Феникс. Служение (СИ)

Глава 21 Гослар. Некоторые ответы

Внизу обнаружился проход в подвал, который я едва успела запереть. К башне уже приближались воины, скрывавшие лица платками — так, как было принято на востоке.

Иди вперед. Проход за бочками, почуешь.

Альтернатива — драться со всеми здесь и сейчас, и эту альтернативы стоило оставить на потом. Подвал был — всем подвалам подвал. И дверь в него была крепкая — но пропускавшая лучи света. Иначе даже мое зрение вряд ли бы помогло.

Времени долго искать проход за бочками руками не было. Разумеется, клика принца, который решил не брать на — арест? Убийство? — парнишки-мага стражу, нас видела. И теперь те, кто первыми добежал до двери в подвал пытались ее выбить.

Башню над нами заполонили возгласы людей, потерявших свою добычу.

На подземном этаже башни не было ничего кроме, собственно, бочек, хлама, старых ящиков — и овального прохода куда-то прочь, скрытого иллюзией настолько примитивной, что я бы ее наверное и без чутья опознала.

И не надейся. Потом путь все время прямо и один раз, в конце, налево. И живее только. Я усилю иллюзию, когда мы пройдем, но колдун ее снимет рано или поздно.

— Идем, — я поманила за собой ящера.

Благо, савр никаких вопросов не задавал. Проход в подвал под ударами сторонников принца держался, и начал трещать только когда мы пошли уже почти сотню шагов по длинному каменному тоннелю, пропустив пару ответвлений по пути. При том дверь, несмотря на треск, пока не поддавалась. Не поддалась она и тогда, когда мы свернули налево — и уперлись в конец хода, узкий, ведущий к воде — и перекрытый решеткой.

Ах ты…

Спокойно. Она не настоящая. Иди ближе и сама проверь.

Я подошла. Проверила. И правда — иллюзия. Причем различимая только с очень близкого расстояния.

Савр в нерешительность выглядывал из-за моего плеча, стегая хвостом Я вылезла первой, безжалостно давя страх, который испытывал слабый человеческий разум в тот момент, когда тело прошло сквозь несуществующий, но видимый и пахнущий пряностями металл.

Ход вел на берег реки. Тонкие камни у выхода явно были зачарованы на то, чтобы не пропускать воду. Интересно, интересно. Но, благо, было где встать. И куда переданного Арджаном пацана примостить, чтобы не в воду. Молодой магик так в себя и не пришел, хотя и дышал.

Вот и отлично. А теперь прояви свое человеколюбие еще раз и вместо спасения манекена позови с помощью маяка своего дружка-эльфа, иначе мальчик по твоей милости на тот свет отправится, и никакая твоя бездумная сила ему не поможет.

От кинжала сейчас исходил тонкий-тонкий запах магии. Не пряной и черной, скорее что-то, похожее не то на бриз, не то на заснеженные горы.

Взялся командовать еще…

Кто ты? Если ты демон или наваждение, то…

Ты хочешь ребенка спасти или нет? Сделай что-нибудь! По твоей милости я этого сделать не могу. Или для твоего Служения это слишком добрый поступок⁈

Парень правда выглядел скверно. Голова вроде цела — значит дело в последствиях сорванного ритуала, скорее всего. Ладно, правда — как я ему помогу? Огонь в таких вещах может и не подсобить, это ведь не черная скверна и не телесный какой недуг…

Я достала тот амулет, что выдал мне фронде еще перед Узаром, и сдавила его в руке. Надеюсь подействует, его-то магию я не чувствую. Савр вопросительно дернул хвостом. Я откликнулась:

— Подождем здесь пока.

Да и тут, немного в стороне от города, нас вряд ли будут искать вот прям сейчас. Со стороны подземного хода не доносилось никаких звуков, а из города наши фигуры в нынешней ночи не увидит и эльфийский глаз.

Надо только кое-что прояснить. Пока ждем.

Ты кто?

А то ты не догадалась. Лоак, великий и ужасный. Да-да, прямо вот такой великий и ужасный каменный кинжал.

Вот же…

Да, да. Поверь, я тоже не в восторге. Но если ты не хочешь чтобы в городе все окончательно вышло из-под контроля, то пока, уж прости, придется нам заодно быть. Тем более что ты десять минут назад надолго вывела из игры единственного человека, который пытался помочь мне бороться с тьмой, обосновавшейся в этом оплоте ходячих консервных банок.

Почем кинжал не жег мне руку своей чернотой? Почему не расцветал Огонь внутри, всегда так ярко откликавшийся на любое проявление не то что колдовства — даже магии ко мне?

Не потому ли, почему же и шериф Узара не вызвал никаких подозрений?

