Эльфийская кукла

Глава тринадцатая. Удар в спину

Очень скоро я добрался до таверны Барнабо. В самой корчме было на удивление пустынно. Никого, ни единой души. Трактирщик ждал меня.

– А, вот ты и здесь! – сказал он, и вид у него был самый серьезный. – Поднимись наверх. С тобой хотят говорить.

– Кто? – Меня просто ожгло: я почему-то решил, что Марика здесь.

– Не она, – охладил меня Барнабо. – Поднимись, скоро сам все узнаешь.

На втором этаже «У пьяного студента» находился банкетный зал – очень уютный, оформленный в эдаком романском стиле. За одном из столов сидел Мастер. На этот раз он был не в доспехах, в какой-то темно-красной расшитой хламиде с капюшоном. И молодеть он, похоже, больше не собирался.

– А, опять ты! – Я нехорошо улыбнулся. – Что, не выгорел твой план с порталами?

– Рад видеть тебя, Леха, – устало сказал Мастер. – Садись, разговор есть.

– Полагаешь, есть о чем раговаривать?

– Ты не поверишь, но есть. И касается все это тебя, – Мастер бросил на стол измятый, забрызганный чем-то темным листок. – Прочти-ка.

Я взял бумагу, поднес к глазам. Странная записка была написана на имперском языке, очень ровным и где-то даже изысканным почерком:

Ваш план провалился.

Вы думали обмануть меня, а я обманул вас. Мне нужен тот, кто владеет настоящим амулетом Венсана Уйе, а не той пустышкой, которую вы мне собирались подсунуть. Пусть он приходит в Башню Теней в последние три ночи месяца Зейт и принесет мне настоящий артефакт.

Шамхур Рискат

– Сам Рискат? – Я оторвал взгляд от записки. – А в чем, собственно дело?

– Твоя глупость стоила жизни моему магу, который отправился на встречу с Рискатом в Башню Теней. Я знаю, что ты отдал Барнабо поддельный амулет, а настоящий висит у тебя на шее, – Мастер ткнул в меня пальцем. – Из-за тебя погиб Вард Хельсер.

– Тот самый Хельсер? – Я вспомнил мага, с которым познакомился на призывном пункте в Саграморе.

– Тот самый. Эту записку мы нашли на его трупе в башне. И этот амулет, – Мастер вытащил ту самую бижутерию, что по моей просьбе сделал гном-ювелир. – Сколько раз тебе нужно говорить, чтобы ты не принимал никаких решений, не проконсультировавшись со мной?

– Да кто ты, собственно, такой, чтобы я с тобой консультировался? – Я начал злиться. – Это ваши с Рискатом дела, вот и разбирайся с ним сам. Я пас. Плевать на вас и на вашу политику.

– Ты хочешь получить назад Марику?

– Шантажируешь, сволочь! – Я оперся кулаками в столешницу. – Я все равно ее освобожу.

– Не освободишь. Этот разговор с тобой последний. Или ты выполняешь мое поручение, или я отдаю приказ, и Марику передадут на Донорство.

– Ты не посмеешь.

– Еще как посмею. Так что вот тебе выбор: или сотрудничество, или гибель Марики будет на твоей совести. Впрочем, я знаю, что ты сейчас завел шашни с новой телкой. Полагаю, Марика теперь тебе по боку. Если так, просто отдай мне амулет Венсана и можешь быть свободен, как подштанники без резинки. Я тебя больше не побеспокою.

– Мои личные дела тебя не касаются. И Марика мне не по боку. – Я помолчал. – Ладно, говори, что там у тебя.

– Учти, разговор у нас будет серьезный. Все, что ты сейчас услышишь, является государственной тайной Империи.

– Артур, хватит уже вступлений. Давай по делу.

– Хорошо, – Артур забарабанил выхоленными пальцами по гладкому дереву стола. – Пять реликвий. Пять артефактов, с которых началась вся эта история. Амулет, книга, говорящий камень, Слово Создателя и последний, главный артефакт – кукла.

