Эпоха Титана 2

Глава 16

Не дал договорить. Шаг вперёд. Разворот на опорной ноге. Удар, нога прошла по дуге, пятка врезалась в голову с глухим хлопком.

Кирилл отключился мгновенно. Тело обмякло, рухнуло набок. Голова ударилась о бетон с тупым стуком. Борис обернулся, смотрел не на меня, а куда-то за промзону, в сторону горизонта.

Я тоже повернулся. На расстоянии километра, может двух, небо озарилось заревом. Оранжевый свет пульсировал, как живой организм. Затем грохот — тяжёлый, глухой, раскатистый. Воздух дрогнул.

Взрывы.

Не одиночные. Серия. Один за другим. Бум. Бум-бум. Потом — пулемётные очереди. Длинные, рваные. Звук рвал тишину промзоны на куски, отдавался эхом между корпусами.

— Сука! — выдохнул Борис.

Его лицо изменилось. Паника сменилась чем-то другим — лихорадочным блеском в глазах. Он сделал шаг вперёд, потом ещё один, не отрываясь от зарева.

— Это не нам! — голос сорвался на крик. — Они начали!

Я молчал, наблюдая.

— Они штурмуют главный комплекс СКА! Аристократы? Военные? Конкуренты? Да какая разница! Вся охрана там, — Борис развернулся ко мне, на лице дикая улыбка.

Ещё один взрыв. Более мощный. Ударная волна докатилась даже сюда — лёгкая вибрация в воздухе, давление в груди, звон в ушах.

Оценил ситуацию. Сколько-то людей СКА сейчас там, на главном объекте. Склад… Посмотрел на здание перед нами. Остался без защиты.

Борис поймал мой взгляд. Секунда. Две. Мы оба поняли одно и то же.

— Они хотели нас повязать, — выдохнул Матросов, и в его голосе звучал азарт. — Сняли охрану со склада для нас, чтобы повязать, но что-то пошло не так. И теперь кто-то и СКА сейчас грызут друг другу глотки!

Он сделал шаг ближе. Схватил меня за плечо. Пальцы впились крепко.

— Володя! У нас минуты! Рванули!

Не стал спорить. Логика простая. Вся охрана там, на штурме. Склад пустой. Хаос — лучшее прикрытие для налёта. Ни один мускул не дёрнулся против. Хочу ли я ядра гигантов? Да, хочу.

— Бежим, — кивнул я.

Борис развернулся к бесчувственному Кириллу. Присел на корточки. Схватил его за воротник, потащил к машине. Я помог — взял за ноги. Ткань формы была влажной от пота и крови.

Закинули в багажник.

Вмазал ему ещё раз для контроля, чтобы не очнулся раньше времени. Костяшки пальцев ударились о челюсть с хрустом. Захлопнули крышку. Ещё один взрыв вдалеке. Зарево становилось ярче, заливало небо грязно-оранжевым светом. Слышались крики, визг шин где-то на периметре промзоны.

— Времени нет, — Борис уже бежал к зданию склада.

Я последовал за ним. Переоценил свои развившиеся возможности тела и магии. Мышцы всё ещё ныли после прыжка со стены — тупая, ломящая боль в икрах и бёдрах. Магия почти на нуле. Ядро пустое, едва тлеет, но для охранников хватит.

Мы пробежали метров сто. Обогнули угол здания. Впереди — запасной вход склада. Металлическая дверь, прожектор над ней, две фигуры у входа. Свет резал темноту, высвечивал клубы дыма над крышей.

Охранники СКА. Они стояли спиной к нам, смотрели в сторону зарева. У одного рация в руке. Он слушал что-то, прижав её к уху. Второй курил, нервно затягиваясь. Дым поднимался вверх тонкой струйкой, смешиваясь с запахом горелого пластика и бензина.

Из рации доносились крики:

— … прорыв на втором уровне! Запрашиваем подкрепление! Повторяю—

Треск помех. Охранники не заметили нас. Борис остановился за углом, прижался к стене. Кирпич холодный, шершавый под ладонью. Я рядом. Выглянул — оценил. Двадцать метров до них. Открытое пространство. Если побегу — услышат. Если услышат — развернутся с автоматами.

