Эволюция

Глава 4. Фрекен Бок и малыши

…Так уж получилось, что из наших «подневольных попаданок», большинство в «той» жизни были действующими, или бывшими воспитателями детских садов, или преподавателями младших классов — ну, срослось так!

А, жена Бургомистра — мэра Солнечногорска, к примеру, была вообще — ЗАВЕДУЮЩЕЙ ДЕТСКИМ САДОМ!!! Да, к тому же, бабенцией здоровущей — как африканский слон, не по годам активной и, как бронебойный снаряд, пробивной…

Ну, если это не «рояль в кустах» — по-дружески, подогнанный мне самим Господом Богом, тогда я не знаю — что это такое!

Звали её Галиной Андреевной, а я прозвал её «Фрекен Бок» — есть у неё определённое, чисто внешнее сходство с героиней известного советского мультфильма. Как только немного пришёл в себя, а «подневольные» осознали новую для них реальность своего земного бытия, первым делом — ознакомившись с их личными делами, я создал из попаданок-воспитательниц «рабочую группу» во главе с самой Фрекен Бок. Поручил им проверить состояние текущих дел в дошкольном образовании в «Корпорации USSR» и спланировать его развитие в будущем… Короче, отправил я их в наш «детский сад», где под присмотром старушек — женщин, уже не способных трудиться на основном производстве, находились дети старше двух и младше семи-восьми лет.

Буквально, через каких-нибудь полдня, галдящая и кричащая, возмущённая и заплаканная, зарёванная до зелёных соплей толпа женщин — во главе с рассвирепевшей подругой мультяшного Карлесона, ворвалась ко мне в кабинет. Я, сказать по правде, думал всё — пипец: порвут они меня, на тысячу малюсеньких-малюсеньких попаданчиков!

— Владимир Фёдорович! То, что мы здесь у вас увидели… Да ты чё, КОЗЁЛ, ТВОРИШЬ, А?!

Я привожу в пример самые безобидные выражения — которыми меня наградила раскрасневшаяся, яростно вопившая на меня предводительница этой банды взбесившихся амазонок, в основном — пост-бальзаковского возраста… Остальные, кстати, не слишком от неё отставали.

Я потом специально на арифмометре подсчитывал — столько много нелицеприятного в свой адрес, я за всю жизнь не слышал!

Должен честно признаться и принародно покаяться… До самого этого момента, я в никаких «амазонок» не верил — типа, брехня всё это! Не было такого… А, сейчас верю: это — ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРАВДА!!!

Когда, «выражения» у Фрекен Бок кончились, она мне стала угрожать местным правосудием:

— Да, Вы… Да, Вы у меня… Да, я Вас под суд отдам — под расстрел пойдёте…!

— Предпочитаю гильотину! — ударил я кулаком по столу.

Типа, знайте и не забывайте, кто здесь хозяин!

После этого, вдруг наступила звенящая тишина: женщины вспомнили, что в этом мире — в реальности существует смертная казнь…

— Перед тем, как меня повесят, четвертуют, на кол посадят, а потом — сожгут на электрическом стуле, хотелось бы узнать: что конкретно вы предлагаете?

Бабы, опять загалдели все вместе, перебивая и, даже — отталкивая от меня друг друга…

— СТОП!!! — я, умоляюще оглядел их всех, заглядывая каждой в глаза, — бабоньки, милые мои… Я ЖЕ — КОНТУЖЕННЫЙ!!! Ну, чё вы орёте — у меня же голова болит…

Действительно: что голова, что спина в тот временной период — у меня просто раскалывались. Еле-еле час непрерывной работы в день выдерживал…

— Идите в любую комнату в Замке — кроме моей спальни, выгоните всех оттуда — скажите, что я велел и, составьте грамотный план. Что нам делать, чтоб исправить «форменные безобразия»… Да, не торопитесь — неделю сроку вам даю!

«Грамотный план» был составлен через три дня.

И, НАЧАЛОСЬ!!!

