Герои чужой войны

Глава первая

Солнце, с утра бывшее таким ласковым и приятным, незаметно для нас поднялось высоко, и его жаркие лучи стали беспощадно жарить плечи и затылок. Я снял шлем, ожесточенно потер макушку, ощутив на ладони мокроту. Вот же досада! Весь в поту, а конца моей засаде и не предвидится. Комары словно взбесились, атакуя бесчисленными армадами мое бренное тело. Ладно, что оно укрыто кожаными доспехами. Только вот дурацкие нашлепки из тонкого листового металла тоже начинают нагреваться. Кинув взгляд на сосредоточенного Элендила, жующего какого-то жука — изо рта выглядывает его ножка, тьфу! — и сжимающего в руке рукоять меча, раздраженно спросил:

— Как ты можешь жрать эту мерзость?

— Вкусно, питательно, много протеина, — пожал плечами Элендил, почесав за своим правым ухом. — Я с утра не ел, сразу, как проснулся, сюда кинулся. Думал, опоздаю. Даже бутерброд не схавал.

— Что тебе сказала Анэль?

— Она со своим отрядом решила обойти дварфов вдоль ручья. Это километр с лишним, прикинь. Не, она точно с дуба рухнула, когда решила таким образом выиграть бой.

— Мы вдвоем составляли план, так что не ругай ее. Какой сигнал, сказала?

— Свистнет, когда окажется за спиной этих чертяк.

Я осмотрелся по сторонам. Моя бригада была вся здесь, никто не потерялся во время небольшого марш-броска через рощу, Рожи у всех раскрашены темно-зеленой краской, смахивающей на ту, что применяют спецы для маскировки в тылу врага. Вон, Айлор весело скалится, что-то рассказывая своему напарнику, имя которого я до сих пор не могу запомнить. Новичок, входящий в суть дела, только и всего. Марохан и Дилад сжимают в руках короткие копья и периодически отмахиваются от кровососущих, настырно лезущих табуном на наши головы. Ждем.

Сквозь просветы в листьях я вижу дварфов, осторожно ступивших на небольшой лужок, прекрасно подходящий для боя. Вокруг деревья, кустарники, место глухое. Неподалеку от нас находится болотце, оттуда доносится кваканье лягушек. В знойном мареве гудит комар над ухом. Я попытался схватить его в кулак, но вышло неудачно. Гаденыш улетел.

Дварфы остановились. Один из предводителей — я его узнал по густой рыжей бороде — по имени Тубур, поудобнее перехватил рукоятку здорового молота, завертел головой. Искал нас. Встреча была назначена в этом месте, но я не торопился выводить своих ребят на эту толпу. Пять эльфов против тринадцати коренастых, мощных, да еще упакованных в доспехи дварфов! Ну никак мы не сможем противостоять мелкорослой, но могучей машине по раскатыванию противника в тонкий блин. Надо ждать сигнала Анэль.

Элендил, наконец-то, перестал жевать, очистив вокруг себя место от бедных букашек. Вот так стоит съездить за бугор в какое-то южное государство, и тут же начинается повальное увлечение традициями, не только на духовном и материальном уровне, но почему-то и в пище. Есть же своя традиционная кухня, богатая и признанная даже у наших недоброжелателей! Так нет, находится последователь сих нововведений, и тянет за собой других. Все, решил: закончим с разборками, Элендил у меня получит леща! Если дварфы не прибьют его на зеленой лужайке большими молотами во время боя.

— Эй, Кос! — окликнул меня напарник. — Слышал? Анэль надрывается!

И правда: из дальних зарослей доносилось переливчатое посвистывание, словно целая стая каких-то птах собралась на ветке и делит места. Так только Анэль могла свистеть!

— К бою! — проревел я, срывая с плеча лук. Другой рукой выхватил из колчана стрелу с разукрашенным пером и положил на тетиву. Так и сиганул на луг.

За мной с дикими воплями побежала моя группа. Я несся так, что ветер свистел в ушах, и опасался лишь того, что у меня отлетят наращённые треугольники ушей, которые мне целый вечер пристраивала Анэль. Меня обогнал Марохан. Он бежал настолько быстро, что из-под его обуви в разные стороны летел дерн вперемешку с глинистой почвой. И вдруг исчез. Только ноги мелькнули передо мной.

— А, мля! — заорал он, пропахав животом траву и с изящной грацией скользящей по воде черепахи вылетел на луг прямо навстречу вражеской группировке. — Коряга долбанная!

Дварфы изумленно остановились. Хирд, перешедший сначала на тяжелый бег, сбился в неорганизованную толпу и остановился. Вся воинская выучка пошла коту под хвост, когда Марохан с копьем на вытянутой руке показал новую тактику нападения. Первые ряды сломалась от хохота, другие, еще ничего не видя, ругались, пихая друг друга, чтобы разглядеть потеху.

— А ну, хорош! — сдергивая с себя шлем, крикнул Тубур. Ожесточенно почесав бороду, в которой застряли комары и болотная мошка, он окликнул меня, так и застывшего с натянутым луком. — Кос, что за цирк? Где остальная команда?

— Предлагаю сложить оружие, мерзкий гном, — усмехнулся я, пуская стрелу в воздух. Все зачарованно посмотрели в небо, где она заполыхала разноцветной радугой распушенного оперения. — Вы попали в засаду!

— Какая засада, ушастик? — заорал кто-то за спиной Тубура. — Где все ваши? Удрали шашлыки жрать?

— Неумно, Дуин, — отрезал рыжебородый, — кажется, нас переиграли.

Он сделал два шага в сторону и понятливо кивнул головой, посмотрев туда, куда был направлен мой взгляд. Анэль стояла вполоборота, изящно выставив ногу в невысоком сапожке, а ее лук без малейшей дрожи смотрел на Тубура. За ней молча выстроились семь наших парней, и у каждого, помимо реплик эльфийских клинков, был лук. Смертоносная машина готова была обрушить жалящую смерть на дварфов. Я даже залюбовался своей Анькой, жадно выхватывая ее аппетитные формы в пригнанной бойцовской сбруе. Сам участвовал в подгонке, кстати.

— Блин! — бросил щит на землю один из гномов. Хирд стал рассыпаться. — Два часа выслеживали ушастиков, и даже не подрались! Попались как лопухи!

— Кто осуществлял разведку? — Тубур сжал свой кошмарный кулак и показал команде. — Два месяца без допуска к игре! Позорные малявки! Я, что ли, должен весь функционал выполнять? Разойдись, школота!

Хирд, ворча, распался окончательно. Кто-то уселся на траву, чтобы подымить сигареткой, кто-то смешался с моими эльфами. Напряжение последних минут отпустило, и вот уже раздались первые взрывы смеха. Нашим рассказали, как доблестный Марохан на пузе пытался разогнать дварфов.

Ко мне подошел Тубур, в миру — Дмитрий Орловский, а если еще точнее, то Дмитрий Семенович, руководитель консалтинговой фирмы, бессменный участник ролевых игр за городом. Именно с его подачи был организован клуб любителей фэнтези-игр. А я, его старинный друг, помогал в этом. Мне не нравились эльфы и гномы, мне нравилась сама атмосфера, в которой проходили ролевики. Здесь я был в своей стихии: выслеживать, ставить засады, совершать рейды и обманные финты. Любил я лес, и себя в лесу.

— Ну, Кос, сознайся, чья была идея послать в наш тыл Анэль? — расстегивая доспехи, поинтересовался Дмитрий. — Судя по исполнению — твоя.

— Не угадал, — ухмыльнулся я, — именно что Анькина идея. Она два дня окучивала меня как вас лучше всего обдурить. Признаюсь, не хотел ставить резолюцию с одобрением, но потом передумал.

— Ах, ну да, я и забыл, с кем она дружбу водит, — сдерживая улыбку, произнес Орловский, — надо бы мне в команду такую же боевую единицу. Слушай, если я поговорю с Аней, согласится пойти ко мне?

— Фиг тебе, хитрый дварф! — раздался голос моей Анэль, навострившей уши за спиной Дмитрия. — Своих не предаю и не продаю. Мои мальчики вас еще не раз сделают!

— Ню-ню, — поджал губы Дмитрий, но в глазах у него бегали бесята. — Пошли мыться, ушастики? Поспешим, а то это стадо бегемотов весь ручей взбаламутит.

После того, как мы привели себя в порядок, загрузили в багажники машин свои бойцовские плюшки, стали прощаться. Захотелось побыстрее домой. По небу поползли очень нехорошие облака, с каким-то свинцовым оттенком. Солнце тут же спряталось. Где-то на западе глухо громыхнуло.

Анька, сидя за рулем своей ярко-красной «шкоды», красила губы такой же помадой, поглядывая в зеркало заднего обзора. Я навалился на дверцу, посмотрел на ее округлые колени, потом шутливо дунул в завиток волоса. Осторожно потрогал уши. Накладки в виде острых ушей она сняла, не забыла. А то был прикол, когда она после игры зашла в придорожный магазин с неснятыми накладками, а девчонки-продавцы потом долго не отпускали ее, фотографируясь с эльфийкой. Анька действительно тогда была похожа на сказочного персонажа, потому как ее волосы были серебристо-пепельного цвета. Это сейчас она перекрасилась.

— Поедем ко мне? — предложил я.

— Кос, не могу! — жалостливо сморщила носик Анэль. — Обещала маме заехать на дачу. Сам же знаешь, где она находится. Хочу до дождя успеть.

— Так и не привыкла в дождь водить? — я усмехнулся.

— Я боюсь, реально боюсь мокрой дороги! — Аня посмотрела на меня, похлопала ресницами. — Давай, завтра? Я сама тебе позвоню, и мы все воскресенье проведем вместе.

— С ужином? — нажал я.

— С ужином, — улыбнулась девушка, — и с утренней побудкой.

— Отлично! — настроение мое стало стремительно повышаться.

Я наклонился и легонько коснулся губами пахнущей речной свежестью щеки, помахал рукой и аккуратно прикрыл дверцу. «Шкода» тихо рыкнула, и, переваливаясь на мелких кочках, выехала с поляны, превращенной игроками в автопарк, на лесную дорогу, и вскоре исчезла за раскидистыми березами.

— Облом? — поинтересовался рыжебородый, когда я подошел к своему «субарику».

— У меня что, печальный вид? — удивился я. — Мне только одну ночь пережить в одиночестве. И знаешь — я справлюсь. Так что не угадал.

— Я за тебя рад, — хмыкнул Дмитрий. — Хочешь, совет дам?

— Дай, все равно бесплатно, — согласился я.

— Не будь дураком, женись на ней. Не делай из нее девушку на одну ночь. Анэль ждет твоего слова. Я же вижу.

— Приму к сведению, — мы пожали руки, и Дмитрий укатил на своей «тойоте». Советы советами, но свою жизнь я привык строить сам. Но, если честно…. Его слова растопили какой-то ком в душе. Стало так хорошо, что хотелось остаться здесь еще немного, подышать свежим воздухом, обдумать спокойно наши дальнейшие отношения, но надвигающийся дождь не оставлял мне времени на романтическое размышление. Если дорогу размоет — я отсюда не выберусь. Трактором придется вытаскивать. А Дмитрий прав, но торопиться пока не буду, иначе сделаю ошибку, когда начну выбирать подарок в ювелирном салоне. Тихонько, без оголтелости. Хочу растянуть счастливое предвестие будущего признания.

«Субару» выскочил на шоссе, и тут такой водопад обрушился с неба, что я едва успел закрыть окно. Включил дворники, щелкнул по кнопке плеера, и из колонок полилась тихая музыка. Какой-то соул, как раз под настроение. В кабине уютно, комфортно, под колесами шипит вода, разлетается в разные стороны. Я пригляделся. Впереди хлестало так, что сквозь мутную белесую кисею дождя плохо был виден близлежащий подъем на перевал. Самое опасное место, с многочисленными изгибами по трассе, неожиданными нырками вниз, потом снова вверх, отбойников мало, только в самых каверзных местах. Слегка надавил на педаль, решив побыстрее проехать дождевой фронт. Машина заурчала, дело пошло веселее. Нагнал тяжело груженую фуру, тормознувшую у обочины. Видно по просевшим рессорам. Водила, кажется, решил переждать непогоду, понимая, что подниматься на перевал с таким прицепом довольно опасно. А может, просто отдыхает дальнобойщик. Пронеслись мимо мигающие стоп-сигналы. «Субарик» стал подниматься в гору. Вот преодолел первый поворот, потом второй. Промчался до вершины, теперь нужно сбросить скорость. Впереди опасная «змейка». Осталось ее преодолеть и через десять километров въеду в город.

Вылетевший навстречу из очередного поворота, скрытого насыпным холмом, оставшимся после дорожного ремонта, и уже поросшего кустарником, «крузак» пер по самой середине и без того узкой трассы. Из-под колес во все стороны летела вода, свет галогенок вспарывал завесь дождя, заодно ослепив и меня. Времени для безопасного маневра уже не было. Резко крутанув руль, я увел машину вправо, где меня встретил небольшой такой овражек. Перемахнув колею, почувствовал, как по днищу проскрежетало. На булыжник налетел, здравствуйте. Подпрыгнув, «субару» с жалобным визгом вырвался из каменного плена, и уже по инерции пролетел по мокрой траве, сшибая бампером мелкие кустарники. Испуга не было, наступила какая-то холодная отрешенность. Я знал, что сейчас полечу вниз по каменистой осыпи навстречу соснами и березам.

«Надо было сразу с Аней уехать, — мелькнула грустная мысль, — не зря же она не любит по дождю машину гонять».

Меня встретила поваленная сосна. Инерция удара швырнула вперед, но ремни удержали. Я носом впечатался в подушку безопасности, лобовое стекло пошло сеткой трещин. Мотор чихнул и заглох. Со стоном нащупав складной нож справа от себя, нажал на кнопку фиксатора, услышал щелчок вылетевшего лезвия, проткнул подушку, глубоко вздохнул, прислушиваясь к себе. Кажется, ребра целы. Ноги шевелятся. Я похвалил себя, что вовремя убрал их от педалей. Весь низ смялся в гармошку. Отстегнул ремни, попробовал открыть дверь. Хренушки! Как и следовало ожидать — заклинило. Поерзав на месте, поднял правую ногу в немыслимой для себя позе и со всей дури шарахнул по лобовухе. Стекло упало на капот и осыпалось мелкими алмазами на землю. Путь был свободен. Резко запахло бензином. Тем более надо торопиться. Прибитым жуком выполз на капот, скатился вниз на каменистую почву, убрал лезвие ножа обратно, превратив его в безопасный инструмент, и на коленях стал удаляться от машины, потому что чувствовал, что с ногой не все в порядке. Все документы, мобильник и прочие нужные мелочи были при мне. Барсетка прочно сидела на поясном ремне. А с остальным не жалко расставаться. Это я говорю себе на случай пожара. Хотя не должна машина загореться. Просто бак пробит. А почему пробит? Я же передком втюхался. Странно все это.

Попытался встать на ноги и охнул от боли. Лодыжку пронзило болью. Все-таки ранили меня, супостаты! Сучары! Дорожные терминаторы, шумахеры, блин! Запахло сильнее. Я плюнул на все и решил от греха подальше уйти в сторону, спрятаться под откосом. Посижу там в компании гранитных булыганов, тем паче, что дождь уже заканчивался, выкачивая из облаков последние литры. Похромав к кромке обрыва, я не учел подвижность пластов почвы. Кажущаяся плотность травяного покрова оказалась мнимой. Я так и уехал вниз с огромным куском дерна вперемешку с гравийной массой. Кувыркнулся через голову, пролетел несколько метров и ударился головой об ствол дерева. Мир оглушительно рванул фиолетовыми брызгами, заплясал мгновенными росчерками фейерверка, после чего я канул в черноту.

****

Утренний звонок застал Аню на кухне. Она только что налила себе в кружку кофе и собиралась позавтракать тостами, но настырный смарт сигнализировал, что кто-то хочет поговорить с ней. Девушка мельком взглянула на экран, пожала плечами и нажала на «трубку». Телефон был на громкой связи, так что она не напрягалась, и руки были свободными.

— Я слушаю тебя, Дима.

Тост захрустел на зубах, малиновый джем приятно растекся по нёбу.

— Завтракаешь, Анэль? — голос рыжебородого был какой-то странный.

— Ну и вопросы, — фыркнула девушка, — что случилось?

— Ты не знаешь, где Кос? Может, он у тебя?

— Тебе лучше знать, вы позже меня уехали, — спокойно ответила Аня, но внутри все сжалось от дурного предчувствия.

— Я ребят опросил, они все сказали, что Кос отъехал с поляны последним. Подозреваю, что он попал под ливень. Мне несколько минут назад звонила мать Костяна, он дома не появлялся. Сейчас будет тебе звонить. Только дело хреновое, ушастик. Мне Ребров Витька, ну, который Борин, в моей команде, он же в дорожной полиции….

— Дима, не тяни кота за хвост, — ледяной холод вцепился в сердце девушки, но голос был на удивление спокойным, — я знаю, где он работает

— В общем, на тридцатом километре обнаружили сгоревший «субару» нашего Коса. Видимо, он слетел с трассы и ушел под откос. Не-не! Тела не нашли, в этом вся фишка. Нигде не обнаружили. Кружили по лесу, но следов никаких. Странно. Вот я и думал, что он добрался пешкодралом до тебя. Поисковая группа прочесывает лес, но пока нет никаких известий. Если сейчас позвонит Лидия Михайловна, не говори ей ничего. Ладно? Скажи, как было. Что уехала раньше, договорились встретиться сегодня. Ей пока не известно о происшествии, но она скоро узнает. Блин! Что же делать-то?

— Я поговорю с ней, — Аня прижала ко лбу ладонь, в глазах сами собой навернулись слезы. Сейчас начнется истерика.

— Анэль, ты там поспокойнее, — голос Дмитрия звучал глухо, даже как-то виновато. — Я держу связь с Борином, если появятся новые данные, я сразу же позвоню. Давай, пока.

— Пока, — девушка сделала «отбой», встала из-за стола, вылила кофе в раковину, и тут «самсунг» засигналил снова. Вот теперь точно мать Кости рвется поговорить. Тяжело вздохнув, она несколько секунд медлила, словно хотела, чтобы звонок замолчал. Потом нажала на прием.

— Да, тетя Лида, слушаю вас….

Глава вторая

Темная пелена медленно сходила с моих глаз. Сначала проявились стволы деревьев, на которых я с мельчайшими подробностями рассмотрел трещины на коре, через которые деловито шагали муравьи; беззвучно шелестящую зелень кустарников, потом — пушистый ковер мха, от которого я и оторвал свою побитую физиономию. Подушка все же чувствительно врезала мне по переносице. Я даже чувствовал засохшую корку крови на верхней губе и на щеках. Опершись руками о землю, сделал попытку подняться. Голова кружилась, тошнота накатывала каждые пять секунд. Да, нехилое сотрясение мозгов получил в придачу к лодыжке. Наступил на ногу. Вскрикнул. Скорее от неожиданности, потому что не ожидал, что проблема ухудшится с такой скоростью. Ладно, я понял, что весь развалился, теперь надо понять, куда я влетел, и выбираться наверх, на трассу.

Огляделся по сторонам. Нелегкая занесла меня в какой-то глубокий овраг, поросший дикой малиной, крапивой и какими-то кустами по верху. На самом дне протекал небольшой ручеек, в который я не доехал всего несколько метров. Странно. Вроде в дерево врезался, а сейчас не вижу ничего такого, что напоминало о столкновении. Кругом песок, травка, растения, не видно поваленных стволов. Водичка журчит. Я прополз на коленях к ручью и осторожно обмыл лицо. Стало даже легче. Попил без страха. Знаю, что горные ручьи чистые, не загаженные. Освежившись, достал из барсетки мобильник и нахмурился. Связи никакой. Ни одной палочки, красный крестик светится. Ну, это не проблема. Район горный, хребты гасят любую волну. А я даже до вышки сотовой связи, которую недавно водрузили на вершине одной сопки, не доехал. Огляделся снова. Вниз по ручью не пойду, так в самые дебри заберусь, потом меня тросом оттуда не вытянешь. Надо вверх топать, пусть и тяжело с моими боевыми ранами.

Идти было не столько тяжело, как неудобно, постоянно перенося вес тела на левую ногу. Так и шел беременной уткой вверх, изредка обходя крапиву, отмечая, что водный поток увеличился в размерах. И уткнулся в странное строение из наваленных друг на друга тонких деревцев в хаотичном порядке. Эта плотина наглухо перекрыла мне путь, и теперь нужно было карабкаться вверх. Я застонал. Вот же гадство! Какой дебил навалил свежесрубленные деревья в овраг?

Пришлось снова проводить визуальную разведку. Справа овраг вздымался крутой стеной, с которой периодически срывались золотистые струйки песка, и куда мне путь был совершенно точно заказан. Слева ситуация была получше. Склон пологий, да растущая ива поможет мне своими упругими ветвями в качестве подтягивающих элементов. Решил — полез. Кроссовки пару раз скользнули по песку, но я удержался, а когда добрался до ивы, уже было легче.

Выбравшись из песчаного плена, я сразу понял, что тех, кто навалил друг на друга деревья, зря обозвал дебилами. Потому что бобры дебилами быть не могут априори. Эти славные зверушки устроили грамотную запруду на таежном ручейке, и теперь по эту сторону оврага разливалось вполне достойное для пикника озерцо. Мне показалось, что я даже увидел одного такого строителя с лопатообразным хвостом, прятавшегося на противоположном берегу. Усмехнувшись, я сделал пару снимков на телефон и побрел в сторону от озерца. Прикинув, примерно, где проходит трасса, стал держать направление, то и дело останавливаясь и прислушиваясь в звуки леса. Все равно надсадный рев моторов большегрузных фур и лесовозов будет далеко слышен, и, ориентируясь по этим звукам, выберусь к людям. Как ни странно, кроме пения птичек, стрекотания кузнечиков и противного карканья невидимой вороны ничего не услышал. Пожав плечами, продолжил путь, упрямо продираясь сквозь молодой ельник, выросший на моем пути. Миновав его, уперся в бурелом из поваленных деревьев, уже успевших обрасти мхом.

Как-то сразу потемнело, солнце спряталось в кронах деревьев, а меня осенила запоздалая мысль. А где следы дождя? После такого ливня овраг вообще должен был быть переполнен мутной водой, хвоей и прочим мусором. А там тишь да гладь, сухой песочек, идиллия, одним словом.

Пока я раздумывал над феноменом, успел заметить, как в просветах поваленных стволов мелькнула фигура неизвестного происхождения. Согнутая, сливающаяся с травой и мхом — то ли зверь, то ли человек. Я застыл, сразу отбросив ненужные мысли. Не хватало на волков или медведя напороться.

— Эй? — неуверенно прохрипел я, словно отвык разговаривать за несколько часов. — Кто там шарахается? Выйди, покажи личико!

Тишина. Обманчивая тишина. Хрустнул сучок за моей спиной. Резко разворачиваюсь и тут же получаю удар по лбу, после которого надолго впадаю в беспамятство. Очнулся от того, что на мое лицо лилась вода. Открыл глаза и еле-еле разглядел непонятную зеленую массу, сидящую на корточках. Блуждающая кочка легонько похлопала меня по щекам. И тут меня вырвало. Я успел отвернуть голову вбок, чтобы не захлебнуться желчью, и только потом мне стало легче.

— Ты зачем так его треснула по голове, Иримэ? — удивленно спросила кочка мужским голосом, задрав голову. — У него же сотрясение мозга!

— Здесь не танцевальная площадка, Грэм! — послышался резкий голос где-то позади, кстати, женский, мелодичный, с хрустальными переливами. — Не забывай о своем задании! Нам еще засветиться не хватало!

Я медленно перевернулся на живот, и в который раз с помощью рук поднялся на колени. Голова продолжала болеть, мутило. Но говорившую женщину я разглядел. Высокая особа в зеленом балахоне, состоявшем, казалось, из как попало повязанных в произвольном порядке тряпочек и лоскутов, смотрела на меня неприязненно. На ее лице во все стороны расходились густые темные полосы то ли краски, то ли сажи, совсем как у хитрых и коварных спецназовцев. На голове — капюшон, под которым скрывались волосы, показавшиеся мне платиновыми. Или с глазами проблема началась?

— А где Фарин? — спросил Грэм, появляясь передо мной.

— Проверяет, нет ли еще кого здесь. Хотя мы за собой хвост не цепляли, это точно.

— Эй, парень, ты можешь говорить? — Грэм наклонился ко мне.

— Главное, я вас понимаю, — кашлянул я и сплюнул тягучую слюну. — Вы что делаете, придурки? Зачем по голове ударили?

— Ты кто такой, что здесь делаешь? — начал он свой опрос, не обращая внимания на мои претензии.

— Попал в аварию, машина в хлам, в башке кисель, а связи никакой нет, чтобы помощь позвать, — прокаркал я, одновременно делая попытку подняться. Вскинул голову и удивился.

На меня смотрели две пары глаз, но с таким выражением, словно впервые в жизни увидели возрожденного мамонта или динозавра.

— Что? — развел я руками. — Вы меня поняли, алё? Помощь нужна!

— Ты понял его, Грэм? — спросила Иримэ, отбрасывая капюшон с головы.

Точно, платиновые волосы, аккуратно собранные в пучок на затылке. И уши. Острые кончики. А вот и лук за спиной разглядел! Ура! Очередные ролевики нарисовались! Только по голове зачем так бить? Заигрались, ребятишки?

— Уф, что же вы раньше не сказали! — хмыкнул я. — Вы из какой бригады? Финлора или Элгинора? Или у вас смешанная команда? Человек, эльф… и гном?

— Надо его прирезать! — прорычал за моей спиной голос, похожий на рык волкодава. — Закопаем здесь и двинем дальше! У нас нет времени, чтобы языками чесать!

Я повернулся, чтобы сказать пару ласковых слов душегубу, но осекся. На меня глядел настоящий гном! Он зыркал из-под кустистых рыжеватых бровей прищуренными глазами, в которых не было и намека на сочувствие, лишь злоба, и это не походило на игру. Совсем не походило! Борода его дрожала в нетерпении. В руке странный тип держал широкий тесак, наподобие «пальмы», и пытался этот клинок приставить к моему пузу. На голове его торчал несуразный шлем с каким-то шишаком, покрашенный в цвет зелени и с мелкими вкраплениями желтого, одет он был в куртку, перепоясан ремнями, а за поясом торчало чудо-оружие в виде большого пистолета с тремя стволами. Чудовищная ручная артиллерия настолько бросилось в глаза, что я уже не отводил от нее глаз.

— Братцы! Да кто вы такие? — развел я руками. — Я вас раньше здесь не видел! Новички?

— Валим его и уходим! — прорычал гном, размахивая перед моим носом «пальмой». — Это территория тойонов, и если нас обнаружат здесь — заманаемся свои кишки шагами мерить! Ну, Грэм! Чего ты ждешь?

Что за загадочные тойоны? Я не слышал, чтобы в нашем городе крутилась команда с таким названием. Или новички решили устроить свою ролевую игру. Фэнтезийные герои против загадочных тойонов! Зашибись, я бы до этого не додумался! Вот у кого воображение так играет?

— Стоп, Фарин, убери свою железку! — Грэм внимательно посмотрел на меня, словно оценивал, что можно со мной сделать. Или отправить на удобрение, или же поговорить более обстоятельно. Мужик правильный, на эмоции не ведется. — Иримэ, вяжи его руки. Забираем с собой. Старшина разберется.

— Грэм! — воскликнул гном. — Ты делаешь ошибку!

— Он не тойон! — голос мужика зазвенел сталью. — Он даже не орк, а обычный человек, похожий на меня! Я уже не могу различать, по-твоему, кто передо мной?

Великолепно! Здесь еще и орки! А если пошевелить мозгами, которые у меня были основательно взбиты за последние несколько часов, можно понять, что тойоны и на людей-то не походят!

— Лазутчик! — уверенно сказала девушка с ушами эльфийки. Она стянула узким кожаным ремешком мои запястья, но переборщила. Где-то прищемила кожу, и боль дернула меня, да так, что я зашипел. — Ой, больно? Не плачь, маленький!

Иримэ похлопала меня по щеке, вызвав прилив гнева. Они тут совсем заигрались, что ли?

— Слушай, красавица, я бы и сам пошел с вами, зачем руки связывать? Вдруг ваши тойоны нападут, чем мне отбиваться? — я принял условия игры, но мои шутливые слова вызвали странную реакцию у эльфийки.

Она выхватила нож с неимоверно острой заточкой с одной стороны и с устрашающими взгляд зазубринами с другой и приставила этот девайс к моему горлу. Кадык дернулся от леденящего холода стали.

— Закрой пасть, человек! Будешь делать то, что мы тебе скажем, будешь говорить то, что мы тебе прикажем!

Ого! Вот это пассаж! Ну, вообще-то эльфы всегда отличались склонностью к поэзии и вычурному слогу, если верить Толкиену и его последователям. А эти придурки решили во всем подражать языку Первых Людей!

— Все! Пошли, пошли! — Грэм махнул рукой в том направлении, куда я и шел перед эпохальной встречей. — Фарин в головном дозоре! Иримэ, смотри за пленником. Я иду замыкающим.

Вот в таком порядке мы и двинулись по лесу. Кряжистая фигура гнома на удивление легко миновала препятствия в виде заваленных стволов, густых кустарников или мелких овражков. В его движении не было никакой тяжести, все он делал быстро и легко. Надо преодолеть упавшее дерево — Фарин выбирал путь наименьшего сопротивления, с нелепой грацией лося обходя валежник. Иримэ изредка подталкивала меня, когда я начинал замедлять шаг. Без свободных рук идти было непривычно. Ветки кустарников или игольчатые лапы елей все время норовили влететь мне в лицо. Видимо, гном знал об этом и специально не придерживал ветки. Пару раз я довольно сильно получил по губам, даже слезы выступили на глазах. Я с трудом сдерживал ругань, рвущуюся наружу.

Узкая тропинка заметно пошла на понижение. Мы начали спуск. Это могло означать, что группа уходила от трассы. Идти было трудно. Кроссовки то и дело проскальзывали на палой листве и хвое. Я выбрал единственно верное решение: идти вполоборота. Стало легче. Иримэ хмыкнула едва слышно.

— Забавная у тебя обувка, — тихо сказала она. — Где такую достал? Ничего более дурацкого не видела.

— Я не собирался ходить в ней по горам, — отрезал я, — вы сами меня тянете в какие-то дебри. Запасной обуви нет.

— Упадешь — удерживать не буду, — предупредила девушка.

— Спасибо за заботу, — съязвил я.

Несильный толчок в спину. Кажется, мы нашли общий язык. Контакт установлен.

Странный поход со странной компанией озадачивал меня все больше и больше. С одной стороны, если отбросить все фантастические домыслы, то имею я следующее: говорящие на одном со мной языке немножко неадекватные люди, играющие в ролевую игру с небольшими отклонениями от классических канонов, в странной униформе, да еще косящие под сказочных персонажей. Люди, эльфы и гномы как бы воюют против непонятных тойонов. Кто это такие, я, честно, не знал. В нашем городе не было такого сообщества. Они нигде не засвечивались, в социальных сетях о них нет ни одного слова. Как будто появились ниоткуда. Дальше что? Гном очень живописно играет на публику, машет клинком, но ни разу не ударил меня своей лапищей. Мужик по имени Грэм — власть в маленьком отряде. Его слушаются, ведут себя очень дисциплинированно, что не похоже на сборище реконструкторов и игроманов, славящихся своей безалаберностью. Даже Дима со своим авторитетом не всегда может влиять на бригаду. Действительно, у него там школота. А здесь я вижу четкую дисциплину, никаких намеков на анархию. Сказали — сделали. Идут по лесу целенаправленно, словно действительно знают свою роль. Так игра это или нечто другое?

Грэму лет сорок, — продолжал размышлять я, совершенно отвлекшись от мелькающих передо мной ветвей, — он здесь старший. Мужику в его возрасте как-то уже стремно играть в сказочного персонажа, но, тем не менее, играет же! Девушка молодая, она, судя по голосу, ровесница Ани, выше ее ростом, даже несмотря на дурацкий балахон. Кстати, не совсем дурацкий. Он хорошо маскирует, и в трех шагах уже не увидишь того, кто в него обряжен. Гном? Ну, не могу сказать, почему представитель вымершего народа вдруг неожиданно появился в наших краях. В Сибири еще много тайн, и из-под земли иногда выныривает такая дрянь, что жутко становится. Да, вопрос вопросов: это гном или очень широкоплечий человек низкого роста, похожий на тумбу для обуви в коридоре обычной городской квартиры? Возраст определить не могу.

Думаем дальше. У Фарина я видел жуткую пушку, и это не реплика с какого-то старинного оружия, а настоящий слонобой, зуб даю. Вооружен холодным оружием, готов воткнуть кусок стали в любую движущуюся цель, даже не поморщившись. У Иримэ добротно сделанный лук, а не дешевая подделка. Это по первоначальным прикидкам. Надо его в руках подержать, пощупать. У нее даже колчан выкрашен в камуфляжный цвет. Прикол или нужная в лесу фишка? Если нужная, то тогда кто они?

Меня резко ухватили за плечо тонкие и сильные пальцы Иримэ.

— Налево! — негромко сказала она и толчком отправила в кусты.

Гном уже суетился на маленькой полянке, разжигая костер. Неподалеку в навалах камней слышалось журчание ручья. Кругом стояли высокие светлокорые сосны, шумела листва берез, где-то в зарослях краснели ягоды рябины. Девушка развязал мне руки и протянула закопчённый котелок. Кивнув головой, показала, что надо принести воды.

— Понял, не дурак, — попробовал пошутить я.

Принес воды, отдал гному, который приспособил его над пламенем, одарив меня злобным взглядом. Ну, чем я ему не приглянулся?

— Давайте, познакомимся, что ли? — я с надеждой посмотрел на случайных путников. — Зовут меня Константином, можно просто — Кос. А вас, девушка?

— Ты уже слышал, — отрезала эльфийка, распустив свои платиновые волосы по зелени камуфляжа.

— Иримэ? Нет! Настоящее имя, в миру! — улыбнулся я. — Вот у меня есть девушка, зовут Аней. А ник в игре — Анэль.

Иримэ фыркнула.

— Ты как-то странно говоришь, человек…. Кос. Имя у тебя тоже странное. Сам ты откуда?

— Из Иркутска, — ответил я, пожав плечами.

И тут мои новые знакомые переглянулись, да с таким выражением лица, что я забеспокоился. Решил пока придержать при себе вопросы.

— Это где? — после паузы поинтересовался Грэм.

Я хотел ответить ему известной всему русскоговорящему миру рифмой, но не стал портить отношения таким безрассудством. Не надо хамить. Может, это староверы, и уже лет сто не вылезают из леса? Или меня за дурака принимают?

— Если не ошибаюсь, то это примерно на юго-запад идти надо, — сдерживаясь, ответил я. — Большой город, машины, супермаркеты, ночные клубы, рестораны. Вот мне туда и надо.

— Ты не ошибся, человек? — прорычал гном. — Нет здесь такого города! Велиград есть, Лазурия есть, Кижи есть. Иркутска твоего нет! Ты кто такой вообще? Грэм, я же говорю, это лазутчик тойонов!

— Грэм! Ты, мне кажется, единственный здесь здравомыслящий человек! — воскликнул я, порядков устав от созерцания глаз Фарина, постоянно глядящих на меня с кровожадностью маньяка. — Да что происходит здесь? Вы вообще понимаете, о чем я толкую? Я попал в аварию, моя машина слетела с дороги. У меня вывихнута нога, разбит нос. Мне нужна помощь, а вы уводите меня вглубь тайги! Я даже позвонить не могу!

Я вытащил мобильник, скрежетнул зубами. Полный абзац! Батарея начинает садиться, автоматически включившись на поиск сети. И вдруг заметил, что на мой смартфон эти три чудика смотрят с небывалым интересом.

— Что это у тебя? — тыкнул пальцем мужик. — Я не видел таких вещей ни разу!

Я протянул Грэму девайс и с ухмылкой стал на него смотреть. Мужик разглядел свое отражение в стекле смарта, почесал затылок, нажал на боковую качельку, и чуть не выронил телефон. Понятно, колдовская штучка! Иримэ, пристроившись с боку, ахнула.

— Что? — я сделал удивленное лицо. — Включился?

— Магическая картинка! — рыкнул гном, нависая над своими товарищами. — Неладно все это! Ох, неладно!

— Кто это нарисован? — извечное женское любопытство проснулось в эльфийке, даже несмотря на вспыхнувшую настороженность в глазах. — Я ее не знаю.

Нет, послушайте ее! Нарисован! Дурочку валяет, что ли? Ну, еще бы! Я поставил на заставку фотку Ани в ее лесном костюме. Мы фотографировались возле речки, когда выезжали всей бригадой на шашлыки. На фоне свисающих в воду ветвей ракитника я и запечатлел момент. Очень эффектно получилось.

— Моя девушка, — признался я, внимательно глядя на эльфийку. — Я уже говорил, что ее зовут Аней.

— Ты называл другое имя — Анэль, — напомнила Иримэ. — А так да, красивая.

— Волшебство? — нахмурился Грэм.

— Нет, технологическое чудо, — язвительно сказал я, — и вообще, вода в котелке кипит!

Нет, кто эти люди? Точно, староверы из прошлого! Или психи из спецбольницы, сбежали во время обострения!

Фарин очнулся от созерцания моей любимой и кинулся к костру. Чай, наверное, хочет заварить. Давно пора перекусить! Интересно, предложат мне три корочки хлеба или останусь голодным?

Грэм с осторожностью протянул мне смартфон, и я решил его выключить, чтобы сберечь батарейку. Один хрен, связи нет. Какой смысл сканировать пустое пространство?

— Как ты попал на тропу? — мужик решил приступить к допросу. Давно пора определиться!

— Уже говорил, забыли? После аварии вылез из машины, испугался, что взорвется и решил спрятаться под откосом. Нога поехала, поскользнулся и улетел в овраг. Ударился головой. Когда очнулся, стал выбираться из оврага. Выбрался, наткнулся на вас.

— А где осталась твоя машина?

— За оврагом, в кювете.

Грэм и эльфийка переглянулись с тем же выражением лица, как и прежде. Мужик взъерошил свои волосы, о чем-то подумал, кивнул. Интересно, а упоминание о машине моих новых знакомых совершенно не озадачило! И как понимать?

— Там была плотина? — спросила Иримэ.

— Точно! Плотина была! — обрадовался я. — Даже бобра видел. Здоровый, сука! Я оставил озеро по правую руку и пошел по тропинке. Наткнулся на вас.

В глазах девушки впервые промелькнул интерес, даже сочувствие, что ли?

— Змеиный портал, — буркнул гном, — надо же, заработал! Сто лет про него не слышал! Фух, ладно, что так! А я уж думал, что лесовики затеяли интригу с внедрением!

— Объясните мне, что происходит! — я начал закипать. — Может, я помер, и все это бутафория, мое извращенное сознание?

Я обвел руками поляну. Грэм качал головой, эльфийка кисло улыбалась.

— Боюсь, для тебя плохие новости, Кос, — сказала она. — Ты прошел через Змеиный портал, и через него обратно в свой мир не попадешь. Теперь тебе нужно налаживать свою жизнь здесь, несмотря ни на что. Мне жаль….

— Ни хрена не понимаю! — пробурчал я, прекрасно осознавая, что все понял.

Мы все живем в таком мире, когда хочется чего-то необычного, что скрасит серые будни. Уставшие от обыденности, от бешеного ритма жизни мы полны желания прикоснуться к сказке, к мифу, да к чему угодно, что перекроит нас, встряхнет так, что душа онемеет от восторга или ужаса. Вот моя душа и онемела от ужаса. Меня не стоило даже подталкивать к осознанию случившегося. Я поверил, что провалился в другой мир, поверил бесповоротно. И все сразу стало на свои места. Вот настоящий гном, который склонился над котелком и чуть ли не полощет свою косматую бороду в кипятке; рядом со мной сидит настоящая эльфийка с платиновыми волосами и с острыми ушками, с размазанными по лицу полосами; ну, про Грэма я говорить не буду. Человек — он везде человек, даже на Марсе. Фантазия, ставшая реальностью, в которой мне надо найти свое место.