– Кукла? Я слышал, что последним артефактом была роза Дарса. Та, самая, что находилась в подземелье Орморка.

– Роза была ключом к разгадке. К созданию новой реальности, в которой должна появиться кукла, как главный приз. Ты создал эту реальность, спасибо тебе. Но теперь вся суть в том, кто же получит куклу. Кто сумеет снять с Меаль чары – я или Рискат.

– Вот это мне как-то безразлично.

– А зря, Лешенька, очень зря. Два финала истории: первый – королем эльфов становлюсь я. И тогда эльфийские пророчества сбудутся, эльфы объединятся под властью Темного Мессии, то есть меня. Ты мне станешь не нужен, и я с чистым сердцем отправлю тебя домой, в родимый Питер. Вариант второй: куклу получит Рискат. Эльфийского государства не будет, Меаль просто станет очередной игрушкой в гареме альбарабийского чародея. Королевство Аэндр-Тоэль не появится на карте. Концовка, которая могла быть при изначальном раскладе, до Вторжения. А это значит, что я тоже вернусь в наш мир. Меня это не устраивает.

– А мне-то что за дело до этого?

– Твой Квест будет провален. Ты проиграешь.

– Может быть, есть и третий вариант, а, Артур?

– Третьего не дано. Или – или. Так что выбирай, с кем ты, землячок.

Ага, Мастер не в курсе, что я тоже имею права на куколку! Попробуем прикинуться дурачком и полезть глубже…

– Постой, а как же Жефруа? Кукла-то у него! И он потомок дома Заламана. Эльфы считают его законным претендентом на престол Аэндр-Тоэль.

– Есть пара важных моментов, Леша. Законным претендентом был Нехаир, прямой потомок дома Толлиана. Он носился с этим своим претендентством много лет, пытаясь заручиться поддержкой Империи, пока фаермеллены четко не дали ему понять – он никогда не будет королем. Тогда с ним встретился я. Я убедил его отказаться от пустых претензий и пообещал, что в случае моего успеха он займет в будущем эльфийском королевстве очень почетный пост. Нехаир поступил неожиданно и странно, он отдал меч Ллоинар тебе. Мне осталось только одно – попробовать через тебя передать этот меч лансанским эльфам, самым яростным и последовательным сторонникам Жефруа. Что ты и сделал. Эльфы расценили возвращение меча, как отказ Нехаира претендовать на престол. И я этому рад, теперь этот мудрожопый эльф не будет путаться у меня под ногами.

Так, еще один важный момент: Мастер не просекает, почему Нехаир выбрал именно меня. Не знает, что эльфы называют меня Нанхайду. Или не придает этому значения. Вообще, сильно похоже на то, что Мастер совершенно не воспринимает меня всерьез. И это тоже хорошо.

– Ты не ответил на мой вопрос о Жефруа.

– А что Жефруа? Он глуп. Кстати, уж если на то пошло, то и Альбано, его братец, тоже имеет права на престол – как бы. Но ни тот ни другой ничего не добьются, потому что кукла Жефруа – подделка. Одна из копий, которую изготовил очень хитрый и могущественный эльфийский маг, пытаясь запутать меня и Риската. Изготовил и подсунул Жефруа. А настоящую куклу выкрал. Я об этом знаю, а Рискат нет. Пока я делаю вид, что меня интересует лансанская кукла. Даже распорядился усилить наши войска в Саграморе. Но это отвлекающий маневр. Главная битва произойдет здесь, в Лоэле.

– Хорошо, а на кой хрен Рискату нужен этот амулет?

– Скажем так – он еще недостаточно хорошо знает ситуацию. Не догадывается, что четыре из пяти реликвий у меня.

– Четыре?

– Две у меня, две у тебя, не так ли? – Мастер улыбнулся. – Да расслабься ты. Эти реликвии теперь ничего не значат. Камушек вообще можешь оставить себе на память, хотя я почти уверен, что заполучив Амулет, этот альбарабийский дятел начнет искать Эль-Шабу. Пусть Рискат считает, что они еще могут привести его к кукле.

