Два кольта и винчестер

Глава 5

ГЛАВА 5

Где-то спустя три недели после неудачной охоты в город приехал караван торговцев из-за речки. Две дюжины огромных фургонов, запряжённых быками. И последние не выглядели ленивыми животными, как те, которых используют в городе. Быки у караванщиков отличались не только более крупными размерами, но также живостью, прытью и аппетитом.

По привычке я обратил внимание на оружие и снаряжение гостей. Те отдавали предпочтение винтовкам и револьверам с унитарными патронами. Никаких дульнозарядок, никаких пистонов и капсюлей. Ко всему прочему однозарядных винтовок и ружей было очень мало. И все они, вернее те, которые я приметил, были штуцерами или винтовками со скобой Генри слоновьего калибра. Если зарядить в подобный ствол пулю из бронзы, а не свинцовую, то она с сотни метров пробьёт стену в обычный кирпич толщиной.

Но не только оружием выделялись гости Риол-Сити. Эти мужчины и немногочисленные женщины на фоне моих земляков выглядели как манулы рядом с кастрированными домашними котиками. Вот этих элитник вряд ли захватил бы со спущенными портками и не сожрал как кот миску сметаны.

Далее мои мысли скатились на то, на каком уровне у гостей находятся их дары Улья.

«Небось, тут сплошь ветераны Улья, которые могут поймать пальцем каплю дождя и отстрелить комару хоботок со ста метров», — мысленно позавидовал я им. Да, это моя в своём роде подсознательная ахиллесова пята: желание поскорее развить собственные сверхспособности. Пунктик, с которым я никак не могу справиться.

На второй день после прибытия каравана, ко мне в комнату постучался помощник шерифа по имени Слепой Пью. Оказывается, и на Диком Западе есть те, кто знаком с классикой авантюрной и приключенческой литературы.

— Горыныч, там охотники с тобой хотят поговорить, — сообщил он.

— Наши?

Тот хмыкнул:

— Да на кой ты нашим сдался сейчас? Чужие. Они в салуне у Котла отдыхают. Пообещали подкинуть споранов просто за беседу с тобой.

Отказываться от халявных денег я не стал. И после ухода Слепого Пью быстро оделся и направился в салун.

— Котёл, хай, — поздоровался я с владельцем заведения. — Слепой Пью передал, что меня тут кто-то хотел видеть?

— Так и есть, — кивнул тот и указал пальцем на один из столиков, где сидели трое белых. — Вон та троица из наших гостей.

— А что конкретно хотят? Не в курсе?

— Да про твою жизнь дома до попадания в этот Ад. Откуда-то узнали про тебя и решили лично поговорить. Готов поставить свой салун против разбитой бутылки виски, что им интересно узнать про то, как сильно изменился мир за ту пару сотен лет, которые прошли между их рождением и твоим.

— А-а, ясно.

— Вот, держи, — он нагнулся и достал с пола большую бутылку с виски. — Это тебе подарок от меня. А им, хех, от тебя. И стакан для себя не забудь. А то на сухое горло какой рассказ?

Подойдя к незнакомцам, я представился, одновременно поставив бутылку на середину стола.

— Садись, — махнул ладонью один из них. — За виски благодарю. Хотя, по правде, то ещё пойло. В других кластерах встречается настоящая амброзия.

— Вот и валил бы в свои кластеры, Храмовник, — буркнул его товарищ и схватил бутылку неуловимым движением. Потом с хрустом сломал горлышко одними пальцами и быстро налил по половине стакана каждому. — Парень, я Глаз, этот недоделанный аристократишка отзывается на Храмовника, а вот эта красавица зовет себя Морой.

Одной из трёх гостей была высокая, но тощая дамочка со слишком вытянутым лицом. такие ещё лошадиными называют. Одета была по-мужски. Со спины я её точно не принял бы за представительницу слабого пола.

— Держи, Горыныч. Заранее плачу за твой рассказ. А то потом, когда напьёшься с нами, не вспомнишь про оплату, — произнесла она и кинула мне увесистый мешочек со споранами. Навскидку в нём было не меньше сотни штук. Неплохо так мне привалило. Теперь главное сберечь их. — А теперь расскажи, что-нибудь интересное про нашу достославную, дьявол её побери, страну.

