Душа для Командора

1

Андрей проснулся. Некоторое время он лежал, приходя в себя, и наблюдал сквозь прозрачную крышку анабиозной камеры за своим размытым отражением на полированном металле потолка. Затем поднес руку к лицу и протер глаза. Повернув голову, заметил горящую зеленым светом клавишу, потянулся было к ней, но нажимать все-таки не стал. Не то чтобы хотелось полежать, разбираясь в своем душевном состоянии – на это просто не было времени. Требовалось обдумать дальнейшие шаги. Настал час показать себя Командором. Только станешь ли им вот так, за одну минуту, выйдя из короткого и в тоже время бесконечного сна?

С того самого момента, как он покинет капсулу, надо будет в срочном порядке определить свои взаимоотношения с Дрэйдом, Кунцем и особенно Кеей, а также четко понять маршрут. Еще на Земле Андрей понемногу вспоминал характерные детали общения Командора с подчиненными. Но только сейчас Андрей вдруг осознал одну особенность, которая его все время настораживала, но которой он не понимал. В перешедшей к нему памяти не было личных переживаний и размышлений Командора. Андрей мог вспомнить увиденное, услышанное, дела и поступки, но с мысленным комментатором не соприкасался. Не перешел вместе с чужой памятью внутренний диалог. Может, потому, что этот диалог и есть душа?

Заметив, что мысли уплывают в какие-то неведомые дали, Андрей выбрался наконец наружу, напускной суровостью стараясь скрыть обреченность человека, которому предстоит хоть и важное, хоть и необходимое, но крайне неприятное дело. Выпрямившись, он с хрустом потянулся и обратил внимание, что все капсулы уже пусты и в комнате никого нет. Разговор с Дрэйдом стоял на первом месте, и, накачанный воспоминаниями, Андрей решил сразу же направиться в рубку, отказавшись от такой роскоши, как праздная экскурсия по звездолету. Заблудиться в отсеках этого маленького корабля было сложно, рубка находилась рядом, и он еще с порога заметил в ней Дрэйда. Больше никого рядом не было, и Андрей счел это обстоятельство очень удачным.

– Обсудим маршрут, полковник? – спросил Андрей, – Смутно помню, что перед вылетом мы не успели потолковать о каком-то важном деле.

– У нас с вами сейчас только одно важное дело – эвакуация на Крон, – Дрэйд обернулся, и его глаза узнали Командора не сразу. – Но оно под угрозой. Топлива на прямой перелет у нас нет, а дозаправка теперь под вопросом, – Дрэйд замялся. – Наша миссия больше не секрет, и это ясно.

Но если Дрэйду это было ясно, то Андрей понимал далеко не все.

– Так для кого же не секрет наша миссия? – спросил он нахмурясь, словно желая подтвердить собственную нехорошую догадку.

– Я как раз хотел спросить об этом у вас, но вы меня опередили.

– Так предатель на нашем корабле?

– Или предательница. Иначе бы Охотники не сели так близко с нами. Но я затрудняюсь делать предположения.

– Здесь есть и твои люди.

– За Ор-Краса я ручаюсь.

– Доктор Кунц?

– Подозрителен. К тому же, знает о Разрушителе.

– Какие будут предложения, полковник? – Андрей уселся в пустующее кресло пилота.

– Кунца, Тико, Саруса и Кею – отправить спать в капсулы. Ну а нам… нам надо продумать нестандартный ход, – полковник тоже опустился в свое кресло.

– Сколько у нас времени на раздумья? – спросил Андрей.

– Если решение существует, мы успеем его найти, – неопределенно ответил Дрэйд.

– Поменяем корабль?

– "Тень" не приспособлена для абордажа и захвата судов, а на любом космодроме, где мы появимся, нас будут ждать. И будет ли это заправка топливом или замена корабля – для нас уже не имеет значения.

– А исследовательские базы? – спросил Андрей, понимая, что именно сейчас на кону стоит его авторитет.

– Все наши исследовательские орбитальные и планетарные базы, которые могли бы снабдить нас топливом, захвачены. Полагаю, вы осведомлены об этом лучше меня. Секретные военные базы тоже разгромлены после той злополучной утечки информации. Но, наверное, у вас есть особые сведения?

– Я говорю об исследовательских базах противника, – уточнил Андрей. Ему пришла в голову одна идея.

– Не понимаю.

– Информация о "Тени" слишком специфична, чтобы противник делал ее всеобщим достоянием. Полагаю, о нас знают только те, кто может нас задержать. Но если мы попытаемся заправиться на одной из научных баз противника, это выйдет за рамки стандартных решений. Противник не будет готов к такому шагу, а следовательно, у нас появляется шанс, – пояснил Андрей.

– Терпящий бедствие корабль? – Дрэйд восхищенно посмотрел на мнимого Командора.

– Совершенно верно. Терпящий бедствие корабль.

– Но если что-то пойдет не так, нас слишком мало.

– Дрэйд, ты всегда стоил десятерых, – улыбнулся Андрей. – Если что-то пойдет не так, это будет стоить жизней им, а не нам. На том и остановимся. Но не предпринимай ничего, пока я не поговорю с Кунцем.

– Задать пока на всеобщее обозрение координаты какого-нибудь места, где нас никогда не будет? – Дрэйд хитро сощурил глаза.

– Не надо. Для корабля, где все догадываются о существовании предателя, это слишком грубо, – поморщился Андрей. – И вот что, мне нужно удобное компактное оружие.

– Найду, это же корабль контрабандистов, – понимающе кивнул Дрэйд.

Он подошел к стене, что-то нажал, и из ниши выдвинулся серебристый ящик. Полковник нагнулся, пошарил взглядом среди обилия блестящего металла, уложенного в пластиковые формы, и достал широкий браслет, очень похожий на тот, что носила Кея.

– Учитывая тесноту… да и не годится использовать в пространстве звездолета серьезное оружие, я предложил бы вам вот это. Вытяните руку, Командор… – Дрэйд сложил две половины массивного браслета на запястье Андрея и плотно защелкнул его. – Видите, я нажимаю эту кнопку, из верхней части вылезает тонкое дуло, а под запястьем из браслета протягивается тонкая ручка.

Действительно, крайняя нижняя часть, похожая на ручку штопора, отошла от браслета и легла в ладонь Андрея. Она соединялась с браслетом металлическим стержнем.

– Теперь, если вы вдавите стержень в браслет, он произведет выстрел сгустком плазмы. Мощность не велика, но для вашего противника будет достаточно.

Андрей нажал кнопку еще раз, и короткое узкое дуло втянулось обратно, а ручка прижалась к браслету.

– Знакомая вещица, хотя сам никогда не пользовался, – сказал Андрей и закрыл оружие просторным рукавом. – Если не ошибаюсь, что-то подобное носит Кея. И знаете, под благовидным предлогом заберите-ка у нее этот браслет, пока я буду разговаривать с Кунцем.

– Хорошо… Я рад, что вы по-прежнему в форме, Командор, – неожиданно сказал Дрэйд, понизив голос. – И рад, что вы мне доверяете.

– Я никому не доверяю, Дрэйд, но без тебя мне не выбраться, – сказал Андрей. – И кстати, почему ты так уверен в Ор-Красе?

– Он спас мне жизнь, – ответил Дрэйд. – Если бы жизнь спас ему я – это не значило бы ничего. Но человек, который подарил жизнь, рискуя своей, чувствует себя в чем-то отцом. На Ор-Краса можно положиться.

– Ты стал сентиментален, Дрэйд.

– Старею. Но кого же тогда считать надежным человеком?

– Я тебе не раз говорил, Дрэйд, – Андрей припомнил любимую фразу Командора, – что только тот, кто тебя боится, справится с твоим поручением лучше всего.

– А вы уверены в Кее? – спросил Дрэйд с каким-то едва уловимым намеком. – Может быть, не надо ее закрывать в капсуле до завершения эвакуации?

– Кея проделала серьезную работу на Земле. Она сделала большое дело и очень устала. Ей надо отоспаться, – сказал Андрей и подошел к продолговатому иллюминатору.

Все созвездия были чужими. И звезды не стали ближе. Более того, они казались другими, словно он летел не к тем же самым серебристым точкам, которые манили его с Земли, а к совсем иным. А может, другим стал он. Как и все, что его окружает. Андрею хоть и приходилось раньше менять обстановку и образ жизни, иногда самым решительным образом, но всегда оставалась хотя бы тоненькая нить, связывающая с предыдущей жизнью. А теперь незнакомым стало все – от созвездий до одежды.

Не давая себе расслабиться, полный решимости развить успех, достигнутый в разговоре с полковником, Андрей не мешкая направился прямо к доктору Кунцу в его маленькую импровизированную лабораторию, где доктор и встретил его, натянуто улыбаясь сжатыми губами. Вежливо склонив голову, он показал Андрею на кресло, а сам немедленно уселся на краешек стула.

– Давайте сразу проверим ваше самочувствие, работу мозга, в норме ли все параметры переселения… – сразу же начал Кунц, старательно пряча глаза. – У меня вся аппаратура здесь, все настроено и ждет. Никакого дискомфорта и минимум времени.

– Я дам вам знать, когда мне понадобится ваша аппаратура. Сейчас это лишнее, – сказал Андрей, осматриваясь и уже понимая, как надо говорить с Кунцем.

– Я очень сожалею, но таков приказ Командора – ваш собственный приказ. Кроме того, таков приказ Адранта, – сокрушенно посетовал Кунц. – Первым делом надо проверить все параметры переселения.

– И вы согласны рискнуть? – Андрей посмотрел на доктора с интересом.

– Простите?

– Если окажется, что я не Командор, а самозванец, так этот самозванец может опустить вон тот контейнер вам на голову, – Андрей рассмеялся как можно добродушнее. Командор любил шутить с учеными, и сейчас Андрей попытался изобразить что-то в этом роде.

– У вас всегда было особенное чувство юмора, – захихикал доктор. Глаза его на мгновение задержались на лице Андрея и тут же метнулись в сторону. – И в самом деле, зачем нам пока приборы, если и так все видно. Вы, наверное, очень устали с дороги. Отложим.

– Отложим, – Андрей согласно кивнул головой. – Сейчас нам действительно некогда заниматься подобными вещами. За нами идет погоня. Но не это страшно. Страшно, что уходить от погони некуда. Миссия "Тени" больше не секрет, и везде, где мы могли бы заправить наш звездолет, нас уже ждут. Так может такой мудрый человек, как вы, найдет выход?

Доктор даже не стал задумываться и сразу развел руками:

– Какое я имею отношение к навигации? Это работа Ор-Краса… Дрэйда, наконец.

– К навигации вы, конечно, отношения не имеете, но может быть, имеете отношения к Комендантам?

– Вы подозреваете меня? – доктор постарался вложить в вопрос все возможное негодование.

– Видите ли, доктор, вам это покажется странным, но мне бы очень хотелось, чтобы агентом Союза Комендантов были именно вы. Тогда, будучи разоблаченным, как человек умный, вы наверняка подсказали бы какое-нибудь грамотное решение. Чтобы сохранить себе жизнь, вы бы спасли и нас. Вы же понимаете: сдаваться ни мне, ни Дрэйду резона нет. Гораздо проще взорвать "Тень" со всем экипажем и тем самым избежать утомительного трибунала, – закончил Андрей, и выжидательно улыбнулся.

На лбу доктора выступил пот, но карты раскрывать он не спешил.

– Может быть, сначала вам надо поговорить с Кеей? – спросил он, и тон его разительно изменился, словно до сих пор доктор лишь изображал маленького испуганного человека. – Я всегда считал, что заслуживаю больше доверия, чем эта перебежчица.

– Допустим. Я непременно поговорю с ней. Когда закончу с вами. Но, как я уже сказал, мне хотелось бы, чтобы представителем Комендантов или какой-либо иной силы, способной не подавиться Разрушителем, были именно вы. Я сделал бы вам интересное предложение. А возможно, и вы мне. В конце концов, не хотелось бы пройти все эти мытарства, чтобы глупо сгореть в звездолете контрабандистов.

Кунц напрягся, вены на морщинистом стариковском лбу вздулись, но долго думать он боялся. Длительное раздумье тоже может сойти за сомнение. За предательство.

– Вы слишком опасны, Командор, чтобы кто-нибудь рискнул вам довериться. Никто на этом корабле не признается, что он предатель. Даже если не умрет сразу, отложенная смерть – тоже смерть.

– Ну, а если я не Командор? И ваши приборы сейчас это покажут? Полагаю, мы сможем договориться?

На лице Кунца застыла оцепенелая улыбка, однако сориентировался он быстро:

– Так давайте это проверим, а потом и поговорим. Все равно Адрант затребует с меня результаты проверки. Моя смерть бы его насторожила… Поэтому не будем терять времени и действительно сделаем все необходимые формальности.

Кунц засуетился у приборов, а Андрей на всякий случай сказал:

– Смотрите, доктор, осторожнее с препаратами – моя смерть вам тоже не на руку. Дрэйд и Кея оставят от вас только мокрое место.

– Это абсолютно безопасно, – невинно улыбнулся Кунц.

Он нацепил Андрею на голову металлический обруч, включил приборы, и пальцы его забегали по экранам. На Андрея накатило легкое опьянение, он осел в кресле и взглядом расслаблено следил за доктором. А Кунц ездил на стуле от экрана к экрану, всплывали графики, менялись картинки, он шевелил губами, щурил глаза и наконец лицо его застыло. Доктор медленно перевел взгляд на Андрея.

– Вы не Командор, – тихо и неуверенно сказал он с каким-то искренним удивлением. – Значит, не получилось?

– Получилось, но не у него. У меня теперь память Командора.

Доктор помолчал, осмысливая услышанное.

– Память… – повторил он.

– Да. Вам, как ученому, будет интересно послушать мой рассказ. Но как-нибудь потом. А сейчас мне бы хотелось услышать кое-что от вас. Сами понимаете, с вашими знаниями вы на Кроне мне не нужны. Более того, вы мне не нужны даже на этом звездолете, потому что Дрэйд предан именно Командору, – сказал Андрей и выразительно засучил рукав, обнажая браслет. – Теперь вы понимаете: я не шутил, когда говорил, что намного лучше вам быть агентом врага. Зная маленькие тайны друг друга, мы сможем договориться. Так что, если что-то можете сказать – выкладывайте. В противном случае умрете прямо здесь.

Он нажал кнопку на браслете, ручка мягко пришла в ладонь, а дуло многозначительно нацелилось доктору куда-то под сердце. Но Кунц не испугался. Видимо, он уже принял решение и раздумывал лишь над условиями.

– Кольцо у вас? – неожиданно спросил он.

– Ну нет, вы уж предоставьте мне самому размышлять о том, какую ценность я представляю в глазах ваших друзей, – Андрей прищурился. – Вы мне сначала дайте информацию, а уж импровизировать и доставать козыри я буду сам.

– Вы достойная замена Командору, – похвалил Кунц.

Видно было, что он уже не боится. Наверное, настоящий Командор был страшнее браслета. А Андрею стало неудобно за эту глупую демонстрацию силы, и он опустил руку.

– Как мне вас называть? – спросил Кунц. – Я бы называл вас Командором, но сейчас это вызывает у меня ненужные ассоциации. Не очень приятные.

– Привыкайте.

– Хорошо. Видите ли, Командор, – не без сарказма произнес Кунц, – я не профессиональный шпион и в этом деле оказался замешан случайно.

– Это понятно: профессионал не рассказал бы Дрэйду о Разрушителе.

– Положим, упомянул об Оружии я вовсе не случайно. Я просто не предполагал, что вы доберетесь до "Тени". Это ведь я послал сигнал с Унк-Торна, что мы направляемся на Землю, а затем сигнал с точки приземления на орбиту, где уже крутился корабль Охотников. Я рассчитывал, что они схватят вас еще по пути. А упомянул в разговоре с Дрэйдом про Разрушитель только для того, чтобы вытянуть из него что-нибудь о кольце. Знаете, иногда приходится рассказать собеседнику что-нибудь важное в расчете услышать от него что-то еще более важное. Человек не любит чувствовать себя менее информированным: страдает его чувство важности. Поддерживая собственную значимость, он иногда может выдать тайну.

– Судя по всему, чувство собственного достоинства Дрэйда не пострадало, если вы до сих пор не знаете, где кольцо.

– Да, но это уже не важно, ведь теперь вы мне расскажите о нем сами, – сказал Кунц.

– С какой стати?

– Вы ведь захотите посоветоваться, – улыбнулся Кунц. – Я это чувствую.

– Никак не пойму, почему придается такое значение кольцу, – искренне удивился Андрей. – В чем его сила? Смысл?

– Это не просто деталь корабля, которую можно быстро изготовить в случае повреждения. По сути, это невероятный плотности чип, мозг корабля, сжатый до размеров кольца, и только под него заточены все его системы. Не имея кольца, невозможно управлять Разрушителем. Я не знаю, почему Адрант распорядился сделать этот корабль таким образом, но один человек, попавший на него с кольцом, становится его полновластным хозяином. По логике вещей, у Адранта должно быть и второе кольцо – иначе бы он не допустил, чтобы единственный ключ к Разрушителю находился на Унк-Торне во время штурма. Но это лишь мое предположение. Мне не дано знать истинное положение вещей.

– Да, все это странно. Но гадать нет времени. Скоро здесь будут Охотники, – Андрей решил перевести разговор ближе к насущным вопросам. – Итак, кто гонится за нами? Кто послал Охотников?

– Комендант Лорн.

– Вы знаете, как выйти из-под опеки Лорна?

– Смотря что вы хотите. Вам нужен Разрушитель?

– Разрушитель мне нужен только для того, чтобы чувствовать себя спокойно в той ситуации, в которой я оказался. Идеи мирового господства меня не прельщают. Мне лишь нужно, чтобы меня оставили в покое.

Кунц ехидно улыбнулся:

– Это вы лукавите. Человек, который хочет покоя, не отправится искать встречи со смертью, если конечно, его не прельщает вечный покой. Но если вы действительно хотите, чтобы вас просто перестали преследовать, то надо сдаться. Комендант охотится на вас руками генерала Граса, шефа его разведки. И с этим генералом можно договориться.

– Может, лучше договориться с самим Комендантом, чтобы он пропустил нас к планете Крон? – неуверенно спросил Андрей.

– О, это был бы для него самый лучший вариант, – засмеялся Кунц, словно услышал большую глупость. – Уж он бы тогда все сделал, чтобы вы и попали на Крон, и сами преподнесли ему этот корабль.

– После того, как у меня будет Разрушитель, разве я не смогу диктовать свою волю хоть Лорну, хоть кому угодно?

– После разговора с Лорном вы будете действовать только так, как ему угодно. Не знаю, как принято у вас на Земле, а здесь Лорн позаботится, чтобы вы больше ничего никому не диктовали. Я не знаю, как сделает он, но, несомненно, это будет очень действенный способ. Дернуться в сторону будет невозможно. Человек свободен, пока не боится смерти, но если боится – предостаточно способов заставить его выполнять свою волю.

