Фашисты в космосе

Глава 11. Фашисты в топке.

– Нам просто повезло, – скромно заметил генерал Вангерманн.

В глубине души канцлер был совершенно согласен со своим верным офицером, но вслух заявил иное:

– Везение? Нет! Это судьба! Сама судьба указала нам путь к новым горизонтам величия!

– Jawohl, mein Fuhrer! – поспешно рявкнул Вангерманн.

– Извините, не расслышал, – нахмурился Арнальдо Негронегро.

– Jawohl, Herr Kanzler! – столь же поспешно поправился Вангерманн.

Дукс австрофашизма нахмурился еще больше.

Ему неоднократно доносили о странных настроениях, набиравших силу в армии и космическом флоте. Он решительно не был в восторге от этих настроений. Но пребывание на столь высоком посту по умолчанию не подразумевало восторга. Ибо.

Без малого четверть века стоял он у руля и железной рукой вел непотопляемый корабль Австрии в… короче говоря, куда-то он его вел. Маленькую Австрию со всех сторон окружали могущественные враги и назойливые друзья, но канцлер успешно лавировал – и все такое прочее. У него не было другого выхода, но имелся богатый опыт.

Биография будущего вождя альпийского минирейха не отличалась оригинальностью. Бедное и голодное детство в эпоху ползучей итализации (тупой чиновник даже не смог правильно перевести его фамилию!), католическая школа, служба в армии, танковые гонки вдоль границ того или иного враждебного блока, далее везде. К счастью, на него обратил внимание тогда еще могущественный Скорцени, после чего карьера молодого офицера стремительно пошла вверх. Вплоть до того самого парада, на котором совсем юная Саша Муссолини спросила:

– Кто этот красивый румын?

Казалось, дальше некуда, но он ухитрился прыгнуть выше головы – и вот он здесь, на борту австрийского флагмана "Виннету Уроборос", в глубоком космосе, направляется в неизвестность и бесконечность… Или что-то в этом роде.

– Итак, сама судьба. Ведь это был рутинный разведывательный вылет, не правда ли? – уточнил Негронегро.

– Больше того – учебный, – поведал Вангерманн.

– Почему никто не сумел обнаружить его раньше?

– Считалось, что так близко к Солнцу ни одно небесное тело не может удержаться на постоянной орбите, – объяснил Вангерманн. – Кроме того, любые гравитационные возмущения, вызываемые Вулканом, софершенно терялись на фоне Солнца, а его вулканическую деятельность – простите за каламбур – принимали за протуберанцы и прочую солнечную активность. Далее, орбита Вулкана почти перпендикулярна плоскости эклиптики. В афелии Вулкан зависает на северным или южным полюсом Солнца соответственно. Мы предполагаем, что его первоначальная орбита лежала в плоскости эклиптики, но неведомая космическая катастрофа – скорей всего, столкновение с астероидом – изменила положение вещей. Есть и другие причины…

– Неважно, потом, – недовольно отмахнулся канцлер. – Но почему "Вулкан"? Что за бедная фантазия! Это в честь кого – в честь ушастого коммандера Спока? У кого из наших офицеров случился приступ низкопоклонничества перед массовой культурой англосаксонских декадентов?!

– Простите, герр канцлер, – покраснел генерал, – но если у кого и была бедная фантазия, так это у французского астронома Леверье, предсказавшего открытие интрамеркуриальной планеты еще в XIX веке. Мы просто воспользовались традиционным именем…

– Тем хуже, – нахмурился вождь австрофашизма, – этот лягушатник не имеет права нам диктовать… Придумаем другое имя. Истинно австрийское, арийское, или хотя бы фашистское.

– Эээ… Терминатор? – предложил Вангерманн.

– Астрономическая граница между светом и тьмой? – задумался Арнальдо Негронегро. – Хм, в этом что-то есть. Генерал, да вы романтик! Но, надеюсь, вы не страдаете излишней сентиментальностью? Сентиментальность – удел упадочных северных германцев, покорно лежащих под пятой советско-американских оккупантов! Навязанное победителями рабское настроение! Идеология розовых соплей, недостойная нас, железногрудых гигантов-австразийцев, застывших подобно ледяной альпийской стене на пути красно-звездно-полосатых варваров!!!

