Гений 30 лет Спустя Том 2 (СИ)

80. «Кусь»

По Федерации было раскидано великое множество артефактов — реликтов имперского величия. Некоторые из них были поистине массивны и меняли своим присутствием ландшафты целых планет.

Некоторые артефакты, применение которых было известно, могли использоваться и по сей день если в них находили пользу; другие же либо были списаны в утиль за ненадобностью и подлежали к сносу, — за их сохранность боролось министерство культурного наследия, и часто бывало, что юридические тяжбы между ними и бюро инфраструктурного развития по поводу какого-нибудь монумента, который стоял посреди намеченной трассы, гремели годами и переходили в подковёрную борьбу, — либо они были приспособлены под туристические нужды. Именно к таким можно было причислить узорчатую пагоду, которая возвышалась на одной из площадей Луны Розовых Облаков.

Сама луна была одним из многих спутников, — среди которых была сама столица Федерации, — кружащих на орбите Великой Девы, самого густонаселённого мира Звёздного Небосвода.

Луна эта была небольшая и славилась хорошей погодой и своими небесными пейзажами, — прекрасными, ватными розовыми облаками; половину её занимали отели, — для самых богатых и состоятельных туристов, которые предпочитали отдыхать не в номере, а в поместье, и на берегу не моря, но частного озера, — другая половина принадлежала усадьбам наиболее влиятельных и богатых персон с самой Великой Девы. Именно здесь они проводили свои отпуска и короткие уик-энды, на которые нецелесообразно было улетать на планету Голубых Ветров.

Площадь с пагодой располагалась в самом престижном жилом квартале, — где проживали дипломаты. Так называемом голубином квартале. Сама пагода делилась на шесть равных делений: чёрное, жёлтое, красное, пурпурное... По уровню таланта. Самый высокий был Небесным.

Сейчас на башенку падал ровный свет розоватого солнца.

Стоял вечер. На немного краснеющем небе парили розовые облака. На голубиной площади собралось великое множество знатных человек, каждый в сопровождении пышной свиты. Среди всех этих людей особенно выделялся, как пышностью своего чёрного наряда, так и белейшим, как будто даже напудренным лицом мужчина примерно сорока лет с тонкими как спички усиками и в высокой шапочке учёного.

Каждые несколько минут к мужчине подходили здороваться: гости делали ему лёгкие поклоны, а потом ретировались на один из стульев, расставленных вокруг монумента. По лёгкой улыбке на губах человека было видно, что он находился в отличнейшем настроении.

Звали мужчину Тан Фу. Он был послом клана Тан в Федерацию, и сегодня у него был большой праздник. Один из самых талантливых воинов юного поколения его семьи должен был пройти испытание своего таланта. Для теста обыкновенно использовались особые башенки, пагоды времён Империи. Нынче они были большой редкостью. Всего таких артефактов было лишь несколько штук во всей Федерации.

Все башенки, что удобно, были связаны в единую систему. Во времена Империи каждый раз, когда появлялось великое дарование Небесного ранга, загоралась не только та пагода, на которой гений проходил своё Испытание, но вообще все, на всём Звёздном Небосводе, оповещая о рождении таланта весь мир. После краха Империи планку пришлось немного снизить, и теперь они загорались даже при появлении таланта Земного ранга.

Последний раз подобное случалось почти тридцать лет назад...

Но сегодня рекорд следовало обновить!

Тан Фу испытывал волнительное предвкушение — даже его усики как будто улыбались. Недавно ему пришлось пройти через несколько неприятных дипломатических скандалов, его репутация была подорвана, он ходил мрачный, и потому взял себе отпуск.

Но потом мужчина получил сообщения из главного отделения своего клана — Тан Чжань, их молодой гений, должен был проверить свои силы на Артефакте. Все в клане были уверены в его одарённости. Юноша подавал огромные надежды — возможно у него даже был талант Земного ранга!