– То есть с Лорном торговаться бесполезно?

– А зачем ему с вами торговаться? Если вы с ним говорите – значит, он вас поймал. А если вы у него в руках, в обмен на Разрушитель он предложит вам только самое для вас дорогое – вашу жизнь. И без всяких гарантий. У Лорна плохая репутация. И если вам нужен действительно спокойный вариант, хотя для покоя вы слишком молоды, то с Комендантом встречаться не советую. Гораздо лучше будет договориться с генералом Грасом, – Кунц произнес последние слова таким тоном, будто эта мысль пришла ему в голову только что.

– С шефом разведки? – уточнил Андрей.

– Да. Вот ведь беда с этим Разрушителем. Тот, кто имеет кольцо и попадет с ним на этот корабль, – становится самой сильной фигурой. И если вы окажетесь в руках генерала, скорее всего, он сам захочет разыграть эту карту. Для себя. Да и вообще, каждый, кто знает про кольцо, – претендент. Узнай эти тонкости Дрэйд – и в нем взыграют амбиции. Кея так наверняка уже нацелилась.

– А вы, Кунц? Вы нацелились или работаете на Коменданта из идейных соображений?

– Грасом мне обещана реинкарнация через проект "Родственные души". К старости амбиции гаснут, а смерть страшит, – Кунц помолчал. – Итак, суть моего предложения, которого вы так упорно добиваетесь: мы сдаемся Грасу и для этого надо лишь дождаться Охотников. Он человек слова. Вы оговариваете для себя любые условия, ведь после получения Разрушителя невозможного для Граса будет мало. Возможно, надо будет помочь Грасу угнать Разрушитель. Он, конечно, подстрахуется. Введет вам какой-нибудь вирус, требующий противоядия, или еще чего. Знаете, у него этих вирусов и противоядий к ним – как в большом магазине замков с ключами. Не подберешь. Но вы помогаете ему, получаете противоядие, а также что-нибудь на дальнейшую безбедную жизнь. Будете жить в достатке, и никто никогда вас не побеспокоит.

– За кого вы меня принимаете, Кунц? Добывать Разрушитель для Граса с тем же риском, с каким бы я стал добывать его для себя?

– Со значительно меньшим риском! Сами вы до него даже не доберетесь, уж не говоря о том, чтобы завладеть. Вы хоть понимаете, на что замахнулись? А так у вас будет поддержка, операцию разработают лучшие умы разведки Граса. А что вы имеете сейчас? У вас хотя бы есть план?

"Есть, только Кея мне его не говорит", – с горечью подумал Андрей.

– А если Разрушитель не достроен? – спросил он.

– Подождете. Вы неплохой актер. Я был уверен, что говорю с Командором. Ну и со своей стороны я постараюсь развеять все сомнения Адранта на ваш счет.

– Он действительно приказал проверить меня?

– Конечно, – ответил Кунц. – Так что у вас два пути – либо пуститься в неизвестность вместе с этим глупцом Дрэйдом, либо Грас откроет вам дорогу на Крон в обмен на кольцо и посильную помощь в овладении Разрушителем, да еще и выполнит ваши нехитрые пожелания. И у того и у другого пути есть свои преимущества и недостатки.

– Я подумаю. По крайней мере, теперь я точно знаю, где лучше заправить "Тень".

– Учтите, на орбите Крона корабли Коменданта. Вы не войдете в атмосферу.

– Вы не знаете того, что знает Командор, а именно: Крон защищен. Адрант может разметать корабли Лорна и расчистить нам дорогу на поверхность планеты.

– Он откроет огонь планетарной обороны, только если Разрушитель уже готов. А вы уверены, что он готов? Да, договор с Грасом не сулит мирового господства, но этот путь безопаснее. Вы ведь все равно не хотите стать диктатором, так зачем вам Оружие?

– Неважно. В любом случае, если Разрушитель будет у меня, я обещаю вам все то, о чем вы договаривались с Грасом. Получите вы новую жизнь, – заключил Андрей и поднялся.

– Чувствую, не дожить мне до новой жизни, – пробормотал Кунц.

Уже на пороге Андрей обернулся и сказал:

– Вы не упомянули про других Комендантов.

– Союз Комендантов давно бы захватил Крон, если бы догадывался о Разрушителе, – ехидно улыбнулся Кунц. – Скорее всего, об Оружии знает только Лорн, и он решил завладеть всем один.

2

После разговора с доктором Андрей устал, уверенность его куда-то улетучилась, и сил для решающего разговора с Кеей он не чувствовал. Вернувшись в рубку, он уселся в кресло второго пилота и задумчиво водил пальцем по пластику приборной доски.

– Как прошел разговор с доктором? – осведомился Дрэйд. – Начинаю расчет маршрута до ближайшей научной базы противника?

– Приступай, полковник, – вяло согласился Андрей. – Нам подойдет любая научная станция, не подконтрольная Коменданту Лорну. Доктор пока не вызывает у меня подозрений. Попробую разговорить Кею. И кстати, как здесь с едой?

– Все в порядке. В каждой каюте достаточные запасы питательной смеси и воды.

"Теперь понятно, почему они все здесь такие поджарые", – подумал Андрей.

По пути он заглянул в свою каюту, напился воды, долго умывался, а потом стоял, уткнув лицо в полотенце, словно погрузивший голову в песок страус. Предстоял самый сложный и, может быть, самый важный разговор. Но Андрей в этот момент почувствовал такую тоску, что решил сделать паузу и подумать о чем-нибудь хорошем, о том, ради чего, собственно и затеивалось все это приключение. Он подошел к экрану, передающему изображение за бортом, и стал смотреть в него, словно в иллюминатор.

Андрей вспомнил, как несколько лет назад он много размышлял о близости астрономии и археологии. Доказывая свою точку зрения друзьям, Андрей всегда начинал издалека. Со света звезд, проходящего сотни и тысячи световых лет, с далеких галактик, расстояние до которых измеряется уже миллионами и миллиардами. Наблюдая дальний космос в телескопы, мы изучаем прошлое. Иногда далекое прошлое, иногда близкое, но никогда – настоящее. А что там происходит сейчас, нам узнать не дано. Слишком большой и утомительный путь проделал в пространстве свет звезды, пока достиг глаза, прижатого к окуляру. И если археология создает представление о прошлом людей, считал Андрей, то астрономия – о прошлом Вселенной.

Иногда Андрей любил пофантазировать на тему пространства и времени. Например, он представлял, что существует на Земле такое место, где в силу каких-то физических особенностей образовалась аномальная зона, которую свет преодолевает тысячу лет. Соответственно, и отраженный от предмета свет проходил бы путь до зрачка за тысячу лет, и тогда бы глаз видел кусочек мира таким, каким он был в то далекое время. И если бы рядом находился старинный замок, то с одного холма были бы видны лишь развалины с туристами, а с другого, перекрытого аномалией, – лучники на башнях, развевающиеся флаги и горящие факелы. Только что же может представлять собой такая аномалия, задерживающая свет? Может быть, это сжатая Галактика?

Андрей одернул себя и заставил выйти из каюты. Не дело думать о чудесах, когда на хвосте Охотники. Но к Кее он смог войти не сразу, долго колебался, а когда все-таки вошел, заметно нервничал.

– Как мне идет образ Командора? Я убедителен? – спросил Андрей, когда дверь за ним закрылась.

– Ты и в образе неудачника убедителен, – ответила Кея, не глядя на него. – Хорошо перевоплощаешься.

"Вот же умеют женщины с ходу выбить из колеи и заставить думать совсем не о том, зачем пришел", – с досадой подумал Андрей.

Каюта Кеи ничем не отличалась от его каюты, и Андрей не заметил даже тех маленьких нюансов, которые обычно отличают пусть даже временную, но женскую обстановку.

– На чем мы все-таки остановились? – спросил он.

– Все на том же. Мы должны добраться до Разрушителя.

– Это я помню. Ты не сказала мне, что собираешься делать дальше, – сказал Андрей, сев на кровать, так как единственное кресло занимала Кея.

– Ты еще не готов к обсуждению дальнейших планов. Или ты уже разгадал план Орри?

– Я не буду разгадывать загадки. И нет мне никакого дела до Орри, по крайней мере сейчас. На это больше нет времени. Настала пора выбора, – сказал Андрей и поморщился, заранее предчувствуя долгие неприятные пререкания.

– О каком выборе ты говоришь? У тебя сейчас только одна дорога, – не собиралась сдаваться Кея.

– Ошибаешься. Путей много. И от твоего ответа зависит, связан ли будет мой путь с твоим.

– Все твои пути в моих руках.

– Так же как и твой путь – в моих, – Андрей начал терять терпение.

– Если мы так близки, зачем менять дорогу?

– Потому что я хочу знать, куда эта дорога ведет.

– Ты узнаешь об этом позже, – отрезала Кея.

– Тогда наши дороги расходятся, – констатировал Андрей. – Возникли новые обстоятельства, и я отменяю все прежние договоренности.

– Под влиянием новых обстоятельств человек, который раньше не хотел ничего, понял, что ему нужно все? – Кея повысила голос.

– Новые обстоятельства показывают, что ты не можешь обеспечить эвакуацию на Крон.

– Эвакуация – дело Дрэйда. И полагаю, он будет не прочь заменить тебя и в основной миссии, – Кея прищурилась. – Попасть на Разрушитель ему будет сложнее, даже с кольцом, но раз ты выходишь из игры…

– Ты не поняла. Я не выхожу из игры. Я больше не играю с тобой.

– Я все поняла. Но с Разрушителем не под силу играть выскочке с Земли. Забудь об этом. Когда Дрэйд узнает, что ты не тот, за кого себя выдаешь, он с удовольствием свернет тебе шею.

Кея замолчала, а Андрей даже побледнел от злости. Первый раз в жизни поймал он себя на мысли, что убить человека иногда проще, чем договориться.

– Ты блефуешь, – Андрей взял себя в руки. – Когда Дрэйд узнает, что я выскочка с Земли, если он конечно поверит, то шея будет свернута в первую очередь у тебя.

– Когда он узнает, что сможет стать совладельцем Разрушителя, он посмотрит на все по-другому.

– У Разрушителя не может быть совладельцев. У кого кольцо и доступ – тот и владелец. Зачем Дрэйду ты? Да ты проживешь ровно столько времени, сколько ему понадобится на то, чтобы выслушать твой путаный рассказ. К тому же, Кунц на моей стороне. Если понадобится, он подтвердит Дрэйду, что приборы показали успешную реинкарнацию. Но так или иначе болтать я тебе не позволю.

– Ты прикажешь Дрэйду убить меня?

– Нет, ты всего лишь поспишь в капсуле. Но я хочу, чтобы ты запомнила, засыпая, и не забыла, проснувшись: Разрушитель тебе смогу дать только я, если это вообще возможно и если это будет иметь для меня смысл.

Кея замолчала. Она смотрела уже не на Андрея, а куда-то мимо, словно оценивая и отбрасывая десятки вариантов.

– Что ж, сам Командор не сказал бы лучше, – наконец произнесла она, и ее голос смягчился. – Я поделюсь с тобой своими соображениями по поводу дальнейших действий. Не знаю, как ты отреагируешь на мой план именно сейчас, но…

Ее прервал тонкий сигнал переговорного устройства в воротнике куртки Андрея:

– Командор, – раздался голос Дрэйда, – они появились. Вы срочно нужны в рубке.

– Иду, – ответил Андрей и добавил уже Кее: – Поздно. Ступай в капсулу, мы готовимся к прыжку. Если не будешь делать глупостей, мы наверняка договоримся. А сейчас нет времени, – и он демонстративно забарабанил пальцами по запястью левой руки, на которой не было часов.

Отчеканив тяжелыми ботинками по металлическому полу коридора, Андрей вошел в рубку, где Дрэйд изучал плавающие на экране строчки отчета о приближающемся объекте.

– Охотники приближаются. И раньше, чем я думал – технология определения координат не стоит на месте. Это тот самый штурмовой крейсер, который крутился на орбите Земли и выбросил десантный бот. И у него хватит сил проглотить нас. А у нас хватит времени ровно на то, чтобы подтвердить выбор, лечь в капсулы и уйти в подпространство, – Дрэйд говорил быстро, но без надрыва. – Вот цель – научная база расы касеан. Достаточно большая, чтобы у них была возможность нас заправить. И не очень далеко. Единственный минус – все надо будет сделать очень быстро. Вы подтверждаете?

– Если что-то пойдет не так, у нас останется топлива еще на один прыжок?

– Да, но это будет совсем небольшой прыжок.

– Тогда действуй.

"Сдаться Грасу никогда не поздно", – решил Андрей. А стрелять по "Тени" Охотники пока не будут, чтобы не уничтожить кольцо. Так что попытаться уйти надо. С полными ячейками горючего думать будет спокойнее.

– Вы выяснили, кто предатель? – вдруг спросил Дрэйд, и рука его застыла над приборной панелью.

– Да. Похоже, это Кея. Но трогать ее не надо и в разговоры с ней вступать нельзя. Если попытается с кем-нибудь заговорить – временно парализовать. Но я должен еще многое выяснить. На ее капсуле включить режим долгого сна. Я сам ее разбужу.

– Слушаюсь, – сказал Дрэйд и ввел код подтверждения новых координат.

Корабль дрогнул – это заработали главные двигатели. Отсеки заполнил густой сигнал – предвестник перехода в подпространство, зовущий в анабиозный отсек. Пробежав прощальным хозяйским взглядом по приборам, Дрэйд покинул рубку вслед за Андреем. А Кея уже лежала в капсуле, как всегда невозмутимая, и словно ждала, когда ее укроют одеялом. Полковник, не глядя ей в глаза, тут же накрыл Кею стеклянной крышкой и деловито ввел извне параметры сна.

– Не вылезет? – поинтересовался Андрей, разглядывая, как белый газ заполняет ее камеру.

– Исключено. Только когда вы этого захотите, – ответил Дрэйд и отошел.

Подошли сонный Сарус, равнодушный Тико, и, наконец, Кунц и стали забираться в свои капсулы. Андрей еще раз посмотрел на Кею, поймал ее взгляд, но не обиженный и не злой – видимо, начал действовать газ – и отвернулся. В капсуле она была похожа на спящую красавицу, лежащую в хрустальном гробу.

Дрэйд вежливо напомнил, что пора ложиться. Прибежал Ор-Крас и тоже не стал медлить. Андрей поерзал, устраиваясь, крышка мягко опустилась и захлопнулась без щелчка. Усыпляющий газ уже шел, а Андрей все вспоминал глаза Кеи и думал, почему же она такая упрямая. А у глаз ее было особенное свойство: их видишь еще долго после встречи.

"Неужели не понятно, что никто не захочет идти за ней в туман", – думал Андрей. Или она не считает его способным к сопротивлению? И этот неприятный шантаж… При первой же возможности надо будет выслушать, что же у нее за миссия такая, к которой он не готов. Уж казалось бы – ко всему готов. Андрей стал представлять себя на Разрушителе вместе с Кеей, и отчего-то ему стало боязно. Появилось странное чувство, что лучше не поворачиваться к ней спиной. После преодоления всех преград обидно будет получить какой-нибудь космической монтировкой по голове и вылететь в открытый космос из мусорного шлюза. Без скафандра.

3

Хоть и страшила неизмеримая бесконечность за чуть вибрирующими стенами корабля, но и она уже стала привычной. Второй раз Андрей просыпался в капсуле, и опять ему ничего не снилось. Может, и снилось, но не запомнилось. И это было почти также неестественно, как и стеклянная крышка сверху. Но в отличие от первого пробуждения, лежать и размышлять не хотелось, а хотелось побыстрее встать и познавать новый мир. Ладонь легла на широкую клавишу, и стекло бесшумно ушло вверх и в сторону. Почти синхронно открылись крышки камер остальных членов экипажа, лишь без изменений осталась капсула Кеи. Дрэйд и Ор-Крас, деловито переглянувшись, сразу поспешили в рубку, а за ними, потягиваясь и кряхтя, направился и Андрей. Остальные вяло разбрелись по своим каютам.

– Итак, научная станция. Название "Сфера-17", и принадлежит она касеанам, – Дрэйд показал на экран, где мерцала одинокая точка. – Начинаем сближение, Командор?

Андрей подошел к иллюминатору, но, конечно же, станции еще видно не было: она терялась песчинкой в огромном космосе. Судя по рубиновым бликам на носу звездолета, откуда-то справа била лучами красная звезда. А до станции нужно еще было преодолеть порядочное расстояние на малых планетарных двигателях. Дрэйд приблизил ее на экране монитора – большой серый шар с широким зеркальным поясом и черными наростами швартовочных башен был похож на подводную мину.

– Около часа будем подходить к станции, и еще час у нас есть на дозаправку. А Охотники будут здесь через два – четыре часа, в зависимости от того, в какую часть пространственного куба их выбросит.

В рубку зашел Сарус, и, воспользовавшись этим, Андрей негромко поинтересовался, сколько земных часов в "стандартном космическом часе".

– Чуть больше двух, – ответил Сарус, широко открыв усталые глаза. Наверное, он удивился, с чего это Командор вспомнил про Землю и почему он не прояснил вопрос о земном времени раньше, еще находясь на планете. Но Андрей должен был задать этот вопрос, чтобы ориентироваться во времени.

Удивительно, но Сарус всегда выглядел измученным, возможно, из-за того, что плохо переносил полеты. Хотя это было странно для разведчика. Но память Командора молчала, и Андрей не знал, чей это человек: Дрэйда или Кунца. Теперь Андрей прикинул, много или мало у них времени для контакта со станцией. Выходило, что мало.

В рубку подошел Кунц.

– Научная станция касеан, – сказал Андрей, обращаясь к доктору, и вполголоса добавил: – Надеюсь, нас здесь не ждут.

– Здесь явно не ждут, – заверил Кунц. – Только вряд ли они нас заправят таким количеством топлива, которого хватит до места назначения. В лучшем случае, я подчеркиваю, в лучшем случае, они дадут нам топлива только до ближайшей планеты.

– А мы их уговорим, доктор, – ухмыльнулся Дрэйд. – Я иногда бываю очень убедителен.

– Напрасно вы так оптимистично настроены, полковник. Научная станция всегда хорошо охраняется, и не столько от внешних воздействий, сколько от внутренних. Посудите сами, – продолжал Кунц, обращаясь уже к Андрею, – они могли устроить лабораторию и на планете. А если уж пошли на такие затраты, как оборудование станции в глубоком космосе, значит, страхуются на случай чрезвычайной ситуации. Обычно такие станции занимаются вирусами, опасными формами жизни и тому подобными неприятными вещами, которые в случае утечки создадут много проблем. Но здесь – космос. Ликвидировать последствия проще. В крайнем случае, о такой станции можно просто забыть.

– Посмотрим… может просто изучают красный гигант, – сказал Дрэйд. – Если бы разрабатывалось секретное оружие, этой базы просто не было бы на картах.

