Физрук-6: назад в СССР

Глава 20

Проснувшись утром, я удивился, почувствовав запах жарящейся яичницы. Так крепко спал, что даже во сне как-то подзабыл, что у меня ночевала Вилена. Выбравшись из спальни, заглянул на кухню. Ну да, моя дорогая гостья была здесь и накрывала на стол. А ведь мне еще предстояла пробежка! Ну да ладно. Ради такого случая можно перенести ее на вечер. Я кинулся в ванную, умылся, почистил зубы. И вернулся на кухню.

— Доброе утро! — сказал я.

— Доброе, доброе! — улыбнулась она, вставая и накладывая в тарелку мою порцию.

— Ты сейчас в райком? — спросил я.

— Нет, сначала заскочу домой, переоденусь.

— Понятно, а я сегодня уже на работу.

— Когда у тебя отпуск?

— Летом… А в марте — весенние каникулы.

— Да, помню — с двадцать четвертого по тридцать первое марта.

— Хочу организовать ребятам турпоездку.

— Отличная идея, — одобрила Вилена. — Я могу помочь с организацией. У нас, в райкоме, есть отделение «Спутника».

— Какого еще спутника? — не понял я.

— Бюро международного молодежного туризма «Спутник», — пояснила гостья. — У нас им заведует Лена Качалкина — очень активный и исполнительный работник.

— Верю, — сказал я. — Тогда пусть подыщет какой-нибудь интересный маршрут, можно — автобусный. Я все оплачу.

— За всех участников поездки?

— Да, — ответил я. — В большинстве своем мои ребята не из богатых семей.

— Тогда я попрошу Лену подыскать что-нибудь не дорогое…

— Нет, дешевки мне не надо. Транспорт, проживание в гостинице, питание — чтобы все на уровне.

— Хорошо, милый! — улыбнулась Вилена, но из деликатности, даже не поинтресовалась, откуда у меня такие деньги. Ну и хорошо…

— А ты с нами поедешь?

— С тобой — хоть на край света, — расмеялась она немного игриво.

— Вот и договорились… Кстати, я сделаю дополнительный комплект ключей, для тебя, если ты не против.

— Не боишься, что я застану тебя врасплох?

— А чего мне бояться? Единственное лицо женского пола, кроме тебя, которое может здесь оказаться — это сестра Ксюша.

— У тебя есть сестра?

— И брат, — подтвердил я. — Они, правда, троюродные…

— Это не важно! — воскликнула она. — Здорово, что ты не один в этом городе.

— Я только недавно об этом узнал. Случайно.

— Почему — случайно?

— В моем классе есть паренек, Володька Борисов. И у него старшая сестра Ксения. Я приехал к ним как классный руководитель, чтобы ознакомиться с бытовыми условиями, в каких живет мой ученик, и увидел фотографию своего, погибшего на войне, дедушки. Оказалось, что это и их дедушка — тоже.

— Подожди, у вас общий дедушка, а…

— А бабушки разные! — подхватил я. — Кондрат Герасимович познакомился с их бабушкой на фронте. Она забеременела и ее отправили в тыл. А моя бабушка забеременела, когда дедушка приезжал на побывку. Так вот и получилось, что мы с Ксюшей и Володькой родственники.

— Какая печальная и романтичная история… — протянула моя гостья.

— Родители их умерли и они вдвоем живут, — сказал я. — В Заречье, в довольно старом доме и без всяких удобств. Хочу помочь им с кооперативной квартирой, но надо найти и договориться, чтобы сестру приняли в число пайщиков.

— С этим я тоже могу помочь, — сказала Вилена. — Мой папа председатель нашего жилищно-строительного кооператива. Я с ним поговорю.

— Ого! Это было бы здорово, но захочет ли он помочь парню, который отбивает дочь у сына его друга?

— Что ты! Папа целиком и полностью на моей стороне!

— Это радует… Тогда жду от тебя известий!

Мы еще поболтали немного и стали собираться. Я подвез девушку на такси к ее дому, а потом покатил к вчерашнему ресторану за своей машиной. Забрав «Волгу» там, где я ее оставил, поехал в школу.