Кинжал молчал. Не то утомился, не то просто чувствовал, что если будет говорить еще — то отправится на дно речное. Так, чтобы вопросов меньше было.

— Люди принца взялись не только за нас, но и за дитя, — прошипел на саврском Арджан. — Но он делал что-то неправильное. Мы с ним — друзья?

— Думаю, если выбирать между ним и принцем, то я предпочту услышать точку зрения магика.

Интересно, почему люди принца именно сегодня решили прорваться в башню? Почувствовали ритуал?

— Что ж. Тогда нам нужно показать его долгоживущему.

— Он сам скоро придет.

— А.

Ящер щелкнул пастью — и уселся прямо на илистый берег с самым непринужденным видом. Ждать ему явно было не впервой.

Фронде пришел довольно быстро. Не пришел даже — прилетел какой-то мелкой пичугой. Осмотрел мелкого волшебника, покачал головой, сорвал с руки какой-то листик очередной, что-то пробормотал, покачал головой еще раз — и, призвав савра взять явно не способного идти дальше юношу на руки, направился куда-то обратно в переплетение подземных ходов, бросив мне, что нужно возвращаться в дом Берта через подземную часть Гослара.

Я лишь рассеяно кивнула, раздумывая о том, что делать дальше. Очевидно, что с пацаном без меня разбираться будут.

— Не думаю что Огонь тут мой поможет, — пробормотала я, смотря на воды реки, текущие совсем рядом.

Хотелось бросить туда кинжал и прогнать из головы все мысли.

— Думаю что вариант с твоими силами стоит оставить на крайний случай, — согласился фронде. — Ты идешь с нами? Сторонники принца рыскают по городу в поисках того, на кого можно выместить злость.

Я бы охотней выместила злость на них.

— Иду, иду.

Фронде бросил взгляд на кинжал. С любопытством, не более.

Интересно, видел ли он того, кто был внутри?

Видел. И сейчас видит, дети Жизни — не дураки. Вы собираетесь вообще делать что-то или так и будете стоять тут как истуканы? Пацан так к праотцам отправится. По твоей вине.

Вот ведь приставучий же…

Лезть обратно через иллюзию выхода было крайне неудобно. Как и парня через нее тащить. Но, с другой стороны, что сказать на воротах, особенно если учесть бессознательного ученика мага у Арджана на руках — никаких идей не было. Благо хоть строители Гослара явно позаботились не об одном выходе из крепости. Впрочем, не удивлюсь, если эти ходы прорыли после падения Первого Города, когда власть в этих землях менялась едва ли не ежедневно, и необходимость быстро сматываться не через главные ворота могла возникнуть у любого богача. Да и не только у богача.

Так и пошли мы обратно по переплетениям подземных ходов, которые тут, кажется, если не все, то многие дома соединяли. Благо, люди принца если сюда и спустились, то мы с ними разминулись.

Пока мы шли по очередному тоннелю, ведомые Милатиэлем, я задала вопрос Лоаку, или кем был тот, кто сидел в кинжале. Вопрос, который меня интересовал с самого Узара:

Я же твой враг. Почему ты со мной говоришь?

Что? Враг? Ты? Не смеши меня. Ты — недальновидный фанатик, сорвавший мой, взращиваемый десятилетиями, план по обретению хоть какого-то подобия тела. Но с чего враг-то? Я искренне рассчитываю, что в данных тобой клятвах, — да он издевается, — есть та, которая предполагает необходимость исправлять причиненный собственными действиями ущерб. И, собственно, рассчитываю что ты поможешь мне разобраться со сложившейся идиотской ситуацией в городе, никого не поубивав лишнего в процессе. Ты и твои друзья. Только наследнику Обманутых, который рядом вьется, лучше не говори пока ничего, а то он от шока или бучу устроит, или попробует мое вместилище уничтожить. Придется обороняться, убивать глупого, но хорошего человека с не лучшими пра-пра-пра-пра и еще раз пра- дедом или столько же пра- бабкой. Вот оно кому надо? Тебе же убивать только тех, кто магию во зло использует положено, разве нет? А будет свара… Так что повторюсь — ты для меня не враг, а возможность. Будь врагом — мы бы сейчас не разговаривали. Хотя, признаю, силы твоего Владыки тебя могут и защитить… А могут и нет. И будь ты моим врагом — я бы попробовал это выяснить. Даже в нынешнем положении.

Что-то я вообще перестала понимать хоть что-нибудь…

Хотя одно было точно ясно — несмотря на то, что кинжал был вместилищем… кого-то, положим, верить на слово этому болтливому «кому-то» не стоило, я определенно не чувствовала от него никакого зла. Никаких ненужных запахов — кроме запаха магии. Немного необычной, похожей на ту, которую некоторые волшебники южан из живущих на отшибе, в джунглях, племен используют. Но — и только.

