"Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-29

Глава 1

Часть XX II. Развязка

Жёлтая морда луны наблюдала сквозь кроваво-красную дымку за клочком пустыни, охваченным с двух сторон невысокими горными грядами, похожими на переломанные человеческие кости. Они тянулись далеко на запад и восток, а между ними был лишь один узкий проход. И вход в него сейчас освещали тысячи костров, потрескивающих среди палаток под звуки человеческих голосов и бряцание оружием.

— А имперцев что-то совсем мало, — проговорил я, подсчитав примерное количество костров, хотя с такого расстояния они казались лишь призрачными огоньками.

— Угу, — стоя рядом, протянула Тахрир, держа руки сцепленными за спиной. — Но у них очень удачная позиция, в отличие от орды Тира Ткача реальности. Его воинам придётся накатываться на имперцев, а те уже третий день копают и возводят укрепления.

— Верно, — кивнул я, памятуя, что впервые в этом месте появился сразу же после того, как выбрался из тайного хода, ведущего из темницы Гар-Ног-Тона на Болото. Имперцы как раз к тому моменту сюда и прибыли, начав оборудовать позиции.

Битва же совершенно точно состоится через несколько часов. И если бы кто-то спросил меня, где лучше устроить апокалипсис или беспощадное сражение, то я бы без колебания указал на это место. Тут под ногами шуршал песок цвета запёкшейся крови, а горячий ветерок пел заунывные песни о смерти и, словно наждачная бумага, скрёб лицо.

Здесь уже не раз сходились армии. Следы былых сражений виднелись повсюду: торчали пожелтевшие от времени кости и валялись обломки древнего оружия, отражающие призрачный лунный свет.

— Так где именно расположим поглотители энергии? — спросила Тахрир, пнув серый череп с тремя глазными отверстиями. Тот прокатился по песку и замер под чахлым деревом, похожим на высохшую добела палку.

— Думаю, где-то тут их и спрячем, — почесал я висок и огляделся. — Ну, или чуть ближе к лагерю имперцев, ведь именно там разразится самая горячая и кровавая битва. Пойдём.

Я не спеша двинулся туда, хрустя песком под ногами, а девушка бесшумно зашагала рядом, покачивая из стороны в сторону обнажёнными бёдрами.

Мы прошли ещё несколько десятков метров, а затем я достал из поясной сумки два здоровенных красных камня. Один мы закопали довольно глубоко прямо у себя под ногами, а другой — в сотне метров в стороне от него.

Теперь, когда разыграется битва и польётся кровь, поглотители начнут тянуть из неё энергию и переправлять в Башню. А уже там Древний воспользуется этой силой, чтобы завершить ритуал и открыть портал в тот мир, куда ушли его соплеменники. По крайней мере он думает, что всё произойдёт именно так.

— Как-то так, — пробормотал я и двинулся прочь, тихонько насвистывая себе под нос.

— Гляди! — вдруг подняла руку стражница, указав на несколько силуэтов, появившихся в ночном небе. — Какие-то ящеры. Наверняка разведчики Тира Ткача реальности.

— Видать, его орда уже совсем недалеко, — произнёс я и слегка забеспокоился.

А не видели ли они, как я прятал поглотители энергии? Да нет, чушь! Их в этот момент в небе ещё не было. Я же внимательно осмотрел всё вокруг на предмет лишних глаз.

— Да, наверняка так и есть. Даже чувствуется какое-то напряжение, разлившееся в воздухе, — кивнула девушка. — Вернёмся в Гар-Ног-Тон и там подождём начала битвы? Или останемся здесь?

— Конечно останемся здесь! Посмотрим представление целиком. Я уже подготовился, — улыбнулся я девице и ускорил шаг.

Нам не составило труда добрались до ближайшей горной гряды и взобраться на одну из самых высоких скал с будто бы срезанной лазером вершиной. Благодаря этому она превратилась в удобный наблюдательный пункт. Там мы и устроились на резных стульях, возле коих красовались столы, заваленные едой и напитками.

— Вот это я понимаю, подготовка! — улыбнулась стражница. — И когда ты только успел всё это сюда переместить?

— Наш пострел везде поспел, — самодовольно хмыкнул я и кивнул на стол справа. — Смотри, все блюда сырые. А в напитки добавлена кровь. Специальный заказ для тебя. И даже есть большущий зонт от солнца. Его только нужно разложить, когда оно появится.

— Ого! Теперь даже без иронии можно назвать тебя хорошим повелителем, — испустила Тахрир смешок, схватила с тарелки кусок парного мяса и жадно впилась в него зубами.

По её пальцам и подбородку потекли струйки крови. А ещё больше крови прольётся уже совсем скоро.

Пятеро обнажённых по пояс солдат рыли глубокую, но узкую яму перед валом, прикрывающим позиции имперцев.

В обычном песке, естественно, ничего не выроешь, да и вал из него не насыплешь. Однако на помощь имперцам пришли маги земли. Они сумели связать песчинки между собой, склеить их, из-за чего стенки ямы не осыпались, грозя похоронить заживо солдат. Те на самом дне ямы без страха орудовали лопатами, блестя вспотевшими спинами в свете луны и звёзд.

Причём имперцы не пользовались никаким искусственным освещением, чтобы не выдать местонахождения ловушек. А их люди соорудили немало.

— Хорошо работают, — пробормотал Шилов, глядя на солдат, втыкающих в дно ямы смазанные ядом колья. — Теперь осталось всё как следует замаскировать, чтобы зверолюды ничего не заподозрили и с радостью ухнули туда, насадившись на колья по самые гланды.

— По самые гланды? — хмуро переспросила графиня Белова, стоя рядом с Шиловым и Ильёй. — Напоминает выражения этого Локки, допустившего гибель Огневой. Пусть богиня смерти будет к ней благосклонна. Она не заслужила такой смерти.

— В том не было вины Локки, — пробормотал Илья, почесав затылок сквозь редкие волосы, слипшиеся в грязные сосульки.

— Сама Судьба так распорядилась, — мрачно произнёс Рафаэль Игоревич и пошёл дальше, осматривая другие ловушки.

— Что значит «так распорядилась Судьба»? Он же бог! Неужели он не мог ничего сделать? — прошипела блондинка, стискивая изящные кисти рук в кулаки.

— В чём-то даже боги бессильны. Горько, но факт, — вздохнул Рафаэль Игоревич. — Даже сама Марена не смогла вернуть к жизни мою бывшую жену.

— Ну, вы хотя бы попытались как-то воскресить её, — процедила графиня, сердито одёрнув рукав военной формы с нашивками мага. — А Локки, кажется, чуть ли не сразу смирился со смертью Огневой. Хотя у него возможностей куда больше, чем у вас. С той же Мареной он, можно сказать, на короткой ноге — чай поди вместе пьют. Да и знаний, и сил у него — будь здоров!

Девушка заворчала, скрежетнув жемчужными зубами. Был бы перед ней Локки, она бы, наверное, накинулась на него с обвинениями и попыталась выцарапать его наглые глаза.

— Что за звериное рычание, а драки нет? — раздался сверху весёлый голос на фоне приближающегося хлопанья крыльев.

— Да это её сиятельство, графиня Белова, кое-что вспомнила, — попытался сгладить ситуацию Илья, бросив взгляд на дракончика, коснувшегося лапами песка.

— Что-то вспомнила? Наверное, нечто хорошее, что не понравилось её тёмной душе, склонной к творению Зла, — иронично оскалился Апофис, сложив крылья и вскинув голову на изящной шее.

— Боги, Апофис, и тебя Локки заразил своим юмором! Он что, передаётся как вирус по воздуху⁈ — возмутилась девушка, вспыхнув красными пятнами.

Дракончик тут же нахмурился и даже чуть подался назад, ошарашенный взрывом эмоций графини.

— Белова, хватит истерить! Приказываю тебе! — повысил голос Рафаэль Игоревич и посмотрел на озадаченного дракончика. — Апофис, ты обнаружил неприятеля поблизости?

— Ага. Я разогнал воздушные силы Тира Ткача реальности, проводившие разведку, — бодро отчеканил тот. — Только клочки полетели по закоулочкам. Никто от меня не смылся.

— Да-а-а, империи крупно повезло, что ты решил присоединиться к нам, — проговорил Илья, потирая подушечками пальцев глаза, припухшие от усталости. — Локки не возражал?

— Нет. Я же ему не служу. Мы дружим, так что я волен поступать так, как хочу, — пояснил дракончик спокойно.

— А твоя матушка? — осторожно спросил Рафаэль Игоревич, облизнув пересохшие губы, сделал глоток из алюминиевой фляжки и продолжил: — Она ведь наверняка появится во время боя, чтобы защитить тебя?

— Очень может быть, — печально вздохнул Апофис, повесив голову. — Она до сих пор не может понять, что я уже вырос и сам способен защитить себя.

— А она сможет понять, на чьей ты стороне сражаешься? — уточнил Илья, мельком глянув на мрачную Белову.

— Конечно! Она же не дура! — возмутился Апофис, расправив крылья.

Шилов мысленно с облегчением выдохнул и обменялся довольным взглядом с Ильёй. Они как раз и надеялись, что мать Апофиса появится в грядущей битве, и пусть против своей воли, но всё же сыграет на стороне империи.

Солнце вставало из-за гор, словно багровая дыра, ведущая прямо в Преисподнюю. Жгучие лучи заскользили по пустыне, прогоняя последние клочья сумрака. Обнажились защитные сооружения, прикрывающие лагерь имперцев. Там уже раздавались отрывистые команды, звенело оружие, ржали кони, а на ветру покачивались стяги с гербами дворянских родов и полковые знамёна.

Люди спешно готовились к скорой битве, наверняка зная от разведчиков, что орда Тира Ткача реальности вот-вот покажется на горизонте. И действительно — там уже поднималась пыль от множества ног и лап.

— Осталось ждать совсем чуть-чуть, — азартно протянула Тахрир, забравшись с ногами на стул, уютно устроившийся в тени под зонтом.

— Ага, — подтвердил я и сделал глоток вина. — Тёплое, разорви его Фенрир!

Моё лицо недовольно скривилось, а затем резко приняло настороженный вид, когда на вершине моей скалы буквально из ниоткуда появился знакомый силуэт. Он возник неслышно, как чума, несущая смерть. Невысокий согбенный старик в балахоне, словно сотканном из тёмно-синего куска неба. Под его высохшей старческой кожей расползалась паутина чёрных вен, пронзая худощавое лицо с впалыми щеками, выпуклым лбом и острыми, словно у эльфа, ушами.

Ввалившиеся глаза, тёмные как ночь, требовательно впились в меня, а рот саркастично прохрипел:

— Неужто я не вовремя?

— Да ничего, ничего, — махнул я рукой, приняв расслабленный вид. — Твоё появление всё равно не сделает мой день хуже.

— Дерзишь, молодой бог, — опасно ощерился Тир Ткач реальности.

— А почему бы и нет? У нас же заключён союз о ненападении. Так что любые мои остроты не повлекут атаки с твоей стороны. И я, между прочим, ещё держу себя в руках, не перехожу к более тяжёлой артиллерии остроумия. А ведь у меня такие разрывные шуточки-прибауточки ещё с детства припасены, — ехидно подмигнул я, не теряя присутствия духа. Хотя внутри всё встало на дыбы от ощущения первозданной, необоримой силы, идущей от бога Хаоса. Даже Тахрир подобралась, как хищница перед прыжком.

— Хорошо, что ты вспомнил о нашем договоре, — холодно процедил он, вонзив в меня взгляд, острый как скальпель. — Но, к сожалению, ты его нарушил.

— Да ну? — удивлённо вскинул я бровь. — Освежи-ка мою память. Я ничего такого не помню. Может, пьян был?

— Твой ручной дракончик выступит на стороне славянских богов. А если он с ними — появится и его матушка.

— Да, в логике тебе не откажешь. Но я-то тут при чём?

— Как при чём⁈ — скрипнул серыми зубами бог Хаоса, начиная злиться. Чёрная жилка на его виске заметно запульсировала. — Ты же управляешь им!

— Отнюдь. Мы друзья. Он волен делать то, что ему вздумается. А вот все те, кто мне служат, сидят по своим норкам и даже носа не показывают. Так что не смей напрасно обвинять меня в нарушении договора. Тем более когда у тебя самого рыльце в пушку. Или ты хочешь сказать, что некий Кривой Клык действовал по собственной инициативе, подзуживая Крушителя, чтобы тот устроил в моём городе заварушку, дабы я потом разгребал всё то дерьмо, что там закипит? Нет, ты, конечно, ничего не слышал об этом, да?

Он набычился и принялся молча сверлить меня взглядом. Эманации его силы окутали меня как густая смола, пытающаяся заставить мои ноги подогнуться. Но я выдержал, да ещё и гордо вскинул голову, позволив себе полуулыбку.

— Мы ещё поговорим, — просипел бог и исчез так же тихо, как и появился.

— Фу-у-ух… — выдохнула Тахрир и смахнула со лба воображаемый пот. — Какой же… кхем! Могучий бог. Меня его эманации чуть не припечатали к стулу как муху. Вон, погляди, пальцы до сих пор дрожат!

Она протянула руку, почти коснувшись света, но её пальцы вовсе не дрожали. Хотя сам факт того, что Тахрир признала свою слабость, говорил о многом. Тир действительно впечатлил её. Да и меня тоже.

Похоже, этот гад где-то вылакал чудовищное количество энергии верующих — его буквально распирало от неё.

Я, конечно, тоже собрал всё что мог и в Гар-Ног-Тоне, и в Пот-Роке, но по сравнению с ним мой запас — это ссаная капля в море.

— Да, славянским богам предстоит тяжёлый бой, — пробормотал я. — Тир похож на бойца, обколовшегося стимуляторами.

— Не знаю, что значат твои слова, но смысл улавливаю, — протянула Тахрир, уже взяв себя в руки, а потом, чуть смутившись, добавила: — Ну… вообще-то про муху я, конечно, приврала. Его сила лишь чуть-чуть впечатлила меня.

— Ага, конечно, — саркастично бросил я и перевёл взгляд на горизонт, где показалась несметная орда.

Пожри меня, Хель… Кого там только не было! Огры, великаны, женщины с телами паучих, змеелюди… Целое сборище тварей, каких только мог породить Хаос за годы властвования над Пустошью. Некоторые из них и вовсе не были разумны, слушались лишь своих погонщиков.

А над всей этой ордой возвышались мегазверолюды — твари, устойчивые и к магии, и к физическому урону, к тому же бронированные и вооружённые до зубов.

— М-да… Имперцев точно ждёт тяжёлый бой, — повторила мои слова Тахрир, привстав со стула и разглядывая быстро движущуюся орду. Ту окутывала пыль, скрывшая даже солнце, которое на две трети выбралось из-за горизонта.

— У людей есть технологии, смекалка и выучка, — заметил я. — А у хаоситов — сила, ярость берсерков, численность и могучая магия, усиленная тем, что они сражаются на своей земле, пропитанной Хаосом.

— Локки, а представь, если бы Тир Ткач реальности смог вымуштровать своё войско, чтобы оно стало как имперское? — задумчиво сказала стражница.

— Да, это была бы необоримая сила. Благо, что подобное невозможно в принципе. Эти зверолюды никогда не станут сражаться в строю или по плану. Их удел — нестись на врага как сметающая волна, ломающая кости и выдавливающая глаза из черепов.

— Какое поэтичное сравнение, — причмокнула стражница и снова уставилась вдаль. — Кажется, они даже не остановятся перед боем. Сразу ринутся вперёд.

— Ага. Всё как в прошлый раз. Я словно смотрю вторую серию, где пытаются переиграть события первой.

Тахрир хмыкнула и прищурилась, пытаясь лучше рассмотреть приближающуюся армию.

Вскоре хаоситы перешли на бег, а воздух наполнился яростными воплями и оглушительным рёвом, от которого содрогнулась земля. Загрохотали барабаны, обтянутые человеческой кожей, и пронзительно загудели горны, вырезанные из человеческих костей. Над головами хаоситов взметнулись чёрные знамёна с символами Тира.

В сторону укреплений имперцев полетели сотни магических атрибутов: вспыхнули огненные шары, свистнули ледяные копья, рухнули каменные глыбы, а за ними посыпались плевки кислоты и тёмные кляксы мрака. Всё это обрушилось на людей, и воздух наполнился криками боли, ржанием обезумивших коней и стонами раненых.

Однако имперцы не остались в долгу. Они тоже применили магию, хоть она и уступала по мощи хаоситской. Но помимо неё, к делу подключились метательные машины. Они принялись швырять в орду горшки со смолой, ядовитыми смесями и легковоспламеняющейся жидкостью. Всё это с грохотом летело в хаоситов, вспыхивая адским пламенем. И зверолюды, объятые огнём, метались и выли, превращаясь в живые факелы.

Однако орда всё равно катилась к укреплениям имперцев, сотрясая землю.

Вдруг первые ряды хаоситов выставили толстые металлические щиты, а буквально через несколько секунд заработали пневматические винтовки имперцев. Пущенные ими шарики со звоном врезались в щиты и в бессильной злобе отскакивали. Но некоторая их часть всё же брала с орды кровавую дань, находя путь между щитами или над ними, попадая в головы и выбивая мозги зверолюдам.

Глава 2

Лавина зверолюдов, ревя и вопя, в клубах пыли и под шквальным огнём винтовок приблизилась к позициям имперцев, достигнув территории, усеянной ловушками.

Громадный огр с каменной палицей и оскаленными слюнявыми клыками первым угодил в замаскированный колодец с кольями, обмазанными ядом. Они с треском пробили его бочкообразную грудь вместе с кожаным доспехом. Кровь хлынула ручьём, яд растёкся по телу, и огр, воющий от невыносимой боли, забился в конвульсиях.

Его предсмертные вопли лишь раззадорили мелких согбенных существ — человекоподобных обезьян. Они проскакали несколько метров, и все дружно рухнули в ров, прикрытый иллюзией песка, и там вспыхнуло разлитое горючее вещество.

Пламя окутало существ. Те истошно завизжали, распространяя вонь палёной шерсти и запекающегося мяса. Их глаза лопались от жара, превращаясь в дымящиеся чёрные дыры.

Но все эти крики заглушил трубный рёв великана в каменных доспехах. Он угодил ногой в спрятанный под песком гигантский капкан. Стальные челюсти с хрустом сомкнулись, пробив кожаную обувь и вгрызаясь в мясо. Великан взревел, взмахнул руками и рухнул на землю, подняв облако песка.

Ветер тут же швырнул песок прямо в отряд кентавров с арбалетами. Те не успели сделать ни одного выстрела, как первые из них налетели на натянутый тонкий стальной трос, внезапно приподнявшийся над землёй. Кентавры на всей скорости врезались в него, ломая ноги и кувыркаясь через головы.

Их крики, похожие на смесь человеческого вопля и лошадиного ржания, утонули в грохоте приказов, раздающихся на позициях имперцев, без устали орудующих магией и винтовками.

Однако мегазверолюды всё равно достигли вала и начали карабкаться наверх. К ним присоединились и остальные хаоситы, преодолевшие ловушки.

Вскоре воины Тира забрались на вал и завязался яростный бой. Кровь полилась широкими потоками, смешиваясь с песком. Тут и там вспыхивали пожары, трещали кости и визжали умирающие.

Имперцы принялись слаженно отступать, шаг за шагом, оставляя за собой горы трупов хаоситов, но и сами погибали. Люди падали, сжимая в руках мечи и знамёна.

Метр за метром они отступали в сторону ущелья, протянувшегося между горными грядами. И когда имперцы вошли в него, а следом за ними зверолюды, на последних с вершин склонов обрушились глыбы камней и пылающие горшки.

Но даже это не остановило орду — слишком много было хаоситов. Они пёрли вперёд, ломая и топча, не разбирая, кто жив, а кто мёртв, словно сама стихия Хаоса рвалась на свободу.

Их напор дал результат. Строй людей ломался и рвался. Так где-то на левом фланге зверолюды сумели прорвать ряды имперцев, наткнувшись на смешанный отряд из простых воинов и магов. Командовал ими Рафаэль Игоревич.

— Ни шагу назад! — хрипло крикнул Шилов и обрушил на мегазверолюдов «ледяной дождь».

На хаоситов посыпались острые как кинжалы сосульки. Они с треском разбивались о костяные пластины и чёрные доспехи, но всё же находили слабые места — глаза, пасти, открытые участки кожи. Рёв боли и ярости прокатился по полю битвы. А затем твари Хаоса врезались в отряд Шилова как лавина.

Тела людей ломались под сокрушительными ударами зверолюдов. В воздухе стоял звон металла, визг, грохот и запах крови. Люди падали один за другим как скошенные колосья, несмотря на то что Шилов и его воины сражались отчаянно, до последнего вздоха.

Особенно выделялись Илья и Белова. Лицо девушки было искажено гримасой ярости и боли. Взгляд горел безумием, а губы сжались до побелевших нитей. Она понимала, что не выживет, но мечтала забрать с собой как можно больше врагов.

Однако Белова выглядела лучше Ильи. Тот уже был весь в крови. Из рваной раны на лбу текла алая кровь, заливая глаза. Мундир изорван, а на груди красовался свежий поцелуй магического пламени. Кожа стянулась, покраснела и пошла волдырями.

Но Илья, стиснув зубы, продолжал посылать в хаоситов один атакующий атрибут за другим. Его пальцы дрожали, мана стремительно иссякала, а солнечное сплетение наполнялось тянущей пустотой.

— Если мы отступим — погибнет ещё больше людей! — перекричал грохот битвы осунувшийся Шилов, но его глаза горели неукротимым огнём. — А потом рухнет вся оборона!

Оставшиеся в живых несколько десятков человек из его отряда, измождённые и израненные, но с безумным блеском во взглядах, закричали в едином порыве:

— Не отступим! Устоим! За Империю! За богов! За будущее!

И они вновь ринулись в бой навстречу кровожадно ревущим мегазверолюдам. А те перемалывали смертных одного за другим — не пощадили они и Шилова. Его «водяная броня» максимального уровня рассеялась, когда в грудь Рафаэлю Игоревичу угодила клякса мрака. Мужчину, как куклу, отбросило на пару метров, и он рухнул спиной на груду искорёженных тел, хлюпнув кровью и кишками, вывалившимися из трупов.

— М-м-м, — вырвался стон изо рта Шилова.

Его рука безвольно выпустила саблю, а мутнеющие глаза уставились в небо. По телу же разлилось странное спокойствие. Шум битвы отдалился, а в голове мелькнула ленивая, почти отрешённая мысль, проговорённая вслух подрагивающими губами:

— А небо-то какое красивое над Пустошью… И этот голос… Он зовёт меня. Скоро мы будем вместе, любимая.

Из уголка глаза Рафаэля Игоревича выкатилась слеза, скользнув по грязной щеке. Его веки сомкнулись, но вдруг резко распахнулись, когда в плечо мужчины вонзились скрюченные пальцы, а по телу пробежал целебный холодок, вызванный артефактом регенерации, прижатым к коже.

— Ты чего, дружище, помирать вздумал? — прохрипел Илья. Его залитое кровью лицо появилось перед проясняющимся взором Шилова. — Нет уж, вставай. Нас ждёт ещё один раунд!

— Вставайте, Рафаэль Игоревич, нечего отдыхать, — просипела Белова, упёршись руками в колени и глядя на десяток мегазверолюдов, медленно наступающих, размахивая оружием.

Хаоситы перемололи весь отряд Шилова, кроме их троих. Однако и у зверолюдов были потери.

— Да я никуда и не собирался. Думал, покемарю немного и продолжу веселиться, — вымученно пошутил Шилов, а затем с помощью Ильи поднялся на ноги и подобрал саблю. — Давайте покажем этим тварям, как сражаются настоящие имперцы!

Он гордо вскинул голову и хрипло, фальшиво затянул гимн империи.

Белова и Илья вторили ему, встав рядом. Но звуки их голосов утонули в рёве реки пламени, обрушившейся с небес на мегазверолюдов. Те утонули в огне, завывая от боли.

В небесах же раздался довольный рёв матери Апофиса, взмахнувшей гигантскими крыльями.

— Вовремя появилась, — наблюдая за драконицей, проговорил я, стоя на склоне, нависающим над эпицентром битвы.

Мы с Тахрир буквально пять минут назад переместились сюда, покинув прежнюю удобную позицию.

Драконица сделала круг и вновь обрушила поток огня на хаоситов. Рядом с ней летал Апофис, поддерживая её атаки и стараясь грозно порыкивать. Но его голос казался мяуканьем котёнка на фоне рёва матери.

— Ага, — поддакнула из-под зонта Тахрир, глядя на драконицу. — Ежели бы не она, твои смертные друзья отправились бы в царство смерти.

— Нет, у меня всё под контролем, — произнёс я, наблюдая за сражением.

А оно, кажется, начало приходить в динамическое равновесие…

Имперцы перестали отступать, а хаоситы больше не могли продвинуться вперёд. Армии сейчас походили на армрестлеров, пытающихся перетянуть друг другу. Оба пыжились, хрипели, истекали потом, но их руки подрагивали в одном положении.

— Чует моё проницательное сердце, — проговорил я спустя час, — вскоре должны показаться боги. Ставлю на то, что первым явится кто-то из славянских богов,

— Пфф, — фыркнула Тахрир. — Конечно, придёт кто-то из них. Тир Ткач реальности вряд ли появится первым. Тут всё ясно, так что даже спорить с тобой не буду.

— Умнеешь прямо на глазах, — довольно усмехнулся я, блеснув зубами. — Общение со мной идёт тебе на пользу. Давай тогда поспорим хотя бы на то, через сколько времени появится кто-то из славянских богов.

— Хм… — протянула она, поменяв положение зонта, чтобы тот лучше закрывал её от солнца. — Ставлю на час.

— Тогда я удваиваю — два часа.

— Что ж, подождём, — произнесла Тахрир, наблюдая за сражением.

Минута потянулась за минутой. Прошла четверть часа, затем полчаса, потом и час. А через полтора часа хаоситы всё-таки начали теснить имперцев вглубь ущелья.

Люди, уставшие и израненные, медленно, но верно пятились назад, держась из последних сил. Их крики звучали все глуше, сменяясь громкой молитвой, призывающей богов помочь.

И вдруг небо прорезал ослепительный луч белого света, ударивший прямо между перемешанными рядами людей и хаоситов. Те отхлынули от света, и на песке появился Семаргл, облачённый в доспехи словно из расплавленного золота. В его руках блеснула громадная секира, а над головой кружился Рарог.

— Тахрир, я выиграл. Прошёл час и сорок пять минут. Это явно ближе к моему времени, чем к твоему, — довольно сказал я.

— Тебе просто повезло, — буркнула она.

— Хочешь поспорить на то, когда явится второй бог?

— Нет. Ты жулик. Не буду с тобой больше спорить.

— С чего это я жулик?

— А с того!

— Не согласен…

Мы со стражницей начали спорить, пока имперцы ликующе кричали, глядя на Семаргла. А тот с боевым рёвом ринулся вперёд, круша мегазверолюдов. Его клинок вспыхивал пламенем, надвое рассекая врагов, а каждый взмах оборачивался огненным штормом.

Люди, вдохновлённые его появлением, хлынули за ним в атаку, прорывая ряды врага.

Правда, уже через пятнадцать минут первая волна восторга схлынула. Силы Хаоса пришли в себя, и на Семаргла обрушились сильнейшие маги Тира, брошенные в бой из резерва. Семаргла будто атаковала сама Тьма, принявшая десятки форм: стрел, клякс, копий, когтей… Бог отражал большую часть пущенной в него магии, но её было слишком много.

Шаткое равновесие сражения снова заколебалось.

Тогда небо испустило второй луч ослепительного света, и на землю снизошёл Сварог в сияющем золотом доспехе. В его руках покоился лук, а за спиной — колчан с бесконечными стрелами.

Он мгновенно вступил в бой, принявшись как из пулемёта пускать стрелы. Они летели с неестественной скоростью, навылет прошивая тела хаоситов, а порой разя сразу по два-три противника.

После появления второго бога чаша весов битвы качнулась. Имперцы воспрянули духом, их ряды снова сомкнулись, и они пошли в контратаку. Восторг и вера вытеснили страх и усталость. Люди с криками «За Империю!» и «За богов!» ринулись вперёд.

И хаоситы впервые дрогнули, попятились, отступая в сторону пустыни. Некоторые даже поддались панике — в основном самые мелкие и слабые твари, чудом дожившие до этой стадии сражения, когда их более крупные собратья полегли во славу Тира.

А бог Хаоса всё не появлялся, хотя солнце уже перевалило за зенит и клонилось к закату.

Битва шла много часов, доведя людей и зверолюдов до предела. Даже чудовища устали: их тела были покрыты ранами, кровь липла к коже, дыхание вырывалось хрипами.

— Что-то Тир не торопится, — произнесла Тахрир, обеими руками удерживая зонтик. Его попытался вырвать сильный порыв горячего ветра, пронёсшийся по вершине горной гряды.

— Скоро появится, — сказал я. — Если, конечно, не хочет опоздать. Его орда уже на последнем издыхании. Появление двух богов сильно изменило ход битвы.

— Однако сражение измотало и Семаргла, и Сварога. Они ничего не сумеют противопоставить Тиру. Он же будет полон сил.

— На это он и рассчитывает — измотать врагов и только тогда появиться. Но славянские боги тоже не дураки. Всем скопом в бой не ломанулись, а выжидают. Теперь ход за Тиром.

— Вон он! — вдруг вскрикнула стражница, указав рукой на портал, вспухший словно чёрный гнойный нарыв среди отступающих зверолюдов.

Из портала не спеша вышел Тир. Маленький сгорбленный старик на фоне своих гигантских воинов. Он выглядел почти жалко, но сила, исходящая от него, заставила даже воздух задрожать. Волосы и шерсть у всех вокруг встали дыбом. Те, кто уже бросился бежать, замерли, глядя на своего бога.

Тир ухмыльнулся и ленивым движением пальцев обратил десяток трусов в пепел. Остальные развернулись и с воплями бросились обратно в бой.

Сам бог двинулся за ними, шагая тяжело, как колосс, хотя был даже ниже среднестатистического человека. Он принялся швырять над головами своих воинов громадные кляксы Хаоса. Они взрывались среди имперцев, растворяя плоть вместе с доспехами. На песке оставались лишь буро-серые лужи, даже зубы и кости превращались в вязкую субстанцию.

— Вот это мощь! — потрясённо выдохнула Тахрир, распахнув глаза.

— Есть на что посмотреть, — ответил я спокойно, хотя внутри всё похолодело.

Меня пробрала дрожь. Бог Хаоса действовал как сама стихия разрушения. Он охренеть как силён!

Удастся ли мне провернуть задуманное? Не знаю. Но отступать поздно. Всё зашло слишком далеко. Да и не привык я отказываться от своих затей.

— Сражение снова изменило свой ход, — подметила стражница.

И вправду появление Тира изменило битву с точностью наоборот. Хаоситы снова начали теснить имперцев, причём гораздо сильнее, чем за весь ход сражения. Люди едва не бросились наутёк. Только Семаргл и Сварог сдерживали наступление зверолюдов. И если бы не они, то всё было бы уже кончено.

Однако и парочке богов приходилось тяжело. А спустя полчаса они схлестнулись с самим Тиром.

Там, где боги сошлись в битве, казалось, застонал сам песок. И разыгрался настоящий магический шторм, сверкая молниями и протуберанцами Хаоса. Они разили всех без пощады и разбора, слизывая плоть с костей как имперцев, так и хаоситов. От тех оставались лишь костяки, поэтому смертные старались держаться подальше от битвы богов, из-за чего армии словно разошлись, болея за своих лидеров.

Имперцы застыли по левую руку от меня, хаоситы — по правую, а между ними сражались боги. Ну как сражались… Тир давал урок боя Семарглу и Сварогу, словно был взрослым воином, наткнувшимся на двух мальцов с деревянными палками.

— Он убьёт их, — уверенно произнесла Тахрир, наблюдая за схваткой.

— Возможно, однако мне не очень в это верится. Всё-таки не все славянские боги ещё прибыли на поле боя. Возможно, они готовят ему какой-нибудь сюрприз. Им же всё-таки повезло провести некоторое время в моём обществе. Вдруг они переняли от меня какие-то хитрости?

— Не знаю, не знаю, — покачала головой девушка, посмотрела на заходящее солнце и снова перевела взгляд на битву. — К Тиру вон подкрепление движется.

Она указала пальцем на нескольких крупных зверолюдов в дышащих мраком доспехах и с копьями в руках. Те шустро бежали к Тиру, готовясь напасть на богов. Но внезапно они атаковали бога Хаоса, не обращая внимания на магический шторм.

— Ох! — удивлённо выдохнула Тахрир, выпучив глаза.

— Ну, не «ох», а скорее лёгкий «ах», но для них даже такой примитивный финт ушами гениален, — сказал я, глядя на то, как со зверолюдов спала иллюзия, обнажив лица славянских богов.

В это же время в башне Древних осьминогоголовый сидел на стуле и тонкая усмешка расползалась по его узким губам. Щупальца мелко подрагивали, а ладони лежали на вибрирующем столе. Вся Башня гудела и сотрясалась, втягивая через поглотители энергии силу из крови тех, кто умирал в Пустоши.

— Ещё… ещё… — прошептал Древний, вставая. Его мертвенно-бледные глаза впились в стену. — Я приду к вам, братья. Скоро… скоро приду.

Он повернул голову в сторону и уставился на дверь, словно почувствовал, что именно сейчас башни-жнецы задрожали, а рубины на их вершинах начали медленно разгораться, вспыхивая кровавым светом.

Улыбка Древнего стала шире.

Глава 3

Славянские боги всем скопом набросились на Тира Ткача реальности, как свора волков на медведя. Но тот лишь глумливо усмехнулся и дал им такой отпор, что любо-дорого было посмотреть. Особенно сильная клякса Хаоса врезалась в магическую защиту Сварога, отправив того в полёт. Он вверх тормашками врезался в склон горы, оставив на нём трещину. Следом грохнулся на залитый кровью песок и выхаркнул красные сгустки. Да и пару зубов тоже. Похоже, кто-то чуть раньше неплохо зарядил ему в челюсть, но зубы вылетели только сейчас.

Впрочем, Сварог яростно закричал, выхватил саблю и бросился в ближний бой, завязавшийся между славянскими богами и Тиром. Тот орудовал чёрным клинком, оказавшимся длиннее его роста! Он рассекал воздух с ужасающим свистом, а, сталкиваясь с оружием противников, высекал злые искры и оставлял на чужих клинках глубокие зарубки. Да ещё Тир попутно швырялся магией.

Славянские боги тоже не отставали, из-за чего пространство и законы физики в этом месте начали сходить с ума. Ещё бы! Там был такой накал магических сил, что дрожал воздух, пронзаемый ветвистыми молниями.

А потом и вовсе всё затянуло непроглядным чёрным туманом, скрывшим битву богов. Можно было разглядеть лишь отдельные вспышки божественных атрибутов.

— Вашу мать, на самом интересном месте! — разъярённо выдохнул я с вершины склона. — Теперь я понимаю, почему некоторые люди ненавидят создателей сериалов и писателей, обрывающих серии и главы на самых интригующих сценах! Ну нельзя же так!

— Не знаю, о чём ты говоришь, но я тоже недовольна. Может, спустимся и подойдём ближе? — предложила Тахрир, глядя на чёрный магический туман.

Тот всё больше расползался по дну ущелья, словно хотел захлестнуть и остатки армии людей, и умывшуюся кровью орду. Но и те и другие стремительно пятились, чувствуя, что туман обглодает их до косточек.

— Нельзя нам пока приближаться к сражению, — досадливо цыкнул я и глянул на солнце.

Его багровый край едва-едва виднелся над горизонтом. Скоро Пустошь накроют вечерние сумерки, а потом придёт и тьма.

— Но я не вижу, что там происходит! — капризно топнула ножкой стражница, как самая обычная смертная девица.

— А если мы не видим, то, наверное, и Марена плохо видит Тира, — пробормотал я, ощутив сильнейшее беспокойство.

А всё ли идёт по плану?

— Почему ты вспомнил Марену? Я думала, Семаргл тебе ближе, — проговорила Тахрир.

— Потому что в моём хитрейшем плане именно она должна кое-что сделать… Хотя есть вероятность, что и не она, — произнёс я и подался ближе к краю, увидев, как магический чёрный туман разорвал ослепительно-белый свет, исходящий от повисшей в воздухе сферы.

Она сорвала покров мрака с Тира Ткача реальности, заставив его всего на один краткий миг рефлекторно закрыть глаза. Но этого мгновения хватило, чтобы к нему подскочила Марена, воткнув что-то прямо в шею бога. Тот зарычал и взмахнул своим чудовищным клинком, подавшись назад. Чёрная сталь надвое разрубила богиню. На песок шлёпнулись кишки и хлынула кровь. Верхняя половина туловища упала на спину, а нижняя — рядом с ней.

— Она погибла⁈ — выдохнула Тахрир.

— Нет, успела покинуть своё тело. Вон её душа скользнула во тьму. Но своё оригинальное вместилище она потеряла. Ей придётся воспользоваться другим. И в бой она точно не вернётся, — произнёс я, довольно глядя на Тира.

Тот с недоумением пытался вытащить что-то из шеи, но у него не получалось. И движения бога становились все более и более нервными, начиная напоминать истеричные. А в его глазах сверкнуло осознание, заставившее бога впервые на моей памяти побледнеть от испуга. А то… как говорится, бессмертные больше всего боятся смерти.

— Опять этот грёбаный туман! — взвизгнула Тахрир, когда поле боя снова скрыла тьма. — Локки, что Марена, так сильно рискуя, воткнула в Тира⁈ Что это такое? И почему он не может вытащить это?

— Сильно хочешь узнать ответы на эти вопросы? Что ты готова дать за них? — весело оскалился я, глядя на то, как стражницу буквально затрясло от нетерпения и гнева.

— Ты издеваешься⁈ Хочешь, чтобы меня разорвало от любопытства⁈

— Да, чуть-чуть издеваюсь, — сознался я и улыбнулся.

— Р-р-р, — прорычала Тахрир и швырнула в меня больше не нужный ей зонтик, так как солнце скрылось за горизонтом, а Пустошь накрыли сумерки.

— Марена воткнула в шею Тира победу — иглу-артефакт, способную «прибить» к смертной оболочке любую душу, даже божественную. И благодаря этому душа не сможет выскользнуть из тела, так что если его убить, то умрёт и душа. Вот поэтому Тир так и струхнул. Вытащить же иглу может лишь хозяин, привязавший её к себе с помощью крови.

— Ого! — ахнула стражница, отправив брови к потемневшим небесам, затянутым дымом от горящего лагеря имперцев. — А где Марена взяла такой артефакт?

— О, это очень сложная цепочка, — ухмыльнулся я, глядя на дно ущелья, где в тумане продолжалась битва богов. — Марена получила артефакт от Рафаэля Игоревича Шилова. Он среди всей божественной братии знал лишь её, как и она знала его. Поэтому он сумел достучаться до Марены. А иглу он выкрал из моей прикроватной тумбочки из храма в Гар-Ног-Тоне. Ему помогал Илья. Именно он сказал Шилову, что у меня есть такой артефакт. Я сам поведал ему об этом, да ещё и показал. А конечный владелец артефакта — это Древний. Он позволил мне взять его в награду за мою помощь.

— Немыслимо! — выдохнула Тахрир, ошарашенно хлопая ресницами. — И ты всё это придумал⁈ Да как⁈ Это невозможно!

— Как это невозможно? Ты же сама видела, что всё получилось. Или мы оба смотрим в книгу, но один видит фигу, а другой — исполнение его гениального плана?

— А если бы Шилов не украл иглу, что тогда⁈ Вся твоя цепочка рассыпалась бы!

— Он бы её в любом случае украл. Уж слишком Рафаэль Игоревич, как и Илья, любит свою империю. Вот во имя неё они и совершили это воровство, желая помочь богам одолеть Тира.

— Локки, это… это что-то запредельное, — просипела стражница, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свой восторг.

— Пфф, ерунда. И это только начало. Дальше будет интереснее.

— Да куда уж больше? Сейчас славянские боги убьют дрогнувшего Тира — и всё.

— Ты плохо знаешь Тира. Он не будет сражаться до последнего, а постарается сбежать… О, вот и он!

Из чёрного тумана выскочил Тир Ткач реальности. Его неизменный балахон был изорван, словно прошёл через камнедробилку, да ещё и дымился. Клинок пропал, а всклокоченные седые волосы слиплись от крови, как иглы дикобраза.

Он бежал прочь, прихрамывая на правую ногу, из которой торчала стрела.

— Охренеть, как они его отделали! — выдохнула Тахрир, глядя на улепётывающего бога Хаоса. — А ведь он казался гораздо сильнее их.

— Он таким, собственно, и был, пока в нём горели уверенность и решительность. Но как только его чёрное сердце начал пожирать страх, уверенность и решительность сразу покинули его. Я однажды уже говорил, что в бою иногда важнее ярость и стиснутые зубы, чем умение и магическая мощь.

— А почему он просто не вызовет портал и не покинет поле боя?

— Магический шторм, разыгравшийся на месте битвы богов, мешает создать нормальный портал. Думаю, только метрах в двухстах от этого чёрного тумана можно вызвать устойчивый портал, ведущий куда надо, — объяснил я, после чего торопливо и многозначительно продемонстрировал стражнице камень-артефакт, служащий ей домом.

— Ну нет! — выдохнула она, негодующе сверкнув глазами. — Я ведь из него ничего не увижу, только услышу. Ты не можешь быть так жесток! Я хочу всё досмотреть!

— Тебе придётся переместиться, времени нет! — не терпящим возражений голосом выпалил я, глядя, как из мрака выскочили славянские боги и ринулись за Тиром.

Они тоже были изрядно потрёпаны, покрыты кровью и обессилены.

Тот же Семаргл всего через пару метров рухнул на песок и не сумел больше встать. Лежал и хрипел от усталости, пуская слюни изо рта.

Сварог пробежал лишь чуть дальше, а затем рухнул на колени, закрутил башкой, сглотнул и, похоже, потерял сознание. Его тело упало вперёд, ткнувшись окровавленным лицом в багровый от крови песок.

Только Перун, Даждьбог и Чернобог продолжали мчаться за Тиром, постепенно сокращая расстояние. Но и они выглядели как живые мертвецы, потерявшие последние капли маны.

— Ладно! — нехотя выдохнула Тахрир и всосалась в артефакт.

Я тотчас несколько раз телепортировался и оказался прямо на пути Тира. Тот уже еле бежал, хрипел и сплёвывал алую слюну. Глаза его были полны страха. Балахон пропитался кровью и прилип к рёбрам.

Увидев меня, он сразу лихорадочно заговорил:

— Локки, уйди! Ты же помнишь наш договор? Мы не вредим друг другу! Отойди! Прочь с дороги!

— Я здесь не для того, чтобы мешать тебе, а дабы помочь. И прямо сейчас я могу перенести тебя в безопасное место с помощью артефакта. Но за это ты будешь должен мне пару услуг!

— Ах-х-х! Везде ищешь свою выгоду, да⁈ Какие услуги? — выхаркнул он и тревожно посмотрел на славянских богов.

— Ты передашь мне часть своих владений и верующих, а также расскажешь все секреты Хаоса! — выпалил я, метнув взгляд на богов.

Те из последних сил бежали в нашу сторону, хрипя как загнанные звери.

— Локки, отойди от него! — проревел Перун, сверкая голубыми глазами. — Он мой! Если ты поможешь ему, я уничтожу тебя! Всем нашим договорённостям придёт конец!

— Проваливай отсюда, юнец! Это наша битва! — выпалил Чернобог, потревожив корку подсохшей крови, стянувшей губы. Она лопнула, и на его спутанную бороду закапала алая жидкость.

— Не делай ошибку! — вторил ему Даждьбог.

Вдруг он споткнулся об один из множества валяющихся трупов и покатился кубарем, врезавшись головой в рассечённое брюхо лошади.

— А если ты обманешь, Локки⁈ — выпалил Тир, подозрительно глядя на меня чёрными глазами, похожими на клочки мрака.

— Нет, не обману. Зачем мне это? — ответил я и тут же обрушил на бога «очарование», задействовав всю свою божественную энергию, полученную от верующих Гар-Ног-Тона и Пот-Рока.

Тир вздрогнул, дёрнул кадыком и прохрипел, медленно хлопая зенками, словно его уровень интеллекта упал на десяток пунктов:

— Ладно, выводи меня отсюда!

Я взялся за Око Ра и внезапно услышал хруст, раздавшийся среди камней у подножия склона. Из-за них выпрыгнула громадная чёрная кошка с длинными белоснежными клыками. Её жёлтые глаза уставились на меня, блеснув человеческим интеллектом.

— Мия, нет! — выкрикнул я, глядя на то, как кошка метнулась к Тиру. — Не трогай его, отойди!

— Убей его, смертная! Не дай ему сбежать! — закричал Перун, метнув взгляд на Мию. — Ты сейчас в распоряжении Марены, так что продолжай выполнять её приказы! Она хочет, чтобы ты уничтожила Тира! А если не сделаешь этого, я сам отправлю твою душу в такие места, где ты будешь ежесекундно страдать, моля, чтобы тебя наконец убили!

— Мия, доверься мне, — произнёс я, вызвав портал с помощью Ока Ра. — Хоть раз в жизни поверь мне, всё будет хорошо.

Мия в образе кошки замерла, мышцы вздулись под её шкурой, а хвост нервно задёргался из стороны в сторону.

Наверняка пару недель назад она бы прыгнула на Тира, боясь мести Перуна и переживая за свою жизнь. Однако сейчас, побывав в мире Марены, в ней, видимо, что-то изменилось…

Мия издала мягкое рычание и прыгнула за камни, скрывшись из виду.

— Фух, — облегчённо выдохнул я и схватил за руку бога Хаоса, словно пристукнутого пыльным мешком.

Моё «очарование» продолжало влиять на него, но очень быстро проходило. Надо поторапливаться.

Я втолкнул Тира в портал, и мы исчезли в нём под яростные возгласы славянских богов.

Портал перенёс нас на центральную площадь Гар-Ног-Тона прямо к дверям Башни. Та мелко дрожала, передавая вибрацию брусчатке. На ней аж подпрыгивали камешки, едва не искрящиеся от напряжения. Оно, кажется, пронизало всё вокруг. Даже волоски на руках встали дыбом.

Под кожу же проскользнуло гадкое чувство, будто за мной наблюдает гигантский хищник. И даже не один.

Я сразу вскинул голову и увидел в ночи рубины, полыхающие жадным красным светом с вершин башен-жнецов. Именно они накрыли город этим тлетворным чувством, пугающим смертных. Оттого-то вокруг и не было ни души. Даже никто не зажёг факелы. Ночная тьма вольготно гуляла по улицам, словно ища, с кого бы начать кровавую жатву.

А напряжение всё усиливалось и усиливалось.

Моё сердце забилось сильнее, а во рту стало вязко. Интересно, старик Мых выполнил мой приказ? Если нет, то город скоро захлебнётся кровью! Башни-жнецы уже готовы были перейти к задаче, данной им Древним.

Но вдруг камни-артефакты на их вершинах лихорадочно запульсировали, а затем все резко погасли. Разлилась томительная тишина, а потом башни начали с грохотом рушиться, поднимая в воздух клубы пыли.

Отлично! Значит, Старик Мых всё-таки исполнил мой приказ правильно! И теперь счёт пошёл на секунды. Древний скоро поймёт, что его план дал сбой.

— Тир, скорее за мной! — крикнул я и потащил за собой бога.

Тот плохо соображал, не понимая, что происходит, поэтому без сопротивления дал увлечь себя в строение Древних.

Там я крикнул прямо во мрак, шевелящийся в коридоре:

— Башня, открой портал, ведущий в зал, где находится Древо!

Строение Древних тотчас повиновалось, ведь у меня имелся определённый доступ к его управлению.

Я втолкнул Тира Ткача реальности в загоревшийся голубой энергией портал и сам вошёл следом, оказавшись в уже знакомом небольшом зале.

Воздух здесь потрескивал от энергии, сродни божественной. Пахло кровью. А в центре круга из тринадцати каменных саркофагов медленно и тяжело пульсировало светящееся зелёным светом Древо. Его крона распадалась на тысячи тонких побегов, а те исчезали в потолке. Корни же уходили в потрескавшийся пол.

Ещё тринадцать толстых, примерно с мою руку, лиан тянулись от Древа к саркофагам, один из которых был открыт. К нему-то я и повёл Тира, чувствуя, как от количества витающей тут энергии пощипывает кожу, но её всё равно может не хватит для реализации моего плана.

— Где мы? — внезапно спросил Тир.

Он тряхнул головой и вырвал свою окровавленную руку из моих пальцев.

— Успокойся, тут тебя не найдут славянские боги, это место безопасно, — быстро сказал я, пытаясь нащупать хотя бы каплю божественной энергии, но она вся ушла на «очарование», использованное ещё в Пустоши.

— Нет, нет, тут что-то не так! — попятился Тир, оскалив зубы.

Его проясняющийся взор скользнул по стенам и остановился на Древе, пульсирующем ровно и уверенно.

— Куда ты меня притащил, чёртов предатель⁈ — выпалил бог и, не дожидаясь моего ответа, вскинул руку, посылая магический атрибут.

Однако с его скрюченных пальцев магия не сорвалась, ведь в этом месте она попросту не работала. И этот факт поверг Тира в секундный шок. Он с удивлением посмотрел на свои пальцы, словно увидел не их, а щупальца осьминога.

Ну а я воспользовался его ошеломлённым состоянием. Бросился на бога и заломил ему руки за спину, пользуясь преимуществом в физической силе. Я же был на пару голов выше. Но этот хрен принялся рычать, вопить, сквернословить и пытаться укусить меня. И ему удалось ловко ударить меня в коленную чашечку. Да ещё он вывернулся из захвата как скользкий угорь.

Тир метнулся к дверям. А я с громким проклятием швырнул туда же артефакт с заключённой в нём Тахрир. Та быстро выбралась наружу, соткавшись в чернокожую женщину, преграждая путь богу. Она попыталась ударить Тира, но он отскочил, перекатился через голову, и его взгляд в панике заметался как у крысы, загнанной в угол.

Я снова бросился на него, чувствуя, как драгоценное время уходит, словно вода сквозь пальцы. Древний наверняка уже почувствовал портал внутри Башни и взрыв башен-жнецов.

Глава 4

Выведенные металлическим инструментом руны и линии сияли красным светом, разлившимся по залу, где в сгустившемся от энергии воздухе потрескивали свечи. Крохотные молнии даже проскакивали между ножками стола и около дверей.

— Ещё! Ещё энергии! — патетично выдохнул Древний, вскинув перепончатые руки.

Его рыбьи глаза отражали голубой свет, щупальца нетерпеливо подрагивали, а сам он улыбался, стоя в середине зала.

На нём начал дымиться балахон, подожжённый небольшими разрядами энергии, проскакивающими в воздухе. Осьминогоголовый торопливо снял его, обнажив худое тело с рудиментарными крыльями.

— Ещё! Ещё! — снова взвыл Древний, но вдруг нахмурился, несколько минут постоял, словно к чему-то прислушивался, а затем тревожно пробормотал: — Что-то идёт не так. Энергии меньше, чем должно быть.

Осьминогоголовый заметался по залу будто пёс, выискивающий давно зарытую кость. Его цепкий взгляд скользнул по всем рунам со знаками и наткнулся на мёртвую часть зубодробительного рисунка. Руны там не сияли, намекая, что к ним не поступает энергия.

Древний скрежетнул зубами и быстро пересчитал количество таких участков.

— Башни… башни… не работают. Но они же включились, — просипел он и резко повернулся к шкафу, из-за которого выскочило скрюченное сопливое создание.

— Хозяин! Хозяин! — в ужасе залопотало оно, распростёршись ниц. — Локки привёл в Башню Тира Ткача реальности! Они в зале, где Древо!

— Нет… не может этого быть! — выдохнул Древний и покачнулся, будто его ударили под дых. — Локки предал меня?

— Хозяин, я всегда говорил, что ему нельзя доверять! — выпалило существо. — А ещё я через щели между дверьми Башни глядел на город, а там всё спокойно! Нет ни крови, текущей рекой, ни энергии, добываемой из неё!

Осьминогоголовый дёрнул щупальцами и повалился задницей на стул, глядя перед собой затуманенным взором.

— Как… как он сумел переиграть меня? — судорожно прошептал осьминогоголовый, словно не мог взять в толк, как простой бог смог до последнего держать втайне свои планы от него, Древнего! — Но ещё ничего не потеряно! Я накажу эту заигравшуюся блоху, решившую переиграть меня. И перед его смертью я выпытаю, для чего он всё это затеял. Он в зале Древа? Так⁈

Грёбаный Тир вертелся, рычал и кусался как проклятый, несмотря на то что славянские боги изрядно его потрепали. На нём ран было больше, чем блох на бродячей собаке, а его правая нога как-то неестественно выгибалась, но он сражался, как загнанная в угол стая крыс, каким-то внутренним чутьём понимая, что его ждёт.

— Прочь, отпусти меня, предатель! Червь! Ты не знаешь, с кем связался! — рычал он, брызгая слюной, едва не закипающей от ярости.

В его глазах отражался зеленоватый свет Древа, а зубы оскалились. Но через миг они вылетели, не выдержав моего ловкого и сильного удара кулаком. Тир повалился на пол и очумело затряс головой, выпустив изо рта струйку крови.

Я тут же схватил бога за руки, до хруста завёл их ему за спину, и, подняв его в воздух, быстро понёс к открытому саркофагу. Но Тир принялся яростно болтать ногами, ударяя меня по прессу и стремясь всадить пятку в моё достоинство.

А уж когда я добрался до саркофага, он принялся извиваться пуще прежнего, не желая по доброй воле ложиться в него.

— Отпусти, мразь! Я убью тебя! Вырву твоё сердце и сожру! Проткну печень, сотру в порошок ребра и сдеру с тебя шкуру! — провыл он.

— Тахрир, держи его ноги, а я с руками справлюсь! — выпалил я, не обращая внимания на вопли Тира.

Мы со стражницей довольно ловко перехватили конечности дёргающемуся богу, словно делали это каждую пятницу, и умудрились положить его в саркофаг, но Тир дрыгался изо всех сил, выгибаясь до хруста позвоночника.

— Вот же собака! — прошипела Тахрир, с трудом прижимая его ноги ко дну саркофага.

— Ага, ещё тот пёс, — процедил я, оценивая возможность, скажем так, «подключить» к нему лиану.

Её конец уже был заведён в саркофаг, но чтобы приставить его к телу бога придётся какое-то время удерживать Тира лишь одной рукой, дабы другой схватить лиану.

Что ж, придётся рискнуть.

Я разжал пальцы и шустро схватил лиану. Тир в этот же миг с безумным хохотом ухватился скрюченными пальцами за моё горло, отчаянно желая вырвать мой кадык. Но уже через миг он замер, когда мелкие, словно шило, зубы лианы пронзили его кожу между лопатками и вошли в плоть.

Лиана с чмокающим звуком начала жадно высасывать из него энергию, напоминая гигантскую пиявку.

Тир сразу расслабился, его глаза помутнели как у наркомана, а на губах расплылась блаженная улыбка. Он издал лёгкий стон и окончательно обмяк, будто из него вытащили все кости.

— Фух, зараза. Ещё один этап моего плана удался, пусть и не без шероховатостей. Но нам нужно поторапливаться! — крикнул я стражнице, всем нутром чувствуя, что Древний уже где-то рядом. — Закрываем саркофаг крышкой!

— А что теперь⁈ — выпалила Тахрир, взволнованно глянув на меня, после того как тело Тира скрылось под крышкой.

— Портал! Теперь портал! — выдал я, облизав пересохшие губы.

Сердце колотилось, как пойманная в пентаграмму душа, а адреналин буквально разрывал вены, заставляя их вздуваться.

Чёрный гнев обуял Древнего, выворачивая его наизнанку. Ему хотелось взглянуть в глаза Локки, а затем свернуть ему шею.

— Он меня предал, предал… — шептал как заведённый осьминогоголовый, с невероятной скоростью несясь по залам и коридорам Башни, используя кратчайший путь к залу с Древом.

Однако рациональная часть Древнего шептала ему, что Локки не предатель. Он хоть и был скользким, хитрым и наглым богом, но держал слово. Значит, произошло нечто такое, что позволило Локки в его собственных глазах не считать себя нарушителем договорённостей.

— Он что-то узнал, — прошипел Древний сквозь зубы. — Что-то вынюхал. Но что именно? Я ведь покривил душой всего в парочке случаев… Хм, а может, он понял, для чего на самом деле нужны башни-жнецы? Вряд ли. Эти знания были известны лишь мне, да ещё в библиотеке лежала книга… — внезапно Древний судорожно вдохнул, осознав очевидное. — Неужели Локки каким-то образом добрался до этой книги? Но почему он заинтересовался ею? Он хотел узнать всё о магии крови?

Все мысли осьминогоголового пропали, когда впереди возникли двери, ведущие в зал с Древом. Он распахнул их и увидел Локки с его чернокожей прислужницей.

— … портал! — услышал Древний окончание фразы Локки.

Тотчас невероятно яркое голубое свечение хлестнуло по глазам осьминогоголового.

Башня застонала и задрожала, теряя последние крупицы силы, отдаваемые открытию портала, потребовавшего чудовищного количества энергии.

— Нет! — выпалил Древний, буквально наяву слыша, как рушатся все его расчёты и планы.

Теперь не хватит энергии для создания перехода в мир, куда ушли его соплеменники!

— Зачем ты сделал это, дурак⁈ — сорвался отчаянный вопль с губ Древнего. — Перед тобой был целый мир! Я мог дать тебе знания, о которых другие даже не мечтали! Для чего⁈

— Для неё, — коротко ответил Локки и вместе со стражницей шагнул в портал.

Древний вскинул руку, окутанную магией, и поймал взглядом спину Локки. Он мог одним атрибутом уничтожить его, но не стал. Что-то внутри него перевернулось, говоря, что смысла уже нет. Башня лишилась энергии, ритуал провален. А где-то на краю сознания зашептал другой голос, тихий, чужой и тёплый… он вспомнил о сострадании, том самом, что Локки когда-то пытался ему объяснить.

— Иди, — еле слышно прошептал Древний, глядя на исчезающих в сиянии Локки и Тахрир.

Портал схлопнулся, и зал погрузился в почти полную темноту. Только Древо слабо мерцало, пульсируя лихорадочно и неровно. Ему оставалось недолго, как и самой Башне. Её стены мелко дрожали, а с потолка сыпалась пыль.

— Хозяин, почему вы отпустили Локки? — ошарашенно прохрипело за спиной Древнего существо, шмыгая сопливым носом.

— Сам не знаю, — глухо ответил осьминогоголовый, опускаясь на колени.

В нём бушевали десятки эмоций, сталкиваясь, вспыхивая и угасая одна за другой. Они едва не искрились в заполняющем зал мраке, где быстро затухало Древо. Его пульс всё слабее и слабее раздавался в напряжённой тишине.

— Что будем делать, хозяин? — спросило существо, боязливо поёжившись. — Тут сейчас всё рухнет. Надо уходить, хозяин.

— Иди, — ответил Древний. — А мне нужно подумать.

— Я… я останусь с вами… до конца, — пролепетало создание, часто-часто дыша и пугливо глядя на камешки, сыплющиеся с потолка.

— Иди! — повысил голос осьминогоголовый.

Существо отшатнулось и развернулось, собираясь в ужасе убежать, но вдруг замерло, а затем решительно развернулось и опустило голову.

— Не пойду без вас.

Древний встал с колен и дёрнул щупальцами.

Но тут за его спиной засиял портал из чистой белоснежной энергии.

Осьминогоголовый резко обернулся и удивлённо округлил рыбьи глаза. Его губы затряслись, а рудиментарные крылья затрепетали.

— Не… не может этого быть, — прошептал он, с благоговением смотря на портал. Из него показалась рука с перепончатыми пальцами.

— Возвращайся, брат, теперь ты достоин, — прошелестел выхолощенный голос. — Мы наблюдали за тобой, порой вмешиваясь в ход твоей жизни и жизни окружающих тебя существ. Ты прошёл наше испытание, не став бить магией в спину Локки. Мы ждём тебя, а этот поток времени прекратит своё существование.

Древний на подгибающихся ногах двинулся к порталу, все ускоряя шаг и ускоряя, словно боясь, что проход между мирами сейчас закроется, и он останется в Башне.

Но портал не закрылся, Древний ступил в него левой ногой, исчезнув наполовину, а потом обернулся и поманил пальцем сопливое создание. Оно взвизгнуло от счастья и последовало за хозяином.

Портал выплюнул нас с Тахрир в трюме корабля, а затем с тихим хлопком исчез, оставив нас в душном мраке, изрезанном клинками света, пробивавшегося сквозь щели в верхней палубе.

Впрочем, освещения хватало, чтобы рассмотреть наваленные рыболовные снасти и мокрые сети, источавшие стойкий запах соли и рыбы.

— Кажется, получилось, — пробормотал я, глубоко вдохнув воздух, пропитанный морской влагой.

— Локки… неужели мы… мы в прошлом⁈ — ошарашенно выдохнула Тахрир, медленно оглядываясь. — Это же то самое место! Мы проводили здесь ритуал под руководством Древнего, который вернул нас в мир славянских богов. А вон оттуда, из-за той двери, на тебя тогда напало насекомоподобное существо.

— Именно, — подтвердил я и добавил, понизив голос: — Давай-ка потихонечку посмотрим. Вдруг оно уже тут?

Стражница кивнула, и мы принялись осматривать нутро судна.

К сожалению, для меня задача осложнялась тем, что после переноса артефакты потеряли заряд, и даже камень-«навигатор», способный работать как фонарь, не включался.

Тахрир же, напротив, прекрасно видела в темноте, поэтому вскоре обошла все отсеки, и мы убедились, что здесь никого нет.

