Женское счастье (СИ)

Глава 5

Спустя два месяца.

Герцог медленно подъезжал к замку. Он никого не предупредил о своем приезде. Более того, еще вчера он и сам не предполагал, что соберется в путь. А ночью его стало снедать неясное беспокойство. Всплывали мысли о бывшей жене, вспоминалась картина, которую он застал, вернувшись домой из столицы: два тела, сплетенные в страстных объятиях… его жена и его друг, люди, которых он любил и которым доверял, как себе…

Промучившись до утра, не в силах отогнать тяжелые думы, он решился. Нужно проверить как устроилась Алиссия. Отчеты Тремела были очень скупы и невольно закрадывалась мысль, что он что‑то не договаривает. Несколько раз Гант как — будто порывался высказаться, но не решался, а на вопросы отвечал уклончиво. Эта недосказанность настораживала, пробуждала подозрения и герцог понимал, что именно эти неясности разбудили тяжелые воспоминания. Последние несколько лет он почти не вспоминал Линару, а после женитьбы на Алиссии все всколыхнулось, его мучило неизвестно откуда взявшееся недоверие к новой супруге.

И вот, не выдержав охвативших его чувств, он пустился в путь.

Поздно ночью лорд Рэмион достиг родового гнезда и, спешившись, вошел в двери замка. Сонные слуги удивленно разглядывали хозяина. Герцог почти всегда предупреждал о приезде заранее, лишь однажды нарушив это правило, и сейчас все беспорядочно засуетились, приветствуя своего господина. Лорд Аш — Шасси, жестом прервав доклад дворецкого, стал подниматься наверх, приказав до утра его не беспокоить. Герцог вошел в спальню, сбросил камзол, приоткрыл дверь на половину жены и застыл. До него донеслись еле слышные стоны. С окаменевшим лицом лорд Рэмион прошел в спальню герцогини и замер от представшего его глазам зрелища: Алиссия, в сбившейся сорочке, металась по постели. Она стонала, невнятно шептала что‑то, а по ее щекам катились слезы. Девушку мучили кошмары.

…Лиза отчаянно крутила руль в бесплодной попытке удержать машину. Ее несло в сторону ограждения моста и девушка понимала, что шансов нет. Вскоре, машина пробила железную ограду и тяжело рухнула вниз. Лиза до последней секунды была в сознании. Она ощутила, как автомобиль перевернуло в воздухе, потом ударило о лед… Треск, боль от вдавленного в грудь руля, впивающиеся в лицо осколки стекла и медленное погружение машины в воду. Она хрипела, пыталась отстегнуть заклинивший ремень безопасности, но, у нее не получалось… Раскрывшаяся при ударе подушка не давала вздохнуть, а вода поднималась и забирала последний воздух из легких…

«Нет, пожалуйста…» — шептала Лиза разбитыми губами…

— Тихо, тихо, все хорошо, я рядом. Ну, что ты, девочка, тихо… — чей‑то ласковый голос успокаивал ее, надежные руки прижали к груди и она наконец‑то задышала свободнее и успокоилась.

«Все позади, со мной все будет хорошо.«…

Наутро Лиза почти не помнила о ночном кошмаре. Пришедшие горничные, весело переговариваясь, помогали ей одеться, в окно попадали теплые лучи местного светила и настроение герцогини было подстать зарождающемуся дню. Когда Эрна принесла ей очень нарядное утреннее платье, Лиза удивилась:

— А что, сегодня какой‑то праздник?

— Ну, как же, миледи, Его Светлость вернулись, вы же не будете завтракать с ним в обычном платье? — Эрна удивленно посмотрела на хозяйку.

«Вернулся…» — сердце девушки пропустило удар.

— Хорошо, оставь это платье — велела она горничной.

Через полчаса Лиза спускалась в столовую, уговаривая себя не волноваться.

Герцог сидел за столом, неторопливо пил соргу и просматривал бумаги. Увидев входящую в комнату жену, он встал и направился к ней.

— Утро доброе, миледи! Как спалось? — спросил лорд Рэмион, целуя руку жены.

— Благодарю, милорд, хорошо, — Лиза подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Глаза мужа смотрели изучающе, как — будто пытались найти ответ на не заданный вопрос — Как прошла ваша поездка?

— Неплохо, миледи, определенно, неплохо, — сухо ответил лорд. Он подвел супругу к столу и отодвинул для нее стул, не обращая внимания на замешкавшегося слугу.

Завтрак прошел в молчании. Герцог, казалось, не тяготился тишиной, а Лиза не знала, стоит ли нарушать установившееся безмолвие.

