Флибустьеры

1

Я закрыл двери в библиотеку, выбрав почитать на досуге томик избранных стихов Мандельштама. Помните: «Я так же беден, как природа, и так же прост, как небеса, и призрачна моя свобода, как птиц полночных голоса». Остановился в коридоре: с первого этажа, из гостиной комнаты доносились возбужденные голоса. На дядю, Артура Львовича Журбу, с его правилами приема гостей, это было не похоже. К тому же он сова — работает допоздна и встает поздно.

Впереди нас ожидала неделя праздников — пасхальная. В этом мире, кроме сумасшедшего дяди, у меня никого не осталось, и я намеревался провести праздники в соответствии с церковным уставом — в семье, в полном безделье, в греховной роскоши правительственной дачи, любезно предоставленной моему гениальному дяде. Вечером, согласно праздничной программы, должен был состояться ужин, на котором почетными блюдами должны были присутствовать: копченый гусь, бутылка «Рислинга», пасхальный пирог, десяток крашеных яиц. Натурпродукты были куплены на торгу у бабушек, за исключением бутылки.

Среди незнакомых голосов прорезался дядин, как вопль о помощи. Странно, гостей мы не ждали, дядя предпочитал жить отшельником. Единственное отступление — я. Это потому, что я работал у Артура Львовича в качестве лабораторного кролика или белой мыши.

— Нет! — проорал дядя.

— Пора, — прошептал я, спустился по лестнице и стремительным шагом вошел в гостиную.

Дядя, театрально заломив руки, стоял в центре зала. Рядом с ним — невысокий, толстеющий, медленно, но уверенно лысеющий человек, в сером клетчатом костюме, нервно теребивший в руках нечто среднее между рыжей кожаной папкой и портфелем. Точно такими я представлял наглых американских коммивояжеров в романах Стивена Кинга. Но откуда им здесь взяться?

Второй незнакомец сидел на диване. Сидел неестественно прямо, проявляя истинную заботу о позвоночнике. Гражданские люди так не сидят. У этого типа была осанка по меньшей мере полковника — прямой торс, широко расправленные плечи, высоко поднятый подбородок. Черный Человек. Я про себя его так и окрестил: Черный Человек. Есть замечательные слова у русского поэта: «Черный Человек на постель мою садится. Черный Человек спать не дает всю ночь». Этот, сразу видно, из той же породы надоедливых субъектов. Одет в черный цивильный костюм. На ногах черные лакированные штиблеты, на бесшумной каучуковой подошве. Прямые черные волосы коротко подстрижены и встопорщены гуталиновым ежиком. Черный Человек молчал. Завидев меня, дядя облаченный в белый докторский халат, воскликнул:

— Наука и насилие, повторяю, несовместимы!

— Никто не говорит о насилии. Говорят о мерах, которые могут быть приняты. Целесообразна ли ваша научная деятельность? — миролюбиво спросил коммивояжер.

— Целесообразна ли научная деятельность? — Артур Львович возмущенно фыркнул.

— Проходите-проходите, — посмотрев в мою сторону, милостиво разрешил коммивояжер.

— Племянник?

— Племянник, — подтвердил я.

— Сергей Петрович Журба?

— Так точно.

— Проходите, мне кажется, что вы должны принять участие в нашей дискуссии.

Я прошел через гостиную и уселся в углу в черное кожаное кресло под нелепым розовым абажуром.

— Ты знаешь, эти неучи утверждают, что я изобрел машину времени. Мечта Уэллса осуществилась! — Дядя выразительно посмотрел на меня и принялся нервно вышагивать по комнате.

— Бред, — хохотнул я.

— Мы давно следим за вашей работой. Профессор Любомудров, Иван Николаевич… — коммивояжер постучал по папке.

Дядя остановился перед ним. Презрительно посмотрел и высокомерно изрек:

— Профессор Любомудров бездарь и неуч.

— Не мне судить, — озадаченно пробормотал коммивояжер и призывно похлопал по папке. — Здесь собраны материалы, которые убедительно доказывают, что прошло предположительно несколько лет, как вы изобрели и опробовали в действии машину времени. Ведь это государственная тайна… — коммивояжер запнулся и оправившись добавил: — должна быть. Она не может принадлежать одному человеку.

— Чушь!

— Вы водите нас за нос, — осуждающе произнес Черный Человек.

Я громко, театрально расхохотался.

— Вы должны согласиться сотрудничать с нами, ведь мы представляем интересы государства, — убеждал коммивояжер. — Правительство в любую минуту, подчеркиваю, в любую минуту, может прикрыть ваш проект и выставить с государственной дачи.

