Э(П)РОН-3

Глава 4

— Привет, дядя Герман.

— Ну здравствуй, племяш.

Хм… а он вообще не изменился за те полтора месяца, что мы не виделись. Все тот же щегольский костюм, все та же трость, все тот же ироничный прищур под пенсне… хорошо, что есть в жизни хоть что-то постоянное! Прямо душа радуется, особенно после двух последовательных экспресс-курсов по основам «судоподъема», что я был вынужден преподать в предельно сжатые сроки полутора десяткам оглоедов. И ладно бы школьники были, но ведь нет! Взрослые мужики, служивые, что такое дисциплина не понаслышке знают, а вот поди ж ты! Как с цепи сорвались. Еле утихомирил. Впрочем, их тоже можно понять — еще каких-то два-три месяца назад, ну, может чуть больше (по субъективному времени, естественно), они готовились принять смерть в тесных коробках провалившихся в подпространство кораблей, а потом вдруг совершенно чудесным образом перенеслись на сорок лет вперед! Тут кто хочешь с катушек слетит. Социальная адаптация, ремиссия, приспособление… куда там! Как только узнали, за какой-такой надобностью я их в космос потащил, и все по новой. Хорошо, Степаныч подобный исход предусмотрел, а потому настоял, чтобы я значительный запас спиртного с собой взял. Это когда я Краузе с компанией на обучение вывез. А с Вайсом и остальными я уже и сам ученый был — захватил даже больше, чем в первый раз. Пришлось, кстати, смириться с потерей двух дней из четырнадцати запланированных на учебу: день пьянка, второй — похмелье. Ну а потом за дело с удвоенной энергией.

Спросите, с чего это столь опытный народ в бутылку полез? Стресс, ясное дело. Причем не столько от осознания, сколь невероятно удачно сошлись звезды, что я их вытащил из подпространственной задницы, а от понимания, насколько тяжко пришлось уже мне. Да, выслушали, прониклись и осознали. А еще ужаснулись, когда до них дошла нехитрая истина: отныне и навсегда им предстояло наравне со мной разгребать дерьмо прошлого, как недавнего, так и довольно далекого. Ну и я сам тупанул, незачем им было фотки и видео с «поднятых» кораблей показывать, особенно из анабиозных отсеков с отказавшими капсулами. А еще я почти уверен, что бойцовский дух подкосило ощущение тотальной беспомощности перед лицом обстоятельств. Хуже нет, чем знать, что от тебя абсолютно ничего не зависит, что ничего сделать нельзя, и что воистину теперь судьба твоя в руках всевышнего, какую бы форму тот ни принял.

— Что-то ты подозрительно доволен, Александр. Уж не возгордился ли собой?

— Почему нет? — усмехнулся я. — Есть повод.

— Опять нашел что-то «вкусненькое»? Завязывал бы с авантюрами, не доведут до добра!

— Твоими молитвами, дядюшка, твоими молитвами… но нет, на сей раз не авантюра. Наоборот, в кои то веки все идет по плану.

— А мне позвонил, чтобы похвалиться?

— Не только. Есть кое-какие новости и просьба.

— Действительно? Надо же, у меня тоже.

— Тогда ты первый.

— Из уважения к моим сединам? Или просто время тянешь?

— Первое. Время тянуть без надобности, новости хорошие, а просьба пустяковая. Тут скорее тяга к дешевым театральным эффектам.

— Святое дело, — покивал дядька. — Впрочем, ты всегда был к ним склонен. Так, с чего начать?..

— С чего-нибудь хорошего, будь любезен.

— Изволь. На следующей неделе, на ближайшем Совете кланов, пройдет первое слушание закона о поправке Завьялова — Генца к «Mareliberum-1692» и международной конвенции по спасению имущества SALVAGE-89.

— Не стали изобретать велосипед, э?

— А смысл? — пожал плечами Герман Романович. — Конвенции толковые, слегка адаптировать к текущим реалиям, и готово. Там, по сути, надо понятие «море» дополнить понятием «космическое пространство», и уравнять в правах.

— А ты хитрец, дядюшка! Рассчитываешь, что клановым шишкам будет лень штудировать столько писанины?

— У них есть юристы.

— Ну да, конечно. Много ты юристов слушаешь, особенно когда торопишься? Или когда вопрос крайне незначительный?

— На то и расчет, — довольно улыбнулся дядя. — Мои парни особого противодействия не ожидают, все, что мы предлагаем, может коснуться только части кланов-торговцев, особенно перевозчиков, а промышленники от этих проблем очень далеки. За это их и люблю — никогда не видят дальше своего носа. Засели каждый в своей системе, зациклили производство, наладили приток финансов, а там хоть трава не расти! В общем, по прогнозу моих аналитиков, первое чтение пройдем очень легко, с подавляющим большинством голосов. А вот дальше придется повоевать — оживятся даже те, кого напрямую эта инициатива не коснется.

— Захотят продать голоса подороже?

— Естественно. И вот тут уже главное не зевать. Но ничего, на взятки я достаточно средств заготовил. Тебе, кстати, спасибо — очень прошлая ходка ко двору пришлась. Две трети бюджета покрыла.

— Рад, что смог помочь.

— Пока еще рано. Главное, второе чтение. Если сумеем на свою сторону перетянуть необходимое большинство, к третьему расклад уже не поменяется. Но неплохо бы, конечно, подстраховаться…

— Шантаж, угрозы, вымогательство? — оживился я.

— Не в этот раз, — с сожалением вздохнул Герман Романович. — Тут так просто не получится. Придется подсуетиться, и тут снова понадобится твоя помощь.

— Выкладывай.

— Чуть позже, давай-ка ты меня обрадуй.

— Да у меня так, рутина… предприятие расширяем потихоньку. Про мобильную базу ты уже наверняка в курсе?

— А сам-то как думаешь? Должен же я следить за своими активами?

— Потенциальными, дядя Герман, всего лишь потенциальными.

— Тем более! — отрезал тот. — Выкладывай.

— Я подготовил две автономные связки «спасатель — ремонтник». Они полностью укомплектованы экипажами и готовы к работе. Это хорошая новость. А теперь будет просьба…

— Обеспечить им фронт работ?

— Какой ты проницательный, однако!

— Не хами страшим, — чисто для проформы буркнул Герман Романович. — Фронт работ, значит… и желательно безопасный? Чтобы никто под руку не лез и претензий не выкатывал?

— Это был бы идеальный расклад, — признал я. — Как в нашу первую совместную ходку. Просто они еще зеленые, реально самостоятельно не работали, вот и не хотелось бы их сразу в самую гущу кидать. Бог с ним, с доходом, сейчас главное опыт.

— Опыт — дело наживное.

— Согласен. Но хотелось бы избежать лишних шишек. Хватит и тех, что я уже набил. Некогда фигней страдать, работать надо. И зарабатывать.

— Господи! Наконец-то я дождался этого момента! — закатил глаза дядюшка.

— Это какого же? — подозрительно уставился на него я.

— Ты повзрослел, Александр. Отец бы тобой гордился. Да что там, даже я сейчас горжусь! Самую чуточку, почти на грани простого одобрения, но факт есть факт.

— Спасибо, дядя Герман. Тронут.

— Ладно, не уходи от темы. Работа, говоришь?..

— Да, и крайне желательно где-нибудь в таком месте, чтобы можно было работать без оглядки.

— Так, может, тебе еще и охрану обеспечить?

— А что, в твоих владениях уже охрана требуется?

— Пока нет…

— … но?..

— Все к этому идет, — вздохнул дядюшка. — Законотворчество в нашем государстве оно такое… сопряженное с множеством опасностей. Диверсии, террористические акты, банальный разбой… наемного убийцу подослать могут, опять же.

— Слушай, говори уже прямо: хочу повышение доли!

— Ты же сам сказал, что для тебя главное опыт, — пожал плечами Герман Романович.

— Ф-фух, а я уже было испугался, что ты размяк и хватку потерял. Но нет, все в порядке.

— Так ты согласен?

— Если ты обеспечиваешь фронт работ и охрану — да. Скажем, меня устроят семьдесят пять процентов от ставки за прошлый раз.

— Пятьдесят.

— А младшим, значит, хамить можно? Семьдесят.

— Пятьдесят пять, и ни копейки сверху! Но мои кормежка и расходники.

— Шестьдесят пять, плюс кормежка, расходники и энергоносители на дорогу.

— Шестьдесят, все выше перечисленное и наводка на «вкусный» объект для тебя лично, Александр.

— По рукам. Ну как, потешил свое эго?

— Более-менее, — отмахнулся дядька. — Давно случая ждал, чтобы тебя на место поставить, а удовольствия почти никакого — слишком быстро ты сдался.

— Просто я хорошо тебя знаю. Ты все это затеял исключительно для того, чтобы склонить меня к альтернативному предложению, которое просто так бы я однозначно не принял. Угадал?

— Точно повзрослел…

— Ладно, не вздыхай так. Слушаю.

— Как ты смотришь на то, чтобы слегка скорректировать план? — посмотрел на меня через пенсне дядя Герман. — Скажем, одна связка работает по старой схеме в безопасном секторе по моим наводкам…

— На прежних условиях?

— На прежних, успокойся! Сбил… в общем, одна связка работает у меня под боком, а для второй найдется задачка чуть сложнее — придется проявить больше инициативы, но и контроля с моей стороны почти никакого. Я лишь укажу сектор и желаемые объекты, все остальное на твое усмотрение.

— Дай угадаю: подвох в секторе и объектах? Решил конкурентов потроллить? А не рано ли?

— В самый раз, поверь на слово, Александр. Кстати, это и в твоих интересах тоже.

— Дразнить целый конкурирующий клан? А зная, как ты поступаешь со слабаками, это можно сравнить… ну не знаю, кассийского тайгера за усы дергать?

— Скорее, гато-пустынника.

— Думаешь, от этого легче? Опять же, мне это зачем? Лишние проблемы.

— Скажем так, это превентивная мера. Подготовка ко второму чтению поправки Завьялова — Генца.

— Хочешь кого-то спровоцировать на необдуманные поступки?

— План именно такой.

— Плохой план. Откуда ты знаешь, что именно обиженка выкинет? А вдруг решит мои корабли похерить? Или вообще Картахену атакует?

— На это у него точно силенок не хватит, — заверил дядя. — А вот насчет первого… хотя нет, зачем портить имущество? Вот отжать попытается наверняка. Но я уверен, что ты найдешь весомые аргументы против.

— Что ж… не можешь пресечь — возглавь?

— Я бы это назвал «управлением намерениями». Не можешь точно предсказать действия противника, создай такие условия, чтобы он стал предсказуемым. И загони в ловушку.