— Значит, тварь появится позже, — пробормотал я, остановившись у бочки с подгнившими яблоками.

Воздух здесь оказался вязким, словно его можно было зачерпнуть ложкой.

— Локки, я всё ещё не могу поверить, что мы попали в прошлое… Такое вообще возможно? — шёпотом произнесла стражница, глупо хлопая ресницами.

— Тахрир! — выдохнул я, закатив глаза. — Порой ты удивляешь меня вопросами. Раз мы здесь, значит, возможно.

— А откуда ты узнал, что Башня вообще способна создать портал в прошлое?

— Я уже видел нечто подобное, когда сражался в лабиринте с Хеймдаллем. Тогда по моему случайному приказу Башня открыла такой портал.

— Знаешь, мне впервые в жизни кажется, что я в каком-то сне. Как ты вообще всё это придумал? — прошептала Тахрир, ошарашенно глядя на меня, словно не могла поверить в то, что я всё это провернул. — Увести Тира с поля боя и засунуть его в саркофаг, чтобы добавить энергии Башне, перенестись в прошлое… Немыслимо. А что Древний? Он же теперь будет считать тебя врагом.

— Вряд ли Древний последует за мной в прошлое. У него есть пунктик на этот счёт. А я не собираюсь возвращаться в свою линию времени. Планирую остаться здесь… если, конечно, так можно сделать и это не приведёт к чудовищным последствиям.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась стражница.

— Слушай, Древний же не просто так строго-настрого запрещал мне даже думать о путешествиях в прошлое. Возможно, встреча двух Локки, меня и того, кто должен быть тут, может привести к некой аннигиляции, распаду нас обоих, а то и всего мира.

— Ох-х! — ахнула Тахрир и даже прикрыла рот ладошкой.

— Вот-вот. Признаться, этот пункт моего плана самый скользкий и рискованный. У меня нет никаких сведений о подобных ситуациях. Может быть, мы первые, кто совершил подобный переход из настоящего в прошлое, хотя вряд ли. Вселенной уже столько лет, что в ней явно происходила уйма странных вещей, — взволнованно произнёс я, перевёл дух и продолжил, почесав нос, засвербевший от насыщенной рыбной вони: — Но я всё же подстраховался, выбрав в качестве точки вхождения в прошлое такой мир, который принадлежит Хаосу. Подобные миры уже видели столько всякого нелогичного и умопомрачительного дерьма, нарушающего все мыслимые и немыслимые законы, что и наше появление здесь, возможно, ни к чему хреновому не приведёт. А вот ежели бы мы перенеслись в мир упорядоченный, принадлежащий тем же славянским богам, вот там бы могло случиться что-то плохое.

— Мудро, — оценила мой выбор Тахрир и опасливо добавила: — Ты сейчас пойдёшь на верхнюю палубу?

— Угу, взгляну одним глазком и решу, что делать дальше. А ты вернись туда, где мы в прошлый раз творили ритуал, и затаись где-нибудь там. Когда появится насекомое, ты атакуешь его из засады, но дождись моего появления. Без меня не действуй.

— Хорошо, — ответила стражница, помедлив. — Но ты будешь мне должен. Опять лишаешь меня возможности увидеть всё самое интересное. Я тоже хочу посмотреть на палубу, где вышагивает другой Локки. Интересно, что произойдёт, когда вы встретитесь? Надеюсь, мир всё же не схлопнется.

— И я надеюсь. Ладно, давай.

Я двинулся через мрак по сходням, чувствуя, как от напряжения потеют ладони, а воздух вязнет в зубах.

Что меня ждёт? Не напрасно ли я затеял весь этот зубодробительный план? Будет крайне обидно умереть после того, через что я прошёл.

Да и что произойдёт с тем потоком времени, в котором я жил? Продолжит ли он свой путь или нет? Может, просто прекратит своё существование?

У меня почему-то возникла мысль, что скорее всего тот поток времени ждёт конец. И эта мысль была такая странная, будто кто-то мне её подкинул. Да ещё появилось ощущение изучающего взгляда, словно кто-то огромный рассматривал меня через микроскоп, как интересную букашку.

— Неужто Древний как-то смотрит на меня? Или Древние? — просипел я, а затем потряс головой, выкидывая лишние мысли из головы.

Потом буду разбираться со всеми странностями. А сейчас я упёрся руками в люк над головой и приподнял его, тут же зажмурившись от яркого солнечного света, резанувшего по глазам.

Пришлось пару мгновений поморгать, приноравливаясь к свету, а затем передо мной предстала палуба судна.

Апофис восседал на заднице около мачты. Марена стояла рядом со Сварогом. А тот привалился спиной к борту, полулёжа на палубе. Его бледный лоб поблёскивал от испарины. Дыхание с шумом вылетало из груди, вторя плеску волн и жалобным голосам за бортом.

— Так вам и надо! — ехидно прокричала Мия, почти перевалившись за фальшборт. — Вы хотели захватить корабль? Да вот хрен вам! Ха-ха!

Глава 5

Мия продолжала вербально издеваться на теми, кто был за бортом.

А я смекнул, что там та троица дворян: женщина, хриплый и паренёк. Они собирались захватить корабль, а нас спеленать и отправить к отцу женщины. Но я их тогда с помощью Древнего вывел на чистую воду и скинул за борт.

Правда, осьминогоголовый распорядился спустить им шлюпку. И судя по тому, что мой взор не нашёл шлюпку, им её сейчас и спустили.

К слову, Древнего и второго Локки мне тоже не удалось разыскать. Их не было на палубе. По этой причине у меня в голове, как тараканы, забегали сотни мыслей и предположений.

Но тут, к моему счастью, заговорила Мия, в недоумении глядя на палубу:

— А где Древний и Локки? Они же только что были тут.

— Не знаю, — рыкнул дракончик, изогнув шею. — Пропали куда-то. Может, в трюм спустились?

— Может, — протянула Марена, сощурив глаза.

— Они исчезли, рассеялись как мираж. Кажется, — просипел Сварог. — А может, мне и примерещилось. Я что-то совсем худо себя чувствую. Меня вполне могут и галлюцинации одолевать.

— Их надо срочно найти! — забеспокоилась Мия. — Мы же без них не вернёмся в родной мир.

Эх, узнаю старую добрую Мию, всё такую же стервозную и пекущуюся о себе любимой. При виде неё даже как-то веселее на душе стало.

Но где же Древний и второй Локки? Они и вправду исчезли? Похоже на то. Следствие ли это того, что я появился в этом мире? Ну, местный Локки по этой причине вполне себе как раз и мог исчезнуть. Но вот осьминогоголовый… Он-то почему истаял как прошлогодний снег? Ведь вместе со мной в этот мир не явился другой Древний.

Странно, конечно, но пока у меня нет объяснений на этот счёт. Разве что Башня… Ежели Древний погиб в ней, то, возможно, он исчез из всех временных потоков? Осьминогоголовый как-то раз обмолвился, что Башня находится вне времени и пространства.

Ладно, хватит голову ломать. Надо приступать к делу.

Я полностью открыл люк и выбрался на палубу, почувствовав дуновение солёного ветра на вспотевшем лице.

— А вот и ты, — с облегчением выдохнула Мия, смахнув брызги воды со щеки. — А мы уж начали переживать. Нет, не за тебя, а за себя.

— А ты на кой шут спускался в трюм? Чтобы переодеться? — удивлённо вскинула брови богиня смерти. — И где ты раздобыл доспехи, которые тебе в самый раз?

— Где взял, там их уже нет, — блеснул я белозубой улыбкой и глянул на Марену.

Та напряглась, вонзив в меня испытующий взгляд.

— А где Древний? — медленно произнесла она, прищурив живой глаз.

— Ушёл, — коротко ответил я.

— Как ушёл⁈ — ахнула богиня, и не только она. Даже Мия с Апофисом потрясённо переглянулись, с шумом выдохнув воздух. — Мы же без него не сможем вернуться в наш мир!

— Сможем, — спокойно сказал я. — У меня есть кое-какие знания, которые позволят нам это сделать.

— А отчего ты сразу о них не сказал? — подозрительно спросила богиня смерти, сделав шаг вперёд и прикрыв собой Сварога.

Солнечный свет скользнул по её костяным доспехам, весело заиграв на них бликами.

— Не хотел обнадёживать, — ответил я. — Признаться, никогда не применял эти знания на практике. Но раз Древний ушёл, придётся рискнуть.

— Но куда он ушёл⁈ Когда? Как? — выстрелила вопросами Мия, распахнув огромные тревожные глаза.

— Да хрен его знает, — пожал я плечами. — Мы спустились в трюм, чтобы подготовить всё для ритуала. Я оборачиваюсь — а его нет. Лишь энергетический след остался, будто портал только что потух.

— Неужели он покинул этот мир без нас⁈ — выпалил Апофис, возбуждённо замахав хвостом.

— Но почему? И как у него хватило сил? — прохрипел из-за спины Марены Сварог. — Он же сам говорил, что не сможет уйти без нашей помощи. Даже меня полудохлого собирался подключить к ритуалу.

— Да, что-то тут не сходится, — пробормотала богиня, широко расставив ноги, чтобы устойчивее стоять на палубе корабля, быстро разрезающего носом волны.

Марена внезапно метнула в меня мертвенно-бледный магический туман. Благо я ожидал чего-то подобного, успев по выражению её лица понять, чем всё закончится. Вовремя телепортировался к баку корабля. Потому магия Марены всего лишь пролетела над палубой и вскоре рассеялась в воздухе над водой.

Но богиня не остановилась…

Она с яростными воплями принялась швырять один атакующий атрибут за другим, а я метался по палубе, телепортируясь с места на место, напугав моряков. Те завизжали и попадали на доски, прикрывая головы руками, а кто-то ринулся в трюм, проклиная всех богов сразу.

— Прекрати! — крикнул я, с помощью очередной телепортации появившись у штурвала. — Ты что творишь⁈ Это же я, Локки, тот самый!

— Какой, к херам, Локки⁈ — взорвалась она, и вокруг неё заклубились мёртвые тени. — Думаешь, я идиотка, чтобы поверить в эту чушь⁈ Дескать, Древний исчез, а ты вдруг вырядился в доспехи, что сидят на тебе как влитые? Где ты их достал? На этом гнилом корыте таких даже днём с огнём не сыщешь! Да и сабля у тебя с редчайшими артефактами. Хочешь сказать, тоже «нашёл»? Кто ты, тварь, такой⁈

— Марена, Марена! — заголосил Апофис, отчаянно хлопая крыльями. — От него пахнет Локки! Я узнаю этот запах из миллиона!

Богиня резко глянула на него, но продолжала швырять магию. Один из её сгустков угодил в фальшборт — дерево тут же почернело, зашипело, края дыры задымились, будто их медленно поедала гниль.

— Марена, завязывай! — воскликнула Мия, прижимаясь спиной к мачте. — Я тоже чувствую, что от него идёт тот же запах, что и всегда!

— Иллюзия! — зло прошипела богиня, тяжело дыша. По её виску скатилась капля пота, а живой глаз вспыхнул холодным огнём. — Он обманул вас всех!

К счастью, в её голосе уже послышались усталые нотки. Воздух, пропитанный Хаосом, глушил любую магию, не принадлежащую к Хаосу. Даже богине смерти приходилось тяжко.

— Никого я не обманул, даже обидно немного, — усмехнулся я, воспользовавшись тем, что богиня взяла краткий миг, чтобы передохнуть. — Неужели, Марена, после стольких наших приключений ты не узнала меня? Этот гордый профиль, этот неподражаемый юмор и харизму?

Богиня тяжело сглотнула, сощурила глаз и вцепилась взглядом в моё лицо, будто пытаясь прочесть мысли.

— А как ты объяснишь все эти странности? — прохрипела она.

— Во-первых, позволь сделать тебе комплимент. У тебя оказался довольно пытливый ум и намётанный глаз. А я, признаться, был несколько рассеян и не подумал спрятать саблю хотя бы под иллюзией, да и доспехи тоже. Однако иллюзию ты бы почувствовала. Да и взволнован я был, думал совсем о другом…

— Локки, что произошло? — торопливо выдал Апофис, изогнув шею и внимательно глянув на меня.

— Ну, я могу вам кое-что поведать, но вы всё равно не поверите. Да и не уверен, что мне стоит это рассказывать.

— Конечно стоит! — громыхнула Марена и топнула ногой, как простая смертная женщина, пытающаяся добиться ответов от пьяного мужа.

— Стоит, стоит, — поддакнула Мия, сложив руки на груди.

— Обязательно расскажи, — подал голос и Сварог.

Он даже сумел встать на ноги, хотя покачивался так, словно мы были не на корабле, а на взбесившейся лошади.

— Сварог, тебе лучше обратно прилечь, а то будешь проживать на дне океана. Хоть ты и не губка, — сострил я, вызвав непонимание в глазах окружающих.

Эх, им ещё, конечно, расти и расти до моего юмора.

— Это точно Локки, — хмуро произнесла Мия, глядя на меня исподлобья. — Узнаю его остроты.

— Локки, рассказывай! — почти потребовала Марена, держа руку возле эфеса клинка.

— Ну, всё-то я рассказывать точно не буду. Ограничусь тем, что побывал в будущем. Там я кое-что увидел и вернулся к вам, чтобы это предотвратить. Вот, собственно, и всё. Остальное вам знать не стоит, чтобы не нарушить всякие там течения времени и другие сложные штуки, которые объясняются ещё более сложными словами. А у вас уже такие лица, будто я попал в школу для не особо сообразительных детей. У Мии даже челюсть отвисла, а из уголка рта скатилась капля слюны.

— Ничего у меня не скатилось! — возмущённо выпалила она и украдкой провела ладонью по губам, покрытым коркой соли. — Локки, что за чушь ты несёшь? Какое ещё будущее?

— Не особо светлое, надо признать. Говорил же, что вы не поверите. А между тем я сказал чистую правду, клянусь всеми богами и своей красотой.

— Такое просто невозможно! — упрямо выдохнула Марена. — Я знала бы о подобном. Сварог, ты хоть что-то слышал о путешествиях во времени?

Она повернулась к своему собрату, который обеими руками вцепился в фальшборт, стараясь не грохнуться на палубу.

— Нет, — покачал тот головой.

— Дамы и господа, — поднял я руки, — клянусь, всё правда. Хотите верьте, хотите нет, но факт остаётся фактом. Именно поэтому Древний и исчез. А у меня теперь другие доспехи и крутая сабля. Заметили, как красиво блестит эфес?

— Древний… — задумчиво нахмурилась Марена, потирая крепкими пальцами белый, словно мраморный, подбородок. — Вот он-то мог дать тебе нечто, что могло бы пронзить время и пространство. Значит, ты что-то провернул с ним? Он обучил тебя этому?

— Нет, — покачал я головой. — Он меня ничему не обучал. Перемещение во времени произошло с помощью артефакта. И скорее всего воспользоваться им второй раз уже не выйдет.

— Удивительно, — распахнул пасть ошарашенный Апофис, верящий мне как отцу родному.

Я решительно полоснул воздух ладонью, словно подводя черту:

— Всё, никаких вопросов. У вас есть ровно пятнадцать секунд, чтобы удостовериться, что я — это действительно я, а потом займёмся делом. Надо вернуться в мир славянских богов. Ну-с, приступаем.

Я замер, сложив руки на груди.

Марена, как самая недоверчивая, первой подошла и начала меня проверять: магией, прикосновениями и даже обнюхала. Потом к ней присоединились остальные.

Спустя полминуты все дружно убедились, что я и вправду неподражаемый Локки.

— Налапались? — усмехнулся я. — А теперь за мной.

Они пошли позади меня. А я направился к люку, ведущему в нутро судна, слыша краем уха, как Сварог и Марена шепчутся между собой. Они всё ещё были потрясены тем, что я вернулся из будущего. И в их голосах всё же звучало недоверие. Никакие проверки и клятвы не смогли полностью изгнать сомнения из их мыслей. Они кололи мою спину острыми взглядами, наверняка договорившись напасть на меня при малейшем подозрении, что я всё-таки вожу их за нос.

Пока же я первым спустился на нижнюю палубу, оказавшись ровно в том месте, где мы в прошлый раз под руководством Древнего творили портал. Тут все так же валялись сети и пахло рыбой.

— Локки, ты уверен, что сможет открыть портал между мирами? — тревожно спросила Мия, встав под косой тонкий луч света, пробивающийся через щель между досками палубы.

— Ага, — сказал я, внимательно прислушиваясь.

Поскрипывало дерево, плескались волны, и больше ничего. Тахрир не подавала никаких сигналов, дескать, насекомоподобный уже тут. Кажется, он ещё не прибыл. В тот раз он заявился в разгар ритуала, когда мы не могли все вместе напасть на него. Наверное, и в этот раз он объявится в похожий момент.

Ладно, буду следовать плану. У меня на эту тварь большие надежды.

— Вставайте все в круг, — проговорил я, решив, что не стоит предупреждать народ о грядущем нападении насекомого.

Так они лучше сыграют свои роли, а то ведь могут все испортить, ежели узнают, что должно произойти.

Апофис тихо процокал когтями по палубе и остановился у борта. Во тьме смутно вырисовывался его силуэт, а жёлтые змеиные глаза тревожно поблёскивали.

Остальные подошли ближе и встали рядом с ним, образовав жиденький круг из четырёх фигур. Его даже можно было принять скорее за крест, чем за круг, но большего числа участников у меня, к сожалению, не имелось.

— А теперь, дамы и господа, — протянул я, — порежьте каждый свою конечность. Да не слегка, а так, чтобы кровь пошла как следует.

— Зачем тебе это? — настороженно спросила Мия, явно вырвав фразу у Марены. Та уже открыла рот, чтобы сказать то же самое, но передумала, внимательно уставившись на меня.

— Так, — начал я, глядя на них по очереди, — у Древнего был свой метод, а у меня — свой. Я теоретически знаю, как извлечь энергию из крови живых существ. И можно сказать, успел освоить эту технику… в будущем.

— В будущем, — скривилась богиня смерти.

— Именно, дорогая моя, потому что знал, что она мне пригодится в прошлом.

— Насколько это опасно? — хрипло спросил Сварог. — Какой шанс, что у тебя ничего не выйдет, и мы просто сдохнем здесь как мухи?

— Невелик, — спокойно ответил я и чуть повысил голос: — У нас в любом случае есть только один вариант — проверить всё на практике. Если у кого-то имеются другие идеи, я выслушаю их с удовольствием, но помните, что время уходит.

Они переглянулись, помолчали, а потом один за другим нехотя кивнули, соглашаясь с моим планом. Каждый из них сделал надрез, после чего запах свежей крови сразу смешался с солёным морским воздухом, а на доски палубы закапали алые капли.

— Отлично, — произнёс я. — И запомните, во время ритуала нельзя отвлекаться и покидать свои места. Ни при каких обстоятельствах. Поняли?

— Поняли, — за всех ответила Марена, не спуская с меня взгляда.

Её поза и напряжённые мышцы ясно говорили, что стоит мне сделать хоть одно лишнее движение, кажущееся ей подозрительным, как она сразу вонзит в моё горло клинок без всяких колебаний.

Другие явно верили мне больше.

— Ладно, поехали, — пробормотал я. — Возьмитесь все за руки.

Они послушно выполнили приказ, хотя Апофис, естественно, не лапу вытянул, а расправил крылья, чтобы их кончики касались стоящих по бокам Мии и Марены.

Я занял место в центре круга, запрокинул голову и начал нести откровенную тарабарщину, создавая иллюзию древнего ритуала. А чтобы всё выглядело правдоподобно, пришлось действительно задействовать часть знаний, полученных в Башне из книги об артефактах, поглощающих энергию крови. Благодаря этому капли крови, запачкавшие доски палубы, начали слабо светиться, будто подрагивая изнутри.

— Что-то получается, — шепнула Мия, зачарованно глядя на свечение. — И совсем не больно… не то что у Древнего.

— Помолчи, — шикнула на неё Марена, метнув злющий взгляд. — Будет тебе боль, и не одна, если рот не закроешь. Ты что, дурочка, не понимаешь, что мы не в бирюльки играем? Это магия крови. Думаешь, она сродни твоим любовным играм, где достаточно покрутить задом, чтобы всё получилось?

Мия вспыхнула, гордо вскинула голову и шумно засопела, явно готовая огрызнуться, но вовремя прикусила язык.

Апофис чуть ли не с благодарностью посмотрел на неё, тихонько втягивая носом воздух. А тот будто становился всё гуще и гуще. Его пронизывало напряжение, идущее от участников ритуала, страстно надеющихся, что всё получился, что они перенесутся домой, а не грохнутся замертво.

В какой-то миг я повысил голос, всё так же неразборчиво бормоча. Внутри меня поселилась неуверенность. Да где же этот хренов кузнечик⁈ Он вообще думает сюда идти? Для кого я на хрен стараюсь?

Внезапно за дверным проёмом, ведущим вглубь судна, что-то вспыхнуло и тут же погасло, словно проводку на миг закоротило.

Фух, вот он, голубчик, явился не запылился.

— Там, кажется, что-то сверкнуло, — настороженно произнёс Сварог, глядя в сторону дверного проёма. — Эй, кто там⁈

— Молчите и стойте на месте, иначе ритуал всех нас испепелит, — страшным шёпотом выдал я.

— Но… — попытался что-то сказать бог, однако быстро замолчал, продолжая глядеть во мрак.

А там вдруг нарисовался худой как палка, высокий, но сгорбленный силуэт. Он под удивлёнными взорами участников ритуала со зловещим шелестом хитина взялся когтями за дверной косяк и выбрался из кромешной темноты.

— Ты ещё кто такой⁈ — выдохнула Мия, нарушив мой приказ. Но оно и понятно…

Как тут можно удержаться, когда откуда ни возьмись появился укрытый истлевшим от времени балахоном непонятный черт, смердящий горьким мускусом и смертью?

Его голову скрывал капюшон, во тьме которого сверкали огромные фасеточные глаза, а из-под подола выглядывали вывернутые наизнанку колени. Ноги твари очень походили на задние конечности кузнечика.

Глава 6

— Ты что за хрен такой? — тревожно процедила Мия, облизав вмиг пересохшие губы. — И откуда, сука, ты возник?

— Замолчи! — яростно бросила ей Марена, понимая, что в такой ситуации не стоит злить появившееся создание.

Богиня смерти, как и другие, думала, что ритуал убьёт их, ежели его нарушить. Вот она и старалась не допустить этого, а то ведь спровоцированное насекомое могло легко нарушить ход ритуала. Марена же пока не знала, что оно сюда за тем и пришло.

Я самозабвенно повысил голос, став выкрикивать несуразицу, совершенно не обращая внимания на насекомое. Делал вид, что поглощён ритуалом, не замечая его.

Существо вдруг выдало скрежещущим голосом, похожим на звуки пилы, режущей берцовую кость:

— Я следил за вами.

— Зачем? Почему⁈ — протараторил Сварог, пытаясь взглядом проникнуть во тьму капюшона, словно хотел получше разглядеть физиономию незваного гостя. А тот в этот раз, кажется, оказался даже более словоохотливым, чем в прошлый.

— Души… Моему господину нужны сильные души, — проговорил монстр.

— Сожги меня солнце! Я узнал тебя! Ты та тварь, что преследовала меня! Ты жрец местного насекомоподобного бога Хаоса! — лихорадочно выпалил Сварог, изменившись в лице. Оно так побледнело, что проступило в сумраке как физиономия привидения.

— Давай договоримся, — просипела Марена, попутно поглядывая на то, как я принялся шипеть слова неизвестного языка.

Они разносились по помещению, добавляя напряжения происходящему. Казалось, сейчас искры полетят во все стороны.

— Нет, вам нечего мне предложить, кроме ваших душ. Они самые ценные в этом мире, — проскрежетало создание, запустило руку в карман балахона и вытащило несколько мутных сверкающих камней.

— О-ох! — выдохнул неприятно поражённый Сварог, глядя на камни.

— Что «о-ох»⁈ — перепугано выпалила Мия, начав мелко подрагивать.

— Это жутко редкие артефакты, способные удерживать в себе души даже богов, пусть и ненадолго! — протараторил Сварог и судорожно сглотнул.

— Ты прав, — выдало насекомое с каким-то даже злорадством, промелькнувшим в холодном, бесчувственном голосе, больше подходящем ожившему мусорному баку. — Ваши души достанутся мне. Хозяин хорошо вознаградит меня за них!

— Локки, Локки, что нам делать⁈ — выпалил Апофис, бросив на меня умоляющий взгляд. — Прерви ритуал! Дай нам возможность защитить себя! Он же перережет нас как каких-то сраных курей!

Насекомое издало щёлкающий звук и швырнуло камни-артефакты. Те с могильным стуком прокатились по палубе, остановившись между каплями крови, полыхающими красным светом.

— Спасибо, что заглянули в наш мир, — проскрежетал монстр, явно уже предвкушая, как наши души достанутся ему.

— А тебе спасибо, что заглянул на судно. Мне как раз нужна энергия из твоей… так сказать… крови, — холодно улыбнулся я, мигом перестав притворяться.

Существо отреагировало мгновенно, хотя наверняка где-то глубоко в душе было ошарашенно. Оно отшатнулось и угрожающе застрекотало, взмахнув лапами, усеянными хитиновыми чешуйками.

— Обманщик!

— Спасибо за комплимент! — выдохнул я и телепортировался к нему, вызвав «холод».

Магия обжигающе-холодной струёй ударил из моих ладоней прямо в физиономию монстра. У него с головы аж слетел капюшон, открыв вид на истекающие слизью паучьи хелицеры, равнодушные фасеточные глаза мухи, носовую щель и зелёный хитин жука.

Тварь застрекотала, быстро покрываясь ледяной коркой, творимой «холодом», и начала медленно разворачиваться, дабы сбежать, но позади неё появилась Тахрир.

Она всего двумя ударами выросших когтей отсекла по колено ноги твари, а затем схватила её за верхние лапы, не давая возможности двинуться или воспользоваться магией. Хотя монстр вряд ли бы смог это сделать. Моя стремительная атака явно застала его врасплох. Насекомое же чувствовало себя хозяином положения, так что даже не сумело оказать никакого сопротивления. Только хотело сбежать.

Однако «холод» сработал просто безукоризненно, в мгновение ока превратив безногое создание в подобие статуи, покрытой ледяной коркой.

Правда, лёд быстро таял, образуя на полу лужу. Та смешивалась с желтоватой жидкостью, успевшей вытечь из обрубков ног твари.

— Локки, что это было⁈ — первой отошла от шока Марена, тараща глаз.

— Захват жертвы. Причём безукоризненный. Радуйтесь, что видели собственными глазами эту блестящую операцию. Потом будете детям рассказывать или в тавернах.

— Но… но зачем⁈ — выдохнул Апофис, выпучив змеиные глаза.

— Нам бы не хватило той энергии, что скрывается в вашей крови, — отбарабанил я. — И давайте-ка подберите с пола челюсти да беритесь за дело. Быстро поместите это ледяное чудо-юдо посередине палубы и обложите его вот этими камушками-артефактами, способными удерживать души. Из них мы тоже высосем энергию. И только тогда её должно хватить для открытия межмирового портала.

— Ты… ты… ты знал, что это произойдёт? — просипела Мия, указывая на насекомое. — И ты притворялся? Это не был ритуал? Ты просто устроил ловушку для этой мерзости?

— Конечно я всё знал. Я тебе уже миллион раз говорил, что побывал в будущем. Ты не слушала меня? Это же страшный грех. Но надеюсь, ты уже окончательно поверила, что мне довелось побывать в будущем?

— Верю, ещё как верю! — выпалила она, хотя я смотрел на Марену, по большей части обращаясь именно к ней.

Богиня кивнула и ловко схватила существо. Вместе с Тахрир они положили его так, как я велел. А Сварог обложил тушку монстра камнями-артефактами.

— Ноги тоже положите рядом с ним, — скомандовал я.

— Есть! — выпалил дракончик и метнулся к ним, желая схватить их пастью.

Но я тут же выпалил:

— Фу, фу, фу! Апофис, ну не бери ты всякую гадость в рот! Мия, помоги ему. Чего стоишь?

Она бросилась к отсечённым конечностям насекомого и с брезгливостью схватила их, после чего положила возле бывшего владельца.

— Что дальше? — возбуждённо глянула на меня Марена, прерывисто дыша.

— А вот теперь, господа, встаём в круг и готовимся к тому, что боль точно появится. Силушки вам придётся потратить знатно. Ну что, за дело?

Они переглянулись и решительно обступили безногого монстра, лежащего в луже воды, натёкшей с остатков быстро тающего ледяного панциря, сковавшего насекомое.

Вдруг истончившийся ледяной покров треснул в районе морды существа, и оно издало пощёлкивание, слабо шевеля хелицерами.

— Ого, как быстро приходит в себя, — пробормотал я, доставая саблю.

Взмахнул ею, рассчитывая всадить кончик в грудь чудовища. Но эта гадина лишь притворялась беспомощной. А когда блеснул мой клинок, насекомое попыталось перекатиться в сторону, уходя от удара. Благо я успел изменить траекторию, и кончик сабли с хрустом проломил хитиновый панцирь, прошив монстра насквозь. Сталь аж в доску палубы вошла.

Тварь затрепыхалась как муха, пронзённая иглой.

Я наступил ногой на её голову и со всей силы надавил. Раздался приятный хруст.

Чудовище дёрнулось ещё несколько раз, мелко и судорожно, словно под воздействием тока, но не сдохло. Оно осталось живым, а это мне как раз и требовалось.

— За дело! — выпалил я и начал ритуал.

Из моего рта потекли слова, вычитанные в книге из башни.

Воздух стал густеть, тяжело давался каждый вдох. Даже солнечный свет, проникающий на палубу, померк.

Зато тело насекомого и порезы на руках участников ритуала вспыхнули красным светом. Он разгорался всё сильнее, а энергия потекла ко мне. Её было так много и она оказалась настолько чужеродной, что у меня волосы встали дыбом, а кожу пронзила нестерпимая боль, расползающаяся по телу как яд.

Остальные участники ритуала тоже познали боль…

Мия закусила губу, тихо постанывая. Апофис зарычал и замотал головой, словно отгонял от себя невидимых мух.

Сварог же закатил глаза, но стоял, окутанный красным сиянием, исходящим и от своей крови, и от разлагающегося тела твари. Та полностью отдала мне силу, наполнив воздух смрадом гнили и вонью запёкшейся крови.

— М-м-м, — захрипела Марена, блестя мелкими капельками пота, выступившими на её теле.

Я ещё громче затараторил слова, стараясь не обращать внимания на боль, выворачивающую меня наизнанку. Она всё нарастала и нарастала, а вот энергии стало поступать меньше. Хватит ли её для открытия межмирового портала? Тут ведь нужен особый портал.

Меня начали терзать сомнения, как стая голодных волков. Сердце забилось сильнее. А воздух стал совсем вязким. Его можно было резать ножом. Он с трудом проникал в лёгкие участников ритуала. А те уже были на пределе…

Мия шаталась, Сварог едва не падал в обморок. Даже Марена тихонько стонала, до крови закусив нижнюю губу.

И когда боль достигла апогея, я почувствовал, что энергии достаточно. Отлично! Я тут же с облегчением выпустил её, создавая портал. Он разорвал полумрак будто маленькое солнце, осветив участников ритуала, с облегчением грохнувшихся на палубу.

Апофис упал прямо на истлевший балахон и ломкий хитин, оставшиеся от насекомого. А невесомый прах от плоти монстра смешался с горками каменной пыли, в которые превратились рассыпавшиеся камни-артефакты.

— Поздравляю! Мы сделали это! — прохрипел я, едва держась на ногах. — Но сейчас не время загорать, поднимайте свои задницы. Скорее за мной! Портал вот-вот закроется! Быстрее вставайте, разорви вас Фенрир!

Они начали подниматься, помогая друг другу.

— Тахрир, а тебе пора восвояси! — просипел я и продемонстрировал стражнице камень-артефакт, служивший ей домом.

В прошлый раз я забыл отправить Тахрир в артефакт, но повезло, что Сварог сориентировался. Он помог стражнице без проблем переместиться в мир славянских богов, где её не испепелили солнечные лучи.

— Вспомнил-таки, — усмехнулась Тахрир и втянулась в камень, тоже явно воскресив в памяти тот момент.

— Быстрее! — снова рявкнул я на участников ритуала.

Те один за другим, сипя от усталости, бледные и потные, прошмыгнули в портал. А я последовал за ним.

Короткая темнота переноса сменилась залитой солнечным светом площадью Гар-Ног-Тона. Горячий воздух приветливо лизнул лицо, а в уши ворвался шум крыльев.

— Тут твоя матушка, Апофис, и она весьма зла, — хрипло заметила Марена, глядя на гигантскую рептилию, размахивающую крыльями там, где прежде возвышалась Башня. Но сейчас ее не было!

— А где Башня⁈ — изумлённо выпалил дракончик, попутно глянув на мать.

Та тоже увидела нас и подавилась уже готовым вырваться потоком пламени.

— Похоже, мы вернулись весьма вовремя, — произнёс Сварог, устало присев на корточки, как какой-то гопник.

— Сын! — взревела мать Апофиса и взлетела.

— Матушка! — радостно выдохнул дракончик, позабыв обо всех размолвках с родительницей.

Он тоже взмыл в воздух и вместе с матерью закружился над площадью в танце семейного воссоединения.

— Локки! — раздался радостный вопль на другом конце площади.

И этот голос всколыхнул во мне бурю эмоций. Казалось, я слышал его вечность назад, в каком-то другом мире и под иными небесами. Хотя, отчасти, так оно и было.

Я расплылся в улыбке, глядя на баронессу, бегущую в мою сторону. Её смуглые ножки мелькали быстро-быстро, сарафан обтянул спортивное тело, а тёмные волосы развевались. В её тёмных, будто омуты, больших карих глазах с густыми ресницами уже не горел огонь того бунтарского характера, в них светились несгибаемая душа и радость… Радость от встречи со мной.

Бегущий за ней Мых тоже радостно улыбался, но в какой-то миг он плюнул на бег и просто перешёл на шаг, схватившись за бок.

— Вот значит как… — тихо протянула Мия, полоснув ревнивым взглядом Огневу.

Смуглянка думала недолго. Она шагнула ко мне и попыталась обхватить меня руками за шею, дабы страстно, голодно поцеловать.

Но я был готов к этому, потому выставил перед ней ладонь и усмехнулся:

— Не в этот раз.

И следом телепортировался к Огневой.

Она влетела в мои распахнутые объятия. Я закружил её над площадью, вдыхая до боли знакомый, родной запах.

— Локки, что с тобой? — со смехом спросила она, глядя на меня сверху вниз. — Ты будто не видел меня уйму лет.

— Ну, может, и не уйму лет, но долго. Ты даже не представляешь, насколько долго, — проговорил я, наслаждаясь её лучезарной улыбкой.

— Сколько времени ты пробыл в том мире? Там время текло по-другому? — тут же нахмурилась она.

— Не совсем… Впрочем, это долгая история.

— Потом расскажешь подробно и без утайки. Но и мне есть что поведать тебе. Матушка Апофиса совсем сошла с ума после того, как он вместе с тобой покинул этот мир. В порыве ярости она хотела сжечь Гар-Ног-Тон. А ещё буквально полчаса назад исчезла Башня! Представляешь, просто растаяла в воздухе, словно её никогда и не было!

— Представляю, — протянул я, ставя девушку на брусчатку. — Выходит, вы не уследили за Башней, хотя я отлучился ненадолго. Кто-то успел её украсть. Нет-нет, не отвечай, это я так, шучу.

Огнева недовольно посмотрела на меня, явно не оценив мою шутку. А я улыбнулся ей и посмотрел туда, где раньше высилась мрачная Башня. Меня её исчезновение совершенно не удивило, а скорее обрадовало. Я ведь так и рассчитывал, что её тут не будет. Древний же говорил, что она вне времени и пространства. Следовательно, её нет ни в будущем, ни в прошлом. Звучит безумно, но как-то так оно и есть. А отсюда можно сделать вывод, что вместе с ней должен из этой временной линии пропасть и Тир Ткач реальности! Круто же!

Однако мне, возможно, когда-нибудь придётся чем-то заплатить за то, что я вернулся в прошлое… А может, и нет. Кто его знает? Что, ежели так и было задумано Судьбой? Чтобы всё так и произошло? Может, я лишь думаю, что обманул её, вернувшись в прошлое, дабы спасти Огневу, хотя Древний говорил, что изменить прошлое невозможно, как и одолеть Судьбу.

— Локки, а кого ты привёл с собой? — хмуро спросила баронесса, рассматривая Мию.

Та мрачно сверкнула глазами и демонстративно приняла вызывающе сексуальную позу, чтобы ткань натянулась на её пышной груди и примечательной заднице.

Огнева снисходительно фыркнула и гордо расправила плечи, всем видом показывая, что она аристократка до кончиков ногтей, а напротив неё какая-то замарашка из глухой деревни.

Мия презрительно усмехнулась и выпрямила спину.

Девицы принялись мериться взглядами, ломая друг друга.

— Это Мия. Она случайно попала со мной в другой мир, — произнёс я. — И теперь уже уходит. Марена, можешь забрать Мию на перевоспитание! Только не убивай её и не причиняй боль.

— Ишь чего, не причинять боль… Отбираешь у меня всё самое весёлое, но ладно, договорились, — усмехнулась богиня смерти.

— Локки, не отдавай меня ей! — выпалила Мия, мгновенно превратившись в дрожащего перепуганного котёнка.

Она опустилась на колени и умоляюще протянула ко мне руки.

— Локки, и вправду не отдавай её Марене, — прошептала мне на ухо Огнева, вспыхнув жалостью к девушке, несмотря на поведение той.

— Ой, не верь ты её кривляньям, она ещё та актриса, — ответил я тихо, а вслух добавил, глядя на Мию: — Поверь, это пойдёт тебе только на пользу.

— Ты видел это в будущем? — сдавленно сглотнула она.

— Ага.

— Нет, ты ошибаешься! Мне не пойдёт на пользу быть во власти этой… — кивнула она на Марену, вызвав у той кривую усмешку.

— А ну-ка иди сюда, — холодно произнесла богиня и схватила её за руку.

Мия попыталась вырваться, но Марена вместе со Сварогом быстро затащила её в возникший портал. Бог лишь успел напоследок бросить на меня благодарный взгляд.

— Вот все и разошлись, — проговорила баронесса, глянув на захлопнувшийся портал, а потом устремила взгляд в небо. Там, под кроваво-красной дымкой, Апофис и его матушка уже превратились в две удаляющиеся точки. — Что будем делать, Локки?

— Ну, для начала я бы помылся, поел и переоделся. А потом занялся бы своим ближайшим окружением.

— Что это значит? — нахмурилась она.

— Узнаешь, — подмигнул я, не став говорить про Кривого Клыка и Крушителя. Уже скоро кто-то из них подожжёт склад.

— Ну ладно, — нехотя произнесла она, сдерживая любопытство.

Мы направились к храму, минуя старика Мыха.

— Благодарю, — бросил я ему на ходу.

— За что? — удивлённо приподнял он седую бровь.

— За всё, — ответил я и добавил: — И принеси-ка в храм свой чудодейственный грибной отвар.

— Хорошо, — пробормотал тот, так и не сообразив, за что я его поблагодарил.

Глава 7

Полуденные лучи солнца заглядывали в мою комнату в храме, стыдливо глядя на вспотевшую спину ритмично двигающейся баронессы, чья грудь эротично покачивалась перед моим взглядом.

Оседлавшая меня Огнева измывалась надо мной уже довольно долго и, похоже, останавливаться не собиралась.

Её тёмные волосы водопадом рассыпались по плечам, глаза горели, губы оказались прикушены, а ногти пару раз ощутимо прихватили мою грудь.

Казалось, смуглянка решила взыскать с меня долг за все дни, что мы не предавались утехам.

Она выгибалась и стонала, вторя скрипу массивной кровати.

Но вдруг к её вздохам примешался фальшивый свист, донёсшийся с улицы через распахнутое окно.

Кто это там так противно насвистывает, не попадая ни в одну ноту?

Я немного приподнял голову и глянул наружу сквозь сетку от мелких крылатых насекомых.

Возле соседнего дома туда-сюда прогуливался бородатый детина в растянутой футболке с надписью «Добро пожаловать домой» и в голубых джинсах. В его ухе поблёскивала золотая серьга, а губы выдавали тот самый мерзкий свист.

— Эй! — возмущённо выдохнула Огнева, мигом замерев. Щёлкнула пальцами у меня перед лицом и проворчала: — Ты вообще здесь? Куда уставился? — проследила направление моего взгляда и фыркнула: — Тебя что, больше возбуждает тот мужик?

— Это Семаргл, — хмуро выдал я, кладя руки на её упругие влажные бёдра.

— Он хочет с тобой поговорить? — посерьёзнела она.

— Наверняка. Но хрен с ним, пусть подождёт. Ничего с ним не станет. Он же бессмертный, — ухмыльнулся я и продолжил то, чем мы занимались.

Минут через пятнадцать, выжатый и довольный, я принял душ, натянул чистую одежду и вышел из храма.

Семаргл стоял на том же месте, жмурясь от солнца и лениво ковыряя носком сапога песок.

— А ты не торопился, — усмехнулся он, взъерошив блестящие от пота кудри.

Да, жара сегодня царила страшная. Настоящее пекло.

— А тебе бы не помешало походить на уроки художественного свиста.

— Так я специально так насвистывал, чтобы выбить из тебя всякую охоту к плотским утехам и привлечь внимание.

— Ну, внимание ты привлёк, а вот желание — не вышибешь, какой бы частью тела ни свистел. Чего припёрся? Жизнь мне портить?

— Ты и сам знаешь, для чего я тут, — блеснул он пиратскими глазами. — Марена привела Сварога домой, но без тебя бы не справилась. Так что ты молодец. Она всё рассказала. Хвалю.

— Ой как приятно. Как я раньше жил без твоей похвалы?

— Плохо, — ухмыльнулся тот и добавил: — Ты выполнил условия сделки с Перуном, и теперь, как он и обещал, ты ничего не должен славянским богам, а также мы больше не потревожим тебя.

— Отлично. Вот это действительно хорошая новость, — весело сказал я, но внутренне напрягся.

Сейчас Семаргл начнёт расспросы. Просто так он не уйдёт. Да и я бы на его месте не ушёл, чего уж греха таить.

— Кхам, — кашлянул он в кулак, прищурив зенки. — Локки, мы же с тобой друзья?

— Упаси меня боги! — в ужасе отшатнулся я. — Как ты такое мог подумать⁈

Семаргл хрипло хохотнул, почесал подбородок сквозь бороду крепкими ногтями и перешёл к делу:

— А как ты умудрился из будущего вернуться в прошлое? Это правда или очередной твой трюк?

Он впился в меня цепким взглядом, будто пытался пробраться сквозь кожу и кости прямо в мозг, где, по его мнению, хранились мои самые тщательно спрятанные мысли.

— Ты сейчас спрашиваешь для себя или для всей своей банды? — прищурился я, очерчивая пальцем круг, словно обозначая всех славянских богов.

— Для банды, — признался он.

— Отлично. Ответ у меня всё равно один. Всем передай мои слова, чтобы никто вокруг меня не кружил, как комары над ухом. Никакого другого ответа вы от меня не дождётесь.

— Сравнить богов с комарьём — это чисто по-локковски, — усмехнулся он.

— Благодарю. Когда-нибудь открою курсы риторики и буду учить людей подобным премудростям.

— Ох, не надо. Нам и тебя одного хватает, — фыркнул бог, но глаза у него оставались серьёзными.

— Помнишь Древнего? — перешёл я к ответу.

— Естественно.

— Так вот Древний меня и заслал в прошлое.

— Ну и зачем он так сделал? — уточнил Семаргл, тронув золотую серьгу в ухе.

— Сказал, что увидел кое-что в будущем, — спокойно соврал я. — И по его словам, мне нужно было следовать именно этой линии судьбы с путешествием в прошлое.

— Ничего не понимаю, — нахмурился он.

— Да мне и самому многое не ясно. Я стоял на палубе корабля в другом мире, наслаждался криками тонущих людей, а потом — фьють, секундная темнота, и вот уже я в Башне, а Древний и говорит: «Сейчас вернёшься в прошлое, всех спасёшь, потом будешь жить-поживать да добра наживать». Ну, это, конечно, весьма сокращённый пересказ, но очень близкий к оригиналу. Признаться, я в те мгновения был не на пике своих интеллектуальных способностей, потому многое не запомнил и о многом не догадался спросить. Но есть у меня мыслишка, что Древний так поступил исключительно из-за собственных мотивов. Он не стал мне их раскрывать.

— Странно как-то.

— Не то слово, — кивнул я. — Но помочь больше ничем не могу, разве что кое-что добавлю… В прошлое я попал благодаря силе Башни. Она меня туда отправила. Поэтому если ты найдёшь вторую такую, то сможешь шастать в прошлое и исправлять ошибки. И обязательно вернись в тот момент, когда мы встретились. Ты мне тогда забыл в ноженьки упасть и поблагодарить за то, что я, такой расчудесный, прибыл именно в ваш мир. Честно говоря, я тогда сильно расстроился из-за столь неподобающего приёма.

— Вот же… — хмыкнул Семаргл, которого аж перекосило. — Есть ещё что добавить? Только по делу. Нет у меня желания выслушивать твои подначки.

— Да есть одна мелочишка, — лениво протянул я, прикрыв ладонью зевок.

— Какая? — насторожился он.

— Тир Ткач реальности скорее всего мёртв, — спокойно сказал я и провёл большим пальцем по шее.

— Как это⁈ — выпучил глаза бог.

— Да вот так. В будущем я его запер в одном из залов Башни. Он, представляешь, пришёл к Древнему о чём-то договариваться. Ну я и подсуетился. А Древний-то и не был против. Да и не до Тира ему было. Когда я покидал Башню, она рушилась из-за чрезмерной потери энергии. А так как она вне времени и пространства, то всё, что вместе с ней погибло, исчезло из всех линий реальности, включая и прошлое.

— Так-так-так… — лихорадочно протараторил бог, нахмурив лоб, осмысливая услышанное.

— Вот так и выходит, что я избавил вас от главного врага. Авось у тебя и твоих братьев с сёстрами совесть проснётся, наградите героя. Если Тир и правда сгинул, я претендую хотя бы на половину Пустоши.

— Круто берёшь! — фыркнул Семаргл. — Перун на это не пойдёт. Знаешь ведь, что оказанная услуга уже ничего не стоит.

— Знаю. Поэтому и прошу только половину, а не всю Пустошь. Но вообще считаю, что заслужил.

— Ладно, — хмыкнул Семаргл, потирая виски и пытаясь прийти в себя после разговора. — Ты мне много чего наговорил. Наверняка где-то и соврал. Придётся с тобой потом ещё раз поговорить, уже более обстоятельно.

— Не придётся. Помни о том, что славянские боги должны обходить меня стороной.

Семаргл мрачно глянул на меня, но всё же кивнул на прощание и исчез в возникшем портале.

Интересно, поверил он в мою чушь или нет? Впрочем, какая разница? Даже если не поверил — что они могут сделать? Ничего. Обещали ведь не тревожить меня. Хотя, конечно, будут следить, вынюхивать, подглядывать. Но толку-то? Максимум пару раз увидят меня голым в душе. После этого Перун точно обзавидуется и перестанет подглядывать.

Я усмехнулся и не спеша пошёл ко Дворцу Совета, начав размышлять над тем, что дальше всё пойдёт не пойми как, по-новому, ведь в этой линии реальности уже произошли такие события, которые изменили её. Она теперь отличается от той линии, которую мне пришлось покинуть.

— Локки, Локки! — донёсся знакомый голос.

Я остановился, почти дойдя до центральной площади, и повернул голову в сторону голоса. В моём направлении быстро шли Шилов и Илья. Оба обзавелись шляпами, прикрывающими их от палящего солнца.

— Вот и первое изменение, — проговорил я, глядя на их головные уборы. — Прежде они таких не носили. Хм, а может быть, у них и характеры в этой линии реальности другие?

Моё сердце забилось чаще, а мысли закружились, сойдясь во мнении, что прежние Шилов и Илья мне наверняка нравились больше, чем эти. По крайней мере я к тем уже привык. Хотя возможно, никто из местных смертных и не претерпел никаких изменений. Просто так совпали события, что Шилов с Ильёй обзавелись шляпами.

— И где вы взяли такую красоту? — бросил я им, кивнув на их головные уборы.

— На складе нашли, — ответил бывший тренер. — Кто-то заказал их из Империи.

— А что вы делали на складе? — спросил я, пытаясь размотать этот клубочек до первопричины.

— Старик Мых попросил нас туда сходить, — взял слово Илья, странно поглядывая на меня. — А вы, собственно, ради чего интересуетесь?

— А на кой шут старик Мых послал вас туда?

— За банками, — проговорил Шилов. — Локки, я не узнаю тебя. Что происходит? Когда тебя стали интересовать такие вопросы?

— С недавних пор, с очень недавних. А зачем ему нужны банки?

— Ну, он сказал, что у него сорвалась с креплений полка, и все банки разбились. Тебя он поминал нехорошим словом. Дескать, Локки захотел грибного отварчика. Вот из-за него, значит, всё и разбилось.

— А-а-а… — с облегчением протянул я. — Теперь всё ясно.

В прошлый раз я никакого отварчика у Мыха не просил. Вот Шилов с Ильей и не обзавелись шляпами. А в этот раз попросил. Соответственно, поэтому всё так и произошло. И данный факт в очередной раз подтверждает, что эта линия реальности пойдет по-другому.

— Ты удовлетворён нашими ответами? — спросил Рафаэль Игоревич, опасливо поглядывая на меня.

Я улыбнулся и, не удержавшись, весело бросил им:

— Ага, ворюги.

— Чего это мы ворюги? — сразу же вскинулся Шилов. — Из-за того, что без спроса взяли пару жалких шляп?

— Нет, господа, совсем не из-за этого, — с лёгкой грустью улыбнулся я, вспомнив, как они утащили у меня артефакт-иглу, сыгравший большую роль в моём возвращении в прошлое. — Ладно, не берите в голову. Какие нынче задачи в городе вы решаете?

— Я просвещаю зверолюдов, обучаю их, — с гордостью ответил Илья, — и дело идёт даже быстрее и лучше, чем я предполагал.

— Ты вообще-то предполагал, что они тебя сразу сожрут и будут играть твоей головой в подобие местного футбола, — иронично бросил ему Шилов. — Поэтому то, что ты ещё живой — уже сверх твоих ожиданий.

— Да, было такое, — признался он и слегка покраснел. — Но я всё-таки взял бразды правления в школе в свои руки, и по большей части меня все слушаются.

— Молодец. Продолжай в том же духе. Можешь набирать себе различных помощников. Если есть желание, приглашай кого-нибудь даже из Империи. А ты, Шилов, давай-ка занимайся тренировкой местных юных магов и сразу же обучай их сражаться сплочённо, а не порознь, как дикая орда. Ну и стрельбе, конечно, обучай. В общем всему. И тебе также позволительно приглашать кого-то сюда из Империи. Платить будем хорошо. Безопасность мы им гарантируем на восемьдесят процентов. Нет, на восемьдесят один.

— Это как? — вскинул брови Рафаэль Игоревич и иронично продолжил: — Мы гарантируем, что восемьдесят процентов их тела будет в безопасности, а двадцать — нет? То бишь ежели кто-то размозжит им головы, то мы как бы выполним наш уговор? Восемьдесят процентов тела-то будут целыми.

— И от кого ты понабрался такой ядовитой иронии?

— Да уж есть от кого, — усмехнулся Шилов и весьма недвусмысленно посмотрел на меня.

— Восемьдесят процентов означают, что они будут живы, ежели не станут ходить по окраинам города и по Болоту.

— Вот теперь понятно, — расплылся в усмешке Рафаэль Игоревич. — Всё сделаем.

— Тогда до встречи. Вы, кстати, не видели Сломанного Рога? Где он шастает?

— Да вроде был во Дворце Совета.

Я благодарно кивнул смертным и продолжил свой путь. Идти мне пришлось недалеко, так что буквально спустя минуту охрана возле входа во Дворец сказала, что Сломанный Рог куда-то умотал по своим минотаврским делам.

— А где Крушитель? — произнёс я, глядя на вытянувшихся зверолюдов, преданно взиравших на меня.

Как и в прошлый раз, их воодушевило то, что после моего возвращения дела в городе сразу пошли на лад. К тому же кто-то пустил слух, будто драконица испугалась меня и улетела прочь, прихватив с собой Апофиса.

Ну понятно, кто был источником этого слуха — жрица Бурая. Слишком уж она старалась, чтобы все восхищались мной и поклонялись, будто моего отменного юмора и красоты для этого было недостаточно.

— Крушитель в подвале! — проревел главный из охраны.

— Хорошо. Благодарю за службу, — сказал я, хлопнув его по плечу, и вошёл внутрь.

Меня сразу окутал блаженный полумрак. Но от стен всё же шло ощутимое тепло. Благо, чем ниже я спускался по пошарпанным каменным ступеням, ведущим в подвал, тем прохладнее становился воздух.

А уж какая тишина здесь стояла — мои шаги отдавались гулким эхом, будто я маршировал по гробнице. Поэтому я решил передвигаться с помощью «телепортации», подумав, что в такой тёмный подвал не спускаются для добрых дел.

Возможно, Крушитель что-то задумал. В этой линии реальности он вполне может поджечь не склад, а сам Дворец Совета. Ведь в подвале хранилось немало всего пожароопасного и просто ценного.

— Надо будет приказать Сломанному Рогу выставить здесь охрану, — еле слышно пробормотал я, оказавшись у подножия лестницы.

Вперёд уходил узкий коридор с несколькими дверями, а посередине горел одинокий факел. Он, словно древний герой, держал оборону против мрака, подступающего со всех сторон.

Я осторожно двинулся по грязному полу, прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь приглушённым попискиванием вездесущих крыс. Однако возле третьей двери уловил голоса — тихие и глухие, словно кто-то не хотел, чтобы их услышали. Один из них, кажется, принадлежал Крушителю.

Я нагнулся и, как самый обычный шпион, заглянул в довольно крупную замочную скважину.

Передо мной предстала комната, забитая ящиками и освещённая двумя керосиновыми лампами. Они стояли на полу между Крушителем, чья уродливая шишкообразная голова почти касалась потолка, и Кривым Клыком — тем самым зверолюдом, похожим на гладкошёрстного кота. Его хитрые зенки тревожно поблёскивали, а сам он сидел на одном из ящиков, лениво барабаня когтистыми пальцами по колену.

— Локки вернулся, — прогудел Крушитель. — Драконица сразу же драпанула от него.

— Да не от него она драпанула, — вскинул голову Кривой Клык. — Она просто добилась своего и улетела. Ей нужен был лишь этот Апофис, её сынок.

— В любом случае с появлением Локки всё разрешилось, — глухо проговорил великан.

— Ну и что же тут хорошего? — процедил Кривой Клык, злобно прищурившись. — Ты же хотел крови и сражений, а этот Локки опять тебе помешал. Нет, Крушитель, я бы на твоём месте так не радовался. Если всё будет и дальше идти как прежде, этот город утонет в рутине. Здесь уже какой-то вшивый строитель, умеющий латать стены, ценится выше яростного умелого воина. Ты же сам знаешь, что боевые магические артефакты теперь отдаются в уплату за какие-то сраные станки, книги, одежду, а то и вовсе за жратву. Так что скоро Гар-Ног-Тон превратится в один из тех ничтожных городков, где живут эти мерзкие имперцы. И что тогда? Где таким бравым воинам, как ты, проявлять свою удаль, а?

— Ну… — прогудел Крушитель, хмуря лоб, — я могу попросить у Локки разрешения отправиться в Пустошь, сражаться там с тварями и приверженцами других богов.

— Только какая это будет жизнь? Да никакая. Ты будешь как пёс таскаться туда-сюда в одиночку… ну или соберёшь маленькую банду из идиотов. А здесь… — Кривой Клык обвёл рукой комнату. — А здесь множество ресурсов и воинов. Тебе всего лишь нужно взять власть в свои руки и направить развитие города в нужную сторону. Локки ведь почти не занимается Гар-Ног-Тоном. Он больше погружён в свои божественные дела. Так что власть тут у Сломанного Рога. Да и то не вся… Некоторая часть у жрицы, дающей ему советы. Но если ты подвинешь Сломанного Рога, то сможешь делать всё как захочешь.

— Да как же я его подвину-то? — хмуро прогудел Крушитель.

— А вот так, — ухмыльнулся Кривой Клык, встал с ящика и поманил великана пальцем.

Тот склонил голову, и зверолюд начал ему что-то возбуждённо шептать, размахивая руками. В глазах Крушителя постепенно разгорался интерес, но вскоре он нахмурился, словно что-то его не устроило. Щека дёрнулась, фурункулы на лбу вздулись.

Кривой Клык заметил недовольство великана и усилил напор, хитро сверкая зенками.

Крушитель задумался, облизал шрамы на губах и, взглянув на стоявший рядом молот, произнёс:

— Мне нужно поразмыслить.

— Подумай, подумай, — довольно улыбнулся Кривой Клык, уверенный, что уже обвёл дурака вокруг пальца.

Но Крушитель внезапно схватил молот и с размаха вогнал его прямо в голову собеседнику. Тот даже пискнуть не успел — череп разлетелся на куски, брызнули мозги и полетели клочья шерсти. Безголовое тело рухнуло и опрокинуло ящик, заливая всё вокруг кровью.

— Предателем меня хотел сделать, — процедил Крушитель. — Вот уж хрен тебе!

— Ого, — пробормотал я, отстраняясь от двери, — а в этой реальности Крушитель мне нравится куда больше.

Глава 8

Немного поразмыслив, я не стал заходить в комнату, чтобы выразить Крушителю своё восхищение. Вместо этого просто покинул Дворец Совета и вскоре очутился на центральной площади.

По привычке первым делом посмотрел туда, где раньше возвышалась Башня. Её, естественно, не было. Зато там с умным видом расхаживал Сломанный Рог, подёргивая себя за козлиную бородку. А рядом стояла жрица в балахоне и колпаке, украшенном вышитой рокерской «козой».

— Вот вас-то я и искал, голубки! — бросил я им и через миг телепортировался прямо к парочке зверолюдов.

Те вздрогнули, но, увидев меня, радостно расплылись в улыбках.

— Мы рады вас видеть, повелитель! — выдала Бурая, источая тяжёлый звериный дух.

— Ага, — поддакнул минотавр.

— Ладно, хватит лести, — отмахнулся я. — Давайте к делу. По селу промчался слух, будто Тиру выпустили дух. Осознали?

— Да, осознали, — кивнул минотавр, задумчиво сощурив зенки. — Песенка какая-то? Детская поди.

Бурая закатила глаза и едва не хлопнула себя по лбу. А уже через миг она аккуратно оттеснила Сломанного Рога и произнесла:

— Кто-то расправился с Тиром Ткачом реальности?

— Почему «кто-то»? Это сделал самый красивый, хитрый и умный бог.

— И кто же это⁈ — ошарашенно выпалил минотавр, восторженно поглядывая из-за плеча Бурой.

— О боги… — простонала жрица. — Повелитель, не обращайте на него внимания. Он сегодня слишком поздно проснулся — вот мозги ещё и не включились.

— Да у него, кажется, с детства они не включались, — хмыкнул я.

— Как же вы смогли совершить такой подвиг, победив Тира Ткача реальности⁈ — взволнованно спросила Бурая, аж привстав на носочки.

— Это получилось довольно легко, — почесал я висок и вкратце рассказал им ту же версию, что и Семарглу.

— Ого! Значит, в нашем мире больше нет богов Хаоса⁈ — ахнула жрица.

— Ага. Теперь самое время прибрать к рукам как можно больше территории Пустоши.

— А что скажут славянские боги? — осторожно уточнил минотавр, виновато глянув на меня.

— Ну, вряд ли они ограничатся простым «ай-яй-яй». Попытаются мне помешать, конечно, ироды проклятые. Но я ведь не на всю территорию претендую. Даже не на половину. Это я так — для торга обозначил. Меня и четверть устроит. Ведь главное в Пустоши не территория, а-а-а… — многозначительно протянул я и вопросительно посмотрел на зверолюдов.

— Э-э-э… — промычал минотавр, пытаясь сообразить.

— Верующие, — подсказала Бурая, приподняв бровь.

— Именно! — довольно кивнул я. — Так что разошлите гонцов во все стороны с благой вестью, что Локки Великолепный принимает под свою руку всех желающих, а также города, деревни, сёла, но расположенные недалеко от Гар-Ног-Тона. И пусть гонцы рассказывают, что Тиру конец. А ещё организуйте школу проповедников, пусть учатся, как правильно славить меня, а то будут обо мне херню городить.

— Поняли, — синхронно кивнули они.

— Ну так выполняйте! Чего стоите?

Зверолюды метнулись прочь, только пыль столбом. А я довольно улыбнулся и направился к дому, где жила Огнева. Надо с ней поговорить, и разговор наверняка окажется не из лёгких.

Однако баронессы в доме не оказалось, но я услышал её голос, раздающийся из соседнего домишки, где обитали старики-изгои.

Двинувшись к нему, я, проходя мимо раскрытого окна, заглянул в кухню. Там троица братьев попивала грибной отварчик и хохотала над шуткой Огневой, устроившейся за столом рядом с ними.

— А над моими шутками вы так не гогочете, — проговорил я, мрачно хмуря брови. — Прищур, кажется, даже портки обмочил.

Все четверо тут же устремили на меня взгляды, а в глазах баронессы заскакали весёлые бесенята.

— Так ты шутить не умеешь, — фыркнул Прищур, скривив ехидную физиономию.

— Просто мои шутки слишком сложны для такого примитивного создания, как ты, — ответил я ему и сладко улыбнулся.

Тот возмущённо засопел, но не сподобился придумать колкий ответ. И этой микропаузой воспользовалась Огнева.

