Драконье наследство

ГЛАВА 17. Дно болота

«Мама, сегодня машина от поставщиков не пришла… Мы не сможем выставить на витрину наборы ластиков со смайлами и фруктами… Малыши из школы напротив снова спросят про них и расстроятся… Ты слышишь, мама…»

Какое-то время назад все исчезло.

Тьма сомкнулась над головами, поглотив будущее и прошлое, поглотив реальность и свет, смешав все со сном.

Алисана открывает глаза. Перед ними серебристая паутина треснувшего стекла и ее собственные волосы, стекающие золотым водопадом куда-то вниз.

– Мама…

Ремень пережимает грудь и живот с неистовой силой.

– Алисана! Ты очнулась? – Холодный голос Кэтти разрывает набрякшую тишину. – Ты как?

– Вроде бы нормально. Не знаю… – отзывается Алисана.

– Надо выбираться.

– Куда выбираться? Где мы воо…

Окружающее пространство наполняется треском и гулом. Машина снова движется. Дергано ползет вперед или вниз. Надламывается что-то сверху. Секунда полета, и плавное приземление будто на облако ваты.

Колеса с шуршанием крутятся над головой.

Алисана видит зелень и тянущуюся к ней окровавленную руку Кэтти. Щелкает застежка ремня…

И синхронное падение лопатками на что-то мягкое.

– Мы живы, – не меняя тона, сухо констатирует Кэтти.

– Наверное, – дрожащим голосом отвечает Алисана. – Где мы?

– Вылезай.

Приказ вместо ответа.

И Алисана послушно лезет, цепляется руками за обрывки крыши, вытягивает себя наружу, во влажную топкую неизвестность.

Мох.

Он всюду, подобный пружинистой губке. Из него колоннами тянутся ввысь серые прямые стволы каких-то растений.

А над головой…

Над головой «грозовое небо» из крупных комьев сизо-зеленого мха. Там и тут виднеются фосфорические куски, от которых исходит блеклый свет. То и дело сквозь плотную моховую набивку просачиваются тягучие капли болотной жижи.

– Фу, гадость! – Кэтти стряхивает с плеча упавшую каплю.

Алисане достается больше. Грязь растекается по ее рукам. Она принюхивается, отыскивая в едком запахе знакомые нотки.

– Ой, эту грязь в салоне красоты «Элита» продавали. Процедуры с ней дорогущие делали, обертывания всякие. У меня только на маску деньги были, – вспоминает она и улыбается вдруг, несмотря на напряженность ситуации. Потом невозмутимо размазывает субстанцию по предплечьям и щекам. – Умирать, так свежей как майская роза. Чего уж теперь…

– Не надо умирать, – просит Кэтти.

Алисана пожимает плечами.

– Я шучу. Прости, если не к месту, но я либо плачу, либо шучу, когда нервничаю. Наплакаться уже успела, так что больше пока не получится.

Кэтти предлагает:

– Давай запомним это место, а потом, когда выберемся, приедем сюда с эвакуатором за моей машиной и захватим несколько бочек твоей грязи. Будем тоже продавать, чем мы хуже этой «Элиты»? У тебя ведь свой магазин?

– Семейный. Но там канцелярия.

– Ничего. Откроешь еще один, косметический. С лицензией что-нибудь решим.

Алисана смотрит на спутницу с мольбой.

– Почему мы об этом говорим сейчас?

– О такой фигне, как косметический магазинчик? – уточняет Кэтти. – Нам от этого легче? Легче. Так какая разница почему? Ты в стрессе, я в стрессе. Беседа про живительную грязь лучше, чем паника или истерика. Организм защищается, чтобы с катушек не слететь. Так как насчет моей идеи?

– Она хорошая. – Алисана берет подругу за руку. – Пойдем?

– Туда. – Кэтти указывает на просвет между стволами. – Поищем выход наверх.

Они идут, постепенно привыкая к мертвенному свету. Машина остается лежать за их спинами, беспомощная, как перевернутая черепаха. Пахнет грибницей, и вскоре обнаруживается, что стволы вокруг вовсе не деревья. Это ножки огромных грибов, проросших на болотном дне. Они сменяют друг друга, и нет им конца.