– Ты сказал, что лансанская кукла просто реплика, – я решил еще глубже закинуть удочку. – А где тогда настоящая?

– У мага по имени Салданах. В Уэссе. Он прячет ее в башне, но я найду способ туда пробраться.

– Дела! – Я изобразил глубокое удивление, а в душе у меня все пело: Артур, похоже, даже не догадывается, что кукла Меаль сейчас находится в метре от него, спокойно покоится в моем спорране! – Тогда зачем тебе вся эта хреномутина с передачей амулета Рискату?

– Надо выиграть время. Я должен найти способ добраться до Салданаха, сечешь? Пока Рискат разбирается с цацками Заламана, он неопасен. Если мы не отдадим ему амулет, он заподозрит неладное, и его люди будут постоянно создавать нам проблемы. Нельзя, чтобы рискатовские агенты путались у нас под ногами. Топ-секрет должен рулить, понял?

– Заколебал ты меня со своими шпионскими приколами. Чего ты от меня хочешь?

– Ничего. Ты просто встретишься с агентом Риската и отдашь ему амулет. И все.

– И получу Марику?

– Немедленно.

– Где гарантии, что ты меня не наколпачишь?

– Марика уже здесь, в Лоэле. По моему приказу ее вчера доставили сюда.

– Йес! – Я испытал настоящую радость, аж подпрыгнул на месте. – И где она?

– В надежном месте. Ты получишь ее сразу после выполнения задания.

– Артур, и почему я тебе не верю?

– На, прочти, – с радражением в голосе ответил Мастер, сунув мне еще одну записку. Она была от Марики:

Зайка, я сейчас в Лоэле. Мастер что-то задумал. Он обещает отпустить меня, если ты согласишься что-то для него сделать. Не знаю, насколько он искренен, но Барнабо сказал мне, что ситуация очень серьезная, и ты нужен Мастеру. Я попробую уговорить Мастера составить тебе компанию, если ты согласишься выполнить для него работу. Я люблю тебя и крепко целую, мой милый.

Твоя Марика

– Ты сегодня как почтальон Печкин, просто набит депешами, – съязвил я, хотя записка от моей милой вампирши меня реально взволновала. – Что значат слова Марики – «составить тебе компанию»?

– То и значат. Ты сможешь взять Марику с собой на задание. Для того я ее когда-то к тебе и приставил, если помнишь.

– Это серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– Хорошо, что я должен делать?

– Завтра вечером по альбарабийскому календарю заканчивается месяц Зейт. Как раз первая ночь, в которую тебя будут ждать агенты альабарабийца. Ты пойдешь… вы с Марикой пойдете в Башню Теней, встретитесь с агентами Риската и отдадите Амулет. Вот и все.

– Так просто? Или ты чего-то не договариваешь?

– Я все тебе сказал. Задание ясное. Работаем?

– Хорошо. Ради Марики еще раз поработаю на тебя. И все, Артур. Больше я с тобой дел иметь не хочу.

– А ты мне больше и не нужен, недотепа. Дальше я все сделаю сам. Уж не сомневайся. А потом постараюсь сделать так, что ты покинешь этот мир – в переносном смысле, конечно. Отправишься домой, в солнечный Санкт-Петербург. Ты уже давно у меня в печенках сидишь.

– Это все, что ты мне хочешь сказать? Тогда будь здоров и не кашляй.

– Завтра, около восьми вечера будь у Королевских ворот, это на юг от дворца. Там получишь последние инструкции. И помни, если опять захочешь меня кинуть, Марике кирдык. Это я тебе серьезно говорю.

– Буду у Королевских ворот, – я издевательски отдал Мастеру честь. – А насчет сидения в печенках… Знаешь, я к тебе тоже не пылаю любовью. Особенно после Четвертого Рейха.

– Свободен, Леша. До завтра…

Я вышел из таверны в приподнятом настроении. Что бы мне там ни сулила встреча с рискатовскими агентами, один камень, похоже, спал с моей души. Марика получит свободу. Я не отправлюсь на задание один, только с ней. Впервые за все время у меня появилось чувство, что я реально прижал Мастера к стенке. И это было хорошее чувство. Просто ощущение победы.

