Герои чужой войны

Глава первая

Блаженная темнота, мягкое покачивание, как в люльке. Мне хочется остаться в этом безвременье, где не надо ни о чем думать, не надо никуда бежать, с кем-то воевать. Только странное у меня состояние. Я ведь прекрасно понимаю, что жив, ощущаю свои эмоции, даже что-то из младенчества вспомнил. Глубинная память всплыла, что ли? Я словно воспаряю над обыденностью, расту в размерах и куда-то лечу.

Чувствительный удар по щеке тяжелой ладонью. Потом еще один. Меня выдергивают в бренный мир грубым окриком:

— Давай же, открывай глаза, парень! Какой-то ты квелый! Уже несколько деканат слюни пускаешь!

Подчиняюсь скорее из-за того, что мне не нравится это бесцеремонное охаживание по моему лицу. И сразу упираюсь взглядом в низкий потолок с многочисленными трещинами. Это комната или подвал. Маленькое оконце чуть ли не на уровне земли пропускает солнечный свет, который нешироким лучом пересекает помещение. Чувствую, что лежу на холодном каменном полу. Провожу внутреннее сканирование. Про голову лучше и не говорить. Опять встряхнули. Это моя карма. Руки целы, не связаны. Ноги тоже ощущаю, потому что шевелятся. Тело не болит. Почти. Только бок слегка саднит, словно меня волоком тащили по щебенистой поверхности.

— Очнулся? — снова этот голос.

— Чего надо? — прокаркал я пересохшей глоткой. — Отвалите!

— О, шустрик заговорил, — сказал кто-то еще в глубине комнаты. Раздался хохот.

Я повернул голову и внимательно рассмотрел, кто же меня так ловко подловил. Двоих я узнал. Это те самые наемники, которые и притащили меня сюда. Третий персонаж сидел на каком-то рассохшемся от времени стуле с высокой резной спинкой, и при его габаритах удивительно, что он еще не рассыпался. Я про стул говорю. А так-то мне не очень понравился этот сидящий товарищ. Потому что он был в кожаной безрукавке, и его могучий торс впечатлял. Бицепсы словно жили своей жизнью, перекатываясь под кожей, а слегка загорелое на весеннем солнце лицо оставалось неподвижным, глядя на меня. На плече у него выделялась татуировка, которая мне уже была известна. «Щит и меч». Здравствуйте, товарищи «Волки».

«Волк» привстал, развернул стул спинкой вперед, снова сел, облокотившись не нее, и сказал:

— Здорово, гнедой[25]. Долго же мы за вами бегали! Не надеялись уж словить. Должок за вами, помнишь?

— Какой должок? — горло у меня вообще в пустыню превратилось.

— Двести златников, если забыл, — хмыкнул представитель «Волков». — Только теперь долг возрос многократно. Одними монетами не отделаешься.

— От кого слово держишь? — я попробовал перехватить инициативу в разговоре, хотя понимал, что бесполезно. Начну права качать — отбивную из меня сделают. Вон, какие быки, ни чета мне!

— Держу слово от голована Штыря, если такого не забыл, — понял мой вопрос «Волк». — Вижу, вспомнил. Уже хорошо. Будем разговаривать или в героя поиграешь?

— А ты кто? Объявись! — вот я обнаглел! — Кто ты вообще по жизни? Чмо или правильный пацан?

Мой собеседник внезапно оживился. В его глазах появилось удивление.

— Ладно. Зови меня Клыком. Клык я, понял? Доволен, шустрик?

— Вполне. Теперь можно поговорить, Клык. Чего хочешь?

— Смотри, у тебя есть кое-что, интересное нам. Если ты согласишься на сотрудничество, так и быть — отпустим, когда отработаешь долг полностью, — Клык оскалился, демонстрируя белоснежные зубы. И, правда, коренники у него заостренные, словно боковые резцы зверя. — И даже друзей твоих не будем преследовать.

— В чем заключается сотрудничество?

— У тебя есть амулет Анара, мы это знаем. С помощью этого амулета ты поможешь нам отыскать кое-какие вещи древних. Только и всего. Ты долго лежать собрался? Оторви свой зад от пола и сядь вон туда!

— Интересно девки пляшут, — прищурился я, с трудом поднимая свою тушку. Оглянулся, куда кивал Клык. В свободном углу было что-то вроде помоста или возвышения, предназначение оного терялось во тьме веков. На помосте лежала охапка высохшей травы. Наверное, прошлогодняя. Я уселся на нее с комфортом. — Откуда вам известно про амулет?

— Для тебя это уже неважно, — отрезал Клык. — Думай, как поможешь нам.

— Я вообще не представляю, как действует амулет, — честно предупредил я. — Когда мы ходили по улицам Видмарицы, он ни разу ни на что не отреагировал. Кстати, где мы сейчас? Там же?

— Да, мы в городе, — подтвердил Клык. — Твой амулет на шее?

Отпираться я не видел смысла. Все равно ведь проверят. И я кивнул в подтверждение вопроса.

— И молчит?

— Молчит.

Клык задумчиво постучал ладонями по спинке стула, потом встал и прошелся по комнате. Я наблюдал за его массивной фигурой, а в голове крутилась мысль: кто продал меня? Кто работает «кротом», сливая важную информацию? Об амулете знали только граф Андик, контрразведчик Сивиахар и Онагост. В отношении воеводы я почему-то был уверен. Не способен такой человек на подлость. Или во мне еще идеализм живет? Эльф и граф Андик? Вот эльфа я бы поставил на второе место после графа. Почему не на первое? Ушастики все-таки щепетильный народ и дюже мстительный. Есть у них какие-то трения с людьми, пусть и не афишируемые в обществе. Мог ли граф замараться тайной связью с «Волками»? Или она не такая тайная? Графья — они такие, со своими тараканами в голове. Андик, тем более, состоит в роли советника при князе, страшно представить, какие рычаги влияния у него сосредоточены в руках.

— Тебе нужно очень постараться, чтобы он заработал, — проникновенно сказал Клык, — просто выхода другого нет, парень. Посуди: вас ищут тойоны за уничтоженный портал, вас ищут орки из клана Блестящих Секир, поклявшись спустить с каждого шкуру живьем за своих друзей. И в такой ситуации ты оказываешься в наших руках. Что выберешь? Нас или тех, кто похуже?

— Я же не дурак, зачем лишний раз напоминать о предпочтениях? — вежливо ответил я. — Только от меня ничего не зависит. Амулет спит. Или не спит, но в городе нет никаких древностей.

— Мы можем проверить, — оживился Клык. — Чирок, проведешь его по улице?

— Легко, — прогудел один из наемников, названный Чирком. Он повел плечами, словно ему было тесно в доспехах, подошел ко мне и уставился своими серыми, с какой-то поволокой глазами в мою переносицу. — Ну, долго сидеть будешь?

Чирок демонстративно вытащил наполовину клинок из ножен, чтобы я впечатлился и затрепетал. Зря он это делал. На моем месте любой подскочит, как ужаленный, и побежит исполнять просьбу — пока еще просьбу! — человека, связанного с «Волками».

— Насколько я знаю, орки находятся в городе, — напомнил я, вставая. В коленном суставе что-то хрустнуло. — Как будете объясняться, если встретимся? Меня-то они сразу зашибут!

— Там, где вы будете ходить — их нет, — спокойно улыбнулся Клык, только от его улыбки повеяло морозом. — Давай, шевели мослами, а я пока твои вещички позыкаю[26], может, что путное найду.

Блин, там же у меня пара гранат осталась! Не хотелось бы, что «адское пламя» попало в руки совершенно посторонних людей, состоящих, к тому же, в какой-то странной полукриминальной группировке. Я даже застыл на месте от этой мысли, пока меня не толкнули в спину. Чирок показал пальцем на пролом в стене, чтобы я двигался туда. Перебравшись через битый кирпич, уже превратившийся в кучу оплывшей глины, мы оказались в комнате, в которую, казалось, попал артиллерийский снаряд. Из стен торчали острые кромки битого камня и железные прутья, служившие, видимо, арматурой при заливке фундамента. Комната была большая, и пока мы пробирались к осевшей лестнице, ведущей наверх, я несколько раз запинался об камни, больно удараясь пальцами ног. Даже сапоги не помогали.

Подобравшись к лестнице, я получил легкий толчок между лопаток.

— Лезь наверх, — сказал Чирок, — по лестнице и на крышу. Только голову не высовывай над балюстрадой, сразу пригнись. Орки — твари глазастые. У них в штабе постоянно кто-нибудь дежурит наверху. Мы по крыше спустимся во внутренний двор, и оттуда выйдем на улицу. Между домами нас не будет видно.

Мы так и сделали. Я первым вылез на крышу, сразу же нагнулся и присел на корточки. Меня подмывало посмотреть в сторону портала. Уничтожили его мои друзья или он продолжает функционировать? Судя по фиолетовым сполохам и рвущимся в небо разноцветным протуберанцам, возле Врат продолжалась химическая (или физическая?) реакция разрушения. Изредка до моих ушей доносились отрывки ультразвукового сопровождения, больно давящего на барабанные перепонки. Но картина мне нравилась. Портал если и не уничтожен полностью, то функционировать так, как хотелось бы тойонам, больше не сможет. А вот что случилось с моей командой — я хотел бы знать. Если не погибли — ушли или надумали искать меня? Было бы лестно, если Грэм даст команду без меня на Базу не уходить. Но кто я такой? Пришлый, чужак из иномирья, у которого за душой ничего нет. Пойдет ли командир на риск, имея на руках результат?

«А ты бы рискнул командой для спасения чужака? — ехидно спросил меня внутренний голос, мой вечный оппонент, которого я готов был загрызть за каверзные вопросы. — Даю вводную: задание выполнено, среди бойцов потерь нет, не считая вывихнутую — будем считать, что вывихнутую — ногу эльфийки, и потерявшегося чужемирца. Какое решение примешь? Я бы ушел. Никто не осудит, посчитав правильным решением отход отряда на свою территорию».

«Сволочь, — устало подумал я, — воспользовался моментом, чтобы поглубже уколоть меня и лишний раз напомнить, что большинство людей, да и эльфов с гномами — дерьмо. А вот не верю я в этот постулат! Хочется настоящей дружбы, ради которой рискуешь жизнью, ради чего понимаешь, что не зря коптишь небо и жрешь в три горла. Все-таки у нас была неплохая команда!»

— Хватит стоять на месте, — прошипел Чирок, — давай, ползи вон к той обвалившейся статуе! Там есть удобный спуск!

Давно почивший в бозе хозяин этого дома был, видимо, большим ценителем скульптур из белого и розового мрамора. По всему периметру крыши или большого открытого балкона — уже не понять — когда-то стояли статуи на небольших квадратных постаментах. Века разора не сохранили изваяния, но кое-что от них осталось. Где-то торчало лишь туловище, где-то угадывались очертания женской фигуры, причем отколотая кем-то или чем-то голова статуи принадлежала явной эльфийскому персонажу. По краям площадки торчали какие-то страшилы, похожие на горгулий готических соборов Европы. Вот между этой призрачной выставкой я Чирок проскользнули вниз, в закрытый дворик с пустым бассейном. На его высохшем дне блестела смальта, разбитая на мириады мелких стеклышек огромными булыжниками, накиданными прямо вниз. Миновав бассейн, мы оказались перед разрушенным забором, укрытым пушистым ковром из мха и кустарников, через который проглядывались соседние дворцы и особняки. Ага, вот и пресловутая улица, по которой мне надобно пройти с амулетом и очень внимательно смотреть на его реакцию.

— Кажи амулет, — приказал Чирок.

— Потерял, — невинно замигал я глазами и мгновенно получил легкий укол кинжалом в локоть. — Ай! Бл…! Охренел, что ли?

— Кажи амулет, — повторил наемник, — если пальчик не хочешь потерять. Вмиг отполовиню!

Чирок не шутил. Его остановившиеся глаза меня реально напрягали. То ли наркоша, то ли отмороженный с детства. На кошках, наверное, учился людям боль приносить. Ведь отрежет, ей-богу!

Расстегнув куртку, я ослабил верхнюю вязку доспеха и потянул за цепочку, вытаскивая на свет божий амулет Анара. Блеснувший на солнечном свету рубиновым всплеском амулет заставил Чирка облизнуть пересохшие губы. Он машинально поднял руку, приблизив ее к амулету, но тут же отдернул.

— Какой у него принцип работы? — спросил он.

— Почем я знаю? — грубовато ответил я. — Мне сказали, что он каким-то образом уловит потерянную или спрятанную вещь. Пошли, да?

— Ага, — кивнул наемник, и мы ступили на мягкий ковер травы, покрывший брусчатку прямой, как стрела, улицы. Дикий плющ, виноградник и ярко-зеленый мох облепили все стены, и от этого город еще больше походил на дремлющего каменного зверя в мягкой шкуре, раскинувшего свои конечности по всем сторонам света. Сразу стало сумрачно. Это высокие широколиственные деревья величественно поднимались над развалинами зданий и образовывали плотный зеленый шатер. В их кронах вовсю заливались какие-то птахи, где-то далеко тявкала то ли собака, то ли неизвестное животное.

Я вывесил амулет поверх куртки, чтобы он постоянно был на моих глазах. Тогда я сразу замечу его свечение, если будет запеленгован артефакт. Так мы неторопливо и пошли, но все было тщетно. Амулет Анара молчал. Чирок все громче сопел за моей спиной.

— Может, он не заряжен? — высказал свою мысль наемник.

— Не имею понятия, — я вертел головой во все стороны, не очень-то доверяя словам Чирка о безопасности этой улицы. Ведь где-то находятся орки! Если мы с ними столкнемся — я далеко не убегу. Причудливая игра света и тени нарисовали в моем воображении, что вон за теми густыми кустарниками слева промелькнула большая вытянутая тень. Промелькнула, но не исчезла, а словно застыла немым изваянием, растекшись по кустистым ветвям какого-то непонятного растения с яркими желто-красными цветами. Мне даже показалось, что тень имела глаза с янтарными зрачками. Я помотал головой и успокоено вздохнул. Наваждение исчезло, но вместо этого мощная рука Чирка дернула меня за шиворот, и я рыбкой улетел за большую кучу камней. Опять больно приложился коленом.

— Орки! — прошипел Чирок. — Замри и не дыши!

— Откуда? Клык говорил, что они на другой улице!

— Патруль, гномья темень! — сплюнул Чирок на землю, потом осторожно перевернулся на бок и вытащил клинок.

— Ты с ними собрался драться? — я покосился на его приготовления. — Вы же союзники!

— Когда они обнаружат тебя вместе со мной, головы срубят обоим, — Чирок слегка побледнел, но настоящего страха я у него не увидел. Настоящий наемник, отмороженный по самый мозг.

Лежать в таком положении было очень неудобно. Я осторожно высунулся из-за кучи и сразу увидел четверку орков, медленно идущую по улице. Они иногда посматривали по сторонам, останавливались, о чем-то переговаривались, потом возобновляли движение. Так что шаг за шагом патруль приближался к нашей лежке. Рано или поздно нас обнаружат.

— Валить надо отсюда, — прошептал я, глядя на Чирка. — Или ты собрался всех на железо взять? Смотри, у них топоры, тесаки и рожи, ничего хорошего не предвещающие.

Чирок вдруг хрюкнул. Не знаю, что он нашел смешного в моих словах. Орки — опасные ребята, и попадать в их лапы после того, как мы расправились с их соплеменниками, я категорически не хотел.

— Это светлые орки или темные?

— Светлые, — подтвердил мои опасения наемник и, наконец, дал команду на отход.

— Shisat, Bahtahr[27]? — раздался почти рядом голос одного из орков. — Мышь в камнях копошится!

— Это у тебя в штанах кое-что копошится, болван! — послышался грубый голос в ответ, надо полагать, того самого Бахтара. — Ох-хор, возьми этого наивного дурачка и проверь, что там может быть.

— Есть, бригадир! — четко ответил еще один орк. — Пошли, Гургар, посмотрим на твою мышь.

Я и Чирок энергично зашевелились, стремясь побыстрее уйти за угол дома. Вставать не следовало, иначе сразу срисуют. Так на карачках, а где и на коленях мы устремились в спасительную тень особняка, откуда шанс уйти незамеченным возрастал многократно. Внезапно я ощутил на груди странное покалывание, словно тонкие иголки сотнями разом впились в мою кожу. Но больно не было, скорее, неприятный зуд. Я покосился на амулет Анара и чуть не выругался. Нашел время светиться! Какой-то артефакт обнаружил, что ли? Вертеть головой было некогда, над нами нависла нешуточная угроза обнаружения. Но повезло. Как только двойка орков завернула за кучу, где мы прятались вначале, нас уже не было видно. Мы часто дышали, прислонившись к стене. Чирок скосил глаза на амулет и выпучил их, как морской краб. Не говоря ни слова, он стал тыкать пальцем в мою грудь. Я досадливо отмахнулся, сам ничего не понимая. Какие вещи могут быть в этих развалинах? Сплошной камень, щебенка и мусор, да еще толстый слой дерна, покрывающий большую часть двора. Если здесь производить археологические раскопки, то в другое время, когда за нами с топорами бегать не будут.

Амулет запульсировал ярче, когда я повернулся лицом к Чирку, и ослаб, когда стал смотреть за орками, не очень-то пытающимися заняться поисками пресловутой мыши. В голове сразу созрела мысль, что амулет Анара прекрасно ориентируется по сторонам света. Значит, вещь может находиться в северном направлении, если я правильно рассчитал наше местоположение.

— Дождемся, когда орки уйдут, — прошептал я. Чирок был со мной согласен.

Он похлопал меня по плечу и неожиданно чихнул!

За углом завопили. Раздался топот ног по щебенке, короткие отрывистые команды на орочьем языке, да и так было понятно, что нам сейчас придет большой кирдык. Мы со всех ног рванули по камням вдоль разрушенной стены. Страх подгонял в спину. Мне даже показалось, что нам удастся уйти, но впереди выросла фигура одного из преследователей.

— Huk[28]! — заорал орк. — Сюда, скорее!

Чирок попробовал достать ретивого воина своим мечом, но тот легко отбил удар своей секирой и бесстрашно спрыгнул с кучи камней и ломанулся в нашу сторону с явным желанием обстругать нас. Чирок выругался и быстро отскочил в сторону, несмотря на свою комплекцию. Бойцы явно не горели желанием биться насмерть, потому что знали друг друга. Недаром же у них была сходка, которую я недавно наблюдал вместе с Маваром. В глазах орка читалось удивление. Он перевел взгляд на меня и резко спросил:

— Кто это с тобой?

— Знакомый, — ухмыльнулся Чирок. — Дай нам пройти, Сагар! Некогда разговаривать.

— Стой, Чирок! — вытянул свою огромную ручищу орк вперед. — Подойдет Бахтар, будем разбираться. Вы же были должны идти к Вратам, а не сидеть в городе!

— А вы чего здесь? — ухмыльнулся наемник.

— Мы в патруле, — орк перехватил секиру, но из боевой стойки не вышел. Матерый, гад! Не расслабился.

Я скосил глаза на амулет. Багровое свечение слегка погасло, а значит, мы проскочили место с артефактом. Начал пятиться, чтобы выловить сигнал. Ага, Анар снова начал наливаться огнем.

— Стоять! — рявкнул Сагар.

За моей спиной послышались торопливые шаги и возбужденные восклицания идущих сюда орков. Я оказался между двумя странными колоннами, образующими поверху вычурную арку с непонятными мне рунами, и по наитию крикнул Чирку, отступая под строение:

— Давай ко мне!

Наемник на то и наемник, чтобы долго не рассуждать. От быстроты реакции зависит его жизнь. Чирок неожиданно со всего размаху пнул носком сапога по колену орка, мечом зацепил древко секиры, скрутил его, и падающее лезвие клинка скользнуло к руке Сагара. Орк взвыл, роняя оружие. С его пальцев закапала кровь. Чирок прыгнул ко мне в тот момент, когда оставшаяся троица с воплем понеслась к нам. Мне оставалось лишь молиться, чтобы мои странные догадки воплотились в реальное действие. Я дернул Чирка за рукав куртки и подтащил к арке. На мои глаза резко упала молочная пелена, разом отрезав нас от преследователей. И больше ничего. Никаких звуков. Вопли орков пропали. И непроницаемая белесая стенка тоже исчезла.

Мы находились в таких же развалинах, но осмотревшись, я все же понял, что место совершенно другое. Здесь было больше кирпичной крошки, сквозь которую прорастали кустики и трава, а под ногами хрустели какие-то мелкие черепки. Над головой все такое же спокойное умиротворенное небо, по которому плывут легкие белые облака.

— Это что было, а? — очумело посмотрел на меня Чирок. Удивительная метаморфоза произошла с его взглядом! Куда только делась мутная поволока? Взгляд стал осмысленным, даже испуганным, но в меньшей степени, чем я думал. Все-таки профессия наемника рано или поздно убивает такое чувство, как страх, перед неосознанным. Реальность еще может напугать, а сверхъестественное — едва ли. От загадочных явлений можно ожидать всего: и хорошего, и плохого. Потому и отношение к нему чисто философское с примесью вечного человеческого любопытства. Этакий принцип поиска приключений на свою пятую точку.

— Сам не пойму, — соврал я, отлично осознавая, какую фишку только что открыл в способностях амулета. Рано или поздно бандиты все равно догадаются, в чем фокус, но сейчас нужно убежать от орков.

— Врешь, парень, — убежденно сказал Чирок. — Все дело в амулете, да? Ну-ка, давай посмотрим, где эти мерзкие рожи находятся!

Наемник легко подпрыгнул и схватился руками за край высокого забора, и с помощью крепкой лозы дикого винограда, используя ее как подпорку, забрался наверх. Внимательно изучив окрестности, он по-кошачьи спрыгнул вниз и весело сказал:

— А мы почти рядом со штабом! Пошли, перетерем нюансы с Клыком.

Пока мы продвигались между развалин и ежеминутно проверяли близлежащую улицу, я лихорадочно соображал, какую силу обнаружил в амулете. При беглом анализе я выдвинул первую версию, что амулет Анара каким-то образом находит порталы перемещения. Вторая версия гласила, что древние жители Атриды пользовались такими порталами для быстрых переходов из одной точки города в другую, чтобы мгновенно попасть в нужное место. Получалось что-то вроде укороченных маршрутов. Или промежуточных станций, как в метро. И таких узконаправленных Врат, точнее — Калиток, как я обозвал загадочное явление — в каждом городе могло быть сотни. Не это ли самый настоящий артефакт, о котором говорили граф Андик и Сивиахар? Получается, что амулет настроился на меня, как и Хват в свое время, и помогает найти Калитки. Хорошо бы проверить, как он работает в руках другого человека.

Клык удивился, увидев нас, и настороженно спросил:

— Что случилось? Почему так быстро?

— Клык, ты не поверишь, что произошло! — Чирок утратил свою невозмутимость и постарался побыстрее доложить об инциденте. Пока бригадир «Волков» внимательно слушал рассказ наемника, я огляделся. В «штабе» произошли перестановки. Напарник Чирка куда-то исчез, но вместо него нарисовались два новых персонажа в кожаных безрукавках, перехваченных ремнями и с щегольским видом державшие по паре мечей за спиной. Ясно, волчий выводок пополнился. Смотрят на меня с кровожадностью молодых зверенышей. Уже знают, кто перед ними. Хотят потребовать джагу? Угу, дотянитесь сначала!

— Получается, что амулет Анара способен отыскивать невидимые порталы, — медленно произнес Клык, обходя меня по кругу, заложив руки за спину, совсем как учитель перед нерадивым учеником. — Только почему этот переход оказался внутри развалин, в центре Видмарицы? Странно. Ты хочешь нам что-нибудь рассказать?

— Нет, — пожал я плечами, — сам в непонятках….

Бдыц! Несильный удар в левую почку выгнул меня в припадке боли. Жесткая рука схватила меня за волосы и дернула голову вверх. Клык бесстрастно смотрел на меня.

— Зачем же тебе дали амулет? Покрасоваться?

— Я же говорил, что для поиска древних вещей! — простонал я, чувствуя себя не очень хорошо.

— Ох, не шути со мной, гнедой! Я и не таким языки развязывал! Лучше сразу расскажи, что знаешь, пока мои ребятки не взялись за тебя.

Клык осерчал. И хватку не собирался ослаблять. Так и держал мои вихры, отчего я выглядел как морской краб с выпученными глазами.

— Бугор, может нам с ним поговорить? — почтительно спросил один из волчат. — Все знают, что с него долг. Заодно и потребуем.

— Какой смысл? — проворчал Клык, вытягивая за шнур амулет Анара наружу. Он внимательно посмотрел на потухший глаз камня, потом пристально — на меня. — А почему бы и нет? Хотите поразвлечься, щенки? Держите его.

Клык отпустил мои волосы, снял амулет с шеи и сильным толчком в спину отправил меня на рандеву с парнями в кожаных безрукавках. Вот тогда я и понял, как себя чувствует человек, попавший под молотилку. Волчата встретили меня в четыре кулака и стали гонять по всему периметру комнаты. Клык уселся на угловом постаменте и с хищной улыбкой смотрел на макс-файт. Сначала я пробовал защищаться блоками, закрывая голову, но понял, что дело это безнадежное. За несколько ударов мне так отсушили руки, что я уже не знал, что делать. Пару раз прилетело в корпус, дыхалка сразу была сбита. Эта дурацкая карусель происходила в полном молчании, иногда прерывающимися кхеканьем из чьей-то глотки. Я понимал, что меня сейчас убивать не будут, но получить увечья совсем не улыбалось. Увернувшись от очередного удара, я присел и нанес довольно неплохой удар в промежность одному из парней. Ох, как его скрутило и перекосило.

— Не нравится, чертила? — я хохотнул, несмотря на удручающую ситуацию. Мне все-таки разбили губу, которая стремительно опухала, превращаясь в лепешку. Ребра болели, а в глазах чаще обычного стала плавать пелена. Но упустить момент, когда один из противников наклонился, я не мог. Нанеся мощный удар коленом в лицо, я отправил отдыхать волчонка на пол. И полетел следом за ним. Второй соперник прилично так шарахнул по хребту. Теперь меня охаживали ногами. Ага, Клык присоединился. Тот бил расчетливо, не мельтешил, в отличие от молодого.

На шум вбежал Чирок. Он от удивления раскрыл рот, но быстро его захлопнул.

— Может, хватит? — выплюнул я сгусток крови из разбитой губы. — Забьете до смерти — хрен по всей харе получите, а не знания амулета. Он на меня завязан, понял, бугор?

— Для понятливого достаточно, а для дерзкого — еще бы добавить, — широко раскрыв рот, отдышался молодой. — У тебя должок, понял? Отдавать будешь по капле.

— Остынь, Трескун, — недовольно сказал Клык, — еще успеем шкуру спустить. Надо дружков его выловить, вот потом и повеселимся.

— Да где их найдешь? — удивился парень. — Разбежались по лесам как крысы….

— Закрой пасть! — рявкнул Клык, нешуточно рассердившись. Видимо, разглядел мою ухмылку на разбитых губах. — Помоги лучше Сурику. Кажется, наш прыткий должник лишил потомства этого идиота.

А мои товарищи-то, оказывается, живы! Живы, и совсем не собираются уходить обратно без меня! На душе потеплело. На моем лице, кажется, хорошо были видны эмоции, поэтому Клык наклонился надо мной и, покачивая амулетом перед носом, произнес сквозь зубы:

— Сильно не радуйся, гнедой, все равно достанем твоих дружков. Сейчас за ними такая охота идет, что ни капли времени у них не будет на передышку. А когда они будут с тобой рядом валяться — вот тогда ты обо всем расскажешь, выложишь все тайны амулета. И только после этого станцуете джагу.

Глава вторая

Ночь накрыла своим бархатным одеялом замершую древнюю Видмарицу, а я до сих пор не мог уснуть, разглядывая звезды на небе. Моей камерой оказалась небольшая комната, чудом сохранившая все четыре стены. Крыша обвалилась, засыпав пол крупными обломками штукатурки, а деревянные балки, точнее, их обломки, подобно гнилым зубам орка, торчали надо мной, почерневшие от времени. В одной из стен зиял пролом на месте дверного проема, и в глубине соседней комнаты ярко горел костер. Несколько фигур, освещенные огнем, неподвижно сидели вокруг него и о чем-то тихо переговаривались. Там были Сурик с Трескуном, да еще пара наемников, пришедших вечером в эту импровизированную штаб-квартиру «Волков». Другие стены были почти целые, если не считать выбитую кладку на уровне окна как раз напротив.

Меня посадили на цепь, один конец которой зацепили за железную скобу, намертво сидевшую в стене. Какую роль она играла в жизни хозяев разрушенного дома? А вот для меня нашлось применение. Я со вздохом пошевелился на своем ложе из свежей травы, которую сам и нарвал во внутреннем дворе под присмотром волчат, чтобы не застудить себе внутренности. Пусть камень и был теплый, но я знал его коварное влияние на организм. Посидишь — гемморой заработаешь, полежишь — почки отвалятся. Спасибо, я еще Кели нужен для важного дела…кхм!

Где-то вдалеке печально прокричала ночная птица, со вздохом пронесся теплый поток воздуха, взбаламутив листву деревьев. А потом резкий стон, похожий на скрежет железа, заставил моих стражников тревожно вскочить на ноги. Один из них заглянул в мою комнату, убедился, что я лежу на своем месте, отошел к костру. Что за звуки? Меня, признаться, тоже взбодрила такая музыка. Спать не хотелось, а теперь и подавно не усну. Снова резкий скрежет, но уже где-то в стороне, возле лагеря орков.

— Что это было? — я узнал голос Сурика. Дрожит парнишка, как бы в штаны не наделал от страха. Вояка!

— Зло, — коротко ответил один из наемников, судя по голосу, пожилой дядька, умудренный жизнью и привычный к любым проявлениям потустороннего. — Это тени Атриды ищут покоя, но не находят его. Сидите на жопе ровно, и ничего не будет.

— Это какой-нибудь зверь? — все никак не успокаивался Сурик.

— Никто не знает, — равнодушно ответил тот же наемник. — И тебе не советую проявлять любопытство. Серьезно.

Я тоже был согласен с мнением этого человека. Нечего гулять по выморочным улицам, когда силы зла властвуют безраздельно…. О чем это я? Уже цитатами из «Собаки Баскервилей» заговорил! Сердце у меня чуть не оборвалось от страха, когда огромная тень легко перемахнула через оконный пролом и тихо приземлилась на свои конечности, едва потревожив камни. Темно-багровые зрачки уставились на меня. Я резко отпрянул к стене, почему-то не заорав что-то вроде «на помощь!», «спасите, убивают»! Неведомое животное, мягко ступая по земле, подошло ко мне и неожиданно лизнуло меня, обслюнявив нос и подбородок.

— Хват! — охнул я. — Чертяка эльфийская! Как ты меня нашел? Хватушка!

Я в порыве радости обхватил глэйва за шею, как только мог, и проклятая цепь звякнула. Замерев, я прислушался к разговору стражников. Никто не обратил на шум из соседней комнаты внимания. Нашим легче. А как на душе легко стало! Не бросили меня, вон, волкодава приспособили для поиска. Не иначе Кели приказала глэйву искать пропавшего Коса.

— Где наши, Хват? Что молчишь? От радости язык проглотил? — я еще что-то шептал на ухо собаке, пока Хват не мотнул головой, подавая знак: хватит блажить!

Обнюхав меня еще раз, глэйв медленно подошел к проему и очень внимательно вгляделся в маячившие возле костра фигуры. На мгновение даже показалось, что волкодав бросится на них и удавит, давая мне тем самым шанс на спасение. Умное животное не стало делать глупостей, повернуло свою голову, и я снова заметил разгорающиеся багровые огоньки в зрачках Хвата.

Глэйв сделал большой скачок и перемахнул через проем. Я снова остался один и глубоко задумался. Что сейчас это было? Нет, я понимаю, что даже для такого уникума как Хват, перегрызть железную цепь зубами совершенно невозможно, это из области настоящей фантастики. С трудом откинув роящийся в голове хаос мыслей, я не придумал ничего лучшего, как уснуть. И открыл глаза только тогда, когда до меня донеслись возбужденные голоса из соседней комнаты.

Увиденное меня не обрадовало. Три орка стояли напротив набычившегося Клыка, за сминой которого, напряженно сжимая в руках рукояти мечей, стояли Чирок с незнакомым мне наемником, и Сурик с Трескуном. Разговор шел на повышенных тонах, и что самое стремное — обо мне.

— Мы уже знаем, что у вас в плену находится один из эльфийского отряда, который уничтожил наших братьев в Шелестящем Лесу, — прорычал тот самый орк, которого звали Бахтар. Надо же, запомнил! — Он наш кровник!

— Давай-ка, умерь пыл, Бахтар, — проскрежетал зубами Клык, — мы его первыми перехватили, и нечего теперь предъявлять на него права! Парень — наш!

— Это кровник, и за его голову мы должны отчитаться! Иначе клан Блестящих Секир нам не поверит! — Бахтар еще больше насупился, даже сделал шаг вперед, чуть ли не вплотную, приблизив свою мерзкую рожу к головану «Волков». Клык даже не моргнул глазом. — Мы же знаем, что вы его держите рядом с собой! Где он?

— Еще раз говорю: я не отдам вам пленника, — спокойно ответил Клык. — Посмотреть хочешь? Ладно, разрешу. Пошли.

Оба командира, чуть ли не толкаясь плечами, ввалились в мою узницу и остановились. Бахтар осклабился и стал сверлить взглядом своих неприятных глаз дырку в моей переносице. «Высверлив» приличный канал в лобной кости, орк проревел:

— А почему он вчера спокойно разгуливал с твоим человеком по городу? Ты мне лжешь, Клык! Он не твой пленник! Вы о чем-то договорились!

— О чем мне с ним договариваться? — удивленно пожал плечами голован. — Этот гаденыш служит только приманкой для остальных! Я уверен, что его группа ходит кругами и ищет возможность спасти своего человека.

— Я видел вчера глэйва в лесу! — Бахтар, гремя железом, подошел ко мне и нагло наступил на правую ногу в своем сапожище. — Клык, обещай мне, что отдашь эльфов в мои руки, и тогда я не буду требовать от тебя голову этого pushdug glob[29]!