За последующие, первые пять лет (а, это были самые тяжёлые годы в истории «Корпорации USSR»!), она всем нам — буквально, мозги напрочь, вынесла!

Сколько раз я, премило улыбаясь — выслушивая бесконечные претензии и требования Фрекен Бок, вполне искренне жалел — что, «перетащил» её «сюда» во время «окончательного перехода»… Сколько раз, я — доведённый до края её выходками, наяву представлял — как огромная туша этой бабищи медленно поджаривается при пожаре в холле Замка «там»…

И, не только я! Бугор, к примеру — без особых проблем берущий «на арапа» любого местного мужика, бледнел и искал «пятый угол», только от одного её вида на горизонте…

А, когда к Фрекен Бок, повзрослев и отучившись у неё же и Женьки Мозгаклюя, присоединилась Настя-Воробушек… Боже, ты ж мой! Ещё та, оторва была — земля ей пухом… И, везде успевала!

Зато, всего ЧЕРЕЗ ТРИ ГОДА (!!!), в Солнечногорске было Педагогическое Училище и восемь детских садов, с суперсовременной по тем временам, методикой дошкольного образования! Сами здания, правда, того… Хм, гкхм… Первое время были в основном из саманного кирпича. Да и, до сих пор…

Да, не в кирпичах же дело!

Перед Первой Мировой Войной, наше дошкольное образование, уже распространилось на всю Нижегородскую Губернию… В основном.

Так что, своё «место» на Старом Кладбище — возле Храма, Фрекен Бок вполне заслужила! …Сразу по окончанию Продолженной Войны упокоилась в трудах, сердечная — в двадцать втором году, осенью.

Да… А, сколько народу приехало на похороны Галины Андреевны… Во всех наших гостиницах, койки — мобилизованные со всего Солнечногорска, в коридорах стояли!

Настюху вот вспомнил и, заныло…

Помните, Воробушка, да?!

Настю, которую я назначил «пионервожатой» в детдоме имени Мишки Квакина и, обещал «отшлёпать», как подрастёт? Она стала — когда подросла, конечно, большой шишкой… Очень ответственной шишкой! Ответственной за всё дошкольное воспитание в «Корпорации USSR». Правда, на первых порах ей очень хорошо помогали наши «подневольные» попаданки во главе с Фрекен Бок — имеющие соответствующее образование и опыт «оттуда»…

Настя работала под надзором и контролем Женьки, в тесном с ним сотрудничестве, поэтому не удивительно — что повзрослев, вышла за него замуж… Правда, ненадолго.

Быть женою Мозгакляю долго — задача, которая ещё никому — ни одной женщине на этом свете не удавалась! Ни «там», ни здесь… Где-то через год — после того, как родилась у них дочь, они разбежались. Правда, что характерно — остались хорошими друзьями и, плодотворно работающими вместе, коллегами! Одно из положительных Женькиных качеств — «брошенные» им женщины, никогда на него не дулись…

…Она — Воробушек, стала моей второй законной женой.

Как-то раз, когда мне было особенно тяжело… Морально и психологически — не только физически. Знаете, что такое ПУСТОТА?! Знаете, как она ЗВЕНИТ (!!!) в ушах?! Нет?! Ну, повезло вам, значит. После одного — очень долгого и утомительного совещания по вопросам… Да, какая разница по каким вопросам?!

…Я вдруг обнаружил, что она едет со мной в лифте, ведущим в спальный этаж.

— Настя, ты направление не перепутала?

— Да, нет. Не перепутала! — Воробушек никогда за словом в карман не лезла, — хочу затащить Вас, товарищ Шеф, в вашу же койку — для вашего же блага и блага всей «Корпорации USSR»…

Ну и, что ей ответить?

— …

— Вы, что-то имеете против, товарищ Шеф?

— Если, для блага всей «Корпорации» — то, что я могу иметь против?! Кстати… Если, хочешь затащить меня в койку — то, для начала давай перейдём на «ты»… И, это… Что-то сегодня я никакой — так что, «скакать» будешь ты, Воробушек!