Буть дух враждебен — чутье бы не подвело. Уже бывало так. И тогда Огонь охватил меня даже без просьб…

И, это подсказывал уже здравый смысл, говорить о находке Витору и правда не стоило. Лоак для него — враг. Витор так воспитан. Но я чую здесь еще какую-то грань. Какую-то истину. Я хочу ее узнать. Кинжал уничтожить успею. Но сначала — правда. Огонь истины.

Дианель тоже лучше не говорить. Или попытается отобрать кинжал ради тайн того, кто в нем заключен, или расскажет Витору.

Остается верный чародейке Арджан, и эльф, который и сам все знает. Впрочем, с фронде скорее всего разговор состоится тогда, когда он этого захочет. Если захочет.

Одно ясно точно — если я хочу узнать, почему Тоа, колдун, прогнал демона Огнем, чистым Огнем Владыки, то с этим сидящем в кинжале духом придется еще поговорить. Хотя бы раз. И все же…

На мне ведь метка.

Ну да. И что?

Метка врага Семерки.

Что? Кто тебе такую ерунду сказал?

Перед глазами всплыл образ Витора.

Обманутый… Мда. Скверно же все обернулось, коль о нас такая память тут сложилась… Я расскажу все, что ты и твои друзья захотят узнать. Только держи мое вместилище поближе к себе, иначе Обманутый может догадаться. И Тоа — не колдун. Никто из нас никогда не использовал колдовские силы. Никто из нас не взывал к Сурту. Никогда.

Но принцесса… — тут до меня дошла одна неприятная правда , — и вообще, ты мои мысли можешь знать?

А как ты, по твоему, со мной общаемся? И — прости, но в этих мыслях нет ничего интересного. Жаль лишь что Тоа развоплотили, но радует что он сумел доверить хоть кому-то, пусть и тебе, и мою тайну, и свой камень души. Значит еще не все потерянно.

Камень души? Знак?…

Я окончательно перестала что-либо понимать.

Потом расскажу. А твоя непривычная к размышлениям голова по швам треснет.

Да пошел ты.

Мы наконец добрались до дома Берта. Ну как до дома — выбранный эльфом проход вывел нас прямо в подвал, за завал из какого-то хлама, который пришлось расчищать в основном мне. Интересно, Берт вообще знает что у него в подвале есть иллюзорная дверь?

Не знает — как выяснилось. Потому что пришел встречать нас с мечом в руке.

— Что произошло? И почему с вами ученик мага?

— Кажется, они что-то не поделили с принцем, — заметила я. — А еще он выполнил непосильное заклинание и было глупо оставлять его без помощи.

Ну что, почти правда.

А в мое время Фениксы и врать права не имели, между прочим.

Я не вру. Или рассказать правду о том, что мы видели?

Дух не ответил.

В доме началась суета. Фронде командовал магиками, савром и Бертом с домочадцами, прося принести то то, то это. Выглядел парень-магик и правда погано — бледный, почти не дышавший, словно того и гляди на Путь уйдет.

Твоими стараниями.

Да что ты.

А кто тебя лезть просил?

Так человек же был на вид…

А ты думать сначала не пробовала? Смотреть там по сторонам? К носу своему, или как вы там магию чуете черную, обращаться?

Вот же… А ведь и правда. Я была так уверенна в том, что напряжение магии и тело на столе чревато проблемами, что даже и не задумалась о том, что чувствовала — именно магию. Не колдовство, не суртовы чары — магию.

Ладно уже. Хватит на него глазеть, до утра Савва все равно твоими стараниями не очнется. А потом я с ним поговорю, придумаем как все объяснить. И как принцессу остановить, чтобы ее душа вечно в пламени горела…

Принцесса? Так…

Ладно.

Смотреть на то, как фронде читает заговоры, вываривает зелья и бусины свои с рук использует было довольно бессмысленно.

— В общем лично я иду спать, толку от меня все равно нет, — предупредила я. — Думаю, пока не стоит далеко выбираться из дома. Чтобы не происходило в городе, к этому точно причастен принц — и мы сегодня перешли ему дорогу. Может как парень очнется — что-то расскажет.

Возражать никто не стал.

Стоило добраться до своей комнаты и попытаться найти для кинжала место в рюкзаке, как дух завопил прямо в голове:

С ума сошла?!! Хочешь чтобы меня засек Обмантуый? Или чтобы на таком расстоянии поисковиком от суртоеда зацепило? Меня ищут, ты не чувствуешь что ли?