Нужно быстро.

— Я отвлеку, — прошептал Борис. — Ты бей. Только перед этим…

Мне протянули какую-то шапку, что закрывала лицо, оставляя только прорези для глаз. Ткань пахла потом и табаком. Кивнул.

Матросов сделал глубокий вдох. Вышел из-за угла, громко топая. Сапоги стучали по асфальту.

— Эй! — крикнул он. — Что там творится⁈

Охранники дёрнулись. Развернулись. Автоматы вскинули, но не прицелились.

— Кто ты? — один из них опустил ствол. — Какого хрена ты тут делаешь? Что за наряд?..

— Слышал грохот! — Борис шёл к ним, размахивая руками. — Что за…

Я уже бежал.

Бесшумно. Низко. Ядро в позвоночнике отозвалось — 2 % силы Титана влились в мышцы. Жар разлился по спине, пополз вниз. Десять метров. Пять. Второй охранник что-то заметил боковым зрением. Начал поворачиваться. Поздно.

Я схватил кусок бетона с земли. Размером с кулак. Тяжёлый, острый, с рваными краями. Замах — и бросок. Камень пролетел три метра. Ударил охранника в руку, в которой он держал автомат. Хруст кости. Крик. Автомат упал, грохнулся о бетон.

Сократил дистанцию. Шаг. Ещё шаг.

Первый охранник пытался развернуть ствол на меня. Я был быстрее. Рывок вперёд. Локоть — короткий удар в горло. Хрящ прогнулся внутрь. Охранник захрипел, схватился за шею. Упал на колени, хватая ртом воздух. Лицо багровело.

Второй пытался поднять автомат левой рукой — правая висела, сломанная. Я развернулся. Удар ногой в колено. Сустав прогнулся не в ту сторону с мокрым треском. Ещё один крик.

Охранник рухнул. Я наступил ему на кисть, прижал к бетону. Нагнулся. Удар кулаком в висок. Голова дёрнулась вбок. Глаза закатились. Отключился.

Тишина.

Только хрипы первого охранника. Он всё ещё держался за горло, пытался дышать. Не умрёт. Просто вырублен на несколько минут. Борис уже был у двери. Достал какой-то прибор из кармана — плоский, размером с ладонь, с мигающими диодами. Приложил его к замку.

— Быстрее, — бросил я.

— Делаю, — огрызнулся Матросов.

Щелчок. Зелёный свет на замке. Дверь поддалась с тихим скрипом петель. Мы вошли внутрь. Темно. Пахло машинным маслом, пылью и чем-то металлическим.

Борис шарил по стене, нащупал выключатель. Щёлкнул. Свет залил помещение — тусклый, жёлтый, от ламп под потолком. Гудение трансформаторов.

Склад. Большой. Стеллажи тянулись рядами вглубь. На полках — ящики, коробки, контейнеры. Всё промаркировано, запечатано.

— Знаешь, где? — спросил я.

— Да, — Борис уже бежал между стеллажами. — За мной!

Я следовал за ним. Мимо ящиков с надписями «Боеприпасы», «Артефакты класс Б», «Медикаменты». Борис игнорировал всё это. Мы добежали до дальней стены. Там стояла металлическая дверь с электронным замком. Табличка: «Хранилище. Только персонал СКА. Уровень допуска 3+».

Борис снова достал прибор. Приложил к замку. Экран мигнул. Красный свет.

— Мляха, — выдохнул Матросов. — Не пускает.

— Сколько времени?

— Минута. Может две.

Снаружи послышался визг шин. Приближался. Не стал ждать. Оттолкнул Бориса в сторону. Шагнул к двери. Ядро откликнулось — 2 % силы Титана. Мышцы налились мощью. Руки стали тяжелее, плотнее. Пальцы затекли жаром.

