Дворец

Глава 8

Ши Хэй наконец утихомирил свой разбушевавшийся желудок, закинув туда несколько рисовых пирожков с требухой и выпив горячего отвара с апельсиновыми корками. С позволения императора мастер вернулся к столу и повторно разложил свитки.

Что ждали от него император Ли Ху и Ван Мэй? Проповедовать, как Бу Хуан, мастер Ши не собирался да и не умел. Чтобы так горячо выплескивать свои мысли, нужно искренне верить в них, обдумывать бессонными ночами, думать, а мог ли ты что-то исправить. Мастер Ши был не таков. В целом, ему было безразлично, кто сидит на троне: Чжи Гун-ди или Ли Ху. Наверное, как и большинству простых людей.

Горожане любили обсуждать дворцовые новости, которые доносились до них через пятые руки: как ведет себя императрица, как зовут новую наложницу, куда вылетел опять император на крылатом летуне. И переворот, несомненно, дал им много пищи для разговоров. Хотя почти никто из них не верил, что новый правитель будет вести себя как-то иначе. Нет, Сын Неба, несомненно, вспоминает о народе, вон, указы выходят чуть ли не каждый день, но дом остается таким же домом, жена не помолодела, дети как расстраивали своей бестолковостью, так и расстраивают. Соседи, плата за работу, одежда — всё, как и прежде. Разве что новые песенки стали петь да на рынке появились товары из других стран, каких раньше не видывали. И стоило ради этого такую бучу поднимать?

Сам Ши Хэй понимал, что изменения есть. Он их видел, он их записывал, он их чувствовал. Но они шли постепенно, накатывая и постепенно поглощая Киньян, ближайшие деревни, города, и так пока не докатятся до самой границы. А люди замечают только такие перемены, которые обрушиваются им на головы, как ливень. Например, приход семихвостой лисы.

Словом, Ши Хэй мог не спать ночами только из-за своего труда: обдумывать полученные сведения, часами листать книги, переживать, что его записи недостаточно полны и объективны. Как он сможет достойно ответить Бу Хуану? Ши же не сравнивал Чжи Гун-Ди и Ли Ху, а лишь описывал события.

Ученики постепенно стягивались в зал, рассаживались по местам. Пронырливый Ю сел чуть ли не перед самым столом. Ши Хэй невольно поежился.

Подошла госпожа Ван и еле слышно сказала:

— Рассказывайте, как рассказывали нам. Всё, что написали. Всё, как было.

Потом коснулась горла Ши Хэя. От неё шел горьковатый запах, почему-то напомнивший мастеру Ши о лекарственных травах, которыми когда-то пичкала его мать, хотя выглядела Ван Мэй вполне здоровой.

— Начинайте, — сказала она и вернулась на своё место.

— Гхм, — прокашлялся Ши Хэй, и его кашель прокатился по всему залу.

Сейчас встречи с самим императором в узком кругу казались не такими уж и страшными. Мастер Ши к ним уже привык. А тут две сотни юношей и девушек, неглупых, образованных, да еще и учеников Син Шидай, и все смотрят прямо на Ши.

— Я уже рассказывал о создании Академии, повторяться не буду. О подготовке к перевороту к сожалению, в дворцовых архивах ничего нет, а в архивы Академии меня не допустили, — он лихорадочно перебирал уже разложенные свитки и не мог отыскать нужный.

«В восьмой день восьмого месяца на четырнадцатый год под девизом «Справедливая добродетель» император Чжи Гун-ди распорядился разместить третью армию под командованием генерала Чжена возле и внутри Киньяна. Солдаты должны были подготовить защитные сооружения, патрулировать окрестности и отслеживать признаки приближения лисы или ее волны».

Ши Хэй со страхом поднял глаза на учеников и понял, что его слушают. И слушают внимательно. Даже этот пытливый Ю пока молчал. Наверное, готовил вопросы на потом.

«Возможно, из-за введения армии люди в Киньяне заволновались, подумали, что лиса нападет в ближайшие дни, и началась паника. Были массовые попытки покинуть город, но их пресекли, закрыв ворота и выставив возле них вооруженных солдат с магами. Это было сделано не ради безопасности взбунтовавшихся. Императору было бы выгодно уменьшить количество горожан, которые не способны сражаться, — меньше ртов кормить. Это было сделано ради безопасности торговых караванов, которые каждый день входили в город. Не стоило кормить зверье беспомощными людьми. Животные должны были ощущать угрозу от любого человека, и караванщики с этим неплохо справлялись. Особенно караванщики «Золотого неба».

