Fatal error: вне игры

Глава 35. Идти своим путём

Время жизни 05.57

Двадцать Второй и Тридцать Четвёртый стояли возле машины, неотрывно наблюдая за приближением Сорок Пятого.

А тот, подойдя, не удостоил напарников даже взглядом, лишь приказал:

— Двоечник, мне нужен полный анализ цели. Надо знать, куда она может пойти в этом городе: место жительства, учёбы, работы, адреса близких родственников, собирай всё, что можно. Система чистит им окружение, но никогда не вычищает полностью, что–то всегда остаётся. Танк, ты следи за эфиром. Все переговоры полиции, любой намёк на неё лови. Я видел здесь много людей в военной форме. Найди военные частоты и тоже отслеживай. Загрузи Кристину, пусть помогает, задействуй всё, что можно из неё выжать.

— Наша дамочка плохо себя чувствует, — напомнил Танк.

Сорок Пятый, повернувшись, медленно провел ладонью по тонированному стеклу и негромко произнёс:

— Кристина, воскресни.

В недрах машины начало что–то пощёлкивать и поскрипывать, повеяло послегрозовой озоновой свежестью. Сорок Пятый пригнулся, заглянул в салон, изучил взглядом засыпанную прахом одежду, оставшуюся от тела Шестьдесят Второго, после чего добавил:

— Кристина, и прибраться в салоне не забудь.

Как и всякая спортсменка с многолетним стажем, Кира отличалась повышенной выносливостью, но и у неё имелся свой предел. Вот и сейчас пришлось остановиться и дыша, почти как загнанная лошадь, с тоской обернуться назад, ожидая увидеть выскакивающего из–за угла Посредника.

Но нет, из–за дома секунд десять, вообще никто не появлялся, а затем выбрался скорее шагающий, чем бегущий, немолодой мужчина страдающий ожирением. Странно, что до сих пор не отстал, все прочие, пытавшиеся догнать девушку, давно потерялись из виду.

Или район специфический, или агрессивность скопированных жителей сильно выросла за последнее время. А может, всё дело в том, что она, пусть и не напрямую, но продолжает приближаться к окраине. Это просчитанный шаг, но тут такой случай, когда риск даже приблизительно не просчитаешь. Слишком много неопределенностей.

И главная из них, — Кира не знает, как много времени уйдёт у Посредников на ремонт Кристины.

Несмотря на нескончаемые обстрелы, отдельные люди оставались на улице, или, вместо того, чтобы скрываться в защищённых капитальными стенами уголках своих квартир, таращились в окна. Заметив бегущую Ошибку, некоторые начинали выкрикивать разные нехорошие словечки или пытаться её догнать, а один даже выпустил вслед несколько очередей из автомата, очень сильно промахнувшись во всех случаях.

Дальше путь пересекает одна из главных улиц города, Кира сумела пробраться через очередной квартал, и никто её не догнал. Этот толстяк, похоже, последний. Выглядит очень плохо и скорее свалится от инфаркта, чем сумеет подобраться к ней хотя бы на десять шагов.

Что это он там, в руке, сжимает? Нож? Придётся ему себе харакири сделать, когда увидит, что добыча ускользает.

Оглянувшись по сторонам, Кира помчалась во всю прыть, чтобы побыстрее проскочить открытую улицу. Асфальт там и сям изуродован неряшливыми кляксами, оставленными минами и снарядами, даже в нормальном мире на таком месте задерживаться не стоит, а уж здесь, тем более.

До противоположной стороны добралась без приключений, но обрадоваться этому не успела. Зато успела периферийным зрением засечь шевеление в распахнутом настежь окне четвёртого этажа, после чего, вместо того, чтобы просто затормозить, продолжили бежать зигзагами.

Сверху хлопнул ружейный выстрел, заряд дроби или картечи ударил в асфальт парой метров левее, рикошетами прошуршав по черёмуховой поросли. Спустя секунду бабахнуло ещё раз, также безрезультатно.

Кира в этот момент на очередном зигзаге вскинула голову и рассмотрела стрелка. Немолодой мужчина в красной майке, обтягивающей рельефную мускулатуру дружащего со спортом человека. В руках двуствольное ружье, прямо сейчас он его переламывал, чтобы перезарядить.