— Неужели нет других порталов?

— Есть, — ответил Грэм, — но они ведут в другие миры. Для того, чтобы попасть в ту же точку, откуда тебя выбросило, надо активировать его в обратную сторону. Змеиный портал не обладает таким свойством.

— Это точные сведения? Или вам специально впаривают историю, чтобы никто туда не совался? Есть факты?

— Фактов нет, потому что никто и не пробовал! — откликнулась Иримэ, любовно поглаживая свои волосы. И тут же резко скрутила их в бублик, заткнула на затылке шпилькой, больше похожей на стилет. А что, тоже оружие, тайное, причем. — Некому пробовать. Лет пятьдесят назад портал был закупорен чародеем из Галатеи.

— Почему?

— Был прорыв какого-то чудища, наводившего потом ужас на окрестные города, на охотников, поселенцев. Еле прихлопнули. Вот после этого решено было закрыть портал. Но я еще раз говорю тебе: обратного пути нет.

— Выходит, что у портала был односторонний трафик, — прикинул я. — Ладно, вы мне потом подскажете, где искать этого чародея?

— Его убили, — тут же подал голос гном, стуча ложкой по краю котелка, — давно уже, лет десять. Портал был завязан на него, а учеников у него не осталось!

— А ведь это плохо! — я скосил глаза на Фарина. — Если портал выбросил меня, значит, в скором времени может выбросить и еще кого-нибудь!

Мои новые знакомые беспокойно зашевелились. Не отрицаю, что такая мысль у них проскальзывала, но озвучил ее не кто-нибудь, а пришлый Кос. Вот и волнуйтесь, чешите в затылках, как быть. А про смерть чародея я с трудом поверю. Мне такая лапша не подходит. Она сразу с ушей слетает.

— Давайте есть! — Грэм хлопнул ладонями по коленям и гном тут же поставил на траву дымящийся котелок. А я и не заметил, как эльфийка достала хлеб, сыр, лук и даже фляжку. Интересно, там вино или просто вода? Если я попал в чужой мир, то про водку можно забыть. Слабы эльфы супротив нашего Менделеева. Спирт еще могут выгнать, а вот доброкачественный сорокаградусный напиток — навряд ли.

Мне отказываться от хавчика не с руки. Голоден, как медведь после спячки. Навернул какого-то сытного варева из пшеницы, муки и кореньев, хлебнул винца из фляжки, жить сразу захотелось.

Заметил, что мои спутники не очень-то торопятся идти дальше. Взглянул на солнце. Да, уже цепляется за верхушки деревьев. Когда смотрел мобильник, было уже четыре часа дня. Сейчас уже и того больше.

— Ночевать здесь будем? — уточнил я.

— Скоро приграничье, здесь мы в относительной безопасности, — пояснил Грэм, — потому что тойоны по ночам устраивают засады только на тропах. Мы переждем до утра, а там нас встретит патруль. Ты ложись прямо на костер, только лапник накидай на угли, когда прогорит. Я гляжу, у тебя легкая одежда. Замерзнешь.

— Иногда в такой ситуации люди ложатся рядом друг с другом, тесно прижимаются телами, — я кинул косой взгляд на эльфийку. — Так тепло лучше сохраняется.

Та, конечно, фыркнула как кошка, прекрасно поняв намек.

— Иди к Фарину ложись. Он большой и теплый! Укроет тебя своей бородой как одеялом!

Гном сердито засопел, показал девушке кулак.

— Пожалуй, я лягу в костер, — вздохнул я притворно и встал, чтобы приготовить себе королевское ложе, но боль в лодыжке прострелила до самого бедра.

Я вскрикнул и бревном завалился на землю. Хлопая глазами, смотрел на Иримэ, наклонившейся надо мной с усмешкой на лице.

— Вава? — спросила она, присаживаясь рядом.

— И еще какая! — бодро ответил я, хотя хотелось плакать. — И голова встряхнута! Хреново мне, сестренка!

— Я тебе не сестренка! — блеснула глазами девушка, задирая мою штанину. — Сними свой косовок.

— Кроссовок, — машинально поправил я, исполняя ее желание.

— Плевать, — грубо ответила она.

Она обхватила тонкими пальцами больную лодыжку, и воспаленная кожа сразу отреагировала на приятную прохладу ее ладоней. Иримэ несколько мгновений поглаживала лодыжку, что-то беззвучно шептала, а боль отступала. Я уже стал подумывать, что она применила магию, которая обязательно должна присутствовать в этом мире. Раз есть эльфы и гномы, и еще чародеи в нагрузку — значит, и магия должна существовать.

— Колдуешь? — решил удостовериться я, почуяв недоброе, ибо ее взгляд был направлен поверх моей головы.

— Ага… братик, — кивнула эльфийка, и вдруг чья-то ладонь закрыла мне рот.

Девушка резко дернула ногу, а я замычал в ладонь, пропахшую хвоей и костром. Мычал до тех пор, пока боль не ушла, доставив мне облегчение впервые за несколько часов.

— Легче? — услышал я голос Грэма. Это он, оказывается, зажимал мне рот.

— Великолепно, — пробурчал я, натягивая обувь. — А без этого нельзя было? Ну, поорал бы немного….

— Я же говорил, что прирезать его — лучший исход, — снова завел свою песню гном. — Кос, ты с головой не дружишь, видимо! Мы на территории тойонов! Если бы ты орал здесь как ссыкливая девка, они уже давно были здесь.

— Не дружу, потому что мне надо править голову! — огрызнулся я. Гном явно нарывался на скандал. — Ты умеешь править?

— Он умеет хорошо срубать их! — захихикала девушка, бросая под голову мешок. — Попроси его, и он своим клинком сразу решит проблему!

— Эй, кто бы говорил! — возмутился Фарин и повернулся ко мне. — Придем на базу — поставим твою никчемную голову на место. А сейчас — ложись!

Оказывается, этот заботливый шкаф без дверок уже нарубил лапник, разгреб угли и устроил на костровище ложе. Я искренне поблагодарил гнома за услугу, выслушал короткий спич по поводу своей непутевости, которая потянула меня искать приключения на пятую точку. Я благоразумно промолчал, не желая вступать в бесперспективный спор. Слишком устал. Упав на лапник, мне хватило пяти минут, чтобы провалиться в сон без красок и картинок.

Глава третья

На ногах мы были уже с рассветными сумерками. Меня растолкал Фарин, молча показал, что пора выдвигаться. Наскоро перекусив холодным вареным мясом и запив водой из фляжки, наш небольшой отряд продолжил спуск. Утренняя роса изрядно промочила мои штаны, кроссовки тоже блестели от влаги. Зябко поеживаясь, я шел следом за Иримэ, и от нечего делать, изучал болтающиеся лоскутки на ее маскировочной куртке. В дозоре шел гном. Поражаюсь, как при таких габаритах он умудряется легко передвигаться. Представьте себе изящную тумбу, которая скользит по вашей квартире, не задевая ни одного предмета. Вот так и Фарин. Изящная тумба, хм!

Гном шел настороже. Голова его то и дело крутилась флюгером по сторонам. Он таким образом сканировал пространство. Попробую и я рассмотреть что-нибудь в светлой зелени просыпающегося леса. Солнце только-только начало обсушивать верхушки кустарников, но еще не поднялось достаточно высоко, чтобы излить свое благотворное тепло на всех живущих.

Ничего интересного я не видел. Дятла заметил, который пристроился на ветке и собирался начать работать, потом еще какую-то птаху. Слева мелькнул серый бок волка или другого животного…. Что? Какие волки?

— Иримэ, слева посмотри, — вполголоса бросил я в спину эльфийки, — мне кажется, там какой-то зверь….

Мне показалось, что она никак не отреагировала на мои слова, продолжая идти размеренным шагом. Но ситуация изменилась. Гном побежал! Следом за ним рванула Иримэ.

— За ними! — приказал идущий последним Грэм, легонько толкнув меня в плечо.

Сказано бежать — побежим! Лодыжка уже не беспокоила, двигался я легко, перескакивая через выползающие на тропу корни деревьев. По-ребячьи я хотел догнать эльфийку, но мне никак не удавалось пристроиться к ней за спину. Она то и дело ускорялась, постоянно держа дистанцию метров десять. В чащобе раздались странные ухающие звуки. Они перекликались по обе стороны тропы, и мне показалось, что неведомым преследователям удалось спуститься ниже, чтобы нас перехватить. То, что мы начали бежать, говорило лишь об одном: кто-то нас подловил в засаде.

Вот так молча мы и вылетели к широкому ручью, через который был перекинут мостик в виде двух бревен. Мы махом перескочили на другой берег, и Грэм, поднатужившись, сбросил бревна в воду. Все это время Фарин стоял настороже, выхватив свою трехстволку.

— Кто это был? — хватая воздух пересохшим ртом, спросил я.

— Тойоны, — коротко ответила эльфийка.

— Рановато пошли, — прогудел гном, — засадники почему-то задержались. Влипли так влипли.

— И что теперь? — я не дождался ответа, бросился к ручью, жадно загребая ладонями холодную воду. Тойоны там, или не тойоны — кто их разберет — но пить хотелось зверски, жажда забивала все мысли о загадочных противниках моих провожатых. Я сделал очередной глоток, и вдруг между коленями в дерн вошла стрела. Вершина оперения еще дрожала, а я уже отлетел метров на двадцать от ручья и не нашел ничего лучшего, как спрятаться за деревом. Мои новые знакомые повели себя довольно странно. Вместо того, что продолжить бежать, они встали полукругом, ощетинившись оружием.

Пронзительный визг из чащи леса — и на полянку вылетело несколько странных существ, похожих на низкорослых карликов, ростом даже ниже нашего гнома. Обыкновенные подростки, решившие поиграть в войну. Маленькие-то они маленькие, но коренастые, обвитые узлами мышц, у многих никакой защиты, из оружия — копья, короткие мечи странного темного цвета. Один из таких подростков увидел меня и изменил направление бега. Поскольку защищать меня было некому — началась свалка — я решился бежать. Нафиг надо с голыми руками против железа! Заскочив в лес, я, не разбирая дороги, помчался с заячьей прытью, заодно вихляя задом. Тойон — если я правильно классифицировал нападающего — с торжествующим воплем летел за мной, посчитав меня легкой добычей. С бешено стучащим сердцем я перепрыгнул через упавший ствол и как носорог, ломая кустарники, рванул дальше, постепенно заворачивая влево. Блин! Так и заблудиться недолго! Оглянулся. Преследователя не было. Или остановился, высматривая меня, или медленно скрадывает. Второй вариант мне не очень понравился. Ловя воздух открытым ртом, посмотрел по сторонам. Ничего путного для самообороны не было. Ни камня, ни приличной дубины. Драться я не боялся, но это только если и противник не вооружен нехорошими железками! А в данном случае я проигрывал…. Черт побери, у меня же складень! Пусть и небольшой, но, если вогнать лезвие под ребра — мало не покажется. Этот походный ножик не для того, чтобы в ногтях колупаться. Я его всегда брал в походы. Рыбку порезать, колбаски настругать, ветку срезать. Надо будет — и за оружие сойдет. Длина клинка — на всю взрослую мужскую ладонь! Хорошая американская сталь, не китайская дешевка.

Я торопливо расстегнул барсетку, вытащил нож нажал на кнопку, лезвие с щелчком вылетело наружу. И едва успел вжикнуть «молнией» сумочки, почувствовал приближение беды. Эта беда с оскаленными зубами и выпученными для должного запугивания глазами стояла за моей спиной. Одно лишь мгновение мы смотрели друг на друга, и мне хватило пригнуть голову, как надо мной вжикнуло железо, сорвав с макушки несколько волос. Без лишних раздумий — на меня напали не просто так, а с реальной целью убить! — я воткнул лезвие в бедро лесовика. Даже удивительно, как слабый удар проткнул штанину из шкуры какого-то животного. Недоросток заверещал. Кровь полилась из раны, заодно заливая ручку «выкидушки». Выдернув нож, я отскочил в сторону, переполняемый адреналином. В голове гулко били барабаны, я от страха ничего не соображал, и сразу упустил стратегическую инициативу. Тойон перестал ныть из-за потери крови и остервенело замахал перед моим носом мечом. Сделав пару шагов назад, я запнулся об корень, не вовремя появившийся на моем пути. Противник радостно взвизгнул и, размахнувшись мечом, обрушил удар на мою голову. Точнее, на то место, где эта голова находилась. Я откатился в сторону, потом еще раз — и вскочил на ноги. Нож по-прежнему находился в моих руках. Больше всего я боялся, что он вылетит из скользких от чужой крови рук, и потому сжал его своими клешнями изо всех сил. Стал размахивать перед носом раненого тойона, тоже ощерившись в оскале:

— А ну, падла! Угостить по самые гланды? Подходи, не стесняйся!

Блестящий росчерк лезвия словно заворожил противника. Он медленно приближался ко мне, не сводя глаз с ножика. По мере приближения его рука с мечом отходила в сторону, чтобы нанести косой боковой удар по моей черепушке. Я не мог смотреть в его белесые глаза, чтобы не пасть духом. Только руки, все внимание на них. Момент удара я заметил и рыбкой нырнул вперед, осознавая, что делаю глупость. Если не успею встать — мне капец.

Глухой чавкающий удар достиг моего слуха. Ноги тойона подогнулись — он рухнул рядом со мной, широко раскрыв свои поганые глазки. Из горла торчал наконечник стрелы, и с него медленно и тягуче стекала кровь вперемешку с какими-то кусочками плоти. Меня снова вывернуло наизнанку. Не-не! Не от вида убиенного, а от того, что адреналиновый откат спровоцировал головную боль. Голову мне никто так и не выправил.

— Живой? — услышал я голос Иримэ.

Эльфийка стояла вполоборота ко мне, медленно опуская тетиву лука. Эффектной позы не получилось — мешал дурацкий маскировочный балахон. Я перевел дух и стыдливо вытер рот. Поднялся на дрожащие ноги, вытер лезвие ножика об одежку лесовика, который не возражал против такого кощунства. Ну, позер, блин!

— Жив, как видишь, — голос дрогнул, — почему опоздала?

— Я думала, что ты его сам прикончишь, — невинно произнесла Иримэ, закидывая лук за спину. — Пошли, вояка, мы и так времени много потеряли. Ты зачем в лес убежал?

— Захотел в прятки с этим уродом поиграть, — попробовал пошутить я, подходя к девушке. — Прикинь, он не понял, что я хочу, стал мечом махать…. Кстати!

Я бросился к трупу, разжал его кулак и вытащил меч. Странный какой-то материал. Бронза, что ли? А, плевать! Мне нужно было оружие посерьезнее своего складня. Больше мне забеги по лесу устраивать не хотелось.

Эльфийка молча развернулась и пошла в обратном направлении. А далековато я сиганул! Вот прирезал бы меня тойон, так бы и остался лежать во мху. Я даже поежился от перспективы собственной гибели.

Мы вышли на полянку, где живописно валялись четыре мелких гаденыша. Гном ходил кругами, чертыхаясь про себя. Увидев нас, он взвился, как ужаленный:

— Хрен тебе в почку, мальчишка! Ты что же это удумал? На кой ляд тебя понесло в лес?

— Иримэ уже задавала этот вопрос, — отрезал я, — и мне, вообще-то, уже двадцать пять, чертов гном!

— Двадцать пять! — захохотал гном, но глаза его оставались ледяными. — Мне седьмой десяток небеса распаковали, кто бы хвастался! Еще раз нарушишь порядок при боевом столкновении — сам лично прирежу тебя!

— Скажи еще, что у вас боевой Устав есть, — пошутил я.

— Когда придем на Базу — я лично попрошу старшину, чтобы он прочитал его тебе, — заверил меня Фарин и развернувшись ко мне спиной, тяжело зашагал по тропе.

— А почему вы приняли бой на поляне, а не бежали дальше? — поинтересовался я у Грэма.

— Тойоны плохо дерутся на открытых пространствах, — пояснил мужик, — а среди кустов и деревьев у них больше шансов одержать верх. Поэтому мало кто ходит по этим местам. Без оружия сюда лучше вообще не соваться.

Я ничего больше не стал спрашивать, и уныло поплелся за гномом. Кажется, дело обстоит куда серьезнее, чем я полагал. В этом мире идет неведомая мне война, причем война без всяких там хиханек и хаханек. Серьезная, на уничтожение. Пять тойонов завалили мои новые знакомые и не поморщились. Я наткнулся на разведчиков, которые выполняли неведомое мне задание, и шли домой. Выходит, мое появление смешало их планы. Сходил за хлебушком! Что делать-то теперь?

— Двадцать пять, говоришь? — промурлыкала эльфийка за моей спиной. — Такой молоденький, оказывается! М-мм!

— Можно подумать, что ты ровесница этого злобного гнома? — огрызнулся я, но тихо, во избежание последствий.

— Я все слышу! — предупредил Фарин. — У тебя нет запасного языка? Я так и думал. Последнее предупреждение!

— Мне всего лишь половина того, что говорил этот злобный гном! — девушка явно драконила Фарина.

— Тридцать пять, что ли? Хорошо выглядишь, очень даже свежо!

— Спасибо, ты очень любезен! Скажу Лифанору, как надо комплименты давать девушкам!

Я решил промолчать, оставив много вопросов на будущее, если дойду живым до этой пресловутой Базы. Да и Грэм нарочито громко кашлянул, прерывая нашу пикировку. И до конца нашего путешествия мы не проронили ни слова. Враг повержен, дом близко, все устали.

Лесная тропа неожиданно нырнула влево, облизывая подошву заросшего соснами и елями горы, и мы вышли на открытое пространство, где между редкими березовыми и сосновыми островками виднелась База. Я сразу понял, что это она. Высокий частокол, четыре сторожевых вышки, небольшой ров по периметру. Над частоколом видна крыша какого-то строения, на котором полощется флаг золотисто-черного цвета с тремя коронами. Там было что-то еще, но я не обладал зрением орла, чтобы рассмотреть детали. Настоящий форпост.

Фарин махнул рукой, сделал какой-то знак, словно говорил кому-то, что возвращаются свои. Ясно, на нас уже обратили внимание. Возможно, секреты тоже срисовали наше появление. Мы без малейшей задержки миновали подлесок и стали подниматься по небольшому взгорку. На передовой башне взвились маленькие флажки, прозвучал горн. Певучая трель взлетела в прозрачное небо. Створки ворот дрогнули и стали открываться, и когда мы дошли до них, нас уже ждали. Фарин потряс рукой над головой и первым влетел в объятия стражников. Среди них я заметил одного гнома и двух человек, в смысле — людей, настоящих людей, не эльфов. Как-то интуитивно почувствовал, что среди них нет представителей этой расы. Сразу-то и не различить. Это только в сказках их типаж ярко выражен.

— Здрасте, — кивнул я, подходя к воротам. Видок у меня был еще тот: ворот куртки разорван, штаны заляпаны грязью, на лице разводы сажи и глины, в которую я влетел во время борьбы с лесовиком.

На меня уставились в немом ожидании.

— Это что за хмырь? — спросил дубль-гном.

— И вам не болеть, — вежливо ответил я, дожидаясь эльфийку с Грэмом. С ними как-то поспокойнее, чем с головорезами.

— Что за сборище? — раздался зычный мужской голос. К нам подошел эльф в кольчуге, спускающейся до самых колен. На поясе у него висел узкий меч, и кроме него ничего больше не было. Пепельные волосы были собраны в пучок и толстой косой спускались по спине к самому поясу. Вот это классический тип ушастиков, словно сошедший со страниц фэнтезийных романов! У меня промелькнула дурацкая мысль, что я все-таки погиб при аварии, а теперь мой дух витает в сферах, созданных моим воображением. — Грэм, давай ко мне со своей бригадой, и этого… тоже прихватите.

Его безразличный взгляд скользнул по мне, словно по никчемной букашке, которой я, в сущности, и был, потом резко повернулся и зашагал в сторону добротного брусового домика с зарешеченными окнами, над которым и развевался флаг. Теперь я его рассмотрел. Нарисованные короны были разнесены равноудаленно друг от друга, имели каждая свою форму, и над ними завитушками простирался цветочный венок.

Мы поднялись по невысокому крыльцу, миновали узкий коридор, в котором ничего не было, кроме стула, на котором восседал еще один гном, закинув ногу на ногу. Возле стула притулилась булава, а с другой стороны — топор. Просверлив во мне взглядом своих темно-коричневых глаз дырку, он приветливо что-то прокричал на незнакомом языке. Фарин ответил таким же жизнерадостным восклицанием, Иримэ шутливо стукнула гнома-дневального по плечу, а Грэм только кивнул головой.

Мы зашли в комнату следом за эльфом. Я с любопытством огляделся. Обычная комната, минимум мебели, без вычурности и закидонов. Стол, стул, лавочки по стенам. Похоже, это совещательный кабинет, в котором обсуждаются насущные для Базы вопросы.

— Двери прикройте, — сказал он и сел за стол, сколоченный из дубовых плах. На нем лежали листы серой бумаги, какие-то карты, которые он тут же взял в охапку и спрятал в шкаф за своей спиной. Очистив стол от моего пытливого взора, эльф опустился на табурет, жалобно заскрипевший под его весом.

— Садитесь уже, — пробурчал он, глядя на нас, — забыли, где лавка находится?

Он дождался, пока все рассядутся, посмотрел на нас, что-то подумал, потом кивнул:

— Грэм, доложи обстановку.

Человек кашлянул, почесал переносицу, потом взлохматил свои волосы, словно попал в трудную ситуацию и не знает, с чего начать. Молчание затянулось непозволительно долго, даже гном заерзал на месте. Эльф вздернул брови от удивления.

— Ладно, чего там, — пробурчал Грэм, — группа проводила разведку в районе Северных Отрогов. Нами выявлено скрытое передвижение нескольких отрядов тойонов в направлении Велиграда. Идет накапливание сил, вот что я скажу. Тойоны не дураки, стараются делать все скрытно, но куда спрятать такую прорву народа? В общем, Велиград в опасности.

— Где скапливаются тойоны? — помрачнел эльф.

— В Речной Долине, где же еще, — пожал плечами человек, — мы проследили за одним из отрядов почти до самого пункта дислокации. По нашим подсчетам сейчас там до трех тысяч человек.

Эльф с грохотом отодвинул стул, подошел к шкафу, вытащил оттуда большой лист с нарисованной на нем картой. Это я успел заметить. Потом кивком головы беловолосый подозвал Грэма.

— Покажи точное место.

— Вот здесь, ближе к перевалу. Думаю, ждут сигнала.

— Чьи кланы там?

— Да почти сорок кланов, — не выдержал гном, снова заерзав на лавке, — чего их называть? Почти все западные и северные кланы объединились. Хреново там, Лифанор!

— Фарин, придержи язык, пока я тебя еще не спрашивал! — эльф мазнул по мне взглядом.

Я пожал плечами, словно сам не понимал, почему тут нахожусь. По правилам военных игр очень тайный доклад не делается в присутствии постороннего человека. Лифанор, кажется, понял, что сморозил глупость. Он поморщился и крикнул:

— Дневальный!

— Звал, старшина? — тут же ввалился в комнату гном, который встретил нас в тамбуре. — Тута я, ежели что!

— Выведи этого субъекта из комнаты, присмотри за ним. Пусть на улице посидит.

Гном стукнул по моему плечу, сурово сощурил и без того узкие щелки глаз, а его борода качнулась в сторону дверей. Дескать, изволь выйти! Мы покинули зал заседаний. На улице было хорошо, солнце пригревало. Я сел на лавочку, откинулся на теплые ошкуренные бревна дома и внимательно осмотрел Базу. Не скажу, что был впечатлен ее размерами. Скорее, это был небольшой форт, вынесенный к самому приграничью, в котором службу несли все знакомые мне по земным книгам расы. Я уже успел заметить и гномов, и эльфов мирно расхаживающих с оружием в карауле с людьми. Никто никого не задирал, какой-то нетерпимости друг к другу не заметил. Может, она и была, только я не замечал умело скрытых противоречий. Не мне судить. Еще двух суток не прошло, как я очутился в этом мире.

Периметр Базы составлял, примерно, величину футбольного поля, где уместились несколько хозяйственных построек и солдатская казарма. Здесь была своя кузница, откуда доносились звонкие переливы поковки, кухня с ароматами каши и мяса, конюшня и даже прачечная. Возле нее суетились две дородные тетки с большими пустыми корытами. Они только что развесили немудреную воинскую одежку прямо за штабом, и теперь о чем-то весело переговаривались. На сторожевых башнях маячили часовые. Я заметил, что они ни разу не заглянули внутрь двора. Серьезно. Так и стояли ко мне спиной. Возле закрытых ворот на чурбаках сидели два гнома и эльф, о чем-то разговаривали, изредка бросая на меня взгляды. Обсуждают, поди. Два здоровых мужика в кожаных куртках, одетых на голое тело, медленно продефилировали по двору, покачиваясь, как пьяные моряки на берегу, тоже посмотрели на меня, остановились. Через опущенные веки я внимательно поглядывал на их попытку подойти ко мне для знакомства, но что-то пересилило их желание, и они прошли до самой казармы, где и скрылись.

А вот вооружение на Базе было — мамочки мои! Первое, что я заметил: пушка! Она скрывалась за бруствером из наваленных друг на друга мешков с песком, и только большое жерло выдавало ее присутствие. Интересно, что она делает во внутреннем дворе, если ее можно поднять на стену? Логичнее было бы поставить ее наверху! Ствол был направлен прямо на ворота, словно именно оттуда ожидались самые большие неприятности. У часовых на башнях я заметил самострелы, копья были прислонены к бортам. Нижний караул был вооружен поскромнее: мечи, топоры, но у одного я заметил пистолет, схожий в деталях с тем, что был у Фарина. Это что же за мир такой, где огнестрел присутствует рядом с холодным оружием, а эльфы сидят с гномами и чешут языками, и артиллерия в единственном экземпляре держит ворота Базы на замке? Куда я попал? Что за мешанина знакомых образов, закоснелых штампов в придачу с неведомыми и таинственными мне тойонами? Здесь, как я понял, затевается большая войнушка, и попасть в крутящиеся жернова Молоха я не очень-то и хочу. Вот домой мне сразу захотелось. Ну ее, эту ролевую игру!

И снова я пришел к мысли, что мой разум, освободившись от бренной плоти, воплотил все мои фантазии в реальность. А как же иначе? Почему все здесь разговаривают по-русски? Или во время перехода в мой мозг вставлена матрица с чужим языком, на котором я разговариваю как на своем родном, даже не замечая этого?

— Хватит дрыхнуть! Старшина зовет! — голос дневального вырвал меня из полудремы.

— Пошли, раз такое дело, — я с трудом поднялся. Тело ломило, колени не гнулись. Заболеваю, кажется.

Гном закрыл за мной дверь, и мне пришлось посмотреть в глаза эльфа.

— Я — старшина Базы «Наконечник», — представился, наконец, Лифанор, — и мне хотелось бы услышать от тебя правдивую историю, что ты делал на склонах Северных Отрогов.

— А разве твои люди не рассказали? — попробовал удивиться я, но вышло плохо.

— Давай, не будем дурочку валять, парень, — поморщился старшина, — мне важна и твоя версия.

И я обстоятельно, шаг за шагом, описал свои злоключения, начиная с аварии и заканчивая встречей со спецназом, состоящим из трех странных типов.

Типы при таких словах возмущенно зашипели за моей спиной. Особенно бурные эмоции проявлял Фарин. Я даже представил, как он трясет своей рыжей бородой.

— Значит, ты прошел через портал, сам того не замечая? — уточнил эльф.

— Утверждаю, что да — не заметил, — буркнул я, — мне вообще было фиолетово, что происходит вокруг. Я чуть не погиб, и не было времени крутить головой по сторонам. Сразу хочу предупредить, что не принадлежу ни к какой группировке, ни к какому клану, а тойонов стал ненавидеть, когда один из них чуть меня не зарубил. Да, хочу выразить благодарность твоим бойцам, которые действовали грамотно, спокойно, и не дали мне умереть позорной смертью.

Эльф выпучил глаза, и это у него получилось забавно. Никогда бы не подумал, что хладнокровие может покинуть ушастика. Иримэ хихикнула.

— Странно ты говоришь, Кос, очень странно, — как-то задумчиво произнес Лифанор, сдержавшись, — надо бы тебя показать академикам из Лазурии, они за такой уникальный экземпляр мне памятник при жизни поставят. Пройти через портал, не работающий уже столько лет…. Не работавший, — поправился эльф. — А когда ты шел в одиночку по лесу, встретил кого-нибудь?

— Орков я точно не видел! — прикололся я, и чуть не пожалел об этом.

Фарин бурей выскочил на середину комнаты и, тряся головой, стал орать:

— Да он нас за дураков считает! Я сразу просек его, мутного хмыря! Он двойной агент! Шел на встречу или с лесовиками, или с орками!

— Да не знаю я, кто такие орки! — заорал я в ответ. — Нужны они мне тысячу лет! Сидят где-то в лесу, вот пусть и сидят! И тойонов твоих я тоже в гробу видал! Чо ты на меня наехал, рыжий хрен! Привык своей секирой махать, да только уймись сейчас!

Фарин побагровел, глаза его чуть ли из орбит не выскочили. Он вытянул свои руки и шагнул ко мне с явным намерением придушить меня. Мы сцепились друг с другом. Я был выше, и удобно схватил гнома одной рукой за ворот куртки, а другой — в бороду. Гном, имея преимущество в комплекции, сжал меня в пояснице до треска костей. Вошли в клинч, называется.

— А ну, тихо! — рявкнул эльф и кулаком грохнул по столу. Хорошо дал! Даже карту на пол сдуло. На шум влетел дневальный гном и с феноменальной скоростью прыгнул мне на шею. Тут я не выдержал такого веса и грохнулся навзничь. Дневальный придавил меня всем весом, обдавая запахом чеснока и еще каких-то копченостей. Жрал колбасу, паскуда, на посту! А я оказался прослойкой в гномьем сэндвиче, чтобы во всей красе ощутить аромат гастрономических пристрастий дневального.

— Тоин! Прекратить немедленно! — заорал Лифанор, выходя из себя.

Начался форменный цирк. Тоина — этого бешеного дневального — уже отцепляли Грэм и Иримэ. Бамц! Бамц! Это эльфийка умудрилась пару раз долбануть по его шлему рукояткой ножа, чтобы образумить. Фарин лежал подо мной с выпученными глазами и ревел как лось в период гона. Я же не отпускал его бороду, вырывая понемногу клоками. Дневальный обхватил мою шею и сдавливал ее, чтобы я задохнулся.

И тут по ушам так грохнуло, что все разлетелись в разные стороны. Лифанор держал в руках дымящийся трехствольный пистолет и с перекошенным от гнева лицом обозревал побоище. На улице загомонили, послышался топот множества ног, и в штаб влетело несколько ратников. Они с изумлением глядели на свалку, расползающуюся в разные стороны.

— Сотника Дали сюда, быстро! С патрулем! — приказал старшина, бросая пистолет на стол. Его трясло от бешенства.

Нас растащили по разным углам. Фарин, вращая глазами, все порывался броситься ко мне, видимо, обиженный за потрепанную бороду. Дневальный, поправив доспехи, одарил меня таким взглядом, показывая, что мне лучше самому убиться, что я всерьез подумал о побеге. Надо же так вляпаться в скандал! Но ведь достал меня, этот придурошный гном!

Влетели еще несколько человек, то есть людей было двое, а вот сотником оказался еще один представитель горного народа. У него вместо левого глаза была черная повязка и страшный рубец, пересекавший всю левую половину лица. Часть рубца пряталась в бороде, а верхушка через покалеченный глаз уходила вверх под кромку шлема.

— Что произошло? — прогудел, надо полагать, тот самый Дали. — Старшина?

— Арестовать вот этого мальчишку! — тыкнул в меня Лифанор, медленно остывая. — Посадить под стражу до утра, пока мы не придумаем, что с ним делать. Рядового Фарина тоже под стражу! Ма-аалчать! Завтра поговорим! В разные камеры, на хлеб и воду! Пусть подумают своими мозгами, что здесь натворили.

— Понял! — Дали показал стражникам на меня, кивнул Фарину. — Сам пойдешь, или применить силу?

— Не считай меня тупицей, сотник, — пробурчал Фарин.

Нас вывели на улицу, и под взглядами десятков зевак повели за угол. Оказывается, к штабу был пристроен небольшой сруб из мощных лиственничных бревен с двускатной крышей, маленьким оконцем под самым козырьком с толстой решеткой. Нас завели в темное помещение и рассадили по разным клетям. Загремели решетки, щелкнули замки, и патруль покинул гауптвахту. Сотник Дали со вздохом посмотрел на меня, потом на угрюмо потупившегося товарища.

— Предупреждаю! Если услышу, что вы ругаетесь между собой, ведете себя как два сбесившихся пса — каждому выпишу по десять ударов плетью, — гном вышел наружу, двери со скрипом закрылись. Солнечного света, проникающего через маленькое отверстие — пародию на окно — вовнутрь, едва хватало, чтобы разглядеть спартанскую обстановку местной каталажки. Четыре небольших комнаты, огороженных мощными решетками, в них по паре топчанов с тонкими одеялами и соломой вместо матрасов. На деревянном полу тоже солома. Параши нет. Значит, выводят в отхожее место по требованию. Не такие уж и жесткие условия. Жить можно. Только вот живот стало сводить от голода. Уже время обеда, я есть хочу. Чтобы заглушить урчание кишок, я упал на топчан и прикрыл глаза. Голова снова заболела, стало подташнивать.

— Эй, человек! — окликнул меня Фарин, которому, кажется, надоело сидеть в тишине. — Кос! Живой, али подох?

— Не дождешься, — откликнулся я, — чего захотел? Продолжить драку?

— Да хорош уже! — хохотнул гном. — Извини, что не сдержался! Задание было тяжелым, опасным. Ты бы тоже так бесился, когда десять дней под смертью ходишь, а потом, бац — расслабуха! Не хотел я затевать бучу! Твое появление на нашем пути было как-то… своевременным, что ли? Вот и напряглись. Сам утверждаешь, что из другого мира прибыл, а с такой уверенностью называешь тех, кого знать и не должен. Эльфов назвал, гномов, а когда сказал про орков — вот я и взбеленился.

— В нашем мире эльфы, дварфы и орки — это сказочные герои, придуманные писателями, — я сел, потому что от головокружения стало совсем худо, — и книги про них имеют до сих пор большой успех. Даже игры придумали. Вот у нас были бригады, которые играли кто за дварфов, а кто за эльфов. Собирались иногда в лесу и проводили тактические игры.

— Подожди, Кос, — задумался Фарин, — ты говоришь про дварфов. Откуда тебе известно про них? Меня ты гномом назвал. Значит, разница есть?

— Нет, это не принципиально. Просто в земной истории, ну, в моем мире, до сих пор идут споры, что дварфы и гномы имеют различие, хотя это одно и то же обозначение расы.

Фарин озадаченно хмыкнул. Он схватился за свою бороду, что-то зашептал.

— Кос! — снова позвал рыжебородый. — А ведь у нас в древности был такой народец — дварфы. После Большой Войны они куда-то исчезли, и с тех пор о них ничего не слышно. Кто говорил, что они ушли в горы, но веры им мало. Наш народ расселился везде, даже в отрогах Синеречья, а это очень далеко отсюда, и никто не утверждает, что дварфы спрятались в подземные норы. А ведь они ушли через портал, клянусь печенью орка! И попали в ваш мир!

— Вполне себе версия, — не стал спорить я. Разве докажешь этому сказочному существу, что на Земле они все — суть выдумка, миф…. Хотя, может быть и так, что мифологические герои имеют вполне реальных прототипов. — Ты вот что мне объясни, кто такие тойоны?

— Тойоны — хозяева Северных отрогов и Шелестящих Лесов, и соваться туда — себе дороже. Они пришли к нам из чужого мира, и никто не знает, как это произошло. Не, есть версии, что какие-то Врата открылись, и той-он-оны — «шагнувшие в свет» — как они сами себя называют, просочились к нам. Мы их проще зовем: тойоны. Злые твари, охотятся за людьми, эльфами и за нами, несчастными…. Уже сотни лет не можем договориться о сотрудничестве. Нам нужен выход к другим землям, лежащим за их территориями, чтобы торговать. Древний тракт идет через горы, потом делится пополам. Одна дорога тянется на восток, а другая — на юг, к оркам. Ну, орки до нас иногда добираются, если совсем с головой не дружат. Но у них охотничьих угодий хватает, поэтому они не сильно докучают нам. А вот тойоны — эти вонючие лесные собаки — проблема серьезная.

— Но если они такие плохие вояки на открытом пространстве — зачем такие укрепленные базы? — удивился я. — Или они служат пограничным рубежом? Фронтир?

— Ага, фронтир, Кос, так и есть, — зевнул гном. — Год за годом мы отбиваем у пришлых территорию, продвигаем форты к хребтам, чтобы прорваться через перевалы. Очень медленно, но однажды мы выйдем к древней дороге. Это… ты разбуди меня, когда пожрать принесут!

— Хлеб и воду? — съехидничал я.

— А! Лифанор сгоряча брякнул. Обед, конечно, будет сытный: хлеб и вода наши друзья. А вечерком нам подкинут чего-нибудь повкуснее. Не расстраивайся, парень! Ха-ха!

Гном резко прервал свою речь, и через пару минут мощный храп взлетел под потолок. Мне он почти не мешал, так как спать я не собирался. Можно было подумать на досуге о дальнейшей своей жизни или решить вопрос о портале, найти этого якобы умершего чародея. Но для этого нужно время, знакомства, связи и много других факторов. Только так, не спеша, тщательно обдумывая свои шаги, я решу свою главную проблему. И сколько займет времени вся эта тягомотина? Прикинул, как успею состариться, и со скрюченной спиной вылезу из портала, приду к своей Анэль, посыпая дорожку песком из штанов, и скажу дребезжащим голосом: здравствуй, моя ушастенькая! Помнишь меня?

Я даже содрогнулся от ужаса. Понимаю, что спешка хороша при ловле блох, но очень уж не хочется проторчать невесть где до седых волос. Незаметно задремал, несмотря на тошноту. Все-таки я хорошо врезался. Да и добавку получил серьезную. Смещение мозгов шикарное, я думаю. Спал и сквозь вату сна слышал, как открывалась дверь, как гремели запоры, звякнула дужка ведра, забулькала вода. Фарин с кем-то негромко бормотал, потом снова раздался его храп. Самое удивительное, что проснулся я только утром, когда нас пришли выпускать на волю.

Глава четвертая

— Такое позорное поведение лучшего разведчика Базы недопустимо, — голос Лифанора был спокоен; старшина даже не пытался отчитывать Фарина за вчерашнее событие, просто констатировал факт, — тем более перед незнакомым человеком, которого подобрали во время операции в тылу тойонов. С ним, конечно, мы еще поговорим, а вот тебе непозволительно так вести себя.

Гном уныло чесал свою бороду, согласно кивал на каждое слово эльфа, и благоразумно молчал. Видимо, хорошо его знал, давая выговориться.

В штабном помещении кроме нас троих находился Грэм и еще один мужик, ростом не уступающий командиру разведчиков, даже по своему виду резкий и сильный. Его квадратный подбородок был тщательно выбрит, что говорило о наличии брадобреев в этом мире. Не ножом ведь скоблится! Лифанор назвал его Венсом. Этот Венс с равнодушием оглядел меня с ног до головы и отвернулся.

