Животная страсть

Глава 10

Триединая империя, Джалан

Район Кора, квартира Арины Ярл

Чтобы не собирать всех с утра пораньше, Арина предложила переночевать у нее. Еще вчера эта мысль казалась Сафире вполне здравой: за ними должен был заехать Ойген, и все дружно они собирались на ярмарку и вечернее представление. Но теперь от былого «здравомыслия» не осталось и следа. Во-первых, потому что вчерашний вечер закончился ближе к утру. А во-вторых, потому что планов на день никто не отменял.

— Просыпайся! — Лейла беспощадно стянула с ее одеяло.

— Ну еще полчасика, — зевнула Сафира. — Мы торопимся?

— Кофе стынет, Ойген ждет. Уедем без тебя — будешь сама добираться. Давай уже.

— Ползу…

Только сейчас, когда из-за парада планет отменили на три дня все занятия и репетиции, Сафира ощутила всю накопившуюся усталость. И физическую, и моральную. Бесконечные занятия, тренировки, выступления, раз в неделю — обязательные рауты. Измотало все это.

Или это влияние шторма? Говорят, что у многих в этот день начинает съезжать крыша. И, чем ближе тот самый «кризис», во время которого меняются какие-то оси вращения, тем сильнее «протекание». А прокладок от таких протечек пока не придумали.

Сафира злилась непонятно на что. И пила кофе, храня молчание, чтобы не ляпнуть лишнего — чувствовала она себя отвратительно.

«Надо было остаться дома! После того, что я внезапно о себе выяснила, стоило подумать, что теперь совершенно неясно, как этот чертов парад планет повлияет лично на меня. Но нееет, у меня же в кои-то веки полноценные выходные! Я же хочу с друзьями побыть, погулять, хотя бы на Дворцовую площадь посмотреть. Вот блин!»

Однако доза кофеина и пара горячих бутербродов сделали свое коварное дело — настроение стало заметно улучшаться. И теперь она без малейшего раздражения слушала, что рассказывал Ойген о подготовке на главной площади страны.

— Это не то чтобы праздник, — объяснял он любопытной Лейле, а заодно, судя по всему, хвалился всем, что принимал участие в организации. — Праздновать-то, по большому счету, нечего. По мне, так стоило бы разогнать всех по домам с самого утра, чтобы не высовывались. Но там, наверху, считают, что наоборот, стоит отвлечь народ и не нагнетать.

— Вот действительно, непонятно, что хуже, — задумчиво произнесла Арина. — Ну, я понимаю. Вся страна на выходных, почему не затеять ярмарку? Деньги в казне не лишние. Жажда поправить материальное положение дворца, видимо, все-таки пересилила.

Сафира слушала вполуха. Ей было немного страшно идти, но не сидеть же целый день взаперти дома? Тем более, что обещали и общеимперскую ярмарку, и диковинное представление — альвы привезут какую-то нереальную бронемашину, вечером будет презентация. Хотелось лично увидеть это чудо.

— Неделю все готовили, — продолжал Ойген. — Палатки ставили, столы, генераторы. Главное — чтобы все это можно было за два часа собрать. Потому что, когда начнется шторм…

— На улицы лучше вообще не выходить, — закончила мысль Арина и посмотрела на девчонок. — Тем более, не оказываться в местах с большим скоплением людей.

— А их и не будет, скоплений. К полуночи патрули будут всех разгонять, Фирих вовсе перекроют.

— Во сколько точно начинается шторм? — уточнила Сафира. До этого ей не приходило в голову поинтересоваться такими подробностями.

— В два тридцать ночи.

Триединая империя, Альварские предгорья

Долина Идо, Северная община друидов

Виктор знал, что с ним будет сегодня. В прошлый и позапрошлый разы именно так все и было: немыслимая, раздирающая тело и душу боль. Полтора часа, которые превратятся в мучительную пытку.

Ким сразу предупредил: намного легче не будет, «усыпить» на время кризиса нельзя, это попросту опасно, уже пробовали подобные эксперименты. Энергия, которая проходила через сильных одаренных, должна найти выход, ее нельзя «запереть», только перенаправить. Но Мердок уверял, что друидам удалось придумать, как хотя бы уполовинить болевые ощущения. Чтобы элементарно не сойти с ума, не дать покалечить себя или других, потому что мозг просто перестанет контролировать происходящее. И на Севере фонило в три раза меньше, чем в горах.

Самое главное, что мог дать Ким — это защита. От лишних наблюдательных глаз и ушей, которым не стоит знать о том, что лорд Коннор — один из тех, кто подвержен влиянию шторма. Даже при том, что он больше не работает в охранке, это никак не отменит массы вопросов о его прошлом. И о том, как он вообще там оказался — с таким «диагнозом». Так что, лорд Коннор по официальной легенде просто ехал навестить родственников в выходной день. Ничего крамольного.

Взяв служебную машину за неимением собственной, Виктор ехал в Северную общину. Транспортным порталом дорога заняла всего полчаса. Десять минут до светящейся над дорогой серебристо-сиреневой арки, еще десять минут по пространственному туннелю — и столько же по грунтовке до въезда.

Ехал с запасом времени: нужно было закупить кое-что у друидов, того же курительного шалфея, который в аптечных кварталах был самым свежим и качественным. Можно было, конечно, поручить это прислуге, но лорд Коннор предпочитал делать все сам.

Мантикора увязалась с ним: запрыгнула в машину, и возражать было бесполезно. Впрочем, никто и не спорил, в конце концов, почти что собаке на вольном выпасе в друидских лесах плохо не будет. Главное, чтобы никакую дичь не уплетала с аппетитом на глазах у местных. Не переживут же…

«Надо будет поговорить с ней об этом», — подумал Виктор. Припарковал автомобиль и неспешно двинулся вдоль домов, в сторону аптечного квартала. Но не дошел. Мантикора вздрогнула от внезапно подувшего ветерка и начала принюхиваться. Рыкнула и потрусила туда, откуда ветер принес важный для нее запах. Интуиция подсказала, что стоит последовать за ней.

Собака свернула куда-то за угол неприметного деревянного дома и поднырнула под калитку. Виктор, не раздумывая, последовал за ней. Обошел здание и оказался на заднем дворе.

Открывшаяся ему картина была живописной. На крыльце сидели две белокурые женщины, только что шинковавшие вилки капусты, а теперь замершие в полном изумлении. Увидев Виктора, одна из сидевших дернулась, вторая заозиралась. Мантикора оскалила клыки и сверкнула желтыми глазами.

Лорду Коннору не потребовалось даже двух секунд, чтобы без лишних ориентировок, просто по эманациям, понять, кто перед ним. Паника, страх, ненависть — диагноз был предельно ясен.

— Вы кто такой? — спросила одна из женщин, судя по виду — полукровка.

— Кто я такой, неважно, — Виктор подошел вплотную к крыльцу. — А вот кто вы такие, дамы?

Вторая женщина, человек, но одетая и выкрашенная в блондинку под «местных», попыталась отползти в сторону дома.

— Сидим тихо. Дернетесь — будут проблемы, — предупредил Виктор.

Мантикора подошла ближе и предупредительно зарычала, придавая убедительности словам.

— Что вам надо? — спросила крашеная.

— Поговорить. Если будете хорошими девочками, даже смогу вам помочь. Вы же здесь не просто так прячетесь, да?

— Мы не прячемся.

— У вас два варианта, — продолжил Виктор. — Первый — вы говорите со мной. Второй — я сдаю вас охранке. Чем это закончится, вы знаете.

— За что, интересно, ты нас сдашь?

— Да хотя бы за попытку нападения на меня. Вот сейчас прямо здесь упаду и заявлю, что вы меня уронили.

— Кто тебе поверит?

— Ну как, я же лорд. Криминальный аналитик. Мое заявление, как минимум, примут. И вы на семьдесят два часа окажетесь в камере, до выяснения. А я же не представился? Лорд Виктор Коннор, — он изобразил картинный полупоклон. — Узнали?

Если и не узнали, то поняли. Скандал был достаточно громким, чтобы имя оказалось дамам знакомым.