Тан Фу приказывали собрать как можно больше зрителей для предстоящего представления — мужчина взялся за это дело со рвением. На площади было уже больше сотни влиятельнейших чинов Федерации, а кроме них за происходящим наблюдали с определённого расстояния зеваки, тут и там блестели объективы камер. Обещалось событие невероятной важности и престижа.

И вот пожаловал последний приглашённый гость, — почтенный старец из какого-то клана Первого ранга. Тан Фу пренебрежительно ему поклонился, а затем немедленно взглянул на часы и улыбнулся. Мужчина стукнул пальцем по плечу своего слуги, — тот немедленно захлопал, так что его хлопки пронеслись по всей площади. Люди немедленно притихли и уставились на монумент. Прошла минута, начиналась следующая. Тан Фу сглотнул слюну, и наконец на вершине колонны засияло имя: Тан Чжань.

Тан Фу ощутил сладостный триумф; его сердце трепетало, пока он наблюдал как огонёк медленно подбирается всё выше и выше. Вот загорелся жёлтый, красный... Всё это было неважно, сам факт, что пагода сияет уже говорил об успехе... Пурпурный... Прошла минута сладкого предвкушения, и наконец на мгновение мелькнул Зелёный.

И колона погасла.

Тан Фу немедленно выпрямил спину и засиял улыбкой; он уже приготовился начать принимать поздравления, — ведь Земной гений был невероятным сокровищем, — чёрные глазки мужчины уже бегали вокруг, выискивая кислые лица, чтоб насладиться злостью недругов его клана, как вдруг... Пагода снова загорелась.

Все собравшиеся растерялись и немедленно уставились на неё. Над нею вспыхнуло имя — Мэй. Просто Мэй. Что за Мэй? Никто не успел задаться этим вопросом, как уже сиял чёрный, потом жёлтый, красный, — задержка, растерянные вздохи, - пурпурный... — Тай Фу наблюдал за монументом с выпученными красными глазами, — Зелёный и... И всё? О небеса, лишь бы это было всё – пронеслось в голове Тан Фу, и словно в ответ ему вспыхнул ослепительный голубой свет.

Загорелся иероглиф «Небо».

И всё.

Пагода погасла.

На площади сделалось немного темно.

Воцарилось абсолютная тишина.

Тан Фу поморгал, трижды.

А потом он услышал нарастающий шёпот. Мужчина стал бешено крутить головой. Глаза людей вокруг сверкали. Небесное дарование... Невероятно. И ещё без фамилии... Неужели она безродная? Нужно найти её, завербовать! Очень скоро Тан Фу снова пришлось кланяться — и прощаться. А некоторые уходили просто так, вообще без поклона. Все собравшиеся прямо-таки бежали скорее вернуться в своё поместье и сообщить о случившемся своему клану. Никто и не думал уже поздравлять Тан Фу. Да и как о таком сейчас думать? Земной талант — это разумеется невероятно. Очень хорошо. Но Небесный... Небесным гением был сам Фан Линь!

Даже огромная змея, с золотистой чешуёй, меркнет в тени небесного дракона.

Очень скоро Тан Фу остался на площади совершенно один кроме своей смущённой свиты. Мужчина подошёл к колонне, потрогал её, поморгал и вдруг что есть мочи зарядил по ней ногой. А потом вскрикнул и схватился за свою бедную ногу.

Проклятье, думал он, проклятье. Как такое возможно? Почему сейчас? Что за невезение? И кто такая эта «Мэй». Может это ошибка? Откуда вообще у безродной шавки может быть такой талант? Найти её, прибить...

Мужчина пылал от ярости.

Мэй, повторял он про себя, Мэй, что за дурацкое имя. Мэй...

Постойте...

Вдруг Тан Фу вздрогнул и едва не свалился на землю, — слугам пришлось придержать своего мастера за руки.

Мэй...

— Тан... Мэй?