— Вы не правительство, — ответил я.

— Я представлю его интересы, — возразил коммивояжер, — правительство устало финансировать ваши работы, Артур Львович. Вы сами только что назвали свои работы и опыты с пространством и временем безумием. Ваш проект не принес абсолютно никакого дохода.

— Дохода? Мои работы не безумны, а бессмертны, — дядя сложил руки на груди, приготовившись к дискуссии. — Мои работы обогатят общественную мировую науку, принесут пользу всему человечеству, выведут его из морального и нравственного тупика. Требую одного — не надо на меня давить и мешать работать.

— Это все демагогия. Никто вам работать не мешал и не мешает. Никто на вас не давит. У нас есть материалы, — постукивание по рыжей папке.

— Ваш Любомудров не может оценить и понять мои работы. Он неуч и бездарь. Не ученый, а обыкновенный администратор.

— Перестаньте, не становитесь в позу, вы это уже говорили. Мы имеем убедительные доказательства того, что вы сконструировали машину времени. Или вы называете её по-другому?

— Если вы учились в школе и помните курс физики…

— Вы не ответили на мой вопрос?

Дядя тяжело вздохнув, отвернулся от надоедливого коммивояжера, умоляюще посмотрел на меня.

Коммивояжер прошелся по гостиной и с любопытством остановился перед стеллажами с экспонатами.

— Объясните, откуда у вас эти вещи?

Чего там только не было… К сожалению, никто не ожидал скорого вторжения на частную территорию, находящуюся под охраной государства. Эти люди представляют государство, напомнил я себе, чувствуя, что безоблачной и тихой жизни на даче приходит конец.

Коллекция представляла сувениры от наших путешествий в иномирья. Там были: меч Экскалибур, отданный нам на хранение Мерлином; плавающие в банках со спиртом монопланофоры и гастроподы — моллюски из раннекембрийского периода, примерно пятьсот восемьдесят миллионов лет назад. Раковины похожи на шапки повстанцев — якобинцев и санкюлотов. Лежали, покрываясь патиной и пылью нашего времени: сшитый из кожи буйвола, украшенный медными бляшками скифский колчан и бронзовый наконечник от фрамеи Алариха. Это он, если помните, в 410 году взял на копьё Рим. Отдельно лежал кинжал из орихалка, отливающий странным, текущим по клинку червленым светом. Клинок был выкован неизвестным мастером из Атлантиды. Висел бронзовый обруч Боса, одного из первых славянских князей. В деревянных пеналах цилиндрической формы лежали подлинники: сочинения Лукреция и Еврипида, урукский эпос о Гильгамеше и первом всемирном потопе. В кожаном футляре более древний пергамент, на котором нарисована карта Земли, совершенно непохожая на современную. Дядя утверждает, что её рисовали лемурийцы. Глядя на древнюю карту, могу сказать одно: «Мир сильно изменился». Карту и рукописи мы похитили, вернее, спасли из объятой пламенем Александрийской библиотеки, в то время когда Цезарь и его легионеры сражались с египтянами.

…И многое другое, что лучше таким особам, как Черный Человек и Клетчатый Коммивояжер, не видеть.

Черный Человек поднялся и присоединился к коммивояжеру, с интересом рассматривающему нашу коллекцию. Я украдкой показал дяде кулак — сувениры его идея.

Черный Человек цокнул языком и ударил ногтем по лезвию Экскалибура. Он снял меч с подставки. Несколько раз со свистом рубанул воздух. Сбалансирован он был отлично, никто, кроме Мерлина, не умел делать таких мечей в Камелоте. Меч короля Артура в руках Черного Человека запел, выписывая крутящиеся молнии.

«Хорошо владеет мечом», — подумал я, следя за упражнениями Черного Мастера.

Натешившись, Черный Человек аккуратно поставил меч на подставку, стоящую внутри хрустального ларца.

— Где вы говорите, приобрели эти вещички? — повторил вопрос Черный Человек.

Дядя смущенно пожал плечами и неуверенно ответил:

— Э…э-э-э-э-э…раньше я часто ездил в загранкомандировки, на научные симпозиумы и семинары.

— И?

— Я покупал эти вещи в антикварных магазинах. Например, этот меч, который вы держали в руках, искусная подделка. Я купил его по дешевке в одной лондонской антикварной лавке. Могу дать её адрес, он у меня где-то записан. Недалеко от Бейкер-стрит есть узенькая улочка…

— Прекратите морочить голову! — рявкнул Черный Человек. — Не пытайтесь меня убедить, что эти сувениры проходили таможенный досмотр. Или вы хотите сказать, что занимались контрабандой?

