Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

ГЛАВА 2. Подарочек… на троих

Навагрем

Привет, Маша!

Не думал, что так скоро встречусь с тобой… Да, сейчас мне действительно не с кем поговорить. Представляешь? Мне! Не с кем! Вернее, общаться на отвлеченные темы я могу даже с нашим кучером, истинным гартонцем. Или с сестрицей. Или с… Нет, с ним – ни за что!

Только я не хочу болтать… Честно, Маша, впервые в жизни у меня нет настроения трепать языком ни о чем. Мне бы пожаловаться… Боги, неужели это говорю я?! Тот самый я, который однажды пять суток просидел в каземате на хлебе и воде, травя байки стражникам, потому что бабушка решила поучить меня уму-разуму и применила одну из своих иллюзий? Поверь, фантом был как настоящий, я после этого недели две проходил тише воды ниже травы…

Но тюрьма – ничто по сравнению с этим! Клянусь, на месте Его Величества я бы отправил дите куда-нибудь подальше еще лет десять назад. У старика Малдраба железные нервы и очень верные подданные. Живи я во дворце, уже с десяток переворотов устроил бы, чтоб избавиться от разлюбезнейшего наследного принца.

Он просто ужасен! Нет, внешность у мальчика нормальная, но характер…

Я склоняюсь перед магией. Если бы придворный маг не отправил нас к границе с Клуссом, не представляю, как бы мы выдержали этот путь.

Едем второй день. Все немногочисленные (и какие-то странноватые) встречные уже в курсе, кто пожаловал в их страну. Хорошо хоть до Университета Радиса осталось совсем немного, а то как бы аборигены не начали поголовное бегство от нашего стихийного бедствия.

За время, проведенное в светлейшем обществе, я открыл в себе несколько новых черт характера, о которых до сих пор не подозревал. Жестокость и бесхребетность – как тебе сочетание, Маша?

Жестокость – потому что так и вижу в своих руках хлыст нашего возницы (он его почему-то не использует, разве что слепней прогоняет с лошадиных ушей). Эх, пройтись бы пару раз по нежной спине Его Высочества, да так, чтобы мальчишка раз и навсегда уяснил: булка с каменной крошкой внутри – не смешно!

А бесхребетность – я раз пять порывался уйти в закат, то есть вернуться домой, но – терплю… И я совсем не жалею чересчур ответственную сестру, готовую выдержать все, лишь бы не провалить «дело»!

Кстати, она не плакала с пяти лет… Даже когда сломала руку, ногу и нос, навернувшись со скользкой лестницы. Да, лестницу тогда натер маслом я, и сейчас мне очень стыдно, но что взять с восьмилетнего пацана? После того случая от жестоких проделок меня воротит. А как назвать подростка, которому до совершеннолетия всего ничего, а зачатки совести еще не проснулись?

Я уже не зову сестру Ревой. И не подшучиваю. Странно, за эти пару дней мы сдружились, как никогда раньше.

Рена просила не трогать Его дурацкое Высочество хоть до прибытия. Я и не трогаю. Чуть утешает то, что сегодня утром Арголин ощутил некие неудобства. Он попытался подлить в овес для лошадей бутылку какого-то вонючего пойла, а Гент, наш гартонский кучер, это заметил и вылил часть содержимого мальчику в рот, часть – на расшитую золотой нитью одежду. И ничего, стерпел наследничек, только из кустов не вылезал с полчасика.

Попробовал бы не стерпеть! У гартонцев своя магия, Сила Огня называется. Она требует боли и страха, но способна противостоять тому, что считают истинной магией. А еще Гент на голову выше меня и на две – принца, имеет широкие плечи и огромные кулаки, немногословен и не терпит, когда обижают животных. Он выглядит как истинный гартонец: непроницаемое красивое лицо, светлые волосы (правда, коротко стриженные – наверняка в подражание гартонскому королю), рельефные мускулы. Если бы не малолетняя катастрофа, Рена обратила бы на него внимание.

Впрочем, вряд ли. Гент для нее слишком старый. Ему где-то за тридцать.

А Его Высочеству следовало бы родиться в семье палачей. Нет, я не злословлю! Но для того, чтобы довести до слез мою сестру, нужен настоящий талант.

Кстати, я начинаю подозревать, в чем на самом деле заключается «дело государственной важности». Похоже, нам суждено принять участие в операции «Возвращение блудного мага». Известно ведь: каждый, имеющий хоть зачатки магической силы, может рассчитывать на радушный прием в Клуссе, поэтому почти все веллийские маги перебрались на север. Ха, через пару дней общения с нашим Высочеством они дружно ринуться обратно – в земли, где сейчас отсутствует этот кошмар!