"Если он снова скажет "мой фюрер", я прикажу немедленно его арестовать", – подумал диктатор.

Но генерал Вангерманн не допустил подобной ошибки, пусть его глаза и запылали фанатичным огнем, когда он выслушивал пафосную речь своего вождя.

Звездолет АКФ "Виннету Уроборос" тем временем приближался к Солнцу. Солнце было везде – и больше всего его было на центральном обзорном экране. Солнца было так много, что уже никакие затемняющие фильтры не справлялись – как и должно было быть. Все солдаты и офицеры, пребывавшие на капитанском мостике, в том числе и сам диктатор, носили двойные зеркальные очки, но эта был ничтожнейший барьер на пути беспощадного и всепроникающего света…

– Все, дальше мы не пройдем! – объявил капитан звездолета.

Канцлер согласно кивнул и покинул свое кресло. Вангерманн последовал за ним.

На одной из нижних палуб звездолета диктатора ожидал грубый и совсем неизящный космический челнок-спарка. Уродливая машина в черно-зеркальной псевдо-лабрадоровой броне.

– Тройная теплозащита, – пояснил Вангерманн. – Или даже четырехкратная…

– Как называется эта модель?

– "Шметтерлинг".

– Фу, как пошло, – скривился диктатор. – Бабочка, летящая на огонь… Кто поведет корабль?

– Герр канцлер, – один из находившихся тут же астронавтов вышел вперед и щелкнул каблуками.

Женщина. Ничего странного, все в духе возрожденного австрофашизма! Если прежний режим что-то твердил про кирху и киндер – мы сделаем с точностью наоборот! Наши женщины будут вращать штурвалами и рулями боевых машин во всех четырех средах!..

– Обер-лейтенант Бетлинда фон Юденбург, – представилась девица и еще раз щелкнула каблуками. Ничего особенного она из себя не представляла. Бритоголовая блондинка (если судить по бровям), двадцать пять плюс-минус, метр шестьдесят пять, глаза бесцветные, нос плоский, грудь под комбинезоном не просматривается – и вряд ли отличается от носа.

– Прекрасно, – добродушно кивнул Арнальдо. – Ну что ж, отправляемся!

Пневматическая катапульта выбросила челнок в открытый космос, вспыхнули маршевые двигатели, и "Шметтерлинг" ринулся к Вулкану.

– Как скоро мы прибудем на место? – прошипел диктатор, вдавленный перегрузками в кресло.

– Пятнадцать минут, герр канцлер, – отвечала пилотесса. – Не беспокойтесь, все будет в порядке!

Негронегро, сидевший за спиной у баронессы, мог видеть только ее затылок, но ему почему-то показалось, что произнося эти слова, она должна была улыбнуться.

– Я и не беспокоюсь, – проворчал вождь австрофашизма, – ведь если что случится – мы ничего не успеем почувствовать…

– Мы попадем прямиком в рай, – шлем обер-лейтенанта фон Юденбург качнулся вперед и назад.

– Разве? – усомнился диктатор.

– Адепты целого ряда религий уверены, что рай расположен на солнце, – пояснила пилотесса.

– Еретики и сектанты… Это пекло совершенно не похоже на рай.

– Я попробую вас переубедить, – осмелилась возразить фрейлейн Бетлинда.

– Штурвал в ваших руках, офицер,- отвечал диктатор.

В последовавшие часы атмосфера в кабине "Шметтерлинга" только и делала, что накалялась – во всех смыслах. Фюрер австрофашизма, дабы отвлечься от тревожных мыслей, снова погрузился в воспоминания. Но это не очень помогало, потому что на редкость неуслужливая память крутила перед его глазами одну и ту же картинку из далекого детства – маленький Арнальдо тащится вслед за папой и мамой в магазин, где семья приобретает новый холодильник.

