Эхо далекой битвы

ГЛАВА XXI

Тристан еще не успел опустить поднос на длинный стол, когда по внутренней связи зазвучало объявление:

— Внимание! Внимание! Группам Эдельгарда быть в полном боевом облачении через двадцать минут. О готовности доложить. Повторяю…

Не зная, что делать, Тристан замер и посмотрел на командира группы.

Сладский, только-только успевший поднести ложку ко рту, опустил руку и сделал знак всем подняться. Еще не отзвучало объявление, а все уже толпились у выхода, дыша друг другу в бритые затылки. Выскочившая вслед за Тристаном Керш возбужденно прошептала: Вот и началось!

Их корабль достиг маяков, обозначавших границу исселианского пространства, еще пятнадцать часов назад. Прозвучавшее объявление привело всех в необычное для Тристана состояние тревоги, будто положило начало некоему отсчету времени. Только никто не знал, как долго придется считать. Именно эта неизвестность и была хуже всего. В течение всего полета Тристан мучился от дурных предчувствий, заставлявших просыпаться среди ночи с бешено колотящимся сердцем. Сейчас он испытывал странное чувство облегчения от того, что ожидание наконец закончилось.

На время перелета с Состиса все подразделение сферзахов было разделено на две смены по 75 человек каждая. В течение двенадцати часов, пока одна из них спала, другая занималась боевой подготовкой: проверкой и поддержанием в должном состоянии оружия, знакомством с последними данными разведки, тренировками по рукопашному бою. Последние проходили в общем зале, который служил и доджо, и столовой.

Группа лейтенанта Эдельгарда, отозванная с отдыхающей смены, уже заканчивала экипировку, когда команда Сладского добралась до раздевалки. Все быстро оделись: никто не шутил, не смеялся, полностью сосредоточившись на приготовлениях.

Открыв шкафчик, Тристан быстро разделся и повесил повседневную форму на вешалку. Потом достал из другого отделения плотнооблегающее белье и только тут вспомнил об отцовском микро-ридере, висевшем, как обычно, на шее. Он уже взялся за шнурок, намереваясь снять подарок, но… поколебавшись, оставил на месте.

Белье представляло из себя что-то вроде серого в черную крапинку комбинезона, сшитого из теплоизоляционного материала. Ни карманов, ни нашивок — только имя на плече. Белье плотно, словно вторая кожа, облегало тело и служило защитой от жары и холода, а также смягчало жесткость скафандра. Тристан натянул его на себя и застегнул «молнию».

Скафандр, хотя и бронированный, был довольно легким. Тем не менее человек чувствовал себя в нем, как некое существо, закованное в хитиновый панцирь. Тристан просунул ноги, проверил крепления ботинок. Далее шло устройство для отвода мочи, похожее на внешний катетер.

Закончив с нижней частью, Тристан натянул более жесткую верхнюю, подвигал руками и покрутил головой, торчащей над соединительным кольцом. Последовательность операций каждый знал назубок: проверить систему жизнеобеспечения, радиосвязь, питьевую трубку, соединенную с четырьмя небольшими резервуарами в верхней части скафандра. Затем он просунул руки в рукава, заканчивавшиеся перчатками, и проверил верхние крепления и замки.

Оставались ранцы — нагрудный и заспинный, но прежде лейтенант лично еще раз осмотрел все соединения и замки. Сладский, кое-что подправив, сдержанно кивнул и вложил в руку солдата две запасные батарейки для энергетической винтовки. Захватив похожий на пузырь шлем, Тристан выскочил вслед за своими товарищами в коридор.

В информационной секции, куда все прибыли через минуту, их уже ждали командор Амион и генерал Питессон. Последний тоже был в скафандре. Лейтенант Палахотан, офицер разведки, с которым Тристан работал последние две недели, рассадил обе группы вокруг стола с голографом, занимавшего место в центре секции. Свободных скамеек почти не осталось.

Палахотан подождал, пока все рассядутся, закрыл двери и сказал:

— Вся сегодняшняя информация проходит по категории «Совершенно секретно». — Окинув взглядом притихшую аудиторию, он включил голограф.

Тристан сразу узнал увеличенную карту пещер, нарисованную им во время первых опросов.

— Ваша задача состоит в том, — начал лейтенант, — чтобы захватить и удержать Командный пункт на Исселе-2. — Он указал на отметку в центре карты. — Это жизненно важно для успеха всей кампании, так как лишает противника возможности управлять своими силами и контролировать их действия, а также обеспечивает выполнение этих функций генералом Питессоном, командующим силами Объединенных Миров.

