Душа крючкотвора

Глава 4

Хочешь что-то сделать хорошо — сделай это сам! К такому выводу пришел Великий Светлый маг, анализируя череду преследовавших его неудач. Подумать только, трое его самых преданных подчиненных не смогли справиться с простейшим заданием — сделать так, чтобы Гарри Поттер поступил в Хогвартс. И если с Хагридом и Северусом еще понятно, то почему Минерва, на которую директор так рассчитывал, позабыла все его наставления… Альбус был расстроен действиями своего заместителя. Профессор не смогла завоевать доверие мальчика, не смогла убедить Гарри, что Хогвартс может стать для него домом, что только здесь он может найти друзей и получить знания о мире волшебства. Несмотря на прямой приказ, МакГонагалл не препятствовала общению юного Поттера с гоблинами и не стала забирать ключ от его сейфа.

Последнее было хуже всего. Директор был уверен, деньги — не то, что нужно Герою магической Англии. Они развращают людей, впускают тьму в их души. За доказательствами далеко ходить не нужно. Достаточно вспомнить Малфоев, первыми поддержавших идеи Темного Лорда, и дружную семью Уизли, убежденных сторонников Света. И хотя Минерва сказала, что мальчик не держит зла на лесника с зельеваром, который показал себя далеко не с лучшей стороны, пускать дело на самотек было опасно.

Гарри мог совершить ужасную, непоправимую ошибку, поступив в другую школу, тогда как жителям магической Англии… да и директору — чего греха таить, был очень нужен Мальчик-Который-Выжил. Именно поэтому Дамблдор решил лично пообщаться с отпрыском безвременно почивших героев войны и около полудня появился на Тисовой улице. Можно было и раньше, однако из-за кошачьего концерта, с которым не смогли справиться заглушающие чары, Великий Светлый маг банально проспал. Помимо того много времени заняло решение непростой задачи: какую мантию надеть для встречи. Его любимую — алую с гарцующими единорогами, или фиолетовую с блестками, приводящую в восторг магглорожденных первокурсников.

Дверь директору открыл сам Гарри. Оглядел добродушно улыбающегося волшебника в аляповатом балахоне со звездочками, остроконечной шляпе с широкими полями, белоснежной, словно сделанной из ваты бородой, и заявил:

— Добрый день! Вы ошиблись! Чета Полкиссов, у сына которой сегодня день рождения, живет в доме номер двенадцать, а это — дом номер четыре. Мы клоуна-аниматора не заказывали.

Мальчик хотел было закрыть дверь, но Альбус, немного обидевшийся на сравнение с клоуном, мягко сказал:

— Нет, мой мальчик, я не ошибся. Я пришел именно к тебе. Профессор МакГонагалл вчера должна была рассказать обо мне. Я — Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства.

Великий Маг ожидал удивления от того, что сам директор Хогвартса решил лично посетить будущего первокурсника, восхищения от неожиданной встречи с человеком, имеющим в Магической Англии власти больше, нежели сам министр, восторга от лицезрения заслуженного чародея, олицетворявшего собой ожившую сказку… И уж точно не мог предположить, что после его заявления мальчик покачает головой, возведет глаза к небесам и обреченно протянет:

— Это никогда не кончится!

Не дав директору времени на склеивание порванного шаблона, Поттер пригласил его в дом и усадил на диван, предварительно убрав с него книги и листки с заметками. Со старческим кряхтением умостив пятую точку на мягкую мебель, за неполные трое суток имевшую честь принимать уже третью волшебную задницу, директор отметил, что Минни была права. Сходство Гарри со Снейпом прослеживалось невооруженным взглядом. Одеть мальчика в черное, убрать очки и шрам, удлинить волосы и испачкать их в чем-то липком, изменить цвет глаз, скорректировать размер носа — и получится вылитый Северус в детстве! Нужно обязательно проверить эту догадку. Вчера после шутки Минни зельевар клялся, что у него с Эванс ничего не было, но теперь директор в этом сомневался. Обливиэйт-то никто не отменял, а живой отец — стопроцентная гарантия поступления Гарри в Хогвартс.

