Вей Лодар Вызов Брошенный Небесам

Глава 1: Теплое дыхание мира

Солнце еще не успело коснуться седых верхушек Дальних Пиков, что каменными великанами испокон веков охраняли покой долины, а мир уже просыпался. Он делал это не по команде, а по привычке, мягко и лениво, как просыпается здоровый, уставший за день человек. Воздух, густой и плотный от ароматов ночных фиалок, росистых трав и прохладной сосновой хвои, что медленно стекала с горных склонов, был настолько чистым, что, казалось, его можно пить, как родниковую воду. Именно в этот предрассветный час Лу Ди любил свою родину больше всего.


Равнина Солнечного Ветра была точным отражением своего имени — уютным, защищенным от всех бурь и невзгод клочком земли, где время не летело и не бежало, а плавно перетекало, подчиняясь вечному и понятному циклу сева и жатвы. Жизнь здесь была простой, но не примитивной; тяжелой, но не беспросветной. И на удивление — счастливой.


— Пирожок, ленивая ты туша, а ну поднимай свои бока! — голос Лу Ди был ласково-буркотливым. Он легонько подтолкнул носком сапога теплый, туго набитый бок своего пса, развалившегося на крыльце.


Пирожок, живое воплощение всех возможных дворовых пород и обладатель безгранично философского взгляда на жизнь, лишь громко и обиженно выдохнул воздух, после чего перевернулся на другой бок. Этим движением он демонстрировал полное и абсолютное пренебрежение к концепции ранних подъемов. Это было крупное, рыжее и феноменально ленивое создание, получившее свое имя за почти идеальную шарообразную форму и беззаветную любовь к любой выпечке. Его главным жизненным кредо было сохранение энергии, а главным талантом — умение материализоваться у стола ровно в тот момент, когда матушка доставала из печи свежий, дышащий жаром хлеб.


— Если не встанешь, всю утреннюю кашу из ячменя и оленины съем сам, — пригрозил Лу Ди, зная, куда бить.


Одно висячее ухо Пирожка дернулось. Мозг, дремавший в глубинах этого рыжего тела, обработал ключевые слова: «каша», «оленина», «съем сам». Угроза была реальной. Со вздохом, достойным столетнего старца, прощающегося с жизнью, пес неохоче поднялся на свои короткие, но мощные лапы. Он потянулся так самозабвенно, что, казалось, вот-вот вывихнет себе все суставы, и уставился на хозяина с выражением глубочайшей вселенской скорби. В его карих глазах читалось: «Хозяин, за что ты подвергаешь меня таким мукам в столь ранний час? Разве я не заслужил покой?»


Лу Ди лишь от души рассмеялся. Ему было восемнадцать. Возраст, когда тело звенит от силы, а сердце полно простых и ослепительно светлых надежд. Высокий, ладно сбитый, с широкими плечами, развитыми ежедневной работой в отцовской кузнице, и руками, уже знавшими вес тяжелого молота. Его густые черные волосы вечно выбивались из кожаного ремешка и спадали на карие, по-мальчишески смешливые глаза. Он был уже не мальчиком, но еще не мужчиной — идеальный сплав юношеской беззаботности и зарождающейся ответственности.


Сегодня его путь лежал не в кузницу, где его ждал жар горна и звон металла. Отец дал ему выходной — награду за удачно перекованные лемеха для плугов всей деревни. А свободный день для Лу Ди означал целый калейдоскоп маленьких приключений: утренняя охота в предгорьях, обязательное состязание с Сяо и, если улыбнется удача, тихая встреча у реки.


Закинув на плечо старый, но идеально подогнанный под его руку тисовый лук и колчан со стрелами, которые он оперял и балансировал сам, Лу Ди вышел на главную улицу деревни. Поселение уже оживало. Из глинобитных труб вились к небу сизые, пахнущие дымком струйки. По улице разносился божественный аромат свежего хлеба из пекарни дядюшки Вана и запах жареного мяса от дома старосты, где уже вовсю готовились к грядущему Празднику Урожая.


Тетушка Лан, местная всезнайка и обладательница самого громкого голоса в долине, уже поливала свои пышные георгины, успевая при этом громко обсуждать с соседкой достоинства и недостатки жениха ее племянницы. Мимо с хохотом и визгом пронеслась стайка босоногих детей, гоняя перед собой видавший виды деревянный обруч. Лу Ди улыбнулся каждому, кивнул, перекинулся парой фраз. Здесь все знали всех, делили горе и радость, рождение и смерть. Это было не просто соседство. Это была одна большая, шумная, иногда сварливая, но всегда готовая прийти на помощь семья.


— Опять в лес, бездельник? — гулко пророкотал ему вслед кузнец Чжан, кремезный мужчина с руками-колотушками и бородой, в которой, казалось, запутались искры от наковальни. — Лучше бы шел помогать отцу, у старосты заказ на новые ворота!


— Отец сам меня отпустил, дядя Чжан! — весело крикнул в ответ Лу Ди. — Обещаю принести вам лучший кусок оленины к вечернему столу!


Пирожок, чьи уши работали избирательно, но безошибочно, уловил в потоке звуков волшебное слово «оленина». Его апатия мгновенно испарилась. Он заметно оживился, выбежал вперед и даже попытался изобразить нечто вроде охотничьей рыси, высоко задирая лапы и гордо виляя обрубком хвоста. Его преданность хозяйским авантюрам всегда находилась в прямой зависимости от их гастрономических перспектив.


Лес встретил их утренней прохладой и многослойной тишиной. Здесь, под изумрудными кронами вековых деревьев, мир сужался до утоптанной тропинки, запаха влажной земли и тихого шелеста листвы. Лу Ди двигался плавно и почти бесшумно, его тело и лук были единым целым. Его взгляд внимательно сканировал тени, выискивая малейшее движение. А Пирожок… Пирожок изо всех сил старался быть полезным. Он честно втягивал носом воздух, но его гораздо больше интересовал запах прошлогодних грибов и норы полевок. Он пытался ступать тихо, но по необъяснимому закону подлости его лапа всегда находила самую сухую и громкую ветку во всем лесу.


В какой-то момент он так увлекся погоней за наглой синей бабочкой, что с разбегу влетел в густой куст папоротника, подняв такой шум и треск, что все живое в радиусе километра, вероятно, в панике разбежалось по своим норам. — Ты мне помогаешь или дичь распугиваешь, чучело рыжее? — прошипел Лу Ди, вытаскивая сконфуженного пса за шкирку. Пирожок лишь виновато облизнулся и несколько раз оглушительно чихнул, избавившись от попавшего в нос листа.


Но не успел Лу Ди по-настоящему рассердиться, как его слух уловил другой звук — резкий девичий смех, донесшийся с поляны впереди. Он узнал этот смех из тысячи.


Осторожно выглянув из-за ствола огромного дуба, он увидел ее. Сяо. Дочь главного охотника деревни, девушка, которая была его тенью, его вечной соперницей и, возможно, самым близким другом. Коротко стриженные черные волосы, перехваченные на лбу кожаной повязкой, обветренное лицо, усыпанное едва заметными веснушками, и озорные, чуть раскосые глаза. Она была полной противоположностью тихой и изящной Мэй Лин. Сяо была как лесной пожар — быстрая, яркая и неукротимая.


Она стояла, оперевшись на свой лук, и смеялась, глядя на мишень, прибитую к дереву. В самом центре мишени, в «яблочке», торчали три ее стрелы, образовав идеальный треугольник. — Я уж думала, ты сегодня проспишь, соня, — сказала она, не оборачиваясь. Она всегда чувствовала его появление. — Или испугался проиграть мне снова?


— Это мы еще посмотрим, кто кому проиграет, — усмехнулся Лу Ди, выходя на поляну. Пирожок, увидев Сяо, радостно подбежал к ней и начал тереться о ее ноги, выпрашивая ласку. Он ее обожал.


— Твой пес умнее хозяина, — заметила Сяо, почесывая Пирожка за ухом. — Он знает, на чьей стороне сила. Ну что, три выстрела? Проигравший чистит оружие победителю в течение недели.


— Идет, — глаза Лу Ди загорелись азартом.


Это был их ритуал. Соревнование. Во всем. В стрельбе из лука, в беге наперегонки, в умении лучше всех забраться на самое высокое дерево. Это был их способ общения, их язык.


Лу Ди встал на позицию. Он сделал глубокий вдох, успокаивая дыхание. Мир сузился до цели, наконечника стрелы и натянутой тетивы. Первый выстрел — стрела вошла в мишень в сантиметре от центра. Второй — еще ближе. Третий… В момент выстрела Пирожок, решивший, что с него хватит пассивного наблюдения, радостно тявкнул и толкнул хозяина под локоть. Стрела ушла в «молоко».


Сяо снова расхохоталась — громко, заразительно, от всей души. — Похоже, твой пес все-таки на моей стороне! Неделя, Лу Ди! Будешь драить мой охотничий нож до блеска!


Лу Ди сокрушенно покачал головой, но не смог сдержать улыбку. Он потрепал виновато виляющего хвостом Пирожка. — Предатель. Вечером останешься без ужина.


Они еще немного посидели на поляне, обсуждая предстоящий праздник и споря о том, кто поймает самого большого кабана на общей охоте. В этих спорах и подколках было столько тепла и простой, искренней дружбы, что Лу Ди не променял бы их ни на какие сокровища мира.


Распрощавшись с Сяо, он все же решил попытать охотничьей удачи. И она ему улыбнулась. Через час он подстрелил молодого оленя — прекрасная добыча, которой хватит на несколько семей. Взвалив тяжелую тушу на плечи, он отправился обратно в деревню.


Там его встретили как героя. Он разделил мясо, как и обещал, оставив лучшие куски своей семье, дяде Чжану и старосте. Это был закон их маленького мира — делиться успехом.


Оставив свою долю дома, где его с гордостью встретила мать, Лу Ди, смыв с себя пот и кровь, направился к реке. Сердце билось чуть быстрее, а на губах играла предвкушающая улыбка.


Он увидел ее издалека. Мэй Лин, дочь деревенского старейшины, сидела на их любимом плоском камне у самой воды. Она не плела венок и не занималась рукоделием. Она просто смотрела на быстрое течение реки, и в ее позе была какая-то тихая печаль. Ее длинные, как черный шелк, волосы были собраны в сложную прическу, украшенную маленькими жемчужинами — она всегда выглядела так, словно сошла со старинной картины.


— О чем грустит первая красавица нашей деревни? — тихо спросил он, подходя сзади.


Она вздрогнула и обернулась. Когда ее глаза, похожие на два темных, бездонных озера, встретились с его взглядом, на бледных щеках появился легкий румянец. — Лу Ди… Я не грущу. Я думаю.


— Тяжелые думы? — он сел рядом, стараясь не нарушить хрупкую атмосферу. Пирожок, выполнив свой долг по сопровождению, тут же свернулся калачиком у их ног и оглушительно захрапел.


— Отец говорит, что после праздника урожая к нам приедет сват из города Яшмовой Реки, — тихо сказала Мэй Лин, не глядя на него. — Сын богатого торговца. Отец считает, что это очень хорошая партия для меня.


Внутри у Лу Ди все похолодело. Город. Богатый торговец. Он, сын простого кузнеца, что он мог предложить ей? — И… ты рада? — с трудом выдавил он.


Она повернулась к нему. В ее глазах стояли слезы. — Разве можно радоваться клетке, пусть даже она из чистого золота? Я не знаю этого человека. Я не хочу уезжать из долины. Я не хочу…


Она не договорила. Лу Ди все понял. Он чувствовал то же самое. Эта новость, эта угроза из внешнего мира, разрушила их привычную, невысказанную гармонию. Он понял, что больше не может молчать.


— Мэй Лин, — начал он, и его голос дрогнул. — Я…


Но их разговор был прерван. Сначала громким, наглым голосом, а затем и появлением его обладателя. — Ну-ну, посмотрите на наших голубков! Опять воркуете? Мэй Лин, я ищу тебя по всей деревне, а ты прохлаждаешься здесь с этим… сажотрусом!


Это был Ли Вэй, сын самого богатого фермера. Самовлюбленный, одетый в дорогие шелка, он всегда смотрел на Лу Ди с нескрываемым презрением.


— Не твое дело, Ли Вэй, — холодно ответил Лу Ди, вставая.


— Мое! — фыркнул Ли Вэй. — Староста, твой отец, попросил меня присмотреть за тобой. И я не думаю, что общество этого оборванца тебе полезно. Пойдем, Мэй Лин. Твоя мать ждет.


Он протянул руку, чтобы схватить Мэй Лин за локоть, но Лу Ди преградил ему дорогу. — Она пойдет, когда захочет.


— Да кто ты такой, чтобы мне указывать? — взвился Ли Вэй. — Ты просто кузнец! Пыль под ногами! Когда я женюсь на Мэй Лин…


Он не успел договорить. Кулак Лу Ди — тяжелый, натренированный молотом кулак — врезался ему в челюсть. Это был не просто удар. Это был выплеск всего его страха, ревности и отчаяния. Ли Вэй отлетел на пару шагов и неуклюже плюхнулся на землю, изумленно глядя на Лу Ди и потирая подбородок.


— Ты… ты меня ударил! — пролепетал он.


— Убирайся, Ли Вэй, — прорычал Лу Ди, нависая над ним. — Пока я не ударил еще раз.


Ли Вэй, увидев ярость в глазах Лу Ди и поняв, что сегодня он не в выигрышной позиции, злобно сплюнул, поднялся и, бросив на них ненавидящий взгляд, поспешил удалиться.


На берегу воцарилась напряженная тишина. — Зачем ты это сделал? — прошептала Мэй Лин. — Теперь у тебя будут проблемы.


— Я не мог позволить ему говорить так с тобой. И о тебе, — ответил Лу Ди, все еще тяжело дыша. Он повернулся к ней. — Мэй Лин. Я не знаю, что будет завтра. Я не богатый торговец. Все, что у меня есть — это мои руки и мое ремесло. Но я…


Он шагнул к ней и, набравшись всей смелости, что у него была, нежно взял ее ладони в свои. — Я люблю тебя. Любил всегда.


Мэй Лин подняла на него свои заплаканные глаза, и в них он увидел не страх, а надежду. — Я тоже, — прошептала она.


И в этот момент она сама подалась вперед и поцеловала его. Это был их первый поцелуй — неловкий, соленый от слез, но полный такой страсти и нежности, что у Лу Ди закружилась голова. Он обнял ее, прижал к себе так крепко, как будто боялся, что она сейчас растворится в воздухе. Он вдыхал аромат ее волос и понимал, что в этот самый момент он самый счастливый человек на свете.


Они стояли на берегу реки, обнявшись, и казалось, что весь мир перестал существовать. Не было ни сватов, ни богатых торговцев, ни разъяренного Ли Вэя. Были только он, она и тихое обещание бороться за свое счастье.


Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в золото и багрянец, он проводил ее до самого дома. У калитки она остановилась. — Не бойся, — сказала она уверенно. — Я поговорю с отцом. Я все ему объясню. Все будет хорошо.


Он смотрел ей вслед, и его сердце переполняла вера в то, что она права. Что все действительно будет хорошо.


Он возвращался домой, и мир казался ему новым, ярким и полным возможностей. Он смотрел на высокое, мирное небо, расписанное первыми звездами, и улыбался. Он был готов драться за свою любовь. Он был готов бросить вызов кому угодно.


Он еще не знал, что его настоящий враг уже смотрит на него с этого самого неба. И что этот враг не знает ни любви, ни жалости, ни сострадания. И что все его земные проблемы, тревоги и надежды через несколько часов превратятся в горстку пепла.

Глава 2: Когда небеса плачут кровью

Вечер опустился на Равнину Солнечного Ветра не как завеса, а как теплое, тяжелое одеяло. В доме Лу Ди пахло так, как может пахнуть только в самом счастливом доме на свете: жареной олениной с диким чесноком и можжевельником, печеными яблоками с корицей и свежеиспеченным хлебом. Семья сидела за большим дубовым столом, который смастерил еще дед Лу Ди — массивным, покрытым шрамами от ножей и горячих котелков, свидетелем сотен таких же мирных вечеров.


Лу Ган, отец, молчаливый и сильный мужчина, чьи руки могли одним движением согнуть подкову и с невероятной нежностью поправить выбившийся локон на виске жены, разрезал мясо. Его лицо, обычно спокойное и сосредоточенное, как у человека, привыкшего говорить с огнем и металлом, сегодня было расслабленным, в уголках глаз собрались морщинки от сдерживаемой улыбки.


— Итак, — его голос был низким и рокочущим, как остывающие угли в горне. — Я слышал, мой сын сегодня решил поработать не молотом, а кулаками. Ли Вэй сушит у очага не только штаны, но и свою гордость.


Лу Ди, уплетавший ужин за обе щеки, густо покраснел. Его мать, Лин Су, женщина с глазами, в которых, казалось, отражалось все ласковое небо их долины, неодобрительно покачала головой, но в ее взгляде плясали смешинки.


— Драться нехорошо, Ди-эр. Но сын фермера Ли давно напрашивался. Слишком много спеси в этом юноше.


— Он оскорбил Мэй Лин, — буркнул Лу Ди, глядя в свою тарелку. — И меня. Сказал, что я… пыль под ногами.


Лу Ган перестал резать мясо и серьезно посмотрел на сына.


— И ты доказал ему обратное, сломав нос? — он вздохнул. — Сила, сынок, она не в кулаке. Кулак — это просто кусок мяса и костей. Настоящая сила кузнеца — в его способности выдержать жар, который плавит сталь, и в терпении, с которым он бьет по ней тысячи раз, чтобы придать нужную форму. Так и с человеком. Умение выдержать оскорбление, не сломавшись и не уподобившись обидчику, — вот истинная мощь. Ярость — это самый легкий путь. И самый короткий. Запомни это.


Лу Ди кивнул, чувствуя укол стыда. Отец был прав. Всегда прав.


— Я запомню, отец.


— А я слышала и другое, — лукаво улыбнулась Лин Су, меняя тему. — Мэй Лин сегодня заходила за солью для праздничного пирога. И вся просто светилась от счастья. Сказала, что поговорит со своим отцом. О вас.


Теперь Лу Ди покраснел так, что, казалось, от его щек можно прикуривать лучину. Под столом что-то глухо стукнулось о его ногу. Это был Пирожок, который, поняв, что внимание хозяев отвлечено высокими материями, решил напомнить о своем существовании, положив тяжелую голову на колено Лу Ди и уставившись на него с видом самого несчастного и голодающего создания во вселенной.


— Ах ты, попрошайка, — беззлобно пробормотал Лу Ди и незаметно сунул под стол большой кусок мяса, который тут же исчез в мохнатой пасти с чавканьем чемпиона.


Это был их маленький мир. Обычный вечер. Обычный разговор. В нем было столько тепла, уюта и нерушимого покоя, что мысль о том, что все это может однажды закончиться, казалась кощунственной и невозможной. Лу Ди думал о завтрашнем дне. О Празднике Урожая. О том, как он выкует для Мэй Лин самую красивую заколку на свете. О том, как они поженятся, построят свой дом рядом с родительским, и у них тоже будут дети, которые будут слушать мудрые речи деда и тайком подкармливать под столом такого же ленивого и толстого пса. Его будущее было простым, ясным и ослепительно светлым.


Именно в этот момент все и началось.


Первым замолчал старый сверчок, живший за очагом. Его монотонная, убаюкивающая песня, бывшая саундтреком их вечеров, оборвалась на полуноте. Потом замолчали его собратья за окном. Через несколько секунд вся оглушительная ночная симфония долины — стрекот, шорохи, уханье совы на старом дубе — смолкла. Словно невидимый дирижер резко опустил свою палочку.


Наступила тишина. Не просто отсутствие звука. Это была плотная, давящая, вакуумная тишина, от которой закладывало уши.


Пирожок под столом перестал жевать. Он поднял голову, и шерсть на его загривке встала дыбом. Он издал низкое, утробное рычание, глядя не на дверь или окно, а прямо в потолок.


— Что такое? — Лин Су обеспокоенно посмотрела на мужа. Она тоже почувствовала это. Липкий, необъяснимый холод, пробравшийся в их теплый дом.


Лу Ган, не говоря ни слова, поднялся и подошел к окну. Его расслабленное лицо снова стало маской кузнеца — твердым и непроницаемым.


— Иди сюда, — тихо позвал он, и в его голосе прозвучали нотки, которых Лу Ди никогда раньше не слышал. Ноты изумления и… страха.


Лу Ди подошел к отцу. То, что он увидел в небе, заставило его сердце пропустить удар. Небо, еще минуту назад бывшее бархатно-черным, щедро усыпанным бриллиантами звезд, начало меняться. Звезды не гасли. Они исчезали. Словно кто-то стирал их с небесного полотна невидимой тряпкой. А прямо над центром долины, там, где должна была сиять Полярная звезда, воздух пошел рябью, как вода, в которую бросили невидимый камень. Рябь становилась все сильнее, а потом в самом ее центре родилось тусклое, больное свечение. Оно не было похоже на свет луны или звезд. Одно — цвета запекшейся крови, вызывающее тошноту. Второе — чернее самой тьмы, сама пустота, обретшая форму.


Дверь их дома распахнулась, и на пороге появился бледный как полотно сосед.


— Вы… вы это видите? Что это? Духи гор разгневались?


Вскоре вся деревня была на ногах. Люди высыпали из своих теплых домов, сбиваясь в испуганные кучки, и с суеверным ужасом смотрели вверх. Матери прижимали к себе плачущих детей, мужчины растерянно сжимали в руках топоры и вилы, не понимая, против кого их можно применить. Старый Ван, деревенский жрец, упал на колени посреди улицы и начал громко молиться духам предков. Но его молитвы тонули в звенящей, всепоглощающей тишине.


Неестественный свет в небе становился все ярче, а тишина давила на уши, предвещая нечто невообразимое.


И тогда небо треснуло.


Это не было похоже на молнию. Это был буквальный разлом в ткани мира. С оглушительным, душераздирающим скрежетом, от которого, казалось, лопнут кости и барабанные перепонки, в небе пролегла сияющая трещина. А из нее, словно гной из раны, хлынули две волны чистой, непостижимой для смертного разума силы.


Первой была волна багрового света. Она не взорвалась, не ударила. Она просто прошла сквозь вершину самого высокого из Дальних Пиков. Могучая гора, стоявшая незыблемо тысячелетиями, беззвучно, как карточный домик, осыпалась в пыль, превратившись в облако каменной крошки. Ответом ей стал удар концентрированной тьмы, который не разрушил, а поглотил свет от багровой вспышки, оставив в воздухе идеально черную, вибрирующую сферу, в которой не отражалось ничего, даже сам ужас.


Внизу, на земле, начался апокалипсис.


Люди не успели даже закричать. Первая же ударная волна от столкновения двух сил прокатилась по долине. Это был не ветер. Это была невидимая стена сжатого пространства, которая срывала с домов крыши, поднимала в воздух телеги и вековые деревья, ломая их, как сухие спички.


Лу Ди отбросило назад, вглубь дома. Он сильно ударился головой о балку и на мгновение потерял сознание. Когда он очнулся, мир превратился в ревущий хаос. Одной стены у их дома уже не было. Он видел обезумевшую от ужаса толпу, бегущую в никуда. Видел, как его отец, Лу Ган, огромный и сильный, пытался прикрыть своим телом мать, затаскивая ее в погреб.


— Мама! Отец! — закричал он, но его голос утонул в реве разрушения.


Он попытался встать, но ноги не слушались. В ушах стоял непрерывный гул. Он видел две фигуры в небе — теперь они были смутно различимы. Одна окутана тьмой, другая — багрянцем. Они двигались с немыслимой скоростью, и каждое их движение порождало новые катаклизмы на земле. Луч алого света ударил в реку, и она мгновенно вскипела, обратившись в пар. Волна тьмы прошла по лесу, и деревья не сгорели, а просто обратились в серый прах.


Это была не битва. Это было небрежное, равнодушное уничтожение. Так двое детей, поссорившись, ломают игрушки в песочнице, не задумываясь о том, из чего они сделаны.


Лу Ди пополз к своим родителям, к зияющей дыре погреба. Он видел их лица, искаженные ужасом и любовью. Он видел, как его мать кричала ему что-то, протягивая руку. Он почти добрался до них…


В этот момент Владычица Нефритового Дворца, презрительно отмахнувшись от очередного выпада Странника, направила поток багровой энергии вниз. Не целясь. Просто чтобы очистить пространство от надоедливой ряби жизни.


Луч ударил в землю в нескольких сотнях метров от дома Лу Ди. Но его мощи хватило, чтобы земля вздыбилась, как кожа на гигантском животном. Дом, в котором они находились, буквально подбросило в воздух. Лу Ди почувствовал, как пол под ним проваливается. Последнее, что он видел — это летящие в него обломки крыши, пыль и отчаянный, полный любви взгляд отца.


А потом — сокрушительный удар и абсолютная темнота.


Он не знал, сколько времени прошло. Секунда? Вечность? Он очнулся от всепроникающей боли во всем теле и от того, что не мог дышать. Открыв глаза, он не увидел ничего. Лишь непроглядный мрак. Он был завален. Обломки дерева и камни придавили его, создав крошечный, хрупкий карман жизни в самом сердце смерти. Его отбросило прямо в погреб, а обвалившийся дом похоронил его под собой.


Сквозь щели в завале пробивался неровный, красный свет, и доносился ужасающий гул и грохот. А потом, через какое-то время, все начало стихать. Гул, крики, рев — все исчезло. Наступила тишина, еще более страшная, чем грохот битвы.


И затем он услышал голоса. Они доносились сверху, искаженные и приглушенные тоннами земли и дерева.


— …получила удовольствие? Площадка очищена. Теперь ничто не помешает нам.


Голос был холодным, безэмоциональным, как будто речь шла об уборке мусора.


— Могло быть и чище. Эта пыль раздражает. Давай закончим с этим. Я хочу забрать свою игрушку.


Второй голос был мелодичным, но полным такого высокомерия, что у Лу Ди застыла кровь в жилах.


Он не понял слов. Но он понял тон. Тон существ, которые раздавили целый мир и даже не заметили этого.


Он почувствовал, как земля над ним содрогнулась от нового, чудовищного всплеска энергии. Камни над головой заскрипели, посыпалась пыль. А потом — тишина. Абсолютная, мертвая, космическая тишина.


Он лежал в своей могиле, задыхаясь от пыли. Его тело было сломано, но разум был кристально, ужасающе ясен. Он думал о матери и ее улыбке. Об отце и его сильных, надежных руках. О Мэй Лин и ее соленом от слез поцелуе. О глупом псе Пирожке. О запахе хлеба. О смехе Сяо. О целом мире, который всего несколько часов назад был его домом.


Мире, которого больше не было.


По его грязным щекам, смешиваясь с кровью, потекли слезы. Но это были не слезы горя или скорби. В них не было отчаяния. Это были слезы бессильной, выжигающей нутро, раскаленной добела ярости. Он лежал в могиле своей деревни, в могиле своего счастья, и слушал тишину. И в этой тишине, в темноте под землей, в его растоптанном восемнадцатилетнем сердце родилась клятва.


Тихая. Беззвучная. Но твердая, как алмаз, и черная, как та пустота, что поглотила его мир.


Он выживет. Он выберется. И он найдет их. Он станет сильным. Не для славы. Не для вечной жизни.


А для того, чтобы однажды сорвать с их бессмертных лиц это безразличное высокомерие. Вместе с их головами.

Глава 3: Холодное Солнце

Время умерло. Во тьме, в тесном, удушливом коконе из расколотых балок, земли и камня, Лу Ди был один на один с болью. Она была повсюду. Тупая, ноющая боль в груди при каждом вдохе, обжигающая легкие пылью; острая, простреливающая боль в левом плече при малейшем движении; монотонный гул в голове, который, казалось, был самим звуком его расколотого мира. Но вся эта физическая агония была лишь тенью, далеким эхом той зияющей, всепоглощающей пустоты, что разверзлась в его душе.


Он не знал, сколько пролежал так — час, день или целую вечность. Мир снаружи молчал. Ужасающий грохот божественной битвы стих, оставив после себя нечто куда более страшное — абсолютную, могильную, неестественную тишину. В этой тишине не было ничего: ни пения ночных птиц, ни шелеста ветра в кронах деревьев, ни даже жужжания мошкары. Словно сама жизнь, сама ткань бытия была выскоблена из этого уголка мира.


В полузабытьи его преследовали призраки. Вот его мать, Лин Су, смеется, посыпая его волосы мукой, когда он, еще будучи ребенком, пытался помочь ей месить тесто. Вот его отец, Лу Ган, кладет свою тяжелую, но нежную руку ему на плечо после первого удачно выкованного ножа, и в его суровых глазах светится гордость. Вот Сяо, морщит нос и называет его «кузнечным увальнем» после очередной победы в беге наперегонки. А вот Мэй Лин… ее первый, соленый от слез поцелуй на берегу реки, ее шепот «все будет хорошо»… Эти воспоминания, еще вчера бывшие его главным сокровищем, теперь стали его палачами. Они были ярче и реальнее, чем тьма вокруг, и каждый из этих светлых образов наносил ему раны куда глубже, чем любые обломки.


Он мог бы умереть там. Просто закрыть глаза и позволить боли и воспоминаниям утащить себя в небытие. Это было бы легко. Но что-то не давало ему покоя. Не надежда. Надежда умерла вместе с его миром. Это было нечто другое. Черное, твердое, раскаленное. Клятва, данная в предсмертной ярости. Она пульсировала в его висках, она гудела в его крови, она была единственным, что осталось настоящим. Она не позволяла ему сдаться. Она требовала жизни. Она требовала мести.


Именно эта черная, упрямая ненависть заставила его двигаться.


Собрав в кулак всю свою волю, он пошевелился. Боль в плече была такой, словно в сустав воткнули раскаленный нож, но он проигнорировал ее. Здоровой правой рукой он начал разгребать завал. Камни царапали кожу, занозы впивались в пальцы. Он работал медленно, методично, как будто снова был в кузнице и расчищал горн от остывшего шлака. Движимый не желанием жить, а чем-то более темным и фундаментальным. Он должен был выбраться. Он должен был увидеть. Он должен был убедиться.


Спустя вечность его пальцы нащупали пустоту. Тонкий, едва заметный лучик света пробился сквозь тьму. Это был не теплый солнечный свет. Это был тусклый, серый, болезненный свет. Но это был свет. Он расширил лаз, отталкиваясь ногами и работая одним плечом, не обращая внимания на протестующий хруст сломанных ребер. И, наконец, он выполз на поверхность.


И увидел ад.


Он ожидал увидеть руины. Он был готов к разрушениям. Но то, что предстало его глазам, было за гранью понимания. Он стоял на краю того, что когда-то было его деревней, и смотрел в бесконечность.


Равнины Солнечного Ветра больше не существовало.


На ее месте был огромный, неглубокий, но невероятно широкий кратер, словно кто-то прошелся по долине гигантским раскаленным утюгом. Земля была выжжена дочерна, местами она спеклась в потрескавшееся, переливающееся на тусклом свету вулканическое стекло. От деревни не осталось и следа. Ни домов, ни пекарни, ни кузницы, ни храма предков — ничего. Лишь кое-где из земли торчали оплавленные до неузнаваемости, уродливые остовы того, что когда-то было строениями. Они были похожи на гнилые зубы в исполинской мертвой челюсти.


Он поднял глаза. Дальние Пики, вечные каменные стражи долины, были сгрызены до самого основания. Их гордые, заснеженные вершины превратились в уродливые, оплавленные обрубки, с которых стекали застывшие потоки камня. Лес, где он охотился с Сяо, исчез. На его месте была серая пустыня, покрытая толстым слоем пепла. Река, у которой он целовал Мэй Лин, испарилась. Лишь глубокий, уродливый, сухой шрам на теле земли напоминал о том, что здесь когда-то текла вода.


Солнце взошло. Но его свет был другим. Холодным. Безразличным. Грязновато-желтый диск висел в мутном, сером небе, затянутом пылью и пеплом. Его лучи не грели, они лишь безжалостно и методично освещали сцену тотального, абсолютного, непостижимого уничтожения, не давая ни тепла, ни тени, ни надежды.


Лу Ди пошел вперед. Его шаги были механическими, как у сломанной марионетки. Ноги сами несли его по мертвой, потрескавшейся земле, которая хрустела под его сапогами, как стекло. Он не плакал. Слезы высохли еще там, в его временной могиле. Внутри была лишь звенящая, ледяная пустота. Он не чувствовал боли в теле, он не чувствовал ничего. Его разум, защищаясь от чудовищной правды, просто отключил эмоции.


Он шел туда, где должен был стоять его дом. Он ориентировался по старому дубу, который рос на их участке. Вернее, по тому, что от него осталось — обугленному, расколотому до самого основания стволу, похожему на гигантскую черную кость, торчащую из земли.


Добравшись до места, он остановился. Здесь не было даже руин. Лишь слой пепла и мелких обломков. Он опустился на колени. И начал копать. Голыми руками, не чувствуя боли от острых осколков и горячего пепла. Он разгребал останки своего мира, движимый последним, отчаянным инстинктом. Он искал хоть что-то. Хоть кого-то.


Он нашел их не сразу. Сначала он наткнулся на что-то твердое и металлическое. Это была его отцовская наковальня. Наполовину расплавленная, она впеклась в землю, как метеорит. И рядом с ней, под слоем пепла, он нашел их. То, что осталось от его отца и матери.


Он не смог бы их опознать, если бы не остатки их одежды. Они лежали вместе, так и не разняв объятий. Лу Ган до последнего прикрывал свою жену своим огромным телом. Лу Ди смотрел на них, и ледяная броня внутри него начала давать трещины. Он не проронил ни звука. Он просто сидел на коленях в пепле своего дома, рядом с телами своих родителей, под холодным, безразличным солнцем.


Он смотрел на свои руки — руки кузнеца, руки охотника. Руки, которые еще вчера натягивали тетиву лука и вырезали из дерева маленькую ласточку. Теперь они были в крови, саже и пепле. В пепле его мира.


Рядом с тем местом, где должна была быть рука его матери, он заметил что-то маленькое, темное, неправильной формы. Он осторожно взял это в пальцы. Предмет был теплым. Он смахнул с него пепел.


Это был тот самый амулет в форме ласточки, который он подарил Мэй Лин.


Дерево обуглилось, одно крыло было сломано, но форма все еще угадывалась. Она была здесь. Она прибежала к ним. Искала его, искала спасения у его родителей. И нашла свою смерть вместе с ними.


Он сжал амулет в кулаке. Острые края обугленного дерева впились в ладонь, и по пальцам потекла свежая кровь, смешиваясь с пеплом.


Это было последней каплей.


Ледяная броня, защищавшая его разум, с оглушительным треском разлетелась на мириады осколков. Но наружу вырвался не крик отчаяния и не поток слез. Пустота внутри него мгновенно заполнилась чем-то тяжелым, черным и невыносимо горячим, как расплавленный металл в горне. Это была ненависть. Чистая, незамутненная, абсолютная. Ненависть к тем, кто это сделал. К тем, кто смеялся в небесах, уничтожая жизни, как будто это были всего лишь сухие листья.


Он поднял голову и посмотрел на серое небо. Все, чему его учили, все, во что он верил, обратилось в прах. Добрые духи предков? Справедливые боги? Карма? Все это было ложью. Детскими сказками, которые рассказывают, чтобы не было страшно жить. Теперь он знал правду. Правдой была Сила. Безразличная, жестокая, абсолютная Сила. И те, кто обладал ею, могли делать все, что угодно. А те, у кого ее не было… они становились пеплом.


Он не знал их имен. Он не знал, как они выглядят. Но он запомнил их смех. И он запомнил их тон. И он вынес свой собственный приговор. Он не будет молить о справедливости. Он станет справедливостью.


Медленно, с усилием, он поднялся на ноги. Его взгляд был пуст, но в самой его глубине горел крошечный, неугасимый огонек адского пламени. Он начал собирать камни. Самые большие, которые мог поднять. Один за другим он складывал их на то место, где лежали его родители и его любовь, возводя над ними небольшой, грубый курган. Это был его последний долг. Его прощальный ритуал. Он хоронил не только их. Он хоронил себя. Мальчика по имени Лу Ди, который любил свою деревню, смеялся с друзьями и мечтал о простом счастье. Этот мальчик умер.


Закончив, он выпрямился. Его спина больше не сутулилась от горя. Она была прямой и твердой, как стальной стержень. Он в последний раз оглядел кратер, который был его домом. Прощания не было. Прощаться было не с кем и не с чем. Это место было для него теперь чужим.


Он крепче сжал в кулаке обугленную ласточку, чувствуя, как ее острые края впиваются в его плоть. Эта боль была настоящей. Эта боль была его единственным якорем. Единственным, что связывало его с прошлым и указывало путь в будущее.


Он повернулся спиной к могиле своего мира и пошел. Просто пошел прочь, не оглядываясь. Хромой, израненный юноша в лохмотьях, уходящий в никуда.


Он уходил из своей могилы, унося с собой лишь одно — свою клятву. Он не знал, куда идет. Он не знал, что будет делать. Но одно он знал с абсолютной, леденящей душу уверенностью.


Путешествие против воли небес началось. И оно закончится только тогда, когда сами небеса захлебнутся в собственной крови. Холодное солнце равнодушно смотрело ему вслед.

Глава 4: Уроки жестокости

Первые несколько дней после того, как Лу Ди покинул кратер, были непрерывным, монотонным кошмаром. Он брел по миру, лишенному цвета, звука и жизни. Зона разрушения оказалась куда обширнее, чем он мог себе представить. Он шел и шел, а пейзаж не менялся: серая, потрескавшаяся земля, покрытая слоем пепла, который вздымался от его шагов и тут же бессильно оседал в безветренном воздухе. Скелеты лесов, обугленные дочерна, тянули к мутному небу свои почерневшие ветви-руки в безмолвной мольбе. Местами земля была вспучена и застыла уродливыми, стекловидными волнами там, где концентрированный жар плавил камень.


Тишина давила. Это была не просто тишина, а вакуум, в котором его собственное дыхание и стук сердца казались оглушительно громкими, непристойными. Днем холодное, безразличное солнце заливало этот мертвый мир призрачным светом. Ночью наступала абсолютная, непроглядная тьма, потому что на небе не было ни луны, ни звезд. Лишь изредка по серой хмари пробегали далекие, тусклые сполохи — послесвечение той ужасной битвы, эхо агонии небес.


Боль в теле стала его постоянным спутником. Левое плечо, вывихнутое при падении, горело огнем, и рука безвольно висела вдоль тела. Сломанные ребра при каждом шаге и каждом вдохе напоминали о себе острой, режущей болью. Но хуже всего была жажда. Его горло превратилось в сухой, царапающий комок, губы потрескались и кровоточили.


На третий день он упал. Ноги просто отказались держать его. Лежа на острой, стекловидной земле, он смотрел в мутное небо. Сознание начало уплывать. Перед глазами снова замелькали призраки: смех матери, одобряющий кивок отца, дразнящая улыбка Сяо, робкий поцелуй Мэй Лин. Они звали его к себе, в покой, в небытие. Это было так соблазнительно. Просто закрыть глаза и прекратить эту муку.


Но когда он уже был готов сдаться, его пальцы наткнулись на что-то твердое и острое в кармане. Он сжал кулак. Обугленная ласточка. Клятва.


Нет.


Ненависть, черная и густая, как смола, хлынула в его вены, разгоняя туман забытья. Она была сильнее жажды, сильнее боли, сильнее желания умереть. Ненависть хотела жить. Ненависть хотела действовать. Он не мог умереть здесь. Не так. Не раньше, чем они.


Собрав последние силы, он поднялся. Оглядевшись, он увидел неподалеку две скалы, стоящие под углом друг к другу. Пошатываясь, он подошел к ним. Скрипнув зубами так, что, казалось, они вот-вот раскрошатся, он засунул больное плечо в расщелину и всем телом навалился в другую сторону.


Оглушительный хруст и вспышка белой, ослепляющей боли, от которой он закричал — впервые за все это время. Это был не крик горя. Это был звериный рев боли и ярости. Плечо встало на место. По телу прокатилась волна тошноты, перед глазами поплыли черные круги, но он устоял на ногах. Оторвав от своих лохмотьев длинную полосу ткани, он кое-как, действуя одной рукой и зубами, сделал себе перевязь, зафиксировав руку.


Теперь он мог идти дальше.


Он научился выживать. Он слизывал горькую, пахнущую химией росу с камней по утрам. Он нашел русло высохшей реки и пошел по нему, зная, что рано или поздно оно должно привести его к воде. На пятый день он нашел ее — небольшую, застоявшуюся лужу в углублении. Вода была мутной и теплой, но это была вода. Он пил долго, жадно, не в силах оторваться, и это было сродни возвращению к жизни.


Потом пришел голод. Жестокий, выворачивающий нутро. Он начал охотиться. Его первой добычей стала крупная, уродливая ящерица с серой, похожей на камень кожей, которую он заметил греющейся на камне. В нем не было ни лука, ни стрел. Лишь камни и ярость. Он полчаса выслеживал ее, а потом началась короткая, яростная схватка. Он оглушил ее точным броском камня и добил другим, размозжив ей голову. Он содрал с нее жесткую шкуру и съел мясо сырым, чувствуя, как теплая кровь стекает по подбородку. Отвращения не было. Было лишь первобытное удовлетворение утоленного голода. Мальчик, который брезговал есть недожаренное мясо, умер. На его месте был хищник.


На десятый день пути пейзаж начал меняться. Сначала несмело, а потом все увереннее. Он увидел первый зеленый росток, пробившийся сквозь пепел. Услышал жужжание мухи. А потом увидел птицу — маленькую серую пичугу, которая вспорхнула с уцелевшей ветки и скрылась в небе. Для любого другого это было бы знаком надежды. Для Лу Ди это был удар. Мир продолжал жить. Где-то пели птицы, цвели цветы, люди смеялись и любили. А его мир был мертв. Эта мысль вызвала в нем не радость, а глухую, иррациональную злобу.


Вскоре он вышел к дороге. Немощеная, разбитая колесами телег, она казалась порталом в другой, живой мир. Он пошел по ней, и через несколько часов увидел впереди караван. Несколько повозок, запряженных волами, окруженные вооруженными охранниками. Люди.


Его первая реакция была смешанной — облегчение и настороженность. Он вышел на дорогу, чтобы остановить их.


Реакция караванщиков была мгновенной. Женщины испуганно вскрикнули, дети заплакали. Охранники выставили вперед копья. Они увидели не изможденного юношу, нуждающегося в помощи. Они увидели существо из ночных кошмаров: высокое, иссохшее, покрытое запекшейся кровью и сажей. Из его лохмотьев торчали кости, а его глаза… в них была такая пустота, что становилось страшно.


— Прочь, нечистый! — крикнул старший охранник. — Убирайся! Ты из Мертвых Земель! Ты несешь чуму!


— У меня нет чумы, — хрипло ответил Лу Ди. — Мне нужна вода. И еда.


— Мы ничего тебе не дадим! Проваливай, или мы нашпигуем тебя стрелами! — крикнул кто-то из возчиков.


В Лу Ди полетел камень. Потом еще один. Он не увернулся. Один из камней ударил его в грудь, но он даже не пошатнулся. Он просто стоял и смотрел на них. Не с обидой. С холодным, оценивающим любопытством. Это был его первый урок о мире людей. Они боятся того, чего не понимают. И их страх быстро превращается в жестокость.


Он молча развернулся и сошел с дороги в лес, слыша за спиной облегченные вздохи и злобные проклятия.


К вечеру он наткнулся на деревню. Она была небольшой, домов на тридцать, и расположена в низине. Но что-то было не так. Из труб не вился дымок. Не лаяли собаки. Не слышались голоса. Его обострившееся чутье уловило в воздухе знакомый запах. Запах смерти.


Он вошел в деревню, ступая бесшумно, как тень. Картина, представшая его глазам, была ужасна, но по-другому, чем в его долине. Здесь не было божественного огня. Здесь была человеческая грязь. Двери домов были выломаны, дворы перевернуты вверх дном. На улицах и в домах лежали трупы. Старики, женщины, дети. Их убивали не быстро. На многих телах были следы пыток. Это была не битва. Это была резня. Работа бандитов.


Лу Ди зашел в один из домов. На полу лежала молодая женщина, прижимавшая к себе маленького ребенка. Их обоих закололи одним копьем. На ее лице застыло выражение ужаса и мольбы. Этот образ наложился на воспоминания о его собственных родителях, и холодная ярость внутри него начала закипать.


Внезапно он услышал голоса. Грубые, пьяные выкрики и смех доносились с центральной площади, где стоял колодец. Лу Ди спрятался за разрушенной стеной и осторожно выглянул.


На площади пировала банда. Человек двадцать — грязных, бородатых, одетых в обрывки кожаной брони и трофейные шелка. Они жарили на костре украденного поросенка, пили вино из бочонка и хвастались своей добычей. В центре их круга на коленях стоял связанный седой старик — очевидно, местный староста. Его лицо было разбито, одежда разорвана.


— Ну что, старый хрыч, надумал? — прорычал предводитель, высокий мужчина с уродливым шрамом через все лицо. — Где тайник? Говори, и, может, я оставлю тебя подыхать быстро.


Старик молчал, глядя на бандита с презрением.


— Ладно, — усмехнулся другой, пониже ростом и с крысиными глазками. — У него дочка была, помните? Красивая. Может, если мы начнем отрезать ему пальцы по одному, он станет сговорчивее?


Бандиты одобрительно загоготали.


Лу Ди смотрел на них из своего укрытия. Он видел не людей. Он видел паразитов. Вшей. Гниль, которая пожирает мир изнутри. В его голове не было мыслей о спасении старика или о справедливости. Была лишь холодная, ясная мысль.


Они — скверна. А скверну нужно выжигать.


Он не стал ждать. Он не стал разрабатывать план. Ярость, которую он так долго сдерживал, требовала выхода. Это была не та горячая, безрассудная ярость, с которой он ударил Ли Вэя. Это была холодная, сфокусированная, смертоносная ярость хищника.


Он подобрал с земли тяжелый, размером с кулак, камень. Его движения были бесшумными. Он обошел площадь по кругу, оставаясь в тени разрушенных домов. Один из бандитов отошел отлить за угол сарая. Он был его первой целью. Лу Ди подкрался сзади. Бандит даже не успел обернуться. Короткий, точный удар камнем в висок. Глухой хруст. Тело беззвучно осело на землю.


Лу Ди забрал его короткий, ржавый меч. Оружие было дрянным, но лучше, чем ничего.


Вернувшись на позицию, он увидел, что крысоглазый бандит действительно достал нож и направился к старику. Времени больше не было.


Лу Ди выскочил из тени. Не с криком. Молча.


Ближайший к нему бандит, сидевший спиной, обернулся на звук шагов и получил ржавый меч в горло. Хрип, бульканье, фонтан крови. Шум привлек внимание остальных.


— Что за…?! — крикнул предводитель.


На секунду они замерли, пораженные внезапностью нападения. Этой секунды Лу Ди хватило, чтобы оказаться в центре их группы.


Началась бойня.


Он двигался с нечеловеческой скоростью и силой, подпитываемый адреналином и ненавистью. Он не использовал изящных техник. Он бил на поражение. Удар мечом в живот. Уворот от топора и удар рукоятью меча в лицо противнику. Он отшвырнул одного бандита на другого, схватил с костра горящую головню и ткнул ее в лицо третьему.


Бандиты, оправившись от шока, с яростными криками набросились на него со всех сторон. Меч в руке Лу Ди сломался от удара о чью-то дубину. Он отбросил бесполезный обломок и продолжил драться голыми руками, ногами, зубами. Он был как волк, попавший в стаю шакалов. Он ломал руки, выбивал кадыки, бил в пах. Каждый его удар был направлен на то, чтобы убить или покалечить. Боль от собственных ран исчезла, он ее не чувствовал. Он был машиной смерти.


Предводитель, самый опытный из них, отступил на шаг и метнул в Лу Ди топор. Лу Ди инстинктивно увернулся, и топор вонзился в грудь другому бандиту. Воспользовавшись замешательством, Лу Ди бросился вперед, выхватил топор из тела и обрушил его на предводителя. Тот успел подставить свой меч. Скрежет металла. Но сила удара была такова, что меч предводителя вылетел из его рук. Глаза бандита расширились от ужаса. В них не было больше ни спеси, ни жестокости. Лишь животный страх.


Лу Ди не дал ему опомниться. Второй удар топора вошел ему в плечо. Третий — в грудь.


Через несколько минут все было кончено. Площадь была завалена трупами. Лу Ди стоял посреди них, тяжело дыша. Он был с ног до головы покрыт чужой кровью. Он посмотрел на свои руки, сжимавшие топор. Руки убийцы. И не почувствовал ничего. Ни сожаления, ни отвращения. Лишь пустоту. Выплеск ярости не принес облегчения. Он лишь опустошил его.


Он подошел к старику и одним ударом топора перерубил веревки. Старик Ван смотрел на него снизу вверх. Его глаза были полны не благодарности, а священного ужаса. — Кто ты? — прошептал он. — Ты… ты демон?


Лу Ди посмотрел на него. В его глазах на мгновение отразилось пламя костра, и они показались старику двумя раскаленными углями.


— Я тот, кто проходит мимо, — глухо ответил он.


Он бросил топор, который стал для него слишком тяжелым. Подобрал с земли хороший стальной нож, снял с одного из трупов прочную кожаную флягу для воды и целый бурдюк с вином. Больше он не взял ничего.


Он повернулся и, не сказав больше ни слова, пошел прочь из деревни, оставляя старика одного посреди кровавой бойни.


Он шел в сгущающихся сумерках. В руке он по-прежнему сжимал обугленную ласточку. Сегодня он узнал второй урок этого нового мира. Первый ему преподали боги: их сила абсолютна, а жизнь смертных — ничто. Второй ему преподали люди: их жестокость бессмысленна, и выживает тот, кто готов быть еще безжалостнее.


И он принял этот урок. Чтобы охотиться на монстров, живущих в небесах, он должен стать самым страшным монстром здесь, на земле. И он им станет.

Глава 5: Шепот о силе

Лу Ди шел сквозь сгущающиеся сумерки, и мир вокруг, казалось, затаил дыхание. Лес, в который он вошел, был живым, в отличие от мертвой зоны, оставленной им позади, но его жизнь была чужой и враждебной. Шорох листьев звучал как заговорщический шепот. Крик ночной птицы казался предупреждением. Каждый треск ветки под его сапогом отдавался в нервах натянутой тетивой. Он больше не был частью этого мира. Он был инородным телом, осколком сгоревшей звезды, упавшим в тихий, зеленый пруд.


Кровь на его руках и одежде высохла, превратившись в темную, жесткую корку. Металлический привкус во рту смешивался с горечью желчи. Бойня на площади не принесла ему облегчения. Выплеск ярости, который он так долго сдерживал, не утолил его боль, а лишь выжег дотла то немногое, что в нем оставалось. Он ожидал почувствовать удовлетворение, праведный гнев, хоть что-то. Но не почувствовал ничего, кроме звенящей, гулкой пустоты. Он действовал как механизм, как машина для убийства, и теперь, когда работа была сделана, он остановился, и внутри него было тихо и холодно.


Он остановился у небольшого ручья, чтобы напиться и смыть с себя кровь. Вода была ледяной и чистой. Когда он наклонился, то впервые за много дней увидел свое отражение. Из воды на него смотрел незнакомец. Худое, осунувшееся лицо было покрыто грязью и царапинами. Губы растрескались. Но страшнее всего были глаза. В них не было ничего от того восемнадцатилетнего юноши, который смеялся у реки с Мэй Лин. Это были глаза столетнего старика, видевшего конец света. Пустые, бездонные, и лишь в самой их глубине, если присмотреться, тлел крошечный, почти невидимый красный уголек. Уголек чистого, дистиллированного безумия.


Он отшатнулся от своего отражения. Это был не он. Он не хотел быть им. Но выбора не было. Это было то, во что его превратили.


Он шел уже около часа, когда его обострившийся, почти звериный слух уловил звук сзади. Торопливые, ковыляющие шаги и чье-то тяжелое, прерывистое дыхание. Его тело среагировало раньше, чем разум. Он мгновенно сошел с тропы и прижался к стволу толстого дерева, его рука легла на рукоять нового, острого ножа, который он забрал у убитого бандита. Его сердце не колотилось от страха. Оно билось ровно и холодно, отмеряя такты в ожидании. Он стал хищником. А хищник не боится. Он выжидает.


Из-за поворота показался старик. Тот самый староста, Ван, которого он спас. Старик тяжело опирался на палку, его лицо было бледным, но решительным. Он остановился посреди тропы, оглядываясь по сторонам. — Юноша! Я знаю, что ты здесь! Не бойся, я не причиню тебе вреда! Я пришел один!


Лу Ди не двигался. Он наблюдал. Почему старик пошел за ним? Чтобы отомстить за свою деревню? Чтобы сдать его страже из ближайшего города? Мир уже преподал ему урок: никому нельзя доверять.


— Прошу тебя, выйди! — голос старика дрожал, но в нем слышалась не угроза, а мольба. — Я... я должен с тобой поговорить. Это важно. Важнее моей жизни или твоей.


Тишина. Лишь ветер шелестел в кронах деревьев. Лу Ди взвешивал свои варианты. Он мог уйти, и старик никогда бы его не догнал. Он мог убить его прямо здесь, одним ударом, и забрать остатки припасов. Это было бы логично. Это было бы безопасно.


Но что-то в голосе старика заставило его передумать. Любопытство. Единственное чувство, кроме ненависти, которое в нем еще теплилось. Он бесшумно шагнул из-за дерева.


Старик вздрогнул и отшатнулся. Вблизи Лу Ди выглядел еще страшнее. Его пустые глаза впились в Вана, и тот почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он смотрел не на человека. Он смотрел на призрака, на демона, облаченного в плоть. — Что тебе нужно, старик? — голос Лу Ди был хриплым и безжизненным.


— Я... я принес тебе это, — Ван с трудом протянул ему небольшой узелок. — Здесь немного хлеба, сыра и фляга с чистой водой из нашего колодца. Ты... ты спас меня. Это меньшее, что я могу сделать. Ты должен поесть. Тебе нужны силы.


Лу Ди посмотрел на узелок, потом снова на старика. — Зачем?


Вопрос был простым, но он поставил Вана в тупик. — Как... как зачем? Это благодарность. Ты спас меня от мучительной смерти.


— Я не спасал тебя, — холодно отрезал Лу Ди. — Я убивал их. Это разные вещи.


Старик Ван смотрел на него, и в его глазах страх начал смешиваться с чем-то другим. С жалостью. И с благоговением. — Я видел много воинов в своей жизни, юноша. И стражников, и наемников. Но я никогда не видел ничего подобного. Та ярость... та сила... она не от мира сего. Кто ты? Нет... Что ты такое?


На этом вопросе ледяная маска безразличия на лице Лу Ди впервые дала трещину. Его бровь едва заметно дрогнула. Он вспомнил слова своего отца о силе. И вспомнил ту чудовищную, непостижимую мощь, что стерла его мир в порошок. — Я никто, — ответил он. — Просто человек, у которого отняли всё.


— Нет, — твердо сказал Ван, делая шаг вперед. Страх отступал, уступая место старой, почти забытой мудрости. — Ты не просто человек. В тебе горит огонь. Я не знаю, откуда он, но он может либо согреть, либо сжечь дотла все вокруг. То, что ты сделал там, на площади... это было проявлением не простой силы. Это была... Энергия.


Лу Ди нахмурился. — Какая энергия?


— Внутренняя сила. Ци. Дыхание мира, — старик говорил теперь быстро, шепотом, словно делился страшной тайной. — Послушай меня, мальчик. Мир не так прост, как кажется крестьянам и торговцам. Под видимой оболочкой течет великая река Силы. Большинство людей просто барахтаются в ней, не замечая ее течения. Но есть те, кто учится плавать против течения. Те, кто строит плотины, роет каналы и направляет эту реку по своей воле. Их называют Культиваторами.


Он подобрал с земли палку и начертил на пыльной тропе сложный символ, похожий на вихрь. — Они учатся впитывать эту энергию из воздуха, из земли, из собственной души. Они закаляют свои тела, пока те не становятся крепче стали. Они обостряют свои чувства, пока не начинают видеть невидимое и слышать несказанное. Они живут сотни, тысячи лет, становясь все могущественнее.


Лу Ди слушал, затаив дыхание. Каждое слово старика отзывалось в нем гулким эхом. Он наконец-то начал понимать. — Те, кто был в небе... — прохрипел он. — Они... были культиваторами?


Лицо Вана исказила гримаса ужаса и благоговения. — Те, кто был в небе, мальчик, — это те, кто достиг вершины этого пути. Предел. Их уже не называют культиваторами. Их называют Бессмертными. Небожителями. Они подобны богам. Или демонам. Для них мы с тобой, наши жизни, наши миры — не более чем пыль под ногами. Песчинки на берегу безграничного океана их могущества. Их воля — это воля самих небес. И никто. Слышишь? Никто в здравом уме не осмелится бросить им вызов.


Сердце Лу Ди забилось с бешеной силой. Не от страха. От узнавания. От того, что его бесформенная, слепая ненависть наконец-то обрела имя, форму и структуру. Культиваторы. Бессмертные. Вот кто они. Вот путь к их силе. — Как? — вопрос сорвался с его губ, резкий, как удар кнута. — Как стать одним из них? Как получить эту силу?


Старик Ван долго смотрел на него. Он видел перед собой не юношу, ищущего славы или долголетия. Он видел клинок, который уже был выкован в пламени немыслимой трагедии и закален в крови. Клинок, который искал лишь одно — цель, в которую можно вонзиться. — Это путь длиною в жизнь, — медленно проговорил он. — И он почти всегда закрыт для таких, как мы. Нужен врожденный талант, несгибаемая воля и, самое главное, — учитель и метод. Великие праведные Школы, такие как Секта Нефритового Меча на юге или Храм Безмятежного Облака на востоке, ищут учеников с чистым сердцем и светлыми помыслами. Они никогда не примут тебя. Они посмотрят в твои глаза и увидят там бездну, которая поглотит и их, и тебя.


Лу Ди молча стиснул кулаки. Ему не нужна была их праведность. Ему не нужно было их одобрение. — Но есть и другие пути, — продолжил старик, видя, что его слова не возымели эффекта. — Пути теней. Пути, о которых не говорят в приличном обществе. Пути одиночек. Есть демонические культиваторы, что черпают силу из ненависти, страха и отчаяния других. Есть отшельники, хранящие запретные, еретические знания. Они не ищут чистоты. Они ищут силу в ее самой первозданной, необузданной форме.


Он снова протянул Лу Ди узелок с едой. На этот раз юноша взял его. — Я вижу, я не смогу тебя отговорить. Я обязан тебе жизнью, и я верну свой долг. Я дам тебе знание. Что ты будешь с ним делать — решать твоей душе, если она у тебя еще осталась.


Он выпрямился, и в его осанке появилось что-то от былого достоинства старосты. — Иди на юг. Через горы и леса. Твой путь займет много недель. Ты должен добраться до места, которое называют Хребет Черного Дракона. Это дикий, неукротимый край, пограничье, где законы империи слабы, а правят сила и дерзость. Праведные секты считают это место проклятым. Но именно там, в тени гор, в скрытых долинах и заброшенных монастырях, прячутся те, кто не следует общим правилам. Изгнанники, еретики, мастера, ищущие учеников, которым готовы передать свое ремесло, не спрашивая об их прошлом. Если в этом мире и есть место, где такой, как ты, может найти своего учителя, то только там.


Лу Ди слушал, и картина мира в его голове полностью перестраивалась. Его путь обрел направление. — Спасибо, — глухо сказал он.


Старик Ван кивнул, и в его глазах промелькнула глубокая печаль. — Я не знаю, благодарю я тебя или проклинаю, дав тебе эту цель, — тихо сказал он. — Путь мести — это дорога с односторонним движением, юноша. Идя по ней, ты, возможно, обретешь силу, о которой мечтаешь. Но будь готов заплатить за нее всем, что у тебя осталось. Включая самого себя. Прощай.


Старик развернулся и, не оглядываясь, заковылял обратно по тропе, оставив Лу Ди одного.


Лу Ди еще долго стоял на месте. Потом медленно развязал узелок. Он ел хлеб и сыр — медленно, методично, без всякого удовольствия, просто восполняя потраченную энергию. Он смотрел на юг. Туда, где за горизонтом лежал Хребет Черного Дракона.


Пустота внутри него никуда не делась. Но теперь у нее была форма. У нее была цель. Его ненависть перестала быть диким, всепожирающим пламенем. Она начала сжиматься, концентрироваться, превращаясь в холодное, острое, как игла, ядро в самом центре его существа.


Он больше не был жертвой. Он не был и мстителем. Он был охотником. И он только что получил карту, ведущую к логову, где он сможет вырастить себе клыки и когти, способные разорвать глотки самим богам.

Глава 6: Одинокая тень на имперском тракте

Тишина, оставшаяся после ухода старика Вана, была иной, чем тишина выжженной долины. Та была мертвой, абсолютной. Эта же была наполнена жизнью, которая теперь казалась Лу Ди чужой и оглушительно громкой. Шелест листьев, стрекот неведомого насекомого, далекий крик ночной птицы — все это было звуками мира, который продолжал существовать так, словно его собственный мир никогда и не имел значения. Это знание больше не вызывало в нем острой боли. Лишь холодное, отстраненное безразличие.


Он сидел, прислонившись к стволу дерева, и методично ел. Хлеб казался безвкусным, сыр — вязким, но он заставлял себя жевать и глотать. Отец учил его: тело кузнеца — это его главный инструмент. Оно должно быть сильным, и ему нужно топливо. Сейчас его тело было единственным оружием, которое у него осталось, и он не мог позволить ему отказать. Он запил еду водой из фляги, чувствуя, как живительная влага прогоняет туман из головы и проясняет мысли.


Информация, полученная от старика, укладывалась в его сознании, превращаясь из хаотичного набора слов в четкий, холодный план.


Враги: Бессмертные. Культиваторы высшего порядка.Оружие: Сила. Культивация.Путь: Юг. Хребет Черного Дракона.


Все просто. И в то же время невообразимо сложно. Он был один, израненный, без денег, без знаний, в лохмотьях, посреди враждебного мира. Хребет Черного Дракона мог с таким же успехом находиться на обратной стороне луны.


Он достал из кармана обугленную ласточку. Тепло его тела согрело ее, и она больше не казалась чужеродным предметом. Она была частью его. Он смотрел на нее, и образы прошлого больше не причиняли той режущей боли. Они стали броней. Стали топливом для холодного пламени, что горело в его груди. Он не имел права на слабость. Не ради себя. Ради них.


Когда последняя краюха хлеба была съедена, он поднялся. Боль в плече и ребрах никуда не делась, но теперь она была лишь фоновым шумом, досадной помехой. Он сложил пустую ткань от узелка, аккуратно спрятал нож за пояс. Он больше не был беглецом, спасающимся от прошлого. Он стал путником, идущим к своей цели.


Он снова вышел на дорогу. Это был старый имперский тракт, когда-то вымощенный гладкими плитами, но сейчас разбитый и заросший травой по обочинам. Он шел на юг, ориентируясь по мху на деревьях и едва заметному движению облаков. Он шел не быстро, но ровным, неутомимым шагом. Он никуда не торопился. Впереди у него была целая жизнь. Жизнь, посвященная одной-единственной цели.


Два дня он шел по лесам и холмам, не встречая ни души. Он научился двигаться тихо, прислушиваться к каждому звуку, замечать каждую деталь. Он спал у подножия деревьев, укрывшись старым плащом, который старик Ван, видимо, положил в узелок в последний момент. Он пил из ручьев и питался тем, что мог найти — дикими ягодами, кореньями, один раз ему удалось сбить камнем жирную белку. Он действовал как охотник — терпеливо и эффективно.


На третий день дорога вывела его из леса, и он увидел впереди то, чего не видел с самого детства — город.


Он был не очень большим, но окруженным высокой каменной стеной, над которой возвышались сторожевые башни. У массивных деревянных ворот толпились люди: торговцы с гружеными телегами, крестьяне с корзинами овощей, наемники в потертой броне, монахи в серых рясах. Город жил своей жизнью, гудел, как встревоженный улей.


Лу Ди остановился на опушке леса, наблюдая за этим зрелищем из укрытия. Его первой мыслью было обойти город стороной. Люди были опасны. Он уже усвоил этот урок. Но разум, холодный и прагматичный, говорил ему другое. Он был на исходе. Ему нужна была нормальная еда. Ему нужна была одежда получше, чем его лохмотья. Но самое главное — ему нужна была информация. Карта. Новости. Слухи о Хребте Черного Дракона. Идти вслепую было глупо.


Он принял решение. Он войдет в город.


Но как? Он посмотрел на себя. Грязный, оборванный, с безумными глазами и ножом за поясом. Стража у ворот не пропустит такого, как он. Его либо прогонят, либо арестуют как бродягу или дезертира.


Он провел несколько часов в наблюдении, изучая порядки у ворот. Стражники лениво проверяли повозки торговцев, брали небольшую пошлину с пеших путников, перебрасывались шутками с местными жителями. Они казались расслабленными, но их взгляды были цепкими. Они были профессионалами.


Тогда он обратил внимание на другую часть стены, подальше от ворот. Там, где городская стена примыкала к реке, в нее впадал сточный канал, перекрытый толстой, ржавой решеткой. Канал был широким, но неглубоким. Вода в нем была мутной и отвратительно пахла. Но решетка… один из ее нижних прутьев был выломан. Лаз был узким, но для худого юноши, возможно, достаточным.


Он дождался сумерек. Когда солнце скрылось за горизонтом, и на стенах зажгли первые факелы, он начал действовать. Бесшумно, как тень, он скользнул к реке и вошел в холодную воду. Он старался не думать о том, какая грязь и нечистоты текут вокруг него. Он сосредоточился на цели.


Добравшись до решетки, он убедился, что его расчеты верны. Пролезть было трудно. Острые края ржавого металла царапали спину и бока. Несколько раз он застревал, и ему приходилось с силой выталкивать себя вперед, сдирая кожу. Но через несколько минут мучений он оказался по ту сторону стены. Внутри города.


Он оказался в самом грязном и вонючем его уголке. Узкий, темный переулок, заваленный мусором. Стены домов были покрыты мхом и плесенью. Из окон не лился свет. Но здесь были звуки. Пьяный смех из-за одной двери. Женский плач из-за другой. Ругань. Это был мир отверженных. Дно. Ирония судьбы — именно здесь он чувствовал себя в своей тарелке.


Он осторожно двинулся по переулку, стараясь держаться в тени. Город был лабиринтом. Кривые улочки, внезапные тупики, нависающие вторые этажи, которые почти смыкались над головой, превращая улицу в тоннель. Воздух был тяжелым, пропитанным запахами нечистот, дешевой выпивки, жареного масла и чего-то еще — сладковатого, приторного запаха курилен.


Наконец, он вышел на более широкую улицу. Здесь было светлее. Десятки фонарей, подвешенных на столбах, освещали бурлящий поток жизни. Мимо него проходили люди всех мастей: богатые торговцы в шелках, их слуги, несущие тюки с товаром; ремесленники в кожаных фартуках; уличные артисты; разряженные женщины, бросавшие на прохожих зазывные взгляды.


Лу Ди был ошеломлен. После недель, проведенных в мертвой тишине, этот шум, этот калейдоскоп лиц, запахов и звуков оглушал и давил. Он чувствовал себя чужаком, призраком. Никто не обращал на него внимания. Для этого кипящего жизнью города он был пустым местом.


Он увидел таверну. Из ее распахнутых дверей лился теплый свет, пахло элем и жареным мясом, слышался гул десятков голосов. Это было идеальное место, чтобы подслушать разговоры и узнать новости. Но чтобы войти, нужны были деньги. А у него не было ни одной медной монеты.


Он стоял в тени напротив таверны, и в его животе отчаянно заурчало. Холодный расчет боролся с первобытным голодом. Что делать? Украсть? Ограбить кого-то в темном переулке? Он мог бы. Он убил дюжину вооруженных мужчин. Оглушить какого-нибудь пьяного купчишку и забрать его кошель не составило бы труда.


Но что-то его остановило. Не жалость. Не мораль. А… брезгливость. Он убивал, чтобы выжить и чтобы покарать скверну. Становиться обычным вором, крадущим кошельки у пьяных, казалось ему унизительным. Его ненависть была чистой и великой. Он не хотел пачкать ее мелким бытовым злом.


И тогда он увидел то, что могло стать решением его проблемы. Рядом с таверной находилась кузница, очень похожая на кузницу его отца, только больше. Даже сейчас, поздно вечером, оттуда доносился звон молота, и в дверном проеме плясали отсветы огня. Кузнец, огромный, потный мужчина, работал, не покладая рук. Рядом с кузницей была сложена гора металлолома и огромная куча древесного угля в мешках, которые нужно было перетащить под навес. Тяжелая, грязная работа.


Лу Ди принял решение. Он пересек улицу и решительно вошел в жаркое, пахнущее металлом и потом помещение.


Кузнец, не отрываясь от работы, искоса взглянул на него. — Чего тебе, щенок? Если за подаянием — иди дальше. Я не подаю.


Лу Ди молча подошел к куче угля, взвалил на свое здоровое плечо огромный, тяжелый мешок, отнес его под навес и вернулся за следующим. Он проделал это трижды, прежде чем кузнец, наконец, опустил молот и с удивлением посмотрел на него.


— А ты крепкий, для такого доходяги, — пробасил он. — Что тебе нужно?


— Работа, — коротко ответил Лу Ди. — Перетащу весь ваш уголь и разберу лом. За еду и пару медных монет.


Кузнец оглядел его с ног до головы. Он увидел лохмотья, грязь, но также увидел стальную решимость в глазах и жилистые, сильные руки, привыкшие к тяжести. — Идет, — хмыкнул он. — Но если хоть что-то пропадет — я тебе ноги переломаю и в горн засуну. Ясно?


— Ясно, — кивнул Лу Ди.


Он принялся за работу. Он таскал мешки с углем, разбирал груды ржавого железа, складывал заготовки. Он работал молча, методично, не чувствуя усталости. Звон молота, жар горна, запах раскаленного металла — все это было ему до боли знакомо. На мгновение ему показалось, что он снова дома, в своей старой жизни. Он закрыл глаза, и перед ним встало лицо отца.


«Сила, сынок, она не в кулаке. Она в терпении…»


Он открыл глаза. Ностальгия ушла, оставив после себя лишь холодную пустоту. Он не дома. И он больше не сын кузнеца. Он — оружие, которое само себя выковывает. И эта работа — лишь один из тысяч ударов молотом, которые ему предстоит выдержать.


К полуночи вся работа была сделана. Кузнец, который все это время молча наблюдал за ним, остался доволен. Он вынес Лу Ди огромную миску горячего рагу с мясом, краюху хлеба и бросил ему на ладонь три медные монеты.


— Держи, заслужил, — сказал он. — Меня зовут Бо, если что. Можешь поспать здесь, в углу на сене. Но чтобы к рассвету духу твоего не было.


Лу Ди молча кивнул. Он сел в углу, прямо на земляной пол, и начал есть. Это была самая вкусная еда в его жизни. Он ел медленно, чувствуя, как тепло и сила возвращаются в его измученное тело.


Он вошел в город. Он нашел работу. Он получил еду и свои первые деньги. Маленькая победа. Крошечный, едва заметный шаг на пути длиной в тысячи ли. Но это был его шаг. И он сделал его сам. Засыпая в углу чужой кузницы под мерный звон молота, он в последний раз подумал о том, что сегодняшний день научил его новому, третьему уроку. Боги жестоки. Люди жестоки. Но даже в самом жестоком мире терпение и труд могут принести тебе миску горячего рагу.


Это был странный, простой и почему-то очень важный урок.

Глава 7: Городские тени и первые монеты

Лу Ди проснулся от знакомого, ритмичного звона. Молот бил по наковальне. На мгновение, в туманной дрёме между сном и реальностью, он испытал укол почти забытого чувства — уюта. Так начиналось каждое утро в его старой жизни. Он лежал в своей постели, а из кузницы уже доносился отцовский труд, обещавший новый, понятный и безопасный день. Он почти улыбнулся, но тут же в нос ударил резкий запах чужого пота, кислой браги и сырости, а спину пронзила боль от сна на жесткой, холодной земле.


Он резко открыл глаза. Он был не дома. Он был в углу чужой, грязной кузницы, в безымянном городе, и человек, работавший у горна, был не его отцом.


Воспоминание о прошлой ночи — о кровавой бойне, о разговоре со стариком, о своем решении — обрушилось на него с силой физического удара. Он сел, игнорируя протестующий стон мышц. Кузнец Бо, огромный, лысый мужчина с руками толщиной с бревно, продолжал работать, не обращая на него внимания. Его движения были мощными, но лишенными той отточенной грации, какая была у его отца. Бо был просто ремесленником, зарабатывающим на жизнь. Его отец был художником, говорившим с металлом. От этой мысли в груди снова заворочалась холодная, тяжелая змея тоски, но он тут же задавил это чувство. У него не было права на скорбь. Скорбь была роскошью.


Он молча поднялся, размял затекшие мышцы и подошел к бочке с дождевой водой. Зачерпнув пригоршней воду, он омыл лицо. Вода была ледяной и помогла окончательно прогнать остатки сна.


— Проснулся, значит, — пробасил Бо, не прекращая работы. Молот ударил по раскаленной полосе стали, и сноп искр веером разлетелся по темному помещению. — Я уж думал, ты до полудня дрыхнуть будешь.


Лу Ди ничего не ответил, лишь молча кивнул.


— Работа твоя меня устроила, парень, — продолжил кузнец, бросая заготовку в чан с водой. Послышалось громкое шипение. — Чисто сработано. Редкость для бродяг. Обычно они норовят что-нибудь стащить и сбежать.


Он вытер потное лицо куском грязной тряпки и пронзительно посмотрел на Лу Ди. — Вижу, ты парень не местный. И в беде. Мой тебе совет — не задерживайся в Верхнем Броде надолго. Город этот, как болотная трясина. С виду тихий, а затягивает. Особенно таких, как ты, — одиноких и без гроша в кармане. Стража здесь ленивая, но жестокая, а в Гильдии Воров глаз наметанный. Обдерут до нитки и выкинут в сточную канаву, никто и не вспомнит.


— Спасибо за совет, — ровным голосом сказал Лу Ди.


— Совет в карман не положишь, — хмыкнул Бо. — Если хочешь, есть еще работа. Нужно раздувать меха, пока я работаю с крупным заказом. Руки у меня всего две. Заплачу еще две медяшки к вечеру.


Это было заманчивое предложение. Еда. Деньги. Безопасность еще на один день. Но Лу Ди отказался. — Мне нужно идти.


Он должен был двигаться. Оставаться на одном месте было опасно. Он не мог позволить себе привязаться к этому месту или к этому человеку. Привязанности были слабостью. А он не мог позволить себе быть слабым.


Бо пожал массивными плечами. — Воля твоя. Вот, держи.


Он протянул Лу Ди небольшой, но увесистый кусок вчерашнего хлеба. — На дорогу. И помни мой совет. В этом городе доверять можно только своему ножу. И то не всегда.


Лу Ди взял хлеб, коротко кивнул в знак благодарности и, не оборачиваясь, вышел из кузницы на утреннюю улицу.


Город просыпался. Воздух был прохладным и влажным. Улицы, еще недавно почти пустые, начали наполняться людьми. Торговки раскладывали на лотках овощи и фрукты, мясник с оглушительным стуком рубил на колоде тушу свиньи, из пекарни доносился сводящий с ума запах свежей выпечки. Лу Ди медленно шел сквозь эту суету, впитывая информацию, как сухая губка.


Он видел социальную структуру города так же ясно, как видел слои закалки на хорошем клинке. Вот бедняки в его районе, с серыми, усталыми лицами, спешащие на тяжелую работу. Вот ремесленники в своих кварталах — гордые, уверенные в себе люди, основа этого города. А вот, ближе к центру, начинался другой мир. Улицы становились шире и чище, дома — каменными, в два и три этажа, с резными ставнями и черепичными крышами. Здесь жили торговцы и чиновники. Их одежда была из дорогих тканей, на пальцах поблескивали кольца, а лица были сытыми и самодовольными. Они смотрели на таких, как Лу Ди, с плохо скрываемым презрением, как на грязь под ногами.


В его сердце не было зависти. Была лишь холодная, отстраненная ненависть. Он видел в них тех же паразитов, что и в бандитах, только более утонченных. Те грабили с ножом в руке, эти — с пером и счетами. Но суть была одна.


Внезапно толпа на центральной площади расступилась. Люди торопливо жались к стенам домов, их лица выражали смесь страха, зависти и благоговения. По центру улицы, на величественных, иссиня-черных зверях, похожих на пантер, покрытых не шерстью, а мелкой чешуей, ехали двое. Юноша и девушка. Они были примерно его возраста, но казались существами из другого мира.


Их одежда была соткана из шелка, переливающегося на солнце, и украшена сложной вышивкой. На поясе у юноши висел меч в богато украшенных ножнах, от которого исходило едва заметное, но ощутимое давление. Девушка была ослепительно красива, но ее красота была холодной и надменной. Они не обращали внимания на расступающуюся толпу, глядя поверх голов с выражением скучающего превосходства.


— Это же молодой господин Цзинь из Секты Золотой Пилюли! — прошептал кто-то рядом с Лу Ди. — А с ним — юная госпожа Фэй из Павильона Летящего Лотоса! Говорят, их семьи договорились о союзе! — Какие они могущественные! Говорят, они уже на пике ступени Конденсации Ци! Настоящие драконы среди людей!


Лу Ди смотрел на них. Он не видел ни «драконов», ни «могущественных господ». Он видел цели. Он видел своих врагов. Таких же, как те, что смеялись в небе над его мертвой деревней. Самовлюбленных, высокомерных, считающих себя богами. Он не испытывал трепета. Он анализировал.


Он отметил, как расслабленно сидит в седле юноша, как его рука небрежно лежит на эфесе меча. Высокомерие делает его уязвимым. Он отметил, как девушка брезгливо морщит носик от запахов рынка. Она изнежена и не привыкла к трудностям. Он смотрел на них холодным взглядом охотника, оценивающего дичь. И в глубине его души родилась уверенность. Когда-нибудь. Когда-нибудь он станет достаточно силен. И тогда он сотрет эту спесь с их красивых лиц.


Всадники проехали, и толпа снова сомкнулась, продолжая свою суетливую жизнь. А Лу Ди пошел дальше, в сторону самой шумной и грязной части рынка, где, как он справедливо полагал, можно было найти не только товары, но и слухи.


Он нашел то, что искал — таверну под названием «Дырявый котелок». Она была темной, прокуренной, и от нее несло кислым элем и безнадежностью. Но она была полна народу. За три медные монеты, заработанные в кузнице, он мог купить кружку самой дешевой, разбавленной браги и право сидеть в темном углу, слушая.


Он отдал одну монету хмурому трактирщику и получил взамен щербатую глиняную кружку с мутной жидкостью. Найдя свободный стол в самом дальнем углу, он сел и превратился в тень. Он делал вид, что пьет, но все его внимание было обращено на разговоры вокруг.


Это был срез дна городской жизни. Два наемника вполголоса жаловались на скупого купца, который недоплатил им за охрану каравана. Толстый торговец хвастался перед своими собутыльниками тем, как он обвесил деревенщину на рынке. Проститутка с усталым лицом пыталась выпросить выпивку у пьяного матроса.


Лу Ди слушал, отфильтровывая ненужный шум. Он ждал. И его терпение было вознаграждено.


За соседним столом сидела компания из трех человек, судя по их обветренным лицам и потертой, но добротной кожаной одежде — охотники или путешественники. — …говорю тебе, Ларс, мы туда больше ни ногой, — говорил один, коренастый мужчина с перебитым носом. — Эти горы прокляты. Воздух там такой, что дышать трудно. И твари… я таких тварей в жизни не видел.


— Да ладно тебе, Грим, — отвечал второй, высокий и худой, с длинными светлыми волосами. — Зато платили хорошо. За один коготь той пещерной твари нам отвалили столько, сколько мы за месяц не зарабатываем.


— И почти лишились жизни! — возразил Грим. — Нет уж. В следующий раз идите на этот ваш Хребет Черного Дракона без меня. Гиблое место. Гнездо еретиков, демонопоклонников и прочего сброда. Говорят, там в каждой второй долине сидит какой-нибудь безумный мастер, который ставит опыты на людях.


Сердце Лу Ди пропустило удар. Он напряг слух.


— Это все сказки, — махнул рукой Ларс. — Но то, что там полно одиночек и мелких школ, которые не подчиняются ни Империи, ни Великим Сектам — это правда. Они там как пауки в банке. Грызутся за каждый клочок земли, богатый энергией, за каждую жилу духовных камней. Опасное место. Но для таких, как мы, там есть работа.


— Я слышал историю, — вмешался третий, до этого молчавший. — Про одного мастера меча, что живет в ущелье Плачущих Ветров. Говорят, он вырезал целую ветвь Секты Нефритового Меча за то, что они убили его ученика. Теперь он в розыске, и за его голову обещана огромная награда. Но никто не может к нему подобраться. Ветра в том ущелье режут сталь, как масло.


Лу Ди впитывал каждое слово. Хребет Черного Дракона. Не просто место. Целый мир со своими законами. Мир изгоев и отшельников. Мир силы. Именно то, что ему было нужно. Но как туда добраться?


Он дождался, пока охотники допьют свое пиво и поднимутся, чтобы уйти. Собравшись с духом, он подошел к их столу. — Прошу прощения, — сказал он как можно спокойнее.


Ларс, самый высокий, обернулся и смерил его презрительным взглядом. — Чего тебе, оборванец? Потерялся?


— Я слышал, вы говорили о Хребте Черного Дракона, — сказал Лу Ди. — Я ищу путь туда.


Охотники переглянулись и расхохотались. — Ты? — фыркнул Грим. — Да тебя первый же горный волк сожрет и не подавится. Зачем такому, как ты, в это пекло?


— У меня свои причины, — ровным тоном ответил Лу Ди. — Мне нужна карта. Или хотя бы совет, в каком направлении идти.


— Советы и карты стоят денег, мальчик, — ухмыльнулся Ларс. — А у тебя, судя по виду, даже вши от голода сдохли. Проваливай, пока мы не помогли тебе пинком под зад.


Они оттолкнули его и, смеясь, вышли из таверны. Лу Ди остался стоять посреди зала. Он не чувствовал унижения. Лишь холодный расчет. Они были правы. Информация стоит денег. А у него осталось всего две медные монеты. На них не купишь даже краюху хлеба, не то что карту.


Ему нужны были деньги. Больше, чем он мог заработать, таская уголь.


Он вышел из таверны. Мысли лихорадочно работали. Что он мог сделать? Он умел работать молотом. И он умел убивать.


Он снова пошел к центральной площади, туда, где жизнь била ключом. И там, на большом деревянном щите у здания городской стражи, он увидел то, что искал. «Объявления и Указы». Большинство из них были скучными приказами о налогах и сборах. Но в самом низу, на грязном, потрепанном куске пергамента, было то, что нужно.


«Объявляется награда!Канализационные стоки под Старым городом заполонили гигантские трупные крысы. Твари нападают на ассенизаторов и мешают работе. Гильдия Чистильщиков объявляет награду в пять серебряных монет тому смельчаку, кто очистит главный коллектор от крысиного гнезда. За доказательством (отрубленные хвосты) обращаться в контору Гильдии. Оружие и смелость приносить с собой.Осторожно! Крысы ядовиты!»


Пять серебряных монет. В одной серебряной монете — сто медных. Это было целое состояние. На эти деньги можно было купить хорошую одежду, припасы на месяц, отличный стальной нож и, самое главное, подробную карту южных провинций.


Риск был велик. Ядовитые крысы-переростки в темных, вонючих туннелях. Многие бы побрезговали. Многих бы испугала опасность.


Лу Ди не чувствовал ни брезгливости, ни страха. Он смотрел на объявление, и его пустые глаза хищно блеснули. Это была не просто работа. Это была охота. А он был охотником.


Он сорвал объявление со щита и, не обращая внимания на удивленный взгляд стражника, направился в сторону Старого города, к конторе Гильдии Чистильщиков. Он снова обрел цель. Ближайшую, понятную, достижимую.


Убить. Получить награду. Стать на шаг ближе к своей главной цели. Все просто. Все логично. В этом новом, жестоком мире он учился быстро.

Глава 8: Логово в подбрюшье города

Контора Гильдии Чистильщиков располагалась именно там, где и должна была — в самой низкой, сырой и зловонной части Старого города. Это было не здание, а, скорее, вросший в землю каменный гриб с мутными, засиженными мухами окнами и вечно влажной, покрытой мхом дверью. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным насквозь запахом гниения, нечистот и безнадеги. Казалось, само солнце брезговало заглядывать в этот тупиковый переулок. Для большинства жителей Верхнего Брода это место было синонимом дна. Для Лу Ди это был просто следующий шаг.


Он вошел внутрь без колебаний. Помещение было тесным и темным. Единственная сальная свеча на заваленном бумагами столе отбрасывала пляшущие, уродливые тени. За столом сидел человек, который, казалось, был частью этого места. Огромный, обрюзгший, с тройным подбородком, стекающим на грязную рубаху, и маленькими, глубоко посаженными глазками-буравчиками. Это был мастер Гильдии, Старый Фэн.


Он оторвал взгляд от своих счетов и лениво оглядел Лу Ди. Его губы скривились в брезгливой усмешке. — Еще один? — просипел он, его голос был похож на скрежет ржавого механизма. — Святые предки, вы что, с голоду дохнете, как мухи осенью? Проваливай, щенок. Это работа не для таких, как ты. Последний такой же герой до сих пор по кускам из коллектора всплывает.


Лу Ди молча положил на стол сорванный со щита пергамент с объявлением. — Я за работой.


Фэн недоверчиво уставился на него, потом снова на объявление. Он расхохотался, и его огромное пузо заколыхалось, как студень. — Ты? Ты собрался в крысиное гнездо? Да тебя первая же тварь пополам перекусит! Ты хоть знаешь, что это за крысы? Это не амбарные воришки. Это трупные крысы, мутанты, что расплодились в стоках. Размером с порядочного пса, хитрые, как лисы, и злые, как тысяча демонов. Их укус ядовит. Царапина — и через час ты будешь корчиться в лихорадке, а через день твое тело раздуется, как бурдюк. Мы потеряли там троих опытных чистильщиков! А ты лезешь туда с голыми руками!


— У меня есть нож, — ровным голосом ответил Лу Ди.


Его спокойствие, казалось, вывело Фэна из себя еще больше, чем любая дерзость. — Нож! Он собрался на дюжину монстров с ножом! Слушай сюда, парень, — он подался вперед, и смрад из его рта ударил в лицо Лу Ди. — Мне не нужны лишние проблемы. Я не хочу потом платить твоей мамочке за похороны, если она у тебя вообще есть. Так что разворачивайся и ищи работу себе по силам. Дворником, например.


— У меня нет матери, — все так же холодно сказал Лу Ди. — И мне не нужны похороны. Мне нужны пять серебряных монет. Я выполню работу.


В его голосе не было ни хвастовства, ни юношеского азарта. Лишь ледяная, абсолютная уверенность. И Старый Фэн, который за свою жизнь повидал сотни отчаявшихся и самоуверенных глупцов, впервые почувствовал себя неуютно. Что-то в этом оборванце было неправильным. Его пустые, мертвые глаза смотрели не на Фэна, а сквозь него, как будто тот был всего лишь досадным препятствием.


— Упрямый щенок, — проворчал Фэн, откидываясь на спинку скрипучего стула. — Ладно. Твоя жизнь — твои проблемы. Но сначала подпишешь бумагу.


Он выдвинул ящик стола и достал оттуда пожелтевший лист, заляпанный чернилами и жирными пятнами. — Здесь сказано, что ты идешь в канализацию добровольно, осознаешь все риски, и Гильдия Чистильщиков не несет никакой ответственности за твою безвременную и, скорее всего, мучительную кончину. Ставь крестик вот тут.


Лу Ди молча взял перо, обмакнул его в чернильницу и твердой рукой поставил крест в указанном месте.


— Ну-ну, — хмыкнул Фэн, убирая бумагу. Он явно был разочарован тем, что его не удалось запугать. — Вот ключ от решетки главного коллектора. Вход — в конце этого переулка. Вот тебе лампа и небольшой запас масла. И вот, — он швырнул на стол свернутый кусок дубленой кожи, — карта основных туннелей. Кривая, как моя жизнь, но лучше, чем ничего. Гнездо, судя по всему, где-то в центральном распределительном узле, там, где сходятся три старых ветки.


Он снова впился в Лу Ди своими глазками-буравчиками. — Мой тебе последний бесплатный совет, герой. Во-первых, не дай им себя окружить. Во-вторых, их яд действует на кровь. Если царапнут — немедленно прижигай рану, если есть чем. И в-третьих… постарайся там внизу не дышать слишком глубоко. Удачи. Она тебе понадобится.


Лу Ди забрал ключ, лампу и карту. — Мне не нужна удача, — сказал он. — Мне нужны хвосты. Дюжина.


Он повернулся и вышел, оставив ошеломленного Фэна одного в его вонючей конторе.


Спуск в подбрюшье города был похож на погружение в преисподнюю. Тяжелая ржавая решетка поддалась не сразу. Лу Ди пришлось навалиться на нее всем весом, чтобы сдвинуть с места. Из открывшегося проема пахнуло таким концентрированным зловонием, что у него на мгновение перехватило дыхание. Это была густая, почти осязаемая смесь запахов человеческих отходов, гниющего мусора, плесени и чего-то еще — незнакомого, мускусного, хищного.


Зажав в одной руке лампу, а в другой — нож, он начал спускаться по скользким каменным ступеням. Решетка с оглушительным скрежетом захлопнулась над его головой, отрезая его от мира живых. Теперь он был один в царстве тьмы и нечистот.


Лампа отбрасывала слабый, дрожащий круг света, выхватывая из мрака отвратительные детали. Стены туннеля были покрыты склизкой, переливающейся зелено-черной плесенью. С потолка, с которого свисали седые бороды мха, капала вода, и каждый шлепок отдавался в гулкой тишине многократным эхом. Под ногами текла медленная, густая река из нечистот, в которой плавал всякий мусор. Лу Ди старался держаться узкого бортика вдоль стены, но его сапоги все равно постоянно соскальзывали в жижу.


Он шел медленно, осторожно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. Помимо капели и журчания сточных вод, он слышал и другие звуки. Шорохи. Писк. Тихое, скребущее скольжение чего-то по камню где-то впереди, за пределами круга света. Воздух был холодным, влажным и тяжелым. Казалось, он давит на плечи, пытаясь втоптать тебя в грязь.


Развернув карту, он попытался сориентироваться. Судя по всему, ему нужно было идти прямо по этому главному коллектору около полукилометра, а затем свернуть в боковой туннель. Он двинулся вперед, и его шаги отдавались в туннеле гулким эхом. Он чувствовал себя так, словно идет по пищеводу гигантского мертвого чудовища.


Вскоре он начал находить следы. Сначала — обглоданные кости каких-то мелких животных. Потом — куски ткани, очевидно, от одежды. А затем он увидел на стене глубокие царапины, оставленные мощными когтями. И помет. Крупный, с неприятным запахом. Он был на верном пути.


Он стал двигаться еще медленнее, превратившись в одно сплошное ухо. Он почти не дышал. И тут он его увидел. На границе света и тьмы метнулась тень. Быстрая, приземистая. Он замер. Тень исчезла. Он сделал еще шаг, поднимая лампу выше.


Из бокового ответвления, бесшумно, как призрак, на него выскочила первая крыса.


Она была чудовищна. Размером с крупного бассета, с редкой, свалявшейся серой шерстью, сквозь которую просвечивала розовая, покрытая язвами кожа. Ее длинный, голый хвост подергивался, а из-под черных губ торчали огромные, желтые, как у саблезубого тигра, резцы. Но страшнее всего были глаза — маленькие, красные, горящие не животной яростью, а осмысленным, холодным интеллектом.


Тварь не издала ни звука. Она просто прыгнула.


Лу Ди был готов. Он не стал отступать. Он шагнул ей навстречу, одновременно уходя с линии атаки. Крыса пролетела мимо, ее когти оставили на каменной стене сноп искр. В тот момент, когда она разворачивалась для новой атаки, Лу Ди ударил. Он не целился ножом. Он со всей силы ударил ее ногой в бок. Раздался хруст ребер. Тварь взвизгнула от боли и ярости. Она была быстрой, но он был сильнее.


Крыса снова бросилась на него, на этот раз пытаясь вцепиться ему в ноги. Лу Ди отпрыгнул назад и, когда она промахнулась, нанес удар ножом сверху, вложив в него весь вес своего тела. Лезвие с отвратительным хрустом вошло твари в загривок, пробив позвоночник. Крыса задергалась в конвульсиях и затихла.


Он стоял над трупом, тяжело дыша. На его руке была глубокая царапина от когтей твари. Рана уже начала гореть. Он вспомнил совет Фэна. Не раздумывая, он поднес к ране горячее стекло лампы. Кожа зашипела, и по туннелю разнесся запах паленого мяса. Боль была адской, но он вытерпел. Яд нужно было нейтрализовать.


Он отрезал у мертвой крысы хвост и засунул его в мешок, который ему выдал Фэн. Один есть. Осталось одиннадцать.


Следуя за свежими следами, он добрался до места, указанного на карте. Центральный узел. Это была огромная, круглая пещера, свод которой терялся во тьме. Сюда сходилось несколько туннелей, и в центре бурлил водоворот из нечистот. Вонь здесь была почти невыносимой.


А в дальнем конце пещеры было оно. Гнездо.


Огромная, отвратительная гора из мусора, тряпья, обглоданных костей и грязи. И на этой горе шевелились тени. Десятки теней. А на самой вершине восседала она. Королева.


Она была вдвое больше той крысы, что он убил. Ее шерсть была почти черной, а из пасти торчали клыки, похожие на кинжалы. Она не двигалась, лишь наблюдала за ним своими умными, злобными красными глазами. А вокруг нее копошилось ее потомство.


Лу Ди понял, что Фэн был прав. Лезть на них в открытую — чистое самоубийство. Его одного разорвут на куски за десять секунд. Нужен был план.


Он поднял лампу выше. И увидел то, что ему было нужно. С потолка пещеры в нескольких местах свисали седые пряди мха, а под ними виднелись темные, маслянистые потеки. Он знал, что это такое. Болотный газ. Метан. Он скапливался в таких вот замкнутых пространствах. Он был летуч. И он был горюч.


План созрел мгновенно. Дерзкий, опасный, безумный. Но другого у него не было.


Он достал из мешка труп первой крысы и с силой швырнул его в центр пещеры, поближе к гнезду. Несколько крыс тут же сорвались с места и с жадностью набросились на падаль, разрывая ее на куски.


Пока они были заняты, Лу Ди отступил назад, в тот туннель, из которого пришел. Он отмотал от своего плаща длинный кусок ткани, обмакнул его в масло из лампы, создавая импровизированный фитиль. Один конец он зажал в руке, другой оставил свисать. Затем он глубоко вздохнул, задержал дыхание и со всей силы метнул горящую лампу в потолок пещеры, целясь в самое большое скопление газа прямо над гнездом.


Лампа, кувыркаясь, полетела по дуге. На мгновение показалось, что он промахнулся.


А потом грохнуло.


Голубовато-оранжевая вспышка беззвучно озарила всю пещеру, а за ней последовал оглушительный взрыв. Волна раскаленного воздуха ударила Лу Ди в лицо, опалив волосы и брови. Гнездо превратилось в ревущий костер. Раздался оглушительный, многоголосый визг боли и ярости.


Когда первая вспышка погасла, он увидел результат. Половина крыс была мертва, превратившись в горящие тушки. Остальные, обожженные и обезумевшие от страха, метались по пещере. Королева была жива. Шерсть на ней дымилась, один бок был сильно опален, но она была жива. И вся ее ярость теперь была направлена на него.


С ревом, который не должен был принадлежать крысе, она бросилась на него. За ней устремились оставшиеся пять или шесть воинов.


Лу Ди поджег свой фитиль и швырнул его под ноги несущимся тварям. Пропитанная маслом ткань вспыхнула, создав на несколько секунд огненный барьер. Это дало ему время. Он не стал ждать их в узком туннеле. Он выскочил в пещеру, навстречу им. Лучшая защита — нападение.


Начался последний бой. Это был танец смерти в дыму, вони и полумраке. Он двигался между тварями, нанося короткие, точные удары ножом. В горло. Под ребра. В глаза. Крысы прыгали, пытались укусить, но в хаосе они мешали друг другу. Он получил еще несколько царапин, чувствуя, как яд начинает проникать в кровь, вызывая головокружение и тошноту. Но он не останавливался.


Последней осталась Королева. Она была ранена, но все еще невероятно сильна. Она сбила его с ног ударом своей массивной туши. Он упал, выронив нож. Она нависла над ним, раскрыв свою чудовищную, клыкастую пасть, готовясь вцепиться ему в горло.


В последнее мгновение Лу Ди, лежа на спине, ударил ее обеими ногами в обожженный бок. Королева взвыла от боли и отлетела в сторону. Лу Ди вскочил, подобрал нож и, прежде чем она успела опомниться, бросился на нее. Он не стал бить. Он запрыгнул ей на спину, обхватил ее шею одной рукой, а другой начал наносить удар за ударом ножом в основание черепа.


Наконец, гигантская тварь затихла.


Все было кончено.


Он стоял посреди пещеры, усеянной трупами. Он шатался от усталости, боли и действия яда. Но он был жив. И он победил.


Теперь осталась самая грязная часть работы. Он достал свой мешок и, одного за другим, отрезал хвосты у мертвых тварей. Двенадцать штук. Ровно столько, сколько было нужно.


Его путь назад был медленным и мучительным. Голова кружилась, раны горели. Но он шел. Когда он, наконец, выбрался на поверхность через ту же решетку, ночное небо уже начало светлеть. Он жадно вдохнул свежий, прохладный воздух, который после вони канализации казался божественным нектаром.


Он стоял посреди пустого переулка — грязный, вонючий, покрытый кровью и слизью, с обожженными бровями и волосами. В руке он держал тяжелый, мокрый мешок, из которого капала кровь. Он был похож на демона, выбравшегося из преисподней.


Но он был богат. У него было пять серебряных монет. Цена его боли и риска. Он спустился в самое подбрюшье города, сразился с его чудовищами и вышел победителем.


Он доказал себе, что может превратить даже самую отвратительную работу в ступень на своем пути. Он больше не был просто выжившим. Он становился тем, кто сам прокладывает себе дорогу. Через грязь, кровь и трупы. Шаг за шагом.

Глава 9: Серебро, сталь и южное направление

Рассвет над Верхним Бродом был серым и неохотным. Первые лучи солнца тщетно пытались пробиться сквозь плотную завесу городского смога и утреннего тумана, рождая тусклый, безжизненный свет. Именно в этот час, когда город еще не до конца проснулся, но уже перестал спать, Лу Ди выбрался из своего временного логова.


Он вылез из той же сточной канавы, и его появление на тихой улочке было явлением, способным напугать самого стойкого стражника. Он был похож на восставшего из могилы утопленника — с ног до головы покрытый слоем подсыхающей грязи, слизи и запекшейся крови. От его лохмотьев несло такой чудовищной смесью вони, что у случайного прохожего, вышедшего на крыльцо подышать утренним воздухом, глаза полезли на лоб, и он в ужасе захлопнул дверь.


Лу Ди не обратил на это внимания. Он двигался по пустынным улицам, и редкие встречные — ночной патруль, возвращающийся в казармы, или пекарь, спешащий в свою лавку — шарахались от него, как от чумного. В одной руке он нес свой нож, в другой — тяжелый, мокрый мешок, с которого на брусчатку капала темная, густая жидкость. Он был призраком изнанки этого города, и его путь лежал прямиком к конторе Гильдии Чистильщиков.


Старый Фэн как раз открывал свою дверь, зевая во весь рот и почесывая огромное пузо. Увидев приближающуюся фигуру Лу Ди, он замер. Его сонный вид мгновенно улетучился. Глаза-буравчики расширились от чистого, неподдельного шока. Он был абсолютно уверен, что больше никогда не увидит этого безумного мальчишку.


— Святые предки… — просипел он, отступая на шаг. — Ты… живой?


Лу Ди молча подошел к нему, вошел в контору и, не говоря ни слова, развязал мешок. С глухим, мокрым шлепком он вывалил его содержимое прямо на заваленный бумагами стол гильдмастера.


Двенадцать. Двенадцать длинных, толстых, окровавленных крысиных хвостов. К ним примешивались куски шерсти, слизи и чего-то еще, о чем Фэн не хотел даже думать. Запах в маленькой конторе стал таким, что у старого, привыкшего ко всему гильдмастера заслезились глаза.


Он смотрел то на эту отвратительную кучу, то на Лу Ди, стоявшего перед ним — спокойного, с пустыми, холодными глазами, как будто он только что принес мешок картошки с рынка. Вся спесь и насмешливый тон Фэна испарились без следа. Он смотрел на юношу с первобытным, суеверным ужасом. Это был не человек. Человек не мог в одиночку спуститься в то пекло и вернуться. Тем более, таким.


— Все двенадцать, — глухо сказал Лу Ди. — Я выполнил работу. Пять серебряных монет.


Фэн сглотнул. Он медленно обошел стол, держась на расстоянии, словно боялся, что Лу Ди может на него прыгнуть. Дрожащими руками он достал из ящика стола тяжелый кожаный кошель, отсчитал пять крупных, тускло блестящих в утреннем свете монет и положил их на край стола, подальше от кровавой кучи. — Вот, — прохрипел он. — Твоя плата. Забирай и…


Он хотел сказать «проваливай», но осекся. Глядя в глаза Лу Ди, он понял, что приказывать этому существу — плохая идея. — Слушай, парень, — начал он другим, почти заискивающим тоном. — Ты… ты силен. Очень. У Гильдии всегда есть работа. В северных стоках завелись гигантские пауки…


— Я ухожу из города, — прервал его Лу Ди.


Он подошел к столу, сгреб монеты своей грязной рукой, чувствуя их приятную, весомую тяжесть. Это была его первая настоящая плата. Цена его боли, его риска, его жестокости. Он взвесил их на ладони. Ему понравился этот вес.


— Как знаешь, — поспешно согласился Фэн. — Тогда… удачи тебе на дорогах, парень. И… постарайся, чтобы твой путь больше не пересекался с моим.


Лу Ди кивнул и, не прощаясь, вышел из конторы. Он оставил Фэна одного с его ужасом и горой вонючих хвостов на столе.


Первым делом нужно было заняться ранами. Яд трупных крыс уже давал о себе знать. Голова кружилась, тело ломило, а царапины на руках воспалились и горели огнем. Он не мог пойти к лекарю — это было слишком дорого и привлекло бы ненужное внимание. Он должен был справиться сам.


Он вернулся в лабиринт трущоб, нашел заброшенный, полуразвалившийся сарай на задворках города, где его никто не мог побеспокоить. Затем, прикрыв нижнюю часть лица тканью, чтобы скрыть свою внешность, он отправился на утренний рынок. Он не искал еды или одежды. Его целью были три вещи.


У торговца самогонщика за одну медную монету он купил большую флягу самой дешевой и крепкой зерновой водки. Самогонщик удивленно посмотрел на столь юного покупателя в столь ранний час, но деньги не пахнут. У старьевщика, торговавшего всяким металлическим хламом, он за вторую монету приобрел тонкую иглу для починки сетей и небольшой, но очень острый нож, которым обычно потрошат рыбу. Наконец, у торговки травами он купил чистых льняных бинтов.


Вернувшись в свое убежище, он приступил к процедуре. Сначала он разорвал свою рубаху и тщательно промыл раны крепкой водкой. Боль была такой, словно в царапины лили расплавленный свинец. Он стиснул зубы, но не издал ни звука. Самая глубокая царапина на предплечье уже начала нарывать. Кожа вокруг нее потемнела. Он понял, что прочистить ее снаружи недостаточно.


Он раскалил на крошечном огне, разведенном из щепок, лезвие рыбацкого ножа докрасна. Глубоко вздохнув, он одним резким, точным движением вскрыл нарыв. Из раны хлынула темная, дурно пахнущая кровь вперемешку с гноем. Он выдавил из раны все до последней капли, снова промыл ее водкой, а затем приложил к свежему разрезу раскаленное лезвие.


Запах паленой плоти снова наполнил воздух. Он закричал, но крик был беззвучным, он застрял где-то глубоко в груди. Его тело выгнулось дугой, на лбу выступил холодный пот. Когда все было кончено, он туго перевязал раны чистыми бинтами. Он чувствовал себя обессиленным, но лихорадочный жар начал спадать. Яд был побежден. Ценой невыносимой боли, но он снова победил.


Он проспал несколько часов тяжелым, беспокойным сном. Когда он проснулся, солнце уже стояло высоко. Он чувствовал себя слабым, но живым. Теперь можно было заняться главным.


Он снова отправился на рынок. Но теперь он был не грязным оборванцем, а покупателем с четырьмя серебряными и почти сотней медных монет в кармане.


Первым делом он нашел лавку картографа. Это была тихая, пахнущая старой бумагой и пылью каморка, где сутулый старик в очках с толстыми линзами продавал карты и свитки. — Мне нужна карта южных провинций, — сказал Лу Ди. — Самая подробная, какая у вас есть. С указанием дорог, городов и диких земель.


Картограф предложил ему несколько вариантов. Лу Ди выбрал самую дорогую, на специально обработанной, водонепроницаемой коже. Она стоила целых две серебряные монеты, но на ней были отмечены не только города, но и горные хребты, леса, болота и даже некоторые руины с пометкой «опасно». Он нашел на ней гряду гор, обозначенную как «Хребет Черного Дракона». Она была далеко на юге, за несколькими провинциями и Великой рекой. Глядя на эту карту, он впервые осознал истинный масштаб своего будущего пути.


Затем он пошел в оружейные ряды. Он не смотрел на блестящие мечи с гравировкой и драгоценными камнями в эфесах. Он искал простое, надежное, функциональное оружие. Он зашел в кузницу Бо. Кузнец, увидев его, удивленно поднял брови. Лу Ди выглядел иначе — он отмыл грязь в реке, его волосы были влажными, а взгляд — ясным и сфокусированным. — Вернулся все-таки, — пробасил Бо. — Решил поработать?


— Я пришел купить нож, — ответил Лу Ди. — Хороший. Из закаленной стали.


Он долго выбирал. Он брал в руки каждый клинок, проверял его вес, баланс, слушал его звон — всему этому его научил отец. Наконец, он выбрал. Это был не меч, а скорее, тяжелый тесак, похожий на мачете, с широким, прочным лезвием и простой, обмотанной кожей рукоятью. Оружие не для изящного фехтования, а для того, чтобы рубить, колоть и выживать. Бо, видя, как умело юноша обращается с клинком, сделал ему скидку. Тесак и хороший точильный камень обошлись ему еще в одну серебряную монету.


Оставшиеся деньги он потратил на снаряжение. Прочные штаны из воловьей кожи, темную куртку с капюшоном, высокие сапоги, вместительный заплечный мешок, моток крепкой веревки, огниво и запас сушеного мяса, орехов и твердых галет. Когда он вышел из последней лавки, он был другим человеком. Лохмотья сменила добротная одежда путника. За спиной был мешок с припасами. На поясе висел тяжелый, смертоносный тесак. Он больше не был похож на жертву. Он был похож на охотника.


Перед тем, как покинуть город, он сделал еще одну вещь. Он поднялся на городскую стену по лестнице у одних из ворот, заплатив стражнику пару медяков за право «полюбоваться видом». Оттуда, с высоты, весь город был как на ладони. Но он смотрел не на город. Он смотрел на юг. Он достал свою новую карту и долго изучал ее, соотнося с реальным ландшафтом. Вот дорога, по которой ему предстоит идти. Вот лес, который нужно будет пересечь. А там, далеко-далеко за горизонтом, куда не доставал взгляд, лежал Хребет Черного Дракона.


И в этот момент он снова увидел их. Далеко внизу, в саду одного из самых богатых особняков, прогуливались молодой господин Цзинь и юная госпожа Фэй. Они смеялись, он сорвал для нее какой-то цветок. Их беззаботная, защищенная, привилегированная жизнь была как пощечина всему его существованию. Но на этот раз он не почувствовал вспышки ярости. Лишь холодное, как лед, подтверждение своей правоты. Это был тот мир, который он шел разрушать. Мир, где одни смеются в садах, потому что другие сгорают в пламени их равнодушия.


Он молча свернул карту и спрятал ее. Его дела в Верхнем Броде были закончены.


Он не стал выходить через ворота. Прошмыгнуть мимо стражи, не привлекая внимания с новым снаряжением, было бы сложнее. Он дождался вечера и покинул город так же, как и вошел в него — как тень. Через ту же сточную канаву.


Выбравшись на свободу, он не оглянулся. Перед ним лежала дорога, уходящая на юг. Он был один. Но он больше не был безоружным и потерянным. У него была цель. У него была карта. У него была воля, закаленная в аду.


Он закинул за спину рюкзак, поправил на поясе тяжелый тесак и ровным, неутомимым шагом двинулся по дороге. Холодное солнце садилось, и его тень, длинная и острая, бежала впереди него, указывая путь.


Охота началась по-настоящему.

Глава 10: Лес Шепотов и первый урок

Первые дни пути на юг были для Лу Ди настоящим откровением. Находясь в городе, он чувствовал себя чужаком, призраком в мире живых. Но здесь, на пыльном имперском тракте, под открытым небом, он чувствовал себя… на своем месте. Это было странное, почти извращенное чувство дома. Не того теплого и уютного дома, которого он лишился, а дома хищника, вернувшегося в свои охотничьи угодья.


Он быстро понял, что сама дорога — это ловушка для наивных. Он видел следы. Колеи от телег, которые внезапно сворачивали в лес, и пятна темной земли, которые могли быть только затертой кровью. Он видел грубые придорожные кресты, отмечавшие места, где чье-то путешествие закончилось слишком рано. Поэтому он избрал другую тактику. Днем он шел не по самой дороге, а параллельно ей, в нескольких десятках метров, используя густой кустарник и деревья как прикрытие. Это замедляло его, но давало безопасность. А ночью, когда законопослушные путники останавливались на постоялых дворах, он выходил на пустой тракт и наверстывал упущенное, двигаясь под покровом темноты.


Каждая остановка на привал была для него ритуалом, отточенным до мелочей. Он не просто разводил костер. Он находил укромное, защищенное место — небольшую лощину, густые заросли, неглубокую пещеру. Костер он делал маленьким, бездымным, используя только сухие ветки, и обкладывал его камнями, чтобы скрыть пламя. Перед сном он всегда проверял свое оружие — протирал лезвие тесака промасленной тряпкой, проверял остроту на точильном камне. Он окружал свое лежбище простыми, но эффективными ловушками-сигнализациями: натягивал тонкую веревку с привязанными к ней сухими веточками, которые подняли бы шум при любом прикосновении.


Он был один, но одиночество больше не угнетало его. Оно стало его инструментом. В тишине долгих переходов его разум, освобожденный от необходимости ежесекундно бороться за выживание, начал работать. Он снова и снова прокручивал в голове все, что знал. Образы двух фигур в небе. Слово «культиваторы». Рассказы охотников в таверне. Советы старика Вана. Он понял с абсолютной ясностью, что его новые сапоги и острый тесак — это лишь временное решение. Это инструменты смертного. А чтобы бросить вызов богам, ему нужны были инструменты бога.


Но как их получить? Как начать этот путь культивации? Простого желания было недостаточно. Нужны были знания. Метод. Учитель. Все это ждало его где-то там, на юге, в мифическом Хребте Черного Дракона. Но расстояние до него на карте казалось непреодолимым.


Через неделю пути тракт уперся в преграду. Огромный, темный лесной массив, который простирался на восток и запад, насколько хватало глаз. На его карте он был помечен как «Шепчущий Лес». Дорога делала огромный крюк, огибая его с запада, что добавило бы к его путешествию минимум две недели. Но была и другая, почти заросшая тропа, идущая напрямик. На карте рядом с ней стояла короткая пометка: «Тропа лесорубов. Не используется. Опасно».


Лу Ди стоял на развилке и принимал решение. Неделя пути в относительной безопасности по тракту или короткий, но опасный путь через лес? Для мальчика, которым он был, выбор был бы очевиден. Но он больше не был тем мальчиком. Две недели — это слишком долго. Это роскошь, которую он не мог себе позволить. Каждый потерянный день — это еще один день, когда его враги безнаказанно существуют.


Он, не колеблясь, свернул на заросшую тропу.


Лес принял его мгновенно. Стоило ему сделать несколько шагов, как плотный зеленый полог сомкнулся над головой, отрезая солнце. Мир погрузился в зеленый, влажный полумрак. Воздух стал неподвижным, тяжелым, пахнущим прелой листвой, грибами и сырой землей. И он услышал его. Шепот.


Это был не обычный шум ветра в листве. В лесу царил почти полный штиль. Но откуда-то сверху, со стороны крон гигантских, поросших мхом деревьев, доносился постоянный, тихий, неразборчивый шепот. Словно тысячи голосов говорили одновременно, но так тихо, что нельзя было разобрать ни слова. Этот звук действовал на нервы, вызывая иррациональную тревогу.


Лу Ди шел вперед, его рука не отпускала рукояти тесака. Он чувствовал на себе тысячи невидимых взглядов. Лес был живым, но его жизнь была древней, чуждой и недружелюбной к человеку. Он видел странные растения — цветы, которые медленно поворачивали свои головки ему вслед, грибы, светившиеся в полумраке холодным, фосфоресцирующим светом.


К вечеру он понял, что заблудился. Тропа, и без того едва заметная, окончательно растворилась в зарослях. Он был один в сердце проклятого леса. Но паники не было. Была лишь холодная, злая сосредоточенность. Он устроил лагерь так же методично, как и всегда, но на этот раз он не стал разводить огонь. В этом лесу огонь мог привлечь нежелательное внимание.


Он ел холодное сушеное мясо, прислушиваясь к шепоту леса. И тут он услышал новый звук. Треск сухой ветки. Совсем рядом. Он замер, сливаясь с тенью огромного дерева. Он увидел движение. Что-то большое, темное и бесшумное скользнуло между деревьями.


На следующий день он наткнулся на поляну. И то, что он там увидел, заставило его застыть на месте. Посреди поляны лежало тело. Но сама поляна… это было место недавней битвы. Несколько деревьев были словно взорваны изнутри, их стволы превратились в мочалку из щепок. Земля была покрыта глубокими бороздами, словно ее вспахал гигантский плуг. А в центре, в небольшом кратере, лежал человек.


Он был одет в синие шелковые одежды, на которых был вышит символ летящего журавля. Его длинные волосы были собраны в пучок с помощью нефритовой заколки. Рядом валялся сломанный пополам меч, лезвие которого все еще испускало едва заметное голубоватое сияние. Это был культиватор. Лу Ди понял это мгновенно.


Он осторожно подошел ближе. На теле не было видимых ран — ни порезов, ни уколов. Но кожа человека была серой и сморщенной, как у высушенной мумии. Казалось, из него высосали всю жизненную силу до последней капли.