— Можешь идти, — махнул рукой эльф, давая понять, что не собирается слышать оправдательных речей. Да Фарин и сам не собирался каяться за вчерашнее. Ну, погорячились, с кем не бывает! Зато в камере поговорили по душам, помирились. Что еще надо двум взрослым людям? Ну, одному, если точнее. Я даже не знаю, как обозначать милых существ, обитающих на Базе. Вот здесь находятся три человека и эльф. Лифанор в данном случае будет относиться к обезличенной категории «люди» или все же стоит его выделить особой строкой? Вот же дурацкая мысль залезла в голову! И пока я обдумывал варианты, старшина спросил:

— Если твоя история — правда, то я не завидую тебе. Мы не сможем перебросить тебя обратно в твой мир из-за одностороннего действия портала. Проверить его работу можно, но снова придется засылать группу, а мне не хочется рисковать ради тебя своими бойцами. Поэтому… придется поверить тебе на слово, а я не сторонник таких уступок.

Лифанор выбил быструю дробь пальцами по столу, заложил руки за спину и стал расхаживать по комнате. Грэм и Венс по-прежнему молчали.

— Чем ты занимался в своем мире? — прервал свое молчание эльф, шваркнул стулом по полу, отодвигая его и сел, вызвав у меня облегчение. От его мелькания снова разболелась голова.

— Да чем придется, — пожал я плечами, — у нас такая жизнь, что одной профессии мало, чтобы заработать на хлеб.

— И все же? — пошевелился Венс. — Застрял ты, парень, надолго застрял, и нам надо понять, как помочь тебе.

— То есть за лазутчика или шпиона вы меня перестали считать? — уточнил я.

— Мы не сбрасываем со счетов такую возможность, — не стал юлить старшина, — но, чтобы человек стал сотрудничать с тойонами или орками — это должно произойти что-то невероятное….

— Но бывает?

— Очень редко. Тяга к предательству у таких отщепенцев видна сразу. Алчность и стяжательство толкают их на самое худшее, что может произойти. Только лесовики сами не любят таких субъектов. Отработанный материал они казнят изощренными способами. Спаси нас небеса, увидеть это.

Я заметил, как Грэм и Венс сделали одновременно какое-то движение руками, словно сотворяли охранные знаки. Значит, дело куда серьезнее, чем я представлял.

— Я не люблю стучать, — предупредил я, — это к вопросу о перебежчиках. И не нужно меня подозревать в шпионаже.

— Прекратим пока разговор на эту тему, — согласился эльф, — но о себе расскажи.

— Ладно, если это так важно. Мне двадцать пять лет, работаю в логистической фирме города Иркутска. Фирма крупная, сотрудничает со многими компаниями Восточной Сибири. Не женат. Если интересно вам — служил. После окончания службы остался на три года по контракту в армии, но потом уволился, не мое это.

— Где служил? Кем? — сразу заинтересовался Венс.

Лифанор поморщился. Кажется, ему не понравилось, что подчиненный (или нет?) влезает поперек батьки в пекло. Сдержался.

— Мотопехота, — пожал я плечами.

— Это что такое?

— Пехота, передвигающаяся на колесном или гусеничном бронированном транспорте, но в случае боевых действий ножками все равно приходится топать куда больше.

— Воевал?

— Нет. Но из автомата стрелял.

— Знаком с огнестрельным оружием? Автомат — это ведь пороховое оружие? Я не знаю, а просто предполагаю, — вклинился Лифанор, и так посмотрел на Венса, что тот примирительно поднял руки. Дескать, молчу.

— Да. Освоил автомат, пулемет, умею стрелять из пистолета. Но это не мое. Говорю же вам….

— Ладно, мы поняли, — эльф вскочил из-за стола, на его лице было видно едва сдерживаемое возбуждение. Он подошел к окну, заложил руки за спину, о чем-то подумал. — Что за гусеничный транспорт? Это механическая повозка для военных действий?

— Еще какая! — я ухмыльнулся, но потом мне стало не до смеха. Я пожалел, что вообще раскрыл рот по этой теме.

— Можешь нарисовать схему этой повозки и принцип действия?

— Да вы что! — засмеялся я. — Для полного технологического чертежа нужны грамотные специалисты, а я могу только в общих чертах.

— Не переживай, у нас есть кому думать! — отрезал эльф и вытащил из шкафа плотный лист сероватого цвета, со стуком припечатал его к столу. — Иди сюда и рисуй! Подробно, с объяснениями.

Делать нечего. Не буду же я по-детски отнекиваться от просьбы (пока еще просьбы!) нарисовать пару военных машин, которых здесь в ближайшем будущем и не предвидится. Не слаживалась у меня общая картина этого мира, слишком много разрозненных деталей, раскиданных по разным углам. Пазлы все собирали? Особенно из мелких кусочков и количеством больше тысячи? Вот такой хаос у меня и был в голове. Пожав плечами, я сделал то, что сказал мне эльф: сел на его место и взял в руки странный стержень свинцово-тусклого цвета, похожий на карандаш, только без графитового наконечника. Слегка мазнул им по краю бумаги. Рисует, и неплохо.

— Не забывай делать подписи к каждому элементу повозки, — предупредил меня старшина, встав за спиной.

Я задумался, с чего бы начать. Накидаю-ка им рисунок БТРа, танка и грузовика для первого раза. Пусть чешут свои извилины. Хихикнув про себя, я стал набрасывать скупыми мазками на бумагу линии, которые потом соединил в единое целое. Танк получился совсем неплохо, учитывая мои «великолепные» умения рисовать. Что-то вроде «точка, точка, огуречик, вот и вышел человечек». М-да. Не забыть подписать: «это ствол, из него вылетает снаряд», или «гусеница, основная деталь для передвижения этого монстра». Я провел стрелки к основным механизмам и стал подписывать. И чем больше писал, тем больше у меня вставали волосы дыбом. Из-под странного «карандаша» выходили какие-то детские каракули, но я совершенно точно знал, что пишу!

Я задрал голову. Рядом с эльфом уже стояли Грэм и Венс, и лица у них донельзя сосредоточенные. Венс даже кончик языка высунул, этакий прилежный ученик, внимающий наставнику.

— Ты хорошо знаешь руны, — протянул Лифанор, как-то уж очень странно глядя на меня. Подозрительность с новой силой вспыхнула в его глаза, — однако, утверждаешь, что прибыл из другого мира.

— Так, стоп! — я перестал рисовать. — Давайте разберемся! Я пишу руны, правильно?

— Истинно, — подтвердил Грэм, впервые раскрыв рот за сегодняшнее утро, — это настоящие классические руны росенского языка.

— А на каком языке я с вами разговариваю? — у меня все похолодело внутри от какого-то предчувствия, гаденького такого, мелкого, выгрызающего нутро острыми зубками.

— На росенском, — чуть ли не хором ответили эти трое.

— И вы меня понимаете?

— Кажется, паренек перегрелся, — кивнул неизвестно кому Венс, — пора звать Скора. Пусть пропишет кварту своего адского зелья. Как бы мы с тобой разговаривали, если бы не понимали твою речь, олух?

— Ладно, ладно! — я поднял руки, призывая к спокойствию. — Сейчас я вам нарисую, как смогу, но после этого вы расскажете мне все, о чем я спрошу.

— Не теряй времени! — старшина оттолкнул своих помощников от стола, чтобы они мне не мешали своим присутствием, и так толкал их до самого выхода, где и усадил на лавку.

Я остался один, в полном смятении после слов местных вояк. Чтобы чувства не давили на мозг, я занялся прорисовкой техники, тщательно выписывая руны, которые непонятным образом вкупе с языком приобрел после провала в этот странный мир. Вот этим и надо пользоваться. А вообще странное сходство языка русского и росенского. Эльфы, разговаривающие на русском! Я фыркнул, быстро дорисовал требуемое и позвал старшину.

Лифанор долго изучал рисунки в полном молчании. Потом он передал листки Грэму и Венсу, которые, подражая старшине, тоже старались найти в моих каракулях божественное откровение.

— Многое мы не сможем сделать, — сказал Венс и аккуратно положил чертежи на стол, — из — за громоздкости новинок, в первую очередь и невозможности обеспечить тягловую мощность.

— У нас есть самоходные телеги, — возразил эльф, — почему бы гномам не придумать такое же передвижное средство, только размером больше?

— Тягловая мощность — вот проблема! — стал спорить Венс. — За счет чего увеличим объем движителя? Здесь технических новинок на десять лет вперед решать не перерешать!

— Отказаться? — усмехнулся Лифанор, аккуратно складывая мои рисунки в шкаф. Потом взял и навесил замок! Ну, это вообще клиника! Я сидел и тихо обалдевал. Самоходные телеги? Движитель? Тягловая мощность? Я где нахожусь? В палате для умалишенных, которые заигрались в разные игры, и уже не различают реальность?

— А самолеты у вас есть? — язвительно спросил я. Услышав ответ, вообще выпал в осадок.

— Сколько хочешь, — отмахнулся Венс. — Отказываться я не советую, зачем? Надо передать наброски нашим инженерам, вот пусть и ломают свои головы.

— Успокоились, бригадиры! — повысил голос эльф. — Кос, свали с моего стула, пересядь на лавку! Что будем делать с нашим гостем? Грэм, говори!

Грэм опять отчаянно растрепал свои волосы, словно административная деятельность вызывала у него большие проблемы. Он же воин, привык воевать, а не решать судьбу какого-то попаданца! Что-то замычал.

— Говори громче, Грэм! — рассердился Лифанор. — Мне из тебя каждое слово тащить клещами? Будь активнее! Мне, что ли, постоянно думать за вас всех?

— Здесь ему не место, если я правильно понял твою идею с рисунками, — сказал разведчик. — Вот только куда его послать? В какой город? В Лазурии есть Общественный университет, есть Академия, там много умных голов, но мне этот вариант не нравится.

— Почему? — удивился эльф.

— Завалят все дело, старшина, сам же знаешь. Любят много говорить, но практического толку от них никакого.

Венс захохотал, переламываясь на лавке. Его квадратный подбородок дрожал, я даже увидел синеватую прожилку на шее, набрякшую от смеха. Отдуваясь, он сказал:

— Истинно говорят, что профессора любого уморят своими рассуждениями, но когда дело касается армии, они сразу прячутся в своих кабинетах! Прав Грэм! Куда угодно, только не в Лазурию. Серьезно, Лифанор, говорю. Надо к инженерам в Велиград или в Кижи. Гномы скумекают, как лучше все обстряпать. Это дело не завтрашнего дня. На перспективу.

Н-да, а я-то расчувствовался: попал в сказочную историю, где бравые отряды объединенных сил громят ненавистных тойонов, попутно решая стратегическую задачу выйти на Древний Тракт. Губу закатай! Здесь вполне самодостаточная публика, которая уже активно воздух осваивает! Подумать только: у них есть самолеты! Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на аэрочудо.

— Решено: завтра с обозом Кос отправляется в Велиградское королевство с рекомендательным письмом и чертежами. Я, пожалуй, дам задание Чижику, чтобы он аккуратно перерисовал рисунки Коса, а то на них без слез смотреть невозможно, — эльф с ухмылкой посмотрел в мою сторону. — Сделаю по одному экземпляру инженерам и гномам. Пусть совместно решают. Понял, парень? Завтра с утра выезжаешь с интендантом Базы. Он довезет тебя до нужного места, передаст с рук на руки, а там уж ты сам думай, что тебе делать. Устраивает? Или хочешь здесь остаться? Воевать приучен?

— Я не определился еще, — промямлил я.

— Мечом владеешь? Или самострелом?

— Оружие таких видов я в руках ни разу не держал, — пришлось признаться мне, чтобы потом хвастовство боком не вылезло. Нечего из себя супермена строить.

— Тогда — подальше от фронтира! — окончательно решил Лифанор. Бригадиры согласно кивнули. — А профессору Глоррохину я все же черкану пару строк. Он как раз проводил исследовательскую работу по порталам. Готовься, Кос, он тебя выпотрошит как праздничного гуся.

— Лишь бы потом начинить яблоками не забыл, — сердце мое учащенно забилось. Если упомянутый профессор поможет мне вернуться домой — это будет бесценный подарок!

— Тебе что-нибудь надо? — эльф вздохнул, словно решил главный вопрос дня. — Постираться, подшиться, постричься? Одежду бы сменить надо, а то похож на прошедшего тойонскую мельницу.

— Это как? — заинтересовался я. — Что за мельница?

— Есть у пришлых воины, которые крутят мечами «мельницу», да так ловко, что могут срезать у тебя всю одежду, не задев тела, — пояснил Грэм, опередив старшину. — Причем, крутят двумя руками сразу, без малейшего разрыва. Получается непрерывный круг, настоящая «мельница».

— Понял, — я был под впечатлением, — но мне бы голову вправить. Видимо, сильно встряхнул. Тошнит постоянно. Одежку, даже не новую, если дадите — рад буду, заодно и обувь. Ну, и побриться…. Можно.

— Озадачу-ка я Фарина, — мстительно оскалился старшина, — пусть до конца отбывает свое наказание. В следующий раз будет сдержаннее.

Старшина кликнул дневального. Сегодня был не гном Тоин, а высокорослый солдат в кольчуге. Шлем он держал в руках, а сам слегка наклонился, чтобы не задеть дверной косяк головой. Эльф отдал приказ быстро найти Фарина, и чтобы он мухой летел в штаб. Грэм и Венс с усмешками переглянулись. Я подумал, что сейчас начнется потеха. Бедного рыжебородого гнома ждало страшное решение. Чутье подсказало мне, что Фарин станет моим поводырем на весь день. Намек Лифанора я сразу понял.

Пока ждали Фарина, я выяснил, что в Росении все расы разговаривают на одном языке с небольшими различиями, и это несмотря на то, что и у эльфов, и у гномов есть своя письменность и куча разных языков с вариациями. Это как диалекты одного языка. Но как-то уже сложилось исторически, что за основу был взят язык людей. И традиция эта шла из погибшей от нашествия тойонов Атриды. Почему именно так — никто толком мне не объяснил, посоветовав обратиться к умным головам из университетов. Благо их тут хватало, даже с избытком.

Фарин вошел через четверть часа, медведем потоптался у порога, пока старшина кивком головы не показал ему место, куда он должен сесть. Гном примостился рядом со мной, а Венс, с трудом сохраняя серьезность, смотрел в пол. Еще расхохочется, а гномы такие обидчивые, что придется Фарину сидеть на гауптвахте еще сутки.

— Задание тебе, Фарин, — эльф кашлянул, — сегодня освобождаешься от караула. Нужно будет Коса подготовить к завтрашнему отъезду. Баня, прачка, одежда, брадобрей. И еще к Зайчихе отведи. Пусть парню голову вправит.

Фарин медленно покраснел. Борода его опять завибрировала от гнева. Он медленно привстал с лавки, однако, к моему удивлению, не стал топать ногами и орать. Вместо этого гном плюхнулся обратно и сразу сдулся. Оказывается, он умеет владеть собой.

— Может, мы пойдем? — предложил я.

Эльф кивнул головой. Уже на улице Фарин громко выругался на непонятном мне языке, подняв с крыши ошалевших от такой экспрессии небольшую стаю голубей.

— Это он специально сделал, — убежденно сказал гном, оглядываясь, — за вчерашнюю потасовку. Я уверен. Ладно, отправим тебя в город — переживу как-нибудь плохой день. Куда пойдем?

— Башню на место ставить, — решительно предложил я, — уже сил нет, болит, не переставая.

— Башню? — не понял гном.

Я постучал пальцем по голове.

— А-аа! — уважительно посмотрел на мой главный орган Фарин. — Дело серьезное, конечно. Идем до Зайчихи.

Зайчихой звали необъятную тетку с мощной грудью, ногами-тумбами и с такими сильными руками, что любой борец позавидовал бы, не говоря уже и о сумоистах. Но характер у нее оказался очень приятным. Она сначала прошлась по Фарину за вчерашний спектакль, о котором, как оказалось, уже знала вся База и смаковала его во всех подробностях. Благодаря бенефису гнома заодно узнали и обо мне. Зайчиха мазнула по моей физиономии взглядом, насмешливо сощурилась, словно прикидывала, что делать с таким странным типом.

— Садись на стул, найденыш, — грубоватым голосом сказала она, подталкивая меня к табурету, стоявшему возле печки в ее маленькой каморке. Я подчинился ее мягкой силе, вдыхая запахи сушеных трав, развешанных вдоль и поперек помещения на протянутых под потолком веревках. Настоящая ароматерапия и анестезия в одном флаконе получилась. Сразу наступило полное расслабление, а когда Зайчиха руками обхватила мою голову, сжала осторожно виски, даже застонал от удовольствия.

— Я еще ничего не сделала! — усмехнулась женщина. — Фарин, не стой за спиной. Дышишь как кабан на тропе! Мешаешь мне. Если хочешь — присядь на лавку. И дай мне вон ту тесьму на подоконнике!

Фарин безропотно выполнил указание, и удивительное дело, не стал уходить на улицу. Что-то его заинтересовало в действиях Зайчихи.

Целительница обмотала тесьмой мою голову, быстро сделала несколько меток краской, которую нанесла мизинцем, потом эту тесьму перевязала по-другому, обхватив ею подбородок и макушку. Снова что-то черканула.

— Ты головой ворота крепости выносил? — проворчала Зайчиха. — У тебя сильный сдвиг! Тошнит?

— Сначала сильно, а потом терпимо, — признался я, блаженствуя.

— Терпимо! — женщина сняла тесьму и внимательно изучила ее. — Молодые, шустрые, и совсем без мозгов! Уже хорошо, что не стал тянуть.

— Моя бабка тоже умела башню править, — ввернул новое для него словечко гном. Нифига себе, осваивает земной лексикон! — Брала полотенце и правила.

— Будет тебе полотенце, рыжий! — Зайчиха, кажется, не обратила внимания на странное слово. — Подай мне его, оно возле печки висит!

Фарин принес полотенце и отошел на исходную позицию. Целительница обернула его вокруг головы, примерилась и стала скручивать жгутом, причем так, что давление шло только на одну часть моей многострадальной черепушки. Потом остановилась и несколько раз ударила по жгуту. Закончив, сняла полотенце и кивнула на лавку:

— Полежи немного, только на правой стороне. А ты брысь! Хотя, тоже не мешало бы вправить твои мозги на место!

— Я тебя на улице подожду, — быстро сказал Фарин, и, топоча сапожищами, вышел на крыльцо.

— По-хорошему, надо еще попробовать, только завтра, — сказала женщина, присаживаясь на освободившийся стул.

— Меня завтра уже не будет здесь, — предупредил я, — старшина в город отправляет.

— Куда?

— Понял, что в Велиград.

— Тогда найдешь тетку Боровиху, передашь ей привет от меня. Скажешь, что надо закончить правку. Она поможет.

— Обязательно, — кивнул я, ощущая, как тупая, ноющая боль отступает, а благотворная расслабленность постепенно завладевает каждой клеточкой тела. Полнейшая нирвана! — Спасибо вам!

— Было бы за что, — фыркнула Зайчиха.

Полежав еще пару минут, я как будто заново рожденный вышел на освещенную жаркими лучами солнца улицу. Потянулся словно сытый кот. Интересно, какой сейчас месяц? В моем мире заканчивался июль, и здесь вовсю летний месяц. Получается один в один? Или есть сдвиг? Я завертел головой и увидел Фарина, сидевшего в теньке под навесом какого-то сарая на лавочке с Тоином — вчерашним дневальным. Сегодня гном был в свободной льняной рубашке с расшитыми по воротнику рунами без доспехов, но пояс с ножом присутствовал. Он увидел, что я пристально вглядываюсь в них, толкнул плечом своего товарища. Фарин подошел ко мне.

— Теперь что?

— Где щетину сбрить — просто покажи, сам все сделаю, — предложил я, — а вот с одежкой придется покопаться. Она же у вас в вещевом складе находится?

— Пошли, а то наш каптенармус выдаст тебе такое хламье, что можешь сразу на огороде чучелом работать!

Завскладом Базы был тщедушный старичок с каким-то детским пушком на щеках. Редкие волосенки спускались с макушки на виски и уши, а смугловатая кожа собралась складками на шее и подбородке. Он сидел за массивным прилавком и при свете двух свечек что-то мастерил или чинил. То и дело вверх взмывала игла с дратвой. При виде нас он отложил свое занятие и уставился на нас. При этом он молчал и даже не моргал своими белесыми глазами.

— Привет, Возгар! — Фарин навалился на прилавок и внимательно осмотрел помещение. Подозрительно покачал головой. — Ты еще жив, старый пердун? Десять деньков тебя не видел! Мог бы и порадовать меня! Я ведь мечтал на твоих поминках бражки попить всласть!

— И тебе многих лет жизни, мелкий клоп, — хекнул Возгар, отодвигая плошки со свечами в сторону, чтобы гном своими мощными руками не свалил их на пол, — ты сам как? Не попортили твою шкуру тойоны?

— Все в порядке! Моя шкура дубленая, просто так дырок не навертишь. Голову свою подними и посмотри на того парня. Его зовут Кос. Ему нужна одежка поприличнее. Едет завтра в Велиград, может, и к королю попадет на прием. Ты уже понял меня?

— На гражданских лиц я не рассчитывал, — проворчал басовито завскладом, — а твой новый знакомый не встал на кошт. Вали отсюда, пока я не рассердился. Ишь, выдумал чего, фулюган!

— Эй, полегче! — рассмеялся гном. — Личный приказ старшины, понял, старый хрыч? Давай, оторви свой зад от лавки и сообрази, что можно дать парню.

Возгар демонстративно резко положил дратву на прилавок, отодвинул взвизгнувшую лавку от себя, и оказался на две головы выше гнома. Старик навис над Фарином, молча постоял так пару секунд, потом вышел ко мне. Обошел кругом, промерил пальцами размах моих могучих плеч, повернул туда-сюда и вынес свой вердикт:

— Значица, так, уважаемый. Одежка есть, но второго сорта. Ношенная. Рубаха, кафтан, куртка, штаны стеганые, но с заплатами. Обувка нужна? Сапоги твоего размера есть, но я их собирался продавать на ярмарке крестьянам. Им она прослужит еще лет пять. Будешь брать? А то я смотрю, что у тебя какие-то странные башмаки. Мягкие. Из какой кожи?

— Синтетической, — ответил я, забавляясь ситуацией.

— Это как это? — заморгал озадаченный старик.

— Кожа такая специальная, сделанная не из шкуры животного, а выращенная в бочках, — пошутил я.

— Ого! — Возгар почесал затылок. — Мне бы такую бочку, я бы наделал обувки! В ней, наверное, хорошо в лесу шастать?

— Не очень, — возразил я, — только на ровной поверхности по дороге или на городских улицах, а когда скачешь вверх-вниз по камням и кочкам — можно поскользнуться. В дождь промокают, быстро разваливаются.

— Никчемная вещь, — опечалился завскладом, окидывая меня еще раз. Потом повернулся и исчез за дверью, которую я не заметил в полутьме. Вероятно, там было складское помещение. Было слышно, как там что-то заскрипело, упало, и раздался ворчливый голос старика:

— Вот до чего дожили! Синитическая кожа! Нашим алхимикам и жинерам дай только волю — мир перевернут, и радоваться будут, что придумали очередную глупость никому не нужную!

— Он не знает, что я из другого мира? — повернулся я к Фарину, щупавшего какую-то заготовку.

— И пусть не знает, — откликнулся гном. — Возгар — ушлый старик, запытает до смерти, но выведает все, что его интересует.

— Ему в контрразведке тогда служить надо, а не на складе сидеть, — улыбнулся я.

— В какой разведке? — не понял гном.

— По поимке шпионов, — пояснил я, не став мучить Фарина. — Туда набирают людей, способных выявить врагов в своем тылу. Есть такая служба у вас?

— А, есть! Внутренний сыск. Понял я.

Новые знакомые не перестают меня удивлять!

Возгар бросил на прилавок ворох одежды, и пробурчал, чтобы я начал одеваться. Ему, видите ли, не положено допускать на склад незнакомых людей. Однако! Бюрократизм и здесь свил свое поганое гнездо!

Я скинул свою потрепанную за время путешествия по лесу одежку и кроссовки. Поджал пальцы на прохладном полу. Фарин с любопытством уставился на мои темно-синие «боксеры», даже отошел подальше, чтобы внимательно рассмотреть китайские иероглифы, идущие по верхнему краю.

— Это ж подштанники такие! — догадался он. — Такие аристократы в Велиграде носят! Но твои лучше, хоть и узкие, правда, все хозяйство обтягивает! А руны не знакомы мне.

— Согласен, что не всегда удобно! — сознался я, напяливая на себя широкие штаны с завязками. Не совсем то, к чему я привык. На бедрах висит как на дистрофике, но веревки призваны помочь в том, чтобы они не свалились неожиданно в самый эротичный момент. Рубашка простая льняная, с длинными рукавами, стиранная-перестиранная на много раз. Даже не хочу думать, на ком она была. Главное, что не на гноме. Накинул камзол с оловянными пуговицами. На них вытеснены маленькие короны, аналог тех, что трепещутся на флагштоке. Застегнулся. Нормально, под мышками не давит. Покрутившись для полного ощущения счастья, навернул портянки, радуясь, что не потерял навыки. Застал еще в армии такой способ ношения, хотя носки уже разрешали. А так-то я в тайгу за ягодой и шишкой все время в сапогах и портянках хожу. Милое дело. Правильно намотанная портянка — залог здоровых ног. Фарин одобрительно крякнул, увидев, как я вбиваю ногу в сапог. Кстати, сапоги очень легкие, удобные, мягкие, плотно обхватывают голенище, не натирают икры. Да в таких даже на танцы можно бегать! Или стометровку. Ну, и куртка, наконец. Мне она не совсем понравилась. Жестковата, ткань наподобие брезентухи, жесткие петли, куда тяжело запихивать крючки. Странно, почему крючки, а не пуговицы? Карманов нет, слишком длинная, почти до колен достает. Но есть капюшон. Разрисована под камуфляж. Это кто же тут такой очумелец?

— Куртка дюже хорошая, — уверил меня Возгар, заметив, что я поджал губы, — а хочешь, можешь подрубить полу, если коленки царапает. Но я бы не советовал. Можно до груденя носить ее, и не замерзнешь.

— Грудень — это что? — зацепился я за незнакомое слово.

— Месяц осенний, — сказал Фарин торопливо, — последний перед зимой.

«Кажется, ноябрь, — прикинул я. — Надо бы все эти месяцы выучить, чтобы в дурацкую ситуацию не попадать. Вон, старикан сразу глаза выпучил, как только я лоханулся с вопросом».

Пора покинуть гостеприимного Возгара, нюхом учуявшего что-то необычное во мне. Наверняка он слышал, что разведгруппа пришла с каким-то парнем, подобранным в лесу. Казалось бы, ну, нашли, спасли от тойонов этих! А найденыш приходит к старику, свихнувшемуся от одиночества за починкой старой одежды и обуви, и начинает задавать странные вопросы о вещах, которые известны любому младенцу. Незачем давать повод для аналитических размышлений.

— Будет вопросы задавать, — сказал я Фарину, когда мы вышли из темного помещения на улицу. Пришлось даже глаза прикрыть. — Сглупил я с груденем! Честное слово: не знал! Кстати, какой сейчас месяц?

— Не реви, — махнул рукой гном, оглядывая меня. Остался доволен. — Сейчас липец заканчивается. Слушай, пойдем-ка пожрем! У меня уже кишки к животу прилипли. Потом займемся остальным. Ты как?

— Не откажусь, — закинул я на плечо дорожный мешок, который тоже выпросил у Возгара. Туда бросил свои кроссовки и пару сменных портянок. — Кишку набить — для солдата дело святое.

Фарин захохотал и так треснул меня по плечу, что колени подогнулись. Кажется, мы нашли общий язык.

Глава пятая

Базу я покинул ранним утром. Наша телега подъехала к воротам, и стража без особой спешки распахнула створки. При этом один из воинов внимательно осмотрел скудную поклажу, состоящую из моего вещмешка с кроссовками и краюхи хлеба с салом, и шмоток ездового по имени Борх. Вторая телега была нагружена пустыми бочками, стянутыми крепкой веревкой. Стражник лениво помахал перед Борхом ладонью.

— Не спеши.

— Чаво так? — нахмурился Борх. — Время теряем. До развилки не успеем заполдень доехать.

— Командир сказал, чтобы подождал. Не терпится Базу покинуть? Не бойся, пришлые не нападут.

Ездовой фыркнул, показывая этим свое пренебрежение к вышеназванным товарищам. Он, не глядя, покопался рукой за спиной и вытащил из сена большую трубу с деревянным ложем. Я заинтересовался девайсом. Похоже на мушкет, только топорно выполненный. Этакая мини-пушка диаметром двадцать миллиметров, внизу спусковая скоба, наверху ложе для засыпки пороха. Просто и смертельно. Надо же, я и не знал, что рядом со мной лежит такая вещь. Стражник равнодушно посмотрел на ружье, кивнул, словно одобрял выбор.

Я заметил подходящих к нам Лифанора, сотника Дали и Иримэ. Они окинули взглядом небольшой обоз, разглядели меня. Старшина отозвал меня в сторону, чтобы любопытные взгляды двух ездовых не сверлили нам спину, а уши их не напрягались в поимке важной информации. Дали отошел к стражникам и о чем-то стал спрашивать, а эльфийка одиноко стояла в стороне.

— Пакет с чертежами никому не показывай, даже своим попутчикам, — снова предупредил меня Лифанор, — не доверяю я людям, годом да родом появляющимся на Базе. — Там и письмо воеводе Онагосту. Передашь ему его, ответишь на вопросы. Он тебе поможет устроиться в Велиграде. Как определишься с жильем — загляни в Инженерию, твои чертежи там будут востребованы. Понимаю, что разработки таких вещей требуют долгого срока, но ты постарайся побыстрее передать пакет, чтобы наши умельцы начали мозгами шевелить.

— Понял тебя, старшина, — кивнул я, машинально проверив пакет, лежащий в подкладке куртки. Часа два устраивал тайник.

— Ну, удачи тебе, — Лифанор протянул мне руку, я пожал ее. — Если вздумаешь пойти на службу королю по военной части — просись сюда. Нам молодые да шустрые нужны. Фарин хорошо о тебе отзывается. Здесь дел еще на много лет.

— Подумаю на досуге, — уклончиво ответил я, не собираясь обнадеживать эльфа. Обычное рутинное пожелание. Кто я для Лифанора? Странный тип, появившийся из ниоткуда.

— Не боишься доверять важный пакет мне? — сощурился я.

Лифанор тряхнул мою руку, разжал пальцы и засмеялся.

— А зачем ты тогда рисовал механизмы передо мной? Не ищи проблем там, где их нет. Это всего лишь рисунки, которые можно запросто объявить чудачеством одного свихнувшегося парня.

— Ладно, уговорил, — я повернулся к Иримэ.

Я впервые увидел эльфийку без бойцовского грима. Девушка была очень красивой, как и большинство эльфиек, наверное. Ну, если судить по киношным шаблонам. Лицо слегка вытянутое, кожа светлая, нос аристократический. Глаза миндалевидные, зеленые зрачки с крапинками, темные ресницы. Платиновые волосы брошены поверх камуфляжной куртки.

— Ну вот, пора валить, — развел я руками, словно заробел перед Иримэ. — Давай прощаться?

— Так торопишься? — улыбнулась она уголками губ. — Я думала, что ты останешься, будешь пробовать искать дорогу домой.

— Дорога домой находится не здесь, а в городах, — вздохнул я. — Искать людей, знающих что-то о Змеином портале, дело трудное, потребуется много времени. А ты классно выглядишь. Гроза тойонов и орков!

— Это как: классно? — заинтересовалась эльфийка.

Кажется, мне удалось смутить ее дурацким комплиментом. Вся зарделась, и белизна кожи стремительно сменилась на бледно-розовый цвет.

— Значит — великолепно, здорово, — объяснил я. — Честно. Ведь я никогда эльфиек-девушек не видел, только на картинках. Это действительно так. Не вру.

— Эй, молодой! Шагай на повозку! — крикнул Борх. — Хватит языком начесывать!

— Береги себя! — искренне пожелал я. — Может, встретимся!

— Пусть твоя дорога будет легкой, Кос! — махнула в ответ рукой девушка.

Наши телеги выехали за пределы «Наконечника» и бодро запылили по дороге. Рядом с нами пристроились два всадника. В одном из них я с трудом узнал Венса, упакованного в доспехи. Низко надвинутый шлем и не давал мне разглядеть его лица. Воин махнул рукой в знак приветствия и объяснил с высоты:

— Лифанор попросил сопроводить вас до развилки.

— Тойонов ждете? — усмехнулся я, развалившись на сене, подстелив под себя куртку.

— Иногда пошаливают, — согласился Венс, — но только на закате или под утро. Вам ничего не грозит. Старшина излишне волнуется за твою персону.

— Ну, я бы тоже волновался, — я нарисовал пальцами в воздухе квадрат, и воин понятливо кивнул. А я машинально проверил висящие на поясе ножны. Кинжал подарил мне Фарин из своих трофеев. Железо было дрянное, с какими-то примесями и ракушками на лезвии, но, все же, это оружие придавало мне уверенности, что смогу отмахаться и не позволю себя прирезать как барана. Наличие слонобоя у моего ездового тоже радовало. Смущала лишь уверенность Венса о безопасности дороги, по которой мы ехали. Я бы предпочел десяток вооруженных солдат для нашего сопровождения, потому что не внушали мне доверия прыткие лесные ребята. Их невысокий рост дает им преимущество в засаде. Вот сидят, наверное, в небольших зарослях и плотоядно потирают руки, дожидаясь нас. Помотав головой, я отогнал наваждение.

Пыльное узкое полотно тянулось вдоль редколесья, состоявшего преимущественно из березняка и черемухи, уже наливающейся спелой чернотой. То и дело по телеге били ветки кустарников, вплотную подобравшиеся к обочине. Постепенно База скрывалась из виду, пока не остался один флагшток, да и он вскоре исчез. Ехали в полном молчании. Даже Венс не горел желанием о чем-нибудь говорить. Знойный липец, то бишь июль, потихоньку уступал свои права не менее жаркому августу, который тут называли серпень. Я вспомнил, что где-то слышал эти названия, но никак не мог ухватить мысль. Что-то подобное могло быть у древнеславянских племен. Если это так, то получается странная картина: население этого мира разговаривает на том же языке, что и я, пусть и с небольшими вариациями, но письменность основана на рунах. Если идти дальше в своих предположениях, можно допустить мысль: это древний мир, населенный разными расами, сосуществующими друг с другом на каких-то принципах и условиях, и именно он является основой наших легенд и мифов. Потом эльфы, гномы и прочие расы вымерли или тихо испарились в других измерениях, а весь мир достался людям. Вторая версия тоже не поможет мне вернуться к своей Анэль. Это пресловутая параллельная Вселенная. И третья — меня вообще нет. Это вымысел, навеянный коматозным состоянием. А посему хватит рефлексировать и надо начинать медленно и без спешки внедряться в жизнь, которая не была лишена своих прелестей.

Дорога обогнула лесок по широкой дуге, и мы оказались прямо посередине большого поля, колышущегося под теплым ветерком буйным разнотравьем. Трава достигала ростом чуть ли не до пояса взрослого человека, и мне, выросшему в деревне, сразу почудилось, что сейчас послышится мерное шипение литовки, как дед называл косу, срезающей ее под корень. Полевые цветы и трава ложатся под ноги небольшими валками, а над головой сердито жужжат шмели и дикие осы. Где-то их гнездо, запрятанное в густых зарослях, а может, даже и под землей. Дикие пчелы нередко оставляют самый деликатес в сотах. Кончиком литовки зацепишь кочечку, а под ней стройными рядами блестят янтарем соты с медом. И этот запах, смешанный с ароматом свежескошенной травы, будоражит и возбуждает, а память сразу возвращает в детство.

— …говорю тебе! — вывел меня из нирваны голос Борха.

Ездовой остановил телегу и привстал на ноги, что-то высматривал по ходу движения. Он приложил козырьком руку ко лбу и бубнил:

— Гарью потянуло, пожар большой был.

Венс озабоченно крутился на своем жеребце и не знал, что делать. Второй ездовой, спрыгнув на землю, ходил вокруг бочек, проверяя крепление. Он то и дело поддергивал рукой веревку, или слегка шатал груз. Казалось, ему вообще было наплевать на проблему, которой озадачились Борх и Венс.

— Там хутор, — пояснил мне ездовой, опускаясь на телегу, — кто-то поджег его. Вот и кумекаем, что делать дальше. Боязно. А вдруг тойоны?

— Приготовьте оружие, и сами не зевайте, — решился Венс. Он понукнул жеребца и с напарником возглавили обоз. Мы тоже потихоньку запылили следом. Я стал усиленно вертеть головой, чтобы не пропустить момент атаки, буде такая возможна. Тойоны — они парни резкие, увещевать не привыкли. Сразу мечом по шее!

Когда мы подъехали к хутору, то стало ясно, что это был не простой пожар по халатности одного из жителей. Три обгоревших деревянных остова торчали неподалеку от дороги, а вокруг валялись тела убитых. Здесь были и старики, и женщины, и дети. Мужчин, которые с оружием в руках отчаянно сопротивлялись, мы насчитали шесть человек. Молодых и в самом расцвете своей силы. Они все были утыканы стрелами, кто-то получил мечом по голове, у кого-то — вспорот живот.

— Ах, бяда, бяда! — второй ездовой запричитал, лихорадочно осматривая окрестности. — Ах же, псы смердячьи! Уже среди бела дня напали! Деток-то за что?

— Венс! — окликнул моего знакомого всадник на пегом жеребце. — Надо обратно на Базу! Здесь до развилки два поприща будет, доедут. Не думаю, что лесовики настолько борзые, чтобы вторую засаду устроить. А нам поспешать бы! Предупредить старшину надо! Перехватим возле Зеленой пади — всех кончим!

— Кос? — вопросительно посмотрел на меня Венс. — Как быть? Будете возвращаться?

— Едем дальше! — отмахнулся я, словно почувствовав, что ничего не случится. — Прорвемся.

Борх со злости сплюнул, положил рядом с собой ружье. Но не произнес ни слова против.

— Смотри, — покачал головой Венс, — не пожалей потом. Кажется, тебе мозги вправили не до конца!

Он нервно хохотнул и сжал бока жеребца. Тот всхрапнул и пошел наметом в обратном направлении. Второй всадник тоже присоединился к нему, на прощание махнув рукой.

— Паря, ты смотри по сторонам! — Борх поелозил на своем месте, устраиваясь поудобнее, взял вожжи в руки. — Н-ноо, родимая! Давай, шевелись, требуха!

И мы погнали, как только могли. Второй ездовой с ошалевшим взглядом плотно держался за нами, уже не обращая внимания на опасное громыхание бочек, начавших сползать к краю телеги. Я вцепился в края, чтобы не вылететь из своего транспортного средства и не оказаться под колесами, то и дело взлетающими на кочках и засохших после дождей комьях земли в разбитой колее. Мы мигом домчались до развилки, и только здесь перевели дух. Такая же пустынная дорога резким отворотом уходила на север, а наша выползала на широкий грунтовый тракт.

— Доехали! Хвала заступнику Анару, что не позволил бесчинства и злобы от тойонов! — Борх с надсадным криком шлепнул вожжами по бокам лошадки, и она шустро заняла место по краю дороги. — Теперича спокойно до самого Велиграда можно ехать!

— А сколько до него? — я заинтересовался.

— Да сорок пять поприщ и будет, — не задумываясь, ответил мой спутник.

Я вспомнил, что поприще являлось ранним названием русской версты, и равнялось что-то одному километру с небольшим. Выходит, что до Велиграда нам пылить почти пятьдесят километров. Нормально. Весь зад себе отобью или бока. Свесив с телеги ноги, я стал внимательно рассматривать пейзаж, медленно проплывавший мимо меня. Но память все время выталкивала картину побоища на хуторе. Окровавленные тела, рой мух, их надсадное гудение так до сих пор и стоит в ушах. Кажется, мне не отсидеться в стороне от событий, разворачивающихся на этих землях. И что делать? Вступать в армию? Научиться махать мечом и жестоко мстить лесным коротышкам? Должен быть такой путь, на котором я принесу больше пользы, чем укладывать плотными рядами тойонов. Или я такой пацифист? Боюсь, что ли? Тяжело вздохнув от таких мыслей, я сосредоточился на дороге.