— Старая добрая провокация! Так бы сразу и сказал.

— Так ты согласен?

— Мне нужен полный расклад. Инфа по клану, по составу флота, по основным фигурантам. Какой административный ресурс они могут задействовать. На чью поддержку рассчитывают. К чему стремятся. В общем, ты понял.

— Справедливо.

— Зашлешь Степанычу.

— Ой, повзрослел!.. — помотал головой дядя Герман. — Не к добру это, ох, не к добру! А чего Степанычу? Может, сразу Владу Пахомову?

— Степанычу, — настоял я на своем, умудрившись сохранить каменную физиономию. — А он уже решит, что дальше. Сейчас мне достаточно знать, где и что искать.

— По владениям Завьяловых…

— … расклад у меня есть. Для первичного инструктажа хватит, а там Вайс на связь выйдет, перепоручишь своим людям.

— Вайс? Ты поставил командовать поисковиками человека с «Эмдена»?

— А почему это тебя удивляет? Они из всех моих людей самые преданные. Им просто деваться некуда.

— Пожалуй, я бы поступил так же. Ладно. Вторая задача — сектор Гамма-02-бис, цель — транспортники компании «Далькоммерцперевозки», обслуживающие линию «Астра-нова — Сефланс-5».

— Рудовозы? И что нам с ними делать?

— Поднимать, латать, передавать моим людям. Я на это дело выделяю отдельную эскадру эскортников, так что силового воздействия можешь не опасаться. По крайней мере, в ходе работ. Ну как?

— Сейчас гляну, где это и что это. Подожди чуток. — Я заблокировал канал дальней связи и позвал мини-гекса: — Кумо?

— Да, сэр?

— Все слышал? Выведи на карту.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Вывести краткую справку?

— Угу… ага… ух ты! Как интересно… все, можешь убирать. И дай дядьку.

— Процесс активирован.

Как оказалось, дядя Герман терпеливо ждал, что на него было не очень-то и похоже. Тем не менее, нагнетать обстановку я не стал, просто с иронией поинтересовался:

— Спиридоновы, говоришь? Союзный клан Усольцевых?

— А что, есть проблема?

— Как бы союзничков не надоумили у меня «Латника» отж… ага!!!

— Я рад, что ты проявляешь ум и сообразительность, Александр. Иногда даже к месту. Так ты согласен?

— В общем и целом. Но есть условия.

— Я тебя внимательно слушаю, Александр.

— Ставка увеличивается в полтора раза. Для обоих звеньев.

— Обоим-то за что?! — возмутился дядька.

— Одним за риск, вторым — тоже за риск, но уже мой, на случай утери материальной базы. Не думаю, что Спиридоновы станут спокойно смотреть, как у них из-под носа уводят сотни тонн дефицитного сырья. Да-да, я посмотрел, что за добывающий комплекс в системе Астра-нова. И поинтересовался, чем занимаются на Сефлансе-5. Если запалимся, наверняка припрутся разбираться в силах тяжких. А дальше уже лотерея.

— Справедливо.

— Это раз. Два — я дам Краузе команду все бросать и делать ноги при малейших признаках угрозы.

— Ладно, — поморщился дядька. — Тебя можно понять, разбазаривать маттехбазу и обученных людей ни к чему.

— И третье — они только извлекают транспортники и ставят на ход. Выжившие члены экипажей, если таковые найдутся — исключительно твоя забота. Если в анабиозе, Краузе их не будит. Если бодрствуют — твои силовики обеспечивают принудительную эвакуацию на борта поддержки. Что ты будешь делать с ними потом — твоя проблема. Но никакой… э-э-э… утилизации в ходе операции.

— А ты чистоплюй, Александр.

— Не обо мне речь. Поверь, дядя Герман, психика у моих парней ни к черту, так что не стоит их лишний раз напрягать.

— Убедил. По рукам?

— По рукам. Пакет документации можешь высылать, адрес знаешь.

— В таком случае откланиваюсь, Александр.

— Честь имею, Герман Романович.

Экран дальней связи погас, но я не торопился сворачивать виртуальность и выбираться из кресла — когда еще такой шанс представится, чтобы спокойно, без суеты, все обдумать? Только не в «Сломанном дроиде» и не на «Спруте». А вот опустевший «Набат», снова, как в старые добрые деньки, оказавшийся в моем полном и единоличном распоряжении, для этой цели в самый раз. Тишина, покой, одиночество… что еще для счастья нужно? Плюс мягкое анатомическое кресло мыслительной деятельности весьма способствовало… вплоть до усыпляющего воздействия.

Не знаю, сколько я вот так просидел — наверное, довольно долго, но из задумчивости меня вывел Кумо:

— Капитан Заварзин, команды собрались. Пригласить их на борт?

— Что?.. Черт, нет, конечно!

Это я представил, как все четырнадцать человек — люди Краузе и Вайса — на «Набат» завалились. Кошмар! Хорошо, что не во сне привиделось. Точно бы проснулся в ужасе. Тут семеро мозг выносили, а в удвоенном количестве вообще туши свет. Не, лучше на нейтральной территории встретиться.

— Так что мне ответить Краузе?

— Передай, пусть ждут, сейчас выйду.

— Готово, сэр. Они на «променаде», любуются судами.

Вот и отлично. Насмотрятся, нафантазируют себе всякого, пока я иду, а мне останется их только обрадовать. Причем в прямом смысле слова.

… как Кумо и предупреждал, кучка будущих «судоподъемщиков» торчала в удалении от стыковочной «кишки» «Набата», чтобы тот своей тушей на загораживал зрелище. А посмотреть было на что — собраться моего корабля освободились от монтажных «лесов» и промышленных роботов, и сверкали свежевыкрашенными корпусами, украшенными кириллицей во всю высоту борта: «Набат-2» и «Набат-3» соответственно. На собственном корыте я название корректировать не пожелал, оставив его без цифрового обозначения. И так ясно, что он первый и самый крутой. А еще заслуженный, судя по количеству вмятин и царапин.

— Приветствую вас, мейн херрен!

«Судоподъемщики» (а здесь были только они, ремонтников я в суть дела посвящать не счел нужным, это уже задача командиров звеньев, то бишь Краузе и Вайса) в долю секунды разбились на две кучки, столпившись за спинами у главных, и вытянулись во фрунт — военные, что с них взять? Впрочем, я с этой их «милой» чертой даже не пытался бороться — им так привычней, они себя просто уверенней чувствуют перед лицом начальства, растворившись в безликой массе строя. Ну, это они так думают, ага. Да и дойч, на котором я обратился к народу, настраивал на официоз. Выбор языка общения, кстати, вынужденная мера — его понимали все присутствующие, потому что людей в двуязычную группу мы еще и по этому признаку отбирали. На «Латнике», кстати, подавляющее большинство народу на дойче как минимум изъяснялось. А его подтянуть проще, чем почти с нуля обучить росскому.

— Ну как, впечатляет?

— Вполне, герр Заварзин, — ответил за всех Краузе. — Когда начнем осваивать материальную часть?

— Да вот прямо сейчас и начнете, сразу после инструктажа. А завтра на выход.

— Это… хорошая новость, — снова выразил всеобщее мнение Краузе, а Вайс поддержал его сдержанным кивком. — А какую команду будете сопровождать вы лично?

— Никакую, Краузе. Все сами, не маленькие уже. Полетное задание получите завтра, вместе с полным раскладом. Сейчас скажу только, что работать будете отдельно, но в тесной связи с людьми из клана Завьяловых. Они наниматели, поэтому любые проблемы, помимо собственно поиска и «подъема», вас не касаются. Подробные инструкции позже, в общем пакете документов. Выход стандартный, две-три недели включая дорогу туда и обратно… — Черт, что-то не особо слушают, каждый второй задумчиво уставился вдаль, причем вдоль «променада» мне за спину, а не вниз, в нишу с кораблями. Ладно, тогда переходим к «сладкому». — Сегодня осмотрите матчасть, проведете инвентаризацию припасов — их уже должны были завезти… ночью пробный выход, завтра ускоренные ходовые испытания… и за работу. Надеюсь, не подведете, парни. Эта работа очень важна для корпорации. Честный доход — раз, репутация — два. И как раз на нее вы работаете в первую очередь, не забывайте об этом…

— Извините! Господин Заварзин?

— Чем могу?.. — Моментально сбившись, я обернулся на голос и едва не потерял дар речи от удивления — вот кого угодно ожидал здесь увидеть, но только не комендантский патруль. — Э-э-э… чем могу быть полезен, лейтенант?

— Еще раз извините, господин Заварзин, но я вынужден вас задержать.

Лейтенант смотрел твердо и взгляд не отводил, но при этом каким-то мистическим образом умудрялся дать понять, что ему самому это поперек горла. Равно как и парочке рядовых при полной снаряге и штурмовых плазмерах.

— Вы уверены, лейтенант? — вздернул я бровь, движением руки остановив дернувшихся было подчиненных. — Насчет задержать? Точно не арестовать?

— Приказано именно задержать, сударь. Прошу предоставить доступ к вашему «нейру» для временной блокировки.

Н-да… смешно. Что там дядька говорил? Возможны сюрпризы? А почему не предупредил, что так скоро?

— Не уверен, что хочу следовать за вами, лейтенант.

Якобы заколебавшись, я принялся растерянно оглядываться — то ли в поисках помощи, то ли прокачивая возможные варианты для бегства. По крайней мере, так это выглядело со стороны, если судить по реакции служивых — те было дернулись, но от применения силы все же воздержались. Наверняка не в последнюю очередь ввиду присутствия полутора десятков напрягшихся космонавтов. А на самом деле я всего лишь пытался замаскировать активацию «тревожной кнопки». Озираясь и обмениваясь недоуменными взглядами то с Краузе, то с Вайсом, и изображая нерешительность, якобы задумался и для стимуляции мыслительной деятельности с силой помассировал затылок, заодно приложив большой палец к «нейру» и задержав его в этом положении больше секунды. Ну а дальше дело техники — сработала специальная софтина, впаренная не так давно Владом Пахомовым, и «нейр» переключился в пассивный режим, при котором видео и аудиопотоки автоматом транслировались по узкому каналу на нестандартных частотах прямо на сервер пахомовских подчиненных. Я, помнится, пытался от такого подарочка всячески отвертеться — нафига мне свидетели? — но Влад подключил «крупнокалиберную артиллерию» в лице Степаныча, и продемонстрировал, с какой скоростью его спецы способны подключиться к любому рандомно выбранному «нейру» на станции. Ну и Степаныч добил, спокойно сообщив, что уже недели две как оснастил собственный девайс аналогичным софтом. И что я должен был на это ответить? Вот именно. Пришлось смириться. Зато теперь как минимум Влад и старый слуга в курсе, что у меня проблемы, причем не поддающиеся самостоятельному решению. Да о чем я вообще! Одна только возможность отследить меня дистанционно и локализовать в пределах Картахены чего стоила! Это ж от какой головной боли эсбэшники избавлялись! Так что не нойте, сударь, это для вашей же пользы. И вообще, вы теперь не сами по себе, вы теперь глава крупного предприятия, и уровень ответственности у вас такой, что о личной жизни и конфиденциальности лучше забыть. Для всех лучше, ага.

