Факультет защитной магии. Силуэт в сумерках

Глава 15

— Я твоему приятелю-некроманту говорил уже, — неожиданно заговорил Никас, когда мы выехали со двора, — что если тут замешаны Орено, через них и место искать надо. Вот уж у кого в каждом укромном уголке или дом, или хоть сарай.

— Уверена, Сантер это учтёт, — буркнула я, продолжая размышлять.

У Орено финансовые сложности. Примем это как данность и как мотив. Самый простой и очевидный, а заодно и вызывающий меньше всего вопросов способ их преодоления — выгодная женитьба. В принципе, и кандидатка на горизонте маячит, я. Но пока что я, условно скажем, в лапах Декара.

Но тут возникает принц на жалованье, Питер Лоранс. Героически спасает меня, куда-то увозит... и что дальше? Передаёт с рук на руки семейке Орено? Не исключено. Но и не факт, ох, не факт. Зачем довольствоваться частью, если можно прикарманить вообще всё? Или нельзя? Или можно попробовать? Или всё-таки не стоит, учитывая, что дирижирует этой историей Арлестан, против которого переть — себе дороже?

Ответы на эти вопросы могла дать сегодняшняя встреча. Или не дать. Так или иначе, придётся рискнуть. Не сунет же он меня прямо сразу в мешок и не увезёт, в самом деле. На такой случай есть Никас с Максом, прикроют.

Всю пару я продолжала перебирать такие вот размышления. В результате удостоилась нотации от преподавателя за невнимательность и неаккуратность. Впрочем, неудовлетворительную оценку мне так и не влепили. С учётом прошлых заслуг и нынешних непростых обстоятельств, надо полагать. Магистр Лилье всегда отличалась лояльностью к студентам.

К месту встречи я не торопилась. Сначала почитала объявления, потом выслушала ещё одну нотацию, на этот раз от Никаса, с требованием держаться к двери поближе и в случае чего тут же выскакивать в коридор. И ни в коем случае не паниковать.

Паниковать я и так не собиралась. Чем ближе была встреча с Питером, тем верней все эмоции вытеснялись холодной злостью. А вот страха не было. К злости примешивалось исключительно лёгкое любопытство: что же скажет этот прохвост?

Питер ждал меня, прячась в кабинке. Довольно предусмотрительно с его стороны. Интересоваться, как он просочился через проходную, я не стала. Мало ли что соврёт про очередное расследование, охота пришла лишние байки слушать. Да и времени у меня по легенде было в обрез.

— Ты только в универ можешь выбраться? — сразу перешёл к делу Питер.

— Да, — соврала я. — Прокатилась уже один раз, как только жива осталась...

Очередную чистую правду сказала. Может, Джоргас и страховала меня там, на кладбище. А может, и нет. Так что я реально вполне могла погибнуть. А уж как мои слова понял Питер — его дело.

— Тебе надо бежать.

— Скажи что-нибудь новое, — огрызнулась я. — Как?

— Если выберешься куда-то кроме универа, сразу сообщи, — уверенно заявил Питер. — Я что-нибудь придумаю.

— И что дальше? — не стала скрывать раздражение я. — Опять бегать, пока не поймают? Так я уже пробовала, получилось не очень. Точнее, совсем не получилось.

— Илона, — проникновенно сказал Питер, подходя ближе, — нужно решать проблему радикально.

— Как это? — живо заинтересовалась я, предвкушая раскрытие ещё одной части этого плана.

— А как сделала твоя мать? Заметь, ей удалось избавиться от притязаний Декара.

— Ты мне предлагаешь себе мужа найти? — чуть не хихикнула я.

— Почему нет? — невозмутимо ответил Питер. — Давай поженимся.

Я всё-таки рассмеялась. Действительно, чего уж проще? Девушка в отчаянии, перебирать кандидатов ей недосуг, тут за кого угодно выйдешь, только бы от страшного Декара отделаться. А там, глядишь, наследство привалит, не останется муженёк-спаситель в накладе...

— Тебе не кажется, — с трудом выдавила я, давясь смехом, — что мы не настолько... ну... близки, что ли?

— Так я тебе сходу вечную любовь и не предлагаю, — чуть скривился Питер. — И потом, мы живём в благословенное время, когда разводы в порядке вещей.

— Я обдумаю твоё предложение, — пообещала я, кое-как успокоившись.

Что-то мне подсказывало, что, затевая это, Питер играет вразрез со своим начальством. Или попросту заманивает меня в ловушку, что вероятнее. Развестись сейчас можно, это он, конечно, прав. Но можно сделать и ещё проще — аннулировать брак. А можно совсем не заморачиваясь, избавиться от мужа.

На миг мне захотелось просто сказать, что я всё знаю. Про свою семью и про наследство, которое мне светит. Сказать и посмотреть, какая будет реакция. Но я это шальное желание придушила. Лучше сыграть до конца и получить однозначный ответ, а не очередной размытый намёк на него.

— Я могу договориться обо всём, — заявил Питер, беря меня за руку. — И я предельно серьёзен, Илона. Для меня это не игра.

Актёрское мастерство я оценила. Или, может, он правда говорил искренне? Так запросто и не поймёшь, что тут было главным мотивом: преданность, жадность или что-то совсем другое.

— Не боишься? — спросила я.

— Боюсь.

И снова ответ прозвучал искренне. Настолько, что я почти утвердилась в мысли, что Питер в самом деле действует не по плану, а исключительно в собственных интересах. Но вот каковы они, эти интересы?

— Ладно, — заторопилась я, выдёргивая руку. — Пойду, пока меня не хватились и не вломились сюда. Жди, я с тобой свяжусь.