***

Рена

Здравствуй, Шарик!

Это снова я, Рена.

Нет, Рева…

Хочу домой… Ты не поверишь, но уже на второй день пребывания вне дома мне хочется обратно. Лучше бы я довеку сидела в Веселом квартале. Поверь, Шарик, там было так хорошо!

Я ненавижу детей. Ненавижу! Всех без исключения, в том числе великовозрастных. Никогда не соглашусь завести собственного ребенка. Зачем? Вынашивай его, заботься, корми, одевай-обувай, воспитывай, защищай, утешай – и с ужасом жди, что получится в результате! В жизни не поверю, будто в императорском дворце был недостаток нянек-воспитателей. И?..

Вчера я ревела…

Впрочем, начну сначала, Шарик.

Вчера на рассвете нас с братом торжественно препроводили в императорский дворец. Да, зданьице то еще! Его строили четыре поколения веллийских правителей, поэтому в архитектуре можно было заметить веяния разных эпох. Однако непосвященный в историю видел лишь нагромождение множества разноцветных башенок, балкончиков и подвесных мостиков, больше приличествовавших Веселому кварталу.

Здесь уже поджидала карета, в которой предстояло ехать нам и Его Высочеству. Также к отправлению готовились два десятка отборных воинов из императорской гвардии – те самые, для сопровождения принца на занятиях.

О прощании рассказывать не буду. Чего там говорить? Даже бабушка всплакнула…

А вот император со своим отпрыском только вежливыми взглядами обменялись. Мальчик так сдержанно подал руку придворным и кивнул солдатам, что те аж глаза выпучили. Я умилилась – надо же, какой воспитанный, не хочет, чтобы о нем плохо вспоминали…

Придворный маг должен был сделать портал до самой границы с Клуссом. К университету не получалось – над территорией магов перемещения иностранцев запрещены. Конечно, за руку никто ослушавшихся не ловил и не наказывал, однако слишком уж часто порталы выбрасывали то, в чем с трудом угадывался человек. Из-за таких вот «несчастных случаев» Его Величество наотрез отказался верить заверениям клусского посольства в безопасности Арголина. Поэтому от границы до университета нам предстояло ехать в карете.

Сначала порталом накрыло гвардейцев, затем настал черед средства передвижения. Ха-ха, мы едва не остались без кучера – его задержал Малдраб Четвертый, очевидно, давая последние указания. Если бы придворный маг чуть-чуть не промахнулся с порталом, зацепив нашего возницу, править лошадьми пришлось бы либо кому-то из охраны, либо моему братцу.

За повозкой исчез Няв. А дальше…

На толпу придворных обрушился дождь из тухлой рыбы! Его Высочество изволил заржать и бегом ринулся в портал, спасаясь от гнева отца. Я шагнула следом…

Пожухлая трава до самого горизонта, нигде ни деревца, ни кустика. Вдали виднелось какое-то возвышение, рядом – карета, кучер (настоящий гартонец – красив, как… даже не знаю!), Няв, принц и… И все! Ни одного солдата!

Я осмотрелась внимательнее. Теоретически вероятно, что охрана случайно перенеслась не туда… И что теперь?

– Ну и чего таращимся? Поехали! – прервал мои размышления еще не огрубевший (а оттого временами писклявый) голос Арголина.

Ему никто не ответил, даже Няв потрясенно смотрел на бескрайнюю равнину.

– Гент! – Его Высочество указал пальцем на возницу. – Извини, но… Боги, это просто невероятно! Зачем ты… Нет, ну серьезно! Ты же везунчик, а вляпался, как… Точно! Раз уж взялся за дело, работай хорошо! – и засмеялся, словно сказал нечто смешное.

Гартонец и бровью не повел (мы с братом переглянулись – выдержка завидная). Терпеливо пояснил:

– Подождем всех.

Странно, однако принц посмотрел на Гента с каким-то… уважением?

– Серьезно? Они тебе нужны? Ты же всегда обходишься без помощников, – пробормотал и затих.

Мы честно ждали до полудня. Кстати, наступил он как-то очень скоро, солнце попросту вдруг оказалось в зените. Жаль, в список необходимых в дороге вещей, составленный бабушкой и мамой, часы не входили.

А потом Его Высочество начал рассказывать, как учился делать порталы, как плохо у него это получалось, как хочется ему потренироваться прямо сейчас и как огорчится его обожаемый родитель, если принц где-то потеряется…

Возница молча взял вожжи, и мы поехали. На северо-запад. В стольный город Клусс.

Клусская граница – самая заметная в мире. Трудно ведь не обратить внимание на тонкую золотую полоску под ногами. Почему она находилась именно в этом месте, не знал никто. Ну, из тех, у кого я спрашивала.

