Флибустьеры

4

На следующее утро я проснулся и вылез из кубрика на палубу — глазам не поверил: катер стоял в просторной скалистой бухте, в окружении изъеденных морской солью и древоточцами фрегатов и каравелл. Ветер радостно выл в корабельных снастях, носился среди голых мачт и натянутых шпангоутов и рангоутов.

Солдаты улыбаясь, пили горячий кофе из пластиковых стаканчиков, черпали из котелков гречневую кашу, возбужденно осматривались по сторонам.

Над катером нависала темная корма старого, ветхого фрегата. Перегнувшись через борт, на нас смотрел одноглазый моряк. Его голова была повязана ярким алым платком. В одном ухе блестело на солнце золотое кольцо. Из заросшего рыжей бородой рта торчала короткая деревянная трубка.

— Эй, приятели, откуда вы заявились? Кто вы такие, черт вас раздери? — не выдержал одноглазый моряк.

— Из СНГ, — отозвался один из волонтеров, выбрасывая за борт пустой пластиковый стаканчик.

— Откуда?

— Из союза нищих и голодных, — солдаты рассмеялись.

— Вы буканьеры из Сан-Доминго или со Святого Христофора?

— Со Святого Христофора, — хохотали солдаты.

Сержант протянул мне стакан кофе.

— Спасибо.

— Кашу будешь?

— Нет, спасибо.

Пират плюнул на нос катера.

— Что у вас за корыто? Впервые вижу.

— У испанцев взяли, — отозвался сержант.

— У испанцев? У этих арагонских собак? Никогда не видел таких барок, — пират с наслаждением плюнул на катер.

Я прихлебывал горячий кофе и с любопытством осматривал окрестности.

В гавани находилось, по меньшей мере, около тридцати кораблей и лодок: каравеллы, фрегаты, вытянутые узконосые каноэ. Рядом с нами возвышался самый большой корабль. Власов назвал бы его тридцатипушечным фрегатом. Это на нем, выполняя роль сторожа, курил трубку любознательный одноглазый моряк. С других судов на нас также посматривали с не меньшим любопытством. По близкому берегу прогуливались яркие, колоритные группы людей. Солдаты с горящими глазами рассматривали зевак, толкали друг дружку в бока и приговаривали:

— Нет, ты посмотри-посмотри. Видал, да?

— Нет, а ты посмотри на того пижона…

— Вот это платье! Вот это костюм!

— Какие женщины!

— Где женщины?

— Нет, какие крали… Здесь имеется все для нормальной жизни…

Хохот…

Вдоль берега прогуливались пары. Мужчины были одеты в разноцветные камзолы. Красочные перевязи перекинуты через плечи, на них болтались кривые абордажные сабли, длинные шпаги. Из-за шелковых поясов торчали кремневые громоздкие пистоли. Головы венчали широкополые шляпы с золотыми, украшенными драгоценными каменьями пряжками. На шляпах раскачивались страусиные перья всех цветов радуги. Смешные короткие панталоны и чулки всевозможных оттенков. Из-за голенищ высоких ботфортов с широкими отворотами выглядывали витые рукоятки охотничьих ножей и трофейных испанских стилетов.

Дамы были облачены в длинные шелковые платья, в основном темно-красных, голубых и зеленых тонов. Их головы украшали симпатичные соломенные шляпки с бумажными цветами.

До нас доносились хриплые выкрики торговцев рыбы, вяленой свинины, говядины, звонкие голоса разносчиков воды и вина. Крики и смех: мужской, женский, детский… Калейдоскоп ярких красок, голосов, одежд… Было на что посмотреть и чему удивляться.

От пологого пляжа берег постепенно поднимался, обрастая деревянными складами, магазинами, тавернами, домиками и гостиными. Жилые дома с выбеленными стенами были увиты плющом и виноградными лозами. Желтая песочная дорога вилась среди домов, уводя выше, к темнеющим на вершине остова зубчатым стенам небольшой крепости, над которой развевался на ветру флаг, украшенный французскими лилиями.

Кроме крепости, вершину острова занимали фруктовые сады, среди которых белели постройки богатых горожан. Там же, под безопасной сенью крепостной стены, располагался дворец губернатора.