— Ты поговорил с Семарглом? — спросила она, попутно заплетая свои отросшие тёмные волосы в тугую косу.

— Ага, всё, можно сказать, прошло неплохо. Только это…

— Что «это»? — сразу же насторожилась девушка, впившись в меня карими глазами с пушистыми ресницами, подведёнными тушью, явно привезённой из Империи.

— Мне снова надо бы кое-куда отлучиться, насколько — пока не знаю.

— Опять⁈ Ты же только что вернулся! — повысила голос девушка и даже привстала с колченогой табуретки.

— Некогда отдыхать, каждый час на счету.

— И куда ты собрался? — спросила она.

Тот же самый вопрос возник и в глазах стариков. Но ежели Мых и Молчун смотрели с интересом, просто любопытствовали, то Прищур всем своим видом показывал, что очень надеется, что я собрался туда, откуда хрен вернусь.

— Надо в другой мир заскочить, там есть прелестные остроухие ребята: умные, смелые и с могучей магией. Хочу их переселить к нам.

— И зачем они тебе? У тебя что недостаток умных, смелых и могучих?

— Ага, — скривился я, словно хлебнул кислого пива, и следом саркастично бросил: — Назови мне хотя бы трёх умных, смелых и могучих. Да так, чтобы это были не разные персонажи, а один, обладающий всеми этими чертами.

— Да вот хотя бы… хотя бы… ну-у, — замычала баронесса, глубоко задумавшись, а потом вернула свою чудесную попку на табуретку и пробормотала: — Да, сложная задача.

— Вот-вот, — произнёс я, повеселев, — потому-то мне и нужны такие ребята.

— Хм, — уязвлённо хмыкнул старик Мых, словно считал, что он идеальная кандидатура на эту роль.

— Я пойду с тобой, — решительно произнесла Огнева, глянув на меня исподлобья.

— Нет, не пойдёшь. Мы уже выяснили, что у меня и так мало умных, смелых и могучих. Ты должна остаться здесь, ведь через тебя идёт вся связь с Империей. Оттуда приходят товары, отсюда уходит оплата.

— Шилов и Илья легко справятся с этим, — возразила девушка.

— У них своих дел хоть одним местом жуй. Так что это не обсуждается — ты остаёшься.

Огнева сверкнула глазами, запыхтела как закипающий чайник, а после короткой паузы спросила:

— Если ты приведёшь сюда этих эльфов, а они передерутся с местными, что тогда?

— Не передерутся. По крайней мере, я сделаю всё, чтобы этого не случилось. К тому же тот мир — тоже мир Хаоса, так что в Пустоши они будут чувствовать себя, конечно, не как дома, но вполне сносно.

— Может, ты и прав, — нехотя согласилась девушка, хмуря брови.

На кухне повисла тишина, нарушаемая лишь карканьем ворон на крыше и поскрипыванием ставен.

— Всё, с эльфами решили, — нарушил я молчание. — Давайте теперь вкратце расскажу, что мне удалось увидеть в будущем.

Четыре пары глаз с интересом уставились на меня, и я, не вдаваясь в лишние подробности, выдал всё ту же историю, что и Семарглу.

Люди поудивлялись, похмыкали и коротко обсудили мой рассказ, попивая грибной отвар, чей землистый аромат щекотал мне ноздри.

— Вот у тебя, конечно, приключения, — дёрнул головой старик Мых, перекинув бороду с одного плеча на другое.

— Да, какие-то скучные в последнее время, — иронично заметил я и добавил: — Мых, а братцы-то без тебя справятся? Смогут вдвоём открыть портал в Империю?

— Может, и справятся, — протянул он, избороздив лоб такими глубокими морщинами, что в них могли бы спрятаться мухи. — А почему спрашиваешь?

— Да хочу тебя с собой взять в другой мир, в поход за эльфами.

— Так возьми! — оживился старик. — Справятся братцы, без меня справятся!

— А меня брать не хочешь, — проворчала Огнева, барабаня пальцами по столу.

— Так ежели тебя не будет в городе, то совсем Гар-Ног-Тону плохо станет, — вмешался Мых. — А без меня он только расцветёт.

Девушка хмыкнула, но больше ничего не сказала. А я быстро проинструктировал старика, что ему нужно взять с собой и куда подойти, после чего отправился на поиски Инварра.

Он нашёлся в квартале чертей. Мне без труда удалось объяснить ему, что он отправляется со мной в другой мир.

Чёрт кивнул и ушёл за снаряжением, а я отправился за Крушителем. Он жаждал крови и сражений, вот я и дам ему всё это.

Крушитель обрадовался моему предложению как ребёнок, получивший долгожданную игрушечную железную дорогу. Он помчался за доспехами, возбуждённо рыча и сжимая кулаки.

Я же заглянул в храм, плотно пообедал, а с наступлением сумерек вышел и первым увидел старика Мыха в тонких доспехах из зелёной кожи. На поясе у него висел боевой серп, а у подошедшего Крушителя в руках поблёскивал молот. Вместе они походили на своеобразных строителей коммунизма.

Инварр, как и в прошлый раз, надел чёрные тяжёлые доспехи и взял топор. А я прихватил свою чудо-саблю. Её эфес угрожающе блеснул, пока клинок покоился в ножнах.

— Ну что, гвардия, — обратился я к ним. — Короткий инструктаж, а затем идём в другой мир. Итак, там вы будете звать меня не Локки, а Зикиэлем. Это их местное божество, не слишком сильное и умное. Благо он похож на меня: нет, не харизмой и красотой, а всего лишь ушами. Они у него тоже безупречно острые. Задача же у нас такая… Я кое-что знаю об их религии и попробую втереться им в доверие, чтобы привести в наш мир, а вы мне подыграете. Пока все, а дальше — сплошная импровизация.

— Поняли, — прогудели смертные.

— Тогда за мной.

Я махнул рукой и с помощью Ока Ра вызвал портал, точно зная координаты мира эльфов.

Мы прошли через портал, очутившись на плоской крыше донжона с башенками. В одной из них я когда-то и завладел поглотителем энергии, после чего башенка упала на крышу, проломив её. Но сейчас она была цела, и её озаряла кроваво-красная луна, повисшая среди звёздного ночного неба.

Наше появление заставило обернуться околачивающегося здесь эльфа в кольчуге и шлеме. Он вытаращил зенки, а его тонкие губы на вытянутом, худощавом лице распахнулись, чтобы обхватить мундштук горна и дунуть в него, подавая сигнал тревоги.

— Зря, — выдохнул я, телепортировался к нему и обрушил кулак на его голову.

Шлем спас череп эльфа от вмятины, но сознание тот потерял. Я подхватил его и бережно опустил возле опоясывающего крышу бортика.

— Убьём? — азартно предложил Крушитель, повернувшись ко мне.

Его чудовищные доспехи скрипнули, но вокруг было столько звуков, что никто на это явно не обратил внимания.

Во дворе крепости топали сапогами отряды эльфов, звучали отрывистые команды, в хозяйственных постройках что-то гудело и скрежетало.

По крепостной стене тоже ходили воины, порой переговариваясь и меняя прогоревшие факелы на новые. А за стеной в отдалении, на выжженной каменистой равнине, горело множество костров. Оттуда доносились едва слышные грубые голоса, ржание коней, чудовищная вонь и редкий рёв моторов.

— Нет, мы его убивать не будем, — ответил я разочарованно вздохнувшему Крушителю. — И стой в тени возле башенки, чтобы тебя никто раньше времени не обнаружил.

— Хорошо, — прогудел он, втянув вывернутыми ноздрями тёплый воздух, пропахший застарелой кровью, пылью и отчаянием.

— Локки, что это за мир? — полюбопытствовал старик Мых.

Он тоже, как и Инварр, скрылся в тенях.

— Мир вечной войны. Вон там стоят войска Кхарна, бога Крови. У них чёрные полотна с изображением красных костей и черепов. Ещё день-другой, и они возьмут крепость. Но местные будут сражаться до последнего. Они вон и сейчас не спят, готовятся к битве.

— У них много раненых, — заметил остроглазый Инварр, глянув вниз. Там несколько воинов быстро тащили носилки с постанывающими остроухими в окровавленных одеждах.

— Пфф, ещё бы. Ты думаешь, они тут понарошку сражаются? — фыркнул я, слегка похлопывая вырубленного мной эльфа по щекам.

— Локки, а какой у нас план на ближайшее время? — поинтересовался Мых, глянув на смутившегося Инварра.

— Сейчас приведу в чувство этого бедолагу, вызнаю, где обитает их главный и схожу к нему. Побеседую с глазу на глаз.

— А мы? — подал голос Крушитель.

— Пойдёте со мной, хотя вы, конечно, приметные ребята, особенно старик Мых, — иронично закончил я.

— Дык можа, ты зря нас взял? — прошамкал дедок.

— Как это зря? Если нам придётся помогать защищать крепость, вы как раз будете к месту.

— Ох, надеюсь, придётся! — жарко выдал великан, крепко сжав молот.

Я отвернулся от Крушителя и снова похлопал эльфа по щекам:

— Пора, красавица, очнись.

От моих пощёчин его голова безвольно дёрнулась туда-сюда, а затем он простонал и открыл затуманенные голубые глаза. Я впился в них цепким взглядом и активировал «очарование», зачерпнув остатки энергии веры.

— Итак, мой дорогой друг, расскажи-ка, кто у вас в крепости самый главный по религиозной части? — спросил я, не отводя взгляда от эльфа.

Он улыбнулся мне как близкому родственнику и сбивчиво заговорил, выложив всё без утайки.

В общем-то я не удивился, узнав, что главный по религии тут магистр Эймсель. Тот самый хрен, что сидел на вершине башни с молодёжью и поглотителем энергии. Когда-то я очень удачно выбил его из окна башни, а позже он попортил мне нервы, вселившись в тушку остроухой девчонки, которую я привёл в мир славянских богов.

— А где он сейчас? — спросил я.

Эльф поднял руку и указал прямо на ту самую башню, где в прошлый раз всё и происходило.

— Отлично. А теперь забудь обо всём, что было, и о нашем разговоре.

Эльф улыбнулся ещё шире, а я слегка прописал ему кулаком по челюсти, и он снова рухнул в беспамятство.

— Вот и славненько, — отряхнул я руки и выпрямился. — Гвардия, за мной, но тихо. Здесь все настороже — могут нас услышать. Хотя наверняка мало кто ожидает, что диверсанты окажутся прямо внутри крепости. Подобные вещи, — я коснулся Ока Ра, — есть далеко не у всех.

— Тише, — шепнул Мых Крушителю, звякнувшему доспехами.

Тот злобно глянул на старика, но не сказал ни слова и последовал за мной, стараясь скрипеть поменьше.

Я открыл дверцу башенки и проник внутрь. Там никого не было, лишь три факела в ржавых металлических кольцах тихо потрескивали пламенем на стенах.

— Отлично, — пробормотал я.

Мы без проблем поднялись на следующий этаж. Там тоже никого не оказалось.

Совсем они тут мышей не ловят.

Правда, в конце одного из коридоров стояла фигура, наблюдавшая через окно за окрестностями, но она была далеко, так что нас не заметила, поэтому мы двинулись выше. Но на лестнице до моих ушей донёсся тихий разговор на языке Хаоса.

— Как ты думаешь, сколько ещё дней мы сможем обороняться? — произнёс певучий высокий голос.

— Сколько нужно, столько и будем, — твёрдо выдал второй, лязгнув то ли доспехами, то ли зубами.

— Эндрик, посмотри правде в глаза. Воинов Кхарна слишком много, они рано или поздно одолеют нас.

— Не одолеют. Если мы сами не справимся, нам поможет наш могущественный божественный покровитель.

— Удивляюсь тебе, взрослый мужчина, а рассуждаешь как наивный фанатик. Ты хоть раз видел нашего покровителя? О нём только в Писаниях сказано, да магистр Эймсель про него постоянно твердит. Я скорее поверю, что магистр изобретёт чудо-заклинание и спасёт крепость, чем бог снизойдёт до нас.

— Не говори так, — процедил Эндрик. — Не богохульствуй. Из-за таких как ты, слабоверных, Зикиэль и перестал обращать на нас внимание.

— Не вали с больной головы на здоровую. Если Зикиэль когда-то и был нашим покровителем, то теперь ему на нас наплевать. Посуди сам, сколько эльфов осталось? Мы да ещё одно королевство, и то оно с каждым днём сжимается под ударами тьмы. Зачем мы Зикиэлю? Он наверняка уже давно ушёл в другой мир.

— Я передам твои слова старейшинам, — прохрипел Эндрик и, судя по шагам, направился на обход. Вряд ли он прямо сейчас среди ночи побежит докладывать, покинув свой пост.

— Ох, дурак, — вздохнул оставшийся эльф. — Что же нам делать? Как спасти крепость?..

— Ждите тут, — прошептал я спутникам, накинул на себя иллюзию высокого эльфа с нимбом вокруг головы и телепортировался на этаж.

Остроухий в доспехах и при алебарде выпучил глаза, глядя на меня. В его зенках во весь рост встал священный трепет.

Я подмигнул ему и прошептал:

— А это за то, что не веришь в меня.

И прописал ему апперкот в челюсть. Тот начал заваливаться, лишившись чувств, а я подхватил его и затащил в коридор.

— Тс-с, идите сюда, только тихо, пока другой эльф на обходе.

Глава 9

Старик Мых бесшумно скользнул следом за мной в коридор. Инварр, последовавший за ним, издал лишь лёгкий стук копыт, а вот Крушитель громко звякнул доспехами.

— Твою мать, — прошипел я себе под нос, но винить великана не стал, а пожурил себя за то, что взял его на стелс-миссию.

Надо было оставить его на крыше… Ну, поздно же.

— Посмотрите, какая келья пустая, — приказал я, кивнув на двери по обеим сторонам коридора. И отдельно добавил Крушителю: — Просто поворачивай ручки. Не бейся головой, не выламывай, не выбивай, не ломай. Ясно?

— Ясно, — буркнул великан и принялся за дело.

Мых почти сразу нашёл пустую келью, и мы тихонько занесли туда вырубленного мной эльфа. После этого наш отряд двинулся дальше, прислушиваясь к шагам второго стража, что вдалеке продолжал обход.

Интересно, что он подумает, когда заметит пропажу напарника? Готов поспорить на душу Локи, что решит, будто тот пошёл к старейшинам каяться или заглаживать вину. А может, просто обиделся и удалился. В любом случае докладывать он не побежит — и это прекрасно.

Тем временем я добрался до той самой комнаты с крепкой дверью. Именно там, по идее, должен дрыхнуть Эймсель.

Дверь, разумеется, была заперта, но мне без труда удалось телепортироваться внутрь через замочную скважину.

Там в залитой лунным светом комнате на узкой кровати, укрытый по шею тонким одеялом с грубо зашитыми дырами, мирно похрапывал тот самый магистр Эймсель.

И спал-то он как крепко, что аж слюна стекала из уголка рта. Ещё и улыбался во сне, бормоча что-то радостное под нос, словно крепость окружали не кровожадные воины Кхарна, а голые сисястые эльфийки с цветами. Вот мне бы так.

— Заходите, — прошептал я, открыв дверь своим подельникам ключом, взятым со стола. — Только тихо. Мых, ты же не забыл антимагические наручники?

— Вот они, — сказал старик, достав из поясной сумки оковы.

Я взял их и подкрался к старику. Начал стягивать с него одеяло, чувствуя себя извращенцем. А он ещё и спал только в трусах. Мерзость какая.

Но вот наконец полностью показались его руки, похожие на высушенные палки. Я медленно застегнул на одном запястье браслет.

— Фригель, не сейчас… завтра тяжёлый день, — пробормотал эльф, не открывая глаз. — Вернись к мужу… Кажется, он что-то подозревает.

Я затаил дыхание и также нежно защёлкнул другой браслет.

Тут уже старик окончательно начал приходить в себя. Дёрнулся всем телом и распахнул глазёнки.

— Ку-ку, — улыбнулся я ему, склонившись над ним.

— Ах-х, — выдохнул он, с поразительной для такого возраста ловкостью скатился с кровати и метнулся к двери, сверкнув голыми пятками.

— Куда⁈ — выдал великан и влепил кулаком прямо по физиономии эльфу.

Тот рухнул как подкошенный, заливая пол кровью из сломанного носа.

— Да твою-то мать, Крушитель, — в сердцах прорычал я, метнувшись к эльфу. — Существуют же пощёчины, подножки. Ты бы просто мог схватить его за руку. А теперь ты его убил… Ан нет, дышит вроде. Мых, у тебя есть какой-нибудь отварчик, чтобы привести его в чувство?

— Имеется, имеется, — прохрипел старик и опустился на колени рядом с бесчувственным телом.

— Локки, дык его не просто так зовут Крушитель, — кивнул на великана Инварр, весело скаля крупные зубы, что могли перекусить цепь. — Он всё крушит. А вот ежели бы его звали Подножник, Король Пощечин или Хвататель за руки, то конечно же, он бы поступил иначе.

— Что-то в последнее время вокруг меня до хрена остряков. Скоро отстреливать вас придётся, — проговорил я и перевёл взгляд на Мыха.

Тот извлёк из поясной сумки грязный флакон, открыл рот эльфу и влил ему в глотку содержимое, пахнущее как мокрая половая тряпка.

— Кха! — выдохнул выгнувшийся дугой Эймсель, дико распахнув глаза.

— Замечательное средство, — удовлетворённо пробормотал старик, глядя, как я поспешно закрыл рукой рот эльфу, дабы тот не заорал.

Инварр ухватился за его руки. Крушитель же цапнул ноги.

Теперь эльф вообще ничего не мог, кроме как ошалело хлопать зенками да шмыгать окровавленным носом.

— Вот так, наверное, сразу-то и не скажешь, что мы команда спасателей, но поверь, эльф, так оно и есть, — проговорил я. — И ежели ты пообещаешь не орать как потерпевший, я тебе всё подробно объясню. И помни, на кону стоят жизни твоих соплеменников. Я могу их спасти. Уяснил?

Тот кивнул пару раз, после чего я отнял ладонь от его слюнявых губ.

— Кто вы такой? — сразу же выдохнул он, шумно сглотнув.

— Слушай, тебе я врать не буду, а расскажу всё как есть. Зовут меня Локки Великолепный, ну, оно и так видно, что не простой Локки. Я бог из другого мира. И, как видишь, — тронул я свои уши с острыми кончиками, — эльфы мне родственники, потому я заинтересовался вашими проблемами.

— Ты бог? — скептически скривился Эймсель и тут же застонал от боли, пронзившей его сломанный нос.

— Бог, бог, — провозгласил я. — И меня расстраивает, когда смертные в это не верят.

Я щёлкнул пальцем по кончику его носа.

Он зашипел от боли, но быстро взял себя в руки и прохрипел:

— Я представлял себе богов иначе.

— Какими? — усмехнулся я. — Думал, что боги спускаются на землю вместе с грохочущими молниями на сверкающих колесницах, запряжённых золотыми конями? Нет, Эймсель, я, конечно, могу что-нибудь подобное устроить, но это для массового зрителя. Тебе же хватит и лёгкой демонстрации. Смотри.

Я в ритме вальса быстро продемонстрировал ему несколько магических приёмов. Эймсель считать умел, поэтому понял, что такое количество магии присуще лишь богам

— Вот теперь верю, — впечатлено проговорил он, облизав губы.

Эльф даже судорожно сглотнул, как-то став меньше размером. В глазах же у него возникла робость напополам с испугом.

Но всё же он довольно твёрдо просипел:

— Однако я не верю, что вы, Локки, бескорыстно хотите нам помочь.

— Вот тут ты молодец, — похвалил я. — Видно, человек деловой — точнее, эльф. Мне действительно нужно кое-что от вас, а именно сущая безделица, пшик — всего лишь поклонение.

— У нас уже есть…

— Не стоит мне здесь говорить про Зикеэля! — повысил я голос, угрожающе выставив указательный палец. — Он давно ушёл от вас, бросил. Вы ему больше не нужны, поскольку эльфов осталось слишком мало. Так что никто не защитит вас от Хаоса. А я в своей бесконечной доброте, унаследованной от самого Локи, кое-что предлагаю вам. Нет, не защиту от Хаоса. Точнее её, но в другом мире. Вам всего лишь нужно переселиться в мир, где я начинаю строить империю. Там уже есть городки и верующие.

— Вы, выходит, начинающий бог? — осторожно спросил он, подбирая слова.

На его вытянутом лице мелькнуло разочарование. Он явно надеялся на какого-то могущественного бога, который одним плевком способен угробить всех врагов остроухих.

— Да, начинающий, — признался я. — Но именно поэтому вы можете стать ядром армии моих верующих. А их число растёт, понимаешь? Ты получишь власть, если хорошо будешь мне служить.

— Мне нужно подумать, — нахмурил брови Эймсель. — Я столько десятилетий служил Зикеэлю, что просто так отречься от него сложно.

— Спешу напомнить, что он сам отрёкся от вас задолго до того, как ты начал бездарно тратить свои годы, служа ему. По сути, ты служил предателю. Если отречёшься от него, это будет только плюсом в твоём резюме.

Эльф искоса посмотрел на меня, не вполне поняв, но всё же кивнул.

— Усадите его в кресло, — приказал я Инварру.

Чёрт с Крушителем подняли хлипкого старика и опустили его в кресло. Тот, звякнув наручниками, нахмурил лоб и посмотрел в одну точку, будто надеясь найти там ответ на мучившие его вопросы.

Я встал у окна, сцепив руки за спиной.

Чую, эльф, скорее всего, согласится, ведь сейчас от него зависит будущее его народа. Большинство смертных в его положении приняли бы помощь даже от дьявола, лишь бы спасти близких. А я предлагал вполне выгодные условия. И что важно — я не прибегал к «очарованию». Оно подчиняет максимум на тридцать минут, а мне нужен искренне верный лидер, пусть его верность и будет вызвана расчётом.

— Я-то, может, и пойду за вами, — наконец произнёс Эймсель, — но не гарантирую, что мои соплеменники сделают то же самое. Многие из них фанатики до мозга костей.

— Да, я уже слышал речь одного такого, — усмехнулся я. — Кстати, в соседней келье лежит воин, удостоившийся от меня добротного апперкота.

— Буду иметь в виду, — кивнул седой головой эльф, всё ещё вопросительно глядя на меня.

— Есть одна идейка, как заставить твоих соплеменников пойти за мной, — сказал я и коротко изложил ему свой план, заключающийся в том, что мне на первых порах потребуется прикинуться Зикеэлем.

— Ты поддержишь меня? — спросил я, обернувшись к эльфу. — Будешь всем и каждому говорить, что я и есть ваш бог Зикеэль?

Эльф на мгновение задумался и ответил:

— Моим соплеменникам нужно нечто большее, чем просто моё слово. Даже если вы убедите совет старейшин, простые эльфы будут сомневаться. Нельзя просто выйти и заявить, что вы бог Зикеэль, которого никто не видел уже полтысячи лет.

— Да, давненько он к вам не заглядывал, — пробормотал я, подумал и добавил: — Я немного знаком с вашей религией. У вашего остроухого божества были священные атрибуты — некие реликвии, разбросанные по этому миру. Так вот, если я завладею одной из них, а потом появлюсь с небес и предъявлю её, твои эльфы признают во мне Зикеэля?

Эймсель взглянул на меня с ещё большим уважением и сказал:

— В этом есть здравое зерно.

— Да я весь из них состою. Какую из реликвий Зикеэля проще всего и быстрее найти, чтобы она сразу убедила твоих соплеменников, что я и есть он?

— Его доспехи, — без раздумий ответил старик. — Они находятся в Чёрном Городе, в самом его сердце.

— Ну конечно, — вздохнул я, — не в Белом же городе среди садов, гурий и рек из вина. Ладно, я завладею ими. А пока давай детально обсудим наш план.

Эльф согласно кивнул и первым делом начал заваливать меня вопросами, касающимися мира, куда остроухим предстоит переселиться. Мне не составило труда описать его и объяснить, какое место займут эльфы в иерархии моих верующих.

Магистр удовлетворился моими ответами.

И возможно, кому-то со стороны могло бы показаться, что старый магистр слетел с катушек, раз так быстро согласился и встал под мои знамёна. Но нет… он просто прекрасно понимал, что эльфы — это те самые пресловутые утопающие, и им нужно цепляться за любую соломинку.

Нет, конечно, остроухие могли бы через портальную арку, находящуюся в подвале крепости, уйти в земли их предков, но что их там ждёт? Всё та же борьба за выживание? Там лучше не будет.

Эймсель видел собственными глазами, как эльфов теснили со всех сторон, как они вырождались. Как их с каждым годом становилось всё меньше и они слабели под ударами Хаоса. Поэтому магистр ухватился за моё предложение словно за последнюю надежду.

К тому же он окончательно уверился, что я действительно бог. А вера смертных, как известно, делает их похожими на детей — восторженных, доверчивых и немного глупых. Это как если бы начальник вдруг выписал подчинённым огромную премию. Они бы сразу наградили его взглядами, полными обожания и благодарности. Тут бы даже некоторые небожители позавидовали. Их-то такими взглядами далеко не всегда награждают.

— Что ж, конечно, весело с тобой болтать, — произнёс я, глядя на эльфа, — но пора бы уже и честь знать. Давай-ка доставай карту и покажи, где этот Чёрный Город. Я быстренько туда слетаю, заберу доспехи, а ты постарайся не растерять моих будущих верующих. Не дай хаоситам прорваться в крепость.

— Постараюсь. У меня есть кое-какие сюрпризы за пазухой, — печально ухмыльнулся он и проворно метнулся к столу, откуда вытащил карту.

Наручников на его руках уже не было, поскольку старик Мых снял их по моей просьбе.

— Да знаю я твои сюрпризы, — хмыкнул я. — Ни портальная арка в подвале, ни поглотитель энергии, ни ваш щит не помогут. Пара-тройка дней — и всё, конец.

— Это точная информация? — встревоженно спросил он, разворачивая карту на столе.

— Абсолютно. Но не паникуй. Я вернусь с доспехами раньше, чем начнётся бойня. Тогда мы и устроим наше маленькое представление. Ты, главное, подготовь старейшин: расскажи им, что тебе являлись божественные голоса, предрекавшие появление Зикеэля, и всё в этом духе. И мол, Зикеэль говорил, что отведёт вас в землю обетованную.

— Хорошо, — кивнул седовласый магистр и ткнул кривым пальцем в точку на карте, залитой лунным светом, идущим из окон.

Я взглянул, где находится нужный мне город и прикинул координаты. Ага, ясно. Есть только одна загвоздка — Око Ра в мире Хаоса имеет своё отклонение. Оно может выкинуть нас как в центре города, так и за его пределами. Ладно, справлюсь.

— Что ж, не облажайся, — бросил я на прощание эльфу и активировал портал. — Гвардия, не отставайте!

Инварр, Мых и Крушитель шагнули в портал следом за мной.

Мгновение — и нас выбросило в зимний пейзаж.

— Твою мать… — выдохнул я, смахивая снег с плеч. — Эльф мог бы и предупредить, что здесь холодно. Хотя, может, и сам не знал. Чёрный Город находится почти у экватора, но в мире Хаоса законы природы, как обычно, не считали нужным работать.

— Совсем не холодно, — соврал Инварр, выпустив облачко пара изо рта.

Оно развеялось в сумерках, укрывших заснеженный еловый лес. Пахло древесной смолой и шишкам, а под ногами лежала укатанная дорога со свежими следами от саней и копыт.

— Идёмте, пока не замёрзли, — проговорил я, хотя сам-то и не мёрз. Тело у меня было морозоустойчивое.

Однако Мых начал шмыгать носом. Думаю, уже скоро он и зубами застучит. Надо бы поторопиться.

Благо, что Око Ра не могло сильно промахнуться. Чёрный Город где-то рядом. Может, уже вон за тем пригорком. Но там, к сожалению, виляла среди елей всё та же дорога.

Впрочем, спустя сотню метров за деревьями распустилось жёлтое дрожащее сияние, явно идущее от костра.

— Кто бы там ни был, сперва я говорю, а потом уже головы им расшибаем, если потребуется. Поняли? — грозно глянул я на смертных, в первую очередь на Крушителя.

— Поняли, — кивнули они.

Мы продолжили путь. И чем ближе подходили, тем осторожнее крались. Даже снег перестал хрустеть под нашими ногами.

А когда показался большой трескучий костёр, я увидел дюжину мужчин в шубах. Чуть в стороне от них стояла пара саней да ковыряли снег два десятка ездовых оленей.

— Это ещё что за двенадцать месяцев? — пробормотал я, выглядывая из-за толстой, в четыре обхвата, ели.

Инварр потянул пятачком и уверенно прошептал:

— Человечину едят… средней прожарки.

— Медиум рэйр, ежели по-английски, — отвлечённо пробормотал я, хмуря брови.

Ох, и не нравятся мне эти ребята, совершенно не таясь жрущие человечину в явно опасном лесу. Хаос же повсюду. Да и у их оленей морды окровавленные, словно им швыряли кости, а те и рады погурманить.

— Выходите, чего вы там прячетесь? — прогудел один из мужчин, не поворачивая головы под бесформенной меховой шапкой.

— Идите, идите, — вторил ему гнусавым ехидным голоском другой мужичонка, указав в мою сторону обглоданной костью. — Обогрейтесь, расскажите, зачем едете по дороге, ведущей в Чёрный Город? Тоже на турнир?

— На турнир, на турнир. Куда же ещё? — пробасил третий, кинув оленям шмат сырого мяса. Те накинулись на него, как оголодавшие тигры.

— Ну, чего ждёте? — подпустил угрозы в голос первый мужчина. — Али брезгуете нашим обществом?

— Локки, кто такие двенадцать месяцев, коих ты упомянул? — прошептал Мых, который, оказывается, расслышал мои слова.

— Да никакие это не месяцы. Это я так ляпнул, из сказки. Хотя с другой стороны, какой мир, такие и месяцы.

Глава 10

Крушитель и Инварр глянули на меня из-за соседних разлапистых заснеженных елей, а Мых постукивал зубами подле меня. Его посиневшие губы намекали, что старик уже порядком замёрз. И ему бы сейчас в самый раз посидеть возле костра. Но неизвестные мужчины изрядно настораживали меня. Их больше, и от них тянет божественной энергией, пусть и не очень сильно. Ежели разразится драка, они могут оказать серьёзное сопротивление.

С другой стороны, как-то глупо отклонять их предложение, хотя оно дурно попахивает. У них можно вызнать последние новости. Они же говорили о каком-то турнире, да и транспорт у них есть — экологически чистый, работающий на мясе. Ну и Мыха жалко. Бедолага уже чечётку зубами выстукивает.

— Господа, мы милостиво принимаем ваше предложение, — чуть насмешливо проговорил я и вышел из-за ели.

Мои спутники последовали за мной. А все тринадцать мужчин уставились на нас, изучая острыми взглядами. Трое из них точно как-то относились к божественной братии: то ли слабенькие боги, то ли полубоги. А остальные были простыми смертными, но такими, которым палец в рот не клади, мигом откусят по самый локоть. Бывалые воины, покрытые шрамами так густо, словно рожами падали в бассейн с разбитым стеклом.

И все тринадцать крупные, рослые, а под шубами наверняка прячут кольчуги. Под рукой же у каждого лежит боевой топор или палица.

— Кто такие будете? — прогудел небожитель в бесформенной меховой шапке, похожей на кучу.

Видимо, он был у них за главного.

— Локки Великолепный со спутниками, — ответил я, усаживаясь на поваленное дерево возле костра.

Протянул руки к пламени и почувствовал, как те озябли.

Мых едва весь не прыгнул в костер, так он замёрз. По его морщинистому лицу растеклось явное облегчение, когда тепло начало выгонять холод из его тела.

— Не по погоде оделись, — ухмыльнулся Главный, показав крепкие жёлтые зубы.

— А мы спортсмены, закаляемся, — иронично выдал я, покосившись на Крушителя и Инварра.

Те не стали садиться на дерево, а встали позади меня, как две башни, закованные в броню.

— Хорошие у тебя слуги, — кивнул на них гнусавый мужичок.

От него тоже тянуло божественной энергией, а сам он мог похвастаться красной с прожилками одутловатой физиономией, слюнявыми губами и смердящим кровью да чесноком дыханием.

Гнусавый постоянно насмешливо щурил мутные зенки и прикладывался к фляжке, иногда занюхивая рукавом шубы.

— Самые лучшие, — ответил я и взял быка за рога. — Вы тоже едете в Чёрный Город? На турнир?

— На турнир, — поднял кривой палец с серым ногтем третий мужик, попахивающий не только потом, но и божественной энергией. — Все нынче туда едут. Каждый хочет выиграть доспехи.

— Доспехи? — мигом насторожился я, почувствовав, как меня в самое темечко ужалила одна поганая догадка.

— Доспехи. Иль ты не знаешь, что за приз будет? — кивнул третий, удивлённо глянув на меня мелкими глазёнками, поблескивающими возле длинного острого носа. Ей-богу, у него словно Буратино затесался в предках.

— Он не знает, что за приз, а сам едет. Вот умора! — выпалил Гнусавый и зашёлся в смехе, захлёбывающемся воздухом.

— Гы-гы, — хохотнул и обладатель примечательной шапки.

— Думал, что есть какой-то ещё приз, а то доспехи — это слишком мало. Такой приз хорош только для не особо разборчивых персонажей, хватающих всё подряд, — презрительно ухмыльнулся я.

Гнусавый сразу перестал ржать, поняв, кого я имею в виду. Он оскалил гнилые зубы и выпалил:

— Кто же ты такой, Локки, что тебе мало доспехов Зикеэля, а⁈ Что-то я о тебе не слышал. Ты полубог или занюханный квартерон? Кто твой предок?

— У тебя, кажется, большие проблемы с решением даже самых банальных загадок, — презрительно выдал я, излучая уверенность в собственных силах. Хотя внутри меня всё перевернулось. Нет, не от страха, а от удивления. Всё-таки мои проделки рассердили Судьбу. Ведь это явно не совпадение, что нужные мне доспехи кто-то решил, зараза такая, разыграть на каком-то турнире!

— Кракс, он Локки. Не просто же так его этим именем зовут. Его предок тот самый Локи из Асгарда, — кивнул на меня Носатый, глядя на Гнусавого.

— То-то он такой сладенький, — процедил Кракс.

— У тебя явно и с выражением восторга большие проблемы, но я сегодня добрый, так что приму твои слова, — с надменной улыбкой сказал я, словно император, перед которым что-то мямлит косноязычный простолюдин в лаптях, смердящих навозом.

— Да ты насмехаешься надо мной! — выпалил Гнусавый, скрежетнув зубами.

— Ну хоть тут ты не сплоховал. Или просто угадал?

— Кракс, захлопни пасть! — повелительно рыкнул владелец шапки и полоснул меня недружелюбным взглядом. — А раз тебе, Локки, мало доспехов Зикеэля, то можешь вообще не ехать в Чёрный Город. Нечего тебе там делать. Возвращайся в свой мир, а своих слуг продай мне.

— Ого, тебя так заинтересовал Мых? — кивнул я на дедка, перекинувшего мокрую бороду с одного плеча на другое. — Хочешь погрызть его косточки?

Главный из троицы заиграл желваками, пока на него косились два других небожителя, их слуги из числа людей и даже олени. Правда, последние смотрели не с интересом, а голодно, высматривая в пальцах троицы мясо. Но те его уже сожрали. Но оно наверняка есть в стоящем около костра мешке, снег под которым пропитался красным.

— А ты остер на язык и так же насмешлив, как твой далёкий предок, — вместо Главного сказал Носатый, с прищуром глядя на меня.

Никто из них, кажется, не понимал, что перед ними полноценный бог, а не просто далёкий потомок Локи, сумевший добраться до уровня, где можно запасать божественную энергию.

Ну, я их не виню. У меня сейчас божественной энергии — кот наплакал. Они чувствуют эти крохи и, ориентируясь на них, думают, что я слабак в божественном плане. И они наверняка считают, что это мой максимум, поскольку весьма рискованно идти в мир Хаоса без полного бака божественной энергии. Но я-то думал, что заскочу сюда ненадолго, обстряпаю свои делишки да и вернусь в мир славянских богов вместе с эльфами, а оно вон как вышло. И в этом явно поучаствовала сама Судьба, спутав мне карты.

— Продай мне своих слуг, — повторил Главный, подпустив в голос угрозы.

— Зачем они тебе?

Тот нахмурил кустистые брови, шумно высморкался под ноги и проговорил:

— Они сильные, могут мне пригодиться.

— Наши сильнее! — выдал Гнусавый, кивнув на их слуг. — Кто-то из них точно способен выиграть турнир, устраиваемый Кхарном. Доспехи будут нашими!

Его рожу распорола уверенная улыбка, а яростный взор обрушился на меня как давящая бетонная плита.

Все трое принялись ломать меня взглядами, попутно шевеля пальцами неподалёку от оружия. Угрожают. Пытаются напугать, чтобы я продал Инварра с Крушителем и в обсосанных от страха штанишках убежал куда подальше. Ох, не с тем они связались. Однако троица не понимала этого.

— Сколько хочешь за них? — спросил Главный, сидя по правую руку от меня возле костра, освещающего его окаменевшее лицо.

— Артефактами возьмёшь? — вставил Носатый, восседая подле Главного.

— По два за смертного. Артефакты у нас хорошие. Ты таких сроду не видал, — хвастливо выдал Гнусавый, сидя по левую руку от меня.

Их слуги обосновались на поваленных деревьях по ту сторону костра, трещавшего ветками.

— Вот, гляди, — величаво вытащил из кармана Главный пару камней-артефактов, накладывающих отменную регенерацию.

— Нет, они не продаются, — ответил я, чувствуя, как сгущается напряжение.

Троица походила на банальных гопников, пытающихся за пару кирпичей купить новенький мобильный телефон.

— Мы не всегда такие добрые, — набычился Гнусавый, угрожающе зыркнув на меня.

— Ты оскорбляешь нас своим ответом, — вторил ему Носатый, вздёрнув башку.

— Подумай хорошо, прежде чем отказываться, — процедил Главный. — Ты, может, и потомок бога, однако с тобой лишь трое. Как бы чего не вышло… Место-то опасное.

— А если я продам вам их, — кивнул я на Инварра и Крушителя, замерших как истуканы, — то вообще останусь всего лишь со стариком. Где-то ваша логика хромает.

— Наша логика безупречна, — по-волчьи оскалился Главный. — А ты, кажется, не понимаешь, что есть предложения, от которых нельзя отказываться.

Все трое подпустили угрозы во взгляды и уже опустили руки на своё оружие. В их глазах зажёгся нехороший огонёк, а Главный выпустил часть божественной силы. Снег вокруг него начал быстро таять, а моё лицо словно наждачной бумагой лизнул жар. Борода Мыха едва не начала тлеть, но он всё так же делал вид, что ничего странного не происходит.

Мне же стало окончательно ясно, что троица не отступится, полезет драться, невзирая ни на что. А ежели так…

— В атаку! — выдохнул я и телепортировался к Главному, вытащив из ножен саблю.

Та блеснула в свете костра и опустилась на небожителя, попытавшегося рефлекторно прикрыть рукой рожу, исказившуюся в великом изумлении.

Кажется, он не ожидал от меня такой прыти.

Моя сабля без проблем отрубила его кисть и развалила голову напополам. Брызнула кровь и вывалился мозг. А сам Главный завалился на спину, упав прямо в грязь, появившуюся под стаявшим снегом.

— Ублюдок! — в ярости и изумлении проорал Гнусавый, вскочив с поваленного дерева.

— Тварь! — выпалил и Носатый, вскочив на ноги.

Следом за ними заорали и смертные в шубах, хватая оружие. На них бросились Инварр с Крушителем. А Мых вдруг выхватил из поясной сумки какой-то пузырёк и швырнул его в пламя. Костёр сразу же заревел, загудел и на мгновение сильно разросся, заставив отпрянуть мужиков в шубах.

Носатый тоже на миг прикрыл глаза, попутно накрывшись защитным коконом из почти прозрачной голубой энергии. Я телепортировался к нему, взмахнув саблей. На её стальной плоти отразилось его рассерженное лицо с полыхающими уверенностью зенками. Он ни на миг не допускал мысли, что мой клинок пройдёт через его защиту. Но я жестоко разочаровал его… смертельно. Сабля пронеслась сквозь магическую защиту как через туман и срубила дурную голову с плеч. Та упала на снег, комично раззявив в удивлении рот. А следом грохнулось и тело прямо на поваленное дерево, оставшись лежать на нём. Из разрубленного горла толчками лилась кровь, заливая снег, превращающийся в кашицу.

— Аргх! — выдохнул Инварр, сокрушив секирой воина с мечом.

Он замертво упал подле костра, став третьей жертвой моих бойцов.

Осталось лишь семеро слуг небожителей. Да ещё уцелел Гнусавый. Но тот вдруг упал на колени и поднял руку, опустив голову.

— Смилуйся, великий бог! — перепугано зачастил он, задрожав всем телом. — Мы были неправы, признаю! У меня нет к тебе претензий. Мои братья сами виноваты, за что и поплатились своими телами! Клянусь, они не будут мстить, когда обретут новые человеческие вместилища!

Я опустил окровавленную саблю. А этот крысёныш вдруг метнулся ко мне с невообразимой скоростью, как настоящий метеор. Да ещё и покрылся «стальной бронёй», а его руки окутал зелёный ядовитый туман. Одно-единственное касание могло уничтожить даже родное тело бога.

— Сдохни! — прорычал он, метнув руку к моему лицу.

Время, кажется, застыло, изумлённое тем, что я купился на примитивную уловку Гнусавого. Искры, летящие от костра, будто зависли в воздухе. Щербатый рот Мыха открывался так медленно, словно его заклинило. Да и глаза Гнусавого совсем небыстро наливались торжеством. Он уже мысленно видел, как я паду перед ним, сражённый его атакой.

Однако все знают, что я люблю ломать чужие ожидания.

Детская уловка Гнусавого совсем не застала меня врасплох. Я был настороже, потому успел вскинуть саблю и сделать шаг вбок. Клинок рассёк живот небожителя чуть ли не до позвоночника. На подтаявший снег вывалились кишки и хлынула кровь. А сам Гнусавый по инерции пробежал мимо меня и влетел в костер. Он заорал страшным голосом, когда пламя охватило его шубу. Да и чудовищная рана явно добавляла боли.

Небожитель упал в угли, где отчаянно заголосил, заживо пожираемый огнём. Но видимо, у него уже не было сил выбраться из пламени — он всего несколько мгновений орал и дёргался, а потом затих. Воздух перестал сотрясаться от его воплей, разнося по округе запах палёного меха и подгоревшей плоти.

— Ну, как-то так, — произнёс я и посмотрел на семерых бойцов, продолжающих сжимать оружие, косясь на Инварра и Крушителя. — И что будем делать, господа? Вы предпочтёте умереть или принесёте мне присягу верности? А может, есть свои варианты?

— Мы признаём право сильного, — прогудел один из них, без всякой теплоты посмотрев на два трупа, исходящих кровью.

Её запах будоражил оленей. Если бы они не были привязанными, то уже накинулись бы на свежак, как голодные пираньи. А так они мотали рогатыми головами, копали копытами снег и издавали что-то похожее на трубное мычание. Эти звуки далеко разносились по округе.

К сожалению, погибли лишь тела небожителей, а души куда-то улетели. Будут ли они мстить?

— Как мы уже выяснили, здесь я самый сильный. Повод ли это пойти под мою руку? Или у вас есть иные предложения? — проговорил я, пока не до конца уверенный в том, что мне нужна семёрка смертных.

Инварр и Крушитель явно сильнее их, как бойцы. Если я всё-таки решу участвовать в турнире Кхарна, то кто-то из этой парочки может и выиграть. Только надо кое-что уточнить.

Пока мужики хмурили лбы, явно непривычные к интеллектуальной работе, я спросил:

— Участниками турнира могут быть лишь обычные смертные, верно? Даже не маги?

— Истинно так, — кивнул всё тот же разговорчивый малый и добавил, пытаясь быть полезным: — Но ни один смертный не может сам заявиться на турнир. Он должен быть слугой божественного создания, находиться в его свите.

— А-а-а, ясно. То бишь в Чёрный Город съезжаются боги, полубоги и прочие гады с божественной кровью, выставляют на турнир своих бойцов, а те уже сражаются. Интересно. А почему вас так много? Каждый бог может заявить сразу нескольких участников?

— Не совсем так. Правила таковы: божественное существо может заявить по одному смертному в каждую дисциплину, а их много: конный бой, пешая схватка, стрельба…

— В каждой дисциплине своя награда, — перебил я мужика, уже поняв логику. — А доспехи Зикеэля дают за победу в самой главной дисциплине? И какая она?

— Битва на топорах и секирах, — выдал мужик и даже с удивлением посмотрел на меня, словно не мог взять в толк, кто может не знать такой банальной вещицы.

А я вспомнил, что хаоситы почти всегда сражаются топорами. М-да, в этом есть логика. Ежели бы на их месте были рыцари, то тут, наверное, конный бой на копьях оказался бы в фаворе, а так топоры и секиры.

Что ж, Инварр как будто бы выглядит идеальным претендентом на победу в турнире.

Чёрт тоже понял это и гордо приосанился, вздёрнув пятак.

— Ладно, поступим так, — посмотрел я на бывших слуг троицы идиотов, решивших, что они могут прогнуть меня. — Я бог такой справедливый, что аж самому тошно, потому добровольцев возьму под свою руку, а остальные — берите одни сани и проваливайте, но в Чёрный Город ни ногой. Поняли?

Мужики переглянулись и согласно покивали. А затем они чуть ли не в едином порыве вскинули головы, округлив жестокие мелкие глазёнки, глядя куда-то мне за спину.

Я тут же телепортировался на пару шагов в сторону, увидев, как из костра выпрыгивает объятый пламенем Гнусавый. Он приземлился прям на то место, где я стоял миг назад.

— У-у-у! — вырвался из его глотки разочарованный вой, а огненные глаза воткнулись в меня словно две раскалённые спицы. — Ты сдохнешь!

Ого, а он не так прост, как кажется! Наверняка потомок бога огня, потому и не сгорел в костре. Его тело быстро регенерировало. Чёрная горелая плоть сменялась молодой розовой, а кровь приобрела жёлтый, огненный оттенок. Да, это тот самый магический атрибут, позволяющий небожителям выживать в пламени.

— Сдохни! — выдал он голосом, похожим на рёв пламени, и ринулся на меня.

Я телепортировался ему навстречу и махнул саблей. Голова — с плеч, а душа — в Ад. Шучу, конечно. Душа просто куда-то улетела. Я же не взял с собой артефакт, уничтожающий души.

Труп упал к моим ногам и на снег потекла жёлтая кровь.

— Сколько с ним мороки, как с надоедливым комаром среди ночи, — пробурчал я, заметив гордость во взгляде Инварра, посматривающего на смертных в шубах. Дескать, вот такой крутой у нас покровитель, не то что ваши лохи.

Глава 11

Империя, небольшой городок

Лучи полуденного солнца отражались от мелких волн, накатывающих на пологий песчаный пляж. Воздух пах солью, а по берегу прогуливались немногочисленные люди в лёгких куртках и свитерах — всё-таки зима, хоть и мягкая в этой части империи.

Туристов здесь было немного — город не предназначался для отдыхающих, но и тут, у самой кромки воды, стояли кафе с верандами.

На одной из них, в углу, с мрачным выражением лица через соломинку тянул коктейль юноша лет восемнадцати. Его пухлые щёки покрывал лёгкий пушок, а под носом росли жалкие усики.

Он с жадным вниманием наблюдал за двумя молодыми красотками в обтягивающих свитерах, подчёркивающих их формы. Девушки пили кофе, ели пирожные, болтали и заразительно смеялись, запрокидывая головы.

Юноша судорожно откашлялся и, набравшись смелости, поднялся и подошёл к девушкам. Те перестали болтать и вопросительно посмотрели на него.

Он снова кашлянул, сглотнул и, собравшись с духом, произнёс:

— Позвольте представиться, Алексей Громов. Можно ли… присесть к вам, сударыни?

— Не стоит, — вежливо ответила одна, бросив короткий взгляд на подругу.

Та хихикнула, прикрыв рот ладонью.

Юноша покраснел, вцепился в спинку свободного стула и произнёс, повысив голос:

— Не стоит отказываться, сударыни. Я могу развлечь вас удивительными историями. Таких вы нигде и ни от кого не слышали, ручаюсь.

— Уверена, что так оно и есть, — снова улыбнулась девушка, не желая обидеть парня. — Но сейчас нам не до историй.

— А вечером? — не сдавался тот, чувствуя на себе взгляды остальных посетителей.

— И вечером тоже, — сдержанно ответила она. — Мы не любительницы рассказов.

— Но вы не знаете, от чего отказываетесь, — упрямо произнёс Алексей, нахмурив брови.

— Молодой человек! — вдруг раздался из-за соседнего стола низкий мужской голос. — Оставьте девушек в покое. Они ясно дали понять, что не заинтересованы.

— Сам разберусь! — вспыхнул Громов, обернулся к говорившему и слегка побледнел, увидев крепкого аристократа с твёрдым взглядом и осанкой бывалого воина.

— Разберитесь, — холодно произнёс тот. — А если нет, я помогу вам разобраться.

В словах дворянина прозвучала угроза, заставившая Алексея закусить губу.

Девушки же снова хихикнули и с благодарностью посмотрели на аристократа, чем окончательно вывели Громова из себя.

Он стиснул кулаки и процедил:

— Вы не знаете, кто я! Я Алексей Громов, родственник Александра Громова — Руки императора!

— Вы на него совсем не похожи, — ответил мужчина, откинув корпус назад, чтобы лучше рассмотреть Алексея. — Я видел Александра Громова при дворе Его Императорского Величества. Он был скалой, непоколебимой даже перед самим государем. А вы… кхам… совсем не такой. Не позорьте память великого человека, упоминая его имя в такой ситуации, даже если вы действительно его дальний родственник.

Юноша, прежде именовавшийся Александром, а теперь по воле императора живущий под именем Алексей, набычился, встретил презрительные взгляды окружающих, фыркнул и стремительной походкой покинул кафе.

Он пошёл вдоль прибоя, злобно цедя себе под нос:

— Да я и есть Александр Громов! Почему они не видят этого? Локки просто использовал моё тело! Почему у него всё получалось, а у меня нет? Я ведь стараюсь быть как он…

Парень зло пнул ракушку, и та с насмешливым плеском улетела в воду.

Костёр продолжал весело полыхать посреди заснеженной поляны, где подмёрзшие лужи крови отливали мутным блеском.

Олени, стоявшие поодаль, наконец успокоились. Они больше не мычали, лишь нервно рыли копытами снег, жадно глядя на тела троицы небожителей в исподнем. Их уцелевшая одежда громоздилась рядом, как и шмотки смертных, убитых Инварром и Крушителем.

Все карманы уже были вывернуты, а Мых, проведший ревизию, сипло доложил:

— Шесть артефактов.

Он протянул мне три перстня и столько же амулетов.

— Бомжи какие-то, — разочарованно сказал я, рассматривая три артефакта регенерации и три повышения выносливости. — Возьмите себе.

— Благодарствую, — кивнул дед и одарил меня щербатой желтозубой улыбкой.

Он по два артефакта отдал Крушителю и Инварру. Последний довольно усмехнулся и поймал на себе завистливый взгляд одного из смертных слуг павших небожителей.

Мужики всемером топтались чуть в стороне, возле саней. И время, отведённое им на размышления, уже подходило к концу.

— Итак, господа, какое решение вы приняли? — спросил я, глядя на них.

Все дружно уставились на самого говорливого из них, явно назначив его старшим. Мужик поправил пушистую меховую шапку и подошёл, оказавшись мне чуть ли не по плечо. Зато в ширину — как двухдверный шкаф. Правда, в основном из-за огромной шубы с длинным ворсом, кое-где слипшимся в мелкие сосульки.

— Мы тут, значится, поговорили, покумекали, — начал он, выдыхая облачко пара и сверкая маленькими близко расположенными глазками. — В общем, дело такое. Наши бывшие хозяева, — он кивнул на трупы, — они ведь не совсем мертвы. Души-то их живы. Тела вы, конечно, поломали, но ведь они найдут себе новые. Вот и выйдет, что спросят они потом с нас: «А чего это вы, мол, начали служить Локки, пока мы живы?»

— Разумно, — отметил я, разглядывая его заросшую бородой физиономию с перебитым носом.

— Но с другой стороны, — продолжил тот, — мы признаём право сильного. А вы, как ни крути, победили наших хозяев. Значит, вы сильнее. Следовательно, и служить мы должны вам.

— Разумно, — ухмыльнулся я. — Но совсем неразумно тянуть время. У меня его не так много. Давай уже ближе к сути, а то у тебя вступление длиннее, чем у имперских ораторов. Я уже заскучал.

— Я готов вам служить и ещё двое со мной, — он показал на пару мужиков с кривыми шрамами на лицах. — А остальные хотят уйти, ежели вы не против.

— Да пусть катятся, — махнул я рукой четвёрке идиотов, не понявших, что служение мне — великое счастье.

Те благодарно кивнули и разделились: двое пошли к саням, ещё двое — к оленям.

— Инварр! Мых! Обыщите-ка сани, может, там что-то полезное завалялось, — приказал я, попутно подобрав шубу Носатого.

Она с трудом налезла на меня, отказавшись застёгиваться на груди.

Чёрт со стариком тут же рванули к саням, чем вызвали у уходивших мужиков крайне кислые мины. Видать, что-то ценное там пряталось. И я не ошибся…

Спустя минуту Инварр с Мыхом принесли мне несколько мешочков с золотыми монетами и драгоценными камнями.

— О! А вот и деньжата на мороженое, — улыбнулся я, прикидывая, как пригодится это добро в Чёрном Городе. — А теперь запрягайте сани. Мы уже и так кучу времени потеряли.

Мои подчинённые засуетились, и вскоре мы всемером мчались на огромных санях, запряжённых оленями, по заснеженному лесу.

Холодный ветер хлестал в лицо, швыряя в глаза снег. К сожалению, сани не имели какой-либо крыши и стен, только бортики.

Мых, впрочем, закутался в шубу одного из покойников. Та висела на нём как шатёр. Крушитель ещё возле костра натянул шубу другого мертвеца, и она треснула по швам, но хоть прикрыла его доспехи. А вот Инварру шуба третьего трупа пришлась почти впору и немного порвалась лишь на спине.

И всё же никто не роптал — напротив, глаза у всех сверкали азартом.

Кажется, моим спутникам приключение пришлось по душе.

Только мои новые смертные слуги всё ещё осторожно поглядывали на меня, не зная, чего ожидать. Я подмигнул им и перевёл взгляд на пригорок. Сани шустро взлетели на него, и нам открылась долина, окружённая с трёх сторон заснеженными горами. В середине неё полыхал огоньками небольшой город.

— Это ещё что за Лас-Вегас такой? — удивился я обилию огней.

— Чёрный Город, — прохрипел управляющий оленями разговорчивый мужичок.

— Спасибо, родной, без тебя бы я и не понял, — саркастично пробурчал я и следом спросил: — Как тебя кличут-то? Небось, Ивашка Семь-пядей-во-лбу? Или Профессор?

— Нет, Горько Рубака я.

— Никогда бы не подумал, — иронично хмыкнул я. — Ну что, гони, Рубака, прямо в город.

— Да, хозяин, — прохрипел тот и тряхнул вожжами.

Олени рванули под горку. Ветер засвистел ещё сильнее, едва не сдувая с моей головы бесформенную шапку, которую прежде носил один из небожителей.

Уже совсем скоро мы въехали в шумный городок, освещённый множеством факелов, керосиновых фонарей и даже электрических ламп. Казалось, здесь смешались всевозможные технологии и эпохи.

Однако в целом это место походило на городок лесорубов. Все постройки были сложены из громадных брёвен. Повсюду шлёпали копытами по мокрому снегу лошади, лоси, ездовые олени и прочие четвероногие. Переговаривались и смеялись эльфы, гномы, огры, люди и тролли. Даже черти шныряли кое-где.

А уж сколько тут было разнообразной божественной энергии, идущей от кое-каких персонажей! Мама не горюй! Я в таких местах никогда и не бывал. Хотя нет, бывал — в Асгарде и прочих подобных местах. Но тогда я не чувствовал божественную энергию, а сейчас ощущаю её.

У меня аж волоски на коже встали дыбом, столько здесь бродило существ с божественной кровью. И все они слетелись на турнир Кхарна, как мухи на дерьмо с тремя мишленовскими звёздами.

— Ты гляди, гляди, чего делает! — пробормотал Мых, высунув физиономию из-под шубы.

Его глаза распахнулись, впившись взглядом в черноволосую девицу, танцующую на колоде в окружении мужиков. Те хлопали в ладоши под звонкие ритмы бубна, которые она выбивала, попутно тряся бёдрами, обвязанными шнурками с весело звенящими колокольчиками.

Несмотря на мороз, на девице имелась лишь набедренная повязка из пятнистой шкуры. Грудь её была обнажена, соски торчали, а бёдра соблазнительно ходили из стороны в сторону, словно гипнотизируя мужиков. Те глядели на неё, раскрыв рты, и едва слюной не захлёбывались.

— Не туда смотришь, — хмуро бросил я старику и указал взглядом на нескольких щуплых чертят, шныряющих среди зрителей.

— Воруют, паскудники, — пробормотал Мых и с укоризной посмотрел на Инварра.

— Чего ты на меня так пялишься? — буркнул тот. — Не мои они. А мои, если воруют, то их хрен заметишь.

— Куда дальше править? — спросил меня Рубака, оборачиваясь через плечо.

— Надо бы отыскать место, где записываются на турнир, — ответил я, вдохнув стылый воздух, пропахший навозом, дымом и бражкой.

— Знаю такое, — кивнул мужик, поправил меховую шапку и направил оленей вправо, обогнув дом.

За ним на небольшой площади выступал целый цирк с шатрами, медведем и акробатами. А на следующей улице дудели музыканты и кривлялся клоун. Дальше продавали пирожки с ливером и брагу, зачерпывая её из здоровенных бочек.

Весь город напоминал то ли ярмарку, то ли огромную площадку для выступлений странствующих артистов.

— Вон то здание, — вдруг указал Рубака на приземистый сруб со стягами, где красовались кровавые знаки Кхарна.

— Хорошо, — кивнул я и синхронно качнулся с санями. — Инварр, пойдёшь со мной.

— А почему он? — прогрохотал Крушитель, нахмурив брови.

Даже он смекнул, для чего я беру с собой довольно оскалившегося чёрта.

— Потому что он хорошо владеет секирой. А доспехи Зикеэля разыгрывают как раз в этой дисциплине. А ты всю жизнь только боевым молотом махал, — объяснил я, подобрав полы шубы, дабы выбраться из остановившихся саней.

— Но я и с секирой хорош! — не согласился тот, дёрнув безобразной башкой. — Кого хочешь одолею!

— Нет, пусть сражается Инварр, я его уже видел в деле, и он меня устраивает.

— Дайте мне сразиться с ним! — гневно взревел Крушитель, встав во весь рост.

— Ты позоришь меня, — процедил я, почувствовав укол гнева.

Мои новые слуги замерли. Мых нахмурил брови, и даже олени застыли как статуи. Лишь пар шёл от их разгорячённых тел.

— Немедленно сядь, — процедил я.

Крушитель сверху вниз пару мгновений смотрел на меня, а затем с тяжёлым вздохом буквально грохнулся задницей на сиденье, едва не пробив его.

Сани качнулись, но он всё же не отступил:

— Устройте мне бой с Инварром на секирах, и я докажу, что лучше его.

— Кхм! — кашлянул Рубака, явно желая что-то сказать, но не решаясь.

— Что? — хмуро посмотрел я на него.

— Заявки принимаются до полуночи. Осталось всего тридцать минут. Да и то, говорят, количество мест ограничено.

— Благодарю за информацию, — бросил я и посмотрел на механические часы. Те мерно тикали под двухскатной крышей сруба, украшенного парой скрещённых боевых топоров. — Инварр, за мной!

Мы вдвоём покинули сани, оставив в них мрачно щурящегося Крушителя, Мыха и трёх мужиков.

Быстро взошли по ступеням и проникли в небольшую жарко натопленную комнату. В камине трещал огонь, а под закопчённым потолком висела керосиновая лампа. Её свет падал на лежащий на полу ковёр и отражался от выкрашенной лаком стойки, за которой стоял сатир. Рогатый, с козлиной бородкой и в вельветовой жилетке поверх серой шерсти.

Он переступил копытами, скрытыми стойкой, и проблеял, поправив круглые очки с медной оправой:

— Чего изволите, господа?

— На турнир хочу записать своего бойца, — кивнул я на Инварра. — Он будет сражаться секирой.

— О, кажется, вы недавно переспали с богиней Удачи, а то и с несколькими, — весело оскалил крупные зубы сатир, достав из-под стойки книжицу в обложке из человеческой кожи.

— И в чём заключается твой козлиный юмор? — нахмурился я, глядя, как он макнул перо в чернильницу с густой красной субстанцией, похожей на кровь.

— Вам крупно повезло! Последнее место осталось. Сейчас запишу вас — и всё, больше никого принимать не буду, — проговорил сатир и взглянул на шумно открывшуюся дверь.

На пороге возник укутанный шкурами здоровяк с синими татуировками на лысом черепе. Его раскосые глаза сверкали с круглого, как блин, жёлтого лица с приплюснутым носом и жиденькими крысиными усами. Узкий лоб был поцелован огнём, оставившим шрам, а от фигуры исходил запах божественной мощи.

Следом за раскосым внутрь проник такой же желтолицый воин, только смертный. Его череп оказался почти полностью выбрит. Лишь из затылка росла чёрная блестящая от сала коса, перехваченная красной шелковой лентой.

И кажется, оба успели расслышать последние слова сатира. Это доказал раскосый, свирепо прогрохотав:

— Нет, ты запишешь моего бойца, а не прислужника этого хлюпика!