Я не маг.

Хотя в воздухе и правда что-то было.

Не маг. У магов мозги есть и умение ими пользоваться. Держи при себе пока, хотя бы до тех пор пока от этой семейки безумцев герцогской не скроемся. Иначе вы быстро в тюрьму отправитесь или на плаху сразу, с вами Адриан церемониться не будет. Ладно хоть аура твоя, Феникс, меня скрывает. В общем, при себе держи. Плевать как.

Я подумала, подумала — и нашла ненужные уже ножны от ножа, сломанного о тролля. Приладила их на пояс, утопила каменный кинжал так чтобы видно не было. Сойдет.

Ну так что с принцем и принцессой? Ты ее проклял? Или южанин?

Доверять говорящему кинжалу — безумство. Но выслушать его версию стоило, он-то точно что-то да знал.

Ее проклял идиотизм и жажда власти! Вот где была ты со своим мечом и огнем, когда надо было?

Что? Я где была? О чем это вообще?

О чем, о чем… Эта идиотка наслушалась всякого дерьма, сбежав из под папенькиного крыла, и где-то на побережье нашла себе возлюбленного и по совместительству — просвещенного, знающего о Вечном Великом Владыке Сущего, которого взбунтовавшиеся недруги посадили в клетку между миров.

О, я это где-то слышала. Типичная провопить суртопоклонников.

Именно.

Так, подожди. Ты намекаешь, что принцессе Селена, дочь герцога — суртопоклонница?

Не намекаю, а говорю прямым текстом. И не просто любительница Черного Огня. Вовсе нет. Она с братцем прознала о таинстве Перерождения.

Быть не может.

Самое мерзкое, последнее таинство. За убийствами, за испитием крови и поеданием плоти. За подчинением воли, за нечестивыми воззваниями.

Перерождение. Предложение Черному Дракону войти в тело.

Да, клетка надежно держит Сурта-Разрушителя. Но есть отвратительнейший способ, финалом которого является добровольное призвание сути Черного Огня в живое тело его Служителя.

Тело Служителя…

Если все проходит верно, то слуга, раб, теряет навсегда свою душу — но взамен получает черную силу. Способность менять сам мир по своей воле. Искажать все вокруг так, как хочется Сурту, или, как говорят те, кто идет за Черным Пламенем — так, как есть истинно. Они ведь верят, что именно Черный Дракон — отец всего сущего, и мы все — его дети. Верят, что Перерождение — это миг, в котором ты впускаешь в душу истинную суть мира.

Черный хрусталь, найденный на месте поднятия нежити в лесной башне заиграл совсем другими красками.

Чтобы провести Перерождение нужно было выбрать несколько точек или в местах, где темная сила была сильна сама по себе, вроде башни, в которой некогда были неупокоенные души, или в местах, которые колдовское присутствие оскверняло само по себе — вроде Круга фронде.

Подходили так же и места, где просто происходило что-то очень дурное.

Третья точка прорыва — в подвале дома с мечами?

Ага. Знаешь как прекрасно сидеть в кретинской каменюке, иметь из собеседников тринадцатилетнего мальчишку, чьего наставника «несчастный случай» унес, и понимать, что скоро в городе начнется?

Перерожденный изменяет все. Все вокруг. Изменяет. Искажает.

Если он появляется где-то, где есть люди — то начинается настоящий ад.

К тому же я в такой форме Двери закрыть не могу. Так что решил усыпить эту наивную идиотку, вместе со своим братцем верящую во все, что ей говорят, и тьму в тело призвавшую. Потом рассчитывал получить хоть какое-то сносное тело и дальше со всем разобраться. И что же? Один очень активный полоумный Феникс все испортил! Вот все! Ритуал мне сорвала, мальчонку едва не угробила, друзья твои в городе бучу подняли, в дом прихвостней принца забравшись… Теперь не удивлюсь если и принц выкинет что-нибудь поганое, устав ждать пока его сестренка и по совместительству владетель мозга, который у них явно один на двоих, проснется. А она проснется, мои-то чары Перерождение вечно не будут сдерживать, даже если часть Дверей и закрылась. Часть!

Для древнего мага ты слишком истеричен, — заметила я. — Особенно для древнего злого мага.

Злого… — кажется, или в речи духа появилась грусть? — мы никогда ничего не желали для себя. Хотели сделать мир лучше. Потом хотели спасти этот же мир от собственных открытий. И в итоге ничего из этого так и не сделали.

И что случилось?

Это длинная история, Феникс. И я расскажу ее. Когда мою магию перестанет подтачивать южанин, а недоперерожденная перестанет питаться Черным Огнем.

Я запомню.