Ухватился за ручку двери обеими руками. Потянул. Металл заскрипел. Замок сопротивлялся. Я потянул сильнее. Напряг всё тело. Спина, ноги, руки — всё работало как единый механизм. Жилы вздулись на предплечьях.

Хрусть. Замок не выдержал. Дверь распахнулась, вырвав часть крепления из стены. Пахнуло затхлостью и озоном.

Борис уставился на меня.

— Потом, — бросил я и зашёл внутрь.

Хранилище оказалось небольшим. Метров пять на пять. Стеллажи у стен. На них — кейсы. Десятки металлических кейсов, опломбированных, с магическими замками. Синие печати светились тускло в полумраке.

Борис пробежался взглядом по полкам. Остановился на одном кейсе. Схватил его.

— Оно! — в его голосе звучал восторг. — Тут то, что наш корпус за месяц добывает.

Он попытался открыть кейс. Не получилось. Ещё одна попытка — тот же результат. Из его рта полетели маты.

— Сколько там? — уточнил я.

— Двадцать три штуки, — Борис захлопнул кейс. — Второй и третий ранги. Заказчик охренеет, и мы очень в плюсе будем.

Снаружи визг шин стих. Хлопнули двери машины. Голоса. Грубые, командные.

— … проверить периметр! Живо!

— Охрана не отвечает!

— Твою мать! Внутрь! Быстро!

Время вышло.

— Уходим, — Борис уже бежал к другому выходу из хранилища.

Я следом. Мы выскочили в основной зал склада. Впереди вспышки фонарей, топот ног. Кто там? Военные или СКА. Плевать. Внутри плескался адреналин и предвкушение. Наконец-то жизнь.

— Сюда! — Борис свернул направо, к выходу.

Мы добежали до двери. Матросов толкнул её. Заперта. Сука! Оттолкнул его. Удар ногой. Дверь вылетела наружу, сорвав петли. Металл звякнул о бетон. Колено хрустнуло — острая боль пронзила сустав. Мне бы сейчас одно или два ядрышка из этого кейса поглотить.

Выскочили на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, обжёг лёгкие. Впереди — наша машина, метров тридцать.

За нами — крики:

— Вон они! Стой!

Автоматная очередь. Пули прошили воздух над головой со злым свистом. Одна срикошетила от стены рядом, высекла искры. Бежали. Я прикрывал Бориса, пока он тащил кейс. Использовал остатки чистой силы и немного корки из камней на спине — каменная чешуя затвердела под кожей, приняла удары.

Анализировал. Нас не видели, те, кто бежал за нами. Ещё есть шанс выйти сухими из этой ситуации. Хотелось бы понять, что тут творится и что устроили две силы этой страны.

Ещё одна очередь. Пули ударили в асфальт у ног, высекли крошку бетона. Одна прошла рядом — так близко, что почувствовал смещение воздуха, горячий ветерок. Добежали до машины. Борис швырнул кейс на заднее сиденье. Сам рухнул за руль.

Я прыгнул на пассажирское место. Захлопнул дверь.

Мотор завёлся с рёвом. Матросов вдавил газ в пол. Машина рванула с места, шины завизжали, оставив чёрные полосы на асфальте. Сзади ещё одна очередь. Пули ударили по багажнику. Одна пробила заднее стекло — паутина трещин разошлась по стеклу, звон осколков.

Мы вылетели со двора склада. Борис крутил руль, лавируя между зданиями. Машина тряслась на кочках, подвеска визжала. Впереди — перекрёсток. Борис свернул направо, не снижая скорости. И замер.

На въезде в наш сектор — фары. Патрульная машина. Она стояла поперёк дороги, блокируя проезд. Военные или СКА — непонятно. Фары вспыхнули дальним светом. Сирена завыла.

— Сука! — рявкнул Борис и ударил по тормозам.

Машина пошла юзом. Развернулась на сто восемьдесят градусов. Меня швырнуло в дверь — плечо ударилось о металл. Борис выкрутил руль, выровнял. Рванули назад. Сзади — вой сирены. Патруль развернулся, начал погоню.

