Жизни немертвых важны

Глава седьмая Маленький лич в большом городе

— Мне это подходит, — сказал я. — Отличное место.

— Вы думаете? — с сомнением спросил грек Ганимед.

— Да, прекрасное место, — улыбнулся я. — Тихо, спокойно, сухо.

— Как знаете, господин, — ответил невольник и передал мне табличку. — Вот договор аренды, нужно подписать в конце. С вас две силиквы, одна сразу за следующий месяц.

Передаю ему две серебряные монеты из кошелька. Жалко, конечно, потому что у меня всего-то двенадцать силикв на остаток нежизни. Мы, мертвецы, бедные люди…

В этой дыре, расположенной недалеко от квартала кровельщиков, считай недалеко от центра, четыре года назад было совершено массовое жертвоприношение. Нет, согласно версии, которую слышал я, это просто отец семейства чокнулся на почве гипотетической измены жены, взял плотницкий топорик и порешил всех своих близких, включая старую мать, отца, жену и даже четверых малолетних детей, самому младшему из которых было два года.

Но это было именно жертвоприношение, потому что некроэнергии тут в избыточных количествах, с превышением предельно допустимой концентрации раз в сто. И не существуй в этом мире Красной луны, в этом домике мертвецы восставали бы сами по себе, без привязки к лунным циклам.

Зачем он это сделал? Я понятия не имею. По эманациям некроэнергии сложно судить о сути ритуала, а ещё я сравнительно недолго в этом бизнесе и плохо разбираюсь в работе других некромантов и, уж тем более, магов иного профиля.

«Но атмосфера тут рабочая, самое то, что надо», — подумал я, оглядываясь в комнате.

— Вот тут подписать? — ткнул я стилусом по правому нижнему углу.

— Да, — кивнул Ганимед. — И на втором экземпляре, пожалуйста.

Ставлю свою подпись, после чего забираю второй экземпляр.

— Здесь недалеко, во втором доме, что напротив Белого фонтана, живёт вдова покойного Иллариона, — счёл нужным сообщить Ганимед. — За небольшие деньги она может готовить вам чего-нибудь съестного.

— Буду иметь в виду, — сказал я на это. — А как тут с безопасностью?

— Стража регулярно патрулирует улицы ночью, — сразу ответил Ганимед. — Это безопасный город.

— Приятно слышать, — улыбнулся я. — Могу обустраиваться?

— Не смею более отвлекать, — кивнул грек и покинул помещение.

Силиква в месяц — это дорого, как ни посмотри, но зато недалеко от центра, в благоустроенном районе и с хорошими соседями. Единственное, дом старый, с историей человеческого жертвоприношения, но так даже лучше, ха-ха-ха…

Всего у меня три комнаты, первая из них является спальней, вторая гостиной, а третья детской. Мебели нет, поэтому надо будет закупиться, но только после того, как начну зарабатывать на алхимии. «Тёмное спасение» производить опасно, потому что о чудодейственном эликсире быстро прознают власти, после чего меня будут искать. Надо что-то попроще… Но что?

Есть противоожоговая мазь, предназначенная для живых. Рецепт несложный, требующий солидной порции некроэнергии, но у меня этого добра сейчас навалом.

Есть противоядия, целый набор, против десятков наименований отравляющих спецсредств — от солей тяжёлых металлов до токсинов. Тоже нужны несложные ингредиенты и нехилая дозировка некроэнергии.

— Противоядия от Лекса Антитоксина… — представил я название своей лавки.

Имеются зелья косметические, предназначенные для приведения покойника в порядок, но для живых они совершенно не подходят. Этим зельям, для наружного применения, посвящён целый раздел в учебнике по некромантии уровня неофита. Раньше я на них забивал, потому что толку от них никакого, но в саркофаге, от нехрен делать, изучил и запомнил. Только от них, всё так же, никакого толку…

— М-да, похоронное бюро тут открывать бессмысленно, — прошёлся я по пустой спальне.

Трупы в этих краях сжигают. Христиане, иудеи, зороастрийцы, язычники — неважно. Когда трупы имеют свойство восставать сами по себе, невольно откажешься от некоторых религиозных обычаев. Потому что морально тяжело бить по голове собственного дедушку, который вышел из склепа и пытается убить своих внучков. Лучше уж сжечь его заблаговременно.

Ладно, с этим понятно. Что ещё?