Так, а чего патрульные? В напряге… и им не позавидуешь.

— Все же я вынужден настаивать, господин Заварзин, — явно сдержав крепкое словцо, возразил лейтенант. — Позвольте ваш «нейр»…

— Вы же сказали, что я задержан, а не арестован!

— Извините, я не так выразился. Пожалуйста, доступ к вашему «нейру», господин Заварзин. Не вынуждайте нас применять силу, мне бы этого очень не хотелось. Но…

— Понимаю, — кивнул я, — приказ. Ладно, бог с вами, блокируйте.

Можно, конечно, попытаться сделать ноги — нас тупо больше, массой задавим. Но от этого очевидного решения меня удерживало сразу несколько соображений. Во-первых, если лейтеха щеголял в повседневной форме, дававшей примерно такую же защиту, как и мой собственный комбез — вон, даже пара картриджей с реагентом для аварийной маски за кобурой висит — то его подчиненные затянуты в боевую броню. Разве что шлемы не загерметизированы, и забрала откинуты — в нарушение инструкции по технике безопасности, между прочим! Таких вручную не вырубишь, а мы безоружны. Если только у кого-нибудь ножик в кармане. А против нас офицерская «пукалка» и два мощных штурмовых плазмера. При желании положат всех в секунды. И это во-вторых — мне тупо жалко подставлять под огонь людей, на которых я потратил столько времени и сил. Да и где потом еще таких искать? Ну и служивые, в принципе, не виноваты. Но даже это все не главное. Куда сильнее жабы и совести вместе взятых меня снедало любопытство! Жгучее и неодолимое, ага. Как только оправился от изумления, так сразу и загорелся идеей выяснить, с чего бы это такой нежданчик. В общем, звезды так сошлись. О чем я и сообщил военным, пока лейтеха возился с портативным блокиратором у моей шеи:

— Повезло вам, парни. Любопытство взыграло, так что пойдемте, посмотрим, кто это такой бесстрашный.

— Понятия не имею, господин Заварзин. — Офицер перестал колдовать с приборчиком, отступил на шаг и попросил: — Попробуйте кого-нибудь вызвать. Пожалуйста.

— Не переживайте так, лейтенант, сработало штатно, — отмахнулся я. И вытянул перед собой руки, соединив запястья: — Прошу.

— В этом нет необходимости, сударь, — мотнул головой лейтенант. — Уверен, скоро все прояснится.

— Куда вы меня?

— В гарнизонную гауптвахту.

— Ого! Неблизкий конец! Пойдем к лифту?

— Никак нет, сударь. У нас челнок.

— Хм… пожалуй, сочту это за комплимент.

Еще бы! Персональным транспортом озаботились, чтобы через всю станцию не переться. А тут всего лишь спуститься на первый уровень сектора, в парковочную зону, погрузиться в катер, пройти малый силовой шлюз, да еще минут через пять-семь, повторив те же манипуляции, высадиться уже на территории местной военной тюряги. Хотя это я преувеличил. Строго говоря, гауптвахта лишь часть отдела военной прокуратуры, который занимал едва ли одну десятую от сектора служивых. Продуманные, блин! Если делать ноги, то прямо сейчас, чему не очень способствовали описанные выше обстоятельства. Потом, в вотчине военных, особо не разгуляешься. Ладно, будем надеяться, что мой личный административный ресурс в лице Дэвида Деррика, да и моих собственных связей, сработает как надо.

— Пойдемте, сударь.

— Секунду, лейтенант. — Развернувшись к подчиненным, сбившимся в плотную кучку и уже откровенно ропщущим, я поймал взгляд Краузе и подмигнул ему: — Так, парни, сохраняем спокойствие! Уверен, ситуация разрешится в скором времени. Панику не поднимать, заниматься делом. Приказ никто не отменял. Краузе, сообщишь Ценкеру, тот пусть поставит в известность Деррика. А сами за работу! Вопросы есть? Вопросов нет. Пойдемте, лейтенант.

Пока шагали до лифта, меня так и подмывало оглянуться, но я себя пересилил. Да и нужды особой не было — судя по спокойствию конвоиров, парни восприняли мое напутствие всерьез и бузить не пытались. Да и с чего, собственно? Приказ получен, указания предельно ясные, осталось что? Правильно, выполнять. Все-таки есть что-то в бывших военных, гражданские бы точно мышиную возню затеяли с криками, руганью и прочим показным диссидентством. А у этих дисциплина. Уважаю.

Кстати, не я один это оценил.

— Сдержанные у вас люди, — заметил лейтенант, когда мы наконец забрались в кабинку и лифт ухнул вниз сразу на четыре уровня. — Откуда-то выписали по блату?

— А с чего вы решили, что они не местные? — удивился я.

— Опыт подсказывает.

— Против опыта не попрешь, — кивнул я. — Но вы правы, лейтенант. Это наемники. Элитные.

Офицер понимающе усмехнулся, мол, что и требовалось доказать, и замолчал. Так, в молчании, и прошла вся дорога, включая посадку в челнок, перелет и высадку. Служивые воздерживались от болтовни согласно инструкции, а я из солидарности с ними. Зато появилось время хоть немного обдумать сложившуюся откровенно абсурдную ситуацию.

Почему абсурдную? Да по определению! Я, если честно, был в шоке. Прошу не путать с удивлением — с тем-то я быстро справился. А вот из шокового состояния так и не вышел, не в силах до конца поверить, что все вот это со мной творится. И где — на Картахене!!! Станции, где все схвачено, а что не схвачено, то куплено. Ну а если не куплено, то поддается тонкому манипулированию, замаскированному под дружеские уступки и взаимные компромиссы. Вот, например, как нежелание лейтенанта вникать в ситуацию с моими людьми. Заметил, что с ними что-то неладное, задал необязательный вопрос, получил столь же необязательную отмазку, пожал плечами да успокоился. А ведь если бы копнул чуть глубже… все равно бы ничего не нарыл. Первое, чем озаботился Степаныч по прибытию «подкрепления» — это организация отдела кадров. Весьма своеобразного, с подключением сторонних специалистов насквозь незаконного профиля, но обладающих специфическими навыками и доступом к базам данных почти всех служб человеческих государств. Попросту говоря, каждому спасенному соорудили новую личность, как и мне когда-то. Правда, пришлось чуть урезать аппетиты — бюджет не резиновый, поэтому при качественной проверке существовал неиллюзорный шанс спалиться. Но не на Картахене же! Черт, кажется, повторяюсь…

Военный сектор встретил сонной тишиной — никто не суетился, не носился по коридорам, никто никого не распекал, разве что сразу за шлюзом торчал часовой в такой же экипировке, как и мои конвоиры. А еще один обнаружился собственно в «обезьяннике». От первого он отличался чуть большей расслабленностью — вместо штурмового плазмера компактный в кобуре, а шлем вообще на столе лежал. В качестве же головного убора охранник использовал форменное кепи. Впрочем, этому простительно — при возникновении нештатной ситуации во вверенной ему территории он всегда успеет экипироваться по уставу. И, судя по равнодушию лейтенанта, с каким он ответил на воинское приветствие, подобный расслабон тут в порядке вещей.

— Куда его, господин лейтенант?

— В допросную, пожалуй.

— Есть. Парни, ведите, я открыл.

Ты гляди-ка, дистанционное управление! А я по темноте своей ожидал ржавых решеток с амбарными замками. Вот что значит стереотипы!

— Пройдемте, задержанный, — впервые за все время подал голос один из конвоиров.

Я их даже не различал, если честно. Рядовые и рядовые. Разве что этот справа от меня стоял. Я, собственно, возражать не стал, и прошел в гостеприимно распахнувшуюся дверь, успев уловить обрывок разговора лейтехи с местным вертухаем:

— Много у нас сегодня постояльцев, Семен?

— Никак нет, господин лейтенант. Трое вчерашних, да та пара, что вы давеча приволокли…

Понятно, почему меня в допросную. Негоже гражданского шпака сажать в одну клетку с проштрафившимися служивыми. Особенно если эти служивые еще не проспались со вчерашнего. Мигом рефлекс сработает, и мордобоя не избежать. Вернее, избиения, плавно перерастающего в судебный иск и дисбат. Что с них, гражданских, взять?..

— Располагайтесь, сударь.

Хм… а неплохо. Почти как в кино: небольшая комнатушка с голыми стенами, вместо одной — зеркало. Наверняка за ним смежное помещение, в котором обычно свидетели от допрашиваемого прячутся. Хотя к чему такой анахронизм, если стены можно буквально напичкать видеокамерами? Видимо, дань традиции. По той же традиции в центре металлический стол и два стула напротив друг друга. Стол привинчен к полу, стулья нет. Вот и вся обстановка. Да, еще в столешнице удобная металлическая петля — не иначе, наручники пристегивать. Попадос…

— Ждите, сударь, к вам скоро придут.

— Кто придет? Когда? Эй!..

Ну да. Приказ. И должностная инструкция, согласно которой «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Да и бог с вами со всеми. Подождем. Как там Рин говорил? Терпение — главная добродетель самурая? Ну-ну… ждать, значит, ждать. Вот только из вредности не на стул усядусь, а прямо на столе пристроюсь. Пусть у них разрыв шаблонов случится. Жалко, не курю, а то еще и подымил бы. Исключительно назло и из пакости.

… ждать пришлось недолго — уже минут через десять дверь открылась, и в допросную шагнул еще один офицер, на сей раз при полном параде — форме, фуражке и штатном плазмере. Не в банальном повседневном комбезе, как давешний лейтеха-патрульный, а именно что в полноценной военной одежде — брюках и кителе. Явно кто-то из штабных. Да и постарше моего пленителя, чего греха таить.

— Дежурный по гарнизону майор Постняков, честь имею, — представился гость.

Хм… ну спасибо, что доброго дня не пожелал, или там здравствовать, что в моих обстоятельствах выглядело бы откровенной насмешкой.

— Приветствую, господин майор.

