Футуристическое насилие и вычурные костюмы

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Первым, что заметила Зои после того, как проснулась замученная и уставшая в пятницу утром, было то, что она стала знаменитостью в Табула Ра$а, и что туалет в гостиной разговаривал.

В целом, это был впечатляющий туалет. У него было подогревающееся сидение (которое опустилось ниже, заметив приближающуюся девушку), динамики воспроизводили приятную музыку, а внутри были две насадки, которые промыли и высушили все пикантные части, когда она закончила. Список представлен в порядке того, как сильно Зои напрягала каждая из этих деталей.

Но во главе этого списка, тем не менее, было то, что туалет обладал женским голосом с британским акцентом, который спросил у неё, хочет ли она посмотреть утренние новости, пока писает. Ответ Зои, сонный испуганный крик, был интерпретирован как "конечно, туалет, покажи мне новости, которые скроют звуки моих газов". Экран автоматически включился и начал показывать сначала ситуацию с захватом Зои на поезде, затем застреленного в её доме незваного гостя, слухи о её наследстве и повтор погони за "ключом", который ко всему этому привёл. Зои на секунду подумала, будто весь мир с замиранием сердца следит за этой историей, но потом поняла, что лента показывала новости, подобранные специально для неё. Эта штука могла запутать любого человека.

Британский туалетный бот поделился с ней детальным отчётом о её здоровье. Судя по нему, она не была беременна, в её организме не обнаружено следов наркотиков, у неё не было диабета и она не страдала от почечных заболеваний, хотя присутствовал риск инфекции мочеиспускательного канала из-за слегка повышенного уровня лейкоцитов в её моче. Она поблагодарила туалет, но он не ответил. Это хорошо: если она начнет думать о нём как о разумном существе, ей, возможно, будет сложнее какать ему в рот.

Зои знала, что ей следовало бы выйти и попросить отчёт о ситуации у Армандо, или хотя бы узнать, не убили ли Армандо психопаты из второй волны убийц, которые в данный момент собирались устроить засаду за дверью, но она находила всё новые причины не выходить из спальни или даже из туалета. Она решила, что ей здесь нравилось. Маленькая комната с большой, тяжелой дверью и звуконепроницаемыми стенами. Снаружи был большой сумасшедший дом, а за ним ещё больший и сумасшедший город. И, насколько она знала, где-то до сих пор лежал труп Гиены, притягивающий к себе тучу мух.

Туалетный голос спросил в порядке ли она. Оказалось, что если ты долго на нём сидишь, он начинает думать, что ты мёртв. Она сказала, что она в порядке, но несколько минут спустя он снова задал этот вопрос. Ей нужно было понять, как отключить эту функцию, если она собиралась остаться здесь на весь день, что, в конце концов, и стало её основным планом. Та часть мозга Зои, что отвечала за прокрастинацию во время решения неприятных задач, доведённая до совершенства в ходе многолетних тренировок, напомнила Зои позвонить маме, которая сейчас наверняка с ума сходила от волнения. Особенно, если она смотрела новости, хотя в её привычки это не входило ("Дорогая, ты же знаешь, что они показывают только то, как люди плохо поступают друг с другом, пропуская всё хорошее"). Звонок ушёл на голосовую почту, потому что отвечать на звонки тоже не входило в привычки её мамы.

— Привет, Мам. Хотела сказать, что я в порядке. Не знаю, смотрела ли ты новости, но я, походу, получила в наследство миллиард долларов с продажи наркотиков или что-то вроде того. Можешь найти адвоката? Скажи ему, что меня хотят убить или отправить в тюрьму за кучу героиновых складов и деньги мафии, о которых я даже не просила, так что было бы здорово если бы он с этим помог... ЗАТКНИСЬ! Прости, я не тебе. Роботуалет Артура меня достаёт. А, ещё мой телохранитель застрелил парня вчера ночью. У него были суперспособности, они у всех их есть. Не знаю, откуда. Ладно, позвони мне.

Что ж, это должно её успокоить. Зои положила трубку и собрала всю свою волю в кулак, чтобы подняться. Она поглядела на душ и попыталась решить, безопасно ли здесь раздеваться, но потом подумала, что она настолько плохо пахнет, что ей просто придётся рискнуть. К тому же, это ещё одна хорошая причина не выходить. Она вышла в спальню и подкатила тумбочку с лампой прямо к двери, на всякий случай.