— Да я и не собирался его прятать, дружище, — усмехнулся Клык. — Конечно, я даю слово, что отдам парня, как только проверну свое дело.

— Вот что мне не нравится в вас, hai[30], так эти ваши хитрости, — орк, наконец, слез с моей ноги и зашагал обратно, — сами себя норовите обмануть. Смотри, Клык, доиграешься. Мне говорили, что ты ищешь в этих развалинах древние вещи. Durub burzum[31] по ночам не приходит, животы твоим людям не вспарывает?

— Веришь в эти сказки выживших из ума стариков? — скривился Клык. — У меня пока все живы.

— Я бы так не говорил, — покачал головой орк. — Впрочем, смотри сам, не привлеки его внимание.

Предводители оставили меня одного, продолжив разговор уже в соседней комнате. Напряжение между ними исчезло, и сейчас они были похожи на двух закадычных друзей. Как только орки ушли, меня освободили от цепи и погнали на улицу. В этот раз Клык сам решил идти со мной, чтобы посмотреть, как действует амулет. Кажется, он так и не понял со слов Чирка принцип действия Анара, и подозревал махинации. Все-таки «Волки» и наемники создали коалицию не от хорошей жизни, и в любой момент ждали друг от друга подлянки. С Клыком пошел Трескун и еще один мужик, выглядевший поматерей щенков, возивших меня вчера по полу. У мужика не хватало трех пальцев на левой руке, багровый шрам пересекал горло, да еще прихрамывал на одну ногу. Неужели Клык всерьез надеялся на этого инвалида, случись заварушка? А сколько вообще здесь людей? С этим помеченным уже шесть человек, если я правильно посчитал. Вероятно, меняются друг с другом. Одна часть шарится по развалинам, другая охраняет свое убежище.

Клык для выхода обзавелся моим пистолетом, и расставаться с ним, кажется, совсем не собирался. Обе моих гранаты он с собой не взял. Или не понял, что с ними делать, или поступил мудрее. Спрятал до поры до времени, чтобы разобраться в технологии. Мужик со шрамом был в колете, без всякой брони, словно считал себя заговоренным. На широком поясе висел меч, а за спиной торчала рукоятка еще одного клинка, только покороче. А Трескун упаковался по полной программе, справедливо боясь стрелы или коварного удара мечом. Слова орка его, кажется, не впечатлили. Поверх одежды он нацепил кольчужную рубашку, а в руках сжимал меч. Я шел посреди этой компании, поглядывая на амулет Анара. Хитрый артефакт сегодня не стремился открыть новые Калитки, и я на полном серьезе поблагодарил его за это. Кто знает, как поведут себя бандиты, случись факт обнаружения перехода.

Мы не торопясь обходили одну улицу за другой, заглядывали в развалины, в которых, как думал Клык, могли быть переходы. И как же я вздыхал с облегчением, когда голован ошибался.

— Не вышло сейчас — выйдет потом, — не унывал Клык, хлопая меня по плечу каждый раз, когда мы вылезали из каменных завалов, перепачканные землей, меловой пылью и еще какой-то непонятной зеленой гадостью. То ли это был мох, то ли слизь, похожая на мох, но она облюбовала внутренние стены построек и пышно цвела в тенистых местах, издавая тонкий неприятный запах.

— Ты же видишь — не действует амулет, — развел я руками, демонстрируя полную растерянность.

— Где ты в последний раз ходил с Чирком? — задумался Клык.

— Откуда же мне помнить? — я пожал плечами. — Я не умею ориентироваться в разваленном городе. Здесь все на одно лицо.

Мы остановились посредине улицы, забравшись в тень от большого и раскидистого дуба, чтобы солнце не так сильно допекало нас своими жаркими лучами. С засохшей гадостью на одежде это было еще то мучение. Воняло нестерпимо. В основном, от меня и от Трескуна, который по приказу Клыка не отставал ни на шаг и контролировал все мои действия.

— Как думаешь, Рикар, пара хороших ударов под ребра возвращают память человеку? — с нехорошими интонациями в голосе спросил Клык мужика в колете.

— Отлично возвращают, если этому упрямцу дороги свои кости, — прохрипел Рикар, медленно потирая ужасный шрам на горле. — Хочешь проверить?

— Эй, я же не вру, — заторопился я с ответом, — честно — не помню. Там еще был напротив большой забор, за которым растут деревья, потом видел полуразваленный дом с остатками крыши. На нем шпиль, обломанный на конце.

— Ну вот, сразу память вернулась, — Клык снова хрястнул меня по плечу. — А я уже хотел расстроиться. Это ведь шагов двести от нашего штаба?

— Около того, — кивнул Рикар.

Я метнул быстрый взгляд в сторону. Мне показалось, что я снова увидел темный силуэт, как в прошлый раз. Но теперь-то я был уверен, что это Хват приглядывает за мной. Однако, такая уверенность чуть не стоила мне жизни. Каменные осыпи стронулись с места, мелкая крошка покатилась вниз под мощными лапами вампала. Тварь-одиночка вылетела на середину улицы, оценила ситуацию и широко разинула пасть. Ужасный стон прокатился по мертвой улице и заглох без всякого отражения в развалах.

— Ах ты ж, срань болотная! — кажется, Рикер был неприятно удивлен. — Как эта тварь оказалась в городе?

Он выдернул меч и крутанул его в руке, словно примеривался для хорошего удара. Трескун как-то нехорошо побледнел и стал пятиться назад, словно было куда бежать.

— Стоять, мелкий! — просвистел сквозь зубы Клык, тоже обнажая меч. Пистолет он сунул за пазуху. — Не вздумай даже бежать, враз догонит! Встали плотно, ну!

Мы прижались друг к другу плечами, и я почувствовал себя идиотом. Ну ладно, эти бандиты во всеоружии, а я-то что делаю? Руками буду вампала разрывать?

— Пистолет верни, — попросил я. — Согласись: это неумно ставить меня в первый ряд без оружия. А так я смогу сдержать тварюгу. Боишься, что ли?

— Держи, — Клык быстро вытащил пистолет и отдал мне. Не хотел голован выглядеть идиотом, а мертвым идиотом — еще больше. — Не стреляй сразу, жди, пока мы его измотаем, или кто-нибудь из нас попадет под лапу вампалу.

Болотная тварь, по неведомой прихоти появившаяся в городе, пусть и заброшенном, стала медленно обходить нас по левой стороне, где меньше всего было навалено камней, а мы поворачивались синхронно ее движению. Разинув пасть, вампал продемонстрировал ряд острых зубов. Это он так улыбался?

— Привет, братик, — пробормотал я.

— Не понял, ты уже видел его? — хмыкнул Клык.

— Несколько дней назад убегали от такого же красавца, — соврал я, понимая, что нельзя говорить Клыку, каким образом мы справились с чудищем.

— От него не убежишь, — убежденно прохрипел Рикер, — догонит на раз-два. Врешь ты, парень. Или вы его завалили, или… опять врешь. А чем убивали? Топорами или мечами?

— Секирой.

— Что делать-то будем? — захныкал Трескун. — Он же не отстанет от нас!

— Давайте разбежимся в разные стороны, — предложил я, — он выберет одну жертву, зато другие спасутся.

На меня посмотрели, как на душевнобольного. Видимо, подумывали, что именно я стану этой жертвой.

— Ты видел, как охотится вампал? — Рикер расставил ноги, словно пытался врасти ими в землю, и обхватил меч второй рукой. — Он нагоняет, режет, а потом мчится за новой жертвой. Мы не уйдем, парень. Драться будем. Хоть в этом есть шанс.

Тем временем зверюга стала проводить необычные эволюции. Она резкими, дерганными движениями намечала направление броска, заставляла кого-нибудь из нас лихорадочно выставлять перед собой оружие, но тут же словно передумывала и отступала назад для передислокации. Однако я заметил, что петли, которые выписывал вампал, становились все короче и короче. Да что зверюге от нас надо? Ведь не боится стоящих перед ней противников, превосходящих ее в количестве и качестве. Ну, за качество я бы не стал говорить столь жизнерадостно. Эх, если бы одну гранату сюда! Я бы сумел запихать «адский огонь» в поганую пасть этого людоеда! Что-то же надо делать, а? Не стоять же застывшими аморфными фигурами и судорожно сжимать мечи в ожидании броска?

— Эй, Клык! — у меня в горле внезапно пересохло, и каждое слово — как наждаком. — Я сейчас выстрелю — а вы в разные стороны, поняли? У вас будет время разбежаться и зарыться в укрытии!

— Не делай этого, придурок! — трагическое подвывание Трескуна разозлило меня.

— Обсираться потом будете! — рявкнул я. — А сейчас сжали булки — и деру по сторонам!

— Ладно, гнедой, мы поняли! — это уже Клык. Голован решил остаться мужиком и принял неизбежное. — Действуй.

— На счет «раз», — не оборачиваясь, предупредил я, занятый отслеживанием вампала. Тварь что-то учуяла, задрала голову и тоскливо завыла.

— Три, два, раз! — торопливо выкрикнул я.

Вампал прыгнул. Его стелющаяся по земле фигура мгновенно оказалась возле меня. Клянусь, я даже почувствовал смрад дыхания зверюги. Все мысли оказались сбиты, и я панически выставил руку с пистолетом вперед и нажал курок.

Бдум!

Густая россыпь картечи в вонючем пороховом дыме вылетела навстречу вампалу и разворотила его нижнюю челюсть. Тварь от неожиданности на подломленных лапах, вопя от боли, подкатилась мне под ноги, но я уже действовал на автомате. Хрястнув ее по чугунной башке рукоятью пистолета, отчего деревянное ложе разлетелось на кусочки, я оттолкнулся от земли и, перепрыгнув через лохматую подвывающую тушу, помчался куда-то по улице, моля Анара — того, что на небе, а не на шее — чтобы не запнуться о булыжники, или не налететь на какой-нибудь штырь, коварно притаившийся в завалах. Пистолет пришлось выбросить. Сломал я его. Что там делали мои враги, мне было абсолютно наплевать. Если так и стоят мраморными фигурами — я не виноват. Предупреждал.

Страшный рык раздался за моей спиной, мгновенно покрывшейся ледяной изморозью. Проклятая тварь неслась за мной! Беги, Форест, беги! Не нужно оглядываться! За тобой несется вся адская сила чужого мира, а я до сих пор не увидел ни малейшей щели, где можно было спрятаться! Петляя как заяц, я вылетел на какой-то перекресток; обваленные стены домов почти полностью перекрыли мне путь к отступлению. Краем глаза заметил один домик, удачно сложившийся при разрушении. Крыша, стены, фигурные барельефы обрушились вовнутрь, образовав неприступную грязно-белую гору из камня и гипса. Но там была щель! Я словно кузнечик, спасающийся от детской ноги, запрыгал туда по обломкам, и, обдирая одежду, кожу на руках — даже умудрился ноготь сломать — ввинтился в дыру и с гулко бьющимся сердцем в полуобморочном состоянии ждал, что зубастая пасть схватит меня за ногу и потащит обратно.

Яростный вой раздался где-то вверху. Зловещая тень перекрыла солнечный свет, и мне стало совсем темно в норе. Я остановился и плюхнулся на живот, тяжело дыша. Кубометры адреналина насытили организм, взбодрили меня настолько, что появилось желание ползти дальше сквозь камень и кирпич. Только вот ползти было некуда. Передо мной лежала гладко обтесанная мраморная колонна, видимо, стоявшая внутри здания, и обрушившаяся самой первой, после чего была благополучно засыпана. Закрыв глаза, я попытался успокоиться. Получается, что выход только один: ногами вперед и прямо в пасть обрадованному вампалу. Шорох осыпающихся камешков под его лапами я до сих пор слышу. Караулит, падла! Спасибо, что от дыры отвалил! Стало светлее, и можно было оглядеться. Повертев головой, я понял, что все не так плохо. Вернее, плохо было еще как! Но слева плотность завала не такая высокая. Можно потихоньку расшатывать стенку, вытаскивая один камень за другим…пока не обрушится вся конструкция.

Не сказать, что в норе совершенно не было места. Я мог свободно переворачиваться на бок, на спину и не испытывал неудобств, если только не считать ущерб здоровью от пыли и мелкого камня, норовившего при каждом движении впиться в тело. Оглядевшись еще раз, наметил себе фронт работы. Буду потихоньку расшатывать камни и прорываться вглубь дома. Пока жаждущий мести вампал мечется наверху, никакими коврижками не заманить меня в пасть жуткой твари.

Отдохнув, я осторожно развернул свою тушку по диагонали влево и ощупал неровности завала. Зацепил первый шатающийся камень и потянул его на себя. Замер, вслушиваясь в звуки, вызванные моим вмешательством. Но кроме мерзкого завывания вампала, торчащего возле лаза, ничего не происходило.

— Да заткнись ты, тварь! — прошептал я, вытаскивая небольшой камень из кучи. Аккуратно переложил его в другую сторону. Принялся за другой. Мне повезло, потому что попал на крупный завал. Если бы передо мной была стена из мелкого щебня и песка, я бы ободрал все руки, но не продвинулся ни на шаг. Через пару часов кропотливого труда за моей спиной уже лежала приличная кучка камней. Получалось так, что я вонзался подобно буру под нависшей надо мной балкой, которая и держала всю массу обвалившегося дома. Я повеселел и продолжал работу. Но усталость брала свое. Откат после дикой погони и спасения вызвал у меня дикое позевывание. Каждые две минуты я широко разевал рот до хруста в челюсти.

— Нет, так дело не пойдет! — остановился я и повернулся на бок. Накинул на голову капюшон, подложил камешек вместо подушки и сразу же уснул.

Темное нависшее над головой небо контрастировало с яркими протуберанцами от двух столпов, накренившихся в разные стороны. Извилистые разряды проскальзывали между каменными глыбами, насыщая воздух запахом озона. У подножия копошились несколько фигур, раскладывая вдоль платформы, на которой укоренились черные глыбы портала, какие-то странные шары темно-коричневого цвета.

— Шевелитесь, и так много времени потратили! — я узнал голос Грэма, и удивленный увиденным, сделал попытку снизиться с высоты полета своего астрального тела. Словно камеру повело в сторону и резко вниз. — Шаманы уже всех воинов с округи собрали!

— Мало их мы положили! — проворчал Фарин, доставая черкаш из кармана. — Эй, Томак, давай эти гранаты положим все вместе, чтобы легче было поджигать. Иначе не успею убежать! Одну партию под левый столп, остальные — под другую!

Небольшой ветерок, дувший со стороны меловых гор, изредка нагонял жирные клубы черного дыма от горевших неподалеку хижин, застилал мне картину происходящего, и я сделал попытку взглянуть на своих друзей с другой стороны. Совершив плавный облет клубящейся возле меня вонючей субстанции, я занял более выгодную позицию.

Грэм, руководивший закладкой бомб, все чаще поглядывал в ту сторону, где я во плоти держал оборону против настырных лесовиков. И лицо его становилось все мрачнее и мрачнее. Суета возле столпов начала его раздражать.

— Что там, Фарин? — крикнул он, отбрасывая в сторону попавший под ноги переломленный пополам шаманский посох. Сам хозяин этого девайса лежал в сторонке с перерубленными шейными позвонками. В руке он сжимал какой-то амулет, облепленный птичьими перьями, но, видимо, не успел воспользоваться атрибутами волшебства и заклинаний. Или топор гнома, или меч Томака настиг его в самый неподходящий момент.

— Все, мы заканчиваем! — завопил коротышка и наклонился над кучкой бомб. Деловито, без суеты он провел по черкашу спичкой и поднес огонек к бомбам и стал зажигать один фитиль за другим.

Томак одновременно с ним поджег вторую партию. И как только над кучками бомб поднялись клубы серого дыма, они сиганули от них в укрытие в виде больших валунов, с какой-то определенной последовательностью расставленных по поляне. Они окружали портал двумя концентрическими кругами. Первый круг состоял из небольших булыжников, а второй — из массивных гранитных камней.

Не зря гномы свой хлеб едят. Бомбы рванули с такой силой, что накренившие столпы содрогнулись от удара и на гладкой поверхности появились трещины. Во все стороны полетели каменные осколки, с остервенением иссекая попадавшие на их пути деревья и кустарники. Они словно бритвой скосили все, что находилось на уровне двух метров от земли, застучали по валунам, и только после этого тяжелая ударная волна всколыхнула траву. Даже мое астральное тело чувствительно подбросило, словно я на батут спиной упал.

Монолит не выдержал, хрустнул в самом основании и стал с каким-то непередаваемым для слуха скрежетом заваливаться на землю. Откуда-то из леса раздались вопли ужаса и гнева. Я решил посмотреть, что происходит там, и плавно спланировал до верхушек деревьев. Около полусотни тойонов, вооруженных короткими мечами, мчались к падающим столпам портала. Перепрыгивая через поваленные стволы, и даже не огибая кустарники, они вылетели на поляну и начали разбегаться по периметру. Рушащаяся громада Врат грозила накрыть каждого, кто по неосмотрительности попал в поле его действия. Смерть столпов была неизбежной, и по какой-то необъяснимой прихоти сооружение решило взять жертву. Отколовшиеся от монолита черные куски падали на тойонов, в буквальном смысле вминая тех в землю. Те, кто умудрился увернуться от летящих сверху камней, были встречены клинками моих друзей. Фарин деловито выстрелил из своего «слонобоя» в кучку ретивых лесовиков, после чего аккуратно прислонил его к гранитной стенке валуна, снял с пояса топор и тоже вступил в драку. Как бы мне не хотелось увидеть, чем закончится бой, я с волнением вспомнил о Кели. Ее и Хвата до сих пор не было видно. Сердце замерло в тревоге. Я больше всего боялся, что девушка попадет в руки тойонов. Что они с ней сделают — даже думать не хотелось. Я рванул по направлению к своей засаде, мучаясь от любопытства, увижу ли самого себя с высоты птичьего полета. Не увидел. Меня уже утащили. И Кели не увидел.

Пролетающий мимо меня огромный смолянисто-черный птах, похожий на ворона, но с клювом, из которого торчали острые, как шилья, зубы, удивленно уставился в мою сторону, захлопал крыльями, поднялся вверх и резко спикировал вниз. Тяжелая тушка ударилась в меня и заорала диким, совсем не вороньим голосом. Я от неожиданности замахал несуществующими руками, пытаясь отбиться от наглой птицы, отчего потерял равновесие и камнем понесся вниз, пробивая легкую перину облаков.

Кажется, я кричал и дергался во сне. Открыв глаза, я тупо смотрел в нависший надо мной каменный свод, припоминая, что вообще здесь делаю. Потом картина прошлых событий восстановилась, и я застонал. Трудно сохранять оптимизм, находясь в тупике, куда сам себя загнал. Кинул взгляд на выход. Темно. Совсем темно. Не иначе ночь в Видмарице. Ну, и что делать? Как мне дальше быть? Хоть бы фонарик какой-нибудь — копаться в темноте равносильно самоубийству. Нечаянно выдерну какой-нибудь камешек, держащий всю конструкцию, и останусь навеки здесь.

— Эй! — крикнул я негромко в сторону выхода. — Ты еще здесь, тварь подколодная?

Притих, вслушиваясь в ночные звуки. Послышалось какое-то хныканье, потом раздался шорох щебня, и звук острых когтей, разрывающих проход, заморозил мое сердце. Почему-то вспомнились слова Фарина, что самка вампала будет до последнего караулить свою жертву. Так и выходит. Получается, что я нахожусь под надзором суки. Плохи мои дела.

Где же Хват? Где эти хваленые эманации? Где ментальная связь? Сплошные вопросы. А вот еще интересно: там, во сне, когда я летал в небесах, что за птица напала на меня? Можно ли предположить, что это очень сильный шаман тойонов, спешащий на помощь стражам портала, обратившийся в небесного наблюдателя? У Джорджа Мартина, которого я прочитал аккурат перед провалом в Росению, в его «Игре Престолов» есть такой персонаж, превращающийся в ворона, и обозревающий с небес всю картину происходящего. Воздушный шпион, так сказать. Может такое быть? Вполне. Ведь как-то он умудрился заметить меня. Почувствовал чужую энергетику?

— Мало я тебе рожу разворотил, — проворчал я, ворочаясь. Амулет неудачно свесился в сторону и отдавливал мне ребро. Штучка маленькая, а неудобство причиняет огромное. Запустив руку за пазуху, с трудом вытащил амулет. Анар, к моему удивлению, слабо светился. Очень слабо. Дикая радость захлестнула меня. Где-то здесь находится Калитка, до которой мне надо добраться во что бы то ни стало. Пусть даже сотру пальцы до костей.

Повернувшись на спину, я поводил Анаром по сторонам, прикидывая, куда мне нужно пробивать ход. Эйфория понемногу отпускала меня. Как бы я не пристраивал амулет — он мерцал одинаково тускло. И куда мне ползти? Замерев на мгновение, я услышал яростное пыхтение твари и скрежет когтей по камням. Зверюга, оказывается, пыталась раскопать нору, чтобы протиснуться туда всей своей габаритной тушей и ухватить меня за ногу. После этого вытянуть меня наружу будет делом техники.

Я закинул амулет обратно под комбинезон и решил работать вслепую, призвав на помощь русское «авось». Все очень просто. Руками я щупал завал, и, если какой из камней начинал поддаваться нажиму, расшатывал его до тех пор, пока не вытаскивал наружу. Сил и отчаяния мне придавали звуки сверху. Вампал почувствовал, что жертва делает попытки ускользнуть из ловушки, и с удвоенной энергией стал работать когтями. В этом момент я страстно захотел, чтобы кто-нибудь, хоть Клык, а пусть даже и тойоны прикончили тварь, пока она увлечена делом. Не хотелось мне позорной смерти, как заполеванной мыши.

Пару раз я натыкался на монолит: спрессованную крошку известняка, в которой торчали камни и кирпичи, и голыми руками мне никак не удавалось расшатать их. Бросив это дело, я решил сменить направление, где было легче расшатывать завал. Получилось так, что я уполз куда-то вбок. Как ни странно, дело пошло лучше. То ли мне повезло попасть в пустоты, то ли обрушившаяся кровля создала своеобразный колодец, в который я стал ввинчиваться со скоростью бура. Меня подстегивали стоны и хныканье вампала. Самке удалось прорваться вовнутрь, но благодаря узкому лазу она не могла ползти за мной так быстро, как я. И все равно дело двигалось к развязке. Рано или поздно она вцепится в мои ноги.

Я лихорадочно заработал руками, ощущая странное жжение за пазухой, но времени проверить, что меня беспокоит, совсем не было. Попытался было закидывать за собой лаз выдернутыми из завала камнями, но такой способ предохранить свою шкуру был неэффективен. Попробуйте подвигать рукой вперед-назад в узком пространстве…. Мало приятного.

Жжется же! Я выдернул амулет наружу. Анар медленно наливался багровым светом. Чертова Калитка была рядом! И прямо по курсу! Я даже взвыл, подобно своему преследователю, и начал шевелиться вдвое больше, не обращая внимания на крепость нависшей надо мной громады камней. Плевать! Калитка рядом! Вампал почуял, что добыча активизировалась, завсхлипывал и вдруг исторг из своей пасти тоскливый вой. Вот же тварь! Я чуть штаны не обмочил; со страху схватился за небольшой выступ камня, который нащупал своими пальцами, расшатал его и со стоном потянул на себя. Булыжник оказался большим и очень упрямым. Он не хотел вылезать из своего гнезда, в котором просидел неведомо сколько лет и слежался со своими товарищами по несчастью.

— Вылезай же, гадина! — зарычал я и вцепился в камень двумя руками. Туда-сюда, рывок, снова кач с малой амплитудой. Пошел, пошел!

Болотная тварь клацнула зубами уже где-то рядом. Хосподи-ии! Да за что мне такая мука? Я с отчаянием уперся в булыжник, толкнул его, просто так, без малейшей надежды на успех, и не успел сообразить, что надо делать, как преграда неожиданно улетела вниз, но недалеко, что давало мне шанс нырнуть следом и не сломать себе шею. Обдирая одежду и кожу на пальцах, я рывком ввинтился в открывшийся лаз и стал сползать по щебенке вниз. Это мог быть подвал, или какая-нибудь тайная комната, тоже засыпанная при обвале. Но не до конца.

Вампал торжествующе взвыл и ринулся за мной. Я на четвереньках стал ползать по полу, глядя на разгорающийся амулет, и никак не мог попасть в створ. Он был здесь, я ведь чувствовал его, иномирец со странными способностями влезать в порталы. Тварь ползком преодолела последние метры, и ее мрачная тень во мраке, едва освещаемом амулетом, оказалась напротив меня. Я глубоко вздохнул, показал средний палец настырной суке и сделал шаг назад. Густая вуаль упала на меня, надежно прикрывая от оскаленной пасти зверя. Я с сожалением подумал, что нельзя организовать обвал, чтобы страхолюд остался здесь навеки и сдох, пожирая самого себя с голоду. Впрочем, уже было неважно, что сделает вампал. Больше всего меня интересовал один вопрос: куда меня перекинула Калитка? Я еще в Видмарице или уже в другом городе?

Глава третья

Над головой у меня разворачивалась удивительная небесная картина: одновременно с востока и юга восходили две луны. Одной из них была точно Исил, со своим неподражаемым муаровым шлейфом, а вот вторая ее спутница могла быть или Тиилт, или Илон. Уточнить название у кого-либо я не мог в силу непреодолимых препятствий в виде блуждающих болотных тварей, орков, наемников и «чоповцев». Вторая спутница отличалась от Исила бледным цветом сплюснутых на полюсах ледяных шапок, отчего атмосфера луны казалась бесцветной, но подкрашенная невидимым сейчас солнцем, слегка покраснела; ее зыбкий ореол смотрелся на черном фоне неба довольно симпатично.

Повертев головой, я обнаружил себя в окружении белеющих в темноте стен, относительно целых, даже крыша имелась, точнее, часть крыши. Она сохранилась благодаря каскадному принципу покрытия, и, не обрушившись полностью, нависала надо мной застывшими изломанными линиями, открывая звездное небо. Благодаря свету лун я внимательнее посмотрел по сторонам. Это было лучшее, что я смог себе найти на ночь. Стены защищали меня от лишних взглядов, и чтобы заскочить вовнутрь, нужно было преодолеть несколько метров в прыжке и перелезть через оконный проем. Пол подо мной сохранил мозаичную кладку в тех местах, где крыша не упала вниз. Кроме наносов песка и какого-то непонятного мусора, здесь сохранялось вполне уютное место для ночевки.

Поплотнее запахнувшись в лохмотья, оставшиеся от моего комбинезона, я отыскал угол и сел, прислонившись к нему спиной. Так меня сзади никто не застанет врасплох. Камень приятно холодил ноющую спину. Никогда не думал, что стану метростроевцем и буду копать тоннели голыми руками. Прокрутив в голове картину прошедших событий, я удовлетворенно хмыкнул. От бандитов ушел, от вампала тоже умудрился убежать, колобок несчастный. А дальше-то что? Искать друзей или самому пробиваться на запад? Судя по моему одноразовому видению — портал разрушен. Значит, Грэм мог вполне дать команду на отход. Озадачивало лишь появление Хвата. Но глэйв не мог действовать в одиночку. Не настолько он силен в интеллекте, чтобы в одиночку пробовать меня спасти. Явно действовал по приказу. Но кто его отдавал? Вероятно, Кели? Только она имеет прямое воздействие на глэйва. А я ведь ее так и не нашел, паря в астрале. Хорошо спряталась.

Постепенно мой слух стал вычленять звуки, доносящиеся с улиц города-призрака. Какие-то мелкие зверушки затеяли перепалку, возбужденно повизгивая прямо под окном; заухал филин; где-то вдали провыла ночная тварь. Не вампал, случаем, голосит? Неужели выбрался из норы? Если это мой знакомый, значит, я остался в Видмарице. Внезапно раздался скрежет, тот самый, который я слышал вчера. Скрежет раздираемой жести. И источник этого звука был совсем рядом. Опять заскрежетало, а потом утробный стон, к которому примешивался злобный рык, пронесся по улицам города. Посыпались камни, создавая шум горного обвала. Местный крушитель вышел на охоту. Как там говорил Бахтар? Дуруб-Бурзум? Хозяин здешних мест. Он ли это? Или только его помощник?

Я, пожираемый любопытством, подскочил к оконному проему, но к своей досаде, не мог достать до разбитого подоконника. Подтащил большой булыжник, и, стараясь не шуметь, залез на него. Теперь мне хорошо была видна часть улицы, освещенной лунами. И то, что я увидел, мне не понравилось. Категорически.

По развалам города шатался самый настоящий демон — двухметровое существо, почти голое, с набедренной повязкой вокруг чресел, а тело было перевито канатами мышц. Существо шло, сильно сутулясь и почти не поднимая ноги-тумбы, под которыми с противным хрустом крошился даже камень. Голова демонической твари походила на человеческую, но без рогов, к моему облегчению. Но от макушки и до позвоночника спускался безобразный нарост с шипами. И этой головой предполагаемый Дуруб-Бурзум беспрестанно вертел, отчего слышались какие-то щелчки, словно суставы, подобно каким-то механизмам, двигались по заданному раз и навсегда алгоритму. Глаза твари зыркали по сторонам, словно искали зазевавшуюся в ночи жертву, чтобы разорвать ее длинными руками с устрашающими на вид когтями, узкими, но чрезвычайно острыми. Этими когтями тварь наверняка вспарывает животы живым существам с легкостью хирургического скальпеля. Нет, скальпель выглядел бы здесь неуместным. Когти для такого случая предпочтительнее.

Неведомое существо остановилось напротив моего убежища, глубоко втянуло в приплюснутые ноздри большую порцию воздуха, просканировало и разложило на молекулы каждый атом, выискивая посторонние запахи. Я замер в ужасе. Это не вампал. От такого не убежишь. Стараясь вообще не шевелиться, я смотрел на эту тварь и теперь понимал, что орк Бахтар именно его имел в виду, называя Дуруб-Бурзумом. Демон ночи, выплюнутый на поверхность многострадальной Видмарицы, непонятно из каких глубин преисподней. Даже мертвому городу нет покоя от нашествия таких субъектов.

Дуруб-Бурзум открыл свою пасть и исторг тот самый звук: скрежет металла. До меня донесся запах гниющей падали из его рта. Зубки у него были под стать хозяину: такие же безобразные и страшные. Дисковая пила, имплантированная в ротовую полость — вот что это было. Я, конечно, преувеличивал, но суть анатомического устройства рта была именно такой. С такими зубами не то что кости — железо можно перепилить. Нифига себе, какая у него хлеборезка!

«Только бы у тебя насморк был сегодня, — лихорадочно подумал я, — а с забитым носом ты хрен меня учуешь!»

Хозяин ночной Видмарицы пошевелился и затопал своей дорогой куда-то в темноту, искать пропитание. Я пожелал ему найти вкусных и жирных тойонов или орков. А сам машинально пощупал штаны спереди и сзади. Вот только не надо ухмылок! Я реально перепугался, глядя на этот кошмар. От него уже не спасся бы, и амулет не помог бы. Я обратил внимание, что после переброски из одного места в другое с помощью Калитки, амулет переставал активироваться. Или действие Анара было одноразовое, или требовало какого-то срока для восстановления маршрута. Легко было представить, что могло произойти, если бы Дуруб-Бурзум учуял меня.

Я обессиленный вернулся в угол и решил поспать. Теперь меня после демонстрации пахана Видмарицы никакими коврижками на улицу не заманишь. Будем надеяться, что днем тварь не ходит по своим владениям, а где-нибудь отсыпается. Вот и будем при свете солнечного дня искать подходящее убежище. Раз Хват уже знает, что я здесь, нелогично было бы убегать из города. Кто-то ведь остался и ищет меня!

Утром при свете яркого солнца я выглядел уже бодрее и вспоминал о кошмаре, увиденном ночью, не с таким явным содроганием. Может, это был морок, вызванный моим воспаленным сознанием или адреналиновым выбросом после бегства от вампала? Хотелось бы думать так. К сожалению, реальность оставалась жестокой: в городе-призраке сосуществуют множество форм жизни, пусть и таких, как Дуруб-Бурзум и болотная тварь — вампал. Какие еще сюрпризы ожидают меня, пока я околачиваюсь в Видмарице?

Потянувшись до хруста костей, я энергично начал день с визуального осмотра внешнего сектора. Для этого я нашел подходящее место. Выбравшись из своего вынужденного жилища, я оказался на внутреннем дворе, захламленном и заросшим мелким кустарником, попутно вспугнув птиц и непонятную зверушку с длинным пушистым хвостом. Сначала мне показалось, что это местная обезьяна, но приглядевшись, заметил, что она больше похожа на лису, только с перепончатыми крыльями и мелкой шерсткой на загривке. Летучая тварь не собиралась летать; она переместилась с кустарника на стену, с любопытством посмотрела оттуда на меня и стала ждать моих действий.

— Кис-кис, — позвал я зверушку, но видя, что ее пустым звуком не заманить, огляделся по сторонам.

Часть стены была обрушена. Именно туда я и направился. Забравшись по слежавшимся от времени камням наверх, я понял, что место выбрано удачно. Густая зелень какого-то дерева с яркими цветами желтовато-оранжевого окраса прекрасно прикрывала меня. Оставаясь в тени, я мог часами наблюдать за происходящим на улице. Только теперь вставала очередная проблема. Я очень хотел есть. Не просто есть — жрать! Голодный желудок прямо-таки взвывал ко мне настойчивыми просьбами найти кусок хоть чего-нибудь, что могло унять зверские позывы организма. С грустью вспомнил, что сейчас разгар весны, и шанса найти вкусных плодов-дичков у меня нет. Оставалось одно: убить летучего пушистика. Я оценивающе посмотрел на зверя, прикинул, смогу ли я камнем сбить с ветки местного обитателя. Дело выглядело безнадежным. У меня не было даже моего любимого перочинного ножа, который наряду со всеми моими вещами стал трофеем Клыка.