Что ж, он сам вызвался участвовать в этом опасном путешествии. Соратники долго его отговаривали, но диктатор сумел настоять на своем. Разумеется, имелся в виду самоубийственный бросок к Вулкану, а не поход за холодильником…

– Le auree mele del sole… – неожиданно сказала баронесса.

– Что вы говорите? – отвлекся от своих мыслей Арнальдо.

– Die goldenen Apfel der Sonne, – повторила она.

– А, вы тоже знакомы с этой декадентской поэмой? – понимающе кивнул диктатор. – Но мы ведь пришли сюда не за этим, верно?

– Совершенно верно, герр канцлер.

– С другой стороны… – задумался Арнальдо. – Да, именно за этим мы сюда и пришли! Вулкан – это и есть наше золотое солнечное яблоко!

– Между прочим, вот он, mein herr, – фон Юденбург ткнула пальцем в тактический дисплей.

– И в самом деле – золотое яблоко, – прошептал потрясенный диктатор.

Крошечный золотой шарик висел у самого края солнечной короны. На самой границе. Между светом и тьмой. За Вулканом тянулся тончайший шлейф столь же золотого газа, как будто сдуваемого с его поверхности солнечным ветром.

– Походит на комету, – заметил Арнальдо.

– Можно сказать и так, – отвечала баронесса. – Но если хвосты привычных нам комет представляют, как правило, банальный водяной пар, здесь солнечные лучи испаряют атмосферу Вулкана. Впрочем, они же (лучи) ее и обновляют (атмосферу).

– Из каких элементов состоит атмосфера? – поинтересовался диктатор.

– Водород, инертные газы и какой-то изотоп корония, – доложила Бетлинда. – Более подробно вам объяснит губернатор.

– Короний? Это многое объясняет, – хмыкнул Арнальдо.

Граница между светом и тьмой. Корабль направлялся к темной стороне. Если ее вообще можно было назвать темной – в двух шагах от пылающей солнечной короны. Но на каком-то этапе челнок достаточно погрузился в тень, отбрасываемую планетой, и Вулкан предстал перед отважными австрийцами совсем в другом свете – и цвете.

– Черное на золотом…

Планета была достаточно велика – как минимум, размером с Каллисто. Поверхность ее ничего особенного из себя не представляла – кратеры, горы, вулканы, бороздолины, багреки. Ничего особенного, но только на первый взгляд. Нет, это не аккуратная Луна или бурный Ио, это – старший брат грубо обработанной Миранды, словно склеенный из нескольких кусков после невероятной космической катастрофы. Вот здесь планету разорвало пополам, при этом правая половина развалилась еще на три части, как минимум. Но "период полураспада" продолжался недолго, и приливные силы снова собрали Вулкан в единое целое – только очень поспешно и торопливо. О боги, здесь даже возвышается собственная Верона Рупес!..

– Видите эту скалу? – фрейлейн Бетлинда словно прочитала его мысли. – Двадцать пять километров над "уровнем моря". К ней мы и направляемся.

– Ей уже дали название? – полюбопытствовал Негронегро и тут же пожалел об этом.

– Фаллос Победы, – сообщила баронесса фон Юденбург. Арнальдо по-прежнему смотрел ей в затылок, но был абсолютно уверен – в ходе доклада фрейлейн Бетлинда ни разу не моргнула глазом.

"Шметтерлинг" приблизился к титанической скале на довольно опасное расстояние, прежде чем принялся кружить вокруг нее, постепенно снижаясь – будто спускался по спиральной лестнице и одновременно погружался в атмосферу Вулкана. Вблизи Фаллос Победы напоминал моркрую песочнуюд иглу, какие строят дети на берегах земных океанах, только не желтого цвета, а ржаво-железного. До поверхности оставалось около двенадцати километров, когда запульсировал – светом и звуком – тормозной двигатель. Челнок развернулся под невероятным углом и нырнул в пасть гигантской пещеры, внезапно выросшей перед глазами австронавтов. Толчок – рывок – толчок – двигатели сказали "уууууууу…", и корабль замер.