Я пообедал в небольшой забегаловке у моста (жаркое из свинины, отличный пирог с креветками, белое вино «Сабарек-Фор-Бланш» и местный мягкий сыр) и решил немного погулять по городу и присмотреть какой-нибудь подарок для Шамуа. Если у меня на душе хорошо, то и у моей золотоволосой серны должен быть праздник, так я рассудил. После недолгой пробежки по магазинам я купил симпатичное золотое колечко с рубином (я давно заметил, что Шамуа любит красный цвет) и собрался было возвращаться в гостиницу, но тут заметил большую толпу эльфов, столпившуюся у доски объявлений на углу.

Я подошел ближе. Красочная афиша на доске сообщала, что непревзойденная певица Шагирра вернулась в Лоэле и сегодня вечером дает прощальный концерт в Королевском театре.

Отличная тема, подумал я. У меня есть возможность встретиться с Хатчем. Собственно, почему бы и нет? Мы не виделись больше двух недель, есть что друг другу рассказать.

Через полчаса я вошел в холл гостиницы «Королевская доблесть» – здесь тусовалась большая толпа молодых эльфов, видимо, фанов Шагирры, собравшихся в надежде увидеть своего кумира. С ними беседовали два музыканта из группы, я узнал этих ребят.

– Валерэль? Он сейчас спит в своем номере, – сказал мне один из них. – Второй этаж, вторая дверь справа.

Я поблагодарил эльфов и поднялся наверх. Дверь долго не открывали, видимо, Хатч спал крепко.

– Леха? – Сонные глаза Хатча сразу ожили, заискрились от радости. – Вот молодец, что пришел! А я уж собирался сам тебя искать в городе.

Мы долго тискали друг друга в объятиях, потом Хатч провел меня в номер. Здесь был живописный творческий бардак, а на столе я заметил пару пустых бутылок.

– Гудели? – спросил я, усаживаясь на стул.

– Вчера заходили Эдейр и Маэле, это наши флейтист и барабанщик. Так, посидели немного. Кстати, есть еще бутылка. Тяпнем по маленькой?

– Можно.

– Какие новости, брат? – Хатч радостно загоготал, хлопнул меня по плечу. – Сколько лет, сколько зим! Три недели прошло, ведь так? Чем занимался?

– Воевал, помогал, разгадывал шарады, – я принял у Хатча бокал с вином. – А вы, гляжу, полноформатные звезды!

– Успех полный! – Хатч чокнулся со мной. – Гаспар в восторге. В Фиране пятнадцать битковых залов за десять дней. Из Лансана и Рокара едут, чтобы нас послушать. Даже фан-клубы, как я слышал, появились.

– Как Шагирра?

– В порядке. Написала еще две новые песни. Сейчас скажу, как они называются по-эльфийски: «Mear Sur Ea Sorel» и «Nie Nar Vaer Aep Etella». Я сейчас как раз маракую над аранжировкой. Хочу сделать что-то в стиле группы «Канзас», помнишь, была такая?

– «Моя сестра скорбь» и «Не пройди мимо надежды», – сказал я, переведя названия песен с сидуэна. – Шагирра пишет грустные песни, судя по названиям.

– Она вообще грустная. Красивая девушка. Я чем больше смотрю на нее, тем больше в нее влюбляюсь.

– Роман, Валерчик?

– Эх, если б не жена… Ты о себе расскажи. Тогу видел?

– Тога сейчас в Орморке, маги его не отускают. Я сам его уже сто лет не видел. Исчез наш казанец с радаров конкретно.

– Слушай, я что думаю, – Хатч по новой наполнил бокалы. – Оно, конечно, нравится мне все, что я тут делаю, но сколько нам еще торчать в этом мире? Ничего не узнавал?

