Другой Синдбад

Глава девятая, в которой случившееся прежде становится понятнее, чем происходящее сейчас

— А почему вы мне не сказали? — Пожилой мужчина напротив меня говорил так, будто корабли, готовые вот-вот разнести вас в клочья, встречались ему на каждом шагу.

— Но я же…

— Кричать без толку, — нахмурив брови, ответил он. — Не время для эмоций, нет, нет, нет. Заклинание — вот что тут нужно.

Я потрясенно умолк. Я кричал?

Ну да, кричал, мгновением раньше. Странно, что маг упомянул об этом сейчас. Пожалуй, решил я, самым разумным будет продолжать вообще помалкивать. Моего спутника по плоту это мое решение, похоже, вполне устроило, поскольку он трижды щелкнул пальцами и сделал три загадочных пасса, одновременно пробормотав три исключительно сложных слова, ни одного из которых я никогда прежде не слышал.

Корабль, который направлялся прямо на наш крохотный плот, как будто бы начал отворачивать влево. Как ни странно, казалось также, что он погружается в воду. Неужели маг решил уничтожить корабль, чтобы спасти наши жизни? Никогда! Я должен как-то помешать этому.

— Тысяча извинений, о великий маг! — торопливо, но вежливо сказал я, изо всех сил стараясь не обидеть почтенного и — как я теперь видел — несомненно, очень могущественного господина снова. — Но должны ли мы губить других, чтобы спастись самим?

— Что вы сказали? — в некотором замешательстве переспросил маг. — Но вы же — что? Ах, эта нынешняя молодежь! Как вы предполагаете вести приличную беседу, если все время не договариваете?

Я снова почувствовал себя гостем, который явился к обеду и обнаружил, что в его приглашении указано совершенно другое время года. Я снова бросил взгляд на тонущий корабль. Наверное, подумал я снова, лучше вообще не пытаться разговаривать с этим человеком, но общаться с ним как-то иначе, скажем, мычанием, знаками или подробными и тщательно продуманными записками.

Однако все снова оказалось не так, как выглядело сначала. Когда мы повернули к кораблю, который я некогда называл своим домом, я разом все понял. Корабль на самом деле вовсе не тонул. Вместо этого плот наш и мы оба, сидящие на нем, поднялись в воздух над волнами на высоту взрослого человека, стоящего на плечах другого такого же, и подлетали к правому борту корабля, по-прежнему плывущего по поверхности моря.

— Ох, — вымолвил я, скорее от изумления, чем в качестве попытки продолжить разговор.

— О, ну это уж и вовсе чересчур! — гневно вскричал маг. — Кого это я гублю и как? Да будет вам известно, что я использую только в высшей степени позитивную магию и оскорблен тем, что вы могли предположить нечто иное. — Он махнул рваным рукавом куда-то вбок. — Я хочу, молодой человек, чтобы вы убрались с этого плота — и немедленно!

«Губить?» — подумал я. Я не говорил ни слова про погибель. Нет, на самом деле говорил, в последней своей фразе, несколько минут назад. Похоже, этот вопль был запоздалой реакцией на мои слова. Наверное, решил я, этот пожилой человек плоховато слышит и понимает отдельные моменты разговора. Поэтому, отвечая ему на этот раз, я выговаривал слова медленно и отчетливо, чтобы исключить ошибку.

— Я извиняюсь, добрый господин.

Маг впал в полную ярость.

— Ох? И это все, что вы можете сказать — «ох»? Вот уж точно, ох.

Я моргнул. Нахмурился. Снова моргнул. Похоже было на то, что всякий раз, когда я что-нибудь говорил, он слышал лишь то, что я сказал до этого. Возможно ли такое? Теперь я понял, что имею дело не только с магом, но с реальной магией в действии, вещью, в которой, несмотря на недавние встречи с морской нимфой и джинном, я был прискорбно мало сведущ.

Но все было небезнадежно. Если эта странная задержка слуха действительно существует, разговор с магом, пусть и сбивчивый, все-таки возможен. Однако если, как я теперь предполагал, мой собеседник действительно слышит с запозданием, значит, маг уже должен услышать мои извинения. Следовательно, мне пора было говорить снова.