Несмотря на опасность, Лу Ди не мог упустить такой шанс. Это была его первая встреча с миром, в который он так отчаянно стремился. Преодолевая отвращение, он опустился на колени и начал обыскивать тело.


Его поиски были вознаграждены. За пазухой у мертвого культиватора он нашел небольшой, туго перевязанный кожаный сверток. Развернув его, он обнаружил маленькую, но толстую книжицу в твердом кожаном переплете. На обложке не было названия. Он открыл ее. Страницы были исписаны мелкими, изящными иероглифами, которые он никогда раньше не видел. Но среди них были и диаграммы, изображающие человеческое тело с прочерченными по нему линиями, и схемы, показывающие, как нужно сидеть и дышать.


Это было оно. Метод. Руководство. Ключ.


Кроме книги, в небольшом мешочке на поясе он нашел с дюжину гладких, полупрозрачных камней, которые, казалось, светились изнутри слабым белым светом. Взяв один в руку, он почувствовал, как от него исходит едва уловимое тепло и энергия, которая, казалось, просачивается в его тело. Духовные камни. Топливо для культивации.


Он уже собирался уходить, когда услышал за спиной низкое, утробное рычание.


Он медленно обернулся. Из-за деревьев на поляну вышло существо, которое, очевидно, и было убийцей культиватора. Оно было похоже на волка, но вдвое крупнее самой большой собаки. Его шерсть была черной, как сама ночь, и, казалось, поглощала свет. Но самое страшное — у него не было глаз. На их месте были две дымящиеся, пульсирующие пустоты. Теневой Волк. Духовный зверь.


Он не рычал громко. Он издавал низкий, вибрирующий звук, от которого, казалось, дрожал воздух. Он смотрел не на Лу Ди, а на книгу и камни в его руках. Он охранял свою добычу.


Лу Ди понял, что попал в ловушку. Этот зверь был на порядок опаснее всего, с чем он сталкивался. Его тесак против него — все равно что зубочистка против медведя. Бежать было бесполезно — тварь была невероятно быстрой. Прямой бой означал верную смерть.


Волк медленно, вразвалочку, начал обходить его по кругу, отрезая пути к отступлению. Лу Ди стоял неподвижно, его мозг лихорадочно работал, анализируя обстановку. Он был охотником. А охотник должен знать повадки зверя и использовать местность.


Он заметил, что земля на поляне была рыхлой, а одно из деревьев, поврежденных в бою, опасно накренилось. Это был его единственный, призрачный шанс.


Когда волк ринулся в атаку, превратившись в размытую черную тень, Лу Ди не побежал. Он швырнул в морду зверя мешочек с духовными камнями. Это был отчаянный, инстинктивный ход. Волк, не желая терять добычу, на мгновение отвлекся, чтобы поймать мешочек. Этого мгновения Лу Ди хватило. Он бросился не прочь от волка, а к нему, подныривая под его массивное тело. Он оказался позади зверя, у самого подножия накренившегося дерева.


Волк с яростным рыком развернулся. Но Лу Ди уже был готов. Он со всей силы ударил тесаком не по волку, а по стволу подгнившего дерева, вкладывая в удар всю свою силу и вес. Раздался оглушительный треск. Дерево, потеряв последнюю опору, с протяжным стоном начало падать — прямо на Теневого Волка.


Тварь была быстрой, но не настолько. Огромный ствол с оглушительным грохотом рухнул на зверя, пригвоздив его заднюю часть к земле. Волк взвыл от боли и ярости, пытаясь вырваться, но его позвоночник был перебит.


Но он был еще жив и невероятно опасен. Он щелкал своими чудовищными челюстями, пытаясь дотянуться до Лу Ди.


Именно в этот момент, стоя перед обездвиженным, но все еще смертоносным монстром, Лу Ди почувствовал, как что-то в нем изменилось. Страх ушел. Адреналин схлынул. Остался лишь холодный азарт охотника. Он вспомнил диаграммы из книги. Положение тела. Дыхание.


Он встал в стойку, похожую на ту, что была нарисована. Он сделал медленный, глубокий вдох, пытаясь почувствовать ту самую «ци», о которой говорил старик. Он не ожидал чуда. Но что-то произошло. Он почувствовал, как в его теле, в самом центре его существа, проснулось едва заметное тепло. Оно тонкой, горячей струйкой потекло по его рукам, концентрируясь в ладони, сжимающей тесак. Его чувства обострились. Он начал видеть не просто яростного зверя, а потоки его силы, его боли, его уязвимые точки.


Он шагнул вперед. Волк щелкнул пастью, но Лу Ди увернулся с легкостью, которой у него никогда не было. Его движения стали плавными, точными, экономичными. Он нанес удар. Не со всей силы. А точно. В шею зверя, туда, где, как он теперь чувствовал, билась главная артерия.


Тесак вошел легко, как в масло. Из раны хлынула черная, похожая на деготь кровь. Теневой Волк в последний раз содрогнулся и затих.


Лу Ди стоял над его трупом, тяжело дыша. Он чувствовал себя абсолютно выжатым. Тепло внутри него исчезло, оставив после себя лишь гулкую усталость. Но он был жив. Он победил.


Он подобрал мешочек с камнями и самое главное — книгу. Он спрятал их за пазуху, как величайшее сокровище.


В ту ночь он не спал. Сидя у крошечного костерка, разведенного из щепок мертвого дерева, он открыл книгу. Призрачный свет от фосфоресцирующих грибов падал на страницы, исписанные таинственными иероглифами. Он не понимал их значения. Но он всматривался в диаграммы. В линии, изображающие потоки энергии в теле человека. В позы для медитации.


Он знал, что это — начало. Настоящее начало. Он выжил в городе. Он выжил в лесу. Он убивал людей, и он убивал монстров. И теперь, в его руках был первый ключ к силе, способной бросить вызов небесам.


Путь мести только что окончательно слился с путем культивации. И Лу Ди, одинокая тень в сердце Шепчущего Леса, сделал свой первый, неуверенный вдох на этой новой, страшной дороге.

Глава 11: Первый иероглиф и каменное сердце

Тишина, воцарившаяся на поляне после смерти Теневого Волка, была тяжелой и вязкой. Воздух все еще был наполнен запахом озона, крови и паленой шерсти. Лу Ди стоял над трупом чудовища, и его грудь вздымалась отчаянными, рваными вдохами. Адреналин, гнавший его вперед во время боя, отхлынул, оставив после себя лишь звенящую слабость, тошноту и боль, которая теперь казалась вдвое сильнее.


Он опустился на колени, едва не потеряв сознание. Он был ранен, истощен до предела, и та слабая вспышка энергии, что помогла ему нанести последний удар, исчезла без следа, оставив его абсолютно опустошенным. Но он был жив. И он был победителем.


Его взгляд упал на предметы, лежавшие на земле, — его трофеи. Мешочек с гладкими, светящимися камнями и маленькая, но увесистая книга в кожаном переплете. Он протянул дрожащую руку и коснулся книги. Она была теплой, почти живой. Взяв ее, он почувствовал иррациональное, но абсолютное чувство правильности. Эта вещь должна была принадлежать ему. Он заплатил за нее своей кровью и своей волей.


Оставаться здесь, на месте кровавой бойни, было глупо. Запах крови мог привлечь других хищников, возможно, еще более опасных. Ему нужно было убежище. Место, где он мог бы прийти в себя и, самое главное, изучить свое сокровище.


Он заставил себя подняться. Превозмогая боль, он отрезал своим тесаком несколько самых больших и острых клыков Теневого Волка. Они могли пригодиться — как оружие или как товар. Затем он собрал духовные камни, засунул книгу и клыки в свой заплечный мешок и, пошатываясь, углубился в лес.


Его охотничьи инстинкты, обостренные до предела, вели его сами. Он искал не просто укрытие, а логово. Безопасное, скрытое от посторонних глаз. Через час поисков он нашел его. За густой завесой плюща, свисавшего с невысокого утеса, он обнаружил узкую расщелину. Протиснувшись в нее, он оказался в небольшой, абсолютно сухой пещере. Света здесь почти не было, но воздух был свежим — где-то вверху, видимо, была отдушина. Это было идеальное убежище.


Первым делом он занялся ранами. Новые царапины от когтей волка были глубокими. Он снова прошел через мучительный ритуал самолечения: промыл раны остатками водки, прижег самые опасные из них раскаленным на огне ножом, и туго перевязал чистыми тряпицами. Закончив, он без сил откинулся на холодную каменную стену.


Несколько часов он провел в состоянии, близком к трансу, восстанавливая силы. Когда головокружение прошло, он достал книгу.


При тусклом свете, пробивающемся сквозь щель входа, он открыл ее. Страницы были сделаны из тончайшего, похожего на пергамент материала, и исписаны мелкими, каллиграфически выверенными иероглифами. Они были прекрасны, как произведение искусства, и абсолютно непонятны. Он не знал этого языка. В его деревне грамоте учили лишь для того, чтобы читать торговые книги и имперские указы. Это же было нечто совершенно иное.


Отчаяние ледяной рукой сжало его сердце. Он прошел через ад, чтобы заполучить этот ключ, но не мог даже вставить его в замочную скважину. Он в ярости захлопнул книгу. Бесполезно!


Но он не мог сдаться. Он открыл ее снова и начал вглядываться не в иероглифы, а в то, что было между ними. В диаграммы. Их было много. Изображения человеческой фигуры в позе лотоса, с нанесенными на нее сотнями тонких линий и точек. Схемы дыхательных циклов — вдох, задержка, выдох, пауза. Иллюстрации того, как некая энергия, обозначенная волнистыми стрелками, течет от живота по рукам, ногам, к голове и обратно.


Это он мог понять. Не умом, но телом.


Он сел, скрестив ноги, как было показано на рисунке. Закрыл глаза. Попытался дышать так, как предписывала схема. И провалился в хаос. Его разум был как взбаламученный пруд. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним вставала его мертвая деревня. Лицо матери. Глаза отца. Искаженное ужасом лицо Мэй Лин. А за ними — смеющиеся, безразличные лики богов. Ненависть, гнев, горе — эти чувства были ураганом, который не давал ему сосредоточиться. Какая, к демонам, «внутренняя тишина» и «спокойствие разума»? У него внутри была война.


После десятка неудачных попыток он понял, что его ярость, которая была его главным двигателем, теперь стала его главным препятствием. Для того чтобы управлять силой, нужен был контроль. А он был переполнен эмоциями, которые не мог контролировать.


В отчаянии он достал из мешочка духовные камни. Они тускло светились в полумраке пещеры, и от них исходило ощутимое тепло. Он вспомнил, что на одной из диаграмм культиватор держал в руках такой же камень во время медитации. Возможно, это был источник энергии, который можно было впитать напрямую, минуя ментальные практики.


Он выбрал один из камней. Он был не такой, как остальные. В то время как другие были почти прозрачными, этот был чуть темнее, а в самой его сердцевине виднелась крошечная черная точка, похожая на застывшую каплю чернил. Он казался чуть теплее остальных. Именно его Лу Ди и зажал в ладони.


Он снова сел в позу для медитации. Но на этот раз он сосредоточился не на своем дыхании, а на камне в своей руке. Он попытался потянуть энергию из него. Он представил, как сила из камня перетекает в его руку, поднимается по ней и разливается по телу.


И это сработало.


Он почувствовал, как теплый поток вошел в его ладонь. Но это было не ласковое тепло ручья. Это был поток расплавленного металла. Энергия была дикой, необузданной, хаотичной. Она хлынула по его венам, причиняя невыносимую боль. Его тело начало содрогаться. Камень в его руке раскалился добела, а затем с тихим треском по нему пошли трещины.


— А-а-а-а-а! — он закричал, но крик был внутренним.


Его разум затопило цунами чужих мыслей, образов и эмоций. Он почувствовал холод пустоты, длящийся тысячелетия. Скуку, настолько всеобъемлющую, что она была сродни смерти. И раздражение. Великое, космическое раздражение.


Именно в этот момент он услышал в своей голове голос. Это был не его собственный голос. Он был сухим, скрипучим, полным сарказма и аристократического пренебрежения.


«Ну надо же. Какая прелесть. Тысячу лет блаженного, умиротворенного небытия, и кто же меня пробуждает? Грязный, эмоционально нестабильный мальчишка с духовным потенциалом бродячей собаки и ментальным контролем взбесившегося кабана. Из всех возможных вариантов во всей проклятой вселенной мне достался этот. Какая ирония».


Лу Ди распахнул глаза. Боль ушла так же внезапно, как и пришла. Камень в его руке рассыпался в серую пыль. Но голос… голос остался. Он звучал прямо у него в мозгу. — Кто здесь?! — выкрикнул он в пустоту пещеры. — Покажись!


«Показаться? О, милое дитя, я бы с радостью, но, боюсь, мое нынешнее место жительства несколько… стеснено. Благодаря твоему варварскому методу „культивации“, который больше похож на попытку забить гвоздь микроскопом, ты разрушил мою уютную темницу и привязал мою духовную сущность к своей. Проще говоря, гений, я застрял в твоей голове».


Лу Ди вскочил, лихорадочно оглядываясь. Он сходит с ума. Это последствия яда. Или шока. — Ты не настоящий. Ты плод моего воображения.


«О, уверяю тебя, твоего воображения не хватило бы, чтобы создать столь утонченную и сложную личность, как я. Оно, судя по всему, способно генерировать лишь бесконечные вариации на тему „убить их всех“ и мелодраматические воспоминания. Довольно скучный репертуар, доложу я тебе».


— Кто ты такой? — прорычал Лу Ди, сжимая кулаки.


«Трудный вопрос. В разные эпохи меня называли по-разному. Шепчущий в Тени. Хранитель Утраченных Слов. Для друзей — Архон Пожиратель Тысячи Душ… Впрочем, какие у меня теперь могут быть друзья. Можешь считать меня… твоим не в меру умным и чрезвычайно саркастичным паразитом. И учти, теперь наши судьбы связаны. Если твоя хрупкая жизнь оборвется, моя сущность снова погрузится в эту отвратительную, скучную пустоту. А я этого ужасно не хочу. Так что, в моих же интересах не дать тебе умереть раньше времени. Хотя, глядя на тебя, задача кажется нетривиальной».


Лу Ди сел, пытаясь осознать происходящее. Демон. Дух. Он освободил демона, и теперь тот живет у него в голове. Это было слишком. — Убирайся из моей головы.


«С радостью бы! Покажи мне, где тут выход, и я им немедленно воспользуюсь. Увы, для нас обоих, выход теперь только один — через твою окончательную кончину. Так что предлагаю заключить сделку. Ты стараешься не погибнуть по глупости, а я, так и быть, буду изредка делиться своей безграничной мудростью, чтобы этот процесс не ускорился. Например, начнем с азов. То, что ты пытался делать с этой книгой, — идиотизм».


Лу Ди посмотрел на книгу в своих руках. — Что ты о ней знаешь?


«О, эту безделушку? Это же базовый учебник „Лазурного Журавля“. Довольно заурядная секта, кстати, их всех вырезали лет триста назад. Но для начала сойдет. Ты пытаешься „культивировать“, основываясь на одной лишь силе воли и ненависти. Это все равно что пытаться построить дом, швыряя камни в одну кучу. Ты создаешь в своем теле хаос, который рано или поздно разорвет тебя на куски. Ты должен научиться управлять энергией, а не просто всасывать ее».


— Я не могу прочесть иероглифы, — признался Лу Ди сквозь зубы.


«Естественно, — фыркнул голос. — Это же древний имперский диалект. Но мне твои глаза не нужны. Я чувствую „намерение“, вложенное в каждый символ. Сосредоточься. Посмотри на первую страницу снова. Я буду твоим переводчиком».


Лу Ди с сомнением открыл книгу. Он посмотрел на первый столбец иероглифов. И случилось чудо. Когда его взгляд скользил по символам, голос в его голове начал переводить. Не слова. А суть. В его разуме начали возникать образы и понятия.


«„Первый вдох мира. Вдохни не воздух, но саму ткань бытия. Почувствуй, как Ци, рассеянная в мире, входит в тебя. Не тяни ее. Пригласи. Стань пустотой, которую она захочет заполнить…“ Ну и пафосная чушь, — не удержался от комментария голос. — Но суть верна. Перестань быть хищником, мальчик. Стань губкой. Попробуй».


Лу Ди закрыл глаза. Он снова попытался медитировать. Но на этот раз он не боролся со своими мыслями. Он принял их. Он принял свою ненависть, свою боль. И под ними, в самой глубине, он нащупал ту самую пустоту, о которой говорил голос. Он перестал тянуть энергию. Он просто открылся ей.


И он почувствовал. Тончайшая, едва заметная струйка тепла вошла в его тело вместе с дыханием. Она была нежной и послушной. Она не причиняла боли.


«Так-то лучше, — одобрительно хмыкнул голос. — А теперь самое сложное. Проведи эту струйку по первому меридиану, „Пути Руки“, как показано на схеме. Ме-е-едленно. Не толкай. Веди. Как будто ведешь слепого через комнату, полную хрупких ваз».


Лу Ди сосредоточился. Это требовало невероятной концентрации. Но у него получилось. Он почувствовал, как тепло медленно движется от его живота к плечу, потом к локтю, к запястью и к кончикам пальцев. А затем возвращается обратно.


Когда он закончил, он был вымотан так, словно таскал уголь всю ночь. Но это была приятная усталость. Он открыл глаза. Мир вокруг казался чуть ярче. Звуки — чуть четче.


— Я… я сделал это.


«Невероятно, — саркастически протянул голос. — Ты сделал первый шаг из миллиона. Не обольщайся. Ты все еще слаб, невежественен и пахнешь мокрой псиной. Кстати, о важном. Моя духовная форма требует подпитки. Энергия твоих эмоций, особенно ненависти, довольно питательна, но у нее отвратительный привкус. Мне нужно что-то более изысканное. Когда выберешься из этой дыры, найди мне жареного фазана с медовыми травами. И хорошего вина. Иначе я буду постоянно жаловаться. А поверь, в этом я достиг совершенства».


Лу Ди не ответил. Он сидел в тишине пещеры. Он больше не был один. В его голове поселился древний, саркастичный, требовательный демон. Или дух. Или паразит.


Он посмотрел на свои руки. Потом на книгу. Его путь только что стал в тысячу раз сложнее и опаснее. Но впервые за долгое время он почувствовал нечто похожее на… интерес.


— Как мне тебя звать? — спросил он тишину.


«Можешь называть меня Учителем. Или Мастером. Или Ваше Темнейшее Великолепие…»


— Я буду звать тебя Уголёк, — решил Лу Ди. — Потому что ты черный и постоянно тлеешь у меня в голове.


В его разуме на несколько секунд воцарилась оглушительная ментальная тишина.


«…Хорошо. Уголёк так Уголёк, — наконец, произнес голос с нотками глубочайшего оскорбления. — Но за фазана с тебя все равно причитается, мальчишка».


Лу Ди почти улыбнулся. Но только почти. Он снова взял книгу. Теперь у него был учитель. Странный. Ненадежный. Но учитель. И он был готов приступить ко второму уроку.

Глава 12: Искусство дыхания пепла

Следующие несколько недель пещера стала для Лу Ди всем: домом, храмом, кузницей и тюрьмой. Внешний мир перестал существовать. Его вселенная сузилась до каменных стен, тусклого света, пробивающегося сквозь щель, и страниц древней книги. Он жил по простому, первобытному ритму: сон, охота, медитация.


Каждый день был похож на предыдущий, но каждый день он становился чуточку сильнее, чуточку выносливее, чуточку дальше от того человека, которым был.


Утро начиналось с охоты. Он выходил из пещеры на рассвете, когда лес еще был окутан туманом, и двигался по нему бесшумно, как тень. Он больше не был просто юношей с тесаком. Он учился чувствовать лес. Уголёк, его невидимый наставник, оказался неисчерпаемым источником знаний, пусть и подавались они с изрядной долей сарказма.


«Нет, идиот, не смотри глазами, — звучал скрипучий голос в его голове, когда Лу Ди пытался выследить дичь. — Твои глаза — бесполезные куски желе. Закрой их. Почувствуй. Каждое дерево, каждый камень, каждый листок имеет свою слабую ауру, свою „ци“. Живое существо — тем более. Ищи не движение, а возмущение в общем потоке энергии. Вон там, за тем поваленным деревом. Чувствуешь? Теплый, испуганный комок жизни. Это твой завтрак».


Поначалу Лу Ди ничего не чувствовал. Он лишь злился на своего невидимого мучителя. Но день за днем, тренировка за тренировкой, он начал различать. Сначала это было похоже на легкую рябь на воде, потом — на едва уловимое тепло. Через две недели он мог с закрытыми глазами определить, где сидит птица на ветке, а где в норе прячется кролик. Его охота стала невероятно эффективной. Он больше не гонялся за добычей. Он просто шел и брал ее.


После охоты и скудного завтрака из жареного на костре мяса начиналась основная работа — культивация. Это было самое мучительное время.


Он садился в позу лотоса, как было показано в книге «Лазурного Журавля», и пытался медитировать. Уголёк был безжалостным учителем.


«Дышишь, как старый кузнечный мех! — гремел он в сознании Лу Ди. — Твое дыхание должно быть тихим, как падение снега, и глубоким, как океан. Ты должен вдыхать не воздух, а саму суть мира. И что это за поза? Ты сидишь, как мешок с картошкой! Спина прямая! Каждый позвонок — это жемчужина в ожерелье, которое соединяет землю и небо! Ты должен быть мостом, а не развалиной!»


Час за часом Лу Ди сидел на холодном камне, пытаясь достичь состояния, описанного в книге. Он учился проводить тончайшие струйки Ци по своему телу. В книге были описаны двенадцать основных меридианов — невидимых каналов, по которым текла энергия. Каждый из них нужно было «прочистить» и «укрепить».


Это было похоже на то, как если бы ему дали ржавую, забитую илом трубу и велели пропустить по ней тончайшую струю воды, не повредив ни трубу, ни воду. Первые попытки были катастрофой. Энергия либо рассеивалась, не дойдя до цели, либо, наоборот, скапливалась в одном месте, вызывая острую боль, похожую на укол раскаленной иглой.


— Я не могу! — рычал он после очередной неудачной попытки, его тело покрывал холодный пот. — Это невозможно!


«Конечно, невозможно, если ты пытаешься проломить стену головой, — невозмутимо отвечал Уголёк. — Ты слишком напряжен. Твоя ненависть — это твой двигатель, но она же и твои цепи. Ты пытаешься заставить энергию течь. А ты должен позволить ей. Представь, что твое тело — это русло высохшей реки. А Ци — это первая капля дождя. Она сама найдет себе путь. Твоя задача — не мешать ей».


Лу Ди пробовал снова и снова. Он научился использовать свою ненависть по-другому. Он не пытался подавить ее. Он принимал ее, но отодвигал на задний план, создавая в центре своего сознания островок ледяного спокойствия. Он представлял себе свою цель — лица тех двух бессмертных. И эта цель становилась не источником ярости, а маяком, который освещал ему путь во тьме его собственной души.


И у него начало получаться. Сначала он смог провести энергию по одному меридиану. Потом по двум. Через месяц упорных, ежедневных тренировок он мог заставить Ци циркулировать по всем двенадцати основным каналам. Это был первый этап, описанный в книге, — «Закалка Тела».


Эффект был поразительным. Его тело менялось. Оно не стало мускулистее, но мышцы стали плотнее, как туго свитый канат. Шрамы от ран затянулись, оставив лишь тонкие белые полосы. Его выносливость выросла в разы. Он мог бежать по лесу несколько часов без остановки и не чувствовать усталости. Его чувства обострились до предела. Он слышал полет жука за пятьдесят шагов. Он мог различить запахи десятков разных растений. Мир вокруг него стал ярче, четче, насыщеннее.


Но главным изменением было то, что он начал видеть Ци. Не только в себе, но и в окружающем мире. Он видел, как она струится от деревьев, как она концентрируется в камнях, как она течет в воде ручья. Мир перестал быть просто набором материальных объектов. Он стал океаном энергии, в котором он сам был лишь маленькой частицей.


Он также научился использовать духовные камни. Он больше не пытался всосать из них энергию силой. Он клал камень на ладонь во время медитации, и тот медленно, в течение нескольких часов, отдавал свою силу, превращаясь в серый, безжизненный пепел. Энергия из камней была чище и мощнее, чем та, что он мог почерпнуть из воздуха, и она значительно ускоряла его прогресс.


— Ты закончил первый этап, — констатировал однажды Уголёк, когда Лу Ди вышел из очередной многочасовой медитации. В его голосе, как всегда, не было и тени похвалы. — Удивительно, что ты еще не взорвался. Твоя техника все еще груба, как работа пьяного дровосека, но основа заложена. Твое тело теперь — это не хрупкий сосуд, а закаленный котел. Теперь можно начинать в нем что-то варить.


— Что дальше? — спросил Лу Ди.


«Дальше — второй этап. „Конденсация Ци“. Если на первом этапе ты учился гонять воду по трубам, то теперь ты будешь учиться превращать эту воду в пар, а пар — сжимать, пока он не станет плотным и упругим. Ты должен создать в своем теле, в области ниже пупка, так называемое „ядро ци“. Это будет твой личный резервуар силы. Когда ты его создашь, ты сможешь не просто чувствовать энергию, но и выпускать ее наружу. Это и есть начало настоящей боевой культивации».


Этот этап оказался еще сложнее. Лу Ди нужно было собрать всю циркулирующую в его теле энергию в одной точке и начать ее сжимать. Это было похоже на попытку удержать в руках стаю испуганных птиц. Энергия рассеивалась, причиняла боль, вызывала спазмы.


Однажды, после особенно неудачной попытки, когда неуправляемый поток Ци едва не повредил его внутренние органы, он в ярости ударил кулаком по стене пещеры. — Я не могу! У меня не хватает сил! Мне нужно больше энергии!


«Конечно, не хватает, — прокомментировал Уголёк. — Ты пытаешься построить дамбу из песка. Тебе нужно больше „кирпичей“. Энергии, которую ты вдыхаешь из воздуха, уже недостаточно. Духовные камни, которые ты нашел, почти закончились. Тебе нужен новый, более мощный источник».


— Где его взять? — спросил Лу Ди.


«Там же, где ты его нашел в прошлый раз. У мертвых. Или у живых, но слабых. Этот лес не так прост, как кажется. Теневой Волк был лишь стражем. Настоящее сокровище — то, что он охранял. Я чувствую его. Слабую, но очень чистую и древнюю ауру. Где-то неподалеку от той поляны должно быть логово зверя или то, что он считал своим логовом».


Эта новость взбудоражила Лу Ди. Он слишком долго просидел в этой пещере. Ему нужно было действовать.


На следующий день он покинул свое убежище. Он двигался по лесу уверенно и быстро. Теперь это была не враждебная территория, а его владения. Он легко нашел ту самую поляну. Скелет Теневого Волка уже был обглодан мелкими падальщиками.


— Ищи, — скомандовал голос в его голове. — Не глазами. Чувством. Ищи место, где энергия земли сгущается. Где она бьет из-под земли, как родник.


Лу Ди закрыл глаза и сосредоточился. Он медленно пошел по поляне, протянув вперед руки, как слепец. И он почувствовал это. В одном месте, у подножия скалы, замаскированной густыми зарослями терновника, земля была «теплой». Энергия здесь была плотнее.


Он своим тесаком прорубил себе проход сквозь колючие кусты. За ними он обнаружил неприметную трещину в скале, из которой тянуло холодом и запахом озона. Логово.


Он зажег факел и шагнул внутрь. Это была не просто пещера. Стены были гладкими, обработанными, а на полу виднелись остатки какого-то древнего каменного алтаря. А в центре алтаря лежал он. Источник силы.


Это был не духовный камень. Это было что-то похожее на кристаллизованное сердце размером с его кулак. Оно было черным, как обсидиан, но изнутри исходило слабое, пульсирующее багровое свечение, бившееся в такт его собственному сердцу.


— Вот оно, — с нотками жадности в голосе прошептал Уголёк. — Сердце Духовного Зверя. Когда Теневой Волк умирал, вся его жизненная сущность и накопленная за сотни лет энергия сконденсировались в этот кристалл. Это невероятно мощный источник. Но и невероятно опасный. Энергия в нем дикая, пропитанная яростью и первобытными инстинктами зверя. Попытаешься поглотить ее так же, как те камни, — и твой разум просто растворится. Ты станешь таким же безмозглым монстром, как тот волк.


— Тогда что мне делать? — спросил Лу Ди, не отрывая взгляда от пульсирующего сердца.


«Тебе повезло, что у тебя есть я, — самодовольно заявил Уголёк. — В твоей книжке „Лазурного Журавля“ есть одна забытая техника. Они считали ее слишком опасной и еретической. Техника „Очищающего Пламени“. Она позволяет использовать свою собственную духовную энергию как фильтр, чтобы очистить внешнюю Ци от чужеродной воли и примесей. Это больно. Очень. Это все равно что пить расплавленный металл через соломинку. Но если у тебя получится… ты получишь чистую, мощную энергию, которая позволит тебе прорваться на следующий уровень».


Лу Ди взял каменное сердце в руки. Оно было тяжелым и теплым. Он чувствовал, как оно пульсирует, как оно зовет его, обещая немыслимую силу. Он знал, что это его шанс. Шанс, за который, возможно, придется заплатить своим разумом.


Он сел прямо на холодный пол пещеры, положил сердце перед собой. Он посмотрел на него, и в его глазах отразилось багровое свечение.


— Диктуй, — сказал он своему невидимому наставнику.


Он был готов к боли. Он был готов ко всему. Потому что без силы он был никем. А он поклялся стать всем.

Глава 13: Горнило души

Пещера, где нашел свое последнее пристанище Теневой Волк, была пропитана тишиной веков. Сюда не проникал ни шепот леса, ни свет солнца. Единственным источником освещения было само Сердце Зверя — черный, как сама пустота, кристалл, из глубины которого исходило ровное, гипнотическое, багровое свечение. Оно пульсировало в такт биению сердца Лу Ди, словно древний барабан, отбивающий ритм запретного ритуала.


Лу Ди сидел на холодном каменном полу, скрестив ноги. Перед ним на древнем, полуразрушенном алтаре лежало Сердце. Он смотрел на него, и его собственное отражение, искаженное и окрашенное в кровавые тона, плясало на его гранях. Он видел не себя. Он видел решимость, доведенную до грани безумия.


«Готов, мальчишка? — раздался в его голове голос Уголька. На этот раз в нем было меньше сарказма и больше… чего-то похожего на серьезность. — Помни, это не та детская игра с ручейками Ци, которой ты занимался последние недели. Техника „Очищающего Пламени“ — это акт насилия над самой природой энергии. Ты будешь буквально разрывать чужую волю, чужие инстинкты, чтобы забрать себе лишь чистую силу. Это как пытаться извлечь нить чистого золота из кипящей лавы голыми руками. Будет больно. И если ты потеряешь контроль хоть на секунду, звериная сущность волка хлынет в твое сознание и сожжет его дотла. Ты перестанешь быть собой. Станешь просто голодным, рычащим монстром».


— Я готов, — тихо ответил Лу Ди, не столько Угольку, сколько самому себе. Он закрыл глаза.


«Хорошо. Тогда слушай внимательно, — продолжил Уголёк, и его голос стал четким, как команды полководца. — Сначала ты должен создать „горнило“. Сконцентрируй всю свою собственную Ци, каждую ее каплю, в своем даньтяне — в точке ниже пупка. Не сжимай ее, как ты пытался делать раньше. Вместо этого заставь ее вращаться. Создай вихрь. Медленный, ровный, устойчивый. Это будет твое очищающее пламя, твой фильтр».


Лу Ди сделал глубокий вдох. Он погрузился в себя, в свой внутренний мир. Он нашел свою собственную, уже ставшую привычной энергию — чистую, прохладную, послушную. Следуя инструкциям, он начал закручивать ее в спираль. Это требовало огромной концентрации. Малейшее отвлечение — и вихрь распадался. Он пробовал снова и снова, игнорируя пот, стекающий по его вискам. Наконец, он почувствовал это. В центре его существа зародилось устойчивое вращение. Маленький, ровный водоворот его собственной силы.


«Есть. Теперь второй шаг. Самый опасный, — голос Уголька был напряжен. — Протяни тончайшую нить своего сознания к Сердцу Зверя. Не пытайся его контролировать. Просто коснись. И открой шлюз. Но только на волосок! Впусти в себя крошечную, самую мизерную каплю его энергии. Не больше!»


Лу Ди подчинился. Он протянул невидимое щупальце своего разума к пульсирующему кристаллу. В тот момент, когда он коснулся его, его словно ударило молнией. В его сознание ворвался оглушительный, беззвучный вой, полный ярости, голода и первобытного ужаса. Это была предсмертная агония Теневого Волка.


Он впустил каплю чужой энергии.


Это была ошибка. То, что он считал «каплей», оказалось бурлящим потоком. Дикая, необузданная, багровая энергия хлынула в его тело, неся с собой хаос. Она была горячей, колючей, полной острых осколков чужой воли. Она не текла по его меридианам. Она прорывала их, как горный поток прорывает глиняную плотину.


Боль была невыносимой. Казалось, тысячи раскаленных игл одновременно вонзились в каждую клетку его тела. Он закричал, на этот раз вслух, и его крик, полный агонии, эхом отразился от стен древней пещеры.


«Держись, идиот! — взревел Уголёк у него в голове. — Не дай ей растечься! Направь ее! Всю до капли — в свое горнило! Сейчас же!»


Собрав остатки воли, Лу Ди подчинился. Он представил, как хватает этот дикий, багровый поток и швыряет его в центр своего вращающегося вихря Ци.


Произошло столкновение.


Его внутренний мир взорвался. Его собственная, прохладная и упорядоченная энергия столкнулась с чужой, горячей и хаотичной. Это было похоже на то, как если бы в спокойное озеро вылили котел расплавленной стали. Вода зашипела, закипела. Вихрь начал колебаться, грозя развалиться.


Вместе с энергией в его разум хлынули образы. Он перестал быть Лу Ди. Он стал волком. Он чувствовал вековой голод. Он помнил вкус крови первой добычи. Он ощущал холод одиночества под луной и ярость битвы. Он видел мир не глазами, а через запахи, звуки и потоки энергии. Он видел того культиватора в синих одеждах — самодовольного, сильного, но неосторожного. Он чувствовал триумф, когда его клыки сомкнулись на горле врага, и он выпил его жизненную силу. А потом он увидел себя. Маленькую, слабую фигурку, пахнущую страхом и ненавистью. И он почувствовал всепоглощающее желание разорвать ее на куски.


«Борись, мальчишка! — голос Уголька был почти отчаянным. — Не дай ему сожрать тебя! Это всего лишь эхо! Призрак! Ты — хозяин в этом теле! Вспомни, ради чего ты это делаешь! Вспомни свою ненависть!»


Ненависть.


Это слово стало его якорем. Он вцепился в него, как утопающий в соломинку. Он вспомнил. Не как волк. А как Лу Ди. Он увидел не просто «добычу», а лицо своей матери. Не просто «врага», а смеющегося бессмертного. Его собственная ненависть, чистая и сфокусированная, вспыхнула с новой силой. Она была не дикой, как у зверя. Она была холодной и острой, как осколок обсидиана.


Он влил свою ненависть в свой внутренний вихрь. И его «горнило» вспыхнуло. Оно начало вращаться быстрее, перемалывая чужую волю, сжигая чужие воспоминания, отделяя их, как шлак от руды.


Процесс был мучительным. Каждую секунду он был на грани потери сознания, на грани безумия. Но он держался. Он стиснул зубы и терпел, как терпит металл жар горна.


Он не знал, сколько это продолжалось. Минуты? Часы? Когда он, наконец, пришел в себя, он лежал на полу пещеры в луже собственного пота. Его тело дрожало от истощения. Но он был жив. И он был собой.


Он сел. И почувствовал изменения.


Внутри него, в его даньтяне, больше не было слабого вихря. Там теперь находился плотный, упругий, светящийся шар чистой энергии. Он был размером с голубиное яйцо и сиял ровным, спокойным светом. Ядро Ци. Он создал его. Он прорвался на вторую ступень — «Конденсация Ци».


И это было еще не все. Он чувствовал, как эта новая, очищенная энергия течет по его меридианам, укрепляя их, расширяя, залечивая повреждения. Его тело гудело от силы.


Он посмотрел на Сердце Зверя. Оно все еще лежало на алтаре, но его багровое свечение стало заметно слабее. Он поглотил лишь крошечную его часть.


«Ты… ты сделал это, — голос Уголька был полон изумления и чего-то похожего на уважение. — Я был уверен на девяносто процентов, что твой мозг превратится в кашу. У тебя невероятная воля, мальчишка. Жестокая, упрямая, почти безумная. Но именно она тебя и спасла».


Лу Ди поднялся на ноги. Он чувствовал себя так, словно родился заново. Он подошел к стене пещеры. Он вспомнил одну из техник, описанных в книге, — простую, для начинающих. «Толчок Лазурной Волны». Он сосредоточился, направил поток Ци из своего нового ядра в руку и ударил ладонью по камню.


Он не вкладывал в удар физическую силу. Но в момент касания из его ладони вырвалась видимая, голубоватая волна энергии. Раздался глухой удар, и на твердой каменной стене осталась вмятина глубиной в несколько сантиметров, а от нее во все стороны пошли трещины.


Лу Ди смотрел на свою руку, потом на стену. Он впервые в жизни использовал Ци как оружие. Он выпустил силу наружу.


Это было пьянящее чувство. Чувство могущества.


«Неплохо для первого раза, — прокомментировал Уголёк, возвращаясь к своему обычному саркастическому тону. — Хотя и криво. Половину энергии ты расплескал по пути. Но теперь ты понимаешь. Это — начало. Теперь ты не просто мешок с костями, который умеет махать ножом. Теперь ты — оружие. И тебе предстоит долго и упорно учиться им пользоваться. А теперь, если не возражаешь, я немного отдохну. Этот твой ментальный фейерверк утомил даже меня».


Голос в его голове затих.


Лу Ди остался один. Он снова посмотрел на свою руку. Потом на Сердце Зверя на алтаре. Потом на книгу.


Он сжал кулак. Больше он не был жертвой. Он не был беглецом. Он был культиватором.


И он был голоден. Голоден до силы. Он снова сядет. И снова будет пить из этого багрового источника. Каплю за каплей. Пока не выпьет его до дна. Пока не станет достаточно сильным, чтобы сделать следующий шаг.


Его путь только начинался. И он обещал быть долгим и полным боли. Но впервые за все это время Лу Ди почувствовал не отчаяние. А предвкушение.

Глава 14: Фундамент и первые техники

Тишина в пещере была нарушена прерывистым, судорожным дыханием Лу Ди. Он лежал на холодном каменном полу, и каждая клетка его тела одновременно кричала от боли и пела от newly обретенной силы. Процесс поглощения и очищения энергии Сердца Зверя был самым мучительным испытанием в его жизни, за исключением, пожалуй, дня гибели его мира. Но если та боль была болью потери, то эта — болью рождения.


Он медленно сел. Мир вокруг выглядел иначе. Нет, не так. Мир был прежним, но он сам видел его по-другому. Его зрение стало острее — он мог различить мельчайшие трещинки на стене в дальнем конце пещеры. Его слух был настолько тонок, что он слышал, как капля воды, сорвавшаяся с потолка, с тихим шелестом прорезает воздух, прежде чем шлепнуться на пол.


Но главное изменение было внутри. Он опустил свое ментальное «зрение» вглубь своего тела, в область ниже пупка, которую Уголёк называл даньтянем. Раньше там была лишь пустота. Теперь же там, словно крошечная, новорожденная звезда, сиял гладкий, упругий шар чистой энергии. Его Ядро Ци. Оно было небольшим, не больше перепелиного яйца, но оно было стабильным, и от него исходило ровное, уверенное тепло, которое согревало его изнутри. Он чувствовал, как его меридианы, еще недавно бывшие просто линиями на схеме, теперь стали настоящими, ощутимыми каналами, по которым лениво циркулировала его собственная, очищенная Ци.


— Я… получилось, — прошептал он, и его голос был хриплым от истощения.


«Ты создал ядро. Поздравляю, — раздался в его голове голос Уголька. В нем, как обычно, сквозил сарказм, но на этот раз под ним скрывалась нотка… удивления. — Ты только что научился стоять на ногах. А теперь тебе предстоит научиться ходить, бегать, прыгать, сражаться и, что самое сложное для таких, как ты, — не спотыкаться на каждом шагу от собственного самомнения».


Чувство эйфории, начавшее было зарождаться в душе Лу Ди, тут же угасло. — Что ты имеешь в виду? Я чувствую силу. Я могу ее использовать.


«Ты чувствуешь каплю, а воображаешь, что владеешь океаном, — фыркнул Уголёк. — То, что ты создал — это всего лишь фундамент. И сейчас он хрупкий, как необожженная глина. Любой культиватор, который учился хотя бы пару лет в самой захудалой секте, имеет ядро вдвое больше и втрое плотнее твоего. Твоя задача сейчас — не научиться драться, а укрепить свой фундамент. Ты должен полировать свое ядро, насыщать его, расширять. Каждый цикл дыхания, каждая капля поглощенной энергии должны идти на это. Если твой фундамент будет слабым, то когда ты попытаешься построить на нем следующий этаж своего могущества, все здание рухнет, и ты либо умрешь, либо навсегда останешься калекой на этом жалком уровне».


Слова Уголька были как ушат холодной воды. Лу Ди понял, что его путь еще даже не начался по-настоящему. Он был лишь на стартовой линии.


И он приступил к работе.


Следующие три месяца его жизнь превратилась в монотонный, изнурительный, но полный скрытого смысла ритуал. Пещера стала его миром, его монастырем, его горнилом.


Рассвет. Охота и закалка тела.Каждое утро он покидал пещеру. Но это была уже не просто охота за едой. Это была тренировка. Он двигался по лесу, но теперь его движения были другими. Он учился ступать не на землю, а на потоки Ци, исходящие от нее. Он учился скользить между деревьями, обернув свое тело тончайшей, почти невидимой пеленой энергии, которая поглощала звук его шагов. Он больше не просто выслеживал добычу. Он играл с ней. Он мог часами преследовать оленя, оставаясь незамеченным в нескольких шагах от него, просто ради того, чтобы отточить свои навыки маскировки.


Он практиковал боевые стойки и удары, которые помнил с детства — то, чему его учили для деревенских состязаний. Но теперь он вкладывал в каждый удар не только физическую силу, но и крошечную толику Ци. Простой удар кулаком, усиленный энергией, оставлял глубокие вмятины на стволах деревьев. Взмах тесака, направляемый потоком Ци, перерубал толстые ветви так легко, словно это были сухие прутики. Он заново учился владеть своим телом, которое теперь было не просто мышцами и костями, а продолжением его воли и его энергии.


День. Поглощение и очищение.Вернувшись в пещеру, он приступал к самому главному. Он садился перед Сердцем Зверя. Оно все еще сияло багровым светом, полное дикой, необузданной мощи. Но теперь он не боялся его. Он уважал его. Он относился к нему как к опасному, но необходимому инструменту.


Следуя инструкциям Уголька, он больше не пытался черпать энергию из кристалла большими глотками. Он научился «соскабливать» с его поверхности тончайшие, как паутина, нити багровой Ци. Это требовало ювелирной точности и контроля. Затем он впускал эту нить в свое тело и немедленно направлял ее в свое «горнило» — вращающееся ядро в даньтяне.


Каждый раз это была битва. Багровая энергия несла в себе остатки воли и инстинктов Теневого Волка. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, пыталась отравить его разум звериной яростью. А он снова и снова перемалывал ее своим духом, своей холодной, упрямой ненавистью, сжигая все чужеродное и оставляя лишь чистую, нейтральную энергию. Капля за каплей он добавлял эту очищенную силу к своему ядру.


Это была агония и экстаз одновременно. Он чувствовал, как его ядро медленно, на микроны, растет. Как оно становится плотнее, ярче. Как его собственная Ци становится мощнее, послушнее. Он выковывал себя изнутри, удар за ударом, цикл за циклом.


Вечер. Изучение и понимание.Когда его тело и дух были на пределе истощения, он брался за книгу. С помощью Уголька, который выступал в роли ментального переводчика, он начал постигать мудрость секты «Лазурного Журавля».


Он узнал, что мир пронизан пятью основными элементами Ци: Дерево, Огонь, Земля, Металл и Вода. Он узнал, что у каждого человека есть предрасположенность к одному или нескольким из них. Он узнал о разных типах духовных трав, минералов и их свойствах. Книга была настоящей сокровищницей.


Но самое главное, он нашел в ней описание первых боевых техник. После месяца укрепления фундамента Уголёк наконец разрешил ему попробовать.


Первой техникой была «Лазурная Игла». Суть ее была проста: сконцентрировать небольшое количество Ци на кончике указательного пальца, сжать его до состояния острого, как игла, шипа и выпустить его в цель. Его первая попытка была смехотворной. С его пальца сорвалось едва заметное голубоватое облачко, которое пролетело не больше метра и бесследно рассеялось.


«Гениально, — прокомментировал Уголёк. — Ты только что попытался заколоть врага своим разочарованием. Попробуй еще раз. Концентрация! Ты должен не просто вытолкнуть энергию, а придать ей форму и вектор. Представь себе настоящую иглу. Острую. Быструю. Смертоносную».


Лу Ди потратил на эту простую, казалось бы, технику целую неделю. Он стрелял своими «иглами» в стену пещеры. Сначала они просто оставляли на ней голубоватые пятнышки. Потом — начали откалывать крошечные кусочки камня. К концу недели он мог с десяти шагов пробить насквозь толстый лист дерева. Игла была почти невидима и летела абсолютно бесшумно. Это было идеальное оружие для тихого убийцы.


Второй техникой был «Покров Тумана». Это была техника маскировки. Выпуская вокруг себя тончайшую завесу своей Ци, культиватор мог исказить свой силуэт, приглушить звук шагов и запах. Это была сложная техника, требующая тонкого контроля.


«Твоя ненависть слишком „плотная“ и „громкая“, — объяснял Уголёк. — Она фонит, как дохлый кабан на солнце. Чтобы использовать „Покров Тумана“, ты должен сделать свою Ци легкой, почти невесомой. Представь, что ты не комок ярости, а утренний туман, стелющийся над рекой».


Это была для него ментальная пытка. Притвориться спокойным, безмятежным туманом. Но он нашел способ. Он вспоминал тихие, мирные утра в своей деревне. Он цеплялся за эти образы, и его энергия меняла свои свойства. Через две недели он мог раствориться в тенях пещеры так, что казалось, будто он исчез.


Но Уголёк указал ему на фундаментальную проблему.«Ты видишь, в чем загвоздка, мальчишка? — спросил он однажды вечером. — Эти техники — наследие секты поэтов и художников. Они сражались, как танцевали. Изящно, красиво, эффективно. А ты — это кузнечный молот. Ты пытаешься рисовать акварелью, используя молот. Это работает, да. Но криво. Ты тратишь вдвое больше сил, и результат вдвое хуже, чем мог бы быть. Ты стоишь перед выбором: либо ты меняешь свою натуру и становишься безмятежным, как адепт „Лазурного Журавля“, либо ты меняешь техники, подстраивая их под свою натуру».


— Я не изменюсь, — твердо ответил Лу Ди. — Моя ненависть — это все, что у меня есть. Это я.


«Я так и думал, — в голосе Уголька не было ни удивления, ни осуждения. — Тогда перестань копировать. Начни создавать. Возьми принцип „Лазурной Иглы“. Но вместо изящной иглы создай грубый, зазубренный шип из своей ярости. Пусть он будет не таким быстрым, но зато он будет рвать плоть, а не просто прокалывать ее. Вместо „Покрова Тумана“ создай „Саван Тени“. Не рассеивай свою ауру, а наоборот, сгущай ее, делая ее частью окружающей тьмы. Не будь туманом. Будь самой тенью».


Это был прорыв. Лу Ди понял, что книга — это не догма, а лишь набор инструментов. А как использовать эти инструменты, решал он сам. Он начал экспериментировать, адаптировать, извращать изящные техники «Лазурного Журавля», превращая их в нечто более грубое, простое и смертоносное. В нечто, что подходило ему.


Так прошли три месяца.


Однажды утром он проснулся от чувства… пустоты. Он сел в позу для медитации, потянулся к Сердцу Зверя… и почувствовал, что оно почти иссякло. Багровое свечение едва теплилось, а поток энергии, который он мог из него извлечь, превратился в тонкую, слабую струйку. Он выпил его почти до дна.


Его Ядро Ци выросло до размера куриного яйца и сияло ровным, плотным светом. Он был на пике ступени Конденсации Ци. Но чтобы прорваться дальше, на ступень «Создания Основы», ему нужна была энергия совершенно другого порядка и количества.


Он вышел из пещеры и посмотрел на Шепчущий Лес. Это место, которое было его домом и тренировочной площадкой, теперь стало его клеткой. Дальнейший рост здесь был невозможен.


«Колодец высох, — констатировал Уголёк. — Твой затянувшийся отпуск в этой уютной дыре окончен. Пора возвращаться в большой, злой мир. Сила не валяется на земле. За ней нужно охотиться. Тебе нужны ресурсы: духовные камни, алхимические эликсиры, кровь более сильных зверей, методы более мощных сект. А все это есть только там, где есть цивилизация. Или там, где ее руины».


Лу Ди стоял на пороге своего убежища. Он был уже не тем изможденным, отчаявшимся мальчиком, который вошел в этот лес. Он был сильнее, быстрее, смертоноснее. В его арсенале были техники, способные убивать на расстоянии и делать его невидимым. Но он знал с абсолютной уверенностью — этого было мало. Невероятно мало.


Он в последний раз оглядел пещеру, ставшую его колыбелью, повернулся и, не оглядываясь, пошел на юг.


Его уединенное обучение закончилось. Начинался следующий этап его пути — охота за силой. И он знал, что эта охота будет долгой и кровавой.

Глава 15: Пыль дорог и цена информации

Выйдя из Шепчущего Леса, Лу Ди ощутил себя так, словно вынырнул из глубокого, темного омута на яркий, оглушительный свет. После трех месяцев, проведенных в зеленом полумраке и тишине, которую нарушал лишь шепот деревьев и его собственное дыхание, мир за пределами леса казался невыносимо громким, ярким и суетливым.


Солнце, больше не сдерживаемое плотным пологом листвы, било в глаза, заставляя щуриться. Воздух, лишенный влажного запаха прелой листвы, был сухим и пыльным. А звуки… Он слышал все сразу: скрип колес далекой телеги, ленивое жужжание пчелы, крики торговцев на придорожном рынке, который он видел в нескольких километрах впереди. Его обостренные чувства, ставшие в лесу его главным инструментом, здесь, в открытом мире, превратились в источник постоянного раздражения, в непрерывный информационный шум, от которого гудела голова.


«Привыкай, мальчишка, — проскрипел в его сознании Уголёк, который, очевидно, тоже пробудился от долгой спячки. — Это и есть цивилизация. Хаос, вонь и сборище шумных, суетливых приматов. Но именно здесь, в этой грязи, растут самые ценные цветы — ресурсы. Тебе придется научиться жить в этом муравейнике, не будучи раздавленным».


Лу Ди молча поправил свой заплечный мешок и двинулся в сторону придорожного рынка. Он шел медленно, давая себе время адаптироваться. Его внешний вид претерпел изменения. Он был уже не тем грязным оборванцем, что вошел в лес. Его одежда, хоть и была потертой, но была чистой. Он сам был худым, но поджарым, и в его движениях чувствовалась скрытая сила и уверенность хищника. Но главным изменением был его взгляд. Он больше не был пустым. Теперь в его глазах горел холодный, сфокусированный огонь. Взгляд человека, у которого есть цель и воля для ее достижения.


Придорожный рынок был небольшим, но оживленным перекрестком, где сходились пути торговцев, фермеров и путешественников. Здесь можно было купить все: от свежих овощей и живых кур до дешевых амулетов и услуг гадалки с мутными глазами. Лу Ди не интересовали товары. Его интересовали люди. Он сел за стол под навесом самой дешевой харчевни, заказал миску горячей лапши и начал слушать.


Он слушал разговоры за соседними столиками. О неурожае на севере. О новых налогах, введенных местным феодалом. О банде разбойников, что завелась на перевале. Это были обычные, бытовые разговоры. Ни слова о культиваторах, о сектах, о Хребте Черного Дракона. Он понял, что мир обычных людей и мир, в который он стремился, почти не пересекаются. Они существуют параллельно, как масло и вода.


«Ты ищешь не там, — прокомментировал Уголёк. — Эти люди знают лишь то, что происходит в их огороде. Тебе нужны другие собеседники. Ищи тех, кто живет дорогой. Наемники, охотники за головами, странствующие торговцы редкими товарами. Их уши слышат больше, а языки развязываются после второй кружки эля».


Следуя совету, Лу Ди сменил тактику. Он начал присматриваться к посетителям. Он быстро научился отличать простых крестьян от тех, кто носил на поясе оружие не для красоты. Он заметил группу из четырех человек, сидевших в дальнем углу. Они были одеты в прочную кожаную броню, их лица были обветрены, а руки — покрыты шрамами. Они не болтали попусту, а тихо и сосредоточенно ели, внимательно наблюдая за всем, что происходит вокруг. Профессионалы.


Лу Ди доел свою лапшу, подошел к их столу и, положив на стол несколько медных монет, сказал: — Я угощаю вас элем. И хочу задать несколько вопросов.


Старший из группы, мужчина с седой бородой и одним глазом, окинул его долгим, оценивающим взглядом. Он увидел не мальчишку, а кого-то равного. Он кивнул. — Спрашивай. Но эль должен быть хорошим.


Когда трактирщик принес четыре большие кружки пенного напитка, Лу Ди начал. — Я иду на юг. К Хребту Черного Дракона. Мне нужна любая информация об этом месте. О дорогах, опасностях, о людях, которые там живут.


Наемники переглянулись. Одноглазый сделал большой глоток эля. — Смелый ты парень. Или глупый, — сказал он. — Хребет — это не то место, куда ходят по своей воле. Это задворки империи. Там нет законов, кроме закона силы. Что ты там забыл?


— У меня свои причины, — уклонился от ответа Лу Ди.


— У всех свои причины, — хмыкнул наемник. — Ладно. Ты платишь, мы говорим. Дорога туда одна. Имперский тракт. Но чем дальше на юг, тем он хуже. После города Белой Реки он почти исчезает, превращаясь в сеть троп. Опасностей много. Разбойники — это меньшее из зол. В предгорьях водятся духовные звери, вроде тех же теневых волков, но куда крупнее. А в самих горах…


Он понизил голос. — В самих горах живут те, из-за кого это место и прозвали гибельным. Культиваторы-одиночки. Изгнанники из праведных сект. Демонопоклонники. Они все грызутся между собой за места силы, за редкие травы, за древние руины. Если ты не один из них, они тебя и за человека считать не будут. Просто ресурс. Ходячий мешок с кровью и жизненной силой, которую можно поглотить.


Лу Ди слушал, и его сердце билось ровно. Это было именно то, что он ожидал услышать. — Мне нужно найти одного из таких… мастеров, — сказал он. — Того, кто мог бы взять ученика.


Одноглазый расхохотался, забрызгав стол элем. — Ученика? Парень, они не берут учеников. Они берут рабов. Или подопытных кроликов для своих жутких экспериментов. Ни один мастер в здравом уме не станет делиться своими секретами с первым встречным. Сила — это их единственная защита. Зачем им плодить конкурентов?


— Должен быть способ, — настаивал Лу Ди.


Наемник задумался, поглаживая свою бороду. — Способ есть всегда. Если у тебя есть то, что им нужно. Что ты можешь предложить мастеру, у которого и так все есть? Не деньги. Не служение. А что-то уникальное. Редкий артефакт. Кровь древнего зверя. Или… знание. Информация о его врагах. В Хребте все друг другу враги. Если ты придешь к одному мастеру и предложишь ему способ уничтожить другого, возможно, он тебя выслушает. Прежде чем убьет.


Это был ценный совет. Лу Ди понял, что просто прийти и попроситься в ученики — это путь в никуда. Ему нужен был «входной билет». Что-то ценное, что он мог бы предложить в обмен на знание.


Он поблагодарил наемников, оставил им оставшиеся монеты и ушел. Он снова был наедине со своими мыслями.


«Слышал, мальчишка? — подал голос Уголёк. — Твоя наивная затея провалилась, не успев начаться. Тебе нужен дар. Подношение. И я, кажется, знаю, что это может быть».


— Говори, — мысленно ответил Лу Ди.


«Тот культиватор, которого ты нашел в лесу. Он был из секты „Лазурного Журавля“. Судя по его одежде и качеству меча, он был не рядовым учеником. Скорее всего, сыном какого-нибудь старейшины. И убил его не просто волк. Теневые Волки — падальщики. Они нападают на слабых или добивают раненых. Этот культиватор был втянут в бой с кем-то другим. С другим культиватором. И проиграл. А волк лишь пришел на запах крови и жизненной силы, чтобы поживиться остатками».


Логическая цепочка выстраивалась в голове Лу Ди. — Значит, где-то в том лесу был еще один культиватор. Его враг.


«Именно! — с энтузиазмом подтвердил Уголёк. — И я почти уверен, что этот враг — один из тех самых одиночек, что обитают в предгорьях Хребта. Они часто совершают вылазки на имперские территории в поисках добычи. Скорее всего, он выследил этого молодого аристократа, убил его, забрал все ценное, но сам был ранен и вынужден был отступить, оставив тело на съедение зверям. И я готов поспорить на твою никчемную душу, что он не знает, что у его жертвы была при себе книга с техниками секты. Он забрал духовные камни, оружие, но не стал обыскивать тело досконально».


— Книга… — прошептал Лу Ди. — Ты хочешь сказать, что эта книга — мой входной билет?


«Именно! Это не просто книга. Это наследие целой секты! Для любого мастера-одиночки, чьи собственные техники ограничены, это бесценное сокровище. Это новые методы, новые идеи, возможность усилить себя. Ты можешь прийти к одному из этих отшельников и предложить ему сделку. Ты отдаешь ему книгу, а он учит тебя основам, помогает прорваться на следующий уровень и дает защиту на первое время. Это честный обмен».


План был рискованным, но он был единственным. Лу Ди достал карту. До Хребта Черного Дракона было еще не меньше месяца пути. Но теперь он знал, что делать.


Он снова двинулся на юг. Но его путешествие обрело новый смысл. Он больше не просто шел к своей цели. Он нес в своем заплечном мешке приманку. Опасную, бесценную приманку, которая могла либо открыть ему дверь в мир настоящей силы, либо стать причиной его быстрой и мучительной смерти.


Он шел по пыльной дороге, и впервые за долгое время его не покидало странное чувство. Чувство, что он, никому не известный юноша, держит в руках ключ, способный изменить расстановку сил в целом регионе, полном безжалостных и могущественных убийц.


И эта мысль ему нравилась.

Глава 16: Кровь на обочине

Следующие две недели превратились для Лу Ди в монотонную, изнурительную рутину, которая стала его новой жизнью. Он шел на юг. Каждый день был похож на предыдущий, но каждый день он становился немного другим — жестче, внимательнее, смертоноснее. Он научился читать дорогу, как книгу. Вот здесь, у переправы через реку, наверняка сидят в засаде разбойники — слишком много удобных укрытий. А вот этот постоялый двор выглядит слишком тихим и опрятным для такого глухого места — скорее всего, его хозяева заодно с бандитами, и путники, остановившиеся на ночлег, рискуют больше никогда не проснуться.


Он избегал людей, когда это было возможно. Ночевал в лесу, питался тем, что мог добыть на охоте, и лишь изредка, в крупных деревнях, покупал необходимые припасы, стараясь не привлекать к себе внимания. Каждую свободную минуту он посвящал тренировкам. Он сидел в медитации, укрепляя свое Ядро Ци, или практиковал техники из книги «Лазурного Журавля», адаптируя их под свою мрачную натуру. Его «Лазурная Игла» превратилась в «Теневой Шип» — сгусток темной энергии, который было почти невозможно заметить в полете. А «Покров Тумана» стал «Саваном Тени», техникой, которая позволяла ему сливаться с темнотой, становясь почти невидимым.


Он становился сильнее, но его сердце становилось холоднее. Каждая тренировка, каждая медитация была пропитана его ненавистью. Она была топливом для его культивации, и это топливо медленно, но верно меняло его. Он начал думать, как хищник. Мир для него разделился на три категории: добыча, угроза и то, что не имеет значения. Сострадание, жалость, сочувствие — эти чувства атрофировались, как мышцы, которыми не пользуются. Они были лишним грузом на его пути.


«Ты становишься все более эффективной машиной для убийства, мальчишка, — заметил однажды Уголёк, когда Лу Ди без малейшего колебания свернул шею подстреленному кролику. — Но будь осторожен. Ненависть — могущественный, но очень едкий растворитель. Она может растворить не только твоих врагов, но и тебя самого. Однажды ты можешь посмотреть в зеркало и не найти там ничего, кроме нее».


— Мне все равно, — мысленно ответил Лу Ди. — Главное, чтобы эта машина работала, когда придет время.


Однажды вечером он шел по особенно глухому участку тракта. Лес здесь подступал к самой дороге, создавая темный, зловещий коридор. Он двигался абсолютно бесшумно, используя свой «Саван Тени». И вдруг он услышал впереди звуки боя.


Это был не просто лязг металла. Это были отчаянные крики, предсмертные хрипы и торжествующие, жестокие возгласы. Лу Ди мгновенно сошел с дороги и, как призрак, скользнул в чащу. Через несколько десятков метров он увидел источник шума.


На дороге стояла разбитая повозка. Лошадь была убита, ее труп лежал в луже крови. Вокруг повозки разыгрывалась жестокая сцена. Группа из примерно десяти разбойников, одетых в грязные шкуры и ржавый металл, добивала последних защитников небольшого каравана. Судя по всему, это была семья — пожилой купец, его жена и двое охранников.


Охранники уже были мертвы. Сам купец, толстый, богато одетый мужчина, пытался отбиваться коротким мечом, но его движения были неуклюжими. Один из бандитов с хохотом обезоружил его и ударил рукоятью топора по голове. Купец рухнул на землю. Его жена, женщина средних лет, закричала от ужаса.


— Тихо, мамочка, — ухмыльнулся предводитель бандитов, тот самый, что ударил купца. — Твоя очередь еще придет. Сначала мы посмотрим, что твой муженек вез в своей повозке.


Бандиты с жадностью набросились на повозку, разрывая тюки с товаром.


Лу Ди наблюдал за этой сценой из укрытия. Холодно. Отстраненно. Он не чувствовал ни жалости к жертвам, ни гнева к бандитам. Это была просто еще одна зарисовка из жизни этого жестокого мира. Это его не касалось. Его план был прост: дождаться, пока бандиты уйдут, и продолжить свой путь. Вмешиваться было глупо и опасно.


Но тут произошло то, что нарушило его планы. Один из бандитов, обыскивая повозку, с торжествующим криком вытащил оттуда маленькую девочку лет шести-семи. Она пряталась под грудой мешков. Девочка была одета в красивое платьице, сейчас измазанное грязью, и с ужасом смотрела на бородатого разбойника своими огромными, как у олененка, глазами.


— Ого! А вот это находка поинтереснее, чем шелка! — загоготал бандит. — Гляди, главарь, какой свежий цветочек!


Предводитель повернулся и хищно улыбнулся. — Хорошая работа, Крюк. Такую можно выгодно продать в портовом городе. Работорговцы любят свежий товар.


Он подошел и грубо схватил девочку за руку. Она заплакала, пытаясь вырваться. — Мама! Папа!


Ее мать, увидев это, с отчаянным криком бросилась на предводителя, пытаясь вцепиться ему в лицо ногтями. — Не трогай ее, ублюдок!


Предводитель, не меняя улыбки, лениво отмахнулся от нее. Он ударил ее кулаком в висок. Женщина без звука рухнула на землю рядом со своим мужем.


Девочка закричала еще громче.


И в этот момент что-то внутри Лу Ди сломалось.


Он не знал, почему. Он видел смерть. Он сам убивал. Он давно решил, что чужие страдания его не волнуют. Но вид этой маленькой, перепуганной девочки, плачущей над телами своих родителей, пробил его ледяную броню. Он вдруг увидел не просто «ресурс» или «помеху». Он увидел себя. Такого же маленького, беспомощного, потерявшего все в один миг.


«Не вмешивайся, мальчишка, — предостерегающе сказал Уголёк. — Это не твоя битва. Они тебя убьют. Их десять. Они сильнее тех, в деревне. И они не пьяны».


Но Лу Ди его уже не слушал. Холодный расчет исчез. На его место пришла тихая, ледяная ярость. Не та, что была направлена на далеких, безликих богов. А та, что была направлена на этих конкретных ублюдков, здесь и сейчас.


Он не стал разрабатывать план. Он просто начал действовать.


Он растворился в тенях, используя «Саван Тени». Бесшумно обойдя поляну, он занял позицию на толстой ветке дерева, нависавшей прямо над дорогой. Бандиты, увлеченные грабежом и плачем девочки, ничего не заметили.


Его первой целью стал тот, что стоял на стреме, чуть поодаль от остальных. Лу Ди сконцентрировался. Он вложил в свой палец почти четверть всей своей Ци, формируя не просто шип, а скорее, зазубренный болт темной энергии. «Теневой Болт». Его собственная, улучшенная версия техники.


Он выстрелил.


Бандит даже не понял, что произошло. Он просто схватился за горло, из которого фонтаном хлынула кровь, захрипел и рухнул на землю.


— Что за?.. — обернулся один из его товарищей.


И тут же получил второй «Теневой Болт» прямо в глаз.


Бандиты наконец-то поняли, что на них напали. Они в панике заметались, выхватывая оружие и вглядываясь в темный лес. — Кто здесь?! Выходи, трус!


Лу Ди не ответил. Он спрыгнул с дерева прямо за спину предводителя, который все еще держал плачущую девочку. Его приземление было абсолютно бесшумным.


Предводитель почувствовал опасность в последнее мгновение. Он начал разворачиваться, но было уже поздно. Тесак Лу Ди, окутанный тонким слоем черной Ци, описал короткую, смертоносную дугу. Голова главаря, отделившись от тела, покатилась по пыльной дороге.


Девочка закричала от ужаса, забрызганная кровью.


Остальные бандиты, увидев это, на мгновение замерли в шоке. А потом их страх сменился яростью. — Убить его!


Семеро оставшихся разбойников с ревом бросились на Лу Ди.


Начался танец смерти. Лу Ди двигался между ними, как черный вихрь. Он больше не был тем неопытным бойцом, что дрался в разграбленной деревне. Три месяца тренировок превратили его в смертоносную машину. Его тесак, усиленный Ци, с легкостью прорубал кожаную броню и ломал кости. Он уклонялся, парировал, наносил удары с холодной, выверенной точностью.


Один бандит замахнулся на него топором. Лу Ди ушел с линии атаки, пропустив топор мимо, и нанес короткий рубящий удар по ногам противника. С хрустом перерубленных сухожилий тот рухнул на землю. Другой попытался пронзить его копьем. Лу Ди отбил древко рукой, усиленной Ци, сломав его, и всадил свой тесак в грудь копьеносцу.


Он дрался молча. Его лицо было непроницаемой маской. Лишь в его глазах плясали красные огоньки. Он не просто убивал. Он казнил.


Через полминуты все было кончено. Дорога была усеяна телами и частями тел. Последний бандит, молодой парень, уронил меч и, рыдая от ужаса, упал на колени. — Не убивай меня! Прошу! У меня семья!


Лу Ди подошел к нему. Он посмотрел на него своими холодными глазами. — У них тоже была семья, — тихо сказал он.


И опустил свой тесак.


Когда все стихло, он остался один посреди этой кровавой бойни. Он тяжело дышал, его тело покрывали свежие, но неглубокие раны. Он оглядел дело своих рук. И не почувствовал ничего. Ни удовлетворения, ни жалости. Лишь холодную пустоту.


«Ты идиот, — констатировал Уголёк. Голос его был ровным, но в нем слышалось… что-то новое. Возможно, тень уважения. — Ты рискнул всем ради совершенно незнакомого ребенка. Это было нелогично, неэффективно и опасно. Ты чуть не погиб. И все же… ты победил».


Лу Ди не ответил. Его взгляд упал на девочку. Она сидела на земле, сжавшись в комочек, и тихо плакала, глядя на тела своих родителей.


И тут Лу Ди понял, что совершил самую большую ошибку. Он спас ее. Но что теперь с ней делать? Он не мог взять ее с собой. Его путь — это путь смерти и опасностей. Он не мог бросить ее здесь одну. Ее либо сожрут дикие звери, либо найдут другие бандиты.


Он подошел к ней. Девочка в ужасе отпрянула, увидев его — фигуру, с ног до головы покрытую кровью. — Не бойся, — сказал он, и его собственный голос показался ему чужим. Он давно не говорил с детьми. — Я не причиню тебе вреда.


Он обыскал повозку. Нашел немного еды, флягу с водой и теплый плащ. Он осмотрел тела родителей девочки. Купец был мертв. Но женщина… она была без сознания, но она была жива. Ее дыхание было слабым, прерывистым.


Он оказался перед выбором, который был сложнее любой битвы. Он мог уйти. Оставить их здесь. Продолжить свой путь. Это было бы логично. Это было бы правильно с точки зрения его цели.


Или он мог остаться. Помочь им. Потратить свое время, свои ресурсы, подвергнуть себя риску. И все это ради незнакомых людей, которые были для него никем.


Он посмотрел на плачущую девочку. Потом на свою окровавленную руку. Потом на дорогу, уходящую на юг.


«Ну что, великий мститель? — язвительно спросил Уголёк. — Что выберет твоя холодная, расчетливая натура? Оставишь их гнить или поиграешь в героя, рискуя всем, чего достиг?»


Лу Ди молчал. Ответ на этот вопрос определял не только его дальнейший путь. Он определял то, кем он, в конце концов, станет. Монстром, идущим к своей цели по трупам. Или чем-то большим.

Глава 17: Цена сострадания

Тишина, опустившаяся на дорогу после бойни, была тяжелой и липкой от запаха крови. Лу Ди стоял посреди трупов, и мир сузился до трех точек: плачущая девочка, ее умирающая мать и дорога, уходящая на юг. Каждая из этих точек тянула его в свою сторону, и он чувствовал, как его разрывает на части.


Дорога была его целью, его клятвой, его единственным смыслом. Каждый час, потраченный не на продвижение к Хребту Черного Дракона, был часом, подаренным его врагам. Логика, холодная и безжалостная, которую он так старательно в себе культивировал, кричала ему: «Уходи! Они не твоя проблема. Ты спас их, этого достаточно. Твоя миссия важнее».


Но когда он смотрел на девочку, сжавшуюся в комочек у тела своей матери, он видел не просто незнакомого ребенка. Он видел отражение. Отражение себя самого в том страшном дне, когда он остался один среди пепла. Он вспомнил то чувство абсолютного, всепоглощающего одиночества и ужаса. И он не мог. Просто не мог повернуться и уйти.


«Какая трогательная, и какая глупая дилемма, — прокомментировал Уголёк, и в его голосе не было привычного сарказма, а скорее, холодное любопытство ученого, наблюдающего за поведением странного насекомого. — Ты потратил месяцы, чтобы вытравить из себя все человеческое, превратиться в идеальное оружие. И вот, первая же проверка — и твой механизм дает сбой. Твоя ненависть оказалась недостаточно сильной, чтобы пересилить остатки совести. Разочаровывающе».


— Заткнись, — прошипел Лу Ди, скорее себе, чем голосу в голове.


Он принял решение. Глупое. Нелогичное. Опасное. Но единственно возможное для того, кем он все еще, в глубине души, оставался.


Он подошел к женщине. Пульс на ее шее был слабым, нитевидным. Рана на голове кровоточила. Он понимал, что без помощи лекаря она умрет в течение нескольких часов. А ближайший город, судя по карте, был в дне пути. Нести ее на себе он не мог — он был ранен и истощен. Повозка была разбита, одна из осей сломана. Лошадь мертва.


Он осмотрел тела бандитов. У двоих из них были лошади, привязанные в лесу. Грязные, неухоженные, но сильные рабочие клячи. Это был шанс.


Он подошел к девочке. Она смотрела на него с ужасом. Для нее он был не спасителем, а таким же монстром, как и те, что убили ее отца. Он был весь в крови, и от него исходила аура смерти. — Как тебя зовут? — спросил он так мягко, как только мог. Девочка молчала, лишь сильнее сжимаясь в комок. — Я не причиню тебе вреда, — повторил он. — Я хочу помочь твоей маме.


Он осторожно поднял женщину на руки. Она была почти невесомой. Он перенес ее в повозку, уложив на уцелевшие тюки с мягкой тканью. Затем он привел лошадей бандитов. Работы предстояло много. Он не был колесным мастером, но в кузнице отца он научился работать не только с металлом, но и с деревом.


Он развел костер. Не для тепла, а для работы. Нагревая на огне свой тесак, он кое-как, используя обломки других повозок и найденные в инструментальном ящике купца гвозди, начал чинить сломанную ось. Это была грубая, кустарная работа. Он знал, что такая починка долго не протянет, но ему нужно было продержаться всего один день.


Пока он работал, девочка сидела в стороне и молча наблюдала за ним. Страх в ее глазах постепенно сменялся любопытством. Она видела, как этот страшный человек не грабит их вещи, а пытается починить их повозку. Видела, как он оторвал кусок чистой ткани от своей собственной рубахи и обтер лицо ее матери.


Когда с починкой было покончено, Лу Ди запряг одну из лошадей в повозку. Вторую он привязал сзади. Он подошел к девочке. — Нам нужно ехать. В город. Там лекарь поможет твоей маме.


Он протянул ей руку. Она колебалась, но потом, посмотрев на бледное лицо матери в повозке, взяла его за палец. Ее ручка была крошечной и теплой. Это прикосновение было для Лу Ди более странным и непривычным, чем прикосновение к раскаленному металлу.


Он посадил девочку в повозку, рядом с матерью, укрыл их обоих плащом. Перед тем как тронуться, он сделал еще одну вещь. Он методично обыскал тела бандитов. Он не брезговал. Он забирал все ценное: несколько серебряных и горсть медных монет, пару неплохих ножей, фляги с водой и вином. Это была не просто добыча. Это была компенсация. Цена за его потраченное время и риск.


Он сел на место возницы и тронул поводья. Повозка со скрипом двинулась с места, оставляя позади сцену кровавой бойни.


Они ехали всю ночь. Лу Ди не спал. Он правил лошадью, постоянно прислушиваясь к дыханию женщины и скрипу починенной оси. Девочка, измученная пережитым, уснула, положив голову на колени матери.


«Ты понимаешь, что ты наделал? — нарушил тишину Уголёк. — Ты потратил почти сутки. Ты растратил свою Ци на бесполезный бой. Ты раскрыл свои способности. И все это ради чего? Ради двух незнакомцев, которые завтра же о тебе забудут».


— Они были не просто незнакомцами, — тихо ответил Лу Ди. — Она была похожа на мою мать. А девочка…


Он не закончил. Ему не нужно было объяснять.


«Твоя сентиментальность тебя погубит, — вздохнул Уголёк. — Но я должен признать, бой был впечатляющим. Ты использовал свою ярость, но не дал ей себя поглотить. Ты контролировал ее. Это… прогресс. И твое решение помочь им… оно тоже является своего рода тренировкой. Тренировкой воли против логики. Возможно, в этом тоже есть какой-то смысл. А может, ты просто идиот. Время покажет».


К утру они добрались до небольшого городка под названием Ивовая Заводь. Это был тихий, сонный городок, живущий за счет реки. Лу Ди остановил повозку у ворот и заплатил пошлину из денег, снятых с бандитов. Он спросил у стражника, где найти лучшего лекаря.


Лекарь, старый и мудрый доктор Чен, жил в скромном доме с небольшим садом, полным лекарственных трав. Увидев раненую женщину, он тут же, без лишних вопросов, принялся за дело. Лу Ди оставил девочку с ним, заплатил вперед за лечение и проживание — на это ушла почти вся его добыча — и вышел на улицу.


Он стоял посреди незнакомого города. Он был почти без денег. Он потерял больше суток драгоценного времени. И все же… он не чувствовал сожаления. Та холодная пустота, что поселилась в его душе, казалось, стала чуточку меньше.


Он нашел самую дешевую гостиницу, снял комнату на одну ночь. Первым делом он сходил в общественную баню. Горячая вода смыла с него грязь и кровь, расслабила уставшие мышцы. Он долго сидел в парилке, чувствуя, как из него выходит не только физическая, но и моральная усталость.


Купив на рынке простую, но чистую одежду, он наконец-то почувствовал себя человеком, а не призраком.


Вечером он зашел к лекарю. Доктор Чен сказал, что женщина будет жить. Удар был сильным, но не смертельным. Ей понадобится несколько недель, чтобы прийти в себя. Девочка, которую звали Мэй, была напугана, но невредима. Она уже немного говорила и рассказала, что они ехали из столицы к родственникам в южный порт.


Лу Ди оставил лекарю еще немного денег на еду для них и ушел. Он знал, что больше их не увидит. Его дело было сделано.


Той ночью, сидя в своей крошечной комнатке в гостинице, он достал карту. Он посмотрел на свой путь. Он сбился с него. Он потерял время. Но, глядя на линию, ведущую к Хребту Черного Дракона, он вдруг понял то, что сказал ему Уголёк.


Это тоже было частью пути. Это была тренировка. Он учился не только убивать. Он учился принимать решения. И нести за них ответственность.


Он понял, что на пути к тому, чтобы стать монстром, способным бросить вызов богам, самое сложное — это не потерять остатки человека внутри себя. Потому что именно этот человек, тот мальчик из Равнины Солнечного Ветра, был источником его ненависти. И если он умрет, то и ненависть станет бессмысленной.


Он лег спать. И впервые за долгие месяцы ему не снились кошмары. Ему не снилось ничего. Это был просто глубокий, восстанавливающий силы сон.


Завтра он снова выйдет на дорогу. Один. Но уже немного другим.

Глава 18: Город Белой Реки и цена молчания

Лу Ди покинул Ивовую Заводь на рассвете, когда первые лучи солнца окрасили поверхность реки в нежно-розовый цвет. Он не стал прощаться ни с лекарем, ни с теми, кого спас. Он был для них лишь мимолетным, кровавым видением, и чем быстрее они о нем забудут, тем лучше будет для всех. Он оставил доктору Чену почти все оставшиеся деньги, оставив себе лишь несколько медных монет на еду. Он снова был почти нищим, но не чувствовал себя таковым. Что-то изменилось в его внутреннем мире. Холодная, звенящая пустота была все еще с ним, но теперь в ней появился едва заметный, теплый огонек. Воспоминание о благодарном взгляде маленькой Мэй, когда он уходил. Это было странное, почти забытое чувство.


Он снова вышел на имперский тракт. Его тело почти полностью восстановилось. Раны затянулись, а Ци, циркулирующая по его меридианам, стала еще более плавной и послушной после отдыха. Он шел быстро, наверстывая упущенное время.


Следующая неделя пути была относительно спокойной. Он пересек несколько небольших провинций, минуя города и деревни, оттачивая свои навыки выживания и культивации. Он научился входить в состояние медитации даже на ходу, поддерживая медленную, но постоянную циркуляцию Ци в своем теле. Это не давало такого эффекта, как полноценная практика, но позволяло ему постоянно находиться в тонусе, а его тело — медленно, но верно укрепляться.


«Неплохо, — однажды лениво прокомментировал Уголёк, когда Лу Ди, идя по лесной тропе, автоматически уклонился от змеи, которую не видел, а лишь почувствовал ее энергетическую ауру. — Ты начинаешь превращать культивацию из сознательного усилия в инстинкт. Это правильный путь. Когда тебе не нужно будет думать о том, как направить Ци в кулак во время удара, а она сама будет следовать за твоим намерением, тогда ты станешь настоящим бойцом».


Наконец, на горизонте показались стены большого города. Судя по карте, это был Город Белой Реки — последний крупный оплот цивилизации перед тем, как имперский тракт начнет распадаться на сеть диких троп, ведущих к Хребту Черного Дракона. Это был его последний шанс пополнить припасы, собрать информацию и, возможно, найти что-то, что могло бы помочь ему в его дальнейшем пути.


Город Белой Реки был совсем не похож на Верхний Брод. Он был больше, богаче и гораздо более… напряженным. Стены были выше, на них стояло больше стражников в блестящих доспехах. У ворот была длинная очередь, и каждого путника тщательно досматривали. Лу Ди понял, что просто так ему сюда не войти.


Он снова использовал проверенный метод — дождался ночи и проник в город через сточный коллектор. Но даже здесь, в трущобах, он почувствовал разницу. Атмосфера была пропитана не безнадегой, а страхом и подозрением. Люди смотрели друг на друга исподлобья, а в темных переулках то и дело мелькали тени, принадлежавшие не обычным ворам, а кому-то более организованному.


Он нашел работу в порту, таская мешки с зерном. Работа была адской, но платили неплохо, и никто не задавал лишних вопросов. Каждый вечер, получив свои медяки, он отправлялся в самые дешевые таверны, но не для того, чтобы пить, а чтобы слушать.


И он услышал то, что заставило его насторожиться.


В городе шла тихая война. Две крупнейшие преступные группировки — Клан Красного Лотоса и Братство Черной Руки — не поделили контроль над контрабандой и рэкетом. Каждую ночь в переулках находили трупы. Городская стража, очевидно, подкупленная обеими сторонами, делала вид, что ничего не происходит.


«Идеальная среда для нас, — с энтузиазмом заметил Уголёк. — Хаос. Анонимность. И множество возможностей. В таких мутных водах всегда можно выловить крупную рыбу. Тебе нужны ресурсы, мальчишка. А где их взять, как не у тех, кто уже награбил достаточно?»


Лу Ди не собирался ввязываться в бандитские разборки. Его цель была другой. Ему нужна была информация о Хребте Черного Дракона. И он понял, что обычные наемники здесь ему не помогут. Ему нужен был кто-то, кто специализируется на информации. Информационный брокер. Шпион.


Найти такого человека было непросто. Но после нескольких дней, проведенных в портовых тавернах, он услышал шепот о месте под названием «Чайный дом Тихой Орхидеи». С виду это было респектабельное заведение для богатых купцов. Но говорили, что его хозяин, некий Господин Ши, знает все и обо всех в этом городе и за его пределами. И что за определенную плату он готов поделиться своими знаниями.


Лу Ди понимал, что просто так прийти к нему он не может. Ему нужен был повод. И ему нужен был способ заплатить.


Именно в этот момент судьба подкинула ему шанс. Однажды вечером, возвращаясь с работы, он стал свидетелем сцены в одном из темных переулков. Пятеро крепких парней в одеждах с вышитым на них черным кулаком избивали молодого человека. Судя по всему, это была очередная разборка между кланами. Жертва, парень примерно его возраста, отчаянно отбивался, но силы были неравны.


Лу Ди мог бы пройти мимо. Это была не его война. Но он заметил кое-что. На поясе у избиваемого парня висел жетон с выгравированным на нем цветком красного лотоса. Он был из враждебного клана. А нападавшие… они были неопытны. Слишком много кричали, слишком размашисто били.


В его голове мгновенно созрел план. Холодный, циничный, рискованный.


Он не стал вмешиваться открыто. Он дождался момента, когда один из нападавших отделился от группы, чтобы перевести дух. Используя «Саван Тени», Лу Ди подкрался к нему сзади и одним точным ударом рукояти ножа в основание черепа вырубил его, оттащив в тень. Затем он сделал то же самое со вторым, который отошел поправить сапог.


Оставшиеся трое заметили пропажу товарищей слишком поздно. Лу Ди атаковал из темноты. Он не убивал. Он калечил. Одному он сломал руку, другому — ногу. Третий, увидев, как его товарищи падают с переломанными конечностями, в ужасе сбежал.


Все произошло за полминуты.


Парень из Клана Красного Лотоса, весь в синяках и крови, с изумлением смотрел на своего неожиданного спасителя.


— Кто ты? — прохрипел он.


— Неважно, — ответил Лу Ди. — Считай, что у тебя сегодня был удачный день.


Он уже собирался уйти, но парень остановил его.


— Подожди! Ты спас мне жизнь. Я Цзянь, член Клана Красного Лотоса. Я твой должник. Как я могу отблагодарить тебя?


— Мне ничего не нужно, — сказал Лу Ди.


— Нет! Так не пойдет! — настаивал Цзянь. — Мой клан ценит помощь. Позволь мне хотя бы заплатить тебе.


И тут Лу Ди понял, что это его шанс.


— Мне не нужны деньги, — сказал он. — Мне нужна услуга. Я хочу встретиться с Господином Ши из «Чайного дома Тихой Орхидеи». Но я не хочу, чтобы об этой встрече кто-то знал. Особенно Братство Черной Руки. Ты можешь это устроить?


Цзянь удивленно посмотрел на него.


— Господин Ши? Это серьезный человек. Но… да. Думаю, я смогу. За то, что ты сделал для меня, я устрою тебе встречу. Приходи завтра в полдень к задней двери чайного дома. Тебя будут ждать.


На следующий день Лу Ди был на месте. Как и обещал Цзянь, его встретил неприметный слуга и провел через лабиринт коридоров в небольшую, уединенную комнату для чайных церемоний.


Господин Ши оказался полной противоположностью Старого Фэна. Это был худой, элегантный мужчина средних лет с тонкими, ухоженными руками и умными, проницательными глазами. Он сидел за низким столиком и виртуозно проводил чайную церемонию.


— Присаживайтесь, юный господин, — сказал он, указав на подушку напротив себя. Его голос был тихим и мелодичным. — Цзянь сказал мне, что вы оказали ему неоценимую услугу. Я в вашем распоряжении.


Лу Ди сел. Он чувствовал, как взгляд Господина Ши буквально сканирует его, оценивая его одежду, его осанку, его скрытую силу.


— Мне нужна информация, — сказал Лу Ди. — О Хребте Черного Дракона. Я хочу знать все. О мастерах-одиночках, которые там обитают. Об их силе, их привычках, их врагах.


Господин Ши медленно налил чай в две крошечные пиалы.


— Это очень дорогая информация, юный господин. Очень опасная. Простого «спасибо» от Клана Красного Лотоса здесь будет недостаточно.


— Я знаю, — сказал Лу Ди. — И я готов заплатить. Но у меня нет денег. У меня есть кое-что другое.


Он достал из-за пазухи книгу в кожаном переплете. Книгу техник секты «Лазурного Журавля». Он не стал отдавать ее. Он лишь показал обложку.


Глаза Господина Ши на мгновение расширились, но он тут же взял себя в руки.


— Интересно, — сказал он, и его голос стал еще тише. — Очень интересно. Редкая вещь. Считалась утерянной.


— Я предлагаю сделку, — сказал Лу Ди. — Я позволю вам скопировать эту книгу. Взамен вы предоставите мне всю информацию, которая у вас есть о Хребте. И обеспечите мне безопасный выход из города и припасы на дорогу.


Господин Ши долго молчал, рассматривая Лу Ди. Это было дерзкое, почти наглое предложение. Но оно было чертовски заманчивым.


— Вы понимаете, что вы предлагаете? — спросил он наконец. — Наследие целой секты в обмен на… слухи?


— Для вас это не слухи, а товар, — парировал Лу Ди. — А для меня эта книга — лишь инструмент. Я готов обменять один инструмент на другой, более нужный мне сейчас.


Господин Ши улыбнулся своей тонкой, загадочной улыбкой.


— Вы очень интересный молодой человек. Хорошо. Я согласен.


Сделка была заключена.


Следующие три дня Лу Ди провел в уединенной комнате в чайном доме. Пока переписчики Господина Ши, которым завязали глаза, чтобы они не видели лица заказчика, копировали книгу, сам Господин Ши делился с ним информацией.


И это была информация, от которой у Лу Ди стыла кровь в жилах. Он узнал о Мастере Железного Кулака, который жил в пещере и делал из своих учеников живых марионеток. О Ведьме с Болота Горечи, которая использовала яды и иллюзии. И о том, кого боялись больше всего. О человеке по имени Гу Шэнь, «Одинокий Демон». Бывший старейшина могущественной секты, изгнанный за изучение запретных техник, связанных с поглощением душ. Он был самым сильным и самым безумным из всех отшельников Хребта. И именно он, по описанию, больше всего подходил на роль убийцы того культиватора в лесу.


Господин Ши дал Лу Ди подробную карту Хребта, с отмеченными на ней территориями влияния разных мастеров. Он снабдил его новым, более качественным снаряжением, запасом еды и даже несколькими алхимическими пилюлями для восстановления энергии.


Когда пришло время уходить, Господин Ши проводил его до тайного выхода.


— Вы выбрали очень опасный путь, юный господин, — сказал он на прощание. — И вы выбрали самую опасную цель. Гу Шэнь — это не просто культиватор. Это стихийное бедствие.


— Я знаю, — ответил Лу Ди.


— Если вы все же выживете и вам снова понадобится информация, вы знаете, где меня найти, — добавил Господин Ши. — Сотрудничество с вами было… познавательным.


Лу Ди покинул Город Белой Реки под покровом ночи. Он был богат. Богат не деньгами, а знанием. Он знал своего врага. Он знал свою цель. И он знал, что его ждет впереди.


Он шел по дороге на юг, и его тень, отбрасываемая луной, казалась тенью не человека, а клинка, готового нанести удар.

Глава 19: Предгорья Дракона и закон силы

Покинув Город Белой Реки, Лу Ди почувствовал, как мир вокруг него снова меняется. Воздух стал чище, острее, с едва уловимым привкусом хвои и холодного камня. Дорога, еще недавно бывшая оживленным трактом, превратилась в едва заметную, заросшую травой тропу, которая змеилась среди холмов, постепенно поднимаясь все выше. Он вошел в предгорья Хребта Черного Дракона.

Здесь все было другим. Деревья были выше, их стволы — толще и покрыты седыми бородами мха. Скалы, торчащие из земли, были темными, с острыми, как будто обломанными краями. Даже тишина была другой — не мирной, а напряженной, полной затаенной угрозы. Он чувствовал, как плотность окружающей Ци возрастает с каждым шагом. Воздух здесь был буквально «гуще» от энергии, и дышать им было одновременно и легче, и тяжелее.

«Чувствуешь, мальчишка? — раздался в его голове голос Уголька. — Это место силы. Земля здесь пропитана энергией, как губка водой. Именно поэтому все эти безумцы, которых ты ищешь, собрались здесь, как мухи на мед. Для культиватора жить в таком месте — все равно что для рыбы жить в океане, а не в луже. Твои тренировки здесь будут вдвое эффективнее».

Лу Ди действительно это чувствовал. Даже простая циркуляция Ци по его меридианам во время ходьбы давала ощутимый эффект. Его тело гудело от избытка энергии, которую он впитывал с каждым вдохом.

Но вместе с силой пришла и опасность. Эта земля была дикой в самом прямом смысле этого слова. На третий день пути он наткнулся на стаю Горных Клыкачей — огромных, похожих на кабанов существ с четырьмя бивнями и шкурой, твердой, как камень. В обычном лесу такая стая была бы смертельной угрозой для любого охотника. Лу Ди, используя свою скорость и «Теневые Шипы», убил двоих из них, а остальных обратил в бегство. Их мясо оказалось жестким, но невероятно питательным, а кровь, как он обнаружил, содержала в себе частицы духовной энергии, которые он мог поглощать, пусть и с трудом.

Он начал понимать закон этого места. Здесь все было пропитано силой. Растения, звери, сама земля. И все охотились друг на друга, чтобы эту силу заполучить. Это была гигантская, жестокая экосистема, основанная на поглощении. И он был ее новой частью.

Через неделю пути он наткнулся на первое человеческое жилище. Это была не деревня. Это был форпост. Несколько грубо сколоченных домов, окруженных высоким частоколом с заостренными кольями. У ворот стояли двое хмурых, бородатых мужчин с огромными топорами наперевес. Это было место сбора охотников, рудокопов и авантюристов — тех, кто был достаточно смел или глуп, чтобы искать удачи в предгорьях.

Лу Ди вошел в форпост. Здесь не спрашивали имен и не интересовались прошлым. Единственное, что имело значение — это сила. Он сразу это почувствовал. Люди здесь смотрели друг на друга не как на соседей, а как на конкурентов или потенциальную добычу. В единственной таверне, носившей незамысловатое название «Последний Приют», разговоры велись вполголоса, и каждый внимательно следил за каждым.

Он сел за стол, заказал кружку эля и начал слушать. Информация здесь была товаром куда более ценным, чем в любом городе. Охотники делились слухами о том, где видели редких духовных зверей. Рудокопы шептались о новых жилах духовных камней. И все с суеверным ужасом говорили о «Мастерах» — тех самых культиваторах-одиночках, которые были негласными хозяевами этих земель.

Имя Гу Шэня, Одинокого Демона, здесь произносили только шепотом. Его территория, как узнал Лу Ди, находилась в нескольких днях пути на северо-восток, в ущелье, которое местные называли Пастью Демона. Говорили, что никто, вошедший туда без приглашения, еще не возвращался. Говорили, что по ночам из ущелья доносятся жуткие крики, и что Гу Шэнь проводит там свои чудовищные эксперименты, пытаясь создать идеальное тело для своей души.

Лу Ди слушал и понимал, что его план — просто прийти и предложить сделку — был верхом наивности. Гу Шэнь не станет разговаривать. Он убьет его на месте и заберет все, что у него есть. Ему нужен был другой подход. Ему нужно было стать сильнее. Значительно сильнее. И ему нужен был способ привлечь внимание Гу Шэня, не став при этом его жертвой.

Он провел в «Последнем Приюте» несколько дней, собирая информацию. Он узнал, что основной валютой здесь были не деньги, а духовные материалы: камни, ядра зверей, редкие травы. За них можно было купить все — от еды и оружия до информации и услуг наемников.

Он продал клыки Теневого Волка и нескольких убитых им зверей местному торговцу, выручив за них несколько низкокачественных духовных камней. Этого было мало. Ему нужен был источник постоянного дохода и, что важнее, источник ресурсов для собственной культивации.

И он нашел его. В таверне он услышал о Заброшенной Шахте Черного Железа. Когда-то имперские рудокопы добывали там особую, богатую энергией руду, но шахту закрыли после серии загадочных обвалов и исчезновений рабочих. Местные верили, что в глубине шахты пробудилось нечто древнее и злое.

Для всех это было проклятое место. Для Лу Ди это была возможность.

«Опасная затея, — прокомментировал Уголёк, когда Лу Ди направился в сторону шахты. — Места, богатые духовными минералами, часто привлекают не только людей, но и существ, которые этими минералами питаются. Скорее всего, шахту облюбовал какой-нибудь подземный духовный зверь».

— Хорошо, — ответил Лу Ди. — Значит, у меня будет и руда, и новое сердце зверя.

Шахта встретила его зловещей тишиной. Вход зиял черной дырой в склоне горы. Рядом валялись ржавые, брошенные инструменты и остатки лагеря рудокопов. Он зажег факел и шагнул во тьму.

Внутри было холодно и сыро. Воздух был спертым, пахло камнем и плесенью. Стены туннеля были укреплены подгнившими деревянными балками. Лу Ди шел вглубь, и его шаги гулко отдавались в тишине. Вскоре он начал находить то, за чем пришел. В стенах шахты виднелись темные, маслянисто блестящие жилы Черного Железа. Он отколол несколько кусков своим тесаком. Руда была тяжелой и холодной, и от нее исходила слабая, но устойчивая металлическая Ци. Это был не самый лучший материал для культивации, но для укрепления его нынешнего фундамента он подходил идеально.

Он работал несколько часов, кайлом, найденным у входа, добывая руду и складывая ее в свой мешок. Он был так увлечен работой, что почти забыл об опасности.

И тут он услышал звук.

Это был не рык и не вой. Это был тихий, скребущий, щелкающий звук. Он доносился откуда-то из глубины шахты. Он замер, потушил факел и слился с тенью.

Звук приближался. Вскоре он увидел его источник. Из-за поворота туннеля выползло существо. Оно было похоже на гигантского, раздувшегося скорпиона, но вместо клешней у него были две серповидные, похожие на косы, конечности, а его панцирь был того же цвета, что и стены шахты, что делало его почти невидимым в полумраке. Это был Скальный Резак, тварь, которая питалась камнями и рудой.

Лу Ди понял, что это и есть «древнее зло», которое выгнало отсюда рудокопов. Тварь была большой, бронированной и, очевидно, идеально приспособленной к жизни в этих туннелях.

Он не стал нападать первым. Он наблюдал. Он видел, как Резак своими серповидными клешнями с легкостью срезает куски породы со стены и отправляет их в свою щелкающую пасть. Он отметил, что панцирь на его спине был толстым и прочным, но брюхо казалось более мягким и уязвимым.

Он дождался, пока тварь, увлекшись поеданием руды, повернется к нему боком. И тогда он атаковал.

Он не стал использовать техники, требующие много Ци. Он действовал как охотник. Бесшумно подкравшись, он нанес мощный, рубящий удар тесаком по одному из многочисленных суставов на ноге твари. Раздался хруст. Тварь взвизгнула, и ее визг был похож на скрежет металла по стеклу. Она яростно развернулась, полоснув по воздуху своими клешнями-косами. Лу Ди отскочил в последний момент, и острый, как бритва, край клешни оставил глубокую борозду на каменной стене там, где он только что стоял.

Начался смертельный танец в узком пространстве туннеля. Резак был силен и хорошо защищен, но неповоротлив. Лу Ди был слабее, но быстр и умен. Он не пытался пробить панцирь. Он кружил вокруг монстра, нанося короткие, точные удары по суставам, лишая его подвижности.

Тварь ревела от ярости, разбрасывая камни и пытаясь достать его своими смертоносными клешнями. В один из моментов она ударила по потолку, и сверху посыпались камни. Один из них задел Лу Ди, сбив его с ног.

Резак тут же ринулся на него, занеся свою клешню для последнего, смертельного удара.

Лу Ди, лежа на спине, не пытался увернуться. Он сконцентрировал почти всю свою Ци в одной руке и, когда клешня опустилась, он не отбил ее, а поймал. Его ладонь, усиленная энергией, вцепилась в хитиновое лезвие. Раздался треск. Это трещали кости в его собственной руке, не выдержав чудовищного давления. Но он удержал удар.

На одну-единственную секунду тварь замерла, удивленная таким сопротивлением. Этой секунды Лу Ди хватило. Свободной рукой он метнул свой тесак. Клинок, вращаясь, пролетел под занесенной клешней и вонзился точно в мягкое, незащищенное брюхо монстра.

Из раны хлынула густая, похожая на кислоту жидкость. Резак издал последний, булькающий вопль и рухнул, завалившись на бок.

Лу Ди лежал под ним, тяжело дыша. Его левая рука была сломана. Все тело было в синяках. Но он снова победил.

Он с трудом выбрался из-под туши монстра. Осмотрев свою руку, он понял, что перелом серьезный. Но сейчас было не до этого. Он подошел к убитому зверю. Как и в случае с Теневым Волком, он почувствовал, как жизненная энергия твари начинает концентрироваться в ее теле. Через несколько минут в груди Резака сформировался кристалл. Но он был другим. Непрозрачным, серо-металлическим, и от него исходила тяжелая, стабильная энергия Земли.

Он забрал ядро и, превозмогая боль, выбрался из шахты на свежий воздух.

Он нашел укрытие и первым делом занялся рукой. Это было сложнее, чем вправить плечо. Ему пришлось самому, стиснув зубы, поставить кости на место, а затем зафиксировать руку с помощью двух плоских кусков дерева и веревки.

Следующие несколько дней он провел в лихорадочном восстановлении. Он поглощал энергию из нового ядра, и она оказалась идеальной для его тела. Энергия Земли укрепляла его кости, лечила мышцы, делала его фундамент еще более прочным и стабильным.

Когда он снял шину, его рука не просто зажила. Она стала крепче, чем была. Он чувствовал, как его тело меняется, адаптируясь к жестоким законам этого места.

Он вернулся в форпост «Последний Приют». Но теперь он был не просто безымянным путником. Он принес с собой мешок, полный отборной Черной Руды, и ядро Скального Резака.

Когда он вывалил свою добычу на стол перед местным торговцем, вся таверна затихла. Люди смотрели на него с недоверием, которое быстро сменилось уважением и страхом. Он не просто выжил в проклятой шахте. Он убил то, что жило в ней.

В этот день он перестал быть никем. В предгорьях Хребта Черного Дракона он получил свое первое прозвище. Призрак из Шахты.

И он понял, что это и есть его путь. Находить места, которых все боятся. Убивать монстров, от которых все бегут. Забирать их силу. И становиться сильнее. Шаг за шагом. Убийство за убийством. Пока он не станет достаточно сильным, чтобы бросить вызов самому главному монстру. Тому, что живет в Пасти Демона.


Часть 2: Цена известности и шепот стали


Ночь в «Последнем Приюте» была такой же беспокойной и полной пьяных криков, как и всегда, но для Лу Ди она прошла в глубоком, восстанавливающем трансе. Он не спал. Он медитировал, сидя в углу своей крошечной, пахнущей кислым пивом и нестираным бельем комнаты. Он медленно и методично поглощал энергию из серого, металлического ядра Скального Резака.

Эта энергия была совершенно другой, нежели та, что он черпал из Сердца Теневого Волка. Та была дикой, яростной, пропитанной инстинктами хищника. Эта же была тяжелой, густой, стабильной и невероятно прочной. Она не пыталась вырваться или поглотить его разум. Она лениво и неохотно вливалась в его меридианы, но каждая ее капля была подобна капле расплавленного железа, укрепляющей его изнутри. Он чувствовал, как его кости становятся плотнее, мышцы — тверже, а его Ядро Ци, впитывая эту земную энергию, становилось более стабильным и массивным.

«Хороший выбор, мальчишка, — одобрительно прокомментировал Уголёк, чей голос стал единственным собеседником в его уединении. — Энергия Земли. Идеальна для закладки фундамента. Она не даст тебе скорости или взрывной мощи, но она даст тебе то, чего тебе не хватает больше всего — способность выстоять. Способность выдержать удар, который сломал бы другого. Продолжай. Преврати свои кости в сталь, а свою плоть — в камень».

Когда на следующее утро Лу Ди спустился в общий зал таверны, он сразу почувствовал перемену. Вчера он был лишь одним из многих безымянных бродяг, на которых никто не обращал внимания. Сегодня, когда он вошел, разговоры на мгновение стихли. Несколько пар глаз проводили его до стола. Люди, сидевшие поблизости, инстинктивно отодвинулись. Они смотрели на него с новой смесью в глазах — страхом, любопытством и толикой уважения.

Новость о том, что тощий юноша в одиночку зачистил Заброшенную Шахту и убил Скального Резака, разнеслась по форпосту со скоростью лесного пожара. Он больше не был никем. Он был Призраком из Шахты.

Он заказал завтрак — большую миску овсянки с кусками вяленого мяса. Ему подали ее быстро и без лишних слов, и порция была заметно больше вчерашней. Такова была простая философия этого места. Слабых презирали. Сильных — кормили.

«Ну что, наслаждаешься своей минутой славы? — не удержался от язвительного комментария Уголёк. — Они тебя боятся. Это щекочет самолюбие, не так ли? Чувствуешь себя важным?»

— Я чувствую, что на меня пялятся, — мысленно ответил Лу Ди, невозмутимо поглощая кашу. — Это привлекает ненужное внимание.

«Внимание — это валюта, мальчишка. Такая же, как серебро или духовные камни. Главное — правильно ее использовать. Сейчас ты для них — загадка. Никто не знает, кто ты, откуда пришел, на кого работаешь. И пока они боятся неизвестности, у тебя есть преимущество».

Закончив с едой, Лу Ди направился в торговую лавку. Это было единственное каменное здание в форпосте, принадлежавшее низкорослому, хитрому торговцу по имени Цао. Вчера Цао смотрел на него как на грязь под ногами. Сегодня он встретил его у порога с подобострастной, лебезящей улыбкой.

— Господин Призрак! Какая честь! Прошу, входите! Чем старый Цао может служить такому могущественному воину?

Лу Ди молча вошел и вывалил на прилавок свой мешок, полный отборной Черной Руды. А сверху, как вишенку на торте, положил серое, пульсирующее ядро Скального Резака.

Улыбка сползла с лица Цао. Его глаза расширились, и он с благоговением протянул руку, чтобы коснуться ядра, но тут же отдернул ее, боясь осквернить артефакт.

— Небеса… Так это правда… Вы действительно убили его.

— Мне нужна хорошая цена, — коротко сказал Лу Ди.

— Конечно! Конечно, господин! Лучшая цена! — засуетился Цао.

Начался торг. Но это был уже не торг, а скорее, консультация. Цао, боясь обмануть и навлечь на себя гнев этого пугающего юноши, честно выкладывал все, что знал. Он объяснил, что Черное Железо высоко ценится оружейниками, которые куют оружие для культиваторов. А ядро зверя элемента Земли — это редкий и ценный ингредиент для алхимиков, создающих защитные эликсиры, и находка для любого культиватора, идущего по пути Земли.

Лу Ди не стал брать деньгами. Деньги здесь были лишь средством обмена. Ему нужны были реальные ресурсы. После получаса напряженных переговоров они сошлись на сделке.

В обмен на всю руду и ядро зверя Лу Ди получил:

Двадцать низкосортных, но чистых духовных камней. Этого ему хватило бы на несколько месяцев базовой практики.Набор алхимических ингредиентов, которые он опознал по книге «Лазурного Журавля»: несколько пучков Кровь-травы, которая помогала восстанавливать жизненные силы, и корень Железного Дерева, известный своими укрепляющими свойствами.Небольшой кошель серебряных монет на карманные расходы.И самое главное — информацию.

— Вы спрашивали о Гу Шэне, — понизив голос до шепота, сказал Цао, когда сделка была завершена. — Есть кое-что, чего не рассказывают в тавернах. Говорят, что он не просто убивает. Он собирает… коллекцию. Он охотится на других культиваторов с уникальными способностями или редкими техниками. Он забирает не только их силу, но и их знания. Говорят, в его логове есть целая библиотека из украденных трактатов и гримуаров. И еще… говорят, он ищет ученика. Не простого, а того, кто сможет выдержать его „обучение“. Последние трое, кого он выбрал, сошли с ума и превратились в воющих тварей.

Лу Ди слушал, и его лицо оставалось непроницаемым. Эта информация лишь укрепила его в его намерениях.

Но его триумф не остался незамеченным. Когда он выходил из лавки, чувствуя приятную тяжесть кошеля с камнями и мешочка с травами, он заметил их. Ту самую группу охотников, что сидела в углу таверны вчера. Они что-то тихо обсуждали, и их взгляды были направлены на него.

Он сделал вид, что не заметил их, и направился в сторону кузницы. Ему нужно было новое оружие. Его тесак был надежен, но груб. Теперь он мог позволить себе нечто лучшее.

Кузнец, работавший в форпосте, был мастером своего дела. Он был удивлен, когда Лу Ди не просто попросил продать ему лучший меч, а начал обсуждать с ним детали заказа. Лу Ди, используя знания, полученные от отца, нарисовал на песке эскиз. Это был не элегантный меч ученого, а нечто среднее между коротким прямым мечом-цзянем и тяжелым тесаком. Клинок должен был быть широким у основания для рубящих ударов и сужаться к острому, как игла, кончику для колющих.

— И я хочу, чтобы при ковке вы добавили в сталь вот это, — сказал Лу Ди, протягивая кузнецу небольшой слиток Черного Железа, который он оставил себе.

Кузнец присвистнул.

— Заказ от самого Призрака, да еще и с духовным металлом? Это будет стоить дорого. И займет три дня.

Лу Ди молча выложил на наковальню несколько серебряных монет.

— Я заплачу.

Пока ковалось его новое оружие, он не сидел без дела. Он нашел уединенное место за пределами форпоста и, следуя инструкциям из книги, попытался приготовить свою первую алхимическую пасту. Он растер в каменной ступке Кровь-траву и корень Железного Дерева, смешал их с водой и собственной кровью, содержащей Ци, а затем долго варил на медленном огне. Первая попытка закончилась комком вонючей, горелой жижи.

«Ты смешал ингредиенты не в той последовательности, гений, — прокомментировал Уголёк. — Алхимия — это не суп варить. Это точная наука. Попробуй снова. И постарайся не отравить нас обоих».

Вторая попытка была удачнее. У него получилась густая, темно-красная мазь. Когда он нанес ее на свои старые шрамы, он почувствовал приятное тепло и легкое покалывание. Раны начали заживать заметно быстрее. Это был его первый успех в алхимии.

На третий день его меч был готов. Когда кузнец вынес его, Лу Ди затаил дыхание. Это было идеальное оружие. Темный, матовый клинок, в котором угадывались вихревые узоры от добавления Черного Железа. Он был тяжелым, но идеально сбалансированным. Когда Лу Ди направил в него поток своей Ци, лезвие отозвалось низким, вибрирующим гулом, и по его поверхности пробежала едва заметная серая дымка.

— Я назвал его «Тихий Плач», — сказал кузнец. — Потому что он выглядит так, будто будет убивать без лишнего шума.

Лу Ди отдал оставшиеся монеты. Он прикрепил меч к поясу. Теперь он был готов.

Он собирался покинуть форпост тем же вечером.

Глава 20: Урок вежливости

Тихий гул нового меча, висевшего на поясе, был для Лу Ди единственным успокаивающим звуком в этом осином гнезде, которое называлось «Последним Приютом». Он чувствовал, как сталь, в которую была вплавлена частица его воли и энергии Черного Железа, резонирует с его собственным Ядром Ци. «Тихий Плач». Он еще не пробовал крови, но уже ощущался как продолжение его руки, его ненависти.

Он вышел из кузницы, и вечерний холод предгорий коснулся его лица. Он не собирался задерживаться здесь. Его план был прост: забрать свои немногочисленные вещи из комнаты в таверне и под покровом ночи покинуть форпост, продолжив путь на юг. Его репутация «Призрака из Шахты» уже сделала его слишком заметным. А известность в таких местах была сродни запаху крови в воде, полной акул.

Он не успел сделать и десяти шагов, как его предчувствие оправдалось. Путь ему преградили.

Пятеро. Он заметил их еще в таверне. Опытные, закаленные охотники, от которых веяло уверенностью и скрытой угрозой. Их лидер, мужчина лет сорока с вытатуированным на щеке черным скорпионом, чье жало изгибалось прямо под глазом, сделал шаг вперед. Его улыбка была ленивой, хищной, и не обещала ничего хорошего.

— Призрак из Шахты, — сказал он, и его голос был низким и слегка скрипучим, как будто он простудил его на горном ветру. — А мы как раз тебя искали. У нас к тебе деловое предложение.

Лу Ди остановился. Он не ответил. Его тело замерло, но внутри он был собран, как сжатая пружина. Он молча оглядел их. Лидер, Скорпион. Справа от него — громадный детина с двуручным топором за спиной, гора мышц и тупости. Слева — юркий, похожий на хорька тип с двумя кинжалами на поясе. Чуть позади — еще двое, один с коротким луком, другой с зазубренной секирой. Классическая охотничья партия. Они расположились полукругом, отрезая ему путь к отступлению.

«Пятеро, — раздался в его голове ментальный комментарий Уголька. Голос был ленив, но внимателен. — Все на пике ступени Закалки Тела, но их Ци грязная и нестабильная. Кроме главаря. Этот, со скорпионом, уже коснулся порога Конденсации Ци, как и ты. Но его энергия… злая. Ядовитая. В прямом смысле. Будь осторожен с его клинком».

— Мы слышали, ты неплохо заработал сегодня, — продолжил Скорпион, видя, что его первая фраза не возымела эффекта. — И мы знаем, что ты одиночка. В этих горах опасно ходить одному, Призрак. Особенно с полными карманами. Наш отряд, «Скорпионы», собирается на охоту за Огненной Саламандрой в каньоне к югу. Добыча будет знатная. Нам не помешает лишний клинок. А тебе — надежная спина. Мы предлагаем тебе пойти с нами. Разделим добычу поровну.

Это было ложью. Лу Ди видел это в их глазах. Они не искали партнера. Они хотели либо подчинить его себе, сделав своей шестеркой, либо ограбить. А скорее всего — и то, и другое.

— Я хожу один, — холодно и отчётливо произнес Лу Ди. Каждое слово было как удар молота по наковальне.

Улыбка Скорпиона стала еще шире, но глаза, наоборот, сузились. — Это невежливо, Призрак. Мы предлагаем тебе дружбу и защиту. Отказываться от дружбы в этих краях — плохая примета. Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой случилось несчастье? Может, мы плохо объяснили? Мы не просим. Мы настаиваем. Ты пойдешь с нами.

Он сделал еще один шаг вперед, и его люди, как по команде, тоже шагнули, сжимая кольцо. Атмосфера в переулке стала тяжелой, как свинец. Несколько случайных прохожих, увидев эту сцену, поспешили свернуть в сторону. Никто не хотел быть свидетелем.

— Ты не расслышал? — спросил Лу Ди, его голос был тихим, но в нем зазвенела сталь. — Я сказал нет.

— Дерзкий щенок, — прорычал гигант с топором. — Дай я ему башку проломлю, Скорп!

— Успокойся, Громила, — остановил его Скорпион, не сводя глаз с Лу Ди. — Парень просто не понимает правил вежливости. Нам придется преподать ему урок. Берите его. Но живым. Сначала мы заберем его вещи, а потом он очень вежливо согласится на наше предложение.

Это был сигнал.

Первым двинулся тот, что с кинжалами. Он был самым быстрым. Как змея, он метнулся вперед, целясь Лу Ди в ноги, чтобы лишить его подвижности. Одновременно Громила с ревом начал замахиваться своим огромным топором, а лучник сзади уже накладывал стрелу на тетиву.

Они были опытной командой. Но они совершили одну ошибку. Они думали, что перед ними — просто удачливый юнец.

В тот момент, когда они двинулись, мир для Лу Ди замедлился. Он не стал уворачиваться или отступать. Он шагнул вперед, прямо навстречу человеку с кинжалами. Но его движение было странным, почти невозможным. Он не просто шагнул. Он словно растворился в сгущающихся сумерках, используя «Саван Тени». На одно мгновение его фигура стала размытой, почти прозрачной.

Человек с кинжалами промахнулся, его клинки со скрежетом чиркнули по брусчатке. А Лу Ди уже оказался за его спиной. Он не стал использовать свой новый меч. Он ударил основанием ладони, усиленной Ци, в точку под затылком. Раздался глухой хруст. Охотник даже не вскрикнул, его тело мешком рухнуло на землю.

В это же мгновение лучник спустил тетиву. Но его цель уже сместилась. Стрела со свистом пролетела там, где Лу Ди был секунду назад.

Не давая им опомниться, Лу Ди сконцентрировал Ци на кончиках пальцев и выпустил два быстрых «Теневых Шипа». Один — в лучника, второй — в того, что с секирой. Он не целился в жизненно важные органы. Он целился в руки. Раздались два вскрика боли. Лучник выронил свой лук, схватившись за пробитое предплечье. Второй охотник отшатнулся, его рука, державшая секиру, безвольно повисла.

Все это заняло не больше трех секунд.

Только Громила и Скорпион остались на ногах. Гигант с топором, увидев, как его товарищи выбыли из строя, взревел от ярости и обрушил свой топор сверху. Удар был чудовищной силы, способный расколоть валун.