— Итак, чем обязан вашему визиту? — поинтересовался Поттер у Великого мага.

— Мальчик мой, я… — степенно начал директор

Но Гарри перебил его:

— Настоятельно прошу вас больше не использовать это выражение! Мы с вами не являемся родственниками, а в условиях отсутствия в этой комнате моих опекунов, данное словосочетание приобретает ярко выраженный сексуальный подтекст. Я, конечно, далек от выдвижения обвинения в склонности к педофилии Верховного Чародея Визенгамота, однако в дальнейшем рекомендую вам воздерживаться от подобных высказываний.

Это замечание едва не заставило директора потерять лицо. Права была Минни — язвительность и нахальство, граничащее с откровенной наглостью! Сейчас Альбус готов был поклясться своей бородой, что перед ним — сын Северуса. Как говорят магглы, яблочко от яблони…

— Я прошу меня простить, мистер Поттер, — пошел маг на попятную, сообразив, что привычными методами втереться к доверие к маленькому дьяволенку не получится. — Я привык работать с детьми, которых данное выражение нисколько не смущало. Но раз вы настаиваете, впредь постараюсь следить за своей речью. Возвращаясь к вашему вопросу, я заглянул сюда, чтобы помочь вам сделать нелегкий выбор школы, которая окажется достойной принять в своих стенах такого талантливого и неординарного ученика.

— Не думаю, что мне необходима помощь, — возразил Гарри. — Я приобрел большое количество справочной литературы, содержащей информацию обо всех видных магических учебных заведениях.

— Но вы же не станете спорить, что скромные советы опытного, умудренного годами мага могут оказаться полезными? — ухмыльнулся Альбус, загадочно поблескивая очками.

Поттер ненадолго задумался, затем собрал разбросанные по комнате листки в одну стопку, взял верхний и решительно объявил:

— Хорошо. Давайте начнем с Салема!

Дальнейшие несколько часов стали для директора проверкой на прочность. Альбус задействовал весь свой дар убеждения, все ораторское мастерство, умение оперировать фактами, а также массу других полезных навыков. Так ему не приходилось выкладываться даже на заседании Визенгамота по делу задержанных Пожирателей, которых большинство присутствующих хотело линчевать, не тратя время на судебное разбирательство. Директору тогда пришлось сильно потрудиться, добившись оправдательных вердиктов для многих аристократов, изъявивших желание помочь общему благу (как правило, материально), но общение с юным Поттером выжало из Великого Мага все соки.

Директор быстро понял, что врать или искажать общеизвестные сведения не следует. После того, как Гарри ухитрился поймать Альбуса на лжи, и тому пришлось долго выкручиваться, объясняя мальчику, что его сведения могли устареть, Светлый Маг решил играть честно. Он охотно делился информацией, попутно подводя Поттера к мысли, что в мире не существует школы лучше Хогвартса. И своей настойчивостью приводил собеседника в замешательство. Юный юрист не понимал мотивов старого мага, с необычайным упорством стремившимся затащить Гарри к себе, и держался настороже.

Со слов Дамблдора, каждое учебное заведение, дающее образование юным волшебникам и ведьмам, имело опасные подводные камни, которые перевешивали все их достоинства. К примеру, минусами японской Махоутокоро являлось тесное сотрудничество с аякаси — могущественными демонами, лишь незначительная часть которых имела сходный человеческому разум, а также почитание древних традиций японской культуры, которая не близка по духу коренному европейцу.

Недостатками Шармбатона было наличие огромного количества предметов, которые будущий адвокат счел бесполезными (история искусств, основы моды и стиля, домоводство и прочее), и присутствие большого количества студенток с вейловской кровью, способных негативно воздействовать на неокрепший разум мага. Увы, наличие на территории Франции крупнейшей общины вейл за последние века оказало сильное влияние на школу, где учился сам Николас Фламмель со своей супругой.