Соскользнув со стола, я подошел к заметно напрягшемуся офицеру почти вплотную, сложил на груди руки и с ироничным прищуром уставился ему прямо в глаза. Это меня Степаныч научил — как он выразился, поза «агрессивной обороны». С одной стороны, вроде как за скрещенными руками спрятался, с другой — грудь колесом, и готовность морально подавлять. Впрочем, на майора не подействовало — он очень быстро опомнился и ответил спокойным взглядом, типа, ничего не могу поделать, приказ есть приказ.

Н-да, этак в молчанку можно еще долго играть… ладно, пойдем на контакт.

— А у вас тут довольно комфортабельно, господин майор, — сообщил я, вложив в голос побольше сарказма. — Я уже подумываю поселиться здесь на постоянной основе. Не возражаете?

— Еще как возражаю, сударь, — не повелся тот. — Но поделать ничего не могу. Ваше задержание инициировано вышестоящими структурами.

— А поточнее?

— Не имею права разглашать эту информацию.

— А как же мои гражданские права?

— В данный момент вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Увы.

— Что, и позвонить не дадите?

— Не имею права.

— Что-то я не припоминаю такого в уголовном кодексе.

— Повторяю — вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Приказ же у меня совершенно четкий.

— А чей, если не секрет?

— Секрет. Приказ касается в том числе и разглашения информации такого рода.

— Не понимаю, господин майор. Зачем вы тогда вообще явились? Продемонстрировать свое почтение? Простая вежливость?

— Все тот же приказ, сударь. Удостовериться лично, что доставлен именно фигурант, а не… кто-то еще.

— Убедились?

— Точно так. А теперь прошу меня простить, сударь, я должен отчитаться.

— Да не вопрос.

— Сядьте, пожалуйста.

— Как скажете.

Пока я устраивался на стуле, майор извлек из кармана коммуникатор — жалкое подобие «нейра», причем по функционалу сильно урезанное даже по сравнению с обычным смартфоном — и вызвал таинственного абонента:

— Майор Постняков. Да. Подтверждаю. Мои дальнейшие действия?.. Так точно.

Ха! Вот это я понимаю — военная лаконичность. Коротко и ясно. Осталось только молча свалить, оставив меня в гордом одиночестве наслаждаться страхом ожидания неизвестного… но тут майор натурально сломал шаблоны — уселся за стол напротив меня, небрежно уронил комм на столешницу, даже не потрудившись его заблокировать, тяжко вздохнул и с силой провел ладонями по лицу.

— Что с вами, господин майор? Проблемы?

— Скорее, неразрешимая этическая дилемма, сударь.

— Значит, мне не показалось?

— О чем вы?

— Да я про реакцию лейтенанта-патрульного. Ему очень не хотелось… хм…

— Задерживать вас, господин Заварзин? — закончил за меня офицер. Причем совершенно без опаски, предельно искренне. Такое ощущение, что видеокамер вообще не опасался. — Собственно, в этом ничего удивительного. Мне тоже совершенно не улыбается вас здесь держать, сударь. В таких вот случаях поневоле начинаешь задумываться о самодурстве отдельных представителей командования.

— Странно. Полковник Чугаев всегда мне казался разумным человеком.

— Поймите меня правильно, сударь, и над полковником довлеет та же дилемма. И даже, вы не поверите, над генералом Рихтером.

— Так это?..

— Не наша инициатива, сударь. Но большего я вам сообщить не могу, извините.

— Да вы и так уже рискуете, майор. — Я кивнул на зеркальную стену и многозначительно покосился на потолок, мол, у любой поверхности есть глаза и уши. — Даже странно.

— А, оставьте! Это сейчас вообще не проблема, уж поверьте.

А вот это уже прямой намек, однозначно. И как бы невзначай чуть подвинутый в мою сторону коммуникатор. Да что тут творится-то?!

— Долго мне еще ждать?

— Не могу знать, сударь. Но, думаю, минимум четверть часа у вас есть. Пока наш, хм, гость в дороге. Ладно, не буду вам больше докучать, пойду, встречу.

Отвечать я не стал, просто проводил взглядом удалившегося офицера, а когда за ним закрылась дверь, уставился на черный брусок коммуникатора, сиротливо лежащий на столешнице.

Твою же маму… ну и что делать? Нет, понятно, что звонить — намек более чем прозрачный. Вот только кому? Своим? Владу Пахомову? В принципе, вообще не вопрос — у меня есть универсальный код, который позволяет даже с такой кастрированной приблуды выйти с ним на прямую связь. Кстати, насчет кастрированной это вовсе не преувеличение — гаджет сугубо специализированный, исключительно для внутреннего пользования военных. Может тупо позвонить. Или не звонить. На этом все. Но при этом предоставляет почти абсолютную защиту от прослушки. Но разве такие мелочи нас когда-нибудь останавливали? Вот и я так думаю… С другой стороны, а что Влад? Сообщит Деррику? Так он это уже давно сделал — зуб даю, его спецы на линии с момента активации «тревожной кнопки», то есть они все видят и слышат. Просто удостовериться? Не самая рациональная идея, смысл разбазаривать самый невосполнимый ресурс — время? Тогда кому? Военным? Стоп. Майор за весь наш разговор не сказал вообще ничего лишнего или не относящегося к делу. И упомянул всего двоих — Чугаева и Рихтера. С последним я знаком шапочно, да и ни к чему беспокоить целого генерала, коменданта гарнизона Картахены. А вот полковник Чугаев — совсем другого полета птица. Я бы сказал, в отличие от генерала, он имеет реальное влияние на станции. Коменданты время от времени меняются, зачастую выполняя чисто представительские функции, а вот глава разведки… то бишь, конечно же, службы мониторинга пространства, всегда и обо всем в курсе. Ведь сама Картахена — это тоже пространство. В том числе и социальное, ага. Что ж, выбор очевиден. Осталось удостовериться, что я угадал.

Надо же! И впрямь с первого выстрела в цель — комм майора мало того, что остался незаблокированным, так в нем еще и абонент светился — тот самый «П-к Чугаев С. С.» Ладно, не фиг тянуть время, оно деньги.

— Сергей Сергеич? Здравствуйте, дорогой мой.

— Алекс? — после секундной заминки отозвались в трубке.

— Да, Заварзин. Богатым не буду, к сожалению.

— Алекс, у нас не так много времени, чтобы обмениваться любезностями. Поэтому слушайте меня внимательно…

— Уже.

— … мне ужасно неловко и перед мистером Дерриком, и перед герром Нойманном, и особенно перед вами лично, но, заверяю вас, таковы обстоятельства. Мы все, включая самого (это он про генерала, что ли?), связаны по рукам и ногам. На местном уровне проблему решить невозможно, копают конкретно под вас. И команда пришла откуда-то с самого командного олимпа. Поэтому у меня будет одна просьба — не принимайте на свой счет. В сложившейся ситуации нашей вины нет. Но и помочь — явно — мы не в силах. Но уверяю вас, Алекс, что действовать мы будем исключительно в рамках устава и существующих инструкций. Все, что выходит за их рамки, нас не касается. Вы меня поняли, Алекс?

— Более чем, Сергей Сергеич. Благодарю.

— Спасибо за понимание. В свою очередь, можете рассчитывать на наше… скажем так — невмешательство. И помните, что наша юрисдикция распространяется отнюдь не на всю станцию. И еще одно — полицейские функции не входят в наши должностные обязанности.

— Я вас понял, Сергей Сергеич. Еще раз благодарю.

— На этом все, Алекс. Помните — мои люди видят только то, что им положено видеть по инструкции.

Отключился… н-да, очень странный разговор. С одной стороны, полкан предупредил, что противостоит мне кто-то очень влиятельный, облеченный нешуточными полномочиями, с кем бодаться для служивых себе дороже. С другой — дал понять, что у меня карт-бланш. Если чуть утрировать, то как в древней поговорке: бей, воруй, сношай гусей. Военные или не заметят, или не успеют среагировать. А эсбэшников станционных вообще никто не припрягал к загонной охоте на некоего Алекса Заварзина. А значит, что? Значит, у меня есть варианты. И даже некая свобода выбора. Можно, например, прямо сейчас попытаться сделать ноги с гауптвахты — не удивлюсь, если дверь допросной не заперта, или комм сработает как электронный пропуск… кстати, комм! Спрячу-ка в самый дальний карман, чтобы майор по возвращении не запалился. Он ведь предупредил, что пошел встречать визитера. Правда, не сказал, какого именно. Это я уже сам предположил, что того самого охотника на Алексов. Ф-фух… ладно, сидим и ждем. Сидим и ждем!..

… как на иголках, блин! Уже минут пятнадцать, а все никого! Издеваются, что ли? Устрою я вам, когда ситуевину разрулю…

Что именно устрою, додумать я не успел — наконец-то распахнулась дверь и в допросную сунулся старый знакомый майор Постняков. Причем сунулся своеобразно, явно перегородив кому-то обзор. И сразу же взглядом по столу мазнул. Довольно ухмыльнулся, не обнаружив улику, и шагнул внутрь.

Я же посчитал нужным подняться со стула ему навстречу и возмущенно выпалить:

— Ну наконец-то! Сколько можно ждать?! Почему не соблюдаются мои гражданские права?! Где мой адвокат?! В конце концов, кто и по какому праву распорядился меня задержать?!

— Не могу знать, сударь! — подыграл майор.

— Меня не интересует, можете вы, или нет! — отчеканил я, уставившись в глаза офицеру. — Я требую адвоката! Мне нужно позвонить! Что тут творится, мать вашу?!

Майор затравленно молчал, но ему на помощь пришел тот самый гость, чуть замешкавшийся в дверях:

— Думаю, я смогу удовлетворить ваше любопытство, господин Заварзин. Целиком и полностью. Уж это я вам обещаю!..

— Да неужели?! — ухмыльнулся я, смерив гостя насмешливым взглядом. — Жду с нетерпением.

В последнюю фразу я постарался вложить как можно больше сарказма, но все мои усилия пропали втуне — вошедший следом за Постняковым офицер, такое ощущение, был с головы до ног закован в броню безразличия. Более чем вероятно, что показного, но и его с лихвой хватило, чтобы отбить мою торопливую атаку. Меня попросту самым возмутительным образом проигнорировали, пропустив мимо ушей и сарказм, и насмешку. Вновь прибывший даже беглым взглядом меня не удостоил — вперился в майора, и изображал изваяние молчаливой укоризны, пока до того не дошло, что он в допросной третий лишний.

— Я, пожалуй, вас оставлю, господа, — после неловкой паузы сообщил Постняков. И уже от двери добавил: — Если что-то понадобится, зовите. Под столешницей кнопка вызова.