Борис гнал машину на пределе.

Двигатель ревел. Стрелка спидометра ползла вверх. Здания промзоны мелькали по бокам — серые, разрушенные, мёртвые. Тени проносились мимо.

Я обернулся. Сзади — патруль. Фары слепили через заднее стекло. Расстояние сокращалось.

— Они быстрее, — сказал я.

— Вижу, — огрызнулся Борис.

Он свернул резко влево, в узкий проезд между цехами. Машина накренилась. Правые колёса оторвались от земли на мгновение. Потом ударились обратно с грохотом. Подвеска взвыла.

Патруль последовал за нами. Они не отставали.

— Слушай, по машине нас попытаются найти, но я что-то придумаю, — выдохнул Борис.

Кивнул и продолжил следить за дорогой. Под маской — улыбка. Ситуация, дело, погоня… Бодрили. Давно не ощущал такого прилива жизни.

Выскочили на открытое пространство — вроде бы бывшая парковка. Пустая, заросшая травой и бурьяном. Борис затормозил резко. Машина встала боком, занесло. Двигатель ещё работал, рокотал.

— Всё, — выдохнул он. — Конец дороги.

Я молчал. Оценивал варианты.

Патруль въехал на парковку. Остановился метрах в пятидесяти. Фары продолжали слепить. Двери открылись. Вышли четверо. Силуэты в форме. Автоматы наготове.

— Выходи из машины! — крикнул кто-то через громкоговоритель. — Руки на виду! Медленно!

Борис посмотрел на меня. В его глазах — решимость.

— Володя, — начал он тихо. — Слушай меня.

Я повернулся к нему.

— Ты берёшь кейс и уходишь. Я отвлеку их.

— Нет, — покачал головой. — Уходим вместе.

— Не получится, — Борис схватил меня за плечо. Сжал крепко. Пальцы впились до боли. — Они уже здесь. Нас двоих не упустят. Но одного… Один справится.

Он замолчал. Взгляд стал жёстче.

— Если всё пойдёт через жопу, тебе нужен план. Возвращайся в корпус. Сдавайся. Ты был в медблоке у Олега. Предатель Кирилл тебя похитил. Ты сбежал, когда началась эта заваруха. Ты — жертва. Ты чист. Ясно?

Я молчал. Обрабатывал информацию.

Легенда. План отступления. Борис всё просчитал.

— Всю вину вешай на меня и на него, — кивнул Матросов в сторону багажника, где лежал Кирилл. — Мы — предатели. Ты — невинный.

Логично. Но…

— Он свидетель, — посмотрел я на багажник. — Кирилл заговорит.

Борис помолчал. Лицо стало мрачным.

— Я не хочу его кончать, — признался он тихо. — Но он не заговорит. Я разберусь. Это моя проблема. С этими тоже, если у меня есть один подарок от нашего общего знакомого. Оставлял на чёрный день, и похоже, он наступил.

Пауза.

Снаружи снова крик:

— Последнее предупреждение! Выходите! Или мы открываем огонь!

Борис развернулся ко мне полностью. Посмотрел в глаза.

— Спрячь кейс и выживи. Я всё решу. Давно к этому готовился, — его голос стал тише.

Он протянул руку. Я пожал её. Крепко. Коротко. Кожа его ладони была жёсткой, мозолистой.

— Живым, — сказал я. — Только попробуй сдохнуть.

— Постараюсь, — усмехнулся Борис.

Он открыл свою дверь. Выскочил наружу. Сразу поднял руки вверх.

— Не стреляйте! — крикнул он. — Я сдаюсь!

Силуэты на том конце парковки замерли. Автоматы нацелены на Бориса.

Я толкнул свою дверь. Бесшумно. Пополз из машины, держась низко. Схватил кейс с заднего сиденья. Металл холодный под пальцами. Борис отходил от машины. Медленно. Руки над головой. Он отвлекал их внимание на себя.

— Где второй⁈ — крикнули патрульные.

— Какой второй? — Борис сделал ещё шаг. — Я один!