В тишину городских развалин вдруг вплелись посторонние звуки. Они шли с дальнего конца улицы, где находились остатки одноэтажных вилл. Я лег животом на теплые камни и под густой тенью дерева мог наблюдать за происходящим. А смотреть было на что. В мою сторону шагали тойоны. Их было девять человек, как я сосчитал. Разбившись на тройки, они методично осматривали все, что могло служить укрытием для таких субъектов вроде меня. Мне такая картина совершенно не нравилась. Тойоны были вооружены. У пятерых были мечи, а остальные довольствовались короткими копьями — дротиками с бронзовыми наконечниками. Благодушными лесовики не были. По их рожам было видно, что они находятся на работе, и относятся к оной с должным прилежанием. Кого они искали? По своей персоне я сразу отмел все доводы. Если тойоны действуют совместно с «чоповцами» и наемниками, то это остывший след. Клык — я очень на это надеялся — должен был поверить в мою гибель. Как-никак вампал помчался за мной, а от болотной твари уйти живым считалось, видимо, высшим пилотажем. Здесь сомнений быть не могло. Загрыз меня вампал. Все, я призрак. Тогда зачем такой тщательный осмотр?

Словно оцепенев, я следил за приближающимся патрулем. Вскоре до меня стали доноситься обрывки чуждой речи, словно шум речной воды на перекатах и одновременно рычание тигра. Грубый язык с массой вспомогательных жестов. Одной рукой держат оружие, другой пытаются что-то друг другу пояснить. Но о деле не забывают. То одна тройка, то другая ныряют в развалины, без лишней суеты осматривают место и выскакивают обратно. Идут дальше, методично и неумолимо подходя к месту моего наблюдения.

Внезапно первая тройка остановилась. Один из тойонов присел на корточки и стал что-то изучать на земле; его пальцы бегали по траве и камням, словно измеряли невидимые мне следы. Я догадался. Лесовики обнаружили следы Дуруб-Бурзума, и сейчас им стало не до шуток. Следопыт визгливо прикрикнул на товарищей, склонившихся над ним, замахал руками и вскочил на ноги. Его палец уткнулся в сторону, откуда патруль и появился, потом описал круг и вернулся на свое место. Тойоны заголосили разом. Я злорадно усмехнулся. Жаль, что местное чудище сейчас далеко, или отсыпается после ночного путешествия. Хотелось посмотреть на реалити-шоу, как тойоны встречаются с представителем преисподней. Уверен: счет был бы не в их пользу.

За моей спиной раздался визгливый хохот и уханье. Я вздрогнул. Паршивая пушистая тварь по-обезьяньи запрыгала на дереве, и из ее глотки вырывались те самые звуки. Уцепившись передними лапами за ветку, она стала ее раскачивать, потом оттолкнулась и взмыла вверх, расправив небольшие крылья. Таким образом, зверушка переместилась на самую макушку, откуда продолжила источать мерзкие звуки.

— Дура, что ли? — прошипел я, похолодев.

Тойоны обратили на визг пушистика внимание, отчего их взгляды сфокусировались на стене, где я доселе пребывал в наивной убежденности, что меня не заметят. Больше всего мне хотелось сейчас превратиться в нагретый солнцем булыжник. Вспомнились фраза в юмореске Задорнова про заморского шпиона: «прикинься ветошью и не отсвечивай»! Вот я и старался по мере возможности «не отсвечивать». Лесовики посовещались, и снова в их рядах восстановился порядок. Две тройки встали на флангах, а основная со следопытом во главе пошла посредине.

Они все остановились напротив того дома, где я ночевал. Все правильно, с точки зрения патрульных почти не разрушенное здание было идеальным местом для засады или для укрытия, в зависимости от того, кого или что искали тойоны. Один из лесовиков на своих кривых, но мощных ногах, подбежал к оконному проему, подпрыгнул, зацепился за края и подтянулся кверху. Еще мгновение — и он скрылся внутри. Я похвалил себя за хладнокровие. Был момент, когда мне хотелось тихо сползти по стене вниз и спрятаться именно в доме. Вот была бы потеха для лесовиков, когда обнаружили бы одного из тех, кого они так долго искали.

Неожиданно краем глаза я уловил движение напротив в битом каменном мусоре. Похоже, что мы здесь были не одни. Кто-то еще пас патрульных. Умело пользуясь ландшафтом, неизвестный наблюдатель постепенно заходил за спину тойонам. На секунду показалось, что второй помощник — зверь. Приземистая вытянутая фигура затаилась за камнями, но смотрела в мою сторону. Неужели Хват? Вот опять мелькнула тень, размазанная и быстрая. Кто же в таком заметном камуфляже прячется среди белых камней? Камуфляж? Я встрепенулся, перестал обращать внимание на лесовиков, собравшихся кучкой напротив моего наблюдательного пункта. А надо было. Главный следопыт замахал руками, и одна из троек сиганула во внутренний двор. Не знаю, что они задумали, но мне стало не по себе. А проклятая зверушка снова завопила, словно предупреждала тойонов, что надо обратить внимание на стену. Чего добивалась эта тварь? Она посчитала меня конкурентом и решила сдать со всеми потрохами патрулю. Иных соображений у меня не было.

Тем временем во дворике появилась та самая тройка. Коренастые, низкие и широкоплечие воины как охотничьи псы шли по моему следу, неумолимо приближаясь к лежке. Я запаниковал. Лишь одна мысль осталась в пустой голове. Спрыгнуть со стены на дорогу и напасть на оставшихся трех лесовиков. Ага! С голыми руками против трех клинков! Мысль дурная, но времени, чтобы придумать что-то путное, не оставалось. Гортанные выкрики врагов били в барабанные перепонки, поднимая волны адреналина. И все-таки, если я правильно расценил появление новых персонажей на этой улице — стоит попытаться прорваться через тройку следопыта на другую сторону и скрыться в завалах.

Наверное, я сильно удивил тойонов, не ожидавших, что какая-то тушка спрыгнет со стены и бросится в их сторону. Представляю, как я выглядел со стороны: обросший, бородатый, грязный, в комбинезоне, от которого остались какие-то непонятные лохмотья, да еще и с камнем в руке. Это была губительная авантюра, если бы я рассуждал здраво, но очень уж меня напрягали лесовики, заходящие с тыла. Если бы меня обнаружили раньше, чем я начал активные действия, шанса на успех я бы не имел вообще.

Я налетел на первого стоявшего на моем пути тойона. Так как я парень был, по сравнению с коротышками из леса, довольно крупный, то снес его как пушинку. Тот даже не успел не то что меч выдернуть, но и «мама» сказать. Так и отлетел в сторону. Не останавливаясь, я с разворота махнул рукой, державшей булыжник, и угодил по уху второму противнику. Вообще-то, я метил в висок, но с кем не бывает. Его я не выбил из игры, и оказался один против двоих. Следопыт заревел что-то вроде: «шар-рам ахут базах!» — видимо, звал на помощь — и встретил меня тычком меча. Я инстинктивно сделал скрут в сторону, потому что по инерции не мог остановиться. Обычно в таких случаях отпрыгивают или втягивают живот в себя с одновременным шагом назад. Меч вспорол мои лохмотья, добавив в ней еще одну дыру, но я остался жив, и вдобавок к этому оказался за спиной следопыта. Моя рука жестко перехватила горло тойона, развернула его тело навстречу летящему острию меча его напарника. Так и спасся. Следопыт охнул, когда меч вонзился в него. Нифига себе! Я ли это, или в меня вселился дух какого-то спецназовца? Второй тойон выпучил глаза, дернул оружие на себя, но почему-то не смог сразу вытащить его из тела товарища. Хорошо воткнул! Пока противник рефлексировал, я овладел мечом, выдернув его из безжизненно обвисшей руки, отскочил в сторону и нанес удар в бок, сразу сделал широкий шаг назад, потянув за рукоять. И совсем забыл про того парня, который валялся после столкновения со мной. Ладно бы он — из окна выпрыгивали товарищи убитых мною тойонов.

Я только успел машинально отмахнуться от летящего в мой живот клинка и увидел стрелу, с хрустом пробившую шею врага.

— Кос! — заорали мне сверху. — Horta, yondo hialma[32]!

— Сказал бы проще: вали, нахрен, оттуда! — успел пробормотать я.

На гребне фронтальной стены роскошной когда-то виллы (слишком много причудливых колонн валялось на дороге) мне махал рукой Мавар, держа в другой лук Каелдримналь. Уж его-то очертания я за время похода хорошо выучил. Не выпуская из рук трофейный меч, я сиганул подобно гепарду в его сторону. В Росении говорят: если богам угодна чья-то жизнь, они будут оберегать ее от любой напасти. Как можно было не переломать ноги в этих причудливых каменоломнях, и вдобавок убежать от вопящих во весь голос преследователей — я так и не понял! Нырнув в пустоту виллы, я был перехвачен крепкой рукой и прижат к стене. Грэм приложил к своим губам палец и поманил меня за собой. Мы по хрустящему щебню пробежали через огромный зал к дальней стене, к которой примыкала широкая лестница, ведущая наверх, и по ней вбежали на второй этаж. Не прекращая бега, Грэм пронесся по захламленной площадке и выпрыгнул в окно. Думать о чем-то времени не было, и я последовал его примеру, готовясь к неприятным последствиям в виде падения со второго этажа, но, оказалось, что эта вилла тоже была построена каскадным способом, то есть уровни этажей существенно различались между собой. Мы оказались совершенно в другом помещении, более приспособленным для бега. Здесь почти не было развалившихся стен и упавших колоннад; я даже успел увидеть высохшие от времени деревянные рамки портретов, от окончательного разрушения которых спасло лаковое покрытие. Сами-то холсты уже истлели, а вот рамы с великолепной резьбой остались.

Бег наш закончился неожиданно. Мы пропетляли между каких-то массивных перегородок, нырнули в небольшой пролом на уровне пола, для чего пришлось становиться на четвереньки, и только после этого Грэм поднял руку, чтобы я остановился. Дыша как новичок после трехкилометрового броска, я сделал несколько приседаний, прошелся вдоль стены, успокаивая бешено бьющееся сердце.

— Сюда! — кивнул Грэм в сторону темной дыры, заваленной упавшими панелями, и первым легко перемахнул через них.

Я последовал его примеру и сразу же очутился на краю лестницы, ведущей в черный зев подземелья. Командир стоял неподвижно, к чему-то прислушиваясь. Потом коротко свистнул. Через пару минут снизу заметался яркий огонек; он медленно поднимался к нам, и наконец, застыл, освещая высокую фигуру, в которой я узнал Томака.

— Все в порядке? — напряженно спросил парень; кажется, он меня не узнал, приняв за Мавара. — А где Хват?

— Гуляет с эльфом по городу, — усмехнулся Грэм, делая шаг вниз. — Да убери же свет! Глаза слепит!

— Подожди! — спохватился Томак. — Как — гуляет? А кто это с тобой? Не Мавар, что ли?

— Не узнал? Богатым буду! — усмехнулся я, проходя мимо остолбеневшего Томака. Видимо, меня не ждали, и встреча с разведгруппой была случайной.

— Кос?! — воскликнул парень, и свет заметался по стенам. Видимо, Томак хотел пощупать мое бренное тело, удостовериться, что я не призрак. — Хвала Анару, ты жив!

— Ну, куда я денусь? — чуть ворчливо проговорил я, хлопнув от всей души Томака по плечу, когда проходил мимо. — Здорово, брат!

Фонарь (где они его раздобыли, кстати?) светил теперь мне в спину, и я хорошо разглядел, в какой норе обитали мои друзья. Это было довольно большое помещение, похожее на подземные подвалы, хорошо показанные в голливудских фильмах про обычных людей среднего класса. В общем, здесь можно было проводить масштабную дискотеку. От помещения не убудет.

Середина подвала была чисто прибрана. Невесть откуда появившиеся в целом помещении камни — видимо, скатились вниз по лестнице — были отброшены в один из углов. В другом углу было что-то вроде лежаков из нарубленного свежего кустарника и травы, на одном из которых спала Кели. У меня от сердца отлегло. Жива!

Томак поставил фонарь на плоский камень, и только после этого мы обнялись, похлопав друг друга по спине, потом я попал в объятия Грэма, что было удивительно для такого человека, как наш командир. Слишком бурные эмоции ему были не присущи.

— Вы в какую берлогу забрались! — удивленно сказал я, с облегчением сбрасывая с себя лохмотья комбинезона. — Думал, что вы уже к Базе подходите….

— Если бы Кели не сломала ногу — так и было бы, — подтвердил Грэм, присаживаясь на импровизированную скамейку, сделанную из подчесанного бревна, брошенного на камни. — Я вообще планировал оставить здесь только Мавара с Хватом, чтобы найти тебя. Куда, кстати, ты подевался?

— В плену был у «Волков», — я примостился рядом. Томак уселся прямо на пол напротив нас.

— Вот как? — после некоторого замешательства переспросил Грэм. — Кели давала команду Хвату, чтобы он отыскал твой след. Он тебя нашел, кажется, потому что все время порывался вести нас, скулил, даже пытался укусить меня, чтобы я не препятствовал его действиям. Я думал, что ты решил отвлечь лесовиков и увел их в другую сторону. Мы же искали тебя и в лесу, и в поле.

— Когда ко мне пробрался глэйв, я серьезно думал, что вы придете на помощь.

— Мы не могли выйти наружу. Тойоны кругом были. Один патруль за другим, — ответил Томак. — Они словно взбесились. Днем вообще бесполезно что-либо предпринять. А ночью здесь ходит….

Томак поежился.

— Что, тоже Дуруб-Бурзума видели? — я усмехнулся. — Да, зрелище поганое. У меня до сих пор мурашки по спине бегают, как только представлю его рожу.

— Дуруб-Бурзум? — удивленно спросил Грэм. — Откуда ты знаешь древнее прозвище первого слуги Улки — подземного зла?

— Да его так орки обзывают. Они предупреждали «Волков», чтобы те не вздумали шастать по ночам вне стен, и назвали это имя. Прикольная погремуха. Ну, это до первой встречи с кошмариком, — я тяжело вздохнул. — А где Фарин? Он…жив?

— Да куда он денется? — засмеялся Томак. — Все время торчит снаружи, что-то высматривает. Сейчас он встретит Мавара, убедится, что рядом нет лесовиков или орков, вместе и придут.

Кели зашевелилась на ложе, коротко простонала и приподнялась, опершись спиной в стену.

— Кос? — сонно моргая глазами, пробормотала она.

— Aiya, vane[33]! — весело откликнулся я. — Почему спим, не встречаем грозу порталов?

— Да уж, красоты во мне не больше, чем воды в местных колодцах, — грустно усмехнулась Кели, глядя на меня повлажневшими глазами. — А ты еще и шутишь….

Грэм кашлянул, посмотрел на Томака, стрельнул глазами вверх, и оба торопливо поднялись вверх по лестнице, внезапно обнаружив неотложные дела. Я с благодарностью посмотрел им вслед, и тут же переместился поближе к эльфийке, которая порывисто обвила меня за шею.

— Жив, mane nin[34]! Я уже потеряла тебя, думала, что ты погиб в том бою! — горячо зашептала она. Ее губы обожгли меня жаром истосковавшейся по ласке женщины. Я неловко обнял ее, памятуя о поврежденной ноге, потом отстранился и спросил:

— Как твоя нога?

— Ты знаешь, я действительно ее сломала, — откинув чей-то комбинезон, служивший ей одеялом, она продемонстрировала оголенную ногу, с закатанной до колена штаниной, и на которую умело наложили шину. — Хват утащил меня в лес, в самую чащобу, где я спряталась, а потом привел Грэма с ребятами. Сама идти я не могла, поэтому решено было прорываться в Видмарицу, чтобы дать мне время срастить кость, заодно узнать о твоей судьбе.

Эльфийка взлохматила мои волосы, и так стоявшие колтуном, улыбнулась так светло и радостно, что и мне на душе стало хорошо.

Наверху раздался какой-то грохот, вниз скатилась пара булыжников, а следом за ними, переваливаясь с боку на бок, нарисовался низкорослый коренастый гном, у которого борода торчала в направлении движения. На плече он держал ручную пушку.

— Где этот munsog arget[35]? — проревел Фарин, скидывая «слонобой». Аккуратно поставив его к стене, он раскинул свои огромные ручищи и направился ко мне. — Вставай, хватит ощупывать девку! Целая она! Лучше давай обнимемся, дружище!

Гном сжал меня с такой силой, что в спине хрустнули позвонки. Мало того, он еще обстучал мою спину ладонями, словно лопатой прошелся несколько раз. Отодвинувшись, Фарин провел мониторинг и высказал свое мнение:

— Сдал брат, худой совсем. Как можно за пару дней так отощать?

— Чуть-чуть больше, — вежливо поправил я гнома. — Ты даже не знаешь, что я тут пережил.

— Да ну? — хохотнул Фарин, наконец, разжав свои клешни. — Расскажешь? Я по сказкам соскучился! Гхы-гхы!

— Угу, я тебе такие сказки на ночь нашепчу — штаны замараешь!

Фарин гулко захохотал, а наш разговор был прерван появлением остальных членов отряда. Мавар сдержанно сжал мою руку, а Хват запрыгал вокруг меня, и пока я соображал, как избежать его языка, он обслюнявил мое лицо. Еле успокоили переростка. Кели строго прикрикнула на него, и Хват ушел в угол, но и там нетерпеливо стучал хвостом по полу, изредка поскуливая от избытка чувств.

— Раз уж мы все снова вместе, — Грэм обвел взглядом команду, — давайте решать, что нам делать дальше. Мне порядком надоела эта вонючая дыра.

— У вас есть чего-нибудь пожрать? — прервал я командира. — Честно, есть хочу, как пара голодных глэйвов! А потом поговорим! Тем более, у меня для вас интересные новости. Услышите — офигеете!

Глава четвертая

Фарин сварил какую-то мучную похлебку с пшеном, но я и этому был рад. Хрустя сухарями и наворачивая горячее варево, я слушал Грэма во все уши. Удивительно, но его рассказ об уничтожении портала полностью совпал с моим сновидением (или видением?), отчего я сделал у себя в голове заметку разобраться с этим феноменом. Радовать друзей приобретенной способностью — если только это была способность, а не разовое помутнение организма на фоне стресса — я пока не собирался. Так вот, после выполнения задания Грэм решил пробиваться на юг, но только после того, как Кели и я присоединимся к отряду. Время шло, однако мы так и не появились. Мавар предложил идти обратно, чтобы выяснить, куда мы пропали. Так они нашли Кели, вернее, Хват примчался очень возбужденный и требовал, чтобы шли за ним.

Кели лежала в кустах густого подлеска с опухшей ногой. Мавар внимательно осмотрел ее и подтвердил, что это действительно перелом. Счастье еще, что он был не открытый, скорее, дело обошлось трещиной. Опухоль сбили какими-то примочками из трав, которые оказались в мешке гнома. После чего наложили шину и назначили Хвата главным перевозчиком раненной. Моя идея использовать глэйва таким неординарным способом пришлась по вкусу моим друзьям. В общем, меня, как и следовало ожидать, не нашли; обнаружив на месте последнего боя странные следы, Мавар сделал предположение, что я попал в плен. Но не к тойонам. Как он это понял — осталось для меня загадкой. А эльф решил не распространяться о своих способностях.

Решение принимали сообща. Как я и думал, Грэм настаивал на уходе группы. Задание было выполнено, и рисковать оставшимися в живых бойцами он был не вправе. Фарин, Томак и Кели возмутились и сказали, что в предательстве участвовать не собираются. Мавар вообще промолчал, отчего командир пришел к мысли, что эльф таким образом осуждает его, Грэма, но не хочет подвергать приказы публичному обсуждению. В этом был весь Мавар. Большинство победило. Хвата пустили по следу, а сами лощинами и оврагами пробрались в Видмарицу ближе к ночи. В округе от лесовиков было не протолкнуться. Весть о гибели портала разнеслась по всему Шелестящему Лесу, откуда подходило подкрепление для несения патруля. Шаманы кланов утверждали, что святотатцы находятся где-то рядом и никуда не ушли, требуя с воинов наши шкуры и потроха. Отряд успел прошмыгнуть в Видмарицу и затаиться в развалинах. Им повезло, что они почти сразу, не расходуя много сил, обнаружили эту нору. Тойоны уже дважды проходили мимо, но так и не спалили явку, что говорило о надежности схрона.

Хват нашел меня и привел Грэма с Томаком к штабу «Волков» и наемников. Они целые сутки следили за перемещениями врагов, видели орков, посетивших Клыка, но так и не поняли, куда я пропал вместе с Чирком.

Я ухмыльнулся.

— Орки ведь окружили вас, как мы заметили, — продолжил Грэм, — но вы умудрились скрыться. И до этого дня тебя не видели. Просто повезло, что мы оказались в том самом месте, где проходил патруль тойонов.

— Рассказать? — я отложил ложку в сторону.

— Не откажемся послушать, — кивнул командир.

— Ладно, внимайте, — я уселся поудобнее, поерзал на месте и достал амулет Анара. Подкинул его на руке. На меня посмотрели с удивлением. — Эта вещица оказалась не такой простой, как мне пытались доказать граф Андик и Сивиахар. Они утверждали, что с помощью амулета можно найти древние вещи. Какие именно — они не знали. Не знали и принцип действия. Не знали — или не хотели говорить. Но я совершенно случайно открыл его главное свойство.

Я сознательно сделал паузу, глядя на лица друзей. Первым заерзал Фарин. Он всегда был нетерпелив. Но заговорил Грэм:

— Кос, не тяни дохлого осла за хвост! Ты невыносим уже!

— Прикольная идиома, оценил, — кивнул я. — Этот амулет способен отыскивать переходы из одного места в другое. Что-то вроде уменьшенного портала. Я думаю, в Атриде существовали такие порталы, и совсем не редкие. Только здесь, в Видмарице, я дважды находил эти точки. И оба раза они спасли мне жизнь.

— Silme Anar[36]! — выдохнул Мавар. — Значит, это правда!

— Что — правда? — тут же прицепился я к эльфу. — Что ты знаешь об этом?

— Прадеды, которые еще захватили Исход из Атриды, рассказывали, что предки создавали свое могущество на основе каких-то особых магических законов, которые действовали без участия чародеев. Подозреваю, что древние эльфы пользовались наукой. Та, которая развивается в Росении — жалкое подобие того великолепия.

— Я тоже так думаю, — проворчал я, — если до сих пор точки перехода действуют. Я не знаю принцип работы, да это и неважно. Главное: амулет находит точку, в результате чего активируется портал. Происходит перенос с одного места в другое. Причем в пределах города. Есть версия, что где-то находится большой портал, который связан с другими городами.

— Надо искать, — решительно сказал Фарин, — иначе мы отсюда не выйдем. После вашего нападения днем на патруль теперь тойоны заново прошерстят все дыры.

— Не забывайте о наемниках и орках, — я подлил масла в огонь. — Командир, у тебя была идея прорываться на юг?

— Если бы мы после крушения Врат были вместе — я бы попытался рискнуть, — проворчал Грэм. — Теперь-то что говорить об этом? Надо думать, как улизнуть из Видмарицы.

— Ночью, — сказал Томак и прикусил язык. Так я на него посмотрел.

— Нет-нет! — Фарин замахал руками. — Я против! Ночью ходит этот, как его, Тулуп-Пурзум, чтоб ему захлебнуться дерьмом орка! Я только его спину разглядел — и мне уже плохо стало!

— Ты еще зубов его не видел, — подколол я. — Нет, ночью уходить — плохая идея. Нужен надежный план. Пусть мы пробудем здесь еще седмицу — но с уверенностью, что просчитали каждую мелочь.

— У нас мало провианта, — напомнила Кели, — и за седмицу мы рискуем сильно похудеть. Особенно — Фарин.

Гном возмущенно запыхтел, но отвечать на колкость не стал.

— Так у тебя есть идея? — Грэм грузно зашевелился, и доска под ним жалобно простонала. — Стал бы ты просто так раскидываться словами, Кос, а?

— Есть, но для этого нужно запастись терпением, углем, запасами еды и пищи. А еще мне нужна ваша внимательность.

Так я и знал, что умственный затык у команды произойдет на слове «уголь». Все недоуменно переглянулись, но лишь Грэм на правах командира коротко спросил:

— Уголь зачем?

— Рисовать план города, — обрадовал я его. — Будем последовательно наносить на вот эту стену улицы, маршруты движения патрулей всех наших врагов, вплоть до любимых мест местного страшилища. День за днем, точно и внимательно, пока не поймем, как нам выскочить из ловушки. А заодно будем искать Калитки. По крайней мере, я знаю о четырех точках, но их надо отметить на карте. Этим займусь я.

— Изверг, — проворчал Фарин, — да мы здесь до зимы застрянем.

— Надо будет — и застрянем, — подтвердил я. — Зато вернемся все живые. Вы же хотите еще принести пользу своей родине?

— Умеешь ты убеждать, — гном любовно посмотрел в раструб своей ручной пушки, которую только что закончил чистить куском тряпицы, намотанной на палку. — Я с тобой в гости к Тулупу не пойду. Лучше буду рисовать план города. Я раньше хорошо рисовал прямые линии.

— Сейчас нам не стоит пару дней высовываться из норы, — заметил Грэм. — Слишком вы нашумели с нападением на патруль. Теперь тойоны плотно обложат город.

— А нам куда торопиться? — усмехнулся Томак. — Задание выполнено. Кос прав, не стоит оголтело лезть в капкан.

— А что жрать будем? — Грэм обвел всех нас взглядом, в котором читалось несогласие с нашими доводами. Он хотел с боями пробиться к своим, лишь бы не сидеть в каменном мешке. — Живность сюда не заходит, а людоедом я как-то не привык быть.

— В моем мире был случай, когда самолет с людьми разбился в горах, — решил я пересказать историю с крушением лайнера в Андах в 1972 году, — и многие погибли. Оставшиеся в живых сначала съели все припасы, но помощь не приходила. Тогда принялись за трупы. Они не знали, что поиски прекратили, сочтя всех погибшими, и сколько придется им пробыть в горах, тоже. Им не повезло, что ближайшее жилье было очень далеко. Неоднократно поднимался вопрос, кого послать за помощью. Но дело откладывалось. Многие хотели дождаться окончания зимы и только потом спуститься вниз, и поискать долины. Первая попытка не увенчалась успехом. Нужны были теплые вещи, чтобы добраться до людей, ну, а с пищей пока проблем не было. Ели мертвых. И только со второй попытки двоим счастливчикам удалось найти помощь. Так и спаслись.

В подвале повисла гробовая тишина.

— И сколько дней они так жили? — тихо спросила Кели, прижимаясь ко мне.

— Семьдесят дней без еды и теплой одежды.

— Я бы лучше сдох, чем есть мертвечину, — сплюнул Фарин. — У них что, мужества не хватило спрыгнуть со скалы, если не было сил найти выход в долину?

— Не плюйся, заставлю пол убирать, — пригрозил Грэм.

— Смотря кто как понимает слово «мужество», — ответил я. — Лично я не кинул бы в них камень. Ведь у многих среди погибших были родные и близкие, друзья, товарищи. Каково было живым поедать мать или отца, дочь или сестру, друга? Эти люди хотели выжить, и они выжили, пусть даже нарушив все религиозные каноны. Но их никто не осудил.

— Надеюсь, что нам не придется кушать запеченные ребрышки тойона! — вздохнул Томак и покосился на Фарина.

Гнома снова перекосило. Он поспешно встал, прислонил «слонобой» к стене и потопал к выходу. Ступив ногой на лестницу, Фарин обернулся и сказал:

— Пойду Мавара сменю на посту. Что-то у нас разговор не в ту сторону завернул. Кстати, сколько человек было в том самолете?

— То ли сорок пять, а может — больше. Не помню, — ответил я.

— Погоди, — гном даже остановился, забыв, куда идет, — как так? В самолет влезет пять-шесть человек. Да еще балласт.

— У нас другие самолеты! — я засмеялся. — В самые большие можно посадить до трехсот человек. А ваши самолеты называются воздушными шарами. Далеко им до самолетов. И да, в них много людей не посадишь. А гномов, наверное, и того меньше.

— Летал я на таком, знаю, — покачал головой Фарин. — Я тогда в Велиграде с братьями и кумовьями гостил, ну, и поддали хорошо. Кому-то из нас пришла дурная мысль в голову: прокатиться на самолете, то бишь на шаре, как ты выражаешься. Прокрались рано утром на испытательный полигон, связали охранников и полезли в корзину. А шар взлетать не хотел! Много нас было! Пришлось парочку самых вредных родственничков сбросить за борт, благо до земли лететь недолго, и только тогда получилось оторваться! На пять локтей.

— А дальше? — сдерживая смех, спросил я, видя, что гном намеревается уйти.

— Прибежали солдаты, повисли на канатах и корзине, а мы как могли, отбивались. После этого в Корпусе Стражи получили каждый свое по сусалам, и вдобавок десять дней в каталажке! Эх, времена были!

Фарин побрел наверх, отягощенный воспоминаниями своей бурной жизни, а мы продолжили обсуждение стратегии. Для поиска Калиток мне нужен был помощник, и Томак сразу вызвался быть им. Один человек все равно должен был находиться при штабе, рассудил Грэм, а другая пара могла проводить разведку местности, постепенно расширяя зону действий.

— Думаю, надо Фарина поставить на охрану нашей норы, — подумав, высказался Грэм. — Ему несподручно в развалинах бегать, а здесь он будет незаменим.

— Разумно, — поддержал его я. — Он со своей пушкой и умением драться в узких пространствах пригодится. Да и за Кели приглядит.

— Вот еще! — возмутилась девушка. — Я сама могу за собой присмотреть.

— Угу, — кивнул Грэм, — как подбитая утка на льду… присмотрит она. Лежи и выздоравливай. Ты же знаешь магические приемы от своей тетки — вот и пробуй. А мы делом займемся.

— Они не помогут так скоро, — отрезала Кели.

— Что за приемы? — заинтересовался я и откинул спутавшиеся от пота волосы эльфийки со лба.

— Я же тебе говорила, что моя тетка — знатная травница, — неохотно пояснила Кели, — но, кроме этого, она умеет пользоваться эльфийской — очень древней — магией, которая позволяет быстрее вылечить человека. Не знаю, может это дар у нее от предков, от которого мне крохи перепали. Я пробую воздействовать на свои кости, чтобы они быстрее срослись, но у меня мало что получается.

— Хорошо, пробуй еще, — я провел по щеке эльфийки своей ладонью и быстро встал. Кивнул Томаку, показывая взглядом, что надо выйти.

Мы поднялись по лестнице наверх, где я в общих чертах объяснил, что нам нужно делать. Чтобы не терять время, предупредили Фарина и Мавара, сидящих в карауле, что прогуляемся. Мавар, спрятавшийся в камнях, осматривал окрестности с высоты второго этажа. Он махнул рукой, показывая, что все понял. Томак, знающий тайный проход к нашему убежищу, провел меня к выходу. Оказалось, что мы вышли на совершенно другую улицу. Я сразу прикинул, каким образом буду рисовать схему города. Отправной точкой будет наша нора, от которой потянутся нити улиц, ориентированные по сторонам света. Сначала общий план, потом примусь за позиции наших недругов.

— Запоминай, Томак, куда идем, заворачиваем, — предупредил я друга. — Даже в таких развалинах есть реперные точки, к которым мы будем привязываться. Вон там, шагах в пятистах, какое-то высокое здание с башней. Там еще дыра сбоку, прямо в стене башни.

— Увидел, — кивнул Томак. — Мы по ней и ориентируемся, иначе не найдем свою нору.

— Жаль, что все вещи остались у Клыка, — я не торопился выползать на улицу, медленно погружающуюся в свете вечернего заката в красивую полутьму. Это было лишь первое знакомство с внешним миром, которое нужно было запечатлеть на стене. — Мне нужны они, Томак.

— Возьмем, когда придет время, — просто ответил парень и улыбнулся, сдвинув шляпу на затылок. — Пошли домой, что ли?

Вот так, глубокий подвал, или что там было у древних жителей, стал нам домом. Не самым милым и приятным, а вынужденным прибежищем. И все же такой вариант гораздо лучше того, какой был у меня прошлой ночью. Надеюсь, тварь с шипастой головой не будет шарахаться у нас под носом и скрежетать невозможно кошмарным голосом.

При свете удивительного фонаря я прорисовал первые линии улиц на стене, и тут ко мне присоединились Фарин и Мавар, которые, оказывается, как следует, изучили близлежащие окрестности. Вышло так, что тот храм, где мы ночевали в первую ночь по прибытии в Видмарицу, находился совсем недалеко. Через две улицы, если идти на север. И новые наброски углем показали, что город имеет весьма толковую планировку, чем-то схожую с устройством современных городов моего мира. Улицы построены радиально. Застройка разнообразная: от двух-трехэтажных домов до одноуровневых зданий.

— Раз Видмарица построена правильным кругом, значит, где-то здесь должна быть городская площадь, — постучал пальцем по чистому участку стены Мавар, — но мы еще до нее не доходили. Но все улицы ведут туда. Лазурия ведь застроена почти по такому же плану.

— Выходит, что мы находимся на окраине Видмарицы, — почесал я переносицу перемазанным углем пальцем. Подумав, провел под глазами полосы, потом замазал щеки.

— Получается, на северо-западе. Штаб Клыка находится напротив нас, но где именно — я не знаю. Увижу — вспомню.

— Кос, ты что делаешь? — хихикнула Кели, внимательно наблюдая за моими манипуляциями.

— Хочу прогуляться по крыше, — объяснил я, закончив мэйкап. — Не дает мне покоя Дуруб-Бурзум. Надо проследить, куда он ходит и зачем.

— Кос, не вздумай этого делать! — сразу заволновалась эльфийка. — С твоей стороны — это полное безрассудство. Грэм, запрети ему! Ты же командир!

— Если будем сидеть беременными мышами в этой чертовой дыре — так и сдохнем здесь, — мрачно заметил Грэм. — Кос — не маленький, осознает последствия. Если надо — значит, пойдет.

— Alasaila! — в сердцах сказала Кели и отвернулась к стене.

— Да не глупый я, — пришлось мне объяснять, иначе эльфийка каждый раз так и будет трепетать по поводу моего отсутствия, — есть у меня одна идея.

— Расскажешь? — подсуетился Фарин, до того момента внимательно пялившийся на стену. — У тебя всегда что-то в башке варится, отчего мне даже страшно становится.

— Тебя запугаешь, — подколол я гнома. — Пошли со мной?

— Нет! — твердо ответил Фарин и отошел к стене. — Без меня!

