Гибельный дар

Глава 8

— Ну, так какие у нас будут планы? — спросил Санджиф, когда им наконец-то удалось остаться в одиночестве в комнате Ильи.

Восторг родителей, соскучившихся и потому буквально набросившихся на сына, того даже тронул. Правда, здорово напрягало их желание находиться с ним рядом каждую минуту, как можно больше времени. Юноша сейчас мог думать только об Андисте и ее поисках. Чтоб наконец-то отвязаться от матери и наедине с Санджифом обсудить стоящую перед ними задачу, пришлось приложить немалые усилия и изобразить прямо таки смертельную усталость.

— Понимаешь, в чем проблема, — протянул Илья, бросаясь на кровать и устраиваясь поудобнее. Другу он предложил кресло. — В выходные нечего и думать. Родители нас в покое не оставят. Они уже такую культурную программу для нас расписали — не рыпнемся… Кстати, акцент тебе сделали классный. Убедительный.

Санджиф слегка улыбнулся.

— Так когда ты планируешь заняться поисками?

— А в первый же рабочий день. Кстати, давай лучше наши дела обсуждать на косском языке, безопаснее… Видишь ли, так получается, что школьные каникулы накрывают сразу и католическое Рождество, и Новый год, и православное Рождество — то есть все основные зимние праздники Западной и Восточной Европ. В аккурат две недели. А государственные выходные в России по-настоящему начинаются только с тридцать первого декабря. А то и с первого января — не знаю, как будет в этом году. Так что у нас с тобой еще как минимум пять дней, чтоб спокойно пошариться по окрестностям. И, по крайней мере, выяснить, в России ли Андиста, или нет.

— Я понял.

Юный аргет с любопытством рассматривал комнату друга. Она была не слишком велика, аккуратно прибрана — чувствовалась дотошность старшего поколения. Родители озаботились сделать в комнатушке некоторый ремонт, и, учитывая вкусы сына, поклеили обои, которые тот вполне одобрил, купили ему новый компьютерный стол. Книги в шкафу были расставлены в идеальном порядке, для дисков куплена новая полка. Чувствовалось, что в расчете на сыновнего друга, «иностранца», родители постарались превратить комнату в своеобразную выставку: «идеальные апартаменты подростка-школьника, показательная версия».

Илья следил за реакцией Санджифа с ревностью рачительного хозяина.

— Понимаю, у тебя дома комната куда как побольше, — проговорил он.

— В замке отца у меня несколько комнат, — бросил аргет. — Но, откровенно говоря, я не уверен, что это лучше твоей одной. Я всегда мечтал, чтоб у меня было уютно и хоть чуть-чуть, но тесновато. От пустых пространств устаешь. И мебель слишком дорогая…

— Я б сказал, что ты с жиру бесишься.

— Ты был бы, пожалуй, прав.

Они оба рассмеялись.

Для гостя было поставлено кресло-кровать, развернув его, юноши совершенно перегородили комнату, но их это не смущало. За ужином трудно было удовлетворить любопытство родителей, желающих непременно в подробностях знать, что изучает их сын, как он живет, что ест, что пьет, с кем дружит. Искусно лавируя между полуправдой и продуманной ложью, Илья сумел избегнуть упоминаний о магии и ответить на все вопросы, но здорово утомился при этом.

Он даже пожалел, что родители до сих пор не знают правды. Аглас, который вез его вместе с Санджифом из Ночного мира в Дневной, предлагал поговорить с его отцом и матерью, все им рассказать и сделать так, чтоб они, во-первых, поверили, а во-вторых, чтоб их потом не отвезли в больницу с сердечным приступом. Но юноша отказался наотрез. Илья и сам до конца не понимал, почему.

— Интересный город, — сказал сын лорда, осторожно устраиваясь на поскрипывающей кровати, получившейся из кресла.

— Да. Только грязный.

— Хм, — видно было, что Санджиф из вежливости не хочет соглашаться, хотя, в общем, тут и без его согласия все ясно. По сравнению с Уинхаллом Петербург проигрывал во всем, кроме архитектуры, теперь Илья чувствовал это особенно остро. — Но тут есть что посмотреть.

— Несомненно. Мы все посмотрим. И Кунсткамеру, и Эрмитаж, и Аврору. Это, знаешь ли, самое страшное оружие в мире. Один залп — и миллионов пятьдесят полегло за семьдесят лет, это если совокупно считать. А может, и больше…

— Магия? — деловито осведомился сын лорда.

— Нет, стечение обстоятельств.

Внимания, уделяемого взрослыми двум школьникам, просто не могло быть больше, чем сейчас. Казалось, родители Ильи стремились развлечь и ублажить их обоих по полной программе, ничего не упустив, не оставив им ни минуты на скуку. К тому же, отец с таинственным видом вручил сыну восемь тысяч рублей и шутливо посоветовал не напиваться на все.

— Исключительно в театральных буфетах, — в тон отцу пообещал юноша, торопливо пряча деньги. Фонд спасения Андисты получил неожиданное пополнение.

— Кстати, мой отец ведь тоже дал мне с собой денег, — упомянул Санджиф, вынимая пластиковую карточку с золотым обрезом. — Как бы их поменять на ваши? И хотя бы часть отдать твоим родителям, все-таки они меня так принимают, явно не по своим повседневным возможностям.

— У Агласа можно спросить. Но ты зря про возможности. Отец хорошо зарабатывает. А что живем скромно, так он мотать не любит. То кредит выплачивал, то ремонт в квартире, то на отдых накопить, а теперь вот кризис, копит на всякий случай… К тому же, сейчас ведь не повседневная ситуация! Гостей они не каждый день принимают.

— Тем более. Мой отец рассердится, если я даже не предложу.

— Предложить можно. Я спрошу у Агласа, он, наверное, посоветует, у кого и как поменять. Только отец наверняка не возьмет.

— Тогда у нас будет больше возможностей для поиска, — спокойно добавил Санджиф.

