Эволюционер из трущоб. Том 10

Глава 3

Посёлок Верхнечусовские Городки расположился в изгибе реки Чусовая. На закате Мимо нарезал круги над поселением, а я диву давался. Эти умники украли мою идею. Построили шестикилометровый забор, оставив к себе подход только со стороны водоёма. Да и то, как оставили? Весь берег был утыкан заточенными брёвнами, через которые ни одна тварь не проскочит.

Хммм… А действительно ли они украли у меня идею подобной обороны? Или же это я присвоил их наработки? Впрочем, это не важно. Важно то, что шестикилометровый забор отлично охранялся. Пулемётные точки, вышки со снайперами. И не просто вышки! А вышки с чёртовыми буржуйками! Печи дымили, выбрасывая в воздух чёрные клубы копоти. Явно хозяин этого места заботится о людях. По крайней мере, об охране.

Помимо этого, весь снег перед заборами был расчищен и сдвинут подальше от стен в сторону леса. Таким образом, сугробы выступали дополнительным заграждением от незваных гостей.

Внутри огороженной территории на автомобилях передвигались патрули. Выглядели они странновато. У каждой машины торчала вверх труба, из которой валил дым. Если я не ошибаюсь, то это паровые машины. Видать, с топливом у этих ребят напряги. Тем не менее, на каждой колымаге имелся люк с закреплённым сверху пулемётом.

В посёлке бурлила жизнь. По улицам прогуливались влюблённые парочки. Женщины вывешивали на верёвки постиранное бельё. Мужики чинили машины, рыбачили и просто слонялись без дела. Обычная жизнь. Без налёта Барсовщины. Я имею в виду, что у местных на лицах была радость, а не страх. И это весьма странно. Почему тогда эти самые люди пытались пристрелить Ивана? Вопросов было море, а вот ответов…

Окончательно стемнело. Мимо сделал очередной круг над посёлком, и я попросил его сбросить высоту. Хотелось рассмотреть всё более детально. Ведь мне предстоит наведаться туда и… И это стало роковой ошибкой. В небо ударили лучи прожекторов, один из которых чётко вырвал из темноты мимика. Мимо моментально ослеп от яркого света, а в следующую секунду загрохотали пулемёты.

Что тут скажешь? В поселении имеется не только отличный стратег, грамотно организовавший оборону, но и толковые стрелки. Свинцовый дождь оторвал Мимо крыло. По спирали мимик стал падать в город. Онпытался отрастить новое крыло и убраться подальше, но я запретил ему это делать. А зачем? В этом совершенно нет никакого смысла.

Мимик рухнул на футбольном поле местной школы. Не разбился лишь потому, что в последний момент всё же отрастил крыло. Как только он приземлился, я использовал пространственный обмен. Прохладный ветер ударил в лицо, а по ушам резанул десятиэтажный мат.

— Евсей Анатолич! Эта хрень на поле рухнула! — послышался грубый голос.

— Шевели поршнями, Максимка! Если эта пакость ребятню завтра схарчит, Егорыч нам шею намылит! — ответил ему хриплый бас.

Вдалеке замелькали фонари. Сперва я думал спрятаться, но бежать особо было некуда, да и незачем. Два бойца с помповыми ружьями перемахнули через забор. Лучи света прорезали темноту и остановились на мне.

— Малец, а ты чё тут делаешь? А ну, брысь отсюда! — прикрикнул на меня хриплый. Кажется, его звали Евсей Анатолич. — Сюда образина крылатая свалилась. Того и гляди, на тебя бросится, — предупредил меня мужчина, зыркая по сторонам в поиске опасностей.

Яркий свет заставлял щуриться, а решение переодеться в старые обноски заставляло радоваться. Благодаря этому тряпью меня и приняли за местного. Что ж, в таком случае буду и дальше отыгрывать роль своего парня.

— Евсей Анатольевич, она вон туда полетела! Крыло сломано, высоко подняться не может! — запищал я, стараясь сделать голос максимально детским.

— Максимка, за мной! — гаркнул Евсей и пулей рванул в сторону школы. — Мальчонка, а ты беги домой! Живо! — на прощанье выкрикнул он.

— Обязательно, — усмехнулся я и неторопливо пошел на выход со школьного футбольного поля.

Перепрыгнув через забор, я очутился на хорошо освещённой улице. Обилие магазинов и лавок, на одной из которых была табличка «Улица Мира». Да, магазинчики были совсем крошечные, но весьма ухоженные. Сразу было понятно, что местные торгаши относятся к своему делу с душой. А вот забегаловки заставили меня тяжело сглотнуть, когда я вдохнул аромат, доносящийся из них.