Лу Ди не стал принимать его. Он отпрыгнул назад, легко, как лист на ветру. Тяжелый топор с оглушительным грохотом врезался в брусчатку, выбив сноп искр. Пока Громила, потеряв равновесие от собственного замаха, пытался вытащить застрявшее оружие, Лу Ди оказался рядом с ним.

И вот теперь он вытащил «Тихий Плач».

Клинок вышел из ножен без звука. В тусклом свете он казался полосой тьмы. Лу Ди нанес один-единственный, короткий, восходящий удар. Не в бронированную грудь или спину. А подмышку, в незащищенный сустав, туда, где ремни брони сходились вместе.

Громила замер. Его глаза удивленно расширились. Он посмотрел вниз, на рукоять меча, торчащую из его тела. Потом снова на Лу Ди. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но изо рта хлынула кровь. Он рухнул на колени, а затем завалился на бок, мертвый.

На узкой улочке остались только двое. Лу Ди и Скорпион.

Лицо главаря банды было искажено яростью и… недоверием. Он не мог поверить, что его элитный отряд был разбит за несколько секунд каким-то мальчишкой. — Ты… — прошипел он. — Ты не просто культиватор. Кто ты такой?

— Тот, кто преподаст тебе урок вежливости, — безэмоционально ответил Лу Ди.

Он не стал ждать. Он атаковал первым. Его движения были быстрыми и точными. Он не использовал сложных техник. Лишь базовые рубящие и колющие удары, но каждый из них был усилен его плотной, тяжелой Ци, и каждый был направлен в уязвимое место.

Скорпион оказался достойным противником. Он выхватил свой собственный клинок — короткий, изогнутый, как жало скорпиона, и тоже темного металла. Он парировал удары Лу Ди, и при каждом столкновении их мечей раздавался не звон, а глухой, вибрирующий гул. Скорпион был опытнее. Его техника была грязной, но эффективной. Он постоянно пытался зайти сбоку, нанести удар исподтишка.

«Его клинок! — предупредил Уголёк. — Он пропитан ядом. Не дай ему себя даже оцарапать!»

Но в пылу боя это было почти невозможно. В один из моментов Скорпион сделал ложный выпад, и когда Лу Ди отбил его, он резко изменил направление и чиркнул своим клинком по предплечью Лу Ди.

Царапина была неглубокой. Но Лу Ди тут же почувствовал, как в рану хлынул не только холод, но и яд. Жгучая, парализующая боль начала быстро распространяться по руке.

— Попался, щенок! — торжествующе закричал Скорпион. — Это яд Черного Скорпиона! Через минуту твоя рука онемеет, а через пять ты будешь корчиться на земле, умоляя меня о быстрой смерти!

Он ожидал увидеть панику в глазах Лу Ди. Но увидел лишь, как они стали еще холоднее.

Лу Ди почувствовал действие яда. Рука действительно начала неметь. Но он также почувствовал, как его собственная Ци, закаленная энергией Скального Резака, бросилась к ране. Тяжелая, земная энергия создала своего рода барьер, замедляя распространение яда. Боль была сильной, но его тело, привыкшее к мучениям, выдерживало ее. Его фундамент оказался крепче, чем ожидал Скорпион.

Видя, что его яд не подействовал мгновенно, Скорпион нахмурился и ринулся в новую атаку, решив добить ослабленного, как он думал, противника.

Это была его последняя ошибка.

Лу Ди ждал этого. Он намеренно показал слабость. Когда Скорпион бросился на него, целясь в сердце, Лу Ди не стал парировать удар. Он сделал шаг в сторону, пропуская смертоносный клинок мимо. А сам, разворачиваясь, нанес удар своим мечом. Не острием. А плашмя.

Тяжелый клинок, наполненный всей его мощью, с оглушительным треском врезался в висок Скорпиона. Раздался хруст черепа. Главарь банды, даже не издав звука, рухнул замертво.

Все было кончено.

Лу Ди стоял посреди переулка, заваленного телами. Он тяжело дышал, его раненая рука горела огнем. Он посмотрел на двух выживших бандитов, которые с ужасом взирали на него, прижимая к себе раненые конечности.

Он медленно пошел к ним. Они заскулили от страха, отползая назад. — Мы все поняли! Мы уберемся из форпоста! Навсегда! Только не убивай!

Лу Ди остановился над ними. — Передайте всем остальным, — сказал он своим тихим, холодным голосом. — Что Призрак из Шахты не ищет друзей. И не терпит неуважения. Следующий, кто встанет у меня на пути, умрет.

Он повернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Он не стал добивать их. Он оставил их в живых намеренно. Мертвые не могут рассказывать истории. А живые, искалеченные и перепуганные — могут. Они станут глашатаями его новой репутации. Репутации, которая, как он надеялся, заставит большинство хищников держаться от него подальше.

Он спокойно подошел к телам убитых и, не брезгуя, забрал их кошели с монетами и все, что представляло хоть какую-то ценность. Это была плата за урок вежливости, который он им преподал.

Затем он исчез в тенях так же внезапно, как и появился.

Той ночью он не остался в «Последнем Приюте». Он покинул форпост под покровом темноты. Он шел на юг по пустынной дороге. Его рука болела, но он знал, что справится с ядом. Он победил. Но победа не принесла радости. Лишь холодное удовлетворение от хорошо выполненной работы.

Он доказал себе и всему этому проклятому месту, что он больше не добыча. Он был хищником. И его охотничьи угодья простирались далеко на юг. Туда, где в своей темной пасти его ждал другой, куда более опасный демон.

Глава 21: Эхо страха и одинокая тропа

Ночь окутала предгорья своим холодным, беззвездным покрывалом. Лу Ди шел, не разбирая дороги, уходя все дальше от огней «Последнего Приюта». Он не бежал. Его шаг был ровным и размеренным, но быстрым. Он знал, что оставаться рядом с форпостом опасно. Его поступок, хоть и был демонстрацией силы, мог иметь непредсказуемые последствия. Друзья убитых им «Скорпионов» могли захотеть отомстить. Местный, негласный правитель мог счесть его угрозой своему порядку. Он стал слишком заметным, слишком «громким». А громкие вещи в диких землях часто становятся мишенями.

Он отошел от тракта на несколько километров, углубившись в лес, и лишь тогда позволил себе остановиться. Он нашел убежище в неглубоком овраге, скрытом за густыми зарослями колючего кустарника. Первым делом — рана.

Яд Черного Скорпиона был слабее, чем он ожидал, но все же доставлял неприятности. Рука онемела и болела, а по венам, казалось, бегал не огонь, а лед, вызывая озноб. В прошлый раз он действовал грубо, прижигая рану. Сейчас у него были и знания, и сила для более тонкой работы.

Он сел, скрестив ноги, и погрузился в медитацию. Он направил поток своей Ци к раненому предплечью. Его энергия, закаленная силой Скального Резака, была тяжелой и стабильной, как сама земля. Он представил ее не как поток, а как мельчайший песок, который медленно просачивается в его ткани, окружая каждую каплю яда.

«Не пытайся его уничтожить, — посоветовал Уголёк, чей голос был как всегда спокоен и насмешлив. — Яд — это тоже форма концентрированной, хоть и хаотичной, Ци. Борьба „в лоб“ только навредит твоим меридианам. Будь как река, омывающая грязный камень. Не пытайся сломать камень. Просто смой с него грязь. Окружи яд своей энергией, отдели его от своей крови и тканей, а затем — вытолкни наружу».

Лу Ди последовал совету. Это была кропотливая, ювелирная работа. Он чувствовал, как его Ци, словно миллионы крошечных пальчиков, собирает яд из его мышц и вен. Это было больно. Каждое прикосновение его собственной энергии к яду вызывало вспышку ледяной боли. Но он терпел. Час за часом он сидел в неподвижности, сосредоточенный на этой внутренней битве.

Наконец, он почувствовал, что собрал весь яд в один маленький, темный сгусток под кожей, прямо над царапиной. Он открыл глаза, взял свой нож и, не колеблясь, сделал небольшой надрез. Вместе с каплями темной крови на землю вытекла черная, похожая на смолу, капля яда. Боль в руке мгновенно утихла, сменившись приятной легкостью.

Он промыл рану чистой водой и наложил остатки целебной мази, которую приготовил ранее. Он победил яд не огнем, а контролем. Это была маленькая, но важная победа.

«Ты убил их. Легко, — нарушил тишину Уголёк, когда Лу Ди заканчивал перевязку. — Но они были лишь гиенами, мальчишка. Не забывай, что ты охотишься на драконов. Урок, который ты должен извлечь из сегодняшнего дня, не в том, как ты их убил, а в том, почему они напали. Власть, даже такая мелкая и локальная, как твоя репутация „Призрака“, привлекает шакалов. Чем сильнее ты будешь становиться, тем больше их будет. И однажды это будут не просто гиены, а волки и тигры. И они не будут предлагать тебе „дружбу“. Они будут нападать сразу и наверняка».

— Я знаю, — тихо ответил Лу Ди. — Поэтому мне нужно стать самым опасным хищником в этом лесу.

Он продолжил свой путь на юг. И он быстро почувствовал последствия своей «славы». Путники, которых он встречал на тропе — редкие охотники или группы рудокопов — завидев его издалека, спешили сойти с тропы и уступить ему дорогу. Никто не смотрел ему в глаза. Они провожали его взглядами, полными страха и любопытства, и начинали шептаться лишь тогда, когда он отходил на безопасное расстояние.

С одной стороны, это было удобно. Никто не пытался его ограбить или задавать лишние вопросы. С другой стороны, это была стена. Невидимая стена отчуждения, которая отделяла его от остального человечества. Он был один. Абсолютно один. И эта стена, построенная из страха других, с каждым днем делала его все более одиноким и замкнутым.

Пейзаж вокруг становился все более диким. Холмы сменились скалистыми ущельями. Леса стали темнее и гуще. Деревья здесь были древними, исполинскими, их ветви сплетались над головой в плотный купол, создавая вечный сумрак. Он часто видел вдалеке духовных зверей, куда более крупных и опасных, чем те, с которыми он сталкивался. Однажды он видел, как огромный, похожий на медведя Каменный Гризли одним ударом лапы разнес в щепки скалу размером с дом. Лу Ди понял, что его нынешней силы едва ли хватит, чтобы выжить в серьезной схватке с таким монстром. Он стал еще осторожнее.

На пятый день после ухода из форпоста он наткнулся на руины. Карта показывала, что в этой долине не было ничего, но его обострившееся чутье уловило слабую, древнюю ауру. Он свернул с тропы и через несколько часов продирания сквозь заросли вышел к скрытому в глубине ущелья небольшому монастырю.

Или тому, что от него осталось.

Это было место древней трагедии. Каменные стены были покрыты трещинами и следами от чудовищных ударов. Крыша давно обвалилась. Во внутреннем дворе вперемешку лежали скелеты. Одни были человеческими, в истлевших остатках монашеских ряс. Другие — принадлежали странным, невообразимым существам с несколькими конечностями и рогами. Здесь была битва. Давно. Много веков назад.

Лу Ди с осторожностью вошел в главное здание. Большая часть его была разрушена. Но одно крыло, видимо, библиотека или скрипторий, пострадало меньше. Часть крыши уцелела, и под ней, в кучах мусора и истлевших обломков, он увидел остатки полок с книгами и свитками.

Большинство из них превратились в труху от времени и сырости. Но он был терпелив. Он начал методично разбирать завалы. Через несколько часов поисков его упорство было вознаграждено. Он нашел несколько бамбуковых свитков, которые были запечатаны в просмоленный кожаный тубус и поэтому почти не пострадали.

Дрожащими от волнения руками он развернул первый. Иероглифы были древними, еще более сложными, чем в книге «Лазурного Журавля».

«Невероятно! — воскликнул Уголёк, и в его голосе впервые прозвучало неподдельное изумление. — Мальчишка, ты наткнулся на сокровище! Это же остатки Ордена Стражей Равновесия! Это была очень древняя и малоизвестная секта, которая считала своим долгом сдерживать демонических тварей из разломов в ткани мира. Они были уничтожены почти тысячу лет назад. Их техники считаются полностью утерянными!»

С помощью Уголька Лу Ди начал разбирать содержание свитков. Это было нечто совершенно новое. Здесь не было описания боевых техник или методов циркуляции Ци. Здесь было другое.

Первый свиток описывал основы искусства Формаций. Это было учение о том, как, располагая определенным образом предметы (камни, ветки, кости) или рисуя символы своей собственной Ци, можно создавать энергетические поля с различными свойствами: защитные барьеры, маскирующие завесы, ловушки, которые высасывали силу из врага или, наоборот, концентрировали энергию в одной точке для ускорения культивации.

Второй свиток был посвящен Закалке Души. В нем были описаны ментальные упражнения и техники медитации, направленные не на контроль Ци, а на укрепление собственного сознания, своей воли. Эти техники позволяли противостоять иллюзиям, ментальным атакам и безумию, которое часто становилось уделом сильных культиваторов.

Лу Ди понял, что нашел не просто оружие, а щит. Он всегда думал лишь о том, как стать сильнее, чтобы убивать. Но эти свитки учили другому. Они учили, как защищаться, как сохранять свой разум, как контролировать пространство вокруг себя. Это была куда более тонкая и глубокая мудрость.

Он уже собирался углубиться в изучение, как вдруг его слух уловил посторонний звук. Шорох камней у входа в ущелье. Кто-то приближался.

Он мгновенно погасил свой небольшой костерок, собрал свитки и скользнул в самую темную часть руин, сливаясь с тенями.

Через несколько минут в долину вошел человек. Вернее, девушка. Она была примерно его возраста, одета в простую, но добротную одежду путешественницы. За спиной у нее висел короткий меч, а на лице было написано любопытство и наивный восторг. Она с восхищением смотрела на древние руины. Судя по слабой, но чистой ауре, она была культиватором, но очень неопытным. Новичок, только что покинувший свою секту и отправившийся в свое первое «приключение».

Она была одна. И она не представляла угрозы.

И Лу Ди столкнулся с выбором. Эта девушка нашла его тайное место. Она могла найти свитки. Она была свидетелем, который мог рассказать о нем.

«Убей ее, — голос Уголька был холоден и практичен. — Она слаба. Один „Теневой Шип“ — и все кончено. Никто никогда не узнает. Секрет этого места останется твоим. Это логично».

Логично. Да, это было логично. Это было эффективно. Это было в духе закона силы, который он принял.

Он уже начал концентрировать Ци на кончике пальца. Девушка подошла к разрушенному алтарю и с благоговением коснулась древних символов на нем. — Какое невероятное место, — прошептала она сама себе. — Сколько же в нем истории… Сколько тайн…

Ее голос был полон такой искренней, незамутненной радости познания, что рука Лу Ди дрогнула. В ее голосе он на мгновение услышал что-то от Мэй Лин. Ту же тягу к мечте, к чему-то большему.

Он не мог.

Он понял, что не может ее убить. Не потому, что ему было ее жаль. А потому, что это было бы… неправильно. Бессмысленно. Она не была угрозой. Она не была злом. Она была просто глупой девчонкой, забредшей не туда. Убить ее — значило бы уподобиться тем бандитам, которых он презирал. Уподобиться тем богам, которые стирали миры просто по своей прихоти.

«Ты становишься мягким, — констатировал Уголёк, но на этот раз без злобы, а с ноткой сложного, почти научного интереса. — Твоя человечность — это твой главный недостаток. И, возможно, твое главное отличие».

Лу Ди не стал ее убивать. Он не стал и показываться. Он просто дождался, пока она, побродив по руинам еще немного, уйдет, полная впечатлений.

Когда она скрылась из виду, он вышел из своего укрытия. Он долго смотрел ей вслед. Этот инцидент заставил его задуматься. Он понял, что у него появляется что-то вроде собственного кодекса. Жестокого, эгоистичного, но кодекса. Он не убивает без причины. Причиной может быть угроза, препятствие на его пути или акт возмездия. Но просто так, ради удобства или выгоды, — нет. Эта маленькая черта отделяла его от тех монстров, на которых он охотился. И он решил, что будет держаться за нее до последнего.

Он провел в руинах еще три дня. Он не пытался освоить искусство Формаций — это было слишком сложно для начала. Но он начал практиковать техники Закалки Души. Он сидел в медитации, но на этот раз он не концентрировался на Ци. Он концентрировался на своей воле. Он представлял ее как стальной клинок и раз за разом отбивал ментальные атаки, которые создавало его собственное воображение: образы его мертвых родителей, смех бессмертных, соблазны богатства и власти.

Это было изнурительно, но он чувствовал, как его разум становится острее, чище, устойчивее. Он полировал не только свое тело, но и свой дух.

На четвертый день он покинул руины. Он спрятал свитки на дне своего мешка. Это было его тайное оружие, о котором не знал никто, кроме Уголька.

Он снова вышел на тропу, ведущую на юг. Он посмотрел на свою карту. До Пасти Демона, логова Гу Шэня, оставалось меньше недели пути. Финальный отрезок его путешествия в этом томе начинался.

Он был сильнее, чем когда-либо. И не только телом. Он обрел не только новые техники, но и новое понимание себя. Он все еще был мстителем. Но он перестал быть просто слепым орудием своей ненависти. Он становился мастером. Мастером своей силы, своей воли и своей судьбы.

Глава 22: Пасть Демона и первые тени

Покинув «Последний приют», Лу Ди ощутил, как с его плеч упала невидимая гора. Города и поселения, с их стенами, правилами и толпами людей, давили на него. Он чувствовал себя в них как волк в овчарне — в постоянном напряжении, вынужденный сдерживать свою природу. Здесь же, на заросшей тропе, уходящей вглубь диких земель, он мог дышать полной грудью. Одиночество было его стихией. Тишина — его музыкой.

Он шел на юг, и с каждым днем пути мир вокруг него преображался, становясь все более странным и первобытным. Привычные лиственные леса сменились темными, хвойными борами, где гигантские, покрытые мхом ели и сосны стояли так плотно, что их кроны сплетались в сплошной купол, погружая землю в вечный сумрак. Воздух стал разреженным и холодным, он пах хвоей, влажным камнем и озоном. Земля под ногами пошла вверх — он начал подъем в горы, настоящие, древние горы, чьи остроконечные, покрытые снегом вершины он теперь ясно видел на горизонте.

Это и был Хребет Черного Дракона.

Здесь ощутимо изменилась сама Ци. Она стала плотнее, мощнее, но в то же время — дикой и необузданной. Если в долинах энергия мира была похожа на спокойную реку, то здесь — на бурный горный поток, полный порогов и водоворотов. Медитировать в таких условиях было сложнее, но и эффект был куда сильнее. Каждый успешный цикл циркуляции энергии по меридианам был подобен тому, как если бы кузнец закалял клинок не в обычной воде, а в ледяном горном источнике. Его тело и его Ядро Ци становились все крепче и выносливее.

Но эта земля была не только богата силой. Она была богата и опасностями. Духовные звери, обитавшие здесь, были крупнее, злее и умнее тех, с которыми он сталкивался ранее. Это были не просто мутировавшие животные, а настоящие хищники в экосистеме культивации. Лу Ди видел следы когтей на скалах, способные разорвать стальной лист. Он находил трупы огромных горных козлов, убитых одним ударом, который пробил их толстый череп.

Он стал еще осторожнее. Он больше не шел по тропам. Он двигался по склонам, как призрак, используя «Саван Тени», чтобы сливаться с камнями и деревьями. Он научился скрывать свою собственную ауру, приглушая свечение своего Ядра Ци, чтобы не привлекать внимания крупных хищников.

«Ты правильно делаешь, что ведешь себя как мышь, — одобрительно хмыкнул Уголёк. — Твоей нынешней силы хватит, чтобы справиться с гиенами из „Последнего приюта“. Но здесь, мальчишка, обитают тигры и драконы. Для них ты все еще не охотник, а всего лишь жирный, аппетитный кусок мяса».

Через неделю изнурительного пути по горным тропам он, наконец, добрался до цели, отмеченной на его карте. Ущелье «Пасть Демона».

Он стоял на высоком утесе, глядя вниз, и даже его холодное, закаленное сердце пропустило удар. Название не лгало. Это была не просто долина или каньон. Это был гигантский, уродливый шрам в самом сердце горной цепи. Два огромных горных кряжа, похожие на исполинские челюсти, сходились вместе, образуя узкий, темный и невероятно глубокий проход. Склоны ущелья были почти отвесными, из них торчали острые, как зубы, черные скалы. Из глубины Пасти постоянно дул холодный, воющий ветер, и в его вое Лу Ди, с его обостренным слухом, мог различить нечто похожее на тысячи страдающих голосов.

Вся долина была пропитана энергией. Но это была не чистая, природная Ци. Это была больная, искаженная, темная аура. Она была тяжелой, как свинец, и пропитана миазмами страха, боли и неупокоенных душ.

«Бойня, — тихо сказал Уголёк, и в его голосе не было и тени сарказма. — Это место — настоящая бойня. Тысячи живых существ, людей и зверей, были принесены здесь в жертву. Их жизненная сила и их души были поглощены, а эхо их предсмертной агонии впиталось в сами камни. Гу Шэнь не просто живет здесь. Он и есть это место. Его воля пропитала каждый камень, каждый порыв ветра».

Лу Ди понял, что любая попытка просто войти в ущелье будет равносильна самоубийству. Гу Шэнь почувствует его так же, как паук чувствует муху, коснувшуюся паутины.

Он не стал спускаться. Вместо этого он нашел укромное место на вершине утеса, откуда открывался хороший вид на вход в Пасть, и залег в наблюдение. Он провел так два дня. Два дня он неподвижно лежал среди камней, укрывшись своим плащом, и смотрел. Он изучал потоки ветра, движение теней, ощупывал своей духовной энергией землю внизу.

Он не увидел ни одного живого охранника. Но охрана была.

На закате первого дня он заметил их. Из теней у входа в ущелье выскользнуло несколько фигур. Они были человеческого роста, но двигались абсолютно бесшумно, как дым. Их тела были полупрозрачными, сотканными из клубящейся тьмы, и лишь две красные точки горели там, где должны были быть глаза. Это были не живые существа. Это были духи. Или нечто худшее.

«Тени-Стражи, — прокомментировал Уголёк. — Продукт одного из самых мерзких искусств Гу Шэня. Это не просто духи. Это души его жертв, чья воля была сломлена, а сознание стерто. Он превратил их в безмозглых сторожевых псов, привязанных к этому месту и подчиняющихся только его приказам. Они нематериальны, обычное оружие их не берет. И они чувствуют любую живую ауру, которая пересекает границу».

Лу Ди понял, что главный вход для него закрыт. Ему нужен был другой путь.

Он достал свою карту. Она была подробной, но даже на ней этот район был помечен как «неисследованный». Однако он заметил, что горный хребет, образующий одну из «челюстей» Пасти, был не монолитным. В нем была сеть небольших расщелин и ущелий. Возможно, через одну из них можно было проникнуть внутрь, обойдя главный вход.

На третий день он начал поиски. Это был медленный и опасный процесс. Он карабкался по отвесным скалам, рискуя сорваться в пропасть, пробирался через узкие, как лезвие ножа, карнизы. Наконец, он нашел то, что искал. Небольшую, почти незаметную тропу, которой, возможно, пользовались только горные козлы. Она вела вверх, на гребень хребта, огибая главный вход в ущелье.

Он шел по этой тропе несколько часов. Ветер здесь был особенно сильным и холодным. Под ногами осыпались мелкие камни. Один неверный шаг — и его путешествие закончилось бы на дне пропасти.

Он уже почти добрался до вершины гребня, когда почувствовал это. Резкое, внезапное изменение в потоке Ци вокруг него. Воздух стал плотным, вязким. Мир перед глазами на мгновение подернулся рябью.

«Ловушка! — взревел Уголёк в его голове. — Формация Иллюзий! Он расставил их по всему периметру! Не поддавайся, мальчишка! Это нереально!»

Но было уже поздно.

Мир вокруг него исчез. Пропали скалы, ветер, холод. Он снова стоял на теплой, знакомой земле Равнины Солнечного Ветра. Перед ним был его дом, целый и невредимый. Из трубы вился дымок. Пахло хлебом. Из дверей вышла его мать.

— Ди-эр, ты вернулся! — сказала она, улыбаясь своей теплой, любящей улыбкой. — Мы тебя так ждали!

Он застыл. Его разум кричал ему, что это ложь. Что это иллюзия. Но его сердце… его истерзанное, одинокое сердце так отчаянно хотело поверить.

— Мама? — прошептал он.

Из-за дома вышел его отец. Он выглядел молодым и сильным.

— Пойдем в дом, сынок. Ужин стынет.

А потом он увидел Мэй Лин. Она стояла под старым дубом и махала ему рукой. Она была прекрасна. Она была жива.

Это было невыносимо. Боль и тоска, которые он так долго подавлял, хлынули наружу, грозя затопить его. Он хотел побежать к ним. Обнять их. Вернуться в тот мир, которого его лишили.

«Нет! — голос Уголька был как удар грома, как ушат ледяной воды. — Это яд для твоей души! Они ненастоящие! Вспомни! Вспомни пепел! Вспомни холодное солнце! Вспомни их смех в небе! Твоя ненависть! Используй ее как клинок! Разруби эту ложь!»

Ненависть. Да. Он чуть не забыл.

Он закрыл глаза. Он перестал смотреть на манящие образы. Он сосредоточился на том чувстве, что стало его стержнем. На холодной, черной ярости. Он представил ее не как огонь, а как лезвие из обсидиана. Он вспомнил техники Закалки Души из свитков древнего ордена. Он собрал всю свою волю в одну точку.

«Это не моя мать. Это иллюзия».

Он нанес ментальный удар по образу матери, и тот на мгновение пошел рябью.

«Это не мой отец. Это ложь».

Образ отца задрожал.

«Это не моя любовь. Это призрак».

Он ударил своей волей по образу Мэй Лин.

И тогда он почувствовал его. Узел. Центр формации. Он был невидимым, но он ощущался как крошечный сгусток чужеродной, управляющей энергии. Он был слаб. Это была простая, сигнальная ловушка, рассчитанная на то, чтобы сломить волю случайного путника.

Лу Ди вложил всю свою ненависть, всю свою боль, всю свою тоску по утерянному миру в один последний ментальный удар. Он представил, как его обсидиановый клинок воли разрубает этот узел.

Раздался тихий звон, похожий на звук лопнувшей струны.

Иллюзия исчезла.

Он снова стоял на узкой горной тропе. Он тяжело дышал, его лицо было мокрым от слез, которых он даже не заметил. Он стоял на коленях, упершись руками в землю. Но он был в сознании. Он победил.

Он не просто выдержал атаку. Он ее проанализировал и уничтожил. Он прошел первое испытание Гу Шэня.

Он медленно поднялся. Усталость была чудовищной, но в глубине души он чувствовал новый прилив сил. Уверенности.

Он добрался до вершины гребня и посмотрел вниз, в Пасть Демона. Отсюда ущелье было как на ладони. Он видел извилистую тропу, ведущую вглубь. Он видел патрулирующих внизу Теней-Стражей. И он видел то, что искал. Далеко внизу, почти у самого дна ущелья, в стене противоположного склона, он заметил вход в пещеру. И из этой пещеры исходило едва заметное, болезненное, зеленоватое свечение.

Логово.

Он нашел его. Он прошел первую линию обороны. Теперь начиналась самая сложная часть. Спуск в пасть и охота на самого демона.

Он сел на камень, достал из мешка флягу с водой и кусок вяленого мяса. Ему нужно было восстановить силы. И подумать. Он больше не был наивным мальчиком. Он был воином, проникшим на вражескую территорию. И он не собирался умирать.

Глава 23: Паутина в ущелье

Лу Ди просидел на холодном камне утеса несколько часов, не двигаясь. Ветер трепал его волосы и одежду, но он не чувствовал холода. Все его существо было сконцентрировано на анализе, на поглощении информации, которую он получил, одолев иллюзорную формацию. Он словно заново проигрывал в уме эту ментальную битву, препарируя ее, изучая каждый ее аспект. Он понял, что формация была не просто ловушкой. Она была и сигнализацией. Гу Шэнь, скорее всего, почувствовал, что его «паутина» была потревожена. Он мог не знать, кто и как это сделал, но он знал, что в его владениях появился незваный гость, обладающий достаточной силой воли, чтобы противостоять его магии.

Это означало, что элемент внезапности был частично утерян. Прятаться стало еще важнее.

«Твоя победа над иллюзией — это палка о двух концах, мальчишка, — подтвердил его мысли Уголёк, чей голос звучал в сознании на удивление серьезно. — С одной стороны, ты доказал, что ты не очередной заблудившийся осел, которого можно сломить простейшим фокусом. С другой стороны, ты превратился из неопознанной ряби на воде в конкретную, заметную рыбу. Паук теперь знает, что в его паутину попал не мотылек, а оса. Он станет осторожнее».

— Значит, и я должен стать осторожнее, — прошептал Лу Ди.

Он не стал спускаться немедленно. Он посвятил остаток дня и всю ночь отдыху и восстановлению. Он не медитировал, поглощая энергию — это могло создать слишком заметные колебания Ци. Вместо этого он практиковал техники Закалки Души из найденных свитков. Он сидел, закрыв глаза, и выстраивал в своем сознании ментальные барьеры, представляя их в виде стен из гладкого, черного обсидиана. Он учился делать свой разум тихим, спокойным, похожим на гладь глубокого подземного озера, чтобы никакая сторонняя воля не могла вызвать в нем волнения. Эта практика изматывала не меньше физической, но давала ему чувство контроля, чувство внутренней крепости, которого ему так не хватало.

Когда на рассвете первый робкий луч солнца коснулся заснеженных вершин, он был готов. Он не спускался по главному склону. Вместо этого он начал долгий и опасный обход по гребню, чтобы найти более безопасное место для спуска, подальше от главного входа в ущелье.

Сам спуск стал испытанием. Отвесные скалы, живые камни, готовые сорваться из-под ног от любого неосторожного движения, ледяной ветер, который пытался сбросить его в пропасть. Здесь ему пригодилась вся его ловкость и сила, приобретенные за месяцы тренировок. Он двигался медленно, но уверенно, цепляясь за малейшие выступы, используя Ци не для атак, а для усиления хватки пальцев и улучшения равновесия.

К полудню он был на дне ущелья.

Здесь царила совершенно иная атмосфера. Если наверху был лишь холод и ветер, то здесь, внизу, стояла гнетущая, мертвая тишина. Стены каньона вздымались к небу, почти полностью скрывая его. Солнечный свет сюда почти не проникал, и в вечном сумраке все приобретало серо-фиолетовые оттенки. Земля была усеяна острыми камнями и обломками скал. Растительности почти не было, за исключением чахлых, скрюченных деревьев, которые росли прямо из трещин в камнях, и лишайников ядовито-зеленого цвета.

Воздух был тяжелым, с привкусом озона и разложения. Но хуже всего была сама аура этого места. Она давила на разум, вызывая безотчетный страх, нашептывая образы смерти и отчаяния. Любой обычный человек сошел бы здесь с ума за несколько часов. Но Лу Ди, благодаря тренировкам Закалки Души, мог противостоять этому давлению. Он выстроил в своем сознании ту самую обсидиановую стену, и волны страха разбивались о нее, не причиняя вреда.

Он начал продвигаться вглубь ущелья, в сторону пещеры Гу Шэня. Он не шел. Он крался. Он использовал «Саван Тени», и его фигура стала почти неразличимой на фоне темных скал. Он двигался от тени к тени, от одного укрытия к другому, постоянно останавливаясь и сканируя пространство своими обостренными чувствами.

Вскоре он увидел их снова. Теней-Стражей. Они бесшумно скользили по дну ущелья, патрулируя его. Их движения были плавными и в то же время рваными, неестественными. Они проходили сквозь камни, словно те были сделаны из дыма. Лу Ди замер за огромным валуном, когда один из патрулей проплыл всего в десяти метрах от него. Он сжал свою ауру до минимума, почти перестал дышать. Стражи на мгновение остановились, их красные огоньки повернулись в его сторону. Сердце Лу Ди замерло. Они его почувствовали? Но, видимо, его маскировка была достаточно хороша. Постояв несколько секунд, тени двинулись дальше.

«Паутина, — мысленно прошипел Уголёк. — Я же говорил тебе. Это не просто патрули. Это единая сеть. Они все связаны с главным узлом — с самим Гу Шэнем. Он видит их глазами, чувствует то, что чувствуют они. Тебе нельзя не то что сражаться с ними — тебе нельзя даже позволить им себя заметить».

Лу Ди понял, что его задача стала на порядок сложнее. Ему нужно было двигаться по этой паутине, не задевая ее нитей.

Он продвигался вперед мучительно медленно. Каждый шаг был выверен. Он ждал, пока патруль скроется из виду, делал короткий рывок до следующего укрытия, и снова замирал, ожидая. Это была проверка не силы, а терпения и дисциплины.

По мере приближения к логову Гу Шэня, следы его деятельности становились все более явными и ужасающими. Он начал находить останки его экспериментов. В одной из боковых расщелин он увидел нечто, что когда-то было пещерным медведем, но теперь представляло собой чудовищную пародию на жизнь. У зверя было несколько лишних конечностей, а его шкура была местами сращена с камнем. Существо было еще живо. Оно лежало на боку, не в силах пошевелиться, и из его пасти доносился тихий, полный страдания стон.

Лу Ди остановился. В его глазах не было жалости. Лишь холодный, исследовательский интерес. Он видел не страдающее существо, а результат работы своего врага. Результат, который многое говорил о его методах. Гу Шэнь был не просто убийцей. Он был извращенным творцом, вивисектором душ и плоти.

Он не стал добивать тварь. Любой всплеск энергии мог его выдать. Он молча пошел дальше, оставив монстра умирать в одиночестве.

Через несколько часов он наткнулся на еще одну ловушку. На этот раз это была не иллюзия. Он проходил через узкий проход между двумя скалами, когда внезапно почувствовал, как его тело стало невероятно тяжелым. Словно на его плечи взвалили целую гору. Формация Гравитации. Он рухнул на колени, его кости затрещали под чудовищным давлением.

«Не сопротивляйся силой! — крикнул Уголёк. — Эта формация питается твоей собственной Ци! Чем сильнее ты напрягаешься, тем сильнее она давит! Расслабься! Найди источник!»

Расслабиться под таким давлением было почти невозможно. Но Лу Ди заставил себя. Он перестал бороться. Вместо этого он сосредоточил свое духовное зрение, ища узор формации. Он увидел его. Сеть тонких энергетических линий, вплетенных в поверхность скал. А в центре, у самого пола, был главный узел — небольшой, тускло светящийся камень, который и создавал поле.

Он не мог дотянуться до него. Но он мог использовать «Теневой Шип». Сконцентрировав последние силы, он выпустил одну-единственную, плотную иглу темной Ци. Он целился не в сам камень, а в одну из линий, ведущих к нему.

Шип попал в цель. Линия энергии на мгновение заколебалась, а затем с тихим звоном лопнула. Баланс формации был нарушен. Давление мгновенно исчезло.

Лу Ди лежал на земле, тяжело дыша. Он снова победил. Но эта победа стоила ему почти половины его запаса Ци. Он был уязвим.

Он отполз в ближайшую тень и достал один из своих драгоценных духовных камней. Он начал быстро поглощать его энергию, восстанавливая силы.

Именно в этот момент, когда он был наиболее уязвим, он увидел еще кое-что. На противоположном склоне ущелья, высоко над ним, мелькнула тень. Это был не патруль. Движения были другими. Более человеческими. Кто-то, так же, как и он, одетый во все темное, бесшумно передвигался по скалам, тоже направляясь в сторону логова Гу Шэня. Фигура на мгновение остановилась, посмотрела вниз, в сторону Лу Ди, а затем так же бесшумно исчезла за выступом скалы.

Лу Ди похолодел. Он был здесь не один. У Гу Шэня был еще один враг. Или, возможно, союзник? Кто это был? Еще один мститель? Охотник за головами, нанятый какой-нибудь сектой? Или ученик другого мастера, посланный на разведку? Эта мысль была тревожной. Неизвестный игрок на доске всегда представляет самую большую угрозу.

Он понял, что времени у него еще меньше, чем он думал.

К вечеру он, наконец, добрался до своей цели. Он нашел идеальное место для наблюдения — небольшую, скрытую плющом пещеру на склоне, расположенную почти напротив входа в логово Гу Шэня. Отсюда открывался прекрасный вид.

Логово было огромной пещерой в основании горы. Вход в нее был усилен темным металлом и покрыт зловещими, пульсирующими рунами. Перед входом стояла невидимая, но ощутимая преграда — мощная защитная формация, которая искажала воздух, как марево в жаркий день. У входа бесшумно парили несколько Теней-Стражей.

Лу Ди залег в своем укрытии и начал наблюдать. Он был терпелив. Он был охотником в засаде.

Он прождал целый день. Он видел, как патрули Стражей сменяют друг друга. Он видел, как из бокового туннеля появились двое безликих слуг в серых балахонах. Они тащили за собой большую сеть, в которой билась и рычала пойманная ими тварь — гигантская, похожая на рысь кошка с дымчатой шерстью. Они затащили ее в пещеру. Через некоторое время из глубины донесся протяжный, полный агонии вой, который быстро смолк.

Гу Шэнь работал.

Лу Ди ждал. Его нервы были натянуты, как струна, но внешне он был спокоен, как камень.

И его терпение было вознаграждено.

Когда вторая луна поднялась над вершинами гор, заливая ущелье призрачным серебряным светом, входная формация на мгновение моргнула и погасла. Из пещеры вышел он.

Гу Шэнь.

Лу Ди не мог разглядеть его лица. Он был окутан в широкий черный плащ с глубоким капюшоном, скрывавшим его черты. Он был невысокого роста, но от его фигуры исходила аура такой сокрушительной, древней и злой мощи, что у Лу Ди перехватило дыхание. Это была не просто сила культиватора. Это была сила хищника высшего порядка, сила самой смерти. Даже на расстоянии в несколько сотен метров Лу Ди почувствовал, как его собственная Ци в страхе сжимается, как его душа леденеет от первобытного ужаса.

Гу Шэнь постоял у входа несколько секунд, глядя на серебряные луны, словно вдыхая ночной воздух. Затем он повернулся и вошел обратно в пещеру, и защитная формация снова вспыхнула, отрезая его от мира.

Этого было достаточно.

Лу Ди лежал в своей темной расщелине, и его тело била дрожь. Но это была не дрожь страха. Это была дрожь охотника, который впервые увидел свою добычу. Добычу, которая была во много раз сильнее его.

Он видел свою цель. Он проник во вражеское логово. Но теперь он с абсолютной, ужасающей ясностью понял одну вещь. Его нынешней силы не хватит. Прямая атака — это не просто самоубийство. Это бессмысленное самоубийство. Он будет мертв прежде, чем успеет вытащить свой меч.

Ему нужен был план. Не просто план нападения. А хитроумный, отчаянный, идеальный план, который позволил бы ему, мыши, перегрызть глотку дракону.

И он начал думать.

Глава 24: Чтение Камней и Язык Тьмы

Лу Ди лежал в своей холодной каменной расщелине, и его тело было неподвижно, как у мертвеца, но его разум горел, работая с лихорадочной, отточенной интенсивностью. Образ Гу Шэня, окутанного тьмой и непререкаемой мощью, стоял у него перед глазами, выжженный в памяти, как клеймо. Та аура… она была не просто сильной. Она была всеобъемлющей. Она была самой сутью этого проклятого ущелья.

Он впервые в жизни по-настоящему ощутил, что такое пропасть. Не та, что была под ногами, а та, что лежала между его нынешней силой и силой его врага. Это была бездна, перепрыгнуть которую казалось немыслимым.

— Я не смогу победить его в бою, — констатировал он вслух. Тихий шепот растворился в тишине пещеры. Это не было признанием поражения. Это была констатация факта, отправная точка для нового плана. — Не сейчас. Возможно, никогда, если идти в лоб.

«Рад, что до твоего переполненного местью мозга наконец-то дошла эта простая истина, — отозвался Уголёк. Его голос был лишен обычной язвительности, в нем звучала холодная аналитика. — Даже не думай об этом. Судя по той ауре, он, как минимум, на средней или даже высшей ступени „Формирования Души“. А ты, мальчишка, едва-едва укрепился на ступени „Конденсации Ци“. Это не просто разница в силе, как между тобой и теми бандитами. Это разница в самой природе бытия. Это как если бы муравей пытался одолеть в честном бою человека. Он может убить тебя одной своей мыслью, одной волной своей духовной энергии. Твоя единственная надежда — не сила, а хитрость. Коварство. И его собственная, безграничная самоуверенность. Такие, как он, не верят, что муравей может представлять для них угрозу».

— Значит, мне нужно стать самым ядовитым муравьем в этом мире, — заключил Лу Ди. — Мне нужно понять, как работает его логово. Как дышит его паутина. Мне нужно найти нить, потянув за которую, можно заставить всю конструкцию рухнуть.

Он достал из заплечного мешка древние свитки Ордена Стражей Равновесия. Пыль веков осыпалась с хрупкого бамбука. Он развернул тот, что был посвящен искусству Формаций. Раньше он смотрел на эти диаграммы и иероглифы как на абстрактную теорию. Теперь у него была конкретная, практическая задача.

Следующие несколько дней Лу Ди не покидал своего укрытия, за исключением коротких вылазок за водой. Он превратился в исследователя, в аналитика. Он больше не смотрел на ущелье как на враждебную территорию. Он смотрел на него как на сложный механизм.

С помощью Уголька, который переводил ему суть древних текстов, он начал «читать» энергетическую структуру владений Гу Шэня. Он садился на краю своего укрытия, закрывал глаза и часами просто ощупывал пространство своей духовной энергией. Сначала он чувствовал лишь общую, гнетущую ауру. Но постепенно, применяя методы из свитков, он начал различать детали.

Он увидел, что защитная формация у входа в пещеру — это не просто барьер. Это сложная, многослойная конструкция, похожая на луковицу. Ее внешние слои были относительно слабыми — те самые иллюзорные и гравитационные ловушки, которые он уже преодолел. Но чем ближе к пещере, тем плотнее и смертоноснее становились слои. Он видел потоки энергии, которые питали их.

«Смотри, — направлял его Уголёк. — Линии питания. Они не идут от духовных камней. Это было бы слишком расточительно и ненадежно. Он запитал всю свою защиту на само ущелье. На эту землю, пропитанную агонией. Видишь те темные узлы в скалах? Это „якоря“ формации. Они как корни дерева, высасывающие из земли остаточную энергию душ».

Лу Ди сосредоточился и увидел их. Десятки темных, пульсирующих точек, скрытых в скалах по всему ущелью. Они были соединены между собой тонкими, едва заметными энергетическими нитями, которые сходились в одной точке — в глубине пещеры Гу Шэня. Это была та самая паутина. А Тени-Стражи, патрулирующие ущелье, были пауками поменьше, которые двигались вдоль этих нитей, мгновенно чувствуя любое чужеродное прикосновение.

Это была идеальная, самоподдерживающаяся система обороны. Почти неприступная.

Почти.

На третий день наблюдений Лу Ди заметил аномалию. Раз в сутки, всегда в одно и то же время, ровно в полночь, вся энергетическая сеть ущелья на мгновение содрогалась. На несколько секунд свечение главной защитной формации у входа в пещеру тускнело, а патрули Теней-Стражей замирали на месте. Это длилось не более десяти вдохов, а затем все возвращалось в норму.

«Ритуал, — тут же понял Уголёк. — Или эксперимент. Каждый день в этот час он проводит какой-то процесс, требующий огромного количества энергии. Он перенаправляет на него почти всю мощь ущелья. И в этот момент вся его защита ослабевает. Это твое окно. Твой единственный шанс».

Десять вдохов. Этого было ничтожно мало. Но это было больше, чем ничего. Теперь у него был ключ — «когда». Но оставался вопрос — «как». Как использовать эту короткую уязвимость?

Ответ пришел с неожиданной стороны.

На четвертую ночь, наблюдая за ущельем, он снова увидел ту загадочную фигуру. Незнакомец в темном плаще двигался по противоположному склону, так же бесшумно и осторожно, как и он сам. Но на этот раз он был ближе. Лу Ди смог рассмотреть больше деталей. Фигура была стройной, ее движения были плавными и грациозными, почти женственными. В руке у нее был странный предмет — небольшой кристалл, который, казалось, поглощал свет и делал ее тень еще гуще.

Незнакомка (Лу Ди теперь был почти уверен, что это женщина) тоже изучала защитную формацию Гу Шэня. Она подошла к одному из «якорей» формации, скрытому в скалах, и коснулась его своим кристаллом. Энергетический узел на мгновение вспыхнул, но тут же вернулся в норму. Девушка отскочила и скрылась в тенях. Она пробовала защиту на прочность.

Лу Ди оказался перед дилеммой. Кто она? Враг? Союзник? Конкурент? Оставлять в своем тылу такую неизвестную переменную было опасно. Он должен был установить контакт.

«Рискованно, — предупредил Уголёк. — Она может оказаться еще опаснее, чем кажется. Ее методы маскировки превосходны. Она тоже знает, как двигаться по паутине».

Но Лу Ди уже принял решение. Он не собирался показываться или кричать через ущелье. Он воспользуется одним из методов, описанных в древних свитках. «Язык камней».

Он нашел небольшой, плоский камень. Сконцентрировавшись, он влил в него крошечную, абсолютно нейтральную частицу своей Ци. Он не вкладывал в нее ни угрозы, ни силы. Он вложил в нее лишь простое намерение, вопрос без слов: «Кто ты?». Затем он метнул камень. Он не кидал его в незнакомку. Он бросил его так, чтобы тот со щелчком ударился о скалу в нескольких метрах от нее и упал на видном месте.

Фигура в плаще мгновенно замерла, слившись со скалой. Она заметила. Несколько долгих, напряженных минут ничего не происходило. Лу Ди уже решил, что его затея провалилась. Но затем он почувствовал ответ. От того места, где скрывалась незнакомка, к нему прилетел такой же слабый, нейтральный импульс Ци. Он не нес в себе информации, лишь подтверждение: «Я тебя вижу».

Начался безмолвный диалог. Лу Ди послал следующий импульс, вложив в него образ — силуэт Гу Шэня. Он обозначал свою цель.

Ответ пришел почти сразу. Импульс, несущий в себе то же самое намерение, но с оттенком жгучей, личной ненависти. Их цель была общей.

Затем Лу Ди послал образ разорванной паутины — предложение совместных действий.

Ответ был долгим. Незнакомка колебалась. Наконец, пришел последний импульс. Он содержал образ двух мечей, скрещенных вместе. А затем — образ луны и цифры «три».

Через три дня. Под луной. Она соглашалась на встречу.

После этого ее аура исчезла. Она ушла.

Лу Ди остался один со своими мыслями. У него появился потенциальный, но совершенно неизвестный союзник. Это меняло все.

Теперь его план начал обретать четкие очертания.

Наблюдение: У него было еще два дня, чтобы досконально изучить маршруты патрулей и выбрать точку для проникновения.Встреча: Встретиться с незнакомкой. Оценить ее силу и намерения. Договориться о совместных действиях.Проникновение: В ночь ритуала, во время ослабления защиты, вместе проникнуть на территорию логова.Цель: Их целью будет не сам Гу Шэнь. Это было бы самоубийством. Их целью будет то, что питает его ритуал. Алтарь? Источник силы? Если им удастся сорвать его процесс, это вызовет откат энергии, который может серьезно ранить или ослабить Демона. И только тогда, возможно, у них появится шанс нанести смертельный удар.

«План отчаянный, как попытка вырвать зуб у дракона, пока тот спит, — заключил Уголёк. — Но это единственный план, который у тебя есть. Шанс на успех — один из ста. Но это лучше, чем ноль».

Лу Ди лежал в своей пещере, и его разум был холоден и ясен, как лед. Он перестал быть просто мстителем. Он становился стратегом. Он раскладывал пасьянс из своей жизни и жизней других, пытаясь найти единственную выигрышную комбинацию.

Он закрыл глаза и начал медитировать, восстанавливая потраченную энергию. Впереди его ждали три дня ожидания. И встреча, которая могла либо дать ему могущественного союзника, либо вонзить нож в спину.

Но он был готов. Он научился жить в мире, где никому нельзя доверять.

Глава 25: Двое в тени

Следующие три дня превратились для Лу Ди в квинтэссенцию дисциплины и воли. Он не позволял себе ни минуты слабости или праздных мыслей. Его укрытие в скале стало одновременно его кельей для медитаций, тренировочным залом и штабом для планирования самой важной операции в его недолгой, но полной трагедий жизни. Он знал, что Гу Шэнь почувствовал вторжение в свои ментальные сети, и что сейчас Демон ущелья, скорее всего, настороже. Это означало, что любая ошибка станет последней.

Каждый день он делил на три части.

Первая часть — Закалка Души. Утром, когда холодный горный воздух был особенно чист и остер, он садился в позу лотоса и погружался в себя. Он больше не гонялся за силой и не пытался нарастить свою Ци. Вместо этого он работал над своим разумом. Следуя техникам из древних свитков Ордена Стражей, он строил в своем сознании «Обсидиановую Цитадель». Он представлял свою волю, свою память, свою личность как крепость с гладкими, черными, несокрушимыми стенами. А затем он сам атаковал ее. Он насылал на себя волны страха, вызывая в памяти образы мертвых Теней-Стражей. Он обрушивал на себя лавины горя, заставляя себя снова и снова переживать день гибели его деревни. Он искушал себя видениями власти, богатства и отмщения.

Каждый раз, когда его «цитадель» давала трещину, он отстраивал ее заново, делая стены толще, а защиту — хитроумнее. Это была мучительная, изматывающая практика, но он чувствовал, как его разум становится острым, как бритва, и холодным, как лед. Он учился отделять свои эмоции от своего сознания, превращая их из хозяев в инструменты.

Вторая часть — Оттачивание Клинка. Днем он посвящал себя физической практике, но не в полную силу, чтобы не создавать колебаний энергии. В тесном пространстве пещеры он отрабатывал свои техники. Сотни, тысячи раз он формировал «Теневой Шип», добиваясь того, чтобы он рождался на кончике его пальца мгновенно, по первому велению мысли. Он практиковал «Саван Тени», учась не просто исчезать в темноте, а становиться ее частью, растворяя свою ауру в окружающей среде до тех пор, пока даже Уголёк не начинал жаловаться, что «потерял» его.

Особое внимание он уделял своему новому мечу. «Тихий Плач» стал продолжением его руки. Он часами сидел, просто держа его, пропуская через темный металл свою Ци, изучая, как она резонирует с вплавленным в него Черным Железом. Он добивался идеального слияния, чтобы в бою меч не был просто куском стали, а живым оружием, направляемым его волей.

Третья часть — Анализ и Планирование. Вечером, когда ущелье погружалось в непроглядную тьму, он сидел у края своего укрытия и просто смотрел. Он запоминал. Он запоминал маршруты патрулей Теней-Стражей с точностью до шага. Он отмечал время их смены. Он изучал слабое мерцание защитной формации, пытаясь найти в ее узоре не только временную уязвимость, но и структурные изъяны. Он нарисовал на плоском камне подробную карту входа в ущелье, отмечая каждое укрытие, каждый опасный участок.

«Ты готовишься к этому, как будто это не убийство, а сложная шахматная партия, — не без удивления отметил Уголёк во время одной из таких ночных вахт. — Большинство на твоем месте просто искали бы способ стать сильнее, чтобы прорваться силой».

— Сила — это лишь один из факторов, — ответил Лу Ди, не отрывая взгляда от патруля внизу. — Глупая сила проиграет умной слабости. Мой отец мог согнуть стальной прут голыми руками, но он всегда говорил, что главный инструмент кузнеца — не молот, а знание того, куда, когда и с какой силой нужно ударить.

«Твой отец был мудрым человеком, — впервые без сарказма сказал Уголёк. — Жаль, что его мудрость не спасла его от силы тех, кто не утруждает себя размышлениями».

— Именно поэтому моей силы должно хватить, чтобы убить даже тех, кто не размышляет, — холодно закончил Лу Ди.

Наконец, наступила третья ночь. Ночь встречи.

Лу Ди выбрал место. Это была небольшая плоская площадка на полпути между его укрытием и тем местом, где он видел незнакомку. Она была открыта со всех сторон, что исключало возможность засады, но окружена нагромождением скал, что давало множество путей для отступления. Нейтральная территория.

Он прибыл на место за час до назначенного времени и скрылся в тенях, наблюдая. Он не доверял никому.

Ровно в полночь, когда обе луны замерли в зените, он почувствовал ее приближение. Она появилась не из какого-то конкретного направления. Она просто сгустилась из тени, как будто была ее частью. Это была техника маскировки высочайшего уровня, ничем не уступавшая его «Савану Тени».

Она остановилась на противоположном краю площадки, в двадцати шагах от него. На ней был все тот же темный дорожный плащ, а лицо скрывал глубокий капюшон.

— Ты пришел, — ее голос был тихим, мелодичным, но холодным, как горный ручей. Он подтвердил его догадку — это была женщина.

— Ты тоже, — ответил Лу Ди, выходя из своего укрытия.

Они стояли друг напротив друга, две одинокие тени под мертвенным светом лун. Напряжение было почти осязаемым.

— Кто ты? — спросила она.

— Тот, кто пришел убить Гу Шэня, — ответил он. — А ты?

Она помолчала, словно взвешивая каждое слово.

— Я та, у кого он отнял все. Мое имя — Лин Фэн. Когда-то я была ученицей секты Ледяного Клинка. Наша секта была маленькой, мы жили уединенно. Но мы владели уникальной техникой работы с энергией Инь. Гу Шэнь пришел за ней. Он вырезал всю мою секту, от мастера до последнего послушника. Я единственная, кому удалось сбежать. Я три года скрывалась, тренировалась и ждала шанса отомстить.

Ее история была до боли похожа на его собственную. Но в ее голосе не было ярости. Лишь вымороженный, кристаллизованный холод.

— Я Лу Ди, — сказал он. Это было первый раз за долгое время, когда он назвал свое настоящее имя. — Он уничтожил мой дом.

Их глаза встретились. Они поняли друг друга без лишних слов. Их свела вместе общая цель, рожденная из общей трагедии.

— Ты знаешь о бреши в его защите? — спросила Лин Фэн.

— Раз в сутки, в полночь. Десять вдохов, — кивнул Лу Ди. — Я наблюдал.

— Я тоже. Но этого времени не хватит, чтобы прорваться к нему и убить. Его личные покои защищены еще несколькими формациями, куда более сильными, — сказала она.

— Я не собираюсь его атаковать, — ответил Лу Ди. — Я собираюсь уничтожить источник его ритуала. Это должно вызвать обратный удар энергии, который его ослабит.

Лин Фэн удивленно посмотрела на него.

— Ты знаешь, что это за ритуал?

— Поглощение душ, — ответил Лу Ди. — И я знаю, что он запитан на само ущелье. Но я не знаю, как именно проходит процесс.

— А я знаю, — сказала она. — Мой мастер изучал древние тексты о некромантии, чтобы противостоять таким, как Гу Шэнь. Ритуал требует «алтаря» — места концентрации энергии, и «якоря» — предмета, который помогает стабилизировать и поглощать души. Если уничтожить якорь в момент пиковой нагрузки, произойдет цепная реакция. Энергия десятков замученных душ, которую он пытается поглотить, хлынет обратно и ударит по его собственному духу. Это не убьет его, но может парализовать или тяжело ранить.

Теперь все части головоломки сошлись. У него был план, у нее — ключевые детали.

— Мы сделаем это вместе, — сказал Лу Ди. Это был не вопрос, а утверждение.

— Как я могу тебе доверять? — спросила Лин Фэн, и ее рука легла на эфес короткого, изящного меча на поясе.

— Никак, — честно ответил Лу Ди. — Так же, как и я тебе. Но у нас общая цель. И поодиночке мы не справимся. Мы оба это знаем. Я предлагаю не доверие. Я предлагаю сделку. Мы действуем вместе до тех пор, пока Гу Шэнь не будет мертв. После этого наши пути расходятся. Если ты предашь меня до этого, я убью тебя.

— Те же условия, — без колебаний ответила она. — Если ты попытаешься обмануть меня, я найду способ прикончить тебя, даже если Гу Шэнь будет стоять рядом.

Они заключили свой пакт. Не рукопожатием. А лишь холодным, полным взаимного уважения и недоверия взглядом.

— Мой план таков, — начал Лу Ди. — Во время бреши в защите мы проникаем внутрь. Я возьму на себя Теней-Стражей и физические ловушки. Моя энергия Земли устойчива к их атакам. Твоя задача, используя твою скорость и знания, найти ритуальный зал и якорь.

— Якорем, скорее всего, будет артефакт, который он забрал у моего мастера — Черная Жемчужина Душ, — сказала Лин Фэн. — Я почувствую ее ауру. Но зал будет защищен ментальными ловушками.

— Я займусь ими, — сказал Лу Ди, вспоминая о свитках. — Я отвлеку на себя его духовную защиту, пока ты будешь уничтожать якорь.

План был прост, дерзок и смертельно опасен. Но он был единственным.

— Хорошо, — кивнула Лин Фэн. — Завтра в полночь.

Она не стала больше ничего говорить. Она просто отступила на шаг и растворилась в тени так же внезапно, как и появилась.

Лу Ди остался один. Он возвращался в свое укрытие, и его разум лихорадочно работал, прокручивая детали плана. У него появился союзник. Сильный, умный, мотивированный. И абсолютно непредсказуемый. Это удваивало его шансы на успех. И удваивало риск.

«Ну что ж, мальчишка. У тебя теперь есть партнерша по самоубийству, — прозвучал в голове голос Уголька. — Она холодна, как смерть, и остра, как ледяная сосулька. Интересная особа. Только помни мой совет. Доверяй ее цели, но не доверяй ей самой. Ни на одно мгновение».

Лу Ди добрался до своей пещеры. Он сел у входа и посмотрел на ущелье, залитое мертвенным светом лун. Внизу, в логове врага, горел одинокий, болезненно-зеленый огонек.

Оставалась одна ночь. Ночь перед последней битвой этого долгого, кровавого этапа его пути. Он закрыл глаза и начал медитировать, собирая свою силу и волю в один тугой, звенящий комок. Он был спокоен. Впервые за долгое время он был абсолютно спокоен. Потому что завтра, так или иначе, все должно было закончиться.

Глава 26: Ночь перед штурмом

Тишина в ущелье стала почти осязаемой. Две луны, одна серебряная, другая — цвета слоновой кости, поднялись над черными, зазубренными вершинами гор, заливая Пасть Демона призрачным, мертвенным светом. Этот свет не разгонял тьму, а лишь делал ее глубже, контрастнее, превращая тени от скал в бездонные провалы. Любой звук — падение камешка, порыв ветра — казался в этой тишине оглушительным.

Лу Ди сидел в своем укрытии, неподвижный, как статуя. Его глаза были закрыты, но он не спал. Он готовился. Все его существо было натянуто, как тетива боевого лука, в ожидании момента, когда можно будет спустить стрелу.

Он потратил несколько часов на последнюю, тщательную проверку своего снаряжения. Он перебрал свой заплечный мешок, убедившись, что каждая вещь на своем месте. Фляга с водой, запас сушеного мяса, целебная мазь, которую он приготовил, остатки духовных камней. Он достал свой новый меч, «Тихий Плач». При лунном свете темный, матовый клинок, казалось, впитывал свет, не отражая его. Он еще раз провел по лезвию точильным камнем, добиваясь идеальной, бритвенной остроты. Затем он тщательно протер его промасленной тканью, чтобы ни одна капля влаги, ни одна пылинка не помешали ему в бою.

Закончив с материальной подготовкой, он приступил к духовной.

Он сел в позу лотоса. Его дыхание стало медленным, глубоким, почти незаметным. Он вошел в состояние медитации, но на этот раз его целью было не поглощение энергии, а ее идеальный контроль. Он гонял свою Ци по меридианам, добиваясь абсолютной плавности и послушности. Он заставлял ее то собираться в плотный шар в его даньтяне, то разливаться по телу, укрепляя мышцы и кости, то концентрироваться на кончиках пальцев, готовая в любой миг сорваться в виде «Теневого Шипа».

«Хорошо, — раздался в его голове голос Уголька. Он тоже был необычайно серьезен. — Ты спокоен. Слишком спокоен для того, кто собирается войти в логово архидемона. Это хорошо. Ярость — отличное топливо, но для точной работы нужен холодный инструмент».

— Я не спокоен, — мысленно ответил Лу Ди. — Я просто убрал все лишнее.

Он действительно не был спокоен. Под ледяной поверхностью его сосредоточенности бушевала буря. Он снова и снова прокручивал в голове план. Каждый его этап. Каждое возможное развитие событий. Что, если брешь в защите окажется короче, чем они думают? Что, если Гу Шэнь почувствует их раньше? Что, если его новая союзница, Лин Фэн, предаст его в самый ответственный момент?

Он проанализировал и ее. Ее мотивы казались искренними. Месть — это то, что он понимал лучше всего. Ее сила, судя по ауре, была сравнима с его собственной, но ее Ци была другой — острой, холодной, как лед. Она специализировалась на чем-то другом. Скорее всего, на скорости и проникающих атаках. В теории, они идеально дополняли друг друга. Он — «танк» и специалист по скрытым ударам, она — «ассасин», способный нанести решающий удар. Но теория и реальный бой — это разные вещи.

«Доверяй ее цели, но не доверяй ей самой, — повторил Уголёк свою мантру. — Ее ненависть к Гу Шэню — настоящая. Я это чувствую. Она не предаст, пока Демон жив. Но что будет после его смерти… это другой вопрос. Если вы победите, у вас двоих на руках окажется сокровищница могущественного культиватора. Искушение будет велико. Будь готов к тому, что сразу после предполагаемой победы тебе придется вступить в новую битву. С ней».

— Я буду готов, — ответил Лу Ди.

Он переключил свое внимание. Он начал практиковать техники Закалки Души, выстраивая свою «Обсидиановую Цитадель». Он знал, что главная битва будет происходить не на физическом, а на ментальном уровне. Гу Шэнь, мастер душ, наверняка использует ментальные атаки, иллюзии, волны страха. И он должен быть способен им противостоять.

Он представил себе самый страшный кошмар — не смерть, а провал. Представил, как Гу Шэнь ломает его волю, превращает его в одного из безмозглых Теней-Стражей, и он, Лу Ди, до конца вечности будет вынужден патрулировать это ущелье, став цепным псом убийцы своей семьи. Эта мысль была страшнее любой пытки. И он использовал этот страх, чтобы укрепить свои стены, чтобы сделать свою решимость абсолютной.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута ожидания была тяжелее часа боя.

На противоположном склоне ущелья, в своей собственной скрытой нише, Лин Фэн тоже готовилась. Она сидела, положив на колени свои ножны. Ее меч, короткий и узкий, как стилет, лежал рядом. Он был выкован из странного, похожего на лед кристалла и испускал видимый холод, от которого на камнях вокруг образовывалась изморозь.

Ее медитация была не похожа на медитацию Лу Ди. Она не концентрировалась внутри. Наоборот, она словно растворяла свое сознание в окружающей среде, становясь единым целым с холодным камнем, с воющим ветром, с мертвенным светом лун. Ее техника позволяла ей быть почти невидимой не только для глаз, но и для духовного восприятия. Она превращалась в часть ландшафта.

Она тоже думала о нем. О странном, мрачном юноше, чья аура была тяжелой и плотной, как земля, но чья ненависть была острее ее ледяного клинка. Она не доверяла ему. Но она чувствовала его решимость. И она знала, что без его грубой силы, без его способности принимать на себя удар, ее утонченные и смертоносные техники будут бесполезны против мощи Гу Шэня. Им придется стать двумя частями одного механизма. Щитом и мечом. Если хотя бы одна часть даст сбой, они оба погибнут.

Она достала из небольшого мешочка маленькую ледяную пилюлю и положила ее под язык. Пилюля мгновенно вызвала приступ холода во всем теле, но ее разум стал кристально ясным, а ее Ци — еще более острой и концентрированной. Она была готова.

…Лу Ди открыл глаза. Он почувствовал изменение в воздухе. Время приближалось к полуночи. Он встал и подошел к краю своего укрытия, глядя на логово врага. Зеленоватое свечение, исходящее из пещеры, стало ярче, интенсивнее. Гу Шэнь начинал свой ритуал.

Лу Ди достал свой меч. Он не стал вынимать его из ножен. Он просто положил руку на рукоять. Он чувствовал, как клинок вибрирует в унисон с его собственным напряжением.

Он закрыл глаза и послал через ущелье тончайший, едва заметный импульс Ци. Безмолвный сигнал. «Я готов».

Через несколько секунд пришел ответ. Такой же короткий, но холодный и острый, как укол иглы. «Я тоже».

Он посмотрел на луны. Они почти сошлись в нужной точке. Он начал медленно, про себя, считать вдохи.

Десять.

Девять.

Его сердце билось ровно и мощно, как молот в кузнице.

Восемь.

Семь.

Он вспомнил лицо матери.

Шесть.

Пять.

Он вспомнил глаза отца.

Четыре.

Он вспомнил поцелуй Мэй Лин.

Три.

Он вспомнил смех бессмертных.

Два.

И в этот момент он почувствовал это. Резкое, почти болезненное падение давления в энергетической паутине Гу Шэня. Главная защитная формация у входа в пещеру моргнула и на мгновение стала почти прозрачной.

Окно открылось.

Один.

Не теряя ни доли секунды, Лу Ди шагнул из своего укрытия в пропасть. Но он не упал. Обернув свое тело в «Саван Тени» и направив Ци в ступни, он побежал по отвесной стене ущелья вниз, к своей цели.

На противоположном склоне вторая тень сделала то же самое.

Штурм начался.

Глава 27: Десять вдохов до ада

Полночь. Две луны, серебряная и костяная, замерли в зените, и их мертвенный свет залил ущелье, сделав тени черными и глубокими, как сама бездна. В этот момент, как и предсказывал Лу Ди, энергетическая паутина, окутывавшая Пасть Демона, содрогнулась.

Для обычного глаза ничего не изменилось. Но для обостренного духовного восприятия Лу Ди это было похоже на то, как если бы туго натянутая струна на мгновение ослабила свое натяжение. Мощное защитное поле у входа в пещеру, до этого искажавшее воздух, как марево, моргнуло, и его сияние потускнело, стало почти прозрачным. Тени-Стражи, бесшумно патрулировавшие свои маршруты, замерли на месте, словно сломанные марионетки, их красные огоньки на мгновение подернулись дымкой.

Окно открылось.

«Первый вдох».

Не теряя и доли секунды, Лу Ди шагнул в пустоту. Он не упал. Направив Ци в ступни, он прилип к отвесной стене ущелья и побежал по ней вниз. Его движения были нечеловечески быстрыми, но тяжелыми и уверенными, как шаги горного зверя. Каждый шаг оставлял на камне едва заметную вмятину. Он был как метеор из плоти и стали, устремленный к своей цели.

На противоположном склоне вторая тень, Лин Фэн, сделала то же самое. Но ее бег был иным. Она не касалась скалы, а словно скользила по воздуху в нескольких сантиметрах от нее, окутанная легкой, почти невидимой дымкой ледяной энергии. Она была как порыв морозного ветра, как призрак.

Две тени, одна тяжелая и земная, другая — легкая и эфирная, неслись к одной точке, к зияющему черному входу в логово Гу Шэня.

«Третий вдох».

Они уже были на полпути. Лу Ди чувствовал, как защитная формация начинает медленно, неохотно восстанавливаться. Ее давление в воздухе снова нарастало.

«Пятый вдох».

Он видел патрулирующих внизу Теней-Стражей. Они все еще были неподвижны, но их контуры начинали становиться четче, красные огни в их глазницах медленно разгорались.

«Седьмой вдох».

Они достигли дна ущелья, приземлившись абсолютно бесшумно в нескольких десятках метров от входа в пещеру. Воздух здесь был спертым и холодным, он пах кровью и страхом.

«Девятый вдох».

Они бросились ко входу. Защитная формация уже почти восстановилась. Пространство перед пещерой мерцало и вибрировало. Пройти через него было все равно что пытаться прорваться через стену из густого, наэлектризованного сиропа. Лу Ди почувствовал, как его собственная Ци трещит, соприкасаясь с барьером.

Они проскочили внутрь в последний возможный момент.

«Десятый вдох».

Сразу за их спинами формация с низким, вибрирующим гулом вспыхнула с новой силой, отрезая им путь к отступлению. Они были внутри. В ловушке.

Они оказались в огромной входной пещере. Свод терялся где-то высоко во тьме, с него свисали гигантские сталактиты, похожие на зубы чудовища. Пол был усеян костями — как животных, так и людей. Вдоль стен росла странная, бледная, фосфоресцирующая флора, которая и была единственным источником света, заливая все вокруг мертвенно-зеленым сиянием.

И они были не одни.

Тени-Стражи, патрулировавшие здесь, очнулись. Их было не меньше дюжины. Их безглазые лица повернулись в сторону незваных гостей, и их красные огни вспыхнули яростью.

Лу Ди и Лин Фэн обменялись одним коротким взглядом. План был в силе.

— Я их задержу. Иди! — беззвучно прошептал он, и его слова были скорее импульсом воли, чем движением губ.

Он сделал то, что было противно всей его новой натуре. Он намеренно выпустил свою ауру, позволив ей вспыхнуть на мгновение, как сигнальный огонь. Он стал приманкой.

Все Тени-Стражи мгновенно развернулись в его сторону, издав согласованный, шипящий вой, который был не звуком, а волной чистой ненависти, ударившей по разуму.

Пока все внимание было приковано к нему, Лин Фэн растаяла. Она не просто скрылась в тени. Она стала ее частью, и лишь легкое дуновение холодного ветерка указывало на то, что она устремилась вглубь пещерного комплекса, следуя за слабой, но ощутимой аурой ритуального артефакта.

Теперь Лу Ди был один против дюжины неупокоенных душ.

— Ну что ж, — пробормотал он, вынимая из ножен «Тихий Плач». — Посмотрим, чего стоит ваша хваленая нематериальность.

Первый Страж бросился на него, превратившись в смазанную тень. Его когти, сотканные из сгустившейся тьмы, метили ему в грудь. Лу Ди не стал уворачиваться. Он встретил удар своим мечом.

Раздался странный, визжащий звук, словно мокрая ткань коснулась раскаленного металла. Меч, наполненный его тяжелой, земной Ци и выкованный из духовного металла, оказался эффективным против призрачной плоти. Когти Стража рассеялись, не причинив вреда. Но в тот же момент на него набросились еще трое.

Начался жестокий, изматывающий бой. Лу Ди был как волнорез, о который разбивались волны тьмы. Он не пытался гоняться за ними. Он стоял на месте, в узком проходе между двумя гигантскими сталагмитами, не давая им себя окружить. Его движения были экономичными, смертоносными. Каждый взмах «Тихого Плача» рассекал теневую плоть, заставляя Стражей с воем отступать.

Но они не были обычными противниками. Они не чувствовали боли. Они не знали страха. Они атаковали снова и снова, их когти несли не только физический урон, но и высасывали жизненную силу. А их безмолвные крики были постоянной ментальной атакой, волнами ужаса и отчаяния, которые бились об «Обсидиановую Цитадель» его разума. Любой другой культиватор на его месте уже давно бы сошел с ума или пал от истощения.

Но Лу Ди держался. Его фундамент, заложенный на энергии Земли, был невероятно крепок. Он был как скала. Он чувствовал, как его жизненная сила утекает, но очень медленно. Он игнорировал волны страха. Он был сосредоточен на одном — убивать. Уничтожать. Одного за другим.

Он использовал «Теневой Шип», чтобы доставать тех, кто держался на расстоянии. Он бил мечом тех, кто подбирался близко. Он был машиной, методично перемалывающей призрачную армию.

…Тем временем Лин Фэн неслась по темным, извилистым туннелям. Ее искусство было искусством тени и тишины. Она не касалась пола, ее ноги скользили по воздуху в сантиметре от него. Она чувствовала ловушки Гу Шэня — тонкие, почти невидимые нити ментальной энергии, протянутые поперек коридоров. Она не пыталась их разрушить. Она обтекала их, как вода обтекает камни, не создавая ни единого всплеска.

Ее вела аура Черной Жемчужины. С каждым шагом она становилась все сильнее, все более гнетущей. Она чувствовала, как этот артефакт, принадлежавший ее мастеру, теперь служит злу, и ее ледяное сердце сжималось от холодной ярости.

Она выскочила в огромный, похожий на собор, зал. И увидела его. Ритуальный зал.

Зрелище было чудовищным.

В центре зала, в воздухе, парил сам Гу Шэнь. Он сидел в позе лотоса, но его тело было окутано не сиянием святости, а вихрем из зеленого, болезненного огня и сотен кричащих, искаженных лиц — душ, которые он поглощал в данный момент. Стены зала были покрыты живыми, пульсирующими рунами, которые сходились к алтарю под ним.

А на алтаре, сделанном из черного, как ночь, обсидиана, лежала она. Черная Жемчужина Душ. Она была размером с человеческую голову и пульсировала в такт ритуалу, втягивая в себя души из вихря и передавая их очищенную эссенцию Гу Шэню. Это был якорь. Это было сердце его мощи.

Лин Фэн поняла, что ритуал находится на самом пике. Гу Шэнь был полностью поглощен процессом и наиболее уязвим для внешних воздействий. Это был ее единственный шанс.

Она посмотрела на алтарь. Он был защищен собственным, отдельным энергетическим куполом. Пробиться сквозь него будет непросто. Ей понадобится вся ее сила. Один удар. У нее будет только одна попытка.

…Лу Ди уничтожил последнего Стража. Тот растворился в воздухе с беззвучным воплем. Юноша стоял, тяжело дыша. Его тело покрывали десятки мелких ран, из которых сочилась не столько кровь, сколько жизненная энергия. Его запасы Ци были истощены более чем наполовину. Но он расчистил путь.

Он бросился вперед, по коридору, откуда, как он чувствовал, ушла Лин Фэн. Он должен был успеть. Он должен был быть там, чтобы прикрыть ее, когда она нанесет свой удар.

…Лин Фэн достала свой ледяной клинок. Он вспыхнул таким ярким, холодным светом, что тени в зале испуганно отшатнулись. Она подняла его над головой. Вся Ци из ее даньтяня, вся ее ненависть, вся ее скорбь по погибшей секте хлынули в этот меч. Лезвие покрылось инеем, а воздух вокруг него начал замерзать. Она готовилась нанести свою самую сильную, свою коронную технику — «Укус Ледяной Гадюки».

Она знала, что у нее будет лишь один шанс. Она видела, как Гу Шэнь в своем трансе слегка содрогнулся. Он ее почувствовал. У нее оставались секунды.

Она оттолкнулась от пола.

Ее тело превратилось в серебристую, ледяную стрелу, устремленную к черному алтарю.

— За моего мастера… и за мою секту! — прошептала она, и ее шепот был холоднее самого льда.

В этот самый момент Лу Ди вбежал в зал. Он увидел парящего в вихре душ Гу Шэня. Он увидел алтарь. И он увидел летящую к нему серебристую вспышку — Лин Фэн, вложившую все в один-единственный, решающий удар.

Он понял, что опоздал, чтобы помочь. Он мог лишь наблюдать. И быть готовым к последствиям.

Глава 28: Расколотая Жемчужина и Гнев Демона

Время сжалось в одну-единственную, бесконечно долгую секунду.

Для Лу Ди, ворвавшегося в ритуальный зал, вся сцена была похожа на оживший кошмар. Зеленое, болезненное сияние, исходящее от парящей фигуры Гу Шэня, заливало огромную пещеру призрачным светом, искажая тени и заставляя сами камни выглядеть больными. Вихрь из сотен кричащих, бесформенных душ вращался вокруг Демона с гипнотической, ужасающей скоростью. А в центре, на обсидиановом алтаре, лежало бьющееся сердце этого безумия — Черная Жемчужина Душ, пульсирующая тьмой в такт беззвучным крикам.

И прямо в это сердце неслась серебристая стрела. Лин Фэн.

Ее тело, окутанное аурой чистого, сжатого до состояния кристалла льда, было воплощением смертоносной красоты. Вся ее ненависть, вся ее сила, вся ее жизнь были вложены в этот один-единственный, идеальный удар.

Лу Ди увидел, как защитный купол вокруг алтаря вспыхнул, встречая ее атаку. Раздался оглушительный скрежет, не похожий ни на один земной звук. Словно тысячи ледников одновременно раскалывались и терлись друг о друга. На мгновение ледяной клинок Лин Фэн остановился, не в силах пробить барьер.

Но она, видимо, этого и ожидала. В точке соприкосновения вся энергия ее атаки сконцентрировалась в одной, ослепительно яркой точке. Она не пыталась проломить защиту. Она пыталась ее проколоть.

И у нее получилось.

С тихим, высоким звоном, похожим на звук лопнувшей струны арфы, защитный купол треснул. Кончик ее меча, покрытый инеем, коснулся поверхности Черной Жемчужины.

В этот момент тишина взорвалась.

Жемчужина не просто раскололась. Она детонировала. Из ее черного сердца вырвался беззвучный вопль тысяч замученных душ, но этот вопль был не звуком, а волной чистого, концентрированного отчаяния, которая ударила по сознанию. Одновременно сама Жемчужина разлетелась на миллионы острых, как стекло, осколков тьмы.

Ритуал был прерван на самом пике.

Цепная реакция была мгновенной и катастрофической. Вихрь душ, лишившись своего «якоря», потерял стабильность. Поток энергии, который шел от душ к Гу Шэню, обратился вспять. Это был чудовищный, неконтролируемый обратный удар.

Лин Фэн, находившаяся в эпицентре, приняла на себя первую волну. Ее отшвырнуло назад, как куклу. Ее тело с глухим стуком врезалось в дальнюю стену пещеры и безвольно сползло на пол, оставляя за собой кровавый след. Ее ледяная аура погасла.

Лу Ди, находившийся у входа в зал, тоже накрыло взрывной волной. Это был не физический удар, а нечто худшее. Цунами из боли, страха и безумия тысяч душ ударило по его ментальной защите. Его «Обсидиановая Цитадель» затрещала. Он почувствовал, как в его разум пытаются проникнуть чужие воспоминания, чужая агония. Он закричал, схватившись за голову, из его носа и ушей хлынула кровь. Его отбросило на несколько метров назад, и он тяжело рухнул на каменный пол.

Но хуже всего пришлось самому Гу Шэню.

Вихрь душ, который он так старательно впитывал, коллапсировал прямо в него. Неочищенная, полная ярости и страдания энергия тысяч жертв хлынула в его меридианы, в его духовное ядро.

Фигура, парящая в воздухе, содрогнулась. И впервые он издал звук. Это был нечеловеческий, полный агонии вопль, от которого, казалось, затрещали сами камни пещеры. Его тело, окутанное зеленым пламенем, начало биться в конвульсиях. А затем он камнем рухнул на пол, прямо к подножию разрушенного алтаря.

В зале воцарилась тишина. Мертвая, звенящая тишина. Зеленое свечение погасло. Крики душ стихли.

Лу Ди лежал на полу, и в его ушах стоял гул. Он с трудом поднял голову. Он видел неподвижное тело Лин Фэн у стены. И он видел распростертую на полу фигуру Гу Шэня.

«Получилось…» — пронеслось в его голове. — «У нас получилось!»

Ненависть и адреналин были лучшим лекарством. Он заставил себя подняться на ноги. Его тело было как одна большая рана, Ци в его меридианах бурлила в хаосе. Но он видел свой шанс. Единственный.

Опираясь на свой меч, он, пошатываясь, пошел вперед, к неподвижной фигуре Демона. Он должен был закончить это. Сейчас. Он занес «Тихий Плач», вкладывая в удар все оставшиеся силы.

И в этот момент фигура на полу пошевелилась.

Гу Шэнь медленно, очень медленно, начал подниматься. Сначала он встал на одно колено, потом на ноги. С его плеч соскользнул капюшон, впервые открывая его лицо.

Лу Ди замер. Он ожидал увидеть монстра, демона, уродливое порождение тьмы. Но он увидел не это. Лицо Гу Шэня было молодым. Невероятно, неестественно молодым, почти как у подростка. Гладкая, бледная кожа, тонкие, аристократические черты. Если бы не абсолютная белизна его волос, его можно было бы принять за сына какого-нибудь знатного лорда.

Но затем Гу Шэнь поднял голову и открыл глаза.

И Лу Ди отшатнулся в ужасе.

Его глаза были полностью черными. Не зрачки. Вся глазница. Это были два бездонных колодца, две черные дыры, в которых не было ничего — ни гнева, ни боли, ни радости. Лишь абсолютная, бесконечная, холодная пустота. И из этой пустоты на Лу Ди смотрела такая древняя и такая чудовищная злоба, что все его существо заледенело.

«Назад!!! — взвыл Уголёк в его разуме, и в его голосе впервые был настоящий, неприкрытый ужас. — УХОДИ, ИДИОТ! НЕМЕДЛЕННО! ПЛАН ПРОВАЛИЛСЯ! МЫ ЕГО НЕ ОСЛАБИЛИ! МЫ ЕГО РАЗБУДИЛИ!»

Гу Шэнь медленно повернул голову и посмотрел на Лу Ди. Он не выглядел раненым. Он выглядел… раздраженным. Так, как человек смотрит на назойливое насекомое, которое укусило его во сне.

— Пыль… — прошептал он, и его голос был тихим, но он заполнил всю пещеру, вибрируя в самых костях. — Ты осмелился прервать меня… ради этого?

Он поднял руку. Он не использовал оружия. Он просто указал пальцем на Лу Ди.

Тени в пещере ожили. Они сорвались со стен и с потолка, превращаясь в сотни острых, как иглы, шипов, и устремились к Лу Ди.

Лу Ди инстинктивно выставил перед собой блок, направив всю свою Ци в меч. Его «Теневые Шипы» и «Саван Тени» были детскими игрушками по сравнению с этим. Это был тотальный контроль над самой сутью тьмы.

Удар был сокрушительным. Десятки теневых игл врезались в его защиту. Его меч загудел, покрываясь трещинами. Его самого отбросило назад, и он с размаху врезался в стену. Изо рта хлынула кровь.

— Я заставлю тебя жалеть о том, что ты не просто пыль, — продолжил Гу Шэнь своим тихим, бесстрастным голосом. Он медленно пошел к Лу Ди. Каждый его шаг был тяжелым, как удар похоронного колокола.

Лу Ди понял, что это конец. Вся его сила, все его тренировки, вся его ненависть — все это было ничем перед лицом этой бездны. Он был муравьем, который попытался укусить бога.

Он посмотрел в сторону, где лежала без сознания Лин Фэн. Он не мог умереть здесь. Он не мог оставить ее.

Он должен был бежать.

Но как? Выход был отрезан. Враг был всемогущ.

«Последний шанс! — закричал Уголёк, его голос был на грани паники. — Делай, что я говорю, живо! Собери ВСЮ свою оставшуюся Ци! Всю свою ненависть! Всю свою боль! Смешай ее с энергией Земли из твоего ядра! И влей все это в последний духовный камень, что у тебя остался! Не для того, чтобы впитать! А чтобы перегрузить! Мы взорвем его! Это наш единственный шанс создать отвлекающий маневр!»

Это было безумие. Суицидальный план. Но другого у них не было.

Лу Ди, кашляя кровью, достал из-за пазухи последний, самый чистый духовный камень. Он почувствовал его ровную, спокойную энергию. И начал насильно вливать в него свой собственный, грязный, яростный коктейль из ненависти и силы.

Камень начал вибрировать. Он нагрелся. Внутри него вспыхнул тусклый свет, который быстро становился все ярче.

Гу Шэнь был уже в пяти шагах. Он поднял руку, и в его ладони начал формироваться шар из потрескивающей черной энергии. Он не торопился. Он наслаждался моментом.

Лу Ди, собрав последние силы, вложил в камень финальный импульс своей воли. Камень засиял, как маленькое солнце, готовое взорваться.

— За все… — прохрипел Лу Ди.

И швырнул перегруженный камень прямо под ноги приближающемуся Демону.

— ВЗРЫВАЙСЯ!

Глава 29: Цена побега

Перегруженный духовный камень, брошенный отчаянной рукой Лу Ди, не летел. Он плыл в воздухе, и время вокруг него, казалось, замедлилось. Он был не просто камнем. Он был бомбой, сердцем которой была вся оставшаяся сила, вся боль и вся ненависть юноши. Он сиял неестественно ярким, белым светом, который на мгновение затмил даже зловещее зеленое свечение ритуального зала.

Гу Шэнь остановился. Его абсолютно черные глаза без всякого удивления проследили за полетом камня. В них не было ни страха, ни даже интереса. Лишь легкая тень досады, как у человека, которому на белоснежную скатерть капнули соусом. Он поднял свою свободную руку, намереваясь просто щелчком пальцев развеять эту жалкую, отчаянную атаку.

Но он не успел.

В тот момент, когда камень оказался точно между ним и Лу Ди, он взорвался.

Это был не обычный взрыв огня и осколков. Это был взрыв чистой, необузданной энергии. Белая вспышка, абсолютно беззвучная, наполнила всю пещеру, стирая тени и заставляя сами камни светиться изнутри. За вспышкой последовала ударная волна, но не воздуха, а самой Ци. Она была настолько мощной, что руны на стенах зала начали трескаться, а сталактиты на потолке — осыпаться.

Лу Ди, который в момент броска уже падал назад, отбросило, как тряпичную куклу. Его с силой впечатало в стену, и на мгновение он потерял сознание, погрузившись в белую, звенящую пустоту.

Гу Шэнь, находившийся в эпицентре, принял на себя всю мощь взрыва. Его окутало облако слепящего света. Но он не был отброшен. Он просто стоял, и его темная фигура была похожа на скалу, о которую разбивается волна цунами. Его черный плащ развевался, а шар темной энергии в его руке, который он готовил для Лу Ди, нестабильно замерцал и погас.

Когда вспышка угасла, и зрение начало возвращаться, Лу Ди увидел результат. Гу Шэнь все еще стоял на ногах. Но он больше не был таким невозмутимым. Его плащ в нескольких местах дымился. А на его бледном, молодом лице впервые появилось некое подобие эмоции. Удивление. И ярость. Настоящая, холодная, божественная ярость.

— Ты… — прошипел он, и его тихий голос теперь был наполнен ядом. — Ты посмел…

Но он не успел договорить. Взрыв, хоть и не причинил ему серьезного вреда, нарушил его концентрацию. И этого оказалось достаточно.

Паутина контроля, которую он накинул на это ущелье, ослабла. И эхо душ, высвобожденных из расколотой Жемчужины, которое он до этого сдерживал одной лишь силой воли, нашло выход.

Из трещин в полу, из стен, из самого воздуха начали сочиться тени. Сотни, тысячи теней. Это были не Тени-Стражи, не безвольные марионетки. Это были настоящие, полные ярости и страдания призраки его жертв. Они не атаковали Лу Ди или Лин Фэн. Вся их посмертная ненависть была направлена на одного — на их мучителя.

Они с воем, который теперь был слышен не только в разуме, но и в реальности, набросились на Гу Шэня, окутывая его фигуру живым, копошащимся саваном из тьмы и отчаяния.

Гу Шэнь взревел. На этот раз от ярости.

— Прочь, мусор! Я ваш хозяин!

Он взмахнул рукой, и волна темной энергии разметала десятки призраков, но на их место тут же вставали сотни других. Они не могли причинить ему физического вреда, но они вцеплялись в его ауру, в его дух, пытаясь разорвать его на части.

Это был шанс. Единственный.

«Беги, мальчишка! — закричал Уголёк, его голос был полон отчаянной надежды. — Сейчас или никогда! Хватай девчонку и беги!»

Лу Ди, превозмогая боль, которая разрывала его тело, поднялся на ноги. Он бросился не к выходу, а к Лин Фэн. Она все еще лежала без сознания у стены. Он взвалил ее на свое здоровое плечо. Ее тело было легким, но холодным, как лед.

Он обернулся. Гу Шэнь все еще боролся с роем призраков. Он был как гигант, отмахивающийся от стаи пираний. Он был сильнее, но они брали числом, и они выигрывали для Лу Ди драгоценные секунды.

Гу Шэнь почувствовал его взгляд. Сквозь вихрь теней он посмотрел прямо на Лу Ди. И в его черных глазах была не просто ярость. В них было обещание. Обещание долгой, мучительной, бесконечной мести.

— Ты не скроешься, пылинка, — прошипел он так, что Лу Ди услышал его даже сквозь хаос. — Я найду тебя. Я вырву твою душу, и ты будешь вечно молить меня о смерти, которой я тебе никогда не дам.

Лу Ди не ответил. Он развернулся и побежал.

Он бежал, не разбирая дороги, прочь из этого зала ужаса. Он бежал по темным, извилистым коридорам. За его спиной раздавался рев Гу Шэня и вой тысяч душ. Вся пещера содрогалась. С потолка падали камни. Логово демона начало рушиться.

Он выскочил во входную пещеру. Тела убитых им Теней-Стражей растворились, но гнетущая аура никуда не делась. Главная защитная формация у входа все еще работала, но она была нестабильна, мерцала и трещала, ослабленная внутренним взрывом.

Он не стал останавливаться. Собрав последние остатки Ци, он окутал себя и Лин Фэн плотным коконом энергии и на полной скорости врезался в барьер.

Удар был похож на столкновение с каменной стеной. Его снова отбросило, но на этот раз — наружу, на камни ущелья. Он прокатился несколько метров, сдирая кожу и почти выронив свою ношу.

Но он был на свободе.

Он вскочил на ноги, не обращая внимания на боль. Он посмотрел на вход в пещеру. Изнутри доносился рев, и все ущелье начало содрогаться.

Он побежал. Он бежал так, как никогда не бегал в своей жизни. С бесчувственным телом на плече, со сломанными костями, с внутренними кровотечениями. Он бежал, подгоняемый чистым, животным ужасом и адреналином.

Он выбрался из Пасти Демона и, не останавливаясь, углубился в лес, уходя как можно дальше от этого проклятого места. Он бежал всю ночь, пока его ноги не подкосились, и он не рухнул без сил на мох под сенью гигантской ели.

Он лежал, глядя на небо, которое на востоке уже начало светлеть. Он был жив. Он выжил.

Он не победил. Нет. Это не было победой. Это был побег. Отчаянный, кровавый, почти невозможный побег. Он не убил своего врага. Он лишь разозлил его. Он ткнул палкой в гнездо дракона и теперь был вынужден бежать, зная, что дракон рано или поздно выйдет из своего логова и начнет охоту.

Он посмотрел на Лин Фэн, лежавшую рядом. Она все еще была без сознания. Ее дыхание было слабым. Она была жива, но тяжело ранена.

Он был не один. И это было одновременно и спасением, и проклятием.

«Мы… выжили, — прошептал Уголёк. Его голос был слабым и выжатым. Он тоже потратил много сил, поддерживая разум Лу Ди. — Я не могу в это поверить. Мы выжили».

Лу Ди закрыл глаза. Он не чувствовал ни радости, ни облегчения. Лишь бесконечную, всепоглощающую усталость. И холод. Холод от осознания того, что он только что нажил себе врага, по сравнению с которым все его прошлые проблемы были детской игрой.

Он выжил. Но его война только начиналась. И цена этой войны только что выросла в тысячу раз.

Глава 30: Пепел и Лед

Сознание возвращалось к Лу Ди не как рассвет, а как медленное, мучительное всплытие из темной, ледяной воды. Первым, что он ощутил, была боль. Не одна конкретная, а всеобъемлющая, тупая, пульсирующая боль, которая, казалось, исходила от каждой клетки его тела. Его сломанная рука горела огнем. Его ребра, которые только начали заживать, казалось, снова треснули. А в груди стоял такой пожар, словно он наглотался раскаленных углей.

Он с трудом разлепил веки. Над головой был густой, темно-зеленый полог из еловых лап. Воздух был чистым, пахнущим хвоей и влажной землей. Он был жив.

Воспоминания о последних минутах в пещере Гу Шэня обрушились на него, как лавина. Взрыв. Слепящий свет. Волна энергии, которая швырнула его, как щепку. Рев демона. И бегство. Отчаянное, паническое бегство сквозь тьму и хаос рушащегося ущелья.

Он попытался сесть, и мир качнулся. Его тело было абсолютно пустым. Он заглянул внутрь себя и ужаснулся. Его меридианы, которые он так старательно укреплял, были похожи на пересохшие, потрескавшиеся русла рек. А его Ядро Ци, его гордость, его источник силы, сжалось до размера горошины и тускло мерцало, почти не подавая признаков жизни. Он отдал всего себя без остатка в том последнем, самоубийственном взрыве.

«Мы… выжили…» — прошелестел в его сознании голос Уголька. Он был едва слышен, слаб, как дыхание умирающего. «Не могу в это поверить. Мы действительно выжили».

— Мы выжили, — прохрипел Лу Ди. — Но какой ценой?

И тут он вспомнил. Лин Фэн.

Он резко повернул голову. Она лежала рядом, там, где он ее оставил, прежде чем потерять сознание. Она не двигалась. Ее лицо было белым, как снег на вершинах гор, губы — синими. Кожа была покрыта тонким слоем инея, а от тела исходил ощутимый, неестественный холод, от которого трава вокруг нее почернела и замерзла.

Он подполз к ней, превозмогая боль. Приложил пальцы к ее шее. Пульс был. Но такой слабый, такой редкий, что казалось, он вот-вот оборвется.

— Уголёк, что с ней? — в его голосе прозвучала тревога, которая удивила его самого.

«Она умирает, мальчишка, — слабо ответил дух. — Обратный удар ритуала не просто ранил ее. Он разрушил баланс ее энергии. Ее Ядро Ци, основанное на элементе Льда, треснуло. Теперь оно не контролирует ее силу, а наоборот. Ее собственная энергия убивает ее, замораживая изнутри. Кровь в ее венах густеет, меридианы покрываются льдом. Если ничего не сделать, через несколько часов ее сердце просто остановится, превратившись в кусок льда».

Лу Ди смотрел на ее неподвижное, прекрасное и холодное лицо. Она пожертвовала собой, чтобы нанести удар по Жемчужине. Она создала для них шанс на побег. Он не мог позволить ей умереть. Не после всего, через что они прошли.

— Что я могу сделать? Лекарственные травы? Пилюли?

«Бесполезно, — отрезал Уголёк. — Твоя алхимическая мазь может залечить рану на коже, но не трещину в духовном ядре. Здесь нужна не алхимия. Здесь нужна чистая, противоположная по своей природе энергия, чтобы согреть ее и стабилизировать хаос внутри. Но для этого… для этого нужен мастер элемента Огня или Жизни. А у нас есть только ты. Комок земли и ненависти».

— Должен быть способ! — рыкнул Лу Ди, чувствуя, как в нем закипает бессильная ярость.

«…Есть один способ, — после долгой паузы неохотно проговорил Уголёк. — Древний. Опасный. Почти запрещенный. О нем говорится в некоторых текстах Ордена Стражей. Техника „Духовного Слияния“. Но это безумие. Шанс на успех минимален, а риск… огромен».

— Говори.

«Ты должен соединить свою духовную систему с ее, — объяснил Уголёк. — Создать временный, общий контур циркуляции Ци. Твоя энергия, усиленная ядром Скального Резака, несет в себе свойства элемента Земли. Она теплая, стабильная, питающая. Ты должен влить ее в Лин Фэн, чтобы согреть ее замерзающее ядро, растопить лед в ее меридианах и дать ее собственному духу шанс восстановить контроль. Но…»

— Но что? — поторопил его Лу Ди.

«Но это дорога с двусторонним движением. Соединив ваши системы, ты откроешь себя для ее силы. Ее неконтролируемая, хаотичная ледяная Ци может хлынуть в тебя. И если твое ядро не выдержит, ты замерзнешь вместе с ней. Более того, ты будешь отдавать ей не просто Ци. Ты будешь отдавать ей свою жизненную эссенцию. Твои собственные раны не заживут. Ты будешь слабеть с каждой минутой. Если ты не рассчитаешь силы, вы просто умрете оба, держась за руки. Красиво, трагично и очень глупо».

Лу Ди посмотрел на неподвижное тело Лин Фэн. Он вспомнил ее решимость, ее холодную ярость, ее шепот «за мою секту». Они не были друзьями. Они были всего лишь временными союзниками, связанными общей ненавистью. Но в том аду, в пещере Гу Шэня, они были единственной опорой друг для друга. Он не мог бросить ее здесь. Его путь мести и так уже был вымощен телами тех, кого он любил. Он не хотел добавлять к ним еще одно.

— Я сделаю это, — сказал он твердо.

«Я так и думал, — вздохнул Уголёк. — Твой идиотизм, кажется, не имеет границ. Ну что ж. По крайней мере, это будет интересное зрелище».

Лу Ди осторожно перевернул Лин Фэн на спину. Он сел напротив нее, скрестив ноги. Он взял ее холодные, почти ледяные руки в свои. Ее кожа была как мрамор.

Следуя инструкциям Уголька, он закрыл глаза. Он сконцентрировал ту малость Ци, что у него оставалась, в своих ладонях. Затем он начал выстраивать энергетический мост между своими меридианами и ее. Это было все равно что пытаться соединить два оголенных провода под проливным дождем.

Когда контакт был установлен, он почувствовал это. Леденящий холод хлынул в его руки, пытаясь подняться по ним и добраться до его собственного даньтяня. Одновременно он ощутил ее внутренний мир.

Это была арктическая пустыня под черным, беззвездным небом. Все было покрыто снегом и льдом. Повсюду стояли ледяные статуи, в которых смутно угадывались человеческие фигуры — ее погибшие товарищи, ее страхи, ее боль. А в центре этой пустыни, на ледяном троне, билось ее духовное ядро — прекрасный, но глубоко треснувший голубой кристалл. И с каждой пульсацией он извергал не свет, а волны неконтролируемого холода, которые замораживали все вокруг.

Лу Ди понял, что должен действовать. Он начал медленно, осторожно вливать свою теплую, земную Ци в этот ледяной мир.

Его энергия была как теплый, золотистый мед. Она вошла в ее меридианы, и те зашипели, как вода на раскаленной сковороде. Боль была обоюдной. Он чувствовал ее холод, она — его жар.

Он направил свою энергию не на борьбу со льдом, а на сам источник — на треснувшее ядро. Он окутал его своей теплой, стабильной Ци, как будто укрывая замерзающего ребенка одеялом. Он не пытался его починить. Он просто грел. Он делился своим теплом, своей стабильностью, своей упрямой, земной волей к жизни.

Это было невероятно тяжело. Он чувствовал, как его собственная жизненная сила утекает. Голова кружилась, сознание мутилось. Холод пробирался все глубже в его тело, сковывая его движения. Несколько раз он был на грани того, чтобы прервать контакт, но мысль о том, что тогда она точно умрет, заставляла его держаться.

Он потерял счет времени. Он был полностью поглощен этой внутренней битвой.

И вот, через вечность, он почувствовал ответ. Слабый. Едва заметный. Ледяной кристалл в центре ее духовного мира перестал извергать волны холода. Он впитал его тепло и начал пульсировать ровнее. Трещины на нем не исчезли, но они перестали расти. Хаос начал уступать место порядку.

В этот момент Лин Фэн тихо застонала и шевельнулась.

Лу Ди разорвал контакт. Его отбросило назад, и он рухнул на мох, абсолютно обессиленный. Он сделал все, что мог. Теперь все зависело от нее.

Он провалился в тяжелый, липкий сон.

Когда он очнулся, было уже утро следующего дня. Первое, что он увидел — это пара ясных, холодных, как лед, глаз, смотрящих на него. Лин Фэн сидела рядом и наблюдала за ним. Она была все еще очень слаба и бледна, но иней с ее кожи исчез, а на щеках появился едва заметный румянец. Она была жива.

— Ты… — ее голос был хриплым и тихим. — Ты спас меня.

Он попытался сесть, но тело отказалось слушаться.

— Мы спасли друг друга, — прохрипел он в ответ.

Она молчала, но ее взгляд изменился. В нем больше не было той колючей подозрительности. В нем было нечто другое. Смесь удивления, благодарности и… чего-то еще, чего Лу Ди не мог понять. Она чувствовала остатки его теплой, земной Ци в своих меридианах. Она знала, на какой риск он пошел ради нее.

Их шаткий союз, рожденный из общей ненависти, только что был скреплен чем-то большим. Жизнью, которую один подарил другому.

Они были сломлены, слабы, преследуемы самым могущественным демоном в этих горах. Их план провалился. Их месть была отложена на неопределенный срок. Но они были живы. И они были вместе.

Лин Фэн протянула ему флягу с водой. Он жадно отпил.

— Нам нужно уходить, — сказала она. — Как можно дальше отсюда. Он будет нас искать.

Лу Ди кивнул. Он посмотрел на юг. Туда, где за горами лежали новые, неизведанные земли.

Охота на демона закончилась. Начался долгий, отчаянный побег от него.

Глава 31: Слабость и Доверие

Первое, что ощутил Лу Ди, придя в себя во второй раз, была не всепоглощающая боль, а всепоглощающая слабость. Это было новое, незнакомое и унизительное чувство. Он, привыкший к своему сильному, выносливому телу, теперь чувствовал себя как пустой, надтреснутый кувшин. Каждое движение требовало титанических усилий. Каждый вдох, казалось, отдавался эхом в его пустом даньтяне, где Ядро Ци сжалось до размера жалкой горошины и едва теплилось. Он был банкротом. Его духовный и физический капитал, накопленный за месяцы тренировок, был потрачен в одной безумной ставке.

Он сел, опираясь спиной на ствол дерева. Рядом сидела Лин Фэн. Она уже не спала, ее ясные, льдистые глаза смотрели на него без привычной колючести. Она выглядела не лучше. Ее бледность была почти неземной, а в ее ауре, которую он теперь чувствовал даже без концентрации, зияли огромные дыры. Она была как прекрасная ледяная скульптура, по которой прошли трещины, и которая могла рассыпаться от любого неосторожного прикосновения.

— Мы не можем здесь оставаться, — сказала она первой. Ее голос был тихим, но твердым. — Его тени могут прочесывать лес. Он знает, что мы выжили.

— Мы не можем и двигаться далеко, — хрипло ответил Лу Ди. — В таком состоянии нас убьет первый же горный клыкач, не говоря уже о разбойниках. Мы — легкая добыча.

Они замолчали, и в этой тишине висела вся тяжесть их положения. Они были в самом сердце диких, беззаконных земель, раненые, обессиленные, без ресурсов, и за ними охотился один из самых страшных хищников в этом регионе. Ситуация была не просто плохой. Она была безнадежной.

Они провели ревизию своих скудных запасов. У Лу Ди оставалось несколько кусков вяленого мяса и половина фляги воды. Духовных камней не было. Алхимические мази были почти на исходе. У Лин Фэн был небольшой мешочек с высококалорийными пилюлями, которые использовали в ее секте для долгих медитаций, и несколько дротиков, пропитанных парализующим ядом. Их главное сокровище — древние свитки и книга техник — сейчас были бесполезны. Чтобы практиковать, нужна была энергия, а они были пусты.

«Прекрасная картина. Два калеки ведут друг друга на бойню, — раздался в голове Лу Ди слабый, но по-прежнему язвительный голос Уголька. — Слушай сюда, мальчишка, и слушай внимательно, потому что повторять у меня нет сил. Ваша единственная надежда сейчас — стать невидимками. Полными. Вы должны скрыть свои ауры, подавить свою Ци до такой степени, чтобы казаться обычными смертными, заблудившимися в лесу. Не используйте никаких техник. Никаких всплесков энергии. Даже если от этого будет зависеть ваша жизнь, терпите до последнего. Любой активный всплеск Ци в этих горах — это как зажечь маяк для него. Он ищет не вас. Он ищет аномалии. Станьте нормой. Станьте камнями. Станьте тенью».

Лу Ди передал слова Уголька Лин Фэн. Она молча кивнула, понимая правоту этого совета.

— Нам нужно идти на юг, — сказала она. — Подальше от его логова. Выбраться из Хребта. На равнинах будет легче затеряться.

— Согласен, — Лу Ди с усилием поднялся на ноги. — Мы будем двигаться медленно. И мы будем помогать друг другу.

Это было начало их нового, странного симбиоза. Симбиоза двух калек.

Он, даже раненый, был физически сильнее. Он взял на себя большую часть их скудного багажа. Он шел впереди, своим тесаком прорубая дорогу в густых зарослях, и был готов принять на себя удар любого физического противника. Когда им приходилось пересекать бурный ручей или карабкаться по крутому склону, он становился для Лин Фэн живой опорой.

Она же, в свою очередь, стала его глазами и ушами. Ее духовное восприятие, даже ослабленное, было отточено годами тренировок в ее секте. Оно было более тонким, более чувствительным, чем его. Она чувствовала приближение диких зверей задолго до того, как их можно было увидеть или услышать. Она могла определить, в какой стороне находится источник питьевой воды или где растут съедобные коренья. Она вела их по лесу, выбирая самые безопасные тропы, обходя стороной логова хищников и места с нестабильной энергией.

Они шли, часто опираясь друг на друга. Этот физический контакт был неловким, вынужденным. Два одиноких волка, привыкших полагаться только на себя, теперь были вынуждены доверить свою жизнь другому. Они почти не разговаривали. Слова были излишни. Их общение происходило на уровне взглядов, коротких жестов и общего ритма движения.

На второй день их пути их настигла беда. Не в виде монстра или убийцы. А в виде безразличной стихии. Небо, до этого ясное, затянуло тяжелыми, свинцовыми тучами, и на лес обрушился ледяной ливень. Температура резко упала. В одночасье их тропа превратилась в грязное месиво, а холодный ветер пронизывал до костей.

Для здоровых культиваторов это было бы просто досадным неудобством. Для них, ослабленных и раненых, это была смертельная угроза. Их тела быстро теряли тепло. Лу Ди видел, как губы Лин Фэн снова начали синеть. Ее внутренняя ледяная Ци, разбуженная внешним холодом, снова начала выходить из-под контроля.

— Нужно укрытие. Быстро, — прохрипел он, пытаясь перекричать шум дождя.

Они нашли его. Небольшую пещеру, скорее, глубокую нишу под нависающей скалой. Они забились в самый дальний ее угол. Лу Ди с трудом, окоченевшими пальцами, сумел развести небольшой костер, используя свое огниво и сухой мох, который он предусмотрительно хранил в непромокаемом мешочке.

Огонек был слабым, он больше дымил, чем грел, но это был огонь. Это была жизнь.

Они сидели рядом, плечом к плечу, уставившись на пламя. Тишину нарушал лишь треск сырых веток и шум дождя снаружи. Они были заперты здесь, вдвоем, в маленьком пузыре тепла посреди бушующего, холодного мира.

И в этой тишине Лин Фэн впервые заговорила о чем-то, кроме их выживания.

— Почему ты это сделал? — тихо спросила она, не глядя на него.

— Что именно? — не понял он.

— Тогда, на дороге. С той семьей. Ты мог пройти мимо. Это было бы логично. Но ты вмешался. А потом спас нас в пещере. Ты отдал почти всю свою жизненную силу, чтобы я не умерла. Зачем? Ты меня даже не знаешь.

Лу Ди долго молчал, глядя на огонь. Пламя отбрасывало на его лицо резкие тени, делая его старше и суровее.

— Когда-то у меня тоже была семья, — сказал он наконец, и каждое слово давалось ему с трудом. — И деревня. Счастливая. Они тоже никого не трогали. Но однажды с неба упали двое. И они все уничтожили. Просто потому, что им нужно было место для драки. Я выжил случайно. И я видел, как все, кого я любил, превращаются в пепел.

Он говорил ровным, безжизненным голосом, как будто пересказывал чужую историю. Но Лин Фэн чувствовала ту чудовищную боль, что стояла за этими простыми словами.

— В той девочке… я увидел себя, — закончил он. — И я не смог пройти мимо. Возможно, это была слабость.

— Нет, — так же тихо ответила она. — Это не слабость. Это… причина. Причина, почему мы отличаемся от таких, как Гу Шэнь.

Она посмотрела на него, и в ее льдистых глазах он впервые увидел не холодную отстраненность, а теплое, человеческое сочувствие. Она тоже была сиротой, чью семью — ее секту — вырезали по чужой прихоти. Они были разными, как пепел и лед, но их боль была одной природы.

В этот момент между ними рухнула последняя стена недоверия. Они больше не были просто союзниками по необходимости. Они стали товарищами по несчастью. Двумя одинокими душами, которые нашли в этом жестоком мире кого-то, кто мог понять их до самого дна.

Они провели в пещере всю ночь и весь следующий день, пока буря не утихла. Они почти не говорили, но это молчание было наполнено новым, глубоким пониманием.

Когда они снова вышли на тропу, мир был свежим, умытым дождем. Идти стало легче.

Через три дня изнурительного пути они добрались до края горного хребта. Они стояли на высоком перевале, и перед ними открылся вид, от которого захватывало дух. Внизу, насколько хватало глаз, простирались зеленые, холмистые равнины следующей провинции. Темные, зловещие горы Хребта Черного Дракона остались позади. Гнетущая аура логова Гу Шэня больше не ощущалась.

Они выбрались.

Они были в безопасности. По крайней мере, на время.

Они спустились с перевала и разбили лагерь на опушке леса. Лу Ди, используя остатки своих сил, подстрелил небольшого оленя. В тот вечер у них был пир. Жареное на костре мясо, чистая вода из ручья. Это была простая еда, но для них это был самый роскошный ужин в их жизни.

Они сидели у костра, глядя на закат, который окрашивал небо в теплые, мирные цвета.

— Что теперь? — спросила Лин Фэн. Ее голос был все еще слаб, но в нем звучала надежда.

Лу Ди посмотрел на свою перевязанную руку, потом на нее. Он думал о своем долгом пути, о своей клятве. Он понял, что его месть — это не спринт, а марафон. И сейчас ему нужно было не бежать вперед, а остановиться и залечить раны. Стать по-настоящему сильным.

— Теперь, — сказал он, и в его голосе звучала новая, спокойная уверенность. — Мы лечимся. А потом — становимся сильнее. По-настояшему.

Он впервые за все это время использовал слово «мы», говоря о своем пути. И это не показалось ему странным. Он посмотрел на Лин Фэн, и она ответила ему легким, едва заметным кивком.

Побег был окончен. Начинался долгий путь к исцелению и новой силе. И теперь он был на этом пути не один.

Глава 32: Тихая Заводь и цена мира

Путь из Хребта Черного Дракона на южные равнины был похож на медленное возвращение из мира мертвых в мир живых. С каждым днем пути менялся не только пейзаж, но и сам воздух. Угрюмые, темные скалы уступили место пологим зеленым холмам. Искалеченные, скрюченные деревья сменились рощами плакучих ив и высокими, стройными тополями. Гнетущая, пропитанная страданием аура диких земель рассеялась, и ее место заняла спокойная, мирная, почти сонная Ци плодородных равнин.

Для Лу Ди и Лин Фэн этот контраст был почти физически болезненным. Их тела и души, привыкшие к постоянному напряжению, к ежесекундной готовности к бою, не знали, как реагировать на этот покой. Тишина здесь не была зловещей. Она была наполнена пением птиц, жужжанием насекомых и далеким смехом детей. Это была та самая мирная жизнь, которую они оба потеряли, и ее вид вызывал в их сердцах не радость, а глухую, ноющую боль.

Они шли уже несколько дней, обходя крупные города и торговые тракты. Им нужно было место, где можно было бы остановиться надолго. Место, где можно было бы залечить раны — не только телесные, но и духовные. И они нашли его.

Городок назывался Тихая Заводь. Он располагался на берегу большого, заросшего камышом озера, в стороне от всех главных дорог. Это было сонное, почти застывшее во времени место. Несколько десятков деревянных домов, старый храм, небольшой рынок, пристань с рыбацкими лодками. Жизнь здесь текла медленно, подчиняясь восходам и закатам, смене сезонов и клеву рыбы. Здесь не было ни стражи в блестящих доспехах, ни богатых купцов, ни амбициозных культиваторов. Здесь были рыбаки, ремесленники, травники и старики, доживающие свой век в тишине и покое. Это было идеальное место, чтобы затеряться. Идеальное убежище.

«Какая смертная скука! — проворчал Уголёк, впервые за несколько дней подав голос в полную силу. Его энергия тоже медленно восстанавливалась. — Ты притащил меня в самое сонное болото во всей империи! Никакой интриги, никакой опасности, только запах рыбы и мокрых сетей. Я чувствую, как мой интеллект деградирует от одной лишь атмосферы этого места».

— Нам нужна не интрига, а время, — мысленно ответил Лу Ди. — Время, чтобы снова стать сильными.

Они сняли самый дешевый и отдаленный дом, который смогли найти — старую, покосившуюся хижину на самом берегу озера, которую хозяин сдавал за несколько медных монет в неделю. Крыша протекала, а очаг дымил, но это был их дом. Их крепость.

Первым делом они столкнулись с проблемой выживания. Деньги, снятые с убитых бандитов, почти закончились. Они не могли использовать свои способности, чтобы заработать — это привлекло бы ненужное внимание. И тогда Лу Ди пришлось вспомнить то, кем он был до того, как стал мстителем. Он был сыном кузнеца. Он умел работать руками.

Он нашел работу у местного плотника, старого, хмурого мастера по имени дядя Лян. Он не стал говорить, что умеет работать с металлом. Он просто сказал, что ищет любую тяжелую работу. Он таскал бревна, обтесывал доски, помогал чинить лодки. Работа была тяжелой, физической, и платили за нее гроши. Но каждый вечер он приносил домой несколько монет и краюху хлеба. Эта простая, честная усталость была для него чем-то новым, почти забытым. Она приземляла его, не давая утонуть в пучине его ненависти и воспоминаний.

Лин Фэн, с ее аристократическим воспитанием в секте, была абсолютно не приспособлена к такой жизни. Но и она нашла себе применение. Она знала травы. Ее секта специализировалась не только на техниках льда, но и на ядах, а значит, и на противоядиях. Она начала бродить по окрестным лесам и болотам, собирая обычные, не духовные, но полезные лекарственные растения: коренья от кашля, листья для заживления ран, ягоды от лихорадки. Она продавала их местной знахарке, и ее познания были так глубоки, что вскоре она тоже начала приносить в их скромный дом небольшой, но стабильный доход.

Так они и жили. Днем — как простые, бедные переселенцы, пытающиеся свести концы с концами. А ночью, когда городок засыпал, начиналась их настоящая работа.

Они садились на пол своей хижины друг напротив друга. Тусклый свет от очага отбрасывал их тени на стены. Они соединяли ладони и снова погружались в ритуал Духовного Слияния.

Теперь это было не отчаянной попыткой спасти жизнь, а осознанной, совместной практикой. Они научились контролировать потоки своей энергии. Его теплая, стабильная, земная Ци медленно, капля за каплей, вливалась в ее тело, согревая и залечивая трещины в ее Ледяном Ядре. А ее холодная, чистая, как горный хрусталь, энергия прочищала его меридианы от остатков яда и хаотичной энергии, полученной в бою.

Они лечили друг друга.

Но это было больше, чем просто обмен энергией. В этом состоянии их сознания соприкасались. Они не говорили словами, но они начали чувствовать друг друга. Он ощущал ее многолетнюю скорбь по своей секте, ее одиночество, ее холодную, отточенную, как клинок, решимость. Она же чувствовала его — не как монстра, а как открытую, кровоточащую рану. Она видела образы его сгоревшей деревни, чувствовала его любовь к родителям, его нежность к девушке, чей обугленный амулет он до сих пор носил на шее. Она поняла, что под его ледяной броней скрывается не пустота, а пламя такой силы, что оно могло бы сжечь мир.

