Его звали Тони. Книга 3

Глава XV

Они реально начали «бить в барабаны». Ритмично молотить по перевёрнутым бочками. Достаточно громко, чтобы звуки разносились на всю округу.

Осаждающие от такого тоже ненадолго охренели. Примолкли даже, прислушиваясь и пытаясь понять, что такое во дворе гулко бухает. Но быстро пришли в себя — уже через несколько секунд воздух снова заполнился звуками стрельбы.

Вести прямую трансляцию я не переставал — засунул планшет в кармашек разгрузки так, чтобы камера выглядывала наружу, а сам кинулся к забору, заняв позицию в паре метров от Гоши. Основание ограды было каменным, да и столбы стояли через каждый метр. Есть где укрыться. Вот между ними — решётка. Зато дом прикрывает от снайперского огня с тыла и фланга.

— Мы ж её не выдадим, Тони? — повернул ко мне напряжённое лицо Гоша. — Она япнутая на всю башку и иногда конченой может показаться. Но на деле — норм. Добрячка.

Насчёт последнего я бы поспорил. Но это ж сейчас не главное. Сестра есть сестра — будь на её месте моя, я бы тоже её на смерть отдавать не захотел. Будь она трижды двинутой по фазе.

— Ты в курсе, что Йорик придумал? — крикнул в ответ, перекрикивая звуки выстрелов. — Нахрена им «барабаны»?

Тот машинально глянул назад. Выставив пистолет-пулемёт, не глядя дал длинную очередь.

— В душе не рву, чё они за херню творят, — наконец выдал ответ ушастик. — Но звучит пафосно.

Совсем рядом послышались яростные крики. Ухнули взрывы нескольких гранат. Зазвучал яростный голос Орины, которая явно ругалась на болгарском, стреляя из окна.

— Сокпа-тапа подстрелили, — тонко заорал кто-то из коротышек. — Наглухо!

— И Фасси-тапу голову снесло, — закричал один из стрелков, засевших в доме напротив. Они уже давно спустились в комнаты второго этажа, но прямо сейчас их активно пытались закидать гранатами.

— Свинцуем кислых! — яростно заорал Гоша. — Давайте шмаглы! Бочком, бочком! Держать позицию!

По стене застучали пули, а с противоположной стороны улицы к нам метнулось несколько фигур. Решили подобраться ближе, пока их прикрывают.

Двух я успел расстрелять. Потом по каменной кладке ударил свинец. Один из кусочков которого угодил мне в корпус. Больно, сука! Сначала вроде и нет — как будто тебя толкнуло в грудь что-то. Но вот потом начинается совсем иная история.

Перебросив через забор пару гранат, я прислушался к своим ощущениям. Дышать вроде могу, значит лёгкое не зацепило. Кровь фонтаном тоже не бьёт — выходит и артерия цела.

— Ну чё? — закричал лидер ушастиков. — Огребли? Заходите ещё — на всех угощений хватит! Гнильё болотное!

В ответ послышались выкрики свенгов. К ним я прислушиваться не пытался — уши и так чуть глохли из-за близких взрывов.

А это что? Тоже последствия гранат или реально такие звуки вокруг?

— Кр-р-р-р-ра-срррр… — вслед за странным пением последовала серия коротких гулких ударов. — Вр-р-р-р-ра-р-ррр…

И по новой. То же самое. Ни хрена себе глотки у этой троицы кобольдов. Как будто целая серия механизмов работает, а не живые создания поют.

— Чё за херня, щенки? — закричал кто-то из осаждающих. — Кто там у вас воет?

— Кр-р-р-р-р-ра-срррр, — снова вернулись к началу бронированные падаваны. — Вр-р-р-р-ра-р-ррр…

В том, что отвлекающий манёвр получился неплохим, я согласен. Только как это нам поможет?

— Слышь, шмаглина, — закричал Кэп, сейчас засевший на втором этаже нашего здания. — Ты мне чуть башку не прострелил! Я тебе кровную месть объявлю! Всю родню прокрематорю до корочки!

Тот ему что-то ответил. Тоже криком. Но он потерялся на фоне взрывы гранаты. Той самой, которую я запустил через забор. После чего достал планшет, снимая своё лицо.

— Уловили, что сейчас происходит? — уставился я в камеру, куда едва помещалась моя зелёная морда. — Все эти наёмники хотят убить женщину. А полиция отказывается вмешиваться. Нас бросили одних. Против всех отморозоков зоны отчуждения.

