Физрук 5: назад в СССР (Валерий Гуров) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 8

Ха! Неужто Кеша тоже уверовал в очищение? Ответ на свой вопрос я получил быстрее, чем подумал об этом. Потому, что едва Стропилин вылез из своей тачки, как к нему кинулась целая толпа. Откуда только взялись эти люди? Я не спешил покидать салона «Волги», лучше понаблюдать, оставаясь никем не замеченным, чтобы составить представление о происходящем. Фары и вообще всю подсветку своего авто я выключил, но зато другие припаркованные машины сияли вовсю, создавая впечатление праздничной иллюминации.

Именно поэтому я прекрасно видел, что мой, якобы школьный приятель, окружен не какими-нибудь хиппарями, а хорошо, солидно даже одетыми гражданами. Вот только при чем здесь Иннокентий? Вся толпа повалила в дом и вскоре скрылась за входной дверью.

Тогда я тоже вышел из машины. Огляделся. На темной заснеженной улице не было больше никого. Понятно, народ по домам сидит, телек смотрит. Интересно, как местные жители относятся к сборищам в седьмом доме? Хотя, наверное, никак.

Я спустился к калитке, вошел в нее, поднялся на крыльцо, прислушался. За дверью что-то протяжно повторяли голоса. Потянул ручку двери на себя. Та легко отворилась. Я оказался в ярко освещенных сенях. Они были заставлены обувью и завешаны верхней одеждой. Преобладали дубленки и недешевые шубы. Ладно. Я тоже разулся и снял дубленку. Отворил внутреннюю дверь и вошел в дом. На меня сразу вызверился здоровенный детина. Видать, чей-то телохранитель. Не Кешин же…

Дурашливо подняв руки, чтобы показать ему, что не вооружен, я повернулся вокруг оси. Верзила кивнул, приняв мою покладистость за чистую монету. Мне было наплевать на то, что он тут торчит. Если потребуется — сломаю ему что-нибудь ненужное, а пока что пусть живет безмятежно!

Голоса, которые я услышал еще у двери, доносились из большой залы, которая, похоже, занимала большую часть дома. Я вошел и остановился за спинами людей, в комнате их битком. Все они смотрели прямо перед собой и на меня никто не обратил внимания.

Мне ничего не оставалось, как смотреть туда же. Оказалось, что все они пялятся на выступающего и время от времени монотонно повторяют: «Истинно глаголешь!» и еще кланяются при этом. О чем толкует сам выступающий, я не вслушивался.

Мать честная! Я замер, не веря своим глазам. Пастор, или как там его, это был… Иннокентий Васильевич Стропилин, собственной персоной. Правда, на нем была напялена какая-то дурацкая то ли мантия, то ли ряса. Вот я его сразу-то и не узнал. Куда катится мир⁈ Кеша — мелкий жулик — и по совместительству духовный Учитель!

Он что-то бубнил, а присутствующие — кроме меня — повторяли, как попугаи все те же два слова и кланялись. Ожидая, когда этот молебен закончится, я разглядывал адептов новоявленного вероучения. И не очень удивился, узнав среди них многих знакомых мне «лучших людей» города. Не удивлен… Закон каменных джунглей: жуликов тянет к жуликам. И пусть этот ловкач Стропилин обирает местных толстосумов. Вот только таким, как Тигра, среди них делать нечего. Ее я тоже заметил. Она стояла в первом ряду и не сводила обожающего взгляда с Иннокентия.

Прошло, примерно, полчаса, прежде чем Кеша закончил свою религиозную пропаганду. Толпа, пришедшая на эту своеобразную молитву, распалась на мелкие кучки и все заговорили разом. Надо думать, делились впечатлениями об услышанном. Я начал протискиваться поближе к середине залы. Мне очень хотелось расспросить Стропилина, какая благодать на него сошла, если он превратился из дворника в вероучителя? Однако, когда я достиг середины комнаты, бывшего инструктора райкома ВЛКСМ и след простыл.

Антонины Павловны тоже. Уж не снизошел ли до нее, простой грешницы, Учитель? Интересно, как это он ее будет посвящать?.. Испортит девчонке жизнь, поганец! Я видел, как шелохнулась портьера, закрывавшая стену напротив. Что там? Окно или дверь? Я шагнул к портьере, отдернул ее и увидел арку с полукруглой дверью. Его перегораживал двуногий живой «шкаф», точная копия того, которого я встретил в прихожей. «Шкаф» протянул лапищу, чтобы взять меня за плечо и развернуть в обратном направлении. Пришлось ему сделать бобо.

