Экскурсант

7. Семь

Мы готовились к перходу. Энергией наш кораблик загрузился до нормы, а вот биомассу можно было бы и пополнить. «Ботаник» висел на орбите одной из планет уларсу, а «Клоп» совершал регулярные рейсы на поверхность для покоса мелкой растительности. К сожалению, эта планета давно забыла, что такое свалки. Местная цивилизация пока не могла себе позволить такую роскошь. Так что быстрой заправки, как на старушке Земле у нас не получалось. Альсс практически не покидала «Ботаник», хоть мы и не препятствовали этому, практически в полном ее распоряжении находились оба истребителя. Но ее родной мир — город «Мегаполис — дубль» ушел в долгий полет, вместе с ним ушли почти все ее знакомые и друзья. Возможно, ее немного прихватила своего рода хандра. Как будто поддавшись ее настроению, все на борту нашего космолета тоже начали слегка подхандривать, наверное, мы просто устали в ожидании прыжка в очередную неизвестность.

Светлана сообщила нам с Санычем, что, не смотря на то, что адаптация к атмосфере уларсу прошла хорошо, организм, переведенный на чужую атмосферу, накапливает какие-то внутренние конфликты, для простоты понимания Светлана использовала термин «усталость». В целях профилактики мы хотя бы раз в месяц должны посещать на ночь медицинский отсек для проведения необходимых коррекций и профилактических процедур. По началу, это была просто формальность. Спустя три-четыре месяца такие посещения стали необходимостью, иногда еще до подхода планового срока процедур блок медицинского контроля и поддержки начинал настойчиво напоминать о необходимости посетить медицинский отсек. НИЦ «Светлано-Стекляшкинский», произведя расширенные исследования на эту тему, пришел к выводу, что организм необходимо вернуть к нормальным для него условиям обитания, желательно вернув к нормальному значению и гравитацию. Пограничным значением, по мнению НИЦ, был срок от семи до десяти месяцев. После данного срока пребывания в атмосфере Улара необходима была обратная ре-адаптация к родным условиям на срок не менее полугода. По причине наличия Альсс на борту решили с обратной адаптацией повременить до прихода «Ботаника» к Надежде, благо время у нас с Санычем пока было.

Дата старта к Надежде была выбрана, исходя из темпов пополнения запасов нашей биомассы, и до него оставалось еще несколько дней. Мне до чертиков надоело наблюдать печальную мордашку нашей гостьи, жутко хотелось как-то вывести Альсс из состояния апатии. Я попросил Светлану временно интегрировать ей хотя бы прототипный симбиот, который дал бы ей возможность слиться с кораблем, как наблюдателю. Уларсу были весьма любопытными существами, но строгая система контроля доступа не оставляла им шанса увидеть чудеса нашего корабля. Мы же не спешили им об этом рассказывать. Корабль однозначно впечатлял аборигенов своим необычным видом, но что он представлял собой на самом деле, не знал ни один уларсу. К моему удивлению, Светлана не стала возражать. Разработка по данному симбиоту не должна была занять много времени. Для порядка Светлана сделала тесты Альсс на совместимость с адаптационными программами, результаты были крайне низкими. С натяжкой на троечку с минусом ей можно было попытаться пройти адаптацию по программе «артиллериста». Честно говоря, я не был уверен, что Альсс мечтает об этом, все ее мысли бродили где-то вокруг окончания срока действия противозачаточной «прививки». Мне вообще показалось, что она ошивалась на борту нашего корабля только, чтобы родичи своим видном не напоминали ей об этих самых сроках. Вспомнив об этом, я совершенно уверился в мысли, что экскурсия такого рода вряд ли повредит нашей пушистой девушке. Пока «Клоп» заканчивал набивку закромов «Ботаника» биомассой, Альсс получила лёгонький модуль для совмещения с кораблем в режиме гостя. Для полной уверенности, что не будет утечки технологий КСС, Светлана сделала симбиот на временной основе, ориентировочно через месяц-полтора он должен был сам собой дезактивироваться и раствориться в организме.

Многомерный переход к Надежде я рассчитал по нормальному режиму погружения. Мы никуда не спешили, ребяческий задор во мне после эпопеи с «Гарпуном» относительно многомерности, видимо, угас, оставив место более осмысленному расчету. Время в пути должно было составить приблизительно восемь дней. Поначалу я ждал реакции Альсс на включение в систему корабля. Но она молчала. Дальше меня захватил процесс прокладки пути, и я выкинул все лишнее из головы, решив спросить Альсс о впечатлениях после погружения в многомерность и достижения штатного режима хода. Закончив, наконец, с обязательной программой, я позвал Альсс, так ни разу и не давшей о себе знать. Она не ответила. Я спросил Светлану о состоянии Альсс. Моя боевая подруга ответила, что состояние нормальное, сильно повышен эмоциональный фон, но все в пределах допустимого. И все же мне показалось, что с белкой происходило что-то неправильное. Я отключился от кресла и подошел к диванчику связиста, где была подключена Альсс. Свиду все было нормально. Да и не могло кресло не заметить опасности для члена экипажа. Тем не менее, я попросил отключить Альсс. Когда кресло отпустило нашу гостью, она открыла глаза и, как мне показалось, облегченно вздохнула.

— С тобой все в порядке? — спросил я. — Ты все время молчала, хоть я и спрашивал тебя.

— Я испугалась, — ответила Альсс. — Это было так поразительно, так красиво, но мне казалось, что за моей спиной захлопнулась какая-то дверь, что назад пути нет. Мне казалось, что если я произнесу хоть слово или вообще как-то отреагирую, то все это исчезнет, а я просто растворюсь в пустоте. Мне было интересно, но жутко страшно.

— Светлана, что это могло быть? — спросил я. — Может что-то с симбиотом?

— Симбиот в порядке, иначе кресло само прервало бы подключение, — ответила Светлана. — Похоже на индивидуальную психическую несовместимость. Проще говоря, психика Альсс не готова к таким фокусам.

— А раньше такого не было? — удивился я.

— Я интегрировала Альсс модуль и подключила к «Ботанику» только по твоей просьбе, — ответила Светлана. — Обычно это делается только после прохождения адаптационной программы. Видимо, в процессе программы сознание становится более устойчиво к таким стрессам. А может, белки просто не подходят для таких дел.

— Альсс, ты успокоилась? — спросил я. — Извини, что сюрприз оказался выше твоих сил.

— Все хорошо, Ссерргей, это нужно было увидеть хотя бы раз, — отозвалась Альсс. — Можно я вернусь в свою каюту?

— Пойдем, я тебя провожу, — согласился я. — Как же ты на истребителе летаешь?

— Там я, просто я и никто более, — ответила Альсс. — У меня нет ни чужих глаз, ни чужих рук, ни прочих странных органов и конечностей. Есть я, и есть истребитель, и всё на своих местах.

— Ладно, прости, не подумал, — я легонько погладил Альсс по спине. — Пойдем, я тебя провожу в «Три пескаря», лучшим лекарством будет хороший перекус. Посидим, поболтаем.

Практически все время полета к Надежде мы уделили заброшенным тренировкам. Тренировались во владении симбиотами, устраивали бои на симуляторах. В общем, Светлана заставила нас серьезно отнестись к вопросу поддержания нужной формы и наработки навыков. Иногда Альсс принимала участие в наших физических упражнениях, смотрела на поединки, в которых чаще победителем выходил Саныч за счет «грубой силы» своих симбов. Мне все больше и больше казалось, что ей не хватает общества своих соотечественников. Мы посильно старались развлечь ее, играли во всякие логические и азартные игры, где победителем, как правило, был я. Альсс очень понравились игральные карты. В свою очередь она научила нас некоторым играм уларсу, правда не могу сказать, что они мне очень понравились. Всякое безделье рано или поздно подходит к концу. Пришло время набросать планы контакта с уларсу на Надежде и поисков потенциальных источников информации о местоположении Содружества, какими могли быть «благородные пираты», совершающие налеты на колонистов Надежды. В силу некоторых причин заседания мы проводили без Альсс. В силу слишком уж не полной информации наметить удалось лишь общие направления действия, все остальное было решено уточнить на месте, исходя из обстановки.

Судьба решила не томить нас и дать возможность влиться в активную струю жизни практически сразу по приходу в систему Надежды, как назвала ее Светлана. Вынырнув из многомерности, нам практически сразу пришлось натянуть максимальную маскировку. У самой дальней от светила планеты шел бой. С одной стороны участвовали два корабля размерами чуть больше «Ботаника» по классификации КСС, что-то вроде эсминцев. На другой стороне были четыре довольно больших корабля, размерами, пожалуй, близкие к легким крейсерам. Как ни странно, но преимущество в скорости, в маневренности, да и в огневой мощи было на стороне «эсминцев». Общая огневая мощь противников оказалась практически одинаковой, но вот в отличие от «эсминцев», «легкие крейсера» не имели щитов. Их спасало только удачное построение. «Эсминцы» пытались найти дырку в обороне, натыкаясь на приличный заградительный огонь «легких крейсеров». Тем не менее, нападали именно «эсминцы». Похоже, рано или поздно они могли найти щель в обороне «крейсеров». А, выведя из боя хотя бы один из них, стали бы полными хозяевами положения. Оценив обстановку, мы решили, что это шанс завязать отношения с нужной стороной. Партию «эсминцев», по-видимому, играли пираты. Как и положено, эти ребята могли воспринять только язык силы. Добив «крейсера», мы вряд ли заслужили бы расположение лихих «людишек», став для них просто еще одним препятствием на пути к добыче. Да и помогать пиратам было противно, познакомившись с уларсу, лично я стал питать к ним некоторую слабость. Оставался второй вариант, помочь уларсу, которые к тому моменту ясно определились, как владельцы «крейсеров» своими трескучими переговорами. По всему судя, времени на принятие решения у нас оставалось не так уж и много, так как два из «крейсеров» выглядели уже не самым лучшим образом. Пираты же продолжали свои наскоки с прежней прытью. Не снимая экрана невидимости, мы пошли на сближение. Чтобы грамотно влиться в происходящее противостояние на стороне «крейсеров», «Ботнику» было бы удобнее всего занять место на четыре часа от основного курса дружественных кораблей и поджидать неосторожного маневра пиратов. Подловив пиратов на выходе из маневра, мы имели наибольшие шансы закончить дело одним огневым контактом, да и шансы получить шальной заряд «дружественного огня» там были минимальными.

— Саныч, ты понял, что тут ребятки серьезнее пиратов с «Вольдуса», — напомнил я Санычу. — Прошу без дурной инициативы. Подходим, ждем удобного момента, четко разделываем первый из «эсминцев», пытаемся повредить или отогнать второй. Внимание не распылять! «Генератором хаоса» без необходимости не стрелять! Нам нужны координаты базы пиратов, а не пустая ореховая скорлупа.

— Да шеф, — отозвался Саныч. — Я — вся серьезность.

— Светлана, с энергией у нас полный порядок, не будем мелочиться. По моей команде «к атаке», невидимость убрать, защитные экраны на полную мощность, — отдал я распоряжение Светлане.

— Принято, капитан, — подтвердила Светлана.

«Эсминцы» работали на противоходах, неспешно, но уверенно расколупывая защиту «крейсеров». В этом ракурсе наша задумка с ловушкой выглядела вполне жизнеспособной. Пока я докручивал траекторию и выходл к точке засады, один из «крейсеров» получил серию из нескольких ракет в корму, полетели фрагменты обшивки, замолкла часть орудий, из пробоин показались «дымки» утекающего «воздуха». Хоть поврежденный «крейсер» и не вышел из боя, этот угол построения стал явно мышиной дыркой. Пираты, видимо, были ребятами с боевым опытом, один из «эсминцев» сразу собрался развернуться в появившемся мертвом секторе построения «крейсеров», чтобы без промедления ударить в уязвимое место. Чуть-чуть поправив траекторию захода на цель, я поймал «эсминец» на крутом развороте, практически с нулевой относительно нас скоростью. Саныч без моего намека вложил в «эсминец» все, что было из энергетического оружия, добавив спаренную очередь ЭИМ орудий и выпустив одновременно две противокорабельные ракеты. Я тут же нырнул под атакованный «эсминец», дал невидимость и резко сменил курс. Залп лучевых орудий «Ботаника» разнес в клочья щит пирата, попутно вспоров корпус. ЭМИ орудия проделали сквозные дыры, окончательно вскрыв тушку «эсминца». Куски обшивки полетели в стороны, нарушая герметичность, тем не менее, не разрушив основную конструкцию корабля. «Эсминцы» оказались крепенькими бойцами. Поврежденный корабль сильно тряхнуло, видимо что-то взорвалось на борту, он срочно начал набирать скорость, видимо обнаружив ракеты. И все же, наши посылки нашли адресата. В отсутствие щитов обе ракеты попали в пирата. От взрыва первой ракеты, случившегося практически на обшивке космолета, корабль вздрогнул, а потом на его боку набух «нарыв» внутреннего взрыва, обшивка сильно деформировалась и в нескольких местах треснула. Вторая ракета, пробив поврежденную лазерами и ЭМИ орудиями обшивку, взорвалась внутри. Взрыв второй ракеты согнул корпус пирата и полностью разнес остатки обшивки, стали видны внутренности по всей окружности корпуса вокруг места попадания. Для корабля противника бой фактически закончился, и он просто попытался отковылять от опасного места. На все случившееся ушло чуть больше десятка секунд. Искореженный пиратский «эсминец», беспорядочно вращаясь и теряя из всех дыр атмосферу, медленно отваливал в сторону, так и не успев набрать приличную скорость.

— Что было в ракетах? — спросил я.

— Ракеты оборонительного комплекса, ты же сказал, что нам не нужен пустой орех, — ответил Саныч. — Плазменные заряды.

— Силен и находчив, товарищ стрелок… — похвалил я.

— Простой вариант, он же нас не ждал, — ответил Саныч.

Второй «эсминец», увидев гибель товарища, видимо, не понял, что произошло. Судя по маневру, он решил добить изувеченный «крейсер» или же отвлечь внимание от подбитого собрата и лёг на боевой курс.

— Сбрось невидимость, — скомандовал я Светлане. — Нужно его отвлечь на себя, возможно, его не получится так удачно разделать. Но дать ему добить нашего союзника никак нельзя, тогда и информацию не получим.

«Ботаник», сбросив невидимость, направился на перехват пирата. Нас заметили. Пират, бросив первоначальную цель, шустро начал маневр уклонения. Судя по его траектории, он собирался дать залп по поврежденному товарищу и уйти. Может, я ошибался, а может, в договоренность пиратов входило такое условие. В любом случае меня это не устраивало. Я добавили ускорения, сведя потуги пирата к нулю. Пират все быстро понял и дал залп из всего бортового вооружения в нашу сторону, выпустив три ракеты в сторону товарища. Я довольно легко ушел практически от всего ассортимента адского огня, лишь два лазерных импульса вскользь лизнули наши щиты. Мы с Санычем не стали отвечать. Резко сменив траекторию, «Ботаник» стал быстро сокращать дистанцию с подбитым пиратом. Пока орудия уцелевшего пирата перезаряжались, мы успели перехватить все три ракеты, получив с борта поврежденного «эсминца» веер беспорядочных импульсов каких-то мелких калибров.

Уцелевший пират все же решил попытать счастья еще раз, начав новый заход для атаки нашего корабля.

— Будем ломать комедию? — спросил Саныч. — Дистанция большая, вряд ли он будет сближаться, а на таком отдалении мы тут до обрастания мхом будем кувыркаться, посыпая друг друга пудрой в виде лазерных импульсов.

— Может, отстреляется и свалит? — предположил я. — Союзнички наши пока никак не реагируют, пытаясь экстренно свалить подальше с подбитым товарищем, но могут, ведь, и передумать.

— Ты сам-то в это веришь? — уточнил Саныч ехидно. — Они, кажется, для себя уже все решили. Увидели, что одни плохие парни сцепились с другими такими же, и решили под шумок лихо слинять.

— Есть предложения? — вынужден был согласиться я.

— Давай по-пацански лобовую атаку ему обеспечим, — предложил Саныч. — Мне кажется, что этот пряник излишне расслабился на здешней малине и пока не получит по самые помидоры будет пребывать в непонятных уверенностях в своей непобедимости. Ты-то сможешь его подловить, чтобы у него кроме как жесткого клинча вариантов не осталось?

— Думаю, что да, — прикинул я возможности наших кораблей. — Главное, чтобы наш корабль не пострадал, все же их посудина покрупнее будет, да и пушек на ней больше.

— Справимся, — хмыкнул Саныч. — У них щит дохлый, а наши орудия перезаряжаются раза в три скорее, да и ЭМИ-шка вообще, что тот пулемет.

— Делаем, — согласился я, прикидывая послеовательность маневров.

Наш оппонент явно не ожидал столь бурной наглости со стороны более мелкой посудины, наверное, в большей степени по этой причине задуманное мне удалось осуществить с первого раза. Вместо ожидаемого от противника маневрирования с целью ухода от его орудийного залпа, мы ломаниулись напролом и, отхватив почти все импульсы, в свою очередь отстрелялись из всего подходящего моменту вооружения. Наш передний щит полыхнул. А когда космос очистился от росчерков адского огня, Саныч для верности отстрелил нашему недругу еще и парочку ракет.

— Гравитационный щит «двадцать один из ста», ЭМ-оптический на нуле, но на него и не надеялись, щит многомерности «пятьдесят три из ста», — доложила Светлана, хоть я и имел всю информацию. — Корпус без повреждений. Можно сказать, отделались без смены нижнего белья.

По результатам жесткого боестолкновения лобовые щиты пирата рухнули, обшивка кое-где оплыла черными клялксами и местами покрылась сетью трещин, а в местах попаданий ЭИМ орудий появилась сеть красивых ровненьких пробоин. Да еще и наши две злые «рыбы», уверенно разглядев цель, со всех своих двигателей спешили к ней на встречу. «Эсминец», плюнув на все, начал уходить.

— Серега, догоняй, — голос Саныча подрагивал от азарта, — теперь он наш.

— Ты хоть в реакторную зону не стреляй, — предупредил я. — Взорвется еще.

Тут уж ребята с большой дороги на расходниках не экономили. Судя по выдаваемому ускорению, кораблик противника работал на износ, пытаясь увеличить расстояние между нами. «Ботаник» мог выдать и большее ускорение, но для раскачки в любом случае нужно было время, а пока, вопреки желаниям горячих космических флибустьеров, расстояние между нашими кораблями медленно, но уверенно, сокращалось. Тем временем пират уничтожил одну из наших ракет, а вот вторая взрывом снесла жалкие остатки кормовых экранов. Чужой корабль стал гол, как новорожденный младенец. И тут тихое и довольное бурчание Саныча дало сбой, подернувшись многоэтажной нецензурной лексикой. Находясь на дистанции уверенного поражения нашими орудиями, пират начал «таять». Саныч тут же спустил с привязи лазерные громы и молнии. Импульсы адского огня цель не поразили, пройдя через размытый силуэт пирата и преломившись в нем, они разлетелись в стороны. Заряды ЭМИ орудий тоже прошли силуэт вражеского корабля без видимого результата.

— Ух, ты, — удивился я. — У парней есть «генераторы прокола».

— Уйдет, — буркнул Саныч, спуская с цепи «генератор хаоса», благо мы были на нужном курсе.

Это послание пират получил. Не до конца растаявший «эсминец» приобрел бугристый нарост на корме, который начал быстро расти в размерах. Носовая часть «эсминца» совсем растаяла, а корма посыпалась чешуйками, часть из которых тут же таяла, а часть разлетелась сверкающей вьюгой от места ухода пиратского корабля в многомерность.

— Корабль поражен, командир, — подвела итог Светлана. — Скорее всего, ему уже не выйти из многомерности, даже если мы его не добили совсем.

— Ну и лады! — обрадовался Саныч. — Люблю легкие победы, хоть они и не столь почетны, зато полезны для шкуры и настроения.

Я развернул «Ботаник» к поверженному пирату. Четыре «крейсера» уларсу все же не совсем покинули поле нашего боя. Ровный ромбик из поблескивающих «бусин» висел на приличном расстоянии от нашей цели, не делая каких-либо попыток уйти или добить наш трофей.

— Похоже, контакт налажен, — сказал Саныч.

Не успели мы даже начать размышлять на тему переговоров с какой-либо из сторон, как приблизительно между нами и «крейсерами» уларсу пространство начало набухать хрустальным шаром, периодически растекаясь волнами оптического искривления. Корабли уларсу начали экстренный уход к планете.

— К нам гости, — констатировала факт Светлана. — Что-то побольше «эсминца». Любит Саныч легкие победы.

«Ботаник» накрылся полем невидимости. На месте «калейдоскопа» проявился корабль размерами с настоящий крейсер. Практически сразу полыхнули выставляемые силовые щиты. А еще через минуту корабль дал залп по отставшему «крейсеру» уларсу. Из-за спешки наводка оказалась неточной, но «беличий крейсер» получил один из лучей в уже поврежденную корму. Корабль вильнул задом, и где-то в этом районе у него произошел взрыв.

— Я даже не думаю, что это наши ребята из Содружества, — сказал Саныч. — Дадим ноги или повисим «ветошью»?

— Э-эх!! Жалко трофей терять, — ответил я. — Мы почти у цели. Что ему тут, интересно, нужно?

— Судя по всему, они тут частые гости, — раздумывал Саныч. — Может, запланированная мародерка белок, а эти два «эсминца» были передовым дозором?

— Тогда нам никак не получится отлежаться гофрированным шлангом, — размышлял я вслух. — Эти с «огрызка» обязательно про нас расскажут. А нам тихонечно нужно слинять куда-нибудь в сторонку от последнего нашего «визуального» положения, а то вдруг там кто-то глазастых за всем наблюдал.

«Ботаник» потихоньку стал отползать в сторону, используя самую малую тягу и то лишь в импульсном режиме. Тем временем пиратский крейсер, облив пространство волнами сканирующих излученй разного диапазона, неспешно двинулся к нашему «огрызку». Эфир наполнился обменом информацией. И практически сразу большой пират стал корректировать курс, явно пытаясь попасть поближе к месту нашего последнего обитания до включения маскировки.

— Сдали, волки позорные, — цикнул Саныч. — Хорошо, что мы тихо отползли, а то при экстренном отползании могли бы что-то и нанюхать. Почему-то мне кажется, что просто так эти ребята нас не забудут. Устроят тут облаву с флажками. Что делать будем, Серёня?

— Двигать потихоньку в сторону «огрызка», там нас меньше всего будут ждать, — решил я. — Пусть утюжат ближайший космос, думаю, что быстро остынут. А мы поглядим, что получится, да и свалим потом по-тихому.

Терпения у ребят с большого корабля хватило на целых два часа. Рвение, с которым они прочесывали ближайшее пространство, было достойно любого сексуального маньяка на поприще выслеживания очередной жертвы. И надо же было случиться, что по окончании этого бестолкового процесса пиратский крейсер избрал именно ту траекторию сближения с «огрызком», на которой тихо и мирно пряталась маленькая тушка «Ботаника».

— Вот же непруха-то, — в сердцах выругался Саныч. — Ну просто тотальный обдрыстунг какой-то! И что теперь? Что теперь, волки позорные?!

— Не пузырись, может, еще проползут мимо, — успокоил я Саныча. — Мы же — совсем мелкая соринка в космосе.

— Вряд ли, — не согласился Саныч. — Если будут проходить рядом, сразу заметят по гравитационному возмущению. Ты бы подготовился к прыжку куда-нибудь недалеко.

— Нам нужно набрать определенное ускорение, чтобы без проблем пройти место прокола, — пояснил я Санычу ситуацию. — А незаметно мы этого сделать уже не успеем. Давай так сделаем: если нас обнаружат, сразу атакуем и попытаемся свалить. Если мы сможем отвлечь команду этого большого огурца на пяток-другой минут, то я гарантированно и с комфортом сделаю уход в многомерность.

— Хорошо, ждем, — немного неуверенно согласился Саныч. — Шансы у нас навалять им из-под тишка, конечно, имеются, но не такие уж и великие.

— Ты уверен, что мы сможем их застать врасплох? — сказал я с сомнением. — Мне кажется, нужно попытаться тупо дезориентировать пришельца, используя фактор неожиданности и попытаться в этот момент смыться.

— Это как? Методом ежа и голой задницы? — с сомнением спросил Саныч.

— Что у нас в «Гарпунах» набито? — спросил я.

— А, ну если так, — расплылся Саныч в улыбке. — Там то, что смог выпросить на Эталоне-12. Две боеголовки с локальными «генераторами хаоса», две — какая-то байда, разрушающая структуру материалов, какая-то симбионтная начинка. Я их по-простому «дырки» назвал. Расплющим.

— Ну, это как крайний вариант, их всего четыре, брать больше негде, — охладил я Саныча. — Сначала попробуем традиционными средствами. На нашей стороне скорость и маневр.

— Там на Эталоне-12 много еще всяких ракет было, только все, что потолще, на более тяжелые корабли устанавливаются, — грустно вспомнил Саныч. — Я ролики смотрел про испытания. Мне понравилась ракетка с кварковой боеголовкой. Только она была для установки на тяжелые крейсера и корабли выше классом. Мне их просто не дали.

— Саныч, ты размерами этой ракетки не поитересовался? — спросила Светлана. — Их на тяжелый крейсер всего две можно установить. Для сравнения «Гарпунов» туда можно штук тридцать-сорок поставить. У нас же разведчик, читай — класс легких кораблей. «Гарпуны» нам чисто из-за твоей упертости, наверное, разрешили оставить.

— А, ну тогда ладно, — обрадовался Саныч. — Я-то подумал, что просто зажали.

— Саныч, кварковые боеголовки не самые страшные, — «успокоила» Светлана.

— Да отвянь ты. Светка, — рявкнул Саныч. — Нечего расстраивать, я как лучше хотел, между прочим!

— Так, отставить базар на мостике, — сказал я. — У нас, между прочим, боевая ситуация и готовность номер «самая высокая».