Зрителей было немного. Всего несколько сотен. Но их число быстро росло. Алгоритмы показывали мою трансляцию потенциальным зрителям. Ну а те, понятное дело, обращали внимание на видео, где творилась хрен его пойми что и слышалась стрельба.

На самом деле я хотел озвучить ещё пару фраз и вернуться к своему старому плану — взгромоздиться вместе с Йориком на косуль и рвануть на улицу, Если не накроют сразу, будет шанс изрядно потрепать противника. Как минимум — расстрелять и затоптать тех, кто на улице, а не укрылся в домах.

— А эт чё за нахрен? — удивлённо повернулся ко мне Гоша. — У меня глюки уже штоль?

И правда — странные звуки. Которые… Хм. Серьёзно — в ритм «барабанам» звучат.

— Там кобольды к нам хреначат, — заорал кто-то из ушастиков со второго этажа. — В ладони хлопают! Светятся, япь! И подвывают.

— Они ваще за кого? — тут же закричал второй. — Гасить или нет?

— Не стрелять по кобольдам, — рявкнул я во всю свою глотку. — Валить врагов.

Что именно придумал Йорик — непонятно. Но раз его соплеменники стягиваются, значит это как-то работает.

— Марш несущих смерть и надежду! — громко проскрипел один из той пары новеньких панцирных падаванов. — Да обагрится земля кровью врагов!

У них это в крови? Пафосные фразы о великом побоище, которое нужно устроить.

— Вы хрена ли тут забыли? — крикнул один из наших противников. — Чё хлопаете? Пшли отсюдова!

Следом за голосом послышалась короткая очередь, хорошо слышная в ненадолго наступившей тишине. А потом по ушам хлестнул дикий вопль, что оборвался уже в следующую секунду.

Ещё мгновение снаружи не было слышно ничего кроме ритмичных хлопков в ладони и буквы «р», которую на разные лады скрипели кобольды. Жутковато, на самом деле немного. Настолько, что даже враги притихли. Охреневали похоже.

Через секунду полыхнула бешеная стрельба. В которую то и дело вклинивались полные боли крики.

— Вот эт они их рвут! — узнал я радостный голос Кэпа. — Так, панцирники! Гасите уродцев кислых!

Я выглянул, чтобы оценить всё своими глазами. И натурально охренел. Улица была заполнена кобольдами. Десятки и десятки соплеменников Йорика. Которые мерно шагали вперёд, ритмично хлопая в ладони и подвывая. Вернее, сейчас так делали только их небольшая часть. Остальные уничтожали нападающих. Не знаю, что именно сделал падаван, но представители его народа нападали так, как будто бились за свои собственные жизни.

Ни хрена себе в них мощи. И броня хоть куда — вон одному в упор из ружья в корпус выстрелили. А у него только волосы красным засверкали. После чего он одной рукой вырвал ружьё, сжав пальцы так, что смял его стволы. Вторую же сложил в кулак и воткнул его в лицо стрелявшего. Незатейливо и просто. Зато с такой силой, что у него оба глаза с мозгом, кажется, смешались. Буквально. Такое бывает, когда затылок в стену упирается. Молот и наковальня, япь.

Воздух гудел от синхронных звуков, вибрации которых кажется доставали до костей. Кобольды двигались, как странные танцоры. Рвущие, ломающие и ни на секунде не прекращающие двигаться.

Тут даже стрелять почти не в кого. Одни уже мертвы, другие пытаются удрать, а третьих перекрывают собой соплеменники Йорика. Хотя не — есть ещё те, что в зданиях засели.

Одного я тут же снял, удачно влепив очередь прямо в лицо. Повезло. Так то я из этого штурмового комплекса только по мглистым созданиям и могу попадать. С дистанции в пять метров и расходуя безумное количество патронов.

— Шатать вас гнутой кочергой, — дико заорал один из уцелевших противников. — Чё с панцирниками, япь? Какого хрена они творят?

— Теперь мы вас будет крошить, приподороженные, — заорал Гоша. — Каждого найдём и насвинцуем! Кто на «Щенков» прёт — дохнет!

— Полирнём и отрихтуем, — присоединился к нему Кэп. — Бегите, бойтесь, шмаглины!

Я в отличии от гоблинов, молчал. Присматривался к оставшимся вражеским стрелкам, периодически вжимая спусковой крючок. Заодно наблюдал за кобольдами. Те продолжали истреблять оставшихся врагов, издавая громкие гортанные звуки. А под навесом на весь квартал разрывались три их соплеменника, во главе с Йориком, что так и молотили по бочкам.