Палахотан указал на значок, обозначивший заброшенную шахту в пяти километрах к северу от штаб-квартиры, и посмотрел на собравшихся.

— Лейтенант Эдельгард, ваша группа идет сюда. Лейтенант Сладский, ваша задача обеспечить прибытие на Командный пункт генерала Питессона. Вы идете этим путем. — Он указал на вторую заброшенную шахту в одиннадцати километрах к юго-востоку.

Оба командира кивнули, и Палахотан нажал кнопку на панели. Карта пещер исчезла, сменившись видом лунной поверхности с выступающим над ней целым лесом перевернутых красных конусов.

— Эти конусы, — сказал Палахотан, — показывают зону охвата систем раннего оповещения, а потому идти придется под экраном. Все они функционируют. Многие из присутствующих переглянулись, но лейтенант еще раз нажал кнопку. — Вот пункты вашей посадки, — он коснулся двух зон, закрытых от сенсоров кручами и холмами, а потому оставшихся светлыми в отличие от неровных красных кругов, представлявших области, попадающие под контроль радаров. — Точные координаты нанесены на ваши полетные карты. Сразу же после приземления вам придется отключить экран, переводя энергию на акустические и магнитные сканеры и лазерные буры, чтобы обнаружить наиболее близкие к поверхности туннели и проникнуть в них. У нас есть основания полагать, что там могут быть силовые кабели и трубы, а значит, сенсорам будет за что зацепиться.

— Разве туннели не герметизированы? — спросил Эдельгард.

Палахотан перевел взгляд на Тристана.

— Вы здесь единственный эксперт, Тристан. Что вам об этом известно?

Все повернулись к нему. Во рту у юноши сразу пересохло.

— Покинутые шахтенные комплексы разгерметизированы. Губернатор Реньер говорил, что обслуживание стоит слишком дорого. От пещер их отделяют тройные экранированные двери, наподобие воздушной шлюзовой камеры.

— Значит, можно попасть в пещеры без предварительной депрессации?

— Да, сэр.

— А сами пещеры? — поинтересовался Эдельгард.

Тристана уже мутило.

— Они герметизированы, — сказал он и, держась за край стола, описал покрытые голубыми лишайниками стены, влажный горячий воздух, пластиковые решетки под ногами. — Губернатор говорил, что они пытаются выращивать в боковых пещерах съедобные растения, — закончил он.

Генерал Питессон и командор Амион обменялись взглядами.

— Похоже, что он готовился к осаде, — задумчиво произнес Питессон.

Были и другие вопросы: об обслуживании туннелей, экранированных дверях, системах оповещения. Тристан рассказал все, что знал.

— А как попасть на Командный пункт? — спросил Эдельгард.

Лейтенант Палахотан нажал кнопку, и над столом появилась карта штабного комплекса.

— Командный пункт находится вот здесь, — Тристан наклонился и указал место на карте, — в конце коридора. Туда можно попасть через аварийную лестницу, которая ведет вниз, в туннель. В другом конце коридора, под отделом оперативного планирования и связи, находится главный лифт. Он тоже идет в туннель и, возможно, мазуки пользуются им. Не знаю, известно ли им об аварийной лестнице.

— Где расположены экранированные двери? — спросил Сладский.

— У всех входов на лестницы и к лифтам. Именно так нам удалось оторваться от погони. Немек перекрыл все двери на каждом уровне, и люди губернатора не смогли их разблокировать. — Он указал на лестничную шахту в дальнем углу дисплея.

— Немек? — Командор Амион поднял голову. — Вы говорите о капитан-лейтенанте Адимире Не-меке?

— Да, сэр, — Тристан почувствовал, как все снова посмотрели на него, и замялся. — Я… полагаю, что он погиб. Это случилось на выходе из шахты Малин Пойнт. Немек вел нас к стоянке шаттлов и не успел выйти из перехода, когда дверь открылась. Он остался там…

— И все еще числится среди пропавших без вести, — добавил Амион, помедлил и махнул рукой. — Продолжайте.

Тристан указал месторасположение дверей-блокираторов.

— В экстренных случаях они закрываются сами, — сказал он, — но могут приводиться в действие и вручную.

Лейтенант Эдельгард, внимательно изучавший карту, кивнул.

— Хорошо.

Тристана сменил Палахотан.

