Дзур

9. Охлажденная дефрина

Михи убрал вино и заменил бутылку, а заодно и бокалы. Снова — перо, перчатка, щипцы.

Дефрина — белое вино с привкусом, пожалуй, вишни. Обычно оно для меня слишком сладкое, но сейчас сладость оказалась нейтрализована усиленным охлаждением, специально для меня Михи добавил льда. Первый глоток сказал радостное «привет» всем прочим ароматам, которые танцевали у меня на языке, а потом он скользнул в глотку, но оставил вкус рыбы, просто сделал его несколько ярче, если можно так выразиться.

Я откинулся назад и взглянул на моего сотрапезника.

— Забавы для, — повторил я.

Он улыбнулся и кивнул.

Первые несколько вариантов продолжения были весьма саркастичны, а сарказм плохо сочетается с валабаровой форелью и прекрасным охлажденным белым вином. Поэтому я проговорил:

— Можешь объяснить?

Он на минутку задумался и сказал:

— Не уверен. Но я попробую.

Я отпил вина и кивнул.

— Понимаешь, — начал он, — это такое чувство, когда все вокруг вертится почти слишком быстро, чтобы с этим совладать, а одна ошибка, и ты труп. Ты жутко перепугался бы, но слишком занят. Понимаешь, о чем я?

— Ну, я примерно знаю, как я себя чувствую в такое время. Мне в общем все равно.

— Что, правда?

Я съел еще рыбы и выпил еще вина.

— В общем, — заметил я, — не помню, чтобы я радовался или горевал. Я просто слишком занят, как ты сказал.

— Ну вот и я о том же.

— А потом я жутко недоволен, — проворчал я.

Он улыбнулся.

— Вот и разница.

«Если она вообще есть.»

«Я как раз об этом и думал, Лойош.»

— Конечно, — добавил он, — важна и причина.

— Причина?

— Смысл — зачем ты дерешься.

— А разве не затем, чтобы подраться?

— Ну, иногда и так.

— Ты имеешь в виду, в основном так?

— Да, пожалуй, в основном.

— Ага.

— Но не в самых важных случаях.

— Хм. Объяснишь?

— Это-то нетрудно. Когда делаешь большое дело, ты хочешь, чтобы все было по-твоему. — Он посмотрел на меня. — Верно ведь?

— Ну, мои планы обычно не включают драки. Она случается сама собой, а потом я слишком занят, пытаясь выжить, чтобы размышлять о важности причин.

Он кивнул, словно понимая.

Я съел еще кусок рыбы и выпил еще немного вина.

Мне вспомнился старый приятель по имени Рикард, один из немногих моих знакомых, не связанный с Организацией. Выходец с Востока, крепкий парень с не слишком густыми волосами; мы вместе обедали, выходили в залив на его лодке и напивались, болтая о вопросах великих и малых. Он работал десять часов в день четыре дня в неделю, делая то, что изображал сейчас я — вел счета на скотобойне, — и два-три раза в неделю по вечерам брал цимбалы и играл мрачную музыку в мрачном домишке в Южной Адриланке. Раз в пару месяцев он откладывал достаточно серебра, чтобы пригласить меня на обед к Валабару, а я приглашал его на следующий месяц. Вдвоем или со спутницами, это как получится. Добрая еда доставляла Рикарду больше удовольствия, чем всем прочим моим знакомым, что делало его великолепным сотрапезником. Как раз за этим блюдом он обычно с ухмылкой глядел на меня и заявлял: «Вот для чего мы так надрываемся на работе».

Сандор — то бишь я, если вы вдруг забыли — двигался в южном направлении, туда, где улицы уходят под уклон, чтобы привести к восточным докам Адриланки. Действительно, с наступлением вечера народу на улицах стало куда больше. Кое-что в облике прохожих зацепило меня, как и в прошлый раз, когда я мысленно сравнивал живущих в этой части Адриланки с обитателями «Города». Шрамы. Я не про большие и уродливые, нет. Но вот у этого парня — небольшой рубец в углу рта, а у этого — белая отметина над бровью. Порой попадались и культи, и обрубки, и впечатляющего вида шрамы, у их обладателей явно имелось что порассказать внукам; но даже таких вот мелких рубцов не бывало у драгаэйрян. У тех, кто всегда может заглянуть к целителю и залечить ранение так, как если бы его вообще не случалось.