– Пока не знаю, старичок. Все вроде идет к развязке. – Тут у меня появилась отличная мысль. Я подумал, что брать с собой куклу Салданаха на встречу с Рискатом было бы верхом идиотизма. – Знаешь, Хатч, хочу попросить об одолжении. Сколько вы еще тут пробудете?

– Сегодня большой концерт в Королевском театре. Завтра Шагирра приглашена на встречу с королем Лагэ. Послезавтра Гаспар планирует день отдыха, а вот послепослезавтра наверное мы поедем в Уэссе… А ты что хотел?

– Хочу оставить тебе одну игрушку на хранение, – я достал из споррана куклу, завернутую в шелк. – Вещь дорогая, хрупкая, боюсь, сломается у меня в кошеле.

– Ба, ты с каких пор в куклы стал играть? – хмыкнул Хатч. – Тебе что, местных девок не хватает?

– Хватает, и с избытком. Купил эту красотку для одной знакомой. Послезавтра утром зайду и заберу. Ну что, оставлю?

– Да не вопрос! – Хатч критически, на вытянутой руке рассмотрел Меаль. – Понтовая игрушка. У меня дочка такие любит. Маленькая была, из рук не выпускала.

– Маленькая? А сейчас большая?

– Большая, – вздохнул Хатч. – Скоро замуж буду отдавать. Знаешь, как быстро дети растут? Оглянуться не успеешь, а они уже взрослые. Только сидишь и вспоминаешь, что еще вроде недавно гукали и в пеленки какались.

– Ничего сказать не могу, своих пока не завел. Короче, оставляю куклу твоим заботам.

– Какая красавица! – сказал мелодичный голос. Я обернулся и увидел, что в дверях стоит Шагирра. Выглядела она потрясно: в густую светлую распущенную гриву заплетены золотые нити, на щечках нежный румянец, узкое черное платье с сильным декольте делало ее просто неотразимой.

– Привет, maenn! – Шагирра подошла ко мне и поцеловала в щеку. – Где ты нашел такую малышку?

– Купил, Что, хороша?

– С каких это пор рыцари начали играть в куклы? Можно взглянуть?

Эльфийка взяла куклу в руку, и я заметил, что она перестала улыбаться. Ее чудесные карие глаза потемнели, будто тень легла на ее лицо. Повертев куклу в руках, она протянула ее мне.

– Держи ее все время при себе, Нанхайду, – сказала она таким тоном, что вздрогнул.

– Я… вообще-то я хотел, чтобы Хатч пока подержал ее у себя, – сказал я, не совсем понимая, что происходит. – На пару дней.

– Нет, – категорически мотнула головой Шагирра, чем еще больше удивила меня и Хатча. – Все время держи ее при себе. Это важно. Намного важнее, чем ты думаешь.

– Это просто кукла, – сказал я, забирая у нее Меаль.

– Nen`quer Ess Thaine auer Nie Fiess Houne, – сказала Шагирра. – Это по-эльфийски. Означает…

– Не спрашивай о том, что тебе неведомо. Что это значит, Шагирра?

– Просто делай, как я говорю, – эльфийка улыбнулась, но в глазах ее была печаль. – Доверься мне.

– Однажды ты сказала мне, что хочешь со мной поговорить, – сказал я на сидуэне. – Может быть, пришло время?

– Нет, – ответила эльфийка. – Обстоятельства изменились. Ничто не должно отвлекать тебя от твоей цели.

– У меня нет никакой цели.

– Есть. Просто ты сам пока не сознаешь, кто ты и что должен совершить. – Шагирра коснулась пальцем моей груди. – Обещаю, мы поговорим с тобой наедине. Об очень многих вещах, Нанхайду. Но не теперь. Держи куклу при себе. Настал момент, который может изменить все.

– Ты знаешь, что это за кукла?

– Догадываюсь. – Она покачала головой и вышла из номера.

– О чем вы болтали? – спросил озадаченный Хатч. – Что-то такое, чего я не должен знать?

– Нет, Валерчик, я всего лишь напомнил Шагирре, что я ее должник.

– Леха, – Хатч посмотрел мне в глаза, – что ты опять затеваешь?