— Разберусь, — проронил гость, и майор счел за благо ретироваться.

Когда дверь за ним закрылась, офицер неспешно подошел к столу, снял фуражку, пристроив ее на столешнице, расстегнул китель, аккуратно, без скрежета и стука, отодвинул стул и устроился на нем поудобнее, облокотившись на стол и положив подбородок на сцепленные в замок руки. И уже в этом положении перехватил мой заинтересованный взгляд.

— Что ж, господин Заварзин, теперь, думаю, можно и побеседовать… хотя нет, что же это я!

Гость с притворной суетливостью извлек из кармана небольшой приборчик без опознавательных знаков и вообще каких бы то ни было индикаторов, приложил подушечку большого пальца к одной из плоскостей и пристроил гаджет ровно посередине между нами, после чего вновь принял исходную позу — видать, самую любимую. Или самую раздражающую, если я правильно собственную реакцию расценил.

— «Глушилка»?

— Она самая, господин Заварзин. Ни к чему местным военным чужая головная боль. Согласны?

— Хм… если бы еще знать, что за головняк…

— Проявите толику терпения, господин Заварзин. Очень скоро все выяснится. Пока же прошу извинить, мне нужно подготовиться к процедуре.

— Валяйте…

Пока гость копался в бездонных карманах, я успел его хорошенько рассмотреть. Собственно, самое первое впечатление, смазанное из-за удивления и разрыва шаблонов, оказалось и самым верным. Абсолютно непробиваемый и спокойный до раздражения субъект довольно заурядной внешности: худощав, среднего роста, идеальная военная выправка… резкие черты лица, вполне себе росского по основным признакам, да и мастью удался — русый «ежик», наверняка чтобы время на укладку шевелюры не тратить. Ни бороды, ни усов. Идеально выбрит. На вид лет тридцать пять, край сорок, но сетка мелких морщинок в уголках глаз и губ этот вывод опровергала — если присмотреться, то уже под пятьдесят, пожалуй. А поскольку он наверняка аристократ, то с точно такой же вероятностью ему могло быть и шестьдесят, и шестьдесят пять, и даже семьдесят. Что еще? Форма незнакомая. Нет, понятно, что она военная, и по покрою вполне себе стандартная — китель, брюки, форменные ботинки. Вот только ни кобуры, ни ремня, по крайней мере, на виду. Хотя китель в районе левой подмышки подозрительно топорщился, пока гость его не расстегнул. Знаки различия вроде знакомые — орлы и звезды Протектората Росс, плюс просветы на погонах — по паре на каждом, то есть подполковник согласно общепринятой табели о рангах, а вот цвет окантовок какой-то стремный — серый. Форма, кстати, угольно-черная. Не такая, как парадка у флотских, у тех скорее очень темно-серая, а эта глубокого насыщенного черного колера. Ну и кого это по мою душу принесло?..

Тем временем подполковник (или нет?) достал из кармана… самый настоящий бумажный блокнот и перьевую ручку, пристроил их под правой рукой, активировал виртуальность, для меня так и оставшуюся невидимой, и наконец соизволил снизойти до моей скромной персоны:

— Итак, господин Заварзин, я гляжу, вас снедает любопытство?

— Скорее негодование, — поправил я собеседника. — И жгучее желание распустить руки.

— Не стоит, право. И вообще, не советую. Нападение на должностное лицо при исполнении является отягчающим обстоятельством.

— Понимаю, — вздохнул я. — Но все равно очень хочется.

— Взаимно, господин Заварзин.

— Действительно? — удивился я. — А меня-то за что?!

— А я вам сейчас объясню, господин Заварзин.

— А может, хотя бы представитесь для начала?

— Бог ты мой, совсем запамятовал! — совершенно безэмоционально покаялся гость, но у меня возникло полное ощущение, что меня только что послали куда подальше и буквально окатили сарказмом. Силен, мужик! — Подполковник юстиции Крамской, Яков Геннадьевич. Честь имею.

— Подполковник юстиции?!

— Военная прокуратура Протектората Росс, отдел «Т». Теперь вы удовлетворены, господин Заварзин?

Вот это ни фига себе! Что угодно мог предположить — и происки братцев Рокуэллов, и подляну от дойчей, и… да до хрена еще от кого, но чтобы «транспортники» прицепились?! Уж в чем в чем, а в этой сфере я еще никому хвост прищемить не успел. Нет, ну надо же! Управление «Т», сиречь «Транспорт»! Их вотчина — контрабанда во всех проявлениях и взаимосвязанные с ней экономические преступления, но исключительно при космических перевозках. На «шариках» и космостанциях этими делами заправляют клановые таможенники и местные же силовики, а вот в сопутствующем межпланетному сообщению дерьме вынуждены копаться люди независимые, стоящие выше всех клановых интересов. Именно поэтому и военная прокуратура — «государевы люди». Потому что на обычную все с чистой совестью забьют — а что она сделает, без флотской дубины? Вот именно…

— А в чем, собственно, меня обвиняют, господин подполковник юстиции? Какие у вас основания для ареста?

— Пока это всего лишь задержание, господин Заварзин. Но вы без сомнения правы — для ареста основания присутствуют. Я бы дал вам прочесть экспертное заключение, но ваш «нейр» заблокирован… впрочем, скоро принесут распечатку, это всего семьдесят шесть страниц формата А4, думаю, за пару часов управитесь.

— И вы будете спокойно ждать?!

— Это моя работа, — пожал плечами Крамской.

Черт, первая эмоция! Вернее, ее легкая тень. Ну и как с ним разговаривать?! Попадос…

— Нет, господин подполковник, увольте. Меня устроит выжимка, сиречь экстракт. Можно на словах.

— Вы же отдаете себе отчет, что слова не имеют юридической силы?

— Вполне. Если мне станет интересно, так и быть, ознакомлюсь с полным текстом. Я слушаю.

— Что ж… если кратко, то вам, господин Заварзин, инкриминируется соучастие в контрабанде незаконно присвоенных минеральных ресурсов из сектора Дельта-17, а также преступный сговор с главой предприятия — Германом Завьяловым. Помимо этого, вы обвиняетесь в мародерстве в секторе Бета-09-бис. Это крайне серьезно, поверьте. По обеим статьям обвинения вам грозит до десяти лет тюрьмы, а в случае их подтверждения даже с учетом частичного поглощения сроков сядете вы минимум лет на пятнадцать… молодой человек! Вы меня не слушаете?!

Ну да, отвлекся. Слишком уж новость неожиданная. Значит, все-таки под дядьку копают. Я вовсе не цель, а всего лишь средство ее достижения, несмотря на второй пункт обвинения. Даже чуток обидно, блин. И ведь наверняка по наводке одного из униженных и оскорбленных партнеров Германа Романовича — кого-то из тех, чьи транспортники я извлек из подпространства. А если учесть, что эта мышиная возня еще и с «Латником» связана (сектор совпадает), а через него с кланом Усольцевых, то можно сузить круг подозреваемых — конкретно до тех людей, которые имеют с ними тесные деловые связи. В общем, если поднапрячься, то реально вычислить. В любом случае, дядька, как и намеревался, всех претендентов на долю в свежезародившемся бизнесе послал далеко и надолго. И именно под тем предлогом, что я приводил в пример — груз утерян, страховка и неустойка выплачены, все свободны. В гражданском суде попытались бодаться, потом в межклановой судейской коллегии, и везде обломались. И гляди-ка — нашли выход! Военных подтянули. А военным на кланы плевать. И на чьи бы то ни было интересы тоже. У них один интерес — государственный. Кланы морщатся, но терпят, потому что сами и стояли у его истоков. Государства, я имею в виду. Исключительно по их инициативе эта надклановая структура возникла. И поначалу действительно плясала под их дудку. Ровно до тех пор, пока не окрепла и не обзавелась собственной дубиной — военным флотом. Пожалуй, против такого противника открыто не попрешь. Впрочем, что мне мешает провести небольшую, хм, разведку боем? Глядишь, и разведу полкана на откровенность. Пусть и мнимую, ага.

— Что, извините?..

— Вы слышали, что я только что сказал?

— По большей части, господин подполковник. Пожалуй, мне все же стоит ознакомиться с распечаткой. Извольте распорядиться, сударь.

— Чуть позже, молодой человек. Сейчас есть более насущная проблема — я не могу вам предъявить официальное обвинение, не подтвердив предварительно вашу личность. Понятно, что как фигурант вы идентифицированы в достаточной степени, а вот для делопроизводства… так что придется немного потерпеть.

— Я не дам согласия на мнемосканирование.

— А я и не прошу. Я ставлю вас перед фактом.

— А не слишком ли это? Даже для вас?

— Вы мне угрожаете, молодой человек?

— Всего лишь заостряю ваше внимание, господин подполковник юстиции, на том факте, что вы гость на Картахене. И ваша власть не распространяется на гражданский персонал.

— Уверены? — скривился в ухмылке Крамской.

Глумись, глумись, посмотрим, что ты запоешь, когда я Деррика подключу… или не подключу — очень уж прокурорский в себе уверен. Ладно, послушаем, что он скажет.

— Более чем. Не существует ни одного нормативно-правового акта, который бы распространял вашу юрисдикцию вне армии и флота, включая гражданский. Вот если бы вы меня поймали на горячем, в процессе, так сказать, и задержали силами вверенного вам боевого корабля, тогда совсем другое дело. Или если бы я находился на борту своего судна, вы бы также действовали в рамках правового поля. Но сейчас мы на станции, соответственно, мое задержание силами гарнизона и содержание в гарнизонной же гауптвахте незаконны, потому что я, строго говоря, частник. Я даже не принадлежу к гражданским служебным структурам. Но я не поленюсь, подключу юристов, чтобы иметь на руках профессиональное заключение.

— Можете не утруждаться, молодой человек. Ваши юристы и впрямь не найдут ни одного законного основания для такого моего поведения — гипотетического, разумеется. Но никто из ваших местных покровителей — поверьте, ни один человек — не откажет мне в вежливой просьбе. И знаете, почему?

— Вымогательство? Шантаж? Угрозы?

— Почти угадали, за исключением первого. Впрочем, термин «шантаж» я бы заменил более адекватно отражающим реальность словосочетанием «намек на последствия», а вместо «угроз» употребил бы выражение «суть проблемы». И я даже приведу пример для большей наглядности. Скажите, молодой человек, откуда на Картахене продовольствие? С водой все понятно, таскаете ледяные астероиды. Но ведь в ближайших звездных системах нет ни одного действующего поселения, не говоря уже о сельскохозяйственном производстве. Так где вы берете еду?

— Импортируем, естественно.