Большая часть населения страны магов сосредоточена в столице, давшей название государству, поэтому когда говорят «в Клусс», имеют в виду именно город. Немногочисленные крестьянские поселения жмутся поближе к столице, так что местность, где мы оказались, была почти безлюдной. «Почти» – потому что нескольких клуссцев мы все же видели. Они, похоже, уже знали, кто пожаловал, поскольку близко не подходили, ограничиваясь жадным любопытством.

Лошади шли мерным шагом, несмотря на уверения Арголина в том, что четверка может и пробежаться, не устанет. Подозреваю, Гент попросту надеялся, что остатки сопровождения Его Высочества подтянутся.

Принц поныл-поныл, да и уснул, развалившись на одной из лавок кареты. Няв примостился рядом с кучером, я высунула голову в окно.

Спустя полчаса шея немилосердно заболела. К этому времени сухая трава сменилась травой сочной, начали попадаться небольшие кустики, время от времени показывался какой-нибудь мелкий степной грызун. Вглядываясь в темневшее впереди возвышение, я решила – именно так и должен выглядеть город издалека. Эти башни…

Повозку тряхнуло на какой-то кочке. Арголин проснулся… Эх, чего я только не слышала за двадцать лет жизни в Веселом квартале, но все равно не удержалась и достала Зеленый блокнот. Принц резко заткнулся – похоже, в его представлении девушка должна краснеть и зажимать уши, а не записывать «красноречие». Ха-ха! Я с детства усвоила одно правило – оскорбляют лишь тех, кто позволяет себе оскорбляться. Или когда за дело… А к словам малолетнего избалованного наследника у меня исключительно лингвистический интерес.

Поняв, что истерики не дождется, Его Высочество начал рыться в вещах. В наших с братом сумках!

На попытку объяснить, что чужие вещи трогать неприлично, Арголин отреагировал чересчур вяло. Он вообще теперь словно не обращал на меня внимания, полностью сосредоточившись на брате. Бедный Няв! Он никогда не чувствовал себя жертвой, привык всегда быть самым наглым и остроумным. Только мне кажется, что рядом с принцем брат – как домашний пес против волчонка. Вроде и зубы есть, и цапнуть может, но все понарошку, не всерьез, играя.

Мы остановились у небольшой речушки с быстрым течением. Деревьев возле нее не было, зато росли камышовые заросли и много высокой сочной травы. Не похоже, что в это место когда-либо заходили люди. Я представляла Клусс более обжитым!

Расседлали лошадей (Гент), расстелили скатерть на земле (я), разложили еду (мы с Нявом), начали есть (Его сопливое Высочество).

Сложив вместе четыре приготовленных мной бутерброда, Арголин умудрился откусить разом от всех. Затем надкусил четыре котлеты. Я подавила смешок – очень уж напоминал принц самого обычного хомяка! Брат недовольно поморщился, однако потрошить сумки в поисках мясных продуктов не стал, схватил булку.

– Осто…

Зря гартонец старался, зубы Нява хрупнули так, будто он вгрызся в камень.

– …рожно, – закончил наш кучер, а брат уже вытряхивал изо рта мелкие камешки.

Думаю, от убийства его удержала лишь жалкая поза наследника империи, умудрившегося подавиться. Со смеху, разумеется… Мы отбили все кулаки о его спину!

Интересно, откуда Гент знал о подлянке?..

На землю опустились сумерки. Гартонец поставил возле кареты небольшой шатер для Его Высочества. Костер не зажигали, лошадей возница стреножил и пустил пощипать траву. Дождя вроде не предвиделось… Зато Арголину, выспавшемуся днем, приспичило поиграть.

Когда охнул Няв, я не сразу сообразила, что случилось. А потом было уже поздно… Брат оторопело смотрел на свою дорожную сумку, быстро исчезавшую в бурном потоке. Насколько я знала, больше он никакой клади в путешествие не взял. Несколько мгновений – и ничего не напоминало о его багаже.

Что-то невнятно пробормотал Гент.

«Надо бы записать», – подумала я, спеша перехватить разъяренного Нява и не позволить ему сделаться государственным преступником.

И увидела сваленные в кучу вещи, среди которых как маленькое солнышко сиял желтый фонарик. Игрушка, пошитая из яркой ткани и набитая ватой. Давний подарок. Очень давний…

Мне было лет пять. Возраст, когда многое уже понимаешь и многое запоминаешь. В нашу дверь постучал господин, чьего лица я не могу вспомнить, как ни стараюсь. Мама тогда повела брата на рынок покупать новую одежду. Они почти каждую неделю туда ходили, на Няве все будто горело… Бабушка была занята. Папа клиентов не принимал, потому что «…не с его хитрой рожей секреты выпытывать» (так бабушка утверждала).