— Мы видели двоих!

— Вам показалось! — Борис шёл дальше, уводя их взгляды.

Я уже был у стены здания. Прижался к ней. Кирпич шершавый, холодный. Темнота поглотила меня. Кейс в руках. Патрульные сосредоточились на Борисе. Трое шли к нему. Четвёртый остался у машины, прикрывая.

— На землю! Лицом вниз!

— Ладно, ладно, — Борис начал опускаться на колени.

И тут он рванул. В сторону. К своей машине. Прыгнул за неё, используя как укрытие. Мотор всё ещё работал.

— Стой!

Очередь. Пули ударили в кузов с глухими ударами. Борис уже был в машине. Дверь захлопнулась. Двигатель взревел. Машина сорвалась с места. Борис развернул её, вдавил газ. Помчался прочь. Не к выходу. В другую сторону. Вглубь промзоны. Патруль завёлся. Погнались за ним. Сирена завыла. Фары ушли вдаль.

Я остался один. Тишина вернулась. Только далёкие взрывы. Стрельба где-то на горизонте. Зарево не гасло, пульсировало. Посмотрел на стену здания. Высокая. Четыре метра. Колючая проволока сверху.

Попробовать перелезть?

Нет. Значит, пока пешком. Схватил кейс крепче. Пошёл в темноту. Промзона встретила тишиной. Вдалеке отголоски: взрывов, стрельбы, криков. Но здесь, в этой части, спокойно. Только мои шаги по асфальту, дыхание и стук сердца в ушах.

Обогнул разрушенный цех. Стены покосились, крыша провалилась. Внутри темнота — абсолютная, непроглядная. Оттуда тянуло сыростью и гнилью.

Не стал заходить. Пошёл дальше.

Нужно спрятать кейс. Тащить его в корпус — самоубийство. Легенда Бориса сработает, только если я вернусь пустым. Жертва побега, а не вор с украденными ядрами.

Значит, схрон. Оглядывался на ходу. Искал подходящее место. Заметное для меня, но скрытое от других. Прошёл ещё метров двести. Слева — остатки здания. Половина стен обрушилась. Видны железобетонные балки, торчащие как рёбра скелета.

Остановился. Прислушался. Тихо. Только ветер свистит в арматуре.

Зашёл внутрь. Пол завален обломками: куски бетона, арматура, битое стекло. Осторожно пробирался, стараясь не шуметь. Под ногами хрустело стекло. В дальнем углу — провал. Лестница вниз. Подвал.

Спустился. Ступени шаткие, скрипят под весом. Одна треснула, но выдержала. Внизу темнота. Пахло плесенью, затхлостью и чем-то металлическим.

Подвал. Небольшой. Метров десять на десять. Стены сырые, с подтёками ржавчины. Пол бетонный, потрескавшийся. У стены — старые металлические шкафы. Ржавые, погнутые. Один открыт — внутри пусто.

Подошёл к нему. Присел. Поставил кейс внутрь шкафа. Закрыл дверцу. Она скрипнула, но захлопнулась.

Огляделся. Запомнил место. Лестница напротив входа. Шкаф у левой стены, третий от края. Приметная царапина на дверце — три параллельные полосы.

Хорошо. Поднялся обратно. Вышел из здания. Посмотрел на небо. Зарево всё ещё горело.

Теперь осталось добраться до корпуса на своих двоих. Кое-что я помню из нашей поездки с Кириллом. По идее, должен вернуться. Пожал плечами и ускорился. Сначала быстрый шаг, затем бег, и вот я уже выжимал максимум из того, что мог.

Время тянулось. Удивительно тихое место. Оказался на дороге. Вспомнил это место. Корпус в двух, может трёх километрах, но я уже выдохся, поэтому пешком. Чем ближе я приближался к временному «дому», тем сильнее сопротивлялось тело.

Ноги начали отказывать. Мышцы забиты молочной кислотой, горели огнём. Рёбра ноют с каждым вдохом. Ядро в позвоночнике почти мёртвое. Едва теплится. Восстановление идёт, но медленно.