— Серега, а что за фигня такая «кварковая боеголовка»? — задумался Саныч. — Я где-то слышал, что это полная лажа, которую фантасты придумали.

— Саныч, брехать не буду, из кварков атомы состоят, — ответил я. — Я даже мельком читал, что какие-то американские перцы на Земле Шнобелевскую премию получили, там название темы было, что-то типа «асимптотическая свобода в теории сильных взаимодействий», а может наоборот «симптотическая» или «пофигистическая». По идее на пару-тройку порядков должна быть помощнее «ядреной бомбы». В общем, за подробностями — к Светлане.

— Да, командир, во всякой фигне ты лучше разбираешься, — согласился Саныч. — Не знаю, что у него за щиты, но они мощные. Думаю, есть вариант проломать его хитрым арабским заходом. Приласкаем «генератором хаоса», сразу залп всей бортовой артиллерией и пуск тройки противокорабельных ракет, там у нас есть что-то термоядерное. Не слишком сильное оружие, но может системы наблюдения на какое-то время задурить. «Генератор хаоса», если и не пробьется к бортам, так любые щиты снесет почти на все сто. Залп остальных орудий снесет остатки щитов и поколупает обшивку для ракет. Ну а ракеты, уж как получится.

Пиратский крейсер курс не менял, но и не спешил. И, как ни крути, траектории наши должны были практически совпасть. Мои потуги слабыми импульсами отодвинуть наш кораблик с пути «большого огурца», вряд ли могли помочь нам выйти из опасной для опознавания зоны. По всему выходило, что или пиратам с нами повезло, или же нам с ними, соответственно, нет.

— Идут, как по нитке, — сплюнул Саныч куда-то в виртуальное пространство, — как будто знают.

— Тогда готовься, всем, чем можешь, — вздохнул я. — Будем сматываться громко.

— Шеф, усё давно готово, — отозвался Саныч. — Ждем только пострадавшего.

— Пробуем, — согласился я. — Правда, почти на пару минут, потом нечем стрелять, кроме ракет будет, но я буду крутиться. Прорвемся. А, может, еще и не захотят они с нами возиться, тогда вообще уйдем «без шторма».

Наши траектории достигли опасной близости, и я дал команду на подготовку «генератора прокола». Мы решили нанести удар по ходовой рубке, которая ясно выделялась набухшей фасолиной в передней части корпуса крейсера, походившего на классическую сигару с примкнутыми в районе кормы четырьмя брусками. Было маловероятным, что мы сможем обездвижить корабль, даже если посчастливится вывести из строя один или пару двигателей, по этой причине мы делали ставку на некую временную неразбериху при даже частичном повреждении ходового мостика. Крейсер стремительно приближался.

Как только Саныч отстрелялся, я сразу же начал поверхностное погружение в многомерность без выходного якоря. Картинка смазалась. Через три секунды пространство вокруг нас осветилось радужным салютом, через десять секунд я вынырнул обратно, через три секунды еще раз на всякий случай погрузился на пять секунд. Через еще пять секунд после всплытия передняя часть крейсера залилась потоками ослепительного света. Определить степень повреждения вражеского корабля не представлялось возможным. И нам было никак не успеть к месту разрыва в щитах крейсера, чтобы добавить ему ракет. До следующего залпа «Ботаника» дальним вооружением оставалось почти две минуты, до готовности «генратора хаоса» — пять, готовы к бою были только ЭМИ орудия и скорострельные оборонительные лазерные системы. Я понадеялся, что наша затея сработала, и нагло ушел под щиты невидимости, меняя курс на попутный с крейсером. У противника имелись шансы обнаружить нас и в таком режиме, но не стоило же ему потакать. Можно было сразу сказать, что афера удалась. Скоро мимо нас проплыли куски обшивки. Крейсер начал менять траекторию, сбрасывая скорость. Мы так и шли за ним, не слишком удаляясь. Судя по всему, наши подарки, хоть и куснули крейсер, особого вреда ему не причинили. Скорее всего, наша акция частично вывела из строя сенсоры системы наблюдения крейсера. Возможно, что по этой причине операторы вражеского космолета подумали, что мы ушли в многомерность. Курс и скорость крейсера стабилизировалась, по всему было понятно, что наш противник успокоился, посчитав бой законченным ввиду отсутствия врага.

— Отрыв малого аппарата, возможно штурмовик, — озвучила Светлана видимую нам картину. — Курс на побитый нами «эсминец».

— Добьют, уроды, наш трофей, — пробурчал Саныч. — Все коту под хвост.

— Саныч, это же идея, — просиял я. — Когда пираты сбрасывают малую авиацию, они вынуждены убрать защитные щиты хотя бы на небольшом участке. Мы можем попытаться поймать их на этом.

— Будем ждать, — согласился Саныч.

Штурмовик сделал облет нашего трофея, на несколько минут завис и пошел обратно.

— Может, там кто-то живой остался? — предположил Саныч.

— А может, штурмовик на борт заберут и разнесут трофей к той самой матери, — продолжил я.

К тому моменту «Ботаник» занял место практически напротив шлюза, откуда вышел штурмовик.

— Саныч, это наш единственный шанс, — сказал я. — Что там у нас толстого есть?

— Только «Гарпуны», — ответил Саныч. — Но их нельзя, НЗ, да и смысла нет, надеюсь, что щиты они сами уберут. «Хаос» мы ему и так обеспечим. Чего тут думать, если шлюз будет открыт, то термоядерный заряд «самое то» окажется. Давай по старой схеме?

— Давай, только вот в многомерность нет смысла уходить, как в прошлый раз, мы же с одинаковой скоростью идем, — ответил я. — Лучше резко когти рвануть.

— Пробуем, — согласился Саныч. — Может, после нашей кузькиной матери им не до нас станет?

Штурмовик зачем-то завис перед носом крейсера. Мы уже успели расстроиться, что нашим планам не суждено было сбыться, как шлюз начал открываться. Ждем. Саныч точно поймал момент, щиты почти полностью деактивировались, а шлюз только начал закрываться, выпустив бот похожий на десантный. Мы отстрелялись, сбросили три ракеты и дали полную тягу на двух видах двигателей. И получили «на орехи» залпом защитных систем крейсера. От следующего залпа нас спасло то, что первые попадания изменили курс «Ботаника», а я был вынужден продолжить маневр, не дожидаясь набора скорости.

— Щиты корма. Гравитационный — пробит, ЭМО — пробит, экран многомерности — девять из ста, — подводила Светлана итоги. — Корпус пробит в двигательном и грузовом отсеках. Повреждение звездного двигателя, двигатель вышел из строя. Поврежден один «Гарпун», состояние заряда стабильное.

— И так ясно, что надо уносить ноги, — сказал Саныч, выпуская по крейсеру две противокорабельные ракеты и две из противоракетной системы по штурмовику. Может, «Гарпун» ему все-таки покажем?

— Уходим к планете, «Гарпун» готовь, но пока не пускай, — подтвердил я. — Пробую экран невидимости поставить.

Экран я поставил, резко сменив курс. Но нас выдавал шлейф текущего из пробоин воздуха. Пока везло, никто не обращал внимания, примерно через минуту система борьбы за живучесть должна герметизировать отсеки. Крейсер дал еще пару залпов по нашей предполагаемой траектории. Видимо, у части систем нашими первыми ракетами все-таки была сбита калибровка. Взорвались две пущенные Санычем во время отхода противокорабельные ракеты. Одна на щитах, вторая внутри щитов на обшивке корабля немного ближе к корме. Батареи крейсера опять умолкли, ослепленные термоядерным взрывом. С начала второй атаки прошло двадцать две секунды. Наши ракеты второго эшелона, выпущенные в шлюз, так и не взорвались. Тем не менее, борт крейсера сильно «дымил» выхлопами атмосферы, из разлома на месте шлюза вместе с воздухом вырывались языки пламени. В месте попадания ракеты в корпус крейсера отсутствовала часть обшивки, оттуда тоже тек воздух. Внутри экранов метались куски всякого мусора, бывшего ранее частью крейсера.

— Жаль, наверное «хаос» накрыл ракеты, пущенные в шлюз, — рассуждал я. — Хороший шанс был. Если возьмутся серьезно, могут нас и выследить. Невидимость хороша, если тебя не ожидают. Принципиально, корабль можно обнаружить по ряду косвенных признаков.

— Нет, наш «хаос» накрыл десантный бот, который из шлюза вышел, — радостно возразил Саныч. — Видишь вон там, у борта, колобок с лапками кувыркается.

— Куда же наши ракеты делись? — задумчиво спросил я.

— Сейчас, — сказал Саныч. — Там сюрпризик. Двадцать девять. Тридцать!

На борту крейсера полыхнуло «солнце». Из бока космолета оно выжгло кусок почти с четверть диаметра сигары. Экраны напротив места взрыва погасли, наружу выплеснулись капли плазмы.

— Ты замедлители поставил? — догадался я.

— Да, нужно же было подождать, чтоб шлюз закроют, — подтвердил Саныч. — Жаль не смогли задраить, а то могло бы и пополам разломать.

— Пополам вряд ли, — сказал я с сомнением. — Но, тоже хорошо. Что дальше-то?

Штурмовик, стряхнувший наши ракеты, скрылся на борту крейсера. Крейсер начал разгон, а затем стал «таять», уходя в многомерность. «Ботаник» вынырнул из невидимости, все щиты погасили, с корабля кое-где до сих пор текли струйки воздуха, превращаясь в цепочки кристалликов. Нам досталось, накаркал Саныч легкую победу.

— Давай к трофею, Светлана, — сказал я, отключаясь от пилотского кресла. — Пойду, посмотрю, что там у нас, надеюсь с Альсс все в порядке.

— Ее отсек не пострадал, — ответила Светлана.

— Кто ж знал, лучше бы ее к креслу связиста прицепили, — высказал я мысль.

— Она совсем голову потеряла бы, — сказала Светлана.

— Зато тело на месте осталось бы, — огрызнулся я. — Сообщи, если еще сюрпризы будут.

Альсс была слегка возбужденной, но не испуганной, что меня сильно удивило. Минут десять я объяснял ей, что был бой с пиратами, но теперь все в порядке. Я отавил нашу гостью и двинулся в сторону поврежденных отсеков, на всякий случай развернув скафандр. В поврежденных отсеках кипела работа. Практически вся герметизирующая пена уже «растаяла», переборки затягивались, выпуская наплывами «смолу», которая постепенно разравнивалась, становясь однородной. Во всех отсеках к этому моменту атмосфера оказалась восстановленной. К двигателям на палубу я не пошел, спустился в грузовой отсек к «Гарпуну». Над ракетой уже трудились три киборга. Один зондировал корпус ракеты, двое других возились с искореженным пусковым контейнером, разрезанным на несколько частей.

— Тут порядок, — оповестила Светлана. — Ракету сбросило с крепежей, сильно пострадал только контейнер. Собственно, сама ракета почти не пострадала, я даже связь с её МИ не потеряла.

— Когда у трофея будем? — спросил я.

— Через двадцать-тридцать минут, — ответила Светлана. — В порядке только плланетарник, на нем и ползем, все остальное сейчас экстренно осматривается и ремонтируется. Не исключено, что снова появятся какие-нибудь гости.

— Что с поврежденным двигателем? — поинтересовался я.

— Дело плохо, но жить будет, — сказала Светлана. — «Живая» часть повреждена на сорок ти из ста «механика» на пятьдесят пять из ста. На неделю восстановительных работ и процедур. Хорошо, что у нас биомассы почти полные резервуары.

— Энергии много потратили? — задал я следующий вопрос.

— Во время боя израсходовано четырнадцать с половиной от полного запаса, — ответила Светлана.

— Я думал у нас уже пусто, — удивился я.

— От первого нашего залпа до ухода крейсера прошло девять минут сорок три секунды, — выдала Светлана информацию. — Расходы энергии немаленькие.

— А корпус и обшивки? — пытал я Светлану дальше.

— Корпус уже в порядке, — ответила Светлана. — Обшивки загерметизированы системой борьбы за живучесть. В норме будут через сутки. В общем, мы не сильно пострадали, даже если считать двигатель. В открытом бою с этим крейсером шансов было бы значительно меньше.

— Что про бой скажешь? — спросил я. — Это все-таки наше первое серьезное крещение огнем.

— Ваша авантюра со шлюзом действительно могла бы полностью вывести крейсер из строя, примени мы противокорабельные кварковые заряды или что-то из тяжелого арсенала, будь он у нас на борту. Но из-за них и мы бы получили сильные повреждения в такой близости к эпицентру взрыва, — прокомментировла Светлана. — Слабым местом плана было то, что после залпа и пуска ракет «Ботаник» был несколько секунд практически стоячей тировой мишенью. Кстати, твой уход от первого шквала огня системы защиты крейсера скачком в многомерность — очень необычная и интересная находка. В КСС такие методы никто пока не использовал.

— «Эсминец» пиратский идею подал, — прокомментировал я. — У крейсера же «генератора хаоса» на борту быть не могло, мы были практически на все сто процентов в безопасности.

— Это не важно, где увидел, главное, как применил, — подвела итог Светлана. — В общем, считаю, что мы справились на твердое «хорошо».

— Если бы мы «генераторы хаоса» с «Гарпуном» в дырку засадили, было бы лучше? — спросил Саныч.

— Ими хорошо поражать двигательный отсек, энергойстановку или боевую рубку, — ответила Светлана. — Они хоть и смешивают в «коктейль» все в радиусе действия, но оружием массового поражения их не назовешь. Те, что стоят на «Гарпуне», на несколько порядков мощнее нашего «хаосного» орудия, но крейсер из строя в бою при попадании в шлюз они бы не вывели. Было бы лучше, если бы, как ты сказал «дырку» сбросисли. В случае отсутствия на корабле систем, способных нейтрализовать интрудеров, корабль мог бы вообще остаться без систем управления вдобавок к подчистую сожранному куску корабля в месте непосредственного проникновения.

— Слушай, Светлана, термоядерные заряды даже на Земле не новость, — решил уточнить я. — Почему вы ими пользуетесь, они же достаточно «грязные».

— Как ни странно, такие заряды очень сильно поражают симбиотов вольдов, — ответила Светлана. — Простое решение оказалось наиболее действенным, да и технологически они очень просты.

— На разведку трофея опять Саныч пойдет? — спросил я.

— Рисковать не будем, — твердо ответила Светлана. — Пойдут киборги.

Зависнув около трофейного «эсминца», «Ботаник» выпустил десятка два киборгов на разведку. Через полторы минуты они начали обследование, достигнув корпуса. Мы с Санычем бегло пытались смотреть за всеми киборгами, но было это совсем нелегко, то и дело любопытство гнало перескочить в «глаза» следующего киборга.

— Двигатели практически в порядке, — начала Светлана обобщать данные, поступающие от киборгов. — Технология без участия симбиотов. Похоже, двигатель многомерности с постоянными настройками, проще говоря, «гиперпространственный двигатель». Полностью уничтожены накопители энергии и ракетные батареи правого борта. Корабль «обесточен». Похоже, у них основным проводником энергии служат гравитационные поля, а не электричество или световые потоки. Носовая часть корабля почти непострадала, внутри сохранилась атмосфера. Орудия и вся система обороны просто лишена энергии. В боевой рубке находятся двое выживших разумных.

— Комп выжил? — спросил Саныч.

— Не знаю пока, — отозвалась Светлана. — Определенно, он тут должен быть, только нужно разобраться с его работой.

— Ты справишься? — продолжил Саныч парад сомнений. — Мы что, зря сражались?

— Нашла компьютерный отсек, — продолжила Светлана. — Он не в боевой рубке. Там, видимо, просто терминалы. У компьютера, кстати, автономное питание. А носители информации, как ни странно, обычные оптические, типа кристаллов. Это упростит дело. Компьютер поврежден, местами разрушены кое-какие блоки. Нужно понаблюдать за логикой процессов, кодировкой сигналов и информации. Данные сниму с памяти, если они там остались.

— Что с живыми пиратами будем делать? — спросил я. — Кто, хоть они?

— Пока не знаю, кто они, — отозвалась Светлана. — Нужно определиться, что там за атмосфера.

— Предлагаешь допросить? — поинтересовался я. — У нас же данные компа есть.

— Данные могут быть повреждены, — ответила Светлана. — Опять же, можно что-нибудь интересное от пленных узнать, потом сдадим их уларсу. Так, есть картинка. Нет, уже была. Уничтожен, нет, скорее поврежден киборг.

— Изучай атмосферу, — предложил я. — А я пока слетаю их пугнуть.

— Никаких вылетов, — уперлась Светлана. — Сейчас пугнем с «Ботаника». Просто даванем пси-излучателем немного, чтоб передумали вредить.

— Уверена, что идея хорошая? — спросил я. — Может и разум спалить. Хотя, может и вообще никакого вреда не причинить.

— Начну с малого уровня, — успокоила Светлана. — Так, отчирикались. Есть картинка. Посмотрите, интересно.

На палубе у пилотских кресел сидели, держась за головы, два «мужика». По крайней мере, я так сразу подумал. Эти разумные больше всех виденных до этого, были похожи на людей. Киборги давали картинку крупным планом по просьбе Светланы. Головы были почти лысыми. Небольшая полоска светлых волос шла по самой макушке, переходя в брови такого же цвета. Кожа пиратов оказалась светлой с легким синеватым оттенком. Глаза — чуть раскосые, цвет не определить, нос — практически «четыре дырочки», рот с почти нормальными для человека губами, уши прижаты к голове, очень похожи на гномьи или эльфьи. Сама форма головы с некоторыми натягами вполне могла быть названа человеческой. Да и сами пропорции тела оказались с малыми допущениями человеческими, может, немного хилее. На руках разумных присутствовало по шесть пальцев, первый и последний отстояли от четырех средних. Одежда походила на какую-то форму, по крайней мере, оба уцелевших оказались одеты приблизительно одинаково, я бы сказал, типичные солдаты удачи.

— Кто это? — не удержался Саныч.

— Не знаю, — отозвалась Светлана. — В Содружестве нет таких разумных. Кстати, они очень с людьми похожи, не находите?

— Похожи, — согласился я. — Что-то мне это не нравится. Много ли шансов найти себе подрбных во вселенной?

— Совсем не обязательно, что вы хотя бы к подобным видам относитесь, — возразила Светлана. — Даже близкий состав атмосферы не говорит о сходном обмене веществ. Однозначно могу сказать, что они принадлежат к представителям углеродно-органической жизни. Но не факт, что вы — ветви одного дерева. По строению тела у вас есть ряд совпадений с крайгами, тем не менее, вы с ними имеете разные обмены веществ.

— А как же пересаженная мне после ранения рука? — удивился я.

— Это была не совсем рука крайга, её структуру МИ «Клопа» довел до приемлемой совместимости с твоим организмом, — просветила меня Светлана. — Механизмы отторжения твоего организма были элементарно обмануты, на границе тканей присутствовала своеобразная буферная зона на основе симбиота, регулирующая совместимость обмена веществ и корректность передачи нервных импульсов. В общем, это была временная мера, через три-четыре месяца такой подарок пришлось бы в любом случае убрать.

— А зачем тогда вообще ставили? — удивился я.

— МИ «Клопа» посчитал такой вариант меньшим злом, исходя из твоего психического состояния, — пояснила Светлана. — Транквилизаторами тебя он не накачал только из-за отсутствия подробной информации о твоем организме. В общем, решение скорее правильное, чем нет. С рукой, хоть и чужой, ты себя калекой не чувствовал, желание жить не пропало.

— Каждый день узнаю что-то новое о своем прошлом, — буркнул я. — Как там атмосфера?

— Пока не могу сказать, но состав воздуха близок к земному, — ответила Светлана. — Кое-какие примеси, но, в общем, должен подойти. Тяготение не могу точно распознать, установка выключена, по косвенным данным, немного ниже земного. Думаю, можно будет смело к нам переселить.

— Что с кораблем будем делать? — спросил Саныч.

— Вариантов два, — ответил я. — Или уничтожить, или выменять на него информацию у местных уларсу. Мы не можем им передать наши технологии. Но этот корабль принадлежит воюющим с ними пиратам, который уларсу вполне могли и сами захватить. Пусть прорыв в «гиперпространственных» двигателях сделают. Ты как думаешь, Светлана?

— Думаю, что оба варианта приемлемы, — ответила наша подруга. — Только я вот сомневаюсь, что уларсу с такими движками сами быстро разберутся. У них такого рода исследования пока в зачаточном состоянии.

— Мы же можем слегка намекнуть, — улыбнулся я. — Просто подкинуть пару-тройку идей.

— Зачем тебе это? — спросила Светлана. — Мы же через месяц-другой покинем их, возможно, навсегда.

— Да просто мне не хочется, чтобы уроды, вроде сидящих в этом огрызке «эсминца», постоянно грабили колонистов, — ответил я. — Пусть они и ближе к людям по внешности, но уларсу по мне так более человечные существа.

— Каких людей ты имеешь в виду? — спросила Светлана. — Тех, что выброшенных на берег китов обратно в воду тянут, или тех, которые подставляют ножку уже падающему товарищу?

— Тему предлагаю считать закрытой, — подвел итог я. — Отдадим колонистам. Что там, кстати, с подбитым «крейсером» колонистов? Его, надеюсь, пираты бросили, увлекшись нами?

— Кораблю удалось остаться на орбите планеты, — проинформировала Светлана. — Один из уцелевших висит значительно ближе к нам, видимо, наблюдатель. Остальные два находятся рядом с подранком, видимо, занимаются экстренным приведением в относительный порядок.

— Как будем привлекать внимание? — спросил Саныч.

— Надо подумать, а лучше подождать, — решил я. — Пока опасности нет, давай закончим с нашим трофеем.

Пока мы силами киборгов разбирали и собирали на место компьютер «эсминца», пытаясь докопаться до основного места жительства пиратов, колонисты прилагали максимум усилий для приведения в порядок поврежденного корабля. Прошло никак не меньше двух часов, но никаких событий не происходило. Компьютер работать нормально не желал.

— Светик, может, пока поболтаем с пиратами? — спросил я. — Чего время терять, может с компом помогут?

— Языковой базы нет, в компе пока не могу взять, кодировка информации не полностью понятна, — отозвалась Светлана. — По языку уларсу на «Ловце-18» удалось снять море информации, по этой причине и проблем с ним не случилось. Нужно чтоб наши орлы говорили как можно дольше. Я их речь анализирую, но они все больше молчат.

— Как у них дела с воздухом? — озаботился я. — Силовая установка умерла, не загнутся?

— Пока они сидят на аварийных регенерационных системах, часов на семь-восемь их должно хватить, может, у них еще и сменные картриджы есть.

— Что у них за движки? — поинтересовался Саныч. — Да и вообще, что на корабле за вооружение?

— Их технологии серьезно завязаны на гравитации, — начала Светлана. — Про движки точно, как и про оружие сказать пока не смогу. Чтобы определенно сказать, нужно энергоустановку пустить, пока ни основную, ни аварийную пустить не могу, обе повреждены. Накопители или топливные баки полностью уничтожены. Сразу даже сказать не имогу, что там было, эти отсеки разрушены полностью. Предварительно могу сказать, что двигателей две группы, гиперпространственный двигатель для скачков между звездами и гравитационный — для перемещения внутри систем. Из орудийных систем точно есть что-то типа лазерных излучателей и что-то гравитационное. Щиты только одного типа. По логике должны быть гравитационными, потому что тут их ученые, явно, «на коне».

— И они так резво на гравитационных движках шли? — удивился я. — Наши, вроде, не очень шустрые.

— У нас они больше для передвижения в пределах объектов предназначены, планет или астероидов, — пояснила Светлана. — Для этого и рассчитывались. Звездные двигатели значительно эффективнее, но на малой тяге ими неудобно управлять. Однако, изучить устройство двигателей «эсминца», несомненно, нужно.

— Пиратский крейсер не вернется? — спросил Саныч.

— Саныч, он если пошел в прыжок, то в лучшем случае через несколько дней к цели выйдет, — успокоил я Саныча. — А то, что ему ремонт нужен будет, ты, надеюсь, не сомневаешься?

— Это хорошо, — обрадовался Саныч. — «Легких» побед на сегодня хватит. Самим бы в порядок прийти.

Прошло часов двенадцать, мы с помощью киборгов осмотрели и, как могли, изучили доставшийся нам корабль, пленные пришли в себя после пси-удара часа через полтора. Когда пришло время, бывшие хозяева космолета поменяли регенеративные картриджи, перекусили, переговариваясь о чем-то все это время. Мы их специально решили не тревожить и убрали всех лишних киборгов из поля зрения. Светлана лишь с помощью пары замаскированных киборгов собирала базу словарного запаса, анализируя речь и связанные с ней эмоции пиратов. К сожалению, дела пока шли неважно. Крейсера уларсу так и продолжали ремонт, периодически меняясь на вахте. Следить за исследованием, как и за пленниками, нам с Санычем быстро надоело и мы, отключившись от кресел, пошли пообщаться с Альсс. Она могла наблюдать за всеми процессами через голографический интерфейс. Ничего полезного о пиратах она сказать не смогла, видела их, как и мы, впервые. Основной ее обязанностью на время нашего вынужденного безделья стало прослушивание переговоров уларсу, ведущихся между крейсерами. Не смотря на то, что передачи были узконаправленные, Светлане удавалось перехватывать часть из них. Задачей Альсс стала адаптация к языку колонистов, а заодно ей по возможности стоило вникнуть в курс дел этого небольшого анклава бывших соотечественников. В общем, она готовилась, как наш основной козырь в предстоящем контакте.

— Мы чего ждем-то? — спросил Саныч. — На трофее уже все, что можно, изучили, дальше, по словам Светланы, только после пуска силовой установки.

— Альсс, ты как думаешь, уларсу с «крейсеров» пойдут на контакт с нами? — спросил я. — Мы, вроде как, помогли им немного.

— Думаю, что пойдут, — ответила Альсс. — Мне кажется, что у них проблемы с ремонтом. Они как раз решают, стоит ли дальше возиться с развалюхой или лучше забрать экипаж и уничтожить корабль.