Удивительно, но меня сопровождать вызвался Мавар. Еще Хват хотел, но его желание жестко пресекла Кели. Несчастная зверушка, попавшая под горячую руку эльфийки, обиженно заскулила, но, проводив нас на поверхность, честно вернулась вниз. А мы оказались под звездным небом, обдуваемые теплым ветерком. Кажется, лето сюда придет быстрее. Все-таки юг. Климат другой.

— Ну, что будем делать? — спросил Мавар.

— Где здесь удобное место для наблюдения?

— Пошли, только смотри под ноги. Здесь узкая перемычка, ведущая на другую крышу. Видишь?

Узкой перемычкой эльф назвал разрушенную то ли временем, то ли землетрясением часть стены, соединявшей когда-то оба здания. Какую функцию она несла в прошлом — приходилось только гадать, да мне и дела не было до этого, лишь бы не развалилась. Осторожно перейдя на другую сторону, мы оказались в весьма удобном месте, откуда открывался вид даже на соседнюю улицу. Мавар бросил плащ на камни и первым лег на него; я последовал его примеру, только перевернулся на спину, положив трофейный меч рядом. Мне хотелось посмотреть на небо, просто так, без всякой мысли. В конце концов, приближение твари я услышу. Напарник тоже молчал. Мне почему-то показалось, что он специально вызвался идти со мной, страдая от невозможности быть полезным. Загнанный в нору, он жаждал деятельности, и спеленатый обстоятельствами, искал любую возможность вырваться на волю, под эти крупные, нависшие над головой звезды.

— Мавар, — прервал я молчание, — все хотел у тебя спросить.

— И вдруг замолчал. Спрашивай уж, раз начал, — с ехидцей ответил эльф.

— Откуда у тебя шрам? У меня было предположение, что это несчастный случай с «адским пламенем», но я могу ошибиться.

— Интересная догадка, — зашевелился Мавар, — можешь объяснить?

— Ты очень недружелюбно вел себя с гномами на Базе, я видел это. Вот и прикинул о твоем участии в каком-то деле, где использовались гранаты. Одна могла взорваться возле тебя. Ну, что-то вроде несчастного случая….

Мавар тихо смеялся. Плечи его вздрагивали, а сам он глядел куда-то в сторону. Потом ткнул меня кулаком в плечо и ответил:

— Тебе во Внутреннем Сыске работать, Кос! У тебя есть необъяснимый талант влезать во все дыры, в которых ты чувствуешь тайну или подвох. Нет, дело не в гранатах и в каких-то особых чувствах и неприязни к гномам. Дело было давнее, уже лет двадцать прошло. По эльфийским меркам я был совсем молодым, но довольно опытным воином. Не подумай, что хвастаюсь…. Я тогда служил на Базе «Рысья» — самой северной пограничной точке. Мы получили приказ перерезать дорогу отступающему отряду тойонов. Они каким-то образом проникли в окрестности Велиграда и вырезали целый поселок. Там жили люди и эльфы — дружно и вместе. Мужчины как могли, отбивались, но не совладали с преобладающим числом лесовиков. В общем, погибли почти все, кроме тех, кого взяли в качестве будущих жертв возле того алтаря — камня Тсанк, не забыл? Вели с собой молодых девушек, всех, кто не успел спрятаться. Ну и с десяток ребятишек младшего возраста. С такой знатной добычей тойоны не могли идти быстро, и мы решили встретить их в предгорье. У всех было чувство вины, что проспали появление врага у нас в тылу. Горячее желание накрыть банду, и спешка сыграли плохую шутку с нами. В нашем отряде было много молодых парней, да и сам командир не отличался военной зрелостью. Так уж случилось….

Мавар замолчал, словно заново переживая канувший в бездну лет случай, после чего продолжил.

— Это не был единичный случай. Прорывы нашей границы были и в других местах. Помимо этого, на линии соприкосновения стояли еще несколько крупных отрядов. Как только мы оголили фронтир, тойоны стали просачиваться мелкими группами на наши земли. Базу «Рысья» взяли в осаду, чтобы больше никто оттуда не вышел на помощь. Получилось так, что мы оказались единственным боевым подразделением, вставшим на пути отступающего отряда тойонов, но и сами оказавшиеся в ловушке. В бой мы вступили на рассвете. Относительно легко отбили пленников, и почти без потерь двинулись на Базу. Вот на марше нас и перебили. Около тысячи лесовиков на одну полусотню защитников — как-то многовато выходит, не находишь? Конечно, дрались мы отчаянно, каждый, прежде чем погибнуть, взял с собой десяток врагов. Даже освобожденные нами девушки брали в руки ножи, понимая, к чему идет дело. Засада была устроена в небольшом лесном распадке, там много холмов, крутых осыпей, мелких речушек. В общем, не самое удобное место. Если бы у тойонов были лучники в тот день — нас бы задаром положили. Я прорвался в самую низину, уводя с собой двух девушек и несколько детишек. В такой кутерьме мало что запоминаешь, да и не глядишь по сторонам. Помню, что командир дал приказ на отступление любыми способами…. Нас преследовали долго, несколько дней. Я упрямо уводил поселенцев на север, к побережью. Спрятав их в надежном месте, я возвращался, заходил за спину тойонам и как мог, наносил им урон. Резал, как курей. Но в одном из набегов нарвался на меч. Не успел увернуться. Мечи у лесовиков дрянные, и натачивают их они редко. Рана вышла рваная, глубокая. Но я сумел отбиться и уйти.

Мавар посмотрел на небо.

— Исил восходит — начинается глухая ночь, — сказал он.

— Ты довел их? — вернул я эльфа к призракам прошлого.

— Да, конечно. Довел. Как — сам не понимаю. Словно в бреду, с сильным жаром, шагал и шагал. Если бы не Эйвель и Ареэль — не знаю, сдох бы в лесу, наверное. Рана воспалилась, ужасно болела. Лицо распухло.

— Как ты сказал? — поразился я. — Ариэль?

— А-ре-эль, — по слогам повторил Мавар. — Обе девушки — эльфийки, так уж вышло.

Он снова засмеялся. Посмотрел на меня внимательно.

— Тебе знакомо это имя? Как-то бурно ты воспринял….

— Не имя. В моем мире так называлась одна музыкальная группа. И называлась она "Ариэль". Не зная горя, горя, горя, в краю магнолий плещет море…, — негромко напел я старенький мотивчик.

— Н-да, удивительно. И песня, должно быть, веселая…, — задумчиво проворчал Мавар. — Ареэль стала моей vesse[37].

— Жучара ты, Мавар! — восхитился я. — Даже в худшем для себя положении нашел выгоду! И как ты с такой мордой привлек чье-то внимание?

— Героям в Росении очень трудно быть незаметными, — скромно ответил эльф, выдав изящную сентенцию. — Ареэль очень мне понравилась — не скрою сего факта. Но всякая инициатива исходила именно от нее. Она подстроила дело так, что это я сделал первый шаг навстречу. Умная женщина. Я до сих пор боюсь ее инициатив.

— Ты даже не говорил, что женат. А она из какого Дома?

— Дом Тарэльдар, очень малочисленный. Представители этого дома всегда стремились упрочить связи с каким-нибудь знатным родом, вроде Нолдор или Ваниар.

— А как же Мориквенди?

— Мориквенди, я уже говорил, отступил от многих своих притязаний после череды неблаговидных поступков. Но старейшины Тарэльдар закрыли на это глаза. Так что у нас все хорошо. Арэель подарила мне трех сыновей и дочь. И я благодарен судьбе за такой подарок.

Мавар резко, но совсем неслышно, встал на колени и выглянул наружу. Привлекая мое внимание, постучал ладонью по стене. Я тоже последовал его примеру и осторожно, словно гусь, вытянул шею.

— Идет, слышишь? — прошептал эльф.

— Еще бы не услышать, — едва шевеля губами, ответил я, — такие звуки я до смерти не забуду.

Дуруб-Бурзум вышагивал по улице и вертел головой, высматривая жертву. Он даже не уклонялся от нависающих над ним ветвей деревьев и высоких кустарников, так и пер бульдозером, перемалывая камни в мелкое крошево своими ножищами. А я-то думал, откуда столько щебня в городе. Дождавшись, когда он поравнялся с нами, мы с величайшей осторожностью пошли за ним. Для этого пришлось обратно перейти перемычку, потом влезть на уровень выше и по остаткам крыш топать вслед загулявшему исчадию ада. Я впервые обнаружил, что по таким перемычкам можно перейти на другую сторону улицы, и даже дальше. Видимо, строители специально проектировали город с такими опциями, чтобы при случае нападения извне можно было свободно перемещаться не только по земле, но и по воздуху, образно говоря.

Ночная тварь дошла до пересечения улиц и внезапно остановилась, завертев головой. Снова что-то защелкало в ее шее, ноздри зашевелились. Кого учуял Дуруб-Бурзум, первый слуга Улки? Не успев проанализировать ситуацию, почувствовал несильный удар локтем в бок. Мавар стоял с обнаженным мечом и показывал мне знаками, что нужно перейти на другую сторону улицы. Очередная перемычка была сильно разрушена и держалась на честном слове.

— Грохнемся, — едва пошевелил я губами.

— Ступай за мной, — ответил эльф и легким движением вскочил на уступ стены. Потрогав носком сапога каменную крепь, вступил на мостик, не внушающий доверия. Не успел я собраться с духом, как Мавар уже был на середине. Сделав небольшой прыжок, он добежал до противоположной крыши и махнул мне рукой.

Проклятье! Дуруб-Бурзум был почти надо мной, я даже видел его уродливую макушку, на которую по-ребячьи захотелось плюнуть. С трудом сдержав идиотский позыв, медленно и неспешно двинулся по перемычке, сжимая меч в потной ладони. Как бы не выскользнул! Хорошо, что Исил подсвечивал мне дорожку, иначе я бы улетел вниз, не заметив провала на середине пути. Прыгать, вообще-то было недалеко, но в такой ситуации, когда под тобой чувствительный нос и большие уши твари локализуют запахи и звуки с точностью до сантиметра, это было равносильно самоубийству. Мавар с искаженным от злости лицом замахал руками. Прыгай! Я оттолкнулся, и, не успев испугаться, оказался на другой стороне. Из-под ног вылетел камешек и канул вниз. Замирая от ужаса, я сиганул вперед и чуть не сбил эльфа с ног.

— Что ты так возишься? — прошипел он. — Путь безопасный, я уже не раз здесь ходил!

— Если бы ты еще предупредил заранее, сказал бы «спасибо», — я огрызнулся, вглядываясь вниз.

Камешек, упавший с перемычки, произвел тот шум, которого нужно было избежать. Дуруб-Бурзум недоуменно рыкнул, голова его завертелась быстрее. Вот он сделал два шага вперед, а потом неожиданно нагнулся и сунул руку куда-то в завалы. Раздался шум раскидываемых в сторону камней, потом отчаянный визг огласил притихшие окрестности. В лапе Дуруб-Бурзума трепыхалась какая-то зверюга, причем немаленькая, комплекцией схожая с Хватом. Ночной кошмар раздвинул пасть и сунул туда еще живую плоть. Хрустнуло, темная жидкость плеснулась наружу, орошая волосатую грудь твари.

— Пошли отсюда! — Мавар решительно шагнул в темноту. — Надо обогнать его и проследить дальнейший путь!

— Он голодный, — торопясь за эльфом, сказал я. — Эта тварь голодная, как тысяча орков! Надо на этом сыграть! Натравим на них Дуруба этого, пусть потешится! Блин! Как ты в темноте видишь?

— Шевелись, не разговаривай! — шипел где-то впереди Мавар.

В жизни не носился по ночным развалинам. Люди при свете солнца умудряются падать и ломать конечности, а здесь нагромождения камней, балок, торчащих веток и прочих прелестей, которых даже днем заметить трудно. Мы проскочили по крыше, перепрыгивая через провалы, отчего у меня сердце замирало от ужаса, и адреналин разгонял кровь по артериям, отчего в черепной коробке непрерывно стучали колотушки.

— Лестница! — предупредил Мавар и исчез из моего поля зрения.

Я пригасил скорость, чтобы не улететь вниз, осторожно нащупал лестничный марш и пошел вниз.

— Давай же! — голос эльфа звучал ниже. — Лестница целая…почти. Прижмись к стене и спускайся!

Мои глаза привыкли к темноте, да и мягкий свет Исила помог мне разглядеть полуразрушенный зал какого-то здания. Мавар стоял на выходе, опустив меч к земле. Я подошел к нему.

— Где мы?

— Смотри, отсюда начинается круговая улица, которая пересечет путь Дуруб-Бурзума, — сказал Мавар, — и мы аккуратно двинемся туда. Я, кажется, начинаю понимать его принцип движения. Он все время ходит по прямой, и подозреваю — к городской площади. Ты как? Еще не передумал?

— Уже жалею, — буркнул я, — что с тобой пошел. Сидел бы с Томаком наверху и любовался сверху на плешь этой скотины.

Эльф осклабился и рванул вперед. Чертыхнувшись про себя, я последовал за ним. Мавар вообще странно себя вел. За ним не водились такие авантюрные выходки, а вот что сегодня на него нашло? Былые воспоминания всколыхнули его душу, придали смелости действиям, или захотелось как можно скорее на тот свет отправиться? Фиг его знает, в душу эльфов я не заглядывал. Не знаю, что для них является приоритетом в экстремальной ситуации.

Хорошо, что на нас были темные одежды. Мы прижимались к стенам, и в их густой тени нас почти не было видно. Выдавал наше присутствие лишь слабый шорох щебня, а еще мне казалось, что я дышу, как паровоз.

Завернув за угол последнего перед пересекающей наш путь улицей дома, я по внезапно остановившемуся эльфу и напрягшейся руке, которая держала меч, понял, что мы все-таки влипли со своей безрассудной прогулкой.

— И куда это вы собрались на ночь глядя? — раздался ужасно знакомый голос, хриплый и гортанный.

Мавар стал поднимать меч.

— Подожди, — сказал я, выступая вперед. — Здорово, Бахтар! Прекрасная ночка, не находишь?

Под слабый свет Исила выступила кряжистая фигура орка, крепко держащего топор в левой руке. Бахтар как-то странно хрюкнул и раздвинул толстые губы в странной улыбке:

— А, pushdug glob! Ты живой? Однако!

— Закрой свою пасть, и слушай меня внимательно! — я демонстративно опустил меч вниз. — Если тебе дорога жизнь, бери своих воинов и вали отсюда, пока Дуруб-Бурзум не намотал твои кишки на свою руку!

Бахтар опустил топор.

— Где он, человек?

Примечание:

[1] Сказка Ганса Христиана Андерсона «Русалочка»

Глава пятая

— Собрался с ним воевать? — ухмыльнулся я. — С каких это пор орки осмелели, чтобы бросить вызов посланнику Улки?

Я бросил быстрый взгляд по сторонам. Из темноты выступили несколько орков и взяли нас в плотное кольцо. Мавар был спокоен; ни один мускул не дрогнул на его покалеченном лице, только рука, сжимавшая рукоять меча, была слегка напряжена. Бахтар после моих слов проскрежетал зубами:

— Много на себя берешь, смертный! Не забывай, зачем мы здесь! Но Бахтар умеет думать головой, и не будет давать приказ убивать вас сейчас! Отдайте нам свое оружие!

— Неподалеку от нас ходит тварь, а ты собрался отобрать наши мечи? — хладнокровно спросил Мавар. — Может, стоит отложить разговор на время?

Бахтар что-то неразборчиво рыкнул, и сопящая от негодования группа орков окружила нас, демонстративно взяв топоры наизготовку. Эльф сжал рукоять меча, даже слегка приподнял клинок, но благоразумие сыграло решающую роль. Он со стуком вогнал меч в ножны, и, переглянувшись со мной, отстегнул его от пояса. Наши мечи легли на землю. Один из орков подобрал их.

Послышался тяжелый топот чьих-то ног, и на нас неожиданно вывалился еще один орк. Он подбил ладонью вверх свой шлем, съехавший во время бега на глаза, и прерывисто бросил:

— Бахтар! Эта тварь идет к Трем Башням! Я проследил его путь до дальнего поворота, но он не стал сворачивать…. О!

Это он нас увидел и сразу сбился с делового тона. Недоуменно перевел взгляд на вожака, и его немой вопрос читался так же легко и естественно, если бы боец задал его вслух: «а почему эти людишки до сих пор не связаны, и что они вообще тут делают в наших доблестных рядах?» Ну, пусть не так длинно и витиевато, но суть междометия была понятна.

— Командир! Это же тот самый парень! — орк вплотную подошел ко мне и вперил в меня свои маленькие глазки. — А как он здесь оказался? Вы их взяли?

— Много вопросов задаешь, Сагар, — важно ответил я, — и не ты здесь командуешь. Так что приглуши звук.

Сагар отпрянул от меня, лицо его перекосилось от злости.

— У тебя есть какой-то амулет, я знаю! Бахтар, давай отберем его, иначе он опять улизнет!

— Хватит без толку языком трепаться, я знаю, кого схватил и что у них есть, — решил что-то про себя Бахтар, перекидывая топор с одной руки в другую. — Люди, вы идете с нами. Обещаю, что ничего с вами не произойдет, только если сами под лапу Дуруб-Бурзума не попадете!

Орки довольно захрюкали, оценив шутку своего вождя. Они были очень уверены, что мы никак не сможем сбежать в темные проулки развалин. Бахтар что-то коротко сказал — все разом замолкли. Главный орк поднял лапу, и, не оборачиваясь, дал приказ:

— Ох-хор! Обыщи этого шустрого парня и возьми амулет! И руки свяжи обоим!

Один из орков вывернул мне руки, а названный Ох-хор деловито залез под мой комбинезон и вытащил амулет. Не особо церемонясь, он обрезал шнур ножом и отдал вожаку. Наши руки не стали заламывать назад, а просто связали кожаными ремешками, выставив их впереди. Бахтар даже как-то обыденно засунул амулет под свою сбрую и продолжил отдавать команду:

— Гшах-даг, ты идешь впереди, смотришь во все стороны. Тварь сильно шумит, но твои шаги может учуять. Будь осторожен.

— Ohg, Bahtar[38]! — от нас отделился один из орков-бойцов, и, несмотря на грузность, легко оторвался от основной группы, исчезнув в тени стен. Мы вытянулись в цепочку и стали продвигаться следом за дозорным, стараясь ступать как можно тише. Присутствие демонического существа на соседней улице ощутимо напрягало всех. Шедший за мной Мавар до сих пор хранил молчание. Что у него было на уме — я бы все равно не узнал. Наши разговоры в любом случае пресекли бы. Без оружия было плохо, а без амулета — вообще паршиво. Так мы и шли: Сагар чем-то недовольный пыхтел позади нас, а сам вожак неожиданно исчез с поля зрения.

Из темноты раздался негромкий крик ночной птицы. Все остановились, как вкопанные и прижались к стене. Из-за поворота с шумом выползла громада адского персонажа. Дуруб-Бурзум продолжал свой путь по улице, так и пер прямолинейно. Его глотка периодически исторгала какой-то непонятный скулеж, словно безумный голод терзал изнутри это большое тело, и не находилось сил утолить его. Топая огромными ножищами по дороге, ломая ветки деревьев, мешающие его продвижению, Дуруб-Бурзум придерживался одной только ему ведомой конечной цели.

— Три Башни, — прошептал за моей спиной Сагар. — Он идет туда!

— Что там, в этих башнях? — любопытство стало разбирать меня. — Ваша нора?

— Молчи, кровник! — зашипел орк. — Тебе не разрешали рот открывать!

— Можно подумать — тебе позволили, — огрызнулся я.

— Uglmog[39]! — откуда-то сбоку вынырнул Бахтар и посмотрел на нас злыми глазами. Энергично взмахнув рукой, он стал распределять с помощью жестов своих бойцов. Почти как спецназовец, етить его!

Без амулета плохо, очень плохо. Даже несмотря на уверения знающих людей, что Анар не будет работать в чужих руках, это мало помогало. Я нервничал, причем не от авантюрной задумки Бахтара, а от того, что амулет вдруг да начнет давать сигналы, что обнаружена Калитка. Исключения в жизни почему-то происходят гораздо чаще, чем мы предполагаем.

— Сагар! Вперед! Вы втроем держитесь возле меня!

Бахтар был еще тем авантюристом. Послав своих бойцов на помощь Гшах-дагу, он перевел нас на противоположную сторону улицы, откуда хорошо была видна фигура Дуруб-Бурзума. Я до сих пор не мог сообразить, что же хочет сделать орк. Не собирается же он в самом деле нападать на чудище и завалить его здесь с помощью топоров!

Картина происходящего внезапно изменилась. Четверо орков во главе с Гхаш-дагом выскочили на середину улицы и встали так, чтобы свет двух лун хорошо освещал их. Раздался залихватский свист. Тварь дернула головой и с такой резкостью повернулась к источнику звука, что я не позавидовал оркам. Увидев перед собой большое количество мяса, Дуруб-Бурзум торжествующе взревел. Для него, как мне показалось, еще никто не делал таких подарков. Земля содрогнулась под мощной поступью ночного демона. Орки разбежались в разные стороны с ловкостью акробатов и образовали круг. Сверкнули топоры. Один из бойцов, пока другие отвлекали внимание демона, подскочил со спины и со всей дури шарахнул лезвием по его левой ноге. Я такого рева никогда в жизни не слышал! Он был чем-то похож на локомотивный гудок, такой же надсадный и тревожный. Только Дуруб-Бурзум не был локомотивом. Перед нами, наливаясь злобой, стоял гигантский монстр, только на двух лапах. И куда он дернется в следующую секунду, зависело наше дальнейшее поведение.

— Пошли! — Бахтар махнул рукой, но сам не стал рваться вперед.

Сагар подтолкнул меня в спину, и я, пожав плечами, не испытывая никакого желания лезть в центр событий, медленно двинулся по дороге.

— Что вы хотите он нас? — зло спросил я у орка.

— Сейчас узнаешь, — пообещал Сагар.

Демон, получив чувствительную рану, серьезно включился в драку. Если до этого он был похож на дикого, злого и необузданного, но все же флегматичного зверя, то сейчас я не завидовал оркам. Тварь обезумела. То один, то другой подскакивал к Дуруб-Бурзуму, взмахивал оружием и тут же отбегал обратно. Но при всем хаосе в движениях задача преследовалась одна, и она четко выполнялась. Демона постепенно разворачивали в противоположную от Трех Башен сторону. И проясняющаяся картина мне не понравилась. Пока мысль окончательно оформлялась в ужасную догадку, сильный удар сзади по ногам заставил меня упасть на колени. Проклятый Сагар, крепко удерживая меня за ворот комбинезона, с напряжением смотрел на разворачивающееся действие. Вожак орков таким же способом усадил Мавара.

— Ах, ты ж, козлина! — с чувством сказал я, поняв, что для нас готовят орки. — По-мужски не захотел с нами разобраться, падла! Отдай мне меч, и можешь позорно прятаться!

— Говоришь много, человечек, — усмехнулся Сагар, кидая взгляд на вожака.

Бахтар хранил молчание, держа топор возле шеи Мавара. А клубок из орков и озлобленного Дуруб-Бурзума приближался, пусть и медленно, но неумолимо. Бойцы Бахтара действовали, словно заправские загонщики. Земля содрогалась все чаще, а я пребывал в каком-то оцепенении. И это все? Так просто? Одна дурацкая идея привела к гибели? Мне не хотелось погибать в чудовищных лапах твари.

Отбиваясь от свистящих в воздухе топоров, демон неумолимо приближался к нам. Орки-загонщики вдруг разом прекратили свою забаву и, набрав скорость, промчались мимо нас.

— Все! Уходим! — Бахтар сделал шаг назад.

— Передавай привет моему названному брату Пурз-огу, — наклонившись к моему уху, прошептал Сагар, — которого вы убили в Шелестящем Лесу. Почувствуй остроту зубов Дуруб-Бурзума!

Прямо как рекламный слоган прочитал!

— Эй! Вам же нужны наши головы! — заорал я. — Как же ты докажешь, что совершил кровную месть! Без моей башки тебе хрен на блюдце покажут, гнида!

— Не ори, они убежали, — вскакивая на ноги, сказал Мавар торопливо. — Вставай! Не время глотку драть!

— Куда бежать? — вид приближающегося демона с торжествующим воем прибавили мне прыти. — Ни амулета, ни мечей!

— Вперед!

И мы помчались! Мама дорогая! Я никогда в жизни так не бегал! Ветер в морду — волосы назад! Руки связаны, и хорошо еще, что не за спиной! В этой сумасшедшей ночной гонке самое главное — держаться Мавара, которого я довольно слабо различал в тени развалин, но благодаря лунным светилам, умудрился не потерять.

— Беги посредине! — предупреждающе крикнул эльф и завернул за угол.

Оказывается, Дуруб-Бурзум тоже умел бегать. Неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу, он споро ковылял за нами, несмотря на раны. Голод — не тетка, научит шевелить суставами. Мне же было очень неуютно от присутствия за своей спиной мерзкой туши. Все это время по позвоночнику разливался ледяными волнами страх. И этот страх гнал меня вперед. Сколько мы бежали — одному Творцу известно. Кажется, мимо промелькнуло несколько поворотов на другие улицы, потом пошли виллы, удивительно каким образом сохранившие большую часть своего великолепия. Мы и их миновали, выскочив на мрачный перекресток, окруженный обгоревшими домами. Здесь когда-то бушевал пожар, уничтожив всю красоту белого камня.

— Не стой! Дальше, дальше! — голос Мавара нисколько не сбился, дышал он ровно, но ход стал замедлять. Все же немолодой он уже, мелькнула в голове мысль.

Кросс закончился неожиданно. Я внезапно потерял эльфа из виду, но не успел осознать этого факта, как услышал тихий крик:

— Влево возьми! Да не верти головой!

Я взял влево и застыл перед большой каменной стеной, в которой зиял провал. В этом провале мелькнула фигура эльфа, и я нырнул вниз. Мавар стоял в каком-то странном месте, больше похожем на заброшенный сад. До меня даже доносился тонкий, едва обоняемый запах то ли цветущей яблони, то ли разрезанного свежего ананаса. Я не мог понять этого в силу совершенно другого отвлекающего фактора: обиженного рева Дуруб-Бурзума, потерявшего нас.

Получив чувствительный толчок в плечо, я уже без спешки двинулся следом за Маваром. Мне было не до любопытства; от усталости я едва шевелил ногами. Мы осторожно поднялись по захламленной лестнице и проникли вовнутрь жилища. Только там эльф облегченно выдохнул:

— Здесь мы в безопасности. Давай сюда свои руки — развяжу.

— Не понял, — я протянул запястья, — ты уже освободился?

— Давно, пока ты стену подпирал, — ухмыльнулся Мавар. Он наклонился и вытащил из сапога небольшой нож с деревянной ручкой. Клинок был неширокий и короткий, предназначенный больше для неожиданных ударов в ближнем бою. Мавар аккуратно обрезал ремешок и спрятал нож обратно.

— Обленились орки, совсем у них с воинским делом плохо, — Мавар, судя по голосу, пребывал в хорошем настроении. — Не стали тщательно обыскивать меня. Или не захотели. Все-таки Бахтар сохранил остатки воинской чести. Руки завязал спереди, давая нам какой-то шанс на спасение. А мог бы стянуть ноги и бросить демону на закуску.

— Он же орк! — напомнил я. — Какая у него честь? Кто не похож на него — кишки выпустить стремится!

— Не скажи, — спокойно ответил эльф, — Бахтар соблюдает некоторые принципы честной игры. Согласись, при прочих неудобствах мы бы не ушли от погони.

— Какой-то у нас странный разговор получается, — я огляделся, куда же мы попали. Все как обычно. Пустой дом с большими комнатами, часть из которых разрушена. Вилла для богатых: внутренний дворик с заброшенным садом и прочие атрибуты ушедшей сладкой и заполненной негой жизни. — Давай искать место, где бы приткнуться. Спать охота.

— Пошли на верхний этаж. Там есть площадка, на которой можно безопасно провести ночь. Во всех эльфийских жилищах есть такие укрытия от проникновения извне.

Я уже настолько привык шарахаться по ночам, что без особого напряжения в глазах поднялся по лестничному маршу, оказавшемуся, на удивление, почти целым. Мавар маячил впереди, держа в руках снова извлеченный из сапога нож. Площадка, о которой говорил эльф, представляла собой полукруглое помещение с балюстрадой — этакая беседка на крыше. Судя по обвалившимся балкам, беседка имела крышу, которая не выдержала проверку временем.

— Здесь часто бывают землетрясения? — спотыкаясь на каждом шаге, я пробрался в самое чистое, по моему мнению, место и бросил на пол свой многострадальный комбинезон.

— Раньше постоянно трясло, — подтвердил Мавар, присаживаясь рядом. — Город постепенно разрушается.

— У меня возникли подозрения, что ты здесь раньше бывал, — огорошил я эльфа. — Ты себя очень уверенно ведешь на улицах, знаешь, где спрятаться, куда бежать.

— Говорил же, что тебе в Сыске работать надо, — засмеялся напарник. — Ладно, скажу тебе одну вещь: Видмарица — вотчина Дома Мориквенди. Здесь проживали несколько его родов, в том числе и род моего отца. А эта вилла принадлежала моему прапрадеду Айрондиру. Он состоял в Городском Совете и несколько десятков лет возглавлял правление важных лиц Видмарицы.

— Проще говоря — аристократов, — кивнул я, слушая Мавара с закрытыми глазами, и уже не удивлялся. Здесь каждый эльф кичится своим происхождением. Куда ни плюнь — сплошная аристократия. Даже Мавар поддался искушению приобщиться к сонму славных предков. Только вот почему таким способом? Испытывать лишения, рисковать жизнью — и все это ради посещения своего родового гнезда? Неожиданно в мою голову посетила догадка, некая искра, высвечивающая темные уголки стародавней проблемы.

— Мавар, ты говоришь, что это дом твоего рода? Тогда ответь мне на вопрос: ты знал о точках перехода? Что это за порталы, которые перебрасывают человека из одного места в другое в пределах города?

— Я догадывался, что такие точки существуют, — признался Мавар, — потому что прочитал много старинных рукописей. В некоторых из них прямо указывается на порталы. Даже описываются методы их работы. Но эти манускрипты были предназначены для специфического изучения. Там слишком много слов, которых я не понял, да и до сих пор не понимаю.

— Что-нибудь помнишь? — с ехидной улыбкой спросил я.

— Да, сейчас…, — Мавар на несколько секунд замолчал и после чего выдал требуемое. — Подпространственный прыжок, альтернативное перемещение, частота проекции, волновые колебания, квант времени. Ну, это то, что я сейчас навскидку сказал.

Хорошо, что эльф не видел моего лица. Потому-что у меня отвисла челюсть, самым настоящим образом, отвалилась вниз под тяжестью таких терминов. Настоящих научных терминов, которых, по моему разумению, здесь вообще не должно было быть. Если встречу с паровыми механизмами и воздушными шарами я как-то пережил и осмыслил, то услышанное сейчас не влезало в мою голову.

— Ты что молчишь? Тебе знакомы эти слова? — участливо спросил меня эльф. В его голосе тоже послышались едва скрытые нотки ехидства.

— Не поверишь, но они знакомы мне. И объяснить их истинный смысл я могу, но применить в настоящей жизни не получится. Образования не хватает.

— Тогда понятно, почему на тебя реагируют порталы, — Мавар яростно зачесался. — О, Боги! Как же я хочу помыться!

— Почему? Есть версии? — зацепился я за слова эльфа.

— Наши предки пришли откуда-то из другого мира, очень и очень давно. Мы были могущественны, сумели подчинить себе дикие племена, отвоевали себе земли и построили Атриду. Но, как я понял из книг, не собирались терять связь с настоящей родиной. Поэтому создали порталы, которые помогали им иногда ходить в мир исхода. Зачем — не спрашивай, я не знаю. Так вот, существует версия наших ученых, что Врата эльфы строили с учетом своих биоволн, которые помогали организму легко пережить процесс перехода из одной точки в другую. Если предположить, что ты проживаешь в покинутом эльфами мире — все сходится. Невидимые порталы реагируют на твою биологическую метку и открываются для тебя.

— Мавар, я тебя не узнаю, — я был потрясен, — ты же ходячая энциклопедия древних технологических терминов! Конечно, тебя нельзя использовать по прямому назначению, но узнать много интересного даже нужно! Вот, значит, как! Биометка! Ну, конечно, же! Подожди, получается, что я могу находить Калитки без амулета Анара?

— Анар всего лишь корректирует поиски, существенно снижая энергетические затраты, — Мавар пошевелился, чтобы встать. — Интересно все же, куда делся Дуруб-Бурзум? Я не слышу его воплей. И где его лежка, интересно было бы выяснить….

— Эй, Мавар, не отвлекайся! — я заторопился, боясь, что эльф собьётся с правильной дороги, пока у него есть желание говорить на эту тему. — Что входит в понятие «биометка»?

— Не знаю точно, — я даже почувствовал в темноте, что Мавар пожал плечами, стоя ко мне спиной и опираясь на перила балюстрады, — но всегда отличительным знаком является кровь. В тебе течет кровь….

— Эльфов? — обалдел я.

— Кос, не примазывайся к нашей крови, — плечи эльфа затряслись. Ну, конечно, ржал про себя, гад! — Все гораздо проще. Мир исхода был насыщен какими-то определенными элементами, входящими в состав воздуха, и это обстоятельство накладывало свой отпечаток на живущих там. Так наши ученые нашли гениальное решение, способное отличать тех, кто жил там, их потомков, включая людей и гномов, от пришлых из других измерений. Тойоны в наши порталы войти не смогут ни при каких условиях! Орки, кстати, тоже; и не надо беспокоиться, что, имея Анар в своих руках, они смогут правильно им распорядиться. В этом твоя уникальность — в твоей преемственности.

— Значит, я смогу вытащить вас всех порталом из Видмарицы? Осталось найти точку, которая перенесет нас в другое место, может, даже в Водосад или другой город! Мне здесь уже все обрыдло! У меня столько вопросов! Нужно найти знающих людей, которые подскажут мне, что делать дальше! Мы ведь решили основную задачу!

— Поменьше эмоций, Кос, — Мавар вернулся на место. — Нам надо все тщательно спланировать, чтобы не попасть в лапы тойонов.