– Ничего я не затеваю, – подумав немного, я сунул Меаль обратно в спорран. – Ладно, пойду я. Послезавтра увидимся.

– Смотри, обещал! Я проставляюсь за удачные концерты.

– Договорились, – я пожал Хатчу руку и вышел в коридор. Почему-то после разговора с Шагиррой мной овладела какая-то смутная тревога. Что вообще происходит?

Шагирра велит держать куклу при себе. Неужели мои друзья эльфы так в меня верят? Неужели не понимают, что в случае моей гибели кукла попадет либо к Мастеру, либо к Рискату – и все, хана эльфийским пророчествам о Королевстве Восходящей Звезды?

Нет, я не могу так рисковать. Я не возьму с собой куклу. Что бы там ни говорила мне Шагирра.

Надо подумать, как мне получше спрятать Меаль. И тогда я могу идти на встречу с агентами Риската с чистой душой.

В гостиницу я вернулся уже после заката. Вошел в холл с мыслями о Шамуа, горячем обеде, ванной и отдыхе. И замер на пороге.

Мой добрейший хозяин, тот самый, который выскакивал из-за своей стойки при каждом моем появлении, сидел у стены, привалившись головой к шкафчику для посуды. Я подбежал к нему, заглянул в лицо. Хозяин был жив, но крепко спал.

– Э-эй! – я тряхнул парня за плечо, но он даже не шелохнулся. – Набухался, что ли? Да нет, не пахнет ничем… Эй, проснись!

Ноль реакции. Хозяин спал мертвым сном. Так и хочется сказать – летаргическим. И тут я сообразил, что это чары. Только волшебством можно погрузить человека в такой вот неестественный сон. А если это чары, значит…

Семимильными прыжками я взлетел по лестнице наверх, пронесся по коридору к двери своего номера, распахнул дверь и…

Все перевернуто вверх дном. Белье, одежда, посуда разбросаны по полу. Подушки распороты, ящики выдвинуты, мебель отодвинута от стен. Но все это я заметил после. А в первые мгновения я смотрел только на Шамуа. Смотрел и не мог поверить в то, что меня постигло такое чудовищное горе.

Моя красавица, моя милая дурочка, мой подарок судьбы, моя мастерица на все руки, мое чудо, моя золотоволосая серна, мое сокровище, моя блондинка из анекдотов лежала, раскинув руки на кровати. Я на деревянных ногах подошел ближе, вздохнул, увидев кровь, залившую постель и пропитавшую простынь и покрывало. В сумерках лицо Шамуа казалось трогательно детским, невинным – и безжизненно белым. Я нашел в себе силы подойти еще ближе, коснулся ее руки – и завыл, тихонько, на одной ноте, совершенно не сознавая, что делаю…

– Мой друг, сочувствую вам, – это был голос Консультанта.

– Почему? – выдавил я, не обрачиваясь, продолжая сжимать в ладони холодные пальцы Шамуа. – Кто это сделал?

– Кто-то из ваших врагов, я думаю. Успокойтесь, вам нужно быть сильным и мужественным.

– Ложь. Все одна сплошная гребаная ложь. Ты знаешь, чья это работа, – я повернулся на каблуках, вцепился свободной рукой в воротник Консультанта. – Или ты мне сейчас скажешь, кто это сделал, или я…

– Вы должны сами понимать, кто здесь был.

– Кто? – Я сорвался на крик. – Рискат? Мастер? Эрдаль? Кто, говори!

– Кто мог искать тут куклу Меаль?

– Так это все из-за куклы? – Я выпустил Консультанта, с трудом подавил накатившие рыдания. – Теперь понятно. Вот почему Шагирра так сказала. Это все из-за куклы, будь она…

– Утешьтесь тем, что Шамуа умерла быстро. Эти подонки не стали ее пытать.

– Она умерла, все остальное не имеет значения, – я посмотрел в белое безмятежное лицо Шамуа на подушке, в ее широко распахнутые застывшие кукольные глаза и почувствовал, что сердце у меня вот-вот остановится от горя. – Я виноват во всем. Я погубил девчонку. Будьте вы все прокляты. Ненавижу вас. Вы отнимаете у меня всех, кого я люблю.