— Миледи… —

— Милорд… —

Одновременно произнесли супруги.

— Да, миледи, что вы хотели сказать?

— Я хотела узнать, вы надолго приехали? — Лиза смутилась, а лорд Рэмион удивленно посмотрел на нее.

— Не беспокойтесь, миледи, я скоро уеду. Мне нужно решить кое — какие вопросы с арендаторами, а после, я вернусь в столицу.

— Вы неправильно меня поняли. Я вовсе не хочу, чтобы вы уезжали из собственного дома, — Лиза решилась поднять глаза на мужа, — мне бы хотелось, чтобы у нас было время узнать друг друга поближе.

— Это совершенно излишне, миледи. Думаю, когда вы соглашались на эту сделку, вы отдавали себе отчет в том, что наш брак не предполагает никаких чувств. Поэтому, я попросил бы вас придерживаться установленных правил и не пытаться украсить наше существование ненужными эмоциями, — герцог холодно смотрел на жену, а Лиза чувствовала, как внутри поднимается волна негодования.

— Вот как, милорд… Что же, вы достаточно доступно объяснили мне, чего ждать от нашего брака. Хорошего дня, Ваша Светлость! — Лиза присела в безукоризненном реверансе и вышла из столовой, гордо подняв голову.

Внутри у нее все кипело. «Каков наглец! Никаких чувств, сделка!.. — передразнила она мужа, — Ну, что же, сделка, так сделка! Еще посмотрим, чья возьмет!..»

После завтрака герцог уехал с инспекцией по окрестным селам. До позднего вечера он решал накопившиеся вопросы, выслушивал жалобы, рассматривал спорные дела. Возвращаясь в замок, лорд Рэмион мечтал о сытном ужине и бокале старого, доброго вина. Но сначала нужно было уладить кое‑что с Тремелом и, первым делом, он направился в кабинет друга. Увы, там его никто не ждал. Да, и, вообще, замок как — будто вымер. Рэмион раздраженно дернул шнур звонка.

— Где господин Тремел? — спросил он вошедшего слугу.

— На кухне, Ваша Светлость, ужинает, — слуга испуганно смотрел на сурового лорда.

— С каких пор мой друг ужинает на кухне? — герцог сдвинул брови.

— Так с тех пор, как Ее Светлость его там кормит.

— Ничего не понимаю… Чем так провинился Тремел, что его на кухню сослали?

— Что вы, милорд, миледи никого не ссылала, просто, они каждый вечер так ужинают. Ее Светлость очень вкусно готовит, вот они и де — гус — ти — ру — ют — парень произнес по слогам трудное слово.

Лорд Аш — Шасси стремительно направился к кухне.

Зрелище, открывшееся его глазам, впечатляло. За небольшим накрытым столом уютно расположилась компания из пяти человек. Тихо потрескивали свечи, на столе исходила ароматом запеченная свиная ножка, вокруг нее расположились всевозможные закуски, многие из которых герцогу были незнакомы, люди, сидящие за столом, улыбались и тихо переговаривались, и было понятно, что им хорошо вместе, и собрались они здесь не первый раз. Дворецкий шутил, экономка с кухаркой весело переглядывались, Гант что‑то говорил герцогине и та мягко улыбалась ему. В сердце герцога заворочалась холодная змея. Хотелось накричать, запретить, нарушить этот покой и уют, но он сдержался.

— Журина, я жду ужин в столовой, — с этими словами лорд развернулся и вышел.

Он успел услышать, как охнула кухарка, как кто‑то уронил приборы, как выругался и тут же извинился дворецкий… Удовлетворенно улыбнувшись, герцог прошел в столовую.

Сидя в одиночестве за большим столом, он понял, что аппетит пропал безвозвратно. Поковыряв пару салатов, лорд прихватил бутылку вина и пошел в свой кабинет.

«Вот, как этой девчонке удается так вывести меня из равновесия?» — негодовал он, усаживаясь в кресло. Вино, лично отобранное им на лучших виноградниках Руэсса, казалось безвкусным. Лорд отставил бокал и задумался.

«Что он делает не так? Почему рядом с Алиссией у него не получается сохранять привычное равнодушие? Ведь, он не влюблен в нее, ему, вообще, никогда не нравились брюнетки, так почему он так реагирует на собственную жену?.. Нет, надо уезжать как можно быстрее, нельзя допустить, чтобы она разрушила мою жизнь.» — на этой мысли Рэмион успокоился и принялся составлять план дел на завтра, с тем, чтобы поскорее уехать. Он подготавливал бумаги, просматривал счета, делал пометки, но его мысли все время возвращались к жене. Он вспоминал, как успокаивал ее прошлой ночью, как доверчиво она прижималась к нему, как приятны на ощупь ее волосы — их шелковистая гладкость так и манила прикоснуться, погладить… Рэмион поймал себя на мысли, что готов сорваться и бежать в спальню к супруге, чтобы ощутить ее рядом, подмять под себя и никуда не отпускать.