— Ты ведь не ответил на мой вопрос, — не унимался я, — ты ведь бывал здесь?

— Я изучал древние карты, — вздохнул эльф, — сохранившиеся после ухода предков на западное побережье. Очень хорошие карты с подробным планом улиц. У меня очень хорошая память, двух-трех раз хватает, чтобы я полностью запомнил мельчайшие детали. Я просто воспроизвел по памяти эту самую карту и наложил ее на развалины Видмарицы. Тут.

Мавар постучал пальцем по своей макушке, заворочался, плотнее укутываясь в свой комбинезон. Ночи до сих пор стояли прохладные, несмотря на приближающееся лето, а эльф уже стал потихоньку пошмыгивать носом. Кое-как устроившись, он пробормотал:

— Только здесь очень многое изменилось, улицы завалены, дома разрушены, некоторые ориентиры не срабатывают. Неплохо сохранилась только северо-западная часть города. Так что всю схему мы не сумеем воспроизвести…

Обратный путь до нашей норы обошелся без лишней нервотрепки и приключений. Эльф действительно хорошо ориентировался в «геолокации», сверяясь со своей картой в голове. Вчерашние его слова о своей способности я воспринял, если быть честным, скептически. То, о чем он говорил, попросту не могло быть. Да, существуют уникумы с феноменальной памятью, но ориентироваться в разрушенном городе на основе древних карт, когда время стирает не только внешние географические ориентиры, а даже умудряется разрушать горные массивы — похоже на браваду выжившего из ума субъекта. К чести эльфа — он оказался верен своим словам. И вывел нас к штабу с погрешностью в полусотню метров. Мы успели нырнуть в тайный лаз до того момента, как на улицах появились первые патрульные группы. И попали под прицел «слонобоя». Фарин караулил вход в подвал, сидя в импровизированном блокпосту из больших тесаных камней.

— Явились — не запылились, — ворчливо, но с нотками облегчения сказал Фарин, выглядывая наружу. — Валите вниз, сейчас Грэм устроит вам торжественные мероприятия.

— Совсем злой? — уточнил я.

— Как голодный вампал, — подтвердил гном, — а тебе я бы посоветовал придумать что-нибудь для Кели. Девка совсем заблажила. Сейчас с тебя две шкуры снимут, гхы-гхы!

Грэм встретил нас, стоя на середине подвала. Лицо его не предвещало ничего хорошего для провинившихся. Звякнув ножнами, он сделал шаг вперед, и напряженным голосом (он пытался сдержаться и не начать орать с самого начала) спросил:

— Как понимать ваше исчезновение? Почему бросили отряд? Мавар, в следопытов решили поиграть? Где вы были, дьявол вас забери!

— В догоняшки с этим дьяволом играли, — эльф обошел стоявшего скалой командира и направился к скамье.

— Вы нарушили дисциплину, парни! — Грэм, как мне показалось, был слегка растерян. Он был не в той ситуации, когда мог жестко приказывать и наказывать за неповиновение. Ни я, ни Мавар не состояли в его отряде, а были всего лишь приданы для усиления. Что мы за люди, как себя поведем при более жестком нажиме — Грэм не знал. А наш косяк требовал наказания. И как тут быть? Мне даже стало жалко командира.

— Грэм, ты извини нас, — Мавар, к его чести, решил покаяться, а не строить из себя оскорбленного аристократа, — мы действительно сглупили. Но ситуация требовала каких-то решительных действий. И мы выяснили, что Дуруб-Бурзум стремится проникнуть к так называемым Трем Башням. Каждую ночь он рвется туда, а орки пытаются его отвлечь от цели.

— Орки? — переспросил Грэм, присаживаясь рядом с эльфом. — А они каким боком?

— Что-то у них там есть. Мы напоролись на патруль Бахтара из клана Речных Топоров. Они тоже караулили демона.

— Они отобрали у вас оружие? — вздернул брови Грэм. — У тебя, Мавар?

— А что делать? — пожал плечами эльф. — Пришлось подчиниться.

— Так, давайте по порядку, — разозлился командир, — я ничего не понимаю!

— Пусть Кос расскажет. У него лучше получится, — хитрый Мавар сбросил на меня доклад о происшествии, а сам будет руки умывать!

Я мельком взглянул на надувшуюся Кели, на сонное лицо Томака, только что проснувшегося от громких голосов, потом вздохнул и подошел к стене, на которой чернела схема. Внимательно посмотрел на нее и в отместку попросил Мавара помочь мне с прорисовкой улиц. Чтобы не сидел с довольным видом.

— В результате разведывательной акции мы обнаружили, что ночная тварь стремится в какую-то определенную точку города. Мы решили проследить за Дуруб-Бурзумом, но столкнулись с орками. Учитывая превосходящие силы противника, вынуждены были сложить оружие. Орки сумели отвлечь внимание твари и направили ее на нас. Видимо, мы в роли жертв должны были служить для нее отвлекающим от главной цели моментом. Бахтар приказал связать нам руки, однако этим дело и закончилось.

Я перевел дух, схватил фляжку с водой, лежавшую на камнях, сделал пару глотков, а тем временем Мавар толстыми линиями раскрашивал стену. Томак окончательно проснулся и с интересом смотрел на меня.

— Нам удалось сбежать и спрятаться от преследования. Вот, вроде бы и все, — я пожал плечами. — Да, амулет у меня отобрали.

— Мы здесь застряли, — впервые я видел Грэма таким раздавленным, — застряли, как крысы в ловушке, и ничего сделать не можем! Помощи ждать неоткуда, нужно рассчитывать на свои силы, а как?

— А вы как хотели? — возмутился я. — Шли сюда с целью геройски погибнуть при уничтожении портала, и чтобы голова не болела? Вот где самое интересное начинается! Шевелите мозгами, товарищи! У нас есть несколько гранат, есть почти готовый план города, есть маршрут продвижения Дуруб-Бурзума! Этого мало? Смотрите, орки локализованы в этом районе, так называемом «Три Башни». Теперь мы точно знаем, что они пасутся там! Значит, штаб наемников и «Волков» находится, примерно, здесь!

Я ткнул в переплетение улиц, и Мавар, кивнув головой, поставил там жирную точку и обвел ее красивым эллипсом. Четкий у меня помощник.

— Между орками и людьми есть договоренность не конфликтовать, тойоны тоже не вмешиваются в это равновесие. Значит, чтобы нарушить его, надо придумать нечто, что обрушит всю конструкцию. Нам нужна хорошая драка всех со всеми, а мы будем наблюдать за ней! И как только махач распространится по городу — уходим отсюда! Куда? Решай сам, командир! На юг, так на юг. Обратно в Гиблую Топь — пусть так! Лучше плохо идти, чем хорошо сидеть!

— Идея хорошая, — злой лед в глазах Грэма растаял, — но каким образом мы столкнем лбами все группировки? Или уже придумал?

— Применим принцип Джона Сильвера, — сказал я с ухмылкой. — Проведем переговоры со всеми сторонами, предложим каждой что-то нужное только им, а сами зароним зерно сомнения. Расшатаем ситуацию изнутри. Рассорим орков с «Волками», а там и тойоны подключатся.

— Поддерживаю, — быстро откликнулся Томак.

— Тебя не спросили, — проворчал Грэм. — Кто это такой: Джон Сильвер? Не слышал о таком.

— Пират, злодей, но со своеобразным чувством долга, как у Бахтара, — я покосился на Мавара.

— Хорошо, Кос, с чего думаешь начать?

Вместо ответа я обратился к Мавару:

— Ты сможешь подсказать, есть ли поблизости вилла аристократа?

— Неподалеку стоит родовой дом Лерохана, но вход в него сильно завален. Если удастся в него проникнуть — есть шанс, — Мавар меня прекрасно понял.

— Тогда займемся раскопками, — я широко улыбнулся и подмигнул Кели. — Не вешать нос, гардемарины! Через пару-тройку дней мы вылезем из этой норы и будем весело убегать по лесным тропинкам к себе домой!

— Со мной далеко не убежите, — буркнула девушка.

— Я тебя на руках понесу, — пообещал я.

Глава шестая

Молочный туман беззвучно растворился за моей спиной, словно его и не было, только спину обдало приятным холодком. Я вышел из арки пространственного перехода, внимательно огляделся, вспоминая, куда мне нужно идти. Светило солнце, где-то яростно дрались воробьи; их оглушающее чириканье напомнило о наступлении благодатных летних дней. Теплый ветерок пронесся между завалами замшелых камней и поднял кучу мусора, завивая его в тугую косу. Потом, наигравшись, резко швырнул его на стену, вставшую на пути.

Перебравшись через забор, я оказался в том самом внутреннем дворике, откуда началось мое путешествие по городу-призраку. Усмехнувшись, я исправил самого себя. Видмарица, кажется, перестала быть этим самым призрачным городом. Здесь же толпами шастают все, кому не лень! Поражаюсь, что можно было найти в уже идеально вычищенном от древних вещей месте!

Я задрал голову, прицениваясь к высоте стены, чтобы забраться наверх, к страшным горгульям и разбитым статуям. В таком положении меня и заметили. Это был Трескун. Он маячил на верхней площадке, и, услышав шорох щебня, высунулся наружу.

— Ого! Кого я вижу! Живой! — воскликнул молодой волчонок. Удивительно, но в его голосе не было злости, скорее, удивление и смятение.

— Долго пялиться на меня будешь, чудо шерстяное? — хмыкнул я, уперев руки в бока.

— Почему — шерстяное? — был сбит с толку Трескун.

— Потому-что зеленое. Сам догадайся. Ну, поможешь подняться, или мне уйти?

— А… что тебе надо? — Трескун или был идиотом с рождения, или последняя встреча с вампалом отсушила ему мозги и способность трезво мыслить.

— Поговорить с голованом, — вздохнул я. — Дело у меня к нему есть.

Трескун исчез из виду, и появился через несколько минут, когда я с отрешенным видом обозревал пустой бассейн и черепки от статуй, сваленных вниз с площадки, чтобы, наверное, не мешались под ногами. Вместе с Трескуном пришел Сурик и еще какой-то мужик в сбруе. Они сбросили мне веревку, помогли подняться. Как только я очутился наверху, незнакомый вояка приказал стоять смирно и не шевелиться. Обхлопав меня, а заодно и сбив пыль с тряпья, он кивнул, и Сурик велел двигаться вперед.

— Смотрю, не доверяете мне, — заметил я схватившуюся за меч руку Сурика. — Что я могу сделать безоружный? Пистолет я сломал, меча тоже нет. Даже ножик мой голован себе прихапал.

— Топай, не болтай языком, — Сурик был настроен воинственно.

Клык сидел на своем шатком стуле, закинув ногу на ногу, и вычищал щепочкой грязь из-под ногтей. На меня он глянул исподлобья, дурацких восклицаний о моей живучести не исторгал, беря поистине драматическую паузу.

— По какому вопросу пожаловал? — наконец, спросил Клык. — Долг вернуть?

— С долгом чуток повременим, — прокашлялся я, — есть более интересные дела.

— Да? И какие же? — голован щелчком отправил щепку в угол, обхватил колено руками.

— Помощи пришел просить.

«Волки» расхохотались. Да, я бы тоже веселился, если бы должник пришел ко мне и нагло попросил помочь ему, усугубляя и без того свое тяжелое положение.

— Тебе нужна наша помощь? — Клык не смеялся, но губы скривил в едва сдерживающейся улыбке.

— Не задаром. У меня есть что тебе дать.

— Вот как? — Клык задрал брови, и это удивление не было наигранным. — Ты нашел клад? Тогда это меняет дело.

— Нет, слишком мелко копаешь, голован. Мое предложение гораздо ценнее клада. Амулет Анара….

Клык резко вскочил со стула, да так, что древнее изделие возмущенно заскрипело и зашаталось. Он зашел ко мне со спины и чуть ли не в ухо спросил:

— Что за нужда заставила предложить нам амулет?

— Мне надо уйти из города, но я не могу по многим причинам….

— Друзей своих отыскал? — ухмыльнулся Клык. — Везунчик. Знаешь, мои люди всерьез считали, что болотная тварь сожрала тебя, а я был другого мнения. Как видишь — оказался прав. Какой-то ты скользкий, резкий, головой мало думаешь, все больше по ситуации да по настроению. Почему-то это тебе помогает. Вот я и сказал своим ребяткам: жив наш гнедой, вы еще его увидите. Прав я?

Это Клык уже крикнул своим «волкам», и те уважительно загудели.

— Значит, ты хочешь в обмен на амулет выйти из Видмарицы с нашей помощью?

— Точно. Такова моя цель.

— Хм, — Клык снова сел на стул, — твое предложение меня озадачило, честно. Почему? Ведь амулет — очень древний артефакт, за которым охотятся чуть ли не все «весёлые копатели» Росении. Потому его и держат поближе к дворцу князя Стояна, чуть ли не под семью замками и с полком княжеской гвардии в карауле. А ты приходишь ко мне и спокойно предлагаешь его. В чем подвох? Неужели в нем нет никакой ценности?

— Он очень ценен, Клык. Хочешь знать, почему? Анар открывает невидимые порталы, с помощью которых можно перемещаться из одной точки города в другую, а также в другие города Атриды. Представь себе возможности амулета, голован, и поймешь, что я тебе предлагаю!

— Я понял, — голос у Клыка внезапно сел. Он растер щеку, и я даже услышал скрип щетины. В отличие от меня голован изредка брился, а я уже превратился в лешего, заросшего и страшного. — Значит, хочешь улизнуть из города с нашей помощью? Ладно, согласен.

— Отлично, теперь поговорим о деле, — я завел руки за спину и прошелся вдоль застывшего Клыка. — Амулета сейчас у меня нет. Я шел сюда, очень рискуя своей жизнью. Патрули тойонов шныряют по всему городу. Орки прознали каким-то образом, что у меня Анар, и уже пытались поймать меня. Хрен им по всей роже! Не доверяю я им. Но вынужден предупредить тебя: они могут оказаться более удачливыми. Я уже вторую ночь наблюдаю, как они отираются возле моего убежища. Ищут меня.

Клык как-то странно усмехнулся, покрутил шеей, словно его мучил остеохондроз, и покачал пальцем в воздухе:

— Ох, ты и хитришь, гнедой! С орками хочешь меня столкнуть? У нас перемирие.

— Какое перемирие, Клык? — я засмеялся. — Получив в руки такой мощный артефакт, орки сверху на вас плевать будут и хохотать. А ведь Анар может показывать путь в иные миры. Представляешь, какую силу они получат?

— Да, представляю, — голован простучал пальцами какую-то дробь по стулу. — У тебя есть план, парень? Не мог же ты просто так прийти к нам без готового рецепта.

— Орков надо выбить быстро и аккуратно, чтобы тойоны не поняли, что происходит в городе. Они сейчас заняты поиском нашей группы, и у нас, по сути, на перемещение остается только ночь. А ночью ходит Дуруб-Бурзум…. Чего ржете? Не видели еще? А я видел. Все, что говорил Бахтар — правда. В городе живет очень страшная тварь, похлеще вампала. Будьте бдительны.

— Ни разу не видели, — Сурик расплылся в ехидной улыбке, — мало что ты придумал….

Мне вообще не хотелось разговаривать с «волчонком», но следовало кое-что вбить в мозги непуганых «чоповцев», чтобы проняло.

— Дуруб-Бурзум здесь и не ходит, потому что его привлекает район, где высятся Три Башни, — я неопределенно ткнул в сторону пальцем, — где-то в северной части города. Да вы должны были видеть их. Они хорошо сохранились. Так тварь почему-то стремится прорваться именно туда. А орки всячески отвлекают демона от своего схрона. Можно воспользоваться моментом, когда они снова выйдут на охрану штаба. В патрулях ходит по шесть-семь бойцов. На месте остаются еще пятнадцать особей. Как только орки начнут отводить демона от Трех Башен — вот тут и можно разом накрыть их логово. Быстро уничтожаете основные силы и ждете прихода остатков группы. Как только ваша задача будет выполнена — я отдаю вам амулет. Вы рассказываете нам, где находятся патрули тойонов, и в какую сторону нам лучше уходить. И мы тихо испаряемся.

— Как все просто, — покачал головой Клык, — и главное, ваша группа в выигрыше.

— Баш на баш. Ценность нашей жизни равносильна ценности Анара, — витиевато произнес я.

— Он подставляет нас! — возмутился Сурик.

— Цыц! — рявкнул Клык. — Не вмешивайся, когда не просят!

Помолчав, голован спросил меня:

— Там точно двадцать орков?

— Ну, может, еще один-два где-нибудь хорошо укрылись. Но не больше. Это точные сведения, — твердо ответил я.

— Будем считать, что двадцать две особи. Это большая сила.

Клык бросил быстрый взгляд на незнакомого бойца, молчаливо стоявшего в сторонке и не принимавшего участия в разговоре. Он чем-то напоминал Рикера и Чирка — такой же солидный дядька, знающий свое дело и лишний раз не выпячивающий свои достоинства. Воин был точно из группы наемников, без этих понтовых кожаных причиндалов на теле, но в добротной сбруе и с полным обвесом из смертоносного железа на широком поясе, да еще с парой засапожных ножей. Зубастый хищник. Вот поэтому их и надо срочно утилизировать, чтобы они не встали на нашем пути.

— Что скажешь, Тит?

— Надо обсудить — дело странное, — пробурчал воин, скользя по мне ничего не значащим взглядом.

— Так что мне сказать своим друзьям? — я стал для виду проявлять нетерпение.

— Сможешь завтра утром подойти сюда со своим командиром? — спросил Клык. — Мне нужны точные сведения о позициях орков, о патрулях тойонов и о ваших планах. И амулетик свой прихвати. Хочу убедиться, что он у тебя.

— Ладно, — голос мой даже не дрогнул, — завтра утром встречаемся на нейтральной полосе: на соседней улице. Там безопасно. Тойоны обходят этот район ближе к полудню. С твоей стороны два человека вместе с тобой, я тоже приведу двоих

— Договорились, — кивнул Клык.

Я спустился во внутренний дворик, оглянулся по сторонам, погрозил пальцем Трескуну, чья голова торчала из-за низкой балюстрады уличной площадки, и перемахнул через забор. Нужно было убедиться, что за мной не прицепили слежку. Перейдя улицу, я спрятался в развалинах и минут двадцать наблюдал за логовом «Волков» и наемников. Или Клык принял условия нашей игры, или с самого начала не собирался помогать нам. Уже достаточно знакомый с повадками охранников-обозников, я был склонен ко второму варианту. Клык обманет нас и попытается завладеть амулетом. Впрочем, на это и был расчет. Если из тебя пытаются сделать лоха — им же хуже. Честь, достоинство, благородство оставим в пыльном шкафу и воспользуемся тем же оружием, что и наши враги. Нехрен их жалеть.

Пожарившись еще немного на солнышке, я нырнул в полутьму развалин и остановился, закрыв глаза. Почувствовав поднимающийся жар в теле, сделал шаг вперед, вступая в невидимый для чужих глаз энергетический контур. Меня окутал слегка влажный туман, после чего я уже был далеко от этого места. Да, я действительно мог шагать из одной Калитки в другую без амулета. Гипотеза Мавара оказалась правильной.

Грэм собрал нас на «производственную планерку», как попытался пошутить я. Ну, как и водится, никто не понял, о чем шла речь. Посмотрели на меня, как на убогого, но с видом людей, уже привыкших к моим эскападам. А поговорить было о чем. Мавар и Томак одновременно с моим посещением «Волков» ходили к оркам. Прицепив к палке белый лоскут, оторванный от нательной рубахи эльфа, наши переговорщики с большим риском (не забываем о патрулях!) прорвались в район пресловутых Трех Башен, оказавшимися остатками крупного архитектурного университета, как утверждал Мавар. А сам штаб орков был на том самом месте, где их мы и спалили с Маваром в первый день пребывания в Видмарице. И храм Анара оказался в том же районе.

Орки окружили парламентеров и грубыми тычками в спину отправили вовнутрь виллы. Дети леса не были приучены к дипломатическому этикету, и собирались прирезать наших парней прямо в саду, но появившийся Бахтар, протирая сонные глаза, грубо разогнал ретивых помощников.

— Я не ошибся в тебе, эльф, — оскалился командир орков. — Зачем опять с судьбой играешь?

— Иногда приходится бросать кости вопреки своим желаниям, — Мавар был спокоен, несмотря на окруживших их орков; те пыхтели от злости, но сдерживали позывы разорвать гостей на месте.

— Ну, тогда пошли, — Бахтар повернулся к ним спиной, — внутри поговорим. А где твой прыткий дружок? Неужели Дуруб-Бурзум сожрал? Жаль, если так. Вижу, свежее мяско с собой привел.

Томак сдержался, скрипнув зубами. Вдобавок получил от эльфа предупреждающий удар локтем в бок.

Бахтар прошел по длинным анфиладам коридора и завернул в какую-то комнату, приспособленную для личных нужд. Основная масса орков обитала в других комнатах, и поэтому здесь им никто не мешал, кроме Сагара и еще одного орка, вставших в дверном проеме. Бахтар недовольно зыркнул глазами, и добровольные помощники нехотя исчезли из виду.

— Скромно живешь, — Мавар оглядел большую комнату с высокими потолками, с истлевшими остатками мебели и кучей свежей травы, на которую был наброшена теплая походная куртка. — Хотя, выбрали вы одно из сохранившихся зданий. Повезло. Даже крыша есть.

— Зачем пришел? — Бахтар сел на каменный подоконник. — У нас не может быть общих дел, эльф, запомни. И ты наш кровник.

— Да ладно? — Мавар усмехнулся. — Не заметил за тобой такой кровожадности. Спасибо, кстати, что не связал нас так, как вы умеете. Это уже говорит о твоей незаинтересованности в нашей крови.

— Глазастый ты, alatum[40], — усмехнулся Бахтар, — надеюсь, что и язык за зубами держать умеешь. Что ты хочешь?

— Нам нужно выбраться из Видмарицы, — прямо сказал Мавар, — и вы можете помочь нам.

— Все имеет цену, — не удивился Бахтар. — Назначь ее.

— Сведения, cano[41], важные сведения, — эльф встретился взглядом с Бахтаром.

— Я предпочитаю золото и драгоценные камни, — ухмыльнулся орк, — и здесь ты просчитался.

— Не думаю. Поверь, ты поймешь, что обмен равноценный.

Повисла пауза. Бахтар ничем не высказал своего нетерпения, но в его взгляде заметались молнии.

— Амулет, который ты забрал у Коса для вас ничего не значит; вы не сможете воспользоваться им. Завтра банда Клыка захочет напасть на вас, чтобы забрать этот артефакт.

— В чем ценность амулета, если «Волки» хотят нарушить перемирие? — кажется, Бахтар удивился.

— Он имеет свойство находить невидимые глазу древние порталы и помогает перемещаться из одной точки города в другую. Это что-то вроде быстрых дорог. Раз — и ты уже в другом конце города. Два — и ты уже в Старограде или в Водосаде. Но для тебя новость печальная: амулет действует только в руках людей и эльфов.

— И поэтому Клык решил забрать его у нас? — подтвердил Бахтар мысль эльфа.

— Да, его не остановит перемирие.

— Раз «Волки» хотят забрать его — пусть забирают, — равнодушно произнес орк. — Мне после твоих слов эта безделица совсем не нужна, — Бахтар вытащил из кармана амулет и подбросил на широкой ладони. — Стычка с Клыком не входит в мои планы. Хм…если только вы не жаждете этого.

— Но ведь Клык не знает об этом, — Мавар даже не изменился в лице, — и его намерения очень серьезные.

— Пошлю своих парней для переговоров, — пожал плечами орк, — и все выясним. У тебя все? Не хитри, эльф! Говорю тебе — играешь с огнем! И вам все равно не выйти из города. Тойоны не сегодня — завтра начнут большой загон. Где бы вы ни прятались — обнаружат. И еще не забывай: ваши головы требуют шаманы Чернолесья.

— Делай, как знаешь, — кивнул Мавар, — я тебя предупредил лишь в обмен на помощь. Будь начеку. Если захочешь дать ответ — жду тебя завтра в этом месте….

Эльф взял с пола осколок камня что поострее и глубокими бороздами начертил на стене схему.

— Кстати, я хотел бы попросить тебя вернуть наше оружие, — сказал он, закончив рисунок.

Орк ухмыльнулся, однако не стал категорически отказывать в просьбе. Он нагнулся и вытащил из-под лежака мечи Мавара и Коса. Не говоря ни слова, Бахтар протянул оружие переговорщикам.

— После этого мы спокойно ушли, — закончил Мавар. — Нас не преследовали, я дважды проверялся.

— Как думаешь, клюнул Бахтар на твои слова? — задумался Грэм.

— Нет, — твердо ответил эльф, — он не поверил нам ни на каплю. Очень уж у него был взгляд недоверчивым. Про амулет поверил. И забирал его у Коса с целью перепродать с хорошим наваром кому-нибудь из искателей сокровищ. А с Клыком его не удастся столкнуть.

Грэм тяжело вздохнул и посмотрел на меня, словно ожидал какого-то решения, оказавшись в тупике.

— Что ты скажешь, Кос? Провалилась идея?

— Почему же? Даже если план нарушен — зерна сомнения мы заронили. Пусть теперь попробуют договориться, — усмехнулся я, обнимая Кели за плечи. — Я бы проследил за орками. Если они пошлют переговорщиков — попытаться их завалить, а дело спихнуть на Клыка. Вот тогда они и начнут друг другу претензии предъявлять. Но у меня есть запасной вариант.

— Какой, парень? — Грэм схватился за голову. — Вот у меня есть идея послать пару человек в Росению и привести спасательный отряд, но я же не предлагаю этот заведомо провальный план! Что еще можно придумать?

— Если нет выхода — ищи вход, — твердо ответил я. — Как вы смотрите на то, чтобы подключить Дуруб-Бурзума?

Все уставились на меня, как на потерявшего последнюю каплю разума. Даже Кели глядела с какой-то тоской, словно в ее голове метались мысли о моем помешательстве. Я широко осклабился, потеребил бородку и продолжил:

— Демон всегда дрыхнет после ночного гуляния. Надо выследить, где его убежище. И как только патрули тойонов и их поисковые группы начнут ходить по улицам, разбудить Дуруб-Бурзума. Предлагаю кинуть всего лишь одну гранату, но эффект будет поразительный! Представляете, что здесь начнется? А мы под шумок исчезнем в портале.

— В каком? — не успокаивался Грэм. — Сколько точек ты проверил?

— Десять. И все они входят в систему внутреннего перемещения. Но я уверен, что есть один мощный портал, который может перебросить нас из Видмарицы в другой город.

Пока я это говорил, в моей голове мелькнула мысль, которая могла сыграть ключевую роль в дальнейших событиях. Если все главные города Атриды являли собой некий союз, то для взаимодействия и быстрых решений нужны были эффективные способы общения и доставки важных сообщений. Ученые смогли разработать Калитки для внутреннего пользования; но ведь можно предположить, что они создали более мощные порталы, которыми могла пользоваться лишь знать и влиятельная аристократия?

— Мавар, ты можешь сказать, какая система власти была в Видмарице?

— Выборный совет, потом низшая ступень — префектура.

— В Выборном совете состояла лишь титулованная аристократия?

— Я уже говорил тебе, что Мориквенди держали этот город. Разница была лишь в том, какой род займет надлежащее место в совете.

— Кроме Мориквенди здесь не было представителей других Домов? — продолжал наседать я.

— Были, но лишь в качестве торговых синдикатов или как советники по различным вопросам. Они и входили в префектуру, — Мавар отвечал спокойно, но было видно, что он озадачен. — Тебе это так важно?

— Мне важно, где заседал совет. Или это были виллы богатых эльфов? Сегодня здесь — завтра там….

— А, я тебя понял, к чему ты клонишь, — Мавар удивленно покачал головой. — Неподалеку отсюда, если двигаться на восток, есть Marillas arcoa, то есть Жемчужный Дворец. Здание в три этажа. На самом верху принимались важные политические и государственные решения, на втором этаже заседали префекты, а внизу размещались различные мелкие службы. Я ходил туда. Дворец почти сохранился, только очень обгорел. Два этажа обрушились, но нижняя часть его выдержала.

— Там есть подвал?

— Да, в городских управлениях всегда есть подвалы. Лазурия строилась по такому же принципу. Полагаешь, что во Дворце могли соорудить портал?

— Это наш последний шанс, — ответил я. — Я хочу проверить, и немедленно. Если он там есть, я попробую переместиться отсюда, проложить маршрут. Кто со мной?

— Кто-нибудь, удержите несносного мальчишку! — проворчал Фарин, в который раз надраивая ствол ружья. — У меня уже голова кружится от его мельтешения! Кос, может, ты случайно на ежа сел, и не замечаешь его? А?

— Последний раз, дружище! — улыбнулся я и прижал Кели к себе покрепче. — Не сердись, птичка! Дядя Константин хочет убедиться, что из этой дыры нет выхода, и тогда будем искать вход! Аксиома простая и понятная!

— Мавар, идешь с Косом, — решился Грэм. — Прошу, аккуратно! Не попадитесь на глаза тойонам! У них сейчас самый разгар патрулирования!

— Будь осторожен, — шепнула эльфийка и цапнула зубками за мочку уха. — Чтобы не забывал!

— Ай, — сказал я и вскочил на ноги, скидывая с себя рваный камуфляж. Подхватив с пола свой трофейный меч, я засунул его за пояс и кивнул Мавару, уже стоявшему на лестнице. Хват с тоской заскулил, но был осажен строгим окриком Кели. Мне даже стало жалко глэйва. Собачке хотелось побегать, придушить кого-нибудь, но приходилось держать ее взаперти, отпуская только с закатом, чтобы она заполевала какую-нибудь местную зверушку. Мы не могли прокормить это чудовище, потому что сами сидели на жестком рационе. Я потрепал Хвата по загривку и поднялся следом за эльфом.

День был в самом разгаре; уже чувствовалось, что лето вступает в свои права. Сверху было видно, как буйно цветущая зелень, лишайники и мох густо усыпали развалины города. В нагретом знойном воздухе тонко гудела мошкара, увиваясь в траве и низкорослых кустиках какой-то ягоды. В небе с пронзительными криками метались стрижи, вычерчивая своими темными телами геометрические линии. Я всегда поражался, как при такой сумасшедшей скорости они умудряются не столкнуться друг с другом. Опытные пилоты пикировали вниз, хватали насекомых на лету и устремлялись к гнездам. Переведя взгляд вдаль, мне стало видно, как на горизонте клубятся облака, пока еще белые, но уже наливаясь чернотой. Будет дождь. И гроза. И буря тоже. Может, к вечеру. Впрочем, нам это на руку. Помоемся, хотя бы.

— Не спи — замерзнешь, — вернул меня в действительность нетерпеливый Мавар. Надо же, использует словоформы моего мира и не морщится.

— Погнали наши городских, — согласился я, и мы тронулись в самое опасное, наверное, путешествие, которое грозило нам неприятными последствиями, если оконфузимся. Оглянувшись, я увидел Томака и Фарина, которые выглядывали из-за наваленных друг на друга камней в виде бруствера. Провожают и прикрывают заодно, если мы сразу же влипнем в историю. Я махнул рукой, спрыгнул в загаженный разным мусором и битыми кусками известняка внутренний дворик, вслед за Маваром пересек его, и мы уже вдвоем перелезли следующую стену.

Не буду утомлять рассказом, как мы шли к Жемчужному Дворцу. Тяжело шли, обливаясь потом и прячась в развалах каменных блоков от мелькающих по улицам тойонов. Горячка поиска после уничтожения нами их патруля сошла на нет, и внимание лесовиков слегка притупилось. Да по ним было видно, что город их порядком утомляет. Не было здесь лесного духа, благодатных теней от ветвистых деревьев, вьющихся тропок, звенящих ручьев, и от этого их рожи выглядели весьма потухшими. Вяло переговариваясь, тойоны двумя, а где и тремя тройками ходили, растянувшись, по улицам, изредка заглядывали в сохранившиеся здания, убеждались, что там нас нет, и шли дальше. Пропустив патруль, мы быстро пересекали опасное место и вновь укрывались в камнях.

Жемчужный Дворец в годы своего процветания выглядел, наверное, весьма потрясающе. Ведь даже сейчас, по прошествии веков, почерневшие от копоти высокие арочные пролеты и мраморные пилоны, на которых держалось здание, впечатляли своей красотой. Вычурные изразцы, остатки барельефов украшали вход в здание. Обрушившаяся вниз основная часть здания не смогла полностью развалиться благодаря массивным плитам, перекрывающим первый этаж. Так он сейчас и стоял, этот дворец, с грудой камней наверху, а вот вход мне категорически не понравился. Что-то было неправильно в пейзаже.

Стояла оглушающая тишина, даже вездесущие стрижи не летали над Дворцом. Черный провал арочного входа манил, и в то же время почему-то заставлял сердце сжиматься от предчувствия беды. И еще эта белесая дорожка среди камней, ведущая внутрь, словно кого-то таскали по одному и тому же маршруту волоком, туда-сюда, оттуда-сюда.

— Подходим ближе? — Мавар почему-то тоже перешел на шепот. — Давай за мной, только не держись рядом.

— Тоже что-то чуешь? — волнение мое усилилось.

— Вонь чую, а больше ничего, — хмыкнул эльф, — очень сильную и невыносимую вонь. Аж в носу свербит. Ты идешь?

— Иду-иду! Сам не тормози!

Мы подобрались ко входу незамеченными благодаря большим известняковым блокам, раскиданным по прилегающей к Дворцу площади. Остановились и прислушались. Тишина, звенящая и не нарушаемая никем и ничем тишина. И мы торопиться не станем! Шаг за шагом — наконец, миновали арочные пролеты и оказались в густой тени строения. Действительно, изнутри шел одуряющий запах разложения, словно сюда стаскивали трупы и оставляли на открытом воздухе. Меня чуть не вывернуло. Мавар тоже побледнел, потирая горло. Не сговариваясь, мы замедлили шаг, и, стараясь идти так, чтобы щебень под ногами меньше скрипел, постепенно заходили вглубь Дворца. Щебень, щебень…. Я схватил Мавара за рукав куртки. Эльф глазами спросил меня: «что?» Пришлось знаками показать, что надо найти вход в подвал. Меня стали мучать подозрения, что мы делаем ошибку. Вход в преисподнюю — полушка, выход — рубль, если не голова.