Я налил в стакан новую порцию кофе. Толпа на берегу становилась гуще, тыкала в нас пальцами, что-то насмешливо кричала. Сержант встал на носу катера, возле пулеметной турели. Сузив глаза, он изучал берег, перекатывая во рту погасший бычок. Я приблизился к нему.

— А где капитан?

— Какой капитан? — сержант сплюнул бычок за борт.

— Власов.

— Он полковник, — ответил сержант.

— Где полковник? — вздохнув спросил я.

— На берегу.

— Один?

— Нет, с ним Кирилл и Батыгин.

— И что он задумал?

Сержант передернул плечами.

— Откуда мне знать, что у него на уме? Мне он не докладывает… Решил нанести визит вежливости к губернатору. Смотри, какая штучка, она на меня смотрит. — Сержант расправил плечи и оглянулся на меня. — Мне здесь нравится.

— Эй, пират, трави канат! — заорал сверху одноглазый сторож. Он запрокинул голову и подставил раскрытый рот под темную, рубиновую струю, выливающуюся из зеленой бутыли. Струя иссякла, пират звучно отрыгнул и посмотрел на катер. — Отличное картахенское вино.

Солдаты жадными глазами смотрели на пустую бутыль. Пират расхохотался и кинул бутыль за борт. Он нагнулся и, когда выпрямился, держал в руках новую бутылку.

— Лови! — Он кинул бутылку в катер.

Один из солдат с завидной ловкостью поймал тару, вопросительно посмотрел на сержанта.

— Покажи, — сержант протянул лапу, покрытую редкой рыжей шерстью.

Он вытянул пробку зубами и храбро припал к горлышку. Удовлетворенно причмокнул и вернул ополовиненную бутылку солдату.

— Хорошее картахенское вино, — с видом знатока сообщил он. — На домашние «чернила» не похоже.

— Кто вы, англичане или голландцы? — спросил одноглазый пират.

— Русские мы, славяне, — смеясь, отозвались солдаты. Картахенская бутылка гуляла по кругу.

— Русские? — протянул пират. Между ним и солдатами завязался непринужденный разговор.

— Мне здесь нравится, — повторил сержант, косясь на гуляющую по кругу бутылку и одновременно продолжая наблюдать за кареглазой мулаткой, положившей на него глаз. Её пытался увести в сторону дочерна загорелый мужчина в сером камзоле, при шпаге и пистолях. Наконец ему это удалось, после того как мулатка прощально помахала сержанту рукой.

— Встретимся, милая, — пробормотал сержант. — Ну и мода, ну и времечко. Скажи, профессор, мы и впрямь попали в прошлое?

— Я не профессор.

— Ну, доцент, какая разница.

— Разница есть. Мы в прошлом.

— Вот это — настоящее приключение. Это не Чечня и не Югославия! — воскликнул сержант.

— Вы были там? — насторожился я.

— Где мы только не были. В таком эксперименте участвуем впервые. Нам говорили, что это очень важно и строго секретно. Нас вернут обратно, это возможно?

— Возможно. У вас в рубке есть специальный прибор, по которому Власов поддерживает связь с нашим временем.

— Ну да, он всякий раз его запирает в сейф. Какой-то серебряный диск. Сложный аппарат?

— Наисложнейший, — заверил я. — Когда Власов решит, вернемся.

Сержант хмыкнул.

— Когда он решит? Он хочет всех ограбить. Полковник отправился к губернатору потому, что надеется получить информацию о передвижении испанских кораблей. Мечтает о золотом галеоне…

— Наша Родина переживает тяжелый экономически кризис, золото Америки ей поможет встать на ноги, — вспомнил я слова полковника.

Сержант улыбнулся:

— С нашим правительством разве оно поможет?

Я промолчал — сержант был прав. Мой собеседник прикурил сигарету, мрачно уставился на берег.

— Видишь, справа, где сушатся сети, зеленая таверна. Власов сказал, что когда вернется, отведет команду в ресторан, знакомить с туземной кухней.

— Пора бы.