В душе она заметила около пятидесяти кранов и тачпанелей с десятками настроек и описаниями, типа "Массажа Джунглей". Попробовав несколько, стало ясно, что каждый из них имел свой напор воды и её температуру, пытаясь создать неповторимый опыт принятия душа, пока невидимые ароматические модули заполняли помещение запахами, вроде "Свежескошенной травы" или "Запечённых булочек с корицей". Зои не смогла найти режим "обычный душ", так что она тыкнула на случайный вариант и попыталась определить, какой из дозаторов выдаёт шампунь (как минимум из одного дозатора лился скотч). Затем, спустя несколько секунд, стены душевой кабины пропали и вместо них возник кристально чистый вид тропических джунглей. Четыре экрана симулировали опыт нахождения под тропическим водопадом. Это её испугало. Она знала, что это всего лишь видео, но не могла отделаться от ощущения, что сейчас на неё наткнётся толпа дикарей и увидит её голой в потоке воды. Оно быстро помылась и ещё двадцать минуть пыталась понять, как отключить душ.

В девять часов Зои сидела на кровати, пялясь на большую дверь, заставляя себя выйти наружу. В девять тридцать она всё еще была там, пока Машина зловония хотел есть и терял терпение. Снова и снова она мысленно решала выйти, и каждый раз её зад не двигался с места. Наконец, в дверь постучали, и Армандо поинтересовался, всё ли с ней хорошо. Это разрушило заклинание, добавило ей смелости посмотреть на бледный труп серийного убийцы. Она распахнула дверь и поняла, что от ночного ужаса не осталось даже кровавого пятна.

— Так что ты сделал с мертвецом? Просто скинул его тиграм? — спросила она.

— Нет, мэм, всё было сделано по официальным каналам. Хотя полиция и коронер запросили две разные взятки по какой-то причине. Я помещу это в отчёт о расходах.

— Со мной они поговорить не хотели?

— Добро пожаловать в мир Табула Раса. Или, точнее, в мир богатых людей. Так, первым вашим решением на сегодня будет доступ к территории. Этим утром прислуга пыталась пройти на работу, но я всех разворачивал...

— Ага, не хочу с этим связываться.

— Ну, у вас тут пятьдесят тысяч квадратных метров поместья и пятьдесят акров земли, для поддержания такой территории нужна небольшая армия.

— Ага, иначе ведь никак не сообщить проезжающим мимо, что у них жалкая жизнь, — Зои направилась к лестнице и сказала. — Я здесь оставаться не собираюсь, это не мои проблемы. Пока что держи всех подальше. И не только для того, чтобы не впускать серийных убийц, но и для того, чтобы никто из старых дружков Артура не захотел отомстить.

— Если вы о прислуге, то я не уверен, сколько в озеленителях и уборщиках желания отомстить.

— Меня больше беспокоят...

— Скря-я-яга!!!

Они дошли до основания лестницы, где их уже дожидался призрак Джейкоба Марли. Машина зловония в панике унёсся по лестнице.

— Господи боже, кто-нибудь выключит эту тупую штуку? Я говорила о том, что меня по большей части беспокоят Костюмы. Эм, жуткие люди, с которыми работал Артур...

— О, я знаю, кто это.

— Так что, они вернутся сюда с кучей громил и попробуют вышибить дверь?

— Это было бы ужасно непродуманно со стратегической точки зрения. Система безопасности заблаговременно предупреждает о таком. Сложнее всего было бы нейтрализовать угрозу до того, как перестрелка испортит декор. Думаю, вазы в этом фойе старее Нового Завета. Нет, опасность этих людей заключается... в другом.

— Так что ты... — Зои остановилась, отвлечённая стуком в коридоре. — Стоп, здесь есть кто-то еще?

Армандо удивился.

— Только Карлтон, дворецкий.

Зои совсем забыла о нём.

Армандо, напрягаясь, спросил:

— Ему приказывали уйти? Он сказал, что не слышал от вас ничего, после того как закончил работать прошлым вечером. Его разбудил выстрел.

— Я о нём даже не подумала. Но... ладно. Могу я ему доверять?

Армандо пожал плечами.