Прямо на улице здоровенный мужик с изогнутым носом, чернющей бородой и усами жарил мясо на мангале. Он размахивал картонкой, раздувая тлеющие угли, и нараспев зазывал народ:

— У Гургена шашлыки лучшие в округе,

Заходи ко мне народ, братья и подруги!

Говорил он с лёгким акцентом. Также, помнится, говорил и мой тренер по борьбе; надеюсь, он смог выбраться из пансионата. Хороший мужик.

Проходя мимо мангальщика, я заглянул в окна его заведения. Длинные столики с лавками, за которыми разместилось человек двадцать. Заметив, что я пялюсь в окно, Гурген улыбнулся и протянул мне шампур с дымящимся мясом.

— Угощайся.

— Эммм… — замялся я от такого радушия. — А сколько с меня? — я полез было в карман за деньгами, которые предусмотрительно взял с собой, но Гурген меня остановил.

— Ты чего? Я же говорю, угощайся. Шампур, главное, верни, когда доешь.

Признаюсь честно, такая доброта обескураживала. Я совершенно не понимаю, как такие люди могли без разговоров открыть огонь по Ивану?

— Спасибо, — поблагодарил я, принимая из рук мангальщика шампур.

Как только я вгрязся в чертовски сочное и вкусное мясо, меня тут же оттеснили от мангала.

— Гурген Магомедыч, моё почтение, — кивком поздоровался рослый мужик, чьи ладони были больше моей головы. Настоящие ковши экскаватора, а не руки.

— Заходи, дорогой! Рад тебя видеть! — воскликнул Гурген и полез обниматься.

— Сделай, пожалуйста, нам с Марфой по паре шампуриков, — пробасил человек с огромными руками.

— Вай! Какие пару шампуриков? Я вас умоляю? Такому медведю, как ты, надо сразу пять штук! — уверенно заявил Гурген, и они расхохотались.

Я стоял в сторонке и жевал мясо, наблюдая за происходящим. Какие-то все расслабленные и добрые. Даже подозрительно как-то. Или я просто отвык от мирной жизни?

— Уговорил. Давай пять. Я как раз зарплату получил, — расплылся в улыбке здоровяк. — Сколько с меня?

— Два трудодня, дорогой, — ответил Гурген. — В подарок дам ещё и бутылку вина. Домашнего.

— Вот это дело! По рукам, — раскатисто рассмеялся гигант.

Он обнял Гургена, вложил ему в руку квадратную бумажку, а после открыл дверь своей даме сердца и исчез в заведении. К этому моменту я успел умять шампур.

— Благодарю. Очень вкусно.

— Было бы за что. Я по глазам увидел, что ты голодаешь. В своё время и я едва концы с концами сводил, — задумчиво произнёс Гурген и сморщился от дыма, попавшего в глаза. — Если нужна работа, могу нанять. Будешь посуду мыть, дрова рубить, еду разносить. Одним словом, будешь на подхвате. Полтрудодня за смену. Пойдёт?

— Спасибо за предложение. Я подумаю, — улыбнулся я и двинул вдаль по улице.

За спиной скрипнула дверь, и на улицу вывалила весёлая компания. Три раскрасневшихся мужика. Размерами не меньше ковшерукого. Мордастые, заросшие бородами, волосы всклокоченные, лица вспотевшие.

— Гурген, а эт чё за пацан? — спросил мужик со свёрнутым набок носом и закурил.

— Беспризорник, наверное, — пожал плечами мангальщик.

— Какой ещё беспризорник? У нас таких нет, — насторожился амбал. — Пацан! А ну, иди сюда! — Я никак не отреагировал на его просьбу и пошел дальше по улице. Раздался пронзительный свист. — Сюда иди, говорю!

Да твою же ж мать! Покушал мяса. Погрел уши. Если подойду, посыплется град вопросов, на которые у меня нет ответа. А я ещё хотел погулять, посмотреть, что творится, послушать, что люди говорят. И сделать это я смогу только в том случае, если удастся… Сбежать!!!

Я опрометью рванул в ближайший переулок. Он был плохо освещён, завален каким-то хламом. Споткнулся, едва не рухнул плашмя в мусор, но в последний момент поймал равновесие и побежал дальше. За спиной послышался могучий рёв «Стоять!». Ага. Ага. Смотри прям. Остановился и жду, пока меня начнут допрашивать.