В учительской меня встретили как героя. Слух о моем подвиге уже распространился по школе. И виноват в этом был, конечно, брательник. Завуч, которая прежде шибко сомневалась в моих человеческих качествах, теперь взирала на меня, как на кинозвезду, вызывая кривые ухмылки на лицах остальных женщин коллектива. Директор даже пригласил меня в кабинет. Пожал руку.

— Буду ходатайствовать о награждении вас медалью, Александр Сергеевич, — сообщил он.

— За спасение утопающих? — спросил я.

— Ну-у, медаль «За отвагу» в мирное время вряд ли вручат.

— Я и не претендую, — сказал я. — Спасибо, Пал Палыч!

— Пока — не за что!..

Прозвенел звонок. Я кивнул Разуваеву и отправился вести урок. Оказалось, что за минувшие пять дней я успел соскучится по своим сорванцам. Поэтому с удовольствием погонял их, ну и себя заодно. Также на сегодня назначил секцию по самбо, чем пацанов только обрадовал. А на большой перемене ко мне подошел Константинов и сказал, что его папа уже сколотил бригаду и они готовы на ближайших выходных приступить к ремонту будущего клуба.

— Странно, — удивился я. — А откуда он узнал, что требуется бригада для ремонта клуба?.. Я собирался ему позвонить, но все недосуг…

— А я ему сказал, — ответил Васька.

— А ты откуда узнал?

Пацаненок пожал плечами.

— А что тут сложного?.. — пробормотал он. — Вы тогда с папой говорили о том, что нужны ремонтники, а тут в клуб завезли стройматериалы, вот я и сказал ему, что пусть бригаду собирает…

— Вообще-то логично… Спасибо!

— Да не за что! — отмахнулся он. — Это пустяки!.. В субботу к восьми утра они придут к дому Карла Фридриховича…

И умчался. А я окликнул, пробегающего мимо Веретенникова.

— Юра!

— Да, Сан Сеич! — сказал он, притормаживая.

— Как твой отец? Работает?

— Да так…

— Понятно! В субботу утром пусть приходит к дому Карла Фридриховича, ну где клуб… Помнишь?..

— Ну дык… Я его приведу!

— Пусть инструмент захватит, кисти там…

— Ладно!

— Ну беги…

Он убег, а я потопал в столовку. Там подсел к Рунге.

— В субботу придет бригада, будут клуб ремонтировать, — сказал я ему.

— Отличная новость! — обрадовался он. — А то мы с Гретхен и ребятами сами потихоньку начали, но мы так до следующей зимы провозимся. Там работы много.

— Что ж ты не говорил мне ничего?

— Да ты и так занят по-горло…

— Ладно, ты в субботу встреть мужиков, покажи им фронт работ. А я к двум подъеду.

— Хорошо! Главное, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки… Кстати, в актовом зале у нас выставка. Видел? Тебя касается.

— Нет еще. Пойду посмотрю. Спасибо!

Покинув столовую, я направился в актовый зал. Здесь было полно народу. На сцене и вдоль стен установлены деревянные рамы, вроде мольбертов и на каждом стояли картонки с эскизами спортивных костюмов. Школяры — в основном девчонки — рассматривали их и шушукались, делясь впечатлениями. Я подошел поближе. Да, инженеры-модельеры со швейной фабрики знали свое дело. Спортивные трусы, футболки, трикотажные костюмы, косынки для девчат и кепки типа «бейсболка» для пацанов, сумки.

Все это классно выглядело на эскизах. Другой вопрос, что удастся воплотить в реальности? Увы, в СССР частенько придумывали классные вещи, но когда дело доходило до выпуска в конкретном материале, придуманные модельерами и всякими там дизайнерами красоты, превращались в нечто противоположное. Одна надежда, что эти разработки не предназначены для массового производства. Глядишь комсомольцы швейной фабрике сделают как надо, чисто из интереса и спортивноо азарта.

