Женское счастье (СИ)

Глава 2

Рассвет позолотил крыши домов напротив. Небольшой городок, в котором отряд остановился на ночлег, медленно просыпался. Вот заскрипели ворота, по мостовой загрохотали телеги, послышались звонкие голоса разносчиков сладостей и беззлобное переругивание служанок.

Лизе, подошедшей к окну, был виден внутренний двор гостиницы. По нему неспешно прошла толстая служанка, на ходу отвесившая подзатыльник мальчишке — конюшему, в углу спорили два оруженосца, через двор вперевалочку вышагивали гуси, а от конюшни отошел господин Гант Тремел и, подняв голову, посмотрел на окно комнаты своей подопечной.

Увидев Лизу, склонил голову в поклоне. Той не оставалось ничего иного, как кивнуть в ответ и улыбнуться. Несмотря на внешнюю строгость и даже некоторую холодность, Гант был ей приятен. В нем чувствовались обстоятельность, спокойствие и тщательно скрываемая доброта. Мужчина мало разговаривал, но Лиза не переставала подозревать, что не так уж он и прост, как хочет казаться. Все попытки девушки разговорить мужчину и попробовать узнать хоть что‑то о герцоге, разбивались о немногословное спокойствие Ганта. При этом, сам господин Тремел порой задавал очень острые вопросы, и взгляды, которые Лиза часто ощущала на себе, были вдумчивы и проницательны.

Тщательно приведя себя в порядок, чтобы скрыть следы очередной бессонной ночи, девушка разбудила Люсинду. Та немедленно принялась возмущаться, что госпожа поднялась в такую рань, да еще и одевалась сама.

— Этак, вы меня совсем безрукой считаете, да? Что ж я, не могу свою госпожу одеть, да в порядок привести? Опять, вот, простую косу заплели! Разве это годится — знатной даме, как крестьянке какой выглядеть? — ворчала горничная и расплетала волосы своей госпожи.

Лиза не спорила с ней. Она, вообще, пребывала в странном состоянии. Все происходящее воспринималось как‑то заторможено, без ярких эмоций. Девушка не задумывалась, почему так происходит — то ли от того, что эмоции сожгли ее дотла в прежней жизни, то ли это следствие перехода в другой мир. Даже предстоящая встреча с навязанным ей мужем не вызывала волнения или неприятия. Правда, последние пару дней временами наступало просветление, и тогда она задумывалась о будущем: что ее ждет, почему она так безропотно согласилась с уготованной судьбой, можно ли попытаться что‑то изменить… Но проходило время, и ее снова охватывала апатия.

Горничная, тем временем, уложила волосы Алиссии в красивую, но практичную прическу и, спустившись вниз, принесла завтрак.

Лиза старалась лишний раз не появляться в общем зале — слишком уж много внимания она привлекала. Нет, девушка не опасалась, что ей могут причинить вред — воины герцога были на высоте, никто не смел ее тревожить, — просто, ей было не комфортно под восторженными взглядами присутствующих в зале мужчин. После пары обедов в утомительном мужском внимании, Лиза перестала спускаться в общий зал. Так и повелось, что завтракали и ужинали они с Люсиндой в своей комнате, с молчаливого одобрения господина Тремела.

Наскоро перекусив, девушки стали собираться в дорогу. Им предстоял последний переход, к вечеру отряд должен был прибыть в замок лорда Аш — Шасси.

Люсинда долго уговаривала госпожу приодеться пред встречей с супругом, но Лиза была непреклонна:

— Если женился не глядя, то пусть получает то, что хотел. Похоже, моя внешность в этом «договоре» не играет никакой роли, так что, не стоит пытаться выглядеть лучше, чем я есть, это все равно никому не нужно.

— Леди Алиссия, что вы такое говорите? Да, герцогу стоит только вас увидеть, тут же влюбится, помяните мое слово!

— Ладно, Люси, хватит болтать, нас уже заждались, спускаемся.

Служанка подхватила саквояж и двинулась вслед за госпожой. Ей многое хотелось сказать своей хозяйке, но строгое выражение лица леди Алиссии пресекало все попытки поговорить.