— Я хочу пообщаться со своим старым школьным товарищем, — принялся объяснять ему я, покуда он корчился у моих ног и сучил ножками. — А ты мне мешаешь, гражданин-товарищ!

Отбросив телохранителя, я продолжил путь. Толкнул дверь, которая перекрывала арку. Дверь оказалась заперта, но я толкнул ее сильнее и задвижка не выдержала. Створка с грохотом шарахнула о стену. Я вошел и увидел испуганную физию Кеши, который занят был свершением священнодействия, а именно — стягивал через голову посвящаемой блузку. Узрев вторжение грешного, Учитель продолжил истерично тянуть блузку на себя, да так, что мне стало страшно за голову Тигры.

— Оставь девушку в покое, шарлатан! — сказал я ему. — Голову оторвешь.

Стропилин разжал пальцы и отскочил от Разуваевой. Та, всхлипывая, стала облачаться обратно.

— Как ты здесь оказался? — прохрипел Иннокентий. — Где Коля⁈

— Если ты насчет своего телохранителя, то по-моему у него перелом запястья, — спокойно произнес я. — Что касается твоего второго вопроса, то я приехал, чтобы приобщиться к вашей внеземной мудрости, о, Учитель! Может, я хочу пройти очищение? Поможешь?

Я с издевкой смотрел на Кешу. Антонина Павловна уже справилась с деталью своего гардероба. И теперь не знала, куда девать глаза. Я подошел к девушке, снял пиджак и накинул ей на плечи.

— Я прошу тебя, никому не рассказывай о том, что ты здесь увидел, — пробормотал Кеша.

— Ничего не могу гарантировать, — сказал я. — Я не знаток уголовного кодекса, но по-моему это называется мошенничество. Какую хрень ты тут впариваешь, Иннокентий?..

— Нет, Саша! Ты не так все понял. Я действительно прозрел. Принял в душу высшую сущность. Все это — мои философские размышления о духовности… — принялся мямлить Стропилин. — размышления о поиске своего пути, своего создателя. У каждого он свой. Я так считаю…

— То есть, ты на этих бдениях излагаешь свою точку зрения?

— Да…

— И на истину не претендуешь?

— Не претендую…

— Тогда к чему все эти поклоны, обряды, завывания о том, что ты истину глаголешь? — продолжал я допрос. — Чтобы девушек в постель затаскивать и с местных воротил деньгу тянуть?..

— Это была ошибка, — залепетал он. — Я все исправлю…

— Антонина Павловна, ты все слышала? — спросил я. — Понимаешь теперь, какое посвящение тебе уготовил этот тип?

— Понимаю, — сквозь слезы пробормотала она. — Он подонок…

— Слышь, фармазон? — снова обратился я к «Учителю». — Ты либо сейчас выйдешь к этим придуркам, которые пришли слушать твою галиматью, и все им расскажешь, либо завтра будешь давать показания в УВД!.. Ты уже соскучился по допросам в кутузке?

— Не выдавай, дружище! — заканючил тот. — Я во всем признаюсь… Я не совершал ничего противозаконного… Мы просто беседовали на философские темы…

— Это я уже заметил. Ты всех своих собеседников раздеваешь или только девчонок?

И тут Тигра не выдержала, вскочила и засветила своему «Учителю» по морде. Звонкая такая пощечина получилась. Я бы сказал — сочная!

— Это тебе для начала! — выкрикнула она. — В следующий раз глаза выцарапаю!..

— Ты же сама… — принялся оправдываться Кеша. — Я говорил, что это мой взгляд… Кто тебя тянул сюда?

И тут раздался такой рык, что даже мне стало не по себе. Антонина Павловна, вполне оправдывая свою тусовочное погонялово, вцепилась Стропилину в шевелюру и поволокла в залу. Оттуда до меня донеслось: «Сволочь!.. Мошенник!.. А ну расскажи этим людям, за что ты с них деньги брал!..».