— Любой менталист быстро выяснит, что никакого нападения не было, — продолжала спорить та, которая прикидывалась полукровкой. Но в ее голосе уже не чувствовалось былой уверенности.

— Скоро шторм. Ни один менталист никуда не поедет, — Виктор поднялся по ступенькам, присел между женщинами и положил руки им на плечи. Теперь можно было говорить предельно тихо. Вкрадчиво, с нужной интонацией. — Вы же в курсе, что все свидетели в Рахайеше мертвы? Кроме вас. Последние трое внезапно умерли в камере. Через пару часов после того, как там оказались, как раз по обвинению в нападении. С ними менталист даже не успел поговорить.

— Откуда…

— Оттуда. Или мы разговариваем с вами здесь и сейчас, или через две минуты обе будете в наручниках. Это понятно?

— Что вы предлагаете? — вторая женщина попыталась сбросить его ладонь, но не смогла: пальцы лорда железной хваткой впились в ее плечо.

— А я не на базаре, чтобы торговаться. Сбежать помогу. У меня тоже много вопросов к тому, кто за вами охотится. И я хочу знать, кто это.

— Почему мы должны вам верить?

— Потому что выбор у вас невелик. Будем время терять? Мне нужен всего один свидетель. Вас двое. Одна лишняя. Кстати, к нам идет патруль. Не дергаться. Мило общаемся. Капусткой угостите? — Виктор с аппетитом захрустел капустным листом, свободной рукой продолжая обнимать любительницу маскарадов и долгих препирательств. Мимо невысокого забора чинно прошли двое патрульных. Мельком глянули и, не найдя ничего подозрительного, двинули дальше. — Сходите со мной пообедать. Заодно поболтаем.

Виктор встал. Дамы переглянулись и тоже поднялись.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, Дворцовая площадь

Обычно чопорная и пустая, Дворцовая площадь сегодня представляла собой какую-то совершенно невероятную для Джалана картинку: просто гигантский пряничный домик — яркий, мигающий цветными огнями, разливающийся музыкой и перекрикиваниями. Пахло горячим шоколадом, вином, специями и пирогами.

Лейла и Ойген шли немного впереди, а Сафира под чутким присмотром Арины тормозила у каждого лотка и рассматривала, чем торгуют. Денег на покупки особо не было, но никто же не запрещает полюбоваться!

А смотреть было на что — одни только альварские кристаллы и амулеты «от всего» можно было разглядывать бесконечно. Невероятной красоты камни и поделки сверкали на зимнем солнце так, что хотелось набрать их пригоршню и… что «и», Сафира не додумала. Она резко обернулась, услышав визг Лейлы, но тут же успокоилась — подруга просто увидела павильон с шелковыми платьями и шалями из тончайшего пуха.

Все, теперь ее отсюда долго не выкорчевать. Ойген не протестовал, наоборот, самым активным образом помогал будущей супруге выбирать теплый платок. Сафира буквально на секунду поймала себя на мысли, что почти завидует — ей очень захотелось, чтобы кто-то и для нее так же выбирал нарядные вещи. Но зависть никогда не относилась к числу ее качеств, так, мелькнула и понеслась дальше, оставив чувство легкой печали, что не все так просто, как хотелось бы. Даже настроение не испортилось, ведь Лейла так счастлива!

— Арина, поди сюда! — донеслось из павильона. — Красную или зеленую?

— Девушка, пряник хотите? — внезапно образовавшийся рядом лоточник протянул глазированное «сердечко» на тонкой деревянной шпажке.

— Сколько? — пряник Сафире понравился, и внезапно очень захотелось сладкого. Венсан категорически запрещал своим примам «излишества», грозя, что как-нибудь покажет на живом примере, что с людьми делает неуемная любовь к сладостям. Но сегодня же выходной…

— Это от души! — картинно обиделся торговец и тут же широко улыбнулся. — Я вас узнал, вы на «Голосе империи» выступали, да? Мы с женой за вас голосовали!

Сафира приняла подарок и, не стесняясь, тут же попробовала.

— Спасибо большое. Очень вкусно.

— И вам спасибо. Вы молодец, смелая, — подмигнул торговец и пошел дальше.

Сафира тоже машинально двинулась вдоль ряда. Вокруг все было таким знакомым: вон торговка держит за ухо мальчишку, который пытался что-то стянуть с лотка. А левее, прямо на земле, поставив маленький столик, сидит местный наперсточник. Засмотревшись, девушка не сразу поняла, что прошла весь ряд до конца и оказалась в каком-то темном тупичке, в окружении пустых коробок и пакетов. А путь назад заградили трое парней.

— Торопишься, детка?

Сафира на пару секунд зависла. Почувствовав чужие руки, аккуратно снимающие сумку с ее плеча… и все. Дальше она даже не смогла понять, что произошло.

Просто сработали рефлексы, накрепко вбитые мастером Илларом. Взмах рукой — и один из парней, поперхнувшись, упал — почему-то головой вниз. Полсекунды, полшага влево, удар локтем — и второй нахал повторяет тот же маневр, но кувырком. До третьего не дошло — он позорно сбежал, подвывая тонким голосом.

Сафира прижала сумку к животу и… испугалась сама себя! С какой легкостью, не размышляя, только что покалечила двоих людей. Да, хулиганов, грабителей, но…

— Ты что тут забыла? Туалет искала? — строго спросила Арина, возникшая в освободившемся проходе. Посмотрела на валяющихся парней, одного стонущего и второго абсолютно молчаливого. Проверила на всякий случай пульс, убедилась, что бедолага жив, просто без сознания, и нахмурилась. — Пойдем, покажу, где. И от меня ни на шаг.

Сафира еще раз посмотрела на валявшихся парней.

«Надо же, другой мир, а все как прежде. И ярмарка, и… криминалитет. Интересно, из какого мира в какой все это перетекает? Карманники, гопники… везде одинаковые. Нет, это все шторм. Надо будет уйти пораньше и забаррикадироваться дома».

— Лейла пока все наряды не перемерит, не успокоится. Мы в Даврах пару раз ездили, это надолго.

— Тогда предлагаю сообразить, где пообедать, — предложила Арина, пробираясь к рядам, где торговали снедью. — Они без нас справятся, ближе к вечеру созвонимся, найдемся.

— А у нас там тоже такие ярмарки, по праздникам. Горки из снега, огромная елка, карусели…

На душе у Сафиры вдруг стало очень тепло и немного грустно, она вспомнила, как они с тетей Глашей ходили на Новогоднюю елку на площади, и была такая красивая зима…

И воспоминания были такими реалистичными, что ноздри защекотало знакомым, родным запахом зимнего борща. Тетиного, фирменного…

— Ох. Так замечталась, что даже чувствую, как борщом пахнет.

— Чем? — переспросила Арина.

— Борщом, деточка, — раздался такой же знакомый голос. И Сафира с воплем бросилась к палатке, чтобы обнять тетю Глашу. Неповторимый аромат доносился из огромного металлического чана, стоявшего на хитрой конструкции подогрева. — Ну здравствуй, ребенок. Ты как?

— Хорошо! А ты тут какими судьбами, теть Глаш? Чего не позвонила?

— Ну так… Мы тут… вроде на выставке, да. А тебе, наверное, не до меня, вон, гуляешь…

— Теть Глаш! — Сафира еще крепче вцепилась в тетку.

— Оголодали небось на таком холоде? Иди внутрь. Ариша, что ты там застыла? А где вторая наша девочка?

— С парнем своим гуляет. Мы сейчас пообедаем и пойдем их искать. Ты-то как?…

Триединая империя, Альварские предгорья

Долина Идо, Северная община друидов

Виктор выбрал самое непримечательное и многолюдное кафе с открытой верандой. Это только кажется, что разговаривать в таком «проходном дворе» неудобно. На самом деле вполне нормально, если уметь. А вот случайно подслушать чужой разговор в этаком гомоне — уже гораздо сложнее.

Чтобы не терять время, заказал на троих комплексный обед, а чтобы создать впечатление беседы по душам — графин компота с «добавками». Друиды не жаловали алкоголь, но хитрые травы и специи «для светской беседы» добавлять в обычный компот умели, и практиковали подобные шалости вовсю. Разве что пить это ему сейчас точно не стоило.