— Нет. Все эти безделушки я купил, — не сдавался Артур Львович. — Я показывал их специалистам: академику Чабарову и профессору Цирутелли. Они сказали, что никакой ценности сувениры не представляют. Это легко проверить.

Черный Человек улыбнулся.

— Уже проверено, — коммивояжер постучал по папке. — Здесь есть справки и заключения специалистов, что эти предметы — подлинники. Ваша коллекция не имеет цены и отныне принадлежит государству. Мы давно за ней наблюдаем. Профессор Любомудров…

— Не надо о Любомудрове, — взмолился дядя.

— Профессор Любомудров, — продолжал невозмутимый коммивояжер, — проконсультировал нас о ваших научных работах.

— Он консультировал вас по моим работам!? — дядя расхохотался.

— Консультировал. Профессор Любомудров сконструировал прибор, который регистрирует, — коммивояжер вынул из кармана пиджака клочок бумаги и процитировал: — «…темпоральные изменения внутри коллоквиумного и коллапсирующегося поля пространства и времени с константой в ноль и шесть единиц над правительственной дачей», — он спрятал бумажку.

— В начале разговора я сказал вам, что он идиот, — иронично ответил дядя. — Остается добавить: полный.

— Но…

— Машину времени невозможно изобрести, прислушайтесь к словам специалиста, который на этом собаку съел.

Черный Человек отошел от стеллажей, встал напротив дяди.

— Хватит, профессор. Мы в любую минуту можем прикрыть вашу лавочку. Хотите сегодня?

— Ваш коллега говорил.

— Угу, — Черный Человек кивнул, — и заставить вас в принудительном порядке работать на государство в другом месте.

— Что вы хотите этим сказать?

— Чтобы вы перестали морочить нам головы и взглянули на наш приход серьезно.

— Я смотрю серьезно.

— Отлично. Вы знаете, в каком положении находится экономика нашей свободной республики?

— Знаю. Президент обещал все запустить.

— Не паясничайте. Нам необходимо золото, чтобы расплатиться с кредиторами за гуманитарную и экономическую помощь, вылезти из черной дыры экономического кризиса. — Черный Человек заговорщицки прошептал:

— Президент просил передать, что надеется на вас. Не стоит пренебрегать его расположением. Наше государство затратило на вас так много средств, что пришла пора не разбрасываться средствами, а собирать их и отдавать.

— Да как вы смеете… — попробовал возмутиться Артур Львович.

— Молчать! — прикрикнул Черный Человек.

— Дядя, он ясно сказал, что правительство ждет от тебя золотых яиц. — Я наугад раскрыл томик Мандельштама и процитировал:

— Прекратить! — рассердился Черный Человек; он отстал от дяди и перекинулся на меня:

— Скажите, куда подевались ваши близкие: отец, мать, сестра? Куда они пропали?

Я закрыл книгу — с обложки грустно улыбался поэт.

— Отвечайте, не молчите.

— Когда-то я уже отвечал на подобные вопросы, — я устало, как Мандельштам, улыбнулся. — Моих родных похитило НЛО, прямо у меня на глазах. Я считаю, что для лабораторных опытов.

— А вас почему не взяли?

— Видно, не гожусь.

— Не изображайте из себя идиота.

— Ваши коллеги говорили мне тоже самое. Вы не верните в НЛО? Если вы не верите в НЛО, почему тогда верите в машину времени? Выходит, вы тоже изображаете идиота?

Сжав мозолистые кулаки каратиста, Черный Человек шагнул ко мне. Жаль, за очками не было видно глаз. Его ноздри гневно раздувались, словно он готовился зареветь. Надтреснутым голосом Черный Человек осведомился:

— Ваши рассказы из цикла «Дядюшкин сундук» — что это?

Я рассмеялся.

— Вы любите фантастику? Весьма признателен. Это беллетристика. Вы поверили моим рассказам? Значит, написано талантливо.

— Почему-то вашим рассказам я верю.

— Вы очень доверчивы.

Черный Человек хмыкнул и пыхтя отошел к стеллажам с экспонатами. Его сменил коммивояжер. Клетчатый Человек продолжал сохранять прежнюю невозмутимость:

— Вы хотите, чтоб ваша книга увидела свет?

— Об этом мечтает каждый автор.