Наконец впереди знакомые очертания. Стена корпуса. Высокая, бетонная, с колючой проволокой наверху. Остановился. Присел рядом с остатками кирпичной кладки и наблюдал.

Прокручивал в голове варианты того, что может произойти. Хмыкнул. А что может быть по-другому?

Периметр оцеплен. У ворот — машины. Много машин: БТРы, грузовики, легковушки.

Прожектора шарят по округе. Яркие лучи света режут темноту, скользят по стенам, по земле. У ворот десятки фигур в форме СКА. База на осадном положении. Незаметно вернуться? Невозможно. Слишком много людей. Слишком много света. Слишком мало сил.

Значит, использовать план Бориса.

Посмотрел на себя. Где-то умудрился порвать форму. Осталось только добавить деталей. Полоснул себе руку, чтобы испачкаться кровью. Зачерпнул земли и размазал по лицу, по одежде. Ударом кулака рассёк себе бровь и разбил губу. Боль. Кровь потекла, тёплая, солёная.

— Куда лучше… — криво улыбнулся.

Уже выгляжу как жертва побега. Сделал глубокий вдох. Выдохнул. Встал. Вышел из укрытия. Пошёл к воротам. Медленно. Руки по швам. Сапоги шаркали по асфальту.

Прожектор зацепил меня. Яркий свет ударил в глаза. Зажмурился.

— Стоять!

Остановился.

— Руки за голову! На колени! Быстро!

Выполнил. Руки за голову. Опустился на колени. Асфальт холодный, твёрдый, впивается в коленные чашечки.

Топот ног. Они бежали ко мне.

— Не двигаться!

Да я вроде бы и не шевелюсь. Окружили со всех сторон. Стволы автоматов нацелены на меня.

— Кто ты⁈

— Большов, — хрипло выдавил я. — Владимир Большов. Ловец. Куратор — Мамонтова Василиса Игоревна.

— Что ты здесь делаешь⁈

— Меня… — сделал паузу, изобразил слабость. — Меня похитил Кирилл, один из ловцов. Он предатель аномальщиков, работает… на аристократов. Напал на меня в медкорпусе и вывез. Я сбежал… когда началась стрельба…

Молчание. Они переглядывались.

— На землю! Лицом вниз! — сказал кто-то.

Лёг. Щека к холодному асфальту. Острые камешки впились в кожу. Руки развели в стороны. Кто-то навалился на спину коленом. Тяжесть. Руки скрутили за спиной. Наручники. Магия заблокирована. Щёлк. Металл холодный, врезается в запястья.

Подняли и потащили к воротам. Я не сопротивлялся. Легенда началась. Ноги волочились по асфальту — больно, я для этого слишком высокий.

Ворота распахнулись с грохотом. Прошли внутрь. Территория корпуса. Знакомая. Но сейчас — другая. Слишком много не-аномальщиков. Понаехали! Ладно, плевать. Продолжаем действовать по плану.

Вокруг — суета, команды, рации трещат.

Меня волокли через плац. Мимо казармы — там горели все окна. Силуэты внутри. Ловцов загнали туда, держат под замком. Довели до административного корпуса. Спустили по лестнице вниз. Подвал. Воздух стал холоднее, влажнее.

Коридор. Узкий, с низким потолком. Лампы мигают. Стены бетонные, голые. Остановились у двери. Железная, с маленьким окошком.

Один из конвоиров открыл её. Меня втолкнули внутрь. Спина ударилась о стену.

— Сиди, — бросил агент СКА и вышел.

Дверь захлопнулась. Замок лязгнул.

Комната для допросов.

Маленькая. Метра три на три. Стол посередине — металлический, привинченный к полу. Два стула по разные стороны. Один для допрашиваемого, один для допрашивающего.

Подошёл к столу. Сел на стул для допрашиваемого. Руки положил на стол — ладонями вниз, спокойно. Выдохнул. Закрыл глаза на мгновение. Прокрутил легенду в голове.