Драгаэйряне. Народ, не ведающий шрамов.

«Что тут смешного, босс?»

«Ничего, Лойош. Просто представил, как я заглядываю к Морролану и говорю: привет тебе, о не ведающий шрамов…»

«И что тут смешного?»

«Выражение его лица.»

Улочки здесь были узкими и еще более кривыми, чем в большей части Южной Адриланки. Вроде как это специально — что-то, связанное с наводнениями. Никогда не претендовал, что понимаю, о чем речь, но у меня остались зыбкие впечатления о том, как я когда-то ребенком был здесь после сильных дождей, и как мне нравилось играть в воде, которая стекала к морю.

Ничего, что указывало бы на названия улиц, здесь не было, но я узнал нужную, свернул туда и начал подниматься. Там и сям улочка расширялась, чтобы дать место небольшому базару, а в остальном все то же: дешевые деревянные домишки, в каждом — одна дверь, боковая лестница, два окна на этаж и квартирки на четыре семьи. Ряд за рядом, одинаковые, словно какой-то крестьянин посадил их и поливал, а они выросли и теперь ждали, пока соберут урожай.

Я нашел нужный домик и поднялся по боковой лестнице.

«Босс, напоминаю: стучать, а не хлопать в ладоши.»

«Помню.»

Я дважды стукнул кулаком в дверь. Через минуту она открылась, на пороге стоял Рикард, в мятой белой рубахе и шортах.

— Да?

— Привет, Рикард.

Он склонил голову, разглядывая меня, потом узнал и широко улыбнулся.

— Влад! Заходи! Доброе утро!

У Рика всегда утро, вне зависимости от времени дня. Я не спрашивал, почему; боялся узнать ответ.

— Бренди? — спросил он.

— Непременно. — Рику крайне трудно отказать.

Живет он в двух комнатах, завешанных пасторальными акварелями. К большей из комнат пристроено что-то вроде кухни. Достаточно уютно.

Не знаю, как называлось то бренди, что принес Рик, но оно было много мягче, чем я обычно пью, вероятно, не такое сложное, и совершенно точно из персиков. Неплохо. Мы сделали по паре глоточков и обменялись улыбками.

— Ты замаскировался, — заметил он, полагая, что это розыгрыш.

— Точно так, — отозвался я, полагая прямо противоположное. — Я думал, ты сегодня вечером играешь.

— Не-а. Завтра.

Я кивнул.

— И как они дела?

— У меня? Славно. Слышал о Бастрае?

— О скрипаче? Конечно, даже я о нем знаю.

— Я ходил послушать его на Кривую улицу, а когда он закончил, я остаток ночи играл с его оркестром.

— Занимательно, наверное.

— Просто чудесно, — улыбнулся он.

— Надо свести тебя с моим знакомым, парнем по имени Айбин. Он с острова.

— Он играет?

— На барабане.

Рик кивнул, но не выглядел жутко заинтересованным. Наверное, он знал много барабанщиков.

Мы попивали бренди. Рикард сидел и выглядел наполовину серьезным. В его случае — на грани допустимого.

— В чем дело, Влад?

— Мне нужна помощь.

— Это как-то связано с твоими делами?

— Нет. Хотя — есть такое, среди прочего. Все не так просто.

Рикард знал, чем я раньше занимался, по крайней мере кое-что, но мы никогда этого не обсуждали. Он кивнул.

— Меня могут убить?

Я взвесил варианты.

— Не думаю. За то, что я от тебя хочу — нет. А в остальное просто не встревай.

— Ладно. Так что тебе нужно?

— Думаю, ты знаешь массу народу.

Он нахмурился.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты играешь и все такое. Ты встречаешься со многими людьми, верно ведь?

— Ну да.

— Друзья, знакомые, случайные встречные, которых ты знаешь по имени, может, пропустил по глоточку в баре или на лодке.

