Друг мой Лёшка

файл.31

Когда непрошеные гости удалялись, кто с облегчением, что всё закончилось без перестрелки и нарушения закона, кто с радостью, что отработал заказ и получит щедрое вознаграждение, Борис Аркадьевич Барановский испытывал досаду и раздражение. Причин такого состояния олигарха было несколько. Первая причина — это то, что казавшийся легким путь решения глобальной задачи был тупиковым. Вторая же причина была куда проще: он, человек столь важный и влиятельный в государстве, которое обладает ядерным оружием, потратил невесть сколько времени на абсолютную пустышку. Более того, узнай кто из недоброжелателей о таком казусе, не оберешься пересудов.

Поэтому, получив результаты исследования программы от этого компьютерщика, имени которого он даже не помнил, Борис Аркадьевич не то, что не извинился, он даже не попрощался, испарившись из комнаты за секунды. В тот же миг, когда стало понятно, что сие мероприятие не имеет для него сколько-нибудь существенного значения, он постарался просто забыть о существовании странной программы и тех людей, которые были с этой темой связаны.

Наши герои наблюдали в небольшое окно старой дачи, как караван автомобилей, который совсем недавно, когда из машин выскакивали вооруженные люди, выглядел довольно зловеще, теперь смотрелся просто вереницей транспортных средств.

— Что это было? — спросил Геннадий Анатольевич старого опера. — Мне казалось, что эта штуковина является чем-то более значимым, раз из-за нее устроили такой переполох.

— У вас, Геннадий, хороший сад, — ответил Борис Петрович. — Не пройти ли нам туда попить чаю. У вас я видел замечательный самовар на дровах. Грех не испить из такого чуда.

Хозяину понравилась, что по достоинству оценили то, что он и сам очень любил, поэтому не без гордости добавил:

— И вода в нем родниковая, утром только залил, и дрова березовые готовы. Так что милости прошу.

Лешка долго томился в ожидании объяснения произошедшего, пока старшие товарищи разжигали самовар и делились опытом по этой части друг с другом. Ему уже порядком надоела неопределенность ситуации. С того самого момента, как в туалете кафе он потерял сознание от прижатой к его лицу тряпки, пропитанной то ли эфиром, то ли хлороформом, а может, еще чем-то — что там сейчас используют, чтобы моментально усыпить человека, — он пребывал в неведении. И хоть относительная свобода у него имелась, но его новый знакомый объяснил, что единственная надежда оставить близких в безопасности — это не появляться в поле зрения зловещего БАБа.

Последние события внесли некоторое разнообразие, но непонимание произошедшего подогревало любопытство. А тот, кто мог его удовлетворить, увлеченно занимался костром, самоваром, болтовней ни о чем.

Когда уже все церемонии закончились и чашки с ароматным чаем стояли на столе, Геннадий Анатольевич отпил чуть-чуть обжигающей жидкости и обратился к Борису Петровичу:

— Рассказывай.

Тот, оценив также запах и насладившись первым глотком, начал свой рассказ:

— Главной целью для нас было, чтобы этот негодяй потерял интерес ко всему, что связано с программой.

Оба слушателя понимающе кивнули.

— Я попросил Петра Александровича… — Когда слушатели вопросительно посмотрели на рассказчика, тот пояснил: — Бадмаева, — но не увидел понимания и махнул рукой. — Потом расскажу. Я попросил его разместить на диск какую-нибудь программу, которую БАБ сможет принять за реальную, но которая не будет его интересовать. Бадмаев вспомнил рассказа Артура Кларка «Девять миллиардов имен Бога». Вы его читали? — полюбопытствовал Борис Петрович.

Геннадий Анатольевич кивнул утвердительно, а Лешка отрицательно. Тогда рассказчик обратился к нему:

— В этом фантастическом рассказе говорится о том, что тибетские монахи заказали компьютер для того, чтобы исполнить главную миссию человечества, по их мнению: перечислить все имена Бога. По их верованию, как только они это сделают, человечество будет не нужно Богу. Мы не сомневались, что наш грозный оппонент тоже читал этот рассказ. Но даже если не читал, то ему можно было бы объяснить: то, за чем он охотится, вовсе не программа управления реальностью, а просто код, который должен перечислить имена Бога, правда, в нашем случае мы взяли не просто девять букв, придуманных монахами, а девять букв из всех существующих и существовавших алфавитов. Задача усложнялась на несколько порядков. И, как вы видите, расчет оказался верным. БАБ поверил, что такое возможно, но также посчитал, что это глупость, не стоящая его драгоценного времени. И потерял к ней интерес.

Собеседники взялись за чашки, а Лешка вдруг спросил:

— А чем рассказ у Кларка закончился?

Старшие товарищи засмеялись.

— Прочти и узнаешь, — предложил Борис Петрович.

А Геннадий Анатольевич, увидев разочарование Лешки, пояснил:

— Всё закончилось хорошо. Все имена Бога перечислили, и «звезды, всё когда-то бывает последний раз, начали гаснуть одна за другой».

— Ничего себе хороший конец, — возмутился Лешка, обещая себе прочесть рассказ, который в какой-то мере его спас, потом задумался и спросил: — А та реальная программа, что осталась на диске, нам подобным не грозит?

Мужчины переглянулись, каждый думая о своем.