Нет, но ведь фамилия. Но если... Мужчина затрепетал. Он вдруг повернулся и как бешеный пёс стал хромать в сторону своего поместья. Если это та самая Мэй... Нужно было немедленно сообщить об этом в главную ветвь клана.

Немедленно!

Мужчина стремительно ретировался, площадь опустела. И никто не заметил, что иероглиф «Небо» на долю секунды как будто пытался разгореться ещё ярче, но деления выше в этой пагоде не было, и он померк.

На другом краю Звёздного Небосвода Ян Дао всё ещё стоял на нефритовой платформе в огромном храме и наблюдал за сияющей пагодой. Над нею горело имя: Мэй. Под ним был возраст, — шестнадцать лет, и ещё ниже белым светом горело самое верхнее отделение, подписанное «Дао».

Ян Дао пару секунд задумчиво смотрел на это слово; потом он хлопнул в ладоши, пагода померкла, и сам старый Магистр исчез.

Меж тем Фан Линь и остальные ничего не знали о настоящем финальном показателе пагоды. Они вышли через врата назад в рыжую пустыню. Однако мужчина этого даже не заметил. Стало ярче, затхлый воздух сменился приятной ветренной свежестью... Всё это происходило мимо Фан Линя, который с головой был погружён в свои мысли.

Мужчина и раньше предполагал, что талант Маи не уступал его собственному. Так что результаты теста не были для него удивительными. В конце концов она уж точно не могла быть менее талантлива, учитывая, как быстро дево... Девушка культивировала, а более... Тоже крайне маловероятно, думал Фан Линь. Ведь за многие сотни тысяч лет владычества Основателя ещё ни один человек не смог проявить талант ранга Дао... А жаль, думал мужчина. Ему было немного интересно, что же такое он из себя представляет.

Фан Линь задумался, а потом качнул головой и цокнул языком.

Он опять невольно вспоминал о своём промахе с актуализацией девочки; если бы у неё был дурной талант, с этим ещё можно было как-то смириться. Всё равно она не могла бы тогда претендовать на что-то великое. А теперь... Тут как с ковкой. Если метал дурной, то неважно, если меч получился немного кривым, но если ты херово сковал звёздную сталь — то это повод и всплакнуть; это ведь расточительство; и так получается, что мужчина самолично оставил трещинку в прекрасном фундаменте культивации своей ученицы. Фан Линю было гадко на душе, и даже смотреть на девушку стало для него поэтому теперь немного неловко...

И да, подумал он, надо привыкать называть её девушкой, как бы это ни было странно.

Во всяком случае к неловкому Фан Линю было не привыкать. Вскоре он таки покосился на Маю, — и тут же пожалел об этом, потому что сразу же настроение мужчины сделалось совсем гнусным; девочка с большим увлечением, сверкая интересом в своих огромных чёрных глазках, слушала очередную лекцию Ян Дао. Что-то про иероглифы, про небо... Фан Линю на это было совершенно всё равно, да и сам он сказать по теме ничего не мог.

Мужчина ещё немного походил хмурый как туча, а потом тряхнул головой и решил подумать о делах более себе подходящих. Например, культивации.

Внутри мужчины, от его руки и до сердца, пульсировал каким-то электрическим покалыванием энергетический поток. Стоило Фан Линю прикрыть глаза, как поток обретал ещё и видимые свойства: он напоминал сияющую голубую речку внутри его тела, плавленый сверкающий сапфир. Речка пульсировала и наполняла Фан Линя силой, небольшой, примерно на стадии Первой Руны. Но это всё равно была сила, самая настоящая, и мужчина мог упиваться ею часами; его тело всё ещё тут и там ныло, старые болячки никуда не делись, но энергетический пульс их заметно приглушил.

Сам себе Фан Линь напоминал сухую, закостенелую и хрусткую мочалку, на которую капнули одной капелькой прохладной влаги. И обещали больше. Мужчине разумеется не терпелось.

