Фениксова песнь (СИ)

"Родственника" мы выбрали победнее и поближе к дороге. Им оказался некий Анек Райю, коего не почтили личным памятником - только увесистым деревянным крестом, на котором выжгли слова "Смерть побеждает любое зло". Видимо, при жизни Анек был не слишком добрым человеком, хотя, если подумать, доброта перед лицом смерти тоже уязвима. Хорошие люди умирают отнюдь не реже, чем плохие.

Альбинос так талантливо изобразил на своем лице скорбь, что я было подумал, будто парень был знаком с этим Райю. Однако вор разнес мое предположение в пух и прах, спокойно пояснив, что чем достовернее мы будем выглядеть, тем лучше. Пришлось тоже загрустить, что при учете не проходящей головной боли далось мне очень легко. Если бы Анек мог нас видеть, он был бы просто польщен оказанным ему вниманием.

Утро разгоралось, проливая на небо оранжевую и зеленоватую краску. Облака уплыли куда-то на север, и сияние, пришедшее из ниоткуда, выглядело до одури неестественно. По крайней мере, до тех пор, пока не появилось солнце. Оно медленно выглянуло из-за края земли, сонно сощурилось и стало заползать выше, оставляя за собой широкую огненную полосу.

Воины Альна не спешили. У ребят явно был в планах завтрак, а то и обед, так что я успел несколько раз отлучиться к дороге, вычертив над ней сложные узоры. Альбинос неодобрительно на меня косился, но ничего не говорил: понимал, что без магии мы экипаж не остановим.

Когда я решил, что предпринятых мной мер вполне достаточно, и снова принялся созерцать надпись на кресте Анека, вор поинтересовался:

- Ты уверен, что ее повезут в Эскарат сегодня?

- Да, - кивнул я.

Вопреки моим ожиданиям, Альбинос не стал возмущаться и напоминать, что мы сидим здесь уже очень долго, а воины Альна по-прежнему не показываются. Он просто промолчал и нахмурился, что можно было истолковать и как сомнение в моих словах, и как просто плохое настроение.

Спустя еще где-то полчаса я тоже забеспокоился. Что, если экипаж решил поехать другой дорогой и мы только зря тратим время? Я попытался прогнать эту мысль, но она тут же обросла десятком вариантов, почему воины Альна могли отказаться от изначального плана. Например, почувствовали магию, которую я потратил на узоры, или получили какое-нибудь сообщение из Эскарата. Или "повелительнице" удалось сбежать самой. Однако в момент, когда сомнения стали просто невыносимыми и захотелось бросить все и вернуться в город, городские ворота Тальтары покачнулись, открылись, и на дороге появился серый закрытый экипаж.

Я внутренне возликовал, внешне оставшись печальным по случаю преждевременной кончины Анека Райю. Альбинос усмехнулся, исподлобья оценил "противника" и довольно хмыкнул, когда ворота во второй раз дрогнули и начали закрываться. С кладбища экипаж казался букашкой, которую можно прищелкнуть ногтем - то есть пока он до нас доедет, створки окончательно закроются, и стража не заметит неожиданных приключений воинов. До тех пор, пока те не вернутся в город и не заявят о нападении и краже, конечно.

Экипаж ехал неторопливо, возница - человек в алой мантии с капюшоном - на лошадей внимания не обращал, предоставив им идти, как заблагорассудится. Те пользовались свободой действий вовсю и еле плелись. Повозка подскакивала на камнях, и через несколько минут наблюдения я удивился, как возница вообще до сих пор с нее не свалился. Будь я на месте "повелительницы" - уже придумал бы не только гениальный план побега, но и как проклясть воинов, не используя магический дар. Благо, методы существовали, пусть для них и надо было быть виртуозом. Ничто так не толкает к быстрому освоению знаний, как понимание того, что скоро тебя настигнет смерть. Особенно если эти знания помогут ее избежать.

Экипаж добирался до кладбища бесконечно долго. Улитки и то могли дать ему фору. Я заметил, что Альбинос больше за ним не следит - вор преспокойно пялился на последнее пристанище Анека в этом мире, словно вокруг не существовало ничего другого. М-да, все таки Крыс был прав - парень знаток своего дела, хоть и кажется для этого слишком маленьким. Хотя... Интересно, а чистокровный ли он человек? Отличать людей от полукровок я еще не научился, а спросить было не у кого. Разве что у Шаира, и это, пожалуй, еще один повод его призвать: все равно в ближайшее время возможности (да и желания) вернуться в город не будет.

Когда экипаж достиг кладбищенской ограды и поплелся вдоль нее, возница бросил на нас настороженный взгляд. Мы предались скорби с удвоенным энтузиазмом. У воина, если это был воин, а не нанятый ими работник, тут же отпали все подозрения. Альбинос потер ладонью щеку, дождался, пока возница перестанет на нас смотреть, и бросил косой взгляд на дорогу.

Я знал, что он ищет. Узоры. Только вот искать их уже не надо...

- Вставай, пошли! - крикнул я, перепрыгивая через ограду и начиная умопомрачительный забег к экипажу.

Возница удивленно оглянулся, но сделать ничего не успел: полоса дороги перед лошадьми вспыхнула, раздался ровный, будто отдаленный, гул, и животные с диким ржанием бросились к обочине. Там их ждали неприветливые колючие кусты, которые внесли в ситуацию еще больше хаоса. Мужчина вылетел со своего места, описал красивую дугу в воздухе и рухнул куда-то в кусты.

Дверца экипажа распахнулась, на мгновение явив нам оббитые красной тканью сиденья и темный силуэт в углу, и на дорогу выскочило трое мужчин. Один был в красной мантии, другой - в белой, а третий - в синей. Последний так мило улыбался, что я понял: сейчас мне покажут, где раки зимуют, и подробно объяснят, почему нельзя нападать на воинов Альна средь бела дня.

Красные мантии носят как служители секты, так и люди, которые на них работают. От таких не стоит ждать серьезных проблем. Все, что они могут, в лучшем случае заканчивается умением фехтовать, в худшем - беспорядочно махать кулаками в надежде хоть раз попасть по обидчику. Белые мантии носят старшие служители, которые наделены небольшой, но приятной властью: они могут распоряжаться действиями и временем своих младших "братьев", заставляя их как оглашать очередные пророчества, так и мыть полы в особняках, где обитает верхушка воинов. Синие... Синие носят природные маги, поэтому с мило улыбающимся человеком придется быть осторожным.

- Так-так-так... - протянул Белый, смеривая меня ироничным взглядом. - Что мы видим? Выпускник Академии Магов, - он усмехнулся, заметив мой жетон, - Совершает глупое нападение на наше братство... С очень непонятными целями. Что тебе нужно, маль...

Окончание слова утонуло в низком жутковатом бульканье. Чуть выше ключиц воина словно из ниоткуда материализовалась рукоять метательного ножа, медленно сползающая ниже и вспарывающая человеческую плоть без малейших усилий. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять: нож бросил Альбинос.

И тем самым положил начало решительным действиям.

Человек в красной мантии с диким ревом бросился на меня, а Синий ушел в сторону, отгораживаясь от нас экипажем. Я увернулся от одного удара, второго, а затем услышал, как из-за повозки доносится спокойное бормотание.

Аларна меня забери! Шаман! Такие маги, конечно, медленнее обычных, но черт знает, что может получиться из их волшбы. Я выхватил из ножен меч, махнул им перед лицом противника - острие прошло в ногте от испуганно выпученных глаз. Красный решил не рисковать своей жизнью зря и бросился прочь, к городу, где его ждало спасение.

Или не ждало.

Метательный нож настиг человека в пяти шагах от повозки. Мужчина упал, забился, как рыба на берегу, и спустя пару минут затих.

Я осторожно заглянул за экипаж... и столкнулся с шаманом. Синий растерялся и упустил черный матовый ком, который сжимал в ладонях - тот покатился по земле, оставляя за собой черный выжженный след. Я от души треснул шамана по тупой башке, вложив в удар все свое негодование. Синий закатил глаза, обмяк и хряснулся на землю у моих ног.

- Мой учитель говорил, что оставлять свидетелей неразумно, - прозвучал спокойный бас за моей спиной. - Этот червяк побежит в Академию и сделает все, чтобы узнать, кто на него напал. А, учитывая твою внешность, это будет очень просто.

- Я не собирался никого убивать, - сказал я, оборачиваясь. Альбинос невозмутимо подбрасывал в воздух третий нож - он делал два оборота в воздухе, прежде чем снова упасть в ладонь вора. - Я хотел оглушить. Стереть память.

- Я слышал, что это легко, - кивнул Альбинос, ловя нож и пряча в рукав куртки. - Но не навсегда. Есть заклятия, которые способны вернуть память, правда?

- Да.

- Значит, мы возвращаемся к тому, что оставлять свидетелей неразумно.

Вор оттеснил меня в сторону, присел рядом с шаманом и приподнял его голову. Задумчиво хмыкнул, прежде чем стянуть с шеи Синего покрытый серебром амулет. Я отвернулся, зная, что произойдет дальше. И не ошибся. Тихий хруст показался мне громом среди ясного неба, и к горлу подступила тошнота.

Альбинос вышел из-за повозки и направился к Белому - забирать свой нож. Наблюдать за этим мне абсолютно не хотелось, поэтому я подошел к дверце экипажа и осторожно ее открыл. Темная тень в углу испуганно сжалась, обхватила себя руками за плечи и судорожно, как в последний раз, вздохнула.

- Не бойся, - попросил я. - Тебе никто зла не причинит. Выйди, пожалуйста, на свет.

Она не двигалась, но и страх, еще мгновение назад густо разлитый по экипажу, исчез. Прошло около минуты, прежде чем "повелительница" приподнялась, держась за сиденье, и спрыгнула на дорогу.

Невысокая, в рваном льняном платье, ниже колен превратившимся в лохмотья, девушка уставилась на меня таким звериным взглядом, что я попятился. Ее бледное, покрытое ссадинами лицо не имело определенного выражения и больше всего напоминало статую. Пухловатые губы, чуть вздернутый нос, миндалевидный разрез пронзительно синих глаз - девушка показалась бы мне симпатичной, находись мы в какой-нибудь другой ситуации. Ее вьющиеся иссиня-черные волосы падали на плечи, создавая странный, но приятный контраст с бледной кожей.

- Кто ты такой? Что тебе нужно? - вопросила "повелительница", и в уголках ее глаз сверкнули слезы. - Совершишь казнь прямо здесь, не доезжая до Эскарата?

- Нет, - растерялся я. - Я хочу помочь.

Она замерла, глядя на меня с огромным недоверием.

- Слушай, если бы я хотел совершить казнь, я бы ехал в одной повозке с этими ребятами, - пожал плечами я. - Но они почему-то валяются на дороге, а ты стоишь передо мной и совершенно несправедливо обвиняешь.

Девушка нахмурилась. С минуту помолчала, кусая нижнюю губу, а потом спросила:

- Чего ты хочешь?

- То есть?

- Ты убил воинов и спас мне жизнь. Значит, потребуешь что-то взамен. Что?

Теперь задумался уже я. Нет, ответ для нее у меня был, но требовать рассказа обо всем здесь, на дороге, показалось мне неразумным. Поэтому я подождал, пока вернется Альбинос, и только после этого снова заговорил:

- Протяни вперед запястья, пожалуйста.

- Зачем? - тут же насторожилась девушка.

Я молча посмотрел на ее запястья. Темные широкие браслеты, сковывающие магию, не имели определенного цвета: они становились то черными, то синими, то серыми. Под материалом, покрывающим раклеры снаружи, плескалась живая субстанция, пульсируя темными рваными клочками, казавшимися крохотными копиями грозовых туч. Девушка проследила за моим взглядом и окончательно растерялась.

- Ты снимешь их? Так просто?..

- Не я. Он.

Альбинос приветственно кивнул. "Повелительница" несколько нервно качнула головой в ответ, но возражать не стала. Протянув руки вперед, она обреченно зажмурилась, словно ожидала грома и молний. Однако их не последовало. Вор вытащил из внутреннего кармана куртки связку тонких витых шпилек, отцепил от нее одну и вдохновенно заковырялся в замке первого браслета.

Прошла минута. Вторая. Девушке надоело жмуриться, и она приоткрыла один глаз. Альбинос не обратил на это никакого внимания. Спустя еще пару минут замок щелкнул. Раклер раскрылся и упал на дорогу, тонко, почти хрустально зазвенев.

Я наклонился, поднял его и спрятал в сумку. Синеглазая нахмурилась, но ничего не сказала.

Вор показал нам то, что осталось от первой отмычки - черный оплавленный кусочек металла.

- Вот почему я не люблю иметь дело с магией, - буркнул он, пряча ее в карман. - Одни убытки от нее.

- Тебе за них платят, - равнодушно напомнил я.

Кстати, об оплате. Не обратив внимания на скептическое фырканье Альбиноса, я выудил из кармана кошель и отсчитал шесть золотых монет. Это куда больше изначальной цены, но парень заслужил. Во-первых, избавил меня от необходимости марать руки, а во-вторых, ни разу не попался под ноги. В общем, вел себя, как настоящий профессионал, заслуживающий поощрения своего, пусть и не слишком честного, труда.

Мелодичный звон отзнаменовал падение второго раклера. Его я тоже спрятал в сумку. Можно было отдать Альбиносу, но вряд ли парень захочет так рисковать: воины Альна наверняка прошерстят весь город, узнав, что пленница не доехала до Эскарата.

На запястьях девушки остались жутковатые кровоподтеки, но она все равно с наслаждением их потерла. В цвете ее глаз появилось что-то металлическое, и я понял, что "повелительница" впервые за черт знает сколько времени касается дара. На то, чтобы поверить, что способности вернулись, ей потребовалось несколько минут. После этого девушка благодарно улыбнулась и сказала:

- Спасибо. Вам обоим. Извините за недоверие. В последнее время я совсем забыла, что в мире иногда случаются чудеса.

- Мы на такой высокий статус не тянем, - заверил я ее. - Надо уходить.

- Для начала, - иронично начал Альбинос, - было бы неплохо прибраться здесь. Или хотя бы лошадей отпустить.