С Агласом юный аргет обсуждал эту проблему сам. Его друг корректно вышел в коридор, чтоб не мешаться в чужие дела, поэтому суть разговора осталась ему неизвестной. Как бы там ни было, они о чем-то договорились, и маг-куратор приехал домой к Илье сам, прямо в коридоре вытащил целую пачку тысячных купюр и протянул отпрыску знатного рода. Тот с любопытством уставился на купюру, потом повертел в воздухе.

— Забавные деньги. Бумага?

— Ну да. С хитрой начинкой, — Аглас взял у Санджифа дебетную карточку. — Удобно.

— Но непрактично. Рубины — это понятно. Виртуальные деньги — тоже. А тут? Порвешь ненароком, помнешь. Потрешь… Запросто потеряешь.

— У каждой системы оплаты есть свои достоинства и недостатки. Держи. Тут сто пятьдесят тысяч. Сорок три рубина я с твоей карты снял. Не думаю, что тебе здесь понадобится больше. Но если понадобится — обращайся. Илья, у тебя все в порядке?

— Да, отлично.

— Ну и хорошо…

Семьдесят тысяч Санджиф немедленно вручил отцу своего друга — как ему это удалось, можно было лишь догадываться, однако яростно отнекивающийся мужчина скоро сдался, взял деньги, и с этих пор развлечения и угощения стали еще лучше, еще пышнее. Чувствовалось, что главе семейства неприятно было брать у гостя такую большую сумму, но раз уж это произошло, то все деньги — как минимум — он считал нужным потратить на того же гостя.

Эрмитаж, как и следовало ожидать, произвел на юношу из Ночного мира определенное впечатление. Все, кроме интерьеров. Залы, лестницы и переходы он осматривал со сдержанным любопытством, но, в общем-то, без особого интереса. С таким же выражением лица, с каким заглядывал в кухню квартиры, где теперь гостил. Зато картины, скульптуры и изделия мастеров оценил живо.

— Обрати внимание, — он ткнул пальцем в стеклянную выставочную витрину, на одну из выставленных там камей. — Магический камень. Агат, кажется…

— Ой, и правда… Вот бы стыбзить…

— Да брось. Из него получился бы изнашиваемый артефакт, то есть камень рано или поздно рассыпался б. Жалко, такая красивая камея…

— Ну, это да. Но артефакт нам не помешал бы.

— Кое-какие артефакты у меня с собой есть, — как о незначащем, упомянул его собеседник. — Тебе какой нужен?

— Ну, например, на перемещение. Телепортационный есть? — Илья от волнения резко перешел на косский.

— Есть. Но если перемещения предполагаются по Дневному миру, то его придется программировать. Сложное дело…

— Он будет просто необходим. Чтоб, например, в Москву смотаться, если понадобится. Мало ли, где ее держат…

— Можем попытаться все рассчитать. Опасности никакой — в артефакт встроена система безопасности, если координаты будут указаны некорректно, он просто не переместит.

— Ребята, как насчет заглянуть в хороший ресторан? — весело предложила мать Ильи. — Проголодались, наверное?

Разговор пришлось прервать. А вечером, развернув перед собой карту и поставив вырезанную из дерева фигурку, Илья погрузился в мир следов и отпечатков, оставленных в пространстве его родителями, соседями по дому, по кварталу, по району. Удивительно — здесь все это, уже неоднократно пройденное и опробованное в Ночном мире, воспринималось совсем иначе. И дело было не в недостатке энергии. Во-первых, перстень прабабушки исправно снабжал его необходимым количеством, как и раньше, к тому же, Санджиф держал наготове магический камень — мало ли, вдруг что.

К изумлению своему юноша обнаружил, что здесь, на родине, ему намного проще разбираться в чужих следах. Да, у наполнявшей это пространство энергии не хватало кое-каких компонентов, в глазах обычных магов это делало ее малополезной, «холостой». Но то, что осталось, он воспринимал куда отчетливее, куда острее, чем на Оборотной стороне. У него появилось ощущение, будто там магическая мощь энергии затрудняла ему поиск, здесь же оттенки следов читались и различались без труда.

И — более того — воспринимались и кое-какие подробности, связанные с этими следами.

— Она здесь, — произнес он в темноту (для безопасности ребята выключили свет, чтоб взрослые думали, будто в этой комнате уже все спят).

— Ты можешь определить направление? — живо откликнулся сын лорда.

— Я могу определить регион. Я даже, кажется, могу определить район города, — Илья зажмурился, словно бы пытаясь таким образом сделать картинку яснее. Четкой она не стала, однако юноша вспомнил, что именно показалось ему знакомым. — С ума сойти… Она здесь, в Питере! Господи… Да таких совпадений просто не бывает!

— Что за район?

— Похоже, Красносельский. Там рядом жил один мой приятель, я тамошний магазин узнал.

— Ты видел это место? Во время поисковой медитации?

— Очень приблизительно. Очень. Мельком. Но узнал. Надо будет туда съездить и еще там попробовать соответствующую медитацию. Завтра же поедем, так что давай спать. Блин, стремно даже как-то…

— Тут как раз все понятно, — Санджиф был просто до неприличия спокоен.

Так де он держался и наутро. Для них обоих приготовил кофе, ловко орудуя длинной десертной ложкой, с невозмутимостью сфинкса собрал вещи. Илья вызвал такси. Было до дрожи приятно чувствовать себя обеспеченным человеком, непринужденно тратить деньги, пусть и не свои. Спокойствие друга умиротворяющее действовало на Илью (это тебе не ситуация, когда один нервничает, дергает и накручивает другого). Ему вдруг показалось, что у них непременно все получился, и не о чем, в самом деле, волноваться.

Впрочем, спасательная операция пока больше напоминала прогулку по спальному району города. Друзья зашли в кафе, так попытались выяснить местоположение девушки из Ночного мира поточнее, но ничего не получилось.

— Может, я как-то неправильно ищу? Может, я все-таки неверно определил место?