Были также и погромы внутри городских стен. Нападали на чиновников в паланкинах, врывались в мелкие лавки, избивали тех, кто выглядел чуть богаче остальных. Были попытки напасть на торговые склады с оружием и провизией, но их пресекли при помощи солдат и охранников. Ходили слухи, что была применена магия. Один спасшийся бунтовщик рассказал, что люди словно уперлись в невидимую стену и не могли пройти дальше. Вокруг него то и дело падали сраженные невидимым оружием соратники, но не мертвые, а обездвиженные. И мощный мужской голос на полгорода прокричал: «Мы копили Ки для сражения с лисой! А теперь тратим ее на таких идиотов! Убирайтесь!»

Чтобы утихомирить горожан, император вынужден был усилить внутренние патрули солдатами и позволил генералу Чжену ввести несколько тысяч солдат в Киньян.

А спустя четыре дня начался переворот.

Со слов очевидцев, главные ворота Академии открылись, и оттуда вышли сотни две учеников и несколько учителей. Некоторые были вооружены и в доспехах, другие — с пустыми руками, но в форменной одежде Син Шидай. Вместе с ними вышли и солдаты из армии генерала Чжена, не меньше трех сотен. Они направились в сторону императорского дворца, многие жители последовали за ними.

К ученикам Академии в городе относились спокойно. Они сидели за стенами и не бедокурили в округе, как это бывало с ребятами из других учебных заведений. Ворота открывались несколько раз в году: во время приемных экзаменов и три раза весной. Ходили слухи, что там готовят не то чиновников, не то магов-начертателей, не то военных, хотя для всех этих должностей существовали другие академии. Потому людям стало любопытно, что задумали таинственные синшидайцы.

Пока процессия двигалась к дворцу, с разных улочек выходили новые отряды солдат, по пять, по десять человек, и присоединялись к ней. Самые осторожные горожане понемногу отставали и возвращались в свои дома. Глупые или отчаянно храбрые продолжали идти следом.

Когда ученики подошли к площади перед воротами императорского дворца, там уже стояла дворцовая охрана, которую предупредили о странном шествии. Вперед выступил глава дворцовой охраны Доу Хи.

- Зачем вы пришли сюда? Не делайте глупостей и уходите!

Несмотря на оружие, пришедшие не выглядели так уж грозно. Всего лишь молодые парни и девушки с какой-то глупой затеей. Может, это очередные просители? Несколько раз к дворцу приходили такие группы. Год назад или чуть больше, например, здесь бились головами о камни представители крупных торговых домов. Пришли простоволосые, в нижних белых халатах, будто арестанты, взывали к справедливости императора и молили приструнить зарвавшийся клан Джин. Два дня они высиживали и в зной, и в ночную прохладу, не ели, не пили, всё выкрикивали просьбы и кланялись воротам. Некоторые даже теряли сознание и лежали плашмя на тонких циновках, которые заранее подложили под колени. Но они так и не добились ответа от императора.

Солдаты, расположившиеся полукругом, приободрили дворцовую охрану. Армию ввели как раз для утихомиривания бунтовщиков, значит, генерал Чжен послал сюда несколько цзу (цзу — отряд из ста солдат) на всякий случай.

Ученики Академии расступились, и к Доу Хи вышел Кун Веймин в знаменитых красных одеждах. Руки его были пусты, но за ним следом шел вооруженный мечом воин в белом халате. Рядом две женщины, одна в одеждах принцессы и с лицом шлюхи, вторая — строгая и холодная, как снег.

- Господин Кун! — Доу Хи наклонил голову. — Император Чжи Гун-ди не предупредил, что вы собираетесь зайти. Прошу прощения, но я не могу вас впустить.

- Господин Доу, — кивнул и глава Академии. — Сегодня я обойдусь без вашего разрешения.

Солдаты по обеим сторонам от синшидайцев мгновенно перестроились, к Кун Веймину подошел еще один человек, в возрасте, но все еще достаточно крепкий, чтобы ходить в полновесных доспехах, — генерал Чжен. Доу Хи побледнел и хотел что-то сказать. Генерал Чжен махнул рукой, и десятки арбалетных болтов утыкали всех дворцовых охранников, в том числе самого Доу.

Теперь уже горожане сообразили, что происходит что-то неординарное, и быстро разбежались по домам».

Ши Хэй отложил свиток в сторону, взял следующий и только потом поднял голову.

