Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

ГЛАВА 5. Эльфийский день

Навагрем

Ах, Маша, как же мне нравится загробная жизнь! Или это уже не жизнь? А, плевать, все равно здесь чудесно!

Я лежу в тени ветвистого дуба на охапке мягчайшего сена, покрытой бархатным плащом. Рядом стоит небольшой столик. На нем – два кувшина с вином: красное ландарское и какой-то неизвестный мне сорт, а также блюдо со сладостями. Жаль, кажется, жаркое тут не подают… Ага, что я все о еде да питье? Этого у меня и дома было достаточно.

Здесь прислуживают эльфийки! Ты только вслушайся в это предложение, Маша. Эльфийки! Прислуживают! Мне!

Какое счастье, что я попал в эльфийский потусторонний мир! Нет, я не радуюсь своей преждевременной кончине, но, согласись, было бы намного ужаснее попасть в загробный мир леших или кикимор.

Прекрасные девушки с длинными распущенными волосами скользящей походкой проходят мимо, время от времени подкладывая мне фруктов или подливая вина. Так я вконец сопьюсь… Или мне это не грозит? Да, хмель совсем не чувствуется.

Кажется, рядом их деревня, хотя ни одного эльфа не видно. Наверно, эти подонки не заслужили подобной роскоши. Это ж надо – вчетвером на одного! Гент молодец, двоих успел если не убить, то покалечить изрядно – за мной они уже не гнались. Кстати, я тоже нехило приложил остроухого. Он свои зубы все ловил и ловил… а я падал и падал…

Я никогда не задумывался, что чувствует человек, понимая, что видит солнце в последний раз. Когда смотрит на стрелу, от которой не сможет увернуться. Когда его глаза отражаются в стремительно опускающемся лезвии…

Не знаю, как кто, а я не верил… Вот лежал под прицелом трех стальных наконечников (этот, который без зубов, только клинок вытащил) и не мог принять то, что все кончено. Что я вроде как есть – но меня уже нет… и даже когда свистнула оперенная стрела, мне казалось, это не по-настоящему… все еще измениться… ведь не может такого произойти со мной?! И до сих пор не верю…

Не представляю, почему мы вместе, Маша, но мне не так одиноко.

Эх, лежать в тени надоело… Эльфийки примелькались. Хорошо, конечно, что они столь, хм… впечатляющие – имея такую красоту под боком, ни один эльф и не взглянет на мою сестру. Правда, почему-то при взгляде на этих девушек я вспоминаю Храм Звездного Неба: он прекрасен и величественен, спору нет, однако лезть наверх не хочется. Прости, Маша, пошловато получилось, но смысл понятен, не так ли?

Пожалуй, стоит подняться и осмотреться. Вдруг здесь еще какие-то расы есть? Может, найду, с кем в клетчатку⁶ сыграть.

Так, что-то эльфиечки всполошились. Меня испугались? Ха-ха, я ж вроде не страшный!

Ага, появился кто-то новый… сейчас подойдет поближе… неужто эльф?.. Нет, вроде оборотень. Настоящий, а не какой-нибудь метаморф.

Ах ты ж!.. Девушки рабыни! С ошейниками! Что за?.. Да такого быть не может! В Странном Лесу нет рабства!

– Как ты себя чувствуешь, сынок? – кажется, это мне…

То ли у меня теперь невероятнейшая компания, то ли я не умер… И даже не знаю, что предпочтительней.

Бывай, Маша. Похоже, я просто сошел с ума.

***

Рена

Зет, сегодня поистине самый странный день в моей жизни! Да, именно так: вчера был самый страшный, а сегодня – самый необычный.

Я проснулась на рассвете. Солнце только выглянуло из-за горизонта, окрасив занавески в легкий желто-розовый цвет. Занавески?! Я же засыпала в лесу? Но никаких сомнений не оставалось – проснулась я в небольшой светлой комнате. Широкая кровать у стены, стол напротив, под ним – табуретка, в углу умывальник, на окнах – самые настоящие белые занавески! Дверь приоткрыта, слышны голоса.