— У тебя еще уйма попыток, — аргет стащил в головы шапку. — Теплые у вас тут зимы…

— Это оттепель. А так морозы бывают до двадцати пяти градусов. Но обычно в январе и феврале.

— Понятно, почему ты у нас мерзнешь.

— Все-таки подозрительное совпадение, — юноша недовольно покачал головой. — Меня настораживает. В нашем мире уйма мест, так почему ж ее будут прятать здесь, а моем родном городе? Не выдаю ли я желаемое за действительное?!

Санджиф пожал плечами.

— Ну, совпадение не такое уж и вопиющее. В вашем мире очень мало мест, где расположение постоянно действующей телепортационной точки, да к тому же еще и не одной, а сразу трех, почти совпадало с крупным городом. Как следствие, здесь живет много чародеев, есть насыщенный магический фон. Во-первых, прятаться ж всегда легче в толпе. Это очевидно. То есть содержать пленницу лучше там, где много действующих магов, тогда удерживающие и следящие заклятья не будут так заметны. И поисковик не сразу разберется, если вообще сможет. К тому же, при необходимости быстро и удобно можно сделать ноги в Ночной мир.

— Ты, оказывается, много знаешь о моем мире…

— Как любой нормальный турист, я перед поездкой кое-что подчитал. А сейчас кое-что додумал.

— Значит, вероятность того, что я прав, есть. Продолжим искать?

Приближалось празднование Нового года. Чуть ли не на каждом перекрестке открывались елочные базары, воздух был наполнен запахами хвои, фейерверков и автомобильных выхлопов. Люди, закончив дневную работу, не отправлялись домой отдыхать, а с безумным выражением лица принимались носиться по магазинам, искали подарки. Продавцы, ошалевшие от почти шестнадцатичасовых рабочих дней, торопились заработать сейчас как можно больше, прежде чем наступит мертвый сезон. Во всей этой суете двое ребят чувствовали себя чуть ли не гостями из другой Вселенной.

Следующий день тоже не принес ничего нового, и Илья приуныл — уже завтра мать собиралась взять выходной, чтоб приготовить угощение, так что освободиться надолго и при этом не соврать что-нибудь капитальное будет практически невозможно. А дальше начнутся каникулы, выходные, их будут усердно развлекать, и от этого не увернуться. Тиская в кармане фигурку, он с тоской понимал, что поисковик из него все-таки хреновый, если не сказать крепче.

— Подарки, что ли, глянуть, — пробормотал он, косясь на магазин через дорогу. — Времени уже совсем мало осталось до праздника…

— У вас принято обязательно дарить какие-то конкретные подарки?

— Да ты-то можешь вообще не нервничать, от тебя подарков никто не будет ждать.

— Нет, чего уж. Раз традиция, ее стоит соблюдать.

— Давай, зайдем, глянем…

Но у дверей магазина встал как вкопанный, вцепился в запястье друга, глядя налево, на серый девятиэтажный кирпичный дом с невзрачными окнами. Ладони сразу взмокли, будто от страха. Хотя никакого страха, конечно, не было и в помине — только интерес и устремленность, будто у псины, взявшей след.

— Она здесь.

— Что?

— Она здесь. Вот там.

Санджиф перевел взгляд с друга на типовую жилую постройку.

— Она? Там?

— Ага. Точно.

— Так пошли!

Они развернулись и, едва не сшибив видную, хорошо одетую женщину лет сорока с прилипшим к лицу недовольным выражением, бросились в ту сторону, откуда Илье едва слышно потянуло пряным, розовато-смуглым, прозрачным, легким… Знакомым.

Остановившись перед домом, ребята оба запрокинули головы и стали рассматривать фасад. Окна были разномастные, некоторые сделаны по стандарту, как следует прокрашенные, какие-то явно укрепляли и утепляли, каких-то уже с десяток лет не касалась рука мастера. Где-то красовались новенькие стеклопакеты. Правда, Илью больше интересовали опоры под водосточные трубы. Дом явно строили не десять и даже не двадцать лет назад. Имеет ли смысл вообще браться за водосток, или там ставить на него ногу? Наверняка ведь проржавел насквозь…

— Что думаешь? — коротко бросил сын лорда.

— Думаю, что было б здорово вскарабкаться по стенке. Изнутри-то наверняка без шансов.

— А на каком она этаже?

— Сейчас попытаюсь понять, — он прикрыл глаза, словно под сильным солнцем. Стиснул в кармане фигурку, хотя здесь она уже не была ему помощницей. — Кажется, на пятом. Или на шестом… Надо точнее смотреть.

— Смотри сейчас. Сперва надо понять, что за квартира, как туда можно попасть иначе, как изнутри. Может, балкон есть рядом… Ну?

— Сейчас… Кажется, вот то окно. Или соседнее. Рядом с темно-зеленым — видишь?

— Шестой этаж. Я понял…

— Добрый день, ребята, — произнес сзади знакомый голос.

Они оба совершенно синхронно обернулись. Аглас стоял шагах в пяти от них, и по его глазам сразу стало ясно, что их испуг, их растерянность он заметил. Выглядел он совершенно обыденно, одет неброско, в серое, на лоб была надвинута шапка, и из-под нее сурово. Вдумчиво смотрели холодноватые глаза.

— Э-э… Здрасьте, — промямлил юноша.

— Что вы здесь делаете?

— Ну… Гуляем.

Мужчина повел плечами, вытащил из кармана платок.

— Да ладно тебе. Просто гуляете… Что вы затеяли?

— В смысле?

— Не придуривайтесь. Я же не дурак. Я знаю, что ты кое-что скрыл от мастера и учителей, и кое-что очень важное. Но смогу это уладить лишь в том случае, если ты сейчас подробно и честно расскажешь мне все от начала и до конца, — он сделала паузу, терпеливо дожидаясь знака согласия. Илья растерянно смотрел на него. — Пойдемте-ка, посидим в кафе, все обсудим. Идемте, Санджиф.