— Почему они до сих пор не эвакуировались? — размышлял я.

— У них не так много кораблей, — ответила Светлана. — Потеря даже одного — это большие траты на постройку нового. Пираты совершают налеты регулярно, обычно сюда приходят рейдеры на переделанных транспортниках, с ними легче справиться. Военные корабли, особенно крейсер, как сегодня, гости тут исключительно редкие, но в разы более опасные.

— Что у них тут вообще произошло? — поинтересовался я. — Эта планета — явно не Надежда, ни атмосферы, ни активности, судя по тому, что оттуда нет даже переговорного трафика, там никакой станции тоже нет.

— Я не поняла до конца, — ответила Светлана. — Они там что-то нашли. Эти корабли как раз конвоем шли, доставляя какую-то находку на Надежду. Вояки, видимо, что-то от пиратов узнали, или просто пришли поразвлечься. Я так поняла, что вояки тут что-то вроде учений в реальной обстановке устраивают.

— Странные они, — удивился Саныч. — Почему договориться не захотели? Могли бы сотрудничать. Колония на Надежде, хоть, и не чета им по технологиям, но какие-нибудь интересные ресурсы для обмена, наверняка, нашлись бы.

— Видимо, эти «хозяева пространства» не считают уларсу равными себе, — предположил я. — А, может, они эту территорию своей давно видят и требуют налоги.

— Сергей, если они что-то интересное везут, так могут и нас «в штыки» принять, — предположил Саныч. — Я бы на их месте мог с легкостью подумать, что одни пираты с другими из-за них передрались.

— А мы попробуем их убедить, — не согласился я. — Правда, Альсс?

— Попробуем, возможно, даже завоюем доверие, если поможем с ремонтом, — отозвалась Альсс. — Опять же, они — мои соотечественники, кому, как не мне они смогут еще поверить.

— Ладно, пойдем в рубку готовиться к мирному контакту, — подвел я итог.

Заняв места в пилотских креслах, мы занялись обсуждением тактики, пока киборги, доставив пленным пиратам провизию и дополнительные регенерационные картриджи, возвращались на «Ботаник».

— Хорошо, давай попытаемся завязать переговоры, — начал я прерванный диалог. — «Эсминец» пусть тут пока повисит, никуда не денется. Мы на «Ботанике» подойдем на дистанцию дальнего контакта, а дальше высадим «Клопа», вроде как для переговоров.

— А на «Клопе» кто пойдет? — спросил Саныч.

— А никто, — ответил я. — Там МИ свой есть для сносного пилотирования. Это отвлекающий маневр. Своего рода попытка втереться в доверие.

— Тогда какой смысл? — спросил Саныч. — Там же никого не будет.

— А мы никого на «Клопа» и не приглашаем, никто не узнает, что там МИ хозяйничает, — ответил я. — Но им об этом знать не обязательно. Как я понял, ни у уларсу, ни у пиратов нет на кораблях искусственных интеллектов, так что, по их мнению, на борту кто-то должен быть. А значит, мы, рискуя кем-то из экипажа, пытаемся завязать переговоры. Альсс знать об этом тоже не нужно, по этой причине, мы ее подключим к переговорам чуть позднее.

На малой тяге планетарных движков мы двинулись в сторону «крейсера» уларсу, несущего стражу в стороне от ремонтирующихся кораблей. Наш маневр не остался без внимания. Два корабля уларсу, оставшиеся на ходу, через несколько минут начали выдвижение в сторону сторожевого корабля. Подойдя на дистанцию уверенного удара из наших дальнобойных орудий «Ботаник» остановился. Мы выпустили «Клоп», который на малом ходу пошел в сторону сторожевого корабля под управлением МИ и присмотром Светланы. Тем временем, «крейсера» колонистов заняли оборонительное построение. Судя по всему, они весьма серьезно оценили наши возможности, но сдаваться пока не собирались. Чтобы излишне не нервировать колонистов, пройдя две третьих расстояния до первого крейсера, «Клоп» остановился. Мы, как сторона, предложившая переговоры начали первыми.

— Мы приветствуем колонистов уларсу на Надежде, — начала Светлана перевод моих слов. — По воле случая мы оказались у планет вашей цивилизации. Для выполнения нашей миссии нам пришлось обратиться за информацией к вашим сородичам на Уларе. В результате взаимовыгодного сотрудничества мы достигли соглашения. По просьбе ваших братьев и сестер мы согласились доставить вам информацию о состоянии дел на вашей родине.

— Кто вы? — пришел встречный вопрос. — Мы не получали известий с Улара с тех пор, как отправили к ним курьерский корабль. Мы даже не знаем, достиг ли он цели. Я — командир ударного звена лайгут Харальсс зен Трольтлисс.

— Мы представляем Содружество, — ответил я. — Я — командир корабля КСС страдиан 3 ступени Сергей Ржевский. Ваш курьерский корабль достиг цели довольно давно, но в результате некоторых проблем на вашей родине разразился кризис власти, повлекший за собой гражданскую войну. Мы передадим вам все имеющиеся у нас по этому поводу данные.

— Трудно поверить в вашу информацию, — ответили колонисты. — Как давно вы покинули Улар?

— Приблизительно шесть дней по стандарту Улар-1, — ответил я.

— Это возможно? — пришел удивленный вопрос.

— Вы периодически встречаетесь с пиратами, нападающими на вас, но вблизи Надежды нет обитаемых планет, до ближайшей звезды, лишенной планет, свет идет полтора года, — ответвил я. — Вы не задумывались, откуда они приходят?

— Наши ученые предполагают, что это могут быть пришельцы с изнаночного мира или же их планетная система просто укрыта от наблюдения, — предположили колонисты. — Хоть ваш корабль и отличается от пиратских космолетов, но вы сами очень похожи на них. Нужны более веские доказательства, чем просто слова.

— У нас есть посланец, — сообщил я. — Можете поговорить с ней.

В эфире повисла тишина. Светлана дала визуальный канал связи с Альсс, которая присутствовала пока, как зритель.

— Я вас приветствую, братья и сестры, — произнесла Альсс в эфир. — Я хочу вам сказать, что к Надежде стартовал корабль-город «Мегаполис — дубль», везущий несколько миллионов ваших соотечественников и очень хорошую производственную и техническую базу. К сожалению, он еще не скоро появится здесь, так как использует тот же способ путешествия, что и «Ловцы». Но я прилетела передать вам привет и дать вам знать, что мы помним о вас. Через несколько десятков лет должен стартовать второй корабль-город «Мегаполис».

— Ты не кажешься пленницей, и твой диалект странно отличается от нашего языка, — удивились колонисты. — Но как это возможно?

— Мы пользуемся той же методикой, что и пираты, — ответил я. — Это проколы пространства путем погружения в миры с иными физическими свойствами. Это дает нам возможность находить более короткие пути на ткани мироздания.

— И все же, мы бы просили бы вас передать нам на борт нашего соотечественника, — пришло предложение со стороны колонистов. — Если она — не пленница, то в таком поступке нет ничего странного.

— Хорошо, — ответил я. — Мы сейчас это устроим.

— Можем предоставить десантный челнок. Будем ждать три часа по стандарту Улар-1, — предложили нам. — Далее рассматриваем вас, как пиратов или недружественную цивилизацию, пытающуюся вторгнуться в наши дела.

— Альсс, Светлана подготовит один из истребителей, — обратился я по внутренней связи. — Бери его и направляйся к соотечественникам. Мы передадим с тобой материалы по вашей истории, собранные Светланой, которые могут заинтересовать колонистов.

Минут через пятнадцать от «Ботаника» отделилась крохотная искорка моего истребителя. Наш «пропуск» полетел выбивать нам аккредитацию послов. К сожалению, не знаю, о чем шли переговоры на борту кораблей колонистов. Через два часа по земному времени мы получили вызов, и переговоры возобновились.

— Спасибо за помощь, союзники, — начали прерванный диалог колонисты. — Мы благодарны за информацию. Для полной ясности хотелось бы узнать о ваших намерениях и планах.

— Нам нужна информация, — ответил я. — К сожалению, мое задание я не смогу вам открыть. Но от вас мне нужна всего лишь информация о месте пребывания базы пиратов. Судя по всему озвученному, такой информации у вас нет, но мы готовы получить всю имеющуюся у вас информацию о них. Возможно, мы бы хотели рассчитывать на вашу помощь.

— Чем же может вам помочь маленькая колония уларсу? — удивился лайгут Харальсс. — Вы же не намереваетесь всерьез втянуть нас в войну с пиратами. На данный момент мы стараемся вести оборонительные действия, не вызывая сильного недовольства со стороны их военных. Мелкие грабители не в счет. Кстати, сегодня вы им сильно насолили. Единственное, что может нас спасти, так это то, что ваш корабль был явно технологически значительно выше наших, пираты могут проигнорировать нас.

— Помощь может быть разной, мы пока не может точно сказать какая, — ответил я. — Но я бы хотел, чтобы она была взаимовыгодной.

— О чем идет речь? — заинтересовался колонист. — Надеюсь, хвосты останутся при нас?

— Как наш депозитный вклад, мы готовы передать вам добытый нами в бою военный корабль пиратов, — предложил я. — Судя по вашим кораблям, в целом состоянии вы еще таких трофеев не получали. Ученые смогут произвести прорыв в некоторых областях науки. По идее, вы могли бы случайно и сами вывести его из строя.

— Если вы серьезно, то это — щедрый подарок, — согласился лайгут. — Но мне нужно связаться с руководством. Кроме того, мы вынуждены будем выбирать между нашим кораблем и кораблем пиратов. По нашим прогнозам, починить наш корабль вряд ли удастся имеющимися силами. А тащить два поврежденных корабля просто нереально.

— Мы можем попробовать помочь, — предложил я. — Надеюсь, вы не сочтете наши намерения промышленным шпионажем?

— Не знаю, о чем вы сказали, но вряд ли наши технологии сильно поразят вас, — согласился лайгут Харальсс. — Мы бы приняли вашу помощь в починке. Ждать тут долго не стоит, могут вернуться гости. У Надежды мы имеем неплохую сеть оборонительных спутников и ракетных батарей. Военные пока нас не тревожили.

Как я и предполагал, такой подарок, как возможность быстрых путешествий, купил нам доверие уларсу с потрохами. Часа через четыре нам передали, что «добро» руководства получено. Видимо, там быстро поняли, в чем суть нашего предложения.

Мы довольно легко подтащили «эсминец» пиратов к поврежденному «крейсеру» уларсу, весьма удивив их. Узнав о пленных на борту, к моему удивлению, уларсу не потребовали каких-либо расправ, может быть, посчитав их нашей добычей. Таким образом, статус пленных не поменялся, как и их положение. Светлана по-прежнему пыталась разобраться в их речи и дела некоторые успехи. Попытки изучить потроха «эсминца» мы оставили, трудно было что-то сделать без пуска силовой установки. Очевидно, что основная установка была реактором термоядерного синтеза, подобная установкам уларсу, только более совершенная и работающая на каком-то другом виде топлива.

На «крейсере» уларсу оказались повреждены маршевые движки и отражатели, система же ориентации и маневрирования имела независимое питание и базировалась на гравитационных двигателях. Именно за их счет корабль смог удержаться на орбите планеты, но вот межпланетный перелет на них был делом, если и возможным, то очень долгим. Основной проблемой оставалась, как ни странно, высокая радиация. Поврежденный двигатель сильно «нагадил» внутри корабля, сделав радиоактивный фон слишком высоким. Уларсу имели кое-какие системы для решения этой проблемы, но они тоже оказались выведены из строя. Капитан корабля умышленно пошел на риск, приказав отключить систему аварийного гашения реактора на случай повреждения или выхода из режима. Корабль бы точно погиб, погаси они двигатели после повреждения. Проработав весьма долгий срок в режиме утечки, двигатель дал возможность кораблю выжить, но дальнейшая его эксплуатация стала бы просто убийственной для экипажа. Несколько инженеров погибли, погасив реактор после стабилизации обстановки, защитные скафандры просто не смогли их спасти.

Проблема стала ясна. Достаточно было бы просто решить проблему дезактивации отсека. У нас имелись пути ее решения, но не очень легкие и уж совсем нетрадиционные для уларсу. «Ботаник» представлял собой симбионт, состоящий из множества самых различных симбиотов, которые составляли одно целое. К примеру, у нас на борту были микроорганизмы, которые замечательно размножались в условиях жесткого и не очень радиоактивного фона. Практически все виды жесткого излучения каким-то образом были катализаторами их роста и размножения. Они же имели некоторое свойство «обсасывать» нестабильные атомы, лишая их излишних частиц. Эти микроорганизмы мы и использовали для наращивания биомассы, пользуясь излучением. Наевшиеся «зверьки» предварительно «выжимались», чтобы избежать непредвиденных ситуаций и помещались в контейнеры для биомассы, где доводились до нужной кондиции. Кроме биомассы из них получали еще и энергию, в процессе «выжимки» они отдавали излишки энергии в виде ЭМИ и фотонного излучения. Проблему можно было бы решить, запустив эту живность в отсек космолета уларсу. Осталось решить, как их обуздать потом, чтобы они не «вычистили» от энергии весь корабль. Идею подал Стекляшка, предложив поработать с самими микроорганизмами, сделав их активными к размножению в строго определенном количестве раз. На «Ботанике» была своеобразная аварийная система касательно этих микроорганизмов. В емкость или на место утечки впрыскивался специальный ингибитор, который ограничивал деление до пяти-восьми раз. Микроорганизмы заражали друг друга, а, заразившись, «затухали» после отведенного количества делений, превращаясь в инертную биомассу. Впрочем, эту массу можно было привести «в чувство» специальным катализатором — своего рода антидотом ингибитора, пробуждавшим некоторое количество микроорганизмов при непосредственном контакте без заражения соседних. Поработав с антидотом, удалось получить микроорганизмы с ограниченной кратностью размножения. Работы по спасению космолета колонистов начались. Киборги высевали культуру, собирая через какое-то время «урожай» в емкости для биомассы. Потом очередной посев — и очередной урожай. В силу своей вынужденной педантичности, киборги делали посевы, пока фон не стал таким же, как и в чистых отсеках «крейсера», хотя можно было бы закончить и раньше. Операция закончилась за полтора дня. Мы пополнили запасы биомассы, а инженеры уларсу получили «чистый» корабль и приступили к ремонту двигателей и отражателей. Ремонт закончили, потратив чуть дольше половины земных суток. «Крейсер» не стал полностью боеготовым, но смог бы уверенно дойти своим ходом до базы, где должен был состояться серьезный ремонт.

Эти два с небольшим земных дня мы знакомили колонистов с обстановкой в их родном мире, давая информацию и заснятые Светланой хроники. Встречались мы, как правило, только с командованием исключительно на борту «Клопа». За это время с Альсс мы виделись всего-то пару раз, она оказалась нарасхват у колонистов, путешествуя с докладами по всем трем кораблям. Мой истребитель вернули по окончанию переговоров, как только появилась такая возможность. Инженеры уларсу посетили подаренный «эсминец», но, потратив несколько часов, вернулись обратно, решив предоставить право копаться в нем ученым. Единственное, что нам так и не удалось узнать, что нашли колонисты на последней планете. Да и была ли вообще находка. Лайгут Харальсс мягко ушел от этого разговора.

Покончив с ремонтом, мы начали движение к Надежде. Поскольку «эсминец» был уже подарен, мы решили не утруждать себя его перетаскиванием. Два корабля уларсу взяли трофей на буксир, расположив между собой. Кавалькада двинулась в путь. Мы зря боялись, что не угонимся на планетарном движке «Ботаника» за конвоем. Взяв на буксир наш подарок, конвой развивал скорость вполне сносную для нашего планетарного максимального хода. В таком режиме мы должны были прибыть к Надежде через полторы недели, уповая на отсутствие пиратов. С одной стороны это было хорошо, так как наш звездный движок должен был оказаться к моменту прихода в полном порядке. Но, как ни крути, это было же и плохо потому, что для на с Санычем эти полторы недели должны были стать пыткой полного безделья.

Проклиная лениво текущее время, мы каждый день наблюдали най маленький караван. Постоянно мысленно подгоняя его, мы вынуждены были искать какие-то занятия. Проверяя и перепроверяя и без того работающее оборудование, мы ждали прибытия на место. Как-то для порядка осматривая результаты починки «Гарпуна» в бывшем грузовом отсеке, я отловил у себя в голове странную мысль, которая на самом деле родилась еще при инвентаризации состояния корабля после потасовки с крейсером пиратов.

— Светлана, а почему на разведчике столько ракет, — спросил я. — Мы ведь не крейсер и не эсминец? Хоть мы и «последняя модель», но все же разведывательное судно. Мы же просто не предназначены для ведения затяжных боевых действий.

— Во-первых, «Ботаник» — не «разведчик», а «дальний разведчик», что само по себе предполагает долгое, практически очень долгое автономное пребывание вне баз КСС, а значит, вдали от какого-либо снабжения и ремонта, — ответила Светлана. — Во-вторых, ракеты, даже противокорабельные, не очень больших размеров, так как оснащены весьма компактными гравитационными двигателями. По размерам они ни в какое сравнение не идут с «Гарпунами», оснащенными кучей сложного оборудования для работы с многомерностью. Но и «Гарпуны», как ты видел, очень сильно уступают размерами ракетам с реактивными двигателями, применяемыми на Земле. Ну а третьей причиной можно назвать возможность этого корабля в ограниченных пределах воспроизводить некоторые типы ракет.

— Я так понимаю, что есть еще «в-четвертых» и еще «в-каких-то»? — удивился я.

— Ограничимся главным, — согласилась Светлана. — Разведчик должен найти, исследовать и доставить добытую информацию или находки по назначению, при этом, не попав к противнику и не пропав в безднах космоса. Для этого он должен уметь сносно защищаться и отлично уходить от погони в случае превосходящего противника. Как раз для второго случая лучше всего подходят ракеты. Выпустив несколько ракет для прикрытия, у разведчика появляется хоть какое-то время для подготовки к уходу, будь то в многомерность или под экран невидимости. Ракеты, хоть и снаряженные не очень сильными зарядами, могут, во-первых, повредить корабль противника, как ты видел вплоть до серьезных проблем. Во-вторых, они имеют небольшой шанс сбить врага с курса преследования, ведь противнику не всегда известно, что за начинка в боеголовках ракет. Кстати, даже среди нашего арсенала почти треть ракет имеют разделяющиеся у цели боеголовки. Надеюсь, объяснять, что это такое, не нужно?

— Не язви, — попросил я. — Я весь — сплошное внимание.

— Хорошо, — продолжила Светлана. — Так вот, противник в первую очередь старается избавиться от сюрпризов. Некоторые ракеты могут иметь системы маскировки, благодаря которым их становится весьма трудно отследить, когда они отошли на приличное расстояние от точки пуска. Кроме всего прочего, на наши ракеты установлена система укрытия корабля-носителя. Через некоторое время после пуска четырех и более ракет, они активируют и раскрывают своеобразную сеть-зонтик из помех, создающих искривления гравитационного, электромагнитного и фотонного полей. Само по себе это служит неплохой маскировкой для ракет, но главное значение для разведчика в этом моменте — это маскировка самого корабля-носителя. Отвлекая внимание на себя, а так же создавая помехи в пространстве, ракеты дают разведчику реальный шанс уйти «сухим» из боя. Ну а поскольку ракеты компактны, а мы по идее предназначены для долгих путешествий, то и нагружен «Ботаник» ими под завязку.

Саныч с моего разрешения по большей части предавался распитию пива в компании Светланы во плоти. Я же откровенно маялся от безделья, засовывая свой нос во все доступные уголки нашего космолета. И далеко не последнее место в моих прогулках занимали кладовки. Поковырявшись в так и не оживших кристаллах «ушедших», перебрав кучу стреляющего железа, прихваченного на вольдлвском корабле, пересмотрев кучу прочего халама, я понял, что вдохновение ко мне так и не идёт. Ноги постоянно сами собой приводили меня в общий «холл», где раньше собиралась большая пушистая компания. Так было и в этот раз. Я посидел на своем диванчике, вспомнил наши посиделки, и мне почему-то мне стало жутко одиноко. Я никогда не был излишне стадным человеком, замечательно чувствуя себя в гордом уединении. Но сегодня все мои мысли почему-то сходились к Альсс. Мне подумалось, что ей, наверное, тут было ужасно одиноко в отсутствие сородичей, этим и объяснялись частые визиты ко мне и ночевки в моей каюте. Погладив рукой пустой диван, я лишний раз похвалил себя за природную отзывчивость. Перед глазами тут же встала пушистая белка расцветки красной меди. Оставалось порадоваться за нее, ведь теперь она была среди уларсу, и стала весьма знаменита и востребована. Размышляя о пушистых дамах, покинувших наш корабль, я постепенно скатился на тему интима. Теперь мне было немного странно, что, не смотря на разумность последней, присутствие пушистой дамы при моих купаниях и переодеваниях меня нисколько не смущало. Тут-то до меня и начало мягонько доходить, что пока белки женского рода были на борту, и мы активно общались, у меня совсем не возникало желания уединиться со своей практически законной супругой.

— Светик, тебе не кажется странным, что пока я тесно общался с пушистиками женского рода, ты была совсем обделена моим вниманием? — спросил я. — Теперь их нет, не прошло и пару дней, как меня потянуло на горяченькое. Я один такой или Саныч тоже?

— У Саныча было все, как положено, он же с ними не сильно общался, — отозвалась Светлана мягким голосом. — Ты не переживай, ничего страшного не случилось. Стекляшка давно подметил эту твою странность. Женщины уларсу в твоем присутствии себя вели тоже весьма нестандартно. Парни из бригады по ремонту звездных тягачей совершенно износились в половом плане до уровня нулевой палубы.

— С чего ты взяла, что это из-за меня? — удивился я. — Может, так оно и должно быть?

— Не должно, я же занималась физиологией уларсу, — усмехнулась Светлана. — Наши девчата поломали все графики своих циклов, постоянно находясь в боевой готовности, перебирая фазы практически ежедневно, хотя в нормальном режиме между сменами сексуальных фаз у них проходит две-три недели. Мы со Стекляшкой предполагаем, что это какое-то из побочных эффектов твоего гормонального запаха.

— А я-то как бесполым стал? — удивился я еще больше.

— Ты не стал бесполым, — так же мягко продолжила Светлана. — Твоя энергия мужского начала постоянно перетекала к «твоим» пушистым женщинам, обогревая их и подстегивая инстинкты. Сейчас отток энергии прекратился, и ты опять обо мне задумался.

— Черт, наверное, Альсс было очень неуютно находиться со мной, но без своих мужчин, — подумал я вслух. — Вспоминаю месяцы экспедиции с единственной женщиной в геологической партии, но не про мою душу. Даже на службе проще жилось, там не на кого смотреть было.

— Да, ей было очень неуютно в одиночестве и очень тяжело в сексуальном плане, — подтвердила Светлана. — Хорошо, что вы не могли так же тесно общаться с Белочкой, когда мы везли ее к Улару, она значительно моложе и восприимчивее Альсс, даже не знаю, как бы пошли дела в таком случае. И вообще, ты бы легко мог стать на Уларе популярнейшим сводником или массовиком-затейником.

— Ладно, проехали, — встал я. — У нее теперь мужиков — три шеренги в очередях. А у меня жена есть, да и на Надежде можно счастье попытать.

— Проехали, так проехали, — согласилась Светлана. — У них на Надежде проблем с рождаемостью нет, смотри, посадаят за подрыв нравственности.

— Вот, блин, вы хоть прививки колонистам сделали от вирусняка? — испугался я. — А то у них тут начнется.

— Все нормально, кэп, — успокоила Светлана. — В новом теле Альсс нет вируса, оно душит его на корню, мы со Стекляшкой позаботились. Методику адаптации, разработанную и испытанную на Белочке, я со всеми тонкостями слила на компьютеры «Мегаполиса — дубль», «Мегаполиса» и еще на пару медицинских баз на Уларе-1 и Уларе-2, Альсс тоже взяла данные. Думаю, что проконтролировать такую ситуацию у них и сил, и знаний хватит. Если все по уму организовать, то к приходу «Мегаполиса — дубль» колонисты уже будут иметь поголовный иммунитет.

Я вернулся в свою каюту и сел за чистку раритетного земного карабина. Это занятие меня всегда успокаивало и приводило в нормальное расположение духа.

— Сергей, к тебе можно? — спросила Светлана.

— Заходи, — пробурчал я, удерживая пружинку, которая никак не хотела встать на место. — Сейчас закончу и пообщаемся.

Неожиданно моей щеки коснулась мягкая кисточка. «Быть того не может», — подумал я, не успев переключиться с одного дела на другое. Я обернулся, передо мной стояла на четырех лапах пушистая кошка-белка, обнимая мои плечи своим длинным хвостом. Отливая темной медью, шерсть струилась и переливалась в свете, непривычном для уларсу, но родном для землян. Кончики нежных чувствительных волосков хвоста ласкали мою шею и щеку. Шерстинки были отчетливо видны в освещении, привычном для моих глаз. Именно этот свет и помог быстро стряхнуть наваждение. И, тем не менее, непокорная пружинка отправилась кувыркаться по палубе, а моя рука, живя своей жизнью, прошлась по спине пушистика, вернулась к голове и погладила под шеей.

— Ты скучаешь по Альсс, — сделала вывод Светлана. — А может это что-то типа «синдрома отнятия», все-таки ты привык щедро сливать свою энергетику самца.

— А ты иногда приходи ко мне, пушистик, согреть мое ложе, — пошутил я. — Я тебя не обижу.

— Ты все-таки рискнешь? — съязвила Светлана устами Альсс. — Вот уж не думала, что твоему распутству нет предела.

— Может, и рискну, но не сейчас, — широко улыбнулся я, поцеловав милашку в пушистое ушко. — Верни Светлану, пожалуйста.