— До того момента, когда вы окажетесь на КП, все остаются в скафандрах. Это гарантия от случайной разгерметизации, газовой атаки и недостатка кислорода в шахтах. Во время нахождения в пещерах вся связь между группами будет закодирована, с использованием смены частот. При этом все переговоры должны быть сведены до минимума, необходимого для координации действий. Ваши позывные — «Лезвие Один» и «Лезвие Два».

Когда вы окажетесь на месте, воспользуйтесь шоковыми гранатами. Для КП, вероятно, хватит двух-трех гранат. Это даст вам около трех секунд, чтобы провести «зачистку». Все мазуки должны быть уничтожены. Находящиеся на КП люди считаются военнопленными. Ясно? — Палахотан оглядел собравшихся.

Все закивали, и он продолжил:

— Как только Командный пункт будет свободен, наступает черед программистов. У вас, ребята, две задачи: установить связь как с нашим Флотом, так и с Флотом противника, и отменить разрешение на ведение огня исселианскими кораблями. В пределах околопланетного пространства с Командного пункта можно контролировать все боевые станции, включая их полный захват. Подозреваю, что таким образом Реньер хотел обезопасить себя от военного переворота. — Он сдержанно улыбнулся и нажал на переключатель. Карта исчезла, вместо нее появилась таблица. — Вот установленные нами частоты и коды. По завершении компьютерного программирования передадите командование генералу Питессону. С этого момента он принимает на себя руководство дальнейшим ходом кампании.

Все снова закивали, а Палахотан сказал:

— Мы полагаем, что вы будете заблокированы на Командном пункте в течение двух-трех дней, но, на всякий случай, провизией вас обеспечат на все пять. После окончания битвы в космосе туда отправится вторая группа сферзахов. Их задача — полностью очистить от противника и взять под свой контроль весь штабной комплекс. В это же время мы установим связь с исселианским правительством и попытаемся организовать репатриацию захваченных мазуками людей. Те из нас, кто будет принимать участие в освобождении заключенных, получат перед началом операции более подробные инструкции. Есть вопросы?

Вопросов было немного. Палахотан ответил на них, и все направились по коридору к стартовой палубе.

Стартовые бтсеки, рассчитанные на то, чтобы нести шесть человек, были расположены двумя рядами в пусковых аппаратах на нижней палубе корабля. Для того, чтобы в каждый из отсеков поместился еще один солдат, пришлось снимать ранцы и убирать их под скамейки. За исключением Сладского, занявшего место пилота и обменивавшегося короткими репликами с контрольным пунктом, все остальные уже закрепили шлемы и притихли. Тристан заметил, что никто не отвлекается, полностью сосредоточившись на приближающемся старте.

Рядом со Сладским на месте второго пилота расположился младший лейтенант Каддеси. Для оперативной работы он уже не годился — ему было 38 стандартных лет. Каддеси был сферзахом больше, чем жил Тристан. Дальше сидели Невешир Шанкил, программист и специалист по связи, умная чернокожая красавица; Пиро Эспино, техник-подрывник с Яна, которого все звали Пиротехник. За ним — генерал Питессон, ветеран Войны Сопротивления. Соседка Тристана, Керш, оператор сенсорных устройств, сидела с таким выражением лица, какого он никогда раньше не видел.

— До старта четыре секунды! — прозвучал в наушниках голос Сладского. — Три… две… одна…

В следующее мгновение Тристана вжало в скамью, у него перехватило дыхание. Он стиснул зубы и закрыл глаза, ожидая, пока давление уменьшится. Потом посмотрел вперед, через прозрачный пластик.

Все было словно в тумане — Тристан знал, что это результат экранирования — но не настолько, чтобы не разглядеть появившийся впереди шар. Половина его лежала в тени, а вторая была припудрена завитками облаков.

Иссел.

Прошло уже полтора года с тех пор, как он в последний раз видел эту планету, но воспоминания оставались все такими же яркими и свежими. Ужасными.

Полет продолжался почти семь стандартных часов. Все это время они молчали, каждый думал о своем.

Облетев вокруг планеты, корабль приближался к Исселу-2, когда Каддеси наконец сказал:

— Транспортный монитор показывает количество кораблей на орбите. В данный момент их там сорок.

— Отличная мишень для Объединенного флота, — заметил Сладский.

Еще через пару минут ближайшие корабли вошли в зону видимости, их темные силуэты выделялись на светлом фоне планеты.

— Это исселианский авианосец, — сказал генерал Питессон. — Возможно, «Адамаман».