Прозвенел звонок и посетителей импровизированной выставки как ветром сдуло. У меня было «окно». Я уже в одиночестве рассмотрел все эскизы и пометил в записной книжке, что именно мне не нравится. Ведь мое слово в этом вопросе не последнее. Еще сегодня у меня запланировано посещение семейства Могильниковых, но придется перенести. Надо предупредить Степку. Да и к Константиновым заглянуть не мешает. Базиль молодец, конечно, но все-таки надо обговорить с его папашей график работы, то, да сё…

Я шагал по тихой школе, прислушиваясь к голосам коллег, что еле слышно доносились из-за дверей. Странно было представить, что еще в сентябре я чувствовал себя здесь, как в западне. Три года обязательной отработки после института представлялись мне вечностью. Да, я еще и года не отработал, а я уже прикипел к этим пыльным коридорам, бубнящим голосам за дверями кабинетов, коллегам-учителям, которые только на первый взгляд кажутся бесцветными типами, одетыми словно с распродажи, а на деле неплохие люди.

Однако не взрослые стали моими подлинными друзьями, а лохматая, шмыгающая носами, в синяках и ссадинах пацанва. Вот уж не знал, что во мне заложена педагогическая жилка? А может — не во мне, а в Сашке? А, Сашок, что скажешь?.. Молчишь… Куда ты вот подевался?.. Может, тоже переселился в кого-нибудь?..

Я понял, что маюсь дурью и отправился в спортзал, чтобы поработать над мышцами пресса. За этим занятием меня и застал звонок на перемену. После нее у меня должен быть еще урок и до двадцати часов вечера я буду свободен.

Закончив тренировку, я пошел к себе, в тренерскую. Там у меня хранилась газировка. Откупорив бутылочку, я выпил теплую сладкую водичку, из которой, даже не смотря на плотную закупорку, выветрились пузырьки газа. Отдохнув и пополнив запас глюкозы, я вернулся в спортзал, где уже собрались учащиеся из девятого «Б». После разминки, я дал им возможность покидать мяч через волейбольную сетку. Девятиклашки, разбившись на четыре команды, по шесть человек в каждой, принялись азартно скакать по залу, отбивая атаки противника.

После звонка, я отправился в учительскую. Занес журнал, а заодно набрал номер рабочего телефона Вилены.

— Привет! — сказал я, когда она откликнулась.

— Здравствуй, Саша!.. Уже соскучился?

— Так, немного, — улыбаясь, ответил я. — Хочу знать, что ты узнала по моим просьбам?..

— Ну значит так… С Леной я поговорила. Она сказала, что на весенние каникулы есть возможность оформить коллективную путевку на турпоездку по Золотому кольцу России. Сначала — поездом до Владимира, а дальше автобусом. Пять городов. С заездом в Москву.

— Годится. Берем.

— Хорошо. Передам Качалкиной, пусть оформляет.

— А что насчет кооператива?

— С папой поговорю вечером.

— Ага… Понял. Спасибо!

— Я тебе позвоню домой.

— Часиков в десять, ладно?.. — попросил я. — В восемь начинается тренировка в секции самбо…

— А я было подумала, что у тебя свидание.

— Не дождетесь!

— Ну пока!

Она положила трубку. Я — тоже. В учительскую вошла преподавательница математики, Антонина Павловна Разуваева. Принесла журнал и начала собираться домой.

— Ты сильно торопишься? — спросил я.

— Да нет, не очень, — сказала она. — Только есть хочу.

— Хочешь, заедем куда-нибудь, перекусим? — предложил я. — Я тоже голоден… Заодно и поговорим.

— Давай! Только — не в ресторан, а куда-нибудь попроще. Ладно?

— Здесь пельменная есть поблизости, можно даже пешком дойти.

— Пельменная — это отлично! Пойдем!

— Пошли.

И мы направились в пельменную, в которой я пообедал в свой первый день пребывания в ХХ веке. Давненько я здесь не бывал. Интересно, а та грымза в наколке все еще трудится? Мы с Тигрой взяли по две порции, запеченных в сметане, пельменей, по паре стаканов компота и двинули подносы по металлическим направляющим к кассе. Увы, к моему глубокому разочарованию, грымзы за кассовым аппаратом не оказалось. Вместо нее сидела девчушка, лет восемнадцати. Она без лишних слов взяла у меня пятеру, выбила чек и отсчитала сдачу.

С подносами наперевес, Антонина Павловна и я перешли к свободному столику у окна. Народу в пельменной было немного и никто не мешал нам спокойно есть и разговаривать. Тем не менее, мы не стали терять времени даром. Лопая горячие пельмени и запивая их компотом, стали обсуждать тему, которая с некоторых пор интересовала нас обоих. Выяснилось, что Тигра не сидела сложа руки, а занялась тем, до чего у меня руки, вернее — голова, так и не дошла. Она изучила историю рыцарских орденов.