— Я проверил его бэкграунд. Он был дворецким пятьдесят лет. Нельзя никому доверять на сто процентов, но... — он снова пожал плечами. — Такие решения принимать только вам. Это шло вместе с наследством.

— Замечательно.

Зои оставила Армандо там, где он стоял, и пошла на звуки, которые провели её через столовую и в холл, где она была прошлой ночью. Только вместо того, чтобы идти к голографической двери с плесенью, она направилась в противоположную сторону и вскоре набрела на широкую кухню, напоминавшую кухню ресторана. Она увидела два блестящих холодильника с тачскрин управлением, плоский гриль как в ресторанах Бенихана, глубокую фритюрницу и три ряда печей с пятнадцатью конфорками над ними (Зои сразу представила, сколько макарон с сыром можно здесь сварить). Также она разглядела несколько рядов медных кухонных приборов, свисающих над двумя огромными раковинами. В одном из углов была кирпичная арка с дровяной печью.

Она прошла мимо душистого стеллажа свежих трав, растущих в горшочках под специальными лампами. На противоположной стене был целый бар ликёра и пивной кран, а рядом с ними стойка для кофе бара с антикварной эспрессо машиной из латуни, которая выглядела в десять раз дороже той, что стояла на работе Зои. Она подошла к ней, чтобы разглядеть получше, чувствуя комфорт от близости к инструментам, с которыми она обращалась мастерски: измельчителями, пароварками и даже крошечными баночками для зубочисток, которые стояли здесь для завершения дизайнерской мысли. Томительный запах кофейного масла был прекрасен, несмотря на то, что он напоминал ей о долгих днях, уставших ногах и одном ужасном ожоге от пара.

— Мистер Ливингстон требовал, чтобы зёрна поставляли каждую неделю. — Заговорил Карлтон позади неё. Он бесшумно вошёл через другую дверь, удерживая Машину Зловония.

Зои обернулась и сказала:

— О, простите, я просто... искала кое-что.

— Вы извиняетесь за поиски на вашей же кухне? Ваш кот рыскал по кладовке, и мне пришлось его ловить. Думаю, он голоден.

— Оу. Точно. Простите.

Карлтон кивнул на кофе-бар и сказал:

— Ваш отец нашёл сервис, который отправляет зёрна на следующих день, после их жарки. Прямо из Колумбии. Вы ели? Мне приготовить что-нибудь?

Она умирала от голода, но сказала:

— О, не переживайте. Я... закажу что-нибудь, — затем подумала и продолжила. — У вас нет никакой кошачьей еды, да? Не для меня, конечно же. Я везла несколько банок в сумке, но этого оказалось мало. Думала, будет возможность заскочить в...

Прежде чем она закончила, Карлтон начал действовать, открыв холодильник.

— Если вы просите приготовить еду для кота, которая покажется ему удовлетворительной, что ж, разве это так сложно?

— Вы удивитесь.

Карлтон достал из холодильника тунец, яйца и масло, затем продолжил загружать руки на пути к кладовке. Он вышел с мукой, пакетиком риса, банкой арахисового масла, пластиковой упаковкой мёда, коробкой тростникового сахара и одним идеальным бананом.

— Вам нравятся бананы, мисс Эш?

— Ой, не надо было...

— Ваш отец платил мне, чтобы я делал точно это и точно в такой ситуации. Могу ли я считать, что я продолжу работать на тех же условиях? Кажется, вы расстались с некоторым персоналом.

— Да, конечно.

— Что ж, значит, отказ от моих услуг делает меня вором. Прошу, садитесь.

Ближайшая плита внезапно стала центром всей активности. Повернулись ручки. Возникло голубое пламя, после чего его накрыла кастрюля и две сковородки. Зои села у бара и вскоре учуяла запах тающего масла, свежих трав и кофе. Армандо внимательно следил за процессом, но только несколько дней спустя до Зои дошло, что он делал это, чтобы быть уверенными, что Карлтон её не отравит.

— Так вы, эм, знаете, что тут вокруг творится, верно? — спросила Зои.

Карлтон пожал плечами.

— Я стараюсь не вмешиваться, но, конечно, слышу всякое. У нас, людей, нет век на ушах, а они могли бы быть полезными время от времени.