Выскочив из туалета, я бегом рванула к лестнице. Нужно было срочно отыскать тихое место и успокоиться. Но здесь, в универе, все тихие места после пар быстро оказывались занятыми, так что лучше всего было добраться до машины.

Меня разбирал совершенно истерический смех. Случившееся только что не желало укладываться в голове. Подумать только, мне предложение сделали! И как! То ли с полной уверенностью, что только его я и ждала, то ли с абсолютной убеждённостью, что отказаться я не решусь.

Честно сказать, я ожидала, что Питер заговорит о чувствах. На эмоции давить будет, ну хоть в любви, что ли, признается. Как бы не так! Давай-ка поженимся, дорогая, и это решит все твои проблемы. Подумай, щедрое ведь предложение. Умереть не встать, честное слово. Уж конечно, для него это не игра, с такими-то ставками! А для меня игра, можно подумать.

— Что с тобой? — подозрительно осведомился Никас уже в машине, когда я перестала, наконец, всхлипывать от хохота.

— Он замуж меня позвал, — снова хихикнула я.

— И ты согласилась? — тут же заинтересовался Макс.

— Я согласилась подумать, — выдавила я, вытирая слёзы.

— И что дальше? — мрачновато спросил Никас.

— Ой, не знаю... Соглашусь, что ли.

— Сдурела? — тут же возмутился Макс.

— Обещать не значит жениться, так у вас, мужчин, говорят? — еле сдерживая очередной приступ веселья, спросила я. — Я не мужчина, конечно, но тоже так могу.

— Зачем тебе это? — недовольно проворчал Никас. — Не проще подвесить его за... за шиворот в тихом месте и потолковать по душам?

— Проще, — согласилась я. — Но толку? Прямых улик против него у нас нет, а за болтливость, подозреваю, его так и так прибьют, и он это отлично понимает. Так что врать будет до упора. Единственная правда, которую я знаю об этом типе — он очень хочет меня куда-то заманить. И стоит выяснить, куда и зачем.

Вернувшись домой, я перебрала свои вещи, старые и новые, отложила самое необходимое, чтобы взять с собой в бега, поужинала, просмотрела новости в сети и хотела было почитать учебник. Стоило на что-то отвлечься, да и пропущенные занятия не помешало бы компенсировать. Удалось только первое, отвлеклась я даже лучше, чем рассчитывала — попросту заснула.

Разбудил меня уже утром, правда, очень ранним, небо только-только начинало светлеть, Декар. Я даже не сразу в себя пришла, добрых несколько минут пыталась сообразить, где и зачем нахожусь и чего от меня хотят. Потом кое-как очухалась, глянула на часы и чуть не ахнула. Двенадцать часов проспала. Видимо, нервная система окончательно сдалась и потребовала отдыха.

— Проснулась?

Я кивнула, продолжая тереть упорно слипающиеся глаза. Вроде и спать больше не хотелось, но толком открываться они упорно не желали. Умыться бы, но это, пожалуй, подождёт немного.

— Здесь всё необходимое, — сказал Декар, поставив на пол у двери небольшую сумку. — Чистый телефон, чистая кредитка, наличные. Сетевых магазинов избегай, там камеры наблюдения входят в сеть. Что понадобится, покупай в мелких, там если и пишут видео, то для себя. Банкоматами не пользуйся.

— Я завтра из ресторана уйду, — тихо сказала я. — С Лорансом.

— Говорила с ним?

— Замуж позвал, — уже спокойно ответила я. — Вроде как это решит все мои проблемы.

— Это наверняка ловушка, — нахмурился Декар.

— Ещё бы, — фыркнула я. — Одна я с ним и не пойду.

— Никаса возьмёшь.

— И его тоже.

— Запереть бы тебя.

— Не сработает, — вздохнула я, чувствуя, что уже не так, чтобы слишком возражаю против подобной перспективы. — Арлестан до меня всё равно доберётся.

— Тоже верно, — устало согласился Декар. — Вещи собери. Машину водить умеешь?

— Теоретически.

Строго говоря, водительские права у меня были. Прошлым летом Амира уговорила пойти с ней на курсы. Для студентов они стоили очень недорого, так что я согласилась. Но с тех самых пор, как сдала практику, за руль больше и не садилась. И как-то не чувствовала особой уверенности, что прямо-таки смогу сейчас вести машину.

— Придётся постараться, — безжалостно отрезал Декар. — Ключи от машины тоже здесь, в боковом кармане. Сама машина будет стоять в переулке у служебного входа. Да, документы твои новые тоже здесь.

— Понятно, — кивнула я. — Новости есть?

— Новости есть, — задумчиво подтвердил Декар, усаживаясь в кресло у двери. — Вчера вечером на попытке ограбления офиса Лирса попался очаровательный молодой человек. Тёмные волосы, синие глаза, шрам на лице. Приходится племянником Томасу Райду, давнему конкуренту, точнее, даже врагу Лирса.

— Что-то мне подсказывает, — пробурчала я, зябко кутаясь в одеяло, — что в скором времени парня одолеет невыносимое желание облегчить душу покаянием, сдав со всеми потрохами и себя, и дядюшку.

— Уже одолело, — заметил Декар. — Полагаю, с учётом всех формальностей к обеду твой Рейн будет на свободе.

— Я... — только и успела пискнуть я, прежде чем была перебита:

— Что ты? Ты будешь спокойно сидеть тут до вечера. Не забывай, ты моя несчастная пленница, с какой стати мне поощрять твои свидания с какими-то парнями?

Я недовольно насупилась, но спорить не стала. Декар был кругом прав, жертву тоже нужно изображать качественно, коли уж взялась. Но нужно же мне пообщаться с Рейном!

— Вечером увидитесь, — сурово отрезал Декар. — Вещи собирай пока, Никасу отдашь. Он их в машину положит. В сумочку самое необходимое: телефон, деньги и документы, чтобы держать при себе на всякий непредвиденный случай.