Я бежал до тех пор, пока не упёрся в тупик. Мрачный переулок схлопнулся, словно капкан на лапе дикого зверя. Да, я мог запросто запрыгнуть на крышу близлежащего здания, но не захотел этого делать. Здесь темно. Безлюдно. А преследователи через мгновение меня настигнут. Идеально!

В подворотню влетели три запыхавшихся амбала. У каждого в руке был пистолет. Видел я это лишь благодаря эхолокации. А вот как они видели меня? Это уже другой вопрос.

— Куда втопил, паскуда? — задыхаясь, спросил кривоносый.

— Пописать приспичило, — с усмешкой ответил я. — А вы, дяденьки, что? Извращенцы? Любите смотреть, как маленькие мальчики мочатся?

— Чё? Ты дурак что ли? Нормальные мы, — пробасил здоровяк, опешив от такой нападки.

— Нормальные мужики за детьми по ночам не гоняются, — парировал я.

— Слышь, сопля. Ты нам зубы не заговаривай, — прорычал второй боец. Он щёлкнул кнопкой фонаря и направил луч света мне в лицо.

Да что за посёлок такой? Они хотят меня слепым сделать?

— Что-то твоя рожа мне не знакома, — задумчиво проговорил кривоносый.

— Дяденька, я тебя тоже не припомню. Оно и немудрено. Народа-то в посёлке море, — пожал я плечами.

— Ты гля, какой разговорчивый? — усмехнулся кривоносый. — Ты где живёшь-то?

— Да там. За кладбищем, — соврал я, зная, что за посёлком Верхнечусовские Городки есть кладбище, а за ним деревня Загорье.

— А-а-а. За кладбищем, говоришь, — расслабленно протянул здоровяк. — Ты бабки Марфы внук, получается?

— Получается, что так, — кивнул я, чувствуя, что накал страстей начинает утихать.

— Ха-ха. А чё сразу не сказал? Мне прошлой зимой чуть ногу не ампутировали, так она меня выходила. Вон. Скачу теперь, как сайгак, — захохотал кривоносый, не спеша направившись в мою сторону.

— Да я как-то растерялся. Вы так громко закричали, страшно стало. Да и бабушка не велит по ночам шляться. Испугался, что ей расскажете, а она мне по шее даст.

— Не боись. Мы ж не стукачи какие, — добродушно произнёс здоровяк и положил мне руку на плечо. — А вот ты, может, и стукач, — прорычал он, схватив меня за загривок.

— Вы чего творите⁈ Пустите! — заголосил я. — Я всё бабушке расскажу!

— Какой бабушке? Марфа померла три года назад. А в деревне той никто уже не живёт. Дома под склады отдали. Признавайся, молокосос, кто ты такой? — зло прошипел амбал, дыхнув мне в лицо перегаром.

— Мужики, отпустите меня по-хорошему, — попросил я, не желая их калечить.

— Ха-ха! Вы слышали? Этот щенок нам ещё и угрожает?

— Илюха, проучи его, а после к Егорычу отволочём сопляка, пусть он разбирается, — подал голос третий, молчавший до сих пор.

— Я так и собирался сде… уй, сука… Пусти, падла… — проскулил кривоносый, когда я перехватил его руку и хорошенечко сжал.

Кости хрустнули, а амбал присел на колено, боясь пошевелиться.

— Ты чё творишь? Отпусти его! — заорал друг кривоносого Илюхи и направил в мою сторону пистолет.

Вот только тьма была на моей стороне. Тени сплелись в тугие жгуты и за долю секунды вырвали пистолеты из рук бойцов. А мгновением позже теневые путы растянули руки и ноги моих преследователей в разные стороны, подняв их над землёй. Мужики собирались завизжать, как перепуганные девки, но я это предвидел и заткнул им рты всё теми же теневыми жгутами.

— А теперь, Илюша, мы с тобой поговорим по душам, — расплылся я в хищной улыбке и почувствовал, как амбал задрожал.

Если сократить нашу беседу и убрать из неё угрозы Ильи, то можно сказать следующее: посёлок Верхнечусовские Городки целиком и полностью находится под контролем отставного майора Шарапова. Зовут его Егор Егорыч. Когда аномалия начала расширяться, а армия Богдановых отступать, Егорыч всё взял в свои руки.

Организовал местных. Возвёл оборонительные рубежи за пару дней. Вооружил здешних мужиков ружьями и отправился в сторону военной части, расположившейся у самой границы аномальной зоны.

Сделал он это вовремя, так как на часть как раз напали твари и убили всё командование. Собственными силами удалось остановить продвижение существ, а вместе с этим, Егорыч завладел всем арсеналом военной части, угнал десяток грузовиков и забрал с собой тридцать пять солдат. Спустя пару дней род Богдановых пал, а Егорыч со своей шайкой, пусть и с трудом, но сумел закрепиться в аномальной зоне.

