Двойник твоей жены [СИ]

Глава 22. Рикошет

На улице значительно похолодало. Пошел снег. Не пушистый, которым приятно любоваться, а колючий, хлесткий, царапающий щеки. Пробрало до костей. Пальто-то осталось в подсобке вместе с Саймоном. Но холод забылся вмиг, едва на меня ошарашено глянул плечистый кучер, поджидающий у кареты. Замечательно! Очередной сообщник мужа!

Он опомнился и шагнул навстречу, с явным намерением меня перехватить.

Оставалась лишь одна надежда, что это не маг.

— Чего ты боишься больше всего на свете? — вопрос задался легко. Слишком легко.

Дар сработал. Я физически ощутила, как волна магии пошла от меня к кучеру. Потянулась сотней невидимых нитей. На обветренном лице во всей красе отразилась паника. Ладони в рукавицах захлопали по груди и бокам, словно выбивали пыль из тулупа.

— Пауки, — прошептал кучер. — Везде пауки.

Ох… С таким я еще не сталкивалась. Обычно люди боятся потерять деньги или вторых половин. Лишь однажды дама в магазине со всхлипами поведала, что никак не удается избавиться от мышей, от которых ее бросает в дрожь с детства. Но то — впечатлительная женщина, а это крепкий мужик выше меня головы на полторы.

— Пауки, — повторил он горестно.

Страх настолько завладел его разумом, что о здравом смысле речи и близко не шло.

— Давайте прогоним их вместе, — предложила я. — Есть действенный способ.

Кучер радостно закивал.

— Но сначала вам придется помочь мне.

Кивки усилились. Он был готов на всё, лишь бы не сталкиваться с причиной страха.

— Подвезите меня, и я поделюсь секретом волшебного средства.

— Куда ехать? — спросил кучер торопливо.

Я назвала адрес особняка Флемингов, а передо мной уже открывали дверь кареты. Внутри я чуть не подпрыгнула от радости, обнаружив на сидении свернутое одеяло. Отлично! Появился шанс не заработать жесточайшую простуду. Карета застучала колесами, а я закуталась по самые уши и задалась вопросом, не совершаю ли ошибку, направляясь в дом, из которого меня предательски выманили.

Высока вероятность, что Голкомб там. Мы ведь не сказали никому из прислуги, куда направились. Он мог вернуться и объявить, что леди Флеминг перебралась в гостиницу вместе с горничной. Подальше от призрака. Вполне жизнеспособная версия. С гардеробом Ребекки неплохо знакомы лишь Тая и Эллис. Остальные не поймут, исчезло что-то из одежды или нет. Да и с чего им проверять? Голкомбу принято верить.

Конечно, можно попытаться развенчать ложь предателя. Но он маг. Я против него безоружна. «Усыпит» одним движением. Так зачем ехать в особняк? Ох… Затем, что больше некуда. Наш с Саймоном дом продан. А у меня пальто нет, не то, что монет. Всё заработное за роль леди Флеминг хранится в спальне.

План был прост и сложен одновременно. Пробраться в дом, тихонечко разведать обстановку, забрать деньги и позаимствовать теплую одежду. А дальше… дальше спрятаться в месте, похожем на флигель, где скрывался Саймон и всё хорошенько обдумать. О том, что у плана огромное количество «но», я старалась не вспоминать. Накручивая себя, лишь усложню задачу.

…Карета остановилась чуть поодаль от ворот, как я и велела. Кучер открыл передо мной дверцу. Сама любезность и исполнительность. На лице — преданное щенячье выражение, в глазах — надежда.

— Я выполнил свою часть сделки, госпожа, — прошептал он, опасаясь говорить со мной в полный голос. Вдруг рассержусь и передумаю избавлять от пауков.

— Слушайте внимательно и запоминайте, — проговорила я строго, стараясь побыстрее расстаться с кучером. Без одеяла, скинутого в карете, запросто превратишься в ледышку.

Разумеется, победить страх перед насекомыми не помогла бы и магия. Это глубинное чувство. Однако я сделала, что могла: облагодетельствовала рецептом действенной, но не сложной в приготовлении успокоительно настойки. Кучер радостно повторял за мной перечень ингредиентов, а потом лихо вскочил на козлы и хлестнул кнутом лошадей, торопясь поскорее применить новые «знания» на практике.

