Желание дракона

Глава 13. ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ

Мэйгрид жалась к Аластеру со странной смесью страха и благодарности. Сердце билось у горла от пережитого и настойка, которую он влил в нее, практически заставив разжать рот, никак не действовала.

Спас.

Подхватил у самых скал. Его сосредоточенное выражение лица теперь не забыть, Мэй думала о том, что задолжала ему жизнь — не меньше, он спас ее второй раз и вновь не дал разбиться с высоты. Теперь хорошей работой по дому не откупишься, даже с учетом того, что она помогает ему разобраться с прошлым — все это мелочь.

Аластер унес ее в неизвестном направлении, прижимая к себе. Бесконечное небо над головой и океан под ногами… Она оказалась зажата между двумя стихиями, холодный просоленный ветер хлестал в лицо, но теплые руки сжимали ее так крепко, что сомнений не оставалось — она в безопасности. Неважно насколько, но вместе с Аластером не пропадет. Он не позволит.

Они лавировали под островами, огибая самые людные, пока не оказались на берегу уже знакомого ей — с фамильным замком его семьи. Все это время дракон нес ее в человеческом обличии.

Ей стоило думать о том, почему ее попытались убить. Не преследуют ли их нападавшие, но Мэй могла сосредоточиться лишь на одном: Аластер привел ее в магическую башню. Усадил на пыльный стол, перед этим резко смахнув рукой все, что на нем хранилось, оно тут же полетело на пол, задребезжав и разбившись. Дракон осмотрел лицо, голову, руки, прощупал ребра, а затем осторожно дотронулся до амулета, что она всегда носила на груди.

Лицо Аластера выражало нечто, отчего внутри все похолодело. Радужка серых глаз блестела золотом, и чем больше он сжимал амулет в руках, тем сильнее разгоралось магическое пламя. Дракон сжал губы, затем начал ругаться и рыться в ящиках, которые стояли друг на друге. Нашел бутыль со знакомой мутной жидкостью и, не дав Мэй опомниться, влил в горло. Второй бутыль он прикончил сам, после чего смог выдохнуть и сесть рядом.

— Мариэль предупредит меня, если на острове будут чужаки, — высказал ее страхи дракон. Затем он еще раз выдохнул, словно собирался с мыслями, набрал в грудь воздуха и ударил себя по коленям, тут же сорвавшись с места. — Я понимаю, ты чуть не погибла…

Мэй удалось перехватить его руку и крепко сжать двумя ладонями.

— Спасибо, — только и сумела выпалить она, а затем прижаться к его груди в крепком объятье. Он растерялся, замешкался, но все же стиснул ее руками, а затем поцеловал в макушку, осыпал легкими поцелуями лоб и виски.

— Прости меня, — он шепнул ей у самого уха, пока придерживая за спину, легонько отстранил от себя, и Мэйгрид почувствовала, как мир вокруг качнулся. Её замутило, веки налились свинцом, ноги стали ватными, а Аластер помог прилечь на металлический стол.

Каменный свод потолка и размытая тень дракона вот что она видела перед собой, с запозданием поняв, что вкус у той успокаивающей настойки совершенно другой.

Он её опоил.

— Это не опасно, — Аластер говорил с ней, словно слышал мысли, — ты сейчас не в том состоянии, чтобы понять, а у меня нет времени объяснять. Думаю, у нас в принципе мало времени, поэтому его нельзя терять.

Мало времени? На что? Почему вместо того, чтобы спрятаться от опасности и хорошо все обдумать он привел ее сюда. И что собирается делать? Ей впервые стало страшно рядом с драконом.

Он чем-то шуршал, доставал из ящиков, устанавливал и явно торопился, потому что периодически доносилась приглушенная ругань от благородного корри. Мэй несколько раз отключилась, придя в себя, когда он поднял её на руки и положил в центр круга, выложенного из камней. Она пыталась шевелить губами, спросить, что твориться, Аластер заметив ее, лишь кивнул «потом, потерпи» и продолжил.

Земля холодила, она могла лишь перекатывать голову из стороны в сторону, заторможено осознавая, что происходит вокруг. Аластер стоял в другом точно таком же кругу, зажав её амулет между ладоней, кончик шнурка свисал вниз. Он смотрел на нее, когда мир погас в очередной раз, но лишь для того, чтобы взорваться яркими красками. Земля задрожала под лопатками, Мэй оторвало от холодной поверхности потоком воздуха, и её словно пронзила тысяча золотых лучей. Она глухо вскрикнула, а затем затихла.

