Его невыносимая невеста

12.3

— То есть вы хотите сказать, что в Кэрнийской империи «Шантэр» готовят исключительно для семьи императора? — уточнила я.

— Именно.

Рэт уставился на меня так, словно я прямо на глазах всего кэрнийского двора отобрала эксклюзивный десерт у самого императора и съела его за обе щеки.

— Ну рецепт же не засекречен, — усмехнулась я, не понимая странной реакции Рэта и его парней на мои слова.

— Засекречен, — вдруг выдал он. — Его знает только главный повар императорской семьи. Даже его помощники не в курсе рецепта.

На мгновение я растерялась. Просто от нелепости ситуации. На что намекает этот парень? Он просто сжирал сейчас меня потемневшим от подозрений взглядом, от которого мне стало неуютно. Возможно, мама какое-то совершенно другое пирожное назвала «Шантэр». Тоже воздушное, с нежным кремом и сливками. Возможно, она просто слышала когда-то об уникальном и засекреченном императорском десерте и немного пофантазировала, и помечтала.

Об этом вдруг и заявил Рэту Ричард. Спокойным и слегка насмешливым тоном, который явно намекал на нелепость поведения Рэта. И кэрниец перестал съедать меня взглядом, расслабился и даже улыбнулся. Правда, его улыбка больше напомнила мне звериный оскал. Лишь на мгновение, но все же стало как-то холодно. Моргнула — и вновь передо мной беспечное выражение на вполне симпатичном лице. И остальные кэрнийцы заметно расслабились.

— Скорее всего, так и есть, — кивнул Рэт и больше он не заговаривал о кэрнийском десерте весь вечер.

Вот только я постоянно ловила на себе его задумчивый взгляд. И совершенно не могла понять, что он означал. А еще ощущала, как рядом напряжен Честон.

Внешне мой фиктивный жених выглядел расслабленным и невозмутимым, шутил, рассказывал интересные истории, но каким-то шестым, наверное, чувством, я ощущала его напряжение.

Из-за этого странного ощущения я иногда искоса поглядывала на Честона, но выражение его лица не подтверждало мои подозрения. Поэтому временно я расслаблялась, а потом вновь что-то царапало меня, и я с тайным беспокойством рассматривала Ричарда.

— Кимберли, теперь ваша очередь рассказать историю! — в конце вечера заявил один из кэрнийцев. Я уже запомнила этого веселого светловолосого парня с яркими карими глазами. Звали его Киран Морэд, он был с артефакторского факультета.

Нам как раз принесли десерты. Мне — мои любимые апельсины в карамели с мороженым и взбитыми сливками, и я от души мечтала насладиться им.

И тут это досадное заявление.

— Да-да, — подхватил Рэт. — Вы обещали рассказать, как влюбились в Честона.

— Вообще, у леди не принято спрашивать подобные вещи, — строго заявила, попробовав выкрутиться, и уже собралась добраться до апельсинов, когда с милой улыбкой вмешался мой фиктивный жених:

— Ким, милая, ты же любишь рассказывать эту историю. А мне нравится вспоминать, как все начиналось.

Мира рядом вдруг некрасиво хрюкнула, и я слегка пнула её ногой под столом — ведь эта насмешница может выдать нас! Наверняка, представила себе наше начало! И эта зараза, которая моя лучшая подруга, вдруг с восторженным лицом тихо воскликнула:

— Все случилось так романтично! Расскажи, Ким!

Я снова под столом легонько пнула предательницу, выказывая свое возмущение её поведением, потом нежно улыбнулась Честону и посмотрела на замерших в ожидании кэрнийцев.

Что ж, сказки я любила с детства. Особенно их придумывать, а потом рассказывать. Мама и папа часто смеялись над моими историями.

Посмотрим, какую сказку получится сейчас придумать. Душевную, но короткую, ведь меня ждали апельсины в карамели с мороженым, которое могло растаять.