— Ты знаешь, мы ведь здесь все холостяки, — сержант захихикал, но поправился и сурово добавил: — Чтоб в случае неудачи нас никто не искал…

Власов появился к обеду. Он и двое солдат подплыли к катеру на небольшой нанятой у причала лодке. Довольно улыбаясь, Власов закинул на палубу два больших тюка. Кивнув на тюки, пояснил:

— Образцы одежды, чтоб не выделяться на общем фоне.

— Как переговоры? — спросил я.

Улыбка Власова стала шире.

— Через месяц в Испанию из Панамы пойдут два галеона, груженные золотом и серебром. Их будут сопровождать пять боевых кораблей, но для нас это чепуха. — Он прищелкнул пальцами. — Гей, орлы, раскрывайте тюки и переодевайтесь, прогуляемся по бережку. — Власов приставил к глазам ладонь, щурясь, посмотрел против яркого солнца в сторону узкой горловины бухты. — Катер отгоните к выходу из гавани, — он подмигнул сержанту, — в рубке объясню. Я кое-что пообещал губернатору. — Посмотрел на меня. — Оказывается, все пираты по договору обязаны платить во французскую казну одну десятую часть от добычи. Это за покровительство и патентное удостоверение на каперство. Я получил, — он похлопал рукой по раздутому нагрудному карману. — Один пират, по имени Лолонуа, отказался платить, — Власов показал на соседний фрегат. — Его судно, «Роза ветров». Я обещал губернатору разобраться с этим делом.

— Мы что, будем здесь торчать целый месяц? — спросил сержант.

— Тебе не нравится? — Власов смерил сержанта холодным взглядом. — Вы все являетесь контрактниками. Вспомните, где вы были в последний раз? Сравните и сделайте выводы.

— Есть!

— Нам нравится! — отрапортовали солдаты.

— Надеюсь, ваш дядя, Артур Львович не будет устраивать неприятных сцен и разрабатывать ловушки и мы всегда сможем вернуться?

— Конечно, ведь «детонатор времени» хранится в вашем сейфе. Только вы распоряжаетесь нашим возвращением.

— Верно, — Власов потянулся. — С моими солдатами и будь у меня больше полномочий, я мог бы через месяц организовать здесь морскую империю.

— А как вы представились губернатору?

Полковник хитро улыбнулся:

— Бладом, Борисом Ивановичем.

— Капитан Блад, — я хмыкнул — иного не ожидал.

— Хороший псевдоним. Так, сержант выбери двоих добровольцев — вы остаетесь на борту. Остальным переодеваться. Оружие оставить при себе, хоть это и нейтральная территория, но не нравятся мне взгляды, которые на нас кидают. Приготовить резиновую лодку с подвесным мотором, — отдавал распоряжения капитан Блад.

— Сергей Петрович, вы не откажетесь отобедать с нами в местном трактире? Губернатор Ожерон порекомендовал посетить один, под многообещающим названием «Белая лошадь».

— Почему бы и нет, раз командировка затягивается.

— Не затягивается, месяц — это не срок. Сержант, не хмурьтесь, увольнительную вы получите, — он наклонился к сержанту и стал что-то нашептывать в ухо.

— Есть, — бодро ответил сержант.

— Всем наслаждаться, — Власов рассмеялся, — морские приключения закаляют характер и воспитывают волю.

— Что с топливом? — спросил я.

— Проблем нет. Твой дядя утром установил автоматический насос: как только идет расход топлива, датчик в топливном баке посылает сообщение в будущее, и нам подкачивают топливо. Получается, что мы его совсем не расходуем. Твой дядя отменный гений — хитер и очень опасен. — Власов улыбнулся, покровительственно похлопал меня по плечу.

— Эй, русские! — над бортом фрегата появилась голова в красном платке.

— Русские! Четыре храбреца на сундук мертвеца! Ий-хо-хо и бутылка рому! — прогорланил пьяный флибустьер. — Ловите! — черная бутылка полетела в наш катер. Один из солдат её поймал.

— Спасибо, лови! — на борт фрегата полетела пачка «Примы».

Так завязался дорийский бартерный обмен.