– Может, и красный гигант изучают, – не стал спорить Кунц, но как-то подозрительно ухмыльнулся.

– Если охрана серьезная, связываться не будем, возьмем столько топлива, сколько дадут, в конце концов, нам есть, чем заплатить, – добавил Ор-Крас. – А потом отправимся пытать счастья на другой объект. Командор, до сближения уже не так много времени.

Андрей стоял с важным видом, не принимая участия в дискуссии. Добавить ему было нечего, никаких особых аргументов, незнакомых присутствующим, он привести не мог, но статус, лицо Командора, терять было нельзя. Поэтому оставалось только снисходительно поглядывать то на одного, то на другого с таким видом, что мол, я-то все знаю, но вступать в ваш детский спор считаю пока лишним.

– Заняться экипировкой! – Андрей нашел подходящую команду, подчеркивая свое присутствие.

– Посмотрим, что тут у нас есть, – насупился Дрэйд и подошел к оружейной стене. Один за другим он стал выдвигать широкие серебристые ящики, в которых блестело, чернело и матово отсвечивало самое разнообразное оружие.

– Нужно что-то удобное, неприметное, но действенное, – сказал Ор-Крас, склоняясь над одним из ящиков.

– Само собой… Так… вот это я подвешу за спину, а сверху накину плащ… – бормотал Дрэйд, доставая оружие. – А вот это на предплечья… за пояс…

Андрей придвинулся, стараясь увидеть что-нибудь знакомое по чужой войне, да и пилот с разведчиком подошли к контейнерам – оружие всегда красиво, и весь этот металл явно возбуждал присутствующих. Лишь Кунц смотрел на приготовления, презрительно скривившись, время от времени комментируя сборы дурными пророчествами.

Тем временем раздался сигнал, что станция доступна для переговоров, Ор-Крас перестал лезть к Дрэйду с советами и уселся в кресло пилота. Он выбрал канал связи и сделал запрос о возможности швартовки терпящего бедствие корабля. Некоторое время было тихо, а потом сквозь небольшие помехи из скрытых динамиков возник голос дежурного оператора:

– Швартовку разрешаю… швартовочный шлюз номер два.

– Странно, – сказал Дрэйд, переглянувшись с Ор-Красом. – Обычно сначала запрашивают информацию о корабле, потом долго советуются. А тут – швартовку разрешаю, и все… Очень странно.

– Ловушка? – спросил Андрей, скосив глаза на Кунца.

– Думаю, это как раз вряд ли, – сказал Кунц.

– Швартуемся! – приказал Андрей. Его насторожила реакция Дрэйда, но ничего странного в быстром согласии оператора он не увидел.

Двигатели работали на минимуме мощности, их почти не было слышно, и только сокращались паузы между сигналами сближения, напомнившие Андрею работу парктроника. А станцию уже было видно в передний иллюминатор, она была большая, вращалась, и их кораблик со стороны, наверное, выглядел горошиной на фоне тыквы. Ор-Крас обшарил станцию сканером, без труда нашел швартовочную башню номер два и аккуратно, уверенно начал стыковку. Корабль дрогнул, откуда-то, словно издалека, доносилось жужжание сервоприводов, клацанье механизмов, и вот наступила полная тишина. Двигатели были остановлены.

– Мы пристыковались, – доложил Ор-Крас для порядка.

Вновь вызвали оператора станции.

– Что у вас случилось? – голос дежурного звучал уже чисто, и несложно было различить нервные нотки.

– Двигатели неисправны. Стали потреблять много топлива. Теперь нам нужна хорошая дозаправка, чтобы добраться до ближайшего космопорта.

– Топливо для прыжков или для двигателей взлета-посадки?

– Для прыжков. Малые двигатели в норме.

– Открывайте порт снабжения топливом.

– Открываем.

Несмотря на внешне благоприятный ход событий, встревоженными уже выглядели все, а не только Дрэйд. Кунц сжался и как будто постарел: он работал на такого рода станциях и с трудом мог представить подобные действия персонала станции. Даже Андрей напрягся, понимая, что все получается слишком просто.

– Пошла заправка, – тихо сказал Ор-Крас, глядя на поднимающиеся столбики показателей объема топлива.

Все молчали. В любом случае им оставалось только ждать окончания заправки и того, что последует за этим. Время текло томительно и медленно.

– Заправка произведена, – констатировал Дрэйд. Он склонился над монитором топливных показателей, и на него с кончика носа упала капля пота. – Мы заправлены полностью. Содержимого энергетических ячеек теперь с избытком хватит до Крона. Теперь… поблагодари их, Ор-Крас…

– Мы благодарим вас за помощь. Дайте знать, какой вариант погашения задолженности за топливо вам наиболее удобен. Можно убирать швартовочные клещи.

Прошла длинная томительная пауза, после которой голос оператора снова ожил:

– Я бы тоже хотел попросить вас о помощи… Заберите меня отсюда…

Находящиеся в рубке переглянулись, а Кунц закрыл лицо руками и прошептал:

– Я же предупреждал…

4

Все в рубке замерли, прислушиваясь к голосу, по громкой связи вещавшему о событиях на станции. Страх то и дело прорывался в интонациях оператора визгливыми плачущими нотками. Историю аварии, освобождение тварей, гибель сначала биологов, а затем застигнутой врасплох охраны, его собственное спасение – все это незримый пленник излагал сбивчиво и торопливо, словно "Тень" не была прикована к станции швартовочными клещами, и экипаж мог улететь прочь, не дослушав его. Временами он не мог говорить, замолкал, собираясь с силами, и тогда все ждали, и даже Дрэйд не поглядывал на часы. Закончил незнакомец совсем обессиленным голосом:

– То, что вы здесь появились – это чудо. Об этом нельзя было и мечтать. И я не отстыкую вас, пока вы меня не вызволите. Швартовочные клещи, которые вас держат, – мой последний шанс выжить. И если хотите когда-нибудь улететь, вам надо поторопиться. Вы, конечно, можете потом убить меня в отместку за то, что я подверг вас риску, но это тоже не худший выход по сравнению с тем, что меня ждет. Для освобождения вам все равно надо добраться до пункта управления шлюзами станции, где я и нахожусь. Но очень надеюсь, что вы заберете меня с собой…

– И не надейся. Лучше опиши тварей, – сказал Дрэйд. – Как их можно убить, как нам добраться до тебя, сколько это займет времени?

– Десять-пятнадцать особей из лаборатории сейчас разгуливают по станции. Разумные. Как оказалось… Быстрые, как насекомые, похожие на больших богомолов. Полагаю, скоро доберутся и до меня. Убивать на расстоянии они не могут, но двигаются очень быстро. У меня есть возможность наблюдать на своих мониторах за происходящим во всех отсеках, поэтому до рубки вы пройдете отчасти в безопасности – я вас проведу. Обратный путь будет тяжелее – вести вас будет некому. Желательно побольше людей и оружия. Убить их сложно, но можно, если обеспечить плотность огня. Еще лучше – если есть, чем поджарить.

– Ты видимо считаешь, что здесь полный корабль десантников? – крикнул Дрэйд. – Если можешь управлять системами станции, закрой их в отсеках, раздели переборками!

– Могу только наблюдать. Сам я всего лишь ученый и не знаю кодов. Все отсеки открыты, и твари разгуливают свободно. Под моим контролем только шлюзовая система. Так что… Можно сказать, вам повезло.

– Может, мы лучше вызовем тебе помощь? – участливо осведомился Кунц. – Прилетит подготовленная команда…

– Здесь особый случай. Пока прилетят спасатели, от меня ничего не останется. Эти твари слишком шустрые. Не понимаю, как я еще жив. Но вы, вооруженные и предупрежденные об опасности, справитесь.

– Мы можем сами срезать клещи? – тихо спросил Дрэйд у Ор-Краса.

– Можем… но у нас нет столько времени. Помните, что сюда спешат Охотники? – ответил Ор-Крас.

– Помню ли я? Да я только об этом и думаю, – прошипел Дрэйд. – Ваше мнение, Командор?

"Командор" ответил не сразу, и прежде всего потому, что никакого мнения у него не имелось.

– Надо идти всем! – неожиданно для себя сказал Андрей, и сердце его учащенно забилось. – И мы пойдем все. Но один из нас останется на корабле, и я думаю, это должен быть доктор. А начальником операции по освобождению "Тени" я назначаю полковника Дрэйда.

"Может, остаться? – тревожно думал Андрей. – Вдруг Кунц, оставшись один, заблокирует вход на корабль? Если ему выгоднее дождаться Граса. Правда, с нами пойдет его племянник, если, конечно, он племянник. Эх, все-таки мало мы общались с Кунцем, столько осталось вопросов…"

Ругаясь, Дрэйд готовился к вылазке. Все то оружие, которое он заботливо разместил на себе до швартовки, было сброшено и валялось у ящиков. А сам он с остервенением рылся среди серебристых стволов, время от времени уважительно доставая что-то громоздкое, и протягивал Ор-Красу, а тот раскладывал оружие на полу, из расчета на пятерых. Саруса отправили за боевыми защитными костюмами – маскировка уже была ни к чему, а вот защита требовалась основательная. Кунц что-то подбадривающе бормотал, а Андрей все думал, как бы не пропасть с этой своей инициативой. Уж ему-то вполне можно было остаться на борту "Тени". Не в его характере было вызываться первым, и возникшее непривычное чувство лидера, присущее Командору, пробудило в нем двоякое ощущение.

В памяти Командора без труда можно было найти немало боевых сцен. Вот только не были они усиленны эмоциями и воспринимались скорее как кино, чем руководство к действию. Трудно, очень трудно было играть роль Командора, не имея за плечами собственного боевого опыта. Теперь же, решил Андрей, такой опыт у него появится. Главное – не опозориться перед Дрэйдом. Неизвестно, как там сложится дальше, но если рисковать вместе, то в определенный момент это может сыграть решающую роль.

Не теряя времени, переодевались прямо в рубке. Андрей сначала облачился в серый плотный комбинезон, а поверх стал надевать защитные доспехи, напомнившие ему формой хоккейные щитки, только гораздо сложнее. Левая плечевая пластина была оплавлена, но цела, хотя и двигалась рука заметно хуже: видимо, пострадали крепления. Защита полагалась также и на ноги, и на предплечья, одевалось все легко, хотя и не без помощи Кунца, который неотступно суетился рядом. Довершал комплект шлем с большим зеркальным забралом.

– Это доспехи бывшего капитана "Тени", – пояснил Дрэйд, уже облачившийся в свой защитный костюм и выглядевший гордо и внушительно, чего нельзя было сказать о жалко смотревшемся рядом с ним Сарусе. – Я нашел их здесь, на корабле. Они будут получше, чем наши, которые я на всякий случай захватил с Унк-Торна.

– Сразу видно – боевые, – сказал Андрей, кивнув на плечевую пластину.

– Это точно, – подтвердил Дрэйд. Взяв наперевес нечто массивное и смутно Андрею знакомое, он пошел к Тико, который уже подошел в рубку, быстро вник в ситуацию и теперь тоже облачался в защиту.

– Держи, здоровяк, – сказал Дрэйд. – Такому как ты – самое оно. Знаешь, что это?

– Пулемет высокой скорострельности. Зачем он нужен? Для наших целей скорее подойдут волновые сжигатели.

– Разбираешься. Неплохо для лаборанта. Вы с дядей полны сюрпризов, – прищурил глаза Дрэйд. – Конечно, возьмем и сжигатели. Но плотность огня тоже лишней не будет. К тому же мы не знаем этих тварей. Вдруг окажется, что сжигатели им не вредят. Я вообще сторонник огнестрельного оружия. Плазма, лазер – это, конечно, сила. Но в пространстве кораблей и станций это слишком опасно. Можно повредить силовые кабели, скрытые механизмы, устроить пожар. И для боя на открытой поверхности планеты я тоже лазер не возьму. Можно случайно оказаться безоружным, если пойдет дождь. Зато с этой штукой не пропадешь.

И он похлопал по пулемету.

Одевшись, Андрей наблюдал, как Дрэйд готовил группу. Полковник подгонял, наставлял, инструктировал всех, кроме Андрея, справедливо считая, что он сам может поучиться у Командора. И Андрей не показывал, что нуждается в инструктаже, хотя внимательно прислушивался к рекомендациям, предназначенным для Саруса. В глубине души Андрей даже надеялся, что всплывут в нем в нужный момент глубоко запрятанные боевые качества Командора, переданные через воспоминания. А пока запоминал слова Дрэйда и радовался существованию зеркального забрала. По крайней мере, никто не увидит его перекошенное страхом лицо в лабиринтах захваченной инопланетными особями научной станции.

Оружие он взял то самое, о котором упомянул Тико – волновой сжигатель с широким раструбом, словно у древнего мушкета. Сжигатели взяли также Сарус и Ор-Крас, а сам Дрэйд вооружился привычной ему штурмовой винтовкой. У каждого в кобуре на правой ноге находился еще и лазерный пистолет, а на поясе слева – широкий нож. Даже не нож, а тесак. Брать огнемет, посовещавшись, не стали: пожар может отрезать обратный путь.

– Переключаю связь на команду, – сказал Дрэйд в переговорное устройство, проверяя, жив ли злополучный оператор.

– Хорошо, – обрадованно ожил голос, – как только появитесь в швартовочном шлюзе, я вас поведу.

– Давай, держись. Не хватало еще того, чтобы ты запустил в свою кабину тварей, и нам пришлось бы самим искать, как отключаются клещи, – сказал Дрэйд.

– Если что, я постараюсь успеть разблокировать ваш корабль, – вздохнул оператор.

– Да уж успей… А как к тебе могут проникнуть насекомые? – спросил Дрэйд.

– Я не сказал, что они насекомые. Я сказал: быстрые, как насекомые. А проникнуть могут так же, как и вы, – через дверь. Мне нечем даже забаррикадироваться.

– Ладно, не паникуй. Следи за ними и за нами. И учти: у нас мало времени, и отсиживаться по отсекам нет возможности, – сказал Дрэйд. – Тебя как зовут?

– Эр Эфо, – ответил оператор. – Жду вас.

– Может, захватить ему защитный костюм на обратный путь? – спросил Сарус.

– Обойдется. Еще чего, – отрезал Дрэйд. – Пусть молится, чтобы я его сам не убил.

Наконец Дрэйд вопросительно посмотрел на Андрея, тот сурово кивнул, и тогда полковник скомандовал на выход.

Из рубки, утяжеленные доспехами и вооружением, громыхая по лестнице и царапая длинными серебристыми стволами алюминиевые переборки, "спасатели" спустилась к выходу. Потоптались в ожидании открытия массивных створок и зашли внутрь шлюза, набившись плотно, как патроны в обойму. Вслед за шипением из-за спин сразу же открылись внешние ворота корабля – уже в шлюз научной станции. Очень толстые, ворота разъезжались медленно и так же медленно закрывались, отрезая путь назад. Черный короб был подсвечен красными лампами, словно вход в ад. И вот, по команде невидимого оператора, последние ворота дрогнули, высветилась зигзагообразная, словно молния, щель, она неохотно расширялась и наконец пустила в недра неизвестности. А неизвестность выглядела пока хорошо освещенным просторным коридором с металлическим решетчатым полом. Вдалеке тупиком маячила дверь. Тишина. Хотя нет, где-то гудение. И проникающий под забрало чужой запах.

– Вперед до двери. Открывается кнопкой слева, – прошипел Эр Эфо в передатчиках шлемов. – Сразу за дверью идете направо не мешкая, пока не упретесь в лестницу наверх. По ней сразу поднимайтесь. Пока все спокойно. Старайтесь не делать лишнего шума, а то они сбегутся, как тараканы.

Первыми шли Дрэйд с Ор-Красом, за ними, по центру, шел Андрей. "Командору ведь не надо ничего доказывать, – благоразумно решил он. – Буду пока в середине". Слева от Андрея пыхтел Тико со своим огромным пулеметом, а к правому обгоревшему щитку доспеха жался Сарус.

Ор-Крас нажал кнопку – двери разъехались, и тут-то Андрей осознал размеры станции. Галереи в гигантском атриуме, на одну из которых они вышли, окольцовывали в несколько ярусов огромное помещение, его дно терялось в темноте, а верх заканчивался блестящим металлическим куполом, сплошь покрытым балками. С каждой галереи уходило множество коридоров и дверей. Все озадаченно начали крутить головами, а Тико с лязгом опустил ствол пулемета на поручень, намереваясь отдохнуть от тяжкой ноши. Но Дрэйд не дал ничего разглядывать, лишь свирепым шепотом выругал Тико и, махнув рукой вперед, направился к видневшейся метрах в двадцати лестнице.

– Лифты есть, но пользоваться ими не надо, – прокомментировал продвижение голос Эр Эфо, когда Дрэйд полез по лестнице. – И как можно меньше шума!

– Поднимайтесь, здесь все чисто, – сказал сверху Дрэйд, склоняясь над люком.

Скрылся уже в проеме над головой Ор-Крас, поднялся и Андрей, закинув сжигатель за спину, чтобы освободить руки. Следом проворно забрался Сарус, но когда поднимался Тико, его крупнокалиберное оружие так звенело о металлическую лестницу, что все порядочно перенервничали. Этому здоровяку и так-то сложно было подниматься, даже лестница натужно скрипела, а тут еще пулемет.

Но вроде все обошлось, по крайней мере, тишину больше ничего не нарушало, и голос в шлеме уверенно направил группу по новому уровню. Этот коридор выглядел гораздо опаснее и если бы не проводник, продвижение вперед было бы менее уверенным. Он был узок, и со всех сторон чернели глубокие зловещие ниши. Вдоль стен коридора размещались шкафы, частью открытые, темнеющие нутром, а проводка и трубы не были спрятаны, а шли вдоль верхней части стен и по потолку. Освещался коридор неважно, да к тому же плавно закруглялся, не давая возможности заглянуть дальше. Андрей решил, что бой здесь был бы худшим исходом этой неприятной прогулки. И еще он понял, что начинает воспринимать эту вылазку уже не со страхом, а скорее с азартом, словно игру, где потом можно снять защитные маски и пожать руки. Он даже тряхнул головой, чтобы сбросить чреватое беспечностью наваждение. Но, с другой стороны, если тебе так или иначе предстоит сделать что-то смертельно опасное и никак этого не избежать, может быть, действительно проще воспринимать все как игру. По крайней мере, так ты убьешь страх, мешающий сосредоточиться, и найдешь в себе силы продолжить борьбу.

Когда дошли до очередной двери, голос Эр Эфо попросил чуть подождать.

– Сейчас… Все, можно идти, – сказал он и тут же добавил: – Как зайдете, проходите до конца, и третья дверь направо. Это последняя дверь. Затем поднимайтесь по винтовой лестнице.