— Угу.

— Мне надо бы поговорить кое с кем из них.

— Э… и с кем?

— С такими, кто хочет получить денег и готов многим за них рискнуть.

— То есть их и убить могут?

— Ага.

Он кивнул.

— А сколько денег?

— Достаточно, чтобы каждый мог прикупить надел и заняться сельским хозяйством.

Глаза Рика расширились, он ухмыльнулся.

— А я могу поучаствовать?

— Нет. Опасно.

Он глотнул бренди.

— А риск большой?

— Быть убитым? Не очень, но я могу и ошибиться.

— Ну…

— Нет, Рикард. Если тебе нужно столько денег, я просто дам их тебе, но я не хочу, чтобы ты во всем этом участвовал. Не хочу, чтобы… ну, ты понял.

Он вздохнул и кивнул.

— Ладно. Итак, нужны такие, которые хотят денег, и о ком я не стану слишком горевать, случись что с ними. Это все, никакой другой квалификации не требуется?

— Не повредит, если они не будут полными идиотами.

— Большая часть людей именно такие, сам знаешь.

Я усмехнулся. Это была одна из постоянных тем наших споров, когда мы накачивались до бессвязного трепа.

— Все же подыщи несколько исключений, — сказал я.

— Сделаю, — ухмыльнулся он. — А где Лойош?

— Летает по округе. Если нас заметят вместе, прощай моя маскировка.

— Тогда передай ему привет.

— Передам. Вот, уже. Он шлет ответный рептилий привет, замечая, что он недостоин твоего внимания, но неизменно благодарен за оказанную ему честь.

Рик рассмеялся, а Лойош сказал:

«Босс, ты нарвешься.»

— Ладно, — проговорил я. — Пошли пообедаем?

— Хорошая идея. Дай только оденусь.

— Там, снаружи, называй меня Сандором.

— Сандор, — повторил он. — Ладно, попробую запомнить.

Мы спустились по улочке в заведение, куда заглядывали по большей части портовые рабочие. Взяли по куску жаренной с вином дичи и ковригу черного хлеба. Просто, но вполне сносно.

Рикард за едой в основном молчал, и я наконец спросил:

— Что-то не так, Рик?

— Хм? А, да нет, просто размышляю над списком тех, кто тебе нужен.

— А, тогда хорошо. Думаешь, подберешь для меня несколько имен.

— О, конечно. Легко. Тебе нужен только список, или мне собрать их всех где-нибудь, чтобы ты переговорил со всеми?

— Хороший вопрос. Пожалуй, лучше я увижу каждого по отдельности.

Он кивнул и ухмыльнулся.

— Знаешь, мне ведь может и понравится такое шныряние.

— Ты напоминаешь мне парня, с которым мы недавно обедали.

— Да?

— Он дзур, но тут не его вина. И ему понравился «Валабар».

— Ты обедал у Валабара и не сказал мне?

— Выпал внезапный случай.

— И как там?

— Примерно как ты и помнишь, но лучше.

Он кивнул.

— Ладно. В следующий раз?

— Договорились. Столик за мной.

— А вообще, дела-то у тебя как?

Не знаю, почему я сказал то, что сказал. О Рике я всегда думал как о друге, с которым хорошо проводят время, а не взваливают на него свои неприятности. Но он спросил, а я ответил:

— Я узнал, а может, понял, что Богиня пудрит мне мозги.

— Э?..

— Богиня…

— Богиня Демонов?

— Ага. Она.

— Что за… в смысле, что случилось-то?

— Воспоминания уходят и возвращаются. Их не было, пожалуй, несколько лет, но кое-что случилось и я смог заполучить их обратно. Всякие мелочи, но сделала это Богиня Демонов, и из-за этого я чертовски хочу ее прикончить, и я не совсем уверен, что не могу этого сделать. Фактически, я думаю, что могу. И хочу. Я…

— Влад!

— Хм?

— Ты понимаешь, что говоришь?

Я вздохнул.