Они молча наблюдали за кораблем, пока Сладский не сказал:

— Запускаю программу сближения и приземления. Второй пилот, следите за системой предупреждения. Входим в зону действия сети оповещения… Вошли.

Отсек неспешно опускался на Иссел-2. На темном фоне скалистой поверхности уже проступили красные огни, горящие на вершинах башен и металлических куполов ангаров. Система предупреждения показывала обычное сканирование со стороны вражеских систем, но Тристана все равно передернуло.

Спускаемый отсек стал наклоняться, и в этот момент включились тормозные трастеры. Подчиняясь силе инерции, аппарат скользнул над поверхностью спутника, но двигатели сделали свое дело, остановив движение, и он замер в тени невысокого одиноко стоящего холмика.

Сладский выключил трастеры. Подождал, пока они немного остынут, и лишь затем убрал экран. Система предупреждения молчала — пока их не обнаружили.

— Перевожу энергию на сканеры, — сказал лейтенант. — Что там у вас дают сенсоры?

Судя по показаниям приборов, метрах в двенадцати к востоку от места посадки на глубине примерно в пятьдесят метров находилось пересечение туннелей. Из грузового трюма извлекли мощный лазерный бур, и вскоре вертикальная шахта была готова.

— Спуск у нас уже отработан, — сказал Сладский, вглядываясь в темную глубь. — В ранцах есть веревки и все остальное. Вытаскивайте их и за работу.

Канат закрепили за обломок скалы, карабины пристегнули к кольцам на скафандрах.

— Я пойду первым, — заявил лейтенант. — Ты, — он сделал знак Тристану, — посматривай вокруг, пока остальные будут спускать оружие. Кад, ты замыкающий.

Каддеси кивнул, и Сладский выключил шлемофон.

Глядя, как он исчезает в шахте, Тристан ощутил неприятный холодок в груди. Однажды ему уже приходилось спускаться в подобную шахту. Это было здесь, на Исселе-2. Только тогда он спускался не по веревке, а по лестнице. Изъеденные ржавчиной металлические ступеньки подрагивали под его весом, острая боль в сломанных ребрах и истерзанных мышцах сопровождала каждое движение, пронизывая все тело, перед глазами качались красные фонари. Где-то на полпути нога соскользнула и…

Он вздрогнул, когда снизу ударил луч света и в наушниках раздался голос лейтенанта:

— Готов? Следующий пошел!

— Совсем как в Каньоне Пропавшего Старателя! — усмехнулась Керш, проверяя страховочное устройство.

Нет, здесь было совсем не так. В узкой шахте не откинешься назад, так что начинать спуск приходилось скрючившись. Пара мелких шажков и… вниз. Ладони юноши взмокли от пота. Он закусил губу и подошел к краю.

Что-то легонько ударило его в грудь.

Отцовский микроридер.

Слова, прочитанные совсем недавно и глубоко запавшие в память, снова ярко вспыхнули в его мозгу.

Я ПОЙДУ С ТОБОЙ; Я БУДУ ПЕРЕД ТОБОЙ И ПОЗАДИ ТЕБЯ. Я БУДУ РЯДОМ С ТОБОЙ В ДОЛИНАХ ТЬМЫ.

И еще.

«ОН БУДЕТ С ТОБОЙ, — сказал отец, благословляя его, — ОН ЗАЩИТИТ ТЕБЯ ОТ ОПАСНОСТИ И УБЕРЕЖЕТ ОТ СТРАХА».

Тристан прыгнул. Притормозил.

Через тридцать секунд его ботинки коснулись дна шахты.

— Готов! — сказал он и повернулся к командиру.

Сладский смотрел на него, подбоченясь.

— Почему так долго? Остановился позавтракать?

— Нет, сэр.

Лейтенант фыркнул.

— Вот что, парень, мне нужно знать следующее: обнаружили ли нас или нет, находимся ли мы там, где считаем, и можем ли отсюда попасть в пещеры.

— Есть, сэр, — Тристан поднял руку и включил свой шлемофор, осветив серые стены и низкий потолок.

В том месте, где соединялись туннели, на стенах виднелись полустертые надписи, сделанные когда-то яркой краской. Тристан стер пыль и долго водил пальцем по буквам, пока не разобрал слова.

— Это то место. Слушайте. — Он стал читать указатели. — «К ШАТТЛАМ», «ЭКСПЛУАТАЦИОННЫЙ УЧАСТОК», «ТЕРРАРИУМ».

Тем временем спустились остальные, включая Каддеси, и разбирали сложенные в кучу ранцы, энергетические винтовки и прочее оружие. Тристан взглянул на карту, определяя направление.