Свет не причинял боли, лишь ослеплял, дышала с трудом от поступающего чувства паники, а внутри разгорался огонь. Так повторилось еще три раза, прежде чем, разорвав круг, Аластер вошел внутрь, он аккуратно положил голову девушки на свои колени, поднес кружку с водой ко рту, а затем, когда она смогла немного прийти в себя, вернул ей амулет.

— Прости, мне нужно было знать… — под глазами дракона залегли темные круги, радужка вокруг зрачков выглядела блекло-серой. — Напугал тебя?

— Да, — Мэй постаралась подняться, но самостоятельно не получилось. Из нее словно выкачали все силы. И дело не только в том, что еще пару часов назад она слетела с галереи вниз и успела попрощаться с жизнью. Удивительная штука: сейчас она меньше всего думала о том, что едва разбилась о скалы, больше волновало то, что с ней сотворил Аластер и почему. Чувство благодарности за спасенную жизнь исчезло, его сменила ярость и непонимание.

Он протянул ей амулет, с которым она никогда не расставалась прежде и который считала за своим талисманом, но Мэйгрид оттолкнула руку дракона:

— Оставьте себе, — холодно ответила она.

Внутри все кипело, он спас ее только из-за этого амулета. Как иначе объяснить, что первым делом после того, как она чуть не умерла, принес ее сюда и начал проводить какие-то исследования. Что он хотел? Чего добился и что выяснил?

— Он твой, — руки он не убрал, настойчиво протянув вновь. — Я понимаю, что напугал тебя. Я не хотел этого, Мэйгрид, но мне важно понимать, откуда у тебя магия Золотого.

Повисло напряженное молчание, за которым угадывался ветер, шумящий в щелях башни, где-то капающая сверху вода. Аластер смотрел на Мэй внимательно и немного виновато.

— Магия Золотого? — переспросила она, все же поднявшись на колени. — Погодите, корри Аластер… — злость никуда не ушла, но слова дракона сбили ее с праведной мысли выбрать подходящие слова и обругать хозяина.

— Ты не просто влияешь на меня, Мэйгрид. Ты и есть источник магии, ты и твой амулет. Я пока не понимаю, как это возможно, но это определенно он и одно без другого не работает, я только что это проверил… В тебе золотая магия.

— Не понимаю. Я просто нашла его в море… Это обычный камень… — воздуха перестало хватать.

Аластер замер, словно что-то увидел в глубине башни, затем переспросил невидимого собеседника и тут же вернулся к Мэй, одним движением сильных рук поставив ее на ноги.

— Нам пора уходить, наши новые знакомые отследили нас, — резко произнес он.

— Разве мы не должны вызвать констебля? Обратиться к нему или королю? Он ведь ваш друг.

— Боюсь, не успеем. Мариэль их задержит ненадолго, заставит поплутать, но нам нужно бежать. Мы поговорим о том, что случилось позже, но сейчас надо уходить. Мы пройдем пешком на другой конец острова, там есть спуск под остров, я смогу перекинуться, и мы сбежим.

Мэйгрид кивнула, хоть сердце и сжалось в груди.

Ей не хотелось никуда бежать, а очнуться в собственном доме в кругу семьи. Теперь переживания о глупом замужестве казались чем-то далеким и ненастоящим. Зачем она пошла искать Ветерок? Могла бы отправиться к речке или пойти в любое другое место в деревне и не встретить драконов. Теперь уже думать об этом, смысла нет. Аластер следил за тем, чтобы она шла впереди него, он мягко подталкивал, подхватывал, если она оступалась или запиналась о камни.

Вначале они шли быстро, но уверено, в какой-то момент перед ними на тропе возникла фигура Мариэль, фамильный дух замка и острова, беззвучно прошептал слова, которые слышал лишь Аластер, а затем растворилась в воздухе. Они тут же свернули на другую тропинку и затаились за ближайшим валуном.

Прижались спинами к его холодной поверхности и даже перестали дышать, пока звук чужих шагов не прекратился. Судя по всему, преследователей несколько, они прошли в сторону башни и исчезли в кустах. Секунды, которые они пробирались мимо, показались вечностью, в ушах заложило и Мэй по привычке впилась пальцами в амулет. Дальше они уже практически бежали, Аластер усиливал давление ладони на лопатки и толкал её вперед, заставляя перебирать ногами быстрее и чаще, пока в какой-то момент просто не подхватил на руки.

Приятно осознавать, что его сердце стучало как сумасшедшее, и он некаменная глыба, которой все по плечу. Дыхание сбилось. Бежать самому и одновременно с этим нести ее, не так уж и просто даже для дракона.