— Поняла, — кивнула я.

— Договаривайся со своим рыцарем о месте и времени. Никуда с ним не езди, там, у ресторана, и пообщаетесь.

Я снова кивнула, точно зная, что вот этому указанию, в отличие от предыдущих, следовать не буду. Так оно, конечно, безопасней — в тёмном углу потолковать, но, как я уже объяснила Никасу, совершенно бесперспективно. Придётся рисковать, чтобы узнать правду.

Вообще я была настроена идти до победного. То есть, до полной и безоговорочной капитуляции Арлестана. Хотя бы и потому, что иначе он отомстит всё равно. А ещё потому, что пойманный вечером парень, может, и хотел ограбить офис, но Амиру не убивал. А я желала не только спасти Рейна, но и наказать настоящего виновника. Настоящего, не подставного.

— Спасибо, — тихо сказала я.

Декар кивнул молча и вышел, прикрыв за собой дверь. Я почти не усомнилась в том, что он не поверил в моё смирение, но наставлять меня на путь истинный почему-то не стал. Может, не хотел снова тираном оказываться. А может, тоже понимал, что полумерами в нашем положении не отделаешься. В любом случае, я была ему благодарна.

Поднявшись с постели, я приняла душ, оделась и уже начала укладывать приготовленные вещи в сумку, когда сообразила, что сегодня впервые не заперлась на ночь. Просто забыла это сделать, честно говоря. Такое вот вышло бессознательное проявление доверия.

Доверять бандиту это, в общем случае, конечно некая... глупость. Неосмотрительность так точно. С другой стороны, раз уж тот, кому вроде бы по должности положено обеспечивать безопасность граждан, в моём отношении проводит политику строго обратную, это даже и логично. От противного, так сказать.

Закончив укладывать сумку, я села смотреть последние новости. Заголовки статей стремились перещеголять друг друга броскостью и скандальностью. Кто-то не верил, клеймя продажными всех подряд, кто-то радовался торжеству правды и справедливости, кто-то привычно ругал правоохранительные органы за то, что, кабы не случайность, в очередной раз пострадал бы невиновный. Но вообще-то профессор Джоргас оказалась и тут права: недовольные выкрики тонули в ликующих, вчерашний гнусный убийца сегодня стал мучеником и героем. Как легко, оказывается, управлять толпой.

До самого вечера я шаталась по дому, не находя себе места. На занятия снова не поехала, понимала, что сосредоточиться всё равно ни на чём не смогу, толку-то штаны просиживать? Но читать честно пыталась, даже упражнения для пальцев поделала. А вот с медитацией не заладилось, да и ладно.

Разговор с Питером я оттягивала почти до последнего. Сначала пообщалась с Никасом, выслушала от него кучу ценных указаний и с большей частью вынуждена была согласиться. Вариант со слежкой меня более-менее устраивал. Ожидать её Питер особо не будет, так что может и сработать.

Ехать с ним я не слишком боялась. Убивать меня не станут, во всяком случае, сразу. Выгода от моего использования пока что только в перспективе, наследство надо ещё получить, а для этого нужна живая наследница. Остальное же можно пережить. Понятно, конечно, что думать так смело и даже весьма наивно, но думать иначе нет большого смысла. Действовать-то придётся всё равно.

Когда настало время ехать на встречу с Арлестаном, я чуть было не поддалась панике. Хотелось удрать, запереться в комнате, а лучше в каком-нибудь чулане потемнее, и спрятаться от всех и всего на свете. Пришлось отвесить себе мысленного пинка с требованием прекратить детский сад и взять себя в руки. Кое-как, но это подействовало.

Как и в прошлый раз, герцог приехал первым. Сидел за столиком, лениво потягивая какой-то яркий коктейль из высокого бокала. Глядя на эту картину, я на миг пожалела, что не алхимик и не владею магией преобразования. С удовольствием бы попробовала слепить из того, что там было намешано, слабительное. Не факт, конечно, что получилось бы, но помечтать ведь можно?

— Ваши условия я выполнил, — вместо приветствия заявил Арлестан, едва мы уселись, и официант отошёл на достаточное расстояние.

— Вы человек слова, — холодно улыбнулся Декар.

— А вы?

Осторожно, двумя пальцами, почему-то вдруг на полном серьёзе испугавшись, что обожгусь, я взяла камень со своей ладони и вложила его в протянутую руку герцога. Может, и не стоило этого делать, но слишком уж высока была цена упрямства. Я не была готова её заплатить.

— Приятно иметь с вами дело, юная леди, — приторно улыбнулся Арлестан.

Я отплатила ему той же монетой. Пусть пока чувствует себя победителем, поглядим ещё, кто будет улыбаться последним. Потому что лично я не сдаюсь, я маневрирую.

Пока мы все трое дружно делали вид, что ужинаем, я пыталась разобраться в своих эмоциях и успокоиться. Страх, ненависть, отвращение к человеку, с такой лёгкостью ломающему чужие жизни во имя собственной корысти — всё это было лишним. Оставить нужно было только холодный рассудок.

— Всего наилучшего, — заявил Арлестан, едва попробовав десерт. — Проводить время в вашем обществе истинное удовольствие, но меня ждут дела.

— Весьма жаль, что это удовольствие нельзя продлить, — улыбнулась я. — Но я тешу себя надеждой, что сегодняшняя наша встреча — не последняя.

— Аналогично, юная леди, аналогично, — откланиваясь, заявил герцог, и какое-то шестое чувство подсказало мне, что это не просто формальная вежливость.

— У него на тебя планы, — подтвердил мои подозрения Декар, исподлобья глядя вслед удаляющемуся Арлестану.

— Никогда в этом не сомневалась, — фыркнула я.