Затормозив, Кира вскинула обе руки, левой поддерживая запястье правой, после чего плавно надавила на спусковой крючок. Дыхание сильно сбито после длительного забега, пульс учащён, но дистанция невелика, можно попробовать попасть, или, хотя бы, напугать, заставить отказаться от враждебных намерений.

Отдачей поднятый вверх пистолет вскинуло ещё выше, а правое ухо мужчины в этот миг брызнуло красным во все стороны. Вскрикнув, тот скрылся в глубине комнаты.

Считается, что у женщин периферийное зрение развито гораздо лучше, чем у мужчин. Наверное, так оно и есть, потому что второй раз за несколько секунд выручило, — Кира опять заметила краем глаза что–то угрожающее. Бежать на этот раз не стала, невозможно с места сразу набрать высокую скорость, а малая и помогает мало. Просто развернулась на угрозу, одновременно припадая на колено.

Так и есть, из–за угла ближайшей пятиэтажки вышел человек в военной форме и не сводя с Киры злобного взгляда, взводил автомат. Спасло то, что рычаг взвода располагается справа, солдату пришлось работать правой рукой, убрав палец со спускового крючка.

Кира выстрелила в тот миг, когда он его вернул на место. Пуля попала в пах, под бронежилет. Мужчина заорал нечеловечески, попятился за угол, одновременно открыв огонь. Его автомат бестолково разбрасывал пули во все стороны, они попусту выбивали искры из асфальта и стен дома, да сшибали ветки черёмухи.

Кира выстрелила ещё раз и тоже попала. А затем солдат окончательно скрылся за углом и его автомат затих.

Выяснять, что там с ним, она, конечно же, не стала. Вряд ли раненый сумеет её догнать, так что, без разницы, в каком он состоянии. Надо просто бежать дальше.

И она побежала во всю прыть, чтобы, шагов через сто, снова резко затормозить, бросаясь под защиту стены дома.

Правильной стены, обращённой к востоку. Именно под такими стенами надо прятаться, когда слышишь свист, который ни с чем не перепутаешь.

Мина ударила в край крыши, выбив фонтан обломков. Полетев дальше, она снесла несколько веток с тополя, пробила грибок на детской площадке и завершила свой путь в песочнице, так и не взорвавшись.

У Киры от сердца отлегло, ведь смерть пронеслась опасно близко, запросто могла покалечить или убить тяжёлыми осколками.

Где–то по другую сторону дома рвануло так, что земля под ногами дрогнула. Кира, по необъяснимой привычки обсчитывающая всё и вся, по интервалу между падением первой мины и грохотом второй предположила, что обстрел ведёт один расчёт.

Это полезное знание. Используя его, она некоторое время пробиралась вдоль восточной стены, а затем в правильный момент устроила рывок, прикрывшись уже следующим домом.

В тот, который прикрывал её до этого, наконец, попали нормальной миной, сработавшей. Взрыв разметал с крыши множество обломков, обрушил вниз стену угловой квартиры и развесил по исхлёстанным осколками тополям одежду из развороченного шкафа.

Обернувшись на это зрелище Кира опять увидела мужчину в красной майке. Да и половина головы у него сейчас тоже была красной, ведь с ухом и правда плохи дела.

Преследователь тоже знал, чем хороши восточные стены, бежал вдоль такой, как раз в этот момент оторвавшись от неё, чтобы перебраться под защиту следующего дома. Но поняв, что девушка его заметила, передумал, резко остановился на открытом месте, вскидывая ружьё.

Расстояние и для дробовика великовато и для пистолета. Но Киру это не остановило, она вновь припала на колено, собираясь стрелять в ответ. Момент неудачный, именно сейчас должна прилететь очередная мина, но выбирать не приходится, да и положение у неё более безопасное.

Мина не подвела, взорвалась предсказуемо, да ещё и шлёпнулась в нескольких шагах от мужчины. Взрывом ему оторвало ногу и свалило на асфальт, после чего он, ничего в горячке не осознавая, попытался вскочить, но завалился вновь, не найдя опору.

Кира, разглядев, что ружьё валяется от него в нескольких шагах, передумала стрелять, отвернулась и продолжила свой путь.

Безумие бродить по улице под миномётным обстрелом. Безумие двигаться к окраине, когда с каждом твоим шагом растёт градус агрессии цифр.

Но у неё всё просчитано. Пускай приблизительно, возможно, даже неверно, зато всё.