Ночью была Светлана, а утром я встал с легким чувством утраты, которое теперь обрело форму. Странно, я никогда не был особо привязчивым, наверное, это — синдром, как его там…

Последние двое суток время вело себя, как прилипшая к стеклу муха, и мне порой казалось, что наш «Ботаник» тоже прилип к какому-то тёмному стеклу пустоты без какой-либо надежды снова получить свободу. Чтобы не пасть лицом перед союзниками, пить даже легкое винцо я Санычу запретил, отдушиной осталось только пиво, и только три раза на день. Саныч, как положено, долго и шумно обсуждал моё самодурство, но вынужден был смириться. По этой причине он с головой ушел «по бабам». Даже предложение провести тур «гладиаторских боев» на наших истребителях не нашло отклика в измученной бездельем душе моего друга. Я был послан в особо изощренной форме. Я было собрался прокатиться на истребителе сам, но, уже забравшись в кабину, обнаружил совершенно незнакомую схему управления. Чертыхнувшись на беличье управление, я побрел к «Блохе». Но и тут меня ждала небольшая неудача. Мое желание осмотреть вблизи «крейсера» уларсу наткнулось на не очень вежливое пожелание их хозяев гулять где-нибудь в стороне. Вернувшись на «Ботаник», я попросил связи с лайгутом Харальссом зен Трольтлисс.

— Я вас приветствую, командующий, — начал я. — Как там наша бывшая гостья?

— Все замечательно, командор, — ответил Харальсс, изобразив на лице гримасску, соответствующую человеческой улыбке. — Мы принимаем все усилия, чтобы сдержать наш экипаж от ухаживаний. Видели ваш истребитель, машина очень хорошая, простите, что дежурная вахта столь прохладно отнеслась к Вашему дружественному визиту.

— Я как раз хотел спросить, есть ли у вас на борту штурмовики? — обрадовался я, что тема назрела сама собой. — Хотелось бы провести совместные, так сказать, учения. Размяться.

— Сожалею, командор, у нас не того класса корабли, чтобы иметь легкие штурмовые звенья, — махнул хвостом Харальсс.

— Жаль, может, у вас пилоты есть, мы бы могли предоставить одну машину — огорчился я. — Не хотелось бы тревожить Альсс ради компании.

— А она — пилот? — искренне удивился Харальсс.

— Я бы сказал, что пилот, но не совсем боевой, — с сомнением ответил я. — Налета по времени у нее много, но вот участия в боях она не принимала.

— А на чем летала? — поинтересовался Харальсс. — Где училась?

— Не могу сказать, что училась, скорее, практиковалась, — ответил я. — Как раз на наших истребителях и практиковалась. Две ее подружки на них участвовали в штурме «Мегаполиса», она сама была в другой задаче задействована.

— Подруги остались живы? — спросил Харальсс. — Я видел ту битву, там многие погибли.

— Да. Хоть истребители и пришли в сплошных дырах, зато своим ходом, — ответил я. — Девчата славно повоевали.

— Да, жаль, что у наших сородичей так нехорошо вышло, раз даже необученные девчата воевать пошли, — задумчиво сказал Харальсс. — Война всегда жестко спрашивает, кто ты и что умеешь.

— Да уж, — немного обиделся я за отважных девчат. — Они пять штурмовиков сбили.

— У нас есть кое-кто из бывших боевых пилотов штурмовиков, — решил закрыть вопрос Харальсс, видимо не поверив мне. — Какое управление имеют ваши машины?

— Управление делалось по образцу кабины штурмовика правителя, — обрадовался я. — Ваши парни, наверняка, не знакомы с таким, но это дело привычки. Делалось-то оно под уларсу, хотя я вполне с ним справляюсь, если немного попрактикуюсь.

— Счислительные комплексы есть? — спросил Харальсс.

— Да, наведение, навигация, даже просчет наилучшего курса, углов упреждения, в общем, все как у них, — ответил я.

— Интересно, — Харальсс дернул хвостом от нетерпения. — Видимо, ученые на Уларе тоже на высоте, у нас такие вещи появились недавно, но далеко не все. Хотелось бы посмотреть в движении. В прошлый раз мы истребитель осмотрели, но полетать не получилось. Я бы и сам попробовал.

— Годится, — согласился я. — Присылайте гонца.

Видимо, лайгут Харальсс решил проявить солидность и за истребителем прислал кого-то из своих подчиненных, судя по моим познаниям, он был моложе командира ударной группы. Довольно молодой летун оказался одним из офицеров-пилотов корабля-флагмана. Звали его, если сказать различимо для землянина, приблизительно Рахмасс, немногим больше года назад он нес службу в подразделении авиации наземного базирования на Надежде.

Вообще, я не могу поручиться, что написанные имена уларсу звучат на их родном языке именно так, сам язык уларсу весьма неудобен для человеческого слуха. В этом случае, как говорится, что слышу, то и пишу. Возможно, уларсу были не в восторге от моего произношения их имен, но это уже история. Кстати говоря, и наши переговоры являются плодом некоего квази-литературного перевода с языка на язык, осуществленного силами МИ.

Рахмасс минут пятнадцать осваивался с управлением, еще минут двадцать я объяснял ему работу бортовых компьютерных систем. В этот день так и не удалось устроить «гладиаторские бои». Рахмасс сделал несколько пробных полетов, облетел «крейсера», сделал несколько заходов на цель, покувыркался. Машина по его словам оказалась очень удобной и мощной, но весьма непривычной, так как сильно отличалась от атмосферного истребителя, на котором ему довелось воевать. Поняв, что боям так и не состояться, я отдал второй истребитель еще одному пилоту для стажировки, а сам засел за виртуальную модель истребителя с «беличьим» типом управления. Как ни крути, мне тоже нужно было наработать моторику управления эти средством агрессивного передвижения. Ребята увлеченно летали на пару, привыкая к машинам, а я следовал за ними в виртуалке, созданной на основе данных сенсоров «Ботаника». Возможно, это было немного нечестно, ведь я фактически попутно еще и привыкал к манере пилотирования и элементам боя беличьих пилотов. Совершив подзарядку накопителей, пилоты продолжили полеты. Мне в этот день не осталось ничего, кроме как продолжать вместе с ними полеты в виртуалке.

Вообще, нужно сказать, что упорная работа на симуляторе с полным подключением фактически сделала из нас настоящих пилотов как «Ботаника», так и ботов еще до реального управления этими машинами. Практически не побывав в бою, мы получили хорошие навыки владения этими кораблями. Фактически же, реальный бой отличался от тренировочного боя на симуляторе только возможностью получить реальные повреждения и сюрпризами, которые мог преподнести реальный незнакомый противник. Для пилота же, находящегося в полном подключении в систему МИ корабля картинки были совершенно одинаковыми. А при получении повреждений программа симулятора давала абсолютно те же ощущения, что и виртуалка реального корабля. Нужно сказать, что совмещение с МИ корабля фактически делала космолет частью тела пилота, он ощущал холод и жар, зуд и боль в зависимости от происходящего события. Правда, не могу утверждать, что каждый пилот чувствовал и видел то же самое, что я. Светлана как-то сказала, что МИ настраивался на каждого пилота индивидуально, подбирая для даже для каждого разумного одной видовой ветки наиболее подходящие по ассоциациям с происходящими событиями ощущения.

На следующее утро по расписанию колонистов мы решили провести реальные «гладиаторские бои». К этому моменту уже пятеро пилотов изъявили желание в них поучаствовать, достаточно освоившись с нашими истребителями. В их числе был и лайгут Харальсс. Ребята даже на сон времени практически не тратили, привыкая к новым машинам. По слова Светланы их успехи были очень хорошими, однозначно колонисты были куда более сильными бойцами, чем пилоты правителя, видимо сказывался каждодневный опыт боевых операций против пиратов.

О режиме дня уларсу нужно сказать отдельно. В космических силах уларсу был введен усредненный день в двадцать восемь земных часов. Это было сделано ввиду разных периодов вращения двух колонизированных уларсу планет. Распорядок дня оказался такой: четыре часа рабочего времени — два часа отдыха, четыре рабочих — два отдыха, четыре рабочих — двенадцать часов отдыха. Уларсу вообще любили поспать и в свободное время часто предаваясь этому занятию.

Как я узнал позднее, пятеро уларсу оказались отобраны специально, чтобы получилось кратное двум количество «гладиаторов». От греха подальше, Светлана заблокировала лазеры истребителей на уровне маркеров, когда они оставляли на щите только следы, не пробивая его, «огнестрельные» орудия, как и в бытность тренировок наших боевых девчонок, пришлось полностью лишить боеприпасов, а с ракет сняли боевые части. Ракет к истребителям у нас в наличии оказалось не очень много, а местные ракеты оказались немного другими. Пришлось ограничить число ракет по четыре для каждого вылета. Систему боев решено было сделать «каждый с каждым», то есть я должен был провести по бою с каждым пилотом. Оценка боев велась по «глазу» Светланы, которая была на связи и давала знать, если какой-то истребитель считался сбитым. Первый бой открывал я, противником был неизвестный мне ранее пилот. Не лукавя, скажу, что этот бой был из разряда легких. Пришлось немного покрутиться, лишь уходя от ракет оппонента. Я поразил его истребитель вместе с его же третьей по счету ракетой, так и не воспользовавшись своими. Поединок занял две с небольшим минуты. Не буду описывать весь день соревнований. Самый трудный для меня бой оказался с Рахмассом, он действительно оказался чертовски хорошим пилотом. Думаю, что мне удалось победить его лишь за счет моего симбиота, возможно, адаптационной программы и в большей степени опыту общения с нашими машинами. Этот бой оказался и самым длинным. До боя и у меня и у моего противника имелись возможности оценить боевые качества и тактически приемы оппонента. Не могу сказать, что тактические приемы Рахмасса оказались какми-то из ряда вон необычными, асс уларсу использовал обычно всего две тактические схемы боя, просто этот пилот действительно имел в достатке боевого опыта. На схожести тактики я и решил поробовать переиграть его.

Наиболее часто моим противником употребялась такая схема боя. Выйдя на хорошую позицию, Рахмасс пускал одну или две ракеты и преследовал противника, стараясь максимально осложнить ему жизнь во время ухода от ракет. Хоть истребители и были оснащены имитаторами для обмана ракет, толку от них в близком высокоскоростном бою оказалось мало. Зачастую мой противник сильно увлекался добиванием озабоченного ракетами противника, а в случае неожиданностей вытягивал ситуацию за счет виртуозного пилотирования.

Начав бой, я решил выждать, пока Рахмасс истратит все свои ракеты, и сделать это оказалось изрядно трудно. Лазерные маркеры Рахмасса уже не один раз лизали мое защитное поле, но уверенных попаданий так и не случилось. Моих попаданий было значительно меньше, и все они были тоже скользящими. Уходя от Рахмасса по пологой дуге, я дожидался пуска его последней ракеты. Наконец, компьютер моего истребителя пискнул, давая понять, что по мне выпущена ракета. Пришло время реализовать мой план, даже если он не удастся, мы можем продолжить бой, оставшись с одними лазерными маркерами. Я выпустил все шесть противоракетных ловушек, чуть развернул боевую машину и запустил две ракеты перпендикулярно ходу своего истребителя. Пытаясь резко изменить курс, я вывел-таки из режима двигательную установку. Сработала система аварийной отсечки мощности, истребитель вильнул носом, потом задом и начал беспорядочное кувыркание. То, что я делал, могло в бою стоить мне жизни, но мной владел азарт. Перегрузку я выдержал с большим трудом, однако, добился своего. Прожевав экстремальную ситуацию, автоматика двигателя опять дала полную мощность, а я к тому моменту оказался сбоку и чуть позади противника. Ни секунды не задумываясь, я выпустил по нему оставшиеся две ракеты, ловя Рахмасса в прицел лазерных маркеров. Пока я издевался над своим истребителем, ловушки наполнили пространство помехами, среди их довольно четких и логичных сигналов, бултыхания моей боевой машины походили на неудачно сработавшую ловушку. Первые две ракеты, пущенные мной, уже заканчивали боевые развороты, заходя на неудобную для них цель. Выпущенная Рахмассом ракета, цели не потеряла, но прошла мимо из-за моего нестандартного маневра. Сам Рахмасс вынужден был отвернуть от неожиданного числа разного рода помех. Наконец определившись с целями, он попытался уйти от моей второй волны ракет, подставив мне борт. Долгожданный момент настал, я выдал очередь лучей из лазерных орудий, оставивших следы в районе двигательной установки машины моего учебного противника. Но окончательную жирную точку поставила одна из моих ракет, пущенная первой волной, угодив в защитный экран в районе днища истребителя Рахмасса, как раз под отсеком пилота. Уже неторопливо я развернулся на месте и «расстрелял» лазерами ракету Рахмасса, которая через пару секунд тюкнулась в защитный экран моего истребителя. Победа была чистой и очень почетной.

По общим результатам я занял очевидное первое место, лайгут Харальсс занял третье, после Рахмасса. Все время боев мы находились на «Ботанике» в «холле», так и оставшемся от наших первых гостей, наблюдая бои через голографическую проекцию, которую Светлана для удобства подвесила посередине зала. Заинтересованный происходящими событиями, к нам присоединился Саныч. Увидев масштаб развлечения, он сразу захотел в нем участвовать. Но я из природной вредности не допустил его к участию, сославшись на то, что все бои уже расписаны. Все вместе мы болели за участников и разбирали результаты, пока истребители снаряжались к следующему бою. К концу наших импровизированных соревнований барьер недоверия между нами и колонистами окончательно рухнул, и хорошая пьянка так и просилась стать логичным завершением укрепляющего дружбу народов мероприятия. Вместе со вторым десантным челноком на «Ботаник» прибыли припасы уларсу, на фоне которых наше разнообразие уларской провизии явно казалось спартанским. Вместе с антуражем для правильных посиделок к нам прибыли и четыре незнакомых дамы в компании с Альсс. Альсс, увидев меня, немного засмущалась, но потом представила, как близкого друга. Пока пушистый хвост скользил по моему лицу, я изо всех сил сдерживался, не давая воли рукам, просто не был уверен в правильной реакции колонистов. Нужно сказать, что для девушки это был смелый поступок. Насколько я разбирался в понятиях уларсу, тот близкий друг, которым представила меня Альсс, довольно во многих случаях мог означалть «любовник». Осталось надеяться, что Альсс знала, что делала. Чтобы картина не казалась пустой без земных женщин, я попросил Светлану поприсутствовать в теле Стекляшки на нашем мероприятии.

Что не говори, вечеринка удалась на славу. Альсс на практике познакомила соотечественников с музыкой и танцами. Я познакомился со всеми вновь прибывшими дамами и не единожды с ними танцевал. Светлана приглашала куда более робких кавалеров уларсу. Самым неподъемным из всех оказался Саныч. Подвыпившие женщины уларсу практически защекотали его хостами, но он остался верен своему убеждению относительно «дрыготни под музыку». Утомленные развлечением гости остались у нас на длинный отдых, а потом пригласили нас посетить флагман ударного звена.

На экскурсию по флагману, как почетный победитель «гладиаторских боев», полетел я. После осмотра корабля мы со Светланой только уверились в сделанных ранее выводах. «Крейсера» уларсу даже по конструкции значительно уступали кораблям пиратов. Сразу было видно, что эта отрасль промышленности для колонистов еще нова, и строились корабли наспех, по велению обстоятельств. Проведя почти полдня на флагмане, я вернулся на «Ботаник», прихватив всю имеющуюся у уларсу информацию относительно пиратов. Информации было немного, в основном это оказались записи боев и маневров, но имелось и кое-что из перехваченных переговоров. К сожалению, пираты пользовались направленными каналами связи, и в этом случае перехват передач становился делом очень сложным. Переговоры пиратов практически всего относились к боевым ситуациям и зачастую состояли из отрывочных коротких фраз. Так что эти записи не дали нам языковой базы пиратов, Светлане пришлось продолжать наблюдение за пленными с помощью оставленных на «эсминце» киборгов.

Записей боев и маневров оказалось, напротив, очень много, мы сначала рассортировали их на случаи «военные» и «каперские». К «военным» мы отнесли все контакты с боевыми кораблями пиратов, к «каперским» нападения вольных художников. На ознакомление с материалом ушло почти двое суток. Как оказалось, «военные» никогда не грабили поврежденные корабли уларсу. Трудно сказать, с чем это оказалось связано, то ли с дисциплиной, то ли с отсутствием трюмов. После боя «военные» практически сразу уходили в скачок, позволяя оказать помощь уцелевшим кораблям. По крайней мере, мы не нашли ни одного случая уничтожения спасательных судов уларсу. Несмотря на кажущуюся гуманность, в бою «военные» не щадили противника, зачастую добивая «в пыль» огрызающиеся до последнего корабли уларсу. Самый массовый рейд «военных» состоял всего из пяти кораблей, один из которых в бою участия вообще не принимал. Обычно же это были пары «эсминцев», очень редко — одиночные крейсера. По-видимому, «военные» просто не считали уларсу достойным противником для своих крейсеров. В отличие от «военных», «каперские» рейды были построены по сценарию типичного грабежа. Пираты приходили на судах, явно переделанных для этих рейдов. Открытого столкновения в таких рейдах пираты старались избегать, если не было явного перевеса в их сторону. Чаще всего «каперы» нападали из засады, стараясь не оставить противнику шансов. Большая часть из всех случаев нападения «каперов» была направлена на поселения, находящиеся на планете, особенно на периферии или вдалеке от военных баз колонистов. В отличие от «военных» «каперы» брали все, что могли забрать, зачастую даже снимая некоторую аппаратуру уларсу, видимо, содержащую какие-то интересные для них материалы. Случаи похищения населения хоть и были крайне редки, но тоже случались. Сказать определенно, зачем это делалось, оказалось лично для меня крайне затруднительно.

За нашими с Санычем попытками по изучению пиратов Светлана оповестила о готовности к работе звездного двигателя. Для окончательной настройки требовались лишь ходовые испытания.

— Раз надо, так надо, — согласился я, отрываясь от очередной каперской драмы. — Может, без меня справишься? Делов-то там для моего мятежного разума ни капли.

— Так положено, — не купилась Светка на мою отмазку. — Вдруг какая внештатщина или нападёт какой супостатень? Давай-ка, командир, не ломайся.

— Сейчас упакуюсь, — нехотя согласился я. — В принципе, поглядеть эти хроники я и в кресле смогу.

— А может, нам не стоит выкладывать все козыры перед белками? — неожиданно выдал сомнение Саныч. — Кто его знает, как оно повернется? Пираты эти — парнишки хваткие, да и техника у них уже не совсем для игры в песочнице.

— Вау! Саныч! — удивился я вполне искренне. — Тебе что, головной мозг удалось запустить? Обычно все ограничивалось работой спинных отделов и мускулатуры.

— Ну а чо я? — удивился Саныч. — Я так вот подумал…

— Нет, ну точно кто-то сдох, — покачал я головой. — Саныч подумал. А может, вместо меня попаришься в кресле на ходовых? Заодно и подумаешь еще над чем-нибудь.

— Да ща-а-ас, — усмехнулся Саныч. — Работах, салага, пока ветеран думать будет.

Небольшая словесная перепалка неожиданно подняла настроение, и к креслу я приближался уже без изначального раздражения. У меня даже закралась мысль, что Саныч, возможно, не такой уж и лапоть, работая с детьми, даже если ты всего лишь — учитель труда, волей или неволей приобретешь зачатки психолога.

Погрузившись в кресло, я предупредил колонистов о прогулке, необходимой для проверки работы отремонтированного двигателя. Не знаю, поверили нам или нет, но никаких «телодвижений» со стороны космолетов колонистов не последовало. Заверив уларсу, что постараемся далеко не отходить и догнать их к моменту прихода к Надежде, мы начали постепенный разгон с пошаговой калибровкой двигателя по направлению оси вращения планетной системы. Оставив между нами довольно приличное расстояние, я накрыл «Ботаника» невидимостью, все-таки решив не открывать истинных возможностей разведчика, козыри в рукаве еще никому не вредили. К некоторому моему сожалению, не все оказалось в порядке, нам пришлось останавливаться и доводить двигатель до ума. На все доводки у нас ушло чуть меньше суток. Почти все это время я провел в кресле. Саныч же безбожно бездельничал, предаваясь лени и небольшому разврату. Под конец наладки мы «даванули» движок на полную мощность, результатом остались довольны, «Ботаник» опять пребывал в полном порядке. Покончив с наладкой, я сначала хотел вернуться прямо к Надежде и там дожидаться караван под командованием лайгута Харальсса, но потом передумал, решив понаблюдать за колонистами, послушать их переговоры между собой и Надеждой. Что бы ни говорили временные и пока еще не проверенные союзники, думать они могли совершенно иные вещи. Выследив караван, мы остаток пути прошли за ним, находясь в режиме маскировки.

На подлете к Надежде нас встретило звено из четырех кораблей уларсу размерами поменьше «крейсера», видимо своего рода сторожевики, проводившее нас до одного из двух спутников Надежды. Оба спутника планеты были освоены уларсу. На них базировался флот, кораблестроительные верфи и все с этим связанное. Кроме естественных спутников вокруг планеты была раскидана сеть боевых баз, входящих в единую систему обороны. Одной из баз был корабль-астероид, на котором сюда прибыли первые колонисты, всего за несколько веков плотно осевшие на планете. В отличие от окружающего космического пространства сама Надежда была заселена совсем слабо. Можно сказать, что колонисты только вступали в стадию ее заселения. К моему удивлению, в отличие от своей родины колонисты и не думали загнивать, возможно, сказывалось отсутствие внутренних противоречий.

Надежда оказалась очень удачной планетой. Улар-1 и Улар-2, где зародилась цивилизация белок, были обитаемыми спутниками планет-гигантов, большую часть территорий которых занимали пустыни. На Надежде имелись обширные территории, покрытые растительностью, а так же два океана и несколько внутренних морей. По своей полезной площади Надежда, пожалуй, могла поспорить с обеими населенными планетами родной системы уларсу, вместе взятыми. Единственным неприятным моментом для уларсу на новом месте жительства оказалась смена сезонов. Надежда не была спутником планеты-гиганта, и из-за наклона оси вращения на ней имелись четко выраженые времена года. Раньше белки просто не знали смены сезонов, обитая в своеобразной затянувшейся поре «весна-осень».

Нас приняли на одном из двух естественных спутников Надежды, его название переводилось, как Страж. Спутник был лишен атмосферы. На нем располагались шесть судостроительных верфей, а так же сеть мощных жилых и оборонительных комплексов. Пиратский «эсминец» и поврежденный «крейсер» загнали в доки одной из верфей, «Ботаник» завис на геостационарной орбите спутника. Два дня, пока происходили организационные мероприятия и собирались светила науки Надежды, я в меру гостиприимности хозяев знакомился со Стражем. Моим гидом вызвался быть лайгут Харальсс. Саныча я оставил на «Ботанике» в наказание за безделье во время ходовых испытаний звездного двигателя, да и должен же был кто-то присмотрать за нашим имуществом, а вдруг ловушка. Саныч к моему удивлению не спорил, возможно, он просто не до конца доверял белкам. Со стороны должно казаться, что мы просто держим экипаж в жесткой дисциплине. Экскурсий по нашему космолету мы не устраивали, а во время всяких встреч-переговоров мы с Санычем намекали на то, что являемся здешним руководством. Уларсу совсем не обязательно было знать о настоящей численности экипажа «Ботаника». Оставалось надеяться, что Альсс не разгласит нашу маленькую тайну, если даже догадалась о ней.

«Вскрытие» «эсминца» пиратов началось после переселения пленных в специально оборудованные для них отсеки. Светлана, хоть и создала приемлемый словарь языка пиратов, тем не менее, еще надеялась выудить из них еще кое-какую информацию. Изучение «эсминца» в условиях верфи дало куда более хорошие результаты. Колонисты создали сразу несколько научных групп, которые начали изучение строго обособленных узлов и технологий пиратов под наблюдением Светланы. Практически сразу стало понятно, что топливом для силовых установок пиратского космолета служила дейтериевая или дейтериево-тритиевая смесь. А, разобрав аварийную силовую установку, ученые уларсу с шоком для себя были поставлены перед фактом существования реактора на основе управляемого холодного термоядерного синтеза совмещенного с двойным плазменным преобразователем. При всех ее небольших размерах, реактор занимал не все пространство установки, в ней же оказались установлены контуры гравиприводов и, собственно, сами генераторы полей. Первый пуск заново собранной установки на дейтериевом топливе поверг оставшихся скептиков в научный экстаз, установка исправно заработала. Всего через две недели колонисты получили экспериментальную термоядерную станцию холодного синтеза с плазменным преобразователем, выдающую привычный для землян электрический ток, который являлся и основой технологий уларсу.

— Серж, я где-то читал, что холодный термоядерный синтез — это утка вроде вечного двигателя, — выразил Саныч свою мысль, глядя на ликование ученых. — Ты уверен, что они там не облажались?

— Саныч, ты не перестаешь меня удивлять, — хлопнул я друга по плечу. — Даже у нас на Земле этот вопрос серьезно разрабатывается. Кто-то из наших ученых уже обосновал теорию мюонного катализа, как бы не Сахаров, так что вопрос только за реализацией. А, вспомнил! Кстати, кто-то из наших же ученых получил что-то похожее на нужную реакцию путем воздействия звуком на какую-то жидкость, то ли хитрый ацетон, то ли воду какой-то там тяжести. У нас вопрос, вроде, застрял на явно отрицательной энергетике реакции. А может, еще чего-то не так было, но вроде пока не опровергли, что это было ошибкой.

— Это как отрицательной энергетике? — удивился Саныч. — Ты-то откуда всю эту ахинею знаешь?

— Не тупи, Саныч, это значит, что затраченная на синтез энергия превосходит полученную от синтеза, никакой маржи с такой реакции, — ответил я, покачав головой. — Я же в почти советском ВУЗе учился, там поощрялось изучать всякие науки, а не только то, что тебе узко по специальности положено, как у американцев. У нас вон Светик есть, база данных такая, что Интернет отдыхает, ты бы больше интересовался ей, чем пользовал ее, глядишь, и извилины бы закучерявились местами. А то у тебя все мысли по протоптанной от фуражки тропе в сторону женских промежностей ходят.