— Ну да. Ладно, если повезет, она не слушает. Но с учетом моих к ней чувств — частично надеюсь, что мимо нее не проскользнуло.

— Пожалуйста, только после того, как я смоюсь куда-нибудь подальше.

Я пожал плечами.

Он проговорил:

— Насчет воспоминаний… Откуда ты знаешь, что это поработала Богиня?

— Просто знаю.

— Просто знаешь.

— Ага.

— А что за мелочи?

— Да всякое, но… я тебе никогда не рассказывал, что был на Дорогах Мертвых?

Во рту у Рика застрял полупрожеванный кусок хлеба, когда он уставился на меня. Он сглотнул:

— Нет, ты как-то не упоминал ничего такого.

Я кивнул.

— В общем, это случилось несколько нет назад, и…

— Но зачем? Не говоря уже, как?

— Было одно дело.

— Одно из твоих дел.

— Ага, я тоже об этом думал. В общем, я посетил Дороги Мертвых, и теперь ко мне возвращаются кусочки воспоминаний об этом путешествии. Кусочки, о которых я никак не способен был забыть.

— Вот и попробуй пойми…

— А еще был случай: я попал в переделку и воззвал к ней.

— Со мной тоже случалось. И она ответила?

— Да.

Он снова уставился на меня.

— Влад, ты шутишь, да?

— Нет.

Он сел прямо.

— Живут же некоторые…

— Я думаю. В общем, некоторые моменты этого посещения…

— Посещения?

— Знаю, странное слово. Она перенесла меня в свои залы. Или заставила меня думать, что перенесла, что возвращает нас к сути вопроса. И вот некоторые моменты этого посещения я только сейчас вспоминаю.

— Например?

— Она порезала мне руку.

— Да?

— Я говорил с ней, а она взяла нож, велела мне вытянуть левую руку и сделала надрез на ладони. И собрала кровь в бутылочку или что-то похожее. Не знаю, что она потом с ней сделала.

— Так что у нее есть твоя кровь.

— Да.

— Кажется, она богиня колдовства?

— Нет, это одна из ее сестер.

— Ты уверен?

— Уверен? Когда имею дело с Богиней Демонов? Я не уверен ни в чем.

— Это начало мудрости. Что еще?

— А этого мало?

Он широко улыбнулся и ждал, пока я не продолжу.

— У Водопадов Врат Смерти стоит статуя Киерона Завоевателя, военачальника старой…

— Я знаю, кто он такой.

— Ладно. В общем, парень, с которым я был — дракон — преклонил перед статуей колени. Потом, чуть позже, он что-то забормотал, словно разговаривал с ней. Потом он встал и сказал, что теперь знает, как пройти по Дорогам — раньше он этого не знал.

— Хм. Ну ладно.

— Видишь ли, я ничего этого не помнил тогда. А вспомнил лишь пару лет спустя.

Он кивнул.

— Да, подобное удручает.

— Ага, ну, вот такие вот дела.

— А еще что?

Я пожал плечами.

— Там и сям, вспомнились разные мелочи. Это…

— Удручает, — сказал он.

Я кивнул.

— Все-таки обычно думаешь, что все, что в твоей голове — твое собственное, неважно, что там снаружи. Даже Киере такого не украсть.

— Кому…

— Неважно. Суть в том, что она все еще пудрит мне мозги, или что-то вроде того. Всякий раз, когда я об этом думаю, я просто в бешенство впадаю, я хочу добраться до Богини — и… в общем, ты понял.

— А практические эффекты?

— Хм?

— Кроме того, что ты по этому поводу думаешь. Ты забыл что-нибудь действительно важное?

— В том-то и дело. Не знаю. Надо… — Я подыскивал слова, а Рик ждал. — При всех моих занятиях мне нужно быть уверенным в своих решениях. Я должен выяснить все, что в моих силах, и составить план действий настолько обстоятельный, насколько могу. Так я работаю.

— Понимаю.

— Ну, а теперь беда в том, что я не могу быть уверен — а есть ли важные вещи, о которых я не знаю. Более того: а что, если это не воспоминания? Что, если она играет с, так сказать, самой механикой моего мышления? Как я могу планировать какие-либо действия, когда я понятия не имею: а вдруг Богиня прямо сейчас вмешивается в то, как я принимаю решения?