Над подругами в моховых кущах проскальзывает нечто гладкое, длинное, извилистое. То ли труба, то ли змея, то ли ветвь…

– Там корни какие-то, – говорит Алисана.

Странное пространство ведет в светлое подземелье. Лес грибов сменяется толщей почвы, из которой над головой по-прежнему проглядывают части титанических корней. Земляная нора освещена мхами. Она ведет в каменный тоннель явно рукотворной работы.

Алисана вопросительно смотрит на Кэтти.

– Мы пойдем туда?

– Конечно.

Каменные плиты покрыты густыми разводами лишайников.

– Как думаешь, кто это построил? – спрашивает Алисана.

– Драконы? – предполагает Кэтти. – Или люди. Я не знаю.

Она не любит давать ответы, в однозначности которых не уверена. Алисана произносит:

– Я думаю, что драконы.

– Почему?

– Чувствую. Не могу объяснить… Просто все какое-то очень старое, монументальное и чужое.

Кэтти прикрывает глаза, думает пару секунд, после чего выдает:

– Возможно, ты права. И это плохо.

– Почему плохо? – не понимает Алисана.

– По примерным прикидкам, мы сейчас движемся в сторону Стены, понимаешь?

Кэтти тревожится, а Алисана восхищена.

– Мы пройдем за нее, да? – шепчет она с придыханием, будто они собираются совершить самое страшное, но и притягательное в мире святотатство.

– Что, если да? – отвечает Кэтти вопросом на вопрос.

Ей не по себе от мысли, что они обе могут в любой момент вот так вот запросто пересечь заповедную черту. Стать по ту сторону.

– Я тоже чувствую себя не в своей тарелке, – успокаивает подругу Алисана. – Перейти за Стену – это скорее в духе Эрин. Я уверена, она попробует нечто подобное.

Кэтти смотрит через плечо спутницы. Произносит медленно:

– Там рука.

Указывает.

Алисана оборачивается, вскрикивая:

– Ай! Где? – Потом, разобравшись, тянет облегченно: – Фу-у-уф, напугала. Она нарисованная. Я-то уж подумала…

Рука выступает из лишайниковой вязи. Дерзко срывается пламя с нарисованной зажигалки. Растекаются струи огня.

Кэтти хмыкает:

– Старая фреска Явления?

– Посмотрим?

Алисана направляется к стене, начинает счищать кружевные лишайниковые хлопья. Они отслаиваются на удивление быстро даже от беглых прикосновений, будто человеческие пальцы растворяют их легкую текстуру. Тают на глазах, выпуская на волю детали знакомого сюжета.

– Зачем все это? – интересуется Кэтти. – Пойдем дальше.

Глаза Алисаны азартно блестят.

– Говорят, все канонические фрески с Явлением и прочей драконьей тематикой списывались с драконьих образцов. Мне Эрин рассказывала, а она ходила на культурологический факультатив. Вдруг это они? Те самые рисунки? Изначальные? Давай посмотрим на них. Такой шанс выпал!

– Ну давай, – сдается Кэтти. – Вдруг там обнаружится что-то полезное типа карты местности?

Остатки лишайника отходят.

– Ого! – восклицает Алисана. – Ты видишь? Оно другое! Изначальное изображения Явления не такое, как печатают в учебниках.

– Вижу, – отзывается Кэтти. – Есть несовпадающие детали. Например, дракон, выползающий будто из-за какой-то двери. Они ведь с Марией в горах встретились, причем тут дверь?

– Вход в палатку? – с ходу кидает версию Алисана и сама же отказывается. – Нет. Не то… А еще мне огонь не нравится, – продолжает она с подозрением. – Дракон поджег девушку? Выглядит все именно так.

Яркое пламя и вправду окутывает нарисованную Марию мягким коконом.

Кэтти соглашается:

– Да. Точно. И в юбке она почему-то. Зачем походнице юбка?

– И жакет, – поддерживает Алисана. – Сто лет назад носили такие жакеты?

– Не в поход.

Слева от «Явления» осыпается потревоженный слой лишайника, открывая часть еще одного изображения.