Колдовстворец и Китеж отпадали по причине несовместимости магии — сомнительно, что потомку англосаксов покорится славянская система ритуалов. "Не примет земля русская ученика из Европы. У магглов даже поговорка имеется: что русскому хорошо, то немцу — смерть!". Угаду, расположенную в Африке, Поттер отбросил после рассказа об обрядах, с помощью которых тамошние маги повышали свою силу. Каннибализм и человеческие жертвоприношения были глубоко противны мальчику. Также под напором аргументов Дамблдора отпали мексиканские Тепочкалли и Кальмекак.

— А что вы скажете о Дурмстранге? — с прежним энтузиазмом поинтересовался Гарри у заметно притомившегося волшебника. — Если верить буклетам, в этой скандинавской школе преподавателями поддерживается жесткая дисциплина. Первые годы обучения ученики находятся на казарменном положении, зато последние, наоборот — получают право свободного посещения, позволяющее уделять время практике по выбранной специальности. Дурмстранг обещает ученикам разностороннее образование и серьезную спортивную подготовку, включающую в себя фехтование, верховую езду, греблю, парусное дело, стрельбу и даже танцы. Я проглядел список изучаемых предметов — программа насыщенная. Математика, история, география, философия, логика, риторика, политическая экономия, право… А вы знаете, что Думстранг выпустил многих ученых-правоведов с мировым именем? К примеру, там учился немецкий философ права Гегель, который трактовал проблемы права, нравственности и государства с точки зрения истории.

— Однако, по моему скромному мнению, в учебном процессе Дурмстранга наблюдается сильный перекос в сторону физических тренировок. Кроме того меня приводит в ужас непомерная учебная нагрузка, которая в последние годы только увеличилась. К примеру, одних только языков в этой школе изучается более десятка!

— Разве это плохо? — невозмутимо пожал плечами Гарри. — В "Истории Гринготтса" упомянут нынешний глава отдела международного магического сотрудничества Бартемиус Крауч, который в совершенстве владеет сорока семью языками. А для адвоката понимать тонкости родной речи собеседников — умение крайне необходимое.

Директор тяжело вздохнул:

— Что ж, ты не оставил мне выбора… Не хотел тебе этого говорить, но нынешний директор Дурмстранга, Игорь Каркаров в прошлом являлся членом террористической группировки, известной как Пожиратели Смерти. Входившие в эту организацию маги были преданными сторонниками Темного Лорда и во время недавней войны занимались пытками и убийствами невинных людей. Не думаю, что Джеймсу и Лили понравилось бы, что их сын пошел учиться у верного слуги Волдеморта, с которым они боролись не жалея сил.

— Минуточку! — воскликнул мальчик. — Если Каркаров является палачом и убийцей, что же он делает на свободе, и почему занимает столь ответственную должность?

— Увы, Игорь откупился от тюрьмы ценными сведениями, — изобразив на лице скорбь, ответил Альбус. — Проще говоря, попав в руки аврорам, он без колебаний сдал правосудию всех своих сообщников в обмен на снятие обвинений, а потом сбежал из Англии. Я даже больше скажу, многие сторонники Волдеморта сейчас находятся на свободе, поскольку на суде заявили, что действовали не по своей воле, а под заклятием принуждения — империо. Они изображают порядочных граждан, пытаются деньгами заткнуть рты недовольным, но я уверен — нисколько не сожалеют о содеянном. И тебе нужно быть предельно осторожным, поскольку в умах многих бывших Пожирателей бродят мысли о мести тому, кто стал причиной поражения их любимого Лорда.

Мальчик задумчиво нахмурил брови и с сомнением протянул:

— Я слышал, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Но не настолько же! У преступников было десять лет, чтобы до меня добраться, но я до сих пор жив. И признаков, говорящих о том, что меня поместили под программу защиты свидетелей, я что-то не наблюдаю.