– Вы сами выбрали Венец Безбрачия, – тихо сказал Консультант.

– Что?

– Это война, мой друг. Война без правил и пощады. Еще раз примите мои соболезнования. Однако вам…

– Кто это сделал?

– Я не знаю, клянусь вам.

– Они ее убили, – я даже не понимал, что говорю. – Она мертва. Все теперь бессмысленно, ты понимаешь?

– Я сочувствую вам, Алексей Дмитриевич. Вы наверняка очень сильно к ней привязались.

– Я люблю… любил ее. Знаешь, что это означает?

– Еще раз говорю, мне очень жаль.

– Я найду их. Всех до единого. Они у меня заплатят за… это, – я не мог больше говорить. Все у меня расплывалось перед глазами, и я видел только бледное спокойное и такое красивое лицо на подушке. – Все… заплатят…

– Простите меня, я пойду, – Консультант коснулся моего плеча и шагнул к двери.

– Нет, погоди! – Я вытер слезы рукавом и перевел дыхание, чтобы голос звучал твердо. – Я знаю, что я могу для нее сделать. У меня две бонусные жизни. Отдаю обе. Я хочу, чтобы твои спецы из Анастазиса воскресили Шамуа.

– Мой друг, это нарушение правил…

– Посрать мне на правила! Это возможно, или нет?

– В принципе, прежде такая возможность никогда не рассматривалась, но для вас…

– Значит, решено, – я еще раз глубоко вздохнул, поскольку сердце у меня забилось так сильно, что мне не стало хватать воздуха. – Шамуа должна жить.

– Есть одно обстоятельство, мой друг. Если Шамуа получит новую жизнь, она станет совершенно другим человеком.

– Что это значит?

– Боюсь, что вы ее потеряете. Она не сможет больше оставаться с вами, как прежде.

– Вносите изменения в правила по ходу игры, так? – Я с трудом поборол в себе желание влепить кулаком в эту растерянную озабоченную физиономию. – Хорошо, хрен с вами. Я согласен. Одну жизнь, или обе жизни, как угодно. Как следует из ваших гребаных правил. Она должна жить.

– Это ваше окончательное решение?

– Да. Ну, чего ты ждешь, мать твою кочергой? Делай, что говорят!

– Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, на что идете, – Консультант перестал улыбаться и шагнул ко мне. Последнее, что я увидел – блеснувший в его руке кинжал. Жуткая боль обожгла меня, и больше я ничего не почувствовал.

– Алексей Дмитриевич? – В белесом неярком свете возникло что-то темное. Секунду спустя я разглядел в золотистом полумраке номера знакомое лицо. Консультант снова улыбался. – Как вы себя чувствуете?

– Вы? – Я сел на кровати, покрутил головой. Вспомнил, что произошло в этой комнате. Глянул на постель рядом с собой – тела Шамуа не было. Простыня была снежно-белой, никаких следов крови. – Что вы сделали?

– Убил вас, – спокойно сказал Консультант. – Вы изъявили желание отдать одну из своих жизней этой девушке. Соответственно, я поступил так, как вы пожелали. Простите, пришлось причинить вам боль. Вы потеряли одну жизнь, наши специалисты воскресили вас, и бесполезно потраченный вами бонус был передан Шамуа. Она жива, не волнуйтесь.

– Где же она?

– Ушла сразу после успешного окончания Анастазиса.

– Вот так просто ушла?

– Я же сказал вам, дорогой друг, что новая жизнь изменила ее, – с мягким упреком сказал Консультант. – Прежняя Шамуа умерла, а возрожденная вновь… Она не знает вас. Вы для нее были всего лишь трупом, рядом с которым она пришла в сознание. Думаю, ей понадобится время, чтобы пережить потрясение.

– Я должен ее найти! – Я вскочил с кровати, схватил катану. Консультант остановил меня властным жестом.