Алисана предлагает:

– Посмотрим?

– Давай.

Они вдвоем очищают соседнюю фреску.

– Ого! Что это? – вырывается у Алисаны непроизвольно. – Ты видела такое раньше?

Кэтти внимательно разглядывает открывшуюся картину.

– Нет.

На изображении – все та же Мария. Вроде бы…Только тут она стоит с мечом в руках над костями поверженного врага. За плечами серебристый плащ и скала с низвергающейся водой.

– Очистим еще? – предлагает Алисана.

– Ага.

Кэтти первой идет к левому краю фрески и счищает лишайник за ней. Под ним, как они с Алисаной и ждали, есть что-то. На этот раз изображение почти стерлось. Мария едва угадывается. Она плывет на какой-то прямоугольной штуке по реке, если редкие пятна истершейся краски действительно изображают воду. Может, это поле? Или снег? В любом случае, хорошо разглядеть можно только странное существо у края прямоугольника.

– Кошка с крыльями! – удивленно говорит Алисана. – Ее точно ни в одном учебнике не было. Возможно, это не про Явление, и мы просто приняли желаемое за действительное. Похожий сюжет и все такое…

– Но зажигалка-то «Прометей», – задумчиво произносит Кэтти.

Она возвращается к первой найденной фреске, указывает на кропотливо прорисованную надпись.

– Тогда я не понимаю, – сдается Алисана.

– Я тоже, – успокаивает ее Кэтти. – Идем дальше. Фрески, конечно, интересные, но нам нужно сосредоточиться на себе. Найти выход. Хоть куда-нибудь. Без воды и еды мы тут долго не протянем.

И они идут.

Алисана шарит рукой в кармане, говорит разочарованно.

– Смартфон в крошки разлетелся при ударе. А твой?

Кэтти смотрит на безжизненный гаджет. Защитное стекло треснуло и частично отвалилось.

– Аккумулятор сел. Да и вряд ли связь сюда достанет…

Каменный туннель заканчивается. Кругом снова раскидывается лес грибов с белесыми переплетениями гигантских корней наверху. Мхи сияют так ярко, что свет кажется дневным.

Меж пушистых кочек проглядывает вода подземного озерца. Звенят родники.

Алисана просит:

– Давай передохнем?

– Давай, – соглашается Кэтти.

Они садятся на каменную плиту, торчащую посреди лиловых клубов.

Алисана сомневается, говорить ли, но все же решается поделиться наблюдением:

– Слушай, тебе не показалось, что Мария на фресках чем-то похожа… на Хэш?

– Что-то есть, – соглашается Кэтти. – Но это не может быть Хэш, ты же понимаешь.

– Понимаю. Но… знаешь что? – Алисане вспоминается одна невероятно важная деталь. – У Хэш перед уходом за Стену тоже был с собой «Прометей». И это так… странно.

– «Прометей»? – удивляется Кэтти. – Ей ведь Эрин зажигалку успела сунуть? Но откуда у Эрин такая штука? Это очень дорогая, статусная вещь. Я не хочу обидеть вашу подругу, но…

– У нее был именно «Прометей», – подтверждает Алисана. – Я обратила внимание, когда она курила.

Вокруг повисает звенящая тишина. Кэтти рушит ее:

– Этого не может быть, но… – Она разворачивается. – Мы должны проверить. Идем.

Они возвращаются к отскобленным фрескам, на которые магическим образом успел наползти по краям все тот же лишайник.

– На глазах зарастают, – отмечает Алисана. – Невероятная скорость.

– Что бы там ни было, мы уже не в привычной реальности, – говорит Кэтти, и тон ее тверд. – Не будем отвлекаться на мелочи.

Они снова ищут сокрытое под пестрым растительным буйством. К несчастью, от фрески почти ничего не осталось.

Алисана вздыхает:

– Непонятно.

– Вот та часть, – указывает Кэтти. – На что похоже, по-твоему?

– На колокол? – предполагает Алисана. – А может, на чашу, цветок, шапку или фонарь…

Кэтти ворчит хмуро, оглядывая ободранные пальцы:

– Да уж, точно не определить.

