Дымный Рыцарь [СИ]

Глава 4. Притворство

Рёв толпы вокруг был способен заглушить даже мысли — с таким безумным жаром люд выкрикивал что-то бессвязное, но однозначно восторженное. С турнирного поля временно убрали разделители, на которые ориентировались конные рыцари в предыдущие дни, и теперь там сошлись в бою четыре десятка участников общей схватки — беспощадного месива, в котором целью было единственно остаться стоять дольше всех прочих.

На самом деле, Тобирама вовсе не собиралась идти смотреть общую схватку, однако сир Мизуки и оруженосцы уговорили её.

— Вы не хотите пропустить это, сир! — увещевал Кору накануне, пока помогал Тобираме снять броню. — В общей схватке будут участвовать и рыцари, и оруженосцы, и даже обычные люди… Оруженосец сира Сузаку Нара, Шикамару, сказал мне, что выйдет лорд Чоза с сыном — вы когда-нибудь видели, как этот старик обращается с боевым молотом?! Вы не хотите это пропустить, сир!..

Запал мальчишки, напомнившего ей младшего брата, сразил Тобираму, и она согласилась сходить. Не в павильон, конечно, где устраивался каждый день лорд Ирука, а в толпу простолюдинов и межевых рыцарей. Здесь их компания из рыцаря в потёртой кожаной броне, двух оруженосцев с гербом мелкого дома на дублетах и человека в плаще с капюшоном не привлекала внимания — все были поглощены сражением.

Они протолкались вперёд и стояли теперь во втором ряду, откуда хорошо было видно и поле, и павильон — впервые Тобирама получила возможность как следует рассмотреть его и публику, собравшуюся под цветными навесами, защищавшими от накрапывавшей с неба мороси. Молва не врала, этот турнир действительно привлёк в Штормовой Предел восхитительную россыпь не только воинов, но и тех, кто им платит. Здесь был и лорд Ашина Узумаки, Старый Лис из Кастерли Рок с целым выводком племянников и внуков — все рыжие, как зверь на фамильном гербе, безошибочно узнаваемые. Вокруг них собрались другие лорды и рыцари Западных земель. Тобирама приметила сира Яхико, который все три дня успешно спешивал противников. Вполне вероятно, с ним Тобираме предстоит завтра обменяться ударами — в последнем бою будут участвовать восемь рыцарей каждый из которых сделал по три победы за предшествующие дни. Победителем станет тот, кто останется стоять к концу сражения. «Это будет зрелищный бой для толпы. Тяжёлый для тех, кто выедет на поле», — подумала Тобирама, и рука невольно потянулась к оружию — сомкнулась на рукояти кинжала. Это успокоило, позволило вернуться к наблюдениям.

Лорд Хьюга прибыл с обеими дочерями, лорд Яманака также прибыл с дочкой, и это наводило на определённые мысли. «И верно, принц всё ещё не помолвлен», — думала Тобирама, переводя взгляд с Хьюг на Яманака, сидевших по разные стороны от разделявшего павильон пополам помоста для короля. Там вновь одно место пустовало: сегодня отсутствовал лорд Мадара, и на трибуне как будто разом стало светлее — или так только показалось Тобираме? Лорд Фугаку сидел по правую руку от короля, но даже с расстояния было заметно, что происходящее мало занимает его. «О чём он думает, хотелось бы знать, — Тобирама тихо фыркнула, сжала и разжала пальцы на кинжале. — Знает ли он, что я здесь? Говорят, у десницы сотни шпионов по всем Королевствам, так что скорее всего знает. Наверняка это он, в самом деле, играет со мной. Вот только во что?..»

— Так его, так! — кричал Кору, воинственно потрясая кулаками. Кого он поддерживал, Тобирама не знала, но была склонна полагать, что лорда Чозу Акимичи, гиганта с огромным боевым молотом под стать. В отличие от товарища, Удон был тих, только что беспрестанно шмыгал носом, но за сражением наблюдал широко распахнутыми глазами мальчишки, которому редко доводилось видеть подобные крупные схватки.

— Полегче, парень! — прикрикнул сир Мизуки, когда Кору в порыве восторга едва не задел его. — Руками размахиваешь, как ветряная мельница.

— Простите, сир, — бросил Кору без тени раскаяния, не отводя глаз от поля.

— Этот спектакль лучше, чем вчерашний у кукольников, верно? — вдруг произнесли сбоку от Тобирамы.

На этот раз она вздрогнула — голос, потревоживший её накануне, Тобирама вовсе не ожидала услышать вновь в скором времени. Тем более здесь, в толпе крестьян и межевых рыцарей. «Неужели он следил за мной? Сам?..»

— Вчера вы так быстро ушли, я не успел даже представиться, — сказал молодой мужчина, как и Тобирама носивший плащ с капюшоном. — Изуна, сын Таджимы, из дома Учиха. Рад наконец лично познакомиться с вами, миледи.

— Вы ошиблись, — проговорила Тобирама. — Я не леди.

Изуна вскинул брови.

— Вы предпочитаете другое обращение, сир Джиро?

Тобирама молча покосилась на него, пытаясь оценить — и не могла. Без меча и брони, со смазливым личиком холёного лордёныша, которые всегда так раздражали Тобираму, Изуна Учиха не казался опасным. Однако то, что он знал о ней, знал её дорожное имя, утверждало обратное. «Он может быть доверенным или всего лишь посыльным того, кто на самом деле стоит за всем этим», — подумала Тобирама и мимолётно покосилась на павильон, однако тут же мысленно предостерегла себя от поспешных выводов любого толка.

Она продолжала молчать и смотреть изучающе, и Учиха также не говорил ничего, лишь легко улыбался. Кору и Удон смогли протиснуться вперёд, к самому барьеру, а сир Мизуки, больше не отвлекаемый ими, заметил, что к Тобираме подошли.

— Кто это вам докучает?.. — начал он грозно, но осёкся, разглядев собеседника.

— Сир Мизуки, я полагаю? — на самом деле Изуна не полагал — он точно знал.

«Откуда? — с тревогой подумала Тобирама. — Откуда он знает так много?» Думать на Ируку или сира Гая не хотелось, однако…

— Чего вы хотите? — негромко спросила она, оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что на них не обращают внимания.

— Предложить вам пройтись со мной.

— Миледи никуда не пойдёт, тем более с вами, Учиха! — сир Мизуки порывисто схватился за рукоять клинка.

— Уберите руку с меча, сир, — обронил Изуна, едва удостоив его взгляда, и вновь обратился к Тобираме: — Я предлагаю лишь прогулку.

«Он привык получать, что хочет», — отметила Тобирама, наблюдая за его интонациями и лицом. Вслух сказала:

— Всё в порядке, сир Мизуки. Мы пройдёмся, — твёрдо и решительно, пасовать перед Учихой не собиралась. Худшее, что он может с ней сделать сейчас — запереть и не позволить участвовать в турнире. Тобирама надеялась, что в случае, если Учиха так и поступит, и она не объявится до вечера, сир Мизуки и лорд Ирука догадаются громко заявить об этом. В идеале — донести до короля.

Взглянув на неё с сомнением, сир Мизуки всё же отступил, опустил руку, и Тобирама повернулась к Изуне. Он опять улыбнулся — это начинало уже раздражать — и жестом предложил следовать за ним.

Выбравшись из толпы, они стали удаляться от поля. Вёл Учиха, и Тобирама временно не противилась, предпочитая не давать ему повода ничего предпринять. Она понаблюдает за ним, послушает, что буревестник скажет — ведь не позвал же он её пройтись просто так, в самом деле, — а уже после примет решение, как поступить. Поспешные действия в нынешней ситуации могут быть опасны.

Они были на краю палаточного лагеря, когда Изуна нарушил молчание.

— Вы и вправду высокая, леди Тобирама, — произнёс он, чем удивил её, — и ловко носите мужскую одежду, отдаю вам должное. То, что вы вдобавок красите ваши белые волосы, умно, но грустно — я бы хотел взглянуть на них.

— Почему? — процедила Тобирама с закипающим раздражением.

— Вы диковинка, притом по целому ряду причин, — пояснил Изуна лёгким светским тоном. Этот лордёныш точно над ней издевается, как обычно делают они все. — По правде сказать, давно хотел узнать вас не только на словах. Каварама… простите, сир Каварама говорил о вас много лестного.

«Сир?.. — Тобирама дёрнула бровями. — Стало быть, его посвятили в рыцари? Это означает, что брат более не является воспитанником десницы… Кому он служит тогда?» Заставить себя спросить это у Учихи немедленно она не смогла.

Следуя по тропинке, они зашли за каменистую гряду, отгораживающую лагерь. В лица тут же ударил порыв ветра, срывая капюшоны. Тобирама отвела с лица волосы — и поймала на себе цепкое внимание остановившегося Учихи.

— Вы?..

— Ваши глаза, — проговорил Изуна, не отводя взгляд. — И правда, будто бы кровь…

Быстро моргнув, Тобирама отвернулась.

— Если вы хотели о чём-то поговорить, сейчас самое время начать. У меня есть дела позже днём, — сказала она, старясь сохранить хладнокровие. Это нелегко, когда так рассматривают — и вместе с тем не попросишь перестать. Учиха воспримет как слабость, а их показывать нельзя.

— Поговорить? — Изуна удивился. — Ну что вы. Я хотел лишь взглянуть на вас вблизи, а после проводить к брату. Моему брату, — уточнил он и продолжил путь. — Вам ведь прежде не доводилось бывать в Штормовом Пределе, миледи?

Когда их нагнал верховой оруженосец с двумя конями на поводу, Тобирама молча приняла приглашение забраться в седло. От лагеря до замка было довольно далеко, а Учиха, как и она сама, был явно не намерен бесцельно тратить время.

Что примечательно, оруженосец появился спустя считанные минуты после того, как разговор прервался. Точный расчёт? Случайность? Тобирама пока не могла сказать. Сама же успела отметить, что её широкий шаг привычного к долгим и дальним походам человека Учиха выдерживает без видимых затруднений; его лёгкая вкрадчивая поступь объясняла, как он может так незаметно подкрадываться. Но не только походка, сам Изуна представлялся лёгким. Казалось, чуть более сильный порыв ветра — и его снесёт. Вот только отчего-то не сносило.

По мере того, как их кони рысью взбирались на утёс, Штормовой Предел вырастал над путниками грозной скалой. Поднятые решётки на воротах скалились зубьями, длинные полотна-знамёна на привратных башенках развевались, и создавалось впечатление, будто буревестники на них летят. Ветер продолжал задувать, и Тобирама, вновь надевшая капюшон, придерживала его рукой — не хотела привлекать внимание лицом и особенно глазами, ей хватило интереса Изуны.

Внутренний двор замка оказался весьма просторным и полным жизни. Туда-сюда сновали слуги, деловито-озабоченные — немудрено, когда в замке гостит сам король и его семья. На постах возле всех выходивших во двор дверей, примеченных Тобирамой, стояли стражники с чёрных панцирях и красных плащах, ещё некоторое их количество прохаживалось по стенам, держа на весу арбалеты. Было очевидно, что Учихи серьёзно относятся к безопасности высоких гостей.

Спешившись посреди двора и передав поводья подбежавшему конюху, Изуна повернулся к Тобираме и протянул руку. В его предложении помощи сквозила насмешка. Тобирама поджала губы, жалея, что не может позволить себе ничем ответить Учихе, и спрыгнула с коня резче, чем хотела.

— Следуйте за мной, миледи, — подчёркнуто обратился к ней Изуна. — Полагаю, вам и моему брату будет интересно встретиться. Вам наверняка есть, что сказать ему.

— Не понимаю, почему вы так решили, — сказала Тобирама, внутренне холодея. «Только Ирука знает о моём плане…»

Изуна лишь неопределённо пожал плечами, не намеренный раскрывать свой источник. Проведя Тобираму в центральную башню, миновав пиршественный зал, в котором слуги начищали до блеска деревянные столы, и поднявшись по лестнице, он остановился перед одной из дверей. Негромко стукнул два раза.

— Мадара, это я. Можно?

— Заходи.

Отворив дверь, Изуна пропустил Тобираму вперёд, и она переступила порог покоев лорда Штормового Предела — тёмной каменной комнаты, окна которой выходили на свинцовое море и предгрозовое небо над ним. Сам лорд сидел за столом и при свечах разбирал бумаги, сосредоточенный и мрачный, необъяснимо пугающий. Он поднял голову и смерил Тобираму пустым взглядом, после чего повернулся к брату.

— Что происходит?

— Я решил, что раз уж леди Тобирама здесь, в Пределе, нам всем не мешает познакомиться, — отозвался Изуна, закрыв за ними дверь.

— Тобирама Сенджу? — тяжёлый взгляд вернулся к ней, но Тобирама не позволила себе опустить глаза, несмотря на желание. — Хм…

— Восхитительна, правда? — Изуна обошёл её и прислонился бедром к столу, встав так, чтобы видеть одновременно и Тобираму, и брата. Он весь лучился недобрым азартом. — Эти кровавые глаза прекрасны. Если бы ещё волосы не были окрашены…

— Оставьте свои насмешки, — проговорила Тобирама, надеясь, что из-за тени капюшона злая краска, прилившая к щекам, не слишком заметна. Как же ей хотелось уйти из этого места, из-под этих внимательных взглядов, скрыть ото всех своё уродство! Но она не могла позволить себе сделать шаг назад. События пошли иначе, чем она рассчитывала, и стоит постараться извлечь из ситуации всю возможную пользу. — Зачем вы хотели видеть меня, лорд Мадара?

Однако он не ответил — вновь посмотрел на брата, и в его взгляде требование причудливо сочеталось с весельем. Изуна улыбнулся ему и сказал:

— Чтобы вы рассказали нам, почему проделали такой дальний путь, миледи, к тому же тайно. Быть может, у вас есть некий разговор к моему лорду-брату?

И взгляд горящий, испытующий. Что делать? Тобирама терялась; она прибыла, чтобы сразиться за брата, отвоевать его у Учих — собиралась выиграть турнир и отказаться от денег, попросить у короля и десницы в награду другое. И вот сейчас она стоит перед Учихой — не тем, которого хотела видеть, но тоже влиятельным. Может говорить.

Действовать следует осторожно. Между Сенджу и Учихами кровь, и не стоит забывать, что её, Тобирамы, отец, пусть и без умысла, стал убийцей отца мужчин, что сейчас перед ней.

Взвесив всё, Тобирама сняла капюшон, открывая лицо, и дала аккуратный ответ:

— Я прибыла в Штормовые земли, чтобы встретиться с братом, которого не видела с тех пор, как лорд Фугаку взял его на воспитание. Рассчитывала, что Каварама прибудет на ваш турнир в свите десницы, и здесь я смогу спокойно с ним поговорить. Скрывать своё имя в пути я предпочла из-за того, что так безопаснее.

— Это разумное решение, тем более для речной леди, держащей путь на юг, — сказал Изуна. — Однако зачем же вы, обеспокоенная своей безопасностью, участвуете в турнире?

«Он знает, знает всё!.. Семеро, помогите мне».

— У меня есть причина, — ответила Тобирама и украдкой взглянула на лорда Мадару. Тот вскинул бровь, посмотрел на неё теперь более заинтересованно — и Тобирама поняла, что до сих пор он не знал о её присутствии и участии в состязании. При этом не было похоже, что собственное неведение в то время, как его брат владел сведениями, тревожило лорда Мадару. Ему всё равно? Или это доверие? По лицу Учихи Тобирама не могла понять. Прежде чем кто-либо задал следующий вопрос, она перевела тему: — Насколько я знаю, мой брат, Каварама, стал рыцарем. Он состоит в гвардии десницы?

— Сир Каварама служит Штормовому Пределу, — проронил лорд Мадара. — Однако в данный момент вы не можете встретиться с ним.

— Когда смогу? Я прибыла, чтобы увидеть его.

— После турнира это станет возможно, — ответил за брата Изуна.

Тобирама на это кивнула, пристально глядя на Учиху — запоминая его слова и собираясь требовать их претворения в жизнь.

— А теперь шутки в сторону, — сказал Мадара. — Почему вы участвуете в турнире? Причина не деньги и не доказательство удали Сенджу. Что?

— Не забывайте, миледи, что говорите сейчас с лордом Штормовых земель, — вкрадчиво добавил Изуна, имея в виду сразу многое.

И опять Тобирама замялась. Может ли озвучить то, о чём думает? Насколько оправдан риск? Она посмотрела на лорда Мадару, на Изуну. Испытывать к этим двоим ненависть или недоверие у Тобирамы не было веских причин. И все же…

— Я участвую в турнире, чтобы победить и испросить позволения для моего младшего брата вернуться в Риверран, — вырвалось неожиданно искренне. Седьмое пекло! Тобирама успела пожалеть даже прежде, чем отзвук её признания растворился в тишине, повисшей в комнате.

Ещё несколько мучительных мгновений лорд Мадара смотрел на неё своим тяжёлым, сковывающим взглядом, а после повернул голову к младшему брату. Изуна улыбался.

— Но вы понимаете, как мала вероятность, что вы победите? — уточнил он омерзительно учтиво.

Вновь гневный румянец прилил к щекам Тобирамы. Как смеет он — он, не выходящий на бой! — говорить ей такие слова?! Ещё и добавил в довершение:

— Это ни в коей мере не оскорбление и не сомнение в ваших талантах, миледи. Напротив, все эти дни и я, и мой брат оценивали по достоинству способности Дымного Рыцаря…

Отвернувшись от Изуны, Тобирама решительно встретила взгляд того, кто имел в её вопросе реальную власть.

— Со своей просьбой я собиралась обратиться к деснице как человеку, на чьём попечении находился мой брат, — сказала она. — Однако в свете того, что Каварама теперь является вашим рыцарем, я должна апеллировать к вам, милорд. Наша семья доказала верность Его Милости, отказавшись от ошибочных верований нашего отца. Все эти годы мой брат Хаширама хранил королевский мир и вершил правосудие короля в Речных землях, карал изменников и награждал тех, кто верно служил Его Милости. Мы всегда откликались на зов короля, когда ему нужны были люди для войны, или припасы, или любой иной ресурс, которым владели мы. Поэтому я прошу, милорд, — задавив гордость, Тобирама преклонила колено перед Учихой, — позволить Кавараме вернуться домой. До тех пор, пока наш старший брат не женится, Каварама является наследником Риверрана и Речных земель. Для всех будет лучше, если знать и люд не будут расценивать его как чужака, выросшего вдали от нашего края, не знающего его. Потому что Каварама — Сенджу подобно Хашираме, Итаме и мне. Позвольте ему доказать это и быть столь же полезным для престола, как Хаширама. Не здесь, в Пределе, где он простой рыцарь, но в Риверране.

Она стояла на коленях перед Учихой, склонив голову — что бы сказал отец, если б увидел? Проклял, все всяких сомнений. Лорд Буцума Сенджу никогда не ставил семью превыше долга перед своим королём, превыше гордости. Склоняться перед буревестником он счёл бы последним делом.

Однако его король давно мёртв, его останки поглотили земля и черви. Сама Тобирама хорошо помнила с малолетства, что их родовые слова «Семья. Долг. Честь». Семья на первом месте.

— Поднимитесь, миледи, — произнёс лорд Мадара, и Тобирама сделала так. — Я обдумаю ваши слова и завтра дам ответ. Ожидаю увидеть вас на вечернем пиру в честь окончания турнира и ранее днём в павильоне, леди Сенджу.

— Завтра вечером я буду у вас, — ответила Тобирама вежливо, но непреклонно, — а утром выйду на бой.

Впервые по мрачному лицу лорда Штормовых земель проскользнула тень усмешки. Никоим образом возражать он не стал — кивнул и дал понять, что разговор окончен. Тобирама неглубоко поклонилась ему и покинула комнату, стараясь шагать уверенно, хотя внутри тряслась.

Шквалистый ветер порывами налетал с моря, рвал полы плаща и толкал в спину, вниз с утёса. Когда Тобирама была на полпути между замком и турнирным лагерем, в потемневшем мире грянул первый гром.

«На наших крыльях — шторм», — пели буревестники на чёрно-алых знамёнах Учих. И он был здесь.

К тому времени, как Тобирама добралась до первых палаток, уже вовсю гремело, начинался дождь. Лорд Ирука и сир Мизуки, верховые, ждали её на въезде в лагерь. У обоих на боках висели мечи, однако подняться к замку лорд Девичьего Пруда и его рыцарь не решились. Или не захотели? Или не обязаны были, уже выполнив свою часть работы для Учих?..

Остановив коня перед ними, Тобирама спешилась и отдала поводья сопровождавшему её из замка оруженосцу — тот привязал повод к собственному седлу и, обозначив поклон, отправился восвояси. Проводив оруженосца взглядом, Тобирама сморгнула капли с ресниц и развернулась к ждавшим её мужчинам. Их лица на миг осветила яростная вспышка молнии. Загрохотал гром.

— Миледи, — окликнул лорд Ирука. — С вами всё в порядке? Сир Мизуки сообщил, что Учиха увёл вас…

Участливый взгляд, взволнованный голос… Больше Тобирама не верила им. Не могла доверять, учитывая, сколько знали Учихи о ней и её плане ещё до этой встречи. Знали то, чем она имела глупость поделиться с Ирукой — но только с ним.

— Вам больше не о чем беспокоиться.

Лорд Ирука дёрнулся.

— Миледи?.. — сделал вид, как будто не понимает. Отвратительно.

— Если не затруднит, пришлите завтра утром ко мне вашего оруженосца, милорд, — ровно попросила Тобирама и ушла, не оглядываясь.

В свой маленький лагерь за стеной ежевики Тобирама вернулась промокшей насквозь, с опущенными плечами и потухшим взглядом. Предательство жгло, и было стыдно за себя, потому что доверилась, хотя, казалось бы, с детства привыкла быть открытой лишь с Хаширамой. «Наука на будущее, — думала Тобирама, без сил опускаясь на относительно сухое место под кроной мощного дуба. — Кроме семьи никому нельзя доверять».

Неужели она не знала этого раньше? Знала. И в то же время верила, что клятва, приносимая вассалами их семье, чего-то да стоит.

«Что же Учихи могли посулить Ируке за то, что он предал меня?.. — задумалась Тобирама, щурясь на косые линии дождя, расчертившие мир. — Деньги? Земли? Более высокое положение или место при дворе?» Выяснить необходимо обязательно, чтобы не быть голословной в докладе брату. Хашираме придётся реагировать, что-то сделать с человеком врага в своём стане…

Но это потом. После боя. Сейчас важно успокоиться и настроиться перед завтрашним днём. Пусть она уже озвучила своё желание лорду Мадаре — неважно, Тобирама всё равно постарается выиграть турнир, чтобы повысить шансы получить то, что хочет. Если она победит и выскажет просьбу королю, и тот согласится дать удовлетворение, даже будь Учиха против, возражать не посмеет. «Наверное, — мрачно добавила Тобирама, вспомнив виденное пару дней назад общение сына десницы с наследным принцем. — Я надеюсь».

Думать о проигрыше она не хотела. «Я должна справиться. Должна исполнить свою клятву — ради семьи, ради брата».

Утро навалилось комом беспокойства и напряжённости. У горизонта серое, небо постепенно переходило в мутно-голубое, а висящая на нём луна была большая, жёлтая, яркая — настолько, что просвечивала через плотный туман, лежащий на полях, дороге. Пока Тобирама снаряжала Вихря, он беспокойно рыл копытом землю.

— Уже скоро, — шептала Тобирама боевому коню, расчёсывая его длинную серую гриву. — Скоро всё закончится.

Вихрь дёрнул головой и тревожно заржал. Верный зверь чувствовал настрой хозяйки.

Кору появился к тому времени, когда Тобирама проверяла, как затянула седельные ремни. Смутившись, мальчишка ойкнул и кинулся к ней.

— Сир, давайте я… — засуетился он, но Тобирама отстранила его от коня.

— Неси броню, — прохладно распорядилась она. — Прекрати метаться.

От её тона Кору дёрнулся, по-мальчишески нахохлился, но всё-таки ушёл за сумкой с доспехом, который Тобирама после того, как сама начистила вечером, спрятала в палатке от возможного ночного дождя. Боги миловали, ночью не лило, и земля хотя бы немного подсохла после вчерашней грозы.

Вернувшись, Кору стал помогать ей облачиться в полнейшем молчании. Никаких комментариев и вопросов, которыми он охотно сыпал в предыдущие дни. Тобираму это устраивало. Она сосредотачивалась, закрывала глаза и искала внутри себя силу, разгоняла её по всему телу — силу, что обострит её чутьё, сделает быстрее и придаст мощи руке. Поможет победить.

«Каварама, — Торью вспоминала лицо младшего брата. Сердечную теплоту, которую вызывал в ней его вид в далёком детстве, когда они все жили дома. — Ради тебя, братишка, я научилась сражаться. Потому что старшие всегда должны драться за младших. И раз Хаширама не может в силу обстоятельств… что ж, это моя судьба».

Проверив все застёжки трижды, Кору в последний раз отошёл от Тобирамы, а вернулся со шлемом. Но, не дойдя до неё, мальчишка остановился, крепко сомкнул пальцы на стали.

— Не копайся, — поторопила его Тобирама, погладив по загривку беспокойного Вихря. — Нам пора выезжать.

Кору посмотрел на неё умными и серьёзными коричневыми глазами.

— Вы злитесь на лорда Ируку, миледи, но совершенно напрасно, — решительно произнёс он. — Думаете, это он раскрыл вас Учихам? Вы заблуждаетесь. Милорд никогда не предаст Сенджу.

— Помолчи, — коротко осадила его Тобирама, чуть поморщившись. Сейчас ей было совершенно не до дерзкого мальчишки, знающего и треплющегося непозволительно много о вещах, которые его не касаются.

— Буду говорить, если захочу! — запальчиво заявил парень. Голос мальчика преобразился — в нём появились нотки, которых Тобираме не доводилось прежде слышать от него. Едва ли не властные. — Милорд служит Сенджу, но я слушаться вас не обязан.

— Ты служишь лорду Ируке, он служит моему дому. Это значит, и ты подчиняешься нам.

— Я служу милорду, потому что хочу! А вам — больше не хочу. Вы не рыцарь, — выплюнул он.

— Поразительная наблюдательность, — процедила Тобирама. — Я женщина.

— Не поэтому, — Кору упрямо мотнул головой. — Настоящий рыцарь не затаил бы злобу, а вызвал человека, которого подозревает в чём-то, на разговор. После, если потребуется — и на бой. А вы без доказательств подозреваете и молчите.

— Забыла спросить мнения оруженосца, — Тобирама подошла и прежде, чем он опомнился, отвесила мальчишке смачную оплеуху. Он должен знать своё место.

Однако вместо того, чтобы с достоинством принять наказание, Кору вспылил ещё пуще. Бросив шлем на землю к ногам Тобирамы, он развернулся и стремительно зашагал прочь от её лагеря, пробираясь между деревьями и кустами ежевики.

Тобирама проводила его долгим взглядом. Сделав полшага вперёд, она опустилась на одно колено, звеня сталью, и подняла с травы свой шлем. Смахнув с него капли росы, невидяще посмотрела в черноту за забралом.

«Не рыцарь… — прозвенело в голове и пропало. — Плевать. Только бы победить».