Эти ночные сеансы были актом предельной уязвимости и абсолютного доверия. Они обнажали друг перед другом не тела, а души. В этом тихом городке, вдали от мира культиваторов, между Пеплом и Льдом рождалась связь, куда более прочная, чем любой союз, скрепленный клятвой или выгодой.

Прошел месяц. Потом второй. Их раны заживали. Их Ядра Ци восстановились и даже стали немного крепче, закаленные в испытаниях. Они все еще были слабы, но они больше не были калеками.

Их жизнь вошла в колею. Работа, тренировки, тихие вечера у очага. Иногда они даже разговаривали. Не о мести, не о прошлом. О простых вещах. О вкусе печеной рыбы. О смешных привычках старого плотника. О красоте заката над озером.

Для Лин Фэн этот мир был в новинку. Она всю жизнь провела в изоляции своей секты. Она с детским любопытством наблюдала за жизнью простых людей, за их мелкими ссорами и такими же мелкими радостями.

Для Лу Ди же это было пыткой и благословением одновременно. Каждый смеющийся ребенок на улице, каждая пара влюбленных, держащихся за руки, были для него напоминанием о том, что он потерял. Часть его души отчаянно хотела забыть о мести и остаться здесь, в этой тихой заводи, прожить простую, мирную жизнь. Но другая, темная и холодная его часть знала, что это — иллюзия. Хрупкий стеклянный шар, который в любой момент может быть разбит сапогом очередного «бога». И эта мысль не давала ему покоя, заставляя ночами еще усерднее тренироваться.

И однажды хрупкий мир их уединения дал трещину.

В городок прибыл караван из крупного южного города. Это было целое событие. Торговцы привезли экзотические товары, ткани, специи. А вместе с ними — новости.

Вечером в местной таверне, куда Лу Ди и Лин Фэн зашли, чтобы купить немного риса, было шумно как никогда. Путешественники, подвыпившие и довольные удачной торговлей, громко обсуждали последние слухи.

— …а говорят, в столице переполох! — говорил один купец. — Секта Нефритового Меча объявила о наборе новых учеников! Впервые за десять лет! Со всей империи съезжаются молодые таланты. Говорят, они ищут кого-то особенного, для участия в грядущем Имперском Турнире!

Эта новость не заинтересовала Лу Ди. Но то, что сказал другой купец, заставило его замереть.

— Это все мелочи, — сказал он, понижая голос. — Вы слышали, что произошло на севере, в Хребте Черного Дракона? Говорят, сам Одинокий Демон, Гу Шэнь, был кем-то ранен! Его логово было почти разрушено, и он пришел в неописуемую ярость. Теперь он рассылает своих слуг и наемников по всем окрестным провинциям. Он ищет двоих — мужчину и женщину. И за их головы он обещал награду, способную соблазнить даже старейшину великой секты. Говорят, он обещал одну из своих легендарных техник поглощения души…

В таверне на мгновение воцарилась тишина. Даже пьяницы притихли. Имя Гу Шэня было известно даже здесь, на мирных равнинах. Оно было синонимом ужаса.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Их спокойная жизнь, их тихая заводь, их хрупкий мир — все это только что закончилось.

Они были больше не просто беглецами.

Они стали самой желанной добычей в мире.

Они молча вышли из таверны. Ночь казалась такой же тихой, как и всегда, но теперь в этой тишине они оба слышали поступь приближающейся бури.

Они посмотрели друг на друга, и в их глазах не было страха. Лишь холодная, стальная решимость.

Их отдых окончен. Пора было снова становиться сильнее. Намного сильнее. Потому что теперь охотники сами превратились в дичь.

Глава 33: Награда Демона и расколотый мир

Обратная дорога от таверны до их убогой хижины на берегу озера показалась Лу Ди бесконечной. Каждый шаг по тихим, залитым лунным светом улочкам Тихой Заводи был пыткой. Мир вокруг остался прежним: то же сонное спокойствие, тот же запах озерной воды и дыма из остывающих очагов, то же далекое кваканье лягушек. Но для Лу Ди все изменилось.

Этот покой стал фальшивым, декоративным. За каждым темным окном ему теперь мерещился наблюдатель. Каждая тень, казалось, скрывала убийцу с отравленным клинком. Городок, который был их убежищем, их тихой гаванью для исцеления, за один миг превратился в ловушку. Он чувствовал себя как зверь, который, зализывая раны в своем логове, вдруг понял, что оно окружено сотней охотников.

Они вошли в хижину и молча затворили дверь. Лин Фэн зажгла сальную свечу. Ее пламя отбрасывало на стены их длинные, дрожащие тени. Она посмотрела на Лу Ди. Ее лицо, обычно бледное и безмятежное, как зимний лед, было похоже на маску. Но в глубине ее глаз он увидел ту же бурю, что бушевала в его собственной душе.

— Я знала, что он не оставит нас в покое, — сказала она первой, и ее голос был ровным, но в нем звенела сталь. — Такие, как он, не прощают. Неудача для них — это личное оскорбление. Но я не думала, что он поступит так. Это… грязно. И очень эффективно.

Она была права. Объявить награду, да еще и такую — это был гениальный и чудовищный ход. Гу Шэню больше не нужно было тратить свои силы на поиски. Он просто бросил в муравейник кусок сахара, и теперь тысячи жадных, голодных муравьев сделают всю работу за него.

«Поздравляю, мальчишка, — раздался в сознании Лу Ди голос Уголька. На этот раз в нем не было ни капли юмора, лишь ледяная, трезвая оценка. — Ты теперь знаменитость. Самая желанная добыча в подпольном мире культивации. Техника поглощения душ… Поверь мне, за такую награду даже так называемые праведные мастера из великих сект будут готовы перерезать глотку своей родной бабушке в темном переулке. Для вас больше нет безопасных мест. Ни в городах, ни в диких землях. Нигде».

Лу Ди подошел к окну и посмотрел на темную гладь озера. Его отражение было смутным, но он видел в нем решимость, которая граничила с безумием.

— Значит, прятаться бесполезно.

— Бесполезно, — согласилась Лин Фэн. — Они будут искать двух — мужчину и женщину, выживших после столкновения с Гу Шэнем. Рано или поздно кто-нибудь сложит два и два. Местный лекарь, который лечил нас. Плотник, у которого ты работал. Любой пьяница из таверны. Нас найдут. Это лишь вопрос времени.

Они замолчали. Воздух в хижине стал тяжелым, наэлектризованным от невысказанного вопроса: «Что дальше?». Бежать? Но куда? Скрываться всю жизнь, вздрагивая от каждой тени? Это была не жизнь, а медленная агония.

И тогда Лу Ди принял решение. Оно родилось не из страха, а из ярости. Той самой холодной, черной ярости, что была его стержнем. Гу Шэнь хотел превратить их в дичь? Хорошо. Он получит свою охоту. Но правила этой охоты установят не они.

— Если мы не можем спрятаться от охотников, — медленно проговорил он, поворачиваясь к Лин Фэн, — значит, мы сами должны стать охотниками. Более быстрыми. Более умными. Более жестокими.

Лин Фэн подняла на него глаза. Она увидела в его взгляде не отчаяние, а пугающую, несгибаемую волю. И она поняла, что он имеет в виду.

— Мы не можем вечно залечивать раны и практиковать базовые техники, — продолжил он. — Наша скорость роста слишком мала. Нам нужно топливо. Много. Духовные ядра могущественных зверей. Редкие алхимические компоненты. Древние артефакты. И… методы культивации тех, кто придет за нами.

Его план был безумен в своей простоте. Они перестанут бежать. Они пойдут навстречу опасности. Каждый охотник, посланный за ними, станет для них источником ресурсов. Они будут разбирать своих врагов на части, забирая их силу, их знания, их снаряжение. Они превратят охоту на себя в свою собственную охотничью тропу.

— Куда мы пойдем? — спросила Лин Фэн, принимая его логику. — Обратно в Хребет — самоубийство. В больших городах нас быстро вычислят.

«Вам нужно место, где хаос — это естественное состояние, — вмешался Уголёк, почувствовав их решимость. — Место, где каждый день идет война всех против всех, и появление еще двух убийц никого не удивит. Место, достаточно богатое ресурсами, чтобы вы могли расти, и достаточно обширное, чтобы затеряться. Я знаю такое место. На дальнем юге, за болотами, лежат так называемые Пограничные Земли Тысячи Пиков. Это спорная территория между тремя провинциями, на которую империя давно махнула рукой. Там нет ни законов, ни власти, кроме власти меча. Десятки мелких сект, банды разбойников-культиваторов, кланы наемников и изгнанники со всего света грызутся за каждый клочок земли, за каждую духовную жилу. Это идеальная тренировочная площадка для таких, как вы. И это достаточно далеко от Гу Шэня».

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. План был принят.

Следующий день они посвятили последним приготовлениям. Их недолгое мирное существование подошло к концу. Они собрали свои скудные пожитки. Лу Ди зашел к дяде Ляну. Он не стал ничего объяснять, просто сказал, что они с сестрой (так они представлялись в городке) нашли работу в другом месте и уезжают. Старый плотник, который за эти месяцы успел привыкнуть к молчаливому, но работящему помощнику, лишь хмуро кивнул.

— Дорога нынче неспокойная, парень, — сказал он, протягивая Лу Ди небольшой, но очень острый топорик для рубки дров. — Возьми. В пути пригодится. И береги сестру.

Лу Ди молча взял топор. Этот простой жест человеческой доброты был для него сейчас дороже любого духовного камня.

Лин Фэн, в свою очередь, оставила на пороге дома местной знахарки большой сверток с собранными и аккуратно высушенными ею лекарственными травами. Без всякой записки. Просто прощальный дар этому тихому месту, которое дало им приют.

Их последняя ночь в Тихой Заводи была наполнена тишиной и невысказанными словами. Они сидели на берегу озера, глядя на звезды. Мирная картина, которая еще вчера казалась им почти достижимой, теперь была лишь красивым воспоминанием.

— Ты уверена, что хочешь идти со мной? — внезапно спросил Лу Ди, нарушая молчание. Его голос был непривычно серьезен. — Этот путь… он ведет только во тьму. К битвам, крови и смерти. Ты можешь остаться. Попытаться затеряться, начать новую жизнь.

Лин Фэн долго смотрела на его отражение в темной воде.

— Мой путь уже давно лежит во тьме, Лу Ди, — тихо ответила она. — С того самого дня, как я видела смерть моего мастера и пепел на месте нашего храма. Но я не хочу идти по этому пути одна.

Она повернулась к нему, и в ее глазах, холодных, как лед, он увидел нечто новое — уязвимость и доверие.

— Ты спас мне жизнь. Дважды. Моя жизнь и мой меч теперь принадлежат не только моей мести, но и тебе. Куда пойдешь ты, туда пойду и я.

В этот момент Лу Ди понял, что Уголёк был прав. У него появился не просто союзник. У него появился партнер. Человек, который понимал его без слов. И это осознание пугало и в то же время давало ему неведомую доселе силу.

Они покинули Тихую Заводь задолго до рассвета. Два темных силуэта, скользнувшие в предрассветный туман. Они больше не были беглецами, ищущими укрытия. Они были хищниками, вышедшими на новые охотничьи угодья. Их ауры были другими. Спокойствие, которое они обрели за время исцеления, исчезло. Его место заняла холодная, острая, как лезвие, энергия готовности к бою.

Они шли по дороге на юг. Но теперь они не прятались от каждого шороха. Теперь они сами вслушивались в тишину, выискивая в ней звук шагов тех, кто осмелится прийти за наградой Демона.

Охота началась. Но теперь было неясно, кто был охотником, а кто — дичью.

Глава 34: Первые охотники

Путь на юг, в Пограничные Земли Тысячи Пиков, был не просто дорогой. Это было погружение в другой мир. Чем дальше они уходили от центральных провинций, тем реже становились ухоженные имперские тракты. Дороги превращались в разбитые колеи, деревни — в настороженные, окруженные частоколом поселения, а леса — в дикие, неукрощенные чащи, где человек был не хозяином, а лишь одним из многих видов добычи.

Лу Ди и Лин Фэн двигались быстро, но осторожно. Они больше не прятались от каждого шороха, но и не выставляли себя напоказ. Днем они шли по лесу, параллельно дороге, а ночью выходили на тракт, чтобы наверстать расстояние. Их динамика изменилась. Теперь это был не симбиоз двух калек, а слаженная работа двух хищников.

Они почти не разговаривали, но понимали друг друга с полуслова. Он, с его земной, тяжелой энергией, шел на несколько шагов впереди, принимая на себя роль щита, готового к любой физической угрозе. Она же, легкая и бесшумная, как тень, скользила чуть позади и сбоку, ее ледяное духовное восприятие постоянно сканировало окрестности, предупреждая о малейшей опасности задолго до ее появления.

Они тренировались на ходу. Каждый привал был не просто отдыхом, а возможностью для практики. Лу Ди отрабатывал свои грубые, но эффективные техники, вкладывая в каждый удар тесаком всю мощь своей Ци. Лин Фэн же практиковала нечто иное. Ее движения были похожи на танец — быстрые, изящные, смертоносные. Ее короткий ледяной клинок, казалось, не рубил, а пронзал саму ткань пространства, оставляя в воздухе тонкие, морозные узоры.

Однажды вечером, когда они сидели у костра, она сказала:

— Твоя техника боя груба. Ты полагаешься на силу и инстинкты. Это эффективно против разбойников, но против настоящего мастера ты будешь как бык против матадора. Тебе не хватает контроля и утонченности.

— А твоя техника слишком изящна, — беззлобно парировал он. — Ты танцуешь, когда нужно убивать. Ты тратишь слишком много энергии на красивые движения. Тебе не хватает прямолинейной, сокрушительной мощи.

Она не обиделась. Она кивнула.

— Ты прав. Мой мастер учил меня сражаться с демонами духа, а не с бронированными зверями. А твой отец учил тебя ковать металл, а не людскую плоть. Мы оба — самоучки в искусстве убивать.

И они начали учить друг друга.

Он показывал ей, как вкладывать в удар не только энергию, но и вес всего тела, как использовать инерцию, как наносить простые, но эффективные удары, направленные на то, чтобы ломать кости и рвать сухожилия.

Она же учила его контролю. Показывала, как двигаться бесшумно, как распределять Ци по всему телу для мгновенного уклонения, как находить в защите противника не самые слабые, а самые неожиданные точки для атаки.

Их боевые стили начали сливаться. Он становился быстрее и точнее. Она — сильнее и безжалостнее.

Их первое испытание не заставило себя долго ждать.

Они шли уже около недели, когда Лин Фэн, внезапно остановившись, подняла руку.

— Трое, — прошептала она. — Впереди, в засаде, у старого моста. Скрывают свои ауры, но я чувствую их… нетерпение. Ждут нас.

Лу Ди посмотрел на нее.

— Охотники?

— Скорее всего. Обычные разбойники не стали бы так тщательно прятаться. Они бы напали с криками. Эти — профессионалы.

«Наконец-то! — с энтузиазмом воскликнул Уголёк в голове Лу Ди. — А то я уже начал засыпать от этой вашей идиллии. Посмотрим, чего стоят ваши совместные тренировки, детишки».

Лу Ди и Лин Фэн обменялись взглядами. Никакого страха. Лишь холодный, деловой азарт. Они не стали обходить засаду. Это было бы проявлением слабости. Они приняли вызов.

Они разделились. Лу Ди продолжил идти по дороге, как ни в чем не бывало, играя роль беспечного путника. Лин Фэн же растворилась в тенях леса, бесшумно обходя засаду с фланга.

Когда Лу Ди подошел к старому, поросшему мхом каменному мосту, они напали. Двое выскочили из кустов перед ним, один — сзади, отрезая путь к отступлению. Все трое были одеты в темную кожаную броню, их лица скрывали маски. В руках у них были арбалеты — оружие наемных убийц.

— Стоять, парень! — крикнул тот, что был впереди. — Нам нужен только ты. Девушку можешь оставить себе, если будешь паинькой. Награда Гу Шэня обещана за двоих, но мы не жадные.

Лу Ди остановился. Он не стал выхватывать меч. Он просто смотрел на них.

— Вы совершили ошибку, — сказал он спокойно.

— Это ты совершил ошибку, когда решил, что можешь бросить вызов Мастеру Гу! — усмехнулся убийца и поднял арбалет.

В этот самый момент из леса за его спиной вылетела тонкая, почти невидимая ледяная игла. Она вонзилась точно в шею арбалетчику. Он захрипел, схватился за горло и рухнул на землю, его тело начало покрываться инеем.

Двое других в шоке обернулись. Этой секунды хватило.

Лу Ди рванулся вперед. Он не бежал. Он словно сократил расстояние одним плавным, скользящим движением, которому его научила Лин Фэн. Его меч, «Тихий Плач», покинул ножны без звука.

Убийца, стоявший сзади, успел выстрелить, но Лу Ди, не сбавляя скорости, отбил тяжелый арбалетный болт плоскостью своего меча. Раздался оглушительный звон. А в следующее мгновение клинок Лу Ди уже был в его груди.

Третий, увидев, что все потеряно, попытался бежать. Но из тени деревьев выскользнула Лин Фэн. Ее движения были похожи на танец снежинки в метель — прекрасные и смертоносные. Она не преследовала его. Она просто метнула свой ледяной клинок. Меч, вращаясь, пролетел по воздуху и вонзился беглецу точно между лопаток. Тот рухнул замертво.

Все было кончено за десять секунд.

Они стояли посреди моста над телами убитых. Это была их первая совместная битва. Идеально слаженная. Без единого лишнего движения.

— Неплохо, — сказала Лин Фэн, вытирая свой клинок.

— Ты тоже, — ответил Лу Ди.

Они быстро обыскали тела. Нашли несколько кошелей с серебром, запасные арбалетные болты и, что самое важное, у одного из них была карта. Более подробная, чем та, что была у Лу Ди. На ней были отмечены не только города, но и тайные тропы, убежища и опасные зоны. А также несколько мест, обведенных красным. Одно из них называлось «Торговая фактория „Черный Камень“».

— Я слышала об этом месте, — сказала Лин Фэн, изучая карту. — Это не просто рынок. Это подпольная биржа, нейтральная территория, где встречаются и торгуют все — наемники, культиваторы-одиночки, алхимики, информаторы. Там можно купить или продать все, что угодно, если у тебя есть чем платить. И там никто не задает вопросов.

Лу Ди посмотрел на карту. Фактория была в трех днях пути. Это был их шанс. Шанс не просто бежать, а получить ресурсы, информацию и понять, кто еще охотится за ними.

Они спрятали тела в овраге и двинулись дальше. Но теперь они шли не просто как беглецы. Они шли как партнеры. Как команда.

Они поняли, что их союз — это не просто сложение двух сил. Это их умножение. Вместе они были чем-то большим, чем просто суммой двух мстителей. Они были силой, с которой придется считаться.

И они шли навстречу своей следующей цели — Торговой фактории «Черный Камень», сердцу теневого мира Пограничных Земель. Они знали, что там их ждут новые опасности. Но они также знали, что там их ждут и новые возможности. И они были готовы заплатить любую цену, чтобы ими воспользоваться.

Глава 35: Торговая фактория «Черный Камень»

Три дня пути изменили все. Они шли не по имперскому тракту, а по тайным тропам, отмеченным на карте убитых наемников. Эти тропы вели через скалистые перевалы и топкие болота, в обход всех известных поселений. Воздух становился суше, а земля — беднее. Это были ничейные земли, серая зона между провинциями, где не действовал ни один закон, кроме закона выгоды.

На третий день они увидели ее.

Торговая фактория «Черный Камень» была не городом и не крепостью. Это было нечто среднее. Гигантская, уродливая, но полная жизни рана в теле диких земель. Она раскинулась в широком, высохшем каньоне, в центре которого возвышался исполинский монолит из гладкого, как стекло, черного камня, который и дал этому месту название. Никто не знал, откуда взялся этот камень — упал ли он с небес или был вершиной древней, ушедшей под землю горы. Но от него исходила слабая, но постоянная и абсолютно нейтральная аура, которая, по слухам, подавляла большинство сложных формаций и заклинаний, делая это место идеальной «нейтральной территорией».

Вокруг монолита, как грибы-паразиты, лепились сотни строений. Грубо сколоченные деревянные дома, шатры из шкур гигантских ящеров, многоэтажные постройки, вцепившиеся в стены каньона, соединенные шаткими веревочными мостами. Повсюду висели тусклые фонари, чадили дымки от жаровен, и стоял непрерывный гул — смесь тысяч голосов, лязга металла, криков животных и странных, мелодичных напевов, доносившихся из чайных домов.

У входа в каньон, который служил воротами, их встретило суровое предупреждение. На высоком столбе висел иссохший труп с табличкой на груди: «ВОР». А чуть ниже, на большом щите, были высечены три простых правила:

Любая кража карается смертью.Все споры и битвы — за пределами каньона. Нарушители становятся врагами Фактории.Слово Хранителя — закон.

— Хранитель? — тихо спросила Лин Фэн.

«В каждом таком месте есть свой вожак, — прозвучал в голове Лу Ди голос Уголька. — Тот, кто установил правила и у кого достаточно сил, чтобы заставить всех их соблюдать. Обычно это очень старый, очень хитрый и очень сильный культиватор, который устал от войн и решил создать свой собственный маленький домен. Он не трогает тебя, пока ты не трогаешь его бизнес. Но если ты нарушишь его покой… он сотрет тебя в порошок».

Они вошли внутрь. Поток жизни здесь был ошеломляющим. Мимо них проходили существа всех мастей. Хмурые наемники в тяжелой броне, чьи мечи видели сотни битв. Алхимики в плащах, от которых пахло редкими травами и кислотами. Изящные, похожие на танцовщиц, убийцы с веерами, в спицах которых были спрятаны отравленные иглы. Были даже нелюди: коренастые, бородатые горцы из северных кланов и высокие, грациозные представители расы лесных эльфов, которые, по слухам, изредка торговали здесь своими знаменитыми луками.

Это было средоточие всего теневого мира. Место, где жизнь стоила дешево, а информация и редкие товары — баснословно дорого.

Они провели первые несколько часов, просто бродя по широкой центральной площади, которая служила рынком. Они не разговаривали. Они впитывали. Они изучали негласные правила этого муравейника. Они видели, как один неосторожный бродяга случайно толкнул воина из клана «Каменных Черепов», и как тот, не говоря ни слова, просто сломал ему руку. Никто не вмешался. Слабость здесь была провокацией.

Они нашли самую дешевую гостиницу, если можно было так назвать грязную комнату с двумя нарами над шумной таверной. Оставив там свои вещи, они снова вышли на рынок. Их первой целью было превратить трофеи в деньги и ресурсы.

Они подошли к лавке оружейника. Это была не кузница, а именно лавка, заваленная самым разным оружием — от ржавых мечей до изящных клинков с выгравированными на них рунами. Хозяин, одноглазый, покрытый шрамами орк, смерил их тяжелым взглядом.

— Чего надо?

Лу Ди молча выложил на прилавок оружие, снятое с убитых охотников: два арбалета, несколько кинжалов и зазубренную секиру.

Орк лениво осмотрел товар.

— Хлам. Десять медяков за все.

— Пять серебряных, — ровным голосом ответила Лин Фэн, шагнув вперед. Ее ледяная аура, хоть и сдерживаемая, заставила орка нахмуриться. — Арбалеты имперского образца, тетива из жил мантикоры. Кинжалы из хорошей стали, хоть и без изысков. А секира…

Она взяла секиру и указала на едва заметный символ, выжженный у основания.

— Клеймо клана «Каменных Черепов». Полагаю, им будет интересно узнать, где всплыло оружие их пропавшего патруля. Или, может, страже Хранителя будет интересно узнать, что вы торгуете вещами, снятыми с трупов на территории Фактории?

Глаз орка сузился. Он посмотрел на Лин Фэн, потом на молчаливого, мрачного Лу Ди, от которого веяло холодной угрозой. Он понял, что перед ним не наивные новички.

— Три серебряных, — прохрипел он. — И это мое последнее слово.

— Четыре. И небольшой подарок, — сказала Лин Фэн. — Информация. Мы ищем одного человека. Информационного брокера. Говорят, его зовут Одноухий Фэй.

Орк колебался, но потом махнул рукой. Он отсчитал четыре серебряные монеты и бросил их на прилавок.

— Фэй сидит в игорном доме «Костяной кубок», на втором этаже. Любит чай с редким горным медом. И ненавидит, когда его отвлекают по пустякам. А теперь забирайте деньги и убирайтесь.

Они добились своего.

«Костяной кубок» был самым шумным и грязным местом во всей Фактории. Здесь играли в кости, дрались на кулаках и пропивали последнюю добычу. Воздух был густым от пота, дешевого вина и отчаяния. Поднявшись на второй этаж, они нашли небольшую, отделенную ширмой комнату. За столиком сидел худой, похожий на крысу человек с одним ухом и бегающими глазками. Перед ним стояла пиала с ароматным чаем. Это был Фэй.

— Господин Фэй? — начал Лу Ди.

— Я занят, — не поднимая головы, ответил тот.

Лу Ди положил на стол одну из серебряных монет.

— Мы хотим купить информацию.

Фэй медленно поднял взгляд. Осмотрел их. И усмехнулся.

— За одно серебро я могу сказать вам, который сейчас час. И то, если у меня будет хорошее настроение. Моя информация стоит дорого.

— Нам нужно знать, кто еще взял награду Гу Шэня, — прямо сказала Лин Фэн. — Какие крупные группы охотников сейчас ищут двоих — мужчину и женщину.

Фэй присвистнул.

— Ого. Крупная рыба. Эта информация стоит… — он задумался. — Пятьдесят серебряных. Для вас.

— У нас нет таких денег, — сказал Лу Ди.

— Тогда у нас нет разговора. Проваливайте.

— Но у нас есть кое-что другое, — продолжил Лу Ди. Он достал клык Скального Резака. — Ядро мы продали. Но это осталось. Думаю, алхимики заплатят за него хорошую цену. Мы предлагаем его вам. В обмен на информацию.

Фэй посмотрел на клык, и его глаза-бусинки жадно блеснули. Он знал, что такая вещь стоит не меньше тридцати серебряных.

— Заманчиво. Но недостаточно. Информация о всех крупных охотниках — это слишком ценный товар.

— Тогда мы добавим еще кое-что, — сказал Лу Ди. — Услугу. Мы слышали, что в Северных кряжах видели Пепельного Тигра. Редкий зверь. Его клык стоит еще дороже. Мы добудем его для вас.

Фэй откинулся на спинку стула, изучая их. Два молодых, но дерзких и, очевидно, способных культиватора. Он был дельцом до мозга костей.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Мне нравится ваш подход. Вот что мы сделаем. Я дам вам информацию о трех самых опасных группах, что сейчас рыщут по округе. Этого хватит, чтобы вы не попались в первую же ловушку. А когда вы принесете мне клык Пепельного Тигра, я расскажу вам все остальное. Идет?

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Это был лучший вариант, на который они могли рассчитывать. Они согласились.

Фэй наклонился к ним и заговорил шепотом. Он рассказал им о «Безликих» — гильдии наемных убийц, которые работали на кого угодно и были мастерами маскировки. Он рассказал о «Детях Крови» — культе демонопоклонников, которые охотились на культиваторов, чтобы приносить их в жертву своему темному богу. И он рассказал о самом опасном — о личном ученике одного из старейшин Секты Нефритового Меча, молодом мастере по имени Янь Уцзи. Он был известен своим высокомерием, жестокостью и тем, что считал охоту на изгоев и беглецов своим личным развлечением и способом отточить мастерство.

— Следите за Янь Уцзи, — посоветовал Фэй. — Он самый опасный, потому что он непредсказуем. Он убивает не ради денег, а ради удовольствия.

Получив эту бесценную информацию, они покинули игорный дом. Теперь у них была новая цель. Северные кряжи. Логово Пепельного Тигра. Это была опасная охота, но она сулила двойную выгоду: ресурс для себя и плату за дальнейшие сведения.

Они возвращались в свою убогую комнату, когда Лу Ди внезапно остановился. Его рука легла на рукоять меча.

— Что такое? — спросила Лин Фэн.

— За нами следят, — тихо ответил он.

Он не видел никого конкретного. Но он чувствовал это. Легкое, почти незаметное давление. Взгляд профессионала, затерявшегося в толпе.

Они зашли в свою гостиницу, поднялись в комнату и заперли дверь.

— Безликие, — прошептала Лин Фэн. — Это их стиль. Они не нападают. Они наблюдают, изучают, ищут слабое место. А потом наносят удар, когда ты меньше всего этого ждешь.

Лу Ди подошел к окну и посмотрел на кишащую внизу толпу.

— Значит, мы не пойдем на север, — сказал он. — Не сейчас. Сначала мы избавимся от хвоста.

Он посмотрел на Лин Фэн, и в его глазах блеснул холодный, хищный огонь.

— Они думают, что они охотники. Пора преподать им еще один урок.

Их пребывание в «Черном Камне» только началось, а игра уже перешла на новый, еще более смертоносный уровень.

Глава 36: Танец с тенью

Воздух в их крошечной, убогой комнате над таверной стал плотным и тяжелым. Осознание того, что за ними следят, не принесло страха. Страх был эмоцией, которую Лу Ди давно сжег в горниле своей ненависти. Вместо него пришла холодная, кристальная ясность. Он был больше не жертвой, реагирующей на события. Он был игроком, который должен был сделать свой ход.

Лин Фэн стояла у окна, но смотрела не на улицу, а на смутное отражение комнаты в грязном стекле. Ее лицо было как всегда спокойным, словно вырезанным из льда, но Лу Ди чувствовал, как ее Ци, обычно плавная и холодная, стала острой и напряженной.

— Безликие, — сказала она тихо, подтверждая его догадку. — Это их стиль. Они не нападают в открытую, как те головорезы у моста. Они — тень, которая следует за тобой. Они изучают твои привычки, твой маршрут, твои слабости. Они ждут, пока ты покинешь людное место, пока ты расслабишься, пока ты будешь наиболее уязвим. И только тогда наносят один-единственный, смертельный удар.

— Он один? — спросил Лу Ди, обращаясь не столько к ней, сколько к Угольку.

«Я чувствую только одну ауру, которая активно пытается себя скрыть, — раздался в его голове голос ментора. — Очень, очень искусно. Его Ци тонка, как паутина, и почти лишена индивидуального „запаха“. Это не просто убийца. Это мастер своего дела. Он не будет рисковать, нападая здесь, на территории Хранителя. Он ждет, когда вы выйдете за пределы каньона. Он уверен, что вы его не заметили».

— Он ошибается, — ровным голосом сказал Лу Ди.

В его голове мгновенно созрел план. Не план обороны. План охоты. Он посмотрел на Лин Фэн, и она, встретившись с ним взглядом, без слов поняла его замысел. Их мысли, отточенные совместными медитациями и битвами, начинали работать в унисон.

Они начали представление.

— Значит, решено, — сказал Лу Ди чуть громче обычного, чтобы его можно было услышать за тонкой стеной или из коридора. — Завтра на рассвете выходим. Пойдем по северной тропе, к кряжам. Охота на Пепельного Тигра важнее. Разберемся с этим, получим информацию у Фэя, а потом уже решим, что делать с остальными.

— Хорошо, — так же громко ответила Лин Фэн. — Тогда нужно подготовить припасы. Я спущусь на рынок, куплю еще вяленого мяса и лечебных трав.

Она разыгрывала свою роль идеально. В ее голосе не было и тени тревоги. Любой, кто подслушивал, поверил бы, что они — обычные наемники, планирующие свою следующую вылазку.

Они провели следующий час, занимаясь рутиной. Он демонстративно чистил свой меч «Тихий Плач». Она перебирала травы в своем мешочке. Они создавали картину обыденности, усыпляя бдительность того, кто наблюдал за ними.

Затем Лин Фэн, накинув на плечи плащ, вышла из комнаты. Лу Ди услышал, как ее шаги удаляются по коридору. Он ждал. Он считал удары своего сердца. Десять. Двадцать. Тридцать.

Затем он поднялся. Но он вышел не через дверь. Он бесшумно открыл грязное окно, выходившее на задний двор, заваленный мусором и пустыми бочками. Одним плавным движением он выскользнул наружу и, используя «Саван Тени», растворился в густых сумерках.

Игра началась.

Лин Фэн шла по многолюдным улицам Фактории. Она знала, что за ней следят. Она не видела преследователя, но она чувствовала его. Холодное, внимательное, как взгляд змеи, давление между лопаток. Она заставляла себя двигаться естественно. Она останавливалась у торговых лавок, рассматривала товары, даже немного поторговалась с продавцом фруктов за два яблока. Она была приманкой, и она играла свою роль безупречно.

Она медленно уводила свою «тень» все дальше от центральной площади, в лабиринт более узких и темных улочек, где располагались лавки алхимиков и торговцев редкими ингредиентами. Воздух здесь пах сушеными травами, экзотическими специями и магией.

Тем временем Лу Ди двигался по другому маршруту. По крышам.

Он был как призрак, скользящий по черепице и прогнившим доскам. Его движения были абсолютно бесшумными. Он перепрыгивал с одной крыши на другую, используя свою Ци для усиления толчка и смягчения приземления. С высоты ему открывался совершенно другой вид на город. Он видел всю эту кишащую жизнь как на ладони. И он искал. Он искал аномалию. Тень, которая двигалась не в общем потоке, а следовала за другой, конкретной тенью.

И он ее нашел.

Это был мужчина в простом, ничем не примечательном сером плаще. Он держался на расстоянии пятидесяти шагов от Лин Фэн. Он не смотрел на нее прямо. Он рассматривал товары, разговаривал с продавцами, но его внимание, его аура, были прикованы к ней. Он был настоящим профессионалом. Любой другой не заметил бы его. Но Лу Ди, с его обостренными чувствами и знанием того, что искать, видел его так же ясно, как если бы тот был отмечен красным кругом.

Лу Ди начал свою собственную охоту. Он двигался по крышам, опережая преследователя, заходя ему за спину. Охотник, считавший себя невидимым, сам того не зная, превратился в дичь.

Лин Фэн, как и было условлено, свернула в узкий, пустынный переулок между двумя старыми складами. Это был тупик. Идеальное место для ловушки. Она остановилась у стены, делая вид, что рассматривает трещину в камне. Она чувствовала, как преследователь вошел в переулок за ней. Он больше не скрывался. Он знал, что она в ловушке.

Ассасин медленно пошел к ней. Его походка была легкой, кошачьей. Он достал из рукавов два коротких, тонких клинка, похожих на стилеты. Их лезвия были темными, и от них исходил едва уловимый, тошнотворный запах яда. Он был уверен в своей победе. Девушка была загнана в угол.

— Твое путешествие окончено, ледяная ведьма, — прошипел он. Его голос был тихим и безликим.

— Ты уверен, что это мое путешествие окончено? — спросила Лин Фэн, медленно поворачиваясь к нему. В ее руке уже был ее ледяной клинок, светящийся холодным светом.

Ассасин на мгновение смутился от ее спокойствия. И в этот момент за его спиной раздался холодный, тихий голос.

— Потерялся?

Убийца резко обернулся. Прямо за ним, перекрывая единственный выход из переулка, стоял Лу Ди. Его рука лежала на рукояти «Тихого Плача». На его лице не было ни единой эмоции.

Профессионал понял все в одну секунду. Его обвели вокруг пальца. Это была не случайность, а идеально разыгранная ловушка. Но на его лице, скрытом под тенью капюшона, не отразилось ни паники, ни страха. Он лишь слегка наклонил голову.

— Впечатляет, — сказал он своим безликим голосом. — Вы не такие простаки, как кажетесь. Признаю свою ошибку.

— Это была твоя последняя ошибка, — сказал Лу Ди.

И в этот момент они атаковали. Одновременно. С двух сторон.

Ассасин оказался невероятно быстрым. Он не пытался прорваться мимо Лу Ди. Он метнулся в сторону, отталкиваясь от стены, и бросился на Лин Фэн, очевидно, считая ее более слабой целью. Его два стилета превратились в размытое облако смертоносных уколов.

Но Лин Фэн была готова. Ее ледяной меч затанцевал, отбивая и парируя его удары. Раздался частый, мелодичный звон стали. Она не атаковала в ответ. Она лишь защищалась, отступая и заманивая его глубже в переулок, не давая ему вырваться.

А сзади на него уже обрушился Лу Ди.

Его стиль был полной противоположностью. Никакого изящества. Лишь сокрушительная мощь. Каждый удар его тяжелого тесака заставлял ассасина уклоняться, нарушая ритм его атаки на Лин Фэн.

Начался смертельный танец втроем. Ассасин был в центре, а они кружили вокруг него, как два волка, загоняющие оленя. Он был невероятно искусен. Ему удавалось отбивать атаки их обоих, его тело изгибалось под немыслимыми углами, а отравленные клинки то и дело проносились в сантиметрах от их лиц.

Но он был один. А их было двое. И они действовали как единый организм.

Лу Ди нанес мощный рубящий удар сверху. Ассасин был вынужден скрестить свои стилеты, чтобы блокировать его. В этот момент его защита была раскрыта. И Лин Фэн нанесла свой удар. Ее клинок, как ледяная змея, скользнул под его рукой и вонзился ему точно под ребра, в печень.

Ассасин захрипел, его тело содрогнулось. Он попытался отпрыгнуть, но Лу Ди уже нанес следующий удар — рукоятью своего меча в висок. Убийца рухнул на землю, как подкошенный.

Он был еще жив. Он лежал на земле, хрипя и захлебываясь кровью.

Лу Ди подошел и сорвал с него капюшон и простую тканевую маску, скрывавшую лицо. Под ней оказалось совершенно непримечательное, серое, забывающееся через минуту лицо. Идеальное лицо для шпиона.

— Кто тебя послал? — спросил Лу Ди.

Ассасин лишь усмехнулся кровавой усмешкой.

— Вы… уже… мертвецы…

С этими словами его тело содрогнулось в последний раз, и он затих. Он отравил себя, чтобы не выдать информацию.

— Профессионал до конца, — констатировала Лин Фэн.

Лу Ди опустился на колени и начал обыскивать тело. Кошель с деньгами. Набор отмычек. Несколько пузырьков с ядами. Все стандартно. Но потом его пальцы нащупали что-то на шее убийцы, под одеждой. Он вытащил это на свет.

Это был небольшой серебряный амулет.

И на нем было выгравировано клеймо. Не череп. Не черный лотос. Не символ какой-либо гильдии убийц.

На амулете был выгравирован летящий журавль.

Символ секты «Лазурного Журавля». Той самой секты, чей учебник Лу Ди носил с собой. Той самой секты, чей ученик был убит в Шепчущем Лесу.

Лу Ди и Лин Фэн потрясенно переглянулись. Все их предположения, все их планы рассыпались в прах.

«О нет… — прошептал Уголёк в его голове, и в его голосе был неподдельный шок. — О нет, нет, нет. Мальчишка, все гораздо, гораздо хуже, чем мы думали. Это не просто охотник за головами, которого нанял Гу Шэнь. Гу Шэнь вообще ни при чем».

— Что ты хочешь сказать? — прошептал Лу Ди.

«Этот человек… он не охотился за вами по приказу Гу Шэня. Он охотился за книгой . Секта „Лазурного Журавля“ не была уничтожена полностью, как я думал. Кто-то выжил. И теперь они ищут свой утерянный трактат. И они готовы убивать, чтобы вернуть его. И, скорее всего, они думают, что это ты убил их соученика в лесу, чтобы забрать книгу. Ты понимаешь, что это значит?»

Лу Ди понял.

Он понял, что у него появился новый враг. Не один безумный демон. А целая секта культиваторов, пусть и ослабленная, но могущественная. Враг, который считает его убийцей и вором. Враг, который будет преследовать его до конца света.

Они думали, что играют в свою игру, охотясь на охотников. А оказалось, что они всего лишь пешки на гораздо большей доске, в игре, правил которой они даже не знают. Их мир только что стал вдвое опаснее.

Глава 37: Два фронта одной войны

Тишина, опустившаяся на узкий, грязный переулок после смерти ассасина, была тяжелее и удушливее, чем смрад гниющих отбросов. Лу Ди стоял на коленях над трупом, держа в руке серебряный амулет с выгравированным на нем летящим журавлем. Этот маленький, изящный символ был тяжелее, чем любой молот, который ему доводилось держать. Он был тяжестью нового, невообразимого знания, которое обрушилось на них, сметая все их планы и предположения.

Лин Фэн подошла и опустилась рядом с ним. Она взяла амулет из его пальцев. Ее лицо, обычно непроницаемое, как лед, сейчас выражало целую гамму эмоций: шок, недоверие и, самое главное, — мрачное, леденящее душу понимание.

— «Лазурный Журавль»… — прошептала она, и ее голос был едва слышен. — Я думала, они все… погибли. Мой мастер говорил, что их орден был уничтожен во время Войны Увядших Цветов почти триста лет назад. Они отказались присягнуть на верность новому Императору-Культиватору, и их монастырь в горах был сожжен дотла.

— Очевидно, твой мастер ошибался, — сказал Лу Ди. Его голос был глухим. Он чувствовал, как под ногами разверзается бездна. Весь его путь, вся его стратегия, построенная на противостоянии одному, понятному врагу, Гу Шэню, только что рассыпалась в прах.

«Ошибался не только ее мастер, — раздался в его голове голос Уголька. Он был серьезен как никогда. — Я тоже считал их легендой, историей для назидания молодым и дерзким сектам. То, что они выжили и сохранили свою структуру на протяжении трех веков, скрываясь в тени… это говорит о невероятной дисциплине, хитрости и силе. Мальчишка, ты наступил не просто на змею. Ты наступил на гнездо призрачных кобр, которые веками учились убивать тихо».

Лу Ди поднял взгляд на Лин Фэн.

— Они думают, что это я убил их человека в Шепчущем Лесу.

— Скорее всего, — кивнула она. — Они нашли его тело, но не нашли книгу. Они выследили тебя, единственного, кто прошел через тот лес примерно в то же время. Для них картина ясна: ты — убийца и вор, укравший их самое ценное сокровище. Они не будут разбираться. Они будут охотиться. До тех пор, пока не вернут книгу. Или пока ты не умрешь.

Они посмотрели друг на друга, и в этот момент осознали всю глубину своего нового положения. Они были зажаты между молотом и наковальней. С одной стороны — Гу Шэнь, всемогущий демон, который рано или поздно оправится от их атаки и начнет свою собственную, безжалостную охоту. С другой — таинственная, невидимая секта убийц, которая уже идет по их следу, считая их своими кровными врагами.

Они вели войну на два фронта, даже не зная об этом.

— Что нам делать? — спросила Лин Фэн. Это был первый раз, когда Лу Ди услышал в ее голосе нотки растерянности. — Мы можем попытаться найти их? Объяснить, что произошло?

«И они тебе поверят? — тут же вмешался Уголёк. — „Простите, уважаемые господа убийцы, я не убивал вашего товарища, я просто случайно нашел его труп и подобрал вашу священную реликвию, которую теперь использую для своих целей. А настоящего убийцу я не знаю, но он, скорее всего, очень сильный и страшный“. Они убьют тебя еще до того, как ты закончишь первую фразу! Секты, которые живут в тени веками, параноидальны по своей природе. Они не доверяют никому, а особенно — чужакам, у которых в руках их наследие».

— Он прав, — сказал Лу Ди. — Они не станут нас слушать. Любая попытка контакта будет расценена как ловушка.

— Тогда… выбросить книгу? — с надеждой спросила она. — Оставить ее на видном месте? Если они получат то, что хотят, может, они оставят нас в покое?

Лу Ди посмотрел на свой заплечный мешок, где лежал древний трактат. Эта книга была для него всем. Она дала ему первые техники. Она была его единственным путем к силе. Выбросить ее — означало бы добровольно обезоружить себя перед лицом Гу Шэня. Это было равносильно самоубийству.

— Нет, — твердо ответил он. — Без этой книги мы — ничто. Просто два беглеца, ожидающие своей смерти. Эта книга — наш единственный шанс стать достаточно сильными, чтобы выжить.

— Тогда остается только одно, — заключила Лин Фэн, и ее глаза снова стали холодными и решительными. — Мы сражаемся. Сражаемся со всеми. С наемниками Гу Шэня. С ассасинами «Лазурного Журавля». С каждым, кто встанет на нашем пути. Мы принимаем эту войну на два фронта.

Лу Ди кивнул. Это было безумие. Но это было их безумие.

— Нам нужно уходить. Сейчас же, — сказал он. — Этот убийца был разведчиком. Когда он не вернется, они пришлют следующего. И он будет сильнее. А может, их будет несколько. Мы не можем оставаться в Фактории.

Они быстро и методично избавились от тела. Они не стали его прятать. Наоборот, они оттащили его в самый темный угол переулка и оставили там, забрав лишь его деньги и оружие. Пусть его найдут. Пусть начнется суматоха. Это даст им немного времени.

Они вернулись в свою комнату в гостинице, собрали свои вещи. Лу Ди посмотрел на карту, которую они получили от убитых наемников. Их первоначальный план — отправиться на север, к кряжам, за клыком Пепельного Тигра — теперь казался еще более опасным. Но и более необходимым.

— Мы не меняем план, — сказал он, словно прочитав мысли Лин Фэн. — Нам как никогда нужны ресурсы. Нам нужно стать сильнее, и быстро. Охота на Тигра — наш лучший шанс. Но мы пойдем другим путем. Не по тропам, отмеченным на этой карте. Мы пойдем через дикие земли. Это будет дольше и опаснее, но там нас будет сложнее выследить.

Они покинули «Черный Камень» той же ночью, под покровом глубокой темноты. Они не выходили через ворота. Они нашли самый глухой и неохраняемый участок стены каньона и, используя свои навыки, беззвучно перебрались через него.

Снова оказавшись в диких землях, они почувствовали не свободу, а лишь усилившееся давление. Теперь каждая тень казалась им враждебной. Каждый шорох заставлял их вздрагивать. Они были параноиками, и эта паранойя была их лучшей защитой.

Они шли на север. Их темп был рваным. Они то часами неподвижно сидели в укрытии, сканируя окрестности своей Ци, то совершали быстрые, изматывающие марш-броски. Они спали по очереди, всегда с оружием в руке.

На второй день пути, когда они остановились на привал у небольшого ручья, Лин Фэн задала вопрос, который мучил ее с момента их открытия.

— Лу Ди… Та книга. «Лазурного Журавля». Что в ней такого особенного? Почему целая секта готова пойти на все, чтобы вернуть ее? Это ведь просто набор техник, пусть и сильных.

«Она наивна, как дитя, — прокомментировал Уголёк. — Расскажи ей, мальчишка. Расскажи ей, как на самом деле устроен мир больших сект».

Лу Ди набрал во флягу воды и сел рядом с ней.

— Это не просто книга, Лин Фэн. Для них это нечто большее. Это их наследие. Их идентичность. Представь себе секту, которая триста лет жила в тени, передавая свои знания из уст в уста, от мастера к ученику. За это время многое могло быть утеряно, искажено. Эта книга — это их первоисточник. Их священное писание. В ней заключена не только техника, но и душа их ордена.

Он сделал паузу, подбирая слова.

— Но есть и другая, более практическая причина. Если секта решила выйти из тени, заявить о себе, им нужно что-то, что докажет их легитимность. Что-то, что привлечет к ним новых адептов и заставит другие силы считаться с ними. Эта книга — их знамя. Тот, кто владеет ею, владеет правом говорить от имени «Лазурного Журавля». Поэтому они не могут допустить, чтобы она была в чужих руках. И поэтому они не могут оставить в живых того, кто ее видел.

Лин Фэн слушала, и ее лицо становилось все более мрачным. Она поняла. Они украли не просто книгу. Они украли душу и будущее целого клана.

— Значит, у нас нет пути назад, — прошептала она. — Они никогда не отступят.

— Никогда, — подтвердил Лу Ди. — Так же, как и мы.

Они сидели в тишине, и эта тишина была наполнена осознанием того, что их личная месть переросла в нечто большее. Они случайно оказались втянуты в чужую войну, в чужую историю, которой было триста лет.

Они продолжили свой путь. И теперь они смотрели на мир иначе. Каждый встреченный путник мог быть ассасином в маске. Каждая группа охотников могла оказаться карательным отрядом. Их враг был повсюду и нигде. У него не было одного лица, как у Гу Шэня. У него были тысячи лиц.

На четвертый день они достигли подножия Северных кряжей. Это были суровые, скалистые горы, покрытые редкими, чахлыми лесами. Воздух здесь был сухим и горячим. Где-то здесь, в одном из многочисленных каньонов, обитала их цель — Пепельный Тигр.

Они нашли пещеру для укрытия и начали готовиться к охоте. Но это была уже не просто охота на зверя. Это была гонка. Гонка со временем. Гонка с невидимыми преследователями.

Им нужно было стать сильнее. И им нужно было сделать это быстро. Потому что они оба чувствовали это. За ними уже шли. Тени сгущались. И следующая встреча с посланниками «Лазурного Журавля» будет не такой простой.

Глава 38: Логово Пепельного Тигра

Северные кряжи были полной противоположностью Хребта Черного Дракона. Если там царили холод, сырость и гнетущая аура смерти, то здесь воздух был сухим, горячим и вибрирующим от необузданной, яростной энергии. Скалы были не черными, а рыжевато-красными, испещренными темными прожилками застывшей лавы. Редкие, скрюченные деревья с жесткой, похожей на чешую, корой цеплялись за жизнь прямо на голых камнях. Это была земля Огня и ярости.

Лу Ди и Лин Фэн нашли убежище в узкой, глубокой расщелине, скрытой за нагромождением валунов. Отсюда открывался вид на несколько каньонов, которые, словно шрамы, рассекали плато. Где-то в одном из них, согласно информации Одноухого Фэя, обитала их цель — Пепельный Тигр.

Они не спешили начинать охоту. Первые два дня они посвятили акклиматизации и разведке. Они поняли, что это место было опасно по-своему. Здесь не было скрытых ментальных ловушек или призрачных патрулей. Опасность была явной, физической, первобытной.

Воздух был настолько насыщен энергией элемента Огня, что у Лин Фэн, чья культивация была основана на Льде, постоянно болела голова, а ее Ци становилась вязкой и непослушной. Ей приходилось тратить часть сил лишь на то, чтобы создавать вокруг себя кокон из холодной энергии, защищающий ее от враждебной среды.

Для Лу Ди же, чья энергия Земли была нейтральной, эта среда была просто некомфортной. Но он тоже чувствовал давление. Здесь обитало множество духовных зверей, и все они были агрессивными и территориальными. Они видели стаи Огненных Ящеров, похожих на небольших драконов, которые выдыхали струи пламени. Они слышали по ночам вой Лавовых Гончих. Это была земля, где выживал сильнейший и самый вспыльчивый.

— Мы не можем просто бродить по каньонам в его поисках, — сказала Лин Фэн на второй вечер. Они сидели в своем укрытии, и ее лицо было бледнее обычного. Жар этого места явно сказывался на ней. — Мы потратим слишком много сил, отбиваясь от мелких хищников, и когда найдем Тигра, у нас уже не останется энергии для боя с ним.

— Ты права, — согласился Лу Ди. Он изучал карту, купленную у наемников, и сопоставлял ее с тем, что видел. — Нужно думать, как охотник. Крупный хищник всегда выбирает себе логово. Место, где он спит, где он в безопасности, где он выводит потомство. И это место всегда будет рядом с источником пищи и воды.

На карте было отмечено несколько небольших озер, питаемых подземными источниками. Это были оазисы жизни в этой выжженной земле. Именно туда стекались на водопой все травоядные звери региона — Каменные Козлы, Железнорогие Олени. А где есть добыча, там есть и хищник.

Они выбрали самое крупное и самое отдаленное озеро и начали свой путь к нему. Это заняло еще один день. Они двигались осторожно, обходя стороной территории, помеченные следами крупных хищников.

Когда они добрались до озера, зрелище их поразило. Это была настоящая жемчужина посреди пустыни. Вода была кристально чистой, а по берегам росла сочная, зеленая трава. К озеру на водопой сходились десятки животных. Но на одной стороне озера, у подножия большой, похожей на клык, скалы, не было никого. Животные инстинктивно избегали этого места.

— Логово, — прошептал Лу Ди.

Они нашли укрытие на противоположном берегу и начали наблюдение. Им не пришлось долго ждать.

На закате, когда небо окрасилось в багровые и оранжевые тона, он появился. Пепельный Тигр.

Он был великолепен и ужасен одновременно. Размером с быка, с мощными, мускулистыми лапами и огромной головой. Его шкура была не полосатой, а пепельно-серой, и сквозь нее, словно угли под пеплом, пробивались узоры из застывшей лавы, которые тускло светились в сумерках. Когда он шел, земля под его лапами, казалось, слегка обугливалась. Он подошел к воде, и от его дыхания над поверхностью озера поднимался пар.

Он не пил. Он просто стоял и смотрел на стадо Железнорогих Оленей на другом берегу. Он выбирал жертву. Затем, без всякого предупреждения, он прыгнул. Это был не просто прыжок. Он словно выстрелил собой из катапульты. Он пролетел над водой несколько десятков метров и приземлился прямо в центре стада. Началась паника. Но для одного из оленей все было кончено. Тигр одним ударом своей чудовищной лапы сломал ему шею, подхватил тушу в зубы так легко, словно это был котенок, и так же легко унес ее в свою пещеру в скале.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Сила этого зверя была невероятной. Он был определенно сильнее Скального Резака. Прямая атака была бы самоубийством.

— Его сила — в огне и физической мощи, — тихо сказала Лин Фэн, анализируя. — Но он кажется не очень быстрым на поворотах. И его атаки прямолинейны.

— Его шкура, скорее всего, непробиваема для обычного оружия, — добавил Лу Ди. — Даже мой «Тихий Плач», усиленный Ци, может не пробить ее с первого раза. Уязвимые места — глаза, пасть, возможно, живот, если удастся его перевернуть.

Они провели всю ночь, разрабатывая план. Это была сложная задача. Им нужно было выманить тигра из его логова, лишить его преимущества знакомой территории. Им нужно было использовать свои сильные стороны: его — выносливость и способность выдержать удар, ее — скорость, ледяные техники, способные замедлить огненного зверя, и хитрость.

План был таким:

Приманка. Они используют тушу убитого оленя, которую тигр оставил у входа в пещеру, чтобы выманить его на открытое пространство.Разделение. Лин Фэн, используя свою скорость, отвлекает тигра, заставляя его гоняться за ней и тратить силы, в то время как Лу Ди готовит ловушку.Ловушка. Лу Ди, используя свитки Ордена Стражей, должен был создать простую, но эффективную Формацию Земли. Не для того, чтобы удержать зверя, а чтобы на мгновение сковать его движения, лишить равновесия.Атака. В тот момент, когда тигр будет обездвижен, они нанесут одновременный, скоординированный удар по его уязвимым точкам.

Это был хороший план. Но он требовал идеальной синхронизации и огромного риска.

На следующий день они приступили к его выполнению. Дождавшись, пока тигр уйдет на охоту, Лу Ди подкрался к его логову. Он не стал заходить внутрь. Он лишь схватил веревку, привязанную к недоеденной туше оленя, и начал тащить ее прочь, в сторону широкого плато, которое они выбрали в качестве поля боя.

Лин Фэн заняла позицию на вершине скалы, готовая в любой момент начать отвлекающий маневр.

Когда тигр вернулся и обнаружил, что его ужин утаскивают, он пришел в неописуемую ярость. Он не стал выслеживать вора. Он просто издал оглушительный рев, от которого задрожали скалы, и бросился в погоню по следу.

— Он идет! — мысленно передала Лин Фэн.

Лу Ди бросил тушу и начал готовить формацию. Он быстро раскладывал камни в определенном порядке, вливая в каждый из них частицу своей земной Ци.

Тигр выскочил на плато. Увидев Лу Ди, он взревел и бросился на него.

В этот момент Лин Фэн атаковала. С вершины скалы она выпустила в тигра целый веер ледяных игл. Они не причинили ему вреда, отскочив от его раскаленной шкуры, но они его разозлили и отвлекли. Тигр развернулся и, увидев новую, более назойливую цель, прыгнул на скалу, пытаясь достать ее.

Начался смертельный танец. Лин Фэн, как бабочка, порхала со скалы на скалу, постоянно обстреливая тигра своими ледяными атаками, которые замедляли его и выводили из себя. А Лу Ди, пользуясь этим, заканчивал свою работу.

Наконец, формация была готова.

— Сейчас! — крикнул он.

Лин Фэн сделала рискованный маневр. Она спрыгнула со скалы прямо перед тигром, а затем, увернувшись от его удара, побежала через плато, прямо в центр формации.

Разъяренный зверь, не видя ничего, кроме своей жертвы, ринулся за ней.

Когда он наступил в центр круга из камней, Лу Ди активировал формацию. Он ударил ладонью по земле, вливая в узор всю свою энергию.

Земля под лапами тигра мгновенно превратилась в вязкую, засасывающую трясину. Его мощные лапы увязли в ней по колено. Он взревел от ярости и удивления, пытаясь вырваться, но на одно, решающее мгновение он потерял равновесие и подвижность.

— Атакуем! — крикнул Лу Ди.

Они бросились на обездвиженного монстра с двух сторон.

Лин Фэн была быстрее. Она подскочила к голове тигра и метнула свой ледяной клинок ему прямо в глаз. Меч вошел по самую рукоять.

Тигр взвыл от чудовищной боли. Он мотнул головой, и тело Лин Фэн отбросило в сторону, как тряпку.

Но ее атака дала Лу Ди необходимую секунду. Пока тигр был ослеплен и дезориентирован, он поднырнул под его брюхо и нанес мощнейший восходящий удар своим «Тихим Плачем», вложив в него всю свою земную Ци.

Меч, выкованный с добавлением Черного Железа, с отвратительным скрежетом пробил толстую шкуру и вошел глубоко в незащищенное подбрюшье.

Из раны хлынул поток не крови, а раскаленной магмы. Пепельный Тигр издал свой последний, предсмертный рев, который эхом прокатился по всем кряжам, и его огромное тело рухнуло на землю, поднимая облако пыли.

Они победили.

Лу Ди стоял, тяжело дыша, его руки дрожали от напряжения. Он вытащил свой меч из туши зверя. Он посмотрел на Лин Фэн. Она лежала на земле, держась за бок. Удар был сильным, у нее, скорее всего, были сломаны ребра. Но она была жива. И она улыбалась.

Он подошел и помог ей сесть.

— Ты в порядке?

— Буду, — прохрипела она. — А ты?

— Тоже.

Они сидели на земле рядом с трупом гигантского монстра, оба раненые, измотанные, но победившие. Они посмотрели друг на друга, и в их взглядах было нечто большее, чем просто партнерство. Это было уважение. Уважение двух воинов, которые только что вместе прошли через смертельную битву и вышли из нее победителями.

Они добыли свой трофей. Теперь можно было возвращаться в «Черный Камень». Но они оба знали, что эта победа — лишь одна ступень. И что следующие ступени на их пути будут еще выше и еще опаснее.

Глава 39: Трофеи и Тени

Плато, ставшее ареной их смертельной битвы, погрузилось в тишину. Огромная туша Пепельного Тигра лежала в центре созданной Лу Ди формации, и даже после смерти от нее исходил ощутимый жар. Воздух был наполнен густым, тяжелым запахом паленой шерсти, озона и свежей, похожей на магму, крови.

Лу Ди сидел на земле, пытаясь восстановить дыхание. Каждый вдох отдавался тупой болью в ребрах, а руки, не привыкшие к такой нагрузке, дрожали от усталости. Он посмотрел на Лин Фэн. Она с трудом села, прижимая руку к боку. Ее лицо было бледным, но на губах играла слабая, но искренняя улыбка.

— Мы… сделали это, — прохрипела она.

— Сделали, — кивнул он.

Эйфория победы была недолгой, ее быстро сменила холодная, прагматичная оценка их состояния. Они были ранены, истощены, а их запасы Ци были на нуле. Находиться здесь, на открытом пространстве, рядом с трупом могущественного зверя, запах которого разнесется по всему каньону, было верхом безрассудства. Это место скоро станет пиршественным столом для всех падальщиков в округе — как четвероногих, так и двуногих.

— Нам нужно уходить. И забрать то, за чем мы пришли, — сказал Лу Ди, с усилием поднимаясь на ноги.

Работа предстояла грязная и тяжелая. Первым делом — клык. Он подошел к голове монстра. Пасть тигра была огромной, и из нее торчали два клыка размером с предплечье Лу Ди. Они были не белыми, а пепельно-серыми, с тонкими, как вены, прожилками, которые, казалось, все еще тускло светились внутренним жаром. Это было оружие, созданное самой природой для убийства.

Используя свой тесак и небольшой топорик, который ему подарил плотник, Лу Ди принялся за работу. Это было непросто. Челюсть зверя была твердой, как камень. Ему пришлось потратить почти час, обрубая мышцы и кости, прежде чем он, наконец, с хрустом извлек один из клыков. Трофей был тяжелым и горячим на ощупь.

«Хорошая работа, мясник, — прокомментировал Уголёк, чей голос звучал в голове Лу Ди на удивление бодро. Очевидно, напряжение битвы взбодрило и его. — Но не будь идиотом. Клык — это для твоего информатора. А настоящее сокровище — внутри».

Лу Ди знал, о чем он говорит. Он подошел к ране в брюхе тигра, которую сам и нанес. Вонь оттуда была невыносимой. Засунув руку внутрь, в горячую, вязкую массу, он нащупал его. Духовное ядро.

Когда он извлек его, оно было похоже на большой, идеально круглый уголь, который вынули из самого сердца пламени. Оно было горячим, почти обжигающим, и пульсировало ровным, мощным, оранжевым светом. Это была концентрированная сущность элемента Огня, накопленная зверем за сотни лет.

— Это… невероятно, — прошептала Лин Фэн, глядя на ядро. Ее ледяная Ци инстинктивно сжималась от такой близости к своей противоположности. — Сила в нем… она огромна.

— Она опасна для тебя, — сказал Лу Ди. — Но для меня…

«Для тебя это может быть как лекарством, так и ядом, — поправил Уголёк. — Твой фундамент — Земля. Она нейтральна. Ты можешь поглощать эту огненную энергию, но она сделает твою Ци более яростной, более нестабильной. Ты получишь взрывную мощь, но рискуешь потерять контроль. Тебе придется найти баланс».

Они не могли забрать всю тушу. Но они не могли и оставить все остальное. Лин Фэн, несмотря на боль в ребрах, занялась делом. Своим тонким клинком она аккуратно разделала часть туши, вырезая самые лучшие куски мяса. Она также наполнила несколько бурдюков кровью зверя.

— Кровь Огненного Тигра — ценный ингредиент в алхимии, — объяснила она. — Ее можно использовать для создания пилюль, повышающих сопротивляемость к огню, или для закалки оружия. В „Черном Камне“ за нее дадут хорошую цену.

Лу Ди же занялся шкурой. Она была невероятно прочной. Ему пришлось потратить много сил, чтобы освежевать зверя. Пепельно-серая шкура с тлеющими узорами была тяжелой, но он знал, что из нее получится превосходная броня, способная защитить от огня и многих физических атак.

К тому времени, как они закончили, солнце уже начало клониться к закату. Они были по локоть в крови и жире, измотанные до предела. Они быстро упаковали свои трофеи — клык, ядро, мясо, кровь и шкуру — и покинули плато, которое уже начало привлекать первых падальщиков — стаю уродливых, похожих на гиен существ с костяными наростами на спинах.

Они вернулись в свое убежище в расщелине. Следующие два дня они не выходили наружу. Это было время исцеления.

Лу Ди, используя свои познания в алхимии, приготовил новую, более сильную целебную мазь, добавив в нее каплю крови Пепельного Тигра. Мазь получилась жгучей, но невероятно эффективной. Она помогла Лин Фэн быстрее справиться с болью в сломанных ребрах.

Они снова практиковали Духовное Слияние. Но на этот раз оно было другим. Лу Ди не просто согревал ее. Он направлял в ее тело свою стабильную земную энергию, помогая ей укрепить треснувшее ледяное ядро. А она, в свою очередь, своей холодной, чистой Ци помогала ему успокоить хаотичные отголоски огненной энергии, которые он получил, просто находясь рядом с ядром тигра.

Их связь становилась все глубже. В эти тихие часы медитации они узнавали друг о друге больше, чем за недели разговоров. Он чувствовал ее стойкость, ее несгибаемую волю, скрытую за внешней хрупкостью. Она же все глубже проникала в его душу, видя за стеной ненависти и боли того мальчика, который отчаянно хотел защитить то, что ему дорого.

На третий день они были готовы двигаться. Раны зажили, силы частично восстановились. Они тщательно упаковали свои трофеи и отправились в обратный путь.

Путешествие обратно в «Черный Камень» было напряженным. Теперь они были не просто безымянными путниками. Они были ходячим сокровищем. Шкура, ядро, кровь и клык тигра стоили целое состояние. Любая группа наемников, узнай она об их грузе, не раздумывая напала бы.

Они двигались только по ночам, используя самые глухие тропы. Днем они прятались, медитировали и наблюдали. Их совместная работа достигла совершенства. Он был ее щитом, она — его глазами. Они стали единым целым, двумя частями одного хищника.

Когда они, наконец, увидели вдали черный монолит Фактории, они испытали не облегчение, а новую волну напряжения. Здесь, в этом кишащем акулами аквариуме, опасность была еще выше.

Их возвращение не осталось незамеченным. Два молодых культиватора, ушедшие в Северные кряжи, вернулись через неделю, раненые, но живые. Этого уже было достаточно, чтобы вызвать слухи. А когда Лу Ди, не таясь, пришел в лавку торговца Цао и продал ему несколько бурдюков с кровью Пепельного Тигра и часть его мяса, выручив за это целое состояние, слухи превратились в гул, который пронесся по всей Фактории.

Призрак из Шахты и его ледяная спутница не просто выжили. Они преуспели.

Их репутация выросла. Теперь в тавернах при их появлении не просто замолкали. Люди спешили освободить им лучший столик. В их взглядах был не только страх, но и уважение. В этом мире уважали только одно — силу. И они ее доказали.

Но вместе с уважением пришло и нежелательное внимание. Лу Ди заметил, что за ними снова следят. Но это были не тени Безликих. Это были другие взгляды. Жадные взгляды мелких хищников, надеющихся урвать кусок их добычи. И холодные, оценивающие взгляды крупных игроков, которые пытались понять, кто они такие и какую угрозу представляют.

Не обращая на это внимания, они направились прямиком в «Костяной кубок».

Одноухий Фэй сидел на своем обычном месте. Увидев их, он не удивился. Он улыбнулся своей крысиной улыбкой.

— Я слышал, охота была удачной, — сказал он, наливая им чай. — Вся Фактория гудит.

Лу Ди молча достал из мешка огромный, пепельно-серый клык и положил его на стол. Клык был таким большим, что занял почти всю поверхность столика.

— Мы выполнили свою часть сделки, — сказал он.

Глаза Фэя жадно впились в трофей. Он осторожно коснулся его, почувствовав остаточное тепло.

— Невероятно… — прошептал он. — Вы действительно сделали это.

Он поднял на них взгляд, и в его глазах больше не было пренебрежения. Лишь расчет и уважение к силе.

— Хорошо. Сделка есть сделка. Я расскажу вам все, что знаю.

Он наклонился к ним, и его голос превратился в едва слышный шепот.

— Ваши враги уже здесь. И их больше, чем вы думаете. «Дети Крови» прислали своего лучшего ищейку, жреца по имени Мал'кор. Он не сражается. Он выслеживает жертв по их духовной ауре и наводит на них своих фанатиков. Он уже несколько дней задает обо мне вопросы.

— А Безликие? — спросила Лин Фэн.

— С ними сложнее. После того, как ваш первый преследователь исчез, они прислали другого. Или, может, двоих. Никто не знает. Они не оставляют следов. Но я слышал шепот… что они ищут не только вас. Они ищут информацию о человеке, который был замечен в Шепчущем Лесу примерно в то же время, что и вы. Сильный культиватор, мастер техник Земли.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Убийца того ученика «Лазурного Журавля». Возможно, их единственный шанс доказать свою невиновность.

— Но это все мелочи, — продолжил Фэй, и его лицо стало серьезным. — Самая большая проблема — это Янь Уцзи. Молодой мастер из Секты Нефритового Меча. Он прибыл в Факторию два дня назад со своей свитой. Он не скрывается. Наоборот. Он снял лучший дом, устраивает пиры и во всеуслышание заявил, что прибыл сюда, чтобы «очистить эти земли от скверны». Он объявил охоту на всех изгоев, разбойников и культиваторов с сомнительной репутацией. И вы, со своей новой славой, — первые в его списке.

Фэй откинулся на спинку стула.

— Он не просто охотник за головами. Он — представитель одной из великих праведных сект. У него есть власть, ресурсы и поддержка. Он превратил вашу охоту в свою собственную игру. И он считает вас главными призами.

Лу Ди молчал. Он смотрел в свою чашку с чаем. Ситуация стала еще хуже. Теперь они были зажаты не между двумя, а между тремя огнями. Гу Шэнь. «Лазурный Журавль». И теперь еще этот высокомерный «праведник», который решил поохотиться на них ради славы и развлечения.

Фактория, которая должна была стать их временным убежищем, превратилась в кипящий котел, в центр паутины, где они были самой желанной добычей.

— Спасибо за информацию, — сказал он наконец, поднимаясь. — Мы свои обязательства выполнили.

— Подождите, — остановил их Фэй. — Есть еще кое-что. Это не входит в нашу сделку. Это… дружеский совет.

Они остановились.

— Янь Уцзи объявил, что через три дня он устраивает аукцион. В главном зале Фактории. Он будет продавать некоторые из своих трофеев и покупать редкие ингредиенты. Говорят, главным лотом будет нечто, что он забрал у одного убитого им демонопоклонника. Некий «Осколок Тени». Артефакт, способный скрывать ауру даже от самых сильных мастеров.

Фэй посмотрел на них своими хитрыми глазами.

— На этот аукцион соберутся все. Все крупные игроки. Ищейка «Детей Крови». Возможно, даже Безликие будут там, под чужими личинами. Это будет самое опасное место во всей Фактории. Но… это также будет и ваш единственный шанс. Шанс увидеть всех своих врагов в одном месте. И, возможно, найти способ стравить их друг с другом.

Он сделал глоток чая.

— Выбор за вами. Бежать сейчас. Или остаться и сыграть в самую опасную игру в вашей жизни.

Лу Ди и Лин Фэн вышли из игорного дома. Гул рынка казался им теперь предсмертным ревом гладиаторской арены. Они посмотрели друг на друга. И в их глазах не было страха. Лишь холодный блеск стали.

Они не собирались бежать. Они останутся. И они сыграют в эту игру. Но по своим правилам.

Глава 40: Три дня до аукциона

Вернувшись в свою убогую комнату в гостинице «Пьяный Гоблин», Лу Ди и Лин Фэн не произнесли ни слова. Они просто заперли дверь, задвинули тяжелую деревянную засов и посмотрели друг на друга. Воздух был густым от напряжения. Информация, полученная от Одноухого Фэя, не просто усложнила их положение. Она перевернула всю шахматную доску, сбросив с нее их жалкие фигуры и поставив на их место трех чудовищных ферзей.

Гу Шэнь. Секта «Лазурного Журавля». И теперь еще Янь Уцзи из могущественной Секты Нефритового Меча.

Они были не просто дичью. Они были главным призом в кровавом состязании трех могущественных хищников.

— Три дня, — наконец, нарушила тишину Лин Фэн. Ее голос был ровным, но Лу Ди уловил в нем едва заметную вибрацию, как у натянутой до предела струны. — У нас всего три дня, чтобы подготовиться к этому… аукциону.

— Этого мало, — констатировал Лу Ди. Он подошел к столу и разложил на нем их трофеи, их скудные активы в этой смертельной игре. Огромный, пепельно-серый клык Пепельного Тигра. Несколько бурдюков с его густой, темной кровью. И главный приз — горячее, пульсирующее оранжевым светом ядро зверя. Рядом он положил остатки духовных камней и целебных трав. Это было все, что стояло между ними и смертью.

— Этого должно хватить, — возразила Лин Фэн. — Мы не можем стать сильнее Янь Уцзи за три дня. Но мы можем стать умнее. И хитрее. Мы должны использовать это время с максимальной эффективностью.

«Девчонка права, — вмешался Уголёк, его голос звучал в голове Лу Ди с непривычной серьезностью. — Прямая конфронтация — это для идиотов. А вы, если хотите выжить, должны стать гениями интриги. Аукцион — это не просто рынок. Это сцена. Театр. И вам нужно не просто сыграть в этой пьесе, а стать ее режиссерами. Но для этого вам нужна сила. Не только для боя, но и для того, чтобы просто выдержать давление, которое будет в том зале. Ауры десятков сильных культиваторов, собравшихся в одном месте, могут раздавить вас, как скорлупу».

Лу Ди посмотрел на ядро тигра. Оно было его самым большим шансом и самым большим риском.

— Я должен поглотить его, — сказал он. — Хотя бы часть. Моя земная Ци слишком медленная, слишком защитная. Против таких противников, как Янь Уцзи или ассасины, мне нужна скорость и взрывная мощь. Огонь.

— Это опасно, — нахмурилась Лин Фэн. — Твоя основа — Земля. Вливание в нее такого количества чистой энергии Огня может вызвать конфликт элементов. Твои меридианы могут не выдержать. Твое ядро может треснуть, как мое.

— У меня нет выбора, — отрезал он. — Мы оба должны стать сильнее. Я займусь ядром. А ты…

— А я стану нашими глазами и ушами, — закончила она, понимая его замысел. — Я буду собирать информацию. О Янь Уцзи, о его свите, о привычках. О других гостях аукциона. О расположении зала. О путях отхода. Я составлю карту поля боя.

Их план был принят. Следующие 72 часа превратились для них в непрерывный, изматывающий марафон.

День первый: Огонь и Тень

Лу Ди начал свою самую опасную медитацию. Он сел в центре комнаты, положив перед собой ядро Пепельного Тигра. Он не стал сразу пытаться поглотить его. Следуя совету Уголька, он сначала «настраивался» на него. Он просто дышал, впуская в себя жаркую, яростную ауру ядра, позволяя своему телу привыкнуть к ней.

Затем он начал. Он втянул в себя крошечную, как искорка, частицу огненной энергии. И его внутренний мир взорвался. Если энергия Сердца Волка была дикой и хаотичной, то эта была чистой, концентрированной яростью. Она была как живое пламя, которое металось по его меридианам, пытаясь сжечь их изнутри. Его земная Ци тут же поднялась, пытаясь сдержать, успокоить, поглотить чужака. Это была титаническая битва. Снаружи Лу Ди сидел неподвижно, но его тело покрылось потом, а кожа покраснела, словно от сильного жара.

«Терпи, мальчишка! — подбадривал Уголёк. — Не пытайся ее подавить! Интегрируй! Представь, что ты не земля, а вулкан! Пусть огонь станет твоим сердцем, а земля — твоей несокрушимой оболочкой! Найди баланс!»

Тем временем Лин Фэн покинула гостиницу. Она сменила свою привычную одежду путешественницы на простое серое платье, какие носили местные служанки. Свои волосы она собрала в простой пучок. Ее ледяную ауру она скрыла так глубоко, что казалась обычной, ничем не примечательной девушкой.

Она не пошла на рынок. Она пошла в самые дорогие районы Фактории, где останавливались богатые гости. Она устроилась временной посудомойкой в чайный дом, который находился рядом с резиденцией, снятой Янь Уцзи.

Весь день она мыла посуду в душном, пахнущем паром помещении. Но ее уши были открыты. Она слушала болтовню слуг, официантов, кучеров. И она узнавала. Она узнала, что Янь Уцзи привез с собой шестерых личных телохранителей, все из его секты, все на ступени Конденсации Ци. Узнала, что он высокомерен, вспыльчив и не терпит, когда ему перечат. Узнала, что он любит редкое вино из Южных Островов и красивых девушек. А еще она узнала, что он каждый день ровно в полдень уединяется на час для медитации, и в это время его охрана наиболее расслаблена. Это были крупицы, но из таких крупиц складывается победа.

День второй: Боль и Проникновение

Лу Ди продолжал свою пытку. Он медленно, капля за каплей, вливал в себя огненную энергию. Его тело привыкало. Его Ядро Ци, до этого бывшее плотным и монолитным, начало меняться. В его центре зародился крошечный, пульсирующий оранжевый огонек. Его земная Ци окутывала его, сдерживая, но не подавляя. Он создавал внутри себя опасный, нестабильный, но невероятно мощный баланс.

Это отразилось и на его техниках. Его «Теневой Шип» теперь срывался с пальца не бесшумно, а с легким шипением, и оставлял на стене не просто дыру, а обугленный след. Его «Саван Тени» стал менее плотным, но теперь в нем, казалось, плясали едва заметные искорки, которые искажали свет и делали его фигуру еще более призрачной. Он терял в скрытности, но приобретал в разрушительной мощи.

Лин Фэн в этот день пошла дальше. Используя час, когда Янь Уцзи медитировал, она, под видом служанки, несущей чистое белье, проникла в его резиденцию. Она не пыталась добраться до самого мастера. Это было бы самоубийством. Ее целью была планировка. Она запоминала расположение комнат, коридоров, количество охранников на каждом посту, пути отхода.

Она двигалась по дому, как призрак. Ее сердце билось ровно, дыхание было тихим. Но когда она проходила мимо приоткрытой двери в сад, она увидела его. Янь Уцзи. Он не медитировал. Он «тренировался». Его жертвой был один из его собственных телохранителей, который, видимо, чем-то ему не угодил. Молодой мастер с ленивой, жестокой улыбкой наносил ему удар за ударом, не убивая, а калеча, наслаждаясь его криками. Его техника была изящной, быстрой и невероятно жестокой.

Лин Фэн замерла в тени, и ее ледяное сердце наполнилось холодной ненавистью. Она видела в нем не праведного воина, а такого же монстра, как и Гу Шэнь, только прикрытого красивой личиной и громким именем великой секты. Она поняла, что даже если бы они не были его целью, она все равно захотела бы его убить. Просто из принципа.

Она ушла незамеченной, но теперь у нее была не только информация. У нее была личная причина.

День третий: Баланс и План

К утру третьего дня Лу Ди поглотил почти треть ядра Пепельного Тигра. Больше он не мог. Его тело было на пределе. Его Ядро Ци теперь было двухцветным: мощная, стабильная земная основа, в сердце которой бился яростный, пульсирующий огненный центр. Он был как вулкан, готовый к извержению. Он стал сильнее. Но и нестабильнее.

Лин Фэн вернулась поздно вечером. Она принесла не только информацию, но и несколько вещей, купленных на вырученные деньги. Небольшое металлическое зеркальце. Моток тончайшей, почти невидимой шелковой лески. И несколько маленьких, полых внутри, глиняных шариков, которые она наполнила смесью толченого перца, пыли и едкого порошка из спор какого-то гриба. Дымовые и слезоточивые бомбы кустарного производства.

Они сели за стол. На полу между ними лежала нарисованная углем на куске коры подробная схема аукционного зала и прилегающих помещений.

— Он будет сидеть в личной ложе на втором этаже, — начала Лин Фэн. — С ним будут двое его лучших охранников. Остальные четверо — в зале, среди гостей, для контроля. Выход из ложи только один, через общий коридор.

— Значит, мы не сможем добраться до него напрямую, — заключил Лу Ди.

— Не сможем. Но нам и не нужно, — она указала на точку на схеме. — Аукционный зал имеет одну особенность. Прямо под ложей Янь Уцзи находится служебное помещение. Склад. Там хранят старую мебель и прочий хлам. И туда есть вход с заднего двора, который почти не охраняется.

План начал вырисовываться. Он был дерзким, как и все, что они делали.

Они оба пойдут на аукцион. Но как разные люди. Лин Фэн, используя свои навыки маскировки, войдет в зал как обычная гостья, возможно, служанка какого-нибудь мелкого торговца. Ее задача — наблюдать, быть готовой к хаосу и, если понадобится, создать отвлекающий маневр.Лу Ди проникнет на склад под ложей до начала аукциона.Главный удар будет нанесен не на Янь Уцзи, а на сам аукцион. Когда начнется торг за «Осколок Тени», самый ценный лот, и все внимание будет приковано к сцене, Лу Ди использует свою новую, огненную Ци. Он не будет атаковать. Он устроит пожар. Он подожжет склад под ложей.Хаос. Паника. Дым. В суматохе, когда охрана Янь Уцзи будет пытаться вывести своего господина из горящего здания, у них появится шанс. Шанс либо нанести удар по самому Янь Уцзи, либо, что более вероятно, просто скрыться, посеяв раздор и подозрения между всеми фракциями.

— Они не будут знать, кто это сделал, — сказал Лу Ди. — Дети Крови подумают на Безликих. Безликие — на Янь Уцзи. А Янь Уцзи, в своей спеси, решит, что это сделали мы, и бросится в погоню, но мы к тому времени уже будем далеко. Мы превратим их поле боя в горящий театр, а сами уйдем через черный ход.

— А Осколок Тени? — спросила Лин Фэн.

— Если повезет, в суматохе мы сможем его забрать, — усмехнулся Лу Ди. — Если нет — неважно. Главное — посеять хаос и исчезнуть, оставив их разбираться друг с другом.

Они сидели в тишине, глядя на свой план. Он был полон изъянов и рисков. Но он был единственным.

Наступила ночь перед аукционом. Они не спали. Лу Ди медитировал, пытаясь усмирить бушующий огонь в своем ядре. Лин Фэн проверяла свои ледяные дротики и дымовые шашки.

Они были готовы. Они были как два охотника, которые не просто ждут свою дичь, а поджигают лес, чтобы выгнать ее на себя. Завтрашний день покажет, кто сгорит в этом пламени, а кто выйдет из него победителем.

Глава 41: Аукцион и танец клинков

День аукциона встретил Торговую Факторию «Черный Камень» небывалым оживлением. С самого рассвета в каньон стекались культиваторы всех мастей, привлеченные слухами о неслыханной щедрости и редких трофеях молодого мастера Янь Уцзи. Воздух, обычно наполненный запахами пряностей и жареного мяса, сегодня был пропитан другим, невидимым, но ощутимым ароматом — запахом силы, жадности и скрытой угрозы.

Главный аукционный зал, огромное здание, вырезанное прямо в теле черного монолита, был украшен дорогими шелковыми знаменами с гербом Секты Нефритового Меча — переплетенными драконом и мечом. У входа стояла личная гвардия Янь Уцзи — двое рослых воинов в сверкающих доспехах, чьи холодные глаза сканировали каждого входящего. Они не проверяли оружие — это было бы нарушением негласных правил Фактории. Но их само присутствие было предупреждением: здесь действуют законы Нефритового Меча.

Лу Ди и Лин Фэн разделились задолго до того, как приблизились к залу.

Лин Фэн преобразилась. Она смыла с себя дорожную пыль, надела простое, но чистое темно-синее платье, которое они купили накануне, и собрала волосы в скромный пучок. Она выглядела как служанка или помощница какого-нибудь мелкого торговца. Ее ледяная аура была скрыта так глубоко, что даже самый чувствительный культиватор не заподозрил бы в ней мастера техник Льда. Она без проблем смешалась с толпой прислуги и вошла в зал через боковой вход, неся поднос с пустыми чашами.

Путь Лу Ди был иным. Он, используя «Саван Тени», пробрался на задний двор аукционного дома. Как и говорила Лин Фэн, это место было почти без охраны. Пара ленивых грузчиков дремала у кучи пустых ящиков. Не обращая на них внимания, Лу Ди бесшумно вскрыл замок на двери склада, который находился прямо под главной ложей.

Внутри было темно, пахло пылью, старым деревом и мышами. Помещение было завалено хламом: сломанные столы, порванные ширмы, старые ковры. Идеальное место, чтобы спрятаться. И идеальное место для пожара. Он нашел самый дальний и темный угол, сел, прислонившись к стене, и погрузился в состояние неглубокой медитации, замедлив свое дыхание и сердцебиение до минимума. Теперь он был частью этой свалки, еще одной забытой вещью. Ему оставалось только ждать.

Тем временем Лин Фэн, оказавшись в главном зале, начала свою игру. Она двигалась среди гостей, разнося чай и закуски, ее лицо было непроницаемым и покорным. Но ее глаза и духовное восприятие работали с бешеной скоростью.

Зал был полон. Она видела представителей всех сил, о которых говорил Фэй. Вот группа мрачных, закутанных в плащи людей с одинаково безразличными лицами — Безликие. Они не сидели вместе, а рассредоточились по залу, притворяясь незнакомцами. Вот жрец Мал'кор из «Детей Крови» — худой, похожий на стервятника человек с бритой головой и татуировками, покрывающими его череп. Он сидел один, но Лин Фэн чувствовала, как его темная, голодная аура ощупывает каждого присутствующего.

А на балконе второго этажа, в роскошной ложе, украшенной шелками, восседал сам виновник торжества — Янь Уцзи.

Он был молод, красив и источал ауру высокомерия и силы. Он сидел в расслабленной позе, положив ноги на стол, и лениво попивал вино из золотого кубка. Рядом с ним стояли две красивые служанки, а за спиной, как каменные изваяния, застыли двое его личных телохранителей. Он свысока взирал на собравшуюся внизу толпу, как император смотрит на своих подданных.

Лин Фэн почувствовала, как в ее жилах закипает ледяная ярость. Этот самодовольный юнец был так похож на тех, кто разрушил ее жизнь. Он был продуктом той же системы, где сила давала право на все.

Аукцион начался.

Ведущий, пухлый и потный мужчина с заискивающей улыбкой, выставлял лот за лотом. Редкие духовные травы, ядра зверей, оружие, снятое с убитых «еретиков». Цены взлетали до небес. Культиваторы, забыв о вражде, с азартом перебивали ставки друг друга.

Лин Фэн продолжала свою работу. Она двигалась по залу, запоминая лица, оценивая силу, отмечая, кто с кем перешептывается. Она была идеальным шпионом.

Наконец, ведущий объявил главный лот.

— А теперь, господа, жемчужина нашей коллекции! Артефакт, добытый лично молодым мастером Янем в бою с могущественным демонопоклонником! «Осколок Тени»!

Слуга вынес на бархатной подушке небольшой, черный, как сама ночь, кристалл неправильной формы. Он не блестел. Он поглощал свет. Когда его вынесли, по залу прошел вздох восхищения. Даже Лу Ди, сидевший в пыльном подвале, почувствовал мощную, концентрированную ауру элемента Тьмы. Этот артефакт был невероятно ценным.

— Начальная цена — пятьсот серебряных монет! Или эквивалент в духовных камнях!

Торги начались. Цены росли с головокружительной скоростью. Жрец Мал'кор и один из Безликих вступили в ожесточенную борьбу за артефакт. Все внимание зала, включая охрану Янь Уцзи, было приковано к сцене.

Это был момент.

В своем темном укрытии Лу Ди открыл глаза. Он положил ладонь на сухой, пыльный деревянный пол склада. Он вспомнил свою новую, нестабильную, но могущественную силу. Он вспомнил вулкан, бушующий в его даньтяне.

Он не стал создавать огненный шар или поток пламени. Это было бы слишком заметно и потребовало бы много энергии. Он сделал иначе. Он выпустил крошечную, как искорка, частицу своей огненной Ци и направил ее не в пол, а в саму пыль, в сухую древесную труху, которой было полно на складе. Он не поджег ее. Он заставил ее тлеть.

Сначала не произошло ничего. Но через несколько секунд в воздухе появился едва заметный запах гари. Потом — тонкая струйка дыма, поднявшаяся из-под половиц.

Лу Ди не стал ждать. Он тут же прижал к лицу мокрую тряпку, которую приготовил заранее, и затаился в самом дальнем углу.

Дым становился все гуще. Он начал просачиваться сквозь щели в полу наверх, в аукционный зал.

Первым его почувствовал кто-то из гостей.

— Что это? Паленым пахнет!

— Дым! Смотрите, дым!

Началась паника. Сначала тихая, а потом все более громкая. Люди начали вскакивать со своих мест, оглядываясь по сторонам.

— Пожар! Мы горим!

В зале поднялся крик и суматоха. Ведущий аукциона пытался успокоить толпу, но его никто не слушал. Гости, толкаясь и ругаясь, бросились к выходам.

Охрана Янь Уцзи пришла в себя.

— Защищать молодого мастера! — крикнул их капитан.

Двое телохранителей в ложе схватили Янь Уцзи, который с яростью смотрел на разворачивающийся хаос, и потащили его к выходу. Остальные четверо пытались проложить им дорогу сквозь обезумевшую толпу.

Это был идеальный момент.

Лин Фэн, которая находилась недалеко от сцены, действовала молниеносно. Пока все были отвлечены, она, как тень, метнулась к столу ведущего, который в панике пытался спасти свою кассу. Одним быстрым, незаметным движением она схватила «Осколок Тени» с бархатной подушки и сунула его за пазуху.

В это же время Лу Ди, дождавшись, пока топот ног над его головой стихнет, выломал хлипкую дверь склада и выскочил на задний двор.

Их план почти сработал.

Но Янь Уцзи был не так прост. Несмотря на хаос, его острое духовное зрение уловило движение у аукционного стола. Он увидел, как тень метнулась к главному лоту.

— Вор! Держать ее! — взревел он, вырываясь из рук своих телохранителей.

Он был слишком далеко, чтобы вмешаться самому. Но он сделал то, на что не рассчитывали ни Лу Ди, ни Лин Фэн. Он указал своим мечом в сторону Лин Фэн и выпустил тонкий, как игла, луч золотистой энергии. Это была не атака. Это была «Метка Нефритового Меча».

Лин Фэн, уже выбегая из зала через боковой выход, почувствовала, как ее ауру пронзило что-то чужеродное. Она обернулась и увидела, как Янь Уцзи с триумфальной, жестокой улыбкой смотрит на нее. Она поняла, что произошло. Он пометил ее. Теперь, куда бы она ни пошла, он и его люди смогут отследить ее ауру. Они не могли больше спрятаться.

Она выбежала на улицу и смешалась с панической толпой. Лу Ди уже ждал ее в условленном месте, в одном из переулков.

— У тебя получилось? — спросил он.

Она молча протянула ему черный, поглощающий свет кристалл.

— Да. Но есть проблема. Он пометил меня.

Лу Ди посмотрел на нее, и его лицо стало мрачным. Они выиграли битву, но, возможно, только что проиграли войну. Они заполучили бесценный артефакт, но теперь они были как лиса с привязанным к хвосту колокольчиком.

— Бежим, — сказал он.

Они бросились прочь, в лабиринт улочек Фактории. За их спинами раздавались яростные крики Янь Уцзи и его людей.

— Найти ее! Найти их обоих! Я хочу их головы! Живьем!

Хаос, который они посеяли, обернулся против них. Теперь на них охотился не просто могущественный враг. А могущественный, разъяренный и униженный враг. И не было ничего опаснее.

Глава 42: Меченые и преследуемые

Хаос был их единственным союзником.

Торговая Фактория «Черный Камень», еще полчаса назад бывшая относительно упорядоченным муравейником, превратилась в растревоженное осиное гнездо. Густой, едкий дым валил из аукционного зала, вызывая панику. Гости, среди которых были представители десятков враждующих кланов и гильдий, высыпали на центральную площадь, толкаясь, ругаясь и с подозрением глядя друг на друга. Каждый думал, что это диверсия, направленная против него. В воздухе витало напряжение, готовое в любой миг взорваться открытой бойней.

А посреди этого хаоса, как два призрака, скользили Лу Ди и Лин Фэн.

Они не бежали сломя голову. Это привлекло бы слишком много внимания. Они двигались быстро, но расчетливо, используя паникующую толпу как живой щит. Они ныряли в узкие переулки, пересекали заваленные мусором задние дворы, постоянно меняя направление.

— Он пометил твою ауру, — сказал Лу Ди на бегу, его голос был сдавленным. — Ты чувствуешь это?

— Да, — ответила Лин Фэн, не сбавляя шага. — Это как ледяной шип, вонзившийся в мой дух. Я не могу от него избавиться. Он чувствует мое направление, мое состояние.

— Значит, нам нужно разделиться, — это решение далось Лу Ди нелегко, но оно было единственно логичным. — Я отвлеку их на себя. А ты… ты должна уйти. Спрятаться.

Лин Фэн резко остановилась и посмотрела на него. В ее ледяных глазах вспыхнул огонь.

— Нет.

— Это не обсуждается! — прорычал он. — Ты — цель. Пока ты со мной, они будут идти по нашему следу, как волки. Если мы разделимся, у тебя будет шанс затеряться. Я смогу увести их в сторону.

— И что потом? — ее голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Ты думаешь, они просто отстанут от тебя? Ты думаешь, ты сможешь в одиночку противостоять Янь Уцзи и его своре? Ты умрешь, Лу Ди. Глупой, бессмысленной смертью. А я не для того выжила в аду Гу Шэня, чтобы смотреть, как мой единственный союзник жертвует собой из-за глупого благородства.

Она шагнула к нему и впервые коснулась его руки. Ее пальцы были холодными, но хватка — крепкой.

— Мы в этом вместе. До конца. Значит, мы найдем способ избавиться от этой метки. Вместе.

Лу Ди смотрел в ее решительные глаза и понимал, что спорить бесполезно. И в глубине души он почувствовал не досаду, а облегчение. Он не хотел снова оставаться один.

«Упрямая девчонка, — прокомментировал Уголёк. — Но она права. Поодиночке вы — легкая добыча. Вместе у вас есть призрачный шанс. Метка… это не проклятие. Это техника. А у любой техники есть противодействие. Но чтобы найти его, вам нужно время и место. А ни того, ни другого у вас сейчас нет».

Они снова побежали. Они слышали за спиной яростные крики гвардейцев Нефритового Меча, которые пытались организовать погоню, и лязг стали — очевидно, в общей суматохе несколько враждующих кланов решили воспользоваться моментом и свести старые счеты.

Их целью был выход из каньона. Но не главный, который наверняка уже перекрыт. А тот, который они нашли сами — тайная тропа, ведущая наверх, на гребень.

Им повезло. Основные силы Янь Уцзи были брошены на прочесывание центральных улиц и блокирование главных ворот. Окраины Фактории, ее трущобы и свалки, все еще были погружены в хаос.

Они добрались до стены каньона и начали подъем. Это было сложнее, чем в прошлый раз. Они были уставшими, а за спиной чувствовалось леденящее душу дыхание погони. Лу Ди чувствовал, как метка на ауре Лин Фэн пульсирует, словно маяк, выдавая их местоположение.

Когда они уже почти добрались до вершины, они услышали крик внизу.

— Вон они! На скалах!

Их заметили.

— Быстрее! — крикнул Лу Ди.

Они взобрались на гребень и, не останавливаясь, бросились в лабиринт скал и ущелий, уходя все дальше от Фактории. За спиной они слышали свист. Несколько арбалетных болтов, выпущенных снизу, с глухим стуком врезались в скалы рядом с ними.

Они бежали несколько часов, пока звуки погони не стихли. Они знали, что это лишь временная передышка. Янь Уцзи не отстанет. Он был как гончая, взявшая след.

Они нашли временное укрытие в небольшой, заросшей кустарником пещере и рухнули на землю, пытаясь отдышаться.

— Он знает, в какой стороне мы находимся, — сказала Лин Фэн, держась за бок. — Он будет прочесывать эти горы квадрат за квадратом. Мы не сможем вечно от него бегать.

Лу Ди достал из-за пазухи «Осколок Тени». Черный кристалл, казалось, впитывал тусклый свет в пещере. Он был холодным на ощупь.

— Ты сказал, этот артефакт может скрывать ауру, — обратился он к Угольку. — Он поможет избавиться от метки?

«Избавиться — нет, — ответил дух. — Метка Янь Уцзи — это не просто поверхностный след. Это духовный паразит, который впился в самое ядро ее Ци. Чтобы удалить его, нужен либо тот, кто его наложил, либо культиватор, чья духовная сила на порядок выше. У вас нет ни того, ни другого. Но… Осколок может помочь. Он не снимет метку, но он может ее заглушить. Скрыть ее свечение. Представь, что твоя подруга — это маяк. Осколок не разрушит маяк, но он может накинуть на него плотный черный мешок. Янь Уцзи все еще будет знать примерное направление, но он потеряет точность. Он не сможет определить, находитесь вы в километре от него или в десяти. Это даст вам время».

— Как его использовать? — спросила Лин Фэн.

«Его нужно активировать. Влить в него свою Ци. Но есть проблема. Это артефакт элемента Тьмы. Твоя ледяная энергия отчасти совместима с ним, но она слишком чиста. А его, — Уголёк мысленно указал на Лу Ди, — энергия Земли и Огня будет конфликтовать с ним. Чтобы активировать его полностью и создать стабильный маскирующий эффект, нужна чистая, нейтральная духовная энергия. Или…

— Или что? — поторопил его Лу Ди.

«…Или кровь. Жизненная эссенция. Артефакты Тьмы всегда голодны. Он примет твою кровь как плату и на время подчинится твоей воле».

Лу Ди, не раздумывая, взял свой нож и сделал глубокий надрез на ладони. Густая, темная кровь закапала на черный кристалл.

Осколок, казалось, ожил. Он впитал кровь без остатка. Черный цвет стал еще глубже, а по его поверхности пробежали едва заметные, фиолетовые искорки. Лу Ди почувствовал, как артефакт устанавливает с ним слабую ментальную связь.

— Дай сюда, — сказал он Лин Фэн.

Она протянула ему руку. Он вложил активированный Осколок в ее ладонь. В тот момент, когда ее пальцы сомкнулись на кристалле, она вздрогнула.

— Я чувствую… Метка… она все еще там, но ее сияние стало тусклым, приглушенным. Как будто ее накрыли толстым одеялом.

— Это сработало, — с облегчением сказал Лу Ди.

Они выиграли немного времени. Но они оба понимали, что это не решение проблемы. Это лишь отсрочка. Янь Уцзи — не дурак. Потеряв точный след, он начнет прочесывать местность более тщательно, используя всех своих людей.

— Нам нужен план, — сказал Лу Ди. — Мы не можем просто бежать на юг. Он будет ожидать этого. Нам нужно сделать что-то непредсказуемое. Что-то, что заставит его самого ошибиться.

Они снова разложили карту. Их взгляды метались по ней, ища выход, ища лазейку.

— Вот, — сказала Лин Фэн, указывая на точку на карте. — Топи Мертвого Змея. Огромное, гиблое болото к юго-востоку отсюда. Местные обходят его десятой дорогой. Говорят, там ядовитые испарения, полно тварей, а в центре — руины древнего города, который ушел под воду. Никто в здравом уме туда не сунется.

— Кроме нас, — закончил ее мысль Лу Ди.

«Рискованно, — заметил Уголёк. — Болота — это территория элемента Воды и Гниения. Твоя огненная Ци будет там подавляться. А ее ледяная — наоборот, может выйти из-под контроля. Но… в этом есть своя логика. Янь Уцзи, с его техниками Нефритового Меча, основанными на чистоте и порядке, презирает такие грязные, хаотичные места. Он не полезет туда сам. Он пошлет своих людей, но будет действовать менее эффективно».

— Значит, решено, — сказал Лу Ди. — Мы идем в Топи. Мы превратим это болото в нашу новую охотничью территорию. Мы будем использовать туман, воду и тварей, чтобы избавиться от его ищеек. Одного за другим. Мы заставим его заплатить за каждого своего солдата.

Он посмотрел на Лин Фэн. В ее глазах он увидел не страх, а холодный блеск азарта. Она поняла и приняла его план.

Они больше не были дичью, убегающей от охотника. Они становились партизанами, заманивающими вражескую армию в смертельную ловушку.

Они отдохнули еще несколько часов, а затем, под покровом ночи, снова двинулись в путь. Но теперь их направление изменилось. Они шли на юго-восток, к топким, смертоносным болотам, которые должны были стать либо их могилой, либо горнилом, в котором родится их новая, еще более жестокая и хитрая сила.

Глава 43: Дыхание Топей

Путь к Топям Мертвого Змея был сам по себе испытанием на выносливость. Лу Ди и Лин Фэн покинули скалистые, сухие кряжи и спустились в низину, где ландшафт кардинально изменился. Воздух стал влажным, тяжелым, пахнущим прелью и стоячей водой. Твердая каменистая почва сменилась вязкой, чавкающей под ногами грязью. Высокие, гордые сосны уступили место скрюченным, плакучим ивам и зарослям гигантского, похожего на бамбук, камыша, который стоял плотной, непроходимой стеной.

Они шли уже два дня, и с каждым шагом двигаться становилось все труднее. Их сапоги постоянно увязали в грязи. Тучи мошкары и огромных, похожих на ос, кровососущих насекомых вились вокруг них, и их жужжание сводило с ума. Лу Ди приходилось постоянно использовать свой тесак, чтобы прорубать проход в густых зарослях.

Но самой большой проблемой была сама атмосфера этого места. Здесь доминировала Ци элемента Воды, но не чистой и живительной, как в горном ручье, а застойной, тяжелой, смешанной с энергией Гниения.

Для Лин Фэн это было сущим адом. Ее ледяная Ци, будучи разновидностью Воды, вступала в резонанс с окружающей средой, но эта грязная, застойная энергия пыталась отравить ее собственную, чистую силу. Ей приходилось постоянно поддерживать вокруг себя защитный кокон, чтобы не «заразиться», и это отнимало много сил.

Для Лу Ди, с его двойственным ядром Земли и Огня, было не легче. Его огненная энергия здесь подавлялась, она шипела и гасла, как костер, который заливают водой. А земная Ци, хоть и была стабильной, казалось, вязла в этой влажной, аморфной среде, теряя свою твердость.

«Отвратительное место, — жаловался Уголёк, чей голос в голове Лу Ди звучал приглушенно, словно из-под воды. — Просто квинтэссенция энтропии и упадка. Идеальная среда для слизней, червей и политиков. Твоя сила здесь будет работать вполсилы, мальчишка. Тебе придется адаптироваться».

— Как? — мысленно спросил Лу Ди, отмахиваясь от очередного роя мошкары.

«Перестань бороться со средой. Стань ее частью. Твоя земная энергия — это не только камень. Это и грязь, и ил, и глина. Почувствуй эту вязкость. Эту тяжесть. Сделай ее своим оружием. А огонь… спрячь его глубоко внутри. Не пытайся им атаковать. Используй его как внутреннюю печь, чтобы сжигать ядовитые миазмы и поддерживать тепло в своем теле».

Лу Ди последовал совету. Он перестал пытаться быть скалой в болоте. Он стал самим болотом. Он позволил своей Ци стать такой же вязкой и медленной, как окружающая грязь. Это было неприятно, но эффективно. Он почувствовал, как давление на него ослабло. Он научился двигаться по трясине, не увязая, распределяя свой вес и энергию по большей площади.

На третий день они вошли в самое сердце Топей. Пейзаж стал еще более сюрреалистичным. Среди кочек и заросших тиной водоемов стояли скелеты гигантских, давно вымерших деревьев, их черные, безлистые ветви тянулись к вечно серому, затянутому туманом небу. Вода была черной, торфяной, и от нее поднимались ядовитые испарения, которые вызывали головокружение.

Именно здесь они почувствовали их. Погоню.

— Двое, — прошептала Лин Фэн, прикоснувшись к земле. Она закрыла глаза, и ее ледяная Ци тончайшими нитями разошлась по влажной почве, считывая вибрации. — Приближаются с запада. Двигаются быстро. Уверенно. Это не обычные наемники. Они знают, как передвигаться по болотам.

Лу Ди посмотрел на нее.

— Твоя метка?

Она коснулась своего плеча, где под одеждой носила «Осколок Тени».

— Она все еще действует. Они не знают нашего точного местоположения. Они просто прочесывают этот сектор. Но рано или поздно они на нас наткнутся.

— Значит, мы должны наткнуться на них первыми, — решил Лу Ди.

Они не стали убегать. Они начали готовить засаду.

Они выбрали идеальное место — узкую протоку между двумя большими, заросшими камышом островами. Это был единственный удобный проход в этой части болот. Любой, кто шел по их следу, был бы вынужден пройти здесь.

Лу Ди занялся ловушками. Он не стал использовать сложные формации, которые могли бы создать заметный энергетический след. Он использовал саму природу болота. Он нашел место с особенно глубокой и вязкой трясиной и замаскировал его тонкими ветками и листьями. Он натянул под водой лианы, чтобы запутать ноги противника. Он смазал несколько заостренных кольев ядовитым соком болотного плюща и установил их в камышах.

Лин Фэн же готовила свою собственную, более тонкую ловушку. Она села в медитацию и начала медленно, осторожно вливать свою ледяную Ци в воду протоки. Вода не замерзала, но она становилась все холоднее, а на дне, скрытые под слоем ила, начали образовываться острые, как бритва, ледяные шипы.

Они работали молча, в полном согласии. Их план был прост: разделить, обездвижить, убить.

Через несколько часов они почувствовали приближение врагов. Они заняли свои позиции. Лу Ди залег в густых зарослях камыша на одном берегу, превратившись в кочку, покрытую грязью. Лин Фэн скрылась на верхушке одного из скрюченных деревьев на другом берегу, ее фигура была почти невидима в тумане.

Появились преследователи. Это были двое мужчин в легкой, темной броне, идеально подходящей для передвижения по болотам. Они были из свиты Янь Уцзи, адепты Секты Нефритового Меча. Но их стиль был далек от благородного фехтования. Один был вооружен длинной цепью с крюком на конце, другой — двумя зазубренными, похожими на тесаки, мечами. Их лица были сосредоточены, а движения — быстрыми и эффективными. Они были ищейками, опытными охотниками на людей.

— След здесь становится теплее, — сказал один, тот, что с цепью. — Они где-то рядом.

— Будь начеку, — ответил второй. — Молодой мастер сказал, что они хитры. Не недооценивай их.

Они вошли в протоку.

Первым в ловушку попался тот, что с цепью. Он наступил прямо в центр замаскированной трясины. Его нога мгновенно ушла в грязь по колено. Он выругался и попытался выдернуть ее, но вязкая жижа держала его, как капкан.

Его напарник бросился к нему на помощь. И в этот момент Лин Фэн нанесла удар.

Она не атаковала их. Она ударила по воде. По ее мысленной команде десятки ледяных шипов вырвались со дна протоки. Они не пронзили культиваторов, но создали вокруг них ледяную клетку, сковав их движения и заставив потерять равновесие.

Одновременно с этим Лу Ди выскочил из своего укрытия. Он не стал атаковать того, кто застрял в трясине. Он бросился на второго.

Тот, будучи опытным воином, среагировал мгновенно. Он взмахнул своими зазубренными мечами, создавая вокруг себя вихрь из стали.

Но Лу Ди не стал вступать с ним в поединок на мечах. Он сделал то, чего от него не ожидали. Он швырнул в лицо противнику пригоршню густой, вонючей болотной грязи.

На долю секунды воин был ослеплен. Этой доли секунды хватило. Лу Ди поднырнул под его мечи и ударил его не оружием, а телом. Он врезался в него, как таран, используя всю свою массу и земную Ци. Удар пришелся в грудь. Раздался хруст ломающихся ребер. Воин отлетел назад и с всплеском рухнул в холодную воду.

Тем временем первый, тот, что с цепью, наконец, вырвался из трясины. Он с яростным ревом метнул свою цепь в Лу Ди. Крюк со свистом рассек воздух.

Лу Ди не увернулся. Он поймал цепь. Не рукой. А своим тесаком, обмотав цепь вокруг клинка. Затем он с силой дернул на себя.

Воин, не ожидавший такой силы, потерял равновесие и полетел вперед. Прямо на один из ядовитых кольев, которые Лу Ди установил в камышах. Раздался короткий, булькающий вскрик.

Второй воин, кашляя водой и грязью, пытался подняться. Но над ним уже нависла ледяная тень. Лин Фэн спрыгнула с дерева прямо ему на плечи, и ее тонкий клинок вошел ему в основание черепа.

Все было кончено.

Они снова стояли над трупами. Но на этот раз они не чувствовали ни усталости, ни опустошения. Лишь холодное, профессиональное удовлетворение. Их план сработал. Они превратили слабость этой местности в свою силу.

Они быстро обыскали тела, забирая все ценное — духовные камни, пилюли, деньги. У одного из них они нашли сигнальный амулет — небольшой кристалл, который, если его раздавить, посылал бы сигнал о помощи.

— Они шли парой, — сказала Лин Фэн. — Скорее всего, остальные группы тоже состоят из двух-трех человек. Янь Уцзи разделил свои силы, чтобы прочесать большую территорию. Он недооценил нас.

— Это его ошибка, — сказал Лу Ди. Он посмотрел на сигнальный амулет в своей руке. И в его глазах блеснула опасная, хищная мысль. — И мы заставим его заплатить за нее.

Он не стал уничтожать амулет. Он спрятал его в свой мешок.

— Они думают, что они охотники, а мы — дичь, — сказал он. — Пора поменять их роли.

Они спрятали тела в глубокой трясине, которая быстро поглотила их без следа. Затем они двинулись дальше, вглубь болот.

Но теперь они шли не просто как беглецы. Они шли как охотники, которые только что захватили приманку, чтобы заманить в свою ловушку следующую стаю волков. Их партизанская война в Топях Мертвого Змея только начиналась.

Глава 44: Приманка для волков

Следующие несколько дней Лу Ди и Лин Фэн двигались вглубь Топей Мертвого Змея. Они больше не пытались найти выход. Наоборот, они искали самое гиблое, самое запутанное и самое опасное место в этом проклятом болоте. Они искали идеальную арену для своей следующей постановки.

Их совместная работа достигла уровня инстинктивного понимания. Они научились общаться без слов, используя лишь взгляды, едва заметные жесты и колебания своей Ци. Он стал ее несокрушимой скалой, она — его ледяным клинком. В этой враждебной среде, где каждый неверный шаг мог стать последним, их зависимость друг от друга стала абсолютной, и это не ослабляло, а лишь укрепляло их.

Они нашли то, что искали, на пятый день после стычки с ищейками Янь Уцзи. Это было место, которое на карте было помечено просто как «Трясина Забытых Душ». Огромное, покрытое густым, стелющимся туманом пространство, где вода и земля смешались в единую, предательскую массу. Из мутной, черной воды торчали лишь верхушки полусгнивших, гигантских деревьев и руины какого-то древнего, ушедшего под воду города. Воздух здесь был настолько тяжелым и пропитанным миазмами, что у обычного человека через несколько минут началась бы лихорадка.

«Идеально, — с мрачным удовлетворением прокомментировал Уголёк. — Какая восхитительная дыра. Даже Гу Шэнь побрезговал бы устраивать здесь свое логово. Туман будет скрывать вас от воздушного наблюдения, а вода и грязь исказят любые духовные следы. Если вы хотите устроить ловушку, лучшего места не найти».

Их план был дерзким и смертельно опасным. Они собирались использовать трофейный сигнальный амулет, чтобы самим вызвать следующую группу охотников. Но не просто вызвать, а заманить их в тщательно подготовленную западню.

Они выбрали своей базой руины большой каменной башни, которая, хоть и ушла наполовину в трясину, все еще возвышалась над туманом. Внутри она была полой, и ее стены могли послужить хорошим укрытием.

Следующие два дня они превращали окружающее пространство в свою охотничью территорию.

Лу Ди, используя свою земную Ци, занимался ландшафтом. Он не строил стены. Он углублял трясину в одних местах, делая ее непроходимой, и наоборот, создавал едва заметные, но твердые тропы в других — ложные пути, которые вели прямиком в ловушки. Он укрепил стены старой башни, вплетая свою энергию в древние камни, чтобы они могли выдержать сильный удар. Он завалил несколько проходов, оставив лишь один, главный, который и должен был стать для их врагов входом в мышеловку.

Лин Фэн же работала с водой и туманом. Она вливала свою ледяную Ци в окружающую трясину, создавая под поверхностью скрытые ледяные шипы и тончайшие ледяные корки, которые были незаметны глазу, но могли треснуть под весом человека, отправив его в холодную, вязкую жижу. Она научилась управлять туманом, сгущая его в одних местах до состояния непроглядной стены и, наоборот, делая его более разреженным в других, создавая иллюзию безопасных проходов.

Они не использовали сложных формаций из свитков, чтобы не оставлять энергетических следов, которые мог бы заметить опытный мастер. Они использовали саму природу этого места, лишь немного усиливая и направляя ее.

Когда все было готово, они занялись собой. Им нужно было восстановить силы. Лу Ди снова погрузился в медитацию, поглощая энергию из ядра Пепельного Тигра. Он уже привык к боли и борьбе элементов внутри себя. Он научился использовать этот внутренний конфликт, превращая его в источник еще более мощной, нестабильной, но разрушительной силы. Его Ядро Ци продолжало расти, и огненный центр в нем становился все ярче.

Лин Фэн же медитировала с «Осколком Тени». Артефакт, активированный кровью Лу Ди, послушно делился с ней своей силой. Ее ледяная Ци, соприкасаясь с энергией Тьмы, становилась другой — более плотной, более вязкой, она приобретала свойство не просто замораживать, а поглощать свет и тепло. Ее «Саван Тени» стал почти идеальным.

Наконец, наступил момент. Они были готовы. Их раны зажили. Их силы были на пике. Ловушка была расставлена.

Лу Ди достал из мешка сигнальный амулет. Это был небольшой кристалл, который слабо пульсировал, находясь в связи с другими такими же амулетами у группы Янь Уцзи.

— Ты уверена? — в последний раз спросил он Лин Фэн. — Как только я его сломаю, пути назад не будет. Они будут здесь через несколько часов.

Она ничего не ответила. Просто взяла свой ледяной клинок и посмотрела в сторону единственного прохода, ведущего к их башне. Ее глаза были холодны и остры, как наконечник копья.

Лу Ди сжал амулет в кулаке. Раздался тихий треск. Кристалл рассыпался в пыль, посылая в эфир безмолвный крик о помощи.

Теперь им оставалось только ждать.

Они заняли свои позиции. Лин Фэн скрылась на вершине полуразрушенной башни, слившись с серыми камнями и туманом. Она была их наблюдателем и первой атакующей силой. Лу Ди же затаился внизу, в затопленном подвале башни, стоя по пояс в холодной, неподвижной воде. Он был главной ударной силой, скрытым козырем.

Ожидание было пыткой. Час тянулся за часом. Тишину нарушал лишь шепот тумана и далекое кваканье болотных тварей.

Они пришли на закате.

Лин Фэн почувствовала их первой. Четыре энергетические ауры. Двигались быстро, слаженно, как стая волков. Они не пытались скрыть свое присутствие. Они шли на сигнал, ожидая найти своих раненых товарищей и легкую добычу.

Вскоре они появились из тумана. Четверо воинов в доспехах Секты Нефритового Меча. Но они были другими, нежели предыдущая пара. Эти были крупнее, их ауры — мощнее. Их вел высокий, широкоплечий мужчина с огромным двуручным мечом за спиной. Его лицо было суровым, а взгляд — тяжелым. Он был лидером.

— Странно, — сказал он, останавливаясь у входа на их «арену». — Сигнал был отсюда. Но я не чувствую их жизненной силы. Только… запустение.