Юноша пошел за своим куратором, словно бычок на веревочке, едва осознавая, что он делает и что вообще происходит. В кафе он сел туда, куда ему указали, в ответ на вопрос: «Что будешь есть и пить?» лишь пожал плечами. Потом украдкой посмотрел на друга. Выдержка того могла лишь поражать — отпрыск знатного рода со все той же олимпийской невозмутимостью снял куртку, шапку, уселся на стул и взглянул на Агласа столь уверенно, что даже самый чуткий, самый дотошный человек немедленно б сделал вывод — у этого человека совесть кристальна.

«Да, в знатном происхождении явно есть положительные стороны», — с невольной завистью подумал Илья. Горделивая осанка и спокойствие Санджифа вызывали не просто уважение — восхищение.

— Ну, так что? — осведомился мужчина, вытаскивая пачку сигарет. — Рассказывай.

Его подопечный снова взглянул на друга — тот едва заметно приподнял бровь, потом столь же слабо пожал плечами.

— Я нашел ту девушку, которая пропала из школы, — проговорил Илья.

Вопреки его ожиданиям Аглас, казалось, совсем не удивился. Он без спешки прикурил, затянулся. Заметив, что юноша-аргет слегка поморщился, поспешил затушить сигарету в пепельнице. Нервно покрутил пачку, но все-таки спрятал ее.

— Андисту Инвию? Так… И где же она?

— Вот в том доме.

— В том, перед которым вы стояли? — мужчина задумался. Надолго. Потом все-таки выдернул из кармана истрепанную пачку сигарет. — Я все-таки закурю, ладно? Голова плохо соображает… Ты уверен?

— Да.

— А на чем базируется твоя уверенность? Излагай.

— Ну… Я видел ее след…

— Ты уверен, что способен видеть следы? Когда ты осознал эту способность?

— Э-э… ну, месяца три уже…

— Ах, молодец! Всеслав, конечно, об этом ни сном, ни духом. Ты сам обнаружил у себя эту способность? Как развивал? Тоже сам? — Аглас терпеливо выслушал сбивчивый ответ, переполненный междометиями и обмолвками. — Что за книги на эту тему ты читал?

— Ну… В первую очередь это, конечно, «роман о пламени», и еще…

— Что? «Роман о пламени»? Подлинный?

— Копия, конечно.

— Это понятно. Сам текст подлинный? Роман, написанный госпожой Таула-Рестер, супругой императора?

— Ну, видимо… Да.

— Откуда ты его взял?

— Купил… В магической лавке в переулке Блеска.

— Знаю, знаю… Это, кажется, ее недавно закрыли. После облавы. Сколько заплатил?

— Девяносто восемь рубинов.

— Эти деньги, по крайней мере, не были потрачены впустую. Если книга, конечно, подлинная. Но, судя по результатам, видимо, так и есть, — Аглас с наслаждением втягивал дым сигареты. Выдыхать он старался в сторонку. — Значит, ты научился видеть следы и решил вмешаться в поиски девочки Инвии. Так… Как же ты сумел найти ее?

— Ну, я понял, что в Ночном мире ее нет…

— Как именно ты это понял?

Илья пожал плечами. Объяснить он не смог бы при всем желании.

— Ну, мне так показалось.

— И методом исключения ты решил, что пропавшая находится здесь?

— Да.

— Что ж, твоей удачливости следует отдать должное. Ее ведь могли спрятать и в Ночном мире, только не в основном пространстве, а в областях упущения… Я потом объясню, что это такое. Значит, ты видишь след Инвии здесь, так?

— Да.

Аглас вытащил мобильный телефон.

— Миша… Да, это я. Слушай, тут такое дело… Свяжись с нашими техниками… Нет, все в норме. Просто тут есть сведения об Инвии. Мне нужно, чтоб они проверили сигнализацию на доме… Так, сейчас, — мужчина извлек откуда-то карманный компьютер, пощелкал стилом по экрану. — Дом номер пятьдесят восемь. Сигналка, следящие чары, сеть движения… Все, что там имеется. Да, именно так, ее держат где-то там… Хорошо, жду.

Он положил телефон на столик и взглянул на друзей.

— Вам просто следовало сообщить о своих соображениях кому-нибудь из старших.

— Нам бы не поверили, — сумрачно ответил Илья.

— Откуда ты знаешь? Ты пробовал?

— Нет.

— Так откуда такая уверенность? Ты учишься в мире, где все построено на магии, и однозначно полагаешь, что среди окружающих тебя чародеев не найдется ни одного, кто поверит в необычное? — под пронзительным взглядом Агласа юноша побагровел. — А может, тебе просто захотелось приключений, отсюда твоя уверенность во всеобщей недоверчивости? М?

— Я не хочу приключений! Я хочу, чтоб Андисту нашли, вот и все.

— Так-таки и не хочешь?

— Ну хорошо, хочу. Но молчал я не поэтому. Я боялся. Меня примут за ненормального! Мне все твердили — маг не может быть поисковиком. Это невозможно.

— Поправка — это маловероятно. В магическом мире нет практически ничего невозможного. Есть только маловероятное. Как и в обычной жизни, кстати, тоже. Итак, ты решил, что справишься лучше всех, и отправился. И что ты планировал делать?

— Планировал отыскать в этом доме Андисту и поговорить с ней, — подавленно пробормотал Илья. Перспектива исключения из школы вдруг замаячила перед ним настолько отчетливо, что стало очень не по себе.

— А обходить следящие системы как-нибудь планировал? Ясно, никак… Хорошо, что я успел. Ладно, — Аглас затушил сигарету. — Сейчас дождемся звонка и решим, что делать. А ты пока расскажи-ка мне о своих экспериментах. И о том, чего успел добиться.