— А кто следит за трактом? — спросил я в спину Борху.

— На чьей земле она проходит — тот и следит, — ездовой не обернулся, говорил куда-то в сторону, но я его слышал. Голос у него был отменный. — Скажем, сейчас мы едем по эльфийской территории, вот они и смотрят за порядком. Приводят в порядок разбитые участки, подновляют настилы мостов. Есть у них Дорожная Комиссия, они плату берут за проезд, и за счет этих денег содержат тракт.

— А с нас почему не взяли? Я здесь не вижу никого, кто брал бы мзду.

— Ты будто в первый раз родился, паря! — хмыкнул Борх, понукая лошадь. — Вопросы задаешь странные, словно живешь не в Росении, а прибыл откуда-то с востока, из-за Громады. Пошлину возьмут на границе.

Ничего я не понял. Новые географические названия ставили меня в ступор. Я даже предположить не мог, где вообще нахожусь. Учитывая отсутствие «глонасс» и «жэпэсэ», надо срочно прочитать справочники и посмотреть карты. Иначе в один прекрасный момент я серьезно влипну.

— Я головой ударился, ничего не помню. Если бы не группа Грэма, то и бродил бы так по лесу.

— А-аа! — протянул ездовой. — То-то я вчера на кухне слышал разговоры, что привели парня из тыла тойонов. Заинтересовался, попробовал поспрошать. Сказали, что с головой не в порядке. Это тебе Зайчиха вправляла?

— Угу, — буркнул я, поняв, кто запустил легенду о моей амнезии. Я ведь не сам придумал ответ. Меня Лифанор инструктировал, чтобы именно так я и говорил о своем появлении на Базе. Значит, его затея, точно. Ну, хитрец эльф, пять баллов!

— Так и не помнишь ничего? — участливо спросил Борх, наконец, повернувшись ко мне. — Где жил, кто твои родители?

— Вообще ничего, — виновато развел я руками, — вот старшина и решил меня послать в Велиград. Там, говорит, тебе помогут. Есть люди, которые умеют читать мысли, образы. Может, повезет.

— Не сомневайся! — ездовой вздохнул и снова обратил свой взор на дорогу.

Вот и оживление пошло на тракте. Навстречу нам шел большой обоз. Я насчитал восемь длинных телег, из которых три были крытыми. И что там везли — нельзя было увидеть. А вот на других возах были мешки с зерном, много корзин с живой птицей, неимоверное количество ящиков, в которых что-то поблескивало и позвякивало. Обоз хорошо охранялся. Не меньше десятка верховых вооруженных уже виденными мной «слонобоями», не спеша ехали рядом с телегами, и кроме огнестрела у каждого был меч, на поясах ножи, топорики. Кожаные куртки надеты прямо на голые тела, блестевшие от пота. На плече у одного охранника заметил татуху: небольшой вытянутый щит с перекрещенными мечом и алебардой, чем-то схожий с гербом КГБ ушедшего в небытие Советского Союза. Сложная татуха. Ребятки явно из какого-то ЧОПа. Один из всадников мазнул по мне скользящим взглядом, и, не задерживаясь, ушел в сторону. А я был уверен, что он хорошо запомнил меня.

— Это кто? — стал пытать я Борха. — Очень странные люди.

— Ага, так и есть, — ездовой поежился, — это «Волки». Они берут плату за проводку караванов, за охрану складов, в общем, за все, что можно охранять и оберегать. Ваше добро — в наших руках! Гы-гы!

Борх поперхнулся от своего ржания, оглянулся, не услышал ли кто из группы сопровождения его крамольные речи.

— Это что, девиз «Волков»? — я тоже улыбнулся.

— Так и есть, — снова повторил Борх, — их конторы во всех трех столицах Росении находятся. Если готовишься отправить обоз из Лазурии в Кижи — изволь выложить звонкую монету за безопасность доставки.

Я отложил в памяти слова о трех столицах, тем более, уже слышал о них от Фарина. Надо потом разобраться. Хорошо бы почитать нужные книги, если они здесь существуют. Надеюсь, что книгопечатание развито, как и технологический прогресс.

— Есть от кого охранять?

— Шалят, обозы грабят. Редко, но бывает, что и до смертоубийства доходит. Как такое случается, наши короли сразу облаву делают. Войск нагоняют — жуть! И прочесывают все леса, пока не находят душегубов. В плен никого не берут. Вырезают всех, даже если и не убивал, а просто кашеварил в лагере.

— А почему публичные казни не устраивают? Всем наука….

— Э, наука! Пытались раньше вразумлять, но быстро поняли, что срубленная на колоде башка не останавливает других любителей легкой наживы. Каждый считает, что ему точно повезет. А вот тихо и быстро уничтожить всю банду на месте — это самое то. Так даже страшнее. Пусть ходят и оглядываются.

— Нас могут ограбить? — мне стало как-то неуютно. Мало тойонов в горных лесах, так еще и беспредельщики на трассе шалят.

— Мы пустые, — махнул рукой Борх, — они же сразу просекают это дело. Бочки болтаются, значит, в них ничего нет.

— Смотри, я тебе поверил! — пошутил я. — Мне хватило приключений!

— Не переживай! На закате будем у ворот Велиграда!

Мне бы твою уверенность, мелькнула мысль. Раз пошла такая пьянка — неприятности обязательно всплывут, и неважно где. Да хоть под самыми стенами города! Я тяжело вздохнул и решил покемарить, пока едем по тракту. Хорошо, что нет такой густой пыли, дышится легко. Внезапно мой слух уловил какое-то странное пыхтение за своей спиной, словно большой зверь быстро нагонял нас, но в силу своего веса задыхался от нехватки воздуха. Я посмотрел назад и только чудом не свалился под колеса телеги. Нас нагоняла странная повозка на четырех колесах, отчаянно выбрасывая в воздух из большой трубы, установленной на корме, клубы пара. Как только она поравнялась с нами, я уже лихорадочно фотографировал ее своим смартфоном, который включил ради такого случая, невзирая на падающий уровень аккумулятора.

Самоходка была метров пять в длину. Впереди в невысоком кресле сидел водитель в кожаном шлеме и в темных очках. Мне сначала показалось, что это какой-то подросток лихачит на уникальном транспортном средстве и с важным видом двигает рычаги рулевого управления. Открытая поршневая система, закрепленная под днищем повозки, мерно толкала телегу вперед, а большой черный бак, от которого отходили многочисленные трубки, исходил паром из плотно закрытой крышки. Под баком расположилась печь, в которой гудел огонь. Между баком и водителем был пристроен небольшой деревянный кузов, набитый ящиками. Паровое чудо еще какое-то время ехало рядом с нами, но постепенно стало удаляться. Водила на прощание с ухмылкой превосходства посмотрел на нас, нажал на клаксон. Загудело так, что наша лошадь резко дернулась и всхрапнула.

— Ты что же творишь, поганец! — заорал Борх, тряся кулаком в спину водителя парового чуда. — Чтоб твоя дурында по дороге на куски развалилась! Гудёт тута, понимаешь! В гузно себе гудни! Недомерок сопливый!

У меня, наверное, рот был распахнут на всю ширину лица. Борх недовольно отплевался и посмотрел на меня.

— Рот закрой, чудак! Неужто пароход не видел ни разу?

— Них… чего себе! — вымолвил я, дрожащими руками выключая смартфон. Как бы ездовой не разглядел, что у меня в руках. Быстрее спрятать в барсетку! — Это гном, что ли?

— Ну, а хто ж еще? — плевался ездовой, успокаивая лошадь. — Они это, паршивцы, понавыдумывали всяких катающихся железяк, животных пугают! Весь тракт разрыли своими колесами!

Вот так стимпанк! Не ожидал я, что новый мир окажется таким насыщенным. Кажется, несколько эпох встретились в одном месте и застыли в причудливой форме. И я тут же вспомнил о загадочных самолетах. Нет, я все-таки реалистично принимал картину происходящего, и не ожидал увидеть здесь настоящий винтокрылый агрегат. Скорее всего, за понятием «самолет» скрывался банальный аппарат, умеющий подниматься в воздух. Даже если и так — новый мир открывался с неожиданной стороны, удивительно яркой и динамичной. И тойоны с их кровожадностью становились лишь досадной помехой на пути к прогрессу.

Больше никаких интересных новинок я до самого Велиграда не встретил. Лишь только пару раз повстречались с конными разъездами эльфов. На нас они взглянули с полным безразличием, не ожидая от нас подлянки. И правильно. Езжайте дальше, ушастики. Нет у нас пока общих интересов. Кстати, многие эльфы выглядели совсем не канонически. У кого-то были темные волосы, кто-то носил усы, у некоторых вообще была смуглая кожа, без знаменитой белизны. Но у всех, абсолютно у всех волосы спускались до талии, скрученные в жгуты или сплетенные в причудливые косы. Этакая отличительная фишка.

— Пожрать бы, — вздохнул я, чувствуя, как кишки начали голодный бунт. Урчание становилось все сильнее и сильнее.

— Сейчас будет мост, там спустимся вниз к ручью, — оживился Борх. Тоже, видать, скрючило от голодухи. — Перекусим, да и дальше тронемся.

— А разве по тракту нет харчевен? — удивился я.

— Есть, аж две, — ездовой отмахнулся от надоедливой мухи, — но у меня приказ старшины: нигде не останавливаться, и до наступления темноты доставить тебя в Велиград. Не знаю, почему он так озаботился твоим здоровьем, паря, но выглядит очень странно.

— Не ищи загадок там, где их нет, — туманно ответил я, поражаясь тому, что оказался востребованным для определенного контингента людей. Только бы не прогадать с выбором.

Показался мост, или, даже, мостик, перекинутый через глубокий овраг, которому отвели функцию водостока. Кажется, в весеннее половодье и в период сильных дождей он прекрасно справлялся со своей задачей. На это указывал толстый слой ила и мусора, забивший откосы оврага. Мы съехали вниз, как и говорил Борх, спрятались под раскидистой ветлой от жаркого солнца, наскоро перекусили и отправились дальше.

Пересекая эльфийскую зону ответственности, а проще — границу, я был удивлен, что с нас не взяли плату. Оказывается, у Борха был какой-то жетон, показав который, он освобождался от пошлины. Ездовые были привязаны каким-то контрактом к «Наконечнику», и, соответственно, находились на службе.

А к вечеру я, наконец, увидел Велиград во всей своей красе. Вопреки штампам, город не был окружен крепостной стеной, потому что перестал нести только защитную функцию, и превратился в обычный населенный пункт, развивающийся мощной поступью местной экономики.

Велиград даже издали казался большим и растянутым по горизонту. Где-то в северной его части густо дымили трубы, и чадящий дым относило в сторону ветерком. Другая часть города окуталась в розовую пелену закатного дня. Она укрылась за густой листвой деревьев и едва проглядывала белеными стенами домов и светло-голубыми разводами флигельков и вторых этажей с балконами. Мне Велиград начинал нравиться уже сейчас.

Но на въезде в город нас остановила городская таможня. Так, по крайней мере, было начертано рунами на черной доске, прибитой над дверями большого бревенчатого дома с солидным крыльцом и флагштоком на крыше с теми же коронами по полю. Проехать мимо них все равно не удалось бы. Тракт умело сузили, чтобы едва смогли проехать две телеги, а по обочинам вкопали бревна, частоколом тянущиеся метров на сорок в разные стороны. Средневековый блокпост охраняли несколько стражников с мушкетами, но для подстраховки имелись мечи. Все в кольчугах, в шлемах, и никто не расслаблялся. Несколько повозок уже проверили, и теперь не торопясь, пропускали их в город. Настала наша очередь.

— Стоим, не шевелимся, — один из стражников, закинув ружье на плечо, обошел нас кругом, зачем-то заглянул под телегу. Мне стало смешно. Я представил на их месте наших современных патрульных полицейских, шмонающих подозрительные машины на въезде в город, где имелся свой блокпост. — Кто такие, откуда?

— С Базы «Наконечник» едем, — покладисто ответил Борх и снова показал жетон.

Стражник внимательно посмотрел на него, согласно кивнул.

— А почему пустой? — пробасил его напарник и встал с другой стороны. Я невольно поджал ноги, чтобы меня не затоптали коваными сапогами.

— Дык нечего везти, — сказал Борх и кивнул на вторую телегу, — окромя тех бочек. Обратно поеду — нагружусь. Для того в Велиград и ехал. Сопроводительная бумага вот она, там все написано.

С этими словами он протянул стражнику сложенный вчетверо серый лист бумаги.

— Пройдем в штаб, и ты тоже, молодой, с нами! — мужик сурово посмотрел на меня, и слова возмущения сразу заледенели в горле, так и не выскочив наружу. Не стоит с этими парнями цапаться. Другой уровень здесь.

— Ладно, разомнем ноги, — сделав вид, что мне все равно, я спрыгнул на землю и потопал в здание таможни.

Мы прошли полутемный коридор, освещенный бледным светом стеклянного фонаря, внутри которого трепетал огонек. Пахло газом. Шедший впереди стражник с нашей бумагой свернул направо и тут же толкнул дверь.

— Заходите, не топчитесь в коридоре, — сказал он из глубины комнаты.

В комнате, куда мы ввалились все втроем, было довольно светло. На стенах висели такие же фонари, но теперь их было штук шесть или восемь. Ровный желтоватый свет, конечно, не освещал так, как я привык в своем мире, но при нем можно было свободно писать и читать, что и делал широкоплечий мужчина в темно-голубом мундире с серебряными вензелями на обшлагах и лацканах. Он сидел за столом спиной к окну, рядом с ним справа лежала стопка папок, из которых он периодически брал какую-то одну, мельком просматривал и бросал рядом. Слева лежал берет того же цвета что и мундир, и на нем я разглядел значок в виде перекрещенных меча и пера. «Пером и шпагой», — вспомнил я название романа Пикуля. Странная эмблема для таможни. Меч — понятно, защита, доблесть, отвага. А перо? Пишут много? Бюрократия форева?

— Господин секретарь, проверить надобно этих, — буркнул стражник.

— А что не так? — мужчина поднял голову, отложил писчий стержень и внимательно оглядел нас. Взгляд у него был, как у матерого волка, оценивающего добычу для стаи.

— Две подводы с Базы «Наконечник», везут пустые бочки. Жетоны при них, тара пустая.

— Так в чем дело? Это не повод задерживать контрактников.

— С ними ехал посторонний, вот этот молодой парень, — вояка слегка толкнул меня в плечо, чтобы я вышел в первый ряд, — и на него нет разрешения, как будто решил подсесть по дороге.

— Да с Базы он, — недовольный странной задержкой, поджал губы Борх, — подтверждаю.

— Кроме ваших показаний есть весомые аргументы? — секретарь откинулся на спинку стула и сцепил пальцы рук. Хрустнули суставы.

— Нет, — буркнул второй ездовой.

— Старшина Лифанор дал мне четкое указание насчет важных бумаг и сопроводительного письма, — ответил я.

— Вот как? — мужчина в мундире даже заинтересовался. — И где оно?

— Письмо для воеводы Онагоста, а пакет с важными бумагами для Инженерии, — я легонько похлопал по тому месту, где был зашит пакет.

Секретарь уже с откровенным удивлением, которое старался тщательно скрыть, рассматривал меня. Наверное, думает, какой странный тип нарисовался, языком чешет как по шпаргалке, — про себя подумал я.

— Вы кто, юноша?

— Да уж давно не юноша, жениться хотел, — я усмехнулся, — да рок вмешался.

— Рок — это соперница невесты? — понятливо улыбнулся секретарь и посмотрел на стражника. — Можешь идти, сержант, и забери этих ни в чем не повинных ездовых. Пусть едут дальше. А мы еще поговорим, не возражаете?

— Слушаюсь, — сержант неловко повернулся и знаками показал Борху и второму ездовому, имя которого я так и не удосужился узнать, скотина, выйти наружу. После чего сам покинул помещение и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Так я поеду, паря? — крикнул уже в коридоре Борх. — Тебя не ждать?

— Езжай! — гаркнул я. — Сам дойду куда надо!

Секретарь отодвинул от себя папки с документами и развел руки в стороны:

— Я хочу видеть пакет.

— Не уверен, что это хорошая идея, — замялся я, не зная, стоит ли мне демонстрировать сугубо личное письмо воеводе.

— Я стою на страже княжества, и мне по статусу положено рассматривать даже интимные записки старших дочерей наших вельмож. Все проходит через нашу контору. Давайте пакет, молодой человек.

— Надо распороть подклад, иначе не достану.

Секретарь протянул мне небольшой острый ножичек, которым, по-видимому, вскрывал письма или мутные посылки. При этом он демонстративно положил рядом с собой двуствольный пистолет. Осторожничает, битый фраер! Ого! Другая модификация! Лихо тут оружейники размахнулись!

Я сел на лавку под свет фонаря и аккуратно провел лезвием по шву. Потом достал повлажневший от пота пакет и отдал его секретарю. Вместе с ножиком. Тот, в свою очередь, провел манипуляцию вскрытия пакета и начал читать письмо. Я внимательно смотрел на него. Довольно моложавый мужчина, но по физическому состоянию далеко не юноша. Лет сорок-сорок пять. Лицо холеное, движения скупые, отточенные. Привык к своей работе, действует на автомате. Закончив чтение письма, секретарь ничем не выдал своего состояния, отложил в сторону. Взялся за чертежи. Вот здесь-то глаза его вспыхнули. Он излишне быстро просмотрел рисунки, которые были скопированы с моих каракуль, и надо сказать, отлично скопированные, потом прихлопнул их ладонью.

— Вот значит, как, — задумчиво глядя на меня, произнес секретарь, — удивительное дело. Даже не знаю, верить или нет. Если историю с порталом можно было выдумать, то вот такие чертежи — навряд ли. Слишком это…правильно, что ли? Это ведь не детские выдумки, о бронированных самоходках уже давно идет речь, но никто не может подступиться к решению трудной задачи. Есть нюансы.

Таможенник поскреб подбородок, сложил все листы в пакет и подтолкнул к краю стола.

— Держи, Кос. Теперь слушай меня. Сейчас тебе нет смысла искать Онагоста. Не далее, как вчера, он покинул город. Нет его здесь. Переночуешь в дежурной комнате, а завтра с утра лови его прямо на въезде в город.

— И как я узнаю его?

— Подскажут, — успокоил меня секретарь, вставая.

Он споро убрал папки и документы в массивный сейф, притулившийся в дальнем углу, загремел замком, закрывая дверцу.

— Пошли, я отведу тебя. Ты есть хочешь?

— Не помешало бы, — я почувствовал, как устал. От тряски по дороге, от жары, от бесконечных разговоров. Хотелось спокойно спрятаться куда-нибудь подальше от суеты и обдумать свое поганое положение.

— Ну вот, заодно и наших харчей попробуешь, — усмехнулся секретарь.

Глава шестая

Онагост соизволил появиться лишь к обеду, когда я уже изрядно осатанел от безделья. Одно утешало: меня никто не трогал, не доставал своими расспросами. Я спокойно сидел на высоком крыльце и поглядывал на суету возле городских ворот. Стояла нежаркая погода. Откуда-то с востока шли серые тучки, и гонимые ветром, быстро пролетали над головой. Солнце то и дело ныряло в них, и причудливая игра света и тени так увлекли меня, что я чуть не проворонил приближение небольшого конного отряда. Один из стражников свистнул мне, показывая на этот отряд. Когда всадники подъехали к блокпосту, я уже ждал их там.

Воевода оказался кряжистым и мрачным человеком с мощной короткой шеей. Казалось, что она полностью исчезает в плечах. Его загоревшее лицо выражало странную смесь удивления и досады. Онагост смотрел на меня с седла и не торопился говорить первым, словно уступал мне это право.

— Я от Лифанора с письмом для тебя, — нарочито грубо сказал я, показывая пакет. — Просил лично передать.

— Давай, — протянул руку Онагост.

Я тут же спрятал письмо за спину.

— Без лишних глаз.

— Ну, так поехали до моего дома, — воевода тронул поводья.

— Я без лошади. Как думаешь, сумею не отстать? — я был злой, не выспавшийся от набегов злючих клопов, и поэтому вел себя слегка по-хамски.

Онагост досадливо поморщился, оглянулся и подозвал к себе всадника из кавалькады, что-то коротко сказал ему. Всадник спрыгнул на землю и позвал меня.

— Садись на коня, — сказал он. — Умеешь ездить?

— Как-нибудь попробую, — я подошел к животному с левой стороны, вставил ногу в стремя и рывком взлетел вверх. Спасибо бабуле, которая когда-то научила меня мало-мальски держаться в седле. Хотя конь Мишка и был смирным, но иногда, укушенный оводом, мчался по полям так, что я всю задницу себе отбивал. Эх, счастливое детство!

Осторожно тронул узду, моля бога, чтобы тот с ходу не ломанулся под новым ездоком. Конь мотнул головой и неторопливо зашагал следом за своим собратом, везшим воеводу. Наверное, я выглядел очень впечатляюще, болтающийся как привязанный к стременам шарик. Смешки уже доносились за моей спиной. Да и плевать. Я ехал, а не мерил шагами улицы города. Не зря народная мудрость гласит: лучше плохо ехать, чем хорошо стоять.

Велиград действительно оказался уютным местом. Сразу за таможенным блокпостом оказался небольшой мостик, перекинутый через заросший травой ров. Видимо, раньше это было фортификационное сооружение, охраняющее город, но теперь за ненадобностью этот ров оказался заброшенным и постепенно превратился в загородную канаву с оплывшими краями. Она была забита всяким мусором: черепками, обрывками кож, полусгнившими досками и прочей мелочью. Самое главное — не воняла. Видимо, за этим все же следили, и не позволяли устраивать помойку из пищевых отходов. За канавой возвышались остатки крепостных стен. От них ничего уже практически не осталось кроме фундамента и каменных осыпей. Все остальное, вероятно, пошло на постройку домов или прочих хозяйственных нужд.

Та часть Велиграда, по которой продвигались воевода со своими бойцами и я, была деревянной. Добротные дома огорожены тесовыми заборами, мощные ворота, во дворах гремят цепи со злыми собаками. Много зелени, которая почти вся сосредоточена в хозяйских садах. Разлапистые яблони вытягивали свои ветки на улицу, и надо мной висели налившиеся рубиновым цветом яблоки. Так и хотелось сорвать одно и впиться в него. Но я сдерживался. Неизвестно, как отреагируют местные товарищи, едущие за мной.

Улица, по которой мы ехали, сделала поворот, и мы стали подниматься по пыльной дороге вверх мимо усадеб и одуряюще пахнущих садов. Чья-то черная облезлая шавка выскочила из подворотни и со злобным лаем накинулась на наш отряд. На нее никто не обращал внимания, и она еще больше распалялась, брызгая слюной на мохнатые бабки лошадей. «Вот только подлезь под копыта, — мстительно подумал я, — враз огребешься, зараза!»

Мы забрались на холм, и злобная мелкая тварь отстала от нас, справедливо рассудив, что это не ее территория. Здесь уже властвовали другие силы. Возле заборов сидели псы покрупнее, с мощной холкой и лапами, под которые совсем не хотелось попадать. Они лениво посматривали на кавалькаду, проезжающую мимо, положив головы на вытянутые лапы, и ни одна не подала голос. Усадьбы, которые собаки охраняли, отличались добротностью и зажиточностью. Наверняка, торговцы или элита скучковались в одном месте.

— Купеческая улица, — подал голос воевода, подтвердив мои догадки. Кто еще будет крыть черепицей крышу, как не богатые торгаши, красить дорогой, я думаю, краской заборы, строить двухэтажные дома с балкончиками? Понты дороже денег, так?

Мы проехали еще немного, свернули в какую-то небольшую рощу, пронзили ее насквозь и оказались на месте. Дом воеводы стоял на другой стороне холма, с которого хорошо просматривалась половина города. Ворота уже были распахнуты, словно кто-то уже знал, что хозяин появится с минуты на минуту. Я спешился и отдал коня его хозяину, вежливо поблагодарив за помощь. Во двор заехал только Онагост, а я на прощание помахал верховым.

— Заходи в дом, — сказал воевода, спрыгивая на землю и отдавая поводья подбежавшему молодому парню. — Как насчет баньки?

— Не откажусь.

— Пошли, перекусим. Ты, наверное, и есть хочешь? Глаза какие-то у тебя снулые, словно месяц не кормили.

— Я уже забыл, когда последний раз нормально ел, — честно признался я, топая следом за Онагостом.

— Неужели Лифанор не покормил тебя? — удивился воевода.

— Кормил, — признался я, — но ведь я на довольствии Базы не стою. Разносолов не дождался.

Онагост хмыкнул, пожал плечами и перестал задавать вопросы.

Поднялись по лестнице, вошли в сени. Сразу повеяло детством. У бабушки был почти похожий дом, поскромнее, конечно, но сама планировка один в один. Здесь было прохладно, солнце не могло пробиться сквозь густую листву черемухи, закрывавшей окно. Краем глаза увидел пару топчанов, над которыми висели боевые луки и мечи. Может, кто-то охранял воеводу, как лицо, состоящее на государевой службе. Возле окна стол, несколько коротких лавок. Полы добротные, из широких плах, выкрашены тёмно-коричневой краской. Да здесь вовсю химическая промышленность работает! Краска явно масляная, поблескивает.

— Чего рот распахнул? — хмыкнул Онагост. Он распахнул тяжелые двери в дом. — Заходи, не робей.

Как только я переступил порог, увидел, что возле большой печи, занимающей чуть ли не половину дома, воеводу обнимает женщина. Она смущенно отстранилась от груди Онагоста и вопросительно посмотрела ему в лицо.

— Это Кос, приехал из «Наконечника», — пробасил он, — ему надо пару деньков где-то пожить, вот я и решил пригласить его к нам. Все равно сейчас сыновья в полевом лагере, приедут нескоро.

— И правильно, — улыбнулась женщина, — проходи, Кос, не укусим. Ой, смешно как вышло! — она по-девичьи звонко рассмеялась. — Садись на лавку. Пить хочешь?

— Не откажусь, — хрипло откашлялся я.

Жена воеводы ушла куда-то в закуток, чем-то загремела, забренчала, а потом показалась с двумя кружками, полными кваса. Я даже запах почуял за пару метров! Так в нос шибануло! Женщина первым делом одарила мужа, потом подала вторую кружку мне.

— Спасибо! Ух, вкуснотища!

Реально вкусный квас оказался! В меру забористый, пенный, он ледышкой упал в желудок и принес облегчение моему организму.

— Дарена сейчас на стол накроет, поснедаете, пока баня готова будет, — сказала она.

— А вас муж так и не представил, — осмелел я, — как-то неудобно, имени не знаю.

Воевода крякнул, расстегивая пояс.

— Зорицей зови меня, — улыбнулась женщина и ушла в другую комнату. Там я услышал ее голос, властно приказывающий кое-кому шевелиться побыстрее, так как господа желают очень кушать. Видимо, служанка по имена Дарена оказалась нерасторопна, потому и получает люлей.

А Зорица красивая женщина! Высокая, статная, кожа лица светлая, густые темные волосы сложены на затылке в сложную прическу. Несмотря на возраст и наличие детей (про сыновей, находящихся в каком-то полевом лагере я хорошо расслышал) у нее была удивительно тонкая талия. Я очнулся. Воевода пристально смотрел на меня, уже скинув кольчужную рубашку.

— Куда уплыл? — поинтересовался он. — Глаза поволокой затянулись. На женку мою загляделся?

— А-кх, — что-то невнятное прошипел я, густо краснея от стыда. Вот же паразит! Заметил!

— Ладно! Пошли перекусим! — воевода добродушно хлопнул меня по плечу своей широкой заскорузлой ладонью и первым шагнул в соседнюю комнату. Здесь, наверное, было место для столования. Вдоль стены стояли два шикарных резных буфета, полных разного хозяйского добра от стеклянных кубков до больших глиняных расписных горшков. Три окна с вставленными в рамы стеклами давали много света, поэтому нужды для свечей не было. Да и свечам в этом доме было не место. Я увидел такие же фонари, как и на таможне, а значит, газификация населения шла ускоренными темпами! В светлице нас ждал накрытый стол. Зорица улыбнулась мне и широким жестом пригласила присаживаться. Служанка Дарена, молодая полная деваха с россыпью конопушек на лице и на носу, с нескрываемым любопытством уставилась на меня. Она суетливо смахнула тряпкой с лавки несуществующие пылинки и под недовольным взором хозяйки испарилась за занавеской. Думаю, что она теперь будет рассматривать меня из укрытия, не рискуя попасть под горячую руку Зорицы.

Мы остались одни. Жена Онагоста слегка поклонилась и вышла из светлицы за ту же занавеску, куда ранее ушла служанка. Я с любопытством ожидал звук затрещины за подглядывания, но ничего не произошло. Видимо, Дарена оказалась девушкой сознательной и ответственной. Лишний раз под хозяйскую руку попадать не захотела.

— Насыщайся, — кивнул воевода, — а о деле потом поговорим.

Сам он ел немного, словно сытый кот, отщипывая от жареной рыбы кусочки, больше припадая к кубку с вином. И ждал, пока я не утолю первый голод.

— Не мечи, как голодный орк, — заметил он, — после баньки попируем. Подойдут мои друзья, подумаем, порешаем. А теперь говори, кто ты и откуда.

— В письме написано, — урчал я, разрывая мягкие волокна утиной ножки.

— Ай, да на что мне писанина? — хмыкнул Онагост, откидываясь на резную спинку хозяйского стула. — Мне важно от тебя самого услышать историю.

И я рассказал ему всю правду. Это было моей благодарностью за приветливость и пищу. Воевода слушал меня внимательно, но лицо его ни разу не изменилось, как было эмоционально нейтральным, так и осталось после того, как я закончил свою эпопею. Он хлебнул вина, поставил бокал на стол и отодвинул его в сторону.

— Надо же, никогда бы не подумал, что Врата начнут пропускать через себя снова.

— Он настолько известен? — я, конечно, имел в виду портал. Мне как-то привычнее было называть его так. И воевода хорошо меня понял.

— Да к нему чуть ли не каждый год паломники ходят, — усмехнулся воевода, — ну, кроме трех последних лет, как только тойоны стали убивать всякого, кто хоть лишний шаг за бобровую плотину сделает. Все ждут чуда, безмозглые чудаки.

— Почему безмозглые? Что в таком желании плохого? Научный интерес, романтика….

— Из глубин Врат не может прийти ничего хорошего, — убежденно сказал Онагост, — поверь, Кос. Кто в своем уме будет сознательно рвать ткань родного мира, чтобы уйти в неизвестность?

— Я же попал как-то! — воскликнул я.

— Случайное совпадение, — убежденно ответил воевода, припав к кубку, — если бы ты не поскользнулся — не улетел бы прямо к подножию Врат.

— А почему ты называешь портал Вратами? — мне стало интересно.

— Портал — новое словечко, дань моде, — усмехнулся мужчина, — его запустили наши ученые из Лазурии. Эльфы и гномы долго ругались с людьми, чтобы те не коверкали истинную суть слова, но потом как-то угомонились. Сейчас оба слова мирно сосуществуют друг с другом. Так что если услышишь, что кто-то называет Врата порталом — перед тобой современный тип ученого или его приверженец!

— Вот спасибо! — искренне сказал я. — Теперь буду знать, к кому обращаться за помощью.

— Ты хочешь пройти обратно? А знаешь, что у тебя не получится?

— Уже слышал, но попробовать надо, чтобы потом не жалеть, так ничего и не сделав.

— Разумно. А до тех пор что будешь делать?

Онагост сытно рыгнул, вытер льняной салфеткой рот и руки, небрежно бросил ее на край стола.

— Ума не приложу, — честно сознался я. — Ремеслам не обучен, воевать не совсем для меня, я больше по логистике силен.

— Это что за зверь?

— Это наука, которая отвечает за быстрое и качественное продвижение товара и услуг от поставщика к конечному потребителю.

— Шибко умно, — почесал затылок воевода, — но я понял так, что в этом заложен успех торговли?

— Правильно, — кивнул я, — сколько у вас крупных городов? Три? Или больше?

— Велиград, Лазурия и Кижи — столицы трех рас, — пояснил Онагост, — они — самые крупные города. Есть помельче, но в основном — это деревни, хуторские хозяйства.

— Допустим, надо доставить из Лазурии в Велиград некую партию скоропортящегося товара. Для этого нужно заранее определить, кто будет покупать товар, где он будет храниться или каким образом его сразу продать. Учитываем сложность дорожного путешествия, форс-мажор в виде наглых грабителей и множество мелких препятствий.

— Да об этом все купцы знают, — махнул рукой воевода, — и поэтому уменьшают свои риски повышением цены на товар.

— Правильно, потому что ваш тракт единственный, который связывает три столицы, так?

— Между нами и эльфами есть еще одна дорога, западнее идет и пересекает реку Тисаву. Не очень удобная дорога, потому и проложили новый тракт. По реке, кстати, товара перевозится больше, сгружается в портах, а там расходится по Росении.

— Вот здесь и можно работать быстрее, начиная от выгрузки товара и до его прибытия на склады. Согласен, что здесь моя голова может и не пригодится, — был вынужден признаться я, — но в своем мире я на этом зарабатывал на хлеб.

Воевода посмотрел на меня, словно оценивая мой потенциал или полную никчемность, потом спросил:

— Значит, можешь читать карты?

— Могу, — пожал я плечами, — хорошо по ним ориентируюсь.

— Ты, наверное, слышал, что лесовики контролируют большую часть Древнего тракта, и мы ведем войну, чтобы по нему можно было продвигаться на восток? Мы задыхаемся на Западном побережье, нам нужно раздвигать границы, но все упирается в горы. Слишком мало места, слишком мало. Тракт идет через Большую Долину, и оказывается аккурат между орками и тойонами. Что там сейчас происходит — мы не знаем. Воюют, наверное. Но для них это естественное состояние. Гномы пробовали пробиться через орочьи леса, но потеряли несколько хирдов. Потом были попытки пройти по течению Тисавы вниз до Синеречья, но все безнадежно. В Темных Холмах орки контролируют большую часть реки. Договориться не удалось до сих пор. Не дадут нам возможности протянуть дорогу к Тракту. В общем, есть задумка прорваться через Большую Долину и расширить захваченные территории вдоль Тракта. А это новый фронтир, новые столкновения. С тойонами нужно или договариваться, или загонять в горы. Третьего не дано.

— Дано, — возразил я, — всех под корень вырезать.

— Какой ты кровожадный, парень! — удивился Онагост.

Тут что-то произошло, потому что краем уха я услышал чьи-то голоса, грохот упавшего ведра, какой-то вскрик, и из-за занавески выпорхнула тень и с диким визгом бросилась на Онагаста.

— Папка! Миленький, приехал! Где ты так долго был? Я уже заскучала!

На шее едва успевшего вскочить воеводы повисла девушка. Она даже поджала ноги в модных башмаках красного цвета и набойками на каблучках. Странно, что я отметил эту деталь.

— Ну-ну, егоза! — смущенно запыхтел воевода, осторожно обнимая девушку за плечи. — Слезай с моей шеи, оторвешь! — Познакомься лучше, Мирина, с Косом. Это моя дочь, младшенькая!

Воевода говорил с такой любовью в голосе, что мне даже неловко стало, что я присутствую при такой сцене из семейной жизни. На сурового мужика Онагост сейчас мало походил. В груди что-то ворохнулось, я проглотил комок в горле. Потому что понял: я попал. Невозвратно и гибельно. Мирина глядела на меня широко распахнутыми глазами, в которых плескалось васильковое море с проблесками желтых искр. Лицо у нее было скуластое, нос — аккуратный, весь такой маленький, с едва видимым разлетом ноздрей, губы полнокровные, еще по-детски припухлые, на виски падают завитушки каштановых волос. Явно не в мать. Смугленькая, фигурка точеная, вся сама ладная, такая, что мне стало очень страшно за себя.

Кажется, наше молчание затянулось. Воевода громко кхакнул, свирепо глядя на меня.

— Здрасьте, — наконец, кивнул я, глупо улыбаясь. — Я — Кос! Очень приятно познакомиться!

Девушка весело фыркнула и повернулась к отцу.

— Ты где откопал такого буку?

— Мирина! — грозно нахмурил брови Онагост. — Это что за вольности? Иди к матери, займитесь делом. А мы сейчас в баньку, а вечером гостей ждем. Помоги по готовке!

— Ты видел Томака и Ярика? — спросила девушка уже на ходу, слегка притормаживая возле меня, вросшего в лавку всеми корнями, даже руками вцепился в края.

— Да, все с ними нормально, — улыбнулся воевода. — Им некогда, проходят обучение на боевых ножах. До листопада пробудут, потом домой ждем. Иди! Чего встала?

Мирина хихикнула и упорхнула туда, откуда и выскочила. Я услышал ее звонкий голосок, сердитый отклик матери. Чем-то ее не устроило игривое настроение дочери.

— Красивая у тебя дочка, воевода, — я припал к вину, делая большие глотки. Верблюд после долгого перехода и то меньше пьет. — Страшно красивая.

— Чего засмущался, парень? — воевода ухмыльнулся. — Приглянулась Мирина? Стало быть, плохо спать будешь, сердце болеть будет, иссохнешь весь. Поэтому я тебя и пристрою подальше отсюда, чтобы неповадные мысли отбросил. Враз вылечишься.

— Как жестоко-то, — пробормотал я, но Онагост меня услышал.

— Ха-ха! Жестоко! Где ты жестокость увидел? Я уже четверых таким образом спас от дурости. Послал в дальние гарнизоны, чтобы дурь из головы выкинули. Рано ей о женихах думать, рано! Я тебя по доброте душевной сразу предупреждаю, чтобы потом не было недомолвок и неприятностей. Девке шестнадцать весен едва исполнилось, так что всем страждущим — от ворот поворот!

Воевода распыхтелся не на шутку. Для него это была больная тема. Да и любой отец, когда его дочь вступает в пору зрелости и в ее головке начинают бурлить странные мысли, будет так реагировать. Оградить и охранить от косяка самцов, так и кружащих вокруг его ненаглядной доченьки!

— Да понял я! — меня разобрал смех. — Не волнуйся ты так, воевода! Я же все равно отсюда сдерну, как только Врата откроются. Ну, если откроются….

— Пошли в баню! — решительно рубанул рукой воздух Онагост. — Там договорим.

Попарились мы славно. Воевода успевал поддавать в каменку воды, а я, как выброшенная на берег рыба, успевал хватать толику воздуха, чтобы потом чувствовать, как горячий пар обволакивает тело, и вся грязь отваливается от меня большими кусками. Пару раз Онагост прошелся по мне веником, а потом я исстегал его крепкое, жилистое тело с несколькими рубцами, оставшимися, видимо, от ран.

Выйдя в предбанник, Онагост с легким покряхтыванием налил нам обоим квасу, шлепнулся на лавку, обмотав чресла большим полотняным полотенцем. Я жадно присосался к живительному напитку.

— Значит, вот какое дело, Кос, — заговорил воевода. — Грядет большая война, чует мое сердце и опыт. Тойоны накапливают большую силу в Северных Отрогах, и первый удар может прийти на Базу «Рысья», а дальше — Велиград. Что, сам согласись, для многих будет очень плохо. Город не укреплен, стены давно срыты. Здесь моя семья, и я не допущу, чтобы дикари разрушили то, что я строил много лет. Князь Стоян уже давно точит меч, но мы его сдерживали, боясь, что лесовики объединятся. Теперь время пришло. Надо начинать первым, чтобы потом кровью не отхаркиваться.

— С этим понятно, — я медленно охлаждался, — а что делать мне? Кстати, надо передать чертежи в Инженерию.

