Где исчезают корабли

Глава 7

Как только «Богиня» пришвартовалась к причальной стенке, контр-адмирал Соловьев поспешил на берег одним из первых. В бухту они пришли ночью. И никакой торжественной встречи на этот раз не было. В сущности, походы крейсера к Нефтяному острову и обратно давно уже стали рутиной, к которой все привыкли. Четыре года, которые прошли с момента высадки на бывшем Гуаме, пролетели быстро и незаметно в трудах и заботах. И Яков Ефимович думал в этот момент о том, сколько всего им уже удалось преодолеть, и сколько еще предстоит сделать, чтобы новое государство могло почувствовать себя в безопасности от колонизаторов, прочно заняв свое собственное место в системе мировых раскладов.

Благодаря стараниям советского руководства, преобразования на острове происходили во всех сферах жизни. Существование в новых условиях, когда за спиной нет никакой поддержки от привычного государства, хоть и вознесло старших советских офицеров мгновенно на самую вершину карьерной лестницы, но каждый из них ясно понимал, что все теперь зависит не от какого-то гипотетического начальства, а от них самих. И эта ситуация требовала от каждого из них очень продуманных и ответственных решений. Чтобы выжить в условиях ограниченности ресурсов, приходилось принимать меры вынужденные, на подобные которым при других обстоятельствах ни один советский руководитель не согласился бы. Так, если роль флагмана флота поначалу отводилась «Вызывающему», то уже после первого года эксплуатации эсминца в условиях шестнадцатого века выяснилось, что без соответствующей ремонтной базы этот корабль не имеет никаких перспектив.

Несмотря на все старания экономить ресурс, механизмы корабля начинали давать сбои, а устранять некоторые из поломок оказалось делом очень проблематичным. К тому же, вскоре начала ощущаться проблема с топливом. Ведь на острове Таракан, который потом переименовали в Нефтяной, не сразу удалось организовать добычу нефтепродуктов, а сначала пришлось серьезно выяснять отношения с местным населением. Даже когда уже решили проблему с доставкой и наладили кустарное производство нефтепродуктов из сырой нефти, эсминец быстро поглощал все, что производилось. И ни о каком развитии с таким постоянным прокормом прожорливого корабля речи не шло.

Первый год советские моряки только тем и занимались, что изыскивали способы поддержания эсминца в нормальном состоянии. Но, потом все-таки старшие офицеры пришли к выводу, что подобный корабль в новых условиях им вовсе не нужен. Он просто избыточен. Для решения задач борьбы с парусниками, боевая мощь «Вызывающего» оказалась сильно завышенной. Не было и не могло быть у подобного корабля в этом мире средневековья, где внезапно оказались советские моряки, ни одного достойного противника. Корабль мог бы эффективно уничтожать опорные пункты колониалистов на берегу, их порты и базы, но, ограниченная дальность плавания не позволяла осуществлять рейды к далеким вражеским берегам.

К тому же, условия обитаемости на эсминце 56-го проекта были весьма неважными. Особенно это проявлялось в жарком климате. Ведь в машинном отделении мотористы и механики просто теряли сознание от жары. А сами советские моряки теперь тоже были в дефиците. Тем более, что огромный объем работы предстоял им на берегу. Ведь для создания полноценного, пусть и маленького государства по типу какой-нибудь Мальты, имеющей площадь почти вдвое меньше острова Советский, требовались рабочие руки. Да и многочисленные пленные испанцы, помещенные в фильтрационно-трудовые лагеря, требовали охраны. А еще имелась и довольно длинная сухопутная граница, установленная с чаморийской автономией, которую тоже надлежало держать под постоянным контролем вооруженными отрядами.

К тому же, среди тех, кто служил на эсминце, обнаружилось немало людей со скрытыми талантами, например, потомственных мастеров, знающих кое-какие важные производственные секреты, унаследованные от предков, и их можно было использовать в различных отраслях нарождающейся промышленности. Ведь кадры на Советском решали гораздо больше, чем в других местах, поскольку ценные специалисты не имели замены. Во всяком случае, пока они не возьмут себе учеников и не обучат их. В конце концов, через полтора года службы эсминец окончательно поставили к стенке судоремонтного завода, как донора металла, оборудования и вооружения. И, как только этот боевой корабль перестали эксплуатировать, сразу высвободилось множество специалистов, которых командование использовало для развития зарождающихся береговых производств.

Совсем по-другому показала себя «Богиня», на борту которой все было выверено и продуманно, экономичность силовой установки корабля приятно удивляла, моторесурс машин и механизмов оказался очень высоким, а великолепные условия обитаемости позволяли морякам вполне комфортно чувствовать себя даже в самых далеких походах. К тому же, в отличие от эсминца, для управления этим высоко автоматизированным кораблем требовался сравнительно небольшой экипаж. Все механизмы «Богини» отличались надежностью, были задублированы и контролировались компьютерами. Если не считать опасность сильнейшего электроимпульсного воздействия, которой корабль подвергся во время шторма времени, то, пока, с того самого момента «попадания» в прошлое, эти устройства работали исправно. И корабль оставался пригоден к эксплуатации без особых дополнительных трудозатрат.

Японцы сделали яхту для олигарха из самых современных материалов начала двадцать первого века. Даже днище этого корабля покрывали обшивкой с использованием специальных технологий, препятствующих обрастанию моллюсками в то время, как эсминец этому явлению в теплых водах был очень подвержен. Взвесив все факторы, советские руководители вскоре решили использовать именно «Богиню» в качестве основного боевого корабля. И они не прогадали. Как только эсминец перестал выходить в походы, сразу же появились сэкономленные излишки нефти, металла и запасных частей, а значит, потенциал для развития островного хозяйства.