— Хлюпика? — вскинул я бровь. — А ты, похоже, хочешь отправиться на тот свет раньше, чем рассчитывал.

— Мы первые пришли, так что меня и запишут, — подал голос Инварр и повёл плечами, за которыми красовалась рукоять секиры. — Разве не так?

Взгляд чёрта метнулся к сатиру, а тот облизал толстые губы, не торопясь записывать имя.

— Разбирайтесь между собой, господа, — наконец улыбнулся он и посмотрел на часы, тикающие над полыхающим камином. — Но у вас очень мало времени. Полночь близко.

— А чего тут разбираться? — прогрохотал здоровяк, обрушив на меня тяжёлый взгляд. — Ты уступишь мне место. Я великий Хаттори, сын бога охоты Хоори. А ты жалкое существо, в чьих жилах течёт лишь капелька настоящей божественной крови.

Ага, и этот посчитал, что я слабак в божественном плане, раз от меня не разит энергией. Почему никто не может взять в толк, что у меня просто бак пустой? Но это в каком-то смысле даже хорошо. А вот что плохо, так это то, что Судьба точно разобиделась на меня. Вот какого хрена этот лысый гад припёрся именно сейчас? Опоздай он хотя бы на пятнадцать секунд — и мне бы не пришлось мериться с ним силами. Я бы уже спокойно искал место, где остановиться на постой. Ведь насколько я успел понять, проезжая по городу, турнир продлится до полудня. А теперь вон оно что… Надо разобраться с сынком бога охоты. Надеюсь, это хоть будет весело…

Глава 12

— Пучеглазый, — почти вежливо обратился я к раскосому желтолицему сыну бога охоты, — я тебе могу уступить только кучку дерьма, чтобы ты в ней вывалялся. А уж никак не место на турнире. В нём будет участвовать мой боец.

— Что⁈ — зарычал он скорее от изумления, чем от гнева.

— Хозяин, он обидел вас, — выдал его спутник с косой, шумно вдыхая тёплый воздух.

— Видимо, он туповатый, раз тебе приходится объяснять ему столь простые вещи, — улыбнулся я и украдкой пихнул чёрта локтем.

Тот сперва не понял, что я от него хочу, нахмурился, а потом сообразил и захохотал во всю пасть, усыпанную крупными зубами. На них в отблесках горящего в камине пламени заблестела слюна.

— Ты поплатишься за свои слова, — процедил Хаттори, раздувая крылья вывернутого носа.

На его висках вздулись вены, в глазах вспыхнула неукротимая ярость, а толстые пальцы сжались в кулаки.

— Прошу прощения, уважаемые небожители, — донёсся из-за моей спины деликатный голос сатира, — но хочу напомнить, что великий и могучий бог крови Кхарн повелел не устраивать в Чёрном Городе драк и битв между богами и полубогами.

— Значит, я за городом убью этого слизняка! — выхаркнул Хаттори, роняя слюну на подбородок.

— Я бы сам с радостью убил тебя за городом да прикопал, и посадил поверх какой-нибудь вонючий лопух, чтобы люди шли мимо и кривились. Но у нас мало времени. Ты, конечно, забыл об этом, ведь у тебя мозгов как у курицы, но скоро полночь, а после неё уже никого не запишут на турнир. Так что как самый интеллектуальный персонаж в этой комнате предлагаю выйти на свежий воздух и решить всё в честной схватке между нашими бойцами. Им-то можно сражаться, они же смертные, — изрёк я и почувствовал, как у меня от долгой речи запершило в горле.

Пришлось бесцеремонно схватить со стойки кружку сатира, пахнущую травяным чаем. Но после пары глотков, прокатившихся по пищеводу как огненная вода, я понял, что напиток с сюрпризом.

— Хороший чай. Дашь потом рецепт, — сипло сказал я сатиру, вернув кружку на стойку.

— Как вам будет угодно. И благодарю, что оценили, — польщено улыбнулся он, поправив очки в медной оправе.

— Я расправлюсь с этим узкоглазым в два счёта, уничтожу его, растопчу, — шепнул мне на ухо Инварр.

Он глядел на слугу Хаттори так, словно уже вскрывал ему грудную клетку, выдирая ещё трепещущее окровавленное сердце.

— Мне нравится твой настрой, — также тихо сказал я, не спуская взгляда с сынка бога охоты.

Тот тяжело дышал, как завзятый астматик, а в его глазёнках отражались тяжёлые размышления, протекающие в голове. Мой вариант его, кажется, устраивал, но он не хотел принимать его, поскольку именно я придумал такое решение вопроса, а не он. Посему идиот с божественной кровью считал, что уронит свою репутацию, приняв мой вариант.

— Время, — поторопил я его.

— Хорошо, — нехотя процедил он. — Пусть будет по-твоему. Хекки, за мной!

Он стремительно вышел из комнаты, запустив в неё облако холодного воздуха и несколько снежинок. Они тут же превратились в мутные капли на дощатом полу.

— Инварр, приготовься, тебя ждёт сюрприз, — проговорил я, двинувшись к двери.

— Какой сюрприз? — насторожился тот.

— Неприятный. Тебе предстоит драться не с тем смертным, что вошёл с Хаттори, а с кем-то другим. Зуб даю. У сынка бога охоты найдётся воин посильнее, а этот с косой был каким-то менеджером или личным помощником. Вид у него, конечно, грозный, но уж больно он сообразительный для хорошего воина. Вот Крушитель, ты считаешь, сообразительный?

— Нет.

— Видишь. А воин-то он отменный, — ухмыльнулся я и вышел на крыльцо.

Инварр, простучав копытами по полу, выбрался из строения следом за мной и удивлённо уставился на полсотни желтолицых воинов. Они стояли перед крыльцом, окружив Хаттори. А тот злобно скалил зубы, глядя на меня.

— Будто трубу из Китая прорвало, или из Японии, — пробормотал я себе под нос, оглядев слуг Хаттори. — В воздухе даже рисом запахло.

— Ого, — выдохнул Инварр, глядя в сторону соседнего дома, где стояла целая вереница саней.

— Ого, — вторил я ему, увидев огромного желтолицего воина с сальным пучком волос на голове, одетого в шкуры. — А я сперва подумал, что это юрта. Инварр, он же выше тебя на пару голов и весит вдвое больше. Какой же лапшой его так откормили?

— Вот мой воин! — указал на «юрту» Хаттори и с паскудной улыбкой глянул на меня. — А кто будет сражаться с твоей стороны? Вон тот старик, похожий на сморчка?

Он загоготал, широко разевая пасть. А его слуги поддержали хозяина многоголосым хохотом. Только «юрта» не смеялся. Он шёл в нашу сторону, чавкая мокрым грязным снегом, покрывающим разбитую дорогу. Двигался он медленно, шумно отдуваясь. Но я-то видел, что этот хрен мордастый притворяется, лишь делает вид, что он такой медленный и неповоротливый, а как дойдёт до битвы, так он перестанет быть тюфяком.

— Я его в блин раскатаю, — заулыбался чёрт, купившись на уловку гигантского воина, подошедшего к Хаттори. Он даже рядом с сыном бога выглядел как взрослый, остановившийся около ребёнка.

— Хм, — вздохнул я и досадливо посмотрел на хищно лыбящегося Инварра.

Чёрт сообразительностью и наблюдательность явно недалеко ушёл от Крушителя. А тот в это время стоял возле саней рядом с тремя моими новыми слугами и Мыхом, закутанным в шубу.

Старик мрачно взирал на гогочущих желтолицых, что-то бормоча под нос, нависший сопливым клювом над губами. А в его глазах царил расчет, будто он прикидывал, как бы одолел такую гору мяса. И в какой-то миг Мых сам себе кивнул, словно нашёл способ.

— Эй, хохотун! — бросил я Хаттори, оборвавшему смех на хрюкающем звуке. — Ты хочешь, чтобы против твоего мутанта вышел вон тот старик? Договорились.

— Чего? — опешил тот, выпучив зенки так, что даже начал немного напоминать европейца, больного желтухой.

— Чего? — офигел чёрт.

— Чего? — громыхнул и Крушитель, едва не уронив челюсть.

— Того, — ответил я сразу всем. — Хаттори, согласен или струсил? Времени мало, так что решай быстрее.

— Согласен! — выпалил тот, не веря своему счастью. — Какие условия?

— Без магии, без артефактов, — сказал я, заметив согласный кивок старика.

— Идёт! — ещё больше расплылся в улыбке сын бога охоты, глядя на меня как на распоследнего дурака.

Он даже не мог предположить, что какой-то старик способен победить его бойца.

Правда, к Хаттори подошёл тот самый раскосый воин с косой и начал что-то ему шептать, подозрительно поглядывая на старика, словно говорил: «Мал клоп, да вонюч, как бы чего не вышло. Может, старик не так прост?» Но сын бога отмахнулся от него как от назойливой мухи.

— И вот ещё одно условие, — подал я голос, облокотившись на резные перила крыльца. — Тот, чей боец проиграет, собирает свою вонючую банду и проваливает из города.

— С радостью посмотрю, как ты уедешь отсюда, поджав хвост! — выпалил небожитель и радостно захохотал, схватившись за живот.

Его слуги снова разразились подобострастным смехом, запрокидывая головы, будто хотели посмотреть на ночное небо, разродившееся пушистыми хлопьями снега.

— Локки, если Мых проиграет, рухнет вся твоя затея, — горячо прошептал Инварр, подавшись ко мне.

Из его рта шёл пар, а взгляд скользил по моему лицу, выискивая признаки внезапно начавшегося приступа сумасшествия.

— Ага, всё в его руках.

— Мы пропали, — обречённо выдал чёрт и опустил плечи.

— Верь в своего бога, — посоветовал я ему, переведя взор на Мыха.

Крушитель помог ему снять шубу, после чего старик стал ещё меньше.

Желтолицые снова расхохотались. И даже «юрта» заулыбался, сверху вниз глядя на Мыха, который был ему фактически по пояс. Их обступили раскосые воины Хаттори, создав подобие круга, где и сойдутся бойцы.

— Я сожру тебя! — прогрохотал «юрта», отцепив от пояса катану, похожую на рельсу.

— Подавишься, — ухмыльнулся Мых, взяв в руки пару боевых серпов.

— Один — ноль, — бросил я Инварру. — Первый раунд за стариком. Замечательный, колкий ответ. Всё-таки я на всех положительно влияю.

Чёрт вяло посмотрел на меня, а затем метнул взгляд на Хаттори. Тот опустил руку, показывая бойцам, что пришла пора сражаться.

«Юрта» страшно взревел. Аж вороны в испуге взметнулись с крыш и рванули прочь, не увидев, как катана гиганта взлетела над его головой. Она холодно блеснула в свете звёзд и луны, а затем со свистом устремилась к Мыху, стремясь разрубить его пополам.

— Ну всё, конец, — успел выдохнуть Инварр. — Был один дед, станет два.

А я лишь криво усмехнулся, когда старик отскочил назад. Клинок прошёл в опасной близости от него и вонзился в промёрзшую землю на пару ладоней, выбив из неё комья.

Однако «юрта» без труда выдернул катану и ловко крутанулся вокруг своей оси, как гигантская юла, выбросив руку с клинком. Он метил в шею старика. Но тот успел пригнуться под слитный выдох желтолицых, уже видевших его в гробу в белых тапочках.

— Хватить с ним играть, убей его! — заорал Хаттори, сжав пальцы в кулаки.

— Верно, Мых, правильно тебе подсказывают, пора кончать этого придурка, — насмешливо вставил я, вызвав у сына бога яростный взгляд.

Старик Мых рванул в сторону и швырнул один из своих серпов в противника. Тот вспорол воздух и угодил острым концом прямо в левый глаз «юрте». Здоровяк издал оглушительный крик боли. Аж задрожали стёкла в домах и отшатнулись его соплеменники.

— Тварь! — взревел он, выдёргивая серп.

Из глазницы хлестала кровь, заливая лицо. Рана ошеломила гиганта, и этим воспользовался старик. Он ловко забежал с левой стороны, пытаясь выйти из поля зрения уцелевшего правого глаза здоровяка, подскочил к нему и оставшимся серпом полоснул по ноге противнику. Попал прямо по подколенным сухожилиям, перерезав их.

«Юрта» снова заорал от боли, упал на одно колено и отмахнулся от старика катаной. Тут моё сердце ёкнуло, ведь она чуть не срубила голову старику. Прошла всего в паре сантиметров над ней, срезав несколько седых волосков.

— Добей его! Убей! — закричал Хаттори, заплясав от злости.

От него во все стороны понеслись волны ярости и стыда за своего бойца.

— Добей, добей, — с лёгкой усмешкой бросил я Мыху.

Тот метнулся к здоровяку, оттолкнулся от его согнутой в колене ноги, взмыл в воздух и махнул серпом. Кончик клинка вскрыл горло «юрте», после чего Мых неуклюже приземлился, сделал кувырок и встал в полный рост буквально в метре от здоровяка. Из его рассечённой шеи хлынул фонтан крови. Она с головы до ног окатила старика, воинственно поблескивающего глазами.

— Делов-то, — ухмыльнулся Мых, глядя, как здоровенное тело завалилось на спину, заливая кровью снег, превратившийся в грязную кашу.

— А представляешь, что было бы с твоим воином, если бы я выпустил вот этого парня? — насмешливо сказал я Хаттори, кивнув на чёрта. Тот весьма некстати удивлённо распахнул рот, как впечатлительная домохозяйка. — Инварр, подбери челюсть, портишь весь свой вид.

Мой шёпот заставил чёрта поспешно захлопнуть пасть и принять суровый вид, хотя это было непросто после такого зрелища. К примеру, желтолицые всё ещё не могли прийти в себя: пучили глаза и ошеломлённо переглядывались. А их покровитель стоял как азиатский памятник изумлению.

— Давай собирай своих и убирайся отсюда, — поторопил я его, глянув на часы, тикающие под крышей. — Помнишь наш уговор?

Хаттори наконец очнулся. Посмотрел на меня убийственным взглядом, скрежетнул зубами и топнул ногой. Казалось, он от стыда готов был провалиться под землю. Разевал рот и не знал, что сказать.

В тупой башке сына бога никак не могло уложиться, что его чудовищный боец проиграл какому-то старику, да ещё так быстро. На физиономии Хаттори даже проступила какая-то детская обида. Он-то думал, что вот-вот выиграет, а всё обернулось сокрушительным провалом.

Всё же небожитель взял себя в руки и гневно бросил своим слугам, попутно зло пнув ближайшего смертного так, что тот отлетел на пару метров:

— Собирайтесь, твари! Мы покидаем этот город!

— Езжайте, хорошей дороги, — язвительно усмехнулся я. — И в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем связываться с Локки Великолепным.

Хаттори ожег меня яростным взглядом и отвернулся. А я показал большой палец Мыху и хлопнул Инварра по плечу.

— Пойдём, у нас осталось три минуты.

Мы вернулись в жарко натопленную комнату.

Сатир уже сидел в кресле напротив окна, выходящего на ту улочку, где состоялся бой. Его козлиные ноги скрывал плед, а на вытянутой физиономии царило изумление.

— Не хотите отпраздновать победу, Локки? — протянул он мне кружку. — На сей раз пиво. Бесплатное.

— Мой любимый сорт, — улыбнулся я, взял кружку, в два глотка осушил её и проговорил: — А теперь записывай моего бойца. Он будет сражаться секирой. А вон тот здоровяк за окном по имени Крушитель примет участие в схватках на боевых молотах. У вас же есть такие?

— Да, — произнёс сатир, поднимаясь с кресла.

— А как насчёт дисциплины для ветеранов? Пенсионеров? В общем, для стариков, повидавших своё?

— К сожалению, нет, — пожал плечами он, возвращаясь за стойку.

— Ладно, тогда Мых обойдётся. Он и так уже вон сколько кровушки пустил. Его жертва до сих пор фонтанирует. Были бы рядом вампиры, они бы уже бежали к нему с кружками, бидонами и флягами.

Сатир открыл книгу, макнул перо в чернильницу с кровью и внёс нужные записи.

— Поздравляю, Локки Великолепный, два ваших бойца примут участие в турнире Кхарна, — улыбнулся он, показав лошадиные зубы.

— Благодарю, — сказал я и услышал колокольный звон, пронёсшийся по городу. — Вот и полночь наступила. Когда начнутся первые схватки?

— Через пару часов. Колокола возвестят об этом, — ответил сатир и махнул рукой куда-то в сторону восточной части города. — Вы видели центральный стадион?

— Нет, как-то не довелось проезжать мимо.

— Посмотрите. Можете и на жеребьёвку сходить. Она состоится примерно через час всё на том же стадионе.

— Поединки идут до смерти? — уточнил Инварр, всем видом показывая, что его этот вопрос мало заботит, хотя в глазах мелькнуло напряжение.

Кажется, после того как он увидел желтокожего великана, чёрт уже не так уверен в себе. Он смекнул, что в турнире будут участвовать очень хорошие воины.

— Необязательно, — сказал сатир, подёргав козлиную бородку. — Судьи ведут подсчёт баллов. Участников много, так что бои ограничены временем. А если встретятся два мастера, то они могут махать секирами долго. Эдак турнир растянется на несколько дней.

— Это верно, — кивнул я. — Что ж, благодарю. До встречи.

Сатир кивнул, после мы с Инварром вышли в морозную ночь. По небу неслись облака, а поднявшийся ветер швырнул мне в лицо пригоршню снежинок. Снег валил так густо, что уже покрыл место схватки, стыдливо убирая следы крови.

Тело «юрты» грузили на телегу крепкие ребята со знаками Кхарна. Видать, это местная команда… э-э-э… уборщиков. Причём никто из них наверняка не стал никому задавать вопросы.

Мои слуги расслабленно наблюдали за их работой. Даже Мых. Тот уже снова натянул на себя шубу, поблёскивая влажным лицом. Кажется, он оттёр его с помощью снега.

— Мых, ты просто красавчик! — улыбнулся я ему и забрался в сани. — Напомни мне потом, чтобы я никогда с тобой не дрался. Ха-ха!

— И со мной не дерись, — усмехнулся Инварр и посмотрел на Крушителя: — А тебя записали участником в боях на боевых молотах.

— О как! — радостно выдохнул тот и заулыбался покрытыми шрамами губами. — Локки, я признателен тебе. Благодарю!

— Всё, хватит, — махнул я рукой. — Садитесь в сани и поехали. Нужно поесть и отдохнуть перед жеребьёвкой, а потом начнутся бои.

Вся моя банда забралась в сани. Рубака взялся за вожжи и направил оленей к центру города.

— Думаю, там уже все таверны и гостиницы забиты. Так что поищем что-нибудь на окраине, но недалеко от стадиона, — проговорил я, хлопнув Рубаку по плечу.

— Понял, хозяин, — прогудел тот.

Глава 13

Ласковое солнце взирало с голубого неба на идеально круглую поляну, окружённую стройными берёзами, будто сошедшими с киноэкрана.

Между слегка поскрипывающими ветвями порхали птицы, радостно щебетали и пели. А ковёр изумрудно-зелёной травы, словно подстриженный дизайнером, подступал к тронам из переплетённых корней деревьев. Три из них пустовали: хозяйки двух сгинули, а третий принадлежал Семарглу. Он сейчас стоял перед богами, а те внимательно слушали его, сидя на тронах.

— Итак, подводя итог, хочу сказать, что Локки потребовал половину Пустоши, — произнёс Семаргл, привычно тронув двумя пальцами золотую серьгу в ухе.

— Потребовал⁈ — грозно вскинул брови Перун и ударил кулаком по подлокотнику трона. — Он ничего не смеет требовать в нашем мире!

— Ну, это я, наверное, не слишком удачно выразился, — смутился Семаргл. — Он скорее пожелал получить половину Пустоши.

— И желать он ничего не может в нашем мире! — вторил Перуну Чернобог, тряся чёрной бородой.

— Пусть так: ни желать, ни требовать Локки не может. Наш мир — наши правила и законы, — холодно произнесла Марена с идеально прямой спиной, восседая на своём троне. — Однако же Локки вправе заявить свои претензии на Пустошь, учитывая то, что он сделал.

— Да все его россказни о будущем — враки, — продребезжал Дажьбог, хмуря густые брови, почти сросшиеся над переносицей.

— Может, и так, — подал голос Сварог, расправив домотканую рубаху с вышитым на груди солнцем. — Но всё же у него есть явные заслуги в победе над Хаосом. Да и Тир Ткач реальности действительно пропал. Наши слуги обыскали практически все уголки мира — его нигде нет. Может, Локки и вправду запер его в той Башне, где он и помер?

— Сильно в этом сомневаюсь. Локки известен своим хорошо подвешенным языком. Он старается везде урвать своё. Возможно, и нет его заслуги в том, что Тир пропал! — снова прогремел Перун, сверкнув небесно-голубыми глазами.

— Верно, — поддакнул Чернобог, отмахнувшись от непочтительного шмеля, с гудением пролетевшего рядом с его крючковатым носом.

— Возможно, вы в чём-то и правы, — спокойно произнесла Марена. — Однако я считаю, что Локки всё же имеет право на часть Пустоши. Пусть даже не на половину, но хотя бы на треть.

— Треть⁈ — вскипел Перун, привстав с трона. — Он подавится третью! Максимум четверть!

— Четверть его не устроит, — заметил Семаргл, заложив руки за спину. — А если его что-то не устраивает, он начинает действовать. Локки может начать строить нам козни. А вы его знаете, с ним лучше не связываться. Он уничтожает всех своих врагов рано или поздно, хитростью или силой.

— Пфф! — фыркнул Перун. — Не пугай ежа голой жопой.

Марена взглянула на него живым глазом и предложила:

— Давайте проголосуем, иначе разговор затянется, а нам пора выполнять божественные обязанности. Кто за то, чтобы дать Локки половину Пустоши?

— Нет-нет-нет! — перебил богиню Сварог. — Давайте лучше пригласим Локки на нашу поляну и пусть сам объяснит, почему мы должны отдать ему половину Пустоши.

— Что ж, справедливо, — поддержал его Семаргл.

— Да, брат, в твоих словах есть толика правды, — согласилась и Марена, нисколько не обидевшись.

Все взгляды обратились к Перуну.

Тот пожевал губы и буркнул:

— Ладно, пущай Рарог пригласит его на наш совет.

— Я, конечно, всякое повидал в жизни, но такое впервые. Яблоку негде упасть, пожри меня Хель! Все таверны и постоялые дома забиты под завязку. Будто мы оказались в чёрную пятницу в самом дешёвом торговом центре города, — недовольно пробурчал я, когда Рубака в очередной раз вернулся ни с чем с постоялого двора.

Он стоял возле саней, виновато опустив голову, и понуро мял шапку пальцами.

— Ладно, ты чего пригорюнился? — бросил я ему. — Ты-то не виноват. Наверное… Поехали дальше, но в следующий раз я сам пойду. Может, и договорюсь с хозяином.

Рубака забрался в сани и погнал оленей к другому постоялому двору — чуть ли не последнему на нашем пути. Мы объехали уже почти все гостиницы и таверны. Нет, в самых поганых места-то имелись, но там и пиво разбавлено ослиной мочой, и подают не мясо, а подошвы, о которые зубы сломает даже Инварр. Про качество постельного белья и говорить не стоит — клопы там за пару часов сожрут даже богов.

— Приехали! — выдохнул Рубака, остановив оленей перед раскрытыми воротами.

— Удачи, Локки, — пожелал мне Мых, кутаясь в шубу. — Она тебе понадобится.

— Сам справлюсь, — отмахнулся я и вылез из саней, чувствуя спиной скептические взгляды своих подчинённых.

Ох не верят они в меня, ох не верят. Прям напасть какая-то с ними.

— Гадство, — выругался я, чуть не наступив в кучку исходящих паром конских каштанов, а затем вошёл во двор трёхэтажного постоялого дома, сложенного из брёвен.

Все окна были ярко освещены, а из кирпичных труб в ночное небо поднимались сизые клубы печного дыма.

Взбежав на крыльцо, я распахнул дверь и вошёл в общий зал, пропахший жареным мясом и бражкой. Тёплый воздух содрогался от грубого смеха, звона кружек, треска поленьев в громадном камине и от голосов всевозможных существ: от носатых карликов до троллей, чьи руки были толщиной с мои бёдра.

Все столы оказались заняты, а служки едва не роняли подносы, лавируя между посетителями.

— Народу-то, народу, — подивился я и с трудом протолкался к стойке. За ней потный краснолицый мужичок быстро-быстро наполнял кружки пенным напитком. — Эй, дружище! Есть свободный номер?

— Да вы чего, господин⁈ — изумлённо выдал он, нервно дёрнув левым глазом. — У нас даже подвал забит.

— Нет, в подвале не надо. Мне нужна хорошая комната — без вони, без клопов, с мягкой периной и просторная. На семь персон.

— Ого! На семь? Да где ж такие хоромы взять⁈

— А где хозяин?

— Так я он и есть, — кивнул мужичок, оглядев шумный зал. — Даже вот пришлось самому взяться за старое.

— До утра, наверное, за стойкой простоишь? — произнёс я, поймав за хвост любопытную мысль.

— Да уж, придётся, — вздохнул он, шмыгнув мясистым носом с красными прожилками. — Ноги уже гудят, стар я стал. Но куда деваться?

Краснолицый поставил на поднос десяток кружек и передал дородной служанке. Та пошла по залу, покачивая мощными бёдрами. Если такой зад кого заденет, может и кости переломать.

— Сочувствую тебе, дружище. Но раз уж тебе всё равно не спать, давай-ка я займу твои комнаты. Ты же где-то ночуешь.

— Мою? — вскинул он брови.

— Ну да. Я же вижу по твоему изумлению, что ты не догадался её сдать.

Мужичонка сразу закусил губу от досады, намекая, что я попал в точку. Он даже с лёгкой злостью глянул на меня, будто я уличил его в преступлении. Но конечно, он злился на себя за то, что не догадался. Замотался, бедолага, вот и дал маху.

— А что, может, и сдам, — пробормотал он, окинув меня задумчивым взглядом. — Народ-то с вами прибыл приличный? Всё же разговор о моих личных покоях, а не каком-то простом номере.

— Пфф, обижаешь! — выдохнул я, гордо вскинув голову. — Три вышколенных слуги, знающих этикет как свои пять пальцев, мудрец, познавший тайну всех грибов, и пара телохранителей, прежде служивших при дворах императоров.

— Ох, заливаете вы, господин хороший, — дёрнул щекой он, явно не поверив, но в глазах уже плясали золотые монеты. — Но я сегодня добрый. Можем и сговоримся. По десять золотых за каждого — и так уж и быть, заселяйтесь на одну ночь в мои покои. Там, кстати, давеча ремонт был. Всё новое, красивое.

Он с тревожно посмотрел на меня и облизал губы, опасаясь, что заломил слишком большую цену. Я ведь могу уйти, а следующего такого клиента он может и не дождаться. Ведь все, кто хотел попасть на турнир, наверняка уже прибыли в город.

В принципе, я мог бы и заплатить предложенную цену, но терпеть не могу, когда на мне хотят нажиться. Поэтому начал торговаться. А он, конечно же, сбавлять не очень-то и хотел, так что у нас завязался рьяный торг. И надо признать, встретились практически два равных соперника. Впрочем, я всё же оказался ровнее, сбросив цену аж до семи золотых.

— Ладно, шут с тобой! — выхаркнул ещё больше покрасневший мужчина, схватил уже наполненную кружку, осушил её, а затем снова наполнил. — Веди своих вышколенных слуг, профессоров и самых воспитанных телохранителей.

— Я мигом, — пообещал я и вышел с постоялого двора.

На меня сразу же накинулся мороз, укусил за нос, а изо рта вылетело белёсое облачко. Глаза же уставились на сани, стоящие перед распахнутыми воротами. Возле них с ноги на ногу пританцовывал старик Мых в своей огромной шубе.

— Нет, ничего не получится, — сокрушённо покачал головой Крушитель и шумно высморкался под ноги. — Вряд ли нашему господину удастся найти для нас хотя бы сраный уголок, где живут мыши.

— Я нечасто с тобой соглашаюсь, но сейчас, похоже, придётся, — мрачно выдал чёрт и только сейчас заметил меня.

В его хмуром взгляде не было никакой надежды, а одна лишь обречённость.

— Ничего, ничего, Локки! — громко выдал он, пытаясь подбодрить меня. — Мы и в санях можем хорошо отдохнуть. Купим бражки, пирожков…

— Ну если ты хочешь, отдыхай в санях! — перебил я его. — А остальные за мной. Проведём время в тепле и уюте.

— Как? — опешил Крушитель, вытаращив свои маленькие глазёнки. — Вы нашли для нас уголок?

— Уголок⁈ — удивлённо переспросил я. — Какой ещё уголок? Мы расположимся не где-то там, а в покоях самого хозяина этой халупы!

Я топнул ногой по крыльцу. Да так, что с жестяного козырька аж снег упал вместе с парой сосулек. Они раскололись об наст с тихим хрустом, но этот звук заглушили голоса мой ватаги, начавшей активно шушукаться и улыбаться, восторженно сверкая глазами.

— А я говорил, говорил! — подал голос Мых, тряся бородой, покрытой мелкими льдинками. — Мы с Локки не пропадём! Понял, Рубака? К хорошему хозяину ты попал, не то что твои прежние бестолочи.

— К хорошему! — заулыбался мужик и вместе с прочими поспешно загнал сани во двор.

Благо тот был просторным, так что места хватило, хотя здесь уже стояло множество других саней.

В конюшне тоже нашлось место для наших оленей — видимо потому, что большая часть небожителей не стала заморачиваться с транспортом, а просто перенеслась сюда через порталы.

— За мной! — бросил я своим подчинённым и первым вошёл в зал постоялого двора.

Хозяин уже ждал меня и придирчиво окинул взглядом шестерых смертных, следовавших за мной.

— Даже боюсь представить, кто из них профессор, а кто телохранитель, — скривился он и тихо пробормотал: — Все на головорезов похожи… Даже старик, особенно старик.

Я сделал вид, что не расслышал его слов, и повелительно бросил:

— Веди нас в покои.

— Сперва деньги, — сухо ответил он.

Я спокойно выдал ему сорок девять монет. Тот пересчитал их ловкими пальцами, позвал девчонку лет семнадцати и сказал:

— Отведи этих господ в мои комнаты. Нынче они остановятся в них. А вы, господин, — перевёл он на меня взгляд, — надеюсь, не устроите там погром. Иначе взыщу плату за всё побитое и разбитое.

— Постараюсь, — сказал я и добавил: — Но что-то мне подсказывает, что в твоих покоях вряд ли есть семь кроватей. А если ты умеешь считать и наделён хоть каплей логики, то должен понимать: нас семеро, и никто из нас не привык спать на полу как собака.

Хозяин хмурился пару мгновений, что-то прикидывая, а потом велел девчонке:

— Скажи Мирке, пусть принесёт в мои покои несколько перин. Так пойдёт? — снова посмотрел он на меня и поспешно добавил: — Свободных кроватей всё равно нет.

— Пойдёт, — кивнул я, зная, что спать-то и не собираюсь. Просто решил подстраховаться.

Хозяин довольно улыбнулся, после чего девица повела нас по крепкой деревянной лестнице на третий этаж. Там она показала нам просторные покои с керосиновыми лампами и резной мебелью, покрытой лаком. Повсюду висели и лежали шкуры диких зверей.

А вскоре дюжий мужик притащил и перины. Я подозвал его к себе.

— Милейший, принеси пару кувшинов пива и побольше жареного мяса. Все ведь после шести едят, — бросил я с усмешкой и посмотрел на свою банду.

Они ничего не поняли, но на всякий случай закивали.

— Будет сделано, господин! — заверил мужик и выскочил из комнаты, оставив после себя запах кислого пота, который быстро растворился среди ароматов древесины, шкур и лака.

— Смотрите, не упейтесь, — погрозил я пальцем смертным. — Отдохните, а через час встретимся возле стадиона. Поняли?

— Поняли! — за всех ответил Инварр и беспокойно добавил: — А вы куда, господин?

— Пройдусь по городу, посмотрю, что да как. Себя покажу, другим рожи набью. В общем, займусь полезным делом.

— Только постарайтесь никого не убивать, — напомнил мне Мых, зная мой характер. — А то вдруг бог Кхарн сильно разобидится.

— Эх, — вздохнул я. — Постараюсь, постараюсь… Хотя это будет тяжело.

Снова вздохнув, я покинул комнату, спустился по лестнице и вышел в ночь, оглашаемую весёлыми криками и разрываемую светом множества фонарей и огней.

Я двинулся пешком в сторону центра города, решив внимательно осмотреться. Вдруг придётся убегать всей оравой? Ну как убегать… храбро отступать. Мало ли что.

Доспехи, возможно, придётся украсть, если Инварр столкнётся с воином посильнее. Поэтому нужно было заранее выяснить, где они находятся, да и вообще запомнить план города. С учётом нынешнего столпотворения это оказалось довольно просто сделать. Никто не обращал на меня никакого внимания, даже обидно: все были заняты своими делами — пили, гуляли, дрались, смеялись.

Проститутки призывно улыбались, пытаясь затащить в дома терпимости, где из окон бесстыже выставляли обнажённые груди и задницы. А зазывалы обещали лучшую бражку и вино, если я загляну в их кабаки.

Пару раз мимо меня в опасной близости пронеслись сани, запряжённые, кажется, пьяными лошадьми. А уж сколько по улицам бродило артистов — и вовсе не счесть. И чуть ли не перед каждым домом устраивали кулачные бои, состязания на силу и ловкость, стравливали бойцовых петухов и крыс.

В одном месте я даже увидел схватку двух карликов, наряженных в пиратские костюмы. Чуть в стороне от них топталась крепкая, широкоплечая дама в облегающих кожаных доспехах. От неё шёл пар, но, кажется, надеть шубу она и не думала. Та лежала возле наспех сколоченного помоста, где на ящике восседал гном, укутанный в шкуры, как тот дед, что во сто шуб одет. Под этим ворохом и не понять — мускулист гном или хлипкий, что твоя жердь.

— Проверьте силу, удальцы! — кричала женщина, потрясая копной русых волос. — Поборите на руках вот этого старого коротышку — и отменный клинок с артефактом ваш!

Она продолжала выкрикивать, с лёгким пренебрежением указывая на гнома. И кто-то, поддавшись азарту, действительно садился за стол напротив него, глядя на худое лицо с впалыми щеками и усталыми глазами. На вид гном казался стариком, почти ровесником Мыха.

Но стоило начаться схватке, как гном побеждал каждого. Правда, он намеренно делал это с усердием: сопел, пыхтел, морщился и порой изображал, будто вот-вот проиграет.

Мой же намётанный взгляд сразу понял, что сила в нём таится нешуточная. И дело тут вовсе не в амулетах или магии, ведь противники тщательно проверяли его перед каждой схваткой. Гном сам по себе был физически одарён.

— А вы, господин, не желаете попробовать свои силы⁈ — задорно окликнула меня женщина. — Вы вон какой статный и мускулистый! Вы точно поборете этого гномика. Он уже держится из последних сил! Гляньте, гляньте, сейчас с ящика сверзится.

— А кто ковал этот клинок? — спросил я, глянув на меч с несколькими камнями-артефактами. Он являлся главным призом в затеянной женщиной и гномом игре.

— Коротышка и ковал, — кивнула смертная на гнома.

— Правда? — посмотрел я на него.

— Истинно так, — степенно ответил тот и зашёлся в громком кашле.

Ну и актёр! На Оскар, конечно, не тянет, но браво крикнуть хочется. Да и ещё кое-чего хочется. Появилась у меня одна интересная мысль…

Глава 14

Я посмотрел на гнома, потом на раскрасневшуюся женщину, а затем снова на коротышку, скрытого ворохом шкур.

— А не боишься, что против тебя будет бороться какой-нибудь бог? — спросил я у него.

Гном скептически хмыкнул. А женщина немедленно прострекотала:

— Да зачем богу этот клинок? У богов таких клинков — хоть одним местом ешь. Да и условия схватки такие: без магии, без артефактов, только физическая сила.

— Ага. То есть ты намекаешь, что этот коротышка и бога завалит, если тот будет без магии и артефактов, да? — сощурился я.

Женщина нервно сглотнула и пробежала взглядом по лицам нескольких смертных, слушавших нашу беседу. Видимо, она поняла, что сболтнула лишнего.

— Нет-нет-нет! Что вы! Какой бог? — затараторила она и презрительно плюнула в сторону гнома. — Да его даже деревенский кузнец соплёй перешибёт! Бог-то его вообще в бараний рог скрутит!

— Баба врёт, — уверенно прогудел тролль, потирая пальцы. — Этот сморчок пару часов назад даже меня одолел. А я у себя в племени считался самым сильным.

В его маленьких глазах, где ум почти не светился, вспыхнула детская обида.

— О как! Аж тролля одолел? И за победу над таким героем дают лишь клинок с несколькими артефактами? Непорядок, — проворчал я, глядя на гнома. — Может, увеличим ставки?

— Что вы хотите поставить? — опасливо спросила женщина, выпустив изо рта белёсое облачко.

— Ну, например, пять лет службы. Если я проиграю — буду служить этому гному. Если он — будет служить мне, — объявил я.

Вокруг раздались изумлённые вздохи зевак.

— Нет, так не пойдёт, — прохрипел гном.

— Струсил⁈ — тут же послышались презрительные крики смертных.

Зрители уже предвкушали эпохальную схватку, а гном собирался отказаться.

— Ничего я не струсил, — отрезал коротышка. — Зачем мне такой слуга? Его же хрен прокормишь.

— Да, ем я много, и всё самое отборное, — усмехнулся я. — Ладно, давай так. Если я тебя одолею — пять лет службы. А если проиграю — дам тебе двести золотых.

— Двести золотых⁈ — ахнули вокруг. — Это же целое состояние!

Женщина прикусила губу, а глаза её загорелись. Она уже прикидывала, на что потратить такую сумму. Гном же хмурился, пристально глядя на меня.

— Пытаешься понять, бог ли я? Но похож ли я на бога?

— Не похож, — покачал он головой, а затем решительно проворчал: — Ладно. Только условие: без магии и артефактов. Лишь голая физическая сила.

— Договорились, — сказал я, сбросил шубу и уселся напротив него на ящик, согнув правую руку в локте и поставив его на стол.

Лицо гнома оказалось совсем рядом с моим, позволив мне рассмотреть его как следует. Я сразу понял, что передо мной не просто гном, а каменный гном. Просто его лицо загримировали, скрывая твёрдую как гранит серую кожу с характерными рубцами. Но грубые, будто высеченные топором, черты и маленькие стального цвета глаза всё равно выдавали его.

— А ты, смотрю, полон сюрпризов, — хмыкнул я, внутренне напрягшись.

Каменные гномы — это вам не хухры-мухры. У них даже мышцы как из скалы высечены, да и кости очень крепкие. Простому смертному с таким персонажем лучше не сходиться, уж очень мало шансов выиграть. Гном наверняка мог бы не просто победить тролля, а оторвать ему руку.

— Да и ты, похоже, не так прост, как выглядишь, — прогрохотал коротышка, сверля меня цепким взглядом.

— А я, признаться, думал, что выгляжу чертовски сложно, как пример из высшей математики, где букв больше, чем цифр. Даже обидно от твоих слов, — картинно-возмущенно выдал я и следом расплылся в широкой усмешке. — Один раунд?

— Один раунд.

— По моему сигналу! — вскинула руку женщина.

За её спиной уже собралась целая орава зрителей. Народ азартно галдел, делал ставки, передавал монеты и спорил, кто же победит.

Морозная ночь перестала быть холодной. Все разогрелись в ожидании схватки.

— Ставлю на гнома, — пропищал вёрткий чертёнок, подпрыгивая от возбуждения.

— Решил из солидарности поддержать такого же недомерка, как и ты? — громыхнул орк с кожей цвета болотной тины и ухмыльнулся, демонстрируя клыки. — Принимаю твою ставку. Остроухий здоровяк уделает твоего гнома.

— Вот уж вряд ли! — фыркнула краснокожая девица с длинным гладким хвостом, выглядывающим из её меховых штанин. — Этот гном уже не одного такого «здоровяка» размазал. Ставлю на гнома.

Она решительно тряхнула гривой чёрных волос, из которых выглядывали изящные рожки.

Ого, кажется, я что-то в жизни делаю не так, если даже дьяволица ставит против меня. Эдак недалеко и до того, что ангелы начнут петь мне хвалебные оды.

И будто в подтверждение моих мыслей на краснокожую презрительно взглянула светлокожая блондинка, похожая на Снежную королеву, только с крыльями. Причём, к счастью, не птичьими, а кожистыми, чуть трепещущими от азарта.

— Принимаю твою ставку, — холодно произнесла блондинка, скользнув взглядом по краснокожей.

— Ну и дура! — хищно улыбнулась дьяволица. — Это будут самые лёгкие деньги, которые я заработала.

— Самые лёгкие деньги ты заработала в борделе, раздвигая ноги, — отрезала та, позволив себе ядовитую усмешку.

— Я тебе сейчас крылья вырву! — прошипела демоница и зло хлестнула хвостом по воздуху.

— Дамы, — вмешался я, — ваша схватка будет следующей.

Толпа разразилась громким смехом и одобрительным гулом. Зрителям явно хотелось увидеть, как эти красавицы сцепятся, но те синхронно фыркнули и вздёрнули подбородки, всем своим видом показывая, что опускаться до драки ради публики не собираются.

— На счёт три! — выкрикнула женщина в кожаных доспехах, глядя на наши с гномом сцепленные руки. — Раз… два… три!

— Вали его! — тоненько завизжал чертёнок и от возбуждения аж подпрыгнул, глядя на гнома.

А тот, зараза такая, будто проникся словами родича Инварра. Он без раскачки рванул мою руку на себя, желая ошеломить напором и одолеть за один миг.

Но я чего-то подобного и ожидал, потому сумел сдержать натиск. Хотя, признаться, удивился, ведь коротышка давил так, словно напротив меня сидел сам Гефест, привыкший гнуть металл пальцами.

Я чуть не заскрежетал зубами от натуги, но как-то сумел сохранить на лице скучающее выражение.

Гном же принялся давить ещё сильнее, хотя казалось, сильнее уже некуда.

Моя рука начала понемногу заваливаться, вызвав крики среди зрителей. Они зашумели и затопали ногами, выдыхая белёсые облачка.

— Я же говорила, говорила! — ликующе воскликнула дьяволица и показала крылатой блондинке неприличный жест.

Та фыркнула и крикнула мне:

— Давай, остроухий, не сдавайся! Борись за всё добро, что есть в этом мире!

— Не самые мотивирующие слова, — хрипло пробормотал я и глянул на лицо гнома.

Его морщины стали резче, крылья носа раздувались, а челюсти сжались так, что вздулись желваки.

Притворяется? Нет, вряд ли. Ему действительно тяжело. Но пока его напор давал свои плоды — моя рука медленно клонилась к столу.

— Остроухий спёкся! — закричал бородатый человек, тыча в мою сторону надкушенной баранкой.

— Он ещё поборется! — выдохнул орк, стащив с лысой головы шапку из лисьего меха.

— Как же этот зеленокожий ублюдок жестоко ошибается, — сквозь зубы просипел мой противник, сверля меня взглядом исподлобья.

— Нет, он пророк, видящий будущее, — хрипло сыронизировал я, практически не слыша собственного голоса из-за воплей зрителей.

— Р-р-р! — зарычал коротышка, пытаясь надавить ещё сильнее, но у него ничего не вышло.

Наши руки замерли, а по лицам обоих катился пот, тяжёлое дыхание разрывало холодный воздух. Мышцы на моей руке вздулись и чётче проступили вены.

Гном, кажется, начал выдыхаться. Его рука потеряла мощь, из-за чего я перехватил инициативу. Принялся яростно давить, видя, как конечность противника медленно возвращается в исходное положение.

— Ого! Глядите, что делает остроухий! — выпалил бородатый мужик, пуча зенки.

— Гном с ним играет! — прогудел тролль. — Делает вид, что начал слабеть. Со мной он так же боролся!

Я криво усмехнулся и увеличил давление.

Гном снова зарычал, уставившись на свою руку как на предательницу. Тыльная сторона его кисти медленно приближалась к столу.

— Хрен тебе, стерва! Остроухий победит! — радостно завопила блондинка и показала демонице два неприличных жеста.

Та сжала кулаки и яростно крикнула гному:

— Давай, коротышка, не сдавайся! Если победишь, я подарю тебе ночь, полную похоти и страсти. Ты её никогда не забудешь! Клянусь всеми богами! У тебя к утру член сотрётся до основания!

— Остроухий, а если ты победишь, я подарю тебе ночь любви! — вторила ей блондинка, возбуждённо взмахнув крыльями.

Правое крыло задело чертёнка. И тот от удара упал на снег к ногам орка, скалящего жёлтые клыки со вставленными в них золотыми колечками.

— Ты гляди чего… угрожает, — прохрипел я, посмотрев на блондинку, кусающую губы.

— Тебе не видать её… прелестей как своих острых ушей, — просипел гном, корча рожу в мучительной гримасе, словно силился поднять молот Тора.

Но он не сдавался: пыхтел, кряхтел и пыжился из последних сил. А на него с отчаянной мольбой в глазах смотрела женщина в кожаных доспехах. Кажется, он чувствовал её взгляд и не хотел подвести её. Но уже всё было решено… Мне нужен этот гном. Точнее, его умение ковать такие замечательные клинки. В Гар-Ног-Тоне он пригодится.

— Тебе не одолеть меня, — прохрипел гном, пуская слюни на грубые, малоподвижные губы, словно высеченные из скалы.

— Одолею. Будь в этом уверен, — прошептал я.

Правда, моя рука уже горела от напряжения, а суставы готовы были порваться. Плечо же будто бросили в кипящее масло.

— Нет! — проскрежетал гном.

— Да! — выдохнул я и финальным движением повалил его руку.

Толпа ликующе взвыла, но часть зрителей обрушилась на гнома с оскорблениями.

Я встал с ящика и громко проревел:

— Закрыли рты! Не смейте оскорблять моего нового слугу, иначе я вырву вам глотки и нассу в разбитые черепа.

Моя вежливая просьба, высказанная с должным уважением, возымела действие. Те, кто оскорблял гнома, захлопнули рты. Пару мгновений они буравили меня злобными взглядами, а затем начали рассчитываться с победителями. Медные и серебряные монеты перекочевали из одних рук в другие. После этого народ стал рассасываться.

Демоница скрылась чуть ли не первой. А блондинка с крыльями замялась, поглядывая на меня из-под полуопущенных длинных ресниц. Она ждала — подойду ли я к ней, чтобы напомнить об обещанной ею награде? У неё даже щёки залились румянцем, а дыхание, кажется, участилось.

— Сегодня тебе не повезло, — махнул я ей. — У меня есть более интересные занятия.

Та удивлённо округлила глаза, словно не могла поверить, что я отказался переспать с ней.

— Хам! — зло выдала она и топнула ногой. — Да я бы и не пошла с тобой, даже если бы ты приполз ко мне на коленях! Это у меня есть дела поинтереснее, чем валяться с тобой в кровати!

— Ну да, ну да, — саркастично ухмыльнулся я.

Та фыркнула и энергично пошла прочь, напоследок окатив меня высокомерным взглядом, делая вид, что я для неё не интереснее, чем конское дерьмо.

— Как ваше имя, господин? — просипел гном, исподлобья взирая на меня.

Женщина стояла рядом, подбадривающе опустив ладонь ему на плечо.

— Локки Великолепный.

— Вас назвали в честь того самого Локи? — вскинул он бровь.

— Ага. Это мой предок. Я пошёл по его славным стопам и стал богом дипломатии.

— Так вы бог⁈ — вскрикнула женщина и обличающе наставила на меня палец. — Вы же говорили, что не бог! Вы соврали!

— Где это я говорил, что не бог? Я спросил у твоего гнома: «Разве я похож на бога?» И он с удовольствием подтвердил, что нет, не похож. А дальше ты сама додумала, будто бы я не бог.

— Кира, он верно говорит, — нехотя выдал гном.

Он встал с ящика и оказался не таким уж низким, лишь чуть ниже надувшейся женщины, сложившей руки на груди.

— А ты вообще силён, — сделал я ему комплимент, кивнув вслед уходящим зрителям. — Хотя каменные гномы все сильные, потому ты и дурачил этих простофиль.

— Вы сразу поняли, кто я?

— Да.

Тот покивал, будто я подтвердил его мысли, а затем спросил:

— И как же мне придётся служить вам ближайшие пять лет?

— Пойдёшь со мной в весьма уютный мирок, где в не менее уютном городке будешь обучать криворуких зверолюдов ковать вот такие клинки, — указал я на меч, полагавшийся победителю.

— Хм, неплохая судьба, — с толикой облегчения выдохнул он.

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Я ещё и платить буду. В общем, кататься будешь как сыр в масле.

— Я пойду с ним! — решительно выдала женщина, вскинув голову и глядя на меня так, словно ожидала моего отказа.

— Ну что ж, если хочешь, — пожал я плечами. — Только не сейчас. До полудня вы свободны, а в полдень встречаемся около стадиона. Поняли?

— Поняли, — за обоих ответил гном и добавил: — Моё имя Грымх.

— Прелестное имя.

Поколебавшись, я всё же потребовал с него клятву, что он действительно придёт к стадиону. А то шут его знает, никому доверять нельзя.

Кивнув гному на прощание, я направился дальше сквозь кипящий и хохочущий город, больше похожий на бесконечный карнавал.

По пути умял пару пирожков с мясом, запил горячим вином со специями и чудом не вляпался в очередную порцию конских каштанов. Но всё же без происшествий, наконец, добрался до стадиона.

— Знатное сооружение, — пробормотал я, заметно удивившись.

И как я умудрился не заметить стадион раньше, когда катался по городу на санях?

Он был огромен — в высоту этажей пять, а в длину тянулся на целый квартал. Причём оказался собран из массивных брёвен, покрытых коркой льда, отчего сверкал под лунным светом, словно громадная хрустальная крепость.

У распахнутых ворот уже гудела толпа, нетерпеливо ждущая начала жеребьёвки.

По дороге сюда я встречал в основном смеющихся смертных, но здесь собрались куда более серьёзные личности: полубоги и прочие носители божественной крови, а также их лучшие бойцы. Последние, естественно, не выглядели весельчаками. Каждый из них изучал других хмурым взглядом, будто уже оценивал, у кого из соперников кости захрустят громче.

Воздух звенел от напряжения. Казалось, его можно было резать ножом, даже дышалось с трудом.

Я глубоко вдохнул и, сохраняя скучающее выражение лица, принялся бродить среди этих смертных и бессмертных. Уши ловили обрывки разговоров, выискивая заветные слова — любые упоминания о доспехах Зикеэля.

Минут через десять я нашёл, кого искал…

Невысокий тщедушный мужчина с большими ушами, длинным крючковатым носом и выпученными глазами шлёпал лягушачьими губами, что-то втолковывая женщине в соболиной шубе. Она с первого взгляда выглядела как обычная смертная. Но стоило подойти ближе, и я почувствовал от неё запах божественной силы, а когда пригляделся внимательнее, заметил у неё змеиную кожу и жёлтые глаза с узкими вертикальными зрачками.

— У Кхарна точно есть доспехи Зикеэля, — прошептал ушастый. — Обмана не будет…

— Хорошо бы, — прошипела женщина и подняла меховую шапку повыше, обнажив гладкий лоб. — Я не для того прибыла в эти дикие, холодные места, чтобы в финале меня обманули.

— До этого финала ещё бы дойти, — облизнул губы её собеседник. — Наш воин может и уступить кому-нибудь. Ты же сама видишь, какие здесь собрались бойцы. Один краше другого.

Женщина холодными, бесчувственными глазами пробежала по ближайшим смертным и на миг задержала взгляд на моём лице. Я же продолжал идти, беззаботно насвистывая.

— Да, воины хороши, — нехотя согласилась она. — А когда Кхарн покажет доспехи?

— Ты всё же не веришь мне? Думаешь, у него их нет?

— Когда? — упорствовала женщина.

Ушастый развёл руками и пробурчал:

— Не знаю. Об этом ничего не сказано. Я даже не ведаю, где они. Может, их пока и не доставили в этот город… Но думаю, после жеребьёвки уже станет ясно, где главный приз.

Я мысленно согласился с ним. Да, скорее всего так и будет.

А ещё я подумал, что в этой банке с пауками участники турнира начнут гибнуть и вне боёв. К примеру, я уже прикидывал, как отравить или устроить несчастный случай особо неудобным для Инварра противникам.

Глава 15

Особняк на берегу, где-то на юге Империи.

Мерное тиканье часов наполняло небольшую гостиную с резной мягкой мебелью и дорогим ковром на полу. Шелковые ленты перетягивали зелёные портьеры, а возле них, у подоконника, стояли Громов-старший и его младший внук Павел.

Оба печально смотрели в окно. А за ним по брусчатой дорожке, извивающейся среди сада, к особняку брёл Александр Громов, ныне зовущийся Алексеем.

Он что-то бурчал себе под нос и даже прикрикнул на кошку, забравшуюся на кованую скамью. Та в испуге сиганула в кусты.

— Пу-пу-пу-пу-пу, — выдал Громов-старший, мрачно заложив за спину мозолистые руки.

— Согласен, — поддакнул Павел с подростковой прямотой. — Сашка всё больше и больше расстраивает меня. Он словно превращается в себя прежнего, когда его никто не любил, кроме маменьки. А вёл он себя тогда как трус и лентяй.

— Не говори так о брате, — хмуро бросил мужчина, сдвинув седые брови.

— А как о нём говорить⁈ — взволнованно выдохнул подросток и махнул рукой в сторону Александра. Тот уселся на скамью, достал из кармана шоколадку и принялся её уплетать. — Ты посмотри, у него же скоро щёки будут лежать на плечах! А ведь Локки оставил ему такое тело, которому все завидовали. Мускулы — ого-го какие! А рельеф, помнишь? Об него можно было обрезаться! А теперь глянь… Как вообще можно так быстро износить тело и довести его до такой формы? Ты хочешь сказать, что я в чём-то не прав, дедушка? Александр лентяй и лоботряс. Он даже дар свой не тренирует. Вот вчера ты ему говоришь: «Саша, пойдём постреляем, меткость твою отточим». А он что? Рукой махнул — и к компьютеру. Пришлось нам вдвоём идти.

— Может быть, толика правды в твоих словах есть, — задумчиво произнёс Громов-старший и снова перевёл взгляд на Александра.

Тот доел шоколадку и вытер пальцы о скамью.

— Ты и сам так думаешь, просто вслух не говоришь, — сказал Павел, играя желваками. — Но я-то вижу, как ты хмуришься, глядя на Сашку. Надо что-то делать, дедушка, иначе пропадёт он.

— М-да… — мужчина снова тяжело вздохнул и произнёс: — Конечно, в чём-то Сашку понять можно. Тяжело начинать с нуля, когда ты был всем. Ну… то есть Локки в его теле был всем, а Александр являлся лишь некой лапой тигра. Но по моему мнению, жизнь лапы тигра явно лучше, чем жизнь обычного, хм, кабанёнка. А сейчас Сашка грезит той мощью, что имелась у Локки, будто не понимает, что тот бог, а он всего лишь смертный.

— Верно говоришь, дедушка. У Сашки, наверное, и вправду есть некая моральная травма, связанная с тем, что он был лапой тигра. Это как пересесть с хорошей заграничной машины на нашу отечественную.

— Достойный пример, — невесело усмехнулся старший Громов, подумал и решительно проговорил: — Надо что-то делать, иначе мы действительно потеряем Сашку. Может, стоит отправить его в Гар-Ног-Тон? Там-то из него быстро сделают мага. И он забудет, что такое лениться. У меня как раз есть связь с Огневой, могу попросить баронессу принять его. Ну а там, думаю, и Локки не откажется взять над Александром шефство.

— Хорошая идея! — глаза у подростка загорелись, но он тут же нахмурился. — Только матушка убьёт тебя, если узнает, что ты отправил его в Гар-Ног-Тон к Локки.

— Она ничего не узнает. Скажем ей, что мы отправили Сашку в элитный лагерь, где тренируют будущих магов, опору трона.

— А почему так срочно? Её это насторожит, как пить дать. Она теперь над Сашкой трясётся пуще прежнего.

— Ну… — почесал седой висок мужчина. — Скажем ей, что внезапно образовалось одно вакантное место и нужно побыстрее его занять.

— Думаешь, матушка поверит? — скептически скривился паренёк и следом спросил: — А Сашке что мы скажем? Правду или тоже обманем?

— Конечно обманем! Вряд ли он жаждет очутиться в Гар-Ног-Тоне. Ему мы скажем, что отправляем его… скажем, на какой-то фешенебельный курорт, где всё включено.

Павел фыркнул, а потом разразился смехом, так что у него выступили слёзы.

— Вот это ему будет курорт! Он охренеет, когда поймёт, куда попал, — выдавил он сквозь хохот.

— Павел, что за словечки? «Охренеет» — это не то слово, что стоит употреблять юному аристократу, — строго произнёс Громов-старший, но глаза и у него смеялись.

Он тоже представил лицо Александра в ту чудесную секунду, когда тот осознает, что вместо курорта с загорелыми девицами оказался в Гар-Ног-Тоне среди зверолюдов.

Полная луна продолжала желтеть на ночном небосводе. Там быстро двигались светло-серые перистые облака и, казалось, вот-вот пронесётся Дед Мороз на санях.

А сани и вправду были, только не в небе, а на земле…

К стадиону подъезжало всё больше разнообразного шумного народца, подозрительно зыркающего по сторонам.

Кажется, мне пора отчалить отсюда, чтобы не мозолить бессмертным глаза, а то на меня уже начали косо поглядывать. Ведь я, в отличие от прочих, шастал здесь один, а не в окружении свиты, похожей на завзятых головорезов.

Кашлянув в кулак, я вдохнул морозного воздуха и пошёл прочь, выбрав узкий тёмный проулок. Пройду по нему, а где-нибудь дальше точно найдётся таверна. Там-то я и посижу в ожидании момента, когда к стадиону подкатят мои слуги.

Однако в эту разудалую ночь мои планы снова пошли не туда, куда бы им следовало…

Стоило войти в проулок, как я узрел прелюбопытнейшую картину.

Крупный бородатый мужчина в фуфайке, закатив глаза, прижался спиной к глухой бревенчатой стене дома, а слева и справа его поддерживали до безумия красивая бледнокожая девица и такой же бледный худой мужчина в длиннополом пальто. Их глаза блестели красным, а рты с чмокающими звуками высасывали кровь из толстой бычьей шеи мужика.

Ноги бедолаги уже подгибались, на губах цвела широкая улыбка наслаждения, а блаженно прищуренные глаза мутнели.

Вдалеке брехали собаки, гомонили люди. Небо озаряли фейерверки. А эти трое сладострастно стонали: двое оттого, что утоляли голод, а третий из-за яда, содержащегося в слюне вампиров. Он заставлял его чувствовать эйфорию. В царство смерти бородач точно попадёт счастливым, как родитель, с первого раза уложивший спать своих малых детей.

Впрочем, в такой картине не было ничего удивительного. Где ещё питаться вампирам, как не в городе, полном приезжих, которых никто искать не станет? Тем более нынче проходит турнир: все веселятся, пьют и танцуют.

Был бы я вампиром, сам бы приехал сюда. Хотя я бы не стал таиться в тёмном проулке, а понемногу пил из своих жертв где-нибудь в роскошной опочивальне дорогой таверны под звуки музыки и хлопки пробок, вылетающих из бутылок с шампанским.

Да, из меня бы вышел замечательный вампир, клянусь душой Локи!

— Лекс! — вдруг выдохнула женщина, заметив мою фигуру.

Она отпрянула от бородача. А следом за ней сделал то же самое и вампир.

Бедолага, оставшийся без поддержки кровососов, сполз спиной по стене и упал на вытоптанный снег, оставшись лежать с блаженной улыбкой идиота и задранной на пояснице фуфайкой.

— Продолжайте, продолжайте свою трапезу. Я просто мимо шёл. Приятного аппетита. Вы, видимо, сильно голодны, раз не побрезговали грязным мужиком с немытой шеей и спутанной бородой, где крошек больше, чем блох на бродячей собаке, — с улыбкой произнёс я и двинулся через проулок, по дуге обходя кровососов.

— Фрида, будь настороже, — прошипел вампир, пристально глядя на меня мерцающими красными глазами.

Он облизал бледные окровавленные губы и расставил руки. В свете луны, словно стальные, блеснули короткие, но острые когти. Пальто на груди разошлось, показав белую блузу с воротником-бантом.

Модник, пожри его Хель! А то и гей. Вампиры частенько не брезгуют задом ближнего своего.

— Давайте без агрессии, уважаемые кровососы. У меня нет на вас времени. И мне глубоко плевать, что вы высосали какого-то смертного, — почти благожелательно сказал я напрягшимся вампирам. — И даже не думайте нападать на меня. Я бог, так что порву вас, как тузик грелку. Только клыки и когти во все стороны полетят.

— Лекс, он не бог. Не чувствую божественной энергии, — краем рта весьма тихо сказала вампирша в полушубке, вывернутом наружу овечьей шерстью.

Однако я расслышал её слова.

— Но он ведёт себя увереннее, чем иной небожитель, — прошептал тот в ответ, не спуская с меня цепкого взгляда. — Пусть идёт.

— Я не верю ему. И я голодна. А он всего лишь смертный.

— Не-е-ет! — успел выпалить Лекс, когда эта Фрида ринулась на меня со скоростью стрелы.

Её рот раскрыл гораздо шире, чем у обычной женщины. Блеснули сахарно-белые клыки, мелькнул розовый язык. Вспыхнули жаждой крови безумные глаза, а когтистые пальцы потянулись к моей шее, которую я чрезвычайно ценил.

Однако её руки схватили лишь воздух, поскольку я шустро телепортировался в сторону.

— Тахрир, пришло твоё время, — усмехнулся я и швырнул камень-артефакт под ноги вампирше, растерянно хлопающей глазами.