— Может, твари их сожрали, а эти двое уже ушли? — предположил один из его спутников.

— Нет, — покачал головой лидер. — Я чувствую остаточную энергию. Слабую. Они где-то здесь. Прячутся. Разделиться. Прочесать руины. Найдите их. Молодой мастер Янь хочет их живыми.

Они вошли в ловушку.

Двое пошли по одной из ложных троп, которую создал Лу Ди. Двое других, включая лидера, направились прямо к башне.

Лин Фэн ждала. Ее терпение было подобно терпению ледника.

Первая ловушка сработала. Двое воинов, идущие по тропе, внезапно провалились в глубокую трясину, которую Лу Ди замаскировал. Они взревели от неожиданности, пытаясь выбраться, но вязкая грязь засасывала их.

В этот же момент Лин Фэн нанесла свой удар. Она не стала использовать ледяные иглы. Она сделала кое-что другое. Она сконцентрировала свою Ци и ударила по поверхности воды в протоке, где они застряли. Вода не замерзла. Она взорвалась. Десятки ледяных осколков размером с кулак, скрытых на дне, с огромной силой вырвались на поверхность.

Воины не успели среагировать. Ледяная шрапнель изрешетила их, пробивая доспехи. Их крики были короткими.

Лидер и его оставшийся товарищ, услышав крики, тут же развернулись.

— Засада!

Но было уже поздно.

Из воды под их ногами, где они стояли, вырвались цепи. Не настоящие. А цепи из сгущенной земной Ци, смешанной с болотной грязью. Это была новая техника, которую Лу Ди разработал сам, адаптируя формации из свитков. Цепи обвились вокруг ног воинов, сковывая их движения.

— Что за!.. — взревел лидер, пытаясь разрубить их своим мечом.

А из затопленного подвала башни, прямо из черной воды, поднялся Лу Ди. Его глаза горели оранжевым огнем. Он был похож на демона, восставшего из глубин.

— Вы искали нас? — прорычал он.

И атаковал.

Он не стал сражаться с лидером. Он бросился на второго воина. Его «Тихий Плач», окутанный теперь не только земной, но и огненной энергией, оставлял в воздухе шипящий, раскаленный след.

Битва была короткой и жестокой. Воин отчаянно отбивался, но он был скован и атакован с двух сторон. Лин Фэн, спрыгнув с башни, наносила быстрые, ледяные уколы, замедляя его. А Лу Ди своими мощными, сокрушительными ударами проламывал его защиту.

Через несколько секунд второй воин был мертв.

На поляне остались только двое. Лу Ди и лидер отряда.

Мужчина был настоящим воином. Он с яростным ревом разорвал энергетические цепи, сковывавшие его. Он посмотрел на Лу Ди, и в его глазах не было страха. Лишь холодная ярость профессионала.

— Так вот ты какой, Призрак из Шахты, — прорычал он. — Я слышал о тебе. Не думал, что у щенка окажутся такие клыки.

— Сегодня ты их почувствуешь, — ответил Лу Ди.

Их поединок был не похож на предыдущие бои. Это была битва двух равных по силе противников. Их мечи столкнулись, и по болоту прокатился гул. Тяжелый, двуручный меч лидера нес в себе огромную инерцию, каждый его удар мог расколоть скалу. Лу Ди не пытался блокировать его удары. Он уклонялся, отводил их в сторону, используя свою новую скорость и ловкость.

Они кружили друг против друга среди руин, и их клинки высекали искры. Лидер был сильнее и опытнее. Но Лу Ди был злее. И у него был сюрприз.

В один из моментов, когда их клинки снова скрестились, Лу Ди не стал отступать. Он влил всю свою огненную Ци в свой меч.

— Гори! — прорычал он.

«Тихий Плач» вспыхнул оранжевым пламенем. Раскаленный металл коснулся меча противника. Тот с удивленным криком отдернул свое оружие — его перчатка задымилась, а на его собственном клинке остался оплавленный след.

Воспользовавшись этим замешательством, Лу Ди нанес решающий удар. Он не целился в грудь или голову. Он ударил плашмя, по рукам, державшим меч.

Раздался хруст костей и шипение горящей плоти. Воин взвыл от боли и выронил свой огромный меч.

А в следующее мгновение клинок Лу Ди уже был у его горла.

Он стоял над своим поверженным врагом. Он победил. Он снова победил.

— Кто ты? — прохрипел воин, глядя на него снизу вверх.

— Я ваша награда, — ответил Лу Ди. — И ваш конец.

Он не стал его убивать. Не сразу.

— Ты передашь своему мастеру Яню послание, — сказал он тихим, ледяным голосом. — Передашь ему, что его охота окончена. Теперь охочусь я. И я иду за ним.

Он опустил свой меч.

Их ловушка сработала идеально. Они не просто выжили. Они нанесли ответный удар. Они бросили вызов самой Секте Нефритового Меча.

Война в Топях Мертвого Змея только что перешла на новый уровень.

Глава 45: Язык боли и вкус страха

Тишина, опустившаяся на поле боя, была обманчивой. Она была пропитана запахом крови, озона от техник Лин Фэн и едва уловимым смрадом страха, исходящим от единственного выжившего воина Секты Нефритового Меча. Лу Ди стоял над ним, и его тень, удлиненная заходящим солнцем, полностью накрывала поверженного врага.

Мужчина, назвавшийся лидером, лежал на земле, его рука была вывернута под неестественным углом, а из пробитой груди его товарища все еще текла кровь, смешиваясь с болотной грязью. Но даже сейчас, обезоруженный и раненый, он пытался сохранить остатки гордости. Его глаза, полные боли, метали в Лу Ди молнии ненависти.

— Ты… ты заплатишь за это, демон, — прохрипел он. — Секта Нефритового Меча найдет тебя и сотрет в порошок!

Лу Ди не удостоил его ответом. Он молча подошел и одним точным ударом ноги выбил из его здоровой руки спрятанный в рукаве кинжал. Затем он спокойно подобрал его и так же молча вонзил в землю в сантиметре от лица воина. Тот вздрогнул.

— Мы не можем оставаться здесь, — сказала Лин Фэн, подходя ближе. Ее движения были все еще быстрыми, но Лу Ди заметил, как она морщится от боли в ребрах. — Кровь привлечет тварей.

Они действовали быстро и слаженно. Лу Ди взвалил пленного на плечо так же легко, как мешок с углем. Тот попытался сопротивляться, но одного холодного взгляда Лу Ди хватило, чтобы его воля была сломлена. Лин Фэн тем временем заметала их следы, используя свою Ци, чтобы поднять ветер и разбросать сухие листья, скрывая следы битвы.

Они вернулись в свое убежище — полуразрушенную башню, торчащую из трясины. Они бросили пленника на каменный пол в самом темном углу. Он был их единственным источником информации, их ключом к выживанию в этой смертельной игре.

Лу Ди первым делом занялся ранами Лин Фэн. Он молча разорвал еще одну полосу ткани со своей рубахи, приготовил остатки целебной мази и помог ей перевязать ушибленные ребра. Их прикосновения были деловыми, лишенными всякой нежности, но в них было нечто большее — молчаливая забота и абсолютное доверие, рожденное в бою. Она не отстранилась, когда он коснулся ее, а он не чувствовал неловкости. Они были двумя частями одного целого, и если одна часть была повреждена, страдал весь механизм.

Закончив, он сел напротив пленника. Лин Фэн встала за спиной воина, у него в слепой зоне. Классическая тактика допроса, которую они не обсуждали, но оба поняли интуитивно.

— Мы зададим тебе вопросы, — начал Лу Ди своим ровным, безэмоциональным голосом. — Ты на них ответишь. Честно и подробно. Если ты это сделаешь, твоя смерть будет быстрой. Если нет… она будет очень, очень долгой. Здесь, в этих болотах, криков никто не услышит.

Воин сплюнул кровью на пол.

— Презренные демоны! Я, Лей Ган, офицер отряда „Нефритовый Клинок“, никогда не предам свою секту и своего молодого мастера!

«Какая трогательная преданность, — саркастически прокомментировал Уголёк в голове Лу Ди. — Он действительно верит, что его спесивый юнец-хозяин придет его спасать? Люди так забавны в своей слепой вере».

— Твой молодой мастер бросил тебя здесь умирать, — холодно парировала Лин Фэн, и ее голос был подобен звону льда. — Он послал вас, четыре группы, в это проклятое болото, зная, что половина из вас не вернется. Для него вы — расходный материал. Пешки в его игре за славу. Он даже не дал вам противоядия от туманной лихорадки, не так ли?

Лей Ган вздрогнул. Она попала в точку. Они действительно жаловались на это перед походом.

— Наш молодой мастер — гений, он все рассчитал! — упрямо ответил он, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

— Он рассчитал, что мы убьем вас, — продолжила Лин Фэн. — И по вашим трупам он придет за нами. Ты думаешь, ему есть дело до тебя, до твоей семьи? Ты для него лишь ступенька на пути к славе. Ступенька, по которой он сейчас топчется сапогами.

Она давила на его гордость, на его чувство собственного достоинства. Но он все еще держался, подпитываемый годами дисциплины и идеологией своей секты.

— Сколько всего групп? Каковы их маршруты? Как вы поддерживаете связь? — методично задавал вопросы Лу Ди.

Пленник молчал, его губы были плотно сжаты.

Лу Ди вздохнул. Он не хотел этого делать. Не потому, что ему было жаль этого человека. А потому, что это было грязно. Но необходимо. Он посмотрел на Лин Фэн и едва заметно кивнул. Та поняла его и отошла в тень, давая ему пространство.

Лу Ди медленно подошел к воину. Он опустился перед ним на корточки, глядя ему прямо в глаза.

— Я не люблю боль, — сказал он тихо. — Я считаю ее неэффективной. Она затуманивает разум. Но иногда… она бывает очень убедительной. Я дам тебе последний шанс.

Лей Ган лишь презрительно усмехнулся в ответ.

— Хорошо, — сказал Лу Ди.

Он положил свою ладонь на перебитую руку воина. Тот дернулся, ожидая физической боли. Но Лу Ди не стал давить на перелом. Вместо этого он закрыл глаза и сконцентрировался. Он собрал крошечную, как кончик иглы, частицу своей огненной Ци — той самой яростной, нестабильной энергии, которую он впитал из ядра Пепельного Тигра. И медленно, очень медленно, ввел ее прямо в костную ткань сломанной руки.

Воин замер. Его глаза расширились от недоумения. А потом его лицо исказилось в нечеловеческой гримасе. Он закричал.

Это был не крик боли от сломанной кости. Это был вопль существа, которое познало ад. Огненная Ци не просто жгла. Она вибрировала, проникая в нервные окончания, заставляя каждую клетку взорваться изнутри чистой, концентрированной агонией. Это была боль, от которой нельзя было отключиться. Боль, которая сжигала саму душу.

Лу Ди держал руку несколько секунд, его лицо было абсолютно спокойным, словно он прислушивался к какой-то далекой музыке. Затем он убрал ладонь.

Воин лежал на полу, содрогаясь в конвульсиях, из его рта шла пена. Он больше не кричал. Он выл. Тонко, жалобно, как раненый щенок. Вся его гордость, вся его сектантская спесь сгорели в этом пламени.

Лу Ди ждал. Через минуту, когда конвульсии утихли, он снова спросил тем же ровным голосом:

— Сколько всего групп?

— П-пять… — выдавил из себя воин сквозь рыдания. — Пять групп по четыре человека…

Он сломался.

Следующий час он рассказывал все. Он говорил быстро, сбивчиво, боясь, что пытка возобновится. Он рассказал об их зонах поиска, о частоте докладов по сигнальным амулетам. Он описал командиров других отрядов, их сильные и слабые стороны.

И он рассказал о плане Янь Уцзи на аукционе.

— Он… он знал, что вы придете, — лепетал Лей Ган. — Он специально пустил слух об «Осколке Тени», чтобы выманить не только вас, но и ищеек Гу Шэня, и Безликих, и всех остальных. Он хотел собрать всех своих врагов в одном месте. Его люди должны были заблокировать выходы, а он сам — устроить бойню. Он хотел не просто убить вас. Он хотел показать всему теневому миру, кто здесь хозяин. Установить свою власть.

Лу Ди и Лин Фэн слушали, и картина становилась все яснее и страшнее. Они были не просто целью. Они были приманкой в чужой, гораздо более масштабной игре. Их план по созданию хаоса был лишь частью его, еще более грандиозного плана.

Когда пленник рассказал все, что знал, он посмотрел на Лу Ди глазами, полными ужаса и мольбы.

— Я все сказал… Теперь… теперь ты меня отпустишь?

Лу Ди поднялся. Он посмотрел на сломленного, плачущего человека у своих ног. Когда-то тот был гордым воином. Теперь он был ничем. Просто оболочкой, наполненной страхом.

— Да, — сказал Лу Ди. — Я тебя отпущу.

Он поднял свой меч. Воин закрыл глаза, ожидая удара.

Клинок «Тихого Плача» описал короткую, милосердную дугу. Все было кончено.

Лу Ди стоял над трупом, и на его лице не отражалось ничего. Он перешел черту. Он пытал человека. И он не чувствовал по этому поводу ничего. Ни вины, ни раскаяния. Лишь холодное удовлетворение от полученного результата.

«Вот так, мальчишка, — тихо сказал Уголёк. В его голосе не было ни сарказма, ни осуждения. Лишь констатация факта. — Ты перешел еще одну черту. Добро пожаловать в мир, где цели оправдывают средства. Отсюда пути назад нет».

Лин Фэн подошла и молча положила свою холодную руку ему на плечо. Она не стала ничего говорить. Она все понимала. Они оба шли по этому пути.

Они избавились от тела, сбросив его в самую глубокую трясину.

Затем они вернулись в свою башню. Теперь у них была полная картина расположения сил противника. Их собственный план нужно было кардинально менять. Они больше не могли просто реагировать. Им нужно было действовать на опережение.

— У нас есть их карта. Мы знаем их маршруты, — сказал Лу Ди, глядя на огонь. — Мы знаем, где они будут завтра. И послезавтра.

— Четыре отряда. Шестнадцать воинов, — сказала Лин Фэн. — Все — элита Секты Нефритового Меча. Они сильнее тех, что были сегодня.

— И они будут ждать нас, — закончил он. — Но они будут ждать дичь. А на них выйдут охотники.

В его глазах загорелся опасный огонь. Он больше не собирался прятаться в болотах. Он собирался превратить эти болота в свое личное кладбище для воинов Нефритового Меча.

— Теперь мы знаем их план, — сказал он, и его голос был тверд, как сталь. — Пора составить наш собственный.

Глава 46: Карта, помеченная кровью

Ночь в Топях Мертвого Змея была живой. Не той жизнью, что радовала слух в мирных лесах, а жизнью первобытной, хищной. Из трясины доносилось утробное урчание тварей, которых не видел ни один человек. В тумане мелькали фосфоресцирующие огоньки — блуждающие души или глаза ночных охотников. Для любого другого это место было бы воплощением ада. Для Лу Ди и Лин Фэн оно становилось домом. Оно становилось их оружием.

Они сидели в полуразрушенной башне у едва тлеющего, бездымного костра. Между ними на плоском камне лежала карта, снятая с тела одного из убитых воинов. Это была не просто карта местности. На ней были нанесены условные знаки, маршруты патрулирования и точки сбора четырех оставшихся отрядов Янь Уцзи. Информация, которую они выбили из Лей Гана, позволила им расшифровать эти знаки. Теперь перед ними была полная диспозиция врага.

— Четыре отряда, — тихо сказала Лин Фэн, ее палец скользил по карте. — Шестнадцать человек. Все — на пике ступени Конденсации Ци, как и мы, или даже чуть сильнее. Их лидеры, как и Лей Ган, скорее всего, уже коснулись порога следующей ступени.

— Но они разделены, — возразил Лу Ди. Его взгляд был прикован к карте, и в его глазах плясали отблески пламени. Он видел не просто линии и символы. Он видел поле боя. — Янь Уцзи, в своей спеси, разбросал их по огромной территории. Он уверен, что мы будем убегать и прятаться, и что рано или поздно одна из его групп наткнется на наш след. Он не ожидает, что мы будем атаковать.

— В этом наше преимущество, — согласилась она. — Но они не дураки. После того, как отряд Лей Гана не выйдет на связь в назначенное время, они поднимут тревогу. У нас очень мало времени, прежде чем они поймут, что дичь начала охотиться на них, и перегруппируются.

— Значит, мы должны действовать быстро, — заключил Лу Ди. — И бить наверняка. Мы не можем позволить себе затяжные бои. Мы должны уничтожать их. Одного за другим. Быстро и тихо.

Их план начал обретать форму. Это была уже не просто оборона. Это была серия превентивных, карательных ударов.

«Вы собираетесь в одиночку уничтожить четыре элитных отряда из великой секты? — голос Уголька в голове Лу Ди был пропитан смесью скепсиса и азарта. — Я должен признать, мальчишка, в тебе есть искра настоящего безумия, которая мне импонирует. Но даже для безумия нужен план. Как вы собираетесь это сделать? Они сильнее, их больше, и они на своей территории… подожди-ка. Нет. Они не на своей территории. Они в вашей. Вы уже стали частью этого болота. А они — чужаки».

Уголёк был прав. Лу Ди и Лин Фэн за эти дни адаптировались. Они научились использовать туман, трясину, ядовитых тварей. А воины Нефритового Меча, привыкшие к чистым, упорядоченным полям сражений и благородным поединкам, здесь были как слоны в посудной лавке.

— Мы не будем сражаться с ними на их условиях, — сказал Лу Ди, указывая на точку на карте. — Вот. Отряд «Тигр». Их маршрут пролегает через Рощу Гниющих Корней. Это самое топкое и туманное место во всех болотах. Идеально.

— Их командир, Цзян Бао, — добавила Лин Фэн, вспоминая слова пленника. — Прозван «Железным Быком». Невероятно силен физически, его техника основана на сокрушительных прямых ударах. Но он прямолинеен и не слишком умен. Полагается на грубую силу.

— Сила, которая увязнет в грязи, — усмехнулся Лу Ди. — Мы ударим по ним завтра на рассвете.

Следующие несколько часов они посвятили подготовке. Они не медитировали, чтобы не тратить силы. Они готовили оружие. Лин Фэн смазывала свои дротики и лезвие меча ядом, который она извлекла из желез болотной гадюки. Яд не был смертельным, но вызывал сильные мышечные спазмы и замедлял реакцию. Лу Ди же готовил свои ловушки. Он не мог использовать формации, но он мог использовать то, что давало болото. Он сплел из лиан несколько прочных сетей, к которым прикрепил острые, как иглы, шипы ядовитого терновника.

Они выступили задолго до рассвета, двигаясь под покровом ночи. Они двигались не как люди, а как два призрака, две части единого целого.

Роща Гниющих Корней была поистине жутким местом. Гигантские, полусгнившие корни деревьев переплетались, создавая над трясиной подобие уродливых арок и мостов. Туман здесь был таким густым, что видимость не превышала нескольких шагов. А в мутной воде под ногами кишела жизнь — пиявки размером с ладонь, водяные змеи и что-то еще, что иногда создавало на поверхности большие пузыри, издавая чавкающие звуки.

Они прибыли на место засады за час до предполагаемого появления отряда «Тигр». Они выбрали узкий проход между двумя гигантскими, поросшими мхом корнями.

Лу Ди установил свои сети-ловушки, замаскировав их гнилыми листьями и тиной. Лин Фэн заняла позицию на одном из корней над тропой, превратившись в неподвижную, окутанную туманом тень.

Они ждали.

Отряд «Тигр» появился точно по расписанию. Четверо воинов шли плотной группой. Впереди, как и ожидалось, шел их командир, Цзян Бао. Это был настоящий гигант, закованный в тяжелую пластинчатую броню, с огромным молотом на плече. Он шел, презрительно разбрасывая ногами гнилые коряги, его лицо выражало отвращение к этому месту.

— Проклятые болота! — прорычал он. — Ненавижу эту вонь! Скорее бы найти этих щенков и вернуться в цивилизацию.

— Командир, может, стоит быть осторожнее? — заметил один из его подчиненных. — Отряд лейтенанта Лэя до сих пор не вышел на связь.

— Лей Ган — слабак! — фыркнул Цзян Бао. — Наверняка заблудился или его сожрала какая-нибудь тварь. Нечего было разделяться. Я бы на месте молодого мастера просто сжег эти болота дотла!

Он сделал еще один шаг и наступил прямо в ловушку.

Сеть, сплетенная Лу Ди, сработала идеально. Она взметнулась вверх, окутывая гиганта и поднимая его в воздух. Ядовитые шипы впились в его доспехи. Они не пробили металл, но заставили его взреветь от ярости и неожиданности.

В тот же миг, когда он оказался в ловушке, с дерева бесшумно спрыгнула Лин Фэн. Она приземлилась прямо за спинами трех оставшихся воинов. Прежде чем они успели обернуться, она метнула в каждого по три ледяных дротика, пропитанных ядом.

Она целилась не в жизненно важные органы, а в суставы — колени, локти, шею. Воины вскрикнули от боли и неожиданности. Яд подействовал мгновенно. Их мышцы свело судорогой, они потеряли координацию.

И тогда из тумана вышел Лу Ди.

Он был похож на демона мести. Его глаза горели оранжевым огнем. Он не стал тратить время на раненых. Он бросился к главному призу — к беспомощно болтающемуся в сети командиру.

Цзян Бао, несмотря на свое положение, был все еще опасен. Он ревел, как бык, и пытался своим молотом разорвать сеть.

Лу Ди подпрыгнул, оттолкнувшись от скользкого корня. В полете он влил в свой «Тихий Плач» всю свою огненно-земляную Ци. Меч вспыхнул и загудел. Он нанес один-единственный, сокрушительный удар. Не по броне. А по цепи, на которой висела сеть.

Раскаленный клинок с легкостью перерубил толстую лиану.

Цзян Бао с грохотом рухнул в трясину. Он попытался встать, но тяжелые доспехи и вязкая грязь сковали его движения.

Лу Ди приземлился перед ним.

— Ты искал меня? — спросил он.

Командир взревел и попытался ударить его молотом, но Лу Ди легко уклонился. А затем нанес ответный удар. Короткий, точный, колющий. Прямо в щель для глаз в шлеме гиганта.

Раздался глухой хруст. Великан замер, а затем его огромное тело медленно завалилось на бок, погружаясь в черную воду.

Лу Ди обернулся. Лин Фэн уже закончила свою работу. Трое оставшихся воинов лежали на земле с перерезанным горлом. Она была быстра, эффективна и безжалостна.

Они снова победили. И на этот раз они не были ранены. Они были полны сил.

Они быстро собрали трофеи — оружие, духовные камни, пилюли. У Цзян Бао они нашли еще одну карту, на которой были отмечены новые детали и условные знаки. А также запечатанный свиток с приказами от Янь Уцзи.

Они спрятались в безопасном месте, чтобы изучить его. Приказы были просты. Всем отрядам было велено продолжать поиски, но избегать прямого столкновения, если они не уверены в своем превосходстве. И самое главное — через пять дней все оставшиеся в живых отряды должны были собраться в одной точке, у руин старого храма на южной границе болот, для получения новых инструкций.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись.

— Он понял, что мы огрызаемся, — сказала Лин Фэн. — Он хочет собрать свои силы в кулак.

— Пять дней, — сказал Лу Ди, глядя на карту. — Два оставшихся отряда находятся далеко друг от друга. Мы не успеем уничтожить их поодиночке до сбора.

— Значит, мы должны ударить по ним там, где они нас не ждут, — сказала она. — В точке сбора. У руин храма.

Это был невероятно дерзкий план. Атаковать не один, а сразу два отряда, восемь элитных воинов, в месте, которое они считают безопасным.

«Вы окончательно сошли с ума, — констатировал Уголёк. — И мне это чертовски нравится. Это уже не просто охота. Это наглость. Вызов. Вы говорите Янь Уцзи: „Мы знаем твой план, и мы идем за тобой“. Это заставит его нервничать. А высокомерные гении больше всего ненавидят, когда их заставляют нервничать».

Лу Ди посмотрел на Лин Фэн. В ее глазах он увидел тот же холодный, хищный огонь, что горел в его собственной душе.

— Пора заканчивать эту игру, — сказал он. — Руины храма станут их общей могилой.

Они сожгли свиток с приказами и двинулись на юг. Их война в болотах вступала в свою финальную, самую кровавую фазу.

Глава 47: Руины Храма и танец теней

Пять дней. Это было то время, что отделяло их от решающей схватки. Пять дней, за которые они должны были превратить руины древнего храма в идеальную смертельную ловушку.

Они прибыли на место первыми, за три дня до назначенного сбора отрядов Янь Уцзи. Руины храма располагались на небольшом, относительно сухом острове посреди бескрайней трясины. Когда-то, много веков назад, это, должно быть, было величественное сооружение. Сейчас от него остались лишь поросшие мхом каменные стены, обрушившиеся колонны и центральный двор, заросший сорняками и ядовитым плющом. Под двором, как они выяснили, находилась сеть затопленных подвалов и крипт — идеальное место для засады.

Атмосфера здесь была тяжелой. Это место было пропитано не только энергией Гниения, как и все болота, но и остаточной аурой святости, которая за сотни лет смешалась с отчаянием и превратилась в нечто странное, гнетущее.

«Любопытно, — заметил Уголёк, когда они исследовали руины. — Это был храм, посвященный Богине Милосердия, Гуань Инь. Ирония судьбы, не правда ли? Место, где молились о спасении души, станет ареной для кровавой бойни. Думаю, ей бы это не понравилось. Впрочем, боги редко обращают внимание на то, что творится в их заброшенных домах».

Лу Ди и Лин Фэн не тратили время на размышления о богах. Они работали. Их подготовка была методичной, холодной и до ужаса эффективной. Они были двумя частями одного механизма, каждый из которых знал свою задачу.

Задача Лу Ди: Формирование Поля Битвы.

Он стал архитектором их ловушки. Используя свою земную Ци и знания из свитков Ордена Стражей, он начал изменять ландшафт. Он не создавал сложных атакующих формаций — это потребовало бы слишком много энергии и могло быть замечено. Вместо этого он создавал десятки мелких, но смертоносных ловушек, вплетая их в саму структуру руин.

Трясина: В некоторых частях двора он сделал землю под тонким слоем дерна предательски вязкой. Любой, кто наступал туда в тяжелых доспехах, мгновенно увязал.

Каменные Шипы: Он нашел несколько неустойчивых колонн и стен. Используя свою Ци, он создал внутри них точки напряжения. По его мысленной команде эти колонны могли обрушиться, засыпав врагов градом острых камней.

Огненные Гнезда: В затопленных подвалах он нашел скопления болотного газа. Он не стал его поджигать. Он создал «карманы», где газ был особенно концентрированным, и подготовил несколько «запалов» — небольших сгустков своей огненной Ци, которые он мог активировать на расстоянии.

Задача Лин Фэн: Создание Иллюзии и Смертельных Сюрпризов.

Ее работа была более тонкой. Она работала с туманом и водой.

Ледяные Зеркала: Она замораживала тончайшие слои тумана, создавая в ключевых точках двора призрачные, мерцающие завесы. Они не были барьером, но искажали свет и звук, создавая ложные цели и скрывая настоящие угрозы.

Морозные Мины: В лужах и затопленных участках она создавала скрытые под водой «мины» из сжатой ледяной Ци. Любой, кто наступал в такую лужу, получал не только обморожение, но и мощный энергетический удар, который парализовал мышцы.

Акустические Иллюзии: Используя свой контроль над ветром и холодом, она научилась создавать эхо, ложные звуки шагов, шепот, который, казалось, доносился со всех сторон, дезориентируя противника и играя на его нервах.

Они работали днем и ночью, почти без отдыха. Они превратили руины храма в многоуровневую ловушку, где каждый камень, каждая лужа, каждый порыв ветра был их союзником.

Накануне решающего дня они прекратили работу и посвятили все время восстановлению. Они сидели в самой глубокой крипте под храмом, в полной темноте. Лу Ди поглощал остатки энергии из ядра Пепельного Тигра, доводя свое двухэлементное ядро до пика стабильности. Лин Фэн же медитировала с «Осколком Тени», и ее аура становилась все более призрачной и неуловимой.

— Они придут завтра к полудню, — сказала она, нарушив тишину.

— Мы будем готовы, — ответил он.

— Лу Ди… — начала она, и в ее голосе прозвучала нерешительность. — Если что-то пойдет не так… Если выжить сможет только один…

— Выживем оба, — прервал он ее твердо. — Или умрем оба. Других вариантов нет.

Она замолчала. Но в темноте он почувствовал, как ее холодная рука нашла его и на мгновение сжала. Это был их безмолвный договор.

Наступил день битвы. Небо было затянуто серыми тучами. Туман, который они так старательно сгущали, окутывал руины плотным, молочным саваном. Видимость не превышала десяти шагов. Идеальные условия.

Они заняли свои позиции. Лин Фэн скрылась на вершине полуразрушенной колокольни, откуда ей открывался вид на весь центральный двор. Она была дирижером этого смертельного оркестра. Лу Ди же затаился в самом центре своей главной ловушки — в затопленном подвале под двором, скрытый под поверхностью черной, неподвижной воды. Он был козырным тузом, который будет разыгран в самый решающий момент.

Они пришли. Восемь фигур, двигающихся плотной, боевой формацией. Они были осторожны. Лидеры двух отрядов — мужчина с парными саблями и женщина с длинным копьем — шли впереди, внимательно сканируя местность.

— Странное место для сбора, — проворчал мужчина с саблями. — От этого храма веет смертью.

— Приказ есть приказ, — ответила женщина-копейщица. — Отряд «Тигр» и отряд лейтенанта Лэя не отвечают. Молодой мастер Янь в ярости. Он хочет, чтобы мы нашли этих двоих любой ценой.

Они вошли во двор. И ловушка захлопнулась.

Первой ударила Лин Фэн. Она не атаковала. Она активировала свои акустические иллюзии. Со всех сторон раздался шепот, смех, звук шагов. Воины тут же сбились в кучу, выставив оружие во все стороны.

— Кто здесь?! Покажитесь!

Затем Лин Фэн активировала ледяные зеркала. Туман начал мерцать, в нем замелькали десятки призрачных, размытых силуэтов.

— Они повсюду! — крикнул один из воинов, теряя самообладание.

Лидеры пытались успокоить своих людей, но паника уже начала сеять свои семена.

— Стоять! Это иллюзии! Не поддаваться!

Один из воинов, не выдержав напряжения, бросился на ближайший силуэт. И наступил прямо в лужу, где была скрыта морозная мина. Раздался глухой хлопок, и воина отбросило назад с обмороженными, парализованными ногами. Он закричал от боли.

Это стало сигналом. Хаос начался.

Воины начали беспорядочно атаковать иллюзии, тратя свою Ци. Двое из них угодили в трясину, подготовленную Лу Ди.

— Держать строй! — взревел лидер с саблями. — Прорвемся к центральному зданию!

Они бросились вперед, к тому месту, где когда-то был главный зал храма. Прямо над затопленным подвалом, где прятался Лу Ди.

И тогда он нанес свой удар.

Он не стал выпрыгивать из воды. Он ударил снизу. Он влил всю свою огненно-земляную Ци в землю под ногами врагов. Он активировал свои «огненные гнезда».

Земля вздрогнула. А затем из-под камней, из каждой щели во дворе, вырвались столбы сжатого болотного газа, которые тут же вспыхнули от его огненной Ци. Двор храма превратился в ревущий ад. Несколько воинов, оказавшихся в эпицентре взрывов, были мгновенно поглощены пламенем.

Оставшиеся в живых, включая двух лидеров, были отброшены взрывной волной. Они были обожжены, дезориентированы, их боевой порядок был полностью разрушен.

И в этот момент из огня и дыма вышли они. Лу Ди и Лин Фэн.

Они атаковали с двух сторон.

Лу Ди бросился на мужчину с саблями. Тот, хоть и был ранен, отчаянно отбивался. Их клинки скрестились в яростном поединке посреди пламени.

Лин Фэн же сошлась в бою с женщиной-копейщицей. Это был танец льда и стали. Копье было оружием для дальнего боя, но Лин Фэн, используя свою невероятную скорость, постоянно сокращала дистанцию, не давая противнице развернуться.

Битва была на равных. Но враги были ранены и деморализованы. А Лу Ди и Лин Фэн сражались на своей территории, в своей стихии.

Лу Ди, отбив очередной удар, сделал то, чего его противник не ожидал. Он бросил свой меч. Клинок, вращаясь, полетел в сторону. Воин на мгновение растерялся. А Лу Ди, сократив дистанцию, ударил его не оружием, а кулаком. Кулаком, окутанным энергией Земли. Удар пришелся прямо в грудь, проломив доспех и ребра. Воин рухнул замертво.

В это же время Лин Фэн закончила свой поединок. Она уклонилась от выпада копья, и ее ледяной клинок прочертил в воздухе смертоносную дугу, перерезав женщине горло.

Все было кончено.

Они стояли посреди разрушенного, горящего двора, усеянного трупами элитных воинов Секты Нефритового Меча. Они победили. Они уничтожили всех, кто шел за ними.

Они посмотрели друг на друга. Они были покрыты копотью, кровью, но в их глазах не было усталости. Лишь холодный, безжалостный триумф.

— Теперь, — сказал Лу Ди, поднимая свой меч, — он остался один.

Они не собирались бежать. Они не собирались прятаться. Они только что уничтожили армию Янь Уцзи.

Теперь они шли за ним.

Глава 48: Возвращение в Каменный Улей

Пепел от догорающего костра смешивался с грязью и кровью на полу разрушенного храма. Лу Ди стоял посреди тел элитных воинов Секты Нефритового Меча. Воздух был тяжелым, наполненным запахом смерти и озона. Он методично и без всякой брезгливости собирал трофеи. Каждый меч, каждый кошель с монетами, каждая алхимическая пилюля, найденная в кармане убитого, — все это было не мародерством, а ресурсами. Топливом для их войны.

Лин Фэн молча помогала ему. Ее движения были точными и быстрыми. Она проверяла качество доспехов, отбирала неповрежденные стрелы и арбалетные болты. Они работали как слаженный механизм, как два волка, обгладывающие тушу поверженного соперника. В их действиях не было ни триумфа, ни жестокости. Лишь холодная, прагматичная эффективность.

Закончив, они встали посреди этого побоища. Они уничтожили шестнадцать элитных культиваторов, посланных по их души. Целое подразделение одной из великих сект. Это был не просто акт самозащиты. Это было объявление войны.

— Теперь пути назад нет, — тихо сказала Лин Фэн, глядя на герб Нефритового Меча на нагруднике одного из убитых. — Теперь мы — враги не просто одного высокомерного юнца. Мы — враги всей его секты. Они пришлют старейшин. Они пришлют своих лучших убийц. Они будут охотиться на нас до конца времен.

«Именно так, — подтвердил Уголёк из глубин сознания Лу Ди. Его голос был полон мрачного, почти восхищенного фатализма. — Вы, два безумных щенка, только что пнули самое большое и злое гнездо шершней в этой части империи. Поздравляю. Ваша жизнь отныне никогда не будет скучной. И, скорее всего, будет очень короткой».

— Это меняет наши планы, — сказал Лу Ди. Он смотрел на юг, в сторону, где, как он предполагал, должен был находиться Янь Уцзи, ожидая вестей от своих отрядов. — Бежать и прятаться больше нет смысла. Они найдут нас везде.

— Что ты предлагаешь? — спросила Лин Фэн, и в ее голосе не было страха, лишь холодное любопытство.

Лу Ди повернулся к ней. В его глазах, отражавших тусклый свет серого неба, плясали оранжевые искорки его огненной Ци.

— Он ждет, что мы побежим на юг, пытаясь затеряться в других провинциях. Он расставит свои сети на всех дорогах. Поэтому мы не побежим. Мы вернемся. Прямо ему в пасть.

Лин Фэн на мгновение замерла, осмысливая его слова. А затем на ее губах появилась слабая, едва заметная, но хищная улыбка. Она поняла его замысел.

— Самое безопасное место — то, которое он считает самым опасным для нас, — прошептала она. — Он не будет искать нас у себя под носом.

— Именно, — кивнул Лу Ди. — Мы вернемся в «Черный Камень». Но мы вернемся не как беглецы. Мы вернемся как победители.

Их решение было чистым безумием. Но в этом безумии была своя, извращенная логика.

Путь обратно к Торговой Фактории занял у них два дня. Они не прятались. Они шли открыто, по главной тропе. Их вид внушал трепет. Они были одеты в лохмотья, смешанные с элементами дорогих доспехов Секты Нефритового Меча. На поясе у Лу Ди висел его «Тихий Плач», а за спиной — огромный двуручный меч, который он забрал у Цзян Бао. Лин Фэн несла на себе несколько коротких мечей и колчан с дорогими арбалетными болтами. Они несли на себе доказательства своей победы.

Когда они показались у входа в каньон, где располагался «Черный Камень», стражники, нанятые Хранителем, инстинктивно схватились за оружие, но тут же опустили его, узнав их. Их лица выражали смесь страха и благоговения.

Их возвращение стало событием.

Они шли по главной улице Фактории, и перед ними расступалась толпа. Люди, которые еще неделю назад смотрели на них с презрением или безразличием, теперь жались к стенам, боясь попасться им на пути. Шепот бежал за ними, как змея.

— Это они… Призрак из Шахты и его Ледяная Дева…

— Они вернулись! Одни!

— Посмотри на их оружие… Это же клинки отряда Янь Уцзи!

— Небеса… они что, перебили их всех?

Лу Ди и Лин Фэн не обращали внимания на шепот. Они шли с высоко поднятыми головами. Их ауры были спокойны, но в них чувствовалась тяжесть пролитой крови и уверенность хищников, вернувшихся в свои охотничьи угодья. Они были больше не просто игроками. Они стали фигурами, меняющими правила.

Их первой остановкой был игорный дом «Костяной кубок».

Когда они вошли, шумный зал мгновенно затих. Все взгляды обратились к ним. Одноухий Фэй, сидевший за своим столиком, поперхнулся чаем. Его лицо стало бледным. Он понял все без слов.

Лу Ди подошел к его столу. Он не стал садиться. Он просто снял из-за спины огромный двуручный меч Цзян Бао и с оглушительным грохотом вонзил его в столешницу перед самым носом информатора.

— Передай своему клиенту, Янь Уцзи, — сказал Лу Ди, и его тихий голос разнесся по всему залу в наступившей тишине. — Что его собаки мертвы. Их было шестнадцать. И что их хозяин — следующий.

Он наклонился к Фэю, и в его глазах тот увидел бушующее пламя.

— Скажи ему, что Призрак из Шахты будет ждать его завтра в полдень на Арене Отчаяния. Если он мужчина, а не трусливый щенок, прячущийся за спинами своих слуг, он придет.

Арена Отчаяния. Это было старое, высохшее русло реки за пределами каньона, которое использовали для решения споров, которые нельзя было решить внутри Фактории. Место для дуэлей. Место для смертельных поединков.

Сказав это, Лу Ди развернулся и, не обращая внимания на потрясенные лица вокруг, вышел из таверны. Лин Фэн последовала за ним, как тень.

Новость о вызове, брошенном безымянным отшельником молодому мастеру из великой секты, разнеслась по Фактории со скоростью чумы. Это было неслыханно. Это была пощечина всему праведному миру культивации. Все только и говорили об этом. Кто-то считал Лу Ди безумцем, который подписывает себе смертный приговор. Другие, особенно из теневого мира, восхищались его дерзостью. Но все без исключения собирались смотреть. Завтрашний поединок обещал стать самым грандиозным зрелищем за последние десять лет.

Лу Ди и Лин Фэн вернулись в свою комнату. Теперь, когда вызов был брошен, им оставалось только ждать. Ждать реакции Янь Уцзи.

— Он придет, — уверенно сказала Лин Фэн. — Его высокомерие не позволит ему отказаться. Он захочет унизить тебя и казнить публично, чтобы восстановить свою репутацию.

— Я знаю, — кивнул Лу Ди. — И мы будем к этому готовы.

Эта последняя ночь была самой тихой и самой напряженной. Они не тренировались. Все, что можно было сделать, они уже сделали. Они просто сидели в своей комнате, восстанавливая каждую каплю своей Ци, доводя свое тело и дух до пикового состояния.

Они почти не говорили. Слова были излишни. Они сидели друг напротив друга, и в тусклом свете свечи их взгляды встретились. В них не было страсти или нежности в обычном понимании этих слов. Было нечто большее. Абсолютное понимание. Единство цели. Готовность умереть друг за друга.

— Завтра мы можем умереть, — тихо сказала Лин Фэн, нарушив молчание.

Лу Ди протянул руку и коснулся ее щеки. Его пальцы, загрубевшие от оружия и работы, были на удивление нежными.

— Тогда мы умрем, забрав его с собой, — ответил он.

В его голосе не было ни бравады, ни отчаяния. Лишь спокойная, непреклонная уверенность. Он принял свою судьбу. Он сам выковал ее в тот момент, когда бросил свой вызов.

Она не отстранилась. Она лишь на мгновение прижалась щекой к его ладони, и он почувствовал, как ее ледяная аура на долю секунды стала теплой. Это был мимолетный, но невероятно интимный жест, который сказал больше, чем любые слова. Он означал: «Я с тобой. До самого конца».

Он убрал руку. Он достал из-за пазухи свой старый, обугленный амулет в виде ласточки и крепко сжал его. Он делал это не ради них. Не ради тех, кого потерял. Он делал это ради себя. Чтобы доказать, что один человек, одна искра ненависти, одна несгибаемая воля может бросить вызов всему миру. И победить.

Он закрыл глаза, погружаясь в медитацию. В его даньтяне медленно вращалось его двухцветное ядро — стабильная земля, в сердце которой билось яростное пламя.

Он был спокоен. Он был готов.

Завтра на Арене Отчаяния решится все. Либо его путь оборвется, либо он сделает свой самый большой шаг, написав новую главу в истории этих диких земель кровью гения из великой секты.

Глава 49: Арена Отчаяния

Полдень в Пограничных Землях был безжалостным. Солнце, висевшее в белесой дымке, раскаляло камни и воздух, заставляя его дрожать и плавиться. Арена Отчаяния, высохшее русло древней реки, была заполнена народом. Такого зрелища «Черный Камень» не видел уже много лет.

На склонах каньона, на крышах ближайших построек, на любом доступном уступе — повсюду сидели или стояли зрители. Наемники, охотники, торговцы, бродяги, культиваторы-одиночки. Они пришли не просто посмотреть на бой. Они пришли стать свидетелями истории. Они пришли увидеть, как дерзкий выскочка, Призрак из Шахты, будет публично унижен и казнен гением из великой секты. Или, — и эта мысль, как запретный плод, будоражила умы многих, — увидеть, как гордый аристократ споткнется и упадет в грязь.

В центре арены, на идеально ровной, утоптанной площадке, уже стоял Янь Уцзи.

Он был великолепен в своем высокомерии. На нем были не боевые доспехи, а дорогие, белоснежные шелковые одежды, которые, казалось, не пачкались от пыли. Его длинные волосы были собраны в сложную прическу, скрепленную нефритовой заколкой с гербом его секты. В руках он держал свой меч — «Нефритовый Поток». Это был не просто клинок, а произведение искусства, тонкий, легкий, испускающий мягкое, благородное зеленоватое сияние. Он стоял абсолютно расслабленно, с легкой, презрительной улыбкой на губах, словно пришел не на смертельный поединок, а на утреннюю прогулку.

За пределами арены, в почетном ряду, сидела его свита. Они были спокойны и уверены в победе своего господина.

На противоположном конце арены, из тени ущелья, вышли двое. Лу Ди и Лин Фэн.

Их появление вызвало гул в толпе. Они были полной противоположностью своему противнику. Их одежда была простой, темной, функциональной. Они не источали ауру благородства. От них веяло холодом, опасностью и запахом пролитой крови.

Они остановились в тридцати шагах от Янь Уцзи.

— Я смотрю, крысы все-таки выползли из своей норы, — лениво протянул Янь Уцзи, даже не потрудившись встать в боевую стойку. — Я впечатлен твоей дерзостью, Призрак. Но дерзость и глупость — сестры-близнецы. Ты действительно думал, что можешь бросить вызов мне, Янь Уцзи из Секты Нефритового Меча?

— Я пришел не бросать вызов, — ровным голосом ответил Лу Ди. — Я пришел убить тебя.

Толпа ахнула. Янь Уцзи рассмеялся.

— Убить меня? Ты? Муравей, который научился кусаться, решил, что может одолеть дракона? Хорошо. Мне нравится твой настрой. Я не стану убивать тебя сразу. Я сломаю тебе руки. Потом ноги. А потом я вырву твой язык, чтобы ты больше никогда не смел произносить мое имя.

Он посмотрел на Лин Фэн.

— А что до тебя, ледяная фея… я, пожалуй, оставлю тебя себе. В моей коллекции как раз не хватает такой холодной игрушки.

Лин Фэн ничего не ответила. Она лишь положила руку на эфес своего меча, и воздух вокруг нее стал заметно холоднее.

— Начинайте! — крикнул кто-то из толпы.

Янь Уцзи лениво поднял свой меч.

— Хорошо. Поиграем.

И он атаковал.

Его движение было подобно вспышке молнии. В одно мгновение он был у своей ложи, в другое — уже перед Лу Ди. Его «Нефритовый Поток» описал изящную, но смертоносную дугу, целясь Лу Ди в шею. Его техника была воплощением идеалов его секты — скорость, точность, элегантность.

Но Лу Ди был готов. Он не пытался блокировать удар. Он сделал шаг назад, уходя с линии атаки, и одновременно нанес свой собственный, грубый, прямой удар тесаком, целясь противнику в грудь.

Их клинки не столкнулись. Они разминулись в миллиметрах друг от друга.

Янь Уцзи удивленно хмыкнул. Он ожидал, что противник будет неуклюже защищаться. Но тот ответил атакой на атаку.

— Неплохо для дикаря, — бросил он и отступил, легко, как танцор.

Начался поединок. Это был танец двух противоположностей.

Янь Уцзи был ветром. Его атаки были быстрыми, непредсказуемыми, он кружил вокруг Лу Ди, нанося десятки уколов и порезов с разных сторон. Его меч, казалось, имел собственную волю, он изгибался, вибрировал, находя малейшие бреши в защите.

Лу Ди же был скалой. Он стоял почти на месте, его движения были экономными, тяжелыми. Он не пытался гоняться за своим противником. Он отбивал лишь самые опасные атаки, принимая мелкие порезы на свое тело, которое, благодаря земной Ци, было крепче обычного. Он ждал. Он выматывал противника, заставляя его тратить силы на бесполезные пируэты.

Лин Фэн не вмешивалась. Она стояла в стороне, как ледяная статуя. Это был поединок чести, и она знала, что Лу Ди должен провести его сам. Но ее рука не отпускала рукояти меча, и ее ледяная Ци была готова в любой момент сорваться и ударить.

— Что такое, Призрак? — насмешливо крикнул Янь Уцзи, оставляя на плече Лу Ди очередной неглубокий порез. — Выдохся? Я могу так танцевать целый день!

Лу Ди молчал. Он просто ждал своего момента. И этот момент настал.

Янь Уцзи, упиваясь своим превосходством, решил закончить бой одним красивым ударом. Он подпрыгнул в воздух и обрушился на Лу Ди сверху, его меч превратился в сияющий зеленый вихрь — техника «Падение Нефритового Дракона».

Это была его ошибка. В воздухе он был уязвим. Он не мог уклониться.

В тот момент, когда он начал падать, Лу Ди сделал то, чего никто не ожидал. Он не стал защищаться. Он ударил ногой по земле.

Формация! Та самая, которую он использовал против Пепельного Тигра. Земля под ногами Янь Уцзи на мгновение стала вязкой, как болото. Его приземление было смазанным, он потерял равновесие на долю секунды.

Этого хватило.

Лу Ди не стал атаковать мечом. Он бросился вперед и ударил его плечом, как таран. Янь Уцзи, не ожидавший такой грубой, «недостойной» тактики, отлетел на несколько метров. Его белоснежные одежды испачкались в пыли.

Толпа ахнула. Высокомерный гений был на земле.

Янь Уцзи вскочил, его лицо было искажено яростью. Улыбка исчезла.

— Ты… грязный дикарь! Ты посмел!..

Он больше не играл. Он пришел в ярость. Его аура вспыхнула, и его Ци стала плотной и видимой. Он бросился на Лу Ди, и его удары стали не просто быстрыми, а сокрушительными.

Но Лу Ди только этого и ждал. Теперь это был не танец, а драка. Его стихия.

Он встретил яростную атаку Янь Уцзи своей собственной, огненно-земляной мощью. Их мечи столкнулись. На этот раз раздался оглушительный грохот. По арене прошла ударная волна.

«Тихий Плач», тяжелый и прочный, выдержал удар. А вот изящный «Нефритовый Поток» — нет. На его лезвии появилась крошечная трещинка.

Янь Уцзи в ужасе посмотрел на свой меч. Это было невозможно! Его драгоценный клинок, реликвия секты, был поврежден грубым оружием какого-то бродяги!

И в этот момент сомнения и ярости Лу Ди нанес свой главный удар. Он влил всю свою огненную Ци в свой меч.

— Гори!

Клинок вспыхнул оранжевым пламенем. Он нанес удар не по мечу, а по самому Янь Уцзи. Тот успел выставить блок, но раскаленный металл прожег его защиту из Ци и оставил на его груди глубокий, дымящийся ожог.

Янь Уцзи закричал от боли и ярости. Он отскочил назад, прижимая руку к ране.

Толпа замерла. Непобедимый молодой мастер был ранен. Серьезно ранен.

— Невозможно… — прошептал он, глядя на Лу Ди с ненавистью и… страхом.

— Все возможно, — ответил Лу Ди, медленно наступая. — Когда у тебя не остается ничего, кроме ненависти.

Он занес свой меч для последнего удара.

— СТОЯТЬ! — раздался с трибун громовой голос.

Телохранители Янь Уцзи, видя, что их господин в опасности, нарушили правила поединка и бросились на арену.

Но они не успели.

В тот момент, когда они двинулись, между ними и Лу Ди выросла ледяная стена. Это была Лин Фэн. Она не собиралась позволить им вмешаться.

А на самого Лу Ди, который уже заносил меч над головой Янь Уцзи, обрушилась чудовищная, невидимая сила. Это была духовная атака. Кто-то из свиты Янь Уцзи, старейшина, скрывавшийся в толпе, решил вмешаться.

Разум Лу Ди затопило болью. Но его «Обсидиановая Цитадель», закаленная в тренировках, выдержала. Он пошатнулся, из носа снова пошла кровь, но он устоял на ногах.

Он посмотрел на Янь Уцзи, который, пользуясь моментом, пытался отступить.

— Ты никуда не уйдешь, — прорычал Лу Ди.

Он не мог его убить. Вмешивались слишком большие силы. Но он мог его унизить.

Он метнул свой меч. Но не острием вперед. А плашмя.

Тяжелый клинок, вращаясь, с оглушительным звоном ударил Янь Уцзи по лицу.

Гений Секты Нефритового Меча, гордость своего поколения, с разбитым в кровь лицом рухнул без сознания к ногам своих телохранителей.

На арене воцарилась мертвая тишина.

Лу Ди стоял посреди арены, тяжело дыша. Он победил. Он не убил, но он победил. Он унизил своего врага на глазах у всего теневого мира.

Он подошел к Лин Фэн, которая все еще сдерживала ледяной стеной телохранителей.

— Уходим, — сказал он.

Они не стали ждать реакции. Они развернулись и, под потрясенными взглядами сотен зрителей, спокойно пошли прочь с Арены Отчаяния.

Они бросили вызов великой секте. И они вышли из этого вызова победителями.

Но они оба знали, что это не конец. Это было лишь начало настоящей, большой войны. И теперь Секта Нефритового Меча бросит на них все свои силы.

Глава 50: Эхо победы и цена войны

Тишина на Арене Отчаяния была оглушительной. Она давила на уши, смешиваясь с запахом пыли, крови и озона. Сотни зрителей, закаленных в битвах наемников и циничных торговцев, молчали, не в силах до конца осознать то, что только что произошло на их глазах.

Они видели, как гордость Секты Нефритового Меча, молодой гений Янь Уцзи, был не просто побежден — он был унижен. Публично. Растоптан грязным, безымянным отшельником, вышедшим из болот.

Лу Ди и Лин Фэн шли сквозь эту замершую толпу. Люди расступались перед ними, как вода перед ледоколом. В их глазах был не просто страх. В них был суеверный ужас. Они смотрели на Лу Ди не как на человека, а как на некую первобытную, неумолимую силу, стихию, которая пришла в их мир, чтобы нарушить все правила.

Они не пошли в свою гостиницу. Они знали, что это место уже не было безопасным. Каждый темный переулок, каждый скрип двери теперь казался им предвестником засады. Они не стали забирать свои вещи. Все, что им было нужно, они несли на себе.

«Уходите из этого улья, и как можно быстрее, — звучал в голове Лу Ди напряженный голос Уголька. — Эффект от вашей выходки будет как от камня, брошенного в гнездо ядовитых змей. Сейчас они в шоке. Но скоро они придут в ярость. И эта ярость обрушится на все вокруг. Хранитель Фактории не сможет или не захочет вас защищать от гнева великой секты».

Они двигались быстро, но не бежали. Они шли по самым захудалым и запутанным улочкам, избегая центральных площадей. Их путь лежал к тому же выходу из каньона, через который они вернулись.

Лу Ди чувствовал, как адреналин, поддерживавший его в бою, отступает, уступая место боли. Его тело было на пределе. Но хуже всего была голова. Ментальный удар, который нанес скрытый в толпе старейшина, был чудовищной силы. Его «Обсидиановая Цитадель» выдержала, но по ее стенам пошли глубокие трещины. Его разум был похож на колокол, по которому ударили огромным молотом. Мир плыл перед глазами, а в ушах стоял непрерывный, высокий звон.

Они выбрались из Фактории и, не останавливаясь, углубились в дикие земли, уходя на восток, в противоположную сторону от тракта, ведущего на юг. Они должны были запутать след.

Они шли несколько часов, пока, наконец, не нашли подходящее укрытие — глубокий, заросший мхом овраг, скрытый от посторонних глаз густым лесом. Здесь Лу Ди окончательно выбился из сил. Он опустился на землю, прислонившись к стволу дерева, и его тело затрясло в ознобе.

— Лу Ди! — Лин Фэн подбежала к нему. Ее лицо было встревоженным. Она коснулась его лба — он был холодным, как лед, но в то же время его била крупная дрожь.

— Он… его дух… он повредил его, — прохрипел Лу Ди. — Я не могу сфокусировать Ци. Она… бунтует.

Лин Фэн поняла всю серьезность ситуации. Физическую рану можно было залечить. Но рана, нанесенная духу, духовному ядру, была куда опаснее. Если не стабилизировать его состояние, его Ци могла выйти из-под контроля и разорвать его изнутри.

— Сядь, — приказала она властным тоном, в котором не было места возражениям. — Закрой глаза. Дыши. Я помогу тебе.

Он подчинился. Он сел в позу лотоса, но не мог сосредоточиться. Его внутренний мир был в хаосе.

Лин Фэн села напротив него. Она положила свои ладони на его виски. Ее пальцы были холодными, и этот холод был как глоток свежей воды в пустыне.

— Не сопротивляйся, — прошептала она. — Доверься мне.

И она начала вливать в него свою Ци. Но не так, как он делал это для нее в болотах. Ее энергия была не теплой. Она была холодной, чистой, острой, как скальпель хирурга. Она не пыталась согреть или укрепить его. Она начала наводить порядок.

Лу Ди почувствовал, как ее ледяная энергия проникает в его разум, в его духовное ядро. Она находила очаги хаоса, оставленные ментальной атакой, и замораживала их, успокаивала, стабилизировала. Она была как мороз, который сковывает бурлящую воду, превращая ее в гладкий, неподвижный лед.

Это была невероятно тонкая и опасная работа. Она рисковала не меньше, чем он. Если бы его бунтующая огненная Ци вырвалась наружу, она могла бы серьезно повредить ее собственные меридианы. Но она действовала с абсолютной точностью и самоотдачей.

Их сознания снова соприкоснулись. Но на этот раз глубже, чем когда-либо. Это было больше, чем просто обмен энергией. Это было слияние душ.

Она увидела его мир не как сторонний наблюдатель. Она вошла в него. Она увидела пепел его деревни. Она почувствовала его любовь к родителям, его отчаяние, его одиночество. И она почувствовала источник его ненависти — не как абстрактное желание мести, а как ревущее, всепоглощающее пламя, которое было одновременно и его проклятием, и его единственным спасением.

А он, сквозь пелену боли, почувствовал ее. Он почувствовал ее собственную трагедию — холодное, тихое горе по ее секте, по ее учителю. Он понял, что за ее ледяной броней скрывается такая же глубокая рана, как и у него. Их боль была разной по своей природе — его была горячей, как лава, ее — холодной, как ледник. Но это была одна и та же боль. Боль потери.

Они были двумя осколками одного разбитого мира.

Процесс длился несколько часов. Когда Лин Фэн убрала руки, она тяжело дышала, ее лицо было бледным от истощения. Но Лу Ди открыл глаза, и его взгляд был ясным. Дрожь утихла. Звон в ушах прекратился. Боль отступила, оставив после себя лишь глухую усталость.

— Спасибо, — прошептал он.

Она лишь кивнула, не в силах говорить.

Они долго сидели в тишине. Между ними больше не было секретов. Они видели души друг друга. И это создало между ними связь, которую нельзя было описать словами.

«Ну вот, теперь вы не просто партнеры по самоубийству, а еще и парочка душевных эксгибиционистов, — проворчал Уголёк, который пришел в себя одним из первых. — Трогательно. Но это не решает наших проблем. А их у нас теперь больше, чем звезд на небе».

Он был прав. Их победа на Арене не была концом. Она была началом чего-то гораздо худшего.

— Что теперь? — спросил Лу Ди, когда к нему вернулись силы. — Мы не можем просто бежать на юг. Они будут ждать нас. Секта Нефритового Меча перекроет все дороги.

— Мы победили Янь Уцзи, — сказала Лин Фэн. — Но мы не сможем победить всю его секту. Не сейчас. Нам нужно не просто стать сильнее. Нам нужно стать недосягаемыми. Нам нужно место, куда даже великая секта побоится сунуться.

«Таких мест мало, — вмешался Уголёк. — Но они есть. Места, которые сами по себе являются силой. Места, окутанные тайнами и легендами. Я знаю одно такое. Древние называли его „Падающая Звезда“. Легенда гласит, что тысячи лет назад с небес рухнул гигантский метеорит, но не простой, а осколок мира, где законы физики и культивации были совершенно иными. Он упал в центре Великой Пустыни Горящих Песков и создал там аномальную зону. В радиусе сотен ли вокруг него обычная Ци почти не действует. Любые сложные техники и формации рассыпаются. Там все равны. Сила меча, выносливость тела и хитрость ума — вот единственный закон в той проклятой земле. Великие секты избегают этого места, потому что там их могущество становится бесполезным. Но для таких, как вы, это может быть единственным шансом».

— Пустыня… — прошептал Лу Ди. — Место, где не действует культивация? Но как же мы тогда станем сильнее?

«А кто сказал, что сила — это только Ци? — усмехнулся Уголёк. — Внутри Падающей Звезды, говорят, есть своя, особая энергия. Иная. Чужеродная. Те немногие, кто выживал там, возвращались… другими. Изменившимися. Или безумными. Это место — величайший риск и величайшая возможность. Там вы либо найдете новую, невиданную силу, либо сгинете без следа».

Лу Ди посмотрел на Лин Фэн. Ее глаза горели. Она поняла все без слов. Это был их путь. Путь, на котором их враги потеряют свое главное преимущество.

— Великая Пустыня Горящих Песков, — сказала она. — Она находится далеко на юго-западе. Путь туда займет месяцы. И он пролегает через враждебные земли.

— У нас есть время, — ответил Лу Ди. — И у нас есть новая цель.

Он встал. Его тело все еще болело, но его дух был крепок как никогда. Их личная месть только что переросла в нечто большее. В отчаянный квест, в погоню за легендой, в путешествие на край света.

— Я втянул тебя в это, — сказал он, глядя на Лин Фэн. — В войну с целым миром.

Она подошла к нему и впервые за все время их знакомства позволила себе слабую, но настоящую улыбку.

— Ты не втянул меня, Лу Ди. Ты дал мне врага, достойного моей ненависти. И ты дал мне союзника, достойного моего меча. Мы в этом вместе.

Она протянула ему руку. Он, не колеблясь, взял ее. Их пальцы сплелись. Это было не прикосновение влюбленных. Это было скрепление боевого пакта. Две одинокие, сломленные души, которые нашли друг в друге свою единственную опору в этом враждебном мире.

Они покинули свое укрытие и двинулись на юго-запад. Их ждала пустыня. Их ждала Падающая Звезда. Их ждала новая, неизвестная судьба. И они были готовы встретить ее вместе.

Глава 51: Долгая дорога и тихий шепот

Побег — это искусство. Лу Ди и Лин Фэн постигали его с жестокой необходимостью. Первые дни их путешествия на юго-запад были параноидальной игрой в прятки с целым миром. Каждый путник на дороге был потенциальным охотником за головами. Каждый патруль стражи в деревне мог иметь на руках их описание. Их слава, рожденная в крови на Арене Отчаяния, бежала впереди них, искажаясь и обрастая чудовищными подробностями. Они слышали обрывки разговоров на привалах: о демоническом отшельнике с мечом из огня и тени, и о его спутнице, ледяной ведьме, замораживающей кровь одним взглядом. Легенда рождалась, и эта легенда была их смертным приговором.

Они поняли, что больше не могут быть собой. Они должны были исчезнуть, раствориться.

Их трансформация началась с внешнего. Они избавились от всего, что могло выдать в них культиваторов. Доспехи и оружие, снятые с воинов Нефритового Меча, были проданы за бесценок скупщику краденого в первом же городишке. На вырученные деньги они купили самую простую, невзрачную одежду. Лу Ди теперь выглядел как молодой подмастерье, ищущий работу, — в грубой холщовой рубахе и залатанных штанах. Лин Фэн — как его младшая сестра, бедная родственница, чье лицо почти всегда было скрыто под капюшоном простого серого плаща. Ее ледяную красоту, которая могла привлечь ненужное внимание, приходилось прятать.

Их новое оружие было таким же неприметным. «Тихий Плач» Лу Ди теперь был обмотан грязными тряпками, превратившись в нечто, похожее на обычный тесак для рубки дров. Изящный ледяной клинок Лин Фэн был спрятан в специально сделанных ножнах у нее на спине, под плащом.

Но самое сложное было скрыть не оружие, а свою внутреннюю суть.

«Быть невидимым — это не просто спрятать свою Ци, — наставлял их Уголёк, чей голос стал для них внутренним компасом в этом враждебном мире. — Это значит стать незаметным. Серым. Скучным. Говорите тише. Ходите медленнее, ссутулив плечи, как люди, уставшие от тяжелой жизни. Не смотрите никому прямо в глаза. Сильный смотрит прямо. Вы — слабые. Вы должны стать частью фона, а не картиной, на которую все смотрят».

Это было сложнее любой битвы. Для Лин Фэн, выросшей в гордой секте, вести себя как забитая служанка было унизительно. Для Лу Ди, чья воля была выкована из ненависти и решимости, изображать слабость и страх было противоестественно. Но они учились. Они вживались в свои роли, и эта игра стала их новой реальностью.

Они двигались на юго-запад, избегая больших городов и имперских трактов. Их путь лежал через проселочные дороги, через сонные деревни и густые леса. Днем они были братом и сестрой, ищущими работу. Они останавливались в деревнях, и Лу Ди нанимался на любую черную работу: колол дрова, чинил заборы, помогал на полях. Он зарабатывал несколько медяков, которых хватало на хлеб, воду и ночлег в самом дешевом сарае.

А по ночам начиналась их настоящая жизнь.

Они уходили далеко за пределы деревни, в самую глухую чащу или в скрытую пещеру. И там, под покровом темноты, они снова становились собой. Они садились друг напротив друга, соединяли ладони, и начинался их тайный ритуал.

Их совместная культивация стала для них таким же необходимым элементом, как еда или сон. Их духовные системы были повреждены, и поодиночке их исцеление заняло бы годы. Но вместе они добивались невероятных результатов. Его теплая, стабильная земная Ци, смешанная с яростным огнем, была идеальным лекарством для ее треснувшего ледяного ядра. Она согревала его, сплавляла трещины, возвращала ему целостность. А ее холодная, чистая, как родниковая вода, энергия Инь прочищала его меридианы от остаточных последствий ментальной атаки старейшины и успокаивала бушующий в его даньтяне огонь, не давая ему сжечь его земной фундамент.

Это была идеальная синергия. Идеальный баланс Пепла и Льда.

С каждой такой ночной сессией они не только исцелялись. Они становились сильнее. И ближе.

Во время этих медитаций они больше не видели лишь обрывки воспоминаний друг друга. Их связь стала настолько глубокой, что они начали чувствовать эмоции друг друга напрямую. Он ощущал ее вековую печаль и одиночество как свои собственные. Он понял, что ее внешняя холодность — это лишь броня, защищающая невероятно хрупкую и ранимую душу. Она же чувствовала его боль. Не только ярость от потери, но и глубоко спрятанное чувство вины — за то, что он выжил, а они нет. Она поняла, что его жестокость — это не его суть, а лишь щит, которым он прикрывает свое разбитое сердце.

Они никогда не говорили об этом. Но это знание, это глубинное понимание, создало между ними связь, которая была прочнее любых клятв.

Через месяц пути они были вынуждены войти в крупный город. Он назывался Ивовый Перевоз и стоял на берегу Великой реки, через которую не было моста — только паромная переправа. Им нужно было на другой берег.

Город кипел жизнью. И слухами.

Они остановились в чайной, чтобы перекусить и узнать расписание парома, и тут же окунулись в гущу новостей. История о поединке на Арене Отчаяния обросла невероятными подробностями.

— …а я говорю тебе, у этого Призрака глаза горели настоящим адским пламенем! — с жаром доказывал один торговец своему соседу. — Он одним ударом расколол „Нефритовый Поток“, меч самого Янь Уцзи!

— А его спутница! — подхватил другой. — Она не ходит, а летает! И одним взглядом может превратить человека в ледяную статую! Говорят, они не люди, а демоны, сбежавшие из преисподней!

Лу Ди и Лин Фэн сидели в углу, опустив головы, и молча ели свой рис. Слушать легенды о самих себе было странно и тревожно.

В этот момент в чайную вошел патруль. Пятеро воинов в доспехах Секты Нефритового Меча. Их лица были злыми и усталыми. Они явно были частью облавы, прочесывающей провинцию.

— Всем оставаться на местах! — властно крикнул их командир. — Мы ищем опасных преступников!

Сердце Лу Ди на мгновение замерло. Он мысленно приготовился к бою. Но тут же заставил себя расслабиться, ссутулиться, принять испуганный и забитый вид, как и положено бедному подмастерью. Лин Фэн рядом с ним, казалось, стала еще меньше и незаметнее, почти слившись с тенью.

Воины начали обходить столы, всматриваясь в лица. Они не искали культиваторов. Они искали легенду. Демона с горящими глазами и ледяную ведьму. Они искали силу и высокомерие.

Они подошли к их столу.

— Кто такие? Откуда и куда путь держите? — грубо спросил командир.

— Мы… мы из деревни Кленовый Ручей, господин, — испуганным, заикающимся голосом ответил Лу Ди, идеально играя свою роль. — Идем на юг, в город Золотых Полей… ищем работу. Мой отец… он умер, и нам с сестрой не на что жить.

Он говорил, и в его голосе была вся скорбь мира. Он не играл. Он просто выпустил наружу крошечную часть своей настоящей боли, и этого оказалось достаточно.

Командир брезгливо осмотрел их. Двое забитых, грязных деревенских сирот. Они не представляли никакого интереса.

— Проваливайте, — бросил он и пошел дальше.

Когда патруль ушел, Лу Ди смог снова нормально дышать. Они прошли проверку. Их маскарад сработал.

Они поспешили покинуть чайную и направились к переправе. После этого случая оставаться в городе было слишком опасно.

Они стояли на палубе большого парома, который медленно пересекал широкую, мутную реку. Ветер трепал их волосы. Они молча смотрели на удаляющийся берег.

— Кем мы стали, Лу Ди? — тихо спросила Лин Фэн, глядя не на него, а на воду.

Он долго молчал, глядя туда же.

— Я не знаю, кем стал я, — наконец, ответил он. Его голос был почти шепотом, слышным только ей. — Но я знаю, что без тебя я бы уже давно стал просто монстром. Бездушным оружием, наполненным ненавистью.

Она не ответила. Но она медленно, почти незаметно, подвинулась ближе, и ее плечо коснулось его плеча. Это было легкое, почти невесомое прикосновение, но в нем было больше тепла и поддержки, чем в тысяче слов. Они стояли так до самого другого берега, две одинокие фигуры на фоне огромного мира, и в этом простом прикосновении они оба находили силы идти дальше.

Путь по южным провинциям был долгим. Прошел еще месяц. Они пересекли плодородные земли, где на полях колосилась пшеница, и снова вошли в предгорья. Но эти горы были другими. Не зловещими, как Хребет Дракона, и не выжженными, как Северные кряжи. Это были старые, пологие горы, покрытые густыми лесами.

И вот однажды, стоя на вершине очередного перевала, они увидели его.

Горизонт на юго-западе был другим. Он не был синим или серым. Он был желтым. Огромная, бескрайняя желтая линия, над которой дрожал раскаленный воздух.

Великая Пустыня Горящих Песков.

Они добрались. Их долгое путешествие через земли империи было окончено. Впереди лежало новое, чуждое, смертоносное пространство. Место, где, по легенде, законы культивации не действовали.

— Падающая Звезда ждет нас где-то там, — прошептала Лин Фэн.

Лу Ди смотрел на бескрайнее море песка. Он чувствовал, как его огненная Ци внутри него отзывается на жар пустыни, а земная — тоскует по твердой почве.

— Мы прошли через огонь и лед, — сказал он. — Пройдем и через песок.

Они начали спуск с перевала, направляясь к границе пустыни. Их самый большой и самый неизвестный этап пути только начинался.

Глава 52: Первые Пески и Закон Пустыни

Переход из предгорий в пустыню не был постепенным. Он был резким, как удар меча. В один день они шли по каменистым тропам среди чахлых, но все еще живых деревьев, а на следующий — стояли на краю бездны. Но эта бездна была не вертикальной, а горизонтальной.

Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалось бесконечное, слепящее море желто-оранжевого песка. Великая Пустыня Горящих Песков. Воздух здесь был другим. Он не просто был горячим. Он был плотным, тяжелым, вибрирующим от жара, поднимающегося от раскаленной земли. Он обжигал легкие при каждом вдохе. Солнце, висевшее в безупречно синем, без единого облачка, небе, было не источником жизни, а безжалостным, всевидящим оком, которое выжигало все живое.

Они остановились у последнего оплота цивилизации — пограничного городка под названием Песчаный Форт. Это было унылое, суровое место, построенное не из дерева, а из глины и песчаника. Дома были низкими, с плоскими крышами и узкими, как бойницы, окнами, чтобы не впускать внутрь испепеляющий зной. Люди здесь были под стать городу: немногословные, с обветренными, темными от загара лицами и подозрительными, прищуренными глазами. Это были торговцы солью, охотники на пустынных тварей, проводники караванов и всякий сброд, скрывающийся от имперского закона.

Лу Ди и Лин Фэн провели здесь два дня, готовясь к переходу. Они обменяли оставшееся серебро и некоторые трофеи на вещи, которые здесь ценились дороже золота. Большие бурдюки для воды. Плотную, светлую одежду из верблюжьей шерсти, которая защищала и от жары, и от ночного холода. Специальные очки с узкими прорезями, спасающие глаза от слепящего солнца и песка. И самое главное — информацию.

В единственной таверне, пропахшей потом, пылью и кислым верблюжьим молоком, они слушали. Они узнали, что пустыня — это не просто песок. Это живой, коварный организм. Они слышали истории о песчаных бурях, которые могут за несколько минут похоронить под собой целый караван. О блуждающих дюнах, которые меняют ландшафт до неузнаваемости, делая любые карты бесполезными. О миражах, которые манят измученных путников к несуществующим оазисам, обрекая их на смерть.

И они впервые услышали о «Зоне Подавления».

— …гиблое место, — говорил старый, однорукий охотник за головами за соседним столом. — Чем ближе к центру пустыни, к месту, где, по слухам, упала с неба черная звезда, тем хуже. Воздух становится… пустым. Твоя Ци просто тает. Любое заклинание, любая техника — все равно что пытаться зажечь мокрую спичку. Там все равны. И адепт великой секты, и простой головорез с ножом. Выживает не тот, кто сильнее духом, а тот, у кого крепче ноги и больше воды во фляге.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Это было то, что им нужно. Место, где сила Янь Уцзи и его приспешников станет бесполезной. Но добраться до него было само по себе подвигом.

Закупив все необходимое и наполнив каждый бурдюк водой, они вышли из Песчаного Форта на рассвете. Они сделали свои первые шаги по песку. И пустыня тут же начала их испытывать.

Жар был невыносим. Каждый шаг требовал усилий, ноги вязли в сыпучем песке. Безжалостное солнце высасывало влагу из их тел. Уже через несколько часов их одежда промокла от пота, а во рту появилась противная сухость.

Но хуже всего было воздействие на их Ци. Они оба чувствовали, как окружающая энергия становится все более разреженной, хаотичной. Их собственные духовные ядра, которые они с таким трудом восстановили, работали с перебоями, словно двигатель, которому не хватает топлива.

— Я… я почти не могу поддерживать ледяной покров, — с трудом проговорила Лин Фэн через несколько часов пути. — Моя энергия рассеивается, едва покинув тело.

Лу Ди чувствовал то же самое. Его огненная Ци, наоборот, становилась нестабильной, непослушной, грозя вспыхнуть в любой момент. Лишь тяжелая, земная энергия оставалась относительно спокойной, но и она казалась вялой и апатичной.

«Это только начало, — прокомментировал Уголёк, чей голос звучал слабо и недовольно. — Эта земля не любит магию. Она ее отторгает. Вам придется учиться полагаться на свои жалкие смертные тела».

Первая ночь в пустыне принесла не облегчение, а новые испытания. Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как испепеляющий жар мгновенно сменился леденящим холодом. Температура упала ниже нуля. Они вырыли в песке неглубокую яму, чтобы укрыться от пронизывающего ветра, и прижались друг к другу, укрывшись одним плащом.

Они сидели в полной темноте, дрожа от холода. Тишина была абсолютной. Это была не та напряженная тишина леса или гнетущая тишина ущелья. Это была тишина пустоты, тишина мертвого мира.

— Я никогда не думала, что буду скучать по болоту, — прошептала Лин Фэн, и ее дыхание превращалось в облачко пара.

Лу Ди ничего не ответил. Он просто придвинулся чуть ближе, пытаясь согреть ее своим телом. В этот момент они были не культиваторами, не воинами. Они были просто двумя замерзающими людьми, затерянными в бесконечности. Эта простая, отчаянная близость была интимнее любого поцелуя. Они делили не постель, а последнюю толику тепла, которая отделяла их от смерти.

Их первое столкновение с обитателем пустыни произошло на вторую ночь.

Они уже научились спать по очереди. Дежурил Лу Ди. Он сидел, укутавшись в плащ, и вслушивался в тишину. Внезапно он почувствовал это. Легкую, едва заметную вибрацию, идущую из-под земли. Он тут же разбудил Лин Фэн.

Они вскочили на ноги, готовые к бою. Вибрация усиливалась. Песок вокруг них начал шевелиться.

— Оно под нами! — прошептала Лин Фэн.

В нескольких метрах от них песок вздулся, и из него, как чудовищный червь, вырвалось существо. Оно было похоже на гигантскую многоножку, но покрытую толстым, похожим на камень, хитиновым панцирем. У него не было глаз, но его огромные, похожие на жвала, челюсти щелкали, ориентируясь на их вибрацию. Дюнный Ползун.

Тварь ринулась на них. Лу Ди попытался использовать «Теневой Шип», но с его пальца сорвалось лишь жалкое, бессильное облачко энергии. Лин Фэн метнула ледяной дротик, но тот отскочил от панциря, не причинив вреда.

Их техники здесь были почти бесполезны.

— Разделяемся! — крикнул Лу Ди. — Лиши его цели!

Они бросились в разные стороны. Ползун на мгновение замер, а затем ринулся за Лу Ди, как за более крупной и «шумной» целью.

Лу Ди бежал, чувствуя, как земля дрожит за его спиной. Он понимал, что не сможет бегать долго. Он подбежал к небольшому нагромождению скал, торчащих из песка, и вскарабкался на самый высокий камень.

Ползун с разгону врезался в скалу. Раздался оглушительный грохот. Тварь отшатнулась, но тут же начала пытаться вскарабкаться наверх, скрежеща своими многочисленными лапами по камню.

В этот момент атаковала Лин Фэн. Она подбежала сзади и со всей силы вонзила свой ледяной клинок в сочленение между сегментами панциря. Это было одно из немногих уязвимых мест.

Монстр взревел от боли и ярости, разворачиваясь и пытаясь достать ее своей щелкающей пастью. А Лу Ди, выждав момент, спрыгнул ему на спину. Он бежал по его хитиновому панцирю, как по мосту, и наносил удар за ударом своим тесаком в то же уязвимое сочленение.

Это была не битва техник. Это была грязная, жестокая, первобытная драка. Они использовали не Ци, а свою физическую силу, ловкость и отчаяние. Наконец, после десятка ударов, панцирь монстра треснул. Лу Ди вонзил свой меч по самую рукоять. Дюнный Ползун в последний раз содрогнулся и затих.

Они стояли над его трупом, тяжело дыша. Они победили. Но эта победа далась им невероятно тяжело и показала, насколько они уязвимы в этом новом мире.

Они продолжили свой путь. Дни сливались в однообразный, изнурительный кошмар из жары, жажды и песка. Ночи — в холод и напряженное ожидание. Но они шли. Они шли, поддерживая друг друга, деля последний глоток воды, последнюю крошку еды.

Их связь, закаленная в боях и исцелении, становилась абсолютной. В этом бескрайнем, пустом мире они были друг у друга единственной точкой опоры.

Однажды вечером, когда их запасы воды почти подошли к концу, а силы были на исходе, они укрылись от ветра в тени невысоких скал. Они сидели рядом, глядя на то, как солнце тонет в море песка.

— Что, если мы не найдем эту Звезду? — тихо спросила Лин Фэн. В ее голосе впервые прозвучало сомнение. — Что, если это просто легенда?

Лу Ди посмотрел на ее измученное, покрытое пылью, но все еще прекрасное лицо. Он увидел трещинку на ее пересохших губах. Не думая, он протянул руку и большим пальцем осторожно, почти невесомо, коснулся ее губ, стирая воображаемую пылинку.

Она вздрогнула от его прикосновения. Их взгляды встретились. И в этот момент, в этой бесконечной пустыне, мир вокруг них исчез. Остались только они двое. Воздух между ними наполнился не жаром пустыни, а иным, внутренним жаром. Он медленно наклонился к ней, она — к нему.

Но их момент был прерван.

«Идиоты! На горизонте! — панически взвыл Уголёк, нарушая их уединение. — Это не мираж! Это песчаная буря! Настоящая! Если она нас накроет здесь, от нас останутся только обглоданные ветром кости! Прячьтесь! Немедленно!»

Они посмотрели туда, куда указывал Уголёк. Темная линия на горизонте, которую они приняли за гряду холмов, росла с ужасающей скоростью, превращаясь в гигантскую, ревущую стену из песка и ветра, которая неслась прямо на них.

Они выжили в битве с демоном. Они выжили в партизанской войне. Они выжили в схватке с монстром.

Но теперь им предстояло встретиться с гневом самой пустыни. И от этого гнева нельзя было отбиться мечом.

Глава 53: Сердце Бури

Мгновение, которое они провели, глядя друг на друга, показалось им украденной вечностью. В этом безмолвном диалоге, в этом почти состоявшемся поцелуе было больше, чем в тысяче слов — признание, принятие, обещание чего-то, чему они еще не смели дать имя. Но пустыня не терпит идиллий. И ее ответ на их хрупкую человечность был быстрым и безжалостным.

Слова Уголька ворвались в их сознание не как предупреждение, а как похоронный колокол. Стена песка на горизонте, которая еще минуту назад казалась далекой и нереальной, росла с чудовищной, противоестественной скоростью. Она пожирала небо, превращая ясную синеву в грязный, клубящийся, желто-коричневый мрак. Это была не просто песчаная буря. Это был «хамсин», как называли его местные — стена песка высотой в несколько сотен метров, несущаяся со скоростью скачущей лошади. Дыхание пустынного бога.

Первым до них долетел звук. Низкий, утробный гул, от которого вибрировала земля под ногами. Затем пришел ветер. Сначала легкий, горячий порыв, который принес с собой запах раскаленного песка и озона. А через несколько секунд на них обрушился ураган. Ветер был настолько сильным, что сбивал с ног. Он швырял в лицо тучи мелкого, острого, как битое стекло, песка, который мгновенно забивался в глаза, в нос, в рот, мешая дышать.

— Сюда! — крикнул Лу Ди, перекрикивая рев стихии.

Он схватил Лин Фэн за руку и потащил ее к нагромождению скал, в тени которых они укрывались. Бежать было бесполезно. Их единственным шансом было найти укрытие. Спрятаться. Переждать.

Они забились в самую глубокую расщелину между двумя большими валунами. Ветер выл и бесновался вокруг них, пытаясь вырвать их из этого хрупкого убежища. Лу Ди встал в проеме, закрывая Лин Фэн своим телом, и уперся ногами в землю, вливая в них остатки своей земной Ци, чтобы его не сдвинуло с места.

Но это была лишь прелюдия. Через минуту их накрыло.

Стена песка ударила по ним с силой океанской волны. Мир исчез. Небо, солнце, горизонт — все утонуло в ревущем, удушливом, абсолютно непроглядном мраке. Это было похоже на то, как если бы их похоронили заживо. Песок был повсюду. Он был в воздухе, который они пытались вдохнуть, он скрипел на зубах, он забивал уши, погружая их в оглушительную, вибрирующую тишину.

Давление было невыносимым. Казалось, сама пустыня пытается раздавить их, вдавить в землю, стереть в порошок. Лу Ди чувствовал, как его мышцы дрожат от напряжения. Он изо всех сил держался, защищая Лин Фэн, которая прижалась к его спине, пытаясь укрыться от ярости стихии.

Они были заперты в крошечном кармане пространства, в самом сердце ревущего хаоса. Время остановилось. Были только тьма, рев и давление.

В этом аду их обостренные чувства, лишенные внешних раздражителей, обратились внутрь. Они чувствовали друг друга так, как никогда раньше. Лу Ди ощущал, как тело Лин Фэн за его спиной мелко дрожит — не от страха, а от холода, который генерировала ее собственная, вышедшая из-под контроля Ци. Она, в свою очередь, чувствовала, как его мышцы напряжены до предела, как его земная энергия, подобно корням старого дерева, вцепилась в землю, удерживая их обоих на краю гибели.

Они не могли говорить. Но их сознания, соединенные пережитым опытом, вели безмолвный диалог.

Он чувствовал ее страх — не за себя, а за него. Она понимала, что он тратит последние остатки своей жизненной силы, чтобы защитить ее.

Она чувствовала его упрямство. Его несгибаемую волю, которая отказывалась сдаваться даже перед лицом всемогущей стихии.

В какой-то момент, когда очередной, особенно сильный порыв ветра едва не вырвал их из укрытия, он почувствовал, как ее холодные ладони легли на его спину. И он ощутил, как тонкая, почти иссякшая струйка ее ледяной Ци вливается в него. Она не пыталась его охладить. Она делала нечто иное. Ее энергия, острая и точная, начала формировать вокруг них тончайший, почти невидимый ледяной купол, который отклонял самые острые потоки песка, снижая давление на Лу Ди.

Это был отчаянный, самоубийственный жест. Она тратила свои последние силы, чтобы помочь ему.

«Идиоты! Оба идиоты! — мысленно простонал Уголёк. — Вы убьете друг друга своим благородством! Перестаньте! Сохраняйте энергию!»

Но они его не слушали. В этот момент, в сердце бури, они были не двумя культиваторами, а просто мужчиной и женщиной, которые отчаянно пытались спасти друг друга. Он был ее щитом из плоти и камня. Она была его барьером из воли и льда.

Сколько это продолжалось, они не знали. Часы слились в один бесконечный, ревущий кошмар. Они потеряли счет времени, погрузившись в состояние, близкое к трансу, где единственной реальностью было тело другого человека, к которому они прижимались, и общая воля к жизни.

А потом, так же внезапно, как и начался, рев начал стихать. Давление ослабло. Тьма начала редеть, сменяясь густым, желтым туманом.

Буря прошла.

Лу Ди без сил рухнул на колени. Его тело было как выжатый лимон. Лин Фэн сползла по его спине и осталась лежать на песке, тяжело дыша.

Они были живы.

Они несколько минут просто лежали, не в силах пошевелиться, жадно вдыхая воздух, все еще полный мелкой песчаной пыли.

Когда силы немного вернулись, они выбрались из своего укрытия. И увидели мир, преображенный до неузнаваемости.

Пустыня изменилась. Дюны, которые они видели вчера, исчезли. На их месте были новые, другие. Весь ландшафт был переписан заново. Их скудные припасы, которые они не успели укрыть, были либо унесены ветром, либо похоронены под толстым слоем песка. Они остались практически ни с чем.

Но буря не только отняла. Она и дала.

В нескольких сотнях метров от них, там, где раньше была высокая дюна, теперь зиял провал. Ветер содрал верхние слои песка, обнажив то, что скрывалось под ними. Каменные плиты. Гладкие, покрытые странными, незнакомыми символами. Вершина какой-то древней, погребенной башни или храма.

Они подошли ближе. От камней исходила слабая, почти угасшая, но совершенно иная аура. Не Ци пяти элементов. Нечто чужеродное. Древнее.

«Падающая Звезда… — прошептал Уголёк, и в его голосе было благоговение. — Это не сама Звезда. Это лишь ее осколок. Руины цивилизации, которую она принесла с собой. Мальчишка… мы нашли его».

Они стояли на краю провала, глядя на погребенные руины. Они были измучены, на грани смерти, но они нашли то, что искали.

Солнце садилось, окрашивая новое, чистое небо в нежные, пастельные тона. Холод пустынной ночи начал опускаться на землю. Они знали, что им нужно укрытие. И лучшего укрытия, чем эти древние руины, было не найти.

Они нашли узкий проход между плитами и спустились вниз, в темноту. Внутри было на удивление прохладно и тихо. Ветер сюда не проникал. Это было идеальное убежище.

Они разожгли небольшой костер из остатков сухих кореньев, которые чудом уцелели в их мешках. Огонь отогнал холод и мрак. Они сидели друг напротив друга, и пламя отбрасывало на их лица пляшущие тени.

Они были одни в сердце древней тайны, наедине друг с другом, после того как вместе заглянули в лицо смерти.

Напряжение, которое они сдерживали все это время, напряжение битв, погони и бури, наконец, отпустило их. И на его место пришло другое напряжение. То самое, что возникло между ними у ручья, перед тем, как их прервала буря.

Он посмотрел на нее. На ее лицо, измазанное пылью, на растрескавшиеся губы, на прядь волос, выбившуюся из-под капюшона. И он увидел не просто воина, не просто союзника. Он увидел женщину. Невероятно сильную, упрямую и прекрасную в своей несокрушимости.

Она тоже смотрела на него. Она видела не Призрака из Шахты, не демона мести. Она видела юношу, который закрывал ее своим телом от ярости стихии, который делился с ней последним теплом, который был готов умереть, чтобы она жила.

Он медленно, очень медленно, протянул руку и убрал с ее щеки прилипшую песчинку. Его пальцы задержались на ее коже на долю секунды дольше, чем было необходимо. Она не отстранилась. Она лишь закрыла глаза, подавшись навстречу его прикосновению.

Он наклонился к ней. На этот раз их не прервал ни рев бури, ни голос Уголька, который, казалось, тактично замолчал.

Их губы встретились.

Это был не тот неловкий, поспешный поцелуй, что был у реки с Мэй Лин. Этот был другим. Он был медленным, осторожным, как будто они пробовали на вкус запретный плод. Он был соленым от пота и пыли, горьким от пережитых потерь, но в то же время — невероятно сладким от облегчения и обретенной близости.

Поцелуй стал глубже. Он перестал быть просто касанием губ. Он стал диалогом их душ, их тел, измученных, но живых. Он обнял ее, прижал к себе, чувствуя ее хрупкость и силу одновременно. Она обвила руками его шею, зарывшись пальцами в его волосы.

В этом поцелуе было все. Благодарность за спасение. Боль общих потерь. Отчаяние их положения. И отчаянная, всепоглощающая жажда жизни. Жажда тепла, близости, чего-то настоящего в этом мире, который пытался их уничтожить.

Он осторожно опустил ее на старый, но мягкий плащ, расстеленный на песчаном полу. Он смотрел в ее глаза, и в их ледяной синеве он видел не холод, а отражение пламени их костра.

Их одежда, такая же простая и функциональная, как и их жизнь, больше не казалась преградой. Она стала лишь последней завесой, которую они были готовы сорвать.

В тишине древних руин, под равнодушными звездами, которые смотрели на них сквозь пролом в потолке, два одиноких воина, два осколка разбитого мира, наконец, нашли друг в друге не просто союзника, а убежище. Их близость была не просто актом страсти. Это был акт неповиновения. Вызов, брошенный жестокому миру, который пытался их сломать. Они доказывали, что даже в самом сердце пустыни, в самой глубокой тьме, можно найти жизнь. И любовь.

Глава 54: Эхо под песками

Лу Ди проснулся первым. Рассветный свет, пробивавшийся сквозь трещину в потолке погребенных руин, был мягким и рассеянным, он не слепил глаза. В пещере было тихо и на удивление тепло. Источником тепла был не только догорающий костер, но и тело Лин Фэн, спавшей рядом с ним.

Он лежал неподвижно, боясь ее разбудить. Он смотрел на ее лицо, которое в свете зари казалось не ледяной маской воительницы, а лицом обычной, уставшей девушки. Ее ресницы мелко подрагивали, на губах застыла тень улыбки. Вчерашняя ночь была не сном.

В его душе, где так долго царила лишь выжженная пустыня ненависти, теперь было что-то еще. Смесь нежности, благодарности и острого, почти болезненного чувства ответственности. Эта девушка доверила ему не только свою спину в бою, но и свою душу, свою уязвимость. И он ответил ей тем же. Их близость не была просто актом страсти, рожденной из отчаяния. Это был безмолвный обет. Обет защищать друг друга в этом мире, который хотел их уничтожить.

Она пошевелилась во сне и прижалась к нему теснее, ища тепла. Он осторожно убрал с ее лба растрепавшуюся прядь волос. Его пальцы, привыкшие к грубой рукояти меча, были на удивление нежными. Это простое движение ощущалось более значимым и интимным, чем все битвы, которые они прошли вместе.

«Ну, наконец-то, — раздался в его голове голос Уголька. Но на этот раз он был лишен своей обычной язвительности. В нем слышалась скорее усталая констатация факта. — Я уж думал, вы так и будете до конца времен смотреть друг на друга с трагическими минами, как два героя из дешевого романа. Эмоциональная разрядка полезна для духа. А теперь, когда вы закончили с этими вашими трогательными человеческими ритуалами, может, мы все-таки займемся вопросом выживания? Мы заперты в неизвестной дыре посреди пустыни, без еды и почти без воды».

В этот момент Лин Фэн открыла глаза. Их взгляды встретились. На мгновение в ее глазах мелькнула тень смущения, щеки покрылись легким румянцем. Но потом она улыбнулась. Не своей обычной, вежливой и холодной улыбкой, а настоящей — теплой, открытой.

— Доброе утро, — прошептала она.

— Доброе, — ответил он.

Слова были не нужны. Они просто лежали, глядя друг на друга, и в этой тишине было больше понимания, чем в любом разговоре.

Но Уголёк был прав. Им нужно было действовать.

Они поднялись, и неловкость момента сменилась привычной, деловой сосредоточенностью. Первым делом — разведка. Им нужно было понять, где они находятся, и найти источник воды.

Они зажгли факел и начали исследовать руины. Это было странное место. Стены были сделаны не из камня, а из гладкого, черного, как обсидиан, материала, который был холодным на ощупь и не имел ни единого шва. Архитектура была чуждой. Никаких прямых углов, все линии были плавными, изогнутыми, словно это строение не было построено, а выращено, как гигантский кристалл.

Чем глубже они уходили в подземелье, тем сильнее ощущался эффект «Зоны Подавления». Их Ядра Ци, и без того ослабленные, становились вялыми, почти инертными. Любая попытка сконцентрировать энергию требовала огромных усилий и давала мизерный результат. Они действительно были почти смертными в этих стенах.

Они прошли через несколько огромных, гулких залов. В одном они увидели на стенах нечто похожее на карту звездного неба, но созвездия были им незнакомы. В другом зале стояли странные кристаллические конструкции, соединенные тонкими, похожими на серебряные нити, трубками. Это было похоже на лабораторию, но технологии, которые здесь использовались, были за гранью их понимания.

«Это не человеческая работа, — с растущим изумлением констатировал Уголёк. — И даже не работа древних демонов, которых я помню. Это что-то… другое. Что-то из-за пределов этого мира».

Наконец, их вывел тихий, низкий, вибрирующий гул. Они пошли на звук и оказались в самом сердце руин.

Это был гигантский, идеально сферический зал. Стены, пол и потолок были единым целым, и по их поверхности бежали слабые, голубоватые огоньки, освещая пространство мягким, неземным светом. А в самом центре зала, паря в воздухе без всякой видимой опоры, находился он. Источник гула и энергии.

Огромный, идеально ограненный кристалл размером с мельничный жернов. Он медленно вращался вокруг своей оси и пульсировал ровным, голубым светом. Это была концентрированная, непостижимая мощь.

Но не кристалл поразил их больше всего. А то, что было на стенах.

Вся внутренняя поверхность зала была покрыта невероятно детализированными, светящимися барельефами. Это была история в картинках.

Они подошли ближе и начали рассматривать. С помощью Уголька, который мог считывать не только образы, но и «намерение», вложенное в них, они начали понимать.

Первая картина изображала цивилизацию. Высокие, изящные, светящиеся существа, чьи тела, казалось, были сотканы из звездного света. Они жили в городах из живого кристалла на планете, вращающейся вокруг двух солнц.

Следующая картина — война. Космическая битва невообразимых масштабов. Флотилии кораблей, похожих на гигантских насекомых, сражались с чем-то ужасным, с живой тьмой, которая поглощала звезды.

Третья картина — гибель. Их прекрасный мир раскалывался на части. Города обращались в пыль.

Четвертая — исход. Огромный, похожий на гору, корабль-ковчег, та самая «Падающая Звезда», отрывался от умирающей планеты, унося с собой последних выживших.

И последняя, пятая картина — крушение. Корабль, поврежденный и пылающий, входил в атмосферу их мира и, как гигантский метеорит, врезался в сердце пустыни, погребая себя под тоннами песка.

— Падающая Звезда… — прошептала Лин Фэн. — Это не камень. Это корабль… гробница целой цивилизации.

— А мы внутри, — закончил Лу Ди.

Теперь все встало на свои места. «Зона Подавления» — это было силовое поле поврежденного двигателя корабля, который за тысячи лет исказил законы природы вокруг себя, подавляя привычную им Ци.

«Эта энергия… — возбужденно проговорил Уголёк. — Та, что исходит от центрального кристалла. Это не Ци Пяти Элементов. Это нечто другое. Я чувствую ее. Это чистая звездная, или, может, пустотная энергия. Основа их магии. Ваши тела не приспособлены, чтобы поглощать ее напрямую. Она разорвет вас. Но… если найти способ ее адаптировать, отфильтровать… можно научиться использовать ее. И тогда вы сможете творить чудеса даже в этой зоне, где все остальные бессильны».

Это была невероятная возможность. Шанс обрести силу, о которой не знали даже великие секты.

Лу Ди, ведомый инстинктом, сделал шаг к центральному кристаллу.

И в этот момент одна из гладких, черных стен зала беззвучно отъехала в сторону, открывая скрытую нишу. Из ниши так же беззвучно выплыла фигура.

Это был не человек и не зверь. Это был трехметровый голем, сделанный из того же черного, бесшовного материала, что и стены. Его формы были плавными и элегантными. У него не было лица. Лишь гладкая поверхность, в центре которой вспыхнул одинокий, холодный, голубой глаз. Древний страж. Хранитель этого места.

Голем не издавал ни звука. Он просто поднял свою металлическую руку и указал на них. Это был недвусмысленный жест. «Уходите».

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Отступать было некуда. И они не собирались уходить, оставив такое сокровище.

Лу Ди выхватил свой «Тихий Плач». Лин Фэн — свой ледяной клинок.

— Мы не хотим драться, — сказал Лу Ди, хотя и понимал всю бессмысленность своих слов. — Нам просто нужно укрытие.

Голем не ответил. Его голубой глаз вспыхнул ярче. Он сделал шаг вперед. Его движение было абсолютно бесшумным и невероятно быстрым.

Лин Фэн атаковала первой. Она метнула в стража веер ледяных игл. Они просто отскочили от его гладкого корпуса, не оставив ни царапины.

Лу Ди бросился вперед и нанес мощный рубящий удар своим тесаком, вложив в него всю свою физическую силу. Раздался глухой стук. Меч отскочил, оставив на его руке болезненную вибрацию. На теле голема не появилось даже вмятины.

Их сила здесь была бесполезна. Их Ци была подавлена, а физические атаки не причиняли этому созданию никакого вреда.

Голем взмахнул рукой. Это было неторопливое, почти ленивое движение. Но воздух перед ним сгустился, и невидимая сила отбросила Лу Ди и Лин Фэн назад, как будто их ударил гигантский невидимый молот. Они с трудом поднялись на ноги, кашляя от боли.

Они были в ловушке. Глубоко под землей, без сил, они столкнулись с противником, которого не могли победить. Противником, который даже не был жив в их понимании этого слова.

Страж медленно, неотвратимо, как сама судьба, двинулся к ним. Его одинокий голубой глаз горел холодным, безжалостным светом. Их побег от демона привел их в гробницу, и ее молчаливый хранитель только что запер за ними дверь.

Глава 55: Испытание Разума, а не Силы

Голубой глаз голема был как осколок замерзшей звезды. В нем не было ни ярости, ни ненависти, ни каких-либо эмоций. Лишь холодная, безличная программа: «устранить угрозу». Он приближался, и каждый его бесшумный шаг отдавался в сердцах Лу Ди и Лин Фэн оглушительным стуком.

Они снова атаковали. Лин Фэн, используя свою невероятную ловкость, скользнула ему за спину и попыталась вонзить свой ледяной клинок в сочленение между его туловищем и ногой. Но сочленений не было. Голем был монолитен. Ее меч со скрежетом проехался по гладкой поверхности, не оставив и царапины.

Лу Ди, в свою очередь, попытался использовать свою огненную Ци. Он собрал последние остатки своей силы и выдохнул в сторону стража струю раскаленного воздуха. Пламя коснулось черной поверхности голема и… просто погасло. Материал, из которого он был сделан, не просто был прочным, он поглощал энергию.

— Это бесполезно! — крикнула Лин Фэн, уворачиваясь от очередного невидимого удара, который оставил на стене за ее спиной глубокую вмятину. — Мы не можем повредить ему!

Они были как две мухи, бьющиеся о стекло. Их сила, их техники, все, чему они научились, здесь, в этой аномальной зоне, было бесполезно против этого древнего автоматона.

Голем остановился. Он стоял в центре зала, и его голубой глаз, казалось, изучал их. Он не спешил их убивать. Он словно оценивал их.

«Он не просто охранник, — внезапно сказал Уголёк. Его голос был напряженным, но в нем слышался исследовательский азарт. — Если бы его задачей было просто уничтожить всех, кто сюда войдет, он бы уже давно превратил вас в мокрое место. Он что-то тестирует. Он проверяет вас».

— Проверяет? На что? — задыхаясь, спросил Лу Ди.

«Я не знаю. На интеллект? На волю? На способность к нестандартному мышлению? Вспомни барельефы. Эта цивилизация была не просто сильной. Она была мудрой. Возможно, их стражи — это не тупые машины для убийства, а своего рода экзаменаторы, которые должны отсеять дикарей и пропустить достойных».

Эта мысль, безумная на первый взгляд, показалась Лу Ди единственно верной. Они не могли победить его силой. Значит, нужно было найти другой способ.

— Перестань атаковать! — крикнул он Лин Фэн.

Она послушалась, отпрыгнув в сторону. Они встали рядом, тяжело дыша, и просто смотрели на голема. Тот тоже остановился, его голубой глаз продолжал бесстрастно их изучать.

— Если это испытание… то в чем оно заключается? — прошептала Лин Фэн.

Лу Ди оглядел зал. Сферические стены, покрытые светящимися барельефами. Парящий в центре кристалл. И голем. Все это было частью одной системы. Одной загадки.

Он снова посмотрел на барельефы. История гибели целого мира. Война с тьмой. Исход. Крушение.

— Они проиграли, — сказал он тихо. — Их цивилизация погибла. Этот корабль — их гробница. Но они оставили здесь что-то. Наследие. Знание. И они не хотели, чтобы оно попало в руки тех, кто похож на их врагов. Тех, кто полагается только на грубую силу и разрушение.

Он посмотрел на Лин Фэн.

— Мы пытались победить его силой. И мы проиграли. Может, нужно сделать обратное?

— Показать слабость? Сдаться? — не поняла она.

— Нет, — ответил он. — Показать не слабость. А понимание.

Он сделал то, что казалось абсолютным безумием. Он медленно подошел к своему мечу, который лежал на полу, поднял его и… вложил в ножны. Затем он повернулся к голему и низко, уважительно поклонился. Не как раб перед хозяином, а как ученик перед мастером.

Голем не шелохнулся. Его глаз продолжал холодно светиться.

Лин Фэн, помедлив секунду, поняла его замысел. Она тоже вложила свой ледяной клинок в ножны и повторила его жест.

Они стояли перед молчаливым стражем, безоружные, уязвимые, демонстрируя не агрессию, а уважение к этому месту.

Ничего не происходило. Несколько долгих, мучительных минут они просто стояли так, под бесстрастным взглядом голубого ока. Лу Ди уже начал думать, что их затея провалилась.

И тут голем пошевелился. Он поднял свою руку. Но не для удара. Он указал на центральный кристалл. А затем — на барельефы на стене. А затем — на них.

«Он говорит с нами! — воскликнул Уголёк. — Он задает вопрос! Кристалл — это их сила. Барельефы — их история, их трагедия. А вы — кто вы? Зачем вы здесь? Чего вы хотите от их наследия?»

Лу Ди понял. Это было не просто испытание. Это был диалог. Ему нужно было ответить. Но как?

Он не мог говорить на их языке. Но он мог показать.

Он закрыл глаза. Он перестал думать о своей силе, о своей ненависти, о своей мести. Он сосредоточился на другом. Он вспомнил свой дом. Тепло очага. Смех матери. Уверенные руки отца. Он вспомнил запах свежего хлеба и утреннего леса. Он вспомнил первый поцелуй Мэй Лин. Он вложил всю свою любовь, всю свою скорбь, всю свою потерю в один-единственный, безмолвный ментальный образ. Образ своего уничтоженного мира.

Затем он добавил к нему второй образ. Образ двух смеющихся, безразличных фигур в небе.

И, наконец, третий. Образ своего собственного лица, искаженного яростью, и своей клятвы.

Он не просил силы, чтобы править. Он просил силы, чтобы покарать тех, кто разрушает миры. Чтобы защитить память о том, что было утеряно. Он послал этот сложный, эмоциональный пакет информации прямо в голубой глаз голема.

Лин Фэн, стоявшая рядом, сделала то же самое. Она послала образ своего ледяного храма, своего мудрого мастера, своих сестер по секте. А затем — образ Гу Шэня, окутанного зеленым пламенем, и свою холодную, как сталь, решимость отомстить.

Голем принял их безмолвные послания. Его голубой глаз на мгновение вспыхнул очень ярко, словно обрабатывая полученную информацию.

Затем он опустил руку.

С тихим гулом стена позади него снова отъехала в сторону, открывая еще один, меньший по размеру зал. Голем медленно развернулся и беззвучно уплыл в этот новый проход, освобождая им путь.

Они прошли испытание.

Лу Ди и Лин Фэн, все еще не веря своей удаче, переглянулись и осторожно вошли в открывшийся зал.

Это была библиотека. Или, скорее, хранилище знаний. Вдоль стен стояли кристаллические стеллажи, на которых лежали не книги, а тонкие, светящиеся пластины и плавающие в воздухе голографические сферы.

А в центре зала, на небольшом пьедестале, лежал один-единственный предмет. Небольшой, размером с ладонь, гладкий черный диск.

Когда они подошли, диск активировался. Над ним вспыхнула трехмерная голограмма, изображающая одно из тех высоких, светящихся существ, которых они видели на барельефах. И в их головах раздался голос. Он был не мужским и не женским, он был мелодичным и бесстрастным, и говорил он не словами, а чистыми понятиями.

«Приветствуем, Наследники. Вы те, кто прошел Врата Разума. Вы доказали, что вами движет не жажда власти, а боль потери. Наша цивилизация погибла. Наше знание было почти утеряно. Но мы оставили это семя. Семя нашей силы. Внутри этого архива вы найдете знание о том, как управлять энергией Пустоты — той самой силой, что лежит в основе всего сущего, той силой, что течет в этом кристалле. Но ваше тело, ваше сознание не готово принять его. Оно убьет вас».

Голограмма указала на черный диск.

«Это — Адаптер. Нейронный симбиот. Он сольется с вашей нервной системой, с вашим духовным ядром. Он перестроит вас. Он научит вас, как безопасно поглощать и использовать нашу энергию. Но у этого есть цена. Вы перестанете быть просто людьми. Вы станете чем-то большим. Или чем-то меньшим. Выбор за вами. Но знайте: Адаптер может принять только одного. Того, чья воля окажется сильнее».

Голограмма погасла. Черный диск на пьедестале слабо запульсировал, словно ожидая решения.

Лу Ди и Лин Фэн стояли в полной тишине. Перед ними лежало немыслимое сокровище. Ключ к силе, о которой не могли и мечтать великие секты. Но этот ключ был только один. А их было двое.

Древний страж испытал их на прочность и разум. Но теперь их ждало самое страшное испытание. Испытание их собственного союза. Их доверия. Их чувств.

Ведь теперь им предстояло решить, кто из них достоин стать Наследником. И что станет с другим.

Глава 56: Выбор и Жертва

Тишина в хранилище знаний была абсолютной. Она нарушалась лишь тихим, низким гулом центрального кристалла в соседнем зале и стуком их собственных сердец. Лу Ди и Лин Фэн стояли перед пьедесталом, на котором лежал гладкий черный диск — Адаптер.

Одно устройство. На двоих.

Слова древнего голоса эхом звучали в их сознании: «Адаптер может принять только одного. Того, чья воля окажется сильнее».

Это была самая жестокая и самая изощренная ловушка из всех, что им встречались. Она была направлена не на их тела или разум, а на саму суть их союза. Древние, создавшие это место, не просто искали наследника. Они проверяли, способны ли существа, ведомые болью и местью, на нечто большее, чем эгоистичное стремление к силе.

Лу Ди смотрел на диск, и в его голове проносился вихрь мыслей. Он видел в этом артефакте свой шанс. Шанс обрести силу, о которой он не мог и мечтать. Силу, которая позволила бы ему не просто бросить вызов Гу Шэню или Янь Уцзи, а дотянуться до тех самых, изначальных врагов, что смеялись в небесах. Эта сила была так близко. Стоило лишь протянуть руку.

Он посмотрел на Лин Фэн. Она стояла неподвижно, ее лицо было непроницаемо, но он, уже научившийся читать малейшие колебания ее ауры, чувствовал бурю, бушующую внутри нее. Она хотела этого не меньше, чем он. Это был ее шанс отомстить за свою секту, за своего мастера. Это было ее право.

«Ну что, мальчишка? Вот и настал момент истины, — голос Уголька был тихим и лишенным всякой иронии. — Древние были умны. Они не оставили свое наследие первому встречному. Они заставили вас сделать выбор. Кто из вас более достоин? Чья ненависть сильнее? Чья воля тверже? Сразитесь. Победитель получит все. Таков закон этого мира».

Сразиться? С ней? Мысль об этом была для Лу Ди кощунственной. Он посмотрел на ее тонкую, но сильную фигуру, на ее руки, которые еще недавно согревали его, на ее глаза, в которых он видел отражение своей собственной боли. Он не мог. После всего, что они прошли, после той ночи в пустыне, после безмолвного обета защищать друг друга, мысль о том, чтобы поднять на нее руку, была для него более отвратительной, чем любые пытки Гу Шэня.

Он понял, что эта дилемма была не о том, кто из них сильнее. А о том, кто из них готов пожертвовать.

— Забирай его, — сказал он. Просто. Тихо. Без всякого пафоса.

Лин Фэн вздрогнула и резко повернулась к нему. В ее глазах было недоверие.

— Что?

— Он твой, — повторил Лу Ди, делая шаг назад от пьедестала. — Ты первая нашла это место. Ты прошла через ад, чтобы отомстить за свой народ. Ты заслужила этот шанс больше, чем я.

— Это глупо, — ее голос дрогнул. — Без этой силы ты… мы… не выживем. Гу Шэнь, Секта Нефритового Меча, «Лазурный Журавль»… они разорвут нас на части. Нам нужна эта сила. Обоим.

— Но получить ее может только один, — сказал он. — И я выбираю тебя. Моя месть — это моя личная ноша. Я не имею права лишать тебя твоей. Ты спасла мне жизнь в болотах. Ты исцелила мой дух. Считай это моим способом вернуть долг.

Он говорил искренне. В этот момент его собственная месть, его всепоглощающая ненависть, впервые отошла на второй план перед чем-то другим. Перед желанием защитить ее. Дать ей шанс, которого она заслуживала.

Лин Фэн смотрела на него, и ее ледяная броня, которую она носила годами, начала давать трещины. В ее глазах стояли слезы.

— Нет, — прошептала она. — Ты не понимаешь. Если я возьму эту силу, а ты останешься слабым, что с тобой будет? Я не смогу вечно тебя защищать. А я не оставлю тебя. Я не хочу снова оставаться одна.

Она сделала шаг к нему.

— Я тоже не могу. Я не могу принять этот дар, зная, что обрекаю тебя на смерть.

Они стояли посреди древнего зала, два упрямых дурака, отказывающиеся от силы, способной изменить мир, ради друг друга. Они зашли в тупик, созданный их собственным самопожертвованием.

«Какое трогательное, и какое идиотское зрелище! — взревел Уголёк в голове Лу Ди. — Вы оба готовы умереть, лишь бы уступить другому! Вы что, не понимаете? Древние проверяли не вашу ненависть! Они проверяли именно это! Вашу способность пожертвовать! Но они не предполагали, что вы оба окажетесь такими благородными идиотами и устроите соревнование по самоуничижению!»

Внезапно Уголёк замолчал. А потом его голос стал другим. Задумчивым.

«Подожди-ка… А что, если… что, если мы все поняли неправильно? „Адаптер может принять только одного. Того, чья воля окажется сильнее“. А что, если „воля“ — это не воля к власти? А воля к жертве? Что, если они искали не самого сильного, а самого… достойного?»

Эта мысль была как вспышка молнии.

«Мальчишка, у меня есть безумная идея, — быстро заговорил Уголёк. — Шанс на успех — один на миллион. Скорее всего, это убьет вас обоих самыми мучительными способами, какие только можно вообразить. Но это ваш единственный шанс. Шанс не для одного. А для двоих».

— Говори, — мысленно приказал Лу Ди.

«Вы не можете разделить артефакт. Но вы можете попытаться разделить процесс. Вы должны принять его вместе. Одновременно. Соедините ваши духовные системы, как вы делали это для исцеления. Создайте единый контур. И пусть Адаптер войдет не в одного из вас, а в саму вашу связь. Он попытается выбрать сильнейшего. А вы не дадите ему этого сделать. Вы должны будете поддерживать идеальный баланс. Твоя земная и огненная Ци против ее ледяной и теневой. Твоя ярость против ее спокойствия. Вы должны стать одним целым. Единым существом с двумя телами и одной волей. Если у вас получится, Адаптер, не найдя доминанты, может расколоть свой процесс, адаптируя каждого из вас по-своему. Если же нет… он просто сожжет ваши мозги, пытаясь обработать этот парадокс».

Лу Ди посмотрел на Лин Фэн. Он передал ей план Уголька не словами, а одним взглядом, одним импульсом своего сознания. Она все поняла. В ее глазах не было страха. Лишь абсолютное доверие. Она кивнула.

Они подошли к пьедесталу. Они не стали брать диск в руки. Вместо этого они сели по обе стороны от него, лицом друг к другу, так близко, что их колени почти соприкасались. Они взялись за руки.

Его ладонь была горячей и грубой. Ее — холодной и гладкой.

Они закрыли глаза и погрузились в медитацию. Они нашли ту глубокую связь, что возникла между ними. Он открыл ей доступ к своему внутреннему миру — к своему вулкану, где земля сдерживала огонь. Она открыла ему свой — свою ледяную, безмолвную пустыню.

Их ауры сплелись. Их Ядра Ци начали резонировать. Они стали одним целым.

Затем, вместе, единым усилием воли, они позвали Адаптер.

Черный диск на пьедестале вздрогнул. Он медленно поднялся в воздух и завис между их соединенными руками. А затем он начал таять. Не плавиться, а распадаться на мириады крошечных, как пылинки, частиц темного света.

И эти частицы устремились к ним.

Боль была невыносимой. Она была не физической и не духовной. Она была… экзистенциальной. Лу Ди почувствовал, как нечто чужеродное, древнее и непостижимо сложное вторгается в его нервную систему, в его меридианы, в саму структуру его души. Оно переписывало его. Оно разбирало его на части и собирало заново по своим, чуждым законам.

Он чувствовал то же самое, происходящее с Лин Фэн. Он чувствовал ее боль, ее страх, ее борьбу. И он поддерживал ее своей волей. А она — своей.

Их сознания окончательно слились. Он видел ее воспоминания так же ясно, как свои. Она видела его. Их ненависть, их любовь, их потери — все стало общим. Они были двумя половинками одной разбитой души, которые пытались снова стать целым.

Адаптер метался между ними, не в силах выбрать. Он чувствовал его ярость и ее холод. Его землю и ее лед. Его огонь и ее тень. Он не мог найти доминанту. Система, рассчитанная на одного, столкнулась с идеальным дуализмом.

И тогда она сделала то, на что они надеялись. Она разделилась.

Лу Ди почувствовал, как одна часть чужеродной силы начинает интегрироваться с его огненно-земляным ядром. Она не подавляла его. Она давала ему новый язык, новый способ управления. Он понял, что сможет управлять не только Ци, но и гравитацией, плотностью, теплом.