— Тем не менее, это так. Воспользовавшись властью, которую дает мне пост Верховного Чародея Визенгамота, я решил скрыть тебя в маггловском мире, тем самым надеясь уберечь от последователей безумного мага. И это мне удалось. Однако сейчас ты вступаешь в самостоятельную жизнь, и стены дома твоих опекунов больше не могут служить надежным укрытием, тогда как Хогвартс недаром называют самым безопасным и защищенным местом магической Англии.

— Даже защищеннее сейфов Гринготтса?

— Именно! — отчего-то обрадовался маг. Порывшись за пазухой, он достал сложенную газету: — Вот, полюбуйся на это! Не далее как сегодня ночью банк гоблинов был ограблен. Хорошо, что мой старый знакомый, сейф которого стал мишенью вора, загодя передал мне на хранение… Нет, это секрет, который я не могу разглашать!

Смерив настороженным взглядом директора, поведение которого вызывало все больше вопросов, мальчик развернул газету и уткнулся в статью, сообщавшую о происшествии. Она была очень странной и грешила отсутствием логики. Поражало приведенное заявление секретаря: "Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы!".

Изучив "Историю Гринготтса", Гарри сомневался, что образованный гоблин, а тем более пресс-секретарь, был способен выдать подобную чушь. Он должен был вежливо сослаться на правила банка, обеспечивающие конфиденциальность информации о клиентах, или с гордостью заявить, что система защиты не позволила грабителям что-либо вынести… И вообще, откуда стало известно о краже? Коротышки вряд ли стали бы рассказывать о досадном инциденте, выявившем недостатки их охранной системы. Либо здесь имеет место недобросовестное искажение фактов автором статьи, либо что-то иное…

— Скажите, почему вы так настойчиво уговариваете меня поступить именно в Хогвартс? — без обиняков поинтересовался Поттер у Великого Волшебника.

Помявшись, тот ответил:

— Дело в том, что после победы над Волдемортом, людям требовался некий символ, который помог бы им забыть об утратах и жить дальше. Этим символом стал ты. Мальчик-Который-Выжил, победитель Темного лорда, ты превратился в народного героя, имя маленького спасителя было у всех на устах. И сейчас вся Магическая Англия с нетерпением ожидает возвращения Гарри Поттера в магический мир. И я считаю, что мы должны этим воспользоваться. Сделать общество лучше, принести свет в заблудшие души корыстолюбцев, пошатнуть устои…

Ступив на знакомую дорожку, Альбус продолжал расписывать важность идеи всеобщего блага, воцарению которого может помочь Гарри, не замечая, что мальчик его не слушает. А юный Поттер гадал, как ему поступить. Директор намерен затащить мальчика в Хогвартс и, судя по настойчивости, пойдет на любые меры, в число которых может попасть и то самое заклятие подвластия. Но зачем? Словам волшебника о том, что Англии нужен несущий свет Избранный, Гарри не очень-то верил. Наверняка директор просто хотел воспользоваться правом опекуна и забрать книги из сейфа Поттеров. Но даже если речи старца и были правдой, мальчик придерживался убеждения, что люди везде и во все времена одинаковы. История, произошедшая пару тысяч лет назад, непрозрачно намекала, что примерять на себя роль мессии-спасителя вредно для здоровья, и Поттер не собирался идти на поводу у директора.

— Ладно, я согласен поступить в ваш Хогвартс! — прервал увлекшегося Альбуса маленький юрист.

Маг расплылся в улыбке:

— Вот и славно. Уверяю, в замке, построенном четверкой Основателей, ты сможешь получить много интересных знаний и завести верных друзей. А в знак признательности я хочу сделать тебе небольшой подарок, — Жестом фокусника директор извлек из рукава волшебную палочку и протянул Гарри: — Остролист, а внутри — перо феникса. Думаю, тебе должна подойти.

Мальчик осторожно коснулся резной указки и почувствовал приятное тепло, которое потекло к нему в руку от этой невзрачной деревяшки.