Бронированных бойцов было реально много. Не десятки. Сотни. Быстро заполняющие пространство вокруг нашей базы. Те противники, что были на улице, уже сдохли. Укрывающиеся в домах, сейчас пытались сделать ноги. Но получалось у них не очень — большая часть гибла, как только оказывалась на улице.

Прямую трансляцию я на всякий случай вырубил. Сразу после того, как услышал крики об участии кобольдов в бою. А вот полицейские дроны над нашими головами так и кружили. Они там с самых первых минут появились — несколько аппаратов, которые фиксировали весь творящийся хаос на свои камеры. Теперь же в воздухе был, как минимум десяток.

Зрелище, на самом деле, было отчасти пугающим. Толпа из нескольких сотен кобольдов, волосы большинства из которых светились красным. Ритмично хлопающая бронированными ладонями и что-то гортанно гудящая. А на асфальте — окровавленные останки тех, кто совсем недавно рвался к нашей базе.

Гоблинов тоже проняло — мало того, что стрелять прекратили, так ещё и орать перестали. Молча смотрели и охреневали.

— А чё, так можно было? — тихо и с лёгкой опаской проговорил Гоша. — Эти панцирники ваще отмороженные. Чё думаешь, Тони — на нас они кидаться не будут?

Я молча покачал головой. Поворот и правда вышел неожиданными — такого я не предполагал. Будь у меня иная биохимия — наверное так бы и замер около ворот, пялясь на кобольдов. Но я дарг. Так что сейчас в голове была два иных вопроса. Что соплеменники Йорика станут делать дальше? И не предложит ли он мне возглавить эту «армию»?

Не сказать, что идея получить под своё начало несколько сотен таких воинов мне чем-то не нравилась. Они только что, без всякого оружия, порвали не меньше сотни окруживших нас наёмников. А там хрен его знает, сколько их всего было. Может и пара сотен. Страшно представить, что будет, если их вооружить и обучить.

Знаете — кажется я начал понимать, почему социальный статус кобольдов так старательно держат около самого дна. Они ж натуральные звери. Хлеще всякого стройбата — даже лопаты не нужны. Вот интересно — как их вообще победить смогли? Особенно при наличии чего-то вроде тяжелой техники. Йорик же говорил — они инженерами были.

Звуки ударов по бочкам и «песнопения» постепенно затихали. А кобольды, которые только что плотно заполняли улицы, принялись разбредаться. Спокойно и не спеша. Как будто это не они только что прорву народа перемолотили.

— Как будто документалку о бойне в Сиваше посмотрел, — выдохнул Гоша. — Чё это ваще такое было?

Хороший вопрос. Правда я бы его сформулировал чуть иначе — как Йорик это провернул? И почему остальные так легко откликнулись на его призыв? Терзают меня смутные сомнения, что любой из них может усесться и начать бить по бочке, чтобы призвать сотни смертоносных соплеменников.

Хотя, как знать — может и так. Просто пользуются этим лайфхаком нечасто.

Ещё минуты две мы просто наблюдали. Никакой угрозы больше не было — немногие выжившие стремились поглубже забиться в дальний угол и не дышать, чтобы не привлечь внимания. Если посмотреть объективно — внутрь зданий кобольды не врывались. Но стрелкам с головой хватило впечатлений. Они даже не пытались открывать огонь. К тому же, солидная их часть попыталась бежать, в приступе паники выбравшись на улицу. Где была благополучно разорвана на части.

Кобольдов в поле зрения почти не осталось. Вон, между зданиями какой-то осмелевший свенг проскочил. И ему даже ничего не оторвали.

Так. А это что? Всё-таки пожаловала полиция?

Мини-танк затормозил около ворот. А сразу за ним остановился второй. Ну ничего себе — впервые вижу две таких машины вместе. И космодесантников нынче целых восемь. Все из себя бронированные и озирающиеся по сторонам.

— Что происходит, Белый? — рявкнул один из них узнаваемым голосом Ягодки. — Это массовое убийство. За такое — смертная казнь.

— Совсем берега попутал мундир? — Гоша закричал до того, как я успел хотя бы просто открыть рот. — Ты где свою жопу грел, когда нас в кольцо брали?

Когда восемь прикрытых шлемами голов разом поворачиваются к мелкому ушастику, выглядит это немного забавно.