— Прекрасно. Вот она, суть проблемы. Вы импортируете продовольствие. А теперь намек на последствия: как вы думаете, что случится, если офицер подразделения «Т» военной прокуратуры составит рапорт о… ну, скажем, нарушениях техники безопасности в портовом секторе станции? Или о наличии коррупционной составляющей в руководстве порта? Как вы думаете, руководство этого офицера даст делу ход?

Черт… а ведь он прав. Прокуратура не сможет запретить тому же Деррику вести дела с другими станциями и мирами, равно как и закупать на них все необходимое. Но она способна напрочь парализовать работу порта. Просто потому, что доставить покупки на Картахену не получится — отдел «Т» запросто может организовать самую настоящую блокаду. И у них есть для того все средства, включая корабли и законодательную базу — все космические перевозки как раз в их правовом поле. Объявят карантин, запретят полеты в нашем секторе, и дело с концом. Пара месяцев, и станцию будет не узнать. Те, кто выживут после голодных бунтов, оскотинятся, а кто не пожелает, будут вынуждены спасаться бегством. В любом случае, от былого, кхм, величия Картахены не останется и следа. Военных, естественно, это вообще никаким боком не коснется, но что они будут делать без гражданских? Ни тебе развлечений, ни тебе вспомогательного персонала… сами, все сами, вплоть до ремонта и поддержания работоспособности станции. Тоска зеленая. Еще через пару месяцев и вояки на стену полезут. И это я еще не учитываю командную вертикаль и субординацию — этот Крамской, хоть и всего лишь подполковник по званию, фактически равен по положению полковнику Чугаеву — действительному, а не номинальному, как генерал Рихтер, начальнику гарнизона. А по связям превосходит его на порядок, если не больше. Так что ничего удивительного, что подполковник Крамской чувствует себя на Картахене, как дома. Все, что ему нужно — не корчить из себя VIP-персону, а создать видимость взаимных уступок. Дать военным возможность сохранить лицо. И не давить слишком уж откровенно на руководство гражданских. Все просто, как дважды два.

— Что ж, вы меня убедили, господин подполковник юстиции. Лезть в бутылку я не стану, равно как и подставлять своих деловых партнеров. Но это не значит, что я согласен сотрудничать с вами. Придется вам, господин Крамской, доказывать каждый эпизод. И припирать меня к стенке исключительно фактами. Но даже в этом случае я буду давить на незаконность моего задержания.

— Как вам будет угодно, сударь.

— Но для начала я желаю ознакомиться с делом.

— Чуть позже, я уже сказал. Пока займемся вашей идентификацией.

— Никакого мнемосканирования! В противном случае я вынужден буду обратиться к командованию гарнизона. В этом вопросе они будут на моей стороне — даже у вас не получится скрыть пускающего слюни идиота. Скандал разразится знатный.

— Вероятность такого исхода крайне мала, молодой человек.

— Я желаю свести ее к абсолютному нулю. Дежурный!

— Успокойтесь, обойдемся сканом сетчатки, отпечатками пальцев и генетическим маркером.

— Это официальная процедура?

— Более чем.

Ну да, как же. А «глушилку» так и не выключил. Конечно же, все под протокол, и все это после процессуальных нарушений… нашел идиота. Ладно, играем дальше.

— В таком случае официально заявляю: виновным в инкриминируемых деяниях себя не признаю.

— Да успокойтесь вы уже, Заварзин! Пока вы не идентифицированы и не ознакомились с материалами дела, можете сотрясать воздух как угодно — юридической силы ваши слова не имеют. Можете не шарахаться от каждой тени, особенно мнимой.

— А как же «все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде»?

— У нас не суд, у нас трибунал. И перестаньте наконец нести чушь. Сядьте прямо, и посмотрите на меня. Ровнее… чуть поверните голову вправо… хм…

Судя по бегающим глазам и характерным жестам подполковника, он работал в виртуальности в какой-то базе данных, чем привел меня в порядочное недоумение. Смысл перелистывать фотографии, если можно врубить сканер сетчатки, и результат появится уже через несколько секунд? Я свою новую личность особо не скрывал, она как раз на это и была рассчитана, но если уж у офицера взыграет паранойя, можно присовокупить отпечатки пальцев. Гарантия девяносто девять и девять десятых процента. Генетическая метка — откровенная перестраховка, чтобы те самые проценты подогнать к легендарным ста сорока шести. А этот фигней страдает… или, тварь такая, узнал меня?! Я имею в виду, как Александра Завьялова, а не Алекса Заварзина. Твою мать, твою же мать!.. И по роже ничего не понятно, вот это вот «хм» — единственное эмоциональное проявление.

— Будьте добры, молодой человек, чуть опустите голову… вот так… и посмотрите чуть исподлобья. Благодарю.

Однозначно с какой-то фоткой сравнивает. Возможно, с моей собственной, еще студенческих времен. Или что-то из светской хроники, что могло просочиться на новостные сайты…

— Хорошо, Александр.

Да твою же! Подловил, сука. Каюсь, вздрогнул, и полкан это однозначно заметил. Все, спалился. Остается только состряпать хорошую мину при плохой игре.

— Вы ошиблись, господин подполковник. Меня зовут Алексей.

— Да, конечно… извините, молодой человек. Теперь сядьте прямо и посмотрите мне в глаза. Теперь сместите взгляд мне на переносицу… готово. Благодарю. Идентификация завершена. Личность Алексея Георгиевича Заварзина подтверждена.

— И… все? А отпечатки, а генетическая метка?

— Это лишнее.

— Так вы надо мной просто издевались?

— Как вы могли такое подумать, молодой человек? — в меру способностей изобразил возмущение подполковник.

Ключевое слово — изобразил, ага.

— Да знаете, с вами я уже ни в чем не уверен.

— Вы ко мне предвзято относитесь, господин Заварзин. Наверняка воспринимаете как цепного пса режима.

— С чего бы вдруг? — усмехнулся я. — Только из-за того, что вы меня задержали с нарушением всех правовых норм, да дело шьете?

— На мой взгляд, очень веские причины.

— Никак не привыкнете? — с притворным сочувствием поинтересовался я.

— А вот грубить не нужно, молодой человек. Пойдемте.

— Куда еще?! Я не вижу распечатку дела. И никуда не пойду, пока не ознакомлюсь с ним.

— Вам напомнить суть проблемы и намекнуть на последствия? Сопротивление следственным действиям — отягчающее обстоятельство, господин Заварзин.

— А как тогда расценивать ваши действия? Как сознательное и крайне циничное нарушение процессуальных норм? Впрочем, плевать. Пока я не ознакомлен с делом, ни мои, ни ваши слова не имеют юридической силы. И знаете что?.. Я, пожалуй, подожду здесь. И мне понадобится минимум три часа на ознакомление с текстом. А еще я проголодался и не отказался бы от чашечки кофе. Дежурный!

— Уймитесь, Заварзин. Мы всего лишь переместимся на борт моего корабля, где вам будут созданы все необходимые условия для ознакомления с документацией. Вплоть до кофе с бутербродами.

Что-то ты мудришь, мил человек. Очень у меня предчувствие нехорошее. Наверняка опознал как беглого наследника клана Завьяловых, но виду не показал. И отчет на сервер прокуратуры отправил левый, ограничившись сканом сетчатки. Зачем, интересно? Впрочем, ответ очевиден — подполковник затеял свою игру, причем с самого начала, если учесть все его сознательные косяки. А потом ему еще и дополнительное счастье привалило. Имея на руках такой козырь, как племянник главы клана, можно потребовать очень многое. Ага, те самые угрозы, шантаж и вымогательство. И ладно, если его фантазия не простирается дальше банальных денег. А если он решит сделать шикарный подгон настоящему нанимателю, а не начальству в прокуратуре? Нет, на его корабль однозначно нельзя, наверняка у него там группа поддержки. Я окажусь в ловушке, причем в самой незавидной роли — заложника. Что же делать? Прямо сейчас дать в репу и свалить с гауптвахты, благо полковник Чугаев ясно дал понять, что его люди будут страдать избирательной слепотой и не менее избирательной глухотой? Нет, Сергеича подставлю, причем конкретно — почему-то же он пошел на поводу у прокурорского? Наверняка тот его чем-то прижал, иначе вряд ли он бы стал беспредельничать, прикрывшись чисто номинальной отмазкой о военном объекте, юрисдикция которого распространяется на всех обитателей, вне ведомственной принадлежности. Значит, надо позволить себя увести хотя бы из местной тюряги, и сделать ноги в пути. Главное, свободу действий полкану ограничить. Как? Да элементарно…

— Хорошо, я пойду. Но конвой требую обеспечить силами гарнизона Картахены.

— Что ж… справедливое требование. Сейчас вызо…

— Дежурный!!!

— На связи, — ожил динамик под потолком.

— Прошу, господин подполковник, — кивнул я на девайс.

— Кхм… ладно. Дежурный, мне необходима силовая поддержка.

— Минуту… ожидайте, майор Постняков скоро подойдет.

— Вот и отлично, — чуть дернул уголками губ Крамской. Судя по всему, довольно усмехнулся, ага. — Как раз и распечатку принесет… надеюсь, на ходу вы ее читать не станете, господин Заварзин?..

Майор и впрямь подошел, причем довольно скоро, обломав мне все удовольствие — до его появления я ел глазами подполковника и всякий раз, когда хоть на миг перехватывал его взгляд, ехидно ухмылялся. Крамского это явно бесило, но он сдерживался и не подавал вида, притворяясь, будто занят разглядыванием чего-то важного в виртуальности. Впрочем, арсенал приличествующих случаю гримас я исчерпал довольно быстро, заскучал, но отступать счел ниже своего достоинства. Так что мы оба едва подавили довольные вздохи, когда наконец-то заявился обещанный Постняков. В руках он мял нехилую пачку листов из писчего пластика, такое ощущение, собранных со всех близлежащих офисов — еще бы, в наш век электронного делопроизводства, и вдруг кому-то понадобился печатный вариант! Понятно, что аристократы подобным постоянно баловались, некоторые и вовсе настоящей бумагой, а вот на военных объектах к такому расточительству не привыкли. Собственно, потому растерянность офицера и легко объяснима.

— А, господин майор! — оживился Крамской, когда Постняков протиснулся в дверь и остановился, чуток не доходя до стола. — А где силовая поддержка? Запрос был на нее. Или вы сами решили?..

— В коридоре двое штурмовиков, сударь.

— О, благодарю! Вы не представляете, скольких нервов мне стоило общение с этим мнительным молодым человеком.