Рассказ Ильи, когда сбивчивый, когда слишком спутанный или же наоборот, ради лучшего понимания перенасыщенный эпитетами и сравнениями, он выслушал терпеливо, ковыряясь вилкой в порции тушеного с овощами мяса. Вынул из внутреннего кармана пакетик с сухой травой, бросил щепотку в чашку и лишь тогда залил из чайника горячим, уже успевшим настояться чаем. Сумрачно взглянул на Санджифа.

— Поспорю, твой батюшка тоже не в курсе, что ты тут затеваешь.

— Не в курсе, — спокойно подтвердил юноша-аргет.

— Ясное дело. Если узнает — голову мне оторвать попытается наверняка.

— Не думаю. Вы же не обязаны за мной присматривать.

— Неважно. Найдет на ком отыграться. А нашему округу только проблем с Даро не хватало, — мобильный телефон завибрировал и пополз по столу. — Да! — крикнул он в трубку, предварительно, само собой, поймав ее. — Так… И что?.. И?.. Это ваше предположение?.. А что Миша по этому поводу говорит?.. Да, конечно, я в кафе «Фелиция». Вместе с обоими сорванцами… Забавный вариант, я оценил… Да, жду, — и бросил телефон обратно на салфетку. — Ну что, если, Илья, ты хотел подвигов, желание твое исполнилось. Наши эксперты полагают, что самым оптимальным вариантом будет именно твой план.

— Какой?

— Влезть к пленнице через окно и побеседовать, — и, должно быть, заметив выражение лица подопечного, пояснил. — Система слежения и сигнализации очень сложная и мощная. Тут нужен нестандартный подход, иначе девочку прирежут раньше, чем наши боевики успеют вскрыть замки внешней двери. А ведь нам нужна она живая, а не похитители-убийцы. Если полезет маг, его наверняка засекут. А ты у нас пока зеленый еще, неопытный, энергетика слабая, можешь и проскочить. К тому же, ты ведь видишь след, значит, тебе и идти. Ну? Уже успел передумать?

— Нет, — решительно ответил Илья. — Я иду.

— Ну и отлично. Теперь бы парочку полезных артефактов…

— Какие нужны? — невозмутимо полюбопытствовал Санджиф. Взялся за свою рюкзачок и вытащил оттуда кожаный футляр с тонкой серебряной оковкой и крохотным замочком. Вынул ключи, откинул крышечку.

Аглас протянул руку к футляру с таким видом, с каким фанатик-нумизмат может потянуться к редчайшей монете, букинист — к драгоценному изданию какого-нибудь словника семнадцатого века. Аккуратно откинул бархатный лоскуток. То, что лежало внутри, вряд ли могло впечатлить стороннего, непосвященного человека — некрупные камушки в странной оправе, подвески на цепочках, пара тонких браслетов, кольцо с пластинкой камня наподобие яшмы. Но, судя по лицу куратора, магу тут было чем полюбоваться.

Он касался украшений осторожно, будто они могли развеяться под неосторожным дуновением ветра. Вынул сперва одну подвеску, потом другую. Вынул прямоугольную подставку, на которой лежали артефакты, посмотрел, что там внизу.

— Семейные? — спросил он у аргета. Тот слегка кивнул. — Ни разу в жизни в руках не держал… Отец-то разрешил?

— Это наши с ним дела.

— Ладно, — поколебавшись, Аглас вынул одну из подвесок — розоватый прозрачный обломок на цепочке. Потом — один из браслетов. — Так. Илья, вот это надень на левое запястье… Можно под рукав затолкать. Цепочку от подвески намотай на правую руку. Нет, это должно свободно свисать. Из-под одежды. Поясняю — вот этот предмет поможет тебе различать следящие системы, сделает тебя частично незримым для них, ну, и прохожие будут меньше внимания обращать. А вот этот в случае чего поможет тебе не сорваться с высоты, а если сорвешься, так не расшибешься. Но имей в виду, что если упадешь, на тебя точно обратят внимание. Шум поднимется. Так что попытка будет только одна. Будь осторожен.

— Я понял. И как мне туда лезть?

— Как придется, конечно. По стеночке, аккуратно.

— Я так и думал!

— А тут другого варианта и не существует. И вообще — вижу, вы все-таки намного лучше подготовились, чем я сперва решил. Молодцы, соображаете, — мужчина с одобрением посмотрел на Илью, и от незаслуженной похвалы тому стало не по себе. Ведь предусмотрел-то все Санджиф, который сейчас равнодушно ел десерт со взбитыми сливками, словно его заслуги тут не было и нет. — Если опасаешься, не иди.

— Нет, я готов.

— Хорошо. Я подстрахую тебя. По мере сил своих. Но все-таки постарайся в плен не попадать, идет? Ну, пошли, чего тянуть.

Стоя перед серым кирпичным домом с разномастными окнами, за одним из которых сейчас находилась подруга Мирним, юноша даже не думал о том, как опасно все то, что он затеял. Только одно чувство он и испытывал — любопытство. Интерес. Идея попробовать взобраться по опорам водосточных труб, как по лестнице, и раньше была ему интересна.

Больше всего его сбивала и одновременно приободряла позиция Агласа. Он — взрослый мужчина, то есть, по идее, должен говорить об осторожности, держать подопечного подальше от всего потенциально опасного и потому особенно интересного, словом, вести себя как все, кто прежде окружал Илью. Если же он действует наоборот, значит либо не считает предприятие опасным (а в это юноша не верил), либо… Либо у него есть какие-то серьезные причины так поступать. Каковы они — вот что теперь интересовало школьника больше всего. Больше даже, чем идея взобраться по фасаду дома до самой крыши, используя опоры водосточных труб как ступеньки.

Однако спорить со старшими он не привык. Неуверенно махнул на прощание другу и направился к стене. Ему никогда еще не приходилось бывать в ситуации, когда взрослый человек подталкивал его к неподобающему, угрожающему, недостойному, поэтому путешествие по внешней стене дома в этот момент представилось чем-то совершенно нормальным и безопасным. Вскарабкавшись на уровень второго этажа, он покрепче уцепился за водосточную трубу и обернулся — Аглас наблюдал за ним неотступно, Санджифа рядом почему-то не оказалось.