Одновременно он чувствовал, как другая часть Адаптера сливается с Лин Фэн. Ее ледяная Ци смешивалась с энергией тени от «Осколка», который она все еще носила. Она получала власть не только над холодом, но и над светом, над иллюзиями, над самим пространством.

Они не просто становились сильнее. Они эволюционировали.

Процесс длился целую вечность и одно мгновение. Когда все закончилось, они без сил откинулись назад, разрывая контакт.

Они лежали на полу, тяжело дыша. Они были абсолютно опустошены, но в то же время — наполнены чем-то новым.

Лу Ди посмотрел на свою руку. Он сосредоточился, и небольшой камень рядом с ней медленно поднялся в воздух.

Лин Фэн подняла свою ладонь, и тень в углу пещеры сгустилась, приняв форму ледяной птицы, которая вспорхнула и растворилась.

Они сделали это. Они обманули систему. Они разделили наследие.

Они посмотрели друг на друга. И впервые за долгое время они рассмеялись. Это был тихий, усталый, но абсолютно счастливый смех. Смех двух людей, которые прошли через ад и вышли из него не просто выжившими, а чем-то большим.

Они были больше не просто Пепел и Лед. Они были Гравитация и Тень. Огонь и Пустота.

И теперь они были готовы вернуться в свой мир. И показать ему, что такое настоящая сила.

Глава 57: Пробуждение и новые чувства

Пробуждение было похоже на рождение.

Лу Ди открыл глаза, и мир был другим. Не просто ярче или четче, как после его первого прорыва. Он был… глубже. Он видел не просто камни, а их внутреннюю структуру, их плотность, их вес. Он чувствовал не просто воздух, а его давление, его потоки. Он ощущал гравитационное поле этого места, слабое притяжение далеких лун, биение собственного сердца как маленький, но мощный гравитационный импульс.

Он сел. Движение было легким, почти невесомым. Его тело, еще вчера бывшее на пределе истощения, теперь гудело от скрытой мощи. Он посмотрел на свои руки. Они выглядели так же, но он чувствовал, что они другие. Он мог сделать их легкими, как пух, или тяжелыми, как свинец.

Рядом с ним поднялась Лин Фэн. Ее преображение было не менее поразительным. Она двигалась, и казалось, что ее тело не отражает свет, а поглощает его. Ее тень была не просто отсутствием света, а чем-то живым, плотным, почти осязаемым. В ее глазах, все еще холодных, как лед, теперь плясали крошечные искорки тьмы, как звезды в ночном небе.

Они посмотрели друг на друга, и на мгновение им стало не по себе. Они видели перед собой не просто человека, которого знали и которому доверяли. Они видели существо, стоящее на пороге превращения во что-то иное.

— Ты… чувствуешь это? — прошептала Лин Фэн.

— Все, — ответил он. — Я чувствую вес каждого камня в этой пещере. Я чувствую, как твое сердце бьется.

— А я вижу пути, по которым движется свет, — сказала она, глядя на луч, пробивающийся сквозь трещину в потолке. — Я могу согнуть его. Я могу заставить тень танцевать.

Они были как дети, получившие новые, невероятные игрушки. Следующие несколько часов они посвятили изучению своих новых способностей. Это было инстинктивно, интуитивно. Адаптер, слившийся с их душами, был не просто источником силы, а учителем. Он давал им не техники, а понимание.

Лу Ди обнаружил, что может изменять свою собственную плотность. Он мог стать настолько тяжелым, что его ноги уходили в песчаный пол, или настолько легким, что мог подпрыгнуть на несколько метров вверх почти без усилий. Он мог создавать локальные гравитационные поля. Сосредоточившись, он заставил небольшой камень не просто подняться в воздух, а зависнуть, а затем с огромной скоростью метнул его в стену. Камень врезался в черный, инопланетный материал с такой силой, что оставил на нем белую отметину.

Лин Фэн же творила чудеса со светом и тенью. Она могла сделать предмет абсолютно невидимым, просто заставив свет огибать его. Она могла сгустить тень в углу пещеры, придав ей физическую форму — острого, как бритва, клинка или прочного щита. Ее ледяные техники, смешавшись с силой Тьмы, стали куда опаснее. Теперь она могла создавать не просто лед, а «теневой лед» — субстанцию, которая была не только холодной, но и поглощала энергию.

«Впечатляет, — раздался голос Уголька. Он тоже изменился. Стал более чистым, сильным. Очевидно, часть энергии от Адаптера перепала и ему. — Вы перепрыгнули через несколько ступеней традиционной культивации. Сейчас ваша реальная боевая мощь сравнима с мастерами на начальном этапе „Формирования Души“. Но ваша сила — чужеродна. Она не подчиняется законам этого мира. Это ваше главное преимущество и ваша главная слабость».

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лу Ди.

«Ваша новая сила не требует большого количества Ци пяти элементов. Она питается чем-то другим — энергией Пустоты, гравитацией, светом. Это значит, что вы можете использовать ее даже здесь, в „Зоне Подавления“. Но за пределами этой пустыни, в обычном мире, ваша сила будет конфликтовать с местной Ци. Вы будете как соленая рыба, которую бросили в пресный пруд. Вам придется заново учиться адаптироваться. И любой опытный мастер почувствует, что ваша аура… неправильная. Чужая. Это сделает вас еще более заметными».

Они поняли. Они получили невероятную мощь, но стали еще большими изгоями, чем были.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказала Лин Фэн. — Мы не знаем, сколько времени прошло во внешнем мире. Янь Уцзи и „Лазурный Журавль“ уже могли перерыть всю пустыню в наших поисках.

Они подошли к выходу из хранилища знаний. И столкнулись с первой проблемой. Голем-страж стоял на своем месте, его одинокий голубой глаз бесстрастно смотрел на них. Проход был закрыт.

— Он пропустил нас сюда. Но выпустит ли он нас обратно? — спросила Лин Фэн.

Лу Ди шагнул вперед. Он снова поклонился, как и в прошлый раз.

— Мы приняли ваше наследие, — сказал он, обращаясь к молчаливому стражу. — Мы благодарим вас. Теперь мы должны уйти, чтобы использовать его.

Голем не двигался.

— Похоже, вежливость работает только один раз, — пробормотал Лу Ди.

Он попробовал применить силу. Он создал гравитационное поле, пытаясь сдвинуть голема с места. Тот даже не пошевелился. Лин Фэн попыталась ослепить его, согнув свет вокруг его фоторецептора. Голем просто стоял.

«Он не враг, — догадался Уголёк. — Он — ключ. И дверь. Он не пропустит вас, пока вы не докажете, что достойны уйти. Что вы поняли суть их учения».

— Но в чем оно заключается? — спросила Лин Фэн.

Они снова посмотрели на барельефы в главном зале. Война. Разрушение. Исход. Они проиграли. Их цивилизация, несмотря на все ее могущество, была уничтожена.

— Они проиграли, потому что сражались в одиночку, — внезапно сказал Лу Ди. — Они были сильны, мудры, но их враг, та Тьма, была сильнее. Они пытались победить силой… и потерпели поражение.

— Их наследие — это не просто сила, — подхватила его мысль Лин Фэн. — Это предупреждение. Предупреждение о том, что одна сила, какой бы великой она ни была, не может победить абсолютное зло.

Она посмотрела на Лу Ди.

— Что, если испытание не в том, чтобы показать ему нашу новую силу? А в том, чтобы показать, что мы поняли их главный урок?

— Урок о единстве? — спросил он.

— Да. Мы прошли первое испытание, потому что отказались сражаться друг с другом. Мы получили силу, потому что приняли ее вместе. Может, и выйти мы должны так же?

Они снова подошли к голему. Но на этот раз они встали не порознь, а вместе, плечом к плечу. Они снова взялись за руки.

Они не стали демонстрировать свои новые способности. Вместо этого они соединили свои ауры, как делали это во время исцеления. Его тяжелая, земная гравитация и ее легкая, призрачная тень. Его яростный внутренний огонь и ее спокойный, вечный лед. Они не просто стояли рядом. Они показали стражу, что они — единое целое. Две противоположности, нашедшие идеальный баланс.

Голем долго смотрел на них своим единственным глазом. А затем он медленно, беззвучно отступил в сторону, открывая им проход.

Они снова оказались в той пещере, куда их занесла буря. И здесь их ждал последний дар древних.

В центре пещеры, там, где раньше не было ничего, теперь лежал небольшой сверток из странного, похожего на металлическую ткань, материала. А рядом с ним — два предмета.

Первым был черный диск, идентичный тому, что они поглотили. Но он был расколот на две половины.

«Запасной Адаптер, — пояснил Уголёк. — Или, скорее, два ремонтных комплекта. Если ваша интеграция пойдет не так или вы получите серьезное духовное ранение, эти половины помогут вам стабилизировать систему. Они гениальны».

Вторым предметом был небольшой кристалл, который переливался всеми цветами радуги.

— Что это? — спросила Лин Фэн.

— Это карта, — ответил Лу Ди, коснувшись его. В его разум тут же хлынул поток информации. Не просто изображение, а трехмерная, интуитивно понятная схема всей пустыни, с отмеченными на ней источниками воды, опасными зонами и, самое главное, — точным местоположением Падающей Звезды, гигантского корабля, погребенного в центре пустыни.

А в свертке они нашли одежду. Два комплекта. Легкие, прочные комбинезоны из той же металлической ткани, которая идеально регулировала температуру тела, и два плаща с глубокими капюшонами, которые, как они обнаружили, обладали свойствами хамелеона, меняя свой цвет и сливаясь с окружающей средой.

Они были полностью экипированы. Древняя, погибшая цивилизация дала им все, чтобы они могли выжить и донести их наследие в новый мир.

Они переоделись. Новая одежда сидела на них как влитая. Они чувствовали себя другими. Сильнее. Увереннее.

Они вышли из руин на поверхность. Пустыня встретила их все тем же безжалостным жаром. Но теперь они были готовы к нему.

— Куда теперь? — спросила Лин Фэн, глядя на бескрайнее море песка.

Лу Ди посмотрел на ментальную карту в своей голове.

— Теперь — к сердцу этого места. К самой Падающей Звезде. Если мы хотим по-настоящему овладеть этой силой, мы должны добраться до ее источника. А потом…

Он повернул голову на восток. Туда, где за сотнями лиг лежали земли империи.

— А потом мы вернемся. И начнем свою собственную охоту.

Они двинулись в путь. Две маленькие фигурки в огромной пустыне. Но теперь это были не просто беглецы. Это были наследники древней силы, готовые бросить вызов миру, который хотел их уничтожить. Их настоящая война только начиналась.

Глава 58: Оазис и Песчаные Люди

Путешествие к сердцу пустыни, к месту падения «Падающей Звезды», было похоже на путешествие по другой планете. Древняя одежда, которую они получили, оказалась настоящим чудом. Она поддерживала постоянную температуру тела, защищая их от дневного зноя и ночного холода. Капюшоны их плащей, меняющие цвет, делали их почти невидимыми на фоне желто-красных песков. Они больше не страдали от стихии. Теперь они могли сосредоточиться на самой пустыне.

Карта в голове Лу Ди была их путеводной звездой. Она показывала не только направление, но и рельеф, отмечая безопасные проходы между скалами и зоны зыбучих песков. Следуя ей, они двигались с уверенностью и скоростью, невозможной для обычных путников.

Их новые способности раскрывались с каждым днем. Лу Ди обнаружил, что может не просто управлять гравитацией, но и чувствовать ее. Он ощущал «вес» каждого объекта вокруг, мог определить плотность камня под песком или найти подземный источник воды по малейшему гравитационному искажению. Это делало его идеальным навигатором и искателем ресурсов.

Лин Фэн же стала настоящим призраком пустыни. Она научилась управлять не только тенью, но и светом, создавая сложные миражи и оптические иллюзии. Она могла заставить группу скал выглядеть как оазис или, наоборот, скрыть настоящий оазис за пеленой дрожащего воздуха. Ее способность контролировать холод в этом раскаленном мире была особенно ценной — она могла создать вокруг них небольшой купол прохлады во время дневного привала или заморозить воду, которую они находили, превращая ее в лед, который было удобнее нести.

Они больше не были жертвами, убегающими от мира. Они были его исследователями, его новыми, чужеродными хозяевами.

На пятый день пути карта привела их к большому оазису. Это было не просто несколько пальм у источника. Это была целая долина, скрытая среди высоких скал, с большим, чистым озером, рощами финиковых пальм и даже участками плодородной земли, где росли дикие злаки. Настоящий рай посреди ада.

Но они были здесь не одни.

Когда они осторожно спустились в долину, они увидели поселение. Это были не глинобитные дома Песчаного Форта. Это были шатры, сделанные из шкур гигантских пустынных ящеров, и легкие, продуваемые ветром постройки из пальмовых листьев. А у озера они увидели их — жителей оазиса.

Это были Песчаные Люди, или, как они сами себя называли, «Дети Дюн». Коренной народ пустыни. Они были высокими, худыми, с кожей цвета темной бронзы и волосами, выгоревшими на солнце добела. Их лица были покрыты сложными ритуальными татуировками, а их одежда состояла из свободных, светлых тканей. Они двигались с ленивой, кошачьей грацией, абсолютно сливаясь с этим миром.

Лу Ди и Лин Фэн замерли, скрываясь в тени скал. Они не знали, как отреагируют на них местные.

«Будьте осторожны, — предупредил Уголёк. — Кочевники пустыни могут быть как гостеприимными, так и невероятно жестокими. Они живут по своим, древним законам. Не показывайте свою силу. Не показывайте свое оружие. Идите с миром, но будьте готовы к войне».

Они решили рискнуть. Им нужна была еда и возможность пополнить запасы воды без необходимости искать новый источник. Они вышли из своего укрытия и медленно, с открытыми ладонями, пошли в сторону поселения.

Их тут же заметили. Двое воинов, вооруженных длинными копьями с наконечниками из обсидиана и кривыми мечами, отделились от группы и пошли им навстречу. Их лица были непроницаемы.

— Кто вы, чужаки? — спросил один из них. Он говорил на имперском диалекте, но с сильным, гортанным акцентом. — Что привело вас в Оазис Тихой Воды?

— Мы путники, заблудившиеся в пустыне, — ответил Лу Ди, следуя совету Уголька и играя роль уставшего странника. — Наша вода на исходе. Мы ищем лишь возможность пополнить наши фляги и обменять то немногое, что у нас есть, на еду. Мы не ищем неприятностей.

Воины долго, изучающе смотрели на них. Они видели их странную, но качественную одежду, их нездешние лица. Но они также видели, что те пришли с миром.

— Глава нашего клана, Старейшина Ашар, решит вашу судьбу, — сказал наконец воин. — Следуйте за нами. И не делайте глупостей.

Их провели в центр поселения, к самому большому шатру. Внутри, на коврах, сидел седой, морщинистый, как высохший финик, старик. Но его глаза были ясными и острыми, как у ястреба. Это был Ашар.

Лу Ди и Лин Фэн низко поклонились.

— Мы приветствуем тебя, Старейшина, — сказал Лу Ди.

Ашар молча указал им на подушки перед собой. Когда они сели, молодая девушка принесла им две чаши с прохладной, слегка кисловатой водой. Это был знак гостеприимства.

— Вы не похожи на торговцев. И не похожи на охотников за головами, которых иногда заносит в наши земли, — сказал старик, и его голос был сухим, как песок. — Ваши ауры… странные. Пустые. Но под этой пустотой я чувствую силу. Кто вы на самом деле?

Лу Ди понял, что врать этому человеку бесполезно. Его мудрость была так же стара, как эти пески.

— Мы — беглецы, — честно ответил он. — Нас преследуют могущественные враги из внешнего мира. Мы ищем убежища в сердце пустыни.

— От врагов не убежишь, чужак, — покачал головой Ашар. — Особенно если носишь их с собой, в своем сердце. Я вижу в твоих глазах тень великой потери. И пламя великой ненависти. Пустыня не лечит такие раны. Она лишь выжигает их дотла, оставляя пустоту.

Он посмотрел на Лин Фэн.

— А в твоих глазах я вижу лед. Лед скорби и одиночества. Вы двое — как ночь и день, как огонь и лед. И все же вы вместе. Это необычно.

Они провели в оазисе три дня. Песчаные Люди, убедившись, что они не несут угрозы, отнеслись к ним сдержанно, но гостеприимно. Им дали еды — финики, вяленое мясо ящериц, пресные лепешки. Им позволили наполнить свои бурдюки чистой водой из озера.

Лу Ди и Лин Фэн, в свою очередь, старались быть полезными. Лу Ди, используя свою физическую силу, помогал мужчинам вытаскивать на берег тяжелые сети для ловли рыбы. Лин Фэн же, со своими познаниями в травах, помогла местной знахарке приготовить лекарство для ребенка, которого укусил ядовитый паук.

Они наблюдали за жизнью этого народа. Они видели их простые, но полные смысла ритуалы поклонения солнцу и лунам. Они слушали их древние песни о сотворении мира и о духах пустыни. Это была цивилизация, которая жила в полной гармонии с этим жестоким миром, а не пыталась его покорить.

На третий вечер Старейшина Ашар снова позвал их в свой шатер.

— Вы хорошие люди, хоть и несете в себе тьму, — сказал он. — Вы уважаете наши обычаи. И за это я дам вам совет. Вы ищете сердце пустыни. Падающую Звезду. Мы знаем о ней. Мы называем ее Слезой Небес.

Он достал старую, потрепанную карту из кожи.

— Путь туда опасен. Не только из-за бурь и тварей. Сама земля там… живая. И она не любит чужаков. Но есть один путь. Тайная тропа, которую знают только Дети Дюн. Она приведет вас к подножию горы, в которой спит Слеза.

Он указал на карте извилистую линию.

— Но я предупреждаю вас. То, что вы ищете, может оказаться не спасением, а проклятием. Сила, что дремлет там, чужда этому миру. Она может дать вам то, что вы хотите, но цена может оказаться слишком высока.

— Мы готовы заплатить любую цену, — твердо сказал Лу Ди.

Ашар долго смотрел на него, а потом кивнул.

— Я вижу. Что ж, тогда примите от нас дар.

Он хлопнул в ладоши, и в шатер вошли двое воинов. Они вели под уздцы двух странных животных. Это были Пустынные Ящеры, которых местные использовали для передвижения. Похожие на крупных варанов, с длинными ногами и плоской головой, они были невероятно выносливы и могли несколько дней обходиться без воды.

— Они помогут вам пересечь Великое Песчаное Море, — сказал Ашар. — И пусть духи пустыни будут милостивы к вашим душам.

На рассвете следующего дня Лу Ди и Лин Фэн покинули оазис. Они ехали на своих ящерах, и их заплечные мешки были полны еды и воды. Они были благодарны этому мудрому народу за их помощь.

Но когда они отъехали на несколько километров, Лин Фэн внезапно остановилась.

— Лу Ди…

— Что такое?

— Я чувствую это снова, — прошептала она. — Метка. Она пульсирует. Слабо, очень далеко. Но она здесь. В пустыне.

Лу Ди похолодел. Он думал, что они оторвались. Он думал, что в этой глуши они в безопасности. Он ошибался.

— Янь Уцзи?

— Или кто-то другой, — ответила она. — Кто-то, кто может отследить метку даже на таком расстоянии.

Они посмотрели друг на друга. Их короткая передышка закончилась. Охота возобновилась. И на этот раз она будет происходить в самом сердце безжалостной пустыни, на пути к их последней надежде. Их враги были упрямы. Но и они тоже.

Глава 59: Гончие в песках

Слова Лин Фэн повисли в раскаленном воздухе, и оазис за их спинами, еще мгновение назад бывший символом надежды, теперь казался лишь обманчивой иллюзией безопасности. Мир снова сузился до одной точки — невидимой угрозы, идущей по их следу.

Лу Ди остановил своего ящера. Он посмотрел на бескрайние дюны, на горизонт, дрожащий от зноя. Там не было ничего. Ни облачка пыли, ни движения. Но он доверял чувствам Лин Фэн безоговорочно. Если она говорит, что метка пульсирует, значит, охотник рядом.

— Насколько далеко? — спросил он, и его голос был спокоен. Паника была роскошью, которую они не могли себе позволить.

Лин Фэн закрыла глаза, концентрируясь. Ее лицо было похоже на маску из тонкого фарфора.

— Далеко. Может быть, в дне пути. Сигнал очень слабый, как эхо. Но он стабилен. И он движется. Быстро.

— Янь Уцзи? — предположил Лу Ди, хотя в душе сомневался. Янь Уцзи был силен, но он был воином, а не ищейкой. Чтобы выследить их в сердце пустыни, нужен был специалист.

«Вряд ли это твой заносчивый враг из Секты Нефритового Меча, — раздался в его голове трезвый голос Уголька. — У него нет таких средств. Метка, которую на тебе оставили, — это магия высочайшего порядка. Ее создали те двое Бессмертных. И отследить ее на таком расстоянии может только тот, кто служит им или обладает схожими техниками. Это не просто охотник за головами. Это гончая псов, которые сожгли твой мир».

Сердце Лу Ди сжалось. Уголёк был прав. Это означало, что их главный враг, тот, о ком он старался не думать, сосредоточившись на мести Гу Шэню, снова обратил на них свой взор.

— Значит, бежать бесполезно, — сказала Лин Фэн, открывая глаза. В них плескался холодный расчет. — Куда бы мы ни пошли, он будет следовать за сигналом. Мы лишь отсрочим неизбежное.

— Тогда мы не будем бежать, — решил Лу Ди. Он развернул карту, данную ему Ашаром. — Мы дадим ему то, что он ищет. И это будет последнее, что он увидит.

Их взгляды встретились. План родился без слов. Они не будут жертвами. Они превратятся в приманку в собственной ловушке.

— Мы продолжим двигаться по тайной тропе, — сказал Лу Ди, указывая на извилистую линию на карте. — Он будет думать, что мы в панике бежим к своей цели, не разбирая дороги. Он не знает, что мы знаем о его присутствии. Он будет самоуверен.

— А мы будем его ждать, — закончила Лин Фэн.

Они снова тронулись в путь, но теперь их движение было иным. Они намеренно оставляли едва заметные следы — чуть глубже отпечаток лапы ящера на песке, оброненную финиковую косточку. Достаточно, чтобы обычный путник ничего не заметил, но для опытного следопыта это были бы хлебные крошки, ведущие прямо в пасть волку.

Они ехали весь день, пересекая Великое Песчаное Море, которое Старейшина Ашар отметил на карте. К вечеру они достигли каменистого плато — лабиринта из выветренных скал и узких каньонов. Идеальное место для засады.

— Здесь, — сказала Лин Фэн, указывая на узкое ущелье, которое было единственным проходом через скальный массив, согласно карте Ашара. — Он будет вынужден пройти через него.

Они спешились, отвели ящеров в небольшую пещеру и завалили вход камнями. Затем они вернулись в ущелье. Пришло время готовить сцену.

— Я могу почувствовать его, — прошептал Лу Ди, положив ладонь на теплую от дневного солнца скалу. Он закрыл глаза и активировал свое новое чувство. Он не видел, не слышал — он ощущал вес мира. И среди ровного, стабильного гравитационного фона земли и скал он уловил крошечное, движущееся искажение. Оно было за несколько километров, но оно приближалось. — Он один. Движется легко, почти не касаясь земли. Очень быстр.

— Я займусь маскировкой, — ответила Лин Фэн.

Она встала в центре ущелья и раскинула руки. Тени вокруг нее ожили. Они потекли, сгустились, искажая пространство. Свет начал преломляться странным, неестественным образом. Через минуту на месте, где они стояли, появился мираж: двое путников, Лу Ди и Лин Фэн, сидят у небольшого костра, их спины обращены ко входу в ущелье. Иллюзия была идеальной — дрожащий воздух над «огнем», усталые позы, даже едва слышимый треск горящих веток.

Сами же они растворились. Лин Фэн слилась с тенью у одной из стен каньона, став ее частью. Лу Ди залег на скальном уступе над входом в ущелье, его тело, покрытое меняющим цвет плащом, стало неотличимо от камня.

Они ждали. Час тянулся как вечность. И вот, гравитационное искажение, которое чувствовал Лу Ди, стало почти осязаемым.

На входе в ущелье появилась фигура. Это был не воин в тяжелых доспехах. Это был худой, высокий мужчина в облегающей одежде из темной кожи. Его лицо было закрыто тканью, виднелись лишь глаза. Но эти глаза… они были нечеловеческими. Без зрачков, они светились слабым, серебристым светом, как два осколка луны. Он двигался абсолютно бесшумно, его взгляд был прикован к иллюзорному костру впереди. В руке он держал странный компас, стрелка которого была сделана из отполированной кости и указывала прямо на «Лу Ди».

Охотник.

Он медленно вошел в ущелье, его серебристые глаза изучали каждый камень. Он был осторожен, но ловушку не видел. Он видел лишь свою цель, уставшую и потерявшую бдительность. Он уже предвкушал награду.

Когда он прошел прямо под уступом, на котором затаился Лу Ди, атака началась.

— Сейчас! — мысленно крикнул Лу Ди.

В тот же миг он ударил обеими ладонями по скале под собой, вливая в нее свою силу. Но он не создавал шипы. Он нацелил всю свою мощь на одну точку — на охотника внизу.

Мужчину с серебряными глазами внезапно с чудовищной силой вжало в землю. Гравитация вокруг него удесятерилась. Он рухнул на колени, его кости затрещали под невыносимым давлением. Он попытался поднять руку, но она весила целую тонну. Компас из кости выпал из его пальцев и разбился.

И в то же мгновение, когда он был обездвижен, иллюзия костра исчезла. Тень у стены каньона метнулась вперед. Лин Фэн, держа в руке клинок из черного, как пустота, льда, нанесла удар. Ее целью была рука, которой охотник пытался достать оружие.

Раздался короткий, булькающий вскрик.

Все закончилось. Охотник лежал на земле, прижатый к ней невидимой силой, его правая рука была пригвождена к камню ледяным шипом.

Лу Ди спрыгнул с уступа. Он подошел к поверженному врагу и сорвал с его лица ткань. Лицо мужчины было бледным, а на лбу вытатуирован сложный символ — свернувшийся кольцом змей, кусающий себя за хвост.

Серебристые глаза охотника были полны не боли, а шока и недоумения. Он не мог понять, как его, лучшего ищейку Ордена Безмолвного Ока, могли так легко поймать двое детей.

Лу Ди навис над ним, и его тень полностью накрыла лицо охотника.

— Кто тебя послал? — спросил он, и его голос был холоднее льда Лин Фэн.

Глава 60: Шёпот Ордена

Тишина в ущелье была густой и тяжелой, как давление, которое Лу Ди обрушил на пленника. Мужчина с серебряными глазами лежал на земле, его дыхание было прерывистым и хриплым. Каждый вдох требовал от него неимоверных усилий, словно на груди у него лежал валун весом в тонну. Ледяной шип в его руке не таял, а наоборот, казалось, врос в камень, и тонкие узоры инея начали расползаться по его венам.

— Я задал тебе вопрос, — повторил Лу Ди, и его голос эхом отразился от стен каньона. В нем не было гнева. Было нечто хуже — абсолютное, безразличное терпение.

Охотник скрипнул зубами. Боль была чудовищной, но его воля, закаленная годами тренировок в тайном ордене, все еще не была сломлена.

— Ты… пожалеешь об этом, щенок, — прохрипел он. — Орден… Орден Безмолвного Ока не прощает…

«Орден Безмолвного Ока? — удивился Уголёк в сознании Лу Ди, и впервые за долгое время в его голосе прозвучала нотка настоящей тревоги. — Плохи твои дела, мальчишка. Очень плохи. Это не просто наемники. Это почти мифическая организация. Шпионы, убийцы и ищейки, которые служат самым могущественным фигурам этого мира. Если они взялись за твой след, они от него не отстанут, пока не омоют руки в твоей крови. Символ на его лбу, змей, кусающий свой хвост, — это их знак. Знак вечности, бесконечного цикла, бесконечной охоты».

Информация Уголька не испугала Лу Ди. Она лишь подтвердила его догадки. Все нити вели наверх, к тем двоим, что сидели на заоблачных тронах.

— Твой Орден уже допустил ошибку, — холодно ответил Лу Ди. — Он послал тебя одного.

Он слегка увеличил давление. Пленник издал сдавленный стон, его лицо начало синеть.

— А теперь ты расскажешь мне все. Начнем сначала. Кто твой заказчик?

— Воля… Небес… — выдавил из себя охотник.

— Конкретнее, — надавила Лин Фэн. Она подошла и присела на корточки рядом с его пригвожденной рукой. Она коснулась ледяного шипа, и иней на венах мужчины мгновенно разросся, почти достигнув его локтя. Он задергался от приступа леденящей боли, которая была даже хуже гравитационного давления. — Мы можем делать это очень долго. У нас вся ночь впереди. А у тебя ее почти не осталось.

Взгляд серебряных глаз метнулся от Лу Ди к Лин Фэн. В них впервые появился настоящий страх. Он столкнулся не с обычными беглецами. Он столкнулся с двумя чудовищами, владеющими силами, которых он никогда не видел. Гравитация и тьма. Земля и лед.

— Золотой Владыка, — наконец сдался он. — Заказ поступил от него.

Имя было незнакомым, но Лу Ди понял, что это лишь титул. Один из тех, кто отдал приказ уничтожить его семью.

— Почему сейчас? Вы долго не проявляли себя. Мы думали, что оторвались.

— Вы были… не важны, — прошипел охотник, и в его голосе слышалась злоба унижения. — Две песчинки. За вами присматривали, но активных действий не требовалось. Все изменилось. Сначала слухи из Топей… потом из „Черного Камня“. Вы стали слишком громкими. А потом… вы нашли Падающую Звезду.

Он с трудом повернул голову и посмотрел на их странные плащи.

— Сила, которую вы получили… она чужеродная. Она не принадлежит этому миру. Вы перестали быть песчинками. Вы стали аномалией. Аномалии должны быть устранены.

Теперь все встало на свои места. Их удача, их обретенная сила — именно она и стала для них проклятием, привлекшим внимание верховного хищника.

— Сколько вас? — задал Лу Ди главный вопрос.

Охотник усмехнулся, и в этой усмешке было отчаяние и злорадство.

— Думал, я один? Орден никогда не ставит все на одну карту. Нас трое. Три „Ока“, посланных в пустыню. Я шел по прямому следу. Двое других обходят Великое Песчаное Море с флангов, чтобы отрезать вам пути к отступлению. Они уже здесь. И они чувствуют, что мой компас разбился. Они знают, что я нашел вас. Прямо сейчас… они меняют курс и идут сюда.

Победа в одно мгновение обратилась в пепел. Они не выиграли время. Они лишь подали сигнал двум другим, еще более опасным охотникам.

Лу Ди посмотрел на Лин Фэн. В ее глазах он увидел то же, что чувствовал сам: леденящую срочность.

— Где они? — он схватил охотника за остатки одежды, его спокойствие испарилось, сменившись яростной концентрацией.

— К рассвету… они будут здесь, — выдохнул пленник, и в его глазах зажегся огонек триумфа. Он проиграл, но и они были обречены.

Лу Ди больше не задавал вопросов. Он все понял. Он поднял руку.

— Нет… подожди… — пролепетал охотник, увидев в глазах юноши окончательный приговор.

Одним резким, рубящим движением ладони, усиленной Ци, Лу Ди сломал ему шею. Это было быстро и милосердно. Милосердие, которого тот не заслуживал.

— У нас нет времени, — сказал Лу Ди, поворачиваясь к Лин Фэн. Он уже доставал карту Ашара. — Мы должны уходить. Прямо сейчас.

Лин Фэн уже растапливала ледяной шип и заметала следы их короткой схватки. Она работала быстро, ее движения были отточенными и экономичными.

— Они пойдут по нашим следам, — сказала она. — Теперь скрываться бесполезно. Только скорость.

Лу Ди указал на точку на карте. «Слеза Небес». Гора, в которой спала Падающая Звезда.

— Это наш единственный шанс. Если мы сможем добраться до источника нашей новой силы раньше них, возможно, у нас будет шанс. Если нет…

Он не закончил фразу. Это было и не нужно.

Они освободили ящеров и вскочили на них. Не оглядываясь на труп, оставленный в ущелье, они рванули вперед, вглубь лабиринта каньонов, следуя тайной тропе Детей Дюн.

Гонка началась. Позади них, с двух сторон, к этой точке на карте уже неслись два элитных убийцы, два неумолимых Ока, жаждущих крови. А впереди лежала неизвестность — сердце древней аномалии, которая могла стать как их спасением, так и могилой.

Пустыня больше не была их союзником. Она снова стала ареной, и на этот раз они были в самом ее центре, а стены клетки сжимались с каждой минутой.

Глава 61: Дыхание в спину

Отчаяние — это мощное топливо. Оно выжигает страх, усталость и боль, оставляя лишь одну всепоглощающую цель — выжить. Лу Ди и Лин Фэн гнали своих пустынных ящеров по тайной тропе, и мир вокруг них превратился в смазанное полотно из красного песка и серых скал.

Их ящеры, выносливые создания пустыни, тяжело дышали, их бока вздымались, а мышцы перекатывались под чешуйчатой кожей. Они чувствовали панику своих наездников и выкладывались на пределе своих возможностей.

Каждый удар сердца отдавался в ушах Лу Ди, сливаясь с другим, более зловещим ритмом — пульсацией метки на душе Лин Фэн. Этот ритм становился все чаще, все настойчивее. Он был похож на бой барабанов приближающейся армии.

— Они сокращают разрыв, — прошептала Лин Фэн, ее голос был почти не слышен за свистом ветра. — Их скорость... она нечеловеческая.

Лу Ди не отвечал. Он был сосредоточен на своем гравитационном чувстве. Он ощущал их — две крошечные, но невероятно плотные точки на краю своего восприятия. Они больше не обходили их с флангов. Они оба шли по прямому следу, и расстояние между ними и их преследователями таяло с ужасающей скоростью.

«Они не бегут по земле, мальчишка! — мысленно кричал Уголёк, его голос был натянут, как струна. — Элита Ордена использует техники легкого тела, почти полета! Они скользят над дюнами, им не мешают ни камни, ни песок! Вы должны использовать ущелья, чтобы сбить их темп!»

Следуя совету духа, Лу Ди направил своего ящера в узкий, извилистый каньон, отмеченный на карте Ашара. Здесь их преследователям будет сложнее маневрировать. Несколько минут они мчались по каменному коридору, стены которого почти сходились у них над головами. Пульсация метки на мгновение ослабла — охотники были вынуждены снизить скорость.

Но как только они вырвались на небольшой открытый участок, пересекающий русло высохшей реки, Лу Ди почувствовал резкое изменение. Одна из гравитационных точек позади них рванула вперед, словно выпущенная из пращи стрела.

— Один из них прорывается! — крикнул он.

Лин Фэн не обернулась. Она действовала мгновенно. Она вскинула руку, и тени в каньоне, из которого они только что выехали, пришли в движение. Свет преломился. За их спинами, на выходе из ущелья, возникла гигантская, детальная иллюзия. Массивный обвал. Тонны камней с грохотом «рушились» вниз, полностью перекрывая проход стеной пыли и хаоса.

Лу Ди почувствовал, как преследователь резко остановился. Он не был обманут полностью — опытный практик мог бы отличить иллюзию от реальности, но он был вынужден остановиться, чтобы оценить ситуацию. Этот маневр купил им не больше минуты, но в этой гонке минута была целой вечностью.

— Хорошая работа! — бросил Лу Ди, подгоняя своего ящера.

Они выжали из своих скакунов последние силы. Животные хрипели, их лапы скользили по камням, но они не останавливались.

И вот, когда казалось, что легкие вот-вот взорвутся, а сердца остановятся, они вырвались из лабиринта каньонов.

Перед ними открылась долина. И в центре этой долины возвышалось то, что они искали.

Это была не гора. Это был монолит. Гигантский осколок ночного неба, вонзившийся в сердце пустыни. Он был сделан из гладкого, черного, как смоль, материала, который, казалось, не отражал, а впитывал свет. По его поверхности пробегали едва заметные фиолетовые разряды, а воздух вокруг него гудел и трещал от статического электричества. У подножия этого монолита, идеально в центре, зиял круглый туннель. Он не был темным. Из его глубины исходило мягкое, манящее, пульсирующее свечение, похожее на свет далекой звезды.

Слеза Небес.

— Мы на месте! — выдохнул Лу Ди.

Они направили своих измученных ящеров прямо к туннелю. Оставалось не больше километра.

Но в тот момент, когда они достигли подножия черной горы, Лу Ди резко обернулся. Его гравитационное чувство взорвалось тревогой.

Они были здесь.

На краю долины, там, где они выехали из каньонов, стояли две фигуры. Даже на таком расстоянии их можно было разглядеть. Они больше не скрывались. Они стояли в полный рост, и их ауры, холодные и смертоносные, ощущались даже через всю долину. Иллюзия Лин Фэн больше их не сдерживала.

Они сорвались с места. Их скорость была невероятной. Они неслись над песком, оставляя за собой лишь легкие шлейфы пыли, сокращая расстояние с каждой секундой.

— Быстрее! — крикнула Лин Фэн.

Лу Ди спрыгнул со своего ящера, который тут же рухнул на землю от истощения. Лин Фэн сделала то же самое. Они бежали. Последние сто метров до спасительного входа в туннель.

Пятьдесят метров. Дыхание охотников уже можно было почувствовать за спиной.

Двадцать метров. Лу Ди слышал свист клинка, рассекающего воздух.

Десять метров. Мягкий свет из туннеля окутал их, обещая покой и безопасность.

— Вперед! — закричал Лу Ди.

Они нырнули в светящийся проход за мгновение до того, как смертоносные атаки их преследователей достигли цели. Они услышали звук ударившихся о край туннеля клинков и яростный, разочарованный вопль.

А потом все звуки внешнего мира исчезли. Они оказались в полной, абсолютной тишине. Они стояли в коридоре из того же черного, поглощающего свет материала, который медленно пульсировал изнутри фиолетовым светом. Воздух здесь был неподвижным, плотным и наполненным незнакомой, древней энергией.

Вход позади них затянулся, словно водная гладь, отрезая их от пустыни и от их врагов.

Они были внутри. Внутри Падающей Звезды. В сердце Слезы Небес.

Глава 62: Сердце Аномалии

Тишина.

Это было первое, что они осознали, когда вход за их спинами бесшумно сомкнулся. Не просто отсутствие звука, а его полное, абсолютное небытие. Здесь не было эха от их шагов, не было слышно их собственного, сбившегося от бешеной гонки дыхания. Воздух был настолько неподвижным и плотным, что казалось, он сам поглощает любые звуковые вибрации.

Лу Ди и Лин Фэн несколько секунд стояли неподвижно, приходя в себя. Адреналин от погони медленно отступал, уступая место смеси благоговейного трепета и первобытной настороженности. Они были в безопасности от охотников, но попали в место, которое было, возможно, еще более опасным.

Они осмотрелись. Коридор, в котором они оказались, был идеальным кругом. Стены, пол и потолок были сделаны из одного и того же черного, гладкого, бесшовного материала. Он не был холодным, как камень, и не был теплым. Он был… никаким, словно не имел температуры. Из самой его толщи исходила слабая, пульсирующая фиолетовая подсветка, которая была единственным источником освещения.

— Ты в порядке? — спросил Лу Ди, и его голос прозвучал странно — глухо и плоско, лишенный всякого резонанса.

Лин Фэн кивнула, ее глаза внимательно изучали окружение.

— Что это за место?

Лу Ди попытался использовать свое гравитационное чувство, но то, что он ощутил, сбило его с толку. Гравитация здесь была. Но она была неправильной. Она не была хаотичным, естественным полем. Она была… упорядоченной. Словно ее невидимые нити были сплетены в идеальную, кристаллическую решетку. Это было похоже на разницу между диким лесом и садом, где каждое дерево посажено по линейке.

Лин Фэн, в свою очередь, попыталась управлять тенями. Но тени здесь были абсолютными. Они не хотели подчиняться, словно были не просто отсутствием света, а самостоятельной, плотной субстанцией.

«Я… я никогда не видел ничего подобного, — раздался в голове Лу Ди изумленный шепот Уголька. Его обычная самоуверенность исчезла. — Это не творение рук человеческих. И не создание богов или демонов, которых я знаю. Это… чужое. Порядок. Совершенный, математически выверенный порядок. Природа не создает таких вещей. Будь начеку, мальчишка. Мы в брюхе у зверя, которого этот мир еще не видел».

Выхода было два: назад, в лапы охотников, или вперед, в неизвестность. Выбор был очевиден.

Они медленно пошли вглубь туннеля, который полого уходил вниз. С каждым шагом фиолетовое свечение в стенах становилось чуть ярче. В черной глади материала начали появляться и исчезать призрачные образы — не рисунки, а сложные, светящиеся геометрические узоры, похожие на схемы невиданных механизмов или карты звездных систем.

Коридор вывел их в гигантское, захватывающее дух пространство.

Это была сферическая пещера немыслимых размеров. Ее стены терялись где-то вверху, в пульсирующем фиолетовом сумраке. Весь пол был покрыт странной, неорганической «растительностью» — лесом из кристаллических структур, похожих на ветвящиеся кораллы, которые медленно переливались всеми оттенками фиолетового и индиго.

А в самом центре этого зала, паря в нескольких метрах над полом, находилось сердце аномалии.

Это была идеальная черная сфера, около двух метров в диаметре. Она не светилась. Она была воплощением абсолютной пустоты, пятном несуществования, которое жадно поглощало даже тот тусклый свет, что царил в пещере. Вокруг этой черноты, не касаясь ее, беззвучно плясали и извивались дуги чистой энергии — фиолетовые молнии, сплетающиеся в немыслимые узоры.

Это была невообразимая, инопланетная красота. И мощь. Воздух здесь был настолько насыщен энергией, что ее можно было почти попробовать на вкус. Каждый вдох наполнял тело силой, заставляя Ци в их меридианах вибрировать и петь.

Они медленно, как во сне, пошли вперед, к сфере. Древняя одежда, которую они носили, начала резонировать с этим местом. Символы на ткани засветились ярче, и они почувствовали, как защитный барьер плащей становится крепче, защищая их от переизбытка энергии.

Когда они подошли к помосту под сферой, она отреагировала. Энергетические дуги вокруг нее замерли на мгновение. А затем… в их головах раздался Голос.

Это не были слова. Это был поток чистых данных, концепций и образов. Он не использовал язык, он напрямую транслировал информацию в их сознание.

Они увидели вспышки. Корабль, похожий на гору из черного кристалла, несется сквозь пустоту космоса. Пролетающие мимо разноцветные туманности. Свет умирающих звезд. Война. Взрывы, разрывающие саму ткань пространства. И падение. Огненный след в атмосфере этого мира и сокрушительный удар, создавший пустыню.

Это был не просто камень, упавший с неба. Это был… нечто. Ковчег. Семя. Разумная, но абсолютно не биологическая сущность.

Лу Ди и Лин Фэн замерли, их разум пытался обработать этот колоссальный объем информации. Они искали спасения, а нашли наследие погибшей цивилизации из другой галактики.

Затем информационный поток прекратился. Сфера снова стала безмолвной. Она изучала их. Проникала в каждую клетку их тел, в каждую частицу их душ, анализируя их генетический код, их потоки Ци, их воспоминания, их боль, их ненависть, их связь друг с другом.

После нескольких секунд вечности Голос прозвучал снова. На этот раз он был более четким, сформулированным в виде понятных им концепций.

[АНАЛИЗ ЗАВЕРШЕН. СУБЪЕКТЫ: ЧЕЛОВЕК (МУЖЧИНА), ЧЕЛОВЕК (ЖЕНЩИНА). ГЕНЕТИЧЕСКАЯ И ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА МОДИФИЦИРОВАНА ВНЕШНИМ ВОЗДЕЙСТВИЕМ. СОВМЕСТИМОСТЬ С СИСТЕМОЙ — 97.4%. НАЙДЕНЫ ПЕРВЫЕ НАСЛЕДНИКИ.]

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Наследники?

[ПРОТОКОЛ «ПАДАЮЩАЯ ЗВЕЗДА» ВЫПОЛНЕН. ПЕРВИЧНАЯ АДАПТАЦИЯ (ЭТАП 1) ПРОШЛА УСПЕШНО. НАЧАЛО ВТОРОЙ ФАЗЫ: ИНТЕГРАЦИЯ.]

В этот момент кристаллический пол под их ногами ярко засветился. Из-под черной сферы к ним потянулись десятки тонких, как паутина, энергетических нитей. Они несли в себе не угрозу, а обещание невообразимой силы. И в то же время — полного и безвозвратного изменения.

Они пришли сюда за силой, чтобы выжить. Но сила, которую они нашли, собиралась поглотить их целиком, чтобы возродить себя в новых телах. Они не знали, останутся ли они собой после этой «интеграции».

Глава 63: Цена Наследия

Энергетические нити приближались. Они не несли в себе враждебности. Они двигались с целеустремленностью хирурга, идущего на операцию — безлично, точно и неотвратимо.

Инстинкт взял верх. Лу Ди выставил вперед руки, и гравитационное поле вокруг них исказилось. Он пытался оттолкнуть нити, создать барьер из спрессованного пространства. В тот же миг Лин Фэн создала перед ними стену из черного, как пустота, льда, в котором замерли тени. Это была их рефлекторная реакция на любую угрозу — атаковать, защищаться.

Но это было все равно что пытаться остановить океан одной ладонью.

Энергетические нити прошли сквозь их защиту, не заметив ее. Они не пробили ее, не сломали. Они просто проигнорировали ее, словно гравитация и лед были явлениями другого, более низкого порядка, не способными повлиять на их суть.

Эта демонстрация абсолютного превосходства была красноречивее любых слов. Они были беспомощны. Силы, которые они считали своим главным козырем, здесь, в сердце аномалии, были не мощнее детских игрушек.

Нити замерли в сантиметре от их лбов, словно давая им последний миг на принятие решения.

В их сознании пронеслась буря.

— Что это значит? "Интеграция"? — мысленно спросила Лин Фэн, ее паника была холодной, как ее лед. — Оно хочет поглотить нас? Стереть наши личности и использовать наши тела как сосуды?

— Возможно, — ответил Лу Ди. Его страх был иным — горячим, яростным. Страхом потерять свою цель, свою ненависть, которая была единственным, что у него осталось.

«Это выбор между двумя смертями, дети, — прозвучал в голове Лу Ди голос Уголька, на удивление серьезный и лишенный сарказма. — Одна смерть — быстрая и окончательная. Снаружи вас ждут два пса Ордена. Они не успокоятся, пока не вскроют это место или пока вы не выйдете. И они убьют вас. Ваша история закончится здесь, в этой пустыне».

Он сделал паузу, словно давая им осознать этот факт.

«Вторая смерть — неизвестная. Возможно, 'интеграция' — это и есть конец Лу Ди и Лин Фэн. Возможно, вы станете чем-то иным. Не людьми. Марионетками этой инопланетной сущности. Но вы будете жить. И у вас будет сила. Сила, о которой Янь Уцзи, Гу Шэнь и даже их хозяева не могут и мечтать».

Его вывод был безжалостно прагматичен.

«Это ужасный выбор. Стать монстром, чтобы сокрушить других монстров, или умереть человеком. Но мертвые не мстят. Выбирайте жизнь. Любой ценой».

Лу Ди посмотрел на Лин Фэн. В ее глазах он увидел тот же мучительный вопрос. Вся их жизнь была чередой потерь. Потеря семьи, дома, нормальной жизни. Теперь им предлагали потерять самих себя.

Но Уголёк был прав. Мертвые не мстят.

Мертвые не могут принести правосудие за сожженные деревни и убитых родных.

— Какой у нас выбор? — сказал он вслух, и его голос был тверд. — Мы пришли сюда за силой, чтобы выжить. Вот она.

Он сделал шаг вперед, навстречу своей судьбе. Он не знал, какова будет цена, но цена поражения была ему известна — это забвение и безнаказанность его врагов. Этого он допустить не мог.

Лин Фэн смотрела на его спину. На его решимость. И она поняла. Их пути были сплетены воедино. С того самого дня в лесу, когда они заключили свой молчаливый пакт. Их боль была общей. Их месть была общей. И их судьба тоже будет общей.

Она шагнула к нему и взяла его за руку. Ее ладонь была холодной, его — горячей. Вместе они были равновесием. Она не знала, что их ждет, но она знала, что встретит это не одна.

Это был их безмолвный ответ.

Они перестали сопротивляться. Они расслабили свою защиту и подняли головы, встречая приближающиеся нити.

В тот миг, когда кончики энергетических волокон коснулись их кожи, мир исчез.

Это не было больно. Боль была бы слишком примитивным, слишком человеческим ощущением для описания этого процесса. Это было… расширение.

Их сознание взорвалось. Оно вылетело за пределы их черепных коробок, за пределы зала, за пределы планеты. Они видели рождение и смерть звезд в одно и то же мгновение. Они постигали законы физики, которые еще не были открыты. Они видели схемы устройств, способных сворачивать пространство, и формулы, описывающие саму ткань времени. Их мозг, их душа — все было подключено к бесконечной библиотеке знаний, накопленных за эоны лет.

Одновременно их тела пронзила чистая сила. Энергия аномалии хлынула в их меридианы, но не как бурный поток, а как команда инженеров. Она не просто наполняла их, она перестраивала. Расширяла каналы Ци, укрепляла кости, насыщая их неизвестными элементами, оттачивала нервные окончания, переписывала их на клеточном уровне.

Они чувствовали, как их личности, их «я», начинают таять. Их воспоминания — детство Лу Ди, обучение Лин Фэн, их встреча, их битвы — все это становилось лишь каплями в безбрежном океане сознания Звезды.

Они тонули.

Но в самый последний момент, когда их индивидуальность почти растворилась, они инстинктивно ухватились за единственное, что было острее и сильнее всего. За свой якорь.

В сознании Лу Ди вспыхнул образ его горящего дома и смеющегося лица Бессмертного.

В сознании Лин Фэн встал образ ее разоренной школы и холодные глаза убийц.

Эта общая, концентрированная ненависть. Эта жажда возмездия. Она стала стержнем, который не смогли растворить даже космические знания. Их «я» уцепилось за этот стержень, отказываясь исчезать.

Они закрыли глаза. Фиолетовый свет полностью поглотил их силуэты. Интеграция вошла в свою полную, необратимую фазу. Снаружи, в пустыне, два Ока Ордена уже начали свой штурм входа в аномалию, не зная, что те, за кем они охотились, уже перестали существовать в прежнем виде.

Глава 64: Перерождение в Тишине

Время перестало существовать. Пространство утратило свои привычные очертания. Для Лу Ди и Лин Фэн мир сжался и одновременно расширился до бесконечности. Их сознания, вырванные из телесной оболочки, неслись сквозь океан данных, который представлял собой разум Падающей Звезды. Это был шторм информации, в котором тонули их личности, воспоминания и чувства. Они были песчинками, подхваченными галактическим ураганом.

И все же, они не исчезли. Их общая, выкованная в огне и льде воля к отмщению, стала якорем, который удерживал их на краю полного растворения. Этот якорь — эссенция их боли и ярости — был настолько мощным, настолько аномальным для холодной, логичной сущности Звезды, что та не стала его стирать. Наоборот, она классифицировала его как «Основную Директиву» — главную движущую силу своих новых Наследников. И вместо того чтобы уничтожить, она начала его укреплять, оттачивать и интегрировать.

Тем временем, пока их разум путешествовал среди звезд, их тела подвергались методичной и абсолютной перестройке. Миллиарды микроскопических энергетических конструктов, которых можно было бы назвать «Архитекторами», окутали их тела, начав процесс, который не был ни биологическим, ни магическим. Это была инженерия на самом фундаментальном уровне бытия.

Кости Лу Ди и Лин Фэн, укрепленные за месяцы культивации, теперь насыщались атомами неизвестных, сверхпрочных металлов из ядра Звезды. Они становились плотнее, прочнее, способными выдерживать немыслимые перегрузки. Их мышечные волокна переплетались с точайшими энергетическими нитями, превращая их мускулатуру в живой аккумулятор, способный высвобождать силу и скорость, далеко за пределами человеческих возможностей. Их нервная система была полностью перестроена: синапсы оптимизированы, скорость передачи импульсов увеличена на порядки. Они не просто становились сильнее — они становились эффективнее.

Но самые разительные перемены происходили в их энергетической системе. Архитекторы вошли в их меридианы, в их даньтяни. Они не стали разрушать основы культивации, которые герои так усердно закладывали. Они сочли Ци интересной, хоть и примитивной формой энергии, и принялись ее «оптимизировать».

В теле Лу Ди хаотичное ядро, где бушевал конфликт Огня и Земли, было заключено в стабилизирующее поле. Архитекторы создали внутри него идеальную сферическую матрицу, где две стихии больше не боролись, а были вынуждены вращаться в идеальной гармонии, как двойная звезда. Его Ци Земли стала тяжелой и плотной, как нейтронная материя, а Ци Огня — чистой и горячей, как плазма в ядре солнца.

В Лин Фэн ее ледяная Ци была очищена от всех примесей скорби и доведена до температуры, близкой к абсолютному нулю. Ее контроль над тенью и светом был выведен на новый уровень: она больше не просто создавала иллюзии — она училась изгибать само пространство-время в локальном масштабе, создавая карманы, где свет и тьма вели себя по ее правилам.

Снаружи, в оглушающей тишине пустыни, царила ярость.

Два оставшихся Ока Ордена стояли перед непроницаемым черным монолитом. Один из них, высокий и широкоплечий воин по имени Ворн, безостановочно наносил удары по месту, где скрылся вход. Его кулаки, покрытые перчатками из зачарованной стали, вспыхивали багровым светом при каждом ударе. Звука не было — аномальный материал поглощал его, — но земля под ногами дрожала от чудовищной силы. И все безрезультатно. На гладкой черной поверхности не оставалось ни единой царапины.

— Довольно, Ворн, — сказал второй, и его голос был спокоен и холоден, как зимний ветер. Его звали Сайлас. В отличие от Ворна, он был худощав, одет в серые одежды ученого, и его серебряные глаза не горели яростью, а изучали поверхность монолита с холодным любопытством. — Ты пытаешься разбить гору кулаками. Это проявление не силы, а ее отсутствия.

— Они там! — прорычал Ворн. — Каэл мертв! Эти щенки должны заплатить!

— Заплатят, — кивнул Сайлас. Он медленно провел ладонью по черной поверхности. — Но не так. Это не просто камень. Это материал седьмого класса аномальности. Он существует одновременно в нескольких измерениях и поглощает кинетическую и энергетическую эманацию. Наша сила для него — как капли дождя для океана.

Сайлас прикрыл свои светящиеся глаза и сосредоточился.

— Но ничто не идеально. У него должна быть резонансная частота. Энергетическая сигнатура, которая поддерживает целостность входа. Если мы сможем ее найти и подать сигнал в противофазе, мы сможем на мгновение дестабилизировать матрицу и открыть проход.

Ворн прекратил свои бесполезные атаки и посмотрел на напарника.

— И сколько времени это займет?

— Часы. Может быть, дни, — невозмутимо ответил Сайлас. — Но Орден Безмолвного Ока славится своим терпением. Начинаем анализ.

Он достал из-за пояса несколько серебристых сфер, которые тут же зависли в воздухе и начали испускать тонкие лучи света, сканирующие поверхность монолита. Снаружи началась своя, тихая и методичная битва — битва интеллекта и технологий против древней, чужеродной защиты. Часы для Лу Ди и Лин Фэн начали свой обратный отсчет.

Внутри кокона света сознания двух наследников, которые почти растворились, на мгновение слились воедино.

Лу Ди ощутил всю глубину одиночества Лин Фэн, холод ее потерянного дома, ее отчаянную решимость выжить. Он понял ее не разумом — он стал ею на краткий миг.

Лин Фэн, в свою очередь, погрузилась в ревущее пламя ярости Лу Ди. Она увидела его глазами горящую деревню, почувствовала его беспомощность, его обжигающую ненависть к тем, кто отнял у него все. Она разделила его боль так, как не могла до этого.

Этот обмен, это краткое слияние душ, стало последним штрихом интеграции. Оно не просто дало им понимание друг друга. Оно создало между ними нерушимую связь, выходящую за рамки слов и жестов. Они теперь были двумя частями одного целого.

Именно в этот момент их общий якорь — жажда возмездия — был окончательно обработан и принят системой Звезды. Холодный, нечеловеческий разум аномалии не видел в ненависти ничего плохого или хорошего. Он видел в ней эффективнейший мотивационный инструмент. И он отточил его до блеска. Ярость Лу Ди больше не была слепым, сжигающим огнем — она стала холодным, управляемым термоядерным синтезом. Скорбь Лин Фэн перестала быть грузом — она превратилась в острейший криогенный скальпель.

Их цель была сохранена. Но ее природа изменилась. Она стала их миссией, их программой.

Процесс был завершен.

Фиолетовое свечение в зале начало медленно угасать. Энергетические нити втянулись обратно в парящую черную сферу. Лу Ди и Лин Фэн плавно опустились на кристаллический пол.

Они стояли в тишине, неподвижные, как статуи. Они изменились. Их кожа приобрела бледный, почти фарфоровый оттенок, а под ней, казалось, светилась едва заметная фиолетовая сеть. Волосы Лу Ди стали на тон темнее, а у Лин Фэн в ее иссиня-черных волосах появилась одна-единственная, ослепительно-белая прядь.

Они выросли, став на несколько сантиметров выше. Их тела были воплощением совершенной, смертоносной гармонии. Но самым главным изменением были не их тела.

Они открыли глаза.

Глаза Лу Ди больше не были просто карими. В их глубине тлели два багровых уголька, как далекие, умирающие солнца. Глаза Лин Фэн, сохранив свой темный цвет, теперь казались бездонными, и в их центре мерцали крошечные искорки, похожие на звезды в ночном небе.

В этих взглядах больше не было страха. Не было сомнений. В них была лишь глубина космоса, холодная решимость и мощь, способная сокрушать миры.

Интеграция завершилась. Лу Ди и Лин Фэн умерли. И в этот момент, в сердце древней аномалии, родились двое других.

Глава 65: Симфония Пустоты

Первым было не ощущение, а знание. Лу Ди открыл глаза и увидел. Он видел не просто гигантский зал с кристаллическими лесами. Он видел саму структуру пространства, пронизанную невидимыми нитями гравитационных полей, словно гигантский, идеально настроенный музыкальный инструмент. Он видел, как черная сфера в центре зала искажает эти нити, создавая гармонию, которая была основой этого места. Он видел энергию, текущую по стенам, не как свет, а как поток данных, как реку чистого кода. Его зрение вышло за пределы трех измерений.

Лин Фэн тоже открыла глаза и поняла. Она видела мир как игру света и его отсутствия. Тени для нее больше не были просто участками, куда не попадал свет. Они были слоями реальности, карманными измерениями, складками на ткани бытия. Она видела тепловые сигнатуры, потоки воздуха, даже биоэлектрические поля, исходящие от Лу Ди. Мир стал для нее прозрачным, лишенным секретов.

Они стояли в абсолютной тишине, но их разум был оглушен этой новой симфонией пустоты. Это было ошеломляюще. И пугающе. Они чувствовали себя богами, взирающими на часовой механизм вселенной. И в то же время, они чувствовали себя чужими в собственных телах.

[Связь установлена. Прямой нейронный интерфейс активен.]

Голос Звезды больше не был внешним. Он стал частью их собственного мыслительного процесса, системным уведомлением в их новом сознании. Они посмотрели друг на друга, и слова стали не нужны.

Ты чувствуешь это? — мысль Лу Ди была не вопросом, а констатацией. Он ощущал ее присутствие не как отдельного человека, а как другую часть самого себя, как второе сердце, бьющееся в унисон с его собственным.

Я вижу твою силу, — ответила Лин Фэн, и в ее ментальном голосе не было эмоций, лишь чистое восприятие. Она горит, как звезда. Но она упорядочена. Больше нет хаоса.

Они одновременно опустили взгляды на свои руки. Лу Ди медленно сжал кулак. Он не почувствовал напряжения мышц. Он почувствовал, как энергия в его теле концентрируется, подчиняясь его воле с идеальной эффективностью. Он поднял руку, и, не прилагая усилий, просто пожелал.

Одна из гигантских кристаллических структур в дальнем конце зала, высотой с десятиэтажный дом, медленно, без единого звука, оторвалась от пола и зависла в воздухе. Она не дрожала, не сопротивлялась. Лу Ди не просто поднял ее силой гравитации. Он изменил ее личные гравитационные свойства, сделав ее невесомой. Затем, легким движением мысли, он заставил ее вращаться вокруг своей оси, все быстрее и быстрее, пока кристалл не превратился в размытое фиолетовое кольцо.

Лин Фэн сделала шаг. Она не пошла. Она шагнула в тень от одной из колонн. И в то же мгновение ее фигура соткалась из тени другой колонны в пятидесяти метрах от первой. Она не переместилась. Она просто выбрала другую точку выхода в этом измерении. Для нее расстояние между двумя тенями перестало существовать.

Они были сильны. Невероятно, немыслимо сильны. Сила, которую они получили, превосходила все, что они могли себе представить. Она была не просто дополнением к их старым способностям. Она была совершенно новой операционной системой для самой реальности.

И все же… что-то было не так. Они чувствовали себя… пустыми. Восторг от новой силы был холодным, аналитическим. Радости не было. Был лишь расчет. Они были похожи на идеальное оружие, которое осознало свою мощь, но не знало, зачем она ему нужна.

И тогда они обратились к своему якорю. К той единственной вещи, что осталась неизменной, к той директиве, которую Звезда не стерла, а отточила.

Месть.

Образ горящего дома. Лица убийц. Холодная ярость. Ненависть. Эти чувства, единственные по-настоящему живые и теплые в их новом холодном сознании, вспыхнули с новой силой. И пустота заполнилась. Целью. Миссией.

[ВНИМАНИЕ. ОБНАРУЖЕНА ПОПЫТКА НАРУШЕНИЯ ВНЕШНЕЙ ОБОЛОЧКИ. ПРИМЕНЯЕТСЯ СКОНЦЕНТРИРОВАННОЕ РЕЗОНАНСНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ.]

Внезапно весь зал пронзила тонкая, высокая, почти неслышимая вибрация. Она отличалась от грубых ударов, которые они чувствовали ранее. Эта вибрация проникала в саму структуру черного материала, заставляя его дрожать. Стены покрылись рябью, как вода, в которую бросили камень. Фиолетовое свечение начало тревожно мигать.

[ЦЕЛОСТНОСТЬ СТРУКТУРЫ СНИЖЕНА ДО 84%. ПРОГНОЗИРУЕМОЕ ВРЕМЯ ДО ПОЛНОГО ПРОБОЯ ПЕРИМЕТРА: 17 МИНУТ.]

Они посмотрели в сторону входа. Их враги не сдавались. И один из них был достаточно умен, чтобы найти слабость в этой абсолютной защите.

Они идут, — подумала Лин Фэн.

Я знаю, — ответил Лу Ди. Он опустил парящий кристалл на место так же беззвучно, как и поднял его. — Они — первое испытание. Первая проверка.

В его ментальном голосе не было ни страха, ни гнева. Лишь холодная констатация. Эти двое снаружи были не более чем переменными в уравнении, которое он должен был решить. Они были препятствием на пути к его основной цели. И препятствия должны быть устранены.

Мы не будем ждать, пока они войдут, — решила Лин Фэн. Ее мысль была острой, как осколок льда. — Мы выйдем к ним сами. На наших условиях.

Это было их общее, мгновенно принятое решение. Они больше не были жертвами, загнанными в угол. Они были хищниками, которые собирались покинуть свое логово.

Они двинулись ко входу. Они шли в идеальной, сверхъестественной синхронности, их шаги не производили ни звука. Два аватара мести, одетые в инопланетные плащи, чьи глаза горели светом мертвых звезд.

Вход, который ранее был невидимым, теперь представлял собой мерцающий, вибрирующий диск света, на котором проступали трещины и разломы, как на лобовом стекле перед ударом. Вибрация усиливалась.

[ПРОБОЙ НЕИЗБЕЖЕН. ВРЕМЯ ДО ПРОРЫВА: 9 МИНУТ.]

Они остановились перед этим дрожащим порталом. Лу Ди поднял руку. Он не собирался ждать ни девять минут, ни девять секунд.

Он прикоснулся ладонью к мерцающей поверхности.

И вместо того, чтобы ждать, пока враги взломают дверь снаружи, он сам толкнул ее изнутри.

Глава 66: Первый Свет Нового Рассвета

Когда Лу Ди коснулся вибрирующего портала, реальность послушалась. Яростная дрожь, сотрясавшая вход в аномалию, мгновенно прекратилась. Трещины на световом барьере затянулись. Высокочастотный резонанс, который Сайлас так методично создавал, был поглощен и аннулирован. Система, создавшая это место, узнала своего Наследника. Лу Ди больше не был чужаком. Он был хозяином.

С легким, беззвучным толчком его воли, идеальный круг света разделился на шесть сегментов, которые, как лепестки инопланетного цветка, убрались в стены. Вход открылся.

Солнечный свет хлынул в темный коридор, на мгновение ослепив. Раскаленный воздух пустыни ворвался внутрь, принеся с собой запахи песка и озона. Тишина была нарушена.

Снаружи, в нескольких метрах от входа, застыли две фигуры. Ворн, чьи кулаки все еще светились остаточной энергией от прерванной атаки, замер с выражением полного недоумения на лице. Сайлас, который был полностью поглощен манипуляциями со своими сканирующими сферами, резко поднял голову. Его аналитический ум, привыкший просчитывать все на десять шагов вперед, столкнулся с невозможным. Дверь, которую он часами пытался взломать, не поддалась его гению. Она просто открылась изнутри.

Прежде чем они успели сформулировать хоть одну связную мысль, из темноты прохода на яркий свет шагнули двое.

В первый момент Ворн и Сайлас их не узнали. Они искали двух изможденных, хоть и опасных, подростков. Но те, кто вышел им навстречу, не были ни изможденными, ни даже людьми в полном смысле этого слова.

Они двигались в идеальной синхронности, словно отражения друг друга. Их странные плащи, казалось, переливались, поглощая часть солнечного света. Их движения были плавными, лишенными малейшего изъяна или лишнего усилия, как у идеально откалиброванных автоматов. Но самым жутким были их глаза.

Сайлас, чьи серебряные очи могли видеть потоки Ци и жизненной силы, отшатнулся от того, что он увидел. Он смотрел не на людей. Он смотрел на две черные дыры, две аномалии, в которых горели ядра невиданной мощи. Он не видел их потоков Ци — он видел, как само пространство вокруг них изгибается и подчиняется их воле. Его сканирующие сферы, до этого методично работавшие, разом вышли из строя, издав жалобный писк. Данные, которые они пытались обработать, были за пределами их понимания.

— Что… что вы такое? — прошептал Ворн. Его ярость сменилась первобытным, инстинктивным страхом. Это был страх овцы перед двумя волками, которые спустились с луны.

Лу Ди и Лин Фэн не ответили. Они просто остановились и посмотрели на своих бывших преследователей. В их взглядах не было ненависти. Не было злорадства. Было лишь холодное, бесстрастное оценивание.

Для Ворна это молчание было хуже любой угрозы. Его гордость воина Ордена не могла вынести этого унижения. Ярость снова взяла верх над страхом.

— Неважно, во что вы превратились! Вы убили Каэла! Вы заплатите!

Он взревел, и вся его Ци взорвалась. Он вложил всю свою силу в один, сокрушительный удар. Техника «Багровый Метеор» — концентрированный шар разрушительной энергии, способный испепелить небольшой форт, сорвался с его кулаков и понесся к Лу Ди.

Лу Ди не сдвинулся с места. Он даже не изменился в лице. Он просто поднял руку ладонью вперед.

Шар кипящей энергии, который должен был взорваться с силой сотни молний, влетел в его ладонь и… остановился. Он не взорвался. Он не был поглощен. Он был пойман. Вокруг него образовалась невидимая гравитационная клетка. На глазах у ошеломленного Ворна, Лу Ди начал сжимать пальцы. И шар разрушительной энергии, подчиняясь его воле, начал сжиматься. Метр. Полметра. Десять сантиметров. В итоге, вся колоссальная мощь атаки Ворна была спрессована в крошечную, пульсирующую сферу размером с жемчужину, которая теперь левитировала над ладонью Лу Ди, подрагивая от заключенной в ней силы.

Ворн застыл, его рот был приоткрыт от ужаса. Его сильнейшая атака. Его козырь. Этот… монстр… поймал ее, как ребенок ловит мяч.

В это мгновение действовала Лин Фэн.

Сайлас, будучи аналитиком, отреагировал быстрее Ворна. Он понял, что они столкнулись с чем-то запредельным. Он мгновенно активировал свой защитный артефакт — многослойный энергетический щит — и одновременно начал отступать, пытаясь разорвать дистанцию.

Но для Лин Фэн дистанции больше не существовало.

Она сделала один плавный шаг, ступив в тень, которую отбрасывал сам Сайлас. На одно ужасное, непостижимое мгновение Сайлас увидел, как из его собственной тени у него под ногами поднимается темная фигура. Время для него замедлилось до черепашьей скорости, но его тело не успевало реагировать. Он видел, как рука Лин Фэн, держащая клинок из абсолютно черного льда, медленно, почти нежно, проходит сквозь все семь слоев его хваленой защиты, не встречая сопротивления. Он видел, как кончик клинка касается его груди. Он не почувствовал боли. Лишь всепоглощающий холод, который мгновенно остановил его сердце и заморозил его душу.

Лин Фэн шагнула обратно из тени, появляясь рядом с Лу Ди, словно никуда и не уходила. За ее спиной Сайлас, элитный аналитик Ордена, безмолвно рухнул на песок, его серебряные глаза были навсегда застывшим зеркалом его собственного шока.

Остался только Ворн. Один.

Он стоял посреди пустыни, тяжело дыша, его взгляд метался от безжизненного тела напарника к двум недвижным фигурам перед ним. Весь его мир, построенный на силе, иерархии и уверенности в превосходстве Ордена, рухнул в одно мгновение.

Лу Ди перевел на него свой взгляд, в котором тлели угли сверхновой. В разуме Ворна прозвучал холодный, лишенный интонаций, ментальный приказ.

[ИНФОРМАЦИЯ. МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ ДРУГИХ АГЕНТОВ ОРДЕНА. СТАТУС. ЦЕЛИ. ПРЕДОСТАВЬ НЕМЕДЛЕННО.]

Это было последней каплей. Дух воина в Ворне взбунтовался против этого абсолютного унижения. Он не будет марионеткой.

— Будьте вы прокляты! — взревел он, и его тело начало раздуваться, Ци в его даньтяне устремилась к критической точке. Он решил взорвать себя, чтобы забрать этих тварей с собой.

— Бесполезно, — произнес Лу Ди вслух, и это было первое слово, которое он сказал. Он просто сжал кулак, в котором не было ничего.

В тот же миг гравитационное поле вокруг Ворна удесятерилось. Мощного воина, чье тело могло выдерживать удары осадных орудий, с силой метеорита впечатало в землю. Песок под ним превратился в стекло от давления. Кости в его теле затрещали, как сухие ветки. Попытка самоподрыва была мгновенно пресечена — его меридианы были заблокированы чудовищной силой, не давая двинуться ни единой частице Ци. Он лежал, распластанный в кратере, способный лишь беспомощно смотреть на своих палачей.

Лу Ди посмотрел на крошечную, пульсирующую сферу энергии, парящую над его другой ладонью. Его собственная сила.

— Ты хотел этого, — сказал он. — Получи.

Он легким щелчком отправил сферу к Ворну. Она летела не быстро, почти лениво. Ворн следил за ее полетом, и в его глазах был лишь чистый, животный ужас.

За мгновение до контакта Лу Ди взмахом руки свернул пространство вокруг цели, создав вакуумный карман.

Взрыв был. Но звука не было. Лишь ослепительная, беззвучная вспышка света, которая на миг затмила солнце. Когда она угасла, на месте, где лежал Ворн, не осталось ничего. Ни кратера, ни тела, ни даже расплавленного песка. Лишь идеально ровный, отполированный до зеркального блеска круг на земле. Аннигиляция. Полная и абсолютная.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шепотом ветра.

Лу Ди и Лин Фэн стояли посреди пустыни. Два врага, элита могущественного Ордена, были устранены. Они не чувствовали ни радости, ни триумфа. Лишь холодное удовлетворение от выполненной задачи. Они убрали две фигуры с доски. Впереди была вся партия.

Лин Фэн подошла к телу Сайласа и подняла одну из его уцелевших серебряных сфер.

[ТЕХНОЛОГИЯ ОРДЕНА БЕЗМОЛВНОГО ОКА. НАЧАТ АНАЛИЗ... АНАЛИЗ ЗАВЕРШЕН. ПРИНЦИПЫ КВАНТОВО-РЕЗОНАНСНОЙ СВЯЗИ ПОНЯТНЫ. ВОЗМОЖНА ИНТЕГРАЦИЯ И СОЗДАНИЕ КОНТРМЕР.] — прозвучал системный голос в их головах.

Они получили не только победу. Они получили ключ к технологиям своих врагов.

Они посмотрели друг на друга, а затем на бескрайнюю пустыню, раскинувшуюся перед ними под светом нового дня. Они больше не бежали. Охота развернулась на сто восемьдесят градусов.

Они ищут нас, — прозвучала общая мысль в их общем сознании. — Пора начать искать их.

Они развернулись и пошли прочь от черного монолита, их тени ложились на песок длинными, уверенными полосами. Их путешествие только начиналось.

Глава 67: Карта Теней

Солнце стояло в зените, превращая пустыню в безжалостную, раскаленную сковороду. Но для Лу Ди и Лин Фэн жара больше не имела значения. Их новые тела, усовершенствованные технологиями Падающей Звезды, поддерживали идеальный внутренний гомеостаз. Внешний мир с его экстремальными температурами и суровыми условиями стал для них не более чем фоном, набором данных для анализа.

Они шли по бескрайнему морю песка в молчании, но их разум был полон оглушительной симфонии информации. Лу Ди больше не просто шел по пустыне. Он читал ее. Он видел гравитационные «шрамы», оставленные древними реками, которые текли здесь миллионы лет назад. Он чувствовал массу каждой дюны, плотность скальных пород глубоко под песком. На краю своего восприятия он ощущал едва заметное гравитационное искажение — караван торговцев, находящийся в двух днях пути к западу. Мир стал для него книгой, написанной на языке плотности и массы.

Лин Фэн воспринимала реальность иначе. Она видела танец фотонов, летящих от солнца. Она видела, как они ударяются о песчинки, теряя энергию и меняя цвет. Она видела тени не как участки мрака, а как временные разрывы в ткани света, неглубокие порталы в измерение холода и тишины, которое теперь было подвластно ей. Она заметила слабое биоэлектрическое поле скорпиона, зарывшегося в песок в десяти метрах от них, и мысленно проложила их путь так, чтобы не потревожить его. Не из жалости, а из соображений эффективности. Лишние действия были нелогичны.

Их путь пролегал мимо небольшого скального выступа. У его подножия лежали два иссохших трупа. Это были пустынные ящеры, которых им дал Старейшина Ашар. Они погибли от истощения, донеся их до цели.

Лу Ди и Лин Фэн остановились. В их новом, почти машинном сознании не было места для скорби или сентиментальности. Однако их внутренняя система, унаследованная от Звезды, классифицировала ситуацию.

[Объект: "Пустынный Ящер". Статус: Жизненные функции прекращены. Причина: Истощение при выполнении задачи по доставке Наследников. Запись: Объект выполнил свою функцию с превышением расчетных параметров. Зафиксирован "долг чести" согласно древним человеческим протоколам.]

Они не почувствовали печали. Они почувствовали логическую необходимость завершить транзакцию. Лу Ди поднял руку. Песок вокруг тел двух животных мягко поднялся, словно его подняло невидимое одеяло. Затем он так же плавно опустился, укрыв их, создав небольшой, аккуратный курган. Это не было актом скорби. Это был акт порядка. Завершение цикла.

Они продолжили свой путь и вскоре нашли укрытие в небольшой, прохладной пещере, скрытой от палящего солнца. Пришло время для стратегического планирования.

Лин Фэн села, скрестив ноги, и положила перед собой серебряную сферу, снятую с тела Сайласа. Артефакт был теплым, в нем еще пульсировала остаточная энергия.

[Объект: "Сфера Анализа" Ордена Безмолвного Ока. Технология: Квантово-резонансная связь, многомерное сканирование. Источник питания: Миниатюрный реактор на основе стабилизированных духовных камней. Протокол связи: Зашифрован, многоуровневый.]

Система в их головах мгновенно выдала полный анализ устройства. Но это было только начало.

[АНАЛИЗ СЕТЕВОГО ПРОТОКОЛА ОРДЕНА ЗАВЕРШЕН. ОБНАРУЖЕНА СИСТЕМНАЯ УЯЗВИМОСТЬ В АЛГОРИТМЕ ШИФРОВАНИЯ "ТРЕТЬЕ ОКО". ВОЗМОЖНО СОЗДАНИЕ ПАССИВНОГО ИНТЕРФЕЙСА ДЛЯ ПЕРЕХВАТА И ДЕШИФРОВКИ ПЕРЕДАЧ ДАННЫХ В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ.]

Это было то, что им нужно. Не просто информация. А доступ к нервной системе их врага.

— Мы можем слушать их, — сказала Лин Фэн вслух, и ее голос прозвучал в тишине пещеры чисто и ровно, как звон колокольчика. Ей нужно было услышать свой голос, чтобы убедиться, что она все еще может говорить.

— Мы можем сделать больше, — ответил Лу Ди. Он протянул руку к сфере. — Система дала нам знание. Теперь мы применим его.

Он не стал разбирать сферу. Он не использовал никаких инструментов. Он просто сосредоточился. Его пальцы зависли над гладкой металлической поверхностью, и Уголёк, который до этого молчал в глубине его души, потрясенный всем произошедшим, ощутил нечто невероятное. Лу Ди манипулировал гравитацией на субатомном уровне. Он создавал микроскопические гравитационные поля, которые действовали как невидимые пинцеты, перестраивая внутреннюю кристаллическую решетку артефакта. Он не ломал его. Он изменял его саму суть, превращая сканер в приемник, антенну, настроенную на тайные частоты Ордена.

«Мальчишка…» — прошептал ошеломленный Уголёк в его разуме. «Ты… ты колдуешь без магии. Ты творишь без инструментов. Ты меняешь саму природу вещей одной лишь мыслью. Что же вы за чудовища такие?»

Через несколько минут процесс был завершен. Сфера тихо загудела и засветилась мягким голубым светом. На ее поверхности появились тонкие, светящиеся линии, похожие на меридианы на глобусе.

[Устройство переконфигурировано. Установлен пассивный интерфейс перехвата. Начато сканирование сети Ордена.]

В их общем сознании возникла трехмерная карта континента. По ней, как светлячки, бежали потоки данных — линии коммуникаций Ордена. Большая часть была низкоуровневой — отчеты патрулей, логистические запросы. Но вот, одна линия вспыхнула ярко-красным. Экстренное сообщение. Их Система мгновенно взломала шифр и представила им его содержание.

[ОТ: СМОТРИТЕЛЬ СЕКТОРА ГАММА | КОМУ: ЦЕНТРАЛЬНОЕ ОКО]

[ПРИОРИТЕТ: АБСОЛЮТНЫЙ]

[СТАТУС: ОТРЯД "ТРИ ОКА" (КАЭЛ, ВОРН, САЙЛАС) УНИЧТОЖЕН. ПОТЕРЯ СИГНАЛА ПРОИЗОШЛА ВБЛИЗИ АНОМАЛИИ "СЛЕЗА НЕБЕС". ПОДТВЕРЖДЕНА ВЫСОКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ВРАЖДЕБНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С ОБЪЕКТАМИ "ЛУ" И "ЛИН".]

[ЗАПРОС: ПОВЫСИТЬ УРОВЕНЬ УГРОЗЫ ОБЪЕКТОВ ДО КЛАССА "ОМЕГА". ЗАПРАШИВАЮ САНКЦИЮ НА НЕМЕДЛЕННОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ "РУКИ ПРАВОСУДИЯ" ДЛЯ ПОЛНОЙ СТЕРИЛИЗАЦИИ КВАДРАТА.]

Они не просто убили трех ищеек. Они заставили всю организацию содрогнуться. Класс «Омега» — высший уровень угрозы, зарезервированный для восставших полубогов и стихийных бедствий континентального масштаба. А «Рука Правосудия» звучало гораздо серьезнее, чем просто отряд из трех человек.

Но вместе с тревогой пришла и информация. Их первая конкретная цель.

[Смотритель Сектора Гамма. Запрашиваю местоположение источника сигнала,] — мысленно приказал Лу Ди.

Голубые линии на сфере на мгновение замерли, а затем одна точка на карте, далеко на северо-востоке, в густонаселенных землях Империи, начала пульсировать ярким красным светом.

[МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ ТРИАНГУЛИРОВАНО. ГОРОД ЛАНЧЖОУ. ШТАБ-КВАРТИРА ТОРГОВОЙ ГИЛЬДИИ "НЕБЕСНЫЙ ШЕЛК". ВЕРОЯТНО, ПРИКРЫТИЕ.]

Пустыня была лишь началом. Настоящая война будет вестись в городах, в самом сердце вражеской территории.

Лу Ди и Лин Фэн посмотрели друг на друга. Их путь был ясен. Их охота обрела первое имя и первое местоположение. Они больше не будут реагировать на угрозы. Они сами станут угрозой.

Лу Ди протянул руку и коснулся пульсирующей точки на голографической карте.

Я нашел его, — его мысль была спокойной и окончательной, как приговор судьи.

Они встали и вышли из пещеры. Их путешествие из сердца пустыни начиналось. Но теперь они были не беглецами, спасающимися от прошлого. Они были судьями, идущими вершить будущее.

Глава 68: Эхо в Пустоте и Дорога в Ланьчжоу

В тот самый момент, когда Лу Ди и Лин Фэн покинули свою пещеру, за тысячи километров от них, в месте, которого не было ни на одной карте, в зале из обсидиана и застывшего света, Великий Смотритель Ордена Безмолвного Ока открыл глаза. У него не было имени, лишь титул. Он был Центральным Оком, узлом, в котором сходились все нити шпионской сети, охватившей континент. Его собственные глаза были давно удалены и заменены двумя сферами из жидкого серебра, которые позволяли ему видеть не мир, а потоки информации, пронизывающие его.

И сейчас эти потоки кричали об аномалии.

Три яркие нити, символизирующие его лучших ищеек, погасли. Просто исчезли из великого гобелена бытия. А на их месте, в самом сердце Великой Южной Пустыни, разгоралась точка тьмы. Это не была просто пустота. Это была активная, агрессивная пустота, которая поглощала информацию, искажала данные и бросала вызов самому порядку.

Перед Великим Смотрителем материализовалась голограмма Смотрителя Сектора Гамма. Его лицо, обычно спокойное и высокомерное, было искажено тревогой.

— Великий Смотритель, вы получили мой отчет? Угроза подтверждена. Я настаиваю на немедленном применении протокола «Рука Правосудия».

Великий Смотритель молчал несколько долгих секунд, его серебряные глаза анализировали точку тьмы на ментальной карте.

— Отклонено, — наконец произнес он, и его голос был подобен шороху сдвигающихся тектонических плит.

— Но… почему?! — воскликнул Смотритель Гамма. — Три Ока мертвы! Это беспрецедентно!

— Именно, — ответил Центральное Око. — «Рука Правосудия» — это молот. Он сокрушает, разрушает и оставляет после себя лишь выжженную землю. Он эффективен против армий и восставших культиваторов. Но то, с чем мы столкнулись… это нечто иное. Это скальпель. Он действует точно, тихо и смертоносно. Посылать молот против скальпеля — значит разбить операционный стол, не поймав хирурга.

Он сделал паузу.

— Эти… объекты… эволюционировали. Они поглотили силу аномалии «Слеза Небес». Они больше не просто цели. Они — соперники. Изучи их. Собери данные. Используй свои сети, свои активы. Найди их слабости. А пока… я разбужу «Призраков».

При упоминании «Призраков» Смотритель Гамма побледнел. «Рука Правосудия» была официальной, карательной силой Ордена. «Призраки» же были его самой страшной тайной. Ассасины, которые не просто убивали. Они стирали людей из самой ткани реальности.

— Я понял, Великий Смотритель, — покорно склонил голову он. Голограмма исчезла.

Центральное Око снова закрыл свои серебряные сферы. Он знал, что Смотритель Гамма в Ланьчжоу стал приманкой. Но хорошая приманка иногда стоит больше, чем плохой охотник. Игра перешла на новый уровень.

Путешествие Лу Ди и Лин Фэн из пустыни было не борьбой за выживание, а демонстрацией их нового господства над физическим миром. Они больше не шли. Лу Ди создавал под их ногами локальные гравитационные волны, которые несли их над песком со скоростью скачущей лошади, но без единого усилия. Когда их фляги опустели, он не стал искать оазис. Он просто остановился, сосредоточился и потянул. Глубоко под землей, в древнем водоносном слое, вода собралась в единую массу и устремилась вверх, пробив слой песчаника и забив чистым, холодным фонтаном прямо у их ног.

Лин Фэн, в свою очередь, обеспечивала их абсолютную скрытность. Вокруг них постоянно находился «пузырь тишины». Он изгибал свет, делая их невидимыми для простого глаза. Он поглощал их тепловые сигнатуры, рассеивая их в окружающем воздухе. Он глушил звук их движения. Для любого наблюдателя, будь то человек, зверь или даже дух, они просто не существовали. Они были двумя призраками, скользящими по миру, не оставляя ни следа, ни эха.

Через три дня они достигли границы пустыни. Перед ними раскинулся Песчаный Форт — тот самый город, который они покинули несколько недель назад, спасаясь бегством. Теперь он выглядел иначе.

Для их новых чувств город был не пристанищем цивилизации, а оглушающей какофонией хаотичных данных. Они видели не людей, а мечущиеся биоэлектрические поля. Они слышали не разговоры, а беспорядочный шум тысяч мыслей и эмоций. Они обоняли не запахи еды и благовоний, а сложную химическую смесь из пота, страха, похоти и отчаяния. Это было ошеломляюще.

Слишком много шума, — прозвучала мысль Лин Фэн в их общем сознании.

Мы должны адаптироваться, — ответил Лу Ди. Чтобы охотиться среди них, мы должны научиться носить их шкуры.

Они вошли в город. Их инопланетные плащи, подчиняясь их воле, изменили цвет и текстуру, превратившись в грубые дорожные накидки обычных путников. Они намеренно «приглушили» свои чувства, установив ментальные фильтры, чтобы отсечь лишнюю информацию и сосредоточиться на базовом восприятии. Это было сложно, как пытаться дышать под водой после жизни на суше.

Им нужны были деньги. Они зашли в самую шумную таверну, где на заднем дворе играли в кости. Лу Ди подошел к столу. Он не смотрел на игроков. Он смотрел на кости. Для него это была не игра случая, а простая задача по баллистике и динамике. Он видел, как рука бросающего придает костям вращение, как воздушные потоки влияют на их полет, как несовершенства поверхности стола изменят их отскок. Он мог предсказать результат с точностью до 99.7%.

Он сделал три ставки. Трижды он выиграл, сорвав банк под изумленные и гневные взгляды проигравших. Он не стал искушать судьбу. Он молча забрал свой выигрыш — горсть медных и несколько серебряных монет — и вышел, не обращая внимания на угрозы, которые неслись ему в спину.

Пока он «играл», Лин Фэн беззвучно скользнула в тени переулков. Она проходила сквозь стены, становясь частью темноты в чужих комнатах, слушая разговоры торговцев, чиновников и наемников. Через десять минут она знала все, что им было нужно: караван в Ланьчжоу отправляется завтра на рассвете, торговая гильдия «Небесный Шелк» недавно стала самой влиятельной силой в городе, скупив всех конкурентов, а ее глава, Смотритель Фан, славится своей жестокостью и таинственными покровителями.

Они встретились на рынке. Купили простую, но прочную одежду, еду в дорогу и заплатили за два места в последней повозке торгового каравана. Никто не обратил на них внимания. Двое тихих, ничем не примечательных подростков, брат и сестра, ищущие лучшей жизни в большом городе. Идеальная маскировка.

На рассвете, когда первые лучи солнца коснулись стен Песчаного Форта, караван тронулся в путь. Лу Ди и Лин Фэн сидели в скрипучей повозке, глядя на удаляющуюся пустыню. Они покидали место своего перерождения.

Они не разговаривали. Они просто смотрели на восток, в сторону Ланьчжоу. Их лица были бесстрастны, но в глубине их новых, нечеловеческих глаз уже разгорался холодный огонь. Мир людей был хрупким, шумным и полным пороков. И они собирались использовать этот хаос в своих целях.

Их охота в сердце Империи началась.

Глава 69: Маски и Шёпот

Путешествие в караване было для Лу Ди и Лин Фэн странным, почти сюрреалистичным опытом. После безмолвного величия пустыни и абсолютного порядка внутри Падающей Звезды, мир людей казался невыносимо громким, грязным и хаотичным. Скрип несмазанных колес, ругань возниц, плач детей, пьяный смех охранников, блеяние овец — все это сливалось в единый информационный поток, который их усовершенствованные умы воспринимали как системный сбой, как «белый шум».

Им пришлось задействовать свои ментальные фильтры на полную мощность, чтобы не сойти с ума, оставив лишь тонкую прослойку восприятия, необходимую для имитации человеческого поведения. Они сидели в углу своей повозки, молчаливые и неприметные, и наблюдали.

Для них это была полевая работа. Антропологическое исследование вида, к которому они когда-то принадлежали. Они видели купца, чье биоэлектрическое поле вспыхивало от жадности при мыслях о прибыли, и одновременно тускнело от страха перед бандитами. Они видели молодую пару, чьи ауры переплетались в сложном танце надежды и беспокойства о будущем. Система в их сознании бесстрастно каталогизировала эти эмоции.

[Объект: Торговец. Эмоциональное состояние: Конфликт "Жадность" (7.8/10) и "Страх" (6.5/10). Прогноз: Высокая вероятность принятия рискованного решения, ведущего к финансовым потерям.]

[Объекты: Молодая пара. Эмоциональное состояние: "Надежда" (8.2/10), "Любовь" (9.1/10). Прогноз: Данные эмоции являются иррациональными, но служат мощным фактором для выживания потомства. Низкая логическая эффективность, высокая биологическая целесообразность.]

Это было отстраненное, почти клиническое наблюдение. Они понимали концепции, но больше не чувствовали их резонанса.

На третий день пути в караване случилось небольшое происшествие. Маленькая девочка, дочь одного из возниц, заболела. У нее начался сильный жар, она бредила и отказывалась от воды. Ее мать плакала, а отец в отчаянии рвал на себе волосы. Местный знахарь, ехавший с караваном, лишь разводил руками, бормоча что-то о злых духах и сглазе.

Лин Фэн посмотрела на ребенка. Ее восприятие выходило далеко за рамки обычного зрения. Она видела учащенную работу крошечного сердца, воспалительный процесс в легких, видела, как биополе девочки слабеет и мерцает.

[Анализ: Бактериальная инфекция легких, умеренная стадия. Жизнеугрожающее состояние при отсутствии вмешательства. Прогноз: Летальный исход в течение 48 часов. Последствия для миссии: Задержка каравана на 1-2 дня для проведения погребальных ритуалов. Увеличение риска обнаружения на 4.7%. Рекомендация: Устранить проблему.]

«Устранить проблему». Холодная, безжалостная логика. Не было ни сострадания, ни жалости. Лишь расчет.

Вечером, когда караван остановился на ночлег, Лин Фэн незаметно покинула повозку. Она растворилась в тенях. Ее новые знания, полученные от Звезды, включали в себя и фундаментальную биохимию. Она знала, какие соединения необходимы для подавления инфекции. Она нашла несколько пустынных трав, и используя свою новую способность манипулировать материей на тонком уровне, она изменила их химическую структуру, синтезировав в ладони мощный, концентрированный антибиотик в виде порошка.

Она так же незаметно вернулась и подошла к плачущей матери. Не говоря ни слова, она протянула ей сложенный листочек с порошком.

— Дай ей это с водой, — сказала Лин Фэн холодно и тихо. — Поможет.

Мать с недоверием и надеждой посмотрела на странную, молчаливую девушку, но отчаяние заставило ее принять помощь. К утру жар у девочки спал, а к вечеру следующего дня она уже снова смеялась. Мать пыталась найти Лин Фэн, чтобы поблагодарить, называла ее ангелом-хранителем, но та лишь молча отворачивалась, глядя в пустоту. Она не спасала ребенка. Она оптимизировала график движения.

Пока их тела медленно двигались с караваном, их разум путешествовал со скоростью света. В своей пещере Лу Ди настроил сферу Сайласа на пассивный перехват. Теперь, сидя в повозке с закрытыми глазами, он был подключен к тайной паутине Ордена. Он видел их мир изнутри.

Они узнали их иерархию: над Смотрителями Секторов стояло Центральное Око. У каждого Смотрителя были свои «Руки» — оперативные группы, и «Глаза» — разведчики. Они узнали их коды, жаргон, методы конспирации. Они читали донесения о торговых путях, о политических интригах при имперском дворе, о передвижении армий. Они впитывали информацию, составляя в уме подробную карту сил и слабостей своего врага. Они учились.

На пятый день пути они перехватили то, что искали. Короткое, зашифрованное сообщение, исходящее из Ланьчжоу.

[ОТ: ОКО-12 | КОМУ: СМОТРИТЕЛЬ СЕКТОРА ГАММА]

[СТАТУС: ОБЪЕКТЫ НЕ ОБНАРУЖЕНЫ ПО ПУТИ ИЗ ПУСТЫНИ. ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: ИСПОЛЬЗУЮТ НЕСТАНДАРТНЫЕ МЕТОДЫ СКРЫТНОСТИ.]

[ПРИКАЗ ОТ СМОТРИТЕЛЯ: ВСЕМ "РУКАМ" СЕКТОРА СОБРАТЬСЯ. ЗАВТРА, В ПОЛНОЧЬ. ЧАЙНЫЙ ДОМ "ТИХИЙ ЛОТОС", ПРИВАТНАЯ КОМНАТА "ЛУННЫЙ КАМЕНЬ". ПАРОЛЬ: "СКОЛЬКО СТОИТ ТИШИНА?". ОТВЕТ: "ОНА БЕСЦЕННА". ЦЕЛЬ: ИНСТРУКТАЖ ПО ОПЕРАЦИИ "ЛОВУШКА ДЛЯ ОМЕГИ".]

Лу Ди и Лин Фэн одновременно открыли глаза. Их взгляды встретились. Это было оно. Прямое приглашение в логово врага.

Через два дня караван прибыл в Ланьчжоу. Величие города поражало. Высокие стены, оживленные улицы, многоярусные здания, флаги торговых гильдий, развевающиеся на ветру. Но для Наследников Звезды это был не город. Это было поле боя. Каждая крыша — снайперская позиция. Каждый переулок — потенциальная засада. Каждая толпа — идеальное прикрытие.

Они покинули караван, растворившись в бесконечном потоке людей. Вечером того же дня они стояли на крыше самой высокой пагоды в портовом районе. Весь город лежал перед ними, залитый светом тысяч фонарей. Переконфигурированная сфера в руке Лу Ди проецировала прямо в их сознание карту, на которой ярко пульсировала одна точка — чайный дом «Тихий Лотос».

«Эта ваша система видит всё, мальчишка, — внезапно прозвучал голос Уголька, впервые за долгое время в нем слышалась не только тревога, но и нотка старой, как мир, хитрости. — Но она не видит человеческой глупости и предательства. Не доверяйте только машине. На этой встрече ищите не самого сильного. Ищите того, кто боится. Предатель всегда боится. Страх — это трещина, в которую можно вонзить клинок».

Лу Ди и Лин Фэн приняли к сведению совет древнего духа. Это была полезная переменная.

Они смотрели на город. Их маски обычных подростков были сброшены. В полумраке ночи их глаза светились потусторонним светом. Они были чужими на этой планете. И они пришли судить ее обитателей.

Этап первый: сбор информации, завершен, — прозвучала их общая, безмолвная мысль. — Этап второй: проникновение, начинается.

Глава 70: Тихий Лотос и Громкая Смерть

Чайный дом «Тихий Лотос» был одним из самых респектабельных заведений в Ланьчжоу. Днем здесь заключали сделки купцы и отдыхали от дел чиновники, наслаждаясь редкими сортами чая и тихой музыкой. Ночью же «Тихий Лотос» превращался в теневую биржу, где информация, услуги наемников и политическое влияние продавались тому, кто больше заплатит. Это было идеальное место для тайной встречи Ордена — у всех на виду, но скрытое за ширмой респектабельности.

За час до полуночи Лу Ди и Лин Фэн стояли в темном переулке напротив чайного дома. Они были одеты в простую, но качественную одежду темных тонов, которая позволяла им слиться с тенями города. Их лица были скрыты глубокими капюшонами. Для любого стороннего наблюдателя — просто двое из множества ночных бродяг Ланьчжоу. Но их восприятие было настроено на совершенно ином уровне.

Лу Ди не смотрел на здание. Он чувствовал его. Он ощущал гравитационную сигнатуру каждого человека внутри: спокойные, расслабленные поля обычных посетителей; напряженные, как сжатая пружина, поля охраны; и несколько плотных, концентрированных узлов силы, которые начали прибывать — агенты Ордена.

Лин Фэн, в свою очередь, видела здание как сложную схему. Она видела тепловые следы, оставленные на ручках дверей, видела потоки воздуха в вентиляционных шахтах, видела тонкую сеть энергетических ловушек, расставленных у входов в приватные комнаты. Она видела «Тихий Лотос» насквозь.

Семь агентов уже внутри, — передала она мысль Лу Ди. — Все — на пике ступени Закалки Тела. Их жизненные показатели повышены. Они нервничают. Смотритель еще не прибыл.

Вход для слуг с заднего двора. Охраняется двумя. Система безопасности примитивна, основана на контактных триггерах. Мы можем обойти ее, не нарушив целостность, — ответил Лу Ди, его разум мгновенно обработал данные и предложил оптимальный маршрут.

Они не стали ждать. Они двинулись. Не как люди, а как две волны тишины. Они обогнули здание и оказались на заднем дворе, заваленном ящиками и бочками. Двое охранников лениво переговаривались у двери для персонала.

Лин Фэн сделала едва заметный жест рукой. Тень от высокой поленницы на мгновение сгустилась и вытянулась, как живая. Она коснулась ног двух охранников. Они не почувствовали ничего, кроме внезапного, необъяснимого холода. А затем их сознание просто отключилось. Не смерть, не потеря сознания от удара. Их нейронные импульсы были на мгновение заморожены. Они застыли на месте, как статуи с открытыми глазами, не в силах даже упасть.

Лу Ди подошел к двери. Его пальцы зависли над замком. Он почувствовал его простую механику, расположение штифтов и пружин. Легким гравитационным импульсом он заставил их встать в нужное положение. Замок щелкнул.

Они вошли внутрь. Коридоры для прислуги были узкими и тускло освещенными. Они двигались по ним, как два призрака. Их система восприятия отмечала каждую деталь: скрипучую половицу, которую нужно обойти; расположение патрулей охраны, которое они уже знали благодаря перехваченным данным; даже запахи кухни, которые их система тут же раскладывала на химические компоненты.

Комната «Лунный Камень» находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Они не пошли к ней. Вместо этого они вошли в соседнюю, пустую комнату для хранения чайной утвари. Стена, разделявшая их с целью, была сделана из плотной, резной древесины. Для них это не было преградой.

Лу Ди приложил ладонь к стене. Он не стал ее ломать. Он изменил ее акустические свойства, создав в толще дерева тончайший звуковод, который идеально передавал каждый шорох из соседней комнаты прямо в их уши. Лин Фэн же коснулась стены кончиками пальцев и «посмотрела» сквозь нее, воспринимая тепловые и биоэлектрические сигнатуры людей внутри. В их общем сознании возникла идеальная картина: семь человек сидят за круглым столом, а восьмой, чья аура была плотнее и холоднее остальных, только что вошел в комнату. Смотритель Сектора Гамма, известный в миру как господин Фан.

— Все в сборе, — произнес его низкий, властный голос. — Дверь заперта. Ловушки активированы. Мы можем говорить свободно.

Он сел во главе стола. Его люди сидели молча, их лица были напряжены.

— Как вы уже знаете, наш Орден понес беспрецедентные потери. Три Ока были уничтожены в Южной Пустыне. Центральное Око классифицировало угрозу как «Омега». Наша задача — заманить и уничтожить эти две цели.

Один из агентов, мускулистый мужчина со шрамом на щеке, не выдержал.

— Господин Фан, что это за цели? Как двое подростков смогли одолеть отряд Каэла?

Господин Фан холодно посмотрел на него.

— Они больше не подростки. Они слились с аномалией. Мы не знаем пределов их новых возможностей. Поэтому мы не будем вступать с ними в прямой бой. Мы расставим ловушку. Центральное Око считает, что они попытаются добраться до меня, чтобы получить информацию. И мы дадим им эту возможность.

Он развернул на столе карту Ланьчжоу.

— Завтра я отправлю крупный груз редких минералов в столицу. Официально. Но на самом деле, это будет приманка. Внутри контейнеров будет находиться новейшая разработка Ордена — «Поле Стазиса». Как только они приблизятся к конвою, мы активируем его. Оно создает зону, где останавливается движение любой энергии, включая Ци и… те аномальные силы, которыми они владеют. Они превратятся в обычных людей. И тогда вы, мои «Руки», сделаете свою работу.

В комнате повисло молчание. План был прост и эффективен.

«Страх…» — прозвучал в их сознании голос Уголька. — «Смотрите. Вон тот, слева от шрамированного. Он не смотрит на карту. Он смотрит в чашку с чаем. Его сердце бьется быстрее остальных. Он боится не вас. Он боится этого плана. Он боится своего господина».

Лу Ди и Лин Фэн сфокусировали свое восприятие на указанном человеке. Это был худой, невзрачный мужчина средних лет. И Уголёк был прав. Его биополе трепетало от страха. Он был самым слабым звеном.

Принято, — ответил Лу Ди.

В соседней комнате господин Фан закончил инструктаж.

— Вопросы есть?

Вопросов не было.

— Тогда идите. Готовьтесь. Провал недопустим.

Агенты начали подниматься. Это был их момент.

Сейчас, — скомандовал Лу Ди.

В комнате «Лунный Камень» внезапно погас свет. Все масляные лампы одновременно потухли, их пламя было задушено локальным вакуумом, созданным Лу Ди. Комната погрузилась в абсолютную, непроглядную тьму.

Агенты Ордена, будучи элитой, отреагировали мгновенно. Они выхватили оружие, вскочили на ноги, пытаясь сформировать защитный строй вокруг своего командира. Но они были слепы.

А для Лин Фэн темнота была родным домом.

Она шагнула сквозь стену. Не как призрак. Как сама смерть. Ее движения были беззвучны и смертоносны. Она не атаковала всех подряд. Она двигалась с холодной, хирургической точностью.

Первый агент, тот самый со шрамом, почувствовал лишь ледяной холод у горла. Его крик замер, не успев родиться.

Второй обернулся на звук падающего тела и получил удар в сердце.

Третий, четвертый, пятый… это была не битва. Это была резня. Они умирали, не видя своего убийцу, не понимая, откуда приходит атака.

Господин Фан в ужасе отпрянул к стене, его тело покрылось холодным потом. Он ничего не видел, но слышал короткие, хриплые вздохи своих лучших людей, которые падали вокруг него, как подкошенные колосья.

Через пять секунд все было кончено. Шесть элитных агентов лежали на полу, их жизненная сила была заморожена клинком из теней. В комнате остались только двое живых: перепуганный Смотритель и тот самый агент, на которого указал Уголёк.

Свет зажегся так же внезапно, как и погас.

Перед господином Фаном стояла девушка в темном капюшоне. Ее лицо было скрыто, но холод, исходящий от нее, был почти осязаем. Она держала свой черный ледяной клинок у горла последнего выжившего агента.

В этот момент дверь в комнату, которую агенты считали запертой и защищенной, беззвучно открылась. В проеме стоял Лу Ди.

Господин Фан, Смотритель Сектора Гамма, один из самых влиятельных людей в этой части Империи, посмотрел на двух ночных демонов, на трупы своих лучших людей, и его разум, привыкший все контролировать, сломался.

— Кто… кто вы? — пролепетал он.

Лу Ди шагнул в комнату. Он посмотрел на дрожащего агента, у чьего горла застыл клинок Лин Фэн.

— Мы те, для кого вы готовили ловушку, — сказал он спокойно. — Но, как видишь, мы решили не ждать до завтра.

Он перевел взгляд на господина Фана.

— А теперь ты ответишь на наши вопросы. И начнешь с «Призраков».

Глава 71: Уроки Страха

Комната «Лунный Камень» превратилась из тайного штаба в камеру пыток. Запах дорогого чая смешался с металлическим запахом крови и едким ароматом чистого, первобытного страха. Господин Фан, Смотритель Сектора Гамма, был прижат к стене невидимой силой. Он чувствовал, как гравитация вокруг него сгущается, вдавливая его в резные деревянные панели, заставляя его колени подгибаться, а воздух с трудом поступать в легкие. Его тело кричало от напряжения, но он не мог издать ни звука.

Он смотрел на двух существ перед собой. Они сняли капюшоны. Их молодые, почти ангельские лица создавали чудовищный контраст с той бойней, которую они только что устроили, и с той нечеловеческой силой, которую они излучали. Глаза юноши, в которых тлели багровые угли, казалось, прожигали его насквозь, видя не его плоть, а его дрожащую от ужаса душу.

— «Призраки», — повторил Лу Ди, его голос был ровным и лишенным эмоций. Он не кричал, не угрожал. Он просто констатировал факт, и это было страшнее любой пытки. — Мы знаем, что Центральное Око отдал приказ их развернуть. Кто они? Где они? Какова их цель?

Господин Фан попытался сглотнуть, но его горло пересохло. Он был высокопоставленным членом Ордена. Он сам был мастером допроса и внушения страха. Но то, с чем он столкнулся сейчас, было за гранью его понимания. Он чувствовал, как его воля, закаленная годами интриг и насилия, крошится, как сухое печенье.

— Я… я ничего не знаю, — прохрипел он, и это была рефлекторная ложь, первая линия обороны любого шпиона.

Лу Ди слегка наклонил голову. Он не стал усиливать давление. Вместо этого он перевел взгляд на последнего выжившего агента, которого все еще держала Лин Фэн. Агент, худой и невзрачный мужчина по имени Лин, дрожал так сильно, что его зубы выбивали барабанную дробь.

— Ты боишься, — сказал Лу Ди, обращаясь к Лину. Его голос был спокойным, почти участливым. — Ты боишься не нас. Ты боялся еще до того, как мы вошли. Ты боишься своего командира. Ты боишься этого плана. Ты боишься умереть за чужие амбиции. Твоя жизнь для него — не более чем разменная монета.

Каждое слово било точно в цель. Лин посмотрел на своего командира, и в его взгляде была не только паника, но и застарелая обида. Он был аналитиком, не бойцом. Его годами держали на вторых ролях, использовали его ум, но презирали за отсутствие боевой мощи. И теперь его бросили в самое пекло.

— Ты можешь жить, — продолжил Лу Ди. — Для этого нужно немного. Просто расскажи нам то, что знает твой господин. О «Призраках».

— Молчать, Лин! — из последних сил выдавил из себя господин Фан. — Орден…

— Орден далеко, — мягко перебила его Лин Фэн, и ее голос был подобен шепоту падающего снега. Ледяной клинок у горла Лина чуть заметно дрогнул. — А мы здесь. Твой господин не защитит тебя. Он даже себя защитить не может. А мы можем даровать тебе быструю смерть. Или… очень, очень долгую. Выбирай.

Это был идеальный психологический капкан. Угроза и обещание. Давление и надежда. Лин сломался.

— «Призраки»… — зашептал он, его глаза были полны слез ужаса. — Это не отряд. Это… легенда. Никто не знает их имен. Никто не видел их лиц. Говорят, они не из нашего мира. Что они — тени, призванные самим Великим Смотрителем из-за Грани. Они не оставляют следов. Не оставляют тел. Они просто… стирают людей.

— Как они действуют? — спросил Лу Ди.

— Никто не знает! — всхлипнул Лин. — Они приходят, когда цель меньше всего этого ждет. Во сне. Во время еды. Они не нападают. Они просто появляются рядом, и… все. Цель исчезает. Говорят, они атакуют не тело, а саму душу, вырывая ее из потока времени…

[АНАЛИЗ ДАННЫХ. КОНЦЕПЦИЯ: АТАКА НА ЭНЕРГЕТИЧЕСКУЮ СУЩНОСТЬ ("ДУШУ"). ВЕРОЯТНОСТЬ: 67%. ТРЕБУЕТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ. ТЕКУЩИЕ ЗАЩИТНЫЕ ПРОТОКОЛЫ МОГУТ БЫТЬ НЕЭФФЕКТИВНЫ.]

Система в их головах выдала тревожное предупреждение. Это была новая, неизвестная угроза, против которой их физическое могущество могло оказаться бесполезным.

— Предатель! Жалкий червь! — проревел господин Фан, его лицо исказилось от ярости. — Я лично сдеру с тебя кожу!

Лу Ди посмотрел на него так, как смотрят на надоедливое насекомое. Он слегка качнул головой.

— Ты больше ничего и ни с кого не сдерешь.

Он щелкнул пальцами. Гравитационное поле вокруг господина Фана сжалось в одной точке — в районе его гортани. Раздался тихий, влажный хруст. Глаза Смотрителя выкатились из орбит, и он обмяк, безвольно повиснув в невидимых тисках, прежде чем тяжело рухнуть на пол. Мгновенная, беззвучная казнь.

Лин в ужасе смотрел на тело своего бывшего начальника. Он ожидал чего угодно, но не такой обыденной, быстрой расправы.

— Ты был полезен, — сказал Лу Ди, поворачиваясь к нему. — Твоя информация ценна. Мы сдержим свое слово. Ты будешь жить.

Лин неверяще поднял на него глаза.

— П-правда?

— Правда, — подтвердила Лин Фэн. Ее ледяной клинок исчез, растаяв в воздухе. — Но твоя старая жизнь окончена. Орден будет считать тебя предателем и мертвецом. Беги. Беги далеко. Забудь свое имя, забудь свое прошлое. Стань никем. И никогда не попадайся нам на глаза.

Она сделала шаг назад, давая ему пространство.

Лин, не веря своему счастью, спотыкаясь, бросился к двери. Он выбежал в коридор, и его шаги, полные панического облегчения, застучали по лестнице.

Когда он исчез, Лин Фэн посмотрела на Лу Ди.

Он предупредит Орден, — передала она мысль.

Я знаю, — ответил Лу Ди. — Он — наше сообщение Центральному Оку. Сообщение о том, что мы знаем о «Призраках». Пусть они думают, что мы боимся. Пусть они считают, что мы в панике бежим от этой новой угрозы. Страх — это тоже оружие. И иногда полезно позволить врагу думать, что он держит его в руках.

Он подошел к столу, на котором лежала карта Ланьчжоу и план провалившейся операции «Ловушка для Омеги». Он не стал ее забирать. Вместо этого он положил на нее руку. Под его ладонью дерево начало темнеть, обугливаясь, но не от огня, а от концентрированной гравитации, которая разрушала его структуру на молекулярном уровне. Через несколько секунд на карте, прямо в центре, появился выжженный символ. Два переплетенных кольца. Знак, которого не знал никто в этом мире. Их личный знак.

— Пора уходить, — сказал он.

Они не пошли через дверь. Лин Фэн открыла окно, выходившее в темный переулок. Ночь окутала их, приняв как своих детей. Они спрыгнули со второго этажа, приземлившись на землю без единого звука, и растворились в лабиринте городских улиц.

Через десять минут в чайный дом «Тихий Лотос» ворвалась городская стража, поднятая на ноги перепуганным владельцем. Они обнаружили комнату, полную трупов элиты Ордена, и странный, выжженный символ на столе.

В ту ночь имя Ордена Безмолвного Ока в Ланьчжоу было втоптано в грязь. А в тени родилась новая, куда более страшная легенда. Легенда о двух призраках, которые приходят в ночи не убивать, а судить. И их суд неотвратим.

Глава 72: Волны и Тени

Ночь в Ланьчжоу еще не успела сдать свои права рассвету, а новость о бойне в «Тихом Лотосе» уже неслась по невидимым каналам связи, достигая самых потаенных уголков Империи. Она распространялась не как слух, а как шоковая волна, как системный сбой в отлаженном механизме Ордена Безмолвного Ока.

В своей подземной цитадели под Ланьчжоу, в комнате, защищенной от любого вида прослушивания, спасшийся агент Лин дрожал перед голографическим изображением Великого Смотрителя. Он уже рассказал все: о внезапной темноте, о беззвучной резне, о двух демонических фигурах, о том, как его пощадили. Он рассказал и о символе, который оставили на столе.

Серебряные сферы, заменявшие Великому Смотрителю глаза, безмолвно взирали на него. В них не было ни гнева, ни сочувствия. Лишь холодный, всепроникающий анализ.

— Ты говоришь, они отпустили тебя, — произнес Центральное Око, и его голос был глух, как удар в колокол на дне океана. — Они убили семерых элитных бойцов и одного Смотрителя Сектора, но пощадили единственного свидетеля. Почему?

— Я… я не знаю! — лепетал Лин. — Я рассказал им о «Призраках»… может, они испугались? Может, они хотели, чтобы я передал вам, что они знают?

— Возможно, — безразлично согласился Великий Смотритель. — А возможно, они просто использовали тебя. Ты был их пером, а твоя паника — их чернилами. Они написали нам послание, Лин. И ты его доставил.

Голограмма моргнула.

— Твоя полезность для Ордена исчерпана. Твоя жизнь с этого момента принадлежит тебе. Исчезни. Если кто-то из моих людей увидит тебя снова, ты умрешь.

Изображение погасло, оставив Лина одного в пустой, холодной комнате, наедине со своим спасением, которое было страшнее любой казни.

В своей главной цитадели Великий Смотритель несколько минут стоял в тишине. Его разум обрабатывал произошедшее. Это была не просто атака. Это была декларация. Демонстрация силы, интеллекта и, что самое тревожное, — абсолютного презрения к могуществу Ордена. Они не просто убили его людей. Они унизили их. Они вошли в защищенное логово, вырезали элиту и ушли, оставив одного в живых, чтобы тот рассказал об их триумфе.

И этот символ. Два переплетенных кольца. Он не значил ничего. Он не принадлежал ни одному известному клану, секте или демоническому культу. Это был новый знак. Знак, который они сами себе придумали. Знак, который они хотели сделать синонимом страха.

— Они не боятся «Призраков», — прошептал Великий Смотритель самому себе. — Они бросают им вызов. Они хотят, чтобы мы прислали своих лучших убийц. Они жаждут этой битвы.

Он протянул руку, и перед ним возникла карта континента. Точка, обозначавшая Ланьчжоу, все еще тлела красным. Но он знал, что его цели уже давно покинули город.

— Ты хотел поиграть в прятки, Смотритель Гамма, — пророкотал он, обращаясь к мертвому подчиненному. — Но ты не понял, что в этой игре они — не мыши. Они — кошки. Две голодные кошки в комнате, полной слепых мышей.