Наверно, даже гвардейцы императора не подхватывались быстрее при звуке утренней трубы. Я схватилась как ошпаренная. Так, одежда на мне, и слава богам! Окно открыто, но под ним – заросли крапивы, причем не клусской декоративной, а дикой. Пол устлан толстым ковром, стало быть, был шанс узнать немного больше о сложившейся ситуации, не привлекая к себе внимания.

Дверь распахнулась беззвучно. Ага, здесь – пустая комната. Дальше – еще дверь… Нет, две – одна в боковой стене.

Ой, голоса стихли… Интересно, почему? Неизвестные заметили мои передвижения?

– Маги, почему ты не подоил корову?

Я подскочила от неожиданности, а женщина продолжала возмущаться рядом, за приоткрытыми ставнями:

– Я понимаю, на праздник Меда мужчины уходят в лес, но ты обещал! Помнишь, я тебя переспрашивала? Я тогда сказала: «Маги, дорогой, я собираюсь к маме, ты сможешь подоить корову? Если не сможешь, мама придет к нам погостить, ведь я очень хочу ее увидеть, и именно сегодня она свободна, так как ее новый чудила-муж уходит в лес». Помнишь?

Мужчина что-то бормотал в свое оправдание, но жена его не слушала.

– Как ты мог? Я ушла всего на день! Корову нужно доить, Маги, если ты хочешь, чтобы она давала молоко!

Судя по голосам, спорщики уходили в сторону той комнаты, где я проснулась.

– Кто спал в нашей кровати, Маги?! – внезапно страшным голосом заорала хозяйка.

Хлопнули ставни – похоже, она увидела непорядок сквозь окно. И крапивы не побоялась!

Я решила, что пора тихонько сматываться.

Очередная дверь открылась тоже без скрипа. За ней было нечто вроде пристроенного сарая. Там стояли какие-то бочки, кадушки, ведра, висели связки чеснока и лука, лежали мешки… Я поблагодарила богов, благоволивших ко мне, сделала несколько шагов и заорала!

Перед моими глазами мерно раскачивались две ноги. Стройные такие ноги, в высоких кожаных сапогах и оркских штанах (из плотной ткани, напоминавшей мешковину).

Выяснение отношений между хозяевами дома прекратилось, однако меня занимали иные проблемы. Следовало поднять голову и удостовериться в своей догадке, но я мешкала, не в силах взглянуть на чье-то распухшее лицо с вывалившимся языком. В голове не укладывалось, что и длинноухие могут сводить счеты с жизнью. Или этому кто-то помог?

Хлопнула дверь, впуская коренастого эльфа с вилами наизготовку. Увидев меня, он слегка опешил и оглянулся назад – не заметила ли жена. Затем вопросительно поднял бровь. Я указала вверх, непроизвольно посмотрев туда же.

И снова заорала.

«Висельник» разжал руки, которыми держался за балку (кажись, его привлекла сушившаяся под потолком рыба), и спрыгнул вниз. Белые волосы мазнули меня по щеке, светившиеся даже днем глаза на миг оказались напротив, но на этот раз я держала себя в руках. Зато хозяйка дома влетела разъяренной фурией!

Скалка тяжело опустилась на затылок незнакомца, и он рухнул на грязноватый пол…

Вопреки опасениям, женщина не бросилась со своим оружием на меня, даже на мужа не заорала. Оно и понятно – какая ж я конкурентка эльфийке? Обидно, во Влае меня считали красавицей.

– Позвольте представиться – Магирел, – изящно поклонился эльф.

Я слегка опешила.

– Виарела, – кивнула хозяйка.

– Оч-чень приятно, – кое-как справившись с изумлением (не ожидала, что эльфы будут знакомиться с чужачкой, невесть как появившейся в их доме), пробормотала я. – Рена.

– Позавтракаем? – предложила эльфийка. – Маги, приведи этого в чувство и предупреди, что я все еще сержусь, поэтому пусть довольствуется твоим обществом.