— Я же говорил! — обрадовался директор и засуетился: — Ох, заболтался я с тобой, а у меня еще дел много. Сегодня вечером… — Альбус осекся, вспомнив бледно-зеленое лицо Минервы, жадно пьющей холодную воду в тот момент, когда он решил зайти в ее комнату за подробностями вчерашней прогулки. — Нет, лучше завтра, я пришлю к тебе профессора МакГонагалл, раз уж вы с ней сумели найти общий язык. Она поможет с остальными покупками к школе, а сейчас позволь откланяться. Жду тебя первого сентября!

Взмахнув своей узловатой палочкой, извлеченной из недр яркого балахона, директор исчез, а Гарри довольно ухмыльнулся. Обвести старого и "умудренного годами" мага вокруг пальца оказалось необычайно легко. Воистину: "Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!". Мальчик вчера и все сегодняшнее утро штудировал книги о магических школах и помнил, что в разделе "Истории Хогвартса", посвященном уставу школы черным по белому было написано: "зачисление нового ученика происходит в момент его распределения". Так что пусть Альбус Персиваль и так далее Дамблдор думает, что уже заполучил его, пусть присылает своих подчиненных, в английскую школу Гарри не собирался идти ни за какие коврижки!

— И все же, Салем или Дурмстранг? — протянул юный гений, поднял глаза на белоснежную сову, устроившуюся на шкафу и все это время пристально наблюдавшую за беседой, и объявил: — Похоже, Клеопатра, тебе придется познакомиться с суровым скандинавским климатом.

Если верить книге, в Дурмстранге Дамблдор точно не сможет его отыскать и использовать в своих целях. Главным образом потому, что местонахождение школы тщательно скрывалось от всего мира. Кроме того мальчика крайне заинтересовал список немагических дисциплин, а особенно упоминание об углубленном курсе права, которым не могли похвастаться остальные учебные заведения. А Каркаров Поттеру не страшен. Сотрудники этой школы при приеме на работу обязаны приносить клятву, что будут всеми силами заботиться о жизни и здоровье учеников. Следовательно, даже если вышеупомянутый Пожиратель будет вынашивать коварные планы мести, вплоть до самого выпуска Гарри нечего бояться.

Сова печально угукнула, мол — полечу, куда мне деваться-то, и мальчик решительно подтянул к себе чистый листок.

Игорь Каркаров, мастер темных искусств, автор десятка учебников и монографий, обладатель чемпионского титула открытого международного турнира дуэльного мастерства семьдесят третьего года, в прошлом Пожиратель смерти, активный сторонник Волдеморта, а ныне скромный директор Дурмстранга разглядывал лежавшее перед ним заявление. В нем некто Гарри Поттер просил зачислить его в школу, порядок в которой вот уже девятый год всеми силами поддерживал Игорь. Каркаров не мог не оценить четкий слог, отточенные формулировки и лестные, но обоснованные замечания, которые автор заявления позволил себе привести в адрес Дурмстранга, объясняя причины, побудившие его остановить свой выбор на данном учебном заведении.

Имя отправителя было прекрасно знакомо директору. Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, победитель Темного Лорда, стараниями Дамблдора имеющий собственный культ в Магической Англии. Как это ни странно, лимонники действительно были готовы поклоняться своему маленькому спасителю, несмотря на снисходительные усмешки жителей прочих магических держав. Их останавливало лишь одно — после пропажи Волдеморта герой поступил аналогично, мистическим образом исчезнув.

Да-да, именно "пропажи", поскольку Игорь, как никто другой был уверен, Темный Лорд еще вернется! Об этом говорила уродливая метка на предплечье директора, в последнее время начавшая подавать признаки жизни. Череп со змеей, свидетельство фатальной ошибки молодости. Если бы Каркаров знал тогда, что этот символ принадлежности к тайному братству, которым они, амбициозные и полные надежд щенки, так гордились, на деле является замаскированным рабским клеймом…

Маг вздохнул и потер занывшее плечо, уйдя мыслями на десять лет назад и заново переживая те дни, когда Волдеморт отправился к Поттерам и сгинул без следа. Как же радовался тогда Каркаров счастливому избавлению от жестокого господина! Он первым из Пожирателей смерти стал сотрудничать с авроратом, сдавая своих подельников, безумных фанатиков, одержимых идеей чистоты крови. Игорь не считал это предательством — бесправное имущество не может предать своего хозяина. Нет, он считал свой поступок искуплением грехов.