— Думаю, Я понял, в чем проблема, — сказал я, возможно, чуть самоувереннее, чем следовало бы при обращении к столь великой, хотя и несколько сбитой с толку персоне.

— Извиняетесь? — рявкнул маг. — Лишь теперь вы извиняетесь?

Да, похоже, я на правильном пути. Дальше я осмелился заметить:

— У нас возникают некоторые трудности с общением.

— Проблема? — парировал все еще взбешенный маг. — Моя единственная проблема — удалить вас с этого плота.

Тут я решил, что прямой подход будет лучше.

— Вы не слышите, что я говорю.

— Трудность, которую мы быстро устраним, — резко заверил меня маг. — Если вы не хотите удалиться добровольно, есть способы заставить вас это сделать. Я превращу вас в комара, или в рыбку гуппи, или во что-нибудь еще столь же ничтожное.

Пусть комар или гуппи, но решимость моя была непоколебима.

Я сглотнул и продолжал:

— Мои губы! Смотрите на мои губы! Соответствуют ли их движения моим словам?

— Общение? — бушевал маг, очевидно не слыша никаких доводов. — Я вам покажу, как я общаюсь, молодой человек… — Его руки снова взлетели в воздух. — Магией!

Лучше бы все это произошло побыстрее. Я уже представил комариные крылья, вырастающие у меня из спины, пока сам я уменьшаюсь до невозможности. Если бы только мне удалось сделать так, чтобы он понял! Но как он может понять то, чего не слышит? А он — снова сообразил я — не может услышать моих последних слов, пока я не скажу что-нибудь еще.

— Тут действует магия! — настаивал я.

— Губы? Слова? — Мужчина нахмурил брови и искоса взглянул на меня. Потом, словно я сам сотворил какую-то магию, весь гнев внезапно покинул его. — О Аллах, — продолжал он, теперь скорее озабоченно, чем гневно, — вот это проблема. Вы заколдованы?

Я? Под властью колдовства? Неужели этот великий маг даже не понимает причины своего собственного недуга? Значит, продолжать надо осторожно. Добра не жди, если снова рассердить этого могущественного человека.

— Прошу прощения, господин, — сказал я поэтому, — но мне кажется, что это вы под властью заклятия.

— Действительно, магия. — Маг глубокомысленно кивнул. — И достаточно могущественная к тому же, чтобы изменить саму сущность речи.

Я дерзко продолжал, понимая, что в конце концов он услышит мои слова:

— Вы не слышите того, что вам говорят, а слышите вместо этого то, что было сказано до этого.

— Я? — скептически отреагировал маг на то, что я сказал минуту назад. Разговаривать вот так с тем, кто идет с тобой не в ногу, дело непростое. — Вы явно ничего не знаете о природе магии.

О небо! По лицу его я видел, что в нем опять закипает гнев.

— Это, конечно, правда, — продолжал я с величайшей серьезностью, — но я думаю, что мы оба наделены некоторой наблюдательностью.

Но лицо мага покраснело и надулось.

— Да будет вам известно, я прекрасно слышу! Одно лишь то, что я стар, не означает, что я глухой!

— Я не имел в виду… — начал я и сразу остановился. Этот разговор снова совершенно доконал меня.

Но зато мага он не доконал вовсе.

— Некоторой наблюдательностью! — бушевал он. — Хотите сказать, вы заметили, что я глухой? Прокляты вы уже или нет, юный бездельник, я снова вижу в вашем будущем комариное заклинание.

Казалось, он свирепеет с каждым мигом. Наверное, я пытался общаться с ним на слишком сложном уровне. Если мы хотим при помощи слов преодолеть этот сверхъестественный барьер, мне следует начать с самого простого. Я понял, что должен начать все сначала, и быстро, если не хочу очутиться в комариной шкуре.

— Не хочу сердить вас, — было самое простое, что я мог сказать, и к тому же чистая правда.

— Ну вот, опять вы не заканчиваете фраз! — кипел от злости маг.

Эта задержка речи, казалось, с каждой минутой создает все больше сложностей. Но возможно ли, чтобы не было способа справиться с этой хитрой магией?