«Это наваждение. Если я не преодолею его, то пропаду.»

Герцог решительно встал и направился во двор. Дойдя до конюшни, он оседлал Серого и понесся к реке.

Лиза не могла уснуть. Она ждала, что Рэмион придет к ней, но проходил час за часом, а в комнатах герцога царила тишина. Наконец, девушка услышала, как стукнула дверь спальни мужа, как зашумела вода в ванной, потом раздались шаги, ручка ее двери стала опускаться вниз, но замерла и, спустя минуту, плавно вернулась в исходное положение. Звук удаляющихся шагов говорил о том, что Их Светлость не в настроении оказывать внимание супруге.

Лиза беззвучно выругалась. Когда два месяца назад она всерьез задумалась о том, как ей жить дальше, то поняла, что судьба дала ей второй шанс. Нужно забыть прошлое, оставить боль и обиды, и начать все с начала.

«Что у нее есть сейчас? Чужое тело, чужой мир и… муж. Да, она не любит Рэмиона, но он не вызывает неприязни или отторжения. Она понимает его замкнутость и недоверие — сама прошла через предательство любимого, знает, как тяжело потом довериться кому‑то, она даже понимает его нежелание сближаться с новоявленной супругой. Физически он привлекателен, так что, супружеский долг можно «отдавать» с удовольствием, — на этой мысли Лиза усмехнулась, — он не жаден, особо не вмешивается в ее жизнь (а фактически, вообще, предоставил самой себе), богат, не ограничивает ее в средствах и… не вызывает никаких эмоций, близких ко всяким — там «любовям». А что касается ее… Она молода, красива и полна сил. Лекарь и маг, обследовавшие ее перед свадьбой, в один голос подтвердили, что герцогиня абсолютно здорова и готова к тому, чтобы родить наследника, и вот последнее было для Лизы очень важно. Пусть в прошлом у нее не было шансов, но сейчас судьба подарила ей возможность однажды взять на руки своего ребенка. Одно это могло примирить ее и с нелюбимым мужем, и с чужим телом, и с непривычным окружающим миром.»

Эти рассуждения дали ей силы на то, чтобы с радостью встречать каждое наступающее утро. Лиза всегда была оптимисткой и сейчас, отпустив прошлое, запретив себе вспоминать прежнюю жизнь и прошедшую любовь, (а девушка сумела убедить себя, что любовь погибла вместе с прежней Лизой на дне реки другого мира) она с надеждой смотрела в будущее. И все два месяца, вплоть до приезда мужа, Алиссия по крупицам создавала это новое будущее. Понемногу знакомилась с жизнью большого имения и его обитателей, общалась с прислугой, выслушивала доклады дворецкого и экономки, внедряла на кухне новые, непривычные для обитателей замка блюда, и, конечно же, общалась с Тремелом. Гант оказался интересным собеседником и разговоры с ним постепенно стали необходимостью.

Незаметно, герцогиня стала центром маленького общества, к ней шли с вопросами, предложениями, просьбами и жалобами. По вечерам на кухне собиралась небольшая компания: дворецкий, экономка, кухарка, Тремел и леди Алиссия. С легкой руки герцогини, ужин в узком кругу единомышленников стал традицией. Официально это называлось дегустацией новых блюд, введенных в меню Ее Светлостью, а неформально — уютным ужином в кругу близких по духу людей. Именно за вечерним чаепитием с легкостью решались хозяйственные вопросы, намечались планы на будущее, планировались покупки и обсуждались кандидатуры работников. Лиза в шутку называла кухню своим офисом, правда, не рисковала произносить это вслух. Жизнь вошла в налаженное русло и Лиза была почти счастлива. Почти, потому что герцог не появлялся в замке и мечты о детях так и оставались мечтами.

И вот теперь, когда Рэмион вернулся, она не знает, как подойти к осуществлению своего плана. Его равнодушие и холодность делали задачу очень сложной, а сегодняшняя отповедь и вовсе отбила всякое желание общаться. Оставалось надеяться, что, рано или поздно, он привыкнет к ней, и она сможет потихоньку приручить этого ледяного лорда. На этой относительно оптимистичной мысли Лиза заснула. И снова провалилась в кошмар.