Взбираться по стене оказалось делом нелегким, ситуацию немного облегчало то, что Илья постоянно помнил об артефакте, обеспечивающем ему безопасность. Если знаешь — даже упав, не погибнешь и не покалечишься — это придает уверенность, и движения становятся более спокойными.

Добравшись до нужного этажа, юноша ненадолго задержался, прикидывая, как действовать дальше. На его счастье строители оставили узкую полоску карниза на каждом из этажей, ступня там не помещалась, однако было хоть на что опереться. Время не пощадило кирпичную кладку, обгрызло ее, словно мышь — сыр, за каверны и сколы при желании можно было уцепиться пальцами. К тому же, здесь были окна, возле некоторых из них были укреплены опоры для цветочных ящиков. Проржавевшие, конечно, однако еще более или менее крепкие.

Выискивая знакомый ему след, Илья пополз вдоль карниза. Было страшно, что вот сейчас кто-нибудь выглянет из окна, решит, что это вор, вызовет милицию или решит сам справиться. А если это окажется один из тех магов, которые украли и держат Андисту? Такой уж наверняка не станет церемониться. И Аглас тут своему подопечному не успеет помочь. Юноша начал нервничать, и двигаться стал не так уверенно, как раньше.

Но тут, к счастью, он добрался до нужного окна.

Самая обычная рама, форточка закрыта, но открыть ее можно даже с помощью ножа, что уж говорить о магическом инструменте, который Санджиф передал другу вместе с выбранными для него куратором артефактами. Просунув руку в форточку, Илья подцепил заклинанием ручку и опустил ее, затем справился и со следующей. Едва удержался, чтоб не упасть, протиснулся в образовавшуюся щель. Дальше была решетка с навесным замком. В нем юноша ковырялся почти минуту. Он уже начал нервничать, но потом что-то все-таки поддалось, и он поймал замок в руку.

Осторожно приоткрыл решетку и сполз с подоконника.

Андиста спала на тахте, вцепившись в подушку, ноги укрыты клетчатым пледом. В комнате все выглядело так же, как в сотнях и тысячах питерских квартир — старый сервант с какой-то посудой под стеклом, пианино, прикрытое пыльной «дорожкой», дряхлое кресло и журнальный столик. Имелся даже ковер на стене — куда уж без него…

Девушка зашевелилась и, подняв голову, уставилась на него в сонном недоумении. Илья успел приложить палец к губам — она кивнула и пугливо обернулась на дверь. Впрочем, здесь царила полная тишина, если кто и дежурил в соседней комнате, себя он никак не выдавал.

Юноша подошел и схватил ее за локоть, заставил приподняться.

— Пошли, — шепнул он одними губами. — Быстрее…

— Я… Что?

— Смываемся! Потом расскажешь, кто тебя спер и почему. Пошли!

— А Ильда?

— Что? Какая… Ты о чем?.. Да идем же!

Девушка смотрела на него черными от тоски глазами. Здесь, в интерьере старой петербургской квартиры, она явно была не к месту, и показалась однокласснику настолько бледной, что больше не походила на человека — так, призрак, видение, почему-то одетое в свитер и брюки, а не в старинное платье.

— Я не пойду.

У Ильи округлились глаза.

— Почему? Так постой — тебя не похищали, что ли? — Андиста передернула плечами, и, вспомнив, что за окном зима, он сорвался с места, прикрыл створки. — Ты сама?

— Похищали…

— Так почему же ты не хочешь со мной идти?

— Я не могу.

— Почему?

Она уселась, завернулась в плед, посмотрела на спасителя — и тот понял, что девушка действительно хочет сбежать отсюда, вот только что-то ее держит. Причем держит надежнее, чем стальная решетка.

Илья не нашел ничего лучше, как усесться рядом, заложив ногу на ногу.

— Объясняй. Почему ты не можешь сделать отсюда ноги?

— Потому что у них Ильда. Ильдиста, моя сестра. Где ее держат, я не знаю.

— Хорошо, зайдем с другой стороны — зачем тебя украли? Что от тебя нужно? Выкуп?

— Ну, какой выкуп… Откуда у моей семьи деньги… Сестре лорда Ингена нужно перерождение. Она, как и ее брат, к Истоку не спускается принципиально, ну, вот и…

— Что-то? Подожди, я ничего не понял. Перерождение? Исток? Ты о чем?

Андиста взглянула на своего «спасителя» с недоумением.

— Ты не знаешь, что такое Исток?

— Ты имеешь в виду магический источник? Ориор?

— Ориор — это ориор. А Исток — это Исток. С ума сойти… Хоть бы историю Ночного мира почитал… Или религией бы поинтересовался. Эти три озера нам оставил спускавшийся на землю Бог. Войдя в воды одного из Истоков, человек может получить вторую жизнь. Или третью… Или какую-то последующую… Исток дает человеку еще одну молодость, еще одну возможность прожить свою жизнь. Ты никогда не удивлялся, что госпоже Гвелледан Уин Нуар уже больше семисот лет?

— Ну… Удивлялся, конечно.

— Она входила в воды Истока, подозреваю, раз десять. И каждый раз они давали ей еще одну молодость.

— Подожди! У вас в Ночном мире есть какие-то озера, которые дают бессмертие?

— Да не бессмертие, — девушка начала сердиться. — Только еще одну молодость.

— Но ведь так можно до бесконечности! Исполнилось тебе лет пятьдесят — пошел, искупался в озере — и хоп! — тебе уже снова восемнадцать.