- О, - тупо выдал я. Признаться, о животных я совсем забыл, да и они как-то странно притихли. Что, впрочем, и неудивительно: люди с магическим даром странно влияют на любых живых существ. Это одна из причин, по которой Кеорну домашнего любимца заменяет дух-алерогтару. - Тогда ты займись ими, а я пока трупы уберу.

Альбинос спокойно кивнул и пошел к лошадям. Синеглазая посмотрела на меня и приподняла левую бровь:

- Трупы уберешь? Интересно, как? Методом сожжения?

Я поморщился:

- Не люблю такие примитивные методы. Вонять же будут.

- Они и так будут, только попозже, - усмехнулась "повелительница"

- Главное, чтоб от дороги подальше, - вернул ей усмешку я.

Она промолчала и скрестила руки на груди, ожидая моих действий.

Поднять одноуровневого, самого тупого зомби проще простого. Это действие не сопровождается ритуалами. Нужен только рисунок и выверенный речитатив, который я зазубрил до такой степени, что мог уже не вдумываться в слова.

Звезду и Круг я вывел в воздухе. Символы замерцали, объединились и налились кроваво-красным сиянием, в котором лицо синеглазой приобрело прямо-таки демонический лик. Казалось, что в том месте, где горела пентаграмма, солнечный свет пугливо съежился и померк. Я подождал, пока сияние достигнет своего апогея, и размеренно, с ледяным спокойствием в голосе заговорил:

- Именем Солнца, Двулуния и Земли, через Мосты до нового Мира, где Вода, Огонь, Воздух и Магия сплетены в единый венок, пройди дорогу до самого конца, чтобы вернуться и нести свет, чтобы родиться и закричать впервые, чтобы погибнуть, но не позволить себе уйти, ибо смотрит на тебя смертоносный лик Круга...

Труп Белого дернулся, захрипел и медленно, словно вспоминая, как это делается, поднялся на ноги. Его "братья" проделали то же самое, и троица зомби, глядя перед собой остекленевшими мертвыми глазами, остановилась перед пентаграммой. Символ одновременно и притягивал их, и причинял боль, которая воспринималась мертвецами как должное.

- Ваш путь лежит через кладбище, - пафосно изрек я, останавливаясь по другую сторону Круга. - За которым равнины, леса, рощи и Река. Пройдите его достойно, как подобает настоящим сыновьям Круга!

- Ы-ы-ы, - согласился Синий зомби, развернулся и, подавая пример остальным, бодро потопал к кладбищу. Стоило им отойти на десяток шагов, как пентаграмма начала медленно гаснуть, пока не исчезла совсем.

- Потрясающе, - выдохнула синеглазая, глядя вслед трупам. Отсюда они выглядели вполне нормально, разве что у шамана была неестественно повернута голова. - Выходит, ты некромант? Я много слышала о магии Смерти, но вижу ее впервые. И, должна сказать, я совсем по-другому ее представляла. Куда ты отправил этих людей?

- Рад, что сумел произвести впечатление, - криво улыбнулся я. Головная боль вернулась и с удвоенной силой вгрызлась в виски. - Не так важно, куда. Через четыре часа они развалятся, но будут уже далеко.

- Я тоже считал, что черная магия выглядит иначе, - сказал Альбинос, подходя. - Более грандиозно, что ли.

- Ну извини. - Я пожал плечами. - Изменить ее облик в этом мире никому не по силам.

- Это неважно.

Вор протянул мне руку. Я ссыпал в его ладонь монеты, и Альбинос удовлетворенно кивнул, едва заметно приподняв светлую бровь. После этого он пошел путем зомби, явно намереваясь выйти на новую дорогу и как ни в чем не бывало вернуться в Тальтару. Он не стал прощаться и ни разу не обернулся, но упрекать его в этом не имело смысла. Наемник - он и в Морском Королевстве наемник, скрывается сразу по получении оплаты.

- Красивый парень, - тихо сказала синеглазая, поворачиваясь ко мне. - Ему, наверное, очень не хватает крыльев.

- Крыльев? - растерялся я.

- Ну да. Он же инфист. Обычно они крылатые.

Ага, так он все-таки не человек! Я бросил взгляд на фигуру Альбиноса, но не смог поверить в то, что он относится к расе вестников несчастья. Инфисты чувствуют беду за милю и стараются от нее уходить. Наверное, очень сложно работать вором при таком чутье... Если у парня оно есть, конечно.

- Надо идти, - напомнила "повелительница". И тут же нахмурилась: - Или ты со мной не пойдешь? Слушай... Мне нужна твоя помощь.

- Помогаешь людям, помогаешь, а им все мало, - пошутил я. - Пойду. И чем быстрее мы уйдем с дороги, тем лучше. Как тебя зовут?

- Сима.

ГЛАВА 6,

в которой возвращается мой приспешник

Когда над землей поднялась Дайра, лес проснулся. Он задышал ровно и глубоко, сбрасывая свое дневное оцепенение и возвращаясь в привычную сказку: разбудил духов, подбросил углей на дно озер, позвал ветер. С появлением последнего Сима заметно заволновалась, но спустя несколько минут успокоилась, сказав, что ветер принадлежит не ей. Я всерьез озадачился этим вопросом, но требовать объяснений не стал. Рано.

Лес был маленьким, но магии в нем было хоть отбавляй. Духи провожали нас задумчивыми взглядами, словно сомневаясь, имеем ли мы право продолжать путь. Провожали - но не преследовали. Только одинокий таркот, то и дело поправляя искрящиеся волосы, с тихим смехом мелькал за деревьями, привлеченный нашей живой кровью. Сима никак на него не реагировала, и я счел, что мне тоже беспокоиться не стоит: в конце концов, таркоты не охотники и не убийцы. Они существуют за счет природной энергии и ей же питаются, пока не придет время спать. А потом их место занимают уже другие духи.

Искрящийся отстал от нас тогда, когда лес превратился в непролазную чащобу. Нас же переплетающиеся ветки и низкие кусты не остановили. Привал мы сделали только тогда, когда Сима, разом растеряв всю свою уверенность, споткнулась и укатилась на дно поросшего инсидианой оврага. Девушка почти сразу встала и заверила меня, что способна продолжить путь, но я настоял на передышке.

Мы натаскали хвороста и разожгли костер. Огонь, созданный магией, не хотел становиться нормальным и менял цвет с синего на зеленый, а потом наоборот. В его свете лицо моей спутницы казалось бы мертвым, если бы не глаза. Они сияли, как у ребенка, и казалось, будто эмоции в них плещутся, как волны в море. Сложно отвести взгляд - и еще сложнее заставить себя посмотреть снова.

Очень скоро посмотреть на огонь собрались шьероны. Их тонкие, почти совсем прозрачные силуэты с любопытством выглядывали из зарослей, но не решались подходить ближе. Алые одежды, меньше всего напоминающие женские платья и больше всего - непомерно длинные мужские рубахи, привлекали мое внимание не хуже хищных желтых глаз. Они сверкали отовсюду, как спустившиеся с небес звезды.

У ног шьерон вились маленькие извивистые существа с темными, покрытыми древними символами телами. У этих глаза были изумрудно-зелеными, но внимание мелких духов привлекал не огонь, а эмоции, которые испытывали шьероны. Будь я на их месте - и тоже с удовольствием повился бы, пусть это и выглядело унизительно.

Мне всегда было интересно, что чувствуют потусторонние существа. Несмотря на то, что Сулшерат не один раз повторял, что духи мертвы, а потому эмоций у них нет, мне казалось, что все совсем наоборот. Некоторые сущности живы гораздо больше, чем многие из людей. Просто не любят показывать это чужакам, которые призывают их и заставляют выполнять странные приказы. Но если не призвать духа, а отнестись к нему, как к равному, если посмотреть под правильным углом...

- Куда ты смотришь? - тихо спросила Сима, оглядываясь. - Что ты там увидел?

- А?

Девушка повторила.

- А-а... Шьероны. Ты их не видишь?

- Нет, - поежилась она, придвигаясь поближе к костру.

Я улыбнулся:

- Не бойся, они не подойдут. Эти духи не любят людей. Их привлекает огонь.

- Может, стоит его погасить?..

- Нет, - возразил я. - Зачем? Ты же все равно их не видишь. А у них в распоряжении только одна ночь, и, по-моему, они имеют полное право посмотреть на то, что для них равносильно чуду.

Сима удивленно подняла брови. Я улыбнулся. Не она первая, не она последняя: людей, знакомых с магией, часто ставит в тупик мое мнение о духах.

- Ты относишься к ним очень странно. Обычно магов не интересует, что чувствуют потусторонние существа, - сказала девушка. - Лишь бы не нападали.

Я пожал плечами. Не интересует - и ладненько. Духи прекрасно обходятся без людей. По крайней мере, нейтральные. Агрессивных же над оврагом не наблюдалось, а значит, и причин для беспокойства нет.

- Если честно, я их боюсь, - продолжила Сима, переводя взгляд на огонь и хмурясь. - В городе, где я родилась, духов было очень много. Однажды я увидела, как нечто невидимое рвет на куски лошадиный труп. Это было так... странно. Словно что-то сидит внутри и пытается выбраться, разрывая тело.

- Бывает, - кивнул я. - Поверь, тебе еще повезло. У большинства людей знакомство с потусторонними сущностями происходит не так спокойно.

Сима заинтересованно подалась вперед:

- А как оно прошло у тебя?

- Не слишком приятно. - Я поморщился.

- И все же?

- Не стоит. Лучше расскажи, наконец, что за чертовщина происходит в братстве воинов Альна, почему они считают вас такими страшными и зачем я тебя спас.

- Объяснить тебе последнее я не в силах, - рассмеялась Сима, стараясь скрыть разочарование. Видимо, думала, что услышит интересный рассказ. Нет, несомненно, мое знакомство с духом-убийцей было ОЧЕНЬ интересным, но вспоминать события того дня не хотелось. Особенно для человека, которого я едва знаю.

- Тогда объясни первое и второе, - пожал плечами я.

Девушка испытывающе на меня посмотрела. Я ответил скептическим взглядом, тем самым показывая, что каждое ее слово будет подвергнуто сомнению. Она улыбнулась уголками губ и надолго замолчала, словно взвешивая, что мне можно рассказать, а что - нет. Я заскучал и снова отвлекся на шьерон, отбросив на задний план мысли о том, что сейчас я услышу если не правду, то хотя бы часть ее.

Когда Сима заговорила, ее голос странно изменился: окреп и утратил мелодичность, взамен приобретя горечь. История, какой бы странной она ни была, явно значила для девушки очень много.

- К повелителям ветров давно относятся с опаской. Не только воины Альна. Любой опытный маг, увидев наш дар, начинает панику. К тому же все... осведомленные люди слишком хорошо помнят историю Старого Герцогства, где наши предшественники выступили на стороне драконов, а не людей. Люди почему-то уверены, что справедливость доступна только им, а огнедышащие ящеры - нечто вроде обычных животных, без развитого разума и чувств. Меня раздражает это мнение. И я не сомневаюсь в том, что повелители того времени поступили правильно, позволив оэлтагам сжечь Герцогство.

Сима замолчала. Я тоже не спешил подавать голос, раздумывая над ее словами. С драконами понятно - люди давно возненавидели крылатое племя и стали ставить его едва ли не ниже орков. А вот утверждение насчет магов показалось мне весьма интересным. Начинают панику... Интересно, почему? Что такого в даре этой девушки и ее... хм... друзей?

- Если говорить именно о воинах Альна, - снова заговорила Сима, и я превратился в слух, - То мне кажется, что их глава заключил сделку с какой-то сущностью. Я видела его, когда меня по... поймали. - Голос девушки дрогнул. - Знаешь, что бывает, когда договариваешься о чем-то с духом?

- Знаю, - кивнул я. - Сквозь кожу начинают проступать потусторонние символы. Какой был у этого главы?

- Что-то вроде цветка с множеством лепестков. Под левым глазом. Причем знак выглядел так, будто не сам проявился, а был нарисован.

- Сможешь набросать? Хотя бы приблизительно, - попросил я, доставая из сумки уголь и пергамент.

Сима неуверенно кивнула. На все про все у нее ушло около пяти минут. Когда она вернула мне лист, на нем красовалось нечто вроде хризантемы с шестью загнутыми лепестками и одним длинным, уходящим вверх, как шип на инсидиане.

Я был уверен, что где-то видел этот символ. Но убей не помнил, где. Девушка терпеливо ждала, пока я что-нибудь скажу на этот счет, и мне пришлось признать свою беспомощность:

- Не могу вспомнить, что он означает.

- Та же проблема, - нахмурилась Сима. - Я видела его раньше. Но когда и при каких обстоятельствах... - она покачала головой. - Одно знаю точно: это связано с какой-то книгой. И читала я ее очень давно, раз не помню названия.

- Может, руны? - предположил я. - Духи любят их использовать. И я их понимаю. Со стороны очень забавно выглядит, когда какой-нибудь вельможа пытается вспомнить, что означает тот или иной символ.

- Мы не вельможи, и все равно не в курсе, - улыбнулась Сима.

- Зато нам есть, у кого спросить. Не делай такое лицо. Лучше продолжи рассказ, а я пока подумаю над этим цветочком.

Девушка недоуменно приподняла брови, но спорить со мной не стала. С минуту подумала, кусая нижнюю губу, а потом сказала:

- Мы... Нынешние повелители... Гораздо слабее тех, что были до нас. Но магия у нас та же. Изначальная, самая первая магия нашего мира. Та самая, на которой он был построен. Только уничтожить творение создателей мы не сможем, даже если захотим, потому что тоже являемся делом их рук. Так что воины Альна беспокоятся зря.

- Создателей? - переспросил я.

- Да. Ты о них не слышал?

- Нет. Только о Богах.

Сима рассеянно улыбнулась, став похожей на служителя храма Аларны. Тот делал точно такое же лицо, когда выяснялось, что прихожанину неизвестна хоть одна прописная истина о Богине. Особенно его забавляло, что в храм часто приходили люди, не подозревающие о том, что Аларна покровительствует мертвецам.