Ну-ну. Если бы рожа не была такой постной и неподвижной, может быть, кто-то и повелся. Еще бы взгляд полкану рыбий, и вообще пиши пропало. Пока что только по глазам и можно было хоть как-то ориентироваться, иначе я бы его вообще не смог прочитать. Хотя «прочитать» это слишком громко сказано. Так, в самых общих чертах определить его отношение к моей очередной выходке, не более.

— А вы чего это, господин майор, бумаги треплете? Передайте их задержанному, будьте так любезны.

Постняков, такое ощущение, только этого и ждал — в два шага одолев расстояние между нами и встав к Крамскому спиной, протянул мне стопку, едва не рассыпав листы, и в тот момент, когда я умудрился их перехватить, едва заметно мне подмигнул. Точно подмигнул, зуб даю. Впрочем, я чего-то такого ожидал, поэтому успешно скрыл нечаянную радость под маской сосредоточенности — распечатка оказалась очень непокорной. Уж не знаю почему, но у вояк не нашлось ни планшета с зажимом, ни хотя бы канцелярской прищепки, чтобы все это дело не норовило рассыпаться при каждом неловком движении… или нашлось, но майор не воспользовался ими принципиально? А почему, собственно?..

— Нам подождать за дверью? — осведомился майор, таки всучив мне стопку распечаток и вернувшись на старое место.

— Это лишнее, господин майор, задержанный любезно согласился ознакомиться с материалами дела на борту моего судна.

Постняков удивленно на меня покосился, но сказал совсем не то, что подумал:

— Хорошо. Прикажете исполнять?

— Пожалуй.

Крамской неторопливо спрятал в карман блокнот с ручкой, которыми, кстати, так и не воспользовался, аккуратно застегнул китель на все пуговицы, надел фуражку, не забыв выровнять кокардой по центру характерным офицерским жестом, и поднялся из-за стола.

— Пройдемте, задержанный.

Я вопросительно уставился на Постнякова, тот кивнул, и только после этого я соизволил подняться на ноги, да так неловко, что едва не выронил распечатку. К счастью, обошлось, и больше нервировать офицеров я не стал: послушно прошел в дверь перед ними, столь же безропотно выполнил все команды конвоиров (руки за спину, лицом к стене, от стены, пошел — вот это вот все) и оказался в самом центре своеобразного ордера — чуть позади меня и по сторонам шли штурмовики, а впереди, отзеркалив бойцов — офицеры. И если Крамской шагал непринужденно, чуть помахивая руками в такт шагам, то Постняков предпочел сцепить их за спиной — видимо, чтобы грудь колесом сделать. Наверное, решил выделиться на фоне коллеги из прокуратуры, которому выправкой значительно уступал. Или, что ближе к истине, чтобы мне его руки было видно. Меня прятать конечности за спину больше не заставляли, потому что я в очередной раз чуть не выронил пачку распечаток. Так и шли по знакомому бесконечному коридору — в среднем темпе, замедляясь, когда попадались встречные, и чуть ускоряясь, когда путь был свободен. Я очень быстро приноровился и успевал еще и по сторонам коситься в поисках потенциального выхода, но ничего обнадеживающего так и не обнаружил. Коридор, насколько я помнил, имел всего один поворот и две развилки, на одной из которых еще и межуровневая развязка располагалась, и хренову тучу дверей — сдвижных и, к сожалению, запертых на магнитные замки, о чем недвусмысленно свидетельствовали зловещие красные индикаторы. А с каждым последующим шагом, между прочим, шансов на побег становилось все меньше и меньше…

Как ни странно, но адреналинового выброса почему-то не случилось — видимо, я так до конца и не поверил, что все вот эти неприятности происходили именно со мной. Воспринимал ситуацию отстраненно и даже откровенно наплевательски — тупо плыл по течению. Мысли текли неторопливо, и все больше посторонние: почему такой цвет стен и потолка, чем руководствовались проектировщики, прокладывая именно такой коридор, почему, в конце концов, табличек на дверях нет?! Скорее всего, они наличествовали в «дополненной реальности», проецируемой на «нейры» военных, но мне куда интересней было думать, что это все от раздолбайства. В конце концов я заставил таки себя поднапрячься и даже родить подобие плана — дойти до развилки с развязкой, силой прорваться сквозь строй конвоиров и попытаться сделать ноги на нижнем уровне. Дурацкий план, как сказал бы капитан Рин, но другого все равно не было. Соответственно, я расслабился и приготовился получать удовольствие, а потому спокойно шагал себе… ровно до того момента, как на очередной двери замок не мигнул зеленым. Именно мигнул, тотчас же сменившись привычным красным, но мне и этого хватило, чтобы насторожиться и начать куда внимательнее приглядываться к мелочам. И только благодаря этому обстоятельству я не проворонил жест майора Постнякова, который шагов через десять после подозрительной двери показал за спиной большой палец. Что ж, вот все и встало на свои места…

Не мешкая более, я подбросил пачку распечаток повыше, постаравшись, чтобы листы разлетелись как можно дальше и во все стороны, развернулся и рванул между штурмовиками-конвоирами, успев проскользнуть в промежуток аккурат перед тем, как они сомкнули строй — одного даже за ствол плазмера задел, ушибив руку. Те, дезориентированные пластиковым листопадом, среагировать адекватно не сумели, а почти успевшего развернуться и ринуться за мной бойца я угостил бэк-киком в грудь. Вложиться как следует не получилось, но тому хватило и собственной инерции, чтобы растележиться на полу, угодив аккурат второму под ноги. К этому моменту я уже рванул было прочь по коридору, но подполковник Крамской неприятно удивил — подозрительно быстро разобравшись в обстановке, он ловко перемахнул через барахтающихся штурмовиков с явным намерением мне помешать. Поскольку получить тычок в спину и пропахать носом пол мне совсем не улыбалось, я развернулся и встретил прокурорского силовым панчем, но вместо того, чтобы угодить ему в подбородок, мой кулак пронзил пустоту — Крамской умудрился уклониться. А в следующий миг я осознал, что меня взяли в плотный захват и швырнули как котенка — судя по ощущениям, подпол провел очень быстрый бросок через бедро. Приложился я неслабо, но благодаря комбезу и куртке-бомберу дух из меня не вышибло, поэтому на добивание — спасибо адреналину — я успел среагировать: в свою очередь перехватив летящую вражескую конечность, рванул за запястье и перекинул Крамского через себя, попутно дотянувшись свободным локтем до челюсти. Дальше искушать судьбу я не решился, и ушел в разбег с низкого старта, заодно пробежавшись и по прокурорскому. Вроде бы на живот наступил, да еще вскользь каблуком по виску задел, но удостоверяться в этом не было ни желания, ни времени — набрав порядочную скорость, я в пару мгновений домчался до подозрительной двери и без тени сомнения попер прямо на нее. Что характерно, угадал — фотоэлемент сработал, и створка уползла в бок, освободив проход. И так же автоматически вернулась на законное место уже у меня за спиной. В помещении вспыхнул свет, я затравленно оглянулся и сразу же наткнулся взглядом на телескопическую распорку — такую, знаете, аварийную хреновину, чтобы отжимать заклинившие двери или выпрямлять трубы в ситуациях средней хреновости. И как нельзя лучше подходившую, чтобы заблокировать вход. Физически, а не запереть на магнитный замок. Пользоваться подобными устройствами умели все обитатели космических объектов, невзирая на чины и ранги, кроме, разве что, самых отбитых гопников из гетто, поскольку в обязательном порядке проходили соответствующие тренинги. И я, конечно же, не исключение.

Хмыкнув про себя — молодцы, времени не теряли, хорошо подготовились — я в темпе пристроил распорку в дверном проеме, наставив концы в нужные точки, и шустро заработал «винтом Архимеда» — средней частью приблуды. И вот тут-то адреналин проявил себя во всей красе. Не знаю, какой у флотских норматив на такие виды работ, но я наверняка его перевыполнил — уже секунд через двадцать дверь была намертво расклинена. Теперь даже если очень сильно захотеть, с той стороны ничего не сделать. Разве только из плазмеров расстрелять, или взорвать на фиг. Естественно, ни того, ни другого военные не допустят, пусть Крамской хоть весь на желчь изойдет… ф-фух, немного времени есть… теперь оглядеться и подумать, что дальше. Хотя думать не надо, надо просто искать подсказки, оставленные подчиненными майора Постнякова. Или, как вариант, им самим.

Прислонившись спиной к стене слева от двери, я принялся совмещать приятное с полезным — пока силился отдышаться, активно вертел головой, осматривая помещение. Со всей доступной тщательностью, ага. Ну и, естественно, высмотрел кое-что. Перво-наперво убедился, что неведомые помощники нычку выбрали с умом — куда бы я делся из банального кабинета или, скажем, помещения охраны? А вот кладовка, она же каптерка, проходящая по ведомству технической поддержки — совсем другое дело. Почему? Да потому что тут стеллажи прямо-таки ломились от всякого полезного — одноразовых пленочных скафандров, защитных масок, сменных фильтров и патронов с регенерирующим составом. А в четырех запертых на магнитные замки шкафчиках наверняка полноценные скафандры, в каких и в открытый космос выйти не зазорно. Плюс в кофрах наборы инструментов, причем не только для срочных аварийных работ. Однозначно найдется и что-то посолидней. Но это все бог с ним. Куда больше меня заинтересовала вторая дверь, поменьше и помассивней входной, снабженная, помимо стандартного магнитного замка, еще и механическим с кремальерой.

Второй выход. Да это просто праздник какой-то! Не узкий лаз вентиляции и не шахта пневмопочты, а, судя по всему, технологический туннель. Вот только какой? Наличие дублирующего запорного механизма наводило на мысль о повышенной опасности. А с чем эта опасность может быть связана? Ну, применительно к космической станции, это в первую очередь разгерметизация. Затопление уж точно не грозит, пожар же можно легко нейтрализовать, избавившись от атмосферы… сиречь устроив ту же разгерметизацию умышленно. Впрочем, гадать можно долго, проще подойти и глянуть, благо уже отдышался, и сердце вошло в нормальный ритм.