Возможно, именно поэтому ему выпал шанс начать все сначала, которым Каркаров воспользовался. Едва покинув стены Азкабана, маг вспомнил о том, что за долгие годы общения с аристократами и самим Темным Лордом накопил много знаний о Темных Искусствах, и направил стопы в Дурмстранг, руководство которого в конечном итоге оценило деятельную натуру и железную хватку русского эмигранта, предложив ему директорское кресло.

И бывший Пожиратель смерти сделал все, чтобы оправдать оказанное доверие. Работал, как вол, ухитряясь совмещать лекции и административную рутину, занимался научной деятельностью, написал несколько учебников, которые были по достоинству оценены специалистами. Именно благодаря ему за выпускников боевого факультета проводятся дуэли между командирами подразделений, новоиспеченных целителей принимают на работу даже без испытательного срока, а процент учеников Дурмстранга, получивших звание мастера, достигает астрономических величин, что даже Поттер умудрился отметить в своем заявлении.

Вот уж, действительно, мальчик-загадка! Интересно, почему он не согласился обучаться в Хогвартсе? Хотя, учитывая, что там устроил Дамблдор, нет ничего удивительно в том, что с каждым годом под крылышко к Каркарову поступает все больше граждан Магической Англии. Тот же Малфой хотел отдать бывшему соратнику своего сына, но в последний момент передумал — видимо, потакая капризу супруги.

— Что же мне с тобой делать, Гарри Поттер? — задумчиво произнес Игорь. — Ведь факт твоего обучения в Дурмстранге скрыть не удастся, и если… когда Темный Лорд возродится, он обязательно придет за тобой, надеясь отомстить виновнику своего падения. И я не знаю, сумеют ли древние скалы защитить тебя от гнева Лорда Судеб.

Каркаров размышлял, взвешивая аргументы, затем взял ручку и размашистым почерком написал на заявлении: "Рекомендую зачисление на первый курс. Боевой факультет". Поставил рядом свою подпись и дату и торжественно сказал:

— Не знаю, суждено ли тебе победить Темного Лорда согласно пророчеству, которое слышал Снейп, но будь уверен, я помогу тебе обрести силу, о которой он не будет знать! А будешь плохо стараться, вобью розгами через мягкое место!

Гарри Поттер устало откинулся на спинку стула и потер слезящиеся глаза. Все-таки проштудировать десяток полновесных томов за пару дней оказалось тяжеловато. Зато теперь он мог со спокойной совестью заявлять, что разобрался в основах Магического законодательства. И все же не помешает еще разок, просто для лучшего понимания материала, пробежаться по основным тезисам. Мальчик собрал в стопку листы своего конспекта и углубился в чтение.

Первый вывод, который сделал Гарри, бегло просмотрев издание — система права в магическом и обычном обществах имела сходную структуру. Как и у подданных Соединенного Королевства, у магов были свои Статуты и Акты, огромное значение придавалось судебным прецедентам и обычаям. Некоторые правила утверждались на мировом уровне — к примеру, Статут о Секретности, принятый на заседании Международной Конфедерации магов в 1689 году. Он представлял собой договор-конвенцию между магами разных стран и обычными людьми, а его нормы, с течением времени дополняющиеся и изменяющиеся, стали основополагающими правилами жизни магов. По сути, Статут являлся Конституцией волшебного мира.

Остальные законы и положения принимались либо Министерством Магии, либо Визенгамотом — судебным органом, в котором председательствовал чиновник Министерства. Это наводило Гарри на мысль об отсутствии в магическом мире чёткого разделения властей. Законодательная, исполнительная и судебная ветви власти срослись и перепутались настолько, что никакие сдержки и противовесы, использующиеся в современных демократических странах, не работали. Постановления Визенгамота (статуты и акты) были обязательны для Министерства Магии. Последнее, в свою очередь, тоже издавало различные акты, приказы и положения, которые не должны были противоречить законам Визенгамота.