— Сюда, — сказал он и побежал по туннелю.

Туннель шел под наклоном, затем, примерно

через полкилометра, поворачивал и упирался в экранированную дверь. С их стороны панель ручного управления отсутствовала, ее заменял сенсорный датчик, который в случае необходимости давал сигнал на открытие двери.

— Здесь есть еще и сигнализация, — заметил Тристан. — Ею снабжены все подобные двери.

— Возможно, обе системы — сенсорная и сигнальная — автоматически взаимосвязаны, — предположила Керш. — В этом случае любое колебание давления, достаточное, чтобы открыть дверь, включает сигнализацию.

Она расстегнула нагрудный карман и достала из него пластиковую коробочку размером не больше микроридера. В ней находились игольчатые плоскогубцы, мотки проволоки и маленькая, снабженная моторчиком отвертка.

Даже работая в перчатках, девушка сняла корпус сенсора всего за несколько секунд, внимательно осмотрела устройство и кивнула.

— Да, это сигнализация. — Отложив отвертку, она взяла плоскогубцы и отсоединила два проводка. — Теперь дверь…

Пока Керш работала, остальные стояли, прижавшись к стенам, с выключенными шлемофорами и винтовками наготове.

Тристан не услышал, как открылась дверь — они находились в вакууме, — но увидел, как тяжело сдвинулась с места массивная плита.

За ней оказалось пустое пространство наподобие воздушной шлюзовой камеры, а еще дальше виднелась вторая дверь. Когда первая закрылась за ними, Керш занялась второй, а затем уравняла давление в шлюзе с давлением в туннеле.

Третья дверь была снабжена ручной защелкой. Керш нажала на ручку, но за долгие годы бездействия металл, похоже, заржавел. Попытка лейтенанта закончилась тем же. Сделав группе знак укрыться, Сладский разбежался и прыгнул, выбросив вперед левую ногу.

Дверь заскрипела и открылась. Этот звук — стон потревоженного чудовища — разрезал тишину, заставив всех замереть, напряженно вглядываясь во тьму шлюза. Вжавшись в стену, Тристан вдруг поймал себя на том, что до боли стиснул зубы.

Но в туннеле ничего не дрогнуло, не шевельнулось. Керш проскользнула в дверь с биосенсором в одной руке и винтовкой в другой. Через несколько секунд она жестом позвала всех за собой.

Туннель тянулся около километра, все время уходя ниже и ниже, и наконец закончился пещерой. Они осторожно вошли в нее, крепко сжимая в руках оружие, и на мгновение зажмурились от яркого света. Визоры шлемов тут же потемнели, позволив открыть глаза. Пещера была окутана туманом, и Тристан поморщился, вспомнив заплесневелый запах. В этот раз зловония не ощущалось, так как юноша был в скафандре.

Он проверил показатели атмосферы и давления, уточнил направление и уже поднял руку, чтобы дать знак остальным следовать за ним, когда в наушниках прозвучало:

— «Лезвие Один» вызывает «Лезвие Два». Мы тут кое-что обнаружили — около 400 человек. Ждем вас.

— Мы идем, — ответил Сладский и повернулся к Тристану. — Как называется ближайший шахтенный комплекс и сколько до него?

— Ближе всего Траке Порт. Отсюда до него два километра, — сказал Тристан.

— Отлично. А как отключить энергию в комплексе?

— На эксплуатационном участке есть генераторы. До них можно добраться по подсобным туннелям.

— Хорошо, пошли.

Они преодолели это расстояние за пятнадцать минут и обнаружили выход к шахте Траке Порт. Здесь дверь была снабжена цифровым замком, но Керш быстро справилась с ним. Закончив работу, она сказала:

— Новая комбинация 4-2-5-8. Только никому не говорите!

— Понял, — Сладский огляделся. — Середж и Пиро, со мной. Остальные ждут здесь с генералом Питессоном.

Чтобы попасть к шахте, нужно было подняться по колодцу. Взглянув на металлические ступеньки, Тристан вздохнул — ему сразу вспомнился тот давний спуск. Как болел тогда правый бок! Тристан едва удержался, чтобы не потереть это место, и прижал руки к груди, ощутив под ладонью микроридер.

Я БУДУ РЯДОМ С ТОБОЙ НА ВЫСОКИХ ГОРАХ…

— Ну что, малыш?

Он взглянул на лейтенанта.

— Здесь ступеньки… будет много шума. А наверху еще одна дверь.