О ней ходило много легенд, и версии разных храмов часто отличались друг от друга. Если в одном говорили, что Аларна сама создает блуждающих, то в другом это приписывали природным источникам энергии. Сходились храмы только в одном: помимо живых людей в мире существуют мертвецы, которые не отличаются от нас ничем, кроме алых глаз. Они точно так же, как мы, едят, разговаривают, путешествуют, заводят семьи - но никогда не стоит забывать о том, что они мертвы. Теория была очень интересной и заставляла вспомнить о законе, запрещающем воскрешать людей. Существовал он только в некромантии и установлен был методом проб и ошибок. Сулшерат показывал нам схемы, необходимые для возвращения души обратно в тело, и рассказывал немало историй о некромантах, которые потеряли свою жизнь, пытаясь вернуть чужую. Я посвятил изучению схем немало времени - и мне всегда казалось, что в них чего-то не хватает, что что-то надо исправить. Но рисковать и пробовать я не стал, решив подождать, пока в мире появится какой-нибудь гений, который решит этот вопрос за меня.

- Боги приходят из Безмирья, Хастрайн, - сказала Сима, отвлекая меня от мыслей. - Но попасть в мир без разрешения создателей не могут. То есть тот, кто создал этот мир, счел, что ему подойдут именно такие Боги, и позволил им обосноваться здесь. Поэтому нельзя отрицать их существование. Они действительно есть, и, может быть, даже слышат нас. И неважно, что люди, эльфы, дриады... да все, кто только есть, дают им разные имена. Они все равно слышат. Но не всегда готовы помочь.

- Они никогда не готовы, - пожал плечами я.

- Неправда. Если тебе не помогали, значит, ты неправильно просил.

- Я не просил вообще. Не вижу в этом смысла. Будь Боги столь могущественными, как о них говорят в храмах, разве были бы в мире войны? Умирали бы дети? Появлялась бы нежить, уничтожающая любого, кто попадется на пути? И это я еще молчу о чуме, других болезнях, о ненависти...

- Ты неправ, - перебила меня Сима. - Совсем.

Я изобразил на лице интерес:

- Почему?

- Потому что создатель дал этому миру свободу. Предоставил нам право самим решать, что хорошо, а что плохо. Не бывает абсолютного зла, Хастрайн. И абсолютного добра тоже. Одно перетекает в другое, стоит только измениться обстоятельствам.

Я промолчал, жалея, что вообще начал этот глупый разговор. Девушка недовольно скривила губы, но больше ни в чем убеждать меня не захотела. Наверное, поняла, что это бесполезно. Но, пока я думал, стоит ли погасить костер перед тем, как лечь спать, она заговорила снова.

- Хорошо, к черту создателей и Богов. Мне нужна твоя помощь.

- Какая? - устало буркнул я.

- Я оставила Шейна в потустороннем мире.

- Ты... Что? - Я растерянно уставился на девушку, и меня словно окатило ведром ледяной воды. Она не шутила. Только молча смотрела на меня, да еще с такой надеждой в глазах, словно я сам был этим самым создателем.

- Когда меня поймали, - тихо сказала Сима, - Я не успела замкнуть Круг с этой стороны, и Шейн остался с той. Он... Он повелитель северного ветра. Из нас четверых только он один умел выходить в потусторонний мир. Я не могу вытащить его сама.

Я затейливо выругался, и девушка съежилась, словно ожидала удара. Пришлось заверить ее, что я помогу, когда отдохну, и уговорить немного поспать. Она, пусть с неохотой, но согласилась, а я еще долго лежал, разглядывая закрывающие небо ветки и старательно отгоняя мысли о том, что люди, проведшие в мире духов больше одного дня, обратно не возвращаются.

***

Я проснулся от тихого мелодичного звона, прозвучавшего над левым ухом. Что-то холодное прикоснулось к неловко загнутой шее. Пришлось приподняться, оглядеться вокруг и с раздражением осознать, что и звук, и холод являются проделками моей серьги-амулета. Магическая железка предупреждала об опасности, которой я в упор не видел. Овраг был пуст, костер не горел, и вокруг не было никого, кроме меня и Симы. Девушка спала, подложив руку под голову. Я прислушался и ухмыльнулся, уловив едва заметное сопение.

Причина беспокойства серьги обнаружила себя только тогда, когда я встал, потянулся и собрался заново развести костер. Стоило мне наклониться за погрызенной кем-то веткой, как из травы, мелькнув лысым хвостом, очень похожим на стебель инсидианы, выпрыгнуло нечто. Оно напоминало большую крысу, которая без труда задушила бы кошку, и на половине прыжка так дико завизжало, что я с ругательством отшатнулся назад. Существо зависло в воздухе на долю секунды, а потом превратилось в черную птицу с двумя алыми перьями на крыльях. Птица неловко взлетела, села на выступающий из склона оврага корень и недовольно буркнула:

- Вот тебе и радость от встречи!..

Я с трудом сдержал желание присесть.

- Шаир?!

- Неужели он меня узнал? - скептически ответила птица. И уже нормальным голосом продолжила: - Извини, Рожденный в Снегу. Я долго до тебя добирался. Приходилось менять облик, чтобы таркоты ничего не заподозрили.

- Ты же сильнее, - удивился я. - С чего тебе их бояться?

- Я потратил очень много сил на дорогу, - пожаловался дух. - И пока что не могу даже приличный вид принять, не говоря уже о защите. - Он заметил Симу, дернул головой и поинтересовался: - Это она? Повелительница восточного ветра?

Я тоже бросил взгляд на девушку. Она по-прежнему спала, не проявляя никаких признаков беспокойства. Значит, действительно не видела духов. И не только не видела, но и не слышала, потому что от "крысиного писка" проснулся бы даже покойник.

- Идем, надо поговорить, - сказал я, оборачиваясь к Шаиру.

- Что, прямо сейчас? - расстроился он. - Я думал, ты меня покормишь.

Я закатил глаза:

- Не неси чепухи. Ты сейчас выглядишь как птица, а не как человек.

- Ой, - Шаир расправил одно крыло и с интересом на него воззрился, - И правда! Ладно, дай мне Кружок. Пока сгребу все, что в нем накопилось, как раз успею все тебе объяснить. К слову, ты большой молодец, Рожденный в Снегу, - добавил он, снова поворачиваясь ко мне. - Я и представить себе не мог, что ты так быстро сориентируешься.

Я скептически фыркнул и отмерил пятьдесят шагов от костра, на ходу расстегивая и вынимая из уха серьгу. Амулет-гексаграмма был предметом непростым: мало того, что засекал присутствие агрессивных сущностей, так еще и кропотливо собирал избыточную энергию, пряча ее в обычном на первый взгляд металле. Этой энергией я мог поделиться с любым существом, вплоть до сказочного Медведя, обитающего в Лесу Духов. Этот фольклорный персонаж столь же легендарен, сколь и Алтарь Аларны, коий, если верить слухам, расположен в самом сердце все того же Леса.

Шаир дождался, пока я остановлюсь, и распахнул крылья. М-да... Сравнивать духа-убийцу с обычной птицей можно было только до тех пор, пока он не начинал двигаться: в воздухе промелькнуло смазанное черное пятно, и в следующий миг на моем плече сжались темные когти. Приспешник выхватил из моих пальцев амулет и так же быстро оказался на земле - только по коже с опозданием пробежал легкий холодок, как всегда бывает при соприкосновении существ из двух разных миров.

- О-о-о, - восторженно протянул Шаир, наблюдая, как амулет приобретает алый цвет. - Много насобирал, хвалю.

- Обходился своими силами, - подтвердил я.

Мне очень хотелось услышать его версию событий, но наблюдать за перевоплощением тоже никогда не надоедало. Поэтому я решил, что разговор может подождать пару минут, и постарался не моргать, чтобы ничего не пропустить.

Сначала птица стала увеличиваться в размерах. Потом ее затянуло непроглядной черной дымкой, которая, с минуту поклубившись в одном месте, подросла до уровня моих плеч и немного раздалась вширь. Потом из дымки выглянули кожистые крылья с торчащими на краях когтями - и почти сразу с чавканьем втянулись обратно. Потом дымка рваными клочьями осыпалась на землю, скользнула в траву - и вместо птицы на меня посмотрел человек.

Шаир был непревзойденным мастером по смене облика. Он менял свой внешний вид каждую нашу встречу. Оставаться духом ему никогда не хотелось, а человеческие тела его увлекали, заставляя каждый раз искать, как он сам выражался, "трогательный изъян". И с моей стороны было бы несправедливостью не отметить, что в этот раз Шаир превзошел сам себя.

Передо мной стоял невысокий парень с роскошной гривой зеленых волос, частично завязанных в хвост, а частично падающих на худые плечи. У него были миндалевидные, как у Симы, серые глаза, в которых плавали, сталкиваясь друг с другом, яркие золотистые искры. Парень безмятежно улыбнулся, поправил воротник вышитой рубахи и с интересом спросил:

- Ну как?

- С волосами перебор, по-моему. В прошлый раз было лучше.

- Ой, не начинай. Рыжие уже давно вышли из моды. Сейчас популярны необычные цвета, которых не достигнешь простыми методами. К примеру, ваша королева разгуливает по своему дворцу, поправляя сиреневые косы, и надеется, что кто-то обратит на нее внимание. Жаль ее. Никто ведь не обратит: она сама запретила страже на себя смотреть. А господин герцог побоится высказывать ей свое мнение, поэтому заверит, что Ее Величество - самая прекрасная женщина на свете. И будет терпеливо ждать, пока ее волосы снова примут нормальный цвет.

- Ты неплохо осведомлен в делах королевы, - растерялся я.

Шаир пожал плечами, опустил правый уголок губ:

- В ее дворце происходят интересные вещи.

- Это какие же?

- Присядь, Рожденный в Снегу, - попросил дух, подавая пример. Смотреть на него сверху-вниз оказалось неудобно, поэтому я послушался и сел. Шаир улыбнулся, поймал мой взгляд и сказал: - Разговор недолгий, мне просто стоять лень.

- Ты в своем стиле, - серьезно ответил я.

Улыбка парня стала еще шире. Опущенный уголок губ поднялся обратно: дух растерял всю свою серьезность, пока готовился к разговору. Зато моя осталась на месте, поэтому Шаир уже спустя минуту погрустнел, нахмурился и поинтересовался:

- Что именно ты хочешь узнать?

- К примеру, - начал я, кивнув на Симу, - Не врет ли мне эта девушка.

Дух в человеческом теле покачал головой:

- Нет. Не врет.

- Забавно. - Особой радости я не ощущал, но отступать было поздно. - И про духа правда?

- Какого духа? - удивился Шаир.

Я нахмурился, но непонимание в его глазах не было поддельным. То ли дух действительно не знал подробностей нашего разговора, то ли главе воинов Альна покровительствует вовсе не потусторонняя сущность. Мысль о том, что Сима могла допустить ошибку, я сразу отмел: иначе Шаир сказал бы, что в ее словах была доля неправды. Поэтому я открыл сумку, заглянул в ее мрачные глубины и осторожно вытащил на свет божий пергамент, на котором девушка изобразила "хризантему".

- Ты можешь сказать, что это за символ? - осторожно спросил я, наблюдая, как вытягивается лицо собеседника. Судя по всему, сказать он мог, но очень не хотел этого делать. Мне пришлось настаивать: - Ша, мне нужно это знать. По-другому мы не выпутаемся. Повелители - это хорошо, особенно если у них действительно такая замечательная магия. Но эту сущность надо изгнать. Иначе братство воинов возьмет под свой контроль королеву, а нам это вряд ли сулит что-то хорошее.

- Этот символ, - начал Шаир, с таким видом возвращая мне пергамент, будто надеялся, что я его сожгу, - Принадлежит вовсе не сущности, Рожденный в Снегу. Для моего мира он так же опасен, как для твоего. Это метка высшего демона.

Я тихо возрадовался, что слушал его сидя. По спине пробежало стадо мурашек, испугалось, что на новой территории его ждет что-то еще более ужасное, и промчалось в обратном направлении. Я прикусил нижнюю губу. Высший демон...

Каждая религия нашего мира, каждая история каждого Бога неизменно гласит: существуют Ад и Рай. Эти легендарные места созданы специально для людей, чтобы после смерти либо вознаградить их за достойную жизнь, либо, наоборот, наказать, чтоб не расслаблялись. И если Ад представлялся мне чем-то вроде скопища огромных залов, где ходить можно только по стеклу, удовольствие извлекать из увечий и морально расти исключительно за счет издевательства над другими, то Рай казался воистину пугающим местом. Подумать только, попадешь туда - и все проблемы исчезают, как по мановению волшебной палочки! Живешь спокойно, слушаешь песни ангелов, учишься играть на арфе - и потихоньку деградируешь, потому что больше учиться там нечему. Не с чем бороться. Не над чем думать. Знай гуляй себе по цветочным полям, напевай божественно правильные песни и не вздумай искать себе приключений, потому что это недостойное занятие для такого святого существа, как ты. Это ж можно от скуки помереть - или превратиться в тупое животное.

Так вот, и в Аду, и в Раю обитают сверхсущества, которые превосходят по силе даже вампиров Безмирья. В Аду это демоны, которые имеют так много подвидов, что перечислять их можно до бесконечности. Названные Шаиром высшие - самые сильные. Именно с ними люди заключают договоры, где ценой за богатство, высокий чин, уничтожение города, проклятие врага или черную магию является человеческая душа.

Рай же щедро предоставляет миру ангелов. Это светлые, добрые, очень сильные существа, смысл существования которых заключается в... музыке. Ангелы чтят ее, как единственное бессмертное творение людей. Когда я учился на третьем курсе, Оарн утверждал, что видел Рай во сне - и слышал тамошнюю музыку, окутывающую разум нежной пеленой и баюкающую его, словно ребенка в колыбели.

- То есть, - сделал вывод я, - Я очень-очень зря влез в эту историю, да?

- Да, - согласился Шаир. - Но отступать уже поздно, поэтому терять тебе нечего. Демону вряд ли интересна возня с повелителями. Если бы ему пообещали что-то по-настоящему стоящее, вы бы не добрались до этого леса.

- О, меня это очень утешает. Особенно если учитывать, что глава воинов Альна не успокоится и все равно уговорит высшего что-то сделать.

- Вы в этот момент будете уже далеко.

- Если сумеем вытащить повелителя из твоего мира - да. А если нет, можно будет вообще никуда не идти, - пожал плечами я.

- Из моего мира? - удивился Шаир.