Но так было только на словах. Хотя и декларировалось, что Визенгамот в своих выводах должен не только опираться на предыдущие постановления (судебные прецеденты), но и судить "по справедливости, по совести, без гнева и пристрастия", принимаемые в разные годы судебные решения порождали серьезные противоречия. И это лучше всяких слов доказывало влияние политических сил на судебную систему. Например, некоторые дела десятилетней давности рассматривались без предварительного расследования, опираясь только на показания свидетелей или собственное признание, что умаляло само понятие правосудия.

У магов существовала специфическая отрасль права — волшебное право или право о применении волшебства. Однако отсталость производства паровозом тащила за собой усеченное правовое регулирование экономической сферы общественной жизни, и данное законодательство было посвящено, в основном, отношениям с магглами и другими расами. Вот здесь министерские чиновники развернулись! Доходило до абсурда — существовало специальное положение, регламентирующее дресс-код мага в обычном мире. Помимо этого имелись списки заклинаний, разрешенных к применению на магглах, заклинаний, которые маги могли использовать в чрезвычайных случаях, и заклинаний для уполномоченных работников министерства.

Специальные министерские указы ограничивали подделку защитных артефактов и оберегов, применения магии к предметам, созданным маглами, использование транспорта (метел, порталов, сети летучего пороха и аппарации, на которую требовалась лицензия). Акты Министерства устанавливали наказание волшебникам за неуместное использование магии, за колдовство в неподходящее время или с нарушением магических законов.

Поттер не мог не отметить, что некоторые идеи, например, о равенстве прав волшебников и волшебниц независимо от пола, были новаторскими по сравнению с остальными устаревшими правилами из Средневековья. Да, как это ни странно, один из актов Визенгамота провозглашал принцип равенства всех волшебников и волшебных рас независимо от крови, происхождения и пола. Однако на деле правовое положение других рас отличалось от волшебников, поскольку многие введенные Министерством ограничения для нелюдей тут же превращали всеобщее равенство в фарс.

Например, целая раса волшебных существ — домашние эльфы — являлись вечными рабами, переходящими по наследству. Причём такое положение существовало только лет двести пятьдесят. Ранее упоминаний о них, как о рабах, Гарри не встречал. Домашний эльф мог заключать мелкие сделки, но только от имени и к выгоде своего господина-волшебника, все прочие сделки признавались недействительными. Домашние эльфы могли работать только на своего господина, но за счет своей магии иногда достигали каких-то высот. В издании описывался процесс о признании недействительной сделки, заключенной домашним эльфом Таури, управляющим поместья Краучей.

Конечно, не одни домашние эльфы страдали от парадоксов английского законодательства. Те же вервольфы, иначе говоря, оборотни были обязаны проходить регистрацию в Министерстве, а их деятельность контролировалась специальным отделом. Помимо этого представителям всех волшебных рас — великанам, гоблинам, русалам, оборотням, кентаврам и прочим (кроме детей от смешанных браков с волшебником) запрещалось учиться в Хогвартсе.

Вернувшись к вопросам судебной системы, Гарри отметил тот факт, что мелкие дела о нарушении законов о волшебстве рассматривались Сектором по борьбе с неправомерным использованием магии Министерства, а крупные — уже Визенгамотом. Причём круг наказаний зависел только от фантазии магов. Встречались и тюремное заключение в Азкабане (за самые тяжкие преступления), и изгнание в мир без магии, и лишение волшебной палочки, и общественные работы. Также применялись домашние аресты, штрафы и куча других, порой, очень странных наказаний, например, танца на главной площади или обязательства не покупать лягушачью икру.