— Завтра съездим туда вместе, — пообещал воевода, — у меня тоже там есть дела. А вот насчет тебя…. Ты, я вижу, грамотный парень, соображаешь, речь правильная. Не смейся, здесь грамотность все еще редкий случай, пусть даже понастроили пароходов и самолетов. Грамотность — это редкость, — еще раз повторил Онагост. — Ты читаешь карты, пишешь, да? Вот, я же прав! Нам как можно скорее нужны точные карты прохода в Большую Долину, маршруты передвижения войск и гужевого транспорта. Вход на Древний Тракт контролируется несколькими племенами тойонов, и мы туда сунуться не можем. Только разведка, вырезать пару постов, пленника взять. Но это все мальчишество, глупость и пустая трата времени. В общем, нужна полноценная разведка местности, составление карт с наилучшими маршрутами.

— Это может занять очень и очень много времени, — у меня волосы дыбом встали от перспективы такой работы. Я был поражен самому себе, что практически сразу, даже не обговаривая условий, в душе согласился с воеводой. Вот это моя деятельность! Глядишь, найду еще какой-нибудь портал!

— Да все понятно, — кивнул воевода, — время еще есть. Возможно, год или чуть больше. Сейчас северное направление остается безопасным, так как туда мы стянули много сил, но бить нужно первым, еще раз говорю. А без общей разведки совать нос в Долину князь Стоян не будет. Ладно, давай еще разок окатимся, да и закончим на этом. Скоро гости подойдут. Познакомишься. Кстати, там будут люди, которые готовят экспедицию.

— Странно, что ты не спросил о моем согласии, — пробормотал я, поднимаясь на ноги.

— А зачем? — засмеялся воевода. — Нет для тебя безопасного места, да и выбирать не из чего. Если ты не умеешь махать мечом — твое место не в первых рядах регулярного войска. Согласись, это глупо. Вот и стараюсь тебе найти применение.

Пирушка удалась на славу. Мы осушили пару десятилитровых бочек с вином, перезнакомились друг с другом, вернее, знакомился я. Я сидел за столом между капитаном Рознегом, служившим под началом воеводы, и худосочным стариканом из Инженерии — господином Радбодом, слушал хвастливые речи гнома по имени Фоли, который предлагал свою помощь в спонсировании развивающихся торговых отношений между гномьим королевством и Велиградом. Рядом с Онагостом сидел надменный мужчина в нарядном кафтане, на котором не только запонки были серебряными, но и пуговицы сияли драгоценными камешками, окантованными серебряными же ободками. Это был граф Андик, один из советников князя Стояна. Из такого состава гостей мне стало ясно, что воевода недаром хлеб ест, и знает, кого приглашать для приватного разговора. Каждому из них я мог дать кучу материалов для дальнейших действий в отношении Древнего Тракта из наработок своего мира. Но не торопился, присматривался к этим людям, а взгляд то и дело срывался на женскую половину стола, где сидела Мирина, вся нарядная и красивая. Теперь она была в легком ситцевом платье, на груди висело изумрудное колье, а в волосах, собранных в сложную прическу в виде кокона, торчала заколка в виде какой-то птички. Серебряная, кстати. Девушка то и дело бросала на меня быстрый взгляд и, встретившись с моими масляными глазами, тут же сосредоточенно тыкала вилкой в блюдо, расправляясь с каким-то паштетом. Я особо не наглел, рискуя нарваться на гнев воеводы. Он ясно дал понять, что такими вещами не шутит. И я поверил. Мой мир допускал большие вольности в отношениях девушек и парней, и родители зачастую закрывали глаза на выходки своих отпрысков. Здесь же девичья честь стояла в приоритете родительской опеки. И подозреваю, что за фривольности можно здорово огрести.

После ужина наша мужская компания перешла в небольшой флигель, пристроенный к южной стене дома. Слуги уже зажгли фонари и тихо удалились, оставив на столе пять бокалов и большую бутыль из темного стекла. Клуб джентльменов, — промелькнула хихикающая мысль, — и это все происходит со мной?

— Кос, покажи свои чертежи, — сказал воевода, когда гости расселись.

Я вытащил из помятого пакета листы со своими бронированными игрушками и разложил на столе, бесцеремонно подвинув бутылку с бокалами к краю. Все столпились за моей спиной. Первым меня начал мучить старичок Радбор. Сразу видно хватку ученого.

— Перед вами чертежи перспективных машин для ваших войск, — прокашлялся я и покосился на Радбора, — которые в моем мире показали эффективность в боевых действиях. Главное назначение таких машин — защита людей от вражеских стрел и катапульт, а также для быстрого и маневренного передвижения на дальние расстояния. Машины хорошо защищены броней из железа и стали, передвигаются на колесах и гусеницах. Я знаю, что здесь изготовить такие образцы один в один совсем не получится, но главные компоненты можно использовать для собственных разработок. И заметьте, я многого не прошу. Небольшой счет в банке для безбедного существования за идею и авторские права.

Онагост от неожиданности закашлялся. Такой вариант мы не обсуждали, и он выглядел неожиданным. Да и я об этом подумал в последний момент, не сообразил, что можно срубить денег. А как вы хотели? Мне, что, всю жизнь побираться по углам? Не-не, я не альтруист, а вполне себе прагматик.

— Поговорим об этом позже, — нетерпеливо произнес граф Андик, — ближе к делу, уважаемый Кос.

— Удивительная форма, — пробормотал Радбор, лихорадочно просматривая чертежи. — Я полагаю, все эти самоходные механизмы сделаны из броневого железа?

— Броневое железо идет на изготовление корпуса, — ответил я, — а все остальное можно делать из обычного металла. Здесь, кажется, не будет такой амортизации.

Гости даже не поняли, о чем я сказал, переглянулись.

— Э, амортизация — что это? — уточнил старичок, скручивая кончик бороды.

— Износ механизмов, — вздохнул я.

— О, конечно! Понятно! — обрадовался Радгор. — А какая рама используется? Какая нагрузка идет на нее?

— Я не смыслю в таких вещах ничего, — честно ответил я, — но могу объяснить по-простому.

— Можно и так, разберемся, — подал голос граф Андик, — у нас хватает умельцев.

— Нагрузка на раму идет приличная, поэтому она у нас изготавливается с учетом веса брони. Вы можете уменьшить ее вес, но для этого нужно провести испытания, чтобы пуля из огнестрельного ружья не пробивала ее. Да и на самоходные качества вес окажет большое влияние. Нужно рассчитать давление на грунт. Ведь механизмам предстоит ездить не только по твердой поверхности.

— А это что за повозка? — заинтересовался гном, тыкая пальцем в грузовое авто. — На ней можно перевозить груз?

— Можно. Для того она и предназначена. Можно перевозить груз, людей, строительные материалы. Советую разработать два типа таких автоповозок: для войск и для мирного населения. Купцы будут рады такому подарку.

— Еще бы, — засопел гном, внимательно глядя на грузовик.

— А какие колеса используются в твоем мире, Кос? — влез в образовавшуюся паузу Радгор. — Мы делаем деревянные колеса и оббиваем их тонким железом. Для прочности самое то. Только в этом случае, подозреваю, нужно совершенно что-то новое.

— Весьма сложный процесс, — сразу предупредил я, — нужно смешивать несколько веществ. Для вас был бы выход изготавливать колеса из каучука, но, подозреваю, что гевея здесь не растет. Гевея — это такое дерево, из которого выделяют млечный сок, — сразу отмел я вопросы. — Вот он и идет на изготовление резиновых колес.

— Это проблема, но ее нужно решать, — важно пошевелил пальцами граф, и его перстни сверкнули в свете фонарей, — я буду разговаривать с князем Стояном. Знать бы, где эта гевея произрастает.

— В теплых влажных странах, — подсказал я, — и только там. Если у вас есть торговые связи с этими странами — можно пить вино.

— В этом и вся беда! — тут же сказал воевода, разливая вино для гостей. Как будто понял намек. — Я уже объяснял Косу, что нам жизненно необходимо отодвинуть тойонов и орков от Древнего Тракта, чтобы купеческие караваны пошли на восток. Возможно, там мы найдем необходимое сырье. Выход к морским оживленным портам существенно облегчит дело.

— У нас нет сил воевать сразу с тойонами, и с орками, — пробасил капитан Рознег. Он не участвовал в разговоре, но внимательно слушал всех гостей. — Гномы не успевают делать ружья, а эльфы мечутся между Лазурией и Кижами в поисках разбойников. Кажется, они совсем забыли, что нужно посматривать в другую сторону.

— Я видел несколько разъездов, когда ехал в Велиград, — подтвердил я. Отпил вина. — Так что с чертежами? Берете или мне стоит разорвать их?

— Эге, молодой человек! — Радгор молниеносно схватил листки и прижал к груди. — Не надо так обращаться с перспективными разработками! Не позволю! Рано или поздно мы все равно придем к необходимости создания таких машин. А сейчас я подкину задачу своим ученикам. Пусть ломают голову. Уважаемый Кос, нет ли у тебя желания посетить Инженерию?

— С удовольствием посмотрю кузницу технического прогресса, — витиевато сказал я.

— Как-как? — оживился старик. — Кузница технического прогресса? Надо запомнить, хе-хе! Как насчет завтрашнего дня?

— Я не знаю, как туда добраться.

— Пустяки! — хмыкнул Радгор. — Если я заеду на карете — не откажешься проехать со стариком?

— Отлично! — я обрадовался. Не все же ноги до задницы стирать.

— Тогда я освобождаю себя от сопровождения, — быстро сказал воевода. — Сами управитесь. Уважаемые, вы уже знаете судьбу Коса, — привлек к себе внимание Онагост, честно решая мою проблему, — и я уже частично разговаривал с ним по поводу дальнейшей жизни. Он хорошо разбирается в картах, а у нас намечается военная экспедиция по территории тойонов. Картографы — большая редкость в Росении, и я взял на себя смелость предложить ему место в отряде.

— Но Кос — не воин, — заметил Рознег, пристально взглянув на меня, — ведь это так?

Я подтвердил, что боец из меня никакой, хотя имею уже послужной список в виде пробитого бедра дикаря, осмелившегося напасть на меня. И рассказал, как умудрился вляпаться в историю. Гости оживились, стали обсуждать воинские качества тойонов, из чего я понял, что чудом остался жив. Дикари были очень опасными противниками — в этом все согласились, даже капитан Рознег помрачнел.

— Как можно рисковать жизнью неопытного человека? — задал он вопрос. — Он же станет обузой для разведчиков!

— Отправить его в лагерь подготовки к эльфам, — предложил граф, усмехнувшись. — Как я помню, рейд был идеей ушастых, вот и организовали лагерь, куда стягиваются все специалисты. Пусть туда направляется, может, чему-то обучат его.

Кажется, в тылу мне не отсидеться. По коже пробежали иголочки, маленькие такие, противные. Не скажу, что испугался перспективы заброски в глубокий тыл противника. Я просто еще до конца не осознал, в какое болото угодил по самые уши. Здесь за моей спиной нет мощи ядерной державы с большой армией и авиацией, флот не прикрывает от поползновений супостата. Супостат сам активно ищет столкновения, кошмарит пограничные земли и даже не представляет, что можно обойтись без ежедневных стычек и набегов на чужие земли. Это обстоятельство толкает меня на необходимость научиться владеть холодным оружием. Огнестрел мне не в новинку, овладеть им не проблема. А вот работать мечом и ножом нужно научиться как можно скорее. Не хочу, чтобы тойоны за мной гонялись как за кроликом.

Расходились за полночь, поговорив о многом, но об экспедиции уже не заикались. Мне казалось странным, что разговор вообще зашел, учитывая нахождение в теплой компании гнома-купца. Как бы языком не стал трепать на каждом углу. А если у тойонов есть шпионы в Росении? Кто потом будет отвечать за провал рейда?

С такими мыслями я вошел в дом и столкнулся с Зорицей и ее дочкой. Мирина держала в руках подушку и одеяло.

— Спать будешь в сенях, — сказала женщина, — кровать сам себе выберешь. Сыновья все равно ругаться не будут. Некому.

Она грустно улыбнулась, показывая, что тоскует по детям. Потом кивнула дочери и ушла в дом.

В сенях горела свеча. Газовые фонари здесь не присутствовали. Излишняя трата, правильно. Я огляделся, по очереди присел на каждую из кроватей и выбрал ту, которая подальше от дверей. Мирина с насмешкой бросила мне постельные принадлежности, но уходить не торопилась. Словно ждала чего-то.

— Сколько лет братьям? — я решил нарушить тишину и неловкость, возникшую в этом момент.

— Томаку — двадцать пять, он твоего примерно возраста, — сощурилась девушка, а Ярик на год младше его. Боишься их, что ли?

— Это почему? — возмутился я, вставая. Взявшись за подушку, стал устраиваться.

— Подожди, сама застелю, — хихикнула Мирина, легонько оттерев меня своим бедром от кровати. Лицо сразу окатило жаром. — Боишься, я же вижу. Да ты успокойся. Папочку больше бояться надо. Он за косой взгляд в мою сторону сразу сопеть и надуваться начинает. Уже хорошо, что кулаками не машет в сей момент!

— Хорошая защита, — одобрил я, — а братья — так вообще, как за стеной.

— Все, готово, — Мирина взбила подушку, отошла в сторону, — можешь ложиться. Свечу сам загаси, не жги зря. Дверь можешь не закрывать. Во дворе Грызун бегает. Никто не заберется. Да и слуги будут шастать утром, поднимут ненароком.

— Мне рано встать надо. Завтра с Радбодом в Инженерию ехать.

— Мы все рано встаем, — девушка взмахнула рукой, — спокойной ночи, Кос!

— Спокойной ночи, Марина, — сознательно сделал я ошибку, глядя, как она отреагирует.

— Как ты меня назвал? — изумленно спросила девушка.

— Марина. Просто твое имя есть и в моем мире. Только звучит немного по-другому. Не Мирина, а Марина.

— А мне нравится, — весело ответила Мирина. — Можешь так называть. Разрешаю.

— Если отец не прибьет, — пробурчал я, стягивая сапоги.

Девушка рассмеялась и исчезла за дверью. А я дунул на свечу, скинул одежду и с облегчением завалился на постель. Боже, столько событий! Мне казалось, что с момента провала прошло несколько лет, а всего-то четыре дня! Я влип в подушку, но сон, как назло, не приходил. Передо мной стояли васильковые глаза Мирины, Маришки, Мариночки. Блин, я реально погиб! Или меня прибьет воевода с сыновьями, или я сам сдохну от тоски по этим глазам. Моя Анька была безвозвратно задвинута на периферию памяти. Но у меня даже сердце не дрогнуло. Сердце-то не дрогнуло, а мозг вопил: идиот! Что ты делаешь? Ты же старше нее на девять лет! Выбрось на помойку слюнтяйство и займись делом! Сигать отсюда надо, и как можно скорее! Максимум один год — и здесь начнется такая заваруха, что не отвертишься!

Глава седьмая

После завтрака за мной заехал, как и обещал, старый Радбод. Он не стал заходить на подворье воеводы, дождался меня, и когда я заскочил в карету, стукнул тростью по стенке, давая сигнал вознице. Передвижное средство плавно тронулось с места, рессоры мягко качнулись, я устроился поудобнее, с любопытством поглядывая из окошка на проплывающие мимо меня дома.

— Как спалось на новом месте? — поинтересовался старичок-конструктор. — Вижу по твоему лицу — посвежел!

Я хмыкнул про себя. Посвежел, ага! До первых петухов ворочался, решая нравственную дилемму, синдром Гамлета, тудыть его! Быть или не быть? Хотеть или не хотеть?

— Да, все отлично, — не стал я долго молчать, — давненько так не высыпался. Свежий воздух, тишина! В наших городах жизнь ночью не затихает, бурлит. Машины по дорогам носятся, музыка играет в кабаках, народ шляется по улицам….

— Ну, здесь тоже хватает мест, куда тянет всех любителей покуролесить, — усмехнулся Радбод.

Карета слегка накренилась, начинался спуск с холма. Колеса как-то странно заскрипели, но ход заметно уменьшился.

— Это тормозные колодки, — пояснил мой собеседник, — иначе лошадь не удержит вес кареты, понесется вперед и все может закончиться печально.

— Ручной тормоз?

— Ага, возница просто нажимает на рычаг, колодки соприкасаются с колесами. Вообще-то в них нужды нет, но вот спуск с таких возвышенностей принудил нас создать сей механизм. Знаешь, были случаи, и весьма печальные.

— Разумно. Только почему до сих пор вы используете живую тягловую силу? У вас же есть пароходы?

— На улицах Велиграда строжайше запрещено пользоваться пароходами, — улыбнулся Радбод. — Князь Стоян не очень жалует появление пышущих огнем и паром самоходных телег. Но в княжеском дворце есть церемониальный пароход на шесть персон. Раз в полгода князь устраивает пробег по окрестностям.

Карета тем временем спустилась на ровное место и копыта лошади бодро зацокали по булыжникам. Я увидел, что мы выехали на довольно широкую улицу, забитую гуляющей публикой. В своем большинстве здесь были прилично одетые люди: мужчины в нарядных камзолах, женщины в платьях светлых тонов. Удалось увидеть даже парочку гномов и одного эльфа, крутящего головой по сторонам. Кажется, искал нужный ему адрес. Да и сами дома отличались ухоженностью и добротностью, пусть в своем большинстве деревянные, но нарядные и все в зелени. По моему мнению, с появлением самоходного транспорта правила передвижения публики по улице нужно было кардинально менять. Карета, видимо, не считалась опасным средством, вот кучер и охрип предупреждать зазевавшихся пешеходов, так и норовивших нырнуть перед лошадиной мордой с одной стороны дороги на другую. Я так и сказал Радбоду.

Старик мелко рассмеялся, сжимая сухими пальцами с потрескавшимися ногтями свою трость.

— Вот что значит свежий взгляд! Наша гильдия не раз уже выходила с предложением к князю Стояну урегулировать пешеходный поток, дабы предотвратить несчастные случаи. Но, то ли движение еще не такое сильное, то ли другие проблемы волнуют наши архимудрые власти, но все осталось как прежде. Так и живем с оглядкой не задавить кого-нибудь.

— А что такое Инженерия? — задал я мучающий меня вопрос. — Мне сразу видится огромное помещение, забитое паровыми машинами, грохот, шум. Там постоянно что-то изобретают, выдумывают. Сплошной прогресс.

— Ха-ха! Весьма впечатлен картиной! — старичок развеселился. — Нет, все немного по-другому. Инженерия — это наша гильдия, объединяющая ученых, инженеров, ремесленников, алхимиков и всех остальных, изготовляющих новейшие чудеса. Это, по мнению обывателей, чудеса, а для нас — вполне разумное дополнение к комфортной жизни. А сами рабочие корпуса находятся на западной окраине Велиграда, там есть, где развернуться, и шум не мешает.

— Газовые фонари — ваша продукция?

— Сообразил? А, ну, конечно, я и забыл, что ты из развитого мира! — Радбор выглядел довольным. — Ты бы видел, как плевались жители города, когда мы первый раз предоставили свой товар! Какая вонь! Что вы туда напихали? Помои? Это же сосуд с омерзительным запахом разложения! Фи!

— Сильно воняло?

— Были недочеты, согласен, — кивнул конструктор, — но мы их быстро устранили. Первым делом осветили вот эту самую улицу. Люди сразу оценили новшество. Фонари не коптили, давали устойчивый свет. Колбы с газом меняли раз в неделю, что существенно снижало издержки. Потом нашей продукцией заинтересовались эльфы, а гномы готовы были платить изумрудами и драгоценными камнями за эти фонари. Вот уж кто сразу оценил степень прогресса!

Радбор с видимым удовольствием произнес новое для себя слово, пробуя его на вкус.

Тем временем карета проскочила насквозь нарядную улицу мимо особняков и пышных садов, свернула налево, потом совершила еще несколько эволюций, въехала на тенистую аллею из покачивающихся на легком ветерке лип и, наконец, остановилась перед двухэтажным зданием из темно-красного кирпича. Мраморная лестница вела к большой двустворчатой витражной двери, возле которой топтался то ли охранник, то ли швейцар. На нем был синий простенький камзол, высокие сапоги, на обшлагах сияли серебряные виньетки в виде непонятной мне аббревиатуры, а на голове залихватски сидел бархатный берет с эмблемой в виде паровой машины и кузнечного молота. И морда у этого парня было довольной донельзя. Словно прикоснулся к главной тайне мироздания.

Мы поднялись по этой нарядной лестнице, швейцар распахнул перед нами двери.

— Господин Радбор, рад видеть вас в добром здравии! — без какого-либо раболепия произнес парень, слегка наклонив голову. — И вы, господин, прошу в Инженерию!

— И тебе не кашлять, брат! — вежливо ответил я, проходя мимо привратника. Улыбнулся ему. Парень захлопал глазами.

— Кстати, милый мой, а Горан уже прибыл? — старик пропустил меня вперед, а сам остался у дверей.

Я в этом время огляделся. Мне же любопытно, куда я попал. Инженерия начиналась с огромного фойе, на стенах которого висели портреты каких-то бородатых мужиков. Высокий потолок был весь в причудливой лепнине, а огромная люстра тихо колыхалась в такт потокам воздуха, идущим откуда-то сверху. По бокам стояли два огромных зеркала, в которых отражалась моя фигура. Пол был устлан каменными плитами, тщательно отшлифованными до гладкого состояния. Справа я увидел коридор, исчезающий в недрах корпуса, а на второй этаж вела широкая деревянная лестница с причудливыми балясинами, вся лакированная и блестящая. Да уж, средств на презентацию своей гильдии здесь не жалели. Товар лицом начинали показывать от дверей. У нас все солидно, как и наша продукция! Надо подсказать слоган, — пришла шутливая мысль.

— Пошли, уважаемый Кос! — подтолкнул меня Радбор своей сухонькой ладонью. — Наверх подниматься не надо, Горан сидит в своем кабинете.

— Кто такой?

— Мой ученик, как раз занимается разработкой самоходных тележек. Так сказать, главное лицо всей группы, — хихикнул старик.

Горан оказался молодым мужчиной лет тридцати, навскидку, с аккуратной бородкой, невысокий, худенький, словно болел все детство и не набрал необходимого веса и витаминов. Вдобавок ко всему он носил на лбу линзу, прикрепленную к обручу. Кажется, мы оторвали его от дела. Он обернулся на стук двери с явным неудовольствием на лице, но рассмотрев посетителей, расцвел улыбкой.

— Господин конструктор! Наконец-то! Куда же вы подевались? Вся команда извелась на догадки!

— Дела, мой дорогой Горан, дела, и совсем не семейные, а государственные, — старик сел на услужливо подставленный стул и положил трость на колени. — Знакомьтесь, господа. Это Кос. Молодой человек случайно угодил к нам через Змеиные Врата, с какого-то перепугу начавшим действовать. А это Горан — мой помощник, талантливый изобретатель.

Горан протянул мне руку, я пожал ее с чувством. Крепка ладонь этого изобретателя, знакома с инструментами и тяжелой работой. Не кабинетный экспериментатор.

— Змеиный портал? Значит, кто-то добрался до старинных архивов! — воскликнул Горан. — Не может он сам активироваться!

— Сие нам неведомо, — пожевал губы Радбод, — пусть разбираются маги, кто там у них от рук отбился. А вот Кос принес нам кое-что интересное, можешь посмотреть и оценить перспективу? — старик с лукавством поглядел на помощника. Потом сделал мне знак, что я могу продемонстрировать свои чертежи. Горан сразу впился в них расширенными от любопытства глазами. И деловито начал задавать вопросы. Вот сразу видно практика, изобретателя! В общем, в моих уникальных рисунках он не нашел ничего необычного, ему одного взгляда хватило, чтобы вынести вердикт:

— В ближайшем будущем мы не сможем создать такие механизмы! Наши рамы просто не выдержат веса самоходки! Требуется качественное железо из разных сплавов! Потом — колеса! Они должны быть не из дерева! Нужен другой материал! Мягкий и в то же время прочный! Есть у нас такой? И еще нужно усилить силу движителя за счет увеличения объема парового бака! А это дополнительный вес. Надо все менять конструктивно!

Он почему-то натянул линзу на глаз и внимательно посмотрел на торжествующего Радбора. Тот, в свою очередь, спросил меня:

— Каково? Сразу определил проблему! Ну, что скажешь, Кос?

— Отлично, — не стал врать я. Утверждать, что я потрясен — было бы лукавством. Потрясения я не испытывал, потому что успел оценить степень технического потенциала нового мира. Если додумались до пара и газа, то и до резины додумаются. Кстати, почему бы не допустить мысли, что вместо гевеи именно в этих широтах растет аналог каучукового дерева? Этакий рояль в кустах, который произведет революцию в химической промышленности Росении! — Только я вынужден разочаровать тебя, Горан. Нужный материал — это резина, а она вырабатывается из млечного сока южной гевеи. Я даже не знаю — есть такая здесь или нет.

— Пораспрашиваю своих друзей, — почесал ухо помощник и задрал линзу на лоб. — Надо послать письмо в Лазурию к мэтру Саливану.

— Погодите! У вас же есть алхимики! — воскликнул я. — Напрягите их, пусть вместо философского камня ищут формулу изготовления резины!

Ученые рассмеялись, словно знали об алхимиках нечто, что выставляло их в не лучшем свете.

— Так пригодятся чертежи вам или можно их использовать для подтирки? — меня задело неоднозначное отношение к своему творению. Ведь что-то должно пойти на пользу, пусть и не все! Что-то переделать, что-то подправить!

— Не расстраивайся, Кос, — утешил меня Радбод, — все пригодится, не сегодня, так завтра. Нужную вещь ты нам подкинул, показал направление, в котором нужно двигаться.

— Хоть что-то доброе за эти дни, — пробурчал я, — значит, с патентом меня посетила птица обломинго.

— Мы можем выправить патент на грузовую самоходку, — обрадовал меня старик, вычленив главную мысль из странных для него слов, — потому что такой механизм можно создать в ближайшем будущем. Гномы и купцы только рады будут. Я посодействую этому. Через несколько дней я еду в Лазурию, где находится Патентное Бюро, и обеспечу тебя капиталом.

— Вот это здорово! Сразу жить захотелось! Мне без звонкой монеты в кошельке никак нельзя! Привык, знаете, зарабатывать своими руками. Не вечно же у воеводы Онагоста столоваться. У него через три-четыре дня терпение лопнет.

— Он такой, его отношение к нахлебникам хорошо известно, — подлил масла в огонь Горан, — помните, господин Радбод, полгода назад кто-то из вояк городского гарнизона не подумавши брякнул про Мирину очень неприятные слова. Тот несчастный не знал, чья она дочь, да еще хохорился, когда ему намекали, чтобы быстро извинился, и не строил из себя героя….

Горан снова напялил на глаз линзу, но теперь объектом его внимания стала какая-то деталь, зажатая струбциной. Он ее то ли обтачивал, то ли искал микротрещины. Я же расправил локаторы, услышав имя Мирины; мне, как базарной бабке стало интересно, чем закончилась история глупого вояки.

— А дальше что? — с деланным равнодушием спросил я, словно меня не затронула оскорбленная честь дочери воеводы.

— Сначала братья девушки его немножко помяли, а когда через месяц он вышел из лазарета, Онагост упек его в самую дырчатую дыру. На Базу «Рысья». Туда мало кто стремится по своей воле, потому что очень большие потери от набегов лесовиков. Не повезло человеку. Язык — благо, данное богами, но заодно и самый главный враг. Плохо распорядился солдатик своим даром, очень плохо. С воеводой шутить нельзя. Он здесь главное лицо после князя и его советников.

Горан вздохнул, словно прочитал реквием по несчастному парню, а я задумался. Действительно, при Онагосте лучше вести себя прилично. Осерчает — лишусь блата в столице. Оно мне надо? С девчонкой никаких шашней заводить не стоит! Даже дышать в ее сторону только с соизволения родителей! Да что я так рефлексирую? Скоро ведь уеду к эльфам в лагерь, где из меня будут делать местного Леголаса или Рембо. А потом уйду в разведку, где меня убьют воинственные тойоны. Ха! Смешного, конечно, мало.

— Не будем тебе мешать, — опираясь на трость, Радбод поднялся со стула. — Как ты смотришь, Кос, на поездку в заводские цеха? Посмотришь на работу механизмов, может, что подскажешь.

— Не откажусь, — в моем положении нужно как можно скорее сориентироваться в ситуации.

Мы снова стали колесить по городу, постепенно смещаясь от центра к западной оконечности. Смотреть в оконце кареты не было смысла; я уже окончательно запутался в переплетениях улочек, пересекающихся друг с другом в самых неожиданных местах, делающих круг и снова ломающих весь порядок городской застройки. В общем, как я понял, Велиград не представлял собой образец правильной планировки. Не Санкт-Петербург, увы.

— А почему в Инженерии так безлюдно? — спросил я старика. — Мне казалось, что в здании будет полно народу, толкотня, суета, крики и споры. Мы же увидели одного Горана.

— В Инженерию мало кто ходит каждый день, — охотно ответил Радбод, — все обычно находятся в разъездах или в цехах. Работы много, новинки нужно проверить в деле, да и мастерство многих рабочих оставляет желать лучшего. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Ага? Знаешь такую поговорку? У вас тоже такая бытует? Хм…. Забавно.

Потянуло гарью и пережжённым углем. Пахло так, как будто из вагонного депо, когда в зимнее время пассажирские вагоны в отстойниках протапливают во избежание разморозки котлов. Гадкая смесь сожженных концентратов заволакивает морозное небо, хватает за глотку, дерет наждаком легкие. Я закашлялся. Оказывается, я уже настолько отвык от запахов родного мира, что мне сразу поплохело.

— Согласен, запах еще тот, — сочувственно поглядел на меня Радбод, — вот поэтому князь Стоян категорически настоял на переносе цехов на окраину Велиграда.

Мы втянулись в какой-то узкий проулок, состоящий из полуразвалившихся хибар. Вдоль покосившихся заборов скопились кучи какого-то мусора, земля и вся редкая растительность была запорошена угольной пылью. Она тут же поднималась в воздух под копытами лошади и колесами нашей кареты, свивалась в маленькие столбики смерча, и долго еще кружилась и рассыпалась под дуновением ветра.

— Вы используете уголь? — я провел рукой по лицу. Так и есть. Сажа уже прилипла к коже. — Каменный или древесный?

— Конечно, каменный! — воскликнул Радбод. — Древесный уголь требует много дерева, и чтобы удовлетворить потребность для наших цехов, пришлось бы вырубить все леса в округе. Сам понимаешь, на такое кощунство никто не пошел. Лес — это святое, особенно для эльфов. Кто же захочет ссориться с ушастиками? Нам помогли гномы. Они обнаружили на Южном кряже большие залежи горючего камня, вопрос был в том, как доставлять его сюда. Потребность в нем была так велика, что возникли большие неприятности из-за него. Гномы хотели обеспечить работу Арсенала в своих Кижах, а мы не собирались обустраивать цеха в тысячах поприщах от Велиграда. Сошлись на том, что первые паровые телеги будут переданы гномам, и на них будут осуществляться перевозки камня к нам. Потом догадались грузить на корабли. Но подниматься вверх по течению очень тяжело, тем более, с гружеными баржами. Тоже не выход. Гномы пообещали, что попробуют поискать залежи горючего камня на Северных отрогах, но только после того, как территория будет очищена от тойонов. Никто не хочет получить стрелу, когда занят не ратным делом.

Развалины бараков закончились, дорога расширилась, и мы оказались на площадке, забитой всевозможным строительным материалом. Здесь были уложенные штабелями доски, навалены груды камня, щебня, песка. Кирпич стоял под навесами на деревянных поддонах. Суетились люди с носилками, в которых колыхался раствор желтоватого цвета.

— Мы строим два новых цеха под кузнечные прессы, — пояснил Радбор, вылезая из кареты. — Дальше пойдем пешком.

Экскурсия не принесла для меня ничего нового. С чем-то я уже был знаком, почерпнув знания из книг наших уважаемых фантастов, когда они засылали своих прогрессоров в прошлое или в чужие миры, что-то увидел впервые, но уяснил одно: технологическое развитие всерьез потащило цивилизацию людей в бешеном русле, и к чему это приведет — я прекрасно знал. И я просто оглох от шума, производимого многотонным прессом, который с помощью водяного колеса штамповал какие-то детали. После каждого удара о наковальню по ушам больно бил грохот и спрессованный воздух. Отовсюду доносились крики. Из соседнего цеха выкатили самоходную коляску и приделывали к ней округлый бак с многочисленными отверстиями. Я сообразил, что в эти дыры будут вставлять трубки, соединяя в сложную систему подачи пара на движущие механизмы.

В другом месте монтировали рамы из темно-коричневого бруса. Судя по кряхтению рабочих, он был немалого веса. Несмотря на использование лебедки, которую контролировали пара человек, больше приходилось действовать руками, насаживая на металлические штыри.

— Что за дерево? — заинтересовался я. — Или это пропитка такая?

— Обычный бук, пропитанный раствором, — ответил Радбод, увлеченный процессом сборки. — Пропитка длится почти седмицу, после чего становится крепче камня. Заодно становится негорючим. Не железо, конечно, но мы довольны такими свойствами рамы.

— А самолеты где делают? — задал я беспокоящий меня вопрос. Ну, глодала меня мысль увидеть таинственный аппарат.

— Вверх голову подними, — усмехнулся старик, — вон туда, левее. Видишь, канаты тянутся от крыши.

Ба! Да это обычные воздушные шары! Ну, что-то такое я и предполагал. Три прочных витых каната держали на привязи большую корзину, а над ней распух шар, раскрашенный то ли в серый, то ли в свинцовый цвет. Корзина тоже была в таком же колере.

— Этот самолет мы сделали по заказу наших военных. В гарнизонах обязательно есть один экземпляр для ведения воздушной разведки, — сразу же пояснил Радбор, даже не услышав вопроса. Все понял без слов, по моим глазам. — Это маскирующая окраска.

Осталось только перевести дух с облегчением. Честно, я испытал облегчение. Хорошо, что только воздушные шары, а не планеры или легкомоторные двукрылые летательные аппараты! Иначе от увиденной мною картины развития странного мира, населенного мифическими персонажами, ну, кроме людей, конечно, со мной бы произошел бы цивилизационный шок. Или как сейчас модно говорить — когнитивный диссонанс. Паровые машины, водяные прессы, шары…. Я еще корабли не видел! Если и там применяют пар — это чистейшей воды стимпанк параллельного мира!

Домой, то есть на подворье Онагаста я приехал вечером, совершенно умотанный и ошалевший от впечатлений. И даже не обратил особого внимания на большую карету, запряженную парой лошадей. Мало кто мог приехать к воеводе в гости. Человек общественный, видный, много связей. А ждали-то меня! Четверо мрачных типов в темных плащах, под которыми угадывались рукояти мечей, стояли возле крыльца, и вполголоса переговаривались между собой. На самой верхней ступени крыльца с тревожным выражением лица находилась Зорица, и увидев меня, быстро спустилась вниз.

Хмыри в черном оживились, задвигались, но женщина вздернула руку, словно призывая их не торопиться.

— Я сама все объясню, а то запугаете мальчика.

«Мальчик» ничего не понимал, но сосущая тревога уже поднимала паническую волну, мелкие мурашки забегали по позвоночнику. Это вообще кто? Может, дать деру? Ну и какой тогда смысл во всех моих действиях, начиная с портала? В любом случае мне стоит разобраться, чтобы потом жить спокойно.

— Кос, эти люди из Внутреннего сыска, хотят с тобой поговорить, — подошла ко мне Зорица, — ты только не волнуйся, не делай глупостей. Скоро приедет Онагост и разберется.

— Мне бояться нечего, — я пожал плечами, а сам исподлобья смотрел на подходивший ко мне черный квартет. В голове вертелась мысль, что это еще за Внутренний сыск. Слышал же где-то, и совсем недавно. Блин! Да Фарин же об этом толковал! Точно! Контрразведка, местные смершевцы! Ого! Растем на глазах.

— Господин Кос? — один из контрразведчиков подошел ко мне вплотную и пристально взглянул в глаза. Я отодвинулся на один шаг, не выдержав такой бесцеремонности.

— Он самый. Чем могу быть полезен?

— Нам дан приказ отвести тебя для допроса, — последовал ответ.

— Опа! — я сделал еще один шаг назад, но тут же прекратил шевелиться. Меня взяли в кольцо, да так резко и неожиданно, что я даже сначала не заметил никакого движения с их стороны. — А кто хочет со мной поговорить?

— Никаких разговоров вне стен конторы, парень, — жестко сказал второй тип, стоящий справа. Он уже готовился блокировать все мои попытки сделать хоть еще один шаг, — обо всем узнаешь на месте. Вещи можешь оставить здесь, никто тебя арестовывать не собирается.

— Господа! — все обернулись на голос Зорицы. — Я предупреждаю вас о недопущении насилия над моим гостем. Надеюсь, что все происходящее здесь — досадное недоразумение.

— Не извольте беспокоиться, сударыня, — поклонился главный, так полагаю, тип, лица которого я так и не мог разглядеть из-за широкополой суконной шляпы с высоким верхом. Похожие шляпы носили гардемарины времен Петра Первого, если мне не изменяет память. Впрочем, на этом я не настаиваю. У них были головные уборы нескольких видов.

Я первым шагнул со двора в сопровождении контрразведчиков, не забыв помахать Зорице. Жалею, что Мирина не видела меня в такой драматический момент. Иногда во мне просыпается этакое позерство, страсть к актерской игре. В дурном сне не могло присниться, что меня арестуют и повезут в местном аналоге «воронка». Один из сопровождающих обогнал нас, распахнул двустворчатую дверцу, знаком приглашая меня оценить прелесть и удобство передвижения на этом страшном тарантасе.

— Сменял такси на «Черный ворон», в Таганку еду отдыхать! И на свободу мне не скоро — я получил со строгой пять! — завопил я дурашливо на всю улицу, привлекая внимание соседей.

— Прекрати паясничать, уважаемый Кос! — не оценил моего творчества высоченный контрразведчик, настойчиво пихая меня в спину. — Не дело это — показывать безобразия на улице!

Я заскочил по лесенке внутрь короба, и, не рассчитав высоты потолка, крепко приложился головой об какую-то балку. Выругался настолько витиевато, что сам удивился. Никогда прежде не сквернословил. Кто-то из сопровождающих весело хмыкнул. Коробушка зашаталась под тяжестью тел, и со мной сели трое сопровождающих. Один из них прыгнул на облучок, чтобы править лошадьми.

— Куда едем, гражданин начальник? — мне было почему-то весело, словно играл в идиотском фильме, зная, что через пару часов смою грим, переоденусь и отправлюсь домой.

— На вид — серьезный молодой человек, — укоризненно произнес высокий, поправляя на голове шляпу. Он уселся напротив меня, стукнул кулаком по стенке, и наш кабриолет шустро побежал по дороге, — а ведешь себя как дешевый лицедей! Ну и для чего сие представление?

— Еще сегодня утром я был полон надежд и желаний, а вы сломали мою жизнь, — я не мог остановиться, но меня стало серьезно потряхивать. Какими бы шутовскими не выглядели атрибуты местной власти, а страх подленькой маленькой змейкой заползал все дальше и дальше под сердце. — В чем меня обвиняют?

— Разве тебе предъявили обвинения? — удивился собеседник и переглянулся с товарищами. Те ухмыльнулись.

— Хоть бы освещение включили, — забурчал я, — совсем темно.

Над моей головой запорхали чьи-то руки, и сразу же стало светло. На балке, об которую я стукнулся, висел крохотный фонарик, но света давал как стоваттная лампа.

— Вот, другое дело! — обрадовался я, разглядывая своих сопровождающих.

Высоченный смершевец был человеком, в том смысле, что из расы людей. Волосы жесткие, коротко пострижены, нос перебит, как и полагается для тех, кто часто кулаками машет, сросся неправильно, и из-за этого легкая горбинка портила красивое лицо мужика. Глаза серые, спокойно смотрят на меня, как на препарируемую муху. Руки лежат на коленях, сжаты в кулаки, каждый из которых мог прибить меня к земле, не напрягаясь.