Я красноречиво покосился на Симу. Дух тоже на нее посмотрел и обеспокоенно нахмурился.

ГЛАВА 7,

в которой я знакомлюсь с огненным фениксом

Шаг. Второй. Третий. Одно слово, произнесенное коротко и резко - как удар мечом по беззащитному противнику. Который так безропотно терпит наносимые ему увечья, словно уже давно мертв.

Лезвие агшела подернулось мутной полупрозрачной пленкой. При соприкосновении с землей клинок шипел, как живой, и оставлял за собой черную выжженную линию. Уже не первую: рядом с опушкой обнаружилась вполне пригодная для ритуала поляна, и на ней тут же расцвела хищная пятиконечная звезда. Сейчас я добавлял к ней основные символы, нараспев читая активирующее заклинание.

Лучи медленно загорались, наливаясь блеклым зеленым огнем. Сима, стоящая напротив меня, с интересом наблюдала, как языки пламени подбираются к ее ногам. За ней с не меньшим интересом следил Шаир, на губах которого играла легкая, удивительно добродушная улыбка. На такой куда легче подловить какую-нибудь бабулю, а не духа-убийцу, но факт оставался фактом.

После того, как Сима проснулась, мне пришлось пожертвовать для нее один амулет из своих скромных запасов. Благодаря маленькой зеленой стекляшке, свободно болтающейся на шее, повелительница смогла видеть духов. Пока что все ее впечатления ограничились моим приспешником, так как шьероны, таркоты и прочая лесная живность уже отошли ко сну. Но будущий переход в потусторонний мир обещал ярко впечататься в ее память, поэтому с ритуалом я не спешил. Каждое мое движение, каждый новый виток символа были до того четкими и выверенными, что под конец я поймал на себе умиленный взгляд Шаира. Иронично хмыкнул, поняв, что он издевается, и поставил четыре точки над перекрещенной буквой "Т".

- Сойдет, - сообщил я, выпрямляясь. Сима натянуто улыбнулась, ожидая грома и молний, но их не последовало. Наоборот, огонь по линиям рисунка погас, и на поляне наступила нехорошая тишина.

Девушка озадаченно посмотрела на меня. Я поднял ладони (вернее, одну ладонь и кулак, так как в другой сжимал рукоять агшела) и пояснил:

- Это еще не все.

- Ага, - подтвердил Шаир. - Магия Смерти состоит не только из рисунков и слов, детка. Без платы мои агрессивные братья не пропустят вас в наш мир.

- Платы? - растерялась Сима.

- Ага, - повторил дух, переводя взгляд на меня. - Давай ложись, что ли.

Я не обратил на него внимания: торопиться все равно было некуда. Парень-повелитель либо очень талантлив, либо уже мертв, и еще пару минут в любом случае подождет. Поэтому я стянул через голову ножны на ремне, в которых болтался меч, и начал медленно расшнуровывать рубашку. Сима наблюдала за сим действом с немым вопросом в глазах, на который я не собирался отвечать. Увидит сама.

Ножны, которые я передал Шаиру, глухо звякнули о землю за границами Круга. Справившись со шнуровкой, я лег на землю, устроившись так, чтобы моя голова и ноги находились в двух противоположных лучах пентаграммы.

- Что он делает, забери меня Аларна? - не выдержала Сима. Судя по ее лицу, девушка была готова в любой момент сорваться с места и заставить меня встать, но Шаир грубо ее одернул:

- Заткнись и стой на месте! Вот так, детка, - уже спокойнее добавил он. - Просто стой и жди. Закрой глаза, если не нравится.

Дух убедился, что повелительница подчинилась, и с жадным вниманием уставился на меня. Я занес агшел над своей грудью, острием вниз, и спокойно поинтересовался:

- Скажи, Сима, а как Шейн переходил из одного мира в другой, не принося жертвы?

Девушка открыла рот, но не издала ни звука. Потом закрыла. Потом с такой обидой на меня посмотрела, что мне захотелось извиниться и быстренько закончить разговор.

- Повелители имеют в нашем мире особый статус, - пояснил мне Шаир. - Их кровь слишком ценна, чтобы проливать ее в Ведьминых Кругах. Поэтому духи принимают их появление в мире, как должное, неизбежное. Вот вроде и противные ребята, и загрыз бы с удовольствием, но нельзя. За это могут так щелкнуть по носу, что полсущности отшибет. Восстанавливайся потом - и материально, и с точки зрения нервной системы...

- Понятно, - кивнул я. На правый глаз упала прядь волос. Я так удивился ее появлению, что пальцы, сомкнутые на рукояти агшела, ослабели. Клинок коротко блеснул, как промелькнувшая в воздухе стрекоза, и вошел в мою плоть, как в масло.

Мне ни разу не удавалось понять, чувствую ли я что-то в этот момент. Тело словно переставало мне принадлежать, и все восприятие мира угасало на корню. Только спустя секунду, невероятно растянутую и внезапно отпущенную, как резинка, в ушах гулко стукнуло, во рту появился привкус крови, и небо, которое я только что видел, исчезло. Прозвучал крик, в котором не было ни одной эмоции, и превратился в знакомый непонятный напев. С минуту я падал в непроницаемую темноту, прислушиваясь к голосам духов, а потом их мир начал себя показывать.

Сначала появилось дерево. Если бы не серебряные, полнящиеся отблесками листья, оно напоминало бы березу. Потом возникла поверхность - не пол, не земля и не зеркало, а нечто, смутно напоминающее солнечные лучи. На этом чем-то стояла Сима, с таким видом глядя себе под ноги, что мне стало ее по-настоящему жаль.

За спиной девушки стоял Шаир, небрежно поправляя закатанные по локоть рукава куртки. Заметив меня, он приветливо кивнул и спросил:

- Куда теперь?

Сима резко обернулась, только сейчас поняв, что он все это время был рядом. Дух отсалютовал ей бровями, не отвлекаясь от своего занятия. Девушка перевела взгляд на меня, побледнела и подняла дрожащую руку, указав на мою грудь.

- Может... может, ты его вытащишь?

- А? - Я посмотрел вниз и увидел рукоять агшела. - Нет. Не время. Понимаешь, чтобы попасть сюда, надо остановить свое сердце, - добавил я в напрасной надежде ее успокоить. - Это прекращает все физические процессы в теле и начинает энергетические. Магии становится много, гораздо больше, чем в живом мире, потому что открывается пространство для дара. Это и есть плата. Духи пьют мою магию, пока я нахожусь здесь. Поэтому нам следует поторопиться.

- И... как нам найти Шейна? - тихо спросила Сима, отводя глаза.

- Представить его. Как можно ярче и точнее.

Повелительница кивнула и задумчиво нахмурилась. Ее синие глаза потемнели, приобрели жутковатый неживой цвет. В мире духов часто происходит подобное. Каждый меняется по-разному, в зависимости от своих внутренних качеств. Я, например, становлюсь более жестоким, хотя на моей внешности это никак не отражается. Вроде бы. Что изменилось в Симе, я с ходу понять не смог.

Шаир наконец разобрался с рукавами, шикнул на какого-то мелкого духа (тот с писком скрылся от греха подальше) и невозмутимо изрек:

- Он такой маленький, седой и синеглазый. А еще немножко больной на голову. Или не немножко. В общем, не стоит напрягать свои извилины, детка. Я проведу.

Сима так быстро повернулась к нему, словно хотела дать звонкую пощечину. А может, действительно хотела, но дух исчез и снова появился уже за ее спиной. Когда вконец раздосадованная повелительница его обнаружила, до нее явно успела дойти одна простая истина: очень глупо нападать на духов, находясь в их мире. Шаир-то мстить не будет (во всяком случае, пока я рядом), но кому-то другому может очень не понравиться издевательство над собратом, и тогда пиши пропало.

- Откуда ты знаешь, как выглядит Шейн? - неуверенно вопросила Сима.

Шаир обворожительно улыбнулся и пожал плечами:

- Детка, этот мальчик так часто приходит сюда, что его знают даже лирны.

Дух протянул ей руку, и девушка неуверенно за нее взялась. Вторая ладонь Шаира досталась мне. Приспешник оглянулся, убедился, что свидетелей его самоуправства нет (кроме нас, конечно) и шагнул назад. Лучистая поверхность треснула под его ногами, и мы все провалились в сплошное царство яркого света, слепящего глаза. Лучи, почти такие же, как в Академии, закружились вокруг в безумном хороводе. Сима вскрикнула, попробовала вырвать свою ладонь из пальцев Шаира, но дух вцепился в нее, как клещами, и только обидно рассмеялся.

Я буркнул что-то недовольное, и приспешник умолк, по-детски обиженно надув щеки. Мы продолжали... нет, не падать, а плавно скользить куда-то вниз, хотя яркому мирку тепла и света не было ни конца, ни края. Мне уже начинало казаться, что зрение вот-вот плюнет на все и меня покинет, когда лучи вдруг исчезли, и наступила тьма.

Скольжение замедлилось, ноги нашли опору. Шаир отпустил нас и брезгливо вытер руки о штаны.

- Наконец-то, - пробормотал он.

Никто ему не ответил. И я, и Сима были заняты тем, что наблюдали, как мир в который раз строит себя с нуля. Сначала появился пол - крупные черные плиты с множеством белых прожилок, напоминающих паутину. Потом вверх потянулись стены, обрезая бесконечное пространство до одного зала. На них с тихим шипением возникли подсвечники. Мертвенно-синие огоньки свеч сделали помещение еще более мрачным, чем оно было до этого. И наконец центр зала заволокло туманом, клубящимся, как живое существо. Когда он исчез, мы увидели резной столик, за которым сидел и невозмутимо смотрел на нас седой человек.

- Привет, Сима, - сказал он.

- Здравствуй, Шейн, - кивнула повелительница, решительно подходя к столу. Седой бросил на нее растерянный взгляд, но ничего не спросил. Поэтому Сима пояснила сама: - Это Хастрайн. Маг из Гильдии. И его приспешник, Шаир. Дух...

- Убийца, - продолжил Шейн, глядя на Шаира. - Я вижу.

В его голубых глазах отражались огоньки свеч. Парень выглядел ужасно: худой, даже тощий, с хищно заострившимся лицом и такой потерянный, будто плохо понимал, что вообще вокруг происходит. Долгое пребывание в мире духов явно не пошло ему на пользу, будь он хоть тысячу раз повелитель.

- Вытаскивай нас, Хаст, - лениво посоветовал Шаир.

- Да, - односложно ответил я, касаясь рукояти агшела. Медленно-медленно, как во сне, я начал вытаскивать клинок из своей груди. Потусторонний мир стал стремительно таять, образы повелителей размыло, как нарисованные на стекле. А потом все исчезло, только сердце оглушительно стукнуло раз, другой и забилось, словно запертая в клетке птица.

***

Когда я открыл глаза, мне почудилось, что в кронах деревьев кто-то есть. Кто-то, из-за кого смолкли птицы и пропал ветер, с опаской затаившись где-то у самой земли. Однако не успел я встать, как эта иллюзия пропала, и в лесу прозвучала первая неуверенная трель. Ее тут же подхватили крылатые сородичи, и все вокруг наполнилось звуками. Будь лес чашей - они переливались бы через край.

Шаир сидел на самом краю луча пентаграммы и с интересом наблюдал за Симой, которая помогала Шейну подняться. Вернее, пыталась помочь. Парень, хоть и держался за ее руку, приводить тело в вертикальное положение не торопился и мелко дрожал, как от озноба. Я ругнулся и подошел ближе, оттеснив повелительницу в сторону.

Один рывок - и Шейн уже стоит, пошатываясь и глядя на меня безумными глазами. Я как-то сразу сообразил, что сейчас от него не стоит ждать добра, и легко уклонился от первого удара. Повелитель, вложивший слишком много силы в замах, дернулся вперед и тяжело рухнул на колени. Всхлипнул-выдохнул и снова поднялся, на этот раз - без посторонней помощи. Взгляд голубых глаз стал еще безумнее.

Сима испуганно охнула и отшатнулась подальше. Шаир, наоборот, приблизился.

- Не бойся, детка, - посоветовал он девушке. - Это естественное состояние. После долгосрочных визитов в наш мир людей иногда и похлеще разносит. Если они находят выход, конечно. Десять-двадцать минут, и твой дружок придет в норму.

Я буркнул нечто согласное. Дар, тело и разум, ослабевшие после ритуала, подчиняться мне толком не хотели. А вот у Шейна энергии было хоть отбавляй, и он не замедлил ею воспользоваться.

Парень развел руки, закрыл глаза - и над поляной воспарил огненный феникс, заглушив своим криком птиц. Пернатые поняли, что сегодня не их день, и разлетелись кто куда - мы услышали только торопливый шелест крыльев. Сима закричала, что надо уходить, пока Шейн не вошел во вкус. Я был полностью с ней согласен, поэтому начал быстрое отступление к деревьям. Рядом промелькнул радостно улыбающийся Шаир. Дух, как и всегда, брал от жизни все, не заморачиваясь страхом, но и не пренебрегая осторожностью.

Лес встретил меня неприветливо. Несколько веток больно хлестнули по лицу, под ноги попался корень. Я упал, сдавленно выругался и обернулся. И обомлел.

Убегать не имело смысла. Огненный феникс сел на землю, не причиняя вреда ни деревьям, ни траве. Шейн осторожно гладил его по голове, как любимого домашнего питомца. Парня, похоже, совсем не смущало то, что каждое перо птицы было языком пламени. Его лицо стало спокойным, даже умиротворенным. Не осталось и следа безумия. Поймав мой взгляд, повелитель виновато улыбнулся и пожал плечами, мол, не держи зла, я не специально.

Я выругался еще раз, чтобы отвести душу, и вернулся на поляну. Феникс встретил меня настороженным присвистом, на который Шейн ответил схожим, но более мелодичным звуком. Птица повела крыльями и исчезла, оставив после себя скопище кружащихся в воздухе искр. Через пару минут не стало и их.

- Извини, - сказал повелитель. - Сам знаешь, после мира духов люди себя не контролируют.

- Ерунда, - отозвался я. И не смог сдержать любопытства: - Что это за заклятие?

