Дымный Рыцарь [СИ]

Глава 5. Кровь

Возбуждённый шум пробудившегося ото сна лагеря разносился по полю между каменными грядами. Там царило теперь оживление: кто-то завтракал, кто-то заканчивал туалет, а кто-то уже тянулся к ристалищу, чтобы занять места получше. От костров в сероватое небо поднимался дымок, и запах коней и навоза перемежался с ароматами жарящейся на открытом огне дичи.

Не приближаясь к лагерю, Тобирама быстро проехала к турнирному полю. У его кромки вновь стояли шатры участников. Самый большой шатёр — из серого шёлка, с заострёнными чёрными и белыми вымпелами, свисающими с крыши, — принадлежал лорду Сакумо Хатаке, Белому Клыку, который, несмотря на годы, легко расправился со всеми своими противниками в предыдущие дни. Чёрная гончая на сером щите, выставленном перед отогнутым входом, предупреждающе скалила зубы.

Справа от павильона лорда Сакумо стояли два чёрных с летящими буревестниками. Сбывался прогноз, услышанный Тобирамой от мужчины, принимающего ставки: сир Кагами и сир Шисуи должны сойтись в бою. Хотя, наверное, они будут по возможности избегать друг друга на поле — судя по тому, что Тобирама мельком наблюдала за прошедшие дни, эти братья не станут рисковать причинить друг другу вред из-за турнира. Это делало им честь.

Следом за чёрными высился сверкающий белизной высокий шатёр; щит перед ним был девственно-белым. Сир Райдо Намиаши, королевский гвардеец, стоял у входа уже в полном обмундировании и переговаривался с сиром Аобой, рыцарем на службе Учих.

Дальше стоял красно-серый шатёр с трезубцами на стяге. Возле него два оруженосца снаряжали вороного жеребца, мощного и норовистого. «Столкнувшись, такой снесёт любого», — отметила Тобирама и пообещала себе по возможности избегать контакта с этой тварью, которая в состоянии серьёзно ранить Вихря.

По другую сторону от серого павильона лорда Сакумо пристроился аккуратный шатёр Зелёного Зверя. Когда Тобирама проезжала мимо, услышала доносящийся изнутри громкий голос сира Гая, раздававшего бодрые команды оруженосцу:

— Неси наголенники, Ли!.. Проверь-ка вот эту застёжку… Ха, сегодня будет знатный бой!

За ним пестрел по-лисьи рыжий шатёр сира Яхико, рыцаря из Западных земель, состоящего в гвардии лорда Ашины Узумаки. Сам сир Яхико как раз стоял на пороге шатра и обменивался последними фразами с красивой хладнокровной леди. В её волосах виднелась синяя зимняя роза — точно такая была закреплена на плаще рыцаря. Но вот дама коротко пожала руку своего избранника и заторопилась к павильону для высокородных зрителей. Проводив её взглядом, сир Яхико повернулся и заметил проезжавшую мимо Тобираму.

— Сир, — учтиво поприветствовал он наклоном головы.

Тобирама молча кивнула в ответ и свернула к своему серому шатру. Незнакомый оруженосец, сидевший рядом с ним на земле, подскочил и придержал поводья Вихря.

— Кто тебя прислал? — спросила Тобирама, спешившись.

— Лорд Изуна, — ответил парень, вышколено-почтительный и расторопный.

Тобирама хмыкнула на это, но прогонять оруженосца не стала — он был очень кстати, раз она лишилась Кору. Оставив Вихря на попечение парня, Тобирама шагнула внутрь палатки — и вдруг похолодела.

«Я ведь ехала на турнир независимой, — подумала она, — с желанием исключительно добиться своей цели… А что теперь? Предана речным лордом, доверила свою тайну Учихам; от них же получила шатёр и оруженосца… и делаю то, что им выгодно, наверное?» Конечно же, именно так. Действуй она против их интересов, буревестники нашли бы способ от неё избавиться.

«Миледи, прошу вас: остановитесь. Вы можете погибнуть, — вспомнились слова лорда Ируки во второй день турнира. — Сегодня сир Фу метил вам в голову, несомненно, чтобы сбить шлем и разоблачить таинственного рыцаря, однако если бы его рука чуть сместилась…»

Тобирама вздрогнула. Острые когти страха сжали её сердце.

«А в шлем ли он метил?.. Или всё-таки в глаз?»

Ясно одно: её спасло — от разоблачения или смерти — лишь умение держаться в седле и бить врага метко.

«Если сиру Фу действительно приказали попытаться меня убить, то явно не лорд Яманака — ему я не сделала ничего».

