Железный Феникс 3

Глава 21. Что-нибудь придумаем

Жуткий птеродактиль громко щёлкает клювом, предвкушая скорую поживу. Чему ты радуешься, она ж тебе на один зуб!

Но Эфения явно вознамерилась накормить несчастную зверушку — вон, несётся к ней сломя голову.

Сам не замечаю, как поднимаюсь в воздух. Сейчас мне не до восторгов. У меня лишь одна цель — остановить бестолковое создание!

Изо всех сил тяну руку вперёд.

Поймал!

Пальцы смыкаются вокруг тельца фейри. Надеюсь, после такого обращения крылья остались в порядке.

Потому что я выдёргиваю мелкую разбойницу чуть ли не из разинутой пасти — и отшвыриваю в сторону! Смотреть, куда она там упала, некогда: взбешённый птеродактиль уже нацеливается на добычу покрупнее.

Ага, так я тебе и сдамся!

Пуляю огненным шариком нападающему прямо в морду. Просто так, чисто пристреливаюсь. Хитрая «птичка» вовремя отшатывается назад и в сторону.

Как же непривычно в этом вашем полёте!

— Хаос! — верещит тварь.

Шустро группируется и, будто выпущенный из арбалета болт, несётся навстречу.

Запутываюсь в крыльях, кувыркаюсь в воздухе. Не успеваю увернуться!

Острый клюв тыкается в невидимую преграду и с душераздирающим скрежетом отклоняется в сторону. Ого, щит! Значит, с непутёвой фейри всё в порядке.

Физически чувствую, как отпускает напряжение. Заставила же она меня поволноваться…

Но тормозить некогда — птеродактиль заходит на новый круг. Кое-как управляюсь с крыльями. Стараюсь не смотреть вниз и не думать, что случится, если новоприобретённые части тела вдруг откажут.

Уворот!

Летучее копьё проносится мимо. Врёшь, не уйдёшь! Устремляюсь следом, прижаривая ему хвост залпом с двух рук.

Птеродактиль верещит дурниной. Что, не нравится, ублюдок? То ли ещё будет!

Скотина резко уходит вниз — и оказывается сзади. Едва успеваю увидеть, как из разинутой пасти струёй вырывается чёрный дым.

— Оно нас всех тут передушит! — доносится снизу встревоженный вопль Корви. Тебе-то чего бояться? Драные плащи дышать не умеют…

Но дыма и впрямь становится много. Поджигаю пространство вокруг себя. Бесполезно: пламенем этот кумар не победить.

А значит, нужно воздействовать на источник!

Благо, птеродактиль слегка приуныл. Или просто слишком занят творимой сейчас пакостью. Вон как широко пасть разевает. Будто бы ждёт туда огненного шара.

Не дождётся.

Старательно машу крыльями, отгоняя туман к его создателю. Как только теряю его из виду, ныряю вниз. Ну а что? Фокус хороший, надо бы повторить.

Видимость никакая, но я примерно помню, где эта тварь зависла. Остаётся надеяться, что она оттуда никуда не делась.

Ещё немного вперёд — и можно начинать.

Формирую из пламени два небольших кинжала. Эх, был бы у меня в руках хотя бы нож. Достраивать огнём клинок всё же удобнее, чем лепить его на ровном месте.

Но выбирать не приходится.

Штопором вворачиваюсь в небо, направив острия кинжалов точно вверх. И вижу стремительно уходящий вниз поджаренный хвост.

Промахнулся.

Недолго думая, разворачиваюсь — и падаю. С той же скоростью, если не больше!

Птеродактиль что-то то ли слышит, то ли чувствует. Дёргается, пытаясь убраться с пути. Но мои клинки уже вонзаются в его тело. Прожигают кожу, раздирают плоть.

Птеродактиль пытается выскользнуть. А вот хрен тебе! Прибавляю газу, напирая сверху изо всех сил. В ушах свистит воздух. Падаем.

Тем временем клинки входят в тело твари полностью. Резким синхронным движением распластываю тушу, подсекая крылья у основания.

И зависаю в воздухе.

А птеродактиль, вопя, продолжает падать. Интересно, насадится на шпиль одной из застывших в пыли развалин или так шмякнется? Хоть ставки делай, честное слово.

Хрусть!

Шпиль вонзается точно в грудную клетку. Тварь в последний раз трепыхается — и наконец замолкает. А я только теперь соображаю, как же давил на уши ор, который она издавала.

