Эпидемия IDIC

Глава двадцать один

Доктор Леонард Маккой был утомлен уже тогда, когда транспортировался на Найсус. В течение дня он устал еще больше. Каждый здоровый врач был на расхват, потому что больница заполнялась жертвами чумы. Если он не наблюдал пациентов, то был в компьютерной лаборатории Найсуса вместе с медицинскими экспертами, помогая им в свободные часы.

Он понял, из-за чего здесь умерло больше половины докторов и медсестр; от полного истощения, вызванного заботой о большом числе пациентов, у них просто не осталось сил сопротивляться болезни.

Заражение было неизбежно; никто не мог провести всю жизнь в маске, перчатках, и защитной одежде. Даже в инфекционных камерах стресс приводил к ошибкам. Например многие вытирали собственный неприкрытый лоб той же самой рукой в перчатке, которая только что касалась руки пациента при обследовании. За свою длительную карьеру Маккой видел такое прежде много раз. По большей части, он ни за что не вспомнил бы промах, из-за которого вирус попал в организм, и при этом невозможно было сказать, была ли это ошибка в процессе выполнения служебных обязанностей, или же что-то другое.

Пока, единственным обнадеживающим открытием был тот факт, что вирус жил вне живого организма меньше часа; любая окружающая среда, изолированная от людей в течении часа становилась безопасной. Но люди не могли прекратить взаимодействовать в целом. Семьи не могли разделиться. Больным была нужна забота, и каждый день был уступкой правилам.

Наконец, после восемнадцатичасового рабочего дня, когда он держался только силой воли, Маккой заснул прямо на стуле. Когда кто-то попробовал поднять его, он проснулся ровно настолько, чтобы переползти на кушетку.

Но не успел он как следует уснуть, как кто-то снова начал трясти его за плечо.

– Мне жаль, доктор –экстренный вызов с «Энтерпрайза».

Он доплелся до коммуникатора.

– Да, – сказал он шатаясь. – Маккой здесь.

– Боунз. – серьезность в голосе Джима заставила его очнуться.

– Что случилось?

– Болезнь уже на борту. Аманда. Спок и Сарек оба подверглись заражению.

– Поднимайте меня, – была первая мысль Маккоя.

– Хотел бы, но не могу –ты нужнее там, где находишься.

– Джим, здесь такая неразбериха! Я проклинаю эту работу словно молоденький интерн, впрочем как и другие доктора. Мы не продвигаемся в исследованиях из-за постоянных кризисов. Половина их докторов и медсестер умерли от этой заразы, а остальные больны или истощены.

– Тем больше причины тебе остаться, – сказал ему Кирк. – Твой персонал справится с изолятором. По крайней мере есть одна хорошая новость.

– И что же это?

– Теперь мы не сможем уйти и оставить тебя. «Энтерпрайз» останется на месте, пока вы не найдете средство от этой болезни. Только тогда мы действительно улетим, и ты вместе с нами, если захочешь.

– Благодарю, – цинично произнес Маккой. Потом пронзил капитана взглядом. – Джим! Помнишь образец мутации! Если Спок заразился…

– Он знает. Он сразу же изолировал себя, – ответил Кирк. – Так что я застрял здесь так же как и вы. Хотя сейчас я не имею ничего против того, чтобы болтаться на орбите.

Маккой заметил расстройство в голосе капитана; вирус не был тем видом врага, с которым человек действия знал, как бороться.

А я? задумался Маккой, прерывая контакт.

После таких плохих новостей, Маккой не мог спать, и поэтому он направился к компьютерной панели. Сорел и Корриган совещались над схематическими диаграммами вируса в его различных формах.

– Компьютер, – приказал Корриган, – выдать схему распространения вируса C-4 при взаимодействии с образцом крови Карла Катасаи.

Маккой наблюдал как безликие линии на экране переместились и изменились.

– Вот оно, снова! – сказал Сорэл. Маккой показалось, что он услышал волнение в голосе вулканского целителя.

– Дэниел, по моему мы идентифицировали фактор, который препятствует распространению вируса в крови клингонов.

– Что это? – спросил Маккой.

– Вот. – Корриган указал на местоположение на экране, где теперь к знакомой схематичной модели вируса присоединилась незнакомая органическая молекулярная структура. – Этот фактор крови связывает вирус и препятствует его размножению. Поэтому он высыхает и гибнет!

– Кажется я где-то видел подобную структуру прежде, – сказал Маккой, – но я не могу вспомнить где. Не то чтобы точно такая же, но… – он нахмурился. – Я осел. Я анализировал клингонскую кровь и раньше. Должно быть тогда я и видел это, но не знал для чего.

– Это фактор гемоглобина, – сказал Сорэл. – Он тоже похож на что-то, что я видел прежде, но не идентичен. Если мы сможем изолировать этот фактор, мы сможем произвести вакцину для больных с кровью на основе железа.

– А как насчет лечения для тех, кто уже болен? – спросил Маккой.

– Это должно сработать, – сказал Корриган. – Мы должны попробовать.

– Позвольте мне передать это на «Энтерпрайз-» сказала Маккой. – Спок может поработать над этим, возможно мы сможем синтезировать сыворотку вовремя, чтобы помочь Аманде.

Внезапно и целитель и доктор уставились на него.

– Аманде? – спросил Корриган. – Чума на борту судна?

Маккой рассказал им о сообщении Кирка.

– Так что никому не повредит, если мы поднимемся на борт и поработаем над сывороткой там.

– Тогда мы должны вернуться в лаборатории «Энтерпрайза», – сказал Сорэл. – У них есть два из трех доступных поставщиков крови, в которой мы так нуждаемся.

– Что? – усталость снова навалилась на Маккоя.

– Другие два клингона, – объяснил Корриган. – Отец Карла и его брат находятся в изоляторе «Энтерпрайза».

– Клингоны в моем изоляторе? – взревел Маккой.

– Леонард, – урезонил его Дэниел, – капитан Кирк не стал бы телепортировать их на борт, если бы они представляли опасность для «Энтерпрайза.» Если окажется что мы правы в своих предположениях, нашей единственной проблемой будет поставка. Просто невозможно получить достаточное количество материала.