Это был большой зал, заполненный по стенам какими-то пультами и приборами, с высоким, в трубах, потолком. Левая стена была занята шкафами и стеллажами, а по правой стороне шли двери. Третья по счету виднелась в самом конце. Она единственная была закрыта, а через проемы остальных взгляд проникал в соседние помещения, где царил страшный беспорядок со следами боя. Там лежали трупы. И в синей форме охраны, и в белых комбинезонах ученых, и еще в каких-то неопределенного цвета окровавленных тряпках. Они были объедены, ужасной вонью тянуло из этих комнат, и мысли Андрея от игр сразу вернулись к реальности. Даже уверенный Дрэйд насторожился, продвигался теперь медленно, осторожно, а Тико перестал лязгать своим вооружением. На трупы смотреть было невозможно, как и отвратительно было вдыхать сам воздух, пропитанный разложением. Андрея замутило, и он поднял голову, чтобы взгляд не касался мертвецов.

И тут, во мраке потолка, Андрей увидел ИХ. Две особи, размером почти с человека, распластались на трубах прямо над идущим впереди Дрэйдом, они лоснились черным и почти сливались с этими трубами, покрытыми черной изоляционной пленкой. Андрей чувствовал обращенный на него их взгляд, хотя и не видел глаз, а видел только многочисленные блестящие точки над жвалами. Черепа же были оплетены шевелящейся зеленой грибницей. Мгновенно приняв решение, Андрей поднял сжигатель и плюнул невидимым сгустком по левому, а потом сразу по правому существу. Невредимые тени прыснули в разные стороны вместе с брызнувшей от труб расплавленной изоляцией. Пилот с полковником еще ничего не поняли – все происходило у них над головами, – а уже мощно загрохотал пулемет Тико по левой стороне стены, дырявя металлические шкафы, по которым неслась первая особь, и разнося вдребезги пришедшиеся на линию огня приборы. Справа засвистел своим сжигателем Сарус, а твари по стенам неслись к входной двери, из которой зашла группа, но одну быстро догнал пулемет Тико, превратив в зелено-бурое пятно. Второго богомола все-таки сжег Сарус, а может быть, и сам Андрей, который после секундной паузы опомнился и снова начал стрелять. Дрэйд держал на мушке открытые двери, подстраховывая отвлеченную боем группу. Ор-Крас следил за потолком.

– К третьей двери! – крикнул полковник и устремился в угол комнаты.

Андрей, крутя головой по сторонам, устремился следом, от волнения налетев на ящик, а последним, пятясь со своим пулеметом, отступал Тико. Дрэйд нажал кнопку, дверь отъехала, и лишь на секунду вглядевшись во мрак, он нырнул в проем. Вопреки ожиданию, широкая винтовая лестница в плохо освещенном колодце вела не только вверх, но и вниз. Дрэйд дождался, пока все соберутся на площадке, сваренной из толстых металлических прутьев, хлопнул по кнопке, закрывая дверь, и опять же первым, не сказав ни слова, застучал ботинками вверх по ступеням.

– Три пролета, и вы на месте! – судя по голосу в динамике, Эр Эфо был близок к панике. – Я их не мог видеть, камера не видит потолок. Даже не представляю, как…

– Плохой из тебя оператор, – сказал Дрэйд, ногой распахивая тяжелую дверь, а за ним следом ввалился и Андрей.

У пульта, не зная, куда деть руки, стоял еще не старый, но совсем уже седой худощавый человек, а его лицо, разрезанное продольными морщинами, было серым.

– Оружие есть? – спросил Ор-Крас, поднимая забрало, и Андрей последовал его примеру, открыв лицо. Он собирался рукавом вытереть со лба пот, но только расцарапал переносицу щитком.

– Нет, иначе я бы решился дойти до спасательной шлюпки, – ответил Эр Эфо, нервно растирая заросшую щеку. – Хорошее оружие у нас есть, но оно в специальном хранилище, а охрана на момент нападения была вооружена только электрическими пистолетами.

– Ясно. Потом все расскажешь, а сейчас посмотри, сколько их и где они, – сказал Дрэйд. – Ты говорил – десяток, но двоих мы убили, думаю, не так уж сложно будет это сделать и с остальными.

– Те, что в зале, они, видимо, спали, когда вы их потревожили. Переваривали пищу, и спали. Наверное, только поэтому вам показалось несложным убить их. Так-то они пошустрее, я знаю, – Эр Эфо говорил, перебегая глазами с экрана на экран.

– Ничего, у нас оружие не электрическое, – сказал Дрэйд, переведя взгляд на внушительно перегородившего дверной проем Тико. – Чего застыл там, да еще спиной? Закрой дверь!

– Что-то их стало больше, – напряженно сказал Эр Эфо, переключая мониторы. – Да… их стало гораздо больше… И все стекаются в этот зал.

– Рисуй другую дорогу! – сплюнул Дрэйд. – Да поживей, пока их не расплодилось больше, чем у нас зарядов.

Эр Эфо засуетился, на бледном его лице во всех красках заиграла паника, сосредоточиться он явно не мог и лишь бестолково вглядывался воспаленными глазами в экраны.

– Боюсь… их теперь больше, чем у вас зарядов, – наконец сказал он, проглотив комок в горле. – Я не понимаю, откуда они все повылезали… Мелкие, наверное, только народились. Насколько я могу видеть, они двигаются еще быстрее. Только мелькают на экране, я не могу их даже приблизительно подсчитать.

– Огнеметы в хранилище есть? – спросил Дрэйд.

– Есть, но идти до оружейного хранилища столько же, сколько к шлюзу вашего корабля.

Дрэйд перевел тяжелый взгляд на Андрея, как бы говоря: "Вот ведь как…", но "Командор" отвернулся. Да и все как-то сразу погрустнели, задумались, и только Тико невозмутимо стоял у стальной двери, держа пулемет наперевес, словно все это его не касалось. На лице его была написана скука.

В эту секунду на приборной панели загорелась разноцветные знаки, там что-то радостно запипикало, а по экранам побежали строчки. Несколько мгновений Эр Эфо непонимающе смотрел на надписи, а потом дернулся, словно пытался подпрыгнуть с гирями на ногах.

– Корабль! – радостно закричал он. – В нашем районе появился корабль! Он в часе отсюда, выходит на связь.

– Я даже знаю, чей это корабль, – поморщился Ор-Крас. – На связь не выходить!

– Пусть выйдет… послушаем, что они скажут… – сказал Дрэйд. – Это нам уже не повредит.

– Не надо говорить с этим звездолетом, – сказал Андрей, опуская зеркальное забрало. – Не будем отвлекаться. Скажи лучше, Эр Эфо, а ты можешь отключить гравитацию?

– Я – нет. Я вам говорил, отключить я не могу ничего, кроме швартовочных систем. Кстати, клешни я уже убрал. Но вы можете уничтожить коммутатор энергоснабжения гравитационных генераторов. Он почти рядом.

– Командор, – благодарно улыбнулся Дрэйд, – как хорошо, что вы решили отправиться с нами.

– Командор? – Эр Эфо удивленно посмотрел на Андрея. Недоумение зажглось и погасло в его взгляде.

– Ну конечно, у нас же ботинки с электромагнитами! – вскричал Сарус. – А у богомолов не станет скорости.

– А мне как стрелять? Я что вам, ракета? Я же от одной очереди улечу в другой конец станции, – подал голос Тико.

– А мы сядем на твой пулемет и быстренько доберемся до "Тени", – захохотал Ор-Крас.

– Хватит шутить, – гаркнул Дрэйд. – Мы еще не на корабле, а Охотники будут здесь через час. Эр Эфо, ты поведешь нас к генератору кратчайшим маршрутом. Где он?

– Эта винтовая лестница ведет прямо к нему, – измучено улыбнулся Эр Эфо. – Судя по камерам, вам даже не понадобится оружие. Я пойду первым.

Он подошел к выходу и открыл мрак за дверью, из которого мгновенно возник силуэт богомола. Не упади Эр Эфо сразу, экспедиция по спасению последнего сотрудника станции провалилась бы. И все равно, тварь смогли уничтожить только в другом конце комнаты, куда она ринулась, разбрызгивая зеленую кровь на разбитые мониторы. Тико не сплоховал. А вот Андрей от неожиданности чуть не выронил сжигатель и даже не смог попасть пальцем на спусковую кнопку. К счастью, богомол был один.

Вниз спускались со всеми предосторожностями в том же порядке, что и поднимались, только впереди шел Эр Эфо с лазерный пистолетом, взятым у полковника. Винтовая лестница была самым опасным участком, где богомолам было бы очень удобно нападать, а людям неудобно отстреливаться. Дрэйд даже напомнил всем не забывать про тесаки. Но богомолы то ли не хотели рисковать, то ли готовили какую-нибудь другую ловушку. Все очень надеялись, что ловушка эта будет уже за генератором.

Последний маршевый пролет не преподнес сюрпризов, и Эр Эфо указал на вход в небольшой коридор. Мрачный, освещение скудное, но фонарей не требовалось. Этот тоннельчик вывел в большую комнату, посреди которой располагался внушительный, сложного вида агрегат, от которого во все стороны тянулись трубки и кабели.

– Вот и он, – сказал Эр Эфо.

– Тут взрывчатка нужна, – задумчиво протянул Дрэйд.

– Вовсе нет, достаточно уничтожить вот этот…

Эр Эфо не успел договорить. Из коридора послышался стремительно нарастающий сухой треск, и тут же ударил пулемет Тико. Он стоял в проеме и заливал огнем коридор. Разрывные пули были все-таки быстрее самых шустрых богомолов.

– Всегда нужен пулеметчик! Без него никак в таких делах, – одобрительно крикнул Дрэйд сквозь грохот. – Вот только патроны у Тико скоро кончатся. Придется его менять.

– Разберись с генератором! – крикнул Андрей, жестом показывая, что поможет Тико. – Не тяни!

– Сейчас сделаю! – крикнул Дрэйд. – Приготовьтесь!

И полковник поспешил помочь Эр Эфо, который вскрывал крышку блока управления.

Андрей перевел переключатели на ботинках в нужный режим и приготовился отразить нападение сразу, как только перегретый пулемет Тихо заглохнет. Но пол вдруг ушел из-под ног, и Андрей инстинктивно подогнул ноги, ожидая неминуемого удара после падения. Но это оказалась невесомость. Искусственной гравитации больше не было. В это самое мгновение мимо него пролетел Тико и ударился спиной о жужжащую металлическую башню. Ему было не до включения электромагнитов, и отдачей его отбросило назад. Однако богомолы больше не лезли в атаку. Туман из зеленых капель стоял в этом коридоре, разорванные панцирные тела плавали и крутились, и лишь в самом конце его что-то скреблось и трепыхалось. Андрей пришел в себя, ощущение падения улетучилось, он легко поднялся и стоял, прижатый ботинками к металлическому полу, покачиваясь, точно наполненный гелием шарик.

– Ну что, пошли потихоньку? – как ни в чем не бывало предложил Дрэйд. – Только не расслабляйтесь – у них могут быть присоски или что-то вроде этого.

Но присосок у них не было. Когда группа прошла коридор, брезгливо ныряя в облака зеленой крови и сторонясь черных останков богомолов, стало ясно, что эти твари стали совсем беспомощны. И это была даже не потеря скорости, на которую рассчитывал экипаж "Тени". Богомолы потеряли всякую возможность передвигаться в пространстве и бестолково крутились в воздухе, шевеля конечностями и издавая жвалами стрекочущие, шелестящие звуки.

Убивали только тех, кто мешал на пути, и обратная дорога не отняла много времени и нервов. Разве что Эр Эфо, который достаточно натерпелся в окружении этих тварей, каждый раз вздрагивал, проходя слишком близко от очередного трепыхающегося тела. А у Андрея все-таки екнуло сердце, когда он уже стоял в шлюзе корабля в ожидании открытия ворот. Это мелькнула тревожная мысль о возможном предательстве Кунца. Но через положенные секунды створки раздвинулись, и все наконец ввалились обратно в звездолет.

– Сколько у нас времени? – спросил Андрей первым делом, поднявшись в рубку.

– Немного. Но все равно надо принять бактерицидный душ, – ответил Дрэйд. – А вот питание отложим до орбиты Крона.

– Рано на орбиту, полковник, – тихо сказал Андрей. – Перебрось пока корабль в какую-нибудь спокойную точку на полпути к планете, чтобы было время обдумать дальнейшие действия.

– До Крона один прыжок, а вы приказываете остановиться на полпути? – недоверчиво спросил Дрэйд.

– Да. Так надо, – подтвердил Андрей и, не вступая в дальнейшие споры с удивленным Дрэйдом, направился в свою каюту принять душ и переодеться.

Расслабиться не получалось даже под теплыми струями едко пахнущего пенного душа. Андрей обдумывал главный вопрос, который не покидал его после разговора с Кунцем. Никак не вязалось со всей этой историей кольцо. Понятно, что здесь действуют свои законы, но элементарная логика должна присутствовать всегда. Особенно в таких важных делах. И как мог позволить Адрант, чтобы кольцо находилось на Унк-Торне во время штурма? Почему он допустил, чтобы оно отправилось на встречу с Командором в кармане Дрэйда? Такое кольцо, от которого зависит все. Получается, не все от него зависит. Или ничего не зависит. Или у Адранта настоящее.

Андрей интуитивно (сказывалась чужая память) нажал какую-то клавишу, и сильный поток теплого воздуха быстро высушил его. "А может, это кольцо было отправлено подальше для подстраховки? – подумал Андрей. – Например, если бы мирные переговоры сорвались, Командор смог бы вызволить Адранта из плена с помощью Разрушителя. Пожалуй. Проговорить бы эту версию с Кунцем, с Кеей. Пока не будет четко понятна миссия Командора, на Крон соваться нельзя. Кроме того, Дрэйд должен рассказать, как он собирается обойти блокаду Крона. Судя по его реакции на приказ, он даже и не думает о том, что их поджидают на орбите. И тогда поведение Дрэйда в этих обстоятельствах тоже становится странным".

Корабль дрогнул. Оторвавшись наконец от злополучной швартовочной башни, он готовился к разгону. Низкочастотный гул проник в каюту – заработали главные двигатели. Время поджимало. Андрей быстро оделся, заглянул в рубку, где Дрэйд уже вводил коды прыжка в подпространство, и сразу направился в отсек анабиоза. Там не удержался и, воспользовавшись тем, что в отсеке пока пусто, вгляделся в спокойное лицо спящей Кеи. Но тут же появился Эр Эфо в сопровождении Ор-Краса.

– К дальней проходи, – приказал Ор-Крас.

Эр Эфо послушно направился к своей капсуле, но взгляд его вдруг остановился на лице спящей девушки.

– Кея! – воскликнул он. – Но что она здесь делает?

Андрей не нашел, что ответить, а Ор-Крас отвечать и не думал и лишь раздраженно пихнул новичка по направлению к капсуле.

– Потом поговорим, когда проснешься, – прикрикнул он. – Вопросы еще задает…

Эр Эфо послушно пошел дальше, оглянулся еще раз и послушно улегся в свою камеру. Крышка опустилась, но даже сквозь стеклянный колпак просвечивало недоумение на его лице.

Кажется, Андрей уснул еще прежде, чем подействовал усыпляющий газ. Это становилось привычкой. Закрывая глаза, он подумал, что проснувшись далеко-далеко от этой мрачной станции, хорошо бы пойти в свою каюту, лечь на кровать и снова, уже по-настоящему, заснуть.

5

Из подпространства вышли в системе желтой звезды Олис, а центральный иллюминатор рубки целиком закрывала небольшая обитаемая планета под названием Глейда. Зеленые краски преобладали, но местами, сквозь атмосферный туман, проглядывало голубое. Планета эта, по словам Дрэйда, была заселена не так давно и никогда не представляла стратегического интереса. Следовательно, находиться поблизости было безопасно: контроль за окружающим пространством был слаб. Как заметил Дрэйд, главное, чтобы рядом с точкой выхода из подпространства не было какой-нибудь мертвой звезды или еще какой гравитационной пакости, и поэтому, как бы ты не спешил, координаты надо задавать весьма обдуманно. Кунц, которому предназначались эти слова, лишь устало усмехнулся и покачал головой. Он явно ожидал увидеть вместо Глейды фиолетовый Крон и теперь ловил взгляд Андрея, словно приглашая на приватный разговор.

Но уже очень хотелось поесть, и первым делом Андрей направился в свою каюту. "Пообедав" питательным коктейлем, он решил побеседовать сначала с Эр Эфо, а уж потом с Кунцем. Далее предполагался сон. И не анабиозный, а настоящий. Благо теперь времени было достаточно и подумать, и поспать. Дрэйд два раза нырял в подпространство, чтобы запутать след, и Охотники ожидались теперь не раньше, чем через десять космических часов, а это почти земные сутки. "Да и то, – думал Андрей, – если они вообще здесь появятся, а не уйдут сразу на орбиту Крона".

Однако после обеда поговорить с Эр Эфо с глазу на глаз не удалось: он уже сидел в рубке, которая на "Тени" была чем-то вроде кают-компании, и подробно рассказывал своим спасителям о несчастье, постигшем его научную станцию. Он был хмур, видимо все происшедшее было еще очень живо в нем, говорил неохотно и комкано, часто морщился и тер глаза. Но вопросы сыпались на него один за другим, а в рубке собрались все, кроме Тико, который, по обыкновению, дремал у себя в каюте, и несчастному Эр Эфо приходилось хоть и морщиться, но отвечать. И про то, почему его не обнаружили богомолы, и про то, чем он питался, и даже о том, куда ходил по нужде. Но голос оператора все тускнел, и ответы становились односложными.

– А откуда вы знаете Кею? – как бы между делом спросил Андрей.

На этом вопросе Эр Эфо проснулся и отреагировал весьма бурно:

– Не знаю, что она здесь делает, но вы поступили очень осмотрительно, закрыв ее на время полета в ящике для сна. Такие люди опасны на свободе.

– И чем же она вам насолила?

– Я работал с ней. Потом она убежала, прихватив ценную информацию, а нам, тем, кто с ней работал, естественно, пришлось не сладко. Меня, например, отправили на эту станцию. Можно сказать, похоронили как специалиста.

– Если б не мы, то похоронили бы и как человека, – засмеялся Ор-Крас.

– Она была большим специалистом? – с усмешкой спросил Кунц.

– Да какой там специалист, просто очень шустрая. Наверное, по протекции. Но тому, кто ее рекомендовал, тоже явно не поздоровилось.

– Над чем работали? – вкрадчиво поинтересовался Кунц.

– Это непросто объяснить, совсем непросто. Моя тема касалась совсем… малой планеты. Вы, наверное, и не слышали про нее.

– Ваша тема касалась Земли? – тоскливо спросил Андрей.

– Да, – Эр Эфо внимательно посмотрел на него. – Земли. Впрочем, здесь же Кея… Она знает больше меня. Она вникает во все, что плохо лежит. Простите, а кто вы? До сих пор Командором называли командующего крепостью Унк-Торн…

Последний вопрос был задан непосредственно Андрею, и он задумался, как ответить на этот вопрос. Действительно, а кто он? Вариантов ответа было много, но ни один не был истинным.