Ещё есть боевые зелья, например, «Немёртвый силач» или «Ловкость мертвеца», но это, опять же, для покойников и не так эффективно, как может показаться. Имеются, конечно, кульминационные варианты этих зелий, высшей степени очистки, но они долги, сложны и дороги в производстве. А ещё они работают очень непродолжительное время. Уверен, Сухой и Скучной делали такие зелья, но я счёл усилия, затрачиваемые на изготовление таких зелий, нерациональными и напрасными. На людях эти зелья работают как самые мощные яды, убивающие быстро и болезненно. Не подходит.

Вот и получается, что на продажу у меня не так много продукции, хотя…

Боевые зелья — это ведь не только то, что применяется внутрь.

Есть ещё кислоты, которые я могу забодяжить в лабораторных условиях, есть всамделишные яды, быстродействующие и неотразимые…

— Но это, опять же, привлекает слишком много внимания, — произнёс я. — Лучше уж «Тёмным спасением» барыжить, чем ядами, от которых нет противоядия.

Не лучше, а одинаково хреново. А кто вообще сказал, что я должен торговать именно самым лучшим и эксклюзивным? Почему бы не заработать деньжат на чём-то простом, понятном и не привлекающем излишнего внимания?

Мне тут, вообще-то, не бизнес-империю строить, а просто заработать небольшой капитал для агентурной работы в условно-враждебном городе.

Так-то я дилетант во всяких шпионских делах и уповаю я сейчас только на то, что вокруг точно такие же дилетанты, но без опыта просмотра фильмов об агенте МИ-6 Джеймсе Бонде и штандартенфюрере Отто фон Штирлице.

Решив для себя действовать просто и понятно, дабы не привлекать лишнего внимания, закрываю дверь дома на ключ и двигаюсь в сторону рынка.

— М-м-м, ветер торговли… — унюхал я смесь запахов тухлой рыбы, тухлого мяса, изрядно подгнивших овощей и свежей выпечки.

Застройка вокруг рынка не выше двух этажей, дома простые, но ухоженные — кто-то точно не даёт камню облицовки темнеть, а окна везде слюдяные, без единого бычьего пузыря. Не столичный уровень, конечно, ведь стёкол мало, а те, что есть, мутные и треснутые.

— Бычьи рога в порошке, — подошёл я к лавке Вальтасара.

— Значит, уже разобрался с жильём, — усмехнулся торговец, поглаживая бороду. — Есть бычьи рога в порошке. Сколько надо?

— Десять унций, — ответил я. — Ещё нужна медная соль — три малых банки, древесная кровь — пять малых банок, чёрного клобука порошок, сколько есть, а ещё крылья летучей мыши.

Вальтасар завозился под прилавком.

— Отдам всё за одну силикву, если скажешь, что собираешься готовить, — сказал он, вытащив собранные ингредиенты на стол.

— Противоядие от пищевых отравлений, — ответил я. — Ещё мазь против заражения ран. Также драже от чумы, но это если будет спрос.

Иронично, но я не знаю, от какой именно чумы умею делать драже. Если речь о йерсинии пестис[11] то у меня есть ультимативное лекарство от смерти, радикально меняющее будущее этого мира, а если от какой-нибудь другой чумы, более метафорической, типа чумы людских пороков или чумы народовольчества, то это просто подслащённые драже. Инструкция по изготовлению подробна и обстоятельна, но автор её пишет так, будто мне должно быть очевидно, о какой именно чуме идёт речь. Ну или он не знал никакой другой чумы, кроме той, которая косила человечество в момент создания зелья.

— Хороший товар, — покивал Вальтасар. — Почём будешь продавать?

Видимо, торговец тоже представляет какую-то само собой разумеющуюся чуму, раз не стал спрашивать, о какой конкретно идёт речь.

— Пока ни почём, — покачал я головой. — Нужно узнать, сколько берут за алхимическую лицензию.

— Солид в год, — ответил торговец. — Дешевле не купишь.

— Грабёж! — возмутился я.

— Иначе будешь иметь дело с городской стражей, — произнёс Вальтасар. — А там штраф или зиндан, если нет денег.

— Ясно, — вздохнул я. — Как тут можно заработать солид?

— Смотря, что ты умеешь, — пожал плечами Вальтасар. — Рабочие руки всем нужны, поэтому можешь попытать счастье в речном порте, а можешь пойти на мукомольни или податься в амбалы[12] в порту или в носильщики здесь, на базаре.