Ни разу ещё, так женщин «клеить» не получалось!

Да, да! Было дело и, «шлёпал»… Если любимая женщина просит, то ПОЧЕМУ БЫ И, НЕТ?! Почему бы, не отшлёпать любимую женщину?! Попробуйте, вам наверняка тоже понравится…

И, жили мы с моим Воробушком счастливо и…

…Ах, да! Вспомнил.

Это был не съезд, а восьмая партийная конференция — осенью девятнадцатого года, через полгода после окончания Великой Войны. Повестку дня я что-то не припомню — но, по ходу, на ней планировалось обсудить, как жить дальше…

Обсудить, «как жить дальше» на восьмой партконференции не успели — потому что, в самом её начале — ещё усесться толком не успели и, Женька Мозгаклюй ещё стоял, а Воробушек уже сидела, оба — справа от меня…

…Парадокс, да?!

Женьке, хотя он и, был ближе к эпицентру взрыва и стоял в полный рост, «всего лишь» сломало шею и пару крупных костей… Настю же, уже сидящую рядом со мной, изуродовало так, что хоронили её в закрытом гробу. Умерли они оба, правда, одинаково — очень быстро, в один момент… Какое-то замысловатое прохождение взрывной волны — эпицентр был где-то метрах в шести от нас, от зарядного устройства мощностью с сотню килограмм в тротиловом эквиваленте… Погибло тогда очень много народу — больше двухсот человек.

Больше всего обидно не за себя! Не за Женьку — или Настю, даже… Обидно, что погибло пять наших «агентов влияния» — четверо «явных» и один «тайный». Нам то, что! Мы с Женькой свою задачу уже выполнили. Меня могло бы — вместе с Воробушком и Мозгаклюем на куски разнести — мало что, уже изменилось бы… Историю мы повернули неотвратимо! Осталось, так — «доделать» кое-что… А, вот им — молодым и специально подготовленным, ещё бы работать и работать, служить бы да служить! Женька, особенно на того «тайного» надежды возлагал:

— Это будет Берия номер два. А то и, номер один!

Но, ничего… Тяжёлые потери — но, не смертельные. «Машина» запущена, хорошо налажена и набирает обороты…

Дочь Воробушка от Мозгаклюя — Елена, как бы считалась дочерью «двух отцов»… Она так и, говорила всем — когда была в соответствующем возрасте: «У меня два папы!» Воспитывали мы её с Женькой по очереди… Потом, она прошла все «ступени» созданной Женькой со товарищи, системы нашего корпоративного образования. Тоже, «агент влияния»! Сейчас, она на дипломатической работе. Очень редко мне звонит, ещё реже меня навещает — забывает, по ходу…

…Я ничего тогда не помню — голова, вдруг, как будто лопнула и, меня подкинуло и куда-то понесло, как соломинку. Месяц я был в коме, потом очнулся в нашем Госпитале.

Тот, Что Помельче меня выходил, вылечил… Может, климат Солнечной Пустоши помог — он мне всегда помогал. И, не только мне! Обе войны в Госпиталь, в тяжёлых случаях — на «Муромцах», привозили тяжелораненых со всех фронтов и, у тех заживало — «как на собаке»…

Нет, что-то здесь есть! Что-то сверхъестественное… Определённо, есть.

Полгода ездил на инвалидной коляске, потом «заходил»… Но, увы! Долго стоять или, даже сидеть уже не мог. Тем более, за рулём. Даже, в персональном «Хренни-Каймане» сиденья переделали так, чтоб я мог ехать лёжа справа от водителя. И, изредка до этого навещающая «Подруженька» моя, стала моей верной, постоянной спутницей…

Но, ничего… Приноровился, приспособился и, начал работать!

…Действительно, «полегчало»! Ну, вот — опять я про свои болячки разнылся. Ну и, кому это интересно?!