— Нельзя до бесконечности. То есть, никто не знает и не может предположить, сколько раз ты сможешь туда войти. Никто не знает, даже священники, по каким критериям Исток решает продлить тебе жизнь. Говорят, вторую молодость в них может получить лишь тот, кто чист духом, но это не единственное условие. Бывали святые, которые не получали в Истоке еще одной молодости и умирали от старости. Бывали разгульные люди, которые совершали какие-то грехи — и все равно получали еще одну жизнь. Шанс исправиться, что ли… Иногда шестидесятилетний человек, спускаясь в Исток, выходит оттуда двадцатилетним, иногда — сорокалетним. Иногда получает лишь пару-тройку лишних лет. И никто не может это предвидеть. Никто не может предвидеть, когда Исток отвергнет тебя и почему.

— То есть, получается, моя прабабушка… Ее Исток отверг? Она умерла три года назад.

— Кто же может знать? Кто может знать, что было? А она вообще к нему спускалась?

— Кто же в своем уме и твердой памяти откажется от еще одной молодости?!

— Есть те, кто так и делает. Таких, конечно, мало. Но есть. Кто-то считает, что с человека и одной жизни предостаточно. Есть те, кто не верит в Бога и его дары. Вот лорд Инген, например. Он принципиально ни разу не спускался к Истоку.

— И давно он живет?

— Ему уже лет сто пятьдесят.

— Еле ноги таскает?

— Да нет… Выглядит на пятьдесят…

— Так, значит, все-таки спускается! — Илья осекся. — Или есть какие-то еще способы?

— Есть, — Андиста опустила глаза. — Отобрать жизнь у кого-то еще. У молодого. Есть специальные обряды.

— Тебя? — проговорил он едва слышно. Она кивнула. — И что? Ты так просто дашь себя убить?

— А какой у меня выбор? — едва слышно крикнула девушка. — Не соглашусь — они меня все равно убьют. Сбегу — найдут и убьют. И сестра моя погибнет. Где ее держат, я не знаю. А если соглашусь, маме моей дадут большую сумму денег, выплатят ее долги, и Ильда сможет учиться в школе. А может, и в Академии, — она заплакала. — И будет потом хорошо зарабатывать. И все у нее будет…

Илья в растерянности смотрел на одноклассницу. Плача, она опустила голову, и юноша видел только пробор, аккуратно расчесанные волосы и вздрагивающие плечи. Чувство бессилия было просто омерзительно, но что, в самом деле, он мог сделать? Вздохнув, Илья повернул голову к окну. Надо было выбираться отсюда до того, как его застукают.

— Ладно… А если я найду твою сестру и выручу ее — ты со мной пойдешь?

— Да, конечно… Но как ты это сделаешь?

— Посмотрим. Когда планируется этот… обряд?

— Понимаешь, они должны были уже его осуществить, но что-то пошло не так. Я не знаю, что. Короче, все отложилось до того момента, когда мне исполнится пятнадцать.

— А когда тебе пятнадцать?

— В сентябре.

— То есть у нас еще уйма времени!

— Да. Еще хоть немножко поживу.

— Ну ладно, ладно… Где держат твою сестру — в Дневном или Ночном мире? Не знаешь?.. Понятно… А вещи какой-нибудь ее у тебя нет?

— Нет…

— А у мамы твоей? Кстати, она-то хоть заявила, что ее вторая дочь тоже пропала?

— Не знаю, — Андиста снова плакала, и снова беззвучно — просто слезы лились по щекам и капали с подбородка. — Думаю, она уже все знает… Ну, из-за чего все это. А что тут сделаешь…

— Сделать всегда что-нибудь можно. Ладно, я пойду. Пока меня не засекли. Как думаешь, мама твоя мне поверит?

— Не знаю.

— Ну, ладно. Ты главное держись. Не падай духом. Я тебя вытащу, обещаю, — девушка посмотрела недоверчиво. — Давай!

И аккуратно выбрался на подоконник. Закрыл решетку, будто так и было. Андиста, управляясь изнутри, помогла ему закрыть внутреннее окно. Внешнее он закрыл сам — и на пару мгновений замер на краю, разглядывая ее испуганное лицо, искаженное стеклом и решеткой. Воплощенный страх смерти смотрел из ее глаз, и от этого становилось особенно жутко.

Он успокаивающе кивнул ей, мол, все будет нормально, и стал аккуратно продвигаться в сторону водосточной трубы — той же самой, по которой поднимался. Смутное ощущение опасности заставило его замереть, сосредоточиться. Тем же зрением, которым он видел след, ему удалось сейчас рассмотреть тонкие, паутинисто-бледные нити, в которых он чистым наитием сумел опознать то ли следящую, то ли какую-то еще систему. Прежде их здесь не было, должно быть, они как-то перемещались… «Дрейфовали».

«Кстати, теперь отсюда уже можно просто падать», — подумал он, глядя вниз. Разглядеть четко, что там его ждет, было сложно, но настораживающее ощущение осталось. Пришло в голову еще и то, что ради безопасности Андисты свой «поход» к ней надо и сейчас держать в тайне. Добравшись до опоры под ящик с цветами, Илья уцепился за него, осторожно сполз вниз, не с первого раза нащупал ногами подоконник окна ниже этажом. Перебрался на карниз, выдохнул и продолжил путь к водосточной трубе.

Внизу его подхватил Аглас, потянул за собой, и только у стены магазина, в закутке за пышными кустами, которые даже сейчас, зимой, совершенно не просматривались, остановился, повернул юношу к себе, напряженно вгляделся в его глаза.

— Ну? Девочки там не оказалось?

— Нет, она там.

— Почему не смог вытащить ее? Что случилось?

— Она не пошла со мной. Она сказала, что ее сестра сейчас у похитителей, и если она сбежит, ее убьют, — Илья смотрел на мужчину, и, конечно, заметил, что тот совсем не удивлен. — Ее забрали, чтоб… Чтоб…

— Кто хочет воспользоваться ее жизнью? — жестко спросил Аглас. — Кто-то из представительниц знати Оборотного мира?

— Сестра лорда Ингена.

— У Кернаха Ингена нет сестры. Или имеется в виду кузина?

— Я не знаю…

— Впрочем, неважно. Рассказывай подробнее.