— Серега, блин, ты бы сам инвалидом посидел, а потом про всякие промежности попробовал бы не думать, — обиделся Саныч. — Я тебе такого не желаю, да и никому не желаю.

— Саныч, извини, — ответил я, почувствовал себя некомфортно. — Я, это, не подумав, ляпнул.

Группы ученых, изучавших орудия и ракеты, справились значительно раньше. Там оказались сходные с уларсу технологии. Лазерные орудия дали всего лишь некоторые направления для размышления и доработки схем имеющихся у уларсу устройств. А вот ракеты оказались куда более интересны. Оборонительные ракеты системы ПРО «эсминца» базировались на твердотопливных двигателях. Противокорабельные же ракеты оказались на гравитационных двигателях. Изучение конструкции и разработка технологий должна была занять у ученых несколько месяцев. И вскоре на вооружении уларсу должны были появиться ракеты с гравитационными движками. Очень быстро местные умники разобрались с оборудованием, создающим гравитационные щиты. Самое же большое недоумение, как и предсказывала Светлана, у ученых вызвал гиперпространственный двигатель. Принцип двигателя, как и его маткматическую модель они осознать так не смогли. Даже разобрав его «до винтика», никто не смог однозначно сказать, как это работает, хоть и было понятно в общих чертах, что это должно делать. Нужно отдать должное, что уларсу сразу определили, что это, пожалуй, самая главная находка для них. Они вцепились в изучение двигателя мертвой хваткой. Не могу сказать, получилось бы что-то у них или нет, но я упросил Светлану подкинуть особо одаренным «яйцеголовым» несколько намеков. Ребята оказались хваткими, и подвижки в теории процесса произошли практически сразу, не за горами должен был произойти и прорыв в этой отрасли знаний. И, тем не менее, для создания своего двигателя уларсу нужно было еще немало потрудиться. Технология уларсу на тот момент позволяла бы скопировать двигатель, но он основывался на чужой гравитационной энергетике, пришлось бы ломать голову над совмещением технологий или над полным переоборудованием кораблей уларсу. Как вариант на первых порах корабли межзвездного класса могли иметь две раздельные энергетически установки. В принципе, нас это уже мало интересовало. Светлана и так сделала им подарок, о котором они даже мечтать не могли, по крайней мере, в ближайшем будущем. К нашему огромному сожалению, в вопросах функционирования компьютеров пиратов, больших продвижений не случилось. Ученые легко определили принцип их действия, но логику работы и кодировку информации сходу осознать не получилось. Именно из-за этого мы продолжали «гостить» у колонистов. К нашей с Санычем радости пребываение в гостях у белок не имело никакого отношения к скуке. Это как европейцу впервые раз попасть в Юго-Восточную Азию.

Примерно через два с половиной месяца после нашего прибытия на Страж, Светланой были обнаружены возмущения многомерности в пределах системы. Светлана предположила, что в пространство планетной системы прибыло несколько кораблей. Мы сразу же сообщили об этом колонистам, которые отнеслись к сообщению исключительно серьезно. Еще через семь дней на подходах к Надежде появились два крейсера и четыре военных «эсминца». Мы подозревали, что цель их прибытия — события почти техмесячной давности, в которых «Ботаник» принимал непосредственное участие. К нашему удивлению, уларсу вовсе не ударились в панику. Все рода войск тут же были приведены в боевую готовность. Флот занял позиции, спрятав часть «крейсеров» за Стражем. Лайгут Харальсс на мой вопрос ответил, что хоть пираты и не предпринимали еще такого массированного вторжения, уларсу сдаваться, не намерены, ведь им теперь есть за что сражаться, с далекой родины к ним летят братья. К великому разочарованию Саныча сражения не случилось. «Эсминцы» покружили вокруг Надежды, даже не вступив в огневой контакт. Крейсеры один раз приняли весьма вялую попытку сблизиться со Стражем. Выпустив рой ракет и дав залп главным калибром, они пошли в сторону спутника, охватывая его с разных сторон. Однако, получив на щиты море огня со стороны оборонительных систем Стража и трёх соседних боевых искусственных спутников, вынуждены были вернуться. Повисев на подходах к планете еще сутки, весь флот пиратов тихо и мирно покинул пределы Надежды и погрузился в гиперпространство. Итогом рейда оказались всего два легко поврежденных «крейсера» уларсу. Да один из пиратских крейсеров получил пробоину в левом борту, замешкавшись при развороте.

— Странные какие-то, — удивился Саныч. — Чего тогда лезли вообще?

— Просто не захотели ломать кораблики, — ответил я. — Посмотрели, что «эсминца» нет, и ушли.

— А к Стражу полезли, чтобы посмотреть, как в борту дырки получаются? — ухмыльнулся Саныч. — Выходит, что второй «эсминец» добрался до базы.

— Скорее всего, что нет, — размышлял я вместе с Санычем. — Скорее всего, они от крейсера получили информацию о незнакомом корабле, так подпортившим им вывеску, вот и заскочили на огонек. Посмотрели, что нас тут нет, и убрались. А на счет Стража, может, искали наш подбитый кораблик там. Мы же нехило получили «на орехи» в том бою.

— Чего ж не пошли до конца? — спросил Саныч.

— Да поняли, наверное, что орудия тут совсем другие, — предположил я. — У нас, ведь и лазерные батареи немного другие настройки имеют, нежели у местных. Да и ракеты местные, тоже совсем на наши не походят. Вот и подумали, наверное, что имел место баловаться какой-то «гастролер». Не факт, что не наведаются еще разок-другой.

— Слушай, Серж, а чего мы вообще тут силим? — задал насущный вопрос Саныч. — С белок нам ловить, явно нечего. Пираты, так вот они, ловим и потрошим или идем знакомиться.

— Пока еще оставется вариант бескровной добычи информации, Саныч, — озвучил я очевидное. — Светик набирает языковую базу пиратов, пытается найти алгоритмы работы с их компами. Мне кажется, что так у нас больше шансов отыскать интересующую нас информацию об этих разумных, чем во время боевого столкновения. Да и «каперы» могут появиться, вот их изловить будет куда проще и полезнее, чем вояк. Так что сидим ровно на задницах и ждем с моря погоды.

Поскольку личное присутствие экипажа дружественного корабля «Ботаник» на Страже никому, собственно, был не нужен, мы с Санычем решили немого поразнообразить будни осмотром самой планеты по имени Надежда. С этим вопросом мы обратились к нашему теперь уже хорошему знакомому лайгуту Харальссу. Неспешно потягивая местное изделие слегка похожее на земное пиво, мы вели беседу.

— Да, Надежда — красивая планета, осмотреть ее стоит, — согласился Харальсс. — Только вот мы так и не изучили ее в должном объеме. Несмотря на столь долгий срок заселения, удалось толком изучить всего один материк, на котором, собственно, и базируется наша здешняя цивилизация. Как-то не слишком много времени было для такого рода дел. Знаете ли, нужно было выживать. Даже сейчас у нас не слишком большой прирост населения, многие гибнут в непрерывных стычках и пограничных боях с пиратами.

— Мы как раз вполне вас понимаем, — ответил я. — Думаю, что с прибытием «Мегаполиса-дубль» и внедрением некоторых новинок «от пиратов», вы сможете вздохнуть свободнее. Сразу решатся несколько проблем.

— Хорошо бы, — согласился Харальсс. — Осталось дожить до этого момента.

— Мне почему-то кажется, что доживете значительно раньше, — улыбнулся я. — Вы же уже обратили внимание на какую-то весьма странную манеру ведения военных действий «военными» пиратами. Мне кажется, что при желании они могли бы сильно осложнить вам жизнь на Надежде, тем не менее, у вас сложилось положение, которое смело можно назвать «Масштабные военные маневры в условиях, приближенных к боевым». Я бы вообще не стал называть военных, противостоящих вам, пиратами. Эти ребята явно знают дисциплину, да и грабежами они, как я слышал, совершенно не занимаются.

— Да. Есть такая странность в их поведении, — согласился Харальсс.

— Дружище, к вам же прибыли два «Ловца», которые стартовали с Улара после получения вашего сообщения? — спросил Саныч. — Где они? Мы видели в системе вашей орбитальной защиты всего один, видимо тот, на котором прибыли вы сами.

— Еще один находится тоже в системе орбитальной защиты, просто его позиция в другом секторе, — ответил Харальсс. — А второй мы вынуждены были разобрать, его породы содержали весьма чистые металлические руды, можно сказать, что это был практически подарок с родины предков нашей экономике.

— С потребностями не поспоришь, — согласился Саныч.

— Насколько я понял, на контролируемом материке особых проблем не возникает, — продолжил я любопытствовать. — Какова обстановка на остальных?

— Мы делаем регулярные рейды и облеты своеобразной нейтральной полосы, — ответил Харальсс. — Но на остальные свободные территории иногда отправляются лишь экспедиции ученых. Честно говоря, мы смогли позволить себе такую роскошь совсем недавно. Какие-то сто лет назад и разговора об этом быть не могло, попросту не было ни людей, ни ресурсов. Да и сейчас дело это весьма опасное, «каперы» делают регулярные налеты и визиты на планету. Наша система обнаружения фиксирует их, но группы быстрого реагирования мы высылаем только в случае какого-то большого соединения кораблей, приземления пиратов в нашей зоне отчуждения или непосредственного нападения на нашу территорию. Так что, как бы нам не было печально говорить, но Надежда нам пока принадлежит только в весьма небольших пределах.

— А вести переговоры не пробовали? — спросил Саныч.

— «Военные» никогда не ведут переговоров, — ответил Харальсс. — «Каперы», может, и ведут, но только с пленными. Вообще, какие-то они странные для разумных. Наши ученые прогнозировали все что угодно, но не столь прямое игнорирование.

— Может, в этом есть какая-то цель или смысл? — высказался Саныч. — Наши НЛО тоже себя ведут совершенно неоднозначно.

— Саныч, там вообще все непонятно, — я незаметно пнул Саныча. — Тут другие люди и другие цели.

— Ну да… Да, конечно, — поправился Саныч.

— В общем, я понял, что вы не против нашей небольшой серии экспедиций вглубь планеты, — подвел я итог. — Было бы неплохо хотя бы какого-то специалиста по местной флоре и фауне получить. Не исключено, что он тоже останется в выигрыше.

— Не могу вас сразу обнадежить, — ответил Харальсс. — У нас не так много ученых, занятых в этой области, в данный момент все привлечены в одном из срочных проектов. Может, получится пристроить вам кое-кого из учеников или практикантов. Постараюсь до завтра сообщить вам результат.

Результатом оказалась довольно молодая уларсу немного необычного розово-желтого окраса, местами переходящего в голубые тона на кончиках волосков. Нашего проводника представила нам Альсс. Раз уж случилась такая оказия, мы решили немного посплетничать в старом составе. Уединившись в каком-то заведении для «шишек» на Страже мы поболтали о свежих новостях из жизни нашей несравненной Альсс. Потихоньку разговор скатился к предстоящей экспедиции.

— Желающих было больше, — сказала по секрету Альсс. — Возможности отпустить всех не оказалось, да и вам некуда было бы их пристроить.

— По какому принципу нам деваху-то отобрали? — Саныч многозначительно почесал подбородок.

— Она является отличным специалистом, — ответила Альсс. — Корлин уже не первый год занимается в этой области. Она — далеко не дилетант и уж совсем не ученик. Думаю, вам она окажется полезной.

— А что у нее за имя? Оно как-то не по-уларски звучит что ли? — «тактично» поинтересовался Саныч. — Да и цвет немного авангардный, «эмо-девочка» что ли?

— Окрас, конечно, не совсем обычный, — согласилась Альсс. — Бедняге пришлось многое пережить в детстве. Может, как раз по этой причине она стала столь неординарным ученым. А имя… Имя она себе взяла сама. Там какая-то история неразделенной любви… В общем, не стоит ей об этом напоминать.

— Да, конечно, — я посмотрел «сурово» на Саныча. — Тем более что мне она очень понравилась.

В экспедицию мы направились на «Клопе», выдержав несколько сражений с нашей несравненной женой и любовницей Светланой. Принципиально «Клоп» на планете вряд ли смог бы найти себе серьезного противника, тем более с таким прожженным экипажем на борту. Но Светлана, как всегда, рисковать не хотела. Совершать же экспедицию на «Ботанике» смысла совершенно не было в силу его размеров. Кроме того, мы попросили Светлану приглядывать за учеными и серьезно заняться «компьютером» пиратов.

О точных сроках экспедиции разговора по большому счету не было. Судя по успехам Светланы в изучении компьютера пиратов, времени у нас было ни как не меньше месяца. А вполне возможно, что и больше. По этой причине мы решили устроить нашего пока неразговорчивого, видимо, по причине стеснения, гида в помещении, когда-то оборудованном для переговоров с повстанцами на Уларе. За сутки киборги «Клопа» привели помещение в порядок, вернув вид нормальной каюты, возможно, с некоторыми излишествами. Элементарно хотелось побаловать обделенную вниманием девушку. За проведенное с уларсу время я более-менее ознакомился с пристрастиями этих замечательных существ.

Корлин прибыла на «Клопа» «с вещами», как и договорились, к «военному совету». Честно говоря, меня совершенно убило количество вещей. Оно было даже не спартанским. У Корлин оказалась всего-то одна небольшая сумка. До «военного совета» оставалось почти два часа, которые мы опрометчиво выделили даме на то, чтобы разложить вещи по полочкам.

— Сергуня, что ей там два часа раскладывать-то? — спросил Саныч. — Я в первый раз вижу женщину, пусть и не человеческую, так аскетично собравшуюся в экспедицию уж не меньше, чем в неделю длиной.

— Да, девчушка о себе явно невысокого мнения, как о женщине, — согласился я. — Я ей даже сочувствую как-то по-человечески.

— Слушай, давай поглядим, что у нее там? — предложил Саныч. — Блин, просто интересно.

— Вижу, что ты, как всегда, чужд этическим переживаниям, — ухмыльнулся я.

— Да какие тут переживания, — сильно удивился Саныч. — Она же уларсу, какие могут быть у нормального мужика сексуальные переживания на счет, к примеру, белки или кошки?

— Саныч, этическими, а не то, о чем ты… — показательно постучал я по своей голове пальцем. — Читай классиков, эротоман. Она разумный вид, «человек» в большом смысле этого слова, если правильной головой об этом деле думать. А у каждого человека есть какие-то правила поведения, не обязательно связанные с особо близкой тебе областью.

— Короче, давай просто поглядим, что у нее в сумке, — Саныч соорудил на лице якобы напряженный мыслительный процесс. — Я же спать не смогу, умру от любопытства. Где ты видел женщину с таким «шикарным» гардеробом?

— Ладно, давай, — я не удержался от смеха.

Как выяснилось, была в этой сумке смена белья, кое-какие гигиенические принадлежности, второй комбез и небольшое количество информационных носителей с персональным коммуникатором. На момент нашего незримого «вторжения» Корлин просматривала какую-то информацию на своем коммуникаторе, а может, персональном компьютере или еще как-нибудь называемом устройстве.

— Нет, я просто валяюсь, — подвел итог Саныч. — Она, может, бесполая? Совсем в науку ушла или на почве несчастной любви мальчиком сделалась? Где еще можно увидеть тетку, которая, зайдя в номер гостиницы, первым делом кинулась проверить свой информуникатор…

— Это что за термин такой? — удивился я.

— А чё, прикольно, «информуникатор», — Саныч сделал умное лицо. — Информационный коммуникатор.

— Саныч, а ты ведь — эстет… — рассмеялся я. — Бухлозакусатор нужно бы поставить в каюте, чтоб не бегать в «Три пескаря» за пивом.

— Отличная идея, — согласился Саныч. — Щас отловим киборга, чтоб сгонял за пивком.

— Мальчики, вы тут развлекаетесь, я вижу, — в другом углу моей каюты развернулась голосфера с изображением Светланы. — Вы бы девушку заботой окружили что ли, может, она хоть среди людей будет себя симпатичной уларсу чувствовать.

— О, Светка! Ты-то нам и нужна! — обрадовался Саныч. — Давай деваху перекрасим, как ей захочется. Чего она парится такой шкурой?

— Саныч, тут не в шкуре уже проблема, а в психике, — ответила Светлана. — Я не могу назвать себя спецом по данному виду разумных. Вот Сергуня — другое дело.

— Ха-ха, — ответил я на Светкин подкол. — Я думаю, что подправление девчонке окраса будет половиной проблемы. Сделай доброе дело — сбрось в наш синтезатор побольше информашки о модной шмотке и прочих девчачьих прибамбасах уларсу. Может, Корлин заинтересуется чем-то. Кстати, давай ей сделаем медицинское сканирование. Может, действительно сможешь чем-то с окрасом помочь, да и в экспедиции эта информация понадобиться может.

— Да! Назвалась альтруисткой, вынь, да положь!! — согласился Саныч.

— Хорошо, поговорите с ней аккуратно на эту тему, — согласилась Светлана.

— Вот это по-нашему, — обрадовался Саныч. — Поможем бельчушке!

— А ведь вы оба — неисправимые романтики, мальчишки. Честное слово, я же этого просто не смогла за вашей мужественной суровостью сразу разглядеть, — рассмеялась Светлана перед отключением связи.

— Слушай, испортим девчонке карьеру, — задумчиво сказал Саныч. — Станет красивой — всю науку забросит.

«Военный совет» состоялся в назначенное время. В течение пары часов мы набросали приблизительный маршрут по местам, возможно, интересным и для нас и для Корлин. В принципе, мы с Санычем соглашались практически со всеми предложениями авангардной девахи. Мы прекрасно отдавали себе отчет, что нам совершенно безразлично, куда лететь и что обследовать, просто надоело до зеленых чертей сидеть на борту космического корабля. А тут была замечательная возможность погулять живьем без скафандров по открытой природе. Светлана уже внесла поправки в наши БМКП относительно местной флоры, фауны и прочей мелкобиологической живности. Атмосфера планеты, естественно, оказалась отличной и от земной, и от уларской, но дышать с напрягом было вполне возможно. На случай, если надоест напряг, можно было надеть маску или загерметизировать легкую десантную броню КСС, в которой нам настоятельно рекомендовала выходить наружу наша искусственно-интеллектуальная подруга. Притягивала планета все слегка сильнее матушки Земли, так что для коренных уларсу на планете сложились не слишком комфортная среда обитания.

На наше предложение о медицинском обследовании с целью оказания помощи в экстренной ситуации Корлин согласилась совершенно спокойно. Сложилось впечатление, что ей это все глубоко безразлично, хотя с момента прибытия на «Клоп» девчушка слегка оттаяла.

Пока Светлана и Стекляшка через аппаратуру «Клопа» обследовали нашего проводника-консультанта, мы с Санычем, Светланой и Альсс погрузились в мир местной моды уларсу. Для начала решили обеспечить Корлин всем необходимым для девушки. Вещи подбирали без экстремального ухода в моду. По словам Альсс это была местная классика жанра из ценового репертуара выше среднего. Для интереса Светлана сделал доступными некоторые технические новинки колонистов, включающие в себя довольно мощные стационарные коспьютеры, которые уларсу называли «счислителями» и разнообразные удобные безделушки, которые на Земле принято называть «гаджеты».

Поскольку уларсу на Надежде не пережили революционного кризиса власти, у них наладилась товарно-денежная система схожая с системой Улара на момент отлета колонистов, но с некоторыми довольно серьезными изменениями. Вкратце, смысл ее был таков. Поскольку колония на Надежде была фактически на непрекращающемся военном положении, основные продукты и предметы быта были доступны всем жителям. Заработанные бонусы можно было потратить на предметы роскоши или какие-то продвинутые модели техники, а так же прочих товаров и услуг нестандартного ассортимента. Образование и медицина тоже имели бесплатный характер, хотя за дополнительные бонусы можно было выдвинуться и тут.

Мы с нетерпением ждали возвращения Корлин в свою каюту после медицинского обследования.

— А, мальчики опять собрались подглядывать! — обнаружила нас Светлана. — Это уже входит в разряд патологий…

— Привет, привет, давно не виделись, — пробурчал Саныч Светкиной голограмме. — Присоединяйся.

— Как ты думаешь, понравится ей? — спросил я Светлану.

— Вы, вообще-то, в экспедицию собирались, — напомнила Светлана.

— Да, это следующее развлечение в нашей программе, — согласился я. — Сейчас вот закончим с этим и сразу приступим к экспедиции. Кстати, сделай выборку наиболее посещаемых «каперами» мест, если местные дадут, конечно.

— Зачем это тебе? — подозрительно спросила Светлана. — Мы же договорились, что без ребячества.

— Да мы с ними конфликтовать и не собираемся, — согласился я. — Просто мне так и не понятно, что же они тут на планете так усердно потеряли. Ведь, по словам Харальсса они постоянно снуют туда-сюда. Вот и хотелось бы понять, что они тут забыли. У местных ребят возможностей чуть поменьше наших, так что проследить самим, у них просто не получается.

— Хорошо, — согласилась Светлана. — Поищем.

Тем временем Корлин вернулась в свою каюту. Но не кинулась к своему информуникатору, как в прошлый раз, а просто улеглась на свою кровать. Свернувшись клубочком и прикрыв хвостом нос, девушка лежала на кровати вот уже минут двадцать.

— Светик, вы ее ничем не расстроили? — спросил я. — Чем-то девчушка наша опечалена.

— Ни о чем вообще не говорили, — ответила Светлана. — Просто сообщила, что процедура закончена и киборг проводит ее в каюту.

— Может, она чувствует себя в заключении? — спросил Саныч. — Все же мы сильно граничили ее передвижение по и без того небольшому «Клопу».

— Не думаю, — ответил я. — Практически для нее нет доступа только в боевую рубку и отсеки машинерии. Что-нибудь выяснилось на счет ее окраса, кстати?

— Да ничего непредсказуемого, — ответила Светлана. — Ее родители, а может кто-то из предков, видимо, подверглись облучению или еще какому-то жесткому воздействию. Мутация принципиально не страшная, стопроцентная рецессия через пару поколений гарантирована. Дети у Корлин будут процентов на семьдесят-восемьдесят с нормальным окрасом.

— А с ней что-то можно сделать? — спросил я. — Девчушке, видимо, сильно достается. Скорее всего, из-за голубых кончиков, я так понял, что уларсу такого цветового спектра почти не различают или он им неприятен.

— Боюсь, что простыми способами ничего не получится, — сказала Светлана. — Тут можно сделать кое-что, но результат будет временным. Можно, конечно сделать тот же трюк, что и с Альсс.

— Не уверен, что ей захочется повторить приключение Альсс, — предположил я. — Но возобновлять-то временные эффекты можно будет?

— Думаю, что да, — ответила Светлана. — Можно периодически делать своеобразное прививание неповрежденных структур от какого-нибудь донора. Правда, делать это придется раз в год, в лучшем случае — в два. Сложность еще в том, что у уларсу пока нет достаточной технологии для изготовления такого рода препаратов.

— Ладно. Покумекайте пока со Стекляшкой, как это сделать можно, — попросил я. — Вы же любите головоломки. А тут еще и польза кому-то будет.

Пока мы болтали, Корлин все же подошла к приготовленному нами гардеробу. Пока она разглядывала наряды, хвостик ее находился в постоянном движении, что выдавало волнение девушки. Все кончилось довольно странно и быстро. В какой-то момент Корлин отвернулась от гардеробной и вернулась к своему информуникатору. Ни к синтезатору, ни к «службе доставки» авангардная белка вообще не подошла, хотя мы с Санычем объяснили их назначение.

— Да, тут все запущено, — с разочарованием констатировал Саныч.

— Слушай, Саныч, тебе вообще не кажется, что у нас какая-то миссия по решению проблем женщин разных народов? — размышлял я. — Что-то это уже становится нормой нашей жизни.

— Да кто ж виноват-то, что нам одних баб проблемных подсовывают! — возмутился Саныч. — А вообще, кому, как не бабам помогать? Мы же — мужики все-таки.

Началась непосредственно экспедиция довольно обыденно. Первым делом мы отправились на побережье океана, которое имелось на самой окраине зоны отчуждения уларсу на Надежде. Места были, в общем-то, знакомы местным ученым, но океан — есть океан, и изучать там что-нибудь можно бесконечно. По этой причине Корлин отбирала какие-то образцы чего-то живого в прибрежной зоне, а мы с Санычем в одном нижнем белье просто валялись на довольно грубом песке из осколков каких-то мелких ракушек в десяти метрах от бота. Пляж оказался мелководным. В пределах зоны охвата охранявшего нас «Клопа» купаться можно было только лежа на пузе или спине, глубина достигала едва колен.

Каникулы на побережье продолжались три дня. Все это время мы виделись с Корлин только утром и вечером. Несмотря на нашу расслабуху, девушка не выказывала каких-то признаков недовольства. Купающейся мы видели ее всего-то один раз, да и то заставили девчушку в спешном порядке принимать приличный вид.

— Да, никакого сравнения с нашей пушистой троицей, — подвел Саныч итог наблюдения. — Даже складывается мнение, что она нас избегает. Зачем мы вообще ее с собой потащили?

— Ну, тут несколько причин, — ответил я, наблюдая, как Корлин сравнивает какие-то виды раковин с рисунками у себя в коммуникаторе. — Во-первых, она знает, кто и что тут может быть опасно, к примеру, твоей голой заднице, лежащей на песке. Во-вторых, мы как бы вместе с уларсу изучаем тут природу, никто нас ни в шпионаже, ни в нарушении границ объявить не может. Да и вообще, нужно с местными покороче общаться начать, глядишь, и расскажут что-нибудь заветное.

— Что эта «серая мышь» может рассказать? — хмыкнул Саныч.