— А зачем ей это?

— А зачем ей вообще что-то? Откуда мне знать? Может, я ей зачем-то нужен.

Он невесело рассмеялся.

— Утешительная мысль.

— Угу. Но ты понимаешь, в чем беда.

Он кивнул.

— Знаешь, моя семья из крестьян.

— Хм?

— Я был еще ребенком, мы работали милях в двадцати отсюда, на земле у леди Дренты.

— И?

— Однажды Па поставил меня к плугу. Он поставил меня куда нужно, а потом указал на нашего старого одра, его звали Мелок. Он сказал: «Начинай отсюда и целься туда, где стоит Мелок. Но, Рико…» — «Да, Па?» — спросил я. — «Если Мелок сдвинется с места, тебе понадобится новая веха».

Он засмеялся, я вежливо улыбнулся в ответ.

Немного позже он с удовлетворенным вздохом поднялся из-за стола. Я кивнул, мы вернулись в нему в квартирку, где он составил список с именами, адресами и примерным временем где кого искать.

— Спасибо, Рик.

— Ты дашь мне знать, когда это закончится?

— Если услышишь, что я мертв, значит, закончилось плохо.

Он покачал головой.

— Ладно, в любом случае, я рад, что занимаюсь своими делами, а не такими, как ты.

— Это доказывает, — заметил я, — что ты не дзур.

— Не уверен, что это значит, но думаю, что это комплимент.

— Так и есть, — подтвердил я. — Рад был повидать тебя, Рик.

— Я тоже. И, Влад…

— Да?

— Легко называть слабаком того, кто беспокоится о вещах, до которых тебе нет дела. Но кто на самом деле слабак?

— Э, не понимаю, при чем тут это.

— Вероятно, ты поймешь раньше, чем я.

Я пожелал ему приятного вечера и ушел.

Нырнув в ближайшую уборную, я прочел список. Первое, что меня удивило — оказывается, я знаком с Южной Адриланкой лучше, чем полагал. В смысле, Рик делал пометки вроде «третий дом к югу от Сломанного моста, на восток» — и я сразу понимал, где это. Парочка мест оказалась в пределах прямой досягаемости и я не видел причин откладывать визит.

«Ты еще тут, приятель?»

«А что мне еще делать? Не нравится мне, когда ты где-то гуляешь без меня.»

«Мне это тоже не по душе. Вот закончится, тогда…»

«Ага.»

Тип по имени Эрнест вечерами обычно сидел дома и жил неподалеку. В Городе там и сям расставлены шары-осветители; я настолько привык к этому, что даже не задумывался о них. Здесь, однако, источниками освещения были окна и двери в домах и тавернах. Хватает, чтобы обходить ухабы и кучи мусора на дороге и ни в кого не врезаться, но и только. Впрочем, нужное строение я по описанию Рика нашел. Одно из тех, что построены с расчетом на десять семей выходцев с Востока; в доме того же размера жили бы где-то три семьи драгаэйрян, причем у восточников семьи обычно больше.

Я подошел к правой двери и постучал. Дверь со скрипом приоткрылась, в темном проеме блеснула пара глаз, и раздалось:

— Да?

— Эрнест? Меня зовут Сандор, я друг Рика.

— Чей друг?

— Рика. Который играет на цимбалах.

— А! — Дверь открылась шире, Эрнест улыбнулся. — Заходи. Раз ты друг Рика, у тебя наверняка есть чего выпить.

— Вообще-то нет, но если хочешь, поставлю тебе стаканчик.

— Сейчас, плащ накину.

Я подумал, что если такими темпами начну пить со всеми встречными, то меня и до конца дня не хватит. Но раз уж пришлось иметь дело с Рикардом и с людьми, которых знает Рикард, лучше быть готовым к капитальной выпивке. Если бы я только осмелился снять амулет, я мог бы сотворить отрезвляющее заклинание. Если бы я только осмелился снять амулет, многих проблем просто не существовало бы. Я мысленно пожал плечами. Ладно, сейчас я в норме.