Я вздохнул, подобрал свой пиджак, который свалился с плеч девушки, и тоже вышел в большую комнату. Там я застал такое зрелище. Внутри круга, образованного ничего не понимающими клиентами «Учителя», Тигра таскала обидчика за космы и орала.

Этот цирк надо было прекращать. Я решительно отнял у Разуваевой ее жертву и потащил разбушевавшуюся девицу на выход. В тамбуре я почти насильно вдел ее в пальтишко и ее страшные боты в стиле «прощай, молодость» и выволок на улицу.

Морозец мигом охладил Антонину Павловну. Мы едва успели спуститься с крыльца, как дверь распахнулась и наружу повалила, так и не прошедшая очищения, клиентура не состоявшегося гуру. Следом выскочил он сам, вереща:

— Товарища-товарищи-товарищи! Это недоразумение! Я все возмещу!

Следом появились оба громилы — Колян с поврежденной верхней конечностью и второй. Не знаю его имени, но он явно умнее своего напарника. Похоже, они нашли истинного виновника. Потому что получив увесистый пинок, Кеша кубарем покатился с крыльца в сугроб. На всякий случай, я вывел свою коллегу за пределы палисадника и усадил в машину. А сам остался снаружи, дабы понаблюдать за крахом духовного наставника, избравшего для распространения своего «учения» захолустный Литейск.

Адепты рассасывались по своим авто, на чем свет костеря мошенника. Сам вероучитель барахтался в снегу. Его охранники наблюдали за ним некоторое время, потом плюнули и тоже свалили со двора. За неимением собственной машины, они погрузились в «Жигуль» своего бывшего нанимателя и укатили. Я подошел к Стропилину, вытащил из сугроба и посадил на крыльцо. Тот несколько мгновений сидел, размазывая по харе снег, потом захныкал, как детсадовский сопляк.

— Что я всем вам сдела-ал… Что вы надо мною издева-аетесь… Я же говорил ему, что ничего из этой затеи не вы-ыйдет…

— Кому ты говорил это⁈ — спросил я.

— Сумароко-ову… Это он придумал. Говорит, эти жирные коты уже и не знают, на что кидаться. То лапти собирали с самоварами, то гороскопы стали составлять. Теперь им духовность всякую подавай… Религию… Будешь, говорит, духовным наставником. Эх… Привез мне кучу каких-то распечаток — йога, Блаватская, Гурджиев и прочая муть. Говорит, возьми от каждой лучшее и будешь лекции читать… Мне не привыкать, это ведь как к отчетной-перевыборной конференции готовиться. Законспектировал, прочел пару лекций, ну и понеслось. Учитель да Учитель. Пришлось делать вид, что я их духовный наставник. Думаю, а какого черта! Почему бы не подзаработать! От них не убудет. А тут эта дурочка с переулочка, — Стропилин обиженно кивнул на Тигру. — Откуда она только взялась? Раз пришла, другой, глаза по пять копеек. Сидит, раскрыв рот, всю эту хрень, которую я несу, за чистую монету принимает. Ну, думаю, а чего не воспользоваться? У меня давно уже такой ладненькой не было. Эти жирные коровы, с золотыми коронками, из трусов готовы выскочить, да меня тошнит от них… Мне бы такую, как Тоня, я бы ее своей помощницей сделал. И все бы у нас получилось, если бы не ты, одноклассничек…

— Дурак ты, Стропилин, Илья Ильич тебя опять бы подставил… Да почему «бы»? Уже подставил! Ведь если ты брал с людей деньги, тебе придется их вернуть… Так что мой тебе совет — пока не поздно, возвращайся на честный трудовой путь. Целее будешь!

Прочитав таким образом нотацию, я вернулся к машине, сел за руль, завел и повез Тигру домой. Почти все дорогу она угрюмо молчала. Видать, переживала случившееся. Не надо было, чтобы она замыкалась в себе, и потому я первым нарушил молчание.

— Ну как ты, Тоня?

— Ничего, — пробормотала она. — Справлюсь… Спасибо тебе…

— Да не за что! — отмахнулся я. — Я давно знаю этого типа. Он жулик, проходил по делу о спекуляции, а тут, видишь, в духовные учителя подался.

— Господи, какая я была дура… Так хотелось верить, что есть человек, который знает, как найти себя. Откроет дорогу к свету. Вот я и клюну…

— Забудь об этом! — перебил я.

— Забудешь тут… Как вспомню его потные лапы.