Она-то думала, что уже вот-вот отведает моей кровушки, но жертва ускользнула прямо из её пальцев. И вместо порции крови она получила выметнувшийся из камня-артефакта чёрный туман, соткавшийся в обнажённую чернокожую красотку.

— Ну, привет, — хищно улыбнулась стражница опешившей вампирше, а затем вихрем налетела на неё, орудуя когтями.

— Фрида, нет! — отчаянно выпалил вампир и метнулся к коллеге по кровососущему ремеслу.

Завязалась битва трёх существ, способных двигаться с такой скоростью, что они аж размывались в воздухе, как деревья, когда на них смотришь из окна быстро несущегося поезда.

К счастью, у Тахрир было заметное преимущество. Она могла делать своё тело неплотным, подобным туману. Когти вампиров спокойно проходили сквозь него, а клыки не могли вырвать ни кусочка плоти.

Сама же стражница в какой-то миг весьма ловким движением сумела вскрыть глотку Фриде. Та отпрянула и упала на одно колено, захлёбываясь кровью. Она хлестала из её шеи, как настоящий фонтан, заливая снег и овчинный полушубок.

— Тварь! — взревел вампир и встал перед Фридой, вонзив бешеный взор в довольно улыбающуюся Тахрир.

Та слизала капельку крови со своего когтя и промурлыкала:

— Тебе нужно поработать над комплиментами, кровосос. Пока у тебя они получаются из рук вон плохо. Но к сожалению, у тебя уже нет времени.

Она метнулась к тяжело дышащему вампиру и схватила его когтями за горло. Они пробили шею и показалась густая кровь. А затем стражница без видимых усилий одной рукой подняла вампира над землей и сильнее сжала пальцы на его глотке.

Тот захрипел и ударил её по лицу, но голова Тахрир размылась, как туман, пропустив сквозь себя кулак вампира.

— Отзови… своего монстра… молю, — сумел прохрипеть Лекс, глядя на меня. — Пощади хотя бы… её, Фриду.

Он скосил глаза на вампиршу. А та уже не так сильно захлёбывалась кровью. Её страшная рана постепенно затягивалась, но из глаз уходили эмоции, сменяясь слабостью и апатией. Видно, сказывалась чудовищная потеря крови. У вампиров такое бывает. Когда они получают сильные раны, то впадают в некую кому.

— Пощады захотел? — вскинул я бровь. — А сами-то вы много кого пощадили?

— Он бы… всё равно… умер, — просипел вампир, перестав трепыхаться.

Тахрир так и держала его за глотку. Ноги вампира не доставали до снега, а по вытянутой руке стражницы скатывалась кровь, идущая из ранок, пробитых её когтями.

— Кто бы умер? Мужик этот? — кивнул я на простолюдина, чья физиономия посинела, а глаза безжизненно глядели в небо, где с грохотом расцветал салют. — Да, помер бы, ты прав, лет эдак через сорок, от старости. Но тебе повезло, что я сегодня чересчур добрый, аж самому тошно. Могу предложить сделку. Будешь с этой дурой служить мне десять лет верой и правдой, и тогда я сохраню вам обоим жизнь. Отличная сделка. Считай, ты выиграл в лотерею.

— Локки! — возмущённо вскричала Тахрир. — Я хотела их сожрать!

— Вон того мужичка сожрёшь. Не пропадать же добру, — кивнул я на труп. — Поможешь стать ему на том свете известной личностью. Его же не только высосали вампиры, но и сожрёт… э-э-э… не знаю, как называется твой вид, но уверен, что он очень редкий. Поэтому окончание жизни мужичка точно станет очень примечательным и небанальным.

— Я… согласен, — не стал выкаблучиваться вампир, однако в его глазах сверкнула какая-то хитринка. — Поставь… меня… на землю.

— Ах ты хитрец! Думаешь сбежать, как только Тахрир расслабится? Вот уж хрен тебе. Давай-ка сперва протараторь клятву верности, а потом и твоя подруга скажет её. Она-то точно уже не сбежит. Гляди, глазёнками еле хлопает.

Лекс посмотрел на вампиршу. Та быстро цепенела, превращаясь в подобие статуи.

Вампир подумал немного, посмотрел на меня, на Тахрир и понял, что ему не выкрутиться. Тогда он тяжело вздохнул и прохрипел клятву. Она меня полностью устроила, после чего стражница поспешно отпустила вампира и ринулась к трупу мужика.

Воздух огласил треск разрываемой плоти и хруст костей. Тахрир ела так жадно и некультурно, что даже вампир брезгливо наморщил нос.

— Вот и тебя бы она так же весело сожрала, у неё замечательный аппетит, — ехидно сказал я, кивнув на стражницу.

Она отрывалась за всё то время, что не ела.

Конечно, можно было попробовать выпустить её в лесу, где я завалил троицу небожителей, но там мешал яркий свет, идущий от костра. Да и сам я справился с противниками.

— Не самая приятная смерть, — сказал Лекс и опустился на одно колено рядом с Фридой, замершей на четвереньках. — Пойдём, милая, я отведу тебя домой.

— Веди, веди, а завтра в полдень чтобы был в этом доме, — постучал я костяшками пальцев по бревенчатой стене, поблёскивающей инеем. — Обсудим, как вы с Фридой будете служить мне.

— Да, господин, — послушно произнёс тот, хотя слово «господин» явно далось ему с трудом.

Он поднял женщину и что-то зашептал ей на ухо, после чего и она сказала слова клятвы.

— Отлично, — повеселел я, разглядывая вампиршу. — Не истинная? Ты обратил её? Причём совсем недавно. Она ещё не умеет контролировать свои эмоции и голод, потому и напала на меня?

— Верно. Мы можем идти?

— Идите.

Вампир повёл Фриду прочь, торопясь оказать ей первую вампирскую помощь. Её жизнь волновала его даже больше, чем то, что они оба угодили ко мне в слуги.

Вот так всего одна ошибка может начисто изменить жизнь.

— И зачем они тебе нужны? — спросила Тахрир, оторвавшись от пиршества и глянув вслед вампирам.

— А почему бы и нет? Я, конечно, понимаю, что ты бы с куда большей охотой их съела. Всё-таки вампирятина на дороге не валяется. Деликатес, наверное. Но для меня это было бы упущением. Я бы всего лишь заимел очередные трупы на моём пути, никакого прибытка. А так я, возможно, что-то от них получу. Хотя, конечно, они ребята мутные, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. В крайнем случае отправлю их куда-нибудь на Болото, пусть там монстров уничтожают. А я потом на освободившихся территориях прикажу огороды разбить. Эх, картошка наверняка попрёт в два кулака размером — не меньше!

Я испустил хохоток и взглядом поторопил Тахрир. Та облизала губы и с наслаждением закинула в рот вырванное сердце. Проглотила, благодарно посмотрела на меня и втянулась в камень-артефакт. Я поднял его со снега, сунул в карман и продолжил свой путь. Он закончился в близлежащей таверне. Там я выпил пару кружек пенного и дал в морду какому-то оборзевшему троллю, решившему выцыганить у меня денег. А затем наступило время вернуться к стадиону. Ну я и отправился. И на сей раз добрался без приключений.

Толпа перед стадионом распухла раза в два. Все гудели, переговаривались и уже начинали ссориться. Даже вспыхивали драки, но их тут же разнимали местные представители правопорядка, напоминая, что Кхарн не любит подобные разборки. Мол, так можно лишиться половины участников, так что подождите до начала турнира, господа хорошие.

— А где же мои бедолаги? — произнёс я, оглядывая это столпотворение. — Пфф, а их, кажется, и нет.

Глава 16

Кажется, эта ночь не закончится никогда.

Луна всё так же желтела на небосклоне, а около стадиона шумела толпа. Я принялся пробираться сквозь неё, ища своих запропастившихся подчинённых.

Нехорошие предчувствия начали сжимать стальные когти на моём затылке. То ли моих слуг уже убили, то ли их куда-то заманили и убили, то ли они перепили и убили друг друга. В любом случае пессимизм шептал мне, что они уже померли. В противовес ему оптимизм говорил, что просто надо было назначить более конкретное место.

Хрен их знает, может, мои подчинённые оставили сани где-то на соседней улочке под присмотром кого-то из новых слуг, а сами сейчас бродят среди толпы, выискивая меня.

А народу-то тут — не протолкнуться. Мне приходилось извиваться словно змею, чтобы продвигаться сквозь это столпотворение, воняющее потом, чесноком и бражкой.

Но ловкости мне, увы, всё же не хватило…

Я умудрился пихнуть плечом высокого эльфа в рыжей лисьей шубе, с непокрытой головой, светлыми волосами и тонкими, почти женскими чертами. Тот, кажется, был уже на взводе. Видимо, с кем-то успел поцапаться, поскольку его бледное лицо покрывали красные пятна, а глаза метали молнии.

— Ты что ещё за растяпа⁈ — зло выдал он музыкальным голосом, раздувая крылья точёного носа. — А ну, извинись!

— Извините, мадам, — галантно произнёс я и даже сделал полупоклон.

Эльф рассерженно зашипел и выпалил, сжав тонкие пальцы в кулаки:

— Какая я тебе мадам⁈

— Ну, весьма посредственная, — покачал я рукой, скользнув по нему оценивающим взглядом.

— Ты что, пьян, идиот⁈ — вздёрнул он подбородок и расправил плечи.

За его спиной маячила пятёрка таких же бледных светловолосых эльфов. Но те, в отличие от ушастого в лисьей шубе, были густо покрыты шрамами, а в их глазах горели отголоски множества битв.

Наверняка у них под шубами скрывались доспехи, оружие и артефакты. А троица из них и вовсе смердела магией. От самого же остроухого горлопана попахивало божественной энергией.

— Слегонца пьян, — признался я, сверху вниз весело глядя на него. — Может, поэтому и посчитал вас довольно посредственной дамой. Был бы трезв, скорее всего, решил бы, что вы вообще уродина. Ведь алкоголь — страшная сила, способная даже из серой мышки сделать роковую красавицу.

— Да ты издеваешься надо мной! — выпалил эльф, скрежетнув зубами.

— Ага, — признался я наконец, расплывшись в улыбке. — Но не стоило дерзить мне. Ты же, на хрен, сам видишь, какая тут толпа. Здесь кого-то не толкнуть плечом — чудо. А я, сука, не чудотворец!

— Где твой хозяин⁈ Хочу посмотреть в глаза тому идиоту, кому служит такой кривоногий и неловкий грубиян.

— Я сам себе хозяин, — пожал я плечами, заметив, что на нас уже начали обращать внимание, а значит, нельзя ударить в грязь лицом.

Боги и божественные твари — как свора голодных псов: почуют слабину — и загрызут.

— Сам себе хозяин? — насмешливо выдал эльф, презрительно искривив тонкие губы. — Хватит врать! Только боги сами себе хозяева. Но ни один бог не станет вот так в одиночку шастать, как какой-то плебей, без сопровождения.

— А настоящему воину сопровождающие и не нужны, — заметил я. — Зато говорливому трусу требуется минимум пятёрка прислужников, подтирающих ему жопу.

Слава Локи, эльф понял мою подколку и вспыхнул ещё сильнее.

Он мельком глянул на пятерых своих слуг и прошипел, демонстрируя пальцы, окутанные голубоватым магическим туманом:

— Я испепелю тебя, ежели сейчас же не извинишься! Перед тобой не какой-то там занюханный потомок заштатного бога, а внук самого Крестиэля!

Хм, сначала сын бога охоты, теперь просто внук. Иду по нисходящей. Эдак скоро буду ставить на место какого-нибудь пра-пра-правнука неизвестного божка из задрипанного пантеона.

— Никогда не слышал о таком боге, — ухмыльнулся я, хотя краем уха всё же когда-то слышал о Крестиэле. — Может, тебе наврали про него и не существует такого бога?

— Ты поплатишься за свою непочтительность! — прохрипел он, сводя над переносицей тонкие брови, будто выщипанные в салоне красоты.

— Почему это непочтительность? Я очень даже почтительный, ведь пока даже не убил тебя. А вот ты проявил непочтение, когда назвал дальних потомков богов каким-то там занюханным отребьем! — громко выдал я, чтобы мои слова слышали все вокруг.

Среди зрителей тут же нахмурилось несколько мужчин, а их недовольные взгляды обратились на эльфа. Но тот и не подумал испугаться.

Он лишь ещё выше вздёрнул подбородок, ведь ему приходилось смотреть на меня снизу вверх, а затем процедил:

— У меня есть полное право так говорить. А ты обязан проявлять почтение.

— Я никому ничего не обязан.

— Господа, господа! — раздался простуженный бас, и из толпы неожиданно вынырнула троица воинов в доспехах с символом Кхарна. — Попрошу вас успокоиться. Не устраивайте здесь потасовку. Если хотите разобраться, отойдите подальше от стадиона, и пусть ваши воины сразятся там, выясняя, кто из вас прав, а кто виноват.

— Да у этого нищеброда нет никаких воинов за спиной! — презрительно бросил эльф, морща нос.

Он метнул взгляд в мою сторону, но в ту же секунду его глаза округлились.

Я же мысленно возблагодарил Судьбу, наконец-то повернувшуюся передом. Ко мне сквозь толчею протолкались Мых, Рубака, Инварр и Крушитель. Причём последние двое выглядели более чем внушительно. Особенно Крушитель со своим молотом.

Подошедший великан решительно прогрохотал, расставив пошире колонноподобные ноги:

— Я готов сразиться с любым воином, защищая честь своего господина Локки Великолепного. Кто из остроухих выйдет против меня⁈

Внук Крестиэля шумно сглотнул и покосился на своих слуг. А те с явной неуверенностью скользнули взглядом по Крушителю, излучавшему дикую первозданную мощь.

— Локки, Локки! — раздался позади знакомый голос.

Я оглянулся и едва не поперхнулся воздухом, увидев ещё и Хеймдалля. Вот это встреча! Судьба точно обратила на меня своё внимание. Каков был шанс встретиться здесь с Хеймдаллем? Чуть ли не нулевой.

— Как ты здесь оказался⁈ Рад видеть тебя! — произнёс бог и широко улыбнулся, продемонстрировав золотые зубы.

Его белые волосы перетягивал кожаный ремешок. На широком кожаном поясе висел золотой рог. Янтарные глаза сияли дружелюбием, а на мускулистом теле красовалась меховая жилетка, не скрывающая рук.

Позади асгардца шагали семеро бородатых отлично вооружённых воинов.

— Это же бог Хеймдалль! — прошелестел один из прислужников эльфа.

Тот опять шумно сглотнул, бросил на бога опасливый взгляд и мигом испарился в толпе вместе со своей свитой. Трусливо, но быстро. Ну и хрен с ним.

Между тем Хеймдалль крепко пожал мне руку, глядя прямо и без тени смущения. Хотя расстались мы с ним отнюдь не весело. Я бы даже сказал, что горько.

Помнится, произошло это перед Башней Древнего, после того как асгардец во время испытания бросил псевдо-меня в беде. А я тогда спас псевдо-Хеймдалля. Отчасти именно поэтому Древний и выбрал меня, а не асгардца.

С тех времён будто бы прошли не дни и недели, а годы. Столько всего случилось за это время. Я и не думал, что когда-нибудь снова повстречаю Хеймдалля. Разве что в Асгарде на каком-нибудь пиру. А оно вон как вышло.

Я изучающим взором уставился на бога. Судя по его взгляду и выражению лица, он обрёл душевное равновесие. Бог не опускал глаз, стоял прямо и виновато не горбился, будто никакая моральная тяжесть на него больше не давила.

Более того, в его глазах плясали искорки веселья. А от одежды пахло хмельным мёдом.

— А ты преобразился, — признался я, внимательно всматриваясь в него. — Признаюсь, таким ты мне нравишься больше. Я же думал, что ты уйдёшь в какой-нибудь монастырь после того случая.

— Пфф! — фыркнул он, махнув рукой. — Полно тебе, какой монастырь? Хотя первые пару дней после того, как мы разошлись у Башни Древнего, были… тяжёлыми. Но я сходил к мудрым норнам, побеседовал с ними. Потом заглянул в несколько миров, где нашёл хороших психоаналитиков. Побеседовал и с ними, а затем ушёл в запой. И всё это помогло оставить позади всяческие тревоги. Я будто обновился. Даже Один заметил и похлопал меня по плечу.

— О-о-о, похлопал по плечу сам Один — это дорогого стоит, — иронично покрутил я головой.

— Ты прав, Локки, ты прав, — хмыкнул Хеймдалль, приобнял меня за плечи и двинулся в сторону распахнутых ворот.

Толпа перед нами расступалась, чувствуя силу асгардца. Ведь чистокровных богов в этом месиве, наверное, был один процент, не больше. Их не слишком привлекали доспехи какого-то Зикеэля. У старых богов подобных побрякушек хватало. А вот полубоги, квартероны и божественная публика попроще так и горели желанием завладеть доспехами. Рвачи хреновы.

— И зачем ты здесь? — спросил я Хеймдалля, покосившись на нашу свиту, двигавшуюся позади.

— Хотел приятно провести время, развлечься, — ответил он. — Турнир Кхарона обещает быть зрелищным. А ты для чего тут? Затеваешь какую-нибудь проделку?

— Нет. Просто решил выгулять своих бойцов, а то они заскучали, — невозмутимо протянул я.

— Неужели? Ничего не затеял? — удивлённо вскинул он брови. — Да ну! Не верю я тебе. Наверное, хочешь что-то украсть, кого-то убить или снасильничать.

— Как ты мог подумать, что я, белый и пушистый, способен на такое?

Хеймдалль расхохотался во всё горло, широко распахнув золотозубый рот.

— Ох, Локки, Локки! Я в тебе сильно разочаруюсь, если ты не задумал ничего подобного.

Я лишь пожал плечами, предпочтя смолчать.

Однако через пару секунд мне всё же пришлось открыть рот, чтобы поддержать разговор с Хеймдаллем. Тот принялся расспрашивать меня о последних приключениях. И я, порой кривя душой, кое-что ему поведал. А о своём путешествии через время да пространство и вовсе умолчал. Но бог и без того впечатлился услышанным.

Он покачал головой и вполне серьёзно сказал, стоя возле открытых ворот, где протянулась цепочка воинов Кхарна, пока не допускающих никого на стадион:

— А ты молодец, движешься вперёд семимильными шагами. Не зря за тобой начал присматривать Один.

— Он за мной присматривает? — тут же ухватился я за его слова и цепко взглянул ему в лицо.

— Присматривает, — негромко произнёс он и украдкой бросил взгляд на свою свиту, остановившуюся в нескольких шагах от него.

Кажется, Хеймдалль не до конца доверял им или кому-то одному. Думает, что среди них есть стукач Одина? Вполне возможно. От подобного никто не застрахован.

— И он за мной присматривает, чтобы… Что? — спросил я ещё тише, приблизившись к богу.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Может, он видит в тебе будущую опору Асгарда? Или опасается, что ты да твой предок Локи вдвоём однажды скинете его с престола?

— Хорошо, что у меня и в мыслях такого нет, — осторожно произнёс я.

Если Хеймдалль вздумает передать смысл нашего разговора Одноглазому, пусть лучше тот услышит такие слова.

А в целом-то интерес Одина к моей персоне — ещё один повод неспокойно спать по ночам.

Внезапно по городу прокатился колокольный звон, и воины Кхарна, преграждавшие вход, тут же расступились.

— О, начинается! — довольно выдохнул Хеймдалль.

Мы с ним одними из первых вошли на стадион и увидели ровный, покрытый неглубоким снегом овал арены. Вокруг неё ряды лавок поднимались ярусами вверх, а самые выгодные места занимали роскошные ложи с матерчатыми козырьками и мягкими креслами.

К счастью, Хеймдалль то ли заранее забронировал одну из лож, то ли сам Кхарн выделил ему её. Как бы там ни было, наша многочисленная банда обосновалась в такой ложе, где на круглых деревянных столах нас уже ждали золотые кубки с медовухой и подносы с закусками.

Я поднял кубок и отсалютовал Хеймдаллю.

— За встречу!

Тот сделал то же самое и сказал:

— И чтобы у тебя всё получилось, — тут же поспешно добавил: — Если, конечно, это не навредит мне и Асгарду.

— Хороший тост, — улыбнулся я.

Мы чокнулись и выпили мёд. Тот приятно скользнул по пищеводу, после чего я внимательно оглядел заполняющиеся ряды. Публика быстро прибывала.

Тут и там начали подниматься штандарты с изображениями богов, из чьего рода происходили те или иные небожители, прибывшие в город.

Я досадливо поморщился. Надо было и мне захватить какую-нибудь тряпку с изображением «рокерской козы».

А вот один из людей Хеймдалля уже повесил на передний бортик ложи стяг с гербом златозубого бога.

Может, Мыха вывесить в качестве герба?

Я усмехнулся при этой мысли и перевёл взгляд на центр арены. Там бесшумно, словно чума, возник двухметровый мужчина, закованный в доспехи, сочащиеся мраком. За его спиной угрожающе шевелился кроваво-красный плащ, словно сотканный из огня. А его лицо, к моему удивлению, оказалось не грубым или зверским, а по-мужски красивым: решительные чёрные глаза, широкие брови, складки у губ, высокие скулы. На тёмных волосах покоилась корона из мрака.

В руке он держал золотой колокольчик-артефакт. И стоило ему тряхнуть им лишь раз, как звук на стадионе будто выключили. Наступила полнейшая тишина, хотя мгновение назад публика хохотала, разговаривала, скрипела лавками и звенела доспехами.

Ради интереса я приоткрыл рот и попытался послать Хеймдалля на три весёлые буквы, но из моего рта не вырвалось ни звука.

Хм, крутой колокольчик. Особенно если у тебя гарем из вечно пилящих мужа жён.

Артефакт, скорее всего, подавлял все звуки на определённой площади, а не лишал всех голоса. Причём, как я понял спустя миг, сам владелец артефакта говорить вполне мог.

— Добро пожаловать в мой город и на мой турнир! — громко выдал красивым голосом Кхарн, ну а кто ещё? — Вы все мои гости, независимо от того к чьему божественному роду относитесь. Здесь представители вечного Хаоса могут сидеть рядом с любителями Порядка и преспокойно пить вино из моих подвалов. Я гарантирую небожителям безопасность! А кто будет нарушать правила, станет моим врагом до скончания дней! Так что забудьте свои дрязги, спрячьте дурные мысли и наслаждайтесь турниром!

Бог снова звякнул колокольчиком. И наиболее сообразительные, в том числе и я, сразу же поняли, что полог тишины спал.

Мы поприветствовали речь Кхарна одобрительными криками и аплодисментами. А тот принял их с каменным лицом. Хотя и дураку было понятно, что они ему приятны, иначе бы он не снял полог тишины. Бог хотел-таки искупаться в овациях.

— И зачем Кхарн снова включил звук, если с такой постной физиономией встречает аплодисменты? Хоть бы улыбнулся. Видать, плевать ему на то, что народ ладони отбивает, — негромко произнёс за моей спиной Крушитель, едва уместивший свой зад в кресле.

Нет, всё-таки один дурак на стадионе есть.

— Ага, — поддакнул Инварр, сидящий рядом с ним. — Я тоже не понимаю.

Два дурака. И это как минимум.

Кхарн поднял руку, и публика замолчала. Снова воцарилась тишина. Но она продлилась недолго, поскольку бог щелчком пальцев принялся вызывать прямо из воздуха различные артефакты, которые получат победители той или иной дисциплины турнира.

Народ во все глаза принялся глядеть на возникающее оружие и доспехи, принадлежащие богам, коих некогда одолел Кхарн.

— Хороший рекламный ход — вот так разыгрывать вещички побеждённых, — проговорил я, одобрительно качая головой. — Слух об этом разбежится по мирам, даря Кхарну ещё большую известность.

— Да, в этом что-то есть, — задумчиво сощурил янтарного цвета глаза Хеймдалль, потирая крепкими пальцами квадратный подбородок. — А вот и главный приз — доспехи бога Зикеэля.

— Пфф, ерунда какая-то, — намеренно презрительно фыркнул я, разглядывая латы, похожие на переплетение зелёных резных листьев и веточек. — Женские какие-то, да и размерчик крошечный.

— Локки, ты меня удивляешь. Эти доспехи способны принять любые размеры. Даже твой здоровяк с молотом сможет надеть их.

— Всё равно херня, но уже более интересная.

Глава 17

После показа доспехов бога Зикеэля толпа в очередной раз наградила Кхарна аплодисментами. Они разорвали морозный воздух, прокатившись по чаше стадиона, освещённого не только звёздным и лунным светом, но и электрическими фонарями, а также трепещущими на лёгком ветру горящими факелами.

Света оказалось столько, что видно было лица тех, кто сидел в противоположной от меня ложе на той стороне стадиона.

— А теперь мой помощник проведёт жеребьёвку! — громко произнёс Кхарн.

Он исчез с очередным театральным щелчком пальцев и тут же возник в центральной самой роскошной ложе. Там уже восседали его ближайшие слуги и сподвижники. Вот они-то выглядели угрюмыми и угрожающими — прямо как надписи на трансформаторах «не влезай, убьёт».

Посреди арены на снегу вместо Кхарна появился чёрный портал, оттуда вышел тот самый сатир в медных очках. На сей раз на нём красовалась шуба из чёрной овчины.

— Кхарн, хоть и бог Хаоса, но всё же молодец. Пока турнир мне нравится, — вдруг подал голос слегка захмелевший Хеймдалль, успевший опорожнить полбочонка медовухи.

— А мне больше нравится Тир Ткач реальности.

— Чем же? — вскинул бровь асгардец.

— Тем, что он умер.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Хеймдалль, едва не расплескав содержимое золотого кубка. — Узнаю юмор Локки.

— Надо будет зарегистрировать его как бренд, — усмехнулся я и снова посмотрел на сатира.

Тот достал из кармана свёрток из тонкой мягко сияющей бумаги. Поднял его над головой, украшенной загнутыми козлиными рогами, и проблеял, перекрывая голоса публики:

— Дамы и господа! Этот артефакт поможет нам провести жеребьёвку. На нём записаны имена участников всех дисциплин. Он сам, без участия кого-либо из живущих, составит первые пары и создаст турнирную сетку, чтобы ни у кого не возникло подозрений в подтасовке.

— Пфф, я не боюсь никакого подтасовывания, — презрительно хмыкнул за моей спиной Инварр, почесав крепким ногтем пятачок.

А я подумал, что за ним надо присматривать. Вдруг кто-нибудь захочет грохнуть его раньше, чем он выйдет на арену? Могут и отравить, и заразить каким-нибудь свиным гриппом, просто незатейливо пырнуть или столь же незатейливо перерезать глотку.

— Ещё несколько секунд, дамы и господа, и всё начнётся! — проговорил сатир, явно пользуясь артефактом для усиления речи, поскольку его голос добирался даже до самых дальних рядов.

Публика замерла, напряжённо ожидая, кто с кем будет сражаться. Повисло чуть ли не полное молчание.

Я тоже слегка напрягся, не спуская взгляда со свёртка. Сатир подбросил его в воздух, и он развернулся в огромное полотно, похожее на киноэкран. С такого расстояния, конечно, хрен разглядишь, что там написано. Имена едва виднелись, как минусы моего характера по сравнению с плюсами.

Но на первых рядах зрители что-то всё-таки разглядели и явно одобрительно закивали.

После этого имена на полотне ожили: смешались, забегали и вдруг выстроились в чёткую систему со стадиями турнира. В каждой дисциплине участвовало по меньшей мере сто пятьдесят смертных.

Меня, ясен хрен, больше всего интересовали сражения с молотами и секирами. Но опять же, с такого расстояния невозможно было прочитать, какие противники достались моим бойцам.

Я уже собирался попросить Хеймдалля воспользоваться своим острым зрением, как вдруг буквы сорвались с полотна будто перепуганные золотистые бабочки. Они метнулись к публике. Многие рефлекторно отшатнулись, вскидывая оружие или активируя защитные артефакты. Здесь ведь собрались такие персонажи, кои сперва хватаются за оружие, а уж потом выясняют, что происходит.

А происходило следующее: буквы подлетели к божественным существам и сложились в имена их представителей и тех, с кем им суждено биться.

Я тоже увидел две строки, зависшие передо мной.

— Инварр, боец Локки Великолепного, сражается с Красавчиком, бойцом Агаты из рода богини Немезиды, — озвучил я первую строку и перешёл ко второй. — Крушитель, боец Локки Великолепного, сойдётся в схватке с бойцом Красная Лапа, представителем Иманапи из рода бога грома Ильяпы.

— Немезида, — протянул Хеймдалль и многозначительно подмигнул мне.

— Между нами ничего не было, — сразу отрезал я, вполне правдоподобно соврав, хотя ту ночь помнил прекрасно.

— Ага-ага, — иронично покивал асгардец, масляно лыбясь.

— Хеймдалль, тебе не идут такие улыбочки, — бросил я и добавил: — Видимо, я ошибался, когда сказал, что теперь ты мне нравишься больше. Нет, прежний Хеймдалль был получше нынешнего.

— Тебе не удастся растоптать мою нынешнюю самооценку, — произнёс он тоном профессионального психолога.

— Ты бросаешь мне вызов? — азартно потёр я руки.

Он сразу понял, что сморозил лишнее, и протараторил, сверкнув золотыми зубами:

— Нет-нет-нет! Никакого вызова! Даже не думай растаптывать мою самооценку!

— Да ты с каждым словом провоцируешь меня всё больше, — хищно выдал я.

— Гляди! — выдохнул он и указал на сатира.

Эх, детская попытка перевести внимание, но я на самом деле и не жаждал принижать бога, так что поддался и посмотрел на козлорогого.

А тот вскинул руку и громко изрёк:

— Первыми на арену выйдут мечники. Спускайтесь, воины. И без промедлений. Турнир должен закончиться к полудню, опоздавших мы ждать не будем.

О как! Значит, опоздавших, скорее всего, дисквалифицируют. Буду иметь в виду.

Пока же арена быстро заполнилась воинами. Они встали по двое друг напротив друга и обнажили клинки. Над каждой парой появился прозрачный купол, слабо поблёскивающий жёлтым.

— За пределы купола выходить нельзя, иначе поражение! — снова заговорил сатир. — Время боя ограничено десятью минутами. И за каждой схваткой наблюдают наши славнейшие и честнейшие судьи во главе с самим Кхарном.

Он указал рукой на главную ложу и глубоко поклонился.

— Что-то мне подсказывает, что им не уследить за всеми, — пробормотал за моей спиной Мых.

— Ошибаешься, мой потрёпанный жизнью друг, — бросил я через плечо. — Там наверняка есть артефакты, которые им помогают. Да и среди свиты Кхарна имеются потомки богов с невероятной внимательностью и зрением. Кто-то даже может включать несколько потоков сознания одновременно.

— Верно, верно, — покивал Хеймдалль и с азартом добавил: — Всё, начинается. Ну, наконец-то!

И буквально через миг после его слов арену огласили десятки боевых кличей и звон стали. Кровь брызнула на снег, быстро превратившийся в грязную кашу. Захрустели кости, заверещали раненые и упали отсечённые конечности. Доспехи же на этих турнирах были запрещены: бойцы сражались лишь с оружием в руках. Даже без щитов.

Холодный воздух пропитался запахом крови. И ноздри некоторых особо кровожадных божественных существ затрепетали, а большая часть публики сжала кулаки. Чуть ли не каждый хотел выскочить на арену, захваченный боевым азартом, закипевшим в душе. Ведь здесь не было случайных прохожих вроде жеманных дам или мужчин, предпочитающих добрым схваткам песни или танцы. Тут присутствовали воины, чья кровь загоралась огнём при виде сражения.

Даже Мых уж насколько был здравомыслящим и спокойным, так тоже начал за моей спиной нетерпеливо ёрзать морщинистой задницей по креслу, воинственно сверкая безумными глазками.

Крушитель так и вовсе встал на ноги, практически упёршись безобразной башкой в матерчатый козырёк. Его руки крепко сжимали молот, а глаза говорили, что вон тому воину он бы быстро проломил череп, а другому ещё быстрее.

— Эх, скорее бы уже… скорее бы мне в бой, — сгорая от нетерпения, прошептал Инварр, уперев секиру боевой частью в дощатый пол.

— Мечники уже заканчивают, — сказал я.

И действительно, прошло ещё несколько минут, и сатир объявил завершение схваток. Однако некоторые бойцы так увлеклись, что их пришлось разнимать и выносить предупреждение.

Вскоре с арены унесли мертвецов и тяжелораненых, кто уже не мог стоять. Остальные бойцы повернулись к главной ложе, откуда судьи вскоре сообщили результаты. Кто-то, естественно, не согласился с поражением и попытался бурчать, но слуги Кхарна быстро объяснили таким недовольным, что им следует засунуть язык в задницу и молчать.

Я подметил, что некоторые проигравшие ворчали не потому, что считали проигрыш несправедливым, а чтобы попытаться отбрехаться перед своим хозяином: мол, меня засудили, я не проиграл. Ну и придумать прочие отмазки, какие используют неудачники.

— Слушай, Локки, — произнёс разрумянившийся Хеймдалль. — А мне кажется, судьи отлично справляются со своей задачей. Я не увидел ни одного спорного решения.

— Угу, — согласился я, испытывая двойственные чувства.

С одной стороны, хорошо, что они судят честно, а с другой — такое судейство исключает возможность подговорить кого-то из них, если вдруг Инварр умудрится кому-то проиграть.

— Я не подведу, Локки, — внезапно произнёс чёрт, хлопнув меня по плечу, будто прочитав мысли.

— Надеюсь, — вздохнул я и покосился на свиту Хеймдалля.

Они стояли у двери, ведущей из ложи, потому первыми встрепенулись, когда кто-то деликатно постучал снаружи.

— Откройте! — бросил асгардец своим слугам.

Те приоткрыли дверь, и в щель просунулась голова миленькой блондиночки.

Она очаровательно улыбнулась и пробежалась по нам взглядом, остановив его на мне:

— Хорошей ночи, господа небожители и их верные слуги! А не позволите ли передать кое-что Локки Великолепному?

— Надеюсь, это твоё сердце, красотка! — произнёс я, подкрутив несуществующий ус.

Она хихикнула и передала ближайшему воину скрученную записку, перетянутую шнурком.

— Желаю удачи, Локки, — промяукала покрасневшая блондинка и скрылась.

Записка дошла до Крушителя. Тот протянул её мне, а я, дорожа своими руками, сказал, подозревая, что записка может рвануть:

— Открой и прочитай, что там.

— Дык я читать не умею, — прогудел великан.

— Мых! — посмотрел я на старика.

Тот всё понял, взял записку и без происшествий открыл. Пробежался по тексту глазами и удивлённо вскинул брови.

— И что там? Хотя нет, вслух не говори. На ушко прошепчи, — спохватился я.

— Вот ты, конечно! — уязвлённо сказал Хеймдалль, хлопая глазами. — На самом интересном месте!

— А ты думал, в сказку попал? — усмехнулся я и наклонился к старику.

Тот подался вперёд и прошептал:

— Агата из рода богини Немезиды предлагает тебе встретиться через пять минут под северной трибуной стадиона.

— Благодарю, — кивнул я.

— Ну чего там, не скажешь? — облизал губы асгардец.

— Что за глупости ты говоришь? — хмуро посмотрел я на него. — Нет, конечно.

Тот недовольно крякнул и снова приложился к медовухе.

А я практически мгновенно смекнул, зачем Агата зовёт меня на разговор. Наверное, она не очень уверена в своём бойце и попросит меня снять с турнира моего воина. За какую-то плату или услугу, конечно. Но я совсем не горел желанием так поступать, потому и не поднял с кресла свой зад, а просидел все десять минут, которые сражались вышедшие на арену копейщики. А уже после них пошли биться воины с секирами.

Все пожелали Инварру удачи, и тот без доспехов покинул ложу, оставив те ещё на постоялом дворе.

— Понять бы, как выглядит Агата, чей воин Красавчик выйдет против моего чёрта, — пробормотал я, скользя взглядом по публике.

Хеймдалль услышал мои слова и весело сказал, ткнув пальцем в северную часть стадиона:

— Вон та рыжая бестия смотрит на тебя весьма злобно. Наверняка это и есть Агата, либо какая-то девица, с которой у тебя тоже ничего не было, как и с Немезидой, почему-то ставшей весьма злой после тех суток, что ты провёл в её дворце. Гы-гы.

Остроглазый бог посмеялся, довольный своей шуткой.

А я посмотрел туда, куда он указывал. Там и правда сидела весьма недовольная красотка, метающая грозные взгляды в мою сторону.

Стоило ей заметить мой взор, как она гордо вскинула подбородок, ткнула в сторону вышедшего на арену Инварра и провела большим пальцем по горлу.

— Так начинается любовь, Локки, — томно прошептал Хеймдалль, обдав меня запахом медовухи.

— Определенно, прошлый Хеймдалль мне нравился больше, — произнёс я и жестами показал Агате, что Инварр сделает с её воином.

Ей моя пантомима не понравилась. Она обожгла меня злым взглядом и уставилась на арену. А там уже возникли куполы, внутри коих замерли пары бойцов.

Инварр оказался на голову выше своего противника, хотя у того секира была ничуть не меньше. Он сжимал её толстыми пальцами, а его покрытое шрамами лицо расползалось в желтозубой ухмылке.

Надо признать, человек Агаты не боялся. Да и с чего бы? Судя по крупным мышцам под кожаной жилеткой, тысячу раз сломанному носу и роже словно у Франкенштейна, он прошёл через множество жестоких схваток, где не раз спасал свою жизнь.

Ну а его прозвище Красавчик явно дань уважения чёрной иронии. Уважаю.

И он абсолютно бесстрашно, с яростным воплем ринулся на чёрта, когда сатир скомандовал начало схваток.

— Ну, понеслось, — прошептал я и напустил на физиономию показательное спокойствие, хотя внутри меня бушевал вулкан.

— Шустрый! — неприятно изумился Крушитель, наблюдая, как Инварр пытается рассечь надвое воина Агаты.

А тот, собака такая, не хотел смирно стоять и дожидаться расправы, вместо этого он крутился вокруг более габаритного противника, как хренова юла.

— Эдак Инварр выдохнется, — вставил веское слово Мых. — Слишком резко начал.

— Да-а-а, Локки, — вздохнул Хеймдалль, закинув ноги на передний бортик ложи, — твой воин отчаянно жаждет покрасоваться перед тобой. Он хочет как можно быстрее разделаться с противником, чтобы получить твою похвалу. И это играет против него. Он быстро устаёт

— Ой, вашу мать, нашлись, блин, эксперты, а то я сам не вижу, что бой идёт не совсем так, как нужно!

— Угу, эксперты что надо, — покивал асгардец и предупредил: — Только молю тебя, не вмешивайся. Слуги Кхарна полностью контролируют всё, что происходит на арене, и чувствуют малейшие магические колебания. Вмешаешься — и тебя мгновенно вычислят.

— Не больно-то и хотелось. Разве что из озорства. А так я полностью уверен в Инварре, — отмахнулся я, скрестив руки на груди и бросив украдкой взгляд на Агату.

На лице той медленно расплывалась довольная улыбка.

А тут ещё Инварр слишком сильно поверил в себя и попытался мощным ударом разрубить противника. Тот опять ускользнул. И чёрт по инерции провалился следом за секирой, едва удержав её в руках и открыв левый бок для удара.

Тут же боец Агаты рванул к нему, занеся над головой своё оружие. Оно блеснуло в свете луны. А у меня во рту всё пересохло.

— Конец нашему чёртушке, — трагично проскрежетал Мых, привстав с кресла.

Но Инварр вместе с секирой ловко провернулся вокруг своей оси и угодил лезвием прямо в бедро противнику, едва не располовинив мужчину. Тот заорал от боли и рухнул на арену, забрызгивая снег кровью.

Инварр довольно посмотрел на меня и легко отсалютовал секирой, позволив себе хитрую улыбку.

— А ты гляди чего! — поразился Хеймдалль, выгнув брови. — Клянусь Одином, он просто притворялся, что устал! Делал вид, что жаждет как можно быстрее разрубить врага. Но на самом деле он всё контролировал. Локки, а ты подбираешь слуг себе под стать.

— Всё верно, — спокойно произнёс я. — Среди моих подчинённых только один не такой.

Крушитель хмыкнул, а Мых вздохнул. И каждый из них явно начал думать, кто же это такой единственный в нашем стаде.

Да, пусть подумают над своим поведением, для них это полезно.

А я не отказал себе в удовольствии и весело подмигнул красной от злости Агате. Та показала средний палец, вскочила и ринулась мимо лавок по трибуне, где от избытка чувств вопила публика.

Глава 18

Пустошь, Гар-Ног-Тон

Лучи яркого солнца проникали сквозь кроваво-красную туманную дымку и скользили по городу, который оглашали стук молотков, визг пил и грубые голоса зверолюдов. Они порой отрывались от своих занятий, чтобы приветственно кивнуть Огневой. Та вместе с Шиловым не спеша шла по улице, глядя по сторонам.

— Всё идёт по плану, — удовлетворённо произнесла мулатка, поправив отросшие тёмные волосы.

— Угу, — согласился Рафаэль Игоревич, испытующим взглядом скользнув по новым уличным фонарям и оштукатуренным фасадам домов.

В воздухе пахло побелкой, краской и лучшей жизнью. Даже самые тупые зверолюды понимали это, потому трудились на совесть, попутно благодаря Локки.

— Только свалка за городом растёт день ото дня и уже привлекает всяких монстров. Вонь от неё идёт… О-о-о! Надо что-то с ней делать, — проговорила баронесса, поправив рубашку, выбившуюся из джинсовых шорт.

— Может, всё утопим в болоте? — предложил Шилов, вопросительно изогнув бровь.

— Ты хочешь испортить местную экологию? — удивилась девушка

Через мгновение они оба весело рассмеялись. Дескать, ну какая, нахрен, тут экология?

— Да, давай закопаем или в болото скинем, — покивал отсмеявшийся мужчина. — Хуже точно не будет. Наверное, болото даже лучше станет, гы-гы.

— Скоро у тебя появится ещё один повод для веселья.

— Какой же? — спросил Рафаэль Игоревич, чьи лукавые глаза загорелись живым интересом.

— Увидишь, увидишь, — таинственно улыбнулась баронесса. — Со мной тут буквально несколько часов назад связывался кое-кто и кое о чём просил. Я согласилась.

— Ты говоришь загадками.

— Ага. А то если всё расскажу, будет уже не так весело. Но учти, тебе придётся поучаствовать в этом. Вспомнишь свои былые навыки.

— Хм… — задумался Шилов, нахмурив брови, будто пытался решить головоломку.

Баронесса снова улыбнулась и жестом указала, чтобы он шёл быстрее.

Через несколько минут они пришли на центральную площадь к дому стариков-изгоев. Молчун и Прищур уже открыли портал. Он висел над брусчаткой возле фасада дома, и из него с улыбкой на одутловатом лице выбрался Александр Громов в яркой рубашке и соломенной шляпе. В руке он держал чемодан, а в его глазах царило страстное предвкушение, будто бы он уже перед мысленным взором видел загорелые девичьи тела, экзотические закуски, фрукты и коктейли.

Но стоило порталу за его спиной захлопнуться, как парень лихорадочно огляделся. Его глаза чуть не вылезли из орбит. Чемодан с грохотом упал на брусчатку, а улыбка сползла с лица, как мертвец в могилу.

— Да как же… как же так?.. — заикаясь, прохрипел он. — Меня… Он меня обманул. Обман!

— Добро пожаловать на курорт Пустоши, в славный город Гар-Ног-Тон. Тут тебя ждут безлимитные тренировки, подъём в шесть утра и море жаркого солнца, — с весёлой улыбкой выдала баронесса и озорно покосилась на Шилова.

Тот сразу всё понял и расхохотался, глядя на опустившего голову Александра Громова.

— Вовремя ты попал к нам на курорт, — сквозь смех выдал Рафаэль Игоревич. — Вон как тело уже успел испортить. Тебя здесь, наверное, даже никто и не узнает. Эй, Апофис!

— Чего? — отозвался пролетавший мимо дракончик.

— Ты знаешь, кто это? — кивнул Шилов на мрачного Громова.

Апофис заложил вираж и приземлился на площадь, подняв тучку пыли.

Он с изумлением вытянул шею, понюхал воздух и ошарашенно произнёс:

— Так это же бывшее тело Локки! Но что с ним случилось? Его забыли в кладовой на месяц, где он отъедался беконом и колбасами?

— Вы не знаете, как тяжело мне пришлось… — пробурчал Александр, сощурив глаза.

— О, ты ещё не знаешь, как тяжело тебе будет. Это я тебе обещаю, — подмигнул ему Шилов, азартно потирая руки. — Скоро ты у меня вернёшь былую форму. А я как раз вспомню свои тренерские навыки.

— Твой дедушка дал нам полный карт-бланш, — вставила с улыбкой баронесса.

Чёрный город, турнир Кхарна

Морозный воздух пропитался запахом крови, ароматом гари от горящих факелов и каким-то безудержно варварским весельем. Публика разгорячилась настолько, что все свистели, кричали и пили медовуху так, словно не рассчитывали дожить до утра.

А кому-то стало настолько жарко, что шубы полетели с плеч. Мне даже на глаза попались совокупляющиеся парочки.

— Какая-то прям варварская вакханалия. Даже в Гар-Ног-Тоне такого не было, — удивился Мых.

Он вместе со мной, Рубакой и Инварром покинул ложу Хеймдалля. И теперь мы стояли возле покрытого изморозью бортика, отделяющего зрителей от арены. Её грязная поверхность, покрытая перемешанным с кровью снегом, находилась двумя метрами ниже.

Помимо нас, довольно много людей решили покинуть свои места и смотреть бои именно отсюда. Народ рассредоточился вокруг арены. Кто-то даже перевешивался через бортик, словно хотел спрыгнуть к бойцам с молотами. Те уже заполонили арену.

Крушитель, естественно, тоже стоял напротив своего противника. Тот оказался ему по грудь и раза в два легче, из-за чего Крушитель презрительно кривил покрытые язвами губы.

— Да, вакханалия, — протянул я, повторив слова старика. — Но мы же попали на турнир бога Хаоса. Странно было ожидать здесь камерную обстановку, классическую музыку и чаепитие с отставленным мизинчиком.

— Ага, — поддакнул чёрт и впился взглядом в Крушителя. Причём смотрел он на него скорее как на соперника, а не как на сотоварища.

— Мых, ты уже сделал то, что я приказал?

Мой взор упал на старика, поблескивающего плешью в свете факелов и электрических фонарей.

— Ага. Сделал ставки на Крушителя и Инварра. Но не пойму, зачем вам это? Разве у вас нет денег? — спросил Мых, глядя на меня выжженными возрастом мутноватыми глазами.

— Дело не в деньгах, а в азарте и желании щёлкнуть по носу небожителей. Ты же пари заключал только с ними? Простые смертные меня не интересуют.

— С ними, с ними, — покивал старик и глянул на сатира.

Тот резко опустил руку, возвещая начало схваток.

Надо сказать, битва молотами — это отдельный вид искусства. Словно десятки молотобойцев сошлись друг с другом. О фехтовании тут, конечно, и речи не шло, ведь без хорошего замаха никого особо и не ударишь молотом.

Хотя Крушитель с его дикой физической силой умудрялся-таки тыкать в противника боевой частью своего чудовищного оружия. И вроде такой тычок со стороны не выглядел грозно. Но когда Крушитель попал в грудину сопернику, тот грохнулся на спину, его оружие отлетело в сторону, а лицо исказила гримаса боли и испуга.

Однако он шустро перевернулся через левый бок, судорожно пытаясь схватить молот и вскочить. Но Крушитель оказался быстрее. Его гигантский молот опустился прямо между лопатками, буквально смяв противника, переломав все кости и почти вбив его в промёрзшую землю.

— Клянусь душой Локи, как удар молотком по жабе, — прошептал я себе под нос, глядя, как кровь, раздроблённые кости и красные ошмётки весело разлетелись во все стороны. — Мощно, пожри меня Хель.

Крушитель расправился с соперником секунд за пятнадцать, после чего с довольным видом упёрся боевой частью молота в землю и повернулся в мою сторону. Но посмотрел не на меня, а на Инварра, да ещё насмешливо ему подмигнул. Мол, смотри, как быстро я своего уделал.

— Р-р-р, — донеслось от чёрта глухое, почти звериное ворчание.

— Так! — сразу же строго бросил я Инварру. — Если вы, два идиота, начнёте соревноваться, кто быстрее уложит своего противника, я вас обоих отправлю сортиры чистить в Гар-Ног-Тоне. Вы же понимаете, что такая гонка добром не кончится? Один из вас поторопится, ошибётся — и точно такой же расплющенной лягушкой будет лежать на арене. Понял, что я сказал?

— Понял, — буркнул он, нервно дёргая хвостом.

— И Крушителю передай. Хотя нет, я сам с ним проведу воспитательную беседу, — хмуро сказал я, попутно заметив идущего ко мне мужчину с загорелым лицом, покрытым десятками шрамов.

Его цепкие, колючие глаза пробежались по мне, а руки поправили белоснежный хитон на мускулистом теле со вздутыми венами. Он в нём выглядел дико на фоне зимы и шуб. У него даже шапки не было. Густые, завивающиеся чёрные волосы закрывали уши, а прямой греческий нос втягивал холодный воздух.

Хм, кажется, где-то я видел этого горячего парня.

— Локки Великолепный? — с уважением спросил тот хриплым голосом.

— Это будет зависеть от того, что вы от него хотите, — ответил я и взглядом показал Инварру, чтобы тот вместе с Рубакой и Мыхом отошёл подальше.

Чёрт понял меня и двинулся к старику, бросив на неизвестного хмурый взгляд. А тот скользнул по нему оценивающим взором: осмотрел и копыта, и мышцы, и хвост.

— Не надо так смотреть на моего воина. Он не продаётся и внаём не сдаётся, какие бы вы не посулили деньги за те извращения, что хотите с ним сделать, — выдал я, осуждающе посмотрев на смуглого.

— Почему вы подумали, что у меня в голове какие-то извращения⁈ — удивился тот, вскинув чёрные брови.

— Вы полубог из греческого пантеона. Все знают, как подобные ребята развлекаются. Их хлебом не корми, а дай поиметь какую-нибудь козу.

— Локки, вы только что оскорбили целый пантеон, — заиграл желваками небожитель.

— Ошибаетесь. Просто пересказал слух, известный всем. Хотите докажу? — ухмыльнулся я и, не дожидаясь его ответа, громко спросил: — Кого предпочитают любвеобильные боги греческого пантеона⁈

— Коз! — закричал кто-то с трибуны, встав с кресла.

— Сатиров! — выпалил другой, перекрыв свист и вопли тех, кто следил за боями на арене.

— Овец! — прозвучал ещё один вариант сквозь шум схваток и крики толпы.

— Ну вот, вы сами все услышали, — кивнул я на публику.

Грек ожёг недовольным взглядом зрителей, а затем процедил, исподлобья глядя на меня:

— Вы ещё хуже, чем о вас говорили.

— О, благодарю, я тщательно работаю над своей репутацией.

— Давайте без этих ваших острот. Я просто хотел пожелать вам удачи.

— Да ну? — искренне изумился я.

Вот тут он меня подловил. Такого поворота я не ожидал. Как бы ещё обниматься не полез.

— Угу, думаю, ваш чёрт вполне может дойти до финала турнира.

— Ошибаетесь. Он выиграет его.

— Нет, это вы ошибаетесь. Выиграет Гектор, мой воин, а я сын самого Ареса. А тот, если вы хотите знать…

— Не хочу, — вставил я, уже почуяв, куда подул ветер, обрётший еле уловимые нотки смрада и нечестной конкуренции.

— … Собирает коллекцию доспехов, и он очень хочет видеть в ней латы Зикеэля, — многозначительно сказал смуглый и следом с напором выдал, словно ставя точку: — Выиграет Гектор. Он более талантлив, чем чёрт. У вашего бойца вообще нет талантов. А мой хорош со всем оружием, в особенности с секирой.

— Не сказал бы, что Инварр так плох. У него имеется талант к алкоголизму.

— Думаю, вы меня поняли, — процедил сын Ареса, беря себя в руки. — И не пытайтесь разозлить меня. У вас всё равно ничего не получится.

Он сейчас стал ещё больше похож на своего отца. К слову, именно из-за сходства с Аресом я и подумал, что прежде видел его.

— О, ты меня недооцениваешь, — иронично усмехнулся я. — Мне однажды довелось спорить с богом пацифистов. Так под конец он с топором бегал за мной, жаждя убить.

Грек пару мгновений ломал меня взглядом, а потом резко развернулся и пошёл вдоль бортика.

Итак, что мы имеем? Хренов Арес положил взгляд на мои доспехи, точнее, пока ещё не мои. Правда, доподлинно мне неизвестно, что это действительно так. Может, Аресу они и не нужны? Просто его сынок хочет ими завладеть, пугая конкурентов именем грозного папочки.

И что делать? Ну, у меня есть пара идей.

Я хитро улыбнулся, глянув на грека, скрывшегося за массивными фигурами вопящих зрителей, облачённых в шубы и полушубки. От них валил пар, а глаза хмельно блестели в свете электрических фонарей.

— А вот и Крушитель, — пробормотал я, увидев великана, выбравшегося с арены после объявления победителей.

Он гордо шёл ко мне, похрустывая инеем под ногами. Явно ждал похвалу, уже предвкушал её, скаля крупные зубы. Но наткнулся на лекцию и божественный втык, закончившийся хриплыми словами:

— Ты всё понял? Никакой конкуренции с Инварром!

— Понял, — прогудел тот, виновато опустив голову.

— Пойдём, — махнул я ему рукой.

Мы подошли к Мыху, Рубаке и Инварру. Чёрт облокотился задом на бортик и встретил Крушителя мрачным взглядом.

— Молодец! — похвалил старик великана.

— Угу, — вторил ему Рубака, поправив меховую шапку.

Крушитель хмыкнул и благодарно посмотрел на них. Мол, хоть кто-то поздравил.

— Что за смуглый человек подходил к тебе? — поинтересовался Мых, глядя на меня снизу вверх.

— Сын бога Ареса, — ответил я без лишних выкрутасов.

— И что он хотел?

— Да как обычно, ничего хорошего. Но я, как обычно, обведу и его вокруг пальца. Так что не забивайте себе головы и готовьтесь к битвам, — многозначительно перевёл я взгляд на Инварра.

В этот момент сатир в центре арены громко возвестил, перекрывая шум публики:

— Дамы и господа! У нас небольшой получасовой перерыв. Сейчас слуги моего господина, славнейшего Кхарна, будут разносить экзотические напитки и различные закуски. Советую вам попробовать их. Ешьте без опаски.

Публика одобрительно загудела, после чего по рядам хлынули полуобнажённые, грудастые девицы в меховых лифчиках и таких же шортах. Не знаю, чем их накачали, но от холода они не дрожали и уверенно несли подносы с горами исходящего паром мяса и кувшинами с алкогольными напитками.

— Так! Ты ничего есть не будешь. И ты тоже, — сразу сказал я великану и Инварру. — Да, шанс отравления невелик, но он всё же есть.

— Я бы чего-нибудь поел, — прогудел Крушитель. А Инварр молча кивнул. — Бои силу жрут.

— М-да, тут ты на удивление прав, — нехотя буркнул я. — Перекусить всё же вам надо. Но не здесь, а в какой-нибудь случайной таверне. Там вас вряд ли отравят.

— А если мы сперва попросим кого-нибудь попробовать еду, а потом, когда убедимся, что тот не помер, сами отведаем? — подал «гениальную» мысль Инварр, покосившись на Мыха. Дескать, вот он, наш дегустатор. На Рубаку он так не посмотрел. Ценит старика меньше его?

— А если яд долгий? Такой, который сработает только через пятнадцать, двадцать, тридцать или сорок минут? Мы ждать не можем. У тебя бой на секирах минут через сорок. К примеру, Мых откусит кусочек и с ним даже минут через пять всё будет нормально. Вот и ты откусишь такой же кусочек, а через полчаса вы оба копыта откинете: точнее, ты — копыта, а Мых — грязные пятки.

— Ничего они у меня не грязные, — обиделся старик.

— Идите за мной. Найдём таверну, там и поедите, — махнул я рукой и быстро пошёл прочь.

Квартет смертных поспешил за мной.

Мы вышли со стадиона вместе с толпой людей и нелюдей, решивших размять ноги или просто прогуляться.

— Так, никуда от меня не отходите. Поняли? — бросил я Инварру, Рубаке, Мыху и Крушителю, ощущая себя воспитательницей в детском саду.

— Поняли! — за всех прогудел великан.

Я скептически покосился на смертных и назидательно потряс пальцем. Затем направился к таверне с жёлтыми окнами, подмигивающими в темноте, но прошёл мимо. Подумал, что всякие гады, желающие укоротить жизнь моим воинам, могут подкупить обслугу близлежащих трактиров.

Нет уж, надо уйти подальше от стадиона.

И впредь мне нужно зарубить на носу, что мои великие планы не должны зависеть от сторонних персонажей. Особенно если эти персонажи — Инварр и Крушитель, у которых на двоих три извилины. Хотя что уж там, воины они и правда мощные.

— Кхем, — вдруг кашлянул в кулак Инварр, привлекая моё внимание. — Мы когда на санях ехали, я видел вроде бы приличную таверну. На соседней улочке.

— И чем она тебя зацепила? — подозрительно спросил я.

— Запахами.

— Ладно, показывай, где она, а то у нас мало времени.

Глава 19

Шумный поток людей, двигающихся со стадиона, вынес нас на соседнюю улицу, где в окружении цыган танцевал медведь в красной юбке. Зрители смотрели на него и хохотали до упаду. А медведь ещё и порыкивал, будто подпевал черноволосой цыганке, выбивающей затейливый ритм из бубна.

— Ну и где твоя таверна? — бросил я Инварру, чавкающему порошей под копытами.

— Да вон она! — указал тот рукой на приземистое бревенчатое здание.

Из печной трубы в ночное небо поднимался сизый дым, а из окон с резными ставнями лился жёлтый трепещущий свет. Входная дверь то и дело открывалась и закрывалась, пропуская и выпуская посетителей.

От таверны действительно весьма приятно пахло наваристыми щами и свежим пивом.

— Если вы хоть что-то там учудите, — строго посмотрел я на смертных, — ох, я вам не завидую.

— Да ничего мы не сделаем, — прогудел Крушитель, хлопнув по животу. — Пожрём только да пойдём.

— Да все понимают, что дело-то серьёзное, — вставил Мых, сгибаясь под весом огромной шубы, чьи полы тащились по грязному снегу. — Инварру нельзя опаздывать на схватку.

Я ещё раз строго взглянул на них и первым поднялся на крыльцо. Несколько раз топнул, стряхивая снег с ботинок, и вошёл внутрь.

Просторный зал был на три четверти забит разнообразным людом и нелюдом. В камине весело трещал огонь, под закопчённым потолком висели керосиновые лампы. Грохотали кружки, опускаемые на круглые деревянные столы. Звенела посуда. А жирные запахи снеди буквально облепили меня с головы до ног.

— Хм, вроде ничего так, — пробормотал я, бросив взгляд на Инварра. — И нет подозрительных рыл. Вроде тут безопасно.

Чёрт сразу же довольно расправил плечи.

А я уже через миг понял, что ошибся. Опасность тут была…

Из-за двери, ведущей на кухню, выбралась ширококостная высокая чертиха с гривой блестящих жиром чёрных волос, из коих торчали рожки. Её розовый пятачок смотрел весьма гордо. Мощная грудь колыхалась при каждом шаге. Такие же мощные руки, выглядывающие из рукавов мешковатого серого платья, легко держали поднос с чашками, а из-под длинного передника виднелись копыта.

Инварр моментально начал коситься на неё масляным взглядом, вздёрнул пятак и до хруста расправил плечи под шубой.

— Ох, твою мать! Вот какие запахи тебя сюда манили! — зло бросил я ему, метнув взгляд на чертиху.

— Нет! Нет, господин, что вы, нет! Я впервые вижу её, — фальшиво проговорил он.

— Врёшь, глядя мне в лицо? — удивлённо вскинул я брови.

— Дык не смотрел я вам в лицо, — виновато прогудел он, отводя взгляд. — И не вру, а лишь привираю. Вблизи я её впервые вижу. А в прошлый раз через окно только хвостик увидел.

— Глазастый, зараза, — выдохнул я и погрозил ему пальцем. — Даже не подходи к ней. Понял? После турнира делай что хочешь, а до победы на нём — ни-ни.

Он согласно кивнул и, следуя моему жесту, прошёл за мной за свободный угловой столик. Мы впятером расселись на жалобно скрипнувших табуретах.

Я перехватил бегущего мимо парнишку лет пятнадцати и проговорил:

— Пусть нас кто-нибудь побыстрее обслужит. Только не та дамочка с копытами.

— Вы расист? — глянул он на меня с почти детской непосредственностью.

— Упаси меня боги! — отмахнулся я и кивнул на свою разношёрстную компанию. — Видишь, какая разнопёрая у меня банда? Не расисты мы. Разве что вон тот дед. Дело в другом. Но долго объяснять, так что не буду. Позови кого-нибудь, пусть принесут побольше мяса, курятины, немного пива. И картошки, если есть жаренная с салом.

— Хорошо! — кивнул он и метнулся на кухню.

Я, подумав, поднялся с заскрипевшей табуретки и бросил:

— Пойду проверю местные уборные… А вы сидите тихо.

— Локки, ну не перебарщивай, — не выдержал старик. — Не дураки же мы, всё понимаем.

— Это вы сейчас понимаете. А как только я за дверь — сразу в пляс пойдёте, да по бабам, — буркнул я и аккуратно пересёк зал, стараясь никого не задеть, чтобы не спровоцировать ненужную драку.

К счастью, всё удалось. Я без проблем открыл дверь и оказался в коротком коридоре с четырьмя дверями. От них пахло отнюдь не ароматной едой.

