Глава 15. ДОМА

Первая неделя после нападения оказалась невыносимой, а дальше Мэйгрид просто устала бояться. Ровно через семь дней она спустилась на кухню, взяла в руки кружку с чаем и осознала, что больше не прислушивается к тому, есть ли посторонние шумы в доме. Эта мысль принесла невероятное облегчение и жизнь начала потихоньку налаживаться. Теперь не возникало необходимости дожидаться Аластера, чтобы дойти до почтового ящика, курьеры казались менее подозрительными, но молоток, который она все же держала рядом с входной дверью, на случай если на порог явится монстр — оставался на месте. Так спокойнее и надежнее.

Из того, что она знала — Аластер извинился перед королем за внезапное исчезновение с Весеннего бала, в обтекаемой форме дал понять, что с его помощницей случилась неприятность, и он был вынужден покинуть общество Его Светлости. Это заняло у него несколько строк, которые он надежно спрятал в конверте и отдал посыльному, что явился к ним в дом ближе к ночи следующего дня, перепугав Мэйгрид до смерти. Плевать, что сказала ведьма с болот. Мэй не чувствовала себя в безопасности, каждый шорох вызывал спазм в груди и горле, а воспоминания переносили её в тот момент, когда раскрытая ладонь ударяется в солнечное сплетение и она понимает, что теряет опору под ногами.

— Почему вы просто не можете рассказать королю все как есть?

Мэйгрид задавала этот вопрос не единожды и получила в качестве ответа упрямый взгляд серых глаз и короткое:

— Я не могу втягивать в это Роберта снова.

— Мне казалось он ваш друг.

— Вот именно.

Аластер вел себя как ни в чем не бывало и это неимоверно раздражало. За прошедшую неделю, кроме того что стало понятно: никто не собирается убивать их в срочном порядке, открылся еще один момент — дракон не может носить амулет. Ему становится плохо, шея покрывается красными пятнами и неимоверно чешется. Они пытались придумать разные способы, даже самые дурацкие — нацепить на него шарф или кофту с высоким горлом, но не сработало. Амулет выбрал своей хозяйкой исключительно Мэйгрид. Ведьма заколдовала его таким способом, что Мэй могла передать его лишь добровольно другому, но даже это добровольно вызывало проблемы. Прятать его в каком-то укромном месте казалось и вовсе бредовой идеей, во всяком случае, для Аластера, Мэй не понимала, почему амулет нельзя просто где-то закапать хотя бы в цветочном горшке, но дракон уверил, что это первое о чем станет думать их противник.

— Он не поверит, что я доверил главное какой-то человеческой девчонке. Тем более, что мы оба уже поняли в чем дело.

Аластер сжал амулет в ладонях, словно раздумывая, верно ли поступает, а затем улыбнулся и разжал пальцы.

— Почему вы так считаете?

— Драконы слишком высокомерны, — заключил он. — Не в наших правилах идти против собственного снобизма и доверять ценные вещи кому-то кроме банковской ячейки и себя.

— Вы оставляете его мне?

— Я понимаю, — выдохнул он, — для тебя звучит не слишком разумно, но стоит нам только уйти из дома, уверен — его обшарят до самой маленькой щели в полу. Верить в то, что я оставил его тебе — это вверх безумия для того, кто собирался скинуть тебя с галереи, чтобы снять его с твоей шеи после, — Аластер легонько потянул за шнурок, и Мэйгрид почувствовав странный укол под левое ребро, смутившись, отвела взгляд в сторону.

— Вы сказали, что амулет не работает без меня… Работает, но не так, как нужно.

— Думаю, наш недруг пока не в курсе этой маленькой детали.

— А что будет, если он узнает?

— Тогда он захочет себе амулет и тебя.

Она вздрогнула.

— Не переживай, мы постараемся нанести свой удар по противнику первыми.

Аластер улыбнулся как можно естественнее, ему не хотелось говорить о том, что Брайс мог приказать своим громилам сорвать кулон и дело с концом. Нет, он хотел большего сразу, не просто лишить силы, а растоптать. Отобрать все.