Внезапно наваливается усталость. Так всегда бывает, когда проводишь новые приёмы. Тяжко взмахивая крыльями, спускаюсь на поверхность. Надеюсь, я не улетел от Корви с Эфенией слишком далеко.

— Макс! — причитает фейри, набрасываясь на меня не хуже давешнего птеродактиля. — Ты живой, живой!

Глотаю крутящиеся на языке сердитые упрёки. Слишком уж взволнованной выглядит Эфения. Осторожно прижимаю её к себе, поглаживая пальцем между крыльями.

— Да чего со мной будет-то, — бурчу растерянно. — Ты скажи лучше, зачем птеродактилю в пасть сунулась?

— Я думала, ты умер, — всхлипывает фейри. — Эта ворона на тебе живого места не оставила.

Ай да Азерон, ай да эксперт по спецэффектам! Повезло тебе, что помереть успел, гад такой. А то я бы тебя сам прибил, честное слово.

— Ну и что, что помер? Ты-то живая.

Эфения вжимается в меня ещё крепче, хотя куда уж.

— Как же ты не поймешь, — шепчет горячечно. — Нету мне без тебя жизни, нету…

— Погоди, — с усилием отрываю мелочь от себя и заглядываю ей в лицо. — О чём ты? Мы ведь договаривались разойтись после острова.

Слёзы Эфении мгновенно высыхают. Она серьёзно смотрит мне в глаза.

— Так бывает, когда фейри встречает того, кто идеально ей подходит. Он становится единственным. Навсегда. Запечатление, привязка, обмен частицей души — какая разница, как называется. Большая удача и… настоящее проклятие.

— То есть, ты считаешь, что у тебя по отношению ко мне произошло именно это? — хмурюсь скептически. Как по мне, звучит несуразно. Не сказать ещё хуже.

Но фейри кивает:

— Я поняла, как только увидела тебя мёртвым… Было так страшно, Макс!

Она рвётся из моего не то чтобы сильного захвата и снова обнимает за шею. Ну, дела. И что прикажете с ней делать?

— Ладно, — решительно останавливаю новый поток рыданий. — Давай отложим решение этого вопроса до лучших времён.

— Можно подумать, в этом есть смысл! — теперь Эфения снова злится. — Тебе на меня всегда было наплевать!

— Неправда! — протестую, не задумываясь ни на миг. — Наоборот, ты мне с самого начала нравилась! Просто я тебя воспринимал… Как феечку.

Фейри отстраняется и раздражённо прищуривается.

— А так?

И тут же снова прижимается — только уже в сопоставимом со мной облике.

— А так — нет, — отвечаю негромко, легко поглаживая её по спине. Почему-то в человеческой форме никаких фейских крыльев не видно. — Так я просто не знаю, как к тебе относиться. Ты для меня как незнакомка.

— Ты привыкнешь, — шепчет Эфения на ухо. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Главное, вместе…

Совсем рядом раздаётся вежливое покашливание.

— Не хочется прерывать сцену трогательного воссоединения, — с непередаваемым ехидством произносит Корви. — Но у меня возникла пара неотложных вопросов.

Мы с Эфенией отстраняемся друг от друга, впервые за последние несколько минут вспомнив, что находимся тут не одни.

Смущённо откашливаюсь:

— И что же это за вопросы?

— Дело в том, — рваный плащ зависает неподалёку, в зоне моей видимости, — что мир убежища скоро исчезнет.

— Точно, — спохватываюсь. — Вороний бог ведь окончательно умер. Просил, кстати, с тобой как-нибудь разобраться.

— Как именно? — живо заинтересовывается Корви.

Пожимаю плечами:

— Как угодно. Ты сам-то чего хочешь?

Божья воля задумывается лишь на мгновение.

— Свободы, — наконец произносит он. — Хочу вырваться из этого мира в реальный.

— Будь по-твоему, — не спеша подхожу к призрачному плащу и протягиваю к нему руку.

— Последним повелением Вороньего бога, — слова рождаются сами собой, будто кто подсказывает, — нарекаю тебя, Корви, новым Азероном. Да не посрамишь ты его великое имя и прославишь его вовек.

Отступаю на два шага назад и раскидываю руки.

— Мир убежища закрыт, — объявляю. — Культ Вороньего бога перестал существовать официально!

Тёмное небо словно раскалывает молния. Но не исчезает, а только ширится, змеится всё новыми и новыми разрядами. Чувствую, как к боку прижимается тёплая Эфения. Обнимаю её.