Император Ли Ху и его свита сидели, уставившись на пол. Они словно еще раз переживали тот день. Ясная Мудрость украдкой вытирала слезы. Студенты же смотрели на мастера Ши горящими глазами. И дураку было бы понятно, что они, как и тот юноша, который водил Ши по Академии, жаждали оказаться там и сражаться возле учителя Куна. Ради учителя Куна.

— Дальнейшие события я сумел записать со слов солдат из армии генерала Чжена, которые прошли весь путь от ворот до дворца. К сожалению, они не были искусны в магии, потому часть сражений, проходившая магически, прошла мимо их глаз. Они видели только последствия. Я убрал из их рассказов явные нелепицы и оставил совпавшие моменты. Также хочу попросить прощения, что буду называть участников переворота по их прежним именам. Это может показаться неуважительно, но…

Император Ли Ху, к которому, в основном, и были направлены эти слова, махнул рукой. Разрешил. И Ши Хэй продолжил повествование.

«Все знают, что императорский дворец хорошо защищен магически. Это и видимые нам массивы на стенах, и невидимые барьеры сверху, и многочисленные заклинания, ловушки, амулеты, настроенные на определенный сигнал. Потому солдаты ждали, что маги Академии начнут метать молнии или что-то в этом роде, чтобы ослабить или истощить защиту. Приказ генерала Чжена гласил: следовать за учениками Академии, убивать всех, кто покажется с оружием, не подпускать охрану дворца к ученикам и, особенно, к господину Куну. Все магические ловушки возьмет на себя Академия.

Никто не ожидал, что вопрос со входом в дворец будет решен всего лишь одним человеком. К воротам подошло четверо. Первый — высокий юноша с копьем — многие солдаты его прекрасно знали по ежегодным приездам, он вечно рвался в бой, шутил, живо интересовался девушками. Тогда его называли Тедань. Вторая — худая слабенькая девушка, которая, казалось, шаталась под тяжестью кристаллов. Ее имени не знали и видели впервые, она на практику в армию не ездила. Мэй. Третий — мощный парень с крепкими мускулами, одетый в форму ученика Син Шидай. Делун. Четвертая — госпожа Ясная Мудрость.

Тедань подошел вплотную к воротам и провел по ним рукой, будто там и не было никакой магии. Сверху на него сыпались стрелы и арбалетные болты, но они отскакивали от незримого барьера. Солдаты догадались, что барьер ставила Ясная Мудрость, которая не сводила глаз со стрелков.

- Готово! Делун! — крикнула Мэй.

Тедань отодвинулся, Делун уперся руками в обе створки и напрягся».

Ши Хэй остановился и пояснил:

— Думаю, многие из вас видели ворота в императорский дворец, но чтобы все понимали, я поясню. Там стена высотой шестнадцать метров и толщиной полтора. В ней несколько ворот. Самые большие — центральные, предназначенные только для прохода самого императора. Именно к ним и направился Делун. Эти ворота семиметровой высоты из прочного дерева, оббиты железом. С той стороны несколько запоров, не считая магической защиты.

«Мэй положила руку на плечо Делуна. Мускулы на его спине вздулись, заскрипело-застонало дерево под его руками, и ворота начали поддаваться. Один из кристаллов Мэй потускнел, девушка тут же схватила следующий. Оглушительный треск.

Ворота распахнулись так резко, что Делун невольно подался вслед за ними, вспыхнул и осыпался горсткой пепла. Мэй тоже пошатнулась, но ее подхватил Тедань, поставил за своим плечом и шагнул туда, где только что погиб Делун. И остался цел. То ли заклинание было на один раз, то ли…

Ученики Академии вместе с Кун Веймином пошли к воротам. Солдаты осыпали стрелами арбалетчиков на стене, но не особо успешно, обратный обстрел был более эффективным, но доспехи с магической защитой пока выдерживали напор, да и маги Академии поддерживали невидимые щиты.

Тедань провел руками по стенам короткого тоннеля и только потом прошел внутрь. Там, на обширной площади уже собрались охранники дворца вместе с магами. И в храбреца полетели стрелы, болты и заклинания, но за его спиной стояла Мэй, которая отбивала все атаки. Тедань все время шел вперед, чуть наклоняясь и подняв руку, будто в лицо ему дул сильный ветер. Потом из прохода вынырнули солдаты вперемешку с учениками, и только после этого наступавшие смогли ответить своими атаками. Бойцы в доспехах прикрывали магов, маги прикрывали бойцов и то и дело отправляли свои атаки в сторону защитников дворца.

