Два кольта и винчестер

Глава 21

ГЛАВА 21

Ферма с виду была цела целёхонька. Она расположилась промеж двух пологих холмов, на которых не было ни деревца, ни крупного кустарника. На одном из них маячил всадник с винтовкой. А когда мы появились в поле его зрения, у него в руках что-то заблестело. Предположу, что это была подзорная труба. Между холмами хватало свободного пространства. Там обитатели фермы разбили несколько маленьких полей или больших огородов, на которых что-то зеленело. На огородах работали ещё три человека. Кроме того, у подножия холмов в загоне из жердей бродили коровы и козы. Когда мы приблизились ещё больше, появился ещё один всадник из-за второго холма. Возможно, он совершает объезд владений, пока ещё один фермер караулит на самой высокой точке данной местности.

При нашем появлении работники в поле забросили своё занятие. Вместо мотыг у них в руках появились ружья.

— Не пристрелят нас эти грязноногие? — пробурчал Лодочник.

— Не должны. Меня тут знают, — ответил ему Ворон. Правда, тон у него был какой-то не очень уверенный.

Ощущения, когда тебя держат под прицелом, были теми ещё. Не раз по коже продирало морозом, словно некто наводил на меня «мушку» и касался пальцем спускового крючка. Может, у меня мнительность развилась и фантазия, а может и нет.

— Доброго дня, помощник, — первым с нами поздоровался немолодой мужчина с седыми длинными волосами и такими же белыми и тоже длинными усами. Он был один из троицы, копошащейся в огородах перед нашим появлением. — Вовремя вы.

— Добрый день, Мотыга, — кивнул ему Ворон. — Что-то случилось?

— Случилось, ага. Вчера двое моих не вернулись с охоты. Сам я не рискнул за ними идти.

— В дом пригласишь или на улице станешь нас держать?

— Пошли, — резко кивнул нашему командиру седоусый. Он повесил на плечо винтовку, на другое положил мотыгу, подняв ту с земли и неспешно двинулся к строениям. Пока добирались, я успел не раз всё здесь осмотреть. Заметил молодую светловолосую девушку в широкополой соломенной шляпе и белой рубашке, которая стояла среди грядок, поросших сочной темно-зелёной ботвой незнакомого мне вида, держа в руках «винчестер» с жёлтой ствольной коробкой. Для неё подобное оружие было в самый раз. Отдача несильная, бой точный, перезарядка не требует большой физической силы. Ещё обратил внимание на костяные бирки в ушах скота. Точно такие же и там же красуются у наших лошадей. Эти амулеты делают скот невидимым, точнее неинтересным для заражённых. Как-то меняют запах и размазывают фигуру, делая ту неразборчивую для глаз тварей. Но это работает только против заражённых и только с травоядными. Как бы ни старались создатели амулетов, но такие же для людей сделать не могут. По слухам, амулеты плохо или вообще никак не действуют против элиты.

Возле построек нас встретили ещё трое человек. Двое из них были индейцами. Дряхлый дед с ещё более длинными и точно такими же седыми волосами, как у Мотыги и молодая чистокровная индианка с круглым и полным лицом, не лишённым миловидности. Оба были вооружены, как и все увиденные мной на ферме. Индианка «винчестером», а дед индеец капсюльным дульнозарядным «спрингфильдом» калибром.58, с каким Север и Юг воевали друг против друга. При этом дед не отличался высоким ростом, отчего выглядел забавно со стволом винтовки, чей срез заканчивался у мочки его уха.

Все постройки, жилые дома и сараи, были мощными. Каркас состоял из толстых брёвен, а простенки между ними были заложены глиной с песком. Толщина стен где-то достигала полуметра. Кажется, похожие дома в моём времени называются фахверком. Крыши везде были плоские и сделаны по похожей схеме: дерево и толстый слой глины. Вероятно, верхний слой обожжен для защиты от дождей или как-то ещё дополнительно защищён от влаги. Иначе после сильного ливня глина с песком впитает в себя столько влаги, что крыша рухнет на головы домочадцам.