Я уже знал, что интересно услышать местным жителям. Поэтому и начал с наиболее животрепещущих историй. Благодаря полученному ранее опыту умело мешал те, которые людям точно понравятся с теми, что у всех вызывали негатив. В первую очередь это касалось негра президента. Это ярило слушателей даже больше, чем новость, что в их стране спустя полтора века разрешены однополые браки. Мало того, их узаконивают в том числе и в церкви! Понравилась эпоха «сухого закона». Особенно восторгался Глаз. И то и дело меня теребил, расспрашивая про налётчиков, про стычки бутлегеров с полицией. Всех троих живо заинтересовала эволюция огнестрельного оружия. Когда я сообщил, что на Земле создали винтовки с бесшумным выстрелом, точными настолько, что с километра могут уверенно поражать человека в голову. А пуля настолько прочна и летит так быстро, что пробивает пару сантиметров стали, они чуть ли не облизываться стали, представляя, что бы могли наделать с подобными винтовками.

— Танк? — усмехнулась Мора, когда я дошёл до бронетехники. — Паровоз из стали с дальнобойной пушкой? Полагаешь, что если бы сюда такой попал и всё — смерть элитникам?

— А разве нет? — осторожно заметил я.

— Конечно нет. Матёрые элитники порежут твой танк на ленточки какая бы толстая броня на нём ни была. Я видела, как одна подобная совсем молодая тварь, играючи рассекла паровозный котёл. А когда тот взорвался, только пару минут трясла головой и шипела из-за того, что её шкуру слегка обварило.

Я только пожал плечами. Спорить с женщиной не стал. Да, она знает на что способна вершина местной пищевой цепочки среди осквернённых, но в свою очередь и я в курсе, что из себя представляет самое грозное оружие моего времени.

К этому моменту я уже едва шевелил языком из-за выпитого. Новые знакомые хлестали виски как крепкий чай. Я же уже после ста пятидесяти грамм почувствовал, что понемногу улетаю. К счастью, Мора, Храмовник и Глаз не ставили себе целью напоить меня до беспамятства.

— Всё-таки решился, — сказал Глаз и с прищуром взглянул на меня. — Зря, парень, оставался бы ты тут ещё хотя бы на полгодика. Потом жалеть станешь.

— Я и так жалеть буду, если останусь здесь и буду ждать новый караван вроде вашего, — ответил я ему.

Суть нашей беседы заключалась в том, что я решил покинуть местную «песочницу» и пересечь реку с караваном. Причина стандартная: мне хотелось как можно скорее научиться пользоваться своими сверхспособностями. Здесь мне это светит очень, очень нескоро. А в Колорадо и дальше, где полно людей, вечно грузятся жирные кластеры, куча осквернённых и так далее. Спораны можно заработать не только на охоте, но и обычной работой. Примерно такой, когда я катался к паровозу за металлом. Судя по полученной награде за свои истории там споранов крутится куда больше, чем в Риол-Сити.

— Как знаешь, — пожал тот плечами.

Через реку переправлялись с помощью огромного парома. Мощная платформа размерами примерно тридцать на семьдесят метров из двух слоёв бревен. Двух — как минимум. Каждое бревно было толщиной не меньше тридцати сантиметров. В центре находились стойла для животных. Для лошадей и быков. И не только. Как я понял, на пароме перевозили не только тягловый скот, но и обычный в виде коз, овец и так далее. Кроме нашего немалого каравана на берегу набралось ещё с полсотни человек. Двое из трёх имел при себе минимум по лошади, а кто-то и по две.

— Всё, всё, хватит! Куда прешь, дьявол тебя подери? — заорал паромщик на одного из ковбоев, лезущего на платформу с парой мустангов. — Всё, мест нет, жди следующего рейса.

— Нервные они что-то, — заметил хмурый Глаз, от которого я не отходил. — Не к добру. Это ты правильно решил обзавестись мехами с воздухом.

Его слова относились к двум бурдюкам для воды, которые я решил надуть воздухом. К воде я с детства относился с огромной настороженностью. Плавать так и не научился. несколько раз тонул в попытках стать пловцом. Один раз в подростковом возрасте, но тогда меня мигом вытащила из воды мать. Во второй раз чуть не утоп в армии, когда на полевых учениях сорвался в самоволку на лесное озеро во Владимирской области. Тогда я минут пять изображал поплавок. То набирал воздуха в лёгкие, перед тем как утонуть и опуститься на дно. Там отталкивался от дна ногами, чтобы всплыть на поверхность и сделать вдох. В третий раз чуть не утонул на Оке в Тульской области, когда отдыхал с друзьями на пляже в Макаровке.

После на море кое-как научился держаться на воде. Но на морской. В прудах и реках я так толком и не смог научиться чувствовать себя как рыба. Будто что-то в глубине души мешало нормально плавать. На море я и с аквалангом погружался вплоть до десяти метров. Плыл вдоль дна в пяти-шести метрах от поверхности. А вот дома в пруду хоть ты что делай, но быстро забывал все навыки и превращался в новичка, за которым следовало следить в оба глаза, чтобы потом меня не искать водолазам.

Зная за собой подобный грешок, я надул два меха и закрепил их на верёвке за спиной к заплечному мешку.

На бога надейся, а сам не плошай, как говорится.

Пассажиры самыми первыми заняли места на пароме. Намного больше времени ушло на то, чтобы загнать в стойла животных и закрепить груз. Пока царила суета и приходилось переходить с одного места к другому чтобы не мешать грузчикам и погонщикам, стал свидетелем разговора пары паромщиков. Меня они не заметили, иначе вряд ли так бы разоткровенничались.

— В верховьях сразу несколько морозных кластеров перекинуло, — произнёс бородатый молодой мужчина, решивший сделать передышку и закурить трубку. — Нужно на неделю все перевозки остановить.

— Я с По согласен, — поддержал его другой работник парома. — Сейчас все речные осквернённые рванут в тёплые воды. Сюда, то есть. Будут злые, голодные. Начнётся дележка территории, вечные драки. Нам запросто достанется.

— Хватит каркать, — одёрнул эту парочку третий паромщик — самый старший из них. — Всё будет хорошо. В первый раз, что ли?

— Не в первый, но караванщики с верховий сказали, что лет пять не было столько кластеров, изменившихся одновременно, — негромко пробурчал бородатый молодчик. — Рассказывают, что ледяная волна снесла всё по берегам на протяжении пары десятков миль.

— Тихо, я сказал! — ещё больше повысил голос старший. — Живо вперёд, работать! И следите, чтобы всё лежало и стояло на своих местах, как полагается. А ещё больше следите за языками. И так среди народа пошли нехорошие слухи про тот рейс.

Он ещё с пару минут стоял на месте, потом смачно плюнул в воду и тоже убрался.

«Вот дела, — подумалось мне, когда я решил покинуть своё укромное местечко за ящиками, накрытыми грузовой сетью, привязанной к мощным скобам в настиле парома. — Совсем так плохо, что ли, раз даже такие ветераны нервничают?».

Мелькнула трусоватая мыслишка переждать опасный период на берегу, пока паромщики не успокоятся. Но подумав, решил остаться на пароме. В первую очередь из-за того, что не хотел терять связь со знакомой троицей караванщиков. Они пообещали доставить меня до крупного и приличного стаба-города, где любому иммунному найдётся работа с хорошей оплатой.

Есть такой закон, название которого позабыл. Звучит же он как-то так: если неприятность может произойти, то она обязательно случится. В данной ситуации реализовались страхи паромщиков и мои. Первые опасались нападения речного элитника. Я — оказаться в воде.

Мы прошли две трети расстояния до противоположного берега, когда раздался оглушительный плеск. Через несколько секунд раздались тревожные крики людей, ржание лошадей и мычание быков. А чуть позже всё перекрыли ругательства. Казалось, что богохульствуют даже кони и прочая живность в загонах.

Я увидел, как в нескольких сотнях метрах от парома выше по течению вода будто взбалтывалась пропеллером из дома великана. Иногда в бурунах белой от пены воды проскакивали хвосты, лапы, оскаленные пасти и огромные когти.

Паромщики принялись рвать жилы в попытках заставить двигаться побыстрее своё плавательное средство. Команда подобралась сюда из тех, кто получил в награду и смог развить в достаточной мере навык по управлению водой. Сейчас они сжигали энергию, как горит бензин в ДВС, работающего в красной зоне циферблата.

— Пресвятая божья матерь, помоги выжить, — воскликнул кто-то рядом.

И тут же ему ответил другой голос. Мрачный и циничный.

— Божья мать в Ад не спускается. Да и эти твари не демоны какие-то, а гигантские выдры-элитники. Одна спустилась с верховий из-за льда. а вторая защищает свои угодья. И нам очень…

Договорить он не успел. Дерущиеся монстры внезапно оказались рядом с нами. Вроде немаленький паром сначала получил мощный удар, после которого все упали с ног, а кого-то скинуло в реку. А затем он развалился пополам. Одна часть превратилась в щепки, оказавшись в центре драки. Другую отбросило далеко в сторону. Я оказался на ней. Шансы спастись были ещё высоки. Но тут моя половинка парома принялась быстро переворачиваться, не знаю в чём была причина, может, сохранившиеся загоны с беснующимися животными на краю сыграли свою роль. И потеряв противовес в лице второй половины с такими же загонами и закреплённым грузом, остаток парома решил показать солнышку свой киль. Разрушив паром, элитники очень быстро стали удаляться дальше по течению.

Люди в один момент превратились в диких зверей. Никакой помощи друг другу. Ну, или я не увидел таких моментов. Свою лепту внесла пара огромных быков. Они снесли створки стойл, порвали привязь и оказались среди нас. Какой-то мужчина в одной рубашке оказался на их пути и был насажен на длинный острый рог. Ещё одного животные затоптали.

Чтобы не разделить их участь, я бросился к краю парома, цепляясь за всё, что попадалось. Кроме страха быть растерзанным быками, имелся и ещё один: оказаться в воде под перевернувшимся плотом. Тогда мне точно капут.

— Дай сюда! — на меня с безумным рыком набросился кто-то из пассажиров. Он попытался схватить мои надутые меха. Но промахнулся и едва не скатился к загонам, которые уже почти были затоплены. Угол наклона стремился к сорока пяти градусам.

— На хрен — это туда! — ощерился я. Одной рукой я держался за широкую щель в настиле, ногами упирался в другую, и свободной рукой ударил в бородатую рожу обидчика. Раз, другой, третий! Потом освободил левую ногу и от души пнул ей в чужое плечо. Грабитель вскрикнул и полетел вниз. Через несколько мгновений врезался в угол загона затылком. Не жалко.

Спустя полминуты я уже сам оказался в реке. Немедленно заработал руками и ногами, стремясь отплыть подальше от остатков парома и дерущихся элитников. Меха с воздухом оказались отличным подспорьем. Без них я бы уже пускал пузыри где-то по направлению ко дну. С незначительными навыками по плаванию в одежде и с оружием я не имел ни единого шанса спастись.

Рванул не к берегу, а на середину реки. Так я уходил от опасности столкнуться с обломками парома и выжившими пассажирами. Кому-то из них могла прийти в голову мысль, что мех с воздухом куда лучшее спасательное средство, чем кусок доски или бревна. Страх — это такое чувство, которое отрубает всю рассудительность.

Меня будто провидение хранило. И тем, что подсказало идею с воздушными буйками, и мыслью выбраться на середину реки. Потому как прочим людям и животным, с кем пять минут назад я плыл на пароме, и сейчас стремительно рвущихся к берегу, не повезло. Неожиданно одного из быков кто-то утащил под воду. Потом канули одновременно две лошади. За ними стали пропадать люди. Тонули, будто поплавки после резкой поклёвки крупной рыбы. Между нами было всего метров сто. Я всё прекрасно видел, так как крутил головой на все триста шестьдесят, чтобы не упустить угрозы, способной подкрасться с любой стороны. Обратил внимание, что первыми подверглись нападению те, кто двигался активнее всех, вспенивая вокруг себя воду мощными гребками. А как только это осознал, тут же замер, вцепившись в меха́и мысленно молясь, чтобы уже не стало поздно. Несколько раз казалось, что под водой кто-то ко мне прикасается. К счастью, это были случайные удары. Никто на зуб не пытался попробовать. Другим так не везло. Мало кто успел сообразить и затихнуть, следуя моему примеру. Почти все люди и все животные от страха только прибавили активности в стремлении как можно быстрее оказаться на берегу. Увы, им не повезло.