Через неделю после возвращения с бала нестерпимо захотелось нормальной жизни. Человек не может бояться бесконечно, начинается этап, когда страх уходит и остается простое жгучее желание почувствовать себя нормально. Мэй все еще с опасением выходила из дома, но хвала Небесам, особо этого и не требовалось. Доставщики приносили продукты на дом, непродовольственные товары они просто заказывали через специальную службу, используя магический пергамент, а для всего остального был Аластер. Дракон не покидал дом надолго, а когда это случалось, оставлял молчаливую Мариэль, которая приглядывала за домом и Мэйгрид, в случае опасности она могла дать незамедлительный сигнал дракону. Все же с Аластером надежнее, но спустя время Мэйгрид начала привыкать. Она даже позволила себе вольность — искупаться пока Аластер отлучился во дворец, его вызвал король, и это приглашение тот никак не смел игнорировать. Король вызывал Аластера уже второй раз, похоже, он явно понимал, что дело серьезнее, чем хочет представить друг и пытался это выяснить.

Для начала Мэйгрид проверила, что надежно заперла входную дверь, затем убедилась, что Мариэль на месте, призрачная девушка задумчиво склонила голову набок, провожая ту взглядом, идущую наверх по деревянной лестнице и кивнула, словно улавливая ход ее мыслей. На улице царил жаркий солнечный день, и вряд ли на глазах соседей кто-то станет ломиться в частный дом в респектабельном районе, но все же попробуй это объяснить внутренней паранойи.

Мэй с сомнением отвернула винтили на кране, из которых потекла вода, к здешним удобствам она привыкла далеко не сразу, и большая белая ванная казалась волшебством по сей день. Выскользнув из одежды, она аккуратно залезла в ванную и погрузилась в воду. Дома мылись в бане, и если там дома — мытье казалось испытанием, особенно когда тебя прошибает до седьмого пота, то здесь — удовольствием. Вода согревала, но не так, что закипела кровь, а приятные ароматические жидкости, что она добавляла, дарили божественный аромат. Нежилась Мэйгрид недолго, в конце концов, она хоть и выросла до звания личной помощницы, все же не являлась ровней дракону. Нет, он не давал это понять ни видом, ни словом, проявлял безграничное уважение и заботился о ней, не говоря уже о том, что спас ей жизнь. Дважды. Даже если последний раз вызывал сомнения в душе, а может и обиду.

Мэй высунула ноги над пышной пеной, оперев на белый бортик, и опустилась в воду по самые глаза, задержав дыхание. Она невольно вспомнила момент, как гладила дракона по волосам, там, на лугу у ведьмы. Мать была права, стоит быть осторожнее с одиноким мужчиной, живя у него в доме. И дело не в том, что он может не удержаться… Мэйгрид переставала верить себе.

Не удивительно, он спас ее, добр и он практически принц среди драконов. Мэри бы давно потеряла голову от такого мужчины и бросилась к нему в объятья. Мэйгрид же ушла глубже под воду, над макушкой сомкнулась шапка из пены и она принялась считать до десяти.

Под водой ее настиг странный шум, она тут же вынырнула, встревоженно разогнав ладонями остатки воды с лица. Затихло. Возможно, показалось, но сердце пропустило тот самый удар, который запускает за собой панику. Тело Мэйгрид напряглось, она тут же поднялась на ноги и быстро вылезла, одной ногой наступив на пушистый розовый коврик, второй ногой оставшись стоять в ванной и придерживаясь за бортик. Звенящая тишина, которая расползлась по дому пугала. Да, она знала, что с ней Мариэль и случись плохое, она бы предупредила ее, но вдруг в дом проникли и нашли возможность нейтрализовать духа-защитника? Мэй непроизвольно сжала пальцами кулон, затем быстро сняла с шеи и зажала в ладони, особо не веря в то, что никто не сможет забрать его просто так.

Тишина.

