Гении неба

Вместо вступления РОЖДЕННЫЕ НА ТЕРРИС

Лежа на своей продавленной койке, я плевал в потолок. Плевки не долетали и падали обратно. Делать было совершенно нечего. Из — за плотно закрытой двери все равно перли домашние звуки: кухонные шум воды с грохотом посуды, баритон обозревателя — международника из телевизора в зале. Тоска.

Отбросив прочитанную книжку «Сокровище Громовой Луны» я с сожалением констатировал, что отдых — дело муторное и весьма тяжелое. Прошло всего несколько часов с его, отдыха, начала, а голова уже окончательно не желала ничем заниматься на этой уродской планете. Звукоизоляции — и той нет в типовом жилище земляка. Поэтому я плевал в потолок и твердил мысленно самым жалобным, самым унылым мыслеголосом, какой только мог изобразить: «Дэв, отзовись, скотина ты такая!» А янки на связь не выходил. Секунды тянулись противно, как прилипшая к скверной пломбе зуба жевачка. Потом я вспомнил, что американец сегодня уехал в Чикаго, в лаборатории своего предка. И тогда я окончательно расстроился.

Я имел несчастье родиться на окраинной планетке, на периферии Метагалактики, а по простому: на богом забытой окраине скопления галактик, в мире, где еще вовсю шел атомный век. Разумеется, изготовить так называемую «сопровождающую» технику мы не сумели. Для устройств наших проекторов, хоть и превосходящих все, что разрабатывалось в лабораториях Террис, но совершенно примитивных по стандартам техники Интергалактического Союза (в просторечии — Интергала), адресат должен находиться в одном — разъединственном месте. Иначе связь с ним невозможна.

До начала лекций осталось еще несколько часов. Я надеялся, что Дэвид успеет вернуться вовремя. Занятия в Академии Интергала приносили нам огромное удовольствие, да и пообщаться можно было вполне законно, не подвергая себя опасности. Изготовив проекторы на заповедной планете, охраняемой от разных там визитов, мы совершили преступление. Правда, оно было далеко не первым, так что угрызения совести не донимали. Скорее, каждое нарушение законов приносило нам радость от того, что удалось обмануть драконовскую Службу Попечительства, (в просторечии — опекунов). Для них мы были тем же, чем для егеря заповедника является встречный мужик с ружьем. Браконьерами как минимум.

Конечно, можно было бы и не нарушать столь нахально все эти их законы. Но тогда мы засветились бы практически мгновенно. Опекунам не составляло особого труда засечь оживленные международные переговоры. Мы понимали, что нас, скорее всего, контролируют персональные спутники опекунов. В отличие от лучевых проекторов, современные концу двадцатого века контакты прекрасно ловились аппаратурой контроля…

В соседнем помещении телевизор объявил о начале музыкального представления, пошумела публика и неожиданно отчетливо прозвучало начало песни:

И я, и янки были в плену, несмотря на иллюзию свободы. Песня царапала по душе:

Мы находились в плену. Впрочем, как и все остальные на этой дерьмовой планетке. Вот только они не знали об этом. Ильф и Петров, правда, совсем по другому поводу однажды сказали:

«— Понюхайте, какой красивый цветочек!

— Спасибо, уже нюхал…»

Кажется, они писали так о женщинах Террис. Ну почему, почему только о женщинах? Этими словами — обо всем местном!

Нам с Дэвидом недавно исполнилось по шестнадцать, но мы уже вполне успели понюхать «этот цветочек».

Резервацию.

Заповедник для варваров.

Достаточно побыть всего несколько дней во Внеземелье, чтобы одна мысль о возвращении домой стала наказанием. Не говоря уж о самом возвращении. А мы вынуждены были возвращаться в родные пенаты ежедневно, что доводило до бешенства, до потемнения в глазах. Не спорю, так не у всех. Но с другой стороны, что мне за дело до тех, кто предпочитает нюхать копоть, разные там ароматы Большой Химии? Предпочитает считать гроши от получки до аванса — и наоборот, копаться на крохотном лоскутке дачи, жрать всякую пакость только потому, что он, видите ли, здесь и сейчас был произведен на этот свет?

Мы с Дэвом еще не успели приобрести этот комплекс. Мы не держались за место под этим Солнцем. Как известно даже дикарям: во вселенной достаточно звезд.

Только бы вырваться ОТСЮДА, соскрести вместе с вонючей шкурой кровавое клеймо «ВАРВАР», забыть про сомнительное свое происхождение и жить нормально, как живут квинтиллионы секстильонов действительно разумных существ…

И — сохранить друга. Наше партнерство никогда не являлось только деловым.

Наверное, нам здорово повезло — с, может быть, неурочным рождением. Раньше или позже своего времени, здесь ли или в совсем иных мирах надлежало нам появиться на свет — но мы родились бок о бок — на одной планете, с чепуховой разницей меньше чем полгода. При всей внешней разнице, мы оказались схожи на удивление. Со сверстниками нам было одинаково тоскливо. От старших нас одинаково тошнило из-за их самоуверенности и желания поучать. Младшие нас одинаково утомляли своими наивными вопросами. Мы оба остро чувствовали свое одиночество. Чувствовали, что можно жить как-то иначе, чем жили рядом с нами тысячи и миллионы людей. Невысказанное внутреннее сходство создало могучее притяжение будущей дружбы почти сразу же, в первый же день занятий в Академии. То есть не возникло привычного отталкивания. Мы одновременно, не сговариваясь, улыбнулись друг другу:

— Эй, привет, ты тоже с Террис? Откуда, из какого года?

— Россия, 1991, а ты?

— Америка, тогда же, штат Иллинойс, городок Париж, — Дэв хихикнул, — Видать, Отцы-Основатели имели большие амбиции. Так а в России ты где живешь?

— В Москве. Может, слыхал про такую са-амую большую туземную деревню в холодной дикой Раше?

Так мы подружились. Как будто бы расстались перед этим ненадолго и вот, встретились вновь…

Вот так все и началось. Описывать самое начало я не хочу, в нем не было совершенно ничего необычного. Те, кто живет на этой планете, скучали бы от заурядного описания, а те, кто не был на Террис — тоже мало что приобрели бы от бытовых подробностей примитивного мира середины атомного века, с его конфликтами, грязными, неудобными и опасными видами транспорта, болезнями и многими другими неприглядными сторонами. И все же если кто-то пропустит самое начало из-за его вероятной скуки, то пусть будет готов вернуться назад.

Ведь в нем содержится немало ответов на странные, казалось бы, вопросы, которые несомненно возникнут позже: почему мы не смогли то, зато справились с этим, и вообще — в честь чего это два наемника — варвара, обладающие самыми незначительными на первый взгляд талантами, вдруг стремительно вознеслись туда, где, казалось, и места для них нет, заняв такие высокие места в иерархии Вечности?

Не ищите в этой книге описаний инопланетных красот. Не ищите здесь и технической информации. Это ж не научпопса и тем более не диссертация. Вы спросите: «что это?» Не знаю, как там вы меня себе сейчас видите (даю голову на отсечение, что неправильно), но какое-никакое лицо у меня в вашем представлении все же есть. Так вот: представьте себе, что я ухмыльнулся и не очень вежливо промолчал. Прочитаете — узнаете. А те, кто хочет знать все еще до начала, что же, для них имеется толковый словарь, составленный одним заботливым хакером…