Выбрав дальнюю дверь, я зашёл и слегка удивился, увидев зеркала во всю стену, горящие керосиновые фонари под потолком и три небольшие дверцы туалетных кабинок.

— Ты гляди чего, почти современность. И даже рукомойники имеются, — пробормотал я и вошёл в ближайшую кабинку.

Сделал свои дела, вышел и подошёл к рукомойнику.

Принявшись мыть руки, я краем глаза заметил, как со скрипом открылась дверь. Внутрь проскользнула весело улыбающаяся девица лет двадцати пяти — густые белокурые волосы, огромные голубые глаза, пухлые алые губы. Кожаное платье соблазнительно обтягивало самые стратегически важные места. На хрупких плечах покоилась шкура волка, а на стройных ножках красовались меховые сапожки.

— Ой, простите, я думала, что здесь никого нет, — пролепетала она, виновато улыбнувшись.

— Сейчас не будет, — бросил я, подозрительно глянув на неё.

Нынче мне каждый гвоздь казался шпионом, а каждая шавка — посланником небожителей, настроенных ко мне недружелюбно. А уж такая красавица — тем более. Хотя… бывает, встречаются и просто красивые, без подвоха.

— Ой, вы хотите выгнать меня? — округлила она глаза, прижав руки к внушительной груди.

— Нет, это я сам выйду, — закатил я глаза, мысленно сетуя на её глупость.

— Ах вот в чём дело, — расплылась она в полупьяной улыбке, блеснув жемчужными зубами.

И тут вдруг по её лицу будто тень пробежала: бровки нахмурились, взгляд стал просительным.

— А вы… не могли бы покараулить, пока я… ну… это… — она стыдливо покраснела и почти шёпотом добавила: — А то мало ли что. Вы выглядите достойным человеком, а в зале много недостойных. А я тут одна. Мои спутницы уже спать пошли. Завтра мы уезжаем после турнира.

— Дорогуша, ты явно перепила, раз назвала меня достойным человеком. Так что давай-ка сама справляйся со своими проблемами. Мне некогда, — бросил я ей и вытер руки о далеко не самое чистое полотенце.

Пошёл к двери и хотел пройти мимо грустной девицы, но та вцепилась в мою руку и прильнула всем телом, томно заглядывая в глаза:

— А я вознагражу вас, господин.

Голос её стал до отвратительного чарующим, завлекающим. Он хлестнул по мне и скользнул в самое сердце, и не только туда. Всё моё тело отозвалось возбуждением. Штаны в районе ширинки сразу оттопырились, дыхание стало хриплым. А девица вдруг разом стала раз в сто привлекательнее.

Губы её распахнулись, язычок скользнул по зубам. Огромные голубые глаза манили, словно два холодных озера в полуденный зной, когда кожа дымится на солнце и отчаянно хочется нырнуть в прохладную влагу. И девица взглядом обещала именно эту влагу.

— Я могу вознаградить вас прямо сейчас… здесь… а потом продолжим наверху, — прошептала она, подаваясь ближе.

Встала на цыпочки, и её язык медленно, с наслаждением лизнул мою щёку.

— А если захотите, я могу навсегда остаться при вас, господин.

Пожри меня Хель! Это было невероятно тяжело — сопротивляться её чарам. Но я всё же справился, задействовав всю силу воли. Честное слово, это было сродни тому, как в здравом уме попытаться оторвать у себя член: больно, страшно и противоестественно.

Однако я выскочил из-под её влияния, шагнул назад, резко схватил за тонкую шею и впился взглядом в расширившиеся в ужасе голубые глаза, наскребя по сусекам чуточку энергии верующих. Её хватит на пару секунд работы «очарования», посему медлить нельзя.

— Кто ты такая? Кто тебя подослал? Зачем подошла? — хрипло выпалил я, чувствуя, как сердце пытается вырваться из грудной клетки, а перед мысленным взором всё ещё мелькают непристойные картинки, что и как я делаю в постели с этой красоткой.

Она в этот миг перестала в ужасе таращить глаза и под воздействием моей божественной магии радостно заулыбалась, после чего честно прострекотала:

— Я хотела влюбить вас в себя. Я ищу покровителя… божественного покровителя, который взял бы меня под своё крыло и сделал своей любимой наложницей.

— Твою мать… — прошипел я. — Так ты просто дурочка, мечтающая жить в достатке, ничего не делая, кроме как исполнять желания хозяина?

— Да, — кивнула она, улыбнувшись ещё шире.

Я покачал головой. В империи девки ищут богатых муженьков-аристократов, а здесь подобные дамочки зашли ещё дальше — ищут небожителей.

Видимо, эта красотка разглядела во мне что-то, поняла, что я не простой смертный.

— Кто ты? Ты не обычная девка.

— Во мне течёт кровь суккуба, — гордо выдала она и снова подмигнула. — Я могу сделать ваши ночи такими жаркими…

— Перестань мне подмигивать. Мои ночи и без того такие жаркие, что по утрам еле встаю, — бросил я и отпустил её. — Не подходи ко мне больше. Ищи другую жертву.

Она грустно опустила голову и шмыгнула носом, а я торопливо вышел из туалета, оказавшись в коридоре.

Кажется, сегодня против меня и вправду ополчилась даже Судьба. Не в каждой таверне бродят такие охотницы, а меня угораздило нарваться на подобную дамочку.

Сокрушённо покачав головой, я толкнул заскрипевшую дверь и вышел в шумный обеденный зал, где над столами продолжали стелиться запахи еды. Посетители чавкали мясом и шумно отдувались после очередной залпом выпитой кружки пива.

Правда, кое-что изменилось, и не в лучшую сторону. Возле моих вскочивших на ноги подчинённых обнаружилось аж семеро здоровенных, звероватого вида мужиков в овчинных тулупах. Они что-то на повышенных тонах выясняли с Рубакой, Крушителем, стариком Мыхом и Инварром. Особенно напирали на чёрта, пытаясь тыкать в него пальцами и брызжа слюной.

— Да чтоб вас всех подбросило и взорвало, — зло прошептал я себе под нос и торопливо пошёл к ним, лавируя между посетителями. — Что вы здесь опять устроили?

Я отдёрнул в сторону Мыха, подпрыгивавшего за спинами Рубаки, великана и Инварра, чтобы рассмотреть семерых мужиков. А те громко ссорились с моими смертными. И никто из них не заметил моего появления.

— Да это не мы устроили, честно-честно! — прострекотал обернувшийся старик, перекинув бороду с одного плеча на другое. — Эти мужики начали приставать, дескать, мы на их баб поглядывали. А там такие бабы, что я даже в молодости в стельку пьяный да под грибами не посмотрел бы на них. У одной глаз кривой, у другой бельмо, а у третьей такая бородавка, что не сразу поймёшь, где нос, а где бородавка. Зуб даю, эти гады специально подошли к нам. Чего-то они хотят.

— Сейчас разберусь.

Я двумя движениями освободил себе путь между великаном и чёртом да вышел к мужикам. Те хмуро посмотрели на меня. Рожи красные от злости, а глаза спокойные, даже подозрительно серьёзные.

Да, старик не ошибся, эти господа явно с умыслом начали ссору.

— Ну и что вы хотите, морды⁈ — бросил я им. — Устроили тут театральную постановку. Рожи вам набить или чего?

— Мы ничего не устраивали, — взял слово самый крупный мужик, вскинув подбородок, украшенный лохматой чёрной бородой с крошками ржаного хлеба. — Это ваши слуги делали непристойные знаки нашим женщинам.

— Вон тем, что ли? — с насмешкой глянул я на стол, где сидели те «красавицы», описанные Мыхом. — Я-то думал, это троллихи. На них ежели кто и посмотрит, то лишь в ужасе, а уж никак не с похотливыми мыслями.

Мужик скрипнул жёлтыми зубами и злобно запыхтел, но лишь для вида. Его глаза оставались сосредоточенными.

— Вы оскорбили нас так же, как и ваши слуги, — прохрипел он, сжимая волосатые пальцы в кулаки. — А по велению великого Кхарна небожители вроде вас не могут драться и лить кровь в Чёрном Городе. Так что я вызываю на поединок всех ваших слуг. Всех четверых. А ежели откажетесь — это будет трусостью. Все будут плевать вам в спину. Мужчина обязан отвечать за свои поступки, иначе какой он мужчина? Курицей он будет, а не мужчиной, ежели струсит и убежит, не ответив за свои действия.

— Вот именно, вот именно! За свои поступки должен отвечать, ежели настоящий мужчина! Правильно мы говорим⁈ — загудели остальные шестеро, оглядываясь в поисках поддержки.

Посетителям, по сути, было всё равно, но парочка пьянчуг закивала: мол, да, мужик отвечает.

— Вы идиоты? — свысока посмотрел я на них. — Думаете, ваш тупейший план сработает? Кто вас послал? Хотите, чтобы Инварр опоздал на схватку, да? Кто вам заплатил? Сын Ареса? Или какой-то ещё хрен?

— Никто нам не платил! — громыхнул бородатый мужик, ещё сильнее хмурясь. — Мы отстаиваем честь наших баб.

Однако по его глазам было видно, что кто-то заплатил, да ещё наверняка убедил их, что после дела они быстренько свалят из города и спрячутся в такой глуши, где Локки их не найдёт или вовсе не станет искать.

Эх, узнать бы имя этого заказчика. Но к сожалению, последние крохи божественной энергии я угробил на ту дуру из туалета. Будто сама Судьба восстала против меня! Не потрать я «очарование», сейчас бы этот мужик уже честно отвечал на все вопросы.

Нет, зараза, клянусь хвостом Фенрира, Судьба явно обиделась после того, как я спас Огневу. Кажется, и дальше мне будет фартить примерно так же, как утопленнику. Надо будет всерьёз подумать, как задобрить Судьбу.

Пока же я громыхнул, строго сведя брови:

— Вы получите битву с моими смертными, обещаю. Ещё как получите, огребёте по первое число. Но не сейчас, а после полудня. Поняли?

— После полудня? К полудню нас не устраивает, мы уже покинем город, — нашёлся мужик, облизав толстые губы.

— Ну значит, не так уж вы и хотите поквитаться за честь своих страшилок, раз сваливаете. А теперь — в сторону!

Мой голос ударил по ним как кнут. Мужики рефлекторно отпрянули, будто мальки перед акулой.

Откуда они вообще здесь взялись? Следили? Судя по влажным тулупам, да, только пришли. И наверняка привязались бы к нам, куда бы мы ни заявились.

Блин, а может, стоило остаться на стадионе? И скажем, отправить кого-то за едой? Рубаку? Нет, тоже ерунда. Его бы по дороге отоварили кулаками да все отобрали.

Ладно, чего уж там, вышло как вышло. Главное, мои смертные подкрепились, а то на голодный желудок много не навоюешь.

На занятом нами столе громоздились объедки. Правда, и нетронутой еды хватало. Крушитель решил воспользоваться этим и схватил зажаренную до корочки курицу, после чего двинулся за мной к двери, пройдя, как и остальные мои слуги, мимо мужиков.

— Уходят, — прошипел один из семерых, бросив взгляд на бородатого главаря.

— Сам сижу, — просипел тот.

В его глазах перемешалось всё: злость, растерянность, ярость, но на трон взгромоздилась жадность.

Мужикам явно заплатили или пообещали столько, что они даже рискнули связаться с небожителем. А теперь они наблюдали, как их золотишко спокойно уходит.

— Нет, так не пойдёт! — наконец взревел бородач, размахивая руками, чтобы привлечь внимание посетителей. — Трусы убегают! Смотрите! Смотрите, трусы бегут! Да вы не мужчины… а куры!

— И чего он так к этим курам прицепился? Может, они его раком ставили? — пробормотал я себе под нос, оглянувшись на посетителей.

Но зал крикуна не поддержал: люди ели, пили и в целом не горели желанием влезать. А если встречались со мной взглядом, тут же быстро отворачивались.

— Ох, с каким бы наслаждением я раскроил ему рожу, — процедил приостановившийся Инварр.

Его рука потянулась к секире, прикреплённой за спиной.

— Убери руку от оружия. Эти идиоты слишком уверовали в себя, сейчас они ошибутся, и тогда им конец, — прошептал я, предвосхищая то, что случится дальше.

— Трусы, вы получите своё! — яростно взвыл раскрасневшийся бородач и махнул своим.

Они дружно ринулись на моих смертных, вытаскивая из-под шуб короткие ножи — самое удобное оружие для драк в кабаках.

— Вот и ошибка, — довольно улыбнулся я, возблагодарив чужую жадность за то, что она швырнула идиотов в атаку.

Я телепортировался к ним и швырнул в их плотную кучку «взрыв энергии» максимального уровня. Яркая зелёная вспышка магии разметала всех семерых, как шар кегли. Послышались крики, визги и вопли. Кровь брызнула во все стороны, запахло палёной шерстью и волосами.

Посетители вскочили из-за столов, а те опрокинулись с грохотом. Прислуга завизжала, бросившись к стенам. А семёрка корчилась на полу, точнее пятеро. Двое отдали концы.

Но главарь с залитым кровью лицом приподнялся на локтях и бешено заорал, вонзив в меня огненный взор:

— Ты нарушил приказ Кхарна! Он покарает тебя! Ты пролил кровь! Тебе конец, Локки!

— Нет, дурачок. Я защищал свою жизнь. Вы напали на меня. А за такое Кхарн с меня не спросит, — с ядовитой улыбкой сказал я, заметив, как в его глазах дрогнуло осознание.

Он понял, что я прав, и его рожу перекосило ужасом.

Я же посмотрел на налившихся злобным восторгом Инварра с Крушителем и бросил им:

— Этих добить, чтобы своими криками не портили людям аппетит, а потом на стадион.

— Нет! Не убивайте! — выкрикнул бородач. — Я скажу, кто вас заказал! Какой-то мужчина… он стоял в тени, но я видел, как у него сверкнули золотые зубы!

Глава 20

Тяжёлое дыхание посетителей разносилось по таверне вместе с запахами палёных волос, шерсти и металлическим ароматом крови.

Вытаращенные, перепуганные глаза смертных уставились на меня, а где-то в углу жадно урчал кот, набросившийся на мясо, свалившееся с упавшего стола.

— Не добивать паршивцев! — выкрикнул я… но не успел.

Буквально за мгновение до моего приказа Рубака швырнул нож в одного из валяющихся на полу раненых. Клинок блеснул в свете пламени, с треском пожирающего поленья в камине, а затем вошёл точно в левую глазницу подранка. Тот судорожно выгнулся, засучил ногами по полу и с протяжным хрипом испустил дух.

— Простите, — пробормотал Рубака и на всякий случай съёжился в ожидании моего гнева.

— Ладно, я сегодня добрый. Прощаю. Только ты тогда хватай вот этого бородача и вытаскивай его на улицу. Да побыстрее. А ты, Мых, помоги ему.

Они вдвоём метнулись к окровавленному главарю, а я перевёл взгляд на Крушителя и Инварра.

— Итак, господа, возможно, я пожалею об этом решении, но вам придётся вдвоём идти на стадион. Сумеете до него добраться?

— Конечно сумеем! — прогрохотал великан и любовно погладил чудовищную кувалду.

— Без проблем, — вторил ему чёрт, переступив копытами. И следом шёпотом добавил, бросив злой взгляд на бородача, которого к выходу тащил Рубака, а старик лишь под ногами мешался: — Только вы это… давайте пожёстче с ним. Он ведь так нас обзывал, так обзывал…

— Да, такое не забудешь, — иронично кивнул я, придирчиво рассматривая своих бойцов.

Конечно, отпускать их двоих на стадион — та ещё затея. Это дурость или оправданный риск? Надеюсь, второе. Мне надо как следует расспросить бородача, чтобы вызнать у него правду. А без меня он может обвести вокруг пальца простоватых Мыха с Рубакой, а то и убить их с помощью очередных дружков.

— Ладно, ступайте! — хлопнул я Инварра по плечу и вместе с ними вышел из таверны.

Здоровяки торопливо пошли в сторону стадиона, выглядывающего из-за домов с заснеженными крышами. Казалось, что до ристалища рукой подать — метров сто пятьдесят через дворы, но это расстояние может стать роковыми для меня.

Но с другой стороны, я не мог разорваться, чтобы управиться сразу с двумя делами. Хотя нет, мог.

Вытащив из кармана артефакт с заключённой в него Тахрир, я прошептал:

— Дорогуша, ежели чего, спаси моих придурков от смерти. Хотя бы чёрта. Эй, Крушитель!

Великан обернулся и вопросительно посмотрел. А я кинул ему артефакт. Но поймал тот не Крушитель, а Инварр — прямо перед раскрытой ладонью великана. Он с довольной улыбкой победителя посмотрел на нахмурившегося великана.

— Не потеряй! — крикнул я чёрту. — Ты же помнишь, что это такое и кто в нём сидит?

— Помню! — выдал Инварр, сунул артефакт в карман и продолжил путь, что-то насмешливо бросив Крушителю.

Теперь моё сердце чуть-чуть успокоилось. Даже улыбка скользнула по губам. А затем я двинулся в узкий проулок, куда уже зашли Рубака, Мых и окровавленный бородач.

Войдя туда, я увидел, как старик поднёс нож к глазу главаря, лежащего на спине в снегу. Руки бородача держал Рубака, стоя на коленях позади его головы.

— Говори, тварь, что за золотые зубы⁈ Кому они принадлежали? Какой у него рост? Маленький? Большой? Говори, пёс! — похрипел Мых, пуская слюни на бороду.

Вид он имел такой, словно его укусила бешеная собака.

— Высокий, крупный! И зубы… зубы точно золотые были! От него ещё медовухой пёрло! — зачастил бородач, тараща перепуганные глаза. — Умоляю, не убивайте! Я всё рассказал! Хотите — заберите золото! Мне дали половину, а половину обещали потом!

— Кто и где должен отдать тебе вторую половину? — спросил я, нависнув над ним.

— Через полчаса… возле храма Кхарна, — прохрипел тот.

— А где первая половина? — хмуро спросил я, всё ещё не веря, что за всем этим стоит Хеймдалль.

Ну на кой хрен ему подобный финт? Ради чего? Мы с ним не конкуренты. Просто подгадить? Завидует, что Древний выбрал меня, а не его? Нет, не похоже на Хема.

— Тут недалеко я её прикопал, — просипел бородач, слизав с дрожащих губ алую слюну. — За кабаком «Вечный Хаос», там мусорная куча. Возле неё и закопал, накрыв ржавым ведром, чтобы потом быстрее найти.

— Мых, иди выкопай золотишко и принеси сюда, — приказал я, подумав, что Рубака ещё необстрелянный воробей — вдруг сбежит с кучей денег?

Старик кивнул и вышел из проулка под хлопки фейерверка, раскрасившего ночное небо.

— Если соврал — тебе конец, — угрожающе выдал я, присел на корточки и взглянул прямо в расширившиеся глаза мужику.

Кажется, он не врал. Но его слова могли и не быть правдой. Он же пересказал лишь то, что видел, а иллюзии никто не отменял. Кто-то мог притвориться Хеймдаллем.

— Не врал, не врал, господин! Всё рассказал как на духу! — жалобно простонал он, уже давно перестав напоминать того яростного отморозка, каким был в таверне.

— А где вы взяли своих баб? Они в доле?

— Нет! Просто наняли шлюх изобразить наших баб, чтобы был повод для драки…

Я хмыкнул и почесал затылок через спутанные волосы. Не нравится мне всё это, ох не нравится.

Меня вдруг накрыло волнение за Инварра и Крушителя. Может, я всё же сглупил, оставшись тут? Что если следовало пойти с ними?

Сердце забилось сильнее, а во рту появился кислый привкус.

— Вот оно! Вот! — ворвался в проулок Мых.

В его перепачканных промёрзшей землёй руках красовался чёрный мешочек с горловиной, перетянутой кожаным шнурком.

— Открывай, — приказал я, — только осторожно. Вдруг рванёт?

Старик кивнул и принялся развязывать шнурок.

Я прикинул, что форма и вид монет могли бы что-то подсказать… Но вместо золота Мых высыпал на снег мелкие птичьи косточки.

— Какого хрена?.. — вскинул я брови и посмотрел на бородача.

Тот распахнул глаза и залопотал, захлёбываясь воздухом:

— Обокрали! Гады! Я же золото закапывал! У-у-у, сволочи!

Он сокрушался так искренне, что сомнений не осталось — не притворяется.

— Кто видел, где ты закапывал золото? — процедил я, присев возле косточек и подняв одну двумя пальцами.

— Никто! Никто! — полузадушенно прохрипел он.

Я хмыкнул, разглядывая косточку. От неё слабо тянуло магией. И кажется, я начал догадываться, что произошло.

Бросив косточку в снег, я выпрямился и подошёл к бородачу, кусающему губы.

— А часто ли ты со своими подельниками проворачиваешь такие делишки? — впился я в него требовательным взглядом.

— Бывает… — сознался тот и добавил, дёрнув щекой с засохшей кровью: — Токмо мы обычно на дорогах шалим, обозы купчиков пощипываем. Стражу стороной обходим.

— Хм, забавно. Значит, мелочишкой промышляете, а тут решили связаться с небожителем. Интересно, — задумчиво почесал я небритый подбородок и перевёл взгляд на Мыха.

— Что-то сообразил, Локки? — жадно спросил старик.

— Ага. Этих идиотов обманули как последних баранов. Им с помощью магии всё внушили: и золото, и храбрость, и образ Хеймдалля.

— Ого! — ахнул Рубака, округлив глаза. — А так можно?

— Даже нужно. Хитрый ход, — поцокал я языком и махнул рукой прислужникам. — Пойдёмте на стадион, господа. Больше мы ничего здесь не добьёмся.

— А встреча у храма Кхарна, где должны передать вторую половину золота? Может, удастся цапнуть этого передавальщика? — прострекотал Рубака, желая быть полезным.

— Не будет там никого. Только время потеряем, — бросил я и пошёл к выходу из проулка.

— А с этим что? — спросил Мых, указав на съёжившегося бородача.

— Что хотите, то и делайте, — проронил я.

Старик и Рубака появились из проулка спустя десяток секунд. И оба довольно лыбились — то ли такие заядлые душегубы, радующиеся любому убийству, то ли решили оставить бородачу жизнь и теперь считали себя благородными рыцарями.

Оба хитро посмотрели на меня, ожидая, что я начну расспрашивать, как они поступили. Но я не оправдал их надежд и молча пошёл в сторону стадиона.

Под ногами хлюпал раскисший грязный снег, а в уши врывались пьяные вопли и смех веселящихся горожан, звуки музыки, рёв медведя и хлопки фейерверков.

Ноздрей же касался хлебный запах пива, потных тел и лошадиных каштанов.

Дерьмо приходилось обходить, попутно пропуская то и дело проносящиеся по улице сани да повозки, запряжённые и конями, и оленями, и прочими копытными. Причём о правилах вождения тут, кажется, не слышали. Горожанам приходилось прижиматься к стенам домов и заборам, чтобы не угодить под копыта. А кто-то, уже порядком повеселившись и напившись, храпел в сугробах на обочинах улиц.

Но я ни на что не обращал внимания, энергичным шагом двигаясь к стадиону. И когда добрался до распахнутых ворот, сразу же подскочил к парочке охранников.

— Любезные, подскажите-ка, не проходили ли недавно здесь два воина: один здоровенный безобразный великан с молотом, а другой — такой же безобразный чёрт с секирой?

Те опасливо переглянулись и покосились на меня, не спеша с ответом.

Моя буйная фантазия тут же выдала мне печальный ответ, нарисовав картину того, как Инварра и Крушителя по дороге сюда сгубили злопыхатели, расчленили, пожарили над костром и сожрали. Заодно и Тахрир прибрали к рукам.

— Ну, были тут двое, — ответил один охранник и ещё раз скользнул по мне опасливым взглядом. — Но я бы не назвал их уродливыми. Так, на любителя. Прошли минут десять назад.

Я с облегчением выдохнул и достал из кармана золотую монету.

— На тебе за твои золотые слова.

Движением большого пальца я отправил монету в воздух. Она сверкнула в лунном свете и очутилась на раскрытой ладони охранника. Тот тут же попробовал её на зуб, убедился, что настоящая, и принялся истово благодарить меня и кланяться, не обращая внимания на завистливый взгляд своего сотоварища.

Я прошёл мимо них и услышал за спиной ворчание Мыха:

— Ежели так золотом разбрасываться, то можно без оного остаться.

— Ну, наверное, нашему господину лучше знать, — негромко произнёс Рубака, но так, чтобы я услышал.

— Эх ты, подлиза, — укоризненно проговорил Мых.

Я же мысленно хмыкнул, прошёл между трибун и оказался возле покрытого наледью бревенчатого бортика, огораживающего арену. Там уже секирами сражались бойцы под хриплые крики публики.

Сразу же нашёл взглядом Инварра. Тот гонял под куполом орка, наряженного лишь в кожаную набедренную повязку. Его зеленоватую кожу украшали глубокие раны, сочащиеся кровью, а между жёлтыми клыками вылетали брызги слюны. Выбритый череп со стянутыми на затылке в конский хвост волосами блестел от пота.

Орк в ужасе отступал, беспорядочно размахивая секирой. А в Инварра словно вселились духи мщения и бешенства, будто его противник умудрился до глубины души оскорбить чёрта. Но вряд ли орк сумел перед схваткой бросить ему хотя бы пару-тройку слов.

Нет, тут скорее всего дело было в том, что Инварр представлял на месте орка тех уродов, что оскорбили его в таверне.

Вот чёрт и вымещал на зеленокожем накопившуюся злость. Да так великолепно это делал, что даже Мых, покачав головой, оценил:

— Вот это наш чёртушка разошёлся!

— Да, хорош! — вторил ему Рубака и дёрнул щекой, когда секира черта развалила на две половинки череп орка. — Отличная победа!

— Сойдёт, — с деланым спокойствием сказал я, хотя внутри у меня всё затанцевало от радости.

Ещё один раунд пройден.

Я на миг улыбнулся и перевёл взгляд на ложу, где продолжал пьянствовать Хеймдалль. Тот почувствовал мой взгляд, отсалютовал золотым кубком и подмигнул.

Нет, не он стоит за произошедшим в таверне. Уж больно у него рожа довольная и бесхитростная. Он на подобные подлянки не горазд. И никогда не был способен. Вряд ли он успел так сильно измениться за то время, что мы не виделись. Так что Хеймдалля можно выкинуть из этого уравнения, его всего лишь хотели подставить.

А вот кто настоящий режиссёр?.. Да хрен его знает.

Конечно, в первую очередь подозрения падают на сына Ареса, но здесь хватает и других персонажей, не желающих мне ничего хорошего.

— Локки, я пойду соберу выигрыш с небожителей, раз Инварр победил, — произнёс Мых и шёпотом с усмешкой добавил: — Тебе же нужно золото, чтобы им расшвыриваться.

— И когда ты стал таким скрягой? — покосился я на него и жестом показал, что да, он может идти собирать деньги. А сам перевёл взгляд на арену.

С неё уже утащили трупы, убрали тяжелораненых. Кому-то оказали помощь прямо на забрызганном кровью грязном снегу, смешавшемся с подтаявшей землёй.

После этого Кхарн и его приближённые объявили победителей. Инварр в их числе покинул арену и направился к нам по бревенчатому настилу. От его разгорячённого тела шёл пар, а на губах царила приподнятая улыбка.

Петроград, мир славянских богов

Первый сумрак растёкся по узкой улочке, стиснутой особняками, украшенными колоннами и барельефами. Окна уже осветил жёлтый электрический свет, падающий на припаркованные автомобили, укрытые искрящимся лёгким снегом. В воздухе витали ароматы человеческого жилья, воды и выхлопного газа.

По улице проезжали такси, а по тротуарам шли немногочисленные прохожие. Среди них выделялся высокий мужчина в дорогом пальто и с тросточкой. Его необычайно голубые глаза смотрели на спутника. Тот оказался смуглокожим, черноволосым мужчиной с разбойничьей бородой и золотой серьгой в ухе. На нём красовались синие джинсы, кроссовки и короткий красный пуховик с надписью «Божественный стиль».

— Семаргл, ведь тебе уйма лет, ты бог, а одеваешься как простой смертный подросток, — проворчал Перун и поправил шерстяной шарф, придающий ему элегантности.

— Хочу быть ближе к простому народу, — улыбнулся Семаргл, взъерошив непокрытые курчавые волосы.

— Ох, если бы прохожие сейчас узнали, кто ты такой, то очень сильно разочаровались бы в тебе, — проговорил Перун, мерно ступая по тротуару.

Под его дорогими кожаными ботинками похрустывал снег, а тросточка из красного дерева слегка постукивала по правому колену, скрытому плотной тканью брюк.

— Ну, может быть, в первую секунду они бы и разочаровались, но затем, разглядев мою харизму, преисполнились бы почтением и любовью, — усмехнулся Семаргл и вдруг вскинул голову, посмотрев поверх крыш и печных труб.

Там показался Рарог, быстро летевший к ним. Он сделал круг над головами богов и уселся на плечо Семаргла, издав несколько многозначительных «кар-р».

— О как! — удивился Семаргл, выгнув брови. — Локки опять отправился в другой мир? И ради чего?

Рарог снова несколько раз каркнул и посмотрел на бога одним глазом, похожим на каплю раскалённого металла.

— Ты точно не знаешь, но вроде как он отправился туда за новыми слугами? — произнёс Семаргл и перевёл взгляд на Перуна. — Э-эх, боюсь представить, кого он оттуда притащит.

— Да никого стоящего он сюда не притащит, так, шушеру всякую, — процедил тот, нахмурив брови.

— Почему ты так думаешь? Локки же такой жук, что даже если его связанным бросить в болото, то он всё равно выплывет с мешком денег в руках, русалками под мышкой и короной-артефактом на голове.

— Когда-нибудь и он должен оступиться и испить горькую чашу поражения, — процедил Перун, сверкнув глазами. — Чувствую, на сей раз точно оступится, и ежели кого-то и приведёт из другого мира, то это будет хромой неудачник… Или пара неудачников.

Семаргл задумался, а затем озорно улыбнулся и предложил собрату:

— А давай заключим пари? Если Локки приведёт из другого мира хотя бы десяток крепких воинов и магов, то ты, к примеру, сбреешь свои волосы. А ежели не приведёт — я сбрею свои.

Перун поиграл бровями и ответил:

— Нет, не волосы сбреешь, а бороду. Её ты ценишь больше.

— Бороду? — замялся Семаргл, проведя пятернёй по своей драгоценности, украшающей подбородок. — Хм… да-а, ты знаешь, что требовать. Ладно, бороду так бороду.

Он протянул руку Перуну, а тот со злорадной улыбкой пожал её и сказал:

— Даже не могу представить тебя без бороды, но скоро узнаю, как ты без неё выглядишь. Поверь мне, Локки оступится. Ему и так уже слишком долго везло.

Глава 21

Чёрт вразвалочку подошёл ко мне с хищной ухмылкой на губах, воняя свежей кровью, мокрой шерстью, кислым потом и ещё непойми чем, но отвратительным. В его глазах до сих пор сверкало боевое возбуждение, а розовый пятак с несколькими шрамами гордо смотрел на меня, словно ожидал похвалы.

— Молодец, чёртушка! Отличный бой и замечательный удар. Голова орка раскололась как тыква, — сказал Рубака, снял шапку и провёл рукой по волосам, после чего вернул головной убор на место, будто просто проверял, не облысел ли он за последние минуты.

— Неплохо, неплохо. Но пятак не задирай, — произнёс я, взглянув на посветлевшее небо.

Ночь наконец-то перетекла в серое хмурое и поганое утро, а там и поганый полдень не за горами.

— Не задираю, — пробасил чёрт и протянул мне камень-артефакт с заключённой в нём Тахрир.

— Оставь себе до полудня, — проговорил я.

— Хорошо, — прогудел тот и сунул артефакт в карман.

— А где Крушитель? Что-то я его не вижу. А он не такой маленький, чтобы завалиться за ряды кресел, как брелок от ключей.

— Так опорожниться он пошёл. Скоро гору увидим, гы-гы, — захохотал Инварр, почесав крепкими пальцами щёку, украшенную засохшей кровью.

Хм, как бы Крушителю там, в уборной, по черепу не дали. Хотя с другой стороны, наверное, он для моих местных врагов особой ценности не представляет. Но всё же кто-нибудь может посчитать его конкурентом в турнире на молотах.

Благо, прежде чем моя фантазия окончательно разыгралась, вдали показался Крушитель, возвышающийся над толпой на целую голову. Он шёл по бревенчатому настилу мимо бортика, держа кувалду на плече.

Его хищный взгляд обратился на арену, где с воплями и криками сошлись немногочисленные оставшиеся бойцы, вооружённые мечами. Их клинки сталкивались со скрежетом и звоном, во все стороны щедро летели кровь и отрубленные конечности.

Публика криками подбадривала сражающихся, но зрители уже были не такими яростными, громкими и энергичными, как в начале турнира. Всё-таки прошло уже несколько часов, и какая-то часть народа банально упилась до беспамятства и теперь валялась среди рядов или храпела на креслах. А остальные потеряли начальный запал и задор.

Впрочем, те небожители, чьи бойцы ещё не выбыли из турнира, по-прежнему активно болели, свистели и топали ногами.

— Быстрее бы уже и мой выход! — прогрохотал подошедший Крушитель, с нетерпением стискивая толстыми пальцами рукоять чудовищного молота. Его боевую часть украшали налипшие волоски, клочки кожи и замёрзшие потёки мозга, смешавшиеся с кровью.

— Да, после них пойдёшь, — кивнул я на мечников, а затем повернул голову и увидел Мыха, выходящего из-за спин людей, стоящих возле бортика. Он нёс в руке довольно приличного размера чёрный мешочек.

— Надеюсь, там не кости? — бросил я вспотевшему старику.

Тот смахнул блестящие капли со лба и протянул мне выигрыш.

— Нет, чистое золото.

— Уверен? Ты же брал деньги у небожителей. Может, тебя кто-то загипнотизировал?

Мых нахмурил кустистые седые брови и, заволновавшись, подёргал бороду. Похоже, он даже не подумал об этом, а сейчас его насквозь пронзила мысль, что, в общем-то, его могли и обмануть. Потому он лихорадочно облизал губы, взволнованно наблюдая, как я развязываю тесёмки мешочка.

— Золото, монеты! — обрадовался старик, когда заглянул внутрь.

— Смотри-ка, не обманули тебя, — с деланным удивлением хмыкнул я и вернул ему деньги. — А теперь иди и поставь все монеты на Крушителя. Да поспеши, ему же скоро выходить на бой.

— Что ж вы сразу не сказали, чтобы я снова заключил пари? — протараторил старик, сощурив зенки.

— А чтобы тебе жизнь мёдом не казалась. Все делом заняты — вот и ты побегай.

— Вы-то делом вроде как и не заняты, — пробурчал Мых.

— Я начальник. А начальникам, знаешь ли, необязательно заниматься делом. Достаточно делать вид, что я чем-то важным занимаюсь, — усмехнулся я и пальцем показал старику, чтобы тот поторопился.

Он тяжело вздохнул, сунул мешочек за пазуху и энергичной походкой пошёл прочь, подметая полами шубы бревенчатый настил.

А мы вчетвером снова уставились на арену, где мечники уже закончили очередной раунд турнира. После этого Кхарн и его свита назвали победителей схваток, и те с довольными ухмылками покинули арену.

— Мой выход! — радостно прогрохотал Крушитель, украдкой бросив взгляд на напрягшегося Инварра.

Затем великан отправился к входу на арену, грозно потрясая молотом. Он спустился по ступеням, хлюпнув грязью, тонким слоем покрывавшей арену. Теперь, после множества схваток и пролитой горячей крови, скованная морозом земля оттаяла, добавляя неудобств сражающимся. Нынче каждый из них должен был держать в уме, что в самый неподходящий момент может поскользнуться на этой грязи.

Подобный фактор изрядно напрягал меня. Не люблю полагаться на везение, а отчасти именно от него зависело, поскользнётся ли, например, Крушитель во время боя.

Великан между тем встал напротив своего противника — тролля. Причём довольно нетипичного. Обычно тролли похожи на заплывшие жиром горы, а этот был поджарый, мускулистый, с толстой серой кожей, лысой башкой и маленькими глазами. Молот в его руках был столь же чудовищен, как и у моего бойца.

— Крушитель будто в зеркало смотрится, — подметил Рубака, щуря глаза.

— Нет, тролль покрасивее будет, — пробормотал я и покосился на чёрта.

Тот смолчал и во все глаза уставился на начавшийся между великаном и троллем бой, словно поставил на кого-то из них приличную сумму денег и свои копыта в придачу вместе с пятаком.

Хм, что-то тут нечисто.

Я хмыкнул и перевёл взор на здоровяков. Они махали молотами так, словно выросли с ними в руках, клали рядом с собой в детские кроватки, а утром, размахивая оружием, гоняли собак и соседских детей. Ну, пока дети не кончились.

Жаркая схватка здоровяков сразу же привлекла внимание нейтральных зрителей: уж больно колоритно выглядели оба. Да и сражались они быстро и умеючи. Молоты со свистом проносились рядом с плечами, головами и руками, грозя размозжить плоть.

— Достаточно всего лишь одного точного и сильного удара, чтобы победить, — снова подал голос Рубака, напряжённо следя за боем.

И тут вроде как начал брать верх Крушитель. Он взревел и усилил напор на тролля, гоняя того под прозрачным куполом, слабо светящимся жёлтым светом.

Я обратил внимание, что великан пару раз посмотрел на Инварра. А тот всё косился на механические часы, висящие над одной из лож.

Хм, кажется, я понял, в чём дело. Вот ведь гады!

— Ох ты! — радостно выдохнул Рубака, глядя, как молот Крушителя угодил троллю прямо по ключице и с жутким хрустом смял плечо, уродливо деформируя тело так, словно оно состояло из ваты и картона.

Однако хлынувшая рекой кровь и костяные осколки настойчиво намекнули, что тролль всё-таки не был муляжом. Он с диким воплем упал на спину, тараща переполненные болью глаза, но уже через миг перестал дёргаться, поскольку кувалда Крушителя опустилась на его лицо, превратив голову в фарш.

Мой боец торжественно взревел и метнул довольный взгляд на Инварра, а следом тоже посмотрел на часы.

Физиономию великана распорола ухмылка, похожая на ржавое лезвие пилы. И с этой, прямо скажем, мерзкой ухмылочкой он обернулся к центральной ложе, где обосновался Кхарн и его свита. Они назвали победителей боёв, после чего те пошли прочь с арены.

В этот момент вернулся Мых, притащив всё тот же мешочек. Теперь в нём золота явно было больше. Однако ненамного.

— А чего так мало? — удивлённо посмотрел я на него. — Ты уже решился на воровство? Прикарманил себе что-то?

— Нет, — отмахнулся он. — Просто желающих заключать пари стало гораздо меньше.

— Ты всех поубивал⁈ — восторженно округлил я глаза, как маленький мальчик, получивший на Новый год долгожданный подарок.

Старик хмуро уставился на меня и проронил:

— Нет, просто все уже поняли, что, скорее всего, кто-то из наших бойцов точно выйдет в финал. А то и выиграет турнир.

— Я выиграю! — уверенно пророкотал чёрт, переступив копытами.

Тотчас на него упал мой взгляд, быстро наливающийся раздражением и злостью. Инварр аж поёжился и сделал шаг назад.

— Нет, ничего ты не выиграешь, — процедил я и махнул рукой приблизившемуся Крушителю, довольно поглядывающему на чёрта.

— Как это «нет»? — нахмурился Инварр, не обращая внимания на великана.

— А так. Мы уходим! — отрезал я и двинулся к выходу.

— Как уходим⁈ — выпалил Крушитель на фоне ошарашенных вздохов.

— Локки, это твоя очередная шутка⁈ — изумился Мых, захлёбываясь морозным воздухом.

— Никаких шуток. Мы уходим, — не останавливаясь, произнёс я.

— А как же доспехи⁈

— Достану их другим путём, — бросил я смертным, которые в великом удивлении пошли за мной.

— Локки, Локки! Объясни, что произошло⁈ — торопливо спросил Мых, поравнявшись со мной и заглядывая мне в глаза.

— Спроси у этих идиотов, — кивнул я на Крушителя с чёртом.

— Та-а-ак… — обернулся к ним Мых, стремительно наливаясь дурными подозрениями. — Что вы, два полудурка, натворили?

Те, несмотря на то что были раза в три больше старика, начали отводить взгляды, хотя и пытались сохранить кажущееся спокойствие. И с такими невыразительными рожами у них это превосходно получалось. Спектр их эмоций был как у кирпича: он всегда выглядит одинаково — что радостный, что грустный.

— Говорите, говорите! — напирал Мых, сощурив глаза и скаля жёлтые редкие зубы.

— Ну… — нерешительно промычал Инварр, покосившись на Крушителя. Тот едва заметно кивнул. — Мы, как бы это… ну… поспорили, кто из нас быстрее одолеет своего противника.

— Да как вы осмелились⁈ — ахнул Рубака, сорвав не дающую ему покоя шапку. — Ослушались Локки⁈

Мужчина сразу же заслужил злой взгляд чёрта. А Крушитель ему ещё и кулак показал. Кажется, здоровяки не намерены были выслушивать упрёки от новичка. Мых явно пользовался у них большим уважением.

Старик посмотрел на них седым коршуном и прорычал:

— Вы два идиота! Мне стыдно, что я… верил вам… и считал друзьями.

Те виновато опустили головы, едва ногами не зашаркали, как провинившиеся барышни.

Старик же не унимался. Он продолжал стыдить их так красочно и проникновенно, что даже я заслушался и остановился прямо перед распахнутыми воротами стадиона.

— Молите Локки о прощении, и тогда, возможно, его чёрное каменное сердце дрогнет, и он простит вас! — хрипло закончил Мых, вытерев слюну с губ.

Здоровяки тут же рухнули на колени и начали умолять меня простить их за учинённую дурость.

Я для вида постоял с презрительно вскинутым подбородком, а затем нехотя махнул рукой, но пригрозил:

— Ещё раз — и вы трупы.

Они прочитали в моём взгляде, что это не шутка, а последнее предупреждение.

— Конечно, конечно! Больше не будем! — пробасил Инварр и обрадованно вскочил на ноги.

Крушитель тоже поднялся и, расчувствовавшись, даже обнял чёрта.

Я махнул им рукой:

— Всё, идите на стадион. Сейчас будет перерыв, потом у вас останется всего два боя: полуфинал и финал. А мне нужно зарядить Око Ра. Мых, присмотри за ними, чтобы они ничего не ели и их никто не убил да не отравил. Рубака, ты тоже приглядывай. И не шатайтесь перед ареной — сидите в ложе Хеймдалля. Если он будет предлагать вам выпивку — отказывайтесь, ссылаясь на мой приказ. Еду у него тоже не трогайте, мало ли что. Поняли?

— Поняли! — в один голос сказали четверо смертных и пошли к трибунам.

Я посмотрел им вслед, понимая, что снова рискую, оставляя их без присмотра. Но куда деваться? Тащить их в город — ещё больший риск. Мы вон даже поесть спокойно не смогли.

Тяжело вздохнув, я вышел за ворота стадиона и направился к ранее виденной лавке, продающей заряженные энергией ловушки. Надо заранее подготовить Око Ра, а то вдруг придётся резко уходить из этого мира, а артефакт у меня разряжен. Именно этой целью я и руководствовался, шагая по городку, в котором уже заметно снизился накал веселья.

Горожане и прочий люд по большей части выбились из сил, так что смеха, песен и пьяниц на улицах заметно поубавилось. Впрочем, смертные здесь всё ещё веселились: пускали фейерверки, танцевали, дудели, дрались и храпели под заборами.

И вроде бы ничего не предвещало опасности. Однако я держал ушки на макушке, потому и заметил краем глаза тень, отделившуюся от скрытой тьмой стены дома.

Неизвестный направился за мной с какой-то противоестественной ловкостью. Снег практически не скрипел под его ногами, а глубокий капюшон скрывал лицо. Да я и не рассматривал его особо, для этого пришлось бы оборачиваться, а он бы тогда понял, что мне удалось заметить слежку.

Я так и шел, сунув руки в карманы шубы, да с весёлой усмешкой глядел на пьяных мужиков, пытающихся вытащить из сугроба сани, застрявшие там после лихого манёвра. Ездовые олени мотали головами и выбивали копытами снежную крошку.

Соглядатай, а может, и киллер, постепенно приближался, словно собирался пырнуть меня ножом в спину или швырнуть магию.

Я приготовился к нападению, всё так же делая вид, что не замечаю преследователя.

Хм, кто это может быть? Точнее — кто заказал меня? Желающих, как всегда, пруд пруди. Надо бы попытаться взять этого гада живьём.

На счёт три… раз, два, три!

Я телепортировался ему за спину, схватил за руки, до хруста завернул их за спину и ударил ботинком по ноге урода, заставив того со стоном упасть на колени.

— Кто ты, на хрен, такой? — прошипел я, пытаясь зубами стянуть с него капюшон.

Народ начал коситься на нас, но никто благоразумно не встревал.

— Господин, это я, Лекс, — просипел из-под капюшона знакомый приятный мужской голос с нотками удивления.

Кажется, он порядком изумился оттого, что я так шустро его спеленал.

— И чего тебе надо? Мы же договорились встретиться в полдень в доме перед стадионом, — произнёс я, отпуская вампира.

Тот легко вскочил на ноги, отряхнул брюки от налипшего снега и мрачно проговорил, уставившись на меня поблескивающими красным цветом глазами, прячущимися во мраке капюшона:

— Фрида в беде. Я ждал, когда вы останетесь один, чтобы поговорить.

— А я тут при чём?

— Как при чём? — удивился тот. — Мы же теперь служим вам. Вы наш господин, а это значит…

— Не продолжай, не дурак, — вскинул я руку и хмуро добавил: — Вы мне уже что-то не нравитесь оба. Смекаешь почему?

— Вам не нравятся наши клыки? — бледно сострил он с вымученной улыбкой в голосе, как истинный интеллигент.

— Угу, именно, — саркастично буркнул я. — И что опять Фрида натворила?

— Признаюсь, это моя вина, — опустил он голову. — Я всего на пару минут оставил её, дабы купить в магазинчике нужное зелье. А она полностью выпила местного стража, после чего её поймали и отправили в темницу. Я лишь успел увидеть сани, увозящие её. А остальное знаю со слов очевидцев.

— М-да, вы оба хороши. И ты, наверное, хорошее, ну, в плохом смысле. Она-то совсем дурная, не соображает из-за противоестественного голода. Нынче он полностью управляет ею. Но ты-то вроде с головой дружишь, а оставил её без присмотра.

— Не было выхода, — мрачно изрёк вампир, подняв на меня глаза. — Если бы я взял её с собой в магазин, было бы хуже.

— Ладно, растяпа, пойдём. Сперва купим заряженную энергетическую ловушку, а потом займёмся твоей дурочкой, — решил я и двинулся по улице мимо мужиков, вытащивших-таки сани из сугроба.

— Она теперь не только моя, но и ваша, — вставил вампир.

— Не напоминай мне об этом, — помрачнел я.

Вот такая есть оборотная сторона у обязанностей того, кто является чьим-то господином. Приходится выручать из беды всяких идиотов… Эх!

Глава 22

Небо уже окончательно посветлело, а из-за горизонта показался краешек солнца — бледного, хмурого и больного. Его появление особого света не добавило: ночь всего лишь превратилась в пасмурную хмарь. Да ещё и морозец стал крепче.

Я с хрустом наступил в небольшую лужу перед крыльцом лавки, сломав новорождённый тонкий лёд.

— Пойти с вами, господин? — спросил вампир, сверкая глазами из-под капюшона.

— Пойдём, — буркнул я, — а то и ты без моего надзора что-нибудь учудишь.

— Шанс такого поворота событий крайне мал, — вежливо ответил он, дёрнув губами в лёгкой улыбке, которая не дошла до глаз. Они оставались встревоженными. Клыкастый явно сильно переживал за свою подружку Фриду.

Я приглашающе махнул ему рукой и первым взошёл на крыльцо. Ногой пнул деревянную дверь, и та распахнулась, открыв вид на небольшую комнату с полками у стен. На них в свете горящей керосиновой лампы поблёскивала всякая магическая мелочовка. А за стойкой на потрёпанном кресле похрапывал старичок, подпёрший щёку кулаком.

Очки практически сползли с его острого длинного носа, а с уголка губ свисала ниточка слюны. Но когда грохот от распахнувшейся двери прокатился по комнате, он вздрогнул, едва не сверзнувшись со стула. Нервно поправил очки и испуганно посмотрел на меня, хлопая глазами.

Жаль, моё практически богоподобное появление испортил Лекс, который торопливо проговорил, возникнув рядом со мной:

— Нам бы приобрести заряженную магическую ловушку, желательно подешевле и со скидкой.

Я закатил глаза и внутренне заворчал. Ну какая скидка? Разорви меня Фенрир! Я же бог, а не мелкий дворянчик с дырявыми карманами.

Но вслух, конечно, ничего не сказал, а грозно посмотрел на продавца. Тот закивал, да так истово, что чуть не захлопали его огромные уши. Такими можно мух гонять, а если сильно постараться — и взлететь получится.

— Сейчас, сейчас, — прострекотал торговец, снова поправил очки, нырнул под прилавок и вскоре показался аж с тремя ловушками. — Выбирайте любую.

— Возьму все три, — величественно произнёс я и швырнул на стойку несколько золотых монет.

Я даже не стал спрашивать цену ловушек. Однако все три точно стоили меньше, чем моя плата. По крайней мере торговец едва не помер от счастья, когда схватил золото и тут же сунул его в карман. Он начал кланяться мне как китайский болванчик, а его лицо распорола широчайшая подобострастная улыбка.

— Лекс, возьми наши покупки, — небрежно бросил я вампиру.

Тот схватил ловушки, и мы вышли из лавки, захлопнув дверь.

— Впредь больше не веди себя так, будто твой господин нищеброд и жлоб, — мрачно сказал я ему.

— Прошу прощения, — проронил вампир и спросил: — А что вы хотите зарядить?

Я расстегнул на груди шубу и через голову снял Око Ра.

— Ого! Мощный артефакт! — изумился вампир, впившись в цацку испытывающим взором.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно посмотрел я на него.

Вместе с Лексом зашёл за угол и очутился в почти безлюдном проулке. Тут только пьяный мужик дрых в обнимку с дворнягой.

— Мне, знаете ли, довольно много лет, Локки. И все эти годы я имел счастье изучать различные артефакты. Вот такое у меня хобби. Про Око Ра мне доводилось читать, но прежде я никогда не видел столь сильных и редких артефактов. Откуда он у вас? Утолите моё любопытство, ежели несложно.

— Не утолю, — весело оскалился я, цапнул из его рук ловушки и быстро перекачал из них энергию в Око Ра, полностью зарядив его.

— У вас весьма своеобразный характер, дорогой Локки, — нахмурился вампир.

— А то! — ухмыльнулся я краем рта. — Вспомни, кто мой предок. Так что тебе ещё повезло, что не он стал твоим господином, а я. Так, где там твоя Фрида? Веди меня к ней. Хватит уже твоих праздношатаний.

Тот укоризненно посмотрел на меня, мол, шатания-то ваши, а не мои, но смолчал и торопливо пошёл в сторону центра города. Видимо, темница там. Возможно, она даже является градообразующим предприятием.

Путь до неё не занял много времени, хотя и был один эпизод, который отвлёк меня. Я как любой здравомыслящий человек остановился, чтобы посмотреть на драку двух пьяных бомжей. Оба с растрёпанными бородами, красными физиономиями и синими носами. Они неуклюже сражались в снегу, вцепившись друг другу в драные тулупы.

К несчастью, вампир весьма деликатно подхватил меня под локоть и потащил дальше. Потому я и не узнал, кто стал победителем этой легендарной схватки.

— Вот она, — вскоре просипел Лекс, глядя из проулка с почтительного расстояния на массивное пятиэтажное квадратное здание из брёвен.

Оно выглядывало из-за такой же бревенчатой толстой стены. По ней ходили бряцающие оружием хмурые воины в кольчугах поверх ватников, а над воротами высились две башни. Всё было затянуто колючей проволокой, а на нескольких вышках стояли дозорные.

— Хороша, — оценил я, дёрнув головой. — Надо тоже такую построить. Буду другим богам показывать и хвастаться.

— Локки, мне кажется, что вы недооцениваете бедственное положение Фриды. Над ней нависла серьёзная угроза, — проговорил вампир, затвердев лицом. — А вы… кхем… восторгаетесь тюрьмой, в которой она томится.

— Юнец, добро пожаловать на борт корабля «Локки Великолепный». Тут тебя ждут и не такие открытия, — оскалился я, похлопав его по плечу, скрытому длиннополым пальто. — А чего ты сам не выручишь её? Разве не можешь загипнотизировать охрану и пробраться в темницу?

— Чем интересно? Своей красотой? — мрачно буркнул вампир, начавший раздражать меня ещё больше. Шутки, вон, мои использует. Я же обычно шучу над тем, что красив как бог, хотя и есть бог.

— Ты не умеешь подчинять людей? — удивился я. — У меня был знакомый вампир. Стоило ему подмигнуть, так к нему сразу табор девок бежал, подставляя шеи под его клыки.

— Враки всё это. Никто не бежал. Не могут так вампиры.

— К тебе, может, никто и не бежит, а к нему бежали. Да и в стаю летучих мышей он умел превращаться. А ты… О-о-о, ты и этого не умеешь? М-да, кажется, мне достался бракованный вампир. Куда тебя вернуть можно, бедолага?

— Не бракованный я, — нахмурился Лекс. — Просто ваш знакомый вампир какой-то уж слишком могучий.

— Ладно, постой, подумай над тем, кто ты есть, а я пойду кое-что вызнаю.

Я накинул на себя иллюзию пышнотелой разбитной дамочки и вышел из проулка, чувствуя спиной взгляд вампира, отчаянно надеющегося, что я дуну-плюну — и его ненаглядная Фрида тут же окажется подле него.

Насчёт дунуть-плюнуть — это, конечно, не ко мне, а вот попробовать выкупить вампиршу… Почему бы и нет? Деньги и тут решают все. Но прежде надо бы выяснить, какие вообще нравы царят среди тюремного начальства. Вот сейчас и узнаю.

Виляя бёдрами, я подошёл к бородатому мужичку, сидящему в телеге перед закрытыми воротами. Кажется, он ждал, когда к нему выйдет охрана и проверит не только его транспорт, но и коней, и бочки, что в телеге. Вдруг в них есть нечто такое, что бабахнет и разнесёт тюрьму, стоит только транспортному средству оказаться в тюремном дворе?

— Доброе утречко, любезный, — произнёс я своим самым высоким голосом, но и тот оказался по-мужски хрипловатым. — Кхе, кхе, горло что-то с утра болит.

— Доброе, — пробухтел мужик, бросив на меня оценивающий взор. Особенно задержался на верхней части тулупа, едва сходящейся на груди. Пуговица держалась из последних сил.

Да, иллюзия получилась что надо. Мужик аж залихватски ус подкрутил, расправил плечи и расплылся в дурацкой улыбке, поправив фуфайку.

Пожри меня Хель, неужто все мужчины выглядят так по-идиотски, пытаясь впечатлить женщин?

— Я сама не тутошняя, токо-токо приехала. Вдова я. И вот услыхала, что вроде как вампиршу поймали. А я страсть как люблю слушать истории о них. Вы не слышали, чего с ней приключилось-то? Вроде бы сюда её приволокли да в темницу швырнули.

— Слыхал, ещё как слыхал! — поспешно выдал мужик и покосился на калитку, открывшуюся в воротах.

Из неё вышли три охранника, и тоже заинтересованно посмотрели на меня.

Ну а я продолжил играть роль, и уже спустя пару минут все четверо, перебивая друг друга, вывалили на голову впечатлительной хрипловатой вдовушки подробности пленения вампирши. Их слова заставили меня мысленно проклясть Лекса. Тот, собака клыкастая, соврал мне, сказав, что Фрида выпила стража. Она, зараза, устроила целую бойню! Положила целый отряд, правда, когда отбивалась. Так что в некотором роде вампир прав. Выпила она всего лишь одного. Однако теперь её вряд ли отпустят даже за большую сумму. Как говорится, дело приобрело широкий общественный резонанс.

Все три охранника и мужичок-извозчик горели праведным гневом, рассказывая о том, что натворила вампирша.

— Её непременно нужно сжечь да на центральной площади в полдень перед горожанами! — громыхнул один из охранников, поправляя шлем, натянутый поверх толстого тёплого подшлемника.

— Сожгут, сожгут! — прорычал второй, яростно топорща бороду, украшенную снежинками, начавшими падать с неба.

— А как её сожгут-то? — задался вопросом третий, почесав нос с бородавкой. — Она же от солнца сама рассыплется прахом и помрёт.

— Да какое солнце? — взглянул на небо извозчик, снова подкрутив ус. — Теперича, считай, до весны нормального солнца не будет. А это недоразумение, что по небу ползает, не сожжёт её. Максимум слегка прижжёт.

— А может, и не сожгут её, а голову того… — снова взял слово первый и рубанул воздух ладонью, будто клинком. — Решать будет градоначальник. Мне старшой по-свойски сообщил, что он вот-вот прибудет. А до его прибытия с этой монстрихой поработает пыточных дел мастер. Он у нас знающий. Ничего от её красоты не останется.

Мужики как-то разом замолчали и печально-завистливо уставились на стену, огораживающую тюрьму, будто каждый представлял, что бы он сделал с красоткой вампиршей, будь на месте пыточных дел мастера. И что-то мне подсказывает, в их головы забрались откровенно похотливые мыслишки.

— Ох, что-то заболталась я с вами, — встрепенулся я, взмахнув руками. — А мне идти надо, идти. Всего вам хорошего, люди добрые.

Я торопливо двинулся прочь. А эти четверо сразу загалдели мне в спину, выспрашивая, где живёт такая красотка. Я через плечо бросил им рандомный адрес и скрылся в проулке, где меня ждал вампир.

По моему мрачному взгляду он сразу всё понял и признался:

— Знаете, Локки, у меня в голове всплыли ещё кое-какие подробности того, как местная стража схватила Фриду.

— Да знаю я твои подробности. Резню она учинила. Теперь её точно казнят. Тут даже взятки не помогут. Придётся пробираться в темницу и как-то выручать её. У неё есть какие-нибудь магические атрибуты?

— Нет, — грустно покачал он головой. — Она на данный момент лишь более живуча, чем обычные смертные, ну и сильнее, ловчее да быстрее. А ещё когти выпускать умеет и клыки.

— М-да-а-а, — разочарованно протянул я и посмотрел на него. — А ты что можешь?

Тот вздохнул, перечислил список своих атрибутов, и я понял, что, кажется, мне достались два самых бесполезных вампира в этом мире.

— Ладно, сам всё сделаю, — ворчливо бросил я ему и посмотрел на темницу.

Она не выглядела как крепкий орешек — ну, для меня, то бишь для бога. А вот для какого-нибудь смертного мага — вполне себе неприступный бастион. У меня же имелись неплохие шансы добраться до вампирши.

Пока же я покосился на хмурое серо-стальное небо, начавшее изрыгать настоящий снегопад. Пушистые снежинки падали на землю, укрывая всё белым ковром. Видимость сразу же заметно ухудшилась.

— Ну что ж, хоть что-то хорошее сегодня приключилось, — пробормотал я и несколько раз телепортировался, оказавшись возле бревенчатой стены. Потом перенёсся и на неё, причём ровно в тот момент, когда на этот участок никто не смотрел. А после — и ко входу в темницу телепортировался.

Я проник внутрь без всяких проблем и украдкой двинулся по низкому коридору, пропахшему кислым потом и сыростью. Под ногами чавкала смесь из грязи и тающего снега, нанесённого сюда обувью охранников.

К слову, люди почти не обращали на меня внимания, поскольку я великолепно пользовался как телепортацией, так и иллюзиями, накладывая на себя вид того или иного охранника.

Впрочем, расслабляться не стоило. В стенах кое-где прятались артефакты, которые издадут визг, если засекут применение незарегистрированной магии. Такие предметы могли вместить в себя магические отпечатки местных магов: все, кто работал в темнице, прикасались к ним, и артефакт считал их своими. На чужих же он реагировал.

Благо подобные штуковины я научился обходить ещё в глубоком детстве, когда пробирался в сад к сыну Тора и воровал там яблоки. Нет, не потому что у меня их не было, а чтобы утереть ему нос.

Я довольно улыбнулся, вспомнив бурное прошлое, а затем в одном из закутков свернул налево и уверенно направился туда, где находилась вампирша. Охранники только о ней сегодня и говорили, громко сплетничали и проклинали — так я и выяснил, где её заточили. Нет, не в сыром подвале, а в самой середине темницы на третьем этаже.

Путь к Фриде преграждали аж три двери, восемь охранников и шесть сигнальных артефактов, но я всё это миновал и в конце концов очутился в небольшой тёмной комнатушке с крепкой дубовой дверью. За ней-то и спрятали вампиршу, и судя по грубому простуженному басу, она там была не одна.

Осторожно приоткрыв дверь, я увидел небольшое тесное помещение, пропахшее болью и кровью. В лицо ударило смрадное тепло, а на столике в углу качнулся огонёк толстой свечи из свиного жира. Она шипела и чадила, но всё же вполне сносно освещала разложенные на столе пыточные принадлежности, грязный пол и прикованную к стене Фриду.

Её бледные тонкие запястья и щиколотки стискивали железные браслеты. Изорванное окровавленное платье практически не скрывало упругую белую как мрамор грудь, плоский живот и соблазнительные бёдра. Чёрные волосы Фриды спутались и практически скрывали фарфоровое, безукоризненно красивое лицо с большими тёмными глазами, в глубине которых сверкали голодные красные искры.

Рот вампирши оказался завязан, а напротив неё спиной ко мне стоял высокий лысый мужчина в кожаном плаще. Явно маг.