Теперь нынешний бой предстал перед Тобирамой в совершенно ином свете. Её противниками являются лорд из Штормовых земель, двое Учих, таинственный рыцарь, который, если верить слухам, тоже вполне может являться Учихой…

В такой опасности, как теперь, Тобирама не чувствовала себя с того дня, когда десница прибыл в Риверран.

«Семеро, помогите мне… победить. Остальное неважно».

— Сир, — окликнул Тобираму оруженосец, чьего имени она не знала и не собиралась спрашивать. — Начинается жеребьёвка.

Более резким движением, чем хотела, оправив плащ, Тобирама вышла на улицу. Солнце поднималось над полем, освещая выровненную землю без единого заграждения — этот бой будет иметь больше сходства с общей схваткой, чем с обычными турнирными поединками. «Только этот будет верховой», — мрачно подумала Тобирама и потрепала по холке Вихря, прежде чем последовать вслед за прочими рыцарями к фигуре в чёрном, стоявшей перед палаткой лорда Сакумо.

— Подходите ближе, сиры, — говорил Изуна, с довольной улыбкой оглядывая собиравшихся вокруг него рыцарей. В руке Учиха сжимал восемь палочек так, что видимые концы, внешне не отличимые, находились на одном уровне. — Хочу ещё раз озвучить всем вам правила проведения боя. В первой атаке сойдутся две линии по четыре человека — кто из вас будет в какой и кого получит в первые противники, решит жребий, — он продемонстрировал палочки. — После никакого определённого порядка нет. Можете сражаться с кем хотите и как хотите: конными, пешими, на мечах, топорах или молотах — вам выбирать. Победит тот, кто будет стоять, когда все остальные падут.

— Почему так, кузен? — громко спросил сир Шисуи, не обращая внимания на предупреждающе на него взглянувшего брата. — Нас восемь, и можно было устроить обычный турнир.

— Так делают все, — спокойно ответил ему Изуна. «Я — не все», — добавлял его взгляд.

Сир Шисуи помрачнел, но больше не сказал ничего. Под гул толпы, становившийся всё громче, Рыцарь Трезубца шагнул вперёд и взялся за одну из палочек. Его шлем выжидательно повернулся к Изуне.

— Наш собрат прав, давайте уже начинать! — сказал сир Гай и тоже сделал свой выбор.

Все последовали его примеру. Стараясь не смотреть на Изуну и ни в коем случае его не коснуться, Тобирама вытянула жребий. Ей досталась короткая палочка с концом, окрашенным в красный цвет. Палочка точно с такой же меткой, только длинная, была в руке сира Райдо.

«Белый гвардеец…» — Тобирама покраснела под шлемом от вспышки волнения. Телохранители короля и его семьи не просто так слыли одними из лучших рыцарей страны — своей репутации все семеро стоили. Победа над ним не дастся легко.

Сжав между закованными в сталь пальцами жребий-палочку, Тобирама глубоко вдохнула, выдохнула. Спокойствие. Она знает свою цель и идёт к ней. И да помогут ей Старые и Новые боги.

Изуна вновь обвёл всех взглядом, в котором плясало пламя.

— Удачи, — лаконично пожелал он перед тем, как уйти на своё место на высокой трибуне.

Запели трубы, предупреждая о скором начале сражения.

— Да пребудут с вами боги, сир, — сказал Зелёному Зверю его оруженосец, смотревший на своего господина с трепетом и восторгом.

Приставленный к ней парень подал Тобираме копьё безо всякого выражения на лице. Чуть нахмурившись, Тобирама осмотрела копьё, пока все рыцари разворачивали коней для выезда. Ничего подозрительного она не заметила, хотя и смотрела внимательно.

Поднявшись на ноги, король Минато произнёс несколько фраз своим мелодичным, располагающим голосом, однако Тобирама не вслушивалась. Её начинало потряхивать от переживаний, и она старалась взять чувства свои под контроль. «Я должна собраться, должна успокоиться… Руки, не дрожите!»

В броне было жарко, сложно дышать. Отчаянно хотелось поднять забрало и глотнуть свежего утреннего воздуха — однако нельзя. Тобирама терпела. Вместе с рыцарями она выехала на ристалище и заняла в линии место между сиром Яхико и сиром Шисуи, справа от которого встал сир Гай. Вторая линия выстроилась в девяноста ярдах напротив них: Рыцарь Трезубца, сир Райдо, сир Кагами и лорд Сакумо.

И снова Тобирама глубоко вдохнула, выдохнула. Вихрь под ней беспокойно перебирал копытами.