Я посмотрела вслед карете и побежала к воротам, молясь, чтобы их не заперли. Не через забор же лезть. С другой стороны, новая Ева не испугалась бы подобной перспективы. Однако на счастье Евы старой никакого замка не обнаружилось. Обе мои ипостаси беспрепятственно проникли в парк и, держась высоких деревьев, направились к главному входу в дом.

Темный парк сегодня не пугал. Быть может, из-за метели, преображающей всё вокруг. Или же я просто устала бояться всего и вся. Навстречу никто не попался. Да и кому тут ходить на пороге ночи? Раньше лишь Паркер прогуливался во мраке: то человеком, то призраком. Еще в последние недели окрестность патрулировали констебли, но, видно, нынче они предпочитали отсиживаться в тепле.

Стоп! Констебли! Может, к ним обратиться за помощью?

Нет. Нельзя. Я не настоящая леди Флеминг. Голкомб быстро меня сдаст, и тогда на собственной шкуре придется узнать, что такое — сырая темница.

А вот и входные двери. Не заперты, как и ворота. Запирать замки по вечерам — обязанность Мюррея, которую он не доверяет никому. Раз не выполнил, значит… значит… Голкомб еще не вернулся! Разумеется! Дворецкий ждет, пока тот (а заодно мы с Таей) объявится, прежде чем «запечатать» дом на ночь.

Увы, секунды спустя ждало разочарование.

Я перешагнула порог и едва не споткнулась о… тело.

— Ох… — сорвалось с губ, прежде чем я зажала рот.

Возгласа никто не услышал. Дом поглотила тишина.

В свете ламп без труда узнавался один из констеблей. Он лежал на спине, раскинув руки. Я в ужасе посмотрела на его лицо, уверенная, что увижу распахнутые мертвые глаза, но они были закрыты. Парень казался умиротворенным, спящим. А, впрочем, так оно и было. Я склонилась над ним и услышала тихое сопение. Та-а-ак! Опять сонный порошок? Голкомб повторил «подвиг» Сары? Но с какой целью?

Пока я переминалась с ноги на ногу, гадая, что произошло в особняке, в отдалении послышались голоса. Мужской и женский.

Первый определенно принадлежал Голкомбу.

— Исключено. Я не стану использовать магию. Не в этом случае.

— Не ведите себя, как ребенок, Доминик. Вы убили Габриэля, не моргнув глазом. И охранника с кучером. Значит, справитесь и сейчас.

— Справлюсь. Но на своих условиях, миледи.

Я качнулась.

Миледи?!

Это Ребекка?! Но как?!

Берки же провели обряд, чтобы в дом не могли войти посторонние. А раз леди Флеминг в тот момент отсутствовала, стало быть, считается посторонней.

Стоп! Охранника с кучером?! Тех, что ехали с нами якобы в больницу?!

Ох… Голкомб, Голкомб…

— Хорошо, — смирилась Ребекка. — Главное, покончите с этим поскорее. И уберите констебля с порога. Брант до сих пор где-то бродит. Не хватало, чтобы она вернулась и наткнулась на него. Не забывайте, она, как и вы, тайный маг.

Ох…

Ну и новости! Экономка — маг?! Стоп! Голкомб направляется в мою сторону!

Сама не знаю, как дрожащие ноги справились и вынесли меня наружу. Какой молодец, Мюррей! Следит, чтобы все петли вовремя смазывали. Вот и сейчас двери не скрипнули, не выдали моего присутствия. От напряжения я не ощутила ни холода, ни ветра, ни царапающих кожу снежинок. Сжала зубы и побежала вокруг дома — к черному ходу, которым обычно пользовалась прислуга. Что бы ни задумали Голкомб с Ребеккой, я им не помещаю. Но могу проникнуть в спальню и забрать деньги.

Эту дверь тоже не потрудились запереть, и я легко проникла в коридор с невзрачными блекло-серыми стенами. Прошла вглубь, пытаясь сориентироваться, где находится запасная лестница. Главная-то отлично просматривается из гостиной. Слишком велик риск столкнуться с неприятелями. Запах тушеного мяса оповестил, что рядом кухня. Я решила заглянуть туда, чтобы разведать обстановку. Вошла и…всплеснула руками. Кухарка, посудомойка и другие служанки с лакеями лежали на полу в нелепых позах. Точно сонный порошок! Все попадали, уснув «в полете». Но сильнее всего взволновала не груда тел, а нечто иное. В углу на стуле сидел крепко связанный Мюррей. Изо рта торчал кляп. Ну, конечно! Дворецкий умеет противостоять порошку. Голкомбу пришлось обездвижить его иным способом.