Седой улыбнулся и протянул мне сжатую в кулак ладонь. Разжал пальцы. На молочно-белой коже ярко мерцала единственная пойманная искра, эдакое подобие небесной ночной звезды.

- Это не заклятие. Это существо Ветра.

- Странно. Очень напоминает огненную стихию, - съязвил я, думая, можно ли взять искру из ладони Шейна. Парень, сам того не заметив, дал отрицательный ответ: бережно спрятал ее в карман, еще и хлопнул по нему для верности.

- Правильно, - согласился он. - Существа Ветра могут принимать любое обличье. Огонь, вода, земля, воздух - это все не так важно. Где Сима?

Резкая смена темы меня несколько удивила, но настаивать я не стал.

- Наверное, успела отбежать подальше. Мы думали, что ты нападешь.

- Я собирался, - честно признался Шейн. - Поэтому и позвал феникса. Он меня успокаивает.

- Голос у него не очень, - буркнул я, вспоминая крик огненной птицы. Очень жаль пернатых, разлетевшихся с поляны - вдруг после такого представления они все умерли от разрыва сердца?

Шейн удивленно на меня посмотрел. Сейчас его глаза казались почти детскими, столько в них было наивности и непонимания. Мне подумалось, что он сейчас спросит нечто вроде "почему люди дышат?", но парень сообразил, что я хоть и маг, но не повелитель, и пояснил:

- Фениксы поют только перед смертью. Я думал, ты знаешь.

- А я думал, что они вымерли еще полвека назад, - пожал плечами я.

Повелитель нахмурился, но ничего не сказал. Да и смысл? И он, и я понимали, что призванная им птица не была настоящей. А остались ли настоящие - не знал никто, кроме разве что духов. Можно спросить у Шаира, но слишком страшно услышать "нет".

Приспешник, будто почувствовав, что я о нем думаю, вышел на поляну. Шейн с интересом наблюдал, как он приближается, сунув руки в карманы и насвистывая какой-то замысловатый мотивчик. Дух же обратил на повелителя не больше внимания, чем на букашку, прошел мимо и скрылся в кустах.

Я вздохнул. Шаир всегда так себя ведет. Когда из людей рядом нахожусь только я, он шутлив, весел и надежен. Когда же людей становится больше двух, у него словно что-то перемыкает в голове, и дух превращается в развязного и ироничного психа. Так что самое время отправить его с каким-нибудь поручением - например, передать Оарну и Сулшерату, что я в порядке и проблем пока нет.

Спустя еще несколько минут из-за деревьев вышла Сима. Девушка недовольно хмурилась и прямо-таки излучала желание кого-нибудь задушить. А может, не кого-нибудь, а всех. Под ее взглядом Шейн поежился и отступил на несколько шагов назад. А потом еще на несколько. И еще, пока не закончилось свободное пространство и путь к отступлению не преградил подлый древесный ствол.

- Я совсем не... - начал повелитель, но Сима его перебила:

- Совсем не хотел показаться нам недружелюбным? Мы в курсе. Но из-за тебя я влезла в какие-то колючие заросли, - девушка провела пальцем вдоль свежей царапины на щеке, - И теперь жажду крови. Желательно твоей.

- Нельзя смешивать кровь повелителей, - жалобно пробормотал Шейн, пытаясь вжаться в дерево и стать его частью. Я с трудом сдержал смех, наблюдая за этой случайной пародией на дриад.

- Да мне все равно, - рыкнула Сима и обернулась ко мне. В ее взгляде возникла рассеянность, а потом - задумчивость. Наверное, она сочла, что будет нехорошо убивать Шейна при свидетеле, потому что отошла. Но смотрела она на него по-прежнему недобро, поэтому на приказ открыть портал в Айл-Минорские графства парень отреагировал с огромным энтузиазмом.

Я нахмурился, наблюдая за тем, как он чертит на земле руны перехода. Отправляться ли мне с повелителями - или возвращаться в привычную колею, странствовать по Велиссии и не думать ни о чем, кроме нежити, гонораров и местах, где можно купить или починить необходимое снаряжение? Ответа у меня не было. С одной стороны, нечестно бросать их теперь, когда я знаю о высшем демоне и маразме (тоже, кстати, высшем) в рядах воинов Альна и голове королевы. С другой... Что, если со временем я стану для них бесполезной обузой? Конечно, обо мне с моими способностями сложно такое сказать, но если магия повелителей действительно столь хороша, как о ней говорят...

- Готово, - сообщил Шейн, замыкая сложный узор. Многострадальная поляна, испещренная символами, приобрела крайне необычный вид.

"Вот когда стану обузой, тогда и подумаю", - решил я.

От того места, где рунная вязь начиналась, до того, где она заканчивалась, протянулась сизая дымка. Шейн шагнул в нее и исчез. Из кустов заинтересованно выглянул Шаир, поймал мой взгляд и вопросительно приподнял бровь.

- Убери здесь, когда мы уйдем, - попросил я. Дух разом погрустнел, и я торопливо добавил: - А потом отправляйся в Тальтару. Найди Оарна и Сулшерата. Каждому скажи, что я в порядке, но глава воинов Альна заключил союз с высшим демоном, и всей Велиссии, возможно, скоро будет весело. От себя ничего не добавляй, будь так добр.

Шаир деловито кивнул.

- Ты ведь пойдешь с нами, правда? - поинтересовалась Сима, подходя ко мне. Шейна рядом не было, поэтому взгляд повелительницы значительно подобрел.

- Мне интересно, что будет дальше, - честно ответил я. - Но не волнуйся. Когда мое присутствие вам надоест, я уйду.

- Разве может кому-то надоесть общество некроманта? - улыбнулась девушка. - Да и мы перед тобой в долгу. Сначала ты спас меня, теперь Шейна.

Ну да. Разумеется. Знакомая песня. Это, конечно, приятно, когда люди тебе благодарны и не боятся признать, что ты здорово им помог. Но иногда эта благодарность переходит всякие границы, а мне бы этого очень не хотелось. Поэтому я поспешил сменить тему:

- Зачем вам в Айл-Миноре?

- Там живет третий повелитель, - пояснила Сима. - А если нам повезет, то и Лефранса тоже уже там. Поэтому, думаю, стоит поторопиться. Иначе они забеспокоятся и натворят... чудес.

С этими словами она отвернулась и, не дрогнув, шагнула в пространство портала.

ГЛАВА 8,

в которой повелители задумывают гадость

В Академии порталам отводилось целых шесть учебных часов. Мы изучили не только принципы их постройки и выбора направления, но и биографии первых магов, решившихся попутешествовать столь экзотическим способом. Их постигла не самая завидная судьба: кому-то оторвало руку, кому-то ногу, кто-то лишился зрения (ибо только Боги имеют право комкать пространство!), но Сулшерат называл эти лишения сущей мелочью по сравнению со сделанным магами открытием. Ну не знаю. Я бы на их месте дождался рождения того психа, который составил окончательный вариант рун перехода, и только после этого начал бы рисковать.

Сейчас порталы так прочно вошли в обиход, что маги выделили три способа их использования. Первый - и самый простой - создавался выплеском чистой энергии, который пробивал дыру в пространстве. Таким образом маг на время выходил из мира, подправляя получившееся измерение таким образом, чтобы оно вывело в необходимое место. Этот способ часто использовали во время войн, когда было выгодно на время исчезнуть и снова появиться под самым носом у врага. Второй же состоял из узоров, нарисованных в двух местах: точке входа и выхода. То есть маг договаривался со своим коллегой из другого города, оба по пять минут занимались художествами, а потом один сводил все эти труды к одному единственному шагу, коий выбрасывал его на голову ожидающего. И, наконец, третий способ - самый надежный - это те самые руны перехода. Несмотря на то, что придумал их маг, которого приняли за безумца, руны работали, как часы: не отклоняясь ни на сантиметр от точки выхода. Чертили их только в одном месте, а в другом рисунок проявлялся сам по себе. Между точкой входа и выхода образовывалось нечто вроде тоннеля, по которому человек проносился с огромной скоростью. Впечатления после такого "полета" всегда были незабываемые.

Вот как сейчас.

Вывалившись в какие-то кусты, я испытал дикое желание не вставать и полежать еще час-другой, пока не перестанет кружиться голова. Но меня весьма бесцеремонно поставили на ноги, отряхнули и скептически поинтересовались:

- Ты не часто пользуешься порталами, да?

- Предпочитаю ходить пешком, - пробормотал я, пока черно-белое пятно превращалось в Симу. - Или ездить на лошади. Но Светлячка я оставил в Тальтаре. Как знал, что придется... - я помахал руками, пытаясь передать девушке свои ощущения во время перехода, и тягостно скривился.

- Ничего, привыкнешь, - преувеличенно бодро ответила она. - Мне тоже сначала не нравилось. Но потом я оценила порталы по достоинству - экономия времени налицо.

- Да ну ее к дьяволу, такую экономию, - отмахнулся я. - Где мы?

Сима указала на шпили, которые возвышались над деревьями:

- Тинхарт живет там.

Я прикинул расстояние и одобрительно хмыкнул. С нашей стороны было бы невежливо вламываться к человеку во двор, а так и приличия соблюдены, и размяться после портала можно.

Под кустом, на который я упал, быстро таяли смутные очертания рун. За невезучим растением обнаружилась дорога: ровная, усыпанная мелкими светлыми камнями, она уводила к кованым черным воротам. Вокруг росли каштаны. Их листву вызолотил солнечный свет, превратив деревья в необычные драгоценные изваяния.

Шейн успел выбраться на дорогу, оценить ситуацию и начать нервно теребить кольцо с черным камнем, надетое на указательный палец. Судя по всему, украшение было амулетом, и я удивился, что не заметил его сразу. Сима нетерпеливо вытолкала меня в компанию к седому, а потом вышла сама. Оглянулась, пошевелила пальцами и сказала:

- Мы здесь как на ладони. Пошли быстрее.

Шейн послушно зашагал к воротам.

- Ты думаешь, он все еще там? - хмуро спросил он.

- Он обещал нас дождаться, - ответила повелительница. - Значит, там. Если ты вспомнишь хоть один раз, когда Тинхарт не сдержал свое слово, я задушу тебя на месте.

Парень только равнодушно пожал плечами. Если он и помнил, то говорить об этом Симе явно не хотел. А учитывая ее обещание, был абсолютно прав.

До ворот мы добрались быстро. Вблизи оказалось, что тяжелые черные прутья загнуты в гротескной попытке изобразить драконов. Крылатые ящеры были сами на себя не похожи, так что я не удивился, что изначально композиция показалась мне бесформенной. Хочешь выделиться - будь добр сделать все в лучшем виде, а не абы как.

Я с таким недовольством разглядывал прутья, что не заметил, как с той стороны к воротам подошел слуга. Он был одет в легкую серую рубашку и широкие штаны. Длинные каштановые волосы были заплетены в косу, четвертой прядью в которой выступала черная лента с золотым узором. Слуга окинул нашу компанию внимательным взглядом, молча кивнул и вытащил из кармана штанов связку ключей.

- Рад вас видеть, господа, - сказал он, открывая одну створку.

- Мы тоже рады, Нару, - улыбнулась Сима, проходя во двор. - Есть новости?

- Только о том, что вы сначала попались воинам Альна, а потом неведомым образом от них сбежали, - пожал плечами Нару, терпеливо подождал, пока мы с Шейном зайдем, и закрыл ворота. Проверил тяжелый замок, удовлетворенно хмыкнул и сделал приглашающий жест.

Я окинул дорожку скептическим взглядом. Особняки знати меня вдохновляли еще меньше, чем города, так что торопиться не хотелось. Хотя жилище Тинхарта, надо признать, впечатляло - небольшой белый замок с тремя стеклянными куполообразными крышами, от которых тянулись в небо шпили. Узкие стрельчатые окна напоминали бойницы, а вход, в отличие от городских особняков, начинался не со ступеней, а с высокой плавной дуги, вершина которой превращалась в квадратную площадку перед настежь открытыми дверьми.

Особняк окружал сад, в котором не было ни одного дерева. Только кусты. Обрезать их, придавая форму, замковая прислуга не стала, так что растения радовали глаз веселой пышной зеленью. Между кустами росли низкие белые и розовые цветы, а под окнами вились причудливые клумбы с розами. Их запах перебивал все остальные и щекотал ноздри, но почему-то не раздражал. Только вызывал странные растерянные чувства. Слишком ярко вспоминался мой первый визит на городское кладбище Тальтары, где могилы богачей окружали желтые и красные розы. Ухаживать за ними приходили слуги живых наследников, но на мертвой кладбищенской земле цветы все равно погибали, ломались и сохли. Поэтому запах роз у меня ассоциировался с увяданием и тоской, которую можно почувствовать только у могилы. Пусть в ней покоится даже не родственник или близкий человек. Осознание того, что что бы ты ни делал, в конце от тебя все равно останется только холмик и горстка праха под землей, иногда кажется нелепым, глупым и... страшным. Даже для таких, как я, хотя я точно знаю - смерть совсем не такая, как принято о ней думать.

Мы поднялись по дуге, слуга услужливо распахнул перед нами двери и посоветовал искать хозяина в кабинете. Сима величественно кивнула и направилась в полутемный зал, полностью покрытый бело-розовым камнем. Потолок тонул во мраке, из которого выступали контуры витого светильника. Хозяин замка не стал заморачиваться ни мебелью, ни коврами, и я заподозрил, что к нему редко приходят желанные гости. Иначе зал был бы обставлен совсем по-другому, а не оставался пустым, будто повелитель любил томить недругов в ожидании, не оставив им даже картин или книжных шкафов для разглядывания.

Сима уверенно пересекла зал, открыла неприметную дверцу в углу и скрылась в неуютном узком коридоре. Идти - или, вернее, просачиваться - там можно было только по одному, и я предусмотрительно пропустил вперед Шейна. Не знаю, почему, но так мне стало спокойнее. А вот когда парень держался позади, мне казалось, что я упускаю из виду серьезную угрозу - особенно если вспомнить внушительную демонстрацию силы в лесу.

К счастью, коридор быстро закончился и вывел нас к очередной двери. Сима вежливо постучала, дождалась приглашения войти и незамедлительно вырвалась на свет божий, который после темного хода нас временно ослепил.