Девушка выдохнула и присела на край ванны. Вода стекала с волос на плечи и струилась по спине, падала на коврик. Мэйгрид пришлось натянуть домашнее платье на влажное тело и приоткрыть дверь, чтобы убедиться, что звук ей послышался.

Дом молчал. Накинув полотенце на волосы, она вышла из ванной комнаты и осторожно исследовала дом. Источник шума нашелся на кухне. Створка окна оказалась открыта. Порывы ветра заставляли его биться о раму. Из ванной комнаты она смогла услышать только самые громкие хлопки.

Значит, не послышалось. Мэйгрид замерла и представила, как некто мог влезть через это самое окно, она обошла каждый угол дома, с зажатым половником в руке, но посторонних не нашла. Дух, призванный ее оберегать, также дал понять, что дом чист, а значит это просто ветер и разбушевавшееся воображение.

Мэй захлопнула окно. На всякий случай заглянула еще раз в каждое помещение, в том числе заглянула в комнату Аластера. Такая же аскетичная, как и остальные части дома. Словно ее хозяин рассчитывал, что задержится здесь всего на неделю и не спешил обживаться. Мэйгрид подумала, что к строгим окнам не хватало занавесок, а на голых полках хорошо бы разместились книги и держатели для книг в виде маленьких человечков, которых она как-то видела в магазинчике, не хватало и прикроватного коврика. Ноги же наверняка мерзнут.

Успокоившись, Мэй решила, что ей необходимо чем-то себя занять. Она принялась за то, что ей всегда помогало отвлечься от грустных мыслей: завела тесто и принялась делать пирожные. Те, которые всегда они делали с матерью по праздникам. Из пышного теста и с кремовой шапкой лазурного цвета.

Лазурь не получилась, пирожные вышли зелеными, но все равно вкусными. Мэй попробовала одно, затем второе, а после поклялась себе, что дождется Аластера.

Время шло, день сменился вечером, а дракон не возвращался. Тогда Мэй нашла нитки с иголками и старые тряпки. Их она порвала на лоскуты, а затем принялась делать то, чем обычно занималась уже сестра. У сестрицы Мэри выходили великолепные коврики из лоскутов. Максимально по-деревенски, но все же. Со временем сестра научилась составлять целые композиции из цветных тканевых косичек. Мэйгрид до неё далеко. Она собиралась сделать самое простое, связать множество косичек, а затем их сшить между собой по кругу и все.

Рукодельница не заметила, как заснула. Проснулась она уже оттого, что ее кто-то накрыл покрывалом, а затем ласково подхватил на руки. Она едва приоткрыла глаза. На гладковыбритом подбородке Аластера красовался зеленый крем. Дракон аккуратно поднял ее на второй этаж, нес как пушинку, а она плотно прикрыла глаза, изображая из себя спящую.

Отчего-то казалось, что если она их откроет, волшебство закончится. Аластер положил ее на кровать, стянул с ног туфли и поправил плед.

Мэй едва не вздрогнула, когда почувствовала дыхание у самого лица. Он поправил прядь волос, а затем коснулся губами лба.

Поцеловал. Спящую, скорее как старший брат. У Мэй забилось сердце сильнее, она перевернулась набок, подтянула колени к груди и спрятала лицо в теплой ткани, чтобы не увидел, как она становится пунцовой.

Сухое касание губ, но она вспыхнула как спичка. И он ел ее пирожное. Интересно ему понравилось?

Мэй открыла глаза, как только дверь закрылась. Стоит ли говорить, что она долго не могла уснуть.

На следующий день пришел еще один вызов от короля. Гонец появился на пороге, разодетый в голубую курточку и ботинки в цвет, белые бриджи и белые гольфы. Он стремительно протянул конверт, но Мэй не решилась его открыть. Она позвала Аластера, и тот спустился, одетый лишь в один халат, прижимая к носу платок и громко покашливая.

— Передайте королю мои извинения, я приду к нему, как только мне станет лучше, не могу же я его заразить простудой.

Он вложил письмо с извинениями в конверт и протянул посыльному. Тот его брезгливо принял, особенно после того, как Аластер красочно закашлялся и удалился не с чем.