А мне стало любопытно! Тихонько пробравшись в комнату для гостей, я притаилась в самом темном углу и принялась наблюдать, стараясь даже не дышать. Но пришлый господин меня заметил. Поманил к себе и, когда я вылезла, ожидая наказания («Клиенты не любят, когда при разговоре присутствуют посторонние!» – много раз повторяла мама), внезапно спросил:

– Вы не заняты, маленькая фея?

К тому времени я знала, что от мужчин, называвших меня «феей», «дриадой», «нимфой» или как-то похоже надо держаться очень далеко. Желательно, за кулаками папы. Однако тот посетитель не выглядел опасным… А еще мне страшно хотелось кому-то помочь!

– Нет, господин, – пропела я, входя в образ «Жилетки», – прошу, расскажите, что привело вас к нам?

И он рассказал. Долго говорил… Всего не помню, но общий смысл… Тот человек потерял цель в жизни. Он сильно любил брата, готов был ради него на все, но брат умер. Потом встретил девушку, очень хорошую и необыкновенную, но и с ней что-то случилось. Затем наш гость принялся помогать человеку, который «считал его братом», но это тоже было не то.

В пять лет трудно понять, каково это, не иметь смысла жизни. Я и не поняла. Только заинтересовалась девушкой. Расспрашивать начала – какая она, что любила, чего хотела. Детям нравятся сказки, в которых «жили долго и счастливо».

А господин тот как будто засветился изнутри. Сказал:

– Спасибо тебе, маленькая фея.

И ушел, не дожидаясь взрослых. Из нашей «хитрой» комнаты вышел, даже не заметив, что дверь скрыта иллюзией.

На следующий день я получила подарок – мягкую желтую игрушку-фонарь. Почему-то я знала, это – от него! Первый заработок! Мой талисман…

Как во сне я видела руку принца, тянувшуюся к моему солнышку. Рядом мелькнул Няв – он понимал, что значила для меня эта вещь. И он был быстр, но… Метеором пролетел фонарик, скрывшись в реке. Брат едва не кинулся следом, только крепкие руки Гента удержали его от самоубийственного прыжка в стремнину. А я смотрела на все это, не в силах даже пошевелиться, чтобы вытереть побежавшие по щекам слезы. Мне было больно, и дело не в игрушке!

Да, талисмана жалко, однако я никогда не забуду, откуда он у меня. Не забуду своего предназначения! И пусть порой мне наплевать на всех, понимаю – когда кому-то понадобится помощь, я не откажу. Не потому, что должна или хочу. Просто помогать – моя суть, нравится мне это или нет. От судьбы не убежишь, и проигнорировать ее вряд ли удастся. А призвание Его Высочества – вредить. Не важно – кому, не важно – как, не важно – зачем. Просто сделать гадость и порадоваться своей изобретательности, насладиться безнаказанностью. Не от особой жестокости или черствости, а лишь потому, что в этом его суть…

Я не сказала ни слова. Развернулась и ушла в повозку. Почти сразу же ко мне присоединился брат.

Арголин лезть к нам не рискнул. Потыкался еще вокруг кареты и притих.

Мы с Нявом шептались до полуночи. Он хочет бросить все и вернуться домой. А мне совестно перед Его Величеством. Мы договорились уйти, сдав малолетний кошмар учителям.

Интересно, где ночевал Гент? Утром он устроил наследничку изящный урок, за что вырос в моих глазах до неслыханных высот.

Может, стоит перестать сдерживать брата?

На горизонте появился лес. Откуда он в Клуссе? Здесь же степь и степь… Вечно эти маги что-то придумают! Но ничего, мы уже близко. Между прочим, это очень хорошо, ведь грузовая телега с вещами принца и провизией нас так и не догнала. Питаемся тем, что собрали нам с братом в дорогу. Еда заканчивается подозрительно быстро. Будто грызуны какие-то завелись в повозке!

Похоже, до наступления темноты мы в Университет Радиса не успеем и придется снова ночевать на лавке в карете. Впрочем, не на голой же земле.

Сегодня во время ужина все, даже Его Высочество (расплаты ожидал, что ли?), сначала расковыряли успевшие зачерстветь булки и лишь потом принялись есть.

Гент запретил разжигать костер. В последнее время он стал каким-то напряженным. Все по сторонам смотрит, будто ждет чего-то… И, кажется, не собирается ложиться спать. Расхаживает вокруг повозки, на север поглядывает.

А когда Арголин взойдет на трон, я уеду из Велли. Может даже в Странный Лес – чтобы наверняка.

Волнение заразительно! Мне уже и спать не хочется… ни капельки… совсем…