— С дверью мы справимся, — сказал Сладский. — А ступеньки… постараемся не греметь. Пошли.

И действительно, осторожность в сочетании с умением и специальными подошвами, приглушающими шаги, позволили подняться почти беззвучно. Помог и неумолчный шум компрессоров. Он слышался даже на дне колодца, а по мере подъема усиливался, эхо его билось в тесных стенах, оглушало. На платформе у двери стал слышен и резкий скрежет вентилей.

Дверь открывалась вручную. Тристан и Эспино опустились на колено, готовые стрелять, а Сладский взялся за ручку.

Дверь со скрипом отворилась.

Чья-то фигура вскочила из-за стола и повернулась к ним… и тут же два ярких луча отбросили ее к стене. Тело обмякло и сползло на пол.

Тристана замутило.

В кабинете оказалось две двери: одна — открытая, вела в переход, другая — закрытая, к эксплуатационному участку номер 7, если верить указателю.

— Середж! — приказал Сладский. — Наблюдай за переходом! Пиро, сюда! — Он кивнул на закрытую дверь. Там сигнализация! — предупредил Тристан, прижимаясь к стене у двери.

Сладский снял с пояса сенсор, поводил им по периметру входа.

— Так и есть. — Он прошел вдоль стены и остановился. — Здесь трубы и энергокабели, а вот тут чисто. Надо ее разрезать. — Лейтенант вернул сенсор на место и опустил винтовку. — Давай, Пиро, за работу. Ты режешь сверху и слева, а я снизу и справа.

Они еще не закончили, когда в коридоре показалась неясная тень.

— Кто-то идет! — взволнованно произнес Тристан.

— Если он обнаружит нас, убери его! — прошептал в ответ лейтенант.

Фигура приближалась, и Тристан все сильнее прижимался к стене, желая только одного: слиться с ней и остаться незамеченным. Левая рука, лежащая на прикладе винтовки, напряглась…

Мазук остановился совсем рядом, настолько близко, что Тристан видел, как он наморщил нос, принюхиваясь.

Юноша задержал дыхание, нащупал спусковой крючок…

Мазук остановился, оскалился и… зашагал дальше по переходу. Тристан перевел дыхание.

Он еще раз оглянулся, услышав, как тяжело задышали его товарищи. Они только что вырезали кусок стены и теперь вынимали его. Затем Эспино, пригнувшись, полез в дыру. Вернувшись на свой пост, Тристан услышал, как Сладский инструктирует Пиро:

— Будь внимательнее и помни: они держат там людей. Все, что нам нужно, это выключить свет, возможно, устроить небольшой фейерверк. Пусть думают, что это просто короткое замыкание или что-то в этом роде.

Когда он оглянулся, Эспино уже исчез, а Сладский вглядывался в темный зияющий проем.

В проходе послышались громкие голоса. Мазуки? Они снова шли сюда. Прижавшись к стене, Тристан подал знак лейтенанту. Сладский метнулся в сторону и поднял винтовку. Шаги приближались. Они звучали все громче и громче на фоне монотонного гула компрессоров.

Мазуки подошли к кабинету. Их было четверо: тот, что появлялся здесь раньше, и трое присланных на подмогу. Они и вошли в комнату. Один сразу же направился к трупу у стола и опустился рядом с ним на корточки.

Едва дыша, Тристан наблюдал, как мазук осматривал своего мертвого сородича. Обнаружив ожоговые раны, он напрягся, обернулся…

Сладский выстрелил, и мазук, раненый в грудь, упал на спину, не успев подняться. Двое других отскочили и выхватили кинжалы. Медлить было нельзя, и Тристан нажал на курок, опалив обоих огнем, и в этот момент в комнату ворвался четвертый мазук, размахивая кинжалом.

Красная полоса взрезала ему грудь, и великан, всплеснув руками, рухнул на своих товарищей.

Его предсмертный рев понесся по проходу, отражаясь от каменных стен.

Сладский выругался.

— Вся шахта слышала этот вопль! Пиро, заканчивай там! Побыстрее!

Из пролома появились две руки, за ними последовал поцарапанный грязный шлем.

— Помоги ему, Середж! — крикнул Сладский, занимая место у двери.

Ухватившись за кольцо на скафандре Эспино, Тристан потянул товарища на себя. Ранец на спине техника цеплялся за край проема, не давая тому вылезти. Наконец совместные усилия завершились тем, что Пиро вывалился из дыры.