При виде меня Мюррей замычал. И отнюдь не дружелюбно. Принял за Ребекку, не иначе. Ту, что вместе с Голкомбом усыпила весь дом.

— Мюррей, — зашептала я, не спеша вытаскивать кляп. Закричит на меня дворецкий, не разобравшись, неприятели сбегутся. И тогда мы оба пропали. — Послушайте, умоляю. Я не Ребекка Флеминг. Меня зовут Ева Радлидж. В последние недели я жила в особняке вместо хозяйки. Она сбежала, а лорд Флеминг нанял меня из-за нашего сходства. Не хотел, чтобы все узнали о позоре. Особенно господин Сэдлер.

Кажется, дворецкий не поверил. Глаза горели яростным огнем.

— Это правда, Мюррей. Помните, как меня пытались похитить? Это был мой настоящий муж. Он — подлый человек. Кстати, я ведь тоже маг. Как и вы. Ох, как же доказать, что я на вашей стороне…

Прежде чем в голову пришла хоть одна путная мысль, доказательство явилось само.

Как по заказу!

— Мюррей! — пронеслось в коридоре, ведущем в гостиную.

Я охнула и мышкой юркнула в противоположную дверь. И вовремя. Порог уже перешагивала моя точная копия. Жаль, что мне не довелось увидеть выражение лица дворецкого в этот момент. Услышала лишь ошеломленное мычание. Но и его хватило, чтобы понять, насколько бедняга потрясен.

— Что? — спросила Ребекка грозно. — У меня на голове рога выросли? Нет? Тогда нечего так смотреть. Не на смотринах. Скажи лучше, где Брант хранит крысиный яд?

Освобожденный от кляпа Мюррей откашлялся и затем выдал гневно:

— Я не позволю вам сделать себя соучастником преступления!

— Очень жаль, — протянула Ребекка разочарованно. — У тебя был шанс сохранить жизнь.

— Да я лучше… — начал дворецкий, но его перебили.

Правда, не вернувшаяся хозяйка, а ее сообщник.

— Вот и замечательно, Мюррей! — услышала я голос Голкомба и вжалась в стену. — Никто по тебе тосковать не станет. Уж точно не обожаемая Брант. Ребекка, к дьяволу крысиный яд. Я нашел снотворное. С ним правдоподобнее.

— Отлично. Действуйте. Мне надоело здесь торчать.

Судя по мычанию Мюррея, кляп вернулся на прежнее место. Дробный звук шагов оповестил, что неприятели удалились. Однако я выждала еще пару минут, прежде чем вернуться к дворецкому. Мало ли, вдруг эти двое еще зачем-нибудь явятся.

— Так вы, правда, не она, — пробормотал Мюррей, едва снова получил возможность говорить. — Но какое сходство!

— Не шумите, — попросила я. — Лучше расскажите, что задумала эта парочка, и для чего им понадобился яд? Уж не Таю ли собрались травить?

От гнева закладывало уши. Бедняжка и так нежилец, а они… они…

— Нет, миледи. Они хотят свести в могилу Его сиятельство. Но чтобы всё выглядело, как самоубийство. Будто он сам себя того… порешил. Я слышал это, когда злоумышленники в дом заходили. Еще до того, как они порошок распылили.

— Зовите меня Евой, Мюррей. Стоп! Как Его сиятельство?! Он же в темнице!

— Так выпустили! Вернулся, едва вы трое отбыли.

— Ох… — я схватилась за голову.

Патрик здесь?! В руках беспринципной Ребекки и обезумившего Голкомба?!

Плохо! Очень плохо!

Кухня поплыла перед глазами. Вместе с дворецким. Моего лорда хотят отравить, а я… я беспомощна, как слепой котенок.

— Что делать миледи…Ева? — спросил Мюррей. — Может, ружье принести?

— Ружье… — повторила я эхом.

Обычное оружие против мага, способного лишать сознания и останавливать кареты одним движением руки. Бесполезный номер. Хотя…

— Несите ружье, Мюррей, — распорядилась я. — Только стрелять в Голкомба надо исподтишка, чтобы он не увидел раньше времени.