— И насколько быстро я смогу заработать там солид? — усмехнулся я.

— Месяца два-три, — ответил торговец. — Но если будешь работать хорошо, то и за два месяца можно управиться. Таскать всегда есть чего, но тебе надо быть сильнее мертвецов.

М-хм, то есть местные очень активно эксплуатируют немёртвых, которые всяко работоспособнее, чем живые. И это не только в сельском хозяйстве, но и в других отраслях. Видать, кто-то делает им ходячих жмуриков в промышленных масштабах. Даже подозреваю конкретного человека.

— А есть тут более быстрые, но рискованные способы заработать денег? — уточнил я.

Вальтасар напрягся.

— Я тебе в этом не советчик, — отрезал он.

— Я же не прошу свести меня с душегубами, — заулыбался я. — Есть тут что-то вроде бойцовых ям или арены?

В фентезийных мирах обязательно должны быть бойцовые ямы или арены — это же, сука, канон! Сколько бы фильмов ни смотрел, сколько бы книжек ни читал, бойцовые ямы или гладиаторские арены присутствуют практически в каждом третьем произведении.

— Что такое бойцовая яма? — не понял меня Вальтасар.

— Это место, где можно драться за деньги, — объяснил я.

— Драки за призы, на потеху черни, запрещены сатрапом, — покачал головой торговец.

Вот Ариамен, сука… Как мне зарабатывать первоначальный капитал, если все клишированные способы перекрыты?

Как бы на моём месте поступил Рокфеллер?

— А ты грамоте обучен? — вдруг спросил Вальтасар.

— Латынь и греческий, — ответил я. — Умею писать и читать.

— Тогда можешь пойти на площадь школяров и предложить там свои услуги, — сказал мне торговец. — Хорошие писари получают много… Площадь школяров в двух перекрёстках к северу.

— Спасибо тебе, Вальтасар, — кивнул я ему с благодарностью. — Вот тебе за совет.

Положил ему на стол серебряную монету. Торговец не стал выделываться и взял деньги.

— Алхимию брать будешь? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил я. — Что ж, успехов тебе, Вальтасар.

— И тебе успехов, — улыбнулся мне торговец. — Заходи, как лицензию получишь.

— Обязательно, — кивнул я.

Иду на север, где располагаются храмы и иные культовые здания.

Зороастрийский храм, пятиэтажное сооружение, занимал огромное пространство, причём занимал его нерационально: большая часть участка была садами, а сам храм был пусть и высоким, но сравнительно небольшим. По углам участка располагались башенки с горящими на крышах кострами в больших бронзовых чашах, а сам участок был огорожен бронзовой решёткой с толстыми прутьями — дорого, наверное.

Меня сам главный храм не интересовал, но интересовала городская площадь перед ним. А там мелко копошилась своя жизнь, плотным ковром замещающая обширные пространства. Люди, преимущественно молодые мужчины, сидели и лежали у фонтана, прямо на камнях и на лавках, обсуждая что-то или просто отдыхая.

На противоположной от храма стороне располагалось что-то вроде крупного учебного заведения, возможно, что это университет. Если это так, то сатрап Ариамен — прогрессивный правитель, раз терпит в своём городе скопище вольнодумцев.

— Почём услуги писца? — подошёл я к группе молодых людей в белых тогах.

Судя по лицам, тут всем всё равно, перс ли человек, грек ли — в группе состоят как персы, так и греки. Видимо, национальность, на данном этапе развития общества, ещё не играет ключевой роли.

— Смотря что за язык, сколько переписывать и как быстро надо закончить, — равнодушно ответил кудрявый черноволосый парень, видимо, главный среди них.

— Например, греческий, пять коротких отрезов пергамента за день, — озвучил я предложение.

— Шестьдесят пять нуммий за всю работу, — ответил парень.

— Ясно, — кивнул я. — Спасибо за информацию.

Походил среди групп, поспрашивал стоимость типовой работы писаря, понял, что берут не меньше тринадцати нуммий за лист в средний срок выполнения, что есть явный картельный сговор. Видимо, все школяры условились, что берут не меньше определённой суммы за лист, в зависимости от языка и срока.

Предложение, как я вижу, сильно превышает спрос, поэтому они тут откровенно бездельничают, валяясь под мягким солнышком и иногда отходя попить или отлить. Полагаю, штат писарей и вообще грамотных людей у сатрапа переполнен, но университет продолжает выпускать новых, а должности при дворе возникают недостаточно часто.