— Быстрее! Быстрее! — кричал Сладский, указывая дулом винтовки на дверь колодца.

Они укрылись по обе стороны от нее, направив оружие в переход.

Сладский прыгнул к двери, и в этот момент мазук выскочил в переход, стреляя на ходу. Огонь обрушился на дверь и стену — палили наугад. Тристан почувствовал, как горячая струя обожгла левое ухо и, сжав зубы, выстрелил в ответ, прикрывая своего командира.

Он не видел, как Эспино вдруг согнулся, обмяк и, цепляясь за поручень, сполз на ступеньку, и лишь его приглушенный крик раздался в наушниках… Затем последовал хрип, от которого у Тристана дрогнуло сердце.

— Пиро? — окликнул его Тристан.

Сладский уже был за дверью, и юноша изо всей силы рванул вниз ручку замка. Тяжелая плита с грохотом захлопнулась, отсекая их преследователей. Лестница задрожала.

— Пиро? — позвал Сладский. Опустившись на колени, он заглянул в глаза товарищу.

Эспино полулежал, прислонившись к поручню. Грудь его тяжело вздымалась, черные глаза расширились от боли. Каждый выдох сопровождался надрывным кашлем, из носа и рта текла кровь, из груди вырывались хрипы. Звуки были столь ужасными, что Тристану хотелось зажать уши.

Рану обнаружили быстро. Черная дыра с опаленными краями на левой стороне скафандра как раз в том месте, где соединялись бронированные пластины. Случайный выстрел нашел слабо защищенное место на груди. С каждым вздохом из раны выплескивалась кровь.

Тристану уже приходилось видеть нечто подобное: рог быка пейму пробил тогда грудную клетку ганианского охотника. Мать научила его тому, как обработать кровоточащую рану, как поддержать работу легких. Но самому ему делать этого не доводилось.

Придется попробовать.

— Переверните его на левый бок! — сказал он й, видя, что Сладский замешкался, отодвинул его в сторону. — В этом положении гравитация облегчит дыхание. — Говоря это, юноша сам перевернул Эспино. — Расстегивайте скафандр, нам нужно добраться до раны.

От недостатка кислорода оливковая кожа Эспино уже начала темнеть, в глазах мелькали замешательство и страх. Они смотрели на Тристана с болью и мольбой.

Юноша перевел дыхание. Достал из нагрудного кармана аптечку.

— Дыши, Пиро! — прошептал он. — Только дыши! Я знаю, что делать. Держись!

Сладский уже расстегнул скафандр. Руки у него дрожали, тяжелое дыхание выдавало волнение и нетерпение.

Тристан вынул из аптечки марлевый тампон длиной около десяти сантиметров и тюбик с противоожоговой мазью. Работать в перчатках было неудобно, но он все же ухитрился выдавить мазь на тампон и размазать ее пальцем. Этого должно быть достаточно, чтобы закрыть рану.

Он снова наклонился над раненым. Эспино почти не дышал, в груди у него хрипело, лицо стало почти серым, губы фиолетовыми. Силы покидали его. Тристан потряс товарища за плечо.

— Дыши, Пиро! Дыши! Не сдавайся!

Пиро только дрожал. Затем он вдруг напрягся и обмяк.

Глаза его уставились в одну точку.

У Тристана пересохло во рту, он сглотнул.

— Не дышит! Он перестал дышать!

Сладский засунул руку под скафандр, расстегнул воротник и прижал ладонь к сонной артерии Эспино.

— Аритмия сердца, — сказал он.

— Начинайте массаж! — Тристан перекатил раненого на спину, чувствуя, как колотится его собственное сердце. Теперь он и сам дрожал от нетерпения. Сладский схватил его за плечо.

— Слишком поздно, парень. Забудь. Мы больше ничего не можем сделать. Кроме того, у нас нет времени — группа Эдельгарда ждет. — Он выхватил из рук Тристана аптечку, покопался в ней. — Давай дадим ему морфезин, это облегчит его страдания. Если все пройдет успешно, вернемся за телом. Если нет… впрочем, это не имеет значения.

Они поднялись. Тристану стоило больших усилий не смотреть на оставленного умирать Эспино. Зная, что перчатки его испачканы кровью, он старался не смотреть и на них.

Теперь они прыгали через три ступеньки, не обращая внимания на грохот.

— «Лезвие Два» вызывает «Лезвие Один». — Сладский прислонился к стене. — Будьте готовы выступить по моему приказу!

— Вас понял! — ответил Эдельгард.