Он отдал новый приказ, который разлетелся по всей сети.

[ВСЕМ СЕКТОРАМ. ОПЕРАЦИЯ "ЛОВУШКА ДЛЯ ОМЕГИ" ОТМЕНЕНА. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ ПОДТВЕРЖДЕН. ОБЪЕКТЫ "ЛУ" И "ЛИН" ПЕРЕИМЕНОВАНЫ В "ДВОЙНОЕ КОЛЬЦО". ЗАДАЧА: НЕ ВСТУПАТЬ В ПРЯМОЙ КОНТАКТ. ТОЛЬКО НАБЛЮДЕНИЕ. СОБИРАТЬ ДАННЫЕ. ЛЮБЫЕ ДАННЫЕ. ПРОТОКОЛ "ПРИЗРАКИ" ОСТАЕТСЯ В СИЛЕ. ЦЕЛЬ НЕ УНИЧТОЖЕНИЕ. ЦЕЛЬ — ЗАХВАТ. ЖИВЬЕМ.]

Приказ изменился. Убить их оказалось слишком сложно. Теперь Орден хотел заполучить их силу. Изучить ее. И, возможно, воспроизвести. Гонка вооружений началась.

Далеко от Ланьчжоу, в предгорьях Туманного Хребта, Лу Ди и Лин Фэн сидели на вершине водопада. Вода с ревом падала вниз, разбиваясь о камни, но вокруг них царила тишина, созданная их общим полем контроля. Они покинули город за несколько часов до того, как стража нашла тела, двигаясь ночью с нечеловеческой скоростью.

Они анализировали. Их разум, подключенный к сфере Сайласа, уже обработал паническое донесение Лина и последовавший за ним приказ Великого Смотрителя.

Они сменили тактику, — мысль Лин Фэн была ясной и холодной. — Они больше не пытаются нас убить. Они хотят нас поймать. Это опаснее. Мертвый враг предсказуем. Живой — нет.

Они боятся нашей силы, но жаждут ее, — ответил Лу Ди. — «Призраки». Атака на душу. Это их единственный козырь против нас. Мы не можем сражаться с тем, чего не понимаем.

Уголёк, который молчал со времен их трансформации, снова подал голос. На этот раз в нем не было ни страха, ни сарказма. Лишь древняя, как мир, мудрость.

«Душа — это не орган. Это ваша энергетическая подпись. Ваш уникальный резонанс во вселенной. Чтобы атаковать ее, нужно сначала ее найти. Настроиться на нее. Ваши новые тела, ваша связь со Звездой — все это изменило ваш резонанс. Вы для них как радиостанция, вещающая на неизвестной частоте. Они знают, что вы в эфире, но не могут поймать волну. Пока».

Значит, нам нужно либо научиться защищать свою "частоту", либо изменить ее снова, — логически заключил Лу Ди.

Или найти того, кто научит нас это делать, — добавила Лин Фэн.

Их система, их общий разум, унаследованный от Звезды, начал перебор вариантов. Ему не хватало данных о нематериальных, метафизических аспектах этого мира. Знания Звезды касались физики, энергии, материи. Но магия души, сила веры, пути духа — все это было для нее «неподтвержденными, иррациональными данными». Им нужен был другой источник.

[ПОИСК. СПЕЦИАЛИСТЫ ПО ЗАЩИТЕ ДУХОВНОЙ СУЩНОСТИ. КАТЕГОРИИ: ДРЕВНИЕ КУЛЬТЫ, ОРДЕНА МОНАХОВ-ОТШЕЛЬНИКОВ, ХРАНИТЕЛИ ЗАПРЕТНЫХ ЗНАНИЙ.]

[НАЙДЕН ОДИН ОБЪЕКТ С ВЕРОЯТНОСТЬЮ УСПЕХА 12.4%. МОНАСТЫРЬ БЕЗМОЛВНОГО ВЕТРА. МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ: ВЕРШИНА ГОРЫ КАЙЛАС, СЕРДЦЕ ТУМАННОГО ХРЕБТА.]

[ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: МОНАСТЫРЬ СЧИТАЕТСЯ МИФОМ. ДОСТУП К НЕМУ ЗАКРЫТ ДЛЯ ПОСТОРОННИХ. ЕГО МОНАХИ ПРАКТИКУЮТ ТЕХНИКИ ПОЛНОГО ОТДЕЛЕНИЯ ДУХА ОТ ТЕЛА. ОНИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ ВРАЖДЕБНЫ К АНОМАЛЬНЫМ СУЩНОСТЯМ.]

Вероятность успеха была ничтожной. Риск — огромным. Но это был единственный путь.

— Монастырь Безмолвного Ветра, — произнес Лу Ди вслух, пробуя название на вкус.

Они посмотрели на восток, где за пеленой тумана скрывались неприступные пики Туманного Хребта. Их путь снова изменился. Они больше не охотились на Орден. Они начали охоту за знаниями, которые могли бы спасти их от самой страшной угрозы.

Они будут следить за нами, — подумала Лин Фэн. — Они будут ждать, пока мы не совершим ошибку.

Тогда мы не дадим им такой возможности, — ответил Лу Ди. — Мы исчезнем. По-настоящему.

Он встал. Лин Фэн встала рядом с ним. Он поднял руку, и воздух вокруг них начал искажаться. Он не просто изгибал свет. Он сворачивал само пространство, создавая вокруг них многомерную складку, кокон, который был невидим и необнаружим для любых известных средств наблюдения.

Они шагнули в эту складку и исчезли с вершины водопада.

Для Ордена Безмолвного Ока в этот момент их цели просто перестали существовать. Их след, который они так тщательно пытались отследить, оборвался. Две самые опасные фигуры на континенте превратились в призраков. Но они не исчезли. Они просто ушли в тень, чтобы подготовиться к следующему акту своей войны. И когда они появятся снова, мир содрогнется.

Глава 73: Путь по Лезвию Ветра

Исчезновение было абсолютным. Для мира, для Ордена, для самой ткани пространства, какой ее знали смертные, Лу Ди и Лин Фэн перестали существовать. Они двигались внутри «складки» — многомерного кокона, который изгибал пространство-время вокруг них. Снаружи это выглядело бы как легкое, едва заметное марево, похожее на дрожание воздуха в жаркий день, но даже самый искусный мастер духа не смог бы заглянуть внутрь или почувствовать их присутствие.

Находиться внутри было странно. Мир за пределами их пузыря казался сном. Цвета были блеклыми и искаженными, звуки доносились глухо, как из-под толщи воды. Они видели, как мимо проносятся леса, реки и города, но не чувствовали ни дуновения ветра, ни запаха земли. Они были зрителями в театре мира, отделенными от сцены невидимым стеклом. Это состояние усиливало их чувство отчужденности, подчеркивая, насколько далеко они ушли от своей прежней человеческой природы.

Поддержание такого состояния требовало огромных затрат. Их новые тела, работающие как идеальные реакторы, постоянно генерировали энергию, но создание и поддержка пространственного искажения поглощали ее с огромной скоростью. Это было все равно что постоянно бежать на пределе сил. Каждые несколько часов им приходилось делать короткую остановку. Они находили максимально уединенное место — густую рощу, заброшенную пещеру — и на несколько минут сбрасывали свой кокон невидимости. За эти мгновения Лин Фэн, используя свое восприятие, находила дичь, а Лу Ди, точечным гравитационным импульсом, мгновенно и бесшумно убивал ее. Они утоляли голод и жажду, давали своим системам восстановиться и снова исчезали, не оставляя следов.

Через неделю такого непрерывного, изматывающего путешествия они достигли предгорий Туманного Хребта. И здесь их господство над миром было впервые оспорено.

Эти горы были другими. Воздух здесь был пропитан дикой, необузданной Ци Неба и Земли. Ветер выл в ущельях с силой урагана, неся с собой заряды ледяного крошева. Магнитные поля были настолько сильны, что стрелка обычного компаса вращалась бы здесь как бешеная. Эта природная анархия создавала помехи для их упорядоченной, чужеродной энергии.

Их пространственная складка начала мерцать и дрожать, как изображение на сломанном экране.

[ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ВНЕШНЕЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ХАОТИЧНО. СТАБИЛЬНОСТЬ ПРОСТРАНСТВЕННОГО КОКОНА НАРУШЕНА. ВЕРОЯТНОСТЬ СПОНТАННОГО КОЛЛАПСА — 43%.]

Поддерживать невидимость стало почти невозможно. Им пришлось отказаться от нее и продолжить путь, полагаясь на свои физические способности. Но и здесь горы бросали им вызов. Ураганный ветер, способный сбросить со скалы быка, пытался сорвать их со склонов. Ледяные обвалы грозили похоронить их под собой.

Но они не были обычными альпинистами. Лу Ди шел первым. Он не боролся с ветром. Он управлял гравитацией вокруг них, создавая узкий коридор «тяжелого воздуха», который гасил порывы ветра, как волнорез гасит волны. Когда им нужно было пересечь отвесную ледяную стену, он не искал зацепы. Он просто изменял вектор их личной гравитации, позволяя им идти по вертикальной поверхности так же легко, как по ровной дороге.

Лин Фэн обеспечивала их выживание. Она чувствовала малейшие изменения температуры в толще льда, предсказывая сходы лавин за несколько минут до того, как они случались. В ледяных буранах, где видимость падала до нуля, она вела их, ориентируясь по тепловым сигнатурам скал. Ночью, когда температура опускалась до смертельных значений, она создавала вокруг них небольшой купол из тени, который не грел, но и не выпускал ни единого джоуля их собственного тепла, превращаясь в идеальный термос.

Они поднимались все выше, к вершине мифической горы Кайлас, которую местные называли «Осью Мира». И чем выше они поднимались, тем более странными становились испытания. Гора начала проверять не их тела, а их разум.

Они попали в зону вечного тумана, где начали видеть галлюцинации. Лу Ди снова увидел свою деревню, но она не горела. Его родители были живы, они улыбались и звали его к ужину. Это была мучительная, сладкая иллюзия, которая взывала к остаткам его человечности.

[ОБНАРУЖЕНА ПСИОНИЧЕСКАЯ АТАКА. ТИП: МАНИПУЛЯЦИЯ ПАМЯТЬЮ. ЦЕЛЬ: ВЫЗВАТЬ ЭМОЦИОНАЛЬНУЮ ДЕСТАБИЛИЗАЦИЮ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: ИГНОРИРОВАТЬ. ДАННЫЕ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ РЕАЛЬНОСТИ.]

Холодный голос Системы помог ему отсечь видение, но в глубине его перестроенной души что-то болезненно сжалось.

Лин Фэн увидела свою школу боевых искусств до резни. Ее мастер учил ее новым приемам, хвалил за успехи. Она чувствовала тепло его одобрения, чувствовала себя дома. Но ее аналитический ум видел несоответствия. Неправильный угол падения тени. Повторяющийся узор облаков. Это была ловушка для разума. Она прошла сквозь нее, как сквозь дым, но ее сердце, которое, как она думала, превратилось в лед, пропустило один болезненный удар.

Они поняли. Гора не просто была неприступной. Она была разумной. Она проверяла каждого, кто осмеливался ступить на ее священные склоны. Она отсеивала тех, чья воля была слаба, чьи намерения были нечисты, погружая их в вечный сон в своих туманах. Но Лу Ди и Лин Фэн прошли. Их воля, сфокусированная в единую точку их мести, была тверже любого алмаза. Гора не нашла в них сомнений, лишь несокрушимую, как она сама, решимость. И она пропустила их.

Преодолев зону иллюзий, они вышли на финишную прямую. Они стояли на вершине мира, над облаками. Воздух здесь был разреженным и кристально чистым. И перед ними, на самой вершине горы Кайлас, находился Монастырь Безмолвного Ветра.

Это не было величественное строение из золота и резного дерева. Это была группа низких, аскетичных зданий из серого камня, которые казались естественным продолжением самой горы. Они были расположены в идеальной гармонии друг с другом и с окружающим пейзажем, образуя сложный узор, похожий на мандалу. Над монастырем не выл ветер. Здесь царила абсолютная, глубокая, осязаемая тишина. Не отсутствие звука, а его изначальное, божественное состояние.

Они медленно пошли к воротам. Они не чувствовали ни враждебности, ни гостеприимства. Они чувствовали лишь… покой. Древний, как сама гора.

Когда они подошли на расстояние ста шагов, тяжелые деревянные ворота, не тронутые ничьей рукой, беззвучно отворились.

В проеме стоял одинокий монах. Он был стар, его лицо было покрыто сетью глубоких морщин, а длинная седая борода доставала до пояса. Он был одет в простые шафрановые одежды. Но его глаза… его глаза были молодыми и невероятно древними одновременно. Они смотрели не на их лица и одежду. Они смотрели сквозь их тела, сквозь их защиту, прямо в суть их истерзанных, перестроенных душ.

— Мы ждали вас, Дети Падающей Звезды, — произнес он, и его голос был первым звуком, нарушившим эту вековую тишину. Он был спокойным, глубоким и резонировал, казалось, с самой горой. — Ваш шум нарушил гармонию.

Глава 74: Уроки Тишины

Спокойный голос монаха, казалось, не нарушил тишину, а стал ее частью, придав ей смысл. Лу Ди и Лин Фэн стояли перед ним, и впервые за долгое время их усовершенствованная система восприятия столкнулась с аномалией, которую не могла до конца проанализировать.

Они видели старца. Биометрия показывала замедленный, но невероятно стабильный сердечный ритм. Тепловая сигнатура была ровной, почти холодной. Но его энергетическое поле… оно было другим. Ци в его теле не бурлила, не концентрировалась в ожидании боя. Она текла медленно, плавно и глубоко, как подземная река, и была настолько плотной и гармоничной, что казалась частью самой горы. Их Система выдавала ошибку при попытке классифицировать его уровень силы. Он был одновременно бесконечно слабым и непостижимо могущественным.

— Меня зовут Цзин, — сказал монах, слегка склоняя голову. — Я Хранитель Врат этого монастыря. Настоятель ждет вас. Прошу.

Он развернулся и пошел внутрь, не дожидаясь их ответа. Его шаги были беззвучны. Лу Ди и Лин Фэн обменялись быстрой, безмолвной мыслью и последовали за ним.

Внутренний двор монастыря был воплощением аскетичной простоты. Серый камень, темное дерево, редкие островки мха. Никаких украшений, никаких статуй. В центре двора росло одинокое, древнее дерево гинкго, чьи золотые листья, казалось, светились изнутри. Под деревом и в галереях вокруг сидели в позе лотоса десятки монахов. Они не двигались, их глаза были закрыты. Они не дышали. Точнее, их дыхание было настолько медленным и поверхностным, что его невозможно было уловить.

Но самой поразительной была все та же тишина. Она была здесь еще глубже. Это было активное, осязаемое поле. Лу Ди почувствовал, как оно мягко окутывает его душу, успокаивая яростное пламя его мести, которое всегда горело на задворках его сознания. Лин Фэн ощутила, как лед ее скорби перестал быть колючим, а стал гладким и спокойным.

[ОБНАРУЖЕНО КОГЕРЕНТНОЕ ПСИОНИЧЕСКОЕ ПОЛЕ. ЭФФЕКТ: ПОДАВЛЕНИЕ ЭНТРОПИЙНЫХ МЫСЛЕННЫХ ПРОЦЕССОВ, ГАРМОНИЗАЦИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ ПОТОКОВ. ЦЕЛЬ: ДОСТИЖЕНИЕ КОЛЛЕКТИВНОГО МЕДИТАТИВНОГО СОСТОЯНИЯ "ЕДИНЫЙ РАЗУМ".]

Это место само по себе было защитным механизмом для души.

Хранитель Врат Цзин провел их через несколько дворов и привел к дверям центрального зала для медитаций. Это было самое простое здание, без окон, с одной лишь массивной деревянной дверью.

— Настоятель ждет, — сказал Цзин и отступил в сторону, показывая, что дальше они должны идти одни.

Лу Ди и Лин Фэн вошли. Внутри было почти темно. Единственным источником света была одна-единственная свеча, горящая в центре зала. Ее пламя не колебалось. Оно было идеально ровным, словно застывшим во времени. Перед свечой, спиной к ним, сидел человек. Он казался еще более древним, чем Цзин. Его спина была согнута, а редкие седые волосы собраны в простой узел.

— Вы принесли с собой бурю, — сказал Настоятель, не оборачиваясь. Его голос был стар, как сами горы, и скрипуч, как древний пергамент, но каждое слово обладало невероятным весом. — В ваших душах ревет космос и горит огонь ненависти. Шум, который вы производите, слышен даже здесь, на вершине мира.

Он медленно повернул голову. Его глаза были закрыты плотной белой пеленой слепоты. Но Лу Ди и Лин Фэн почувствовали его взгляд. Он пронзил их насквозь, игнорируя их тела, их силы, их чужеродную систему. Он смотрел прямо на два их якоря — на сгустки ярости и скорби, вокруг которых они выстроили свои новые личности.

— Мы ищем знания, — прямо сказал Лу Ди, его голос звучал в этой тишине чужеродно резко. — Мы знаем, что вы можете научить нас защищать наши души от тех, кто хочет их похитить.

— Знания не дают, как милостыню, дитя, — ответил Настоятель. — Их постигают в тишине и труде. Вы пришли просить у нас щит, чтобы продолжить свою войну. Но мы — кузнецы, которые не куют мечи для тех, чьи сердца отравлены ядом. Ибо этот яд рано или поздно разъест и сам клинок, и руку, что его держит.

Он полностью развернулся к ним.

— Вы просите научить вас защищать свои души. Но знаете ли вы, что вы защищаете? Вы — это не ваша сила. Вы — не ваша ненависть. Это лишь шум, наслоения, броня, которую вы надели на себя. Но что под ней? Пустота? Или нечто, о чем вы сами боитесь узнать?

Лу Ди и Лин Фэн молчали. Их логическая система не могла найти ответа на этот вопрос.

— Мы научим вас, — внезапно сказал Настоятель. — Но не так, как вы того хотите. Мы не дадим вам технику или заклинание. Мы дадим вам путь. Путь к себе. Чтобы научиться защищать свои души, вы должны сначала найти их. Очистить от инопланетной стали, которой вас покрыли, и от раскаленного пепла мести, которым вы сами себя посыпали.

Он поднял свою морщинистую руку.

— Это наш удел. Если вы готовы пройти этот путь до конца, вы обретете то, что ищете, и даже больше. Но если шум внутри вас окажется сильнее тишины, которую мы предлагаем… вы останетесь здесь навсегда. Не как пленники. Как эхо собственной боли, затерянное в туманах этой горы. Вы согласны?

Выбора не было. Отказаться — означало признать поражение перед «Призраками», даже не вступив в бой. Их Система просчитала вероятности. Принятие условий монастыря, несмотря на риски, было единственным логичным решением.

— Мы согласны, — сказал Лу Ди. Лин Фэн молча кивнула.

— Хорошо, — кивнул Настоятель. Казалось, уголки его губ едва заметно дрогнули в подобии улыбки. — Цзин станет вашим проводником.

Когда они вышли из зала, Хранитель Врат уже ждал их. Он повел их в одну из келий в боковом крыле монастыря. Комната была абсолютно пустой. Каменные стены, каменный пол, каменный потолок. Ни окна, ни циновки, ни свечи. Абсолютная пустота.

— Ваш первый и главный урок — тишина, — сказал Цзин, останавливаясь на пороге. — Еда и вода будут появляться здесь раз в день. Не пытайтесь тренировать свои тела или свои силы. Это бесполезно. Просто сидите. И слушайте.

— Что слушать? — спросила Лин Фэн, впервые подав голос.

— Шум, — ответил старый монах. — Слушайте бурю в ваших душах. Ярость. Боль. Страх. Космический холод вашей новой природы. Не боритесь с ним. Не пытайтесь его подавить. Просто слушайте. Признайте, что он есть. Когда вы научитесь по-настоящему его слышать, вы сделаете первый шаг к тому, чтобы его усмирить. А до тех пор вы будете его рабами.

С этими словами он вышел, и тяжелая каменная дверь беззвучно закрылась, погрузив их в кромешную тьму и абсолютное безмолвие.

Впервые за все это время у них не было врага, которого нужно было убить. Не было цели, к которой нужно было бежать. Не было информации, которую нужно было анализировать.

Они остались наедине с собой. И это было самое страшное испытание из всех. Внутренняя битва началась.

Глава 75: Шум в Пустоте

Каменная дверь закрылась, и мир исчез. Лу Ди и Лин Фэн остались в объятиях двойной пустоты: абсолютной темноты и абсолютной тишины. Это было не просто отсутствие света и звука. Это было их полное, фундаментальное небытие. Тьма была настолько густой, что казалась осязаемой, давящей на глаза. Тишина была такой глубокой, что они впервые в жизни начали слышать внутреннюю музыку своих тел — глухой, мощный стук сердец, тихий шелест крови, текущей по венам, едва уловимый треск электрических импульсов в нервных окончаниях.

Их усовершенствованная Система, созданная для анализа и оптимизации, восприняла эту ситуацию как критическую ошибку.

[ВНИМАНИЕ. СЕНСОРНАЯ ДЕПРИВАЦИЯ ДОСТИГЛА 99.8%. ЗАПУЩЕНЫ ПРОТОКОЛЫ АВАРИЙНОЙ АДАПТАЦИИ. АКТИВИРОВАТЬ ИНФРАКРАСНОЕ ЗРЕНИЕ? ЭХОЛОКАЦИЮ? УСИЛЕНИЕ СЛУХОВОГО ВОСПРИЯТИЯ?]

На мгновение возникло искушение. Согласиться. Прорвать эту гнетущую пустоту с помощью технологий, которые стали их частью. Вернуть себе контроль над окружением. Но они оба, не сговариваясь, одновременно дали своей Системе мысленный приказ.

Отклонить.

Они интуитивно поняли, что монах был прав. Целью этого испытания была не борьба с внешней пустотой, а столкновение с внутренней. Они добровольно отказались от своих новых, божественных чувств, заставляя себя остаться просто… сознанием в темноте.

И как только они это сделали, внутренняя плотина прорвалась.

Лишенные внешних раздражителей, их разумы были затоплены тем самым «шумом», о котором говорил Хранитель Врат. Это был оглушающий, хаотичный шторм, от которого негде было спрятаться.

Для Лу Ди шум был ревущим пламенем. Перед его внутренним взором с калейдоскопической скоростью проносились образы. Горящая дотла родная деревня. Улыбающееся, снисходительное лицо Бессмертного, стирающего с рук пепел его семьи. Глаза бандитов, в которых гасла жизнь от его клинка. Искаженное ужасом лицо Смотрителя Фана перед смертью. Он слышал крики своих родителей, треск огня, предсмертные хрипы десятков людей, которых он убил. Эти образы и звуки смешивались с холодными, бесстрастными уведомлениями его Системы: [Эффективность устранения: 98%]. [Цель достигнута]. Его переполняла всепожирающая, праведная ярость, которая давала ему силы, и одновременно — леденящая, глубинная вина за то, что он выжил. Две эти силы сталкивались в его душе, грозя разорвать ее на части.

Шум Лин Фэн был другим. Он был не огненным, а ледяным. Это была симфония остроконечных осколков. Она видела залитые кровью полы своей школы боевых искусств. Видела безжизненное тело своего мастера. Видела свое собственное отражение в ледяном клинке — одинокую, испуганную девочку, потерявшую все. Она слышала не крики, а оглушающую тишину после резни. И поверх этого лежал холодный, отстраненный голос ее новой природы, который анализировал ее горе. [Эмоциональная аномалия: "Скорбь". Статус: Хронический. Влияние на боевую эффективность: Нейтральное (сублимировано в техники льда). Рекомендация: Изолировать для предотвращения системных сбоев.] Ее одиночество было настолько безграничным, что казалось целой вселенной из холодного, черного льда.

И сквозь их личный ад пробивался третий, самый чужеродный шум. Шум самой Звезды. Бесконечный поток данных о чужих мирах, непонятные схемы, уравнения, описывающие законы, которые в этом мире не работали. Это был холодный, безразличный гул космоса, который постоянно напоминал им, что они — лишь носители, два биологических компьютера, в которые загрузили программу немыслимой сложности.

Человеческая боль. Холодная жажда мести. Инопланетная логика. Эти три силы устроили в их душах настоящую войну.

Их первой инстинктивной реакцией была борьба. Лу Ди попытался силой воли подавить свою ярость, сжать ее в комок, как он сжимал энергию атаки Ворна. Но чем сильнее он давил, тем ярче она разгоралась, угрожая сжечь его изнутри. Лин Фэн попыталась еще глубже заморозить свою скорбь, заключить ее в самый прочный саркофаг из ментального льда. Но под давлением лед начал трескаться, и острые осколки боли впивались в ее сознание.

«Глупцы! — мысленно простонал Уголёк, который тоже был заперт в этом аду вместе с Лу Ди. — Вы не можете потушить пожар, заперев его в доме! Вы только спалите дом дотла! Хватит бороться!»

И тогда они вспомнили вторую часть наказа Хранителя Врат.

«Не боритесь с ним. Просто слушайте.»

Это было немыслимо сложно. Это шло вразрез со всем, чему они научились за свою короткую, полную насилия жизнь. Но у них не было выбора. С неимоверным усилием воли они прекратили сопротивление.

Лу Ди перестал пытаться подавить свой гнев. Вместо этого он заставил себя посмотреть на него. Он начал его слушать. Он ощутил его текстуру — грубую, как пемза. Его цвет — яростно-алый, с черными прожилками ненависти. Его температуру — не просто жар, а холодное пламя плазмы. Он перестал быть своим гневом. Он стал просто гневом — отдельной, могущественной силой, живущей внутри него.

Лин Фэн отпустила свой лед. Она позволила своей скорби занять все ее сознание. И она посмотрела на нее. Она увидела, что это не просто глыба льда. Это была сложная, трагически прекрасная кристаллическая структура. Каждая грань была воспоминанием. Каждый острый край — уколом одиночества. Она перестала быть своей скорбью. Она стала просто скорбью — фундаментальной силой, определившей ее суть.

Они сидели в темноте. Час. День. Неделю. Время потеряло смысл. Они просто сидели и слушали рев бури внутри себя. Они не пытались ее утихомирить. Они просто наблюдали за ее мощью, за ее приливами и отливами.

И в какой-то неопределенный момент произошло крошечное, едва заметное изменение.

Хаотичный рев огня в душе Лу Ди не утих, но в нем появился ритм. Он стал похож не на лесной пожар, а на дыхание вулкана — мощное, но предсказуемое. Беспорядочное мельтешение ледяных осколков в сознании Лин Фэн не прекратилось, но они перестали сталкиваться друг с другом. Они начали медленно вращаться вокруг невидимого центра, как галактика вокруг черной дыры.

Шум не исчез. Но он перестал быть хаосом. Он начал превращаться в симфонию.

В этот момент тяжелая каменная дверь беззвучно отворилась. Полоска тусклого света упала на пол кельи. На пороге стоял Хранитель Врат Цзин. У его ног стояли две простые деревянные чаши с водой и два куска пресного хлеба.

Он не смотрел на них физическими глазами. Он ощущал их духовное состояние. И он почувствовал эту перемену.

— Вы начали слушать, — сказал он тихо, и его голос был первым внешним звуком, который они услышали за очень долгое время. — Но вы все еще слышите лишь эхо бури. Настоящая тишина лежит за ней. Путь долог.

Он не стал ждать ответа. Дверь снова закрылась, погрузив их во мрак.

Испытание не закончилось. Оно только началось. Но они сделали свой первый, самый сложный шаг. Они посмотрели в лицо своим демонам и не отвернулись.

Глава 76: Якоря и Паруса

Время в келье утратило линейность. Оно измерялось не днями и ночами, которых здесь не было, а циклами. Цикл начинался с беззвучного открытия каменной двери, появления на пороге двух мисок с водой и двух кусков пресного хлеба, и заканчивался таким же беззвучным закрытием. Сколько таких циклов прошло? Пять? Десять? Пятьдесят? Это не имело значения. Внешний мир перестал для них существовать. Был только внутренний.

Они научились слушать. Они больше не боролись с бурей в своих душах. Они приняли ее как данность, как неотъемлемую часть своего нового «я». Но простое наблюдение было лишь первым шагом. Теперь, когда первоначальный шок прошел, они начали погружаться глубже, исследуя ландшафты своего внутреннего мира с той же методичностью, с какой они исследовали бы вражескую территорию.

Лу Ди перестал просто смотреть на свой внутренний вулкан ярости. Он сделал шаг в него. Мысленно он спустился в его ревущее, огненное жерло. Вокруг него бушевало пламя его ненависти, питаемое воспоминаниями о потере. В самом центре этого ада он снова увидел его — образ смеющегося Бессмертного, «Золотого Владыки». Раньше этот образ вызывал в нем лишь слепую, неконтролируемую ярость. Теперь же, следуя уроку тишины, он заставил себя смотреть на него иначе. Он начал его изучать. Он анализировал каждую черту этого ненавистного лица, каждую нотку в его воображаемом смехе. Он пытался понять природу силы, которая позволила этому существу совершить такое зло. Он понял, что его ярость — это не просто эмоция. Это реакция, это энергия, высвобождаемая в ответ на величайшую несправедливость. Это был его якорь — тяжелый, раскаленный, который не давал его душе окончательно раствориться в холодном космосе знаний Звезды.

Путешествие Лин Фэн было другим. Она погружалась не в огонь, а в лед. Она летела в центр своей галактики из осколков скорби. Ее целью была центральная точка — черная дыра абсолютного одиночества, оставшаяся после гибели ее мира. Раньше она боялась даже приближаться к ней, боясь быть поглощенной ее пустотой. Теперь она заставила себя это сделать. Она парила на краю горизонта событий, вглядываясь в ничто. И она поняла, что эта пустота — не просто отсутствие чего-либо. Это было пространство. Пространство, которое она сама заполнила льдом и тишиной, чтобы защитить то хрупкое, что осталось от ее прежней личности. Ее скорбь была ее щитом, ее крепостью уединения. Это был ее якорь — холодный, несокрушимый, защищающий ее от хаоса внешнего мира и от поглощения чужеродным разумом.

Они оба нашли свои якоря. Но якорь лишь удерживает корабль на месте. Чтобы плыть, нужны паруса.

В один из циклов, когда дверь кельи открылась, Хранитель Врат Цзин не просто оставил еду. Он задержался на мгновение, его слепые на вид глаза, казалось, вглядывались в их души. И он произнес лишь одну фразу, прежде чем снова закрыть дверь:

— Нельзя остановить волну. Но можно научиться на ней скользить.

Эта простая метафора стала для них ключом.

Их усовершенствованные разумы, как и их прежние инстинкты, воспринимали внутренний шум как проблему, которую нужно решить: подавить, изолировать, уничтожить. Слова монаха предлагали совершенно иную парадигму. Не бороться. Использовать.

Эта мысль произвела в их сознании революцию.

Лу Ди снова вернулся к своему вулкану. Но теперь он смотрел на него не как на источник боли, а как на источник безграничной энергии. Волна ярости и ненависти поднялась, чтобы поглотить его, и вместо того, чтобы строить стену, он сделал то, что казалось безумием. Он оседлал ее. Он позволил этой энергии течь сквозь себя, но не хаотично. Он встал на ее гребень, как серфер, и направил ее. Он чувствовал ее мощь, но больше не был ее рабом. Он мог выбирать, куда направить этот испепеляющий поток. В его внутреннем мире произошла разительная перемена: вулкан не потух, но от его подножия во все стороны потекли идеально ровные каналы, по которым можно было пускать раскаленную лаву по своему усмотрению. Он обрел контроль не через подавление, а через принятие и направление.

Лин Фэн совершила свое открытие. Она поняла, что ее ледяная крепость одиночества может быть не только защитой. Она может быть оружием. Она перестала бояться пустоты в центре своей души. Вместо этого она научилась черпать из нее силу — силу абсолютного нуля, силу энтропии. Она научилась не просто создавать лед из влаги в воздухе, а управлять самим принципом холода. Ее скорбь и одиночество стали ее парусами — темными, шелковыми парусами ночного корабля, который мог скользить по теням, невидимый и бесшумный, неся на борту тихую смерть.

Их Система отреагировала мгновенно.

[ОБНАРУЖЕН НОВЫЙ МЕТОД ВЗАИДЕЙСТВИЯ С "ЭМОЦИОНАЛЬНЫМИ ЯКОРЯМИ". ПАРАДИГМА "ИЗОЛЯЦИЯ/ПОДАВЛЕНИЕ" ЗАМЕНЕНА НА "КАНАЛИРОВАНИЕ/ИСПОЛЬЗОВАНИЕ". РАСЧЕТНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВОЗРОСЛА НА 312%. ИДЕТ ПЕРЕРАСЧЕТ БОЕВЫХ И ЗАЩИТНЫХ ПРОТОКОЛОВ. ГЕНЕРАЦИЯ НОВЫХ ТЕХНИК...]

Их инопланетная природа не отвергла этот мистический, духовный подход. Она приняла его, проанализировала и интегрировала, создавая чудовищный симбиоз древней мудрости и запредельных технологий.

В следующий раз, когда каменная дверь открылась, на пороге стоял Цзин, но уже без чаш с едой. Он просто смотрел на них, и впервые за все время на его древнем, как сама гора, лице появилась тень улыбки. Он видел, что буря в их душах не утихла. Но теперь у руля этой бури стояли они сами.

— Тишина — это не отсутствие шума. Это — полный контроль над ним, — сказал он, и его голос был полон одобрения. — Ваш первый урок окончен. Пойдемте. Настоятель желает вас видеть. Ваше настоящее обучение только начинается.

Он посторонился, жестом приглашая их выйти из кельи. Лу Ди и Лин Фэн встали. Они вышли из абсолютной тьмы на мягкий свет монастырского двора. Их добровольное заточение, длившееся недели, а может, и месяцы, подошло к концу. Они сделали первый шаг. И теперь им предстояло научиться ходить по-новому.

Глава 77: Разговор с Горой

Выход из абсолютной пустоты кельи обратно в мир был подобен второму рождению. Их новые, сверхчувствительные сенсоры, которые они добровольно «приглушили» на время заточения, теперь жадно впитывали информацию. Прохладный, разреженный горный воздух казался на вкус сладким, как нектар. Шелест золотых листьев древнего дерева гинкго звучал как сложнейшая оркестровая партитура. Даже молчаливые камни монастыря, казалось, гудели от накопленной за века энергии. Мир был невероятно живым, ярким и громким, но теперь эта какофония не оглушала их. Они научились отделять сигналы от шума, воспринимая все с ясной, спокойной отстраненностью.

Пока Хранитель Врат Цзин вел их через двор, монахи, сидевшие в медитации, ненадолго приоткрывали глаза. Их взгляды были лишены любопытства или осуждения. Это было спокойное, молчаливое признание. Они чувствовали перемену. Буря в душах двух пришельцев не утихла, но теперь у нее был центр. Хаос обрел структуру. Этого было достаточно, чтобы заслужить их сдержанное уважение.

Они снова вошли в зал для медитаций Настоятеля. На этот раз помещение не казалось таким гнетущим. Они чувствовали его иначе. Великая тишина этого места больше не была для них просто отсутствием звука. Они ощущали ее как мощное, стабильное поле духовной энергии, как несокрушимую гору, стоящую посреди бушующего океана мира.

— Буря все еще в вас, но теперь вы держите поводья, — произнес слепой Настоятель, повернувшись к ним. Его голос был таким же ровным и древним. — Вы сделали первый шаг. Вы научились слышать себя. Теперь вы должны научиться себя защищать.

Лу Ди сделал шаг вперед. Его движения были плавными, лишенными прежней юношеской резкости.

— Мы готовы. Объясните, как действуют «Призраки». Мы должны понять природу угрозы.

Настоятель медленно кивнул, словно ожидал этого вопроса.

— Чтобы понять их атаку, вы должны понять, что такое душа. Ваше «Истинное Я». Это не нечто туманное и эфемерное. Это ваша уникальная энергетическая сигнатура. Ваш личный резонанс в великой симфонии Дао. У каждого живого существа — от песчинки до звезды — есть свой уникальный тон. Большинство звучат тихо. Ваши же души, измененные и усиленные силой Звезды, теперь кричат. Вы — два маяка в ночи.

Он сделал паузу, давая им осознать сказанное.

— «Призраки» — это не убийцы из плоти и крови. Их называют «диссонирующими сущностями». Они — ходячий диссонанс. Они не пользуются клинками или ядами. Их оружие — анти-резонанс. Они находят уникальную частоту души своей жертвы, а затем проецируют на нее абсолютно противоположную по фазе волну. Происходит то же, что и со стеклянным бокалом, на который воздействуют его резонансной частотой. Душа жертвы вибрирует все сильнее и сильнее, пока не распадается на первоэлементы. Она не умирает. Она стирается. Человек просто перестает существовать, не оставляя ни тела, ни эха.

В их общем сознании пронеслась волна холода. Это была угроза куда более страшная, чем смерть. Это было абсолютное забвение.

[АНАЛИЗ УГРОЗЫ "ПРИЗРАК". МЕТОД: АННИГИЛЯЦИЯ ДУХОВНОЙ СИГНАТУРЫ ПОСРЕДСТВОМ РЕЗОНАНСНОГО КАСКАДА. ЗАЩИТА: ТРЕБУЕТСЯ СПОСОБ ГАРМОНИЧЕСКОГО ДЕМПФИРОВАНИЯ ИЛИ ФАЗОВОГО СДВИГА СОБСТВЕННОЙ ДУХОВНОЙ ЧАСТОТЫ.]

— Ваша проблема вдвойне сложна, — продолжил Настоятель. — Ваша изначальная человеческая душа, ваш резонанс, теперь наложен на мощнейшую несущую волну чужеродной энергии Звезды. Это делает вашу сигнатуру невероятно мощной, но также громкой и уязвимой. Ваша величайшая сила — это и ваша главная слабость. Вы не можете спрятать свой «крик» во вселенной.

— Значит, мы должны сделать его нерушимым, — логически заключила Лин Фэн, ее голос был тих, но тверд.

— Именно, — подтвердил Настоятель. — Вы должны закалить свое «Истинное Я» так, как кузнец закаляет сталь. Превратить его из вибрирующей струны в несокрушимый алмаз, который не может быть разрушен никаким резонансом. И для этого в нашем монастыре есть особое место. Мы называем его Кузня Воли.

Он повернулся к Цзину, который все это время неподвижно стоял у входа.

— Хранитель, проводи наших гостей на Зеркальный Пик. Их обучение продолжается.

Цзин поклонился и жестом пригласил их следовать за ним. Они покинули зал и пошли по тропе, которая вела из монастыря вверх, к самой высокой вершине горы. Тропа была узкой и опасной, она вилась по самому краю пропасти. Чем выше они поднимались, тем сильнее становилось давление. Это было не физическое давление, а духовное. Казалось, сама гора пытается выдавить их, сломить их волю.

Наконец, они достигли цели. Это была идеально ровная, круглая площадка на самой вершине мира. Поверхность пика была сделана из гладкого, отполированного до зеркального блеска черного обсидиана. Вокруг выл пронизывающий ветер, но это был не только физический ветер. Они чувствовали, как мимо них проносятся потоки чистой, необузданной ментальной энергии. Небо здесь казалось ближе, темнее, и звезды на нем горели ярко, несмотря на дневной свет.

— Это Зеркальный Пик, — сказал Цзин, останавливаясь у края площадки. — Здесь духовная энергия горы наиболее сильна и не отфильтрована покоем монастыря. Это место — зеркало. Оно отражает все, что находится в душе того, кто на него ступит. И оно усиливает это в тысячу раз.

Он посмотрел на них своими всевидящими глазами.

— Здесь гора будет говорить с вами. Она покажет вам все, чего вы боитесь. Все, что вы потеряли. Всех, кого вы убили. Всех, кем вы могли бы стать, если бы ваша судьба была иной. Она использует вашу собственную боль и ярость против вас. Ваша задача — не сражаться с ней. Ваша задача — выстоять. Сохранить свое «я» посреди этого урагана. Не позволить горе сломить вас и растворить в себе. Медитируйте. Это ваш новый урок.

С этими словами Хранитель Врат развернулся и начал спускаться по тропе, оставив их одних на вершине мира.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Их якоря — ненависть и скорбь — которые они только что научились направлять, теперь должны были стать их щитами. Они сделали шаг и одновременно ступили на зеркальную поверхность пика.

В тот же миг мир вокруг них исчез.

Они больше не стояли на вершине горы. Они снова оказались в своих худших кошмарах. Лу Ди — посреди своей горящей деревни, но на этот раз пламя было осязаемым и обжигало его кожу. Лин Фэн — в зале своей школы, но на этот раз клинки убийц пронзали ее собственное тело.

Иллюзии были идеальными. Боль — настоящей. Ментальный шторм обрушился на них со всей яростью самой древней горы. Их настоящее обучение началось.

Глава 78: Сталь и Зеркала

Миг, когда их ноги коснулись черной, зеркальной поверхности пика, стал концом одной реальности и началом другой. Пронизывающий горный ветер, разреженный воздух, вид на облака под ногами — все исчезло, сменившись образами, извлеченными из самых темных уголков их памяти. Гора не просто показывала им прошлое. Она заставляла их пережить его заново, но с одним чудовищным отличием: на этот раз боль была настоящей.

Лу Ди стоял посреди своей родной деревни. Он чувствовал, как жар от горящих домов обжигает его лицо. Он вдыхал едкий запах горящего дерева и паленой плоти. Он слышал крики — не как далекое эхо, а как оглушающую реальность. Он видел свою мать, тянущую к нему руки из окна их пылающего дома, и ее губы беззвучно шептали: «Почему ты не спас нас, сын? Почему ты оказался таким слабым?». Он видел отца, пытающегося отбиться от воинов, и в его глазах перед смертью было не только мужество, но и горькое разочарование.

Это был не просто фантом. Это был его собственный, глубоко похороненный страх, его вина выжившего, которой гора дала форму и голос.

[КРИТИЧЕСКОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ОБНАРУЖЕНА ВРАЖДЕБНАЯ ПСИОНИЧЕСКАЯ СРЕДА, ВОЗДЕЙСТВУЮЩАЯ НА ЦЕНТРЫ ПАМЯТИ И БОЛИ. РЕАЛЬНОСТЬ СИМУЛЯЦИИ ОЦЕНИВАЕТСЯ В 99.3%. РЕКОМЕНДАЦИЯ: НЕМЕДЛЕННО НАРУШИТЬ ЦЕЛОСТНОСТЬ СИМУЛЯЦИИ ПУТЕМ ПРИМЕНЕНИЯ ВНЕШНЕЙ СИЛЫ. ПРЕДЛАГАЕТСЯ ЛОКАЛЬНЫЙ ГРАВИТАЦИОННЫЙ КОЛЛАПС.]

Холодный, логичный голос Системы был спасательным кругом. Подчинившись инстинкту и рекомендации, Лу Ди взревел от ярости и боли. Он вскинул руки, намереваясь схлопнуть эту проклятую иллюзию, превратить ее в точку, стереть из бытия. Он высвободил свою мощь…

И ничего не произошло. Точнее, стало только хуже. Пламя вокруг него взметнулось вдвое выше. Крики стали громче. Обвинения в его голове зазвучали с новой силой. Гора не создавала иллюзию из ничего. Она использовала его собственную энергию как топливо. Чем сильнее он атаковал, тем сильнее и реальнее становился его персональный ад.

В то же самое время, в своей собственной клетке из прошлого, Лин Фэн стояла посреди додзе своей школы. Вокруг нее беззвучно двигались тени убийц. Она снова и снова чувствовала фантомную боль десятков клинков, пронзающих ее тело, и холод, который не имел ничего общего с ее собственной силой — холод самой смерти. Перед ней падал на колени ее мастер, и его последние слова были не словами гордости, а горьким упреком: «Почему ты одна уцелела? Честь воина — умереть вместе со своей школой. Твоя жизнь — это позор».

Ее Система так же советовала ей атаковать. И она так же инстинктивно подчинилась. Она попыталась заморозить призрачных убийц, превратить их в ледяные статуи. Но в ответ на ее силу иллюзия лишь крепчала. Фантомные клинки начали резать не только ее воображаемое тело, но и ее разум, причиняя острую ментальную боль.

Они попали в ловушку. Их величайшая сила стала их слабостью. Они были как гиганты, пытающиеся разбить кулаками собственное отражение в зеркале — каждое их усилие лишь делало отражение сильнее. Наступил момент отчаяния. Их божественные способности были бесполезны. Боль была всепоглощающей.

Именно в этот момент, на грани ментального коллапса, до них донесся шепот урока, полученного в тишине кельи.

«Не сражаться. Выстоять».

«Остаться собой».

Они поняли свою ошибку. Гора не просила их победить. Она просила их выдержать.

Стратегия изменилась. Это было самое сложное решение в их жизни — решение не делать ничего.

Лу Ди опустил руки. Он перестал бороться с огнем. Он позволил ему обжигать себя. Он перестал затыкать уши от криков. Он позволил им оглушить себя. Он смотрел на обвиняющие лица своих родителей. И вместо того, чтобы отворачиваться, он сфокусировался на боли, которую это вызывало. Он нырнул в нее. И в самой ее глубине он нашел то, что искал — свой якорь. Свой внутренний вулкан. Он понял, что иллюзия горы — это лишь подброшенные в его топку дрова. Она давала ему топливо. И он принял этот дар. Он встал посреди горящей деревни, как несокрушимая статуя, позволяя волнам боли и вины разбиваться о его волю, закаляя ее, делая ее плотнее и тверже. Он не игнорировал боль. Он превращал ее в сталь.

«Он не ломает зеркало…» — с благоговейным ужасом прошептал Уголёк в его душе. «Он заставляет его отражать то, что он хочет видеть: свою собственную несокрушимую ненависть. Он превращает пытку в тренировку!»

Лин Фэн сделала то же самое. Она перестала отбиваться от призрачных клинков. Она позволила им проходить сквозь себя. Она позволила ледяному холоду смерти окутать ее. И в этом абсолютном холоде она нашла свое ядро — свою безграничную, спокойную пустоту, свою крепость одиночества. Иллюзия не могла ее заморозить, потому что она и была холодом. Призраки ее прошлого не могли ее напугать, потому что она сама стала призраком. Она стояла посреди теней, не как жертва, а как их безмолвная королева. Боль от потери не исчезла, но она больше не была острой. Она стала фундаментом, на котором Лин Фэн строила свою новую личность.

Они стояли в своих персональных адах неопределенно долгое время. Они не боролись. Они принимали. Они закалялись.

Гора почувствовала это. Она поняла, что ее атака больше не работает. Она пыталась утопить их в их собственном прошлом, но они научились в нем дышать. Пытка перестала быть пыткой.

И тогда гора изменила тактику.

Иллюзии начали таять. Огонь и крики в мире Лу Ди стихли. Тени и клинки в мире Лин Фэн растворились. На краткий, благословенный миг наступила тишина и покой.

А затем перед ними возникло новое видение. Не из прошлого. Из возможного будущего.

Они увидели себя, стоящими на вершине имперского дворца. Под их ногами лежал труп «Золотого Владыки». Вокруг простирались руины — все, что осталось от Ордена Безмолвного Ока. Их месть свершилась. Они победили.

Но они были одни. Весь мир смотрел на них со страхом и отвращением. Они были могущественными, чудовищными богами, сидящими на троне из застывшей боли. И в их глазах не было ничего, кроме пустоты. Их общая цель, их якорь, исчез. И единственное, что осталось — это безграничная, одинокая сила.

И тогда иллюзия показала им самое страшное. Их собственные образы повернулись друг к другу. И в их глазах вспыхнула холодная, расчетливая враждебность. Потому что когда единственная общая цель исчезает, другая могущественная сила неизбежно становится угрозой.

Гора перестала бить по их ранам. Она нанесла удар по самой основе их союза, по их цели. Она задала им самый страшный вопрос, на который у них не было ответа.

А что потом?

Глава 79: Ответ в Тишине

Видение было не просто иллюзией. Оно было логическим прогнозом, построенным на данных, которые гора извлекла из их душ. Оно взяло их главную директиву — «Месть» — и довело ее до абсолютного, конечного результата. И то, что осталось после, было пугающей, ледяной пустотой.

Лу Ди смотрел на свой иллюзорный образ, стоящий над поверженным врагом. Он чувствовал триумф. Полный, абсолютный. Огонь, который горел в нем всю его сознательную жизнь, наконец, достиг своей цели и испепелил ее. Но после ослепительной вспышки победы не осталось ничего. Ни тепла, ни удовлетворения. Лишь холодный пепел и тишина, в которой не было покоя. Его якорь, его внутренний вулкан, потух. И он ощутил, как холод космоса, холод знаний Падающей Звезды, начинает заполнять образовавшуюся пустоту, замораживая остатки его человечности.

Лин Фэн видела то же самое. Ее крепость из скорби и одиночества, построенная для защиты, после свершения мести стала ее вечной тюрьмой. Враги были мертвы, но стены никуда не делись. Она осталась одна в своем безмолвном ледяном замке, и даже единственный человек, который понимал ее боль, теперь казался чужим. Его огонь погас, оставив лишь такую же пустоту, как и у нее.

Иллюзия нанесла удар в самую уязвимую точку. Она показала им, что их союз, выкованный в общей трагедии, был скреплен лишь общей целью. Убери эту цель — и они останутся двумя аномалиями, двумя хищниками на вершине пищевой цепи, для которых единственной равной угрозой станет другой такой же хищник. Их глаза в видении, полные холодной враждебности, не были ложью. Это был логичный, системный прогноз.

[АНАЛИЗ ПРОГНОЗА. ВЕРОЯТНОСТЬ КОНФЛИКТА МЕЖДУ НАСЛЕДНИКАМИ ПОСЛЕ ДОСТИЖЕНИЯ ОСНОВНОЙ ДИРЕКТИВЫ: 89.7%. ПРИЧИНА: ОТСУТСТВИЕ ВТОРИЧНЫХ ОБЪЕДИНЯЮЩИХ ПРОТОКОЛОВ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: РАЗРАБОТКА НОВЫХ СОВМЕСТНЫХ ЦЕЛЕЙ.]

Даже их внутренняя Система подтвердила ужасающую правоту горы.

Это испытание было на порядок сложнее предыдущего. Противостоять боли прошлого было тяжело, но возможно. Но как противостоять логике собственного будущего? Как опровергнуть то, что кажется неизбежным?

Они могли бы попытаться атаковать эту иллюзию, но уже знали, что это бесполезно. Они могли бы попытаться ее игнорировать, но вопрос, который она задала — «А что потом?» — уже проник в их сознание, как яд.

Они стояли посреди этого видения своего триумфа и своего краха. И снова, как и в келье, они выбрали единственно верный путь, которому их научили монахи. Они перестали смотреть вовне. Они посмотрели внутрь.

Они не пытались найти логический ответ на вопрос горы. Их Система уже сказала им, что его нет. Вместо этого они обратились к тому, что было за пределами логики. К той связи, что возникла между ними в момент их перерождения, когда их сознания на мгновение слились воедино.

Лу Ди перестал смотреть на иллюзорную Лин Фэн, полную холодной враждебности. Он сосредоточился на ощущении настоящей Лин Фэн, которая стояла рядом с ним в этом ментальном шторме. Он вспомнил не ее силу, не ее ледяную отстраненность. Он вспомнил ее руку в своей, когда они вместе шагнули навстречу своей трансформации. Он вспомнил ее молчаливую поддержку в болотах, ее доверие, когда он перевязывал ее раны. Он вспомнил, как на мгновение ощутил всю глубину ее одиночества, и как это одиночество переплелось с его собственной яростью.

Лин Фэн сделала то же самое. Она отвернулась от образа Лу Ди, чьи глаза были пусты после мести. Она сосредоточилась на ощущении его присутствия. Она вспомнила его спину, которую видела перед собой, когда они прорывались сквозь врагов. Она вспомнила его решимость, которая давала силы ей. Она вспомнила, как ощутила его всепожирающее пламя, и как оно не сожгло ее, а согрело ее вечную зиму.

Они не стали искать новую общую цель. Они поняли, что их связь — это не просто контракт, заключенный для достижения одной задачи. Она стала чем-то большим. Она стала их новым якорем. Не индивидуальным, а общим.

Он был ее огнем. Она была его льдом. Порознь они были разрушительной силой. Вместе они были равновесием.

В их общем сознании, без слов, сформировался ответ. Ответ не для горы. Ответ для самих себя.

«Неважно, что будет потом. Важно то, что есть сейчас. Я не один. И я не одна».

Это была не логика. Это была вера. Новый, иррациональный протокол, который они создали сами, без помощи Системы.

И гора услышала этот безмолвный ответ.

Видение их мрачного будущего дрогнуло. Оно не исчезло, но перестало быть единственно возможным вариантом. Оно стало лишь одной из вероятностей, одним из отражений в бесконечном зеркале времени.

Черная зеркальная поверхность пика под их ногами перестала показывать им кошмары. Она стала просто гладким, холодным камнем. Ураган ментальной энергии, бушевавший вокруг, стих, сменившись спокойным, ровным гулом силы.

Они снова стояли на вершине мира, под настоящим небом, и пронизывающий ветер снова трепал их одежду. Испытание было окончено.

Они посмотрели друг на друга. И впервые за долгое время в их нечеловеческих глазах промелькнуло нечто большее, чем просто понимание. Это было признание. Признание того, что они нужны друг другу не только как оружие в общей войне, но и как единственная точка опоры в их новой, странной реальности.

Они не просто выстояли. Они эволюционировали. Они закалили не только свои души поодиночке. Они закалили саму связь между ними, превратив ее из тактического союза в нерушимые узы.

На краю площадки появился Хранитель Врат Цзин. Он не поднимался по тропе. Он просто был здесь. Он смотрел на них, и в его древних глазах читалось глубокое, искреннее одобрение.

— Гора приняла вас, — сказал он. — Вы нашли ответ не в силе и не в логике, а в тишине между двумя сердцами. Вы готовы. Идемте. Настоятель завершит ваше обучение.

Они спустились с Зеркального Пика. Теперь они были не просто двумя могущественными существами. Они были единой силой. И эта сила была готова встретить любую угрозу, которую мог бросить им мир. Даже ту, что приходит из-за Грани.

Глава 80: Печать Безмолвия

Путь вниз со Зеркального Пика был полной противоположностью подъему. Пронизывающий ментальный ветер, который раньше грозил разорвать их сознание на части, теперь ощущался как легкий бриз. Иллюзии, рожденные горой, больше не смели их тревожить. Они шли сквозь потоки духовной энергии, как два корабля сквозь туман, их новые, закаленные души оставались непоколебимыми и спокойными. Хранитель Врат Цзин шел впереди, не говоря ни слова, но Лу Ди и Лин Фэн чувствовали его молчаливое одобрение. Оно было похоже на теплое, ровное свечение на краю их восприятия.

Когда они снова вошли во двор монастыря, их встретили иначе. Монахи, погруженные в свою вечную медитацию, на этот раз не просто приоткрывали глаза. Они медленно, в едином порыве, склоняли головы в знак уважения. Они приветствовали не двух могущественных пришельцев. Они приветствовали тех, кто заглянул в сердце бури и не был сломлен. Тех, кто постиг первый урок тишины.

В зале для медитаций их ждал Настоятель. Он сидел в той же позе, перед той же негасимой свечой. Когда они вошли, он повернул к ним свое слепое лицо, и впервые они увидели на нем нечто, похожее на слабую, древнюю улыбку.

— Шум не исчез. Он стал вашей музыкой, — произнес он, и его голос наполнил зал. — Ваша воля стала сталью, а ваша связь — алмазом, который ее скрепляет. Вы готовы.

Он жестом указал им сесть перед ним.

— Вы спрашивали о «Призраках». Теперь, когда вы знаете природу своей души, вы поймете и природу их атаки. Они — диссонанс. Эхо из мира анти-бытия, которое Орден научился на краткий миг призывать в нашу реальность с помощью темных, кровавых ритуалов. Они — абсолютная противоположность гармонии. Именно поэтому они так легко разрушают души обычных людей, чьи внутренние резонансы полны хаоса и противоречий.

— Но наши души теперь другие, — сказала Лин Фэн. Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — подтвердил Настоятель. — Они стали сильнее, но и громче. Ваш резонанс, сплав человеческой страсти и инопланетной мощи, звучит так громко, что «Призраки» услышат вас с другого конца континента. Пытаться спрятаться от них — все равно что пытаться спрятать солнце за листом бумаги. Поэтому ваш путь — не прятаться. Ваш путь — стать безмолвными.

Он попросил их взяться за руки и закрыть глаза. Когда их ладони соприкоснулись, они почувствовали не просто тепло или холод кожи друг друга. Они почувствовали потоки энергии, гармонично перетекающие между ними — огонь Лу Ди больше не обжигал, а согревал лед Лин Фэн; а холод Лин Фэн не замораживал, а охлаждал и концентрировал пламя Лу Ди. Они стали самодостаточной системой.

Две морщинистые, похожие на корни древнего дерева руки Настоятеля легли на их лбы.

— Я не дам вам заклинание или артефакт. Я передам вам знание. Технику, которую наши братья разрабатывали тысячелетиями для защиты от ментальных демонов и духовных паразитов. Мы называем ее «Печать Безмолвия».

В их разумы хлынул поток информации. Но это был не хаотичный шторм, как у Падающей Звезды. Это была тихая, полноводная река чистых знаний. Они увидели суть техники.

«Печать Безмолвия» не была щитом, который нужно было выставлять против атаки. Это был метод внутреннего контроля. Техника учила их брать свой сложный, многоуровневый духовный резонанс и не глушить его, а сворачивать внутрь себя. Они должны были сложить свою духовную сигнатуру по определенным фрактальным узорам, пока она не коллапсирует в единую, бесконечно плотную и абсолютно безмолвную точку в центре их существа. Их душа не исчезала. Она просто переставала «звучать» вовне. Она становилась подобной черной дыре — обладающей невероятной массой и силой, но не испускающей ни луча света, ни единого звука.

И ключом к этой технике была их связь. Они должны были выполнять ее вместе. Их души, сплетенные воедино, образовывали идеальный, замкнутый контур. Двойное кольцо. Символ бесконечности и абсолютного равновесия. Их знак, который они интуитивно начертали на столе в Ланьчжоу, теперь обрел свой истинный, глубокий смысл.

Сидя там, в тишине зала, держась за руки, они начали практиковать. Они нашли свои внутренние бури — свой огонь и свой лед — и, используя новую технику, начали их сворачивать. Это было похоже на складывание бесконечно сложного оригами.

Цзин, вошедший в зал, чтобы наблюдать за завершением обучения, увидел поразительную картину. Мощные ауры, которые раньше почти видимо окутывали двух молодых людей, начали блекнуть и втягиваться в их тела. Зловещее свечение в их глазах — багровые угли и далекие звезды — медленно угасло, сменившись спокойной, ясной глубиной. Давление их силы, которое раньше ощущалось почти физически, исчезло. Через несколько минут перед Настоятелем сидели просто двое молодых людей. Красивых, но, на первый взгляд, совершенно обычных. Их невероятная мощь была скрыта так глубоко, что даже он, со своим духовным зрением, мог различить лишь бесконечно малую, абсолютно стабильную точку света в глубине их существа.

[НОВЫЙ ПРОТОКОЛ "ПЕЧАТЬ БЕЗМОЛВИЯ" ИНТЕГРИРОВАН. ДУХОВНАЯ СИГНАТУРА СКРЫТА. ВЕРОЯТНОСТЬ ОБНАРУЖЕНИЯ ДИССОНИРУЮЩИМИ СУЩНОСТЯМИ СНИЖЕНА ДО 0.01%. СТАТУС: "ДУХОВНЫЙ СТЕЛС" АКТИВЕН.]

Они открыли глаза.

— Обучение завершено, — сказал Настоятель. — Мы дали вам щит. Как вы используете его и меч, что у вас уже есть, — решать только вам. Помните лишь одно: каждая буря однажды заканчивается. Постарайтесь, чтобы после вашей бури осталось хоть что-то, кроме пепла. Идите с миром.

Они молча поклонились и вышли из зала. У главных ворот их ждал Цзин. Он протянул им два простых, ничем не украшенных деревянных кольца.

— Они сделаны из ветви нашего дерева гинкго, — сказал он. — Оно помнит тысячу зим и тысячу вёсен. Оно помнит тишину. Носите их, чтобы вы не забывали о ней, когда вернетесь в мир шума.

Лу Ди и Лин Фэн приняли дар и надели кольца на пальцы. Они были теплыми и живыми на ощупь.

Они поклонились Хранителю Врат в последний раз и начали свой спуск с горы Кайлас. Путь вниз был легок. Иллюзии и фантомы больше их не трогали. Они шли сквозь саму суть силы этой горы, но для нее они были тишиной, пустотой. Они были невидимы.

Достигнув подножия Туманного Хребта, они остановились и посмотрели на раскинувшийся перед ними мир. Зеленые долины, далекие города, дороги, по которым текли реки людей. Они вернулись.

Угроза «Призраков» была нейтрализована. Их сила была под контролем. Их души были закалены. Их связь была абсолютной. Маски были надеты.

Они больше не были ни жертвами, ни аномалиями, ни учениками.

Они хотели сделать нас своей добычей, — прозвучала их общая мысль, спокойная и ясная, как горный воздух. — Теперь мы станем их судьями.

Охота возобновлялась. Но на этот раз по их правилам.

Глава 81: Город Шёлковых Сетей

Путь назад из Туманного Хребта был пронизан глубоким, безмятежным спокойствием. Если их путешествие в монастырь было отчаянным бегством от угрозы, то возвращение стало медитативной прогулкой. Они больше не нуждались в пространственной складке. Применяя «Печать Безмолвия», они просто шли. Для мира они были двумя обычными путниками, бредущими по горным тропам. Но для любого духовного или магического восприятия их просто не существовало. Их души, свернутые в бесконечно малые, безмолвные точки, не оставляли ни эха, ни следа в энергетическом поле мира. Они стали настоящими призраками, но не по воле тени, а по воле собственного духа.

Это новое состояние изменило их восприятие. Хаос внешнего мира больше не казался оглушающим. Теперь они видели в нем не шум, а сложную, многослойную структуру. Они видели, как потоки денег, власти, страха и надежды переплетаются в городах, создавая узор, который был одновременно уродлив и прекрасен в своей сложности. Они учились читать этот узор, как раньше читали следы на земле.

В уединенной роще у подножия гор они остановились, чтобы вернуться в другую, невидимую войну. Лу Ди достал серебряную сферу Сайласа. Когда он активировал ее, их общее сознание снова подключилось к тайной сети Ордена. И картина, которую они увидели, подтвердила эффективность их обучения.

Паутина коммуникаций гудела от паники и растерянности. Их собственное кодовое имя, «Двойное Кольцо», встречалось в каждом третьем сообщении. Десятки донесений от наблюдателей из разных секторов повторяли одно и то же: «Объекты исчезли. Никаких следов. Никаких энергетических всплесков. Никакого духовного эха. Словно их никогда и не было». Приказ Центрального Ока о смене тактики на «захват» и развертывании «Призраков» вызвал смятение. Как можно поймать или атаковать то, чего не существует?

Они нашли то, что искали. Отчет о ситуации в Ланьчжоу. После резни в «Тихом Лотосе» и исчезновения Смотрителя Фана в секторе Гамма царил хаос. Центральное Око, чтобы восстановить контроль и, что важнее, расследовать произошедшее, прислал в город своего личного эмиссара. Кризисного менеджера, специалиста по зачистке и анализу проваленных операций. Ее кодовое имя было «Ткачиха». Она уже взяла под свой полный контроль активы Ордена, скрытые под вывеской торговой гильдии «Небесный Шелк». У них появилась новая цель.

Через неделю они снова стояли у ворот Ланьчжоу. На этот раз они не чувствовали сенсорной перегрузки. Они вошли в город, как вода вливается в реку. Их маскировка была идеальной, потому что она больше не была маской. Их внутреннее спокойствие позволяло им двигаться в толпе, оставаясь абсолютно незаметными.

На деньги, которые Лу Ди выиграл в кости, они сняли небольшой, ничем не примечательный дом с внутренним двориком в тихом жилом квартале. Для соседей они были братом и сестрой, приехавшими из провинции — юноша-книжник, готовящийся к имперским экзаменам, и его болезненная, нелюдимая сестра, редко выходящая на улицу. Эта легенда давала им идеальное прикрытие для долгих часов, которые они проводили в медитации и анализе.

Их новый дом стал центром их собственной, невидимой паутины. Днем, пока город шумел своей обычной жизнью, Лу Ди, сидя во дворе, мысленно путешествовал по цифровым сетям Ордена. Он перехватывал донесения, изучал финансовые потоки гильдии «Небесный Шелк», составлял списки ключевых сотрудников, их привычки, их слабости. Он вскрывал систему безопасности их главного здания, слой за слоем, находя уязвимости и «слепые зоны». Он был архитектором их будущей операции.

Ночью же наступало время Лин Фэн. Она не спала. Она становилась тенью. Ее тело распадалось на мириады частиц тьмы, и она бесшумным потоком просачивалась в город. Она скользила по стенам штаб-квартиры «Небесного Шелка», проникала сквозь запертые двери и решетки. Стражники, проходя мимо, чувствовали лишь легкий холодок, списывая его на ночной сквозняк.

Лин Фэн не убивала. Она наблюдала. Она была идеальным разведчиком. Она лично подтверждала каждую деталь, полученную Лу Ди. Она видела коридоры, расположение постов, секретные проходы. Она нашла личные покои «Ткачихи» — на верхнем этаже, в самой защищенной части здания. Она провела несколько часов в тени ее комнаты, наблюдая за ней.

«Ткачиха» была женщиной средних лет с жестким, умным лицом и холодными, внимательными глазами. Она никогда не расслаблялась. Ее движения были точными и экономичными. Она работала с десятком информационных артефактов одновременно, координируя действия агентов по всему сектору. Она была пауком, который сидел в центре своей паутины и лично проверял каждую нить. Но даже ее обостренные чувства не могли заметить присутствие чистого, безмолвного небытия в углу ее собственной комнаты.

Через три дня они знали все.

Вечером, сидя в своем тихом дворике под светом бумажного фонаря, они подвели итог. На столе перед ними лежал план штаб-квартиры гильдии, начерченный рукой Лу Ди по памяти Лин Фэн.

— Она параноик, — тихо сказала Лин Фэн, нарушая молчание. — Ее покои защищены не только физически. Повсюду расставлены ментальные ловушки и духовные сигнализации, настроенные на обнаружение враждебной Ци.

— Но они не настроены на обнаружение пустоты, — ответил Лу Ди. — «Печать Безмолвия» позволит нам пройти сквозь них. Наша цель не убийство. Убийство — это потеря информации. Нам нужно допросить ее. Узнать все о протоколе «Призраков» и о дальнейших планах Центрального Ока.

«Поймать паука — это хорошо, — раздался в голове Лу Ди знакомый, циничный голос Уголька. — Но будьте осторожны, заходя в его паутину. Иногда паук — это просто приманка для мух, а настоящий хищник ждет в тени, чтобы увидеть, кто попадется».

— Мы учтем это, — прошептал Лу Ди.

Их план был дерзким. Не просто убить. Похитить одного из высших офицеров Ордена из самого сердца ее крепости, не подняв тревоги. Это была не просто операция. Это был вызов. Послание Великому Смотрителю о том, что ни одна его крепость не является неприступной.

Они посмотрели друг на друга. Их подготовка была завершена. Они были готовы.

Она считает себя пауком в центре паутины, — прозвучала их общая, безмолвная мысль, холодная и острая, как скальпель. — Пора показать ей, что в ее дом вошли призраки.

В эту ночь над Ланьчжоу собирались тучи. Но настоящая буря должна была разразиться в стенах самого защищенного здания в городе.

Глава 82: Визит в Паутину

Полночь в Ланьчжоу была временем, когда город затихал, но не засыпал. В богатых кварталах продолжались пиры, в порту разгружали контрабандный товар, а в темных переулках вершились свои тихие, жестокие дела. Для Лу Ди и Лин Фэн это было идеальное время. Шум города служил им прикрытием, а тени — дорогой.

Они покинули свой дом не через дверь. Лу Ди создал короткоживущую пространственную складку, которая перенесла их прямо на крышу соседнего здания, а оттуда, двигаясь по крышам с нечеловеческой грацией, они за несколько минут добрались до периметра безопасности штаб-квартиры гильдии «Небесный Шелк».

Это было внушительное, почти крепостного вида строение, занимавшее целый квартал. Высокие стены, патрули на крышах, решетки на окнах. Но для их нового восприятия эта крепость была полна дыр.

Двадцать три охранника на внешнем периметре. Сердечный ритм спокойный, бдительность снижена. Двенадцать энергетических ловушек на стенах, работают в пассивном режиме. Четыре снайперские позиции на угловых башнях, но стрелки сейчас пьют чай, — безмолвно передала Лин Фэн, ее сознание сканировало здание, как радар.

Центральный вход закрыт. Задний двор. Там слабейшее звено. Двое охранников, один из них думает о своей возлюбленной, второй — о долгах. Их внимание рассеяно, — добавил Лу Ди, его гравитационное чувство проникало сквозь стены, ощущая не только людей, но и их эмоциональное состояние, отраженное в биополях.

Они не стали вступать в бой. Насилие создает шум, а их целью была тишина. Они спрыгнули с крыши в самый темный угол заднего двора. Их приземление было абсолютно беззвучным. Они были двумя сгустками тьмы.

Лин Фэн сделала едва заметный жест. Тень под ногами двух охранников, стоявших у служебного входа, на мгновение стала неестественно холодной. Мужчины вздрогнули, почувствовав внезапный озноб, но не успели ничего предпринять. Их нервная система была на мгновение парализована точечным воздействием холода, они застыли на месте, как манекены.

Лу Ди подошел к массивной, окованной железом двери. Замок был сложным, с магической печатью. Он приложил к нему ладонь. Он не стал его взламывать. Он просто создал вокруг механизма замка и магического контура микроскопическое поле стазиса, на доли секунды «выключив» их из реальности. В этот миг замок перестал быть замком, а печать — печатью. Дверь беззвучно поддалась.

Они оказались внутри. Коридоры были пустынны, но они знали, что это обман. Их восприятие видело скрытые патрули, датчики движения и давления в полу. Они двигались, обходя их с математической точностью. Они не просто шли по коридору. Они двигались по единственному безопасному маршруту в трехмерном пространстве, который существовал лишь для них.

Их целью был верхний этаж, личные покои Ткачихи. Поднявшись по лестнице для слуг, они оказались перед последним рубежом обороны. Коридор, ведущий к ее двери, был защищен лучше, чем сокровищница императора.

Ментальные ловушки, — отметила Лин Фэн. — Настроены на обнаружение любой враждебной мысли. Любого намерения причинить вред.

Духовные сигнализации, — добавил Лу Ди. — Они среагируют на любую активную Ци, на любую попытку использовать магию или аномальную силу.

Но они были пусты. Их души были свернуты в безмолвные точки. Их разум был спокоен. У них не было враждебных мыслей. Лишь холодная, безэмоциональная цель. Они прошли по коридору, и сложнейшие ловушки, стоящие целое состояние, их просто не заметили. Они были для них фоном.

Дверь в покои Ткачихи была сделана из цельного куска железного дерева и защищена печатью личной силы. Лу Ди не стал ее трогать. Вместо этого Лин Фэн подошла к стене рядом с дверью. Она приложила к ней ладонь. Стена не исчезла. Она стала податливой. Лин Фэн не разрушала ее. Она на мгновение превратила твердый камень в аморфную, тенеподобную субстанцию, создав в стене темный, бесшумный проход.

Они вошли.

Ткачиха сидела за своим рабочим столом, спиной к ним, полностью поглощенная изучением голографической карты. Она не услышала их. Не почувствовала. Но в последний момент ее инстинкт, отточенный десятилетиями смертельных интриг, крикнул об опасности. Она резко развернулась, ее рука уже тянулась к сигнальному амулету.

Но было уже поздно.

Она увидела их. Две фигуры в темном, стоящие посреди ее комнаты, в самом защищенном месте в городе. Ее разум отказался верить в происходящее. Как они прошли? Как обошли все ловушки?

Лу Ди сделал шаг вперед. Ткачиха попыталась активировать свою защитную Ци, но не успела. Он просто поднял руку, и гравитация в комнате удесятерилась. Женщину, чья сила воли могла сломить генералов, с силой невидимого молота вжало в кресло. Она не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Сигнальный амулет выпал из ее ослабевших пальцев.

Лин Фэн подошла к ней. В ее руке не было клинка. Она просто прикоснулась двумя пальцами ко лбу Ткачихи. Ледяной холод проник прямо в ее мозг, парализуя высшие нервные центры. Сознание Ткачихи не отключилось. Оно было заключено в ледяную клетку, лишено возможности управлять телом или позвать на помощь. Она была в сознании, все видела, все понимала, но была абсолютной пленницей в собственном теле.

Операция заняла меньше десяти секунд. Тихо. Чисто. Эффективно.

Лу Ди подошел к столу и одним движением стер все голографические проекции. Затем он посмотрел на парализованную женщину.

— Ты — «Ткачиха», — сказал он не как спрашивая, а как констатируя факт. — Ты прислана сюда, чтобы поймать нас. Но, как видишь, твоя паутина оказалась недостаточно прочной.

Он взял ее за плечо. Ее тело было неподъемным из-за чудовищной гравитации. Но для него это не имело значения. Он поднял ее так же легко, как куклу.

— Мы уходим, — сказал он Лин Фэн. — Но мы оставим им сообщение.

Лин Фэн кивнула. Она подошла к стене, на которой висела огромная карта континента с отмеченными на ней зонами влияния Ордена. Она провела по ней рукой. Карта покрылась толстым слоем инея. А затем, в самом центре, на месте столицы Империи, иней сложился в уже знакомый им символ. Два переплетенных кольца.

Они вышли так же, как и вошли — через временный проход в стене, который затянулся за ними без следа. Через несколько минут они уже были на крышах, унося с собой парализованного, но находящегося в полном сознании высшего офицера Ордена Безмолвного Ока.

Ни одна тревога не была поднята. Ни один охранник не заметил ничего необычного. Паук был похищен из самого центра своей паутины. И никто даже не знал, что паутина уже пуста. Допрос должен был состояться в их тихом, неприметном доме. И он обещал быть очень долгим.

Глава 83: Уроки для Ткачихи

Тихий дворик их арендованного дома, обычно залитый мягким светом бумажного фонаря, теперь был погружен в густую, неестественную тень. Лин Фэн создала купол тьмы, который поглощал не только свет, но и любой звук, любую вибрацию. Их убежище превратилось в абсолютно изолированную от мира допросную комнату.

Ткачиха сидела на простом деревянном стуле в центре этого купола. Гравитационное давление было снято, но ее тело по-прежнему не подчинялось ей. Ледяной паралич, наложенный Лин Фэн, держал ее в стальных тисках. Она могла дышать. Она могла видеть. Она могла слышать. И она могла думать. И именно ее острый, аналитический ум сейчас был ее худшим врагом, заставляя ее снова и снова переживать унизительную беспомощность своего похищения.

Она смотрела на двух своих похитителей. Они стояли перед ней, их лица были спокойны и бесстрастны. Они не пытали ее, не угрожали. Они просто смотрели, и этот спокойный, изучающий взгляд был страшнее любых раскаленных щипцов. Она была для них не врагом, а объектом исследования. Проблемой, которую нужно было решить.

— Ты умна, Ткачиха, — начал Лу Ди, и его голос был ровным, как поверхность застывшего озера. — Твой ум — твое главное оружие. Ты анализируешь, планируешь, плетешь сети. Прямо сейчас твой мозг работает на пределе. Ты анализируешь нас. Пытаешься найти слабость, просчитать наши мотивы, найти способ сбежать или позвать на помощь.

Он сделал паузу, позволяя словам проникнуть в ее сознание.

— Позволь мне сэкономить твое время. Слабостей нет. Способа сбежать нет. Помощь не придет. Твой Орден даже не знает, что ты пропала. Они узнают об этом только утром, когда твое тело не явится на доклад. А к тому времени мы будем уже далеко.

— Чего вы хотите? — мысленно спросила она. Говорить она не могла, но ее яростная мысль была почти осязаема.

Лин Фэн, стоявшая рядом, слегка наклонила голову.

— Мы хотим информацию. Всю. О протоколе «Призраки». Об истинной природе Великого Смотрителя. О планах Ордена в отношении нас. Ты — узел, в котором сходятся многие нити. И мы собираемся распутать их все.

Ткачиха мысленно рассмеялась, и в этом смехе была стальная воля элиты Ордена.

— Вы ничего не получите. Моя воля принадлежит Ордену. Мой разум защищен ментальными блоками, которые не пробить даже самым искусным телепатам. Убейте меня. Вы лишь докажете свою слабость.

— Мы и не собирались пробивать твои блоки, — ответил Лу Ди. — Это было бы слишком грубо. И неэффективно. Мы не будем ломать твою волю. Мы просто покажем тебе, что она не имеет никакого значения.

Он поднял руку. Рядом с ними на земле лежал небольшой камень. Под взглядом Лу Ди камень начал меняться. Он не просто поднялся в воздух. Он начал терять свою форму. Его кристаллическая решетка распадалась, атомы перестраивались. Через несколько секунд на месте камня в воздухе парила его идеальная, точная копия, но сделанная из чистого, прозрачного кристалла. Затем кристалл превратился в воду, вода — в пар, а пар снова сконденсировался в камень, который беззвучно упал на землю.

Ткачиха смотрела на это с широко раскрытыми от ужаса глазами. Это была не магия стихий. Это было нечто запредельное. Это был абсолютный контроль над самой материей.

— Это — сила, Ткачиха, — сказал Лу Ди. — Сила менять саму природу вещей. Твои ментальные блоки, твоя воля, даже твои кости — для нас это просто материя с определенной структурой. И мы можем эту структуру изменить.

Лин Фэн сделала шаг вперед. Она присела перед Ткачихой на корточки, заглядывая ей прямо в глаза.

— Представь, — прошептала она, и ее голос был похож на шелест ледяных кристаллов. — Мы можем не стирать твои воспоминания. Мы можем их переписать. Мы можем заставить тебя поверить, что ты всю жизнь была нашим самым верным агентом. Что ты сама спланировала свое похищение, чтобы передать нам секреты Ордена. Ты будешь верить в это так же сильно, как сейчас веришь в свою преданность. Ты будешь благодарить нас за то, что мы дали тебе возможность служить нам.

Это была самая страшная угроза из всех. Не смерть. Не боль. А полное, абсолютное стирание ее личности, ее «я». Потеря самой себя.

Воля Ткачихи, твердая, как алмаз, впервые дала трещину.

— А теперь о «Призраках», — продолжил Лу Ди, возвращаясь к делу. — Мы знаем, что это диссонирующие сущности. Мы знаем, как они атакуют. Нам нужны детали. Как их призывают? Кто их контролирует? Каковы их ограничения?

Ткачиха молчала, но ее внутренняя борьба была почти видимой. Ее преданность Ордену сражалась с первобытным ужасом перед полным уничтожением личности.

Лу Ди вздохнул.

— Ты все еще цепляешься за свою клетку. Хорошо. Проведем еще одну демонстрацию.

Он посмотрел на Лин Фэн. Та кивнула. Она снова прикоснулась ко лбу Ткачихи. Но на этот раз она не парализовала ее. Она открыла ей дверь. Дверь в свое собственное сознание.

На одно бесконечное мгновение Ткачиха перестала быть собой. Она стала Лин Фэн. Она ощутила на себе холод абсолютного нуля, безграничное одиночество галактики из ледяных осколков, тишину и пустоту, которые были сильнее любой боли. Она почувствовала мощь, способную замораживать не воду, а само время. А затем, на задворках этого ледяного космоса, она увидела его — маленькую, уязвимую девочку, которая потеряла все и построила эту ледяную вселенную, чтобы выжить.

Затем видение сменилось. Теперь она была Лу Ди. Она ощутила ревущий вулкан в его груди, ярость, способную сжигать звезды, и ненависть, настолько чистую и концентрированную, что она могла бы стать новым солнцем. Она почувствовала его несокрушимую волю, его контроль над фундаментальными силами вселенной. И под всем этим она тоже увидела его — маленького мальчика, стоящего на пепелище своего дома, который поклялся сжечь весь мир, чтобы отомстить за свою семью.

Когда Лин Фэн убрала руку, Ткачиха тяжело, судорожно задышала. Она заглянула в души богов, и то, что она увидела, сломало ее окончательно. Она поняла. Она сражалась не с людьми. Она сражалась с двумя стихиями, обретшими разум. С двумя трагедиями космического масштаба, которые обрели почти безграничную силу.

И она поняла, что ее Орден, ее могущественный, всеведущий Орден, обречен.

— Я… скажу, — прошелестела ее мысль, теперь лишенная всякой воли. Это был шепот капитуляции.

Следующий час она говорила. Мысленно, передавая информацию прямо в их сознание. Она рассказала все.

«Призраков» нельзя контролировать, можно лишь направить. Для их призыва Великий Смотритель использует древний артефакт, «Осколок Пустоты», который требует в качестве жертвы жизненную силу сотен людей. Поэтому их используют крайне редко. У них есть лишь одно ограничение: они могут существовать в нашей реальности очень недолго и могут атаковать только одну цель за один призыв. Они не могут атаковать двоих одновременно.

Она рассказала о Великом Смотрителе. Его настоящее имя утеряно. Он — древнее существо, которое слилось с центральным узлом Ордена, став живым суперкомпьютером. Его цитадель находится не в физическом мире, а в «информационном подпространстве», доступ к которому есть лишь у него.

И она рассказала о главном плане. Узнав о провале в пустыне, Великий Смотритель понял, что они — ключ к силе, превосходящей все известное. Его новая цель — не просто захватить их, а изучить и воспроизвести процесс их слияния со Звездой на самом себе. Он хочет стать таким же, как они. Он хочет стать богом.

Когда она закончила, в их общем сознании сложилась полная, ужасающая картина.

Лу Ди и Лин Фэн молчали, обрабатывая полученные данные. Их главный враг был еще более могущественным и амбициозным, чем они предполагали.

Ткачиха смотрела на них пустыми глазами. Она отдала им все. Она предала свой Орден, свою веру, саму себя.

— Теперь вы убьете меня? — прозвучала ее последняя, безразличная мысль.

Лу Ди посмотрел на нее. На сломленную женщину, чья воля была стерта в порошок.

— Нет, — сказал он. — Убивать тебя было бы неэффективно. Ты станешь нашим вторым сообщением.

Он снова поднял руку. Но на этот раз он не атаковал. Он начал перестраивать ее память.

Глава 84: Послание в Паутине

Процесс был не быстрым и не жестоким. Он был похож на работу нейрохирурга, использующего вместо скальпеля гравитационные поля, и художника, рисующего на холсте чужого сознания. Лу Ди, руководствуясь знаниями, полученными от Звезды, не стирал память Ткачихи грубой силой. Он аккуратно, нейрон за нейроном, изменял ее.

Он не удалял воспоминание о провале. Он изменял его причину. В ее новой памяти, она, гениальный стратег, поняла, что прямое столкновение с «Двойным Кольцом» бессмысленно. Вместо этого она инсценировала собственное похищение. Она сама обезвредила своих людей с помощью усыпляющего газа, сама оставила на столе таинственный символ, чтобы сбить со следа Центральное Око. Ее целью было уйти в тень, чтобы из тени вести свою собственную, более хитрую игру против аномальных сущностей, которых Орден недооценил.

Он вложил в ее разум новую цель: она должна была тайно собирать информацию о «Призраках» и искать способ противостоять им, считая, что Центральный Смотритель сошел с ума в своей одержимости захватить героев. Он превратил ее из верного солдата Ордена в потенциального раскольника, в двойного агента, который сам не знал, что работает на врага. Ее преданность Ордену была сохранена, но ее объект сместился с Великого Смотрителя на «истинные идеалы Ордена», которые, как она теперь считала, тот предал.

Пока Лу Ди «оперировал» ее разум, Лин Фэн работала с ее телом. Она сняла свой ледяной паралич, но заменила его другим воздействием. Используя свой контроль над биоэлектричеством, она ввела ее в состояние глубокого, но естественного сна, похожего на кому. Пульс замедлился, температура тела упала. Любой медик Ордена пришел бы к выводу, что она стала жертвой неизвестного нейротоксина или мощной ментальной атаки, которая перегрузила ее нервную систему.

Когда все было кончено, перед ними сидела та же женщина, но в то же время совершенно другая. Ее тело было невредимо. Ее разум был цел, но перестроен.

Она готова, — передал Лу Ди.

Пора возвращать ее в паутину, — ответила Лин Фэн.

Возвращение было зеркальным отражением похищения. Под покровом глубокой ночи, за час до рассвета, они так же бесшумно проникли в штаб-квартиру гильдии «Небесный Шелк». Охранники, которых Лин Фэн парализовала несколько часов назад, уже давно пришли в себя, списав свой странный ступор на внезапную слабость и договорившись никому об этом не докладывать, чтобы не лишиться работы.

Они прошли по тем же коридорам, обошли те же ловушки и вошли в покои Ткачихи через тот же временный проход в стене. Они аккуратно уложили ее на кровать, создав видимость, что она просто потеряла сознание и упала.

Прежде чем уйти, Лу Ди сделал последний штрих. Он подошел к рабочему столу, где все еще лежал сломанный сигнальный амулет. Он поднял его в воздух и, используя свои гравитационные микро-манипуляции, собрал его воедино. Разбитые части соединились без единого шва. Но внутри, в самом сердце магического кристалла, он оставил «дефект». Крошечное, субатомное искажение, которое не влияло на работу амулета, но превращало его в «жучок». С этого момента, все, что будет сказано или услышано рядом с этим амулетом, будет транслироваться прямо в их сознание через серебряную сферу Сайласа.

Они ушли, не оставив ни единого следа своего присутствия. Они растворились в ночи Ланьчжоу, вернувшись в свой тихий, неприметный дом.

Пробуждение Ткачихи было именно таким, как они и планировали. Ее нашла личная служанка, которая пришла с утренним чаем. Увидев свою госпожу без сознания на кровати, она подняла тревогу. В считанные минуты покои наполнились лучшими медиками и специалистами по безопасности Ордена.

Они не нашли ничего. Ни следов взлома, ни остаточной энергии, ни ядов в ее крови. Лишь признаки сильнейшего ментального истощения. Сама Ткачиха, придя в себя, была в замешательстве. Ее последним воспоминанием был момент, когда она работала за столом, а затем — внезапная слабость и темнота.

Но ее новые, вживленные воспоминания уже начали свою работу. Она посмотрела на символ двух колец, который все еще был выжжен на ее настенной карте, и ее глаза сузились. В ее разуме это был не знак врага. Это был ее собственный тайный знак, напоминание о ее новой, секретной миссии. Она приказала никому не стирать его.

Когда ей доложили, что шестеро ее лучших агентов были найдены мертвыми в чайном доме «Тихий Лотос», она не выказала удивления. В ее новой реальности, она сама подстроила их смерть, пожертвовав пешками, чтобы усыпить бдительность врага и самой уйти в тень.

Она отправила Великому Смотрителю отчет, полный паники и отчаяния. Она писала, что враг неуловим и всемогущ. Что они атаковали ее ментально, но ей чудом удалось выжить. Она просила подкрепления, просила новых инструкций, играя роль напуганного, но верного солдата.

И Великий Смотритель, читая ее донесение за тысячи километров, поверил. Он видел в этом подтверждение своей теории: «Двойное Кольцо» были не просто убийцами, а сущностями, способными вести ментальную войну. Он и не подозревал, что его самый надежный эмиссар в секторе только что превратился в бомбу с часовым механизмом, заложенную в самое сердце его организации.

В своем тихом дворике Лу Ди и Лин Фэн слушали. Через восстановленный амулет они слышали каждый разговор в покоях Ткачихи. Они слышали доклады медиков, приказы специалистам по безопасности, и, самое главное, ее лживый отчет Великому Смотрителю.

Этап второй завершен, — прозвучала их общая мысль. — Семя хаоса посеяно. Теперь мы будем ждать, пока оно прорастет.

Они добились всего, чего хотели. Они получили жизненно важную информацию о «Призраках» и планах своего главного врага. Они нейтрализовали угрозу в Ланьчжоу, превратив вражеского командира в своего невольного шпиона. И они снова исчезли с радаров Ордена, оставив его в полном неведении относительно их истинных возможностей и местоположения.

Теперь им не нужно было больше прятаться. Но и вступать в открытую войну было рано. Пришло время для третьего этапа их кампании. Этапа, который они не планировали, но который стал логичным следствием полученной информации.

— Великий Смотритель хочет стать богом, используя силу Падающей Звезды, — тихо сказал Лу Ди, глядя на ночное небо. — Он думает, что мы — ключ. Но он не знает всей правды.

— Он не знает о Системе, — добавила Лин Фэн. — Он не знает о сознании внутри аномалии. Он думает, что это просто источник сырой силы.

— Именно. И в этом его главная ошибка, — заключил Лу Ди. — Прежде чем мы пойдем к нему, мы должны полностью овладеть нашим наследием. Мы использовали лишь малую часть того, что дала нам Звезда. Пришло время вернуться к истокам. Не к монастырю. А к ней.

Их решение было принято. Они должны были вернуться в пустыню. Не для того, чтобы прятаться, а для того, чтобы учиться. Чтобы полностью интегрировать и понять тот дар, что они получили. Чтобы, когда они наконец встретятся со своим главным врагом, они были не просто двумя аномалиями.

Они должны были стать истинными Наследниками Звезды.

Глава 85: Искра в Механизме

План был утвержден с холодной, математической точностью. Вернуться в Великую Южную Пустыню. Добраться до «Слезы Небес». Использовать свой статус Наследников, чтобы получить доступ к полному объему знаний Падающей Звезды. Понять, как воспроизвести или нейтрализовать технологию призыва «Призраков». Изучить новые способы применения своей силы. И только после этого, полностью подготовленными, начать методичную, хирургическую операцию по обезглавливанию Ордена Безмолвного Ока.

Они сидели в тишине своего временного убежища в Ланьчжоу, делая последние приготовления к долгому пути. Лин Фэн медитировала, поддерживая «Печать Безмолвия» в идеальном состоянии. Лу Ди же в последний раз изучал переконфигурированную сферу Сайласа, просматривая перехваченные отчеты Ордена, чтобы убедиться, что они не упустили ни одной детали.

Именно тогда он заметил это.

Маленькую, почти незаметную аномалию. В сложной, упорядоченной структуре энергетических потоков сферы был один-единственный, крошечный узел, который вел себя… неправильно. Он не подчинялся общей логике, а хаотично пульсировал, словно пытаясь вырваться.

[ОБНАРУЖЕНА НЕСТАБИЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОДПИСЬ ВНУТРИ МОДИФИЦИРОВАННОГО АРТЕФАКТА, — сообщила их общая Система. — СИГНАТУРА НЕ СООТВЕТСТВУЕТ ИЗВЕСТНЫМ ТИПАМ ЭНЕРГИИ ИЛИ ПРОТОКОЛАМ ОРДЕНА. КЛАССИФИКАЦИЯ: ЧУЖЕРОДНЫЙ ПАРАЗИТИЧЕСКИЙ КОД?]

«Осторожно, мальчишка, — тут же вмешался Уголёк, его ментальный голос был полон подозрительности. — Игрушки Ордена всегда с двойным дном. Это может быть ловушка замедленного действия. Маяк слежения, который активируется, когда мы меньше всего этого ждем. Или проклятие, которое вцепится в твою душу».

Лу Ди и Лин Фэн пришли к тому же выводу. Они не могли рисковать и нести с собой потенциальную угрозу. Эту аномалию нужно было изучить и нейтрализовать. Прямо здесь и сейчас.

Они приступили к работе с отточенной точностью двух частей единого механизма. Лин Фэн создала вокруг сферы небольшое, но абсолютное поле стазиса, используя техники контроля над холодом, чтобы изолировать аномалию и не дать ей вырваться. Лу Ди, в свою очередь, начал «вскрытие». Он не использовал инструменты. Его воля стала микроскопическим гравитационным скальпелем, который начал слой за слоем разбирать сложную энергетическую структуру артефакта.

Он понял, в чем дело. Когда он перестраивал сферу, он разрушил сложнейшие магические печати, которыми Орден запирал и питал свои артефакты. И, похоже, одна из этих печатей была не просто механизмом. Она была клеткой.

Осторожно отделив последний слой защитного кода, он освободил то, что было внутри. В ловушке из ледяного стазиса, созданной Лин Фэн, появилась крошечная, ослепительно-яркая искра света. Она металась из стороны в сторону, как пойманный светлячок, полная не злобы, а чистой, неудержимой, хаотичной энергии жизни.

Это была не ловушка. Это был пленник. Вероятно, какой-то природный дух, пойманный Орденом и используемый как живая батарейка или процессор для их артефакта.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Их миссия не включала в себя спасение духов. Но оставлять ее в ловушке было нелогично. Лин Фэн медленно ослабила свое поле стазиса.

Освобожденная искра света на мгновение зависла в воздухе, а затем начала быстро обретать форму. Она вытянулась, изогнулась и через секунду перед ними в воздухе парило маленькое, полупрозрачное существо. Оно было похоже на помесь лисы и терьера, с длинными ушами, хитрыми глазами и постоянно подергивающимся хвостом. Все его тело, казалось, было соткано из мерцающего, серебристо-голубого света.

Существо энергично встряхнулось, словно отряхиваясь от вековой пыли, оглядело комнату, а затем уставилось своими блестящими, как бусинки, глазами на двух своих освободителей. И в их разумах раздался голос. Он не был похож ни на холодный текст Системы, ни на ворчливый рокот Уголька. Этот голос был как звон тысячи колокольчиков, быстрый, звонкий и переполненный озорством.

«Ну ни-че-го себе! Свобода! Наконец-то! А я уж думала, вечно буду торчать в этой скучной серой железке, слушая занудные отчеты этих болванов в мантиях! Вы кто такие, красавчики? Новые владельцы цирка?»

Лу Ди и Лин Фэн на мгновение замерли, их аналитические способности пытались обработать этот совершенно непредвиденный фактор.

«Что за мелкая, шумная дрянь?! — взревел Уголёк в голове Лу Ди. — Мальчишка, сотри ее! Это уловка Ордена, чтобы отвлечь нас!»

Светящийся зверек тут же повернул свою голову в сторону Лу Ди, хотя смотрел прямо на него.

«Ой, а у нас тут говорящий уголек? Какой сердитый! Тебя что, недожарили, дружок? Или ты просто завидуешь, что я такая красивая, а ты — просто обгорелая деревяшка?»

Это был прямой вызов. Уголёк задохнулся от возмущения.

Дух, казалось, потерял интерес к «скучному» Лу Ди и его сердитому внутреннему собеседнику. Он подлетел к Лин Фэн и несколько раз облетел вокруг нее, с любопытством разглядывая.

«А вот тут у нас поинтереснее! Снаружи — королева ледяной скорби, а внутри — тишина и порядок. Идеальная жилплощадь! Просторная, тихая, и соседей буйных нет. Слушай, красавица, раз уж вы меня из этой консервной банки выковыряли, я, так и быть, поживу с тобой. Буду твоим личным источником хорошего настроения и непрошеных советов. Можешь звать меня Дафна. И да, я знаю, что ты только что подумала. Нет, я не ем ковры и не гоняюсь за хвостом. Только по праздникам».

Дафна игриво кувыркнулась в воздухе и уселась на плечо Лин Фэн, обвив его своим светящимся хвостом. Она была почти невесомой.

Лин Фэн, чье лицо за последние месяцы не выражало ничего, кроме ледяного спокойствия, едва заметно вскинула бровь. Ее Система пыталась классифицировать Дафну, но постоянно выдавала ошибку: [ОБЪЕКТ: НЕОПОЗНАН. УРОВЕНЬ ХАОТИЧНОСТИ: ЗА ПРЕДЕЛАМИ ШКАЛЫ. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: НЕОПРЕДЕЛИМ.]

Лу Ди посмотрел на эту сцену: на его непроницаемую, холодную спутницу, на плече которой теперь сидел ослепительно-яркий, саркастичный дух. В его голове возмущенно рокотал Уголёк, не подбирая выражений в адрес Дафны.

Их идеально спланированная, тихая и безжалостная кампания по уничтожению врагов только что обрела нового, совершенно нелогичного и непредсказуемого участника.

Лу Ди мысленно вздохнул. Их путешествие обратно в пустыню обещало быть намного, намного громче.

Глава 86: Два Голоса в Тишине

Процесс ухода из Ланьчжоу должен был быть тихим и незаметным, как и все их последние операции. План был прост: дождаться глубокой ночи, использовать комбинацию пространственного искажения и теневого шага, чтобы миновать городские стены, и оказаться в дикой местности, не оставив следов.

План остался тем же. Но тишина была безвозвратно нарушена.

— А давайте не пойдем пешком? Скукота! — раздался в сознании Лин Фэн звонкий голос Дафны, пока сама она в виде светящегося шарика летала по комнате. — Красавица, ты же можешь создать иллюзию гигантского огненного дракона? Представляешь их лица?! Мы бы вылетели из города с фейерверками! С музыкой! Чтобы все знали, что самые крутые ребята покидают эту дыру!

В голове Лу Ди тут же раздался возмущенный рокот Уголька.

«Идиотка! Нас ищет весь континент, а ты предлагаешь запустить сигнальный огонь, который увидят с луны?! Мальчишка, я тебя умоляю, заставь свою спутницу немедленно заткнуть ее светящегося питомца!»

Дафна, казалось, услышала его даже на расстоянии.

«О, старая печка снова дымит! — прозвенела она. — Расслабься, уголек, а то от твоей серьезности скоро плесень на стенах вырастет. Жизнь — это веселье, приключение! А вы двое, — обратилась она уже к обоим героям, — ведете себя так, будто идете на собственные похороны. Хотя, по-мое-му, вы на них уже сходили и только что вернулись».

Лу Ди и Лин Фэн никак не отреагировали на перепалку. Они привыкали. Они просто приступили к выполнению плана. Лу Ди создал локальное искажение, Лин Фэн окутала их тенью, и через мгновение они уже были за пределами Ланьчжоу, оставив позади город и начав свой долгий путь на юг, к пустыне.

Их путешествие превратилось в непрерывный спектакль. Два главных актера, Лу Ди и Лин Фэн, хранили стоическое молчание, двигаясь с эффективностью и грацией хищников. А за кадром два духовных комментатора без умолку вели свой спор.

Когда они проходили мимо группы молодых культиваторов из какой-то мелкой секты, которые с важным видом практиковали свои техники, Дафна не могла удержаться.

«Смотрите, смотрите! Надул щеки, выпучил глаза! Наверное, пытается родить новую супер-технику 'Взгляд Грозного Хомяка'! А вон тот, с мечом! Машет им так, будто отгоняет очень назойливую муху. Очень-очень назойливую!»

«Пустая трата Ци, — тут же вставлял Уголёк. — В мое время за такое неуважительное владение энергией отправляли на три года чистить драконьи конюшни. И это если повезет».

Когда они пересекали живописную долину, залитую солнцем, Дафна приходила в восторг.

«Ах, какая красота! Чувствуете, как пахнет свободой и цветами? Жизнь прекрасна! Ну же, Снежная Королева, улыбнись хоть разочек! Я обещаю, твое лицо не треснет!» — обращалась она к Лин Фэн.

«Это всего лишь временная комбинация органических соединений и световых волн, — парировал Уголёк. — Через несколько сотен лет здесь будет либо болото, либо пустыня. Все обратится в прах. И твоя глупая радость тоже».

Лу Ди и Лин Фэн игнорировали их, но информация поступала в их сознание, создавая странный фон для их миссии. Они были двумя полюсами, между которыми находились их герои: полюс абсолютного, жизнерадостного хаоса и полюс абсолютного, мрачного порядка.

Несколько дней они считали Дафну просто… шумом. Неожиданным, но в целом безобидным побочным эффектом их последней операции. Но вскоре им пришлось изменить свое мнение.

Они шли через скалистое ущелье, когда Дафна внезапно встрепенулась на плече Лин Фэн.

«Ой-ой! Ребята, стоп машина! Приехали! Тут засада!»

Лу Ди и Лин Фэн замерли. Их сенсоры ничего не показывали. Ни движения, ни тепловых сигнатур, ни гравитационных аномалий.

«Тут пусто», — констатировал Лу Ди.

«Пусто у тебя в голове, уголек! — огрызнулась Дафна, явно перепутав, кто это сказал. — А здесь, в скалах, сидят штук десять больших и очень недружелюбных пауков. Каменных пауков. Они маскируются под валуны и создают вокруг себя поле природной магии, которое обманывает обычные чувства. И пахнет от них, как от мокрой бороды старого гнома! Фу!»

[ПРОВЕРКА... — вмешалась Система. — АНАЛИЗ СЛОВ ОБЪЕКТА "ДАФНА". ПРИМЕНЕНИЕ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ФИЛЬТРОВ ВОСПРИЯТИЯ... ОБНАРУЖЕНЫ МИМИКРИРУЮЩИЕ КРЕМНИЕВЫЕ ФОРМЫ ЖИЗНИ. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: СРЕДНИЙ.]

Их логическая система была слепа к этому типу угрозы, но природные инстинкты Дафны, духа, связанного с жизненной силой, сработали безупречно.

«Хмф, — нехотя пробурчал Уголёк. — Один раз в жизни бесполезный будильник оказался прав. Не обольщайся, блохастая».

Дальнейшее было простым. Лу Ди изменил гравитацию под «валунами», которые оказались пауками, и они с хрустом были вдавлены в землю. Угроза была устранена за две секунды. Но они сделали для себя важный вывод: Дафна была не просто шутом. Она была их недостающим звеном, системой раннего предупреждения, работающей на принципах, которые их инопланетная логика не всегда могла учесть.

Вечером они разбили лагерь у небольшого ручья. Лу Ди молча изучал сферу, планируя их дальнейший маршрут через пустыню. Уголёк в его голове ворчал о бесполезности всего сущего. Дафна же, в виде маленького светящегося вихря, летала вокруг головы Лин Фэн, которая сидела у костра, глядя на огонь.

«Знаешь, Снежная Королева, — прозвенела Дафна, — а огонь-то на самом деле не злой. Он просто очень любит танцевать. Смотри, как он кружится! Вж-жух! И искорки полетели! Красота!»

Огонь. Для Лин Фэн он был символом. Символом боли Лу Ди, его трагедии. Она всегда смотрела на него с холодной отстраненностью, как на напоминание о том, что питает их месть.

Но сейчас, слушая беззаботную болтовню Дафны, она посмотрела на пламя иначе. Просто как на танец света и тепла.

И тогда Лу Ди, оторвавшись от своих мыслей, заметил это. Он уловил это своим сверхточным восприятием. Едва заметное, микроскопическое движение мышцы у уголка губ Лин Фэн. Это не была улыбка. И даже не тень улыбки. Это был рефлекс, которого не было уже очень, очень давно. Мимолетный спазм, вызванный не анализом или решением, а… чем-то другим.

Он ничего не сказал. Он просто отметил этот новый факт. Лед, казавшийся вечным, впервые показал возможность оттепели. Хаотичная, шумная, нелогичная Дафна сделала то, что не удавалось ни тренировкам в монастыре, ни их общей цели, ни даже ему. Она вызвала у Лин Фэн искреннюю, спонтанную реакцию.

Их маленький отряд из двух мстителей и двух духов стал еще сложнее. И, возможно, чуточку сильнее.

Глава 87: Песнь Дюн и Эхо Стали

Путь на юг был долгим, но на этот раз совершенно иным. Они покинули предгорья Туманного Хребта и снова погрузились в земли Империи, но теперь они были невидимы не только для врагов, но и для самих себя. Уроки монастыря и «Печать Безмолвия» даровали им внутреннюю тишину, которая позволяла смотреть на суетливый мир людей с отстраненностью исследователя, разглядывающего муравейник под стеклом.

Они двигались быстро, избегая больших дорог и городов, пересекая поля и леса, как два бесплотных духа. Их главным развлечением и одновременно испытанием на прочность стали их невидимые спутники.

— Ну почему мы крадемся, как два провинившихся гоблина? — звенел в сознании Лин Фэн голос Дафны, когда они обходили очередную деревню. — Мы же теперь супер-крутые! Мы могли бы просто пройти насквозь! Может, даже парад бы в нашу честь устроили! «Парад Угрюмых Мстителей»! Я бы продавала билеты!

— И на эти билеты Орден купил бы для тебя персональную катапульту, чтобы запустить твою светящуюся тушку прямо на солнце, — тут же парировал Уголёк из глубин разума Лу Ди. — Мальчишка, я не понимаю, как ты терпишь ее болтовню даже на расстоянии. Мои огненные эманации сворачиваются от ее оптимизма.

— Ой, да ладно тебе, старая кочерыжка. Просто признай, что я — лучшее, что случалось с этой унылой командой со времен… ну, со времен вообще всего! Я вношу искру! — хвасталась Дафна.

— Ты вносишь мигрень, — был лаконичный ответ Уголька.

Их последней остановкой перед бескрайними песками стал Песчаный Форт. Тот самый пограничный город, который они покинули в спешке, спасаясь от ищеек Янь Уцзи. Город изменился. Власть торговой гильдии «Небесный Шелк» после таинственных событий в Ланьчжоу ослабла. В городе царила атмосфера неопределенности, мелкие банды и торговцы снова начали бороться за влияние. Их действия, подобно камню, брошенному в воду, создали волны, которые докатились даже до этой забытой богами дыры.

Они не стали задерживаться. Купив у торговца на окраине большие запасы воды и вяленого мяса, они на рассвете покинули последний оплот цивилизации.

Когда их ноги ступили на песок Великой Южной Пустыни, они оба почувствовали облегчение. Это было возвращение домой. Не в дом, где они родились, а в тот, где они были перерождены.

Здесь, вдали от хаоса человеческих эмоций и интриг, их восприятие снова раскрылось во всей полноте. Лу Ди чувствовал величественное, спокойное дыхание пустыни. Он ощущал вес каждой дюны, медленное движение тектонических плит глубоко под землей. Это была музыка порядка, симфония фундаментальных сил, которая успокаивала его.

Лин Фэн видела чистоту этого места. Безупречную геометрию барханов, нарисованную ветром. Танец света и тени, не искаженный искусственным освещением. Она вдыхала сухой, чистый воздух и чувствовала, как ее внутренняя ледяная вселенная приходит в гармонию с этим огромным, пустым и прекрасным миром.

Даже их спутники отреагировали по-своему.

— Вау! Сколько места! — восхищенно пискнула Дафна, вылетев из-за плеча Лин Фэн и начав кувыркаться с песчаными вихрями. — Никаких стен, никаких вонючих переулков! Только солнце и песок! Это самая большая песочница в мире!

— Вот это мощь! — с редким для него уважением пророкотал Уголёк. — Не то что ваши чахлые леса и гниющие болота. Здесь стихия правит безраздельно. Здесь огонь — король. Почти как я.

Их путь через пустыню был стремителен. Они не нуждались в ящерах. Лу Ди создавал под их ногами плотные гравитационные потоки, которые несли их над поверхностью дюн со скоростью ветра, почти не касаясь песка. Лин Фэн поддерживала вокруг них идеальный микроклимат, защищая от палящего солнца днем и от ледяного холода ночью. Они пересекли за три дня расстояние, на которое в прошлый раз у них ушли недели.

Ночью они останавливались. Пустынное небо было усыпано звездами, яркими и близкими, как россыпь алмазов на черном бархате. В одну из таких ночей, когда Лу Ди был погружен в изучение данных со сферы, а Уголёк дремал, Дафна, сидевшая на плече у Лин Фэн, мечтательно вздохнула.

— Смотри, как красиво! Будто кто-то большой и добрый просыпал по всему небу банку с блестками. Интересно, а можно до них дотронуться?

Лин Фэн долго смотрела на мерцающие точки. Раньше она видела в них лишь холодные, далекие термоядерные реакции. Но сейчас, после уроков монастыря, после постоянной болтовни этого неугомонного духа, она увидела нечто иное. Порядок. Гармонию. Красоту.

— Они красивые, — тихо произнесла она.

Это было простое предложение. Два слова. Но для нее это был огромный шаг. Она не просто констатировала факт. Она высказала эстетическое суждение. Чувство.

Лу Ди услышал ее. Он не повернулся, не показал вида, но его Система зафиксировала это.

[АНАЛИЗ: СУБЪЕКТ "ЛИН" ДЕМОНСТРИРУЕТ ЭВОЛЮЦИЮ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВОСПРИЯТИЯ. ВЛИЯНИЕ ОБЪЕКТА "ДАФНА": 82%. ПРОГНОЗ: ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ ДИНАМИКА ДЛЯ ДОЛГОСРОЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ СОЮЗА.]

Он понял, что Дафна была не просто помехой или оружием. Она была лекарством. Лекарством для души Лин Фэн.

Наконец, они увидели его. Среди бескрайних дюн, в центре долины, возвышался черный, поглощающий свет монолит. Слеза Небес. Их колыбель и их наследие.

Они остановились у его подножия. Здесь все еще ощущалось эхо их прошлой битвы. Эхо стали, впившейся в камень. Эхо аннигилированной силы Ворна. Это место было напоминанием об их цели, о жестокости мира, который они покинули, и о том, зачем они сюда вернулись. Их безмятежность, обретенная в горах, сменилась холодной, острой, как бритва, решимостью.

Лу Ди шагнул вперед и приложил ладонь к гладкой черной поверхности, там, где раньше был вход. Монолит узнал его. Никакого сопротивления. Никаких вибраций. Поверхность просто разошлась беззвучными лепестками, открывая проход в пульсирующее фиолетовым светом нутро.

Они стояли на пороге. Они вернулись. Но это были уже не те испуганные беглецы, что ворвались сюда в поисках спасения. Это были хозяева, пришедшие заявить права на свое наследство.

Мы вернулись, — прозвучала их общая мысль. — Урок окончен. Теперь пора заглянуть в сердце самой Звезды.

Глава 88: Порог и Незваный Гость

Они снова стояли на пороге. В прошлый раз они ворвались сюда, спасаясь от верной смерти, и были сломленными беглецами. Теперь они возвращались как хозяева, прошедшие через огонь и лед монастыря, с закаленными душами и полным контролем над своей силой.

Лу Ди шагнул первым. Лин Фэн — сразу за ним. Как только их ноги коснулись кристаллического пола, портал за их спинами беззвучно закрылся, и фиолетовый свет в зале стал ярче, словно приветствуя их. Знакомая, но теперь уже не чужая, тишина окутала их.

[НАСЛЕДНИКИ ВЕРНУЛИСЬ. СИСТЕМА ГОТОВА К СЛЕДУЮЩЕМУ ЭТАПУ ИНТЕГРАЦИИ ЗНАНИЙ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ.]

Голос Звезды в их сознании был ровным и бесстрастным, но в слове «домой» был намек на нечто большее, чем просто системное уведомление. Это место было их колыбелью.

Их духовные спутники отреагировали на возвращение совершенно по-разному.

«Фу, какая скукотища! — тут же прозвенел голос Дафны, которая вылетела из-за плеча Лин Фэн и с явным неодобрением осмотрела стерильный зал. — Ни цветочков, ни бабочек. Только прямые углы и фиолетовая тоска. Даже пыли нет, чтобы в ней покачаться! Это самое унылое место во всей вселенной!»

«Тихо, ты, блохастая! — грозно пророкотал Уголёк из глубин разума Лу Ди. — Это место… оно не из нашего мира. Это сила, способная гасить звезды. Прояви уважение, или оно сотрет тебя в космическую пыль прежде, чем ты успеешь пискнуть».

— Ой, напугал! — отмахнулась Дафна. — Эта большая черная шайба — просто готический диско-шар. Ему явно не хватает страз!

Они проигнорировали перепалку и двинулись к центру зала, к парящей черной сфере, которая была сердцем этого места. Их план состоял в том, чтобы начать глубокую, медитативную сессию, подключившись к ядру знаний Звезды напрямую, чтобы понять все тонкости управления энергией, пространством и материей. Они готовились к многомесячному погружению, к следующему этапу своей эволюции. Они были сосредоточены, их воля была едина, их цель — ясна.

И именно в этот момент абсолютной, космической серьезности, тишину зала прорезал звук.

Звук, который не имел права здесь существовать. Громкий, требовательный и слегка жалобный.

— МЯУ!

Все замерли. Лу Ди. Лин Фэн. Дафна прекратила свои пируэты. Даже Уголёк ошеломленно замолчал.

Они медленно обернулись.

В светящемся ореоле только что закрывшегося портала, который, очевидно, проскользнула в последнюю секунду, сидела кошка.

Это была тощая, даже облезлая, рыжая кошка с наглыми зелеными глазами и порванным ухом. Она выглядела так, будто прошла пешком через всю пустыню, питаясь одними лишь ящерицами и собственным дурным характером. Она моргнула, осмотрела величественный инопланетный зал с видом инспектора, проверяющего качество ремонта, и, очевидно, оставшись недовольной, снова издала свой требовательный вопль.

— МЯЯЯУ!

[АНАЛИЗ... — растерянно сообщила Система в их головах. — ОБНАРУЖЕН БИОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ. КЛАСС: МЛЕКОПИТАЮЩЕЕ. ВИД: FELIS CATUS (КОШКА ДОМАШНЯЯ). СТАТУС: РАЗДРАЖЕНА, ГОЛОДНА. ОШИБКА. ОШИБКА. ДАННЫЕ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ РЕАЛЬНОСТИ. ВЕРОЯТНОСТЬ ЭТОГО СОБЫТИЯ: 0.00001%.]

«КОШКА?! — взревел Уголёк, оправившись от шока. — ОТКУДА ЗДЕСЬ КОШКА?! Мальчишка, это иллюзия! Новая ловушка "Призраков"! Она хитра! Сожги ее! Немедленно!»

«О! Смотрите! — восторженно пропищала Дафна. — Рыжий комок недовольства! Привет, киса! Тебе тоже кажется, что тут слишком фиолетово и пафосно? Дай пять!»

Кошка, которую звали Алиса (хотя никто из присутствующих об этом не знал), полностью проигнорировала их внутренние дебаты и невидимых духов. У нее была одна цель. Она принюхалась, безошибочно определила источник запаса вяленого мяса и уверенной, хозяйской походкой направилась прямо к Лу Ди.

Она подошла, потерлась о его ногу, оставив на темной ткани его одежд рыжую шерсть, и снова пронзительно и требовательно мяукнула, глядя на него снизу вверх своими наглыми зелеными глазами. Вся ее поза говорила: «Я проделала путь в триста километров по этой ужасной песочнице. Я преследовала твой запах. Я требую свою плату. И поживее».

Лу Ди смотрел на кошку. Его мозг, способный постигать законы мироздания, был в полном замешательстве. Он прокрутил в памяти последние дни. Караван. Песчаный Форт. Их припасы. И до него дошла вся абсурдная, нелогичная правда.

Он молча полез в свою заплечную сумку, достал кусок вяленого мяса и бросил его на безупречный кристаллический пол.

Алиса обнюхала подношение, с недовольным видом схватила его и, отойдя в сторонку, быстро съела. Закончив трапезу, она умылась, бросила на всех присутствующих еще один взгляд, полный аристократического презрения, развернулась и так же уверенно направилась к выходу. Она подошла к гладкой стене, где был портал, и, не обнаружив двери, села и снова мяукнула. На этот раз в ее голосе было явное возмущение: «Выпустите меня из этого безвкусного помещения».