Некоторые подчиненные генерала Чжена ушли в сторону, чтобы иметь возможность для обстрела, и вдруг замерли на месте. Через несколько секунд их расстреляли.

— Держаться вместе! — крикнул генерал. — Кун, давай уже! Иначе не пройдем!

Господин Кун что-то сделал, и вроде бы ничего не изменилось, но вражеские маги растерялись, заспорили, некоторые побежали к следующим воротам, но не смогли пройти через них. И тогда ударили студенты. Все нападающие, в том числе и на стенах, полегли замертво.

Генерал Чжен быстро распределил людей. Некоторых благодаря заклинаниям закинули на стену, часть солдат осталась прикрывать ворота, в которые втягивалось все больше и больше бойцов».

Ван Мэй, сама того не замечая, потрясла головой, будто пыталась отогнать невидимых мошек. Она помнила тот ужас, который охватил ее при виде дворцовых стен и ворот. Они были неприступны. Мощные массивы не только не пускали внутрь, но могли убить любого, кто бы их коснулся. Она видела встроенные заклинания, которые могли бить на расстояние в два метра. Видела стройные ряды людей за стеной, точнее их неподвижные Ки-тела.

За эти годы учитель Кун неоднократно проверял способности Теданя, и каждый раз тот поражал его своей способностью разрушителя магии. Но сейчас… Сможет ли он? Выдержит ли? Справится ли?

Мэй без напряжения поддерживала щит над собой и Теданем. Ясная Мудрость прикрывала Делуна, который пришел в Академии с третьим набором. Делун был неплох в магии, но больше всего в нем поражала его огромная физическая сила. Его запас Ки был не меньше ста двадцати единиц.

А потом учитель Кун сказал идти. И Тедань, не задумываясь, пошел. Он не видел заклинаний, не видел того, что било по глазам Мэй. Он не знал, как рискует! И когда Тедань коснулся ворот, сердце Мэй замерло. И с этим болваном снова ничего не произошло. Он прижал ладонь плотнее, и массивы начали таять, заклинания гасли. Антимагия Теданя расползалась по сторонам и вверх, словно гниль.

Когда испытания только начались, способности Теданя действовали лишь в момент прикосновения. Чем дольше он касался какого-то участка, тем дальше распространялось разрушение, но стоило ему убрать руку, как всё останавливалось. Это не устраивало учителя Куна. Он сказал тогда: «Выпусти не просто свою силу, но еще и желание. Стремление стереть магию. Может, злость, гнев или просто решимость победить. Ты же любишь побеждать!». Тедань попробовал. И спустя несколько попыток разрушение продолжало действовать, даже когда он убирал руку. Постепенно, по мере тренировок, время действия теданевой силы увеличилось.

Мэй внимательно следила за исчезновением магии, и как только последний голубоватый блеск на воротах исчез, пришла очередь Делуна. Он встал возле створок, уперся в них руками и замер, ожидая Мэй. А она влила в него заклинание, подобранное Ясной Мудростью, которое наделяло его мышцы силой десятерых яков, а кости — крепостью. Оно сразу забирало почти сто Ки, и каждую секунду требовало еще десять для поддержания. Можно было использовать таран. Можно было открыть ворота магией или другими способами, но так было быстрее всего. Император не должен был сбежать. Во дворце всегда держали несколько летунов. Нужно, чтобы защитники дворца думали, что могут в любой момент справиться с наступающими.

В это время другие ворота неспешно штурмовались небольшими отрядами из армии генерала Чжена. Там же находился и Командующий.

Смерть Делуна, такая быстрая и такая нелепая, ошеломила девушку. Она знала, что могла погибнуть при штурме дворца, как и любой ученик Академии. Солдаты ей были безразличны, Мэй считала их необразованными глупцами, которые только и могли, что погибнуть по приказу генерала. Но синшидайцы… Она знала, но до этого момента не понимала. Думала, если делать всё правильно, то не погибнешь. Ставь щиты, слушай приказы, следи за Ки, и останешься в живых. Она не сразу поняла, что чуть не погибла вслед за Делунем.