— Решили разговорить нас таким примитивным способом? — спросила одна из женщин.

— Ну не сидеть же нам с каменными лицами за пустым столом? — одарив их обворожительной улыбкой, Виктор разлил компот по бокалам.

За пару минут знакомства он уже выяснил, что полукровка была медсестрой, а человеческая женщина — учительницей. Теперь у него была максимум минута, чтобы решить, как вести допрос. Притащить их сюда он смог с помощью обычного эффекта неожиданности. Теперь этого преимущества у него не было.

Медсестра боялась. Учительница тоже, но чувствовала себя более уверенной. Огрызалась. Вывод был прост — медсестра лично запачкалась в крови. И она уже сломалась. Вторая еще надеется на что-то. Значит, придется доломать. Быстро и убедительно. Виктор посмотрел ей в глаза.

— Я нашел вас без особого труда. И тот, от кого вы тут прячетесь, возможно, тоже скоро будет здесь.

Медсестра непроизвольно зыркнула по сторонам.

— Чего ты хочешь? — резко спросила учительница. Снова торговаться пыталась.

— Мне нужна информация, — спокойно сообщил Виктор. — Что произошло в школе?

— Ты новости не смотрел? — за деланой агрессией явно чувствовалась паника.

— Уточню вопрос. Что на самом деле произошло в школе? Если жить хочешь, вариантов у тебя немного. Или отвечаешь сейчас, или я встаю, ухожу и появляюсь уже на твоих похоронах, — он невозмутимо принялся есть. — Кстати, какие цветы предпочитаешь?

— Магнолии, — машинально ответила учительница.

Виктор отодвинул тарелку, положил перед собой блокнот и методично записал. А затем снова поднял глаза на учительницу и посмотрел очень внимательно. На ее белую друидскую хламиду и того же цвета полупальто, на искусственно осветленные волосы. Смотрел точно так же, как всегда рассматривал тела в морге. Вложив в свой взгляд весь опыт работы в прозекторской и на выездах. Словно примеряясь к телу и раздумывая, что будет записывать в протокол.

Он ее уже похоронил.

— Белые, — решил Виктор, закончив осмотр. — Я. Принесу. Белые.

После чего снова придвинул тарелку и продолжил свой обед. Краем глаза заметив, как учительница вздрогнула, будто ее ударило током.

Проняло.

— Он должен был это сделать. Понимаете? — внезапно затараторила медсестра. — Вообще, он хороший мальчик… был… Его в школе дразнили, конечно, как всегда это бывает, ну вы понимаете, но не настолько, чтобы…

— Молчи! — шикнула учительница.

— Да я и так все это знаю, — прервал поток мыслей Виктор. — Я задам конкретные вопросы. На которые я хочу получить ответы.

Учительница кивнула. Но лорд Коннор словно не заметил. И перевел взгляд на медсестру.

— Какое воздействие было применено к Лугу?

— Там было все вместе, — прошептала полукровка. — Иначе… не сработало бы. Сначала мальчики изваляли его в масле. Он ударился головой. Я видела… Потом… на уроке… Потом он пришел ко мне. И я ему дала обезболивающее.

— Какое?

— Максинон.

— Какие возможные побочные действия у максинона?

— При нестабильном даре вызывает психотический кризис. Приступы агрессии, — медсестра помолчала. — Может возникнуть нечто похожее на жажду. Вы понимаете, о какой жажде я говорю. Желание убивать.

— Вы знали об этих побочных эффектах?

— Нет, — медсестра опустила голову. — Мне сказали, что он просто будет более агрессивен. И чтобы я уходила. О жажде я узнала уже здесь, случайно. И что лекарство довольно спорное, но ничего не доказали.

— Зачем вы применяли спорное лекарство? — нахмурился Виктор.

— Я не знала. Мне сказали — дать именно его.

— Кто сказал?

— Господин Холлан. Патрис Холлан.

— Кто такой Патрис Холлан?

— Куратор… из охранки. У нас были… проблемы в школе. Он разбирался.

— Он имел на вас какое-то влияние? — Виктор перевел взгляд на учительницу, которую «кольнуло» упоминание имени Патриса Холлана.

— Да, — под хищным взглядом женщина дернулась и уронила вилку.

— Какое именно? Он угрожал вам?

— Да.

— Чем конкретно? Что вам грозило, если вы не подчинитесь?

— Смертная казнь. Собираются ввести новый закон, за торговлю наркотиками смертная казнь.

— Закон обратной силы не имеет, — скрипнул зубами Виктор. Опять торговля наркотиками. А Холлан, значит, шантажировал двух глупых теток, которые были замазаны в этом дерьме по уши.

— Господин… лорд Коннор!

— Тихо. Что было в архиве?

— Какие-то документы.

— Какие именно?

— Не знаю. Документы на всех детей, родившихся в провинции.

— Содержание документов?

— Правда, не знаю, — учительница занервничала и начала бесцельно рвать пальцами ветку укропа.

— А если подумать? — спросил Виктор, переводя взгляд на медсестру. Теперь странные эманации исходили уже от нее. И понял, почему она разнервничалась. Он тоже это ощутил. — Так, спокойно. Улыбнись мне так, как будто хочешь меня. А ты, дорогая, ты же эмпат? Я сейчас поцелую тебе руку, попробуй уловить от меня проекцию того, что ощущаю я.

Виктор нежно взял учительницу за руку и прикоснулся губами к тонким пальцам, задержавшись на пару секунд.

— Ой…

— Почувствовала? За вами пришли.

— Боги пресветлые… — медсестра начала бледнеть.

— Поздравляю. Меньше надо было ломаться, — лорд Коннор соорудил свою самую очаровательную улыбку, словно действительно пытался заигрывать с двумя дамами сразу. Благо, было, чей пример вспомнить, чтобы изобразить должную куртуазность манер. — Отставить панику, в открытую они здесь действовать не будут. Сейчас вы обе, улыбаясь во все зубы, берете меня под руки, и мы идем на парковку. Садимся в машину, вы пригибаетесь, и мы сматываемся отсюда в безопасное место. Я обещал вас вытащить, я это сделаю. Если вы считаете, что я с вами играю в шпионские игры, то счастливо оставаться. Я узнал все, что хотел.

— Я с вами, — первой встала медсестра.

Учительница задержалась буквально на секунду, борясь с явным желанием повернуть голову в ту сторону, откуда почувствовала эманации. Но понимала, что делать этого нельзя ни в коем случае.

Виктор спиной ощущал, как его прожигал чей-то ненавидящий взгляд. Как одна из женщин вцепилась в его локоть с такой силой, будто собралась оторвать рукав. А вторая наоборот, едва касалась. Но обе покорно шли к парковке. Мантикора глухо рычала где-то сзади. Прикрывала тылы. Двести метров. Оставалось только надеяться, что в друидской общине, на глазах у патрульных, неизвестные умники не отважатся слишком сильно наглеть.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, Дворцовая площадь

Он неспешно присматривался к людям. К их лицам, одежде, движениям. Параллельно прислушивался к своим ощущениям. Полностью рассчитывать на них не приходилось, слишком слабыми были отголоски дара предков. Но, как показывала практика, он никогда не ошибался в выборе. И сейчас внимательно смотрел на компанию из четырех человек — три девушки и один парень. Причем, дамы были, что называется, как на подбор. Одна рыжая, одна блондинка и одна брюнетка. Разве что у последней рост немного подкачал: она была не такой высокой, как две другие. Но зато рядом с единственным в компании молодым человеком не выглядела каланчой.

Он смотрел на них вдумчиво, оценивая все, что можно было увидеть с такого расстояния и не привлечь к себе преждевременного внимания. И, чем дальше приглядывался, тем больше убеждался, что снова не ошибся. Теперь дело за малым.

— Добрый вечер, — первым делом он поздоровался с молодым человеком и только после этого улыбнулся рыжей девушке. Буквально на миллисекунду, чтобы она заметила краем глаза, но не успела даже поймать и зафиксировать сознанием эту улыбку. Затем снова перевел взгляд на парня и, словно обращаясь к нему одному, продолжил, — Мне показалось, что ваши спутницы замерзли.