— Предлагаете его убить? — уточнил дворецкий.

— Если придется, — ответила я жестко. — Но для начала попробуйте ранить. Нужно вывести его из строя. А с Ребеккой мы как-нибудь справимся.

Мюррей умчался выполнять распоряжение, а я скинула сапожки и в одних чулках отправилась на разведку. В голове не укладывалось, что Голкомб согласен на убийство лорда. Да, он прикончил Габриэля Саттона. «Не моргнув глазом», как сказала Ребекка. Но Патрику Флемингу он обязан слишком многим. Голкомб не притворялся, когда говорил о преданности лорду. Неужели, любовь к Ребекке затмила всё остальное. Да и не любовь это вовсе. А болезнь. Хуже, чем было у меня с негодяем Саймоном.

И вообще, как они собираются заставить лорда выпить смертельную дозу снотворного? Его сиятельство быстро поймет, что ничего хорошего эта парочка не задумала. А глотать отраву по собственной воле не в его духе. Разве что насильно вольют. Но тогда проще убить магией, чем сражаться с несговорчивой жертвой.

Ответ поджидал в гостиной.

В кресле полулежал связанный лорд, а на диване, свесив руки вниз, спала Тая. Бледная, будто почти перешагнула порог загробной жизни. Неприятели стояли напротив лорда. Голкомб сложил руки на груди, Ребекка помешивала бесцветную жидкость в стакане.

— Ты всерьез полагаешь, любимая, что я стану это пить? — спросил Его сиятельство насмешливо.

— А куда ты денешься? — заметила Ребекка снисходительно. — Ты ведь хочешь, чтобы любовница осталась жива. Доминик!

Паразит Голкомб только и ждал приказа разлюбезной. Провел ладонью по воздуху, будто погладил невидимое животное. Тело Таи дернулось и… (я, наблюдавшая из-за угла, чуть глаза не протерла!) приподнялось над диваном. Руки затряслись, спина прогнулась, вот-вот позвоночник переломится. Из горла девушки вырвался хрип, и нервы брата сдали.

— Хватит! Оставьте ее в покое!

— Оставим, — усмехнулась Ребекка. — Если ты подчинишься.

— Но где гарантия, что вы пощадите Таю?

— Придется поверить на слово, — бросил Голкомб, не спеша опускать бедняжку на диван.

Я не поверила. Слово этого человека (то есть, мага) больше ничего не стоит. К тому же, Тая — свидетель его предательства, нет смысла оставлять ее в живых.

— Хорошо! — крикнул лорд. — Я выпью всё, что вы хотите!

Вряд ли он доверял неприятелям. Просто смерился с неизбежным, не в силах дальше терпеть издевательства над сестрой. Мол, пусть всё закончится. Так или иначе.

Тая рухнула на диван. Голкомб снова провел ладонью по воздуху, и веревки, опутывающие запястья лорда, упали к ногам.

— Пей, любимый, — Ребекка подала мужу стакан со снотворным.

Ох, ну где же Мюррей с обожаемым ружьем? Время уходит.

Лорд подчинился. С каменным лицом взял треклятую отраву, поднес к губам и…

— Нет! — закричала я, выскакивая из укрытия.

Безумный поступок, без сомнения. Но другого отвлекающего маневра до появления дворецкого я не придумала.

Ребекка с мужем ахнули в унисон. Вторжения, да еще в моем исполнении, никто не ждал. Рука лорда дрогнула, и стакан непременно бы закончил существование на полу, но, увы, у Голкомба оказалась отменная реакция. Он лишь шевельнул пальцами, и снотворное зависло в воздухе.

— Так-так, — протянул предатель. — Вижу, из господина Картрайта вышел никудышный преступник.

— Верно, — усмехнулась я. — Куда ему до вас.

Он не отреагировал на откровенную издевку, зато сообщница скривилась, будто съела лимон. Целиком. И в кожуре.

— И как кто-то мог принимать за меня это убожество? — поинтересовалась она высокомерно. — Только взгляните — простушка простушкой.

Я не удостоила ее и толикой внимания. Обойдется! Смотрела только на лорда. В его глазах читалась горечь. Он не обрадовался встрече со мной, ибо понимал, что теперь и мне конец. Наверное, предпочел бы, чтобы осталась с Саймоном и прожила свой век в счастливом неведении.