— А всемирный съезд фантастов, который состоится этой осенью в Париже, вы хотите на него попасть?

— Очень! — недавно я сдал в ОВИР документы для оформления заграничного паспорта и открытия визы, к которым не без ложной скромности приложил копию письма от устроителей съезда — Роджера Желязного и Ларри Найвена. Представляете? Вот и я не верил, когда получил письмо!

— Ваше рвение стать большим литератором похвально. Расскажите о своих мечтах дяде, Артуру Львовичу.

— При чем здесь дядя?

Коммивояжер обаятельно улыбнулся:

— Потому что я уверен, что ваши мечты останутся мечтами — не больше.

— Почему? — я не понимал сарказма. Неприятный момент, когда вам говорят о загубленных мечтах.

— Ваша книга не выйдет — рукопись съедят мыши, а что останется, зарубит редактор. За границу вас не выпустят как неблагонадежного, ведь вы знаете тайну НЛО и участвовали в секретных разработках машины времени. С работы вас могут попросить уйти за какую-нибудь провинность, или это будет внезапное сокращение штатов, или «напишите заявление по собственному желанию». Жизнь станет бесперспективной.

— Правда?

— Чистая правда.

Захотелось очень далеко, как можно дальше, послать этого лысеющего и полнеющего мальчика, но я благоразумно промолчал.

— Ваш дядя будет работать на государство в другом месте и при других условиях.

— И мы живем в XX веке, — пробормотал дядя.

— Вот именно, — улыбнулся коммивояжер.

— Это шантаж. В нашей республике рытье каналов невозможно и таежных лесов нет, — сказал я.

— Что вы хотите? — дядя тяжело вздохнул.

— Вы обязаны сотрудничать с правительством и государством. Кстати, последний год вы получали деньги на свои исследовательские работы не из бюджетного фонда, а из президентского.

— Это не одно и тоже?

— Отнюдь. У нас есть инструкции, — постукивание по папке, — поймите нас правильно, мы далеки от угроз, но отныне ваши работы будут засекречены. Это факт — мы можем объявить вас научным достоянием республики и заставить работать в другом месте.

— Но…

— Даже если вы откажетесь сотрудничать с нами, есть современные, очень эффектные психотропные средства, которые помогут вам все рассказать и даже научить, передать свой опыт другим людям. Профессор Любомудров, я уверен, согласился бы прослушать курс ваших лекций о путешествии во времени, закончить ваши работы и поставить под диссертацией свое имя. Артур Львович, не кривите губы, не надо. Президент надеется на вашу помощь. Вы знаете, сейчас идет усиленная борьба с коррупцией, республику одолели ураганы и наводнения, вы понимаете, что все мы переживаем нелегкие послеперестроечные времена. Вы должны проявить патриотизм и любовь к Родине, к земле, на которой родились, где получили бесплатное образование и стали профессором. Все это время вы ни в чем не нуждались. Вам всегда шли навстречу как крупному ученому. Уважали ваш научный авторитет, создали благоприятные условия для работы. Профессор Любомудров не имеет таких условий. Теперь ваша очередь оплатить добром за добро. Помогите стране в тяжелую для неё минуту.

— Эта минута длится десятилетие.

— Я выразился образно, — коммивояжер приторно улыбнулся.

— Я не политик. Политика и наука несовместим, — упорствовал дядя.

— Тут вы ошибаетесь. Вы дорожите свободой?

— Что-о-о-о? — протянул дядя.

— И свободой любимого племянника, будущего литературного гения?

— Еще как, — дядя покосился в мою сторону.

— Значит, вы согласны работать на Родину, — подвел итог коммивояжер.

— Жажду.

— Вот и договорились.

Все оглянулись на меня. Черный Человек сказал:

— Вы будете участвовать в моем проекте, как специалист и гарант, — он оглянулся на дядю, — вдруг Артур Львович захочет пошутить и забросит нас куда-нибудь в девонский период, на обед к динозаврам.

— Уж лучше бы в архей, как можно дальше, — тихо произнес я.

— Итак, что вы желаете? — перешел к деловой части Артур Львович.

Коммивояжер довольно потер рыжую папку. Так трут руки во время заключения удачной сделки.

— От вас — не так много и не невозможного. Вы должны обеспечить в республику приток золота.

— Не расслышал, приток чего?

— Золота! — прокричал коммивояжер. — Мы давно вас раскусили. Вы не раз путешествовали, — он пошарил в кармане в поисках шпаргалки, — «в пространственно-временном континууме».