– Мы прибыли, – объявила Бетлинда, но ответил ей не высокопоставленный пассажир, а другой голос, без приглашения вторгшийся в наушники:

– "Монблан", "Монблан", семь-восемнадцать.

– "Бреннер", "Бреннер", сорок семь – тринадцать, – немедленно отозвалась пилотесса.

– "Бреннер", вас понял. Добро пожаловать!

Зашипел воздух, колпак кабины сдвинулся назад, и австронавты выбрались наружу. За их спинами уже опускалась массивная бронеплита, перекрывшая выход из пещеры. Где-то наверху вспыхнул свет. Канцлер осмотрелся. Челнок стоял посреди колоссальной пещеры, превращенной в ангар. Чуть поодаль от посадочной площадки возвышались еще два "Шметтерлинга" и одна "Брунгильда". Арнальдо бросил на них равнодушный взгляд, после чего осторожно подпрыгнул на месте.

– Сколько "же" генерирует эта планетка? – поинтересовался диктатор.

– Около 0,5, герр канцлер.

– Не многовато ли для такого карлика? – удивился вождь австрофашизма.

– Тяжелый металл, высокая плотность, – пояснила фон Юденбург.

– 50 процентов, значит. Да, я чувствую, – кивнул диктатор, осторожно прохаживаясь взад и вперед. – Хорошо. Что дальше?

– Нам сюда, – показала Бетлинда, и повела канцлера куда-то в недра колосскалы по винтовой лестнице.

– Мы все-таки спускаемся в ад? – усмехнулся Негронегро.

– Это всего лишь врата – но вы еще не видели, что на той стороне, – загадочно ответила спутница. Канцлер только пожал плечами.

Бронедверь – воздушный шлюз – "чистилище" – еще одно "чистилище" – еще один шлюз. Гости Вулкана сняли скафандры и перешли в следующее помещение, где их встретила добрая дюжина мужчин и женщин в австрийских мундирах.

– Добро пожаловать на Вулкан, герр канцлер! – заявил их предводитель, явно не стремившийся занять первые места на чемпионате мира по оригинальности. Диктатору он был определенно знаком. Вне всякого сомнения. Эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел… где-то он их определенно видел. Вспомнил!

– Полковник Тильман Швайгер, если не ошибаюсь?

– У вас прекрасная память, mein Herr! – щелкнул каблуками командир вулканского гарнизона. – Мы рады вас видеть, это такая честь, такая честь…

– Добовольно пустой и грубой лести, оберст, – поспешил ответить диктатор. – Показывайте, что тут у вас.

– Строго говоря, ничего интересного, – пожал плечами Швайгер. – Самое интересное произойдет, когда Вулкан снова погрузится в Солнце. Примерно через восемнадцать часов.

– Погрузится в Солнце? – переспросил Негронегро. – Хм, значит вот каким способом вы решили со мной покончить? Оригинально. Должен признать – оригинально. Вам не дают покоя лавры Штауфенберга? Это заговор? Но меня-то за что?!

– О чем вы, мин херц?! – недоуменно захлопал глазами Швайгер, и фон Юденбург вместе с ним.

– Восемнадцать часов, – напомнил канцлер. – И что потом? Мы все умрем? Или только я, брошеный на произвол судьбы?

– Нет, все мы не умрем, – отвечал Швайгер. – Следуйте за мной, я покажу вам.

Узкий пуповинообразный туннель привел их в соседнюю пещеру, превращенную в командный бункер со всеми удобствами. Полковник усадил гостей в кресла, сам же встал у панорамного экрана, на котором красовалась карта Солнечной системы, и принялся водить по нему лазерной указкой.

– Вам известно, что такое "черная дыра", герр канцлер?

– Разумеется, – кивнул Арнальдо. – Это где-то в Эфиопии? Вы продолжайте, продолжайте.

– Я не стану углубляться в подробности, – послушно продолжал Швайгер, – остановлюсь только на одном важном аспекте. Рабочая теория гласит, что корабль, нырнувший в "черную дыру", может мгновенно переместиться в любую другую точку пространства, удаленную от стартовой позиции на тысячи и миллионы световых лет.