— Доешь десерт. Выходить пока рано.

Я кивнула, отправляя в рот ложечку карамельного крема. Несмотря ни на что, было вкусно. И в самом деле, стоило немного задержаться. Если я права, и Питер затеял собственную игру, он будет сегодня очень нервничать, так что не помешает дать ему время насладиться этим занятием.

— А вот теперь пора, — сказал Декар, когда моя вазочка опустела. — Как только выйдешь на улицу, начинай паниковать. Сейчас ты подозрительно спокойна.

— Постараюсь, — усмехнулась я.

— Удачи.

— И вам.

Спокойно пройдя через зал, я сперва навестила-таки дамскую комнату. Не помешает на дорожку, чтобы потом спокойно думать о деле. Выйдя оттуда, отправилась не обратно к столику, а свернула в небольшой коридорчик. Привычно без ключа открыла дверь в служебную комнатку, где хранили реквизит для шоу, а порой и не нуждающиеся в холодильнике продукты, прошла через неё и толкнула вторую, узкую дверь. Та, как и обычно, оказалась незапертой, я очутилась посреди шума и запахов кухни. И чуть не столкнулась с Робом, помощником повара, бегущим куда-то с коробкой зелени.

— Ты как тут... — начал было парень, резко затормозив.

— На минутку по делу, — подмигнув, перебила я. — Служебный открыт?

— Пока вроде да, — механически кивнул парень. — Только-только машина отъехала.

— Отлично, спасибо, — обрадовалась я, протиснулась мимо так и стоящего столбом Роба и почти бегом отправилась к выходу. Уже почти на десять минут опаздывала, не стоило слишком затягивать.

Дверь в самом деле оказалась не заперта. Выскочив на крыльцо, я быстро огляделась. Машина стояла у служебного входа соседнего с рестораном магазина. В рабочие часы там всегда парковался его владелец, а вот сейчас — Никас. Темнота не позволяла рассмотреть, есть ли кто внутри.

— Илона!

А Питер, оказывается, ждал меня на скамейке, где обычно курил персонал ресторана. Удобно устроился, ничего не скажешь. Плохо, что его машины нигде не было видно. Но, может, Никас уже выяснил, где она стоит.

— Ещё громче покричи, — прошипела я. — Идём, пока меня не хватились.

— Как ты вообще выбралась? — поинтересовался Питер, хватая меня за руку.

— Работала в этом ресторане когда-то, — фыркнула я, с трудом поборов искушение вырваться.

Мы выбежали на улицу и я снова огляделась. Машина Питера стояла тут же рядом, на обочине. А буквально в нескольких шагах от неё, на крыльце давным давно закрытой прачечной, из одной бутылки пили что-то два неузнаваемых в темноте позднего осеннего вечера парня. Я подавила вздох. Никас всё же решил настоять на собственном плане действий. И мне, очевидно, придётся с этим смириться.

— Быстрей, мы уже опаздываем!

Пискнула сигнализация. Уже у самой машины я сперва обогналаПитера, а потом резко остановила и заставила повернуться ко мне, оказавшись спиной к выпивающим парням. Глубоко вдохнула и выдохнула, опуская глаза, и спросила:

— Ты меня любишь?

Приём сработал. Питер натурально ошалел от такой постановки вопроса. Неужто ожидал от меня более разумного поведения? Вот и отлично, я немного боялась, что не удастся шокировать его достаточно.

— Д-да, — выдавил он после добрых пяти секунд паузы.

— Правда? — вскинула глаза я, сладко надеясь, что лицо у меня сейчас именно счастливое и глупое. Или что в темноте его нельзя толком разглядеть.

— Правда, Илона, — чуть раздражённо отозвался Питер. — Ради чего ещё я стал бы рисковать головой? Поехали скорее.

— Поехали, — согласилась я, пропуская его к водительской двери.

— Пристегнись.

— Сейчас, — торопливо отозвалась я, нарочно возясь с ремнём.

— Не спеши, — посоветовали с заднего сиденья. — А ты заглуши мотор и отдай мне ключи.

Пистолет Никаса весьма убедительно упирался Питеру куда-то под рёбра, разом отбивая охоту спорить и возражать. Я внимательно следила за каждым движением, пока ключи не оказались в руках моего охранника. А потом стала наблюдать за выражением лица Питера, одновременно пытаясь в зеркале рассмотреть, кто же сегодня составил Никасу компанию. Вроде бы не Макс.

— Вы кто? — хрипло спросил Питер.

— Кто надо. Руки на руле держи! — рявкнул Никас.

— Ты спрашивал, ради чего ещё стал бы рисковать головой? — тихим и спокойным голосом поинтересовалась я. — Как насчёт больших денег? Годная причина рискнуть?

— Каких денег, Илона? — весьма достоверно изумился Питер.

— Брось, — отмахнулась я. — Я всё знаю и про своё наследство, и про Орено, и про тебя тоже. Что, захотел сам стать принцем, весьма богатым в ближайшей перспективе?

Орено я упомянула на удачу. Надеялась, что либо ненароком попаду в цель, либо Питер, основательно выведенный из равновесия упирающимся в бок стволом и всей ситуацией в целом, решит обозвать меня дурой и избавить от заблуждения.

— Это всё тебе Декар наплёл?! — возмутился Питер. — И ты ему поверила?!

— Ему и фактам, — кивнула я.

— И каковы же эти твои факты?

— Ты давно в этом деле, — всё так же спокойно продолжила я. — Ты выяснил, какими девушками увлекается Декар. С чего вдруг такая странная тема для очень-очень начинающего журналиста? Откуда вообще тебе было знать, что у него есть какие-то странности в отношениях с женщинами? Потом ты привёл к нему меня. Ты знал, что будет дальше, ведь так? И что потом, хотел явиться рыцарем на белом коне, чтобы спасти принцессу? Или это не ты должен был явиться, а Орено, но жажда наживы пересилила страх перед хозяином?