— Ну, и к чему этот концерт, — удивилась Мэйгрид. Аластер избавился от платка, и его внешний вид редко стал здоровым.

— Насыпал немного перца, — поделился он хитростью, просияв довольной улыбкой. — При всем моем уважение к Роберту, но будет лучше, если хотя бы на какое-то время он прекратит любые попытки выбить из меня хоть крупицы информации.

— Вы можете рассказать ему правду. Он король, кто, если не он может разобраться в этой ситуации.

— Кто угодно, только не король. Во всяком случае, до тех пор, пока у меня не будет достаточно доказательств, — резко ответил он, затем принялся стягивать халат. Мэй даже успела порозоветь, но под плотной тканью, оказалась закатанная рубашка и брюки, гачи которых он расправил. — Дворец — это самое прекрасное место на островах, но такое же и опасное. Ты сама видела, чем может закончиться любой праздник.

Откровенный намек на падение с высоты, ее, конечно, остудил. В конце концов, она выросла в Низине, а не при дворе короля драконов. Ее мир был проще, он вообще был другим до недавнего времени. Худшей проблемой из всех было лишь то, что ее могут сосватать за сына шира. Теперь это все казалось до ужаса глупым, особенно тот факт, что предполагаемый жених уже наверняка взял в жену ту, которой заделал ребеночка. Невелика потеря. Кем она могла стать там, в Низине? Чьей-то женой? Сейчас возможности казались такими же ограниченными, но, во всяком случае, замуж она выйдет лишь за того, кого выберет сама или вечно останется в услужение у дракона. Если они выживут, конечно.

— Завтракать? — спросил Аластер.

Мэй кивнула и отправилась на кухню, накрывать на стол.

Она сделала яичницу с зажаренным беконом, достала творог со сметаной, а еще попыталась достать тарелку с пирожными, но вместо оставленных двенадцати обнаружила всего три сиротливо стоящие на десертной тарелке.

Дракон за ее спиной деликатно покашлял, а затем, вытерев губы, словно избавляясь от вчерашних следов преступления, виновато улыбнулся.

— Было очень вкусно, Мэйгрид. Прости, я не смог дотянуть до утра.

Теперь улыбалась она, широко, не пытаясь контролировать улыбку, но все же немного смущаясь. Брат и отец хвалили ее стряпню, периодически, но довольно скупо. Обычно это выражалось лишь в том, что они съедали все до последней крошки, а затем искали, нет ли еще сладкой заначки.

— Я оставил тебе немного, подумал, что ты тоже захочешь.

— Очень мило с вашей стороны, корри Аластер.

Он тоскливо проследил за тарелкой и даже втянул носом аромат, который остался от пирожных, поэтому Мэйгрид пододвинула сладкое к дракону:

— Ешьте, я не хочу. Мне нужно беречь талию, как и любой порядочной девушке.

Аластер с радостью тут же засунул сладость в рот, и закатил глаза, трепеща ресницами, словно это лучшее, что он когда-либо ел в своей жизни.

— Если хотите, я приготовлю еще.

— Было бы великолепно, — тут же согласился он. — Это, правда, лучше, чем в кондитерской. У тебя настоящий талант. Я готов съесть тонну, если уж на то пошло.

Мэйгрид рассмеялась и отмахнулась от дракона.

— Кстати, а что ты затеяла? Вчера я нашел тебе уснувшей за каким-то странным занятием.

— А это… — ее словно застали врасплох. — Так, решила занять руки, покажу, как закончу.

Аластер проглотил второе пирожное, даже особо не жуя и облизнулся, засматриваясь на третье.

Мэй могла думать лишь об одном: хорошо бы скорее все закончилось, и они могли провести вместе так много часов, сидя за маленьким столом, поедая сладости и говоря обо всем на свете. Суждено ли ее мечтам сбыться?

К тому же продолжать размышлять о том, что дракон возился с ней только потому, что она обладала амулетом, становилось сложнее… Появлялись непрошеные мечты и фантазии, которые однажды разобьют ей сердце.

Загрузка...