Нефть, которую привозила «Богиня» с острова Нефтяного, сливали в подземные резервуары, выбитые взрывным методом в прибрежных скалах под мысом и доделанные трудом военнопленных. А потом, с помощью довольно простых перегонных установок, созданных по проекту директора нефтепромыслов Олега Марченко, из нефти получали и солярку, и мазут, и масла. Конечно, заводы на острове Советском поначалу только назывались заводами. На самом деле это были пока весьма небольшие мастерские. Но, они закладывались на вырост сразу с громким названием «завод» и постоянно развивались. Пусть поначалу островные производства не отличались большими масштабами, но, уже ко второму году от высадки, эти неполноценные полукустарные производства как-то работали, выпуская необходимую полезную продукцию.

Все начиналось с малого. Например, развитие судоремонтного предприятия начали с того, что силами пленных выкопали тупиковый канал-камеру, из которого, поставив герметичные ворота шлюза и откачав воду, сделали длинный сухой док. Для спуска воды во время отлива открывали ворота, а когда основная вода уходила вместе с отливом, ее остатки спускали самотеком в специально выкопанный доковый бассейн, откуда и откачивали постепенно.

Признав это начинание удачным, рядом построили еще один подобный док, на котором, поставив краны, изготовленные из балок корабельных мачт трофейных галеонов, попробовали переделывать захваченные испанские корабли в простейшие колесные пароходы. Ведь водяные колеса, размещенные по бортам, не требовали очень существенной переделки корпусов, поскольку ось вращения водяных колес находилась гораздо выше ватерлинии. Ни в каких дейдвудных устройствах, таким образом, необходимости не было. Иначе пришлось бы решать проблемы обеспечения герметичности в месте выхода дейдвудной трубы канала винта наружу из корпуса. А ненадежность подобного соединения грозила поступлением забортной воды в трюм. К тому же, водяные колеса оказались довольно простыми в изготовлении.

Пока не начали использовать эсминец в качестве донора, металл был в дефиците. Из положения приходилось выходить, используя в качестве начального сырья пушки с галеонов. Постепенно осваивали литейное дело в небольших масштабах. Так на острове Советский возникла собственная металлургия. Среди матросов нашлись трое потомственных металлургов, которые до призыва успели потрудиться на металлургических комбинатах.

А один парень оказался сыном мастера из Гусь-Хрустального, который знал многие секреты изготовления стекла. И вскоре возникло еще и стекольное предприятие. На острове было много чистейшего песка, пригодного в качестве сырья. Производство стекол наладили быстро, начав на стекольном заводе, кроме простого стекла, выпуск лампочек, линз и зеркал. Поскольку солнца было много, это тоже использовалось. Солнечные лучи нагревали водяные бойлеры, обеспечивая дома жителей горячей водой.

Всю деятельность изобретателей и мастеров из народа курировал инспектор промышленности, инженер-механик с «Вызывающего» Виктор Смирнов, который и сам оказался талантливым изобретателем. Он и предложил строить двигатели Стирлинга. В них использовалось внешнее нагревание, и это позволяло находить применение отходам переработки нефти, которые, сгорая, нагревали рабочее тело в этих двигателях, и они вращали электрогенераторы, что было особенно важно в те моменты, когда приливная электростанция, построенная в северной части внешней гавани, давала самый минимум электроэнергии.

Проект этой электростанции тоже предложил инженер Смирнов. Но, в проектировании ему помогали и специалисты двадцать первого века из прежнего экипажа «Богини». Трудом военнопленных испанцев удалось в северной части бухты насыпать дамбу, отделив участок акватории. Прилив наполнял огромный бассейн-водохранилище, который получился в результате этой стройки. Во время отлива вода, спадая, проходила по специальным канальцам и крутила водяные колеса. Когда же прилив поднимал уровень воды, то колеса вращалась обратным ходом, а бассейн наполнялся вновь для следующего цикла.

Электрические лампочки на острове не выбрасывали, поскольку они были многоразовыми. Когда перегорали, то их цоколь откручивали, заменяли угольную нить на новую, и снова откачивали воздух, закрывая герметично. Медь на первое время получили, переплавив медные испанские монеты, много которых захватили на галеонах. А изоляцию научились делать на основе стекла.

Планы у руководства были большие. На верфи, кроме колесных пароходов, переделанных из галеонов, три из которых уже трудились в качестве буксиров, строили небольшую двухмачтовую бригантину с косыми парусами и с паровой машиной. Заложили и трехмачтовый пароход-клипер, который предполагалось оснастить двигателем Стирлинга. Собирались наладить собственное станкостроение. Даже подумывали попробовать построить аэростат из захваченного на одном из кораблей китайского шелка.

На острове активно развивали и сельское хозяйство, благодаря чему продовольственную безопасность удалось обеспечить уже на третий год. Ведь климат позволял снимать по три урожая. Хорошо прижились и расплодились домашние животные, захваченные вместе с испанскими экипажами. Но, все понимали, что для настоящего суверенного развития требовалось продолжать экспансию, потому что на островах Марианской ССР имелось слишком мало полезных ископаемых. А еще было необходимо убрать с острова лишних испанцев, бросив их в битву за Манилу. И потому Соловьев возлагал большие надежды на успешное проведение операции «Амиго».