Возле стола перебирал инструменты заросший бородой, всклокоченный мужик со звероватым лицом и волосатыми руками. На нём красовалась грязная серая рубаха с пятнами застарелой крови, а на ногах оказались стоптанные сапоги.

— С чего начнём, господин Мрель? — выдал он тем самым простуженным басом, не замечая мой любопытный глаз, следящий за ними через приоткрытую дверь. — Иглы под ногти? Будет много боли, а крови — чуть-чуть. Или крючьями надорвём кожу, да и зальём под неё свинец иль серебро? Можно и по старинке, как делали деды, клещами вырвем гадине клыки и все зубы. С чего начнём?

Его мрачный взор упал на мага. А тот молчал. И я буквально чувствовал, как он жадным взором бродит по практически обнажённому телу вампирши. Вожделение и похоть смертного буквально клубились под потолком. А его мысли были написаны на затылке со складкой кожи — мол, когда ему ещё выпадет возможность снасильничать такую красотку-вампиршу?

— Выйди, Граш, мне надо побеседовать с монстром с глазу на глаз, — наконец хрипло выдал маг. — Такие речи не для твоих ушей. Ты можешь поддаться противоестественному очарованию этой твари. Только стойкие духом, такие как я, способны выдержать воздействие подобной гадины.

— Сколько вам потребуется времени? — спросил мужик, пряча в бороде понятливую ухмылку.

Он явно смекнул, какие речи будет вести маг. Граш бы и сам хотел в подобном ключе побеседовать с вампиршей, но вряд ли ему удастся… Разве что ему на несколько минут достанется её уже порядком изорванное, окровавленное и покалеченное пытками тело.

— За полчаса управлюсь, — сглотнул маг, нетерпеливо переступив.

Глава 23

Граш кивнул, волосатой лапой поправил лохматую бороду и, тяжело ступая сапогами, направился к двери, скрывающей меня от взглядов смертных.

Я тут же скользнул в самый тёмный угол за бочку с водой, накинув на себя иллюзию. И слился с почерневшими от времени и копоти брёвнами стены.

— Кхем, — кашлянул Граш, вошёл в комнату и со стуком захлопнул за собой дверь.

Может, прибить его по-тихому? Рожа у него богомерзкая, явный изверг и садист. Грохнуть его да оставить в уголке, чтоб в первые минуты никто не нашёл. Хотя… лишний риск. Да и жертв множить не хочется. Вдруг Кхарн прознает, что я прямо во время турнира мочил его верующих? Он, мягко скажем, расстроится.

Придя к этой мысли, я мрачно посмотрел на Граша, великодушно оставляя ему жизнь. А тот будто специально ещё громче затопал, прошёл к другой двери, открыл её и вышел, хлопнув так же сильно, как и в прошлый раз.

Хм, чего это он? Словно показывает, что ушёл.

Почти сразу приоткрылась дверь, ведущая в помещение, где держали Фриду. Но выглянула оттуда, естественно, не она, а высунулся маг, отмеченный печатью жесточайшей оспы. Его лицо выглядело так, будто в него стреляли из дробовика. Даже один глаз слегка косил. Потому мне сперва и показалось, что он смотрит прямо в мой угол. Даже дыхание перехватило от мысли, что меня раскрыли.

Но оказалось, что смотрел он на дверь, вроде как проверяя — удалился ли мастер пыточных дел? Не подслушивает? Не подглядывает?

— Хорошо, хорошо, — довольно проскрежетал маг, обнажая жёлтые зубы в плотоядной усмешке.

Он скрылся за дверью, тщательно прикрыв её.

А я осторожно вышел из своего угла и подошёл к двери, стараясь не скрипеть половицами. Опять чуть-чуть приоткрыл её, радуясь тому, что у неё не имелось никаких запоров, да и петли смазали так хорошо, словно мне помогали.

Посмотрев сквозь щель, я увидел лишь скрытую плащом спину мужчины. Он подошёл к Фриде, сжимая в руке обнажённый стилет. Его острейшее лезвие отражало дрожащий свет свечи.

— Боишься меня? — прохрипел маг и ткнул кончиком клинка ей под подбородок.

Фрида вскинула голову и гордо посмотрела на него.

А я уже готовился атаковать, но решил повременить, а то риск слишком велик. Один его удар — и вампирша скоростным экспрессом отправится в вампирский ад.

Да, не стоит рисковать. Маг же точно не собирался её убивать прямо здесь и сейчас. Ведь у градоначальника на неё свои планы. А с человеком, облечённым такой властью, маг точно не захочет ссориться. Единственное, что он сейчас хочет, так потешить свою похоть и воплотить в реальность грязные мыслишки.

Маг грубо схватил девушку левой рукой за затылок и, работая правой, одним движением вспорол ткань, обмотанную вокруг её головы. Нижняя часть лица обнажилась. И Фрида мгновенно щёлкнула зубами, пытаясь вцепиться ему в рожу, но маг ожидал подобного и резко отшатнулся, довольно хохотнув.

— Ммм, люблю таких прытких. Сейчас с тобой немного поиграем, — прохрипел он, явно улыбаясь.

— Недолго? — просипела вампирша, облизывая пурпурные губы. — Ну да, надолго тебя всё равно не хватит. Обычно у таких слабаков член стоит секунд двадцать — не больше.

— О-о-о, дорогуша, я тебя удивлю, — глумливо выдал тот и опять подошёл к вампирше.

Она снова дёрнулась, пытаясь вцепиться в него клыками, но маг держался на безопасном расстоянии.

— А теперь мой ход… — прохрипел он и взмахнул стилетом.

Кончик клинка располосовал ткань платья, обнажив грудь вампирши. Тёмные соски уставились на него, а следующим движением клинка он заставил платье соскользнуть к её точёным ногам.

Обнажённое тело Фриды бледным контуром проступило в смрадном полумраке пыточной.

— Наслаждайся, тварь, пока можешь, — прошипела вампирша, зло сверкая глазами.

Мужчина шумно сглотнул и расстегнул застёжку плаща. Тот упал на пол, больше не скрывая кожаный дублет на крепком мускулистом теле.

— Наслажусь, уж поверь, — просипел он и ехидно добавил: — По доброте своей доставлю тебе напоследок удовольствие. Ха-ха. Ты будешь кричать и вопить, но тебя никто не услышит. Стены здесь толстые.

— Удовольствие? А я думала, пытки уже начались. Хотя… они начались в ту секунду, когда я увидела твою безобразную рожу и вдохнула ту вонь, которой от тебя смердит.

Хм, а Фрида хороша. Даже интересно понять, на что она способна. Сломается или нет? До конца будет такой гордой и саркастичной?

— О, это ты сейчас так говоришь, — мягко прохрипел маг, наставив на неё стилет. — Но уже через пять минут ты будешь называть меня красавчиком и господином. Станешь умолять меня дать тебе поцеловать мой сапог…

— Только в твоих больных фантазиях, — фыркнула она и плюнула в него.

Тот отшатнулся, так что слюна не попала в его физиономию, но угодила на штаны. Однако маг даже не стал стирать её, а прошипел, наливаясь злостью:

— Я покромсаю твоё личико так, что ты сама с радостью отдашься мне, дрянь. Будешь страстно шептать моё имя и говорить, как любишь. Тебе не избежать этого. Никто не спасёт тебя. Не выручит. Ты, тварь, осталась одна. А я твой господин!

— У меня уже есть господин, правда, о нём не хочется вспоминать, — скривилась та, словно у неё клык заболел.

— И где твой господин, гадина? А? Нет его! — злобно выпалил маг и захохотал. — Сейчас я отрежу тебе ухо, а потом перейдём к основному блюду…

Он метнулся к ней с явным намерением претворить свои слова в жизнь. Но я телепортировался к Фриде, оказавшись прямо перед изумлённо вытянувшимся лицом мага и перехватил его руку со стилетом. Вырвал клинок, попутно ударив насильника по яйцам. Тот завыл от боли и грохнулся на грязный пол.

— А вот и её господин, — злорадно выдал я, чувствуя спиной громадное изумление Фриды.

— Локки? — раздался её лепет.

Я не стал отвечать, а ударил стилетом в раскрытую ладонь бледного мага, окутавшуюся магическим атрибутом. Сталь с глухим стуком пришпилила её к доскам пола, брызнула кровь. А сам маг завопил от боли. Магия же пропала.

И уже через миг маг заорал ещё истошнее, когда каблук моего сапога с хрустом раздробил пальцы его другой руки. Теперь он не мог магичить. Вот и славно.

— Хочешь поиграть с этой сволочью? — сипло спросил я у вампирши, кивнув на хрипящего мага, с ужасом глядящего на искалеченные руки. — Только помни, у нас мало времени.

— Ещё как хочу! — оскалила она зубы, кровожадно посмотрев на мужчину, сумевшего встать на колени.

— Прошу… не надо, — промычал он, захлёбываясь воздухом и протягивая ко мне лапы. — Я… я всего лишь выполнял приказ.

— И кто тебе приказал её насиловать? — кивнул я на Фриду, попутно отстегнув ключи с пояса мага, даже не думавшего сопротивляться, хотя окровавленный стилет валялся на полу.

— Я… я не хотел, просто так… всегда делают с красивыми… — простонал он, с ужасом глядя, как я ключом отворил оковы вампирши.

Та растянула губы в улыбке, сверкнула глазами и медленно присела рядом с магом, пытающимся отползти от неё. Её палец поправил его локон, упавший на лоб, а изо рта донеслось чуть ли не сладострастное мурчание:

— Ты будешь кричать и вопить, красавчик, но тебя никто не услышит. Стены здесь толстые. Ты сам так говорил, господин, и обещал, что я буду говорить, как люблю тебя. Время пришло, милый. Я сейчас очень страстно начну любить тебя…

Темница Чёрного города

Граш стоял в полутёмном коридоре, освещённом керосиновыми лампами, висящими под чёрным потолком. Воздух пах влагой, мокрой шерстью и потом. Но пыточных дел мастер не обращал внимания на эту вонь. Он прислушивался к тому, что творилось за двумя дверями в пыточной. Попутно его взгляд скользил по паре рослых, заплывших жиром стражей в толстых рубахах, поверх которых, как на колобках, натянулись кольчуги.

— Ну чего там? — прохрипел один, кивнув на дверь.

— Господин маг поговорить решил с вампиршей, — усмехнулся Граш.

— Знаем мы его «разговоры», — понятливо оскалился второй стражник. — Плоть тешит. Да и поиздеваться он любит. Хотя над этой стервой и следует поиздеваться. Она Сиплого убила на площади, когда её стража брала. А Сиплый мне должен был — намедни в карты проиграл. Вот не могла она кого другого пришить?

— Например, Рыська? — со смешком вставил первый. — Ему как раз ты должен.

Граш хмыкнул и слегка приподнял брови, уловив приглушённые вопли из пыточной.

— О, началось, — протянул он, улыбнувшись так широко, будто хотел показать дальние гнилые зубы. — Господин маг приступил к делу.

— Угу, — кивнул стражник, ранее сокрушавшийся по поводу гибели Сиплого. — Да как страстно выходит, даже тут слышно. Ох, там, наверное, и жара.

— Точно, точно, — поддакнул второй. — Вампирша через полчаса будет выглядеть так, будто её поимело стадо быков.

— Ну, скоро узнаем, — довольно ухмыльнулся Граш и смолк, прислушиваясь к крикам и стонам.

Когда всё стихло, он выждал ещё пять минут, после чего вошёл в пыточную и остолбенел. Стены и потолок были забрызганы кровью. Она медленно стекала, поблёскивая в дрожащем свете свечи. А на полу валялись куски мага, которого словно разорвала стая диких зверей.

— Великий Хаос… — вытаращил глаза Граш, схватившись за лохматую голову и отшатнувшись к двери. — Как… как же это так?

Он снова окинул взглядом пропитанную болью и кровью комнату, пытаясь отыскать следы вампирши. Но та словно испарилась.

— Градоначальник теперь… кхем… будет в ярости, — прошептал он и поёжился.

В воображении мужчины тут же вспыхнула картина, как его самого закуют в кандалы и подвергнут пыткам за то, что прошляпил вампиршу. Никто разбираться не будет, его точно назначат виновным.

Он сглотнул и медленно вышел в коридор. А там один из стражей, ухмыляясь, спросил:

— Ну что, натешился маг?

— Да… думаю, на всю жизнь натешился, — пробормотал Граш и поспешно двинулся прочь.

— А ты куда? — окликнул его удивлённый второй страж.

— До ветра схожу, — соврал Граш, точно зная, что ему надо бежать из города как можно быстрее, иначе наказание градоначальника найдёт его куда раньше, чем утренний мороз.

Мы с Фридой вышли из портала, созданного Оком Ра, очутившись в том самом проулке, где нас ждал Лекс.

Тот нетерпеливо наматывал круги под снегопадом. Его сапоги уже вытоптали на снежном ковре почти идеальный овал.

Но увидев схлопнувшийся портал и нас с вампиршей, он вскинул голову. Глаза его вспыхнули радостью, а клыкастая улыбка сверкнула в полумраке под капюшоном.

— Фрида! — выпалил он, бросаясь к ней.

— Лекс! — вскрикнула вампирша, облачённая в вонючий плащ убитого мага.

Они бросились друг другу в объятия и закружились под хлопьями снега.

Хм, почти романтика, если бы не запах свежей крови.

— Лекс, ты не бросил меня, нашёл способ освободить! — радостно протараторила Фрида, чуть отступив от вампира, продолжающего сжимать её руки в своих.

— Ты же знаешь меня, дорогая, — расплылся тот в улыбке.

— Да-да, а я тут, значит, чисто для декора. Ага, Лекс, блин, нашёл способ, а я весь такой стоял в проулке и в носу ковырял. Да, не я пробирался как вор в суперзащищённую темницу, чтобы вытащить одну… зарвавшуюся дуру, — буркнул я, мрачно глядя на них.

Фрида вскинула голову, уже открыв рот, чтобы выпалить нечто едкое, но Лекс аккуратно толкнул её локтем. Вампирша со стуком захлопнула рот и сердито метнула на него взгляд. Затем он встал на одно колено и потянул её за руку. Та нехотя приняла такую же позу.

— Мы благодарны вам, господин, что вы не бросили нас и спасли Фриду. Без вас её бы точно ждала смерть, — произнёс Лекс, склонив голову.

Фрида едва слышно хмыкнула, будто намекая, что выкрутилась бы и сама.

— Ох, чую, ещё хлебну с вами горя, — мрачно сказал я, стряхивая со лба прилипшие снежинки.

— Мы постараемся больше не допускать подобных ошибок, — серьёзно сказал Лекс, посмотрев на меня снизу вверх.

— Постарайтесь, постарайтесь. И постарайтесь снова не попасться на глаза стражам. Как только в тюрьме поднимут тревогу, местный народец начнёт искать Фриду. Но если вы спрячетесь в том доме у стадиона, то вас до полудня не найдут. А там мы уже покинем этот мир. Не в смысле «нас убьют», а просто перенесёмся в другой, — добавил я и хмуро оглядел обоих. — Добраться до дома сами сможете?

— Да, конечно, — кивнул Лекс.

— Ну что ж, дерзайте, — бросил я и направился к стадиону.

Если их схватят — грош им цена, такие слуги мне не нужны. А ежели они протянут до полудня, то, может, из них ещё выйдет толк.

— Хорошее решение, — шепнул я под нос, сворачивая за угол.

Передо мной открылась узкая улица, по которой поднявшийся ветер гонял снежинки. Он крепчал, перерастая в настоящую пургу, а та вымела с улиц последних гуляк. Ну, кроме тех, кто мирно храпел в сугробах или растянулся на телегах да санях у заборов.

Однако в тавернах и на постоялых дворах пиршество продолжалось. Туда перебрались и уличные музыканты. Пока я шёл к стадиону, пару раз услышал вырывающиеся из приоткрытых окон хохот, музыку и хриплое пение.

А возле стадиона меня встретила та самая парочка охранников, одному из которых я кинул золотую монету. Он приветствовал меня широкой улыбкой и поклоном. Я же с каменным лицом прошёл мимо и направился вдоль бортика, окружавшего пустую арену, покрывающуюся свежими хлопьями снега.

Причём снег валил исключительно на арену, а на трибуны не ложилась ни одна снежинка. Видимо, кто-то из подчинённых Кхарна следил за этим.

Публика, кстати, вновь ожила — то ли от начавшегося снегопада, то ли оттого, что перерыв подходил к концу. Скоро снова начнутся бои.

Пока же я нашёл взглядом ложу Хеймдалля. Там мельтешили встревоженные фигуры, кто-то наклонялся над кем-то, слышались судорожные возгласы.

— Да твою мать… — прошипел я и перешёл на бег. — Опять что-то случилось! Когда уже этот день закончится⁈

В мгновение ока я взлетел по ступеням и ворвался в ложу Хеймдалля. Внутри все буквально плясали вокруг Инварра, пытаясь ему помочь. Он сгорбился в кресле. Его плечи судорожно тряслись, спина выгибалась, а изо рта с хрипами толчками выходила густая кровь. На полу между его копытами уже разлилась тёмная лужа.

— Его отравили! Точно говорю, отравили! — взвыл Мых и, увидев меня, добавил: — Локки, Инварра отравили!

— Вашу мать, я же сказал ему ничего не есть и не пить! Быстро наденьте на него все артефакты регенерации! Хеймдалль, а ты что лежишь⁈ Вставай! Хватит дрыхнуть!

Мой яростный взгляд упал на бога, развалившегося на двух креслах. Но через миг стало ясно — тот был мертвецки пьян. Его довольный храп чудовищно контрастировал с бедламом вокруг.

— Уже все артефакты на него надели, — прогрохотал Крушитель, нависая над Инварром.

— Да он ничего не ел и не пил, — протараторил Мых. — Я сам видел! И Рубака видел!

Рубака закивал, снова сорвав с головы шапку.

— Как тебя могли отравить? Думай! — Я опустился на одно колено возле чёрта.

Тот продолжал срыгивать кровь, но всё же сумел прохрипеть:

— Н-не знаю… не знаю…

Благо, что хоть крови становилось всё меньше — артефакты работали. Лицо чёрта наливалось жизнью, но всё равно оставалось бледным.

М-да, его траванули чем-то коварным и сильным.

— Ну не воздухом же тебя отравили, зараза, — процедил я, резко выпрямившись. — Вспоминай! Может, чего трогал? Хватался за что-то?

— Да-да! — воскликнул Мых. — Инварр, ты же ходил в туалет! Там ничего с тобой не происходило?

Чёрт в последний раз громко сплюнул кровь, вытер губы и с облегчением откинулся на спинку кресла. Вид, конечно, потрёпанный, но жить будет.

— Отвечай! — Я пнул его копыто, но несильно.

— Вы… вы меня опять отругаете… Кажется, я снова подвёл вас, — прохрипел он. — Думается… меня отравила любовь…

В ложе наступила гробовая тишина. Все переглянулись, ошарашенные его поэтичным блеяньем.

— Любовь?.. Это кто? Какая-нибудь Любовь Фёдоровна тебя отравила? — вскинул я бровь.

— Нет… помните ту… из таверны… где на нас напали?

— Та толстая чертиха с бицепсом больше, чем ляжка Мыха? Она тебя отравила? — моментально вычленил я суть.

Инварр еле заметно кивнул, прикрыв глаза.

— Да… она поцеловала меня. И больше ни к кому я не прикасался. Даже в туалете ничего не трогал…

— Похоже на правду, — почесал я затылок. — Через поцелуй отравить можно, если нанести на губы яд. И стереть потом его легко или принять антидот. Хм, хороший план. Надо взять его на вооружение.

— Но у врагов ничего не получилось, — просипел Инварр. — Я же не помер…

— Да, не помер. Но тебе через пару минут на полуфинал выходить, а ты похож на выжатый овощ с копытами и глупыми зенками. Вот до чего доводит любовь. А в твоём случае — продажная любовь. Чертихе явно заплатили. Хотя могли и внушить.

Глава 24

Снегопад продолжал валить, устилая арену пушистыми хлопьями. Они холодно поблёскивали в свете бледного неживого солнца, восставшего из-за горизонта. Его лучи с насмешкой скользили по осунувшемуся лицу чёрта. А тот продолжал сидеть в кресле, пытаясь не вздыхать точно старый дед.

— Ты встать-то можешь? — бросил я ему, косясь на арену.

К ней уже потянулись воины с секирами на плечах. Трое. Инварр должен быть четвёртым.

— Могу, — прохрипел чёрт и с трудом выпрямился.

— Точно можешь?

— Точно, — прохрипел он и упал задницей на кресло.

Обманул, получается.

— Так, господа! Срочный консилиум, — оглядел я мрачных смертных, столпившихся в ложе. — У кого какие идеи? Как нам привести Инварра… ну, не в норму, но хотя бы в более-менее адекватное состояние? Слушаю. Только не перебивайте друг друга. По одному.

По одному не получилось — все молчали, потупив взгляд. Не молчал один лишь Хеймдалль, продолжавший выводить затейливые рулады, храпя в двух креслах.

— Ладно… — нахмурил я брови. — Понимаю, вы стесняетесь, но говорите всё, даже если считаете это дуростью.

В ответ опять повисла тишина. А на арене уже собирались воины.

— Ладно, начну я. Так, Мых! — указал я пальцем на старика. Тот вздрогнул и выпрямился. — А нет ли у тебя с собой того самого чудодейственного грибного отвара, напитывающего энергией?

— Нет, — нахмурился он и сгорбил плечи под мокрой тяжёлой шубой. — Хотя…

— Что «хотя»? — тут же вцепился я в него взглядом. — Говори, не томи!

— Хотя есть другой отвар. Он тоже даёт энергию… даже побольше. Но после него спать охота целые сутки.

— А сколько он работает⁈ — выпалил я, почувствовав ветер надежды.

— Ну, около часа, — поморщился старик. — Но это не точно. На всех по-разному действует.

— Давай его сюда! Выбора у нас всё равно нет, — протянул я руку и многозначительно поиграл пальцами.

Мых вытащил из-под шубы грязную, помятую алюминиевую фляжку и вложил мне в ладонь.

Я тут же откупорил пробку — и в нос ударил насыщенный грибной аромат, смешанный с чем-то тухлым и кислым.

— Разорви меня Фенрир… да у твоего варева срок годности истёк век назад, — скривился я. — Такая вонь — это уже оружие массового поражения.

— Нет-нет, оно так и должно пахнуть, — заверил старик и, глянув на Инварра, виновато добавил: — Ты уж извини, если что. У него… побочки есть.

— Я выпью, — прохрипел чёрт и протянул дрожащую руку.

Я без колебаний вложил фляжку ему в ладонь. Чёрт залпом опорожнил тару и замотал головой.

— Огх… — просипел он, морща пятак и утирая слёзы, выступившие из уголков зажмуренных глаз. — Словно хлебнул протухшую воду, в которой сварили старые вонючие портянки, голубиное дерьмо и сало трупоеда.

— Вообще-то кое-что угадал, — протянул Мых, став объектом всеобщего ошеломлённого внимания. — Да шучу я, шучу. Нет там ни дерьма, ни портянок, ни сала. Всё натуральное, с огорода.

— Видел я твой огород. Его даже вороны стороной облетают, — прогудел Крушитель и отступил на шаг от чёрта, резко вскинувшего голову, словно в него вселилось потустороннее существо.

Инварр до предела распахнул глаза, его зрачки расширились, а рот раскрылся, громко втягивая воздух, словно в глотке загорелось пламя.

— Ух, хорошо-о-о! — с безумной улыбкой выдохнул Инварр и одним энергичным движением вскочил на копыта.

Все отшатнулись от него, как трусливые мальки от акулы. Даже я, признаться, слегка напрягся, глядя на черта, пышущего какой-то нехорошей, нездоровой энергией. Его будто накачали энергетиками.

— Мых, — шепнул я старику, — а чёрт не того? Не отправится… ну… на тот свет?

— Отправится, — кивнул Мых и тут же выдавил слабую улыбку. — Когда-нибудь точно отправится, но не из-за моего варева. Оно ещё никого не убило.

— Надеюсь, главное слово в этой фразе не «ещё», — проворчал я, глядя, как чёрт судорожно хватает секиру и выпрыгивает из ложи, проигнорировав дверь.

Парой метров ниже он громыхнул копытами по деревянному настилу возле рядов кресел, а затем рысцой понёсся к арене, где уже стояла троица воинов, оставшихся в этой дисциплине турнира.

Инварр выскочил на заснеженное ристалище, оказавшись перед сатиром, исполняющим роль распорядителя.

— Мне даже чуть-чуть боязно, что нас уличат в использовании допинга, — пробормотал я, вцепившись пальцами в обледенелый бортик ложи.

— Да вряд ли, — проворчал Мых, расслышавший мои слова.

— Очень на это надеюсь, — прошептал я, рассматривая доставшегося Инварру противника.

Им оказался каменный тролль. Огромный, сильный, в кожаном жилете и набедренной повязке. Его серая кожа по твёрдости не уступала камню и имела схожий вид.

Тролль напоминал сумоиста, которого кто-то неудачно попытался высечь из скалы, причём без особой любви к эстетике. Голова — круглая, лысая, с глазками-бусинами и ртом, похожим на трещину. Широкий нос растёкся по лицу, а в руках — огромная секира. Рядом с ней даже оружие Инварра выглядело компактной дорожной версией.

Благо я отлично видел обоих воинов из ложи, ведь помощники Кхарна использовали магию, полностью отсекая снегопад от арены. Публика же хотела во всём великолепии посмотреть полуфинал. А тот обещал пройти в живописных условиях: по колено в свежем снегу, но без единой падающей снежинки.

— Какие шансы у нашего чёртушки? — произнёс Рубака, встав слева от меня.

— Неплохие, — уклончиво ответил я, с тревогой заметив, как изо рта черта стекает струйка слюны. Она заблестела в мягком жёлтом свете купола, накрывшего его и тролля.

— Каменюка явно медленнее, чем Инварр, — вставил старик, — хотя и сильнее. Да и кожа… такую ещё надо умудриться пробить. Она же как доспех. Почему Кхарн допустил такого обормота к боям? У него же явное преимущество.

— Спрошу у него при случае, — мрачно буркнул я, предчувствуя, что меня ждёт весёленькое зрелище.

Каменная херня против накаченного не пойми чем чёрта.

— А эту чертиху мы искать будем? Ту, что отравила Инварра, — прогрохотал за моей спиной Крушитель.

— Бессмысленно, — отмахнулся я. — Только время потеряем. Её уже либо нет в городе, либо в живых, либо она ничего не помнит. Тот, кто за всем этим стоит, наделён кое-какой хитростью.

— И вы вот так все оставите⁈ — ахнул Рубака, поражённо схватившись за бороду. — Не отомстите?

— Перестань говорить ерунду. Конечно отомщу! Как только руки дойдут, так сразу.

— Фух, — сразу успокоился мужик и начал обмахивать лицо шапкой, словно его в жар бросило от мысли, что я не отомщу мразям, устроившим такое непотребство.

— Началось! — азартно выдал Крушитель, глядя на арену поверх моей головы.

А там и вправду началось. Две пары воинов сцепились не на жизнь, а на смерть под восторженный рёв публики, у которой открылось второе дыхание.

Возле бортика, окружающего арену, снова было не протолкнуться. Зрители вопили, топали ногами, махали руками и орали, выдыхая перегар так густо, что из него можно было бы сделать пару облаков.

И как-то так неправильно вышло, что публика яростно поддерживала Гектора. Да-да, того самого воина под стягом сына Ареса. Он мне с первого взгляда не понравился — как и его господин. Смуглый, мускулистый, проворный.

Гектор буквально танцевал, размахивая огромной секирой так, будто она весила не больше кухонного ножа. Причём он по комплекции уступал Инварру, но в нём будто полыхал огонь, подпитывающий ловкость и силу.

Гектор уже откровенно издевался над соперником, захлёбывающимся потом и хрипами.

— Хм, может, и он на каком-то допинге? — задумчиво прошептал я. — Или у него в венах течёт нечеловеческая кровь? Уж больно он силён для представителя рода людского. Хотя мне доводилось видеть существ, похожих на людей, но не являющихся таковыми. Ладно, потом разберусь с ним.

Пока же мой взгляд переместился на Инварра, и я аж вздрогнул. Из его рта летела жёлтая пена, глаза полыхали безумным светом, а зубы были оскаленными как у бешеного волка.

— Бо-о-оги… — протянул Рубака, почёсывая мясистый нос с прожилками. — Что это с нашим чёртом творится? Он же будто взбеленился.

— Угу, — нахмурился я и многозначительно посмотрел на старика.

Тот поёжился и махнул рукой, похожей на птичью лапку:

— Да нет, дело точно не в моём вареве. Он всегда был таким… э-э-э… бешеным, просто вы внимания не обращали.

— Не был он таким, — прогудел Крушитель. — Инварр же сейчас вопьётся зубами в глотку каменному троллю. Или начнёт душить его, как лис курицу.

Благо великан всё же преувеличил. Хотя у чёрта и вправду была такая физиономия, будто он вот-вот бросит секиру и примется грызть тролля зубами.

Каменный детина, кажется, даже слегка струхнул, но всё же продолжал упрямо искать секирой плоть Инвара. А тот скакал вокруг него как взбесившийся бандерлог с копытами.

Секира чёрта то и дело чиркала по каменной коже тролля, оставляя длинные, хоть и неглубокие кровоточащие полосы. Но прорубить её полностью сталь не могла. Зато ран становилось всё больше: ярко-алая кровь пропитывала излохмаченный жилет и стекала по голым каменным рукам.

Инварр наверняка сумел бы дожать эту скальную тушу, если бы его внезапно не настиг откат…

Чёрт резко сбросил обороты, будто кто-то выдернул шнур питания из розетки. Движения замедлились, в глазах появилась заторможенность, а рефлексы притупились.

Тролль тут же попытался этим воспользоваться. Махнул секирой и едва не попал по всё же умудрившемуся отскочить чёрту. Оружие прошло в считаных миллиметрах от плеча Инварра и вонзилось в землю с глухим стуком.

— Ох… кажется, всё, выносливость кончилась, — просипел старик Мых и схватился за голову, взволнованно глядя на чёрта, будто наблюдал собственные похороны.

Инварр закачался и опустил секиру, словно она стала весить как мой золотой характер.

— Всё… конец чёртушке, — пробормотал Рубака, снял шапку и прижал к груди, изобразив скорбную гримасу.

— Да, сейчас тролль развалит его пополам, — мрачно отозвался Крушитель, глядя, как тот поднимает над головой чудовищное оружие.

А чёрт будто и не думал уворачиваться, словно ему и жизнь опротивела, и меня он решил подвести, профукав доспехи Зикиэля.

Но вдруг Инварр немного ожил и завертел головой по сторонам, будто не понимал, где находится и что вообще происходит.

— Пожри меня Хель, да он, кажется, ослеп! — выпалил я и изо всех сил крикнул: — Прыгай влево!

Мой вопль перекрыл все прочие и добрался до разума чёрта, заставив того неуклюже скакнуть влево как раз в тот миг, когда секира неслась к его голове. Он разминулся с ней на долю мгновения, вызвав разочарованный выдох, прокатившийся по стадиону.

— Он не сможет так долго прыгать, — сдавленно сказал Мых, виновато хлопая глазами.

— А долго и не надо! — заявил я и ткнул пальцем в сторону висящего над ложей Кхарна таймера, отсчитывающего время до окончания схватки. — Удача, как это ни странно, снова повернулась к нам лицом.

Кхарн поднялся с трона и лениво махнул рукой в унисон замершей стрелке.

Сатир, увидев его жест, выкрикнул, одновременно развеивая магические купола над бойцами:

— Время вышло! Полуфинал окончен! Сейчас несравненный бог Кхарн назовёт победителей!

— Фу-у-ух! Локки, ты опять выкрутился и Инварра спас, — расплылся в щербатой улыбке старик и вдруг сощурился, с ужасом глядя на секиру тролля, понёсшуюся к голове шатающегося Инварра.

Казалось, что сталь сейчас разрубит череп чёрта под слитный выдох зрителей. Они все как один замерли, молча глядя на оружие тролля. А оно, словно живое, вырвалось из его рук и упало на забрызганный кровью снег, ещё недавно бывший девственно-чистым.

Публика тотчас ахнула в едином порыве, воздух над ареной замерцал голубым сиянием, а около меня мгновенно возникло чёрное облачко.

Но я спокойно сложил руки на груди, хотя все уставились на меня, даже Кхарн.

— Локки, я правильно понимаю, что ты сейчас использовал «телекинез», дабы вырвать секиру из лап тролля? — прошептал Мых и глянул на облачко: — А эта штука прилетела сюда из-за того, что ты использовал на стадионе магию, хотя это запрещено правилами?

— Ты удивительно смекалист, мой юный друг, — усмехнулся я краем рта, как можно более бесстрастно глядя на центральную ложу, где Кхарн бурно советовался со своей свитой.

Причём первые пару секунд до меня даже долетали обрывки фраз, пока публика хранила удивлённое молчание, но затем все разом загомонили и начали рьяно обсуждать произошедшее, косясь то на меня, то на тролля и Инварра, стоявших на арене.

— Кхем, — вдруг всхрапнул Хеймдалль, широко зевнул и продрал зенки.

Он обежал проясняющимся взглядом лица тех, кто хмурился в его ложе, потом посмотрел на поглядывающую на нас публику и просипел, быстро приняв сидячее положение:

— Так, Локки, что ты опять натворил⁈

— Почему сразу я?

— А кто ещё⁈ — выпалил бог, вскочив на ноги.

— Мых вон тоже горазд всякое творить, да и Крушитель может.

— Локки, — нахмурился асгардец, — что ты сделал? Почему все смотрят сюда с таким видом, словно чего-то напряжённо ждут?

— Ну, в целом забавная вышла история, — усмехнулся я, усевшись в кресло и закинув ногу на ногу. — Ежели логика мне не изменяет, Кхарн сейчас решает — записать меня в список своих врагов или же, учитывая обстоятельства, понять и простить.

— Идут, — прогудел Крушитель, глядя на центральную ложу, откуда вышли два небожителя в длинных плащах, подбитых мехом.

Они целенаправленно двигались в нашу сторону.

— Как считаете, они идут меня похвалить? — негромко поинтересовался я. — Наверное, всё же нет. Ставлю на то, что скорее всего позовут побеседовать с Кхарном. Кто-нибудь готов поставить на что-нибудь другое? Есть желающие заключить пари?

Я оглядел мрачные лица.

— Локки, прекращай! — прошипел асгардец, блеснув золотыми зубами. — Если тебя позовут к Кхарну, я пойду с тобой.

— Нет-нет-нет, я не маленький, чтобы меня сопровождали. Пойду один. Хотя… нет. Возьму самого умного из вас. Мых, ты идёшь со мной! Если меня там попытаются грохнуть, ты потом всем расскажешь, как я ловко избежал смерти.

— Локки, ты неисправим, — сокрушённо покачал головой Хеймдалль и перевёл взгляд на приближающихся небожителей.

Те не стали заходить в ложу, остановились у бортика, после чего один из них сурово произнёс:

— Локки Великолепный, бог Кхарн просит вас пройти с нами. Он желает переговорить с вами.

— С величайшей охотой. Я всегда хотел с ним поговорить. Признаться, он занимает первое место среди моих кумиров.

Я кивком велел Мыху открыть дверь. Старик подчинился. И я первым вышел из ложи, услышав задумчивый шёпот Хеймдалля:

— Хм… может, Локки и выкрутится. Боги Хаоса любят лесть.

Я ухмыльнулся небожителям, и мы вчетвером двинулись вокруг арены к ложе Кхарна.

Естественно, наш квартет сопровождали возбуждённые шепотки, любопытные взгляды и, разумеется, свежие ставки. Публика уже вовсю заключала пари на то, чем закончится эта ситуация.

Я услышал шепотки двух небожителей, сидящих на первом ряду.

— Кхарн точно покарает его за то, что он орал, помогая своему воину, а потом ещё и магию применил на стадионе, где это строжайше запрещено, — произнёс один, бросив на меня злорадный взгляд.

— Ну, кричать-то не запрещено, — фыркнул второй. — Мало ли кто что орёт: «налево», «направо», «иди в жопу». А магию он использовал уже по окончании схватки, спасая своего воина от довольно бесчестного удара каменного тролля.

— Но он же её применил, эту магию, — усмехнулся первый, — а не должен был. Да, его воина бы убили, но тогда Кхарн или хозяин тролля выплатили бы компенсацию. Или, может, этому Локки сразу бы в качестве извинений вручили доспехи Зикиэля. Кто знает? А теперь Кхарн его точно покарает. Зуб даю!

— На кой мне твой зуб? — хмыкнул второй. — Давай спорить на… к примеру, твой храм. Поставишь?

К сожалению, их голоса стихли, так что моё любопытство осталось неудовлетворённым. Я так и не расслышал, поставил тот гад свой храм на кон или нет.

Глава 25

Ложа Кхарна, конечно, выглядела на несколько уровней лучше, чем та, в которой обитал Хеймдалль. Она оказалась раз в пять больше, а то и в шесть. Всё кругом блестело от золота и серебра. Аж глазам больно было. Под ногами лежали ковры — да не обычные, которые бы уже триста раз промокли и испачкались, а с камушками-артефактами, позволяющими им оставаться чистыми, шелковистыми и пахнущими высокогорной чистотой.

Сам хозяин ложи восседал на чёрном троне из какого-то камня и хмуро взирал на меня тёмными глазами, обосновавшимися на по-мужски красивом лице. Над его волнистыми волосами шевелилась, словно туман, корона из мрака. И такой же тьмой сочились доспехи цвета запёкшейся крови. А вот плащ он снял. Тот висел на одной из стен рядом с тремя рядами кресел, заполненными молчащими прихвостнями Кхарна. Они, естественно, восседали позади своего господина, буравя нас с Мыхом тяжёлыми взглядами, словно присяжные подсудимых.

Мы со стариком стояли перед Кхарном, а подле нас возвышались два краснокожих здоровяка в кожаных штанах и куртках с меховыми отворотами. Их скуластые лица с пронзительными синими глазами покрывали десятки шрамов, а длинные чёрные волосы были собраны в дреды. Те спускались до широченных плеч, на которых мог бы вольготно улечься бык.

— Кхем, для начала стоит вас познакомить, — пророкотал Кхарн и кивнул на краснокожих. — Братья-полубоги Кук и Кан, чей отец бог Кукулькан. Каменный тролль — их боец. А это Локки Великолепный. Его боец — чёрт.

— У него раса такая, — на всякий случай уточнил я, а то вдруг кто-то подумает, что бог оскорбил моего воина.

— Мы знали Локки ещё тогда, когда он не был богом, — зло покосился на меня то ли Кук, то ли Кан. — Он участвовал в кровавом, бесчестном сражении против моего отца. Локки умудрился оскорбить не только его, но и нашего старшего брата, а также мать.

— Помню, помню тот чудесный день. Я внёс его в список праздничных. Такая удача… Стольких удалось оскорбить, — улыбнулся я и ностальгически закатил глаза.

Свита Кхарна испустила несколько хохотков, благосклонно глядя на меня. Хаоситам нравились смелые и дерзкие.

Правда, сам Кхарн даже бровью не повёл. Он продолжал смотреть на нас четверых холодно и изучающе, как на каких-то насекомых, помешавших его празднику.

— Вы всё видели и знаете, что произошло, — проговорил он, обращаясь к нашему квартету. — Теперь мне придётся разобраться в том, кого следует наказать.

— А чего тут разбираться? — подал голос один из краснокожих братьев, громко фыркнув. — Локки вмешался в ход боя. Он криком подсказал своему бойцу, куда ему следует отступить, а потом ещё и магию использовал, что вы же, всемогущий Кхарн, и запретили делать на стадионе.

Часть свиты Кхарна покивала, соглашаясь со словами сына Кукулькана.

А я уловил тень недовольства, пробежавшую по лицу бога Хаоса. Ему явно не понравилось, что краснокожий заговорил без позволения, да ещё и решает, кто прав, а кто виноват. Посему я решил пока держать язык на привязи. Здесь нужно действовать тонко и осторожно, проявить все свои дипломатические качества.

— Мой брат всё сказал правильно! — прогрохотал второй небожитель и бросил на меня уничижительный взгляд. — Локки следует наказать! А его воина — исключить из турнира. Он бы пал от удара нашего тролля!

Несколько идиотов из прихвостней Кхарна снова одобрительно закивали, стискивая резные позолоченные подлокотники кресел.

А я продолжал молчать, чувствуя, как Мых подле меня дышит через раз, будто боится своим смрадным дыханием оскорбить Кхарна.

Тот, в свою очередь, несколько мгновений рассматривал меня, после чего прогрохотал, сдвинув брови над переносицей:

— Локки, что скажешь в свою защиту?

— Конечно, мне есть что сказать. Но сперва хочу поблагодарить, что дали мне слово. И сразу ответственно заявлю, что я, в отличие от этих краснокожих ребят, не могу позволить себе указывать вам, могучий Кхарн, что делать: кого наказывать, кого исключать. Подобным поведением я выкажу вам неуважение. Это же сродни тому, как если бы я пришёл в ваш дом и взялся указывать, что делать. Неслыханная дерзость.

Мои слова заставили нахмуриться свиту бога Хаоса. Да и сам Кхарн слегка кивнул, будто и у него в голове носились такие же мысли.

А Лелик и Болик, то бишь Кук и Кан напряглись, поняв, что позволили себе лишнего в разговоре с богом.

— Я хочу сказать… — поспешно начал один из сыновей Кукулькана, явно желая то ли извиниться, то ли как-то иначе смягчить свою грубость.

— Молчи! — прикрикнул на него Кхарн, сузив глаза. — У вас с братом было слово, Кан. Теперь оно у Локки.

Краснокожий со стуком захлопнул рот, украдкой гневно посмотрев на меня.

Я улыбнулся ему и продолжил, тяжело вздохнул:

— Да, я признаю, что применил магию, нарушив правила. Но что послужило тому причиной? Не моё озорство или глупость, а лишь желание защитить своего бойца от бесчестного подлого удара, нанесённого воином братьев Кука и Кана. Ежели бы не мой поступок, я лишился бы своего бойца.

— Пфф, ерунда! — презрительно фыркнул другой краснокожий, то бишь Кук. У него, кажется, шрамов было побольше, чем у брата. — Мы бы выплатили тебе компенсацию не моргнув глазом. Дали бы столько золота, сколько весил при жизни твой чёрт.

— А на кой шут мне золото? Твоё золото сражалось бы в финале турнира вместо моего погибшего бойца? — сощурил я глаза, продолжая коситься на Кхарна, считывая его эмоции. Тот вроде бы пока не знал, как ему поступить.

Свита бога тоже разделилась чуть ли не поровну. И только Мых точно был на моей стороне. Ну, ему по должности положено поддерживать меня всегда и везде, даже когда я неправ.

— Финал⁈ — выдохнул Кук и возмущённо вскинул подбородок, потревожив россыпь дредов, закачавшихся как рассерженные змеи. — Он бы не прошёл в финал! Мой боец был сильнее! Ещё несколько секунд — и он бы зарубил чёрта как свинью!

— Но этих секунд у него не было. Бой закончился. И мой боец явно нанёс твоему больше урона, искромсал его каменную кожу так, что она блестела от крови, — произнёс я спокойно, чем выгодно отличался от краснокожего, брызжущего слюной.

Тот раздувал крылья носа и порывался сказать что-то ещё, но решительный жест Кхарна заставил его поперхнуться готовыми сорваться с языка словами.

— Я услышал достаточно! — громыхнул бог Хаоса и следом посмотрел на меня и краснокожих. — Мне нужно время подумать. Можете вернуться на свои места.

Я с чувством собственного достоинства кивнул и вышел вон вместе со стариком.

А эти двое задержались, успев поклониться и льстиво проговорить:

— Мы уверены, что ваше правосудие будет честным и беспристрастным.

— Оно всегда такое, — пророкотал бог Хаоса.

— Жополизы, — прошептал я и двинулся вдоль арены, не обращая внимания ни на любопытные взгляды публики, ни на шепотки. — Мых, знаешь в чём разница между жополизами и хитрыми дипломатами вроде меня?

— Нет, — покачал тот головой и забросил длинную бороду на плечо, скрытое шубой.

Её полы волочились по деревянному настилу, собирая грязные комья снега и загребая обглоданные кости с прочим мелким мусором.

— Жополизы — это те, кто льстят так, что всем тошно и все кривятся. А я льщу так, что никто и не понимает, где лесть, а где правда.

— Вот бы мне так научиться, — мечтательно пробормотал старик, глянув подслеповатыми глазами на солнце. Оно бледной дырой замерло на серо-стальном небосклоне.

Воздух продолжал пахнуть хмельными напитками, жареным мясом и крепким потом. Ну и, естественно, кровью. Причём скоро запахнет свежей — минут через десять должны начаться схватки мечников. Но до этого момента Кхарн наверняка вынесет своё решение. И в ожидании него, казалось, замерли не только зрители, но и вороньё, рассевшееся на столбах с потухшими фонарями. Птичек сюда, понятное дело, привлёк запах крови, пролившейся на арене.

Я вздохнул, вместе с Мыхом преодолел несколько ступеней и вошёл в ложу Хеймдалля, где сразу же стал объектом всеобщего страстного внимания.

— Ну что⁈ — протараторил асгардец, блеснув золотыми зубами.

Крушитель и Рубака взволнованно посмотрели на меня. А за их спинами на кресле полулежал Инварр и хрипло дышал, глядя на меня из-под полуопущенных подрагивающих век.

— Пока не знаю, — проговорил я, мрачно глянув в сторону центральной ложи. — Кхарн решает, как поступить. Только через несколько минут мы всё узнаем. Инварр, ты как? Похоже на то, что ты помирать собрался.

— Нормально, — простонал тот. — Тело вроде бы цело, но слабость такая, что меня сейчас даже Мых может одолеть.

— Да я тебя в любой момент в любом состоянии могу одолеть, — иронично фыркнул старик, блеснув диковатыми глазами.

Крушитель криво улыбнулся и посмотрел на черта, нахмурившего брови. Но тот смолчал и покосился на Хеймдалля, присосавшегося к золотому кубку с медовухой.

Он опорожнил его, крякнул и спросил, вытерев губы:

— Локки, как ты думаешь, к чему Кхарн склоняется больше?

— Ну, по уму, конечно, он должен встать на мою сторону. Однако, если строго следовать правилам, то… наверное, надо бы спросить с меня за использование магии там, где это делать запрещено.

— Глядите, в центральной ложе какое-то движение! — взволнованно проговорил один из охранников Хеймдалля, указывая пальцем на Кхарна.

Тот выбрался под свет небесный и перенёсся с помощью магии в центр арены.

Вся публика мгновенно замолчала, а напряжение пронзило морозный воздух. Казалось, сейчас начнут проскакивать крошечные молнии.

Я положил руки на обледенелый бортик ложи и впился напряжённым взглядом в бога Хаоса.

Он поднял руку, останавливая последние шепотки, а затем громко произнёс:

— Вы все видели, что произошло! Нет нужды лишний раз пересказывать. Посему перейду сразу к решению. Локки Великолепный не нарушил правила, крикнув своему воину, чтобы тот прыгал влево. Однако он использовал магию, что запрещено. С другой стороны, он применил её, чтобы защитить своего воина, иначе бы тот погиб и не смог сражаться в финале. Поэтому вот моё слово! Каменный тролль, воин братьев-полубогов Кука и Кана, приговаривается к смерти за бесчестный удар, нанесённый уже после окончания боя. Что же до воина Локки — тот проходит в финал. Но с этого мгновения Локки Великолепный и все его бойцы более не смогут участвовать ни в одном турнире, проводимом мной. Данный запрет, учитывая смягчающие обстоятельства, и есть наказание за использование магии на стадионе!

— Фу-ух! — облегчённо выдохнул старик Мых и заулыбался.

— Ага… легко отделались, — несмело произнёс Рубака и искоса посмотрел на моё лицо, пытаясь прочесть реакцию.

Я, конечно, думал так же, но для вида похмурился и фыркнул:

— Ну, сойдёт. Хотя, конечно, я себя виноватым не чувствую.

— Как обычно, — иронично вставил Хеймдалль. — Ты ровно так же говорил, когда вылил ночной горшок на голову сына Тора. Тогда ты тоже себя невиновным считал.

— Ого! Глядите! — вдруг прогрохотал Крушитель и указал пальцем на одну из трибун.

Там Кук и Кан вскочили с кресел, а сидящий рядом с ними каменный тролль в мгновение ока рассыпался на тысячу кусков, забрызгав кровью половину трибуны. И даже непонятно было, каким именно магическим атрибутом его так красочно ухайдокали. Кровь щедро заляпала ближайших зрителей. Те, правда, не стали возмущаться, а наоборот вскочили и радостно заорали словно дети, впервые увидевшие взрывающийся фейерверк.

Публика в целом осталась довольна решением Кхарна, что было ожидаемо. Даже придумай он что-то другое, никто бы и не подумал ссориться с ним на его же территории.

— Локки, как ты умудряешься всегда выходить сухим из воды? — прищурился Хеймдалль, сверля меня взглядом. — Это какая-то магия, какой-то атрибут?

Я смолчал. Ведь моя великая скромность не уступала моим навыкам выкручиваться из любых ситуаций.

— Теперь бы ещё чтобы Инварр финал выиграл. Там ему придётся биться с воином сына Ареса, а он сильный боец, — подал голос Крушитель.

— А тебе самому-то не пора готовиться к схватке? — пробурчал Мых и посмотрел на арену. Кхарн уже исчез, но зато там появились четверо мечников. — Сейчас эти клинками побренчат… Да и тебе выходить уже будет пора.

Крушитель в ответ угукнул и слегка испуганно добавил, покосившись на Инварра, едва не вываливающего язык:

— Только мне ничего не надо! Никаких зелий, я так пойду!

— Да никто тебе их и не даёт, — проронил я. — Ты-то оказался поумнее Инварра, тебя никто не отравил. Или просто посчитали недостойным.

Великан нахмурился, пытаясь понять — я его похвалил или, как обычно, припечатал.

Пока великан хмурил лоб, Инварр старался вздыхать тише. Физиономия его покрылась испариной, несмотря на мороз, а шея раскраснелась, будто он из бани только-только вывалился.

— Так, с чёртом нужно что-то делать, — произнёс я, наблюдая за ним. — Мых, проверь, у него, кажись, лихорадка.

Старик тут же подскочил и приложил к мокрому лбу узкую морщинистую ладонь, закрыл глаза и будто прислушался к чему-то внутри чёрта.

— Нет, жара нет, — спустя несколько секунд сообщил он, покосившись на мечников.

Те уже начали бой под рёв публики, моментально забывшей недавнюю драму.

— Прекрасно, хотя бы жара нет. Но выглядит он так, будто вот-вот копыта отбросит, — пробормотал я и оглядел всех в ложе. — Хеймдалль, у тебя есть что-нибудь магическое? Инварра надо вернуть в нормальное состояние хотя бы минут на пять-десять, чтобы он смог на равных биться с сыном Ареса. Есть у тебя какой-нибудь подходящий атрибут?

— Ну, могу только наложить регенерацию, — нахмурился бог. — Но с неё толку мало. Тут нужен кто-то со специфическим атрибутом. Помнишь Гермеса? Он носился так, будто у него шило в заднице. У Гермеса имелся магический атрибут, который поддерживал в его теле бешеную выносливость. Он мог неделями бегать без устали.

— Ну, если за бабами, то ты тоже мог неделями бегать, — иронично сказал я, почесав затылок сквозь спутанные волосы.

— Я никогда за бабами не бегал! — надменно задрал нос асгардец.

— Напомнить? — улыбнулся я.

— Не надо, а то что-нибудь выдумаешь, а мне потом репутацию отмывать, — парировал он и тут же перевёл разговор, посмотрев на старика: — До финала ещё полчаса, может, больше. Твоя побочка… сколько она будет мучить чёрта?

— Не знаю, — пожал плечами тот, поправляя сползающую шубу.

— Так, Мых, может сваришь похожее зелье? Успеешь? Дадим ему прямо перед боем. Рискованно, конечно, но, кажется, другого выхода нет.

Старик нахмурил брови, почесал красный от холода нос и осторожно признался:

— Попробовать могу. Но нужны ингредиенты.

— Хеймдалль, — глянул я на бога, — соблаговолишь сходить и всё прикупить? А то каждый раз, когда я оставляю этих идиотов без присмотра, они обязательно вляпываются во что-то.

— Схожу, — кивнул асгардец и снова посмотрел на Мыха.

Тот быстро продиктовал короткий список, после чего Хеймдалль и несколько охранников без лишних разговоров выскочили из ложи.

А я посмотрел на Инварра, которого уже начала бить мелкая дрожь.

— Запустить бы в него камеру и посмотреть, что внутри творится. Может, там уже органы отказывают? — вслух произнёс я.

— Камеру? — удивлённо поднял бровь Рубака, явно не знакомый с современными технологиями.

— Ага. Камеру. Устройство такое. Как если бы мы запустили внутрь Инварра крошечного художника, который быстро-быстро зарисовал бы все его внутренности. И мы бы поняли, что там у него барахлит.

— О-о-о, — впечатлился Рубака.

Я вздохнул и скомандовал:

— Ладно, давайте ещё раз накинем на Инварра все имеющиеся артефакты регенерации, пока ждем Хеймдалля.

Глава 26

Солнце подбиралось к полудню, глядя на арену. А там снег снова стал красным от крови, смешавшись с подтаявшей землёй. Она влажно чавкнула под ногой Крушителя, вставшего напротив своего противника по полуфиналу. Тот оказался непропорционально широким здоровяком со светло-голубой кожей. Под ней перекатывались такие мышцы, которым бы Тор позавидовал.

У здоровяка даже трапеции оказались настолько вздутыми, что подпирали голову — маленькую, лысую, с щелями глаз, коротким хоботом вместо носа и зеленоватой бородой, похожей на ростки какого-то растения.

Вокруг его широких бёдер была повязана пятнистая шкура леопарда, а навершие молота оказалось выполнено в форме кулака, хорошо хоть не с отставленным средним пальцем.

— Серьёзный противник, — слабым голосом выдал Инварр, глядя из ложи на противника Крушителя.

— А других в полуфинале и нет, — мудро заметил я, потирая подбородок двумя пальцами.

Меня уже начала снедать тревога. Где этого Хеймдалля носит⁈ Ежели он задержится — всему придёт конец.

Ох как я понимаю тех небожителей, которые все пытаются сделать сами. Так гораздо надёжнее. Но всё-таки порой приходится делегировать полномочия. Вот как в моём случае.

— Надеюсь, Крушитель победит, не помрёт, — проговорил Рубака, облизав толстые губы.

— Да, ему нельзя помирать, а то мы нигде такой здоровый гроб не найдём, — невесело сострил я и сам досадливо дёрнул щекой.

Нет, не то у меня настроение, чтобы шутки шутить.

— А какой приз за победу? — просипел Мых, чихнул в ладонь и нахмурился, силясь вспомнить.

— Шлём какого-то бога, — ответил Рубака и впился взглядом в сатира, переступившего копытами на арене.

Он посмотрел на две пары бойцов, замерших под куполами, мягко светящимися жёлтым светом, а потом махнул рукой.

Публика тотчас взорвалась воплями, подбадривая воинов. А те с яростным рёвом бросились друг на друга. Особенно шустрыми оказались Крушитель и его синекожий оппонент. Они разом взмахнули молотами, а затем по стадиону пролетел потрясённый вздох.

Я выпучил глаза и просипел, не веря в то, что увидел:

— Это что сейчас такое произошло? Магия какая-то? Или наркомагия? Мых, ты мне ничего не подмешивал в питье?

— Не-е-ет, — протянул тот, хлопая ресницами. — Кажется, я видел то же самое, что и ты.

— И я… — выдохнул Рубака.

Инварр же нашёл в себе силы, чтобы встать с кресла и подойти к бортику. Он чуть не лёг на него грудью, дабы лучше рассмотреть Крушителя. А тот гордо улыбался, поставив ногу на грудь поверженному противнику с развороченной головой. Великан первым же ударом убил его, заставив публику потрясённо раскрыть рты. Никто не ожидал такого поворота от полуфинала. Даже я, хотя и повидал на своём веку многое, даже девку с тремя грудями.

— Молодец, — пробормотал я и начал хлопать в ладоши.

Все, кто был в ложе, присоединились, а потом и стадион поаплодировал великану.

Отлично! Крушитель вышел в финал. Впрочем, как и победитель второй схватки. Им оказался каменный тролль. Очередной. Понятное дело, не тот, который чуть не грохнул Инварра. Скоро я возненавижу эту расу.

— А вот и Хеймдалль идёт! — указал рукой Рубака на спешащего к ложе бога в сопровождении охраны.

— А жизнь-то, кажется, налаживается, — улыбнулся я, но всё же сварливо бросил асгардцу: — А я уже в бюро ритуальных услуг позвонил. Думал, тебя убили, уже плакальщиц подыскивал.

— Локки, у меня плохая новость, — нахмурился тот, поднимаясь по ступеням.

— Какая? — сглотнул я, сразу подумав о том, что он по какой-то причине не купил один из ингредиентов.

— У тебя плохое чувство юмора, — оскалился этот гад, показав золотые зубы.

Мых хохотнул над шуткой бога, но тут же поперхнулся смехом, обрезавшись об мой острый взгляд.

— Хорошая шутка, Хем. Теперь второй такой придётся ждать лет сто, — бросил я вошедшему в ложу богу, после чего вырвал из его рук чёрный мешочек. — Всё внутри? Ничего не забыл?

— Да, внутри.

— Мых, проверь, — передал я мешочек старику.

Тот глянул, что в нём, и удовлетворённо кивнул.

— Сейчас примусь за дело вот тут в уголке, чтобы никто не видел, — сказал он, снимая тяжёлую шубу, дабы не мешала.

— Локки, — взял меня под локоть Хеймдалль и тихо добавил: — Мне встретился по пути сын Ареса, он попросил меня передать, что хочет переговорить с тобой. Очень хочет. Ему есть что тебе сказать. Ну, это он мне так шепнул.

Я хмыкнул и задумался.

Ловушка? Весьма вероятно. Или что-то другое? Попробует посулить мне нечто ценное за отказ от финала? Тоже вариант.

Зараза, даже любопытно узнать, что же он хочет. Да и вообще, следует всё же переговорить с ним с глазу на глаз. Хочется понять — не он ли стоит за всеми бедами, случившимися с Инварром?

— Пригляди за моими смертными. Я буквально на пять минут. Где меня ждёт сын Ареса?

— Возле северной трибуны, — ответил бог, не став меня отговаривать.

Я кивнул ему и вышел из ложи, едва не столкнувшись с улыбающимся Крушителем.

— Молодец, но не зазнавайся, а то будешь лежать пластом, как Инварр, — бросил я ему и прошёл мимо, хрустя изморозью под ногами.

Великан угукнул мне в спину, а я спустился по обледенелым ступеням и двинулся к северной трибуне, обходя небожителей, топчущихся на проходе между первым рядом кресел и бревенчатым бортиком, отделяющим арену от публики.

Все уже были в предвкушении финалов. А те скоро начнутся. Но пока полуголые девицы снова разносили горячительные напитки. Я проигнорировал оные и наткнулся взглядом на сына Ареса, в одиночестве стоящего возле трибуны.

Он, конечно, не изменился с нашей последней встречи. Всё такой же загорелый, черноволосый, с колючими глазами, шрамами и в белоснежном хитоне на мускулистом теле со вздувшимися венами. Его одеяние не стало выглядеть менее дико на фоне зимы, шуб и пара изо рта.

— Что-то ты долго, — без особой вражды произнёс полубог.

— Гроб для твоего Гектора готовил. Красивый такой вышел, резной, — ухмыльнулся я.

Что-то у меня сегодня какие-то похоронные остроты. Наверное, сказываются все те смерти, что произошли на арене.

— Зря ты так, Локки, — вдруг раздвинул в улыбке губы небожитель, тяжело вздохнув. — Нам ведь особо-то и нечего делить.

— Как это нечего? А победу в финале? Ты что, неграмотный? Не знаешь, что её не поделить поровну? Доспехи достанутся мне, а ты будешь грустно взирать на это. Хотя… если тебя такой поворот устраивает, тогда да — делить нам нечего.

— Ты ошибаешься, Локки. Я же прекрасно знаю, что твой воин совсем не в форме. Гектор уничтожит его.

— Ага, как же, уничтожит! Именно поэтому ты решил поговорить со мной, да? Нет, дружочек. Ты боишься, что твой ручной воин проиграет.

По лицу полубога пробежала гримаса недовольства. Но уже через миг оно разгладилось и снова засияло показной теплотой.

— Зачем тебе эти доспехи? Для чего? — вкрадчиво начал сын Ареса. — Мне они нужнее. Я преподнесу их в подарок своему отцу и выделюсь среди его прочих отпрысков. Понимаешь, что это значит? Я стану его наследником. Правой рукой. У меня будут храмы, деньги, власть, свои собственные верующие. Представляешь, как я смогу отплатить тебе всего лишь за эту крохотную услугу? Пусть твой боец проиграет моему. Что значит этот поединок в масштабах наших бессмертных жизней? Я буду весьма благодарен тебе.

Он посмотрел мне прямо в глаза, ещё шире улыбаясь и аж светясь дружелюбием.

А я прикинул, что вообще-то иметь должника-полубога — это не шутки. Доспехи сами по себе мне не упёрлись. Мне интересны эльфы из той крепости. Но даже тысяча эльфов вряд ли стоит полубога-должника.

Перед моим мысленным взором замелькали картинки, как я смогу развернуться, имея под рукой такую рабочую силу, как сын Ареса. Улыбка сама расплылась по лицу.

— Ну что, договорились? — мягко произнёс небожитель и дружелюбно положил руку на моё плечо, будто хотел по-братски обнять.

И вот тут-то, слава Локи, сказалась моя нелюбовь к объятиям!