– Я – друг Кеи, – ответил наконец Андрей, покосившись на Дрэйда. – Но она что-то от меня скрывает. И я подумал, может быть, вы мне поможете, рассказав что-нибудь интересное о вашей совместной работе. Можно побеседовать втроем – вот доктор Кунц тоже, как настоящий ученый, вас с удовольствием послушает.

– Догадываюсь я, кто вы… – Эр Эфо неуверенно заерзал в кресле. – Опасное это дело – с вами разговаривать.

– И это говорит человек, которого недавно чуть не съели, – рассмеялся Дрэйд. – Выложишь все и еще будешь жалеть, что знаешь так мало.

– Я думаю, мы обойдемся без вашей помощи, Дрэйд, – укоризненно сказал Кунц. – В конце концов, мы просто ученые. А коллегу, попавшего в беду, найдем возможность отправить домой. Тем более что ничего нового он нам все равно не расскажет.

Андрею не пришлось дважды просить, и вскоре они остались втроем, а так удачно спасенный информатор, похоже, почувствовал себя свободнее.

– Итак, расскажите про Землю, – попросил Андрей – В благодарность за спасение.

– Собственно, я этой темой давно не занимаюсь… и многое могло измениться… Но суть, полагаю, та же. Кстати, я узнал вас, доктор Кунц, мы с вами встречались еще до войны. Тесна Галактика.

– Я тоже удивился, увидев вас. Обычно таких серьезных специалистов в ссылку не отправляют, – согласился Кунц. – Но сейчас мы все беглецы, и от нашего разговора ничего не изменится.

– А вы-то от кого бежите? – задал Эр Эфо простой, на первый взгляд, вопрос.

Не получив ответа, он опять отрешился, глядя в иллюминатор, и Андрей решил ему помочь:

– Касеане совместно с Орри хотят построить на Земле космопорт, чтобы поставить проект "Родственные души" на поток. Это так?

– Некоторые полагают, что так. Правда, Кея всегда думала иначе. Она рассказала вам свою версию?

– Она лишь сказала, что планы касеан совсем не то же самое, что планы Орри. Она считает, что Орри лишь используют союзников для достижения таких своих целей, о которых те и не подозревают.

– Ну уж и не подозревают… А вы когда-нибудь видели Орри? – спросил Эр Эфо.

Кунц затряс головой, и Андрею показалось, что он вот-вот перекрестится.

– Правильно, их никто не видел. Даже мы. А ведь мы с ними работаем.

– И как же происходит контакт? – полюбопытствовал Кунц.

– Связь бывает разная, но хуже всего, когда Орри вещают из тела человека. Это страшно. Для контакта они вселяются в недавно умерших людей, и ходит такой зомби порой по нашим коридорам, вещает от имени Орри, пока от него не запахнет. Вот такие у нас коллеги.

– Ужас, – сказал Кунц, но Андрею показалось по тону, что доктор не разделяет этих переживаний.

– Да, ужас, – серьезно подтвердил Эр Эфо. – Но не в самом мертвеце ужас, а ужас в том, что для своих дел им нужен кто-то материальный.

– И они нашли вас, – уточнил Андрей.

– Да, они нашли нас, – подтвердил Эр Эфо. – И мы будем сооружать космопорт и массово пользоваться проектом "Родственные души". Раньше об этом и думать было нельзя, но уже во время войны мы начали на Земле подготовительные работы.

– И в чем особый план Орри? Вы знаете или хотя бы догадываетесь, в чем он заключается? – не выдержал Андрей. – Выгода касеан на Земле очевидна, но что получают Орри? Зачем им все эти хлопоты, если они не материальны?

– А в том и заключается план, что они жаждут материализовать свои бесплотные сущности! Они хотят получить тела! Много тел! Всех людей Земли! И это только начало, одной планеты им будет мало! – Эр Эфо встал и уже выкрикивал фразы.

Андрей вытер испарину. Вот и открылись для него "Врата Ада", скрытая часть проекта "Инкубатор". Теперь понятно, кто должен выйти из тех врат. А Земля погибнет. Но и Галактика потом содрогнется. Что же будет, когда миллиарды монстров в человеческом обличье, в живых, а не мертвых телах, обладающие сверхспособностями и получившие доступ ко всему возможному оружию, а не только ментальному, выйдут на бескрайние просторы Вселенной? Весь обитаемый людьми мир ненадолго переживет Землю. Совсем ненадолго.

– Но куда смотрит ваш Комендант? – вскрикнул Андрей. – Все это настолько явно!

– Комендант уже стар. Это не значит, что он поглупел, это лишь значит, что он хочет жить. И он слышит лишь то, что хочет слышать, – сказал Эр Эфо. – Вот и Кея… Наивная Кея… Она посчитала, что если передаст Адранту, самому сильному на тот момент правителю в Галактике, эту информацию, он сумеет организовать борьбу с Орри. Она пошла на предательство своей расы, чтобы предотвратить катастрофу. Но Адрант тоже услышал лишь то, что ему хотелось. Пока была возможность вмешаться, он выжидал. Трудно сказать, чего он ждал. Возможно, он рассчитывал сначала получить одну жизнь, всего одну только жизнь, а потом все исправить. А вскоре потерял возможность что-либо исправлять – раса Аргейзе пала.

– И упрямая Кея решила захватить Разрушитель… – пробормотал Андрей.

Но Эр Эфо уже не слышал. Он плакал, прижав к лицу худые ладони, и узловатые пальцы его подрагивали. Поняв, что разговор закончен, Андрей переглянулся с Кунцем, а затем поднялся и пошел в свою каюту. Теперь он понимал Кею, хотя все еще злился на ее упрямство. Почему она не сказала все сразу? Красивые женщины любят говорить загадками. А может, посчитала, что серьезная опасность испугает его. В любом случае вскоре надо будет ее разбудить и узнать, как она собиралась использовать Разрушитель в борьбе с Орри.

С этими мыслями Андрей ушел в свою каюту, снял ботинки и растянулся на кровати. Сон обволакивал беспокойную голову, и уже закружила сновиденная невесомость, когда ее прорезал отчетливый сигнал связи. Андрей включил передатчик на воротнике.

– Командор! Кея улетела!

– Куда? Это ты, Дрэйд? – не понял он спросонок.

– Да. Кто-то открыл капсулу Кеи и освободил ее, потом она проникла в спасательную шлюпку, и покинула корабль. Сейчас направляется к планете Глейда!

– Иду!

Он вбежал в рубку, где обнаружил еще и Ор-Краса.

– Я был в своей каюте, а Ор-Крас дремал у пульта, – начал Дрэйд. – Его разбудил сигнал, что спасательный бот покинул корабль.

– Мы можем… догнать его? – спросил Андрей.

– Даже если бы могли, что толку. Взять его снова на борт нет возможности, разве что сбить, попытавшись с риском для себя подойти к орбите Глейды. Будем сбивать?

– Не надо. Связь с ним есть?

– Нет. Он уже далеко.

Андрей стукнул кулаком по переборке. Даже связи нет… Да и что он ей скажет? Вернись, я все прощу? Предполагалось, что будет долгий разговор. Да… Но что ей делать на этой планете, это ведь для нее смертный приговор. Или он опять чего-то не знает?

– Кто же мог отключить ей режим сна, Дрэйд? – спросил Андрей. – Есть записи с камер?

– Нет. Это же не военный корабль. Контрабандисты не любят записывать свои делишки.

– Может, она в шлюпке не одна, и тот, кто ее освободил, теперь с ней? Ты проверил экипаж?

– Сначала известил вас, сейчас будем проверять, – Дрэйд нажал сигнал общего сбора в рубке.

– А есть какая-то возможность перехватить бот на месте посадки? Мы сможем найти ее на планете? – спросил Андрей.

– Это ведь не управляемый бот, – ответил Ор-Крас. – Он идет по лучу, в специальный для таких случаев карантинный приемник. И это охраняемая зона, как раз на случай таких вот богомолов, как на станции, и с соответствующей службой, причем вражеской. Забрать ее шансов нет.

После всеобщего сбора выяснилось, что больше никто не исчез. Пока Дрэйд скрупулезно опрашивал пришедших, Андрей окинул быстрым взглядом каждого, чтобы не упустить первое впечатление, а затем вместе с Ор-Красом направился в анабиозный отсек. Крышка была открыта, капсула сиротливо пустела.

– Следов борьбы не было? – спросил Андрей.

– Сами видите, я ничего не трогал, все осталось, как тогда. Я потом пробежал до спасательного шлюза. Ничего необычного по пути не заметил.

– А она могла самостоятельно выбраться? Какой-нибудь сбой программы?

– Датчики показывают, что сон был прекращен извне, здесь, в этом отсеке, с этой панели, – Ор-Крас опять показал на маленькую приборную панель.

– А можно самостоятельно покинуть "Тень" в спасательной капсуле?

– Вы интересуетесь, можно ли отправить человека в бессознательном состоянии? Можно. Погрузить тело, задать программу и вперед. Можно и труп отправить.

Андрей отпустил Ор-Краса и задумался, перебирая в уме членов экипажа. Кунц? Под угрозой проект "Родственные Души", которым он хочет воспользоваться? Или Эр Эфо решил освободить подругу? Кто знает, что их связывало… Месть Дрэйда, который специально привел корабль к планете касеан? Лаборант Тико, который работал с Кунцем и, возможно, раньше пересекался с Кеей? Так, Ор-Крас… ну это все равно, что Дрэйд. А Сарус – вообще темная лошадка… И тут вдруг его поразила ужасная мысль, такая страшная и очевидная, что он похолодел. Некоторое время Андрей стоял, глядя в никуда, пока не нашел в себе силы снова вернуться к размышлениям.

А ведь это мог быть и он сам. Точнее, Командор. Сегодня Андрей первый раз нормально спал после всех этих перипетий, и как тогда, у костра в лесу, заснувшим телом мог завладеть Командор. Словно лунатик он мог выйти из каюты, открыть капсулу, задушить Кею, а потом отправить ее к касеанам, как циничный подарок. Да… Значит подозреваемые все, не исключая и его.

В анабиозный отсек спустился Дрэйд. Он подошел к Андрею и скорбно встал рядом.

– Как вы видите, все остальные на месте. Кто бы мог предположить…

– Да, кто бы мог предположить… Но думаю, в нашей ситуации заниматься этой загадкой бессмысленно. Есть еще над чем подумать, – сказал Андрей. – Например, что делать дальше и как совершить посадку на Крон.

– А что вас смущает? Это наша планета. Нас там ждут.

– У меня есть информация, что флот Коменданта Лорна завис над этой планетой. Кстати, Охотники тоже его, а не союза.

Дрэйд задумался. Андрей ждал.

– Во-первых, у нас корабль контрабандистов, – прищурившись, начал полковник. – Как вы знаете, с начала войны контрабандисты уже не занимаются торговлей запрещенными препаратами и беспошлинными товарами. Их основной вид деятельности – прорыв блокад для снабжения оружием и припасами осажденных. И "Тень" как раз такой корабль. Он приспособлен для прорыва блокад. А Ор-Крас – лучший пилот, какого можно себе представить. Пожалуй, мы смогли бы пробиться на Крон, даже если он серьезно осажден. Конечно, с риском, однако же не большим, чем все наше путешествие. Но судите сами, если весь флот Лорна на орбите Крона, тогда чем он сейчас блокирует космопорты множества планет, где мы могли бы объявиться для пополнения топлива? У него не так много кораблей. Конечно, что-то сейчас крутится и на орбите нашей планеты, но основная масса его флота рассредоточена по Галактике. Однако если Охотники решили потратить время на зачистку научной станции и покопаться в ее данных, то выяснится, что нам отгружено топливо, достаточное для прыжка. И вот тогда все корабли Лорна начнут стягиваться на орбиту, и нам точно придется не сладко. Но на это им нужно время, а нам тоже хорошо бы поспешить.

– Тогда отправляемся немедленно, – заключил Андрей.

– Отлично, – Дрэйд кивнул. – Готовлю "Тень" к прыжку.

Полковник ушел, а Андрей задумался об этом последнем рывке. Последнем прыжке перед долгожданной планетой, которую освещает фиолетовая звезда. Неужели он смог забраться так далеко? Прошел мрачные восточные земли, затопленное подземелье, оторвался от Охотников, нашел топливо на страшной станции, потерял Кею. И все это для того, чтобы наконец оказаться на таинственной планете. Но теперь он хотя бы представлял, какая работа предстоит Разрушителю, чтобы мир не захлестнула волна демонов из иного мира, который люди всегда называли адом.

6

– Во мраке космоса, совсем один, с незапамятных времен плывет гигантский Город-Корабль. Не было еще технологий, позволяющих пронзать пространство, когда отправился он в невообразимо длинный и долгий путь. И летит он уже очень долго и будет лететь еще дольше, вдалеке от звезд и планет, со скоростью много меньшей скорости света. А внутри его люди. Их много. Поколение сменяется поколением, и новые жители поддерживают замкнутую экосистему и курс корабля. А корабль большой, невообразимо большой, он строился на орбите десятилетиями. Есть гравитация, есть леса, дающие кислород, и озера с рыбой, поля со злаками и пастбища с животными. Есть искусственное солнце, потому что иначе не было бы там дня, а только ночь. Черпая энергию из света звезд, плывет этот маленький замкнутый мир в темноте и не знает, что звезда, к которой он движется, давно исследована, а планета – заселена. Потому что давно придумали люди, как сокращать расстояния. Давно, но уже после того, как корабль отправили в путь.

– Но их, наверное, можно остановить, эвакуировать?

Голос рассказчика принадлежал, несомненно, Сарусу, а второй голос – Ор-Красу, решил Андрей. Крышка уже открылась, но Андрей лежал и слушал.

– Не всегда это возможно, – ответил Сарус. – А быть может, расы, пославшей их, уже не существует. Или потеряна связь. Или о них забыли. Кто отыщет их в необъятной Галактике? Да и сами астронавты могут не помнить, кто они, чьи потомки и зачем они куда-то летят. Может, кажется им, что так было всегда и будет всегда, а инго не дано.

– Бессмысленность… Какая бессмысленность существования… – пробормотал Ор-Крас.

А Андрею вдруг на мгновение показалось, что он тоже родился на таком корабле, и называется этот корабль Земля. И другая жизнь просто невозможна. Он высунул голову из капсулы, поднялся, отталкиваясь от бортиков, и с любопытством посмотрел на Саруса.

– Да вы рассказчик, – сказал Андрей. – Интересно будет с вами побеседовать, когда закончится этот бесконечный аврал.

– Конечно, Командор, – вежливо улыбнулся Сарус. – Хотя ваши истории наверняка занятнее.

"Да уж, знал бы ты, какая у меня занятная история, – подумал Андрей, поднимаясь в рубку. – Сам внимаю, открыв рот".

А за центральным иллюминатором сквозь нежно-фиолетовую атмосферную дымку проступала грязно-серая пятнистая планета Крон.

– Черные пятна – это леса, – тихо подсказал вставший рядом Кунц. – Здесь есть и вода, и растительность, но вся растительность черная или темно-зеленая. Это из-за спектра звезды у листьев черный цвет. Так они лучше впитывают энергию. А коричневые пятна – кратеры.

Но Андрей уже заметил долгожданную фиолетовую звезду и поспешил к правому иллюминатору. Она была яркая, скорее голубая, и долго смотреть на нее не было никакой возможности, хотя и защищали глаза автоматические фильтры. "Вот ведь добрался же", – шептал он сам себе, закрыв пальцами веки, и еще долго потом рубка казалась ему темной.

А между тем Дрэйд и Ор-Крас вовсю готовились к посадке и, похоже, не заметили появления "Командора". Задавая параметры, проверяя работу корабельных систем, они хрипло перекрикивались через рубку, шутили и возбужденно смеялись. Андрей не хотел им мешать, но Дрэйд уже обратил внимание на его присутствие, быстро подошел и принялся вполголоса докладывать обстановку:

– На орбите, на разных высотах дежурят крейсеры противника. Количество их растет. Судя по всему, флот Лорна начал стягиваться к Крону. Поэтому, если мы собираемся совершить на планете посадку, это надо делать незамедлительно.

– Полагаю, для начала они не будут применять тяжелое вооружение, а попытаются нас захватить, – заметил Андрей. – И тут вся надежда на изворотливость нашего корабля и опыт пилота. Ну а там, глядишь, и прорвемся.

– Но будет нелегко, – предупредил Дрэйд, хотя глаза его горели азартом. – Ор-Крас, конечно, знает хорошие приемы, но все равно будет тяжело. Разрешите приступать?

– Даже если бы другой выход был, я предпочел бы все равно довериться Ор-Красу, – сказал Андрей. – Итак, занимаем места согласно купленным билетам?

– Простите, Командор? – удивленно переспросил Дрэйд, и даже Ор-Крас обернулся.

– Я говорю: команде занять места! – громко сказал Андрей, входя в образ, и сам удивился, как это у него зычно, по-сержантски, вышло. Он повернулся и увидел, что вся команда собралась в рубке, более того, из незаметных глазу люков в полу уже поднялись массивные кресла взлета-посадки.

– Командор, лучше заранее переодеться, – заметил Дрэйд. – Кто знает, какая будет посадка и насколько спешно нам придется покидать корабль. Подходящий комплект ждет вас в каюте.

Только сейчас Андрей обратил внимание, что и полковник, и пилот уже в особых толстых комбинезонах.

Быстро переодевшись, причем во время этой процедуры его трясло от волнения и нетерпения, Андрей вернулся и сел в ближайшее к пилотам кресло, позволив ремням сжать тело. Судьба его складывалась так, что в прорывах блокад участия ему принимать не приходилось, поэтому он приготовился лишь сторонне наблюдать, а главными действующими лицами должны были стать Ор-Крас и Дрэйд, занявшие места пилотов. Конечно, в положении Андрея можно было бы и покомандовать, чтобы упрочить свой статус и благополучно всех угробить, но он решил никому не мешать и приказал Ор-Красу действовать сообразно обстоятельствам, на свой страх и риск.

На экранах уже проявились увеличенные изображения кораблей Коменданта. Несомненно, и они видели "Тень". Но у полковника был козырь: он вышел на связь с управлением противовоздушной обороны планеты и получил координаты расположения крейсеров противника.

"Как в кино", – отстраненно подумал Андрей, одергивая ремни. Ему вспомнился аттракцион, где надо было сесть в большую закрытую капсулу, и на экране разворачивался космический бой, а капсулу болтало вверх-вниз для создания чувства реального полета. Аттракцион стоил дорого, произвел сильное впечатление – возможно, поэтому он чувствовал сейчас не страх, а волнительное предвкушение, как перед хорошим фильмом, на который с трудом удалось купить билет. И еще он думал, начнут или не начнут крейсеры стрелять на поражение и защищает ли его кольцо, так нужное противнику. По рубке разносились только голоса пилотов, все остальные молча сидели по своим местам.

– Отражатель захватывающего луча в норме?