М-да, пустая трата времени…

Ну и как заработать маленькому личу в большом городе?

Может, криминал?

Нет, как-то это тупо. Надо просто подумать и придумать что-нибудь прибыльное. Может, «МММ»? Разводить людей, как кроликов, а потом разводить руками, уверяя всех, что я вообще с этого ничего не поимел?

— Лучше замарать руки дерьмом, чем совесть преступлением, — произнёс я задумчиво и направился в порт. — Джейсон Стетхем херни не скажет… Или это не он?

Поразмыслив о цитатах из интернета, дошёл до района порта, где кипела своя, самобытная и активная, жизнь.

— Доброго вечера, — поздоровался я с пузатым дядькой, сидящим на ящике.

Почти только что он давал указания группе крепких мужиков, которые пошли к, явно недавно причалившему, дромону. Или не дромону. Я вообще не разбираюсь в морском деле и если у судна есть ряды вёсел, то это для меня либо дромон, либо галера, где надо пахать как раб, с утра до ночи. И делать это с полной отдачей сил. Так что эта парусно-гребная хреновина может называться как угодно, но для меня будет дромоном или галерой.

— Тебе того же, — настороженно оглядел меня пузатый дядька. — Чего хотел?

— Работать хочу, — ответил я. — За деньги, разумеется. Алексеем меня звать.

— Зови меня мастером Закарием, — представился дядька. — У меня есть пара мест, но просто так взять тебя я не могу. Выглядишь ты крепким, но не как амбал. Вон там братия Панфилия разбирают груз, поможешь им, а я посмотрю, стоит ли тебя брать.

— Ладно, — согласился я.

Кто бы мог подумать, что лич будет начинать с работы грузчиком? Но все работы хороши, все профессии важны. Ну, кроме перекупов. Хотя перекуп — это больше состояние души, нежели профессия.

Быстро добежал до идущей к дромону группы амбалов.

— Я подсоблю вам, мастер Закарий дал разрешение, — сообщил я самому крупному амбалу.

— Твоё дело, — усмехнулся тот. — Думаешь, произведёшь на него впечатление и он возьмёт тебя к нам в братию? Удачи.

— Удача мне не понадобится, — ответил я.

Выгружать надо было бочки. Некоторые из них слегка протекают, поэтому стало ясно, что привезли оливковое масло.

Мои знания местной географии подсказывают, что южнее Суз, если идти морем, находятся более тёплые края, где мертвецов традиционно выпадает гораздо больше, но зато отлично растут оливы и вообще, на отоплении люди сильно экономят…

Слышал, что где-то там есть Милет, Неаполь, Афины и ещё ряд поселений, названных в честь городов иного мира.

Хватаю первую бочку и тащу к телегам. Остальные амбалы, мотающие на бочки тросы для переноски, слегка охреневают от увиденного, поэтому я быстро понимаю, что делаю что-то не так.

Ставлю бочку на телегу, затем запрыгиваю и передвигаю эту бочку поближе к вознице.

Делаю вид, что у меня такое в порядке вещей, поэтому хватаю следующую бочку на корабле и несу её к телеге.

Весит бочка, если плюс-минус сажень, что-то около двухсот килограмм. Такое тягать по силам только атлетам из кроссфита, но я-то тоже не покурить вышел, лич, как-никак.

Пока остальные тащат одну бочку по двое, каждый раз тратя время на обхват тросами, я быстрым шагом тягаю по одной бочке и экономлю кучу времени. Но чтобы не создавать большого отрыва, умышленно задерживаюсь на палубе, просто стоя и тупя по минуте или даже две.

— Ты чего прохлаждаешься? — после восьмого рейса грозным тоном спросил меня появившийся на палубе мастер Закарий.

— Отдыхать надо между ходками, — вздохнул я. — Не так просто это дело даётся, как кажется со стороны.

— Ты давай мне это, зубы не заговаривай, — нахмурил брови мастер Захарий. — Если наполнишь целую телегу в одни руки, будешь у меня работать, плачу силикву в день, но за это жду такой же работы.

— Договорились, — усмехнулся я и пошёл за следующей бочкой.

Это было отчасти похоже на штрейкбрехерство, потому что остальные амбалы не могли показывать такую же работоспособность, но мне нужны стартовые бабки, а тут их можно нетрудно заработать.