— Почему они гонятся за нами? — шепнула Мэйгрид.

— Очевидно, чтобы довести дело до конца. Не будем испытывать иллюзий на этот счет.

— И куда нам бежать?

— Есть одна мысль.

Мэйгрид ахнула, когда Аластер затормозил у самого края острова. Кромка земли закончилась у самых носков туфель, внизу распростерло холодные объятья море, в которые никак не хотелось угодить. Аластер поставил её на землю, затем скользнул вниз, громкий звук крыльев заглушил все вокруг.

«Садись мне на спину», — Мэй услышала голос в голове. — «Не время думать, ну же!»

Она застыла, не в силах сделать шаг вперед, хотя Аластер поднялся так, чтобы оказалось достаточно этого самого шага.

Страшно…

Ветер трепал волосы, красивый наряд для бала испачкался и покрылся слоем грязи, особенно по кромке платья, от туфель ныли ноги. Мэйгрид сняла их и подхватила под мышку, затем выдохнув и помолившись с осторожностью, ступила на спину дракона в его истинном обличии. Почти тут же она рухнула на колени и осторожно переползла на то место, где сможет удержаться за гриву на холке зверя и обхватить шею, туфли при этом выскользнули и упали прямиком в морскую пучину.

Аластер как по команде сорвался с места и ринулся вперед, теряясь в облаках, Мэй успела только взвизгнуть и сильнее прижаться к твердому телу. В другой обстановке ей бы понравился полет верхом на чудовище, что много веков наводил ужас на ее односельчан. Сейчас же думалось лишь об одном — пусть все это кончится, и она окажется на твердой земле. Мэй считала, что привыкла к полетам, но теперь, когда предстояло держаться самой за Аластера, она хотела бы зажмурить глаза, но не выходило. Уж лучше все видеть, чем просто биться в слепой истерике.

«Ты как?», — спросил он.

— Но-нормально…

Они летели на Материк.

Мэй поняла это по тому, как холмы стали стремительно увеличиваться, замелькали деревья и в воздухе раздался запах травы и цветов. Они летели мимо лугов, над белыми пятнами — отар и от блеянья овец щемило сердце. Дракон устремился к кромке леса, и теперь они заскользили над острыми верхушками елей, а затем началось снижение у знакомой речки.

Ведьмин домишка стоял закрытый. Аластер перекинулся довольно быстро, едва Мэй успела соскользнуть со спины и чуть отойти в сторону.

Нэндэг открыла дверь, резко и с недовольным лицом оглядела нежданных гостей:

— Долго же ты соображал, Золотой, — она послала кривую улыбку дракону и вошла внутрь, приглашая гостей. Затем махнула рукой, и над опушкой мелькнул магический купол, словно огромный мыльный пузырь. — На всякий случай, — она пожала плечами.

Похоже, ведьма с болот в действительности знала куда больше.

Ее дом пах все также словно лавка аптекаря: мази и настойки их резкие запахи ударили прямо в нос, царил прежней беспорядок, на плите что-то кашеварилось мерзкого вида, отдаленно походящее на похлебку.

— Садись, — Нэндэг махнула рукой в сторону кресла, заваленного шкурками мелких животных, возможно, крыс. Заметив замешательство Мэйгрид, просто стряхнула их на пол и вновь указала на кресло. — Что с ней сделал, Золотой? Девчонке все магические каналы перешарудил, паскудник. Так грубо даже нелюбимых девиц в первую ночь не берут.

От неуместного намека щеки Мэйгрид порозовели, а Аластер сдержанно прочистил горло. Ведьме это совершенно не понравилось, она криво ухмыльнулась своим большим ртом.

— Есть разговор, — начал он.

— Ты и так уже мой должник.

— Значит, буду должен еще.

— Чего же ты хочешь знать? — она разместилась на заваленной вещами софе, затем длинным пальцем указала в сторону печки, в которой уже урчал огонь, облизывая паленья, и непонятное варево сместила кастрюля, в которую полилась вода из глиняного кувшина, и посыпались высушенные травы.

— Ты сразу знала, что все дело в амулете Мэйгрид? — он перешел сразу к делу, начав задавать интересующие вопросы и минуя лишние рассказы о том, что приключилось с ними после того, как Мэй увидела те видения, которые изменили все.

— Было бы в тебе больше силы и мозгов — тоже бы узнал. Ну, рассмеши меня своими догадками, Золотой? Ты ведь пришел не только затем, чтобы укрыться на время.

— Дело не только в амулете, но и в самой Мэйгрид, — выдохнул он, очевидно, решив, что нет смысла хитрить.