– Вы его знаете? – Мое удивление объяснялось тем, что уши у незнакомца были самыми обычными.

– Ох, деточка, мы здесь все друг друга знаем, – заулыбалась хозяйка, – а этого оболтуса и подавно. Пойдем, Димик по утрам готовит особенно вкусно. Димик – наш домовой, – пояснила она. – Хоть и молодой еще, зато такой старательный, и не стесняется учиться.

В стене отыскалась полускрытая мешками с картошкой дверь на кухню. Вот уж где царили чистота и порядок!

Деревянный стол с добела выскобленной столешницей и резными ножками, несколько удобных стульев, многочисленные поделки из бересты… И огромная печь, возле которой копошилось мохнатое существо размером с крупную собаку. Чтобы управляться с горшками-плошками, оно ставало на скамеечку, но, похоже, это ему ничуть не мешало.

– Димик, познакомься, Рена, – представила меня Виарела.

Домовой спрыгнул на пол, степенно вытер руки вышитым полотенцем и протянул крошечную, похожую на детскую, ладошку. Я осторожно ее пожала, и повар вернулся к своим занятиям.

Спустя некоторое время на столе появился завтрак, но мне было трудно ощутить его вкус. Я вспомнила, что такие вот милые эльфы, как хозяин, убили моих спутников… моего брата! Что в гости меня не приглашали…

Эльфийка словно почувствовала мое настроение. Она даже не попыталась ни о чем расспросить. Молча убрала пустые тарелки, разлила душистый чай, поставила печенье, блюдце с медом. И внезапно выдала:

– Ты, наверно, хочешь увидеть жениха. Допивай и пойдем, а то как солнце поднимется, в Счастливом Доме народу будет уйма.

Я подавилась печеньем. Чашка с горячим напитком перевернулась, едва не ошпарив мне колени. Это что еще за милые эльфийские обычаи?! Только появилась – и уже сосватали? Для полного счастья мне лишь жениха остроухого не хватало!

Кое-как прокашлявшись (хозяйка легонько похлопывала меня по спине), я осмелилась уточнить:

– Э-э-э, жениха?..

Виарела загадочно улыбнулась:

– Не бойся, деточка, я сама догадалась. Этого молодого человека вчера притащили наши парни. Он смог уложить двоих из Пустоши, представляешь? Да что я тебе рассказываю, ты наверняка все знаешь сама… Красивый, прямо загляденье. Плечистый, светловолосый, лицо хорошее, открытое… Так вот, он предупредил, что где-то в лесу прячется его невеста. Деточка, почему ты плачешь? Ему повезло, у нас гостил Лан⁷. Теперь твой суженый немного отлежится и…

А я ревела белугой, поняв, о ком говорила хозяйка. Нет, то, что Гент жив, не могло не радовать, но в глубине души я надеялась, что она имела в виду моего брата.

– Успокойся, Рена, слезы тебе еще понадобятся, – продолжала Виарела. – Сегодня мы будем хоронить одного паренька…

Мое сердце предательски сжалось.

– Совсем молоденький, человек к тому же. Может, ты его знала? У нас здесь люди не часто появляются.

Я сорвалась с места и побежала, куда глаза глядят, походя расквасив дверью нос беловолосому незнакомцу. И поделом ему, не одной же мне страдать…

Кладбище искать не пришлось – именно в ту сторону двигались немногочисленные прохожие.

Говорят, на месте, где умер эльф, вырастает дерево, а там, где покоится его тело – цветы. Наверно, в этой красивой легенде есть доля правды – погост больше напоминал цветник. И лишь в углу зияла темная рана свежей могилы…

Длинноухие не признавали гробов. Няв лежал на расшитом золотой нитью покрывале, убранный в светлый костюм, с васильком в петлице. На его лице я не заметила ни ссадин, ни царапин – только легкую улыбку… Мой брат… Брат!