— Вот такие вот, как ты говоришь, «мыши» и могут много интересного рассказать, — ответил я. — Нам, наверное, стоит уже продолжать экспедицию, на два дня из графика выбиваемся.

Сделав еще две остановки на материке, где хозяйничали уларсу, мы перескочили на соседний, чуть более влажный и заросший немного отличной флорой материк. О научной стороне экспедиции рассказывать — смысла нет. Для нас это был просто отпуск с выходом на «землю». Мы отдыхали по всем возможным вариантам. Сидели у костра, ловили с помощью сплетенных Санычем вирш местную «рыбу» в реке, ели местные плоды, признанные Светланой годными к употреблению. Все это время Корлин ощущалась лишь тенью на периферии нашего зрения. Мы так и не смогли найти с девушкой общего языка. Она оказалась полностью погруженной в свою работу.

— Елки-палки, — возмущался Саныч, выпив пивка. — Могла бы, что ли нас изучать, чем мы хуже этих жучков-паучков, которых она целый день отлавливает?

— Мы уедем, а эти жучки-паучки останутся, — ответил я, неспешно поедая фрукт, похожий на земной персик. — Да и вообще, они — не разумные, а мы — наоборот. Нас и нужно опасаться больше, что она и делает от всей души.

За две недели, проведенные в разных уголках планеты, местное разнообразие и разноголосие перестало так сильно поражать, как это было с самого начала. Я даже согласен был с Санычем, что нам стоит вернуться на берег океана для продолжения культурного отдыха в лоне песка и воды. И все же мы взяли себя в руки, полностью проделав намеченный маршрут. Сделано это было во всех вариантах скорее для Корлин.

Тёмными вечерами мы с Санычем обычно сидели у небольшого костерка метрах в двадцати от «Клопа», как правило, парившего для нашей защиты на высоте пары метров над грунтом, и пили банальную водку. Это скорее оказалось насущной необходимостью, чем культурным мероприятием. Конечная точка нашего маршрута располагалась на одном из плато горного массива, и было до нее еще сдобрый десяток остановок. Высота на исследуемом плато была не очень большая, но тут оказалось весьма и весьма прохладно.

— Да. Прикольно тут, — сказал Саныч. — Не загаженная природа, пусть и не совсем родная. Не хватает гитары и песен. Да, и Луны не хватает. Странно мне, Сергуня. Мы, вот, уже сколько времени не были на родной планете и не тянет совсем обратно.

— У меня такая же история, Саныч, — поддакнул я. — Видимо, мы — не столь дети Земли, сколь дети галактики. А может, мы с тобой — не совсем нормальные земляне.

— Давай белку нашу пригласим, — предложил Саныч. — Чего она там сидит и дуется на жизнь. Давно пора было ее напоить по-взрослому и выспросить все секреты вместе с ее девчачьими тайнами!

— Хорошо, — согласился я. — Зови.

Дама согласилась неохотно. Веселые компании и задушевные беседы у костра, как оказалось, не входили в круг ее близких интересов. В продолжение к сказанному, наш «желто-розово-синий чулок» горячительного не распивал и местными наркотиками не баловался. Практически как в том фильме «активистка, комсомолка, спортсменка». Но Саныч и я были компанией спитой и настойчивой, а у костра было ко всему еще и весьма прохладно.

Мы с Санычем уже давно заметили, что уларсу в отличие от человека, к открытому огню испытывают больше опасение, чем тягу. Может, сказывалось наличие шерсти, а может, еще какие-то древние инстинкты. Корлин пребывала в довольно легком комбинезоне, и жарко ей, явно, не было. Минут пятнадцать мы пытались завести беседу, разговор комкался, да и перевод с помощью средств связи оказался не слишком уютен. Постепенно мы спустились к истокам, и началось обсуждение результатов экспедиции. Тут наша «жёвто-блакитная» подруга с розовым оттенком немного оттаяла, видимо, результаты были хорошими. К сожалению, нам разделить эту радость — было трудно по причине совершенно иного проведения времени.

— Кстати, а как там у нас дела по «каперской» статистике? — вспомнил уже слегка подвыпивший Саныч. — Давай Светку трусить, пора уже делом заняться.

— Статистика есть, — откликнулась Светлана. — Здесь голограмму раскинуть не смогу, но озвучить данные без проблем.

— Колись, — согласился Саныч.

— За два прошедших месяца дней в районе Надежды появилось шестнадцать «каперских» кораблей в основном среднего и малого тоннажа, — начала Светлана. — Четыре корабля отогнано на подходах к планете военными патрулями уларсу. Еще три пытались приземлиться в границах контролируемых уларсу территорий, с боями были выдворены. Остальные совершили посадки на поверхность планеты. Нужно отметить, что Сергей был прав и за несколькими отклонениями места посадок приходятся на определенные районы планеты.

— Коорднаты есть? — уточнил я.

— Только в четырех случаях местным удалось обсчитать приблизительный квадрат, — сообщила наша подруга. — Три на три километра — не так уж и плохо. Остальные точки посадок зафиксированы на уровне «плюс-минус материк».

— Вот и хорошо, — обрадовался Саныч. — Может, быстренько наведаемся и все узнаем. Полетели прямо сейчас!

— Операция откладывается до завершения основной программы экспедиции, — сказал я. — Тебе вообще стоит протрезветь, а Корлин еще закончить хотя бы поверхностную классификацию данных, пока все свежо.

— Ладно, — согласился Саныч. — Тогда будем отмечать окончание надцатой части экспедиции.

Пока мы посещали очередные понкты маршрутаэкспедиции, обсуждали все спорные и не очень моменты, прошло изрядно времени. Броню КСС мы так ни разу и не надели, наши комбезы неплохо справлялись с внешними условиями, чего нельзя было сказать об одежде Корлин. Девушка с нашей компанией освоилась, наверное, сказывался все же специфический состав регулярных посиделок. Разговорами на модные темы мы ее не донимали, на свидание под покровом ночи не приглашали, предложений руки и сердца не делали, можно сказать, выступали по отношению к уларсу существами бесполыми. А вот посиделки мы устраивали с завидным постоянством, и в последнее время наша гостья стала на них постоянно присутствовать.

— Красатуля, давай-ка выпей, а то замерзнешь в пушистую сосульку, — обратил Саныч внимание на некоторую скованность движений нашей дамы. — Да и вообще, давай-ка на нашу сторону костерка. Мы тут место нагрели.

Пока Саныч, неуверенно разбирающийся в горячительных напитках уларсу в силу только слегка имеющегося опыта, рылся в прихваченной сумке, Корлин пребывала в некоторых душевных метаниях. И все же она решилась, то ли лед уже тронулся, то ли замерзла она куда основательнее, чем казалось. Обогнув костерок, она уселась с моей стороны на довольно толстый ствол поваленного дерева, покрытый термоподстилкой.

— Ну уж нет, — возразил Саныч, увидев такой расклад. — Ты у нас самая замерзшая, так что давай в серединку нашего сабантуя. Тут я тебе еще подстелю чего-нибудь, чтоб помягче было.

Нужно сказать, что, как настоящие туристы, мы сидели на обрубках стволов местных упавших деревьев, из которых Саныч и наделал дров к нашему костру. Между стволами он соорудил лежанку из щепок и «лапника», накрыв ее термоподстилкой. Лапником ему послужили ветки какого-то дерева, слегка напоминающего земную сосну. Сходство было только внешним, так как на ветках были не иголки, а тонкие листья, но получилось довольно мягко. Корлин с некоторой неохотой или опаской переместилась на подстилку, все же ей там было сидеть удобнее, чем на бревне в силу некоторых особенностей анатомии. Увидев, ЧТО Саныч решил предложить Корлин для сугрева, я отобрал у него сумку. В отличие от Саныча, опыт общения с уларсу у меня был более разнообразный, сказывалось участие в вечеринках.

— Ты чего? — пьяно удивился Саныч. — Красивая же бутылка.

— Саныч, ты, когда согреться хочешь, что предпочтешь водку или слабоалкогольный коктейль? — прояснил я ситуацию. — Так что налей-ка лучше нам самим пока по маленькой, а с гостьей я лучше сам.

Апельсиновые глаза Корлин расширились, а зрачки сузились, когда она увидела мой выбор согревающего снадобья. Хочу сказать, что это в человеческой интерпретации было что-то вроде коньяка, но штука была сделана на основе трав.

— Я бы не хотела этого пить, — прострекотала она. — Я. Я просто не смогу. Я никогда не пила…

— Не глупи, Корлин, — сказал я. — Штука полезная, да и всю бутылку тебя никто пить не заставляет.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Ну, мы же не одну вечеринку на Уларе провели, — развел я руками, в одной из которых была емкость, названная Санычем бутылкой, а в другой бокал привычной для уларсу формы. — В общем, это тебе не повредит, пей маленькими глотками, главное это ничем не запивать.

Постепенно дело пошло на поправку, а разговор вернулся к позиции «за жизнь». Через час все мы, включая Корлин, были в добром и отзывчивом настроении. Тут-то и лопнул пузырь девчачьих горестей. Корлин рассказала нам все, что накопилось в душе, наверное, еще с детских лет.

— Да ты — просто штучка с поздним зажиганием, — вставил Саныч свои пьяные пять копеек, когда словесный запал Корлин пошел на уменьшение. — Это не проблема… Ик! Хотя, совет специалиста не помешает!

— Ты, специалист, фильтруй базар при дамах, — я несильно пнул Саныча ногой.

— А чё, так и нужно, — пьяно улыбался Саныч во все имеющиеся зубы. — Тут еще хорошая групповуха помочь может…

— Слушай, групповик-задушевник, — прошипел я. — Ты-то откуда знаешь, что ей нужно? Ты знаешь, что у уларсу семьи состоят порой из двух десятков особей разных полов? Ты знаешь, что у них то, что ты называешь групповухой — нормальное жизненное дело? Ты можешь понять, что в таком процессе успех конечного результата зависит от каждого участника?

— Ты чё так разошелся, Сергуня? — удивился Саныч. — Да и откуда ты все это знаешь?

— Многое еще чего можно узнать, оставаясь более-менее трезвым на вечеринках, — понизил я тон. — Девчушке действительно жестко не повезло в жизни, а ты еще тут со своими умняками…

— Так в чем проблема? — развел Саныч руки и пьяно улыбнулся. — Вы ищете дохтора? У нас их тут есть… Целый научный конусилиум…

— Консилиум, — поправил я автоматически. — Света говорила, что тут не все так просто. В общем, не обижай девчонку понапрасну.

Пока мы с Санычем препирались, Корлин, окончательно накрытая горячительным, уснула, свернувшись калачиком на лежанке.

— Ладно, по домам, — сказал я, отбирая у Саныча еще не вскрытую бутылку водки. — Я отнесу Корлин, а ты тут прибери этот бардак.

Доставив Корлин на кровать в ее каюте, я вернулся и обнаружил Саныча, уже пускавшего пузыри, свернувшись неказистым калачом начинающего булочника на лежанке из «лапника». Похоже, что делать мне тут было уже нечего. Я подкинул дров в костер и пошел спать, дав распоряжение МИ «Клопа» поддерживать огонь в костре силами киборгов.

Нужно сказать, что наши посиделки не сделали Корлин нашей закадычной подругой, как это было с Альсс или Белочкой, но лед в отношениях тронулся, хоть избегать нас она, наконец, перестала.

На следующее утро, конкурировавшее с послеобеденным временем, мы посовещались с Коралис, и общим мнением решили не ждать окончания исследовательской программы. Спектр интересров «каперов» на Наджежде заинтересовал нашу пушистую гостью не меньше нашего, да и программа ее ислледований была фактически завершена. Приведя в порядок поляну, ближе к вечеру мы вылетели по местам кучкования «каперов».

В общей сложности неподалеку от нас имелись три точки, засеченные системой слежения колонистов. Причем две из них относились к определению «точные», которые можно было уложить в квадрат приблизительно три на три километра. Все точки оказались в пределах суши, как правило, в лесостепной зоне. Не мудрствуя лукаво, мы направились к ближайшей «точной» точке. Еще в начале нашей экспедиции я попросил Светлану дать нам знать, если кто-то из «каперов» надумает наведаться на планету. У нас в таком случае был бы шанс понаблюдать за ним. К сожалению, на данный момент такого не случилось ни разу. За неделю мы успели обследовать большинство мест «каперской» активности, находящихся на заселенном уларсу матрике. Все они оказались приблизительно одинаковы по виду, причем в подавляющем большинстве случаев нам удавалось точно определить место посадки посетителей планеты. Понять, что привлекло джентльменов удачи, нам так и не удалось.

— Ну не выращиванием же кукурузы или сбором бабочек они тут занимаются, — сказал Саныч. — Может, у них тут бандитский сход или конспиративная явка?

— Всякое быть может, — ответил я.

Мы как раз осматривали одно из мест активного посещения «каперов». Опушка леса, луг, местами примятая трава, четкая окружность выжжено земли, видимо, от защитного периметра и никаких намеков на тему посещения.

— Ничего не понимаю, шеф, — Саныч раздавил какого-то наглого жука.

— Аналогично, коллега, — поддержал я игру.

Корлин, не обращая внимания на наши затруднения, попутно занималась какими-то своими исследованиями. И ей явно чем-то были интересны местные жуки, которые так и сновали в траве. Ситуация так и закончилась бы ничем, если бы один из посланных на обследование окрестностей киборг не принес весть о каких-то обломках. Обломками оказался малый челнок. Судя по тому, что обломки показались довольно свежими, а такого типа челноков в унифицированном обществе местных уларсу не имелось, хлам это когда-то принадлежал «каперам». Собственно, ничего необычного в обломках не наблюдалось, даже пострадавших там не имелось, по причине того, что мы нашли какой-то автоматический аппарат. Зато среди обломков обнаружилось несколько контейнеров, в большинстве из которых оказались засохшие жуки и какая-то трава.

— Как это зверье-то внутрь пролезло? — удивился Саныч, осматривая один из контейнеров. — Дырок-то тут нет. Не жуков же они тут собирали.

— Может и жуков, — ответил я, осматривая останки двигательной установки. — Может, они у них за деликатес считаются…

— Болтун, — Саныч выкинул вскрытый контейнер.

— Нужно будет у Корлин спросить, что это за зверье, — предложил я. — Хотя, какая разница, у каждого разумного может быть свой взгляд на этих жуков. Кому-то они вообще родственниками могут приходиться.

Разговор, как и исследования деятельности «каперов» на Надежде пришлось на время отложить за неимением сколько-нибудь рабочих гипотиз. Единственное, что могло как-то прояснить ситуацию — посещение другого материка планеты. Возможно там у нас могли появиться намёки на интерес пиратов к этой планете.

Океанское побережье соседнего материка немного отличалось. Песка тут не наблюдалось совершенно, скалы и отмели, состоящие из мелкой и не очень гальки. Вода оказалась более прохладной, и купаться нас совершенно не тянуло. Тем не менее, вид тут оказался прекрасный. Здесь и застал нас вызов Светланы, которая сообщила о двух «каперских» кораблях, подходящих к Надежде. По просьбе Светланы, вояки уларсу не стали трогать нарушителей, хотя соединение сторожевых кораблей было поднято по тревоге. «Каперские» корабли у планеты разделились и пошли на посадку. Один из них, определенно, шел к нашему материку. Спустя четыре часа, надев экраны маскировки и соблюдая максимальную предосторожность, мы на «Клопе» подбирались к месту посадки «гостей».

Господа пираты, приземлившись в центре поляны, занимались весьма странными делами. По всему периметру поляны были расставлены уже знакомые нам контейнера. А господа пираты периодически меняли их на свежие, унося использованные в трюм судна.

— Я не понял, что бы это значило? — спросил Саныч.

— Сбор фауны, — ответила Корлин. — У вас эта фауна называется насекомые.

— Они собирают жуков? — удивился Саныч. — Но зачем?

— Вот и мне интересно зачем, — усмехнулся я. — Но главное даже не это.

— А что? — спросил Саныч.

— Это возможный товар для начала торговли, — ответил я. — Даже если это крайний случай, а именно — какой-то наркотик, можно будет хоть с чего-то начать общение. Кстати, можно узнать у наших военнопленных с «каперского» эсминца.

Без приключений, конечно, не обошлось и тут. По каким-то косвенным признакам нас обнаружили. Все-таки «Клоп» довольно большой бот. Пираты отреагировали оперативно и агрессивно. Поскольку мое мнение о них уже слегка изменилось, бой мы принимать не стали. Возможно, никто нас и не собирался преследовать, так что ушли мы без неприятностей. Взяв образцы жуков с двух других полян, мы вернулись на базу уларсу.

В общем, наша экспедиция удалась. Мы с Санычем отлично отдохнули в лоне нетронутой природы, Корлин собрала довольно обширный материал для своих исследований. Кроме этого, после нашего пикничка у костра Светлана и Стекляшка разработали для Корлин прививку для подправления внутренней структуры организма. Корлин сомневалась дня два, потом корректировка была сделана. К моменту нашего прибытия на базу у Корлин уже практически исчезли голубые кончики на шерсти, а сама шерсть приобрела легкий оттенок красной меди. Тут ничего странного не было, за основу «генного стабилизатора» были взяты образцы структур нового организма Альсс. Оставалось только надеяться, что вместе с окрасом у Корлин так же наладятся и проблемы с «поздним зажиганием».

Светлана подготовила Корлин сорок капсул с «вакциной», рассчитанных на полный курс лечения. По мнению нашего научного сообщества, рано или поздно рецессивные кирпичики мироздания Корлин с большой вероятностью окончательно уступят пальму доминирования здоровым структурам организма Альсс. И случиться это должно задолго до окончаения курса прививок. Тогда Корлин уже не будет нужды делать прививки. Пока же ей следует подправлять свое мироздание созданной вакциной каждые шестьдесят три уларских дня.

Если бы мне раньше кто-нибудь сказал, что в открытом космосе находится столько всякого хлама, я бы, наверное, не поверил. Сейчас — поверю.

Мы обсуждали с Альсс и Корлин некоторые детали нашей прошедшей экспедиции. Разговор шел именно о научной ее части. По этой причине скукота, особенно для Саныча, была несусветная. Тягомотину нарушило сообщение Светланы о входящем вызове. Нас вызывала база Страж. В голографической сфере пребывал какой-то незнакомый офицер космических сил уларсу. Поскольку лишних «людей» в нашей кают-компании не было, решили сразу узнать, чего от нас хотят.

Офицер представился дежурным по планетарной системе безопасности. Традиционно общавшийся с нами ранее Харальсс был на каком-то боевом патрулировании. Опущу все церемонии, перейдя сразу к делу. По наблюдению зондов дальней разведки к планетной системе Надежды приближался какой-то очень большой объект явно искусственного происхождения. Достоверность информации, конечно, была не стопроцентной, но показанные нам данные и записи говорили, скорее о правдивости этого утверждения. Собственно, проблемы от данного странника ожидать не следовало, если только он не соберется задержаться. Судя же по полному игнорированию связи, странник шел через систему Надежды транзитом. Но тут возникала другая проблема. Не только люди были убийственно любопытны. А вот любопытство это в случае странника побаловать могло и не получиться. Странник шел через систему, захватывая лишь орбиту крайней планеты, при этом скорость его была воистину огромной. Уларсу уже послали на его перехват двойку кораблей, как раз под командованием лайгута Харальсса, только вот корабли эти катастрофически не успевали на свидание. Поняв это, командование космических сил Надежды решило привлечь нас, надеясь подсунуть кого-нибудь из своих служащих в состав экспедиции.

Практически с самых первых слов мы с Санычем, переглянувшись, заочно согласились. Осталось узнать условия вояк. Нам предлагалось взять в экспедицию четырех специалистов уларсу, которые в случае успеха могли изучить Странника. Не скажу, что лично я не доверял уларсу, но все же, они пока никак не показали свою заинтересованность в нашем сотрудничестве. На данный момент подарки были сделаны в основном с нашей стороны. По этой причине я, как капитан, ответил, намекая на сидящих у нас дам:

— Согласны взять двух специалистов из числа проверенных, по случайности как раз находящихся у нас на борту.

— Но эти гражданки не являются специалистами в интересующих нас областях, — попытался возразить военный. — Мы подготовили необходимые кандидатуры.

— Не сомневаюсь, — ответил я. — Нам нужно подумать.

Дежурный пытался еще чем-то убедить нас, но я попросил Светлану продолжить разговор, дав нам время для размышления. По лицам обоих девчат было понятно, что в такого рода приключение они совершенно не рвутся. Посмотрев на нервно дергающиеся хвосты, потом на Саныча, я спросил:

— Саныч, что думаешь?

— Девчонки, похоже, не горят желанием, — развел он руками. — Давай возьмем кого-нибудь, а то обидятся еще. У нас есть изолированные отсеки, там все, кстати, для пребывания уларсу и подготовлено.

— Светик? — спросил я.

— Разницы нет, — ответила Светлана. — Решай сам.

Я попросил канал связи. Выслушав какую-то очередную фразу дежурного, я выдал наш вердикт:

— Возьмем двух специалистов на Ваше усмотрение. Через полчаса наш бот будет на Страже. Спорить — смысла нет, прошу лучше поторопиться с подготовкой участников экспедиции.

Может, это и было не культурно, но дальнейшие споры я опять отдал на волю Светланы. Времени у нас действительно оставалось мало, если мы хотели успеть на свидание. В принципе, мы бы догнали Странника даже за пределами системы Надежды, время нас в отличие от уларсу не стесняло. Но нам еще было рано покидать Надежду, пока мы лелеяли желание узнать место жительства пиратов. Возвращаться же из довольно удаленной точки на звездных двигателях оказалось бы делом долгим и нудным. Не знаю, чем там кончилось у Светланы и дежурного, за специалистами я послал Саныча. Мы со Светланой тем временем корректировали наброски курса, исходя из свежих данных. Задача вырисовывалась не из легких, движки «Ботанику» придется прогреть основательно.

Стартовали мы сразу по прибытию на борт «Ботаника» нашего бота с членами экспедиции от уларсу. Это оказались двое довольно молодых ребят. Знакомство решили отложить на потом, так как в данный момент нужно было позаботиться о намеченной встрече.

С исправным движком мы достигли окраины системы на вторые сутки. Осталась самая интересная часть операции. Странник, не смотря на практически полную тягу нашего двигателя, нагонял нас.

— Светик, у меня какие-то нехорошие предчувствия, — сказал я. — Эта махина идет практически на околосветовой скорости. У нас может не хватить времени сравняться с ним в скорости, не покидая систему. Мы сможем подцепиться гравитационным зацепом к корпусу этого монстра?

— Сложно, скорее всего, просто выпалит нашу начинку, да и при успехе рывок будет таким, что звезды, даже сидя на унитазе, увидишь, — ответила Светлана. — Давай пока будем пытаться выдавить звездные движки по самому максимуму.

Через два часа Странник был уже различим невооруженным глазом. Сомнений в его искусственном происхождении не осталось. Нас нагонял огромный слегка сплюснутый с боков цилиндр. Цвет поверхности определению пока не подлежал, но сама поверхность просматривалась в отраженных лучах далекой звезды.

— Грубо — шестнадцать с половиной километров длиной, — проинформировала Светлана. — Наибольший диаметр — шесть километров, наименьший — три. Нам до сих пор немного не хватает скорости, по ускорению мы выдаем, пожалуй, весь даже не документальный максимум.

Через час Странник начал неспешный обгон «Ботаника». Судя по всему, никакого защитного поля вокруг этого исполина не имелось, что давало нам возможность попытаться набросить на него наш гравитационный «поводок».

— Ну что пробуем? — спросил я. — Все там привязались на борту?

— Лучше прихватиться ближе к концу, если что-то пойдет не по плану, сможем быстро соскользнуть с корпуса, — сказала Светлана. — Иначе нас может сильно постучать об него.

Мы старались уравняться в скорости до последнего момента, потом аккуратно закинули наш арканчик. Первый раз «Ботаник» сильно дернуло в сторону сближения со Странником, Светлана оперативно оборвала контакт. С некоторым напрягом мы выровняли курс, избежав касания корпусами. Этот рывок дал нам небольшую прибавку к скорости. Следующий наброс мог оказаться последним, по этой причине «поводок» следовало оставить на удержании.

— Всем держаться, — оповестил я. — Будет жестко.

Второй рывок был не столь сильным, как первый, но «Ботаника», как мелкую шавку, потянуло к борту Странника. У самого борта сближение немного замедлилось из-за нашего защитного гравитационного щита, который был своеобразным кранцем между нами. Нагрузка на щит, и в частности на его часть, которая служила поводком, скачкообразно возросла. Некоторые сектора щита перешли в разряд перегруженных. Защита начала сыпаться, по корпусу прошла череда ударов, парочка из которых была довольно сильной. Корпуса космических кораблей окончательно соприкоснулись и остались прижатыми друг к другу, как любовники в постели. Разница в скорости до сих пор присутствовала и «Ботаник» начало несильно тянуть вдоль корпуса Странника. Сектора защитных экранов спешно стали оживать, автоматически переключаясь на дублирующие контуры. «Ботаник», наконец, окончательно замер. Вся «швартовка» произошла буквально за несколько секунд.

— Конечная, — сказал я по внутренней связи. — Выход через переднюю дверь, оплата водителю…

— Спасибо, братан, я пошел зачехляться, — радостно сказал Саныч.

— Опять дискриминация, — подвел я итог. — Как прогулочные швартовки — Серега, как опасные прогулочки — так Саныч. Я что вам, юная девушка? Чего молчите, супостаты корабельные?!

— Ну что я могу сказать, любимый ты наш, практически бесценный пилот, — отозвалась Светлана, — будем принимать меры по заглаживанию этого ужасающего ущемления мужского достоинства.

— Саныча на неделю без «сладкого» что ли оставите? — хитро спросил я.