— Как вам удалось провести в дом Ребекку? — спросила я Голкомба. — Берки ведь провели обряд…

— Разумеется, провели, — усмехнулся он в ответ. — Но вы же помните, кто посоветовал их нанять?

Я едва не зарычала от негодования.

— Так Берки с вами заодно?!

— Нет. Но я хорошо знаком с их методами. Обойти «запреты» — плевое дело. Знаете, Ева, — Голкомб перевел тему, — я был о вас более высокого мнения. Вы обхитрили мужа, получили свободу. Но вместо того, чтобы бежать на все четыре стороны, вернулись сюда. Это жажда погеройствовать или вы без ума от нашего бравого лорда?

Стой перед ним прежняя Ева, засмущалась бы, разрумянилась, но я лишь пожала плечами.

— Думайте, что хотите, господин Голкомб.

Однако он не унимался.

— Зачем вам это? — спросил, прищурившись.

— А вам? — ответила я вопросом на вопрос. — Вы же не можете не понимать, что она использует вас, как раньше Прайса и Саттона. Вы лишь очередное орудие. Не более. А лорд Флеминг помогал вам годами. Сами рассказывали. Он вам небезразличен. Поэтому не хотите убивать его своими руками. Надеетесь, что снотворное снимет ответственность.

Лицо Голкомба исказилось. Кажется, я нашла болевую точку. Но взбешенная Ребекка не дала ему открыть рта.

— Хватит разглагольствовать! — потребовала яростно и повернулась к мужу: — Пей!

Но тот мотнул головой.

— Отпустите Еву. Тогда я выпью всё, что пожелаете. И даже предсмертную записку оставлю.

Ребекка усмехнулась.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Пей, и смерть девчонки будет легкой. В противном случае, — она сделала паузу. На губах заиграла по-настоящему безумная улыбка. Мысль о моих мучениях доставляла наслаждение. — В противном случае… Доминик, покажи, как всё произойдет.

Голкомб послушно поднял руку, и я зажмурилась, ожидая взрыва боли. Ведь видела, что творилось с бедняжкой Таей. Но случилось кое-что совершенно иное. И очень-очень громкое.

Ба-бах!

Кажется, выстрелило ружье. Но прежде чем я открыла глаза, раздался испуганный возглас (Мюррея, если не ошибаюсь), а затем хохот Ребекки, который мгновенно перешел в визг. Столь надрывный, что заглушил повторный грохот. Этот звук не походил на выстрел. Скорее, что-то (или кого-то) швырнули об стену.

— Ох…

Я, наконец, решилась взглянуть на происходящее, но потеряла дар речи. Только и смогла, что тихонечко охнуть.

Стряслось нечто невероятное. Мюррей стоял в дверях с выпученными глазами. Ружье валялось у ног. Лорд сидел на диване столь же ошарашенный, что и дворецкий. Рука по-прежнему сжимала стакан со снотворным. Ребекка, прижав ладони ко рту, смотрела на… на… ох ты, пропасть! Она смотрела на Голкомба! Голкомба, распластавшегося у лестницы. Его шея странно вывернулась, а глаза… глаза глядели в никуда.

— Миледи, я не…не…не хотел, — ожил Мюррей.

Обращался он явно ко мне. Не к Ребекке.

Зато она, услышав это слово, встрепенулась и…

— Держите! — закричала я, глядя, как моя копия мчится к выходу, подобрав юбку.

Еще бы! Без помощника-мага она осталась в меньшинстве.

Мюррей попытался преградить дорогу, но Ребекка так разогналась, что сбила его с ног и приземлилась сверху. Но надо отдать ей должное, вскочила она мигом. Дворецкий схватил руками пустоту. Пришлось самой кинуться в погоню, но меня опередили. Лорд успел освободиться от оставшихся веревок и рванул за ненавистной супругой. Нагнал у двери. Грубо ударил об стену и сжал руками горло.

— Ох…

Я остолбенела. Но лишь на миг. Опомнилась, услышав хрип Ребекки, и кинулась на выручку, ни секунды не сомневаясь, что лорд вот-вот ее прикончит. Нет, я нисколько не сочувствовала дражайшей двоюродной сестричке. Но ее непременно следовало оставить в живых. Да и лорду ни к чему превращаться в убийцу.