Он схватил кусок хрустящего хлеба со стойки. Хлеб, предположительно, ещё несколько часов назад был в той кирпичной плите.

Зои спросила:

— Те парни. Точнее, те три мужчины и девушка... Уилл, Андре и остальные. Что они делают? Или что делали? Для моего отца. Они, типа, убийцы?

— Они решали проблемы, от которых нужно было исправить вашего отца.

— Значит убийцы.

— Могу сказать лишь то, что если они и убили кого-то, то делали они это не в доме.

Очищенный банан лежал на доске и был разрезан вдоль. Хрустящий хлеб был профессионально разрублен на толстые куски. Стейк из тунца мягко жарился в масле на одной из сковородок, тростниковый сахар шипел в масле — на другой. Пареный рис достали из кастрюли.

— Вы знаете, о чем я спрашиваю. Они опасны?

— Если вы хотите деталей, могу сказать лишь то, что меня не посвящали в незаконные дела. Это создало бы сложную ситуацию, если бы мне пришлось давать показания. Это чётко указано в моем контракте.

— Значит, вы знали, что Артур был преступником?

Карлтон высыпал части банана в смесь масла и сахара. Затем смешал муку, соль, разрыхлитель и яйца в одной чаше.

— "Преступник" — размытое понятие в этом городе. Но, да, у вашего отца были крупные наличные транзакции вне официальных записей и он контактировал с... интересными людьми. Я слышал истории, особенно о том, что он делал в юности и во время войны. Он был не тем человеком, которого хотелось иметь среди своих врагов. Как говорится, за каждым большим состоянием... Ну, вы знаете, как там дальше.

Белая жидкость разлилась под розовым тунцом, и Карлтон перевернул сковородку одним лёгким, элегантным движением. Он повернулся к столешнице, и быстро обмакнул два куска хлеба в арахисовом масле и мёде. Армандо внимательно следил за каждым его движением.

— Так вы знаете, что Артур оставил мне всё? И вы просто... плывёте по течению? Я теперь ваш босс и на этом всё? Вам не кажется это странным?

— Уверяю вас, это не входит даже в десяток самых странных недель, которые были у меня при вашем отце. Уверен, ваши желания будут отличаться от его, но я смогу адаптироваться, даже в моём возрасте. В любом случае, работники приходят и уходят. Одни лучше других.

Карлтон убрал тунец с огня и отставил в сторону. Он достал карамелизованные кусочки банана и уложил их поверх куска хлеба с арахисовым маслом, затем накрыл это другим куском хлеба, и залил всё смесью яиц и муки. После этого он уложил намасленный сендвич во фритюрницу. Зои подумала, что в этом было что-то непристойное.

— И вам совсем не интересно, почему он оставил всё мне?

— У меня недавно умер друг, и он оставил свой дом и все пожитки официантке из Ваффл Хауз. Сказал, мол, она была единственной, кто был к нему добр. Еще я как-то читал про женщину, которая спала в палатке под эстакадой, и под ней же, как оказалось, была закопана банка из под кофе с кучей золотых монет, стоимостью в двести тысяч долларов. Она пожертвовала их местной церкви, в которую даже не ходила.

— Значит, думаете, что он просто с ума сошёл? Вот, что случилось?

— Думаю, слово "эксцентричный" больше подходит такому типу людей. Но в случае с Артуром, я думаю, это банальное сожаление.

Карлтон положил недожаренный тунец на разделочную доску и нарезал его, после чего сложил все кусочки в чашу. Он отсыпал немного риса и смешал всё это вилкой, после чего поставил эту домашнюю кошачью еду на пол для Машины зловония.

Зои переспросила:

— Сожаление? Что, у него случился кризис совести?

— В юности я ненавидел, когда мне говорили, что я пойму что-то, когда вырасту, но, боюсь, теперь я должен это сказать.

Он достал хорошо прожаренный сендвич с арахисовым маслом и бананом, и дал маслу вытечь из корзины.