– Проверил. В норме, – ответил Ор-Крас.

– Не забудь отключить генератор гравитации. Я переведу всю энергию на защитные экраны.

"Да, Кея была права. Почти до всего на свете можно дойти собственным умом, – думал Андрей. – Только где сейчас она?" Ему вдруг представилась совершенно сказочная картина, как, преодолев все препятствия и преграды, подлетает он к той самой планете, в зелени которой канула Кея, причем на Разрушителе. Ему, конечно же, сразу отдают Кею, она поднимается на борт, а Андрей встречает ее – сильный и неотразимый. В рубке он садится в кресло Командора, вводит новый курс… и видит в стеклах приборов отражение занесенной руки с монтировкой. "Вот черт! – Андрей мысленно сплюнул. – Привязалась же эта монтировка…"

– Начинаем! – крикнул Ор-Крас, прервав размышления Андрея.

Полковник повернул голову и внимательно оглядел экипаж. Все были пристегнуты, а головы сжимали притороченные к креслам фиксирующие мягкие шлемы на подобии тех, что надевают боксеры-любители.

– Начинаем, – повторил полковник. – Потрясет хорошо. Тем из вас, кто не воевал, будет, что рассказать. Те же, кто воевал, могут пока вздремнуть.

Шлем не позволял сильно крутить головой, но со своего места Андрей хорошо видел освещенный край планеты в левый иллюминатор, каемку голубой звезды – в правый, а впереди – экраны пилотов, которые они не закрывали собой. И вот резко ушло из-под него кресло, он внутренне сжался, как при падении, – это наступила невесомость. Андрей вдруг с гордостью подумал, что это чувство уже для него не ново.

Визоры подсветили цветными красками черный щиток шлема Ор-Краса, сделав его загадочным. На закрытое забрало с внутренней стороны подавалось изображение с внешних камер, и Андрей знал, что теперь Ор-Крас не видит стен корабля. Они стали для него прозрачными. Для пилота исчезло все, кроме приборов, рычагов управления и собственных рук, а вверху, справа, слева и внизу вместо ног и пола – только космос, звезды, планета, на которую нужно сесть, и корабли противника. Ор-Крас словно сам превратился в звездолет. Левая рука его лежала на рычаге скорости, а правая ладонь обхватила зависший перед ним в воздухе небольшой шар, с помощью которого можно было управлять положением корабля в пространстве, словно джойстиком.

Корабль сначала словно упал в бездну, а потом Андрея вжало в кресло и вжимало все сильнее и сильнее, по мере того как нарастал рев двигателей, отдававшийся дрожью во всем теле, и все заготовленные к этому случаю слова застряли у Андрея в горле, а в глазах поплыли пятна цвета заката его мечты.

"Тень", набирая скорость, шла к атмосфере, а со всех сторон наперерез устремились корабли Коменданта Лорна. Сквозь пелену на глазах Андрей различал их на экранах – они были отмечены красными кружками, а к переговорам полковника и пилота добавились еще и комментарии системы слежения за противником. Постепенно вдавливать в кресло стало меньше, но добавились боковые перегрузки – "Тень" все время меняла траекторию, и дрожащие в иллюминаторах темно-серые кратеры то и дело сменялись картиной звездного неба. Управлял кораблем только Ор-Крас, а Дрэйд отвечал за системы защиты, и теперь, когда крейсеры перешли к активным действиям, по экранам и резко меняющимся кускам космоса в иллюминаторах Андрею трудно было судить о ходе прорыва, и он создавал себе картину боя из ругательств пилотов и голосовых извещений систем корабля.

Ощутимо тряхнуло. Резкий маневр, и на секунду голубая звезда мелькнула в иллюминаторе. Опять удар, на этот раз сильнее. Загорелась лампами приборная панель, а к реву двигателей примешался неприятный свист.

– Обходи его слева – перевожу все поле на правую сторону, – заорал Дрэйд, перекрикивая двигатели.

И снова страшная боковая перегрузка, грозившая оторвать кресла. На долю секунды мелькнули в боковом иллюминаторе размытые бортовые вспышки огромного крейсера, а затем удар такой силы, что небо, звезды, корабли и голубое солнце на экранах и в иллюминаторах завертелись и замелькали с такой быстротой, что он вспомнил тот день из детства, когда решил съехать с горки, скрючившись в большой грузовой шине. Последнее, что Андрей слышал и видел, это разноголосое верещание сигналов с приборных панелей, крик Дрэйда и левую руку Ор-Краса, которая долго, невыносимо долго, тянула рычаг к себе, сгибаясь в локте. Ремни мучительно стянули тело, душили, Андрей последний раз хватанул воздух ртом… и отключился.

7

Лучше бы он очнулся позже, когда "Тень" уже совершила жесткую посадку, а не сейчас, когда серая каменистая поверхность в иллюминаторах приближалась с неимоверной быстротой, в дрожащих экранах проносились горные гряды и каньоны, завывали тормозные двигатели, а тряска корабля взбалтывала внутренности в смертельный коктейль. От перегрузки торможения сознание опять заволокло, и страшно ломило перепонки от перепада давления. Андрей даже ослеп и оглох на несколько секунд и пропустил сам момент удара о поверхность, придя в себя, только когда беззвучное мелькание камней иллюминаторах прекратилось и наступил звенящий покой.

Сквозь этот замедленный покой Андрей отстраненно наблюдал, как непослушными руками Дрэйд расстегивает ремни, встает, тяжело качается… и снова падает в кресло. Но Ор-Красу подняться удалось, и он стоял, опираясь на приборную доску, пошатываясь, и был похож на сильно пьяного человека у стойки бара, тупо ждущего, пока ему нальют последнюю, отрубающую рюмку. Наконец тишина стала рассеиваться, и сквозь нее проступили стоны, жалобы, оханье и тревожное, разномастное пищание датчиков возмущенных корабельных систем. Андрей захотел повернуть голову и не смог. Поняв, в чем дело, он провел ладонями по шлему, у затылка нажал кнопку, и шлем поднялся. Тогда Андрей отстегнул ремни, встал и тут же повалился на металлический пол рубки.

Как потом выяснилось, никто особенно не пострадал, хотя Кунц довольно долго был без сознания. Он сидел в своем кресле, закатив глаза, и походил на снегиря в своем белом комбинезоне, с грудью, залитой кровью из носа. Сквозь тошноту Андрей смутно помнил, как они выбирались из корабля, как он чуть не упал с трапа и как тяжело приходил в себя где-то совсем рядом с "Тенью", потому что ветер доносил жар раскаленной обшивки. Потом он отрешенно следил, как Тико сновал по трапу и носил из корабля оружие и какие-то блестящие тюки; слушал, как склонившийся над ним Дрэйд что-то втолковывал. Слушал, но не понимал.

Но все когда-то проходит, так и Андрей постепенно пришел в себя, и наконец осознал, что ему пытается сказать Дрэйд.

– Надо уходить, Командор. У корабля оставаться нельзя.

Андрей тряхнул гудящей головой.

– Ты послал сигнал о помощи? Где люди Адранта?

– Да. Но здесь их ждать нельзя. Неприятель видел, где мы рухнули. Здесь может появиться десант.

Андрей встал и огляделся.

– Мы все равно будем здесь как на ладони… Что с "Тенью"?

– Думаю, "Тень" еще будет летать. Но звездолет поврежден и в любом случае должен остыть. Сейчас я боюсь за стабильность топлива, – Дрэйд с опаской покосился на корабль. – Полагаю, надо исходить из того, что враги попытаются опередить спасателей. И мы должны добраться хотя бы до скал, – Дрэйд указал рукой на острозубую серую полосу. – Там можно будет до поры укрыться. А спасатели найдут нас по сигналу.

– Так и сделаем, – Андрей словно собирал себя из обломков и первым делом убрал с лица растерянность.

Он сделал несколько шагов, и идти оказалось на удивление легко: сказалась меньшая, чем на Земле сила тяжести. Но вот дышалось труднее. И только подумав об этом, Андрей опешил. Только сейчас он вдруг осознал, что находится на другой планете. Низкое нежно-лиловое небо уходило к дрожащему фиолетовым маревом горизонту, и к нему же тянулась каменистая, с каким-то голубоватым отливом, равнина. Эта равнина была утыкана черными и на вид сухими, словно торчащие веники, кустиками, кое-где виднелись овальные террасы, над которыми пробивались столбики пара, и лишь с одной стороны это однообразие оживляла скальная гряда.

В открывшемся пейзаже не было ничего пугающего, но в то же время все было настолько чужое, инородное, что хотя и ощущал Андрей твердую поверхность под ногами, а все же чувство подвешенности не оставляло его, словно он стоял на каком-то макете, который вот-вот рассыплется. Тревога и неуверенность переполняли его, но, впрочем, после такой посадки иная реакция была бы, наверное, странна.

Тем временем все необходимое было принесено с корабля. Раздраженно посетовав на недомогания своего нового тела, "Командор" временно передал командование Дрэйду, и тот настоял, чтобы поверх комбинезонов была надета защита – как при вылазке на научную станцию. И раздал штурмовые винтовки. Пришлось также надеть рюкзаки с водой, провизией, боеприпасами и прочим необходимым для выживания снаряжением, и самым быстрым шагом, какой можно было себе позволить после такой посадки, отряд направился в сторону скал. И где-то далеко, за этой горной грядой, находился дворец Адранта, поэтому так или иначе, но группа приближалась к главной цели путешествия. К счастью, сила притяжения планеты позволяла нести такой груз.

Андрей не сомневался, что они не успеют слишком далеко отойти от "Тени", как придет помощь, и невольно прислушивался к ветру. "А ботинки явно нужны другие, – думал он, – эти неудобны. Хорошо еще, размялся по дороге на Восток. Привык к ходьбе. Да… Как давно это было… А дома, наверное, уже вовсю весна. И машина стоит у дома совсем грязная… Но что обидно – знаю, что мне осталось немного, только не знаю, до чего. И с Кунцем я беседовал преступно мало. Он наверняка знает историю возникновения и гибели цивилизаций, как находили друг друга человеческие расы в Галактике и почему так обособлена Земля. И с Сарусом почти не разговаривал. А ведь и он знает о Земле что-нибудь такое, что я и предположить не мог. Даже если я должен погибнуть, это еще не повод ничем не интересоваться".

Подножие гряды было обильно усыпано гигантскими покатыми валунами. Они касались друг друга гладкими боками, и низом можно было идти совершенно свободно – так велики оказались щели между ними. Причем сверху людей видно не было – хорошее место для того, чтобы укрыться. Однако Андрей настоял, чтобы все поднялись под прикрытием валунов выше, к подножию самих скал. Это позволит наблюдать за местностью, оттуда виден брошенный корабль, да и не хотелось ему пропустить свой первый фиолетовый закат на этой планете. Возможно, и последний. Хотя и поблекла от недавних событий его мечта, и сжималось мучительно сердце при мысли о Кее, но осталось ведь так немного… Он ведь еще дома на кухне все поставил на этот закат. И вот он здесь.

Между валунами было сыро и зябко, как в погребе: они хранили морозы ледяных ночей, которые на Кроне были очень жестоки. Но в серебристых рюкзаках за спиной было все, чтобы продержаться и не замерзнуть.

В бесконечных путаных межкаменных коридорах легко было бы заблудиться, если бы нужный путь не лежал в гору. Впрочем, усыпанный валунами участок был не слишком широк, и вскоре они преодолели этот лабиринт и выбрались к отвесной скале, к серости которой уже начали примешиваться нежные лиловые оттенки. Звезда понемногу опускалась, и, пока потерпевшие крушение разбивали лагерь, вулканическая порода вокруг меняла цвет.

Андрей взобрался на камень и тревожно всмотрелся в далекую точку корабля, которая пока не интересовала ни своих, ни чужих. "Странно, что так долго не идет помощь, – думал он. – Очень странно. Адрант ведь знает, что на этом корабле должен прибыть сам Командор, и, конечно же, кольцо… Да и любой потерпевший крушение корабль должен привлечь внимание сил противовоздушной обороны".

Под скалой надули большой серый купол палатки, почти неотличимый от камней вокруг.

– Ночью ее лучше не покидать, – сказал Дрэйд. – Сейчас начнет холодать. В наших костюмах предусмотрена возможность обогрева, да вот сами костюмы не подзаряжены. Это моя оплошность. Однако же я уверен, что вот-вот за нами прилетят.

Но местное солнце садилось в полной тишине. Насыщаясь фиолетовым, оно начало раскрашивать и планету. Не расцвеченная ни буйной зеленью, ни синевой океана, светло-пепельная поверхность с редкими черными пятнами растительности в скором времени обещала вся стать лиловой.

Андрей взял протянутый Сарусом горячий напиток, похожий на пряный шоколад, и нервно цедил, а с последним глотком наконец началось то, к чему он так давно стремился. Был ли фиолетовый закат красивее, чем земной? Вряд ли. Но Андрей заплатил не за красоту, а за то, что видит подобное, единственный из всех жителей Земли. Ярко-фиолетовое светило садилось в сиреневую дымку, и все вокруг было в разных оттенках его лучей. Светло-фиолетовые перистые облака застилали темно-фиолетовое небо, а с противоположной стороны от заходящей звезды оно приобрело глубокие лиловые краски. Мягкая облачность как-то быстро заволокла горизонт, скрыв уход светила, и сразу повеяло холодом, да так резко, что появился пар изо рта. Сидеть стало зябко, грустно, совершенно не хотелось ни с кем разговаривать, а захотелось залезть под теплый купол палатки и заснуть.

Вдруг небо тряхнуло так, что от неожиданности Андрей чуть не свалился с валуна. Тряхнуло именно небо. Откуда-то сверху раздался оглушительный раскат, похожий на отголосок сильной грозы, засверкали различимые сквозь зыбкую облачность синие вспышки, а с поверхности, с нескольких точек за горизонтом, стартовали и понеслись в небо бездымные огненные хвосты ракет.

– Штурм! – страшно закричал Дрэйд. – Они начали штурм! Комендант пошел на приступ!

Все тревожно сгрудились, прислушиваясь к далекому гулу и вглядываясь в переливающиеся внутренним светом облака.

– Последняя битва за Аргейзе, – прошептал Кунц, и Андрей, находившийся рядом, хорошо его слышал. – Если Крон выдержит атаку Коменданта, Аргейзе вновь перейдет под власть Адранта… По условиям договора…

– Понятно, почему нет спасательного корабля, – сказал Сарус. – Им не до этого. Им теперь надо отбиваться любой ценой.

Начавшаяся битва переместила Андрея в воспоминания Командора. Он вспомнил, как Командор готовил укрепления Крона, как инспектировал ракетные шахты, ангары с перехватчиками десантных ботов, рассеянные в великом множестве вокруг заводов установки ближнего огня. Не так-то просто придется Коменданту, решившемуся силами одного своего флота захватить Разрушитель, совсем не просто. Но видимо, он не нашел другого выхода, решил, что нельзя медлить. А может быть, он посчитал, что лучше уничтожить Разрушитель еще на верфи, руками самого Адранта, который ликвидирует его, опасаясь захвата. А уж потом сотрет Комендант все следы своей неудавшейся интриги с этой злосчастной планеты.

Ярость охватила Андрея, он чувствовал сейчас какое-то кровное родство с Командором и в этот миг отчаянно желал Адранту победы.

– А вот и десант, – крикнул Дрэйд, не забывший наблюдать и за окрестностями.

И действительно, далеко в сгущающейся мгле, там, где стояла "Тень", опускались огни летательного аппарата.

– Может, это спасатели? – спросил Кунц.

Но Дрэйд лишь мрачно помахал прибором ночного видения.

– Уходим под защиту валунов? – тревожно спросил Андрей, забывший о своей руководящей роли.

– Десантников много, а на быструю помощь рассчитывать нельзя. Вычислить, что мы прячемся здесь, не составит труда. Еще до утра они прочешут все подножие горы, включая эти валуны, – сказал Дрэйд. – Кроме того, ночью станет очень холодно, слишком холодно, мы замерзнем, прячась в камнях. Принимать же бой бессмысленно. Лучше искать проход через скалы.

– Тогда уж лучше просто спать в тепловой палатке, – вполголоса пожаловался Ор-Крас Сарусу. – Утром они просто перелетят через скалы и возьмут нас на равнине. Там негде спрятаться, мы будем как на ладони. Сейчас нас хотя бы скрывают глушители жизненной активности на комбинезонах, сканером нас не засечь. А днем на открытой местности нас будет просто видно.

Небо ревело и полыхало. И под этими грозовыми сполохами от севшего на поверхность планеты вражеского десантного корабля отделилась вереница маленьких огоньков и направилась в сторону скал. Эта змейка росла, приближаясь быстро и уверенно: очевидно, десантники передвигались не на ногах.

"Лабиринт подкаменного пространства для десантников не более чем тренажер на выживаемость, и делать засаду в валунах бессмысленно, – подумал Андрей. – Значит, надо уходить. Оттянуть момент встречи с преследователями в расчете на подмогу".

– Мы пойдем вдоль гряды, по подножию, и будем искать место, где скалы можно преодолеть, – объявил Андрей. – По крайней мере, так мы выиграем время. В движении не замерзнем. Возможно, к утру помощь все-таки придет, если этой ночью атака на Крон будет отбита. Все вещи мы оставим, за исключением оружия и воды. Как бы там ни сложилось, вероятность того, что мы проведем на открытой поверхности и вторую ночь, невелика.

– Я останусь здесь, Командор, – сказал Дрэйд. – Я задержу их. Только это даст возможность оторваться от десантников на сколь-нибудь приличное расстояние.

Андрей внимательно вгляделся в серьезное, каменное лицо Дрэйда.

"Как же так, – с недоумением подумал он, – как же так… А ведь для меня это игра. Опасная, но все равно игра. А этот человек погибнет наверняка".

– Как ты задержишь их, Дрэйд? Что ты сможешь сделать? – не удержался Андрей.

– Десантники не спешат, когда впереди смерть. Когда впереди смерть, они пробираются вперед медленно и осторожно, – ответил Дрэйд. – А вам это и надо. Я поставлю мины, ловушки, обозначу свое присутствие огнем, но не здесь, а в стороне. И буду уводить их вдоль гряды, но в другую сторону.

– А потом? Рано или поздно они сожмут челюсти, – тихо сказал Андрей.

– А по-другому никому не уйти. Для меня ночь будет горячая. А вот вам надо будет подготовиться к пытке холодом.

У Андрея в груди что-то сжалось, краска бросилась ему в лицо, уже и так порозовевшее от мороза. Он хотел было сказать что-то благодарное и проникновенное, но не смог ничего подобрать из своего не предназначенного для таких случаев словарного запаса. Он даже пытался вспомнить какие-нибудь фильмы или книги, ведь столько раз в этих фильмах и книгах отважные герои оставались, чтобы прикрыть отступление, и каждый раз командир наверняка говорил что-то важное и проникновенное. Но Андрей ничего не вспомнил. Может быть, нет таких слов. Может быть, когда дело касается смерти, слова перестают иметь значение.