— Культурные традиции малых народов империи, — громогласно заявил я, смотря на Ягодку. — В которые вы не вмешиваетесь. Вот, что здесь произошло.

Теперь все восемь стеклянных морд повернулись ко мне. А потом один из них поднял забрало и на меня уставилась пара охреневающих серых глаз.

— Пристав ЦОТ номер сто тридцать два, Емельянов, — представился мужчина. — Извольте объяснить происходящее более детально, господин Белый.

Ну ничего себе. Аж главный полицейский зоны отчуждения пожаловал. Теперь понятно, почему Ягодка ко мне тоже по фамилии обратился, а не просто даргом назвал.

— Так тут же всё очевидно, — развёл я руками. — Эти типы хотели прорваться к гоблинке и убить её. А потом пришли кобольды.

— Это я вижу, — криво усмехнувшись, офицер оглянулся на лежащие тела наших недавних противников. — Но почему они вмешались? Что это было?

— Мирный марш кобольдов против насилия. Антинасильственный протест, — тут же озвучил я ответ. — Их давняя культурная традиция.

По-моему один из полицейских заржал. Или закашлялся. Динамики его брони были отключены, потому точно не сказать. Но вот дёргался тот вполне симптоматично.

Емельянов недовольно покосился на подчинённого. Потом указал взглядом на растерзанные трупы.

— Против насилия, говоришь? — голос пристава был полон саркастической иронии.

— Именно, — кивнул я. — Сами видите, что стало с теми, кто это насилие пытался использовать. Хочу отметить — кроме них кобольды больше никого не трогали.

Йорика пока видно не было — похоже так и сидел под навесом рядом с косулями. Впрочем, это наверное даже к лучшему. Падаван запросто мог ляпнуть что-то о «великом походе» или «залитых кровью городах». Не самый лучший оборот речи, когда напротив стоят охреневшие полицейские. Можно и реальное обвинение получить.

— Ну ладно, — неожиданно легко сдал назад Емельянов. — Пусть эта мясорубка будет маршем кобольдов. Но вот с гоблинкой ты что планируешь делать? За ней ведь всё равно придут снова. И мы помочь никак не сможем.

Сомневаюсь я, что кто-то из них горел желание помогать даргу, но тут речь скорее шла об особенностях системы. Весьма занятных, к слову. Настолько, что полиция игнорировала масштабный бой в пределах зоны отчуждения.

— Как придут, так и сдохнут! — вклинился в беседу Гоша. — Сеструху не отдам! Если чё — снова кобольдов поднимем. И они тут всех вырежут, нахрен! Ненасильственно. Кто ваще после такого к нам сунется?

Пристав внимательно посмотрел на ушастика. Потом снова на меня. Вздохнул.

— Я могу предположить, что внутри ЦОТ не осталось никого, кто мог бы на вас попереть, — перешёл на совсем неформальный тон офицер. — Но наёмники могут запросто прийти извне.

— Так вы их не пускайте вовнутрь, — тут же отреагировал зеленокожий карлик, что стоял справа от меня в разодранной фуражке. — Чё тут сложного?

Вот теперь на лице старшего полицейского проявилось раздражение. Не выдержал всё-таки.

— Если у нас появятся гости, мы с ними разберёмся, — я заговорил до того, как офицер успел отреагировать на реплику ушастика. — Убивать родственника одного из сталкеров, не станем. Вы вот смогли бы своей сестре в голову выстрелить, пристав?

Мужчины, который уже открывал рот, чтобы ответить, от такой постановки вопроса сразу сбился с мысли. Закашлялся, поднеся ко рту громадный бронированный кулак. Наконец посмотрел мне в глаза.

— По-человечески я вас понимаю, — озвучил он первую часть, за которой само собой напрашивалось продолжение. — Но проживёт она недолго. Совсем.

— Ты не врубаешься, дарг, — Ягодка всё-таки вернулся к прежнему обращению. — Там большие деньги. Которые не отдельная община платит, а общий фонд. Вас заминируют и подорвут нахрен. Или ракетой с крыши какой долбанут. Въезжаешь?

Хм. Что ещё за общий фонд? Общественная организация «Не отпустим гоблинок живыми»? Ну охренеть же, теперь.

— Разберёмся, — махнул я рукой. — Не забивайте себе голову.

Емельянов секунд постоял. Посмотрел на меня. С таким выражением лица, как будто я совсем идиот.