Второй его товарищ тоже отличался крупными габаритами, но все же был мельче. Сравнивая себя с ним, я с грустью подумал, что пара таких шкафов, сжав меня с двух сторон, легко сплющат меня в плоский блин. Покосившись на третьего персонажа, мне показалось, что это эльф. Волосы длинные, прикрывают уши, поэтому без осмотра главного признака эльфов я не мог точно идентифицировать его. Лицо слегка вытянутое, кожа бледная, чем-то похож на Лифанора. Заметив, что я на него иногда поглядываю, сосед нахмурил белесые брови, сделал движение, словно был недоволен вниманием к своей персоне.

— У вас не принято представляться? — нарушил я молчание, покачиваясь в такт движению кареты. — Может, вы бандиты, везете меня убивать за город? А я имен даже не знаю.

— Старший сотрудник Внутреннего сыска, капитан Барзель, — официально представился высоченный.

Блин! У них и звания присутствуют! Если еще и погоны увижу на плечах — умру со смеху.

— А остальные? — прицепился я к Барзелю.

— Не имеют на это полномочий, — спокойно ответил капитан. — С тобой будет говорить совсем другой человек, а исполнители работают без имен. И вообще — никто в таких случаях не называет своих имен.

— Боитесь, что шпионы вас будут знать?

— И это тоже, — невозмутимость Барзеля восхищала.

Ехали мы недолго. Карета остановилась возле двухэтажного особняка из белого камня, хорошо видимого в сгущающихся сумерках. На фронтонах подъезда ярко горели газовые фонари, освещая входные двери и пару охранников с большими «слонобоями» на плече. По мне, так лучше бы обычная шпага или алебарда, которой можно накрошить в капусту диверсантов, вздумавших взять штурмом здание контрразведки. А такой громоздкий мушкет только на раз. Не успеешь перезарядить.

В здание меня сопроводил Барзель и эльф с неназванным именем. Мы прошли по пустынному коридору, свернули налево, и перед нами оказалась решетка, которая перегораживала проход. Стражник загремел ключами, увидев нас, и распахнул ворота. Кажется, нас ждали, потому что без лишних вопросов пропустили дальше.

Комната, куда меня завели, не была бог весть какой уникальной. Обычная конура с окном, выходящим в яблоневый сад. Массивная решетка за стеклом, возле окна стол, оббитый темно-синим сукном. Сейф в углу, похожий на тот, который я видел на таможне, на противоположной стороне — дубовый шкаф чуть ли не до потолка.

А за столом сидел низкорослый, но широкоплечий подросток в бордовом камзоле с расшитыми галунами воротом и обшлагами на рукавах. На левом рукаве с плеча витиеватой змейкой спускались позолоченные завитушки. Подросток исподлобья взглянул на нас и неожиданно басом прогрохотал:

— Мне сверхурочные не платят, Барзель! Сколько можно ждать? Это он — Кос? Тот самый?

Кивок в мою сторону. Капитан согласно наклонил голову и решил оправдать свое опоздание:

— Господин Кос изволил появиться очень поздно, так как весь день находился в Инженерии с уважаемым мэтром Радбодом.

Однако! Да за мной, оказывается, слежку вели! Лихо работают! Я пригляделся внимательнее. При газовом освещении контуры лица видны хорошо, а вот самого главного рассмотреть я не мог. Что-то меня смущало в этом пареньке. Голос-то в первую очередь! Мужской, сочный, без подросткового фальцета. Сидевший за столом внезапно повернул голову, и я понял, что это гном! Без бороды и усов, с мощными надбровными дугами, широким лицом и крупным носом. Густые рыжие брови постоянно ходили волнами, когда гном смотрел на нашу компанию.

Видимо, моя удивленная физиономия слегка задела его.

— Что-то не так? — буркнул он, отталкивая от себя толстую папку. Потом положил руки на стол, переплел пальцы.

— Э-ээ, все в порядке, — поспешно закивал я головой, боясь, что гном обидится и начнет чинить мне пакости. С официальными органами вообще подобает вести себя прилично.

— Рассаживайтесь, где удобно, — успокоился хозяин кабинета.

Удобно было только в одном месте: на широкой лавке, уныло дожидавшейся наши тушки, куда мы и сели.

— Мое имя — Дефур, — представился гном, — я — Первый Мастер Внутреннего сыска, и мне поручено допросить некоего Коса, неизвестного происхождения и проживания. Информация поступила с Базы «Наконечник» по линии нашего заведения. Начнем, пожалуй. Ты утверждаешь, что и есть названный Кос?

— Собственной персоной, — стал ерничать я. Все никак не могу свыкнуться с мыслью, что не сплю и не витаю ангелом в облаках.

— Чей род ты представляешь?

— Род Брызгаловых, — был мой ответ. А что я должен был выдумывать? Не собираюсь я отказываться от своих предков. Да и пофиг, если загрузил этого Дефура!

— Чей ты подданный? — гном даже не удивился моему ответу.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Там, где я проживаю — гражданин Российской Федерации.

Гном Дефур судорожно схватился за папку, потом еще дальше отодвинул ее и прижал подбородок к вороту камзола. Так и глядел на меня, прежде чем задал новый вопрос.

— Старшина Лифанор в своем докладе указывает, что разведгруппа под руководством Грэма встретила тебя в лесу, в районе Бобровой плотины и Змеиного портала. Это на самом деле было так?

— Все точно. Так и было. Я попал в ваш мир через Врата, и, не зная, куда идти, просто выбрал одно направление. Так и встретился с Грэмом.

— Хорошо, Кос. Расскажи, что было дальше, вплоть до прибытия в Велиград, — гном успокоился.

Я пожал плечами и выполнил просьбу Дефура, опуская детали. Какой ему интерес, кто меня подвозил, о чем мы разговаривали, что видели? И в самом деле, моя история про сожженный хутор гнома совершенно не тронула. Лицо его оставалось бесстрастным. Сидевшие со мной безымянный эльф и Барзель только пошевелились, что выдало в них хоть какую-то реакцию.

— Значит, ты утверждаешь, что попал к нам из другого мира, никого здесь не знаешь, сейчас проживаешь в доме воеводы Онагоста? — Дефур простучал барабанную дробь по крышке стола. — Нам известно, что ты передал ученым Инженерии чертежи с изображением новых машин, которые можно использовать в войне против тойонов. Эти чертежи ты сам, добровольно, передал в руки наших ученых? Нет ли за тобой корысти?

— А какая корысть? — улыбнулся я как можно милее. — Мне даже за это патент не перепадет. Как жить буду без денег? Это не корысть, а обычное человеческое желание обеспечить себя.

Эльф при этих словах странно поглядел на меня.

— Я имел в виду корысть не личную, а направленную на причинение вреда Росении, и всем, кто проживает на ее территории, — прочистил горло Дефур.

— Это было мое желание как-то отблагодарить тех, кто помог мне выжить в лесу, — стал возражать я, — разве кто-нибудь мог поступить иначе?

— Еще как может, человек, — проворчал эльф.

За дверями, которые были неплотно закрыты, раздался какой-то грохот, что-то железное упало на пол — видимо, стражника уронили — и сразу я услышал рык Онагоста:

— Где этот коротышка? Или ему еще ноги оторвать, чтобы не своевольничал? Вмиг укорочу!

Думаю, воевода имел в виду Дефура, который сразу побагровел от такой сентенции. Он заскреб пальцами по столу и сжал кулаки. Потом слез со стула и его подбородок оказался едва ли выше стола. Гном выскочил на середину кабинета, распахнул камзол и упер руки в бока. Воевода с шумом распахнул дверь и черной глыбой навис над Дефуром.

— Вот дела! — воскликнул он, глядя сверху на макушку гнома. — Я привечаю гостя, держу за него ответ, чтобы никто не обидел, а его увозят по каким-то домыслам и слухам в Сыск!

— Никаких слухов! — возмутился гном. — Это простая формальность, проверка, уважаемый Онагост! Я должен был удостовериться, что господин Кос не является фигурой, специально внедренной для шпионажа!

— Убедился, Дефур? — язвительно посмотрел на него воевода и отыскал меня.

Я успокоительно помахал рукой, но с места вставать не стал. Неизвестно, чем закончится стычка двух великих персонажей Велиграда. Вон как стоят друг перед другом, пыхтят, сопят, попав в патовую ситуацию. Вмешательство Онагоста в дела Сыска, ясное дело, Дефур не простит, лицо свое тоже терять не захочет. А воевода может потерять доверие, если не отстоит меня.

— В этом деле нет никаких странностей, — зыркнул на него Первый Мастер, — и нечего было устраивать представление! К полуночи я бы отпустил господина Коса домой. Я лишь хотел познакомиться, посмотреть на него.

А по мне так это задержание вообще не имело смысла. Наверняка у Дефура уже были показания с Базы, думаю, что и Борх был допрошен. Решил просто посмотреть на меня? Я же не девка на выданье!

— Ладно, — гном вернулся за стол, несколько мгновений молчал, обдумывая ситуацию, — можешь забирать своего гостя. Но с условием, Онагост! Я могу в любой момент вызвать на допрос парня для уточнения некоторых моментов, и ты не должен будешь устраивать трагические вопли в моем кабинете!

— Сначала предупреди меня о своих желаниях, Дефур! — отпарировал воевода. — Я тебя хорошо знаю, чтобы верить на слово! Пошли, Кос! Мы и так достаточно задержались! Тем более, что завтра с утра нас ждет граф Андик!

Мимолетный взгляд в сторону Дефура. Первый Мастер проскрипел зубами при упоминании этого имени.

— Кажется, он был недоволен, — заметил я, выходя на улицу.

— Еще бы, — хмыкнул воевода, прыгая на своего коня, — граф уже много лет грызется с Дефуром из-за земли, которую Внутренний Сыск сумел выбить для своих нужд, построив вот это самое здание.

— Но как гном занял такой пост? — удивление все-таки дало выход. Но ведь не Дефуру такой вопрос задавать!

— А! — махнул рукой воевода. — Личные заслуги при отражении набега лесовиков на Велиград. Загрыз насмерть парочку особо ретивых идиотов! Дефур, тут я вынужден признать, умный гном, в отличие от своих собратьев, копающихся в шахтах, потому и прижился здесь, чтобы не чахнуть под землей.

Вот и гадай, шутит этот человек, или говорит правду.

Онагост примчался сюда с парой воинов, который ждали его возле крыльца на гарцующих от нетерпения жеребцах. Для меня взяли какую-то смирную лошадку, на которой я благополучно доехал до усадьбы воеводы. Там нас уже ждали обеспокоенные Зорица и Мирина. С ними стоял кто-то из челяди, держа в руках фонарь. При его свете мы спешились, завели коней в сарай, и только потом Онагост обнял своих женщин.

— Все прошло удачно? — спросила Зорица, поглядывая на меня.

Я успокаивающе улыбнулся, стараясь встретиться взглядом с Мириной. Она положила голову на плечо отца и тоже смотрела на меня. Ну и что теперь прикажете делать? Любовь не выбирает, кого принести в жертву. И в этот раз на заклание пошел я. Потому что рано или поздно мне придется выразить свои чувства Маришке, и воевода точно меня прихлопнет.

Глава восьмая

Встреча с графом Андиком особого впечатления у меня не вызвала. Мы много говорили на разные темы, иногда совершенно не о том, о чем надо. Я все ждал, когда мне предложат стоящее дело, ради которого меня и пригласили на рандеву. Но попутно обсудили мои патенты, и граф уверил, что не оставит меня без средств к существованию. Главный вопрос, оказывается, решили обсудить после обеда. К этому времени в большой особняк Андика приехал еще один человек, вернее, эльф, которого я уже видел в Сыске. Да, это был тот самый контрразведчик, и звали его довольно странно и сложно: Сивиахар. Причиной его появления была моя уважаемая персона, и все мои дальнейшие телодвижения брался контролировать именно этот товарищ. Идея составления карты Древнего Тракта не была спонтанной, она давно обсуждалась в самых высоких кругах, но почему-то именно сейчас главному руководству Росении вздумалось посылать военную экспедицию в район, кишащий орками и неуправляемыми тойонами. Выслушав более развернутый рассказ о ситуации на территориях, подконтрольных нашим врагам, я сразу сказал:

— Это верная гибель, господа, и более дурацкой идеи я еще не слышал.

Граф и воевода уставились на меня, словно из моих уст полилось сквернословие. А плевать! Руководству не бегать по лесам и не ждать ежеминутно стрелу в спину из кустов! В конце концов — это моя жизнь, и кому, как не мне стоит беречь ее!

— Я о том же говорил нашему командованию, — совершенно неожиданно заступился за меня Сивиахар. — Парень прав. Это бессмысленная акция. В долине нас сразу переловят, как куропаток, а углубляться в лес и тайком уйти на несколько сот поприщ от наших Баз — это явный провал операции.

— У нашего уважаемого Сивиахара есть новые идеи? — любезно спросил граф Андик, сдерживая клокочущий в груди гнев. — Мы уже обсуждали несколько раз детали будущей акции, так почему сейчас слова молодого человека, которого мы плохо знаем, к слову, стали причиной вашего упрямства? Решили соскочить с повозки?

— Это не мои полномочия, — бесстрастно ответил эльф, вертя в руках бокал с вином. — Я воин. Приказали — пошел и сделал.

— Вот именно! — Андик поднял в назидание палец куда-то в потолочную лепнину. — Разведка и составление маршрута — очень важное дело в ближайшем будущем. Король Даринэйл и владыка Туин поддержали нашего князя в необходимости освободить Древний Тракт, и сейчас все наши усилия должны быть направлены на выполнение задания!

— Я не оспариваю решения высоких особ, даруй им Свет всех благ, но позволю заметить, что никогда не был в числе сторонников этой авантюры.

— Тайная экспедиция — авантюра? — раздражение Андика, кажется, начало выплескиваться через край. — А что, по-вашему, уважаемый Сивиахар, не авантюра? Ежегодные боевые столкновения с лесовиками и орками, после которых мы подсчитываем потери? Или убытки купцов, которые не могут продавать товар с большей выгодой для себя? Так разве авантюрой считается желание всех заинтересованных лиц оживить давно заброшенный тракт и выйти на восточное побережье? Через северные морские пути хода нет, южные маршруты контролируют пираты острова Маломир, а что остается нам?

Я поразился выдержке эльфа. У него даже лицевые мускулы не дрогнули, только кончики ушей заполыхали ярким рубиновым пламенем. Наверное, от выпитого вина. Сивиахар сжал тонкую стеклянную ножку бокала, выдержал паузу, и неожиданно примиряюще сказал:

— Забудьте о моих словах. Мы выполним задание, пусть оно выглядит авантюрным. Я ведь тоже иду в тыл тойонам, и кому же еще ворчать, как не мне, — на лице эльфа впервые промелькнула легкая полуулыбка.

Вот так поворот! Выходит, что эльф-контрразведчик пойдет вместе со мной в горы? Ну, и кто ответит, зачем сотрудник Внутреннего Сыска нужен там, где на первый план выходит выносливость, быстрота, умение драться и бегать, иногда от противника! Удивление было широкими мазками нарисовано на моем лице, но никто не стал объяснять мне ситуацию. Считали, что так оно и нужно. Или отложили на потом. Медленно перевожу дух, потому что реально боялся готового вспыхнуть скандала. Классическая — в моем понимании — нелюбовь людей к эльфам во всей красе была продемонстрирована графом в коротком спиче. В общем, сиди тихо, пей вино и разглядывай богатый интерьер графского особняка.

— …как сам господин Кос относится к своей роли в предстоящем деле?

Кажется, я отвлекся и совершенно перестал вслушиваться в разговор, и зря! Граф Андик внимательно смотрел на меня, и даже перестал орудовать двузубой вилкой. Рука с ней так и застыла над тарелкой.

— Признаюсь — с большой неохотой, — я не стал скользить по теме, сразу решив расставить точки над «i», — потому что в моих планах в первую очередь стоит возвращение домой. Но после многочисленных уверений, что портал не сработает в обратную сторону, мне не остается ничего иного, как обжиться в вашем мире. Я не боец, не умею скрытно подбираться к врагам и резать им горло, не умею махать мечом и прочими железками. И какая от меня польза? Рисование карт? Разве больше никто не сможет ставить кроки на бумагу?

— Никто и не просит вас оголтело махать алебардой или топором, — рука графа нырнула вниз и легла на стол. — Лично я догадываюсь, что кроме нескольких чертежей боевых самоходок, у нашего гостя ничего нет. Но есть умение, как он выразился, хорошо видеть перспективу, умение переносить рельеф местности на бумагу. Это не совсем то, что мы царапаем грифелем. Пустая трата времени и драгоценной бумаги.

— Неужели в Лазурии нет специалистов? — не сдавался я. — Почему я? Эльфы лучше ориентируются в лесу, они с ним в родстве, не так ли, Сивиахар?

Граф Андик переглянулся с воеводой, потом кинул быстрый взгляд на эльфа. Это мне совсем не понравилось. Врут, даже глазом не моргнут.

— Истинно так, уважаемый Кос, — степенно кивнул ловец шпионов, — и мне жаль, что нам приходится втягивать вас в чужую войну. Но у нас появился шанс найти Водосад, а без картографа вся экспедиция теряет смысл.

— Что за Водосад? — уши мои встрепенулись. — Город, страна, гора, гробница?

— Легендарный город эльфов и людей, который уже несколько сот лет притягивает к себе любителей поживиться артефактами, сокровищами и другими не менее интересными вещами, — ответил эльф, — но мало кто возвращается из глубин Шелестящих Лесов.

— То есть еще никто не нашел его, ваш Водосад?

— Абсолютно, — подтвердил Онагост.

Кажется, передо мной начали вскрывать карты. Буду давить дальше.

— Вы скрываете самое главное, — нахально сказал я, — так что будет лучше, если я сразу узнаю, в чем дело. Секреты уже ни к чему, верно, граф? Сказали «а» — говорите «бэ». Поговорка такая есть в моем мире.

Все было до банального просто. Лет пятьсот-семьсот назад за горной цепью, где сейчас властвовали племена тойонов, находилась большая страна, в которой мирно сосуществовали люди с эльфами. Было несколько крупных городов, связанных друг с другом дорогами, по которым ходили караваны купцов, торгующих разнообразными вещами. Древний Тракт был самой главной артерией, соединявшей западное побережье континента с восточным. Империя цвела и развивалась, крепко держала южную границу, не давая темным и светлым оркам грабить и убивать население своих земель. А какие города цвели на южном побережье! Видмарица славилась своими архитектурными ансамблями, и чтобы поглядеть на чудеса зодчества людей и эльфов, туда хаживали караваны из заморских стран. Чудесные высотные башни из белейшего камня, добытого в карьерах Холема, поражали красотой барельефов и скульптур, вырезанных прямо в камне; меловые гробницы с ликами известных героев Империи, сложивших свои головы в жестоких боях с варварами востока; скульптуры божеств на резных постаментах, выставленные вдоль дорог, ведущих в Видмарицу.

Кремни славились своими театрами, коих в городе было неисчислимое множество. Именно Кремни стали негласной столицей художников и поэтов, актеров и музыкантов. Именно там находились пять университетов, обучавших любой науке тех, кто жаждал прикоснуться к прекрасному.

А был еще Староград со своими верфями на самом далеком восточном побережье, откуда шли многочисленные караваны вглубь Империи, насыщая товаром даже угрюмые леса орков до самого Синеречья и предгорья Южного Кряжа, где проживали гномы. Был Межибор с великолепными красными и светлыми винами. Но главной жемчужиной в короне Атриды — так называлась Империя двух рас — считался Водосад. Роскошный город в центре континента в окружении горных цепей, опоясывающих столицу с севера и востока, купался в зелени садов и каскадах фонтанов. Фонтаны были везде, чуть ли не на каждой площади города, и даже загородные особняки особо богатых персон блистали всевозможными формами водяных сооружений. Водосад, видимо, стоял в таком климатическом поясе, что зима не казалась особенно тяжелой, а весна наступала так рано, что к концу месяца «лютый», что соответствовал нашему февралю, землю покрывал нежный ковер разнотравья, а по всему городу цвели вишни, и розовое свечение лепестков, казалось, освещало небо до самого окоема.

Я заслушался, живо представляя себе красоту, в которой жили люди и эльфы. Даже странно, как они могли сосуществовать вместе и делить Атриду пополам. Возможно, цивилизация достигла таких высот, когда склоки, ревность, жадность и ненависть к ближнему изжили себя навсегда. Казалось, что навсегда.

Голос Сивиахара звучал певуче и звонко. Но вот глаза его заблестели то ли от слез, то ли от боли за исчезнувший рай. Произошло что-то страшное и странное. По континенту прокатилась волна землетрясений, которые не сильно искалечили города, но вот то, что наступило вслед за катаклизмом — не поддавалось описанию. Равновесие миров было нарушено, как выяснили ученые из Кремней, и в пробой устремились орды непонятных существ, больше похожих на карликов-переростков. Они отличались невиданной жестокостью к своим противникам, коими считали людей и эльфов. Так впервые мир узнал о тойонах. Элитные войска долго сдерживали натиск непрерывно прибывающих пришельцев из иномирья, но перемолотые в жестоких боях, вынуждены были отступать на запад по Тракту, где и образовали нынешнюю Росению. А тойоны с тех пор властвуют на землях Атриды, уничтожив все достижения людей и эльфов. Города были разграблены и опустошены, и через две сотни лет в непроходимых лесах невозможно было найти даже намек на исчезнувшую цивилизацию. Его отец, еще молодой, участвовал в боях, был ранен, после чего долго не мог оправиться, и долго лечился.

— Поучительно, ничего не скажешь, — кашлянул я, прерывая молчание, как только Сивиахар закончил рассказ. — Из всего этого я вычленил некоторые моменты, на которые хотел бы получить ответ. Как я понял, череда землетрясений открыла порталы между мирами, после чего орды недомерков затопили Атриду. Хм, похоже на Варкрафт в чистом виде. А что случилось потом? Врата закрылись?

— Да, это так, — подтвердил эльф, — через три года после землетрясений.

— Три года тойоны просачивались в ваш мир? — поразился я.

— Увы, но наши предки ничего сделать не могли, — подтвердил граф Андик, — и несчастье обрушилось на благословенные земли Атриды.

— Хорошо, в смысле — нет, конечно, это плохо, — я быстро поправился, — но это мы выяснили. Теперь идем дальше: а орки? Они как отреагировали на угрозу?

— Спрятались в лесах, — скривился Сивиахар, — позорное стадо ублюдков, боящихся за свою жизнь! Мы никогда не забудем их трусливого бегства, после которого тойоны зашли в тыл нашим войскам со стороны Чернолесья!

— А гномы? — допытывался я.

— Гномы всегда жили на Южном кряже, но с пришельцами они столкнулись лишь через несколько лет. До сих пор битва при реке Глубокой остается их легендарным прошлым. Почитают героев, поют гимны…. Им просто повезло, что пришлым надоело гоняться за разрозненными отрядами людей и эльфов, а то бы до сих пор прятались в шахтах. По правде, там была дурацкая свалка передовых отрядов, закончившаяся бегством тойонов. Но сказать гномам об этом — жестоко обидеть их. Хочешь заиметь среди них врага — подвергни сомнению их победу при Глубокой.

Эльф вздохнул, перестал крутить в руках бокал, и выпил содержимое.

— Порталы больше не открывались?

— Один раз, — граф Андик снова переглянулся в Онагостом, отчего я поморщился. Чувствуется какая-то тайна, которую от меня тщательно скрывают. Старая песня на новый лад.

— Когда? — я начал терять терпение. — Да что я должен каждое слово из вас вытягивать клещами?

— Последнее открытие было лет двести назад, — призадумался Андик, делая вид, что с трудом вспоминает, — и наши ученые на основании периодических всплесков активности Врат сделали вывод, что скоро очередное открытие, а значит, и новые воины-рекруты вольются в племена тойонов.

— Вот почему такая активность наметилась в Северных отрогах, — напомнил Онагост. — Тойоны ждут рекрутов. Грядет война.

— Ничто не ново под луной, — меланхолично заметил я и задал вопрос: — А как размножаются колобки?

Кажется, никто не понял вопроса. Граф недоуменно положил вилку на стол. Онагост почесал затылок, и лишь эльф едва заметно усмехнулся. Подозреваю, что он знает о колобках гораздо больше моих собеседников.

— Лесовики, вообще-то, размножаются или нет? — я решил их не мучить философской задачей и облегчил вопрос. — Мальчики-девочки у них же есть?

— Ах, конечно, — дошло до графа, — с этим у тойонов вполне хорошо. Но что значит появление двух-трех тысяч младенцев в год, из которых одна треть умирает, не доживая до репродуктивного возраста, или разовый приток нескольких десятков тысяч готовых бойцов? Мы давно ищем эти Врата, чтобы разрушить их. Но сколько бы ни брали пленных, ни один не раскрыл рта, где они находятся. Умирают, стервецы, под пытками, но тайну держат крепко.

— Ясно, что тайна сия — стратегический маневр во времени, — буркнул Онагост. Он уже не притрагивался к пище, и сидел, сложив огромные кулаки на стол, — и найти Врата — наша главная задача.

— Вот поэтому вы и организовали экспедицию, — кивнул я, что-то такое подозревая с самого начала нашего разговора. — Дурная затея, если смотреть глубже.

— Она не дурная — она смертельная, — парировал эльф, — и об этом мы намекали последние несколько лет.

— Колебания эльфов становятся недопустимыми! — повысил голос Андик. — Мы могли бы еще три года назад начать поиски, но король Даринэль внял голосам тупоголовых советников, и отказался от заброски разведчиков в самое сердце Шелестящих Лесов! А ведь у эльфов есть старинные карты тех мест! Можно было что-нибудь выяснить!

— Тогда еще не были готовы пороховые бомбы, — возразил Сивиахар, нисколько не обидевшись на «тупоголовых советников». Думаю, что он разделял мнение графа. — Сейчас же у нас есть вполне удобные подрывные устройства, которые можно нести в вещевых мешках. Гномы постарались.

— Но время! — воскликнул граф. — Мы теряем время! Сколько будет длиться подготовка отряда? До студеня?

Я уже знал, что студенем называли месяц декабрь, и прикинул, каково будет отчаянным разведчикам бегать по зимнему лесу. Впрочем, мне еще неизвестно, что собой представляет местная зима. Может, в этом время будет комфортная погода с плюсовой температурой и зеленой травкой?

— Команда почти готова, но в сложившихся обстоятельствах, — эльф кинул беглый взгляд на меня, — потребуется еще пара седмиц, чтобы Кос вошел в курс дела.

Да, без меня — меня женили! Вот как мне поступить? Я же не давал согласия, а лишь интересовался предстоящей операцией.

— Меня грохнут при первой же стычке с тойонами, — угрюмо сказал я, — и никто не понесет ответственности, что пустили неопытного человека в тыл опасного врага. Где вообще техника безопасности?

Меня опять не поняли, но смысл сказанного уловили прекрасно. Граф Андик уверил меня, что группе будет дано задание оберегать меня как священную корову, или как реликвию — неважно. А эльф без тени сомнения добавил, что в лагере подготовки есть такие умельцы, что ребенка научат за пару дней махать мечом и скрытно передвигаться по складкам местности. Ребенка, допустим, научат, но меня уже навряд ли. А прятаться в лесу я и сам могу потренировать. Только вот в моем сознании сформировалась дикая мысль: меня недаром чуть ли не силком втягивают в авантюру. Я им нужен не как зарисовщик тайных кабаньих троп и других геодезических маркеров, а как человек иного мира. Что-то господа эльфы и люди держат за пазухой, не торопясь обнародовать передо мной истинную цель экспедиции. А я-то, наивный, думал, что попал в сказочку из фэнтезийных романов! Да здесь такие акулы плавают, что сжуют, не поморщившись!

— А если я откажусь? — пришла моя пора нагло смотреть в глаза хитрецам.

— Есть много способов заставить человека сделать что-то, даже противное его природе, — граф Андик не лукавил, — и в вашем случае, уважаемый Кос, тоже можно прибегнуть к неприятным методам. Сивиахар не даст соврать. Мы не угрожаем, отнюдь! Пока предлагаем! А «предлагать» и «заставлять» имеют между собой большую смысловую разницу. Однако, учитывая, что ты не наивный мальчуган, говорю прямо и откровенно: идти надо! Пусть это против твоей воли, но именно твое участие в экспедиции значительно повышает наши шансы на успех. Нам нужен «иной»!

— Ваша логика хромает, граф, — мне до чертиков надоело находиться в этом доме, — буквально недавно вы сказали, что операцию по поиску Врат могли начать раньше, то есть вполне допускали возможность обойтись без иного. Теперь же утверждаете обратное. Значит, дело не настолько важное, что ждали моего «случайного» появления.

— Наши оракулы предсказали появление чужака из Врат, — пошевелился эльф, — поэтому и тянули с началом экспедиции. Граф, мы не могли этого сказать раньше, приносим извинения от королевского двора.

Ура! Я мессия! Спаситель умирающего мира под набегами злыдней-тойонов! Мое тщеславие было погребено под примитивным страхом будущего. Актеры определены, мне досталась роль второстепенного персонажа, а главные кукловоды сидят в тени и плетут интриги похлеще тех, что были при пресловутом мадридском дворе.

— И все же? Неужели вы так и не раскроете истинную причину моего обязательного участия в рейде? Ну? Мы же не дети, чтобы прятать друг от друга конфеты?

Сивиахар положил передо мной плоскую деревянную шкатулку, украшенную витиеватыми орнаментами. Шкатулка была лакированной и уже тронутая временем. Лак потемнел и растрескался. Тонкие пальцы эльфа раскрыли коробочку, и я увидел кулон на серебряной цепочке. Он лежал на зеленой бархатной подстилке и посверкивал на солнце ярко-рубиновыми всполохами.

— Амулет Анара, — прервал благоговейное молчание Сивиахар, — реликвия Первых эльфов. По легенде, которая до сих пор считается хорошо завуалированной исторической реальностью, боги приняли нас в новый мир, когда произошел Исход. Жрецы пронесли с собой через Врата ковчег с каплей крови своего божества. Анар изготовил амулет и поместил туда эту каплю. Кем бы ни был тот, самый древний бог нашей расы, но для Анара нет исключений. Все боги равны, пусть и правили под чужими звездами. Но это всего лишь легенда, Кос. На самом деле амулет может найти все предметы, которые связаны с Атридой. Артефакт уникальный, но все его свойства раскрываются только с помощью иного. Возможно, в твоих жилах течет кровь нашего первого мира, и амулет настроится на тебя. Нам нужно все полезное, что связано с Атридой. Найди эти вещи.

— Так, — я поднял руку, — давайте без суеты. Я правильно понял, что эльфы прошли через Врата в этот мир? Так же, как и гномы? И раньше Атриду населяла только раса людей?

— Да, так и было, — подтвердил граф Андик.

— А откуда пришли эльфы? С Земли?

— Есть мнение, что оттуда, откуда и ты взялся, Кос, — бесстрастно подтвердил мою внезапную догадку Сивиахар.

— Но в этом случае нестыковка! — воскликнул я нисколько не удивленный словами эльфа. — Говорили же, что лишь Змеиный портал имеет выход на Землю! А эльфы вышли из других Врат!

— Врата — многосторонняя дорога в обе стороны, — Сивиахар пожал плечами, — даже Змеиный портал может сыграть с тобой злую шутку. Делая шаг в неизвестное, мы всегда рискуем.

— Шансы стремительно катились к нулю, — обреченно пробормотал я. — Давайте свой амулет, черт бы вас всех побрал!

На лошадей мы садились вдвоем с воеводой. Лицо его выглядело слегка виноватым, но полного раскаяния я и не ждал. Это его мир, его война, а я пешка на чужом поле. Мне не винить его стоило, а подумать о возможности слинять куда-нибудь, да хоть к тем же гномам или оркам. Но в то же время я уже понимал, что мое согласие — дело быстрое. Куда я денусь, когда разденусь?

Эльф остался с графом Андиком. Кажется, у них намечался крупный разговор на повышенных тонах. Не хотели господа присутствия посторонних.

— Почему у графа такое странное отношение к эльфу? — мне было жутко интересно. — Обычный ловец шпионов, а держит ответ за целого короля.

— Он сам королевских кровей, — удивил меня воевода. — Сивиахар — бастард, внебрачный сын младшего брата короля Даринэйла. Такое бывает не только у людей. Но Сивиахар по молодости был вздорным малым, решил, что и он имеет доступ к куску королевского пирога. Его банально поймали на связи с одной женщиной, которую ему же и подсунули, чтобы оклеветать. Пришлось спешно покинуть Лазурию. К гномам он не поехал, потому что, сам понимаешь, это довольно глупо выглядело бы. Отношения между ними «горючие», изредка вспыхивают.

— Сколько ему лет?

— Триста точно есть, — Онагост пожал плечами, — а точное число лет ушастые говорить не любят. Высокомерие присуще всем слоям их общества: от аристократов до ремесленников.

Мы выехали со двора графского поместья, и к нам присоединилась личная охрана воеводы. Трое всадников заняли место позади нас, и кавалькада неспешным ходом двинулась по улице. Я был погружен в свои мысли, тщательно прокручивая разговор у графа. Выходило, что я стал персонажем пророчеств, которому выпала честь спасти цивилизацию от гнусных лесовиков. А все потому, что у меня есть некое отличное ото всех здесь живущих качество. Но мне о нем не скажут, потому что у меня документов нет! Вывод: надо тренироваться по бразильской системе в беге с препятствиями. Чтобы тойоны на шашлык не изловили.

И все же странно, что не испытываю чувства злости к Онагосту, сверля взглядом его широкую спину. Может, образ Мирины мешает относиться к воеводе так, как и положено человеку, вовлеченному в авантюру? Ладно, подожду, пока месть остынет, наберет крепости, и, если останусь жив — заберу у мужика дочку-красавицу. Берегись, воевода!

Словно почуяв, что я о нем думаю, Онагост молча передернул плечами, словно окунулся в морозную стылость еще далекой зимы.

Глава девятая

Мы сидели рядышком на широкой резной лавочке под окном Маришкиной комнаты, вдыхая терпкие запахи яблок, наливающихся на упругих ветвях, дурманящий аромат корицы и ванили вперемешку с выпечкой сдобы, и щелкали семечки. Мирина аккуратно сплевывала шелуху в сторону и болтала ногами, демонстрируя свои нарядные башмаки. Я украдкой рассматривал точеный профиль девушки, изредка прикасаясь коленом к ее бедру. Мирина делала вид, что ничего не происходит, деловито закидывала очередную семечку в рот, лузгала ее, словно белка, но ничего не говорила. Молчал и я.

Маришке, видимо, надоело созерцать нависшие над нами ветви яблони, и быстро на меня взглянув, сказала:

— Сегодня утром я с мамочкой ходила на рынок. Прихватили Дарену, само собой. Купили атласный отрез на платье, целую корзину еды. Возвращались домой, а навстречу — гадалка. Растрепанная, грязная. Откуда взялась? Князь Стоян запретил попрошайкам появляться в трех поприщах от рынка и ратуши. Я даже испугаться не успела! Эта грязнуля цапнула меня за руку и стала водить пальцем по ладони!

Мирина возмущенно заболтала ножками в ускоренном темпе, а я с удовольствием наблюдал за разгоряченным лицом девушки и зарумянившимися щеками. Мне было хорошо, как-то спокойно в этот упоенный запахами вечер, и, погружаясь в милый говорок, млел от удовольствия.

— Она мне сказала: не быть тебе невестой три года! Никто не предложит руку, пока идет война и пустеют земли! И жених твой будет не тот, на кого родитель покажет, а тот, кто силой и наглостью возьмет твою душу и сердце!

— Сие нам известно, сказала мамочка, — Мирина сделала паузу, тихо вздохнула, — потому как папа всех женихов отвадил от подворья! До восемнадцатой весны ждать будем. Иди, несчастная, с богом, не стоит твое предсказание ничего!

Девушка замолчала, повернула голову в мою сторону, и я невольно оказался втянутым в ее синие омуты. Какая-то неведомая сила — колдовство, видимо! — потянула меня к Мирине. Желтые всполохи в ее зрачках заполонили все вокруг, а наши губы соприкоснулись. От дочери воеводы пахло яблоками и медом вперемешку с подсолнечником, и я неожиданно для себя нежно обхватил ее затылок, и стал притягивать к себе, а Маришка шаловливо лизнула меня своим языком в нос. Потом еще раз, и еще!

— Маришка! — изумленно выдохнул я, отстраняясь. Язычок-то у нее был шершавый, горячий и влажный.

Поскольку девушка не останавливалась в своих шутках, я отдернул голову, и резко открыл глаза. Если бы папа-воевода увидел нас за таким занятием — башку оторвал бы на месте, мелькнула угасающая мысль из сна.

Предрассветные сумерки заглядывали в палатку через откинутый по низу полог, едва освещая скудную обстановку, состоящую из трех узких панцирных (я уже перестал удивляться местному прогрессу) кроватей, пары табуретов, походной печки, притулившейся на самой середине помещения, и большого лохматого пса, усиленно облизывающего мою физиономию, имевшую неаккуратность не быть закрытой одеялом.

— Хват, пакость такая! Брысь отсюда! — зашипел я, вытирая уголком одеяла мокрые руки и лицо. — Злыдень эльфийский! Такой сон испохабил!

Этот пес, чем-то неуловимо похожий на Скуби Ду, только лохматый и отличающийся еще большим ростом в холке, был сущим наказанием для меня.

В лагерь подготовки экспедиции по тылам тойонов я и Сивиахар приехали две седмицы назад, и первым, кто нас встретил, был именно Хват — эльфийский волкодав-глэйв. Собачка с умильной мордой сидела на дороге, ведущей в дубовую рощу, прижав мясистый зад к теплому песку, и даже не думала шевелиться, когда наши лошадки приблизились к ней. Она лениво гавкнула, и животные сами остановились в двух шагах от нее. Причем, сделали это спокойно, без дикого ржания и храпа. Неужели знают, что это за фрукт, то бишь зверь?

— Хват! Ham[1]!

Пес смиренно замер на месте и стал ждать, пока мы спешимся. Такой приказ дал Сивиахар. Я спрыгнул вниз, осторожно размял ноги, стараясь не делать резких движений, справедливо опасаясь, что малейший намек на агрессивное поведение разозлит сторожевого чудовища. Пусть эльф сам разбирается с ходячим ужасом лесной дороги.

Сивиахар подошел к собаке, ласково присел перед ним, что с его ростом позволяло ему глядеть в глаза животного, что-то прошептал ей на ухо, потрепал холку и сделал знак, чтобы я тоже подошел и встал рядом.

С глубоким опасением я выполнил указание и замер возле морды этого Скуби Ду, как сразу окрестил волкодава. Эльф взял мою руку, подтянул к влажному черно-бархатистому носу Хвата, подержал так пару секунд и властно сказал, глядя в неподвижные зрачки собаки:

— Ela! Otorno[2]!

Хват гавкнул, но уже задорно, потом помахал хвостом, разметая лесной мусор в разные стороны, вскочил во весь рост и лизнул меня в губы, паршивец этакий! Братание состоялось, и мы уже дружной троицей двинулись по тропе, причем Сивиахар приказал псине бежать впереди, чтобы зазря лишний раз не волновать лошадей. Такой маневр я посчитал излишним; наши животные вели себя индифферентно по отношению к Хвату, а по-русски говоря, с пофигизмом.

— Квенья или сендарин? — поинтересовался я с видом знатока языка эльфов.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — улыбнулся Сивиахар.

Я пожал плечами. В конце концов, мне тоже пофиг, на каком языке эльф разговаривает с лохматым чудовищем. Главное, со мной он не заморачивается разговором на непонятном мне языке.

Лагерь был небольшим: он состоял из трех небольших палаток из тканного полотна, пропитанного каким-то темным веществом, похожим на деготь, и от которого попахивало совсем не страшно. Даже сладковатый запах, я бы сказал. Зато в округе не было ни одного комара! Возможно, это своеобразный пропиточный материал, предохраняющий от протекания во время дождя. Палатки стояли полукругом, обращенные выходом на большую утоптанную травяную поляну, на которой были сооружены своеобразные лавочки. Просто оструганные доски положили на валуны, и образовалось некое местечко для посиделок. Даже костровище имеется.