— Вы задержались, миледи, — встретил их Тремел, — последняя часть пути очень сложная, нужно засветло миновать перевал, поэтому выезжаем немедленно. Остановок в пути будет мало.

Он подсадил Лизу в карету и направился к своему коню, а через несколько минут отряд уже двигался в сторону гор…

Буря налетела внезапно. Стоило подняться к перевалу, как шквалистые порывы ветра стали осаждать путников. Резко похолодало, людям пришлось спешиться, все сгрудились вокруг кареты. Посланные вперед дозорные принесли неутешительные вести — дальше на дороге обвал, карету придется оставить, а самим пробираться пешком, ведя лошадей на поводу.

Гант Тремел, в двух словах обрисовав Лизе ситуацию, предложил взять из вещей только самое необходимое и покинуть карету. Девушка надела плащ, закрепила плотнее прическу и повернулась к Люсинде. Та, забившись в угол, испуганно шептала молитвы и вздрагивала при каждом порыве ветра, грозившем перевернуть карету.

— Люси, выходи, нужно уложить вещи, которые мы сможем взять с собой.

— Нет, госпожа, я не могу, я боюсь…

— Люси, нам нужно уходить, иначе погибнем.

— Не могу! — девушка вцепилась в сиденье и дрожала.

— Ну, все, уговаривать больше не буду, — Лиза резко распахнула дверцу, потянула на себя горничную и, обняв ее, шагнула в непогоду…

Они шли уже очень долго. Лиза давно потеряла счет времени. Видимость была низкая: кроме идущего впереди нее Тремела девушка не видела никого, дождь лил сплошной стеной, не давая вздохнуть и оглядеться. Вдруг, впереди послышался грохот — конь Тремела оступился на узкой тропе и стал скользить вниз, Гант ухватился за узду, но его сил не хватало, чтобы удержать тяжелого вороного, и они оба двигались к пропасти. За шумом урагана никто не расслышал криков Лизы, она с ужасом смотрела на Тремела и понимала, что не сможет помочь ему. Конь, последний раз всхрапнув, соскользнул вниз, а его хозяин успел выпустить узду, но не смог удержаться на скользком уступе.

— Нет, Гант! — Лиза кинулась за ним и успела ухватить за полу плаща. Второй рукой она уцепилась за ветку растущего на обрыве дерева, пытаясь удержаться сама и не выпустить толстую ткань плаща мужчины.

— Леди Алиссия, отпустите… — донеслось снизу: Гант в последний момент успел схватиться за выступ в скале и теперь держался из последних сил. Если бы не Алиссия, он не смог бы притормозить и уже летел бы вниз. — Я продержусь.

— Тремел, твою… дивизию, держись крепче и не разговаривай, прорвемся!

Гант от души выругался. Надо же, как все не вовремя! Магические силы не успели восстановиться после последней заварушки и сейчас он был беспомощен, как младенец. Оставалось надеяться, что помощь подоспеет быстро, и Алиссия не пострадает. Передняя часть отряда оторвалась от них, а вторая часть воинов отстала… «О, Всесветлый, не оставь нас " — молился Гант.

Лиза из последних сил удерживалась на обрыве. Вдруг, она почувствовала, как ее руки перехватили, и кто‑то потянул ее на себя.

— Там Тремел! — прохрипела девушка.

— Тише, миледи, ему уже помогают, — успокоил ее один из подоспевших воинов.

Вскоре послышались смех и подбадривания, и вот уже Гант раскинулся на мокрой земле, пытаясь отдышаться. Лизу трясла мелкая дрожь, а по лицу текли слезы вперемешку с дождем.

— Тихо, девочка, тихо, все хорошо! — Тремел незаметно оказался около Лизы, взял ее за руки и, внимательно осмотрев их, по одной поцеловал красные, стертые ладошки.

— Рональд, неси сюда турисскую мазь!

Воин сорвался с места, и уже через минуту руки девушки были смазаны мазью и перевязаны.