— Да, пожалуй, — молодой человек немного смущенно посмотрел на троицу и пришел к выводу, что незнакомец прав. После чего вежливо принял из его рук три бокала, наполненных глинтвейном. Раздал своим дамам, начав с брюнетки, после подав угощение рыжей и в последнюю очередь — блондинке.

— Прошу меня простить, на всех рук не хватило. Нам с вами придется сходить еще раз.

— Не возражаю.

Арина, казалось, даже не удивилась. Только глаза сверкнули. Проверяла. Лейла тоже спокойно отнеслась к тому, что совершенно незнакомый мужчина подошел к ним, угостил горячим вином, и Ойген без малейших сомнений пошел с ним к киоску за добавкой.

— Что это сейчас было? — Сафира пихнула Арину в бок.

— Да ничего особенного, а что? Обычная форма вежливости. Ты никак не привыкнешь что ли?

— К чему?

— Он из Нирата, у них это нормально. Вот халахинцы ему бы башку оторвали за попытку подойти к незнакомой женщине, тем более, проявить внимание и заботу.

— Видимо, никогда не пойму, — Сафира решила не забивать себе голову лишними подробностями. Если Арина не увидела в этом жесте ничего предосудительного и спокойно начала пить, значит, все нормально. Тем более, она была пусть и слабым, но эмпатом. И незнакомца уже успела проверить на предмет помыслов. К тому же, на улице действительно похолодало, и вишневый глинтвейн был очень в тему. — А как ты поняла, что он ниратец?

— Во-первых, акцент. Видимо, ты его не слышишь. Во-вторых, шарф полосатый видишь? Родовой символ. Если не ошибаюсь, это дом Кантор. Значит, небедный мужчина. Скорее всего, ювелир или кто-то из торговых. Они зачастили в последнее время, мосты наводят.

Сафира улыбнулась, снова поймав себя на легкой зависти. У Арины идеально получалось считывать людей по невербальным символам, которые она сама никак не удосуживалась пока выучить. Слишком многое в империи можно было понять по деталям — по цвету и размеру шарфа, рисунку платка и даже по украшениям в прическе. Ее собственные познания были далеки от идеала. Она запомнила только, что носить белую одежду и ездить на белых машинах могут только высшие лорды и духовные служители друидских общин, а металл для украшений регламентируется принадлежностью к сословию, если это не артефакт и не фамильная драгоценность, подаренная человеком более высокого статуса.

Все эти тонкости были для нее слишком сложными и, откровенно говоря, не особо нужными. Не было ни времени, ни желания изучать. Кроме того, у нее был разбирающийся во всем Венсан и такая же всезнайка Лейла. И, раз никто не увидел никакой крамолы в странных действиях незнакомца, значит, можно не морочить себе голову.

Возле киоска уже образовалась небольшая очередь. На улице начало подмораживать, поэтому желающих согреться прибавилось.

— Меня зовут Берл Кантор, — он решил, что это прекрасный момент, чтобы представиться и определиться с дальнейшими действиями. — Я менеджер ювелирного дома, здесь по делам.

— Ойген Ситтен, звукорежиссер.

— Это ваши подруги?

— Почти. Моя жена и ее друзья.

Берл ощутил очень легкую, почти неслышимую головную боль и увидел еле заметную, полупрозрачную дымку синего цвета. Ойген был слабым эмпатом, но, совершенно не стесняясь, просмотрел своего нового знакомого. Это было не запрещено, просто не особенно одобрялось влезать в чужое пространство. За исключением тех случаев, когда подобное внимание было вполне оправдано.

— Думаю, вы меня понимаете, — Берл снял перчатку и протянул ладонь. Это был жест предельного доверия: эмпаты идеально считывали информацию именно во время прикосновения рукой к руке. — Я проявляю личный интерес к одной из ваших спутниц. Рыжеволосая девушка, она свободна? Мне она очень понравилась, но я бы не хотел смущать занятую даму намеками и тратить время зря.

— Я не настолько хорошо осведомлен о ее личной жизни, — вежливо ответил Ойген. — По крайней мере, на свадьбу или помолвку она нас с женой не приглашала. Могу вас с ней познакомить, а дальше, как вы понимаете…

— Понимаю. Буду очень признателен, — Берл обезоруживающе улыбнулся.

Ойген в очередной раз не увидел в нем ничего, кроме обычной для ниратцев прагматичности, касающейся всего, что так или иначе связано со временем. Интуиция тоже молчала. В конце концов, Сафира взрослая девушка, сама разберется. И да, его самую чуточку, но заботило то, что она в последнее время слишком сильно закопалась в своей учебе и работе.

— Мне безалкогольный, я за рулем, — сообщил Ойген, когда подошла их очередь к раздаче.

Триединая империя, Альварские предгорья

Долина Идо, Северная община друидов

Дамы уселись, точнее, улеглись на заднее сиденье, Мантикора обосновалась спереди. Виктор аккуратно вывел машину с парковки. Так, как будто никуда не торопился. На самом деле очень внимательно отслеживал в зеркало, что происходит, и кто двинется за ним. Пока никого не было. Но перед самым шлагбаумом к ним в хвост пристроился неприметный автомобиль земляного цвета, с тонированными стеклами. Учительница занервничала и завозилась, уловив эманации, Мантикора взрыкнула, но быстро успокоилась, сообразив, что и без нее «хвост» засекли, предупреждения не требуются.

— Не встаете, — на всякий случай напомнил Виктор.

— Что происходит? — сдавленным шепотом спросила медсестра.

— Угадай с одной попытки. И сделай это молча. Отвлекаешь.

Выезд был одноколейным, вереница на въезд была по случаю достаточно длинной, поэтому «земляной» автомобиль осторожно крался в арьергарде. Дамы затихли.

Поворот на полупустую магистраль. И сразу — удар в бок. Теперь, когда полос было уже три, и ни одной машины рядом, преследователи попытались элементарно столкнуть их в кювет. Виктор чертыхнулся: простейший прием, против которого он был бессилен.

— Мантикора, лежать. Дамы — молиться, чтобы портал был открыт.

Виктор тихо выматерился. Это в фильмах герои уходят от погони, втапливая педаль в пол и лихо разворачиваясь в тесных переулках. В реальности на зимней дороге подобный финт мог стоить жизни. Кроме того, довольно проблематично вести машину с тремя пассажирами и никого не угробить.

Единственный способ гарантировано уйти от погони — воспользоваться нестабильным транспортным порталом между общиной и горами. Он открывался и закрывался по своему усмотрению, благо, всегда своевременно «сообщал» о предстоящем коллапсировании. Зато выходов из него было целых три. Если успеть в него нырнуть, преследователи их потеряют в туннеле — и получится натуральная игра в наперстки: угадай, в какой из трех выходов свернула машина. Главное — увернуться от следующих атак на дороге, оторваться и зайти в арку хотя бы на пару секунд раньше. Двухсекундной форы будет достаточно, чтобы втрое уменьшить шансы погони.

Поэтому сейчас Виктор намеренно вел машину медленней, чем мог. Так, как будто совсем не умел водить. Перестраивался с одной полосы на другую и поминал всех богов, какие могли помочь сейчас не сделать критической ошибки. За рулем он был далеко не асом. Преследователь не отставал и пару раз снова предпринял попытки толкнуть их. Оба раза удержать руль, никуда не съехать и никого не зацепить было целой проблемой. А до портала оставалось несколько километров.

И… это был конец. Арка мигала, демонстрируя, что собирается закрыться. Заходить в портал было попросту опасно. Точнее, нельзя ни при каких условиях. Можно попасть на коллапсирование прямо в туннеле — и в прямом смысле слова «схлопнуться» вместе с ним.

Альварский мат был коротким, но в этот раз уже громким. Точнее, вариантов было ровно два: войти в портал и молиться успеть пройти туннель или резко развернуться и попробовать уйти на скорости. И то и другое — с одинаковой вероятностью сдохнуть.

— Рррр! — донеслось справа. Вспыхнули желтые глаза черного убервольфа. И Виктор бесстрашно повел машину прямо в резко мигающую сиреневую арку.