— Дело не в деньгах! — почти выкрикнул Питер. — Дело в тебе!

— Ты хоть сам в это веришь? — поморщилась я.

— Просто всё пошло не так с самого начала.

В этом ответе прозвучала какая-то невероятная обречённость, мне даже не по себе сделалось. Ожидала-то я праведного гнева, яростных объяснений и оправданий, полного отказа признавать любые обвинения. А Питер сдался почти моментально.

— А именно? — уточнила я. — Дичь, то есть я, ускользнула из капкана?

— Как-то так, — вздохнул Питер, сжимая руль. — Этот проклятый Марино должен был драпать из города не оглядываясь, а он вместо этого потащился к тебе. В результате придурок Орено спалился на своём вранье, ему ты уже не поверила бы. Но всё это, знаешь, не главное. Когда я соглашался привести тебя к Декару, я не думал... не думал, что...

— Ну? — поощрила я.

— Я думал, это будет просто, ещё одно задание и только. Но познакомившись с тобой, понял, что ошибся.

— Это что-то вроде признания в любви, полагаю? — хмыкнула я.

— Да! — зло выплюнул Питер. — Это не что-то вроде, а оно и есть. Я люблю тебя, дура!

— Ты мастер ухаживать за девушками, — с неожиданной даже для себя самой холодностью процедила я. — Предложение сделал в туалете, признавшись в любви дурой назвал... Стесняюсь даже спросить, на какую мою реакцию ты при этом рассчитываешь.

— Я шанс тебе хочу дать, — отвернувшись, заявил Питер. — Декара скоро устранят, а ты, если прямо сейчас ничего не сделать, достанешься Карлу Орено со всем своим наследством. Денежки он прикарманит, а тебя угробит по-быстрому. Этого хочешь? Учти, он вот сейчас тебя ждёт у судьи. Только я с другим судьёй договорился, чтобы потом вместе сбежать. Откажешься — я один свалю ко всем чертям, мне жизнь моя дорога, а ты как знаешь.

— Я уж лучше как знаю, — ответила я сухо. — Потому что любовь твоя на любовь как-то мало похожа. Слишком много в ней вранья. Так что вали ты ко всем чертям один и прямо сейчас. И лучше поскорее.

Выйдя из машины, я от всей души хлопнула дверью. Вот уж точно, рыцарь на жалованье. Сдал меня бандиту, который мог со мной что угодно сотворить, и называет это любовью. Ладно, он, положим, знал, что Декар не маньяк-убийца, но разве смерть — единственная на свете страшная участь? Плевок это в душу, а не любовь.

Машина за моей спиной с визгом сорвалась с места, а я так и стояла неподвижно, обхватив себя руками за плечи, даже не замечая холода, давно пробравшегося под шаль и тонкую шерстяную тунику. Забыв, что пальто моё осталось в гардеробе ресторана.

— Идём, а то опять простынешь. Возись потом с тобой.

Пальцы разжались, шаль соскользнула с плеч и упала на асфальт. А я резко, так, что чуть голова не закружилась, крутанулась на пятках и увидела, как Рейн наклоняется, чтобы подобрать пуховое кружево.

Маленький чертёнок глубоко внутри меня запрыгал от восторга, требуя немедленно и с радостным визгом задушить Рейна в объятиях. Но я сурово его осадила, тайком перевела дыхание и ответила почти насмешливо:

— Не смею больше создавать тебе таких неудобств.

Снова развернулась, даже не забрав шаль, и быстрым шагом направилась обратно в переулок, к машине, намеренно игнорируя многозначительное хмыканье Никаса. Только подумала, что кое в чём Питер был всё-таки прав: дура я. И ещё какая. И ведь поделать-то с собой ничего не могу...

Сигнализация приветливо пиликнула, когда я уже протянула руку, чтобы открыть переднюю пассажирскую дверь. Да уж, а дура-то я ещё большая, чем сама о себе только что думала. Чего хотела выразить своим побегом, когда ключи от машины у кого-то из парней?

Куртка лежала на переднем сиденье, ещё довольно тёплая. С наслаждением её надев, я села в машину и устало прикрыла глаза. Впереди попытка номер два, ещё одно бегство. Теперь враги и их намерения известны, но от этого не очень-то легче.

Подошедший Никас постучал в стекло. Я не сразу отыскала нужную кнопку, но стекло опустила, тут же поёжившись от холода. Не успела ещё даже согреться, как опять мёрзнуть заставляют...

— Значит так, — заявил Никас, склонившись ко мне. — Никакой самодеятельности. Сидишь тихо, если что вдруг — звонишь мне, номер в твоём телефоне. Вопросы есть?

— Есть, — подтвердила я, краем глаза наблюдая, как успевший сесть за руль Рейн возится с навигатором. — Где сидеть будем?

— В тихом месте, — весьма определённо ответствовал Никас. — Ты насчёт самодеятельности всё поняла?

— Поняла.

— Уж я надеюсь.

Я состроила предположительно очень честное лицо. Подумывала спросить, сколько мне предстоит не высовываться, но не стала. Очевидно, пока Сантер будет заниматься поисками.

— Всё, уезжайте, — скомандовал Никас, отступая на пару шагов.

Я подняла стекло и вдруг почувствовала лёгкую панику. Мы остались вдвоём. И теперь придётся по меньшей мере разговаривать. Вроде бы раньше это худо-бедно получалось, но вот сейчас отчётливо хотелось сбежать куда подальше. Снова закрыв глаза, я попыталась хоть немного расслабиться. Не получилось, но внешне вроде бы одолевающие меня эмоции никак не проявлялись.