Но даже это не являлось пределом! В волшебном мире существовали постановления о казни напавших на волшебников животных и даже о публичной порке вывески, посмевшей упасть на проходящего рядом мага. Что любопытно, жизнь мага признавалась главной ценностью, и смертная казнь не практиковалась. К почти смертной казни приравнивался поцелуй дементора, лишавший мага не жизни, но магии и разума. К другим любопытным фактам Гарри отнес то, что все акты Министерства Магии и Визенгамота должны были публиковаться в национальной газете, однако при этом составитель сборника в комментариях заявлял, что журналисты в погоне за сенсацией зачастую искажают текст официальных документов своими заметками.

В целом, исходя из объемов судебной практики, можно было сделать вывод, что у магов активно развивалось договорное право. Им было знакомо классическое право собственности (в отличие от специфического у гоблинов), широко применялись сделки купли-продажи, аренды и найма. Анализируя законодательство в этой сфере, Гарри сделал вывод о том, что волшебники многое переняли у римских правоведов — частное право магической Англии почти полностью копировало законодательство древнего Рима. И наглядным доказательством таких "римских корней" являлась форма заключения договоров — либо подписанием единого контракта, либо рукопожатием и произнесением специальной формулы.

Надо отметить, Поттеру всегда были близки идеи римского права. И близки настолько, что во время изучения сборника законов мальчик испытывал острое чувство "дежавю". Если верить теориям о переселении душ, в прошлой жизни Гарри наверняка был каким-нибудь римским патрицием, носил тогу с пурпурной каймой, гладкий золотой перстень, ходил на Форум, присутствовал на заседаниях Сената в курии, принимал участие в управлении государством и много-много читал. М-да… хорошее было время!

Британские маги защищали свои обязательства в суде. Туда обращались при нарушении прав и интересов, а также за возмещением ущерба. Сохранились сведения, что до тысяча пятьсот пятого года волшебники могли разбирать споры самостоятельно при помощи прямого обращения к магии, однако разная трактовка посылаемых им знаков вела к недопониманию и распрям, продолжавшимся много лет. В качестве примера, известного всем английским магам, составитель приводил раздор между Малфоями и Уизли (то ли насчет земли, то ли овец — история это не сохранила), вражда которых не угасла и на момент выхода данного сборника.

Напоследок можно отметить, что отсутствие промышленного производства повлияло на ограниченность права. Так, у магов не было правил, запрещающих недобросовестную конкуренцию или рекламу. Очень узко было патентное право, которое сводилось к выдаче лицензии на волшебные шутки (ее получал тот, кто первый обратится в Министерство с соответствующим заявлением).

С использованием имени и образа в магическом мире и вовсе был кошмар! Актом Визенгамота волшебникам разрешалось использовать любые имена и образы. Этот закон был основан на древних обычаях, пришедших из глубины веков, когда магам приходилось прятать свой облик от темных сил. Существовал даже судебный прецедент, разрешающий сменить волшебнику имя. Стоило только произнести формулу "Pro Tutela Nomine", и волшебник мог назваться как угодно — хоть лордом, хоть королевой. Таким образом, Гарри не мог защитить свое имя и образ от использования в товарах, продающихся на Косой Аллее, и ему оставалось только смириться… Или изменить устаревшее законодательство!

В этом странном мире, спрятавшемся, как улитка, в раковину древних обычаев, отгороженном от цивилизации грязными стенами "Дырявого котла", развитие права отстает как минимум на сто лет. Есть где развернуться человеку с работающей головой и хорошей подготовкой! Выучиться и перевернуть устаревшую правовую систему магической Англии — именно это стало целью маленького юриста.

— И не найдется в мире человека, который не будет знать имени "Гарри Поттер"! — торжественно заключил мальчик.

— Гарри, иди ужинать! — донесся зычный голос тети Петунии.

— Уже иду! — крикнул в ответ будущий потрясатель волшебного мира, сложил листки с заметками и побежал на кухню.

Прим. авт.: Материалы, использованные в общей характеристике магического законодательства, также были предоставлены автору многоуважаемой ЛЕТО_ЗИМА