— Ну держи! — рявкнул Виктор и теперь уже нажал педаль газа до упора. Пора отрываться, чего бы это ни стоило.

Глаза Мантикоры вспыхнули ярко-желтым. Шерсть почернела, контуры тела трансформировались, шипастый хвост вздернулся, и приближающаяся арка уже не замигала, а запульсировала с бешеной скоростью.

Дамы отчаянно заверещали. Они шли на верную смерть в закрывающийся портал.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, Дворцовая площадь

— Берл? — повторила Сафира, улыбаясь и разглядывая мужчину, которого Ойген ей представил уже по всей форме. В памяти внезапно всплыли почти забытые уроки из прошлого мира. Берл… медведюшка!

— Да, — он повторил ее улыбку. — Это по-ниратски «медведь». Когда я родился, мама решила, что я похож на плюшевого мишку. Надеюсь, с возрастом я схожести не потерял? Могу и шапку меховую надеть.

Что и сделал — взял с лотка пушистую ушанку и нахлобучил на голову. Сафира звонко рассмеялась и без стеснения начала рассматривать мужчину. Выше ее ростом, темные волнистые волосы были убраны назад по имперской моде. Видимо, чтобы сильно не отличаться от местных и не привлекать к себе лишнего внимания. Одет он был просто, но действительно небедно. Пальто и шарф из очень добротных тканей, причем, одежда не просто хорошо скроена, а подогнана по фигуре так, что придраться попросту не к чему.

Он был весь такой… конкретный, но действительно плюшевый. Не без легкой рисовки, свойственной предприимчивым торговцам высшего порядка. И, пожалуй, это льстило — ощущение, что человек такого уровня обратил на нее внимание, да еще и на улице, хотя это же немного напрягало — странно, непривычно, неожиданно.

Сафира оглянулась в поисках поддержки друзей и немного обиделась, что эти предатели, сговорившись, отошли — все втроем — якобы, чтобы срочно купить с лотка булочек. О том, что пора бы перекусить, она вспомнила только сейчас. Обед был давно, и организм вежливо напомнил, что его снова не мешало бы покормить.

— Вы выглядите так, словно давно не ели хорошего ужина с правильным человеком, — Берл вернул шапку на место и посмотрел Сафире в глаза. Спокойно, без малейших намеков на сальность или пошлость. Как смотрят на даму, которой искренне восхищаются.

— А правильный — это вы? — девушка уже не удивилась тому, что он фактически прочитал ее мысли. Пожалуй, она давно перестала этому удивляться.

— Я думаю, что да. И надеюсь, что вы захотите в этом убедиться.

— Даже не знаю, — предложение было простым, но несколько внезапным.

— Соглашайтесь! Я буду плюшевым, — Берл снова улыбнулся и коснулся ее запястья. Ладонь у него была теплой, сухой и… уверенной.

«Почему нет?» — об этом жесте Сафира уже знала. Прикосновение рукой к руке позволяло «прочитать» даже то, что скрыто под обычными бытовыми артефактами, защищающими от несанкционированного сканирования. Сейчас Берл наглядно продемонстрировал ей, что он открыт для считывания своих намерений. И, пожалуй, от этого показался еще более интересным и безопасным. В конце концов, планов на завтра не было.

И да, это стоило признать — он ей очень импонировал. На вид ему было лет тридцать с небольшим, очень симпатичный, и от него веяло одновременно и силой, и мягкостью, и той самой приятной заботой, которую обычно ищут в мужчинах. Но что особенно подкупало, он был иностранцем. Таким же «чужаком» в империи, как и она.

Поэтому Сафира кивнула.

— Когда и куда за вами заехать? — Берл поймал ее недоуменный взгляд и поспешил пояснить. — Полагаю, сегодня у вас уже были определенные планы с друзьями. Я не вправе их нарушать. Предлагаю вам выбрать удобное время и место.

— Тогда завтра в шесть вечера. Вы знаете район Хеске?

— Регулярно там бываю. Богема — наши самые любимые клиенты.

— Жилой комплекс «Адор». В шесть.

— Тогда до встречи, — Берл склонился к ее руке и очень деликатно поцеловал самые кончики пальцев. А когда троица друзей вернулась с целой грудой булочек, коротко попрощался и растворился в толпе.

— Что это было? — спросила Сафира у всех троих.

— Обычное знакомство по-ниратски, — пожала плечами Арина. — Хороший мужик, мне понравился.

— Ну раз тебе понравился, надо брать, — резюмировала Лейла и на всякий случай покрепче вцепилась в Ойгена. — О, пошли, сейчас начнется!

Арина, не мешкая, схватила Сафиру за руку и буквально поволокла через толпу поближе к подиуму с «бронемобилем», занимать лучшие места.

Триединая империя, Альварские горы

Виктор вел машину, вцепившись в руль и стараясь просто смотреть вперед. Не думая ни о чем. Туннель напряженно гудел и мерцал серебром, Мантикора скалилась и выла, дамы верещали, голова раскалывалась от боли, сердце колотилось с бешеной скоростью. Это было больше, чем страшно. Просто не думать.

И вдруг — словно отключили свет. Машина вынырнула в сумеречный горный пейзаж. Теперь вокруг были уже не вечнозеленые деревья, а величественные черные скалы. И освещенный синими лампами въезд в другой туннель — лабораторный комплекс де Зирта.

Дамы на заднем сиденье перестали орать, приподнялись и теперь, наконец-то молча, хоть и с открытыми ртами, таращились на происходящее.

— Спасибо, дорогая, — он протянул руку и погладил Мантикору.

Довольная собой, зверюга, снова принявшая обычный облик, потерлась головой об ладонь и закрыла глаза. Арка сзади ярко мигнула и схлопнулась. Мантикора обмякла на сиденье.

Виктор резко остановил машину и озабоченно положил руку на шею собаки — проверить пульс.

— Бу, — тихо сообщила Мантикора, приоткрыв глаза — мутно-янтарные, будто из них выкачали весь свет.

Виктор поморщился от нахлынувшей мигрени, моргнул, чтобы стряхнуть свои ощущения и сосредоточиться на том, что чувствует убервольф. Боли не было. Только легкое чувство гордости, что у нее получилось. И все. Словно эманации выключили.

Виктор сжал зубы и попытался активировать память. Полезно иногда читать не только то, что задают в университете по программе. Про свойства убервольфов в учебниках не писали. А вот в библиотеке магистра де Зирта нашлась пара любопытных записей. Кто бы мог подумать, что развлекательное чтиво об иномирных созданиях однажды спасет ему жизнь. Но сейчас он совершенно не мог вспомнить, что там было написано о том, как восстанавливаются эти зверушки после принудительной стабилизации порталов. Оставалось надеяться, что она останется жива и здорова, что де Зирт в лаборатории — и поможет. В крайнем случае, можно было позвонить Стентору и спросить у него.

А сейчас — быстро доехать до лабораторий.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, Дворцовая площадь

До шторма еще была масса времени, но напряжение и всеобщая агрессия уже начинали чувствоваться. Сафира ощущала это хотя бы по тому, как ее все время толкали и пытались оттеснить от невысокой ограды, окружающей подиум с машиной. Справа, конечно, стояла бдительная Арина, и к ней быстро перестали тянуться локтями. А вот левый бок уже основательно отбили. В какой-то момент, сильно взбеленившись, Сафира врезала особо ретивому любителю потискаться. От души так. И тут же машинально сгруппировалась, чтобы отбить ответную атаку. Но ее не последовало — слева опять завозились, еще потолкались, и место возле ограды занял приземистый, одетый в мягкую дубленку мужичок. Пробравшись на лучшее место, он удовлетворенно крякнул, угнездился, тоже кому-то слева объяснил, что толкаться тут нельзя. А так как ростом он был невысок, то сзади стоявшим обзор не загораживал. Сафира такой «удобной соседкой» не была, поэтому виновато оглянулась, чтобы извиниться перед тем, кому она сама, возможно, закрывала всю видимость. Но сзади нее стояла друидская женщина, на полторы головы выше, и ей было отлично видно. В общем, больше ничто не мешало наслаждаться зрелищем.