— В вашем возрасте жизнь полна возможностей. Но с годами эти возможности исчезают, одна за другой, как закрывающиеся в коридоре двери. Вы обнаружите, как утекает время, как пропадает ваша энергия. Однажды, вы поймете, что вы слишком стары, чтобы стать известным музыкантом или чтобы сменить карьеру или завести больше детей. И каждая закрытая дверь представляет сожаление. И когда вы стареете, они определяют то, кем вы являетесь. Может, Артур жалел о недостатке семьи. Но, честно говоря, какая разница? Если вы спрашиваете, что вам делать с наследством, что ж, решать вам, Мисс Эш. Если спрашиваете, что бы хотел Артур Ливингстон, ну, он мёртв. Так что всем насрать.

Он осторожно положил сендвич на тарелку, масло образовало идеальную золотую корочку. Он разрезал его по диагонали, и растаявшее арахисовое масло вытекало, пока он располагал две части поудобнее. Он украсил блюдо охлажденной нарезанной клубникой, добавил немного сахарной пудры и подвинул тарелку к Зои вместе со стаканом молока.

— Полдник и, иногда, полуночный перекус, который любил ваш отец. И Элвис Пресли, насколько я знаю.

Зои надкусила сендвич, почувствовала, как аппетитно жир и сахар распределяются по её языку, и решила, что мир прекрасен.

Позади неё заговорил Армандо:

— Приближается машина с людьми вашего отца. Они свернули на главную дорогу и движутся к воротам. Боже, обожаю эту систему безопасности.

— Они не смогут проехать, если мы их не впустим, верно? — спросила Зои.

— Верно.

Она сказала Карлтону:

— Вот что я думаю. Всё это — очередная жульническая схема Артура. Я за всю жизнь разговаривала с ним дважды. Он обрюхатил мою маму, пропал, и через восемь лет решил показаться у нашей квартиры с мешком денег и футбольным мячом.

— С футбольным мячом?

— Думаю, он увидел фото на странице моей мамы в интернете. В детстве я была крупной и с короткими волосами. И на одной из фоток стояла с футбольным мячом, так что он решил, что это моя фишка. В общем, после этого он снова пропал на восемь лет, и затем явился на мой шестнадцатый день рождения, как в первый раз. Будто он каждые восемь лет внезапно вспоминал, что у него есть дочь. В тот раз он решил подарить мне роскошную машину. И ещё один футбольный мяч. Доставил всё это в огромном грузовике с громадной красной фигнёй наверху — машиной, не мячом. И все мои безработные соседи стояли вокруг и таращились на неё... Я никогда в жизни так не стыдилась и не злилась. Мне всегда казалось, что так он решил отмыть деньги. И сейчас думаю, что это какой-то легальный способ отвлечь федералов.

Карлтон не торопился отвечать, будто решая, стоит ли делиться с ней тем, что он хочет сказать.

— У вашего отца... была рутина. Он приводил домой разных, очень красивых девушек каждый вечер пятницы. Затем каждое субботнее утро он говорил мне почти приготовить завтрак: яйца, блины, свежие фрукты, домашние взбитые сливки, и оставить финальные стадии незаконченными. Затем я выходил из кухни, и ваш отец заканчивал готовку, чтобы Леди Этой Недели заходила, видела вашего отца в его большой идиотской шапке шеф-повара, готовящего для неё пятизвёздочный завтрак. И чтобы она улыбнулась. Они все улыбались, каждый раз.

— Прошу прощения, но это отвратительно. В смысле, не этот сендвич. Он прекрасен. — Машина зловония, тем временем, ел свою рыбу с сыром так старательно, как только мог.

— Речь о том, что я не могу сказать, хорошим ли человеком был ваш отец. Он точно не был таковым для своих врагов. Но даже для друзей... Не то, чтобы он не хотел быть хорошим человеком, нет. Он просто не знал, как им быть. Ему нравилось впечатлять людей. Пускать им пыль в глаза. Так он максимально приближался к "хорошему".

В центре комнаты появилась распутная голограмма Кэнди и сказала:

— Включайте горячие ванны и откройте четыре бутылки шампанского, Андре Нокс и Бадд Биллингсли у главных ворот. О-ох, кажется, у нас достаточно людей, чтобы попробовать кое-что новенькое.

Армандо сказал:

— Они не вооружены. Как всегда. Не думаю, что они угроза для вашей персональной безопасности. Угрожают ли они вашим финансам, или достойны ли они доверия, решать уже вам.

Зои прожевала сендвич и ответила:

— Ладно, впусти их. Но если они попробуют потянуться к своим карманам, стреляй обоим в голову.