Трубы проиграли сигнал к началу боя.

Пришпорив коня, Тобирама послала его в галоп, сосредотачиваясь на цели. Слева от неё вперёд вырвался рыжий рысак сира Яхико — рыцарь нёсся навстречу противнику вспышкой пламени, его огненный плащ хлопал и норовил отвлечь Тобираму. Она моргнула и уставилась на белого рыцаря впереди. Копьё направила в нагрудник гвардейца.

Они сшиблись с оглушительным лязгом, к которому добавилось конское ржание и вопли в отдалении. Копьё Тобирамы разбилось о щит гвардейца, а вот его собственное едва не выбило её из седла. Со всей силой сжав ногами бока Вихря, Тобирама удержалась и, проскакав дальше, выровнялась как раз вовремя, чтобы вскинуть щит — на неё обрушился меч откуда-то выскочившего сира Кагами. Разгорячённый Вихрь сильно укусил вороного за шею — конь мотнул головой, его повело, и это дало Тобираме шанс вновь пришпорить Вихря и отвести в сторону.

Развернув коня, Тобирама бросила обломок копья и вытащила меч. Левая рука подозрительно тяжелела. Зорко озираясь в ожидании атаки, Тобирама разглядела лежащего на земле сира Яхико в его ярком плаще, запятнанном кровью. Неподалёку рубились уже пешие Рыцарь Трезубца и сир Шисуи, причём Учиху теснили. Сир Кагами рванул на помощь брату, но на его пути встали ничего не замечающие в порыве сражения между собой сир Гай и лорд Сакумо. Кони под ними храпели, кусались и бодали друг друга. Дальше промелькнула белая тень, но Тобирама предпочла направить Вихря к сиру Кагами.

Они скрестили мечи под восторженный рёв толпы. «Жестокие глупцы!..» — мимолётно подумала Тобирама, мощно двинув щитом по корпусу Учихи. Он не удержал равновесие и шмякнулся наземь, но сумел вовремя отпустить стремена и сохранить при себе меч. Поэтому пока Тобирама, тихо шипя, пыталась объехать его коня, взвившегося на дыбы и испуганно бьющего передними копытами, сир Кагами поднялся на ноги и приготовился к продолжению боя. При падении он потерял шлем, на тёмных волосах осели кровь и грязь.

— Сдавайтесь! — крикнула Тобирама, высоко поднимая меч. У неё, всадницы, больше шансов, чем у пешего Учихи, теперь откровенно рискующего жизнью.

Он мотнул головой и перехватил крепче клинок. «Нет так нет», — Тобирама послала Вихря прямо на него, замахиваясь для удара. Он стоит у неё на пути.

Учиха проворно отскочил и рубанул мечом — Вихрь, спасаясь, дёрнулся в сторону и оступился, стал заваливаться на бок с пронзительным ржанием. Бросив стремена, Тобирама спрыгнула с коня, пока он не рухнул и не придавил её собой. Не устояв, она упала на колени. На бесконечное мгновенье мир закружился — а затем рядом вырос рыцарь в чёрном, и рука с мечом как будто сама поднялась, отражая удар.

Учиха атаковал, но Тобираме удавалось пока блокировать его клинок своим. Она искала в себе силы подняться — и вот улучила момент, буквально вздёрнула себя на ноги. Их мечи со звоном скрестились; обеими руками схватившись за рукоять своего полуторника, Тобирама зарычала и всем весом подалась вперёд, отталкивая Учиху. Тот неловко отступил на несколько шагов, взмахнув руками. Едва успел пригнуться, когда клинок Тобирамы просвистел у него над головой. Тобирама яростно сыпала ударами, наступая, тесня, отчаянно желая уничтожить помеху — он стоит у неё на пути! Она разобьёт преграду! Она не даст ему шанса на ответный ход!

— Сдаюсь! — крикнул сир Кагами и бросил на землю меч.

Тобирама замерла с занесённым клинком, быстро моргнула несколько раз. Только теперь она разглядела на бледном лице Учихи неподдельный страх.

— Я сдаюсь, сир, — повторил Кагами, пятясь от неё, не сводя настороженного взгляда с меча. — Я сдаюсь.

Вздрогнув всем телом, Тобирама опустила клинок. Левую руку тянуло вниз, горячая кровь пропитала рукав камзола. Ноги дрожали.

Отвернувшись от Учихи, Тобирама осмотрелась. Сир Шисуи, сам заметно хромающий, помогал подняться белому рыцарю. Сир Гай и лорд Сакумо теперь были пешие: Зелёный Зверь орудовал молотом, а Белый Клык — длинным фамильным мечом из валирийской стали.