— Я вам там подоговариваюсь! — возмутился Саныч. — Героев должны встречать стоя в шеренгу с почестями, как в той песне «кричали барышни «Ура!» и в воздух лифчики бросали…»

— Я тебе свои семейные трусы брошу, — пообещал я. — Делаете тут из меня всеобщими усилиями барышню…

Пока Саныч и два специалиста уларсу готовились к выходу, мы со Светланой, выпустившей на борт Странника киборгов, обсуждали первые полученные данные. Внешняя обшивка Странника оказалась больше всего похожа на наждачную бумагу. Вся поверхность была испещрена малыми и не очень следами попадания космического мусора. Материал корпуса больше всего походил на керамику, блестевшую в свете прожекторов миллиардами мелких алмазов. Чуть позднее выяснилось, что обшивка Странника многослойная, как капуста, и слои чередуются в одинаковой последовательности. Обнаружить это удалось на сколе корпуса, видимо, случившегося из-за попадания довольно большого метеорита. Киборг насчитал минимум пять слоев. Четвертый был идентичен первому, как по структуре материала, так и по толщине. Промежуточные слои представляли собой металл и какое-то метало-керамическое соединение, похожее по структуре на марлю.

— Похоже, что на постройке этого монстра экономили на всем, — рассуждала Светлана. — Вместо системы борьбы за живучесть в наличии несколько слоев довольно незатейливой обшивки. Совершенно не удивлюсь, если их будет значительно больше двух. Похоже на одноразовый контейнер или на что-то, типа зонда, рассчитанное на длительную работу до израсходования пределов прочности.

— Может, это звездный городок, типа «Ловцов» уларсу? — предположил я, — очень походит.

— Нет. Определенно нет, — ответила Светлана. — Причин много. Мне кажется, что у этого аппарата нет экипажа, по крайней мере, нет ни одного следа вмешательства в наши попытки проникновения на борт. Ни одна, даже из самых глубоких выщербин, не имеет следов какого-либо ремонта или обслуживания. Я не удивлюсь, если при обследовании корпуса мы найдем и дыры, дающие доступ к внутренним отсекам Странника.

— Ладно, наши орлы уже на выходе, — сказал я. — До заднего торца далеко?

— Точно сказать не могу, — ответила Светлана. — Приблизительно с полкилометра.

— Может, я их отвезу на «Клопе»? — с надеждой спросил я.

— На «Клопе» туда их отвезти смогу и я, — оборвала Светлана мои жалкие потуги хитрости. — Ты нужен на случай непредвиденных ситуаций. У меня хоть и появились проблески интуиции, но до твоего прохвостовского чувства ей еще слишком далеко. Можешь сам «Клопа» дистанционно попилотировать.

— Это из разряда стрельбы холостыми патронами? — недовольно ответил я. — Воздержусь.

«Клоп» подкинул нашу тройку отважных к торцу Странника, высадил их и завис за кормой объекта. Смотреть на это дело было непривычно, я бы даже сказал «неприлично». По аналогии с передвижением в воздухе наш бот должно было бы просто снести турбулентными завихрениями, а так вот он висит себе, то есть, движется с одинаковой скоростью со Странником.

Вид с тыла Странника открывался довольно интересный. С заднего торца сооружения имелась своеобразная взлетно-посадочная палуба. Овальная площадка размером с приличный стадион со всякого рода сооружениями оказалась утоплена от края сооружения где-то на четыре-пять сотен метров и занимала всю площадь торца.

— Давай наших исследователей туда опустим на боте, — предложил я. — Далеко идти-то.

— Подожди пока, — ответила Светлана. — Там присутствуют странные завихрения полей. Искривления какие-то, рассмотреть трудно, что происходит на площадке. Там может присутствовать какое-то защитное поле.

— Используй только оптические сенсоры, — предложил я. — Мне кажется, что нужно отфильтровывать дискретные кусочки информации, а потом из них сложить общую картинку.

Картинка исправилась. Конечно, качество значительно пострадало, да и живость картинки пропала, зато стало легко рассмотреть, что творится на взлетно-посадочной палубе Странника. Поскольку движений там, судя по картинкам, не происходило, такой метод получения информации мог нас на какое-то время устроить.

Посадочная палуба представляла собой довольно интересное сооружение. В середине площадки находилось какое-то сияющее голубым свечением образование. Вокруг него простиралась ровная площадь, на которой покоилось довольно много различных аппаратов. Странным казалось их расположение. Создавалось впечатление, что они были поставлены туда без какой бы то ни было систематики. Больше всего это походило на разбросанные ребенком игрушки. Следов какой-либо разумной деятельности вокруг аппаратов не наблюдалось. Не было ни контрольной аппаратуры, ни каких-либо вспомогательных машин, механизмов, обслуживающих систем. Это походило на парковку у супермаркета. Внешняя стенка Странника оказалась весьма внушительной толщины, обшивка насчитывала, пожалуй, не одну сотню слоев, общей толщиной почти в две сотни метров. Картину наблюдений Светлана транслировала всем участникам экспедиции.

— Это у нас что тут, бассейн что ли? — вставил Саныч умное слово.

— Сомневаюсь, — ответил я. — Умные предположения будут?

— Структура в центре площадки — и есть генератор помех, — пояснила Светлана. — Даже оптический диапазон периодически испытывает возмущения от этого источника. Скорее всего, этот омут состоит из переплетенных полей.

— Мне кажется, что большинство аппаратов на платформе сели в аварийном режиме, — несмело подал голос один из специалистов уларсу. — Там есть несколько аппаратов одинаковой формы, и все они имеют явные следы деформаций. Кроме того, если эти аппараты прибыли одной группой, было бы логично осуществить посадку в каком-то, возможно не совсем понятном нам, но порядке.

— Отличное наблюдение, — похвалила Светлана. — По отсутствию пострадавших разумных можно предположить, что они либо смогли выбраться на поверхность Странника, либо тела кем-то убраны. Маловероятно, что все эти аппараты пилотировались автоматикой.

— Лезть или не лезть — вот в чем вопрос, — высказался я. — Похоже, соваться туда без особой надобности не стоит, предположил я. Давайте для начала пошлем киборга.

Два киборга направились в сторону платформы и удачно достигли ее. Никаких следов активности это небольшое вторжение не выказало. После пересечения определенной границы связь с киборгами стала нестабильной, визуальный канал полностью накрылся.

— Связь только в спецдиапазоне, — прокомментировала Светлана.

— Что наши квази-живые добровольцы говорят? — спросил я.

— Ничего, — ответила Светлана. — Я могу корректировать только самые простые варианты действий. Визуального канала нет, обмена данными нет, киборги работают практически в автономном режиме. Дала им установку отснять внешний вид двух ближайших аппаратов, по возможности попасть внутрь и вернуться обратно.

Больше двадцати минут мы ждали кого-то из киборгов. Первый из них внутрь аппаратов попасть не смог, Светлана дала четкое указание насильно обшивку не резать, проникать только в уже имеющиеся отверстия. Запись была с частыми искажениями, видимо, вблизи источника помех даже капитальная экранировка киборгов КСС слегка сбоила. Первый из обследованных киборгом аппаратов оказался похож на атмосферный истребитель, скорее всего, машина конструировалась универсальной, но основной средой ее применения была именно атмосфера. В длину аппарат насчитывал метров десять, а формой походил на сплюснутый с боков конус. Уровень исполнения оказался не слишком высоким, на корпусе виднелись многочисленные следы состыковки отдельных составляющих. В задней части аппарата имелась батарея отражателей или своеобразных дюз. Несколько корректировочных отражателей имелось и со всех остальных сторон. Двигатель явно работал на реактивной тяге. Аппарат лежал, уткнувшись в палубу передней зауженной частью корпуса. Две из трех посадочных опор оказались смяты. Сам корпус имел довольно сильную деформацию и несколько небольших трещин. В отсутствие четкого руководства киборг совершил просто поверхностную съемку со всех сторон и перешел к следующей машине. Следующий аппарат оказался более высокотехнологичной конструкции и исполнения. Машина имела рубленые формы и предназначена была, видимо, для полета исключительно в космосе. Технология сборки аппарата с первого взгляда казалась выше, швов, как и стыков, не обнаружилось. Не было видно и каких-либо признаков реактивных двигателей. Аппарат просто лежал на палубе. Никаких деформаций на его поверхности не обнаружилось. Падение аппарата на палубу выдавало только мелкое крошево разломанного покрытия, да немного утопленная в посадочную площадку кромка днища. Ни разломов, ни трещин палубы в месте падения не наблюдалось.

— Или эта штука изрядно тяжелая, или ее кто-то безбожно сильно хлопнул о палубу, — сказал я.

— Похоже, гравитационный двигатель аппарата вышел из строя, видимо, из-за воздействия аномального поля, — предположила Светлана. — На киборгов пока сильного влияния нет.

— Может, они просто солидностью не вышли? — предположил Саныч. — Эти машинки размерами-то сильно с киборгами разнятся. Вон, второй агрегат метров под двадцать длиной.

Второй киборг вернулся минут через сорок. Первый же осмотренный киборгом аппарат оказался сильно поврежден, и киборгу удалось пробраться на борт. На записи мы внимательно наблюдали за действиями киборга. Какой формой обладал до аварии исследуемый челнок, сказать было трудно. Судя по фрагментам корпуса, аппарат предназначался исключительно для работы в космосе. Обшивка имела всего три слоя, один из которых был, судя по наплывам застывшего каплями металла или пластмассы, активным. Корпус летательного аппарата разломился на несколько частей. Киборг аккуратно протиснулся в самый большой разлом. Внутри структура помещений хоть и пострадала, определить, что тут к чему оказалось вполне возможно. В отличие от практически чистой палубы, внутренность челнока имела довольно солидные залежи пыли, по большей части светлого цвета. Среди покореженных переборок можно было до сих пор узнать какие-то конструкции и части механизмов. На месте, где должен был находиться обзорный экран и ходовая рубка, нашлась весьма хорошо сохранившаяся комната. Комната к нашему удивлению оказалась пуста, не было даже каких-то намеков на пульты или панели управления. Этот аппарат лично у меня вызывал ощущение красивой прогулочной яхты. Наверное, в нормальном состоянии он поражал изяществом форм и линий. Внутри аппарата совершенно отсутствовали какие-либо останки разумных. Даже если они относились к неживой в нашем понимании форме жизни. Единственное разумное объяснение могло быть — энергетическая форма существования хозяев данного аппарата. Но в таком случае, вообще имелась большая вероятность того, что такие существа попросту не нуждались бы в таких примитивных средствах передвижения. В общем, гадать можно было сколь угодно долго, а у киборга имелась четкая программа действий. Довольно бегло осмотрев уцелевшее помещение, он проследовал в отсек, где по всем предположениям должны находиться двигатели. Там лично меня ждало, во-первых — недоумение, а во-вторых — разочарование. Недоумение было по поводу прохода в сторону двигателей и энергоустановки практически на половину объема заполненного осколками стекла, какого-то похожего на кварц, возможно, слюду камня или же какой-то прозрачной керамики. Качество съемки, как и освещения, оказалось не очень хорошим. Разочарование случилось по поводу того, что уцелевшая часть отсека представляла собой приблизительно на три четверти обколотый «стеклянный» массив, состоящий из материала, осколки которого находились в проходе.

— Это что же такое может быть? — тихо спросил Саныч. — Похоже на огромный кусок разбитого кварца. У них что же, вся аппаратура в нем была?

— Вполне может быть и так, — ответила Светлана. — И двигатель и установка могли оказаться выращеными вместе с кристаллами их образующими. Технология весьма хорошая в плане оптимальности и производительности. Недостатки — на лицо. Скорее всего, эту аппаратуру защищало какое-то поле, но аномалия просто нарушила его нормальное функционирование.

— Кто же мог создать такое? — спросил один из уларсу.

— Довольно многие разумные в процессе эволюции приходят к таким технологическим уловкам, — ответила Светлана. — Выращенные кристаллические агрегаты, как правило, имеют очень точные параметры. Имеются некоторые сложности в совмещении различных агрегатов, но здесь создатели пошли дальше. По-видимому, энергетическая установка вместе с двигателем были выращены единым кристаллом.

— Красивая, наверное, была штука, — сказал кто-то из уларсу. — И очень компактная.

Пока мы высказывали предположения, киборг закончил осмотр и двинулся к следующему разлому в обшивке. Немного подправив себе проход, он выбрался наружу. Немного подумав, выбрал аппарат слева от только что исследованного. Ничего интересного он собой не представлял, похожий агрегат уже осматривал первый киборг. Рубленые формы, отсутствие каких-либо выступающих устройств, практически никаких повреждений при посадке или падении, кроме слегка раздробленной поверхности керамической палубы. Осмотр много времени не занял, киборг просто облетел находку по периметру и, закончив осмотр в верхней точке, отправился обратно.

— Ну что, пойдем? — спросил Саныч. — Долго нам тут еще висеть?

— Так. Ситуация тут не слишком однозначная, — раздумывал я. — Саныч, ты просто помолчи, за помощь сойдет. А лучше вернись и напяль на себя десантный эксзоскелет, в нем, по крайней мере, есть неплохой модуль гравитационного контроля. Живых там, похоже, нет. Вернее не осталось. И причина кроется явно не в жесткой посадке. Я бы вообще рекомендовал не лезть туда самим. Но ты, естественно, на мои предложения согласиться не сможешь.

Пока ждали киборгов, «Ботаник», уровнявший скорость со Странником, убрав гравитационный поводок, отошел от борта и занял место «Клопа», отправив последнего обследовать поверхность корпуса Странника по периметру торца. Повреждения обшивки и генераторов полей «Ботаника» оказались незначительными. Обшивка находилась в процессе восстановления. Пострадавшие системы переключились на дублирующие, а поврежденные узлы проходили реабилитационные процедуры.

— Верно, — согласился Саныч. — А вот переоденусь я, пожалуй, с удовольствием. Может, и оружие прихватить?

— Союзники, у вас как там со снабжением, — спросил я специалистов уларсу. — Может, смените картриджи или дозаправитесь?

— Все в порядке, — ответил один из спецов. — У нас с собой сменных запасов на десять часов минимум. Продержимся. Может, мы пока отправимся сами?

— Ни в коем случае, — сказал я. — Пойдете группой и в сопровождении наших киборгов. У вас оружие-то какое-нибудь есть?

— Есть, — был ответ. — Ждем.

— Как вас зовут-то, — спросил я. — Ребята вы, вижу, не из болтливых.

— Зальтасс, — ответил один. — Специалист в космобиологии.

— Круусс, — ответил второй. — Системы вооружения. В какой области специалист ваш представитель?

— Больше по бабам, — подумал я, но добавил вслух немного другое. — Огневая поддержка.

— Мы тоже умеем с оружием обращаться, — заявил Круусс. — Может, есть смысл послать специалиста в двигательных системах?

— Наш специалист лишним для вас не будет, — ответил я. — Техническую поддержку или консультацию в случае необходимости осуществят с корабля. У Вас что за движки на костюмах?

— Реактивные ранцевые, — ответил Круус, видимо, он был за старшего. — Запас хода, к сожалению, ограничен. Но туда-обратно и на некоторые перемещения по платформе вполне хватит.

— Держитесь наших ремонтных киборгов, — порекомендовал я. — У них гравитационные двигатели. Спалить запасы ранцев еще успеете.

— Спасибо, — ответил Круус.

— Светик, помоги ребяткам, — попросил я. — Союзники, однако.

Экспедиционный отряд с переодетым Санычем во главе, наконец, двинулась в путь. По совету Светланы сближение осуществляли медленно, выслав вперед двух киборгов. При отдалении метров в пятьсот связь с киборгами, как и в прошлый раз, стала теряться. А вот с Санычем осталась более-менее нормальной. Светлана сразу перехватила управление ими через канал Саныча, даже не спрашивая его об этом.

— Светик, что ты вообще думаешь про это сооружение? — спросил я. — Мне что-то сильно не нравится вся эта затея. Какое-то неспокойное предчувствие…

— Сказать трудно, — ответила Светлана. — Вариантов слишком много, но все только из разряда предположений. Не смотря на огромные размеры, полезного пространства внутри Странника, похоже, не слишком много. Это говорит, скорее, в пользу принципа космического снаряда. Мне кажется, на борту Странника нет двигателей, способных разогнать его до такой скорости. Соответственно, ни маневрировать, ни остановиться он просто не сможет. Что может делать между звезд такое сооружение?

— Вариантов слишком много, и все они из разряда предположений, — передразнил я Светлану. — Почему-то мне на ум приходит довольно ограниченное количество таковых. Самый очевидный — это своего рода взрывное устройство, снаряд, ракета с отделенными ступенями. Кстати, как ты думаешь, что собой представляет это голубое «озеро»?

— Твое предположение слишком простое, скорее подошел бы вариант мобильного орудия, — усмехнулась Светлана. — Посмотри на это сооружение глазами космического навигатора, возможно появится свежая струя в размышлениях. А «озеро» же может быть чем угодно, к примеру, входом внутрь.

— Может, все-таки двигатель? — уточнил я.

— Нет, — категорично ответила наша подруга. — В противном случае на этой платформе не было бы никакого мусора. Сам видишь, собиралась эта коллекция тут чуть ли не со всей галактики и, похоже, долгое время. Хотя, мы не знаем ни целей, ни времени путешествия этого корабля, может, ему пока не было надобности воспользоваться этим. Так что полпроцента вероятности я оставлю.

— Надеюсь, в ближайшее время и не понадобится, — пожелал я вслух.

Тем временем наша экспедиция добралась до платформы. На «грунте» состоялось небольшое совещание, куда в первую очередь направиться. Саныч был за исследование аномалии в центре платформы. Специалисты уларсу были за изучение имеющихся на платформе транспортных средств. Поскольку решено было не разделяться, нашли компромисс. Группа двинулась в сторону разбившегося недалеко от аномалии челнока. Тут имелась и работа специалистам уларсу, и возможность осмотреть аномалию для Саныча.

Чем там занимались уларсу, я на время упустил. Саныч решил исследовать аномалию. В отличие от челноков различных цивилизаций это «озеро» казалось куда интереснее. Имелся шанс, что это все же окажется вход внутрь Странника. Не знаю, хватило бы у Саныча ума не лезть самому в аномалию, Светлана упредила возможную глупость, порекомендовав для испытания запчасть от разбитого челнока, где возились уларсу. Не слишком церемонясь, Саныч оторвал какую-то конструкцию внутри челнока и начал погружение ее в «озеро». Кусок металла без малейших затруднений погружался в голубое сияние.

— Ну вот, спокойно идет, — прокомментировал Саныч. — Совершенно никаких усилий. Давайте киборга пустим. Мне кажется, что это проход вовнутрь.

— Саныч, смотри на аномалию, — привлекла Светлана внимание Саныча.

Вся металлическая часть челнока в руках Саныча исходила странным «паром». Саныч поспешно вынул ее из «озера» и отпустил. Железяка на глазах разлеталась хлопьями блестящего «снега», как будто таяла. После обрыва контакта с аномалией процесс не закончился, и Саныч, видимо, от греха подальше, стукнул запчасть, отправив ее в полёт. Зачарованно мы наблюдали глазами Саныча за его полетом. Обломок резко перестал парить после пересечения какой-то незримой границы.

— Хорошо, что сам не полез, — сказал я.

— Это не вход, а задница какая-то, — пробормотал Саныч.

— Значит, выход, — подвел я итог. — Что будем делать с этим?

Наши раздумья прервали братья уларсу. Закончив осмотр разбитого вдрызг челнока, ребята перешли к более целому экземпляру. Как ни странно, вход в него открылся практически сам. Никаких запоров, старое доброе ручное управление.

— Капитан, у вас нет случайно портативного источника электро-магнитных колебаний? — спросил, кажется, Круусс. — Похоже, мы сможем оживить этот челнок.

— Киборги могут выдать необходимое напряжение, — подсказала Светлана. — Саныч, пройди на челнок, мне нужен визуальный контроль.

Саныч с интересом заковылял в сторону челнока. Меня как будто стукнули по голове. Лежавший на «пузе» челнок, хоть и отдаленно, но напоминал хорошо знакомые еще со школы очертания американских шаттлов. Нет, присмотревшись, я понял, что и форма и размеры совершенно другие, но сходство, несомненно, присутствовало. Внутри оборудование имело большое сходство с земным. Аппарат, несомненно, имел управляющие цепи на электромагнитных колебаниях. Саныч, не реагируя на знаки уларсу, первым делом направился в рубку. Она тоже отдаленно походила на произведение рук человека. Только вот мумии трех членов экипажа людьми не могли быть даже в самых смелых мечтах.

— Да, показалось, — сказал Саныч, разглядывая мумии, походившие на своеобразные костяные рыцарские доспехи. — Ребята не наши.

— Внешний скелет, — прокомментировала Светлана. — Явление не редкое, но разумных с таким телом довольно мало. Известные Содружеству на этих астронавтов не походят.

На сопряжение источника пиятания киборга с внутренними цепями кораблика ушло минут пятнадцать. В основном, пришлось подобрать методом «тыка» необходимые параметры колебаний. Потом оказалось, что мощности одного киборга не хватает. Пришлось подключить второго. Приборы «воздохнули» электронным ветром и ожили. Саныч в это время находился, естественно, в рубке. Полыхнула голубым светом передняя панель, разворачиваясь обзорным экраном. Развернулись голограммами и ожили пульты вокруг кресел пилотов. Перед каждым креслом открылся плоский планшетный голографический экран, по которому замелькали сполохи световых пятен.

— Система загружается, — прокомментировала Светлана. — Не могу ничего сказать о логике работы интерфейсов. Возможно, они просто неисправны. Система кодировки сигналов довольно простая — шесть промежуточных состояний активности рабочих кристаллов. Вычислительные мощности очень слабые, управление или ручное, или через внешний источник. Навигационная информация совершенно отсутствует. Энергетическая установка разбалансирована, но пустить можно. Двигатели определить не могу, возможно, полностью разрушены. Мощности киборгов не хватает для полной активации системы. По большому счету — тут ничего интересного, смысла пускать разбалансированную установку никакого. Элементарно опасное мероприятие.

— Как же, — возмутился Саныч. — Экипаж на борту, только вот они аккуратненько засушены до музейных экспонатов — совершенно ничего интересного.

— Саныч, я относительно устройства корабля, — не обратила внимания Светлана. — Загадок тут больше, чем просто погибший экипаж челнока.

— Давайте пустим энергетическую установку, — предложил Зальтасс. — Доступных к проникновению аппаратов, скорее всего, будет не много. Тут, возможно, получится узнать, что произошло с аппаратом и экипажем. Время уходит, нам будет трудно вернуться в систему Надежды.

— Ладно, — согласилась Светлана. — Хоть время у нас и есть, пустить энергоустановку — дело не слишком сложное. На всякий случай прошу покинуть челнок. Если все пойдет нормально, я дам знать.

Уларсу отошли от челнока, Санычу, как ни крути, пришлось остаться у сервисного терминала на внешнем борту аппарата. Поскольку пуск сильно разбалансированной системы энергоустановки мог и не состояться, Светлана оставила внутри отсека двух киборгов для оперативного вмешательства в процессе работы. Энергоустановку удалось пустить с первой попытки, правда, наша подруга несколько минут производила подстройку с помощью киборгов, только потом начала добавлять мощность для выхода в штатный режим. Наконец, исследовательской партии разрешили подняться на борт.

Поскольку рассматривать на челноке до выхода энергоустановки на штатную мощность было нечего, я наблюдал за окрестностями, в частности за «озером» аномалии. Игра бликов и всех оттенков голубого цвета мне очень нравилась, очень сильно все это напоминало воду. Неожиданно по «озеру» пробежала легкая рябь, как будто порыв ветра. Я подумал, что почудилось или какие-то сбои родили эту симпатичную помеху. После второго «дуновения» «озеро» в центре слегка вспучилось и опало.

— Ты видела? — спросил я Светлану. — Да. Это — третье колебание. Мне кажется, что они увеличиваются с ростом мощности энергоустановки. Первое было практически незаметным. Думаю, что следующее будет еще сильнее.

— Прекрати увеличивать мощность, — предложил я. — Пробовала, растет сама, вне зависимости от команд, правда сама растет значительно медленнее. Я попросила исследовательскую партию покинуть челнок.

Очередное возмущение «озера» вздыбило поверхность в середине на довольно большом участке. Одновременно из челнока выбрался один из уларсу. Это отвлекло меня, но все же я краем глаза увидел, что вспученная часть «озера» колыхнулась в другую сторону, сильно потемнев в крайней точке. Мне показалось, что в этой темноте сверкнули россыпи звезд.

— Ты видела? — удивленно спросил я Светлану. — Там были звезды…

— Скорее всего, сбой связи, — ответила Светлана. — Мощность энергоустановки челнока продолжает слабо повышаться сама собой.

— Это были звезды, никакой не сбой, — почему-то закричал я. — Мне это не нравится! Мне это жутко не нравится! Саныч, бери спецов, и уносите ноги оттуда! Срочно!

— Но там киборги, нужно отключить… — удивился Саныч. — Светлана потеряет связь…

— Вали оттуда, придурок! — орал я, наблюдая очередное потемнение «озера» в котором теперь уже ясно виделись россыпи звезд. — Брось все, кроме ребят! У них ранцевые движки, могут не успеть!

Ведь может Саныч в экстренных ситуациях быть правильным парнем, если захочет. Схватив обоих уларсу за что подвернулось, Саныч, оттолкнувшись от палубы, дал полную тягу движку десантной брони. Очередное потемнение «озера» охватило практически три четверти его размеров, теперь уже можно было рассмотреть некоторые рисунки созвездий. Саныч вместе с притихшими спецами постепенно разгонялся, но расстояние сокращалось медленно. Саныча нагоняли два из пяти киборгов, еще один выбрался из челнока и тоже пустился к «Ботанику». Два остальных на связь не выходили.

— Это портал, Света, — шептал я. — Это портал, и ничего хорошего с той стороны прийти не может. Не может от «хорошего» на палубе валяться столько поврежденных аппаратов и ни одного трупа. Главное, чтобы Саныч успел…

— Сергей, это глупое предположение, — ответила Светлана. — Портал возможен в стабильной точке пространства. Не все планеты могут подойти для строительства транспортного портала. По крайней мере, портальная платформа должна иметь более-менее стабильное положение относительно звезды. Это все пока теоретические разработки Содружества.