Был в медблоке. Кирилл напал. Оглушил. Похитил. Увёз из корпуса. Держал где-то в промзоне. Когда началась стрельба, хаос — я сбежал. Долго пробирался обратно. Вернулся.

Просто. Логично. Никаких лишних деталей.

Кирилл — предатель. Он работал на кого-то. СКА? Военные? Неизвестно. Я — жертва. О, точно, я же соврал, что он прислуживает аристократам. Пусть все гадают, на кого работает этот ублюдок.

Борис? Склад? Кейс? — ничего не видел и не знаю.

Открыл глаза. Посмотрел на дверь. Ждал. Время тянулось. Лампа над головой гудела монотонно.

Наконец дверь открылась. Вошли двое.

Первый — лейтенант Чешуя. Форма СКА, чёрная, идеально выглаженная. Лицо спокойное, холодное. Взгляд изучающий. Папка в руках.

Второй — генерал Бойко. Погоны с звёздами. Лицо грубое, изрезанное морщинами. Седые волосы коротко стрижены. Взгляд тяжёлый. Что у нас снова делает такой важный человек из СКА?

Чешуя закрыл дверь. Подошёл к столу. Сел напротив меня. Открыл папку, не глядя на меня. Бойко остался стоять. Прислонился к стене, скрестил руки на груди. Наблюдал.

Молчание.

Чешуя листал бумаги в папке. Медленно. Методично. Я видел — там фотографии, документы, отчёты. Шелест бумаги в тишине.

Наконец он поднял взгляд.

— Какая ночь, Большов, — начал он негромко. Голос ровный, без эмоций. — Нападение на базу. Побег. Войсковая операция, ограбление. — Пауза. — И ты в центре.

Я молчал. Ждал.

— Твоя история про похищение… — Чешуя откинулся на спинку стула. — … удобная. Очень удобная.

— Это правда, — ответил я. Голос хриплый, усталый. — Кирилл напал на меня в медблоке.

— Особенно удобная, — перебил меня генерал Бойко. Голос грубый, командный. — Учитывая, что Кирилл — сотрудник СКА, который пропал. Где он, что с ним — мы не в курсе.

— Матросов тоже отсутствует, — хмыкнул Чешуя. — Совпадение? Не думаю.

— Что вам нужно от меня? — склонил голову. — Вы потеряли человека, и судя по всему, не одного. Я, Кирилл, Матросов. Вы точно умеете работать?

Бойко засмеялся. Коротко, грубо.

— Хорошо! — хмыкнул он. — Не зря ты про него говорил.

— Я бы поспал и поел, — перевёл тему.

— Твои… таланты… привлекли внимание, — перевернул лист бумаги Чешуя. — Граф Змеев был очень впечатлён.

— Мы всё гадали — как так? Почему? — подошёл генерал. — Что в тебе такого особенного. И вот кое-что нашли.

— Что? — поднял бровь.

— Ты немедленно переводишься из корпуса ловцов под полную юрисдикцию СКА, — посмотрел на меня Чешуя.

Что? Перевод? С чего бы? Да ещё и в СКА. Бред какой-то. Мы их только что ограбили, а они меня повышают? Или это что-то другое?

— Я отказываюсь, — сказал ровно и покачал головой.

Бойко усмехнулся. Чешуя даже не моргнул.

— Это не предложение, Большов, — генерал оттолкнулся от стены. — Это приказ.

— Я. Никуда. Не. Пойду, — повторил медленно. Каждое слово — отдельно.

Ядро в позвоночнике отозвалось. Сила начала просыпаться. Злость. Ярость. Они думают, что могут мной командовать?

Чешуя потерял улыбку. Наклонился через стол. Ближе. Запахло дорогим одеколоном.

— У тебя нет выбора, Владимир, — его голос стал тише. — Или мне стоит напомнить тебе твою настоящую фамилию?..

Пауза.

Он смотрел мне в глаза.

— … Медведев? Владимир Медведев.

Конец. Переходим в третью книгу тут — https://author.today/work/513681