– Да, я что-то об этом слышал, – небрежно заметил диктатор. – И?…

– Наше Солнце – это "белая дыра". Или, если угодно – "желтая дыра". Этот гигантский реактор, который выделяет столько энергии, что искажает само пространство и время. И когда Вулкан приблизится к Солнцу, он не сгорит и не расплавится. Планета пройдет через корональную дыру и погрузится в солнечную хромосферу. При этом атмосфера Вулкана сработает как защитное поле. Надолго его не хватит, но переход произойдет почти мгновенно.

– Переход? – переспросил Арнальдо.

– Вулкан не сгорит и не расплавится, – повторил полковник Швайгер. – Он переместится в другое пространство.

– Звучит заманчиво, – пробормотал Негронегро. – А потом?

– Опишет полукруг, снова погрузится в Солнце и вернется обратно, в нашу Солнечную систему, – сообщил вулканский губернатор.

– А что на другой стороне? – осторожно уточнил канцлер.

– Когда это случилось в первый раз, мы даже не сразу почувствовали разницу. Но потом сравнили орбиты планет и астероидов… А чуть позже – перехватили несколько радио- и телесигналов…

На экране замелькали новые изображения. Пейзажи, строения, люди…

– Что все это значит? – осторожно спросил диктатор некоторое время спустя.

– Цивилизации, населяющие эту солнечную систему, – спокойно пояснил Швайгер.

– Инопланетяне?!

– Смотрите дальше, герр канцлер, – ответил полковник. – Вы скоро сами все поймете.

Еще пейзажи, еще люди, машины, космические корабли, тексты…

– Остановите здесь! – внезапно приказал диктатор. – А это что такое?!

– Одно из перехваченных радиоосообщений. Мы расшифровали его и…

– Расшифровали?! Инопланетный язык? Так просто?!

– Это было совсем нетрудно, – пожал плечами Швайгер. – Судите сами. Это не перевод. Это оригинальный текст.

– Но…

– Именно так, mein herr, – охотно согласился вулканский губернатор.

"Невероятно, – думал Арнальдо Негронегро, пытаясь понять и прочувствовать новое знание. – Это действительно судьба. Это ключ к безграничному могуществу! Это то, что нам нужно – и особенно сейчас! Bella gerant alii, tu felix Austria, nube! Именно так! Союз Австрии и Вулкана – никто во Вселенной не сможет устоять перед столь могучим альянсом! Никто!!!"

– Покажите мне этот мир, – потребовал диктатор. – Я должен его увидеть.

– Через семнадцать часов, герр канцлер, – ответил полковник. – Наберитесь терпения. А до тех пор… У нас еще много материалов.

– Покажите, – повторил диктатор.

Шестьдесят часов спустя канцлер Негронегро снова находился в пассажирском кресле специального челнока. Он покинул Вулкан и возвращался на свой флагман.

Его пилотесса о чем-то говорила, офицеры вулканского гарнизона перед отлетом что-то просили – кажется, дополнительное финансирование, людей и материалы… Он все пропускал мимо ушей и только кивал. Да, разумеется, они получат все. Он лично проследит за этим. Он лично переберется на Вулкан и будет охранять этот Грааль, эту золотую жилу…

– ГЕРР КАНЦЛЕР! Герр канцлер, это срочно!

– В чем дело? – Арнальдо с трудом оторвался от своих мыслей.

– С вами хочет говорить Герцогиня.

– Переключайте, – кивнул диктатор.

– Арнальдо, где ты сейчас находишься? – спросила Алессандра Муссолини.

"Что за дурацкие помехи? Как будто не тахионная волна, а полевой "Телефункен"!"

– Направляюсь на Меркурий, как мы и условились, – сообщил почти чистую правду австриец.

– Это хорошо. Торопись. У тебя будет шанс уцелеть, – абсолютно спокойным голосом добавила итальянская владычица.

– Уцелеть?! – удивился диктатор. – О чем ты?!

– Со мной все кончено, Арнальдо.

– Но почему?! – вскричал австриец.

– Потому что наступил великий день гнева Его – и кто сможет устоять?