А зрелище стоило того, чтобы и потолкаться, и постоять в тесноте, и немного все-таки замерзнуть.

«Кто там говорил, что на побережье зима мягкая? Знала бы, шубу купила. Было бы еще на что покупать…»

На подиум с машиной взошли двое дюжих мужчин, судя по всему, полукровок. Для друидов слишком плечистые и крепкие, для людей — слишком высокие и белобрысые. Детали было плохо видно из-за расстояния и одежды. Ведущим был альв — и на фоне своих ассистентов полутораметровый попрыгунчик выглядел особенно комично. Его было плохо видно, зато очень хорошо слышно. Он задорно орал в микрофон, расхваливая новейшую модель автомобиля, созданного по беспрецедентной технологии.

— …Работает сразу на двух видах энергии! У него есть классическая система подачи горного топлива и абсолютно новая, энергия Наята! Представьте себе, вашу машину больше не нужно заправлять, не нужно тратить деньги — достаточно просто выставить в погожий день на улицу — и она проедет, не чихнув, двести километров! Всего восемь часов под лучами Наята — и вы можете съездить в гости к родной бабушке! У вас есть бабушка? А у вас, молодой человек? Тааак, смотрю, у половины собравшихся бабушки есть. Но не все почему-то хотят к ним ездить.

— Сам езжай на своем драндулете к своей альварской бабушке!

— Я больше по своим альварским девушкам! — тут же парировал ведущий и в толпе заржали. — А теперь начинаем главное представление! Создатель этого технического чуда уверяет, что его невозможно разбить или повредить. Вам же доводилось бывать в наших краях, а, любитель альварских бабушек? Часто искали в горах чистой и светлой любви? Хотя у нас там, кажется, обычно темно. Что за смех, кому темнота хоть раз в процессе мешала? Или боитесь не отличить девушку от бабушки? Все прекрасно знают, как опасно оставлять машину без присмотра. То кузов поцарапают, то стекла побьют, то вовсе без колес оставят. Но, наконец-то, проблема решена! Этой машине не страшно ни-че-го! Ни кулак, ни камень, ни нож, ни молоток! Кто желает попробовать? Тяните руки, наши мальчики помогут вам перебраться через ограждение! Молот выдам, нож тоже, дубасьте от души! У каждого — две минуты!

— Мне бы такую машину, — вздохнула Арина, вспомнив о своем прошлогоднем визите в альварские торговые кварталы. — Интересно, действительно невозможно? Самой что ли попробовать?

— Не уходи, пожалуйста! — Сафира испуганно вцепилась ей в руку. — Я тебя очень прошу. Меня тут задавят.

— Ладно, стою.

— Ничего у них не получится, — встрял в разговор мужик в дубленке. — Я изобретателя этой таратайки лично знаю.

— Посмотрим, — хмыкнула Арина.

И началось!

Машину в самом прямом смысле слова извращенно пытали. Били огромным молотом, пинали ногами, со всей дури колошматили дубинками, лупили по колесам острым ножом…

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, зимний императорский дворец

Тагир наблюдал за происходящим на площади из окна зимнего дворца, который стоило бы назвать резиденцией или особняком. Зато здание вплотную примыкало к площади, а его архитектором явно был гений, понимающий, что хорошему правителю всегда стоит лично присматривать за своим народом, а не баррикадироваться в хоромах.

— К чему весь этот балаган, Люс? — это был первый вопрос, который он задал за полчаса, что смотрел на происходящее.

Как крепкие помощники ведущего выцеливали из толпы людей, поднимали на подиум, вручали очередное орудие разрушения и позволяли махать им со всей дури.

— Что такое многоходовка, тебе рассказать? — де Зирт в окна не смотрел. Он пил чай, макая в чашку лимонное печенье. — Во-первых, перед штормом людям надо спустить пар. Меньше будет неконтролируемых инцидентов. Во-вторых, оба мальчика на сцене — сильнейшие эмпаты. Они тащат на подиум тех, кто уже на грани. Как минимум, за двадцать минут уже обнаружили десять человек, которых аккуратно упакует служба психического контроля.

— Хм, — Тагир присмотрелся внимательнее. За сценой, куда после «экзекуции» отправляли любителей помахать молотом, действительно стояли такие же широкоплечие полукровки, только в форме медицинской службы. — Занятно придумал.

— Жажда разрушений погнала их в первые ряды. Мы заранее объявили, что можно будет все. Что это супер-дорогая игрушка, которую собираются подарить императору. А вот там справа, видишь? Это твои безопасники. Фиксируют тех, кто сейчас пылает ненавистью к монарху.

— Я не просил тебя превращать империю в полицейское государство, где даже подумать плохо об императоре нельзя. Не хватало мне еще, чтобы граждане ходили строем и с нарисованными улыбками на лицах.

— Через несколько часов начнется шторм. Ты прекрасно знаешь, что атаки на дворец неизбежны. Не лучше ли заранее знать, кто предпримет эти попытки? Мы не будем их трогать, просто фиксируем всплески агрессии. Пока — в превентивном порядке. Генералу Стентору ты такую политику не просто позволяешь, а приветствуешь всеми силами.

— Генерал Стентор, в отличие от тебя, за грани разумного не выходит. А что вытворяешь ты, иногда нормальному объяснению не поддается.

— Ты готов запретить все, что не поддается нормальному объяснению, — зло ощерился Люциус. — Пурпурных, синих, скоро всех запретим. Так же легче все контролировать? Запретить, уничтожить и забыть. Ты и меня в свое время забыл на двадцать лет.

— А мог бы и уничтожить, — заметил Тагир. — Но тебя как раз еще можно контролировать. Ты своевольничаешь, но не настолько, чтобы это было опасно. Мы оба действуем во благо империи. И часто — против собственной воли и желаний.

— Сколько пафоса! — скривился магистр. — Я тоже много чего не понимаю. Все эти игры со зверушками…

— Что тебе неясно? Хази — стратегически важный архипелаг. Мы планируем закрепиться поближе к территориям Королевства. Тебе объяснить, зачем?

— Обойдусь.

— Формально нам ничто не мешает купить все острова. Но мы не сможем выкурить оттуда всех, кто там сейчас прочно обосновался. По крайней мере, без судебных исков, жалоб во всемирную торговую организацию и санкций от особо ретивых умников за притеснение туристических компаний.

— Подавятся они своими санкциями!

— Нет, — покачал головой Тагир. — Это мы ими подавимся. Точнее, давиться мы будем горным топливом. Которым нам и предложат питаться.

— Без него они не смогут…

— Смогут.

— Думаешь? Да эта машина — фикция! Нет никакой энергии Наята! — злобно захохотал де Зирт.

— Я в курсе. Но тоже хочу посмотреть, кто зашевелится, решив, что топливной эпохе скоро конец.

— Уже зашевелились. Выставочный образец попытались украсть по дороге. На лабораторию опять пытались напасть, — магистр сделал предупреждающий жест. — Все нормально, мы уже всех похоронили.

— Всех? — Тагир недоверчиво приподнял бровь.

— Ну хорошо, не всех, — сознался Люциус. — Половину отправили на препараты для прозекторской.

— Мы отстаем, Люс. В Генде, конечно, нашли еще один источник, но в Королевстве активно копают в сторону альтернативной энергетики. И скоро докопаются. А если захотят перекрыть поставки прямо сейчас, перекроют. Существующих запасов им хватит лет на пять. А нам пяти лет хватит, чтобы сдохнуть с голоду. Поэтому лучше не дергать тигра за усы. Мы зависим от их импорта. Если торгаши перекроют нам поставки продовольствия, оборудования и хотя бы тех же тряпок, пострадают наши люди.

— А зверье тут причем? — не понял де Зирт. — Почему сейчас этим так важно заниматься?

— Зверье, как ты выразился, вполне разумно. Судя по докладам разведки. Если это действительно так, мы провернем интересную схему. Купим архипелаг Хази, зверушек признаем человекоподобной расой. Как, прости уж меня, альвов и друидов. Для империи это вполне допустимо, нас и так считают дикарями и чудаками. И вот после этого будет уже не остров извращенных фантазий, где убивают и трахают безропотную скотину, а территория, на которой убивают и насилуют полноценных граждан империи. А защищать права и свободы своих граждан мы можем любыми способами. В том числе, силовыми. Потому что это будут уже не туристические компании, а преступные группировки.