— Люди, которые обслуживают вас на даче, работают у нас, в органах, — добавил Черный Человек.

— Я…

— Молчать! — Черный Человек притопнул ногой. — Теперь слушайте мой план.

— У вас есть план?

— Заткнись, — фамильярно посоветовал мне Черный Человек. — Мы учли все негативные последствия при непредсказуемых влияниях на ход времени. В этом нам помог профессор Любомудров. Мы не хотим менять историю и давить бабочек…

Дядя попробовал открыть рот, но поймал угрожающий взгляд Черного Человека. Он откашлялся в кулак: «Кхе! Кхе!»

— Мы могли бы организовать доставку энергоресурсов: нефть и газ…

— О, Боже, — прошептал дядя.

— Но, во-первых, слишком дорогостоящий проект. Во-вторых, может негативно изменить историю планеты. Нам не надо менять исторические процессы и политические формации. Грабить банки чужих государств мы не намерены. Есть другой, верный вариант. — Черный Человек, выпятил подбородок, расправил плечи. — После великой конкисты испанцы бессовестным образом стали грабить экономически неразвитые индейские цивилизации. Они вывозили золото ацтеков, инков, майя на своих галеонах и каравеллах. Их вывозу стали препятствовать появившиеся в Карибском бассейне бандформирования так называемых флибустьеров — организованная преступность Берегового братства. Таким образом, золото захватывалось пиратами или поглощалось морской пучиной во время штормов. Следовательно, большие золотые запасы можно считать безвозвратно потерянными для истории и человечества. Профессор, с вашей помощью мы предлагаем реквизировать золотые излишки у пиратов, которые, в свою очередь, экспроприировали золото у заносчивых испанцев-конкистадоров-инквизиторов. Из данного примера видно, что никто не пострадает и ничего плохого наш эксперимент на исторический ход событий не окажет.

Артур Львович недоверчиво поинтересовался:

— Вы серьезно?

— Вполне, — Черный Человек кинул головой. — Вы отправите нас в прошлое, где-то в конец семнадцатого века — начало восемнадцатого, в Карибское море, в район Малых Антильских островов, поближе к Венесуэльскому заливу. В прошлое отправите небольшой катер с подготовленным экипажем, включая вашего племянника.

— Вы действительно не шутите?

— Шутки закончились, профессор. Зная, что вы согласитесь, мы уже подобрали команду специалистов. — Черный Человек, глядя на меня, широко улыбнулся: — Считайте себя мобилизованным.

— Я свое отслужил, — буркнул я.

— Родина зовет, молодой человек, — укоризненно произнес коммивояжер.

— Катер доставят завтра.

— Катер?

— Профессор, мы никогда не сомневались в ваших способностях и возможностях.

— Профессор Любомудров и его ассистенты будут вас курировать, — добавил коммивояжер.

— Что? Я не потерплю вмешательства в мои работы непрофессионалов и дураков. Я отказываюсь работать при таких условиях!

— Прекратите кричать! Хорошо, — коммивояжер устало вытер платком лоб. — Уф… Он будет наблюдать за вашими чудодействиями издали. Нам нужны гарантии, что вы будете сотрудничать с нами.

— После всего того, что вы обещали мне и моему племяннику, я дам любые гарантии. Единственное, что прошу, — после окончания операции в Карибском море оставить нас в покое.

— Дядя, сегодня утром твой покой отошел на вечный упокой, — я хмуро улыбнулся.

— Все-все, — коммивояжер миролюбиво постучал по папке. — Достаточно, считайте, что вам повезло с нами. Вам предоставлена свобода действий — в рамках этого дома и его двора. Для справки: район оцеплен спецподразделением.

— Демократическое решение, — заметил я.

— Я всегда говорил, что наука и политика… — начал дядя.

— Вас никто не спрашивает. У вас есть свободные комнаты?

— Что?

— Мы будем с вами жить, пока не закончится эксперимент, — ответил коммивояжер.

— Прекрасно! — воскликнул я.

Коммивояжер благосклонно улыбнулся.

— Меня зовут Зубрик Валентин Самуилович.

— Власов Борис Иванович, — отчеканил по-военному Черный Человек. Он вскинул подбородок, но каблуками щелкнуть позабыл.

И они развернули кипучую, оживленную деятельность…

Вот так в одно несчастливое, солнечное, весеннее утро в нашем доме начала тарахтеть, пыхтеть, раздувать пары политическая машинка — приспособление для добычи неучтенного золота конкистадоров и флибустьеров.