— Оказывается, я совершенно не разбираюсь в людях, — неожиданно нарушил молчание Рейн, выдернув меня из уютной полудрёмы.

— Люди часто преподносят сюрпризы, — ответила я, открывая глаза и оглядываясь.

Мы уже выехали на одну из центральных улиц, в этот час ещё весьма оживлённую, и как раз стояли на светофоре. Рейн внимательно смотрел вперёд, лицо у него было спокойное и сосредоточенное. Кажется, он чуть похудел. На правой скуле ещё виднелся синяк. Большего не позволял разглядеть недостаток света.

— Вот ты быстро раскусила этого Питера.

— Ничего подобного, — возразила я. — Его раскусила не я, а один парень, менталист. Если бы не его подсказка, я вряд ли бы догадалась.

— Повезло, значит.

— Нам вообще невероятно повезло, причём много раз. Кстати, а куда именно мы едем?

— В загородный посёлок, — просто ответил Рейн. — Обещают тишину, покой и минимум соседей.

— Минимум соседей это хорошо, — согласилась я, снова закрывая глаза.

И всё, больше мы не разговаривали. Даже когда на выезде из города встали в небольшую пробку. Я успела задремать, проснуться и задремать снова. Проснулась окончательно только от скрежета открывающейся двери гаража.

Посёлок был новым, даже улицу явно заасфальтировали совсем недавно. Окна домов были большей частью тёмными, фонари горели через один. Очевидно, ещё далеко не все обитатели сюда вселились. А может, ещё не все дома и продали.

Выбираться из машины я не стала. По идее из гаража должен был быть выход прямо в дом. Значит, нечего было на виду у всех разгуливать, даже несмотря на то, что вокруг не было ни души. На первый взгляд, во всяком случае.

В доме было тепло. Очевидно, кто-то здесь уже побывал и всё подготовил. Не включая света, я сняла ботинки, прошлась по просторной гостиной, совмещённой по нынешней моде со столовой и кухней, и растянулась на диване перед камином. Вспыхнувший мягкий свет заставил ненадолго зажмуриться.

— Уютно, — равнодушно оценил обстановку Рейн.

Проморгавшись, я осмотрелась. Да, пожалуй тут и правда было уютно. Даже слишком. Белые шёлковые обои в розовый цветочек, куча маленьких подушек с вышивкой, вышитые же чехлы на стульях и повсюду салфетки и салфеточки. И шторы, тоже бело-розовые и в цветочек. А вот телевизора почему-то не было.

Ковёр на полу тоже был белый, в почти такой же как на обоях розовый цветочек. И он был тут всюду, покрывая даже ступеньки лестницы. Только на кухне часть пола была выложена белой плиткой.

— Тут надо рекламу снимать, — не удержалась я. — С образцовой семьёй в главной роли. Он, она, парочка розовощёких детишек и обязательно добрая бабушка, вышивающая очередную салфетку.

— Тебе тут всю жизнь не жить, — флегматично шевельнул плечами Рейн, разуваясь, подбирая заодно мои ботинки и направляясь в прихожую.

— И это очень радует, — фыркнула я.

— Не любишь розовый?

— Терпеть не могу. И цветочки, кстати, тоже, — призналась я. — А салфеточки просто на дух не переношу. Мне больше по душе минимализм.

Вернувшийся Рейн заглянул в холодильник. Я невольно улыбнулась, вспомнив старую мудрость про путь к сердцу мужчины. Желания заниматься готовкой, правда, не возникло. Тем более кто-то утверждал давеча, что и сам умеет это делать. Вот и пусть демонстрирует.

— Ужин, значит, за мной? — уточнил Рейн, роясь в морозилке.

— Верно мыслишь, — согласилась я. — Лично я из ресторана, так что есть не хочу.

— И как только образовалось столько желающих на тебе жениться?

— Ради денег и не с таким крокодилом свяжешься, — протянула я, устраиваясь в подушках поудобнее.

— Видимо, поэтому оба и выбрали вариант с судьёй, — не остался в долгу Рейн, выбрав один из пакетов с заморозкой и теперь изучая содержимое посудного шкафа. — Невозможно найти двух свидетелей, которые поверят, что жениться на тебе можно в здравом уме и трезвой памяти.

— Ничего подобного, судья был выбран исключительно в силу дефицита времени, — парировала я. — А так вообще-то я же девушка мечты. Только ты один этого и не замечаешь.

— Не дефицита времени, а избытка, — поправил Рейн, вытащив одну из сковородок. — За месяц можно десять раз передумать. Да и потом, если что, уже не отвертишься.

Честное слово, я обиделась. Шутки шутками, но разговор получался... странный. Мягко говоря. К чему вся эта дурацкая пикировка на свадебную тему? Тем более, всякой девушке независимо от обстоятельств в глубине души досадно, что её тащат к судье, чтобы расписаться по-быстрому, даже без свидетелей, вместо нормальной церемонии в храме.

Положим, я не очень-то любила все эти помпезные ритуалы. И, разумеется, юридически тот и другой вариант признавались законными. Но общественное мнение всё равно полагало гражданскую процедуру у судьи каким-то не совсем настоящим браком. То ли потому, что его можно было относительно легко аннулировать, то ли потому, что был он чаще всего вынужденным. В моём случае так точно.

— Прости, — неожиданно сдался Рейн, высыпая содержимое пакета на разогревшуюся сковородку. — Это не тема для шуток.

— Да ладно, — так же неожиданно успокоилась, даже развеселилась я. — Тема как тема. О чём ещё шутить-то? О человеческой продажности? Это грустно получится.

Грустить сейчас не хотелось. Этак начнёшь, припомнишь все имеющиеся поводы, и жить, чего доброго, расхочется. Тем более и заняться тут нечем, телевизора и того нет. И спать-то, как назло, не хочется. Остаётся только выбрать новую тему для разговора.