Тобирама повернула голову, и в узком поле зрения, ограниченном глазными щелями, появился Рыцарь Трезубца. В его руке была шипастая булава — страшное оружие, которое не остановит и лучшая сталь. Тобирама попятилась, быстро оглядываясь по сторонам. Заметив валявшийся неподалёку щит, она метнулась к нему на дрожащих ногах и подняла укреплённый сталью кусок дерева. Щит оказался не целый — пришедшийся удар разбил один из его углов. Но всё же он был пригоден, и Тобирама, превозмогая боль, надела его на левую руку. Дополнительная тяжесть на ней отозвалась разрывающей болью, прошившей Тобираму от кончиков пальцев до затылка. Она застонала, но подняла щит и меч. Рыцарь Трезубца был близко.

От первого удара булавы Тобирама смогла увернуться. Второй пришёлся на щит и отбил у него второй угол — чёрные щепы полетели во все стороны, заскрежетала покорёженная сталь. Сильным движением вырвав булаву из щита, Рыцарь Трезубца замахнулся опять — высокий, могучий, безжалостный.

Тобирама закричала и бросилась на него, выставив щит вперёд. На этот раз булава прошила его насквозь и застряла в наплечнике, шипы впились в повреждённую руку.

Плача от боли, глотая стоны, Тобирама рубанула наискось мечом, а затем снова и снова. За пеленой слёз и кровавого марева, что застелила глаза, она не видела, но интуитивно знала, где в доспехе врага стык, незащищённая часть. По крику боли поняла, что достала.

Рыцарь Трезубца упал на колени. Весь его левый бок заливала кровь из раны, сильные пальцы, державшие булаву, разжались. Шлем слетел со склонившейся головы, открывая взмокшие светло-каштановые волосы. Из последних сил рыцарь поднял голову.

— Нет… — пробормотала Тобирама, не веря глазам. — Нет, нет, нет…

Взгляд Каварамы остекленел. Закачавшись, младший брат рухнул лицом в грязь, чтобы больше не встать.

Тобирама упала рядом.

Она пришла в себя от боли. Сознание пребывало в тумане, но всё тело болело: что-то больше, что-то поменьше. Страшнее всего — левая рука и сердце.

Разлепив тяжёлые веки, Тобирама бездумно уставилась в потолок. Закопченный камень, а вокруг запахи трав и оплывших свечей. Почему? Она перестаралась на тренировке с братьями и теперь лежит в покоях мейстера Хомуры? Почему всё болит так, словно она скатилась по лестнице с высокой башни Риверрана?..

Тобирама содрогнулась всем телом, шире распахнула глаза. Она не в Риверране. Она в Штормовом Пределе. Турнир… сражение… брат…

— Каварама… — перед глазами встало повзрослевшее лицо, отчаяние в стекленеющих глазах. — Нет… Как же так?..

Она убила его. Убила своими руками. Убила младшего брата.

Тобирама зажмурилась, впиваясь зубами в губу. Кровь покатилась по подбородку, а по щекам — жгучие слёзы.

Замковый мейстер сказал, что она легко отделалась: левую руку получится сохранить, хотя восстановится она нескоро. Все прочие повреждения менее опасны, но вставать Тобираме пока что не стоит — стоит принять макового молока и поспать. Лучше бы выпить его побольше, чтобы отзвуки пира в главном чертоге точно не потревожили. Пира, где чествовали победившего в турнире сира Гая, благородного Зелёного Зверя, и поздравляли с именинами доброго принца Наруто.

Тобирама послала мейстера во все семь преисподних и поднялась, найдя в себе силы толкнуть прочь сухонького человечка в серых одеяниях. Тот поджал губы и с недовольством наблюдал, как она заворачивается в плащ поверх длинной рубашки, но больше не решился вставать у неё на пути. В его тёмных глазах читался тот же страх, какой был во взгляд сира Кагами, когда он бросил свой меч. Наверное, со стороны можно было принять Тобираму за помешанную.

Она не знала замка, но безошибочно выбрала коридор, выведший её на стену. Шлёпая босыми ногами по ледяному камню, Тобирама добрела до зубцов и ухватилась за них, чтобы не рухнуть тут же. Боль была на грани терпимого, её вспышки валили с ног, но Тобираме было наплевать. Ей хотелось единственно сдохнуть.

Закат давно догорел, в черноте ночи небо и море слились в единый мир мрака. Далеко внизу рокочущие волны разбивались об острые камни утёса, на котором высился замок. Свежий ветер трепал плащ и волосы, бросал в лицо солёные капли.