В полутьме обглоданные остяки животных и, что еще хуже — людей, возможно тойонов или орков — выглядели особенно зловеще; источаемый от них аромат был невыносим. Зажав носы, мы упрямо шли вперед, осторожно выбирая места, чтобы не запачкать сапоги или не наступить на чью-нибудь разлагающуюся плоть. Дойдя до лестницы, остановились. Мавар показал на уши, призывая к внимательному прослушиванию звуков. Хорошо, что нам не пришла в голову идея зажечь факел и с любопытством спелеологов ринуться вниз. Храп неведомого чудовища, переходящего в невыносимые обертоны, выворачивал наизнанку не хуже запахов могильника. Поперек лестницы лежала чья-то туша, загораживая проход. Тварь спала, а ее дыхание мерно вздымало и опускало грудную клетку.

Мы без всякой спешки вышли на чистый воздух, и, прячась в лабиринте обрушившихся строительных блоков, отдышались.

— Ну как, ты веришь в судьбу? — усмехнулся Мавар. — Именно здесь ночная тварь облюбовала себе лежбище! Кто бы сказал — не поверил!

— Если не везет — то не везет по-крупному, — философски заметил я. — Только это ничего не меняет. Мне кровь из носа нужно проверить, действует портал или испорчен.

— Как? Дуруб-Бурзум может проснуться в любой момент, и, если портал не сработает — ты окажешься в мышеловке, — разумно сказал эльф.

— Подожду, когда он выйдет на охоту, и спущусь вниз, — спокойно ответил я. — Это не обсуждается. Нам нужно отсюда выбираться, Мавар, ситуация выходит из-под контроля. Любой исход, останься мы здесь, гарантирует нам смерть. А я еще пожить хочу.

— Ты же не собираешься целый день сидеть здесь и ждать, пока тварь соизволит выйти из норы? — недоверчиво спросил эльф.

— Вот именно, что собираюсь. Как только Дуруб вылезет на свет божий — я сразу вниз. А ты приглядишь за окрестностями. Да-да! Никуда ты не пойдешь, время коротать вместе будем!

— Изверг, — проворчал Мавар и спокойно стал готовиться к вынужденному бездействию. Не похоже было, что он сильно расстроен. Выбрав место потенистее, он бросил на землю свой балахон и улегся на него. Подумать только, эльф собрался спать!

— Разбудишь, когда тварь уйдет на охоту, — предупредил Мавар и закрыл глаза.

— Это еще надо посмотреть, кто из нас изверг, — пробурчал я, следуя его примеру. — Карауль тебя….

— Я все слышу, — предупредил напарник, — но прощаю твои слова. Тебе же предстоит тяжелая работа.

Ожидание всегда томительно, потому что время тянется подобно нагретой на солнце смоле: медленно, неторопливо, миллиметр за миллиметром, доводя до исступления. И абсолютно занять себя нечем. Даже в ножички не поиграть — Клык отобрал. Мысли вернулись к возможности возврата своего вещмешка. Прорабатывались сценарии, один красочнее другого, но все и отбрасывались за ненадобностью. Моя попытка столкнуть орков и голована с его людьми, вероятно, окончится безрезультатно. Бахтар — не наивный сопляк, враз просек ситуацию. Он не пойдет на обострение. Значит, друг друга временные союзники убивать не будут. Вещи придется бросить. Пусть Клык пользуется. И остается у нас единственный шанс с порталом. Если и здесь мы вытянем пустышку — я не знаю…. Не хотелось думать.

Без зазрения совести я закрыл глаза и чутко задремал. Я был уверен, что ни один здравомыслящий тойон не сунется в табуированное место. Страх перед ночным людоедом слишком велик, чтобы игнорировать опасность перед его жилищем. Поэтому и проснулся с наступлением темноты бодрым и готовым к действию. Когда взошел Исил, меня уже била нервная дрожь. Так хотелось скорее шагнуть в контур портала и проверить, что там за молочной стеной тумана: шанс или конец.

Дуруб-Бурзум появился неожиданно, без лишних стенаний и рыков. Молча вылез из-под арки, потоптался на месте и побрел по натоптанному маршруту. Я пожелал ему успехов в спину; надеюсь — заикал, сердешный!

— Иди, — осипшим голосом произнес Мавар, сжимая в руке нож. — Я буду смотреть за входом.

Я хлопнул эльфа по плечу и рванул к Дворцу. Миновал залежи разлагающейся плоти и достиг лестницы, ведущей вниз. Осторожно стал спускаться вниз, вытянув одну руку вперед, потому что другой зажимал нос. К своему удивлению, нутро подвала было подсвечено бледно-зеленым фосфоресцирующим мерцанием. Свет шел снизу, от пола, четко очерчивая периметр помещения. Но я даже не стал проверять природу этого свечения. Наверняка, какая-то мерзость вроде плесени. Подвал был большой, без разрушений и надоевших булыжников под ногами. Остановившись, я закрыл глаза и расслабился. И сразу почувствовал мощную энергетическую бурю, скручивавшуюся спиралью в левом углу. Сделав несколько шагов, я убедился, что иду в правильном направлении. Напряжение полей чувствовалось по укалыванию мелких-мелких иголочек, вонзавшихся в меня по всему телу. Еще один шаг — и словно в стену уткнулся. Сопротивление пространственного барьера было ощутимым, но преодолимым. Словно растягивая плотную ткань, я упрямо лезу вперед. Совсем другие ощущения. Проверка на совместимость, что ли? Мне такого не нужно! Мне сразу бы за барьер! Или таможня не дает добро?

Сопротивление неожиданно исчезло, и я вывалился в пустоту чего-то непонятного. Куда-то же я попал!

— Эй! — крикнул я хриплым голосом. Но кричал смело. Был уверен в отстутствии твари за спиной.

Эхо разнеслось по всему помещению, и оно было сильным. Голос взлетел вверх, под самую крышу и обрушился на меня стоголосым усилением. Нихрена себе, акустика! Такое звучание может быть только в храмах или оперных театрах типа Ла Скалы. Ну, в Милане я не был, кривить душой не стану, но отлично себе представляю, как звучат голоса певцов в знаменитом театре.

Задрав голову, я заметил в ребрах полукруглой крыши скользящую по небу луну. Исил в паре с Илоном путешествовал по ночному небосводу, совершенно не обращая на меня и мои волнения никакого внимания. Как только мои глаза привыкли к полутьме, я совершил короткий вояж через все помещение и вышел на открытую площадку, очень широкую, раскинувшуюся на несколько десятков метров во все стороны. Она тоже была завалена обломками строительных блоков, но не настолько, чтобы перегородить мне путь. За ними виднелся парапет, местами обрушившийся, а где-то оставшийся в первозданном своем виде. Я подошел к нему и наклонился вниз. Дыхание перехватило. Подо мной расстилались грандиозные архитектурные строения, совсем, казалось, не развалившиеся, сохранившие свои формы. Но все это великолепие было окружено густым лесом, настолько густым, что казалось: деревья прорастали даже сквозь камень. Лес и камень соперничали друг с другом, и даже где-то изящно украшали картину мертвого города. Но тишина, окутавшая неведомый город, была совсем не зловещей, а, скорее, умиротворенной. Я вздохнул полной грудью прохладный воздух, напоенный ароматами хвои и разнотравья. Мне хотелось поскорее очистить свои легкие и поры от подвальной мерзости.

— Бинго, — улыбнулся я с облегчением. — Это точно не Видмарица.

Глава седьмая

Я сидел на замшелом камне и щурился от водных бликов на неподвижном полотне озера. Вернее, это было не озеро, а один из элементов каскадного водопада, протянувшегося с севера на юг. Неумолимо бегущее время окончательно сгубило систему подачи воды; где-то засорились стоки, где-то от землетрясения развалились искусственно созданные плотины, отчего на всей территории Водосада образовались вот такие резервуары со стоячей водой. Одни водоемы превратились в цветущие болота, другие высохли, и лишь часть из них подпитывалась грунтовыми водами, отчего вода оставалась чистой.

Удивительная картина, открывшаяся перед нашим взором после бессонной ночи, действительно потрясала. Большой город находился во власти леса, чье стремительное наступление уже навсегда скрыло от людских глаз творение древних строителей. Город умер, брошенный настолько быстро, насколько можно было предположить. Ни видимых разрушений, ни следов пожаров — все скрывала густая поросль. С севера безраздельно властвовали хвойные леса, а с юга подступали ряды широколиственных деревьев. Причудливая смесь кленов, рябинника, березовых рощ, вечнозеленых лиственниц и пихт создавали неповторимую картину буйства природы. А под густыми кронами, взлетевшими к небу, прятались виллы, дворцы, одноэтажные домики; каменные мостовые, мощеные тропинки — все укрылось под тяжелым слоем земли, хвои и листьев. Они угадывались лишь по каким-то неуловимым признакам вроде косвенного предположения: если все строения были разделены невидимой чертой, покрытой густой растительностью, то мы явно идем по дорожному полотну. Пиршество для археологов, если, конечно, такое время когда-нибудь настанет в этом мире.

За кустами ивняка раздался плеск воды, и через некоторое время на берегу показалась Кели, завернутая в балахон. Отжимая мокрые волосы, она медленно ступала по колкой хвое, словно тщательно выбирала место, чтобы не повредить ступни, при этом тяжело хромая. Я тут же подскочил к ней и подхватил на руки. Только исключительно ради ее здоровья. Трещина в кости, благодаря чародейским приправам, удивительным образом срослась, но эльфийка еще не обрела своей стремительной походки, боясь, что боль вернется.

Обхватив меня за шею, Кели прижалась к груди словно ребенок, и молчала. Я, отдуваясь, занес ее на взгорок и осторожно усадил под деревом в тень, где в полудреме лежал Хват. Глаза мои скользнули по оголенным ногам эльфийки, и, чтобы не накручивать себя горячими фантазиями, я торопливо сказал:

— Пойду искупнусь, ладно? Сиди здесь, карауль меня.

— Иди уж, позабочусь о нас обоих, — Кели подтянула к себе лук и колчан. — Спасибо тебе, Кос.

— За что? — я уже уходил, но обернулся.

— Ты спас нас всех.

— Еще не спас. До Росении — как до Исила пешком, — пожал я плечами, — в смысле, что конец нашего путешествия кажется недостижимым.

Я махнул рукой, запутавшись, и ринулся к озеру. Хотелось побыстрее окунуться в прохладную воду, смыть с себя грязь и мерзоту долгого сидения в различных норах. И побриться! Я посмотрел в свое отражение на воде и сам себя испугался. Не думал, что буду похож на абрека! Наверное, растительность можно было оставить, чтобы пугать тойонов, но присутствие посвежевшей Кели заставляло меня идти на радикальные меры. Фарин подсказал мне, как без лишних мук сбрить бороду.

— Выкопай корень орлянки. Я видел, ее много по берегам растет. Чистый корень хорошо пенится, — сказал гном. — Держи нож, соскоблишь щетину. А лучше оставь бороду. Она тебе идет. Честно, честно! Сразу видно: наш человек! Мужик!

Первым делом я постирал свою одежду, развесил на кустах, и только после этого ринулся в прохладные глубины, проорав что-то от избытка чувств. И было от чего: улизнуть из смертельного капкана, не потеряв ни одного бойца, многого стоит.

Я вернулся в Видмарицу тем же путем через полчаса, когда портал восстановил способность переброски. Снова зажав нос, я быстро вышел из подвала, морщась от хлюпанья мерзкой жижи под ногами. Мавар ждал меня с жутким беспокойством на лице. Он так и сидел в блоках, контролируя подходы к Дворцу.

— Ну, как? — нетерпеливо спросил он. — Удалось?

— Удалось, — выдохнул я счастливо. — Портал действует исправно! Он куда-то перенес меня, но это точно другой город.

— Опиши что-нибудь, — попросил Мавар.

— Да я там толком ничего не увидел, — пожал я плечами, — но место, где расположена точка перехода похоже на какой-то храм. И еще мне кажется, что он стоит на высокой горе, а внизу — город. Мало информации….

— Это Водосад! — уверенно сказал эльф и расплылся в улыбке. — Кос, ты даже не представляешь, как нам повезло!

— Нам еще не повезло, — возразил я, — теперь наступает самое трудное: как перебросить весь отряд сюда незаметно, и сможет ли портал принять нас всех. Вот это пока больше всего меня беспокоит.

Обратный путь до нашей норы прошел спокойно. Дуруб-Бурзум разогнал всех любителей ночного променада по закоулкам, и пока мы короткими рывками пробирались через стены и завалы, пару раз слышали тоскливый вой твари где-то впереди. Пусть себе воет, предупреждает о своем местонахождении. Сердце обрывалось, заметив мельтешащие тени на фоне освещенных лунами стен, но это, как оказалось, были летучие мыши. Они селились целыми колониями на деревьях, и сейчас молчаливо порхали в ночном небе.

Наш штаб был весь на ногах. Никто не спал, ожидали самого главного ответа на животрепещущую тему. И как только мы в сопровождении Хвата, выпущенного раньше для охраны дальних подступов к схрону, появились на лестнице, засыпали вопросами. Чтобы прекратить это буйство, Грэму пришлось рыкнуть:

— А ну, замолчали все! Прекратить разговоры! Кто? Кос, ты будешь говорить, или мне из тебя подробности вытягивать по капле?

— Новость хорошая и плохая одновременно, — я словно верблюд после долгого перехода через пустыню припал к фляжке с водой. — С чего начать?

— Кос, прекрати паясничать, — нетерпеливо воскликнула Кели, — ты сейчас похож на профессора Глоррохина! Он тоже любит вокруг да около по две деканаты ходить!

— Я же хотел, как лучше, — пожал я плечами, — настроить вас на рабочий лад. Хорошо, начну с хорошей. Вы ее заслужили. Мы нашли Большую Калитку, и она действующая! Мало того, я уже побывал в Водосаде. У нас появился отличный шанс выскочить из капкана.

Фарин от избытка чувств хрястнул себя ладонью по колену; Кели облегченно откинулась на стену. Хват, почувствовав общее настроение, закрутился вокруг меня, потом с важным видом уселся задом на мои ноги. К таким выходкам глэйва я уже привык, поэтому без лишних церемоний отпихнул мохнатую тушу. Хват нисколько не обиделся, убежал к эльфийке.

— Новость плохая: портал охраняет Дуруб-Бурзум. Он соорудил в подвале лежку, и покидает свое убежище только ночью. Поэтому уходить нам тоже нужно ночью. Завтра.

— Понятно, что днем у нас нет шансов незаметно пробраться к Дворцу, — согласился Грэм, — поэтому готовим операцию отхода на завтрашний вечер.

— У нас же стрелка с Клыком, — напомнил Фарин, — как поступим?

— Я обдумал ситуацию, — сказал я, присев на скамью рядом с Томаком, — и пришел к выводу, что наша первоначальная идея провалится. Орки и Клык не будут конфликтовать из-за одного амулета. Если «Волки» захотят пойти на обострение ситуации — это даже здорово, но я бы не рассчитывал на случай. Поэтому начинаем готовиться к отходу, чтобы завтра вечером уже быть возле Дворца. Не забудьте, что у Кели проблемы с ногой. Как она пойдет?

— Я уже на ноги встаю, — подала голос эльфийка, почесывая за ухом глэйва. — Боли не беспокоят, только ходить очень тяжело. Это рецепт тетки помог.

— Неважно, — отрезал я, — если на нас нападут — ты ничем не поможешь. А, значит, на твою охрану нужно выделить одного бойца. Может, сделать носилки?

— Как ты будешь с носилками через стены перелезать? — задал резонный вопрос Грэм. — Иначе нам придется выходить на улицу и с большим риском бежать на другой конец города!

— Если идти по тому маршруту, который проложили мы, — заметил Мавар, — то несколько стен нам пришлось перелезать. Но они невысокие, вполне можно преодолеть с нашей помощью. Не вижу в этом большой беды. Будем передавать Кели с рук на руки.

— Детка, я буду первым, — поторопился сказать Фарин, — я сильный, не уроню!

— Я ценю твою заботу, — с серьезным выражением лица ответила Кели, — только ты так бы заботился о своей жене!

Все захохотали, видимо, хорошо зная взаимоотношения Фарина с Сигвикой.

— Жена далеко, — отпарировал гном, — а ты рядом. Сигвика, кстати, никогда не горела желанием, чтобы я носил ее на руках. Надо же понять, как это выглядит.

— Плохо ты женщин знаешь, — усмехнулась эльфийка.

— Кос ревновать будет, — брякнул Томак.

— Кос? Тю! Да он спасибо скажет! — Фарин подхватил свое ружье и принялся осматривать его. — Вон как отощал! Тяжелее кошки ничего не поднимет!

— Сам ты кошка, бес бородатый! — закипела Кели.

— Я же не тебя имел в виду! — стал резонно возражать Фарин, не понимая, в какую ситуацию угодил.

— Помолчи уж, — тихо сказал Мавар, — а то сейчас поубиваете друг друга.

Порядок боевой колонны мы разработали всеобщими усилиями. Выходим, как только стемнеет. Пока пробираемся внутренними дворами, Кели страхуют с двух сторон. Передаем с рук на руки, в самом прямом смысле. После этого в боевое охранение выходят Мавар и Фарин. Последние гранаты распределяем между гномом и мной, как уже освоившими адский механизм. После прибытия отряда к Дворцу прячемся и ждем выхода Дуруб-Бурзума. Тварь покидает лежку — мы уходим из Видмарицы.

— Приготовьте платки на нос и рот, — вспомнил я. — Там жутко воняет, прямо выворачивает наизнанку.

Уснули поздно, взбудораженные моей новостью о Водосаде. Легендарный город остался только в памяти старых эльфов да в книгах, хранившихся в библиотеке префектуры Лазурии. И немудрено, что все хотели выяснить у меня подробности посещения древней столицы Атриды. Я только разводил руками и повторял одно и то же: было темно, я мало что увидел, кроме бескрайнего леса, поглотившего большую часть Водосада. Дело дошло до того, что Грэм не на шутку взбеленился, увидев нарушение дисциплины. Томак отправился наверх на стражу; после него должен был пойти я. Времени до рассвета оставалось совсем немного, но командир жестко приказал:

— Всем спать кроме дозора! С утра начинаем подготовку к прорыву. Отбой! Хват, пошел на улицу!

Бесполезно. Глэйв безмятежно смотрел на Грэма и мел хвостом пол. Командир махнул рукой, понимая, что ему бесполезно что-то говорить. Животное было себе на уме или ждало мысленного приказа от меня или Кели. Мавар тоже мог повлиять на ситуацию, но эльф уже храпел.

День прошел в какой-то суете и напряженном ожидании. Вещи были собраны, походный порядок отработан, оставалось только дождаться вечера. У меня свербело на душе. Я подспудно ожидал какой-то пакости. Брошенный нами камень раздора в виде амулета в любом случае должен был сыграть свою роль. Если Клык и Бахтар встретятся и выяснят, что стоит за моими словами, они могут реально усложнить нашу жизнь. Как бы они не присоединились к тойонам и не начали прочесывать развалины. Я уже неоднократно говорил Грэму, что наша лежка становится слишком заметной. Обжитые места очень хорошо выделяются на фоне безлюдного города. Кто-то мог и заметить частое мелькание в этом районе, сопоставить некоторые факты и сложить два плюс два. А потом придут злые гости — про последствия говорить?

Как говорится, кошка наскребла на свой хребет. Все начиналось спокойно и без нервотрепки. Мы вышли из своей норы и по маршруту, проложенному нами ранее, двинулись к своей долгожданной цели. Впереди маячила высокая фигура Мавара, а рядом с ним был Томак. В усилении к ним я послал волкодава. Все основные силы были заняты переброской Кели через каменные заборы. Все-таки боли в ноге давали о себе знать, и эльфийка периодически морщилась, но виду не подавала.

— Назад пути нет, — прошептал я, улучив момент, когда принимал Кели в очередной раз, стоя под стеной.

— Не беспокойся обо мне — выдержу, — эльфийка на секунду прижалась ко мне, потом отпрянула. — Долго еще?

— Еще один забор, и за ним начинается широкий проспект, ведущий к Дворцу. Там будет легче. Не боишься?

— С чего бы? — фыркнула Кели. — Со мной такие мужчины….

— Правильно, — я не стал обращать внимание на ее игривый тон. — Бояться потом начнем. Еще рано.

Мы форсировали последний каменный рубеж, и вышли на дистанцию прямой видимости. Marillas arcoa в густеющих сумерках уже был виден невооруженным взглядом. Мавар с Томаком ждали нас, поглядывая по сторонам.

— Все, теперь вон к тем блокам! — тихо сказал я, но меня услышали и дружно двинулись в указанное место.

И наткнулись на тойонов. То ли это был заблудившийся патруль, состоявший из шести человек, то ли затянувшийся обход, то ли плановая проверка дальних районов города — уже было неважно. Они торопливым шагом вывернулись из-за угла соседней улицы. Лесовики сразу поняли, кто перед ними. Храбрость и безрассудность в их поведении все равно вызывали уважение, учитывая, как они боялись глэйва. Не стали ждать подкрепления, стремясь быстрым наскоком повернуть колесо Фортуны в свою сторону. Но на нашей стороне был Хват, а он оказался посильнее девки переменчивого счастья. Волкодав первым встретил пару тойонов широкой грудью и острой пастью. Заскучавший без настоящего дела, Хват с остервенелой радостью принялся за работу. Первый лесовик с растерзанной глоткой упал на землю, а его напарник сопротивлялся чуточку подольше, размахивая перед собой мечом, который ему не помог.

Мавар с помощью Томака связали боем остальную четверку, пока мы распределяли цели. Грэм приказал мне находиться рядом с Кели, а сам с Фарином вступили в бой. Кели прислонилась к стволу дерева, скинула лук, торопливо натянула тетиву.

— Подавай мне стрелы, — сказала она, — с широким срезом! Давай же, не спи, Кос!

Это уже была прежняя Кели — эльфийка с железными нервами и с острым глазом. Первая же стрела нашла свою жертву. Один из лесовиков, собиравшийся налететь с мечом на Фарина, схватился за оперение и завалился навзничь. Гном заревел:

— Девочка моя! Оставь старому гному парочку этих гаденышей!

Хекнув, Фарин пошел работать своим топором. Полетели щепки от слабеньких щитов тойонов. Вот еще один упал от добротного удара гнома. В общем, прорвались мы к Дворцу и спрятались в блоках. Вовремя спрятались. Дуруб-Бурзум уже проснулся и ворочался, поскуливая, в своем мрачном подземелье. Сейчас вылезет.

— Не мы ли его разбудили? — переводя дыхание, спросил Грэм.

— Да ему пора на охоту, — успокоил я командира. — Сейчас выползет…. Твою дивизию!

В сторону логова ночной твари двигалась толпа тойонов. Раздались зычные голоса — отряд разделился на два потока. Один стал разворачиваться в цепь, которая охватывала наше укрытие, а второй ринулся куда-то вбок. Интересная мысль возникла у меня: а тойоны знают о наличии портала в подвале Дворца? Или о том, кто является хозяином этого места? О Дуруб-Бурзуме они осведомлены, это к бабке не ходи гадать. Они же не один день ошиваются в Видмарице; вытащили все ценное из-под завалов за столько лет обладания Атридой. Должны быть в курсе. Тогда зачем такое самоубийство? Неужели потеря их главного портала так ударила по мозгам? Да, отсекли мы им поставки рекрутов! Закрутились, как на горячей сковороде!

Мои мысли были прерваны удивленным ревом Дуруб-Бурзума. Все-таки разбудили! Спал он, сердешный, а непонятная возня вытолкнула его раньше срока на улицу. Чудовище вылезло наружу и обнаружило много вкусного, живого и вопящего. Тряхнув своей шипастой головой, оно тяжело затопало навстречу тойонам. Лесовики стали разбегаться в разные стороны, но своего движения к нашему укрытию не прекращали.

— Фарин, давай гранату! — решился я. — Зажигай фитиль, пока твой Тулуп мимо не прошел!

— Ты чего задумал? — заволновался Грэм. — Ты же нас обнаружишь!

— Не дрейфь, командир, — бодро заявил я, принимая в руки дымящуюся гранату. — Смертельный трюк под куполом цирка!

Дуруб-Бурзум не видел нас, поглощенный большим количеством гостей, мельтешащих перед его глазами. Дождавшись, когда огонек, сжирая фитиль, нырнет внутрь гранаты, я с силой запустил его под ноги чудовища. Лишь бы не ускорил свой шаг, и так с малым упреждением кинул. Гулко бабахнуло, вверх взметнулось крошево камней и пыли. Содержимое гранаты просто располосовало ноги и нижнюю часть туловища Дуруб-Бурзума, да еще кое-что досталось передовым тойонам. Несколько человек посекло осколками. Заорали все, но громче всех — многострадальная тварь. И пошла крушить все подряд! Страшнее момента я еще не видел. В воздух взлетали камни и тела лесовиков, имевших неосторожность приблизиться к твари. Лапы Дуруб-Бурзума словно морской трал загребали все подряд. Боль от ран была настолько сильной, что хозяин Дворца ревел не переставая. Воздух сотрясался от волновых колебаний, Кели даже закрыла уши.

Удивительное дело: ночной кошмар Видмарицы помог нам ускользнуть из города. Разогнав тойонов по закоулкам, злобно ревущий Дуруб-Бурзум пошел крушить камни дальше по улицам. А мы бросились вниз, в подвал. Я только успел предупредить, чтобы все натянули повязки на лицо. Не хватало еще «морской болезни» в самый интересный момент!

Портал долго сопротивлялся такому многочисленному нашествию, и мне пришлось попотеть, чтобы «продавить» сопротивление пространственной материи. Кое-как расставил людей, чтобы они влезли в контур, который не был виден, а лишь ощущался, я с замиранием сердца ждал, что ничего не получится. А тут еще Хват разволновался, стал жалобно поскуливать, пока я не прикрикнул на него. Отвлекал он меня! И как только все благоговейно замолчали, я сосредоточился — и все получилось. Есть Творец на свете, даже в этом мире он поддержал меня.

Резкая боль выдернула меня из воспоминаний. Я поморщился. Умудрился-таки подрезать кожу. Орлянка хоть и мылится, но куда ей до турецкой пены «Арко», а про «Жиллетт» можно и не говорить, чтобы не расстраиваться, сыронизировал я. Вглядываясь в свое отражение в воде, я осторожно доснимал остатки бороды, оставив растительность под носом, хотя до знакомства с Анькой носил усы. Не нравились ей бравые усачи. Вздохнув, я еще раз посмотрелся в зеркало воды, ополоснулся, смыв с себя скользкую пленку, и поправив подштанники, вылез на берег. Одежда уже высохла под жарким дневным солнцем и приятным ветерком. Какая же здесь лафа! Санаторий в центре дремучего леса! Ей-богу, если бы не вездесущие тойоны, я бы остался здесь на пару недель, порыбачил, поохотился, наел бы жирок. А то, действительно, отощал за время похода, уже ребра просвечивают!

Одевшись, я поднялся на взгорок и обнаружил рядом с Кели Томака, который рассказывал ей что-то такое, от чего она весело посмеивалась. Посвежевшая, отмывшаяся от грязи и копоти, эльфийка стала очень привлекательной. И худоба от скудного питания нисколько не испортила ее внешность. А я уже забыл, как выглядела Кели в первые дни нашего знакомства. Увидев меня, столбом застывшего в нескольких шагах, эльфийка замахала рукой.

— Грэм зовет! Нас ждут!

— Вот как? А я хотел по городу побродить, приобщиться к культуре древней Атриды! — пошутил я.

— В следующий раз! — ответная шутка Томака получилась корявой. Да и сам он это понял, невесело улыбнулся.

Мы обосновались в одной из вилл, стоявшей на берегу дальнего озера, который заканчивал каскад водопадов и разливался на несколько сот метров в обрамлении соснового леса. Здесь было удобно просматривать подходы, вернее, всего одну тропу, идущую с холма, на котором стоял тот самый храм с порталом. Справа от виллы протянулась скалистая стена, а другие подходы перекрывал водоем. Двое суток мы отсыпались и отъедались. Мавар застрелил из лука Кели молодую олениху, и теперь у нас было мясо, вдоволь мяса!

Грэм, дождавшись нашего прихода, кивнул на каменные скамьи, протянувшиеся вдоль стены залы.

— Садитесь, — сказал он, — надо обсудить дальнейшие действия.

— Чего тут обсуждать, — прогудел Фарин, — надо двигаться дальше, пока нас не засекли лесовики.

— Куда? Есть два пути: прямо на север, к побережью, где нас могут подобрать моряки, или более опасный путь через хребты в обход Гиблой Топи, — Грэм оглядел всех, но команда молчала, давая возможность командиру высказать свое мнение. — К морю предпочтительно, и это мой вариант. Мавар, ты же изучал древние карты. Сколько идти до побережья?

— Не скажу точно, но почти сто поприщ, — призадумался эльф. — Я поддерживаю тебя, Грэм. Надо идти к морю. Наше положение сейчас выгодно тем, что Водосад прикрыт горами, и тойоны долгое время не будут знать, где мы находимся. У нас будет время оторваться на приличное расстояние. А дальше как Творец посчитает нужным….

— До побережья уже городов не будет? — уточнил я.

— Откуда мы знаем? — засмеялся Мавар. — За столько лет здесь могли образоваться деревни, села, да, может, и крепости! Эти места заброшены нашими предками давно, и мы не имеем к ним доступ. Вот заодно и проверим, что здесь творится. Ты только карты успевай рисуй!

— Меня расстрелять нужно за потерю ценной информации, — зло пробурчал я. — Подумать только: оставил схемы и кроки этой сволочи Клыку! Они же теперь ими пользоваться будут!

— Мы шли такой дорогой, что туда никто даром не сунется, даже с картами, — Грэм усмехнулся. — Теперь тойоны будут любое движение караулить.

— «Волки» тоже не дураки, — высказался Фарин, — они поступят умнее: перерисуют карты и будут продавать наивным любителям сокровищ! Гхы! Дело-то прибыльное!

— Какие у нас гномы умные пошли, — задумчиво произнес Мавар. — Пожалуй, король Даринэйл недооценивает ваше племя….

— Ему всегда об этом говорил наш владыка, — поднял палец Фарин, — знаешь, сколько споров было! Даринэйл держал наших технарей за полоумных недоучек, кичился своими университетами и безмозглыми профессорами — я не говорю о Глоррохине, он стоит особняком!

Видимо, тема об умственных способностях двух рас и их предрасположенности к той или иной деятельности носила давний и затяжной характер, выплескиваясь в горячие диспуты не только в научных заведениях, но и в трактирах, гостиницах, в частных домах. Грэм это знал и предостерегающе кашлянул. Безобидная пикировка могла перерасти в яростную полемику. Мавар и Фарин мгновенно поняли, что нужно заткнуться и обсуждать более насущные вопросы. По легкой усмешке, проскользнувшей на лице эльфа, я понял, что он намеренно решил раздраконить Фарина, чтобы развеять напряженную обстановку в зале.

— Предлагаю выступать завтра, — сказал Грэм, дождавшись, когда все успокоились.

— Я бы осмотрел Водосад, — высказал я свое мнение. — Когда еще удастся проникнуть сюда! Нас же граф Андик вместе с профессором Глоррохином сожрут с потрохами! Что я им скажу? Разведу руками, дескать, извините, не было возможности!

— Ты чего вскипел, Кос? — удивился командир. — Хочешь, осмотри город! До заката еще есть время! Поднимись к храму — он стоит на самом высоком холме, и оттуда многое рассмотришь! А завтра мы выходим с рассветом. Держим путь к побережью. Если не удастся перехватить какой-нибудь патрульный корабль, то пойдем пешком вдоль берега. Да, рискованно, но забираться в горы еще хуже.

Закончив «планерку», мы разбрелись каждый по своим делам. Фарин стал разжигать костер прямо на каменном полу в соседней комнате. Грэм потребовал максимальной безопасности, и чтобы не светить нахождение отряда в городе, разрешил готовить еду под крышей виллы. Для этих целей и выделили одну из небольших комнат.

Томак и Мавар снарядились прогуляться в лес, чтобы настрелять дичи. Путь предстоял неблизкий, и свеженина на первое время нам могла пригодиться. Грэм занялся какими-то хозяйственными делами, заодно помогая гному заготавливать дрова. А меня и Кели милостиво отпустили на экскурсию. И я заподозрил неладное. Что это они все такие добренькие? Даже Фарин не возмутился.

Пока я обсушивался на солнце, Томак торопливо попрощался с нами, и куда-то исчез. Ладно, нашим легче. Нет, действительно странно себя ведут мои однополчане.

— Не соизволите ли, мадемуазель, составить мне компанию? — дурачась, я согнул руку в локте. — День сегодня чудесный, и я, право, горю желанием осмотреть сей дивный архитектурный ансамбль!

— Ой, Кос, где ты набрался таких манер? Да еще слов непонятных девушке наговорил? — смеялась Кели. — Так только наши аристократы могут обольщать! Наговорят воз сладких слов, потом целую вечность ждешь обещанного.

— Так бывает везде, — согласился я, — во всех мирах одинаковый стереотип. Поверь мне, имеющему возможность сверить то, о чем я сказал.

— Пошли, философ! — Кели обхватила меня за руку, и мы стали подниматься по замшелой и едва виднеющейся сквозь наносы земли лестнице на вершину холма.

Подъем оказался не простым: ноги то и дело скользили по траве, и чтобы не кувыркнуться вниз с лестницы, приходилось тщательно выбирать место, куда ступить. В пору расцвета Водосада этот маршрут к храму был, вероятно, самым затяжным. Поднявшись наверх, мы оглянулись. Внизу расстилалась картина всеобщего запустения, оживленная лишь пятнами воды в резервуарах, протянувшихся ровной линией вдоль ряда богатых вилл: где синяя, где зеленоватая, а где бездонно черная. Удивительно, но с этой стороны лес не захватил в свое безраздельное пользование пригородные постройки. А вот по другую сторону холма деревья вели себя очень агрессивно. Их мощные корни разрывали фундамент зданий, довершая разрушение Водосада. Забавно было видеть, как прямо посредине крыши какого-нибудь дома прорастает толстый ствол или сосны, или лиственницы, закрывая широкими вечнозелеными лапами развалины.