Алисана предлагает:

– Давай поищем рисунки с другой стороны от Явления?

– Давай.

Справа от первой найденной фрески лишайник обрел особую цепкость. Отделить его от камня не выходит. Все попытки тщетны.

Кэтти хочет завершить напрасные труды.

– Заканчиваем?

– Еще вот тут… Я еще разок попробую… – увлеченно шепчет Алисана. – Вдруг получится?

И у нее действительно получается. Лишайник сходит ковром. Под ним краски ярки и целы… Огромный дракон страшен и блестящ. Он, как живой, лежит под горным хребтом, по которому идут люди. Мозаика с подобным сюжетом каждый день мозолила студенткам и студентам глаза в университетском фойе. Классическая «Тайна гор».

– Знакомая картина, – разочарованно комментирует находку Кэтти. – Классика. Пойдем дальше. Тут ответов на вопросы мы, похоже, не найдем.

Алисана предлагает:

– Давай подумаем о чем-нибудь попроще, чем тревожные фрески? О воде, например?

Она направляется к озерцу во мхах, приседает на берегу, черпает ладонями воду. Пьет быстрыми глотками.

– Погоди! – одергивает подругу Кэтти. – Вдруг она непригодная?

– Кто-то должен попробовать. Неизвестно, сколько нам еще тут бродить, и есть ли вообще выход… – Алисана старается выглядеть непринужденно, но невооруженным глазом видно, как она напряжена. – На вкус нормальная.

Кэтти садится рядом, зачерпывает пригоршней из озера, пристально всматривается в воду. Констатирует:

– Прозрачная. Не пахнет. – Отхлебывает. – Даже вкусная.

– От жажды, выходит, не умрем, – улыбается ей Алисана.

– Надеюсь, мы вообще не умрем. А выживем, – строго отмечает Кэтти.

Алисана вдохновляется:

– Что будем делать, когда вернемся?

– Бороться за свободу Хэш, – ни секунды не сомневаясь, утверждает Кэтти.

– Знаешь, что я думаю? – спрашивает Алисана заговорщицким тоном. И отвечает сама, не дождавшись реакции собеседницы: – Что мы вернемся отсюда вместе с Хэш, и нам не нужно будет больше думать о ее спасении.

– Надеюсь, так и будет.

– Устроим вечеринку?

– Вечеринку? – смеется Кэтти. – Ты первая девушка, позвавшая меня на вечеринку. Обычно от меня все вечеринки держат в тайне.

– Почему?

– Боятся за своих парней.

– Я не из пугливых, – отшучивается Алисана. – И парня у меня нет. А те, что придут, обладают мозгами и собственным мнением. Не то, что Берт. Так что приходи.

– Мы еще не выбрались, – напоминает Кэтти. – Не хочу раньше времени загадывать.

– Вечеринка не обсуждается. Будет – и точка. – Звучит как вызов судьбе. Всему этому драконьему миру с его пугающими правилами. – Я позову Хэш, и Эрин, и Клару. Ты возьми кого-нибудь из своей группы. Кого захочешь. Только, пожалуйста, без Берта, ладно?

Кэтти улыбается немного грустно.

– Обойдемся без него. Мохито будет?

– Безалкогольный. Мама за здоровый образ жизни.

Кэтти поражена.

– Твоя мама ходит с тобой на вечеринки?

– Она их вместе со мной устраивает!

Они смеются, и мох жадно впитывает непроизвольный шум. Едва слышное, приходит откуда-то издали эхо. Отраженные в нем голоса кажутся чужими.

Алисана вдруг срывается, мигом вываливается из веселого кокона и принимается плакать навзрыд. Кэтти пробует успокоить ее, но не находит нужных слов. Она прислушивается к звукам. В них чудится далекий разговор. Это, наверное, слуховая галлюцинация, вряд ли что-то реальное.

– Мне показалось, что звучат еще чьи-то голоса, – говорит Кэтти, пытаясь отвлечь спутницу от накативших горестных мыслей.

– Мне тоже. – Алисана вытирает лицо тыльными сторонами ладоней. – Голос Эрин… Мне почудился голос Эрин!