— Патрик, остановитесь! — закричала я, замолотив его в спину кулаками. — Прекратите немедленно! Она нам нужна! Слышите?! Ребекка нужна для Таи!

Но он не реагировал. Самозабвенно душил благоверную, позволив вырваться наружу накопившемуся гневу.

— Патрик!

От ужаса едва не парализовало ноги. Если он уничтожит единственный шанс спасти сестру, то не простит себе этого до конца дней!

— Патрик, пожалуйста!

Из глаз непроизвольно хлынули слезы.

— Пожалуйста… — прошептала я, теряя надежду.

Но этот горестный шепот вкупе с тихими рыданиями дошли до сознания лорда лучше криков. Он разжал пальцы и растерянно посмотрел на меня. Ребекка со стоном съехала по стене в предобморочном состоянии.

— Мюррей! — позвала я. — Свяжите леди Флеминг и заприте в библиотеке.

Дворецкий рванул исполнять приказание, будто за это пообещали награду размером с жалованье за полгода. Подхватил хозяйку с пола, как пушинку, и понес прочь. А я взяла за руки лорда, ласково заглянув в мрачные глаза.

— Всё хорошо. Противники повержены.

Черты бледного лица исказились.

— Я чуть не убил ее, Ева. Я чуть…

— Но этого не случи…

— Я перешел черту! — перебил он горестно. — Я — чудовище!

— Нет же…

— Чем я лучше них?

Я поняла, что никакие аргументы на свете сейчас не способны переубедить лорда. Поэтому обошлась без слов. Прильнула к его губам. Жадно, отчаянно. Он растерялся на миг, но чувства взяли верх. Патрик Флеминг ответил на поцелуй. Сильные руки скользнули по моему телу, будоража кровь. Голова закружилась от нахлынувших ощущений. Сильнее, чем когда-либо с Саймоном.

— Ой….

Это вернулся Мюррей, «разобравшийся» с Ребеккой.

— Прошу прощения, милорд, ми-ми-ми… Ева…

На этот раз мы не отпрянули друг от друга, как ужаленные. А просто отстранились. Как ни странно, я не ощущала ни капли смущения, хотя меня — замужнюю женщину — застали целующейся с чужим супругом. Лорд, кажется, тоже не испытывал неловкости. Щеки не порозовели даже самую малость. Остались белыми, как снег.

— Так что случилось с Голкомбом? — спросила я деловым тоном, возвращая нас всех к недавнему трагическому событию.

— Я того… — начал Мюррей и откашлялся. — Выстрелил, в общем. А он… он…

— Остановил пулю, — закончил за дворецкого лорд, закатывая глаза. Самому не верилось, что это не померещилось.

— А потом… потом… ударил в меня. Да только того… срикошетило…

— Как это? — спросила я удивленно.

То есть, Голкомб ударил магией в Мюррея, и сам же сломал шею?! Может, дело в том, что дворецкий — маг? Нет, точно не в этом. Меня же паразит в карете усыпил.

Мюррей пожал плечами.

— Если б я знал, миледи… Ева. Я лишь родился в семье боевых магов. А сам… — он не закончил фразу, махнул рукой, мол, что тут говорить.

— Ладно, разберемся с этим позже, — подытожила я. — Мюррей, у меня для вас важное поручение. Возьмите экипаж и езжайте в магический квартал. На Вишневой улице, в доме номер двенадцать живет целитель Амброс Ратлитдж, тот, что приходил к нам сегодня. Скажите, леди Флеминг просила передать, что мы с другой дамой готовы к обряду. Пусть приезжает немедленно. Только, во имя всех богов, не называйте там моего настоящего имени. Особенно при родственниках господина Ратлиджа.

Дворецкий откланялся, не задав ни единого вопроса, а я вонзила ногти в ладони, молясь, чтобы отец отозвался. Тая в плачевном состоянии, тянуть с «лечением» опасно. К тому же, все слуги под действием порошка. Дом в нашем полном распоряжении. Хоть десяток обрядов проводи, никто не помешает. И не удивится.

— О каком обряде речь, Ева? — спросил лорд с тревогой. — И причем тут Ребекка?

Я тяжело вздохнула.

— Похоже, нам надо многое друг другу рассказать…