— Гант, а вы? — Лиза выразительно поглядела на израненные в кровь руки Тремела.

— О, не стоит беспокоиться, миледи, моя шкура и не такое выдерживала! — Гант улыбнулся и тут же посерьезнел, — Леди Алиссия, я ваш должник. Вы спасли мне жизнь, я не забуду об этом.

— Господин Тремел, не стоит…

— Не нужно, миледи, не говорите ничего. Только, умоляю, больше никогда не рискуйте своей жизнью. Милорд не простит меня, если вы пострадаете, — Гант поклонился и помог Лизе подняться на ноги. Воины, поддерживающие над ними непромокаемый плащ, отступили, и отряд продолжил движение в прежнем порядке. Только теперь Тремел, также как и Лиза, шел налегке.

Через некоторое время они нагнали передовую часть их небольшого воинства и без задержки продолжили путь.

Наконец, самая трудная часть перевала была пройдена, дождь постепенно прекратился, ветер стих и идти стало легче. Когда отряд спустился в долину, ничто не напоминало о разыгравшейся в горах непогоде: ласково светил цирус, зеленели поля, а в раскинувшемся впереди богатом поселении весело играли дети, мычали коровы и раздавались мерные удары молота о наковальню. Вдали постоялый двор призывно распахнул свои ворота. Туда и направились уставшие путники. Расположившись в общем зале, мужчины заказали еду и стали решать, что делать дальше — отправляться в путь или остаться на ночь в обретенном пристанище.

Лиза устало опустилась на лавку и незаметно сняла раскисшие ботики.

— Леди Алиссия, предлагаю остановиться здесь, отдохнуть, переночевать, а утром проделать оставшуюся часть пути, — услышала она голос Тремела, незаметно возникшего с ней рядом.

— Господин Тремел, — Лиза тоже перешла к официальному обращению, — а далеко еще до замка?

— Мы уже на землях герцога и до замка осталась пара часов пути.

— То есть, если мы выедем сейчас, то к ночи сможем быть на месте?

— Да, миледи.

— Тогда нам лучше поспешить.

— Но вы же устали…

— Не более, чем все, — улыбнулась девушка, — после небольшого отдыха я буду в порядке.

— Что ж, как скажете, миледи, — Гант поклонился и отошел к ожидавшим его спутникам.

Наскоро перекусив и оседлав лошадей, компания двинулась в путь. Тремелу досталась одна из лошадей, запряженных до того в карету, а Лизе и Люсинде теперь пришлось ехать верхом. Служанка поначалу волновалась, но быстро успокоилась, когда ее усадили на лошадь впереди улыбчивого Дрима, и тот обнял девушку за талию. Щеки горничной раскраснелись, глаза заблестели, и она весело смеялась над шутками воина. Лиза ехала с Тремелом.

Отряд уверенно продвигался вперед и, спустя несколько часов, вдалеке показались сторожевые башни замка.

Их встречали. Перед воротами в два ряда высились конные, за ними, до самых дверей замка, выстроились слуги в ливреях, перед входом стоял пожилой дворецкий, чья царственная осанка не давала усомниться в значимости его положения.

Лиза быстро осмотрелась. Окружающее впечатляло. Во всем виделись богатство и строгий порядок. На душе стало тоскливо: девушка с трудом представляла, как она будет здесь жить. Пересилив себя, вздернула подбородок, улыбнулась и, с помощью конюшего, спрыгнула с лошади. За ней спешился весь отряд.

Дворецкий неторопливо двинулся навстречу, с достоинством поклонился и звучным голосом произнес:

— Позвольте представиться — Сайрус Руми, дворецкий Его Светлости. Добро пожаловать в герцогство Нортское, миледи. Милорд герцог поручил мне встретить вас, сам он прибудет в замок завтра, к самой церемонии. Разрешите, я провожу вас в дом.

Лизе ничего не оставалось, как последовать за ним. В огромном холле первого этажа их встретила выстроившаяся прислуга. Дворецкий, ведя Алиссию вдоль ряда челяди, представлял всех по именам.