— Может, свою часть истории расскажешь? — предложила я, несколько сомневаясь в разумности именно такого выбора. — Какие-нибудь интересные подробности планов его светлости?

— Не расскажу, —отрезал Рейн, перемешивая в сковородке что-то мной пока не опознанное, но судя по запаху довольно вкусное. — Не помню потому что.

— Вообще ничего? — поразилась я, аж вскочив от такого поворота.

— Вообще.

Сам этот факт был, к слову, довольно интересен. Если понять, какой в нём смысл и есть ли он, этот смысл, вообще. Версия, впрочем, возникла довольно быстро. Долгое общение с некромантом для меня бесследно не прошло.

Подойдя к Рейну, я мельком порадовалась, что на нём сейчас джемпер, а не свитер и не водолазка, и потянула воротник вниз. Света было достаточно, и на первый взгляд на коже никаких следов не было. Но это только на первый и на взгляд.

— Ты что делаешь? — озадаченно поинтересовался Рейн, застыв с лопаточкой в руке.

— Стой спокойно, — попросила я, чуть приподнимаясь на пальчиках и принюхиваясь.

— Что ты ищешь?

— Пока нашла только гель для душа, — начиная раздражаться, огрызнулась я. — Обязательно был мыться?

— К твоему сведению, я не на курорте неделю торчал!

— Знаю, — отмахнулась я, замерев на несколько мгновений в раздумьях. — Мог бы там поучиться ценить улики.

— Какие ещё улики, Илона?

— Стой спокойно!— уже потребовала я.

Предположим, я окажусь права. Что нам это даст? Собственно говоря, ничего. Пентаграмма если и была, то в любом случае уже уничтожена, установить автора не получится. Да и есть ли смысл устанавливать? Наверняка это Сайкс, чьё участие в этом деле и без того не тайна. Разве что Сантера натолкнёт на какую-то ценную мысль сам факт использования именно такой магии вместо более логичной ментальной.

Окончательно убедив себя, что лишней информации в нашем положении не бывает, я решилась на отчаянный шаг. Ещё немного приподнявшись и зачем-то задержав дыхание, медленно провела языком вдоль позвоночника, стараясь захватить как можно большую площадь.

— Илона?!

На потрясённо-возмущённый вопль мне было плевать. А равно и на всё остальное в этом мире. В прямом и переносном смысле разом. Метнувшись к раковине, я склонилась над ней, поспешно открыв кран, пока слёзы окончательно не ослепили, и принялась яростно отплёвываться.

Ничего более гадкого на вкус, чем настойка реданиса, пожалуй, нет на свете. Мне, во всяком случае, точно не попадалось. Стоило вообще-то смочить палец, потереть кожу, а потом попробовать самым кончиком языка. Но пентаграмму Станхи обычно рисуют довольно маленькой, всего в пару сантиметров. Если видимых следов уже нет, искать, где она была, можно довольно долго. А так я проверила всё и сразу. Правда, конкретно в данный момент весьма об этом сожалела.

— Что с тобой?!

Возмущение сменилось паникой, но давать объяснения сейчас, с полным ртом воды, я была точно не способна. А когда, закончив полоскание, эту воду выплюнула, поняла, что с ресторанным ужином сейчас всё-таки расстанусь. Хорошо хоть раковина тут оказалась модная, с измельчителем, не засорится...

— Илона!

Кое-как отдышавшись, я вытерла слёзы и ещё пару раз сплюнула для верности. Раскрыла, называется, тайну. Заодно и внутренний мир свой, причём не самыми обаятельными сторонами. Ну в самом деле, Арлестан что, менталиста найти не мог, обязательно понадобилось к некроманту обращаться?

— Пентаграмма Станхи, — выдавила я вслух. — Используется для контроля сущности и подчинения. Рисуется на коже настойкой реданиса, худшей в мире дрянью.

— А заранее это сказать нельзя было?!

— Не хотела портить сюрприз, — огрызнулась я, отлично понимая, что Рейн, вообще-то, прав. Надо было сказать сразу.

Вот скажем, если бы не было никакой пентаграммы, как бы я тогда свой поступок объяснила, идиотка? Как глупую шутку или как страшную месть за то, что меня не сочли пригодной для семейной жизни? Хотя если подумать, сам наш недавний спор на эту тему объяснить ничуть не проще. Нервами расшатанными окончательно разве что.

— И что будешь делать с этим... сюпризом?

— Сантеру расскажу, — ответила я. — Пусть он думает, что с этим делать.

— Есть будешь?

— Издеваешься? — буркнула я. — Кофе тут есть?

— Сейчас посмотрю.

Вытирая последние остатки слёз, я добрела до дивана, наконец-то сняла куртку и повалилась в подушки вниз лицом. Чувствовала себя как с похмелья. Сейчас бы правда кофе хорошего... только он и отбивает привкус этой пакости.

— Кофе только растворимый.

— Сойдёт, — обречённо согласилась я, выныривая из подушек.

— Сейчас.

Сантеру я не дозвонилась, только гудков вдоволь наслушалась. Отвлёк меня от этого занятия восхитительный аромат. Растворимый кофе тоже разным бывает. Надо бы точно выяснить, кто этот дом любезно подготовил, и поблагодарить.

— Ты сумасшедшая, Илона, — вздохнул Рейн, садясь рядом и тоже прихлёбывая кофе. — Но очевидно, я должен тебя за это благодарить.

— Я не виновата, меня заставили, — тут же заняла оборону я, наслаждаясь вкусом уже напитка, а не проклятой настойки.— И вообще, псих в этой истории только один — Арлестан. А мы все — нормальные люди, вынужденные играть по его больным правилам.