Андрей попытался убедить себя, что Дрэйд спасает не только его, но и Ор-Краса, и остальных. Но в глубине души чувствовал, что полковник спасает только его, Командора. И скажи Андрей сейчас что-нибудь, хлопни по плечу – это будет подло, потому что он не был Командором, а Командор сделал бы не так. Неизвестно как, но не так.

Андрей громко и грубо окрикнул остальных:

– Берем самое необходимое и выступаем!

К полковнику подошел лишь Ор-Крас. Он что-то тихо сказал, и они обнялись. Дрэйд остался, а экипаж "Тени" во главе со Андреем выступил в путь, тоже обещавший быть нелегким. Через десяток шагов Андрей обернулся и посмотрел на Дрэйда, склонившегося над рюкзаком в свете зарниц. Рядом с ним лежал фонарь, и полковник аккуратно доставал и раскладывал перед собой гранаты и мины.

– Я сейчас догоню! – неожиданно крикнул Андрей и, жестом приказав идущему за ним Ор-Красу продолжать движение, быстрым шагом вернулся к полковнику.

– Я не Командор, – нахмурившись, объявил он недоуменно поднявшему голову Дрэйду. – Не надо оставаться, мне на верность никто не присягал. Думаю, как-нибудь отобьемся.

Дрэйд выпрямился и внимательно посмотрел в лицо Андрея прищуренными от холодного ветра глазами.

– А ведь я подозревал, еще когда со станции вернулись, да проклятый Кунц разубедил, – Дрэйд усмехнулся. – Что-то наш Командор странный, говорю, а он и отвечает, дескать, временно, скоро пройдет.

– Бери оружие, Дрэйд, и пойдем. Может, по пути и успею рассказать, что к чему, да как все это вышло.

– Иди, догоняй отряд. Не судьба мне узнать, кто ты. А если отход не прикрыть, идти бессмысленно – погибнут все. Да и неизвестно еще, у кого из нас больше шансов выжить, – Дрэйд усмехнулся. – Теперь получается, в военном деле я опытнее, чем любой из вас.

– Спасибо Дрэйд, – сказал Андрей. – Если помощь придет за нами, я позабочусь, чтобы она обязательно пришла и за тобой, – и он бросился догонять отряд.

8

С черно-багрового поднебесья, сплошь покрытого дымными разрывами, неслось разноголосое завывание. Время от времени где-то на разных воздушных этажах что-то вспыхивало и гулко били невидимые орудия, давя на перепонки. Камни под ногами упруго дрожали.

Мерзнуть начали уже в самом начале пути. Посыпала редкая снежная крупа, которая, попадая на губы, давала горьковатый привкус. Бирюзовую луну время от времени затягивало то ли дымом, то ли облаками. Группу прикрывали валуны, и Андрей не знал, насколько продвинулись преследователи, но было очевидно, что они совсем рядом. Быстро идти по узкому перешейку между возвышающимися слева скалами и наваленными справа глыбами не получалось: ступни приходилось ставить с боковым наклоном. И все время снижалась температура. Комбинезоны пока держали тепло, тем более что все натянули утепляющие маски с прорезями для глаз и рта под мягкие шлемы, но ноздри уже слипались. Андрей шел первым, задавая группе необходимый темп. "Не хватало еще, чтобы Дрэйд погиб зря", – думал он, сжимая штурмовую винтовку.

Поступок Дрэйда подстегнул Андрея, выбил из созерцания и добавил столь необходимой для борьбы с ледяной ночью злости. Андрей оглянулся посмотреть, как там Кунц. Доктор не отставал и шел, глядя себе под ноги, как и все. Только Ор-Крас вдруг показал Андрею перчаткой куда-то влево, во тьму между скалами.

– Кажется, там можно попытаться, – сказал он, обдав Андрея паром изо рта.

И действительно, если не обманывал неверный лунный свет, скалы в этом месте расступались, образуя проход.

– Поднимаемся, – скомандовал Андрей.

Скользя и оступаясь, один за другим они начали карабкаться по крутому подъему во мрак, а полыхающее зарницами небо оживляло скалы, придавая им какие-то невиданные очертания. Местами приходилось помогать себе руками, опираться на винтовку. Андрей увидел, что Тико забрал у доктора его легкий рюкзачок и помогает тому взбираться, подталкивая в спину одной рукой. Но винтовку Кунц не бросил.

Они выбрались из-под прикрытия гряды, но еще не зашли в ущелье, и Андрей чувствовал себя очень неуютно, понимая, что хотя и пройдено порядочно, но все же группа сейчас может быть на виду. В этот момент далеко сзади что-то бухнуло, потом еще раз, Андрей оглянулся и увидел, как где-то там, среди камней, где у них был привал, опадают синие искры. Опять взрыв – и между валунами взметнулось голубое пламя.

"Вовремя переключил на себя внимание Дрэйд, – подумал Андрей. – Успеем скрыться в тени".

Под нависающими скалами Андрей почувствовал себя более защищенным, но и идти стало сложнее. Они уже шли по темному дну ущелья, зато всеми цветами радуги расцветала его левая, освещенная небесной войной сторона, и свет причудливо играл на утесах. Правая же часть дремала дымчатой серой массой.

Еще один взрыв, уже тише, но Андрей больше не оборачивался. Ущелье было засыпано мелкими и крупными обломками породы, приходилось иногда перелезать через валуны, обходить их по кромке и при этом быть внимательными, чтобы не переломать ноги.

– Надо бы устроить короткий привал с тепловым шаром, – сказал через некоторое время Андрею догнавший его Ор-Крас. – Ученые сдают.

Андрей кивнул. Он вспомнил, что такое тепловой шар, и принялся искать по сторонам какое-нибудь укрытие. Однако пришлось пройти еще порядочно, прежде чем подходящее место было найдено. Сильно углубляться в широкую пещеру с довольно гладким полом они не стали, а решили передохнуть буквально метрах в двадцати от входа. Ор-Крас расстегнул рюкзак, достал непослушными пальцами тепловой шар и вынул из оболочки. Положив его на пол, он быстро убрал руку. Шар медленно наливался светом, от него пошло тепло, и стены пещеры заискрились слюдой. Все шестеро уселись вокруг: кто на рюкзак, кто на корточки – под живительные тепловые волны. Чтобы согреться быстрее, Андрей снял шлем и маску. И разомлел. Почти как тогда, в кафе, только еще захотелось спать. Захотелось горячего вина.

Чтобы как-то отвлечься, Андрей повернулся к сидящему рядом Сарусу:

– Может, что-нибудь интересное расскажет специалист по малым цивилизациям?

– Почему бы нет, – невозмутимо ответил Сарус. – А что бы вы хотели узнать?

– Ну например… ты ведь хорошо знаешь Землю?

– Конечно. Мне и раньше приходилось на ней бывать.

– Можешь что-нибудь рассказать о ее истории?

– Ну… Вы были на Земле недолго, а если бы решили путешествовать, то обратили бы внимание на одну странную особенность. Нигде, ни на одной планете вы не найдете больше такого смешения рас. Даже на планетах, населенных давно, имеющих продолжительные контакты с другими цивилизациями, находящимися на перекрестках мироздания. А ведь Земля обособлена.

– И в чем же дело?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно отправиться в глубокое прошлое Земли. Даже не Земли… Надо вспомнить, что когда-то существовала Империя Ходо. Правда, сейчас никто, кроме специалистов, этого уже не знает, а ведь Империя простиралась на добрую половину цивилизованного мира. И вот, после очередной большой войны, когда было подавлено восстание на, казалось бы, совсем благополучных планетах, Император решил наказать немногих оставшихся в живых, да так, чтобы другим было неповадно. Он собрал последних выживших представителей восставших рас и отправил их на своих гигантских кораблях на Землю – в то время необитаемую тихую планету с подходящими условиями жизни. Технически это было осуществимо: у Императора был большой флот, и год за годом корабли свозили бунтовщиков на Землю. Оставляли им что-то на первое время и улетали.

– Великое переселение народов… – пробормотал Андрей.

Он невольно столкнулся взглядом с Эр Эфо, который хоть и не делал никаких замечаний, однако же внимательно прислушивался к разговору и снисходительно усмехался чему-то в поднятый воротник.

– Да, великое переселение, – согласился Сарус. – Этим расам пришлось на новом месте непросто. Они вымирали. Голод, болезни, холод… От своих истоков-то давно отошли, все раньше делали роботы. А люди до переселения занимались только искусством и войной. И вот пришлось заново учиться древним способам охоты, когда сели аккумуляторы плазменных винтовок. Но поколение сменялось поколением, переселенцев становилось все меньше и меньше, исчезла письменность, исчезли остатки культуры, люди перешли в первобытное состояние. И вот тут-то, когда эти люди забыли, кто они и откуда, и совсем одичали, наблюдатели с удивлением констатировали изменения. Численность землян начала увеличиваться. Расы стали возрождаться, но уже как земные расы. Став дикими, они научились выживать, стряхнув с себя остатки прежних, только мешающих знаний. Цивилизованность не способствовала выживанию в экстремальных условиях, и людям сначала понадобилось превратиться в зверей, чтобы после построить новый мир. И появились зачатки новой культуры, изобретательство, письменность, наконец, но все уже по-другому.

"И изгнаны были первые люди из Рая на Землю за грех, и стали они смертны… До конца веков будете трудом добывать себе пропитание…" – вспомнил Андрей.

– Если вам любопытно, вы можете почитать мой труд "Земная цивилизация: второй круг", – гордо продолжил Сарус. – Но что интересно, второй раз этот путь оказался гораздо короче. Похоже, генетическая память об уже изобретенном, уже придуманном, уже освоенном в нужный момент просыпается. И наблюдая за Землей, мы пришли к выводу, что известные изобретатели и ученые на этой планете не столько талантливы (в том смысле, как это принято у нас), сколько обладают способностью острее воспринимать генетические сигналы. Хотя это, конечно, тоже по-своему талант.

– Я обязательно почитаю вашу книгу, когда мы выберемся отсюда, – заверил его Андрей.

– Земля, конечно, не единственное место, где можно наблюдать воскрешение расы. В космосе хватает цивилизаций, которые уничтожили сами себя и начинали возрождение горсткой выживших. Но так, чтобы в чистом виде, и сразу много рас – такой рай исследователю может предоставить только Земля.

– И что же это был за искуситель, который подвигнул благополучные расы к восстанию против Императора и привел их к низвержению на Землю? – вдруг спросил Кунц.

– Об этом не рекомендуется говорить, – многозначительно сказал Сарус. – Более того, эту часть истории не рекомендуется даже изучать. Уж вы-то, доктор, должны это знать.

Шар затухал, и тепло от него стало иссякать. Андрей снова нацепил маску, шлем и встал. Остальные нехотя последовали его примеру, надели рюкзаки, а Ор-Крас ударом ноги отбросил шар вглубь пещеры. Вспыхнув остатком энергии, отбрасывая блики на переливающиеся всеми цветами радуги стены, синий комок катился все медленнее, пока не остановился и не осветил что-то живое и огромное. И эта щетинистая шевелящаяся масса, словно состоящая из множества членистых ног, жутко зашипела.

– Не стреляйте! – пронзительно крикнул Ор-Крас. – Будет только хуже!

Забыв про холод, все бросились к выходу и, уже вывалившись из пещеры, побежали настолько быстро, насколько могли. Нечто, встреченное в пещере, придало преследуемым силы, и валуны они преодолевали весьма споро, пока не оказались на приличном расстоянии. Вот было ли такое расстояние уже безопасным, Андрей не знал.

– Это были Ширны, – прохрипел Ор-Крас. – Один из них. Сам я их никогда не видел, но много слышал. Они живут в скалах. Нам повезло, что мы забрались в эту пещеру ночью. От холода они впадают в оцепенение. Но шар давал тепло и разбудил его. А заберись мы в пещеру днем, так под увлекательный разговор о развитии Земли он разделал бы нас очень быстро. Подумать только, мы сидели совсем рядом!

– И сейчас расслабляться не надо, – тревожно добавил Сарус. – Утром, с первыми лучами они повылезают из своих пещер греться. Я совсем забыл, что они могут здесь быть. И нам надо покинуть эти скалы до рассвета. Это страшнее десантников Коменданта.

"Если мы успеем преодолеть скалы до рассвета, то идущих за нами десантников это задержит, – подумал Андрей. – Дрэйд, наверное, уже мертв. За канонадой не услышать, продолжает ли он держаться. Только бы нам выстоять перед этой дьявольской стужей".

Тяжелый дрожащий рев заставил всех поднять головы. Сквозь ровную пелену облачности проявилось яркое пятно. Оно увеличивалось, пульсируя и разгораясь, пока наконец не прорвало небесный дым, превратившись в охваченный огнем гигантский звездолет, падающий и ослепляющий, словно гигантский факел. Подобно поверженному в небесной битве ангелу, рассыпаясь на лету пламенеющими обломками, рухнул он куда-то далеко за скалы, и в то же мгновение сотряс ущелье далекий, но невероятно мощный взрыв, а поднявшийся из-за утесов черный гриб подсвечивался запылавшим внизу пожаром.

– Хорошо, что неблизко, – прошептал Сарус.

– Хорошо, что вспомогательные двигатели у него не термоядерные, – добавил Ор-Крас. – А то было бы уже не важно, близко мы или далеко.

Помешкав, продолжили путь. Но ночь на Кроне долгая. Они шли и шли по этому каменному ручью среди нагромождения скал и камней, а стенки ущелья все сближались, становились выше, и Андрей очень боялся, что впереди возникнет непреодолимая преграда, которая оставит им только один путь – назад.

9

Зарево к утру побледнело, а потом и совсем исчезло вместе с грохотом канонады. На туманных очертаниях утесов лежала нежная фиолетовая дымка, а мороз сменился пронизывающей утренней свежестью. А группа прошла ущелье и оказалась перед бескрайней каменистой равниной. Где-то там, за горизонтом, лежал дворец Адранта. Но все были так страшно измучены, что ни о каком дальнейшем продвижении не могло быть и речи. Отогревшись последним тепловым шаром, они разлеглись в причудливых позах на камнях и ждали десантников, которые, судя по пальбе в глубине ущелья, все-таки вышли на их след.

– По Ширнам стреляют, – лениво заметил Ор-Крас, словно речь шла о чем-то далеком и неважном.

– Попытаемся задержать их здесь, – добавил Андрей, сонно оглядывая отрог. – Штурм прекратился, и если оборона планеты выдержала, помощь должна прийти.

Рассвет был красивый, нежно-лиловый, как раз такой, каким он и представлялся в мечтах, но осоловевшему Андрею было не до него. Он сидел, привалившись спиной к рюкзаку, и клевал носом под лучами восходящей звезды, среди таких же обессиленных спутников. Кунц совсем сдал. Он сидел с закрытыми глазами, часто, с сипением и хрипом, дышал, и лицо его в этом освещении походило на лицо мертвеца.

Андрей вдруг отчетливо и с жалостью вспомнил свой письменный стол, кресло, развернутое к окну, синее небо в окне и доносящиеся через распахнутую форточку летние, теплые и очень близкие крики детворы. И ему совсем было удалось уйти в свои собственные теплые воспоминания, когда его вернул к действительности пилот.

– А если еще их десантный бот сядет по эту сторону гряды, прямо перед нами? – спросил Ор-Крас, и сам же ответил: – Тогда у нас совсем не останется шансов.

– Не думай об этом, – Андрей встал и нараспев объявил голосом глашатая: – Время занимать позиции! Выбираем удобное место и держим под прицелом ущелье!

Ор-Крас встал первым, отсоединил и проверил магазин винтовки, а затем, сильным ударом вбив его на место, неспешно поднялся к большому валуну с правой стороны. Андрей нашел удобную расщелину между двумя камнями, поставил локоть поудобнее и прижал к плечу ложе винтовки. Припав к резиновой наглазнице прицела, он внимательно осмотрел поле предстоящего боя и решил, что позиция неплохая. И в то же мгновение увидел, как из-за утеса выплыла длинная узкая платформа, словно на воздушной подушке, прикрытая спереди щитом. На шитке был установлен пулемет, а по бокам ее свешивались многочисленные ноги в черных ботинках.

Андрей оглянулся, замахал рукой, и все остальные, пригибаясь, быстро разбежались в поисках подходящих укрытий. Лишь Эр Эфо, благоразумно посчитав, что не его это дело, поспешил вниз, увязая ботинками в осыпающемся песчанике, и залег где-то на склоне.

Чуть выждав, Андрей прицелился и дал длинную, но бестолковую очередь по ногам, свесившимся с платформы. Слева от Андрея пристроился Кунц, и, перезаряжая винтовку, Андрей услышал именно его глухие очереди. Тико устроился за Ор-Красом, но правее и выше, и стрелял коротко и часто.

Андрей вставил новый магазин, сочно клацнув зажимами, и снова прильнул к прицелу. Появилась вторая платформа. Первая уже замерла, и пулемет на ней равнодушно смотрел в небо. Зато десантники уже рассредоточились среди камней и прицельно били по оборонявшимся. Во всяком случае Андрей успел выпустить еще только одну короткую очередь, и сразу хлестко и звонко застучало по прикрывавшим его валунам, брызнула каменная крошка, и он поспешно спрятался обратно. Вытирая пот, он посмотрел налево в тот самый миг, когда голова Саруса, неразумно высунувшегося из-за камня, превратилась в облако крови, разорванная очередью из крупнокалиберного пулемета со второй платформы. И в тоже мгновение взрыв справа заставил его вжаться в скалу, а когда Андрей заставил себя повернуть голову, Тико уже лежал среди пляшущих по камням язычков пламени, и его оскаленный, запекшийся от огня мертвый рот недоверчиво усмехался.

Огонь стал такой плотный, что Андрей понял: следующая попытка выпустить очередь по десантникам станет для него последней.

"Надо сползать вниз, – лихорадочно подумал Андрей. – Они пристрелялись". Он столкнулся глазами с Ор-Красом. Похоже, пилота контузило, потому что из уха текла кровь. Его взгляд отчаянно кричал: "Я не должен здесь быть, я только пилот!"

"Я тоже здесь не при чем, – зло подумал Андрей. – Еще в большей степени, чем ты". И махнул рукой вниз, командуя отступать.

Единственным, кто поддерживал огонь, как ни странно оставался Кунц. Позицию он выбрал самую удобную: у него получился своего рода природный дот – и доктор даже не смотрел на Андрея, лишь успевал менять магазины.

Андрей пополз вниз, поднимая сухую пыль, чтобы успеть занять новую позицию до того, как у Кунца кончатся боеприпасы, и за ним сползал Ор-Крас.

"Ну вот, дальше только равнина, – подумал Андрей, устроившись вместе с пилотом за последними камнями, которые могли служить прикрытием, и наблюдая, как отстрелялся доктор и, мелко приседая, заспешил к ним. – Сейчас десантники появятся наверху, мы успеем обменяться несколькими очередями, и все закончится. Усталому и измученному умирать не так тяжело, – пытался взбодриться он. – Смерть придет как избавление".