А что, подумал я, если сказать одно и то же дважды? Расслышит ли он правильно во второй раз? Попробовать, безусловно, стоило.

— Не хочу сердить вас, — снова сказал я.

Он беспомощно взглянул на меня.

— Что еще? Говорите громче! Я не могу расслышать ваши слова!

Я не предполагал, что он вовсе перестанет меня слышать. Наверное, решил я, идея была не такой умной, как мне казалось.

— О боже, — вырвалось у меня.

Маг с некоторым удовлетворением пробормотал:

— И это хорошо, что вы не хотите сердить человека моего могущества и энциклопедических познаний в области комариных заклятий. — Однако он выглядел немного спокойнее, чем прежде. Наконец-то я сказал то, что нужно.

— Но что нам теперь делать? — спросил я, скорее размышляя вслух, чем продолжая разговор.

Маг насупился сильнее.

— Не надо повторять одно и то же. Я понял, что вы не хотите сердить меня. Я расслышал вас и в первый раз!

О нет. Теперь он отвечает не на предпоследние мои слова, а на предпредпоследние! Я понял, что моя идея была совсем не умной.

Должен признаться, в этот миг меня посетило редкое чувство полнейшего разочарования, и я утратил свою обычную решительность носильщика.

— Этот разговор ни к чему нас не приведет! — тревожно воскликнул я.

— Воистину — о боже, — согласился маг с чем-то, сказанным мной давным-давно.

Я растерянно обвел рукой окружающее нас небо. Или этот плот намерен лететь вечно, вместе с нами обоими, навсегда неспособными договориться?

— Не следует ли нам опуститься на землю? — снова вырвалось у меня.

Маг кивнул, как будто услышал мой вопрос:

— Я тоже размышлял о том, как нам быть дальше. Это летательное заклинание очень утомляет. Но скажите — отчего бы нам не опуститься на плывущий по соседству корабль?

С этими словами он опять защелкал пальцами, замахал руками и произнес три слова, совсем других, чем прежде, хотя мне они были столь же незнакомы. Плот резко остановился, потом начал плавно опускаться на корабль, который теперь каким-то образом оказался прямо под нами. По крайней мере, думал я, пока мы приближались к палубе, если мы с магом не можем разговаривать, то мыслим примерно в одном направлении.

Маг улыбнулся мне, милостиво прощая мое невежество:

— Итак, я спас нас обоих, причем в полном здравии. Моя магия так же сильна, как в тот день, когда я впервые надел эту мантию! — Плот с тихим стуком опустился на палубу, и маг помахал собравшимся матросам. — Решить, что кто-то мог заколдовать такого могущественного мага, как я! — Он от души расхохотался.

Я поднял глаза со своего теперешнего места прямо в центре корабля. Собравшаяся команда окружила плот. И я слишком хорошо узнал сердитый тон их голосов.

— Не думаю, что мы желанные гости, — мрачно заметил я.

— Разговор? — радостно отозвался маг. — Ну да, мы, конечно же, сможем поговорить позднее, после того как поприветствуем наших новых гостей!

Команда роптала все громче. Я слышал обычное бормотание о знаках, знамениях и предвестиях, но теперь к этому добавились замечания насчет проклятий, несчастий и кары.

— Вам стоит приготовиться к не самому дружелюбному приему, — предупредил я мага.

Он посмотрел на меня с испугом:

— Опуститься? Но мы уже опустились. Порой, мой мальчик, мне кажется, что тяжесть тех предметов, которые вы переносили на своей голове, слишком сильно давила вам на мозги. — Он по-отечески улыбнулся мне. — Вы ведь носильщик, не правда ли?

Откуда он мог об этом знать? От удивления я на этот раз ничего не сказал, а просто кивнул.

— Ага. — Маг ухмыльнулся усмешкой истинно всеведущего — выражение, которое я знал очень хорошо, поскольку постоянно видел его на лице Ахмеда. — Я специалист по угадыванию занятий. Я полагаю это составной частью занятий магией.