Кстати, а сколько времени-то прошло? По субъективным ощущениям, я в кладовке уже довольно долго торчал… черт, без «нейра» как без рук! Зато у меня кое-что другое есть…

Похлопав себя по карманам, я извлек «опрометчиво забытый» майором Постняковым комм и незамедлительно убедился, что тот до сих пор не заблокирован. Ни гашения экрана, ни активации по отпечатку пальца… такое можно сделать только сознательно, покопавшись в настройках. И какой же из этого может следовать вывод? Ну, во-первых, вряд ли это инициатива самого майора. Ему наверняка приказали, тот же Чугаев, например. Но и сам полковник вряд ли бы стал заморачиваться с детальной проработкой плана. Тогда кто? Тут тоже возможны варианты — Степаныч, Влад, Рин, либо все сразу. Пожалуй, поставлю на Влада с санкции герра Нойманна. А если учесть, что Пахомов все видит в режиме реального времени — «нейр» хоть и заблокирован для использования владельцем, но не отключен, а принудительно переведен в пассивный режим, то вероятность такого расклада вообще близка к ста процентам. И отсюда следовало во-вторых: нефиг привередничать, надо положиться на дружескую (да еще и высокооплачиваемую!) помощь. Довериться, то бишь. Черт, Рин бы не одобрил… а какой у меня еще выбор? Разве что сдаться Крамскому. Интересно, а чем он сейчас занят? В дверь не ломится, уже хорошо. Либо не заметил, куда именно я нырнул, либо осознал бесполезность этой затеи. Или все еще выясняет, куда я делся. «Нейр» у него работает, но прямого выхода на сеть военных наверняка нет, по крайней мере, доступа к внутренним служебным ресурсам. Пока согласует, пока выбьет права администратора, пока к системе наблюдения подключится… а вот потом ему останется всего лишь выцепить камеру из коридора и просмотреть ролик, чтобы инициировать очередную движуху. Впрочем, вряд ли настроенные на «итальянскую забастовку» вояки вот прямо сразу кинутся помогать прокурорскому. Что за «итальянская забастовка»? Да очень просто — люди вроде бы чем-то усиленно заняты, а результата ноль. Очень бесящее мероприятие, по себе знаю. А уж военные лучше, чем кто бы то ни было еще, владеют тактическим приемом «имитация бурной деятельности». В общем, какое-то время у меня есть, но расслабляться и разбазаривать секунды и минуты ни к чему. Надо следовать плану, благо его уже придумали за меня профессионалы. Осталось лишь выяснить, каков следующий шаг. Собственно, этим я и занялся, направившись ко второй двери с целью осмотреть ее потщательнее.

Ну-ка, что тут у нас? Да ладно!..

Дверь оказалась шлюзом. Да-да, банальным шлюзом, пусть маленьким и тесным, не рассчитанным на массовое использование. А для технологического туннеля больше и не нужно — ремонтники обычно парами ходят. Ну и отдельно порадовал магнитный замок: стоило мне приблизиться вплотную к створке, как он незамедлительно сменил красный индикатор на зеленый. А еще точно также вели себя запоры на шкафчиках и кофрах с инструментами, когда я проходил в непосредственной близости. Все ясно — комм Постнякова еще и вместо ключ-карты срабатывал. Спасибо тебе большое, господин майор! Вот прям от души. Да и ход мыслей моего пока что анонимного помощника стал понятен — облачайся в скафандр, дорогой Алекс, лезь в шлюз, а затем ныряй в технологический туннель. Который, скорее всего, если и не вертикальный, то наверняка под хорошим углом. Понять бы еще, что за туннель, но это без «нейра» и схемы сложно, даже если в него залезть. Значит, остается только положиться на… ну пусть это будет Влад.

Сказано — сделано. Первый же шкафчик, как я и предполагал, одарил меня добротным скафандром универсального типоразмера, со всеми положенными для вакуумника плюшками — системой регенерации воздуха, магнитными захватами, пневматическим ускорителем с основными дюзами на спине и маневровыми на запястьях и икрах, и даже компактным антигравом, служащим тормозным устройством при действиях в поле притяжения. Одна беда — несмотря на размер, с бомбером пришлось расстаться. Ну не налезал скаф на куртку, хоть убейся! Ну ладно, потом у военных заберу, когда вся эта суета немного уляжется. В остальном же проблем никаких — влез, подогнал, застегнул, нахлобучил шлем… и вернулся к кофрам с инструментом. Покопавшись в одном из них, прицепил на запястье универсальный дешифратор для экстренного вскрытия кодовых замков — исключительно редкую приблуду только для служебного пользования — и сунул в держатель на поясе мультитул со встроенным плазменным резаком. Вот теперь вроде готов… хотя не совсем — пока не нацепил перчатки, набил на дисплее комма подогнанный Владом аварийный код, так что теперь для вызова оставалось лишь ткнуть соответствующую иконку, по которой даже толстой сосиской, в которую превратился палец, не промахнешься. Ну и пристроил его на запястье рядом с дешифратором. Вроде готов…

Магнитный замок на шлюзе привередничать не стал, послушно открылся, стоило лишь приблизить к нему руку с коммуникатором. А вот с кремальерой пришлось повозиться — не привык как-то к подобным физическим нагрузкам. Да и в тесную каморку протиснулся с трудом все по той же причине. Но по-настоящему тяжко пришлось уже внутри, когда система откачки воздуха отказалась работать, покуда я не заблокирую механический запор. Пришлось изгаляться, но все-таки справился. При этом внутренний люк, что характерно, открылся автоматически, предоставив доступ к туннелю, в который я и заглянул. Ну, что тут сказать? Сбылись мои самые худшие предчувствия — тот оказался радиальным, то бишь варианта всего два — либо вверх, с перспективой оказаться за пределами станции, либо вниз, в самую глубь, в переплетение коммуникаций. Одно хорошо — не грузовой, так что получить по башке мчащейся на магнитном приводе капсулой не грозит. Ну и какой, собственно, у меня выбор?

Я не хочу прыгать в шахту-ахту-ахту!.. Че-о-о-о-о-орт!!!

Как вы уже догадались, пришлось. Это как раз тот случай, когда мое мнение абсолютно никого не волновало, потому что или так, или никак. Естественно, я выбрал «как», о чем незамедлительно пожалел — свободное падение по довольно узкой трубе, усыпанной изнутри массой неровностей (заглушками, электрическими щитками, скобами и кавернами люков) удовольствие специфическое. Того и гляди за что-то зацепишься, и кранты. Пришлось плотно прижать руки к телу и чуть поджать уже сведенные судорогой ноги, но все равно страху натерпелся. Хорошо хоть, что туннель вне зоны действия установки искусственной гравитации, а то в три раза быстрей бы падал. А так, с «естественной» силой тяжести в 0,3g от искусственного ядра, более-менее справился.

Кстати, еще одна загадка — откуда в столь небольшом куске сплющенных и спрессованных в единую массу корпусов кораблей такая мощная гравитация. Я как-то задался этим вопросом, и выяснилось, что основных версий две: либо плотность внутренних областей ядра сравнима с плотностью вещества в черной дыре, что крайне сомнительно, либо где-то в глубине монолита сохранился действующий гравигенератор. В пользу второй версии говорили периодические колебания местного ускорения свободного падения. Но это я отвлекся.

В общем, отсчитав примерно пять секунд, я на долю мгновения врубил пневмоускоритель, а затем и антиграв, умудрившись в рывке зацепиться рукой за удачно подвернувшуюся скобу, приваренную к стенке. Повис, приложившись всем телом, отдышался, и неторопливо, без суеты поднялся по скобам в близлежащую каверну, скрывавшую люк очередного шлюза. Тот, естественно, был заперт, но дешифратор сработал штатно, и я сумел проникнуть внутрь. Ну а дальше вообще дело техники — шлюзование, магнитный замок, поворот кремальеры… и вот я уже в такой же технической каптерке, что и наверху. Разве что чуток более запущенной, что и немудрено — чем ближе к ядру, тем менее употребимые помещения располагаются. Сюда редко ступала нога человека, даже служивого, действовавшего обычно по принуждению. Если на глаз, уровней на пять-семь от гауптвахты я спустился, а она ведь тоже далеко не в элитной части станции. Так что можно вздохнуть спокойно… ха, да тут еще и камера наблюдения разбита! Вот повезло, так повезло! Теперь бы еще воспользоваться передышкой с толком…

Заблокировав шлюз на совесть, я протиснулся в глубь помещения, буквально рухнул на удачно подвернувшуюся грубую скамейку — такая была и в предыдущей каптерке, аккурат у шкафов со скафандрами — и торопливо содрал шлем с перчатками. Если уж выдалось затишье, работать надо в комфортных условиях. Относительно, конечно. Ткнул в иконку вызова на комме и, дождавшись характерного зуммера, буркнул:

— Влад?

— Алекс? — незамедлительно отозвались «на том конце провода». — Удалось? Ты в укрытии? Есть немного времени?

— Да.

— Сейчас…

И правда, сейчас… не прошло и минуты, как ожил мой «нейр» — окружающий мир обрек четкость и глубину «дополненной реальности», а Кумо обрадованно выпалил:

— Приветствую, капитан Заварзин! Я за вас волновался!

— Спасибо, спасибо… и вам, парни, тоже спасибо!

— Не за что, Алекс, — все правильно понял Влад.

— Быстро вы…

— Всегда приятно работать с дилетантами, — отмахнулся тот. — Мнят из себя невесть что, думают, что самые умные… все, мы тебя видим. Молодец, удачно зашел.

— Да я уж понял… что дальше?

— Сейчас проложим маршрут с учетом новых вводных. Но придется пока шифроваться, у военных нездоровая суета — этот твой подполковник права качает…

— К черту подробности! Выводи меня отсюда, так уж и быть, пересижу пока в нычке.

— Принято. Еще пожелания?

— Вызови Германа Завьялова. Кумо, скинь ему код.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Вызов пошел… ладно, Алекс, не буду мешать.

А вот это правильно. Не нужны мне лишние свидетели в семейных разборках. А что разговор предстоит не самый приятный, это к гадалке не ходи…

— Александр?! — Дядя Герман и впрямь выглядел изрядно удивленным, да еще и с примесью раздражения — наверняка я его от какого-то важного дела оторвал. — Мы же вроде все выяснили…

— Извини, что беспокою… двух часов не прошло, но… у нас проблемы.

— Действительно?

— Сам смотри. — Поскольку «нейр» снова работал, Кумо не составило труда выцепить из видеоархива несколько кадров, сварганить вполне узнаваемую фотку подполковника Крамского во всей красе и вывести на дядькин виртуальный экран. — Вот этот тип приперся на Картахену, загнул раком военных и вынудил их меня задержать. Предъявил контрабанду ресурсами в твоем секторе и под твоей крышей, плюс мародерство на имуществе клана Усольцевых. Но это так, прицепом. Хуже всего, что он опознал меня как Александра Завьялова, но вида не подал и дальше по команде инфу не отправил. Копает под тебя, однозначно.

— Хм… — Дядя Герман нахмурился, поиграл желваками и неожиданно усмехнулся: — Поздравляю тебя, Александр. Похоже, ты сильно влип. Я этого типа знаю, и для него это личное…