… Вода была повсюду. Она давила, не давала дышать, Лиза силилась вынырнуть, вдохнуть глоток воздуха, но ее что‑то удерживало. Девушку охватил ужас, она билась, в попытках вырваться из удерживающих ее пут…

— Тихо, девочка, не бойся, я рядом… — снова знакомый голос. Страх уходит, сильные руки держат ее крепко, рядом с обладателем этого голоса спокойно…

— Кто ты? — сквозь сон спрашивает Лиза.

— Я тот, кто сможет тебя защитить.

— Только не уходи, — сонно шепчет девушка.

— Не уйду. Спи, маленькая…

На следующее утро герцог сидел в кабинете Тремела и пытался разговорить друга. Они обсудили текущие дела, поговорили о политике, Аш — Шасси коснулся тем будущего урожая и цен и, наконец, решился задать главный вопрос, ради которого и пришел к Ганту.

— Как думаешь, Алиссия хорошо себя чувствует?

— А почему ты задаешь этот вопрос мне?

— Как я успел заметить, вы с ней довольно близко общаетесь, и она тебе доверяет. Так что, не замечал ничего странного?

Гант задумался над ответом. Рэмион поручил ему охрану своей жены и должен был знать подробности происходящего с ней, но Алиссия… Тремел не мог обмануть ее доверие. Девушка пробудила в нем нежность, желание заботиться о ней и защищать от любых невзгод. Ему не хотелось выдавать секреты герцогини и Гант решился на компромисс.

— А ты не пробовал поинтересоваться у жены, как она себя чувствует? Ну, так, на правах любящего мужа.

— Боюсь, я последний, кому она скажет правду, — Рэмион задумчиво смотрел на огонь. Утро выдалось пасмурным и Тремел велел разжечь камин — в сырую погоду ныла покалеченная в молодости рука и Гант старался находиться в тепле в ненастные дни. Хотя, с его неспокойной службой это не всегда удавалось. Герцог перемешал угли в камине и продолжил, — вот уже две ночи Алиссию мучают кошмары. Возможно, это происходило и раньше. Мне нужно узнать, что ей снится, почему она так страдает.

— Так спроси ее, — Тремел обеспокоился, но не показал своего волнения, — она поделится с тобой своими страхами и вы станете чуть ближе друг к другу.

— Гант, в том‑то и проблема — нам нельзя сближаться. Ты же знаешь, каким образом был заключен наш брак. Я не хочу ничего менять. Пройти еще раз путь от любви до ненависти я не готов. Кстати, я ведь так и не спросил тебя, дорогой друг, а как это ты так промахнулся со своей оценкой характера моей жены? И где была твоя хваленая интуиция? Насколько я вижу, оригинал очень сильно отличается от обещанного характеристикой образа.

Тремел развел руками. Дескать, не взыщи, дружище.

— Ладно, об этом мы еще поговорим позже. А по поводу сближения… Нет, уж лучше нам держаться друг от друга подальше. Слишком противоречивые эмоции она пробуждает во мне.

— Именно поэтому ты сбежал от Алиссии на второй день после свадьбы и оставил девочку одну в незнакомом доме? — насмешливо спросил Тремел. — Рион, я не узнаю тебя. Ты же всегда был ответственным, как можно было бросить на произвол судьбы ту, что во всем от тебя зависит?

— Так уж и на произвол судьбы? То‑то, я смотрю, ты решил взять на себя роль этой самой судьбы: опекаешь герцогиню, как наседка, не отходишь ни на шаг, ручки целуешь… — Рэмион понимал, что неправ, но не мог остановиться, — может, и по ночам успокаиваешь?

Тремел медленно встал. Подошел к герцогу и остановился напротив.

— Рион, прекрати. Знаешь же, что неправ. Не унижай ни меня, ни себя подобными подозрениями. Алиссия не Линара, да, и я — не Керин. Постарайся узнать свою жену поближе. Уверяю, ты не будешь разочарован. А что касается моей опеки… Ты же знаешь, что у меня никого из родных не осталось, а Алиссия вновь пробудила во мне желание быть нужным, заботиться о ком‑то, да, просто жить для кого‑то, наконец! — Тремел скупо улыбнулся. — Твоя жена — необыкновенная женщина. Она умеет пробуждать в людях самые лучшие качества, даже те, о которых они и не подозревали. Вот, сколько лет ты знаешь своего дворецкого?

— Сайруса? Да, лет сорок, наверное, — протянул герцог.