— Может быть, — задумчиво согласился Рейн.

— Одного не понимаю, — продолжила я. — Что, Орено влез в эту грязь только ради моих денег? Богатые невесты у нас уже окончательно перевелись?

— Да нет, осталась ещё парочка, — хмыкнул Рейн. — Думаю, конкретно ты стала для него дополнительным стимулом, а причина была иной. И потом, насчёт крокодилов... ты их ещё не видела. А вот Карл навидался.

— Значит, я всё-таки не крокодил? — прищурилась я.

— Ты пиранья, — со смешком отозвался Рейн. — Впиваешься мёртвой хваткой, и ничего с тобой уже...

— Ах, пиранья?! — возмутилась я. — А ты... ты...

— Мишка. Плюшевый.

— Змей ты, а не мишка плюшевый! Хитрый и ядовитый!

— Не согласен, — запротестовал Рейн, отодвигая чашки подальше от края стола. — Я вообще не кусаюсь.

Словесных возражений у меня не нашлось, зато под руку очень удачно подвернулась подушка. В запале я, разумеется, не вспомнила, чем закончилась предыдущая попытка использования этого оружия. А напрасно.

Прошла, может быть, пара секунд, прежде чем я осознала себя в знакомом уже положении: руки над головой, ноги прижаты к дивану. Можно было попробовать повертеться и продолжать ругаться. Но не более того.

— Ты же девушка, — укоризненно сказал Рейн, глядя мне в глаза. — Почему сразу в драку лезешь?

— Потому что ты меня достал! — сердито выдохнула я. — Не на курорте он побывал... У меня тут, можно подумать, был сплошной сеанс расслабляющего массажа!

— А тебе нужен расслабляющий массаж?

— Я этого не говорила! — запротестовала я, но было поздно.

Не успев ни брыкнуть ногой, ни пискнуть, ни даже о чём-нибудь подумать, я оказалась лицом в подушках. Дёрнулась, но без толку. Удалось только повернуть голову так, чтобы можно было нормально дышать.

Одна рука продолжала прижимать мои запястья к дивану, а вторая нахально нырнула под свитер. Кончики пальцев пробежали по коже, преследуемые волной мурашек. Какое там расслабление? Сердце, рванувшись куда-то в сторону горла в первой, слабой пока попытке выскочить, начало неумолимо ускорять ритм.

— Будешь ещё драться?

— Буду, — разом охрипшим голосом пообещала я, и в подтверждение дёрнулась. Вышло слабо и неубедительно.

— А так?

Пальцы нажимали, гладили, снова нажимали и снова гладили. Удары сердца отдавались в ушах колокольным звоном, быстрым, но уже почему-то размеренным. Ноги стали ватными, и начало казаться, что в комнате наступила тропическая жара.

— Хватит... — пискнула я, тщетно пытаясь дышать ровно.

— Будешь драться или нет?

— Н-нет, — запнувшись, выдохнула я.

Пальцы провели четыре дорожки по боку, заставив меня вздрогнуть, нырнули ниже, нахально протискиваясь между диваном и моим телом, и двинулись от талии вверх. Я попыталась выгнуться, разорвав прикосновение, но только дала им больше свободы.

— Прекрати, — почти шёпотом взмолилась я. — Не надо...

— Правда?

Обжигающее дыхание тронуло кожу у самого уха, заставив ещё раз вздрогнуть, непроизвольно ёрзая под навалившейся на плечи тяжестью. Что там дальше? Лучше и не вспоминать, это плохо кончится...

— Прекратить?

— Н-нет... то есть, да... не-е-т...

Пальцы добрались до цели и чуть сжали грудь, дразня лёгкой колкостью нового кружева. Я всхлипнула от отчаяния, не понимая больше, чего хочу, окончательно утратив способность внятно мыслить.

— Знаешь, хватит, — шепнул мне Рейн. — Я хочу тебя. Здесь. Сейчас. Да или нет?

— Я тебя ненавижу, — пробормотала я, зарываясь лицом в подушки. — Ненавижу. Зачем ты меня мучаешь?

Дышать было трудно, словно весь воздух разом куда-то исчез. Мир покачивался, утопая в жарком тумане. Сквозь стиснутые, разом пересохшие губы вырвался стон. С ума можно от всего этого сойти. Так может, стоит просто пока перестать думать?

Спасительная духота подушек исчезла, на миг сменившись шёлковым касанием другой мягкой ткани. Очевидно, мой ответ уже не требовался. А скорее, я уже его дала. И попробовал бы только не понять, каким он был!

Кожа скользнула по коже, губы слились с губами, рождая жаркую волну по всему телу, от кончиков пальцев до корней волос. Я, кажется, стояла, зажмурившись. Потом сидела. Потом лежала, тяжело дыша, нетерпеливо вздрагивая от каждого нового прикосновения, снова и снова задыхаясь, не решаясь открыть глаза. Но этого, в общем, и не требовалось. Пряный, чуть терпкий аромат кожи дразнил, заставляя терять последние остатки разума. Ожидание стало невыносимым, срывая с губ стон за стоном.

— Точно ненавидишь? — хрипло выдохнул Рейн.

— Заткнись, — проскулила я в ответ. — Заткнись и...

Я не сдержала вскрик, наконец-то получив то, чего уже давно желала. И подчинилась ритму древнейшего в мире танца, растворяясь в накатывающих одна за другой жарких волнах, двигаясь навстречу, подаваясь вперёд, чтобы стать ещё ближе, слиться воедино, как море с океаном.

Перед закрытыми глазами качалось, приближаясь, полное звёзд небо. Ещё чуть-чуть, совсем немного. На меня летела пылающая сверхновая. Шаг, другой, последнее движение — и мы взорвались вместе.