Двери и ставни в домах фермеры сколотили из досок в два ряда, вертикально и горизонтально. Каждая доска имела толщину в полтора-два пальца. Дополнительно их укрепили листовым железом. Чуть позже я узнал, что для досок брали самую прочную древесину — американский бук. Семь-восемь сантиметров с листовым железом являлись непреодолимым препятствием для пуль револьверов и «винчестеров». Пробить такую ставню могло только такое оружие, какое я увидел у старого индейца. Ещё хочу добавить, что в каждой ставне и двери зияло крестообразное отверстие. Из него стрелок мог вести меткую стрельбу влево и вправо, а также вниз-вверх.

В дом пригласили только Ворона. Нам пришлось дожидаться окончания его беседы во дворе. Хорошо хоть нам принесли холодной колодезной воды и разрешили напоить из поилок лошадей.

Наконец, помощник шерифа появился на пороге. По времени его разговор с Мотыгой занял четверть часа.

— Что он тебе сказал? — вопросительно посмотрел на него Три Топора. — Пойдём искать этих охотников?

— Пойдём, — подтвердил помощник шерифа. — У фермы с фортом договор о помощи.

Лодочник смачно плюнул чёрной от жевательного табака слюной в мелкую чёрную собаку с висячими ушами. Та тихонько взвизгнула и отскочила от наших лошадей подальше.

— От них уже костей не осталось, — подала голос Клео. — Если они пропали, то, скорее всего, попали на зуб стае с раненым элитником.

— Остались не остались, а искать их нам всё равно надо. Хоть какие-то следы, — ответил ей Ворон.

— И куда ехать?

— На северо-восток…

Одного их пропавших охотников мы нашли только на следующий день. Нашли его труп. Перед смертью он страшно мучился. Второй канул без следа. Мужчина был полностью раздет и привязан к стволу дерева в сидячем положении. Убийцы привязали его руки к дереву над головой сыромятными ремнями. Такими же притянули туловище к стволу. Ноги широко развели и в районе щиколоток прикрутили ремешками к вбитым глубоко в землю деревянным колышкам. А между ног рядом с пахом развели костёр. Бёдра и низ живота несчастного обгорели до углей. А всё остальное тело покрылось страшными волдырями и жареной коркой.

— Чёртовы муры, — хрипло сказал сквозь зубы Три Топора. — Их работа.

— Клео, — сказал Ворон, не спускавший взгляда с трупа, — осмотри округу. Поищи следы. Лодочник, ты с ней. Горыныч, развяжи ремни и убери тело в мешок, три Топора, помоги ему.

Женщина отсутствовала около часа.

— Нашла следы шести лошадей. Нагружены только три из них, — доложила она. — Ушли точно на восток от этого места.

— Что-то ещё есть?

— Ничего, Ворон, — отрицательно помотала головой разведчица.

— Что будем делать? — сразу же после неё спросил Лодочник. — Поищем этих уродов или вернёмся на ферму?

— Я за поиск. Муров всего трое, а в их банде вряд ли больше десятка человек. Если найдём их убежище, то раздавим всех гнид разом, — произнёс Три Топора. — Всё равно придётся с ними разбираться. Промедлим — ещё кого-то убьют. Может даже с фермы Мотыги.

— Я с ним согласен, — поддержал его Ийко.

Ворон молчал минуты три, что-то про себя обдумывая. Наконец, сказал:

— Хорошо, попробуем найти муров. Тело охотника завалите камнями, чтобы его не сожрали койоты. Потом за ним вернёмся.

Уже перед самыми сумерками мы увидели вдалеке небольшую постройку. До неё нам оставалось проехать ещё километра три. Ворон не стал рисковать, так как следы муров вели в ту же сторону. Приказал остановиться и отправил на разведку Клео. В этот раз женщина пошла вперёд пешком, оставив лошадь на наше попечение. Разумеется, повод был вручен мне.

«Нашли, блин, самого молодого», — с недовольством подумал я. Но возмущаться не стал. Самое последнее дело заниматься подобным в походе. Тем более что некоторое право у неё есть для подобного поступка. Я тут имею статус самый низкий из-за, хм, тюремного прошлого. А отряд, как минимум троица помощников помощника, явно слаженный и не в первый раз действуют вместе.

Почему помощник шерифа то и дело шлёт вперёд женщину я понял только сейчас, когда вдруг та неожиданно пропала с моих глаз. Я просто моргнул, на долю секунды смежив глаза, а когда открыл, то Клео уже не видел. При этом мои товарищи не выказывали ни малейшего волнения.

— А Клео владеет даром скрытности? — тихо спросил я Три Топора.

— Ты только сейчас это узнал? — усмехнулся он и следом кивнул. — Да, им самым. Потому и разведывает всё. Хоть иногда и случаются осечки, как вчера с той ордой осквернённых.

Разведчица вернулась спустя два часа. К этому времени уже стало темнеть.

— Там их восемь рыл, Ворон. Трое спят, возможно, пьяные вусмерть или под спеком. Один караулит на крыше рядом с печной трубой. Тоже с бутылкой, но ведёт себя активно, головой крутит как сорока во все стороны. Остальные веселятся внутри со свежей осквернённой. Привязали её к кровати и сношают во все дырки…

— И в рот? — влез в доклад Клео Лодочник. — Или они ей зубы выбили?

Та решила не обращать внимания на фразу мужчины.

— … рядом загон с одиннадцатью лошадьми. Вооружены муры хорошо. У каждого по два-три револьвера, винчестеры и дробовики.

— С виду как их оценишь? — спросил Ворон.

Та пожала плечами:

— Мясо. Если незаметно окружим здание, то у них не будет никаких шансов.

— А что за постройка? С виду прочная.

— Почтовая станция. Построена из жердей и обложена где камнями, где кусками дёрна и глины. Так себе укрытие. Видимо там эти места безопасны. И не очень хожены, раз такое позорище стоит.

— Ясно, — помощник шерифа в очередной раз задумался, принимая решение. Восемь муров на нашу четвёрку слишком много. Но если половина из них в отключке, то шансов больше у нашей стороны. — Часового сможешь тихо убрать?

— Смогу, — уверено ответила Клео.

— Тогда идём. Лошадей оставим здесь. Если даже и убегут, то нам достанутся муровские, — произнёс Ворон.

Никто его поправлять в стиле «если достанутся» не стал. Не скажу про других, но у меня эта фраза чуть с языка не соскочила.

За полкилометра до почтовой станции мы разошлись. Клео и Лодочник вдвоём пошли по дуге, чтобы оказаться с южной стороны постройки. Я с Вороном должен был зайти с севера. Ийко и Три Топора взяли на себя запад и восток. Из оружия с собой я прихватил «шарпс» и револьверы с запасом патронов. Прочие вещи снял с лошади и положил на землю, чтобы сохранить их, если вдруг наши коняшки исчезнут. Хоть мы их и стреножили, но всякое может случиться. Штуцер с собой брать не стал, хотя его мощные пули пригодились, чтобы разносить каменную стенку, прикрывавшую основные стены здания. Вот только боеприпасов к оружию кот наплакал. Я их легко могу потратить только за один этот бой.

Темнота скрыла наше передвижение. Наша с Вороном двойка приблизилась метров на двести пятьдесят и остановилась в ожидании сигнала. Прошло ещё минут двадцать, когда на крыше почтовой станции сверкнул огонёк, потом ещё раз и ещё через равные промежутки в две секунды. Это Клео зажгла спичку и потом закрывала её ладонью, семафоря нам таким нехитрым способом.

— Часового больше нет. Идём, — шепнул помощник шерифа и быстрым шагом двинулся вперёд, держа в руках «винчестер».

Мы подошли к постройке вплотную. Вблизи удалось рассмотреть, что та построена буквально из той самой всем известной субстанции и палок. Досок в строительстве и нормальных брёвен использовалось по минимуму. Даже гвоздей, проволоки и крепёжных скоб почти не было видно. Основным строительным материалом были кривые жерди, горизонтально вставленные между попарно вбитых в землю жердей более-менее ровных. Сами столбы в верхней части строители скрутили верёвкой, стянув между собой. Щели в стенах кое-где оказались замазаны чем-то вроде штукатурки. Здесь её готовят из сена, коровьего помёта с добавлением песка и глины. Вдоль всего периметра постройки на уровне груди шла ещё одна стена. Кое-где из камней, уложенных друг на друга без всякого раствора, кое-где из нарезанных пластов дёрна. Этот бруствер должен был защитить обитателей почтовой станции от вражеского обстрела.

Сквозь щели в стенах виднелся колеблющийся свет свечей или масляных светильников. А ещё я прекрасно слышал крики, смех и ругательства, издаваемые мурами. Думать, что Ворон мог ошибиться и принять за бандитов обычных людей, охотников и рейдеров, я себе запретил. Да и поздно уже. Кровь часового на наших руках. В пользу версии о мурах говорят следы, которые привели нас сюда с места жуткой казни охотника.

Мы подошли метров на двадцать, когда дверь со страшным скрипом распахнулась. В освещённом проёме встала тёмная крупная фигура. Секунды две она не двигалась. Затем шагнула вперёд, на улицу. Сделав несколько шагов, мужчина вновь замер и зашуршал одеждой. Вскоре раздалось звонкое журчание.

— Ох, хорошо-то как, — вслух произнёс хриплым басом он. Закончив свои дела, он заправился и пошёл вдоль стены, отчего-то не став возвращаться обратно в дом. Смена часового? Так и оказалось. — Эй, Рогатая Жаба, ты там ещё не уснул? Вали уже внутрь. Там тварюшка живая вроде пока, ещё дёргается. Так что развлекись, ха-ха.

Всё это время мы с Вороном держали его на прицеле. Но стрелять не понадобилось. Позади мура неслышно поднялась с земли фигура кого-то из наших. Миг — и они слились в одно целое. Сверкнул в отблесках света нож, входя в правый бок мужчины. Мур не издал ни малейшего звука. Умер в одно мгновение и был бережно уложен на землю своим убийцей.

— Вперёд. К стене, — приказал Ворон.

«Какие же они беззаботные, — думал я про бандитов, когда торопливо шагал за помощником шерифа. — Уже двоих потеряли и ни в одном глазу».

Возле здания мы остановились и припали к щелям. Внутри моим глазам открылась картина, чем-то схожая с аналогичными, показываемыми в моём времени по телевизору про квартиры-притоны. Бардак, грязь, толпа народу, бутылки и кружки, туман от табачного дыма, на кровати мужик со спущенными штанами дёргается на распятой светлокожей женщине с тёмными волосами с завязанным ртом куском толстой верёвки.

Машинально отметил, что почти на каждом находящемся внутри имеется набор из страшных амулетов: черепа птиц и мелких грызунов, сушёные змеиные головы, клыки волков и медведей, сморщенные человеческие пальцы и уши, тёмные, скорее всего копчённые, а ещё скальпы.

С потолка свисали шкурки, мотки верёвок, нечто похожее на авоськи чем-то наполненные, стояли ящики, бидоны, горшки, тюки и какие-то узлы.

— Приготовься, — прошептал Ворон. — Выбирай себе цель с левого угла.

— Понял.

Минуты потянулись еле-еле. Показалось, что прошёл час, когда раздалось громкое уханье филина. Этот звук мгновенно насторожил муров. Но было уже поздно.

— Стреляй! — крикнул Ворон и первым спустил курок своего револьвера, просунув тот в щель между жердей.

Я выстрелил на секунду позже. И почти одновременно со мной открыли пальбу наши товарищи.

«Чёрт, а если они промахнутся? — внезапно пришла в голову мысль, от которой в груди возник колюче-ледяной сгусток. — Мы же напротив друг друга стоим».

Следующим от моей пули упал голый по пояс мур, одетый только в кальсоны, сапоги и с широким поясом с кобурой с револьвером. В левой руке он держал бутылку с желтоватой жидкостью, в правой огрызок толстенной сигары. В третьего я выстрелил с кем-то из товарищей.

И цели закончились. В ещё больше наполнившейся дымом комнате живых не осталось. Только глухо урчала заражённая, привязанная к кровати.

— Добиваем, Горыныч, — произнёс Ворон. — Эти мерзавцы могут притворятся. Патроны не жалей.

После первого контрольного выстрела Ворона в одно из неподвижных тел, принялись разряжать револьверы и остальные бойцы из нашей команды. Ни один из обитателей почтовой станции не укрылся от наших пуль. Хоть кто-то из нас, но видел мура, даже если тот был укрыт от остальных ящиком, столом или тюком с товаром.

— Всё, хватит! — громко крикнул Ворон. — Заходим внутрь!