В тени деревьев попыхивала походная печка на массивных ножках. Там кто-то суетился, переставляя кастрюли с места на место. Густой запах мясной каши плыл над поляной. Я жадно вдохнул ароматный дымок варева с дымом, валившим из трубы. Желудок сразу отреагировал как положено в таких случаях: резко заурчал и скрутился спазмами. Кишка кишке бьет по башке.

Хват гулко залаял, обращая морду к крайней палатке, стоявшей ближе всех к походной кухне. Повар оторвался от своих черепков, внимательно поглядел на нас и гаркнул:

— Леманиэль! Глянь, кто пожаловал!

Полог крайней палатки распахнулся, и на свет божий вылез — ну, конечно, же — эльф в просторной светло-серой рубашке с вышитыми рунами на рукавах и вороте. На нем кроме рубахи были темные штаны, заправленные в сапоги, волосы закручены в длинную косу. Без оружия и доспехов этот эльф выглядел как-то… обыденно, что ли. Простой парень лет триста от роду, решил побыть на природе вместе с товарищами.

— Мира и блага, Леманиэль! — вскинул вверх руку мой провожатый.

— И тебе, брат мой, — улыбнулся палаточный эльф.

Они сблизились и крепко обнялись. Хват, словно щенок, припал к земле и энергично замел своим хвостом-веником. Тоже радовался. Я с умным видом держал лошадей под уздцы, и внимательно разглядывал место, где предстояло пройти какую-то супер-пупер подготовку к убийственному для меня походу в тыл тойонов. Не впечатлил меня лагерь, откровенно скажу. Мне представлялось, что здесь будет полоса препятствий, куча различных механизмов для отработки реакции и накачивания мышц. А, вот, увидел! Большая мишень на дереве метрах в ста от кухни. В самом центре мишени торчит стрела. Некий намек на будущие возможности в стрельбе из лука? Или просто забыли вытащить?

— Знакомься, это Кос, я тебе о нем писал, — Сивиахар кивнул в мою сторону.

Вот как? Уже оповестили? И каким образом, объяснить не желаете? Ах, я и забыл, что эльф из Велиграда — контрразведчик со стажем! Явно использована голубиная или соколиная почта.

Эльф по имени Леманиэль подошел ко мне, первым протянул руку, улыбаясь широко и белозубо, показывая высшую степень доверчивости.

— Minya Леманиэль, — представился он, — на людской язык можно перевести как «Первый», но это не точное значение моего звания. Так что я комендант лагеря по подготовке «теней». Надеюсь, не нужно объяснять, что стоит за этим словом?

— Я понял, комендант, — осталось кивнуть мне и пожать протянутую руку.

— Будешь жить в той палатке, — показал мне эльф-комендант мое место на ближайшие недели, — вместе с двумя веселыми удальцами.

Мне показалось, что Леманиэль усмехнулся? Я насторожился. Не иначе, подсунул парочку отморозков, которые будут из меня «тень» делать.

— Эльфы или люди? — задал я резонный вопрос. С людьми еще можно найти общий язык, но как быть с представителями длинноухих?

— Здесь эльфийский лагерь, — комендант переглянулся с Сивиахаром, — так что придется потерпеть наше гостеприимство.

— Ладно, не умру от такого соседства, — деланно проворчал я, подкидывая на плече вещевой мешок. — А вот пожрать бы не мешало, господин комендант. С утра ничего не ели.

Леманиэль пригласил нас в свою палатку, куда повар, оказавшийся тоже эльфом, только почему-то невысокого роста и с лицом, которое больше подходило бы к человеческой расе, принес все необходимое для завтрака.

— Спасибо, Самир, — кивнул комендант, — скоро вернутся ночные дозоры, можешь отдохнуть.

Повар по имени Самир скользнул по мне настороженным взглядом. Я внимательно рассмотрел его. Помимо невысокого роста, его лицо было слегка темноватым, каким-то угловатым, неправильным. Тяжелый подбородок неприятно выпирал вперед и странно контрастировал с изящным эльфийским носом. Губы тонкой изломанной линией совершенно портили облик повара. И все же чем-то Самир притягивал мое внимание. То ли острыми ушами, бывшими совсем уж неуместными для данного персонажа, то ли выразительными глазами с режущими зрачками. В общем, парня изваяли из глины, придали человеческий облик, попытались сделать из него эльфа, да и плюнули на полпути, сочтя получившийся образ приемлемым для жизни.

Когда Самир вышел из палатки, Леманиэль заметил, что я долго изучал повара. Видно, что-то в моей гримасе задело его, и он вынужден был пояснить:

— Самир — полукровка, причем не от связи эльфийки и человека. Его мать была обесчещена тойонами во время их набега на Базу «Северная», куда она на свою беду приехала к своему жениху за два дня до событий. Жених погиб в бою, а ее захватили в плен. Наши разведчики и следопыты сумели отбить ее после двух седмиц преследования. Этих выродков заполевали как бешеных зверей и всех вырезали. Оставили одного в живых, отрезав все причиндалы, болтающиеся между ног, уши, нос, руки. Ноги не стали трогать, чтобы ходячий обрубок донес до своих соплеменников одну ясную мысль: не трогать наших женщин. Но девушке это мало помогло. Ее насиловали чуть ли не каждый день, причем делалось это сознательно, а не ради утешения похоти. Для тойонов не нужны женщины наших рас, разве только что для устрашения и унижения. Сломать, вывернуть наизнанку психику — в этом они специалисты.

— Н-да, — только и смог сказать я, осознав, что нужно как можно скорее линять отсюда. Не моя это война, не моя. Не осознав себя частью общества, которое дает тебе все права гражданина, защищает от врага и понемногу общипывает жирок властью данной — не имеет смысла разбивать лоб ради прихоти какой-то группировки, задумавшей убийственную именно для меня (!) экспедицию. Я очень сильно рискую.

— Еще не поздно отказаться, — правильно понял мои колебания Леманиэль. — Я уже знаю, какую миссию возложили на отряд, в котором ты пойдешь на поиски вражеского портала.

— Если бы, — проворчал я недовольно, опустошив миску. Каша была вкусной. Самир, надо признать, был хорошим поваром. — Меня увлекли какой-то загадкой, дескать, только иной сможет совершить нечто в заброшенных городах Атриды. Я сделал глупость, дав увлечь себя авантюрой. Не знаете, что это может быть?

Эльфы сразу сделали каменные лица, типа, знать — знаем, но не имеем права сказать. Смешно стало. Во всех мирах одинаковые поступки и мотивы, тайны и недомолвки.

— Расслабьтесь, — я махнул рукой, — не собираюсь ломать голову из-за тайны, и вас мучить. Сделайте так, чтобы я остался жив.

— Потому ты здесь, — Леманиэль сразу последовал моему совету, даже лицом просветлел, хотя светлеть дальше уже и некуда. И так весь белый. — Я приставлю к тебе наставников, очень опытных охотников и воинов.

— Эльфов? — уточнил я.

— Да, — улыбнулся комендант, — или у тебя неприязнь к нашей расе?

— Нет, — пожал я плечами, — доктор не нашел у меня противопоказаний к общению с эльфами. Так что я спокоен.

У Леманиэля с юмором было туговато, пришлось мне признать. Его лицо, и без того вытянутое, приняло какое-то скорбное выражение. Пришлось улыбнуться, чтобы этим жестом дать понять, что это действительно шутка.

— В чем будет состоять мое обучение? — я деловито поинтересовался, заполняя возникшую паузу.

— Скрытное передвижение по лесу, умение спрятаться там, где это невозможно, — оживился комендант, — а также рукопашные схватки, ножевой бой, владение мечом и луком. Или ты уже освоил все воинские премудрости в полной мере?

— Ну-уу, — протянул я, ошеломленный упавшим на меня счастьем, — не совсем, врать не буду. Но с тойоном уже пришлось столкнуться. Пришлось драться.

— Тогда тебе будет легче, — эльф даже не поинтересовался, где я успел вступить в бой с лесовиком. Признаюсь, меня такое отношение покоробило. Я честно считал, что стычка с тойоном для меня останется вершиной боевого искусства, чтобы потом, в старости, можно было предстать перед внуками героем эпоса «Кос побеждает своего первого врага». Первого? Пусть он и останется единственным, тем более, мне помогла Иримэ, не лукавь хотя бы перед собой, Кос!

Так я и оказался в палатке, где проживали два бойца, до сих пор не появившиеся на моем горизонте. Я устал ждать официального представления и завалился спать на свободную шконку. Спал долго и без сновидений, пока не расслышал сквозь исчезающую дрему негромкие голоса.

— Каков наш сосед! Дрыхнет без задних ног! И это его мы должны обучать? — голос звонкий, мелодичный, словно принадлежит совсем еще мальчику, не вступившему в пубертатный период, когда гормоны начинают творить чудеса в организме.

— Леманиэль подложил нам хорошую такую свинью, — задумчиво произнес второй невидимка где-то у меня над ухом, более зрелым, но таким же звучным голосом.

Я насторожился. Намек какой-то гниловатый. Встать и врезать как следует? Чего наглеть-то? Я же не обзываюсь! Медленно открываю глаза и вижу двух верзил, сидящих напротив меня на одной из застеленных кроватей. Солнце уже перевалило далеко за полдень, в палатке стало слегка жарковато, и, если бы не откинутый далеко в сторону полог, можно было бы задохнуться.

Эльфы! Ну, кто бы сомневался! Меня же сразу предупредили, что здесь лагерь ушастиков! Изощренный садизм в лучших традициях авантюрных романов? Как я буду жить с этими снобами?

— Aiya, atan[3]! Как тебя зовут? — обладатель звонкого голоса заметил, что я разглядываю их из-под опущенных век. Вот же глазастый!

Я рывком сел на постели, хмуро посмотрел на эльфов. Точно, звонкоголосый почти мальчишка, черты лица сглажены, какие-то мягкие, не обрели необходимой для матерого мужика твердости и брутального презрения ко всему происходящему вокруг него. Пацан! Второй, сидевший рядом с ним, был чем-то неуловимо похож на своего соседа, но отличающийся странным перекошенным лицом. Я вгляделся и понял, что эльфа портит рваный рубец, протянувшийся вдоль щеки и затронувший уголок губы. Словно рот ему раздирали когтями.

— Да он немой! — удивился молодой. Он пощелкал пальцами в воздухе, словно привлекал внимание публики.

— Чего расщелкался? — буркнул я. Как-то надо налаживать контакт. — Я же не обезьяна с гранатой! Вижу вас прекрасно, чего и вам желаю!

— Ого! Заговорил! — пацан вскочил, не обратив внимания на «обезьяну» (видимо, это животное было ему знакомо, как и граната?) и с веселой улыбкой, присущей всем эльфам, пока жизнерадостность бьет ключом и не сталкивается с суровой действительностью, подошел ко мне. Руку подавать не стал, лишь упер кулаки в бока, и стал похож на сварливую старуху из сказки Пушкина. — Имя-то назовешь?

— Зовут меня Кос, я — попаданец, — представился я со всей серьезностью, пристав с постели. Даже голову слегка наклонил. Руку тоже не спешил протягивать.

— Это как? — удивился молодой эльф.

— Профессия такая: попадать, куда не следует, — пояснил я охотно, — ну, а как зовут тебя, юноша?

Эльф вспыхнул от моей подколки, но с выдержкой и самообладанием у него было все в порядке.

— Мое имя — Алассе. Я буду обучать тебя правильно ходить по лесу, читать следы, охотиться и прятаться там, где это почти невозможно. А также убегать.

— Я сам могу тебя этому научить, — хмыкнул я и снова сел на свою шконку. — Невелико искусство.

И с выжиданием стал смотреть на старшего эльфа, молчавшего до сих пор. Так и будет шифроваться? Эльф с рубцом на лице понял мой взгляд правильно, едва скривил изуродованные губы в подобие улыбки и представился:

— Мое имя — Мавар. Леманиэль попросил обучить тебя пользоваться оружием и драться. Из лука стреляешь?

— Нет, — признался я, — вернее, стрелять могу, но попадать белке в глаз не могу.

— Хорошо, хоть знаешь, куда надо стрелять, — усмехнулся Мавар. — Ножом работаешь? Мечом?

— У меня есть ножик, маленький такой, — я расстегнул барсетку и вытащил складень, выщелкнул лезвие и показал его эльфу, — я таким вот ногу тойону распорол.

Алассе громко засмеялся и протянул свою руку, словно прося посмотреть мое смертельное оружие поблизости. И разглядывал его внимательно. Потом потрогал кончик лезвия, пробуя его на остроту.

— Баловство, — скривился эльф и отдал мне складень. Потом откинул полу куртки и выдернул из ножен тесак, достойный звания мини-меча. — Вот такой надо нож иметь, Кос. Иначе тойоны со смеху умрут, увидев твою тыкалку. Врага надо убивать в бою, а не щекотать его до смерти.

— Хороший нож, — стал защищать я свой складень, — я им в зубах после обеда ковыряюсь.

— Как ты это делаешь? — в голосе Мавара звучал неподдельный интерес.

— Как ковыряюсь? — переспросил я. — Вот так!

— Шутник ты, человек, — усмехнулся Мавар, — как лезвие выкидываешь?

— Обычный пружинный механизм, — я улыбнулся, потому что старший эльф соизволил сесть рядом со мной и стал вертеть нож в своих руках, — нажимаем на эту кнопку-фиксатор, и он сам прячется в корпусе. Вот так!

А Мавар-то заинтересовался! Лезвие хищно блеснуло в луче солнца, заглянувшем в палатку. Я загордился своим девайсом. И было от чего! Я обладал настоящим «Microtech Troodon», который достался мне благодаря товарищу, занимающемуся в оставленном мною мире продажей холодного оружия. Это не китайская реплика, а настоящий «американец» с качественной сталью и надежным механизмом. Эльф взял в руки складень, пощелкал с видимым удовольствием и отдал мне.

— Надо подумать, как сделать пружинный механизм на большие ножи, — задумался он. — Гномы будут рады поломать голову.

— Для больших ножей нет смысла в выкидывающемся лезвии, — возразил я, — легче сразу выдернуть из ножен и вступить в бой, да и пружина должна быть очень мощной. Это сразу утяжелит оружие. Для средних ножей — да, согласен, можно сделать. А еще лучше изготовить нож, который выбрасывает лезвия на расстоянии. Один нож — пять-семь лезвий. Снять охрану противника без потери основного оружия — милое дело.

— А говоришь — не обучен военной сноровке, — эльф снова скривил губы в усмешке и протянул мне руку. — Добро пожаловать в отряд!

Я выскочил в предрассветную сырость утра, поежился от забравшегося за пазуху холодного воздуха и шмыгнул носом. Вересень — сентябрь вступал в свои права медленно, но неумолимо. Еще не шли затяжные дожди, сшибая с деревьев пожелтевшие листья, но тяжелые серые тучи почти каждый день наползали с западного побережья Росении, величаво и медленно плыли на восток, чтобы пролиться за хребтом в Шелестящих Лесах настоящими холодными ливнями.

Хват уже поскуливал от нетерпения, то прыгая рядом со мной, то приседая на передние лапы. Ему нравилось сопровождать меня в ежедневных пробежках по дубовой чаще, но я подозревал, что глэйв таким образом коварно контролировал мои занятия, выполняя задание Леманиэля. Погрозив кулаком наглому псу, я твердо сказал:

— Не прощу тебе, что облизал меня во сне, рожа наглая!

Хват гавкнул, причем сделал это на тон ниже, чем обычно. Понимал, что может разбудить своего хозяина — коменданта. Но вид у него был непреклонный. Он толкнул своей тяжелой головой меня под колени, словно поторапливал. Вздохнув, я рванул по натоптанной тропинке в самую гущу леса, где меня уже ждал Мавар после ночного обхода. Сегодня будем метать ножи и топоры, драться на мечах. Опять порезы придется лечить. Только от одних избавился…

Бежалось легко. Даже насморк куда-то исчез. Сырые запахи леса будоражили и настраивали на радужный лад. Вспомнился сон. Маришкины губы, пахнущие медом и яблоками…. Вот откуда такие подробности? Откуда я знаю, как пахнут ее губы? На полном автомате я проскочил небольшой ручеек, текущий блестящей змеей в заросший крапивой овраг, побежал по его краю, отметив, что уже убежал от лагеря на три километра. Хват несся сбоку, методично переставляя свои мощные лапы, изредка поглядывая на меня черными бархатистыми глазами, бегу я или волыню. Бегу, бегу! Злобный эльфийский надзиратель! Славный пес, так и хочется придушить его в объятиях! Честно, славная собачка, нашедшая во мне нечто притягательное, неподвластное моему разуму, и крутящаяся целыми днями возле меня. И Леманиэль уже начинает ревновать!

Тропинку перегораживала невесть откуда появившаяся сушина. Краем сознания я отметил, что вчера бревна не было. Мозг еще анализировал ситуацию, а мышечная память толкнула к действию. Сложившись, я рыбкой нырнул вперед, пролетел над бревном, и, приземляясь, кувыркнулся через голову. Еще успел заметить, что глэйв резко притормозил перед преградой и прижался к земле. Не вставая, я перекатился с места падения в кусты, и тут же в бревно воткнулись два ножа. Я дышал сквозь зубы и внимательно смотрел по сторонам. Ни один кустик не шелохнулся, нигде не мелькнула фигура Мавара. Это он устроил засаду. «Если увидишь нечто, что ломает привычную картину окружающего мира — сначала уходи в сторону, прячься, а уже потом смотри, кто изменил положение камня или ветки на дороге. Враг обязательно появится», — вспомнил я слова старшего эльфа.

За месяц интенсивной подготовки Мавар и Алассе сумели вбить в меня начальные навыки поведения в лесу, чтобы я не выглядел испуганным туристом, но вот прыгать через бревна я считал излишним, пока не получил глубокую царапину с помощью кинжала Мавара. Эльф продырявил мою левую штанину, когда я замешкался перед учебной преградой, и потом долго ругал меня, перевязывая кровоточащую рану. Много хорошего я услышал не только про себя, но и про расу людей, которые по лесу ходят как хромые олени, сшибая рогами ветки деревьев, и разгоняя всех животных в округе. С таким успехом можно зайти на территорию тойонов и заорать, что вот он я, пришел к вам в гости, берите меня! Эльфийская эскапада закончилась с перемоткой ноги. Думал, что отправлюсь в палатку тихо переживать за свою оплошность, но Мавар заставил меня драться на мечах. Мечи были настоящие, и даже не затупленные специально для учебных боев. Я тогда поинтересовался, не боится ли он покалечить меня.

— У меня нет времени обучать тебя приемам боя на деревяшках, — хмуро пробурчал эльф. — Давай, человек, защищайся, как можешь, а потом проведем разбор твоих ошибок.

Ошибок он насчитал то ли сорок, то ли пятьдесят, и все они должны были окончиться моей гибелью. В общем, я отчетливо понял, что последние два года занимался ерундой, бегая по родным лесам в роли эльфа. И осознав это, застыдился своей никчемности.

— Ты еще долго будешь пузом землю протирать? — насмешливо спросил Мавар где-то у меня за спиной.

Я сделал резкий кувырок в сторону и с удовольствием заметил, что острие меча вспороло дерн там, где только что лежала моя тушка. Делаю успехи, однако!

— Ошибка, эльф! — хохотнул я и метнул из-под себя кинжал. — Не болтай, а бей сразу!

Вот такие у нас игры с холодным оружием. Иногда я представлял себе, что кто-то из нас ошибется, и прирежет кого-то по-настоящему. Мавар поймал нож на лету, в глазах его мелькнула улыбка, но покалеченные губы не стал раздвигать.

— Вставай, Кос, пошли мишени дырявить, — сказал эльф. — Вчера ты хорошо кидал. Лучше, чем месяц назад.

— Ну, месяц! — возмутился я. — Нашел, с чем сравнивать! За этот месяц вы меня с Алассе натаскали будь здоров! Может, в лагерь отправимся? Ты же с ночного дозора!

— Топай, nessa[4]!Не переломлюсь!

Мы вернулись в лагерь после полудня, когда солнце окончательно спряталось за тучами, а погода грозилась измениться к худшему. Пережидать дождь в палатке то еще занятие. Думаете, я валяюсь на кровати и пялюсь в потолок? Ага! Мавар тут же устроит рукопашный бой на ограниченном пространстве. А чтобы я не слишком уверовал в свои силы, приглашал из соседнего помещения Альву — красотку-эльфийку с умопомрачительной пластикой пантеры и силой тигра. Не знаю, где ее откопали, но дралась она отменно. Холодная как лед, она швыряла меня от стенки к стенке, беспощадная и обворожительная валькирия. И чтобы я не пускал слюни от ее красоты, Альва сознательно кидала мою тушку на выступающие предметы: стулья, кровати, шкаф.

— Полегче, Альва! — просил даже Мавар, не выдерживая моих мучений. — Не сломай парню кости!

— Потом благодарить меня будет, alasaila[5], — отрезала девушка ледяным голосом. — Вставай, Кос, и дерись, дерись, чтобы не попасть в плен к тойонам. Знаешь, как они шкуру спускают с живого человека или эльфа?

И я вставал, не чуя боли отбитых ног и плеч. Сходился в сшибке с эльфийкой, старался выкрутить ей руки и блокировать сокрушительный удар ее кулака, обтянутого кожаным ремнем. Мало того, что эта девушка была сильна, так еще специально надевала для спарринга короткую тунику, чтобы мой взгляд нет-нет, да и соскальзывал на ее бедра и ниже, к лодыжкам, где красовались татуировки в виде бабочки, обхватывающей своими огромными крыльями ее стройные ножки. Чертовка пользовалась этим моментом, и я очередной раз приземлялся на пол.

— Пока не перестанешь пялиться на мои ноги — будешь носом пахать землю! — ярилась Альва, приставив к бокам кулаки.

— Ты применяешь нечестный прием, — высказывался Алассе, неожиданно поддержав меня в моих претензиях, — хотя бы штаны надела!

А ведь он неровно дышал к девушке! Краснел, как перезрелый помидор, а кончики ушей подрагивали то ли от возбуждения, то ли от нервных переживаний, как только видел ее!

— В бою нет понятия «честный — нечестный»! — Альва останавливалась и начинала с ним спорить, пока я приходил в себя после болевого приема. — А если голая тойонка выйдет против Коса? Он так и будет слюни пускать при виде наготы женщины?

— Голая тойонка? Фу! — Алассе даже передернуло от отвращения. — Кос, когда увидишь обнаженную лесовичку, беги от нее подальше, как будто за тобой смерть гонится!

— Я учту твой совет, — вежливо ответил я.

Не успели мы привести себя в порядок после тренировок, в палатку заглянул Алассе и крикнул, что комендант собирает всех в своей палатке. Я торопливо скинул с себя пропотевшую рубаху, наскоро сполоснулся из висячего умывальника, одел свежую и вышел наружу. Вот теперь мне стало понятно, откуда во сне почудился запах яблок. Амар испек большой пирог, источавший умопомрачительные запахи, так взбудоражившие меня. Повар-полукровка нес свою выпечку в палату Леманиэля. Туда уже торопливо шмыгнул Алассе вместе с Альвой. Потом я увидел еще одну девушку — напарницу Альвы. Она редко появлялась в нашей палатке, все больше бегала по лесам с какой-то своей миссией. Тоже эльфийка. Имени ее не запомнил. Слишком сложное для моего восприятия. Девушка скользнула по мне взглядом и неожиданно улыбнулась. А она хорошенькая, пусть и уступает Альве в «яркости», — мелькнула мысль. Я пропустил эльфийку вперед простертой вперед рукой, решил выпендриться знанием этикета. В мире Росении земные этикеты не имели никаких шансов на успех. Эльфийка с трудным именем фыркнула, слегка толкнула меня своим плечом, обдав запахом душистых трав и разгоряченного молодого тела. Как вообще эльфы умудряются держаться, когда рядом такой цветник? Я еще ни разу не заметил проявления чувств ушастиков друг к другу, ну, исключая юношеское влечение Алассе к дикой кошке из соседней палатки.

У Леманиэля в его штабе было весело. Повар накрыл стол, на котором возвышался пирог, прикрытый чистой холстиной, стояли серебряные чарки и глиняная бутыль. Клянусь, там была явно не самогонка! Что за пирушка?

Сивиахар, как главный контрразведчик по лагерю, стоял в сторонке, сложив руки на груди, сам комендант сидел на низеньком плетеном стуле и внимательно изучал какую-то бумагу. Эльфийская молодежь была уже здесь и шушукалась в уголке. Следом за мной зашел Мавар, и Леманиэль сразу же спрятал бумагу в шкафчик. Не хватало только Хвата. Но у глэйва хватило ума не влезать куда не следует. Побежал охотиться за белками в ближайший лесок.

— Начнем, пожалуй, — сказал он, подходя к столу. — Не стоим, присоединяемся! Кос, ты как неродной!

— А за чей счет банкет? — полюбопытствовал я.

Н-да, мои шутки еще долго никто не поймет. Но Мавар уже привык к моим эскападам, просто подтолкнул в спину.

Самир споро разлил вино по чаркам, и сам присоединился к нашему братству. Однако!

— Я получил приказ от высшего генералитета Лазурии ускорить подготовку группы. Вересень на носу, а значит, начинаются осенние дожди вплоть до заморозков. Но уходить в лес накануне зимы — дело заранее провальное, и об этом я был вынужден доложить. И задача немного изменилась. Группа выходит через седмицу и направляется на Базу «Наконечник». Оттуда вплоть до весны проводится рекогносцировка местности, намечаются основные пути движения. Желательно захватить несколько языков, чтобы выяснить планы противника. Наши ученые предрекли очень холодную зиму с обильными снегопадами, а лесовики не очень любят воевать в такую пору. Так что есть надежда, что до лета мы успеем многое сделать, а самое главное — закрыть портал, тем самым навсегда прекратив увеличение численности тойонов с помощью рекрутов.

Леманиэль сделал паузу, чтобы все прониклись ситуацией и продолжил:

— В экспедицию пойдут не все, и чтобы не возникло никаких вопросов в дальнейшем, я довожу до вас свое решение. И с этого дня сформированная группа будет проводить боевое слаживание. Времени для притирки мало. Постарайтесь в «Наконечнике» довести до ума все действия, необходимые в поиске.

Эльфы зашумели. Я тоже был удивлен. Мне казалось, что именно все четверо ушастиков пойдут со мной в тыл к тойонам: Мавар, Алассе, Альва и ее симпатичная подружка с непроизносимым именем. Как же ее там?

— Тихо, тихо! — комендант скорее для порядка хлопнул ладонью по столу. — Итак, решение не оспаривается, это всем понятно? Идут Кос, Мавар, Каелдримналь и… Хват.

Альва возмущенно воскликнула:

— А зачем глэйв нужен в лесу? Бурундуков гонять? Я тоже хочу участвовать в поиске! Чем я хуже лохматого зверюги?

— Я же сказал, чтобы не было никаких споров по моему решению! — отрезал Леманиэль. — На Базе к отряду присоединятся еще два… персонажа. А Хват… он уже настроился на эманации Коса, и будет прекрасным защитником на самый поганый случай.

— Чем ты его прикормил? — буркнула Альва, сверкнув своими глазищами. — Он к людской расе плохо относится.

Я пожал плечами. На этот вопрос ответа не было. Откуда мне знать, почему глэйв предпочел дружить со мной? Может, из-за того, что я — иной?

Ее подружка снова улыбнулась мне. Надо же, Каелдримналь…. Кто же тебя так назвал? Изуродовал ужасным именем симпатичную эльфийку. Таких родителей надо выпороть в назидание другим. Хм, все равно не запомню. Надо сократить, придумать более удобное имя. И все же я предпочел бы Альву. Дикая кошка с умопомрачительной реакцией и умением драться пригодилась бы лучше. Каел… просто лучница, пусть и с мастерством, достойным всяческого восхваления. Почему же она?

— Для тебя будет другое задание, — комендант произнес это каким-то другим голосом, в котором звучали нотки тревоги.

Впрочем, мне могло показаться, что Леманиэль беспокоится о будущем своей подчиненной.

— Давайте выпьем вина, — предложил эльф, — окропим дальнюю дорогу, чтобы удача не покинула никого из вас. Задача тяжелая, почти невыполнимая, но она должна быть решена. Иначе нас сметут в море рано или поздно.

В общем, пирушка показалась мне с какой-то примесью тоски и грусти. Словно прощались навсегда друг с другом. Мне такая картина совсем не понравилась. Выходит, что нам предстоит засунуть голову в самое гнездо разъяренных пчел, чтобы достать мед. И отказываться уже поздно. Не по-мужски как-то. Скажут, забздел Кос, включил обратку. Конечно, здесь таких уничижительных эпитетов не знают, но уверен: найдут, что сказать.

И Алассе разбушевался, как только мы оказались в своей палатке. Он швырнул на свою постель куртку, и, срывая голос, с обидой воскликнул:

— Леманиэль нарочно отстранил меня от рейда! Я знаю, почему! Он из дома Тэлери! И Кели — тоже из дома Тэлери! Почему Альве комендант предпочел лучницу? Альва лучше во всех отношениях, опытнее и сильнее!

Ага! Эльфы уже сократили сложное имя второй эльфийки. А насчет Альвы я был согласен с младшим эльфом. И меня тоже удивляло решение Леманиэля.

Мавар скинул сапоги и завалился на свою кровать. На эскапады молодого эльфа он не торопился отвечать, но я видел, что ему хочется прервать поток слов, чтобы полежать в тишине.

Ответил я:

— Я думаю, что вас minya Леманиэль тоже использует в предстоящем деле.

— Каким образом? — глаза Алассе нешуточно потемнели. Злится.

— Ну, если предположить, что нас готовят к героическому самоубийству, — я тоже последовал примеру Мавара и хлопнулся спиной на кровать, покачался на пружинах, — то я вижу здесь очень хитрую оперативную игру, конечная цель которой — подрыв портала тойонов. Почему Сивиахар до сих пор торчит здесь? А он кто? Правильно — влиятельное лицо Внутреннего Сыска, да еще и бастард младшего брата эльфийского короля.

Я выдохнул в потолок винные пары, отдающие какими-то душистыми ягодами и ванилью. Вкусное вино!

— Продолжай, пожалуйста, — попросил Мавар, тоже навострив уши, — я думал о подобном, потому что для эльфа изящность исполнения задания — признак его утонченного ума. Сивиахар действительно вхож в королевский дом, и кто знает, о чем они там договорились.

— Задумка, вероятно, грандиозная, — продолжал размышлять я под действием чудодейственного нектара, совершенно не обращая внимания на панегирик светлейшим эльфам, — и долгосрочная. Могу заложить свою старую рубаху, что кроме нас в Шелестящие Леса и в Северные отроги направят еще несколько отрядов. Так сказать, отвлекающий маневр. Им будет дано задание поднять грандиозный шухер среди тойонов, а возможно, и среди орков. Не удивлюсь, если гномы тоже готовятся. Лесовики, ясен пень, бросятся ловить диверсантов, чтобы снять с них шкуру, а мы тем временем тихо проскользнем в глубокий тыл, найдем портал и закупорим его окончательно.

— Слова у тебя забавные, — усмехнулся Мавар, — но смысл их я понял. А кто такие диверсанты?

— А вот мы и есть диверсанты, причем настоящие, с подрывными зарядами, — я вскинул обе руки и помахал ими в воздухе, — тихие и смертельно опасные «тени», пробирающиеся в логово врага, чтобы нанести разящий удар. Бум! И Врата в мелкую крошку!

— Ты хочешь сказать, что мы будем в отвлекающей группе? — дошло до Алассе. Обида тут же ушла с его лица, губы перестали кривиться в гримасе.

— Я ничего не утверждаю, — сразу предупредил я, — и мои слова — лишь домыслы. Ты меня понимаешь? И не болтай, где попало о том, что здесь услышал. Иначе Сивиахар вмиг скрутит меня и спрячет в подвале.

— Он будет молчать, — уверил меня Мавар, как-то по-новому глядя на меня. — Значит, скоро война?

— А разве она прекращалась? — пожал я плечами. — Если не можете жить в мире с соседями, значит, надо менять соседей.

— Это ты хорошо сказал! — расцвел младший эльф. — Нам такие соседи уже поперек горла стоят!

Самое удивительное, что я в своих рассуждениях не так уж был далек от истины. К сожалению.

Глава десятая

Наш небольшой отряд выехал ранним утром, чтобы успеть до полуденного солнца добраться до старой объездной дороги, опоясавшей Лазурию с западной стороны. Несмотря на наступающую осень, после затяжных дождей дни стояли жаркие, дороги подсохли и покрылись жесткой глинистой коркой. Через несколько часов на открытой местности будет совсем некомфортно. А на пересечении трактов находился постоялый двор, где намечалась первая остановка с небольшим отдыхом.

Сама столица эльфов оставалась в стороне, и я был огорчен этим обстоятельством, так как хотел узнать о судьбе моего патента. Старина Радбод перед отъездом в лагерь сказал мне, что послал пакет с документами в Лазурию, но ответ может задержаться. А еще хотелось поговорить с профессором Глоррохином — знатоком древних порталов. Желание заглянуть в город было скорее некой отсрочкой от предстоящего рейда, нежели стремление обогатиться за счет новейших технологий моего мира. А еще честнее — я забздел. Меня страшно колотило из-за скорого погружения в пучину чужой войны, где я был всего лишь нечаянным персонажем, гостем-иным, где погибнуть от стрелы или клинка тойона так же легко, как наступить на неосторожного муравья.

Мы ехали верхом, а Хват бежал рядом с моей лошадью, высунув длинный розовый язык. Он перебирал мощными лапами, изредка поглядывая на меня снизу, словно проверял, не сверзился ли я еще с седла, правильно ли сижу. Глэйв не знал устали, то и дело скрывался в густой траве, росшей по обочинам дороги. А меня мучил вопрос. И я его задал Мавару, ехавшему справа от меня. Симпатяшка Кели прижалась к моему левому стремени. Так и передвигались дружной компанией.

— Мавар, что означает «настроиться на эманации»?

— Эльфийские глэйвы не совсем обычные волкодавы, — пояснил Мавар, — они, по легендам, являются порождением магии, властвовавшей несколько тысяч лет назад в этих землях. Но все не так. Чародеи-эльфы вывели для себя породу псов-телохранителей из обычных волков и собак. В дальнейшем они просто скрещивали лучших особей, пока не получил вот такой результат. Но кто-то утверждает, что без магии не обошлось. А вот если глэйва скрестить с какой-нибудь магической тварью — можно вывести невероятных и ужасных животных.

Эльф кивнул на появившегося на дороге Хвата, у которого морда была в перьях. Надо же, закусил птичкой.

— Глэйва практически не встретишь в дикой природе, потому что каждая собака на вес золота. Заводчики держат волкодавов за крепкими стенами, и отдают щенков только в надежные руки. Породу нельзя портить — таков закон, который неукоснительно исполняют.

— А если щенка украли?

— Такого не было, — усмехнулся Мавар, — себе дороже. Дело в том, что глэйвы хорошо берут след по малейшему запаху своих сородичей. Чуют эманации…. Излучение животного тепла, каких-то магнетических волн, как нам объясняли высоколобые профессора. Так вот, подхожу к твоему вопросу…. Эманации, излучаемые тобой, Хват воспринял как родственную метку. Судя по его поведению, он воспринимает тебя как детеныша, и охранять тебя — для него первейшая задача. Хват будет не только твоим телохранителем, но и учителем. Не знаю, как это будет выглядеть на самом деле, но отныне глэйв стал твоим наставником.

— А отвязаться от него никак нельзя? — попробовал пошутить я, на самом деле польщенный таким подарком, неожиданным, надо сказать. — Он же залижет меня до смерти!

Кели весело засмеялась и высказала правильную мысль:

— Глупый мальчик! Да любой из смертных, чтобы заиметь глэйва, готов пойти на преступление! А ты его приобрел задаром!

— Стоп! — я озадачился. — Он теперь мой, что ли? Я его должен кормить, поить, жить с ним?

Эльфы засмеялись уже вместе.

— Хват — собственность Леманиэля, — пояснил Мавар, — а если брать еще выше, то он принадлежит дому Тэлери. Кели, как представитель Тэлери, тоже имеет право дать команду Хвату, и он исполнит ее. Но теперь твой голос выше других. Не знаю, почему так произошло.

— Это невероятно, — откликнулась эльфийка, приблизив свою лошадку как-то уж совсем близко ко мне, — глэйвы не подпускают к себе представителей других рас. Человеку очень трудно приручить наших собак, а гномов глэйвы вообще на дух не переносят. А ты, Кос, чужак. Не из нашего мира.

— Но Хват взялся меня опекать. Наверное, есть что-то во мне эльфийское, — подмигнул я девушке, на что она широко улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Ужас! Она же ловит мои эманации, приручает к себе! Мама дорогая! Что делать-то? Аньку я потерял, надеюсь, не навсегда, с Мириной вообще ничего не ясно, хотя лично у меня к ней большая симпатия, а теперь лучница-эльфийка нарисовалась на горизонте! Ведь явно что-то хочет от меня!

Мы добрались до оживленной дороги, на перекрестке которой обосновался постоялый двор с двухэтажным зданием из добротного бруса. Надпись на широкой вывеске гласила, что хозяином является уважаемый в трех столицах мастер Сигивик, а для путников всегда найдется свежая еда и питье, а для особо уставших есть где поспать и привести себя в порядок. Ясно, харчевня и гостиница в одном флаконе. Придорожный мотель.

Мотель был окружен хорошим каменным заборчиком не выше моего роста, больше для антуража, чем для защиты от набегов диких кроликов. О тойонах речи вообще не шло, словно их никогда и не существовало. Сюда бы они не рискнули сунуться. Въезд во двор был через ажурные металлические ворота, которые на данный момент были распахнуты. Возле здания хозяин построил коновязь с каменной поилкой, куда поступала вода через хитрую систему глиняных труб, проложенных по канаве, забранной в кирпич. Трубы шли, кстати, и в дом. У меня зародилось подозрение, что в гостинице может быть водопровод. А чему тут удивляться? Самолеты и пароходы я видел; как изобретательская мысль работает на благо цивилизации — тоже успел рассмотреть. А хозяин постоялого двора удивил своей рачительностью и деловым подходом к обустройству своего хозяйства.

Возле коновязи стояло с десяток лошадей, а на углу мотеля пристроился пароход — гномья самоходка с паровой трубой. Машина еле слышно попыхивала, выпуская через патрубки, опутавших днище, кольца белесого дыма. Еще дальше, возле хозяйских пристроек с дровами и сеном, стояли четыре подводы с грузом, накрытым плотной тканью.

Мы оставили своих животинок возле коновязи, где им нашлось место, а сами направились к высокому крыльцу. Только собрались подняться, навстречу нарисовался худощавый паренек в робе. Внимательно оглядел нас, покачал головой.

— Собаку заприте в сарае, — сказал он, — не положено.

— Он добрый, никого не кусает, — попробовал «отмазать» я Хвата. Тщетно.

Служка был непреклонен.

— Или собака в сарае — или господин Сигивик вынужден будет отказать вам в отдыхе.

— Кос, не упирайся, — вполголоса сказал Мавар, — отведи Хвата в сарай, там есть специальные клетки для таких животных. Не нам лезть в порядки вольного мастера.

Хват, как ни странно, не стал препятствовать своему заточению в полутемном сарае; он прошел в клетку, лег на свежую соломенную подстилку, уронил тяжелую голову на лапы и протяжно вздохнул. Неужели устал?

— Я дам ему воды и накормлю, — сказал парень, — можете не волноваться. Но закрыть клетку на замок я обязан.

— Делай, что положено. Но учти, если Хват пожалуется, что с ним плохо обращались — башку сверну, — пообещал я, сделав страшные глаза.

Парень с испугом посмотрел на меня, видимо, оценивая степень угрозы от моего отнюдь не богатырского телосложения. Хват издал звук, похожий на хрюканье. Смеялся, что ли? С него станется… эманации считывать.