Проморгавшись, я разглядел просторную светлую комнату с огромной кроватью под балдахином, обилием пушистых ковров и покрытыми резьбой стенами. Резьба вилась, переплеталась и превращалась во все такие же гротескные силуэты драконов, как на воротах. Под стенами стояло несколько заваленных свитками столов, закрытый дверцами шкаф и нечто угловатое, покрытое плотной темной тканью. Рядом с одним таким нечто и стоял хозяин комнаты, с вежливым интересом разглядывающий нас.

Он был невысок, широкоплеч и здорово напоминал воина в отставке. Золотистые волосы, что-то между желтым и рыжим, были завязаны в хвост на затылке, губы растянуты в неком подобии улыбки. Хищные желтые глаза подслеповато щурились, и в их уголках собрались едва заметные морщинки.

- Сима, Шейн, я рад вас видеть, - сказал повелитель, делая три шага навстречу. - До меня доходили не самые лучшие новости. Я не знал, что и думать.

- Все хорошо, Тин, - заверила его Сима. - Нам помог вот этот молодой человек.

Она кивнула на меня. Я встретился взглядом с Тинхартом и заметил, что вокруг желтых радужек вьется красная кайма. Он явно не был человеком, но определить расу без посторонней помощи я, как всегда, не смог. К тому же мужчина, заинтересованный моей скромной характеристикой, спросил:

- Сколько тебе лет?

- А? - растерялся я, ожидавший совсем другого вопроса. - Ну... Почти двадцать.

- И ты некромант?

- Да.

- Удивительно, - заключил Тинхарт, видимо закрепив за мной диагноз психа. - Но забавно. Вы, наверное, проголодались с дороги? Я прикажу накрывать на стол.

Не дожидаясь нашего ответа, он вышел из комнаты, использовав для этого другую, парадную дверь. Я обернулся на ту, через которую пришли мы, и вместо створки обнаружил старинный выцветший гобелен. Силуэты на нем угадывались с трудом, но в комнате повелителя была только одна тематика: драконы, драконы и еще раз драконы. Только на гобелене они, в виде исключения, не были гротескными.

- По-моему, я ему не понравился, - сказал я, подходя к окну. Оно выходило на сад, и на месте Тинхарта я бы умер от тоски при виде раскинувшихся внизу роз.

- Ерунда, он на всех так реагирует, - отмахнулась Сима. - Когда мы встретились в первый раз, мне было шестнадцать, и Тин игнорировал меня неделю. А потом начал разговаривать, но называл меня не иначе как малявкой или непоседой. Считал себя великим покровителем, милосердно позволяющим жалкой мне путаться у него под ногами. Сначала было обидно, а потом я привыкла.

Представить себе, как повелительница терпит чьи-то насмешки, у меня почему-то не получилось. Поэтому я промолчал, отвернулся от окна и по примеру Шейна сел на первый попавшийся стул. Красочно представил, как сводчатый потолок комнаты рушится нам на головы, и поморщился в надежде прогнать видение. Оно прогоняться не захотело и дополнило себя почти реальным хрустом костей, от которого меня мороз продрал по коже. Я мысленно проклял свое воображение и с трудом сдержался от призыва духа-хранителя, который не только охраняет, но и успокаивает. В крайнем случае подошел бы и порошок шегреды, но у меня его не было. Шегреда в Велиссии считалась большой редкостью и стоила огромных денег, поэтому приобрести ее было практически невозможно. Маги вроде меня часто ходили в гости к эльфам, которые выращивали в своих лесах столько ценных трав, что отдавали их за бесценок. Правда, с одним условием: не рассказывать об этом велисским торговцам. Пока что дураков не находилось, и Золотые Леса по-прежнему принимали магов радушно. Пусть эльфы и считались высокомерным народом, человеческое колдовство немало их забавляло, поэтому порой они вели себя не разумнее детей.

- Хастрайн? - неожиданно позвал Шейн.

Я посмотрел на него. На лице парня отразилась мучительная внутренняя борьба, в которой, похоже, победило любопытство.

- Что тебе известно о духах-пожирателях снов?

- То же, что и всем, - удивленно ответил я. - Высшие независимые сущности, которые не поддаются контролю и призыву. Убивают страхами и могут контролировать человеческие сны, показывая жертве как кошмары, так и нормальные видения. Насколько мне известно, пожирателей невозможно изгнать или уничтожить, даже если использовать ритуалы из черной магии. Сулшерат... мой наставник рассказывал, что у Крагарры Огненной, шестой правительницы королевства Шаэл, был в числе покровителей пожиратель снов, и именно его силой была выжжена Звезда Неповиновения между пятью основными городами. Вроде, все.

Шейн медленно кивнул и так нахмурился, что его брови почти сошлись на переносице. Сима с недоумением на него покосилась, но спрашивать ничего не стала. Я восхитился ее выдержкой, но сам промолчать не смог:

- А почему ты спрашиваешь?

- Я видел такого духа, - пояснил повелитель, не поднимая глаз. - Но не почувствовал его ауры. Вообще. Как будто передо мной было не живое существо, а пустое место.

- Показаться тебе, я полагаю, не могло?

Шейн не ответил, только пожал плечами. Но мне подумалось, что если бы он сомневался в реальности пожирателя, то вопросов задавать бы не стал. Одно непонятно: что его удивляет? Дух по сути находился, что называется, "у себя дома", поэтому мог бродить где заблагорассудится. Может, его привлекла магия повелителя, а может, он просто решил поиздеваться над человеком, оказавшимся не на своем месте.

Сима оказалась умнее меня и сразу предположила худшее:

- Ты видел странные сны?

Шейн поднял голову, но никаких чувств в его глазах не отразилось. С минуту он молчал, задумчиво глядя на Симу, а потом ответил:

- Нет. Если ты помнишь, после возвращения в мир живых я еще не спал.

- Тогда почему тебя так беспокоит этот дух? - растерялась повелительница.

- Что-то происходит с моим даром, - удивительно спокойно пояснил парень. - Во время призыва феникса я этого не заметил. Но когда я составлял портал, магия тянулась через силу, будто что-то пыталось удержать ее внутри.

Я задумался. Про пожирателей снов было известно очень немногое, и я понятия не имел, что дух мог сделать с даром повелителя. Особенно если вспомнить слова Шаира. "Повелители имеют в нашем мире особый статус. Их кровь слишком ценна, чтобы проливать ее в Ведьминых Кругах. Поэтому духи принимают их появление в мире, как должное, неизбежное. Вот вроде и противные ребята, и загрыз бы с удовольствием, но нельзя. За это могут так щелкнуть по носу, что полсущности отшибет". Может, пожирателю снов не страшны установленные кем-то законы? Или, что куда вероятнее, он хочет найти выгоду во всей этой истории с магами и демоном. В конце концов, почему демону можно развлекаться в мире живых, а духу нельзя?

- Видеть дар другого человека могут только архимаги, - с сожалением сказал я. - Так что я ничем не могу помочь. Предлагаю дождаться возвращения Шаира, если, конечно, он не устроит спектакль "дух-убийца, обиженный неблагодарным покровителем", и спросить у него, нет ли на тебе отпечатков магии пожирателя.

- Без проблем, - согласился Шейн. Впрочем, без особой радости, но выбора не было. Разве что вернуться в Тальтару и попросить помощи в Академии, где нас, скорее всего, тут же сдадут прямо в руки воинам Альна и их неугомонному демону.

Дальше разговор не клеился, поэтому я даже обрадовался, когда в комнату вернулся Тинхарт. Он пообещал нам, что завтрак скоро будет готов, и засыпал своих сообщников новостями из королевства. Мы узнали, что: а) Ее Величество королева издала закон, согласно которому каждый теперь обязан посещать храмы и выплачивать налог на их содержание; б) братство воинов рыщет по всей Велиссии в поисках Симы, искренне считая, что девушка сама разнесла экипаж; в) глава братства устраивает грандиозный праздник по случаю рождения сына, на который приглашена знать не только Велиссии, но и Гро-Марны, Лакрита, Эн-Норда и Айл-Минорских графств.

- То есть нам выпадает отличный шанс пошпионить, - заключила Сима, с немым вопросом глядя на Тинхарта.

Золотоволосый улыбнулся и кивнул, словно в мире не было вещи обыденнее, чем попытка поймать на горячем главу уважаемого и высокостоящего братства.

ГЛАВА 9,

в которой испытание выпадает моим волосам

Идея пробраться на праздник главы воинов Альна здорово увлекла повелителей: они начали готовиться за неделю, приводя в замешательство слуг и обитающего в замке призрака. Тинхарт познакомил нас с краткой характеристикой будущей жертвы: маг-стихийник по имени Зарат Ладор, вспыльчивый, но решительный, а местами даже жестокий. По слухам, в подвалах под его крепостью находилось нечто вроде инквизиторских застенков, где глава братства держал своих злейших и глупо попавшихся врагов. Повелитель почему-то считал, что излюбленным орудием убийства Зарата является железная дева, однако подтверждений этой теории не было. Зато она сподвигла всех к еще более тщательной подготовке, заставив задуматься о своем внешнем виде и поведении. Глава братства ни за что не должен был узнать Симу, да и насчет Шейна мы немного волновались, поэтому их ждали наиболее пугающие перемены. Тинхарту везло больше всего: этот повелитель был человеком известным, но о существовании у него магического дара не знал никто. Меня заставили ознакомиться с его "краткой" биографией, в ходе чего я узнал, что золотоволосый является потомком дриады и эльфа, носит титул графа (что и неудивительно, при учете места его обитания) и возглавляет Третью Союзную Армию. Причем возглавляет он ее неспроста: Тинхарт "воевал" на землях нынешнего ЭнНорда во время осады их северянами, и показал себя с наилучшей стороны. То есть каким-то святым образом сделал так, что дриады, жительницы долины, заключили с северянами союз, длившийся до сих пор.

Пока все готовились, подбирали наряды и не вызывающее подозрений оружие, я проводил время в подземных залах замка. Не то чтобы мне опротивел свет, просто под землей было как-то спокойнее. Правда, сначала пришлось пережить приступ паники (что, если замок рухнет мне на голову?!) и несколько пообвыкнуться. Зато потом гулять по подземельям стало жуть как интересно: Тинхарт превратил их в некое подобие галерей с картинами, оружием, драгоценностями и книгами. Запрещенными книгами, что только прибавляло им привлекательности. Фолианты о черной магии и некромантии я читал взахлеб, узнав несколько интересных вещей. Во-первых, в истории все-таки были некроманты, воскрешающие людей. В книге приводился исправленный ритуальный рисунок, который я старательно перечертил и наконец испытал чувство гармонии. Исправлять больше ничего не хотелось. Во-вторых, можно было обойти правила о посещении мира духов во снах. В-третьих, я нашел отличную статью о пожирателях снов, которую торжественно вручил Шейну, а потом и проштудировал сам. Правда, вывод был неутешительный: эти духи выходили к людям сами, а их воздействие на них не оставляло никаких следов.

В тех же подземельях я познакомился и подружился с замковым призраком, милейшим созданием по прозвищу Град. Призрак поведал мне печальную историю своей жизни, про которую можно было написать небольшой роман с печальным концом. Причем роман из разряда эльфийских, так как в истории призрака присутствовали драконы, тройка заклинателей (в которую входил он сам) и другой мир, из которого парня выбросило после смерти. Град погиб в возрасте двадцати восьми лет, принеся себя в жертву ради окончания войны.

За день до праздника Сима начала меня преследовать, сначала намекая, а потом прямым текстом говоря, что мои волосы следует уложить. Аргументировала она это тем, что я и без торчащих во все стороны волос обладаю слишком приметной внешностью. Я не отказывался, но и соглашаться боялся: достигнуть гармонии со своим внешним видом для меня было чертовски сложно, а растрепанная прическа была неотрывным его атрибутом. Однако этой гармонией пришлось пожертвовать, так как Сима ОЧЕНЬ настаивала. К счастью, после моего согласия она оставила меня в покое, угрожающе пообещав, что это ненадолго - пока она не разберется с собой и Шейном. Однако я был рад и краткой отсрочке, зарывшись в книги с головой и беседуя только со стариной Градом. С ним же я совершал короткие вылазки в замковую кухню, где разживался едой и плохой репутацией среди прислуги.

Однако мой час все-таки пробил, и Сима выволокла меня на верхние этажи. Я ругался, грозился рассказать все Шаиру и пытался сбежать, но повелительница была непреклонна. Она затолкала меня в комнату с высоким, в мой рост, зеркалом, усадила в кресло и угрожающе занесла над моей головой расческу. Выглядело это так, будто палач вместо плахи забрел в лавку цирюльника, а тот попросил временно его заменить. И палач честно старался, убеждая своего клиента:

- Я аккуратно, честное слово.

- Ага, - мрачно кивнул я, косясь на палача, тьфу, на Симу. Она запустила расческу в первую же прядь, дернула на себя, выругалась и чуть не оставила на моей голове лысину.

- Ну у тебя и патлы!

- Какие есть...

Я зябко поежился, когда девушка начала перебирать волосы, в которых засели зубцы. Расческа не хотела выпутываться, но Сима была упрямее, поэтому спустя минут двадцать одержала победу. Разочарованная прядь тут же скомкалась в тяжелый клубок, который бесследно уничтожил радость повелительницы.

- Я схожу за маслом, - угрюмо сказала она. Видимо, это был план на крайний случай, и девушке совсем не хотелось так скоро его осуществлять.

- Каким маслом? - насторожился я, но ответа не дождался. Дверь за Симой захлопнулась, и я испытал жгучее желание быстренько смыться. На подходе к выходу оно почему-то ослабело, а потом, игнорируя створку, в комнату заплыл Град. В прямом смысле заплыл - призрак легкой сизой дымкой просочился сквозь стену, сформировался в полупрозрачную человеческую фигуру и сочувственно улыбнулся.

- Она не отстанет, Хаст, - сказал он, кивая на дверь. - Я видел, как она вчера готовила масло. Из корешков и каких-то грибов, - добавил он в ответ на мой вопросительный взгляд. - Толком посмотреть не получилось. Но то, что ты от нее не отвяжешься, пока твои волосы не будут ровненько лежать на плечах, - это факт.

- Ну спасибо, утешил, - с тоской протянул я. - Мне, между прочим, мои волосы дороги!