— А ты знал, что он страстный меломан?

— Мы точно говорим об одном и том же человеке? — лорд был удивлен.

— Точно. Причем, Алиссия выяснила это в первый же день по приезде. И теперь он ее преданный поклонник. Как и все остальные обитатели замка. Герцогиня очаровала всех.

— А тебя это не настораживает? — Рэмион серьезно посмотрел на друга.

— Я долго присматривался, не доверяя собственным ощущениям, но сейчас могу с уверенностью сказать, что Алиссия — достойная женщина и мой тебе совет, друг, — попробуй с ней поговорить.

Лорд Аш — Шасси решил последовать совету Тремела и после обеда попросил супругу уделить ему несколько минут.

Они прошли в кабинет, герцог усадил жену в удобное кресло и, устроившись напротив, спросил:

— Алиссия, вы хорошо себя чувствуете?

Лиза удивленно подняла глаза на мужа.

— Да, милорд, неплохо.

— И вас не мучают страхи или боль? — лорд внимательно наблюдал за лицом жены.

— Нет, милорд, со мной все хорошо, — Лизу начинал беспокоить этот допрос.

— А спите вы спокойно?

— Абсолютно. К чему эти вопросы, милорд? — герцогиня посмотрела мужу в глаза.

— К тому, миледи, что по ночам вас мучают кошмары и мне хотелось бы понять их причину.

Лиза похолодела. Если герцог догадается, что она самозванка, то за ее жизнь не дадут и ломанного гроша.

— Милорд, не стоит беспокоиться, это просто нервы. Я скучаю по дому, наверное, поэтому и сплю беспокойно. Думаю, со временем все пройдет.

— Я дам указание лекарю осмотреть вас. Не смею больше задерживать.

Герцог не стал медлить. Не успела Лиза дойти до своих покоев, как навстречу ей уже торопился старенький лекарь. После долгого осмотра он вынес вердикт — у герцогини расстроены нервы и она нуждается в покое. Мэтр Энтури назначил несколько микстур, снабдил их подробной инструкцией и поспешил к герцогу, доложить о результатах осмотра.

— Ваша Светлость, как вы и приказали, я осмотрел миледи. Должен вас огорчить — у Ее Светлости сильное нервное истощение и она нуждается в длительном лечении. Я бы рекомендовал отправить герцогиню в горы Кардасса. Там целебный воздух, термальные источники, покой и тишина, а это как раз то, что нужно для лечения расстроенных нервов.

Герцог внимательно выслушал почтенного Энтури.

— Спасибо, Эргус, я подумаю, что можно сделать.

Лекарь откланялся и покинул кабинет лорда.

— Кром, вызови ко мне господина Тремела. И побыстрее, — поторопил герцог слугу.

Когда Гант вошел в кабинет, то увидел, что лорд Аш — Шасси пребывает в глубокой задумчивости.

— Звал? — прервал Тремел размышления друга.

— Проходи, садись, — приглашающе указал на кресло герцог. — Будем думать, что делать с Алиссией. Энтури сказал, что у нее сильное нервное истощение, причем давнее и запущенное и, для того, чтобы прийти в норму ей нужен отдых в горах — свежий воздух и все такое… — лорд неопределенно покрутил в воздухе рукой. — Как же ты, друг, не заметил, что герцогиня страдает?

Гант на минуту задумался, а потом решился:

— Не хотел тебе говорить, но, тут такое дело, — и он в подробностях рассказал о зелье, которым поили Алиссию и обо всем, что удалось выяснить в результате небольшого расследования.

Рэмион был поражен.

— И ты молчал?!

— А что я должен был делать? Ты дал понять, что жена тебя не интересует, с ситуацией мы справились, а расстраивать лишний раз Алиссию мне не хотелось — она просила сохранить произошедшее в тайне.

— И многое вы от меня скрываете? — герцог был не на шутку рассержен. — Алиссия моя жена, я должен знать все, что с ней происходит.

— И давно ты заинтересовался ее жизнью? — ехидно протянул Гант. — Помнится, когда ты сбежал, то, не особо интересовался, как она себя чувствует.

— Гант, не язви, давай решать, что делать с ее лечением. Можно было бы отправить Алиссию в Мон — Терри, но там ведь Данион. Хотя, если не посвящать ее в подробности…

Итогом совещания стали спешные приготовления к отъезду герцогини. Слуги упаковывали вещи, расстроенный дворецкий покрикивал на горничных, а матушка Жужу, глотая слезы, замешивала тесто — ей хотелось порадовать свою госпожу вкусной выпечкой.