Когда Кира выбралась из скопища жилых кварталов, у неё осталась лишь половина патронов, а приобрести она сумела лишь только дробину под кожу затылка. Да и ту выбросила, прямо на ходу расковыряв ранку ногтями.

Легко отделалась. И спасибо, что обстрел остался за спиной. Артиллеристам неинтересна зелёная зона, они били исключительно по застройке.

Зона эта протягивается вдоль железной дороги, потому она узкая и длинная. Здесь шансы нарваться на цифр невелики, следовательно, Кира перестанет выдавать себя красными отметками на картах Посредников.

И куда дальше? Направо запад, там, километрах в четырех, тянется окраина, а за ней лишь степь, изрытая окопами и перепаханная артиллерией. Туда Кире в любом случае соваться нельзя, потому что окопы эти не пустые, там, по одну сторону, сидят защитники города, по другую осаждающие. Первые её не пропустят, вторые, в лучшем случае, просто убьют, не позволив даже приблизиться к их позициям. Или даже никому не понадобится вмешиваться, она сама себя прикончит, не заметив в траве нить растяжки, которых там установлено никем не подчитанное множество.

А что налево? Налево восток, или путь прямиком к центру города. То есть, туда, куда Крис категорически запрещал идти. Он считал, что спасение скрывается где–то за окраиной.

Наверное, хороший человек, но странноватый, как и большинство людей. Ведь он, в своё время, как и Кира, стал объектом жестоких забав Посредников и ботов. И потерял все свои жизни, одну за другой, а сегодня вот, дошла очередь и до той, которая полагается охотникам сверх лимита.

Все эти разы он упорно рвался к окраине, погибая снова и снова. Воскрешался и продолжал делать то же самое.

Всегда одна тактика, всегда бежал прочь из города, и ни разу из этого не получилось ничего путного. Однако, пережитое ничему его не научило, он даже не пытался принять это и попытаться что–то изменить, предпринять то, что от него не ожидают. А ведь даже скудной информации, которую сумела собрать Кира, вполне достаточно, чтобы понять главное.

Бежать нет смысла, таковы правила этого мира. Система почему–то не любит беглецов. В своих игрушках она ценит кое–что другое и ждёт от них определённые действия.

Система не бегство ждёт. Вовсе не бегство.

Кира нагнулась, погладила левое бедро и не сдержавшись, улыбнулась. Шрам расплылся, его только лишь в упор разглядеть можно, а при нажатии не прощупывается тот чужеродный комок, из–за которого она, временами, едва в бешенство не впадала. Так и тянуло впиться в него ногтями, с яростью разрывая кожу, добраться до этой мерзости и вырвать с корнем.

Она, конечно, понимала, до чего же глупо выглядят такие мысли, но эмоции, временами, конфликтовали с разумом. Не верили, что этот комок не является чем–то чужеродным, это всего лишь рубцовая ткань, сшитые в узел родные жилы и мышцы. Врачи хорошенько постарались, чтобы из рваных обрезков соорудить что–то работоспособное.

Вот только работало оно плохо. При сильной нагрузке сразу болеть начинало, при слабой этот момент наступал позже. И боль — ладно, её можно терпеть, а вот отказ мускулатуры или её некорректная работа, это уже совсем другое. Не говоря уже о потерянной гибкости, которую удалось восстановить лишь частично.

Но сейчас не ощущалось ни боли, ни нездорового усталостного напряжения. Даже после длительного забега нога работала без малейших нареканий.

Крис и его лекарство сотворили то, что ни один врач не смог сделать. Он вернул Кире потерянное. Погиб, но вернул. Она перед ним в огромном долгу и понятия не имеет, как за такое возможно расплатиться. Но постарается что–нибудь придумать.

Не переставая улыбаться, Кира развернулась налево и припустила трусцой в сторону центра. Посредники знают, что она направилась к зелёной линии и предполагают, что дальше двинется к окраине. Там и станут её поджидать, под нескончаемым миномётным обстрелов.

Ага, ждать им придётся долго.

Последний из агрессивных преследователей, слишком толстый и жалкий, чтобы тратить на такого пулю, плетущийся за её спиной на подгибающихся ногах, выронил нож и жалко простонав, свалился вслед за несостоявшимся оружием кровавого убийства.

Кира осталась одна.