— Водосад не грабили, — грустно сказала Кели, прижавшись ко мне так, что я чувствовал тепло ее тела, — мы сами погубили его.

— Наверное, здесь было красиво, — задумался я, глядя на застывший в вечности древний город эльфов и людей.

— В преданиях говорится, что, когда вода срывается с уступов скал, она начинает петь, — Кели вздохнула.

Я внимательно посмотрел по сторонам. С западной стороны Водосад был прикрыт высоким кряжем, с которого, надо полагать, и текли горные потоки, чистые как слеза. Местные умельцы сумели воспользоваться перепадом высот, создавая каскады. Часть водного потока шла сюда, заполняя резервуары, а другая нитка водопровода вела непосредственно в город. Я даже отсюда видел широкие чаши фонтанов в теряющихся перспективах мертвых улиц. Пока осматривался, насчитал их шесть штук. Это только то, что не было прикрыто густой чащей или разросшимся кустарником.

— Красиво и страшно, — на эльфийку напала мечтательность. Она потянула меня за собой.

— Почему страшно? — я удивился.

— Как-будто столкнулся с вечностью, — негромко ответила Кели, словно боялась нарушить тишину, нарушаемую невнятным шепотком ветра в вершинах деревьев. — Начинаешь понимать, насколько мы хрупки в этом мире, где надо жить по законам Творца, а не воевать между собой, медленно озлобляясь на всех.

— Поверь мне: есть такие сообщества людей, которые не признают мира. Для них существует лишь временное перемирие, которое они используют для будущей войны. И с ними бесполезно договариваться, — я решил пресечь пацифистские настроения девушки. — Возьми тойонов. Их идеология и мировоззрение построено совершенно на других принципах. Твое стремление к миру будет расцениваться ими как слабость. И рано или поздно тебе все равно придется взяться за оружие. К сожалению, девочка моя, война и мир всегда прекрасно соседствуют друг с другом. Помни это всегда, чтобы не стать жертвой.

Кели посмотрела на меня. Глаза ее были влажные.

— Пойдем туда? — она махнула рукой куда-то вниз, на другую сторону холма. — Солнце еще высоко. Смотри, там дикая роща, посмотрим?

— Как хочешь, — пожал я плечами.

Эльфийка слегка прихрамывала, и мне приходилось иногда придерживать ее, когда мы спускались по такой же лестнице вниз. Я оглянулся. Купол храма был подсвечен лучами заходящего солнца, наливающегося красным цветом с золотистым оттенком. Ветер в кронах деревьев усилился, но внизу было довольно спокойно; там, где были открытые места, они прогревались солнцем. На месте бывшей площади, от которой расходились улицы, мы остановились. Под ногами пружинила трава, пахло хвоей.

— Иди ко мне, — голос Кели вывел меня из накатившего оцепенения. Словно в родную тайгу попал, еле морок сбросил.

Эльфийка стоял в тени широченной сосны, прижавшись к ней спиной. У нее было странное лицо. Мягкие тени от ветвей скрывали ее глаза, и мне показалось, что она их просто закрыла. Я подошел ближе и взял Кели за плечи. Подумав немного, притянул девушку к себе. Она без сопротивления подалась в мои объятия. И так мы простояли довольно долго, потому что поцелуй затянулся.

— Завтра у нас tella men, — сказала Кели, отпрянув от меня, и ее лицо стало печальным.

— Что это? Не уловил, — признался я.

— Последний путь, милый. Сердце мое кричит от боли, — голос эльфийки задрожал, — я боюсь за вас всех!

— Но почему последний? — допытывался я, гладя ее волосы. — Это образное выражение?

— Потому что Творец дал нам возможность выполнить волю нашего народа, но теперь он потребует плату. Большую плату, страшную. Не все придут домой, Кос…. Я знаю, что не место и время говорить такое, но…. Сейчас ты мне очень нужен, понимаешь?

Жар бешеной волной распространился по моему телу. Я-то все прекрасно понял, только не понял, почему Кели так уверена в своей неуязвимости?

— А ты? — задал я вопрос, мучавший меня. — Любой из нас может погибнуть. Смерть, знаешь, не выбирает, кто мужчина, а кто женщина.

— Я вернусь, Кос, — грустно улыбнулась Кели. — Это мой путь, заложенный звездами. Мне еще долго жить. А вы, мальчики, гибнете, не успев многое сделать. Не смотри на меня так, как на стерву, ищущую выгоду! Я же не виновата, что это поганое проклятие отравляет мою жизнь!

Кели всхлипнула. Я медленно скинул с нее выцветший балахон и отбросил в сторону. Плевать на все. Нельзя жить только ради себя, ради своего желания и замыкаться в эгоистическом стремлении улизнуть за порог этого мира. Успею. Если в мифической книге звезд расписан мой жизненный путь, то этот эпизод станет приятным бонусом. А потом можно и заплатить мзду. Чего теперь бояться?

Эльфийку словно лихорадка била. Она помогала мне освобождаться от одежды чуточку суетливо.

— Не торопись, — тихо сказал я, ощущая ее теплые ладони на своей груди, — пусть это доставит тебе удовольствие, чтобы ты помнила об этом дне всю оставшуюся жизнь….

И мы опустились на прогретую солнцем мягкую траву, чтобы на время уйти из этого мира; и над нами было только небо, шумящие от ветра кроны деревьев, золотое солнце и любовь, яростная и вожделенная, бьющая молниями и выжигающая дотла.

А потом я умиротворенно сбил со своего носа наглого муравья, осмелившегося выбрать его в качестве наблюдательного пункта для каких-то своих муравьиных дел.

— Вали отсюда, мелочь, — лениво сказал я, — ночь на дворе, не успеешь в нору.

— И нам пора, — подала голос эльфийка, прижавшись ко мне. — Командир потеряет, начнет поиски.

— Грэм все знал? — решил проверить я давнюю догадку.

— Конечно, — вздохнула Кели, — и Мавар знал. А Фарин думает, что мы просто влюбились друг в друга. Не будем разочаровывать его?

— Хорошо оставаться в счастливом неведении, — согласился я и вскочил на ноги. — Меньше знаешь — лучше спишь.

Вернулись мы на виллу в сгущающихся сумерках. Грэм, чтобы сбить с моей довольной морды улыбку, чуточку сердито сказал:

— Кос, твоя первая стража! Идите, поешьте, мы оставили вам немного. Едва успели у Фарина отбить последние куски мяса. Тот еще проглот!

— Я не проглот! — раздался густой голос Фарина откуда-то из темного угла. — Каша получилась отменная, давно такой не ели! Вот едва и не совершил грех обжорства!

— У гномов обжорство не считается грехом, врун! — подал голос Томак. — Я знаю! Хороший аппетит показывает всю широту души и безмерную благодарность за вкусную пищу!

— Молодец! — уважительно ответил гном. — Можешь приезжать ко мне в гости! Подискутирим!

— Подискутируем, — поправил я Фарина машинально.

Из головы не выходили слова о Последнем Пути — tella men. Иногда такие пророчества пугают меня своей неопределенностью. Тягость ожидания события порядком напрягает нервную систему.

Отряд вышел из Водосада ранним утром, когда влажный туман начал наползать с застывших озер, закрывая плотным покрывалом округу. Хват умчался вперед, взяв на себя роль авангарда и функции дозора. Ему все было в радость. Хорошо еще, что не гавкал. Молчаливая огромная тень изредка появлялась возле нас, обнюхивала и снова исчезала.

Дорога заметно пошла вверх. Нам предстояло выйти к предгорью и держаться в его видимости, продвигаясь на север. Под ногами стали попадаться большие камни, перегораживающие путь. Ну, тут я лукавлю. Дороги, как таковой, в этой стороне не наблюдалось. Мы были первопроходцами и прокладывали тропу там, где считали нужным и удобным. Грэм поставил впереди Мавара и Томака, периодически подменяющего его. Фарин топал позади всех, закинув щит за спину. Все понимали, что здоровье Кели существенно снижает скорость передвижения, но с этим, увы, приходилось мириться, как бы не хотелось нам побыстрее миновать опасную территорию. От встреч с тойонами мы не были застрахованы. Кланы лесовиков были многочисленными, селились на огромном пространстве Шелестящего Леса, гуляли где хотели.

Чуточку отстав, я дождался пыхтящего Фарина и тихо спросил:

— Сколько у тебя гранат?

— Две осталось, — гном посмотрел на меня из-под кустистых бровей. — Что, в заднице засвербело? Чуешь чего? Ага, я тоже чую.

Гном потянул в себя воздух.

— Не дадут нам спокойно уйти, — как-то даже буднично сказал он.

— Дай мне одну гранату, — попросил я, косясь на Кели, которая стала оборачиваться, не увидев меня рядом.

Разделив скудный арсенал пополам, мы нагнали ушедших вперед товарищей. Я запихал «адский огонь» за пазуху. Пусть и не очень удобно, но зато спокойно. Мельком взглянув на часы, у которых когда-то успело треснуть стекло, заметил, что идем около двух часов. Темп средний, но пока терпимо.

Грэм, наконец, дал отмашку на привал. Впереди валялось огромное дерево, неведомо почему упавшее поперек нашего движения. Может, буря повалила, а может, само упало, как только корни сгнили. Почва здесь была каменистая, и комель словно плугом вырвал булыжники из земли. Ствол уже стал покрываться мхом, но еще окончательно не превратился в труху.

Появился Томак. Он держал в руках нож, выглядел настороженным.

— Впереди ручей, — сказал парень, — Хват перебежал на другую сторону и что-то почуял.

Мавар пришел с фляжками, полными воды, раздал всем, и пояснил:

— Наметилась тропа, уже почти заросшая. Или животные натоптали, или все-таки места хожалые. В лесу неспокойно. Глэйв куда-то в кусты убежал. Скоро узнаем.

— Вы слышите что-нибудь? — Кели сидела, прислонившись спиной к дереву. Возле нее лежал наготове лук со стрелами. Вскинув голову, она прислушалась к шуму верхового ветра.

Обычные звуки леса. Где-то отстукивает морзянку дятел, посвистывают мелкие пичужки, надсадно гудит мошка, обрадовавшись появлению свежей крови. Так и роятся над нашими головами. И жарко. Я даже вскочил на поваленный ствол и застыл столбиком, как суслик. Со стороны это выглядело забавно, но в монотонных звуках мне удалось вычленить звуки, которые нельзя было отнести к природным.

Ритм. Где-то позади нас в оставленном Водосаде четко прослушивался ритм барабанов. И он медленно, но приближался.

— Валить отсюда надо, — сказал я, глядя на Грэма сверху. — Лесовики подняли загонщиков. Скоро здесь будут.

И мы побежали. Та тропинка, о которой говорил Мавар, причудливо изгибаясь, уводила нас куда-то вниз, подальше от подошвы большой сопки, в какую-то глубокую падь. Все ниже и ниже. Благодаря понижению рельефа местности, Кели не испытывала пока каких-то проблем с ногой, но я все время был рядом. На какое-то время кроме нашего частого дыхания ничего не было слышно, но в самой низине, где протекала небольшая мелкая лесная речушка, нас встретили.

Из-за деревьев выскочили с диким воплем десятка два тойнов, полуголых по пояс, татуированных какими-то странными узорами, похожими на тотемные знаки. Они немного сглупили, не дождавшись, когда мы полностью окажемся на берегу речки, заросшей дикой смородиной и малиной. Лесовики просто неорганизованной толпой перекрыли наш маршрут. Мавар, Грэм и Томак, не снижая скорости, просто врезались в передовую группу тойонов. Зазвенело железо. Мавар отражал удары чужих мечей, а сам скупыми уколами вывел из строя одного за другим троих противников. Фарин, опережая меня, с ревом сцепился сразу с несколькими преследователями. Ему даже не мешало ружье за спиной. Щит он давно держал в руке — вот и пригодился. Хват стремительно вылетел откуда-то сбоку из кустов, весь мокрый со свалявшейся шерстью. Громко рыкнув, он раскидал вопящих то ли от экстаза, то ли от страха тойонов, открыв нам просеку для движения.

— Вперед! — скомандовал я Кели, и мы сразу же воспользовались моментом.

По пути я снес лесовика с располосованной грудью. Ему неплохо досталось, но рана не вывела лесовика из игры. Широко размахнувшись, я хрястнул того по виску рукояткой меча. Голова тойона дернулась, и он повалился на землю. Перебежав речку, Кели натянула лук и завертелась на месте.

— Не стреляй! — сказал я. — Не успеем подобрать стрелы! Стоим здесь и ждем наших!

Какой-то заблудившийся лесовик с треском проломил кусты и врезался в меня. Хорошо, что врезался, а не стал первым делом тыкать мечом. Ну, я уже не тот зеленый новичок. Злой я стал и нервный. Отскочив назад, смачно засадил носком сапога по колену противника. Там что-то хрустнуло, приятно лаская мой слух. Тойон взвыл, махнул мечом. Я успел выставить клинок навстречу, тут же шагнул вперед, добавил кулаком по носу. Давно приметил, что пришлые плохо работают мечом на ближней дистанции. Их преимущество всегда было в скорости и внезапности нападения. Широкому размаху способствовали хорошо развитые плечевые мышцы — вот этим они и пользовались. Первый страшный удар — жертва перестает сопротивляться. Почему считают, что на открытых пространствах тойоны имеют преимущество — я так и не разобрался. Может, это зависит от территориального размещения племен? У каждого — своя тактика ведения боя. Но вот те, кто живет в глубине Шелестящих Лесов, значительно уступали в подготовке воюющим с нами на фронтире. Здесь используется неожиданность и навал с дикими воплями.

Тойон с расквашенным носом выхватил из-за пояса нож, но я успел отскочить. Кинжал со свистом пролетел в паре сантиметров от моего лица. Черт, даже щита у меня нет! Можно было что-нибудь придумать. Вон, противник ожил, начал махать мечом. Ничего себе, двурукий оказался! Быстро совершив маневр, я заставил тойона встать боком к Кели, которая не преминула влепить стрелу в шею упрямца.

Лесовик захрипел и грохнулся на колени. Не дав ему упасть окончательно, я выдернул стрелу из раны и отдал эльфийке.

— Зачем ты ввязался с ним в драку? — рассердилась Кели. — Это же orme!

— Что за «орме»? — сплевывая тягучую слюну, спросил я.

— Яростный. Такие бойцы одинаково хорошо дерутся двумя руками, не воспринимают боль….

— То-то он даже не заплакал, когда я ему колено сломал! А как узнать «орме» это или обычный тойон?

— На левой груди татуировка в виде спирали. Не спрашивай, не знаю, что это значит!

Кели с тревогой вгляделась в затихающий бой. Кажется, снова отбились без потерь. Все живы. Мавар на ходу вытирает пучками травы клинок, Томак с ошалелым взглядом промчался мимо нас, за ним — Хват. Так они дальше и побежали.

— Держи мою пушечку, раз в телохранители нанялся, — пропыхтел Фарин.

Он с небывалым облегчением отдал мне «слонобой» и заметно полегчавший мешочек с припасами.

— Как твоя нога? Сможешь бежать? — с тревогой спросил Грэм.

— Нормально, на несколько поприщ меня хватит, — закусила губу Кели.

Угу, хватит. Вон, уже бисеринки пота на лбу, щеки бледные.

— Я буду рядом с тобой, — кивнул я ободряюще девушке, мягко подталкивая ее в спину.

Мы снова прибавили ходу, оставляя за собой разбитый заслон. Тойоны, надо признать, грамотно просчитали наш возможный путь отступления. Как можно было в такой глуши столкнуться с противником, если не уверен, что он сюда пойдет? А нас вели, только мы не замечали слежки.

Тропинка снова исчезла из виду, и мы теперь бежали, растянувшись рваной цепью, на вершину сопки. Каждый понимал, что теперь все зависит от его выносливости и быстроты. А я считал, что и удачи нам немного не помешает. Стычка у лесной речки — это только начало смертельного марафона. До побережья нам бежать и бежать.

Выскочив на пологую вершину, заросшую елями с небольшими островками березняка и осинника, мы рванули дальше, но не вниз, в самую гущу зарослей, а по самому холму. Здесь все-таки было много просветов среди деревьев, что существенно повышало скорость передвижения. В буреломах мы бы были как птицы, запутавшиеся в силках.

Кели начала сильно прихрамывать. Я все время был рядом, а тут еще и Томак присоединился ко мне, сказав по секрету, что Грэм отослал его на помощь специально. Теперь порядок движения нашей группы изменился. Вперед выдвинулся Фарин со своим топором, за ним шел сам командир, а Мавар переместился в арьергард. Хват был в «свободном поиске», рыская где-то на флангах. Наличие коротконогого Фарина в голове колонны подразумевало снижение скорости, и я с благодарностью подумал о Грэме. Все-таки, понимая губительность снижения скорости, он давал Кели возможность хоть на чуть-чуть перевести дух.

Гребень сопки неожиданно оборвался, открывая перед нами каменную осыпь с нагромождением валунов в самом низу. Там же стеной стоял лес, в который предстояло нырнуть. Но перед этим надо было пройти открытое пространство. Сипло дыша, Грэм оценивал ситуацию.

— Что это там? — воскликнул Томак, тыча пальцем вперед. — Вы это видите?

— Какая-то башня, — неуверенно произнес Мавар, вглядываясь в том же направлении. — Похоже, что это древний сторожевой пост с сигнальным огнем. Были в древности такие системы оповещения. Если это так, то получается, что мы сделали большой крюк, и теперь Водосад находится не за спиной, а где-то сбоку.

— Значит, цепь башен должна вести до побережья? — высказала догадку Кели, опираясь на мое плечо.

— Возможно, — ответил Грэм. — Стоять и гадать нет смысла. Все равно нужно спускаться вниз и продолжать путь. Надо достигнуть башни, а там будет видно.

Мы начали спуск осторожно, чтобы ненароком ноги не поехали по неровной поверхности. Осыпь — штука коварная. Сдвинется пласт — всех покалечит. Достигнув подошвы холма, мы углубились в лес. Видимо, когда-то с вершины произошел сход, сбросив самые мощные булыганы вниз, сокрушив часть подлеска. Мешанина из поваленных деревьев и камней протянулась метров на двести, и пока мы преодолевали завалы, звуки погони в виде дробного перестука барабанов или что они там использовали, стали слышны отчетливо с двух сторон. Нас брали в клещи.

Направление, по которому мы шли, вывело нас на странную поляну, на которой были расставлены в хаотическом порядке высокие узкие мегалиты, метров по пять в высоту. Их было около десятка; заниматься разгадкой их появления в этом месте у нас не было никакого желания. Но у меня ворохнулась надежда, что здесь находится портал. Как было бы просто: засек контур, вошел в него — и ты уже далеко отсюда!

Первая стрела прилетела откуда-то из густого ельника. Она с глухим стуком ударилась в щит Томака; следом полетели еще стрелы. Хорошо, мы были уже под прикрытием близстоящего мегалита. А вот Фарину повезло меньше. Он нарвался на несколько стрел. Кольчуга спасла его, но вот одна пробила левую руку ниже локтя.

Хват злобно зарычал и сиганул в кусты, откуда вскоре донесли вопли стрелков. Глэйв расправлялся с обидчиками своими методами, которые мне были по нраву.

— Говорил я кузнецу сделать рукав подлиннее, — ворчал гном, морщась от боли, когда Грэм, обломав наконечник, вытянул древко наружу.

— Нас окружают, — спокойно сказал Мавар, положив клинок на сгиб руки.

Поляна в мгновение ока наполнилась лесовиками. Ну, вот не могут они без криков! Зачем вопить безостановочно и махать мечами, когда можно без лишних звуков подобраться к противнику? Чем-то тойоны напоминали мне индейцев Северной Америки: такие же невысокие, смуглые, татуированные и воинственные.

Первую волну мы встретили, выстроившись в гномий боевой строй возле мегалита. Тойоны налетели на нас, пустив вперед воинов с короткими копьями. Если было и страшно, то никто и вида не подал. Все работали сосредоточенно, стараясь, чтобы наш «хирд» не развалили. Фарин стоял впереди со своим щитом, непоколебимый, как те самые мегалиты, за ним Мавар и Томак отбивались от самых ретивых лесовиков. Третий ряд образовали я и Грэм на флангах, а Кели стояла в середине, изредка выбивая опасных представителей лесного народа. Такое построение страдало одним существенным недостатком: нас было слишком мало, чтобы организовать полноценный хирд, в чем мы и убедились через несколько минут. Нас окружили с трех сторон, и теперь приходилось махать мечом без перерыва, обрубая древки копий или отбивая клинки тойонов. Хуже всего приходилось Фарину. Держать поврежденной рукой щит, а другой махать топором — то еще испытание. Гном яростно рычал, не хуже волкодава, опустошающего сейчас тылы лесовиков. Только благодаря Хвату, лесовики стали испытывать кадровый голод в атаке на наш хирд. И на него устроили настоящую охоту. Но глэйв ловко уворачивался от стрел или копий, исчезал в лесу, чтобы нанести неожиданный удар в спину зазевавшимся врагам.

Нам предстояли тяжелые минуты. Тойоны навалились всем скопом. В ход пошли какие-то рогатины, которыми нас старались растащить в разные стороны.

— Долго не продержимся! — заорал, выбрав момент, Фарин.

— У меня стрелы кончились! — подала голос Кели.

Блин, у меня, оказывается, куча порезов на руках, с головы что-то капает, но на пот не похоже! Ранили, что ли?

— Хват! — заорал я. — Ко мне, малыш!

«Малыш» тут же появился возле меня, тяжело вздымая бока. Язык вывалился чуть ли не до земли. Он уже не рычал; из его глотки вырывался какой-то хрип.

— Спасай! — только и успел сказать я, как на меня набросилась очередная пара лесовиков.

Глэйв клацнул зубами, порвав бедро одного из них. Алая кровь хлынула собаке на морду. Совершенно обезумев, Хват кинулся на второго, уронив того на землю. Короткий рывок — кадык отлетает в сторону.

— А-аа! — заревел Фарин, сам же развалив хирд. Он сделал широкий шаг вперед и пошел крушить топором всех, кто стоял возле него. — Давай ко мне, дети грязных шлюх! Драться хотите? Получайте!

Лезвие топора обрушивалось на хлипкие щиты тойонов; во все стороны летели щепки, брызги крови, а от воплей лесовиков болели уши. Впрочем, болело все. И рука, уставшая махать мечом, и голова, с которой что-то сделали неладное. Стало казаться, что бесконечные волны атакующих врагов никогда не кончатся. А я еще умудрялся держать в поле зрения не только Кели, но и Томака, который после того, как хирд рассыпался, оказался по другую сторону от эльфийки. Кели оказалась не такой простушкой-лучницей. Ножом она работала так же лихо, уворачиваясь от смертоносного железа. Томак действовал в лучших традициях ножевого боя. Вот где виртуоз пропадает! Умелые блоки, увертки, смена позиций всерьез накаляли тойонов. Они никак не могли взять его. А Томак резал и резал с остановившимися от бешенства глазами.

Фарин упал на колени. Его-таки одолели и навалились всем скопом, тыча остриями мечей. Гном заревел, заворочался под грудой тел, кого-то скинул с себя, кого-то подмял, но у него уже не было сил. Грэм с Маваром ринулись к нему на помощь. Как-то неожиданно бой стал стихать. Бить оказалось некого. Враги неожиданно отступили, кроме тех, кто расправлялся с Фарином. Но наши их быстро утилизировали, раскидав дергающиеся тела в разные стороны. Наконец-то я мог сорвать со спины «слонобой» и нажать на курок. Громовой выстрел разнесся завершающим аккордом тяжелого боя. Картечь снесла последних зазевавшихся тойонов, а стоны умирающих еще долго висели над поляной.

— Фарин! Как ты? — такого участия в голосе Грэма я никогда не слышал.

— Хре…ново, гхы! — гном выплюнул сгустки крови вместо со словами. — Отбегался старый Фарин, все!

— Фарин, миленький! — вся залитая чужой, надеюсь, кровью, Кели упала на колени перед гномом. — Хочешь, я дам тебе лекарство? Ты же сможешь идти?

— Оставь… себе, — гном оглядел нас темнеющим взглядом. — У…ходите. Кос, найди Сигвику, передай, что ее старый ворчун погиб как подобает мужчине. Вытащи гранату… рядом положи.

Голос Фарина неожиданно окреп, словно он собрался с силами.

— Подтащите меня к камню, я буду ждать этих недоумков. Заберу с собой несколько…гадов.

Я почувствовал, как ледяные когти процарапали мой позвоночник. Мне сразу стало понятно, что затевает гном.

— Фарин…, — я прокашлялся. — Ты хочешь взорвать гранату?

— Гхы! Помнишь, ты рассказывал мне о войне в своем мире? Мне казалось, что так уйти из жизни могут лишь сумасшедшие, но потом… потом понял, что в этом поступке самое главное — дух, сила воли и любовь к тем, кого защищаешь. Этого у меня в избытке….

Гном словно засмеялся, выкашливая кровь на подбородок.

— Я смогу, да… идите. Кос, возьми мою пушку и пистолет. Мой… дарок….

Грэм выпрямился. На его посеревшее лицо было больно смотреть. Но еще хуже был его приказ:

— Уходим. Прощай, Фарин. Задержи гадов хоть на чуть-чуть. Мы успеем.

Без лишних соплей мы по очереди попрощались с гномом и быстро покинули злополучную поляну. А Фарин остался сидеть возле камня, взирая на поле боя отрешенным взглядом.

Глава восьмая

— О чем он говорил? — Кели сильно прихрамывая, ковыляла рядом со мной. Глаза ее были заплаканными, но я не слышал, чтобы она рыдала. Слезы сами по себе катились по ее заляпанным кровью щекам. — Я не поняла.

— Потом, малыш, потом, — отнекивался я, находясь под впечатлением поступка гнома. Только вот сможет ли он привести в действие «адский огонь», чтобы устрашить врага своей решимостью расстаться с жизнью? Тут одной смелости мало.

Я поймал себя на мысли, что прислушиваюсь к звукам леса, с замиранием сердца ожидая гулкое эхо взрыва. Но пока было тихо. Мы своими воплями разогнали всех птиц в округе. Кроме ворон, конечно же. Эти падальщики сейчас устроят тризну по Фарину.

Лес постепенно редел, и мы уже почти вышли на открытое пространство, изрытое оврагами, как мой напряженный слух уловил-таки далекий хлопок. Ну вот, это случилось. Прощай, славный гном. Надеюсь, ты встретил смерть со своей обычной ухмылкой и презрением к лесовикам. Я так и представлял себе картину, как Фарин зажигает фитиль, дожидаясь, когда враги окружат его, чтобы добить или казнить изощренно. Замотал головой, отгоняя эту мысль. Она мешает теперь. Нужно жить, и стиснув зубы, постараться вырваться из окружения. А оплакивать будем позже, если вырвемся из Шелестящих Лесов.

Какая-то тряпка била по уху. Я поднял руку и ощупал ее. Чуть дурно не стало. Оказывается, это лоскут кожи с левой стороны был срезан мечом, и теперь болтался на ходу, заливая ухо сукровицей. Нихрена ж себе, чуть скальп не сняли!

— У тебя там, на голове… — заметил Томак. — Надо перевязать.

— Надо сначала оторваться от преследования, — возразил я. — Мы теряем время.

— Правильно, — заметил Грэм, — нам ни за что не сбить лесовиков со следа, если мы не разделимся.

— Да все равно нас вычислят! — воскликнула Кели. — У них хорошие следопыты! Разве не поймут они, что группа разделилась?

— Не поймут, если кто-то пойдет по воде, — заметил Мавар. — Вон там, ниже, течет ручей. Он как раз пересекает наш путь. Доходим до него и разделяемся. Вы спуститесь по воде до оврагов, переждете погоню и дойдете до башни. Ее уже хорошо отсюда видно.

— Вы? — не понял я. — О ком ты говоришь?

— Ты, Кели и Томак, — спокойно ответил Грэм за эльфа. — Я с Маваром буду отвлекать тойонов. Хват тоже пойдет с нами. Не ори! Что ты так напрягся? У вас есть шанс дойти до побережья. Кос, ты несешь очень ценные сведения о порталах Атриды, и ты должен дойти до наших!

— Спасибо, вы подняли мою самооценку, — проворчал я.

Меня, как водится, опять не поняли.

— Если я такой важный, зачем забираете Хвата? — задал я логичный вопрос. — Для моей охраны он пригодился в самый раз.

— Увидев следы собаки, или саму собаку, тойоны клюнут на нашу приманку, — сказал с уверенностью Мавар.

Я же покачал головой. Не знаю, разумно ли было сейчас дробить силы, но какого-то блистательного тактического хода на данный момент у нас не было. Приходилось действовать в жесточайшем цейтноте. Может, Грэм был и прав. Он и эльф — опытные бойцы, знают, как вести себя в лесу.

— Если заметите что-то необычное, зажигайте сигнальный костер, — загадочно сказал Грэм. — В каждой башне должен был быть хворост, приготовленный для огня. Если не истлел со временем, конечно. Идите от башни к башне, переходы совершайте по ночам или рано утром. До моря осталось недолго, день-два пути. Все, расходимся! Прощаться не будем! Кели, дай приказ Хвату идти с нами. Так будет надежнее.

— Ружье возьмете? — спросил я.

— Оставь себе, — отрицательно покачал головой Мавар.

Хват заскулил, поняв, что происходит. Он крутил лохматой головой, а слипшаяся от крови шерсть сосульками болталась по сторонам. Глэйв страдал от невозможности защитить нас всех, и поэтому метался между нами, пока Кели не прикрикнула на него дрожащим голосом. Ей тоже было плохо. Только тогда волкодав сел рядом с Маваром и зло тявкнул. Типа, ну и валите отсюда, предатели!

И мы ушли, оставив друзей в лесу. По течению спустились вниз, пробежали открытое пространство и нырнули в размытый дождями овраг, заросший ивняком и колючим шиповником. Не стали задерживаться и переводить дыхание, а сразу рванули по его дну, не зная, где придется вылезти наверх.

Овраг закончился через пару километров, и мы побежали дальше, особо не скрываясь. Высокая трава сама по себе была великолепным укрытием от посторонних глаз, да к тому же зорких, как у лесовиков. Но чем дальше мы уходили от предгорий, тем больше во мне крепла уверенность, что удастся улизнуть. Высокая башня уже маячила перед нашим взором в пределах трех поприщ, и до заката солнца мы, наконец-то, вошли под ее защиту.

Строение было возведено, наверное, в те времена, когда первые переселенцы с Земли стали осваивать эти земли. Сторожевые функции башни были видны невооруженным взглядом. Кладка из массивных блоков до сих пор не рассыпалась, и мы, как ни старались, не могли найти зазор между камнями, так, ради интереса. Нижний ярус представлял собой обыкновенное караульное и жилое помещение с остатками каменных полатей, на второй этаж вела спиралью закручивающаяся лестница. Томак поднялся наверх, чтобы проверить, не поселился ли там какой-нибудь неприятный зверь вроде вампала или другой нечисти.

— Плохо, что двери нет, — вздохнул я, помогая Кели сесть на скамью. — Ты отдыхай, а я нарву травы. Не на камнях же спать будем.

— Наверху все чисто! — крикнул Томак. — Подниметесь? Здесь есть средняя площадка, крытая! Лестница ведет на самый верх, на сигнальный пост!

— Ты спускайся вниз! — ответил я. — Сначала нужно дров натаскать для костра! Неподалеку есть лесок, вот туда и наведаемся.

Последующие два часа мы были заняты благоустройством башни. Мы срубили сухостойную сосну, потерявшую свою кору, и не годившуюся ни на что, кроме топлива для огня. Обливаясь потом, приперли ее к башне, разрубили на несколько частей топором Фарина и перетаскали на верхнюю площадку. Наше решение было общее: внизу спать категорически было нельзя. Без дверей и мало-мальской защиты мы сильно рисковали. Потом закинули несколько охапок свежесорванной травы и лапника, которого я предусмотрительно нарубил в лесу. Спальники вышли что надо. Я соорудил постель и приказал Кели ложиться отдыхать.

После этого стали импровизировать, как обезопасить себя от внезапного вторжения. Я предложил перекрыть лестницу щитом из бревен. Ширина пролета была около метра, и мы просто ставили бревнышки нужного размера в распор. Получилось топорно, но с первого раза не проломить. Пока догадаешься, что держит бревна — можно и по голове чем-то тяжелым схлопотать. Томак занялся костром, а я стал массировать больную ногу эльфийки. Пока я растирал место, где была трещина в кости, она молчала.

— У нас осталось немного вяленого мяса, — сказал Томак, подкладывая в костер мелко наколотые чурбачки, — есть вода. Большего, увы, предложить не могу.

— Давай хоть что-нибудь поедим, — предложил я Кели, — да и спать ляжем. Завтра нам нужно до полудня пройти большое расстояние. Или до следующей башни — как Творец пожелает.

— Я не хочу, — тускло ответила девушка, — воды только дай.

— Надо поесть, — твердо произнес я, вкладывая в ее руку кусок мяса. — На, пожуй. И прекрати уходить в себя. Нам нужны бойцы, а не тряпки. Слышишь меня?

И машинально потрогал повязку, которую наложил мне Томак. Хоть не буду ощущать этот ужасный лоскут. А если честно — я опасался, что начнется заражение, и я где-нибудь на полпути протяну ноги. Рана ничем не дезинфицирована, лишь промыта водой. Хреновое дело. Я прислушался к своему состоянию. На удивление организм работал бодро, даже спать не хотелось.

— Спасибо вам, что не бросаете меня, — тихо ответила Кели, на что Томак возмущенно фыркнул.

— Але! Ты с нами? — рассердился я. — Ну-ка, взгляни на меня! Вот так! Что случилось? Нога беспокоит?

Эльфийка взглянула на меня глазами, полными слез. Вот только сейчас истерики не хватало. Да что с ней такое?

— Фарин…, — сглотнула она слюну, — он.… Очень славный гном, правда?