— Ну хорошо… Тогда последнее, — озвучив фразу, он сделал короткую паузу. — Трёх даргов, которых ты порубал, назад вернули. Мы их услали на возврат. Но Острожный Приказ решил на первый раз простить.

Я даже спросить ничего не успел — закончив говорить, этот тип сразу же устремился к одному из мини-танков, на ходу опуская забрало. А спустя десяток секунд обе «машины» рванули прочь от нашей базы.

Вот тебе и отлаженная машина правосудия. Трое даргов пытаются убить четвёртого, но вместо наказания их закидывают обратно в зону отчуждения. Интересно, как их так быстро вылечили? Или раненых сюда запихают? Может надеются, что добью?

Глянув на собственную ногу, я протёр ладонью кровь. Ну да — больше не течёт. И мышцы почти не болели. Реально потрясающая регенерация. Жаль с корпусом всё иначе — пуля где-то в грудной клетке застряла. Придётся выковыривать. Хотя, опять же — сильной боли нет. Пожалуй, я даже на десяток таких ран, большого внимания бы не обратил.

— Япь… — медленно протянул Гоша, смотря на подскочившего гоблина, который наклонился над телом убитого свенга, принявшись шарить по карманам. — А ну пшёл, падальщик! Полирну нахрен! Наша добыча!

Крика хватило — коротышка кинулся бежать. Скорее всего — искать другой труп, который был вне нашего поля обзора. А предводитель гоблинов немедленно принялся орать на своих, отправляя тех собирать трофеи. Мол, нехрен кому-то нашу военную добычу забирать.

Ладно. Пусть пополняют арсенал. Лишним не будет. Но вот с гобинкой и правда нужно что-то решать. Как-то слишком уверенно прозвучали слова пристава о ракете. Особенно учитывая тот факт, что именно он и был человеком, которые отвечал за контроль поступающего в ЦОТ вооружения.

В каталогах сталкерских отрядов, конечно были противотанковые ракетные комплексы. Под Мглой в конце концов, всякое может встретиться. Вот только, сдаётся мне, Емельянов совсем другую ракету имел в виду. Такую, что всю нашу базу в пыль превратит.

— Мы отнесли Восходящего и братьев в комнату, — заскрипел за моей спиной кобольд. Один из новеньких. — Им нужно отдохнуть. Песня отнимает много сил.

Восходящий, значит. Надо потом у Йорика спросить, что это значит. И вообще — неплохо бы в библиотеке той академии ещё и книгу о кобольдах подобрать.

Хм. Может туда гоблинку и перебросить? Ну а что? Компания имеется — будет с кем поговорить. Заняться тоже есть чем — книг там просто дохрена. А сталкеры, которые в то здание сунутся, всё равно обречены.

Или лучше в «Ферзе» оставить? С Эспрой и ещё одной косулей, которая с парой детёнышей за оградой гоняет? Тоже вариант. Только там ушастая может заскучать. И сбежать. Гоша потом на нервы изойдёт же.

— Надолго они свалились? — вопросительно посмотрел я на бронированного бойца в новеньких штанах, которого не мог идентифицировать.

Надо бы им надписи краской что-ли на хитиновых пластинах сделать. Или рубашки именные заказать. Йорика вот легко по мечу узнать. И длинной царапине, которая у него на одной из пластин имеется. А новенькие, для меня пока, как клоны выглядят.

— Как минимум, на десять часов, Великий, — чуть склонил голову падаван. — Но в этом я не уверен.

Из дома выскочила Орина. Тут же устремившись ко мне.

— Как они это сделали, Тони? — оказавшись в паре метров от меня, орчанка выпалили вопрос. — Никога не съм виждала, чтобы кобольды так сражались.

Хорошо, что не про моим раны снова спрашивает. Отвлёк её мирный марш панцирников.

Ответить я правда не успел — дальше по улице вдруг закричал кто-то из гоблинов. Потом второй. Ещё через несколько секунд около ворот оказались сразу четверо ушастиков, сжимающих в руках пистолет-пулемёты.

Свенга с кобольдом тут же потянулись к штурмовым комплексам. Да и я свой поднял. А потом дёрнул на себя одну из створок ворот и шагнул на улицу.

Знаете, кто оказался источником беспокойства? Верно — те самые три дарга, которых мы совсем недавно разделали в магазине. Всё с теми же мечами на поясах и суровыми шрамами на местах ран.

— Охолонь, астральный. Мы побазарить пришли, — прорычал покрытый причудливыми узорами гигант. — На бабу твою не претендуем.