Похоже, этот маг еще и не замечал того, что его непосредственно окружает, поскольку я готов был поклясться, что взбудораженные матросы, которые как раз таки нас и окружали, готовы наброситься на нас и лишить нас жизни. Откуда-то из-за спин плотной и злой толпы я слышал голос капитана, грозящий матросам страшными карами, если они не расступятся.

Но тем не менее маг напротив меня, казалось, пребывал в блаженном неведении насчет намерений окружившей нас толпы. Я боялся, что, может, он способен расслышать первую угрозу лишь после того, как прозвучит уже третья. Или, возможно, его проклятие таково, что он вовсе не слышит невнятного бормотания матросов. В чем бы ни была причина, он поднялся и приветствовал толпу самым вежливым образом.

— Меня зовут Малабала, — сообщил он собравшимся вокруг нас, — семнадцатый в знатном роду Малабала, в котором все были великими магами и еще более великими правителями, родом из далекой страны, которая… — Он умолк, его улыбка испарилась. — О боже. Из далекой страны, которую я, кажется, почему-то потерял. — Он покачал головой и снова сменил хмурое выражение на улыбку. — Но уверяю вас, господа, что это лишь временная неудача. Я расскажу вам о моей родине, когда она снова предстанет перед моим внутренним взором. — Он скромно хихикнул. — Когда ты маг, приходится столько всякого держать в голове.

Толпа, наверное сбитая с толку малопонятной и сбивчивой речью мага, расступилась, и через нее прошел капитан в сопровождении моего тезки-торговца и двух его слуг.

— Приветствую вас, о благородный маг! — провозгласил капитан. — Ибо вы представляетесь мне человеком, использующим магию исключительно в добрых целях.

— Добрый маг? — громко удивился кто-то из матросов.

— Единственный добрый маг — это мертвый… — Другой член команды не окончил фразу под взглядом капитана.

— Моя магия — высшей пробы! — заверил команду Малабала. — Я не имею дел с демонами и им подобными, разве чтобы отправить их обратно в дьявольскую преисподнюю, откуда они явились! — Он обернулся ко мне и вполголоса сказал: — Я понимаю, что вы имели в виду, говоря насчет приема. Но я справлялся и с худшими сборищами, чем это.

Торговец Синдбад выступил вперед и задал следующий вопрос:

— Так это ваше вмешательство усмирило шторм?

— Значит, он против демонов? — воскликнул один из матросов уже более дружелюбно.

— Наверное, он сможет прогнать нашего злого джинна! — согласился другой.

— Да, это именно я успокоил шторм, — отметил Малабала со скромностью, присущей лишь обладателям великой силы. Команда при этом сообщении радостно завопила, и я понял, что люди сейчас говорят так быстро, что создается впечатление, будто маг Малабала разговаривает вполне осмысленно.

— Он точно великий маг! — воскликнул кто-то.

— Теперь наше плавание будет воистину счастливым! — добавил другой.

Малабала нахмурился:

— Кто-то здесь упомянул про джинна?

— Он остановил шторм! — ликовал третий матрос. — И прогнал птицу Рух!

— Без сомнения, ничто не может приключиться с кораблем, у которого такой великий защитник, — продолжал четвертый.

— Что ж, — громко и властно добавил капитан, — наверное, мы должны предложить нашему защитнику располагаться поудобнее, чтобы остальные могли вернуться к работе?

Команда быстро разбежалась по своим местам, и капитан ушел вместе с остальными.

— Рух? — нахмурился Малабала. — Я не вижу никакой Рух!

Я глянул вниз, на Ахмеда, дергающего меня за рукав.

— Боюсь, что магу вскоре придется изменить свое мнение, — заметил парнишка. На этот раз даже Ахмед не улыбался, указывая вперед по курсу корабля.

Там на горизонте и вправду виднелась хорошо знакомая черная точка. Пожалуй, у команды и впрямь были все основания сердиться на своих четверых пассажиров.

— Это Рух! — завопил кто-то, и в голосе этом звучал настоящий ужас.

Опять? Я вздохнул. Все эти опасности начинали изрядно утомлять.

Гигантская птица стремительно приближалась, словно ее жажда мести не ослабевала ни на миг.