Потери были порядочные, из-за чего добровольцев, желающих защищать посёлок, становилось всё меньше. Пришлось отказаться от привычных денег и ввести трудодни. Бойцы территориальной обороны зарабатывали больше всех и могли жить на широкую ногу. Остальные же получали на порядок меньше, из-за чего желающих рискнуть жизнью всё-таки несколько прибавилось.

Шли месяцы, натиск тварей становился слабее. Патронов хватало. Еды прорва, так как Егорыч оказался не только бывалым воякой, но ещё и толковым хозяйственником. Собрал скот со всей округи, и теперь местные ели мясо куда чаще, чем овощи с фруктами. Одним словом, не бедствовали. Илюша отзывался о Егорыче исключительно в уважительном ключе.

— Сколько человек живёт в посёлке? — спросил я, раздумывая над услышанным.

— Достаточно, чтобы свернуть тебе башку-у-уй! Больно же! Пусти, падла! — взвыл Илюша, когда я сжал кисть сильнее.

Я вздохнул и отвесил ему леща.

— Я понимаю, что старших нужно уважать, и всё такое. Вот только и старшие должны уважать окружающих. Поэтому предупрежу тебя всего один раз. Ещё раз оскорбишь меня, сверну нос в другую сторону. Усёк?

— Усёк… — проскрежетал кривоносый, испепеляя меня взором, полным ненависти.

— Молодец. Тогда вернёмся к предыдущему вопросу. Сколько человек живёт в посёлке?

— Пять, — кривясь от боли, пропыхтел он.

— Ты шутить вздумал? — приподнял я брови и снова замахнулся, чтобы влепить амбалу леща.

— Пять сотен, — поспешно поправился Илюша.

— Вот. Совсем другое дело, — похвалил я. — Сколько мирных жителей, а сколько бойцов?

За спиной кривоносого замычали его связанные товарищи. Судя по всему, они требовали, чтобы Илья молчал и не смел выбалтывать мне столь важную информацию.

— Не скажу, — прорычал он. Мне пришлось сжать его кисть ещё сильнее, и судя по хрусту, я сломал ему пару костей. — Можешь убить, я тебе ничего не расскажу. Барсовский выкормыш… — процедил сквозь зубы Илья, попутно надув пару пузырей из слюны.

— Что ты сейчас ляпнул? — презрительно спросил я и влепил ему ещё одну затрещину.

— Говорю, что вы, выродки, скоро все сдохнете. Не долго вам осталось.

— Это я понял, — кивнул я. — Что ты там про Барсовцев говорил?

— Говорю, что вам, тварям, не долго по белому свету хаживать. Скоро Егорыч вас всех прижмёт к ногтю. И ты этого не изменишь. Долбаный монстр. Можешь убить меня и ребят. Егорыч всё равно вырвет вам хребты.

Его слова заставили меня немного зависнуть.

— Стой. Ты решил, что я прислуживаю Барсу? Ха-ха-ха! Вот умора!

— Не придуривайся. Ближайшее поселение — под шайкой Барса, а Черчесов сюда не сунется. Ему не резон терять своих людей. Вот и остаётся лишь один вариант, — зло прошипел Илья.

Я закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Ну ты и придурок, — я отпустил руку бойца, а после создал над головой огненную стрелу, чтобы осветить свою правую кисть. — Вот это что такое? — спросил я, демонстрируя Илье родовой перстень Багратионовых.

— Безделушка какая-то, мне почём знать? — обиженно фыркнул он, лелея сломанную руку.

Вот же, зараза. Я думал, что герб Багратионовых знает каждая собака. Всё-таки княжеский род. А оказалось, всё совершенно не так.

— Это родовой перстень Багратионовых. Если ты ещё не понял, то я глава рода.

— Ха. Сильный же у вас род, если им руководит сопляк, — хмыкнул Илья и тут же схватился за нос, который я сломал, выгнув его в обратную сторону. — А-а-а! За что⁈ — прорычал он, от боли роняя на грудь кровавую юшку, текущую из носа.

— Я тебя предупреждал, что за оскорбления сломаю нос?

— Предупреждал, — нехотя буркнул Илья.

— Ну вот. Я своё слово держу. Теперь вернёмся к нашим баранам.

— К каким ещё баранам? — нахмурился дважды кривоносый.

— К тебе и твоим товарищам, — усмехнулся я. — Ведите меня к Егорычу. Разговор есть.