- А Симе очень не хочется оставлять тебя здесь, - печально вздохнул призрак. - Она считает, что я плохо на тебя влияю.

- Это еще почему?

- Говорит, ты проводишь слишком много времени с мертвыми. Как по мне, для некроманта это нормально, но она так не думает. По-моему, ты ей понравился.

- Угу, - буркнул я, вставая.

Понравился так понравился, мне-то какое дело? Хотя это странно. Обычно я вызываю у людей совсем противоположные чувства.

Наученный горьким опытом, к окнам я больше не подходил, бесконечно разглядывая покрывающую стены резьбу. Причину своей любви к драконам Тинхарт так и не назвал, пришлось догадываться самому. Догадка получилась неточной и не выдерживала критики. Суть ее была такова - эльфы всегда почитали крылатое племя, и эльфийская кровь в хозяине замка оказалась сильнее дриадской. Даже если это было не так, свою тягу к драконам золотоволосый не мог и не хотел пресекать, видя их повсюду. Порой они мерещились ему в чистом синем небе, и я поражался спокойствию, с коим слуги относились к выходкам повелителя. Люди, конечно, ко всему привыкают, но крик "дракон!!!", по-моему, звучит жутковато и в первый раз, и в сотню последующих.

Сима вернулась со старым черным котелком, в котором плескалось нечто зеленое. Я с опаской принюхался, но запах был вовсе не плох - мягкий и почти незаметный. Девушка на всякий случай угрожающе сдвинула брови, но, не дождавшись сопротивления с моей стороны, просто попросила сесть. Что я и сделал, краем глаза заметив, как Град снова растворяется и впитывается в стену.

- А из чего это... э-э-э... масло? - поинтересовался я, когда девушка нагло пристроила котелок на моих коленях.

- Тебе лучше не знать, - мрачно ответила Сима.

- Брось, я же некромант! - Я состроил уверенную и заинтересованную рожу. Повелительница смерила меня подозрительным взглядом, нехорошо усмехнулась и сказала:

- Из осиновых корней и упырь-травы.

- О, - удивился я, - Необычная смесь.

Сима неопределенно хмыкнула, сложила ладони чашечкой и опустила их в масло. Оно набиралось в них неохотно и медленно, так что прошло около минуты, прежде чем "жидкость" переместилась на мою голову. Голове тут же стало холодно, и этот холод, спустившись по шее, перебежал на спину и охватил лопатки.

Каждый опытный зельевар знает: ингредиенты с прямо противоположным эффектом лучше не смешивать. Осина считается верным средством от упырей, вурдалаков и прочей нежити, а вот упырь-трава, наоборот, нежить привлекает. Если же ее по глупости съест или нанюхается человек, результат будет плачевным. Превращения в упыря, конечно, не будет, но отупение и упадок сил гарантированы.

И вот теперь этой дрянью мажут мои волосы, чтобы они, черт возьми, лежали...

***

Спустя два часа я... или не совсем я? Пусть будет так: спустя два часа измененный вариант меня стоял перед зеркалом. И очумело пялился на произошедшие в собственной внешности перемены.

Рядом, гордая донельзя, устроилась Сима. В ее взгляде так и читалось ожидание похвалы, но я молчал. Молчал и смотрел на свое отражение, не желая признавать, что оно действительно мое.

А я-то думал, что меня не волнует внешний вид! Оказалось, я чертовски ошибся...

Волосы больше не торчали. Они аккуратно рассыпались по плечам, падали на лицо и даже перестали быть жесткими. Масло, пусть и было сделано по весьма странному рецепту, свое дело сделало. Только вот я не ожидал, что прическа так сильно влияет на внешность.

Единственное, что осталось неизменным - это глаза. Уже неплохо. Лицо же потеряло всю свою угловатость, и я стал похож на холеного аристократа. К счастью, только похож: мое отражение выглядело слишком дружелюбно для человека при власти. По словам Симы, это было плохо, так как меня собирались выдать за троюродного брата Тинхарта. За кого повелители хотели выдать себя, я пока не знал, тем более во внешнем виде девушки никаких перемен не произошло.

- Красавец, - заключила Сима, не дождавшись моей реакции.

- Ну спасибо, - угрюмо ответил я.

Во взгляде девушки засквозило недоумение:

- Тебе не нравится?

- Нравится, наверное. - Я сел в кресло, поймал первую попавшуюся прядь и начал ее теребить. - Просто к такому себе я еще не привык.

- Тебе и не надо привыкать, - пожала плечами Сима. - Это всего на четыре дня. Потом ты либо снова используешь масло, либо продолжишь наслаждаться своими торчащими волосами. Почему они торчали, кстати?

По голосу девушки было непонятно, обиделась она или нет. Я понадеялся, что гневной тирады в адрес моей неблагодарности не будет, и ответил:

- Понятия не имею.

- Странно. Я думала, есть какая-то причина.

Может, и есть, мрачно подумал я. Только вот меня она никогда не беспокоила. В торчащих волосах есть один огромный плюс: они не лезут в лицо. С расчесыванием и стрижкой, конечно, возникают проблемы, но обычно мне на них глубоко наплевать. Я могу не стричься годами - волосы толком не отрастают, а вполне себе мирно торчат, не создавая никаких проблем. Разве что люди иногда странно на меня смотрят, но это может быть вызвано чем-то другим.

Сима подошла к двери, постояла рядом со створкой около минуты и тихо попросила:

- Сними, пожалуйста, амулет.

- Зачем? - насторожился я.

- Он слишком заметен. Его могут запомнить, - несколько виновато ответила она. - И потом узнать по амулету тебя. Нам это не нужно. Я не прошу тебя оставлять его здесь, - торопливо добавила девушка, видимо, опасаясь, что я откажу. - Можешь просто спрятать в карман.

Уже что-то.

- Хорошо, - согласился я.

Сима кивнула, нахмурилась и вышла из комнаты. Я задумчиво проследил за тем, как закрывается дверь, и поймал себя на том, что заплетаю недавно пойманную прядь в косичку. Косичка получилась тоненькая и слабая, а потому расплелась, как только я ее отпустил.

Снять амулет... Я поморщился, обозвал себя нехорошим человеком и осторожно вытащил серьгу. И в тот же миг нить, объединяющая меня с Шаиром, натянулась и лопнула, заставив меня вздрогнуть. Рука сама по себе дернулась обратно к уху, и мне пришлось сделать огромное... нечеловеческое усилие, чтобы не вернуть амулет на место.

Я не знал, сможет ли Шаир найти меня без серьги. Может, оно и к лучшему: внезапное появление духа-убийцы в бальном зале вызовет нездоровый интерес как к моей персоне, так и к повелителям, а "нам это не нужно". Тем более запомнить мага по приспешнику проще простого, даже если этот приспешник - стихийный элементал. Помню, как кто-то из магов-стихийников шутки ради впустил в наш корпус элементала воздуха, а Сулшерат изловил его и скрутил в бараний рог, злорадно пообещав, что найдет и приславшего его студента. И нашел, причем всего за час. Далее последовал скандал с деканом факультета стихийников. Сулшерат даже настаивал на отчислении провинившегося (если он сейчас магией разбрасывается, вы представляете, что из него вырастет?!) студента, но в итоге все ограничилось выговором и двухнедельным запретом на использование Дара.

Позже, недели через две, магистр читал нам лекцию о том, как узнать мага по приспешнику. Тогда мне казалось, что это чертовски сложно, тем более связь покровитель-приспешник иногда выходила за привычные рамки. После прохождения темы меня отправили на практику в Зверогрит, где бесчинствовал дух-сонник. Сулшерат клялся и божился, что он кому-то принадлежит, но в первый день мне казалось, что дух действует сам по себе. Пришлось приложить немало усилий, чтобы понять: связка была сделана случайно. Женщина-друидка родила мертвого ребенка, а потом, плача, обмолвилась, что отдала бы жизни всех детей ради одного единственного. И эти слова услышал сонник, взамен на живого младенца выторговав у женщины разрешение приходить в Зверогрит по ночам. Друиды, обычно нелюдимые и скрытные, попросили помощи у велисских магов, почти сразу получив меня - не очень умного подростка. Не очень умного, потому что я провозился со всей этой историей целых два дня, требуя то показать мне детские трупики, то познакомить с выжившими зверогритскими детьми. Я бы, наверное, так ничего и не понял, если бы не встретил на улице дочь той самой женщины. От нее так разило смертью, что казалось, будто девочка из племени тех самых мертвецов, которым покровительствует Аларна. Останавливать ее я побоялся, но почти сразу понял: именно из-за этого ребенка все началось. Чтобы сохранить девочке жизнь и не отдать ее мать под суд зверогритского Совета, пришлось заключить с сонником союз. Я позволил духу видеть мои сны, достаточно яркие для того, чтобы его заинтересовать. Убить некроманта такому духу не по силам, поэтому за свою жизнь я нисколько не опасался. И очень надеялся, что мой обман не раскроется - перед друидами я все списал на стихийный выплеск энергии потустороннего мира, который дети не перенесли.

Я поднялся, потянулся и выглянул в коридор. Убедился, что там пусто, и только после этого покинул комнату. Быстро пробежал по замку, никуда не заглядывая и надеясь никого не встретить, и спустился в милые моему сердцу подземные залы.

Галереи с оружием я прошел быстро - в последнее время там часто появлялся Тинхарт. Повелитель серьезно отнесся к выбору оружия, которое мы могли взять с собой, но среди множества мечей, секир, ножей, кинжалов, стилетов и прочего, прочего, прочего быстро потерялся и запутался. К счастью, сейчас он отсутствовал, так что в подземную библиотеку я пробрался незамеченным.

Библиотека была знатной, под стать своему владельцу. Высокий сводчатый потолок, белые стены и множество стеллажей. Резьба в виде драконов вилась повсюду, даже по мебели: видимо, здесь Тинхарт потерял над собой контроль. На стенах виднелись подсвечники, покрытые пылью - живое освещение уже давно заменял синий магический огонь, ярко горящий почти у каждой полки.

Бродить вдоль стеллажей я не стал. В углу стоял стол, заваленный книгами. Заваливал его я, поэтому без колебаний плюхнулся на стул и обвел взглядом все свое "богатство". Подумав, я взял книгу о заклинательстве.

Оно заинтересовало меня после рассказов Града. В мире призрака заклинателями считались люди, способные приручать драконов. И их было чертовски мало (наверное, драконы сопротивлялись). В нашем же мире заклинатели работали с духами, но относились к ним с куда меньшим почетом, чем мы, некроманты. Если мы любили поговорить с потусторонними сущностями и предпочитали заключать с ними добровольные союзы, то заклинатели просто заставляли их себе подчиняться. Ни о каких покровителях-приспешниках и речи быть не могло: духи ненавидели заклинателей. Как и заклинатели духов, впрочем. А еще они не любили нас, потому что считали, что им достались жалкие отголоски нашего Дара. Мол, раз некроманты могут нормально работать с потусторонним миром, почему мы не можем? Обидно же.

Теперь я пытался найти что-то общее между заклинателями из мира Града и нашими. Может, наши на самом деле тоже должны приручать драконов, а не лезть в мир духов, который им враждебен? Однако понять это пока не получалось. Не помешала бы помощь призрака: если бы он показал мне хоть одно заклинание, разобраться было бы проще. Но я не терял надежду найти что-нибудь в книге.

Наверное, зря.

ГЛАВА 10,

в которой меня называют могильным червем

Утро перед праздником выдалось подозрительно тихим.

Я проснулся, совместил завтрак с дочитыванием книги и пополнил свой походный конспект несколькими полезными заклинаниями. Конспект, как и несколько его собратьев, обитал в моей сумке и с удовольствием впитывал в себя разного рода знания. Вот и сегодня он обрадовался, что я помню о нем и собираю всякие интересные вещи, и рисовал мне потешные мордочки в уголках страниц.

Поясню. Во время учебы в Академии я нашел одно полезное заклинание. Даже очень полезное. Оно позволяло превращать неодушевленные предметы в одушевленные, причем настолько одушевленные, что было сразу видно: ты имеешь дело не с простой тетрадью, а с тетрадью, в которой живет чья-то душа. В моем случае - очень любопытная душа, как и в четырех тетрадях до нее. Заклинание было удобным еще и потому, что конспекты мог видеть только я и те, кому я разрешу - остальным они казались обычными чистыми тетрадями. Это создавало ряд преимуществ, в числе которых были и такие, как а) во время учебы у меня невозможно было списать; б) я был уверен, что выписанные мной заклинания не попадут в чужие руки и не устроят конец света; в) при обыске никто бы не догадался, что тетради имеют какую-то ценность; и г) мне просто нравилось, что у меня есть любопытные души в сумке.

После завтрака тишина и покой исчезли без следа. Тинхарт поднял всех слуг в замке и объявил, что до обеда должна прибыть какая-то важная гостья. Какая именно - он не сообщил, но я подозревал, что речь идет о четвертой повелительнице. Той самой, о которой упоминала Сима, стоя у портала в лесу.

Узнав новость от уже знакомого мне дворецкого, я отправился возвращать на место книгу. И с удивлением обнаружил, что замок больше не вызывает у меня ни отвращения, ни страха. Я привык даже к высоким потолкам, которые поначалу вызывали у меня панику, и резьбе на стенах. Гротескные драконы перестали казаться такими уж страшными. И вообще, покидать жилище Тинхарта мне совсем не хотелось. А признаваться в этом - тем более, так что книгу я отнес, потренировался в создании безразличного выражения лица и только после этого поднялся наверх.

Ну, почти поднялся. На лестнице я столкнулся с огненно-красным вихрем, который, врезавшись в меня, недовольно пискнул и голосом Симы сообщил:

- А я как раз тебя искала! Как волосы?

Задав свой вопрос, девушка выпрямилась и посмотрела на меня сверху-вниз. Это вообще очень удобно делать, когда стоишь на три ступеньки выше, чем твой собеседник.

- Э-э-э... - растерялся я, рассматривая девушку. Перемены, произошедшие с ней, были настолько велики, что узнать повелительницу можно было только по голосу.