Ничего особенного сейчас не происходит. Просто иллюзорная реальность наконец объединяется с подлинной.

Одно движение век — и я оказываюсь в знакомой овальной комнате. Рядом по-прежнему застыли советник с троллем. Видно, на них морок подействовал куда лучше, чем на меня. Уж не знаю, радоваться или печалиться по этому поводу.

Единственная, кого тут не наблюдается, — это божья невеста. Вместо неё перед Рах Шаном выразительно чернеет масляное пятно. Надо же, не вынесла, тварь, жестокого обращения.

— Что произошло? — отмирает чистейший. — Разве сейчас не второе пришествие?

— Нет, — гудит также пробудившийся Капец, — мы все вместе завалились в бар, позвали девчонок…

— Всё неправда, — отрезает Корви. В смысле, Азерон. — Вы просто попались на её удочку.

Он сидит на бортике круглого бассейна. Не призрачный, а вполне реальный — крупный чёрный ворон.

— Корви? — прищуривается Рах Шан.

— Фейри?! — Капец только теперь замечает видоизменённую Эфению.

Усмехаюсь:

— Это вы ещё моих крыльев не видели…

Пытаюсь показать и понимаю: никакого шелеста перьев за моей спиной больше не слышно. Даже обидно как-то становится.

— Так, — советник серьёзен как никогда. — Немедленно расскажите мне всё, что с вами приключилось.

Некоторое время уходит на то, чтобы поделиться друг с другом информацией и познакомиться с Азероном. Также очнувшийся служитель следит за этим действом с боязливым недоумением.

— Ну что? — интересуюсь у соратников. — Здесь вроде закончили. Куда теперь?

Ответить никто не успевает, потому что тяжеленная входная дверь сердито грохает. Служка от неожиданности хлопается на пол.

— Вот вы где, — в комнату ступает разъярённая Владычица. Пытается казаться величественной, но получается откровенно плохо. Видно, наши проделки всерьёз её выбесили. — Как вы посмели сюда проникнуть?

Рах Шан нахально пожимает плечами:

— Разве нужно мне особое разрешение? Ведь всё это также легко могло стать моим.

Мареона шумно втягивает носом воздух. Как бы ядом плеваться не начала. Почему-то кажется, что она и не на такое способна.

Но всё-таки женщина сдерживается.

— Могло, но не стало, — парирует она. — Ты вообще сбежал отсюда, поджав хвост.

Рах Шан чуть прикрывает светящиеся глаза.

— Я не хотел мешать тебе править, — отвечает меланхолично. — Разве бог не выбирает лучшего правителя?

— Смотря в чём лучшего, — издаю смешок помимо воли. Не все слова Вороньего бога я успел пересказать присутствующим. — Некоторые вот пуще всех ломать умеют.

— И зачем тогда оно надо? — хмурится советник. — Что за тяга к разрушению?

— Это божий за-а-амысел! — каркает Азерон. — Нынешний Владыка должен быть настолько плох, чтобы даже мысль о возвращении к его правлению вызывала ужас!

Верхняя губа Владычицы дёргается, будто пытаясь обнажить клыки. Но на женской физиономии, даже искажённой гневом, такое выражение смотрится неуместно.

— Не желаю выслушивать упрёки от трусов и мерзавцев, которые тут собрались, — словно выплёвывает она. — Где вы были, когда мой народ остался без веры? Где вы были, когда кхелоты не знали, куда идти?

— Постой-ка, Владычица, — вспоминаю то, что узнал недавно. — Вороний бог. Как его зовут на самом деле?

Женщина недоумённо хлопает глазами. По всему видно — знать не знает. Получается, древний договор с кхелотами давно перестал действовать. И всё равно их бог заботился о них до последнего.

Невольно вызывает уважение.

— С чего это я должна рассказывать такие важные вещи чужестранцам? — всё-таки находится Мареона.

— Не важно, — вперёд внезапно выступает Рах Шан. — У меня, твоего соплеменника, имеется несколько вопросов. Поведаешь брату?

— Смотря что ты хочешь узнать, — веско произносит Владычица. — Некоторых деталей я не могу раскрыть даже собственным советникам.

Чистейший глубоко вздыхает, словно сохранять вежливость в процессе общения с собственной сестрой стоит ему неимоверных усилий.