— Знаешь, — сказала моя собеседница, едва прожевав, — все эти ордена были довольно сомнительными, скажем так, организациями… Прикрываясь служением богу и разговорами о милосердии, они занимались грабежом крестьян и нападениями на вольные города. Сущность этих орденов хорошо показана в советском фильме «Александр Невский» и в польских, снятых по романам Генрика Сенкевича… В Древней Руси некоторым аналогом рыцарско-монашеского ордена можно считать опричников Ивана Грозного, они носили монашескую одежду, клобуки, при этом приторачивали к седлам волчьи и собачьи головы… Ну а уж о делах, которые они творили, и говорить нечего… К чему я это все?.. К тому что, нам может изрядно влететь, если мы назовем юношескую команду ОРДЕНОМ…

— Вообще-то, я не собирался особенно распространяться о нем, — пробормотал я.

— Шила в мешке не утаишь, — возразила Тигра. — Ребята все равно проболтаются. А если пойдет слушок, что мы создали тайную молодежную организацию, от нас только пух да перья полетят.

— Что же ты предлагаешь?

— Не употреблять сомнительной, с точки зрения кодекса строителя коммунизма терминологии.

Вообще-то Антонина Павловна была права. Романтика романтикой, а если пришьют антисоветчину, мало не покажется. Придется мимикрировать. Подо что? Для юных тимуровцев мои парни уже слишком взрослые. Их же в этом году должны в комсомольцы принимать. Привязывать отряд к комсомолу тоже не хочется. Это только отпугнет пацанов. Впрочем, кажется я уже иду по кругу. Нужна мощная идея. Сможет ли ее дать Алькина сказка про Старый Завод, который на самом деле не завод?

— Постой, ты сказала, что ребятам нужна сказка, — решил я поделиться своими сомнениями с собеседницей. — Алька по моему заказу ее уже сочиняет… Если уже не сочинил. Наша задача каким-то образом конвертировать сказку в деятельность нашей теперь уже не понятно как называемой организации!

— Конверт… что? — удивилась Тигра.

Пришлось мысленно схватить себя за язык. Надо быть осторожнее — словечко-то из иного времени.

— Я хотел сказать, что нужно каким-то образом сказку превратить в программу действия вполне реальных ребят.

— Понимаю тебя, — кивнула Антонина Павловна. — Это и впрямь нелегкая задача.

— А мы даже о терминах не можем договориться.

— Дело ведь не только в терминах…

— Вот именно — и вовсе не в них, — продолжал я. — Рыцарский орден — в реальности может и вызовет гнев каких-нибудь блюстителей социалистической морали, а в сказке — нет!

— Прости, не поняла?

— В реальности мы останемся «экспериментальным» классом, просто немного его расширим за счет некоторых учащихся из других классов, а в сказке — станем Орденом.

— Звучит красиво, но пока что — не слишком понятно.

— Да и я пока что тоже не слишком понимаю суть своей идеи, — признался я, — но чувствую, что ответ где-то рядом.

— Театр! — вдруг выкрикнула Тигра и глаза ее засияли.

На нас стали оглядываться другие посетители.

— Что — театр? — теперь уже не врубился я.

— Вот смотри! — заговорила она, чертя пальцем по фанерному покрытию столешницы. — Мы же хотим, чтобы ребята занимались какими-то важными и интересными делами и благодаря этому — развивались, как личности. Так?

— Так, — кивнул я.

— И дела эти должны напоминать игру, чтобы не превратиться в рутину и обязаловку!.. А игры бывают нескольких типов — спортивные, развлекательные и актерские. Первые требуют серьезной и весьма специфической подготовки. Не мне тебе об этом рассказывать. Вторыми занимаются под настроение и бросают, когда надоест, а вот актерская игра — это серьезное занятие, которое…

— Тоже требует весьма специфической подготовки, — усмехнулся я.

— Да, верно… — потупилась Антонина Павловна. — Что-то я не туда заехала…

— Да нет! — сказал я. — В твоей аналогии с театром что-то есть… Я это чувствую. Только мысль ускользнула… А ее надо поймать за хвост… Слушай, а ведь… Точно!..