Трогательное сердцеподобное лицо обрамляли огненно-рыжие кудри, которые, казалось, не расчесывали с самого рождения. Глаза цвета березовой листвы смотрели надменно и (как мне показалось) с толикой презрения. И только уголки губ неудержимо ползли вверх - я не сообразил, улыбнуться Сима хочет или рассмеяться. Она была одета в восхитительное зеленое платье в глубоким вырезом и широкими рукавами, один из которых из-за того, что девушка положила руку на перила, показался мне крылом.

- Что, нравлюсь? - улыбнулась Сима, демонстрируя мне левое ухо. По хрящу вплоть до мочки вилась причудливая серьга в форме ветви дикого винограда, на листьях которого произрастали явно чужеродные цветы. Серьга мне не понравилась, но обижать девушку не хотелось, поэтому я кивнул и сказал:

- Да, тебе очень идет.

Сима просияла. Даже веснушки на ее щеках как-то разом посветлели.

- Спасибо, - сказала она. И поинтересовалась: - А ты почему еще не одет?

- Наверное, потому, что мою дорожную куртку забрали "на постирать", - ляпнул я. - Да и как-то неудобно ходить по замку в верхней одежде. Кто знает, что обо мне люди подумают? Моя репутация и так изрядно пострадала.

- Почему? - удивилась Сима, уступая мне дорогу. Мы вместе пошли по лестнице вверх, и она подобрала юбку, чтобы не наступить на ее края. - Тинхарт о тебе хорошего мнения. И прислуга, соответственно, тоже. Да и вообще, Хастрайн, какая куртка? Там же будет бал! Твою одежду уже приготовили, на кровати твоей лежит. Иди переодевайся, и побыстрее!

- Побыстрее? - уныло уточнил я. - Зачем?

- Потому что нам еще портал надо активировать и уточнить сценарий! - проорала девушка в конце лестницы, стремительно убегая через скупо освещенный зал.

- Какой сценарий? - тупо переспросил я, но она меня не услышала.

Я продолжил подъем и по дороге сообразил, что сценарий - это, наверное, наша легенда о том, что я - родич Тинхарта и так далее. "Так далее" - потому что продолжение истории мне было неизвестно. Повелители строили свои коварные планы втроем, заперевшись в комнате золотоловосого, и никого в них не посвящали. Но, видимо, час откровений наконец пробил, и вскоре я узнаю много нового и интересного.

Дверь в свою комнату я открывал медленно. Ну мало ли, вдруг парадная одежда взбесится и на меня нападет? И действительно - напала, но не одежда, а служанка, которую прислали, дабы помочь мне облачиться в это непонятно что.

- Ой, господин маг, наконец-то вы пришли! - завопила она, распахивая дверь и за локоть втаскивая меня в комнату. - Я уж вас заждалась! Скорее раздевайтесь, тьфу, то есть переодевайтесь, а то опоздаете!

Я хотел ей напомнить, что до праздника еще уйма времени, но не нашел в себе сил перебить вдохновенный девичий щебет. Убедившись, что я не собираюсь убегать и даже проявляю некий интерес к своему новому убранству, служанка тут же окунула меня в мир последних замковых новостей. Новости были неинтересные. Самым главным событием было то, что кучер собирался жениться на "жуткой толстой поварихе", которая "настолько толстая, что не пролезает в дверной проем". Я коварно спросил, на кой кучеру понадобилось такое счастье. Девушка замешкалась, и, пока она придумывала правдоподобный ответ, я осторожно, но настойчиво вытолкал ее из комнаты.

Оставшись наедине с самим собой, я скептически посмотрел на предназначенные мне тряпки. К счастью, Тинхарт счел, что его троюродному брату необязательно блистать великолепием, а потому в число тряпок входили черные штаны, черные сапоги со шнуровкой и узорами на голенищах, белая рубашка с серебристой, почти незаметной вышивкой, изображающей сцепившихся драконов, и длинный черный плащ с глубоким капюшоном. Наверное, на случай дождя. Ну да, вдруг портал выбросит нас не там, где надо, а я без капюшона? Заботливо.

Расставаться с привычной одеждой не хотелось, но я подозревал, что если откажусь от предложенного образа, гнев Симы будет страшен. Поэтому я с неохотой натянул свой новый "костюм", зашнуровал сапоги и, перекинув плащ через плечо, вышел в коридор.

Спускаясь по лестнице, я с опаской поглядывал на голые стены. Коварная стратегия Тинхарта "так сдохни же ты от пустоты в этом замке" безотказно действовала не только на врагов, но и на... нет, в разряд друзей я не попадаю... ну, скажем, доброжелателей. Вот так ходишь по нежилой части замка, и как-то не верится, что тут есть такие замечательные подвалы и комнаты с драконами на стенах.

Только оказавшись в гостевом зале, я вспомнил, что понятия не имею, где искать повелителей. Поэтому сходил в кухню, где разжился информацией и бутербродом. Информация была не очень хороша - повар сказал, что Тинхарт и компания находятся в саду - зато бутерброд оказался просто чудом кулинарии. Большой кусок хлеба был до половины (с математической точностью!) пропитан соусом, на котором покоились крупные куски мяса и мелкие кусочки свежих огурцов. Вкушая чудо сие, я неторопливо прошел через зал, спустился по дуге и с минуту постоял у входа в замок. Сначала бутерброд доел, потом осмотрелся. И обнаружил повелителей в беседке рядом с оградой, где они преспокойно пили чай и обсуждали грядущие перспективы.

Беседка, в виде исключения, была выкована не в форме дракона. Она была произведением искусства и выглядела, как раскрывающийся бутон. Ее даже покрасили по такому случаю, и на вид это было очень забавно: так, будто люди сидят в синем цветке, не подозревая, что лепестки в любой момент могут схлопнуться и их задавить.

Когда я присоединился к чаепитию, Тинхарт приветливо кивнул, а Шейн отсалютовал мне куском пирога. Первый повелитель выглядел великолепно - его одежда была выдержана в бело-зеленых тонах с редкими золотыми вставками. Второй меня немного разочаровал: я-то думал, что он изменится не меньше Симы. Наколдует себе брюхо и лысину, к примеру. А оказалось, что он просто заплел волосы в нечто очень сложное с множеством переплетенных между собой косичек и надел черную мантию с высоким воротником, как у храмовников Аларны. Или не как?

- ...Как я уже говорил, охраны будет немного. Зарат сам мне об этом сообщил. Сказал, что не хочет портить людям праздник, - задумчиво говорил Тинхарт, грея руки о чашку. Очень напрасно грея: начиналась жара. - Как по мне, это значит совсем другое. Он просто уверен, что демон не даст его в обиду.

- Но это глупо, - ответила ему Сима, опуская чашку на блюдце. - Всем известно, что демоны непостоянны. Они могут в любой момент наиграться и бросить человека одного... или почти одного. И тогда все его планы рухнут, как карточный домик.

- Не совсем так. Да, демоны непостоянны - но не когда их с человеком объединяет сделка. Так что Зарату и правда нечего бояться. Я не знаю, что он пообещал своему... защитнику, но это явно что-то очень ценное. Ладно, - кивнул своим мыслям Тинхарт и посмотрел на меня. - Теперь поговорим о нашем вранье.

- Я твой троюродный брат, - покладисто согласился я. - А этот вот - храмовник какой-то. Храмовник-еретик даже, - кивнул я на Шейна.

- Тут ты прав, - согласился тот. - Почти. Видишь ли, я приехал в ваши края из Морского Королевства, дабы приобщиться к традициям враждебных соседей. Не смешно, - добавил Шейн, увидев выражение моего лица. И продолжил: - К традициям приобщился, религии разведал и влился в культ Аларны. С тех пор несу истину в человеческие сердца, в надежде искоренить злые помыслы и посеять повсюду мир, добро и любовь. К сожалению, человеческие сердца черствы, злопамятны и не любят признавать свои ошибки, поэтому в последнее время я несу свет истинной веры только тем, кто желает его видеть... или слышать, не суть важно, - пожал плечами Шейн, так крепко вжившийся в роль, что мне действительно стало не смешно. Я мало знал об этом человеке, но сейчас видел в нем истинного храмовника, свято уверенного в своей правоте. Если бы не фраза "не суть важно" - Шейн бы за милую душу сошел за своего.

- С этим разобрались. - Тинхарт воспользовался монологом друга, чтобы допить чай, и повеселел. - Теперь смотри.

- Куда смотреть? - поинтересовался я.

- На жену свою смотри, - улыбнулся повелитель. - Вон, сидит напротив. Красивая.

Если бы напротив меня сидел сам Тинхарт или Шейн, меня бы на месте хватил инфаркт. Но перспектива замужества с Симой не показалась мне такой уж ужасной, и я легко согласился, что, пожалуй, эта женщина достаточно для меня хороша.

- Обо мне вы знаете, - продолжил золотоволосый, не реагируя на несдержанное хихиканье Симы. - Если что, на вопросы ответить сможете. Теперь запоминайте: вы приехали из ЭнНорда. Всё. Больше ничего о себе не рассказывайте, делайте вид, что это страшная тайна.

- Э-э-э... - растерялся я. - А разве люди живут в дриадских долинах?

- Живут, - подтвердил Тинхарт. - Там, где раньше был Риггс. Дриады построили там небольшой городок - якобы для приезжих. Если приезжие остаются насовсем, никто не возражает - так что вы, можно сказать, хорошо устроились.

Я помолчал. Подумал. Шейн и Сима ничего не спрашивали - значит, как я и думал, знали все заранее. То есть чаепитие затевалось исключительно для меня. Ну что ж, я польщен, но не очень. Бывали в моей жизни случаи и получше.

Не находя в своей голове достойных огласки вопросов, я совершил покушение на пирог и чай. Чай был чудо как хорош - все-таки в богатстве и титуле графа есть свои плюсы. Обычные люди себе такие напитки позволить не могут, а тут пей, сколько влезет. Чем я бессовестно и воспользовался.

Только через две чашки в моей голове появился достаточно умный вопрос. До этого времени повелители сидели молча - Сима пила чай, Шейн глядел в небо, словно надеясь, что Аларна снизойдет до общения с ним, а Тинхарт любовался розами. Что хорошего он в них нашел, я по-прежнему не знал, и сад золотоволосого продолжал напоминать мне кладбище богачей. А я хоть и люблю кладбища, но не настолько, чтобы жить на их территории.

- Так, - буркнул я, переводя взгляд на чайный осадок на дне чашки. Он напоминал то ли горы, то ли корабль. - Что мы имеем. Граф Ивэль прибывает на праздник к Зарату Ладору... кто он там у нас? Никто? Ну и славненько. Нечего всяким гадам титулы получать. Так вот, граф прибывает и прихватывает с собой троюродного брата, его жену и господина храмовника. И эта самая жена почему-то носит имя девушки-повелительницы, которая - о ужас! - сбежала от братства воинов Альна, которое возглавляет вышеупомянутый Зарат. Вы не находите в этом ничего странного?

- На самом деле не находим, - ответила мне Сима. - Потому что имени они моего не знают. Но Тинхарт предусмотрел возможную опасность и выдумал нам новые имена. Поэтому я - Лура, - (я с трудом сдержал смех) - ты - Шег, а он - Райн.

Я с большим сомнением посмотрел на Шейна:

- А почему это ему достался кусок моего нормаль... настоящего имени?

- Не придирайся, - скривилась Сима.

- Верно, - поддержал ее Тинхарт. - Очень глупо ограничивать конспирацию сокращением своего имени. Поэтому это самое сокращение досталось Шейну, а тебе, как бы взамен - его переиначенное имя.

- Ясно, - не согласился, но плюнул на вопросы я.

Окончание и без того короткого слова утонуло в реве охотничьего рога. Я заподозрил, что это не рог, а рожище, и охотники везут его на телеге, а дуют так вообще вчетвером. Словно в ответ на мои мысли, рог проревел повторно и смолк, сменившись слитным возгласом повелителей:

- Ну наконец-то!

- Что наконец-то? - не понял я.

- Дело в том, - немедленно пояснил Тинхарт, - Что на вас моя компания не заканчивается. Сейчас ты познакомишься с графиней Эгшер.

Я хотел что-то спросить, но золотоволосый меня уже не слушал. Он встал и выскочил из беседки, как в задницу ужаленный. Сима и Шейн остались на своих местах, но обернулись в сторону ворот - те как раз распахнулись, и открывшего их Нару едва не затоптала белоснежная лошадь. Всадница, чье тело скрывали доспехи, а лицо - шлем, невозмутимо придержала поводья, и слуга успел спастись. Зато к лошади... тьфу, к гостье вышел улыбающийся Тинхарт - он преспокойно ссадил ее с седла и указал на нас.

Ходячий доспех посмотрел в указанном направлении, кивнул и угрожающе пошел вперед. Мелкие камни, которыми была усыпана дорожка, отчаянно хрустели под жуткими железными сапогами. Графиня Эгшер - а, судя по тому, что уже ворота закрывали, это была она, - дошла до беседки, села на лавку рядом с Шейном (ума не приложу, как ей это удалось при таком количестве железяк на теле) и сказала:

- Всем привет, а вот и я.

- Привет, - радостно откликнулась Сима. - Я так рада тебя видеть!

- Я тоже рада, - согласилась графиня, не удосужившись даже поднять забрало. - Здорово выглядишь, кстати. Не знала, что ты у нас Богиня маскировки. Шейн?

- Да?

- Неплохие косички. Сам сплел или помог кто?

- Если Аларна к тебе благоволит, ты можешь творить и большие чудеса, - флегматично ответил повелитель, игнорируя яростный взгляд Симы. Судя по всему, помогала Шейну именно она, и графиня это заметила.

- Умница, рыжая. Я знала, что сам он так не умеет.

Сима, к моему удивлению, польщенно улыбнулась. А я-то думал, что сейчас она прибьет графиню, даже не заметив доспехи. Однако та, наверное, была избранной. Назови Симу рыжей кто-то другой - девушка размазала бы его по стенке и потом с удовольствием ходила мимо кровавого пятна, ощущая неподдельную гордость за свое великое деяние.

Я улыбнулся. Повелительница немало меня забавляла.

Графиню моя улыбка чем-то оскорбила, и она подалась вперед, совсем не по этикету устроив локти на столе. Подперев шлем тяжелыми латными перчатками, она уставилась на меня пустым провалом на месте глаз. Я улыбаться прекратил и вопросительно приподнял бровь.