За первыми воротами Мэй и вовсе чуть не ослепла. Воздух был испещрен синими линиями, пятнами и шарами — заклинания полетели в них десятками. Если она примет всё это на общий щит, то всех навешанных на нее кристаллов не хватит. Поэтому Мэй поставила простые щиты, отбивающие только немагические атаки, и невольно закрыла глаза, не желая видеть, как эта мешанина заклинаний врежется в Теданя. А он… а он устоял. Его плечи подергивались, он то и дело стирал что-то невидимое с лица, но шёл. Но оставался в живых. Маги с той стороны заподозрили неладное, но что они могли поделать? Их задача — уничтожить вторженцев.

Гибель нескольких солдат она и вовсе не заметила, сосредоточившись на защите Теданя. Но атака приостановилась, упершись в плотный магический и военный заслон. Мэй помнила, что Кун Веймин во время обсуждений постоянно повторял: «Главное — не останавливаться. Нам нужно всё время идти вперед. Двигаться. Во дворце несколько уровней защиты. Первый поддерживается постоянно. Второй активируют при подозрении на атаку. Третий и четвертый приводятся в действие не сразу, для этого нужно время. Довольно много времени. Единственный шанс — добраться до внутреннего дворца до того, как это случится. Иначе выживет один лишь Тедань. Да и то не факт.»

И Тедань пёр вперед, оторвавшись от остальных. А Мэй шла за ним.

Голос генерала. И по ее телу пробежала волна, от которой она покрылась мурашками. Воздух перед Мэй очистился и стал прозрачным. Ни следа Ки. Кун Веймин задействовал тот самый амулет. Так рано! Если так пойдет и дальше, то ко внутреннему дворцу они придут безоружными.

Потом всплеск магии за спиной. И все, кто только что дышал, ругался, стрелял и выпускал заклинания, повалились на землю. Некоторые умерли не сразу. Мэй видела, как они шевелились, слышала, как они стонали. И не сразу поняла, что Тедань ушел вперед без нее. А когда поняла, бросилась за ним.

Весь план был завязан на Тедане. А защищать его было поручено Мэй. И Мэй не собиралась проигрывать.

«Вторые ворота были открыты тем же способом, только вместо погибшего Делуна взяли двух крепких солдат, Мэй так же положила им руки на плечи, и эти створки были проломаны. Впрочем, вторые ворота были не такими большими и крепкими, как предыдущие.

На той стороне их так же ждали защитники дворца: охрана и несколько магов. Но в этот раз вылетевшие вслед за Теданем ученики Академии смогли отбить атаку и убить врагов. Солдаты хотели рассредоточиться по площади, но после того, как несколько из них погибли в магических ловушках, генерал Чжен запретил отходить от центральной дороги, по которой шел Тедань.

Третьи ворота, четвертые… Где-то охраны было больше, где-то меньше. В императорском дворце не набиралось и тысячи воинов, все они были рассредоточены во внешнем дворе, часть сейчас отражала атаки Командующего. Но даже с учетом этого защитников было мало.

И перед воротами, ведущими во внутренний дворец, стало понятно, почему. Они все собрались тут. Среди них были и выпускники Академии боевых искусств, и опытные боевые маги. На стенах собрались лучники и арбалетчики. Горстка учеников и солдат выглядели на фоне них жалко.

Здесь и должно было захлебнуться нападение бунтовщиков…»

Мэй грустно улыбнулась. Солдаты, пересказывающие эти события Ши Хэю, не видели и половины того, что происходило на самом деле. В их глазах Тедань просто подходил к очередным воротам, она накладывала заклинание, вот и всё.

Тедань служил настоящим антимагическим тараном. Если бы не было его, они не смогли бы пройти дальше первых ворот. Он проходил сквозь многоуровневые массивы, как через паутину, лишь смахивал ниточки. Он уничтожал активаторы магических ловушек. Он стирал самые хитроумные магические петли, которые должны были передавать сигналы дальше. Мэй то и дело спрашивала, как он себя чувствует, ничего ли не болит, не устал ли он. Но Тедань лишь отмахивался. «Он просто не видит опасности», — убеждала себя Мэй

Как Кун Веймин планировал напасть на дворец до появления Теданя? На что он рассчитывал? Им пришлось бы везти с собой телегу, наполненную кристаллами, чтобы разрушить все магические препятствия. Конечно, с такой магической защитой зачем держать много охранников? Даже опытнейший маг не смог бы пройти ее без значительных потерь. Ворваться на летунах? Там даже небо было заткано массивами. А ведь это был всего второй уровень.

Если укрепить весь Киньян таким же образом, обшить его стенами, обложить ловушками, накрыть массивами, то даже девятихвостая лиса обломала бы свои зубы и хвосты об него. Жаль, что это невозможно. Каким бы ни был просторным императорский дворец, его площадь в десятки раз меньше площади Киньяна. Защиту дворца выстраивали десятилетиями, расходуя неимоверное количество Ки.

«Во главе защитников дворца стоял первый принц, взрослый мужчина сорока лет. Он никогда не претендовал на звание наследника престола, так как был простоват и неамбициозен. Зато его преданность отцу не ведала границ.

- Дядя Кун, — сказал он. — Я не понимаю ваших действий. Но дальше вы не пройдете.

Кун Веймин ничего не ответил. Он перекинулся несколькими словами с Ясной Мудростью и генералом Чженом, затем подошел к Теданю и Мэй, которые стояли впереди всех.

- Дядя Кун! Отец просил передать вам, что если вы сдадитесь, то вас не казнят. Ваши таланты пригодятся Киньяну для борьбы с семихвостой. И таланты ваших учеников тоже. Никто и помыслить не мог, что едва обученные маги смогут дойти до внутренних ворот дворца.

И вдруг люди вокруг первого принца начали что-то выкрикивать, маги отошли назад. И на учеников Академии обрушился ливень стрел. Воины со всех ног бросились к людям Куна. И остановились, увидев, что стрелы не причинили особого ущерба. Погибли лишь несколько десятков солдат, которые стояли далеко от студентов.

- Это невозможно! — доносились возгласы от защитников дворца.

— Вперед! — крикнул Кун Веймин.

И две стороны схлестнулись друг с другом. Хотя ученики и ударили магией, многие защитники сумели добежать до бунтовщиков, так как большая часть заклинаний, судя по всему, была направлена на стены. Ученики Академии сражались наравне с обученными солдатами. Они умели держать строй и пользоваться оружием.

Вскоре в живых остались лишь первый принц и его личный охранник, явно выпускник Академии боевых искусств. Принц пытался поговорить с Кун Веймином, но тот не стал его слушать и приказал убить обоих.

Ворота к внутреннему дворцу были открыты.»

Тедань, точнее, император Ли Ху кивал, соглашаясь со словами Ши Хэя. Мэй смотрела на него и думала, кто из них потерял больше? Он, потому что не может видеть магические потоки, или она, потому что может.

Кун Веймин мог позволить сразиться им на равных. Все с магией или все без магии. Но зачем? Мэй знала, что у учителя Куна было всего два таких амулета, разработанных Мастером Печатей и его личными учениками.

Амулеты безмагии, которые уничтожали все ловушки, массивы, вытягивали Ки из кристаллов и амулетов на определенной территории, существовали и до этого. Если суметь собрать два десятка таких амулетов, то, наверное, также можно было бы добраться до внутренних ворот. Вот только пришлось бы щитами прикрываться от стрел и сражаться врукопашную с охранниками. А еще эти амулеты были запрещены законом. За хранение одного такого амулета казнили как за государственную измену. Их умел делать лишь один мастер-начертатель во всем Коронованном Журавле, и он был под плотным присмотром императора. Такие амулеты выдавались только выпускникам Академии боевых искусств и только на невероятно сложных задания. Например, уничтожение опасной секты. А так как амулеты были одноразовыми, не было риска их сокрытия.

Амулеты Кун Веймина отличались. Гениальный Мастер Печатей сумел не только скопировать структуру массивов и подобрать нужные ингредиенты, но еще и встроил туда систему опознавания свой-чужой, как в сторожевых амулетах. Конструкция получилась громоздкой. Один такой амулет был размером с блюдо, весил не меньше пяти килограмм, а его стоимость превышала цену немалого поместья в хорошем районе Киньяна, в основном, из-за редкости и дороговизны ингредиентов. И Мастер печати не сумел сделать его многоразовым. Видимо, одноразовость была встроена в основной массив.

Второй амулет Кун Веймин собирался использовать лишь в присутствии императора Чжи Гун-ди. И в тот момент он мог обойтись без этого. Синшидайцы с поддержкой солдат справились бы. Да, были бы значительные потери. Они потратили бы больше времени.

Но потом, когда Мэй пробиралась через мертвые тела и прошла рядом с телохранителем принца, она поняла, почему учитель Кун поступил именно так. На шее телохранителя был тот самый исходный амулет безмагии. Если бы Кун Веймин промедлил, то магии лишились бы все. А главное, перестал бы работать амулет Куна. Тогда он выбрал наименьшее зло — разрядил амулет, но сохранил магическую боеспособность своей маленькой армии.