Громко чирикали воробьи, ветер шелестел листвой, тихо переговаривались эльфы, где-то далеко надрывно мычала недоеная корова… Словно и не случилось ничего! Я даже плакать не могла… В голову навязчиво лезли мысли о том, что сказать родителям. Няв ведь не хотел ехать в тот проклятый Клусс, не хотел! И погиб, защищая меня… Зачем все эти остроухие приперлись сюда?! Они ж не знали его…

– Мы пришли, чтобы почтить память отважного мальчика, вступившего в неравный бой с потерявшими душу, – тихо проговорила подошедшая Виарела, положив руки мне на плечи. – Я права, ты знала его?

– Да…

– Наверно, очень близко? – продолжала допытываться эльфийка, и в ее голосе забрезжили странные интонации.

Несмотря на снедавшую сердце боль, я не удержалась от кривой улыбки. Надо же, у Гента и здесь появились доброжелатели, пекшиеся о моральном облике его «невесты»!

– Ближе не бывает, – в упор взглянув в зеленые глаза собеседницы, произнесла я. – Он мой брат.

– Врешь!

Резкость тона заставила меня подпрыгнуть.

– Няв – мой брат, – каждое слово давалось с трудом.

Виарела ничуть не смутилась:

– Не знаю, как зовут твоего брата, но он жив, а этот парень – мертв, поэтому не надо рассказывать сказки, деточка! Эльфы чувствуют смерть. Из твоих родственников в ближайших троих поколениях умерли только бабка и дед по отцовской линии, да дед по материнской.

Я разинула рот от изумления. Все верно… За одним исключением…

А эльфийка продолжала свою мысль:

– Впрочем, зря я на тебя набросилась… Он был усыновлен? Или ты – приемный ребенок?

– Мы близнецы! – раздраженно бросила я, с тревогой всматриваясь в родные черты.

В душе колыхнулась надежда. А вдруг?.. Что именно «вдруг», я не представляла.

Виарела пристально посмотрела сначала на меня, потом на Нява, и вынесла вердикт:

– Определенная схожесть имеется. Но это значит… Нет, быть не может! И тебе я верю…

Она вдруг замолчала. Затем ободрительно хлопнула меня по плечу:

– Иди-ка лучше к жениху, – заметив мое недоумение, Виарела попыталась все прояснить. – Не грусти. Если я говорю, что твой брат жив, это значит, что он жив, а если ты видишь, что он мертв, особенно после стычки с жителями Пустоши, это значит, что мне срочно нужен Лан, ведь только он…

Продолжая бормотать себе под нос нечто нечленораздельное, она удалилась. А я крепко задумалась над ее путаной тирадой. Либо эльфийка немного «того» и воспринимать ее слова всерьез не нужно, либо неподалеку действительно обретается сам правитель Странного Леса, а это значит… Это много чего значит!

Да, она ж раньше упоминала, что Генту повезло – ему помог легендарный герой, только тогда я пропустила эти слова мимо ушей. А если хорошо присмотреться, лежавший у могилы парень не так уж и похож на моего брата… У Нява и волосы светлее, и брови темнее, и нос слегка курносый. И не было у него старого шрама на шее!

– Не смотри. – Кто-то резко обернул меня лицом к себе. – Ты слишком молода… А это всего лишь тело. Пустышка.

Тот самый беловолосый любитель сушеной рыбы, которого я приняла за повесившегося. Взгляд участливый… и заинтересованный. Где-то я его видела раньше, еще во Влае, но где? Эх, память девичья… Вот бабушка никогда ничего не забывает. Как она там? Наверняка сидят с мамой на веранде, перемывают кости соседям. На небольшом столике – неизменная ваза с алыми маками. Цветы так красиво смотрятся напротив старинного портрета… красное на белом… на белом!

– Вегакл! – не удержалась я от придуманного в детстве восклицания для замены идиом, без которых в Веселом квартале не обойтись.

Черные брови на остром треугольном лице собеседника стремительно взлетели вверх.

– Где теперь меня так называют? – справившись с изумлением, поинтересовался он.

А у меня все иные слова вылетели из головы. Подумать только, я разговариваю с самим Ланом! С легендарным героем, чье имя давно стало нарицательным. С тем, кто когда-то в одиночку спас мир. С правителем Старилеса. С тайной мечтой всего женского населения континента!