Сверху, со стороны ущелья, пульсируя грохотом стрельбы, росло зловещее небытие, заслоняя небо. И все, что было до сих пор, весь период жизни от рождения и до этого боя казался ничтожно маленьким, ненужным, мелким по сравнению с тем, что сейчас надвигалось на него. И вот сквозь это осознание и прорезались откуда-то сзади отвратительные, надрывные, дребезжащие в груди звуки садящегося десантного корабля.

Андрей успел лишь подумать, что до появления этого звука все же оставалась какая-то надежда на спасение, маленькая, призрачная, в которую он и сам-то не верил и которую осознал лишь теперь, когда и ее не стало. Он повернулся лицом к кораблю и увидел, как из двух боковых установок понеслись дымные шлейфы ракет. Свист над головой, и алое пламя взметнулось над ущельем, мгновенно сменившись густым черным дымом.

– Это свои! – с чувством выкрикнул Ор-Крас, и лицо его сморщилось, словно он собирался расплакаться.

"Ну вот, – отрешенно подумал Андрей, стараясь ни на кого не глядеть, – уровень пройден, добро пожаловать на следующий". Он неловко встал и пошел к спасательному кораблю, который сел совсем рядом, оставив лежать на щебне штурмовую винтовку, в которой оставался еще полный магазин.

Кивнув в ответ на приветствие командира корабля, Андрей отдал распоряжение вызвать еще один бот, чтобы прочесать валуны, хотя и не надеялся увидеть Дрэйда в живых, поднялся по трапу и прошел в теплый салон. Он сел в кресло и откинул голову. Со шлифованного потолка на него смотрело мутное серое пятно. Рядом сел Ор-Крас, а Андрей прислонил голову к боковой панели и стал смотреть в иллюминатор. Отчего-то ему было неловко говорить с пилотом. Хотя он и не мог понять почему. Может быть, потому что потеряли Дрэйда, а до этого Кею, а потом Тико и Саруса. Их всех было жалко, но в этот момент особенно было жалко Саруса, с которым так хотелось поговорить еще и у которого так много надо было спросить про его книгу "Земная цивилизация: второй круг", которую Андрей никогда уже не прочтет.

– Штурм отбит, – шепнул Ор-Крас. – Мне командир бота сказал.

– Хорошо, – равнодушно ответил Андрей. – Я приказал, чтобы обыскали противоположное подножие гряды. Возьми на контроль. Может быть, найдут тело полковника. А почему так долго не было помощи?

– Что до задержки, то командир ничего не знает. Он вылетел сразу же, как получил отмашку. А Эр-Эфо так зарылся в камни, что его еле нашли. Если бы Кунц про него не вспомнил, то наш пленный ученый так бы и остался здесь. А сейчас уже вылетаем во дворец.

– Хорошо…

Смуглое лицо пилота совсем почернело и обветрилось, а обросшие серебристой щетиной щеки ввалились. Андрей подумал, что и сам он, наверное, выглядит не лучше, и подивился энергии Кунца, который после такого перехода не поленился найти этого несчастного Эр Эфо.

Корабль дрогнул, разбудив нового Командора, но сам полет уже не чувствовался. Снова стали закрываться глаза, и Андрей лишь успел заметить останки туши корабля нападавших, того самого, который рухнул на поверхность планеты этой ночью. Обломки эти курились сизым дымом.

10

Андрей паниковал, и не удивительно, ведь даже Командор боялся Адранта. И нет рядом Кеи, а у нее, по крайней мере, был план. Во время всего путешествия в глубине души Андрей все-таки надеялся, что появится новая, невидимая доселе возможность выпутаться. Пожалуй, если бы сейчас объявился во сне Командор, Андрей был бы не очень против. Может, хоть он бы подсказал, что делать дальше. Да что там, подсознательно Андрей радовался любой задержке, даже самой опасной, лишь бы она отдаляла его от этой невыносимой встречи. От развязки.

Дворец – на поверхность выходила лишь малая его часть – представлял собой огромный бункер, но бункер роскошный, если это слово применимо к огромным подземным сооружениям. Коридоры были высоки и ярко освещены, а свет многочисленных плафонов играл на отделанных гранитом и мрамором стенах, на мозаике пола, на инкрустированных створках дверей.

"Кунц, наверное, уже доложился у Адранта, – подумал Андрей. – И надо полагать, не выдал". В противном случае доктор и сам бы рисковал быть раскрытым. Если, конечно, он тогда говорил правду. Эх, сколько этих "если"… Одно утешало: Командор был немногословен. Кто знает много – говорит мало. И Андрей решил быть предельно немногословным на встрече и действовать по обстоятельствам. Главное, чтобы панические мысли не отражались на лице.

В черном командорском кителе, коридором бесконечным и прямым, без дверей и ответвлений, Андрей шел навстречу судьбе тяжелой и нарочито твердой походкой человека, скрывающего опьянение. Офицер личной гвардии Адранта невозмутимо шагал рядом, бок о бок, стараясь подстраиваться под шаг Андрея. Наконец двери, которыми заканчивался коридор, расступились по невидимому сигналу, и мнимый Командор один зашел в тронный зал бывшего Императора.

Освещение было тусклым и каким-то мерцающим, словно от неверного света факелов, сам зал был задрапирован синими и черными тканями, и лишь колонны, уходящие во тьму высокого свода, выделялись своим белым камнем. У дальней стены, словно на фоне космической ночи, на возвышении стоял трон.

Вот только теперь Андрей понял, почему, несмотря на все попытки, он так и не смог найти в памяти Командора лицо Адранта. Лица не было.

– Я заставил тебя померзнуть. Так было надо, – без интонаций сказало существо, стоящее рядом с троном.

Это был, видимо, человек, но человек, полностью закрытый какой-то энергетической защитой, а может, он был просто голограммой, потому что выглядел так, словно завернулся с головы до ног в плащ из шипящей телевизионной пустоты.

– Мне надо было обязательно дождаться начала штурма, – свистяще добавил он. – А когда штурм начался, было не до тебя.

– Я понимаю, – сказал Андрей, и ему почему-то очень захотелось добавить "Ваше Превосходительство".

– Не думаю, – сказал Адрант и надолго замолчал.

Молчал и Андрей. Он старался выглядеть спокойно, но предательская капля пота все-таки побежала от виска к подбородку.

– Расскажи мне, кто ты, – наконец сказал Адрант. – Ты сыграл определенную роль. Мне интересно.

Андрей окаменел, скулы свело, но… что он мог сказать? Бить себя в грудь и уверять, что он Командор? Или изобразить жалкую жертву и залепетать что-нибудь вроде: "Это все Кея, а я ни сном ни духом"? И то и другое глупо и бессмысленно. Но промедление и молчание – Андрей это остро почувствовал – было опаснее любых слов, и он быстро принял решение, откашлялся и начал рассказывать. Поначалу сбиваясь, он понемногу вошел в ритм и говорил уже свободно, даже с облегчением, самую суть, опуская лишние подробности, и даже, как ему казалось, с претензией на красивое изложение событий. Андрей не знал, смотрит ли на него Адрант, слушает ли, но фигура его не перебивала и ничего не уточняла.

– Собственно, я только хотел посмотреть фиолетовую звезду, – искренне подытожил Андрей, хотя и чувствовал, как это глупо. – А в возможность захвата Разрушителя я с самого начала не верил. В действительности Кея, пусть и по-своему, но хотела сделать хорошее дело. Ее целью было добро, и захваченный нами ученый Эр-Эфо это может подтвердить.

– А с чего ты взял, что моей целью тоже является добро? – спросила фигура.

– Во вселенной все взаимосвязанно, и если не останется тех, кто воюет на стороне добра, вам тоже станет неинтересно, – быстро сориентировался Андрей, хотя и подумал, что возможно сказал не "то". Но как сказать "то", он все равно не знал.

– У Кеи своя мечта, а у Лорна своя. Для меня важна лишь мечта Коменданта, а Кея – такая же марионетка, как и ты. Но она смогла создать приманку, о которой можно только мечтать. Поэтому и начал свой штурм Комендант, не догадываясь, что попал в ловушку. А ведь Разрушителя Планет не существует.

Андрей расстроился. Но не от того, что Разрушителя не существует. Это его сейчас волновало меньше всего. Расстроился он потому, что с такой информацией его в живых точно не оставят. Он почувствовал, как на лице его непроизвольно расслабляются мышцы, словно сползает маска, обнажая смертельно усталое лицо, и спросил уже равнодушно:

– Ну как же не существует? Я сам его видел… глазами Командора.

– Муляж, даже такой гигантский, изготовить проще, чем обычный штурмовой крейсер. Внутри он пустой, – пояснил Адрант, а в голосе вдруг появились снисходительные интонации. – Но все время приходилось изображать деятельность на верфи, держать в разумной близости от кратера агентов Лорна, информировать их о ходе работ, да так, чтобы не узнали шпионы других Комендантов. Это было не просто. Проще было построить настоящий Разрушитель, если бы такие технологии у меня имелись.

– Так значит, и это… – Андрей достал кольцо и взвесил его в руке, – и это кольцо тоже муляж?

– Конечно. Я хотел, чтобы тебя пленил Грас. С кольцом он чувствовал бы себя увереннее. Кунц все время подводил тебя к этому, да так и не подвел. Но видишь, и без кольца генерал решился на штурм. И теперь я направлю жалобу в Галактический Совет.

– Может быть, вы просветите меня и насчет Орри? Кея как раз хотела защитить мир от них… Вы наверняка знаете об их проекте по обретению тел для последующего завоевания Галактики. А она не могла спокойно смотреть на то, как Орри запускают свои щупальцы в управляющие структуры человечества. Землю, мою планету, они хотят использовать как плацдарм для нападения. Я только не понял, как Кея собиралась использовать Разрушитель против Орри… если бы получила.

– Не сложно догадаться, – сказал Адрант. – Просто мысль эта для тебя непостижима. Кея бы уничтожила Землю. Как плацдарм врага. Вот и все. В твоем вопросе был ответ. Как же еще можно использовать Разрушитель Планет против Орри, у которых и планеты-то нет?

Андрей ошарашено молчал, и даже печальные мысли о дальнейшей судьбе ушли на второй план. А ведь действительно, это лежало на поверхности. Сердце его сжалось, и он даже забыл, что Разрушителя не существует.

– Как же бороться с Орри? Вы ведь понимаете всю угрозу для Галактики?

– Понимаю. Уж не предлагаешь ли ты уничтожить Землю мне?

– Должен быть другой способ!

– Поищи, – сказал Адрант. – Земля – планета больших эзотерических возможностей. И если Орри умеют проникать в мир людей, значит, и люди могут проникнуть в мир Орри. Отправляйся домой и ищи этот путь. Здесь ты больше не нужен.

Оболочка на мгновение зашипела, вспыхнула ярким светом, и Адрант исчез. Андрей машинально оглянулся, за его спиной открылась дверь, и зашел офицер, показывая, что аудиенция окончена. Андрей повернулся на месте и, ощущая, как отпускающее напряжение ослабляет ноги, направился к выходу. Чувствовал он себя очень странно.

"Обошлось, – утешал себя Андрей, следуя за сопровождающим. – Кажется, обошлось. Но Кея…" А почему, собственно, он должен был уподобляться ей и что-то сочинять, выдумывать, утаивать. Во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, это не его игра. А истинный игрок всего лишь открыл шахматную доску, обнаружил, что одной пешки недостает, и заменил ее катушкой из-под ниток. Иначе говоря, им, Андреем. И вот игрок поставил эту пешку на самый опасный участок и наращивал напряжение именно на этой пешке, потому что подложные фигуры предпочитают менять сразу. Противник отвлекся, а игрок, делая вид, что защищает пешку, незаметно подобрался к чужому королю. И уже не имеет значения, что себе думает эта катушка. Так и должно быть. Чудес не бывает. Катушки не доходят до последней клетки и не становятся сильными фигурами. И какие бы слова Андрей не подобрал сегодня, вряд ли это изменило бы его судьбу или судьбу Земли, которую он представляет. В этот момент Андрей чувствовал себя, будто спортсмен маленького южного государства на зимней олимпиаде. Впереди и позади шествуют толпы мастеров всех видов спорта, а он идет один, и несет флаг своей страны, и знает, что не сможет победить, а может только заявить всему миру, что такая страна есть.

Но вот почему эту несчастную катушку оставили на шахматной доске, хотя она своим видом явно портит красоту комбинации, Андрею было пока не понятно. Конечно, он был рад такому исходу. Но если учесть, что в нем теперь и память Командора, и признания Адранта… Это выглядело странно. Приписать все человеколюбию владыки Крона он не решался. Отложенная смерть? Адрант может себе позволить не прятаться за инсценировкой космической катастрофы с кораблем, летящим к Земле. Зачем ему это? "Нет, – думал Андрей, – что-то в этой истории еще не закончено, и видимо, что-то очень важное". Но он решил пока не мучить себя загадками. Как показывала практика, очень скоро он должен узнать, почему все еще жив.

"А кольцо-то Адрант так и не забрал, – вспомнил Андрей, когда его везли в ангар. – Значит пустышка". После продолжительного спуска на лифте они с офицером пересели на маленькую двухместную платформу. Замелькал лампами аккуратный, словно игрушечный тоннель, и вот уже распахнулся гигантским простором поражающий воображение ангар, и высоко вверху, где было бы вольготно и орлам, виднелись закрытые створки люка размером с земной стадион. Корабль Андрей увидел еще издали – док был почти пуст. Десяток истребителей, и не без повреждений, судя по обилию возившихся вокруг робототехников, да пара кораблей связи не в счет. Пилот уже ждал у трапа, и Андрей поднялся на очередной корабль, не испытывая никакого любопытства.

Он занял свободное кресло рядом с этим единственным пилотом, пристегнул ремни и стал размышлять над словами Адранта. Если тот не ясновидящий, то, безусловно, он все узнал от Кунца. И получается тогда, что не Адрант играл Андреем.

Ждать вылета пришлось недолго. Звездолет знакомо дернулся, через единственный, но большой иллюминатор замелькали уходящие вниз стены, затем пронеслась толща шлюзовых ворот, и вот уже провалился куда-то дворец Адранта. А потом голубовато-фиолетовое небо почернело, стало звездным, и Андрею захотелось встать у иллюминатора и посмотреть на прощание чужие созвездия. Этой ледяной ночью, там, среди скал, созвездия разглядеть не удалось, хотя отчасти эта потеря была компенсирована красотой сжигаемых в ночном небе кораблей, что тоже впечатляло. Сейчас же, когда все кончилось, Андрей уже начинал жалеть, что так рано покидает эту планету, словно ему, как это водится среди возвращающихся с отдыха на море, не хватило одного дня. А в кресло, между тем, вдавливало все сильнее, и звезды в иллюминаторе расцветали ярче, переливаясь красками по мере того, как корабль покидал атмосферу. Дрожал корпус, дрожали звезды в сгустившейся черноте, и Андрей уставился на них, словно загипнотизированный. Но все мысли уплыли к Земле, и с невесомостью неожиданно пришло радостное предвкушение дороги домой. Если бы не мысли об Кее, Андрей, наверное, чувствовал себя счастливым.

Вдруг корабль дернулся, да так, что завыли переборки, словно их стискивала огромная мощная рука. Андрей даже порадовался, что не успел встать и еще пристегнут, хотя уже пора идти в анабиозный отсек. Но пилот не разделил радости, встревожился и забегал глазами по изображениям перед собой. И тут Андрей увидел на одном из шести экранов гигантскую черную тень. Он еще не понял, что это такое: контуры были слишком нечеткие. Но было ощущение, что кусок мрака оторвался от ночи космоса и смутно обретал форму.

– Датчики показывают, что нас захватил луч… сейчас определю тип корабля… – скороговоркой запричитал пилот. – Диспетчер уверял, что все чисто, как же он смог подобраться?!

Андрей похолодел. Неужели это никогда не кончится?

"Черная Герцогиня!" – вскричал пилот, ошалело глядя на приборы.

"Черная Герцогиня?" Сознание Андрея словно озарилось вспышкой, и он сразу увидел этот корабль в чужой памяти. Штурмовой Комплекс класса Ультра. Таких кораблей очень немного в Галактике. Обладая всеми способностями штурмовых крейсеров, при необходимости они способны становиться орбитальными крепостями и нести невероятное количество десанта и техники для наземной высадки. Один из этих комплексов и был назван "Черной Герцогиней" в честь нейтронной звезды – убийцы звездолетов. Комендант Лорн считал, что такое название корабля будет наводить дополнительный ужас на пилотов противника.

"Опасность большая, но не большая, чем вчера", – попытался успокоить себя Андрей. Он уже привык к этой формулировке: риск есть, но не больший, чем раньше. И в самом деле, приглашение на корабль Коменданта было не многим страшнее, чем любой эпизод последнего времени. Однако, уже настроившись на возвращение, к такому повороту Андрей готов не был. Расслабился. Не ожидал. И о чем теперь говорить с Комендантом, не представлял совершенно. Даже не знал, как назваться. А говорить, видимо, придется, и если не с ним, то с Грасом.

Пилот не пытался бороться с лучом, видимо, это было делом безнадежным. Он покорно заглушил двигатели, отпустил рукояти рычагов и обреченно уставился на экран, где огромная черная масса штурмового комплекса особого назначения закрыла все пространство. По мере приближения видны стали раздвигающиеся ставни в его брюхе, телескопически вытянутая клешня зафиксировала корабль уже где-то у самой поверхности гиганта и бесшумно втянула в чрево.

– И что будет дальше? – вслух подумал Андрей.

– Не знаю, – горько ответил пилот, полагая, что обращаются к нему. – Те, за кем закрывались эти створки, уже никогда не покидали "Черную Герцогиню". Для плененных это Черная Дыра.

Корабль замер, пилот послушно разблокировал шлюз, и вскоре из коридора раздался стук тяжелых ботинок. Андрей встал, и незваные гости в серой униформе сначала нерешительно остановились, увидев его надменное лицо и командорскую форму. Все же их заковали в наручники и повели вниз по трапу, а затем через весь док.

В ту же секунду что-то знакомое и светлое мелькнуло среди лиц на мостике, Андрей поискал взглядом и увидел Кею. Она не смотрела на него – может быть, еще не заметила – и слушала какого-то крупного человека в богатом, с золотом, мундире. Затем этот человек склонился к ее лицу, словно желая сказать что-то очень личное, а Кея улыбнулась и, отводя голову, застыла, увидев Андрея. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, улыбка ее сползла, и несвойственное ей выражение растерянности и еще чего-то нового, непонятного Андрею, появилось на лице. Но Кея почти сразу пришла в себя, что-то сказала стоявшему с ней человеку, тот повернул свое крупное смуглое лицо и внимательно посмотрел вслед Андрею, которого уже уводили куда-то вглубь штурмового комплекса.