— У этих шахт один выход к пещерам или несколько! — спросил лейтенант, поворачиваясь к Тристану.

— У некоторых один, у некоторых несколько.

— А у этой?

Он замешкался.

— Неизвестно, сэр.

Их ждали с нетерпением.

— Мы потеряли Пиро, — сказал Сладский. — Мазуки знают, что мы здесь, так что давайте уходить. Шанкил, поищи их частоту. Возможно, мы что-то услышим.

— Я уже веду сканирование, — кивнула Невешир. — За то время, что вас не было, не произошло ничего существенного. — Она прижала палец к крохотной кнопке на шлеме. Бежавший рядом с ней Тристан увидел, как девушка нахмурилась. — А вот что-то новенькое. Они высылают за нами погоню через Фирнис; скорее всего, этот переход уже блокирован.

— Середж, — обернулся Сладский, — где этот шахтенный комплекс Фирнис?

Тристан сглотнул.

— Как раз туда мы и направляемся, сэр. Еще около полутора километров.

— Они приближаются, сэр, — сказала через несколько минут Шанкил.

Лейтенант огляделся и указал на боковую пещеру, уходящую в 1ево.

— Туда. Если они нас не заметят, пусть идут дальше. Если сунутся сюда, стрелять без команды.

В темную боковую пещеру вела пластиковая дорожка, на которой не оставалось следов.

Некоторое время они молча бежали вслед за Сладским, освещавшим дорогу своим шлемофором. Потом пещера резко повернула и столь же резко пошла под уклон. Перед ними открылась еще одна освещенная каверна.

Тоже достаточно просторная, она отличалась от главной тем, что здесь не было лишайников. Шероховатые голые стены, капающая с потолка вода и длинные ряды ящиков, установленных на стеллажах в полуметре от пола. Листья, вьющиеся побеги наподобие виноградной лозы, стебли… и все самые разнообразные, не похожие друг на друга.

— Экспериментальный сад, — негромко заметил Питессон.

Сладский огляделся.

— Здесь будет… — начал он, но Шанкил не дала ему договорить.

— Они у входа в боковую пещеру!

— Кад, свет! — Лейтенант протянул руку, указывая на установленный на стене рубильник. — Всем лечь на пол, к стене! Выключить шлемофоры! Запомните, кто где находится, и не двигайтесь. Если они сунутся сюда, мы их перестреляем, как мишени в тире.

Прижавшись к стенам по обе стороны пещеры, они ждали в темноте, ловя каждый звук. Где-то капала вода, но затем в переходе послышались шаги, и на нее уже никто не обращал внимания.

На дальнюю стену упал луч света. Скользнул влево… вправо. Замер.

Тристан стиснул зубы. Нащупал пальцем спусковой крючок.

Негромкий разговор… обрывки фраз… пауза… Затем луч света исчез. Шаги… стали удаляться.

Несколько секунд никто, кажется, не дышал.

— Шанкил? — прошептал лейтенант.

— Они возвращаются в главную пещеру.

— А что, если они оставили здесь кого-то? — Сладский повернулся. — Керш?

Девушка сняла с пояса биосенсор, включила… обвела им вокруг…

— Включите свет!

Голос ее прозвучал так громко, что все опешили, но тут же повернулись и вскинули винтовки. Зажегся свет.

Между двумя рядами ящиков стоял человек, которого только что здесь не было. Он поднял руки вверх, показывая, что безоружен. Худой, грязный, бородатый, с такой черной кожей, что почти не выделялся на фоне темных стен пещеры.

Тристан опустил винтовку.

— Немек!

— Ты знаешь его, парень? — недоверчиво спросил Сладский.

— Да! Да это же Немек! — Тристан включил внешние громкоговорители, нажав кнопку на шлеме. — Немек?.. Я… я думал, что вы погибли.

— Тристан? — Человек осторожно сделал шаг вперед, продолжая держать руки поднятыми. Затем, увидев нашивки на плечах присутствующих, спросил: — Команда сферзахов на Исселе-2? — Глаза его сузились, в них блеснул опасный огонек.

Питессон, не переходя на внешнюю связь, посоветовал:

— Скажите ему, что мы все объясним позже. — Затем он кивнул, обращаясь к лейтенанту: — Продолжайте.

— Есть, сэр. — Сладский повернулся к Тристану. — Пока мы не выясним, кто он такой и что здесь делает, этот человек будет находиться под стражей. И ТЫ будешь его охранять. Понял?

— Есть, сэр.

— Вот и хорошо.