— Для начала нам надо доказать, что эти островные зверушки вообще разумны. А то у нас завтра такими темпами тараканам будут выдавать водительские удостоверения или требовать ментальную метку для любимой кошечки.

— Вот этим Стентор со своими людьми сейчас и занимается.

— Лучше бы вы занялись поисками альтернативных источников денег в казне. И собственной экономикой. Которая по недоразумению все еще зависит от горного топлива и мнения каких-то торгашей, — взъярился магистр. Его глаза опасно запылали красным.

— Это не настолько быстро и просто, как тебе кажется.

— Это было бы не настолько сложно, если бы аппаратная верхушка занималась работой, а не набиванием карманов! И если бы думала об экономике, а не о балах и ниратских курортах! — чайная чашка взорвалась, ошметки заварки и крошки печенья разлетелись по столу. — И если бы меня не заперли в горах на двадцать лет!..

— Люс, — прервал император. — Хватит. Шторм близко. Я не готов обсуждать с тобой серьезные темы. Тебе надо успеть.

— Успею, — магистр глубоко вдохнул и выдохнул, возвращаясь в нормальное состояние. — Я порталом.

— Они нестабильны. Давай ты поедешь сейчас, — Тагир сделал два шага к другу. — Я тебя не выгоняю. Я просто хочу, чтобы ты остался жив и не навредил никому. Себе в том числе. Ты нужен империи. И… ты нужен мне. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

— Как трогательно! — Люциус сделал вид, что смахивает слезу, но послушно встал и накинул плащ. — Завтра увидимся.

— Руки только вымой. Не являйся ко мне, как в прошлый раз.

Люциус очень выразительно посмотрел на императора, но ничего не сказал. В «прошлый раз» он действительно очень спешил. И забыл, что кровь на черной коже, конечно, не особо видна, но имеет свойство оставлять следы и несколько вонять. Тагир-то был человеком привычным, а пару дворцовых служак потом пришлось приводить в чувство…

Триединая империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта, медицинский блок

Мердок не задавал лишних вопросов, увидев Виктора, несущего на руках крупную собаку.

— Посмотришь? — Мантикора была бережно уложена на кушетку.

— Я не ветеринар, — буркнул доктор и тут же склонился над тяжело дышащим животным.

— А это и не собака.

— Нда? Однако. Вижу.

— Что с ней?

— Спит, — коротко пояснил доктор.

— В смысле?

— В прямом. Что случилось?

— В портал под закрытие нырнули. Она его стабилизировала. Это убервольф.

— А, ну тогда понятно.

— Что понятно? — Виктор начал злиться. Иногда Мердок его бесил своей манерой разговора.

— Понятно, что спит.

— А мне непонятно!

— Ага, — врач прикрыл собаку тонким одеялом. — Скотинку-то завел, а что с ней делать, не знаешь? Изучай матчасть. У магистра в библиотеке полно материалов по трансфизике. Почитай на досуге. На стабилизацию у них уходит масса энергии, на здоровье не сказывается, но надо восстановить. Говоря простым языком, девочка устала. Отдыхает. Проснется — захочет жрать, похлеще, чем моя бабушка в ПМС. Так что, надо послать кого-нибудь за мясом.

— Я принесу, — Виктор шагнул к двери.

— Неее, тебе не надо никуда сейчас ходить. Да и спать она будет до утра. А ты в паре километров от разлома, понимаешь? Тебя здесь не просто нахлобучит, наизнанку вывернет.

— Я не успею обратно в общину.

— Знаю.

В медчасть заглянул Шон, которому было поручено присмотреть за дамами — до окончания шторма. Вести допрос сейчас было уже бессмысленно, фонило в горах жутко. Виктор хмуро посмотрел на коллегу.

— Ты что здесь делаешь? Ты их одних оставил?

Шон чуть виновато улыбнулся.

— Я их в морге закрыл.

— Они не подозреваемые. Они свидетели, — Виктор почувствовал, что звереет. — И они под нашей защитой.

— Ну, безопаснее морга место придумать трудно, — разрядил ситуацию Мердок. — Во всяком случае, трупы на них не нападут. Они даже во время шторма в зомби не превращаются.

— В принципе, логично, — сдался Виктор. Ему было сложно удерживать себя в нормальном состоянии с таким уровнем фона. — Но все-таки дамы. Отправь их в мой кабинет.

— Но…

— Не денутся они никуда. По большому счету, им теперь и некуда. И принеси килограммов пять свежего мяса.

— Дамам? — удивился Шон.

— Я порой недоумеваю, как ты сюда попал? С такими недюжинными умственными способностями. Это для Коры. А дамам предложи, как минимум, чаю. Дорога была не из коротких и не из приятных.

— Так, со всеми твоими внезапно многочисленными барышнями мы разберемся, — пообещал Мердок и подцепил Виктора под локоть. — Пойдем.

— Куда?

— Нам бы с тобой успеть разобраться. Разлом всего в пяти километрах отсюда. Отправить тебя куда-то мы не успеем, никакие таблетки это не снимут. Серьезно, Прокурор. Неужели они того стоили?

— Да ни одна баба того не стоит, — выдал свое мнение Шон. — И никакое расследование.

Виктор посмотрел на него почти с грустью, понимая, что тот, в общем-то, прав, но объяснять не стал, вместо этого напомнил:

— Делом займись.

— Пошли уже, — Мердок направился на выход.

Виктор молча последовал за ним. Не было ни сил, ни желания спрашивать, куда и зачем.

Лорд Коннор снял обувь и рубашку, безропотно лег на каменный стол с проушинами для кандалов и постарался не думать о предназначении этой конструкции в обычное время, особенно о проушинах.

Вокруг него громоздилось какое-то малопонятное оборудование, мигали активные кристаллы, что-то щелкало и шипело, на потолке искрились замысловатые схемы.

— Главный энергоблок, — снизошел до пояснения Мердок. — Кристаллы поглощают большую часть энергии Разлома, и тебя хотя бы не накроет окончательно. Это место с самым низким уровнем фонового воздействия. Во время шторма большую часть энергии заберет главный артефакт. И будет хотя бы небольшой шанс, что ты сможешь это пережить.

— Понятно, — кивнул Виктор.

— Но придется тебя привязать, чтобы ты там не разнес все к ядреной бабушке. Уж извини, ничего другого у меня тут нет.

— Я без претензий, — Виктор отметил, что каменный стол был на удивление теплым.

— Хочешь, останусь с тобой, — предложил Мердок.

— Ты мне этим не поможешь. Лучше проследи за моим маленьким гаремом. И, возможно, им понадобится успокоительное.

— Да уж, не знаешь, что хуже, Шон или морг.

Доктор обмотал запястья пациента полосками толстой плотной кожи, закрепил композитные наручи. Убедившись, что конструкция держится крепко, принялся за ноги. Затем озадачился тем, что надо подстелить хотя бы что-нибудь под голову.

— Прокурор, — теперь он взял со стола мягкую каппу. — Так надо. Открой рот. Сожми. Вот так. Сейчас твоя задача — выжить и не устроить здесь еще один Разлом. За твоей зверушкой я присмотрю. За дамами тоже. Ну… счастливо оставаться.

Шон не знал, что сказать этим двум… девицам. Они сидели на диване, прижавшись друг к другу, нахохлившись, как две белые вороны. В морге они замерзли, и теперь отогревались, закутанные в казенные пледы.

В кабинет зашел Мердок с подносом, на котором стояли две мензурки и склянка с голубой жидкостью.

— Что это? — с подозрением покосилась медсестра.

— Лекарство, — Мердок начал отмерять зелье. — Поможет вам успокоиться после пережитого.

— Насовсем? — буркнула учительница.

— Ну перестань, — тихо попросила ее подруга.

— Не было смысла настолько рисковать собственной жизнью, чтобы в конечном итоге аккуратно вас отравить. Но, если вас это сильно волнует… — Мердок взял со стола стакан, налил лекарства и протянул Шону.