— Кларинда Богольт, ваша экономка, — пожилая дама, со строгим лицом, присела в реверансе.

— Журинда Эссен, кухарка, милорд герцог очень доволен ее стряпней, — полная, раскрасневшаяся от похвалы женщина смущенно поклонилась.

— Фиби, Нира, Эрна и Руфь, — ваши горничные, — молоденькие девушки разом присели в реверансах.

Мажордом продолжал представлять прислугу, а Лиза пыталась запомнить имена ключевых фигур. Пока ей достаточно знать как зовут экономку и личных горничных. Остальных она запомнит позже, со временем. Наконец, когда бесконечный ряд прислуги закончился, дворецкий повел Алиссию к ее личным покоям. Второй этаж они миновали — Сайрус пообещал провести миледи по всему замку позже, — покои хозяев находились на третьем этаже. Апартаменты герцогини были великолепны. Огромные комнаты, стены, затянутые дорогим шелком, бесценные вазы и картины, люстры и канделябры из берунского хрусталя… Среди всего этого богатства Лиза почувствовала себя бедной родственницей, в своем скромном платье, раскисших дорожных ботиках, с растрепанной прической и перевязанными руками. Дворецкий провел ее по всем комнатам, открывая шкафы с одеждой, показывая потайные ящики, обращая внимание миледи на все особенности ее покоев. Тем временем, горничные приготовили ванну, и Сайрус откланялся, получив распоряжение подать ужин в Малой столовой и прислать к ней Люсинду.

— Ваша Светлость, пожалуйте, ванна готова, — горничные помогли герцогине снять дорожную одежду, и ловко, в четыре руки, принялись ее отмывать. Горячая вода расслабила уставшие мышцы, ароматная пена укутала девушку, и Лиза удовлетворенно вздохнула. Тревоги и трудности прошедшего дня уходили в прошлое. А завтра… Что ж, волноваться и переживать она будет потом, сейчас нужно дать себе небольшую передышку.

После ужина Лиза вернулась в свои покои, где была с радостью встречена Люсиндой.

— Леди Алиссия, как же я рада вас видеть! — девушка просто захлебывалась от переполняющих ее эмоций, — я уже все — все рассмотрела! У вас покои, как у королевы, а богатство‑то, богатство! Ваш папенька человек небедный, но, уж, герцог… Такого я и представить не могла… Эх, Ольметта не видит, ни за что бы не поверила что наша леди в такой роскоши жить будет!

— Люси, помоги мне переодеться и можешь быть свободна, — Лиза очень хотела остаться одна. За неделю путешествия она устала от невозможности побыть в одиночестве. Люсинда — неплохая девушка, но ее непрекращающаяся болтовня порой сильно утомляла госпожу.

Ночью спалось плохо. Мягкая перина, тишина, свежий воздух, доносящийся из открытого окна… А Лизу мучили кошмары. Во сне она снова видела Сергея, слышала его счастливый смех, наблюдала, как он обнимает Таню, как они купают малыша, как ее любимый шепчет другой слова любви, говорит о том, что никогда не испытывал таких чувств… Лиза просыпалась в слезах, сердце билось беспокойно, она пыталась отдышаться и забыть… Но стоило заснуть, и пытка повторялась — ласковый шепот, нежные объятия… И все это предназначалось не ей.

Наутро, бледная, не отдохнувшая, она стояла напротив зеркала. Девушку, отражавшуюся в нем, не портила даже прошедшая беспокойно ночь. Длинные черные волосы — густые, блестящие, ниспадающие до бедер, — яркие синие глаза, аккуратный носик, полные губы, белоснежная кожа и безупречный овал лица поражали воображение. Зеркало отразило и высокую грудь, и тонкую талию, и крутые изгибы бедер… Леди Алиссия была чудо как хороша. Даже легкая грусть в глазах не портила общую картину, придавая налет загадочности и тайны.

Вошедшие в комнату служанки на миг остановились, любуясь своей молодой госпожой, пока одна из них не выпустила из рук щетку и очарование момента не было разрушено. Все засуетились, торопясь подготовить герцогиню к церемонии.