– Нет смысла, мой друг. Девушка примет вас за зомби. Вы для нее мертвы. Не волнуйтесь, с ней все будет в порядке. Я присмотрю за тем, чтобы малышка не пошла по кривой дорожке. Лоэле, знаете ли, веселый город. Подыщу ей местечко у какой-нибудь знатной дамы. Такую умелую и заботливую служанку охотно возьмут в любой дом. С ней все будет в порядке.

– О-ох! – Я тяжело вздохнул, обхватил голову руками. – Жесть какая! Как же я вас…

– Простите меня. Я всего лишь выполнил ваше желание, в самом лучшем виде. Теперь прочтите вот это, – Консультант протянул мне перевязанный шнуром свиток.

Это было очередное повышение. Я переводился на восемнадцатый уровень и получал новую квалификацию: «Странствующий рыцарь – золотое сердце». Моя репутация возросла сразу на 10 пунктов, плюс шли очки в разрядах Фехтование, Выживание, Сила и Выносливость. Меня все это мало обрадовало. Я подумал, что никогда больше не услышу эти слова «Мой милый господин Алекто!», и меня снова начали душить слезы ярости и бесконечного горя.

– Что с вами? – участливо спросил Консультант.

– Радуюсь повышению, – сказал я и швырнул пергамент в камин.

– Вы не выбрали приз.

– Ничего не хочу. Сейчас пойду и напьюсь. До уссачки напьюсь, понятно? Уйду в запой.

– Не уйдете. Не такой вы человек.

– Плохо вы меня знаете.

– Не хотите читать, я вам так скажу, какие бонусные призы вы можете получить. Четыре тысячи дукатов, заклинание Дубленой Кожи (+ 15 к броне), перчатки Короля Воров (+ 35 ко взлому, + 25 к ловкости, стоимость 5800 дукатов, класс брони 2), или же Ночной Глаз – умение видеть в темноте.

– Вы полагаете, мне это интересно сейчас?

– Вы можете обдумать выбор. Ваш приз будет ждать вас в магазине «Ностромо». Что я еще могу для вас сделать?

– Оставить меня одного.

– Помните, вам следует быть очень осторожным. У вас осталась только одна жизнь.

– Думаете, я дорожу такой жизнью? Хватит меня лечить. Закрыли тему.

– Вам не стоит сейчас оставаться в одиночестве. Хотите, я с вами выпью?

– Нет. Уходите. Я устал и очень хочу спать.

– Хорошо, – Консультант поставил на столик у кровати темную бутылочку с навинчивающейся пробкой. – Если будет мучить бессонница, выпейте это, помогает. Спокойной ночи, мой друг!

– Циник ты, каких поискать, – зло отозвался я Консультанту в спину.

– Всего лишь Консультант, – сказал он и исчез.

Я остался один в комнате, которая еще несколько часов назад была такой уютной, а теперь, после того, что я здесь увидел, казалась мне пустой и страшной. На душе было так… Единственное, что хоть немного успокаивало меня – Шамуа жива. Пусть не со мной, но жива. Но все равно, елки-моталки, как же больно-то!

– Справились с девчонкой? – пробормотал я, глядя на распахнутое окно, в которое, по всей видимости, сбежали убийцы. – Лишили меня единственного счастья? Хорошо, мать вашу, очень хорошо! Однажды я посмотрю вам в глаза. И клянусь, что легко вы не умрете. Уж я напрягу фантазию…

Бутылочка, оставленная Консультантом, стояла на столике, и ее содержимое подмигивало мне лиловой искоркой внутри флакона. Я вытащил пробку, пригубил. Зелье вкусом и запахом напоминало ликер-бехеровку. Колебался я одну секунду – бутылочка с зельем полетела в камин и, жалобно тренькнув, разбилась вдребезги. Дверь я закрывать не стал.

Хозяин по-прежнему спал, привалившись к тумбочке, не подозревая о том, что сегодня случилось в его гостинице. Прихватив со стойки бутылку коньяка, я вышел из гостиницы и направился в таверну Барнабо.