— Ты хорошо его отхлестала, так что считай, отомстила.

— Мне казалось, что он говорит такие точные, такие осмысленные слова, — продолжала Антонина Павловна. — От них свет исходит…

— Он мне сам сейчас сказал, что надергал цитат отовсюду, — сказал я. — Слова-то может и правильные, да только не его. Из прошлых веков.

— Да я не знаю, как домой сейчас показаться!.. Я же как полная дура себя вела! Все твердила — грех то, грех это…

— Поехали ко мне! — предложил я. — Примешь душ, перекусишь чего-нибудь, выпьешь!.. Домой позвонишь, чтобы зря не беспокоились…

— А я тебе не очень помешаю?

— Не помешаешь. Я один сейчас. Место есть.

— Хорошо, ты меня очень этим выручишь.

На том и порешили. Не доехав до ее дома с полквартала, я повернул в сторону своего обиталища. Сидорыч открыл нам ворота, не очень удивившись, что я приехал с незнакомой ему девушкой. Я впустил гостью в квартиру. Сняв пальто и боты, Антонина Павловна растерянно оглядела себя. Понятно, ей хотелось содрать с себя все это «монашеское» шмотье, но она не знала, во что ей переодеться. Поманив Тигру за собой в большую комнату, я подвел ее к шкафу, открыл его и сказал:

— Одежда, а тем более — белье, у меня мужское. Выбирай, что больше подходит и топай в ванную, а я пока соображу на стол.

И отправился на кухню. Заглянув в холодильник, я убедился, что соображать мне по большому счету не из чего. Молоко, яйца, сливочное масло. В хлебнице обнаружился подсохший батон. Ладно, яичницу и бутера с маслом соорудить можно. Пожарив яичницу, я накрыл сковородку крышкой, чтобы не остыла. И вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть? Я вытер руки кухонным полотенцем и направился в большую комнату, чтобы взять трубку. В ванной шумела вода — гостья смывала не столько грязь, сколько омерзение от прикосновений Кешиных лап.

— Алло! — сказал я, взяв трубку.

— Добрый вечер! — произнес человек с той стороны провода. — Что же вы не заехали сегодня за мною?

— Здрасьте, Илья Ильич! — откликнулся я. — Ну так отчасти и по вашей вине!

— В каком смысле?

— Что это вам вздумалось из Стропилина проповедника делать?

— А вам какое до этого дело?

— Если это касается моих друзей, мне до всего есть дело.

— Хорошо, не станем спорить. Сегодня я обошелся без вас, но в следующий раз, пожалуйста, не забывайте о нашей договоренности.

— Постараюсь! — буркнул я и бросил трубку.

— С кем это ты говорил? — поинтересовалась Тигра. — Надеюсь, не с моим папой?

Я оглядел ее с головы до ног. Гостья, за неимением другого, надела после душа мою рубашку. И выглядела она в ней более, чем соблазнительно. Кешу понять можно, но я не стал повторять его слабостей.

— Нет, — сказал я. — С Пал Палычем ты поговоришь сама. А я пока накрою на стол.

И с трудом отвернувшись, вернулся на кухню. Антонина Павловна появилась там минут через пять. Плюхнулась на табуретку, выставив на обозрение свои недурственные ножки. Вот и пойми ты их после этого! Только что горевала, только потому, что не симпатичный ей парень посмел почти снять с нее блузку, а теперь сверкает ляжками, как будто, так и надо!

— Ну что, успокоила родителей? — спросил я, выкладывая на ее тарелку половину яичницы.

— Да, я сказала папе, что ночую сегодня у тебя.

Я едва не поперхнулся, как раз в эту минуту жевал бутерброд.

— И он ответил, что завтра потребует, чтобы я, как честный человек, женился на тебе?

— А ты отказался бы? — игриво поинтересовалась Разуваева.

— Если это предложение, то я подумаю, — уклончиво ответил я.

— А как же Илга?

— Мы поссорились, кстати, из-за того же Стропилина, и она ушла.

— Я знаю, — хмыкнула гостья. — Она у нас живет.

— Кто? — удивился я и снова чуть не подавился. — Илга?

— Да. В моей комнате.

— Вот так сюрприз… Выходит, ты знала, что Кеша — это тот самый тип, что вбил между нами клин?..