– В Клуссе, наверное, – со вздохом заключил новый знакомый. – Там такие выдумщики… Но я предпочитаю, чтобы меня звали просто…

– Лан! – прервала его Виарела, оттесняя меня в сторону. – Я сейчас такое тебе скажу!..

И посмотрела на меня. Я сделала вид, будто не поняла намека. Эльфийка хмыкнула и потянула беловолосого не-людя в сторону. Идти за ними мне не позволило воспитание, однако оно было не против немного подслушать.

– …согласись, у нее недавно никто из родственников не умирал…

Правитель Старилеса согласно кивнул. Зыркнул в мою сторону – и, подхватив Виарелу под руку, двинулся к селению. Но мне и этого хватило!

Словно на крыльях я полетела в Счастливый Дом, предварительно догадавшись спросить, где он находится.

Какие же мы все-таки разные! У людей подобные строения именуются Домами Отчаяния, поскольку попадают туда лишь те, у кого нет ни малейших шансов выздороветь дома, кому необходимо постоянное наблюдение лекарей. Приземистые серые здания, всем своим видом будто утверждавшие торжество болезни… Я видела их.

Это богачи могут позволить себе раскошелиться на домашнего врача, по совместительству – мага, а торговцы средней руки – нанять умелую сиделку. Обычные горожане часто довольствуются помощью учеников да недоучившихся студиозусов. Платят им гораздо меньше… Правда, и результат частенько не ахти. В деревне же вообще кроме бабки-знахарки медицинскую помощь оказать некому.

Но попасть в Дом Отчаяния – все равно что постучаться в дверь к Реху. Нет, корона обеспечивает больницы лучшими врачами и магами, платит им достойное жалование, однако что может поделать один лекарь, пусть даже очень одаренный, с несколькими сотнями пациентов? Во Влае всего два таких заведения, а ведь туда привозят больных не только из столицы… Тех, кого успевают довезти.

Лет пять назад нынешний император издал указ, обязывавший каждый городок с населением больше десяти тысяч построить Дом Отчаяния и выделять из казны деньги на врачей. Многообещающее начало, разве нет? Но в официальных бумагах началось стремительное перемещение населения из городов. Императорские посланники на первых порах старались разобраться в происходящем, однако довольно скоро выяснилось: проще на все плюнуть, чем перепроверять проверяющих, которые вдруг дружно стали утверждать, дескать, да, Велли – сплошь деревенская страна…

Эльфийская больница именовалась Счастливым Домом по очень простой причине – заболевший знал, что заботливые руки целителей не позволят ему попасть в лапы смерти по меньшей мере на протяжении лечения.

Я словно очутилась дома. Легкое белоснежное строение с огромными окнами, посыпанные песком тропинки, приземистые яблони вокруг, множество цветов…

Возле распахнутой настежь двери мне в руку ткнулась любопытная мордочка большеглазого теленка. Я почесала лобастую голову и задумалась, туда ли попала. Помнится, один из учителей утверждал, будто животные – это негигиенично.

– Рела⁸, вы к кому? – в первый миг мне показалось, что спрашивал теленок.

Из-за угла выскочил кругленький домовой с большой корзиной яблок. Заметив мое любопытство, он улыбнулся и пояснил:

– Эти больные как дети малые – сладости любят. Вот, пирог будет. Так вы к кому?

Я замялась, не зная, что ответить. Как ему сказать – к высокому светловолосому гартонцу? Точно!

– У вас тут человек…

Домовой перебил:

– А-а-а, не эльфийка? То-то я смотрю, странная какая-то… Ваш жених в последней комнате налево по коридору. На свадьбу пригласите! – И скрылся за углом.

Так, длинный коридор… Интересно, откуда здесь свет? На полу – мозаика, у стен – кадушки с растениями. Приятный запах мяты… И ни звука!

Последняя… налево…

Естественно, постучаться я забыла. Тихо приоткрыла дверь, просунула голову…

Гент лежал на широкой кровати, до подбородка укрытый зеленоватой простыней. Солнечные лучи бродили по его груди, лицо казалось белым, белее волос Лана.