Он рассказал, не скрыв ни того, что Андиста упомянула о своей сестре, ни сроков, обозначенных похитителями. Как бы там ни было, но у представителей правопорядка, которым предстояло выручать сестер Инвия, оставалось еще в запасе больше полугода, чтоб отыскать младшую из них двоих.

— Где сестра, девчонка, конечно, нет, не знает… Ну, само собой. Ясно… Ладно. Я твоего приятеля отправил на такси к себе домой. Не нужны нам неприятности с лордом Даро. Хотя за помощь с артефактами его сыну, конечно, большое спасибо. Сам их ему вернешь. Сейчас поедешь ко мне, потом с ним — к себе, такси я оплачу. Ладно…

— Постойте! — не выдержал Илья, понимая, что куратор, похоже, не собирается что-либо ему объяснять. — Да постойте же! Что вообще происходит?! Что вам ясно-то? Мне вот ничего не ясно!

Аглас с сомнением посмотрел на подопечного. Что-то такое он, должно быть, увидел в его глазах, потому что решимость одернуть его и отправить домой отдыхать ослабла. Поколебавшись, куратор махнул парню рукой на свою машину.

— Садись. И подожди меня, я пару звонков сделаю. Потом посидим где-нибудь, поговорим. Сейчас, — и вытащил мобильный телефон.

Автомобиль еще не успел выстыть — в салоне было тепло и приятно пахло хвоей от пластиковой елочки — видимо, недавно купленного ароматизатора. Только устроившись на переднем сидении, он понял, насколько сильно устал, заболели ободранные о бетон пальцы, ныли щиколотки затекших ног. Запрокинув голову, он отдыхал, глядя в потолок, затянутый чем-то ячеистым, а мысль уже вертелась вокруг новой задачи. Значит, надо как-то связаться с мамашей Инвие й, выпросить вещь, принадлежавшую ее младшей дочери… Этой, как ее… И дальше начинать все сначала.

Где ее могут держать? Тоже в Дневном мире? Или все-таки на Оборотной стороне?

Аглас, распахнув дверь, прежде всего кинул Илье на колени свой мобильный телефон, и только потом уселся сам.

— Держи. Мало ли. Позвонят — включишь громкую связь. Так, сейчас ко мне, потом поедешь с другом к себе домой… Как понимаю, ты хочешь услышать от меня все, что я могу рассказать тебе об Истоках и о способах обойтись без них?

— Про Истоки я понял, — угрюмо ответил юноша. — Магическая штука, которая продлевает жизнь.

— Не совсем так. Как я знаю, Истоки имеют в той же степени магическую природу, как и все неизведанное, необычное, необъяснимое. Как бы там ни было, чародеи не могут понять принцип их действия и уж тем более им управлять. Истоков шесть, лишь тремя из них пользуются. Почему — не знаю. Говорят, изначально их было семь. Так это или нет — неизвестно. Каждый человек, желающий обрести еще одну юность или продлить молодость, может войти в одно из трех озер, и, возможно, обрести то, что хочет. Или не обрести. От чего это зависит, не знает никто.

— Да, я уже понял.

— Существуют иные — уже чисто магические — способы прожить подольше. Самый расхожий из них — в ходе некоего сложного обряда отобрать жизнь у кого-то еще. Молодого. Причем того, кто отдает свою жизнь и свои силы, должен быть согласен на подобное действие. Причины согласия неважны, — Аглас мельком взглянул на своего юного спутника. — Это не требование закона, а требование обряда. Как правило, этим способом пользуются те, кто был отвергнут Истоком, и способен обеспечить себе согласие жертвы — деньгами ли, другими благами жизни, посулами. Да хоть своей личной харизмой…

— И встречаются те, кто согласен обменять свою жизнь на деньги?

— У большинства живущих имеются родные-близкие, друзья-возлюбленные, которым деньги могут быть нужны позарез. К тому же, многие верят, что тот, кто умирает преждевременно, обязательно возрождается, чтоб завершить свои незаконченные дела. Ну, много есть суеверий и вер. И много у кого могут возникнуть веские основания для согласия. Ведь обряд отбирает лишь жизненный срок и магические силы, а не душу. Это разные вещи.

— И ваши менты с этим ничего не пытаются сделать? Все как везде, я вижу…

— Делают, конечно. Но те, кто может купить себе согласие человека на смерть, могут и замести следы. Надо вводить запрет на само явление. А это долгая история. Исток как явление порождает у сильных мира сего страстное желание добиться своего если не традиционным способом, то хоть каким-нибудь.

— Но есть же те, кто не пользуется этими… Истоками. Не пользуется вообще. Принципиально.

— Насколько я знаю, известен только один такой человек. Лорд Кернах Инген.

— Андиста сказала, есть и другие.

— Есть. Но, как правило, такая вот принципиальная позиция появляется у людей не сразу, а после первого, второго или таким какого-то из последующих прикосновений к Истоку. Никто ведь не знает, что именно человек переживает, войдя в это озеро. Что видит, что слышит, что понимает. Тут, как правило, молчат, как о своей первой любви, например. На эту тему не принято разговаривать. А лорд Инген известен тем, что вообще никогда не обращался ни к одному из Истоков. И даже рядом не появлялся. Первый раз свою жизнь ему отдал младший брат, второй раз — приемный сын.

— И он согласился?

— Ну, как видишь, — Аглас долго молчал. Его машина ловко обходила другие, более медлительные автомобили, пару раз проехалась по дворам, зато не вляпалась ни в одну пробку, несмотря на то, что сейчас их в городе было больше, чем обычно. — Понимаю, трудно принять все это. Трудно осознать. Однако это реалии твоего нынешнего бытия. Через полсотни лет и ты сможешь спуститься к Истоку. К другому способу, надеюсь, ты никогда не прибегнешь. Со своей судьбой надо уметь смиряться. Поверь мне, тех, кто проживает чужую жизнь, в конечном итоге ничего хорошего не ждет.