— Детка, — я устало сел рядом с Кели, — Фарин в первую очередь был воином. А это значит, что надо всегда быть готовым погибнуть в бою. Он это знал. И принял геройскую смерть. Можешь мне поверить, что на такую смерть очень тяжело решиться. Надо собрать в кулак всю силу воли, весь свой дух, чтобы одним ударом забрать с собой в могилу несколько чертей из леса. Фарин сделал это. И нам сейчас надо донести его подвиг до семьи, до всех, кто живет благодаря таким людям… гномам на земле. И мы дойдем до Росении, чего бы нам это ни стоило!

— Правильно сказал, Кос! — отозвался Томак. — Зря, что ли, погиб Фарин?

— А Грэм? Мавар? Зачем они пошли на такой шаг? — Кели отпила из фляги воды, глубоко вздохнула.

— Ты все прекрасно понимаешь, Кели, — мягко ответил я, — это ради нас, ради того, чтобы мы добрались до своих. Отвлекающий маневр позволил сбить с нашего следа лесовиков. Так что надо правильно воспользоваться моментом и не прос…хм, ладно. Уже не важно.

Солнце как-то неожиданно нырнуло за хребет, и на местность опустилось мягкое покрывало ночи. Звезд еще не было видно, пронесся свежий ветерок, закручивая язычки пламени в спирали. Томак тихо выругался. Видимо, искра попала на кожу.

— Наш костер не видно, надеюсь? — задумчиво спросил я, перегибаясь через высокий парапет площадки. Посмотрел наверх. — Может, потушить? Не замерзнем?

— Потушим, — согласился Томак. — Я сейчас на углях лежанку сделаю. Знаешь, как?

— Знаю, сам не раз так делал, — улыбнулся я. — Давай, будем спать. Никаких дежурств. Если кто и полезет — услышим.

Я завалился рядом с посапывающей Кели, накрыл нас обоих драными комбинезонами, и обхватил девушку, прижавшись к ней поплотнее. Эльфийка заворочалась, повернулась ко мне лицом, но глаза не открывала.

— Спи, — прошептал я и тоже провалился в сон без сновидений. Оказывается, устал. Зря хорохорился.

Вышли мы ранним утром, как только с востока забрезжило рассветными лучами. Как-то само собой вышло, что нашу малочисленную группу возглавил я. Томак с ехидной усмешкой пожал плечами, когда я его спросил, какие наши планы. Кели улыбнулась, но тоже ничего не ответила, словно признавая мое главенство. Тогда я рассердился и с первых же шагов задал такой темп, что через пять поприщ друзьям стало не до улыбок. Пока была возможность, надо было бежать, бежать изо всех сил. Кели отдохнула, нога функционирует, и значит — вперед, к морю!

Гористая местность постепенно исчезала, уступая место низменности с небольшими лесными островками, где мы отсиживались, переводя дух. Приходилось переходить множество мелких ручьев с хрустально-чистой водой, пересекать вересковые пустоши, а однажды мы вышли на торфяники, в которые мне соваться совсем не хотелось.

— Идем в обход, — решил я и повернул на северо-восток, к темнеющим на далеком горизонте горам. Это меня чрезвычайно обрадовало. Выходило так, что хребет, закрывающий Водосад, мы давно миновали, и перед нами открывалась равнина, тянущаяся до самых Северных Отрогов. А это означало одно: скоро побережье, если идти точно на север.

Поправив ремень «слонобоя», который стал елозить по моему плечу, я первым зашагал по зыбкой почве, стараясь быстрее миновать торфяник. Не люблю болота. Мерзкая рана на теле земли, норовящая загубить все живое. Помню, еще в детстве я пошел в лес со своей теткой по ягоды. Каким-то образом умудрились вляпаться в зыбун. Почва под ногами ходила как живая, и я, обмерев, делал осторожные шаги за теткой, которая еще и подзуживала меня, дескать, если провалимся вниз — никто нас не спасет. Засосет болото по самую маковку. С тех пор я даже на сто метров не подходил к сомнительным местам. А друзей, которые звали меня собирать по осени клюкву на болотах, я отправлял в далекое и пешее эротическое путешествие.

Если бы я знал, что надо перед торфяниками повернуть правее, мы бы вышли прямо на побережье уже через несколько часов. В заливе стоял сторожевой фрегат росенского флота с приказом от графа Андика подбирать всех, кто подходит под наше описание. Знал бы прикуп — жил бы в Сочи….

Что толкнуло меня повернуть в другую сторону — я и сам толком не смог ответить. Может, далекие горы. Может, незнание местной географии. Или Фортуна сегодня была не в духе, и легким поворотом указующего перста смутила мой разум. Ни Томак, ни Кели не протестовали, ибо сами не знали, куда идти.

Говорят, нет худа без добра. Передвигая тяжело натруженные ноги после очередного рывка, мы увидели сторожевую башню, торчащую посреди равнины. Вернее, разглядела ее Кели. Воодушевленные, мы ускорили шаг, торопясь под защиту стены. Подстегивали нас и наползающие с Северных Отрогов тяжелые черные тучи. Непогода грозила вылить на нас тонны воды.

— Поторопимся, — сказал я и посмотрел на Кели. — Справишься?

— Пока еще могу, — ответила девушка, откидывая слипшиеся от пота волосы со лба. — Так чего встали? Бежим.

Вторая на нашем пути башня была точной копией той, которую мы покинули ранним утром. Мы шли до нее семь часов с учетом остановок и обходного маневра перед торфяниками — я специально засек время. Выходит, что следующая башня, если она существует, конечно, стоит в шести-семи часах перехода. Ну, это просто гипотеза, я же не утверждаю.

У башни не было дверей, но внутри обстановка соответствовала своему предназначению. Томак быстро сбегал наверх и, вернувшись, доложил:

— Наверху пусто. Ранее заготовленный хворост и дрова превратились в труху. Костер не разложить. Неподалеку отсюда есть овраг, очень глубокий, но там можно срубить лесину.

Оставив Кели в башне отдыхать, мы отправились на заготовку топлива и оборонительного щита. Овраг действительно был глубокий. Откуда-то потоки воды однажды вырыли в теле земли уродливый шрам, теперь заросший елями и соснами. Кое-где шелестели листьями березы.

— Береза дает хороший жар и ровный огонь, — сказал я, кивая на облюбованное мной старое дерево со съежившейся берестой. — Давай, его завалим.

— А как вытаскивать будем? — задрал голову Томак. — Высоко, не вытянем.

— У Кели в мешке есть веревка, — вспомнил я, — привяжем к стволу и будем ишачить до упора, пока не вытащим наверх.

Я боялся, что дождь намочит наше потенциальное топливо, и будем потом дым глотать, пытаясь разжечь мокрые дрова. И пока Томак бегал за веревкой, я остервенело рубил березу, и почти закончил, когда он прибежал обратно. Мне даже пришлось скинуть верхнюю одежду и даже рубашку. Вдвоем быстро завалили березу, располовинили ее, чтобы было легче тащить вверх. Пусть и потратим больше времени, но не так умотаемся. Обвязали первую половину, Томак сиганул наверх. Я бросил ему свободный конец веревки, поднялся по сыпучему склону и принялся за дело. Неплохо. Плавно вытянули половину бревна, потом проделали эту операцию еще раз.

— Уже близко, — сказал Томак, бросив взгляд на темнеющий горизонт.

— Если побежим — успеем, — выдал я аксиому. — Не побежим — лапу сосать будем.

Вняв моему совету, Томак усердно выполнил все мои указания. Совершенно умотанные, мы затащили бревна в башню и рухнули задницами на них. Вытерев с лица пот своей рубахой, я по какому-то наитию, которое нам помогло впоследствии, сказал:

— Томак, я видел внизу кучу хвороста, валежника и еловых веток. Старая хвоя очень хорошо горит. Давай-ка, насобираем сушняк и перенесем в башню. Заодно и жердей нарубим для щита. Все равно теперь нам отсюда до конца дождя не выбраться. Эх, еще бы живность какую подстрелить! Жрать хочу, аж хохочу!

— А где Кели? — вдруг спросил Томак, вставая для дальнейших подвигов на лесоповале.

— Может, наверх поднялась, — неуверенно ответил я, — да и смотрит сверху, чтобы никто не подобрался. Кели!

Угу. Мой крик взлетел вверх, вспугнув какую-то птицу, но ответа я не дождался. Мы выскочили наружу и столкнулись нос к носу с эльфийкой. Девушка несла в руке толстую курицу и улыбалась.

— Вот! Подстрелила дрофу, сейчас обед сготовлю!

Эта курица — дрофа? Однако! Как я сразу не узнал? Не потому ли, что живьем ни разу не видел такую птичку?

— Кели, малышка, не пугай нас так, хорошо? — выдохнул я. — Я уж подумал, что тебя похитил хозяин башни.

— Шутишь? — лучница усмехнулась. — Извини, что не предупредила. Вы слишком долго были в овраге, и я решила прогуляться.

Успокоившись, мы отправились работать дальше. Пока Томак собирал в кучу валежник, я нарубил жердей. И как только закончили — на нас упали первые капли.

— Все! Шабаш! — завязывая узел на веревке, сказал я. — Тянем наверх!

Мощный раскат грома потряс окрестности. Потом еще один. И тут хлынуло. Как будто открыли разом все краны. Плотная стена дождя скрыла от нас башню. Отчаянно ругаясь, мы с натугой потянули за собой большую кучу стратегического топлива, и промокшие насквозь, ввалились в башню. Кучу пришлось лихорадочно разбирать и закидывать под крышу. Плевать на одежду — дрова бы не успели отсыреть. И вскоре мы грелись у костра, втягивая в себя запахи жарящихся на прутьях кусков мяса.

— Зачем ты натащил столько валежника? — полюбопытствовала Кели, когда мы утолили первый голод. — Башню поджечь хочешь?

— Сигнальный костер буду готовить, — ответил я, — как только дождь прекратится.

— Зачем? Кому сигналы подавать?

— Чуйка у меня, — пожал я плечами, — то есть внутренняя потребность поднять всю эту кучу дров на самый верх и запалить костер до небес.

— Но мы еще далеко от побережья, — возразил Томак. Он тоже не понимал моего желания. — Кому здесь сигналить? Зайцам или лесовикам? Тойоны точно первыми прибегут.

— Давайте, просто сделаем это, — посоветовал я спокойно, — а ругать вы меня можете сколько угодно. Никому же от моего каприза хуже не будет. Томак, сейчас мы поднимем жерди на промежуточную площадку, а ты изготовь из них щит. Перегородим лестницу. Все дрова придется тоже туда же стаскать. Пока идет дождь — пусть находятся на площадке. Будем сидеть до окончания непогоды. Вон, как разыгралась!

Толстые стены башни скрадывали шум дождя, и какова его сила, мы могли видеть в открытом проеме двери. Сплошная стена воды, заливающая землю вокруг строения. Если так будет продолжаться, вода хлынет внутрь.

— Поработаем, леди и джентльмены! — предложил я. — При такой погоде скоро стемнеет, надо приготовиться к ночлегу.

Томак бросил в костер дочиста обглоданные кости дрофы, вытер пальцы о голенища сапог и с готовностью вскочил. Мы стали перетаскивать жерди и валежник наверх, а Кели подхватила то, что полегче: сухой лапник с пожелтевшей хвоей. На сегодня он будет у нас вместо подстилки, а при случае — хорошим кормом для костра. Не хотелось думать, что я все это делаю не напрасно — подспудно давила какая-то нехорошая мысль, словно ожидал пакость от судьбы. Может, чувства обострились? Становлюсь экстрасенсом? Вспомнился сон, где я с высоты обозревал бой своих друзей возле портала. Почему бы не попробовать снова такой трюк? Я очень беспокоился за Грэма и Мавара. Получается, что им все-таки удалось оттянуть на себя преследователей. Только вот радости от этого было совсем мало.

Во сне я ничего не видел. Беспробудная тьма, словно в черную яму провалился. Закрыл глаза — открыл глаза. Мутный рассвет, шелестящий шум дождя за стеной. Сняв руку Кели со своей груди, вынырнул из-под комбинезона в прохладу помещения. Поежившись, посмотрел на скорчившегося на своем лежаке Томака, широко, с хрустом в челюсти, зевнул и выглянул в окошко. Дождь продолжался, но уже не был таким напористым и упругим. Лениво моросил, заливая луговину. Со стороны оврага слышался какой-то рокот, словно там катали большие камни. Что за хрень? Неужели дождь наполнил овраг, и теперь мутные потоки несутся по дну, углубляя его? Набрав в пересохший рот слюну, плюнул вниз и решился пойти на смотровую площадку. Выгляну на пару минут, огляжу окрестности. Заодно утренний душ приму.

Наверху продувало. Дождевые тучи сносило ветром на восток, и кое-где на небе появились просветы. Это обнадеживало. Не хотелось задерживаться здесь, торчать чирьем на самом видном месте. Повертев головой во все стороны, я инстинктивно присел и выругался. Все-таки нас выследили!

Со стороны Водосада к башне неслись несколько десятков всадников. Чертовы наездники! Научились скакать на нашу голову! Мне стало тоскливо. Кажется, пришла пора помирать. Не от стрел, так от голода. Возьмут в осаду и будут ждать, пока мы сами не спрыгнем вниз. Блин! Как стремно-то! У нас одно ружье, пистолет, лук Кели с небольшим количеством стрел, несколько ножей, одна граната. Для самоубийства самый подходящий арсенал!

Грохоча сапогами, я слетел вниз, перевел дух и громко сказал:

— Подъем, гвардия! К нам гости.

Друзья подскочили мгновенно, секунду смотрели на меня, словно ища на моем лице улыбку. Шутка?

— Тойоны на конях, братья и сестры, — скорбно сказал я. — Это хана. Но пока не знаю, кому.

Кели побледнела, сжав в руке лук.

— Может, спрячемся в овраге? — предложил Томак. — Пока они будут соображать, можно уйти по дну далеко от башни.

— Догонят, — возразил я, — да и не нужно лезть в овраг. Там уже река, снесет нас к чертовой бабушке!

— Что же делать? — тихо спросила эльфийка.

— Только драться, — спокойствие вернулось ко мне, а может, наступила фаза пофигизма, когда уже на все наплевать. Устал бегать. — Пока есть чем отбиваться от врага — будем пускать ему кровь. А потом….

Я достал из мешка гранату и красноречиво подкинул ее на ладони. Задумчиво посмотрел на округлые темно-красные бока, и снова ледяные когти страха поползли по спине. Кели пискнула.

Послышался дробный топот копыт, и вокруг башни раздались визгливые крики тойонов. Кто-то басовито призвал к порядку; отрывистые команды звучали со всех сторон. Потом лестница загудела от множества ног.

— Кели, Томак — на сигнальную площадку! Берите валежник, дрова — и складывайте костер. Пока не зажигать! Прикройте своим тряпьем!

Вскинув ружье, я стал ждать. Тойоны достигли щита из жердей и попробовали с ходу проломить его. Но ничего не вышло. Томак очень тщательно вымерял длину жердей, чтобы они мертво встали в распор. Пусть повозятся, черти лесные. Тойоны усилили напор. Щит стал выгибаться. Показались чьи-то руки по верху щита. Я с наслаждением хрястнул по ним прикладом «слонобоя». Ретивый лесовик завизжал, и руки с брызнувшей из-под лопнувшей кожи кровью исчезли. А я подхватил ружье, приподнял его над краем щита, наклонил вниз и нажал на курок. Грохнуло так, что в ушах завибрировали все колбочки и мембраны. Площадку заволокло вонючим едким дымом. Томак, прибежавший за второй партией топлива, закашлялся. Я тоже не отставал от него.

— Господи, Кос! Ты бы мог аккуратнее? — завопил Томак. — Все провонял!

— Это не я — тойоны, — попробовал пошутить я. — Это из них газы вылетают!

Тойоны знатно вопили, услаждая мой слух. Представляю, как картечь выкосила их ряды. Жаль, не могу посмотреть на результат выстрела. Перехватил ружье, упер приклад в пол, засыпал порох, потом картечный патрон и снова был готов к бою. Прикинул, сколько выстрелов могу сделать. Выходило, что максимум три. Патронов было еще достаточно, а вот порох заканчивался.

— Кос! Там хотят говорить! — наклонившись в проем лестницы, крикнула Кели.

— Томак! Бросай грязное дело — держи пушку! — сказал я и ломанулся наверх. — Кто там такой говорливый?

— Не знаю, похож на вождя, — сказала Кели и пожала плечами. — Осторожнее, у некоторых есть луки. Но пока никто не изготовился.

— Чего надо? — заорал я, понемногу вытягивая шею за парапет.

— Я — Кухал-си-он, — вождь рода Барсов! — на ломаном росенском языке проговорил снизу мужик с раскрашенной рожей и в какой-то линялой накидке, надо полагать, из шкуры того самого барса. Сам он был весь важный, обвешанный разнообразным оружием. — Я буду говорить с твоим horan.

— С вождем! — подсказала Кели. — Он еще и эльфийский знает!

— Говори — я слушаю!

— Ты не главный! — уперся Кухал-си-он. — Я знаю, как выглядит твой командир!

Вот же заявочка! Откуда он может знать Грэма? Видел в лицо? Неужели нас все время пасли и отмечали, кто какую функцию в отряде несет? Как только подумал, что тойоны могли наблюдать за тем, что мы с Кели вытворяли на лужайке в Водосаде — покраснел до кончиков ушей.

— Хоран погиб! — твердо ответил я. — Ваши охотники убили его! Я теперь главный! Давай, говори, что хочешь!

Вождь Барсов призадумался. Он не хотел верить моим словам, но я хранил молчание, давая ему возможность принять нужное решение. И Кухал-си-он принял его.

— Будь по-твоему, хоран. Я буду говорить с тобой. Предлагаю тебе почетную сдачу в плен, хорошее обращение, пищу!

Гад неплохо говорил по-нашему, пусть и со страшным акцентом, но все равно понятно.

— А мои люди?

— Твои люди ответят за уничтожение Божественных Врат! Это не обсуждается! Их будет ждать жертвенный камень. Но ты будешь жить! Тебя ведь там не было!

Тойоны, собравшиеся вокруг своего вождя, радостно завопили. Эх, шакалы, ведь знают, что мы никуда не денемся!

— А не соглашусь на твои условия?

— Мы уничтожим вас, сожжем в этой башне, — буднично ответил вождь. — Ты ведь хочешь жить, хоран?

Я задумчиво оглядел окрестности. Под нами было почти три десятка воинов, еще несколько валялись на лестнице с ранами, несовместимыми с жизнью. Хреново. От слова «вообще». Ни одной дельной мысли не было в голове — сплошные суперменовскме приемы.

— Можно подумать? — с тоской посмотрел я в сторону Северных Отрогов. Как же они далеки! И пара каких-то птиц парит над ними. Может, кондоры? Как бы приманить их сюда?

— Я даю тебе времени десять раз по пять, — Кухал — си-он поднял свою длань и продемонстрировал загибающиеся равномерно пальцы. Все, я начинаю.

— Ты что там плел на счет Грэма? — зашипела Кели, как только я присел на корточки обдумывать версии дальнейшего поведения.

— Успокойся, милая, я специально дал ложные сведения, — вздохнул я. — Если лесные дьяволы будут уверены, что наша группа погибла — может, не бросятся ловить их. И у Грэма и Мавара будет хороший шанс выжить.

— Я в плен к тойонам не пойду! — отрезала Кели и похлопала по рукояти ножа, висящего на поясе.

Дождь к тому времени закончился, свежий усилившийся ветер угнал свинцовые тучи на восток, и кое-где в разрывах облегчившихся от влаги облаков показались солнечные лучи. День начинался плохо. Я приподнялся и снова посмотрел на горизонт. Птички-то действительно приближались!

— Кели, ты не знаешь, в Северных Отрогах водятся большие птицы? Ну, типа кондоров или птицы Рух?

— Не знаю, кто такие кондоры, но Рухи когда-то водились, — спокойно ответила Кели, перебирая стрелы. — Вымерли давно.

Вот как? Однако! А кто же там парит по воздуху?

— Эй, хоран! — раздался голос вождя Барсов. — Время вышло! Отвечать будешь?

— Знаешь, что, вождь, — задумчиво высунулся я из-за парапета, — иди-ка ты со своей шоблой к е…ней матери! Я своих друзей не продаю, сын самки шакала!

Внизу возмущенно загудели. Не думаю, что им известно, кто такой шакал, но общий дружеский тон они прекрасно поняли и оценили, к кому это обращено.

— Ты сделал ошибку, хоран! Теперь твоя шкура будет растянута на барабане нашего шамана! — Кухал-си-он был спокоен, так как знал, что мы никуда не денемся. — Умирать страшно будешь, вопить будешь!

Вождь что-то отрывисто приказал, и несколько бойцов соскочили на землю и бросились к башне. Кажется, решили атаковать с лестницы. Я предупредил Томака, чтобы тот был наготове. Грянувший вскоре выстрел подтвердил, что парень все прекрасно понял. Скольких мы еще убрали с тропы?

Кухал-си-он снова что-то пролаял, и на нас обрушился водопад стрел. Я прижал Кели к стене, тем самым убравшись в мертвую зону, где стрелы нас не могли достать. Но все равно было неприятно, когда острия наконечников с противным стуком коцали пол. По поводу поджога я не сильно-то верил лесовикам. Где они возьмут сухие ветки, когда все кругом мокрым-мокро? На понт берет, падла крашеная. Что-то меня заставило выглянуть наружу. Тойоны суетились, снимая с боков лошадей бурдюки, наполненные чем-то нехорошим для нас. Они стали обливать стены какой-то маслянистой темно-коричневой жидкостью, потом закидывали бурдюки вовнутрь башни. Резко запахло. Неужели нефть? Но нефть, вроде, не пахнет так сильно. Впрочем, откуда мне знать? Я ее нюхал, что ли? Но эту жидкость явно готовят для поджога. Сейчас нам устроят мангал! Я снова кинул взгляд на две точки, приближающиеся к нам. Сердце екнуло. До меня стало доходить, как до полена.

— Томак! — заорал я. — Тащи все дрова наверх!

Молодец парень. Всегда исполняет приказы без лишних вопросов. Сказали — сделал. Подозреваю, что он многое понимает, поэтому и не спрашивает.

— Что случилось, Кос? — заволновалась девушка. — Что делают тойоны?

— Думают, как пробраться к нам, — соврал я, всматриваясь в планирующие по небу объекты. — Ничего страшного.

Томак тем временем закончил таскать сушняк и лапник, соорудив при этом большую кучу. Я лихорадочно выхватил черкаш и запалил огонь. Поднес к куску бересты, и маленький огонек, почуяв пищу, стал жадно пожирать ее. Огонь быстро разгорался, а я еще и хвои подкинул. Затрещало, застреляло и вверх устремился огромный столб огня с густым желтоватым дымом.

— Кидайте лапник с равным промежутком, чтобы все время был дым! — приказал я.

— Да что случилось? — не вытерпел Томак.

— Кажется, у нас есть шанс на спасение, — ухмыльнулся я и снова посмотрел на приближающиеся воздушные шары. Да, это были именно воздушные шары блекло-серой раскраски, но с какими-то странными гондолами, слегка вытянутыми, похожими на лодки и с заостренными носами. Пара «самолетов» медленно шла в нашу сторону, точнее, их курс лежал чуть южнее, но, заметив дым, они стали менять курс, что меня чрезвычайно заинтересовало. Как пилоты умудрились повернуть свои воздушные суда в нашу сторону? Рулевое управление замастрячили?

Наконец, приближение шаров заметили Томак и Кели. Они замахали руками, но я осадил их строгим окриком:

— А ну, тихо! Не хватало, чтобы лесовики раньше времени увидели помощь! Ты почему здесь? Бери пушку и отстреливай всех, кто прорвется по лестнице наверх!

Томак кивнул и бросился вниз, чтобы контролировать единственную дорогу на сигнальную площадку. А тойоны тем временем запалили маслянистую жидкость, которая сначала нехотя пыхнула едким дымком, но потом разгорелась, и пламя с ревом облизало стены нашей крепости. Камни, конечно, будут долго гореть, — с горькой иронией подумал я, — но мы быстрее задохнемся в этом вонючем дыму.

Кели почти сразу начала кашлять. Я сказал ей, чтобы она обвязала лицо тряпкой. Воздушные шары почти достигли места событий и начали совершать маневры. Один из них внезапно поднялся вверх, и я заметил отблеск пламени, бьющего в горловину шара. Это что, газовые горелки стали использовать? Ну, головы! Действия пилотов заинтересовали меня. А тойоны, наконец, заметили опасность с воздуха. Кухал-си-он заметался на своем коне и заорал подручным что-то на своем лающем языке. Думаю, решил форсировать события. Я кинулся на помощь Томаку. И вовремя. Раздался выстрел из «слонобоя», после него — новые вопли посеченных картечью лесовиков. Но щит стал угрожающе потрескивать. С той стороны применили какой-то таран. Несколько ударов — жерди стали вылетать из распора. Я ткнул мечом в самую ретивую рожу, пытавшуюся залезть в пролом, и не собирался отступать ни на шаг, пока Томак не перезарядит оружие.

— Последний патрон! — предупредил парень. — Готовь гранату!

— Кос! — раздался вопль эльфийки. — Скорее сюда!

— Да что там, к дьяволу? — сорвался я наверх.

Оказывается, один из шаров навис над башней и сбросил вниз веревочную лестницу, которая теперь болталась в двух метрах от стены. Ситуацию усугублял ветер, раскачивая трап во все стороны. С гондолы высунулась голова и что-то прокричала, жестикулируя руками.

— Кели, надо прыгать! — понял я. — Им сложно маневрировать! Ты сможешь!

— Нет! Ни за что! — замотала головой девушка. — Я сорвусь вниз!

— Не сорвешься! — крикнул я. — Вспомни свое пророчество! Все будет хорошо. Ну же! Сейчас тойоны ворвутся в башню — и нам конец. Что так — что эдак. Один хрен! Вставай на парапет, я поддержу тебя!

Кели закусила губу и вдруг решительно шагнула к краю площадки. Я подхватил ее и поставил на бортик, придерживая за ноги.

— Как только лестница качнется в твою сторону — сразу прыгай! — наставлял я, хотя у самого сердце готово было выпрыгнуть из груди. Внизу вопили, полетели стрелы, но пока нам везло, что ни одна не достигла цели. Долбанные стрелки!

— Отпускай! — пронзительно заверещала эльфийка, и я машинально отпустил ее ноги.

И Кели исчезла. В каком-то замедленном действии, словно в покадровом воспроизведении, девушка, распластавшись в полете, ушла вниз, вытянув вперед руки. Казалось, что она пролетает мимо трапа, и земное тяготение окажется сильнее. Цепкие пальцы ухватились за перекладину, и вот эльфийка всем телом прилипла к лестнице. Я перевел дыхание. Вот это прыжок!

Снизу раздался выстрел «слонобоя». Все. Там теперь ловить нечего.

— Томак! Беги наверх! — заорал я, доставая из мешка гранату. Где черкаш? Лихорадочно захлопал по карманам комбинезона. Ага, на месте.

Появился Томак с перекошенным от ярости лицом. В руках он нес ружье. Повертел головой.

— А где Кели?

— На небесах, — брякнул я, не подумавши, чем изрядно напугал Томака.

— Убили? Как?

— Тьфу, блин! В «самолете» сидит уже! — нервный смех прорвался наружу. — Давай, лезь на стену и прыгай! Тебе нужно достать лестницу! Живее!

— А ты?

— Хочу побазарить напоследок с самыми непонятливыми, — подкинул я на руке гранату. — Только ты зубами не щелкай; как лестницу понесет в твою сторону — прыгай. Улови момент.

Внизу раздался топот и торжествующие крики. Преграды больше не существовало. Лесовики разгребли завалы из трупов и кинулись на смотровую площадку. Вот теперь все. Пора зажигать фитиль. Высек огонь, краем глаза заметил, что Томак сиганул в пустоту, но тоже удачно вцепился в трап и по-обезьяньи полез наверх, освобождая мне дорогу. Все-таки он сообразительный малый, с теплотой подумал я, автоматически отсчитывая секунды. Фитиль пыхнул и исчез внутри гранаты. И еще пара секунд. Пора! Я катнул по лестнице вниз адскую игрушку и прижался к стене. Шарахнуло так, что меня чуть от стены не оторвало. Фарш! Натуральный мясной фарш со специями!

— Подсматривать нехорошо, — назидательно сказал я в пустоту, из которой валил едкий пороховой дым с привкусом крови.

С небес мне что-то вопили. Гондола с трудом маневрировала возле башни, а ветер, как назло, усилился. Амплитуда раскачивания трапа стала очень непредсказуемой. Ну, правильно, как только дело касается меня — сразу возникают проблемы. Во рту предательски пересохло. Одно дело: с удовольствием наблюдать, как прыгают другие, и совсем другие мысли лезут в голову, когда такой же прыжок предстоит совершить лично. Я схватил «слонобой» и со всего размаху ударил по стене. Ложе треснуло, заклепки посыпались на пол. Не достанется никому сей дивный гаджет! Фарин ушел в страну Вечной Охоты — и ружье пойдет за ним. Еще раз хрястнул — ствол деформировался так, что уже не подлежал восстановлению. Приклад отлетел. Вот и все. Я вздохнул и стал ждать, когда трап полетит в мою сторону. И как только дождался — резко прыгнул на парапет и с непечатными криками понесся навстречу лестнице. Здесь не нужно думать — прыгать надо, вспомнился бородатый анекдот. Ветер предательски развернул трап боком в самый ответственный момент, и я чуть не пролетел мимо. Сердце остановилось. Левая рука ушла в пустоту, но правая клешня мертвой хваткой вцепилась в волосяную поперечную веревку. Меня резко дернуло вбок. Наверху кто-то вскрикнул. Кели, наверное. Переживает! Но я уже приклеился к трапу — хрен оторвешь!

— Тащи! — заорал я, и тут почувствовал резкую боль в правой икре. — А-аа! Сука!

Только внутри гондолы я обнаружил, что в ноге торчит стрела. Ударила, видимо, на излете, пробила кожу и застряла в мышце. Матерясь, я наблюдал, как Кели вырезает зубчатый наконечник из несерьезной, в общем-то, ранки. Дождавшись окончания процедуры оказания первой медпомощи, я огляделся. Гондола представляла собой вытянутый короб наподобие лодки, четырех-пяти метров в длину. Посредине торчал квадратный металлический куб с рядом широких заклепок, из которого вверх отходила трубка с форсункой. На трубке был вентиль, который периодически открывал какой-то паренек в шерстяной шапчонке, похожей на летчицкий шлем. Рядом с кубом помещалась горелка, которая и поджигала газ, идущий по трубке из куба. Из форсунки вырывался огонь, который уходил в раструб шара. Второй пилот, которому на вид было лет тридцать, с неподдельным интересом смотрел на меня, держась за толстый бортовой канат. Он тоже был в таком же одеянии, только его аксессуары дополнялись большими очками на лбу.

— Господин Грэм, я полагаю? — спросил пилот.

— Нет, я — Кос.

— Тоже неплохо, — улыбнулся наш спаситель.

— Кто вы, доблестные авиаторы?

— Авиаторы? — вскинул брови мужчина. — Это кто такие?

— Те, кто летает в поднебесье, — усмехнулся я. — Как вы вообще оказались в этих краях?

— Выполняем приказ графа Андика, — сказал пилот. — Уже две седмицы, как только запустили новые модели самолетов, мы патрулируем окрестности вдоль моря и за Северными Отрогами. Нам дано строгое указание искать людей, выходящих к побережью или идущих в сторону гор от Атриды. Даны имена: Грэм, Мавар, Кос и еще несколько…простите, не смогу сразу вспомнить. Девушка с вами — значит, вы и есть та группа.

Не стал я ему говорить, что помимо нас в отрогах гор есть еще несколько групп разведчиков. Да и зачем? Чтобы пилоты ждали еще и тех ребят? Нет, слукавлю ради своих товарищей. Мы оказались первыми — нам и подарки.

— Интересная модель, — кивнул я на величавый шар, раскинувшийся над нашими головами. — Как вы управляете им? Как вообще смогли добиться поворотных маневров в воздухе? Это же невозможно! Его назначение — лететь по прямой!

— Несколько удачных технических решений господ из Инженерии, — довольно сказал пилот. — Конструктивно вытянули корзину, сделали закрылки, подвели рулевой привод, который меняет их положение. Газовая горелка помогает менять высоту. Перекрываем огонь — снижаемся. Надо подняться — увеличиваем подачу тепла. Закрылки помогают нам менять курс. Великолепный самолет. Уже сделали четыре таких штуки. Летаем парами для безопасности и подстраховки. Потом будут одиночные полеты. Сейчас поднимемся на определенную высоту, найдем контркурс и пойдем обратно в Велиград.

— Контркурс — это что за зверь?

— Сегодня ветер переменный. Нижние потоки идут в направлении Атриды. Но выше есть противоположный поток. Вон, глядите, как облака крутит! Сейчас поймаем его — и домой!

— Домой — это хорошо, — ответил я, закрывая глаза и приваливаясь к борту корзины.

Первым делом, — лениво подумал я, — надо организовать поездку в Галиаду и найти этого таинственного чародея, и разобраться, в конце концов, со Змеиным порталом. Может быть после злоключений в Видмарице у меня открылся дар проходить через тонкую грань миров, и я смогу, наконец, попасть домой? А если нет? Честно себе признайся, осталось ли у тебя желание навсегда обосноваться в Росении, принять на себя кое-какую ответственность? Здесь, хотя бы, я почувствовал свою значимость, узнал, тонка ли у меня кишка бросить вызов смертельной опасности.

Мой тайный оппонент после долгой спячки снова проснулся и ехидно подзуживал, ставя неразрешимую задачу. Я не хотел провести остаток своей жизни среди эльфов и гномов, и в то же время с ужасом чувствовал, что какая-то незримая нить прочно связывала в узел мои последние колебания, как же быть с этим миром. И я подозревал, что это за нить. Приоткрыв глаза, ну, так, чуть-чуть, я заметил, что Кели с тревогой наблюдает за мной. Неужели это и есть моя судьба? Вот эта, высокая, светловолосая, с редкими веснушками на носу и на лбу, и с лучистыми глазами девица? Беспощадная истребительница тойонов… Я решил позабавиться и подмигнул эльфийке. Девушка неуверенно улыбнулась и крепче сжала мою руку, которую не отпускала до самого приземления.