— Вот именно, — сказал я. — Теория и практика — две разные вещи. Строители этого корабля знают толк в транспортных порталах. Только вот намерения их нам не известны.

Саныч был уже на половине пути к «Ботанику», когда произошел всплеск, накрывший чернотой всю поверхность озера. Тьма космоса как будто зацепилась за края, но, не удержавшись, отхлынула обратно. За те пару секунд, пока она держалась, из портала выстрелило несколько штрихов в сторону челнока с работающей энергетической установкой. «Озеро» моргнуло очередной раз, даже не закрывшись до конца голубой шубой полей, темнота на этот раз держалась целых четыре секунды. Мириады штрихов прочертили пространство от портала к челноку. Саныч прошел три четверти пути, два киборга догнали его и начали помогать в разгоне. Очередное мигание случилось еще быстрее, и в сторону Саныча кинулись еле заметные стрелки, оставляющие за собой слабо светящийся след. Оказалось, что целью был не Саныч, а отставший киборг. Стрелки уперлись в него и пропали. Киборг сразу оборвал связь и начал плавное движение назад к «озеру» постепенно раскаляясь, как небольшое солнце.

— Не знаю, что будет, если портал окончательно откроется, — сказал я. — Эти мелкие «мухи», видимо, обеспечивают приток энергии, достаточный для его открытия или поддержания. Мне кажется, что выстрел из нашего «генератора хаоса» может нарушить их энергопостроение, не навредит ли выстрел Санычу?

— Навредит, — уверенно ответила Светлана. — Нужно ждать.

— Подай «Ботаника» вперед, — предложил я.

— Нет, его может затянуть в этот карнавал, — ответила Светлана. — Тебе не кажется странным, что ни один из челноков внизу не смог удрать?

Очередное мигание открыло портал секунд на семь-восемь и из него вынырнули четыре стрелообразных объекта, направившиеся в сторону «Ботаника».

— Забери их на «Клоп», — скомандовал я. — Я прикрою.

Не раздумывая на тему «этично или нет», я дал очередь из ЭМИ орудий, как будто что-то дало мне ясно понять, что лазеры там будут только в пользу нападающих. Трассы снарядов накрыли первый объект. В стороны брызнули осколки, нарисовав на фоне темного портала белое, практически земное, облако. Второй объект тоже потерял часть своей обшивки, остальные два плавно, но быстро ушли от очереди. Следующая очередь была практически в «молоко». Веер снарядов накрыл заднюю часть одного из двух уцелевших стреловидных гостей, выбив из него, как из подушки, облако белой пыли. Еще одна очередь вообще ушла мимо целей. Я перестал стрелять очередями. Пытаясь обмануть противника, стал давать залпы одновременно из всех орудий, включая дальнюю ЭИМ артиллерию. Первый же залп накрыл одну из целей. Третий и четвертый залпы успеха практически не имели. Светлана уже подогнала «Клопа», но стрелы гостей хоть и находились немного дальше, но летели быстрее. Светлана, боясь навредить Санычу и компании, вынуждена была соблюдать осторожность. Я прекратил стрельбу, боясь накрыть Саныча. Эти моменты оказались одними из самых неприятных в моей жизни. Когда «Клоп» закрыл Саныча и уларских спецов своим корпусом, я дал еще один залп, отскочившие от щита «Клопа» ЭМИ снаряды раскрошили хвост одного из гостей. Дальше все произошло за мгновение между двумя вдохами. Всё на эти мгновения, как будто тысячекратно замедлило скорость.

Саныч и компания влетели в закрывающийся шлюз «Клопа». Две оставшиеся «стрелы» немного дернувшись в гравитационном защитном поле «Клопа» вонзились в его борт. Я дал выстрел из «генератора хаоса» в сторону открывающегося в очередной раз портала. Время пошло дальше в нормальном режиме.

— «Клоп» теряет управление, — сообщила Светлана. — МИ пока еще борется, но пакеты информации между мной и им все чаще теряются. Уровень энергии стал снижаться. Бот тянет к порталу.

— Ухвати его поводком, чтоб не ушел, — предложил я.

— Это может помочь внедрению врага в нашу сеть, — ответила Светлана. — Связь с ботом потеряна.

— Саныч на связи? — спросил я. — Если да, срочно на меня!

— Саныч, брось все, — говорил я скороговоркой. — Кабанчиком лети к ближайшему терминалу. Пока МИ еще держится тебе нужно выхватить управление и дать максимальную мощность на движки бота. Ты должен запрыгнуть в наше поле действия. Я долбану щитом многомерности «Ботаника».

Те несколько секунд, пока Саныч несся по брыкающемуся боту к креслу, были для меня сначала часами, потом днями и, наконец, годами. Бот, как будто плененный капканом зверь сделал два рывка. Второй из них все же закинул его в нашу сферу полей. Мне было жалко повредить практически родной бот, ведь экран разрушил бы все, что выдавалось за его пределы, но я не был уверен, что будет третий прыжок «Клопа». Волна «хрусталя» прокатилась от «Ботаника» наружу, накрыв бот и смешав, как художник на мольберте краски, реальную картинку за пределами щита. Тут же появилась связь с «Клопом». В кресле пилота сидел с перекошенным лицом Саныч, весь перемазанный кровью и какими-то техническими жидкстями. Его экзоскелетная десантная броня имела многочисленные повреждения, я только порадовался, что мы со Светланой не поскупились на самую последнюю модель. Светлана дала визуальную картинку двух белых заноз в борту «Клопа». Занозы распадались и «парили» белым дымком, как вытащенный из морозилки «сухой лед». А внизу на донышке звездного мародера бушевала дискотека космических масштабов. «Озеро» потеряло свою космическую глубину и звездную вышивку. Голубые сполохи боролись с оранжевым огнем и желтыми протуберанцами звезды, проводящей утренние процедуры. Зеленые, синие и фиолетовые вспышки освещали внутренности закутка. Палуба местами потеряла цвет предательской девственности, вспухая и выпячиваясь, как перловая каша в кипящем котелке.

Не уверен, что нам удалось полностью выести портал из строя, но у меня имелась уверенность, что конкретно нам он уже не опасен. Гастролеры со Странника знали толк в космических порталах так же, как Содружество знало толк в «генераторах хаоса». Чье знание оказалось сильнее, узнать нам не удалось. Важно, что неприятности удалось оставить за дверью.

Пока Светлана приводила в порядок «Клопа», мы сидели в кают-компании «Ботаника» и пили за удачу. Были забыты всякие предосторожности и недоверие. Уларские специалисты с немного странными именами Зальтасс и Круусс стали за эти несколько секунд нашими практически единокровными братьями. Саныч рассказывал в пятый раз свой героический рейд к пилотскому креслу по взбесившемуся кораблю. Я, даже не перебивая его, слушал, а перед глазами висела на гравитационной вешалке снятая с Саныча в медицинском блоке броня, напоминавшая больше всего расплющенный и скомканный панцирь краба. Уларские спецы все больше молчали, крепко попивая горячительное.

— Свет, как ты думаешь, что хозяева Странника брали с пойманных кораблей? — высказал я волнующий меня вопрос. — Ведь большинство из найденных нами кораблей не имели следов мародерства.

— Серж, у меня есть все подозрения предполагать, что эти звездные пауки брали именно корабли целиком, — выдала своё мнение моя супруга. — И у меня есть подозрения, что не ресурсы кораблей становились самой ценной добычей.

— А как же все эти посудины на «посадочной палубе»? — удивился я.

— Это все те, кому повезло уклониться от «поцелуя звезд», Серж, — пояснила Светлана свою точку зрения. — Эти счастливчики смогли вывести из строя энергоустановки кораблей и не попасть к «паукам».

— Думаешь, эти твари потом наведывлись домой к неосторожно попавшим в их сеть любопытным? — спросил я. — Но как же координаты? Ведь у разных цивилизаций может быть разная система отсчета.

— Странник, — ответила наша подруга. — Он имеет привязку к координатам своих создателей и, я уверена, автоматически фиксирует координаты места захвата очередной «мухи», передавая информацию своим хозяевам, а те уже конкретно определяют, стоит ли очередная «овчинка» выделки.

— Думаешь, они наведаются сюда? — с холодком в груди подумал я.

— Вряд ли, — успокоила Светлана. — Им тут дали понять, что не любят и уж точно не ждут в гости. Они не поймали «муху», которую можно выпотрошить, а всего лишь получили по мохнатым лапам. Из чистых соображений коммерции соваться сюда «паукам» пасно. Да и кто знает, возможно, их уже и след простыл среди бездн космоса и времени, а этот цепной пёс так и продолжает таскать добычу к ногам умершего хозяина.

— Дай то вечность, чтоб так и оказалось, — облегченно вздохнул я. — Не уверен, что хотел бы поближе познакомиться с владельцами этого «Шарика», даже если они оказались бы милыми глазу созданиями.

В конце концов, все кончилось удачно. После нарушения информационного обмена через портал с каким-то центром и разрушения импульсом многомерности внутренних структур, стрелы разрушились, практически полностью превратившись в красивый кварцевый песок. Во время погружения пространства вокруг «Ботаника» в многомерность оба уларсу отключились, Саныч же провел несколько минут в тяжелом сне наркомана. В отличие от пострадавших беличьих специалистов, «Клоп» уже через какие-то сутки оказался в полном порядке. Физические повреждения от «стрел» оказались незначительными, а с вмешательством в управление ботом Светлана поступила кардинальным образом, перегрузив МИ челнока и сбросив всё к базовым заводским настройкам.

Экспедиция закончилась, мы возвращались на Надежду. Впереди было почти пять дней хода на звездной тяге в режиме крейсерской скорости. Двигатель и сам «Ботаник» заслужили отдых.

Потратив у Надежды в общей сложности более четырех месяцев, мы так и не получили координат хотя бы одной станции пиратов. Языковую базу пиратов Светлана наработала более-менее сносную, большего «выдоить» с имеющегося контингента вряд ли вообще было возможно. Методы воздействия на пленных желаемого результата не дали по одной простой причине, ни один из них даже близко не лежал к плоскости знаний о навигации. Все пленники оказались канонирами. Зато относительно «жуков» они оказались хорошо просвещены. Биологические структуры этих «насекомых» использовались в фармацевтической промышленности, а так же и для нужд обычных «людей», как и было предположено ранее, из них легко изготавливали наркотики. Оставалась надежда на расшифровку данных с главного компьютера «эсминца». Поскольку делать нам тут было особо нечего, как, собственно, и терять, я задал прямой вопрос лайгуту Харальссу по поводу их последней миссии. Чтобы у лайгута сложился правильный настрой, я дал ему расклад о преимуществах, полученных уларсу в результате владения почти целым военным кораблем пиратов, который нам, в принципе, было бы легче просто уничтожить, чем тащить им в подарок. Лайгут Харальсс понял все правильно, но как «человек» военный попросил некоторое время для обсуждения вопроса с начальством. Мы не особенно спешили, так что я согласился. Ответ мы получили через день. Нам дали координаты места на последней планете системы, где была «зарыта» тайна. К сожалению, сказать большего нам не смогли по причине отсутствия более точной информации. Поскольку ученые уларсу были поставлены в тупик предметом, доставленным конвоем ударного звена лайгута Харальсса зен Трольтлисса, да и заняться им в последнее время было чем, нам передали контейнер с находкой. Изучение подарка мы решили отложить на чуть более позднее время, поместив его в отсек для опасных грузов, где уже томился ряд наших находок. По информации лайгута Харальсса необычный объект на последней планете системы удалось обнаружить абсолютно случайно.

Колонисты заметили, что Надежда, хоть и не была обитаемым миром, но на ней кое-где присутствовали следы вмешательства разумной жизни. На планете можно было обнаружить места, очень похожие на временные исследовательские или разведывательные лагеря. Как правило, в «лагерях» не удавалось найти чего-либо, указывающего на назначение данных построек. Сами постройки юльше всего походили в основном трех-шести комнатные «квартиры», как будто вылитые из местного грунта посредством расплавления последнего высокой температурой с последующей формовкой и застыванием. Все «лагеря» находились в пределах горных или каменистых участков почвы. Поскольку ни угрозы, ни какой-либо ценной информации от «лагерей» не исходило, на них просто перестали обращать внимание, пока однажды строителям не попался «лагерь», по всей видимости, засыпанный ввиду произошедшего в районе его базирования оползня. В шестикомнатной «квартире» не удалось обнаружить следов погибших хозяев. Оба выхода из «квартиры», хоть и были засыпаны, имели остатки своеобразных тоннелей, скорее всего, ведущих на поверхность. Но на радость местным любителям археологии в «квартире» обнаружились кое-какие вещи, оставленные спасшимися хозяевами. К сожалению, большинство вещей так и не были опознаны, но среди них была небольшая четырехугольная призма, сделанная из какого-то камня, очень похожего на обсидиан. Пытаясь определить ее назначение, один из «археологов» решил надрезать ее лазерным лучом. Луч никак не повредил призме, но, попав на одну из ее граней, нарисовал над призмой объемную карту планетной системы. На карте практически по всему периметру Надежды был нанесен ряд значков, соединенных друг с другом тонкой сеткой линий. От каждого значка вглубь и наружу планеты под разными углами шли стрелки. Было высказано предположение, что это просто ряд каких-то исследовательских датчиков или станций, на подобие сейсмических. Ученые попытались связать их с «лагерями». К их удивлению, «лагеря» были расположены в местах редко совпадающих с пометками на карте. Найти же что-либо на обозначенных значками местах на планете не удалось. Помеченные места оказались обычными каменистыми плато, отличавшимися от других, может быть, только ровной поверхностью. Потратив массу времени, ничего интересного «археологи» так и не нашли. В конце концов, экспонаты просто разобрали на память участники экспедиций. И только совсем недавно, один из детей «археологов», играя с активизированной лазерным лучом призмой, обнаружил, что путем изменения интенсивности и длины волны облучения можно менять масштаб карты. Так на последней планете системы был обнаружен еще один значок, очень похожий на значки с поверхности Надежды. Отличие имелось в том, что от этого значка шел целый пучок стрелок, как наружу, так и внутрь планеты.

Раз уж мы купили тайну девятой планеты, заплатив уларсу гиперпространственым двигателем, я попросил по возможности передать нам все найденные в заваленной оползнем «квартире» артефакты. Через сутки лайгут Харальсс передал нам все, что удалось собрать, а именно, двенадцать предметов, включая призму. Еще через два часа мы готовы были покинуть гостеприимный народ уларсу, о чем Светлана уведомила командование Стража через лайгута Харальсса.

Напоследок нам устроили вечеринку, на которой присутствовал, наверное, весь контингент верфи, по крайней мере, дам было раза в два больше, чем кавалеров. Поскольку Саныч не рвался на бал, туда отправился я. Наверное, он был прав. Вечеринка оказалась практически чисто танцевальной. Альсс пыталась заинтересовать уларсу танцами под музыку, в чем, наверное, и преуспела. Уйти я предпочел по-английски, простившись только с близкими знакомыми. Что, на мой взгляд, было очень хорошо, никогда не любил долгих и помпезных расставаний. В число близких знакомых входили Альсс и Харальсс, с ними мы попрощались в другом месте и другим образом.

За время проведения контролируемого Светланой «мозгового штурма» относительно новых технологий, получаемых уларсу с корабля пиратов, мы решили проблему прощальных подарков. Ну не может широкая русская душа уйти без подарка на память. Мысль о предмете подарка как-то сама напрашивалась. Тем не менее, Саныч ни за какие коврижки не захотел расстаться с боевыми товарищами-истребителями. Благо, времени оказалось в достатке, как и ресурсов, КБ «Ботаника» доработало на основе данных боевого опыта и собрало две новые единицы истребителей. Мы с Санычем взяли на себя самую трудную часть работы, оформление внешнего и внутреннего вида. Командующему крылом Харальссу я выбрал цвет корпуса черный, по одному борту расположив земное зодиакальное созвездие большой, а по другому малой медведицы, цвет звезд я выбрал светло желтый. Внутри машины мы установили взятую на верфи аппаратуру для мониторинга тактической ситуации, аналогичную установленной в каюте командующего крылом на флагманском корабле. В целом машина Харальсса оказалась оформлена по-военному аскетично. Машину для Альсс мы оформили с некоторыми излишествами. Мы прекрасно понимали, что ей теперь вряд ли придется воевать. Окраску корпуса машины мы сделали тоже не совсем в военном стиле. На носу истребителя мы изобразили верхние слои звездной мантии, привычного для уларсу цвета, пустив по черным бортам несколько протуберанцев. Внутри стояло стандартное кресло пилота, но специально сделанное под фигуру Альсс с системой контроля температуры и массажным комплексом, дополнительно был установлен нештатный контейнер для хранения и подачи теплых и горячих напитков — уларсу не употребляли холодных — и кое какой закуски. Это получился скорее личный космомобиль, тем не менее, с полным набором боевых возможностей реального истребителя.

После ухода с прощального бала мы попросили наших друзей подойти через часик в «правительственный» ангар верфи, куда мы обычно прибывали на «Клопе». Машины мы с Санычем лично пригнали на верфь, хоть и было в них откровенно тесновато, «Клоп» прибыл следом. Получился своего рода почетный эскорт. Для достижения эффекта «подарка» Светлана с помощью МИ «Клопа», присланного забрать нас, поместила истребители в кокон хаотического преломления света. Эта «фишечка» достигалась двумя десятками голографических проекторов, разбросанных по корпусу каждого истребителя, которые собирали изображение по заранее настроенным параметрам на внутренней поверхности включенного на минимальную мощность гравитационного щита. Получилась своего рода красивая упаковка, которая в обычной жизни могла успешно служить противоугонным или антивандальным устройством. Правда, расход энергии на такую «фишечку» оказался не совсем скромным, но чего не сделаешь ради имиджа. Поставив машины в ангар, мы подняли «подарочные» щиты, в результате в ангаре появилось два огромных «хрустальных шара», по поверхности которых постоянно гуляли блики отраженного света. До прихода друзей оставалось еще минут десять.

— Сергуня, а они не родственники? — спросил Саныч. — Имена больно похожи.

— Тебя мандраж бьет что ли? — подколол я Саныча. — Вопрос-то глупый на все сто, у нас, что имен нет созвучных. Кроме того, это мы их так называем, а на их родном языке имена звучат иначе, совсем не похоже.

— Да есть немного, привык я к этой медной белке, — признался Саныч. — Она как будто уже родной стала. Сам-то ты как?

— Есть немного, — согласился я. — Но такова жизнь, особенно чужая.

— Особенно с чужими, — пробурчал Саныч.

За разговорами прибыла Альсс. И прибыла она явно раньше, хорошо, что мы все успели закончить. Очень удивилась и, наверное, обрадовавшись шарам и, как и положено истинной женщине, начала ходить вокруг них, осматривая со всех сторон.

— Странно, обычно представители женской половины, извини, четверти, опаздывают, — удивился я.

— Но только если их не влечет любопытство, — пояснил Саныч. — У меня жена никогда не могла дотерпеть до дня рождения, зная, что подарок уже куплен. Весь мозг выедала, но получала все в день покупки.

— Да, опыт — сын ошибок трудных, — подытожил я.

Харальсс пришел, как и положено военному, практически «по бою часов», сдержанно посмотрел на шары, потом на нас.

— Ребята, вот и расходятся наши пути, — сказал я. — Мы были рады провести часть этих путей в вашем обществе. На память мы решили по нашей традиции сделать вам подарки.

— Зачем? — удивился Харальсс.

— Класс! — подпрыгнула Альсс, как самая обычная земная белка.

— Да так, от души, — пробубнил Саныч. — Чтоб вспоминали темными холодными ночами…

— Ну у нас так принято, — не нашел что ответить я Харальссу.

— У нас подарки принято дарить только молодым парням и девчатам, когда они в общину принимаются, — ответил Харальсс. — Это обычно после первой брачной ночи происходит…

— Да уж, — выпучил глаза Саныч. — Похвалила Красная шапочка Серого волка…

— Лайгут Харальсс зен Трольтлисс, — нашелся я. — От лица космических сил Содружества Артайна и Матреба за огромный вклад в развитие отношений мы награждаем Вас памятным подарком!

— Ух, ты! Поздравляю! — обрадовалась Альсс. — А мне?

— А тебе подарок, ты же женщина, тут уж тебе придется войти в мое положение, — улыбнулся я.

— А что там внутри? — Альсс нетерпеливо переходила от шара к шару.

— Саныч, а чей подарок где? — спросил я мысленно по закрытому каналу.

— Э-э-э… Не знаю, — сделал Саныч задумчивое лицо.

— Что там будет, если чужой тронет? — спросил я Саныча.

— Вроде ничего смертельного, так полем слегка приложит, — пожал он плечами.

— Так иди сам потрогай, ну ничего тебе нельзя доверить, — возмутился я в шутку.

— Просто руку отталкивает, — сказал Саныч облегченно, потрогав одни из шаров.

— Нужно произвести идентификацию, к примеру, приложить ладони, — сказал я Альсс вслух.

Альсс, не долго думая, приложила обе ладошки к ближайшему шару. Ничего не произошло. Харальсс, как ни в чем не бывало, стоял около нас.

— Он щекотится, — сказала она обрадовано. — И толкается.

— Это не твой, — усмехнулся я. — Пробуй другой.

Альсс подскочила и положила ладошки на другой шар. Маленькие зеркальные чешуйки, из которых как будто состоял шар, стали разворачиваться, становясь ровным зеркалом, начавшим постепенно терять отражающие свойства, начиная сверху. Со стороны шар словно осыпался сверкающей волной от верхушки. Через десять секунд перед нами стоял истребитель, сделанный для Альсс. Еще через секунду легкое дуновение воздуха дало знать, что поле убрано. На палубе повисло молчание, через момент разбившееся на осколки возбужденной трескотней Альсс. Она кинулась к открытой кабине и моментально скрылась внутри. Харальсс сначала подошел к машине Альсс и осторожно провел по ней лапой.

— Красиво, — сказал он. — Мы так не делаем.

— Зря, — ответил я. — Каждая машина чувствует душу своего пилота и имеет право на индивидуальность. Кроме того, это может быть друг, который когда-нибудь поможет спасти жизнь.

— Но это же просто машина, — посмотрел он на меня.

— Ну и что, — удивился я. — У вашего флагмана есть имя?

— Нет, — еще больше удивился он. — Просто серийный номер и номер боевого соединения.

— Зря… — твердо заявил Саныч. — Он на вас может быть обижен. Срочно нужно исправить положение!

— Это серьезно? — посмотрел на меня Харальсс, не понимая, шутит Саныч или нет.

— Вполне, — кивнул я головой.

— А ваш корабль тоже имеет имя? — спросил Харальсс.

— Конечно, — уверенно сказал я. — Наш имеет!

Из машины показалась и сразу исчезла головка Альсс, трескотня и попискивания не прекращались ни на секунду. Харальсс подошел к своему подарку и уверенно коснулся рукой. «Подарочная обертка» осыпалась льдинками и растаяла. Харальсс подошел к истребителю, провел по гладкой поверхности лапой и вернулся к нам.

— Я его назову? — неуверенно спросил он.

— Обязательно! — подтвердил я.

— Ее имя будет «Альсс», — уже уверенно сказал он.

— Мы знаем о ком речь? — спросил Саныч.

— Знаете, — подтвердил Харальсс. — Я все никак не смог вписаться в какую-нибудь общину, служба, будь она неладна. Альсс мне очень нравится, хотел бы предложить ей начать новую общину. Как вы думаете, согласится?

— Согласится, — сказал я. — Она очень долго ждала своего парня, ей много пришлось пережить, я бы сказал, что даже второе рождение. Ты — хороший друг.

— Жаль, скорее всего, мою машину разберут по винтам, — нервно дернул хвостом Харальсс. — Надеюсь, потом соберут, как было.

— На обе машины есть полный набор спецификаций с описанием технологий сборки, — успокоил я его. — Это же подарок, а не учебный стенд. Записано все на стандартных компьютерных носителях уларсу, проблем быть не должно. Наладка и калибровка тоже описаны на носителях.

— А зачем в обе машины? — спросил Харальсс.

— У тебя особенная машина, — ответил я. — На всякий случай оставили чертежи стандартной машины, чтоб и у Альсс не отобрали. Кстати, там есть в самом начале запись от меня лично вашим ученым и правительству, чтоб не вздумали у вас отбирать машины, так на всякий случай.

— Блин, дай, я тоже допишу, — загорелся Саныч.

— Не стоит, — закрыл я тему.

Альсс все-таки нашла в себе силы вылезти из истребителя, неся в лапах две разогретые стандартные банки с каким-то соком из рациона базы, которыми мы зарядили бар в ее машине. Одну он отдала Харальссу, вторую открыла сама.

— Там такое кресло… — начала она, отпив. — Оно такое …

— Альсс, там еще музыка есть, я залил все, что тебе нравилось, акустику проработали как надо, — порадовался я с ней вместе. — Разберешься, ты умненькая девочка. А нам все-таки пора.

— Да, надо, — огромные глаза Альсс немного притухли, погрустнев.

— Удачи и чистого космоса, — попрощался Харальсс, обвив на момент мою руку своим хвостом. — Мы всегда рады вас видеть.

— Спасибо, — сказал я. — Удачи.

— Эх! Выпить бы за нас с вами и за хрен с ними! — вздохнул Саныч.

— Чистого космоса Ссерргей, — Альсс обвила хвостом мою шею, ласково проведя по лицу. — Вы оказались моим счастливыми посадочными кодами в новую жизнь.

Мы развернулись и, не оглядываясь, пошли к боту. Уже в шлюзе я посмотрел назад, кусочек меня оставался тут.

— Что это за Артайн и Матреб? — спросил Саныч.

— Откуда я знаю? — ответил я, глядя на стоящие в ангаре около истребителей две фигурки. — Для красоты и торжественности момента.