По возвращению в гробницу, где лежало создание в чёрном, — присаживаясь возле неё, Фан Линь напомнил себе придумать для девушки кличку... ну или спросить её имя, если она когда-нибудь всё же захочет говорить, — мужчина немедленно взялся за культивацию.

В выбранной им технике на первой стадии, Концентрации Ци, всего было Девять Этапов. Примерно как на стадии Девяти Рун.

Первое о чём подумал Фан Линь, когда узнал об этом, было что возможно здесь тоже, как и с рунами, был скрытый Девятый этап. Но если в культивации Звёздного Колеса у мужчины были хотя бы представления, что нужно делать, чтобы его достичь, — хотя собственно осуществить это не представлялось возможным, — то тут мужчина не видел вариантов даже в теории.

В Искусстве Девяти Потусторонних Огней нужно было провести по определённому меридиану Ци и зажечь на его конце небольшой огонёк. Все нужные меридианы были расписаны в книжке. И всего их было девять.

Фан Линь проверил и другие мануалы, в том числе не только Золотого, но и Серебряного, и Бронзового ранга, и обнаружил, что в Золотых книгах Меридианов всегда было девять, а в тех, что похуже — меньше. Когда мужчина это понял, он отложил все книжки и бросил очередной взгляд на три пустующих цветастых пьедестала в конце помещения — они показались ему как никогда раздражающими.

Вскоре Фан Линь разработал теорию. В человеческом теле было великое множество меридианов. Поэтому, если отгадать из них верный и зажечь его Десятым, может вполне получиться достичь десятой стадии.

Были только две проблемы.

Во-первых, наверняка кто-то думал о таком и раньше. Эпоха Древних Бессмертных тоже была довольно длинной. За миллионы лет уж точно нашлись такие, кто испробовал все меридианы, ну или по крайней мере испытал их на своих подопытных мышках. Значит всё было не так просто, значит где-то здесь была ещё одна сложность.

Вторая же проблема заключалась в том, что собственно пробовать это было опасно. Меридианы были связаны со всеми жизненно важными органами. Любой поворот Ци не туда, и всё могло закончиться крайне печально.

Вскоре Фан Линь узнал об этом на собственном опыте.

Сперва культивация мужчины продвигалась бешеными темпами. Второй этап Концентрации Ци он взял в тот же день, Третий дался ему через три дня. А вот день четвёртый, пятый, шестой и седьмой знаменовались отсутствием прогресса вообще. Причём сперва он просто замедлился, а потом встал как вкопанный.

Фан Линь решил поломать голову ещё один денёк, а потом пойти советоваться с Ян Дао.

Вспоминая своего Мастера, мужчина опять вспомнил Маю; на протяжении последней недели, пока Фан Линь был занят культивацией, девочка всё своё время проводила слушая его рассказы и поучения, — Ян Дао даже устроил для неё экскурсия по древней столице...

Что опять же по непонятной причине сильно раздражало Фан Линя.

Он вспомнил об этом прямо во время культивации и немного отвлёкся. В результате этого Ци в его меридиане немного надулось...

Однако этого ещё было недостаточно, чтобы нарушить концентрацию мужчины. Потребовался ещё один лёгкий толчок.

Возле него всё время культивации лежала связанная по рукам и ногам девушка в чёрном. Её веки время от времени открывались, и она осматривалась немного скучающими глазками. Но вот девушка заметила некое напряжение на лице Фан Линя, — признак того, что мужчина о чём-то задумался. И при этом он продолжал культивировать. Девушка похлопала ресничками, приподняла немного голову и сильно куснула своими белыми зубками его руку.

Мужчина вздрогнул, глаза его резко открылись, а потом внутри него как будто глухо лопнул шарик.

Фан Линь свалился на землю и стал биться в конвульсиях, как рыбка на сковородке, кашляя кровью на пыльную землю.

Девушка в чёрном посмотрела на вспотевшего от боли мужчину и довольно сверкнула своими серыми глазками...