— А почему я? — испугался менталист.

— А я и так спокоен, — пожал плечами доктор. — Испытаем на наименее ценных членах экипажа.

— Да пошел ты, — беззлобно буркнул Шон, но все-таки выпил. Они были знакомы давно, и шуточки Мердока его уже не удивляли.

— А где лорд Коннор? — медсестра выпила первой.

— Вашими стараниями — в аду, — Мердок внимательно проследил за тем, чтобы вторая женщина тоже выпила свою порцию лекарства. — Думаю, вам не надо объяснять значение событий ближайшего времени. Но, поскольку вы мало обременены талантами и всю жизнь прожили там, где живут неодаренные люди, я поясню. Лорд Коннор сильный эмпат. Поэтому буквально, — доктор посмотрел на часы, — Через сорок минут его накроет вся боль альварского народа. И, если повезет, он останется в живых.

— Но… можно же что-то сделать?

— Да, можно. Остаться в Северной общине, где фонит в три раза меньше. Там ему хватило бы бутылки коньяка и пары веревок.

— Видимо, вы представляете для него какую-то ценность. Чуть больше собственной жизни, — вступил в разговор Шон и мрачно посмотрел на женщин. — Надеюсь, не зря. И у вас есть какая-то важная информация. Потому что в противном случае это была абсолютно напрасная жертва. А если он не выживет, вполне возможно, что меня самого никакой веревкой не удержат.

Он вышел из кабинета, хлопнув дверью.

— Он шутит, — Мердок посмотрел на дверь. — Удержится.

— А по поводу лорда Коннора…

— А по поводу лорда Коннора — нет. Все серьезно. Ладно, отдыхайте, располагайтесь, — доктор по-хозяйски влез в тумбочку, достал оттуда коробку чая, две чашки, затем вынул из кармана халата слегка помятую пачку печенья. — Лорд у нас человек аскетичный, десертов на работе не держит. Так что, чем богат. Надеюсь, у Виктора будет возможность поговорить с вами лично.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, резиденция семьи Райвен

Гаральд метался по комнате, как зверь по тесной клетке. Лори не брала трубку. И в его душе сейчас отчаянно боролись два чувства. С одной стороны, он уважал ее право на одиночество, ее желание, достаточно четко озвученное — она не хочет, чтобы он приезжал. С другой стороны — было собственное ощущение, что все это не так. Что таким тоном женщины говорят «не надо», когда на самом деле ждут совсем другого.

Он знал, что означает парад планет и шторм для половины одаренных в империи. И сейчас сомневался: вдруг в этот раз все поменялось? Говорят, что с каждым разом шторм становится все сильнее. И задевает даже тех, кого раньше обходил стороной.

Теперь номер был просто недоступен.

Гаральд нервно швырнул телефон в сумку и пошел в гараж. Шофера он еще вчера отпустил — точнее, тот просто наотрез отказался куда-либо ехать в день парада планет. Поэтому пришлось сначала отодвинуть водительское кресло на полметра назад, чтобы просто сесть в машину. А потом — вспомнить, когда он сам последний раз сидел за рулем.

Хорошо еще матушки не было дома, она, будучи неодаренной и свободной от приказов службы имперской безопасности, заблаговременно улетела в Нират. Просто чтобы не оставаться в городе в кризисное время.

Погода на улице разбушевалась — среди зимы вдарил сплошной ливень, стекла беспощадно заливало, колеса скользили по вязкой жиже из снега и грязи. На одном из поворотов машину повело, колесо на что-то наткнулось, и Гаральд ощутимо приложился виском. Но останавливаться было некогда — до начала шторма оставалось чуть больше двух часов. Если не успеть, Фирих оцепят — и даже машину лорда в город не выпустят.

Он успел за несколько минут до того, как показались и предупреждающе мигнули фарами черные автомобили охранки.

Триединая империя, Джалан

Район Хеске, компаунд «Зеленый жемчуг»

Гаральд ворвался в квартиру, не задумываясь о том, по каким причинам Лори не желала его сегодня видеть, какую картину он мог застать у нее дома, и что она ему скажет по поводу внезапного появления.

— Какого… — он застыл посреди почти пустой гостиной. Большая часть мебели отсутствовала. Ранее уютная и со вкусом обставленная комната больше походила на пещеру шамана, завешанную артефактами и связками пахучих трав. Ни компьютера, ни стеклянного столика, ни настенного зеркала. — Какого хрена тут происходит?

Из кухни выбежал испуганный Маркус.

— О, Райвен, собственной персоной.

— Где Лори?

— У себя, — друид указал на комнату для медитаций. — Но лучше не лезь.

Дверь была открыта нараспашку. Лори сидела прямо на мягком полу. Одетая в обычную хлопковую пижаму, с собранными в одну косу волосами. Точнее, не просто сидела, закрыв глаза и положив руки на колени, а медленно раскачивалась вперед-назад.

— Она не сказала, — Гаральд, несмотря на отсутствие детальных знаний о ментальных практиках, все понял.

— А ты не догадался.

— Почему она мне соврала?

— Потому что не все вокруг вертится вокруг твоей жопы, — огрызнулся Маркус.

— Пока вокруг моей жопы вертишься только ты. Почему она сказала, что на нее не действует шторм?

— Видимо, девочки не любят, когда мальчики видят их в таком состоянии.

— Глупости.

— Может быть и так. Но лучше езжай домой, пока не поздно. Пока она еще себя контролирует.

— Неужели ты переживаешь за меня? С чего вдруг? — Гаральд скинул пиджак и бросил, не глядя, прямо на пол. Демонстрируя то, что никуда не уйдет.

— Да на тебя мне плевать. Что она с тобой тут сделает, никакого значения не имеет, — друид поднял его одежду и методично убрал. В карманах могли оказаться ключи, спички или еще какие опасные в руках бушующего менталиста предметы.

— Чем помочь? Я не настолько хорошо понимаю, чего ждать, поэтому давай вводную, — Гаральд снял ботинки и поставил за диван.

— Энергия Разлома неконтролируемо потечет через каналы. И ее будет много. Очень много. Обычный человек в таком состоянии начинает разрушать все вокруг себя и убивать людей. У Лори хватит самоконтроля, чтобы замкнуть все на себе. Так что, задача — защитить ее от нее самой.

— А если просто связать?

— Нельзя, — покачал головой Маркус. — Энергия должна находить выход. После сегодняшней ночи чего-то одного точно не станет. Или мебели в доме, или ее разума. Поэтому лучше пусть будет мебель. Или ты. Раз уж сам напросился.

— Ну, зато честно, — Гаральд вытащил из сумки сигарету. — Сколько у нас времени?

— Около часа. Когда начнется — не пропустишь.

— Что мне может сделать маленькая хрупкая женщина?

Маркус смерил Гаральда пронзительным взглядом, в котором читалось нечто совершенно необъяснимое: то ли сочувствие, то ли страх, то ли желание заранее примериться, как будет сподручнее расчленять изуродованный труп и незаметно выносить по кускам из квартиры.

— Если начнет кусаться, старайся не подставлять шею. Держи ее руки, сколько сможешь. Магические повреждения будет очень сложно вылечить.

— А говоришь, что тебе на меня плевать. Такая трогательная забота, — Гаральд докурил и выбросил окурок в унитаз.

— Еще раз, — глаза Маркуса сверкнули зеленью. — На тебя мне действительно наплевать. Но если она растерзает тебя на куски, она этого не переживет. Так понятно?

Гаральд молча кивнул.

Триединая империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта, медицинский блок

— Виктора я привязал к столу, — словно извиняясь, пояснил Мердок.

— Закроюсь в прозекторской, — пожал плечами Люциус и начал стаскивать с себя плащ.

— А трупы?

— Наименьшая из потерь, — магистр собрал волосы в хвост.

— Ну, я их, в принципе, уже осмотрел. Препарат, конечно, жалко. Но что ж делать… Что-нибудь еще нужно?

— Нет, — магистр босиком, в одних штанах направился к двери. — Пасты принеси.

— Какой?

— Зубной. Поядреней и побольше.

Мердок нервно сглотнул. Он все понимал. И ему стало жутко.