Мы нашли пивнушку, сели в уголке, и я заказал ему бренди и стакан воды. Себе я взял кружку плохого пильзенского, которое мог пить долго.

— Спасибо, — кивнул он, и я кивнул в ответ.

Эрнест был невысоким, плотным, его руки выглядели длиннее, чем были, из-за массивных плеч, а взглядом он походил на тех орков-отморозков, которые в детстве били меня только потому, что могли сделать это. Мне он инстинктивно не понравился. С другой стороны, что-то же стоящее в нем есть, иначе Рик не называл бы его другом. Но, впрочем, Рик мог надеяться, что его убьют.

— Меня зовут Сандор. Рик назвал мне твое имя, потому что мне нужна помощь в одном деле, и у меня есть деньги, которые я могу на эту помощь истратить.

— И сколько денег?

— Достаточно.

— А…

— Давай лучше сперва поговорим о том, что я хочу, чтобы ты сделал. Если тебе подойдет, тогда поговорим о деньгах.

— Ладно, — пожал он плечами.

— Ты, конечно же, знаешь, кто такие джареги. А о Левой Руке Джарегов слышал?

— Нет.

— Хорошо.

— А кто это?

— Вроде как джареги, но они применяют магию, и связаны со многими делами.

— С какими делами?

— Вот это ты и должен будешь выяснить.

— Это как?

— Мне нужен кое-кто — несколько человек, на самом деле, — чтобы выяснить, чем они заняты.

— Не знаю, — протянул он, — я сам никогда…

— Я знаю, что ты не знаешь. Я объясню, что нужно делать.

— Но что я, в смысле…

— Мне нужно, чтобы ты расспрашивал, как бы не специально. Просто болтал с приятелями, собирал слухи и все такое прочее.

— А как именно? В смысле, с кем болтать-то? Кто может знать?

— Кое-кого я тебе укажу, людей, которые служат посыльными.

— Посыльными?

— Бегают с поручениями от них и кое-что им доставляют. Когда будешь знать, кто они, ты просто познакомишься с ними, посмотришь, станут ли они болтать с тобой. Или найдешь тех, с кем они говорят, и поболтаешь уже с ними, в общем, испробуешь разные подходы.

— Ага, ладно, с этим понятно.

— Как думаешь, справишься — с тем, чтобы никто не узнал, что ты пытаешься выудить информацию?

— Думаю, да. А что, если меня поймают?

— Ты не получишь денег.

— В смысле, что они со мной сделают?

— Ничего особенного, думаю. В отличие от джарегов, они не любят причинять людям вред. Да, и еще, по поводу того, как ты будешь передавать мне информацию.

— Хм?

— Ну не можешь же ты — и все остальные — открыто приходить ко мне по очереди, это привлечет внимание.

— А что же нам тогда делать?

— Ты грамотой владеешь?

— Конечно.

— Тогда ты запишешь все, что тебе удалось узнать, и закрепишь эту записку снаружи над окном своей спальни…

— Булавкой?

— Подойдет.

— А потом?

— Я позабочусь, чтобы записку забрали.

«О, у меня новая замечательная работа.»

«Заткнись, Лойош.»

Эрнест кивнул.

— В общем, это все. Тебе подходит?

Он пожевал губами и наконец спросил:

— Сколько?

Иметь кучу денег — в этом есть свое преимущество. Он согласился.

В течение пары дней я повторял этот разговор одиннадцать раз. Никто не сказал «нет». Осталось лишь указать им посыльных, еще раз напомнить, как важно, чтобы никто не понял, чем они заняты, — и работа начата.

Когда я закончил инструктировать последнего, первый едва-едва выдал крошку информации. Пока я соберу что-то существенное, пройдет некоторое время — и к тому моменту мне потребуется более основательная опора.

И я занялся тем, что никогда не делал прежде: провел собственное исследование. Я прогулялся в Город и, все еще в личине Сандора, добрался до Имперской библиотеки. Спустился в исторический отдел, уселся и взялся за изучение.