Он спал.

Я скользнула внутрь комнаты, стараясь не разбудить гартонца. Возле него нашлись графин с водой и стакан. Почему-то ужасно захотелось пить… Одним глотком расправившись с содержимым стакана, я присела на краешек стоявшего рядом с кроватью кресла. Поерзала, устраиваясь поудобнее. Нет, усталости не было, да и спать не хотелось, но когда можно расположиться с комфортом… Интересно, как Гент отреагирует на мое появление? Обрадуется, что соплеменница выжила, или расстроится, потому что…

Почему он мог расстроиться, я не додумала. Сон навалился внезапно, голова откинулась на спинку кресла…

– Ку-ка-ре-ку! – раздалось над самим ухом.

Я подскочила как ужаленная, не понимая, где и почему нахожусь, рванулась прочь от испугавшего меня звука, наткнулась на что-то большое и…

– Рела, если вы не слезете с меня, то очень скоро я и вправду стану трупом, – сквозь зубы произнес знакомый голос.

Каким-то чудом я вновь очутилась в давешнем кресле. И густо покраснела. Это ж надо – уснула! Вернее, где уснула…

– Рена?! – не веря своим глазам, переспросил гартонец, из чего я решила, что проснулись мы вместе.

Виновник досадного казуса степенно чистил перья на подоконнике. В тот миг я поняла, почему животным в больнице не место!

Благодаря тому, что комната находилась в углу здания, в ней все еще было солнечно.

– В Грее⁹ много солнца, – проследив за моим взглядом, зачем-то начал оправдываться Гент.

Видимо, решив, что в присутствии девушки лежать неприлично, он попытался принять сидячее положение. Ага, попытался… Простыня сползла вниз, открывая ужасающие шрамы на его груди. Уже затянувшиеся шрамы. Я, без сомнения, не воин, однако в моем представлении с такими ранениями умирают на месте.

Гартонец начал отчаянно закутываться обратно. Да, правду мама говорила, спешка никогда не помогает. Грудь он прикрыл, но вместо этого на свет появилась нога с кошмарным круговым шрамом. Словно ее перерубили…

Наверно, приличной девушке не пристало тыкать пальцами в малознакомого, к тому же полуголого мужчину. Наверно. Только вот такой девушке и в Странном Лесу делать нечего. А мне хотелось ясности.

Через некоторое время я уверилась: лучших врачей, нежели эльфы, во всем мире не существует – на спине Гента обнаружились шрамы, аналогичные тем, на груди.

– Тебя что, по кускам складывали? – как-то само собой получилось, что я перешла на «ты».

Он неопределенно кивнул. Ох уж эта гартонская сдержанность! Сидит штопанее лоскутного одеяла, но все равно петушится, таинственность корчит. Красный как рак – неудобно ему, видите ли, что я на ногах, а он даже не на лошади.

– Говорят, скоро я смогу скакунов объезжать, – похвастался Гент, подтверждая мое мнение. – Где Навагрем?

– К счастью, его, похоже, схватили жители Пустоши! – высказала я собственную догадку, основанную на туманных высказываниях Виарелы.

Гартонец немного помолчал, потом неуверенно переспросил:

– К счастью?..

– Сегодня похоронили одного парня, очень на него похожего, – пояснила я.

Почему-то больше сомнений не было – Няв жив!

– Не уверен, что это лучше…

Я же была уверена! От Реха брата не забрать, а с потерявшими душу можно поспорить.

Кстати, назрел еще один вопрос:

– Почему ты сказал, будто я – твоя невеста?

– Так надо! – словно отрезал Гент.

Расспрашивать я не стала. Если гартонец в окружении прекрасных эльфиек объявляет, что у него есть невеста – значит, действительно без этого никак.

– Проклятье, мне казалось, он бредит! – внезапно провозгласили у двери. – Милашка, дай ему хоть денек отдохнуть!

Похоже, стучаться здесь не принято.