Когда я вернулся к своим спутникам, они уже сидели за столом и ждали меня. Кели повесила свой лук и колчан на крючок, вбитый в стену за ее спиной, там же рядом висел меч Мавара. Ну, я был без оружия и со спокойной душой присоединился к трапезе. Не буду же я свою выкидушку вытаскивать для всеобщего обозрения! Дело в том, что Леманиэль на мои просьбы дать мне какой-нибудь захудалый меч, ответил отказом. Во-первых, у меня хорошая охрана; во-вторых, тойоны сюда вообще не забредают, прорвавшиеся вглубь королевства шальные отряды очень большая редкость; в-третьих, штатное оружие мне выдадут только на Базе, а ему, то есть коменданту лагеря, не положено снабжать рекрутов ни мечами, ни луками, ни огнестрельным оружием.

Пока молоденькая девица бодро расставляла на стол заказанный обед, я оглянулся по сторонам. Большой зал был заполнен наполовину. Причем гости размещались довольно странно. В дальнем от входа углу сидела степенная компания хорошо одетых граждан, густо бородатых и почти все пожилые. Видимо, торговцы, чьи повозки мы видели во дворе. Через пару столов примостились трое вояк: два человека и гном. Они шумно разговаривали о чем-то, изредка вздрагивали от смеха. Особенно усердствовал в этом чернобородый гном, каждый раз стуча кулаками по столу от удачной шутки. У каждого на рукаве алел шеврон с перекрещенными стволами «слонобоев».

— Эти парни из полка «Боги Огня», — шепнула Кели, заметив мой интерес. — Они все вооружены ружьями.

— А где стоит полк? — спросил я.

— На Южном Кряже, охраняют горные перевалы от прорыва орков.

— Претенциозное название выбрали ребята, — я усмехнулся, наливая из кувшина…воду. Ну да, обыкновенная вода. Мавар боится, что упьюсь пивом?

— Это как? — наморщила носик эльфийка. — Очень странное слово.

Это она имела в виду, я полагаю, слово «претенциозное».

— Ученое. Не обращай внимания, голову сломаешь, — махнул я рукой и продолжил созерцать обстановку.

Следующая группа сидящих мне не понравилась. Не оттого, что была слишком шумной — как раз вели себя они чинно — а оттого, что их взгляды так и рыскали по всему помещению. Пару раз я натолкнулся на такой взгляд: наглый, самоуверенный, преисполненный какого-то пренебрежения к остальным посетителям. Скучающие мордовороты искали повод размять кости! Вот что это напомнило мне. И самое стремное было в том, что все семеро отмеченных мною персонажей принадлежали «Волкам», тому самому ЧОПу с известной татухой: с щитом и мечом. Молодые, дерзкие, с перекатывающимися бицепсами и трицепсами под открытыми кожаными куртками и рубахами.

— Что ты все время головой крутишь? — заметил мои эволюции Мавар, обгладывая куриное бедро. — Знакомых встретил?

— Парни неприятные сидят, что-то замышляют, — признался я, едва заметно кивнув в направлении «Волков».

— А, тоже заметил, — скривил свое лицо эльф, ставшее от этого совсем уж неприятным на вид. Страшный шрам побагровел. — Эти болваны всегда ищут повод для драки. Кровь дурная, кипит, ищет выхода. И самое интересное, Кос, чтобы утешить свою гордыню, они не вербуются в войска, не дерутся с тойонами, а предпочитают махать кулаками в тылу.

— Песня знакомая, — я с хрустом сдавил кулаки, есть совершенно не хотелось, — и оттого скверная. Значит, будут драться?

— Скорее всего, — равнодушно ответил Мавар.

И неприятности начались.

— О-па! Глядите, ушастые пожаловали! — раздался громкий вскрик от стола обозных охранников. — И девка с ними пригожая!

— Мавар! — Кели ярко зарумянилась, бросив взгляд на мужчину. — Нам стоит покинуть трактир, пока не поздно. Мне не нравится их поведение.

— Слишком поздно, — эльф бросил кость в тарелку, аккуратно вытер руки своим полотняным платком, потом припал к кружке с водой. — Вздумай мы уйти — на улице эти псы нас все равно вынудят вступить в драку. Ты как, Кос, умеешь драться?

— Не профессионал, — покачал я головой, — но убегать не буду.

— А чего молчим? — на скамейку рядом с Маваром сел один из «Волков», молодой парень с наголо обритой бугристой головой. Глаза его, подернутые мутноватой поволокой, шально глядели на девушку, а крылья носа непонятно вздрагивали, словно персонаж к чему-то принюхивался. И точно:

— Эльфы, конечно же! Пахнет святостью!

Его напарники весело загудели.

— А что, дружок, слабо силами померяться? — бритый слегка толкнул эльфа плечом. — Не просто так, не смотри страшно! Кон ставим! Мы десять золотых эльфийских монет против девки! Согласись, она стоит этих денег!

— Не жалко расставаться с ними, брателла? — подал я голос, положив руку на колено эльфийки, чувствуя, как она напряглась. — Вы же так тяжело работаете, в поте лица, без выходных, без отпуска!

— Прикрой свою дырку с зубами, щенок, — палец бритого, с траурной каймой под ногтем, уперся в меня, — и не вмешивайся…. Так что, эльф, согласен?

— Не азартен, прости, — склонил голову Мавар, — мы уже уходим.

— Чу-чу-чу! — поднял широкую ладонь парень. — Стоим, внимаем! Никто отсюда не уйдет, пока не померимся силами.

Я скрежетнул зубами, огляделся. Посетители словно и не замечали намечающегося шоу, старательно отводили взгляды. Кажется, репутация «Волков» бежит впереди них, зарабатывая очки. Вот и напарнички потихоньку передислоцировались поближе к нам.

— Господа! — откуда-то вынырнул маленький толстячок с румяным гладким лицом. Глаза его бегали по сторонам. — Прошу вас удалиться во двор! Никаких потасовок и скандалов внутри заведения!

— Мастер Сигивик! — тут же подошел к нему дюжий дядька, надо полагать, командир всей этой шоблы, бригадир. — Мы уважаем ваше право собственности, и сделаем так, как надо. Но ведь эти упрямые ушастики не желают поговорить с нами на свежем воздухе.

— Может, вы согласитесь на условия господина Арнульфа? — мастер Сигивик уже обращался к нам, ломая руки.

— Наше право тоже никто не отменял, — пожал плечами Мавар, — я же не настаиваю на немедленном удалении смутьянов из заведения.

— Это кто смутьян? — удивился бритый. — Кто же честных людей так обижает? Ушастые любители лесов и полей? А не много ли на себя берешь?

Я поморщился. Типичная разводка. Этот бритый тролль играет роль заводилы, подзуживает на необдуманное действие со стороны эльфа. Одного я не мог понять: почему? Почему на роль жертвы выбрана наша компания? С таким же успехом можно подраться с «Богами Огня», серьезными ребятами. Вон, притихли, внимательно смотрят на ситуацию. А если их притянуть на свою сторону? Что-то по их взглядам не видно, что они в восторге от наглых «Волков».

Я внимательно огляделся. Что уж говорить, по комплекции я проигрывал этим охранникам, и в прямом столкновении не имел никаких шансов на успех. Замолотят кулаками, н-да. Причем, я был уверен, никто из них даже за оружие не схватится, надеясь на свою молодецкую удаль. Тяжело вздохнув про себя, я стал настраиваться на драку, в которой мне может основательно прилететь.

— Ну? — снова толчок в плечо. — Зассал, ушастый? Вся храбрость в лесу осталась? Белок распугивать вам, а не с мужиками силу мерить!

Сытое хамье расхохоталось. Блин, надо что-то делать! Выслушивать бесконечные оскорбления, чтобы потом все равно по репе получить? Да ну, нафиг! Лучше ужасный конец, чем ужас без конца! Золотые слова….

— Слышь, ты, перец! — я вступил в короткую полемику, потому что знал, что через пару секунд мне основательно прилетит. Колено Кели ощутимо вздрогнуло. А я ведь до сих пор держал там руку! — Хорош языком чесать! Или дергай в сторону, или начинай шоу, клоун! Чо вылупился, шлемазл? Язык проглотил? Гонишь фуфло порожняком! Мужик сказал — мужик…

Я улетел с лавки. Мощный удар в скулу просто смел меня. Я больно ударился головой об деревянную стену, да так, что зубы лязгнули. Да господи Боже! Сколько можно мою голову подвергать краш-тесту? Удивительно, но я не потерял сознания, и видел все от первой и до последней минуты. Кели без лишней бабской истерики схватила кувшин с водой и обрушила его на шишкастую черепушку заводилы. И хорошо так приложила! Парень резко закатил глаза и проверил лбом на прочность поверхность стола. Мавар спокойно встал на ноги, схватил за шиворот бритого и швырнул его на пол. Потом поднял лавку и встретил ей как щитом четверку ринувшихся на помощь товарищу «Волков». Не думал, что эльф сдюжит. Но он ловко блокировал их движения, и даже стал оттеснять от стола. Лицо его побагровело от напряжения. Еще один из охранников попробовал обойти его с фланга, но в дело вмешалась моя нога. Я ловко просунул ее между ног бегущего, и тот с грохотом упал на пол.

Где-то за стойкой завопила женщина. Кажется, это та самая официантка. Отлично, надо же соответствовать штампам в кабацкой драке. Кели бросилась ко мне, стала поднимать меня. Кажется, нам нужно валить из приятного заведения. Мавар крепко держал свою позицию, однако умудрился пропустить удар. Нос его кровоточил.

— Ты в порядке? — крикнула эльфийка.

— Зашибись, худая жизнь, — пробормотал я и резво вскочил на ноги. Ага, это я так думал, что резво. Голова сразу отреагировала на такое непотребство. Я никак не мог сфокусировать взгляд, но по грохоту ломающейся посуды и рушащихся в хлам столов, я понял, что драка приняла эпические размеры. Мавара все-таки смели с занимаемой позиции и с удовольствием метелили, загоняя того в угол.

Я схватил лавку и под визг мастера Сигивика хлопнул бригадира по широкой спине. Тот был не дурак, стоял в сторонке, целиком увлеченный баталией, поэтому и пропустил удар. Лавка треснула, бригадир даже с места не сдвинулся. Он удивительно быстро развернулся и махнул ладонью. Голова снова взорвалась фейерверком звездных россыпей. На этот раз я приземлился на столе «Богов Огня». Вся их пища оказалась на полу.

— Привет, пацаны, — оскалился я, глядя на склонившихся надо мной бравых пехотинцев, — долго смотреть будете? Может, создадим коалицию и отхерачим тварей? Бей крыс тыловых, козлов огородных!

Мой призыв оказался действенным. Кажется, обозных охранников недолюбливали все слои населения.

— Бей их, братцы! — Чернобородый гном отпихнул лавку и таранным ударом своей головы развалил когорту окруживших Мавара «Волков». Оба его напарника с видимым удовольствием взяли в оборот бригадира, попутно затоптав приподнимающегося с пола парня. Хлесткие удары, рев, грохот мебели — все сплелось в дикую какофонию, а я дирижировал всем этим спектаклем, умело держа градус кипящего варева.

Кели по стенке стала пробираться к двери, и я понял ее задумку. Хват! Как раз самого мощного бойца не хватает в этой разборке! Я решил прикрывать ее отход, ринувшись в самую гущу боя. Увидел, что бритый очнулся, с хода пропнул его в грудь, чтобы не мешался. И влетел в месиво кулаков. Кругом кряхтели, охали, лупили, точнее, пытались лупить гнома. Тот сдернул с шеи свой шлем и охаживал противников по всем доступным местам. Мавар умело защищался, но эльф есть эльф. Его умения хороши в лесу, когда в руках лук или меч. Мавар устал отмахиваться от сытых и молодых злыдней.

Громкий рык потряс помещение. Темная громада ринулась в самую гущу драки и просто-напросто развалила ее на части. Кто-то охнул, увидев оскалившегося волкодава. Хват — умница — не стал никого кусать или рвать на куски. Он своим видом загасил конфликт. И сел своим тяжелым задом на мои ноги. Типа, охраняет.

— Глэйв! — пробормотал один из охранников, отползая в сторону.

Сплевывая на пол кровавую слюну, я заметил в дверях Кели и еще какого-то типа в распахнутом дорожном плаще, под которым угадывалась кираса, и в широкополой шляпе. В левой руке он держал меч. Оглядев место боя, он присвистнул в веселом изумлении.

— Кто заплатит за бесчинство? — Сигивик со слезами на глазах бродил по полю боя, с которого расползались участники. Под его ногами скрипели черепки от кувшинов, стаканов и тарелок. — Я буду писать жалобу на имя короля Даринэйла! Так просто этого не оставлю!

— Мастер Сигивик, — подошел к нему незнакомый парень, стоявший до этого с эльфийкой, — по древнему закону платит тот, кто остался на поле боя побежденным. Так что вы вправе требовать плату за ущерб с этих молодых людей.

Он кивнул на стонущих «Волков», который по одному собирались возле своего стола. Бригадир, смачно высмаркивая кровавые сопли, зло поглядывал на нашу коалицию. Думаю, что по дорогам Росении теперь стоит ходить с оглядкой. Мы нажили врагов. Такой тип людей мне знаком. Удаль и отвага позиционируются ими вдали от горячих мест, где действительно нужна помощь сильных и смелых пассионариев. Свои обиды начнут срывать на ни в чем неповинных путниках.

— Славно покутили! — радостно скалился гном. — Меня зовут Гимфур, я сын Руфура, командира прославленного хирда «Пламенный меч». Если будете в наших краях — загляните в наш полк! А ты неплохо, сынок, раздраконил этих выкормышей! Я бы сам так не смог! Теперь каждый под присягой скажет, что первым удар нанесли «Волки».

Мне оставалось только удивленно похлопать глазами. Интуитивно выбранный ход оказался верным. И мы в выигрыше.

— Кто здесь Кос? — негромко спросил парень, подходя к нам, прерывая задушевное общение с «Богами Огня».

Кого-то он мне напоминал. Молодой, красивый, губы сложены в тонкую линию, нос припухлый, густые брови изломаны в причудливой форме, подбородок с ямочкой слегка портит картину «Появление рыцаря-спасителя», но в целом парень не производил отталкивающего впечатления.

— Я, допустим.

— Ага! Тогда будем знакомы: Томак.

— И? — хмыкнул я. Где слышал это имя?

Видя мое напряженное лицо, пыжащееся от усилий что-то вспомнить, Томак решил мне подсказать. Негромко произнес лишь одно имя:

— Мирина.

— Ах, да! — я хлопнул себя по лбу. — Ты же брат…

— Точно, старший брат! — Томак весело осклабился и крепко пожал мое запястье. — Еле вас догнал! Пришлось прямиком по бездорожью гнать лошадь. Я же прямо из лагеря. Леманиэль сказал, что вы уже отправились в дорогу. Ладно, что задержались. Время проводите с пользой и весельем.

Кели с женской подозрительностью стала поглядывать на нас. Ее уши, показалось мне, даже зашевелились, улавливая тихий разговор. Почему-то мне казалось важным не упоминать Мирину в нашем разговоре, и Томак сразу же сообразил, как надо себя вести, бросив заинтересованный взгляд на лучницу. Тем временем «Боги Огня» попрощались с нами, и пошли допивать остатки пива, а мы дружной компанией под аккомпанемент непрекращающихся жалоб хозяина постоялого двора вывалились на улицу. Мавар заплатил за обед, даже чуть больше положенного, чувствуя вину за причиненный ущерб.

— А эти черти расплатятся? — недоверчиво спросил я.

— Закон чтят везде, — усмехнулся Томак, — не зря же я его напомнил «Волкам». Теперь им в любом случае придется выложить кровные. Даже в случае судебного разбирательства в Лазурии первым делом спросят, был ли упомянут закон о «проигравшем в драке». Свидетели есть, будь спокоен.

— Кто ты такой, юноша? — Мавар умылся в поилке для лошадей и осторожно притронулся к набухающему желваку на скуле. Нос его вспух воздушным шариком. Н-да, и так не был красавцем, а тут еще свежие боевые раны.

— Я — Томак, сын Онагоста, — представился брат Мирины, — по личному приказу графа Андика присоединяюсь к вашему отряду.

— Какая необходимость? — удивился эльф.

— Предписано явиться в лагерь подготовки «теней», — пожал плечами Томак, — присоединиться к отряду Мавара, следовать до конечного пункта назначения. Мы, так полагаю, направляемся в «Наконечник»?

— Спорить по этому поводу не будем, — Мавар кидал встревоженный взгляд на пустое крыльцо, — лучше будет, если мы все сейчас быстро и тихо покинем сию гостеприимную обитель. Шевелитесь, господа! Нам еще почти тридцать поприщ скакать!

Наш выросший в численности отряд галопом вылетел со двора и взял курс на предгорья. Хват, отдохнувший и повеселевший после разминочного боя, летел впереди нас, изредка погавкивая на сусликов, столбиками стоявших на обочине тракта. Увидав лохматое чудовище, грызуны резко прятались в свои норы, боясь быть растерзанными зубастой пастью.

В этот час дорога была пустынной. Жаркое солнце затопило округу, и любое передвижение замерло. Путники прятались под кустами, на берегах речушек и ручьев, а мы, поднимая столбы пыли, летели к Базе. Я чувствовал, как мой зад медленно каменеет от скачки. Приходилось все время ерзать, чтобы устроиться поудобнее. Мавар и не думал сбавлять темп передвижения. Подозреваю, эльф хотел быть подальше от постоялого двора, когда обозные охранники придут в себя и захотят отомстить за поруганную честь.

Заходящее солнце удлинило наши тени, когда мы промчались мимо сожженного хутора, и вскоре перед нами показалась База. Нас заметили. На сторожевой башне взметнулись два флажка, едва слышно прогудел рожок. Мы на полном скаку влетели в раскрытые ворота, и только тогда бешеная гонка закончилась. Я со стоном сполз с лошади, подержался за седло, приходя в себя, и на негнущихся ногах стал водить лошадку вокруг коновязи. Пусть пока остынет, а то я рискую угробить животное. Ага, к нам подбежали несколько человек. Какой-то крепыш в простой домотканой рубахе вырвал у меня поводья и сказал:

— Отдыхай, я сам займусь лошадью. Ты еще хуже выглядишь, чем она.

— Спасибо, — поблагодарил я, — я потом займусь ей, честно. Не до этого сейчас.

Хотелось прислониться к стене и стоять часа два, не меньше.

И тут же получил звучный хлопок по своему плечу, колени мои подогнулись.

— Клянусь бородой Гримнира Бесстрашного! Это же Кос! Какого дьявола ты забыл у нас?

Кажется, я уже слышал сей голос. Не его ли хозяин требовал меня линчевать в лесу?

— Фарин! Привет, коротышка! — я обернулся и весело осклабился, давая понять своим видом, что шучу.

Гном фыркнул от удивления, даже дернул свою бороду за кончик, словно волновался, потом сам заулыбался.

— Ну и морда у тебя, парень! Кто ее так искусно разукрасил? А я гадаю, что за важных гостей ждет Лифанор! Со вчерашнего вечера у нас не протолкнуться! Пришел целый обоз с….

Гном резко обернулся, проверяя, не стоит ли кто-нибудь за ним, снизил голос на два тона, и доверительно доложил:

— Наши оружейники приехали с обозом из Арсенала, с большой охраной. Куча ящиков, коробок. Что-то новенькое на испытание привезли, чую своим забитым от насморка носом! И вообще, как у тебя дела? Устроился? Или решил через портал обратно домой сигануть?

Фарин хохотнул. Причину резкой смены темы я понял, как только увидел старшину-эльфа на крыльце штаба. Он внимательно смотрел сверху на суету, и зуб даю — давно заметил меня, беседующего с гномом. А лицо его не совсем довольное.

— Вновь прибывшие! Давайте в штаб! — зычно крикнул Лифанор.

Надо же, как официально. Развернулся и ушел в помещение.

— Кос! Пристрой собаку! — попросила подошедшая к нам Кели. — А то она всех лошадей на Базе распугает.

Фарин тут же молодцевато подбоченился, ухмыльнулся, откровенно рассматривая эльфийку, начиная с ее сапожек и заканчивая подрагивающими кончиками ушей.

— Это правильно, красавица! Такому чудищу место в загоне за мощной решеткой. Лучше поговори с Дали, он пристроит глэйва на гауптвахту! А имечко твое какое?

Фарин захохотал, приглаживая бороду.

— Сбавь обороты, дружок, — показал я кулак гному и потянул девушку за собой. — Иди в штаб, я сейчас устрою Хвата, и тоже приду.

— У тебя круги под глазами, — нахмурилась эльфийка, — надо у лекаря провериться.

— Да опять голову встряхнули, — поморщился я с досадой, — к Зайчихе схожу, тетка здорово крышу правит.

— Какую крышу? — не поняла девушка.

— Вот эту, — я постучал согнутым пальцем по своему лбу и поспешил заарканить глэйва, который деловито обнюхивал территорию Базы. Хотя он никого не трогал, и даже не притрагивался своим бархатистым носом, его с опаской сторонились. Поймать мне удалось его не скоро, быстрее надо мной стали похохатывать бойцы со стен. Как только я подбирался к волкодаву, тот делал резкий скачок, отбегал на пять-десять шагов, делал умильную рожу, после чего снова начинал движение по периметру Базы. Что он вообще здесь вынюхивает?

— Эй, зверюшка! Хорош цирк устраивать, — негромко бормотал я, подбираясь к глэйву со спины. — Иди сюда, по-хорошему прошу!

Наконец, Хват сел на свой хвост и милостиво разрешил мне подойти. Успокоился, паразит! Что он вообще тут искал? Судя по его круговым эволюциям, нюхал он целеустремленно. Потрепав Хвата по загривку, я схватил его за ошейник и повел к гауптвахте, где меня уже дожидались ухмыляющийся Фарин и сотник Дали. Да, альтернативы для содержания глэйва не было. Самое лучшее место — за решеткой.

— Заводи, — приказал Дали, кивнув головой, и уважительно проводил волкодава взглядом. Потом добавил: Там есть ведро с водой, поставь ему в клетку.

Я закрыл Хвата, потрепал его шею, словно успокаивая, что не забуду его здесь, и вышел наружу.

— Слышал, что глэйвы недолюбливают гномов, — обратился я к сотнику, — а из-за чего?

— Да ну, пустяки! — покраснел Дали и ожесточенно поцарапал щеку.

Фарин хмыкнул и уставился куда-то в сторону кузни.

— И все же? — допытывался я. — К вашему сведению: Хват привязался ко мне, и теперь постоянно будет рядом. Я хочу знать, нужно ли вас оберегать от его зубов, или вы сами справитесь с возможными трудностями?

Гномы переглянулись.

— Да эта дурацкая история длится испокон веков, когда наши предки поселились на Южном Кряже, — Фарин, видимо, получил разрешение на открытие страшной тайны от сотника, и взял на себя роль рассказчика, — и о каких-то там глэйвах слыхом не слыхивали. Есть легенда, что эльфийский волкодав — не кто иной, как помесь адской гончей с волком. Но наши великомудрые ученые доказали, что ничем иным как бредом, эти легенды быть не могут. Дело в том, что глэйв совсем не походит на гончую ада….

— Ближе к делу, — прервал я пространную лекцию Фарина.

— Ну, глэйва приручили эльфы, когда убегали от тойонов из своих городов. Они, то есть эльфы, шли тремя потоками: по тракту, по территории орков и землям гномов и через Северные отроги. И вот где-то в Синеречье обнаружили странную зверюгу. Несколько щенков-глэйвов были взяты на воспитание и распределены между домами эльфов. Через какое-то время обнаружилось, что собачки странным образом чувствуют своих хозяев. За много поприщ улавливали, что происходит, спешили на помощь, если таковая нужна была.

Мы дошли до штаба, и так как скамейка была пуста, присели на нее.

— Тебя Лифанор ждет, — напомнил Фарин.

— Говори, — поторопил я.

— Значит, глэйвы стали неким волшебным амулетом-спасителем. Они сами выбирают себе хозяев или тех, за кем будут ухаживать, охранять. Большая нянька, хе-хе!

— А гномы при чем?

— Гномы…, — крякнул Фарин, — гномы не пустили эльфов через свои земли, заставили идти их вдоль восточного склона Кряжа, отчего те потеряли много своих воинов. Орки преследовали их до самого тракта, пока люди не пришли на помощь из гибнущего Старограда. Тоже убегали на запад. Вот я и говорю, что легенды гласят о проклятии, которое эльфы наслали на гномов. А глэйвы восприняли его на глубинном уровне, и с каждым поколением каким-то образом передают заповеди хозяев. Как это называется…. Генетика, тудыть ее в ерша!

— Генетика! — протянул я — Вон оно что! Все дело, оказывается, в генетическом коде, который заложен в организме глэйва?

— Вот-вот! — обрадовался Фарин и с облегчением посмотрел на Дали. — Ты тоже слышал о таком чуде?

Сотник фыркнул, помотал головой и сказал, что, пожалуй, пойдет. Надо готовить смену караула, расставлять посты на стенах.

— Генетика здесь ни при чем, — усмехнулся я, забираясь на крыльцо штаба, — просто волкодавы на дух не переносят ваш запах. Гномы насквозь подземельями пропахли, углем и сыростью. Вот эти запахи и заложены в памяти глэйвов. А может, кто-то из ваших предков истребил поголовье этих собачек, помножил на ноль. Да не очень удачно. Скорее всего, корень проблемы лежит именно в агрессии гномов в отношении глэйвов. Вот так, дружище…

Я, кажется, озадачил Фарина. Он так и остался сидеть на скамейке с ошарашенным видом.

Старшина мазнул по мне раздраженным взглядом. Вся наша команда была в сборе и о чем-то переговаривалась, ожидая меня. Я нарочито громко пристукнул каблуками, вытянулся в струну, кивнул в сторону Лифанора, важно сказал:

— Господа! Можете продолжать! Я мешать вам не буду, скромно сяду в уголке!

Кели с трудом подавила смешок, Томак едва раздвинул губы в улыбке, а Мавар потеснился, когда я присаживался рядом.

— Иногда мне кажется, что ты, Кос, совершенно безответственный молодой человек, — Лифанор опустился на стул, сложил руки на крышке стола и внимательно посмотрел на нас, — однако не в моих правилах заниматься расшалившимися детишками….

Уел, ушастый! Показал свое отношение к таким типам вроде меня. Я хотел было возразить по этому поводу, но вовремя вспомнил, что эльфы — народ долгоживущий, и наличие свежего румянца и блеска в глазах еще не говорит о том, что твоему собеседнику лет двадцать — тридцать от силы. Лифанор имел право ворчать по старшинству. А мне не с руки ссориться с теми, кто будет прикрывать спину.

— Ходить вокруг да около не буду, сразу приступлю к изложению воли высших лиц Росении, — построжел лицом Лифанор. — А воля их такова: найти портал переброски тойонов и уничтожить его. Ваша группа является основной, остальные призваны отвлекать чужаков активными действиями каждые на своем участке. К вам будут приданы еще два разведчика: Грэм и Фарин.

Ого! Нежданчик, которому я, признаюсь честно, обрадовался. Какие-никакие, а знакомые, друзья-товарищи, можно сказать! Опытные бойцы нам не помешают.

— Вчера гномы привели обоз, в котором находятся заряды с «адским пламенем», — продолжил Лифанор, — их вам надлежит взять для акции. Задача должна быть выполнена любой ценой, иначе портал выплюнет такую массу рекрутов-тойонов, что нас просто разотрут в порошок и развеют по ветру. По сведениям наших магов-алхимиков, Врата начали активироваться. Энергия излучения магического фона хорошо «прослушивается» приборами. Времени у нас совсем не осталось.

— Сколько? — спросил Мавар.

— Не больше года, возможно, даже раньше, — спокойно ответил старшина-эльф. — Считайте сами. Сейчас у нас вересень, значит, Врата откроются не позже середины лета, и это в лучшем случае! Надо прикидывать самые плохие варианты, то есть травень — крайний срок нашей акции.

«Май, — сразу прикинул я, — до мая мы должны закупорить чертову дыру, и тогда я могу заняться своим возвращением».

Не удержался, поднял руку, привлекая внимание старшины.

— Что тебе, Кос? — эльф все еще был недоволен моими клоунскими ужимками.

— Если у ваших алхимиков есть приборы, которые улавливают излучение открывающихся порталов, то почему проморгали меня?

— Пробой был неожиданным, резким, — пошевелился Лифанор, — и его заметили благодаря остаточным всплескам энергии. О тебе уже знают в Лазурии, не переживай. После твоего отъезда здесь побывал весь цвет профессуры во главе с Глоррохином. Еле-еле отвадил их от похода к Змеиному порталу.

— Значит, он сейчас «спит»? — разочаровался я.

— Да, никаких возмущений полей, — подтвердил эльф. — Я же говорил, что обратный путь тебе заказан. Пока….

Кели с сочувствием посмотрела на меня, потом ободряюще улыбнулась.

— Тогда у меня еще один вопрос, который просто сжирает меня изнутри, — добавил я пафоса в свою речь, — почему именно я включен в отряд? Я не воин, пусть и получил кое-какие навыки в лагере подготовки. Как бы не пришлось спутникам защищать мою драгоценную тушку. Согласитесь, это не лучшее решение.

— Какой дотошный, — пробурчал Лифанор. — Хорошо, отвечу, если тебя так волнует сие обстоятельство. Глоррохин полагает, что иной способен чувствовать точку перехода в другой мир. Приблизительно мы знаем, где стоят Врата тойонов, но никто никогда там и рядом не был. Почему тебе не сказали, что Врата делятся на две категории: видимые и не поддающиеся визуализации? Хм, вот для обнаружения прохода ты и нужен. Я понятно изъясняю проблему?

— Очень понятно, — вздохнул я, — и это напрягает. Получается, что с моей гибелью вся операция может считаться провальной?

— Да, ты правильно понимаешь. Вот почему затевается такая грандиозная акция с отвлечением внимания от основного маршрута.

Повеяло на меня так… патриотизмом, что ли, картинами героического прошлого своей потерянной (?) Родины, где умирали, но приказы выполняли, где ради достижения цели жертвовали целыми батальонами, если не больше. Я не осуждаю, может, это и было необходимо. Командиры — тоже люди, и у них есть сердце, которое кровью обливалось, когда отдавались такие приказы. Блин! Угораздило же меня попасть в мясорубку, в которой медленно, но с неумолимостью рока начинает проворачиваться металлический шнек, готовясь принять первую порцию мяса.

Пять человек (в общем понятии) будут обеспечивать мою безопасность во время похода, прикрывать, оборонять, и, если надо будет — погибнут, только чтобы довести меня до портала. Два эльфа, два человека, гном и собака — вот и весь героический отряд во враждебном лесу! За-ши-бись!

— Кто-нибудь держал в руках самострел? — неожиданно спросил Лифанор, и, не дождавшись ответа, открыл свой секретный шкаф и вытащил на свет божий обыкновенный арбалет, положил его на стол на всеобщее обозрение. — Гномы решили поделиться своими наработками. На мой взгляд, вещь довольно громоздкая, требует времени для перезарядки и большой мускульной силы. Пробовал уже стрелять. Бьет далеко, пробивная сила великолепная…. Что скажете? Нужно вам такое оружие?

— Я от своего лука не откажусь, — быстро ответила Кели, словно ей уже собирались вручить самострел. — Я к нему привыкла, честное слово!

— Я и не говорю, что самострел вам навязывают в целях обкатки, — хмыкнул старшина, — значит, обойдетесь без гномьего чуда?

— Навидались мы их чудес, — пробурчал Мавар, — хватит. «Адское пламя» они хотя бы довели до ума? Или опять в руках взрываться будет?

У меня тут же мелькнула мысль о шраме на лице напарника. Не об этом ли говорил сейчас Мавар?

— Тогда обсудим план действий, — Лифанор тяжело встал, медленно прошелся до двери, открыл ее, о чем-то спросил дневального, потом совершил обратный путь до стола, и как только на пороге нарисовались две фигуры, сел. — Это Грэм и Фарин, прошу знакомиться, кто незнаком.

С командиром разведчиков Мавар поздоровался куда сердечнее, чем с Фарином. Нехотя обхватил толстое запястье гнома, тряхнул его и быстро отпустил, назвав свое имя. Гном почувствовал его нежелание и отошел к Кели, обиженно сопя. Он и в самом деле не понимал, почему эльф настолько уж грубо ведет себя. А при виде девушки расплылся в улыбке. В общем, перезнакомились заново.

— Я предложил высшему командованию начать операцию в конце березозола, когда леса начнут покрываться зеленью, — сказал Лифанор и обвел всех суровым взглядом. — Понимаю, что есть риск быть обнаруженным, но времени остается совсем мало. Приходится идти на такой шаг.

Березозол — это март, — механически отметил я, — выходит, что климат Росении мягче, чем в моем мире. Если в марте уже начинает вылезать зелень — уже хорошо. Не так холодно будет. Есть шанс проскочить мимо тойонов, прячась в лесу. Только бы камуфляж под это время года успеть смастрячить.

— Значит, у нас в запасе лишь два месяца? — нахмурился Мавар. — Это несерьезно. Можем не успеть.

— Надо успеть, — затвердел голос старшины, — иначе придется выходить, когда в лесах еще лежит снег. Степень риска возрастает многократно.

— Можно идти и в березозол, — снова встрял я в разговор, — нужно только нанести маскирующую расцветку на одежду. Существует много типов камуфляжа, но нам понадобится два варианта: весенне-летний и летний. Особое внимание уделите весенне-летней раскраске. Найдите специалистов, которые знают, как выглядит голый лес в березозол, и пусть они за оставшееся время сделают приличную маскировку. Ваши летние балахоны, конечно, неплохи, но без нормального камуфляжа не стоит и соваться в тыл тойонам. Рейд глубинный, затяжной, так что не отмахивайтесь от моего предложения.

— Спасибо, Кос, — Лифанор серьезно посмотрел на меня, — я завтра же с утра займусь этим вопросом. Теперь поговорим о разведке. Вашей группе предстоит изучить пути выхода из Базы, проработать маршрут, выбрать самый оптимальный по результатам разведки. Если удастся поймать пришельца — тоже пойдет в общий котел.

— Толку-то от этих коротышек, — кашлянул Фарин, прочищая горло, — они же рот не раскрывают, когда с них кожу сдирают. Упорные, твари!

— Но на чем-то же их можно поймать! — воскликнул я. — Невозможно молчать при адских болях! Пытки мало кто выдерживает! Ну, пусть один молчит, второй молчит, но кто-то же может расколоться! Значит, надо искать такого человека!

— Да они словно грибов поганых объелись! — завелся гном. — Зрачки превращаются в маленькие точки, смотрит как будто сквозь тебя! Пальцы ломали, под ногти иглы запускали, воду на темечко капали — без толку! Молчат, выкидыши лягушачьи!

— Да вы фашисты, батенька! — удивился я изощренным методам выбивания разведданных. Мельком взглянув на сидящих рядом со мной напарников, не заметил у них ни малейшей реакции возмущения на слова Фарина. В порядке вещей?

— Кто такие? — нахмурился гном, чувствуя какую-то подковырку в слове «фашисты».

— Очень злое племя, покорившее полмира, — объяснил я, — но наши деды выбили им все зубы, загнали в нору, откуда те выползли. Нас до сих пор боятся, думают, что мы как были кровожадными варварами, так ими и остались.

— Я бы с твоими предками пошел в бой, — уважительно кивнул Фарин. — Именно так и нужно поступить с тойонами. Выбить им зубы, вогнать копье в глотку и сжечь в огне. Хойя! Я все сказал!

Меня заинтересовали слова Фарина о грибах. Скорее всего, тойоны находятся под наркотическим опьянением, когда шарятся по лесу или делают набеги на поселения людей. Этим и объясняется жестокость по отношению к гражданскому населению. Постучалась галлюцинация в черепушку — начал мочить направо и налево, не видя, что перед ним ребенок или старик.

— Предложите алхимикам создать препарат, который может развязать язык, — снова кинул я мысль. Такими темпами я дам толчок для развития фармакологии и химической промышленности! — У нас он называется «сыворотка правды». В роли палача уже выступать не придется. Вколол такой коктейль — и сиди, жди, когда тойон развяжет язык.

— Так-так! — Лифанор даже оживился. — А ты можешь назвать состав этой сыворотки?

— Да откуда я знаю? — я развел руками. — Это же химия! Я помню, что основным ингредиентом является скополамин. А он есть в красавке, дурмане, белене, скополии — это растения такие….

— Я знаю! — прервал мои рассуждения старшина, значительно возбужденный. — Дальше вспоминай!

— Можно сделать вытяжку из этих растений, смешать в пропорциях и попробовать на вражеском пленнике. Все, больше я ничего не знаю. Пусть профессоры занимаются таким делом!

— Хорошо! Думаю, у наших ученых будет чем заняться долгими зимними вечерами, — весело осклабился Лифанор. — А теперь: кто будет вашим командиром? Предпочтете сами назвать имя, или предоставите мне выбрать?

— А разве вопрос не решен? — невинно вытаращил глаза Фарин.

— Тогда командиром назначен Грэм, — пристукнул Лифанор, руководствуясь какими-то своими мыслями.

Вот блин, как бы между Маваром и Грэмом не начались терки, — подумал я с тревогой, потому что сразу вычленил эльфа и разведчика как главных претендентов на должность командира. — Начнут выяснять, чьи перцы круче, подведут группу под монастырь!

Лифанор закончил совещание, мы вышли на улицу, когда уже вокруг было темно. На входе горел фонарь, освещая крыльцо, стена была погружена в бархатистую сентябрьскую ночь, но она жила, шевелилась наконечниками копий и блеском алебард, а может — стволами «слонобоев». Дневальный — незнакомый мне парень в полной сбруе — сказал, выйдя следом за нами:

— Ночевать идите в казарму. Там для вас приготовили отдельный закут. Приказ старшины.

— А девушкам вместе с мужчинами идти? — Кели оказалась рядом со мной, даже чересчур рядом. Я даже ощутил ее дыхание на своей макушке. Все-таки она была чуток выше меня. Ишь, еще кокетничает!

— Девушкам приказано идти к Зайчихе, — ухмыльнулся дневальный, — и там определиться на постой, пока не будет подготовлено место проживания. Там уже находится одна особа…

Я подумал о Иримэ. Интересно, почему она не попала в нашу группу?

— А где живет эта Зайчиха?

— Я провожу тебя, — пообещал я, — только подожди немного.

Оставив эльфийку, я подошел к Томаку и негромко спросил:

— Почему ты согласился пойти в нашей группе, хотя изначально не был заявлен в ней? Только не говори опять, что это приказ графа. Не поверю.

— Приказ был, — спокойно ответил Томак, — но только после разговора отца с Андиком.

— Вот как? А с чего бы воеводе так беспокоиться о переводе сына в группу, которая может с большой вероятностью погибнуть в Шелестящих Лесах?

— Ты не поверишь — об этом попросила Мирина.

Охотно поверю! Даже на душе потеплело. Но больше всего мне хотелось обругать ее за очевидную глупость.

— Мирина здесь при чем? — стрельнув глазами в сторону нетерпеливо переминающейся с ноги на ногу Кели, я легонько пихнул плечом Томака. — Не понимаю ее мотивов.

— Ты ей понравился, Кос, — просто ответил парень, — и она выпила весь мозг у бати, чтобы он поспособствовал твоей безопасности. Как она узнала, что тебя забрали в лагерь для важной миссии — так и не давала покоя ему. Бате надоело, он вызвал меня и приказал следовать за тобой. Я буду охранять тебя, Кос.

— Глупая девочка, — вздохнул я, — она своим поступком может лишиться разом и меня, и родного брата. Глупо.

— Я о том же и говорил. Но отец не стал заниматься отговорками, оформил мое назначение в группу Мавара. С его стороны это тоже было странно.

— У меня есть глэйв, — я хлопнул по плечу Томака, — и, кажется, теперь окружен со всех сторон телохранителями. И чем я заслужил такое внимание? Ладно, подумаю об этом позже, как говорила Скарлетт О`Хара, когда ни одна мысль не шла в ее голову. Пока провожу Кели.