— С каких пор наш бог требует приносить ему человеческие жертвы? — сразу берёт быка за рога. — С каких пор место для молений превратилось в грязный хлев? Почему твои приближённые управляют монстрами? Зачем…

— Хватит! — красные глаза правительницы бегают, словно она прямо сейчас пытается придумать достойный ответ. И придумывает. — Всё это помогло возродить божественную силу. И вернуть моему народу былую мощь.

Так и хочется добавить: «В твоих снах!» Но я молчу. Пусть сперва Рах Шан со своей родственницей разбирается, раз уж взялся.

— Мощь? — советник пренебрежительно улыбается. — И в чём же она заключается? В ублажении тварей из Бездны?

Владычица вздрагивает. Взгляд её широко раскрытых глаз впивается в чистейшего.

— Да мне без разницы, — шипит она, отбросив наконец попытки отвечать сколь-нибудь пафосно. — Твари твои, бог этот проклятый — плевать! Главное — результат.

Изо всех сил старающийся выглядеть понезаметнее служитель издаёт тихий сдавленный звук.

А Мареона, словно в ответ, выставляет вперёд поднятые вверх ладони с напряжёнными, скрюченными пальцами. Над ними вспыхивают чёрные шаровые молнии.

— А ты так умеешь, жалкий холуй неблагодарного бога? — торжествующе вопрошает она.

И швыряет в Рах Шана оба «мяча» разом.

На всякий случай готовлюсь помочь, но чистейший и так знает, как ему жить дальше. Молнии резко замирают, запутавшись в растянутой вокруг паутине. И взрываются чёрными искрами.

— Я смотрю, с тех пор, как сгинул Фех Цуд, ты совсем берега попутала, — произносит он угрожающе. — Ишь, чего удумала, — мне противостоять!

— Нам, — подсказывает Корви-Азерон.

Растянутые Рах Шаном ловчие нити вспыхивают, будто сотканы из солнечного света. За спиной Владычицы появляется знакомая мне призрачная пирамида.

— Нам, — соглашается красноглазый. И тут же обращается к правительнице. — Владычица Мареона! Ты обвиняешься в противоправных деяниях и беспросветной глупости. Добром прошу: сними с себя полномочия и готовь преемника. Кто угодно лучше, чем ты.

Мареона злобно вскрикивает. Электрический разряд прерывает обращение советника. Рах Шан отпрыгивает, и молния бьёт рядом с забившимся от ужаса служителем. Наверное, он уже миллион раз проклял лёгкие деньги, в поисках которых умудрился вляпаться в настолько дурнопахнущие дела.

Полупрозрачная пирамида за спиной Владычицы оживает — и, подобно молоту, опускается на женщину. Та останавливается, будто пребывает в шоке.

А советник в мгновении ока оказывается рядом с сестрой.

— Мне без разницы, что ты там думаешь по этому поводу, — шипит Рах Шан Мареоне прямо в лицо. — Можешь обвинять меня в попытке переворота. Я увидел достаточно, чтобы даже Великая Росия вмешалась во внутренние дела нашего народа.

Уголки губ Владычицв пренебрежительно дёргаются.

— А ты ещё глупее, чем я предполагала, — хмыкает она. — Считаешь кайзера и прочих дармоедов эталонными управителями? Да у них рыльце в пушку по самые не балуй. Куда уж до них мне, простому кхелоту?..

— Не считаю, — теперь уже гораздо спокойнее сообщает Рах Шан, отражая удар. — Я всего лишь пытаюсь влиять на наши отношения с росами. Причём довольно успешно. А вот ты уничтожаешь всё, до чего руки дотягиваются…

Чистейший внезапно замолкает, прислушиваясь.

— Что за… — бормочет он. Но ответить никто не успевает.

Пол и стены помещения ощутимо вздрагивают. Вода, плескавшаяся в бассейне, внезапно испаряется.

— Наконец-то, — блаженно бормочет Владычица. — Наконец-то начинается!

Она отталкивает Рах Шана, да так резко и неожиданно, что он едва остаётся на ногах. Мы с Капецем пытаемся её схватить — бесполезно.

Женщина резво подскакивает к бассейну, запрыгивает туда — и исчезает.

— В портал! — командует советник. И первым подаёт пример.

Вовремя. Потому что пространство овальной комнаты трясётся сильнее и начинает рушиться. Погоня — не погоня, но выхода и впрямь нет.

Запрыгиваю в портал последним. И тут же мне в лицо ударяют упругие струи воздуха.

Я падаю!