До наступления темноты, заполнил телегу до конца, всё равно делая короткие перерывы между рейсами, чтобы совсем уж не унижать остальных амбалов.

— Завтра с утра приходи, — сказал мастер Закарий. — Вот тебе десять нуммий за сегодня, заслужил.

Приняв медные монеты и благодарно кивнув, я пошёл домой. Смехотворно мало, но мне вообще изначально ничего не обещали.

Что делать остаток ночи? Да хрен его знает! Спать лечь? Пожевать чего-нибудь? Не. Лучше пошатаюсь по городу, изучу местность, посмотрю, кто тоже шатается по ночам, может, друзей себе заведу, ха-ха-ха!

Денежки оставил дома, в тайнике под половицей в спальне. Если сильно надо, воры найдут, но не думаю, что будет много желающих вламываться в съёмный дом с такой нехорошей историей.

Вышел на рынок, где совсем никого не было, кроме бродячих пёсиков.

Гуляю и думаю над своей армией неупокоенных мертвецов.

Я мог бы, конечно, забрать с собой трупы крестьян, но какой в них смысл? Боевые навыки близки к нулю, кроме земледелия и нехитрых ремёсел ничего не умеют, поэтому их подъём можно было считать напрасной тратой времени.

С другой стороны, можно было использовать их как рабочую силу, чтобы заработать побольше денег, но риски, связанные с этим, не стоили возможных прибылей. А рисков было много, начиная с возможных знакомых покойников в Сузах, заканчивая нелицензионным воспроизводством мертвецов, что может быть определено мало-мальски умелым некромантом. Я вот, например, легко могу отличить мертвецов, поднятых разными специалистам. Те же жмурики, коими пользовались крестьяне, подняты совершенно другим некромантом, нежели те, которых можно встретить в городе. Уникальный отпечаток некроэнергии, который не видишь, но чувствуешь.

— Эй ты! — окликнул меня грубый голос. — Чего шляешься тут?!

— Гуляю, — пожал я плечами и развернулся.

Ночная стража. Пятеро вооружённых и бронированных воинов, бородатые и смуглолицые. Броня чешуйчатая, исполнена из бронзы, но мечи стальные. На щитах их герб сатрапа Ариамена.

— Если задумал что-то недоброе, то лучше откажись от этого сейчас, — предупредил меня старший патрульный. — Потом, на плахе, шансов не будет.

— Говорю же, просто гуляю, — вздохнул я. — Не спится.

— Увидим, — хмыкнул патрульный.

Полагаю, гулять по городу не запрещается, но и не одобряется. В отсутствие искусственного освещения на ночных улицах небезопасно, поэтому такие патрули не особо-то и эффективны, но нужны, чтобы жители спокойнее спали по ночам, зная, что улицы патрулируются вот этими вот бравыми парнями.

Вообще, как я вижу, сатрап не был мудаком, который устраивает своим подданным тотальный анал-карнавал с казнями, лютым произволом властей и всем прочим, как обычно ждёшь от средневековых правителей. О подданных он заботится, вон, почти на каждой улице есть фонтаны, которые питаются из вполне себе функционального акведука, тянущегося с гор, есть стража, которая не занимается хернёй — а я имею представление о местах гораздо хуже, чем Сузы.

Правда, внешняя политика его…

С другой стороны, Комнин тоже был не подарком, просто он оказался слишком слаб, чтобы устраивать крупные походы против соседей. В общем-то, действия Ариамена вполне себе обычная средневековая политика, не хуже и не лучше, чем у остальных. Хотя оборотней применять — это форменный беспредел. Любителей побаловаться биологическим оружием нигде не любят…

Гулять по такому городу очень быстро стало скучно. Тихо, спокойно, никаких тебе ночных грабителей. Откуда-то из центра доносятся звуки веселья, кто-то явно что-то празднует, но не хочу участвовать в чьём-то веселье, поэтому ну его к лешему.

Эх, придётся идти домой и тупить там.

Завтра будет новый рабочий день, заработаю свою силикву и поищу ночную подработку где-нибудь в другом конце города, чтобы время зря не терять. Быстренько накоплю себе на алхимическую лицензию и начну зарабатывать по-крупному, чтобы купить прикид поприличнее и начать вертеться в более обеспеченных и статусных кругах, откуда можно получить доступ ко двору сатрапа.

Цель вижу, не вижу препятствий, думаю, не промахнусь.