Держась за зубцы, венчавшие стену Предела, Тобирама собирала крупицы сил, что ещё были в её ослабленном теле. Позади, в замке, звучали музыка и голоса. Но рокот волн был сильнее. Звал.

— Зачем вы поднялись, миледи?

Тобирама не ответила, даже не повернулась, продолжая смотреть со стены вниз, в черноту. Интересно, теперь хватит ли ей сил?..

Изуна подошёл ближе, остановился рядом.

— Я не позволю вам прыгнуть, — серьёзно сказал он.

— Спрашивать не буду, — прохрипела Тобирама и тяжело сглотнула, чуть ближе придвинулась к стене, касаясь холодного камня бёдрами.

Учиха сделал шаг и сжал её руку с неожиданной силой.

— Не будьте эгоисткой, миледи, — яростно прошипел он. — Кроме вас самой от этого лучше никому не станет.

— Катитесь в пекло, — она слабо дёрнула рукой, но Учиха не имел намерения её отпускать.

— Если бы это что-то изменило, — процедил Изуна. Запустив в карман свободную руку, он достал оттуда и подал Тобираме маленький свиток пергамента, скреплённый печатью. — Прочтите. Да не бойтесь вы, ломайте — теперь в её сохранности нет никакого смысла.

Сумрачно взглянув на него, Тобирама неловкими пальцами сломала печать с буревестником и развернула пергамент. Кое-где на нём засохли кровавые капли, но текст можно было разобрать:

— Мне это нужно было для давления на Узумаки, в частности на мастера над монетой, — проговорил Изуна лихорадочно-быстро, оправдываясь. — Я хотел убить сразу двух зайцев: приструнить лорда Нагато и дать Кавараме возможность вернуться в Риверран, чтобы начать налаживать контакт с Речными землями… Я не знал, что так обернётся.

— Значит, если бы я не… — голос дрогнул, сорвался. Тобирама вновь отвернулась к морю, крепко сжимая расписку. Если бы она не вмешалась, Каварама уже сейчас был бы свободен, а завтра двинулся в путь домой. Если бы она не возомнила себя нужной ему, отмеченной долгом спасти младшего брата… Решила, что Кавараме не справиться без неё. А ведь он, оказывается, сам всё решил, держал под контролем… Она помешала. Смешала все карты. Убила его.

Учиха прав. Если она прыгнет, легче станет только Тобираме самой. А она не заслуживает облегчения.

— Я не знал, что так будет, — повторил Изуна, тоже глядя на море. — Когда узнал о вашем присутствии, подумал, что боги благоволят мне. Дают ещё одну возможность окончить раздор между нами и Сенджу, привлечь вас на нашу сторону и сделать союзниками в борьбе. Поэтому ничего не сказал Кавараме и брата упросил держать всё в секрете от него. Думал, выйдет интересно, если вы встретитесь после турнира, воссоединитесь здесь, в Пределе… Моя ошибка стоила Кавараме жизни так же, как ваше отчаянное желание победить в турнире, чтобы спасти его.

Тобирама слушала его с тяжёлым сердцем, не в силах сдержать новые слёзы. Она резко смахнула их рукой. Ей бы злиться на Учиху, но не могла. Его вина меркла и бледнела по сравнению с её поступком.

Изуна не смотрел на неё; подняв взгляд к небу, он вдруг спросил:

— Что вы намерены делать теперь?

— Не знаю, — после заминки проговорила Тобирама. — В Риверран я не вернусь. У меня есть конь, броня и меч — могу податься в межевые ры… — она запнулась, прикусила губу. — Нет, я ведь не рыцарь. Мне нет места даже на меже.

— Действительно, — согласился Изуна. — Но вот в Пределе для вас есть место — то, которое занимал за нашим столом Каварама. Нам нужны мечи, и не обязательно рыцарские… А я буду смотреть на вас каждый день и вспоминать, к чему могут привести интриги, — он повернулся к Тобираме и чуть вскинул голову, пытаясь поймать её взгляд. — Я действительно не желал смерти вашему брату. Его кровь — и на моих руках. Ею мы с вами отныне и навеки связаны, леди Тобирама.

Тобирама развернулась, встречая его взгляд — тёмный, выразительный, пламенный. На красивом лице ни тени улыбки, только серьёзность и печаль.

«Добровольно встать под крыло буревестника — позор, так сказал бы отец. Но я не заслуживаю лучшего», — подумала Тобирама и медленно наклонила голову.