Тело рефлекторно отступило на шаг, отчего розовый туман в голове начал рассеиваться.

Я тряхнул головой и зло посмотрел на вздрогнувшего сына Ареса, чья рука соскользнула с моего плеча.

— Ты что, мразь, магией балуешься? Хотел подчинить меня так же, как тех придурков в таверне и чертиху, чуть не отравившую Инварра?

Полубог стремительно окрысился. Его дружелюбная физиономия превратилась в злобную маску: черты заострились, глаза сощурились, а на виске забилась жилка.

— Ты всё равно проиграешь, идиот! — прошипел он, исподлобья глядя на меня.

В его горящих яростью глазах мелькало разочарование и удивление. Он явно не ожидал, что я скину его хитрое воздействие. А оно и вправду было очень тонким — я даже не почувствовал магического запаха. Небожитель будто просто убеждал меня, а не влиял атрибутом. Значит, какой-то хитрый артефакт?

— Нет, не проиграю, — хрипло заверил я его и решил докопаться до правды. — Твоего бойца снимут за то, что ты использовал магию на стадионе. Это запрещено. Но ты только что сделал это, пытаясь подчинить меня. И у тебя нет никаких оправданий.

— Постой, Локки, не рассказывай ничего Кхарну! — судорожно выдал полубог и шумно сглотнул.

Но его актёрская игра могла обмануть кого угодно, кроме меня. Он не боялся, что я сдам его Кхарну.

В глубине глаз небожителя плескалась ядовитая насмешка. Он знал, что бог Хаоса не ощутит применения магии. Значит, действительно хитрый артефакт. Или что-то ещё.

Но тогда зачем просьба «не рассказывать ничего Кхарну»? Похоже, полубог воспользовался ситуацией и мгновенно придумал план. И он явно не несёт мне ничего хорошего.

— Не расскажешь же? — почти умоляюще произнёс небожитель.

— Посмотрим, — бросил я, резко развернулся и зашагал прочь.

— Эй, постой! Ты куда⁈ — удивлённо выпалил сын Ареса, сбитый с толку моим поведением.

Наверное, любой другой на моём месте начал бы выжимать из него всё возможное, думая, что имеет такой рычаг давления.

— Куда? Готовить своего воина к финалу! — бросил я насмешливо.

— Стой, идиот! Мы ещё не договорили! Ты не понимаешь, кому переходишь дорогу! Я раздавлю тебя! Уничтожу! Ты всего лишь заштатный молодой божок, а я сын самого Ареса! — взорвался он, потеряв контроль из-за того, что я опять сорвал его план, пусть и скороспелый.

К слову, его папаша, бог войны, тоже часто впадал в буйство. Хотя с годами поумнел и обзавёлся терпением.

Его сынок продолжал что-то орать мне в спину, но я обращал на него не больше внимания, чем на тявкающую шавку. Хмыкнул и с каменной физиономией прошёл вдоль рядов кресел, где восседали поредевшие зрители. Нет, не потому что их кто-то убил, некоторые попросту покинули стадион, видимо, пресытившись зрелищем. Ну и зря. Финалы обещают быть занятными. Как минимум один. И как минимум — для меня.

Я вздохнул, миновал ступени и вошёл в ложу.

— Почти готово! — радостно сообщил Мых, потрясая склянкой с пробкой.

Внутри бултыхалось варево отвратительного болотного цвета. Инварр посмотрел на него без малейшей радости, и кажется, его физиономия начала принимать ровно такой же оттенок, словно чёрт уже сейчас хотел блевануть.

— Ты, — я указал пальцем на Инварра. — Если проиграешь финал, я сильно расстроюсь.

— И я расстроюсь… — просипел чёрт, сидя в кресле.

— Нет, ты не расстроишься, тебе уже будет всё равно. Твоя душа воспарит в чертячий рай. Хотя учитывая твою расу, по идее, тебе самое место в Аду. Хм. Теологический казус, знаете ли. Вот если чёрт прожил жизнь праведника — он куда попадает? В Рай? — задумчиво произнёс я и почесал висок, но тут же отмахнулся от собственных размышлений. — Хеймдалль, будь готов, после победы Инварра сын Ареса наверняка устроит какую-нибудь подлянку.

— Вы так хорошо с ним поговорили? — саркастично спросил он, глянув на арену, где начался финал мечников.

Сошлась парочка самых лучших бойцов, зазвеневших клинками под кровожадные вопли публики.

— Ага. Лучше, чем хотелось. Теперь я его даже чуть-чуть ненавижу. До этого просто презирал, — мрачно произнёс я и, чтобы отвлечься, начал наблюдать за мечниками.

Те сражались не просто хорошо, а прямо виртуозно. Но, как говорится, победитель будет один. Так что вскоре в грязь арены полетела отсечённая голова одного из воинов. Второй победно вскинул окровавленный клинок, купаясь в восторженных воплях толпы.

— Я так и думал, что он победит, — проговорил Рубака и покосился на Мыха.

Тот уже доделал своё варево и многозначительно покосился на Инварра.

Чёрт сглотнул, поднялся на ноги и прохрипел:

— Пора. Скоро мой выход.

— Ага, — поддакнул я, глядя, как Мых передаёт мрачному чёрту склянку.

Копытный откупорил пробку, поморщился, посмотрел на меня коротким взглядом, а затем решительно отправил вонючую жидкость в распахнутый рот. Судорожно сглотнул, потряс башкой, цапнул секиру и вихляющей походкой вышел из ложи. Но с каждым шагом в нём снова просыпался огонь, заставляя двигаться энергичнее и резче.

— Лишь бы нас не уличили в грязной игре, — пробормотал Мых, понюхав пустую склянку. — Да и нечестно это…

— Нечестно — это даже хорошо. Честно побеждать неинтересно, — произнёс я. — Да и вспомни каменных троллей. У них же явное преимущество, а ничего — сражаются. И Гектор порхает как бабочка, а жалит как ракета «воздух — земля». Он явно тоже на каком-то допинге. Так что на этом турнире вполне нормально что-то принимать.

— Угу, — поддакнул Крушитель, внимательно глядя на Инварра.

Тот вышел на арену, где уже гордо стоял Гектор, чьё имя скандировала публика.

Заплатил, что ли, зрителям сын Ареса? Хотя надо признать, на фоне лохматого, хвостатого чёрта, да ещё и явно вонючего, смуглокожий, белозубый Гектор с копной курчавых чёрных волос и в белой тоге смотрелся гораздо лучше. Причём он уступал черту и в росте, и в весе, а народ любит сопереживать тем, кто меньше.

— Гектор словно воин Добра, а Инварр, соответственно, Зла, — иронично подметил Хеймдалль.

— Да хоть воин самого Первозданного Хаоса, лишь бы доспехи выиграл, — процедил я, хмуро посмотрев на чёрта.

Тот часто-часто дышал, роняя слюни. В глазах горело безумие, а лицо раскраснелось.

Гектор же оставался подчёркнуто спокоен и холоден, как ледяная статуя. Он расчётливым взглядом скользил по тушке чёрта, словно уже прикидывал, куда рубанёт.

— Дорогие небожители, сейчас вы увидите финальную схватку на секирах! — проорал сатир, накрыв воинов куполом. — Бой!

Гектор и Инварр налетели друг на друга как боевые петухи, которым уже нечего терять. Словно они оба знали, что после боя их сварят ради крепкого, насыщенного бульона.

Уж не знаю, что сын Ареса сказал Гектору, но тот сражался как дьявол, при этом сохранял холодный, почти машинный разум. Ни одна гневная гримаса не тронула его спокойное, отчуждённое лицо.

А вот чёрт и хрипел, и орал, и сверкал глазами, орудуя секирой. Он напоминал уличного бойца, который злостью и криками заменяет недостаток мастерства.

Гектор же выглядел тем самым мастером — скупым на движения и очень рациональным. Там, где Инварр дважды взмахивал секирой, Гектору хватало всего одного раза.

Но в целом бой проходил под диктовку чёрта. По крайней мере, так казалось со стороны.

Инварр постоянно атаковал Гектора, заставляя того пятиться. И ежели бой пройдёт в таком русле, победу точно отдадут черту. Но логика подсказывала, что вряд ли всё закончится так просто. И уже спустя минуту я понял, что был прав.

Гектор тоже пошёл в атаку, выровняв бой, идущий на каких-то сверхскоростях.

Схватка заставила публику замереть в напряжении, выпучить глаза и тяжело дышать. Никто не кричал и не вопил, полностью сосредоточившись на финальной схватке. Все боялись пропустить решающий удар, который положит конец одному из бойцов. Однако удар должен выйти сильным и точным. Но такой пока ни у кого не получался.

А вот скользящие удары порой достигали воинов. Их кожу уже заливала кровь из неглубоких ран. И кажется, более окровавленным выглядел Гектор.

— Воин сына Ареса, кажется, начал уставать. Сказывается кровопотеря, — напряжённо произнёс Хеймдалль.

— Это может быть уловка, — процедил я и выпучил глаза, увидев, как совершенно неожиданно с яростным звоном лезвие в лезвие столкнулись секиры бойцов.

Инварр не сумел удержать своё оружие. Оно упало ему под копыта. А боевая часть секиры Гектора раскололась на две части. Одна с чавкающим звуком грохнулась в грязь, а вторая вместе с рукоятью осталась в руках Гектора.

— Умри! — взревел он, впервые проявив ярость.

Гектор ударил чёрта тем, что осталось от секиры. Целился он в шею склонившегося Инварра, пытающегося схватить своё оружие. Но черт успел чуть отклониться, и металл под слитный выдох публики угодил ему в плечо. Раздался хруст костей, следом вопль боли, брызнула кровь.

Я схватился за голову.

А чёрт, преодолевая чудовищную боль, всё-таки цапнул секиру одной рукой и ударил ею в бок Гектору. Лезвие глубоко вошло между его рёбрами и тазобедренной костью. Из чудовищной раны выскользнули кишки и перерубленная печень.

Гектор вытаращил глаза, сделал неуверенный шаг и упал на чёрта, свалив его с ног. Они оба замерли в грязи.

И тут же сатир заорал, глянув на таймер:

— Бой закончен!

Зрители вскочили на ноги и заорали, бросившись к арене, чтобы увидеть, кто же из бойцов остался жив.

Глава 27

Я, естественно, тоже рванул к арене. Ловко выпрыгнул из ложи, приземлился на покрытый изморозью бревенчатый настил и понёсся по проходу между рядами кресел к бортику, огораживающему арену.

Конечно, с «телепортацией» было бы быстрее, но мне могут предъявить претензии за использование магии там, где этого делать нельзя. Потому я бежал на своих двоих, сбив по пути парочку зрителей, тоже ломанувшихся к арене. Те упали и что-то гневно крикнули мне в спину, но я не обратил на них ни малейшего внимания.

Подскочил к бортику и глянул на лежащих в грязи Гектора и Инварра. Отчаянно хотелось спрыгнуть вниз и подбежать к чёрту, но опять же — нельзя! Мало ли что ещё посчитают нарушением.

Тем более сатир уже во всю мощь своего козлиного горла проорал, тряся бородкой:

— На арену никто из зрителей не должен спускаться! Таково слово великого Кхарна!

— Помоги моему воину, он же кровью истекает! — яростно крикнул я сатиру, указывая на Инварра.

Благо к бойцам уже бежали, скажем так, сотрудники арены — те самые, что выносили трупы и латали живых. Под моим лихорадочным взором они подскочили к воинам, бережно растащили их в разные стороны и перевернули Гектора на спину.

Его грудь уже не вздымалась. Из живота выпали внутренности, а перекошенное удивлением и гневом лицо застыло с распахнутыми зенками.

Инварр же судорожно дышал, прижимая левую руку к жуткой ране. Противник едва не отрубил ему плечо вместе с рукой.

— Быстрее, мать вашу! Лечите его! — рявкнул я на придурков, окруживших чёрта.

Они казались медлительными, как улитки, но на деле были магами высокой квалификации. Работали быстро и уверенно, окутав чёрта магией. Его плоть срасталась, пролитая кровь запекалась, а грязь с хлюпающим звуком вытягивалась из раны.

— Фух! Инварр будет жить! — радостно выдохнул подскочивший Мых, забывший шубу в ложе. Без неё он казался совсем крошечным.

— И чёрт победил! — радостно выдохнул Рубака, вскинув кулаки.

— Слава Инварру, воину Локки Великолепного! Победителю турнира Кхарна! — прогрохотал Крушитель, подняв над головой молот.

Его крик подхватили зрители, хотя Кхарн ещё официально не объявил победителя. Но всем и так было ясно, что выиграл именно мой боец.

Имя Инварра впервые скандировал весь стадион — искренне, с уважением. И кажется, именно эти крики подлечили чёрта сильнее любых артефактов. Поднявшись на подрагивающие ноги, он гордо выпятил окровавленную грудь и приподнял подбородок, покачивая хвостом.

Чёрт купался в лучах славы и аплодисментах, обрушенных на него не простыми смертными, а небожителями.

— Какая замечательная у него карьера, — покачал я головой, делая вид, что смахнул слезу умиления. — Ещё недавно он был никем, а теперь… даже сам Кхарн хлопает ему. И всё это благодаря мне.

— Господин, я тоже буду стоять на арене, как и Инварр, глядя на небожителей, аплодирующих мне! — прогудел великан, вдохновлённо сверкая зенками.

— Да-да, когда-нибудь будешь, — отмахнулся я, — но не сегодня.

— Как это «не сегодня»? — изумился Крушитель.

— А вот так, мой дорогой друг. Нам надо уходить. Сейчас получим доспехи — и отправимся восвояси.

— А как же мой бой? Я же могу выиграть для вас… э… шлем какого-то там бога.

— Вот видишь! Какого-то там бога. Ты даже имени не знаешь. Как и я. На кой хрен нам нужен засратый шлем такого же засратого, никому не известного божка? Только время потеряем. А у нас его и так нет. Уже полдень. А у меня, знаешь ли, дел — хоть задницей жуй. Прямо сейчас эльфы с трудом отбиваются от хаоситов, между прочим, тех самых, что служат Кхарну. Да и кое-какие другие людишки и не совсем людишки ждут, когда я их заберу из этого мира и перенесу в свой. Если тебе так нужен бой — я запишу тебя на какой-нибудь другой турнир. Но вообще-то вспомни, на этот турнир ты попал лишь из-за того, что в тебе взыграла жажда крови. И мне кажется, ты её уже с лихвой утолил.

Крушитель задумался, нахмурил брови, почесал обезображенную струпьями шишкообразную голову и проворчал:

— Ну, можно и не выходить на финал. Только ежели вы поклянётесь записать меня на другой похожий турнир.

— Без проблем, — улыбнулся я и увидел, как на арене появился Кхарн.

Его, конечно же, встретили оглушительными аплодисментами. А тот нашёл меня взглядом и поманил к себе.

Я неторопливо спустился на арену и пошлёпал по грязи к богу. Возле него уже стоял Инварр — бледный, подрагивающий от усталости и потери крови, но с широкой ликующей улыбкой, разрезающей лицо.

Бог Хаоса поднял руку и громко произнёс, когда я подошёл к нему:

— Небожители! Уважаемая публика! Давайте обойдёмся без долгих предисловий. Победу в битве на секирах одержал воин Локки Великолепного, чёрт Инварр. Давайте же снова поаплодируем ему и вручим приз — доспехи эльфийского бога Зикиэля!

Зрители снова принялись хлопать, свистеть и орать.

А я из рук бога Хаоса получил долгожданные латы. По позвоночнику аж пробежала сладкая дрожь, а перед мысленным взором пронеслась вся эта бешеная ночь, наполненная интригами, сюжетными поворотами, драками, кровью и прочими прелестями.

— Твой воин хорошо сражался, — негромко произнёс Кхарн, похлопав меня по плечу.

— Да, он такой, ему только дай посражаться, — усмехнулся я.

Чёрт ещё больше выпятил грудь и удостоился рукопожатия от бога Хаоса, после чего Кхарн бросил на меня короткий взгляд и исчез, вновь возникнув в центральной ложе.

— Молодец, Инварр. Теперь отправляемся спасать эльфов от головорезов… того самого персонажа, который сейчас тебе руку жал, — негромко сказал я, покосившись на сатира в сторонке.

Чёрт кивнул и направился к краю арены, медленно переступая копытами.

— Интересно, Кхарн возненавидит нас, если узнает, что мы сражаемся против его воинов? — спросил он.

— У такого крупного бога, как Кхарн, десятки, а то и сотни миров, набитых поклонниками. Он бы и бровью не повёл, даже если бы прямо сейчас узнал, что мы разбили одну из армий его верующих. Для него это ерунда.

— М-м-м, — промычал чёрт и поднялся по ступеням, покинув арену.

Тут Мых, Рубака, Крушитель и подошедший Хеймдалль начали его обнимать и хвалить.

Чёрт же, непривычный к подобному, стал хмуриться и неловко улыбаться, попутно тяжело задышав.

— О-о-о, кажется, Инварра накрывает откат, — проговорил я, глянув на его осунувшуюся физиономию. — А у него и так кровушки в организме не хватает. За мной, господа. Выйдем за пределы стадиона и используем Око Ра, а то тут нельзя баловаться магией.

— Я вас провожу! — прогудел Хеймдалль.

— Как мило с твоей стороны, — иронично сказал я и двинулся к выходу, внимательно глядя по сторонам.

О сыне Ареса забывать не стоило. Он подлый жук, может и отомстить. А вот я ему точно отомщу, только чуть позже. Надо сперва с эльфами разобраться.

Пока же зрители продолжали славить Инварра, провожая его взглядами. Но чем ближе мы подходили к выходу, тем меньше чёрта замечали, да и вообще публика тут изрядно поредела. Так что к выходу мы подошли чуть ли не в тишине, что явно расстроило чёрта.

— А что ты хотел? Слава мимолётна, — иронично бросил я ему и покинул стадион, очутившись на небольшой площади, заваленной пушистым снегом. Тот продолжал валить с серых небес, где бледнело едва заметное солнце.

Горожан такой снегопад загнал по домам, да и после минувшей ночи многие отсыпались. Однако мимо домов на санях промчалась пятёрка стражей с красными вспотевшими рожами. Кони их тоже порядком устали, роняли пену и недовольно ржали.

Стражи подозрительно покосились на нас, а потом исчезли за поворотом.

— Ищут, что ли, кого? — нахмурился Хеймдалль, прислушиваясь к собачьему лаю и грубым голосам, оглашающим окрестности. — Локки?

— Чего сразу «Локки»? — хмуро выдал я, понимая, что разыскивают вампиршу Фриду. — Опять на меня грешишь? Думаешь, меня ищут?

— Нет, не тебя, но сердце подсказывает, что ты и тут причастен…

Я махнул на бога рукой, удивлённо подумав, что сердце у него какое-то подозрительно догадливое. Да и глаза оказались острее, чем у остальных…

Хеймдалль первым удивлённо вскинул брови, увидев портал, из которого вышел смуглый мускулистый мужчина с чёрной бородой, курчавыми волосами и прямым греческим носом, пересечённым шрамом. Его сандалии утонули в снегу, а красный хитон вместе с кожаным панцирем мигом покрылись снежинками, как и висящие на боку ножны с мечом, чьё навершие венчал громадный камень-артефакт.

— Арес, — узнал я бога, направившегося ко мне.

Его обнажённые руки оказались мускулистее, чем у Тора, а на лице царило суровое выражение.

— Локки, — произнёс он хриплым, мощным голосом, словно специально созданным, чтобы поднимать в бой уставшие полки.

— Арес, это Хеймдалль, — глянул я на асгардца.

— Мы знакомы, — вставил тот.

Арес коротко кивнул: мол, да, знакомы. После чего он перевёл взгляд на меня и сказал:

— У меня есть разговор с глазу на глаз.

— Да, почему бы не поболтать в этот чудесный снежный полдень? — улыбнулся я и передал доспехи Крушителю.

Тот вместе со смертными и Хеймдаллем отошёл, оставив меня наедине с Аресом.

Бог войны сразу перешёл к делу, говоря отрывисто и хрипло, словно роняя приказы:

— Мой сын сообщил, что ты не уважаешь меня. Забрал доспехи, которые он хотел преподнести мне в дар. Глумился над моим именем и опозорил моего сына.

— Интересная интерпретация событий, — дёрнул я щекой и задумчиво потёр подбородок двумя пальцами. — Но с моей стороны всё выглядело несколько иначе.

— Я знал, что ты будешь отпираться и попытаешься выставить всё в выгодном для себя свете. Учитывая, кто твой предок и как он владеет искусством обмана и лжи. Говорят, ты уже превосходишь его в этом.

— Мне лестно, что ты следишь за моей карьерой.

— У меня нет времени тешить твоё самолюбие. Просто отдай мне доспехи, и покончим на этом.

— Нет, доспехи я не отдам. Они мне самому нужны, — твёрдо произнёс я.

От Ареса пошла едва ощутимая, но стремительно нарастающая волна гнева. Вокруг него в радиусе метра снежинки начали таять прямо в воздухе, падая на землю прозрачными небесными слезами.

— Ты бросаешь мне вызов? — угрожающе приподнял бровь бог.

— Я бросаю вызов твоему сыну — лгуну и обманщику. Пусть он ответит за свои слова. Судьбу доспехов решит наш честный поединок. Помнишь, как у смертных Суд Богов? Когда двое, имеющие противоречия, сходились один на один, и победитель объявлялся правым? Так вот пусть твой сын докажет, что прав. Он же не струсит? В нём твоя кровь. Ты же его растил, или хотя бы те, кого ты назначил. Что скажешь, Арес?

Бог войны, возможно, прекрасно понимал, что я его провоцирую. Но всё равно кивнул, полоснув меня острым как лезвие взглядом.

— Хорошо. Будь по-твоему. Но я прослежу за всем лично, чтобы ты не хитрил и не мухлевал. Схватка должна быть честной, а в подобной битве любой мой сын одолеет потомка Локи, даже если тот умудрился стать богом. И ещё, никаких божественных способностей. Договорились?

— Без проблем, — согласился я, всё-таки слегка удивившись тому, что Арес так быстро согласился.

Интересно почему? Ну, либо его отвлекли от чего-то действительно важного, и он не намерен тратить кучу времени; либо на доспехи Зикиэля ему глубоко плевать.

Возможно, он сюда явился лишь из-за того, что его подбил на это сынок, наговоривший обо мне гадостей.

Между тем Арес на миг закрыл глаза, будто с кем-то мысленно связался. Хотя и так понятно с кем…

Буквально через несколько мгновений из открытых ворот стадиона вышел его сын, который наверняка украдкой подглядывал за нами. На его лице царила наглая ухмылка, глаза светились.

Идиот явно считал, что Арес прогнул меня. И он вряд ли догадывался, для чего именно отец позвал его. Урода ждал сюрприз.

Пока же он облил меня ехидным взглядом и подмигнул как девке-недотроге, которая мигом сдалась, стоило появиться альфа-самцу. По крайней мере именно так я интерпретировал выражение его физиономии.

— Ну что, божок? — глумливо выдал он, глядя на меня. — Пришла пора отдать доспехи, которые твоему бойцу удалось мошенническим образом выиграть.

— Всё не так просто, — насмешливо улыбнулся я ему.

Арес поморщился, глядя на сына, и безапелляционно произнёс:

— Ты сейчас будешь сражаться с Локки. У тебя есть минута, чтобы подготовиться.

— Как⁈ — вытаращил он глаза, словно его ударили под дых. Улыбочка мигом сползла с побледневшего лица, а кадык нервно дёрнулся.

— Так, — отрезал Арес. — Если победишь, то вон тот металлолом в руках великана будет моим. А если нет — он остаётся у Локки.

— Но… но, отец… — заикаясь, проговорил полубог, — почему ты просто не отберёшь у него доспехи? Не заставишь отдать?

— Не твоего ума дело. Закрой рот и готовься к битве, — прорычал бог войны, начиная злиться.

— Отец… — почти шёпотом выдал небожитель, беря Ареса под руку, — Локки же бог, а я всего лишь полубог. Он сильнее меня.

— Ты сын бога войны Ареса. Ты должен быть сильнее любого юного бога. Иначе ты не мой сын. К тому же Локки не будет пользоваться божественными атрибутами. Перестань стенать как маленькая девочка. Не позорь меня, — прохрипел Арес, испепеляя сына взглядом.

Тот согнулся под его взором, облизал губы и испуганно покосился на меня.

А я весело подмигнул ему и большим пальцем провёл по шее, показывая, как перерезаю его глотку. Потом ещё и жестами красочно изобразил, как пинаю его отрубленную голову по заснеженной земле.

Полубог побледнел ещё сильнее, даже загар уже не мог скрыть смертельной бледности. В его глазах начала нарастать паника. Ему, мало того что было страшно сражаться со мной, так он ещё во сто крат сильнее боялся проиграть на глазах отца. Это для него равнялось вычёркиванию из списков потомства. После такого позора Арес вряд ли доверит ему даже парочку самых задрипанных верующих.

— Отец, мне нужно больше времени, — судорожно выдал небожитель, пытаясь скрыть дрожь в пальцах. — Я не готов прямо сейчас биться с богом. Дай мне хотя бы пару дней. Клянусь, чуть позже я раздавлю его и уничтожу.

— Ты будешь сейчас биться с Локки либо падёшь от моего клинка, — произнёс Арес, кладя руку на меч и глядя на сына. — Я считаю до трёх. Раз… два… три!

Полубог даже не успел ответить. То ли не успел, то ли не верил, что отец действительно вытащит клинок из ножен. А тот не просто вытащил его, а в мгновение ока очень умело срубил сыну голову с плеч.

Та упала к моим ногам с раззявленным от изумления ртом, а тело рухнуло на спину, заливая снег кровью. Вылетевшая из тела душа была тут же развеяна молнией, выскочившей из навершия клинка.

Охренеть! Вот это бог, который не бросает слов на ветер! Арес не просто убил сына, он уничтожил и его тело, и душу.

Почему? Откуда такая жестокость? Может, дело не только в сегодняшнем разочаровании? Кажется, Арес уже давно точил на него зуб. Вероятно, сын разочаровывал его не первый год, и вот настала точка кипения.

— Доспехи твои, — бросил мне Арес и молча исчез в портале.

— Ого! — раздался позади меня потрясённый слитный вздох.

— Вот это повезло! — ошарашенно произнёс Хеймдалль. — Локки, если так дальше пойдёт, тебе даже не придётся вставать с дивана, чтобы убивать врагов. Их за тебя будут уничтожать другие. А почему у тебя такое разочарование на лице?

— Эх, Хеймдалль, тебе не понять. Я сам хотел убить его. А теперь вот грущу, — тяжело вздохнул я и пнул голову полубога в сторону ворот стадиона. Попал ровно в девятку — футболисты бы оценили. А вот охранники с явным испугом уставились на меня, стараясь выглядеть как можно незаметнее.

Глава 28

Крушитель взглянул на серое хмурое небо, а затем впился подозрительным взглядом в показавшуюся из-за дома колоритную парочку. К нам двигалась тумбочка в шубе, то бишь каменный гном Грымх. Он словно ледокол разрезал свежий снег. А за ним с мрачной миной на лице топала его то ли подруга, то ли любовница, а может, и жена. В общем, та самая женщина, что предлагала всем прохожим побороться на руках с гномом. Тогда она ещё щеголяла в кожаных доспехах, а сейчас на ней красовался не самый новый полушубок с парочкой заплаток. Видимо, дела у этих двоих шли не так уж и хорошо.

— Это ещё кто такие? — настороженно пробормотал Рубака, положив шершавую ладонь на рукоять топора, выглядывающего из-за пояса.

— Отставить! — бросил я ему, кивнув на парочку. — Это мои новые слуги.

— Поражаюсь тебе, Локки, — покрутил головой Хеймдалль. — Везде у тебя прибыток.

— А то, — подмигнул я ему и пожал на прощание протянутую руку бога. — Пока, Хем, будешь в моих владениях — заходи.

— Зайду, — проронил тот, пару мгновений глядел на меня, развернулся и вошёл в ворота стадиона.

— Добрый день, повелитель, — прогудел подошедший гном.

Его подруга кивнула, всем своим видом показывая, что день совсем не добрый, а очень даже хреновый, словно её впереди ждало рабство или что-то похуже: готовка еды, мытьё полов, стирка и глажка одежды.

— Приветствую. Запомните этот миг! Сегодня первый день вашей жизни, полной незабываемых впечатлений, — многообещающе улыбнулся я им и махнул рукой. — Все за мной. Надо встретить ещё парочку моих новых подданных. А вы пока познакомьтесь друг с другом. Рубака, приведи-ка тех мужичков, что сани наши сторожат. Авось они ещё не померли.

— Есть! — выдохнул смертный и рванул через стену падающего снега, быстро пропав из виду.

Женщина мрачно посмотрела ему вслед и перевела взор на Крушителя, Инварра и Мыха. Последний попытался ей мило улыбнуться, показав жёлтые зубы, ещё не павшие в битве с возрастом. Та поморщилась и настороженно посмотрела на чёрта и великана. Они явно пугали её. А вот гном без лишних слов со всеми перезнакомился и пожал руку каждому.

— А где твои новые подданные скрываются? — с интересом спросил Мых, пойдя рядом со мной, хотя ему было тяжело в огромной шубе пробираться через снег.

— Должны быть тут, — проговорил я, подойдя к небольшому дому из брёвен.

Печная труба чадила сизым дымом, над тёмными окнами свисали сосульки, а на крыльце лежал свежий нетронутый снег.

Я взошёл на крыльцо и толкнул дверь. Та бесшумно отворилась, открыв вид на небольшую кухоньку, где в углу на топчане сидели старик со старухой. Их сморщенные лица освещала почти оплывшая свеча, стоящая на полу в глиняной плошке.

Оба испуганно посмотрели на меня, а на них уставились выросшие за моей спиной смертные.

— Эх, — разочарованно громыхнул Крушитель, — вот это слуги.

— М-да-а-а, — протянул Инварр, смахнув пот с удивлённой физиономии.

— Ну, с другой стороны, может, нам и нужны такие соратники. Старость — это же, считай, мудрость. А силы-то нам хватает, — попытался найти плюсы Мых, глядя на стариков.

— Вы пришли, господин, — прошелестел вышедший из мрака за печью Лекс, облачённый в длинное пальто.

Рядом с ним появилась Фрида в мужской куцей шубе. Её идеально красивое лицо бледным пятном проступало из тьмы.

— Вампиры! — ахнул Грымх и сунул руку в карман, словно держал там осиновые колья и пару головок чеснока.

— Проходим, проходим. Нечего на пороге стоять, — махнул я смертным. — Хотя таким идиотам можно и на пороге постоять. Ишь чего подумали, будто я стариков каких-то решил в слуги взять. Нет, господа и дама, вот ваши новые клыкастые соратники. Скажу сразу, к вампирше лучше не суйтесь, у неё не все дома.

— Пфф! — возмущённо фыркнула Фрида, и Лекс тут же успокаивающе положил ей руку на плечо.

А я приглашающе махнул показавшемуся из-за поворота Рубаке с парой мужиков. Те быстро заскочили в дом, роняя на пол снег, летящий с их одежды.

— Итак, дамы и господа, короткая инструкция. Сейчас мы перенесёмся в мир, где хаоситы пытаются добить эльфов. Наша задача — спасти остроухих, — отбарабанил я и активировал Око Ра, создавшее портал.

— Действительно короткая инструкция, — пробормотал Лекс.

— Возможно, у этого бога всё такое короткое, — насмешливо прошептала Фрида.

— У кого-то сейчас язык станет короче. Не забывай, что я твой господин, — огрел я её тяжёлым взглядом, из-за чего та аж поперхнулась.

— Она больше не будет, — тут же заверил меня вампир.

Хмыкнув, я первым прошёл через портал, очутившись в башенке в покоях магистра Эймселя. В окно заглядывали жаркие солнечные лучи, воздух пах кровью и разложением, а снаружи раздавались эльфийские голоса, но уже не певучие, а хриплые от усталости и отчаяния.

Красота! Ну, если бы в меня не летела магическая сосулька, выпущенная из сморщенных ладоней Эймселя.

— Умри! — попутно сипло выпалил он, сверкая зенками с миндалевидным разрезом.

Я в мгновение ока закрылся «золотым доспехом», и сосулька разбилась об него, пропоров шубу.

— Ты чего, дебил⁈ — рыкнул я на эльфа, отпрыгнувшего назад.

— Это вы! — распахнул он и так огромные глаза, после чего затараторил, упав на колени: — Простите, господин! Я подумал, что это кто-то из воинов Кхарна проник в башню!

Он продолжил тараторить извинения, попутно с возрастающим удивлением и надеждой глядел на тех, кто выбирался из портала.

Скоро в комнате стало тесно от смертных и одного прелестного небожителя. Но больше всех занимал места, конечно, Крушитель, держащий доспехи Зикиэля.

Эльф протянул к латам трясущуюся руку, сглотнул и со священным трепетом прошептал:

— Это… это то, что я думаю?

— Да, настоящий великан. Его зовут Крушитель, — усмехнулся я и подошёл к окну башенки.

Отсюда прекрасно просматривался двор, где чадили дымом руины нескольких хозяйственных построек. Рядом с ними во множестве виднелись пятна запёкшейся крови и лежали трупы, как остроухих, так и хаоситов.

Несколько десятков эльфов спешно латали пролом в стене, жадно глотая воду из фляжек.

— Это… доспехи Зикиэля? Верно? — протянул магистр, сглотнув вязкую слюну.

— Ага, они самые, — вместо меня ответил Мых, усевшись на кровать со скомканной простыней.

— Я их выиграл, — хрипло похвастался Инварр и почти рухнул на жалобно скрипнувшее кресло.

На его лбу блестела испарина, а глаза устало закрывались.

— А как у вас тут дела? — спросил я у Эймселя. — Какие погоды нынче стоят? Хороший ли урожай?

Шокированный магистр покосился на меня, ещё не привыкнув к моей манере общения. Подумал немного и быстро заговорил, хлопая глазами, лихорадочно заблестевшими на осунувшемся лице:

— Последний штурм мы отбили всего несколько часов назад! С нашей стороны множество убитых и раненых, купол сломан! Хаоситы уже праздную победу! Следующая атака точно увенчается их успехом! Они ворвутся в крепость! Надежда только на вас, господин! Либо вы спасёте нас, либо нам придётся идти в земли предков, а там жизнь — не сахар, мой народ погибнет.

Он хрипло закашлялся и вытер дрожащей рукой губы.

— Ты сделал всё, как мы и договаривались? Твои эльфы готовы к пришествию Зикиэля, который поведёт их в другой мир? — спросил я, сложив руки на груди.

— Готовы, готовы! — истово закивал тот, часто дыша. — Я сделал всё и даже больше, хотя мне мало кто верил, когда я говорил, что Зикиэль придёт. Но мне удалось убедить чуть ли не всех жрецов. Вам лишь нужно появиться в нужный час в доспехах Зикиэля и произнести эту речь. Я написал её специально для вас.

Магистр метнулся к столу и поспешно вытащил оттуда свиток. Протянул его мне и застыл, ожидая моей оценки его трудов.

Развернув свиток, я с удивлением понял, что магистр написал отменную речь. Даже поправлять ничего не придётся. Хороший спичрайтер.

— Неплохо, неплохо, — пробормотал я, хмуря брови. — Конечно, я бы написал лучше, но так уж и быть, сойдёт и эта речь. Теперь говори, когда настанет нужный час.

— Дайте мне полчаса. Я соберу всех на молитву в большом тронном зале. Туда-то вы и явитесь, когда мы будем взывать к вам.

— Тогда за дело. Чего ты стоишь? Автографа ждёшь?

Магистр сглотнул и выскочил из комнаты так шустро, словно ему дал пинка великан.

— Думаешь, всё получится? — покосился на меня Мых, вольготно улёгшийся на кровати. — Какой-то уж очень простенький план. Эльфы могут заартачиться.

— А ты перед смертью заартачился бы? У них есть лишь два пути: сдохнуть или пойти за их божком Зикиэлем. Ты бы какой выбрал вариант?

— Пошёл за богом.

— И я, — вставил Рубака, обмахивая шапкой вспотевшее от жары лицо.

— Да эльфы сейчас готовы пойти за кем угодно. Они сломлены и погрязли в отчаянии, — проговорил вампир, выглядывая из окна. — По крайней мере, это то, что я вижу.

— Иногда отчаяние делает смертных непредсказуемыми, так что, возможно, они способны преподнести неприятный сюрприз. К примеру, напасть, — прогудел гном Грымх.

— Посмотрим, как… кхем… будет, — слабо произнёс Инварр.

— Благо ожидать нам предстоит недолго. Время пролетит быстро, — усмехнулся я, наблюдая за тем, что происходило во дворе.

Там большая часть тех, кто латал стену, бросили своё занятие и почти бегом скрылись в главном здании. Остались лишь стражи на стенах, но и те поредели. Многие ушли. А те, что всё ещё несли службу, вероятно последними войдут в портал, который откроет Око Ра. Ну, если всё пойдёт по плану.

К счастью, время действительно пролетело быстро. Тем более ожидание скрасило то, что Лекс затеял игру наподобие «камень-ножницы-бумага». Играли почти все, а проигрывал в основном Крушитель, что его сильно расстраивало.

А потом, где-то спустя четверть часа, в комнату влетел запыхавшийся магистр Эймсель.

— Всё готово! Всё готово, господин. Скорее надевайте доспехи! — выпалил он, хватая раззявленным ртом воздух.

Мне не составило труда натянуть железки, принявшие ровно те размеры, что и требовались, дабы идеально сидеть на моём теле.

— Ну всё, пойдёмте. Эймсель, веди, а вы за мной, — сказал я и окинул взглядом свою свиту.

Мы все вышли из комнаты, прошли через пустой коридор, спустились по лестнице, а затем выбрались на крышу центрального здания. Миновали ещё одну лестницу и пару коридоров, очутившись перед закрытыми бронзовыми двухметровыми дверьми, украшенными барельефами, изображающими профиль Зикиэля.

Из-за дверей доносился гул множества голосов, пытающихся петь в унисон. Гомон то стихал, то вновь набирал силу. Его пропитывали отчаянная надежда, вера и жажда жизни.

Казалось, эльфы за дверьми вкладывали в молитву все силы, что у них остались. Они всё больше и больше распалялись, практически впадая в экзальтированное состояние.

Настроением за дверьми руководил чей-то сильный, проникновенный голос, печатающий огненные фразы:

— Ночь всегда кажется бесконечной именно тогда, когда рассвет уже близко! В этот час Хаос сгущается, будто хочет убедить нас, что выхода нет. Но это ложь! Пока мы дышим — надежда жива. Пока наши сердца бьются — спасение возможно. Рассвет уже идёт. Братья и сестры! Я чувствую, что Зикиэль уже близко!

— Вам пора. Сейчас, — прошептал стоящий рядом со мной магистр, подрагивающий от возбуждения.

Его глаза горели, а дыхание с хрипом вырывалось из груди.

— Ну, погнали, — пробормотал я, натянул на физиономию самую одухотворённую мину и с помощью «телекинеза» распахнул створки дверей.

Те с грохотом ударились в стены. Звук прокатился через весь зал, обрушившись на несколько сотен эльфов, стоящих на коленях спиной ко мне. Все судорожно обернулись. Кто-то вскочил от неожиданности, кто-то пронзительно закричал, но большинство просто замерло в ошеломлении.

Все взгляды прикипели к доспехам, поблескивающим на мне. И ровно такие же доспехи, только каменные, скрывали тело трёхметровой статуи эльфа. Она красовалась у противоположной стены зала, освещённого горящими факелами и пламенем, извивающимся в жаровнях, наполненных маслом.

Не произнеся ни слова, я с гордо поднятой головой вошёл в зал и направился к статуе. Звук моих шагов перекрывал прерывистое дыхание обомлевших эльфов, следящих за каждым моим движением. Они словно не верили в происходящее. Начали щипать себя и судорожно переглядываться.

А я подошёл к статуе, развернулся, вскинул руку и наконец-то с пафосом изрёк:

— Дети мои, я вернулся…

Остроухие вздрогнули и задышали чаще. А я чётко, слово в слово, начал повторять то, что магистр написал в свитке. И каждая фраза била точно в сердца остроухих.

Вскоре лица эльфов начали гореть истовой верой и страстной благодарностью существ, которых спасли буквально за миг до смерти.

Благо, сейчас их головы не занимали вопросы: «Почему Зикиэль пришёл так поздно? Почему допустил столько смертей? Почему не защитил раньше?» И ещё десяток таких «почему».

Нет, никаких вопросов не было.

Многие эльфы принялись рыдать от избытка эмоций, протягивая ко мне руки.

Мне на мгновение даже стало стыдно обманывать их — а это для меня вообще чувство практически незнакомое. Однако их осунувшиеся лица, блестящие от слёз глаза и всепожирающая радость, взращённая на почве боли и страданий, сильно подействовали на меня.

Я тут же дал себе слово, что никогда не брошу своих верующих в такой ситуации. Ведь если я сделаю это, то перед моим мысленным взором всегда будет вставать этот зал, заполненный измученными, но несломленными смертными, до последнего мгновения верящими в своего бога, хотя тот уже давно оставил их, бросил, предал.

Все эти мысли заставили меня в конце речи громко сглотнуть, после чего я объявил, воздев руку над всхлипывающими эльфами:

— А теперь, мои верные слуги, я перенесу вас в лучший мир!

Они разразились ликующими криками, вскочив на ноги. А ушлый магистр Эймсель тут же начал вместе со своими помощниками вносить в зал сундуки. И те явно были набиты не каким-то барахлом, а самыми ценными вещами, которые он наверняка собрал по всей крепости за то время, что я отсутствовал.

— Ну-с, полетели, — просипел я себе под нос и активировал Око Ра.

Портал лёг на ближайшую стену зала, будто медленно вращалась сотканная из первозданного мрака спираль. Такая магия, наверное, не очень-то вязалась с силой Зикиэля, но эльфы, кажется, не обратили на это внимания. Вот и хорошо.

— Мых! — крикнул я, попутно подозвав старика взмахом руки.

Тот вместе с остальными моими слугами быстро пересёк зал, игнорируя удивлённые взгляды остроухих. Те всё же заприметили их, несмотря на воцарившуюся суету. И эльфы явно не так себе представляли помощников Зикиэля.

— Мых, ты первым пройдёшь через портал и на той стороне всех успокоишь, а то мало ли что. Вдруг подумают, что эльфы решили напасть на Гар-Ног-Тон, — сказал я старику.

Тот кивнул седой головой и нырнул в портал.

— А вы, — глянул я на остальных своих слуг, — поторапливайте ушастых. Поняли?

— Поняли, — прогудел за всех Крушитель и обернулся к эльфам.

— Только давайте повежливее, а то знаю я вас! — громко добавил я и остался стоять возле портала, наблюдая за тем, как эльфы выстраиваются в очередь.

В открытые двери зала втекали всё новые и новые остроухие. Похоже, те самые стражи со стен.

— Ну, приступаем! — крикнул я магистру Эймселю, дирижировавшему великим исходом.

Тот со счастливой улыбкой кивнул и бросил взгляд на женщин и детей, стоявших первыми. Те шустро, чуть ли не бегом, ломанулись в портал, бросая на меня пропитанные счастьем взгляды.

Хм, интересно, а хоть кому-то из эльфов пришла в голову мысль, что появление Зикиэля — это какой-то трюк или обман, устроенный, к примеру, их врагами? И что портал приведёт эльфов не в земли обетованные, а прямо в логово врага?

Я бы на месте эльфов отправил на ту сторону хотя парочку разведчиков, дождался их возвращения и доклада, а уж потом гнал всю ораву в портал. Но никто из остроухих даже не стал заикаться об этом. Хотя оно и понятно. Вряд ли они сейчас могли здраво соображать. Их захлёстывало сильнейшими эмоциями.

Благо, что с ногами у них было всё в порядке. Остроухие быстро покидали зал, прихватывая с собой сундуки.

И спустя всего несколько десятков минут в крепости, кажется, не осталось никого, кроме меня. Но я всё же подождал ещё пару минут. Вдруг кто-то задержался в уборной? А потом усмехнулся собственным мыслям и тоже шагнул в портал.

Я очутился в Гар-Ног-Тоне, привычно залитом ярким полуденным солнечным светом. А вот что было непривычно — так это толпа плачущих от счастья эльфов, заполонивших центральную площадь, к которой уже стекались любопытные местные жители.

Глава 29

Главный зал Дворца Совета освещали факелы и керосиновые лампы. Воздух пах крепким потом, свежей штукатуркой и надеждой на светлое будущее. А возле громадного круглого дубового стола, красующегося по центру зала, расселись несколько десятков существ.

Я, естественно, восседал на самом большом стуле, жалея, что не украл где-нибудь приличный трон.

— Ну, в следующий раз буду умнее, — пробормотал я, покосившись на разгорячённо беседующих смертных, активно жестикулирующих руками и хмурящих брови.

Впрочем, большая часть из них предпочитала помалкивать. В основном говорили Сломанный Рог, жрица Бурая, баронесса Огнева, магистр Эймсель и, как это ни странно, Мых.

Дискуссия велась на тему того, где нам расселить эльфов.

Я пока не встревал, барабанил пальцами по столу и косился на Александра Громова — осунувшегося, растрёпанного и недовольно сверкающего зенками. Он напоминал ребёнка, которого поутру вытащили из тёплой кроватки, одели и вышвырнули на мороз, чтобы он шёл в школу.

— Да зачем они вообще нам нужны, эти эльфы⁈ — вдруг рассерженно громыхнул минотавр, стукнув пудовым кулаком по столу.

— Кхем, кхем, — наконец подал я голос.

Все тут же затихли, даже муха под потолком. А Сломанный Рог и вовсе испуганно дёрнул кадыком, попутно получив локтем в рёбра от Бурой. Та свирепо посмотрела на него, явно намекая, что он сболтнул лишнего, ведь если Локки привёл сюда эльфов, значит, они ему нужны.

— Господа и дамы, мы будем строить Новый Вавилон, где каждому найдётся место! Это будет великий город, где уживутся все расы и народы! — веско произнёс я. — Огнева, расскажи Сломанному Рогу, что такое старый Вавилон. А что до эльфов — мы найдём для них место. Пристроим к городу ещё пару кварталов.

— Мы не очень сильны в строительстве, — прохрипел магистр Эймсель, бросая на меня не особо ласковые взгляды.

Эйфория от спасения уже прошла, и он начал обдумывать, как эльфы будут устраиваться в Гар-Ног-Тоне. Причём магистр быстро смекнул, что это, конечно, не земли обетованные. Тут придётся побороться за место под солнцем.

А я уже понял, что магистр — хитрый жук. Такому палец в рот сунешь — он тебе всю руку откусит. Сейчас он намекал, что эльфам нужна помощь в строительстве. И если пойти ему навстречу, то уже завтра весь город будет обслуживать их ушастые интересы.

— Ничего, справитесь! Я в вас верю! — бросил я ему. — А насчёт строительного материала не переживайте, вы его получите в достатке. Да и черновые работы сделают зомби.

— Зомби? — вскинул он седые брови.

— Ага. Это такие живые мертвецы. В моём хозяйстве есть и подобные создания.

Он удивлённо покрутил головой и замолчал.

А я продолжил обсуждать со смертными, как нам из Гар-Ног-Тона сделать Новый Вавилон — жемчужину этого мира.

Естественно, мне сразу предложили позвать сюда всех сообразительных и верных людей, с кем я был знаком в Империи. И я согласился. Думаю, за хорошую плату и должности большинство из них прибудут сюда. Тот же Доброслав Румянцев, лысый здоровяк, явно будет не против поработать на меня.

Перед моим мысленным взором замелькали картинки расцветающего Гар-Ног-Тона. А вокруг него как грибы после дождя примутся расти деревеньки и города поменьше, где будут счастливо улыбаться тысячи и тысячи моих верующих.

Пожри меня Хель! Думаю, при моём управлении каждый житель из окна будет видеть радугу, и возможно, им даже не придётся умирать. Ха-ха!

Однако меня вдруг в самое темечко ударила грустная мысль, что подобное прогрессорство будет отнимать у меня кучу времени. Соответственно, придётся отказаться от всех новых приключений.

Впрочем, наверное я впервые в жизни готов пойти на это — сделать, скажем так, перекур хотя бы лет на десять. А то всё скачу и скачу из стороны в сторону как блоха на дохлой собаке. У меня уже столько приобретений и новых знаний, что пора разложить их по полочкам и структурировать. Обдумать дальнейшие планы. Заодно, возможно, женюсь. Да. А почему бы и нет?

Сидящая рядом со мной Огнева, быстро и чётко рассказывающая Сломанному Рогу о Вавилоне, уже прошла все проверки и оказалась верной боевой подругой. А уж сделать из неё бессмертную — так это проще простого.

Да и кое-кого из тут присутствующих тоже можно возвести в бессмертные, чтобы они стали моими апостолами, несущими по Пустоши веру в Локки Великолепного.

А что, неплохой план.

Кажется, я прямо сейчас миновал некую жизненную стадию и достиг зрелости. Папанька мой говорил, что когда мне надоест искать приключения на свою задницу, тогда я стану зрелым небожителем.

Внезапно мои стройные, как кипарисы мысли нарушил какой-то переполох возле приоткрытых дверей зала. Между створками что-то промелькнуло, взлетело к потолку и издало сердитый «кар-р».

— Убейте его! Враг! — воскликнул я, указывая рукой на заметавшегося под потолком Рарога.

Тот снова сердито каркнул, встретившись со мной негодующим взглядом.

— Да ладно, шучу я, шучу. Отставить, — бросил я смертным, вскочившим со стульев. — Что хотел?

Мой взгляд снова устремился на Рарога. Тот несколько раз каркнул, сообщая цель своего внезапного визита.

— Ага, понял. Ты прямо сейчас предлагаешь мне отправиться на поляну богов?

— Локки, надеюсь, ничего серьёзного? — тревожно посмотрела мне в глаза Огнева, взяв меня за руку. — Давай ты хотя бы месяцок отдохнёшь от приключений. Постарайся ни с кем из богов не поругаться и не поссориться.

— Ты что, мысли мои подслушиваешь? — удивлённо посмотрел я на неё, а затем улыбнулся. — Нет, ничего серьёзного, уверяю тебя.

Огнева всё же недоверчиво посмотрела на меня, но промолчала.

Ещё раз улыбнувшись ей, я вышел из зала, а потом и из здания, очутившись на площади, затопленной сумерками.

Ко мне тотчас подошёл чем-то страшно довольный Семаргл, поблёскивающий золотой серьгой в ухе.

— Ну что, ты готов? — сверкнул он белозубой улыбкой.

— Смотря к чему. Мне не нравится, что ты такой радостный и весёлый, — насторожился я. — Какую-то подлую ловушку для меня приготовил?

— Нет, что ты! Никакой ловушки. Клянусь! Просто боги хотят поговорить с тобой. Пойдём, нечего время терять, — быстро сказал он и открыл портал.

Я, надо сказать, не без опаски следом за ним проследовал через портал, хотя и догадывался, что речь пойдёт о Пустоши, в частности, какой её процент отойдёт мне.

Пока же я вместе с Семарглом оказался в прекрасном лесу, словно вышедшем из рекламы курортов Алтая. С голубого небосвода взирало ласковое солнышко, облизывая тёплыми лучами стройные деревья с зелёной листвой. Те росли среди изумрудной травы и ярких, сочных цветов. Между ними порхали бабочки, в ветвях пели птицы, а по краю тропинки стояли богатыри, поблёскивая золотыми доспехами.

— Пойдём, пойдём, — снова поторопил меня Семаргл, приглашающе махнув рукой.

Я двинулся за ним, хмуря брови и пытаясь понять, отчего же он такой возбуждённый. А тот чуть ли не вприпрыжку рванул по тропинке, выбравшись на идеально круглую поляну, окружённую берёзами.

Здесь всё так же полукругом разместились троны из переплетённых корней деревьев. Три из них пустовали. Хозяйки двух погибли, а третий принадлежал Семарглу. Остальные же были заняты знакомыми мне физиономиями: Чернобог, Марена, Дажьбог, Велес, Сварог и Перун. Последний оказался чертовски угрюмым и лысым.

— А почему Перун лысый? — шепнул я лыбящемуся Семарглу. — У него голова устала носить столько волос? Или я всё это время не замечал, что это был парик?

— Да он, знаешь ли, постригся налысо, — ещё шире заулыбался бог.

— Да ну! Это сейчас у вас модно так, что ли? Меня не было всего сутки, а уже такие эпохальные преобразования. Да, правду говорят, что за модой не уследишь.

— Да нет, он кое-кому проиграл пари, — подмигнул мне Семаргл и резко захлопнул рот, обрезавшись об острый взгляд Перуна.

— Чего вы там шепчетесь⁈ — громыхнул лысый бог, сверля нас почти синими от ярости глазами.

— Да всё о нашем, о девичьем, — иронично улыбнулся я и добавил: — Блестящая причёска, уважаемый Перун.

Тот рыкнул что-то неразборчивое, а затем хмурым взглядом обвёл лица своих собратьев. Казалось, ему не хотелось начинать беседу. И не только ему. Дажьбог и Чернобог мрачно хмурились и сидели какие-то осунувшиеся, как поражённые смертельной болезнью вороны, в последний раз поглядывающие на раскинувшиеся вокруг могилы.

По лицу Марены ничего невозможно было прочитать. Она сидела с прямой спиной, холодная и невозмутимая, как мраморная статуя.

Сварог чему-то улыбался, поправляя домотканую рубаху с вышитым изображением солнца. Он чем-то напоминал слегка пришибленного пыльным мешком паренька.

Велес же кусал губы, впившись в меня взглядом, подобным сканеру. Он словно искал какие-то ответы внутри моей черепной коробки, взвешивал все за и против, попутно сжимая скрюченными пальцами подлокотник трона.

Да и сам воздух будто сгустился от напряжения, а среди листвы словно проскакивали крошечные искры, оставшиеся после предыдущего обсуждения. Оно, кажется, сотрясало эту поляну совсем недавно. И дискуссия, судя по всему, была невероятно жаркой. Возможно, дело даже дошло до мордобоя.

Хорошо, если б это действительно было так. Но неужели такой спор произошёл из-за Пустоши? Не уверен. Но моя персона точно фигурировала в перепалке богов. Сто процентов. Возможно, поэтому Перун и мялся, будто не хотел оглашать приговор.

— Мне, что ли, придётся начать разговор? — вскинул я бровь. — Что вы тут придумали, господа небожители и прекрасная Марена? Не хотите отдать мне клочок Пустоши? Думаете, я его не заслужил? Недостоин?

— О Пустоши речь не пойдёт, — наконец подал голос Перун и скривился, словно у него не один зуб заболел, а все сразу. — Разговор пойдёт о нашем мире, Локки.

— А с чего это ты меня по имени назвал? Не пришлый, не асгардец, не потомок Локи, а по имени… — насторожился я. — Случилось что? Помощи моей попросить хочешь? Мир в опасности, и только моя красота, ум и сила способны спасти его?

— Марена, давай ты. Я не могу, — махнул богине Смерти мрачный Перун, а сам будто сдулся.

— Локки, — начала она холодным, как могильная плита, голосом, — мы посовещались и решили, что кто-то должен стать нам новым братом, учитывая, что два трона на этой поляне пусты. Четверо из нас посчитали, что ты достоин стать богом этого мира. Нам нужен дипломат, дабы вести переговоры с богами других пантеонов. Больше половины из нас уверены, что раз ты сумел в столь короткий срок пройти путь от слабого небожителя до полноценного бога, одолев множество сильных противников, то способен дать толчок к развитию этого мира.

— Неожиданно, — пробормотал я, стараясь выглядеть невозмутимым. — Хотя и ожидаемо. Если выражаться футбольной терминологией, я звёздный игрок без команды, вот вы и хотите взять к себе такого красавца.

— Локки, ты ведь мне уже как брат, — посмотрел на меня Семаргл, криво улыбаясь.

Я скептически фыркнул. А он с жаром принялся убеждать меня, что вступление в славянский пантеон — это новая ступень моей карьеры.

Марена и Сварог присоединились к нему. А потом заговорил и Велес, видимо окончательно решивший поддержать мою кандидатуру.

А вот Дажьбог, Перун и Чернобог молчали, как воды в рот набрали. Да и вообще выглядели так, словно кого-то хоронили.

— Ладно! — прервал я четвёрку богов. — Мне нужно подумать. Только помните, даже если я и соглашусь, то с испытательным сроком.

— Да, ежели ты не будешь спра… — заговорил Велес.

— Нет, это если вы не будете справляться с ролью моих коллег, то всё вернётся на круги своя, — перебил я его, заставив бога возмущённо тряхнуть бородой. — Договорились?

Боги переглянулись и кивнули.

— Семаргл, отправляй меня в Гар-Ног-Тон. Мне срочно нужен бочонок крепкого пойла. Я же собрался подумать.

Тот испустил хохоток и открыл портал. Я прошёл сквозь него, оказавшись на центральной площади перед Дворцом Совета.

Конечно, я не пошёл за бочонком выпивки, а двинулся к своему храму, напоминающему пагоду. Там никого не оказалось, кроме пары незаметных как мышки девушек, зажигающих благовония и фонарики.

Тьма уже окутала Пустошь, а за кроваво-красной дымкой блестели звёзды. Я принялся наблюдать за ними, забравшись на крышу.

Горячий ветерок гладил меня по щеке, а в голове носились тысячи мыслей, которыми верховодила всего одна — стоит ли мне присоединиться к славянским богам?

Войти в их стройные ряды — значило потерять часть свободы, но с другой стороны, я обзаведусь мощной поддержкой, да и смогу спокойно развивать Гар-Ног-Тон, строить храмы по всему миру, обрастать верующими и божественной силой. Все боги рано или поздно проходят через этот этап. Все входят в тот или иной пантеон, а уже потом, набравшись опыта и сил, могут стать одиночками. Так что это необходимый этап, пусть и не самый весёлый.

Однако я уже и сам решил слегка отдохнуть от приключений. Да и у славянских богов царит почти демократия. Перун всего лишь кто-то вроде церемониймейстера. Кто-то же должен вести обсуждения, дискуссии и прочее, чтобы те не скатывались в хаос.

— Ах вот ты где, — вырвал меня из мыслей раздавшийся позади голос.

— Как ты меня нашла? — удивлённо спросил я, не поворачивая головы.

— Секрет, — улыбнулась Огнева и присела рядом со мной на край крыши, успевшей нагреться за жаркий день. — А отсюда открывается замечательный вид. Весь Гар-Ног-Тон как на ладони.

Я в ответ угукнул, глядя на город, освещённый огнями керосиновых фонарей и факелами. А ведь когда я впервые явился сюда, он напоминал свалку, где зверолюды дрались с крысами за куски заплесневелого хлеба.

— Так романтично, — вздохнула девушка и хихикнула.

— Да, идеальное место для предложения руки и сердца. Выйдешь за меня? Кольца у меня нет, зато есть гайка. Хрен знает, откуда она у меня, но я уверен, что это лучшая гайка в мире, гораздо лучше любого кольца.

— Ты серьёзно? — вскинула брови баронесса, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Ага. Зуб даю, гайка крутая.

— Да я не о том… а о свадьбе.

— Серьёзно. Пора переходить на новый уровень. Ты согласна?

— Да! — жарко выдохнула она и порывисто обняла меня. — Только людям мы будем рассказывать, что ты сделал мне предложение в каком-то более подходящем месте, с кольцом и прочими атрибутами. А праздновать будем в Петрограде.

— Нет, там не получится. Теперь Гар-Нок-Тон твой дом. Сюда всех и пригласим. Будет шикарная вечеринка. Уверен, твоим родителям-аристократам понравится. Кто-нибудь из зверолюдов точно передерётся, может, и зарежут кого. Пригласим Громова-старшего, заодно скажу ему за всё спасибо. Ну и в честь праздничка освобожу от клятвы Тахрир. Только, вряд ли, конечно, она от меня уйдёт. Кстати, Инварр к моей свадьбе точно оправится от всех своих ран. Крушитель же понесёт кольца молодым. Вот будет умора! Вампиров надо будет нарядить ангелочками. Апофис с его матушкой будут отвечать за салют. Шилова же посажу рядом с Ильёй, графиней Беловой и помолодевшим императором. Как раз последний узнает, что у меня новый статус в этом мире. Ах да, придётся позвать и моих новых, так сказать, родственников… — помрачнел я, отстранив девушку.

— Кого это? — напряглась она, сощурив бездонные глаза.

— Перуна, Марену, Сварога, ну и прочих. Ты наверняка где-нибудь слышала о них.

— Я ничего не понимаю, Локки, — облизала Огнева сочные губы, хлопая длинными ресницами.

— Да я, наверное, присоединюсь к местному пантеону богов. Надо будет сказать Бурой, чтобы она нашла летописцев. Им теперь предстоит написать историю бога Локки из славянского пантеона, а не просто историю Локки Великолепного, потомка Локи, — проговорил я, вздохнул и добавил, глядя в ночное небо: — Всех искренне благодарю, кто переживал за меня, следил и смеялся над моими шутками.

— Локки, а с кем ты говоришь? — тихо произнесла девушка, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь силуэт на небосводе.

— Да мало ли? Вдруг кто-то слышит меня? Тот же Древний, к примеру, — пожал я плечами и замолчал, взяв баронессу за руку.

Сердце спокойно билось в моей груди, а в голове окончательно сложился пазл. Всё, конец, дальше новая жизнь, другие приключения, а этот отрезок моих похождений позади. Всё началось в лесу возле Стражграда, когда Громов призвал в этот мир небожителя, только-только выбравшегося из темницы, а закончилось в Пустоши на крыше храма нового славянского бога. И впереди меня ждёт осуществление грандиозных планов. Возможно, когда-нибудь я расскажу о том, что у меня вышло. А может, и летописцы все расскажут, безбожно переврав. Ну а сейчас точка. Пока, до свидания, жму руку, дорогой друг.