Мэй же, в свою очередь, навострила уши, хотя тело, почувствовав опору под собой и менее недружелюбную атмосферу, чем до этого, захотело расслабиться. От тепла печи, что жарил правый бок, она почти прикрыла глаза, не смущало даже то, что она единственная среди всех оставалось босой, словно беспризорница.

— Но ты не понимаешь, почему магия Золотого выбрала её своим вместилищем, а пользоваться ей можешь ты? — ведьма попала в точку. Во взгляде Аластера что-то промелькнуло, очевидно, удивление, но он тут же взял себя в руки.

— Почему не сказала мне сразу?

— А ты хотел слушать? — огрызнулась она. — Ты хотел другого: знать, что ты не убивал своего брата. Словно все это время не верил сам себе. Подумаешь, кто-то там сказал, и это горькое чувство вины проросло в тебе насквозь, оно как отрава…

Он замолчал.

Затем нашел себе место на табурете и уставился на огонь. Паленья трещали, вода на плите закипела и ведьма, не покидая места, а опять при помощи жеста, заставила кружку слевитировать в руки Мэйгрид, затем тут же отправился готовый отвар, и все завершила какая-то яркая искра, которая как звезда с неба утонула в цветочной жиже.

— Для меня по-прежнему важно наказать убийцу Раймера, но теперь я готов слушать.

— Это хорошо.

Аластер выглядел как примерный ученик, он заглянул в глаза ведьме, и та некстати вздохнула. Пусть её лицо и оставалось серьезным, но в глазах плясал ехидный огонек, Мэйгрид могла поклясться, что ведьме нравится эта покорность и смирение дракона.

— Только будь любезен, не закатывай истерику, когда я тебе все расскажу. Хорошо?

Он кивнул, а Мэй захлопала ресницами и заерзала на кресле, пытаясь устроиться удобнее. Она даже себя ущипнула, чтобы ничего не пропустить. Обещание, взятое с дракона, пришлось помощнице по вкусу, не хотелось вновь метаться по полю, ожидая возвращения Аластера. Очевидно, разговор пойдет не из легких.

— Девочка, — ведьма обратилась к ней, даже не поворачивая головы. — Когда ты нашла свой амулет, который так бережно хранишь на шее?

— Почти два с половиной года назад, может, чуть больше или меньше, — рассеянно ответила Мэй.

— А твой брат умер?

— Три года назад, — выдохнул Раймер.

— Чем тебя привлек этот камень, девочка?

Шнурок на шее развязался по воле ведьмы, и амулет скользнул к ней в раскрытую ладонь. Она повертела его, зажав между пальцев, и рассмотрела на просвет.

— Просто понравился.

— Ничего не бывает просто так, многое в этой жизни предопределено, хотелось бы вам этого или нет. Твой братец знал, кого искать — выбрал девушку с чистой душой и добрым сердцем, — ведьма скривилась, так, словно в этом не было ничего хорошего. — Ну, как догадываешься?

Аластер молчал.

Он поджал нижнюю губу, затем нахмурился, а через секунду уже его явно озарила мысль:

— Последнее желание?

— Ну вот, додумался. Стоило всего лишь немного включить мозги.

Ближе к ночи, когда ведьма ушла к себе в комнату, расстелив гостям на полу по разные стороны, сон как рукой сняло, и Мэйгрид пробирало любопытство насчет последнего желания, с учетом, что оно касалось ее напрямую.

— Что это значит последнее желание? — шепнула она.

— Это последняя воля дракона — концентрированная магия, которая способна хранить в себе память и печать желания. Доверяя кому-то такую вещь, ждут, что воля будет исполнена.

— Я всегда думала, что это просто камень с морского дна, я, подобрала его без задней мысли в голове и решила, что это мой талисман, — она замолчала, а затем продолжила. — Хочешь сказать, это не я выбрала амулет, а он меня?

— Именно так, — ответил Аластер из темноты. Он отвернулся в другую сторону.

— Но почему меня?

Ответа не последовало.

— Ты сказал, что магия работает, неважно есть на мне амулет или нет. И что ведьма имела в виду про магические каналы?

— То, что я сделал, Мэйгрид, было очень грубо с моей стороны. Я сорвался с цепи, когда понял, что дело в твоем амулете. Извини.

Тишина.

За окном шелестели деревья, тихо шуршал лес, темные ветви деревьев махали издалека огромными лапами, в печи трещали догорающие поленья.

— Ничего, — ответила Мэй. Она снова замолчала, пока слова не сорвались с губ сами по себе: — Я уже не сержусь. Расскажи мне еще лучше про последнее желание драконов…