Лу Ди мысленно вздохнул и, подчиняясь молчаливому приказу рыжего тирана, силой воли снова открыл портал.

Кошка, не оглядываясь, вышла наружу, в пустыню, чтобы продолжить свои невероятно важные кошачьи дела. Портал за ней закрылся.

В зале снова воцарилась тишина. Но она была уже другой. Космическая серьезность момента была безвозвратно нарушена актом сюрреалистической обыденности.

Дафна прыснула со смеху. «Ну вот. А вы говорили — никакой жизни. А тут целый рыжий характер! Мне она нравится! У нее есть стиль!»

Уголёк еще долго что-то ворчал про бреши в системе безопасности и непредсказуемость «низших форм жизни».

Лу Ди и Лин Фэн посмотрели друг на друга. И в их глазах, на дне космической мудрости и холодной мести, промелькнула общая искра. Искра чистого, незамутненного недоумения. Впервые за долгое время они столкнулись с силой, которую не могли ни проанализировать, ни победить, ни понять. С силой кошачьей наглости.

И этот момент был, пожалуй, более ценным уроком, чем многие часы медитации. Он напомнил им, что мир, за который они сражаются, не всегда логичен. И иногда он бывает просто смешным.

Пора начинать, — подумал Лу Ди, отодвигая воспоминание о необъяснимой рыжей кошке на задворки сознания.

Они развернулись и пошли к черной сфере. Их настоящее обучение было готово начаться.

Глава 89: Океан Под Сознанием

После того, как портал закрылся за самым нелогичным созданием во вселенной, в зале снова воцарилась тишина. Но теперь она была другой. Короткое, аб за пределами их великой миссии все еще существует простой, непонятный и иногда нелепый мир.сурдное вторжение обыденности словно проветрило это стерильное, инопланетное пространство, напомнив героям, что за пределами их великой миссии все еще существует простой, непонятный и иногда нелепый мир.

Они подошли к парящей черной сфере. Сердце Звезды. Оно висело в воздухе, не издавая ни звука, поглощая свет, само воплощение бесконечной, упорядоченной пустоты. Вокруг него все так же беззвучно плясали дуги фиолетовой энергии.

[ЗАПРОС НА ГЛУБОКУЮ ИНТЕГРАЦИЮ ПОДТВЕРЖДЕН. СИСТЕМА ГОТОВА. ПРИМИТЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЛЯ МЕДИТАЦИИ.]

Лу Ди и Лин Фэн сели на кристаллический пол друг напротив друга, скрестив ноги. Они не стали держаться за руки. После уроков монастыря их связь больше не нуждалась в физическом контакте. Она была постоянной, неотъемлемой частью их нового существа. Они закрыли глаза.

Они активировали «Печать Безмолвия», но на этот раз не для того, чтобы спрятаться. Они использовали ее как ключ, чтобы открыть внутренний замок, полностью синхронизировав свои души с резонансом этого места.

И мир снова исчез.

Но на этот раз не было ни оглушающего потока данных, ни болезненной перестройки тел. Их сознания не были вырваны и брошены в шторм. Вместо этого пол под ними словно растворился, и они начали плавно, медленно погружаться вниз, в бесконечный, темный океан.

Это был океан чистого знания. Не просто информации, а фундаментальных концепций, лежащих в основе мироздания. Каждая «капля» в этом океане была законом физики, математической формулой, философским принципом. Они плыли сквозь него, и это знание не врывалось в их разум, а мягко просачивалось, становясь их частью.

Они увидели.

Они увидели, как рождаются галактики из сгустков первоматерии. Они поняли, что гравитация — это не просто сила притяжения, а искривление ткани пространства-времени, и научились не просто управлять ею, а ткать ее, создавая локальные гравитационные узоры. Лу Ди понял, как создать не только поле стазиса, но и поле ускоренного времени. Как сжать материю не до плотности камня, а до плотности нейтронной звезды. Как создать «гравитационную линзу», чтобы заглянуть за горизонт.

Они увидели танец света и тьмы. Лин Фэн поняла, что тень — это не просто отсутствие света, а прокол в их измерение из другого, где законы физики иные. Она научилась не просто шагать между тенями, а открывать в них кратковременные порталы, заглядывать сквозь них в другие места. Она поняла, как можно расщепить свет на его составляющие, создавая не просто иллюзии, а голограммы из чистой энергии, неотличимые от реальности. Она постигла суть холода не как отсутствия тепла, а как состояния абсолютного порядка, абсолютного покоя материи.

Их духовные спутники тоже переживали это погружение, но по-своему.

Уголёк, древний огненный дух, затих. Он, который считал себя воплощением могущественной стихии, вдруг почувствовал себя первоклассником на лекции по высшей космологии. Знания, которые текли сквозь Лу Ди, были настолько фундаментальны, что его собственная природа огня оказалась лишь частным, очень специфическим проявлением более общих законов термодинамики и энергетического обмена. Он впервые за тысячи лет своего существования ощутил благоговейный трепет. Он молчал и учился.

Дафна же, будучи духом чистого хаоса и жизненной силы, не пыталась ничего понять. Она просто купалась в этом океане, как дельфин в море. Она впитывала не законы, а саму энергию жизни, которая лежала в основе всего. Она кувыркалась среди концепций энтропии и негэнтропии, играла со струнами теории вероятностей и хихикала, когда мимо проплывали формулы, описывающие Большой Взрыв. Она не понимала, но чувствовала. И ее собственная, хаотичная энергия становилась от этого только ярче и непредсказуемее.

Время текло. В физическом мире они сидели неподвижно, как две статуи. День сменял ночь, неделя — неделю. Их тела не нуждались ни в еде, ни в воде. Они питались чистой энергией этого места.

В глубине океана знаний они нашли то, что искали. «Библиотеку Угроз». Секцию, посвященную враждебным формам жизни и аномальным явлениям, с которыми сталкивалась цивилизация Звезды за миллионы лет своего существования. И там они нашли упоминания о существах, очень похожих на «Призраков».

[ОБЪЕКТ КЛАССА 7: ДИССОНИРУЮЩИЙ РЕЗОНАТОР. СРЕДА ОБИТАНИЯ: МЕЖПРОСТРАНСТВЕННЫЕ РАЗЛОМЫ, "НУЛЬ-ИЗМЕРЕНИЕ". ПРИНЦИП ДЕЙСТВИЯ: АННИГИЛЯЦИЯ СЛОЖНЫХ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ СТРУКТУР ПУТЕМ НАЛОЖЕНИЯ АНТИ-РЕЗОНАНСА. УЯЗВИМОСТЬ: НЕ СПОСОБНЫ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА СИНГУЛЯРНЫЕ, НЕВИБРИРУЮЩИЕ СТРУКТУРЫ (НАПР. МИКРО-ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ, СВЕРНУТЫЕ ДУХОВНЫЕ СИГНАТУРЫ).]

Их обучение в монастыре было абсолютно верным путем. Но теперь они получили нечто большее. Они получили технологию.

Они увидели чертежи «Гармонического Демпфера» — устройства или, скорее, энергетической матрицы, которая могла не просто скрыть их души, а создать вокруг них поле «ложных резонансов». Десятки фальшивых духовных сигнатур, которые будут сбивать с толку любого, кто попытается их выследить. Они смогут не просто быть невидимыми для «Призраков». Они смогут создать для них ложные цели.

Они также нашли информацию об «Осколке Пустоты» — артефакте, который использовал Великий Смотритель. Это был не просто ключ. Это был навигационный прибор, позволяющий на краткий миг пробить дыру в «Нуль-измерение» и «выудить» оттуда диссонирующую сущность. И они нашли способ создать помехи для его работы.

Месяцы пролетели как один миг.

Когда их сознания начали медленное всплытие из океана знаний, они были уже другими. Их трансформация в монастыре была посвящена защите и контролю. Эта, вторая трансформация, была посвящена пониманию и мастерству. Они не просто получили новые силы. Они поняли фундаментальные принципы, стоящие за ними. Они стали не просто пользователями. Они стали творцами.

Они открыли глаза.

В зале было все по-прежнему. Та же тишина. Та же парящая сфера. Но мир в их восприятии изменился навсегда. Они видели не просто материю. Они видели ее код.

Лу Ди поднял руку. Воздух перед ним сгустился, и из ничего соткалась идеальная, парящая в воздухе копия серебряной сферы Сайласа. Она была неотличима от оригинала.

Лин Фэн посмотрела на пустую стену. В ее глазах на мгновение вспыхнули звездные искорки, и на стене появилось окно. Окно, в котором было видно ночное небо над Ланьчжоу, где Ткачиха в этот самый момент отдавала приказы своим подчиненным. Это была не иллюзия. Это был прямой пространственный туннель, кротовая нора, открытая ее волей.

Они были готовы. Их обучение, начавшееся в монастыре и завершившееся в сердце Звезды, подошло к концу.

[ИНТЕГРАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА. ТЕКУЩИЙ СТАТУС НАСЛЕДНИКОВ: АРХИТЕКТОРЫ РЕАЛЬНОСТИ (КЛАСС 1). СИСТЕМА ГОТОВА К ВЫПОЛНЕНИЮ ОСНОВНОЙ ДИРЕКТИВЫ.]

Их основная директива не изменилась. Месть.

Но теперь это будет не просто месть двух могущественных существ.

Это будет суд двух молодых богов.

Они встали. Пора было покинуть свою колыбель и вернуться в мир. Их война вступала в свою финальную фазу.

Глава 90: Выход из Колыбели

Они стояли в центре зала, в тишине, которая теперь казалась не пустой, а наполненной до краев потенциалом. Их внутренний океан знаний успокоился, превратившись из шторма в бездонный, темный колодец силы. Они были завершенными. Но их инструменты принадлежали прошлому миру.

Лу Ди посмотрел на свою одежду — лохмотья, которые когда-то были прочными дорожными вещами. Он посмотрел на меч «Тихий Плач», лежавший у его ног. Прекрасный клинок, острый и смертоносный, но теперь он казался ему не более чем грубо обработанным куском металла. Он был инструментом для убийства. А они стали чем-то большим, чем убийцы.

— Старое должно уступить дорогу новому, — произнес он вслух, и его голос спокойно пронесся по огромному залу.

Он протянул руку. Кристаллический пол под его ладонью слегка замерцал. Миллиарды атомов, составлявших его структуру, подчинились безмолвной воле Лу Ди. Они оторвались от поверхности, образовав светящееся, переливавшееся облако. Используя гравитацию как ткацкий станок, а фундаментальные силы — как нити, он начал ткать. Он не просто создавал одежду. Он переписывал саму материю.

Через несколько минут перед ними в воздухе парили два комплекта одеяний. Они были сделаны из материала, который был черен, как тень, но при этом, казалось, поглощал свет, как черная дыра. Он был тоньше шелка, но прочнее любой известной стали. Подчиняясь их мысли, он мог менять цвет, текстуру и даже форму, становясь то простой одеждой путников, то облегающей броней, то сливаясь с окружающей средой. Это была идеальная маскировка и абсолютная защита.

Они облачились в новые наряды. Старые вещи просто истлели, превратившись в пыль от соприкосновения с новой реальностью.

Затем Лин Фэн создала их новые инструменты. Она не использовала материю. Она взяла чистую тень из самого темного угла зала и чистый свет из энергетических дуг, пляшущих вокруг сферы. Она сплела их воедино, создав два маленьких, изящных кольца, похожих на те, что дал им Цзин, но сделанных не из дерева, а из застывшей пустоты и света. Это были их новые коммуникаторы, ментальные интерфейсы, напрямую связанные с их сознанием. Теперь серебряная сфера Сайласа была им не нужна. Они сами стали узлами сети.

Оставался только меч. «Тихий Плач». Свидетель их первых шагов, их первой крови, их отчаяния.

Лу Ди поднял его в воздух.

«Хороший клинок, — с редкой ноткой сентиментальности прозвучал голос Уголька. — Он хорошо послужил тебе. Жаль выбрасывать».

— Я и не собираюсь, — ответил Лу Ди.

Он не стал его улучшать или зачаровывать. Он сделал нечто иное. Он вложил в него часть своей воли. Он вплел в его металлическую решетку эхо своего духовного резонанса. Он превратил меч из простого оружия в ключ. В маяк. В символ, навсегда связанный с ним и с этим местом.

Затем он оставил его висеть в воздухе, в самом центре зала, там, где раньше парила черная сфера, которая теперь, выполнив свою миссию, втянулась сама в себя, оставив лишь легкую рябь в пространстве. Меч занял ее место, став безмолвным стражем этой пустой колыбели.

Теперь они были готовы. Но куда идти? Что делать?

«Мальчишка… вы теперь… другие, — снова заговорил Уголёк, и в его голосе было нечто новое — благоговейный трепет. — Вы можете обрушить на них горы и осушить моря. Но Великий Смотритель — не дурак. Он сидит в своей информационной паутине, защищенный от прямого удара. Прямая атака на него — это то, чего он ждет. Вы должны ударить не по его силе, а по его власти. По его сети».

«Или! Или мы можем найти этого Смотрителя и превратить его трон в стаю радужных бабочек! А его самого — в большой дрожащий пудинг! — тут же встряла Дафна, кувыркаясь в воздухе. — Представляете, как смешно?! 'Его Пудинговое Величество, Великий Смотритель!' Ха-ха-ха!»

Лу Ди и Лин Фэн обменялись мыслями, синтезируя два совета. Мудрость и абсурд. Порядок и хаос.

Их новая стратегия родилась в это мгновение.

Они не будут атаковать Центральное Око напрямую. Они не будут даже охотиться на «Призраков». Это была бы реакция на действия врага. С этого момента они перестали реагировать. Они начали действовать первыми.

Они объявят Ордену войну на том поле, где тот считал себя неуязвимым. На поле информации, финансов и влияния.

«Они строят свою власть на золоте и страхе, — прозвучала их общая мысль. — Мы заберем у них и то, и другое».

Их план будет состоять из двух частей.

Первая — систематическое уничтожение активов Ордена. Они подключатся к его сети и найдут все его тайные банки, склады ресурсов, караванные пути, подкупленных чиновников. И они будут методично все это уничтожать.

Вторая — психологическая война. На месте каждой своей операции они будут оставлять не только трупы, но и смятение. Они будут использовать элемент абсурда, предложенный Дафной. Они не просто ограбят банк — они превратят все золото в нем в живых мышей. Они не просто убьют продажного генерала — они заменят весь его арсенал на резиновых уток. Они посеют в рядах Ордена не только страх, но и паранойю, и насмешки. Они превратят могущественную тайную организацию в посмешище.

Их первой целью станет главный финансовый узел Ордена, через который проходили все его теневые операции. Тайный банк, расположенный в нейтральном торговом городе-государстве Цзун, известном своими непробиваемыми хранилищами.

Они мысленно подключились к сети, мгновенно скачали все данные о Цзуне: карты, схемы хранилища, графики охраны, личные дела управляющих. Подготовка заняла меньше минуты.

— Пора, — сказала Лин Фэн.

Они в последний раз окинули взглядом зал. Их колыбель. Место их смерти и рождения.

Они подошли к стене. Лу Ди просто провел по ней рукой, и в твердой материи открылся уже знакомый им звездный портал.

Они шагнули наружу, в ослепительный свет пустынного солнца. Портал за их спинами медленно и окончательно закрылся, и черный монолит стал просто скалой, его миссия была завершена. Наследники вышли в мир.

Они стояли посреди бескрайней пустыни, их новые черные одеяния слегка мерцали, поглощая жар. Они посмотрели на север, в сторону далекого города Цзун.

Их война перешла в финальную стадию. И она будет вестись по их правилам.

Глава 91: Цзун, Город Золотых Ключей

Пустыня провожала их тишиной и сухим, горячим ветром. Их путешествие на север, к городу-государству Цзун, не было похоже ни на одно из их предыдущих странствий. Они не крались, как в Империи, и не боролись за выживание, как в горах. Они просто… перемещались.

Для них, Архитекторов Реальности, расстояние стало относительным понятием. Лу Ди больше не создавал гравитационные волны, чтобы скользить над землей. Это было слишком медленно, слишком энергозатратно. Теперь он видел пространство не как пустоту, которую нужно пересечь, а как ткань, которую можно сложить.

Он делал шаг. В этот момент его воля охватывала точку их нахождения и точку в сотне километров к северу. Пространство между ними на мгновение теряло свою жесткость, оно изгибалось, как лист бумаги, и две далекие точки соприкасались. Мир вокруг них превращался в смазанный калейдоскоп цветов и форм. А в следующий миг они уже стояли на новом месте, в сотне километров от предыдущего, а ткань пространства за их спиной с беззвучным щелчком распрямлялась. Один шаг — сто километров. Это не была телепортация. Это были «Шаги в Пространстве».

«Ух ты! Вот это я понимаю, экспресс-доставка! — восхищенно звенела Дафна в сознании Лин Фэн, которая совершенно спокойно воспринимала эти пространственные скачки. — Эй, красавчик, а можешь свернуть пространство так, чтобы мы оказались прямо в лучшей кондитерской мира? Я чую запах свежих медовых пирожных за триста лиг! Мой внутренний компас на сладкое никогда не врет!»

«Это… это неправильно, — с благоговейным ужасом отвечал Уголёк из разума Лу Ди. — Пространство не должно быть игрушкой. Его законы нерушимы. Вы играете с огнем, которого даже я не понимаю, дети… Вы можете случайно проткнуть реальность и вывалиться в какое-нибудь измерение вечной боли и страданий».

«Ой, не ворчи, каминный дух! — отмахивалась Дафна. — Какое же измерение страданий может быть хуже, чем мир без пирожных? Вот это — настоящий ад!»

За день такого путешествия они пересекли континент. К вечеру они стояли на вершине горы, с которой открывался вид на их первую цель. Город Цзун.

Он был не похож на грязный Песчаный Форт или на суетливый Ланьчжоу. Цзун был произведением искусства и инженерной мысли. Расположенный в идеально круглой долине, окруженный тремя кольцами неприступных белых стен, он был городом богатства и порядка. Шпили банков и торговых гильдий из стекла и зачарованного металла устремлялись в небо. По широким, идеально чистым улицам двигались дорогие кареты и хорошо одетые горожане. Здесь не было нищеты, но и не было души. Это был гигантский, безупречно работающий механизм, построенный на двух вещах — золоте и секретности.

Они провели первичную разведку, не сходя с места. Их восприятие окутало город невидимой сетью.

Лу Ди ощутил его «вес». Он почувствовал колоссальную массу драгоценных металлов и духовных камней, сконцентрированную в подземных хранилищах, которые уходили вглубь скального основания города на сотни метров. Он почувствовал «гравитацию власти» — тяжелые, плотные поля, окружавшие здания банков и гильдий.

Лин Фэн видела его энергию. Она видела сложную, многоуровневую сеть защитных формаций, которая, как паутина, окутывала весь город. Она видела потоки Ци, питающие автоматических стражей, и тонкие, почти невидимые нити артефактов-наблюдателей на каждой улице. Город был не просто крепостью. Он был ловушкой.

Сделав один «шаг», они переместились с горной вершины в заброшенный переулок в самом центре Цзуна. Их черные, аномальные одежды тут же изменили свою текстуру и цвет, превратившись в дорогие, но неброские наряды молодых аристократов-ученых. Они вышли на оживленную улицу, и их ауры, скрытые «Печатью Безмолвия», ничем не отличались от аур сотен других людей.

Они не стали экономить. Лу Ди просто материализовал в своей руке небольшой, но идеально чистый слиток золота и расплатился им за аренду роскошных апартаментов на верхнем этаже одной из самых высоких башен города. С их балкона открывался вид на весь Цзун. И, что самое важное, — прямой вид на неприметное, но массивное здание из серого гранита с единственной надписью над входом: «Хранилище Несокрушимого Щита». Банк Ордена.

Началась вторая фаза — детальная разведка.

Из своей новой квартиры, которая стала их оперативным центром, они принялись за работу. Лу Ди сел в кресло, закрыл глаза и направил свое гравитационное чувство на здание банка. Это было похоже на медицинское сканирование. Он слой за слоем «просвечивал» хранилище. Он видел толщину стен из армированной стали, пропитанной магией земли. Он видел энергетические кабели, питающие защитные системы. Он нашел тридцать семь уровней под землей, каждый защищен лучше предыдущего. Он нашел вентиляционные шахты, дренажные системы и даже микроскопические трещины в фундаменте, оставшиеся со времен строительства. К концу часа в его голове была идеальная, трехмерная модель всего здания, вплоть до каждого болта.

В это же время Лин Фэн, сидя у окна, проецировала свое сознание. Она скользила по теням внутри банка. Она видела охранников, облаченных в полные доспехи, которые были не просто людьми, а кибернетически улучшенными воинами. Она видела автоматические турели, скрытые в стенах. Она видела сложнейшие магические печати на дверях хранилищ. Она скользнула в главный зал управления и «прочитала» графики дежурств и коды доступа прямо из сознания начальника охраны, который лениво пил чай.

К вечеру у них было все.

Они стояли на своем балконе. Внизу раскинулся ночной Цзун, море огней. Неприметное серое здание их цели казалось черным пятном в этом море. Они знали о нем все. Они знали, что в главном хранилище на тридцать седьмом уровне под землей хранится золотой запас Ордена за последние пятьдесят лет, а также несколько могущественных артефактов. Они знали, что хранилище защищено полем, которое аннигилирует любую материю, пытающуюся пройти сквозь стены. Местная поговорка гласила: «Проще украсть луну с неба, чем одну монету из 'Щита'».

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Их план был готов. Он был элегантен в своей простоте и невозможен для любого другого существа в этом мире.

Они верят в свои стены из стали и магии, — прозвучала их общая, холодная мысль. — Они верят в свои замки и своих стражей. Они забыли, что стены, сталь и замки — это всего лишь материя. А материя подчиняется новым законам.

Их законам.

Ночь ограбления века, которое никто никогда не заметит, была готова начаться.

Глава 92: Гравитация Золота

Три часа ночи. «Час мертвых», как называли его в народе. Город Цзун, днем сияющий и деятельный, теперь спал под покровом темноты, окутанный тишиной, которую нарушал лишь далекий звон колокольчика на ночном дозоре. В апартаментах на вершине самой высокой башни города царил свой, особый вид тишины — тишина перед идеально спланированным ударом.

Лу Ди и Лин Фэн не надевали масок и не готовили отмычек. Они стояли у панорамного окна, глядя вниз на серое, неприступное здание «Хранилища Несокрушимого Щита». Операция началась, но они даже не покинули своей комнаты. Это была война нового поколения, ведомая на расстоянии силой чистой воли.

Первой действовала Лин Фэн. Она села в позу лотоса, и ее сознание отделилось от тела. Оно не полетело над городом. Оно погрузилось в его кровеносную систему — в сеть теней. Она скользнула по тени от карниза, перетекла в тень от флага, нырнула в черноту подворотни. Через мгновение ее призрачное присутствие уже было внутри хранилища.

Она оказалась в главной комнате охраны. Пятеро элитных стражей, чьи тела были усилены алхимией, скучали перед стеной из сорока наблюдательных кристаллов. Лин Фэн стала тенью под их столом. Она не стала отключать систему. Это бы вызвало тревогу. Она сделала нечто более изящное. Она проникла своим сознанием в магические матрицы кристаллов и слегка изменила их временной поток, заставив их транслировать идеальную запись последних пяти минут — пустые коридоры, закрытые двери, спокойствие и порядок. Глаза охраны были ослеплены, но они об этом даже не догадывались.

Затем, продолжая свое призрачное путешествие, она спустилась в технические туннели, к главным энергетическим кабелям, питавшим защитное поле хранилища. Она не стала их рвать. Она лишь слегка понизила их температуру своим дыханием абсолютного холода. Всего на два градуса. Этого было достаточно, чтобы вызвать микроскопическое, почти теоретическое падение эффективности в защитном поле — крошечную рябь, которую не заметил бы ни один датчик, но которую теперь мог почувствовать Лу Ди.

— Канал чист, — прозвучала ее мысль в их общем сознании.

Теперь был черед Лу Ди. Он стоял у окна, его глаза были закрыты, но он видел больше, чем любой зрячий. Он видел здание банка не как строение, а как сложную гравитационную матрицу. Он проигнорировал тридцать семь этажей стали и бетона. Его цель была глубже.

Он сфокусировал свою волю. Он создал две точки сингулярности, каждая размером не больше пылинки. Одна — на глубине километра под фундаментом хранилища. Вторая — в километре к северу от города, в толще скального массива. Затем он соединил их невидимой гравитационной нитью. Эта нить прошла сквозь землю, под защитным полем, под самим банком.

Затем он потянул.

Не было ни грохота, ни землетрясения. Пространство-время, подчиняясь его приказу, послушно сложилось. Участок скального основания прямо под главным золотым резервуаром на минус тридцать седьмом этаже на одно бесконечно малое мгновение поменялся местами с участком скалы из-под далекой горы.

Это не был взлом. Это была хирургическая трансплантация реальности. Защитное поле, настроенное на обнаружение любого вторжения, ничего не заметило, потому что его физический периметр остался нетронутым. Стена, пол и потолок хранилища были целы. Но теперь под его полом был не цельный фундамент, а кротовая нора, ведущая в никуда.

— Доступ открыт, — констатировал Лу Ди.

Началась экстракция. Он обратил процесс вспять. Через созданный им пространственный туннель он применил точечное гравитационное поле к содержимому хранилища.

В их апартаментах воздух замерцал. И из этого мерцания потек золотой поток. Беззвучно, как река из жидкого света, тонны золотых слитков, сундуки с духовными кристаллами, древние артефакты — все богатство Ордена, накопленное за десятилетия — вытекало из подпространства и аккуратно складывалось на полу их гостиной. Гора сокровищ росла, пока не заполнила собой почти всю комнату, ее мягкое сияние освещало потрясенное лицо Уголька и восторженную мордочку Дафны.

— Ого! — пискнула Дафна. — Вот это я понимаю, копилка! А можно мне вон тот блестящий камушек? Я буду использовать его как подушку!

Но просто ограбить было бы слишком просто. Слишком скучно. Пришло время для послания.

Лу Ди обратил свое внимание на тот кусок скалы, который он «изъял» из-под горы. Обычный гранит. Кремний, углерод, вода. Он дезинтегрировал его на атомы, превратив в облако первоматерии.

— Ну что, блохастая, твоя очередь, — с несвойственным ему интересом пророкотал Уголёк. — Покажи, на что способна твоя абсурдная фантазия.

— С радостью, печка! Урок стиля от Дафны!

Подчиняясь веселым и хаотичным мысленным образам Дафны, Лу Ди начал творить. Атомы послушно складывались в новые, сложные органические структуры. Это была не просто трансмутация. Это было сотворение жизни.

Когда он закончил, то отправил свое творение обратно через пространственный туннель, прямо в опустевшее хранилище. Затем он закрыл «кротовую нору». Пол под хранилищем снова стал монолитным. Операция была завершена.

Утро в Цзуне было таким же, как и всегда. Четким, деловым, безмятежным. В «Хранилище Несокрушимого Щита» началась новая смена. Все системы показывали зеленый свет. Никаких аномалий. Никаких тревог.

Управляющий хранилищем, господин Вэй, был человеком, высеченным из камня. За сорок лет его службы из хранилища не пропало ни единой медной монеты. Он лично проводил утреннюю инспекцию. Пройдя семь уровней биометрической идентификации, вставив три разных ключа и произнеся кодовую фразу, он встал перед массивной двадцатиметровой дверью главного резервуара.

С тихим гулом сервоприводов и щелчками десятков замков, дверь, способная выдержать удар метеорита, начала отъезжать в сторону. Господин Вэй, сложив руки за спиной, приготовился увидеть привычную, радующую его холодное сердце картину — горы аккуратно сложенных золотых слитков.

Дверь открылась полностью.

Господин Вэй замер. Охранники за его спиной замерли. В их глазах отразилось нечто невозможное.

Хранилище не было пустым.

Оно было заполнено. От пола до потолка, занимая все огромное пространство, в нем рос один-единственный, гигантский, белый цветок. Ромашка. Ее стебель, толщиной с вековую секвойю, уходил куда-то в пол. Ее лепестки, каждый размером с дом, были сделаны из материала, похожего на светящийся мрамор. Цветок излучал мягкий, умиротворяющий свет. А в его сердцевине, там, где должна была быть пыльца, медленно вращался, сияя мягким фиолетовым светом, символ из двух переплетенных колец.

Господин Вэй, человек, который не улыбался с детства, стоял и смотрел на это гигантское, нелепое, божественно красивое чудо, выросшее в сердце его неприступной крепости. Его губы дрогнули. Он моргнул. Потом еще раз.

Выражение абсолютного, системного, ломающего всю его картину мира шока на его лице было произведением искусства само по себе.

Послание было доставлено.

Глава 93: Шок и Лепестки

У господина Вэя, управляющего «Хранилищем Несокрушимого Щита», была репутация человека, чье сердце перестало биться еще при рождении и было заменено на часовой механизм. За шестьдесят лет своей жизни он ни разу не повысил голос, не проявил удивления и не опоздал ни на одну встречу. Но в это утро, стоя перед открытой дверью главного резервуара, его внутренний механизм дал сбой.

Он смотрел на гигантскую, невозможную ромашку, излучающую мягкий свет, и его мозг, привыкший к цифрам, графикам и протоколам безопасности, отказался обрабатывать входящие данные. Один из его охранников тихо всхлипнул. Другой начал пятиться, бормоча молитвы.

— Закрыть… дверь, — прохрипел господин Вэй, и это был первый приказ в его жизни, отданный дрожащим голосом.

Но было уже поздно. Новость о невозможном прорвалась наружу. Через несколько минут паническое, зашифрованное сообщение о «полной потере активов при сохранении стопроцентной целостности периметра и отсутствии следов вторжения» достигло ушей тех, для кого оно предназначалось.

В своей информационной цитадели Великий Смотритель Ордена Безмолвного Ока получил отчет. Его серебряные глаза бесстрастно проанализировали данные:

[СТАТУС АКТИВОВ: ПОТЕРЯ 100%.]

[СТАТУС ХРАНИЛИЩА: ЦЕЛОСТНОСТЬ 100%.]

[ПРИЗНАКИ ВТОРЖЕНИЯ: 0.]

[НЕАВТОРИЗОВАННОЕ БОТАНИЧЕСКОЕ ПРИСУТСТВИЕ: 1 (ОДНА) ЕДИНИЦА, ГИГАНТСКИЙ РАЗМЕР.]

[ОСТАВЛЕН СИМВОЛ: "ДВОЙНОЕ КОЛЬЦО".]

Впервые за столетие в его холодном, машинном сознании промелькнуло нечто, похожее на эмоцию. Это не был гнев. Это была смесь ярости и… почти научного интереса.

Это было не ограбление. Это было послание. Искусствоведческий перформанс. Демонстрация силы, настолько превосходящей его собственные методы, что она граничила с божественной. Они не просто взломали его лучшую систему безопасности. Они посмеялись над ней. Они унизили ее. Они указали на то, что для них его сталь, его магия, его лучшие воины — не более чем детские игрушки. Цветок был самой жестокой частью этого послания. Он говорил: «Мы могли бы уничтожить вас, но вместо этого мы создали нечто красивое из вашего праха. Мы — творцы. Вы — лишь материал».

— Активировать протокол «Затмение», — его приказ разнесся по всей сети. — Заморозить все финансовые операции. Заблокировать все ключевые узлы. Начать тотальную проверку всех агентов. Они не просто украли наше золото. Они показали, что могут добраться до любого из нас, в любое время. И они, — он на мгновение замолчал, — они наслаждаются этим. Ускорить подготовку «Призраков». Любой ценой.

Паника начала расползаться по невидимой паутине Ордена.

В апартаментах на вершине башни царила совершенно иная атмосфера. Перед Лу Ди и Лин Фэн лежала гора золота, которая могла бы купить небольшое королевство.

— Ха-ха-ха! Вы бы видели их лица! — заливалась смехом Дафна, кувыркаясь над сокровищами. — Я уверена, у того старого хрыча в хранилище от шока усы отвалились! Ромашка! Это гениально! В следующий раз предлагаю наполнить их казармы радужными котятами, которые пукают бабочками!

— Глупо, но эффективно, — пророкотал Уголёк, который с нехарактерным для него интересом разглядывал древний скипетр из чистого духовного нефрита. — Унижение — острое оружие. Но не радуйся раньше времени, блохастая. Ты разозлила очень могущественных существ. Их ответ будет быстрым и жестоким.

Пока духи препирались, Лу Ди решал логистическую проблему. Он поднял руку над горой сокровищ.

— Слишком громоздко, — констатировал он.

Золото, артефакты, кристаллы — все это пришло в движение. Подчиняясь его воле, гора начала сжиматься. Пространство внутри комнаты искажалось, когда невероятная масса подвергалась гравитационному сжатию. Золото текло, кристаллы крошились в пыль, артефакты теряли свою форму, сливаясь в единый, раскаленный шар. Через минуту на месте горы сокровищ на полу лежал один-единственный предмет. Гладкий, черный, идеально круглый камень, размером с кулак, который, казалось, поглощал свет. Он был теплым на ощупь и весил несколько десятков тонн. Их портативное хранилище.

Они подключились к сети Ордена, чтобы оценить эффект своей операции. Они видели панику. Видели приказ о «Затмении». Видели, как замораживаются счета и отменяются операции. Они нанесли удар прямо в сердце финансовой системы врага.

Именно в этот момент, слушая донесения о скорейшей подготовке «Призраков», Уголёк посерьезнел. Он обратился напрямую к Лу Ди, его ментальный голос был тих и лишен обычной язвительности.

— Мальчишка, «Призраки» — это не то, с чем можно играть. Ваша «Печать Безмолвия» — это щит, но любой щит можно пробить, если бить достаточно сильно и в нужное место. Если когда-нибудь, слышишь меня, когда-нибудь ты столкнешься с одним из них лицом к лицу… будь готов заплатить любую цену, чтобы выжить. Даже ту, о которой не хочешь думать.

Лу Ди молча принял его слова к сведению. В этом предупреждении было нечто большее, чем просто тактический совет. Была тревога. И забота.

— Они дезориентированы, — сказала Лин Фэн, отрываясь от наблюдения. — Они не знают, где мы и как мы нанесли удар. Самое время нанести следующий.

Лу Ди кивнул. Он просмотрел данные, которые они собрали. Финансы были одной опорой власти Ордена. Второй была политика. Влияние. Через перехваченные сообщения они нашли ключевую фигуру в этом регионе: губернатора провинции Фэн, генерала Лао. Человека, который официально был верным слугой Императора, но тайно предоставлял Ордену свои легионы для грязной работы и получал за это огромные взятки.

— Наша следующая цель — не золото, а власть, — решил Лу Ди.

Их работа в Цзуне была окончена. Пора было снова исчезнуть. Они стерли все следы своего пребывания в апартаментах, оставив их в идеальной чистоте.

Они стояли на балконе, глядя на север, в сторону провинции Фэн. С помощью «Шагов в Пространстве» они могли оказаться там через несколько часов. Внизу, в городе, уже начиналась паника. Элитные отряды Ордена, пришедшие в себя, начинали тотальную, но безнадежную проверку, пытаясь найти хоть какой-то след призраков, ограбивших их банк.

Они опоздали.

Лу Ди и Лин Фэн сделали шаг с балкона в ночное небо и просто исчезли, словно их смыла волна тишины.

Они потеряли свое золото, — прозвучала их последняя мысль, оставленная в этом городе. — Теперь они начнут терять своих друзей. Паутина будет распутываться, нить за нитью.

Глава 94: Золотое Эхо и Лисий След

Эхо от беззвучного взрыва в «Хранилище Несокрушимого Щита» прокатилось по всему континенту. Это было не физическое эхо, а волна шока, паники и недоумения, которая неслась по невидимым сетям Ордена Безмолвного Ока. Впервые за свою многовековую историю Орден, который привык быть тенью, сам оказался во тьме неведения.

В своей цитадели, в информационном подпространстве, Великий Смотритель часами анализировал отчеты. Он снова и снова просматривал ментальный отпечаток, снятый с разума господина Вэя: образ гигантской, светящейся ромашки, в сердцевине которой вращался символ «Двойного Кольца». Это было настолько абсурдно, настолько нелогично, что ломало все его прогностические модели. Это была не просто демонстрация силы. Это была насмешка.

— Такая смесь могущества и издевательства… — пророкотал он, обращаясь к древнему, мумифицированному советнику, который дремал в углу зала. — Это не похоже на стиль культиваторов, которые ценят лишь грубую силу. И не похоже на демонов, которые упиваются хаосом и разрушением. Это… искусство.

Древний советник приоткрыл один подернутый пленкой глаз.

— Есть те, кто был стар, когда даже демоны были молоды, — проскрипел он. — Те, кто играет с миром смертных, как с клубком ниток, распуская и связывая судьбы ради собственного развлечения. Те, кто ценит иллюзию выше реальности, а хитрую шутку — выше победы в битве. Лисы…

Великий Смотритель замер. Клан Тысячи Иллюзий. Древние кицунэ. Он считал их мифом, сказкой. Но эта атака, элегантная и унизительная, была в их стиле. Могли ли эти двое быть их агентами? Или, что хуже, потомками? Это меняло все.

— Найти… — прошептал он. — Найти любые упоминания о Клане. И удвоить наблюдение. Мы имеем дело не с теми, кем их считали.

Далеко от Цзуна, в тихой лесной долине, Лу Ди и Лин Фэн наблюдали за этой паникой в реальном времени. Они были подключены к сети Ордена, и перед их мысленным взором разворачивалась вся картина: приказы о блокировке, панические донесения, отчеты о провалах.

— Ха-ха-ха! Вы бы видели их лица! — заливалась Дафна. — Я уверена, у того главного злюки в его темной конуре от злости пар из ушей пошел! Ромашка! Это было гениально! Предлагаю в следующий раз превратить их главную казарму в гигантский аквариум с поющими рыбками!

— Они получили по заслугам, — констатировал Уголёк. В его голосе слышалось мрачное удовлетворение. — Но теперь они будут вдвойне осторожны. Вы ткнули палкой в гнездо космических шершней, мальчишка.

Они не стали задерживаться. Цзун свою роль сыграл. Их следующая цель — провинция Фэн и ее продажный губернатор, генерал Лао. Используя «Шаги в Пространстве», они покинули свое временное убежище.

Их путь лежал через древний, туманный лес, который отмечал границу между нейтральными землями и провинцией Фэн. Это был старый, дремучий лес, который, по слухам, был домом для многих духов и странных существ.

Именно здесь Лин Фэн впервые почувствовала это.

Она остановилась. Ее обостренное восприятие уловило странную энергию. Она не была похожа на упорядоченную Ци культиваторов, на холодную логику Ордена или на хаотичную злобу демонических тварей. Эта энергия была… игривой. Древней, хитрой и полной скрытой мощи. Словно сам воздух улыбался им невидимой, лукавой улыбкой.

— Что такое, Снежная Королева? Увидела симпатичного снегиря? — поинтересовалась Дафна.

Но Лин Фэн молчала, ее взгляд был устремлен в чащу. Она сошла с тропы и двинулась вглубь леса. Лу Ди последовал за ней, его гравитационные сенсоры тоже ощущали легкую, необъяснимую рябь в пространстве.

Они вышли на небольшую, залитую лунным светом поляну. В центре поляны стояло небольшое, заросшее мхом святилище, посвященное какому-то забытому лесному божеству. Вокруг него деревья были неестественно живыми, а воздух был напоен сладким, дурманящим ароматом цветов, которых не было видно.

На каменном алтаре святилища лежало два предмета, которых здесь быть не могло.

Первым была свежая, идеально раскрывшаяся камелия.

А рядом с ней — один-единственный, длинный волосок яркого, рыже-золотого лисьего меха. Он слегка мерцал в лунном свете, и даже на расстоянии было видно, что у него девять тончайших, почти невидимых кончиков.

[АНАЛИЗ: ОБНАРУЖЕНА НЕИЗВЕСТНАЯ БИОЛОГИЧЕСКАЯ И ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ СИГНАТУРА. ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ ОСТАТОЧНОЙ ЭНЕРГИИ. КЛАССИФИКАЦИЯ: НЕВОЗМОЖНА.]

Дафна, обычно такая бойкая, притихла и спряталась за шеей Лин Фэн.

— Ого! А вот это уже интересно! Это что-то… древнее. И очень, очень хитрое. Пахнет озоном, корицей и большими неприятностями.

Но именно Уголёк отреагировал сильнее всего. Его обычная ворчливость сменилась неподдельным, глубоким ужасом.

— Лисий мех… Девять хвостов… Мальчишка, уходите отсюда. Немедленно! — его мысленный голос был напряжен как никогда. — Не трогайте ничего! Не оглядывайтесь! Некоторые двери лучше никогда не открывать. Клан Тысячи Иллюзий — это не те, с кем стоит играть в игры. Они смеялись над богами, когда этот мир был еще молод.

Лу Ди и Лин Фэн переглянулись. Они не знали, кто это, но тревога в голосе Уголька была красноречивее любых объяснений. Они поняли, что их действия в Цзуне, их «шутка» с цветком, привлекли внимание не только их врагов. Они привлекли внимание кого-то еще. Кого-то древнего, могущественного и, судя по всему, непредсказуемого.

Они молча развернулись и покинули поляну, оставив цветок и лисий мех лежать на алтаре.

Когда они вышли из леса и перед ними раскинулись поля провинции Фэн, их мысли были заняты не только предстоящей операцией против генерала Лао. В их идеально просчитанную войну против Ордена вмешалась новая, неизвестная переменная.

Мир оказался сложнее, чем мы думали, — прозвучала их общая мысль. — Кроме Ордена, в тенях есть и другие игроки. Наша война становится многосторонней.

Они еще не знали, был ли этот лисий след предупреждением, приглашением или просто насмешкой. Но они точно знали одно: за ними теперь наблюдают. И наблюдатель был очень, очень стар.

Глава 95: Провинция Старого Генерала

Провинция Фэн встретила их порядком, который был острым и холодным, как лезвие гильотины. Здесь не было хаотичной свободы пограничья или деловой суеты Цзуна. Каждый город был крепостью, каждая дорога — стратегическим маршрутом. Поля были разбиты на идеальные квадраты, а крестьяне, работавшие на них, двигались с усталой, механической слаженностью. Над всем этим витал дух армии. Дух генерала Лао.

Войдя в столицу провинции, город Фэнчэн, они сразу почувствовали разницу. Их усовершенствованное восприятие, привыкшее к анализу, здесь получило богатую пищу.

Лу Ди ощущал «гравитацию» власти. Он чувствовал, как тяжелое, давящее поле авторитета генерала исходит из его цитадели в центре города и накрывает каждый дом, каждую улицу. Он чувствовал скрытую массу металла в подземных арсеналах и дисциплинированную, синхронную энергию тысяч солдат в казармах.

Лин Фэн видела структуру страха. Энергетические поля обычных горожан были тусклыми, сжатыми, с постоянным фоновым мерцанием тревоги. Она видела патрули, двигающиеся по строго выверенным маршрутам, и скрытые наблюдательные артефакты, вмонтированные в статуи и карнизы зданий. Город был тюрьмой, которая притворялась крепостью.

— Фу, какая казарменная тоска! — прокомментировала Дафна из-за плеча Лин Фэн. — Все ходят строем, даже голуби на площади, кажется, клюют зерно по команде. Никакой фантазии! Здесь даже тени какие-то… уставшие.

— Это порядок, глупое создание, — ответил Уголёк из сознания Лу Ди, все еще взбудораженный после встречи со следом кицунэ. — Порядок, построенный на страхе и железе. Это — истинная сила Ордена в этом мире. Они не просто убивают. Они подчиняют. Они превращают живых людей в винтики своей машины.

Они без труда сняли небольшой дом на окраине, снова приняв личину скромных, неприметных жителей. Их база была установлена. Началась глубокая разведка.

Их целью был генерал Лао. Но чтобы нанести удар, они должны были понять не только его силу, но и его суть.

Лу Ди ночами погружался в информационную сеть Ордена, перехватывая зашифрованные донесения между генералом и его кураторами. Он узнал, что Лао был не просто союзником. Он был ключевым поставщиком. Он поставлял Ордену не только оружие и солдат, но и «материал» — так они называли людей. Десятками, сотнями. «Неблагонадежные элементы», «политические преступники», «разорившиеся должники» — все они исчезали в жерновах его репрессивной машины, чтобы стать топливом для темных ритуалов Ордена.

Пока Лу Ди работал с данными, Лин Фэн работала «в поле». Каждую ночь она становилась тенью и проникала в цитадель генерала. Это было огромное, мрачное строение, наполовину дворец, наполовину крепость. Она скользила по его роскошным залам, украшенным гобеленами с батальными сценами, и по сырым, холодным подземельям, где располагались камеры для допросов.

Она наблюдала за самим генералом. Лао был семидесятилетним стариком с прямой, как палка, спиной, седыми усами и холодными, как у ящерицы, глазами. Он был воплощением дисциплины и жестокости. Лин Фэн видела, как он лично приказал высечь до полусмерти молодого офицера за пылинку на сапоге, а через час с нежной, почти отцовской заботой подрезал ветви своего любимого карликового дерева бонсай. Он не был простым солдафоном. Он был эстетом тирании.

Но их главное открытие было еще впереди.

В одном из перехваченных донесений Лу Ди нашел упоминание о «Руднике-7» — якобы заброшенной шахте в предгорьях на севере провинции, которая потребляла огромное количество ресурсов, но не давала никакой официальной продукции. Это было несоответствие. Аномалия.

Этой же ночью Лин Фэн отправилась туда. То, что она увидела, заставило даже ее, привыкшую к ужасам этого мира, почувствовать, как ее ледяное спокойствие дает трещину.

Рудник не был заброшен. Это был концентрационный лагерь. Тысячи изможденных людей, чьи лица были серыми от каменной пыли и отчаяния, работали под землей под присмотром безжалостных надсмотрщиков в черной форме. Они добывали редкий, испускающий слабое свечение минерал — кристаллизованную Ци земли, необходимую Ордену для питания их самых мощных артефактов. Условия были чудовищными. Люди умирали десятками каждый день от истощения, болезней и несчастных случаев. Их тела просто сбрасывали в глубокие, отработанные штреки.

Лин Фэн стояла в тени, и ее новое, отстраненное восприятие впервые дало сбой. Она видела не просто «биомассу». Она видела страдание. Чистое, концентрированное, безнадежное страдание. Лу Ди, находясь за сотни километров, почувствовал это через их связь. Он ощутил, как от рудника исходит тяжелое, гнетущее гравитационное поле — «вес» тысяч душ, раздавленных болью и несправедливостью.

Они поняли. Это и был главный секрет генерала Лао. Это был источник его богатства и незаменимости для Ордена.

Когда Лин Фэн вернулась, их план изменился.

— Убить его — это слишком просто, — сказала она, и в ее голосе впервые за долгое время прозвучали нотки настоящего, холодного гнева. — Это будет для него милосердием.

Лу Ди кивнул.

— Он построил свою власть на костях этих людей. Мы разрушим ее, используя их как молот.

Их новый план был куда сложнее и изящнее. Он состоял из четырех этапов: освобождение, хаос, разоблачение и, наконец, правосудие.

Но пока они обсуждали детали, готовясь к своей самой сложной операции, Дафна, которая до этого тихо дремала, внезапно встрепенулась.

— Эй, Снежная Королева… Странно, — прозвенела она в голове Лин Фэн. — Я чувствую тот же запах, что и в том лесу. Тот самый, пряный, как корица. Очень-очень слабый, как будто кто-то прошел по этой улице несколько дней назад. И он ведет на север, в сторону тех вонючих шахт.

Они замерли. Лин Фэн и Лу Ди вышли на улицу. Их сверхчувствительные сенсоры не уловили ничего. Ни следов, ни остаточной энергии. Лишь слова маленького, хаотичного духа.

Клан Тысячи Иллюзий. Они были здесь. И они, похоже, шли по тому же следу, что и они. Или… вели их по этому следу.

Неопределенность снова легла на их плечи холодной тенью. Но это не изменило их решимости.

— Это ничего не меняет, — твердо сказал Лу Ди, глядя на север, в сторону рудника. — Кто бы ни следил за нами, сначала мы исполним свой приговор.

Они вернулись в дом. Их миссия только что перестала быть просто актом мести Ордену. Она стала актом освобождения. И это придавало их действиям новый, пугающий и в то же время праведный смысл.

Глава 96: Шепот Камней, Крики Людей

Ночь над провинцией Фэн была холодной и ясной. Лу Ди и Лин Фэн стояли на голом, продуваемом ветрами хребте, глядя вниз на свой объект — Рудник-7. С этого расстояния он казался просто темным шрамом на теле горы, тускло освещенным несколькими магическими фонарями. Но для их чувств это место было открытой, гноящейся раной на теле мира.

Лин Фэн, как всегда, проводила тактический анализ. Она видела патрули, двигающиеся с выверенной точностью, видела скрытые защитные артефакты, видела тепловые сигнатуры сотен охранников в казармах и тысяч заключенных, запертых в бараках и под землей. Ее разум бесстрастно строил схему обороны, отмечая слабые точки и оптимальные маршруты для проникновения.

Лу Ди же в этот раз делал нечто иное. Он расширил свое гравитационное восприятие, погружаясь не только в сам рудник, но и в гору, в которой тот был вырезан.

И он почувствовал этот оглушающий, невыносимый контраст.

Под тонким слоем человеческой деятельности он ощущал величие и покой самой горы. Он чувствовал ее геологическую историю, написанную слоями спрессованных пород. Он ощущал медленный, почти вечный ритм ее существования. Эта гора стояла здесь миллионы лет. Она видела, как ледники сменяются лесами, как рождаются и высыхают реки. В ней был порядок. Древняя, незыблемая гармония.

А поверх этого векового спокойствия, как масляное пятно на чистой воде, лежала другая «тяжесть». Короткая, яростная и невероятно концентрированная. Это была гравитация страдания. Ментальный вес тысяч душ, раздавленных рабством, болью и безнадежностью. Всего за несколько лет люди сумели создать в сердце этой вечной горы очаг такого концентрированного ада, что его «масса» почти перевешивала спокойствие миллионов лет.

Именно в этот момент, глядя на звезды над головой и чувствуя ад под ногами, Лу Ди впервые задал себе этот вопрос. Он был обращен не к Лин Фэн, не к Угольку. Он был обращен к самой вселенной.

«Почему? — пронеслась его мысль, лишенная обычной холодной логики. — Этот мир, эти звезды, эти горы — в них есть порядок. Величие. А потом приходим мы, люди. Хрупкие, живущие один короткий миг. И за этот миг мы способны породить такую безграничную, тяжелую боль. Зачем? Каков смысл этого мироустройства, если оно позволяет такому существовать?»

Его внутренняя Система, как всегда, предложила ответ.

[ОТВЕТ: ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ВИД ЯВЛЯЕТСЯ БИОЛОГИЧЕСКИ НЕСТАБИЛЬНЫМ, СКЛОННЫМ К ВНУТРИВИДОВОЙ АГРЕССИИ РАДИ РЕСУРСОВ И СТАТУСА. СТРАДАНИЕ — СТАТИСТИЧЕСКИ НЕИЗБЕЖНЫЙ ПОБОЧНЫЙ ПРОДУКТ ЭТОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ.]

«Потому что мир — это арена, мальчишка! — тут же вмешался Уголёк, предлагая свою жестокую философию. — Сильные пожирают слабых. Так было, и так будет. Генерал Лао и Орден — сильные. Эти рабы — слабые. Все просто. Твоя ошибка в прошлом была в том, что ты родился на стороне слабых».

Раньше Лу Ди принял бы один из этих ответов. Но уроки монастыря, тишина кельи и разговор с горой изменили его. Он отверг оба.

«Нет, — подумал он. — Это не просто нестабильность. И не просто право сильного. Это… выбор. Каждый из этих надсмотрщиков, генерал Лао, Великий Смотритель — все они каждый день делают выбор в пользу жестокости. Они выбирают строить свой порядок на костях других».

Он посмотрел на свои руки.

«И я… я тоже сделал свой выбор. Мой выбор — ответить им. Но что это меняет глобально? Я убью Лао, но на его место придет другой тиран. Я уничтожу Орден, но родится новая империя зла. Моя месть — это лишь капля в этом океане страдания. Она изменит мою судьбу, но изменит ли она мир?»

Он не нашел ответа. Но сам вопрос изменил его цель. Он понял, что не может исправить мир. Но он может принести справедливость в отдельно взятый его уголок. Его месть — это не просто уничтожение врагов. Это утверждение его собственного выбора. Выбора не быть таким, как они.

Эта мысль не ослабила его. Она наполнила его холодной, как сталь, и ясной, как горный хрусталь, решимостью.

— Пора, — сказал он Лин Фэн.

Их операция началась. Это был не штурм. Это был тихий, призрачный балет.

Первой двигалась Лин Фэн. Она скользнула вниз по склону, ее тело, казалось, впитывало лунный свет. Дафна, на этот раз серьезная и тихая, сидела на ее плече, ее природная аура помогала Лин Фэн оставаться невидимой для духов-хранителей, которых генерал расставил по периметру. Лин Фэн проходила сквозь посты охраны, как ночной туман. Она не убивала. Она касалась каждого надсмотрщика, каждого солдата на вышках, и ее ледяная Ци погружала их в глубокий, коматоподобный сон без сновидений.

«Предлагаю засунуть им в нос по цветочку! — пискнула Дафна. — Проснутся — будет сюрприз!»

Лин Фэн проигнорировала ее.

Когда внешний периметр и казармы затихли, настала очередь Лу Ди. Он спустился к главному входу в шахту. Это были массивные ворота из зачарованной стали, запечатанные рунами, которые должны были испепелить любого, кто прикоснелся к ним без разрешения.

Лу Ди просто положил на них ладонь. Он не стал ломать руны или взламывать замок. Он обратился к самой структуре ворот. Под его волей молекулы металла и потоки магии на мгновение утратили свои связи. Сталь стала мягкой, как глина, а руны — бессмысленным набором линий. С тихим, всасывающим звуком, ворота просто протекли внутрь, открывая черную пасть туннеля.

Теперь — освобождение. Они не стали спускаться внутрь, чтобы не сеять панику. Лин Фэн спроецировала свой голос, свою мысль, в самые глубокие штреки, в разум каждого из тысяч заключенных. Это был не приказ, а спокойный, ясный шепот, который прозвучал в их головах одновременно.

«Вы свободны. Охрана спит. Ворота открыты. Путь на восток, через перевал, чист. Идите. Не создавайте шума. И не оглядывайтесь».

Сначала была тишина. Неверие. А затем началось движение. Из темноты шахт, как ручейки, потекли люди. Грязные, изможденные, сломленные. Они выходили на свет луны, щурились и, не веря своим глазам, видели открытые ворота и спящих надсмотрщиков. Кто-то начал плакать. Кто-то падал на колени. Но они подчинились шепоту. Тихо, как тени, они начали свой великий исход, уходя на восток, к свободе.

Пока длилось это безмолвное шествие, Лу Ди занялся второй частью плана. Он проник в арсенал рудника. Там хранилось оружие для целого полка. Он не стал его уничтожать. Он вскрыл каждый ящик, каждую пирамиду с копьями и арбалетами. Он активировал каждую автоматическую турель, каждую защитную баллисту.

Но он изменил их программу. Он стер старые параметры цели. И вложил новые. Теперь все оружие в этом лагере было нацелено только на одну цель: на любого, кто носит доспехи и эмблему армии генерала Лао.

Когда последний беглец скрылся за перевалом, Лу Ди и Лин Фэн вернулись на свой наблюдательный пост на хребте. Внизу лежал притихший, опустевший лагерь. Лагерь, который теперь был одной гигантской, смертоносной ловушкой, ждущей своих хозяев.

Рассвет был близок. Скоро прибудет утренняя смена охраны.

Свобода для рабов. И оружие, направленное на их хозяев, — прозвучала их общая мысль, холодная, как горный ветер. — Посмотрим, как генерал Лао справится с урожаем, который сам же и посеял.

Глава 97: Рассвет Железной Бури

Они сидели на вершине холодного, безмолвного хребта, как два каменных изваяния, и наблюдали. Внизу, в долине, лагерь Рудника-7 лежал в предрассветной тьме, тихий и, на первый взгляд, спокойный. Но это была тишина заряженного оружия. Тысячи сбежавших рабов уже были далеко, их призрачный исход растворился в ночи. А лагерь, их бывшая тюрьма, превратился в их молчаливого мстителя.

Первые лучи солнца коснулись дальних пиков, окрасив их в кроваво-красный цвет. Это был красивый, жестокий рассвет.

— Ой, как красиво! Солнышко встает! Птички скоро запоют! — прозвенел в голове Лин Фэн голос Дафны, полный искреннего восторга. — Интересно, а этим солдатикам, которые сейчас сюда придут, оно тоже покажется красивым? Или им будет не до того?

Ее веселый тон в контексте надвигающейся бойни был до жути неуместен.

— Рассвет — это просто поворот планеты вокруг своей оси, — пророкотал Уголёк в сознании Лу Ди, глядя на то же зрелище с мрачным величием. — А для тех, кто внизу, он станет последним. Они — инструменты в руках тирана. И сегодня инструменты сломаются. В этом есть своего рода справедливость.

Лу Ди не разделял ни веселья Дафны, ни мрачного удовлетворения Уголька. Он чувствовал лишь тяжесть содеянного и холодную ясность своей цели. Его взгляд был прикован к долине. Его духовный рост, начавшийся в монастыре, продолжался. Он смотрел на сцену не как участник, а как судья, наблюдающий за исполнением приговора, который он сам и вынес.

«Мы не нажимаем на курок, — думал он, глядя на приближающуюся по дороге колонну. — Мы просто вернули им заряженное ружье, которое они сами годами держали у виска этого мира. Их собственный выбор, их собственная жестокость сегодня приведет их к гибели».

Утренняя смена охраны прибыла точно по расписанию. Дисциплинированная колонна из двухсот солдат в черных доспехах армии генерала Лао маршировала к воротам рудника. Они были уверены в себе, в своем праве, в нерушимости порядка, который они поддерживали. Они не заметили ни отсутствия часовых на вышках, ни мертвой тишины, царившей в лагере.

Командир отряда, офицер с суровым лицом, первым шагнул за невидимую черту периметра.

И в этот миг железная буря обрушилась на них.

Тишина взорвалась какофонией смерти. Десятки автоматических арбалетных турелей, скрытых в скалах, одновременно ожили и открыли огонь. Тучи тяжелых стальных болтов прошили передние ряды солдат, пригвоздив их к земле. Из-под земли с механическим скрежетом выросли магические баллисты и ударили по центру колонны разрывными снарядами, превращая людей и доспехи в кровавое месиво.

Дисциплина отряда, которой так гордился генерал Лао, испарилась за три секунды. Солдаты в панике бросились врассыпную, не понимая, откуда ведется огонь. Они стреляли по скалам, по стенам, по теням. Их охватил ужас, потому что их атаковал не враг. Их атаковала их собственная база.

Массивные ворота арсенала с грохотом распахнулись, и оружие, сложенное внутри, ожило. Мечи и копья вылетали из ящиков, как рой разъяренных ос, пронзая тех, кто пытался укрыться. Защитные формации, предназначенные для отражения внешней атаки, активировались и начали бить по своим же солдатам.

Это была не битва. Это была механическая, бездушная бойня. Ловушка, созданная Лу Ди и Лин Фэн, работала безупречно.

В своей цитадели в Фэнчэне генерал Лао пил утренний чай, когда ему пришло первое паническое донесение.

— Рудник-7 под атакой! Мы несем тяжелые потери!

Генерал нахмурился. Атака? На его самый защищенный объект?

— Кто посмел? Повстанцы? Демоны?

— Мы… мы не знаем, генерал! — кричал в коммуникационный амулет выживший офицер, прячась за камнем. — Огонь ведется отовсюду! Сам рудник… он сошел с ума! Он убивает нас!

Второе донесение пришло через пять минут от командира подкрепления, которое он отправил.

— Нас тоже атакуют! Это ловушка! Все автоматические системы защиты перепрограммированы! Они нацелены на нашу форму! А-а-а-а! — крик оборвался.

Генерал Лао в ярости раздавил нефритовую чашку в своей руке. Его лицо, обычно непроницаемое, исказилось от гнева и недоумения. Как? Как такое возможно? Это была не просто атака. Это было унижение. Кто-то посмел использовать его собственную силу, его собственную крепость против него.

— Собрать мой личный «Железный Кулак»! — проревел он. — Я лично отправлюсь туда и посмотрю, какой безумец решил бросить мне вызов! Я раздавлю его, как червя!

Он, в своей гордыне, не мог и предположить, что это нечто большее, чем просто диверсия. Он верил, что лишь его личное присутствие сможет восстановить порядок.

На хребте, Лу Ди и Лин Фэн, подключенные к системе связи Ордена через ментальный интерфейс, «слышали» каждый приказ, каждую нотку ярости в голосе генерала. Их план работал идеально. Хаос, который они посеяли, выманил паука из центра его паутины.

Они видели, как из ворот Фэнчэна выехала колонна элитных войск — личная гвардия генерала, его «Железный Кулак». И в центре этой колонны, в бронированной карете, запряженной шестеркой демонических скакунов, ехал он сам.

Их роль наблюдателей подошла к концу. Пришло время для четвертого, финального акта. Правосудия.

Они встали. Их черные одежды не колыхались на ветру. Их глаза, в которых не было ни капли эмоций, были прикованы к приближающейся колонне.

Паук покинул центр паутины, чтобы разобраться с дрожащей нитью, — прозвучала их общая мысль. — Он не знает, что мы ждем его на этой нити, чтобы перерезать ее.

Они начали спускаться с хребта, двигаясь навстречу своей цели. Битва за рудник была лишь прелюдией. Настоящая битва за эту провинцию должна была состояться сейчас.

Глава 98: Суд на Кровавом Тракте

Горный тракт, ведущий к Руднику-7, был узкой лентой, вьющейся между отвесными скалами. Это было место, созданное для засад — древнее, как сама война. Именно здесь, в самом узком месте ущелья, Лу Ди и Лин Фэн решили встретить свою цель.

Они не прятались. Они просто стояли посреди дороги, две неподвижные черные фигуры на фоне серых скал. Ветер трепал их волосы, но их одежды, сотканные из самой реальности, оставались неподвижными. Воздух вокруг них был тяжелым и напряженным. Даже животные в лесу затихли, чувствуя, что приближается нечто ужасное.

— Ну что, ребята, готовы к большой вечеринке? — прозвенел голос Дафны, в котором, однако, на этот раз было меньше веселья и больше хищного предвкушения. — Главное блюдо скоро прибудет! Надеюсь, он не слишком жесткий, а то зубки сломать можно.

— Это не вечеринка, блохастая. Это казнь, — ответил Уголёк, его голос был ровным и холодным, как закаленная сталь. — Не путай одно с другим. Мальчишка, помни уроки монастыря. Никакой лишней ярости. Только холодный, чистый расчет. Он — не более чем задача, которую нужно решить.

Лу Ди молча согласился. Уроки были усвоены. Вулкан внутри него не потух, но теперь его лава текла по строго заданным каналам его воли.

Вскоре они услышали. Тяжелый, мерный стук сотен бронированных сапог и лязг металла. Из-за поворота показался авангард колонны. Это был «Железный Кулак», личная гвардия генерала Лао. Пятьсот элитных воинов, каждый — могущественный культиватор, облаченный в полные латы из черной стали, зачарованные против магии и физических атак. Они двигались как единый, несокрушимый механизм.

Колонна остановилась, как только увидела две фигуры, преграждающие им путь. Вперед выехал сам генерал Лао. Он сидел верхом на огромном, покрытом чешуей ящере, его собственная броня сверкала золотом на солнце. Он презрительно оглядел двух молодых людей.

— Так это вы, крысы, устроившие переполох в моем курятнике? — его голос, усиленный Ци, прогремел по ущелью. — Я ожидал увидеть армию демонов, а вижу двух сопляков. Вы совершили последнюю и самую глупую ошибку в своей короткой жизни.

Лу Ди сделал шаг вперед. Его спокойствие было пугающим.

— Генерал Лао. Именем тысяч людей, замученных и похороненных в Руднике-7. Именем Империи, которую ты предал, служа теневой организации. Именем самого порядка, который ты извратил ради власти и золота. Твоя жизнь и твоя власть конфискованы.

Он говорил не как бунтарь. Он говорил как судья, зачитывающий приговор.

Генерал на мгновение опешил от такой дерзости, а затем расхохотался. Громким, грубым, уверенным смехом.

— Конфискованы? Кем, тобой? Мальчишка, я съем тебя на завтрак! «Железный Кулак»! Взять их! Живыми, если получится! Я хочу лично допросить этих щенков!

Пятьсот элитных воинов с ревом устремились вперед. Земля задрожала под их ногами. Воздух наполнился убийственной Ци. Это была сила, способная стереть с лица земли небольшой город.

Но они бежали не на двух подростков. Они бежали навстречу своей судьбе.

Первой действовала Лин Фэн. Она не стала создавать иллюзии или метать ледяные копья. Она просто подняла руку и коснулась кончиками пальцев земли.

В тот же миг волна абсолютного холода рванулась от нее во все стороны. Это был не просто лед. Это был холод, который замораживал саму энергию. Каменистая земля под ногами атакующих солдат мгновенно покрылась идеально гладким, черным, как обсидиан, льдом. Их боевые построения рассыпались. Воины падали, скользили, сталкивались друг с другом. Их техники, основанные на огненной и земляной Ци, начали гаснуть, энергия высасывалась этим неестественным холодом.

Но это было лишь начало. Из черного льда начали расти стены. Огромные, идеально гладкие зеркальные стены, которые взметнулись к небу, заключая всю армию в гигантский, сверкающий ледяной лабиринт. Солдаты оказались в ловушке, дезориентированные, видя со всех сторон лишь свои собственные, искаженные ужасом отражения.

Пока «Железный Кулак» был заперт в этой ледяной ловушке, пришла очередь Лу Ди.

Он стоял неподвижно, глядя на хаос в лабиринте. Затем он медленно поднял руку и сжал ее в кулак.

Он не стал обрушивать на них горы или разверзать землю. Он нанес удар, который никто не мог увидеть или отразить. Он сфокусировал свою волю на каждой отдельной фигурке в черных доспехах. И гравитация внутри их брони увеличилась в сто раз.

Не было ни криков, ни взрывов. Лишь череда ужасных, влажных, глухих звуков, которые эхом прокатились по ущелью. Хруст. Хруст. Хруст. Пятьсот раз.

Элитные воины, гордость генерала, были мгновенно раздавлены в кровавую пасту внутри своих собственных, непробиваемых доспехов. Их могучие тела, закаленные годами тренировок, не выдержали веса собственных костей. Их броня, которая должна была их защищать, стала их саркофагом. Через мгновение ледяной лабиринт был заполнен пятьюстами неподвижными, зловещими статуями из черной стали. «Железный Кулак» перестал существовать.

Над ущельем повисла мертвая тишина.

Единственным, кого не тронули, был генерал Лао. Он сидел на своем ящере, который дрожал от ужаса, и смотрел на то, что только что произошло. Его лицо было белым, как полотно. Вся его армия. Вся его сила. Уничтожена за пять секунд. Одним жестом.

Его гордыня, его уверенность, вся его жизнь — все это рассыпалось в прах в одно мгновение. Он развернул своего ящера, чтобы бежать. Но путь ему преградила ледяная стена.

Лу Ди медленно пошел к нему по черному льду.

— Твои солдаты мертвы, — сказал он. — Твои секреты раскрыты. Твоя власть — иллюзия.

— Кто… кто вы такие? — пролепетал старый генерал, его голос сорвался.

— Мы — твой приговор, — ответил Лу Ди.

Он подошел и встал перед генералом. Он не стал вынимать оружие. Он просто положил руку на землю.

— Ты строил свою власть на костях тех, кто был похоронен под землей. Ты любил горы и камни больше, чем людей. И ты разделишь их судьбу.

Под ногами генерала и его ящера твердая скальная порода стала мягкой, как трясина. Она начала засасывать их. Ящер панически зашипел, но не мог выбраться. Генерал Лао в ужасе смотрел, как камень медленно поглощает его.

— Нет… прошу… убейте меня! — взмолился он.

— Смерть — это милосердие, — ответил Лу Ди. — Ты его не заслужил.

Когда генерал по грудь ушел в камень, скала над его головой снова начала твердеть, смыкаясь. Последнее, что он видел, были два холодных, безразличных глаза. Затем наступила абсолютная тьма и тишина, нарушаемая лишь звуком его собственного, панического дыхания.

Лу Ди оставил его в живых. Замурованным в сердце горы, которую тот так любил грабить. В полной темноте, с запасом воздуха на несколько недель. Наедине со своими преступлениями и своим ужасом.

Суд был окончен. Ледяной лабиринт растаял без следа, оставив на дороге лишь ряды пустых, раздавленных изнутри доспехов.

Один узел разорван, — прозвучала их общая мысль. — В паутине Ордена появилась еще одна дыра. Пора дергать за следующую нить.

Они развернулись и пошли прочь, оставив за спиной долину, которая навсегда останется в легендах как Могила Железного Кулака. Их работа в провинции Фэн была завершена.

Глава 99: Эхо в Паутине

Хаос в провинции Фэн не утих с рассветом. Он только начался. Когда утренняя смена охраны не вернулась с Рудника-7, а связь с ними прервалась, из столицы были высланы новые отряды. Они нашли бойню. Ущелье, усеянное пустыми, раздавленными изнутри доспехами элиты «Железного Кулака», и сам рудник, превращенный в безмолвную, ощетинившуюся оружием крепость, которая расстреливала своих же солдат.

Новость о гибели личной гвардии генерала и его собственном исчезновении распространилась как чума. Порядок, который держался на железной воле и страхе перед генералом Лао, рухнул за одну ночь. Начались дезертирство, грабежи. Соседние лорды, давно мечтавшие о землях и богатствах генерала, начали стягивать свои войска к границам. Провинция, бывшая образцом стабильности Ордена, погрузилась в анархию.

Действия Лу Ди и Лин Фэн не просто устранили одну фигуру. Они выбили опорный камень, и все здание власти в регионе начало осыпаться.

В своей цитадели Великий Смотритель наблюдал за этим коллапсом с холодным, отстраненным вниманием. Он потерял золотой запас. Он потерял целый регион. Его враг действовал не как убийца, а как системный вирус, который не просто уничтожал файлы, а разрушал всю операционную систему. Ярость внутри него уступила место ледяному расчету.

Он понял, что играет в игру, правила которой постоянно меняет его противник. Пассивное наблюдение и попытки захвата провалились. Они были слишком быстры, слишком неуловимы, слишком могущественны. Он не мог их поймать. Значит, он должен был заставить их самих прийти к нему.

Ему нужна была приманка. И он знал, какая приманка сработает безотказно. Приманка, апеллирующая не к их новой, божественной логике, а к старому, человеческому огню, который, как он был уверен, все еще тлел в их сердцах.

— Активировать протокол «Иуда», — его приказ был отдан одному единственному, самому доверенному помощнику. — Пусть информация просочится в сеть через канал, который, как мы знаем, они прослушивают. Сделайте так, чтобы это выглядело как предательство из страха. Цель — Гу Шэнь.

В это время, за тысячи километров от провинции Фэн, в сердце древнего, нетронутого леса, Лу Ди и Лин Фэн анализировали результаты своей операции. Они сидели у кристально чистого озера, и их новые черные одеяния резко контрастировали с буйством зелени.

— Ну вот, еще один злюка получил по заслугам! — радовалась Дафна, гоняясь за солнечными зайчиками на поверхности воды. — Этот генерал, наверное, сейчас сидит в своем каменном мешке и пытается поцарапать на стене «Здесь был я». Скучно ему, бедняжке!

— Ты обрушил целую провинцию, — тихо заметил Уголёк в разуме Лу Ди. Его тон был серьезным. — Тысячи людей остались без власти, начнется борьба за ресурсы, голод, война между мелкими лордами. Твое «правосудие» имеет высокую цену, мальчишка. Ты потушил один пожар, но раздул угли для десятка новых.

Лу Ди смотрел на свое отражение в воде. Слова Уголька попали в цель. Он думал об этом. О том, что его действия, какими бы праведными они ему ни казались, влекли за собой волны хаоса, которые накрывали и невинных. Это был тяжелый груз, еще один камень в фундамент его взросления. Он больше не видел мир черно-белым.

В этот момент их ментальный интерфейс, постоянно сканирующий сеть Ордена, подал сигнал. Они перехватили сообщение. Оно было помечено низким приоритетом, отправлено с уровня одного из региональных аналитиков и адресовано его личному архиву. Оно выглядело как акт трусости — попытка сохранить компрометирующую информацию на случай, если Орден решит от него избавиться как от свидетеля провалов.

[ЗАПИСЬ ДЛЯ ЛИЧНОГО АРХИВА. СЕКТОР ГАММА ПАЛ. СЕКТОР ДЕЛЬТА В ХАОСЕ. ЦЕНТРАЛЬНОЕ ОКО ТЕРЯЕТ КОНТРОЛЬ. КОМАНДИР ГУ ШЭНЬ, ВИНОВНИК ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ ОШИБКИ, ВМЕСТО НАКАЗАНИЯ ПОЛУЧАЕТ НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. ОН ТАЙНО ПЕРЕБРОШЕН В "ЦИТАДЕЛЬ ЗАТМЕНИЯ" В ГОРАХ СКОРБИ ДЛЯ РАБОТЫ НАД ПРОЕКТОМ "ВОЗРОЖДЕНИЕ". ЭТО БЕЗУМИЕ. ОРДЕН ОБРЕЧЕН. СОХРАНЯЮ КООРДИНАТЫ ЦИТАДЕЛИ КАК СВОЮ СТРАХОВКУ.]

Далее шел четкий набор координат.

Лу Ди и Лин Фэн замерли.

Гу Шэнь.

Имя, которое было выжжено в их душах. Мясник, который лично вел резню в их родных местах. Человек, который стоял первым в их списке. Их самая личная, самая главная цель после самих Бессмертных. Все это время они шли к нему, разбирая по частям организацию, которой он служил. И вот теперь его местоположение было у них на ладони.

Их Система мгновенно выдала вердикт.

[АНАЛИЗ: ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО ДАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ ЯВЛЯЕТСЯ СПЕЦИАЛЬНО ОРГАНИЗОВАННОЙ УТЕЧКОЙ С ЦЕЛЬЮ ЗАМАНИВАНИЯ В ЛОВУШКУ — 78.4%. ОБЪЕКТ "ГУ ШЭНЬ" ЯВЛЯЕТСЯ ОСНОВНЫМ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ ТРИГГЕРОМ ДЛЯ ОСНОВНОЙ ДИРЕКТИВЫ. ВРАГ С ВЫСОКОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ ИСПОЛЬЗУЕТ ЕГО КАК ПРИМАНКУ.]

Их разум, их инопланетная логика, кричал, что это ловушка.

Но их сердца, их человеческие якоря, пылали.

Вулкан в душе Лу Ди, который он научился контролировать, начал угрожающе рокотать.

Ледяная галактика Лин Фэн, в которой она обрела порядок, начала вращаться с бешеной скоростью.

Они посмотрели друг на друга. В их глазах не было ни страха, ни сомнения. Было лишь понимание. Они оба знали, что это ловушка. И они оба знали, что не пойдут в нее.

Это был их выбор. Осознанный. Не поддаться на провокацию. Не идти на поводу у своей боли. Это был бы самый логичный, самый правильный и самый безопасный шаг.

Но уроки монастыря учили их не только контролировать свою бурю. Они учили их быть собой. А их суть, их «Истинное Я», была выкована в огне этой мести. Отказаться от нее — означало предать самих себя, предать память о своих родных.

Они приняли другое решение. Решение, которое было и логичным, и эмоциональным одновременно.

Они думают, что мы — марионетки, которые дернутся за нужную ниточку, — прозвучала их общая мысль, холодная и ясная, как никогда. — Они правы. Мы дернемся.

Они встали. На их ментальной карте засияла новая точка — «Цитадель Затмения» в далеких Горах Скорби.

— Но мы собираемся не просто перерезать эту нить. Мы собираемся потянуть за нее так сильно, что обрушим всю их сцену, вместе со всеми кукловодами.

Они знали, что идут в ловушку. Но они собирались превратить ее в могилу для своих врагов.

Глава 100: Цитадель Затмения

Горы Скорби были шрамом на лице континента. Это был угрюмый, скалистый хребет, где почти никогда не светило солнце, а долины были вечно окутаны холодным, серым туманом. Легенды гласили, что в древности здесь была тюрьма для падших богов, и сама земля до сих пор хранит эхо их отчаяния. Идеальное место для тайной цитадели Ордена.

Лу Ди и Лин Фэн прибыли сюда через два дня. Их «Шаги в Пространстве» доставили их на вершину соседнего пика, откуда открывался вид на их цель.

«Цитадель Затмения» не была похожа ни на одну из крепостей, которые они видели. Она не была построена на горе. Она была вырезана в ней. Снаружи был виден лишь огромный, идеально гладкий фасад из черного базальта, в котором зияли гигантские ворота, способные пропустить целую армию. Ни окон, ни башен. Лишь монолитная, давящая мощь.

Они начали свою стандартную процедуру разведки. Лин Фэн погрузила свое сознание в тени, чтобы проникнуть внутрь. Лу Ди расширил свое гравитационное чувство, чтобы «просветить» гору.

И впервые за долгое время они столкнулись с настоящим сопротивлением.

«Не могу войти, — мысленно сообщила Лин Фэн, ее ментальный голос был абсолютно спокоен, но в нем слышалось напряжение. — Тени внутри… другие. Они не пустые. Они наполнены чем-то вязким, чужеродным. Похоже на ментальную смолу. Любая попытка проникнуть в них — и я увязну».

«То же самое, — подтвердил Лу Ди. — Гора не пуста. Вся ее структура пронизана сетью энергетических каналов и артефактов, которые создают гравитационный "белый шум". Я вижу общие контуры, но не могу разглядеть детали. Они знали, что мы придем. Они подготовили поле боя под наши сильные стороны».

Это была ловушка. Идеально продуманная. Они не могли использовать свои главные козыри — теневое проникновение и гравитационное сканирование. Им придется действовать почти вслепую.

— Ха! Попались, умники! — не упустила случая Дафна. — Ваши супер-пупер божественные штучки не работают! Придется идти напролом, как старые добрые варвары! Предлагаю выломать ворота и закричать: "Сюрприз!"

— Молчи, блохастая. Они не просто заблокировали их способности, — пророкотал Уголёк, в его голосе была серьезная тревога. — Они создали поле, которое мешает им. Это значит, они изучили вас. Они знают, как вы действуете. Это ловушка, рассчитанная не на солдат. Она рассчитана лично на вас.

Они стояли на вершине, глядя на безмолвную цитадель. Их план по превращению ловушки в могилу для врагов только что усложнился на порядок.

— Они ждут, что мы подойдем к главным воротам, — сказал Лу Ди. — Это очевидный путь. Значит, мы пойдем другим.

Он посмотрел вверх. Над цитаделью, на высоте нескольких километров, нависал скальный козырек — вершина горы.

— Если мы не можем войти сбоку, мы войдем сверху.

Их новый план был дерзким и требовал абсолютной синхронности. Лин Фэн создаст отвлекающий маневр у главных ворот. В это время Лу Ди, используя всю свою мощь, проделает вертикальный туннель прямо сквозь вершину горы, чтобы попасть в самое сердце цитадели, минуя внешние уровни защиты.

Лин Фэн кивнула. Она отделилась от него и бесшумно скользнула вниз по склону, к главным воротам. А Лу Ди остался на вершине. Он закрыл глаза, концентрируясь. Он собрал всю свою силу, весь свой контроль над фундаментальными законами. Воздух вокруг него начал гудеть и искажаться.

Внизу, перед гигантскими воротами, Лин Фэн начала свое представление. Она не стала атаковать. Она соткала из света и тени иллюзию. Но не простую. Это была идеальная, полномасштабная копия армии «Железного Кулака». Пятьсот фигур в черной броне, с флагами и знаменами генерала Лао, маршировали к воротам.

Внутри цитадели взвыли сирены.

— Несанкционированное вторжение! — кричал дежурный офицер в зале управления. — Это… это армия генерала Лао! Он предал нас!

Гу Шэнь, который лично руководил обороной, смотрел на наблюдательный кристалл с холодным недоумением. Лао? Этого не могло быть. Это не вписывалось в план. Но иллюзия была идеальной. Датчики фиксировали массу, движение, даже остаточную Ци доспехов.

— Всем постам — внимание! Приготовиться к обороне главных ворот! — приказал он. Все внимание, все силы были стянуты к одной точке.

И в этот момент, высоко над ними, Лу Ди нанес удар.

Он не стал бурить или взрывать. Он просто указал пальцем на вершину горы над цитаделью. И в этой точке гравитация перестала существовать. А затем она сменила свой вектор на противоположный.

Огромный, многотонный цилиндр из чистой скальной породы, диаметром в двадцать метров и высотой в километр, не взорвался. Он просто… поднялся. С тихим, гулким вздохом, словно пробка из бутылки, он оторвался от горы и завис в воздухе. А под ним открылся идеальный, гладкий вертикальный колодец, ведущий прямо в сердце вражеской крепости.

Лу Ди шагнул в этот колодец. Он не падал. Он летел, контролируя свое падение. Он пронесся мимо верхних уровней — казарм, складов, технических этажей. Его целью был самый нижний, самый защищенный уровень. Командный центр.

Когда он приземлился на пол центрального зала управления, это было так же тихо, как падение листа. Десятки офицеров и техников Ордена, которые с напряжением следили за иллюзорной битвой у ворот, обернулись на звук. И замерли от ужаса.

В центре их самого защищенного зала стоял одинокий юноша в черном, его глаза горели багровым светом.

— Тревога! Враг в… — начал кричать кто-то.

Он не договорил. Лу Ди просто разжал ладонь. Волна концентрированной гравитации накрыла зал. Всех, кто был в нем, кроме одного человека, мгновенно расплющило, превратив в кровавые пятна на стенах и пультах управления.

Один лишь Гу Шэнь, защищенный мощнейшими личными артефактами, выстоял, хоть и рухнул на одно колено. Он с трудом поднял голову, и его лицо, обычно такое самоуверенное, было искажено смесью ярости и шока. Он смотрел на того, кого считал просто выжившим мальчишкой.

— Ты… — прохрипел он.

— Я, — ответил Лу Ди. Он медленно пошел к нему. — Ты сжег мой дом. Ты убил моих родных. Ты думал, я забыл?

В этот момент иллюзия у ворот развеялась. И Лин Фэн, ставшая тенью, просочилась сквозь стены и материализовалась за спиной Лу Ди.

Гу Шэнь посмотрел на них. На двух мстителей, которые обошли все его ловушки и теперь стояли в сердце его цитадели. Он понял. Это была не его ловушка. Это была их.

— Так это была ты, девчонка, — прорычал он, глядя на Лин Фэн. — Тот, кто вырезал моих людей в «Тихом Лотосе».

— Они стояли на пути, — холодно ответила она.

Гу Шэнь медленно поднялся. Его тело окутала багровая, кровавая аура. Он был не просто солдатом. Он был могущественным боевым магом, специалистом по магии крови и разрушения.

— Вы думаете, вы победили? Глупцы! Вы пришли прямо туда, куда и должны были! Великий Смотритель все предвидел! Эта цитадель — не просто крепость. Это — жертвенный алтарь! И вы — жертвы!

Он ударил кулаком по полу. Вся цитадель содрогнулась. Руны, вырезанные на стенах и потолке, вспыхнули зловещим светом. Гигантская формация, охватывающая всю гору, активировалась.

— Проект «Возрожждение» начинается! — взревел он. — Ваша сила станет силой нашего Повелителя!

Из стен начали вырываться цепи из чистой энергии, которые устремились к Лу Ди и Лин Фэн, чтобы сковать их души. Ловушка захлопнулась.

Глава 101: Песнь Сломанных Цепей

Энергетические цепи, сорвавшиеся со стен, были не просто путами из света. Они были концентрацией воли тысяч душ, принесенных в жертву на этом алтаре. Они несли в себе боль, отчаяние и голодную пустоту. Они были созданы, чтобы сковать не тело, а само «Истинное Я», подавить духовный резонанс и превратить жертву в беспомощный сосуд, готовый к поглощению.

Гу Шэнь смотрел на это с триумфальной, жестокой улыбкой. Он видел, как цепи устремляются к двум фигурам, и уже предвкушал их крики, их агонию, их поражение. Это был его звездный час, его искупление за все прошлые провалы. Он доставит Великому Смотрителю двух богов на серебряном блюде.

Но криков не последовало.

Лу Ди и Лин Фэн стояли абсолютно неподвижно. Они даже не пытались уклониться или выставить щит. Они просто смотрели, как десятки призрачных цепей обвивают их тела, руки, ноги.

— Ха! Попались, голубчики! — раздался в их сознании панический визг Дафны. — Я же говорила, что это плохая идея! Сейчас нас скрутят, как два весенних ролла, и съедят! Делайте что-нибудь! Превратите его в пудинг, ну же!

— Молчать, паникерша! — рявкнул Уголёк. — Смотри и учись. Это не их ловушка. Это их сцена.

Когда первая цепь коснулась Лу Ди, она не обожгла его и не сковала. Она просто… прошла насквозь. Как дым сквозь решето. Цепи, созданные для захвата вибрирующей, «звучащей» души, столкнулись с абсолютной тишиной. Их цель, их «Печать Безмолвия», была для них невидима. Они не могли схватить то, чего для них не существовало.

Десятки цепей прошли сквозь тела Лу Ди и Лин Фэн и с лязгом ударились о противоположную стену, не причинив им никакого вреда.

Триумфальная улыбка на лице Гу Шэня застыла, а затем сменилась выражением полного, абсолютного недоумения.

— Как?.. Это невозможно! Формация «Пожиратель Душ» не может дать сбой!

— Твоя формация ищет шум, Гу Шэнь, — спокойно произнес Лу Ди, делая шаг вперед. — А мы — тишина.

Он поднял руку, и в его ладони начал формироваться крошечный, идеально черный шарик — сфера концентрированной гравитации.

— Ты хотел использовать эту цитадель как жертвенный алтарь. Ты был прав. Жертвоприношение действительно состоится. Но жертвой будешь ты.

Гу Шэнь, осознав, что его главный козырь не сработал, взревел от ярости и отчаяния. Он бросился в атаку, его тело окутала аура кровавого тумана. Он был могучим воином, и в ближнем бою ему не было равных.

Но он так и не добежал.

Лин Фэн сделала едва заметное движение пальцами. Тень под ногами Гу Шэня ожила. Она вытянулась, обвила его лодыжки, и он с размаху рухнул на пол. Он попытался подняться, но тень держала его, холодная и цепкая, как сама смерть.

— Ты любишь проливать кровь, — прошептала Лин Фэн, и ее голос был холоден, как могильный камень. — Посмотрим, как тебе понравится твоя собственная.

Она сжала кулак. Тень, державшая Гу Шэня, начала сжиматься. Но она не просто держала. Она высасывала. Гу Шэнь почувствовал, как жизненная сила, его собственная кровь, его Ци, вытягивается из его тела, утекая в эту ненасытную тьму. Его кожа начала бледнеть, мышцы — слабеть. Он задергался, как рыба, выброшенная на берег.

Лу Ди подошел к нему и встал над ним, глядя сверху вниз. Точно так же, как когда-то Бессмертный смотрел на него, маленького мальчика, стоящего на пепелище. Круг замкнулся.

— Моя семья. Мои друзья. Вся моя деревня, — сказал Лу Ди, и в его голосе не было ненависти. Лишь холодная, как космос, констатация факта. — Ты был там. Ты отдал приказ.

— Это… был приказ Владыки! — прохрипел Гу Шэнь, чувствуя, как жизнь покидает его. — Я лишь солдат!

— Каждый солдат делает свой выбор, — ответил Лу Ди. — И ты свой сделал.

Он не стал его убивать. Это было бы слишком просто. Он присел рядом с ним на корточки.

— Ты хотел силы. Ты хотел служить своему Повелителю. Я дам тебе эту возможность.

Он прикоснулся ко лбу Гу Шэня. И начал передавать ему информацию. Не знания. А ощущения. Он заставил его пережить смерть каждого жителя своей деревни. Он заставил его почувствовать боль каждой матери, потерявшей ребенка, ужас каждого старика, сгорающего заживо. Он влил в его разум всю ту концентрированную агонию, которую он сам носил в себе годами.

Разум Гу Шэня, закаленный в сотнях битв, не выдержал этого. Он сломался. Его глаза закатились, изо рта пошла пена. Он перестал кричать. Он начал выть. Тонко, жалобно, как раненый зверь.

В этот момент вся цитадель содрогнулась. Гигантская формация, лишившись контроля, начала выходить из-под контроля. Стены пошли трещинами, с потолка посыпались камни.

— Мальчишка, уходим! — крикнул Уголёк. — Это место сейчас взорвется, как перегретый котел!

Лу Ди поднялся, оставляя сломленного, скулящего Гу Шэня лежать на полу. Его личная месть свершилась. Но это не принесло ему ни радости, ни облегчения. Лишь пустоту.

Лин Фэн подошла и молча взяла его за руку. Ее прикосновение было холодным, но в нем была поддержка. Оно говорило: «Я здесь. Ты не один».

— Пора заканчивать, — сказал он.

Он поднял руку. И вся гора, вся цитадель, весь этот гигантский жертвенный алтарь, подчинился его воле. Гравитация внутри горы не просто увеличилась. Она схлопнулась в одну точку.

Снаружи, в долине, немногочисленные выжившие солдаты Ордена, наблюдавшие за битвой, увидели нечто невообразимое. Огромная Гора Скорби, которая стояла здесь тысячелетиями, начала сжиматься. Она втягивалась сама в себя, как будто ее засасывала невидимая черная дыра. Без взрыва, без грохота. Лишь с тихим, сосущим звуком, который, казалось, поглощал сам воздух.

Через десять секунд на месте горы и цитадели осталась лишь идеально гладкая, оплавленная воронка, в центре которой лежал маленький, абсолютно черный, поглощающий свет шар, размером с человеческую голову. Вся гора. Вся крепость. Все улики. Все было сжато в эту сингулярность.

А высоко в небе, над местом, где только что была гора, парили две фигуры в черном.

Ловушка захлопнулась. Но не для них.

Они посмотрели на север, в сторону далекой, невидимой цитадели Великого Смотрителя. Их работа здесь была окончена. Гу Шэнь был нейтрализован. Орден потерял свою самую секретную базу.

Ты чувствуешь это? — мысленно спросил Лу Ди у Лин Фэн.

Да, — ответила она. — Он смотрит. Прямо сейчас. Через свои спутники, через свои артефакты. Он видит все. Он видит, что мы сделали с его горой. С его лучшим мясником. С его планом.

Их месть Гу Шэню была лишь побочным продуктом. Настоящей целью этой операции было послание. Послание для одного единственного зрителя.

Мы знаем, что ты хотел нашей силы, — прозвучала их общая мысль, которая, как они знали, будет услышана. — Мы знаем, что ты хотел стать богом. Мы только что показали тебе, что значит быть им. И мы идем за тобой. Твоя очередь.

Они развернулись и исчезли в складке пространства, оставив за собой лишь зияющую дыру в реальности и ужас в сердце своего главного врага. Война вступила в свою последнюю, самую жестокую фазу.

Глава 102: Дрожь Паутины

В тот момент, когда Гора Скорби схлопнулась в точку несуществования, вся невидимая паутина Ордена Безмолвного Ока содрогнулась. Это было не метафорическое, а вполне реальное явление. Тысячи артефактов-наблюдателей, связанных с Цитаделью Затмения, одновременно вышли из строя. Сотни агентов, чьи ментальные каналы были подключены к системам базы, ощутили волну чистой пустоты, которая на мгновение стерла их мысли и оставила многих без сознания. Орден, бывший глазами и ушами континента, на несколько мучительных секунд ослеп и оглох.

В своем информационном святилище Великий Смотритель смотрел на пустоту. На его ментальной карте, где раньше был жирный, пульсирующий узел его самой секретной базы, теперь была лишь черная дыра. Он снова и снова проигрывал последние мгновения, записанные его удаленными сенсорами: две фигуры, парящие в небе, и гора, которая пожирает саму себя.

Впервые за много столетий он почувствовал нечто, что почти забыл. Не гнев. Не ярость. Это было холодное, кристаллическое чувство, которое его система определила как… страх.

Он строил свою власть на знании, на контроле, на предсказании. Он был пауком, который чувствовал малейшую вибрацию на любой из своих нитей. А сейчас две его самые толстые нити были не просто оборваны. Их стерли из реальности. Его план по захвату провалился с катастрофическими последствиями. Он понял, что пытался поймать в банку два солнца.

Его расчетливый, древний разум пришел к единственному возможному выводу. Он не мог победить. Он не мог захватить эту силу. Он не мог ее контролировать. А любая сила в этом мире, которую не мог контролировать он, не должна была существовать вовсе.

План изменился с «захвата» на «взаимное гарантированное уничтожение».

— Активировать Протокол Затмения, — его приказ пронесся по самым глубоким и секретным каналам связи, достигая лишь дюжины его самых верных последователей. — Всем Хранителям Ячеек. Начинайте подготовку к Последнему Ритуалу. Якорь будет здесь, в Первозданном Храме. Готовьте источники. Нам понадобится вся доступная энергия.

Он решил не просто вызвать одного «Призрака». Он собирался использовать всю мощь «Осколка Пустоты», усиленную жизненной силой тысяч людей, чтобы прорвать барьер между мирами. Он хотел открыть постоянный, расширяющийся разлом в Нуль-измерение, чтобы его диссонирующая энергия хлынула в реальность и стерла все — его врагов, его Орден, континент, весь мир.

Если он не мог стать богом этого мира, он станет его могильщиком.

Далеко от гор, в тихом, древнем лесу, куда они вернулись, чтобы прийти в себя, Лу Ди стоял на берегу лесного озера. Он смотрел на свое отражение, но видел не себя, а лицо Гу Шэня, искаженное ужасом в последние мгновения его разумной жизни.

Месть свершилась. Та личная, жгучая, детская ненависть, которая была топливом для его вулкана, нашла свою цель и иссякла. Он ждал облегчения. Триумфа. Покоя.

Но он не чувствовал ничего.

Лишь тишину. И пустоту. Вулкан в его душе, который ревел годами, потух. И теперь на его месте был лишь холодный, мертвый кратер.

«Я думал, что когда он умрет, я почувствую что-то, — прозвучала его мысль, обращенная к Лин Фэн. — Но я не чувствую ничего. Только… тишину. Что теперь?»

«Месть — это яд, мальчишка, — вмешался Уголёк, его голос был на удивление лишен сарказма. — Ты выпил его до дна. Теперь тебе нужно найти противоядие, иначе эта пустота сожжет тебя изнутри похлеще любого огня».

Лин Фэн подошла и встала рядом с ним. Она тоже смотрела на их отражения.

— Мы еще не закончили, — тихо сказала она. Ее голос был тем противоядием, о котором говорил Уголёк. — Гу Шэнь был лишь клинком. Остался тот, кто держал этот клинок в руке. Великий Смотритель. Наша цель не изменилась.

Она была права. Его личная месть, возможно, и закончилась. Но их общая миссия — нет. Ее спокойная уверенность, ее присутствие рядом, стали новым центром, вокруг которого он мог перестроить свою волю. Их связь.

Дафна, чувствуя тяжелую атмосферу, вела себя непривычно тихо. Она подлетела и потерлась своей светящейся мордочкой о руку Лин Фэн, даря молчаливую поддержку.

В этот момент их ментальный интерфейс взорвался штормом экстренных сообщений. Они увидели приказ Великого Смотрителя. Они услышали о «Последнем Ритуале». Они увидели координаты «Первозданного Храма» — физического якоря его информационной цитадели, местоположение которого он скрывал веками, но теперь был вынужден раскрыть своим последователям.

Они поняли все.

— Он собирается уничтожить все, — прошептала Лин Фэн.

— Он проиграл и решил перевернуть доску, — закончил Лу Ди.

Пустота внутри него мгновенно заполнилась. Но не старой, горячей ненавистью. А чем-то новым. Холодным, как сталь, и тяжелым, как гранит. Ответственностью. Их личная вендетта только что превратилась в гонку за спасение мира.

Они были готовы двинуться, когда перед ними из воздуха соткался легкий ветерок. Он закружился, и на землю перед ними плавно опустился один-единственный, идеальный цветок камелии. К его стеблю был привязан уже знакомый им рыжий волосок с девятью кончиками.

Это был не вызов и не угроза. Это было похоже на… прощальный поклон. Или на билет в первый ряд на финальное представление. Клан Тысячи Иллюзий давал им понять, что знает все. И не будет вмешиваться.

Лу Ди и Лин Фэн посмотрели друг на друга. Их путь был ясен. Их цель была одна.

Они посмотрели на север, в сторону координат Первозданного Храма.

Он хочет устроить конец света, — прозвучала их общая мысль, лишенная страха, полная лишь несокрушимой решимости. — Мы придем на его апокалипсис. Но это будет только его конец. Не наш.

Они сделали шаг и исчезли, совершив свой последний «Шаг в Пространстве», ведущий к финальной битве.

Глава 103: Первозданный Храм

Место, куда вели координаты, не было отмечено ни на одной карте мира. Это была зона вечной аномалии, известная морякам и картографам лишь как «Непроглядный Шторм» — гигантский, стационарный ураган размером с небольшую страну, который веками бушевал в северных морях. Ни один корабль, вошедший в него, никогда не возвращался.

Именно на краю этой ревущей стены из ветра и воды Лу Ди и Лин Фэн появились, выйдя из складки пространства. Перед ними была стена из черных туч, прошиваемая фиолетовыми молниями. Ветер выл с такой силой, что мог бы сорвать горы с их оснований. Для любого другого существа это был бы непреодолимый барьер. Для них — просто еще одна задача.

— Ребята… тут плохо пахнет, — пропищала Дафна, которая спряталась в складках одежды Лин Фэн. В ее голосе впервые не было шуток, лишь чистая, инстинктивная тревога. — Очень плохо. Пахнет концом. Будьте осторожны, пожалуйста.

— Мальчишка, это конец пути, — прозвучал в сознании Лу Ди голос Уголька, твердый и серьезный, как никогда. — Все, чему ты научился, будет проверено здесь. Помни, что я говорил. Любая цена. Защити девочку. Защити себя. Не колебайся.

Лу Ди кивнул пустоте. Он посмотрел на Лин Фэн. Она кивнула в ответ.

Они вошли в ураган.

Но они не стали пробиваться сквозь него. Лу Ди поднял руку, и его воля охватила бурю. Он не пытался ее остановить. Он лишь мягко изменил гравитационные потоки, которые управляли ветром. Ревущая стена воздуха перед ними начала послушно расступаться, образуя идеально спокойный, тихий туннель прямо в сердце шторма. Лин Фэн шла рядом, и ее сила касалась молний. Яростные разряды энергии застывали в воздухе, превращаясь в причудливые, светящиеся ледяные скульптуры, которые освещали им путь. Они шли по коридору тишины сквозь оглушительный рев апокалипсиса.

В центре урагана, в его спокойном «глазу», они увидели его. Первозданный Храм.

Это был не храм в человеческом понимании. Гигантский, парящий в воздухе остров, вырезанный из цельного кристалла, который переливался всеми цветами от черного до фиолетового. Его архитектура была чуждой, с невозможными углами и текучими, органическими формами, которые, казалось, менялись, пока ты на них смотришь. Это было не строение. Это был живой артефакт размером с город. Физический якорь, в котором Великий Смотритель спрятал свой цифровой рай и ад.

На главной платформе храма их уже ждали. Дюжина фигур в обсидиановых доспехах, которые, казалось, были частью их тел. Из-под шлемов горел холодный свет, а их руки были заменены сложными энергетическими орудиями. Это были Хранители Ячеек, последние и самые верные последователи Великого Смотрителя, существа, пожертвовавшие своей человечностью ради слияния с силой Ордена.

Они не стали говорить. Они просто подняли свое оружие, и дюжина лучей чистой, аннигилирующей энергии устремилась к Лу Ди и Лин Фэн.

Это была их последняя ошибка.

Лу Ди даже не посмотрел на них. Его взгляд был устремлен на сам парящий остров. Он просто качнул головой. И гравитация всего Первозданного Храма мгновенно изменилась. Гигантский остров резко накренился на девяносто градусов.

Для Хранителей, которые тысячелетиями считали это место своим домом, идеально ровная платформа, на которой они стояли, внезапно стала отвесной, гладкой стеной. Их идеальные боевые построения рассыпались. Они посыпались вниз, в ревущие облака, их высокотехнологичное оружие было бесполезно против самого простого и древнего врага — силы тяжести.

Но они были не просто солдатами. Они активировали свои антигравитационные модули, зависнув в воздухе, и попытались перегруппироваться.

Именно этого и ждала Лин Фэн. Она подняла руку, ее пальцы были растопырены, словно она хотела схватить что-то невидимое. Она не атаковала их тела. Она атаковала их связь.

Она увидела невидимые нити, которыми Хранители были подключены к источнику питания храма и к командной сети Великого Смотрителя. И она оборвала их. Она создала вокруг каждого из них локальное поле темпорального стазиса, заморозив не их тела, а сам поток энергии и информации.

Для Хранителей мир просто выключился. Свет в их шлемах погас. Их оружие деактивировалось. Их антигравитационные модули отключились. На одно короткое мгновение они снова стали просто людьми в тяжелых, бесполезных доспехах, падающими в бездну.

А затем пришел черед Лу Ди. Он щелкнул пальцами.

Волна чистого гравитационного давления, невидимая и беззвучная, прошла сквозь падающие фигуры. Обсидиановые доспехи и их содержимое были сжаты в точки и просто перестали существовать.

Последняя гвардия Великого Смотрителя была уничтожена, не успев произвести ни одного осмысленного выстрела.

Лу Ди вернул храму нормальную гравитацию. Они приземлились на пустую платформу. Путь внутрь был свободен.

Они вошли в чужеродные, неевклидовы коридоры. Воздух здесь гудел от переизбытка энергии. Чем глубже они шли, тем сильнее ощущалось давление. Это была сила «Осколка Пустоты», который уже был активирован. Реальность на краях их восприятия начала истончаться, цвета — блекнуть, а звуки — искажаться.

Наконец, они вышли к последней двери. Это была не дверь, а вихрь чистой тьмы, портал в самое сердце ритуального зала. За ним их ждал конец их пути. Великий Смотритель. И его апокалипсис.

Они переглянулись. Ни страха. Ни сомнений. Лишь спокойная решимость. Все их потери, все их битвы, вся их боль — все вело к этому моменту.

Они шагнули в портал вместе.

Завеса тьмы сомкнулась за их спинами. Они оказались в гигантском, сферическом зале, стены которого, казалось, были сотканы из живых звезд. В центре зала, на возвышении, стоял он. Великий Смотритель. Его тело было уже не человеческим, а сплетением кабелей и кристаллов, сросшимся с алтарем.

А перед ним, в центре сложнейшей системы рун и артефактов, парил «Осколок Пустоты». Он уже не был просто черным камнем. Он превратился в разрыв, в рану на теле реальности, из которой в мир сочилась черная, вязкая энергия Нуль-измерения. Ритуал был почти завершен.

— Вы пришли, — пророкотал Великий Смотритель, и его голос был смесью сотен голосов, механических и органических. — Как я и предсказывал. Пришли, чтобы стать свидетелями конца и стать его частью. Вы опоздали.

Лу Ди и Лин Фэн посмотрели на него, затем на разрыв в реальности.

— Мы не опоздали, — ответил Лу Ди. — Мы пришли вовремя. Как раз к твоему суду.

Глава 104: Сердце Тишины, Сердце Бури

Зал, в котором они оказались, был не просто комнатой. Это было сердце мира Великого Смотрителя. Стены были живой картой звездного неба, а пол — гладким, как обсидиан, зеркалом, в котором отражалась ревущая, черная рана в реальности — «Осколок Пустоты». Сам Великий Смотритель, сросшийся с центральным алтарем, был больше похож на зловещий идол, чем на живое существо.

— Вы пришли, — его множественный голос, казалось, исходил отовсюду. — Как я и предвидел. Пришли, чтобы стать свидетелями конца и стать его частью. Вы опоздали.

Разрыв в реальности пульсировал, и с каждым толчком из него выплескивалась волна диссонанса. Это была не просто энергия. Это была атака на саму суть бытия. Законы физики в зале начали давать сбой. Свет — изгибаться под немыслимыми углами. Звук — превращаться в болезненный, режущий скрежет. Гравитация — хаотично скакать, то прижимая к полу, то грозяшвырнуть в потолок.

— Я видел циклы этого мира тысячу раз, — продолжал Великий Смотритель, пока его апокалипсис разворачивался вокруг них. — Войны, предательства, бессмысленная жестокость. Этот мир — ошибка. Он болен. Он заслуживает очищения. Пустота, которую вы видите, — это не хаос. Это истинный порядок. Истинная, абсолютная тишина.

Он предлагал им свою извращенную версию того, чему они научились в монастыре. Не контроль над шумом, а его полное уничтожение. Вместе со всем остальным.

Но Лу Ди и Лин Фэн не поддались хаосу. Они были к нему готовы.

В самом центре бури, где сама реальность трещала по швам, они создали свой собственный островок порядка. Лу Ди не стал атаковать. Он раскинул руки и стал якорем. Он не боролся с дикими флуктуациями гравитации. Он установил свою собственную, идеальную, незыблемую гравитацию в сфере вокруг них. Он не выставлял щит. Он просто говорил реальности: «Здесь. Здесь действуют мои законы». Рвущийся ураган диссонанса обтекал их кокон порядка, не в силах его пробить.

Лин Фэн, в свою очередь, противостояла ментальному шуму. Она стала воплощением «Печати Безмолвия». Ее сознание излучало невидимое поле абсолютного покоя, которое гасило режущие звуки, стабилизировало восприятие и нейтрализовывало волны ужаса, исходящие от разлома. Ее тишина была ответом на его шум.

Они стояли спина к спине в сердце апокалипсиса, удерживая его одной лишь силой своей воли.

Великий Смотритель понял, что его пассивная атака не сработает. Он должен был разбить их гармонию. Он сосредоточил всю мощь ритуала, всю накопленную энергию тысяч душ, в одной точке. Он призвал «Призраков» в последний раз. Не как отдельных сущностей. А как единый, концентрированный луч чистого анти-резонанса, нацеленный в единственную, по его мнению, уязвимость в их обороне — в шов, соединяющий человеческую душу Лу Ди с чужеродной Системой Звезды.

Черный, абсолютно беззвучный луч сорвался с алтаря и устремился к Лу Ди.

«Печать Безмолвия» могла скрыть их от пассивного поиска. Но против прямого, всепоглощающего удара такой мощи она начала давать трещину. Лу Ди почувствовал, как его душа начинает вибрировать, как его «Истинное Я» грозит рассыпаться.

И в этот момент Уголёк выполнил свое предназначение.

— Я же говорил, мальчишка… — прозвучал его голос в последний раз, и в нем не было ни страха, ни сарказма, лишь теплая, отеческая гордость. — Любая цена.

Огненный дух, который веками был лишь сгустком эгоистичной ярости и цинизма, вырвался из души Лу Ди. Он не пытался блокировать луч. Он бросился ему навстречу. Он был воплощением яркого, хаотичного, живого пламени. Воплощением «шума». А луч был воплощением абсолютной тишины, абсолютного небытия.

Они столкнулись.

Не было взрыва. Не было света. Было лишь мгновение, когда огненная фигура Уголька была поглощена абсолютной чернотой. Его свет, его тепло, его тысячелетняя история — все было просто стерто. В последнюю долю секунды своего существования он отправил Лу Ди последний дар — весь свой жар, всю свою первозданную огненную мощь, которая влилась в его душу, заполняя образовавшуюся пустоту.

Лу Ди почувствовал уход своего наставника как физическую боль, как будто из его груди вырвали сердце. Но скорбеть было некогда. Жертва Уголька не просто спасла его. Она дала им шанс. Атака истощила Великого Смотрителя. Его контроль над разломом на мгновение ослаб.

Этого мгновения было достаточно.

— Сейчас! — их общая мысль была подобна удару молнии.

Лин Фэн устремилась не к врагу, а к «Осколку Пустоты». Она вложила всю свою силу, всю свою суть в одно действие. Она не пыталась его заморозить. Она пыталась остановить само его существование. Она наложила на него поле абсолютного нуля, заставляя его атомы, его энергию, его вибрацию замереть. Пульсирующий разлом в реальности застыл, перестав расширяться, пойманный в ледяные тиски ее воли.

Пока она сдерживала апокалипсис, Лу Ди шел к своему врагу.

Ярость от потери Уголька не была горячей. Она была холодной, как сердце звезды перед взрывом. Он подошел к алтарю, к существу из плоти и кристаллов, которое было Великим Смотрителем.

— Ты хотел тишины, — сказал Лу Ди. — Я дарую ее тебе.

Он протянул руку. Он не стал давить, сжигать или разрывать. Он применил свое высшее искусство Архитектора Реальности. Он коснулся временной линии Великого Смотрителя. Он схватил ее начало — миг его рождения много веков назад — и ее конец.

И он сложил их.

Великий Смотритель не закричал. Его тело, его алтарь, его огромное, полное злобы и знаний сознание — все это просто начало сворачиваться само в себя. Его прошлое и будущее столкнулись. Причина и следствие аннигилировали друг друга. На одно мгновение он увидел свое рождение и свою смерть одновременно. А затем он просто исчез. Схлопнулся в точку, которая тут же погасла. Без следа. Без эха.

В зале воцарилась тишина. Настоящая тишина. Враг был повержен.

Но разлом в реальности остался. Лин Фэн, бледная от напряжения, сдерживала его из последних сил, но это была проигранная битва. Она лишь оттягивала неизбежное.

Лу Ди подошел к ней. Он посмотрел на ревущую рану в ткани мира, а затем на нее. Месть была свершена. Но ее цена оказалась выше, чем он мог себе представить. И теперь перед ними стоял последний выбор. Позволить миру умереть вместе с их врагом, или…

Он знал, что должен делать. Это будет его последним уроком. Не уроком разрушения. Уроком созидания.

Он положил свою руку на плечо Лин Фэн.

— Отпусти, — сказал он. — Я удержу.

Он знал, что чтобы закрыть эту рану, ему придется отдать что-то взамен. Возможно, всю свою новую силу. Возможно, самого себя. Жертва Уголька требовала ответной жертвы.

И он был готов ее принести.

Глава 105 : Третий Закон и Первая Игра

Зал Первозданного Храма рушился. Великий Смотритель был стерт из реальности, но рана, которую он нанес миру — ревущий разлом в Нуль-измерение — все еще была здесь, и Лин Фэн из последних сил сдерживала ее расширение.

Лу Ди подошел к ней. Он коснулся ее плеча, и она поняла его без слов. Он собирался пожертвовать своей новообретенной божественностью, чтобы спасти этот мир. Вся колоссальная мощь Падающей Звезды хлынула из него, но не как оружие, а как лекарство. Он вливал в хаос порядок, в пустоту — смысл. Разлом в реальности, столкнувшись с этой созидательной силой, начал затягиваться, превращаясь из черной дыры в ослепительно-белый шрам на ткани бытия.

Когда последний отголосок Системы покинул его разум, а последняя искра космической энергии ушла на «ремонт» мира, все было кончено. На небе, там, где бушевал шторм, теперь сияла новая, спокойная серебряная звезда.

Лу Ди, истощенный и снова ставший почти человеком, рухнул на колени. Лин Фэн подхватила его. Их война была окончена. Они победили.

(Эпилог )

Прошел год.

Вдали от мира, в уединенной горной долине, где воздух был чист, а время текло медленно, стоял небольшой, простой дом. Они построили его сами. Здесь, в тишине, они учились жить заново.

Орден Безмолвного Ока пал, и его распад вызвал на континенте бурю, которая бушевала где-то далеко. Но сюда доносилось лишь ее далекое эхо.

Лу Ди сидел на пороге дома, глядя на закат. Вулкан в его душе окончательно потух, оставив после себя теплую, плодородную почву. Он больше не был Архитектором Реальности, но его контроль над своей истинной силой, силой Земли и Огня, усиленной последним даром Уголька, стал абсолютным. Он был спокоен.

Рядом с ним сидела Лин Фэн. На ее плече, свернувшись светящимся клубком, дремала Дафна. Лед в душе Лин Фэн не растаял. Он превратился в огромное, кристально чистое озеро, в глади которого отражалось мирное небо.

— В этом мире было два закона, — тихо сказал Лу Ди. — Воля Небес и право сильного. Я думал, я должен написать третий — закон мести. Но я ошибался.

Он посмотрел на Лин Фэн, и в его глазах больше не было огня войны, лишь глубокое, теплое спокойствие. — Третий закон — это право выбирать. Выбирать защищать, а не разрушать. Выбирать строить свой дом, даже если вокруг бушует буря.

Она ничего не ответила. Лишь на ее губах впервые появилась слабая, но настоящая, живая улыбка.

Они нашли свой покой. Они были свободны. Казалось, их путешествие действительно завершилось.

Но мир не любит пустоты. И древние силы не любят, когда на их доске появляются новые, слишком сильные фигуры.

В тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом, легкий ветерок принес с собой один-единственный, идеальный лепесток камелии. Он закружился в воздухе и плавно опустился на деревянный столик, стоявший между ними.

И в их общем сознании, которое они уже научились считать своим личным пространством, раздался новый голос. Он не был ни механическим, как у Системы, ни грубым, как у Уголька, ни звонким, как у Дафны. Этот голос был мелодичным, как музыка, древним, как шепот ветра, и полным лукавого, кошачьего веселья.

— Какая впечатляющая буря. Вы сломали старую, скучную игрушку Великого Смотрителя. Очень, очень шумно.

Лу Ди и Лин Фэн мгновенно напряглись. Их покой был нарушен.

— Но теперь вы сидите здесь и играете в тишину, — продолжал насмешливый голос. — Какая скука. Вы действительно думали, что вам позволят просто уйти со сцены?

Лепесток камелии на столе начал слабо светиться.

— Мир не любит пустоты. Старая игра окончена, но новая вот-вот начнется. И у таких фигур, как вы, нет роскоши сидеть в зрительном зале. Вы — главные фигуры на доске. Король и Королева.

Они вскочили на ноги, их ауры, которые они так долго держали в безмолвии, вспыхнули с новой силой. Они сканировали пространство, но не находили источника голоса. Он был нигде. И везде.

— Наш Клан Тысячи Иллюзий приглашает вас сделать первый ход. Или же первый ход будет сделан за вас. Мы найдем вас, когда вы будете готовы перестать притворяться людьми.

Голос исчез. Лепесток камелии на столе вспыхнул и растворился в воздухе, оставив после себя лишь едва уловимый аромат корицы и озона.

Лу Ди и Лин Фэн смотрели на опустевший стол, а затем друг на друга. В их глазах, в которых только что царил мир, снова загорелся холодный огонь. Огонь не мести. А огонь битвы.

Их война не закончилась. Она просто перешла на новый уровень.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник