Двойной эффект

Выпнули к черту

– ЭТО БЫЛА НАНООХРАНА, – СКАЗАЛ ЗАКИ.

Моти и Ифрит посмотрели на него. Не могу сказать, что мой рассказ их захватил, но они задавали очень мало вопросов. Несколько уточнений относительно дат и времени, все в таком роде, но в остальном я говорил сам – сам рассказывал этим троим сотрудникам вероятно-вовсе-не-туристического-агентства, как оказался на их пороге.

– Что за нано? – спросил Моти, положив старинный карандаш, которым делал заметки. – О чем ты говоришь, Заки?

– Наноохрана. В вестибюле МТ, – сформулировал рослый мужчина, повернув сигарету в толстых коричневых пальцах. – Вот кто его вырубил. Когда коммы не ответили, наноохрана схватила его.

Моти опять повернулся ко мне.

– Пожалуйста, Йоэль, продолжайте.

– Хорошо. Так меня впервые в тот день лишили сознания, если хотите вести счет.

Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь в отлично оборудованном конференц-зале. Я понятия не имел, что в тот же день меня ждут еще два смертельно опасных испытания. Что, вероятно, было хорошо, ведь если бы я это знал, то отказался бы от представившейся мне возможности. Думаю, большинство героев, если бы они могли заглянуть в свое будущее, поступили бы так же. Я должен через все это пройти? Забудьте!

Не то чтобы я считал себя героем.

Передо мной тянулся деревянный стол – большой, овальный, достойного светло-коричневого цвета. Его окружали черные кресла, в одном из которых полулежал я. Мои руки по-прежнему были связаны за спиной. Я попробовал встать, но плечи тянуло вниз, словно они были сделаны из бетона. Кто-то хотел, чтобы я никуда не делся.

Когда я снова попытался пошевелиться, эргономическое «умное» кресло попыталось принять форму моего тела. Думаю, оно не привыкло держать человека на месте вопреки его воле. Это не слишком эргономично. Кресло, вероятно, думало: «Почему этот сумасшедший упрямо держит руки за спиной? Это ненормально. Как я могу стать для него удобным?» Сиденье начало с того, что принялось нагревать подушку, впитывать влагу и менять структурные конфигурации, пока, наконец, не превратилось в кресло с подлокотниками. Умно и – учитывая обстоятельства – очень удобно.

– Молодца, кресло! – выразил я свою мысль вслух.

– Спасибо, – ответила комната. – У меня как будто бы нет профиля ваших необычных предпочтений относительно формы сиденья.

Охренеть. Они оставили комнату в интерактивном режиме? Наконец что-то, с чем я могу работать. «Умные» комнаты так рвутся угодить, что мне должно быть легко pwn-нуть эту. Сначала проверим, насколько она опытна.

– Привет, комната! Прошу простить за резкость. Я не знал, что включен интерактивный режим.

– Нет, сэр, это мне следует извиниться. Я так старалась просканировать ваши коммы, что не приветствовала вас. Просто… ну… я вообще не вижу ваши коммы. Все время получаю ошибки. И не знаю, как к вам обращаться.

– Никаких проблем. Можешь называть меня Джоэль. А у тебя есть имя, комната?

– Да, сэр. Добро пожаловать в комнату Д. Я выбрала себе имя Дэвид, – гордо сказала она. – Спасибо, что спросили.

«Д» как «Дэвид». До чего предсказуемо.

– Что ж, Дэвид. Рад знакомству. Спасибо, что приспособил мое кресло по мне. Сейчас чуть удобнее.

– Конечно, это моя обычная работа, – ответила Комната Дэвид.

Почти получилось.

– Дэвид, существует причина, по которой ты не можешь увидеть мои коммы. Мне предстоит очень закрытая встреча. Ты можешь выключить все сторонние ИПП на время моего пребывания здесь?

На случай, если к вашему времени терминология изменилась: ИПП, или интерфейс-приложения программ, – способ взаимодействия двух программ, никак между собой не связанных. Выключить все сторонние ИПП – это волшебные слова, означающие: «Иди на фиг, апп».

Едва я договорил, как дверь открылась и вошла маленькая невозмутимая женщина. Поздно.

Ее лицо обрамляла пирамида курчавых черных волос. Подбритые в ниточку брови оттеняли раскосые карие глаза. Нос был маленьким и плоским. Она выглядела элегантной училкой.

– Комната, отключи все сторонние ИПП.

– Добро пожаловать, Пема Джигма! Подтверждаю, все ИПП отключены. Вы, должно быть, прочли мысли мистера Джоэля. Перед вашим приходом он попросил меня сделать то же самое!

Понимаете, почему я просил о разговоре без свидетелей? Почти у всех аппов честность – досадное свойство.

Женщина взмахнула рукой, и мгновенно мои руки и плечи освободились. Я застонал, чувствуя, как расслабляются мышцы.

– Перенастроить комнату согласно вашим предпочтениям, мисс Джигма? – спросил Дэвид.

– Нет, и заглуши внешнюю корреспонденцию. Пожалуйста, взаимодействуй непосредственно с моим ИИ. Он сообщит тебе, что делать дальше.

– Понято. Удачной беседы!

Пема Джигма села и поправила свой свободный жакет в зеленую точечку и юбку длиной до щиколоток. Ее костюм опасно приближался к тому, что Сильвия назвала бы «Джеймс Бонд-негодяй».

Сильвия. В Коста-Рике. Не забывай о приоритетах, Джоэль.

– Что это было? – спросил я, оглядываясь, как будто мог увидеть миллионы невидимых хулиганов, которые взяли меня в плен и вырубили.

– Наноохрана. («Я же говорил», – сказал Заки.) Они набросились на вас, когда вы вошли в здание и вас не удалось идентифицировать через коммы.

Поняв, что снова могу двигаться, я изменил неудобную позу. Кресло немедленно откликнулось, убрало подлокотники и поясничную поддержку. Я встал, чтобы размять затекшие мышцы, но Пема шлепнула ладонью по столу для совещаний.

– Сядьте и держите руки за спиной. Никто не должен знать, что вы свободны.

Высокие скулы придавали ее поведению властность.

Я сделал, как она велела. Кресло сразу восстановило прежнюю форму.

– Извините, что прикрикнула, но у нас очень мало времени, – более сдержанно сказала Пема. – Я здесь, чтобы помочь вам. Понимаете?

– Сильвия? Она…

– Никаких вопросов. Никаких длинных ответов. И никаких глупых шуток. Понятно?

Я кивнул. Откуда эта женщина так хорошо меня знает?

– Хорошо. В ТЦ «Гринвич» вы встретили человека по имени Уильям Таравал, верно?

– Не лично, но… – Она бросила на меня яростный взгляд. – Да.

– Хорошо. Через несколько минут этот человек войдет вон в ту дверь и подключит к коммам женщину по имени Корина Шейфер.

– Ту самую Корину Шейфер? Исполнительного директора «Международного транспорта» Корину Шейфер?

– Ее самую. Они с Биллом Таравалом расскажут вам кое-что такое, что вам трудно будет принять. – Ее взгляд слегка смягчился. – После этого они попросят вас принять невозможное решение. Сделать невозможный выбор.

– Что я должен буду решить? Какой выбор? О чем вы говорите?

– Я сказала, никаких вопросов! – Она спохватилась. – Я здесь не для того, чтобы объяснять вам, что делать. Я просто хочу дать вам возможность выбрать. Свобода воли ничего не значит, Джоэль, если у вас нет истинного выбора.

О чем она говорит?

– Послушайте, мадам. Я ничего не стану делать, пока не узнаю, что с моей женой все в порядке. Ее зовут Сильвия Байрам, и она здесь работает…

Пема махнула рукой.

– Ваша жена жива. Я разговаривала с ней меньше десяти минут назад. – Я обмяк в кресле, но женщина не дала мне времени обдумать услышанное и продолжила: – В порядке ли она – совсем другой вопрос. Но сейчас вы должны о ней забыть, Джоэль. Теперь речь о вас. Я даю вам возможность сделать выбор и отказаться. Однако я хочу, чтобы вы обдумали все, что они вам скажут, потому что доводы очень весомые.

– Какие доводы? О чем вы…

– Пожалуйста, тише!

– Это насилие! Я начинаю психовать, потому что ничего не понимаю!

Она закрыла глаза и вздохнула, как раздраженный родитель особенно тупого младенца. Но когда посмотрела на меня, я увидел в ее глазах слезы.

– «Почему» разъяснится очень скоро. Но они попросят вас зачиститься.

– Зачиститься? Что… что это значит?

– Я понимаю, это трудно, но ваша ситуация… – она посмотрела на свои руки, потом снова на меня, – уникальна. Очень важно для нас обоих, чтобы вы помнили об этом, когда впервые встретитесь с Кориной. Она очень умна и проницательна. Кто знает, если вы поведете себя правильно, она может даже решить помочь вам.

– Мне казалось, вы сказали, что это вы хотите мне помочь.

– Я и помогаю. Выбор – вот что делает нас людьми. Вот что отличает нас от техники. Я предлагаю вам выбор.

– Вы можете меня обманывать. Позвольте сформулировать: сама Корина Шейфер придет сюда и попросит меня зачиститься, что бы это ни значило, и я должен убедить ее… в чем?

Пема обдумывала мой вопрос дольше, чем я ожидал.

– Представьте себе кондуктора автобуса, – сказала она наконец. – Что-то произошло с джи-ди-эс, и вы ведете автобус сами. Вдруг перед вами на дороге кто-то появляется. Естественно, ваш инстинкт потребует, чтобы вы переключились на ручное управление и свернули, чтобы не сбить его. Даже если автобус навсегда выйдет из строя, вы, вероятно, все равно свернете, чтобы спасти человека. Верно?

– Какое отношение это имеет ко мне? Что, Сильвия ехала в автобусе?

– Теперь представьте, что выйдет из строя не только ваш автобус, Джоэль. Спасая человека, вы уничтожаете все автобусы в мире. Навсегда.

Я открыл рот, не зная, что скажу, но Пема не стала ждать ответа.

– Это трудное решение, Джоэль. Нечто вроде выбора Хобсона[20]. Если мир узнает то, что вам сейчас предстоит услышать, с телепортацией будет покончено, она навсегда закроется для бизнеса. Альтернатива – зачистить вас. Все останется как есть, статус кво сохранится.

– Подождите, так зачиститься – значит убить себя?

– Я этого не говорила.

– Послушайте, – сказал я, надеясь урезонить ее. – Я всего лишь опоздал на очень важную встречу с женой ввиду обстоятельств, которые не мог контролировать. И она, вероятно, страшно волнуется, но я не могу сообщить ей, что со мной все в порядке, потому что мои коммы не работают. Я ничего не знаю и сижу в комнате с женщиной, которая в общем-то велела мне броситься под автобус!

– Простите, но у нас совсем не осталось времени. – Она нетерпеливо постучала по столу. – Помните: сейчас у вас есть выбор. Если решите не зачищаться, скажите слова «карма хамелеон».

– Что сказать?

– Карма хамелеон[21].

Где она могла слышать «Culture Club»? Это не может быть грандиозным случайным совпадением. Уж не шарил ли МТ тайком в моих коммах перед тем, как я попал сюда?

– Как в песне 1980-х годов? – подозрительно спросил я.

– Да, наверное… – она замялась. – Кажется, это песня. Которую вы…

Она тряхнула головой, очевидно, не зная, как закончить мысль.

– Да, но откуда вы о ней знаете? – настаивал я. – Никто не знает «Culture Club».

– Не важно. Просто скажите эти слова, если хотите уйти. Ясно?

– Кажется, да, – ответил я. – Значит, если я не хочу зачищаться, нужно сказать «Карма хамелеон»…

– Сейчас не говорите! – предупредила она.

– Почему? И каким образом они спасут меня? И почему я должен вам верить?

Еще один вздох. На этот раз с подчеркнуто раздраженным «уф».

Теперь, пожалуй, самое время упомянуть о том, что Сильвия и моя мама совершенно уникальные женщины в том смысле, что радостно мирятся с моим, назовем это так, «уникальным обаянием». А вот Пема, очевидно, не способна была его оценить.

– Не должны. И слова, которые я вам назвала, произносить не обязательно. Можете даже уйти хоть сейчас. Валяйте, бегите – вон дверь. Подозреваю, вы уже знаете, что найдете за порогом. Однако, если вы все-таки произнесете эти слова, нано, которые задержали вас, задержат нас с Биллом, – объяснила Пема. – У вас будет две-три минуты, прежде чем их перепрограммируют. Вам повезло: чтобы разобраться с вами, они зачистили весь этаж, а охрана внизу, в вестибюле.

Не хочу ни с кем из них столкнуться снова.

– Вам лучше всего воспользоваться лестницей, – продолжала она. – Выйдя за порог, поверните налево. Отсчитайте четыре двери справа от вас. Выход – за зеленой. Поднимитесь по лестнице. Мы сейчас на девятом этаже…

– Вы хотите, чтобы я сбежал, поднявшись наверх? – перебил я.

– Заткнитесь и слушайте! Да, природный инстинкт потребует, чтобы вы спускались, но вестибюль кишит охранниками. Ваш единственный шанс выжить – добраться до тринадцатого этажа.

Тринадцатый этаж? Не крыша?

Пема говорила быстрее, чем я думал.

– Заставить их открыть вам дверь – вот ваша проблема. С этим я не могу вам помочь.

– Кого – «их»?

Она подалась вперед, глядя мне в глаза.

– Пожалуйста, поймите, Джоэль: я не ваша соучастница. И не союзница. Я здесь просто для того, чтобы дать вам шанс, которого иначе у вас не было бы. Это вся помощь, какую я могу вам предложить. Я также буду нейтрализована, если вы произнесете эти волшебные слова…

– Карма хамелеон…

– Хватит! – Она начинала терять терпение. – В последний раз – не произносите эти слова в этой комнате, если не решили бежать. Они сейчас активны.

– Хорошо, хорошо, – сказал я. – Так что дальше?

– С этой минуты не обращайтесь ко мне за помощью. Иначе сделаете только хуже нам обоим. – Она посмотрела на дверь. – Я попытаюсь уговорить Корину, но она, вероятно, уже приняла решение. Как я сказала, у них очень веские доводы. Вы, возможно, даже согласитесь с ними.

– Соглашусь зачиститься? – недоверчиво перепросил я. – Ну, желаю в этом удачи.

Она кивнула, в глазах у нее появился намек на печаль.

– Я не согласна только с отсутствием выбора. Но, пожалуйста, сделайте вид, что удивлены, когда вам все объяснят. Не хочу, чтобы она подумала, будто я сообщила вам подробности.

– Не волнуйтесь, не сообщили.

– Гонг-да[22], Джоэль! – серьезно сказала она, совершенно не поняв моего сарказма. – Я знаю, вы смущены, но сейчас не время жалеть себя. Сейчас время проявлять мудрость. Трудно говорить с вами, потому что вы ничего не знаете. На самом деле у вас с Сильвией нет хорошего выбора. Через что она прошла, не могу даже…

Голос ее дрогнул. Она замолчала, и на глазах у нее показались слезы. Несколько слезинок проложили дорожки на ее угловатых щеках.

Тут я понял, что почти ничего не знаю о жизни Сильвии на работе. Конечно, она жаловалась на «Билла» и иногда рассказывала о «забавных коллегах», но я не знал, кто составляет круг ее общения в МТ. Может, эта Пема – одна из ближайших подруг Сильвии. Она явно очень хорошо меня знает. И все же странно, что она ведет себя, как на моих похоронах, хотя я сижу прямо перед ней.

За стенами комнаты послышались шаги. Пема быстро вытерла глаза, и ее лицо стало бесстрастным.

Открылась дверь, и вошел Билл Таравал. «Вживую» плешь у него на темени казалась еще больше, но в целом он выглядел точно как его видеопроекция.

– Мистер Байрам, – сказал он, тяжело отдуваясь. – Тысяча и одно извинение. – Он выдохнул. – Добро пожаловать в «Международный транспорт». – На мою псевдоспасительницу он посмотрел с едва скрытым недовольством. – Пема.

– Билл. – Теперь Пема вся была деловитость и высокомерие. – Не объясните, почему человека без коммов, утверждающего, что он муж Сильвии Байрам, держат в заложниках на исследовательском этаже? А где служба безопасности?

– Минутку, Пема, – негромко сказал Таравал. Потом, повернувшись ко мне, добавил: – Вас трудно задержать. Вначале вы сбежали из помещения Панчева эскроу, потом из машины, которую я послал…

– У меня на уме было другое, – ответил я. – Например, почему я здесь, а не в Коста-Рике.

– Ах да. Что ж, ситуация… скажем так… развивается. К счастью, вы сумели проникнуть в здание. Здесь, на этом этаже, вы под нашей юрисдикцией. Наш центральный офис – суверенная территория «Международного транспорта». – Пема поджала губы, но ничего не сказала. Таравал кашлянул и продолжил: – Вы знаете, что такое аят, мистер Байрам?

– Понятия не имею.

– Так назвали бы вас геенномиты. Вы стали бы для них идеальным аятом, если бы они знали о вашем существовании. – Он снова помолчал: думаю, чтобы показаться более авторитетным. – Перед Последней войной мусульмане считали свою священную книгу Коран аятом. Они считали, что в ней содержатся духовные послания аллаха человечеству. Как мусульмане верят в то, что аят есть послание аллаха, в языке геенномитов это слово имеет схожие значения: свидетельство, знамение и чудо. Я уверен, на пути сюда вы видели их послание, обращенное к миру. Самое красноречивое в нем – слова: «Мы вам будем показывать наши знамения на горизонтах, пока вам не станет ясно, что они есть Истина». Они ищут доказательство, Джоэль. Полученное от бога неопровержимое доказательство того, что телепортация – грех. Боюсь, что вы и есть это доказательство.

Какого хрена он несет?

Он несколько раз сложил вместе кончики пальцев.

– Видите ли, Джоэль, в техническом смысле вам не следовало бы существовать.